Панченко Сергей Анатольевич : другие произведения.

Миров нехоженные тропы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Самый большой тормоз на пути познания мира - это знания. Знания не дают нам увидеть дальше того места, которое они освещают. Поэтому для ребенка, не отягощенного знаниями проще всего понять, что никаких границ между мирами нет. Маленький Владимир потерялся в Сибири и пришел домой сквозь миры. Он вырос и сделал путешествия по мирам своим хобби. На бесчисленных дорогах бесконечных миров ему повстречался маленький сирота Пиотта, который стал ему сыном. Вместе они прошли по тысячам миров, пока не пришлось вступить войну, чтобы спасти порабощенный народ, а Пиотте еще и свою любовь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Миров нехоженные тропы.
  
  
  
   Я двери открывал
   в миры, которых столько
   что если б их считал
   устал напрасно только.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  1 Глава
  
  Порыв ветра подхватил желтые листья, смешал их с пылью, и, закрутившись волчком, погнал вдоль дороги, навстречу приближающейся грозе. Пиотта зябко передернул плечами и плотнее закутался в отцовский тулуп.
  - Сейчас дождь пойдет, а может и снег уже. - Мальчик обратился к псу Листку, лежащему подле ног Пиотты. Пес приподнял морду и посмотрел в глаза хозяину. В собачьих глазах красноречиво просматривалось желание, поскорее вернуться домой. Бросить бесцельное просиживание на холодном ветру, прислониться к теплой печке и забыться глубоким сном. - Нет, Листок, рано еще. Впереди зима, а у нас с тобой денег почти нет. Вдруг зима затянется, а нам угля не на что купить будет, или крупу мыши испортят. Сейчас мы с тобой поленимся, а зимой с голоду или холоду помрем. Давай, посидим до первых капель?
  Пес обреченно положил голову на передние лапы и глубоко выдохнул, проделав в песке две бороздки. Мальчик потрепал дворнягу за ушами.
  Всего год с небольшим назад, жизнь Пиотты казалась безоблачной. У него была полноценная семья: отец, мать и трехлетняя сестра Маришка. Отец, с весны по осень, работал на угольной шахте. Жалованье за работу частично выдавали углем. Благодаря этому, зимой, их семья никогда не нуждалась в тепле. Родители соседских ребятишек, да и сами ребятишки половину лета собирали дрова, чтобы не остаться без отопления в зиму. Отец Пиотты просто менял часть привезенного угля на дрова, используя их только для розжига. Всю зиму отец проводил дома. Ставил силки на зайцев и на тетеревов, катал детей на лошади. Но самое интересное, чтобы добраться до туалета или сарая отцу приходилось прокапывать дорожки после каждого снегопада. К концу зимы они превращались в огромные тоннели, выше человеческого роста. Пиотта и Маришка устраивали бега по тоннелям, представляя себя гномами в царстве гигантов.
  Мать работала горничной в городе, в доме богатой семьи. Ей, помимо жалованья, иногда перепадали вещи с хозяйского плеча, а иногда и домашняя утварь, которую было не купить на жалованье. Родители Пиотты слыли по деревне зажиточной семьей. На выходные, они приезжали домой. Детское ожидание вознаграждалось сполна. Игрушки или сладости всегда сопутствовали возвращению родителей. Каждые выходные в их семье был праздник. Дети успевали соскучиться по родителям, родители соскучиться друг по другу и по детям. Нередко, они всей семьей ездили в город на ярмарки. Это было просто великолепно. Но все закончилось в начале прошлого лета.
  Откуда ни возьмись, пришла чума. Она внезапно началась и так же внезапно закончилась. Словно 'старухе с косой' задолжали немного, и она решила разом забрать свой долг. Чума косила взрослых, совершенно не трогая детей. Пиотта с Маришкой узнали про разбушевавшуюся эпидемию до выходных и, предчувствуя нехорошее, ждали родителей особенно сильно. Но, ни в эти выходные, ни в последующие, родители так и не появились. В деревню потянулись урны с прахом из города. Говорили, что всех умерших от чумы сжигали вместе с одеждой и вещами, чтобы остановить заразу. В одно утро Пиотта обнаружил возле своей калитки две глиняные урны. На одной было мелом начертано имя отца и название их деревни, на другой имя матери. Ноги мальчика подкосились, он присел, опершись о забор, и заплакал. Душу захлестнуло такое чувство вселенского одиночества, что захотелось громко завыть. В таком состоянии его застала проснувшаяся Маришка. Пиотта взял себя в руки, но так и не смог найти в себе силы, сказать сестре, что у них больше нет родителей. Этого и не потребовалось, наивный детский ум сам дошел до такого вывода.
  Родителей хоронил не только Пиотта. Множество его сверстников осиротели этим летом. Кладбище непривычно было заполнено детьми, копающими ямы. Пиотта сам сделал крест. Вырезал ножом имена отца и матери. Яму выкопал неглубокую, только скрыть урны. Сельский пастор отпел всех умерших разом. Пиотта приобнял сестру и они простояли долгое время возле свежей могилы. В их детских головах проносились еще свежие воспоминания о недавних счастливых днях. Пиотта был уверен, что души родителей теперь могут слышать его мысли, поэтому про себя он разговаривал с ними. Он пообещал им, что присмотрит за сестрой, за домом, что сделает все возможное, чтобы им было на что перезимовать.
  Ответственность, которую принял на себя мальчик, сделала его взрослее. Маришка сразу приняла такую расстановку и почитала старшего брата, как отца. Но и требовала с него, соответственно, как с отца. Пиотта старался, как мог. Маришка не знала ни в чем отказа. Любое ее желание брат старался выполнить. К концу лета сестра уже реже вспоминала родителей.
  День за днем проходило лето, и приближались холодные осенние деньки. У Пиотты все было готово к тому, чтобы спокойно перезимовать. За все лето ему не удалось ни разу искупаться на речке, поваляться на песке. Его друзья, осиротевшие так же как и Пиотта с сестрой, тоже все лето провели в заботах. Многих забрали родственники, избежавшие эпидемии, но большинство остались в деревне, предоставленные самим себе. Оставшиеся взрослые пытались помогать детям, преимущественно, дельными советами. Церковь, взявшая на себя функции администрации деревни, организовала небольшой рынок. Все, кто имели излишки в чем-либо, могли принести их и обменять на необходимые вещи. Пиотта обменял часть своего угля на крупы и жиры. Всего остального по мнению мальчика, у них было в необходимом количестве.
   Наступила осень, и зарядили дожди. Пиотта, наконец, смог вздохнуть свободно и заняться ничегонеделанием. Раз в день он выбегал к поленнице, набирал охапку дров, которую хватало на поддержание тепла в доме на целый день, а также приготовить котелок каши. Сестра, с утра до вечера, играла со своими куклами, и доставала брата разными глупыми вопросами. Раз в неделю, сельский пастор проводил обход домов, где остались сироты. Он присматривал, чтобы дети не остались без еды, без тепла и просто для порядка. В последнее время стали доходить сведения и воровстве и разбоях в деревушках. Лихой народ, загнанный властями глубоко в леса, обнаглел от безнаказанности и стал нападать на беззащитные дома сирот, выгребая все до последнего. В их деревне таких случаев пока не было, но пастор велел держать ухо востро и обо всех подозрительных людях докладывать.
   Одним дождливым утром, детей разбудил шорох на их крыльце. Кто-то упорно топтался, но не стучал, и не пытался войти. Сердце Пиотты заколотилось тревожно. Он приоткрыл окно на зады и приказал сестре бежать, если в дом попытаются забраться воры. А сам прихватил топор и приблизился к двери. Половица скрипнула под ногой и шорох на крыльце затих.
   - Кто там? Я сейчас отца разбужу, и он вам даст! - В ответ раздалось жалобное собачье поскуливание.
   Пиотта приоткрыл дверь на толщину пальца и подпер ногой. На крыльце сидел мокрый и грязный щенок. Он вилял своим хвостом, оставляя на досках крыльца грязные разводья. Щенка трясло от холода, но он старательно изображал радость и благодушие. Собачьи глаза смотрели прямо в глаза мальчика, ища в них хоть какой-нибудь намек на расположение. Сердце ребенка сжалилось над бедным животным, но трезвый расчет говорил, что лишний едок им совсем не нужен.
   - Ой, Пиотта, какой красивый пес. - Непонятно, где Маришка рассмотрела красоту под слоем грязи. - Смотри, у него Листок прилип.
   С тех пор у них появилась собака. Отмывшись, щенок действительно показался красивым. Серый, с большими белыми пятнами. И характера он был ненадоедливого. Еду он тоже отрабатывал. За время своих скитаний, щенок от нужды научился ловить голубей, и теперь снабжал свою новую семью свежим птичьим мясом.
   - Если бы не Листок. - Такую кличку дали собаке за тот прилипший листок. - Я бы так и ела твою дурацкую кашу!
   - А Листку нравится, как я готовлю.
   - Потому что ты готовишь собачью еду.
   Наступила зима. Трескучие морозы менялись метелями, после которых заметало все дорожки напрочь. Приходилось их расчищать. Пиотте было тяжело управляться с большой отцовской лопатой, и к середине зимы он плюнул на эту затею. До поленницы и туалета добирался поверху самостоятельно, а вот Маришку приходилось возить на санках. Хитрая сестра иногда пользовалась добротой брата. Она просилась в туалет так, что казалось, сейчас она не успеет. Пиотта одевался сам, одевал сестру и тянул ее на санках, по пояс в снегу, до туалета.
   - А я перехотела уже. - Нередко таким был ответ сестры на предложение пройти в туалет.
  Пиотта откопал в старом хламе дырявый котелок, отделал края мешковиной, чтоб не резали, и сделал сестре горшок. Маришка немного сопротивлялась, но уступила брату.
   Зима немного продлила детство осиротевших ребятишек. Весна вместе с теплом принесла взрослые заботы. Бурно начавшаяся весна затопила талыми водами надворные постройки, погреба. Пиотта с утра до вечера пропадал на дворе, запружая и перенаправляя настырные потоки. В итоге он сохранил запасы репы и картошки, зимовавшей в погребе, и остатки пшеницы, хранящиеся в деревянном ларе, в сарае. Когда установились теплые дни, и подоспела земля, Пиотта с сестрой взялись за посадку картошки. Пиотта выполнял работу за отца, копал ямки, а Маришка бросала туда картофелины. Взрослые, чтобы помочь детям, организовали общину. От детей требовалось сдать пшеницы, кто сколько сможет, в обмен на нее, осенью им полагалась мука, в соответствии со сданной долей.
   Одним погожим деньком, когда дети копались в огороде, к дому подъехала лошадь, запряженная телегой. В телеге сидела тетя Марита, родная сестра матери, живущая в городе. По ее протекции мать Пиотты и Маришки смогла устроиться на работу, в дом богатых людей. У тети Мариты было две дочери, однако она была без них. Пиотта и Маришка бросили работать и стояли в ожидании. Тетка зашла в калитку и внимательно осмотрелась. Затем она подошла к племянникам. В ее глазах стояли слезы. Она обняла обоих и всхлипнула.
   - Не думала, что увижу вас. Как же вы перезимовали, бедняжки? - Тетя Марита утерла слезы снятым с головы платком, отстранилась от детей и рассмотрела их получше.
   - Хорошо перезимовали, нам помогали взрослые и церковь. Вот, даже картошка осталась и пшеницу сдали в общину, осенью мукой заберем. - тетка почувствовала перемены произошедшие с племянником.
   - А у нас собака голубей ловит. - Добавила Маришка. - Мы всю зиму голубей ели.
   Тетка усмехнулась, но из глаз брызнули слезы.
   - Дядя Симеон тоже умер от чумы. Я одна осталась со своими девочками. - Тетка снова вытерла платком слезы.
   Пиотта не зная как пособолезновать, просто опустил голову. Сестра последовала его примеру, опустила голову и ковырялась носком ноги в свежевскопанной земле.
   - Ах, что же я стою! Держите гостинцы, совсем забыла. - Тетка развернула сверток, в котором лежали различные сладости.
   - Ого! Смотри Пиотт! - Глаза Маришки разгорелись, она ухватила самый большой леденец грязными руками, повертела им перед братом и засунула в рот.
   После небольшого перерыва, вызванного приездом родственницы, Пиотта снова принялся за работу. Маришку отправили бездельничать, а тетя Марита взялась за лопату и сама стала копать ямки. Работа пошла быстрее, и к вечеру весь огород был засажен картошкой, репой, свеклой.
   Тетя Марита переночевала у них в доме, а наутро куда-то ушла. Пиотта чувствовал, что приезд тетки носит какой-то смысл. Не только поинтересоваться жизнью племянников. В обед тетка пришла вместе с пастором и главой общины. Мальчик напрягся такому официальному визиту.
   - Знаешь, Пиотта, мне кажется, что следующую зиму вам будет очень тяжело перезимовать. - Тетя Марита даже раскраснелась от волнения. А пастор и глава общины покивали головами в знак согласия. - Поэтому я решила забрать Маришку к себе. Ей там будет лучше с моими девочками. А преподобный отец пообещал мне, что присмотрит за тобой и поможет всем, чем сможет. Извини, но четверых я уже не смогу потянуть.
   Пиотта не сразу вник в теткину речь. Он постоял, молча, с минуту, переваривая сказанное, не зная, как на это реагировать.
   - Я же останусь один. - Пиотта озвучил первое, что пришло на ум.
   - Что ты, Пиотта, мы не бросим тебя, я буду регулярно приезжать с Маришкой. Если хочешь, я буду брать тебя в город?
   - Пиотта, здесь ты не будешь один. Можешь приходить на общественные работы, там сейчас работают твои друзья. К твоей доле хлеба мы сможем прибавить еще немного, за труд. - Глава общины поддержал тетю Мариту.
   Пиотта переводил взгляд с одного взрослого на другого. Где-то в глубине души он переживал, что не сможет прокормить сестру, однако перспектива одиночества страшила его гораздо сильнее.
   - Ему надо немного привыкнуть к этой мысли и самому все обдумать, как следует. Думаю, что он согласится с нами. - Пастор говорил мягким бархатным голосом, каким обычно наставлял людей на путь истинный.
   - Я останусь у вас еще на некоторое время. Помогу тебе по хозяйству, наверняка у тебя уже есть, что заштопать да подлатать. В доме приберусь, печку почищу от сажи.
   Голова у мальчика пошла кругом. Он сел на крыльцо, склонил голову, чтобы никто не видел его слез и кивнул головой. Взрослые переглянулись. Пастор положил руку на плечо тети Мариты и взглядом показал ей, что беспокоиться не о чем. Затем они удалились. Тетка, закатав рукава, принялась наводить в доме порядок. Пиотта был у нее на посылках. Чувствуя свою ответственность за судьбу племянника, тетя Марита старалась сделать для него, как можно больше.
   Чем дольше Пиотта думал над теткиным предложением, тем больше оно казалось ему разумным. К концу недели, он уже полностью свыкся с этой мыслью. На душе стало гораздо легче. Тетка пообещала взять его с собой, в город, на пару деньков. Походить по ярмаркам, прикупить мальчику что-нибудь из одежды и домашней утвари. Пиотта намекнул тетке, что хочет крючков рыбацких и соли. Тетя Марита пообещала ему купить это.
   Первое время Пиотте было скучно без сестры. Листок, как мог, пытался скрасить одиночество мальчика. По предложению главы общины, Пиотта устроился на работу. Рано утром он вставал и вместе с собакой, спешил на общественные поля. Как-то пересекая тракт, за которым начинались посевы, им повстречалась крытая повозка. Пиотта приостановился из любопытства, желая рассмотреть ее поближе. Повозка принадлежала не бедному человеку. Сложная, витиеватая резьба, покрытая разноцветными красками, украшала бока кареты. Сама карета покоилась на пружинах, доставляя максимальное удовольствие пассажиру. Кучер, сидящий на облучке, был одет не хуже сельского старосты. Пиотта понял, что внутри кареты находится очень зажиточный горожанин. Ему стало еще любопытнее. Когда карета поравнялась с ними, шторку отодвинула изящная женская ручка, усыпанная кольцами с дорогими камнями. Затем показалось лицо красивой женщины, она мило улыбнулась, смотря куда-то под ноги мальчику. В ее руке сверкнули монетки, она бросила их в дорожную пыль. Пиотта не мог понять, с какой стати ему бросили деньги, но затем нагнулся, чтобы поднять их и обомлел. Листок стоял на задних лапах, помахивая передними для большей устойчивости. С этого момента Листок стал приносить деньги. Общественную работу Пиотта забросил, целыми днями ошиваясь на дороге. Тетка, пару раз навещала племянника, несказанно удивляясь водившимся у него деньгам. Она брала его с собой в город, где Пиотта с умом тратил заработанное. Маришка очень радовалась приезду брата, и Пиотта старался не оставлять ее без гостинца. Постепенно, мальчик втянулся в одиночество и совершенно не тяготился им. В этом даже было свое очарование. Никакой ответственности за кого-либо и хлопот меньше.
   Осень, Пиотта встретил во всеоружии. Община, как и обещала, отдала свою долю, мукой. Немного, но растянуть можно. В погребе хранилась картошка, репа, капуста. На чердаке висела сушеная рыба. Мальчик даже не переживал за то, что он останется голодным. Его немного беспокоило отопление. Уголь остался еще из отцовских запасов. Его могло хватить только в условиях очень строгой экономии. Углем на зиму не запасся никто. Его просто не было. Чума, как ни странно выкосила почти всех шахтеров. В деревне не было ни одного дома, который не нуждался бы в угле. Его нехватка привела к тому, что любая мало-мальски сухая ветка в лесу была собрана и припасена на зиму. Пиотта пытался запастись дровами на зиму, но насобирал только хворост, за которым приходилось углубляться далеко в лес. Те ребята, что остались с лошадьми, уезжали подальше от деревни, где могли насобирать сухостой или большие сухие ветки. Пиотта надеялся, что и в этом году организуют ярмарку, и он сможет выменять или купить для себя немного дров.
   - Эх, что же за день-то такой, никого нет. - Пиотта поежился и еще плотнее запахнул тулуп. Листок с надеждой посмотрел на хозяина. За весь день по тракту, соединяющему два соседних города, не проехало ни одной повозки. Люди, словно разом потеряли необходимость в поездках и замерли в ожидании зимы. Летом, Пиотта с Листком настолько примелькались на дороге, что многие, подъезжая к их деревне, заранее готовили монеты. - Еще немного, Листок и пойдем домой.
   Ветер сменился и уже дул со стороны надвигающихся туч. В воздухе запахло прохладной влагой. Нужно было уходить домой, чтобы не остаться застигнутым непогодой, но Пиотта медлил. Какое-то чувство заставляло мальчика ждать неизвестно чего. Внезапно, на дороге показался человек. Пиотта попробовал проморгаться. Уж больно неожиданно появился человек. Пиотта, для верности потер глаза. Человек не исчез, а даже наоборот, продолжал приближаться, интенсивно помахивая правой рукой. Пешеходы никогда особо не интересовали мальчика. Если человек пеший, значит, у него самого денег нет. Или бродяга, или пущенный по миру крестьянин.
   - Сейчас, Листок, дождемся вон того и домой пойдем. - Без особой надежды в голосе обратился мальчик к собаке.
   Чем ближе подходил человек, тем необычнее он казался мальчику. Странного покроя и расцветки одежда, выдавала в нем человека издалека. Хотя Пиотта и повидал разных людей в городе, но одетых в такое, никогда. Человек нес большую сумку на своей спине, что тоже было очень необычно. В левой руке он держал продолговатый непонятный предмет, предназначение которого с такого расстояния Пиотта не разобрал. Когда до незнакомца осталось шагов десять, мальчик даже привстал. Человек не был бродягой, ни разорившимся крестьянином, но и на городского богача совсем не походил. Листок понял, что пора работать и встал на задние лапы. Незнакомец добродушно заулыбался. Поравнявшись со странной парочкой, явно выпрашивающей милостыню, незнакомец остановился и скинул со спины огромную сумку.
   - Доброго дня вам, господа хорошие!
   - И вам того же. - Пиотта обратил внимание, что незнакомец говорит знакомыми словами, но с сильным акцентом.
   Пока необычный путник копошился в своей сумке, Пиотта рассмотрел его основательно. Необычная одежда, с большим количеством карманов и разноцветной окраски. Светло-зеленая с темно-зелеными и коричневыми пятнами. Ботинки с высоким голенищем как сапоги, но на шнурках, как кители военных. Сумка была того же цвета, что и одежда. Странник приставил к ней предмет, назначение которого Пиотта не понял даже вблизи. Все в этом незнакомце казалось чужим и необычным. Наконец, мужчина что-то выудил из своей бездонной сумки и вручил мальчику.
   - Держи, леденцы, с собой беру, чтоб в дороге не скучно было, а это тебе, сухарик. - Пес на лету подхватил причитающееся ему угощение. Пиотта взял в руки цветастый пакет с леденцами. Никогда прежде ему не доводилось держать в руках такую красивую вещь. Пакет из странного материала, прозрачного, как стекло, но мнущегося как ткань, с яркими рисунками ягод и надписями на непонятном языке. Пиотта повертел его, не зная, с какой стороны открыть.
   - Давай я. - Незнакомец протянул руку. Пиотта отдал ему пакет. Мужчина грубым движением разорвал упаковку и вернул ее мальчику. - Угощайся.
   Пиотта почувствовал душистый запах, доносящийся из внутренностей пакета. Он приоткрыл и увидел внутри множество небольших пестрых вещиц, так же завернутых в прозрачный материал с рисунком. Мальчик зачерпнул пятерней 'вещицы' и извлек их на белый свет. Он держал перед собой сжатый кулак, из которого во все стороны торчали хвосты фантиков. Пиотта был в замешательстве, не зная, что делать с этим добром. Мужчина добродушно усмехнулся.
   - Открывай конфету и клади ее в рот. - Незнакомец достал из пакета одну конфету, развернул ее и положил в рот.
   Пиотта ссыпал назад все конфеты и замер перед выбором. Зеленые, красные, желтые обертки манили своей красотой, и мальчику было трудно выбрать. Наконец, он определился и взял красную. Вкус конфеты оказался под стать обертке, сильный, яркий. Пиотта даже зажмурился и втянул носом воздух. 'Леденец', как назвал его незнакомец, имел сказочный вкус. Прежде, Пиотте доводилось много раз пробовать похожие конфеты, но все они представляли собой жареный сахар, разной степени кондиции. А в этой конфете удалось сохранить вкус настоящих ягод, и даже усилить его.
   Первые капли дождя упали на дорогу. Незнакомец посмотрел на небо, затем на мальчика.
   - Тебя как зовут?
   - Пиотта.
   - Очень приятно. А меня Владимир. Послушай, Пиотта, кажется, надвигается ненастье, твои родители не позволят мне переждать его у вас? Мне даже сарай или сеновал крытый подойдет?
   Мальчик замер, не зная, что ответить. С одной стороны ему было боязно пускать взрослого человека к себе домой, но с другой - его манила огромная сумка незнакомца. Кто знает, сколько чудес в ней еще могло находиться. Пиотта вытер набежавшие от удовольствия сопли, рукавом тулупа, приподнял край шляпы и пытливо посмотрел в глаза Владимиру. Если бы он заметил хоть что-нибудь неприятное во взгляде незнакомца, то непременно отказал. Однако, взгляд Владимира излучал только доброжелательность.
   - Нет у меня родителей, умерли они от чумы прошлым летом. Одни мы с Листком живем во всем доме. Так что в сарае ночевать не придется.
   - Я сожалею. Я не стесню тебя, и даже приготовлю ужин.
   Дождь припустил сильнее. Ледяные капли пробирали до самых костей. Владимир выудил из бокового кармана рюкзака непромокаемую накидку и набросил на Пиотту.
   - Это чтоб тулуп твой не промок, а то не высушишь его путем, завоняет чего доброго.
   - Не завоняет, я его на печку стелю, и сплю на нем, к утру высыхает обычно.
   - Ну, все равно, не помешает. Далеко еще идти?
   - Пришли уже. - Пиотта показал рукой на дом.
   Владимир отметил, что дом и огород у мальчишки находятся в хорошем состоянии, совсем не скажешь, что он сирота. Ботва, оставшаяся от картофеля и бахчей, сложена кучкой в углу огорода. Грядки вычищены до блеска, ни единой травинки не торчит.
   - Сам порядок наводил, или помогал кто? - Владимир, был уверен, что мальцу обязательно должен кто-то помогать из взрослых.
   - Да сам я все. Я и при родителях почти все сам делал. Они у меня только на выходных приезжали. Мать в городе работала, а отец на угольной шахте. Тетка моя, по матери, сестру в город забрала, она приезжала два раза летом. Но она по дому больше все, да по стирке.
   - А чего сестру забрала?
   - Маленькая она у меня еще, четыре года, боится тетка, что вместе мы не прокормим себя. Это зря, конечно. Еды у меня и на троих хватит, вот угля и дров в обрез. Весь лес вычистили, у кого лошади есть. А у меня нет. От отца осталось угля немного, да веток абы каких по лесу насобирал. Если зима суровая будет, не дотяну. Придется сараи разбирать.
   Скрипнув половицами, Пиотта и Владимир поднялись на крыльцо, крытое резным навесом. Владимир стряхнул с непромокаемой одежды капли. Пиотта скинул засов и открыл дверь в сени.
   - Разувайся здесь, я недавно полы помыл. - Сказал Пиотта непререкаемым тоном хозяина дома.
   - Как знакомо, прямо как моя сестра. - Ответил Владимир, развязывая шнурки ботинок.
   Владимир пригнулся, чтобы не удариться о низкую притолоку и вошел внутрь. В избе царил полумрак, отчасти вызываемый пасмурной погодой, отчасти небольшими окнами. Типичная 'пятистенка', каких и в Сибири еще полным-полно осталось. Задняя изба, передняя изба и между комнатами одна печка, обогревающая весь дом. В задней избе висели плетеные косы лука и пучки сухой травы.
   - Проходи, садись. - Пиотта указал мужчине на место за столом. - Я пойду дров немного принесу.
   Владимир скинул тяжелый рюкзак с плеч, приставил к нему железный продолговатый предмет, скинул куртку и прошел к предложенному месту. 'Кухонный гарнитур' (Владимир усмехнулся про себя такому сравнению) представлял собой набор из четырех дубовых стульев и дубового стола. Неподъемные стулья, сделанные без единого гвоздя, могли служить не одному поколению предков Пиотты. То же относилось и к столу. Владимир осмотрел комнату. Возле печки, беленой мелом, стоял небольшой столик с посудой. Три чугунных котелка, разных размеров, стояли один в другом. Из верхнего торчала ручка деревянного половника. Несколько мелких глиняных тарелок и несколько глубоких деревянных, стояли отдельными стопками. Рядом с ними лежали деревянные ложки. Владимир подумал, что по домашней обстановке и утвари сложно определить эпоху этого мира. В его деревне и сейчас можно встретить старушку, готовящую в чугунном котелке.
   Вошел Пиотта с охапкой хвороста. Пронес их до печки и сразу же стал заталкивать внутрь. Затем нашарил под лавкой пучок каких-то древесных очесов, оторвал от общей кучки небольшую часть, расправил ее поудобнее, и положил перед поддувалом печи. Затем достал обработанный кусок камня и предметом, типа напильника, стал резким движением высекать искры. Искры летели слабо и очесы никак не разгорались.
   - Подмочило кремний немного, сейчас просохнет, и высечем нормальный огонь.
   - Можно не ждать, я же странствую и не полагаюсь на случай. У меня спички есть охотничьи.
   Все предметы первой необходимости, лежали у Владимира в боковых карманах рюкзака, чтобы не переворачивать вверх дном содержимое, каждый раз, как что-то понадобится. Мужчина достал коробок спичек, поднял очесы с пола и затолкал их под охапку хвороста. Чиркнул спичкой и поджег. Огонь разгорелся сразу же. Пиотта с любопытством посмотрел на предмет в руках Владимира.
   - Держи. - Мужчина протянул Пиотте спички. - Пользуйся ими только в крайнем случае. На дольше хватит.
   Огонь дружно занялся. Пламя зашумело, затрещало, но через пять минут стало опадать. Владимир открыл дверку печи. Мелкие дровишки проваливались в решетки колосников, не успевая нагреть печь. Такой мелочи может понадобится очень много, даже для того, чтобы вскипятить чайник.
   - А у тебя есть дрова покрупнее?
   - Нету, только эти, да уголь еще. Я же говорил, весь сухостой собрали те, у кого лошади есть. У меня нет. Откуда смог, оттуда и принес. Я все ждал, что на ярмарке дрова будут менять, но никто не принес, самим не хватает, наверно. Разберу сарай на дрова. А весной и летом заработаем с Листком денег, да купим досок в городе, чтобы построить новый сарай.
   - Но если такая ситуация напряженная с дровами, почему бы не срубить обычное дерево.
   - Вы наверно издалека, раз не знаете, что рубить деревья в нашем лесу нельзя. Они все принадлежат князю Казимиру. Нужно написать прошение, чтобы получить разрешение, и если князь даст его, то лесничий с княжеской печатью отметит все пни срубленных с княжеского разрешения деревьев. А если князь увидит, что есть пень без его печати, то выпорет всю деревню.
   - Очень строг ваш князь. С таких все 'гринписы' и начинаются. - Прокомментировал ситуацию Владимир, глядя, как проваливаются в печку последние прогоревшие угли. - На таких веточках уголь не разгорится. Давай, завтра попросим у кого-нибудь лошадь и съездим за дровами?
   - Так не дадут же, они сами дров хотят набрать. Зажмут, я просил уже.
   - Так мы их подкупим на что-нибудь?
   - Не знаю, вокруг все собрали, если только на чужую территорию лезть, так можно и стрелу промеж глаз получить.
   - За это не переживай. Я знаю кучу мест, где можно и дров набрать и стрелу не получить. Давай оставим эту проблему на завтра, а сейчас неси еще охапку своих жидких веточек. Согреем кипяточку и чайком побалуемся.
   Пиотта шмыгнул на улицу, а Владимир полез в свой рюкзак. Пока мальчик отсутствовал, мужчина разложил на столе разноцветные упаковки. Пиотта зашел с большой охапкой хвороста, и его взгляд сразу упал на стол. Он даже споткнулся в дверях и чуть не упал, заглядевшись на красочные коробочки и баночки. Владимир улыбнулся, поняв чувства мальчика.
   - Ставь котелок с водой, лапшу заварим и чай попьем.
  Пиотта, как гуттаперчевый мальчик, поворачиваясь корпусом, но, не сводя глаз со стола, схватил котелок и выбежал на улицу. Пока он отсутствовал, Владимир затолкал хворост в печку, который нехотя разгорелся от почти прогоревших угольков. Пиотта занес котелок. Поднял его ухватом и поставил в печь.
  - Пока закипает вода, расскажи мне о себе, Пиотта. - Владимира на самом деле заинтересовала жизнь мальчика.
  Пиотта сел напротив, все еще не сводя глаз с красочных коробочек и баночек.
  - Когда ты ел сегодня?
  - Утром, перед тем, как идти на дорогу с Листком. Карася сушеного с собой брал еще.
  - Тогда аппетит не испортишь, возьми вот это. - Владимир пододвинул мальчику шоколадный батончик. - Откусывай понемногу, кто знает, как отреагирует твой организм на необычную пищу.
  Пиотта схватил батончик, аккуратно раскрыл его, бережно отодвинул обертку в сторону и откусил. Причавкивая, как поросенок, он смаковал неведомый продукт, почти ничего не стоящий в тех местах, откуда прибыл Владимир.
  - Что ж, пора услышать твой рассказ.
   Пиотта начал свой рассказ. Вначале он сбивался, не знал с чего начать, но затем в голове выстроилась целостная картина его жизни, и он пошел рассказывать, как по-писанному. Ко времени закипания воды в котелке Владимир знал всю историю жизни мальчика. Доля досталась ему нелегкая, но так случилось со многими детьми, проживающими вокруг.
   Бурлящий кипяток выплеснулся из котелка на раскаленную поверхность и зашипел. Пиотта подхватился и побежал к печке. Сунул ухват и вынул парящий котелок.
   - Надо накрыть чем-нибудь, чтобы не остыл быстро?
   - Я его потом с краю поставлю, там он долго не остынет.
   - Хорошо, давай тарелки, вон те, деревянные, сейчас я угощу тебя прекрасным блюдом - лапшой быстрого приготовления.
  Пиотта схватил со столика две тарелки и заинтригованно поднес их Владимиру. Мужчина взял цветастый пакетик с изображением сочной куриной голени, разорвал его и высыпал содержимое в тарелку. Откусил край пакетика со специями и жиром, и тоже высыпал в лапшу. Повторил те же действия со вторым пакетиком. Подошел к котелку и зачерпнул деревянным половником кипяток. По дому распространился аромат специй.
  - Химия, конечно, но изредка есть можно. К тому же прекрасно подходит для походов. - Из этого комментария Пиотта не понял ровным счетом ничего. - Пять минут ожидания и ужин готов. Пока лапша настаивается, я расскажу тебе, о том, что лежит в этих красивых упаковках. Это. - Владимир поднял синюю с белым баночку. - Сгущенка. Мечта моего детства. За пять баночек мог продать родину. Это сладость, как и большинство разложенного тут. Это. - Владимир поднял плитку в зеленой упаковке. - Шоколад с орехами. Сладкий и богат серотонином. Будешь есть шоколад, никогда злиться не будешь. Это вафли. Слаще чем печенье, но могут быть приторными, хорошо употреблять с несладким чаем. Это - печенье. Не такие сладкие, как вафли, но подходят для долгого чаепития перед телевизором. - Владимир осекся. - На печке, долгими зимними вечерами. Я думаю, что печенье и у вас делают? - Пиотта утвердительно кивнул головой. А это - консервы, рыба в масле. Несладкая, но тоже вкусная. Килька в томате - вообще шедевр, особенно если до дома еще три дня идти, а ничего другого из еды не осталось. Шучу. Тушенка - в этой маленькой баночке уместилась почти половина туши поросенка. Опять шучу, но тушенка очень хорошая вещь для дальних путешествий. И наконец - чай в пакетиках с ароматом малины. Когда ты замерз или устал, брось один пакетик в кипяток и выпей его, на выбор: со сгущенкой, с шоколадкой, с вафлями или печеньем, и ты снова согреешься и взбодришься.
  Пиотта слушал, открыв рот. Владимир заглянул в тарелку с лапшой.
  - На вид, готово. Хлеба у меня нет, только сухари. Ты как, ешь сухари?
  - А то! Я все ем.
  - Тогда, предлагаю отведать сего блюда. На выбор предлагаю открыть рыбу в масле или томате. - Пиотта кивнул головой в знак согласия.
  Владимир достал большой нож и проткнул банку с рыбой в масле. Затем разрезал и отогнул крышку. Мальчик с благоговением смотрел на действия странника. Страх перед тем, что незнакомец может оказаться опасным, прошел полностью. Пиотте даже показалось, что присутствие взрослого человека в доме возвращает его в беззаботные детские времена. Владимир поставил открытую банку на середину стола.
  - Предлагаю приступить к ужину. - Владимир достал свой многофункциональный перочинный нож, вынул из него вилку и подцепил лапши из тарелки.
  Пиотта попытался подцепить своей деревянной ложкой хоть сколько-нибудь лапши, но та упрямо вываливалась назад в тарелку. Владимир засмеялся над бесплодными попытками мальчика.
  - Держи, думаю, с тебя начнется культура использования вилок в вашем мире. - Мужчина обтер вилку о чистую тряпицу и передал ее мальчику.
  Пиотта, вначале неумело, но потом все сноровистей обращался с незнакомым инструментом. Он громко хрустел перемалываемыми сухарями, подобно пылесосу втягивал лапшу с вилки. Лицо его раскраснелось от горячего. Пиотта шмыгал носом и постоянно подтирал выступающие сопли рукавом. Ел он с превеликим аппетитом. Когда лапша в тарелке закончилась и осталась одна жижка, Пиотта схватил свою деревянную ложку и дохлебал остатки. Затем, громко поставил пустую тарелку на стол и переключился на консервы, которые вмиг опустели. Пиотта откинулся на стуле и осоловело посмотрел на Владимира.
  - Ну, как, наелся?
  - Ага, очень вкусно, только спать захотелось.
  - Сейчас еще чай попробуешь и можешь ложиться.
  По дому разошелся аромат фруктового чая. Пиотта уже перехотел спать и ожидал в нетерпении нового ощущения. Владимир раскрыл все упаковки со сладостями, вскрыл банку сгущенки и выставил на стол. Придвинул к мальчику кружку с парящим чаем.
  - Осторожно, очень горячо. Вначале откусываешь сладость, а потом запиваешь чаем. - Владимир взял печенье, откусил немного и запил. Пиотта повторил. Он перепробовал все, что положил на стол Владимир. На лбу и носу мальчика выступили капельки пота. Однако доедать все мальчик не стал.
  - Почему не доедаешь? - Осведомился Владимир.
  - Не лезет уже, и сестре хочу оставить. Она тоже такого не ела никогда. Можно?
  - О чем вопрос, конечно можно. Передай ей целую банку сгущенки. - Владимир залез в рюкзак и достал еще одну банку.
  - Спасибо! - Мальчик схватил банку, сгреб со стола все, что не доели и унес прятать в другую комнату.
  Изба, со второй охапки хвороста нагрелась, стало тепло и уютно. Осенний дождь стучал в окно, и оттого дома становилось еще уютнее. Пиотта постелил отцовский тулуп на печь и забрался на него спать. Владимиру он отвел место в передней комнате, на родительской кровати. Прежде, чем уснуть Владимир поразмышлял о судьбе мальчишки. Парень смышленый, но без взрослых ему будет трудно. Нужно проведать его посреди зимы, а завтра непременно решить вопрос с дровами. Негоже топить таким хворостом.
  Пиотта проснулся, потянулся, вспомнил про вчерашние события, соскочил с печки и пробежал в переднюю избу. Там никого не было, кровать стояла заправленной. Мальчик побежал на улицу и в сенях наткнулся на рюкзак. Он открыл дверь и увидел Владимира, по пояс голого, плещущегося холодной водой из бадьи. Мужчина фыркал и охал, но явно наслаждался процессом. Пиотту передернуло. Владимир заметил его и помахал. Мальчик помахал в ответ.
  - Неси дрова, ставь воду, сейчас позавтракаем и пойдем насчет лошади договариваться.
  Пиотта, стараясь игнорировать холодный и сырой воздух осеннего утра, прошел в сарай и вернулся с охапкой хвороста. Через полчаса на столе стояли два 'дымящихся' бокала, и упаковка печений.
  - Кого можешь порекомендовать посговорчивее, чтоб лошадь дали? - Владимир обратился к Пиотте, с удовольствием отхлебывающим чай.
  - Можно у Захария спросить, он с братом тоже без родителей остался. Можно у Гуньков спросить, до чумы их все добрыми считали. Пастор держит лошадей, но вам к нему лучше не ходить.
  - Это почему?
  - Он просил обо всех подозрительных людях докладывать, потому что лихие люди из леса стали выходить и грабить дворы. А вы выглядите немного подозрительно, не по-нашему.
  - Хорошо, пастора не трогаем. Начнем, с тех, кто ближе, а там посмотрим.
  - Может, вы переоденетесь в одежду отца, он был вашего размера, а то нам точно лошадь не дадут. - Пиотта поднял крышку сундука.
  
  Захарий, оказался пареньком, по виду года на три старше Пиотты. Он не по годам вел себя основательно, словно убеленный сединами отец семейства.
  - Нету там дров никаких. Я всю округу объехал по нескольку раз. Все собрали. Хотел уже к лесничему с просьбой ехать, да повстречал в лесу мужика из Строглово. У него картошка совсем не уродилась, погнила в низинке. Мы вот с ним и сделали обмен. А так и я не знаю как зимовал бы. Братку жалко, я-то уже большой. - Маленький брат Захария, лет пяти, услышав, что о нем упомянули, привстал с кучи песка и подошел к брату. - Только по деревням ездить осталось, может там предложат дельное?
  Пиотта безысходно посмотрел на Владимира.
  - Послушай, Захарий! Ты просто дай нам телегу с лошадью, а дрова мы найдем где взять. Нам больше лошадь нужна. А ты в долгу не останешься. Мы тебя хорошо отблагодарим. - Захарий удивленно посмотрел на Пиотту, заметив нездешний выговор мужчины. - Держи задаток. Остальную часть отдадим дровами. - Владимир протянул Захарию яркий небольшой предмет. - Зажигалка.
  Захарий взял необычную вещь. Покрутил, повертел ее в руках, совершенно не представляя, как с ней обращаться. Владимир жестом попросил вещицу назад. Захарий отдал. Владимир показал как ее нужно разместить в ладони, положил большой палец на колесико и крутанул. Небольшое пламя выбилось из яркого предмета. Захарий отпрянул от неожиданности. В его глазах зажегся интерес. Владимир это заметил.
  - У кого ты говоришь, можно еще спросить лошадь? - Обратился с нарочитым вопросом к Пиотте Владимир.
  - У Гуньков.
  - Не надо к Гунькам, я слышал, что лошадь их приболела, еще падет по дороге. Согласен. Забирайте мою Пчелку, на сутки даю. - Захарий протянул одну руку к зажигалке, а другой передал сбрую, запряженной в телегу Пчелки, в руки Пиотты. - Не забудьте овса ей дать, а то привередничать будет.
  
  Пиотта принес из сарая большой топор и двуручную пилу. Владимир достал из бездонного рюкзака небольшой котелок и несколько банок консервов. Закинул за плечо предмет, назначение и название которого Пиотта еще не успел узнать. Они сложили свою кладь на дно телеги, уселись по краям ее, и, дернув вожжи, тронулись в путь.
  Телега, скрипя несмазанными колесами и трясясь на ухабах плохо скрепленными бортами, уезжала все дальше от села. Листок привязался бежать следом. Через некоторое время он устал, и мальчик подсадил его в телегу. Пес важно прошел в переднюю часть и, щурясь на встречный ветер, смотрел вперед. Пиотту разбирало любопытство. Ему хотелось узнать о незнакомце как можно больше.
  - А как далеко вы живете от наших Копачей?
  Владимир, прежде чем ответить усмехнулся и задумался.
  - Вообще, я живу очень далеко. Если ты соберешься придти ко мне в гости, то никогда не дойдешь. Но с другой стороны я живу достаточно близко. Я могу придти к тебе за несколько часов, если у вас имеют понятие о таком измерении времени. Но измерить расстояние от моего дома до твоего, скорее всего, невозможно. - Владимир посмотрел на реакцию мальчика. Тот сморщил лоб, пытаясь понять сказанное.
  - Не понял. Это намного дальше, чем наш Козельск?
  - Я не знаю, где находится ваш Козельск, но только так мерить не получится. Для тебя - дальше, а у меня, как выйдет. Захочу - быстро дойду, захочу - буду наслаждаться дорогой, тогда получится гораздо дольше.
  - Я совсем не понимаю. Может, вырасту, понятней будет. - Пиотта замолчал на время. - Я бывал на ярмарках в городе, и ни разу не видел там таких пестрых оберток, как у вас. И про чай я не слыхал. Мои родители пили траву, собранную в лесу или в поле. Чабрец, душицу и еще какие-то травы. Но такого вкусного чая мы не пили никогда. И эту...сгущенку в железной банке я никогда не видел.
  - Неудивительно, Пиотта, где ты был, кроме Козельска и своих Копачей? Мир намного больше, чем ты себе можешь представить, и в нем очень много интересных вещей, о которых мы не слышали.
  - А что это за штука, которую вы вешаете на плечо? - Пиотта ткнул пальцем на продолговатый железный предмет.
  - О, это очень опасная вещь. Она называется - винтовка, или карабин. Мне она нужна для охоты и самообороны. У ваших воинов должны быть луки, скорее всего?
  - Раньше были, говорят, сейчас все с арбалетами ходят.
  - Так вот, арбалет, постоянно улучшаясь, может стать такой вот винтовкой. Стреляет дальше, точнее и быстрее. Когда мы отъедем от деревни достаточно далеко, я покажу тебе, как работает эта штука.
  Лесная дорога, устланная разноцветными опавшими листьями, петляла между вековыми деревьями. Пиотта замолчал, размышляя над сказанным Владимиром. Владимир в свою очередь, тоже затих. Его взгляд рассеялся и смотрел в никуда. Со стороны казалось, что человек находится без сознания, только с открытыми глазами. Мужчина сидел к мальчику спиной и тот не замечал ничего необычного. Вдруг, Пиотта завертел головой, осматриваясь по сторонам.
  - Владимир! - Обеспокоенно окликнул мужчину Пиотта. - Я не узнаю эти места? За поворотом должен быть Волчий Лог, а это совсем другое место. Я в своем лесу все знаю, это не наш лес!
  Владимир встрепенулся, словно вышел из сна.
  - Не волнуйся Пиотта, мы едем туда, где остались дрова, в вашем лесу их уже не осталось, ведь правда?
  Пиотта опасливо посмотрел на Владимира. Ему хотелось верить, что мужчина именно тот человек, за кого себя выдает.
  - Ты кто, леший, морок, нечистый? Только лешие или мороки могут водить по лесу, чтобы человек заблудился и сгинул.
  - Успокойся Пиотта! Я не леший, и не морок, и тем более не нечистая сила. Как ведут себя животные рядом с этими персонажами, а? Сейчас бы эта Пчелка погнала нас куда не следует, а то ведь смотри, идет себе спокойно, никого не боится, и тебе не стоит меня бояться. Листок тоже спокоен. Мир не такой, как тебе видится из твоих Копачей. Гораздо больше, если не сказать - бесконечнее. Просто сейчас ты узнаёшь немного больше, чем любой из вашей деревни.
  - А куда делся Волчий Лог? - Не успокаивался мальчик.
  - По той дороге, мы никогда не приедем в место, где можно разжиться дровами, поэтому я немного изменил путь.
  - Но там одна дорога, мы не сворачивали в лес?
  - Пиотта, давай, ты будешь мне доверять, а я помогу тебе с дровами. Я не смогу объяснить тебе, каким образом я выбрал другую дорогу. Просто смотри по сторонам и наслаждайся окружающими пейзажами. Можешь задавать мне вопросы на разные темы, я постараюсь ответить, только не волнуйся, никакой опасности для тебя нет. Хорошо?
  Пиотта критично осмотрел Владимира, словно увидел его заново. Прикинул расстояние до топора и будто случайно подсел поближе к нему. В голове мальчика пронесся вихрь мыслей, в основном, сожаление о затеянном мероприятии. Нужно было принять гостя, дать ему кров на ночь и утром отправить восвояси. Владимир снова замер. Пиотта беспокойно озирался, стараясь увидеть следы морочащего наваждения. Дорога шла по почти такому же осеннему лесу, к какому с детства привык мальчик. Но все равно, это был не его лес. Изредка попадались неизвестные деревья. Даже сосны, к которым он привык, отличались от тех, что росли в его лесу. Приближался полдень, утренний туман рассеялся, и стало немного припекать. Владимир скинул тулуп и остался в камуфляжной куртке.
  Лошадь зашла в поворот и вывезла своих пассажиров на большую поляну выгоревшего леса. Черные, обгорелые стволы деревьев, стояли как кресты на кладбище. Лиственные деревья, погибшие в огне, были похожи на ажурные кресты, благодаря оставшимся ветвям. А хвойные деревья, походили на свечи, поставленные гигантами за упокой чьей-то души.
  - Ну вот, смотри, сколько дров есть в этом лесу! На всю деревню хватит, и еще останется.
  Пиотта спрыгнул с телеги, за ним Листок. Мальчик подбежал к ближайшему дереву, провел ладонью по обгоревшему стволу, затем осмотрел ладонь, она осталась чистой.
  - Давно пожар был, золу всю смыло. И поросль уже лезет. - Со знанием дела заключил юный следопыт.
  Владимир остановил повозку и достал инструмент.
  - Пиотта, возьми мой топор и лезь вон на те деревья, рубить ветки. - Владимир указал на стоявшую особняком, обгоревшую группу кленов или ясеней. - А я буду рубить эти мачты. Будь внимателен, чтоб не зашибло ненароком. Ну как, страх прошел?
  - Еще не совсем, но я доверяю Листку, он у меня плохих людей издалека чует, а на вас он ни разу не тявкнул. Если здесь не колдовство какое сильное, то вы - хороший человек. - Пиотта подбоченился, желая продолжить философствование на тему оккультизма, но Владимир перебил его.
  - Стоп, времени у нас в обрез, расходимся по своим местам. Через три часа обед, тогда и поговорим.
  Поляна наполнилась стуком топоров. Пиотта старался, как мог. Пересохшее дерево звенело, но понемногу поддавалось его усилиям. Вниз, одна за другой, падали ветки. Вскоре, раздался треск, и упала первая сосна, сбившая по дороге еще немного веток. Через три часа, как и положено Пиотта увидел дым разгорающегося костра.
  - Бросай стучать, как дятел, иди, отдохни немного. - Владимир позвал мальчика.
  Пиотта с удовольствием бросил работу и слез с дерева. Рука уже с трудом поднималась. Топор, казавшийся в начале работы легким, теперь весил целый пуд. Вокруг костра лежали три срубленных сосны.
  - А князь не накажет нас потом за это? - Пиотта махнул рукой в сторону сосен.
  - Это место не находится под юрисдикцией князя. Если хочешь знать, то здесь людей вообще нет. Только дикая природа и ей совершенно наплевать, на то, что два человека рубят сухостой в ее лесу.
  - Я начинаю привыкать, что вы говорите непонятными загадками. Раз вы так говорите, значит, так оно и есть. Когда стану взрослым, пойму.
  - Вот именно, а сейчас будь полезным, принеси мне пару веток потолще, чтобы угли подольше не прогорали.
  Мальчик подхватился и через мгновение вернулся, таща за собой, срубленные им кленовые ветви.
  - Ого, а ты молодец, такие толстые осилил. Неси пилу, мы их сейчас распилим, а то топор уже в руке не держится.
  Пиотта имел большой опыт владения двуручной пилой, как и Владимир, проживший большую часть жизни в сибирской деревне. Ветки удалось перепилить в мгновение ока. Получившиеся чурбачки Владимир расколол пополам и подбросил в костер. Неподалеку от горелой поляны протекал ручей с кристально чистой водой. Владимир набрал полный котелок воды и подвесил его над костром.
  - Ну, все, ждем, когда закипит, бросим ингредиенты и пообедаем. А пока я покажу тебе, как управляться с винтовкой, как и обещал.
  Владимир взял в руки небольшой чурбак и отнес его метров на тридцать в сторону. Затем вернулся и взял в руки карабин. Отсоединил магазин и вынул патрон.
  - Смотри, это патрон. Внутри него находится заряд, который взрывается и толкает вот эту пулю, через ствол. - Владимир свое объяснение дублировал руками. - Ствол служит направляющей для пули, поэтому, ствол нужно наводить на цель. Для этого на оружии имеются специальные приспособления. Целик с прорезью и мушка. Их совмещают и подводят под цель. Сейчас я тебе покажу, только уши зажми, будет очень громко.
  Владимир встал на одно колено, приподнял карабин, обвил в натяг ремень вокруг левой руки и приложившись правой щекой к прикладу, замер. Пиотта понял, что мужчина целится в чурбак, но как-то невероятно было, что он сможет попасть из этого необычного оружия так далеко. Грохнул выстрел. Пиотта присел от неожиданности, а Листок дал деру в лес.
  - Смотри. - Владимир махнул в сторону стоявшего чурбака. Его там не было. - Сейчас принесу, покажу.
  В чурбаке зияла сквозная дыра. Пиотта вертел его, осматривая со всех сторон. Он никак не мог поверить, что маленькая и безобидная с виду железная пуля, как ее назвал Владимир, может пробить довольно толстый чурбак. А сколько грохоту она наделала. У мальчика до сих пор свистело в ушах.
  - Ну как? Сила! В умелых руках, очень грозная вещь. Хочешь попробовать? - Владимир протянул карабин.
  Пиотта было протянул руки, но отдернул. Оружие немного пугало его.
  - Не бойся, я помогу тебе. Оно не причинит тебе вреда, пока я рядом.
  Пиотта снова протянул руки, и Владимир вложил в них оружие.
  - Смотри, это мушка, а это - целик. Нужно чтобы эта мушка всегда находилась посередине прорези и вровень по верху. А мушку нужно наводить на цель. Выбери цель и попробуй сделать выстрел.
  Владимир сидел справа от мальчика и следил за его манипуляциями. Пиотта прижал курок, зажмурился обеими глазами и дернул за курок. Карабин щелкнул затвором, но не выстрелил.
  - Я вынул патроны, тебе нужно научиться не ждать, и не бояться выстрела. Из-за этого ты закрываешь глаза и дергаешь курок. Попробуй пострелять без патронов. Держи всегда открытым правый глаз, и плавно жми на курок. Тренируйся. - Владимир взял простреленный чурбак и отнес его на двадцать метров от Пиотты.
   Затем, вернулся, взял карабин в руки, отсоединил магазин и вставил в него три патрона.
   - Пробуй. Целься в чурбак и плавно жми на курок. Для новичка, советую найти упор, маловат ты еще на весу стрелять. - Владимир положил винтовку на ствол поваленной сосны. - Садись, бери карабин в руки. Если сделаешь все, как я тебе сказал, обязательно попадешь.
   Пиотта присел на коленки, неумело взял ружье, пытаясь засунуть приклад под подмышку. Владимир поправил винтовку, уперев приклад в плечо.
   - Держи правильно, чтоб отдачи не было.
   Пиотта приник щекой к прикладу. Ствол оружия ходил ходуном. Бахнул первый выстрел. Пуля легла далеко за целью, подбросив вверх комья земли.
   - Ниже бери, пуля высоко пошла. - Мальчик собрался и со всей серьезностью продолжил целиться. Вторая пуля прошла чуть правее, но результат был гораздо лучше.
   - Вооот, уже лучше.- Подбодрил Владимир мальчика.
   Пиотта снова приник к прицелу. Ствол почти замер, казалось, что Пиотта даже перестал дышать. Бам, и чурбак, сделав несколько витков, упал на землю.
   - Ааааа! Я попал, попал! Пойдем, посмотрим, куда. - И Пиотта не дожидаясь, побежал смотреть на свой результат.
   Рядом со старым отверстием появилось новое сквозное отверстие сделанное выстрелом Пиотты.
   - Вот моя дырка, а вот ваша, рядом. Смотрите, чурбак треснул. Такая маленькая пуля, а столько в ней силы! - Пиотта восхищенно торжествовал.
   Вода в котелке закипела. Владимир достал из кармана тулупа несколько цветастых пакетов. Разорвал зубами края и высыпал содержимое в котелок. Вода успокоилась, а по округе разнесся запах еды, что даже Листок, осмелев, вышел на поляну. Он опасливо приблизился к Пиотте. Мальчик успокоил его, потрепав за ушами. Через пять минут обед был готов. Дровосеки пообедали в полном молчании. Солнце миновало зенит и начинало клониться к закату.
   - Поторапливаться надо, а то не успеем до ночи. Захарий твой обидится еще, да пойдет по деревне жаловаться, что у него лошадь со двора свели. А еще хищники всякие по темноте бродить должны, раз тут людей нет. - Владимир вскочил, отерся рукавом и пошел за пилой.
   Пиотта последовал за ним, хотя тело требовало отдыха после такого обеда. Владимир провел пальцем по зубьям пилы, которые ответили на прикосновения музыкальным перебором.
   - Неплохая заточка, на три лесины хватит запросто.
   Сухие стволы деревьев, пилились легко. Владимир и Пиотта не отдыхали, стараясь успеть до темна. Округа наполнилась непривычными для себя звуками человеческой деятельности. Пила без устали звенела: 'дзынь' - Владимир тянул на себя пилу, 'дзунь' - Пиотта. Пила нагрелась настолько, что если плюнуть на нее, то слюна начинала шипеть, как на раскаленной сковородке. В итоге, задолго до наступления ночи, бревна, накрытые сверху ветками, были уложены и стянуты веревками в телеге. Груз получился тяжелый и Владимир переживал и за сохранность телеги, и за физические возможности Пчелки.
   - Рядом пойдем, ты слева, я справа, будем за колеёй смотреть. Не дай бог, колесо в ямке застрянет, в лучшем случае, бревна скидывать придется, а может и ось подломиться, и Пчелку бедную лишней ношей, которая сама ходить умеет, грузить не хочется.
   - Конечно, Захарий мне не простит, если с его лошадью, что приключится. Она кормилица у него. Он для общины и зерно на ней на мельницу возил, и муку назад. И дрова по лесу собирал опять же. Я же не маленький, рядом так рядом. - Пиотта тряхнул вожжами, и Пчелка с усилием стронула груженую телегу с места. Телега заскрипела на неровностях лесной дороги, грозясь развалиться.
   - Ну как, теперь ты меня не боишься? - Владимир снова затронул прошлую тему.
   - Теперь нет, я же вижу, что вы добрый человек. Но колдовство какое-то в вас имеется. Вещи у вас необычные. Я даже пересказать никому не смогу, потому что мне никто не поверит. И где мы с вами дров набрали я не смогу сам показать, правда же?
   - Смышленый ты мальчишка. Сам не сможешь, конечно. Только это не колдовство. Вещи мои в моем мире делают на каждом углу, для нас это так же привычно, как вот эта лошадь груженая дровами. У нас много таких вещей, которые могут тебе показаться настолько невероятными чудесами, что ваша церковь может признать тебя еретиком или кем-нибудь хуже, если ты начнешь рассказывать о них всем вокруг.
   - А где это - у вас? Откуда вы? - Пиотта сбавил шаг, и шлепал позади телеги, чтобы ему было лучше общаться.
   - На этот вопрос на самом деле нелегко ответить. Все из-за того, что мы по-разному смотрим на расстояния. Если смотреть, по-твоему, то до моего мира не добраться никогда. Но я могу дойти до своего дома за несколько часов. Просто ты не знаешь, что можно делать так, как это делаю я. Никакого колдовства в этом нет. Я даже думаю, что колдовства нет в принципе, как явления, хотя зарекаться не буду.
   - А я бы хотел посмотреть то место, где вы живете? - Пиотта посмотрел на Владимира, пытаясь углядеть в его взгляде намек на согласие.
   Владимира вопрос немного озадачил. Приводить кого-то с экскурсией по своему миру никогда не приходило ему в голову. Путешествие по различным мирам в одиночестве казалось ему вещью абсолютно естественной и непререкаемой. Владимир не сразу нашелся, что сказать мальчику.
   - Возможно, когда-нибудь, когда ты подрастешь, я буду проходить снова по вашей дороге, тогда и прогуляемся по нашему, и по куче других миров. - Пообещал Владимир, совершенно не имея никакого намерения исполнить обещанное.
   Пиотта почувствовал отказ. Он снова догнал телегу, и взявшись правой рукой за борт, продолжил путь в молчании. Воспользовавшись наступившим молчанием, Владимир сконцентрировался на обратном пути. Вскоре, по ту сторону телеги, послышался восторженный возглас Пиотты.
   - Ого! Я уже деревню вижу! Обратно мы приехали гораздо быстрее!
   Мальчик отбежал в сторону, не веря своим глазам, затем отбежал назад, внимательно осматривая дорогу.
   - Следы от колес обрываются там. - Запыхавшийся Пиотта указал назад, туда, где недавно проехала их повозка. - Мы же не ехали по воздуху? Как так получилось?
   - Пиотта, если я начну тебе объяснять, ты все равно ничего не поймешь. Просто уясни себе, что такое возможно.
   Мальчик снова вцепился в борт телеги. Он без перерыва смотрел себе под ноги, под колеса телеги, оборачивался, пытаясь увидеть разгадку фокуса. За этим занятием он не заметил, как въехал к себе во двор.
   - Ну все, приехали! - Владимир устало присел на порожек возле входа в сарай. - Сбрасываем своё, а лошадь с долей Захария отгонишь сам. Скажешь, выменяли в соседней деревне, чтоб не боялся он немилости князя.
   Владимир встал, подошел к телеге и развязал веревки, стягивающие воз. Затем забрался на самый верх и скатил верхнее бревно. Пчелка испуганно дергалась и оборачивалась, каждый раз, как бревно ударялось о землю. Когда в телеге осталось пять бревен, Владимир остановился.
   - Этого Захарию хватит с запасом. Подожди, не уезжай, я сейчас печенье его мальцу передам. - Владимир спрыгнул и прошел в дом. Через минуту он вернулся, держа в руках ярко-красную пачку. - Держи, довези только, сам не съешь. Будет спрашивать, кем я тебе прихожусь, скажи, родственник дальний, прознал про чуму и решил проведать осиротевших троюродных племянников.
   - Хорошо. Что я маленький что ли, не съем, конечно.
  
   Утро следующего дня выдалось тяжелым. Пиотта понял, что в этот день ему придется расплачиваться за вчерашний ударный труд. Правая рука наотрез отказывалась подчиняться. Она словно задеревенела и к тому же болезненно реагировала на малейшие попытки пошевелить ею. Из передней комнаты послышались оханья и аханья Владимира. Видимо, этот труд тоже не был для него ежедневным. А на улице ждала гора не распиленных бревен. Ее требовалось немедленно переработать, иначе она могла намозолить глаза кому-нибудь завидущему на чужое добро.
   - Пиотта ставь чайник, иначе я ни за что не встану сегодня, а лучше бы коньячку, грамм двести.
   Пиотта послушно слез с печки, проверил воду в котелке и вышел на улицу. Через пять минут он вернулся с охапкой дров, наломанных из собственноручно нарубленных веток. Владимир сидел, скорчившись за столом. Правая рука, согнутая в локте, застыла в одном, неразгибаемом положении. Пиотта бросил дрова возле печки и развернулся к Владимиру. Его правая рука точно так же была согнута, на манер, как изображают тираннозавра в книжках по палеонтологии.
   - Я смотрю, у тебя то же самое. Давай я сам дрова в печку закидаю. Садись.
   Владимир открыл дверцу, и с гримасой чрезвычайного усилия над собой , забил печку дровами.
   - Эти толстые, не прогорят быстро, можно и обед сразу приготовить. Давай, мы как раз до обеда поленимся, а потом пойдем дрова пилить.
   - Ага, согласен. Мне сейчас от мысли держать в руках пилу больно становится.
   Чтобы занять время до обеда, Владимир решил ознакомить мальчика с остальным содержимым своего рюкзака. Пиотта приходил в восторг от любой вещи, которая доставалась из рюкзака. Тарелка из нержавеющей стали, кружка с рисунком, зубная паста, зубная щетка, ароматное мыло, нежное полотенце, всевозможные пакетики, в которые все походное хозяйство было упаковано. Пиотта так искренне восторгался содержимому рюкзака, что Владимиру казалось, что идти ему придется отсюда налегке. После проявления таких чувств у ребенка, рука его не поднимется сложить все обратно и унести с собой. Удивление, которое можно сравнить с чувствами глубоко верующего человека, однажды увидевшего ангела, испытал Пиотта, когда Владимир вставил ему в уши наушники и включил плеер. Мальчик долго смотрел в одну точку, затем завертел головой пытаясь увидеть источник звука, потому что музыка звучала не в самих ушах, а вокруг. Пиотта вынул наушники. Звук исчез. Вставил, и вокруг снова заиграли инструменты, и красивый женский голос заполнил пространство. До остального Пиотте уже не было дела.
  Владимир закрыл рюкзак и вышел во двор. Был полдень. Гора бревен немым укором смотрела на него, взывая к совести. За следом вышел Пиотта, все еще в наушниках. Владимир жестами показал мальчику, что пора бы уже приступить к работе.
  - Хорошо, давай начнем! - Громко, словно глухой, прокричал Пиотта.
  Распиловка бревен заняла весь оставшийся день до темна, и весь следующий. Пиотта не снимал плеер, пока не сели батарейки. Казалось, что музыка придает ему силы.
  - Не поет больше. - С расстроенным лицом протянул плеер Пиотта.
  - Батарейки сели, если хочешь слушать дальше, я могу тебе динамо дать, будешь сам заряжать? - В ответ Пиотта согласно кивнул головой.
  Перед тем как уснуть Владимир слушал жужжание динамо, раздающееся с печки.
  
  Гору пеньков требовалось порубить на чурбаки и сложить в поленницу. Владимиру уже порядком надоела возня с дровами, и он решил сачкануть на полдня, пообещав Пиотте подстрелить тетерева и приготовить его на обед. Колоть дрова для Пиотты было делом привычным, и он с удовольствием согласился на такой размен. Владимир, чтобы не пугать жителей деревни выстрелами, отошел подальше. В соседний мир, где тетерева непуганые человеком водились в огромном изобилии. Мир был прекрасен в своей дикой нетронутости, и Владимир немного прогулялся по нему.
  Еще издалека Владимир заметил, что во дворе у мальчика не все в порядке. Деревья скрывали подробности, но было видно, что ворота на зады распахнуты. Во дворе стоит повозка, и снуют какие-то люди. Владимиру хотелось верить, что это родственники мальчика, живущие в городе и решившие навестить его. Но сердце все равно тревожно заколотилось и подсознание активно давало знать, что никакие это не родственники. Владимир, скрываясь за естественные препятствия, приблизился к забору и заглянул во двор. Это действительно были далеко не родственники. Давно подмечено, что склонности человека формируют его внешность. У людей, копошившихся во дворе мальчика, на лице были ясно прописаны криминальные склонности. Возле телеги, уже нагруженной вещами, добытыми неправедным трудом стоял толстяк. По манере держаться было видно, что он главарь банды 'упырей'. За поясом главаря торчал тесак размером с небольшой меч. На крыльце дома стоял бандит похлипше, но с арбалетом. Он, по-видимому, прикрывал тех, кто находился дома, от проникновения со стороны улицы. Владимир услышал, как бандит с арбалетом на кого-то прикрикнул. Присмотревшись, он увидел связанного Пиотту, лежащего на крыльце с кляпом во рту. Лицо мальчика было все в крови. Бандит, приговаривая что-то грозное, пнул лежащего мальчика. Владимир почувствовал, как почва уходит у него из под ног. Волна ярости захлестнула сознание. Владимир досчитал до тридцати, чтобы немного успокоиться. В это время из дома вышел третий бандит, груженный барахлом, собранным в доме Пиотты.
  - У него там штуки чудные, никогда таких не видел, надо расспросить мальца откуда взял. - Третий бандит нес в руках награбленное барахло, в том числе и рюкзак Владимира.
  - Носи давай, потом рассмотрим все! - Грубо оборвал подельника 'старшой', который не стал перечить и молча забросив ношу в телегу вернулся в дом.
  Владимир посчитал момент удачным. Он просунул ствол карабина между прорехами в заборе и прицелился в бандита с арбалетом. Секундная слабость кольнула душу, убить человека, это не тетерева, здесь мотивация нужна намного сильнее. Бандит сам помог сделать выбор. Он в очередной раз ругнулся и снова пнул мальчика в живот. Владимир прицелился в голову и выстрелил. Бандит, зафантанировав кровью из пробитой головы, рухнул, как подкошенный. Громкий хлопок переполошил округу. Владимир бегом ринулся к воротам. Возле телеги стоял ничего не понимающий главарь. Он попытался выхватить тесак, но Владимир почти в упор выстрелил ему в ногу. Главарь свалился на землю и с воем стал кататься в пыли. На шум выбежал третий подельник, увидев мертвого друга, он побледнел. Никакого оружия при нем Владимир не увидел.
  - На землю! Лежать! - Поведя стволом как курсором, скомандовал Владимир.
  Бандит послушно упал. Владимир поднял арбалет, подскочил к мальчику и принялся его развязывать. Бандиты связали мальчику руки и ноги, настолько туго, что Владимир испугался за его конечности. Кровь на лице Пиотты смешалась с землей и засохла грязной коркой. Владимир перерезал путы и посадил Пиотту. Помассировал ему запястья и лодыжки, чтобы кровь интенсивнее разошлась. Мальчик всхлипывал.
  - Давно эти уроды здесь?
  - Давно, сперва воды попросили напиться, потом расспросили про родителей. Я им сказал, что отец на охоту пошел. - Пиотта говорил, всхлипывая на каждом слове. - Они не поверили, сказали, что знают, что мои родители умерли. Потом связали меня и полезли в дом. Листок кинулся на них, а этот с арбалетом стрелу в него пустил. Попал, но Листок сбежал куда-то. А меня потом избили.
  Владимир не удержался и со всего маха засадил ногой по ребрам лежавшему бандиту. Тот заверещал и принялся просить пощады.
  - Вставай, падаль! - Владимир еще раз раз прошелся по ребрам. - Разбирай свою телегу назад. Неси все в дом, что награбил. Живо! - Владимир намахнулся еще раз, но бандит подскочил и побежал к телеге.
  Владимир попытался приподнять Пиотту, но мальчик вскрикнул и присел обратно.
  - Не могу, ног не чую.
  - Сейчас я сюда воды принесу, отмою тебя от крови.
  Бадья с ковшом находилась неподалеку от того места где бандиты оставили свою повозку. Главарь немного отошел от шока. Он уже спокойно сидел, прислонившись спиной к колесу. Из раны на ноге текла кровь.
  - Ты что, думаешь, тебе это сойдет с рук, незнакомец? - Бандит пытался придать своему голосу грозные нотки.
  Владимир даже остановился от такой наглости и засмеялся.
  - Пугай, конечно, твое право, только меня ты больше не увидишь, а тебя, скорее всего, ждет плаха или виселица.
  - Мы еще посмотрим, кого ждет? Мальца твоего на шахту, а тебя четвертуют на городской площади. - 'Главарь' попытался рассмеяться, но скривившись, ухватился за рану.
  Владимир повел стволом в сторону бандита. Толстяк, вытаращив глаза, попятился назад, неловко волоча ногу и пытаясь скрыться под телегой. Владимир плюнул в его сторону и зачерпнул воды из бадьи.
  Пиотта кряхтел и охал, когда Владимир пытался отмыть его пострадавшую физиономию. Наконец лицо отмылось и стали видны раны на нем. На одном глазу распухал синяк, под вторым, красовалась большая ссадина. Нос был цел, хотя большая часть крови вытекла из него.
  - Как ты? - Владимир внимательно осмотрел мальчика, пытаясь увидеть на нем еще какие-нибудь ушибы.
  - Нормально. Голова немного болит и грудь. Этот... - Пиотта махнул в сторону трупа. - Бил меня, когда я лежал.
  - Я видел, потому и подстрелил его, не выдержал.
  - Что с нами теперь будет? - Пиотта посмотрел в глаза Владимиру.
  - Я ваших законов не знаю, по мне - так это была самооборона. Другой вопрос, что меня здесь не должно было быть. Задери рубашку, я посмотрю, не сломаны ли у тебя ребра?
  Пиотта задрал, открыв взору свежие ушибы с кровоподтеками.
  - Вдохни, глубоко и выдохни. Болит? Привкус крови во рту есть?
  - Нету, вроде.
  - Это обнадеживает, значит, все заживет, как на собаке. Кстати, куда она побежала?
  Пиотта махнул в сторону заднего двора.
  На шум стал собираться возле двора народ. Самые любопытные подошли к воротам, боясь пройти во двор. Они переговаривались вполголоса между собой, выдвигая самые невероятные предположения произошедшего. Наконец сквозь толпу пробился глава сельской общины, взявший, неформально, административные функции управления деревней. Он решительно направился навстречу Пиотте и Владимиру. По пути он увидел толстяка, лежащего в отключке под телегой.
  - Что здесь произошло? - Спросил глава, поравнявшись с хозяином дома.
  - Мародеры, решили по легкому разжиться богатством, отобрать у мальчишки последнее. Я помешал им это осуществить. - Владимир кивнул в сторону бездыханного тела бандита. - Этот был вооружен арбалетом, и он избивал связанного мальчика.
  - Дело, конечно полезное, из других деревень уже давно приходят вести о лиходеях, вот и до нас добрались. А вы кем приходитесь Пиотте?
  - Никем. Я странник, шел по дороге, начался дождь и я попросил крова у мальчика. Он не отказал, и я решил помочь ему с дровами. У вас ведь напряги с ними. Сегодня я уже решил продолжить странствовать, но напоследок захотел забить тетерева для Пиотты. Возвращаясь, я застал разбой в его дворе. Остальное вы знаете.
  - Говор у вас неместный, вы издалека?
  - Да, издалека.
  - Откуда, можете уточнить? - Глава задал совсем неподходящий вопрос.
  - Из Сибири.
  - Никогда не слышал, о таком месте.
  - Россия, Сибирь. В древних церковных книгах наверняка есть упоминание об этих местах. Что вы предпримете?
  - Я сообщу с нарочитым в Козельск, в управу. Вам, наверно, придется остаться. Все-таки две смерти.
  - Одна. Тот, под телегой, без сознания. А один в доме, вещи назад переносит. - Словно в ответ на сказанное, послышался звон разбитого стекла, затем топот и хруст ломаемого плетня. - Уже не переносит.
  Глава подошел к телеге и пнул толстяка. Главарь приоткрыл глаза и завыл. Рана булькнула от толчка крови.
  - Кто ты такой? - Глава присел рядом с раненым, пытаясь узнать кое-что о нем.
  'Главарь' молча полез в карман и вынул оттуда медную круглую железку, напоминающую большую монету грубой чеканки. Глава общины разжал его руку и рассмотрел то, что в ней было зажато. Он побледнел.
  - Это...это знак сборщика княжеской подати. - Глава повернулся к Владимиру. Несколько секунд он смотрел на него. Вероятно, в его голове пронеслись миллионы вариантов. Наконец он выбрал подходящий. - Мы вас задержим.
  - Ну уж, дудки! - Владимир ударил прикладом по голове главу общины, подхватил его в падении и водрузил на телегу. Народ зароптал за забором. - Пиотта, хватай арбалет и прыгай в телегу.
  Бандит, который пытался перенести награбленное назад в дом мальчика, оказался ленивым, и все барахло оставалось еще в телеге. Даже рюкзак.
  - Внимание народ, если кто-то попытается нас остановить, то мы убьем вашего главу. Бросьте оружие на землю, а лучше разойдитесь, как можно дальше. - Владимир поднял карабин вверх стволом, и выстрелил. Народ вздрогнул и стал отступать. - Пиотта садись уже.
  - Куда мы? - спросил мальчик, карабкаясь на телегу.
  - Поедем ко мне в гости, ты же хотел. Представляешь, местных налоговых инспекторов от бандитов невозможно отличить. Заройся в тряпье, вдруг твои законопослушные земляки захотят остановить нас любой ценой, и станут пускать нам стрелы вдогонку.
  Телега перевалилась колесом через раненого бандита, стоящего на службе князя, выехала на дорогу и понеслась к лесу, поднимая за собой дорожную пыль. На опушке Владимир остановился, достал из рюкзака пузырек с нашатырем, поднес его к носу главы общины. Глава подергал крыльями носа и очнулся. Мгновение он приходил в себя, а затем резко сел, потирая ушибленную голову.
  - Извините, что так получилось. Я совершенно не собирался нарушать закон, но ваши сборщики податей больше похожи на бандитов с большой дороги, чем на государственных служащих. Как можно собрать налог с мальчишки оставшегося без родителей, напротив, государство должно ему помогать.
  - Мы их сами боимся, но наш князь понял это и с удовольствием набирает таких головорезов в сборщиков податей. Ему что, лишь бы казна полнилась. Теперь пришлет отряд в нашу деревню.
  - Паршивая ситуация. Один сбежал и обязательно доложит князю. - Владимир почесал в затылке. - Попробуйте ублажить князя или откреститесь от нас. Скажите, что не ваш, мол, житель, откуда взялся, не знаем. Наверно, с лесными разбойниками связан.
  - А где Пиотта? - спросил глава.
  - Я здесь. - Из-под груды тряпья появилась голова мальчика.
  - Куда вы его?
  - С собой возьму, оставаться у вас никак не получится. Если тетка его приедет, скажите, что забрал его странник с собой. Как есть все расскажите. А мы обязательно заедем к ней, проведать.
  - Смотрите! - Закричал Пиотта, и, спрыгнув с телеги, побежал куда-то.
  Пес Листок с торчащей из задней лапы стрелой, догонял повозку. Он бежал, неуклюже подпрыгивая, на трех лапах. Пиотта подхватил его на руки и стал нацеловывать прямо в собачью мордаху. Затем, не спуская его с рук, принес и положил раненого пса в телегу. Стрела вошла в лапу вскользь, поранив только мягкие ткани. Наконечник торчал с обратной стороны. Собачья лапа была вся испачкана в запекшейся крови. Владимир осторожно надломил стрелу и вынул ее. Пес попытался цапнуть его, но мальчик удержал собачью морду в своих руках. В рюкзаке нашлась стрептоцидная присыпка. Ею обильно обработали рану.
  - Вы, добрый человек, первый раз вижу, чтобы собаку лечили. - Глава, молча следил за манипуляциями Владимира.
  - Да, добрый, но справедливый и решительный. Собака подчас даже лучше налогового инспектора. Этот пес, сам деньги умеет зарабатывать, не то, что ваш князь. Ну, все, вам пора. Дальше, мы сами. - Владимир жестом показал мужчине ссаживаться. - Надеюсь, у вас не будет особых проблем.
  Глава спрыгнул с лошади и пошел в сторону деревни. Порыв ветра поднял желтую листву в воздух, погнался за повозкой, но не успел. На дороге никого не было. А телега поехала дальше, перебирая миры, похожие и одновременно непохожие, один на другой. Для одного ее пассажира это был конец очередного путешествия, а для второго начало новой, совершенно невообразимой жизни.
  
