- Давайте, быстрее! - Я едва ли не приплясывал от нетерпения. Жена всегда копается, когда я куда-нибудь опаздываю.
      Младший брат её стоял рядом со мной в прихожей, дожидаясь окончания сборов. Дорогой и строгий костюм, очки в тонкой блестящей оправе. Непроницаемая приветливость на лице юноши, делала его похожим на уже состоявшегося адвоката, хотя парень только намеревался поступать в ВУЗ на "юридический". Не скупилась тёща, устраивая будущее своих детей. Наш же Алёшка решил год после окончания школы поработать, "сходить" в армию (благо служат сейчас всего год), а после определиться, какой специальности стоит обучаться...
      - Лена! - Предупредил я, чувствуя, что на приём к нотариусу уже не успеваю. - Вы сейчас на автобусе в свою галерею поедете!
      - Не шумите, Сергей Александрович. - Повернулась ко мне тёща. Стоя у трюмо, она помогала жене укладывать прическу. - Вы нас по пути высадите, на проспекте. Квартал-другой мы можем пройти и пешком.
       - Мама, вы сама любезность - не удержался я.
      Они у нас проездом. Теща решила совместить полезное с приятным - деловую командировку с визитом к родственникам и приобщением к высокой культуре своего шестнадцатилетнего отпрыска.
      Я нервно вздохнул. Ладно б еще приобщала к чему-то разумному, вечному. Так нет же - поклонница авангардного искусства, супрематизма там разного, она решила и его познакомить с направлением, на мой взгляд, глупым и бестолковым. Последний день командировки будет посвящен посещению выставки работ Казимира Малевича. Ей богу, меня не на шутку раздражало восторженное отупение, с коим некоторые "ценители" замирали перед его "Черным квадратом". Такой шедевр и у нас в квартире имеется, совершенно бесплатный. Вторую неделю всё никак не могу заехать в магазин и купить вентилятор, чтобы заткнуть, таким образом, зияющую дыру вентиляционной шахты.
       - Ну, всё, поехали. - Лена торопливо крутнулась у зеркала, оглядев себя напоследок, подхватила сумочку. - Выходим.


      Ловко лавируя в неторопливом потоке, я по-детски радовался про себя, если удавалось проскочить очередной светофор на зеленый. До встречи оставалось 15 минут, а дорога была ещё так длинна и нетороплива. "Ничего, - думал я, - сейчас семью высажу и ещё притоплю. Успею. Должен успеть!" Заранее разглядев место для парковки, я прибавил газу и юркнул туда, проскользнув между машинами.
       - Ну, давайте, выходите быстрее. - Повернулся я к своим. - В три буду возвращаться, поставлю машину со стороны входа. Всё! Пока! Любуйтесь.
      Лишь тёща, хлопнув дверцей, отошла от машины, я воткнул передачу и лихо ввинтился в основной поток. "И в самом деле, чего у него там накипело, заставив рисовать эти плоские разноцветные фигуры? Они уместны в оформлении, в рекламе, но это же не картины, чёрт их побери! " - подумал я напоследок, прежде, чем снова с головой погрузиться в управление автомобилем. "Вот уроды, плетутся как слепые бараны". Приходилось постоянно дёргать рычаг, давить тормоз, чтобы не "поцеловать" чей-нибудь бампер. Облегчённо вздохнуть удалось лишь на бульваре. Я уже видел высотку, во двор которой нужно было повернуть, и мысленно отсчитывал секунды.
       "Вот же козёл! - ругнулся я, принимая вправо, чтобы не столкнуться с Рафиком, - Дорогу уступает! Ведь нет никого!" Вдавил педаль. Ускорение приятно навалилось на плечи...
      Хрен с два! Там был ЗИЛ! Удар!!! Стойки крыши вмиг смялись, приняв угрожающие формы, стекло побелело. Хрусткий удар в голову - Дыщь! - мир схлопнулся в точку и угас...
      Прошло некоторое время прежде, чем на ум пришло первое соображение. Наверное, я очнулся. Но в тишине очнулся и темноте, не чувствуя ни рук, ни ног. Я жив? Наверное. И не умер, думается, лишь потому, что смог сконцентрироваться в последний момент, не позволив в панике распылить сознание!
      Так, себя я обрёл, только вот боли почему-то до сих пор не чувствую. Странно это. Я помнил, что угодил в аварию. С содроганием представил, как безобразно, наверное, сейчас выгляжу со стороны. Весь в крови. Мне запомнился краткий, оглушительный хруст черепных костей. Голова разбита и, думаю, сильно.
      Но я живу! Живу же?
