У него начались глаза провалившегося в болото по пояс. Понявшего, под ним протянулась черта - с любым шевелением от неё и туда, и сюда - поровну.
Проснувшись до рассвета на правом боку, бесконечно ценящий себя за удостоверение депутата Думы трудно перевалился на левый, прислушался к раздражающему круглосуточному гулу Москвы за больничным окном.
- Слишком большой у меня стал живот, почти с помощью рук его надо перекладывать при повороте с правого бока на левый, - в полудрёме без слов сам себе напомнил, будто со стороны, или услышал кем-то сказанное? - Но что в нём случилось, что? Почему меня привезли сюда на скорой помощи и держат неделю в палате одного, как в тюрьме? Почему больница инфекционная? Дверь врачи и санитарка всегда запирают на ключ, на окне железная решётка снаружи, чем не тюрьма? И проведать никто не приходит, а там, в Думе, при встрече обнимали и обязательно целовали, как попы в церкви...
- Мне перестало нравиться видеть себя на фотографиях. Живот толстый видом вперёд и на стороны, руки вдоль тела опустить не могу, из-за толщины боков они всегда полуразведены в стороны, впереди пузырь над ногами нависает, как трусы держатся на мне, сам не понимаю, а чтобы в унитаз отлить, шарю там, ища под животом, чего несколько лет сам не вижу... Как на него жена прилаживается, понять не получается... Приладилась, за такие офигенные для неё бабки... Этот, ну этот... оральный секс тоже хороший, отсасывает и орать успевает, оргазм, орёт, поймала, кайф и для себя, значит, как та секретарша у президента Клинтона...
- Четвёртая жена. Те три были так... Нет, сначала любил, и детей сначала любил, и куда-то исчезало, безразличными становились. Злить начинали. Четвёртая - гимнастка, чемпионка сначала области, хотела на всю страну чемпионкой стать - нет, заявил, хватит, замуж за меня сейчас, пиши заявление. Настрочила. Тогда и сам подал на развод с бывшей, крайней по счёту.
- Сейчас какой год? Две тыщи восьмой? Тогда был какой? Девяносто третий? А больно ему было, когда хребет перебили? Рассказывали, в гроб его клали - хребет перебит, тело сломанным изгибалось... Да отчего больно? Вышел из машины своей к подъезду - сзади долбанули в упор из автомата быстрой очередью, ну и конец, не будешь больше помещения под свои предприятия перехватывать, заводы и фабрики на торгах перехватывать. Убили, убили, в городе только и разговоров... Да разве убили? Убрали, пускай не мешает, слишком прыткий! А больно ему было с перебитым хребтом? Нет, наверное не успел почувствовать. Хребет автоматной очередью перебить - гибель надёжная, потом рассказывали. Тех троих тоже сгоревшими к утру нашли, за городом, вместе с их машиной, ну и надёжнее так, молчат. Деньги выданные вместе с ними сгорели, жалко до сегодня, жалко, деньги были...
- Как его звали? Не помню... Возраст его помню, всего тридцать лет. А мне вот исполнилось пятьдесят один, в самом возрасте, в возрасте...
- Живу как, а? Живу... Пятьдесят один год, мужчина видный. Особняк у себя в городе в три этажа с охраной электронной, охраной человеческой, с прислугой и поварами, особняк в два этажа за городом, территория вокруг него огорожена с деревню, гаражи на ней и баня, и пруд с карпами живыми, и летний бассейн, чего там... забыл, чего-то ещё есть... а, беседок несколько, шашлыки жарить, барбекю... Здесь, в Москве, пока две квартиры есть, одна зато в самом центре, участок земли в Сочи куплен, надо начинать особняк строить, выйду из больницы, с архитектором встречусь, рисуй, скажу, особняк для меня с летней верандой, с видом на море с веранды и из окон...