  
   Глава 2
  
   Тревожное беспокойство не покидало Пиотту всю дорогу. Мальчик находил этому несколько причин. Первая - это то, что он вляпался в неприятную историю, из-за которой, теперь ощущал себя немного преступником. Вторая - это то, что он лишился привычного уклада жизни, а так же дома, который он поклялся сберечь, на могиле родителей. Пиотта совершенно не представлял, что ждет его впереди, и потому как всякий человек, выросший и проживший большую часть жизни в одном месте, страшился перемен. Согревало душу присутствие Листка, единственного живого существа из привычного мира.
   Лесная дорога сменялась открытой степью, которая снова переходила в лес. Пиотта готов был поклясться, что иногда видел на горизонте горы, или обширную водную гладь, но они всегда таяли подобно миражу в пустыне. Необычные животные перебегали дорогу или просто выходили посмотреть на странников. Огромные быки с мощными рогами подозрительно провожали странное существо недобрым взглядом. Пиотта забрался в середину телеги.
   - Этих не бойся, они только выглядят так. Первыми никогда не нападут, пока сам их не разозлишь. Бояться надо тех, кого не видишь.
   Вскоре, Владимир показал настоящую опасность. Лошадь, спокойно трусящая до этого по заросшей мелкой травой, еле видимой тропинке, вдруг встала и заводила ушами, постоянно оглядываясь на своих пассажиров. Владимир достал карабин и взял наизготовку.
  - Пиотта, достань спички из рюкзака и подожги какую-нибудь тряпицу. Сдается мне, на нас охотятся.
  Пиотту сильно взволновало это известие. Он, трясущимися руками нашел спички и попытался поджечь первую попавшуюся тряпку. Ею оказался шерстяной носок, невесть откуда взявшийся в награбленном барахле. Носок не загорался, но распространил страшное зловоние горелой шерсти.
  - Уф, вонища. То, что надо. Бросай его в кусты, Пиотта.
  Мальчик бросил его подальше от телеги. Носок, выбил из себя искры, ударившись о дерево, и остался висеть на сухой коре. Через мгновение между деревьями зашевелились тени. Они беззвучно скользили от дерева к дереву. Совершенно невозможно было понять, кому они принадлежат. Владимир, не опуская ствола, смотрел в сторону возможной опасности. Внезапно, телега резко подалась назад. Лошадь тихонько заржала, словно пытаясь привлечь внимание людей. Метрах в пятнадцати, перед лошадью, на тропинку вышел гигантский саблезубый тигр. Темно-серого окраса шерсть мешалась с более светлыми вертикальными полосами. Из верхних челюстей торчали два мощных клыка. Владимир прикинул, что этот хищник раза в полтора больше своего земного собрата. Если их здесь несколько, то одной лошади им не хватит. Мужчина вскинул винтовку и выстрелил. Гром выстрела гулко разошелся под сводами деревьев. Тигр одним прыжком исчез в чаще леса.
  - Дёру отсюда. - Владимир тряхнул поводьями. Лошадь не меньше людей желала поскорее убраться из опасного места и потому лихо понеслась, подбрасывая содержимое и людей на кочках. Два тигра выскочили на прогал, желая устроить погоню. Владимир выстрелил навскидку. Гром выстрела остановил хищников. Они замерли в нерешительности, скаля зубы на неприступную добычу. Владимир передал поводья Пиотте.
  - Правь, а мне надо немного сконцентрироваться. Если что - стреляй!
  Пиотта не стал переспрашивать, как ему справиться с обоими поручениями одновременно. Больше всего хотелось убраться из опасного леса подальше. Тигры снова растворились в лесу. Пиотта чувствовал, как они обходят их повозку, выжидая удобный момент для нападения. Владимир как-то сжался, поник, обхватил двумя руками голову. Спустя несколько минут, повозка выехала из леса на дорогу, идущую вдоль бескрайних полей пшеницы.
  - Удрали. - Владимир выпрямился, вытер пот со лба и разулыбавшись повернулся к Пиотте. - Испугался?
  - Не то слово. Они были похожи на огромных кошек, у нас никогда таких в лесу не водилось, только волки.
  - Это саблезубые тигры. Думаю, что это была мамаша с котятами. Не в кошачьей породе сбиваться в стаи, они поодиночке любят охотиться. Мамашку их, я кажется, ранил. Я же привык ходить один, ни с кем не переговариваясь, а тут отвлекся, и забрели, куда не надо. Но мы уже дома, здесь нам ничего не угрожает.
  Лошадь тянула повозку по обычной проселочной дороге, накатанной автомобилями и различной сельскохозяйственной техникой. Деревянные колеса телеги передавали все неровности дороги, оставленные гусеничной техникой. Вдали показался трактор, с торчащими позади кабины штангами культиватора. Он громко тарахтел и пускал из выхлопной трубы черный дым. Пиотта с благоговейным страхом взирал на механическое чудище. Мальчик чувствовал, как трясется земля под его огромной тяжестью. Владимир принял вправо, чтобы пропустить трактор. Огромная махина поравнявшись с повозкой обдала их горячим воздухом и черным дымом выхлопных газов. Мальчик готов был в любую минуту дать деру. Тракторист, увидев Владимира в повозке, приветственно махнул ему рукой. Владимир поприветствовал в ответ.
  - Что это за чудище? - Спросил Пиотта провожая взглядом удаляющийся трактор.
  - Трактор. У нас они вместо лошади, все делают по хозяйству.
  - Трак-тор. - Повторил по слогам Пиотта незнакомое слово, пробуя его на 'вкус'.
  - У нас будет много вещей, которые тебя удивят. Так что, готовься удивляться.
  Вскоре показалось село, в котором жил Владимир. Он обитал в доме родной сестры, дети которой выросли и разъехались кто куда. Владимир к своим пятидесяти годам так и не смог нигде осесть, и родная сестра, сжалившись, разрешила ему жить у себя. Владимир почти не беспокоил ее, так как его почти никогда не было дома.
  Владимир открыл ворота, пропуская во двор повозку. Из дома вышла Людмила, хозяйка дома. Она подозрительно осмотрела въехавший в ее двор экипаж. Владимир закрыл ворота и направился к сестре.
  - Привет! Устали с дороги, неимоверно. Не отказались бы от тарелочки борща или каши.
  - Здорово! - Сестра кивнула в сторону Пиотты, задавая немой вопрос 'а кто сей?'
  - Пиотта, подожди немного, хорошо, мне с сестрой нужно кое-что обсудить?
   - Ладно, обсуждайте, куда я денусь. - Пиотта уже заметил множество необычных вещей вокруг, предназначение которых он совершенно не понимал.
   Владимир с сестрой прошли в дом.
   - Кого это ты приволок? - Сестра привыкла вести себя с братом немного поучительно. Из-за своего образа жизни о Владимире сложилось мнение, как о легкомысленном, безответственном человеке.
   - По моей вине, мальчишка вляпался в очень неприятную ситуацию. Там ему оставаться никак нельзя.
   - А родители его как же? - Вдруг, словно осененная догадкой, Людмила прикрыла рот. - Ты убил родителей.
   - Ты сдурела! Никого я не убивал. Почти. Его родители умерли от чумы. А он остался с сестрой один. Потом сестру забрала его тетка родная, а мальчишка остался один, без дров в зиму. Я решил ему помочь, да прижился у него на несколько дней. А к нему нагрянули бандиты, я так думал. Мальчишку связали, избили, а я за это одного убил, а другого ранил. Но они оказались как бы налоговыми инспекторами, собирали подать. Но если по правде - грабили с княжеского благословения. Теперь мальчишку там ждет наказание. И я решил забрать его. Все-таки моя вина. И детей у меня никогда не было. Пора оставить след на земле.
  - Ты в своем уме. Кто же тебе разрешит? Пацану на вид лет десять, ни документов, ничего нет, и говор у него странный!
  - Послушай, я все продумал, пока ехал. Документы, не проблема совсем. Ювелиру, которому золото сдаю, обещал мне любую ксиву сделать. Я перееду в город, чтоб мальчишка не на виду был, найму ему репетитора, чтобы он его до уровня четвероклассника подтянул. Отправлю мальчишку в школу, и станет он простым российским ребенком, Петром Ермаковым.
  - Не знаю, Володь. - Сестра смягчилась. - Привык ты один, не представляю, какой из тебя отец может получиться?
  - Нормальный, должен получиться. Тебе буду звонить если что. Ладно?
  - Ладно. Зови его, папаша недоделанный, бросил ребенка во дворе.
  Владимир, довольный таким поворотом, сорвался на улицу.
  - Пиотта, слезай. Пошли обедать.
  Мальчишка, не торопясь слез с телеги, прихватив очнувшегося Листка. Пес смотрел на все грустными усталыми глазами. Людмила положила старую тряпку возле крыльца и попросила уложить собаку на нее.
  - Снимай обувь, тетя Люда, тоже полы моет. - Пиотта рассмеялся, поняв, в чей огород этот камень.
  Домашняя обстановка сестры Владимира вполне соответствовала духу времени. Большой телевизор, подаренный детьми, постоянно включенный, служил для хозяйки дома простым фоном. Пиотта застрял в прихожей, любуясь невероятным чудом. Его восторженно-удивленный взгляд тронул холодное сердце сестры Владимира.
  - Пиотта, проходи в кухню. Сейчас борщ согреется, кушать сядем.
  Пиотту тоже тронуло такое обращение. Он обернулся к Владимиру.
  - Пойдем, руки помоем. Я так проголодался, могу корову съесть.
  Обстановка ванной комнаты заинтересовала мальчика не меньше телевизора. Пиотта показывал пальцем и просил Владимира рассказать об интересующем предмете. Оказывается, зеркал в их мире еще не было в обиходе. Струя воды из крана даже напугала мальчика. Он опасливо подставил руки под ее струю. Набрал в ладони и отхлебнул, словно пробуя ее натуральность. Стиральная машинка, электрический свет, различные баночки-скляночки - все вызывало кучу вопросов.
  - Пиотта, мы так до кухни не дойдем. Тебе здесь еще долго жить, узнаешь обо всем, и еще лучше меня разбираться во всем будешь.
  
  Прошла неделя, как Пиотта жил у Людмилы. Первоначальные страхи и опасения постепенно покидали мысли мальчика. Новые, необычные вещи настолько занимали сознание молодого пытливого ума, что времени на грусть совсем не оставалось. Да еще Листок, оклемался от ранения, и почти не хромал. Истощенный восстановлением организм собаки, наконец, получил возможность охотиться. Пес стал грозой деревенских голубей. Во время прогулок около дома Листок привычно вставал на задние лапы перед прохожими, выпрашивая монетки. Деревенские мальчишки подходили знакомиться. Обращая внимание на странный акцент, они интересовались его родиной. Людмила придумала легенду, что Пиотта жил с родителями за границей. Родители погибли в автокатастрофе, и ему теперь придется жить в России, у родственников. Если мальчик чего-то не понимал, он прикидывался, что не понимает этого значения на русском. Спустя неделю, такая жизнь нравилась Пиотте все больше и больше. Он снова ощущал себя ребенком, радовался отсутствию различных недетских забот. Хотя тете Люде помогал охотно, чем не мог не заслужить похвалы.
  Владимир, отдохнув пару дней, собрался в новое путешествие, за золотом. Исследуя бесконечные миры натыкаешься на такие места, которых на Земле просто не встретить. Однажды, бесцельно переходя сквозь миры и просто любуясь их красотами, Владимир наткнулся на небольшой ручей, шумно перекатывающийся по галечному дну. Можно было просто перейти его, но взгляд задержался на блестящем булыжнике, отражающем солнце, сквозь воду. Без особого интереса Владимир поднял его из воды. Камень был небольшим, но весил изрядно. Владимир царапнул ногтем по поверхности, оставив след. Мысль мелькнула, что это может быть золото, но особого интереса не вызвала. Владимир бросил булыжник в рюкзак и продолжил путешествие.
  Спустя несколько месяцев, когда его сестра заохала, что дочке нужно на свадьбу кучу денег, Владимир вспомнил про этот булыжник и, прихватив его, отправился в город подальше от места проживания. Присмотрев ювелира побогаче, Владимир положил ему на стол булыжник на экспертизу. Специалист соскреб немного материала с поверхности булыжника, ссыпал в стеклянную чашечку, залил жидкостью. Результат теста произвел на него впечатление. Ювелир засуетился, положил трясущимися руками кусок на весы. Приподняв очки убедился, что он видит именно эти значения.
  - Откуда у вас этот самородок? - Голос ювелира был тихим, как у заговорщика. - Кто-нибудь еще знает о нем? Вы его показывали другим специалистам?
  - Да никому я не показывал. Лежал он у меня в кладовке, пока я не вспомнил о нем. Это золото?
  - Конечно, это золото! Скажите, а в том месте, где вы его нашли, может еще встречаться золото? - Ювелира прямо колотило.
  - Я там больше не искал, не могу гарантировать.
  - Знаете что? - Ювелир понизил голос до шепота, словно их могли подслушать. - Мы могли бы начать плодотворный бизнес. Я вам буду давать хорошие деньги за это золото, а вы будете приносить его только мне. Я не буду задавать вам никаких вопросов о его происхождении, а вы в свою очередь никому не расскажете, куда его сдаете. Договорились?
  - Вы мне сначала отдайте деньги за этот кусок, а там и договариваться будем.
  - Непременно, но сумма большая, у меня с собой такой нет. Давайте, встретимся после работы, я раздобуду деньги.
  - Прекрасно, вечером продолжим разговор. - Владимир кинул самородок назад в рюкзак и собрался идти на выход.
  - Осторожнее с такой ценностью, не оставляйте сумку без присмотра. - Напутствовал ювелир.
  Вечером, Владимир, опасаясь подлости со стороны ювелира, спрятал пистолет за пазуху и прошел в кабинет. Ювелир был один. Он привстал в нетерпении. Очевидно, он уже заждался гостя.
  - Ну как, раздобыли деньги?
  - Конечно, вот жду вас, уже думал, что не придете. - Ювелир достал из ящика стола три пачки денег красными купюрами.
  Владимир прикинул в уме, какая получилась сумма, за неприметный булыжник, пускай и золота. Он вынул золото и положил его перед ювелиром.
  - Забирайте деньги, здесь полтора миллиона. Вас устраивает эта сумма?
  - Я не знаю курс, но учитывая, как он мне достался, этой суммой я вполне доволен.
  - Если бы мы наладили с вами устойчивый бизнес, то я мог платить вам еще больше. Возвращаясь к прерванному разговору, готовы ли вы сотрудничать со мной, и только со мной, держа в тайне наши дела.
  - Несомненно, готов. Только я не хотел бы вас обнадеживать. Вдруг там был только один самородок?
  - Если вам понадобятся деньги, вы же непременно перепроверите этот факт. Надеюсь, нам улыбнется удача. Еще я хочу предложить вам услуги. Если вам нужен будет какой-нибудь документ, паспорт, водительские права и тому подобное, я готов вам это предложить. Как вам?
  - Идет. - Владимир подошел к столу и протянул руку. Ювелир охотно пожал ее.
  Людмила аж присела, когда Владимир положил перед ней три банковских пачки. В совершенно женской манере, она не спросила, каким способом заработаны деньги, тут же схватила телефон и стала названивать дочери, планируя траты на предстоящее событие. С тех пор Владимир периодически отправлялся к золотоносному ручью, радуя знакомого ювелира, богатеющего на глазах, и сам, оставаясь с неплохими деньгами. Сейчас ему требовались не деньги, а документы, для того, чтобы Пиотта мог стать, абсолютно легальным членом общества.
  Пиотта вживался в новое общество легко, как умеют это делать дети. Облегчало это еще и то обстоятельство, что Владимир водил по нескольку раз в год в гости к тете Марите. Маришка и двоюродные сестры, раскрыв рот, слушали рассказы о жизни брата. Им казалось, что он попал в некую сказочную страну, где люди просто наслаждаются жизнью. Пиотта не отрицал этого, напротив, постоянно баловал девчонок необычными подарками. Владимир, не раз предлагал Марите сходить к ним в гости, но женщина суеверно отказывалась, относясь к возможности бродить по каким-то мирам, как к чертовщине. Пиотта же заметил интерес Владимира к его тетке и приветствовал продолжение их отношений. Маришка интересовалась судьбой Листка.
  - Смотри. - Пиотта достал телефон и включил видео, которое он записал в деревне. На экране появился Листок, за кадром раздавался голос мальчика, он требовал от собаки передать привет Маришке. Пес забавно вертел головой, совершенно не понимая, что от него требуют.
  - Ой, Листок. - Маришка протянула руки к телефону. Она провела пальцами по экрану, словно собиралась дотронуться до собаки.
  - Знаешь, какой ваш Листок стал? Все щенки в деревне на него похожи. - Добавил Владимир, поймав на себе укорительный взгляд Мариты.
  После того, как Владимир сделал документы для Пиотты, имя мальчика изменилось на Петра. Теперь он был Петром Владимировичем Ермаковым. Владимиру удалось усыновить мальчика. Они купили квартиру в сибирском городке. Первый год к мальчику приходила репетитор. Владимир не скупился на ее услуги и результат того стоил. Мальчик был готов идти в четвертый класс обычной общеобразовательной школы. У Пиотты появился компьютер, телефон и прочие атрибуты современной жизни. Постепенно мальчик стал называть Владимира отцом, что к его радости наполнило жизнь мужчины новым смыслом. На Первое Сентября Владимир волновался как перед походом к стоматологу. Узнал все про будущую классную руководительницу, назначил ей встречу, где рассказал, о том, что Петру требуется особое внимание и прочие излишние вещи, которые может и не стоило говорить. Однако, все прошло удачно. Вскоре Петр влился в коллектив класса. Учеба давалась ему легко. Особенно иностранные языки и физкультура. Он обзавелся друзьями, часто пропадая с ними на улице. В целом, Петр ничем не выделялся от своих сверстников. Единственное табу было на разговоры о возможности Владимира ходить сквозь миры и о происхождении мальчика.
  Петр настоял на том, чтобы отец выучился на права и купил им автомобиль. После того, как он прокатился с другом на их машине, автомобиль занял прочное место в его жизни. Владимир долго отнекивался, говорил, что привык ходить пешком, или в крайнем случае на лошади, потому что это экологически чистый транспорт. А машины загрязняют атмосферу и к тому же правила никто не соблюдает, а стало быть по дорогам опасно ездить. На каждый довод Петр находил кучу своих, и Владимир сдался. Сначала он получил права, а затем, в их семье появился прекрасный, новенький автомобиль. Петр специально просил отца, чтобы тот забирал его на машине из школы. Ему казалось это очень благородным. А Владимир сам оценил новую покупку, когда поехал к Людмиле в деревню. Оказалось, что так гораздо быстрее, чем добираться сквозь миры, и привезти из деревни продуктов можно гораздо больше, чем в одном рюкзаке. Еще Петр стал понимать толк в одежде, и переодел капризничающего отца из его любимого 'камуфляжа' с карманами, в более-менее сносные одежды. Тетя Людмила поначалу даже не признала приодетого брата, вылезающего из новой иномарки. Ей пришлось признать, что семья пошла Владимиру впрок.
  - Пиотта, иногда мне кажется, что это я из Средневековья, а не ты. - Приговаривал Владимир каждый раз, когда сын пытался привнести в образ отца что-то новое.
  Путешествовать Владимир стал гораздо реже. Ему не хотелось бросать Петра одного надолго, и само понятие 'семейные обязанности' перестало быть для него пустым звуком. Чаще всего Владимир отправлялся на тот золотоносный ручеек, чтобы обменять очередной слиток на деньги. Иногда они с Петром выбирались в какой-нибудь спокойный мирок, чтобы пострелять. Из мальчика получился неплохой стрелок, но он наотрез отказывался охотиться на животных. Петру по душе была стрельба по банкам, бутылкам и прочим мишеням неживой природы. Особенно ему нравилось стрелять с оптикой, и чем дальше, тем интереснее. Петр накачал из интернета множество пособий по снайперской стрельбе и вовсю применял их на таких стрельбищах. Владимир видел интерес мальчика ко всему и не мог на него нарадоваться. Как и всякому родителю, жизнь до ребенка казалась глупой и бессмысленной тратой времени. Перейдя в подростковый возраст, вместе с гормонами пришло осознание мужского начала. Пиотта стал посещать секцию бокса, где с удовольствием, и свойственной мальчику скрупулезностью, принялся молотить физиономии спарринг-партнеров, так же, как и они ему. Несмотря на мужское воспитание, и мужские виды спорта мужланства в Петре не наблюдалось. Он был галантен в меру своего возраста. Постоянное напоминание о том, что он не из этого мира, привносило в его образ некую недосказанность. Многие девушки замечали, что 'в нем есть какая-то тайна'.
  На свое пятнадцатилетие Петру удалось уговорить тетю Мариту отпустить с ними сестру в гости. Для того чтобы в родном мире Пиотты их не приняли за чужаков, и вообще не обращали внимания, им пришлось в пошивочном ателье заказать одежду свойственную тем местам. Для Владимира сшили одежду купца средней руки. Свободная рубаха, поверх которой был одет парчовый жилет. Просторные штаны, заправленные в сапоги. С сапогами была проблема. Специалистов, способных вручную сделать обувь не осталось, и Владимир самостоятельно облагородил свои зимние сапоги, обшив их поверх ярким кожзаменителем. Для Пиотты заказали простую домотканую рубаху, и такие же штаны. А в зиму ему подходил отцовский тулуп.
  Каждый раз, собираясь в гости к тетке Пиотты, Владимир прихорашивался, как на свидание. И непременно брал с собой, какой-нибудь подарок. В этот раз он решил подарить мясорубку. Обыкновенную, ручную мясорубку. Пиотте казалось, что его отец не прочь поджениться на тете Марите, и потому всячески ублажает ее подарками пытаясь произвести впечатление.
  Как и всегда, Владимира ждал вежливый отказ. Марита совершенно не видела причин селиться в далеком и непонятном мире. Напротив, она даже боялась его. Она благодарно принимала подарки, но они не могли переломить ее точку зрения. Маришка же, напротив, ждала брата и готова была идти с ним куда угодно. Пиотте удалось уговорить тетку отпустить сестру с ними на его день рождения. Немного волнуясь, тетка дала добро.
   Первым шоком для Маришки стал автомобиль. Его оставили в лесу, чтобы не идти до города пешком. Пиотта с любопытством наблюдал за реакцией сестры. Маришка во все глаза смотрела на необыкновенное чудо, блестевшее яркой краской. Владимир нажал на кнопку брелка сигнализации. Машина квакнула и заморгала фарами. Маришка от неожиданности спряталась за спину брата.
   - Не бойся, дуреха. Это лошади здесь такие. Садись, в город поедем. - Пиотта открыл дверцу, жестом приглашая сестру садиться.
   Маришка неуклюже, словно пытаясь вскарабкаться на спину лошади, залезла в салон. Пиотта сел рядом. Сестра удивленно вертела головой во все стороны.
   - Пристегивайся! Эта лошадь очень быстро скачет. - Петр перегнулся через сестру, взял ремень и пристегнул ее, затем пристегнулся сам. - Музыку! - Скомандовал он Владимиру.
   Владимир завел машину и включил магнитолу. Из динамиков загремела современная музыка. Маришка дернулась от неожиданности. Владимир убавил звук. Машина тронулась, и набирая скорость понеслась в город. Сестра смотрела по окнам, а Пиотта комментировал все, что она видела.
   В первый день Маришку решили никуда не водить. Ограничились домашней обстановкой, которая все равно произвела неизгладимое впечатление на маленькую девочку. Ей было удивительно смотреть на необычный город из окна восьмого этажа. Так же, как и Пиотта в первый раз она замерла перед телевизором. Пиотта еле оторвал ее от созерцания телепередач, чтобы показать ей свой компьютер, который он ставил даже важнее бокса и стрельбы. Маришка сразу разобралась с интерфейсом управления и поиграла в простую игру. Затем Пиотта провел ее по комнатам. Показал кухню: микроволновку, холодильник, посудомоечную машину. Затем туалет и ванную комнату. От всего сестра приходила в восторг, и сокрушалась, что их двоюродных сестер мать не отпустила с ними.
   На следующий день сестре устроили шопинг. Отвезли ее в самый большой в городе торговый центр и провели ее по бутикам одежды. Маришке была одета в предварительно купленную одежду, размер которой мужчины не совсем угадали. Яркие стеклянные витрины с иллюминацией, фонтаны, музыка. У Маришки от удивления не закрывался рот. Толпы красиво одетых людей. Ребятишки, чувствующие себя в этой невероятной красоте совершенно раскованно. Девочке казалось, что она в сказке. Мимо проходили ростовые фигуры мультяшных персонажей усиливая это ощущение. Пиотта сфотографировал ее рядом с одной из них. А мороженое! Владимир купил детям по рожку мороженого, в каждом из которых было по три разноцветных шарика. Маришка аж жмурилась от удовольствия. Брат был счастлив, что устроил сестре такой праздник. К финалу своей прогулки они добрались до детского магазина. Надо ли говорить, насколько это усилило ощущение невероятности происходящего у девочки, играющей соломенными куклами. У Маришки, от нахлынувших чувств, потекли слезы. Она прикасалась к каждой игрушке, словно хотела оставить воспоминания о каждой из них. Владимира тронула такая реакция ребенка, что у него комок подступил к горлу. Он взял с витрины самую большую куклу, попросил Маришку выбрать подарки сестрам, ими оказались большие плюшевые игрушки, и не глядя на ценник все оплатил. После шопинга, они купили торт, лимонад, Владимир взял себе коньячку и отправились праздновать день рождения. Петр позвонил двум своим друзьям. В такой компании они провеселились весь вечер.
   На следующий день, Владимир дал времени детям выспаться. Заспанный Петр вошел на кухню и поставил чайник на огонь. Владимир сидел за столом и читал свежую газету. Он сразу заметил, что у сына нет настроения.
   - Что случилось? - Владимир посмотрел поверх очков.
   - Мне кажется это неправильным?
   - Что именно?
   - Ну, что мы с сестрой, живем отдельно друг от друга. Вчера у меня постоянно было ощущение, что я живу счастливой жизнью, словно в сказке, а она там, в своем Средневековье, ничего не видит. Ты обратил внимание, как она радовалась?
   - Еще бы! Конечно заметил. Что ты предлагаешь?
   - Давай, ты ее удочеришь? Мы же родные, и должны жить вместе.
   Владимир отложил газету в сторону, провел ладонями по лицу несколько раз вниз-вверх.
   - Так-то оно, конечно, так. Но Маришка уже пять лет живет у тети Мариты. И я думаю, что тетка любит ее как родную дочь. Ты слышал хоть раз недоброе слово о тетке от Маришки?
   - Ну, нет не слышал.
   - То-то и оно. Нехорошо будет просто забрать сестру. Потом, первые впечатления быстро пройдут. А мы с тобой, два мужика, сможем ли мы воспитать настоящую принцессу? Воспитаем пацанку какую-нибудь? Я предлагаю другой план. Мне нравится ваша тетя, и я был бы совсем не против ее переезда в наш мир. Маришка нам вполне могла бы в этом помочь. Как думаешь?
   Петр задумался на некоторое время переваривая сказанное.
   - Мне кажется, что это идеальный вариант.
   Заспанная и лохматая сестра, одетая в мягкую пижаму со слониками, вошла в кухню, держа в руках куклу. Петр усмехнулся над ее видом.
   - Привет! Садись, чай с остатками торта пить будем. Как спалось?
   - Хорошо. Только, утром, когда вспомнила, что мне назад ехать, стало немного грустно.
   - Мне тоже грустно от этого. - Пиотта вздохнул и посмотрел на Владимира. -Мы тут с папой придумали один план... - Пиотта рассказал сестре об утреннем разговоре с отцом. Девочка внимала, просветляясь лицом.
   - Мне нравится! - Маришка захлопала в ладоши.
   - Обработаешь сестер, покажешь им фотографии, которые я тебе сейчас распечатаю. Пусть они просятся у тети Мариты с тобой в следующий раз. Она их не отпустит одних, побоится. Тогда вы уговорите ее идти вместе. Все же любопытство должно пересилить страх. А тут уже папа покажет все, на что он способен.
   - Да. - Владимир только что узнал о своей роли в плане сына.
  
   Владимир никак не мог приехать к Марите без подарка. Отсутствие электричества не давало простора его фантазии в выборе презента. На этот раз им стали прищепки и несколько мотков бельевой веревки.
   Тетка приняла их с большой радостью. Рассказала, что отпустила Маришку с тяжелым сердцем, потому что не доверяет всяким опасным путешествиям. Но сейчас она довольна, что все обошлось. Сестры, были в неописуемом восторге от больших плюшевых игрушек, и от огромной куклы Маришки. Марита приготовила большой обед на всех, и пригласила всех за стол.
   - Надо же, сидим одной большой семьей, так приятно. - Петр решил начать пропаганду, и сделал глазами знак Владимиру, который покраснел, и чуть не поперхнулся хлебом.
   - Дааа, семейный уют, дорогого стоит. Нам с Петром иногда очень не хватает заботливой женской руки.
   - Вот, блинчики берите, остывают, расстегаи возьмите. - Марита поняла, откуда дует ветер и перевела разговор в другое русло.
   Больше разговор на эту тему не заводился, и обед прошел за пересказом Маришки своего путешествия, дополненный фотографиями. Сестры громко удивлялись и восторгались всему, что видели. Отдохнув после обеда, тетка попросила дочерей сходить на рынок, прикупить яиц и молока. Петр увязался с ними, из любопытства, посмотреть, что изменилось с тех пор, как он был здесь, пять лет назад.
   Гомонящие ряды торговцев, встретили их большим количеством гужевых повозок, с которых велась торговля живым товаром: гусями, курами, утками. Кругом лежал лошадиный помет и солома. Народ совершенно не замечал этого, мешая своими ногами первое со вторым. Милена, старшая из дочерей тети Мариты, подошла к знакомой женщине, на возу которой лежали корзины с яйцами. Марта, младшая, вместе с Маришкой, подошли с пустой крынкой к другой телеге, чтобы купить молока. Петр стоял поодаль, наблюдая за своеобразной жизнью людей, еще совсем недавно, бывшей для него неотъемлемой частью. Одинаково одетые люди, с корзинками или котомками в руках переходили от одной телеги к другой, пробуя, щупая или обнюхивая товар. Что-то ностальгическое трогало мальчика в этой картине. Все-таки он долго жил этим. Но если задать себе вопрос, 'а если вернуться?', душа начинала сопротивляться и давать отрицательные позывы.
   Кто-то толкнул засмотревшегося мальчика в бок. Петр обернулся. Рядом стояли три парня, примерно, его возраста. Ближний, который видимо и толкнул, с наглой ухмылкой смотрел в глаза.
   - Здорова! Как дела? - 'Ближний' завел разговор совсем не для того, чтобы поинтересоваться состоянием дел Петра.
   - Нормально. Как у тебя? Не кашляешь? - По спине прошелся неприятный холодок, но Петра взбесила самодовольная наглая усмешка базарного гопника.
   Сотоварищи 'ближнего' гоготнули, отчего тот пошел пятнами.
   - Борзый такой, снимай обувки, живо! - 'Ближний' подошел на расстояние в пол локтя, пытаясь своим непоколебимо дерзким видом ввести в страх попавшегося юношу. - Или тебя даже на живодерню не примут.
   - Не сниму, они мне самому нужнее, а тебе советую следить за гигиеной рта, или полностью исключить непосредственное общение с людьми. - Петр издевался над гопником.
   Гопник не выдержал издевательств и широко замахнулся правой рукой, чтобы ударить. Петр, сделал блок левой, шагнул вправо и нанес сокрушительный хук правой рукой. Хулиган упал. Двое оставшихся кинулись на юношу одновременно. Первого, Петр сбил с ног ударом ноги в грудь. Второму, заехал прямым в челюсть и добил левым хуком. Как и следовало ожидать, претензии со стороны гопников, закончились на этом. Двое последних, подняли своего наглого товарища, и повели его, заплетающимися ногами, прочь. Петр обернулся. Со стороны базарного люда не последовало никакой реакции. Привыкли что ли? Юноша увидел сестер, ищущих его взглядом. Петр помахал рукой и направился в их сторону.
   - Ты где был? - Спросила Маришка.
   - Ностальгировал. Ничего не изменилось. Все, как и пять лет назад осталось.
   - У нас тут хулиганы завелись, ты осторожнее, не то побить могут.
   - Хорошо. - Пообещал Петр, потирая ушибленный кулак. - От вас теперь ни на шаг.
   Прощаясь, Петр напомнил сестре об их плане. Владимир же, набравшись храбрости, приобнял Мариту. На поцелуй в щечку его уже не хватило. На первый раз и этого было вполне достаточно. Мужчины, закинув рюкзаки на плечи, отправились домой, а Марита смотрела им вслед, впервые со знакомства с Владимиром, чувствуя сожаление от расставания.
  
  
  
  
  
   3 Глава. Сквозь миры.
  
  - Может нам на велосипедах попробовать путешествовать? - Петр приподнял ботинок и потрогал отставшую с носка подошву.
  - Я пытался, но у меня не получается одновременно управлять велосипедом и проходить сквозь миры. Не Юлий Цезарь совсем. - Владимир бросил рюкзак под тень раскидистого дерева и с кряхтением присел. - Обувь надо выбирать не по красивым этикеткам, а по практичности. Я в своих ботинках тысячи верст отмахал, а им хоть бы что.
  - А у меня - немецкие. Я думал, что и с комфортом не ошибусь и надолго хватит.
  - Ну с первым ты не ошибся. Давай, организуй привал, а я тебе подлатаю немного башмак.
  Закончив девятый класс Петр наотрез отказался продолжать учиться. Учеба его не тяготила, просто смысла учиться он не видел совсем. Приемный родитель заразил его своей тягой к путешествиям. Какие только миры Петру не доводилось видеть. Природа редкие их них заселила разумными существами, опасаясь неразумного вмешательства в хрупкий баланс. Такие миры и были невероятно красивы. Озера с водой, прозрачной до самого дна. Реки, в которых водится рыба размером со среднюю лодку. Огромные хищники, с любопытством взирающие на неведомых существ. Или травоядные, стадом в несколько тысяч, бегущие прочь от одного единственного хищника и сотрясающие землю так, что гремят разные склянки, бьющиеся друг о друга в твоем рюкзаке. Попадались им и такие миры, в которые лучше не соваться. Не вымершие, когда им было положено, динозавры, остались в некоторых мирах и спокойно правили в царстве животных. Глупые и стремительные ящеры бросались в атаку, сразу же как видели добычу. Тогда, Петру приходилось много стрелять, чтобы прикрыть отца, открывающего другой мир. Попадались миры со следами живших в них когда-то цивилизаций. Разрушенные города, засыпанные землей, заросшие лесом и почти свежие, покинутые лет двести назад. Города принадлежали различным эпохам. От древних, с вычурными архитектурными стилями, до современных, практичных геометрических. Погибшие города напоминали могильники цивилизаций. Особенно современные, несшие на себе следы разрушений антропогенного фактора. На улицах таких городов давило необъяснимое тяжелое чувство. Владимир с Петром с удовольствием отказывались от запланированной вглубь города экспедиции, обходясь осмотром окраин.
  Никакая учеба, с последующим 'удачным' трудоустройством не могла заменить восторг познания многообразного мира. Петр даже завел свой ресурс в интернете, где выкладывал фото и видео своих путешествий. Разумеется, совершенно анонимно. По поводу выложенного начинались жаркие дебаты, подогреваемые комментариями юноши.
  Прошел год с того момента, когда им в голову пришла мысль подженить Отца на тете Марите. Процесс еще находился в стадии решения. Тетка однажды согласилась поглядеть на сказочный, со слов Маришки, мир. Она, вместе со своими дочерьми, включая Маришку, гостила неделю у мужчин в городе. Но взрослой женщине, все казалось совсем не так, как восприимчивому ко всему новому, ребенку. Пока дети наслаждались и визжали от восторга, Марита с беспокойством ничего не понимающего в обстановке, человека, ждала окончания оговоренного срока. С одной стороны она понимала, что этот мир гораздо лучше их, но с другой, страх перед новым пересиливал.
  - Сдается мне, отец, что переезжать придется тебе. - поддразнивал отца Пиотта.
  - Вообще, я не против. Мне все равно где жить, лишь бы на душе было спокойно. Вот если бы ты умел сам ходить сквозь миры. Я бы прям сейчас, переехал к Марите, а ты бы забрал сестренку к себе. - Владимир и сам не знал, его способность является уникальным случаем, или на это способен любой человек. Сын, пока никак не обнаруживал своих способностей.
  Петр наломал веток и поставил котелок над ними. Костер затрещал разлетаясь искрами. Владимир самозабвенно колдовал над подошвой немецкого ботинка. Солнце клонилось к закату. Самое любимое время суток, когда вечерняя прохлада начинает подбираться, вытесняя дневное тепло, а ты сидишь перед костром и под его гипнотические сполохи и треск горящих веток ничего не думаешь. А тело, уставшее от дневного перехода, настолько расслабляется, что приходиться каждый раз закрывать открывающийся непроизвольно рот.
  - Пап, а расскажи мне, когда ты первый раз смог попасть в другой мир, как ты это понял? Вдруг и мне это поможет?
  Владимир вытянул нить, отрезал ее перочинным ножом. Осмотрел результат своей работы, хмыкнул и предал ботинок сыну.
  - Держи, до конца похода хватит, а там купим тебе нормальные ботинки в военном магазине. - Затем, помолчав, Владимир продолжил. - Не совсем это веселая история была. Сейчас, как вспомню, не по себе делается. Если не уснешь, я могу тебе рассказать, может, действительно поможет тебе что-то понять.
  - Давай, рассказывай, если интересно будет, я не усну.
  - Интересно, не обещаю, все-таки я всю жизнь сам с собой больше разговаривал, а я не такой привередливый слушатель как ты.
  - Хорошо, я не усну в любом случае, в конце концов мне нужна суть, а не складный рассказ.
  - Тогда завари чай, а в оставшуюся воду брось макароны.
  Петр приступил к исполнению задания, а Владимир, устроившись поудобнее, начал рассказ.
  - Жили мы семьей в одном городишке, на Урале. Я, мать и отец. Я, тогда ходил в третий класс, в школу, в которой моя мать работала учителем русского языка и литературы. А отец мой, работал геологом в одном из институтов. Постоянно в командировках по нескольку месяцев. Всю страну объездил. Все видел, кроме того, как растет его сын. И вот в лето, его снова отправили в командировку в Сибирь. А ему так захотелось взять меня с собой, что он смог уговорить мать. В итоге мы оказались с командой таких же геологов, как он, где-то посередине необъятной тайги. Вертолетом нас доставили на ровную площадку, где мы сколотили палаточный лагерь. В лагере оставался на целый день дежурный, который присматривал за порядком, готовил еду, баню, ну и за мной присматривал. Мужики уходили в горы, приходили под вечер или ночью, приносили камни. Рассматривали их, спорили, ругались, бывало. Меня все устраивало. Невероятно красивая природа, чистый воздух. Я облазил все окрестности. С моим детским воображением, мне представлялось, что я Ермак покоряющий Сибирь, не меньше. А так же я считал, что обязательно смогу увидеть здесь все, что пожелаю. Это было как бы правило придуманной мной игры. Сейчас я увижу это, потом это. Как ни странно эта игра заработала. Я захотел увидеть небольшую лощину, один склон которой зарос цветами. И вот почти, через несколько шагов, я увидел ее, заросшую такими же цветами, какие я себе представил в воображении. Меня это удивило, но не остановило, напротив, я почувствовал себя хозяином своей игры. Далее я захотел увидеть небольшую реку с упавшим через нее деревом. Вскоре я услышал шум реки. Я пошел на звук и вышел как раз к дереву, лежащему поперек течения. Я перебрался на ту сторону и подумал, что увижу семью лосей на поляне. Так и оказалось. На поляне три лося щипали травку. Но тут лосей кто-то спугнул, и они галопом пробежали мимо меня. Я испугался, и побежал в сторону лагеря. От реки я отошел метров на сто не больше, но я бежал несколько минут, а ее все не было. Я пробовал менять направления, но река не попадалась. Меня охватила паника. Я понял, что заблудился. Игра дала сбой. Никакие тщетные попытки найти знакомые ориентиры не давали результата. Приближалась ночь. Я кричал, звал отца, в надежде, что меня ищут. Когда стемнело, залез на дерево, чтобы увидеть огни. Ночь была беспроглядно темной. Ни звука, ни огонька. Такого не могло быть, я не мог уйти настолько далеко от лагеря. Однако, только ночные животные давали о себе знать. Так я и просидел первую ночь на дереве, не сомкнув глаз. Наутро, я продолжил поиски лагеря. День прошел, как во сне. Совершенно не отдавая себе отчета, я шел, звал отца. В ночь опять забрался на дерево. Сон сморил меня. Я проснулся утром, в обнимку со стволом дерева. Мышцы рук свело, ноги затекли и не слушались. Зато мозг немного прояснился. Никакого плана поиска лагеря не появилось, зато я понял, что если не буду есть, то погибну. Шесть ночей провел я на дереве, за это время не послышалось ни одного ружейного выстрела или далекого эха голосов ищущих меня геологов. Мне стало стыдно перед отцом, что я не смог оправдать его надежд на свою сознательность. Представляю, что испытывал в тот момент мой отец. Хорошо, что он не телеграфировал матери, а до последнего надеялся меня найти.
  На седьмой день, измученный скитаниями детский организм, случайно зацепился за некоторую схожесть небольшой поляны, с той, что была в лесу, возле деревни моей бабушки. Я настолько поверил, что это именно та самая поляна, что смело пошел к знакомым местам. Вскоре, я учуял дым печных труб, запомнившийся мне с детства, крик петухов. А там и деревня показалась. Сломя голову бросился к дому своей бабушки. Она, увидев меня, в рваной одежде, расцарапанного, со следами крови, чуть не лишилась чувств. После переговоров по телефону с матерью выяснилось, что я должен быть в Сибири, вместе с отцом. Но я реально был за тысячи километров от того места. Мать тут же приехала к бабушке, расспросили меня обо всем, хотели не поверить. Чуть не отвезли в больницу. Тут пришла телефонограмма от отца, что я пропал, и ведутся поиски. Мать отправила обратно, что я нашелся. Когда приехал отец, и картина начала складываться, оставался пробел - как я смог отмахать тысячи километров за неделю. Родители сошлись на том, что меня все-таки кто-то довез, но я боюсь об этом рассказать. По врачам меня водили, искали детскую психологическую травму. Не нашли. Но меня самого те события напугали так, что я до совершеннолетия старался не вспоминать о них. Но потом, осмелев, и поняв, что это совершенно уникальный случай, решил повторить. Получилось. Так вот я живу теперь. - Владимир пнул выкатившийся уголек, назад в костер. Ночь опустилась на землю полностью. Стрекотали сверчки, ночные птицы кричали на разные лады.
  - В тебе такая способность с детства была, видимо. Сильное воображение, материализующее мысль. У меня никогда, кроме запасов на зиму дальше не воображалось. А с тобой, вообще свелось на нет. Ты меня разбаловал, у меня все есть, чего не вообрази.
  - Я тоже никогда не нуждался, но вот получилось как-то. - Отец подошел к котелку, накрыл его крышкой, снял с костра и слил воду. Затем, открыл банку тушенки и выложил содержимое в котелок. Вокруг запахло съестным.
  - Расскажи, что ты чувствуешь, когда понимаешь, что переходишь в другой мир? - Петру конечно же, очень хотелось обрести самостоятельность.
  - Я называю это - принюхаться. Это как будто подойти к слегка приоткрытой двери, за которой готовится еда. На той стороне, где ты стоишь - один запах, а по ту сторону совсем другой. И тебе решать, открыть эту дверь или нет. Но я сам выбираю, что я хочу унюхать. Я воображаю это самостоятельно, или вспоминаю что-то конкретное, например свой дом, чтобы вернуться. Пожалуй, это самое понятное объяснение, но оно может подходить только для меня. Тебе, возможно, будет понятнее, если ты будешь присматриваться, или прислушиваться.
  - Вроде, понятно все, но сколько я не пытался себе вообразить, ничего не получается. Может, что-нибудь расширяющее сознание попробовать?
  - Ремня - расширяющего сознание! Только попробуй, брошу тебя где-нибудь, одного, на годик другой, чтобы дурь выветрилась. Или ума наберешься, или ходить по мирам научишься.
  - Пап! Я пошутил. Я такого с тобой навидался - ни один наркотик не сможет такие галлюцинации создать.
  - То-то. Давай, есть уже. Желудок громче сверчков уже поет.
  
  Изо дня в день не прекращались попытки Петра приоткрыть занавес другого мира. Однако, застрявшая, глубоко в подсознании мысль, о невозможности подобного действия, блокировала любые попытки.
  - Здесь верить надо, и не просто верить, а даже знать, иначе, любое колебание не позволит тебе этого сделать. Ты должен быть безусловно чист от сомнений перед своим намерением проникнуть в соседний мир.
  - Я не могу! - Капризничал Петр. - Я не могу выгнать мысль из головы, что это невозможно.
  - Представь, что ты не можешь открыть холодильник, чтобы достать колбасу, потому что тебе мешает какая-то глупая мысль. - В очередной раз не мог сдержаться Владимир.
  Никакие увещевания не помогали. Петр почти уверовал, что если не дано, значит не дано. Плюнув на бесполезные попытки, он сконцентрировался на получении удовольствия от 'простого' путешествия по мирам.
  После празднования Нового Года, на который были приглашены Маришка с сестрами, Владимир и Петр решили прогуляться по заснеженным мирам. Они купили себе лыжи, взяли несколько уроков у инструкторов по ходьбе на них, и проводив девочек домой к тетке, отправились покорять зимние просторы. Необъятные снежные равнины, с красивыми рассветами и закатами, сменялись лесами, накрытыми снежным покрывалом. Густой морозный воздух бодрил. Ехалось легко. Воображение Владимира разыгралось и привело их на бескрайние поля ледяных скал. Такую красоту невозможно представить в своем воображении. Конические пики, словно башни замка Снежной Королевы, возносились к небесам. На их гранях переливался солнечный свет, создавая фантастическую картину игры света. Петр, не переставая, щелкал кадры и снимал видео. Когда пришла ночь, в небе заиграло полярное сияние, отражающееся и преломляющееся в ледяных пиках. Это выглядело еще красивее, чем дневное представление. Путешественники, стояли, открыв рот, время от времени отпуская комментарии к увиденному. Холод постепенно пробрался под одежду, и им пришлось забраться в палатку, засыпанную снегом.
  Петр проснулся от того, что за стенками палатки яростно завывал ветер. Верх палатки трепало так сильно, что фонарь подвешенный на петлю болтался как при девятибалльном землетрясении. Петр приоткрыл молнию на двери и тут же получил в лицо колючими снежинками. Прикрывшись рукой, он попытался рассмотреть стихию. Наверное, уже светало. Темно-серая метель выла, как раненый гигант. Видимости не было никакой. Петр просунул голову наружу. Снег, прикрывающий палатку, смело больше чем на половину. Лыж, воткнутых в снег, и вовсе не было видно. При такой скорости ветра их вполне могло унести. Петр вернулся в палатку и застегнул молнию. Внутри стремительно холодало. Он растолкал отца. Владимир не мог ничего понять спросонья.
  - Там ветрище поднялся ужасный, скоро весь снег с палатки снесет. И еще мне кажется, что температура падает. Может из-за ветра, конечно?
  Владимир сел, похлопал себя по щекам. Дернул молнию на входе. Снег и ветер мгновенно ворвались внутрь палатки.
  - Где-то у меня был термометр. Сейчас смерю. - Владимир полез в рюкзак, пошвырялся в нем и вынул уличный походный термометр, с крюком. Открыл входную молнию, повесил термометр на собачку замка и снова закрыл.
  - Давно ветер поднялся?
  - Не знаю, я сам проснулся минут десять назад. Уже вовсю бушевало.
  - Вот етишкин дух. Вчера так все красиво было, а сегодня вон что. Хорошего помаленьку. Я тебе не сказал вчера, про одну странную особенность этого мира...
  - Какую же?
  - Такое ощущение, что здесь дыра какая-то...
  - То есть?
  - Ну, понимаешь, сквозит здесь, как-будто дверь не прикрыли. Я думаю, что это открытый проход в другой мир.
  - А так бывает?
  - До вчерашнего дня, я тоже думал, что нет, а теперь - сомневаюсь. - Владимир опустил молнию и достал с улицы термометр.
  - Ого-го, минус сорок пять градусов. Вчера не больше десяти было, по ощущениям. Собираться надо отсюда, меня здесь больше ничего не радует.
  Ветер усиливался. Крышу палатки мотыляло из стороны в сторону. Мужчины быстро запихивали разбросанные вещи в свои рюкзаки, не заморачиваясь правильной укладкой. Снег, служивший естественной теплоизоляцией, сдуло под самое основание палатки. Температура внутри резко падала.
  - Зато снимки хорошие получились, будет о чем людям поспорить.
  - Сын, некогда болтать, здесь аномалия какая-то погодная. Мне кажется, что температура еще падает. Выбираться надо быстрее.
  Петр замолк. Ненадолго. Внезапно им обоим показалось, что к вою ветра добавились еще какие-то звуки. Скрежещущие, раздающиеся со всех сторон. Отец с сыном одновременно посмотрели друг на друга, задавая немой вопрос 'что это?'.
  - А вдруг это разлом, мы же скорее всего на льду. Вдруг под нами океан, который пришел в движение. Бросай начерт все, что не уложил. Пора валить из этого негостеприимного мира.
  Петр затянул рюкзак, повесил его на плечо, надел противосолнечные очки в виде маски и вышел на улицу первым. Порыв ветра сбил его с ног. Он поднялся, встал на четвереньки и стал ждать отца. Владимир показался в проеме. Он выбросил перед собой рюкзак, и вылез вслед за ним. Пустую палатку тут же унесло в снежную мглу, словно ее и не было.
  - Ты где оставлял лыжи! - Петр нагнулся, чтобы прокричать отцу вопрос прямо в ухо.
  - А хрен знает, без палатки я уже не понимаю в ориентации. Держись ближе, будем уходить отсюда. - Голос отца перебивал вой ветра и непонятной природы скрежет, раздающийся где-то над головой.
  Петр схватился за куртку отца и они тронулись сквозь непроглядную метель. Направление не имело значения, главное, желать уйти в то место, которое хочешь. У Владимира никак не получалось собраться с мыслями. Снег хлестал с такой силой по лицу, что невозможно было отвлечься от этого. Он прикрыл лицо ладонями в теплых перчатках и пошел навстречу белым, спокойным снежным полям. Внезапно ветер стих, сквозь перчатки просвечивало солнце. Владимир убрал руки от лица.
  - Ну, вот и все. Мы победили стихию. - Счастливый отец обернулся, чтобы поздравить сына с победой, но он стоял один, посреди бескрайней снежной равнины.
  
  Петру пришлось отцепиться от куртки отца, потому что острые как лезвия, снежинки уже невозможно было терпеть. Он закрыл лицо руками, оставив небольшую щель для наблюдения. Яркая куртка отца колыхалась перед глазами. У него что-то не клеилось с переходом, обычно они гораздо быстрее переходил из одного мира в другой. Под ноги попался какой-то снежный булыжник. Петр споткнулся и упал через него, чертыхнувшись. Когда он поднялся, то куртки отца уже не было видно. Паниковать Петр не стал сразу. Он просто пошел в том же направлении. Следы отцовских ботинок еще было видно. Петр прибавил шагу, стараясь нагнать отца. Но этому не суждено было сбыться, следы закончились. Они оборвались внезапно. Отец ушел без него.
  
  Не теряя ни секунды, Владимир снова вернулся в мир, где потерял сына. Но попасть в то же место не имея ориентиров, практически невозможно. Его встретил вой и скрежет. Мужчина не обращал внимания на это.
  - Петя! Пиотта! Сынок! - Кричал отец раз за разом, надеясь, что сын услышит. Но метель глушила звуки, не давая им распространяться больше, чем на десять метров. Тогда он снял с плеча карабин и выстрелил, затем еще раз. Владимир был уверен, что Петр останется на том же месте, где потерялся. Только определить его, пока метель не закончилась, будет невозможно. А с таким морозом, больше часа не продержаться.
  
  Петр, остановился на том месте, где закончились следы. Отец обязательно вернется за ним. Мороз с ветром не позволял ждать стоя. Даже двигаясь, Петр постепенно ощущал, как коченеют пальцы ног и рук. Юноша звал отца, отчетливо понимая, что услышать его можно только вблизи. Через час Петр окоченел и охрип настолько, что появилась мысль зарыться в снег поглубже, оставив рюкзак для ориентира, наверху. Уже собравшись совершить задуманное, ему почудилось сквозь пелену метели какое-то движение. Петр присмотрелся, действительно, что-то, еле заметно, колебалось.
  - Отец! Папа! - Петр побежал навстречу этому движению.
  Юноша остановился, как вкопанный. Это был не отец. Огромное мохнатое существо, примерно раза в три больше лошади, на крепких, массивных ногах даже не обратило внимания на мальчика. Верхом на мохнатом существе восседал наездник, одетый в шкуры. Его голова была скрыта под чьим-то рогатым черепом, переделанным в шлем. Парочка производила устрашающий вид. Наездник вынул откуда-то небольшую железную дубинку и легонько тюкнул по голове Петра. Юноша упал, потеряв сознание. Наездник рывком спрыгнул с лохматого скакуна, поднял мальчика одной рукой, покрутил его, осматривая со всех сторон, а затем бросил в один из сундуков, висевшие по бокам 'коня'.
   Петр очнулся внутри темного ящика. Ушиб болел и кровоточил. Струйка крови, идущая ото лба по щеке, засохла и стягивала кожу. Темница методично покачивалась под вой окружающей природы. Петр лежал на чем-то мягком. Он провел рукой. На ощупь напоминало перья. Юноша попробовал открыть крышку своей темницы. Видимости, по-прежнему не было никакой. Только круп неведомой лошади, длинную шерсть которой забило снегом, да силуэт всадника проглядывали сквозь непроницаемую снежную бурю. Зато свет позволил рассмотреть юноше то, на чем он лежал. Это были птицы. Большие, белые, с большим клювом. Они лежали вперемешку друг с другом, и размах их крыла было тяжело оценить. Для такой птицы он непременно должен быть большим. Тушки были сильно посечены, будто их не подстрелили, а добыли в поединке на саблях. Петр опустил крышку и лег на 'подушку' из птиц.
   - Вот это я попал. - Петр зажмурился, пытаясь выгнать из головы страшное видение, но оно не уходило. - Интересно, кто я? Птичья тушка, или пленник? Почему я не взял свой карабин в этот раз? Куда меня везут? Как теперь вернуться?
   Непременная волна отчаяния, которая возникает у человека, когда есть много вопросов, и нет ни одного ответа, захлестнула неподготовленного к такому, юношу. Петр попытался 'принюхаться' как советовал отец, представить себе во всех подробностях то место, в которое ему хотелось попасть. Но упрямая мысль никак не хотела зафиксироваться на этом. Она перепрыгивала на разные воспоминания, никак не связанные с тем местом, или же подсовывала ему картинки совсем близкого прошлого, когда из снежной пелены внезапно возник всадник на огромном коне. Внезапно у Петра появилась мысль, а что если сбежать? СиганутьА из ящика, да раствориться в снежной мгле. Отец его наверно уже ищет. Мысль придала решительности и храбрости. Юноша крепче зафиксировал лямки рюкзака. Отполз на противоположную от всадника сторону. Приоткрыл крышку ящика и вывалился из него. Под ногами оказался снег, смягчивший удар. Пиотта вскочил и побежал не разбирая направления. Ему хотелось убежать, как можно дальше от жуткого всадника. Снег бил в лицо и мешал набрать скорость. Горло саднило от учащенного дыхания морозным воздухом. Ноги сделались ватными и подкосились, отказавшись подчиняться. Юноша упал, тяжело дыша. С минуту он не мог взять себя в руки, чтобы продолжить движение. Наконец, Петру удалось уговорить себя. Он сел на колени, обтер запотевшие и одновременно обмерзшие очки. 'Может уже не найдут?' - пронеслась в голове успокаивающая мысль. Но вслед за ней из стены снега показался всадник. Он снова приложился дубинкой к голове юноши. Петр упал, как подкошенный. На этот раз, всадник закрыл крышку ящика на засов и зафиксировал запором.
  
   Владимир находился в совершенном отчаянии. Сын пропал по его вине. Неподготовленный к тяжелым испытаниям, он мог запросто погибнуть. Неистовый ветер, подкрепленный морозом, мог убить человека в течении часа. Владимир давно собирался приобрести рации, для общения. Не всегда же ходить с сыном под ручку. Сегодня она пригодилась бы очень сильно. Звук выстрела карабина глушился воем метели и не мог распространиться далеко. А радиоволнам, все равно, метель или светит солнце. Владимир охрип и расстрелял половину боезапаса. Все безрезультатно.
   Судя, по усилию, с каким приходилось идти, Владимир двигался на подъем. Никакого плана поиска сына не появилось, поэтому он шел, куда несли ноги. Метель не утихала, напротив, скрежещущий звук, усиливался, но небо над головой начинало светлеть. Владимир шел и шел, не обращая внимания на усталость. Скрежет уже перебивал завывания метели. Вдруг, над головой пролетело, что-то огромное. Владимир пригнулся, почуяв движение, и громадная тень на секунду закрыла от него свет. Знакомый скрежет раздался совсем рядом.
   Через сотню метров мужчина достиг верхней границы метели. Он стоял на склоне снежного холма, вершину которого венчала ледяная скала. Ветра на холме почти не было. А под ногами происходило величественное зрелище. Во все стороны, на сколько хватало взгляда текла, бесконечная снежная река. Огромные массы поднятого морозным ветром снега совершали свойственный этому миру круговорот. Потоки снега, искрящиеся под солнечными лучами, бурливо обтекали препятствия, подобные тому, на котором стоял Владимир. Созерцание грандиозности происходящего настолько заняло мужчину, что он отвлекся от мыслей о сыне. Владимиру стала ясна причина непонятного скрежета. Какой-то местный вид птиц использовал мощный воздушный поток, как транспорт. Большие белые птицы, гораздо больше земных орлов, парили в верхних слоях природной стихии. Хотя для них, она, вероятно, была родным домом. Словно призраки, они появлялись и растворялись в белой мгле снежного океана.
   Из состояния перманентного созерцания Владимира вывело странное зрелище. Вдруг, неподалеку, из снежного океана на поверхность вылетела необычная вещь рукотворного происхождения. Похожая на маленький вертолет, но по сути состоящая практически из одного винта, штука, взлетела над поверхностью мглы. Она тарахтела, как двухтактный мотор мотоцикла и пускала дым. Рядом появилась еще одна такая. Третья, не смогла взлететь, ударившись о пролетающую птицу. От удара о лопасти, кровь и части тела птицы разлетелись в разные стороны. Сам 'вертолет', также потеряв устойчивость, рухнул вниз. Следом взлетели, еще несколько 'вертолетов', но и они также ударились о пролетающих птиц. Внезапно, Владимира озарило, что эти 'вертолеты' и созданы для охоты на птиц. А Пиотта может быть уже находится у этих охотников. Хорошо, конечно, будет, если они отнесутся к нему доброжелательно. Об ином исходе для сына даже думать не хотелось.
   Холм, на котором стоял Владимир, в окружности составлял не более двухсот метров. Он перешел на противоположную сторону. Километрах в трех от него, над струящимся снежным потоком возвышалось снежное плато. Оно продолжалось от горизонта до горизонта. И как показалось Владимиру, он видел струи черного дыма поднимающиеся к небу. Он достал бинокль из рюкзака и приложился к окулярам. Ледяные отвесные стены плато отсвечивали на солнце голубоватым светом. Черный дым действительно поднимался вверх, в нескольких местах. На глаза попалась группа существ поднимающихся к вершине плато. С такого расстояния существа немного походили на яков, имевших светло-серую шерсть. На спине каждого 'яка' сидел наездник. Позади наездника, примерно в районе задних лап животного, на боку, висел ящик. Группа шла по дороге, высеченной вдоль стены, прямо во льду, под пологим наклоном к вершине плато. Наверняка, это охотники на птиц возвращались к себе домой, груженые добычей.
  Если им попался его сын, то, скорее всего, его тоже привезут в поселение охотников.
  Стрелка компаса, подергавшись, замерла в направлении севера. Пройти три километра, не потеряв направления, в такой непроглядной буре, совершенно невероятно. Владимир достал термос, отхлебнул остывшего чая и закусил его шоколадным батончиком. Солнце перешло на вторую половину небосвода, а метель и не думала ослабевать. Что если это сезон бурь такой, продолжительностью половину местного года. Владимир не согласился бы ждать и часа, ноги сами тянули его продолжить поиски Петра.
  
  Сознание вернулось к юноше вместе с сильной головной болью. Затылок болел, напоминая о неудачной попытке побега. Как они нашли его? Когда даже собственные ботинки с трудом можно разглядеть? Впрочем, это их стихия. Пиотта стянул рюкзак со спины. Нашарил аптечку и достал анальгетики. Выдавил сразу две таблетки, разгрыз их, и запил чаем из термоса. Затем, ощупал свою многострадальную голову. Шапка смягчила удар. Крови не было, но вспухла здоровенная шишка. Минут пятнадцать Пиотта лежал, ожидая, когда стихнет головная боль. Наконец, она утихомирилась и мальчик приступил к изучению ситуации в которой оказался. Крышка, на попытки открыть ее не поддавалась. Всадник решил подстраховаться на этот раз. В темнице были щели между досками, в которые, при желании, можно было рассмотреть обстановку снаружи. Петр прильнул глазом к одной из щелей. Ничего, кроме льда не было видно. Сплошная ледяная поверхность. Одно можно было сказать о ней - ледяные стены были обработаны механическим способом. Пиотта переполз к другой щели, позволяющей видеть, что происходит позади них. Оказалось, что они едут внутри ледяного тоннеля, вырезанного внутри ледяной скалы, поэтому у тоннеля отсутствовала только левая стена, открывающая прекрасный вид на огромное снежное поле. Приглядевшись, Петр заметил, что оно движется, и ему на ум пришла мысль, что это и есть метель, которая застигла их врасплох. Природная стихия осталась глубоко внизу, а значит его везли куда-то в горы.
  Следом за ними ехали три мохнатых существа, на спинах которых сидели всадники, подобные пленившему Петра. Железный шлем, украшенный рогами, должен вселять страх потенциальному противнику, а может - служить знаком охотничьей доблести для своих. Как ни странно, для такого холода, особой одежды на всаднике не было. Кожаная жилетка с металлическими пластинами, вроде доспехов, сапоги да железные наколенники. Кожа их имела непривычный цвет - серый, без всякой поправки на оттенки, просто серый, как мышь. Скакун, тоже не являлся обычной лошадью, даже с поправкой на иное измерение. Их объединяла с лошадью только сфера применения. Мохнатая морда, скорее напоминала собачью, чем лошадиную. Уши висели как у спаниеля, теряясь в космах светло-серого меха. Снег, который забился в шерсть, стаял и животное покрылось шерстяными сосульками. Лапы 'лошади' ступали мягко, и Пиотта готов был поклясться, что у нее не было копыт. Дорога вверх по льду должна быть скользкой, и лошади обязательно должны быть подкованы специальными подковами и издавать цокающий звук.
  Вдалеке послышался шум, напоминающий работу мотора. Минут через десять Пиотта увидел его причину. Огромный механизм, размером со средний трактор, невероятно чадил черным дымом. Нос мальчика уловил знакомый запах сгорающего угля. Механизм грохотал рычагами и шестеренками приводя в движение пилу, выпиливающую в толще ледяной стены очередной кусок. Несколько существ, аналогичных всадникам суетились вокруг него, управляя процессом. Они отвлеклись и помахали приветственно всадникам.
  Вскоре, подъем закончился и всадники потеряв строй, двинулись, по белоснежной равнине. Вдалеке курились дымы жилищ этих странных существ. Петр понял, что там будет решаться его судьба. Для них он диковинка, которую они не видели ни разу в жизни. Как они его оценят? Если посчитают опасным, скорее всего убьют, как туземцы Кука. Есть вероятность, что они примут его за бога, тогда возможно он еще поживет. Пока отец не спасет его. А как он найдет его? Петру пришла внезапная мысль, о которой он сожалел, что она не пришла к нему раньше. Юноша залез в рюкзак и нащупал в нем ложку. Слегка отогнув край крышки своей темницы, он сумел выбросить ее наружу. Никто не заметил его действия. Следом вылетела зажигалка, коробок охотничьих спичек. Потом все мелкое закончилось, и в ход пошло печенье.
   Кортеж остановился и раздались отрывистые звуки, похожие на звуки прокрученной задом наперед пленки, являвшиеся, вероятно, речью туземцев. Загрохотали запоры темницы и крышка откинулась. В глаза ударил яркий свет белоснежной равнины. Петра бесцеремонно достали, как щенка из помета перед потенциальными покупателями. Всадник, пленивший мальчика, повертел его перед другими туземцами, облаченными в совершенно другие доспехи. Они прогавкали ему в ответ. Подошли и потрогали одежду и ботинки которые были на Петре. Зрение немного восстановилось и юноша смог осмотреться. Они стояли на краю огромного котлована. Не так близко, чтобы увидеть его дно, но достаточно, чтобы оценить размер. Не менее двух километров в поперечнике. Над котлованом поднимались дымы, слышался шум работы больших механизмов. Наверно, туземцы, притормозившие их, выполняли функцию стражи. Они прогавкали что-то одобрительное и Петра снова бросили в темницу, на туши птиц. Крышка закрылась и кортеж двинулся к краю котлована. Закрывать на запор никто не стал и Пиотта приоткрыв ее, с любопытством рассматривал необычное селение. Котлован представлял собой огромную ледяную яму. По стенкам его, спиралью вниз проходила дорога, наподобие той, по которой они поднимались сюда. Природа этого мира напоминала Антарктиду с его четырехкилометровым слоем льда. Туземцам надо отдать должное, в таких суровых условиях они смогли развить металлургию, научились добывать уголь, создали механизмы. Некоторые из которых разрезали лед, создавая дополнительное жизненное пространство. Высота стен котлована была не меньше километра. Спускаться пришлось целый час, если не больше. Казавшийся игрушечным сверху, вблизи поселок обрел очертания нормального города. Построенный из камней, немного угрюмый, но оттого не менее основательный, город встретил многоэтажными зданиями. Стекла арочных окон были вставлены в железные рамы. Массивные двери, украшенные барельефами, были тоже из железа. Повозки, проезжавшие по мощеным плоским камнем, улицам не тряслись как лихорадочные, как это бывало в родном городе Петра, Козельске. В конструкции повозок, дерева почти не наблюдалось. Просто город камней и железа. Удивительно вообще, как при такой суровой природе, могут вырасти деревья.
   В городе сильно пахло дымом. На всем виднелся налет угольной сажи. Похоже, что местное время, можно было сравнить с началом девятнадцатого века на Земле. На перекресток выехала повозка на паровой тяге. Ужасно грохоча механизмами, и испуская из трубы черный дым она, деловито управляемая туземцем, проехала мимо. Пиотта подумал, что если его хорошо примут, то он подкинет им идей с двигателями внутреннего сгорания.
   В городе было тепло. Даже не в сравнении, а просто тепло. Защищенный от холодных ветров котлован, нагревался лучами солнца, падающими на его темное, закопченное дно. Беспокоящий юношу страх, оставшийся после нетеплого приема, как-то улетучился и мысли потекли в приятную сторону. Ему представлялось, что он сможет быть полезным местному обществу, что они предоставят ему свободу в обмен на полученные знания. Тогда он пойдет и встретится с отцом, который будет его искать. Позитивный настрой сразу улетучился, когда он увидел закованного в железные кандалы человека. Обыкновенного человека, не туземца с серой кожей, а обычного человека. Изможденный, в рванье, человек стоял намешивая железным шестом в огромном котле, стоявшем на печи. Котел парил, распространяя зловоние. Петр прикрыл крышку, чтобы не видеть этого. Но люди встретились ему и дальше. Почти такой же тощий и в рванье человек тянул за лямки телегу, груженую углем. Дорога вела немного на подъем, и человек с трудом осиливал его. Он упирался ногами в стык камней и подтягивал телегу, затем быстро перехватывался и снова тянул. Его колени были разбиты в кровь от неоднократных падений. Но видимо, в этом мире выбирать чем заниматься ему не приходилось.
   'Лошадь' остановилась возле большого и мрачного дома. Его можно было бы назвать красивым, но учитывая обстоятельства в которых оказался Пиотта, мрачное перевешивало. Всадник спрыгнул с 'коня', подошел к ящику и бесцеремонно вынул из него юношу. Туземец был в полтора раза выше Петра, но выглядел намного массивнее. Килограмм в триста оценил его вес Петр. Туземец поставил его на ноги и дал тычка, в сторону двери, а сам пошел следом. Перед самым носом дверь отворилась и их впустил старый туземец, облаченный в пестрые одежды.
   В большой зале, стоял полумрак. Солнечный свет проникающий в помещение через разноцветные витражи, терял силу. Туземец, тычками прогнал мальчика сквозь залу и направил к неприметной дверце на противоположной стороне. Дверь отворилась и мальчик оказался в темной комнате освещенной каким-то аналогом керосиновой лампы. В носу засвербило от резкого запаха. В комнате находились двое туземцев и один человек. Вида он был более благополучного, чем встреченные ранее и оттого на душе мальчика немного отлегло. Всадник, доставивший Пиотту сюда прогавкал на своем языке. Один из туземцев, махнул ему рукой, приказывая остаться. Глаза немного привыкли к полумраку и юноше удалось подробнее рассмотреть двух туземцев. Махнувший рукой, имел шрам на лице, проходивший ото лба до верхней губы. Просто чудом у него остались целыми оба глаза. На нем были одеты доспехи, отливающие желтоватым блеском, и имеющие сложные орнаменты. Пиотте показалось, что это очень важный военный чин. От него веяло строгостью и военной дисциплиной. Второй не имел доспехов вовсе. Наверное, городской чиновник, или кто-то в этом роде. Человек с любопытством рассматривал Пиотту. 'Чиновник' что-то произнес на своем прерывистом языке. Человек весь обратился в слух, а затем перевел мальчику сказанное.
   - Унгцаг интересуется, как ты попал сюда? От кого ты сбежал?
   - Ни от кого я не сбегал. Просто мы гуляли, сами по себе. - Ответил Пиотта.
   - Ты был не один? - перевел очередной вопрос Унгцага человек.
   - Нет, я был один. Скажи им что это особенности языка, что неправильно перевел. - Попросил переводчика юноша, понимая, что они могут отправиться на поиски его отца.
   Военный прогавкал что-то туземцу стоящему за спиной Петра. Туземец схватил рюкзак и высыпал его содержимое на пол. Банки покатились в сторону важных персон, и чиновник Унгцаг даже успел отскочить. 'Серые' перекинулись между собой фразами. Военный поднял банку, осмотрел ее со всех сторон и что-то спросил.
   - Энтонт спрашивает, что это? - Перевел переводчик.
   - Скажи ему, что это еда.
   Переводчик очень похоже прогавкал
   - Ешь, сказал Энтонт. - Военный бросил банку в сторону мальчика. Петр поймал ее. Поднял из кучи разбросанных вещей перочинный нож и открыл им банку. Внутри оказалась тушенка. Петр сложил лезвие, и вынул ложку. Он, в принципе, был благодарен военному. Есть хотелось очень сильно. Мальчик стал заталкивать большие куски и глотать их не разжевывая. Унгцаг что-то произнес, и всадник дал хорошую затрещину Пиотте. Мальчик от такого удара отлетел в сторону, выронив и банку и ложку.
   - Если ты будешь рассказывать нам правду, то мы сохраним тебе жизнь. Первый вопрос - как ты попал сюда? От кого ты сбежал?
   - Скажи им, что я ни от кого не сбегал. Я просто гулял по мирам, и вот оказался здесь. Заночевал, а ночью меня прихватила метель. Я хотел уйти но меня вот этот. - Пиотта ткнул пальцем в сторону пленившего его всадника. - Пристукнул дубинкой. А дальше он сам может рассказать.
   Переводчик пролаял перевод. Энтонт пролаял в обратную.
   - Если ты будешь увиливать от ответа, то завтра перед тобой казнят десять человек.
   - Послушай, друг, а что мне им сказать, чтобы они поверили.
   - Я вижу, что ты действительно не из наших. Говор у тебя не наш и одежды странные.
   - Вот и скажи им, что я не из ваших.
   - Ты что, это же невозможно.
   - В смысле? Почему?
   - Ты должен быть либо по эту сторону дерева, как они, либо по другую, как мы.
   - Какого дерева? О чем ты?
  Унгцанг громко крикнул и переводчик задрожал мелкой дрожью. Он попытался, что-то пролаять, но волнение видимо не позволило сделать это на понятном для туземцев уровне. Унгцанг подошел к переводчику и ударил его. Несчастный полетел, собирая на ходу стулья, и остановился только встретившись со стеной. Энтонт что-то приказал всаднику, который схватил Петра и поволок назад к своей 'лошади'.
  Юношу привезли в кузню. Здесь работали как туземцы, так и люди. Люди, в кандалах, выполняли черновую работу. Подносили уголь, воду, заготовки, поддерживали необходимую температуру в печах. Туземцы же стояли на ответственных операциях.
  Всадник протянул записку с подписью важных чинов рослому кузнецу. Тот внимательно ее осмотрел, взглянул на мальчика и показал всаднику место, куда его следует проводить. Небольшое отдельное помещение кузницы занимал всего лишь один станок, предназначение которого, Пиотта не сразу понял. Ясно стало, когда кузнец принес гору цепей с манжетами. Станок оказался прессом, заклепывающим манжеты на руках и ногах. Кузнец скинул куртку с Петра. Сначала мальчика облачили в цепи закрепив их на ногах и запястьях, а затем одели ошейник. Система цепей была настолько продуманной, что если сделать широкий шаг, цепь на горле начинала тянуть назад, мешая дышать и делая больно.
  Петра привезли назад, в мрачный дом. Всадника отпустили, и он, наверное, довольный, поехал пристраивать подбитую дичь. Юношу поселили вместе с переводчиком, на втором этаже. Оставшись в тонком свитере, да еще с холодными цепями по всему телу, Петра трясло как в лихорадке.
  - Ты заболел? - Переводчик дотронулся до лба Пиотты. - Вроде нет. Чего дрожишь? С тобой очень хорошо поступили. Многие из наших умирают мучительной смертью в первые дни. Сейчас, я напою тебя отваром, должно полегчать.
  Через десять минут он принес сильно пахнущий лекарственными травами напиток. Обжигаясь о край железной кружки, Пиотта мелкими глотками выпивал предложенный напиток. Немного помогло. Трясучка успокоилась.
  - Ты что, в самом деле, не знаешь о дереве? - Переводчик снова завел разговор, о котором его наверняка просило 'начальство'.
  - Какое еще дерево? - Безучастно поинтересовался юноша.
  - Ну как, мы все попали сюда через дерево. Оно соединяет вместе нашу благодатную родину, и этот замороженный ад. Мы все прошли в этот ад через дерево.
  - Послушай, как тебя зовут?
  - Никодий.
  - Послушай, Никодий, я ни черта не понял, про твое дерево. Сюда я точно попал не через него. Как ты верно заметил ранее, я отличаюсь от вас, значит я попал сюда не из вашего благодатного края.
  - Но как такое может быть?
  - Может. Давай лучше придумаем, как нам сочинить такую брехню, чтобы и я другие несчастные не распрощались со своими жизнями.
  - Меня могут убить, если догадаются в пособничестве вам.
  - Так сделай так, чтобы не догадались. Тебя что, устраивает такая жизнь?
  - Нет, не устраивает. Но это лучше, чем у остальных. Я многих пережил, благодаря тому, что освоил язык мерзляков. Но, если бы отсюда можно было сбежать, я бы ни минуты не остался.
  - А я тебе не доказательство того, что отсюда можно сбежать?
  - Ты сидишь в цепях сейчас, и вряд ли куда-нибудь сбежишь.
  - Если я сюда пришел не через ваше дерево, значит и уйти смогу так же!
  - Чтобы рискнуть жизнью, у меня должна быть уверенность. Что ты не лжец, и не выдумщик.
  - Я обязательно найду доказательства, а пока, помоги мне немного. Представь, если у тебя будет надежда на спасение, какой смысл появится в твоей жизни?
  - Тогда будем честными друг с другом. Расскажи, как ты попал сюда на самом деле?
  Петр задумался на минуту. Рассказать об отце, значило навлечь на него опасность. С переводчиком они пока ни о чем не договорились. Но с другой стороны, отец - тертый калач. Голыми руками его не возьмешь. У него чутье на опасность такое, что он за километр определит ее. Была ни была, Петр решил выложить переводчику все, как на духу. Начал он со своего детства и закончил метелью, заставшей их врасплох.
  Никодий, выслушав рассказ, замолчал, решая для себя, как отнестись к повествованию юноши.
  - Звучит невероятно. Никогда не слышал о подобном.
  - Ваше дерево тоже похоже на сказку. Может и ты мне расскажешь о нем?
  - Если тебе это чем-то поможет, я расскажу тебе о нем. К тому же я не разговаривал с людьми просто так уже давно. Все больше передаю приказы... - Никодий глубоко вздохнул. - Да приговоры. Ну, слушай. Задолго до того, как я родился, наши охотники нашли в предгорьях странное дерево. Крона этого дерева, словно срасталась с кроной другого, а между их стволами был проход. Если обходить дерево вокруг, то ничего интересного не происходит, но если пройти между стволами, то оказываешься в совсем необычном месте. Вначале попадаешь в пещеру с теплым озером. Свод пещеры - ледяной, поэтому в ней днем светло и очень тепло. Самые смелые охотники не раз посещали пещеру. В его озере водилась огромная и вкусная рыба. Многие ограничивались этой пещерой, но некоторым захотелось выйти наружу. Эти смельчаки открыли для себя новый мир. Для его исследования была создана дружина. Все шло хорошо, пока они не повстречались с мерзляками. Передовой отряд был разбит, затем и основные силы. Остатки успели достичь пещеры и вернуться к себе. Но это удалось и мерзлякам, для которых дерево перестало быть тайной. Так они появились у нас. После того случая с дружиной больше стычек не было. Мерзляки привезли с собой множество своих изделий сделанных из железа и работающих от угля и воды. Вокруг дерева они построили крепость и стали распоряжаться им единолично. Пока шла стройка они жили с нами мирно. У нас появились железные инструменты, которые мерзляки меняли на лес и продовольствие, но какая-то угроза всегда исходила от них. Как только крепость была возведена, мерзляки стали на нас нападать, вырезая детей, женщин и стариков. А нас, мужиков, забирали в рабство. Мы ушли глубоко в леса, пытаясь дать им отпор оттуда. Но силы были неравны. Их физическая сила и оружие намного превосходили наше. Меня захватили, когда я был мальчишкой, может немного младше тебя. Я ненавижу мерзляков, но не представляю, как их можно победить. Нас осталось так мало, что общения между группами, скрывающимися в лесах, почти нет. Постепенно, они всех нас переловят, и будут жить в нашем благодатном мире как хозяева. - Никодий понурил голову и замолчал.
  - У меня есть вопросы? Где находится это дерево и почему вы их зовете мерзляки? Что-то непохоже, чтобы они мерзли? Я их видел в жилетках на сорокаградусном морозе.
  - Дерево...оно в другом городе. Нас оттуда везли три дня и две ночи. Но в каком направлении не знаю. А мерзляками их назвали, за то что кровь у них холодная. Если убить мерзляка на морозе и набрать половину кружки его серой крови и добавить в нее воды, то вода замерзнет. А им хоть бы что.
  - Ясно. А реально попасть в эту пещеру с деревом?
  - Нет. Теперь пещера принадлежит самому могущественному городу. Торговля лесом и прочими дарами нашего мира поставила этот город в преимущественное положение перед другими.
  - А сколько у них городов?
  - Я не знаю точного количества. Я общался со многими людьми, которых перепродали сюда из других городов. Не меньше тридцати. Все они сделаны по образу и подобию нашего. Но тот город, в пещере которого растет дерево, Зуан, самый огромный. Ну, помогло тебе мое повествование?
  - Не могу еще сказать, помогло или нет, но наметки кое-какие появились.
  - Какие же?
  - Надо убедить твоих хозяев, что я пришел сюда, через другое дерево, открывающее двери в еще более благодатный мир.
  Никодий ошарашено посмотрел на Петра.
  - А оно на самом деле существует?
  - Ну, нет конечно. Нам нужно потянуть время, чтобы придумать план побега, и остаться в живых. Представь, как эта новость взбодрит их. Какие перспективы им откроются, не то что этому выскочке Зуану.
  - А дальше? Когда они поймут, что ты морочишь им голову?
  - К тому времени у нас должен быть план побега. И твои возможности переводчика нам могут очень понадобится. Ну как, ты поможешь нам? - Пиотта поправил ошейник начинающий натирать шею.
  - Ааа, ладно! - Никодий хлопнул ладонью по столу. - Есть в тебе какая-то сила. Хоть план у тебя дерьмовый, но есть уверенность, что ты не отступишь. Давай, делись соображениями.
  
