На последние сутки, обманные,
оставляем свиданье с любимыми,
что ушли, но единственным именем,
неповторным, живут в нашей памяти.
Словно сила, чужая и властная,
уводила от холмика горького
за оградой с поблекшею краскою,
под осиной, что выгнулась горкою.
Лет метели засыпали, спутали
все тропинки на жизненном полюсе.
И сквозь чащу, безмолвные путники,
продираемся, мечемся в поиске.
Вот рябина багряными гроздьями
чье-то имя укрыла, завесила.
Ветер северный ветками-розгами
по спине норовит, словно бесится.
Это здесь сыроватыми комьями
осыпалась земля в преисподнюю,
и кустарник шептался: "А вспомнят ли?" -
Мы нашли, отыскали, мы помнили.
Заскрипела калитка, заплакала
заржавевшими прутьями наискось.
Вот и мы, наконец, мама с папою, -
из пустынного края синайского.
Нету мочи - но сУдьбы заказаны,
всё неведомо кем-то поделено...
Снова солнце садится за Газою*.
Нам бы рядом уснуть, да не велено.
     * город в Палестинской автономии