- А они, почему из Думы они не приезжают? Я болею, а они чего? Я ведь заместителем в комитете по подходам и механизмам... Скорее назад надо, председатель комитета говорил, окончательный этап приватизации начнётся, надо и мне успеть там у себя в области окончательно прибрать в собственность, чего осталось. Два завода бывших военных, торговлю лесом - всю, ещё пошарить, поискать бывшее советское. Где председатель, где наши из комитета по общему делу? Приехали бы сюда проведать, всех бы из прислуги на уши поставили, наш депутат, им сказали бы строго, лечите скорее... поспать бы до утра... чего у меня в животе случилось, чего? И колет, и режет, и ноет, гвоздей в живот как насовали, и тут унитаза в палате нет, строго велели в особый горшок "по большому ходить", на анализы да на анализы, а мне... Почему меня и от еды тошнит, ну почему? Алкоголь пьёте? Поддельной водкой отравились? - врач спросил. - С двадцати пяти лет не пью ни пива, ни вино, ни водку, ни коньяк, ни кефир - там тоже алкоголь, читал, а почему в животе болит?
- Тому, когда под иномарку магнитную мину прицепили, больно не было. Точно, не было. Разнесло его на отдельные куски. Показывали в местных теленовостях, отдельные куски вперемешку с жестянками от кабины. Поспать надо, поспать, зачем вспоминаю? Живу сейчас, дольше их всех, и дальше жить надо, поспать, поспать сейчас, врачи скоро с утренним обходом, нянечки появятся...
- Двенадцать миллионов пришлось отдать за вступление в партию перед самыми выборами в высший законодательный и представительный орган, со вступлением сразу на значительную руководящую должность! Народ представляю я, народ! Я - депутат, депутат, меня сам высший, первейший руководитель страны, сам президент в списке кандидатов в депутаты не вычеркнул, утвердил! Я - значительнейший и весь авторитет, как настоящий авторитет у тех самых, у воров. За звание академика пять тысяч в долларах - мелочи, за приём в какой-то там союз художников для довеска к биографии - всего две тысячи, мелочь. Настоящее образование и высшим не назовёшь, какая-то там комсомольская школа с занятиями ни о чём, одна болтовня... И два миллиона тоже наличными добавил перед самыми выборами, чтобы по списку партии депутатом стать, - жуть, как подумаешь, какими деньгами! все новенькие бумажки были! все настоящие, точно не фальшивые! а много-то как, ой... и а впереди нужно из Думы в губернаторы, всю область под себя подчинить, фирмы новые на родственников открыть, затраченные деньги возвратить с прибылью, и когда мне болеть, ну для чего напрасное, для чего? Отдохнуть с болезнью тоже не получается, поспать...
- За мои деньги, и такая мрачная палата с решётками на окне, с запретом выйти в коридор, как мне тюрьма, мне не по заслугам... мне, значительному члену общества, поспать до утра позднего...
2
А ночью, как передвинуться в неё вперёд, на самое темнеющее начало, в городе зауральском скучно-неизвестном - да что там? Там скучно, лучше передвинуться в сторону от него, на искусственное большущее водохранилище, такое небольшое море среди холмов. Вечер тёплый на море небольшом, яхта моторная большая, белая, якорем к стоянке подальше от всех берегов приткнутая, в каюте местный начальник охраны депутата, и его же помошник не московский, местный, жалобы от горожан собирающий по вторникам и пятницам, и его же соучастник по делам-делишкам, посторонних не касающихся, как и прокуратуры, - стол накрыт в каюте и жена депутата, попросившая:
- Налей мне коньяка из бутылки в виде парижской Эйфелевой башни, я на ней недавно стояла, и себе налей вдвое больше, ты мужчина, больше тебе положено. В Афонинино к маме моей мы съездили, правильно проведали. Как я там вырастала, в дыре, как жила? Срам, срам и тоска. Теперь другие страны вижу, на Кипре с мужем отдыхала и в Париже нафотографировалась.