  Ветер утих внезапно. Снежная пыль почти сразу осела и взору Владимира открылось ночное небо. Ярко-красная полоса заката еще брезжила на горизонте, но над головой ярко светили звезды. Он стоял перед ледяной стеной, уходящей высоко вверх. Где-то здесь должна быть дорога, по которой всадники взбирались на плато. Местная ночь напоминала белые июньские ночи в Питере. Легкие сумерки. Снег и лед почти полностью отражали свет звезд, отчего ночь могла лишь формально именоваться темным временем суток.
  Правее того места, где стоял Владимир, возвышались ледяные отвалы. Возможно они указывали на то, что дорога находится где-то над ними. Догадка подтвердилась через полчаса. Тоннель, шириной метра четыре и высотой столько же, уходил вверх, сходясь в вышине, в черную точку. Было ясно, если дорога используется и ночью, то Владимиру некуда будет спрятаться от обнаруживших его туземцев. Поэтому поднимаясь по тоннелю, он полностью отдался на волю божью. Однако, никто, за все время подъема не потревожил.
  Снег мерцал и переливался под ярким светом звезд. Бесконечная снежная равнина, идеально ровная до самого горизонта. Владимир обернулся и посмотрел на низменность, в которой их застала внезапная метель. Огромное безмятежное поле, на котором, словно гигантские кинжалы, торчали ледяные пики. Причиной их появление могли стать подземные источники, бьющие тугой струей воды в морозное небо. Если бы не пропажа сына, то Владимир непременно отвел бы этому миру одно из главных мест своего паломничества.
  Снег, в том месте, где поднялся Владимир, был истоптан, изъезжен многочисленными следами местных. Обнаружить отпечатки ботинок сына можно было лишь чудом. А вдруг он ехал верхом? Примечательно что все следы тянулись в одну сторону. Владимир достал бинокль и посмотрел в сторону дороги, тянущейся до горизонта. Еле заметный дым поднимался вверх где-то в конце ее. 'Сына надо искать только там' - подумалось несчастному отцу. Проверив амуницию, он двинулся по следам, стараясь ступать по наиболее накатанной колее, чтобы не оставлять следов.
  Стояла невероятная тишина. Шум, хрустящего под ногами снега, там где невозможно было его обойти, раздавался на всю равнину. Владимир нечаянно пнул какой-то предмет, застрявший в снегу. Предмет отлетел и загремел по ледяной корке прикатанной колеи. Владимир поднял его. Им оказалась ложка из рюкзака сына. Он сам лично положил ее туда, когда собирал рюкзак перед походом. Через пару десятков шагов попалась зажигалка, затем коробок спичек, а далее на снегу лежали круглые печенья, одна за другой. Пиотта давал знак. Если бы его приняли хорошо, то ему не пришлось бы отмечать свой путь таким образом. Следовательно - туземцы не очень гостеприимный народ. Хорошо, что сын, скорее всего, еще жив. Нужно только найти его и вызволить из плена. Петр, сообразительный мальчишка, он обязательно найдет способ, дать знак отцу. А уж он придумает, как это сделать.
  Вскоре Владимир понял, что селение туземцев находится в углублении. Дым, поднимавшийся к небу, подсвечивался снизу огнями. Селение охранялось патрулем. Три воина стаяли, облокотившись на предметы, которые в темноте можно было принять за длинные палки или короткие копья. Вероятно, они стояли у дороги, ведущей к поселению. Владимир свернул с натоптанной дорожки и пошел по снежной целине. Снег предательски скрипел на всю округу. Владимир посмотрел в бинокль на патруль, чтобы оценить их реакцию. Солдаты не поменяли своих поз. Отмахав пару километров, Владимир остановился. Того патруля уже не было видно, как и нового тоже. Теперь можно было приблизиться к краю поселения. Увиденное, повергло в шок. Минуту назад, казалось, что туземцы относятся первобытно-общинным племенам, но с края котлована, вдоль круглых стен которого, спиралью к земле, на неведомую глубину опускалась дорога, стало ясно, что это развитая индустриальная цивилизация. В сравнении с первоначальной оценкой, конечно. Малюсенький, с такой высоты город, светился в огнях. Воздух поднимающийся оттуда, пах углем, как печи пассажирских вагонов. Город производил звуки. Свистки, лязг металла, тарахтенье моторов. Где-то там должен быть Пиотта.
  
  - Я должен дать знак отцу. Наверняка он сможет добраться до края этой ямы. Как думаешь, можно забраться на крышу, чтобы нарисовать что-нибудь, видимое издалека?
  - Можно, наверно... - После продолжительного раздумья ответил переводчик. - Наше здание почти самое высокое в городе. Если сделать осторожно, то все получиться.
  - А я смогу забраться на крышу?
  - Нет. Тебе нельзя выходить из этой комнаты никуда, кроме туалета.
  - Тогда это придется сделать тебе.
  Никодий замялся. По нему было видно, что он не склонен быстро принимать решения, связанные с риском для его жизни.
  - А что я должен нарисовать?
  - Нужен знак, который многое бы объяснил, но был простым. Мне кажется, можно нарисовать мишень. - Петр нарисовал пальцем на пыльной поверхности каменного подоконника несколько кругов и перечеркнул их крестом. - Цель. Понимаешь? Отец должен понять, что я нахожусь в этом доме, а раз я подаю знаки, значит, мне нужна помощь. У тебя есть что-нибудь белое?
  - Могу придумать, что-нибудь. А что сделает отец, когда поймет, что ты находишься в этом доме. Ему ведь спуститься надо сюда, а сделать это незаметно, невозможно. Но даже если у него получится, в городе его все равно обнаружат?
  - Я тоже рассчитываю, что отцовская любовь не ослепит его, и он будет ждать подходящего момента. Скажи, а люди работают за пределами города, я имею ввиду, неподалеку, но за границами котлована?
  - Работают, конечно. Смертники. Одежды нормальной нет, часто обмерзают и умирают.
  - А как они охраняются?
  - Да почти никак. Куда здесь бежать, да еще в кандалах. Мой отец, сможет их отвести, туда, где они будут в безопасности. Ты сможешь их предупредить, что если к ним подойдет странный человек, они должны передать ему фразу - 'Сына повезут с охраной, помоги'.
  - Я передам, это просто, их, каждый вечер привозят в бараки ночевать. Разболтать не смогут, язык мерзляков знаю только я. Но с чего ты уверен, что тебя повезут с охраной?
  - А с того, что они должны поверить в нашу брехню про дерево. Ты им должен рассказать, что я попал сюда через него. Ты ведь тоже поедешь с нами, куда они без переводчика?
  - Верно. Но как твой отец сможет один победить, даже десять мерзляков. Они очень искусные воины. Их оружие стреляет далеко и метко.
  - Вот и расскажи мне об их оружии подробнее?
  - У них есть луки, стреляющие громом. Погибнуть можно от стрелы, упавшей рядом. Но стреляют они недалеко.
  - Ясно, что-то вроде гранатомета. Что еще?
  - Палки, такие железные, тоже громыхают. Вот они стреляют далеко. Еще есть у них всякие летающие штуки, которыми они охотятся на птиц, в дни большой метели. Вообще они очень умелые кузнецы. Если бы мерзляки не были такими злыми, цены их рукам и голове не было. Корыстные они очень и завидущие.
  - Понятно. Душманы с карамультуками. Это даже хорошо, что они корыстные. Не убьют нас, пока не поймут, что мы врем про дерево. Представляю, как им хочется иметь свое дерево.
  Никодий ушел исполнять задание, насчет рисунка на крыше, а Пиотта, прогремев цепями прилег на топчан. В голове роились мысли. Подобно диким необъезженным мустангам, они вырывались из рук сознания, не позволяя объездить их, как следует. Ни в каком самом страшном сне он не мог представить себя в подобной ситуации. Ему всегда казалось, что у отца все под контролем. Даже в тех ситуациях, когда на них внезапно нападали огромные хищники, отец оставался спокоен и без суеты выходил из опасного положения. Перенадеялся на отца. Самому надо было самостоятельно учиться ходить по мирам. Постепенно мысли стали путаться, заходить одна на другую, и обессиленный переживаниями организм юноши сдался. Когда Никодий вернулся в комнату, Петр храпел. Переводчик принял его сон за нечеловеческое самообладание, чем придал мечущемуся, от страха сознанию, большую уверенность. Благодаря своей работе, Никодий спокойно перемещался по городу и никто не считал подозрительным видеть среди ночи переводчика, бредущего по важным делам. Измученный голодом и холодом народ, известие принял спокойно, не особо веря переводчику, имеющему дурную репутацию среди людей.
   Владимир не стал коротать ночь на краю котлована. Мороз усилился и ног не чувствовалось уже до колена. Пришлось уйти в более теплый мир, чтобы вернуться под утро. Солнце уже давно встало, но свет лишь узкой полосой освещал дно котлована. При свете утра, город, можно было рассмотреть со всеми подробностями. Освещение не горело даже там, куда не падали лучи солнца. Крыши домов сливались с цветом дорог, отчего город казался одним серо-коричневым пятном. Случайно, зрение скользнуло по яркому пятну на крыше одного из домов. Владимир вернулся к нему и рассмотрел подробнее. Издали, белое пятно напоминало схематичное изображение мишени, как будто нарисованное детской рукой. 'Неужели, это Пиотта дает мне знак?' - подумал Владимир. - 'Его держат в этом доме, но пытаться проникнуть в город по единственной дороге, смерти подобно. Значит, сын еще что-то хотел этим сказать?'. Владимир пристально всмотрелся в здание с яркой мишенью на крыше, словно хотел увидеть в нем ответ на свой вопрос. Но город безмолвствовал. Зато на дороге, ведущей на плато, кипела жизнь. Лохматые 'кони' тянули вверх повозки, механизмы, похожие на маленькие паровозы. То что увидел Владимир через бинокль сильно поразило его. Мерзляки подгоняли колонну людей, плохо одетых, понуро бредущих вверх. Значит его сын не один такой, каким же образом, эти люди попали сюда? Тут он вспомнил, что его преследовало чувство 'сквозняка', словно в этом мире была приоткрыта дверь в другой. Люди заинтересовали его очень сильно. Возможно, они видели Петра и смогут рассказать ему о нем? Колонна поднялась на поверхность и потянулась в снежную целину. Несколько 'яков' тянувшие за собой закопченные механизмы плелись рядом. Охрана, подгонявшая людей, осталась у входа в котлован. Это было на руку. Владимир прибавил шаг и двинулся вслед за людьми, держась на изрядном расстоянии от мерзляков.
   Его, в яркой куртке, заприметили издалека. Народ бросил работать, застыв в тревожном ожидании. На всякий случай, Владимир перехватил карабин удобнее.
   - Здравствуйте, люди добрые! - Сам не зная с чего выбирая именно это приветствие.
   Народ стоял молча, никак не реагируя на приветствие. Вида они были, мягко говоря, не очень. Какая попало одежда, с трудом закрывала открытое всем ветрам, тело. Руки и лицо были ярко красного цвета от постоянных обморожений. На ногах, убогое подобие зимней обуви. Сшитая из двух половинок шкура какого-то животного, еще при жизни страдающего плешивостью.
   - Нам толмач сказал, что ты придешь, и просил передать, что 'Сына повезут с охраной, помоги'. Правда, он обещал, что ты и нам поможешь? - подавший голос человек, выглядел самым старшим из всех.
   - Вот это да! - Воскликнул Владимир. - Вы видели сына моего? Он жив? Как он?
   - Говорю же, приходил толмач, и просил передать, что придет странный человек, который спросит про сына и поможет нам сбежать. Только мы не верим ему, уж очень он скользкий, пройдоха. А сына не видели. К нам его не приводили.
   - А куда его повезут, не сказал?
   - Не сказал, но дорога из ямы тут одна.
   Внезапно возникшие, новые обстоятельства заставили задуматься. Пиотта не терял времени даром. Что делать дальше? Увести людей в безопасное место? А вдруг сын не сумеет выбраться наружу, как планировал? Туземцы кинуться искать пропавших бесследно работников, увидят подозрительные следы ботинок, таких же, как на его мальчике. Подозрения падут на Пиотту.
   - Послушайте, мужики, я обязательно спасу вас, только прежде я должен спасти сына. Пока я вам дам немного еды, чем могу помогу. - Владимир поставил на снег рюкзак, и стал доставать печенье, шоколад и прочее походные продукты питания. Он показал, как обращаться с невиданными доселе продуктами. Изголодавшиеся мужики накинулись на съестное, как мухи на мед. Они рвали упаковки и с жадностью заталкивали их содержимое себе в рот. Владимир подбирал разноцветные упаковки со снега и складывал их назад в рюкзак. Обнаруживать себя раньше времени не хотелось.
   Петра и Никодия вызвали на допрос, когда солнце стояло над городом. В небольшом помещении, скудно обставленном мебелью, состоящей из стола и четырех стульев, их ждали двое старых знакомых Унгцанг и Энтонт. На столе перед ними лежал тот самый перочинный нож, музыкальный плеер, пачка печенья и прочая дребедень из рюкзака юноши. Энтонт пролаял что-то на своем отрывистом языке.
   - Тебя просят подойти к столу. - Перевел Никодий.
   Пиотта, гремя цепями, послушно подошел к столу. Унгцанг поднял со стола плеер и требовательно пролаял.
   - Унгцанг просит рассказать ему об этом предмете.
   Петр забрал плеер из рук чиновника. Вставил наушники себе в уши и включил. Экран засветился, и в ушах раздалась музыка. Петр вынул наушники и показал чиновнику, чтобы он сделал то же самое. Унгцанг нерешительно посмотрел на Энтонта. Видимо, тот дал добро, и иновник неумело вставил их себе в огромные уши. Светло-серые глаза мерзляка выразили крайнюю степень удивления. Он вынул наушники, затем вставил, затем снова вынул и протянул военному. Они обменялись репликами, и Энтонт вставил их себе. Его глаза так же округлились. Он просидел с минуту неподвижно. Потом вынул наушники и пролаял, как показалось Пиотте, вопрос.
   - Откуда ты и как попал сюда? - Петр готовился к этому вопросу. С Никодием они обсудили все его нюансы.
   - Я путешественник. Исследую у себя разные труднодоступные места, и однажды я наткнулся на странное дерево. Если пройти между его стволами то попадешь в пещеру, внутри которой растет то же самое дерево. Я вышел из пещеры и попал в этот снежный мир. Любуясь вашей природой, я не заметил, как удалился от пещеры. А среди ночи меня врасплох застала метель. Там меня обнаружил один из ваших охотников и привез меня сюда.
   Никодий перевел ответ Петра. Мерзляки долго совещались. Энтонт взял со стола пачку печенья, попытался ее неловко открыть, раздавив, в итоге, все печенья. Он обнюхал упаковку, попробовал ее на зуб, потряс ее перед лицом Унгцанга. Между ними вспыхнул спор.
   - О чем они говорят? - негромко спросил переводчика Петр.
   - Спорят. Энтонт говорит, что вы являетесь более развитыми, чем они и поэтому, вместо покорения вашего мира, они могут пострадать сами. Унгцанг говорит, что все это ерунда, и твои вещи ничего не доказывают. Если они смогут вас завоевать, то станут самыми сильными в Унаблоре.
   - Это где?
   - Так они называют свой мир.
   Энтонт стукнул ладонью по столу и громко прокричал на своем лающем языке. Никодий затрясся, как осиновый лист.
   - Ты можешь показать нам, где находится пещера с деревом? - Дрожащим голосом перевел Никодий.
   - Я не очень хорошо ориентируюсь в ваших снегах. Все вокруг одинаковое. Я бы наверное вспомнил, если бы вы сопроводили меня.
   Унгцанг и Энтонт снова вступили в полемику друг с другом. Петр снова попросил Никодия перевести о чем речь, но тот даже не открыл рот испуганно глядя на юношу.
   - Почему ты так легко согласился показать нам пещеру? Тебя не волнует судьба твоего народа, или нас ждет засада в ней, или может, вы настолько сильны, что уверены в своей победе над нами?
   Пиотта понял, что допустил промашку, так легко согласившись на предложение врагов, словно это были друзья, которым нужно показать дорогу к дому. В дверь постучали. Энтонт 'гавкнул' и дверь отворилась. На пороге стоял мерзляк. Судя по доспехам, это был военный. Он что-то произнес на своем языке, и Никодия с Петром вывели из помещения. Полчаса, не меньше, длился разговор мерзляков. Затем их завели снова и допрос продолжился, но уже в новом ключе.
   - Ты был один? - Никодий перевел вопрос Унгцанга.
   Петр понял, что отец наследил где-то. Препираться было бессмысленно, но и отца сдавать он, ни за что бы ни стал.
   - Да, я был один.
   - Кому принадлежат следы, похожие на твои, оставленные сегодня ночью, возле нашего поселения? - Никодий многозначительно посмотрел на юношу.
   - Не знаю.
   Переводчик сменился в лице и побледнел. План, казавшийся удачным, вдруг превратился в пустышку. Пиотта почувствовал, как над ним и его отцом нависает смертельная опасность. Все шло насмарку.
   Энтонт встал из-за стола и подошел к юноше. Он навис над ним как гора. Увечье делало и без того злое лицо, еще злее. Холодные серые глаза смотрели с ненавистью и презрением. Рука со свистом пролетела над голой мальчика, рефлекторно сделавшего нырок. Энтонт потерял равновесие и упал. На шум вбежал охранник. Удар пришелся в левую часть лица. Пиотта отлетел к стене, ударился о нее и потерял сознание.
   - До завтрашнего дня, выяснить, кто он и откуда. Если пойму, что ты врешь, казню и тебя. - Энтонт пригрозил переводчику готовому раствориться в воздухе от страха.
   Важные чины вышли, громко хлопнув дверью. Зашел охранник, поднял Пиотту за цепи, так, что у бедного юноши руки вывернулись из суставов. Показал кивком Никодию на дверь. Переводчик на полусогнутых исполнил приказание.
  
   Владимир понял, что-то произошло. Конные мерзляки в большом количестве поднялись на плато и разъехались по разные стороны от котлована. Петра с ними не было. Наверно, план сына не удался. Тому виной могли быть его следы, оставленные на свежем снегу. Если так, то рано или поздно они придут и к этому месту. Владимир рассмотрел группу людей, вернувшуюся к повседневной работе. Нашел человека немного похожего на себя и подошел к нему.
   - Послушай, друг, я выведу тебя отсюда в обмен на твои лохмотья. Идет?
   Мужик, отвлекся от работы и непонимающе смотрел на Владимира.
   - Слушайте все. Я сейчас отведу этого человека в безопасное место, переоденусь в его одежду и вернусь. Мне очень нужно попасть в город, чтобы спасти сына. Я очень рассчитываю на вас, что вы меня не сдадите мерзлякам. За это, я обещаю всех вас увести на родину. Я могу на это рассчитывать? - Было видно, что народ относится к его словам с недоверием. - На вашем месте, я бы поверил. Это гораздо лучше чем скончаться тут от холода, голода или болезней. Времени у нас мало. Солдаты идут по моим следам.
   Владимир снял с плеча карабин и припорошил его снегом.
   - Я очень рассчитываю на вас. Пойдем. - Владимир потянул за лохмотья испуганного человека. - Да не бойся ты, закончились твои страдания.
   Они пошли по дороге, чтобы не оставлять следов. Шагов через двадцать оба исчезли. Мужики стояли и хлопали глазами.
   - Морок какой-то, увел Шишку на смерть лютую. Может тут и лучше?
   - Точно, морок. Мне бабка рассказывала, что в снежных горах живут они. Людей там мало бывает, вот они и рады каждому. Прикинуться добрыми, а потом изгаляются над ними.
   Не успев договорить, на дороге снова появился незнакомец, в Шишкиных лохмотьях. Разговор затих на полуслове.
   Владимир сразу понял, как эта одежда не подходит для местных климатических условий. Мороз сразу же пробрался к незакрытым местам. Кожу зажгло.
   - Похож я на вашего Шишку? - спросил Владимир поравнявшись с работниками.
   - Ну если издали, да со спины. Вообще, для мерзляков мы все на одно лицо. Главное, чтобы по количеству сходились, или могли предоставить труп, если их раб безвременно скончался.
   - Отлично! Показывайте, что делал ваш Шишка? Он кстати, сидит сейчас на солнышке и лопает припасы из моего рюкзака. Как только мы спасем сына я вас всех отведу к нему.
   Народ, что-то недоверчиво пробурчал.
   Механизм, которым управляли работники представлял собой большой самоходный аппарат на паровом ходу. Он служил источником мощности для разных механизмов, необходимых для бурения льда на большую глубину. Рядом с машиной располагалась прямоугольная шахта. Вниз, метров на двести шли металлические фермы, служившие направляющими для лифта-пилы. Пилы делали вертикальные пропилы во льду. Затем, небольшим зарядом прямоугольная глыба откалывалась и транспортировалась вверх лифтом.
   - Уголь в топку кидай, остальному учить тебя надо. - Человек, указавший ему место наверно считался бригадиром.
   - Ну, уголь, так уголь. - Возле топки было теплее, чем везде. Может народ уже привык к такой температуре, а Владимиру было очень холодно.
   Группа из пяти всадников неторопливо приближалась, осматривая следы. Они остановились в пяти шагах. Народ работал не обращая внимания. Вдруг один из всадников рявкнул. Люди побросали работу и пошли строиться. Владимир старался успевать за всеми. Всадник, имеющий знаки отличия, спрыгнул с 'коня' и прошелся вдаль шеренги. Он подходил к каждому, осматривал его с головы до ног, и переходил к следующему. У мужчины затряслись поджилки, когда рослый, раза в три крупнее обычного человека, гигант пристально всмотрелся в лицо Владимира. Что только не пронеслось в голове. Гигант, что-то рявкнул прямо в лицо, и Владимир интуитивно поднял руку вперед, словно указывая направление. Гигант обернулся. На снегу действительно виднелись следы ботинок. Он что-то гавкнул другому, и тот повторил жест Владимира. Гигант запрыгнул на спину 'коня' и группа поехала по следам.
   - Спасибо, друзья. Теперь я у вас в долгу. - Голос, от пережитого волнения звучал как не свой.
   - А ты, что, понимаешь на ихнем, немного? - Спросил молодой пленник.
   - Вообще, ни черта не понимаю. - Признался Владимир.
   - А как понял, что ему от тебя надо?
   - Само собой, с перепугу получилось.
   Вечерело. Мороз становился все нестерпимее. Бригадир дал отмашку и работники принялись разъединять механизмы. Владимир достал из под снега свой карабин. В прикладе лежала отвертка. Он открутил приклад, достал заранее приготовленную веревку, связал вместе приклад с остальной частью карабина, так, чтобы между ними осталось полметра веревки и повесил эту 'гирлянду' себе на шею, под одежду. Попрыгал, подергал за разные концы. Держалось крепко и не торчало.
   За весь день работы никто особо не поинтересовался у Владимира его планами. Чувствовалось, что народ особо не доверяет ему. Люди попрыгали в почти опустевший от угля прицеп. Водитель занял место у штурвала, представляющего собой г-образный рычаг. 'Паровоз' пустил клубы черного дыма и потихоньку тронулся в сторону котлована.
   На въезде, патруль снова долго осматривал каждого. Они, действительно, не особо отличали людей по лицам. Проверка прошла успешно и 'паровоз' покатил под горку. В город заехали темной ночью. В вышине, светили яркие звезды. Город еще не успел остыть от дневного солнца и потихоньку отдавал тепло.
   Ближе к баракам стали попадаться группы людей бредущие пешком. Некоторые махали руками, приветствуя друг друга. Парочка запрыгнула в телегу, чтобы скоротать путь не на своих ногах. Владимир отметил, что некоторые люди были черными как шахтеры.
   - Почему они такие чумазые? - Вполголоса спросил Владимир у соседа справа.
   - Так с шахт они идут. Там кирками целый день долбят. Кто на рудниках работает, а кто на угольных. Мы же тоже, шахту во льду копаем. По всем признакам, подо льдом в том месте, выход железной руды должен быть.
   Показались бараки. Прямоугольные каменные здания без окон. Комплекс бараков был огражден высоким металлическим забором. Наверняка, ворота закрывались на ночь. Толпа молчаливо разбредалась по своим местам. Бригада Владимира заглушила свой аппарат и отправилась в свой барак. Внутри, все пространство было занято лежаками в несколько ярусов. Освещалось все парой газовых ламп, поэтому было довольно темно. Все, кто не знали Владимира, особого интереса к нему не проявляли. Для них он был очередным рабом, попавшим к мерзлякам.
   - Кто-нибудь из вас знает город? - Обратился Владимир к старшему своей бригады.
   - Я знаю, немного. Приходилось побегать в свое время.
   - Не можешь сказать, где они могут держать сына?
   - Вряд ли. Они могут его держать где угодно, видел какой большой город?
   - Мне кажется, что он с толмачем вашим вместе. Я думаю, что они его поселили вместе, чтобы тот выведал правду.
   - Этот дом я знаю, но только ходить по городу нельзя. Если увидят, сразу казнят. А они знаешь какие по ночам зрячие!
   - Сколько народу охраняют бараки?
   - Мерзляков пять, наверно. Не считал никогда. Куда отсюда бежать? Только на смерть!
   - А за мной пойдете? - Владимир обвел помещение взглядом.
   - Не понял я тебя еще. Что ты за человек такой?
   - Знаешь, друг, выбор у вас небольшой. Или жить в рабстве у мерзляков или пойти с человеком, таким же как вы.
   - Второе выглядит заманчивее, но вот если бы ты вернул Шишку, и мы убедились, что он живой, то и доверие тебе стало бы больше.
   - Хорошо, не проблема. Будет тебе Шишка.
   Владимир выскользнул из двери и вошел в проход между бараками. Не дойдя до конца, он растворился в ночной мгле.
  
   - Пошли назад говорю! - Владимиру пришлось направить карабин на разнежившегося на травке, под теплым солнцем, Шишку. - Твои друзья не верят мне, думают, что я прикокал тебе по дороге. Бояться сбегать.
   - Откуда мне знать, что ты меня там не бросишь?
   - Вот, что вы за народ такой. Эти бояться, что я их убью где-нибудь, ты боишься, что я верну тебя назад. Ты мне как раз и нужен, чтобы они согласились. Пошли, давай, а то ногу прострелю?
   Шишка внял угрозам и с самым недовольным видом встал с земли. Владимир вернул ему лохмотья, а сам оделся в свое.
   - Готов? - Шишка обреченно махнул головой. - Пошли.
  
   Прошло не больше получаса. Дверь отворилась и на всеобщее обозрение предстал Шишка.
   - Где ты был? - Спросил бригадир.
   - На бережку лежал. Искупался пару раз. - Шишка глубоко и горько вздохнул. - Ну все, я рассказал, уводи меня назад.
   Владимир вышел на середину барака.
   - Друзья, я думаю, что сей господин, с трудом переживший возвращение назад, является отличным примером того, что я говорю правду. Я вас всех уведу отсюда, назад, в ваш мир. Но только мне нужна информация о том, где находится мой сын, и несколько добровольцев, которые помогут мне. Кто-нибудь слыхал о моем сыне, Петре? Он попал сюда, два дня назад.
   Некоторое время стояла полная тишина. Вдруг из задних рядов раздался голос.
   - Он в местной управе. Я немного понимаю по местному, и слышал, как охрана переговаривалась между собой. Говорят, что толмач при нем, чтобы выведать правду.
   - Отлично, мы так и думали. Мне нужны несколько добровольцев, желательно, умеющих обращаться с оружием местных.
   - Только кузнецы умеют, они в кузнице помогают стволы сверлить и прочие вещи.
   - Есть среди вас кузнецы?
   Несколько окриков подтвердили их наличие.
   - Прекрасно, слушайте мой план... - Владимир рассказал во всех деталях, как он планирует спасти сына и попавших в рабство людей. Для этого им потребуется паровая самоходная установка, которую они используют, как танк, прикрывшись стальными листами, снятыми с кроватей. Перед этим Владимир должен устранить охранников по периметру бараков и завладеть их оружием. Не сказать, что была единогласная поддержка, трусы найдутся везде. Но им быстро заткнули рот. Народ принялся курочить кровати, а Владимир стал придумывать глушитель на свой карабин.
  
   Пиотта с трудом открыл заплывший глаз. В ногах, с участным видом, сидел Никодий. Он сразу поднес холодной воды в ковше.
   - Как болит голова. Вот это он мне врезал. Если бы не цепи, я бы и от него увернулся. - Пиотта осмотрелся. За окном уже стемнело.
   - Нам срок дали до завтра. Если не придумаем стоящего, то нас обеих казнят.
   - Да уж, попали мы. Голова ничего не соображает. Не то что план, как себя зовут не могу вспомнить.
   На улице раздался шум, похожий на ружейную пальбу. Пиотта вскочил с топчана и бросился к окну.
   - Это за мной. - Радостно вскрикнул юноша. - Он схватил со стены лампу и стал водить ей пред окном, привлекая внимание, тех кто снаружи.
   К стрельбе стал примешиваться приближающийся металлический лязг. Петр всмотрелся в окно. Паровая машина приближалась к площади перед их домом. Вспышки стрельбы рвали темноту, отражаясь на металлической поверхности аппарата. Он ехал точно к ним. Петр схватил первый попавшийся тяжелый предмет в руку и бросился на лестницу. Ему навстречу уже поднимался охранник. Мальчик поднырнул под его руку, со всего размаху дал под коленку. Враг потерял опору и покатился вниз. Пиотта подскочил и выдернул большой тесак, висевший на поясе мерзляка. Враг попытался схватить мальчика огромной рукой, но получил мощный удар тесаком. Рука повисла на остатках кожи. Серая кровь забила фонтаном из раны. Мерзляк упал без сознания. Никодий, увидевший сверху как Пиотта расправился с огромным врагом, потерял дар речи.
   - Держи нож, а я винтовку возьму. - Юноша схватил огромное по человеческим представлениям, оружие. Противотанковое ружье, не меньше. До дверей дошли без препятствий. Женщина-мерзляк приоткрыла дверь комнаты на шум, но Пиотта направил в ее сторону оружие, и она поспешно закрыла ее за собой.
   Грохочущий и лязгающий аппарат подкатил к дверям. Рядом зашлепали свинцовые пули, плющась о стены. Пиотта, согнувшись, подскочил к машине. Из-за щитов уже тянулись руки, готовые подтянуть юношу внутрь. Никодий застрял в дверях, в нерешительности.
   - Ты чего стоишь, бегом сюда. - Перекрикивая канонаду, позвал переводчика Петр. - Никто не тронет тебя, обещаю!
   Никодий сорвался с места и забрался в аппарат. Ему тоже помогли забраться, но уже не с таким рвением, как Пиотте. Юношу тронули за плечо. Он обернулся и встретился глазами с отцом. Как же он соскучился по нему за эти ужасные два дня.
   - Ты как?
   - В порядке!
   - Выглядишь хреново.Трогай! - Крикнул Владимир водителю аппарата. - Правь в этот проулок!
   - Там тупик! - Перекрикнул стрельбу водитель.
   - То что нужно.
   Лязгающий по каменной мостовой аппарат внезапно выехал на молодую зеленую травку у ручья. Водитель дал по тормозам. Народ удивленно завертел головами.
   - Ну, как, я сдержал слово? - Народ одобрительно закивал. - Я пойду, приведу остальных, а ты, Пиотта, перевяжи раненых.
   - Осторожнее, пап!
   Владимир растворился в воздухе, отправившись доделывать обещанное. Петр достал спирт и бинты из дежурной аптечки отца, и принялся бинтовать раненых. Никому из них, в этот момент и в голову бы не пришло, что вся история с мерзляками только начинается.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   4 Глава.
  
   Пиотта отлеживался дома. Ждал когда ушиб приобретет более менее естественный цвет. После пережитых событий, юношу не тянуло ни в какие приключения, и он просто наслаждался бездельем. Чем больше проходило времени, тем нереальнее казались недавние события. Однако Пиотта понял цену свободы и безопасности, в которой он сейчас находился. Ему все было приятно в своей квартире. Любое действие доставляло удовольствие.
   Отец занялся возвращением спасенного народа на родину. Попасть в их мир, ни разу не побывав в нем прежде, было неосуществимой задачей. Пришлось пойти на хитрость, которую до этого не пробовали. Отец решил использовать канал между мирами открытый необычным деревом. Ему не нужно было само дерево, так как о возможности попасть к нему с бандой беглых рабов не было и речи. Отец использовал свой, как он выражался 'нюх'. Он шел по каналу, как по нити Ариадны. Найти нужный мир перебором в бесконечном многообразии миров было совершенно невыполнимой задачей. Ему, не без труда, удалось это. Родной, для беглецов мир, также сквозил 'неприкрытой дверью'. Владимир отдал все, чем мог поделиться, даже верхнюю одежду и карабин с остатком неизрасходованных патронов, и налегке вернулся домой.
  - Как думаешь? - Спросил сын отца. - Смогут они противостоять мерзлякам?
  - Не знаю. У них теперь есть оружие. Может быть, мы им дали уверенность в том, что с мерзляками можно воевать, а не только прятаться в лесах. Хотелось бы верить, что эти беглые рабы смогут поднять людей на борьбу.
  - С пятью трофейными винтовками и одним карабином на десять патронов?
  - Можно организовать засаду и раздобыть еще оружия.
  - Мерзляк нашел меня в непроглядную метель. У них особое зрение, поэтому засады на них могут не сработать.
  - А что ты предлагаешь? - Владимира заинтересовала позиция сына. Ему самому уже не хотелось думать и вспоминать о недавних событиях.
  - Да я и сам не знаю. Может увести их в другой, безопасный мир.
  - Не нам решать судьбу других народов. Да и физически на это может уйти вся жизнь. Ты бы хотел, чтобы кто-то привел к нам жильцов в эту квартиру, потому что у них поселились враги?
  - Ну, нет, конечно.
  - Я придерживаюсь принципа нейтралитета. Зачем трогать то, что не нами создано.
  - Но у тебя же есть теория, что все народы заселившие другие миры были приведены туда людьми с такими же способностями, как у тебя. Оттого и языки сохранились похожие?
  - Это теория. Но судя по малочисленности, их никто целыми странами туда не приводил. Максимум, небольшой городишко, как Мачу-Пикчу, например.
  На этом разговор закончился и к нему больше не возвращались. Повседневные дела отнимали время и стирали воспоминания. Внешность Пиотты пришла в норму и они решили, к радости отца, наведать тетю Мариту еще раз. На этот раз у них с собой были рации. Оба взяли по карабину с большим боезапасом и положили в рюкзак по белому маскхалату.
  В Козельске их ждал неприятный сюрприз. Тетя Марита была серьезно больна. Мужчины ввалились в дом и застали зареванных девчонок. Они провели в спальню к матери. Марита лежала на кровати без сознания. Дыхание было редким и тяжелым. Легкие клокотали, как кипящий чайник. У ее изголовья сидел местный лекарь. Он бубнил вслух то ли заговор, то ли молитву, пытаясь залить больной в рот какую-то микстуру из деревянной бутылочки. В итоге Марита поперхнулась и зашлась жутким кашлем. Владимир подскочил и перевернул ее набок, чтобы женщина не задохнулась. Марита успокоилась, что-то бормоча в бессознательном бреду. Владимир потрогал лоб, он был горячим.
  - Так, лекарь, иди нахрен отсюда. - Владимир приподнял его за шкирку и оттолкнул от больной. - Петр, давай аптечку.
  Владимир достал одноразовый шприц, набрал в него воды для инъекций, затем выбрал пузырек с антибиотиком, разбавил его и снова набрал в шприц. Марита даже не отреагировала на укол. Зато лекарь увидев подобное, словно повстречался с самим Сатаной, в ужасе выбежал из дома. Владимир сделал и второй укол, снимающий жар.
  - Вот что девчата. Если Господь не оставит тетю Мариту без внимания, то она выздоровит. Давно она разболелась?
  - Дней десять спустя того дня, как вы ушли, она выбегала не одевшись на улицу и захворала. К нам уже и писарь приходил, добро наше переписывал, что к казне отойдет, если мама умрет. Мы так хотели, чтобы вы пришли.
  - Мы сами в такую передрягу попали, что еле выкарабкались. - Пиотта потрогал, место на лице, где еще недавно был синяк.
  - Раньше надо было придти! - Сокрушался Владимир, глядя на чуть живую Мариту.
  - Кто же знал. - Посетовал Пиотта. - Мы же недавно были.
  - Ей сейчас покой нужен и воздух посвежее. - Владимир приоткрыл окно и в дом ворвался свежий морозный воздух, вместе с цокотом копыт и ржанием лошадей.
  Владимир посмотрел в окно. К дому приближалось несколько вооруженных копьями всадников, а впереди, показывая рукой на дом Пиоттиных родственников, бежал лекарь.
  - Что-то он им наплел этот шарлатан? - Вполголоса проговорил Владимир, а затем громко крикнул. - Сынок, тревога! К нам едут солдаты.
  Петр, вместе с девчонками прильнули к окну.
  - Это из церковной гвардии. Они ведьм ловят и отступников от веры. Чего им у нас может понадобиться? - Искренне удивилась Марта.
  Отец с сыном переглянулись.
  - У вас отдельный выход на задний двор есть? - Спросил Пиотта Маришку.
  - Да есть, к сараю.
  - Одевайтесь, и будьте готовы удирать вместе с нами. Воспользуемся бессознательным сознанием вашей мамы, чтобы перевезти ее к себе. - Владимир пошел к дверям, возле которых оставил свою винтовку.
  - Зачем удирать, мы же ничего такого не сделали. - Марта удивилась совершенно искренне.
  - Похоже ваш лекарь, пройдоха, принял достижения современной медицины за проделки дьявола. Я буду рад, если ошибусь, но по лицам солдат видно, что они не воды попросить едут. Будет лучше, если мы будем иметь запасной вариант. Петр, прикрываешь выход на зады. - Юноша схватил оружие, снял с предохранителя и просунув его в дверную щель изготовился для стрельбы. - Девчата, возьмите самые необходимые вещи и встаньте рядом с братом.
  - Мы что, теперь ни дня без приключений не можем прожить! - Крикнул от дверей Пиотта.
  - Все, что ни делается, делается к лучшему! - ответил Владимир. - Девчата, а у вас лошадь есть?
  - Да, Рыжуха. Лекарь просил ее вместо расплаты за лечение, он даже запряг ее сегодня, сказал, что на ней мамку повезут на кладбище и надо, чтобы все было готово.
  - Вот скотина этот лекарь, он поди и мамку вашу травил, чтобы лошадь досталась. Сынок, сможешь незаметно лошадь ко входу подогнать, а я прикрою тебя.
  Петр закинул карабин за спину и побежал по огороду к сараям. Рыжуха стояла за оградой, мирно жуя сено. Она совершенно безропотно поддалась на грубые манипуляции мальчика. Через минуту открытая повозка стояла у входа.
  В этот момент в дверь раздался настойчивый стук.
  - Кто там? - Придерживая ногой дверь спросил Владимир.
  - По приказу Его Святейшества мы хотим осмотреть ваш дом! - требовательно ответили с той стороны.
  - Какие вопросы у Вашего Святейшества к нам, чем мы могли заинтересовать такую важную персону?
  - Откройте дверь немедленно, иначе мы применим силу.
  - Не хотелось бы вас пугать, но у нас есть чем вам ответить. Хочу вас предупредить, что у вас нет никаких шансов использовать силу против нас.
  - Ах ты дьявольское семя, да ты на дыбе закончишь свои дни, а бабы твои сгорят в огне праведном.
  В дверь ударили, но тяжелая дубовая дверь на массивных железных петлях почти не шелохнулась. Владимир поднял одной рукой лавку и подпер ею дверь, намертво заклинив о печную стенку.
  - Петр, грузимся, прикрывай девчонок, а я пойду Мариту возьму.
  Из-за дверей раздавались крики, пугающие страшным судом и прочими религиозными проклятиями. Визгливый голос лекаря рассказывал об увиденном сатанинском обряде, чем вероятно подзуживал служителей церкви к активным действиям. Отчаявшись сломать дверь они полезли в окно. Стекло со звоном осыпалось на пол и в комнату полез рыцарь облаченный в черные доспехи с ярко-зеленым рисунком церковных символов. Владимир изо всех сил ударил прикладом по голове. Тело рыцаря безвольно скатилось назад на улицу. В дом сразу же влетела пара копий, застрявших в стене напротив.
  - Петр! Как вы там? - прокричал Владимир, интересуясь процессом погрузки.
  - Все готово, бери тетю и к нам.
  Владимир высунул карабин в окно и выстрелил в небо. Целью было только напугать настойчивых служителей веры. Затем бросился в спальню. Поднял Мариту и понес ее в повозку. Женщина хрипела, но температура, видимо спала. Ее одежда намокла от пота. С губ сорвались не связанные слова, сказанные в бреду. Владимир осторожно положил ее и вернулся за одеялами. Когда он выходил с охапкой одеял на гусином пуху, в область правой лопатки, в верхнюю часть воткнулась стрела, пущенная из арбалета. Наконечник вышел с обратной стороны, испачкав одеяла кровью. Мужчина оступился , готовый потерять сознание, но чувство ответственности не позволило ему этого сделать. Он подошел к повозке и накрыл Мариту одеялами. Петр увидел стрелу насквозь пробившую тело отца.
  - Папа!
  - Ничего, все нормально, как-нибудь доберемся. - Отец вскарабкался на повозку и взял в руки карабин. - Поехали, что смотришь?
  Петр, вздрогнул словно очнувшись и дернул вожжами. Лошадь, заскрипев оглоблями, потянула телегу.
  - Уходяааат! - раздался крик подростка, просунувшегося в забор. Пиотта признал в нем, того самого гопника, с рынка, которому он начистил физиономию. Раздался стук копыт и трое рыцарей объехав дом показались на дороге. Первый поднял арбалет и прицелился.
  - Девчата, ложитесь. - Приказал Пиотта. Борта повозки должны были защитить от стрел.
  Петр выстрелил первым. Всадника сдуло с лошади. Он упал и не подавал признаков подняться. Остальные застыли в нерешительности. Вскоре от них не осталось и следа. Пейзаж сменился на мирную зеленую равнину. Владимир обычно выбирал для путешествий миры не населенные людьми. Так было спокойнее. Пиотта кинулся к отцу.
  - Пап, ты как? - Кровь пропитала одежду.
  - Нормально, сынок. Достань спирт и бинты. Стрелу не вынимай, попробуй сломать. Обработай рану и перевяжи.
  Петр облил рану спиртом, кровь смыло, но новая следом выталкивалась толчками. Попробовал сломать стрелу, но она не поддавалась, тогда, вокруг стрелы он приложил тампоны и туго обмотал бинтами.
  - Во, хорошо сынок. Теперь едем в больницу.
  Пиотта с опаской посмотрел на отца. Но Владимир уже погрузился в транс. Состояние, в котором он проходил сквозь миры. Когда нужно было доехать быстрее, то миры менялись как в калейдоскопе. Только что ты видел лес, как он менялся горной равниной. Желтая листва менялась цветущими лугами, переходившими в заснеженные поля. В этот раз никому не было особого дела до природной феерии. Девчата кружились возле матери, приговаривая ободряющие слова, которые она, скорее всего не слышала. Петр же, внимательно следил за отцом. Кровь удалось остановить, но рана была серьезной. Просто страшно было представить, если с отцом что-нибудь случится. Они же могут навсегда застрять непонятно где. В одном из миров, где и человека никогда не было и никогда не будет. Только сейчас, впервые за все время, Пиотта понял насколько это реально. Он тряхнул головой прогоняя дурные мысли.
  Так и ехали какое-то время, пока Пиотта не заметил странности в смене миров. Отец всегда выбирал спокойные, похожие на земные, по которым можно было перемещаться с комфортом пешком или на лошади. Сейчас телега тряслась по крупному щебню, изредка скрашенному чахлой растительностью. Вокруг поднимались голые скалы. Небо отливало бордовыми оттенками и в воздухе присутствовал неприятный запах серы. Ехали они по тряской дороге уже достаточное время, чтобы перескочить в другой мир.
  - Отец. - Петр тронул отца за плечо. Тот не шелохнулся. - Папа! - Юноша подскочил к отцу и постукал его по щекам. Владимир, мыча что-то невразумительное, стал заваливаться набок. - Папа, очнись! Мы заехали куда-то не туда!. - Отец пытался придти в себя, но у него не хватало сил. Итогом этого стал переход в еще более странный мир. Фиолетовое солнце освещало этот мир одновременно со звездами. Сюрреалистичная картина дополнялась зеленой полосой горизонта. Воздух пах совсем не по земному. Возможно, причиной тому были небольшие цветы, пробивающиеся меж камней. Рыжуха, напуганная непривычными запахами стала как вкопанная. Девчонки, в страхе, уставились на брата, ожидая от него действий.
  Петр понял, что находясь в пограничном состоянии отец пытался удержаться в сознании, но бред, вызванный потерей крови смешался с его способностью проходить в другие миры. Чего он боялся, то и случилось. Совсем не земной мир, похожий на фантазии художников авангардистов, ищущих вдохновения в синтетических наркотиках. Неужели ему суждено стать библейским Адамом и пустить свои корни здесь. Петр осмотрел своих сестер, ждущих от него ответа. К счастью они не читали его мыслей. Петр пощупал пульс отца. Слабый, но ритмичный.
  - Как мать? - Пиотта обратился к девушкам.
  - Щеки у нее порозовели, но в себя еще не пришла. - Милена погладила волосы матери. - А что с дядей Володей?
  - С дядей Володей. - Повторил невесело Пиотта. - Без сознания, он пока.
  Маришка первая из сестер поняла чем это грозит.
  - Мы же не сможем к вам попасть без дяди Володи?
  - Да, Маришка, не сможем, но я думаю отцу просто нужно немного отдохнуть. Кровотечения вроде нет. Пусть полежит немного, отдохнет, а мы полюбуемся местными красотами. Заметили, какой странный мир?
  Девчонки огляделись и удивленно вытаращили глаза, словно только сейчас заметили необычную раскраску мира. Фиолетовый оттенок делал окружающую природу какой-то синтетической, ненатуральной. Возможно это были стереотипы обитателей обычных миров. Будь здесь разумные существа, им наша Земля тоже могла показаться неживой. Но солнце одновременно со звездами выглядели потрясающе фантастично. Все, кто мог самостоятельно любоваться звездами, с открытым ртом смотрели в небо.
  Рыжуха беспокойно заржала. Пиотта бросил любоваться местными прелестями и схватил свое оружие. Никаких признаков опасности пока не было видно.
  - Смотрите, все цветы повернуты к нам! - Марта показывала пальцем обводя пространство вокруг повозки.
  Действительно, ближние растения смотрели на людей цветами, словно глазами. Хотелось верить, что это нормальная реакция здешних растений, и она не несет для людей никакой угрозы. Лошадь нервно топталась, постоянно оборачиваясь на людей. Было ясно, что она чувствует угрозу, но Пиотта не мог понять откуда она исходит. Минут пять ничего не происходило. Рыжуха продолжала фыркать и беспокоится. Сестры принялись зевать, одна за другой. Юноше тоже показалось, что после перенесенного происшествия, можно немного отдохнуть. Он бы так и поступил, но мягкая крадущаяся тень с горящими глазами немного отрезвила его. Пиотта разлепил смыкающиеся веки и увидел, что вокруг них собирается стая мелких тварей. Большие клыки торчащие из хищных пастей не оставляли надежд на их вегетарианские пристрастия. Юноша поднял ружье вверх и выстрелил. Девчата проснулись, непонимающе захлопав глазами. А когда они увидели несметное количество маленьких хищников, то подняли такой вой, что Рыжуха понесла не разбирая дороги. Повозка запрыгала на препятствиях. Твари припустили следом. Они не могли тягаться в скорости с лошадью, но тем не менее, они постоянно возникали где-то рядом. Рыжуха направила свои ноги к небольшому утесу, на вершине которого уже сидела стая злобных, ощерившихся голодными пастями, хищников. Они незамедлительно прыгнули в телегу, когда та поравнялась с утесом. Парочка удачливых тварей попала в телегу. Одного юноша оходил прикладом, расплющив о доски, а второй успел цапнуть как следует тетю Мариту. Тетка вскрикнула и пришла в себя. Но явившаяся ей картина чуть не привела ее к начальному состоянию. Владимир, лежащий на боку, пронзенный стрелой. Испуганно вопящие дочери, держащиеся за борта повозки. И, совершенно невообразимое светопреставление происходящее вокруг. В голове бедной женщины всплыли последние моменты воспоминаний, и она, как набожный человек, подумала о том, что ее везут на Страшный Суд. Марта, первая обнаружившая то, что мать пришла в себя, нашла в себе смелости броситься ей на шею.
  - Где я? - Только и смогла произнести Марита.
  - Мы везем тебя к Пиотте и дяде Володе. Нам пришлось убежать из дома, потому что лекарь, рассказал рыцарям из церковной гвардии, что тебя лечат дьявольским способом. Они подстрелили дядю Володю. И вот мы здесь...
  - Он умер? - С содроганием в голосе спросила мать.
  - Пиотта говорит, что без сознания.
  Юноша, услышав разговор за спиной, отвлекся от управления лошадью.
  - Рад вас видеть в здравии, тетя Марита! Отца ранило, поэтому он нас завез немного не туда, куда надо. Ему нужно немного отдохнуть и он нас обязательно привезет домой. - Пиотта не успел договорить, как несколько мелких хищников бросились наперерез экипажу. Несколько бросились на лошадь, остальные - в повозку. Девчонки завизжали, когда очередной паре мелких тварей это удалось.
  - Бейте, чем под руку попадется! - Кричал юноша, пытаясь достать кого-нибудь из них прикладом.
  Твари огрызались, и норовили вцепиться зубами. Тетя Марита пыталась отползти в сторону, но была настолько слаба, что сил хватало, только тихонько причитать. Наконец, при помощи подручных средств, твари были оглушены и выброшены за борт, где немедленно были растерзаны своими соплеменниками. Это позволило выиграть немного времени. Твари отстали, и догнать уже вряд ли смогли.
  Петр осадил лошадь, чтобы не запалить ее и пустил рысью. Можно было спокойнее осмотреть итоги бегства. Отец продолжал пребывать в бессознательном состоянии. Петр схватил его за запястье. Пульс присутствовал.
  - Как он? - Еле слышно спросила тетя Марита
  - Живой, но без сознания. Простите меня, тетя Марита, что так получилось. Мы не собирались вас забирать к себе, но вы были настолько плохи, что отец решил сделать вам укол, в присутствии того шарлатана, который вас лечил. Он рассказал об этом упырям-рыцарям. Вас всех могли сжечь за сговор с дьяволом, поэтому нам пришлось действовать быстро и жестко. Вернуться в Козельск вам теперь не светит.
  Тетка закрыла глаза. Одинокая слеза скатилась из глаз и упала на подстеленную солому. Пиотта понимал, как тяжело человеку менять место жительства, проведя всю жизнь на одном месте. Но обстоятельствам плевать на человеческие привычки и предпочтения, если пришло время им смениться, то они это делают самым простым и действенным способом. Спустя много времени, оглядываясь на свою жизнь, человек понимает, зачем это было нужно, страдая и противясь им в самом начале.
  - Пиотта! Смотри! - Маришка показывала рукой вперед.
  Мальчик развернулся, привстал чтобы лучше рассмотреть, то на что показывала сестра. Обезумевшая Рыжуха завела их между двух невысоких скалистых откосов, расстояние между которыми доходило метров до пятидесяти шириной. Навстречу им, поднимая пыль приближалось огромное стадо животных. Расстояние не позволяло оценить их размер и численность, но пыль они поднимали изрядную. Петр бросился к рюкзаку и выудил оттуда бинокль. Оптика не позволила в деталях рассмотреть приближающихся животных, но было очевидно, что они не меньше лошади. Приближались они резво и грозило это тем, что их повозку, их самих и лошадь, могли запросто втоптать в землю. Пиотта потянул за вожжи, остановил лошадь и развернул в противоположную сторону. Туда, откуда они совсем недавно приехали, спасаясь бегством. До выхода из ущелья оставалось метров триста. До приближающегося стада, не более пятисот. Пиотта дернул вожжами, заставляя лошадь ускорить ход.
  Метров через сто послышался шум приближающегося стада. Мальчик обернулся. Скорость бегущих животных намного превышала скорость их повозки. Ближе, животные казались намного больше лошади. До выхода из ущелья оставалось метров двести, столько же, сколько и до первой линии мчащегося по пятам, стада. Девчонки, осознавая чем это грозит, беспокойно заерзали, бросая тревожные взгляды на брата. Было очевидно, что до конца ущелья они не успеют. Оставалось прибиться к скале и попытаться затиснуться в какую-нибудь щель. Тогда пришлось бы пожертвовать отцом, тетей Маритой и лошадью. Успеть их вытащить из повозки и спрятать в безопасном месте, было совершенно невозможно. Счет шел на секунды. Тогда, словно понукаемый чьей-то высшей волей, юноша решил испробовать другой выход. Выход, от исхода которого зависела жизнь всех, находящихся рядом. Пиотта принял удобную позу и замер, пытаясь заставить память воскресить в подробностях те, места в которые он хотел попасть. Ничего не получалось. Гул позади нарастал, превращаясь в многотонный топот, трясущий землю. Он не позволял сконцентрироваться на мыслях, заставляя отвлекаться на себя. Сестры что-то бубнили испуганными голосами. Ни с того ни с сего, Пиотта поймал себя на мысли, что топот напоминает ему звук трактора, который он увидел впервые попав на Землю. Мальчик закрыл глаза. Разум накладывал звук топота тысяч копыт на звук лязгающих гусениц. Картина, рисующаяся в сознании, настолько стала обретать реальный видения, что Пиотта поверил в ее правдивость. Нос уловил характерный запах выхлопных газов дизельного двигателя. Увидел бескрайние поля пшеницы, пыльную дорогу.
  - Пиотта! - Закричала Маришка. - Очнись!
  Петр резко открыл глаза. Буквально в десяти метрах, навстречу ехал гусеничный трактор. Тракторист с глазами по блюдцу смотрел на них, как Левенгук на микроба. Петр дернул правую вожжу и разминулся с трактором. Удивленный тракторист не отрываясь смотрел на них даже в заднее окошко.
  - У меня получилось! - Пиотта подпрыгнул, вскинув вверх руки.
  - Урааа! - Закричали сестры. - Мы уже на Земле?
  - Пока нет. - Петр осмотрелся. - У нас сейчас зима. Где-то рядом. Главное, мы выбрались из этого фиолетового ада. Я не уверен, что смогу повторить, но теперь мы можем спокойно подлечить отца и тетю Мариту.
  Сестры наперебой подбадривали брата и самих себя. Удачный финал, в казавшейся безвыходной ситуации, выдал свою дозу эндорфинов, приводя всех в состояние легкой эйфории. Петр направил лошадь к ближайшему лесу. Вскоре сыскалась поляна, подходящая для спокойного отдыха, подальше от дорог. Наверняка, тракторист расскажет о том, что видел повозку, появившуюся прямо перед трактором, из воздуха.
  Пиотта сделал по уколу антибиотиков тетке и отцу. Попытался накормить тетю Мариту едой, но она еще не могла есть. Тогда он заставил ее попить сладкий чай из термоса. У нее получилось, и вскоре она уснула. Мальчик попробовал привести отца в чувство нашатырным спиртом, но ему это не удалось. Опускались сумерки и необходимо было озаботиться ночлегом. День выдался на редкость трудный и Пиотта чувствовал себя абсолютно вымотанным. Сама мысль о новой попытке пройти в другой мир казалась необычайно тяжелой. Костер разводить не стали, чтобы не привлекать внимание. Ночь была теплой и все просто улеглись на дне повозки. Петр дал овса Рыжухе и заснул чутким сном, опершись на карабин.
  Его разбудил отец.
  - Петя... сынок... воды. - Чуть слышным голосом просил отец.
  Пиотта подскочил как ужаленный и принялся рыться в рюкзаке. Он набрал в кружку воды, усадил отца поудобнее и дал ему напиться.
  - Как вы? - Выдавил из себя Владимир.
  - Ты не поверишь, но я смог пройти в другой мир. Пока только в этот. А как ты себя чувствуешь? Ты был без сознания больше десяти часов.
  - Голова кружится и бок весь отлежал, аж не чувствую. Надо будет на другой лечь.
  - Может не надо, пап? Рана снизу будет, вдруг кровотечение откроется?
  - Верно. Тогда сидя поеду. Как Марита?
  - Очнулась, когда ее тварь мелкая цапнула. Я ее чаем напоил с сахаром. По виду, ей гораздо лучше. Я вам обоим антибиотики сделал, как ты учил.
  - Молодец! Надо повязку снять уже. Стрептоцидом присыпать и положить новую. А где мы вообще. - Владимир сделал попытку оглядеться, но застонал от боли.
  - Похоже на Землю, но только здесь лето. Я на трактор вышел, помнишь, когда ты меня привез первый раз, мы появились возле деревни тети Люды, и нам повстречался гусеничный трактор. Оказывается, он сидел у меня в подсознании очень крепко, и когда мне понадобилось что-то быстро вспомнить, я сразу вспомнил о нем.
  - Почему - быстро?
  - А ты не помнишь, куда твои галлюцинации нас привели? Фиолетовый мир, в котором и солнце светит, и звезды горят одновременно. И все хотят нас убить. Съесть или растоптать.
  - Ничего не помню. Слава богу обошлось. - Голос Владимира имел извиняющиеся нотки.
  - Да ладно, пап. Я же теперь смогу сам ходить по мирам. Только представь, такой ситуации с мерзляками вообще могло бы не быть. И потом, кажется теперь у нас будет нормальная семья. Мы будем с тобой уходить по мирам слоняться, как на работу, а дома нас будут ждать уют и вкусная еда!
  - Тсс! - Прошипел отец. - Марита услышит и может передумать. - Давай, перевяжем меня и ложись поспи, сынок.
  При свете фонаря, Пиотта присыпал стрептоцидом и перевязал по новой, рану. Устроил отцу подпор под поясницу, чтобы он мог устойчиво сидеть, вручил ему карабин и заснул глубоким сном.
  Разбудил его запах еды готовящейся на костре. Отец сидел все в той же позе на повозке и командовал девчатами. Те суетились возле костра выполняя команды отца. Котелок кипел, источая аромат на всю округу. Солнце стояло почти в зените. Пиотта чувствовал себя совершенно отдохнувшим. Тетя Марита больше не лежала, а сидела, облокотившись о борт. Вид у нее был намного свежее, чем вчера.
  - Всем, добрый день! - Озвучил свое появление Петр.
  Все наперебой поздоровались с ним.
  - Вот и лежебока наш проснулся, не успели вы девчата поесть спокойно. - Пошутил над сыном Владимир.
  Петр спустился с повозки и помог сестрам приготовить обед. Сестры наперебой старались покормить мать с ложечки. Петр тоже решил поухаживать за отцом, но Владимир наотрез отказался от подобных сантиментов. Он зажал железную миску с кашей между ног и левой рукой спокойно управился с обедом.
  
  -Ну, давай, показывай нам, что ты умеешь. - Владимир махнул здоровой рукой в примерном направлении движения.
  - Я не могу, когда на меня смотрят. И вообще, тогда условия были другие. Мотивации нету такой. - Пиотта заранее пытался оправдать свой неуспех.
  - С такой мотивацией, как сейчас, ты точно ничего не сможешь. Просто вспомни те чувства, когда ты смог перейти в другой мир, а затем наложи их на картинку того места, в которое тебе надо.
  - Легко сказать, я со страху не запомнил ничего.
  - Пробуй. - Владимир снова махнул рукой вперед, а затем обратился ко всем в повозке. - Пристегните ремни.
  Лошадь не торопясь тянула повозку. Пиотта силился вспомнить какое-нибудь место, которое он помнил во всех деталях. Но ничего не получалась. Образ места никак не мог зафиксироваться в сознании. Он постоянно ускользал, менялся или совсем исчезал уступая место другим мыслям. Пиотта начинал злиться, придумывать себе новое место, но все заканчивалось тем же результатом. Владимир, глядя на тщетные потуги сына, сжалился.
  - Попробуй снова с трактором. Начни с него, если он у тебя так хорошо запечатлелся.
  - Но ведь у нас там зима, и тракторы по полям не ездят?
  - Значит, будем пробовать там, где ездят.
  Пиотта что-то пробубнил поперек отцу, больше из подростковой вредности. Но решил попробовать испытанный прием. С минуту ничего не получалось. Юноша представлял себе трактор со всех сторон. То он подъезжает, то удаляется. Как он сотрясает землю многотонным весом, лязгает гусеницами, пахнет дымом. Постепенно, его нос уловил слабый запах солярочного выхлопа. До ушей донесся звук рычащего мотора и лязг гусениц. Пиотта почувствовал, что он стоит у двери, за которой происходит представленное им действие, еще немного усилий воображения и дверь откроется. Нужно представить антураж в котором находится трактор. Трактор ехал по степи, казавшейся седой от ковыля. Ветер волновал ковыль, делая степь похожей на серое море. Звук становились все явственнее, ветер гулял по волосам, воздух приобрел степные ароматы.
  - Поздравляю. - Донесся голос отца. - Сработало.
  Пиотта открыл глаза и осмотрелся. Все в точности так, как он представлял в своей голове. Он торжествующе посмотрел на отца. Владимир характерными мимическими движениями лица высказал восхищение достижениями сына.
  - Что понять свою силу, ты должен принять слабость тех, от кого зависишь. Ты бы сроду не научился, если бы я был здоров.
  - Наверно. - Петр обернулся, чтобы посмотреть на реакцию остальных. Сестры с любопытством рассматривали безграничные степные просторы. Тетя Марита так же вертела головой. Выглядела она хорошо. Можно было надеяться, что болезнь окончательно отступила.
   - На сегодня практики хватит, теперь я сам отвезу вас домой.
  
   Владимир привел всех к дому своей сестры, Людмилы. Не сказать. Что она была рада незваным гостям, да еще в таком количестве. Однако, брат никогда не оставлял свои неудобства неоплаченными. Марита под действием антибиотиков быстро шла на поправку. Непривыкший к ним организм с благодарностью откликался на их применение. Чтобы не производить лишнего шума и не привлекать внимания, обломок стрелы удалили самостоятельно. Организм начал отторгать инородное тело, и стрела вышла без проблем. Рана начала затягиваться. Сестры, Маришка, Милена и Марта, без проблем освоились в новой обстановке. Марита же стеснялась всего, чувствовала себя не в своей тарелке. Немного оклемавшись, Владимир решил переехать к себе. Но город пугал женщину обилием шума и всего непонятного. Мариту тянуло ближе к привычному укладу жизни. Посовещавшись с сыном, они решили продать квартиру и добавив немного денег купить дом в пригороде. Владимиру очень хотелось, чтобы Марита почувствовала себя как дома. Дом подобрали на границе с лесом, чтобы хоть немного создать иллюзию родных, для Мариты мест. Дизайнер, по фотографиям родного дома женщины создал внешнюю декоративную отделку схожую с крестьянским домиком. Усилия, прикладываемые мужчинами, не проходили даром. Марита с дочерьми постепенно втягивались в новую жизнь, привыкая к благам цивилизации. Репетитор, занимавшаяся в свое время с Пиоттой, подтянула до нужного уровня и девчонок. Наступили счастливые времена, когда в новой семье у каждого появилась своя роль и свои обязанности. Мужчины, из одиноких скитальцев превратились в добытчиков, совмещающих полезное с приятным. Марита стала чувствовать себя хозяйкой, как и прежде управляя дочерьми и ожидая кормильцев с 'охоты'. Девчата, вкусив прелестей и благ цивилизации, почувствовали вкус к нарядам и поддержанию имиджа балованных принцесс.
   Минуло полтора года. Марита все реже охала по своим воспоминаниям о прежней жизни. Адаптация к новому проходила успешно, позволяя отыскивать гораздо больше плюсов. Владимир и Пиотта бродили по мирам, не забывая о том, что дома их ждут, и если они вернуться голодные и усталые, но с пустыми руками, то это будет не совсем правильно. Помогающий им в этом ювелир из далекого города, уже должен был стать очередным олигархом. Петр серьезно развил свои способности, и они с отцом делили усилия по прохождению миров пополам.
   Однажды, перед возвращением из очередного похода, Пиотта неожиданно вспомнил о спасенных из плена мерзляков, людях.
   - Интересно, как у них дела? Смогли они противостоять мерзлякам, или все так же прячутся по лесам?
   - Не знаю? Может наш пример вдохновил их на подвиги?
   - Посмотреть бы на их мир одним глазом? - Ненавязчиво предложил Пиотта.
   - Нам, вроде, уже и домой пора. Тебе прошлых приключений мало было? Забыл, каким фингалом щеголял?
   - Так я тогда же не умел еще по мирам шастать. Давай зайдем, глянем, как люди живут и назад.
   - Отпустил бы я тебя одного, потому что мне самому совсем не интересно, и устал я уже, но только боюсь, что рано тебе еще в подобные авантюры одному ходить. Поэтому мы только посмотрим издалека на и пойдем домой.
   Владимир еще помнил тот мир, в который отводил тех несчастных. Чем то похожий на леса канадского Севера. Огромные хвойные деревья, заснеженные вершины гор на горизонте и бесконечные прозрачные озера.
   - Пойдем, ладно, форель половим, мамке отнесем. - На старость лет Владимир познал радости женатой жизни, и с удовольствием делал Марите подобные подарки.
   Мир встретил их прохладным чистым воздухом и сонмищем гнуса. Лето было в самом разгаре, но холодный воздух, стекающий с гор, уравнивал жар полуденного солнца. Пиотте подобные миры нравились больше всего. Воздух их казался очень чистым и густым. Возможно, оно так и было. Хвойные деревья в огромном количестве вырабатывали кислород, даруя путешественникам возможность открыть в себе скрытые резервы физической силы. Шлось легко. Рюкзаки, к концу путешествия, наполовину опустели.
   - Вот где-то здесь мы вышли. - Владимир обвел рукой небольшую поляну. - Один из них был родом из этих мест. Он сказал, что вниз по ручью будет его село. Думаю, и нам стоит к этому селу. Там и разузнаем, как обстоят дела с мерзляками.
   В полноводном ручье тоже водилась форель. Сквозь прозрачную, до дна, воду, были видны темные спины рыб неторопливо виляющих хвостами.
   - Обязательно поймаем хоть одну, на обратном пути. У меня аж слюнки текут, глядя как они тут, передо мной, выделываются.
   - Конечно. Я бы тоже с удовольствием поел рыбки.
  Впереди, сквозь плотно стоящие стволы деревьев, замаячила поляна. Мужчины вышли на опушку. Изумрудная трава блестела на солнце. Синие цветы ловили редкие лучи тепла, из-за чего были повернуты вслед за солнцем.
   - Идеальное место, где я хотел бы построить дом и встретить старость.
   - Тсс! - Пиотта приложил палец к губам. - Слышишь? Шум какой-то.
   Отец прислушался. Где-то вдалеке раздавался неясный шум.
   Давай в лес, сынок! - Владимир схватил рюкзак и спрятался за стволом дерева. - Чего стоишь, мигом в лес. - Приказал отец зазевавшемуся сыну, а сам полез в рюкзак и достал запасную обойму на десять патронов и забил ее полностью. - Пиотта, забей запасную, на всякий случай.
   Мужчины залегли за деревьями и замерли в ожидании. Шум приближался, и его можно было разделить на понятные составляющие. Топот лошадиных ног, испуганные крики людей и самое страшное, отчего у обеих пошли мурашки по телу, это отрывистые лающие крики мерзляков. Владимир и Пиотта посмотрели друг на друга. Они поняли, что эти звуки им не мерещаться. Пиотта плотнее обхватил цевье. На поляну выскочили два обоза. Управляли ими женщины, а в хвосте каждой из телег сидел мужчина, вооруженный длинной рогатиной, с которой обычно ходят на медведя. Владимир встал возле дерева и закричал, что есть мочи.
   - Сюда! Быстрее сюда!
   Возницы, услышав крик, повернули в их сторону. В этот момент на поляну выскочили пятеро мерзляков, верхом на своих длинношерстых 'конях'. Они выхватили винтовки, которые не могли применить в лесу и открыли стрельбу. Обе лошади были убиты сразу. Они упали под катившуюся по инерции груженую телегу. Оглобли лопнули как спички и обе повозки, сделав кульбит в воздухе, и раскидав свой груз вместе с людьми, упали на них сверху. Владимир, целясь в оптику, открыл огонь. Пиотта последовал его примеру. С учетом ситуации, каждый потратил всего три патрона. На земле остались лежать пять дергающихся, нагревающихся, трупов. 'Кони' мерзляков, потеряв седоков, остались стоять на месте. Мужчины бросились на помощь людям.
   Те, кто пострадал меньше всего, уже пытались подняться и помочь остальным. Пиотта подбежал первым. Он приподнял край телеги, подпер его обломком оглобли и заглянул внутрь. Среди разного барахла без чувств лежала черноволосая девушка. Юноша осторожно подполз под телегу и попытался вытянуть девушку за одежду. Она застонала. Пиотта настойчивее потянул ее и вытащил наружу. Девушке на вид было не больше шестнадцати. Среднего роста, с милыми чертами лица. Отец суетился возле второй телеги, помогая пострадавшим прийти в себя. Рядом с Пиоттой сидел мужчина. Он держался за лицо руками. Между пальцев текла кровь. А вокруг телеги бесцельно ходила женщина. Отсутствующий взгляд и несвязанная речь говорили о том, что она в шоке. Юноша скинул рюкзак и достал оттуда аптечку. Вынул из нее бутылку с нашатырным спиртом и дал его понюхать всем по очереди. Девушка вздрогнула и открыла бесподобно красивые зеленые глаза. Поначалу, они смотрели, ничего не понимая, потом к ним вернулась осознанный взгляд, и она резко села. Поморщилась от боли, но ее больше всего интересовало не свое состояние, а родители. Она увидела отца, с разбитым лицом. Мать с отсутствующим взглядом и незнакомого юношу, пытающегося, что-то сунуть отцу в лицо.
   - Кто ты? - Еле слышно произнесли ее губы.
  Юноша обернулся и улыбнулся.
   - Петр.
   Несмотря на свой потрепанный вид, Пиотта заметил красоту девушки. Он поднес нашатырь к ладоням отца. Тот резко отдернул их и явил юноше свою рану. От удара, кожа на скуле мужчины лопнула и разошлась. Кровь текла по лицу. Рана, по идее, была не смертельной, но от такого удара могло случиться сотрясение.
   - Не переживайте, мы вас перевяжем. - Петр похлопал его по плечу и подошел к женщине. Все признаки шока были на лицо. Петр дал ей понюхать нашатырь. Женщина зажмурилась, а когда глаза открылись, то лицо ее прояснилось, и она бросилась к дочери.
   - Далила, дочка, как ты? Боже, ты жива!
  Мать в порыве чувств настолько приобняла дочь, что заставила ту вскрикнуть от боли.
  - Ой! У меня нога болит очень сильно. А так все нормально. Помоги папе. Смотри, как у него течет кровь.
  Мама вспомнила про мужа и бросилась к нему.
  - Семен, да как же тебе досталось! - Запричитала жена, разглядывая рану.
  - Да брось ты причитать, все живы. Иди, узнай, как у Митрохи обошлось?
  - Ага! Слава тебе господи, что помог нам. А куда делись мерзляки окаянные? - Женщина приподнялась и осмотрела поляну. Она только что заметила, что на самом краю поляны лежат пять бездыханных тел ненавистных мерзляков.
  - А как же так получилось? - Недоумевала женщина.
  - Как у вас обстоят дела? - Подошел Владимир и спросил сына.
  - Все живы. У девушки ушибы, возможно вывих или перелом лодыжки. У мужчины лицо разбито. Придется зашивать. Зашьешь?
  - Угу. А что с ней? - Владимир показал на чересчур эмоциональную женщину.
  - У нее шок. Но все остальное, вроде в норме. Как у тех? - Пиотта махнул головой в сторону людей, к которым подходил Владимир.
  - У них, гораздо лучше. Так, ушибы одни. Заметил, что мерзляки стреляли в лошадей. Наверняка людей живьем хотели взять?
  - А вы как думали, конечно, живьем. Баб на корм лошадям своим пустят, живыми, на потеху. А нас, мужиков цепями прикуют к рабочему месту, и будешь там топором махать пока не сдохнешь. А знаешь ты, что такое их кандалы?
  - Знаю немного, пришлось носить. - Пиотта рефлекторно тронул себя за шею, на которой два дня висел 'ошейник'.
  - Да ладно! Никто еще не смог сбежать от мерзляков, кроме тех, кто воздвиг крепость у Симашских гор. Им удалось единственным. Мы туда, кстати направлялись, но мерзляки узнали все тропы и организовывают нам засады. - Вдруг он вскочил, словно вспомнив что-то важное, и завертел головой. - А кто это сделал? - Мужчина показал своим окровавленным пальцем в сторону трупов. Затем догадка посетила его голову и он бухнулся в ноги Владимиру. - Защитники наши! Да как же мы вас ждали!
  Владимир тронул мужчину за плечо.
  - Хватит. Мы здесь вообще проездом, Пришли узнать, как поживают спасенные нами люди. Давайте, берите себя в руки. Нужно уходить с поляны, пока не набежали новые мерзляки.
  Владимир попросил Пиотту приподнять телегу, чтобы собрать рассыпавшееся барахло. Мужчина тоже подбежал, и втроем они перевернули телегу на колеса.
  - Как вас зовут? - Обратился Владимир к мужчине.
  - Семен.
  - Собирайте Семен самое важное, что сможете унести на себе и безотлагательно идите в сторону Симашских гор, где сможете найти себе безопасное пристанище.
  - А вы, что разве не с нами?
  - Нет, мы здесь оказались мимоходом, и нас ждут другие дела. Правда, сын? - Владимир обернулся и увидел Пиотту пальпирующего лодыжку черноволосой девушки.
  - Пап, она не сможет самостоятельно идти. Давай проводим их сколько можно, а потом домой пойдем?
  Владимир грозно посмотрел на сына. Он стал замечать, что с тех пор, как он женился на Марите, ноги сами несут его домой. Раньше, он бы не раздумывая, помог людям, но сейчас ему больше хотелось вернуться под теплое крылышко Мариты. Но бросить людей, безрассудно он тоже не мог.
  - Хорошо. Поможем дойти, если, что и отбиться поможем, и сразу домой.
  Женщины с благодарностью посмотрели на спасших их мужчин.
  - Мужики, кто-нибудь из вас стрелять умеет из ружей мерзляков? - Владимир обратился к главам семейств.
  - Нет. Ни разу не приходилось. - Ответил Семен.
  - Я тоже в руках его не держал. Боязно мне эту палку в руки брать. - Ответил второй.
  - Значит так, боязно, не боязно, а возьмите себе по ружью. В процессе я вас обучу как ими пользоваться. - Беспрекословным тоном, взявшего на себя ответственность лидера, приказал Владимир, и вместе с мужиками прошел к трупам мерзляков.
  Ружья мерзляков примерно в полтора раза были длиннее карабина. Оно было однозарядным и заряжалось через казенную часть. Патрон состоял из гильзы многократного применения. Пуля представляла собой свинцовый шарик. Но вместо пороха использовалась жидкость, что стало ясно после встряхивания патрона. Наверное, отношение к оружию у мерзляков было особое, примерно такое же, как у рыцарей в свое время к мечам. Витиеватые гравировки шли по всему стволу и ствольной коробке. На всех ружьях они были разные, что подтверждало их индивидуальность. Приклад был выполнен из кости и покрыт орнаментом, изображающим героические будни владельцев оружия. Такое ружье было приятно держать в руках. В нем чувствовалась сила и надежность. На поясах убитых пришельцев, висели топоры странной формы. Лезвие похожее на лезвие алебарды, но более узкое и так же покрытое выгравированными узорами. В отличии от алебарды ручка топора была короткой и заканчивал примерно там же где и лезвие. Таким образом, руки были защищены, в случае удара.
  Владимир снял с пояса убитого мерзляка такой топор. Тяжелый. Сталь блестела, словно ее только наполировали. Мужчина покрутил его, поиграл зайчиками на солнце и повесил себе на пояс.
  - Так, собираем все патроны до одного, берем по ружью и уходим. Выстрелы могли слышать их товарищи. Если они устроят за нами погоню, то за исход ее я не ручаюсь.
  Семен, и второй послушно принялись снимать патроны из поясных патронташей мерзляков.
  Петр крутился возле темноволосой девушки. Он сделал ей тугую повязку из эластичного бинта и они пробовали сделать шаги. Девушка охала, но наступала, и это было гораздо лучше, чем если бы ее пришлось нести на себе.
  - Как тебя зовут? - Наконец решился Пиотта
  - Далила. - Девушка немного смутилась, от того, что ей приходится знакомится с парнем в таком неприглядном виде. - А тебя как?
  - У меня два имени: Пиотта - оно у меня с детства, пока меня отец не взял к себе, и Петр - так меня зовут сейчас все друзья и такое имя у меня в паспорте. А у тебя очень красивое имя, такое необычное, и оно так идет тебе.
  - Спасибо. - Пиотта еще больше смутил бедную девушку. - У тебя тоже... красивые имена.
  Наконец, все кто мог что-то нести, нагрузились по мере своих сил и тронулись в путь. По примерной оценке спасенных людей, пешком должно было занять трое суток. Добирались четверо. Нога Далилы от ходьбы распухала и болела. Петр кормил девушку болеутоляющими, использовал крема от вывихов, но эффект был временный. Владимир заметил интерес сына к этой девушке, гораздо больший чем забота. Никто не организовал за ними погони, поэтому дошли спокойно.
  К исходу четвертого дня показалась крепость. На подъеме небольшой скалы, стояли бревенчатые стены десятиметровой высоты. Через каждый десяток метров, стену венчала башенка с узкими бойницами. Перед крепостью, метров на триста простиралось чистое пространство. Только пни свидетельствовали о том, что здесь был когда-то лес. Элементарные инженерные сооружения в виде засек, окружали пространство перед крепостью в несколько рядов. А непосредственно под стенами крепости проходил ров заполненный водой.
  К крепости вела только одна дорога. По ней и тронулись усталые путники. Мост перед рвом был поднят. Их окликнули с одной из башен.
  - Кто такие будете?
  - Мы беглые, пришли сюда потому что слышали, что у вас здесь безопасно. По пути попали в засаду, но эти двое помогли нам, убив преследовавших нас мерзляков. - Семен показал на Владимира и Петра.
  - А сколько их было, мерзляков? - Охранник гоготнул. - Заливаете мне. Скажите, безлошадные вы и все. А у нас закон такой. На одну семью - одну лошадь. Хотите, живите рядом. Если случится нападение, схороним в крепости, а так - не положено.
  - Эй! Служивый! - Владимир крикнул охраннику. - У вас здесь наверняка есть те, кого мы спасли из плена и привели сюда? Скажи им Владимир с сыном пришли в гости.
  Охранник вылез из бойницы и прикрывшись от солнца, из-под руки попытался подробнее рассмотреть говорящего. Затем исчез и через некоторое время, мост скрипя механизмами упал перед путниками. Дверь в крепость открылась и навстречу, вместе с вооруженной охраной вышли несколько человек.
  - Петр! - Крикнул один из них и побежал навстречу.
  - Никодий! - Петр оставил Далилу и тоже бросился навстречу.
  Они обнялись, как закадычные друзья, и даже прослезились. Спасенные ими беглецы и охранники удивленно смотрели на эту картину. Постепенно и путники и встречающая их делегация сошлись на середине моста.
  - Владимир! - Мужчина узнавший Владимира, подошел и похлопал дружески его по плечу. - Если бы не вы, так бы и сгинули в этой холодной тюрьме. Спасибо вам!
  Владимир не признал говорившего, что было неудивительно. Те люди, которых он повстречал в холодном мире, были другие. Отощавшие, обмороженные, в лохмотьях. Сейчас, они мало походили на прежних.
   - Не признали? Я Шишка! Ну, тот, которого вы первым отвели, помните?
  - Конечно, помню! Здорово, Шишка! Ну ты раздобрел, тяжело признать.
  - А вы не изменились, только сын повзрослел немного.
  После героических воспоминаний всех провели внутрь крепости. Никто не стал указывать спасенным беглецам на отсутствие у них лошади. Они были приняты так, и их пообещали устроить внутри крепости, каждого по их способностям. Захваченные ружья мерзляков оказались даже лучшей платой, чем лошади. Владимира и Пиотту провели в дом, где их встретил старый знакомый. Человек, возглавлявший бригаду, того самого аппарата, с которой Владимир проник в город.
  - Здорово, дружище! - Мужчина прошел и пожал обе руки Владимиру, а затем и Петру. - Рад вас видеть. Не чаял встречи с вами, а очень хотелось, чтобы вы увидели дело наших рук.
  - Я смотрю, вы время зря не теряли. Такую крепость отгрохали. - Владимир окинул рукой пространство за окнами.
  - Не без вашей помощи. Мы тогда не познакомились. Меня зовут Святослав. Сейчас я здесь за главного. Ну, рассказывайте, какими судьбами вы здесь оказались?
  - Петр, сын мой... - Владимир кивнул в сторону Пиотты. - Решил проведать вас, и почти сразу мы нарвались на группу людей, преследуемых мерзляками. Мерзляков положили, но люди потеряли лошадей. Они направлялись к вам, и мы решили их довести до вас. У меня было предположение, что крепость, дело рук тех, кого мы спасли. Вот, такими судьбами мы здесь.
  - Да уж. Мерзляки подбираются все ближе. Мы рассылаем своих гонцов периодически, чтобы они собирали людей. Всех поселить в крепость не имеем возможности. Безлошадных селим за крепостью, на возвышении. Там они тоже в относительной безопасности.
  - В битву с мерзляками вступали?
  - Пробовали, но почти всегда неудачно. Видят они нас издалека, да и с оружием они лучше обращаются. Мы научились ловушки на них ставить. Ямы копаем с кольями заостренными внутри, или засеки в лесу устраиваем. Так надежнее получается и без потерь.
  - Это пока. Пока они к крепости не подошли. Как только прознают, откуда столько проблем на них валится, так и устроят штурм. Вот здесь ружья совсем не помешают.
  - Знаю. Но что я могу сделать в такой ситуации. У них кузнецы, не чета нашим. Вон что с железом вытворяют. Мы же кроме мечей, пил и кос, ничего больше не умеем делать. И то, спасибо спасенным кузнецам, они смогли многое перенять у мерзляков. Но ружья и самобеглые повозки не умеют делать. - Святослав встрепенулся и потер руки, словно желал сменить тему. - Хватит об этом. Вы надолго к нам?
  Владимир и Пиотта переглянулись.
  - Вообще, мы не собирались у вас задерживаться. - Откровенно сказал Владимир.
  - Уже темно, я надеюсь вы переночуете? На кухне готовят прекрасный ужин, а завтра, со свежими силами отправитесь к себе домой. Идет?
  - Мы согласны! - Петр поторопился ответить за отца.
  На ужин пришли все кому посчастливилось быть спасенными Владимиром и Петром. Жаренная особым образом дичь, вкупе с хмельным медом располагали к оживленной беседе. Вспомнили былое, помянули павших. Святослав подсел к Владимиру и начал издалека интересоваться необычными вещами Владимира, незаметно подбираясь к теме оружия.
  Пиотта долго рассиживаться не стал. Беседы подвыпивших мужиков его совершенно не интересовали. У прохожих он поинтересовался куда определили сегодняшних спасенных. Ему указали на дом, окна которого были слабо освещены лучиной. Юноша подошел к двери и собрался постучать.
  - Не нужно, я здесь. - Неожиданно раздался голос Далилы. - Я загадала, что если ты придешь, то мы с тобой продолжим отношения, а если нет, то просто забуду тебя, как будто не было.
  Девушка сидела на скамье летней веранды. Больная нога выставлена вперед. Далила опустила голову вниз, скрыв свое лицо в ниспадающих волосах. Пиотта понял что откровение стоило ей эмоциональных сил, и теперь она ждала результата, бессознательно вцепившись руками в скамейку.
  - Далила, да я только ждал момента уйти с этой вечеринки. Что мне до этих пьяных разговоров. И вот я здесь.
  - Но вы же все равно уйдете?
  Пиотте не хотелось об этом думать.
  - Знаешь, если каждый раз думать наперед о плохом, то у тебя совсем не останется светлых дней. Если твои родители не запретят, то мы сможем просидеть здесь до утра, и провести это время так, как нам хочется.
  - Хорошо, а что мы будем делать? - Далила вскинула голову, кокетливо поправив волосы.
  - Для начала, я покажу тебе то, что произвело на меня самое большое впечатление, когда я встретил отца. Но нам с тобой придется прогуляться. Рюкзак остался в том доме, где идет пьянка.
  - Это дом главы крепости.
  - Замечательно. - Пиотта подхватил Далилу на руки и спустившись с крыльца поставил на землю.
  Девушка, словно невзначай коснулась его щеки губами. Пиотта же расценил ее провокацию, как намек и они замерли на месте в долгом поцелуе. Обоим не хватало опыта в подобных вещах. Они неумело стукались зубами, но чувства помноженные на гормоны, и еще раз помноженные на новизну давали непередаваемые ощущения, которые не могли сравниться ни с чем другим. Послевкусием поцелуя стало опьянение. Пиотта заметил, как весь мир вокруг поплыл, звезды стали ярче, а стрекотания сверчков - громче. Теплая рука Далилы в его руке давала ему чувство наслаждения неведомое раньше.
  Они прошли в дом главы. Пиотта вынес свой рюкзак и достал оттуда телефон с большим экраном. В походах, юноша использовал его как плеер. Далила с удивлением следила за манипуляциями Пиотты. Он вставил ей наушники и включил. Экран засветился, телефон завибрировал в руках. Девушка опасливо посмотрела на Пиотту, но тот добродушно улыбнулся, и она успокоилась. Заиграла музыка, на экране замелькали пестрые картинки. Далила просто не могла вымолвить ни слова.
  Ночь пролетела незаметно. Никто не потревожил уединение Пиотты и Далилы. Утром юноша отвел Далилу домой. На память он подарил ей телефон, вместе с зарядкой от солнечных батарей. Прощание было не менее бурным, чем первый поцелуй. Петр клялся, что вернется, а девушка пускала слезу и была уверена, что все закончилось. Юноша целовал ее в соленые губы, а Далила, то приникала к нему с неистовой силой, то обиженно отталкивала.
  Расставание прервал отец. Он стоял с группой мужчин, среди которых был и Святослав. Парочка засмущалась. Пиотта, поцеловав на прощание в щеку, отправил девушку домой.
  - Я смотрю, ты времени не терял даром? - Добродушно посмеялся отец.
  - Ну ладно, прекрати. - Пиотта слегка засмущался оттого, что их застукали.
  - Надеюсь ты не прощался с барышней?
  - В смысле? - Не понял сын.
  - Пойдем, по дороге расскажу. - Владимир повернулся в сторону мужчин. - Ну все, как договорились.
  - Владимир...- Святослав положил руку на плечо мужчине. - Мы очень рассчитываем на вашу помощь. Это рука Господа привела вас к нам, и мы ждем, что вы поступите так, как должно.
  - Не беспокойся Святослав, я от своих слов не откажусь, пусть они и были сказаны, вчера во хмелю. Ты готов? - Спросил отец Пиотту.
  - Да, готов! Мне собраться, только подпоясаться.
  - Ну, все, друзья, до встречи.
  Мужчины закинули рюкзаки на спины и не доходя до городских ворот исчезли.
  - Что ты им наобещал? - Спросил Пиотта, когда они уже были в другом мире.
  - Оружием помочь, и прочими вещами. Дела у них, на самом деле, плохи. Мерзляки все ближе подходят к крепости. Что они могут им противопоставить. Десять трофейных ружей, по три патрона на каждое. А у мерзляков и артиллерия есть наверно. Они раскатают крепость за несколько минут.
  - А ты не предлагал увести их в другой мир и обживать его спокойно.
  - Предлагал. Наотрез отказались. Они считают, что и так не пытались себя защитить.
  - Какой у тебя план?
  - Для начала надо раздобыть денег.
  - Опять поедем на тот ручей?
  - Ну да, есть другой план?
  - Нет, нету. А где оружие возьмем?
  - Этого я еще не придумал.
  