      Словно висишь в пустоте, но даже этого не ощущаешь. Я подожду. Скоро подъедут врачи. Они помогут, спасут. Главное удержать сознание. Отпустить его, расслабиться, уснуть - это умереть. Буду ждать, терпеть, терпеть. За мою жизнь ведь наверняка борются: вытаскивают из машины, уговаривают, чтоб держался и тоже боролся до конца. Только, вот, не слышу я их.
      А если прислушаться и попробовать сориентироваться? Я ведь не пробовал. Пока еще ничего не понятно: ни как я лежу, ни сколько времени прошло! Одно знаю - пока могу размышлять - не умер и надо держаться. Может "скорая" ещё не приехала? Для меня время, по большому счёту, продолжало стоять на месте.
      Что же они там тянут? Так долго не выдержать... Тяжесть какая-то неприятная наваливается.
      Тяжелею...
      Э, эскулапы, где ж вы там? Мне ж нельзя вот так, просто, умирать! У меня ведь, Лена, Алёшка. Мама не переживёт этого.
      Липкая тьма, как-то незаметно расступившись, организовалась в не менее тёмное пространство, без единого просвета. Но теперь у него, и я это знал, появился верх, появился низ. Ленка, я выкарабкаюсь! Сначала, наверное, увижу свет. Это будет свет ламп в операционной. Он будет пробиваться сквозь веки, раздражать, прежде чем пойму, что настала пора открыть глаза...
      Но время продолжало стоять, не позволяя событиям развиваться. Стояла и тьма, глухая, непроглядная. Боже, как трудно. Трудно продолжать жить, когда всё вокруг вот так...
      ...и, как же тяжело пробовать перебирать в пустоте несуществующими руками и ногами. Где же он, этот чертов свет? Где звуки, где голоса?
      Пространство вокруг продолжало изменяться. Оно медленно сворачивалось в некое подобие воронки, конусом повёрнутой вниз. Прогресс? Но от него веяло холодом. "Неужели я уже холодеть начал?" Впрочем, нет. Холодом веет откуда-то снизу. Удерживаться на наклонной поверхности этой невидимой воронки становится всё трудней.
      "Значит, вверх!" - решил я. Наверное, от этого мое будущее и зависит - если тяжесть влечёт вниз, то надо сопротивляться. Поддаться - смириться с гибелью и провалиться в забытьё, а там и в небытие. Ужас, какая же тьма кромешная вокруг. И тяжесть. Будто с каждой минутой к ногам, рукам по гире прибавляется.
      Странное пространство. Уже вроде и не воронка это, а тоннель какой-то. Выберусь? Понукаю себя: "Ну, давай же! Врачей, похоже, не дождаться. Придется самому".
      Ага, есть! Вот и белеет уже впереди что-то!
      Сил прибавилось? Нет, просто я последние остатки их бросил на достижение светлого пятна в чёрном нигде. Карабкаюсь, гребу туда! Но если же я ошибся, то - всё. Не сумею сохранять сознание более, покачусь вниз - в холодную темень.
      Света всё больше. Светлое пятно приближается. Вот, оно рядом! Окно? Люк? Это выход отсюда! Что за ним? Люди в масках, халатах? Будто в узкой вентиляционной шахте ползу с трудом: пространство обернулось вокруг меня, заключив в узкий наклонный тоннель. Наклон растёт. Не удержусь же, рухну вниз, рассыпая остатки сознания! В последнем порыве подтягиваюсь к квадратному проему и...
      Вижу Лену. Алешку. Маму. Какой-то просторный зал...
      Нет-нет. Не Алешка это! И не мама... рядом с Леной тёща и младший брат!
      Думать некогда, откуда они здесь. Пытаюсь протиснуться в проём, ведущий в мой мир! Но... какой-то паутиной затянут он. Паутина липнет на лицо, не пускает, сопротивляется! И даже не паутина это, а сетка... если не сказать больше - плотная ткань! О, как же она прочна! К свету не пробиться! Не вернуться назад! Руки скребут полотно, слабеют. Наклон растёт. Я вижу их: своих, таких родных, живых, любимых, - но сделать ничего не могу...
      ...прости, милая! Прости. Не быть нам больше вместе...
      
      
      - Нет, мама, определённо я ничего не соображаю в таком вот искусстве. Мне кажется, работы эти не содержат в себе ничего кроме абсурда и эпатажа. - Лена смущённо улыбается, глядя на свою строгую маму. - Какую Великую Идею может заключать в себе этот чёрный квадрат на белом фоне? - Она кивает ладонью на полотно и, вдруг, изменяется в лице, бледнеет. Брат едва успевает её подхватить.
      - Леночка, что с тобой? Тебе плохо? - Мама испуганно хватает её за плечи.
      - Мама! Что-то случилось с Серёжей! - Сказала она, глядя на мать безумными глазами. - Я только, что видела его лицо в... в этом квадрате!