Выпили, закусили шоколадом и бананами.
- Гы-га, смешной ты, Вань, когда банан в рот берёшь.
- Да чем же смешной?
- Кино насчёт этого самого напоминаешь, в кино женщины сначала банан в рот берут, мужчин возбуждают, потом сам знаешь каким бананом растительное заменяют. Тебе нравится мой полностью прозрачный лифчик и полностью прозрачные трусики?
- Да я же не сосновый!
- Нравится? Ну и смотри, ну и разглядывай меня. Сохранилась моя спортивная фигура? Хочется погладить мою упругую попочку? А положить руки на неё, погладить, прижать её к себе? А прижать меня всю, и руками на мои груди - тянет? Тянет, признавайся. Гимнастки часто плоскогрудые, а мне повезло, есть что сексуальное показать хорошему мужику. Во мне знаешь сколько энергетики? Я спортсменка бывшая, в смысле недавняя, знаешь сколько энергетики? А он чего, мой муж? До тела моего жадный, на меня ложится а достать чем положено до пухленькой моей не умеет, приходится ублажать его любым другим способом. Я не женщина разве? Тоже хочу, как другие, без настоящего мужика с ума всякая баба сойти способна. Здесь можно, здесь никто чужой не увидит и мужу моему не доложит. Иди ко мне, срывай с меня прозрачное дорогое бельё, загоняй меня в пот, ты жеребец крепкий, долбани стакан коньяка и ко мне, приказываю! Могу я капризничать? Могу я приказывать? Я в деревне была никем, а сейчас я, а теперь я, - протянула руку, захватила охранника за рубашку, потянула на себя, специально падающая на ковёр.
- Передо мной все в доме унижаются, подхалимничают наперегонки, - плотно зашептала в ухо прижатое, - я грубости хочу, грубости от тебя, я подчинения хочу, правильно ты сделал, трусики стягивать не стал, порвал и отшвырнул, и меня рви, рви, отшвыривай и догоняй, не давай убежать, не давай уползти, дави в меня, в меня колоти, колоти-заколачивай, командуй-угнетай! Конь ты настоящий, конь с таким конским, бей-колоти, нравишься, нравишься!
Голая, лежала напротив голого, разглядывая и наслаждаясь жесткими на взгляд мускулами спортсмена.
- Гы-га, а знаешь, как я на чемпионских моих соревнованиях тогда победила? Тренер перед выступлением сказал, не пугайся и соглашайся, есть один секретный способ возбудить в тебе сильную энергетику без химических препаратов, с ним через всякий наркоконтроль пройдёшь без придиринки. Согласись со мной, убеждает, первое место многое для тебя даст. И не стесняйся, сама ты должна дать сначала, все так делают. Прокачает тебя хорошенько наш массажист в гостинице, надеюсь, с твоими данными первое место обеспечится. Чего, решила, мне в дыре забытой проживать? С первым местом кому-то пригожусь. Ведите сюда, говорю, массажиста, он молодой, завлекательный, пусть презерватив захватит, рожать мне не к чему. Приходит. Поставил меня на четвереньки, так уработал, ох уработал - спала крепко и первое место мне прилетело. Гы-га, судьи и не узнали настоящую причину, и соперницы мои тоже.
- К пристани не плыть?
- На что? Я тебе не приказывала. Созрел ли для второго разочка, резвый ты мой? - пошевелила главную причину резвости, удивляясь, какое крупное входило в неё, только что. - Ты, - прислушалась к своему телу, - там внутри ничего не порвал? Вроде сохранил для второго раза, давай, будем снова. Мне как лечь? В какой позе ты хочешь?
- Становись, как про массажиста рассказывала.
Заканчивали, сопя и подвывая. Зазвонил телефон.
3
- Надежда моя, жена моя любимая, милая моя, милая, наконец-то я дозвонился!