  Марита встретила загулявших мужиков по-хозяйски, уперев руки в боки.
  - И где это мы пропадали? Вы обещали денька два, а вас неделю не было? - Женщина раскраснелась от возмущения.
  - Марита, я все объясню. - Владимир приготовился оправдываться.
  - Это я виноват, тетя Марита. Это я отца попросил проведать тех людей, что мы спасли, да задержались там, вынужденно. - Пиотта не дал отцу взять вину на себя.
  - Ох, не нравятся мне эти ваши походы, черти куда. - Запричитала тетка. После того случая, когда раненый Владимир завез их в 'фиолетовый' мир, у нее открылась фобия на путешествия по мирам.
  - Да все нормально, Марита. Представь, что мы работаем вахтами, сутки через семеро.
  - Да если с вами случится что, я даже не знаю, что делать? - Не унималась Марита.
  - Людмиле звони, она все знает.
  - Их вы, мужики бестолковые. Лишь бы шляться где попало. Есть хотите?
  - А то! - Хором ответили Владимир и Петр.
  
  Мариту посвящать в свои планы не стали. Сказали, что пошли за золотом, для семейного бюджета, что отчасти тоже было правдой. Золотоносный ручей уже не так радовал золотыми самородками. Крупные попадались все реже. Приходилось тратить больше времени, чтобы собрать нужное количество.
  Пиотта ковырял дно, специально придуманным для этого устройством. Попадались одни ненужные гальки. Тогда немного поразмыслив, он решил, что самородки могло снести дальше по течению. Туда где заканчивались каменистые перекаты. Метр за метром Пиотта удалялся от отца, уходя вглубь заросшего кустарником русла ручья. Каменистое дно сменилось песчаным, и даже галька перестала попадаться. Юноша уже собрался возвращаться, как услышал шум в кустах. Он приближался. Пиотта решил не искушать судьбу и снял с плеча карабин. По сотрясению земли можно было подумать, что это приближается слон. Для слона пуля выпущенная из карабина, может показаться комариным укусом. В последний момент Пиотта решил бежать. Продираясь сквозь кусты он чувствовал как зверь настигает его. Он выбежал из кустов, споткнулся и упал. Заторопился подняться, под удивленный взор отца.
  - Там! Там, кто-то огромный приближается. - Указывая рукой за собой показывал Пиотта.
  Отец рассмеялся, к недоумению сына.
  - Я серьезно. Там сквозь кусты пробирался кто-то, аж земля тряслась.
  - А почему сейчас тихо, почему я ничего не слышал?
  - Да кто тебя знает, может у тебя проблемы со слухом, только ты скрываешь? - Пиотта не понимал куда клонит отец.
  - Сейчас я покажу тебе этого гиганта. - Отец бросил ковыряться в воде. Отряхнул руки и направился в кусты. Через пару минут он вышел держа на руках зеленую амфибию, отдаленно напоминающую ящерицу. - Вот это и есть тот гигант?
  - Да ладно? А как же он топал, как слон и кусты хрустели? - Пиотта подумал, что отец издевается над ним.
  - Ничего не хрустело и не топало. Просто эта ящерица умеет защитить себя ментальными способностями. Это она внушила тебе, что кто-то ломится сквозь заросли. Она здесь давно живет и меня уже не раз пугала.
  - А как ты догадался, что это она делает? А сейчас она может меня напугать.
  - Попробуй, щелкни ее по голове?
  Пиотта сделал легкий щелбан по зеленой голове рептилии. И в ту же минуту раздался свирепый рев, издаваемый огромным животным. Пиотта аж присел, озираясь вокруг.
  - Что ты слышал? - Спросил Владимир.
  - Рев тираннозавра, а ты не слышал, что ли?
  - Нет, я его наверное устраиваю. - Владимир отпустил животное из рук, и оно юркнуло в заросли.
  - Как ты догадался?
  - Давно, когда еще я только начинал бродить по мирам, мне случайно попался человек, который организовал зоопарк, в котором были только животные с такими ментальными способностями. Это был его бзик. Но он не мог найти себе работников, потому что мало кто согласится испытывать на себе постоянные кошмары. А я был молодой, и с обостренным чувством справедливости. Я стал похищать людей, про которых все знали, что они негодяи, но не могли добраться. Я стал поставлять работников в этот зоопарк. Представь, человек находится в абсолютной тюрьме, из которой можно убежать только на тот свет. Я назначал этим работникам условия. Вообще оно было одно. Встать на путь добра и справедливости. Обычно им хватало трех месяцев, чтобы понять, что путь добра и справедливости намного правильнее. Когда я приходил за ними, они готовы были встать на любой путь, лишь бы их вернули в привычное место. Должен сказать, что в большинстве случав этого хватало.
  Владелец зоопарка научил меня, как отличать видения, вызываемые в мозгу насильно. Поэтому я сразу понял, что кто-то пытается водить меня за нос.
  - Ого! - Восхитился Пиотта. - Я даже представить не мог, чем ты занимался в молодости.
  - Да уж, а многое и не расскажешь вовсе. - Владимир посмотрел на замершего сына. - Чего встал? Золото не нагребли почти.
  
  Вообще, на вырученные деньги можно было купить карабины и в обычном охотничьем магазине, но Владимир считал, что против длинноствольных ружей мерзляков они будут малоэффективны. Им пришлось выйти на владельца большого магазина и сделать заказ на пятьдесят охотничьих винтовок, разработанных на основе армейских снайперских винтовок. К каждой винтовке заказали по тысяче патронов. Для настоящей войны маловато, учитывая, что опыта у стрелков совсем нет. Заодно заказали бинокли, армейские радиостанции, ракетницы.
  Водитель грузовика был немало удивлен, когда свернув в знакомом месте с шоссе, он вдруг оказался не там, где ожидал. Он даже резко остановился, тряхнул головой, выгоняя видение.
  - Все нормально, не волнуйся. - Успокоил Владимир водителя. - Правь к той лошади.
  Та самая Рыжуха, запряженная в повозку мирно щипала травку. Владимир с Пиоттой перекинули оружие и прочее в телегу. Пиотта отправился показывать водителю дорогу, а Владимир остался ждать его. Надо признать, что мастерство перехода сквозь миры у сына росло на глазах. Опыт Владимира переданный мальчику, плюс его собственная любознательность и настойчивость приводили к отличным результатам. Если Владимиру казалось, что он принюхивается к миру, ища в нем знакомые запахи, то со слов Пиотты, он и принюхивался, и присматривался, и прислушивался. Оттого, сын чаще находил более короткие пути. В последнее время Пиотта чаще водил отца по мирам.
  Тяжело груженая повозка выехала на дорогу перед крепостью. Охранник выставил ствол чужеземной винтовки в бойницу.
  - Кто такие будете? - Спросил он грозно.
  - Открывай давай! Это Владимир, по приказу Святослава привез вам оружие! - Владимир откинул полог и достал одну винтовку.
  Охранник исчез и вскоре загремели цепи опускающегося моста. Повозка въехала в город и покатилась в сторону дома главы крепости. Навстречу быстрым шагом приближался сам глава. На лице его была заметна тревога.
  - Вы как раз вовремя. Мерзляков видели совсем рядом. Вчера вернулся гонец и сказал, что его чуть не убили в сутках конного перехода от крепости.
  - Понятно. Значит не будем откладывать в долгий ящик. Вот здесь пятьдесят винтовок. Мой сын пристреляет каждую и обучит ваших бойцов. Я же сделаю еще один рейс, за медикаментами.
  - Вы наверно устали с дороги? - Спросил Святослав. - Пройдемте, отобедайте, отдохните.
  - Я не устал, и не проголодался. - Поспешил ответить Пиотта. - Я пойду Далилу проведаю.
  - Хорошо, давай по-быстрому. Святослав, скажи куда ему потом приходить.
  - Там... - Святослав махнул рукой. - За крепостью, есть еще один выход. Там дорога ведет вверх, она приводит в поселение тех, кто не в крепости. Над тем селом, если еще подняться вверх, есть ровное место, где можно пострелять.
  - Хорошо, я понял. - Пиотта сорвался и побежал к дому своей любимой.
  - Подарков набрал с собой, торопится. - Прокомментировал такую прыть сына Владимир.
  Пиотта бежал к дому любимой, не чуя ног под собой. Далила возилась в корыте на дворе. Полоскала и развешивала белье. Юноше почти удалось подобраться незамеченным. Но когда осталось несколько шагов, Далила внезапно распрямилась и обернулась. Влюбленное девичье сердце словно почувствовало приближение любимого человека. По ее лицу за мгновение пробежало несколько эмоций, от недоверчивого удивления до неописуемого восторга. Она бросилась на Пиотту и повисла на нем, держа его лицо в своих мокрых руках.
  Когда они смогли наконец оторваться друг от друга, Петр предложил пройти в дом, где он показал все гостинцы, которые привез с собой. Девушка восхищенно рассматривала красочные упаковки, не понимая и половины того, что о них рассказывал Пиотта.
  - Здесь в основном сладости. То, чего у вас нет. А остальное у вас даже получше будет, хоть и не такое яркое.
  - А ты надолго к нам? - Девушка посмотрела в глаза Пиотты, ожидая услышать то, что ей хотелось.
  - Надолго. Мне нужно обучить ваших бойцов стрельбе из оружия. Этот процесс не быстрый.
  Далила завизжала от радости и чмокнула возлюбленного в щеку.
  
  На импровизированном полигоне лежала куча оружия, прикрытая пологом. Ее окружили несколько человек во главе со Святославом. Пиотта оценил размеры стрельбища. Не более трехсот метров в длину. Для него конечно мало, но для новичков самое то. Он достал из телеги заранее приготовленные мишени. Отнес их в противоположный конец полигона. Народ смотрел на него с большим уважением. Пиотте даже было немного неловко от этого.
  - Святослав, мне понадобится один человек, который будет носить мишени? - Петр постарался придать своему голосу солидности.
  - Конечно, мы все готовы выполнить твои просьбы.
  Народ согласно загалдел.
  Петр разложил три винтовки, снарядил в каждый магазин по три патрона. Мишени заранее были промаркированы, на левую, среднюю и правую. Все оружие было оборудовано оптическими прицелами. Пиотта имел опыт стрельбы с оптикой сравнимый с инструкторами спецподразделений. Мегабайты информации из интернета и личная практика довели это умение до совершенства. Но все равно пристрелка оружия заняла весь день до вечера. А в темноте пришлось пристрелять пять прицелов ночного видения.
  - Святослав, вы же пользуетесь оружием мерзляков. Наверняка, у кого то стрелять получается лучше, чем у других. Отберите мне самых лучших стрелков.
  Глава принял просьбу юноши и они попрощались до утра.
  До половины ночи Пиотта провел с Далилой. Как ни тяжело было расставаться, но ответственность не позволяла Пиотте придти на завтрашние стрельбы невыспавшимся.
  - Переделай дела с утра и приходи ко мне. - Нашел выход Пиотта.
  - Прогонят меня мужики.
  - Я думаю, что не прогонят. Ты же ко мне придешь.
  
  Чуть забрезжило солнце, а на стрельбище уже собралась толпа мужиков. Петр рассадил их на землю. Взял в руки листок бумаги и нарисовал в нем перекрестие оптического прицела. Посередине нарисовал, как мог, мерзляка. Перекрестие сходилось на груди противника.
  - Вот так должно у вас выглядеть в прицеле. Этот крест должен сходится на том месте, в которое вы хотите попасть. Вот возьмите, и посмотрите в сторону мишеней. Прицел держите на удалении трех пальцев от глаза. - Владимир раздал три прицела в руки будущих снайперов. - Передавайте друг другу, кто посмотрел.
  Неуклюжие попытки разобраться с прицелом напомнили юноше стих про мартышку и очки. Пиотте пришлось несколько раз демонстрировать на себе, как нужно смотреть в прицел. Затем Петр провел короткий ликбез по технической начинке оружия. Разобрал его, объяснил принцип работы, способы ухода за оружием. Далее, он подвел всех к мишеням, объяснил куда целиться. На этом теоретическая часть закончилась и началась практическая.
  Все, кто здесь присутствовали имели некоторый опыт стрельбы из огнестрельного оружия. Звук выстрелов их не пугал. Надо сказать, что звук выстрела ружья мерзляков и отдача намного превосходили таковые у карабинов. Петр заряжал по одному патрону в магазин и боец, получив краткий инструктаж производил выстрел. Каждый получал свою мишень в руки и оставался с ней до конца стрельб. Мишень, одним бойцом использовалась несколько раз, чтобы составить среднее значение его способностей.
  Святослав поднялся на полигон к обеду. Он с удовлетворением следил за процессом обучения. Вскоре появилась и Далила. Она постеснялась подойти к группе мужчин. Просто любовалась издали. Периодически помахивая рукой в ответ на взгляд Пиотты. Петру не терпелось бросить все дела и пойти потискать Далилу. Но его ученики настолько серьезно относились к нему, как к учителю, что он сам, невольно почувствовал себя слишком солидным для таких глупостей.
  Под вечер прискакал всадник на взмыленной лошади. Он отвел Святослава в сторонку и принялся что-то рассказывать. По его тревожному лицу было понятно, что новости малоприятные. Немного погодя, они вместе удалились.
  Из, примерно, двухсот претендентов, Петр отобрал положенные пятьдесят человек. Из пятидесяти нужно было отобрать еще пять, для стрельбы с прибором ночного видения. Солнце скрылось за горизонтом, но Далила упорно ждала юношу.
  - Подойти к ней. Обучить нас еще успеешь. Что девка мается? - Сказал один из пяти оставшихся претендентов.
  Петр все бросил и пошел к девушке.
  - Видишь, занят, не могу подойти. А ты замерзла уже наверно, шла бы домой, а я скоро приду. - Петр снял со своих плеч камуфлированную ветровку и укутал Далилу.
  - А мне здесь нравится. Ты такой серьезный, когда учишь их. Прямо мужик уже.
  - От того, как я научу их стрелять зависит безопасность всей крепости и твоя тоже. Вот сделаю из них ворошиловских стрелков, тогда у нас с тобой будет куча времени.
  - Ну ладно, иди учи. А я тут посижу, подожду.
  - Хорошо, я быстро. Самые умные остались, на лету схватывают. - Уже на ходу ответил юноша.
  Прошло часа три. Ночь уже вошла в полную силу. Петр взял под руку Далилу и они вместе спустились к ее дому. Пиотта обнял девушку. От ее волос пахло луговой травой. Аромат дурманил, продляя чувства наслаждения от близости любимого человека. Далила стояла не шелохнувшись. Наверное, она испытывала то же самое. Как назло скрипнула дверь и на крыльце появился отец девушки.
  - Далила! Домой пора! Мать не спит, и мне не дает.
  - Папа! Я скоро! Иди уже! - Как все девушки в этом возрасте, она страдала от казавшейся излишней опеки родителей.
  - Иди спать, Далила. Завтра отец должен приехать и мы с тобой посвободнее будем. - Петр притянул ее за руку, чтобы поцеловать в щечку на прощание. Девушка отдернула руку и направилась в дом.
  - Какие вы вредные, мужики!
  
  Владимир приехал с утра. Святослав сразу завел его к себе в дом. Там их ждали еще несколько человек. Святослав представил их как своих товарищей, проверенных в бою.
  - Вчера мне пришло известие, что мерзляки больше не охотятся на нас небольшими группами. Они собрали войско, численностью примерно в триста единиц. Наш гонец видел их уже совсем рядом. Я отдал распоряжение, чтобы все, кто на охоте или собирательстве, должны срочно вернуться в крепость. Дело нескольких дней, до того момента, когда мерзляки появятся. Тем же, кто живет в селе, быть готовыми в любой момент спрятаться в крепости. Владимир, что ты думаешь об этой ситуации.
  - Я привез с собой рации, сигнальные ракеты. Сегодня я научу, как этим пользоваться. Их наличие сильно нам поможет в упреждении угрозы. Предлагаю организовать посты, на удалении нескольких километров от города. Между постами и городом будет постоянная связь. Всем свободным жителям нужно заняться заготовкой мешков с песком, и оборудованием мест для стрелков на стенах крепости.
  Владимиру пришлось расписать для чего нужна каждая процедура, после этого вопросы у многих отпали сами собой. Так же он приказал запасти воду, на случай применения противником зажигательного оружия, что было очень возможно, учитывая его технический прогресс.
  После небольшого военного совета Святослав отправился раздавать задания, а Владимир с Пиоттой принялись устанавливать дизельный генератор, необходимый для зарядки аккумуляторов раций. Пока отец суетился с генератором, Пиотта рассказывал людям, из числа тех, кто вчера получил оружие, как пользоваться рацией. Хорошо научить, не было времени. Поэтому каждому, кто заступал на пост, решили дать по красной сигнальной ракете, на случай если он увидит врага и забудет, как пользоваться рацией.
  Весь день прошел в полном кавардаке. Никто не мог понять, чем ему заниматься. Кто-то должен менять караулы, кто-то должен заниматься организацией жителей крепости на общественные работы. Сколько человек должны нести дежурство на крепости, сколько в лесу. К вечеру Святослав смог назначить на каждое направление по ответственному человеку и более менее объяснить ему круг вопросов. Крепость престала напоминать растревоженный улей, потоки людей обрели осмысленное движение и каждый стал заниматься порученным ему делом.
  Ничто так не объединяет и не мотивирует людей, как общая угроза. И взрослые, и дети занялись подготовкой крепости к обороне. По улицам шли потоки телег, груженых песком и бочками с водой. Пиотта, наконец, отвязавшись от обучения отправился к Далиле. Дома ее не оказалось. Соседей тоже никого не было. Убежала, подруга, на защиту города. Петру пришла идея дать одну рацию Далиле, чтобы иметь возможность связаться с ней в любой момент. Но он сразу ее отбросил. Люди могут неправильно понять. Петр был уверен, что его девушка сейчас где-то у крепостной стены. Он решил начать с правого крыла, под видом специалиста хорошо разбирающегося в защите крепостей.
  Темнело. Люди зажигали факелы, и продолжали работать при их свете. Мужики, взвалив на горб, тяжеленный мешок с песком корячили его по шаткой лестнице вверх. У центральных ворот ему повстречался отец. Он слез с лестницы и объяснял обступившим его мужикам, каким образом нужно складывать мешки, чтобы иметь сектор обстрела и не подставляться под пули. Пиотта подошел поближе и глазами попросил отойти отца в сторону.
  - Что тебе, сынок?
  - Далилу не видел?
  - Глава всех баб должен был отправить за ворота, воду набирать в бочки. Я думаю, там ее искать надо.
  - Спасибо, па. - Поблагодарил Пиотта уже набирая ход в сторону ворот.
  Вдоль всего рва тянулись обозы с бочками. Одни женщины сновали от воды к бочкам, другие стояли на телегах и принимали ведра. Пиотта скорым шагом двинулся вдоль шеренги повозок. Он был уверен, что его Далилу, с больной ногой вряд ли отправят таскать ведра. Скорее всего, она наверху, принимает ведра. Его предположения вскоре подтвердились. Знакомый силуэт, дрожащий в свете факела, нагибался за очередным ведром и выливал воду в бочку.
  - Бу! - Пиотта вылез из тени, как черт из табакерки.
  - Как дала бы ведром тебе с перепуга! - Припугнула Далила, но на лице ее написана была только радость.
  - Устала наверно? - Спросил Пиотта запрыгивая в телегу. - Сядь, отдохни, я сам буду наливать.
  - Да нет, не устала. Вот, кто от рва воду носит, те устали.
  - Да сядь, отдохни, раз принц такой тебя просит! - Сказала очередная женщина принесшая два полных деревянных ведра воды.
  Далила сдалась и села на край борта. Пиотта сам принял оба ведра и вылил воду в бочку.
  - И ты говоришь, что не устала. Эти ведра пустые весят по пуду. Вот держи, шоколадку. - Пиотта достал плитку шоколада, отломил дольку и отдал Далиле, отломил вторую и отдал женщине с ведрами. - Угощайтесь. Это немного придаст вам сил.
  Довольная женщина откусила шоколад, погоняла его по рту.
  - Вкуснотища! Повезло тебе, девка с таким завидным женихом!
  Далила засмущалась и даже в свете фонаря стало заметно, как ее щеки стали пунцовыми.
  Через два часа, когда время уже перевалило за полночь дали команду прекратить работу и всем вернуться в крепость. Петр снял девушку с повозки и взявшись за руки, они отправились в крепость.
  - Сейчас я чувствую, как устала. Мне кажется, что у меня сил до дома дойти не хватит.
  - Не бойся, я донесу тебя. Как твоя нога, кстати?
  - Почти не болит. Ты очень умелый знахарь.
  - Да прям знахарь. Купил в аптеке мазь, какую по телеку рекламируют, вот и все знахарство.
  - Я половину не поняла из того, что ты сказал?
  - Не обращай внимания. - Вдруг Петра осенила мысль. - А ты бы хотела посмотреть, как я живу?
  - Поехать к тебе?
  - Ну да. Я правда живу в одном доме с родителями и тремя сестрами. Старшая, тебе ровесница, по виду.
  - А ты уже взрослый, почему себе избу не построишь? - Искренне удивилась девушка.
  - С мамкой и папкой проще. Готовить не надо, стирать не надо, жениться в ближайшее время не собирался. Чего мне одному в целой избе жить?
  - Почему не собирался, тебе по возрасту уже пора? - Петру показалось, что его нежелание жениться как-то обидело Далилу.
  - Ну... я в смысле...У нас не принято так рано жениться. Считается, что молодой человек должен немного выбеситься, прогулять свою молодость, а потом, остепенившись, может и семью создать.
  - Немного глупо звучит. Пока гулять и веселиться будешь, всех девок нормальных разберут. Останутся только те, кто тоже гуляли да веселились. - Что ни говори, а мудрое зерно в словах девушки было. Пиотта никогда не смотрел на этот вопрос под таким углом.
  - Не сердись, Далила! Я же не знал, что бывают такие девушки как ты. Теперь я не так уверен в своих взглядах. - Пиотта чмокнул девушку в щеку.
  - У вас, наверно, много странного в мире?
  - Очень. Ты просто не представляешь. Я сам до девяти лет жил в другом месте, больше похожем на ваше, чем на то, где я сейчас живу. Мне пришлось долго бегать за ручку с отцом, потому что мой рот не закрывался от удивления, и я мог запросто куда-нибудь угодить. Я очень хочу показать тебе мой мир.
  - Я подумаю - Кокетливо ответила Далила. - А почему только в девять лет ты попал к отцу?
  - Ну, это длинная история. Я могу рассказать тебе ее по дороге, если хочешь?
  - Конечно хочу!
  Пиотта рассказал девушке свою историю с самого своего детства. Они успели дойти до дома Далилы и даже посидеть на скрипящих ступеньках деревянного крыльца, пока Пиотта не закончил рассказом, о том, как он обнаружил черноволосую красавицу под перевернутой повозкой. Девушка слушала с открытым ртом, не переспрашивая, и не перебивая.
  - Я представить не могла, что такое бывает. Как интересно ты живешь. Я чувствую себя младенцем, рядом с тобой, ничего не видевшим, кроме своей деревни. - Девушка прижалась к Петру, как ребенок к матери.
  - А нам с тобой ничто не мешает сходить куда-нибудь прямо сейчас. Как тебе такая идея? Не страшно? - Эта идея пришла юноше в голову совершенно внезапно, Пиотта даже удивился, что она не пришла ему раньше.
  Далила отстранилась, посмотрела в глаза Пиотты. Убедилась, что он не шутит и согласилась.
  - С тобой, не страшно.
  - Тогда пошли. До своего дома я не успею тебя сводить, у нас времени только до утра, но покажу тебе такие места от которых голова закружится.
  Пиотта взял под руки девушку и они пошли в темноту. Вскоре она сменилась ясным дневным небом. Пара шла по белоснежному песку атолла. Голубая вода окружала остров от горизонта и до горизонта. Редкие пальмы, колышимые соленым ветерком, роняли кокосы на песок. Крабы, приставными шагами петляли по берегу.
  - Что это? - Далила смотрела вокруг. Она нагнулась и набрала в ладонь песок. Белый песок, струясь, просыпался сквозь пальцы.
  - Это - океан. Огромное озеро с соленой водой. А мы стоим на острове, созданном кораллами. А это... - Пиотта показал на пальмы. - Кокосовые пальмы. Под ними лежат орехи, внутри которых, кокосовое молоко. Его можно пить. А ты плавать умеешь? - Пиотта быстро скинул одежду, и оставшись в одних трусах, вошел по колено в воду.
  Далила покраснела до кончиков ушей.
  - Я ...не могу, я тебя стесняюсь.
  - Ну хоть зайди в воду. Ты же никогда не заходила в океан. Давай, смелее. - Пиотта вышел из воды, взял девушку за руку и завел в воду. - Если нырнуть с открытыми глазами, ты увидишь невероятную красоту.
  Легкие волны бились о берег. Они задевали о край платья девушки. Пиотта отплыл от берега и нырнул. Когда он всплыл в его руках оказался розовый коралл. Он вручил его девушке.
  - Держи, сувенир из жарких стран. На телек поставишь. - Потом подумал, что сказал не совсем то. - Тьфу ты, забыл. Ну куда-нибудь поставишь.
  Затем он снова плюхнулся в воду. Через мгновение над водой показалась его рука с огромным лангустом. Далиле он показался невероятно страшным и опасным существом. Она попятилась из воды. Вскоре, из воды показалась смеющаяся голова Пиотты.
  - Не бойся, он с виду страшный. Это же морской рак такой.
  - Брось его, а то я убегу. - Далила собралась бежать на самом деле.
  Петр послушался и бросил лангуста в воду. Затем подозвал девушку к себе. Далила подошла. Юноша показал на морскую звезду лежащую на дне.
  - А вот это существо может оказаться опасным, хотя с виду оно довольно мирное. В его шипах есть яд, от которого можно умереть. Ну, что пойдем дальше?
  - Пошли!
  Пиотта взял под руку Далилу, и прямо из воды они перешли в очень удивительный мир. Мир горных хребтов. В отличии от земных аналогов, местные горы были выше, стояли плотнее и полностью, от основания до вершин были покрыты зеленым мхом. Пиотта привел девушку на небольшой плоский уступ, нависший над ущельем, дна которому не было видно, из-за стоящего в его глубине тумана. Уступ покрывала изумрудно-зеленая влажная травка, отчего он казался похожим на небольшое поле для гольфа. В том месте где уступ, образно говоря крепился, к скале, природа создала грот, уходивший метров на десять внутрь горы.
  - Как тебе? - Спросил Пиотта у замершей с открытым ртом Далилы.
  Девушка не сразу ответила. Она любовалась бесконечными водопадами текущими с вершин. Водяные потоки текли повсюду, разбиваясь о камни, отчего в воздухе стояла водяная пыль, искрящаяся и образующая радугу. Воздух казался свежим и теплым одновременно.
  - Смотри какое идеальное место, чтобы построить свою избу. Можно заткнуть грот одной стенкой и спокойно жить и любоваться красотой.
  - Здесь и правда красиво. Мне кажется, что в таком месте можно потерять себя.
  - Это как?
  - Я на какое-то время перестала чувствовать себя, как-будто растворилась в воздухе.
  - За это я и люблю здесь бывать. Когда мне нужно отвлечься от всего, я прихожу сюда и часами сижу на краю. Мне кажется, что здесь и время течет по другому, неторопливо как-то. Подойди к краю. - Пиотта взял Далилу под руку и подвел к самому краю уступа. От бездонности ущелья у девушки закружилась голова. Она крепче схватилась за руку Петра.
  - Как высоко! - Только и смогла вымолвить девушка.
  - Не бойся, я тебя держу. Присмотрись, видишь, что-нибудь?
  Далила немного подалась корпусом в сторону ущелья и опасливо посмотрела вниз. Где-то глубоко, туда, куда солнечный свет почти не попадал, наблюдалось движение.
  - А что это? - Спросила Далила.
  - Присмотрись внимательнее. Понаблюдай немного и увидишь.
  Далила замерла, пытаясь разглядеть в беспорядочном движении что-то более понятное. Напоминающие издалека больших птиц, существа, селились по краям скал. Время от времени отдельные экземпляры срывались с них и раскинув крылья, парили в воздухе. Иногда они уходили в туман, или вылетали из него, подобно мистическим существам. Вдруг, возле одной птицы очертилась огненная дорожка. Она тут же пропала бесследно, так что ее можно было принять за игру света. Далила дернулась от неожиданности.
  - Что ты видела? - С интересом спросил Пиотта.
  - Мне показалось, что я видела огонь, но я не уверена. - С сомнением предположила девушка.
  - Зря, это и был огонь. Знаешь, кто там летает?
  - Кто?
  - Драконы! Я специально брал бинокль. Это стопроцентно драконы. Я думаю, что они охотятся на самом дне ущелья, а там, под туманом, темнота полная. Они наверно подсвечивают себе свою еду.
  - Я думала, что это сказки все, про драконов?
  - Я тоже. У меня , там, есть такая штука, интернет, где я могу показывать все, что вижу в разных мирах. Я там опубликовал видео...ну, это ...как драконы летают и изрыгают пламя. Не представляешь, что началось в комментариях! - Петр хотел рассказать, о том, что писали люди под его видео, но осекся, видя, что Далила не совсем понимает о чем он рассказывает. - Ладно, потом расскажу, пошли дальше.
  Петр вывел девушку на небольшую возвышенность. В свете закатного солнца открывался потрясающий вид на заброшенный город. Природа отвоевывала назад свое место, у некогда бурлящего человеческими заботами мегаполиса. Дороги проросли деревьями и кустарником. Фонарные столбы вдоль трасс покрылись свисающим плющом. Многоэтажные здания, частично обрушились, обнажив поддерживающий их скелет внутренних конструкций.
  - Примерно в таком городе живу и я. Только люди не ушли из него.
  - Мне здесь страшно, как на кладбище. - Далила поежилась.
  - Согласен, немного неуютно, но как-то грандиозно. А ты не замечала, что все, что создано человеком, включая самого человека, после смерти становится страшным и отталкивающим?
  - Если ты про покойников, то я их очень боюсь, а про остальное... еще не думала. Что там у нас следующее?
  - О, это будет сюрприз? Пойдем.
  Пиотта специально вывел Далилу в стороне от того места, которое хотел показать. Скалистая местность, обильно заросшая небольшими деревцами с яркими разноцветными цветами. Воздух гомонил разнопеньем пестрых птиц. Их стайки, совершенно игнорируя двух путников, носились, как угорелые, выписывая в воздухе фигуры высшего пилотажа. Осыпавшиеся разноцветные лепестки устилали всю поверхность под деревьями. В воздухе стоял густой аромат цветов.
  - Я бы открыл в этом месте парфюмерную фирму, французы умерли бы от зависти.
  Далила снова не все поняла. Пиотта подвел ее к краю скалистого уступа. Прямо под ними, в сотне метров вниз, и в длину до самого горизонта простиралась ярко-пестрая долина. Те же деревья росли в долине, что и вокруг, на возвышении.
  - Смотри! - Пиотта показал в сторону небольшого водопада.
  Далила посмотрела в сторону, куда указывала рука Пиотты. Небольшой водопад отвесно падал со стометровой стены утеса. Под водопадом образовалось озеро с невероятно синей водой. Форма озера напоминала сердечко.
  - Я раньше назвал этот водопад, водопадом любви, за форму озера. А теперь мне хочется назвать его водопадом Далилы. Ты не против?
  - Пиотта... - Далила зарделась румянцем. - По моему я еще не заслужила?
  - Зачем заслуживать? Озеро такое же красивое, как и ты. Вы подходите друг другу. Пойдем ближе.
  Петр схватил девушку за руку и по крутой тропинке они спустились к синим водам озера. Чистый желтый песок окаймлял водоем. Воздух в долине был еще гуще напоен ароматами. Место, как нельзя лучше располагало к романтическим встречам. Оно вообще, словно придумано было для этого.
  - Постой здесь. Я кое-что принесу. - Петр побежал в лес и вскоре вернулся с двумя плодами. Красным и желтым. - В свое время, я пробовал их на свой страх и риск. Вроде не отравился. Вкус у них божественный.
  Он разломил каждый плод пополам, и отдал по половинке каждого Далиле. Они присели на теплый песок и принялись уминать сладкую и сочную мякоть плодов, которым еще не придумали названия.
  Петр отложил недоеденную часть, скинул одежду и плюхнулся в озеро.
  - Пойдем купаться! - Позвал он Далилу.
  - У меня нет такой одежды, как у тебя, для купания. Я буду стесняться. - В этот раз девушка не краснела.
  Петр побарахтался руками в воде и выбросил снятые трусы на берег.
  - У меня теперь тоже нет. Пошли. Искупайся в своем озере, ты же его хозяйка! - Уговаривал юноша.
  - Я стесняюсь! - не сдавалась Далила.
  - Я отвернусь, пока ты будешь раздеваться, а когда ты будешь в воде, тогда я и повернусь. Честно. Клянусь!
  - Нет!
  - Ну где в тебе тяга к приключениям? Просидеть скромно на берегу, а потом придти домой и лечь в кроватку, и вспомнить нечего.
  - Нет! У вас нормально когда девушки купаются голышом вместе с парнями.
  - Это сложный вопрос, может и купаются, только не рассказывают об этом на каждом углу. Поэтому я могу не знать. Ванны точно по двое принимают, да еще с шампанским. Трусихи, конечно, до старых дев по одиночке купаются.
  Упоминание старых дев попало в нужное место.
  - Отвернись! - Далила смело встала и собралась задрать подол платья.
  Пиотта отвернулся, хотя ему это стоило сил. Далила быстренько скинула платье и зашла в воду по шейку. Прозрачная вода не особо скрывала ее прелести, но авантюристский настрой взял верх над ее пуританским воспитанием.
  - Все, можно!
  Пиотта повернулся и поплыл в сторону девушки. Он старался выглядеть не особо заинтересованным в наготе Далилы, но кровь с зашкаленным тестостероном не позволяла сделать это в полной мере.
  - Давай, сплаваем подальше, там можно понырять и полюбоваться дном. Здесь и рыбы такие же разноцветные.
  - Давай!
  Они отплыли метров на тридцать от берега. Дно все так же было видно, сквозь толщу воды. Стайки рыб сновали между тянущимися вверх стеблями водорослей. Солнечные лучи, преломленные о поверхность воды, отражались дрожащими бликами на каменистом дне. Петр нырнул и доплыл до самого дна. Сделал вид, что ищет на дне что-то интересное, а сам, украдкой рассматривал девушку. Далиле нечего было скрывать такого, чего можно было стесняться. Все в ней было идеально. Юношеское возбуждение не позволило Пиотте долго просидеть на дне. Он, наспех, схватил первый попавшийся камень и поплыл к поверхности.
  Далила с любопытством ожидала сюрприза. Петр поднял руку над водой, в которой был зажат обыкновенный серый булыжник. Девушка посмотрела на камень, а затем на Петра. В ее глазах пробежала догадка и она понятливо усмехнулась.
  - Ой, ошибся, не то схватил. - Неуклюже попытался отвести подозрение юноша.
  - Ну ладно, милый камушек. Теперь моя очередь искать. - Далила, набрала воздух в легкие, и щучкой устремилась ко дну.
  Пиотта, на всякий случай прикрыл срамное место ладонью. Красивое тело Далилы заиграло солнечными зайчиками, отраженными от поверхности воды. Девушка перебирала камни, на дне озера, и продержалась под водой дольше, чем Пиотта. Она всплыла и разжала руку. В ее ладони лежал прозрачный камень, похожий на стекло, или большой кристалл соли. Свет на гранях менял цвета, разбиваясь на весь спектр.
  - Тебе повезло больше, чем мне. - Сказал Пиотта, снова пытаясь оправдаться.
  - Просто, я искала его, а не делала вид. - Юношу полностью вывели на чистую воду.
  - Да, я не мог отвести взгляд от другого бриллианта. - Пиотта привлек Далилу к себе и поцеловал.
  Целоваться на глубине было не совсем удобно. Нужно было постоянно поддерживать себя на поверхности и парочка поплыла на мелководье. Они лежали в объятьях друг друга на золотом песке, совершенно не стесняясь собственной наготы. На них медленно опускались яркие лепестки здешних цветов. Птицы наперебой предлагали свой репертуар. Казалось, что на этом озере все было придумано для подобных романтических встреч. Пиотте с трудом удалось удержать себя в рамках дозволенного. Ему казалось, что если он проявит свою нетерпимость на первом свидании, то может спугнуть девушку, воспитанную в другой морали, чем он сам.
  Так и получилось.
  - Пиотта? - Далила обратилась к Петру, водившему по ее телу красным лепестком.
  - Что?
  - Мне кажется, что у меня сегодня был самый счастливый день в моей жизни. Я не представляю, чем могла заслужить у господа такое, мне даже страшно как-то, что я больше никогда не смогу испытать подобного.
  - Я рад, что тебе понравилось. Если бы у нас было больше времени, то я бы отвел тебя в такие миры, в существование которых совсем невозможно поверить. А что тебе понравилось больше всего?
  - Всё! Такой красоты я никогда не видела и не увидела бы, если не ты. И ты сам. Ты вел себя настолько порядочно, хотя можно было подумать, что ты специально увел меня так далеко от дома. Я же вижу как трудно тебе дается сохранять терпение. - Далила махнула головой на причинное место, сохраняющее боевой вид, с того момента, как они залезли в озеро. - Давай, не будем тратить наше время на разговоры. - Девушка припала к губам Пиотты, одновременно подлезая под него так, что у юноши совсем не осталось сомнений в своих действиях.
  Парочка вернулась в крепость под утро. Пиотта довел Далилу до дома. Отец девушки, услышав разговор, вышел на крыльцо. Он хмурился, но как показалось Петру, больше для порядка. Далила подставила щеку под поцелуй. Пиотта чмокнул, и девушка забежала домой.
  - Спокойной ночи! - Крикнул он вслед.
  - Утра. - Поправил отец.
  До дома главы Пиотта добирался по ватных ногах. Он уснул едва коснувшись кровати. Владимир приподнял голову от подушки. Убедился, что сын вернулся и снова уснул.
  Проснулся Пиотта, от того, что в воздухе витала тревога. Со двора доносились приглушенные голоса. Слов было не разобрать, но по интонации можно было понять, что говорят об опасности. Пиотта присел на кровати. Поясница и мышцы ног болели. Он бы с удовольствием поспал еще часа три, но тревожный разговор за стеной дал понять, что сейчас не время нежиться по кроватям. Пиотта встал, подошел к деревянной бадье, набрал воды и ополоснул лицо. Холодная вода помогла проснуться. На столе стояли пироги, прикрытые рушником. Пиотта взял пирог, и вышел на крыльцо.
  На улице стояли двое мужчин. Один в руках держал ружье мерзляков.
  - Что случилось? - Спросил Пиотта.
  - Говорят, мерзляки рядом. - Ответил один из мужиков.
  - Их видели?
  - Один пост, утром не вышел на связь. Святослав и твой отец отправили несколько человек на разведку. Все бояться, что мерзляки уже рядом. Все, кто с оружием уже на стенах. За ворота никого не выпускают.
  - А вы, что тут, а не на стенах?
  - А мы тебя стережем. Владимир приказал привести тебя к нему, когда проснешься, а то неровен час, опять сбежишь.
  Петр усмехнулся и вернулся в дом за карабином.
  - Пошлите. - Петр закинул винтовку на плечо.
  Отец стоял со Святославом на крепостной стене. Оба смотрели в бинокли в сторону леса. Петр поднялся и подошел к отцу.
  - Какие новости? - Спросил он.
  - Похоже, что сегодня придется принять бой. Один пост пропал. Ни по рации ничего, ни сигнальной ракетой не дали знак. Послали на разведку еще несколько человек, да боюсь, что они сами могут в засаду попасть. У остальных постов тишина, они ничего подозрительного не видели. Может просто небольшая группа мерзляков случайно наткнулась на пост. Плохо будет, если они поймут, что жители крепости вооружены огнестрельным оружием. Тогда они точно не пойдут в лобовую. Как отдохнул? - Неожиданно сменил тему отец.
  - Нормально. - Не зная, что сказать, ответил Петр. - Нормально.
  - Куда ходили?
  - Да так, драконов показал, еще кое-что. - Совсем не желая откровенничать с родителем, скупо ответил Пиотта.
  - Красивая девчонка. - Оценил достоинства Далилы отец.
  - Ага.
  Рация зашипела и раздался голос.
  - Это второй пост. Мы видим, как по склону в долину спускаются мерзляки. Их больше сотни. Что нам делать? - Рация пискнув перешла в режим передачи.
  Святослав поднес рацию ко рту.
  - Оставляйте пост и возвращайтесь в крепость. Как поняли?
  - Возвращаться в крепость. - Подтвердил голос из рации.
  Владимир не терял времени даром. Он натаскал народ пользоваться рациями как следует. Святослав связался с остальными постами, обрисовав им создавшуюся ситуацию, и отозвал назад разведку.
  К полудню все посты были сняты. По последним данным разведки, неприятель находился менее, чем в трех километрах от крепости. Вскоре, его должны встретить замаскированные ловушки. В основном, это были ямы с кольями. Грубо, примитивно, но эффективно.
  Отец нагнулся к уху сына.
  - Когда все начнется, не вздумай геройствовать и лезть под пули. Это не наша война, мы просто помогаем. Если все будет складываться не в нашу сторону, хватай Далилу и бегите куда глаза глядят.
  - А ты, как же?
  - А я, что? Смотри как они на меня смотрят. С надеждой. Я отдал приказ, если станет очевидно, что мы проигрываем, то все женщины соберутся в одном месте, и я уведу их в другой мир. Затем вернусь и соберу оставшихся мужиков. Но это крайний случай. Я все-таки уверен, что мы победим. Мерзляки не ждут сопротивления, поэтому должны действовать нахрапом.
  - Пап, но ты сам под пули не лезь. Командуй там, разруливай, но не подставляйся, пожалуйста. Нам надо было хоть касок армейских привезти. - Посетовал Петр.
  - Не бойся, сын, не подставлюсь.
  
  Утомительное ожидание напрягало. Все разговаривали вполголоса, словно боялись, что громкий разговор выдаст их неприятелю. Вдруг один из наблюдающих с биноклем вскрикнул и упал. Через некоторое время из леса долетел звук выстрела.
  - Никому не стрелять. Ждать, когда неприятель подойдет ближе. Всем спрятаться за мешками.
  Пиотта подбежал к раненому. Пуля угодила ему в легкое. Большой калибр разворотил бок как следует. Боец был в сознании и пытался разглядеть свое ранение. Пиотта взял аптечку, приготовленную для такого случая. Вынул шприц с промедолом и вколол раненому в руку. Через несколько секунд боец отключился. Владимир успел обучить нескольких человек перевязкам. Они подбежали к раненому, раздели и принялись накладывать бинты.
  Пиотта согнувшись дошел до ближайшего укрепления из мешков с песком и осторожно выглянул в снайперский прицел карабина. На опушке 'гарцевали' мерзляки. По виду не больше тридцати. Возможно, остальные еще не вышли из леса.
  - Может, подстрелить какого-нибудь гада? - Предложил один из бойцов, скрывающихся за укрытием.
  - Не вздумай! В лес уйдут, потом мы их вовек оттуда не достанем, и они нам выйти не дадут. Голодом нас заморят. - Ответил ему второй, более дальновидный боец.
  Мерзляков становилось все больше. Они растянулись вдоль границы леса. Время от времени, они постреливали в сторону крепости. Пули с глухим стуком бились о деревянные стены, заставляя их дрожать от мощного удара. Те пули, что попадали в мешки, стукались гораздо тише и не производили такого устрашающего эффекта.
  Вскоре 'гарцевание' закончилось и у неприятеля появились осмысленные построения, вылившиеся в несколько отрядов. Они построились там же на опушке. От одного из отрядов отделилась небольшая группа в пять мерзляков и рысью направилась к городу.
  - Не стрелять! - Закричал Святослав. - Никому не стрелять из карабинов. Стреляйте из луков, когда подъедут ближе!
  Приказ разбежался по цепочке по всей стене.
  Отряд неприятеля подъехал ко рву. Осмотрел все вокруг и двинулся вдоль рва, не сводя глаз со стен крепости.
  Святослав взял лук и не целясь, навскидку выстрелил в сторону неприятеля. Стрела стукнула по доспехам мерзляка и отлетела, не причинив вреда. За следом раздался выстрел и над головой главы крепости взлетел песочный фонтан, выбитый пулей неприятеля. Еще несколько смельчаков пустили стрелы в мерзляков. Некоторые, достигли цели, ранив в ногу, или руку или воткнувшись в спину 'коня'. Несколько пуль снова ударили по мешкам и стенам. Разведывательный отряд мерзляков вернулся к своим. Снова началось утомительное ожидание. Неприятель вырабатывал тактику.
  Вскоре в лесу застучали топоры. Учитывая, что мерзляки были прекрасными инженерами, от них стоило ожидать всяких чудес. До самой ночи противник так и не решился на активные действия. Все-таки безумного раша, на которой рассчитывали защитники крепости не произошло. Была опасность, что они предпримут попытку ночного штурма. Благодаря приборам ночного видения, можно было не бояться быть застигнутыми врасплох. Но все равно, ночью не стоило рассчитывать на положительный исход.
  Пиотта ночью покинул стену и нашел Далилу. Она была в прекрасном расположении духа, словно под стенами не стояли сотни безжалостных убийц.
  - А я верю, что нам с тобой, ничто не грозит! - Ответила девушка и смело поцеловала Пиотту. - Есть мы с тобой, и есть остальной мир, который меня мало волнует. Пойдем лучше, посмотрим, что у тебя там еще вкусненького осталось?
  Так и сделали. Прогулялись до дома, в котором жил Пиотта, поискали вкусненького в его рюкзаке и не только.
   С первыми лучами солнца защитники увидели перед лесом осадные башни. Невиданное зрелище вселило страх в сердца людей. Петр вынул телефон и снял на него инженерные конструкции неприятеля. Интересно, что скажет народ в интернете?
   Со стороны противника раздался сигнал и башни пришли в движение. Несколько 'коней' в упряжке тянули их за собой. Кони были укрыты металлическими попонами, оставляя доступным для стрел только ноги. Пока всё войско двигалось по дороге в один ряд. Засеки не позволяли подкатить башни там где этого хотелось неприятелю. Скорее всего, они собирались рассредоточить башни в непосредственной близости от стен.
   Неприятель приближался, и по мере его приближения нарастало волнение защитников крепости.
   - Когда они подкатят башни достаточно близко, нужно будет расстрелять их лошадей в первую очередь. Пусть стрелки поделяться на тех, кто будет стрелять в лошадей, а кто в мерзляков. - Предложил Владимир Святославу.
   Святослав подозвал бойца и отдал ему приказание. Бойца замерли в нервном ожидании. За сто метров от крепости, две башни повернули направо, две налево, и одна, последняя, продолжила движение прямо. За каждой из башен двигался свой отряд мерзляков. Осталось пятьдесят метров. Петр продолжал снимать, когда по стенам крепости пролетел приказ.
   - Первым номерам по коням неприятеля, вторым - по мерзлякам - огонь!
   Бойцы высыпали на стены, и прикрываясь мешками с песком, окрыли огонь. Воздух разорвал почти залповый огонь нескольких десяток винтовок. Неприятель совсем не ожидал такого приема. 'Лошади' попадали первыми. Затем, все переключились на прикрывающихся башнями мерзляков. Плотный огонь со стен крепости не позволял врагу прицельно стрелять. Огонь велся с их стороны, но у защитников пока не было ни одного раненого. Впрочем, одну угрозу они просмотрели. На самом верху каждой осадной башни, спрятанные за бревенчатым частоколом, находились по пять мерзляков. Наверное, они подразумевались, как штурмовая группа, которая первой должна была выскочить на стену. А так как они находились на одном уровне, что и защитники крепости, то преимущество последних нивелировалось полностью, как и лучшие прицельные приспособления их оружия. В горячке боя, Пиотта, не увидел, но почувствовал, что пули ложатся не так, как это предусматривает их траектория. Он вынул телефон из-за мешков и увидел головы мерзляков торчащие за кольями осадных башен. Пиотта ткнул в бок соседнего стрелка и показал ему откуда ведется прицельный огонь. Боец махнул головой и прицелился в сторону неожиданной засады. Но ему в голову попала пуля, прицельно выпущенная из ружья неприятеля. Стало ясно, что ситуацию надо выправлять. Мерзляки имели огромный опыт обращения с огнестрельным оружием, поэтому людям могло придтись несладко.
   Чтобы не повторить опыт убитого бойца Пиотта решил открыть огонь не по той башню, что стояла напротив, а по той, что была правее. Опыта в снайперской стрельбе у юноши было не занимать. Несмотря на боевую лихорадку, юноше удавалось отстреливать врагов одного за другим. Пригнувшись, Пиотта перебежал за следующее укрепление из мешков. На стене лежали раненые и убитые. 'Медики' перевязывали, того, кому это было еще нужно. Раны, оставленные пулями мерзляков, имели устрашающий вид. Мягкая пуля, ударяясь о кости, травмировала и все вокруг раны.
   Враги со следующей башни, также были уничтожены меткими выстрелами юноши.
   - Они бегут! - Раздалось со стен.
  Пиотта осторожно выглянул из-за мешков. Неприятель беспорядочно отступал, оставив на поле боя половину своих войск. Бойцы стреляли им в спину, выбивая некоторых. Враг добрался до леса, растворившись в его чаще.
  Бой был выигран. Но враг тоже обрел опыт, и можно было быть уверенным, что он не повторит своей ошибки.
  Святослав, оставив на стене часть бойцов для прикрытия, отправился с остальными на поле боя за трофеями. Раненых мерзляков добивали топорами снятыми с их же ремней. Несколько живых мерзляков остались наверху осадных башен. Опоры башен подрубили, и бойцы неприятеля упали на землю, где были добиты защитниками крепости. Всего были подобраны больше ста пятидесяти ружей, и огромное число патронов к ним. Из крепости привели обозы и загрузили их трофеями. Броню с 'коней' тоже сняли.
  Потери защитников крепости составили десять человек убитыми и больше тридцати ранеными. Учитывая характер ран, они еще долго не встанут в строй. Половина потерь приходилась на бойцов, обученных Пиоттой.
  До самой ночи противник не предпринимал никаких действий. Было решено переждать темное время суток и наутро отправить на разведку отряд. На башне остались пятеро часовых, винтовки которых были оборудованы приборами ночного видения. Владимир и Святослав решили заночевать на стенах крепости. У них были предположения, что мерзляки обладают особым зрением, позволяющим видеть тепло, что давало им преимущество в темноте. Шанс, что противник захочет реванша был велик.
  Пиотта отправился в госпиталь, чтобы помочь лекарям разобраться в препаратах современной медицины. Знахари знали толк в зашивании ран. В их мире было не редкостью, когда дикий зверь мог разорвать охотника. Но они совершенно не могли взять в толк, для чего нужны антибиотики. О существовании микробов они, естественно, не догадывались. Пиотта проколол всем препараты, и не без облегчения покинул тяжелое помещение.
  На улице совсем стемнело. Возле входа в помещение стояла Далила. Петр не смог скрыть радости от ее присутствия.
  - Привет! Вот это денек! Как твои? Никто не пострадал?
  - Слава богу, нет. Отцу ружье вручили. Сейчас они с другими мужиками разбираются. Смешные такие, героические.
  - Мы мужики такие, любим опасные игрушки. - Пиотта поддержал отца девушки.
  - Какие у нас планы на сегодняшний вечер? - Далила кокетливо прижалась к юноше и укусила его за мочку уха.
  - Был план - победить врага.
  - Может они спят уже, устали тоже, как и ты? - Далила почувствовала, что Пиотте хочется немного отдохнуть.
  - Они не спят. Они готовятся. Давай, приляжем у меня дома, и просто поспим, обнявшись. Пока нас не разбудят по тревоге.
  - Давай!
  
  Владимира толкнул в бок Святослав.
  - Просыпайся, они идут. Только что показались на опушке. - Святослав передал Владимиру винтовку с ПНВ.
  В зеленой картинке прибора было видно, как на фоне леса строится неприятель.
  - Как ты думаешь, что они предпримут? - Спросил глава.
  - Без понятия. На крепость им не взобраться без башен. Хитрость какая-то военная. А крепость можно обойти с тыла?
  - Нет. Там скалы отвесные.
  - Такая самонадеянность многим подкузьмила. Отправьте с рациями пару постов за крепость. Помнишь, какие у них отвесные ледяные горы на родине. Я бы не был так уверен, что крутые скалы для них неприступны.
  Святослав ушел назначать посты, а Владимир продолжил наблюдение. Противник стоял на опушке, не двигаясь. Через час от общей группы отделилась кучка, в двадцать мерзляков. Не торопясь, они приближались к стенам крепости. Владимир ломал голову, пытаясь угадать их маневр. Оставшиеся четыре стрелка, с приборами ночного видения держали неприятеля на мушке и ждали команды. Всех, кого оставили в бодрствующей смене предупредили о приближении неприятеля.
  Противник приблизился и растянулся в цепь. Владимир готов был поклясться, что они заряжают что-то в свои ружья, через ствол. Мерзляки подняли стволы вверх, словно собирались отдать салют из всех стволов. Тут до Владимира дошло, что сейчас их накроет чем-то покруче свинцовых пуль.
  - Огонь! - Крикнул он что было сил и выстрелил первым.
  Его выстрел совпал с залповым огнем неприятеля. Двадцать огоньков вознеслись над крепостью. На мгновение они замерли в вышине и через мгновение устремились вниз. Взрывы, яркими вспышками осветили крепость изнутри. Послышались крики и беготня. Владимир надеялся, что Святослав уже приказывает людям тушить очаги пожаров. Он сам методично отстреливал мерзляков одного за другим. Лишь трое успели еще раз перезарядить свое оружие и выстрелить. Уничтожив и их, Владимир передал оружие бойцу.
  - Стреляйте в тех, кто стоит возле леса, никого не подпускайте к крепости. - А сам побежал искать сына.
  
  Пиотта и Далила вскочили от грохота взрывов вокруг. Стекла в их доме вылетели внутрь и рассыпались острыми осколками по полу. Шторка на окне занялась огнем.
  - Не слезай, ноги порежешь. - Юноша остановил Далилу, пытавшуюся соскочить с кровати, и бросился к окну.
  Он сорвал шторку, бросил под ноги и затоптал пламя. Выглянул в окно. Деревянная стена дома горела. Еще не сильно и можно было ее потушить. Петр бросил Далиле ее обувь прямо в кровать.
  - Обувайся и бегом на улицу. Поможешь мне затушить дом!
  Петр нащупал в темноте свои сапоги, и обувая их, понял, что порезал ноги. Внутри сразу же захлюпало. Во дворе главы крепости стояла дежурная бочка с водой. Петр и Далила схватив ведра, бросились тушить пожар. Пламя угасло. Петр огляделся. Над крепостью местами играли зарницы разгорающихся пожаров.
  - Как там мои родители? - Распереживалась девушка.
  - Пойдем, осмотрим. - Петр взял Далилу за руку, и они поспешно отправились к дому ее родителей.
  
  Жители крепости смогли не дать пожару распространиться. Приготовленная заранее вода пришлась очень кстати. Взрывами повредило несколько домов. Три дома сгорели дотла. Люди поливали соседние дома, не давая пламени перекинуться на них. Дом родителей Пиотты не пострадал. Они сами принимали активное участие в тушении пожара. Петр с Далилой присоединились к ним и тушили вместе с ними до самого утра. Владимир, убедившись, что с сыном все в порядке вернулся на стены. Мерзляки, получив несколько плюх со стен крепости, мгновенно исчезли за деревьями.
  Утром, Святослав собрал всех ответственных лиц у себя дома, чтобы определиться с последующими действиями. Почти все высказались за то, что необходимо преследовать оставшихся мерзляков. Оставшиеся в живых, расскажут о том, что у людей появилось огнестрельное оружие, и к следующему штурму они подготовятся более основательно. Тем, кому пришлось пожить в мире мерзляков, слышали о войнах между их городами. С их слов они использовали огромные железные трубы для обстрела городов. Ни дать, ни взять крупнокалиберные гаубицы.
  Владимир был уверен, что второго штурма город не переживет. Безнаказанность, с которой расправлялись мерзляки с коренными жителями этого мира, вышла им боком. Но на отдаленную перспективу бороться одними винтовками бессмысленно. Владимир вслух высказал свои сомнения.
  - Владимир, мы благодарны вам и вашему сыну, но позвольте нам довершить справедливое дело защиты своей родины. Слава о нашей победе разлетится по всем окрестностям, и люди придут к нам в большом количестве. У нас есть оружие и мы сможем еще лучше подготовится. Если вы поможете нам, мы не откажемся, если вы решите уйти, то мы поймем. Вы и так сделали для нас многое, уже дважды.
  - Да я вообще не о том, что вам не стоит сопротивляться. Просто нужно менять тактику. Ваша крепость на виду. Ставь пушки за тридевять земель и равняй ее с землей, не торопясь. Но это ваше дело. Мы с сыном отправляемся домой. Я вернусь проверить, как у вас дела месяца через два. Тогда и поговорим об этом. - Владимир вышел на улицу, прихватив оба рюкзака, и карабины. Бросил их в повозку и отправился на поиски сына.
  Петр сидел на крыльце и бинтовал ноги. Поверхностные порезы не представляли ничего страшного, но сильно кровоточили. Далила сидела рядом, восхищаясь самообладанием юноши. Из-за угла показалась Рыжуха. В повозке сидел отец. Пиотта понял, что отец отправляется домой, и приехал забрать его. Далила тоже догадалась. Она молча опустилась рядом с возлюбленным и взяла его за руку.
  - Привет, Далила! - Поприветствовал девушку Владимир. - Нам с сыном пора домой. Мы помогли вам отбиться от мерзляков, теперь наша миссия закончилась.
  Далила повернулась к Петру, ища в его глазах ответа. Юноша не торопился. Он натянул на перевязанные ноги сапоги. Встал, потоптался в них, и наконец соизволил ответить.
  - Пошли искать твоих родителей. Будем отпрашивать тебя, чтобы отпустили к нам в гости.
  - Я знаю, где они! - Обрадованная девушка схватила Пиотту и прыгнула в телегу.
  Мать отпустила Далилу с тяжелым сердцем. Единственная дочь все-таки. Отец же, напротив, был уверен, что место в крепости сейчас не самое безопасное. Далила пообещала им вернуться с подарками. Мать обняла девушку и всплакнула. Отец сурово обнял дочь, поцеловал ее в голову, пожал руки мужчинам, а затем обратился конкретно к Петру.
  - Доверяю тебе самое дорогое, что у нас есть.
  - Я ни за что не обижу Далилу. Я не забираю ее навсегда. Мне просто хочется показать ей, как я живу. - Петр прижал к себе девушку и поцеловал ее в щеку, по которой бежала слеза.
  Рыжуха катила повозку по ровной площадке, еще три дня назад бывшей стрельбищем. Не дойдя до края, она исчезла. Родители Далилы смотрели некоторое время в пустоту. На душе тоже было пусто, как и у всех родителей, впервые расставшихся с детьми на долгое время.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  5 Глава.
  
  
  
  Далила спускалась по ступенькам крыльца салона красоты. Сестры Пиотты, открывшие девушке секреты женской красоты, настояли на ее посещении святого для современной женщины места. Марта достала телефон и сделала несколько кадров преобразившейся девушки.
  - Ну как? - Марта поднесла экран к глазам Далилы.
  - Очень красиво, но, необычно, я сама на себя не похожа! - Но по интонации девушки было понятно, что новый образ ей все-таки нравится.
  - Мы тоже поначалу немного удивлялись, а потом привыкли, а теперь вообще без этого не можем. Встала с утра, Баба-Яга баба-ягой. В душ сходила, глазки и губки подкрасила и уже принцесса. Здесь это называется - цивилизация. - Марта спрятала телефон в сумочку. - Ну, что, куда теперь?
  - Может, Пиотте показаться? Он меня такой не видел.
  - Я думаю, что он тебя во всяком виде любит. Запомни, женщины красятся не для мужчин, а для других женщин. Вон, видишь пошла, чума болотная. На работе наверно будет прихорашиваться. Проспала или детей не успела собрать. - Марта хохотнула. - Главное, чтоб нам вслед такое не сказали.
  За две недели, что Далила провела в мире Пиотты, ее кругозор значительно изменился и расширился. Сестры обучили ее всем прелестям цивилизации, одной из основных областей которой была индустрия женской красоты. У девушки буквально голова шла кругом, когда родственницы ее возлюбленного таскали несчастную по всяческим бутикам косметики и одежды. Молодой и пытливый ум Далилы справлялся с подобными нагрузками. Сортировал информацию, сохраняя нужное и отбрасывая бесполезную шелуху. После всех ужасов ее мира, девушке казалось, что здесь живут слишком праздно. Поэтому, Далила старалась, как можно больше времени проводить с Пиоттой. Его экскурсии были содержательнее и интереснее. К тому же он не предавался бесполезному отдыху, стараясь каждую минуту проводить с пользой.
  Как-то Далила стала свидетельницей разговора Петра с отцом. Его суть сводилась к тому, что крепость, в которой жила Далила с родителями обречена, и только вопрос времени, когда это произойдет. Петр предлагал отцу отвести всех жителей в более безопасное место, а отец считал, что народ сам должен выбирать, что им полезнее. Девушка почувствовала беспокойство за родителей и при первом удобном случае рассказала об этом Пиотте.
  - Пиотта, у вас очень хорошо, но я так соскучилась по родителям. Отвези меня домой. - Попросила она на совместном ужине.
  Петр переглянулся с отцом.
  - Далила! - Начал было Владимир, но Пиотта его перебил.
  - Я отведу ее пап, и сам там останусь, на некоторое время. Оценю обстановку.
   - Пиотта, но это же опасно. - В разговор вступила Марита. - Может быть попробовать уговорить жителей перейти в другой мир?
  - Спасибо, тетя Марита, но мой отец вряд ли согласится на такое, как и большинство мужчин. - Высказалась Далила.
  - Ох уж эти мужики, не понимаю я их. Им лишь бы воевать. - Покачала головой Марита.
  - Я постараюсь их убедить, что оставаться опасно. - Пиотта привстал. - А если мерзляки нападут на крепость, я хотя бы смогу увести женщин и детей в безопасное место.
  - Ох, не нравятся мне эти ваши похождения. Сидели бы дома, да делом занимались. - Тетя Марита никак не хотела принимать опасные приключения своих мужчин.
  - Марита, я уверен в сыне. Он не станет рисковать понапрасну. - Владимир повернулся к Петру. - Сынок, отведи Далилу, как она просит. Отвези мужикам еще патронов. Узнай, что они разведали, и действуй по обстановке. Сам, ни в какие разведки не ходи. Если запахнет жареным, старайся увести в безопасное место всех, кого сможешь. А ты, Далила, помогай Пиотте и присматривай за ним, чтобы его горячая кровь не завела его куда не следует.
  - Конечно, только за ним и буду смотреть. За это, можете не беспокоится. - Далила взяла под столом руку Пиотты.
  
  Перед отправкой, Владимир шепнул на ухо сыну.
  - Я приду через три дня.
  
  В нос ударил запах пожарища. Далила, предчувствуя недоброе, на ходу выпрыгнула из телеги и бросилась к краю площадки. Пиотта побежал за ней следом.
  - Стой, дура, ты куда? Там же мерзляки могут быть? - Петр догнал и остановил девушку. - Пригнись.
  На самом краю стрельбища, где недавно Пиотта обучал стрелков, имелись несколько валунов. За ними они и спрятались. Оба выглянули одновременно. Перед ними лежали догорающие руины крепости. Практически все сравнялось с землей. Деревянные стены и постройки выгорели дотла. Редкий дымок поднимался над кучками пепла. К запаху обычного пожара примешивался незнакомый едкий запах.
  Далила закрыла лицо ладонями и безвольно опустилась на землю. Она не плакала. Ее взгляд остановился и остекленел. Пиотта постарался привести ее в чувство.
  - Далила, может твои родители успели уйти. Я не думаю, что все погибли. Наверняка, они прячутся где-нибудь? - Его увещевания не достигли цели. Девушка не внимала словам. Она смотрела перед собой, ничего не выражающим взглядом. Тогда юноша выставил из-за камней винтовку и рассмотрел трагическое место в подробностях.
  Крепость была разрушена пушками. Вокруг и внутри крепости виднелись характерные воронки, оставленные попаданием снарядов. Присутствие мерзляков не обнаруживалось. Зачем им пепел? Свою задачу они выполнили и ушли. На кольях, в назидание выжившим людям, висели несколько трупов мужчин. Петра передернуло от увиденного. Не успели они, всего дня на два. Пиотта спрятался за камни и обнял Далилу. Он представлял, что теперь творится в душе его девушки. У него самого комок подступил к горлу, так, что ему не удалось сказать ничего ободряющего для девушки. Честно сказать, ободряющие слова не шли в голову. Пиотта просидел некоторое время молча, обдумывая дальнейшие действия.
  Совершенно неожиданно на глаза ему попалась интересная картина, которую они упустили из виду, находясь в сильном волнении по поводу случившегося. Над естественной площадкой, на которой они сейчас находились, имелся склон, средней крутизны. Вверх по нему поднималась дорога. Насколько Пиотта помнил, этой дорогой прежде никто не пользовался, ввиду ее полной бесполезности. Сейчас же сама дорога и вся растительность вокруг были примяты многочисленными следами.
  - Далила! - Вскрикнул Петр от неожиданной догадки. Его крик вывел девушку из ступора. - Смотри вверх! Видишь следы? Не все погибли в крепости, они уехали в горы.
  Девушка подняла припухшие, зареванные глаза и в них мелькнула надежда.
  - Мне кажется, нам нужно осмотреть крепость, чтобы убедиться в том, что там нет твоих родителей и отправляться по следам.
  - Хорошо. - Трясущимся голосом согласилась девушка.
  Петр насчитал в крепости всего около двадцати трупов, включая четырех несчастных на кольях. Многие обгорели, так, что опознать их не представлялось возможным. Ни женщин, ни детей среди них не было. У Петра сложилось мнение, что оставшиеся защитники крепости прикрывали отход жителей. Своим мнением он поделился с Далилой.
  - Конечно, они так и поступили. - Согласилась она, прояснившись лицом.
  
  Петр оставил на руинах крепости, во всех видных местах, знаки для отца. Юноша был уверен, что отец и трех дней не вытерпит, чтобы не пуститься вслед за сыном. Следовательно, ему надо было оставить максимально понятную информацию о своих действиях. Петр не относил себя к следопытам, а потому для него было загадкой, когда случился массовый исход из крепости. На помощь пришла Далила. Она подняла лошадиный помет, и по его состоянию определила примерный срок.
  - Дней пять или шесть. Мы в детстве заготавливали кизяк, он сох примерно десять дней при солнечной погоде. А этот... - Девушка бросила кусок помета и отряхнула руки. - Еще влажный внутри.
  - Значит, они ушли от нас на пять дневных переходов, минимум. И может быть двое суток до отряда преследующих мерзляков, если он был. Ты кстати не можешь определить по следам, была погоня или нет?
  Далила отошла от основной тропы, внимательно осматривая примятую траву.
  - Вот смотри. - Она указала на след оставленный лапой. - Это след их 'коня'. Их лошади совсем другие, чем наши. У их 'коней' когти как у волка. А ты знал, что они скармливают женщин и детей своим лошадям?
  - Слышал, от твоего же отца. Сколько их было, не можешь определить?
  - Здесь было всадников... - Далила замерла, рассматривая что-то в следах. - Штук пятнадцать. Двое тянули повозки на широких колесах. Вот их следы.
  - Смотри, по эту сторону тропы тоже такие следы. - Петр перешел на то место, где трава была примята и взрыхлена мощными когтями одновременно.
  Далила подошла и осмотрела следы.
  - Здесь тоже примерно пятнадцать и одна повозка. Мерзляки налегке идут. Я думаю, что они большее расстояние в день делают.
  - Давай, телегу спрячем в кустах и поедем верхом на Рыжухе? - Предложил Пиотта.
  - Давай. - Согласилась Далила.
  В принципе, все самое необходимое находилось у юноши в одном рюкзаке. Двухнедельный рацион питания, патронов, штук триста, и прочий необходимый для бродячей жизни инструмент. Из повозки юноша взял один спальник и наполнил небольшой рюкзак патронами, которые они везли защитникам крепости. Рюкзак с патронами отдал Далиле, остальное взял себе.
  Дорога проходила по верху очень старого горного хребта. Древние скалы в результате миллионов лет выветривания разрушились. Вершины стали плоскими и на них образовалась почва, обильно поросшая неприхотливой травой. Дул сильный боковой ветер. Дорога постоянно встречала различными препятствиями в виде небольших расщелин. Пиотта представил каково было пробираться здесь на груженых повозках. Мысленно он сократил расстояние, которое прошли защитники крепости вдвое. Соответственно, мерзляки могли их настигнуть гораздо раньше.
  Ночь, как это водится в горах, наступила быстро. Петр и Далила озаботились ночлегом. Юноша приготовил ужин на одной таблетке сухого горючего. Они хорошо поели и собрались укладываться на ночлег. Звезды высыпали над головой в бесчисленном множестве, поражая своей яркостью. Потянуло прохладцей. Далила юркнула в спальник, не застегивая его, ожидая, когда к ней заберется Пиотта.
  - Слушай, а кто тебя охранять будет? - Ответил Петр на немое приглашение девушки.
  - Ну, кто здесь будет по ночам ходить. Враги далеко. Дикие звери на такую высоту не заходят. Иди лучше ко мне, а то одной холодно. - Далила приподняла один край спальника, жестом приглашая занять место.
  Пиотта несколько секунд думал принимать или нет приглашение возлюбленной, и в конце концов, отбросив сомнения юркнул к ней в теплый кокон. Далила встретила его жарким поцелуем. Сам того не ведая как, вскоре он оказался почти без одежды. В спальнике действительно стало жарко.
  Далила приятно сопела на ухо. Осторожно, Пиотта выбрался наружу из спальника. Девушка что-то невнятно пробормотала во сне. Пиотта поцеловал ее в щеку, и она разулыбавшись, успокоилась. Юноша вынул свою одежду, оделся, сделал несколько приседаний, и взяв в руки оружие принялся сторожить.
  Утро встретило зябкой росой на траве. По обе стороны хребта, внизу, висел непроглядный туман. Далила выбралась из спальника стуча зубами.
  - Сколько ты спал? - Спросила она, подозревая юношу в том, что он всю ночь сторожил ее сон.
  - Достаточно, чтобы выспаться, не переживай.
  - Врешь ты все. Сидел, наверно, всю ночь, глаз не сомкнул.
  - Ну, прям, спал я. Облокотился на винтовку и спал. - Это было отчасти правдой. Пиотта положил карабин на колени и чутко дремал. Наутро ему показалось, что он неплохо выспался.
  Пиотта разогрел завтрак. Кашу и кофе. Еда согрела прозябшие до костей организмы. Вскоре, они отправились дальше. Вставшее солнце подсушило траву и разогнало туман. По следам, оставленным людьми и их преследователями, лошадь понесла юношу и девушку дальше.
  
