Иванова Л. Военные воспоминания моего деда Григория
Напоследок конкурс порадовал особо. Собственно страницы воспоминаний не то чтобы безыскусны, но абсолютно бесхитростны - и при этом демонстрируют такой уровень окопной правды, который я редко встречал даже среди фронтовых воспоминаний. Поистине солдатская проза (в смысле - даже не "лейтенантская"). Сторонникам пафосных воспарений очень полезно прочитать, например, записки о январском периоде 1942 г.... или описания кое-каких апрельских эпизодов, скажем, в промежутке 09-15.04.42... или весенний дневник 1945 г... Да вообще всё!
Надеюсь, теперь это уже можно будет издать снова, причем нормальным тиражом: такие воспоминания надо прочесть не только жителям Омска. Почему "теперь" и "уже"? Ну, раз уж даже катыньские документы опубликованы...
(Людмила Юрьевна, если после этого конкурса не появится предложений от издателя, все равно поспешите с поисками. А то ведь вскоре снова закроется окошко, как оно закрылось в 90-е. Вон до чего народ озлился за ту же Катынь, прямо-таки к каждому новостному сообщению о расследовании авиакатастрофы вскоре появляются катыньские коммы с сочетанием девизов "этого все-таки не было" и "так им и надо"!)
Очень хотелось бы думать, что в нашей реальности не внучке придется взваливать на себя труд издания, научного комментария и литературного редактирования. Под последним я не разумею "гладкопись" (еще не хватало!!!), но все же некие стилистические нормы надо бы соблюсти, раз уж все равно имеет место литературная обработка, перевод в электронную форму... "Так относились тыловые крысы!" - к кому или чему? "- Надо не атаковали немцы, а автомат вдруг откажет!" - т. к. эту фразу произносит "гость", которого уже подозревают в том, что он диверсант, странно, отчего его не пристрелили сразу и отчего потом сочли власовцем (кстати, слово это пишется с прописной буквы), а не немцем. Уж больно не по-русски сказано. Скорее всего, это какой-то "глюк" в расшифровке дневниковой записи. Думаю, аналогичным "глюком" объясняется и самый термин "власовцы" применительно к событиям самого начала 1942 г: то-то он неверно написан - это лишь современные "правщики" ретроспективно называют так всех предателей... Вообще, масса неверных написаний вроде "по суткам ареста" и т. п.
"Баленок хотел ударить меня в поясницу штыком, но промахнулся, воткнувшись в снег. Тут прижал я его, хотел вырвать винтовку, да не смог. Ударил он меня головой в бороду, но не очень больно, крикнул ребят:
- Помогите обезоружить"
- все ли правильно поняли, кто из двоих это крикнул? (Между прочим, это лишь один из многих примеров того, насколько "неканонично" поданы в воспоминаниях Еланцева обстоятельства фронтового быта.)
"Обыкновенный "Фокке-Вульф", легкий бомбардировщик-истребитель, несет на своем горбу самолет, больше себя вдвое" - я был бы полный дурень, если бы начал демонстрировать фронтовику свои познания насчет технических деталей "Verbundsystem "Mistel"". Не предъявлю претензий и внучке, которая вряд ли обязана разбираться, кто был на чьем горбу. Но это, конечно, абсолютно "женская" ошибка, опять-таки возникшая при расшифровке рукописных строк. Вот для такого при полномасштабной публикации (надеюсь, ее все же удастся осуществить!) и нужен консультант, чтобы не путать, где в этой сцепке располагается пилотируемый самолет...
"17 апреля. Ночь. Немецкий самолет навешал фонарей (Григорий Петрович имеет в виду осветительную бомбу)" - наверно, и без комментария было бы понятно, однако уж если его помещать, то при ПЕРВОМ упоминании "навешивания фонарей" - а оно было не здесь, но ощутимо раньше.
И т. п. Повторюсь: я сформулировал эти "придирки" именно потому, что ценность текста произвела на меня колоссальное впечатление - и очень хотелось бы увидеть его качественно изданным.
(Эх, как изменились бытовые представления: "Стоит поле маку. Подошли, полюбовались, поели. Полоса - гектара два. Зайдем на поле - маковки достают до подбородка. Мак чистый, крупные головки" - представляю себе, как отреагируют на это воспоминание ветерана современные любители "смолки"...)
* * *
Теперь - о комментариях к обзору
Уважаемые авторы (обиженные и не), а также просто читатели моих обзоров! Я на форумы конкурса пока не заглядывал (имею право: я на это не "подписывался") и, возможно, не успею в дальнейшем. Но мне с разных сторон поступают сигналы, что эти форумы уж слишком заполнились коммами по поводу моих оценок. Поэтому просьба: если кто хочет выплеснуть пар, делайте это здесь.
Увы, именно я заглядывать в эти комментарии, скорее всего, не буду, а уж отвечать - тем паче. (Хотя кто знает: вдруг случится чудо, и у меня появится на это время даже раньше, чем через месяц?) Не из пренебрежения к кому бы то ни было, а по тем же причинам, по которых я к прошлой части обзора раздел комментариев не раскрыл. У меня сейчас, извините, идет доработка собственного романа, уже поставленного в издательский план, да плюс оплачиваемая лит. редактура еще кое-чего, да еще плюс составление двух сборников (один, кстати, по ВОВ). Так что, отдавая долг фронтовикам, 65-летнему юбилею и посвященному ему конкурсу, я вовсе не уверен, что обязан распространить чувство долга еще и на форумные дискуссии.
Пожалуйста, даже те, кто обиделся на обзор, не требуйте от меня ответа в коммах, как обязанности. Это всего лишь право.
Соответственно и я ожидаю, что никто не будет выкладывать замечания, чреватые баном. Я, может, их и не забаню, потому что не прочту (во всяком случае, вскоре) - но давайте будем иметь совесть.
Впрочем, возможно, через некоторое время еще кто-то из членов жюри выложит свои обзоры на прозу, так что не все внимание будет сконцентрировано на моем обзоре. Да и сам я послезавтра выложу обзор на рассказы - правда, не уверен, что открою там комментарии (причина - см. выше).
Если все вышесказанное не отбило охоту к комментариям - прошу!