- Мусик-папик! Золотой-дорогой! Я звонила! Я сколько раз звонила! Ты где был? Ты почему отключал телефон? - закричала торопливо, отметив, - да уж, на конец ты дозвонился, - крутя, встряхивая задницей, заставляя исчезать из-под неё закончивший и пока остающийся там, в жаркости между ног.
- Жена моя! Единственная любимая! Чего ты сейчас делала?
- Ты в Москве?
- Да! Да! Где мне быть?
- Я подумала, может тебя украли бандиты и требуют выкуп за крупного политического деятеля? Я чего делала? Я - плакала. Я увидела в комнате твои костюмы, висят они на напольной длинной вешалке, твои рубашки, и заплакала. Подумала, где мой Мусик-папик? Сама звоню - не отвечает, и мне не звонит. Перестал любить и помнить? Не поверю, а ты...
- У меня не было телефона. Могла в Думу позвонить, спросить, где я, там бы ответили, увезли меня на скорой помощи.
- Я звонила, Мусик-папик, мне ответили секрет и не ваше дело, не имеем права сказать, пусть вы и жена. На какой скорой помощи? Ты попал в аварию, да?
- Ясно, в Думе они интриги начали, спасибо, предупредила этой информацией. Тут, в Москве, интриганы подковёрные, в лицо улыбаются, за спиной бандитский нож наготове держат. Я лежу в больнице, в аварию не попал. Представь, сидел на заседании в Думе, в главном зале, ты видела, там меня по телевизору в новостях сколько раз показывали, подходил момент голосования по вопросу. Вдруг чувствую, из меня потекло. Понос, понимаешь?
- Ты что? В таком зале? Главном для страны? Где все известные депутаты?
- Я тоже удивился. Пригляделся вокруг - на меня никто не смотрит, там другие поодаль сидели. А пахнет, понимаешь, пахнет!
- Понимаю, понимаю!
- Я врачу со скорой помощи говорю, почему понос в таком месте? А он говорит, болезни место действия не выбирают, вот козлина!
- Случилось чего? - спросил начальник охраны.
- Депутат мой в парламенте обдристался, - по-деревенски просто объяснила, прикрыв на секунды трубку и продолжив слушать:
- Я дошёл до туалета, сижу, выливаю из себя, глянул, с кровью хлыщет. Встаю с унитаза, вроде не хочу - литься начинает в трусы. Скорую вызвали, отвезли в страшную больницу. Поместили в палату с решёткой на окне, двери на запоре, телефон отобрали, в пакет полиэтиленовый поместили. Посетители запрещены. Приходят врачи и нянечки, закутанные в полиэтилен, с ног до головы в спецодежду как космонавты, глаз не различить. Инфекция, говорят, выясняем, какого направления инфекция. Ищем, говорят, подходы и механизмы решения. Не ем ничего, а из меня прямо в постель льётся, представляешь? На боках лежать устал, лягу на спину - понос с кровью, воняющий необыкновенно, представляешь?
- Представляю, Мусик-папик дорогой, - повела носом в сторону и от телефона.
- Я будто конского навоза наелся, вонючий понос и кровавый, а мне вливают лекарство через капельницу, таблетки дают. Сегодня пришли врачи на обход, говорю с ними, ругаюсь, почему посетителей ко мне не пускают, а из меня при них как полилось, как полилось, нянечка прибежала, простынь завернула, меня мыть начала. Врачи вернулись, телефон мне мой вернули, вот тебе звоню. Сказали подготовиться, сейчас в другую больницу перевезут. Отравления у меня не обнаружили, инфекцию не нашли, профессоры приходили, втроём, поговорили со мной. Решили, меня переведут сейчас в другую больницу, тоже страшную, онкологическую, где рак лечат. Им отвечаю, какой рак? Не пил всю жизнь алкоголь, не курил, какой рак? Интриги затеяли? А я, пригрозил, устрою вашему начальству депутатский запрос, всех с работы выгоню и под суд отдать потребую! Страшно мне раковую больницу переезжать, но чего я против врачей сделаю? Всё думаю, может они выполняют чьи-то секретные указания и там, наверху, решили меня угробить под видом неожиданной болезни? Отравили, как бывшего кэгэбэшника в Лондоне? Ну того, он ещё весь жёлтый стал, по телевизору показывали!