  
  Последние известия никак не радовали наместника УнЭнта. Его нахождение на самой престижнейшей, во всем Унаблоре, должности висело на волоске. Впервые, за все время нахождения в прекраснейшем из созданных Великим АубМогом мест, незаслуженно заселенном отвратительными созданиями - уклями, они понесли ощутимые потери. Не одного, двух солдат, по недосмотру свалившихся в яму с кольями, а несколько сотен отборных, бесстрашных солдат. На родине еще не знали о потерях, поэтому наместник придумывал пути выхода из создавшейся ситуации. Ему вспомнилось восстание рабов двухгодичной давности, в одном из захудалых городов Унаблора. Ему на стол приносили доклад для изучения, но как-то не хватало времени и желания вникнуть в те события. У самого всегда забот было больше, чем хотелось. Но маленькая деталь ему запомнилась. Перед восстанием был схвачен необычный укль. При нем имелись вещи, которые никак не могли производиться самими уклями, тупыми и ленивыми тварями. УнЭнт не особо поверил в доклад, считая его попыткой оправдать себя в глазах других. При том, что там говорилось об бесследном исчезновении нескольких сот уклей-рабов одновременно.
  Но недавно, когда ему принесли несколько пуль вынутых из тел погибших солдат, явно изготовленных не в Унаблоре, он вспомнил о том докладе, нашел его и прочитал несколько раз. Там упоминалось оружие, которое использовало пули, состоящие из двух металлов. Твердого наружного и мягкого внутреннего. Такая пуля имела большую пробивную силу, а благодаря стволу со спиральными нарезками, имело большую точность.
   В докладе упоминался некий ЭнтОнт, военный чин того самого городка, проморгавшего несколько сотен рабов. Используя связи, УнЭнт вызвал к себе, под благовидным предлогом этого ЭнтОнта. Необходимо было узнать, как можно больше о том случае, который, как подсказывала интуиция опытного вояки, имел много общего с его неуспехами в последнее время.
  В дверь постучал часовой, через секунду он вошел и доложил.
  - Господин ЭнтОнт!
  - Пусть войдет!
  Чеканным шагом, сохраняя прямую осанку в комнату вошел ЭнтОнт. Огромный шрам через все лицо, говорил о его славном боевом прошлом. Прибывший военный отошел на три шага от дверей и замер. Часовой покинул помещение, хлопнув дверью.
  - Командир городского гарнизона ЭнтОнт, прибыл под ваше распоряжение.
  УнЭнт пристально осмотрел прекрасную выправку военного. В нем чувствовалась сила и желание ее применять. У него в голове не укладывалось, как от такого матерого вояки сбежали укли.
  - УнЭнт - наместник Владыки Унаблора в АумАнге.
  УнЭнт молчал, ожидая когда ему доведут информацию, о причинах его скорого перевода в благодатный край АумАнге.
  Наместник встал, подошел к окну. Выглянул во двор. Его штаб-квартира находилась на четвертом этаже каменного дома. Каменные стены крепости приходились почти вровень с его окнами. Внизу, понукиваемые солдатами, работали, закованные в кандалы укли. Бестолковые трусливые существа, годные только для монотонной, не требующей умственных затрат, работы. Или он чего-то не знал о них?
  - Что вы знаете об уклях такого, чего могут знать не все? - Наместник резко обернулся и посмотрел в глаза военного. Тот явно не ожидал подобного вопроса.
  - Отвратительные твари, тупые и вонючие.
  - Это я и сам знаю, без вас. А как же они смогли сбежать от вас, оставив за собой несколько трупов?
  ЭнтОнт непонимающе смотрел на наместника, ожидая разъяснений. УнЭнт открыл ящик стола, вынул несколько пуль и бросил их на стол.
  - Знакомо?
  ЭнтОнт подошел поближе, взял в руки пулю, посмотрел ее на свет.
  - Да, знакомо. Несколько моих солдат были убиты подобными пулями. Это было два года назад. Я писал начальству доклад по этому поводу. У нас осталось одно ружье способное стрелять подобными боеприпасами. Как ни странно, но мы не обладаем технологией его изготовления.
  - А кто обладает? - Задал вопрос наместник.
  - Не могу знать. Мы отобрали его у странного укля, которого нашли во время Большой Метели охотники. У него нашлось еще много странных вещей, не являющихся оружием, которых мы так же не в состоянии произвести.
  - Удивительное дело. Мы думаем, что знаем об этих тупых уклях почти все. Предполагаем, что время их почти закончилось, и тут вдруг, бац, обнаруживается, что они могут производить вещи, о которых мы пока ничего не знаем. Как вам?
  - Уважаемый наместник, я хотел бы знать, с какой целью вы вызвали меня сюда. Поговорить об уклях?
  - Дорогой ЭнтОнт, я понимаю, что интеллект военного, не создан чтобы интересоваться еще чем-то, что не прописано в Уставе. Вас разве не удивляет, что тупые укли обладают некими технологиями способными нанести нам вред?
  - Я считаю, что тот случай был единичным. Ведь больше упоминания о подобном не было? - ЭнтОнт ответил совершенно спокойно, проглотив язвительный выпад в свою сторону.
  - Правильно! Не было! До сего момента! - УнЭнт ткнул несколько раз в сторону лежащих на столе, смятых от удара, пуль.
  - То есть? - Озадачился военный.
  - А то что этими вот пулями было убито несколько моих солдат. - Наместник сознательно скрыл информацию о больших потерях. - И я считаю, что тот случай, в вашем городе, и эти жертвы имеют общее происхождение.
  В лице военного не сразу отразилось понимание, что еще больше взбесило наместника.
  - Расскажите мне по порядку, как у вас оказался тот укль, у которого вы забрали это оружие, как ему и остальным удалось бежать бесследно?
  ЭнтОнт во всех подробностях рассказал, все о чем знал сам, все, что рассказали другие свидетели, показания которых ему приходилось протоколировать.
  - Говорите, что он рассказывал вам о другом дереве, через которое попал в Унаблор, а вы сочли его слова ложью.
  - Так точно! Он обещал отвести нас к пещере, но мы посчитали, что он готовит нам засаду.
  - Засаду. - Хмыкнул наместник. - Да в то время, думать о том, что укли могут устроить засаду, было так же дико, как сейчас бояться засады белок в лесу.
  - Он сразу показался необычным уклем. Это было очень заметно. - Попытался оправдаться ЭнтОнт.
  - А вдруг дерево существует? Что если они готовят против нас военный поход? А представьте, какой шанс вы упустили. У вашего города могло быть свое дерево? И сейчас вы бы не стояли и не оправдывались бы передо мной, а спокойно осваивали новые территории?
  - В тот момент мы посчитали, что этот укль врет. А вскоре, на третью ночь его пребывания в городе, случилось восстание. Укли убили часовых, охраняющих бараки и захватив оружие отправились к Управе, откуда похитили этого необычного укля. А потом все исчезли бесследно.
  - Это как?
  - Зашли на темную улицу, ведущую в тупик и исчезли. Им некуда было бежать оттуда, а они каким-то образом исчезли.
  - Звучит не очень правдоподобно. Однако, последние события заставляют верить во многое, из того, что раньше казалось невозможным. Вы знаете, что события в вашем городе и начало первых очагов сопротивления началось примерно в одно и то же время. Как думаете, это совпадение?
  - Я ничего не знал о вооруженном сопротивлении в АумАнге, поэтому никогда не сопоставлял факты. - По-военному просто ответил ЭнтОнт.
  - Теперь, у вас будет много фактов, много солдат, но мало времени, чтобы разобраться в сложившейся ситуации! - Многозначительно подвел итог наместник.
  - Что вы имеете ввиду?
  - Я назначаю вас командующим экспедиционным корпусом. Ваша задача, найти откуда у уклей появилось подобное оружие, выведать пути его поступления, возможность самим использовать этот источник, ну, и уничтожение угрозы. Вечером у нас состоится военный совет. Я вас всем представлю, и там мы выработаем стратегию и тактику борьбы в условиях усилившегося неприятеля. Все ясно?
  - Так точно!
  - Все, идите отдыхать до вечера, за вами придут.
  
  На закате третьего дня Петру и Далиле повстречался свежий конский навоз и несколько стреляных ружейных гильз, как своих, так и чужих. Пиотта приметил небольшую пещерку на возвышении в скале, где устроил ночлег. Ужин съели холодным. Далила молчала. Пиотта понимал ее беспокойство.
  - Я думаю, что они специально оставляют заградительные кордоны, чтобы основная масса смогла оторваться от преследования. Умный ход, и противника измотают и уехать смогут подальше.
  - Я сейчас не о том думала.
  - А о чем?
  - Мы вот недавно вернулись из твоего мира. Там все так мирно, у людей совсем другие проблемы. Хорошо поесть, да хорошо выглядеть. Твои сестры не представляют, что их брат сейчас где-то в смертельной опасности, занимается тем, чем ему можно вообще не заниматься. Скажи, зачем ты это делаешь?
  - Вот это да! Дурацкий вопрос. Я думаю, что и так все понятно.
  - А все же?
  - Ну, я это делаю, потому что ты и твои родные находятся в опасности.
  - Ты помогаешь всем, кто находится в опасности?
  - Да брось! Я делаю это потому что ты мне нравишься, и это чувство автоматически распространяется на всех, с кем ты связана. А еще у меня личные счеты с мерзляками. А что ты это вдруг, засомневалась в моей искренности что ли?
  - Да я просто вспомнила, сколько у вас там красивых и ухоженных девушек, которые во много крат красивее и умнее меня. За них не надо рисковать своей жизнью.
  - Далила. - Пиотта прижал к себе девушку. - Ты самая красивая из всех живущих в бесконечных мирах девушек. Не стоит сомневаться в моих чувствах, их можно только проверять в деле. Полезли в спальник, а то становится прохладно.
  
  Лошадь тяжело ступала в гору. Пиотта спрыгнул и вел Рыжуху под уздцы. Вдруг ветер донес гул мощного взрыва. Это не было похоже даже на одновременный залп нескольких ружей, именно взрыв, гулкий и протяжный. Пиотта ускорил шаг.
  Вид сверху открывался на огромную долину. Правая и левая сторона которой ограничивались бездонными пропастями, а вход и выход запирались небольшими, но с крутым подъемом скалами. На одной из них сидел Пиотта и рассматривал пространство внизу в бинокль, на вторую карабкались защитники крепости, пытавшиеся поднять свой скарб по крутой горной тропинке. Посередине долины стоял отряд мерзляков. Они не решались приблизиться к людям на расстояние ружейного выстрела, поэтому они обстреливали склон горы из трех орудий. Люди оказались беззащитны перед лицом артиллерии. Очередной цветок взрыва вспух на склоне горы, накрыв обороняющихся. Через мгновение долетел звук выстрела и еще через некоторое время гул взрыва.
  Нужно было принимать быстрое решение. Защитники находились в смертельной опасности и любое промедление стоило им жизни. До линии мерзляков было больше двух километров. Пуля не долетит при любом раскладе. Никаких прятушек на ровной поверхности не наблюдалось. У Пиотты созрел очень рискованный план.
  - Что ж, пора изобразить из себя снайпера. Не зря я этому посвятил столько времени.
  - Что ты задумал, Пиотта? - Далила не поняла, что именно задумал юноша, но почувствовала, что это будет рискованным. - Может не надо?
   - А что ты предлагаешь? Смотреть как твоих соотечественников равняют с землей пушками? Не переживай, все будет хорошо.
  Пиотта объяснил ей, что именно он задумал. Далила слушала, закусив кулак и пуская слезы. Пиотте не был уверен, что она внимала его словам, скорее всего в ее голове вертелись совсем другие мысли.
  - Если со мной что-то случится, бери Рыжуху и скачи назад. По дороге встретишь моего отца, там и определитесь, что делать дальше. Ясно?
  - Угу. - Всхлипнула Далила и не выдержав напора чувств, разревелась.
  - Ну все, хватит. Мне сейчас это не нужно. - Пиотта чмокнул девушку в голову и полез в рюкзак, собирать самое нужное. Тут ему в голову пришла одна блестящая идея.
  - Далила, а тебя зеркальце есть?
  - Есть. - Сквозь слезы ответила девушка.
  - Слушай меня внимательно. Когда я займу позицию и начну стрелять, враг начнет соображать откуда ведется огонь. В это время ты возьмешь свое зеркало и станешь направлять солнечных зайчиков в их сторону. Из ружей они не достанут тебя, а если начнут поворачивать пушки, тогда прячься. Поняла?
  - Не совсем?
  - Ладно. Короче, когда я начну стрелять, начинай дразнить их зайчиками.
  Пиотта смастерил камуфляж из подручных средств, закинул за спину винтовку и рюкзак, полный патронов. Поцеловал Далилу, но она не позволила отделаться поцелуем. Девушка принялась неистово целовать Пиотту, словно могла больше не увидеть его.
  - Ну, Далила, все, хватит. Все будет хорошо. - Петр крепко прижал девушку к себе, постоял так мгновение и затем пружинящей походкой двинулся вниз к подножию горы.
  Далила стояла на краю и каждый раз махала вслед Пиотте, то и дело оборачивающемуся для того, чтобы помахать ей в ответ.
  Юноша использовал каждую неровность местности, чтобы подобраться к противнику незамеченным. Густая зеленая трава, выросшая на благодатном для дождей месте, позволяла неплохо маскироваться. Наконец, удобная позиция для стрельбы была выбрана. Пиотта посмотрел на скалу на которой должна была прятаться Далила. Он разглядел ее в бинокль. Девушка сидела наполовину прикрытая камнем. Она внимательно смотрела за Пиоттой. Юноша махнул ей рукой, Далила ответила.
  В прицел было видно, что противник стоит к нему спиной, совершенно не ожидая никакой опасности с тыла. Большинство сидели верхом. Спешились только артиллеристы, которые методично заряжали снаряды и отправляли их в сторону людей. Пиотта дождался, когда очередной снаряд окажется в казеннике и выстрелил одновременно с движением артиллериста, дергающим шнур привода бойка. Пуля достигла цели. Мерзляк, безвольным снопом упал на пушку и сполз по ней на землю. Неприятель зашевелился. Всадники попрыгали с коней и спрятались за ними. Они были совершенно уверены, что пуля прилетела с фронта. Очередной выстрел из пушки и снова у мерзляков упал один солдат. Пиотта решил вначале извести артиллеристов, чтобы противник подольше не мог засечь его позицию. Артиллеристы мерзляков больше не ходили вокруг своих пушек во весь рост. Пригнувшись, скупыми движениями они перебегали от пушки к повозке со снарядами. Снова залп. В этот раз промах. Расстояние было приличным, поэтому вероятность промаха была велика даже у такого профессионала как Петр.
  Мерзляки обернулись в сторону Пиотты и стали показывать руками куда-то в его направлении. Один из солдат вынул прибор, напоминающий подзорную трубу и осмотрел свой тыл. Пиотта понял в чем дело. Он тоже посмотрел и увидел как Далила направляет солнечные зайчики в сторону неприятеля. Юноша снова повернулся в сторону неприятеля. Командир мерзляков, которого можно было отличить от прочих солдат, по более яркой броне, отдавал распоряжения артиллеристам. Двое солдат схватили лафет орудия и принялись разворачивать его в противоположную сторону. Пиотта ожидал, что у Далилы хватит ума спрятаться за камень. Но она самозабвенно направляла лучи в глаза неприятеля. Возможно, что с такого расстояния она не могла разобрать всех движений неприятеля, а с другой стороны, что она знала о пушках? Какая ей разница, где у нее перед, а где зад? Ситуацию надо было спасать.
  Пиотта прицелился в камень, из-за которого выглядывала Далила. Взял с большим запасом, чтобы ветер не мог скорректировать траекторию пули и выстрелил. Пуля чпокнула по скале, раскидав мелкие осколки камня. Далила пригнулась и посмотрела в сторону Пиотты. Юноша изо всех сил показывал ей, что пора спрятаться. Над головой прошумел снаряд и в ту же минуту ударил о камень, за которым пряталась девушка. Взрыв сотряс воздух долины. Пиотта со страхом ждал последствий. Сильный боковой ветер быстро снес облако взрыва в сторону. Совсем в стороне от этого камня показался яркий блик. Пиотта присмотрелся в оптику и увидел свою Далилу машущую ему рукой. У парня отлегло от сердца. Зря он ей доверил такую опасную работу.
  Мерзляки снова заряжали орудие. Юноша взял на прицел одного из них. Бах. Мерзляк упал и задергался в траве. Бах! Второй упал рядом. Командир снова начал размахивать руками, отдавая распоряжения. Мерзляков десять вскочили в седла и пригнувшись к массивными головами своих 'коней' поскакали в сторону скалы, на которой пряталась Далила.
  Пиотта находился в стороне от их пути. Он шел вдоль правого обрыва, надеясь спрятаться в случае опасности в какой-нибудь расщелине. Там же и залег. Подвижные мишени были трудной целью. Пиотта прицелился. Выстрел. Не попал. Выстрел. Снова промах. Мерзлякам требовалось минут пять от силы, чтобы доскакать до подножия скалы. Юноша сделал расслабляющие вдохи-выдохи, сконцентрировался на цели. Группа всадников рассеялась по полю. Один из них чем-то зацепил взгляд Петра. Юноша взял прицел на небольшое опережение, затаил дыхание. Время, словно немного замедлило свой ход. Голова солдата, укрытая шлемом, раскачивалась в такт биения сердца Петра. Выстрел. Пуля покинула ствол и понеслась навстречу потенциальной жертве. Пиотта, буквально силой мысли контролировал ее траекторию. Шлем подлетел, сделав несколько оборотов в воздухе. Время ускорилось, вернувшись к привычному течению. Девять из десяти солдат противника продолжали движение.
  До подножия скалы успели добраться семеро. Когда Пиотта подстрелил седьмого, враги догадались, что по ним ведут огонь, не со скалы, а из другого места. Солдаты залегли. Началась снайперская игра нервов. Кто кого пересидит. Пиотта находился в не очень удобной ситуации. Противник был с двух сторон. Наблюдая за одним, терялся из виду второй. Со стороны оставшихся с артиллерией сил врага постоянно доносились выстрелы пушек и гром рвущихся снарядов. Юноша считал, что он не вправе просто так лежать, когда остальные люди гибнут. Пиотта осторожно поменял позицию, оставив прикрытой спину, со стороны засевших под скалой мерзляков и выбрав в качестве цели артиллеристов.
  Все три пушки снова утюжили склон горы. На этот раз Петр решил убить их командира. Солдат, в доспехах другого оттенка, чем у всех, смотрел в подзорную трубу в сторону Пиотты. Внезапная угроза занимала мысли командира больше, чем обстрел сбегающего противника. Пиотта взял его на мушку. Было такое ощущение, что вражеский командир смотрит прямо на него. Враг убрал трубу от глаз, как будто хотел убедиться в том, что он видит, именно то, что видит. Петр решил не давать ему шанс проверить свои догадки. Пуля угодила командиру в лицо. Огромное тело упало на землю, как подкошенное. Затем, юноша бегло расстрелял всю обойму в артиллерийские расчеты. Трое мерзляков упали на землю. Противник пригнулся и прекратил стрелять из пушек. Зато позиция Пиотты была обнаружена врагом, засевшим под скалой. Тяжелые свинцовые пули пролетали над головой или ударяли в землю, совсем рядом с юношей. Пиотта вжался в небольшую впадину и пополз по-пластунски, пытаясь сменить позицию. Огонь прекратился и Пиотта набрался смелости выглянуть над укрытием. Почти сразу прилетела пуля. Она упала совсем не рядом, но юноша понял, что его перемещения не останутся незамеченными.
  Минут пять Петр просто лежал, пытаясь придумать хитрый ход. Но он был ограничен естественной складкой местности, вдоль которой можно было перемещаться. Не имея возможности наблюдать за противником, ему рисовались картины его окружения, или, еще хуже, попытки схватить Далилу. Пиотта нарвал несколько пучков травы и закрепил ее наподобие веника. Разлохматил и надел себе на голову. Вначале он выглянул в сторону скалы, на которой сидела Далила. Мерзляки, поняли, что со скалы никакой опасности не грозит, пригнувшись, подбирались к нему. Пиотта не стал стрелять. Он отполз на противоположную сторону впадины, с которой было хорошо видно другую часть неприятеля. Враг снова открыл огонь из пушек по людям.
  - Сколько же вас осталось, гадство! - Ругнулся про себя юноша.
  Петр вернулся на прежнюю позицию. Выбрал оптимальную мишень, в полусогнутом положении подбирающуюся к его позиции. Бам! Враг схватился за лицо и упал. Бам! Второй навсегда скрылся в яркой траве. Оставшиеся четверо залегли и начали стрелять.
  Близкий разрыв снаряда оглушил и забросал землей. Следом упал второй. Артиллеристы были знатоками своего дела. Долго ему здесь не пролежать, не убить, так контузить могут. Почему в последнее время ему приходится все делать в спешке. Наученный военной мудростью о том, что снаряд дважды в одну воронку не падает, Пиотта заполз в еще дымящуюся и едко пахнущую воронку. Его перемещения не остались не замеченными. Сразу же по краю ударили пули противника. Рядом снова упал снаряд, набросав на голову и за шиворот комья земли. В ушах свистело. Положение было, мягко говоря, катастрофическое. Стоило противнику отправить конницу и бедному Пиотте ничего не оставалось, как пустить себе пулю в лоб. Юноша резко выглянул из ямы, чтобы оценить обстановку. Четверо мерзляков были на расстоянии сотни метров от него. Наверняка, сейчас артиллерия прекратит огонь, чтобы не зацепить своих. В ту же секунду рядом раздался взрыв. Пиотта рефлекторно упал на дно. В который раз его забросало землей.
  Впервые, Пиотта находился в состоянии, близкому к панике. Как мышь, застрявшая в ловушке, когда кот, роняя слюни, неотвратимо приближается. Какой выход может быть из этой ситуации? С разбегу сигануть в пропасть? Так до нее пятьдесят метров, а ему и десяти шагов не дадут сделать. Попытаться стрелять? Но мерзляки, не дураки. Одни держат его на мушке, а другие, потихоньку подбираются. Наверняка, Господь оставил ему лазейку, просто в таком состоянии он не способен ее увидеть.
  Конечно же, у Господа всегда есть запасной план. До ушей юноши донесся звук далекого выстрела. Это не было звуком выстрела ружья мерзляков. Смелости выглянуть над воронкой пока не хватало. Раздался второй выстрел. Тогда, уже заинтригованный юноша выглянул над краем своего укрепления. Мерзляков не было видно. Выстрелы доносились со скалы, на которой он оставил Далилу. Юноша посмотрел в прицел, но хорошего снайпера просто так не увидишь. Снова раздался выстрел и над травой поднялось и опало тело мерзляка. Кто же там такой меткий? Неужели за ними еще шли бойцы? Четвертый выстрел поставил жирную точку в споре метких стрелков. На скале, во весь рост поднялась фигура и потрясала своим оружием. Это был отец Пиотты. Юноша даже прослезился, безгранично обрадовавшись такому удачному появлению отца.
  Противник не дремал. Он снова развернул орудие в сторону скалы, на которой теперь находились Владимир и Далила. Петр занял удобную позицию, не опасаясь, что в спину ему могут выстрелить. После первого убитого мерзляки снова залегли. Пушки замолчали. Неожиданно, юноше пришла мысль попробовать выстрелить в повозку со снарядами. Может сдетонируют?
  Первый выстрел отколол щепу от повозки, но видимо не задел ничего существенного. Второй выстрел достиг цели. Яркая вспышка, мгновенно потонула в клубах серого дыма. Остатки техники, животных и солдат разлетелись в разные стороны. И в довершение локального апокалипсиса, ударная волна, заставившая всех, по кому она прошлась упасть на землю. Волна отразилась от скал, вернулась к центру долины, где встретилась со своей сестрой-близняшкой, произведя еще один маленький звуковой Армагеддон.
  Пиотта, пригнувшись на всякий случай, бросился к подножию скалы, на которой был его отец и возлюбленная. Те уже спускались ему навстречу. Отец вел двух лошадей, осторожно ступая по крутой и узкой тропинке. Далила шла позади, отчаянно махая рукой. Петр махал в ответ, не переставая бежать.
  - Пиотта! - Далила взвизгнула и бросилась в объятья. По грязным щекам текли слезы. - Я думала, что тебя убили, когда вокруг все стало взрываться. Если бы ты погиб, я прыгнула со скалы.
  - Ну что ты, Далила. Не надо никуда прыгать. Видишь все складывается в нашу пользу. Так, немного форс-мажор был, когда снаряды рядом падали. До сих пор в ушах свистит. А ты сама-то, чего не пряталась, когда они на тебя пушку повернули? Я тогда тоже за тебя испугался.
  - Я не поняла чего они там делают. Когда что-то щелкнуло по камню, я присела за ним и тогда бабахнуло. Я упала, откатилась и сразу подумала, что ты испугаешься за меня, забралась опять наверх и посигналила тебе зеркальцем. У меня тоже в ушах свистит.
  Владимир смотрел на это представление молча, но потом не выдержал.
  - Петр, сынок, я разве не говорил тебе, что под пули не надо лезть?
  - Я помню, пап. Но ты видел какая ситуация. Люди застряли на полдороги вверх, а они их пушками! - Пиотта эмоционально жестикулировал руками и очень громко разговаривал, как боец, только что вышедший из боя.
  На Владимира смотрели две пары светлых глаз, особенно выделявшиеся на чумазых лицах, и было в их взгляде честное и искреннее чувство, которым обладают только люди имеющие великодушие, и силу воли поступать только великодушно. Он понял, что его сын не смог бы поступить иначе. Владимир покачал головой, ничего не ответив.
  Люди, на противоположной стороне долины, видя, что военная удача перешла на их сторону, осмелели и оседлав лошадей, отправились добивать остатки противника. Часть всадников двинулись навстречу троице. Подъехав, они были немало удивлены увиденным. Предполагая, что и Владимир и Петр в совершенстве владеют огнестрельным оружием, им все равно казалось невероятным, что они смогли вдвоем одолеть такое количество опытного противника.
  - Да я чуть не погиб тут, если бы отец вовремя не подоспел, так и погиб бы в этой воронке.
  - Как Святослав? Много у вас потерь? - Спросил Владимир
  - Пока не считали. Многих камнями завалило. Святослав жив, поехал проверить, как там мерзляки себя чувствуют, после взрыва. Мы, слава богу, успели в большинстве перебраться на ту сторону. Бабы и дети все там, остались только лошади внизу. Мы, чтобы им легче было, часть груза на себя взвалили и пешком таскали наверх, когда с той стороны стали спускаться мерзляки. Мы все побросали и давай за камни прятаться. Они встали посередине, чтоб мы их из ружей не достали и стали нас пушками обстреливать. Больше вреда от камней было, которые сверху сыпались.
  - А мои родители живы? - Вмешалась Далила.
  - Да я твоих родителей, детка, еще не знаю наверно? Вы же недавно у нас? Но мать твоя должна наверху быть, а мы, все мужики, внизу, с оружием ждали.
  Мужики попрыгали с лошадей и стали собирать оружие и боеприпасы с трупов неприятеля. Когда они закончили, все снова оседлали лошадей и тронулись посмотреть, каких дел натворил взрыв.
  Святослав издали заметил, кто к ним скачет и стоял с радостной улыбкой, ожидая их приближения.
  - Вы нас уже в который раз выручаете, Владимир! Я не знаю, как вас благодарить! - Святослав обнял спешившегося Владимира и похлопал его по спине.
  - Я, собственно здесь ни причем. Это все Петр. Они с Далилой решили вернуться, да застали пепелище вместо крепости, пошли за вами по следам, да вот, наткнулись на такую картину.
  - Молодец! - Святослав похлопал по плечу Пиотту. - А мы сразу заметили, что враг заметался как-то. Смотрим, пушкари их валятся, как снопы. А когда они стали стрелять по той скале, я понял, что им в хвост кто-то зашел. А взрыв этот! Я аж присел со страха, никогда такого грохота не слышал. Что это могло быть?
  - Снаряды сдетонировали. - ответил Пиотта, но Святослав ничего не понял. - Я видел, как они снаряды из этой телеги носят, вот и решил проверить их на детонационную устойчивость. Со второго выстрела они и взорвались.
  - Ловко. Головастый у тебя сын, Владимир. Весь в отца, наверно?
  - А то, в кого же еще ему быть!
  
  Воронка была метров десяти в диаметре и метра на полтора в глубину. Покореженные орудия разлетелись метров на тридцать в сторону. По виду, в дело они уже больше не годились. Часть мерзляков уцелела, но была ранена или сильно контужена. Люди безжалостно добили их, забирая оружие себе на трофеи.
  Возле подножия скалы Далила наконец встретила своего отца. Он сидел, прислонившись спиной к камню. Правый бок рубахи был разорван, из под нее текла кровь. Он увидел дочь и попытался встать ей навстречу, но суетившийся поблизости знахарь осадил его.
  - Кровь остановлю, тогда и пойдешь обниматься!
  - Папа! - Далила прильнула к отцу не боясь испачкаться в его крови. - Тебя сильно ранило?
  - Не сильно. Камни разлетелись от взрыва и немного повредили шкурку. - Вмешался знахарь. - Сейчас выну их, перевяжу, и сможет твой папа ходить и прочее, как и прежде.
  - Ой, ну слава богу, я как увидела тебя в крови, подумала, что тебя очень сильно ранило. А как мама?
  - С ней все хорошо. Я проводил ее наверх. Она там в безопасности. - Далила обняла отца за шею и заплакала.
  - Я как крепость увидела, чуть с горя не умерла. - Далила плакала, размазывая по лицу слезы.
  - Не плачь, дочка, все хорошо. Расскажи лучше, как сходила в гости.
  - Пап, мне дня не хватит, чтобы все рассказать. Там все по другому.
  Петр оставил Далилу с отцом, и вместе со всеми мужиками, принялся доставать раненых и убитых из под завалов, а затем помог поднять обозы в гору.
  Работа утихла к вечеру. За скалой шел пологий спуск на следующий хребет, поверхность которого также превратилась в плоскую долину. Вечером состоялся военный совет. Присутствие Владимира оказалось как нельзя кстати. Его предостережения насчет действий мерзляков угодили в точку. Теперь Святослав готов был внимать его советам.
  - Мое мнение, что безопаснее всего отвести вас в другой мир, где нет, и никогда не было людей. Там леса полны дичи и ягод, живи и осваивай сколько угодно.
  Почти никто из допущенных к совету не высказались вслух по поводу сказанного Владимиром.
  - Владимир, большое спасибо, за твой совет, он, конечно, предлагает наиболее простое решение проблемы, но это наша земля, и с какой стати мы должны покинуть ее? Разве у вас так делают?
  - Вообще-то нет, у нас тоже так не делают, но я должен был вам предложить это, а вы соответственно принять, или отвергнуть мое предложение. Значит, придется планировать тактику и стратегию борьбы.
  - Что ты можешь предложить нам? - Спросил старик, как помнилось Владимиру, он был знахарем.
  - Сейчас, нам нужно оторваться от преследования. Затеряться где-нибудь, чтобы они нас хотя бы год не трогали. За это время нужно разжиться оружием. Не только винтовками, но и чем-то более серьезным. Создать какое-то подобие армии, со своей структурой и задачами. А там видно будет. Есть у вас представление, где можно спрятаться на такой срок?
  Все затихли и стали переглядываться. Старик-знахарь нарушил молчание.
  - У Калимара, помните, дед был, который рассказывал, что они ходил с друзьями по молодости куда-то очень далеко на восток, и там, за цепью снежных гор они нашли большую долину, которая упиралась в болото, которому не было конца.
  - Один ты деда Калимара и помнишь. - Съязвил кто-то из присутствующих. - Всему верить не стоит.
  - А куда примерно он ходил не знаете? - Переспросил деда Владимир
  - Ну, примерно знаю. Если идти все время на восход, то через пятнадцать дней выйдешь к горам. Они очень высоки и их вершины покрыты снегом. Через них никто не проходил, кроме деда Калимара. Если только и он не врал.
  - Если бы это оказалось правдой, то это был бы лучший выход из создавшейся ситуации.
  - Но как мы с бабами и детьми потащимся через горы? - Возмутился один из совета.
  - Вы забыли, что я могу ходить по-другому. Нам главное найти эту долину, а я доставлю всех туда без проблем.
  Святослав понимающе покивал головой.
  - Я предлагаю организовать группу, которая займется поиском этой чудо-долины. Вы, Владимир, готовы возглавить ее?
  - Или я, или Петр. Нам надо будет решить, как поделить обязанности.
  
  Девушки, прознавшие, что Далила вернулась из загадочного мира, куда она ходила вместе с не менее загадочным Петром, обступили стайкой ее и наперебой просили рассказать, о том, что она видела. Девушка пыталась отнекиваться, но настойчивые гостьи не отступали и Далиле пришлось сдаться. Рядом с ней сидела мать, которой было так же интересно послушать рассказ дочери. Далила начала свое повествование. Девушки слушали затаив дыхание. Пиотта же чувствовал себя немного не в своей тарелке и потихоньку удалился.
  Он шел по ночному лагерю. Почти никто не спал. Во время артиллерийского обстрела пало много лошадей и люди старались произвести их в дело. Кругом, на кострах жарились куски мяса, источая вокруг съедобный аромат. Люди по очереди приглашали юношу разделить с ними ужин, но Пиотта вежливо отказывался. Он шел, пока не наткнулся на группу мужчин оживленно обсуждающих какую-то тему. Среди них оказался его отец и Святослав. Пиотта присел в сторонке, прислушиваясь, о чем шла речь.
  - Я так понимаю, что никто из вас раньше не лазал по горам? - Спросил Владимир, обводя присутствующих взглядом.
  - Да на кой нам это надо было, по горам лазать? - ответили из темноты.
  - Тогда нужно собрать группу, человек пять, которых я заберу с собой. Там я их экипирую, возьмем лодки, необходимое оборудование, вернемся и пойдем искать вашу страну обетованную. Идет?
  - А что нам остается, пока ты давал только дельные советы. Если бы мы их послушали, то возможно не потеряли столько людей. - Святослав принял идею Владимира.
  
  Пиотте пришлось покинуть Далилу на некоторое время. В заботах о своей семье она особенно и не просилась взять ее с собой. Святослав с отцом отобрали пятерых крепких и смышленых парней, примерно все ровесники Петра. Таким отрядом они пришли на Землю к большому неудовольствию тети Мариты. Она очень тяжело переживала непонятные для нее пристрастия своих мужчин. Зато сестер наоборот заинтересовал неожиданный визит парней.
  Пиотта, на своем автомобиле провез группу по всем имеющимся в городе магазинам с туристической тематикой. К вечеру для всех была подобрана обувь и одежда. Парни чувствовали себя не очень привычно в пестрых куртках и необычной обуви. На следующий день их оставили дома, на растерзание сестрам. Пиотта же с отцом поехали запастись остальным оборудованием. Решено было взять надувные лодки на случай форсирования рек, снаряжение для скалолазания и простенькие рации, работающие от обычных батареек.
  Вечером, мужчины отправились в обратную дорогу. На стоянку они прибыли под утро, вывалившись перед удивленными людьми прямо из тумана. Они плотно позавтракали жареной с вечера кониной и улеглись спать. В обед Пиотту нежно разбудила Далила. Она поцеловала его в щеку и потрепала по волосам.
  - Вставай, соня. Твой отец уже давно со Святославом обсуждают какие-то планы. Он просил тебя разбудить, а заодно и всех остальных.
  Пиотта присел, протер ладонями глаза.
  - Вода есть?
  - Ага! Сейчас принесу. - Далила побежала за водой.
  Пиотта потрепал парней, спящих вповалку.
  - Эй, путешественники, пора вставать. Сейчас нам дядьки инструктаж будут проводить.
  Далила подбежала с плашкой холодной воды. Она полила Петру на руки. Юноша ополоснул лицо, снял майку и попросил Далилу полить ему на спину.
  - Но ведь и так холодно, заболеешь еще?
  - Совсем наоборот, только здоровей стану.
  Бодрый и полон сил, Пиотта явился вместе с командой пред очи отца и Святослава.
  - Промедление смерти подобно. Поэтому, Петр, сегодня и будете выдвигаться. Расскажи Святославу, пока не ушел, где ты припрятал телегу с патронами.
  Пиотта подробно описал место, в котором осталась телега, куда Святослав немедленно отправил группу из нескольких человек. Затем взял с собой Петра и Владимира и отправились к Калимару, попытаться выведать у него подробности похода его деда.
  Седой и сморщенный старичок сидел у костра в котором готовилось какое-то варево. Старик присматривал за приготовлением пищи и двумя мальчишками, годов трех. Наверное, внуками, или даже правнуками. Настолько он казался древним. Он иногда грозил малышам, обещая их наказать, но те заливисто смеялись, не особенно боясь этих угроз.
  Святослав подошел и поздоровался.
  - Здравствуйте дядя Калимар! Как живете можете?
  Старик повернулся к Святославу и подслепо уставился на него, пытаясь определить, кто к нему пожаловал.
  - Да все так же, никак не помру, все дела держат, как закончатся, так сразу приставлюсь. - Старик ответил шуткой, сохраняя серьезную интонацию. - Ты, вроде, глава наш?
  - Так и есть, Святослав.
  - Раз ты пришел, еще и не один, значит дела тебя привели. А ко мне только по одному делу приходят, рассказать, как оно тогда было, сто лет назад. Только я забыл многое, а другое намешалось, что я не помню, вчера это было или пятьдесят лет назад. - Старик замолчал, помешал в котелке и переключился на внука. - Еремка, сукин сын, ну-ка отстань от него, задира несносный.
  - Дядя Калимар, нас интересует только один случай, с дедом вашим, который отважно путешествовал и нашел необычную долину за снежными горами. Может вы помните какие-нибудь подробности, как он попал туда, места какие-нибудь заметные?
  - Ах вон вы о чем, все же считают эти россказни выдумкой?
  - Сейчас у нас как раз есть шанс проверить насколько они были выдумкой, а насколько правдой.
  - Ну если хотите, слушайте, эту историю я помню лучше, чем все остальное. Я был вот такой же мелюзгой, как Еремка или Гораздка, и мой дед так же нянчил меня и других внуков и всем нам рассказывал эту историю своего отважного похода.
  Как мне рассказывал дед, сподвигло его пойти в опасное путешествие сновидение о прекрасной деве, которая описала ему путь по которому ее можно найти. Он тогда никому не сказал про сон, просто собрал друзей и сказал, что идет с Большим Горам, искать там камни драгоценные, на которые он сможет стать равным князю или еще кому повыше. Друзья молодые были, легкие на подъем, ничто их не держало дома. Вот так и отправились они втроем к тем горам. Дед помнил свой сон хорошо и удивлялся, как все приметы, которые указала ему прекрасная дева встречаются ему по пути. И друзья его очень уверились в нем, потому что он наперед говорил, что они встретят. К исходу двадцатого дня подошли они к огромным горам, которые были настолько отвесны, что невозможно было удержаться на их поверхности. Тогда дед вспомнил, что дева говорила, что-то про врата, которые видны на закате. Но их можно увидеть только издалека, там где полноводная река закручивалась в три петли. Там действительно текла река. У деда ушло два дня на то, чтобы найти эти петли. И вот вечером, когда солнце соприкоснулось с землей, над горами вспыхнули огненные врата. Дед рассказывал, что он успел только пару раз вдохнуть, да пару раз моргнуть, как они исчезли. На следующий день они пришли точно на то место, над которыми видели огненные врата. И в этом случае удобный подъем было трудно определить. Там скала своей стеной закрывает вторую, и со стороны кажется что это продолжение одной скалы. У них ушел весь день на эту разгадку. Однако дед отличался упорством, а его друзья верили в него, и они удосужились таки найти этот проход. В узком простеночке, между отвесными скалами, наверх шла почти рукотворная лестница. Они поднялись по ней и оказались на более менее пологом склоне. Они шли много дней, не меньше семи. И все время вверх. Становилось все холоднее и холоднее. Ветер усиливался, поднялась метель и идти стало совсем невозможно. Не ровен час можно было сверзнуться в пропасть и не заметить. Дед с друзьями стали лагерем, чтобы переждать метель. Она бушевала два дня, но на третий утихла. Когда дед вышел на улицу по нужде, то он встретился лицом к лицу с духом гор. Он рассказывал, что по виду это животное, как большой кот с белой шерстью, но глаза у него, как у человека. Тогда он вспомнил про сон, где прекрасная дева предупредила его, что только дух гор решает кого пускать, а кого нет, в ту долину. Мой дед достал последний кусок вяленого мяса и отдал духу, чтобы задобрить его. Дед говорил, что дух схватил мясо и убежал. Тогда он расстроился, не зная как объяснить друзьям, куда делся последний кусок еды. Но вскоре дух вернулся, он показывал, чтобы люди шли за ним. К вечеру, мой дед с друзьями стояли на краю скалы и смотрели вниз, на необыкновенное место. Огромная долина, горной подковой огражденная от остального мира. Они спустились вниз. Животных там было невероятное множество и они не боялись человека, деревья имели такую высоту, что можно было построить дом из одного ствола. Долина упиралась в болото, которому не видно было края. Когда ветер дул с болота, в долине становилось тепло, а когда с гор, в долину приходила прохлада. - Дед замолчал.
  - А дальше? - Не удержался Пиотта
  - А что дальше?
  - Дева нашлась?
  - А вы про это меня не спрашивали, только про долину. - Пояснил старик.
  - Ну, раз уж вы так все складно рассказываете, нашел ваш дед прекрасную деву или нет?
  - Нашел. Только после этого интересная история уже становится более печальной. И мой дед не рассказывал мне ее до конца, пока я сам не стал дедом.
  - И что же там, очень интересно? Мы вроде не дети тут?
  - Ну, ладно расскажу. На следующее утро, явилась им прекрасная дева, та что явилась моему деду во сне. Она была колдуньей, знала всякие заговоры и прочие колдовские шутки. И самое примечательное, она могла летать. Дед говорил, что она летела в ступе. Она мазала грязью из болота дно своей ступы и поднималась над землей. Только колдовство длилось недолго и ступа снова опускалась на землю.
  - А чего печального во всем этом? - Не унимался Пиотта.
  - Печальное, это то, что все трое воспылали к ней чувствами. Эта колдунья была молода и невероятно красива. Она рассказывала, что была изгнана из села еще в детстве. Ее мать, тоже колдунью, крестьяне забили палками, за то что считали, что падеж скота был ее проделками. А дочь выгнали из села без права возвращения. Она скиталась, питалась чем попало, пока, по воле случая не очутилась в той долине. Но выйти из нее не могла, потому что выйти так же сложно как и попасть. Горного духа тоже надо уговорить показать обратный путь. Но он наотрез отказался ей являться. Но моему деду он явился и они благополучно, вчетвером покинули долину, миновали горы. Колдунья показала друзьям места с драгоценными камнями. И все вроде были счастливы. Но только друзья, потеряв голову от красоты девушки, решили извести деда. Но у них не получилось, и они оба пали от его руки. В родное село он так и не вернулся. Пристали к другому, поженились с колдуньей своей, и зажили как все нормальные люди. Вот и весь сказ. Вам решать, что из этого, правда, а что мой дед придумал.
  - Да уж. - Святослав почесал затылок. - Что из этого сможет нам помочь. Звучит уж больно сказочно. Баба в ступе, горный дух. Ну что Петр, готов ли ты отправиться в это путешествие, после рассказа дяди Калимара?
  - Всегда готов! Путешествовать это то, что я умею лучше всего. Спасибо отцу, привил страсть.
  - Ну вот и добро. Как только сможете сразу отправляйтесь. Не уверен, что мерзляки дадут нам долго отдыхать.
  - Мне надо сразу будет определиться, в какую сторону вы пойдете, чтобы не искать вас долго, когда мы вернемся из долины? - Спросил Пиотта.
  - Давай Пиотта, вы вернетесь прямо на это место, а я буду периодически прятать вот под этот камень листок с маршрутом движения. Закрепиться мерзляки нам все равно не дадут. - Посоветовал Владимир.
  - Хорошо, идет. А ты сам, что планируешь делать, если с нами не пойдешь? - спросил отца Пиотта.
  - Есть у меня мысли, где найти нормальное армейское вооружение. Вот только надо будет золото найти где-нибудь побольше. На нашем месте почти ничего не осталось. Но эту проблему я решу.
  - Эх, нам бы опять колдунью такую, какая досталась дедушке дяди Калимара, все драгоценности мира были бы в наших руках? - Пожелал Святослав.
  - Такие часто не рождаются. Такой бабой владеть, ума много надо. - Калимар снова пожурил внуков, и потеряв всякий интерес к гостям, принялся раскладывать еду по плошкам.
  Гости отправились готовиться к экспедиции.
  Пятеро парней: Иван, Батура, Вихорко, Далеслав и Радим, стояли в ряд. Их родные обступив парней пытались дать им последнее напутствие и благословить на долгую дорогу. Рядом с Петром стояла Далила. Она старалась сдерживать слезы, но у нее ничего не получалось.
  - Ну что ты Далила, не расстраивайся. Я же не на войну ухожу в конце концов. Это обыкновенное путешествие, которых я исходил великое множество и ничего. Видишь, живой. Еще и такую красотку нашел. - Пиотта поцеловал девушку в соленые губы.
  - Я все понимаю, но мне очень грустно от того, что я не увижу тебя так долго. - Далила жалась к юноше как кошка, желающая получить ласку.
  - Я придумал, как сделать, чтобы тебе не так сильно скучалось!
  - Как? - Далила отстранилась и заинтересованно посмотрела в глаза Пиотты.
  - Дай мне свой телефон.
  Далила выудила откуда-то телефон.
  - Давай, я попрошу отца снять с нами небольшой ролик, а ты, когда заскучаешь, будешь его смотреть.
  - Хорошо, я согласна.
  Владимир помог детям снять небольшой ролик. Он прекрасно понимал, каково в их возрасте расставаться. Тогда чувства людей намного сильнее и острее.
  Но вот настал момент, когда группа из шести человек отправилась на восток. С большими рюкзаками, с кучей различной экипировки, в непривычно пестрых одеждах, они двинулись, гуськом друг за другом. Все вышли проводить их в дальнюю дорогу. Через четверть часа они скрылись за крутым поворот горной тропы. Народ постоял некоторое время, а затем разошелся и приступил к своим обычным обязанностям.
  
  Через две недели службы в благодатном краю АумАнге, перед ЭнтОнтом стала складываться целостная картина, увязывающая события двухлетней давности, с тем, что происходило здесь в настоящее время. Восстание в его городе совпадало с началом борьбы уклей в АумАнге. Именно тогда они стали применять огнестрельное оружие, как принадлежавшее славным воинам их мира, так и непонятно откуда взявшиеся необычные многозарядные ружья. ЭнтОнт нутром чуял, что все это связано с тем уклем, который сбежал от них. Он много раз корил себя за то легкомыслие, с которым отнесся к этому неординарному случаю. Если бы не его самоуверенная близорукость в то время, то сейчас он мог бы стать обладателем собственного перехода в другой мир, и, возможно, новых технологий, которые позволили бы сделать его город Эйяп, столицей всего Унаблора, а ему самому лично обрести абсолютную власть во всех мирах. Пока же приходилось прислуживать спесивому УнЭнту, который пытался его руками исправить свои, плохо идущие дела.
  Отправленное УнЭнтом войско, вооруженное артиллерией, еще до прибытия ЭнтОнта в АумАнге вернулось с бравым докладом о том, что им удалось полностью разрушить крепость уклей, под стенами которой прежде нашли свою смерть триста воинов. Крепость пала, но ЭнтОнт краем уха услышал, что защитников в ней почти не было. Крепость покинули до штурма. В погоню был послан отряд от которого до сих пор не было вестей. Из приятных новостей было то, что уклям нечего было противопоставить артиллерии. На этом ЭнтОнт и планировал строить свою тактику.
  До этого ЭнтОнт никогда не бывал в АумАнге, и каждый день он не переставал удивляться тому, насколько этот мир отличался от его родины. Он не имел понятия о деревьях, о траве и кустарниках вообще. В Унаблоре из растений были только водоросли, которые добывались в пищу. Из них готовили сотни разных блюд, имевшие почти одинаковый, отвратительный вкус. Животный мир Унаблора был беден в сравнении с местным. Понятия травоядное животное существовало только для жителей океана. На ледяной поверхности жили только хищники, являющиеся добычей друг для друга в зависимости от увеличения размера. ЭнтОнт сорвал листок с дерева, помял его в руках и вдохнул аромат. В его Унаблоре все пахнет снегом, или углем. Он отбросил мятый лист в сторону, боясь, что его могут заподозрить в сентиментальности.
  На завтра был запланирован выход его корпуса в количестве двухсот воинов. ЭнтОнт не волновался, а даже ждал этого. Он вдруг почувствовал себя как в молодости, когда он искал опасность, влезал в военные авнтюры. Вероятно в воздухе АумАнга витало что-то благотворное, позволяющее снова ощутить себя молодым и полным сил.
  Вечером УнЭнт собрал всех военачальников на военный совет. В комнате на самом видном месте висела доска - карта всей исследованной территории АумАнге. Она была нарисована в цвете, с рельефом и указанием высот. Цвет определенного участка зависел от плотности его заселения уклями. Перед крепостью, в масштабе десятков километров все пространство было не закрашено. Укли не водились там уже давно.
  - Я вас здесь собрал, господа, чтобы определить наши цели и задачи на ближайшее будущее. Как мы видим, нам удалось огромную территорию полностью очистить от этой неприятной расы. Все бы шло своим чередом, если бы не последние события, заставившие нас по-иному взглянуть на происходящее. На большей части ничего не изменилось. Укли все также обращаются в бегство только завидев наших солдат. Но здесь... - УнЭнт ткнул пальцем в ту часть карты, которую выделял ярко-красный цвет. - Здесь у нас наблюдается несвойственное этим примитивным существам поведение. Вы все читали доклад о неудачной попытке штурма их крепости. Удивительно, не правда ли. Оружие лучше нашего, как это не прискорбно признавать, оказалось в руках дикарей, которые, довольно умело его применили. В свете этого, нам придется менять всю нашу стратегию борьбы. Я хотел бы, чтобы вы высказали свое мнение по этому поводу.
  Военачальники загалдели с места, не решаясь высказываться в одиночку. УнЭнт поднял руку и в комнате воцарилась тишина.
  - Среди нас есть господин, которому посчастливилось поймать необычного укля, имеющего при себе столь же необычные вещи, как и он сам. - УнЭнт показал в сторону ЭнтОнта, предлагая ему встать и рассказать присутствующим о своем не очень удачном опыте.
  ЭнтОнт вышел с совета совершенно разбитым. Эти бесконечные перелопачивания одного и того же, столь любимые чиновниками, лишали его сил. Для чиновника подобная работа казалась бурной и очень продуктивной. В этом и была наверное разница между военными и чиновниками. Первым нужно было меньше говорить, и больше делать. Причем делать быстро, пока враг не предпринял ответных мер. Для вторых считалось главным собраться и по сто раз обсуждать одно и то же, как на сходке склеротиков.
  Ночь. Но природа жила. Стрекот насекомых заполнял теплый ночной воздух жизнью. В Унаблоре можно было слышать как щелкают стяжки домов на усиливающемся ночью морозе, и пожалуй все. Вне города ночь была безмолвна.
  Одну полезную вещь все-таки удалось услышать. Отряд отправившийся преследовать жителей крепости не вернулся, перекрыв все сроки ожидания. Его стали считать погибшим. Как ни странно, но у них имелись три небольших пушки, способных значительно превосходить дальность стрельбы ружей уклей. Возможно, им устроили засаду, и они не успели применить мощное оружие. Как знать? Но только теперь ему - ЭнтОнту поставлена задача избавиться от этой угрозы. Его корпус будет вооружен самым лучшим оружием. ЭнтОнт с удовольствием принял это предложение. Соревновательный азарт заставлял кровь быстрее бежать по сосудам. Он был самоуверенно убежден в своей победе, считая, что местные военные чересчур изнежились, воюя с беззащитными уклями. ЭнтОнт лег в постель с великим желанием быстрее дождаться утра и отправится в поход.
  
  Черный лимузин Бонгани Кибиби разгонял велосипедистов и редких автомобилистов с дороги. Народ, завидев своего президента, старался как можно быстрее уступить дорогу, чтобы не создавать помех. Бонгани смотрел на них сквозь тонированное пуленепробиваемое стекло. Почему они его так бояться? Никаких репрессий уже лет тридцать в его стране не было. Может его министр внутренних что-то ему не договаривает? Сам он, как президент только и думает о том, как вывести республику из числа беднейших африканских стран, и делает он это вполне мирно, как ему кажется. Эх, видать плохо его учили экономике в Университете Патриса Лумумбы.
  Президент вспомнил как ему удалось, при поддержке Советского Союза занять этот пост. Как он быстро уверовав в свою исключительность, принялся кроить страну на свой лад, убирая с дороги всех несогласных с его курсом. До тех пор пока ему не указали на его методы. Странный человек, русский, непонятно каким-образом утащил его из родных мест и отправил работать в зоопарк, населенный жуткими существами. Каждый раз подходя к клетке, Бонгани ожидал очередного кошмара, который внушали ему эти животные. Владимир, так его звали, объяснил Бонгани, что тот должен изменить свое отношение к людям и работе, а пока у него будет счастливых три месяца трудовой терапии.
  Ему хватило одного. Странно, но в зоопарке никого не держали и Бонгани сбежал, через месяц кошмарного труда. Как человек получивший образование он вскоре понял, что это не Земля, каким бы диким это не казалось. Ему пришлось вернуться с повинной назад, в зоопарк. Владимир, как и обещал, пришел через три месяца. Но какие это были месяцы. Бонгани передернуло от воспоминаний. Зато на многое он поменял взгляды, благодаря чему он и сам еще жив, и страна находится в более менее стабильном состоянии.
  Его взгляд выдернул из толпы необычного пешехода. На фоне его чернокожих жителей, белая кожа прохожего сильно выделялась. Человек все время оборачивался, словно искал кого-то взглядом. Он увидел лимузин президента и принял ближе к дороге. Бонгани показалось странным. Обычно все старались отойти подальше, чтобы невзначай не попасться на глаза своему президенту. Может, это папарацци, который решил заработать на его персоне? Лимузин поравнялся с белым человеком и президент смог заглянуть в его лицо. Как удар тока пришли ему воспоминания того самого прошлого, в зоопарке. Белокожий иностранец и был тот самый Владимир. Постаревший, но с теми же глазами.
  - Гони! - Что было сил крикнул президент водителю.
  Но было поздно. Машина выскочила на зеленый луг и остановилась. Водитель дико озирался, не понимая, что произошло. Охранник на переднем сидении стучал в наушник, и говорил в микрофон, пытаясь соединиться с остальными.
  - Не пытайся, мы не на Земле. - Посоветовал он своему охраннику.
  Тот изумленно посмотрел на президента, затем по окнам.
  - А где тогда? - Задал он вполне естественный в такой ситуации, вопрос.
  - А я почем знаю.
  Владимир стоял возле машины держа растопыренными ладони, показывая, что он безоружен. Он рисковал. Бонгани Кибиби мог поквитаться с ним за то воспитание зоопарком. На самом деле за пазухой у Владимира был пистолет, на всякий случай, но против опытных телохранителей президента он вряд ли мог помочь.
  Дверь лимузина открылась и оттуда показался Бонгани. Постаревший и изрядно потолстевший. Открылась передняя дверь и оттуда показался охранник, направивший оружие в сторону Владимира.
  - А ну-ка исчезни! - Приказал ему президент. - Твоей работы это не касается.
  Охранник с недовольным видом захлопнул дверь. Президент подошел к Владимиру.
  - Для меня большая честь, мистер Президент... - Начал было Владимир.
  - Кончай шутить, я как тебя увидел, сразу чувство юмора потерял. - Невесело сказал Бонгани.
  - Прости, конечно, что я у тебя ассоциируюсь со злодеем, но тогда это было отражением моих взглядов на жизнь, а у тебя своих. Сейчас мне нет дела до тиранов и узурпаторов. Пусть все живут, как хотят. Если попросят меня помочь, то я помогу наверно, а может и нет.
  - А что тебе в таком случае от меня надо?
  - Хороший вопрос. Теперь мне от тебя действительно что-то нужно. Я пришел за помощью.
  - В этой ситуации я готов пообещать тебе все, что угодно, и даже немного больше.
  - Я серьезно. Я ничем не угрожаю тебе. Насколько знаю из новостей, в твоей стране все нормально.
  - Ага! Значит ты все-таки за мной следишь? - Заподозрил президент.
  - Нет! Давай перейдем к деловому обсуждению моей просьбы. - Владимир очень надеялся, что Бонгани пересилит страх и сможет адекватно с ним общаться.
  Бонгани что-то крикнул на суахили своим подопечным. Телохранитель открыл дверь и подошел к багажнику. Он достал оттуда зонтик и пару раскладных стульев. Быстренько соорудил небольшую беседку. Облагородил все это свежими фруктами и прохладительными напитками.
  - Извини, водки нет. В университете достаточно попил.
  - Да и я тоже, не особо водкой балуюсь. Особенно, когда нужно поговорить на трезвую голову.
  Они расселись на стульях. Бонгани старался выглядеть спокойным. Он оторвал несколько виноградинок и закинул их себе в рот.
  - Владимир, давай, как говорят у вас, не будем тянуть кота за яйца. Что тебе от меня нужно?
  - Хорошо. Мне нужно оружие. Стрелковое, гранатометы, гранаты, все такое, что можно унести на себе.
  - Ого! А я считал тебя пацифистом и правдолюбом. Ты решил объявить кому-то войну? - Президент чуть не промахнулся виноградинкой мимо рта.
  - Что-то типа того. Один народ подвергся внешней агрессии очень развитого врага, и теперь просит меня о помощи. Я же говорил тебе, помогаю теперь только тем, кто сам меня просит.
  - А мне поможешь?
  - Конечно! Если тебе нужно будет спрятаться, я с удовольствием тебя пристрою в одно место, где тебя никто не найдет.
  - Нет! Сам справлюсь! - Испуганно отказался от предложения Владимира президент.
  - Так что, поможешь с оружием, Бонгани?
  - Владимир, а ты как собираешься за него рассчитываться, извини, что интересуюсь, деньгами или моей свободой.
  - Собирался золотом. Готов в два раза перекрыть рыночную стоимость оружия, стоимостью золота.
  - Это уже гораздо интереснее. Вот в чем-чем, а в твоей честности я уверен! Но у меня маленькая армия, и запасов оружия немного, Сколько тебе необходимо будет?
  - Я рассчитываю на армию приблизительно в пять тысяч штыков. - Озвучил приблизительное количество Владимир. - В основном нам будут нужны автоматы, пулеметы, снайперские винтовки, гранатометы, хотелось бы артиллерию какую-нибудь небольшую, но я ней ни бум-бум.
  - Автоматические гранатометы и безоткатные орудия бывают. - Посоветовал более искушенный в армейских делах Бонгани.
  - Замечательно, я как-нибудь поштудирую интернет, или сына заставлю.
  - У тебя сын? - Удивленно спросил Бонгани. - Я думал, что ты можешь жениться только на идее.
  - Брось. Те времена давно прошли. Теперь я семейный человек. От меня прежнего осталось только желание бродить по новым мирам.
  - А я тоже, больше не зажигаюсь на всякие радикальные вещи. Я так думаю, что если бы ты меня не остановил вовремя, то меня бы уже давно закопали мои товарищи.
  - Я рад, что ты оценил мой порыв сделать мир лучше. А теперь вернемся к нашим баранам. Какое оружие ты сможешь мне продать сразу, как я привезу тебе золото?
  - Владимир, оставь мне свой телефон или электронную почту, я скину тебе количество и ассортимент свободного оружия, а так же сколько это будет стоить в золоте.
  - Прекрасно, я в течении двух ближайших дней буду дома. Жду твоего ответа. - Владимир протянул руку Бонгани, тот ее пожал.
  Лимузин тронулся вперед, и к изумлению жителей и самого водителя, снова выехал на знакомую улицу. Бонгани завертел головой, но Владимира и след простыл.
  
  Горная гряда тянулась на многие километры в стороны и имела необычный вид. Больше всего она напоминала искусственно построенную стену. Но только не человеком, а какими-то древними гигантами. Отвесные стены были настолько круты, что подняться по ним без горного снаряжения можно было не пытаться. Еще одной особенностью было, то, что стены скал начинались внезапно. Перехода, в виде осыпавшегося в течении миллионов лет выветривания, щебня не было. Лес подступал к самым стенам впритык. Горная порода на уровне деревьев замшела и приобрела грязно-зеленый оттенок.
  Петр поковырял молотком поверхность породы, постучал по ней молотком.
  - Дед Калимар говорил, что где-то здесь, есть подъем, в виде лестницы, нужно только отойти от скал до реки, где она делает три петли, и на закате появится знак в виде ворот, над тем местом, где можно подняться. Как думаете, стоит искать подъем или полезем прямо здесь? - Пиотта решил узнать, что пожелает его команда, умотавшаяся в многодневном переходе.
  - Тебе виднее. - Высказался Вихорко. - Я представить не могу, как можно забраться по этой крутизне.
  - Смотри, Петр, здесь даже ногу некуда поставить. Мы же не мухи, которые по потолку, вверх ногами ходят? - Радим попытался задержаться ногой на небольшом выступе, но соскользнул по мху. - Я бы лестницу поискал.
  - А для чего мы тащили на себе десятки килограммов горного оборудования? Предлагаю лезть в этом месте. Вам самим этот опыт может пригодиться в жизни.
  - Давайте для начала поедим немного, а то в животе пустота. - За время похода Батура запомнился неуемным аппетитом. Положительное в этом было то, что вся еда у него уходила в энергию. Пока Батура был сыт, он был готов на любые подвиги. Но как только его желудок давал о себе знать, начиналось постоянное нытье.
  Поэтому Пиотта решил устроить небольшой привал, осмотреться как следует, и с новыми силами приступить к штурму горной кручи.
  Поход до Заснеженных гор занял две недели. Меньше, чем у предка деда Калимара. Благодаря двум надувным лодкам, многочисленные реки не представляли никакой проблемы. По дороге питались, тем, что добыли сами, экономя сухпаи для гор. В одно прекрасное утро показались горы. Восходящее солнце осветило их снега красноватым светом, и весь горизонт запылал. Шестеро молодых людей смотрели на забаву природы с открытыми ртами.
  Одолев с невероятным трудом, метров пятьдесят, практически вертикальной поверхности, Пиотта понял, что на этом их опыт скалолазания закончился. У него самого не было никакого опыта в покорении горных вершин, а у его команды плюс к отсутствию опыта, поголовно был страх высоты. Открывшийся, с пятидесятиметровой высоты, прекрасный вид на леса, никак не вдохновлял его попутчиков. Они жались к скале, как перепуганные щенки к материнскому вымени. Никакие увещевания не могли их оторвать от скалы.
  - Стойте, где стоите. Я попробую подняться повыше, может, увижу оттуда, где река делает три петли. Тогда мы просто спустимся и доберемся туда. Если нам на закате просигнализируют ворота, мы пойдем и поднимемся по ним. Мне, если честно, парни, уже и самому не верится, что здесь можно подняться.
  Парни одобрительно загалдели, впрочем, ни на секунду не ослабив хватку. Пиотта поднялся самостоятельно еще метров на тридцать. Верхушки деревьев и его робкая команда были глубоко внизу. Перед глазами лежал огромный лес, а влево и вправо от юноши простиралась абсолютно ровная стена. Ее края уходили к горизонту, где тонули в белой дымке. Петр достал бинокль. Впрямую, увидеть изгибы реки с такой высоты было невозможно. Нужно было вычислить их по каким-то косвенным признакам. Пиотта разглядывал однородную поверхность леса, пытаясь угадать, где под ней протекает река. Через час он осознал всю бестолковость подобной затеи. Весь лес выглядел одинаково.
  - Вихорко! - Пиотта говорил в рацию
  - А? - Не сразу ответил Вихорко.
  - Перецепляйтесь, давайте и слезайте. Становитесь лагерем под тем местом, где спуститесь. Рацию не отключайте. А я поднимусь выше. Как увижу реку с тремя петлями, направлю вас туда. Идет?
  - Идет. Петр, будь осторожней?
  - Ага, буду.
  Пиотта посмотрел вниз. Парни зашевелились. Если они с перепугу не забудут инструктаж, то у них все должно получится. Рация снова ожила.
  - Петр? - Шутливо спросил Вихорко. - А вот парни интересуются, если с тобой, не дай бог, что случится, кому из нас к Далиле можно посвататься?
  - И не надейтесь! - Крикнул на всю округу Пиотта. Эхо несколько раз повторило его ответ.
  Метр за метром Пиотта поднимался все выше и выше. Ему показалось, что уклон становится все более пологим. Холодный горный воздух стекал с гор, конденсируясь в туман у самой поверхности земли. Лес был подернут дымкой. Она грозила скрыть от его глаз и реку, если таковая, наконец, появится. Его напарники то и дело выходили на связь, ожидая, когда Пиотта принесет им приятные известия.
  Наконец, туман скрыл под своей молочной поверхностью все подножие. Только вдалеке виднелась полоска леса. Пиотта приложился к биноклю. Нет, ни реки, ни ее петель не видно. Юноша посмотрел вверх. Как ему показалось, до вершины осталось совсем немного. Как было принято у самураев, Пиотта попытался принять решение в течение семи вдохов. И оно пришло, единственное и бесшабашно-авантюрное. Отбросив все сомнения, юноша с новыми силами устремился вверх. Скала действительно изменила свою крутизну. Появилось множество уступов. Подниматься становилось все проще. Если бы не внезапно опустившаяся ночь, то Пиотта возможно и успел бы взобраться на вершину. Он пожелал команде спокойного сна, и уютно устроившись в небольшом углублении, лег спать. Сон шел не сразу. Мысли носились в голове, перескакивая с одной на другую. Он подвергал сомнению свое решение идти в одиночку, затем он вспомнил про Далилу, и это воспоминание грело душу, потом полезли всякие воспоминания из детства, вспомнился даже Листок, когда он грязный, впервые пришел к ним на порог. И еще множество разных мыслей бессистемно всплывали в его сознании. Ночное небо вызвездило яркими звездами. Метеориты периодически расчерчивали его светящимися полосами. Наконец приятная дремота переборола сопротивляющийся разум.
  Утром Пиотта проснулся с ощущением, что он всю ночь с кем-то разговаривал. Пробуждение напомнило ему разговор, прерванный на полуслове. Только о чем был разговор, Пиотта никак не мог вспомнить. Он достал рацию.
  - Вихорко! Как дела?
  Некоторое время рация не отвечала, затем началось шипение соответствующее тому, когда на противоположном устройстве включат кнопку передачи. Послышался звон, стук, ругательства. Наконец, команда очухалась и соизволила ответить.
  - Это Иван. Мы только встали. У нас все нормально. Ночь прошла спокойно. Как у тебя?
  - Тоже, все хорошо. Я поднимусь выше. Возможно, туман днем рассеется, и я увижу это место, наконец.
  - Хорошо. Мы ждем от тебя вестей.
  - Хорошо. Давай, до связи.
  - До связи.
  Если бы Пиотта увидел реку, накрутившую три петли, то он бы отменил свое решение идти в одиночку. Но надежд на такой исход становилось все меньше. Туман внизу не желал рассеиваться. А до вершины оставалось все меньше. В сравнении с началом пути, дальнейший подъем казался легкой прогулкой. Юноша не страховался. Всяческих надежных уступов имелось в изобилии. Когда солнце перевалило через зенит, он взобрался на вершину, которая оказалась только небольшим отрогом огромной горы. Вершина ее белела далеко в вышине. Пиотта прикинул, что покорять ее совсем незачем, и мысленно проложил путь между двумя скалами, промеж которых, в настоящий момент, поднималось красноватое солнце. Решение отправиться в одиночку созрело в нем окончательно. Пиотта на прощание посмотрел вниз, краем сознания надеясь увидеть блеснувшее русло реки, но оно так и не показалось. Юноша поднес рацию к губам.
  - Вихорко?
  - Да, Петр! Ну что, увидел, где река петляет? - С надеждой спросил Вихорко.
  - Нет. Вообще никакой реки не видно. Один лес кругом. Я один пойду. Ждите меня на том же месте.
  - Эй, Петр, да как же ты один в скалах управишься? Даже не думай!
  - Я знаете, что подумал, парни. Может и не стоит так относится к тому, что рассказал Калимар. Может это легенды, красивые истории, а мы с вами только время потеряем. Так что я решил сходить один. Если за пять суток не управлюсь, вернусь назад.
  - Петр! - Рацию выхватил Батура. - Нам же Святослав не простит, если с тобой, что случится. Погоди, не торопись с таким решением.
  - Батура, я самый подготовленный из вас, и при любой опасности могу сквозонуть в другой мир. А на вас подвигов еще хватит. Все только начинается, поверьте. Лучше достаньте 'Энциклопедию альпиниста' и учитесь по ней узлы вязать, да штыри в расщелины забивать. Вся матчасть перед вами. Приду, проверю ваши успехи.
  - Ну, смотри, Петр, дело твое. Мы не вправе тебе указывать. Раз считаешь, что так лучше, пусть так и будет. Только когда Святослав узнает, что мы тебя одного отпустили, мало нам не покажется.
  - Если вы сами не проговоритесь, то и не узнает. Всё, отключаю рацию, все равно скоро ловить не будет. До связи, парни!
  - До связи, Петр!
  
  Двигаться в более-менее горизонтальной поверхности, это не то же самое, что карабкаться вверх. Натоптанная горными животными тропа позволяла спокойно продвигаться вперед. К вечеру, Петр стоял промеж двух величественных гор. Их снежные вершины отражали закатное солнце, пылая, словно две гигантские свечи. Петр сделал прекрасные фотографии на свой телефон. Он шел, пока дорога стала совсем не видна. Когда ночь полностью взяла свои права, Пиотта достал небольшой набор для разогрева сухпаев. Плотно поужинал горячим, и забравшись в верхней одежде в спальный мешок отошел ко сну. Ночь прошла спокойно, но пробуждение снова было похоже на прерванный разговор. Пиотта проснулся на половине фразы, которую он сразу забыл, как ни старался вспомнить.
  Морозный воздух бодрил. Пробирался под скрученную и задравшуюся во сне одежду. Зубы отщелкивали свой такт. Пиотта трясущимися руками достал металлическую кружку, высыпал в нее кофе и поставил на сухое горючее. Пока разогревался напиток, юноша огляделся по сторонам, примерно прикидывая каким маршрутом ему двинуться. Ровно на восток, откуда, сейчас показался край небесного светила, шла удобная на вид тропа. Но она вела вверх, к заснеженному хребту. Петр надеялся пройти весь маршрут, не забираясь, по возможности, на вершины. Но человек предполагает, а бог располагает. Если не появится альтернативы, придется топать наверх, а там уже зима, и ночевать придется на снегу. Закипел кофе. Петр с удовольствием впустил в себя горячую и ароматную жидкость. Напиток согрел и придал сил.
  Вскоре стало очевидно, что маршрут здесь один, тот, что ведет к хребту. Раз иного варианта не было, то Петр принял этот как единственный и устремился вверх. Препятствий почти не встречалось. Дорога была исхожена многочисленными поколениями горных животных. За день он проходил, может быть раза в два меньше, чем по равнине. К вечеру он забрался на хребет и смог увидеть, что его ждет на следующий день. А там его ждали скалы и снег. Редкие темные пятна скал выделялись на абсолютно белом снежном одеяле. Снег затруднит продвижение вперед. Придется доставать трекинговые палки.
  Петр научился у отца одному положительному качеству, значительно облегчающему жизнь. Он никогда не думал о воображаемых неприятностях, которые еще не наступили, и вряд ли когда наступят. Поэтому юноша нашел уютное местечко под камнем, защищающее его от сильного ветра. Там он согрел ужин и спокойно уснул. Во сне он видел Далилу, и понял, как он уже скучает по ней. Далила хлопотала по дому, иногда бросая на него свой взгляд, красивых зеленых глаз. Каждый раз у Петра щемило в груди от ее взгляда, и так хотелось встать и прижать ее к себе, что он проснулся. В момент просыпания Петр почувствовал на себе взгляд и какое-то движение возле камня. Юноша сел и схватил карабин. Сон выветрился из головы. Ветер завывал на неровностях горного рельефа так сильно, что рядом можно было спокойно скакать, и никто тебя не услышит. Петр нехотя вылез из теплого спальника. Темную ночь подсвечивали звезды, но их света было недостаточно, для того, чтобы увидеть того, кто скрывался в темноте. Петр не был уверен стопроцентно, что это не было остатками сна. Пограничным состоянием, когда сон и явь смешиваются между собой. Он снова забрался в спальник, держа винтовку наготове. До утра он проспал зыбким сном, но так ничего не услышал, полностью поверив, что ночной инцидент был плодом его воображения.
  Солнце, отражающееся в снеге, не позволяло полностью открыть глаза. Погода была одновременно теплая и морозная. Ветер, портивший жизнь на вершине хребта, здесь отсутствовал. Яркое солнце нагревало одежду, создавая иллюзию теплой погоды. Но снег хрустел под ногами как в хороший мороз. Пиотта проваливался в него. Где по щиколотку, а где и по колено. Было очевидно, что проделать длинный маршрут сегодня не получится. Петр вспотел. По спине тек струйками пот. Очень хотелось встать на лыжи. Петр остановился, снял перчатки, зачерпнул пригоршню снега и растер его по лицу. Снег моментально растаял на нем, как на печке. Петр снова зачерпнул снега и отправил его в рот. До самого горизонта картина не менялась. Снег и скалы. Продвигаясь таким темпом, Петр не был уверен, что сможет пройти за оставшиеся двое с половиной суток хотя бы то тех скал, что видны на горизонте.
  После обеда на небе появилась круглая радуга вокруг солнца. Через час стало понятно, что погода поворачивает на ненастье. На горизонте заклубилась серая мгла. Все затихло. Пиотта стал искать пристанище. Как назло, он находился посередине ровного поля. До ближайшего скального выступа, за которым можно было поставить палатку, оставалось не меньше трех километров. Вскоре донеслись первые порывы ветра. С ними прилетел и редкий снежок. Солнце уже полностью скрылось в снеговых тучах. Природа погрузилась в легкий сумрак. Петру стало очевидно, что добежать до укрытия он не успеет. Он отцепил от рюкзака нейлоновый цилиндр чехла, в котором лежала палатка и принялся торопливо ее устанавливать. Ветер крепчал. Его порывы дергали не закрепленную палатку, пытаясь унести ее с собой. За ветром началась метель. Жесткие снежинки хлестали по лицу. Пиотта не обращал на них внимания, стараясь быстрее установить палатку и спрятаться в ней от непогоды.
  Когда он ввалился внутрь, вся его одежда и лицо были забиты снегом. Петр застегнул замки на входе и принялся наводить уют. Под потолком, на петлю он подвесил устройство являющееся одновременно и лампой и обогревателем. Через пятнадцать минут в палатке стало достаточно тепло, чтобы раздеться. Вьюга гудела и била порывами по стенкам. Фонарь мотало из стороны в сторону. Но ощущение того, что ты защищен, и у тебя тепло, когда за стенами идет маленький Армагеддон, придавало уюта. Пиотта неторопясь ел кашу из набора сухпая, запивая растворенной в воде витаминно-энергетической смесью. Попутно ему вспомнилось, что в рассказе деда Калимара присутствовало подобное описание, о бушующей два дня метели. Если все так и случится, то у него не останется времени продолжить поиск долины.
  Незаметно подкралась ночь. Пиотта лег спать, прислушиваясь к звукам метели. Как ни странно они действовали на сознание усыпляющее. Утром ничего не изменилось. Только уровень снега с одной стороны палатки достиг ее вершины. Петр вылез на улицу по естественным надобностям. Метель, конечно, даже близко не смогла сравняться с той, что застала их врасплох в мире мерзляков. Петру даже нравилось чувствовать на коже, как о нее колко бьются снежинки, о затем стекают растаявшими слезинками. Погода не изменилась в течении прошедших суток. Керосин в фонаре был на исходе и Пиотта решил поберечь его на случай, если метель затянется. Сутки вынужденного отдыха позволили ему восстановиться. Хотелось двигаться, но природная стихия пока не давала это сделать. Петр и вторую ночь встретил в палатке, которая уже полностью вросла в сугроб. Порывы ветра почти не тревожили ее зыбкое тело.
  Петр проснулся от необычайной тишины вокруг. Сквозь клапан вверху крыши пробивался яркий свет. Старик Калимар был прав, отведя на метель двое суток. Юноша накинул на плечи куртку и выбрался на улицу. Сияющая белизна нового снега не давала даже взглянуть сквозь ресницы. Двое суток в полумраке сделали свое дело. Новый снег словно провел уборку в горах. Все пахло чистотой и свежестью. Петр зачерпнул в ладонь снега и понюхал его. Он имел запах, как в детстве. Когда после дождливой осени выпадал первый снег, Пиотта выходил на крыльцо своего дома и вдыхал его запах. Отфильтрованной природой, чистоты. Пиотта приоткрыл один глаз. Ему показалось, что по снегу петляют следы животного. Он закрыл глаза, и снова открыл. Действительно, следы, похожие на кошачьи петляли возле палатки. Петр обернулся, чтобы определить куда они направлялись и замер. Перед ним, на задних лапах сидел белоснежный кот. Его шерсть нисколько не отличалась по оттенку от свежего снега. Кот имел крупные размеры, уместнее было сравнить его со снежным барсом. Только в отличии от барса, его глаза были больше похожи на человеческие. Кот сидел не шелохнувшись, и совершенно по человечески, с любопытством смотрел на юношу.
  - Привет. - Первое, что пришло на ум, произнес Пиотта.
  Кот немного сменил позу, что наверно могло означать, что он тоже приветствует Петра. Далее гляделки затянулись. Петр был заворожен необычайным существом. Назвать его животным не поворачивался язык. Такого взгляда, умного и любопытного не у всех людей встретишь. Кот не предпринимал никаких действий. Он сидел и смотрел на Пиотту. Юноша понял, что от него ждут каких-то действий. Может быть предок деда Калимара встретился именно с таким существом, посчитав его Духом гор. Петр нырнул в палатку и достал оттуда фольгированную тарелку из сухпая со вторым блюдом. Он оторвал с нее крышку и осторожно поставил на снег, не решаясь подойти вплотную. Кот немного скосил глаза на предлагаемое яство.
  - Ешь, это еда. Ням-ням! - Пиотта погладил себя по животу, показывая, как бывает хорошо, после насыщения себя этим продуктом.
  Кот потянул воздух ноздрями, встал и подошел к тарелке. Лизнул кашу, потом облизал свой нос несколько раз длинным розовым языком, а потом, с урчанием принялся выгрызать кашу из тарелки. Выгрызать - потому что его здоровая морда не помещалась туда полностью, и ему приходилось залезать туда одной стороной.
  - Ешь, ешь! Если не наешься, у меня еще есть. Правда остались только джемы и прочая ерунда! - Пиотта оценил размеры кота, когда тот поднялся на четыре лапы. Больше снежного барса, но меньше тигра. Килограмм на двести выглядело существо. Пиотта понял, что не интересен коту в гастрономическом смысле. Он мог напасть, пока юноша стоял к нему спиной.
  Кот, словно почуяв мысли Пиотты, поднял на него свои человеческие глаза. В них было столько доброжелательности, что юноша сразу откинул все мысли о людоедстве.
  - Долину я ищу, которая, как говорят предки, находится за этими горами. Метель помешала мне немного продвинуться вперед. Наверно вернусь назад, ни с чем. Еще хочешь есть?
  Кот, смотрел в глаза Пиотты, не мигая. Юноша понял, что делает глаза кота похожими на человеческие. Круглый зрачок и ресницы. У данного существа не было свойственных кошачьим, вибрисс, на месте бровей, зато у них были ресницы. Черные ресницы, резко выделявшиеся на фоне белого меха.
  Кот, перевернул лапой тарелку. Остатки каши высыпались в снег. Кот доел их вместе со снегом. Петр задумался, что делать с этим существом предложить ему еще еды, или уже спокойно собираться назад. По идее, сейчас он мог вернуться, забрать своих товарищей и вместе с ними продолжить искать долину. Эта идея пришлась ему по нутру, и он, нырнув в палатку, принялся собирать пожитки.
  Через полчаса, когда Петр вытащил наружу все свое имущество, кот терпеливо сидел на задних лапах, словно ожидая юношу.
  - Меня ждешь? - спросил Петр, не ожидая ответа.
  Кот перемялся на лапах.
  - Ну, хорошо, можешь проводить меня. Вдвоем будет веселее.
  Петр собрал и упаковал палатку. Новый снег еще не слежался и был очень рыхлым. Хорошо, что ему больше не придется долго топать по нему. Петр уже решил, что выйдет на одуванчиковую поляну. Проверив, как на нем держится оборудование, Петр тронулся в путь. Кот встал и пошел рядом.
  - Ну, все, друг. Тут наши пути расходятся. Я вернусь сюда, суток через двое. - Петр удержал себя от того, чтобы потрепать кота по загривку.
  Кот посмотрел на юношу, но продолжил идти рядом.
  - Как хочешь, но можешь нечаянно, вместе со мной, попасть на одуванчиковую поляну.
  Петр нарисовал в уме зеленую траву, усеянную желтыми цветами одуванчиков. Он почувствовал ее запах, легкий ветерок, стрекот кузнечиков. И... Ничего не произошло. Вместо этого он почувствовал, как его тянет кто-то другой. Как это бывает, когда отец берет на себя роль проводника по мирам. Пиотта понял, что его ведут, и делал это кот. Юноша обернулся. Хребта, на котором он ночевал, уже не было, Впереди, показались горы, и сразу же растаяли, словно мираж. Пиотта сделал еще несколько шагов, внезапно очутившись у крутого обрыва. Вначале ему показалось, что он вернулся на то место с которого начал восхождение в горы. Но, осмотревшись, он понял, что отвесная стена здесь закругляется, теряясь в матовой дымке. Пиотта вспомнил, что именно так описывал это место дед Калимар. Кот посмотрел в глаза Петру, словно ища подтверждения того, что он привел юношу туда куда тот и хотел.
  - Очень похоже на ту долину, что мы ищем. Как тебе удалось привести меня сюда, не ныряя в другие миры? Как тебе вообще это удалось? Ты и правда Дух гор?
  Кот перемялся на лапах. Возможно этот язык жестов многое объяснял в их кошачьем мире, но только Пиотта не получил вразумительного ответа.
  - Спасибо тебе! - Он, наконец, решился дотронуться до существа. Юноша погладил кота по голове и тот заурчал как старый холодильник. Получив порцию ласк, Дух гор, мягко ступая, двинулся вдоль обрыва. Он остановился и опустился передними лапами в неприметную щель. Пиотта последовал за ним. Прекрасно спрятанная от посторонних глаз щель, оказалась входом на лестницу, сделанную искусственным способом. Спуск занял не больше десяти минут. Пиотта вспомнил, что он потратил весь день, чтобы забраться на такую высоту.
  Кот вышел на лужайку перед выходом, дождался когда выберется Пиотта, и махнув на прощание головой, стремительно исчез среди деревьев. Юноша стоял ошарашенный представшим перед ним пейзажем. Он чувствовал себя лилипутом в стране великанов. Деревья здесь настолько превосходили обычные в размерах, что Пиотта боялся представить, какого размера на них могут быть белки. Юноша решил разведать территорию вглубь, чтобы оценить насколько она пригодна для жизни, и какие может таить угрозы.
  Кот не выходил из головы. Определенно, он разумен, но не так, как это принято считать у людей. Может как дельфин? Больше всего Пиотту впечатлила способность кота к мгновенному перемещению. Еще отец выяснил тот факт, что чем ближе к тебе объект, находящийся с тобой в одном мире, тем больше времени надо, чтобы до него дойти. Грубо говоря, до дома на соседней улице может уйти целая неделя блуждания по мирам. А до пляжа в Майями можно дойти за несколько часов. Такой парадокс перемещения по мирам существовал. Странное животное похоже, совсем не пользовалось переходом в другой мир. Надо рассказать отцу о нем. Такая способность была бы не менее интересна, чем умение ходить по мирам.
  В воздухе чувствовалась большая влажность, чем обычно в лесу. Стволы деревьев обильно поросшие мхом, стояли как многовековые гиганты. Вокруг встречались кустарники лещины, заросли ежевики, костеники. Однажды , между деревьев мелькнула фигура оленя. Он гордо проскакал, неся на голове огромные рога. Пиотта вспомнил, что он был похож на королевского оленя, вымершего на Земле, кажется, в последний Ледниковый период.
  Солнце освещало лес сквозь слой легкого тумана. Никакой духоты не было и в помине. Близкое соседство с горами давало постоянный приток свежего прохладного воздуха. К тому же лесной воздух был напоен кислородом. Дышалось легко. Пиотта был готов идти сколько угодно. Ноги несли его сами собой. Через три часа ходьбы лес начал редеть и вскоре перед юношей открылся бескрайний простор водной глади. По мере приближения, почва становилась все более зыбкой и вплотную подходить к воде, Петр не решился.
  Определенно, долина была изолированным местом. Ширина горного массива могла составлять сотни километров, делая ее уникальным местом, в котором можно не торопясь подготовиться к любой войне. Пиотта сделал несколько фотографий. На этом он посчитал, что миссия его закончена. Затянув ремни на рюкзаке, и проверив прочие притянутые к нему вещи, юноша отправился назад.
  
  Почти с первых минут похода ЭнтОнт дал знать своим солдатам, что дисциплина в отряде будет железной. Наместник обещал поддержать его во всем, лишь бы достигнуть результата. Два солдата, по привычке отбившиеся от отряда, и отправившиеся на вольную охоту, были отловлены и казнены. Народ попытался роптать, и самый активный из них был обезглавлен. С тех пор отряд действовал более четко и слаженно. ЭнтОнт ввел понятие разведывательного отряда. Несколько групп, по три человека двигались впереди основных сил. Они были обязаны по два раза в сутки отправлять бойца с докладом, о ситуации впереди. Пока все было тихо. Не считая, нескольких уклей, случайно попавшихся на пути. Они были убиты и скормлены аовтам, 'коням' его отряда.
  После полудня прискакал разведчик и доложил, что большое количество уклей покинуло крепость и ушло перевалами. ЭнтОнт принял решение идти следом за уклями. Сопротивление оказывала только эта группа аборигенов. Следовательно, только она и была ему интересна. ЭнтОнт не оставлял надежд обернуть эти события себе на пользу. Вероятно, наместник, как опытный интриган, не исключал такой возможности, но он исчерпал все свои способности по урегулированию ситуации. Ему приходилось мириться с риском того, что ситуация может совсем выйти из-под контроля.
  Самые умелые стрелки его отряда были вооружены ружьями со стеклянными прицелами. Ученым из его мира удалось копировать новую технологию, по которой был изготовлен прицел, отобранного у того злополучного укля, оружия. Над остальными частями оружия они еще бились, пытаясь придумать подобные технологии обработки металла. ЭнтОнта будоражили перспективы обладания новыми технологиями. Он предполагал, что оружие, это не единственное, что может дать ему власть. Абсолютно новые вещи, которые могут дарить комфорт и новые возможности его согражданам, должны стоить денег. ЭнтОнт уже видел, как его магазины предлагают новый товар, который могут позволить себе не все его сограждане. Как они его вожделеют, завидуют тем у кого он уже есть. Дело оставалось за малым, найти и взять в плен кого-нибудь, из той самой группы отчаянных уклей.
  Отряд прошел через пепелище сожженной крепости. Никогда прежде укли не строили подобного. Возможно, в их благодатном крае войны случались не часто и они просто не знали, как можно обороняться от врагов. Унаблор же не мыслил себя без войн. Одни города постоянно нападали на другие, поддерживая жизненный тонус друг друга на высоком уровне. Профессия военного всегда считалась престижной и хорошо оплачивалась, но мало кто из них доживал до старости. Суровые природные условия, накладывали на его жителей и суровый характер. ЭнтОнту казалось непонятным, почему имея столько природных богатств, укли настолько сильно отстали от них технологически. У него даже была теория, что укли это просто вид высокоразвитых животных, не более. Пока они не поймали того существа изменившего все сложившееся представление об уклях. Теперь, втайне от других, ЭнтОнт понимал, что он сам является для кого-то примитивным дикарем. И это его сильно бесило. Он пнул тяжелыми ботинками под бока своего аовта и обогнав отряд, устроился в его авангарде.
  Через сутки они вышли к скале за которой, со слов его разведчиков, произошла битва, окончившаяся полным разгромом отряда, отправившегося добивать бежавших уклей. За полдня отряд успешно перевалил на противоположную сторону и ЭнтОнт увидел результаты той битвы. Огромная воронка являлась следствием детонации артиллерийских снарядов. Взрыв покорежил пушки и убил большинство солдат. Было видно, что раненых добивали выстрелом в голову. Значит, мягкотелые укли постепенно становятся жестокими воинами. Несколько солдат погибли у первой скалы. У всех были пулевые ранения. Вероятно, что засада была. ЭнтОнт удивился самоуверенности командования, отправившего тридцать солдат вдогонку. Потеря трехсот бойцов их совсем ничему не научила.
  Солдаты собирали бирки с именами с тел погибших, чтобы внести их в список потерь и известить родных. Вскоре отряд двинулся дальше. На следующей скале, по которой им следовало подняться для продолжения маршрута, было множество следов артиллерийской стрельбы. Вызванная ею каменная осыпь похоронила под собой четвероногих животных, которые укли использовали как ездовых. Из под завалов доносился смердящий запах. ЭнтОнту это было непривычно. В его мире мертвые просто замерзали.
  По ту сторону скалы обнаружились следы большого привала уклей. Вечерело, и ЭнтОнт приказал его отряду тоже расположиться на привал. Расставив караулы ЭнтОнт снял седло со своего аовта, и используя его вместо подушки, уснул.
  
  Бонгани Кибиби не доверял Владимиру. Это было видно по письму, которое он прислал вскоре. Количество предлагаемого оружия, от того количества, которое просил Владимир казалось просто смехотворным. Сотня автоматов, пара десятков пистолетов, которые он и не просил вовсе. И количество боеприпасов к ним, которых могло хватить минут на пятнадцать напряженного боя. За это Кибиби требовал тоже скромное количество золота, которого у Владимира можно было найти в загашнике, не отправляясь на поиски нового. Владимир ответил ему, выразив удивление скромным количеством предлагаемого оружия. Однако, он согласился и попросил назначить место обмена. Кибиби вскоре прислал ему время и координаты.
  На том месте, которое было указано в письме стоял грузовик. В нем сидел один дремавший водитель. Владимир подошел и постучал по дверце автомобиля. Водитель встрепенулся, обтер рукой лицо и выставился на Владимира.
  - Меня ждешь, или как? - Спросил он водителя.
  Темнокожий водитель пробормотал что-то на суахили. Выскочил из кабины и оглядевшись по сторонам, откинул задний борт. Под пологом, цвета хаки, лежали штабелями несколько ящиков. Водитель замер, ожидая реакции гостя. Владимир одобрительно кивнул. Водитель закрыл борт и пригласил Владимира занять место пассажира.
  Старый армейский грузовик надсадно ревел и громыхал кузовом. Африканец вытаращив и без того свои немаленькие глаза с удивлением смотрел на дико меняющийся перед его глазами пейзаж. Он монотонно бормотал на родном языке какую-то молитву. Владимир не стал испытывать крепость психики бедного водителя. Он попросил его остановиться в первом безлюдном мире, прямо посреди зеленого поля. Вместе они разгрузили ящики на землю. Владимир вскрыл парочку из них, чтобы убедиться, что в них действительно оружие. Накрыли пологом и отправились в обратный путь. В конце пути Владимир передал водителю тяжелый рюкзак, и попрощавшись исчез, сделав несколько шагов. Африканец долго сидел, и смотрел вслед человеку, или духу. Он дал себе слово никому не рассказывать об увиденном. Пусть теперь ему хоть что говорят, но президентов выбирают не люди.
  
  Пиотта с командой вывалились прямо из воздуха в условленном месте. Они шутили и смеялись над рассказами юноши о странном существе, похожем на огромного кота. Может быть, они считали, что где-то Пиотта и пририсовывает действительность, но тема для шуток была благодатной. Вдруг Петр поднял руку в предупреждающем жесте. Все остановились и увидели причину этого жеста. На том же месте, где они стояли лагерем шесть дней назад, был разбит лагерь мерзляков. Несколько часовых стояли на отдалении, остальные спали вповалку, подложив под голову седла своих 'коней'.
  - Лежать. - Прошипел Пиотта и первым бухнулся на землю.
  Отряд последовал его примеру.
  - Что теперь делать-то? - Спросил Вихорко.
  - Что делать! Уползать отсюда надо, пока не заметили. - Пробубнил Батура.
  Пиотта осмотрелся. Никакого укрытия, кроме небольшого камня. Как на ладони все.
  - Далеслав, достань у меня из рюкзака бинокль. - Тот попыхтел, достал и передал бинокль в руки Петра.
  Неприятель спал. Небо уже осветилось зарницей, но диск солнца все еще прятался за горизонтом. Часовые лениво переминались с ноги на ногу. Петр пересчитал количество врагов, но сбившись несколько раз, прикинул, что их больше ста пятидесяти. Лежать здесь не было никакого смысла больше. В любой момент мог начаться подъем. Пиотта уже собирался приказать всем встать, но Иван ткнул его вбок и показал пальцем на приближающуюся фигуру мерзляка. Он скакал прямо на них. Разведчик торопился доложить ЭнтОнту о своих наблюдениях.
  Напряженная неопределенность повисла в воздухе. Пиотта прикидывал в уме различные варианты. Выходило, что внезапного 'кавалериста' все равно придется подстрелить, и воспользовавшись заминкой, попытаться исчезнуть в соседнем мире. Пиотта взял на мушку всадника. Его фигура колебалась в перекрестии оптического прицела. Юноша медлил, стараясь подпустить противника поближе. Он уже готов был выстрелить, но враг увидел их. Он пригнулся к телу своего скакуна, почти исчезнув в его шерсти и пустил того галопом, немного изменив направление. Всадник был совсем не промах, и не растерялся. Из-за крупа показалось ружье, которое просто выстрелило в воздух.
  - Бежим! - Крикнул Пиотта и первым сорвался с места, надеясь, что его спутники не медлят.
  В спину послышались выстрелы. Рядом с сухим звуком пролетели несколько пуль и упали далеко впереди. Пиотта старался представить любое место, но как назло ничего конкретного на ум не шло. Батура упал со всего маху. Вихорко и Иван бросились к нему и попытались поднять. Батура хватал воздух ртом как рыба и таращился выпученными глазами.
  - Держите его, я сейчас! - Пиотта зажмурился и попытался представить первое, что придет на ум. Перед глазами возник скальный выступ с ровной площадкой, заросшей изумрудной травой. Воздух, напоенный мельчайшими каплями водной пыли , шум водопадов, низвергающихся с огромной высоты и бесподобный запах сочной травы. 'Раз, два, три!' - дал себе отсчет Пиотта. Вшестером они вывалились на свежую траву. Петр бросился к раненому Батуре. Тот продолжал хватать воздух и выгибаться. Крови нигде не было. Петр понял, что ранение может быть только в спину, поэтому поторопился стянуть рюкзак. Рюкзак был пробит, но на спине не было следов от пули. Тогда юноша понял, что произошло. Батура получил сильный удар в спину, который сильно отбил ему легкие.
  - Парни, ему надо ноги согнуть к животу, иначе он задохнется. - Пиотта не был уверен, что именно это нужно Батуре в данный момент, но из собственного опыта знал, что после такого нужно присесть несколько раз.
  Далеслав схватил одну ногу сопротивляющегося друга, а Пиотта вторую, и принялись имитировать приседания. Кое-как Батура раздышался. Петр задрал ему куртку. На спине расползлась огромная гематома. Она была смещена влево, следовательно позвоночник не должен пострадать. Но переломы ребер наверняка есть. Батура тихонько скулил. Его можно было понять. Наверняка, боль была сильная.
  Петр вытряхнул рюкзак раненого. Упаковки сухпайков были пробиты насквозь. Пуля расплющилась о металлическую тарелку, пробив ее насквозь, но задержалась о железный магазин карабина, снаряженный патронами.
  - В рубашке ты родился, Батура! - Сказал Петр, рассматривая покореженное содержимое рюкзака. - Храни эту пулю, как оберег. - Юноша положил рядом со страдающим напарником мятый кусок свинца.
  Батура даже не взглянул на него, продолжая охать. Пиотта пожалел его и воткнул тюбик промедола в ногу. Раненый еще немного покряхтел и через минуту уснул. Четверо членов команды только сейчас поняли где они находятся и с удивлением рассматривали необычное место. Пиотта подошел к ним.
  - Я думаю назвать это место - Ущельем Драконов.
  - Почему? Они здесь есть? - Спросил Вихорко.
  - Да. Там внизу. - Петр подошел к краю. - Возьми бинокль и посмотри вниз.
  Вихорко взял бинокль и направил его в зияющую глубину, где невооруженным глазом можно было заметить только неясное мельтешение теней.
  - Не может быть! Там действительно огнедышащие драконы, как в сказках!
  Иван поспешил перехватить у друга бинокль, чтобы лично убедиться в существовании сказочных драконов.
  - Как он? - Вихорко махнул в сторону затихшего Батуры.
  - Ничего страшного. Ему просто невероятно повезло. Я сделал ему обезболивающее. Пусть поспит несколько часов, а к тому времени боль немного утихнет.
  - Знаешь, Пиотта, я очень тебе завидую. Ты столько всего видел, будучи моим ровесником, чего я, наверно, за всю свою жизнь не увижу.
  - Да брось, Вихорко! - Пиотта не знал что сказать товарищу. - У тебя жизнь только начинается. Ты тоже везде успеешь побывать.
  Вихорко молчал и смотрел в бездонное ущелье.
  - Здесь так спокойно. Такое ощущение, что ты спишь наяву. - Нарушил молчание Вихорко.
  - Не ты первый это заметил. - Ответил Петр.
  - А кто еще здесь был?
  - Далила.
  - Красивая она у тебя, как наяда. - В голосе товарища прозвучало нескрываемое восхищение девушкой.
  - У нее много и других достоинств. Она умная и добрая. - Петр дал понять, что любит Далилу не за одну красоту. - Не думал, как нам дальше быть? Первоначальный план накрылся, придется импровизировать.
  - Вообще, я полностью полагаюсь на тебя. Как скажешь, так и сделаем.
  Парни с интересом ходили по ровной площадке утеса, восхищаясь чудесами природы. Местечко словно было создано для уединения. Монотонный шум водопадов погружал в медитативное состояние, а радуги, образующиеся в водяной пыли только усиливали эффект погружения.
  - Я бы хотел состариться и умереть в таком месте. - Романтично заявил Иван.
  - Умереть здесь получиться раньше, чем состариться. С этого утеса нет никакого выхода. - Охладил его романтизм Петр.
  - Жаль. - Вздохнул Иван.
  - Ничего, есть еще много не менее красивых, но более практичных мест.
  Батура зашевелился и открыл глаза. Он несколько секунд приходил в себя, бестолково хлопая глазами. Потом видимо вспомнил, где он находится, и что с ним произошло. Попытался сесть и завыл от боли. Парни подбежали помочь ему. Они приподняли товарища и помогли сесть. Батура уже осмысленно осмотрелся вокруг.
  - Есть охота. - Заявил он ни с того ни с сего.
  Повисло секундное молчание, а потом все грохнули смехом.
  - Ну ты даешь, Батура. Надо будет рассказать всем нашим. - Вихорко вытирал слезы выступившие от смеха.
  Несмотря, на то, что все посмеялись на Батурой, решено было пообедать, а затем отправляться дальше.
  
  Петр привел всех в свой дом на Земле.
  - Привет, тетя Марита! - Петр хотел, но никак еще не мог назвать тетку матерью. - Привет, девчонки! Когда отец обещал придти, не знаешь? - Обратился он к Марите.
  - Обещал сегодня вечером. Но ты знаешь, что это еще ничего не значит. Как сходили?
  - Нормально. Нашли то, что искали.
  - В баню тебе надо. Помыться, да побриться, а то зарос, как моджахед. - Тетка критично посмотрела на Пиотту.
  - Я не один, тетя Марита. Со мной пятеро товарищей.
  Сестры услышав, что их брат пришел не один, выпорхнули на крыльцо.
  - Ладно, идите все, но растапливайте сами.
  Отец выполнил обещание и пришел вовремя. Он очень обрадовался, увидев сына дома. Владимир выслушал рассказ о той долине, ради которой затевался поход и остался доволен результатами. Пиотта пока не упомянул каким образом он оказался там, не желая, чтобы его товарищи оказались в неблагоприятном свете перед Святославом.
  - Слава богу, что вы не полезли в то место, о котором мы условились. Там сейчас мерзляки свой лагерь разбили. Я так боялся, что вы прямо на них выйдете.
  - Так и получилось.
  - Что? - Глаза у отца округлились.
  - Утро было, и мерзляки спали, когда мы вышли. Еле ноги унесли. Батуре, вон, пуля в рюкзак попала. Он чуть от удара не задохнулся. Я думаю, что нам надо продумать с тобой точку сбора, где-то вне их мира. На всякий случай.
  - И правда сын. Нам надо сразу было об этом подумать. - Владимир понял, насколько было легкомысленным прятать карту по пути отхода. - Нам с тобой обязательно нужно такое место, куда можно срочно пройти. Не дай бог ранят, или попадем в безвыходную ситуацию. - Отец понизил голос, чтобы Марита, не дай бог, не услышала.
  - Как у тебя складываются дела с вооружением? - Поинтересовался Петр.
  Владимир описал ситуацию как есть. Оружие он уже успел перевезти в лагерь и немного обучить владению им.
  - Да уж. - Посетовал Пиотта. - Сто автоматов особой погоды не сделают, особенно против пушек.
  - Не доверяет мне особо Бонгани.
  - Не удивительно. Ты ему создал три месяца ада, а он возьмет после этого и кинется тебе помогать.
  - Знаешь, а он признал, что если бы не я, то его давно бы закопали его товарищи. Так что я думаю, какая-то благодарность должна быть. А! Кстати! Он обещал мне скинуть на почту еще что-то! - Владимир подскочил и побежал к ноутбуку.
  Через минуту он потирал руки.
  - Ну, вот, совсем другое дело. Он, наверное, думал, что я обману его с оплатой. - Владимир довольно смотрел в экран. - Это то, что надо. Подойди Петр, посмотри, что нам предлагает это африканский президент. - Владимир распечатал письмо и сквозь очки посмотрел на текст.
  Пиотта взял письмо из рук отца. На этот раз ассортимент оружия был гораздо шире. Помимо автоматов в списке присутствовали ручные гранатометы, снайперские винтовки, пулеметы, автоматические гранатометы, средства связи, ручные гранаты, мины. Под списком оружия стояла цифра, сколько золота за это хочет президент.
  - Ого! - Воскликнул Владимир, да им теперь сто лет можно не торговать бананами. - На Рыжухе столько точно не увезем, даже за пять рейсов.
  - А у тебя есть идея, где можно найти столько золота? - Спросил отца Пиотта.
  - Пока нет, но я еще не работал в этом направлении. Сейчас главное народ перевести в долину, чтобы он в безопасности был, а там и золото можно спокойно искать. - Отец помолчал и внезапно спросил. - А болото там тоже есть, как Калимар рассказывал.
  - Есть, но на болото не очень похоже. Ни деревьев, ни кустов там нет, одна вода, но к берегу не подойдешь, сразу вязнешь. И стоячей водой не пахнет. Сам увидишь. Природа, должен сказать, там уникальная.
  Петр уже давно спал с мыслями о том, что скоро увидит Далилу. А его товарищи, вместе с сестрами Петра сидели на веранде почти до самого утра. Батура не один раз демонстрировал свою рану восхищенным его мужеством, девчонкам. Зато, утром, когда пришло время идти дальше, парни вели себя как вареные раки.
  Марита заварила им крепкого кофе, и дала с собой в дорогу полный термос крепкого напитка. К полудню отряд из семерых человек, неся с собой приятные вести, появился возле лагеря.
  
  ЭнтОнт видел это своими глазами. Он подскочил, как ужаленный, когда послышался первый выстрел. Вначале он не мог понять, кто стрелял, пока не взял в руки подзорную трубу. Его разведчик скакал в сторону лагеря, пригнувшись к спине аовта, словно боялся, что в него могут попасть. ЭнтОнт водил подзорной трубой в разные стороны, пока не увидел нескольких уклей, со всех ног бежавших прочь от их бивуака. Его поразила одежда, которая была на них. Такая же была и на том укле, которого они захватили в метель. Военачальник крикнул, чтобы их не убивали, а взяли живьем, но его крик потонул в гуле выстрелов. Одного укля зацепило, и он кубарем полетел вперед. Его подняли товарищи и понесли дальше. Глупцы, у них не было никаких шансов. ЭнтОнт прыгнул на аовта и поскакал на передний край, чтобы приказать солдатам прекратить стрельбу. Внезапно стрельба стихла. ЭнтОнт был уже на самом краю лагеря. Он поднял подзорную трубу. Никого не было. Укли растворились в воздухе как призраки.
  - Где они? - Спросил он первого попавшегося солдата.
  - Они исчезли. - Робко ответил тот.
  - Бестолочи! - От безысходности, ЭнтОнт огрел плеткой солдата и поскакал на то место, где еще мгновение назад бежали несколько врагов.
  Укли не привиделись. Несколько пар отпечатков ног внезапно прерывались. ЭнтОнт слез с коня. Еще тщательнее осмотрел следы. Так и есть, враги исчезли. В голове не укладывалось. Если их противник способен на такое, значит, они больше не смогут ощущать себя в безопасности нигде. Это же событие объяснило каким образом произошел побег рабов из его города. Получается, что где-то существуют высокоразвитые укли способные переходить из Унаблора в АумАнге и обратно. ЭнтОнт понял, что теперь надо быть намного осмотрительнее. Подобные способности давали противнику неограниченные тактические возможности.
  ЭнтОнт вернулся в лагерь, достал писчие принадлежности и сел писать письмо наместнику УнЭнту. Он постарался максимально ясно изложить новые обстоятельства и поделиться страхами относительно их использования противником. Командующий корпусом втайне надеялся на дополнительную помощь, а так же рассчитывал на то, что ему самому в случае неудачи будут послабления, так как он заранее предупреждал о новых обстоятельствах. Он подозвал бойца. Вручил ему свиток, скрепленный личной печатью, и приказал доставить его лично наместнику.
  Разведчики докладывали, что враг находится от них на расстоянии трех-пяти дневных переходов. С их слов ЭнтОнт знал, что гор там уже нет. Почти везде редколесье или открытые степи. При должной разведке организовать засаду на них будет очень непросто. Несмотря на то, что укли оказались не совсем теми, за кого их считали, командующий корпусом все еще был уверен, что воины из них никакие. Противник до сих пор ничего не противопоставил их артиллерии, не провел ни одного наступления, или хотя бы толковой засады. Укли могли либо обороняться, либо бежать. Возможно, такова их трусливая природная сущность.
  ЭнтОнт взвесил все за и против. Время работало против него. Пока противник отступал, он был не готов к внезапной и мощной атаке. Командующий корпусом собрал командиров всех подразделений, чтобы поставить им боевую задачу. Одной из них было пленение всякого укля, непохожего на привычных. ЭнтОнт не стал вдаваться в подробности, так как они преследовали его корыстные интересы. Корпус был поднят по тревоге и без лишней траты времени отправлен вдогонку убегающему противнику.
  
  Сердце Далилы первой почувствовало приближение группы. Она внимательно вглядывалась в редкую опушку леса, словно знала, что оттуда должен появиться ее Пиотта. Когда это произошло, она со всех ног бросилась навстречу. Пиотта сделал то же самое, под насмешливые комментарии своих товарищей. Девушка прыгнула в объятья возлюбленного, и припала к его губам. Они не отрывались пока остальные не поравнялись с ними.
  - Как? Нашли долину? - Наконец спросила Далила.
  - Конечно. Все так, как и описывал дед Калимар. Там, если честно, можно прожить и сотню лет, и никакие мерзляки не доберутся. - Рассказал Петр не сводя глаз со своей Далилы. - У меня и фотки есть.
  Юноша включил телефон и показал снимки тех мест.
  - Ух ты! - Удивилась девушка, глядя на фотографии деревьев. - Какие они здоровые!
  - Они на самом деле еще больше, по фотографии этого не понять.
  - Ну все, хорош болтать. - Владимир постучал сына по плечу. - Будет время наговориться. Пойдем к Святославу, расскажете ему обо всем.
  Святослав был несказанно рад результатам экспедиции. Он и не ожидал подобного результата, считая все эти истории обычными сказками. Наконец, у его народа появилась надежная защита.
  - Я считаю так. - Святослав выступал перед советом. - Ждать здесь нам нечего, нужно отправляться в эту долину немедленно. Но, у меня есть предложение. Большинство людей все еще раскиданы по лесам и не имеют никакого представления об обороне. Мерзляки их все равно уничтожат, рано или поздно. Нам нужно организовать несколько отрядов, которые должны убедить людей примкнуть к нам. Как считаете?
  - Дельное предложение. Своих спасать надо. Чем больше соберем сил, тем быстрее уничтожим врага. - Высказал кто-то свое мнение из присутствующих.
  - Главное, чтобы там еды на всех хватило.
  - И леса, для постройки домов
  - Вот наши герои, которые и расскажут нам какого размера эта долина. - Святослав показал рукой на шестерых парней стоящих в сторонке.
  Пиотта вышел вперед.
  - Я считаю, что долина довольно велика. Выглядит она как подкова, основаниями упираясь в водоем, непонятного происхождения. Расстояние от стены до этого водоема заняло три часа быстрой ходьбы по лесу. Это где-то десять километров. Так как изгиб долины с виду был равномерным считаю, что это расстояние можно принять как радиус, соответственно ширина долины вдоль водоема где-то двадцать километров. А по площади получается примерно сто пятьдесят километров. - Пиотта затих, было слышно как пролетела муха.
  - Владимир, как то мудрено твой сын изъясняется. Скажи проще, мы все уместимся там?
  - Да! Я думаю, что там уместится гораздо большее количество людей, чем мы имеем сейчас. К тому же я предлагаю, на освобожденных от деревьев местах заняться сельским хозяйством.
  - Это что еще? - Спросил кто-то.
  - Это долго объяснять. Сначала я предложу это Святославу, а он решит связываться с этим или нет.
  Святослав, впервые услышав про подобное предложение кивнул головой, одобряя действия Владимира.
  - Значит так! - Святослав потер руки друг о друга. - Все старшим своих групп подготовить свой народ к последнему переходу. Как только будете готовы, подходите и докладывайте. Выступаем, когда все будут готовы, но не позже завтрашнего утра.
  Народ гомонливо разошелся, обсуждая детали своей готовности. Товарищи обступили Петра облегченно вздыхая.
  - Уф, слава богу, что он не меня спросил про размеры долины. - Вихорко отер воображаемый пот с лица. - Я даже сказать чего не знал. Вот бы опорфенился.
  - Я тоже боялся, что он кого-то из нас выберет, как бы показать, что и у нас свои герои имеются - Поделился своими страхами Радим.
  - А что, настоящий герой у нас имеется, Батура. Не беда, что ранение у него в спину, зато есть. - Пошутил над товарищем Пиотта. - Правда, когда сойдет синяк, чем хвастаться будешь?
  - Вот что вы ржете? Знаете, как больно? Я бы то же сейчас поржал вместе с вами, да не могу, спину больно. - Искренне возмутился Батура, чем вызвал еще больший смех.
  
  Всадники спали в седлах. ЭнтОнт стремился быстрее догнать противника. Разведчики доложили, что видели несколько конных уклей на расстоянии суточного перехода. К утру они должны были догнать уклей и попытаться молниеносно разгромить их. Командир, каждого самого мелкого подразделения имел приказ о том, что не должен убивать уклей имеющих непривычную одежду или вещи. За нарушение приказа полагалась смертная казнь. ЭнтОнт был решительно настроен на то, чтобы затеять свою игру. Никто из офицерских чинов не догадывался об этом, просто выполняя приказания очередного сумасбродного начальника.
  Вообще, ночь была идеальным временем для нападения на уклей. Их глаза совершенно не видели в это время суток, и врагов можно было брать, как слепых котят. Но по данным разведки они уже не успевали. К тому же ночью его солдатам будет труднее отличить кто как одет. Командующий корпусом в который раз удивлялся насколько разнообразна и активна природа в ночное время. Всю дорогу в лицо ему стукались мошки. Светящиеся насекомые, потревоженные его аовтами, возмущенно разлетались в стороны. Отовсюду слышались разнообразные звуки, протяжные, резкие, мелодичные. Если бы у него была семья, он непременно бы привез ее сюда. Его Эйяп можно было описать тремя словами: лед, металл, уголь. Три составляющие его цивилизации, и все какие-то мертвые. Непременно, АумАнге следует отобрать у уклей.
  Очередная мошка со всего маху стукнулась о лицо командующего. Он даже не стал убирать ее остатки. Ему казалось, что так происходит его единение с этим миром. Вдали поднималась алая зарница. Вскоре прискакал разведчик головного дозора.
  - Мы нашли уклей. Они совсем не далеко. У них в лагере суета. Кажется они снимаются с места. - Доложил разведчик.
  - Сколько до них? - Спросил ЭнтОнт
  - Часа два средним ходом, не больше.
  - Показывай дорогу.
  Отряд в двести ружей поскакал вслед за разведчиком, пугая окружающую природу непривычным видом и решительным настроем принести новую смерть в этот мир. К исходу второго часа показались дымы костров.
  - Рассредоточиться! - Приказал командующий. - И помнить про приказ!
  Корпус развернулся в цепь. Воины обнажили боевые топоры и беззвучно приближались к противнику. Но то что они увидели, когда достигли прямой видимости лагеря повергло их командующего в шок. Лагерь был пуст. Шок усилился, когда они заехали на место недавнего лагеря уклей. Следы лошадей и людей исчезали в сотне метров от брошенной стоянки. Укли растворились в воздухе. ЭнтОнт слез с аовта. Он смотрел на оборвавшиеся следы, словно надеялся увидеть в них разгадку. Затем он подошел к седлу своего скакуна и снял с него ружье.
  - Приведите того разведчика, который рассказал мне про лагерь.
  Солдат спешился и подошел к командующему.
  - Ты сказал не правду. -ЭнтОнт направил солдату в грудь ружье и выстрелил. Солдат упал как подкошенный.
  Командующий знал, что разведчик не виноват, но глубокое потрясение от разрушившейся мечты требовало выхода эмоций.
  На целый год исчезли упоминания о вооруженном сопротивлении уклей. Корпус ЭнтОнта много раз совершал рейды в разных направлениях, но все, что им встречалось, были либо заброшенные, либо заселенные трусливыми невооруженными уклями, деревеньки.
  
  
  
  
  
  6 Глава.
  
  
  За год долина сильно преобразилась. Несколько гектар леса было вырублено и на этом месте красовались ряды свежих изб. Владимир посоветовал перед началом строительства создать какое-то подобие архитектурного плана застройки. В итоге новые дома шли как положено улицами и перекрестками. Жители нового поселка смогли оценить нововведение только когда количество домов достигло трех сотен и на улицах появился самый настоящий трафик. День и ночь в лесу стучали топоры, жужжали бензопилы и громко тарахтела механическая лесопилка. Почти все время у Владимира и Пиотты уходило на обслуживание потребностей поселка. Если бы не разведанная ими новая золотая жила, то новым жителям долины пришлось бы делать абсолютно всю работу вручную, занявшую времени гораздо больше года.
  Марита переселилась в поселок в долине. Ей совершенно не нравилось, что Владимира постоянно нет дома. Тогда им построили новый дом, как и Пиотте с Далилой, которые уже считали себя супружеской парой. Поток желающих спрятаться от угрозы в долине не прекращался. Каждый раз новые беженцы застывали с открытыми ртами, когда видели необычные вещи, которыми пользовались местные жители. После некоторого шока их так же обучали управляться с инструментами. Всего за год, население долины увеличилось с тысячи с небольшим, до пяти тысяч человек. Около тысячи домов требовалось, чтобы вместить такое количество. Работа спорилась. Каждый день поднимались новые дома. Благодаря некоторым инженерным внедрениям Владимира, время на постройку одного дома сильно сократилось. Он предложил сделать один образцовый сруб, пронумеровать все бревна, чтобы строителям было ясно, какое бревно куда укладывать, и по этому образцу делать все последующие дома. В итоге, каждый человек отвечал за свою операцию. Он подгонял свое бревно до кондиции, ставил на него клеймо и отправлял строителям. В итоге срубы возводились, по нескольку штук в день. Оцинкованное железо, стекло возили с Земли. Работа кипела, требуя ежедневного пополнения ресурсов. Владимиру пришлось купить большой грузовик, который не зная покоя мотал километры между мирами. Как правило за баранкой сидел Пиотта, рядом, его неотразимая Далила, и в качестве проводника, Владимир. Сестры Пиотты лишь однажды приезжали в поселок, и наотрез отказались сюда возвращаться. Никакие природные красоты не могли им заменить прелести цивилизации.
  Из обещанного сельского хозяйства прижилась только картошка, капуста и огурцы. Зерновые требовали специального оборудования и больших затрат. Да и климат не способствовал. Скотоводство отмели совсем. Диких животных в долине водилось несметное количество, заморачиваться с разведением коров и поросят не стали. По крайней мере, пока.
  Обучение армии шло ни шатко ни валко. Ни Петр, ни Владимир не знали с какого края взяться за создание настоящей армии. Ежедневные дела забирали все время, поэтому, начало боевых действий откладывалось на неопределенный срок. Святослав понимал сложившуюся ситуацию, а потому не торопил. Солдат должен быть уверен, что у него надежный тыл. Оружие, тем не менее прибывало. Африканский президент почувствовал золотую жилу в буквальном смысле. Его письма с предложениями оружия заполонили почту Владимира. Количество единиц стрелкового оружия превысило количество мужчин всех возрастов в поселке. Иногда Пиотта выводил группу из нескольких десятков человек за пределы долины, чтобы потренироваться в стрельбе. На том военная подготовка заканчивалась. Но наша вселенная устроена по принципу инерции. Толчок к созданию армии был и вселенная просто искала возможность его реализовать.
  Однажды, Людмила, сестра Владимира попросила привезти ей что-то из строительных материалов, которые обычно доставлялись в поселок. Перед этим, Владимир взял небольшой груз от своего африканского друга. Небольшое количество американских штурмовых винтовок, но с большим количеством навесных устройств к каждой винтовке. Владимир хотел отказаться, но у Пиотты загорелись глаза, и он настоял на том, чтобы выкупить это оружие.
  Было поздно. Владимир, Петр и Далила заночевали у сестры в гостях. Рано утром, когда с солнце еще не взошло и от земли поднимался утренний туман нетерпеливому Пиотте приспичило пострелять из натовской игрушки. Он оделся, бесшумно вышел во двор, пробрался в кузов грузовика и достал из ящика промасленную винтовку. Спрятал ее в рюкзак и бегом отправился прочь от деревни, испытать ее в деле. Примерно после трех километров легкого бега он свернул в небольшой овраг. Пиотта расставил пустые банки от напитков и отошел на пятьдесят шагов. Целиться через диоптрический прицел винтовки было непривычно. Пиотта сделал несколько одиночных выстрелов. Банки подлетели почти сразу. Прицел оказался довольно удобным. Он конечно загораживал обзор в стороны, но для прицельной стрельбы по выбранной мишени подходил лучше открытого. Затем он поставил винтовку на отсечку по три выстрела. Сделал несколько очередей, а затем поставил на автоматический огонь и выпустил оставшиеся патроны в одну очередь.
  Пиотта сложил оружие обратно в рюкзак и изображая из себя спортсмена побежал домой. Там еще все спали. Когда пришло время уезжать и все начали прощаться в воротах перед машиной появился Степан Сергеевич. Говорили, что он военный на пенсии. Не выдержал радости гражданской жизни и запил. Его жена, по слухам, была очень успешной женщиной, и пьющий муж видимо осложнял ее жизнь. Она купила ему домик в деревне и переселила его подальше от своих глаз. Так он и жил здесь второй год. После пенсии пил неделю, а потом ходил по старушкам и предлагал работу по хозяйству. По пьяни он частенько рассказывал истории из армейской жизни. Если им верить, то он и Афган захватил, и в Чечне бывал не раз.
  - Доброе утро, Владимир! - Поприветствовал он.
  - И тебе доброе! - Ответил Владимир.
  - А я сплю сегодня, и снится мне Афган. Вижу дух стоит в горах и стреляет из своей эм-шестнадцать по мне. Я аж проснулся от страха, а слышу он все равно стреляет, но уже очередями. А потом как даст весь рожок одной очередью. Я встал посмотреть откуда стрельба. Белой горячки быть не могло. Я последний раз два дня назад пил. И то пригубил немного. Смотрю, а из оврага твой, Петр бежит с рюкзаком. Видимо по грибы, да по ягоды чуть свет бегал.
  Владимир посмотрел на сына, Пиотта виновато поводил глазами. В этот момент в голове Владимира родилась прекрасная мысль.
  - Слушай, Сергеич, а нам как раз нужен человек твоей квалификации, просто позарез.
  Степан Сергеич оценивающе посмотрел на Владимира, видимо прикидывая, каковы у него шансы не сгинуть нечаянно.
  - А что за дела у вас? Если людей стрелять, то я пас. Ни за что не подпишусь. Хоть я и пропащий, как некоторые думают, но душу свою я не пропил.
  - Да нет, Степан Сергеич, никого убивать не надо, как ты мог про нас такое подумать. Объяснять бестолку, проще будет показать.
  - Туманно как-то, мужики.
  - Сергеич, ну подумай от чего ты пьешь? Наверняка, от того что ты выбился из привычной среды. Я предлагаю тебе вернуться в нее. Как? Поедешь с нами, посмотришь? Если тебя что-то не устроит, приедешь обратно. Давай, мы задержимся до обеда, а ты решишь, насколько тебе интересно принять наше предложение. Идет?
  - Получается, что решение надо принимать интуитивно. Хорошо, в час, ноль-ноль, я, или буду стоять у этих ворот, или не буду. - Сергеич неспеша развернулся и отправился к своему дому.
  Когда он удалился Владимир строго посмотрел на сына.
  - Я забыл, что у него дом на отшибе. Так захотелось пострелять. - Оправдывался Петр.
  - Серьезнее надо относится к таким вещам. Знаешь почему я никогда не хожу по мирам с еще более высоким уровнем развития, чем у нас?
  - Почему?
  - Да потому что, там и минуты не проживешь анонимно. Тут же какой-нибудь аппарат к тебе прицепится и начнет устанавливать твою личность. У нас такого нет, пока, но полицию никто не отменял. Напишет заяву, начнут ездить, разбираться, трепать нервы. Людмиле достанется ни за что ни про что.
  - Ладно, пап! Я все понял, глупо поступил. А взять его к себе ты здорово придумал.
  В час, ноль-ноль Степан Сергеич стоял у ворот с небольшой сумкой в руках. От него несло легким амбре. Видимо, интуиция не включалась без дополнительного вливания.
  - Я рад, что ты согласился. - Владимир подошел и пожал руку Сергеича.
  - Я хотел спросить, а домой за пенсией, и так, порядок навести, отпускать будете? - Степан Сергеич хотел развеять последние сомнения.
  - Конечно, Степан Сергеич, отбрось все сомнения. Я думаю что через месяц тебе и на пенсию будет начихать и на дом твой. Короче, не буду больше интриговать. - Владимир обратился к Далиле и Петру. - Забираемся и в путь.
  Место в грузовике, помимо водителя, было рассчитано только на двух пассажиров. Пиотта посадил Далилу себе на колени. Когда забрался Степан Сергеич, внутреннее пространство кабины наполнилось тяжелым запахом перегара. Грузовик пустил черный дым из выхлопной трубы и направился по проселочной дороге в сторону леса. Когда деревья скрыли его от случайного наблюдателя, грузовик исчез, появившись совсем в другом месте. Сергеич показывал пальцем то в лобовое окно, то в боковое. Из всей его речи, ему удавались только междометия. Но никого, кроме него подобные вещи не волновали. Все сидели спокойно, как будто так и надо. Вскоре автомобиль выехал на проторенную дорожку перед поселком. Сергеич смотрел во все глаза на ровные ряды свежих деревянных срубов сверкающих оцинкованными крышами..
  - Вы, что, организовали экологический отдых? - Спросил он, не сводя глаз с домов.
  - Вынужденный, но место здесь удачное.
  Владимир остановил машину возле группы мужчин.
  - Ну, все Степан Сергеич, приехали. Пойдем я представлю тебя местному главе, Святославу, и по дороге введу в курс дела. - Владимир подождал, пока ошарашенный мужчина слезет на землю.
  На нового человека почти никто не обратил особого внимания. Люди по деловому забрались в кузов, и принялись сгружать стройматериалы, разбирая их, по своим технологическим операциям. Вскоре зажужжали болгарки, разрезающие листы стали для кровли. Стекольщики, принялись резать стекло по готовым шаблонам. Когда в кузове не осталось ничего кроме ящиков с оружием, Пиотта сел за руль и отогнал машину к большому складу с оружием, построенному в стороне от поселка. При помощи единственного часового, они сгрузили ящики.
  - Вот вы все возите, возите оружие, а когда мы им мерзляков бить будем? - Поинтересовался часовой.
  - Думаю, что скоро. Привезли мы вам командира из нашего мира, который бывал на войнах и знает толк, и в оружии, и в тактике. Так что скоро у вас появится новое занятие.
  - Слава богу, а то мне начало казаться, что мы уже не решимся на войну. Обживемся тут, размякнем, да передумаем воевать. А мерзляки, они ведь никогда не передумают. Они будут упорно нас искать, пока не найдут. А мы тут их уже не ждем, и думать забыли. - В словах часового была мудрая мысль. Мерзляки не отступятся.
  По дороге до дома Святослава, Владимир успел вкратце рассказать обо всей ситуации, начав своей способностью ходить по мирам и закончив причинами строительства поселка в изолированной долине. Сергеич не перебивал и дослушал все до конца.
  - Просто охренеть, если бы я не видел, что ты вытворял за рулем, я бы посчитал, что это у тебя белая горячка. Я даже осознать не могу, как такое возможно.
  - Степан Сергеич, ты мне лучше расскажи, из того что люди о тебе болтают, сколько правды? Где ты воевал? - Владимир посчитал, что прежде, чем представить нового человека Святославу он сам должен иметь полное представление о нем.
  - Повоевать-то мне довелось немало. Начал я с Афгана, молодым литехой, почти под конец. Но пороху понюхать успел. Потом были беспорядки в Средней Азии. Там я воевал мало. А потом случилась Чечня. Вот где я хлебнул этой войны сполна. И в первой был, и во второй. Ранение получил, контузию. Жуткое дело - война. Но привыкаешь к ней, и мирная жизнь кажется тебе каким-то неудачным спектаклем, где все фальшивят. Когда на пенсию ушел, меня постоянно тянуло куда-то из дома. Не мог я переносить друзей жены. Чиновники всякие высокопоставленные, бизнесмены и прочая элита. Скользкие они все были какие-то, сегодня тебе улыбаются, а завтра нож в спину. Такие же как и боевики. Но там я хоть знал, что с ними делать. А с этими что? Так мы и разбежались. Я же не пил, пока в деревню не переехал. А тут, посмотрел я на прожитую жизнь, и подумал, зачем жил? И понеслось. - Сергеич замолчал.
  - Да, непростая у тебя жизнь, Степан Сергеич, но что-то мне подсказывает, что не зря тебя к нам бог прислал. Найдешь ты себе здесь и занятие по душе, и смыслом жизнь наполнишь.
  Они подошли к дому Святослава, его там не оказалось, только жена и маленький сын-сорванец. Владимир достал ему из кармана шоколадку. Пацаненок подняв ее как знамя над головой, в одной рубахе, без штанов помчался вдоль улицы, хвастаться перед сверстниками.
  - Он пошел к лесорубам, а там собирался и к охотникам заглянуть. - Доложила супруга.
  - Спасибо, Катерина, значит, пойдем искать.
   Святослав ходил возле огромных хвойных деревьев вместе с дровосеками. Их так называли по старинке, сейчас у каждого дровосека в руках было по современной бензопиле.
  - О, привет, Владимир, как все прошло? - Святослав с радостью пожал руку Владимира, и пожал руку Сергеичу, успев мельком осмотреть его.
  - Все нормально. Железо привез на крыши, стекло. Забрал у нашего поставщика оружия несколько ящиков с автоматами, да всякими навесными штуками, вроде прицелов каллиматорных, или подствольных гранатометов. А у вас, тут, что за производственное совещание?
  - Древесину выбираем. Видишь, какие стволы огромные, такие в пилораму не загонишь. Думаем вот, пилить их, или только тонкие деревья трогать. Иначе отхода много получается. Как думаешь?
  - Я бы пилил все подряд, а то лес вывозить будет не очень удобно. Весь неликвид нужно свозить куда-то в одно место. Пусть лежит, сохнет. Может быть пилораму прикупим побольше, тогда и пустим в дело.
  - Дело говоришь. Пилите подряд. Толстые концы отпиливайте и свозите в сторону. - Святослав отдал распоряжение лесорубам, а сам повернулся к Владимиру.
  - Святослав, я привез человека, военного, прошедшего не одну войну, я думаю, что он поможет заняться подготовкой нашей армии. Его зовут Степан. А это Святослав. - Мужчины обменялись рукопожатиями.
  - Я очень рад! Честно признаться воины из нас не очень. До мерзляков мы и не воевали вовсе. У меня даже представления нет с чего начинать.
  - Хорошо бы для начала определиться с составляющими. Сколько народу будет воевать, каким оружием располагаем, и кто враг? - Сергеич сразу взял быка за рога.
  - Давайте сходим в наш арсенал. Мой поставщик, после того, как понял, что я не обману его, завалил нас всяким оружием. К некоторому я даже не знаю с какой стороны подходить.
  По дороге в арсенал Сергеич задавал вопросы, которые помогли бы ему определиться с будущей работой. Часовой, завидев важное начальство, поспешил открыть перед ними дверь.
  - Еще учить и учить. - Отреагировал на подобную прыть часового, Степан.
  Пол арсенала был забетонирован. На его поверхности штабелями стояли зеленые ящики с оружием. Степан Сергеич даже присвистнул, оглядев его количество.
  - Неплохо. - Он подходил к ящикам и читал надписи на них. - Почти все наше. На маленькую войну хватит. Знаешь, чего здесь наверняка нет?
  - Чего? - Поинтересовался Владимир.
  - Холостых патронов и компенсаторов на стволы для автоматической стрельбы. Нам надо будет играть в войнушку по настоящему, чтобы победить страх у солдат, и создать полную имитацию настоящего боя.
  - Слушай, я даже и не думал об этом. Как только доберусь до ноутбука, сразу озадачу своего африканца. Видишь, Святослав, что значит понимать в таких вещах. Мы с тобой дальше тира и не представляли обучение солдат.
  Степан обходил ящики, внимательно рассматривая надписи.
  - А ПЗРК то вам зачем? У этих мерзляков, что авиация есть?
  - Нет, не заметили пока. Наверно в нагрузку нам положил, Кибиби, от щедрости. Его республика теперь на подъеме, вот и разбазаривает национальную безопасность.
  - Владимир, а когда примерно вы собираетесь начать войну с мерзляками? - Спросил Степан.
  Владимир посмотрел на Святослава. Подобный вопрос они еще не обсуждали детально. Повседневные дела связанные с обустройством поселка отняли все время. Война отодвинулась на второй план.
  - Я считаю, что примерно через полгода. Нам надо пережить зиму. Зима вообще родное время для нашего врага и не надо давать ему тактические преимущества. До зимы, мы должны, по нашим планам, закончить строительство домов, для тех жителей, что есть у нас сейчас. Так, что, весной, после распутицы можно и выступать. Хватит у вас времени, Степан? - Святослав изучающе посмотрел на новую ключевую фигуру.
  - Полгода, это как раз столько, сколько дают времени в армейской учебке. Мне нужна будет полная опись имеющегося вооружения, до последнего патрона. Какой-то полигон, где можно пострелять и пристрелять оружие, ну а дальше буду действовать по ситуации. Кстати, а почему вы их мерзляками называете. Они, что, мерзнут в таком климате?
  - Нет, они вообще не мерзнут, у них в крови антифриз какой-то. В их родном мире постоянная зима, а они ходят легко одетые. Жилетка одна, и та как кольчуга. Все остальное наружу. - Владимир поделился своим представлением об этом прозвище врагов. - Враг, вообще, грозный. Оружие держать умеет.
  - А какое у них оружие? Чем они вообще воюют? - Поинтересовался Степан.
  Владимир провел его за ряды ящиков и показал у стены сваленную груду здоровых ружей. Степан поднял одно из них.
  - Ничего себе! - Он поиграл с весом винтовки. - Это настоящее противотанковое ружье. Чем стреляет?
  - Свинцовыми пулями. Ствол гладкий, без нарезов. Они, видать, еще не додумались до такого. Но пуля тяжелая, попадет, мало не покажется.
  - Бронежилеты есть? - Спросил Степан.
  - Нету. Как-то не догадался.
  - А зря. Мягкая пуля не пробьет броник даже в упор. Делов, конечно, наделает, кинетическая энергия у нее огого. Но боец останется жив, а это на войне самое главное.
  - Так, понял, придется Бонгани напрячь по поводу бронежилетов. А каски понадобятся?
  - Да, и каски тоже надо. А еще разгрузки нормальные, обувь крепкую, не ту, что я уже видел у местных товарищей. Но это подбирать придется индивидуально, поэтому с обувью можно погодить. Вроде все. Когда прикажете начинать?
  - Владимир, давай твоего Петра в помощники Степану дадим. Пусть он поможет ему обвыкнуться здесь, с оружием поможет разобраться. Я же видел, как у него глаза горят, когда он винтовки из ящиков вынимает.
  - Я не против, буду брать его только в рейс, а если шофера себе найти, можно и вообще, насовсем его к тебе пристроить.
  - А где предложите мне столоваться? - Спросил Степан.
  - У нас есть общественный дом, Степан, где мы проводим свои советы. Поживи пока в нем. У нас тут полно вдов, может какая и приглянется тебе, к ней и перейдешь, а если нет, то построим тебе дом, но по очереди, ближе к зиме. А сейчас я прикажу какой-нибудь женщине, чтобы она и на тебя готовила. Не переживай, без ухода мы тебя не оставим.
  Владимир и Степан отправились к Петру, а Святослав пошел дальше, осматривать свои владения.
  - Как-то здесь благостно, даже выпить не хочется. - Поделился своими наблюдениями Степан.
  - Да, место на самом деле удивительное. Там - Он махнул рукой в сторону гор, которых не было видно из-за высоких деревьев. - Стена, как-будто горы обрезали ножом, как масло. Они идут дугой и образуют эту долину. А там, вода. Но не море и не болото. Со стороны выглядит, как море, но волн на нем никогда не бывает, только рябь легкая. Подобраться вплотную к нему нельзя, берег топкий, аж засасывает. Так что имей ввиду. Погода здесь почти круглый год одинаковая. Зимой конечно холоднее, и снег идет. Но только тает, когда ветер с моря дует. Ветер оттуда всегда теплый. Вот увидишь скоро, как каждое утро с гор в долину сползает туман. Утром тут ни черта не видно. А после обеда начинается ветер со стороны воды, и туман тает, становится тепло. И так каждый день, даже зимой.
  Петр обрадовался, что его назначили помогать Степану Сергеичу. Бесконечные поездки сидели у него уже в печенках. Он достал из стола ручку и несколько листочков.
  - Я готов приступать хоть сейчас.
  - Остынь, прыткий какой. Дай человеку осмотреться. - Остудил порыв сына Владимир. - Давай, Степан Сергеич, сейчас ко мне. Моя Марита накормит нас, потом посмотрим, какое жилище посоветовал тебе глава.
  
  Отец с Сергеичем ушли. Новость пришлась юноше по вкусу. Имел он предрасположенность к оружию. Это было намного интереснее бесконечных разъездов по строительным рынкам. Погрузкам и разгрузкам грузовика. Пиотта включил ноутбук. Можно было, пока он один, сыграть в какой-нибудь шутер. Их с Далилой дом представлял совершенный контраст наружного и внутреннего. Бревенчатый сруб, почти без внешней отделки, и современная мебель и техника внутри. За домом стоял небольшой бензиновый генератор. Далила приучилась смотреть телевизор по вечерам, и теперь не могла уснуть, не посмотрев какой-нибудь фильм. Цивилизация все же проникала в нее. Иногда к ним приходили друзья, с которыми Пиотта совершил открытие этой долины. Пиотта их специально приглашал посмотреть какой-нибудь мужской фильм, со стрельбой и погонями. Эта пятерка после того похода продолжала держаться вместе. Правда, Пиотта неоднократно замечал, как Вихорко с удовольствием таращится на его Далилу. Но Пиотта не придавал тому особого значения. Далила была красивой девушкой, и редкий мужчина мог пройти, не обратив на нее внимания.
  Чтобы сделать дома подобие водопровода, Пиотта поставил на крыше небольшую емкость, и провел от нее шланг до мойки. Создавалась иллюзия городского водопровода, хотя вода текла в ведро, а не в городскую цивилизацию. На кухне у них стоял нормальный кухонный гарнитур, кухонный уголок, на стене висели часы. В спальне стоял платяной шкаф с зеркальными дверями, телевизор и компьютерный стол, на котором расположился ноутбук. У Пиотты подобная обстановка создавала иллюзию привычного местообитания, а Далиле, как женщине, просто нравилась такая обстановка. Ее родители считали, что их дочери несказанно повезло с таким женихом. Правда, по их обычаям он уже считался мужем. Это только по земным, нужен был штамп в паспорте.
  Пиотта любил родителей жены, и часто привозил им подарки. Он даже подсадил тестя на пиво, пока теща не прознала об этих злоупотреблениях. В их доме тоже имелась некоторая мебель, которая являлась предметом гордости перед соседями.
  В поселке у всех были свои обязанности. Далила вместе с другими девушками занималась собирательством. К подобному труду она была привычна с детства, и знала почти все об особенностях всех съедобных растений в лесу. Владимир научил женщин варить варенье из ягод, вместо того чтобы их сушить, как раньше. Различные грибы солились в деревянных кадушках. Они имели бесподобный вкус. Орехи хранились, или в естественном виде, или измельчались и мешались с медом.
  Тип организации поселка напоминал комунну. Почти все процессы по заготовке и хранению продуктов питания проводились совместно. Нормы распределения определялись советом. Народ постепенно привыкал к подобной организации быта и начинал чувствовать себя уверенней в завтрашнем дне.
  Всю неделю Степан Сергеич с Пиоттой занимались оружием. После того, как был посчитан последний патрон, они занялись пристрелкой оружия. Ранним утром Сергеич и Пиотта закидывали полную телегу автоматов, пулеметов, снайперских винтовок и ехали на край долины. Подальше от людей. Сергеич оценил снайперские способности Петра.
  - Молодец, повесим на тебя обучение снайперов.
  - Я не против. Нам бы еще бесшумные снайперские винтовки, я такие видел по телевизору. Можно было бы устраивать диверсионные засады на мерзляков.
  - 'Винторезы'. Я сам не стрелял, но видел такие у спецназовцев. У них пули летят ниже скорости звука. В хороших руках очень опасная вещь. Попробуйте заказать своему африканцу?
  - Хорошо, закажу отцу, пусть попросит с десяток.
  Через неделю Сергеич приступил собственно к занятиям с личным составом. Он очень серьезно отнесся к возложенной на него задаче и даже по ночам писал конспекты к каждому занятию. Кто знает, может, он сопротивлялся желанию приложится к бутылочке, которое, наверняка, давило не него. Однако, эффект был. Святослав смог выделить на первое время двести мужчин разного возраста. По окончании строительства домов он обещал добавить пятьсот человек, а может быть и больше.
  Сергеич не церемонился с новобранцами. Используя армейскую лексику, он пытался, как можно доходчивее объяснить суть воинских формирований. Почти сразу он устроил им командную игру, чтобы выделить людей способных командовать. Первые уроки напоминали принятие детей в ясельную группу детского сада. Отсутствие понятия воинской дисциплины, отсутствие понятия об армии в целом приводило к нервным срывам Степана Сергеевича. Петру было его искренне жаль. Военному приходилось и так не легко, а тут еще эта армия дуболомов.
  - Буду вас воспитывать через труд! - Сказал он как-то на очередном занятии и показал всем схему нового полигона с полосами препятствий. - Полдня - теория, полдня - практика.
  Постепенно ему удалось выделить командиров, и тогда начался новый этап формирования нормального воинского подразделения. Сергеич создал две роты. По сотне в каждой. Поделил ее на три взвода, и каждый взвод на три отделения. Он по сотне раз в день заставлял их строится. Устраивал им соревнования. Можно было только догадываться, что мужики рассказывали о нем своим женам по вечерам. Но труд превратил обезьяну в человека, а Сергеич превратил человека в солдата. Через месяц упорной службы эти двести человек прошли строем перед жителями деревни, чеканя шаг и с песней. Такого шоу жители поселка еще не видели. Их попросили пройти еще один круг, и мелкие пацанята возгордившись своими отцами и братьями пристраивались к колонне сбоку, пытаясь маршировать вместе. Степану Сергеичу этот момент принес настоящее удовлетворение. Пиотта хотел поздравить его с успехом, но увидел, что в глазах военного стоят слезы, стушевался и отложил поздравления на потом.
  Первый этап формирования нормальной армии Сергеич считал оконченным. Его солдаты поняли, что такое вертикаль власти, как надо подчиняться, а так же, что немаловажно, это 'лево' и 'право'. Он не стал подобно Суворову привязывать им к рукам сено и солому, пытаясь многократными повторениями вбить в их умы эти понятия. Для начала второй части он вызвал на разговор Петра.
  - Знаешь, какое дело, Петр? Не зная врага, даже примерно, я не могу нормально научить воевать. Знаешь, метко стрелять, этого совсем мало. На войне, как правило, не во врага стреляют, а в его направлении. Гораздо важнее предугадать маневр противника.
  - И что вы предлагаете? - Озадачился Петр.
  - Небольшую вылазку на вражескую территорию.
  - Не рано?
  - Я, вроде, оружие держать умею, ты тоже немного повоевал. Возьмем несколько бойцов, из тех, что в командиры метят, и нанесем дружеский визит врагу.
  - С целью?
  - Понятно какой! Хочешь проверить человека, если сомневаешься в нем, устрой ему внезапную провокацию. Его реакция на неожиданную вещь получается всегда самой характеризующей его личность. То же самое и с врагом. Кольнем его, и посмотрим, как он ответит. Кинется на нас, или затаится и будет ждать.
  - Звучит убедительно, но очень опасно. - Выразил сомнение Петр.
  - Вообще-то не войне убивают, и очень часто. Если мы будем думать, что сможем выиграть войну совершенно не попадая в опасные ситуации, то должен вас убедить вас не начинать ее совсем, потому что все равно проиграем. - Сергеич завелся.
  - Хорошо, давайте поставим в известность Святослава. - Согласился Петр.
  - Вот, это другое дело!
  
  Командир отделения АубЭн трясся в седле четвертые сутки. Похоже, что его отряд отправили гоняться за призраками. Ему даже не объяснили кого надо ловить. Приказали не прекращать поиск каких-то опасных уклей в этом районе. Откуда они тут могли взяться? Здесь живого укля не видели уже года три, если не больше. Служба в АумАнге уже не доставляла ему никакого удовольствия. Как ему хотелось вернуться в родной Унаблор, показаться перед друзьями героем, произвести впечатление на девушек. Вместо этого ему приходилось иметь службу, у какого-то неуравновешенного командира, отправившего на тот свет несколько солдат по своей прихоти. Куда только смотрит наместник? Хотя, он его наверно и призвал на службу, замести свои огрехи.
  В глазах рябило от пестроты осенних красок. АубЭн чувствовал дискомфорт от подобного явления. Его солдаты плелись позади, еле держась в седлах от усталости. Попробовать наплевать на приказ, лечь под деревьями и выспаться как следует? Если узнают, верная смерть, уж лучше в седле дремать. Вдруг, как электрический импульс, по телу прошла волна опасности. Сон как рукой сняло. Командир остановился и дождался своих солдат.
  - Ничего не слышали? - Обратился он к ним.
  - Нет. А что вы слышали, командир?
  - Ничего, но предчувствие какое-то нехорошее. Смотрите по сторонам внимательнее.
  Отделение двигалось в боевом порядке, держа стволы в сторону леса. Их зрение позволяло видеть мерзляков по теплу тел, поэтому неожиданные нападения уклям не удавались. Правда, недавно до него дошел слух, о пропавшем отделении. Но слухи, есть слухи. Большинство из них неправда. Тем не менее, чувство опасности, не отступало, а даже усиливалось, требуя естественного выхода. АубЭн краем глаза успел заметить шевеление поверхности листьев. Какое-то мгновение он относил это к усталости. Но когда оно стало совсем явным, он догадался, что чувство опасности его не подводило. АубЭн успел только свалиться на землю, как вокруг поднялся фейерверк из земли и осенних листьев. Неизвестное оружие несло смерть непрекращающимися выстрелами. Казалось, что сотни винтовок стреляют друг за другом. Его аовт упал, скошенный огнем и накрыл своей тушей. АубЭн лежал под ним, не имея малейшей возможности шелохнуться. Его солдаты уже лежали неподвижно на земле. Как такое могло произойти? Ведь про тех уклей, что оказывали им сопротивление, уже успели позабыть. Огонь прекратился. АубЭн прикинулся мертвым, надеясь, что его трюк удастся.
  
  Третья засада прошла с одним и тем же результатом, благодаря сообразительности Сергеича. Именно он смекнул, что мерзляки как-то видят тепло их тел, поэтому предложил сплести небольшие щиты из прутьев и закидывать их листьями. Они накрывались таким щитом и спокойно подпускали ничего не подозревающих мерзляков к себе в упор. Каждый патруль мерзляков ездил по одному и тому же маршруту. Ничего не стоило выследить их и расстрелять в упор из автоматов.
  Сергеич с интересом рассматривал врагов.
  - Если сравнивать их оружие с нашим, то получается середина девятнадцатого века. Но наши никаких доспехов в то время не носили. Думаю, что с нашей подачи они и ствол сделают нарезным и автоматы научатся делать.
  - Поэтому нужно провести блицкриг, до самой крепости, внутри которой растет это злополучное дерево. - Поделился соображениями Пиотта.
  - Да, мой фюрер! - Съерничал Степан Сергеич. - Но быстро не получится. Враг силен. Смотри, у этого снайперский прицел на ружье. - Сергеич снял с плеча воина ружье, которым он не успел воспользоваться. Поднял его и прицелился. - Оптика, говно, конечно, но для их уровня развития прогресс несомненный.
  - Ого, а я и не знал, что у них оптика имеется. Может, они с моей винтовки скопировали? Похоже чем-то. - Пиотта вертел оружие в руках, рассматривая его со всех сторон.
  - А я о чем говорю. Скоро у них нормальное нарезное оружие появится, дальше автоматическое. Войны, они знаешь, как прогресс толкают.
  - Тем более Степан Сергеевич, нам нужен блицкриг. Если мы уничтожим дерево, то они никаким образом сюда больше не попадут.
  - Согласен. Только народа у нас от силы тысяча наберется. Помнишь как в войну дивизиями пропадали? - Спросил Сергеич, не зная, что Пиотта до девяти лет жил не на Земле.
  - Конечно. Ладно Степан Сергеич, что это я взялся тебе указывать. Ты все равно лучше меня знаешь. Делай так, как считаешь нужным. - Пиотта понял, что в своем юношеском задоре немного перегибал палку. - А теперь какие у нас планы?
  - Планы такие - вернуться в эти края через неделю, и посмотреть какие меры приняли мерзляки. Ох и здоровые они. - Степан Сергеич тронул носком ботинка мерзляка придавленного тушей своего коня. -Потом притронулся к его лицу рукой. - И ведь не поймешь, живой или мертвый. Всегда холодный. Ну, что идемте домой, пока ваши дамы не стали волноваться.
  
  Пять вооруженных человек собрались вместе и двинулись по лесной дорожке усыпанной цветными листьями. Пройдя шагов двадцать, они исчезли, словно их и не было.
  АубЭн смотрел вслед уклям, исчезнувшим прямо на его глазах. Определенно, они их недооценивали. Тем не менее он облегченно выдохнул. Командир успел попрощаться с жизнью когда этот укль стал его щупать. Это было так унизительно, прикидываться перед низшим существом мертвым. Если кто узнает об этом, то его сразу казнят. Нужно будет придумать красивую версию. Он попытался высвободится из под туши. Ногу пронзила острая боль. Похоже, что отделаться без проблем не получилось.
  Цепляясь руками за кусты, АубЭн пытался вытянуть себя. Только через несколько часов, измотанный до изнеможения, он смог выбраться из под аовта. Ступня смотрела в сторону. Командира, опытного вояку , даже пошатнуло от этого зрелища. Он отсиделся некоторое время под кустом, ожидая когда к нему вернуться силы. Он достал из седельной сумки кусок вяленого мяса, откусил его и поморщился. Продукты в АумАнге требовалось хранить иначе, чем в Унаблоре, отчего они имели специфический вкус.
  Их уже должны были искать. Вскоре послышался топот аовтов. Не меньше двадцати. Значит знают об опасности. АубЭн привстал, опершись на ружье. Отряд подъехал к месту бойни. Старший остановился возле АубЭна и спешился.
  - Командир отряда, ОумУт. Что здесь произошло? - Он осмотрел раненого командира отделения.
  - Засада! Они спрятались под листвой и когда мы поравнялись с ними, открыли по нам огонь. Очень интенсивный. Моего коня убило сразу и он упал на меня. От удара я потерял сознание, а когда очнулся, никого уже не было.
  - Вам повезло командир. Вы единственный выживший из всех нападений.
  - А сколько их было?
  - Ваше третье. Покажите откуда противник вел огонь. - Попросил ОумУт.
  АубЭн в припрыжку, опираясь на ружье, как на костыль, показал то место откуда велся огонь. Плетеные щиты были откинуты, на их месте были выкопаны небольшие углубления в которых прятались укли. ОумУт нагнулся и зачерпнул стрелянных гильз.
  - Те же, что и в остальных засадах, но немного отличаются от гильз, что применяли укли раньше. - ОумУт сложил несколько гильз в свой карман.
  Члены его отряда поднимали павших товарищей и грузили их в повозку.
  - На аовта заберешься, или со своими поедешь? - ОумУт махнул в сторону телеги-катафалка.
  - Попробую забраться. - Выбрал АубЭн.
  АубЭн добрался до крепости только к рассвету. О том, чтобы ему лечь спать не шло и речи. Его сразу же вызвали в кабинет ЭнтОнта. Командира погибшего отделения передернуло только от одного упоминания этого имени. Ничем хорошим визит к этому неуравновешенному вояке не светил.
   В кабинете ЭнтОнта стояли двое крепких часовых. Он сам сидел за столом. На столе светила масляная лампа, разгоняя утренние сумерки. ЭнтОнт нервно барабанил пальцами по столу. АубЭн приготовился к худшему.
  - Рассказывайте командир, обо всем по порядку.
  Голос не слушался АубЭна, постоянно соскакивая на фальцет. Он поведал обо всем по порядку, упомянув интуитивное предчувствие опасности, которое он испытывал перед этим. Чтобы немного обелить себя он закончил рассказ тем, что потерял сознание, когда его аовт накрыл его своим телом.
  - Значит вы ничего не видели?
  АубЭну показалось что ему вскрыли черепную коробку и видят все мысли которые он пытается скрыть.
  - Я успел увидеть шевеление листьев и сразу началась стрельба. Мы упали и дальше, когда я очнулся уже темнело.
  - Из чего стреляли?
  - Похоже, что из ружей, но с очень скоростным огнем.
  ЭнтОнт сделал какие-то пометки на листе бумаги.
  - Уведите его, и поместите в карцер. Пусть посидит немного, может вспомнит новые подробности.
  Часовой подхватил АубЭна под руку и потащил его наружу, не обращая внимания на его сломанную ногу.
  - Вызовите ему доктора! - Крикнул вслед ЭнтОнт.
  
  За год с небольшим, что не было слышно об уклях, ЭнтОнта произвели в командующего всем округом АумАнге. Наместник сумел не только не распрощаться со своей должностью, но и получить кучу регалий и наград, за успешную борьбу с уклями. Наместник УнЭнт признал заслугу ЭнтОнта подняв его в должности. Конечно, наместник был королем интриг, но совершенно не смыслил в войнах. ЭнтОнт знал, что просто так все не закончится. Канувшие в никуда укли непременно вернуться, потому что это их земля. И это действительно случилось. ЭнтОнт почувствовал руку военного. Кто-то решил проверить его реакцию. А зачем это нужно? В воздухе запахло войной. Удивительное дело, чуть больше года назад, он даже подумать не мог, что с уклями можно воевать, или даже испытывать чувство страха перед ними. Мир меняется совсем не так, как этого хочется.
  ЭнтОнт попросил принести ему крепкого напитка и попросил не беспокоить до вечера. Требовалось подумать в одиночестве. Противник сделал ход и теперь ждет его очереди. ЭнтОнт подошел к карте на которой кружками были обведены места засад. Он соединил их линиями. Получился неправильный треугольник. Предстоящая партия взбудоражила его кровь. Азарт битвы это вещь, от которой впоследствии появляется зависимость. ЭнтОнту не терпелось сделать ответный ход.
  
  Странное дело, Петр говорил, что спустился в долину по ступенькам, но их так и не обнаружили. Часовые ежедневно делали обход вдоль стен, но им так и не удалось увидеть искусственный подъем. Приходилось верить в Духа гор, с позволения которого можно было воспользоваться этими ступенями. Степан рассказывал, что за пределами долины уже давно наступила осень. В долине смена времен года почти не ощущалась. Разделение было конечно, но гораздо мягче.
  Святослав вошел на пригорок с вершины которого поселок лежал как на ладони. Свежие избы выстроились рядами. Почти тысяча домов, а к зиме будет еще больше. Отовсюду доносился непрекращающийся шум. Лесорубы без устали жужжали бензопилами. Строители колотили молотками, пилорама без устали распиливала бревна на доски. Святослав вдруг представил, что всего этого не было. Если бы Владимира и его сына не занесло в холодный мир мерзляков, то и его самого сейчас бы уже не было, и многие его земляки уже погибли бы.
  Он проходил мимо работающих людей и те, завидев его, приветственно махали ему рукой. Святослав отвечал, чувствуя общность себя со всеми жителями поселка. Ноги понесли его на полигон. Ему интересно было посмотреть на успехи Степана. Признаться, сразу он ему не показался. Вид у него вначале был какой-то замученный. Но он ошибался на его счет. Степан показал себя настойчивым, даже грубым руководителем. Владимир сказал, что он настоящий вояка, наверно, имея ввиду сходство некоторых черт, присущих военным. Мужики служившие под началом Степана, поначалу пытались увиливать от службы. Приходили к Святославу, просились устроить их на любые работы. Но после того парада, когда они, как один организм, шагали в ногу и четко выполняли команды, на них стали смотреть иначе. Как на людей с более высоким статусом. Мужики это сами почувствовали, и даже стали стремится к службе. После того, когда Степан снял мерки со своих двухсот бойцов и Владимир привез им военную форму, их самооценка вообще подлетела до небес. Возвращаясь вечером со службы он намеренно не торопясь шли вдоль улиц, чтобы все успели посмотреть на них. На девушек они производили магическое впечатление. Казалось, что любой, напяливший форму, имел шанс тут же найти себе пару на любой вкус.
  Послышалась стрельба. Святослав прибавил шаг и вышел на ровную поляну, переделанную под обучение военной науки. Процесс шел в самом разгаре. Ближе всех к Святославу находился Степан, который даже не заметил его присутствия. Он был полностью поглощен образовательным процессом. Перед Сергеичем на земле лежали двадцать солдат. Судя по всему, они пытались зарыться в землю. Степан неистовствовал.
  - Зачем ты жопу кверху поднимаешь, а? Она тебе, что, совсем не нужна? Лежа закапывайся, кругом пули свистят, головы не поднять, не то что жопы! А ты чего сел, друг? Подсумок поправить, тебе мозг поправить надо, хотя на войне тебе его уже отстрелили. Лежа окапываемся. Землю кладем перед собой, а не рассеваем ее вокруг. - Он вдруг увидел Святослава. - Встать! Смирно!
  Солдаты бросили окапываться, вскочили и замерли, подняв подбородки. Святославу, честно признаться, это было до сих пор непривычно. Степан его убеждал, что субординация, то есть подобный акт уважения вышестоящего есть неотъемлемая часть военной науки. Сергеичу видней, но Святослав чувствовал себя немного неловко.
  - Вольно! - Приказал Святослав. Солдаты не шелохнулись.
  - Вольно! - Повторил Степан. - Приступить к продолжению занятия.
  Солдаты упали и принялись окапываться дальше.
  - Я пришел просто посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Я их совсем не узнаю. - Святослав показал на закапывающихся, как жуки солдат.
  - То ли еще будет. Они пороху еще не нюхали. В боях побывают, вообще другими людьми станут, и между собой крепче держаться будут. А вообще Святослав нужно еще человек двести. Эти уже немного обучились, пора вторую группу набирать, чтобы конвейер не простаивал.
  - Хорошо. Сегодня соберем совет и наберем людей. Вы тут занимайтесь, а я пойду дальше посмотрю.
  Святослав пошел дальше по полигону. За его спиной снова послышались крики Сергеича. На стрельбище командовал Петр. Даже Сергеич признавал его хорошую подготовку во владении оружием. Солдат десять лежали на земле, уперев автоматы на мешки с песком. Петр объяснял им правила безопасности. Затем он зашел им за спины и приказал начать огонь. Раздался беспорядочный огонь. Метрах в пятидесяти от огневого рубежа появились песочные фонтанчики. Мишенями были маленькие пеньки, поставленные на большие. Огонь прекратился. Петр сделал пометки в тетради, а затем обернулся и увидел Святослава.
  - Смирно!
  Солдаты вскочили, пристраивая оружие на плечо.
  - Вольно!
  - Вольно!
  Солдаты снова залегли перед мешками.
  - Как успехи? - поинтересовался Святослав.
  - В целом, нормально. Усваивают потихоньку. Сейчас выберем кому снайпером можно стать, кому пулемет доверить, а кому автомат. Как только навыки усвоят, раздадим всем должности и устроим небольшую военную игру. Синие против красных, или что-то в этом роде.
  - А там что? - Святослав показал рукой в сторону солдат с голым торсом.
  - Общая физическая подготовка. Турник, перекладина, отжимания. У нас же тут все по кругу. Сейчас отделение отстреляется, и тоже пойдет на физподготовку, а оттуда на стрельбу придут, кто-то вон, к Степан Сергеичу закапываться пойдет.
  Святослав понимал, что военная подготовка дело настолько специфическое, что даже не пытался осознать суть всего обучающего процесса. Признаться, раньше это представлялось ему гораздо проще. Он был очень рад, что нашелся такой человек, взявший на себя труд создания армии. Святослав уже был уверен, что если бы не Степан, то на победу можно было и не надеяться.
  