- Мусик-папик, я вся с тобой! Не бойся, не отравили! Я вся с тобой, день и ночь ухаживать готова! Рядом в палате твоей на полу спать готова и буду, буду! Среди ночи водички подам, словами успокою!
- Чего и звоню! Бери начальника охраны, мчите на вокзал, нет, в аэропорт, летите сюда, найдёте меня по телефону, теперь не отдам его! Скажу вам, где лежу! Врачам в той больнице скажу - жена, а я - депутат, пропустите немедленно! Денег захвати много, поняла сколько? Тут всем врачам платить надо, ты от цен опупеешь.
- Летим, Мусик-папик бедненький, летим! Народное средство от поноса захвачу, отвар граната! Два свежих граната на рынке куплю, отвар сготовлю и сразу вылетаем первым самолётом!
- У нас в городе никому не говори, интриги начнут!
- С ума я разве спрыгнула? Молчу! Кто и спросит, скажу - по Москве соскучилась, прогуляться поехала. Бедненький, похудел там? Замучили тебя? Жди! Мы вылетаем!
Посмотрела на начальника охраны твёрдо, хотела сказать "похоже, я в бизнесе стала главной", и промолчала, на всякий случай, чтобы до нужных документов не убили.
- В банк за деньгами, в аэропорт и летим в Москву, - повелела беспрекословно, - нашего юриста захватим, вылетаем срочно.
4
В ночь после операции посреди палаты для особо богатых выделилось непонятное светлое пятно, и то ли различил в середине пятна на самом деле, то ли в полусне увидел депутат рогатого, стоящего на толстых копытах, коричневого телом, с длинной грубой шерстью до самого низа, - почему-то видимого и так, и одетого в дорогой костюм с галстуком-бабочкой, вроде как у артиста на сцене самого кремлёвского зала для спектаклей и торжественных государственных заседаний. И одновременно вошедший в палату был одет и по третьему варианту, в белый халат и шапочку лекаря.
- Садитесь, пожалуйста, - на всякий случай вспомнил о вежливости, посторонней для него, депутат. - Перекреститься бы да попа позвать... Вы на приём ко мне как к депутату? Приём по последним вторникам каждого месяца, а сегодня у нас... Ко мне на приём записываются заранее, за два месяца вперёд, а многие вопросы могут решить помощники и без меня, когда тема не важная.
Появившийся в палате молчал.
- Поздно вам попа звать. - Прочитать пришлось на возникшем в воздухе крупном экране, большом, как экран для подсчёта результатов голосования в Думе. - Поздно, Мусик, пить и боржоми - есть такая поговорка, - печень у вас отвалилась. Напрочь.
- Вы и говорить со мной не хотите?
- Ничуть, - прочитал с экрана.
- Да почему? - потребовал ответа то ли у появившегося, то ли у экрана. - Я - депутат! А вы о моей печени так... Да почему? - вознегодовал отчаянно. - Я алкоголь не пил с юности, ни грамма! Я не курил! Сигареты не курил, кальян, наркотики, а мне предлагали!