  Как-то вечером Сергеич нашел Петра.
  - Мне кажется, пора проверить Петр, что нам приготовили мерзляки.
  - Когда?
  - Давай завтра вечером.
  - Почему вечером? - Удивился Петр.
  - Мерзляки же уверены, что ночью они имеют преимущество перед нами, поэтому я думаю, что сюрпризы нас будут ждать именно ночью. Я уже придумал, как мы их проверим. Я видел у вас 'монки'. Так вот, будем идти ночью в одном направлении оставляя за собой сюрпризы. А чтобы уравнять наши шансы ночного зрения, возьмем автоматы с ПНВ.
  - А что такое 'монка'?
  - Мина противопехотная, на растяжку будем ставить за собой. Так они себя выдадут и урон небольшой получат.
  - Знаешь, Сергеич, я сейчас понимаю, что ни черта не понимаю в военном деле, кроме стрельбы. Очень хорошо, что ты тогда меня подловил.
  - Я тоже совсем не жалею, что подошел тогда к вам. Сейчас как представлю до чего себя довел, аж на душе тоскливо делается. - Степан Сергеич помолчал немного. - Я вот чего думал! Надо сегодня ночью все оружие пристрелять с приборами. Тех же бойцов взять с собой, что в прошлый раз были, вроде толковые ребята. Пусть они тоже потренируются в ночной стрельбе.
  - Хорошо! Пойду найду их и в арсенал сразу отправимся.
  - Идет! Я сейчас к своей Любушке зайду поужинать и тоже сразу к арсеналу.
  - Какой Любушке? - Удивился Пиотта своей не информированности. Далила ничего ему не рассказывала, а они с женщинами на работе только и чешут языками да перемывают косточки.
  - Да приглянулся я тут даме одной, и она мне. Дети у нее уже большие, она одна живет, вот стал захаживать. Кажется, нам обеим это по душе. Так что, если не найдешь меня нигде, знай, что я бываю на седьмом ряду в двадцать первом доме. Запомни, семь-двадцать один.
  - Молодец, Степан Сергеич, рад за тебя. Приму к сведению. С меня подарок, как молодоженам. - Последнюю фразу он кинул уже на бегу. Помимо поиска напарников Пиотта торопился домой, увидеть Далилу. С подготовкой к войне у него все меньше и меньше времени оставалось на жену. Она виду не подавала, но Пиотта чувствовал, что ей его не хватает.
  Возле дома тарахтел генератор. Значит жена уже смотрит фильм. Пиотта представил, как прыгнет к ней под одеяло в нагретую постель. Его пыл внезапно остыл, когда он увидел чужую мужскую обувь на своем крыльце. Пиотта забежал в дом. Телевизор работал но перед ним никого не было, зато на кухне горел свет и слышались голоса жены и чей-то мужской. Петр стараясь не шуметь остановился у самой кухни, чтобы услышать о чем там говорят в его отсутствии.
  - Вихорко, мы с тобой обо всем поговорили! - В голосе Далилы слышалось раздражение. - Тебе пора домой, сейчас придет Петр и невесть, что подумает.
  - Да не придет он так рано, что ему до тебя, у него армия! - Он сделал акцент на последнем слове. - Когда ему время на жену-красавицу тратить, он на службе женат, а ты для него пустое место.
  - Вихорко, я не понял какого хрена ты возле моей жены трешься? -Пиотту настолько задели слова Вихорки, которого он считал другом. Он взял его за грудки, но Вихорко вырвался.
  - А что! Хочу и трусь, все равно больше некому. Ты же у нас важная шишка, целый день на работе.
  - Тебя это вообще никак не касается. Пришел жалельщик. Знаю я где у тебя жалелка находится. Отобью один раз, навсегда интерес к бабам пропадет. Пошел вон из моего дома! - Пиотта схватил Вихорку за плечо и вытащил его из дома. Спинул с крыльца его обувь вдогонку. Вихорко поднял обувь и молча пошел прочь. Пиотта недолго смотрел ему в спину. Затем повернулся и зашел в дом. Далила ревела на кухне.
  - Чего ему от тебя надо было? - Хотя и так было известно, что друг запал на его жену.
  - Он...он, говорил, что я у тебя только здесь жена, а если ты вернешься к себе, то меня с собой не возьмешь. - Далила комкала подол платья, периодически поднимая его, чтобы вытереть слезы.
  - Вот ты дура, или нет! Какая разница где ты живешь, если мы полюбили с тобой друг друга, значит нам хорошо везде, где мы вместе!
  - Я тебя почти не вижу. Мне скучно по вечерам, а ты приходишь только ночью. - Жаловалась Далила. В ее словах был смысл. Они только начали жить и еще не надышались друг на друга, а работа уже стояла между ними.
  - Ну Далила, прости, ты не дура. У меня же не просто работа, и кто кроме меня сможет сделать ее хорошо. Я же мог просто уйти и никто бы меня не осудил, но я вижу, что вам нужна помощь. Я обещаю, что буду уделять тебе больше времени. А хочешь, я попрошу отца, чтобы он привез тебе кота.
  - Да, хочу! - Далила утерла слезы и попыталась улыбнуться.
  - А Вихорку, чтобы даже на порог не пускала. Не друг он мне больше.
  - Я думаю, что теперь он и сам не придет.
  - Ладно, забыли про этот случай.
  - Пойдем кино смотреть! - Далила с надеждой смотрела на своего мужа.
  - Знаешь, котенок, сегодня не получится. Мы с Сергеичем должны автоматы пристрелять с приборами ночного видения. Нам завтра в ночь опять в разведку надо. А после, я обещаю, что возьму выходной и мы с тобой будем целый день смотреть фильмы, не вылезая из кровати. Хорошо?
  - Хорошо. - Обреченно вздохнула Далила.
  
  - Чего ты такой угрюмый? - Спросил Степан Сергеич.
  - Да, жена обижается, что не видит меня дома совсем. А когда мы с вами разошлись, то я дома застал друга, который подбивал клинья к моей жене, выставляя меня в неприглядном свете.
  - Да, какой же это друг? Вот он тебе и открылся.
  - Теперь уже не друг. Мы с ним долину вместе искали, из одного котелка ели, а он на мою Далилу запал.
  - Знаешь что, Петр? Солдату с таким настроением никак в бой нельзя идти. Примета очень плохая. Ты обязательно должен верить, что в тылу у тебя все хорошо. Давай-ка дуй сейчас домой. Миритесь там, что хотите делайте, а завтра вечером приходи к арсеналу. Там экипируемся и вперед. Давай, это не обсуждается, потому что приказ. - Сергеич действительно никого не хотел в свою команду с подобными мыслями.
  - А как же пристреливать?
  - Без тебя пристреляем, я же тоже кое-что могу. Иди уже, и без хорошего настроения не возвращайся.
  - Спасибо, Степан Сергеич! - Пиотта со всех ног пустился домой.
  Далила не ждала его. Она уже собиралась ложиться спать одна, когда в дом залетел Петр. Не тратя слов попусту, он взял Далилу на руки и положил на кровать.
  - У нас времени до завтрашнего вечера, нам многое надо успеть.
  
  
  
  ЭнтОнт был уверен, что враг появится на территории, которую он очертил на карте. Это была интуиция пополам с логическими размышлениями. Враг прощупывал почву в этом месте, соответственно и результат будет ждать здесь. Почти сразу он отдал распоряжение на всех высотах, с которых можно было просматривать всю территорию, создать замаскированные наблюдательные пункты, и круглосуточно контролировать территорию с них. На всех пунктах имелись световые приспособления для обмена сигналами. Практически вся территория внутри, и немного за пределами треугольника, была под контролем их контролем.
  ЭнтОнт ждал, когда сработают его ловушки. Он даже ночью не мог уснуть, прислушиваясь к каждому шороху, ожидая, что вот-вот зайдет посыльный с докладом. Враг никак не объявлялся. Противостояние с врагом, это всегда игра нервов. Для себя он решил, если еще сутки никто не появится, он лично поедет убедится в том, что враг ничего не предпринимает.
  ЭнтОнт вспомнил случай, который произошел с ним когда он только заступил на службу в гарнизон своего города. За время короткого потепления, когда воды океана освобождаются ото льда начинался короткий период ловли рыбы и добычи водорослей, составлявших основной рацион их питания. Зима в тот год задержалась и сезон обещал быть совсем коротким. Власти Апоя, соседнего города, с которым никогда не было хороших отношений, решили подстраховаться. Они захватили несколько кораблей, команду перебили, а груз забрали себе. ЭнтОнту, молодому горячему солдату не терпелось наказать обидчиков. Ему было непонятно, почему командующий их гарнизоном медлил, приказывая сосредоточится на ненужных вещах. Спустя годы, когда он обрел необходимый боевой опыт, ему стала понятна подобная тактика. Враг делает шаг, грабит их суда. Естественно он ждет адекватную реакцию на свои действия. В том случае уместной казалась реакция в виде нападения на город. Но враг только этого и ждал. Он укрепился и посматривает в подзорные трубы ожидая подобного. Командующий гарнизоном Эйяпа поступил иначе. Десятки пловцов одетые в костюмы для подводного плавания заминировали все корабли противника стоявшие в бухте. И вот одной прекрасной ночью, добрая половина всего рыболовного флота Апоя взлетела на воздух. Те корабли, что остались в море, были уничтожены или захвачены в плен. Говорили потом, что жителям Апоя пришлось в ту зиму совсем несладко. На войне, если время позволяет, то думать очень полезно.
  Рассвело. Никаких вестей относительно активности врага не приходило. ЭнтОнт достал из сундука полевую форму и стал готовится к поездке. Он кликнул своего адъютанта и отдал ему приказание насчет предстоящей поездки. Перед полуднем, ЭнтОнт двинулись отрядом из двадцати человек в сторону предполагаемого появления противника. К вечеру они въехали на территорию, которая на карте была огорожена треугольником. ЭнтОнт считал ночь более безопасным временем, а потому они не стали останавливаться на привал, решив начать проверку с дальнего угла.
  
  Петр, привел отряд в запланированное место, под утро. Его, Степан Сергеич заставил их оборудовать еще в прошлый раз. Небольшой шалашик, наполовину закопанный в землю, густо присыпанный пожухлой листвой. Не разжигая костра, чтобы разогреть еду, так и просидели в нем, целый день, пока не наступила полночь.
  - Идем след в след. Смотрим по сторонам, и под ноги. Замыкающий, контролируешь тыл. Все, с богом, пошли.
  Небольшой отряд из пяти человек двинулся по лесу. Сергеич периодически останавливался и осматривал в прицел дорогу перед собой. Часа за два они подобрались к небольшому холму, поросшему лесом, кроме самой верхушки.
  - Идем тихо-тихо. Если бы я был мерзляком, то я бы поставил бы на его вершине блокпост. Я еще в прошлый раз заметил, что с него все пространство вокруг хорошо просматривается. - Шепотом проговорил Сергеич, показывая пальцем в темноту. -Надо ближе подойти.
  Отряд двинулся вверх и подошел к самой границе, за которой уже не было деревьев. Пиотта лег рядом с Сергеичем и осмотрел покатую вершину холма. Ничего примечательного в ней не было. Может Степан Сергеич зря подходит со своим опытом к мерзлякам? Может им неведома подобная военная фортификация.
  - Сергеич, а может они не ставят блок посты? Они же, все-таки не люди. - Поделился своими сомнениями Петр.
  - А кто они, армия падших Дед Морозов? Для того мы и здесь, чтобы понять, как они думают. Патрули же у них были. Может и блок посты есть. Я сейчас поползу на пузе вверх, а вы меня прикрывайте, если что.
  - Может не надо, Степан Сергеич, давай лучше я. - Предложил Пиотта.
  - Делать нечего, не дай бог, что с тобой случится, мы все тут застрянем. Прикрывай меня. - Сергеич поправил каску, и пополз к вершине.
  От вершины до того места, где сейчас засел Пиотта с товарищами было метров пятьдесят - семьдесят. Сергеич одолел половину расстояния минут за пять. Через каждые несколько метров он замирал, поднимал автомат и смотрел по сторонам. Примерно на полпути он замер, прижавшись к земле. Пиотта понял, что наверху были враги. Он взял выше Сергеича и увидел в мельтешащей зеленой картинке силуэт мерзляка. По смутным очертаниям можно было догадаться, что он смотрит в подзорную трубу. Пиотта взял его на мушку. Казалось, что прошло несколько часов, хотя на деле не прошло и пяти минут, прежде чем мерзляк исчез из поля зрения.
  Видимо, у Сергеича было чутье на опасность. Он поднял автомат, чтобы осмотреться, как только из поля зрения исчез мерзляк. Пиотта увидел, как Сергеич развернулся и пополз обратно.
  - Что я вам говорил! - произнес он шепотом, но с чувством торжества в голосе. - Сидят, как миленькие. Нас стерегут. Вялые они ночью, явно не рассчитывают, что мы можем появиться. Пошли вниз.
  Небольшой отряд бесшумно опустился с холма.
  - А теперь куда? - Спросил Пиотта.
  Степан Сергеич достал сложенный вчетверо листок бумаги.
  - Прикройте меня, чтоб свет не было видно. - Попросил он своих товарищей.
  Те стали кругом, пригнувшись, чтобы увидеть, что у того изображено на бумаге. Сергеич развернул листок и направил на него свет фонарика. На листке, от руки была нарисована карта.
  - Смотрите, вот этот холм. - Сергеич ткнул в листок пальцем. - Здесь дорога, на которой мы устраивали вторую засаду. Здесь еще холм. Если на нем тоже будет вражеский секрет, то значит и по всей округе такие секреты. А может не только на холмах. Поэтому, проявляем особую бдительность. Закрепите все ваши болтающиеся подсумки и рюкзаки, и продолжим путь.
  Недалеко от того места, где должна была проходить дорога, острый слух Пиотты первым уловил топот ног. Он тронул за плечо идущего впереди Сергеича и приложил к губам палец. Сергеич жестом приказал всем лечь. Топот приближался. Вскоре, сквозь редколесье вдоль дороги показались тени всадников. Их было не меньше двадцати. Пиотта представил какой эффект произвели их нападения на патрули, если они увеличили их в четыре раза. Всадники не торопясь ехали по дороге. Их более светлые силуэты в приборах ночного видения походили на привидений. Пиотта чувствовал, как бьется его сердце от страха. Они еще минут десять лежали, ожидая пока противник уедет на достаточное расстояние.
  - А днем здесь, мышь не проскользнет. - Подтвердил свои предположения Сергеич. - Переходим на ту сторону, а я им сюрприз на дороге оставлю.
  Отряд перешел на противоположную сторону, а Сергеич воткнул на обочине мину, протянул от нее провод к дереву и замаскировал все листвой.
  - Если обратно поедут, мы сразу услышим.
  Это только на бумаге расстояния кажутся близкими. Следующая цель заняла два часа топания по непроглядной темноте. Если бы не ПНВ, то могли бы вообще заблудиться. Следующая возвышенность имела своеобразную форму. По правую руку от отряда протекала небольшая река, год за годом подрезавшая склон. В итоге от холма осталась ровно половина. Основание холма, благодаря обилию влаги, сильно заросло ивняком. Пробраться через него бесшумно было нереально. Почти час ушел на то, чтобы найти тропинку, ведущую вверх. Она была здесь одна, вероятно, протоптанная мерзляками для смены караулов. Отряд вступил на тропинку, которая постоянно петляла, загораживая плотной порослью прямую видимость. Вдруг один бойцов, шедший позади Пиотты, запнулся ногой обо что-то и растянулся на тропинке, громыхнув оружием. Отряд замер. Минут пять они не шевелились ожидая реакции со стороны противника.
  - Может на лося подумают? - Понадеялся упавший солдат.
  - На оленя, скорее всего. - Пошутил Петр.
  - Да нет, олени гораздо севернее живут, тут обычно лоси. - Не унимался солдат.
  - Хватит! - Прошипел Сергеич.
  Тропа закончилась, открыв взору ровную поверхность. Здесь до вершины оставалось больше ста метров.
  - Степан Сергеич, если вы собираетесь и здесь ползти наверх, то нам тяжелее будет вас прикрывать. Расстояние здесь больше.
  - Это же война, сынок. Давай все поднимемся и начнем создавать друг другу удобства. Если начнется стрельба, то стреляйте по вершине, чтобы они головы не поднимали, а я как-нибудь спущусь, не в первый раз.
  Сергеич проверил свою амуницию, попрыгал и полез по-пластунски проверять боеготовность мерзляков. Хотя, их там могло и не быть.
  Пиотта внимательно смотрел на зеленую панораму холма. Вокруг стрекотали сверчки, ночные птицы пугали своими криками. Более мирной картины нельзя было представить. Портила всю идиллию фигура Сергеича упорно ползущая к вершине холма. Он уже одолел половину расстояния и начинал сливаться с окружающей обстановкой. Метров через двадцать его уже трудно будет различить. Вдруг справа от Сергеича появилось движение. Пиотта перевел прицел на его источник. Сквозь неровности рельефа возникла фигура мерзляка. Он поднял ружье и прицелился в Степана Сергеича. Думать было некогда. Пиотта дал очередь по врагу. Прицел на секунду получил засвет и тут же вернулся к нормальному состоянию. Враг залег, и его увидел Сергеич, догадавшийся наверно куда смотреть по искрам выбитым пулями. Он тоже открыл огонь короткими очередями. Товарищи тоже присоединились к стрельбе. На самой вершине холма заморгал свет, похожий на сигнальные команды у моряков. Пиотта оглянулся на тот холм с которого они недавно вернулись. Оттуда тоже подавались команды светом. Сергеич снова прав. Враг их ждал. Пиотта посмотрел в прицел. На самой вершине замелькали тени.
  - Стреляйте по самой вершине, видите, там головы мелькают. Пусть Сергеич отходит. - Приказал товарищам Петр.
  Они перенесли огонь на вершину. Пули выбивали искры из камней и со свистом уносились в небо. Мерзляки пытались стрелять, но делали это на удачу, не целясь.
  Сергеич бухнулся рядом со всеми.
  - Спасибо! Я того мерзляка в упор не видел. Если бы не вы, уже наверно, беседовал бы с богом. Все, собираемся! Я понял их систему! - Сергеич накинул рюкзак на плечи и замыкающим ступил на тропу. - Постойте! Еще один сюрприз оставлю. Здесь его не обойдешь.
  Пули с вершины холма летели в их сторону, но совсем не прицельно. Сергеич дал отмашку и отряд двинулся в ночь, чтобы через несколько секунд вывалиться на яркой поляне. С непривычки они начали щуриться.
  - Петр, я уже не первый раз с тобой хожу таким образом, но никак в толк не могу взять, как так можно? - Спросил командующий армией.
  - Когда тебя прижмет, и ты знаешь, что это возможно, то может получиться, что угодно.
  Они не слышали, как вскоре после их ухода сработали обе ловушки, оставив лежать на земле, пять мерзляков.
  
  Как только раздались выстрелы, ЭнтОнт приказал поворачивать отряд в обратную сторону и нестись галопом. Обратный путь они проделали раза в три быстрее. Повсюду с холмов мелькали условные сигналы о появлении противника. Частая стрекотня винтовок уклей перемежалась громкими выстрелами их ружей. ЭнтОнт торопился насладиться триумфом. Противник поймался в его ловушки. И пусть он не рассчитывал, что у врага хватит смелости появиться здесь ночью, все равно его план сработал. Внезапно стрекот прекратился. Слышались только уханья мощных винтовок. Отряд сбавил шаг. Если враг повержен, то и торопиться не к чему. А если он бежит, то осторожность не помешает. Вдруг, мощный взрыв раздался в первых рядах его отряда. По ушам ударила взрывная волна. Трое всадников вместе с аовтами лежали на обочине , дергаясь в предсмертных судорогах. На их телах зияли множественные раны. Солдаты окружили ЭнтОнта кольцом, стараясь защитить от нападения. Раздался второй взрыв, яркой вспышкой осветивший небо, на том холме, на котором еще недавно велась стрельба.
  ЭнтОнт еще долго не решался отдать приказ двигаться дальше. Он не ожидал от самого себя, что так испугается. Если бы это была война с такими же людьми, как и он, его бы меньше терзал суеверный страх. Оказалось, что он ничего не знает об уклях, и это его пугало. Он был уверен, что врага здесь уже нет. Его способность исчезать давала ему огромное преимущество, которое нельзя было недооценивать.
  Дождавшись утра, когда из крепости приехали специалисты взрывотехники, была проведена тщательная проверка причины взрывов. В это время ЭнтОнт беседовал с солдатами, из того секрета, которые приняли бой. Из пяти их осталось двое. Один погиб от пуль, а двое - в результате взрыва. Оставшиеся в живых, ничего не видели. Их товарищу перед нападением почудился шум, и он пошел проверить его причину. Буквально сразу, как он ушел, началась стрельба. Пули ложились так часто, что нельзя было высунуться. Они тоже стреляли, но не целясь, высунув ружье из укрытия. Когда стрельба закончилась, они обнаружили мертвого товарища. Затем двое решили пойти в погоню, и на тропе их убило взрывом.
  Подошли взрывотехники. В их руках лежали металлические цилиндрики, испачканные в крови.
  - Они были убиты устройством, приводимым в действие веревкой. Хитрая вещь, такая взрывающаяся ловушка.
  - Объясните понятнее. - Попросил ЭнтОнт
  - Веревка привязана к взрывчатке и к дереву одновременно, и спрятана под листвой. Когда, в результате задевания ногой за веревку активируется взрыватель, происходит взрыв. Во взрывчатке находится множество металлических цилиндриков, которые нашпиговывают жертву.
  - Кто кого перехитрил? - засомневался ЭнтОнт. - Значит так! - Он обратился к писарю записывающему его указы. - Отныне, всем солдатам несущим патрульную службу, и находящимся в секретах, при смене караула непременно обращать внимание на то, куда ступает его нога. Всякие подозрительные места обходить стороной и обо всех подобных местах докладывать выше.
  Не сказать, что кто-то в этом раунде победил явно. Скорее демонстрация силы. Укли показали, что они достойные соперники, и обладают более технологичным оружием. Но ЭнтОнт считал, что мягкие характеры врагов, в конечном счете, не позволят им одержать настоящих побед. Если укли объявят им войну, биться придется армия на армию. Вот тогда и решится, что важнее - оружие или стойкость духа.
  
  Погода портилась. Со стороны воды приближались свинцовые тучи. Разряды молний сверкали вдоль всей лини горизонта, одна за другой. Пиотта отпустил солдат с занятий, а сам остался проверить материальную часть. До поселка от полигона было час ходьбы нормальным шагом, и полчаса, легким бегом. Пиотта прикинул, что у него почти не остается времени. Свежий ветер уже приносил дыхание дождя. Пришлось бросить все и бежать домой.
  Гроза приближалась быстрее, чем юноша рассчитывал. Разряды непрекращающегося грома раздавались уже совсем близко. Небо закрылось тучами, создав вокруг вечерний сумрак. Когда стало совершенно ясно, что до дома не успеть, Пиотта осмотрелся в поисках укрытия. С уроков по ОБЖ он помнил, что одинокое дерево может притянуть к себе молнии., поэтому он свернул с опушки и спрятался под одним из раскидистых деревьев, немного напоминающих земной клен.
  С каждой минутой стихия приближалась. Стена дождя озаряемая вспышками молний была совсем рядом. Уже был различим шум капель бьющих по воде. Юноша не испытывал страха, наоборот, ему нравилось наблюдать мощь стихии. Молнии ударяли совсем рядом. Следовавший за ними гром почти не отставал. Яркая вспышка ослепила глаза, и Пиотта почувствовал как волосы на его голове зашевелились от статического электричества. То что он увидел после того, когда к глазам вернулось нормальное зрение, можно было списать на побочный эффект удара молнии. Ему хорошо виделось из леса голое пространство прибрежной полосы. На самой границе воды и суши вверх поднималась огромная куча грязи. Под ней, на берегу образовалась яма, в которую устремились грязные потоки. Пиотта не верил своим глазам. Шар, размером с дом, поднимался в небо. Пиотта достал телефон и снял на видео необычный феномен. Если сейчас он немного не в себе, то телефон нельзя обмануть. Тем не менее шар поднимался все выше и выше. С него текла грязная вода. На его блестящих боках отсвечивали вспышки молний. Пиотта посмотрел в стороны. В другом месте, уже над водной поверхностью в небо поднималось похожее явление. Он меньше напоминал шар, скорее множество мелких шаров. Движения их были похожи на движения воды в невесомости. Через мгновение полоса дождя достигла необычные явления и полностью скрыла их от глаз. Дерево поначалу немного защищало от дождя, а потом крупные капли промочили одежду Пиотты полностью.
  Добрался он домой только к полуночи. Далила очень переживала за него и не ложилась спать. Пиотта скинул грязную одежду у порога и кинулся к ноутбуку. На вопросительный взгляд он ответил.
  - Ты не представляешь, что я только что видел! - Он потряс телефоном над головой.
  Пиотта вынул карту памяти из телефона и вставил ее в ноутбук. На большом экране было видно, как в небо устремляется блестящий шар прибрежной грязи. Затем камера поймала второй подобный феномен.
  - А что это такое? - Изумилась жена.
  - Не имею ни малейшего понятия. -Честно ответил Петр. - Завтра пойду на берег и наберу этой грязи.
  Утром, Пиотта взял Батуру, который к тому времени был в чине сержанта и отправился с ним к берегу.
  - Что ты задумал? - Поинтересовался друг.
  - Я вчера такое видел! - Петр замотал руками не находя подходящих слов. - Короче, вчера, в грозу, в берег ударила молния. Я так думаю, хотя точно не видел куда она попала. Земля в этом месте поднялась и улетела в небо. Представляешь?
  - Да ладно? -Высказал вполне оправданное недоверие Батура.
  - Я на телефон записал, и после просмотрел дома, на ноутбуке.
  Пиотта срубил высокое молодое деревце.
  - Я пойду к берегу, а ты если что кинешь мне ствол, если я начну вязнуть.
  - Хорошо, Петр, как скажешь.
  Петр разделся на берегу и пошел в сторону воды. Когда ноги стали утопать, он лег и пополз по-пластунски. Ему хотелось набрать грязь у самой воды. Чем дальше он продвигался, тем меньше его держала поверхность. Грязь была словно газированная, и вся ее структура как будто держалась на пузырьках газа. Когда Пиотта почувствовал, что его уже ничего не держит, он попросил друга подать ему подмогу. Батура протянул ему ствол деревца. Петр придерживался одной рукой за ствол, а второй зачерпнул в солдатский котелок грязи.
  - Тяни! - крикнул он Батуре, чувствуя, как его тянет вниз.
  - Что ты с ней будешь делать? - поинтересовался друг.
  - Экспериментировать!
  Батура явно не знал значения этого слова но переспросить не решался.
  
  Вечером, Пиотта с хитрой ухмылкой пришел к отцу.
  - Привет! - Поприветствовал его отец. - Чего довольный такой?
  - Смотри! - Пиотта вывалил на стол обыкновенный кусок подсохшей грязи. Марита аж охнула от такого беспардонства. Петр достал батарейку, приставил к ней два провода и прижал их пальцами. Два других от приставил к куску грязи. Кусок подлетел, разбившись о потолок не мелкие части, которые продолжали там висеть.
  Марита забубнила шепотом свою молитву. Отец ошарашено смотрел на висящие под потолком кусочки грязи.
  - Откуда это? - Только и смог он выговорить.
  - Я вчера под грозу попал на полдороге домой. Возле меня молния стукнула в берег, и от берега оторвался кусок и улетел в небо. А сегодня я решил проверить что с этой грязью не так. Вот видишь! - Пиотта показал на потолок. - Не знаю как правильно назвать это явление. Левитация, или антигравитация. Короче, при воздействии электрического тока на нее, грязь начинает летать. Я сперва попробовал на своем бензогенераторе, так у меня чуть этим куском не убило.
  - Невероятно. Значит мы живем целый год возле подобного чуда и не знаем?
  - Представь себе. Но все открытия обычно делаются случайно. У меня уже появились идеи от которых мне самому становится не по себе. - Голос Петра задрожал от волнения.
  - Что ты уже придумал? - Поинтересовался отец.
  - Можно создать воздушный флот! На них поставить оружие и у мерзляков вообще не будет шансов!
  - Воистину, прогресс начинается с военных!
  - Можно еще лифты построить, или воду из колодцев поднимать, но это пусть другие придумывают. А ты представь, пап, десятки воздушных кораблей медленно надвигаются на врага. Причем, у нас они все как на ладони. Враг не выдерживает такой психологической атаки и бежит.
  - Звучит красиво. Надо со Степаном поговорить на эту тему.
  Вечером Владимир, Пиотта и Святослав пришли в гости к Степану в дом номер 'семь-двадцать один', где он уже прочно обосновался у женщины по имени Люба, окружившей его лаской и заботой. Пиотта провел эксперимент перед Сергеичем. Старый вояка почти сразу подумал об использовании этого явления в военном деле. До самой ночи они рисовали схемы применения летающей грязи. В качестве экспериментального образца они решили сделать подобие полого плота, заполненного грязью.
  Пиотте пришлось на некоторое время забросить службу, полностью отдавшись новому проекту. Со стороны поселковой администрации, то есть Святослава, шла полная поддержка проекта. По эскизу Пиотты были изготовлены доски. Петр старался сделать конструкцию более монолитной, чтобы она выдерживала немалый подъемный вес. В итоге у него и получилось подобие плота. Одна половина была выполнена в виде плоской емкости. В ней заранее были проложены провода. Она заливалась грязью и стояла так до высыхания. После просушки заколачивалась крышкой и переворачивалась. Местные строители были искушенными специалистами в своем деле. Они помогли соединить верхнюю и нижнюю часть плота так, чтобы он не мог рассоединиться. Размер плота составил два на два метра.
  Вскоре пришел день испытания. На него пригласили несколько человек, участвовавших в изготовлении летающего плота, и способных улучшить его конструкцию если понадобится. А также на него прибыли все официальные лица: Владимир, Святослав и Степан Сергеич. Пиотта отсоединил от своего дома бензогенератор и подключил его к плоту длинным кабелем. Все взволнованно ждали начала эксперимента. Никто не представлял мощность подъемной силы плота, поэтому решили набросать на него мешки с песком, в качестве балласта.
  Пиотта завел генератор и включил рубильник, пускающий ток к плоту. Плот дернулся и потихоньку стал подниматься. Народ замер с открытыми ртами перед необычным зрелищем.
  - Так вот чем мазала ступу бабушка деда Калимара. - Догадался Святослав.
  Плот выбрал всю длину проводов и Пиотта выключил рубильник. Плот остановился и повисев немного стал опускаться. Он начал набирать скорость, и чтобы он не ударился, пришлось снова включить рубильник. Плот замедлился и остановился у самой земли. Пиотта отключил рубильник. Плот мягко сел.
  Раздались аплодисменты. Нечаянное открытие Пиотты давало огромный простор для фантазии изобретателей.
  После удачно проведенного опыта был проведен совет между всеми ответственными людьми. Требовалось определиться насколько эффективным могло быть использовано новое изобретение.
  - Вы только подумайте какая от него польза! - Сергеич принялся перечислять достоинства такого изобретения. - Мы на них сможем перевозить любой груз, оружие, продовольствие, раненых. Дорог не надо. Засад никаких нет. Рацию наверх поставим, представьте какой радиус она покроет. А если вооружить такой флот? Гранатометы поставить автоматические, пулеметы. Это существенно улучшит наши шансы на победу.
  Владимир поднял руку чтобы задать вопрос.
  - А каким способом ты собираешься управлять этими плотами, или чем они тебе видятся? Без тяги, они просто игрушка для ветра?
  - Придумаем что-нибудь. Мотор же будет стоять на них. Сделаем какой-нибудь отбор мощности и к нему винт прицепим.
  Споры велись до самого вечера. В итоге пришли к мнению, что флот строить нужно. Владимира озадачили закупкой бензогенераторов и новой пилорамы, способной распилить хранящиеся без дела огромные бревна. Степану, как самому толковому по инженерной части дали задание создать механизм обеспечивающий движение воздушного плота. Петру дали задание испытать экспериментальный образец во всех режимах, чтобы выявить слабые стороны. В итоге, армия осталась не удел на некоторое время и Святослав направил всех военных на гражданские работы до тех пор пока Сергеич не закончит работу с плотами.
  Недостатки у плота нашлись. На нем приходилось балансировать. Если наступить на край, когда плот находился в воздухе, то он стремился опрокинуться. После нескольких опытов, Пиотта догадался, что грязь необходимо укладывать конически, утолщая слои к периферии. Тогда плот обрел устойчивость. Еще он придумал сделать четыре изолированных контура для летающей грязи, чтобы отдельно контролировать каждую из четырех сторон плота.
  Однажды, когда Петр уже более-менее начал доверять придуманной им конструкции, он пригласил Далилу покататься на плоту. Супруга поначалу отказывалась, чувствуя суеверный страх к подобным вещам. Она и к машине поначалу долго привыкала. Пиотте удалось убедить ее в полной безопасности.
  Петр установил для жены стул, перенес генератор на сам плот. Мотор затарахтел. Пиотта включил кнопку и плот стал набирать высоту. Далила вцепилась в руку мужа. Ее глаза красноречиво говорили о том, что ей очень страшно. Плот набирал высоту довольно резво. Поселок быстро уменьшался в размерах. Через минуту другую в поле зрения остались только две картины: заснеженные горы с сияющими вершинами до самого горизонта, а по другую сторону - бесконечная водная гладь. Пиотта остановил плот.
  - Посмотри вниз. - Предложил он жене, осторожно выглядывая с края плота.
  - Я боюсь.
  - Я буду держать тебя. Посмотри, какая маленькая у нас долина. - Петр отошел от края и взял Далилу за руку. - Ну, трусиха!
  - Ничего я не трусиха! - Далила крепче взялась за руку мужа и осторожно, вытянув шею, выглянула вниз. Она замерла на минуту. В глазах ее читалось восхищение представшим зрелищем. - Какое все маленькое! Отсюда даже людей не видно. Какая красота вокруг. - Говорила она восхищенно.
  Далила оторвалась от созерцания и прижалась к мужу.
  - Ты у меня такой умный, Пиотта! - Иногда, в особые минуты она употребляла это имя, оставшееся у мужа от прошлого мира.
  - Ну что ты, это мне с тобой повезло.
  Как и у всякой семьи существует список мест, в которых они предавались любовным утехам, так и у Петра с Далилой появилась галочка напротив пункта - 'Три тысячи метров над землей'.
  
  Чего стоило уговорить УнЭнта попросить подмоги из Унаблора, не представляет никто. Наместник считал, что его могут убрать за неэффективное руководство благодатным краем АумАнге. По мнению ЭнтОнта гарнизон из пятисот военных не перекрывал предполагаемый район начала боевых действий. В результате его усилий он увеличился в шесть раз. ЭнтОнт поделил его на три равные части, по тысяче бойцов в каждом. Каждое войско контролировало свой сектор.
  Географическое положение крепости позволяло не заботится о тыле. Своими высокими стенами она упиралась в скалу, ставшую естественной защитой. Крепость построили вокруг дерева, которое открывало проход между мирами. В качестве материала использовались плиты, выпиленные прямо из горной породы. Перед крепостью шел крутой спуск на равнину. Равнина была лесистой и обитаемой уклями. Пространство за крепостью было гористым, и никого, кроме хищников и горных баранов там не водилось. ЭнтОнт был уверен, что войска необходимо концентрировать только перед крепостью, на незначительном удалении, чтобы не рассеивать силы. Он распорядился заняться обустройством укрепленных замаскированных позиций, по всему радиусу на удалении одного верхового перехода от крепости.
  Для оповещения о нападении имелись сигнальные ракеты, изобретение позаимствованное у уклей. Самой главной ценностью, и мишенью для уклей ЭнтОнт считал Дерево. Он прекрасно понимал, чем грозило его уничтожение. По его приказу дерево огородили каменной стеной. Уклей-рабов, запретили подпускать к нему под страхом смерти.
  День и ночь шло приготовление к войне. УнЭнт, как и вся чиновничья братия был недальновиден в этом вопросе, считая войну с уклями выдумкой своего командующего. Только свидетельства в виде необычного оружия, и заключения инженеров могли немного склонить его к пониманию возможности войны.
  Со дня на день он ожидал партии нового оружия из Унаблора. Захваченный почти три года назад трофей послужил основой для создания принципиально новых винтовок с оболоченной пулей и нарезным стволом. Новое оружие должно было стать точнее и дальнобойнее. ЭнтОнт жаждал захватить в качестве трофея еще более страшное оружие, способное вести непрерывный огонь. Его диверсионные отряды постоянно ездили по всему АумАнге в поисках следов исчезнувших уклей. Пока безрезультатно.
  В предчувствии великих событий впереди ЭнтОнт принялся писать мемуары, записывая каждый свой шаг. Делал он это украдкой, стесняясь свой писательский труд. Когда в дверь постучали, он даже вздрогнул и пустил кляксу. Ругнувшись, он быстро спрятал в стол свои письменные принадлежности.
  - Войдите! - Громко сказал ЭнтОнт
  Дверь отворилась, и вошел часовой. Взгляд его выражал готовность что-то сказать, явно экстраординарное, но рот не слушался, выдавая несвязанные звуки.
  - Что хотел! - Не выдержал ЭнтОнт, недовольный тем, что его отвлекли.
  - Там это! - Наконец взял себя в руки часовой. - С неба что-то пустилось.
  - Куда опустилось, придурок безмозглый! Говори яснее!
  - Во двор с неба опустилась штуковина, а в ней укль стоит. - Останавливаясь после каждого слова выдал часовой.
  ЭнтОнт сорвался с места.
  - Бегом, показывай дорогу!
  Оба стремглав пустились на улицу. Во дворе его ждало удивительное зрелище. В кольце солдат, стояло непонятное устройство, сделанное из дерева. На нем, подняв руки вверх стоял укль. Десятки стволов смотрели на него.
  - Не стрелять! - Что было мочи, закричал ЭнтОнт. - Опустить оружие!
  Солдаты нехотя выполнили его приказ, и расступились, пропустив командующего вперед. Укль стоял с поднятыми руками. Он был спокоен. В его глазах не было страха. ЭнтОнт даже опешил, на секунду решив, что это смертник, готовый себя взорвать. Укль осторожно опустился и откинул кусок ткани, что-то скрывающий под собой. Там лежал еще один укль, со связанными руками и ногами. Увидев перед собой мерзляков он выпучил глаза и ругнулся.
  ЭнтОнт его понял, потому что человек ругался на языке мерзляков. Присмотревшись, он узнал в нем Никодия, своего бывшего переводчика. Кажется, удача была на его стороне.
  
  
  Отец с Сергеичем отсутствовали целую неделю. Зато потом навезли сразу столько всего оборудования, что работы предстояло почти на месяц. Там были бензогенераторы, редукторы, для того чтобы подключать через них винты, и собственно винты, размером в человеческий рост.
  Началась сборка воздушного флота. Все, шесть корпусов были готовы раньше. Они стояли на подобии стапелей, на которых собирают настоящие корабли. Пиотта после просушки проверил их все на своем бензогенераторе. Простая конструкция позволила быстро установить все необходимое оборудование на платформы. Новые платформы были гораздо больше первого образца и составляли пять на четыре метра. На них планировалось перевозить большое количество груза, и вообще в голове ответственных лиц им уже отводилось очень важное стратегическое значение.
  Пиотта с Сергеичем стояли на борту первого плота которому решили дать имя на манер военных кораблей - 'Неустрашимый'. Кроме мотора, винта и скоб, за которые необходимо было цепляться страховочными ремнями, на борту ничего не было. Пиотта завел мотор и стал за органы управления плотом. Воздушный винт, толкающий плот был сделан на подвижной станине, для того, чтобы плотом можно было управлять подобно кораблю. Если маневр был не нужен, станина фиксировалась в среднем положении, и становилась неподвижной, обеспечивая движение, только в прямом направлении. Под левой рукой был рычаг напоминающий джойстик на старых игровых системах. Палка с набалдашником. Он отвечал за выравнивание плота по горизонтали, в случае резкого маневра, бокового ветра или неправильного распределения нагрузки.
  Плот дернулся и пошел вверх. Пиотта добавил 'газку'. Деревянная платформа заскрипела под нагрузкой рвущейся вверх антигравитационной грязи.
  - Осторожнее, этот мустанг еще не объезжен! - Заосторожничал Сергеич. - Я, может, только жить начинаю, на пенсию выхожу.
  Петр сбавил газ и воткнул передачу мощности на винт. Мотор просел под дополнительной нагрузкой на секунду и разогнав винт вышел на нормальные обороты. Плот поплыл. Это чувствовалось по усилившемуся ветру в лицо.
  - Степан Сергеич, как думаешь, скорость с которой мы двигаемся можно измерить?
  - Теоретически можно, мы же знаем примерно, какое расстояние от гор до воды в самом широком месте.
  - А давай попробуем?
  - Давай.
  Пиотта повернул винт. Плот, немного подумав, начал поворачивать. Доски скрипели, наводя на сравнение с древними парусниками. Пиотта сделал небольшой полукруг над водой, заходя на прямую. Когда он достиг берега, дал отмашку Сергеичу. Тот посмотрел на наручные часы, запомнив время. Внизу проплывали верхушки высоченных хвойных деревьев. Пиотта видел, как среди деревьев бежали олени, испугавшись непривычного шума. Птицы пролетавшие рядом с любопытством смотрели на удивительное летающее существо. Одна наглая голубка, присела на край плота, и смешно поворачивая голову, рассматривала людей.
  Горы приближались.
  - Стоп! - Скомандовал Пиотта и заложил вираж на обратный путь.
  - Почти двадцать одна минута. - Отрапортовался Сергеич. - Это будет... - Он закинул голову, переводя в уме полученное время в скорость. - Тридцать километров в час.
  - Нормально, для такого транспорта. - Пиотта не рассчитывал даже на такую скорость.
  - Еще бы! Если лететь в день всего двенадцать часов, то получается триста шестьдесят километров, а это, между прочим семь конных переходов. Чуешь разницу?
  На примере суточного пробега разница действительно ощущалась.
  Через три дня все шесть плотов стояли, готовые выполнять любые боевые задачи. Сергеич снова вернулся к делам сухопутной армии. Ему добавили четыреста человек - новобранцев, и теперь дел у него было по горло. Все вопросы связанные с организацией воздушного флота легли на плечи Петра. Для начала Петр взял белую краску и на бортах летающих плотов написал их названия: 'Неустрашимый', 'Неуязвимый', 'Могучий', 'Резвый', 'Большой' и 'Меткий'. Затем он объявил по поселку о наборе на летающий флот команд. Почти сразу потянулись молодые парни, которых здорово интриговала такая служба. Чего совсем не ожидал Пиотта, так это то, что придет Вихорко. Он стоял вместе со всеми, и Пиотта сделал вид, что совсем не удивился его присутствию.
  Начались занятия по подготовке. Вначале теория, а затем и практика. Пятеро друзей, что ходили с Пиоттой искать долину: Вихорко, Радим, Батура, Далеслав и Иван пошли служить на один плот, на флагман 'Неустрашимый'. Пиотта искренне надеялся, что Вихорко осознал и раскаялся и между ними теперь не будет никакой недосказанности. Так и получилось. Выбрав удобный момент, Вихорко подошел к Петру и повинился.
  - Я сам не знаю, что на меня нашло? Вообше ничего не соображал, заклинило на твоей Далиле. Прости меня, иначе не смогу я к нормальной жизни вернуться.
  - Ладно, забыли, и ты меня прости.
  После этого Вихорко с тройным усердием принялся изучать новую науку.
  Время поджимало и вскоре на плоты установили вооружение и радиостанции. Дно обшили двухмиллиметровой сталью, для защиты от обстрела снизу. Экипаж одного плота выглядел следующим образом: командир, два рулевых, один гранатометчик, два пулеметчика, два снайпера и пять автоматчиков. Каждый был обучен заменять другого на случай смерти или ранения.
  Степан Сергеич назначил учения. Необходимо было обучиться взаимодействию наземных и воздушных родов войск, а так же общему пониманию ведения боевых операций. Сергеич с группой солдат, в секрете ото всех, готовили место, где должны были происходить учения.
  Этот день наступил вскоре. По рации сообщили, что необходимо выдвигаться вперед, в таком-то направлении и при соприкосновении с противником вступить в бой. С непривычки началась толчея. Сергеич криками и матами гонял командиров рот, чтобы те наводили порядок и дисциплину. Подчиненные Петра тоже с непривычки пытались втиснуться в очереди за оружием, хотя схемы получения, оружия, боеприпасов и экипировки отрабатывались уже не раз.
  Худо-бедно этот процесс закончился. Все шесть плотов взлетели и ведомые 'Неустрашимым' Двинулись в сторону предполагаемого противника. Через несколько минут после взлета раздалось сообщение о том, что группа разведчиков засекла на холме таком-то укрепления врага. Сергеич дал приказ, атаковать с ходу. Плоты набрали высоту в километр и не останавливаясь пролетели над холмом, изрытым траншеями. В бинокль было видно, как в траншеях сидели существа, вероятно сделанные из мешковины, набитой опилками. Они изображали врагов. Пиотта поднес рацию к губам, чтобы соединиться с наземными войсками.
  - Вижу противника, примерно около сотни. В траншеях на вершине холма. Могу начать обстрел.
  - Хорошо, мы тогда по стрельбе догадаемся куда нам идти. Начинайте без нас.
  Петр отдал приказ гранатометчикам и пулеметчикам вести огонь вниз по траншеям противника. Почти одновременно забухали очереди автоматических гранатометов и пулеметов. Вершину холма накрыло серыми облаками взрывов. Трассеры пулеметов бились в землю и разлетались в стороны. Не весь огонь приходился в цель. Многие мазали. Петр видел по трассерам с какого плота ведут неприцельный огонь и отчитывал их командиров.
  Через некоторое время подтянулись наземные силы и огонь пришлось прекратить, чтобы не задеть своих. Сверху, битву было видно как на ладони. Светящиеся очереди трассирующих пуль впивались в холм. Некоторые пули отскакивали и уносились в сторону. Взрывы продолжали вспыхивать, то тут то там. Они были гораздо крупнее, чем от гранат автоматического гранатомета. Наверно стреляли из минометов. Как их еще достать из траншей?
  По отмашке Сергеича стрельба закончилась.
  - Петр, сажай свой корабль, посмотрим куда попали.
  Петр приземлился почти на самую вершину холма изрытого небольшими воронками. Сергеич и Святослав его уже ждали. Пороховая гарь из воронок все еще чувствовалась.
  - Ну, что ты можешь сказать об этом сражении? - Спросил Сергеич у Пиотты.
  Пиотта почувствовал в его вопросе какую-то подковырку, но сделал вид, что не заметил.
  - Прекрасное сражение! Мы победили. У врага не было шансов!
  - Ну-ну. Тебя не смутило, что он не маскировал свои позиции, что он вот так разрешил тебе себя уничтожить.
  - Степан Сергеич, но гипотетически, противник не должен был знать, что мы нападем с воздуха? Зачем ему маскироваться?
  - Ты прав, немного, гипотетически, но мы видели противника на тех холмах ночью, и там он маскировал свои секреты, а посему я думаю, что и в других случаях он поступит подобным образом. Так что это была ловушка. Мешки, набитые опилками. А настоящий враг находился в другом месте и вел по вам прицельный и безнаказанный огонь. Пойдем покажу.
  Петрович сбежал с холма. Святослав и Владимир последовали за ним. Они вступили в лес и вышли на небольшую полянку.
  - Это своего рода засадный полк. - Сергеич обвел рукой имеющиеся на поляне фортификации, прикрытые хвойными лапами. - Видите, как здесь много всяких штук, которых абсолютно не видно с воздуха, хотя они замаскированы от земных наблюдателей. Они могли стрелять по вам сколько угодно, а вы бы не могли понять, откуда огонь. Твой флот, Петр, чрезвычайно ценная штука в стратегическом плане, поэтому не стоит переть на нем впереди всех. Помнишь, как наши танки пожгли при первом штурме Грозного? Так вот, это приказ тебе и твоим командирам: идете позади всех, в бой вступаете только по моему приказу. Без бочек с горючим, без ящиков с боеприпасами. Понятно?
  - Так точно, Степан Сергеич! - Как-то автоматически вылетело из Пиотты.
  - Можно просто, товарищ командир. - Разрешил Сергеич.
  Петр сопоставил двух разных людей: Сергеича с драной сумкой, униженного и забитого деревенского алкоголика и 'Товарища командира', уверенного и четкого, в голосе которого сквозила сталь. Человек явно попал в свое место.
  Вечером состоялся еще более подробный разбор полетов, в присутствии командиров рот и командиров плотов. Сергеич живописал нашу стратегию, рисуя на доске мелом возможные схемы боя. Командиры кивали, задавали вопросы.
  - Степан Сергеич, у меня сегодня было такое наблюдение. С большой высоты получается большой разброс и много гранат и патронов улетело мимо цели. Нельзя ли установить на плоты какое-нибудь более точное оружие высокой разрушительной силы. - Задал вопрос Петр.
  - Молодец! Это пойдет тебе плюсом. Действительно, мечта любого солдата поражать противника с дистанции, недостижимой для его оружия. Сегодня Петр поступил правильно, поднявшись на такую высоту. Но какие в этом минусы. Пуля теряет кинетическую энергию и имеет большое рассеивание. Я тоже сделал выводы и решил дооборудовать плоты безоткатными орудиями. Благо у вас их в бесчисленном множестве. Теперь о разведке... - Сергеич продолжил разбирать каждое подразделение, указывая им на ошибки.
  Разошлись далеко за полночь. Далила, видимо, ждала мужа до последнего. Телевизор работал. Подаренный отцом Пиотты кот Обормот, свернулся калачиком на ее ногах и тоже крепко спал. Петр нашел, что перекусить на кухне, затем умылся и забрался под теплое одеяло к жене. Недовольный кот был отправлен погулять. Петр поцеловал Далилу в щеку. Она что-то пробормотала во сне. Петр улыбнулся, обнял жену и уснул.
  Утро выдалось недобрым. Еще не рассвело, когда в окно раздался настойчивый стук. Петр, еле продрав глаза, пошел открывать. На пороге стоял взволнованный парень. Петр знал его в лицо, но не помнил по имени.
  - Там...Там это...Плот угнали! - Наконец он выдавил из себя.
  - Как угнали? Кто? Зачем? - Петр ничего не мог понять.
  - Не знаю. Но только у остальных баки пробиты и все топливо вытекло. Одна бочка с горючим пропала.
  Петр быстро оделся и поспешил к тому месту, где стояли летающие плоты. 'Меткого' не было. Плот мог угнать только человек понимающий как им управлять. Пиотта поспешил в поселок рассказать об этом происшествии Святославу и Сергеичу. Вся армия была поднята по тревоге. Провели перекличку. Не хватало Вихорки. У Пиотты неприятно кольнуло сердце, но он отмел все подозрения.
  После обеда пришла супруга Никодия и пожаловалась на то, что не может нигде найти мужа. Она рассказала, что к ним вчера вечером приходил друг Петра, которого очень интересовало, правда или нет, что Никодий умеет говорить на языке мерзляков. Они вместе ушли, и больше она не видела своего мужа. По описанию, это был Вихорко.
  - Значит, притворялся. - Негромко произнес Пиотта.
  - Шерше ля фам. - Добавил Сергеич. - А у нас теперь гораздо меньше времени на подготовку, чем мы планировали.
  
  Бесконечна мудрость великого АубМога, который и в Благодатном краю АумАнге не оставляет детей своих. Иначе, объяснить подарок судьбы в виде добровольно сдавшегося укля, в придачу с летательным аппаратом и переводчиком было нельзя. ЭнтОнту на многое открылись глаза. Он был очень рад известию, что уклей способных исчезать на ровном месте всего двое, и один из них, старый знакомый, устроивший небольшое восстание в его Эйяпе. К войне был еще один мотив - сведение личных счетов.
  Наличие воздушного флота у противника заставило пересмотреть командующего принцип создания фортификационных сооружений. Теперь их непременно стоило маскировать от глаз воздушной разведки. ЭнтОнт понимал насколько сильнее делает противника подобное новшество, но как стратег, привыкший постоянно анализировать в голове у него уже имелись методы противодействия этому нововведению. К тому же, доставшийся им трофейный плот можно было использовать в своих целях. Сбежавший укль показал принцип управления этой штукой, и теперь его воины могли самостоятельно им управлять.
  Как поступить с предателем, который оказал неоценимую помощь, но был все же чрезвычайно неприятен, ЭнтОнт пока не решил. С Никодием все было предельно ясно, пока будет идти война, он необходим, как переводчик для допросов. ЭнтОнту приходила несколько раз в голову мысль, самим напасть на лагерь уклей. Ведь никто не ожидал бы внезапного вторжения, но узнав о протяженности и неприступности горной гряды, передумал, посчитав ее покорение более накладным, чем оборону.
  Совершенно неожиданно нагрянула проверка присланная из Зуана. Наверху всю возню с приготовлением к военным действиям расценивали не иначе как попытку залезть в бюджет страны. Наместник УнЭнт был не в себе и трясся, перед проверяющими, как осенний лист, еще более усугубляя ситуацию. ЭнтОнт, напротив, был спокоен. В его руках были неоспоримые доказательства могущества уклей, и подготовки их к военным действиям. Сбежавший предатель охотно рассказывал обо всех приготовлениях и примерном времени начала войны. Комиссию это не смогло убедить окончательно, и они приняли решение проверить состояние войск и материальной части, на которые были выделены немалые деньги.
  Свежий снег скрипел под ногами аовтов и полозьями карет, в которых перемещалась комиссия. ЭнтОнт любезно отказался ехать в мрачном обществе государственных мужей и предпочел трястись верхом. Показ потраченных денег планировалось начать с самого дальнего аванпоста. По мнению ЭнтОнта именно оттуда мог быть нанесен первый удар.
  На полпути их остановил караул появившийся из ниоткуда. Несмотря на титулы и звания людей из важной комиссии на военных они не произвели никакого впечатления. Только специально созданная недавно система паролей позволила им беспрепятственно проехать дальше.
  - Не кажется ли вам, ЭнтОнт, что вы тут заигрались в войнушку? - ПайАп нарочно не упомянул никакого звания командующего, давая понять насколько он незначителен в его глазах.
  - Не кажется, дорогой ПайАп. - ЭнтОнт скривил губы, показывая чиновнику насколько ему омерзительно все их сословие. - Что из себя представлял бы сейчас Зуан, не стань он случайным обладателем Дерева?
  - В смысле? - Не понял чиновник
  - Я так понимаю, что защита Дерева для вас должна быть самой первой обязанностью. Благодаря ему, ваш никчемный городишко поднялся над всем Унаблором. А вы ищите, куда потратились ваши копейки?
  - А что ему станется? Дереву?
  - Послушайте господин ПайАп, задавая подобные вопросы, я очень сильно сомневаюсь в ваших умственных способностях. - ЭнтОнт не подавал виду, но его настолько взбесили вопросы чиновника, что он готов был всадить ему пулю между глаз.
  ПайАп обидевшись на оскорбление, резко закрыл окно.
  - Этот вояка многое себе позволяет. Если никакой войны не случится в ближайшее время, уничтожу его. А если случиться, то уничтожу после войны.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  7 Глава
  Зима была в самом разгаре. Белоснежные равнины чередовались серыми и зелеными пятнами лесов. Замерзшие русла рек очерчивались тенями в тех местах, где был высокий берег. Звериные тропинки петляли причудливыми узорами. Опытные охотники читали эти зигзаги как открытую книгу. Завидев летящую по небу шумную стаю странных существ, зайцы, волки, лоси пускались в разные стороны.
  Количество летающих плотов было доведено до десяти. Вместо 'Меткого' появился 'Дерзкий', и еще четыре: 'Боевой', 'Громовой', 'Славный' и 'Везучий'. Каждый плот имел свои обозначения. Для тех, кто был на земле, название читалось на дне плота, для тех кто в воздухе, на плоту развевался стяг, имевший свое сочетание цветов. Был еще один. Тот первый плот, что сделали с экспериментальной целью, облюбовал в качестве наблюдательного пункта Сергеич. На его плот поставили мощный генератор, увеличили слой антигравитационной грязи, и поставили большой винт. Получилась скоростная машина. Степан Сергеич сам выбирал, какое оружие установить на его плот. Он придумал крепления для бортовых пулеметов, чтобы их можно было использовать для стрельбы прямо по курсу, на случай если управлять и стрелять придется одному человеку. На носу стоял автоматический гранатомет, который тоже фиксировался в одном положения, смотря прямо перед собой. Из плота получился полноценный истребитель. Также на его плоту находилась передающая радиостанция. Сергеич долго мучился с названием своему детищу, и по славной традиции российской армии давать оружию странные названия, дал ему имя - 'Ишачок'.
  За то время, что исчез 'Меткий' вместе с Вихоркой и Никодием прошли два учения. Сергеичу удалось добиться точного выполнения команд, и некоторого взаимодействия войск. Плоты уже не летели в первых рядах уничтожать противника. В первую очередь они несли транспортную функцию, помогая пехоте двигаться налегке. В случае начала боевых действий часть плотов занимала позицию над головами противника и точным огнем из безоткатных орудий поражала противника.
  Пиотта вместе с отцом трижды возвращались в поселок, чтобы вывести все войско на противоположную сторону. Больше тысячи человек, включая экипажи летающих плотов, составляли армию. Из-за того, что войну пришлось начать в зимнее время, Владимиру пришлось разжиться зимними масхалатами. Вообще, вооружение армии в тысячу стволов обошлось во много тонн золота. Если переводить по земному курсу, то получалось раза в три дороже. Но и золото доставалось, не так тяжело, как на Земле. Бонгани Кибиби, если бы начал вкладывать деньги, заработанные на перепродаже оружия, мог бы в короткий срок вытянуть страну из нищеты.
  Пиотта выводил солдат на то место, где полтора года назад стояла крепость, построенная для защиты от мерзляков. Чтобы нечаянно не оставить противника у себя в тылу, несколько разведгрупп, за две недели до выступления основного войска прошли разными маршрутами и встретились на этом месте. Мерзляки не были замечены ни разу. Повстречалось несколько поселений людей, которые слышали что-то о мерзляках, но вживую их никто не видел. Они здорово удивлялись необычной одежде и оружию солдат. К тому, что они собираются начать войну с мерзляками относились с непониманием. Слабость людей в этом мире была в том, что самостоятельно они никак не могли собраться для отпора врага.
  От того места, где сейчас находилась перевалочная база армии, до крепости мерзляков было не более пяти пеших переходов. Здесь планировалось закрепиться на некоторое время, чтобы разведка могла исследовать территорию на значительную глубину перед собой. Солдаты рубили еловые лапы и ставили на них палатки. Ровная площадка для приземления плотов была помечена красными крестами. В воздухе уже витал запах скорой битвы.
  
  Пиотте пришлось долго убеждать свою жену, что он не будет рваться в самую гущу боя. Несмотря на боевой настрой всего поселка для Далилы судьба ее мужа значила намного больше общей победы. Как-то в один из вечеров незадолго до выступления она прижалась к мужу и спросила:
  - Петр, а зачем ты вообще идешь на эту войну? Это же не твое дело?
  Петр отстранился и посмотрел ей в глаза, пытаясь понять насколько она серьезна. Далила не шутила.
  - Смотри дорогая, если бы мне не было до этого дела, тогда на поляне мерзляки убили бы вас, представляешь? Я бы никогда не узнал тебя, только потому, что мне не было дела до ваших проблем. Я верю, что все в мире происходит не случайно и имеет самый положительный смысл. Нужно только принять, что предлагает жизнь и все будет хорошо. Бояться наперед бессмысленно, только нервы себе испортишь.
  - Ты мне обещаешь, что с тобой ничего не произойдет?
  - Я не обещаю, я тебе говорю - со мной все будет хорошо! - Пиотта поцеловал жену в губы. - А знаешь в чем разница ощущения счастья между мужчиной и женщиной?
  - В чем? - Не отрывая головы от груди мужа спросила Далила.
  - В том, что женщина видит свое счастье в семье. Это ее основное предназначение - быть счастливой в семейной жизни.
  - А что важно для вас - мужчин?
  - Наверно, для мужчины семья это опора на которой он должен стоять. Ему не надо задумываться о создании счастливой семьи, для этого и есть жена. Мужчина должен что-то творить в глобальном масштабе, чувствуя себя уверенным благодаря своей счастливой семье. Как-то так. Когда мы будем на войне, каждому у кого за спиной все хорошо будет намного легче. Помнишь, когда я выгнал Вихорку, Сергеич меня с собой не хотел брать, пока я не успокоюсь. А у него опыт ого-го какой.
  - Я все равно буду бояться за тебя! Мне будет здесь одиноко - одной. - Далила шмыгнула носом и утерла выступившую слезу.
  - А Обормот, он не даст тебе заскучать. Можешь пока переехать к маме.
  - Нет, не перееду, что я маленькая что ли. В гости буду ходить, но надолго не перееду.
  - Как знаешь. Винтовку мою спрячь под кровать на всякий случай, стрелять ты немного умеешь.
  - Хорошо.
   Накануне начала отправки Пиотта с Далилой всю ночь не могли оторваться друг от друга, пытаясь насладиться друг другом перед долгой разлукой. Уснули они перед самым рассветом.
   Огромная толпа народа вышла провожать первую отправку солдат. Марита попросила Владимира привезти ей девчонок на подмогу. Петра провожали шестеро женщин. Далила с матерью и тетя Марита с дочерями и Маришкой. Женщины крепились, но слезы так и текли из их глаз. Маришка не выдержала и бросилась брату на шею с рыданиями и все женщины как по команде облепили несчастного юношу.
   - Все будет хорошо, девчата, обещаю. Давайте не будем меня грузить переживаниями. Вам тоже придется несладко, на вас столько роботы теперь повесили. Помогайте друг другу, а мы скоро вернемся. К тому же я и отец будем периодически приходить. Продуктов пополнить или раненых привезти. - Владимир кивнул головой, подтверждая слова сына.
   - Ну, все, бабы, обнимемся и напоследок и пойдем на войну. - Владимир прижал Мариту, поцеловал ее в мокрую щеку, потрепал девчонок по голове и отвернувшись скомандовал. - Рота строиться!
   Солдаты стали отходить от своих провожающих. Некоторые бабы завыли в голос, надрывая сердце и без того расстроенным сыновьям и мужьям.
   Через пару минут две сотни человек цвета хаки, с оружием и разгрузками на плечах стояли в строю. Владимир встал в центре одной роты, Пиотта другой.
   - Шагом марш! - Скомандовал Сергеич, стоящий во главе обеих рот.
   Одновременный стук двухсот пар ног продолжался не более полминуты. Затем они исчезли. Провожающие развернулись и всхлипывая пошли, кто по домам, кто по рабочим местам.
  
   К вечеру четвертого дня, как были отправлены разведгруппы вернулась первая из них. Срочно был собран совет всех командиров.
   - Нашли! - Радостно поделились новостью разведчики, раскладывая на столе самодельную карту, сделанную во время разведки. - Вот здесь - высота, вот здесь - крутой обрыв. И там и там сидят мерзляки. Мы бы их точно не заметили и точно напоролись, если бы не глазастый Вашура. Он заметил, что там блеснуло что-то. Мы залегли и стали смотреть. А потом увидели, как они меняются сменами. Это на берегу. А неподалеку холм. Там тоже шевеление есть. Число сказать не можем точное, но на холме с полсотни наверно. На берегу немного, может с десяток. Правее нас группа Лаврентия была, они тоже обнаружили мерзляков. Но они пошли еще правее, чтобы узнать ширину фронта. Слева пошел Васяня. Мы с ним связались, но у них все было чисто.
   - Понятно. - Сергеич подперев подбородок смотрел на карту. Его тактический гений уже рисовал схемы предстоящего боя.
   - Еще нам показалось, что у них новое оружие. - Осторожно заметил разведчик.
   - С чего решил? - Спросил Сергеич.
   - Прицелы, как-будто блестят на солнце, как у наших снайперок.
   - Возможно. Война штука такая, прогресс семимильными шагами идет.
   На совете до прихода остальных разведок решили не строить планы. Вскоре подошли и остальные разведгруппы. Еще пять. Не у всех все прошло гладко. Группа Вашуры была обнаружена. Один из бойцов решил остаться и прикрыть отход группы. По словам разведчиков ему это удалось, потому что за ними больше не гнались, но они уверены, что тот солдат погиб.
   Когда все пять карт сложились воедино предстала общая картина линии обороны противника. Все высоты были заняты врагом. Одной группе удалось просочиться незамеченными между холмами километров на пять вглубь территории. С их слов, вдалеке они видели большие орудия и некоторую активность мерзляков.
   - Возможно. - Почесал затылок Степан Сергеич. - Артиллерия должна накрывать площадь перед высотой.
   Сергеич расстелил все карты на столе и уставил их стаканами, ложками и вообще, всем, что было под рукой. Он стал двигать посуду туда и сюда, бегая вокруг стола. Не все сразу догадались, чем занимается их командующий. Степан Сергеич не обращал ни на кого внимания, старательно передвигая ложки к кружкам, куски хлеба к тарелкам. Наверняка и Пикассо выглядел точно так же в моменты озарений. Командиры молча смотрели на командующего и ждали результатов его логических умозаключений.
   - Чаю налейте! - Бросил Сергеич через плечо. Несколько командиров кинулись исполнять его приказание.
   Когда дымящаяся кружка легла ему в руку, Сергеич сел на стул и обвел всех присутствующих проясненным взором.
   - Есть план! - Сказал он торжественно.
  
   Ранним утром, когда только забрезжил рассвет, в воздух поднялись пять плотов: 'Неустрашимый', 'Дерзкий', 'Большой', 'Славный' и 'Резвый'. На их борту стояло по одному безоткатному орудию, по четыре пулемета, по одному автоматическому гранатомету с левой и правой стороны. Каждый солдат умел стрелять из любого оружия имевшегося на борту. В ящиках имелись ручные противотанковые гранатометы. Каждый плот представлял из себя грозную и неуязвимую боевую единицу.
   До линии противника оставалось десять километров. Разведчики еще раз проверили территорию впереди. Две высоты, занятые противником находились на значительном удалении друг от друга, что позволяло миновать их с минимальными потерями. Сергеич накануне представил свой план начала боевых действий. По его задумке необходимо было уничтожить вторую линию обороны прикрывающую высоты при помощи артиллерии. Без этого на успешный штурм не стоило рассчитывать. Ставка делалась на внезапный удар воздушного флота. При идеальном стечении обстоятельств, плоты должны были вывести из строя орудия и их расчеты, сбросить небольшой десант для удержания плацдарма, а затем ударить в тыл. Одновременной атакой с фронта и тыла обе высоты должны были быстро пасть.
  
   Морозный воздух обжигал лицо и заставлял слезам литься из глаз. Раннее утро было выбрано из-за того, что солнце должно было слепить противника и он не должен был сразу обнаружить летящий ему в тыл воздушный флот. До цели было всего двадцать километров, из них до высот, меньше пятнадцати. Минут сорок лету. Внизу пролетели порядки пехоты, которые вышли на час раньше. По часам все было синхронизировано и много раз оговорено.
   Пиотта, как и многие солдаты чувствовал возбуждение перед битвой. Колени тряслись. Хотелось списать на мороз, но это было не так. Вдали показались оба холма. С такого расстояния вражеские позиции были неразличимы. Рация ожила голосом Сергеича.
   - 'Неустрашимый', видишь что-нибудь?
   - Высоты вижу, но они еще далеко, минут через пять сам доложу. - Ответил Пиотта.
   - Добро!
   С каждой минутой холмы приближались. Петр не выпускал бинокля пытаясь разглядеть врага. Его расчеты держали вершины высот на мушке. Плоты летели в два уровня, чтобы иметь возможность стрелять во все стороны. Плоты поравнялись с холмами, оказавшись между ними. Вдали показались укрепления второго эшелона. Их не маскировали, поэтому они отчетливо выделялись на фоне белого снега.
   Вдруг издалека долетел хлопок. За ним еще. Пиотта посмотрел в бинокль в сторону звуков. Мерзляки наконец их обнаружили. Из под присыпанных снегом укрытий показались вспышки и облака выстрелов. Эффекта от этих выстрелов не было никакого. Расстояние не позволяло стрелковому оружию достать их.
   - Внимание расчеты! 'Дерзкий' и 'Большой' видите на холме слева вспышки? - Спросил по рации Пиотта.
   - Так точно, видим!
   - Накройте их, но без фанатизма, пару выстрелов фугасом из СПГ и немного из АГС.
   - 'Славный' и 'Резвый' ваша высота справа. Припугните их, но помните, что у нас задача впереди.
   - Так точно!
   - А нам, командир куда стрелять? - Спросил Батура, выполнявший роль командира 'Неустрашимого'.
   - Давай, АГС налево, СПГ направо.
   Батура кинулся исполнять приказание. Выстрелы безоткатных орудий разорвали зимний воздух. Гранаты полетели в разные стороны. Две гранаты ударились в левый холм, а три в правый, подняв вверх столбы дыма. Звуки взрывов долетели через некоторое время спустя. Затем захлопали автоматические гранатометы. По вершинам высот пробежали цепочки разрывов. Безоткатки выстрелили еще по разу.
   - Степан Сергеич, нас обстреляли с холмов, мы им ответили. Они хорошо замаскированы, как вы и говорили. Ориентировались по вспышкам. Впереди видны укрепления второго эшелона, минут через пять вступим в бой.
   - Добро! Действуйте по плану! Если что-то пойдет не так, докладывайте или действуйте по своему усмотрению. Как закончите эту фазу, сообщайте сразу, мы начнем наземную часть операции.
   - Так точно!
  
   Мерзляки в большом количестве суетились возле орудий разворачивая их в сторону высот. Орудиями были гаубицы огромного калибра. Естественно, что они не могли стрелять далеко, но навесная траектория и масса снаряда позволяли им наносить огромные разрушения на большой площади. Гаубицы были прикрыты пологими стенами капониров, от прямой наводки, но для летающих плотов они не представляли препятствий. Каждое орудие отстояло от другого на расстоянии около ста метров. По мере приближения у Петра появился свой тактический план.
   - Выстроиться в линию. 'Дерзкий' и 'Большой' по левую сторону от флагмана. 'Славный' и 'Резвый' по правую. Держитесь друг от друга на расстоянии ста метров. Цели выбирайте сообразно вашему курсу.
   Плоты разлетелись и приближались ровным строем. На стенах капонира появились дымы винтовочных выстрелов. Через некоторое время долетели и звуки. По небольшой железной дороге на телеге из укрепленных недр капонира двое мерзляков вывезли титанический снаряд. Пиотта посчитал, что это самое удачное время для начала открытия огня.
   - Огонь! - Крикнул Пиотта в рацию.
   Приказа только ждали. Заухали безоткатки, замолотили пулеметы и гранатометы. Стены капонира, и в особенности пространство вокруг орудий накрыло взрывами.
   - Цельтесь в снаряд! - Пытался перекричать он звуки стрельбы.
   То ли его услышали, то ли произошло это случайно, но снаряд сдетонировал. Яркая вспышка и через мгновение ударная волна тряхнувщая плот, подтвердили, что приказ выполнен. Огромная гаубица, покореженная взрывом, лежала на боку. Часть перекрытия капонира осыпалась.
   - Стреляйте внутрь! - Крикнул на ухо стрелку из расчета безоткатного орудия, Петр, показывая рукой примерное направление.
   Немного контуженный боец помахал головой и припал к прицелам. Первая граната легла рядом. Стрелок покачал головой, показывая, что ему самому неловко от этого. Вторая граната вошла внутрь, и разорвавшись выбросила наружу дым вперемешку с строительным материалом. Из дыры повалил черный дым, становясь все сильнее. Внезапно, сочная оранжевая вспышка подняла в воздух весь капонир. Бабахнуло так что заложило уши. Камни, осколки снарядов и прочий мусор разлетелись далеко за пределы взрыва. Почти сразу забарабанило по дну. Увесистые осколки крепко ударяли, и если бы не лист стали на днище, плот мог бы развалиться.
   Остальные плоты подобного успеха не добились. Со стен капониров по ним велся огонь, и орудия стояли целехонькие, только без расчетов. Пиотта решил обойти капониры с тыла.
   - Петр, что у вас произошло? Вы целы? - Раздался голос Сергеича.
   - Все в порядке. Капонир взорвался, со всеми снарядами. Осколки немного обтрепали 'Неустрашимого', но вроде обошлось. Я делаю маневр, чтобы зайти в тыл батарее.
   - Хорошо! Главное выведите из строя орудия, остальное доделаем потом.
   - Так точно! - Петр передал приказ всем командирам плотов. - Уничтожайте орудия, стреляйте в казенник кумулятивами, мерзляков потом добьем.
   Командиры один за другим подтвердили получение приказа. Всего же, на батарее стояло десять орудий. Крайние почти не попадали под огнь плотов. Пиотта направил свой 'Неустрашимый' на правый фланг. Пока он совершал маневр орудие выстрелило. Оно целилось в 'Большого'. Но попасть в движущуюся мишень из подобного орудия тяжело. Огромный снаряд просвистел в нескольких метрах от плота, чуть не сбросив своим вихрем экипаж. Каждый, кто находился на 'Большом' поняли, как близко от них прошла смерть.
   Батура понял задачу и Пиотта отвлекся на другие цели. Он осмотрел в бинокль все поле боя. 'Славный' самостоятельно выполнял маневр, заходя в тыл крайнему орудию по левому флангу. 'Надо будет упомянуть о нем перед солдатами после боя' - подумал Петр. Вдруг его внимание привлекли несколько повозок стремглав уносящихся прочь от капониров. Юноша предположил, что это командование, но не представлял насколько оно было высоким.
   - Видишь, вон скачут? - Пиотта показал стрелку автоматического гранатомета и пулеметчику цель. - Накрой их.
   - Есть! - Хором ответили гранатометчик и пулеметчик.
   Цепочки выстрелов обозначились подлетающими фонтанчиками снега. Пулеметчик молотил длинными очередями. Вот цепочка догнала последний экипаж, прошла сквозь карету и убила первого скакуна. 'Лошадь' со всего маху упала под налетевшую повозку. Карету перевернуло, и разметало по снегу на куски. В ту же секунду разбегающихся мерзляков накрыло разрывами гранат. Две повозки уже оторвались и в них никак не получалось попасть. Петр похлопал по плечу пулеметчика.
   - Отставить. Пусть бегут. Нам на другое понадобятся патроны. - Он взял рацию. - Степан Сергеич, с орудиями покончено. Десант высаживать не буду. Мерзляки крепко окопались в капонирах, не выкурить.
   - Хорошо, понял. Приступаем к наземной части. Прикрывайте нас с тыла.
   - Есть. - Подтвердил Петр, а затем приказал командирам плотов. - 'Дерзкий' и 'Большой' идете прикрывать пехоту на левую высоту, 'Славный' и 'Резвый' - правую.
  
   ПайАп вынюхивал каждый уголок капонира, пытаясь найти какое-нибудь несоответствие или неоправданную трату государственных денег. ЭнтОнт даже не собирался ходить рядом с комиссией. Плюнув на проверку он, в сопровождении нескольких солдат верхом отправился на ближайший холм, проверить боеготовность войск. Военная машина придуманная им работала четко. Не доехав до подножия холма их остановил вооруженный караул, не пропускавший до последнего. Командующий порадовался дисциплине солдат.
   То что на холме находится полсотни солдат нельзя было догадаться стоя почти у них на голове. Деревянные перекрытия окопов припорошило свежим снежком, сравняв весь пейзаж в один тон. Внутри траншей так же царила дисциплина и порядок. Те солдаты, чья очередь была нести вахту всматривались перед собой, через открытые бойницы. Командующий попросил солдата освободить ему место пред бойницей, чтобы самостоятельно оценить свою тактическую уловку. Вся равнина лежала, как на ладони. Не одна сотня врагов поляжет, пока подойдет к высоте. ЭнтОнт знал, со слов предателя, что укли способные исчезать не могут появиться в том месте, которое они не видели прежде. Стало быть настолько внезапным оно не будет.
   Идти в капониры не хотелось. Наверняка, там его ждал целый перечень несоответствий, нарушений и просто разбазаривания государственных денег, которые ПайАп с таким трудом выколачивает из добропорядочных граждан. ЭнтОнт поел вместе солдатами на общей кухне, и под видом проверки проторчал до самой темноты, надеясь, что слабые к нагрузкам государственные тела уже спят. Но одержимый местью ПайАп не спал. Махая перед носом военного листком, как несокрушимым аргументом виновности последнего, он причитал как полоумный, обещая ЭнтОнту пройти все круги ада. Не выдержав таких издевательств, ЭнтОнт грубо вытолкал чиновника из казармы для офицеров, и захлопнул перед ним дверь. С ПайАпом случилась истерика. Он визжал под дверью, пытался выбить ее ногами, проклинал ЭнтОнта и его родню. Если бы не его коллеги, утащившие за руки ПайАпа, можно было бы подумать, что бедный чиновник лишится разума.
   Утро началось с сигнала тревоги. Сирена заставила ЭнтОнта подскочить с постели. Он выбежал на улицу, повстречав по дороге ПайАпа и совершенно не обратив на него внимания. С холмов передавался сигнал воздушной тревоги. ЭнтОнт поднял подзорную трубу и посмотрел в небо. Со востока поднималось солнце, не позволяя разглядеть опасность. Командиры капониров еще не отдавали никаких приказов, ввиду полного отсутствия опыта боев с воздушным противником.
   - Что мнетесь командиры! - Крикнул им ЭнтОнт. - действуйте как при обычном нападении на высоты. Пять орудий налево, пять направо. Живо!
   Командиры спохватившись кинулись отдавать приказания. До ушей долетели звуки далеких разрывов. 'Все-таки не ложная тревога' - подумал ЭнтОнт. Над солнцем появились черные точки. Командующий снова посмотрел в подзорную трубу. Пять летающих плотов, подобных тому, что стоял во дворе крепости, шли промеж двух холмов. На самих холмах поднимались серые облака взрывов.
   - Дерзко и умно. - Проговорил вслух ЭнтОнт.
   Однако истинный замысел противника ему открылся не сразу. Только когда он понял, что враг не собирается атаковать высоты, до него дошло, что настоящей целью плотов являются орудия. Тогда же до него дошло, что противник знает больше, чем ему хотелось. Солдаты разворачивали многотонные орудия по пристрелочным маркерам на них, обозначавшим квадрат, в который падал снаряд. Плоты неотвратимо приближались. ЭнтОнт видел суетящиеся на них экипажи. Видел как небольшие стволы орудий двигаются, выбирая себе цель.
   Его солдаты, вооруженные винтовками заняли позиции, укрывшись за бруствером капонира. Винтовочный огонь не мог нанести вреда противнику, ввиду его большого удаления. Плоты выстроились в линию. Их орудия полыхнули и к земле полетели продолговатые снаряды. Раздались взрывы, за которыми последовала череда мелких и частых разрывов. Пули рвали ледяную корку, разбрызгивая вокруг фонтаны мерзлой земли и снега. Вокруг орудий в центре происходил настоящий ад. На земле лежали мертвые расчеты, в которые уже неоднократно попадали пули и снаряды. Почти на самом центральном капонире расчет еще был жив и пытался навести оружие на плот противника. Двое солдат на тележке подкатывали снаряд. ЭнтОнт был поражен мужеством своих солдат. Но противник не дремал. Он тоже увидел происходящее и перенес огонь на орудие и близ него. Снаряд взорвался, уничтожив все вокруг себя. Он повредил орудие и обрушил крышу капонира. Противник догадался воспользоваться и этим. Его снаряды отправились в отверстие в крыше, вызвав пожар в помещении а потом и детонацию снарядов.
   Взрывной волной ЭнтОнта отбросило метров на десять. Вокруг падали горящие обломки и куски строительного камня. Из последних сил командующий поднялся и отправился в казарму. Его шатало. В ушах дико свистело. Мир кружился перед глазами норовя снова бросить его на землю. И он у пал пару раз, но снова поднимался и шел. Мимо него с искаженными страхом лицами пробежали чиновники из комиссии. ЭнтОнт проводил их взглядом. Служащие попрыгали в свои повозки и без охраны пустились прочь из гиблого места. Тень легла на землю, где стоял командующий. ЭнтОнт поднял голову и увидел, как приближается один из плотов, пытаясь зайти в тыл батареи. Крайнее орудие наводилось расчетом. Солдаты упорно крутили маховики перенацеливая орудие на один из плотов. Оно выстрелило, встряхнув воздух мощной ударной волной. Снаряд прошел мимо. И в тот же миг орудие окутал шквал дыма и огня. ЭнтОнт почти достиг казармы расположенной в одном из капониров. Задержавшись на входе, он увидел как началась охота на убегавших чиновников. Вот за кого он точно не беспокоился, и даже криво улыбнулся, когда повозка, сделав кульбит, разбилась о землю. Он видел как разбегающиеся чиновники потонули в разрывах. 'Прекрасное завершение карьеры' - подумалось ему в ту минуту.
   Огненные залпы еще раз прошлись по всем орудиям, и воздушный флот противника развернувшись полетел обратно. ЭнтОнт присел, облокотившись о дверь казармы. Вокруг суетились выжившие солдаты. Их было мало, чертовски мало. Так он просидел не меньше получаса. Мир наконец остановился и слух стал возвращаться. Со стороны высот слышалась непрекращающаяся канонада. ЭнтОнт не видел, но знал, что там творится. Как ему хотелось взглянуть на того человека, который планировал эту операцию. Как он легко сломал то, что ЭнтОнту казалось верхом тактического искусства. Командующий знал, что пренебрежительное слово 'укль', уже никогда не будет иметь для него прежнего значения. Его попытки затеять игру использовав уклей в своих махинациях для достижения власти, казались наивным бредом.
   Он махнул солдату и тот подошел.
   - Приведи мне аовта. - Приказал ЭнтОнт.
   Солдат молча отправился выполнять приказ. Командующий сел верхом и отправился осмотреть то место, где погибли чиновники. Только чиновник не придет на выручку другому чиновнику в смертельной опасности. Два экипажа так и не вернулись узнать, что сталось с их коллегами. Возле останков дорогой кареты, на белом снегу чернели пятна взрывов, рядом с которыми лежали тела служащих. Взрывами, кому разворочало внутренности, кому оторвало части тела. ЭнтОнт осмотрел всех внимательно. Неестественно согнувшись назад и вытаращившись замершим взглядом на мир лежал ПайАп. Заряд угодил ему в грудь, отчего ребра и внутренности торчали наружу.
   - А следовало дать денег больше. Скупой платит жизнью. - ЭнтОнт сплюнул рядом с покойным и отправился восстанавливать боевой дух солдат.
  