- Сгноила тебя болезнь скрытная изнутри, печень у тебя негодная, кишечник тоже, почки следом отказали - нашлась на тебя самая коварная болезнь. Исподтишка она подъедала, и сгрызла когда - объявилась через понос кровавый. А что ты не пил, не курил - так и попробовал бы, для любопытства, но сейчас - поздно. Вот жена твоя здесь оказалась не поздно. Толковая баба, профессорам, упрашивала - "Спасите моего Мусика-папика, чего хотите сделайте, спасите, юрист-консультант со мной и адвокат наш, и нотариус, Мусик-папик должен документы в сознании подписать!" Ты и подписал, успел передать ей в наследство все твои богатства. Ей и так бы они отошли, но после смерти без твоей подписи оформлять дольше, могут отыскаться ещё какие-нибудь наследники, суды устроить, канитель долгую.
- Я не планировал подписывать!
- Ей так и объяснял лечащий врач, нельзя тебя беспокоить. Она выдала ему нужную сумму в долларах - воткнули тебе взбодривший на пятнадцать минут укол, появилось полусознание, ты и не понял сам, чего подписал.
- А такое не считается!
- Где?- спросилось с экрана.
- Всюду, где требуются документы!
- Документы тобой подписаны, заверены нотариусом. Ты был в полусознании? Свидетельства такого нет и не требуется, успокойся. И в документах о том не указано. Так что можешь спокойно готовиться, видишь, из твоего громадного живота в обе стороны трубочки свисают, и держишься на искусственном дыхании. Врачами ты оформлен как тяжёлый больной с неизвестными последствиями. Они так пишут, а мне последствие твоё известно, называется оно приближением к небытию и происходит не по дням и не по часам, а через вздох да напоперёк.
- Вы чего говорите? Какой смерти? У меня столько квартир в разных городах, домов-особняков, земля на берегу Чёрного моря сильно дорогая, в цене растёт в связи с предстоящей Олимпиадой и вообще, пять машин дома, яхта, вертолёт личный, у меня счета в лондонских банках и на Кипре, в австрийских банках счета, венгерских, я старательно распределял по разным банкам, вдруг какой прогорит, да мне губернатором в себя в области становится надо, место мне пообещали, мною оно куплено уже! Я договорился из всей области остаточные деньги выжать, в Москву передавать ежемесячно оплатой за назначение в губернаторы, и себе затраты возвернуть. Вы чего придумали? Что за глупости? Мне только жить и жить, при моих богатствах и при моей любви к молодой жене! Спортсменка она, бывшая комсомолка! А я - честнейший человек, горячо любящий свою великую Россию! Я на месте депутата живу интересами народа и служу народу!
- Да хватит врать, мне даже не смешно. Ты подумай в оставшееся время, а зачем жил? Обворовывал свою страну, обворовывал тысячи семей в своём городе? Люди работали на присвоенных тобой предприятиях, а ты им зарплаты не платил, их труд себе присваивал. Ты что, такой умный, что умом богатства создал? Нет, ты вор, ты созданное другими украл. В Москву за взятки перебрался, чтобы при помощи власти ещё больше воровать. Власть - самый прибыльный товар, - так ты думал? И посмотрим, а что на самом деле? Вот перестанешь ты из наложенной на нос трубки вдыхать, дрыгнешься напоследок и нет тебя, а что родственники? Разделят со скандалами наворованное тобой, и всё, что ты создал, в этом и содержится? Насколько же пустая твоя жизнь, - родной сын единственный и тот проклял, заявил по телевидению: "мне стыдно за сделанное моим отцом, я его больше никогда не хочу знать"!
- Давай по другому разговаривать. Я тебе передам свой секретнейший счёт в банке, за него здоровье хорошее ты мне, за те большущие деньги...
- Австралийский банк, знаю Ты подумай прежде, а мне деньги на что? Есть предметы намного значительнее их, дела и предметы...
- Золото, хотите сказать? Отдам и золото, оставьте только меня жить!
- Да не золото, тупой ты какой-то... На одно воровство соображения и хватало, да? Эх, академик с образованием три курса строительного техникума! В пустоту ты года потратил, в пустоту.
Экран исчез. С потолка поплыл котёл с булькающей смолой, снижаясь широкими спиралями. Из угла палаты протянулись вилы.