   После получения от Петра сообщения о выполнении боевой задачи, Сергеич приступил ко второй фазе операции. Он поднял вверх оставшиеся пять плотов, поднявшись на своем 'Ишачке' над всеми. С высоты картина предстоящей битвы выглядела как трехмерная карта. За высотами дымили поверженные орудия противника. Вдалеке по правому и левому флангу были видны возвышенности, также занятые противником. Наверняка и за ними имелись батареи орудий, которые требовалось уничтожить. Иначе, они могли начать огонь по уже занятым холмам. Впереди, совсем близко с такой высоты, находились две цели. Надо отдать должное таланту маскировки противника, можно было подумать, что вершины холмов совсем необитаемы.
   - 'Неуязвимый' начинайте движение, зайдите левой высоте с левого фланга, только не становитесь на линии огня наших минометов. 'Могучий', 'Громовой'и 'Боевой' идете по центру. Ваша цель склоны левой и правой высоты. 'Везучий' - заходи с правого фланга правой высоты. Все понятно? - Сергеич принял по очереди подтверждения всех командиров плотов, и принялся командовать сухопутными силами.
   На первый раз он решил отправить в атаку по одной роте на каждую высоту. При мощной поддержке с воздуха и небольшого количества минометов этого должно было хватить. Рисковать людьми было легкомысленно. Все войско с трудом насчитывало тысячу человек. В резерве оставались только старики да бабы.
   Плоты заходили на боевые позиции. По мере приближения по ним открывался огонь. Сергеичу было видно в бинокль как на фоне белого снега вспыхивают яркие вспышки выстрелов и следом за ними появляются серые облака дыма, сносимые ветром. Плоты ударили из всех орудий, одновременно с началом обстрела из гранатометов. Падающая мина имеет один неприятный эффект для противника. Она громко и неприятно свистит при падении, заставляя солдат испытывать панические чувства. Вспышки взрывов покрыли всю вершину холма. Все десять плотов со всех сторон поднимали на воздух замаскированные укрепления врага.
   Сергеич отдал приказ на атаку пехотой. Цепочки солдат, одетые в белый камуфляж двинулись в сторону высот. Командующий осмотрелся во все стороны, чтобы не пропустить неожиданной угрозы, в виде спешащего подкрепления. Пока все было чисто. Частые взрывы перемешали снег с землей. Там где они достигали цели виднелись вывернутые наружу бревна. По приближающимся цепям солдат начался вестись огонь с высот. Солдаты залегли и принялись отстреливаться. Сергеич скорректировал огонь, догадавшись, что замаскированные укрепления врага находятся гораздо ниже, чем он считал.
   Минометчики и стрелки с плотов перенесли огонь ниже. Через несколько минут пехота на левой высоте попробовала атаковать снова. Откуда-то из под снега снова появились вспышки выстрелов. Солдаты залегли. Сергеичу захотелось заиметь авиабомбы на борту, чтобы как следует встряхнуть противника. Небольшие по мощности заряды минометов и гранатометов давали эффект только при прямом попадании. Но еще попасть нужно было. Сергеич взял рацию и связался с командиром атакующей пехоты.
   - Владислав, что у вас?
   - Мерзляков не видать, стреляют откуда-то из-под снега, даже засечь не успеваем. Стреляют точно, у нас есть потери.
   - Понял, Влад. Не вставайте пока не проутюжим как следует. Пусть твои снайперы зарядят магазин трассерами, и стреляют по цели. С плотов легче будет засечь врага.
   - Понял, сейчас сделаем!
   Сергеич отдал распоряжения командирам плотов, о том, что пехота будет маркировать цели трассерами. Через минуту яркие огни трассирующих пуль стали втыкаться в снег в тех местах, где находился хорошо замаскированный противник. Прием имел успех. Прицельный огонь с нескольких плотов одновременно быстро нащупывал точку противника. Через некоторое время пехота снова попробовала броситься в атаку. Ей удалось продвинуться на приличное расстояние, подойдя в плотную к передовой линии обороны. Но противник снова открыл огонь. Степан Сергеич предположил, что вся вершина покрыта сетью ходов и мерзляки имеют возможность передвигаться по ним, избегая тех мест, где велся интенсивный огонь.
   - Владислав, вы подошли вплотную, поэтому мы не сможем вам помочь с воздуха, забрасывайте гранатами их ходы! - Единственное, что можно было посоветовать в этой ситуации.
   Ситуация выглядела мягко говоря, не очень. Угроза потери целой роты была вполне вероятна. Пехота была у противника, как на ладони. Если им дать команду атаковать высоту, то придется прекратить помощь с воздуха из-за опасности дружественного огня. Необстрелянные бойцы, как правило имели тенденцию паниковать в критической ситуации. При встрече лицом к лицу с матерым преступником могли дрогнуть. Сергеич навидался такого на всех войнах. Тем временем, пехота забрасывала вскрытые ходы и пыталась спрятаться в них от огня противника.
   Сергеич приказал прекратить огонь минометчикам, а командирам плотов приказал снизиться , чтобы эффективно использовать все виды оружия. Эффекта не получилось. Даже наоборот. Мерзляки стали доставать до плотов и сделали в них несколько дырок. Напрашивался вывод, что мерзляки пользовались не только свинцовыми пулями, которые ни за что не пробили бы стальное дно и толщину плота. Время шло, на кону стояли жизни солдат. И решение нашлось. Сергеич вспомнил, что на тех плотах, которые отправлял с Петром имелись пятьдесят человек десанта, прошедшие небольшую подготовку под его личным руководством и имевшие представление о боях в закрытых помещениях и некоторые диверсионные навыки.
   - Петр!
   - Слушаю, Степан Сергеич! - Юноша перекрикивал канонаду стрельбы.
   - Экипируй своих десантников гранатометами с термобарическими зарядами. Затем зависни над самыми вершинами высот и высади их. Пусть обнаруживают ходы и подрывают их. Прикрывайте их аккуратно сверху. Пехота совсем застряла, не дают головы поднять. Как понял?
   - Экипировать гранатометами, найти ходы и взрывать их к чертовой бабушке! - Кричал Пиотта.
   - Так точно! Действуй!
   - Есть!
   Три плота зависли над правой высотой и два над левой и стали опускаться. Другие плоты усилили интенсивность огня, давая десантникам возможность высадиться как можно безопаснее. Сергеич правильно предположил, что мерзляки рассчитывали стрелять с высоты только вниз и не имели такой возможности стрелять с нижних укрытий вверх. Десант высадился и сразу принялся за дело. Плоты зависли на небольшом возвышении и контролировали весь сектор обстрела по кругу. Вверх полетели бревна вырванные из мерзлой земли мощными зарядами. Обезумевшие от неожиданного нападения солдаты противника выскакивали в полный рост, готовые дороже продать свою жизнь. Бой завязался нешуточный. Но это больше напоминало избиение загнанного в угол зверя. Залегшая пехота, увидела, как удачно с противником справляются десантники и воспрянув духом тоже вступила в бой. Окруженный и деморализованный враг был уничтожен в течении последующего часа.
   Для коренного народа этого мира победа в первом сражении имела колоссальное значение. Солдаты, не остывшие от боя, рассказывали тем, кто остался в резерве о своих подвигах, значительно преувеличивая свой героизм. Тем, кому не удалось поучаствовать в сражении завидовали первым и рвались в бой.
   - Не беспокойтесь, и вам достанется. - Успокаивал их Сергеич.
   Солдаты сносили все трофеи, которые обнаружили на занятых высотах. Предположения о наличии у врага нарезного оружия подтвердились. Несколько винтовок оборудованных оптикой и имевшие нарезной ствол лежали в стороне. Размер их внушал уважение. Обычному человеку выстрел из такой винтовки приводил к вывиху плеча. Тем не менее у Сергеича были соображения относительно их применения.
   Потери составили тринадцать убитыми и двадцать пять ранеными. Причем легких ранений почти не было. Для первого раза командующему такие потери казались вполне терпимыми. Могло бы получиться гораздо хуже. Владимир и несколько человек, обученных навыкам военной медицины отправились доставить обозами в поселок раненых и убитых. На обратном пути Владимир должен был доставить боеприпасы.
   Позади еще оставался недобитые расчеты батареи врага. Оставлять их в ночь у себя в близком тылу совсем не хотелось.
   - Петр, ты там был сегодня, знаешь, что к чему, попробуйте до взять эти капониры, а то они у нас как кость в горле. Пополните боеприпасы, возьмите свежих бойцов, которым тоже не терпится погеройствовать и вперед.
   - Хорошо Степан Сергеич! Что по тактике подскажите? - Пиотта оценил способности командира быстро реагировать на меняющиеся условия боя.
   - Я думаю, что десант необходимо высадить с флангов и прикрывать их с тыла и фронта. Обязательно проверь, перед тем как высаживать, что вокруг нет никаких засад. Они очень коварные и хитрожопые твари. Второй раз они не дадут нам так легко себя победить.
   - Понял, Степан Сергеич!
   - Петр. - Сергеич перешел на отеческий тон. - Ты там это, особо не лезь под пули.
   - Ладно, Степан Сергеич, мне и Далила всю дорогу то же самое говорила. Понимаю, что живой я нужнее. Буду издалека постреливать со своей снайперки.
   - Иди ладно, верится с трудом! - Усмехнулся Сергеич.
   - Есть!
  В бой с мерзляками вступать не пришлось. Капониры оказались брошенными. Их командование довольно разумно посчитало, что здесь охранять нечего. На свежем снегу имелись тропинки, оставленные уходящими солдатами. Они вели на север.
  Пиотта приказал Батуре опустить плот возле той кареты, которую они подбили утром. Тела погибших мерзляков лежали неубранными. По внешнему виду Пиотта сразу определил их высокое положение, и то что они были гражданскими. Юноша, как и наставлял Сергеич долго всматривался во все подозрительные места прежде, чем опустить плот. Наконец они его посадили. Вперед сошла группа солдат и заняла круговую оборону. Петр прошел мимо покойников рассматривая их застывшие фигуры. Удивительно, но их кровь не сворачивалась. Возле каждого трупа находилась лужица сероватой жидкости, и не собирающаяся замерзать или сворачиваться. Солдаты, впервые увидевшие мерзляков так близко, смотрели на них с нескрываемым ужасом.
  - Какие здоровые! - Удивлялись они.
  Петр подошел у одному трупу с развороченной взрывом грудной клеткой, лежащему навзничь. Под трупом слегка выступал уголок полевой сумки. Пиотта попытался сдвинуть труп, чтобы ее достать. Но для трехсот килограммовой туши его сил не хватало. Двое солдат подбежали помочь. В сумке оказались бумаги исписанные непонятным языком. Петр выбрасывал каждый рассмотренный лист в сторону, пока не достал схему, напоминающую топографическую карту. На ней, довольно понятным и привычным образом были нарисован рельеф. Высоты, реки и леса. Причем две высоты были обведены кружком другого цвета. Юноша понял, что удалось нечаянно разжиться совершенно необходимыми сведениями. Он быстро перелистал остальные бумаги, но больше ничего ценного не попалось.
  Петр с разрешения Сергеича оставил десант ночевать во вражеском капонире, а сам, с радостной вестью вернулся.
  - Вот это да! - Восхищался Сергеич. - Да нам теперь медаль для тебя надо специальную учредить! Смотри, тут все есть. Вот они высоты наши, вот батарея. Нам теперь и разведка не нужна.
  Командующий разложил свои карты на стол и сравнил их с трофейной. Разведанная часть в целом совпадала с картой мерзляков. Но последняя была точнее и обширнее. Здесь даже имелась крепость. Основная цитадель мерзляков в этом мире.
  - Отксерить не на чем. - Посетовал Сергеич. - Нет у нас случайно художника, перерисовать?
  
  Вихорко предполагал, что его поступок может стоить ему жизни, поэтому он подстраховался, обманом затащив на плот Никодия. Мерзляки, не убили его, а наоборот поселили отдельно, вероятно посчитав, что его могут убить свои. Особой обходительностью они не отличались. Несколько раз часовые провожавшие его в отдельную комнату, давали ему оплеуху, после которой его рвало и болела голова. Вихорко спрашивал себя, поступил бы он снова так же, когда знал, на что он идет? Ответ был положительным.
  Чувство, которое он испытывал к Далиле, нельзя было назвать любовью. Скорее оно напоминало тяжелое психическое расстройство. Вихорко его совершенно не контролировал. Желание обладать Далилой имело побочный эффект. Юноша начинал всех ненавидеть, кто был связан с ней и мешал ему присвоить ее. Первым в списке стоял ее муж и бывший друг Вихорки - Петр. Ненависть к нему перекрывала все остальные. Вихорко часто втайне представлял как он убьет Петра. Но для того, чтобы Далила приняла его, ему нужно было изображать друга до поры до времени. Если бы не тот прокол, когда он считал, что Петр не скоро явится домой, все могло бы произойти совершенно по другому.
  Обстоятельствами предопределившими его поступок стало то, что он не мог ни с кем поделиться своими мыслями. Его ближайшие друзья были настолько преданы Петру, что непременно рассказали бы о планах Вихорки. В какой-то момент он почувствовал себя противопоставленным всем жителям поселка. А раз так, то можно было покончить со всеми одним махом. Идея пришла, когда Петр додумался построить летающие плоты. На нем можно было быстро и безопасно долететь до крепости мерзляков, где он непременно сошел бы за очень ценного человека, знающего все планы их врагов. Расчет оказался верным. Вот только свою роль Вихорко представлял по другому. Он желал большего почета и свободы. Да и сидение в одиночестве немного вправило ему мысли. Вихорко понимал, что скоро он станет бесполезным для мерзляков, и тогда его поместят вместе со всеми, что равносильно убийству, либо просто убьют, за ненадобностью.
  Ночью во двор въехали две повозки из которых вышли мерзляки. Их крики в морозном воздухе раздавались по всему двору. Вихорко почувствовал, что эти крики неспроста. Утром мимо него провели Никодия, вскоре и на его двери заскрипел засов. Вошел охранник и сграбастал его одной рукой, как соломенную куклу. Его вывели во двор и по морозцу, в одной рубахе, куда-то повели. Плот, на котором он прилетел, стоял в противоположном конце двора, возле него все время стояло двое часовых
  В небольшом зале сидело множество мерзляков. По их напряженным лицам было видно, что от них чего-то ждут. Вихорко вопросительно посмотрел на Никодия, и тот шепотом произнес - 'Война'. Последовали все те же вопросы, которые задавал мерзляк, с безобразным шрамом через все лицо. Но дошла очередь и до новых вопросов.
  - Почему люди начали войну раньше того срока о котором говорил ты? - Задал вопрос один из присутствующих.
  Вихорку вначале озадачил вопрос, но поразмыслив он понял, что сам явился причиной переноса начала войны.
  - Я думаю, что это из-за меня. Люди побоялись, что вы сможете лучше подготовиться к войне и поэтому поторопились.
  - Чего они хотят добиться войной?
  - Понятно чего! Уничтожить всех вас и уничтожить дерево, через которое вы сюда являетесь.
  Мерзляки зашушукались, после чего начали спорить. Вихорко снова вопросительно посмотрел на Никодия. Тот отрицательно покачал головой. Споры продолжались долгое время. Было ясно, что между мерзляками нет единого мнения.
  Вопросов больше не задавали. Обеих вывели в коридор и пока охранник отвлекся на выслушивание своего начальства Вихорко успел задать вопрос Никодию.
  - Чего они такие возбужденные, из-за войны?
  - Да, вчера утром они попали под огонь и несколько важных чинов у них погибли. Здорово, да? - Никодий вдруг осекся, вспомнив про предательскую сущность Вихорки.
  Вихорко отвернулся, поняв реакцию Никодия. Ему теперь было без разницы, кто выиграет. Главное было выжить самому и попытаться добраться до Далилы. При таком раскладе победа мерзляков была предпочтительнее. Можно было бы безнаказанно похитить любимую, поселиться в какой-нибудь непроходимой чаще и прожить всю жизнь в вдвоем, ну возможно с детьми.
  Часовой толкнул обеих, так что они полетели вперед по ледяным каменным плитам коридора. Мерзляк издал грозные лающие звуки и оба человека подскочили и покорно побежали впереди него. Несмотря на покорный вид в голове каждого их них зрели некоторые планы, существенно отличающиеся друг от друга.
  
  
  Было ясно, что при таком массированном наступлении обе высоты скоро падут. ЭнтОнт собрал остатки солдат, погрузил раненых на парочку оставшихся аовтов и двинулся на север. Воины шли молча, большинство были контужены и просто не могли слышать. Такого разгрома никто не ожидал. Возможно в этом и была их вина. Никто до сих пор не воспринимал уклей за реальную силу.
  Навстречу им уже скакал отряд с соседней высоты. Они слышали шум боя, но не выступали без приказа, считая, что помощь вряд ли понадобится. Они были поражены, узнав, что это все кто остался живы из более чем ста пятидесяти воинов. Отряд вошел под своды лабиринта ходов, прикрытых бревенчатыми настилами и слоем снега. ЭнтОнт распорядился привести всех командиров для совещания.
  - Враг сильнее, чем мы думали. По неблагоприятному стечению обстоятельств погибли важные чиновники приехавшие проверить наши объекты. Слава АубМогу, не все. Теперь будет кому рассказать о том, что угроза не вымышлена жадными до денег военными. Под угрозой весь АумАнге. Есть предположение, что укли нацелились на Дерево, пытаясь закрыть от нас проход в этот благодатный край. Ну ладно, это все лирика. Наша с вами задача противостоять угрозе и делать это надо умело и бесстрашно. Я вас посвящу в тактику, которую сегодня применили укли и мы совместно попробуем противопоставить им свое мастерство.
  ЭнтОнт описал картину боя во всех деталях, стараясь не упустить ничего важного. Командиры были поражены тем, насколько могущественнее оказался противник в техническом плане.
  - Скажите, Командующий, откуда у этих дикарей взялось подобное вооружение?
  - Вы слышали о том укле, что приземлился в крепости незадолго перед войной? - ЭнтОнт осмотрел всех командиров. Это была тайна и ему было интересно насколько она сохранялась.
  - Почти ничего. Только то, что он был не один. - Военные поделились своими знаниями.
  - Неплохо. Так вот, от него мы узнали, что воевать нам придется с теми же уклями, которых мы прекрасно знаем. Тупыми, трусливыми дикарями.
  - Разрешите вопрос?- Попросил очереди задать вопрос мрачный офицер.
  - Разрешаю!
  - Откуда и них все это оружие, летающие плоты и прочее?
  - Так вот, откуда все это взялось? Однажды в моем родном городе Эйяпе охотниками был пойман укль. Никто не придал особого значения его одежде и оружию. Мы недальновидно предположили, что пленник у нас в руках и никуда не денется, и у нас всегда будет время задать вопросы. Но он сбежал. И не один, прихватив с собой почти всех рабов. Об этом случае забыли, пока не случился разгром нашей армии под стенами крепости, которую вдруг построили укли, не имевшие никакого представления о боевых действиях.
  Сейчас мы знаем, что тот укль и этот, стоящий во главе армии одно и то же лицо. Он умеет проходить сквозь миры. То есть он может без помощи Дерева оказываться в Унаблоре и спокойно возвращаться в АумАнге, и один бог ведает, куда он еще может ходить. С ним еще его отец, который умеет то же самое. Вот такой союз обиженных рабов и необычайно развитых уклей противостоит нам. Я уверен, что сила на нашей стороне. Необходимо продумать тактику, позволившую бы нам победить врага.
  К вечеру примерная тактика борьбы была разработана. ЭнтОнт отправился в другие гарнизоны, чтобы подготовить их к встрече с врагом. А часть разведчиков отправилась к высотам, занятых противником. Их задачей было разведать и доложить о всех действиях уклей, а так же о местах скопления основных войск и летающих плотов.
  - Разведка и бой на дальних дистанциях! У врага пока не было замечено нормальной артиллерии, поэтому не подпускайте их близко. Уделите внимание маскировке. С воздуха пока противник неуязвим, поэтому прячьте все от его глаз. Заставьте его снизиться, и тогда вы сможете уничтожить его. Не бойтесь, не паникуйте, это те же укли, что привыкли прислуживать вам и бояться вас. Вся разница в т том, что им дали оружие в руки, но в душе они те же трусливые рабы. - Таким образом ЭнтОнт инструктировал и морально подготавливал своих бойцов к предстоящим сражениям в остальных подразделениях.
  Под утро вернулись несколько разведчиков с результатами своей работы. ЭнтОнт расстелил перед ними карту.
  - Показывайте, что и где у них находится?
  - Они заняли на высотах наши укрепления, поэтому не могу сказать точно, сколько их там. Караул несколько раз менялся за ночь, на основании этих наблюдений могу сказать, что их там около сотни, на каждой. Капониры заняты, там тоже войск не много. Они словно не бояться, что мы их атакуем? - Заключил разведчик.
  - А ты и не должен бояться за них! Конечно, атаковать их в лоб самоубийственно. Ты мне лучше скажи, где у них плоты и основная часть войск?
  - Мы предполагаем, что они в лесу, который находится перед высотами. Один плот всю ночь кружил над головами, а потом сел в лесу.
  - Плохо разведал, солдат. Мне необходимо знать численность их войск и количество плотов. Даю тебе небольшой отдых, и снова на разведку. Без точных данных не возвращайся. Свободен!
  Разведчики вышли. ЭнтОнт нагнулся над картой. Он взял в руки подобие циркуля и провел окружность, центром которой была батарея орудий, наподобие той, что была разгромлена уклями. Окружность не дотягивала до леса. Соблазн накрыть врага разом был велик. Если бы ЭнтОнт сейчас располагал мощным кулаком, в количестве не менее тысячи стволов собранных в одном месте, он непременно ударил бы по вражеской группировке в лесу. Он бы накрыл полевой артиллерией весь лес, а потом бы вломился в него на аовтах и порубил и потоптал всех уклей. К сожалению, он сам применил такую тактику обороны, которая не позволяла быстро собрать одно мощное подразделение, не создав огромную прореху в обороне. Командующий крепко задумался. Враг был более маневренен и время работало на него. Он попытался уснуть под самое утро, будучи уверенным, что снова проснется под звуки тревоги.
  
  - Петр, Петр! Проснись! - Пиотта подскочил, думая, что случилось что-то из ряда вон. - Ты говорил, что в капонирах снаряды здоровые лежат?
  - Да, говорил. - Юноша никак не мог понять, что случилось причиной столь ранней побудки.
  - Отлично! - Помнишь, как наши в Великую Отечественную почти сразу начали бомбить Берлин?
  - К чему ты клонишь, Степан Сергеич? - Никак не мог взять в толк Пиотта.
  - Я к чему, карта у нас есть, бомбы, можно сказать, тоже. Я предлагаю долететь до крепости и сбросить на нее несколько снарядов. Некоторые твои друзья смогут показать на плане, где у них находится это дерево, остальное дело техники? - Сергеич ждал от Петра реакции.
  - Хороший план, Степан Сергеич, можно я досмотрю сон. - Пиотта начал манерно закатывать глаза.
  - Давай, через час подъем.
  Пиотта сразу бухнулся затянув молнию спальника до подбородка.
  Запланированную на утро атаку пришлось отложить из-за идеи Сергеича применить снаряды вражеской артиллерии против них самих же. Когда Пиотта с Сергеичем опускались на своем 'Неустрашимом' возле капониров, их уже ждал на улице огромный снаряд. Его калибр составлял не менее четырехсот миллиметров, а вес не менее ста пятидесяти килограмм. Два солдата с трудом смогли уложить его на дрезину. Это была только боеголовка. Снаряд был безгильзовым и для его выталкивания из ствола использовался метательный заряд, упакованный в материал, наподобие высушенной кишки. Из подручных средств изготовили подобие козлов на которые водрузили боеголовку. Сергеич приказал солдатам нарисовать на снегу крест, размером десять на десять метров.
  Плот взлетел.
  - Я знаешь о чем думал, когда вы ковыряли высоту своими гранатометами? - Спросил Сергеич Петра на набирающем высоту плоту.
  - О чем?
  - Что нам не хватает авиабомб. Что там заряды по пять килограмм, баловство одно, если точно не попал, то и эффекта ноль. А бомба она как ляжет, так ляжет. Все поднимет вверх в радиусе пятидесяти метров. В Чечне у нас минометы были двухсот сорока миллиметровые, от них знаешь сколько толку было. Если на крышу пятиэтажки пришло, все считай подъезда нет.
  Плот набрал высоту и Сергеич попросил остановить. Внизу бегали мелкие фигуры солдат.
  - С такой высоты можно и по своим попасть. - Сергеич попросил по рации разойтись подальше от мишени. - Как думаешь, сдетонирует от удара?
  - Не знаю. Степан Сергеич, это же иностранные технологии. Пока прекрасно детонировали.
  Сергеич осторожно выглянул через край плота.
  - Заодно и меткости поучимся. Ну что, давай?
  Петр и Сергеич подняли бомбу способом, которым обычно опускают в яму гроб с покойником. Они сделали из кусков ткани ленты которые соединили в круг. Подсунули их под снаряд и одели себе на шею. Солдат вынул козлы из-под снаряда.
  - Давай, на счет три бросаем. - Предложил Сергеич.
  - Хорошо!
  Придерживая руками лямки, как маленького ребенка на качелях они за три взмаха набрали достаточную амплитуду для броска.
  - Три! - Скомандовал Сергеич
  Снаряд сорвался с лент и полетел вниз. Плот качнуло из-за смещения центра тяжести. Несколько секунд ожидания и внизу расцвело яркое облако взрыва. Даже с такой высоты взрыв выглядел впечатляюще. Сергеич довольно потер руки.
  - Теперь у нас и бомбардировщики появятся.
  Солнце уже поднялось, когда Сергеич посчитал нужным начать атаку на высоту, располагавшуюся правее занятых ими накануне. Вначале пятерка плотов под управлением Петра делала петлю, чтобы зайти очередной вражеской батарее в тыл. После уничтожения орудий плоты расходились в стороны и контролировали подходы к высоте. Сергеич решил пустить остальные пять плотов по очереди, загрузив каждый из них парой бомб. После прохождения над головами врагов и сброса бомб, плоты занимали положение в стороне, чтобы не попасть под собственный обстрел. Оттуда они поддерживали атаку пехоты. Одновременно, минометы продолжали обстреливать высоту, до соприкосновения пехоты с противником. Вот так выглядел первоначальный план операции.
   Пиотта силился увидеть в бинокль вражескую батарею, в том месте, где она была обозначена на карте. До нее еще было далеко, но она уже должна была показаться. Возможно карта была немного устаревшей и не совсем соответствовала действительности. Петр поделился соображениями с Сергеичем.
   - Двигай пока по тому же маршруту, что и планировали. Посмотри, там капониры должны были остаться. Видишь их.
   - Пока не вижу. Может мне ниже опуститься. Все выглядит очень мирно.
   - Когда приблизишься к заданной точке, опусти один плот, пусть пройдут метрах в двухстах над землей. Сам не опускайся. Я привык, что на войне, если видишь мирную картину, значит где-то засада.
   - Ладно, понял.
   С высоты одного километра весь пейзаж казался однородным. Пиотта дал команду 'Славному' опуститься и на полном ходу пройти через место предполагаемого нахождения вражеской батареи. Сам же продолжал высматривать в бинокль следы противника. Ничего подозрительного с такой высоты не было видно. Но взгляд подсознательно зацепился за одну несущественную деталь. Посреди ровного белого поля имелись несколько одинаковых теней. Из-за того что по времени был полдень тени были совсем короткие. Петр схватил рацию
   - 'Славный', 'Славный', быстро поднимайтесь, вы летите прямо на засаду! Вверх немедленно!
   - Есть, подниматься! Но отсюда ничего не видно. Ах ты, чтоб тебя... По нам стреляют.
   - Внимание всем! Под 'Славным' засада, ориентир - небольшие столбики тени. Открывайте огонь немедленно!
   На снегу заполыхали огни разрывов. Они сбили маскировку, обнажив черные жерла пушек смотрящие на восток.
   - 'Славный', что у тебя? - Попытался узнать дела на попавшем в засаду плоту, Петр.
   Некоторое время никто не отвечал. Не отпуская рации, Пиотта выглянул через борт, чтобы увидеть воочию, как обстояли дела на 'Славном'. В мощную оптику бинокля было видно, что на борту плота попавшего в засаду имеются потери. Несколько человек лежали на полу. Вокруг них суетились их товарищи, оказывая первую помощь. Как и в прошлый раз, Сергеич дал команду взять на них десант. Почему-то 'Славный' не набирал высоту. Рация зашипела и раздался голос командира 'Славного'.
   - Нас обстреляли! Есть раненые. Нам пробили двигатель и он заглох. Тянем на аккумуляторах, до каких пор сможем. Думаю, еще метров триста пролетим.
   - Крепитесь, мужики, мы вас не бросим. - Затем Петр обратился к остальным 'Резвый' не позвольте врагу подойти к 'Славному'. Если сможете, садитесь и поднимите их экипаж, а мы пока вас прикроем. - Петр пожалел, что они не взяли с собой, хотя бы по одному снаряду. Проблемы с орудиями можно было бы решить гораздо быстрее, уронив их на крыши капониров. Враг же, почуяв легкую добычу в виде подбитого плота, перенес весь винтовочный огонь на нее. Экипаж 'Славного' отстреливался лежа. До земли им оставались считанные метры. Вот он задел небольшую снежную кочку, взметнув вверх снежные брызги. Плот крутануло и понесло по снежной целине. Каждый член экипажа был привязан страховочными ремнями к скобам, поэтому с плота никто не слетел. Солдаты принялись отстегиваться от скоб, чтобы не стать легкой добычей и расползались по снегу.
   В этот раз сопротивление было намного ожесточенней. Противник даже не пытался стрелять из орудий, понимая всю бессмысленность такого шага. Тщательно маскируясь, они вели огонь по сбитому плоту. Некоторые пытались достать до зависших над ними плотов, но пули на излете только слегка стукались о дно. Но как ни старались мерзляки, успех все равно был на стороне людей. Вражеский огонь постепенно стихал. Каждый вражеский солдат осмелившийся выстрелить, обнаруживал себя и получал на голову десятки пуль и гранат.
   Всего же не менее часа длился поединок между плотами воздушного флота людей и гарнизоном мерзляков. Около сорока вражеских солдат лежало на снегу. Раненых среди них не было. Потери со стороны людей понес только экипаж 'Славного'. Пять погибших, двенадцать раненых и огромная дыра в блоке цилиндров двигателя плота. 'Резвый' взял на борт раненых и убитых, зацепил крюками плот и полетел в сторону леса.
   Пиотта доложил Сергеичу об окончании первой стадии операции. В сторону высоты потянулись пять плотов вооруженных снарядами вражеской артиллерии. У каждого плота был свой участок на который он должен был сбросить смертоносный груз. На поверхности высоты вздувались оранжевые бутоны взрывов. Они не шли ни в какое сравнение с мощностью взрывов легких минометов и гранатометов. Взрывная волна расходилась на многие километры, сотрясая окрестности. Вражеские укрепления разметало на большей части высоты. Но когда вперед двинулась пехота, ее снова пригнул к земле вражеский огонь.
   Сергеич, используя свое удобное положения наблюдателя и радиосвязь, корректировал огонь всех шести минометов, и пяти плотов на определенных участках, создавая огневой заградительный шквал, пользуясь которым пехота, подбиралась вплотную к противнику и закидывала его гранатами и уничтожала автоматным огнем. Высота была взята почти без потерь. Вражеская линия фронта была прорвана на более чем двадцати километрах. Согласно карте, это составляло одну десятую часть от всей линии обороны противника.
  
   Владимиру досталась одна из самых сложных миссий на войне. Возвращать погибших солдат их родственникам. Молчаливый караван с ранеными и убитыми внезапно появился на окраине поселка. Жители его, в основном старики, женщины и дети, замерли. Каждый, у кого кто-то был на войне, внутренне напрягся, ожидая самых ужасных известий. Подойдя к дому главы поселка, колонна повозок остановилась. Святослав вышел из дома с встревоженным лицом. Жители начинали сходиться.
   - Сколько? - Спросил Святослав у Владимира.
   - Пятнадцать убитых и восемнадцать тяжело раненых. Нужно быстро организовать госпиталь для раненых.
   Госпиталь был готов заранее и только ждал этого. Знахари немного обученные современным медицинским лекарствам и приемам самостоятельно вышли из толпы и взяв под уздцы лошадей потянули обозы в сторону госпиталя. Владимир достал список погибших и огласил его вслух. Из толпы выбегали матери и жены и с рыданием принимались разыскивать своего мужа или сына среди убитых. Затем Владимир огласил раненых. Из толпы вышли люди и отправились вслед за знахарями.
   - Расскажи нам, как успехи на войне? - Выкрикнул старческий голос из толпы.
   - Мы побеждаем! На тот момент, когда я отправился оттуда, наши солдаты отбили две высоты и уничтожили десять пушек. Враги жестоко сражаются, но мы сильнее. Когда раненые солдаты оклемаются немного спросите у них сами, каково им было в бою. - Владимир обернулся к Святославу. - Пойду, проведаю жену с дочками. Да и устал я с дороги, торопился как мог, раненых довезти. Перепоручаю все в ваши руки. Пустые обозы надо будет снова загрузить боеприпасами, и лошадей хорошо покормить. Утром поеду обратно.
   - Хорошо Владимир, все сделаем. Иди, а то на тебе лица нет. - Посочувствовал глава.
   Марита увидела в окно идущего мужа и со слезами на глазах выбежала во двор. Владимир обнял ее и прижался к волосам, которые пахли домашним уютом. На крыльцо выбежали все три дочки и замерли в нерешительности.
   - Пошли в дом, накормлю и отдохнуть тебе надо. Уставший ты.
   Владимир поднялся на крыльцо и чмокнул всех девчонок в макушку.
   - Как Пиотта? - Спросила про брата Маришка.
   - Молодец он, командует плотами как настоящий командир. Но под вражеский огонь не лезет. - Успокоил сестру Владимир.
   - А я пойду Далилу позову, ей очень интересно будет послушать. - Сказала Маришка и не дожидаясь ответа убежала.
   Строить бани в поселке было роскошью. Но в каждом доме, к печке была пристроена небольшая комнатушка, что-то вроде маленькой сауны. Владимир с удовольствием помылся в ней. Когда он вышел во всем чистом на столе его ждал ароматный обед из оленины и пироги с ягодами. Далила уже была здесь и в ее взгляде читалось томительное ожидание известий о муже.
   - Дядя Владимир, ну как он там? Он обещал мне всячески опасаться ненужного риска. Он выполняет свое обещание?
   - Конечно, дочк! Он там в небе летает на своих плотах, да постреливает по врагу сверху. Другого более безопасного места во всем войске не сыскать. Вон видишь, пятнадцать человек привез назад, насовсем и восемнадцать раненых. Эти все на земле воевали - пехота.
   - Не может быть? Пятнадцать человек погибли! Так много? - Удивилась Далила.
   - Мерзляков положили в десять раз больше. Так что считай, кого много, а кого и нет.
   - Далила, пусть Владимир поест. - Вмешалась Марита переживающая за мужа.
   - Да, ладно, Марита, пускай спрашивает, когда я в следующий раз вернусь, неизвестно. - Позволил себя тревожить свекр.
   Далила не злоупотребляла добротой Владимира. Ее немного успокаивало, что Петр не рискует понапрасну.
   - Я ему пирог испеку с грибами и капустой, а вы передадите ему, хорошо?
   - Хорошо, дочка. Я представляю, как он обрадуется ему.
   Далила вспорхнула и побежала домой.
   Марита покачала головой.
   - Никак не пойму, зачем вы-то рискуете своими жизнями. Ну могли бы дать им оружие, показать, как им пользоваться. Этого уже было бы достаточно. Зачем вы сами-то туда лезете?
   Владимир показал в окно, где возле дома уже собрались люди, чтобы похоронить своего родственника.
   - Если бы не я, не Петр, не Степан Сергеич, то хоронить бы пришлось намного больше. Я понимаю, что они нам никто. Но мы все никто друг другу до поры до времени. Через Пиотту мы уже успели породниться немного. Так что они нам теперь не совсем никто. Марита, ты не переживай. Опасно на передовой. Петр высоко в небе, его ничем с земли не достанешь. Я вообще в тылу, меня в бой не пускают. Старый уже. Вместо завхоза у них, при войске. Снаряды считаю, провизию, да обозы с ранеными водить буду. - Как мог успокаивал Владимир.
   - Дураки вы, мужики! Нет бы дома с бабами сидеть, да делами заниматься, вас все из дома тянет куда-то. И ведь не просто тянет, а так. чтоб голову свою буйную сложить! - Марита последние слова произнесла сквозь слезы.
   - Ну что ты, Марита. - Владимир обнял жену и поцеловал ее в висок. - Обещаю, что я больше ни на какие войны не пойду. Честно признаться - самому надоело это бродяжничество. Если бы не ты, то я может так и не понял бы, как хорошо бывает дома.
   - Ладно, Кутузов, иди спи. Глаза у тебя уже совсем осоловели.
   Владимир еле успел прикоснуться к подушке, как его сознание полностью отключилось.
   Ранним утром, когда солнечный свет с трудом пробивался сквозь толщу тумана, возле арсенала Владимира ждал обоз, груженый необходимыми боеприпасами. В упряжках сидели солдаты, которые привезли накануне убитых и раненых. Дверь арсенала скрипнула и оттуда вышел Святослав.
   - Привет, Владимир!
   - Привет, Святослав! Чего не спится в такую рань?
   - Да я еще и не ложился. Всю ночь собирали вам оружие и снаряды. Скажи мне честно, Владимир, - Святослав проницательно посмотрел в глаза Владимиру. - не как перед народом, а как есть, мы одолеем мерзляков?
   - Я уверен, что одолеем. Пока только один бой выиграли, и это без опыта. Сергеич свое дело знает. Нас на высоте прижали мерзляки, что голову от земли оторвать нельзя было. Спрятались они хорошо, с воздуха не видно. Наши стреляют по высоте, наудачу и почти не попадают, тогда Сергеич распорядился высадить солдат с плотов на самую вершину. Мерзляки не могли стрелять себе за спины, потому что все бойницы у них на склон смотрели. Наши и повзрывали их с вершины к чертовой бабушке. Вот так!
   - Спасибо тебе за хорошие вести, Владимир! Давайте, ступайте с богом! Там уже заждались вас наверно.
   Колонна двинулась в туман и вскоре растворилась в нем.
  
   ОйенАп оказался самым старшим по званию из команды чиновников отправленных с проверкой В АумАнге. После смерти ПайАпа вся ответственность легла на него. Сам факт гибели на начавшейся войне государственного человека многое объяснял, но тем не менее Владыка Унаблора ждал обстоятельного доклада.
   - ... конечной целью врага, по нашему разумению, является уничтожение Дерева. - Закончил свой доклад ОйенАп.
   После того, как Владыка разрешил высказать свое мнение в зале начались оживленные дебаты. Не всех убедила смерть чиновника, многие, до сих пор считали уклей неспособными вести вообще осмысленные действия, многие посчитали это провокацией наместника АумАнге УнЭнта, желающего прикарманить еще денег. Бюрократическая машина работала на полную мощь, теряя драгоценное время.
   - Укли способны воевать и делают это хорошо. Уничтожение Дерева - вопрос недалекого будущего, возможно нескольких дней! - ОйенАп прокричал во все горло, пытаясь заглушить глупый гвалт своих коллег. Его голос несколько раз перекатился под сводами огромного помещения. Чиновники затихли. Владыка поднял бровь, удивленный поступком служащего. Никому не позволялось вот так затыкать общее Собрание.
   - Спасибо, мы слышали ваш доклад ОйенАп, теперь позвольте нам самим принять решение. - Владыка жестом показал чиновнику на дверь.
   Гнев, вызванный вначале бестолковой возней коллег, сменился полным безразличием к происходящему. 'Пусть все будет так, как будет' - Подумал ОйенАп. - 'Жили же раньше без Дерева'.
   Сквозь огромное панорамное стекло холла Зала Заседаний был виден Зуан во всей своей красе. Нигде больше в Унаблоре не было таких высоких и вычурных зданий, как здесь. Редкие породы камня имеющие различные цвета украшали фасады домов. Когда, на короткое время время, солнце заглядывало в город, фасады домов играли сверкающими отражениями на полированной поверхности. ОйенАпа никто не отпускал, его еще могли вызвать, чтобы задать вопросы. Скорее всего его разжалуют на одну, а может и две ступени. Комиссия, можно сказать, не состоялась, к тому же он не соблюдал субординацию, заткнув голдящих чиновников. Хотелось быстрее вернуться домой, к семье.
   Его вызвали и попросили еще раз рассказать, когда, каким количеством, и с каким вооружением напал враг. ОйенАп на самом деле почти ничего не видел. Собираясь в панике он не смотрел по сторонам, и не готов был оценить масштаб наступления противника. Ему было достаточно рвущихся рядом снарядов и свиста пуль, чтобы думать только о том, как спастись. Лишь когда, как ему показалось, их карета уехала на достаточное расстояние, он осмелился посмотреть в окно, в котором он увидел странный, почти квадратный объект, висящий в воздухе. Именно с него подбили последнюю карету в которой ехал ПайАп и прочие чиновники. В эту часть рассказа никто не верил, считая ее вымыслом струсившего коллеги.
   ОйенАпа вызвали вместе с остальными членами комиссии. Никаких конкретных решений по ним не объявили. Так быстро вопросы в главном государственном аппарате не решались. Им назначили дату следующего слушания по их вопросу и отпустили домой.
   Совершенно успокоившись ОйенАп был крайне удивлен и напуган, когда за ним, на следующий день, приехали из Тайной Канцелярии. В своей манере, не церемонясь, они привели его в кабинет, в котором его ждали несколько важных чинов. Их лица скрывала тень. Анонимность была необходимостью такой работы. Начался допрос. Вопросы были те же самые, что и накануне, на Собрании. Сам не зная как, но ведущие допрос лица смогли узнать все, что пытался скрыть от всех ОйенАп. В основном это касалось его поведения во время нападения, и того, что они не вернулись проверить состояние коллег из подбитой кареты.
   ОйенАпа, к большому облегчению, снова отпустили домой. Из-за происшедших событий он заключил, что Владыка Унаблора не настолько глуп, чтобы ждать, когда Собрание разродится ответом. Значит, затевалась какая-то секретная операция в обход этого Собрания. Сам факт того, что государство могло принимать быстрые решения в обход бюрократической машины, очень радовал.
  
   Ускорить побег Никодия заставил тот факт, что в крепость с утра до вечера сквозь Дерево приходили все новые и новые солдаты. Вскоре во внутреннем дворе им уже не хватало места, и они выходили за пределы крепости. Никодий слышал, как переговаривались между собой мерзляки о том, что люди бьют их по всем фронтам. Увеличение численности войск очень вязалось с этим фактом. За весь день пришло не менее пяти тысяч новых солдат. Если сравнивать с тем войском, с которым люди пошли на мерзляков, то количество людей сильно уступало количеству противника.
   В тот день, когда к ним пришел Вихорко и ни с того ни сего стал интересоваться его способностями говорить и понимать на языке мерзляков, Никодий почувствовал какую-то опасность, и взял собой пистолет, который подарил ему Петр, по старой дружбе. Применить его против Вихорки он не успел, потому что был оглушен исподтишка. Обыскать его так никто и не догадался.
  Внимательно прислушиваясь и присматриваясь, Никодий прикинул примерный план побега. Каждый день из крепости выезжали несколько обозов с продовольствием для солдат. Весь обоз сопровождало от силы пять солдат и по одному кучеру в каждой повозке. Всю ночь обозы стояли без всякой охраны и можно было ухитрится спрятаться в нем, укрывшись толстым слоем сена, используемого в качестве подстилки. Проблема была в том, что Никодий находился в запертом снаружи помещении. Он уже несколько дней присматривался к окнам, пытаясь найти в них слабое место. Ручки, которыми открывались окна, были отвинчены, именно для того, чтобы пленник не мог сбежать. Но между рамой и створкой окна была небольшая щель, в которой виднелись язычки фиксирующие створку окна. Никодий долго соображал, что можно было бы просунуть в такую щель. Наконец, ему удалось скрутить пластинку с какого-то хитрого механизма, стоящего у него в комнате.
  Сложно сказать, что время для побега было подходящее. Еще много солдат осталось во дворе и спало вповалку прямо на снегу. Для них его перемещения не должны были показаться подозрительными. По территории крепости постоянно сновали люди выполняющие различные обязанности. Стоило опасаться только момента когда он будет прятаться в повозке. Никодий вспомнил побег из города мерзляков. Тогда только решительность Петра и его отца помогли осуществить его. Эти воспоминания придали сил и храбрости.
  Никодий не спал до половины ночи. Он встал и на цыпочках подошел к окну. Язычки с трудом, но поддались усилиям. В щель потянуло морозным воздухом. Пути назад не было. Никодий бесшумно перемахнул через подоконник на улицу и прикрыл створку окна. Во дворе стояла абсолютная тишина. До повозок было не меньше ста метров. Никодий взвалил себе на спину одеяло со всяким мусором и делая вид, что занимается работой отправился к обозу. Он шел мимо спящих на снегу солдат. Никто не остановил и не окликнул его. Массивные борта телеги даже не скрипнули под его весом, рассчитанные на гораздо большие нагрузки. Никодий отодвинул подстилку в сторону, бросил на пол одеяло и завалил себя сеном. Он очень надеялся, что снаружи его не будет видно. До утра ему удалось немного согреться и даже заснуть.
  Проснулся он от ощущения, что его заваливают чем-то тяжелым. Сквозь приятный запах сена пробивался специфический запах вяленого по особому мерзялковскому рецепту, мяса. Пока совсем не завалили, Никодий смог сдвинуться к борту.
  По спокойной обстановке вокруг было ясно, что Никодия никто не искал. Было раннее утро и большинство жителей еще спали. Никодий очень надеялся, что когда его кинутся, он будет уже далеко. Повозки скрипнули и тронулись в путь. Мерзляки переговаривались между собой. В основном обсуждали войну. Они строили оптимистичные прогнозы в связи со значительным усилением армии в АумАнге. Через несколько часов Никодий понял, что повозки разъехались по своим направлениям и сейчас он остался в обществе кучера и одного солдата, которые периодически бросали фразы друг другу. Тело затекло от неподвижного лежания, и еще мочевой пузырь напоминал о том, что пора сделать остановку. Никодий попробовал шевельнутся, стараясь протиснуться между грудой вяленого мяса и бортом. Микроскопическими движениями ему удалось наполовину вылезти и присесть, опершись на задний борт. Груда вяленых обрезков колыхалась над ним. Чтобы незаметно вытащить ноги ушло еще полчаса. Никодий осторожно выглянул поверх мяса. Кучер, тоже солдат с винтовкой через плечо дергал поводья своего коня. Справа ехал другой мерзляк. Их разговор не отличался особой изобретательностью. Война, как им жилось дома до нее, и бабы, у кого сколько было. Верховой мерзляк держал ружье в руках и мог достать его быстрее в случае опасности. Никодий выбрал его первой целью.
  Два, быстро последовавших друг за другом выстрела, затем еще два, разорвали безмолвие морозного дня. Мерзляки повалились на землю. Никодий выпрыгнул из телеги и добил каждого в голову. Ему казалось, что пистолет мог не пробить толстокожих мерзляков. Обе винтовки и снятые патронташи Никодий бросил на облучок и погнал исполинского коня на восток. Туда, где по его представлениям находились его товарищи
  
  
  Вечером приехал отец и привез боеприпасы, но самое главное, это был пирог, который испекла Далила. Пиотта держал его в руках и представлял, как Далила готовила его, бегая по кухне. Как их кот путался под ногами, выпрашивая для себя что-нибудь съедобное. Теплое чувство любви и скуки загорелось где-то посередине груди. Петр глубоко вздохнул, развернул полотенце и насладился ароматом пирога.
  - Как там у них дела? - Спросил он отца. - Как моя Далила?
  - Хорошо, девчонки помогают Марите. Маришка сразу побежала Далилу звать. Она немного послушала, что у тебя все хорошо, да быстрей побежала пирог печь. Очень она мне нравится, хорошая девчонка.
  - Так и есть! - Согласился Петр. - Эх, быстрее бы домой!
  - Можешь в следующий раз сам обоз отвести, когда затишье будет. - Предложил Владимир.
  - Если Сергеич разрешит? Он сегодня сказал, что враг что-то замышляет. Если он не отвечает на наши действия, значит готовит нам пакость. А я уже так соскучился, а тут еще пирог, хоть все бросай и езжай домой. Пойду, с товарищами поделюсь. - Петр вышел из палатки и отправился к палатке экипажа 'Неустрашимого'.
  Каждый вечер в командирской палатке устраивался разбор полетов с командирами подразделений. Степан Сергеич использовал наглядные примеры в виде шишек и гильз для отображения всех маневров его войска во время боя. Он жестко комментировал действия отдельных командиров, не скупясь на выражения. Затем разбором полетов следовало планирование следующих операций.
  - Как говорят в российской армии, жопой чую, что враг задумал подлость. Сегодня ночью усилить караулы. Держать два плота постоянно в воздухе... - Речь Сергеича перебила ожившая рация.
  - По направлению к третьему посту на всех парах несется мерзляковский конь с телегой. В прибор плохо пока различимо, кто им управляет, но вроде не мерзляк.
  - Подпустите ближе, и сделайте предупредительный выстрел вверх. Если не остановится, открывайте огонь на поражение.
  - Есть!
  Третий пост находился за высотой по ту сторону. От леса до него не меньше десяти километров. Планирование прекратилось как-то автоматически и все замерли возле рации, ожидая продолжения событий. Через пару минут рация ожила.
  - Это Никодий, он почти окоченел. Ни слова сказать не может. - Раздалось из рации.
  - Укутайте его потеплее, сейчас за ним приедут. - Приказал Сергеич и удивленно посмотрел на Петра. - Ну надо же? Петр, бери 'Неустрашимого' и дуй за Никодием, сдается мне у него есть, что нам рассказать, лишь бы не окочурился раньше времени.
  - Я мухой! - Петр выскочил из палатки, захватил Батуру и еще пару солдат по дороге.
  Плот опустился возле места обозначенного сигнальными фонарями. К ним уже бежал караульный.
  - А мы смотрим, мерзляк к нам скачет. С чего бы ему одному к нам скакать, можно и другим способом умереть. Странно показалось, поэтому сразу стрелять не стали, а сообщили вам, чтоб для порядка. А когда ближе подъехал, смотрим в прибор, а это наш сидит, скукожился, того и гляди упадет. Он насилу сообразил, что приехал, так замерз. Авдей узнал его. Это говорит тот, которого ваш друг насилу увез на похищенном плоту.
  - Так и есть, если не обознались, то должен быть он.
  - Никодий сидел у костра, который горел внутри углубления в снегу. На нем был одет теплый тулуп, но он все равно трясся, как в лихорадке.
  - П-п-п-петр-р-р. - Произнес он трясущимися губами и попытался изобразить радостную улыбку. - Зам-м-м-м-ерз по дороге, немного.
  - Я вижу! - Петр потрепал его по плечу. - Я за тобой, сейчас в палатке тебя чаем напоим горячим и покормим. Чертовски рад, что ты живой. - Петр помог другу подняться и они пошли в сторону плота.
  Пока летели в лагерь Никодия бил озноб. Он пытался, что-то рассказать Петру, но заикания вызванные ознобом и тарахтящий мотор, на нет сводили его попытки.
  Сергеич распорядился, чтобы в его палатке посильнее растопили печь и принесли горячий чай и солдатский ужин. Петр завел согнувшегося Никодия и посадил его поближе к печи. Его никто не торопил начинать рассказ, все молча ждали когда он сможет самостоятельно все рассказать. Наконец он попросил горячий чай, настоянный на ягодах и травах. Горячая жидкость придала лицу более живой цвет.
  - Хорошо! - Наконец произнес Никодий. - Только пальцы отморозил, на руках и ногах, болят.
  - До свадьбы заживет. - Произнес Сергеич. - Говори, какими судьбами явился к нам. Все рассказывай.
  Никодий начал рассказывать с того момента, как его обманом завел на плот Вихорко. Его рассказ перебивали возмущенные высказывания присутствующих, пораженные предательством товарища. Закончил он известием о пополнении армии мерзляков примерно пятью тысячами солдат. Сергеич аж присвистнул от такого известия.
  - Не было печали... Зашевелились 'духи', тьфу ты мерзляки, чтоб им пусто было. Они уже вышли?
  - Нет, утром там еще были, может не все еще пришли. - Поделился соображениями Никодий.
  - Никодий, а ты знаешь, где у них дерево растет? - Спросил Сергеич.
  - Ну да, конечно. Сам же через него проходил. Только сейчас они его стенами укрепили и ворота железные поставили, чтоб никто не вошел без разрешения. Бояться, что люди могут уничтожить его.
  - Правильно бояться. Дерево, конечно, уникальное и самое место ему в Красной книге, за редкость, но и мы не Гринпис. - Сергеич задумался на минуту, уперевшись взглядом в стенку палатки. - Слушай мою команду. Нужны пять добровольцев. Петр и Никодий, вы полетите со мной на 'Ишачке'. Попробуем отбомбиться по дереву, заодно движения противника разведаем.
  Легкий плот Сергеича отличался большей скоростью от остальных. Морозный ветер холодил кожу и пытался залезть под одежду. Никодий снова сидел в тулупах. По бортам, на козлах лежали по два снаряда. Через полтора часа показались редкие огни крепости мерзляков. Еще более черная чем ночь, она выделялась на фоне гор. Угловатые грани, и в целом угловатость всей крепости говорили о ее утилитарном предназначении. В ней чувствовалось практичность военной машины, когда любая деталь имеет свою функцию, а не сделана для украшения.
  - Смотри вниз. Узнаешь? - Сергеич притянул Никодия к краю и показал на открывшуюся за стенами крепости площадь.
  Никодий осторожно приблизился к краю и некоторое время рассматривал представшую перед ним картину. У всех людей увидевших знакомые места в высоты птичьего полета в первое время возникают трудности с узнаванием привычных мест.
  - Вон там. Вон то квадратное здание, в нем растет дерево. - Никодий показал рукой в сторону здания еле видневшемуся в полумраке внутреннего двора. Сергеич направил плот в ту сторону.
  - Держите стены крепости под прицелом! - Крикнул Сергеич экипажу 'Ишачка'.
  Плот завис над предполагаемым местом, где росло дерево.
  - Точно это место? - Переспросил Сергеич одевая на шею ленту, чтобы вместе с Петром бросить бомбу.
  - Да, это оно. Вон дорога от него натоптанная идет к воротам.
  - Давай, Петр, приготовились, на счет три.
  Снаряд соскользнул и полетел вниз. Гигантский огненный шар осветил двор крепости. Заметная взрывная волна разошлась в стороны, задрав крыши зданий. Через мгновение она достигла плота, колыхнув его. Результата взрыва видно не было. Темнота и дым закрыли место падения снаряда. Петр с Сергеичем перехватились за второй снаряд по другому борту. Он тоже молча соскользнул с ленты и понесся к земле. Вторая вспышка осветила крепость. Никодий с ужасом смотрел на происходящее. Он не мог представить насколько смертоносный груз они везли с собой. Вторая волна колыхнула плот. Сергеич сделал круг по периметру крепости, чтобы разглядеть последствия бомбардировки. В зданиях начинался пожар. Дым никак не позволял разглядеть, задели они дерево или нет. Долго наблюдать им не позволили стрелки очнувшиеся спустя некоторое время после взрывов. Пули зашлепали по днищу 'Ишачка'.
  - Уходим! - Приказал Сергеич. - Все равно ничего не изменим. Куда попали, туда попали.
  Плот быстро набрал высоту и исчез в темноте. Позади оставалось зарево разгорающегося пожара. Через час лета один из солдат рассматривающий землю в прицел ночного видения вдруг закричал.
  - Смотрите! Там, там их много!
  Сергеич выхватил из его рук автомат с ночным прицелом и посмотрел в ту сторону. Он несколько раз прикладывался к прицелу, тер глаза, пытался что-то разглядеть без прибора. Затем не выдержал и передал автомат Петру.
  - Не могу разглядеть нормально, в глазах что-то двоится.
  Петр приложился к прицелу и поводил им в стороны пытаясь увидеть вражеское войско. Наконец их светло-зеленые контуры мелькнули в прицеле. Враг шел колонной. Их были тысячи и тысячи. Помимо пехоты тянулись повозки с орудиями полевой артиллерии. Даже с такой высоты войско выглядело впечатляюще. Пиотта почувствовал как в душе зарождается тревога.
  - Что думаешь? - Спросил Сергеич.
  - Вообще, я в растерянности. Это не сотни, это тысячи мерзляков. Если они захотят нас разбить одним ударом?
  - Возможно. Придется менять тактику. Ладно, дома покумекаем сообща.
  Больше за всю дорогу Сергеич не проронил ни слова. Он держал руль винта в руках, но взгляд его отсутствовал. Его ум, привыкший анализировать опасности и умеющий их избегать, не раз спасал ему жизнь. Петр представил, что было бы если Сергеич не пришел в тот момент к ним. Его военная наука позволила им одержать две легких победы. Без него им пришлось бы намного тяжелее. Даже сейчас, когда противник стягивал огромные силы, Петр был уверен, что Сергеич найдет способ выкрутиться.
  В лагере не все было спокойно. В их отсутствие диверсионный отряд мерзляков попытался проникнуть на стоянку плотов. Вероятно они подобрались еще днем, потому что днем никто особенно не контролировал периметр, а ночью они сделали рывок и почти смогли пробиться на стоянку. Небольшой отряд из десяти мерзляков положили полностью, но они сумели повредить два плота, разбив их моторы. Итого, три плота не могли участвовать в боевых действиях в ближайшее время.
  Владимиру пришлось дать задание, чтобы он привез три бензогенератора из следующей поездки. Он отправился не дожидаясь, когда рассветет. До тех пор флот поделили на две группы, в три и четыре плота.
  Петру поспать почти не удалось. Сергеич определил им разведку на дальних подступах. Примерно в десяти километрах от высот в сторону противника. Собрав абсолютно все войско на одной высоте он принялся создавать коммуникации. Он придумал против вражеской конницы создать 'ежи', наподобие тех, что делали наши в Великую Отечественную из сваренных рельс и балок, против танков. Только эти были из стволов деревьев в изобилии имевшиеся в округе. Ежи представляли первую линию обороны и ограждали высоту со всех сторон. Позади ежей были установлены противопехотные мины, 'монки', коих было не так много, но эффект они должны были произвести сильный. Плоты без устали свозили тяжелые снаряды из капониров в лес. Капониры находились далеко и не могли быть хорошо защищены. Отдавать противнику столь сильный аргумент не хотелось.
  Когда наступила ночь, чтобы не прекращать работ, спали по очереди. За полтора суток, трудом тысячи человек высота и подходы к ней совершенно преобразились. Петр сделал фотографии со своего плота. Придется горе-историкам поломать головы над тем, где имела место данная фортификация.
  
  
  Возвращения диверсионной группы ЭнтОнт так и не дождался. Но вместо нее прискакал на взмыленном аовте часовой, принесший известия которые командующий никак не мог отнести ни к плохим ни к хорошим. Хорошей новостью было то, что к ним подходило подкрепление, в котором он очень нуждался. ЭнтОнт сам начал собирать войска в кулак, но процесс затягивался из-за большой удаленности гарнизонов. Неприятным в этом был тот факт, что ЭнтОнта практически убирали от командования группировкой. Во главе пятитысячного войска шел любимчик Владыки Унаблора, приходящийся к тому же ему племянником, УйанОун. Не по заслугам дерзкий и наглый. ЭнтОнт столкнулся с ним во время штурма одного мятежного города. Наглый выскочка присвоил себе все победы ЭнтОнта.
  Но все равно пришлось изобразить на лице радушие по поводу появления такого уважаемого человека. Огромное войско, прекрасно вооруженное и имеющее полевую артиллерию, которую так не хватало для борьбы с уклями, расположилось неподалеку от капониров. С высоты такое количество войск выглядело впечатляюще.
  УйанОун после принятия слов приветствия вынул из кармана официальную бумагу и подал ее в руки ЭнтОнта. Дождался когда тот прочтет ее.
  - Теперь я буду командовать всеми войсками в благодатном краю АумАнге. Владыка милостиво согласился сделать вас моим заместителем. Я хочу, чтобы вы как можно быстрее ввели меня в курс дела. Владыка дал нам несколько дней на то, чтобы мы окончательно разобрались с этой проблемой.
  - Смею вас заверить, несколько дней очень смелый срок. Многие из нас не брали в расчет уклей, и им пришлось поплатиться за свою самонадеянность.
  - Вы видели мое войско? Я мог бы с ним опрокинуть любой город в Унаблоре в течении суток. Сколько их? - Спросил УйанОун, имея ввиду численность уклей.
  - Около двух тысяч солдат. - ЭнтОнт соврал, он знал, что противника в два раза меньше, но это могло совсем принизить его в глазах любимчика Владыки.
  УйанОун прыснул.
  - Насколько мне помнится, тебе давали три тысячи солдат сверху к численности постоянного гарнизона. Неужели они не могут противостоять маленькой армии несчастных уклей?
  - Я не знал откуда совершится нападение и поэтому окружил крепость по всей длине, создав сеть фортификационных укреплений. Войска пришлось растянуть на это немаленькое расстояние. А враг ударил всей группировкой в одно место. Я тоже собирал войска в кулак и собирался ударить со дня на день.
  - Остыньте, теперь это сделаю я и гораздо раньше. Ваша задача теперь рассказать мне о том, где находится армия уклей, какая у них тактика. Я жду от вас самого полного и обстоятельного рассказа.
  ЭнтОнту доставляло немалое терпение выдерживать этого зазнайку. Он представлял, каким боком ему могут выйти такие самонадеянные ожидания. Но ради общего дела он был откровенен с УйанОуном, рассчитывая, что после войны будет держаться от него подальше. В конце концов пятитысячное войско могло просто смять армию уклей.
  ЭнтОнт и УйанОун, весь вечер кружились возле карты. На ней были нанесены все известные позиции занятые уклями.
  - По последним сведениям моей разведки, они оставляют крайние высоты и создают мощную оборону только на одной высоте. - ЭнтОнт ткнул пальцем в карту обозначив это место.
  - Прекрасно! Значит мы придавим их одним ударом. - Самонадеянно заявил УйанОун. - Возможно их еще меньше, чем вы думаете, вот они и лезут на один холм. Предлагаю после артподготовки, мощным ударом кавалерии смять их!
  - Прекрасный план. Но вы забываете, что они господствуют в воздухе. Они просто не дадут спокойно пострелять из пушек. -Возразил ЭнтОнт.
  - Напрасно вы обо мне так думаете. Я и собираюсь применить пушки против их воздушного флота. Нам понадобятся небольшие приспособления, чтобы мы могли немного выше поднимать стволы пушек и они просто не смогут причинить нам вреда.
  - Как знаете. Я буду только поддерживать ваши смелые начинания. - Эта фраза далась ЭнтОнту особенно тяжело.
  Их разговор прервал часовой стоящий под дверью.
  - Там посыльный с донесением от наместника.
  - Зови! - приказал УйанОун.
  Посыльный вошел и передал бумагу с гербом в руки УйанОуна. Тот торопливо сломал печать и развернул бумагу. По мере прочтения его глаза наполнялись злостью. Дочитав, он швырнул бумагу в сторону.
  - Тупые сволочи! Они пытались уничтожить Дерево! - УйанОун начал мерить шагами комнату. - Завтра утром начинаем. Если мы еще немного промедлим, мы можем навечно застрять в проклятом АумАнге. Это совсем не входит в мои планы.
  ЭнтОнт поднял бумагу и прочел послание УнЭнта. Дерево пострадало но осталось в действии. Погибло много народа от сброшенных бомб и возникший в результате взрыва пожар сгубил множество построек. Враг действовал дерзко и безнаказанно. Несомненно ему требовалось преподать такой урок, чтобы он навсегда расхотел идти против его народа. Снятый с его души груз ответственности за победу даже немного помог трезвее взглянуть на ситуацию. Проще было чувствовать себя командиром небольшого отряда с вполне конкретной задачей, чем переживать за всю армию.
  Утренняя побудка заставила все пятитысячное войско вскочить на ноги. УйанОун собрал командиров и на большом плане обрисовал им задачи. Артиллеристам приказал создать приспособления для более вертикальной стрельбы, на случай воздушной атаки.
  К обеду войска стали выходить на позицию. В небе стали видны три прямоугольных фигуры вражеских воздушных плотов. Враг уже знал об их приготовлениях. Плоты стали приближаться.
  - Внимание, артиллерия установить орудия на подставки и изготовиться к стрельбе. - Скомандовал УйанОун.
  Солдаты послушно растянули лафет и закатили орудие на самодельные подставки повышающие угол вертикальной наводки. Пехота продолжила движение к исходным позициям. Два плота остановились а третий сталь подлетать, но не по прямой, а по косой траектории, надеясь зайти орудиям в тыл.
  - Всем приготовится к стрельбе по той цели.
  Наводчики приложились к прицелам и завертели рукоятками подводя мушку под цель.
  - Огонь! - Самолично скомандовал УйанОун.
  Двадцать орудий выстрелили одновременно, но никто не попал. Зенитчиков среди мерзляков еще не было. Но если бы знали они насколько близко легли некоторые снаряды, то наверняка повторили бы залп. Плот резко отвернул и стал удаляться. Орудия перевелись в походное положение и продолжили путь на заданные рубежи.
  
  
  
  
  Сильный взрыв, выбивший двери и окна в комнате Вихорки, сбросил его самого на пол. Юноша никак не мог прийти в себя после такого пробуждения. За окном, сквозь густой дым просвечивало зарево разгорающегося пожара. Внезапно раздался второй взрыв. Ударная волна забросила в помещение мусор и снова сбила Вихорку с ног. Он поднялся, потряс головой выгоняя из нее свист. Во дворе царила настоящая паника. Разлетевшиеся по всему двору камни и бревна лежали вперемешку с частями тел аовтов и мерзляков. Едкий дым стелился над поверхностью не позволяя видеть ближе десяти метров. В голове юноши мгновенно созрел план.
   Он перемахнул через подоконник, усеянный битым стеклом, и бросился через площадь, к тому месту где стоял плот, на котором он сюда прибыл. Из дыма выскакивали солдаты и не видя его в упор снова скрывались в дыму. Где-то на крепостной стене защелкали выстрелы. Вихороко запнулся о ремень винтовки и растянулся на земле. Разорванный пополам мерзляк держал в руке оружие, которое ему совсем не помогло. Но могло пригодиться юноше. Он с трудом разжал окоченевшие пальцы и взял себе оружие. Снял с груди патронташ, разорванный взрывом и побежал дальше. Никаких часовых возле плота не было. Зато бочка с запасным топливом стояла на месте. Вихорко завел мотор и не дожидаясь когда он прогреется запустил плот в воздух. Едкий дым только усиливался и юноша дышал с трудом в нем. Наконец он стал редеть и вскоре плот оказался под звездным небом. В дно ударила пуля, затем еще несколько. Плот продолжал набирать высоту. Когда оружие мерзляков перестало доставать Вихорко остановил подъем и выглянул на крошечную с такой высоты, крепость. Сполохи разгорающегося пожара отсвечивали на стенах внутренних построек.
   Юноша почувствовал гордость за своих соплеменников. Ему даже захотелось быть одним из тех людей, кто устроил такой взрыв в крепости. Два плота, как черные точки на фоне краснеющего перед рассветом неба, удалялись на восток. Чтобы не быть замеченным Вихорко направил плот немного в сторону и пошел за следом, параллельным курсом.
   По дороге его плот пытались обстрелять, но безрезультатно. Юноша так и не смог рассмотреть откуда ведется огонь. Враг совершенно не выделялся на фоне снега. Вихорко подлетел к вогнутому краю горного хребта, отделяющего долину от остального мира еще засветло. Он решил дождаться темноты в горах, чтобы никто не помешал исполнить задуманное.
   Как только на небе показались звезды, он поднял свой плот над поселком и заглушив мотор бесшумно опустился вниз. Тихий, отвесный снегопад скрывал его от посторонних глаз. Плот мягко коснулся земли возле дома Петра и Далилы. Свет не горел в их доме. Вихорко осторожно поднялся на крыльцо. Сердце его забилось от волнения, сейчас он должен был увидеть её. Юноша осторожно постучал в дверь. Некоторое время ничего не было слышно. Затем раздались шаги и дверь открылась. На пороге стояла Далила. Она никак не могла спросонья разобрать, кто стоит напротив нее. Вихорко заметил страх в ее глазах, когда она узнала его.
   - Что тебе нужно? - Спросила она, не теряя самообладания.
   - Впусти домой, я замерз.
   - Не впущу, ты же знаешь, что Петр на войне, зачем явился к нам? Особенно после всего, что ты совершил!
   - Далила, на самом деле это Петр меня послал за тобой. Мы сохранили от всех втайне наш план. Я и Никодий должны были уничтожить дерево, через которое мерзляки попадают в наш мир. Поверь! - Вихорко во время полета представлял себе разные сценарии это момента и выработал несколько линий своего поведения.
   - Вихорко, ты думаешь я настолько глупа, чтобы поверить в эту брехню. Или убирайся по хорошему, или я сейчас разбужу людей и тебя схватят. - Далила попыталась закрыть дверь, но Вихорко подставил ногу под нее. - Уходи, или я закричу!
   Вихорко резко распахнул дверь, сбив Далилу с ног, затем захлопнул ее и направился к девушке. Далила видела в его глазах одновременно и агрессию и вожделение. Она попятилась в свою комнату. Юноша равнодушно смотрел на ее попытки убежать. Как зверь, уверенный в том, что его жертве некуда бежать, он не торопясь приближался, оттягивая удовольствие. Далила добралась до кровати. Она просунула руку под нее и вытащила винтовку, которую для нее оставил Пиотта. Вихорко увидел у нее в руках оружие и бросился навстречу. Далила успела выстрелить один раз. Юноша выхватил из ее рук оружие и ударил прикладом винтовки по голове. Далила упала навзничь, потеряв сознание. Вихорко зашипел от боли. Из раны на ноге текли кровь.
  - Сучка! Попала таки! - ругнулся он вполголоса.
  Вихорко нашел теплую верхнюю одежду Далилы, одел ее на безвольное тело, запрокинул ее себе на плечо и вышел на улицу. Снег продолжал бесшумно падать. В поселке было тихо. Видимо, выстрела на улице не было слышно. Он положил девушку на пол плота и прикрыл одеялом. Мотор затарахтел и взмыл вверх. Вихорко решил улететь со своей возлюбленной так далеко, насколько хватило бы всего горючего.
  Над горами тихий снег постепенно стал перерастать в метель. Звезды пропали, а вместе с ними и ориентация в пространстве. Колкие снежинки били по лицу. Ветер свистел и завывал. Далила очнулась и пыталась понять, где она оказалась. Вихорко боялся бросить руль. Порыв ветра вполне мог закрутить плот и направить его в ненужную сторону. Он пытался докричаться до нее, но шум мотора и метели заглушали его голос. Далила села, укутавшись в одеяло и просто смотрела по сторонам.
  Никто не был готов к тому, что плот врежется в склон горы. Вихорко за долю секунды до столкновения почувствовал, как изменилась метель. И сразу же из пелены метели возник белый склон. Плот врезался. Все, что было на нем мгновенно слетело на склон и покатилось по нему. Вихорку долго бросало и несло куда-то вниз. Снег залепил все, что можно. Он несколько раз ударился грудью, и почти не мог дышать. Простреленной ноге тоже досталось. Наконец он остановился. Обломки и вещи посыпались за следом. Затем огромный плот упал сверху, чуть не прибив своим многотонным весом.
  - Далила! Далилаааа! - Вихорко стал звать девушку, надеясь, что с ней ничего не случилось.
  Он находился в ложбинке, глубиной около трех метров. В ней было немного тише. Над головой продолжала свирепствовать метель. Вихорко увидел край куртки, которую сам одел на Далилу. Он принялся раскапывать снег в том месте. Далилу снесло в ущелье вместе с небольшой лавиной. Она оказалась зажатой плотным снегом со всех сторон и не могла шевельнуться. Дыхание растопило вокруг нее снег, прекратив доступ воздуха. Девушка начинала задыхаться. Она глубоко дышала, мир вокруг вертелся перед глазами. Далила даже не чувствовала, как ее потянули руки из снежного плена. Спустя некоторое время, когда Вихорко приложил снег к ее лицу, она поняла и вспомнила где находится.
  Юноша спрятал ее под плот, который удачно накренился, оперевшись о стену и создав некоторое подобие шалаша.
  - Это того стоило? - Спросила она Вихорку.
  - Стоило! Я был у мерзляков и не на секунду не сомневался, что вернусь за тобой.
  - Как ты попал к ним? - Девушка еще надеялась, что этому послужили обстоятельства.
  - Сам прилетел. Иначе накой мне был нужен Никодий?
  - Зачем? - Изумилась девушка.
  - Да хотел, чтобы у Петра твоего не было козырей против мерзляков. Хотел бы чтобы разбили всю их армию, а я бы похитил тебя и увез подальше, без страха, что нас найдут. Но, как я узнал от Никодия, моя помощь им не очень помогла. Они терпят поражение за поражением. Поэтому, как только подвернулся удобный момент, я сбежал от мерзляков за тобой. Все поймут, что это я сделал, но мы уедем так далеко, что нас никто не сможет найти.
  - Ну ты и сволочь! - В глазах Далилы играл такой гнев, что Вихорко ощущал его физически. - Ну и как, у тебя получилось улететь далеко-далеко?
  - Метель закончится, там и посмотрим.
  Метель продолжалась два дня подряд. Далила сделала повязку на ноге Вихорки, чтобы остановить кровь. Кровь остановилась но у юноши поднялась температура. Его трясло, как при лихорадке. На третьи сутки метель успокоилась. Солнце взошло над склоном укрытым свежим снегом. Вихорко поднялся и сильно хромая выбрался наружу. Далила проснулась от того, что Вихорко с кем-то громко разговаривал. По интонации казалось, что беседа происходит с неприятным человеком, которого хотят прогнать. Далиле невольно подумалось, что у юноши бред вызванный высокой температурой. Она тоже выбралась наружу под теплые лучи солнца. Вихорко стоял в двадцати шагах от временного укрытия и замахивался палкой на странное животное. Огромную белую кошку. Далила слышала о ней от Пиотты, который в одиночку перешел через эту гряду, при помощи такого же животного. Он считал его Духом Гор. Кот отходил все дальше, а Вихорко, как заведенный ругался на него и замахивался палкой. Вдруг, в какой-то момент оба исчезли, словно растаяли в воздухе. Дух Гор увел Вихорку.
  Далила осталась одна. Куда ни глянь во все стороны белоснежные вершины гор, переходящие в серые каменные склоны. В какую сторону идти, Далила даже не представляла. Провизии никакой на плоту не оказалось, а она уже третьи сутки ничего не ела. Девушка из присыпанных снегом вещей нашла только огромную винтовку мерзляков, которую решила взять с собой, чтобы было чем обороняться от диких животных. Для начала она вспомнила в какой стороне встает солнце каждый день и двинулась в противоположную.
  
  Даже в высоты одного километра подкрепление мерзляков выглядело внушительно. Разбитое на боевые порядки, не теряя строя, оно приближалось к укреплениям людей. Артиллерия, приспособленная для стрельбы по воздушным целям, не позволяла приблизиться на достаточное расстояние. Снаряды ее с сухим звуком проносились вблизи плотов и только чудом не попали ни в один. Гранаты выпущенные из безоткатных орудий взрывались, не долетая до цели. Пиотта несколько раз пытался атаковать, но каждый раз приходилось отступать из-за боязни потерять флот.
  Пробовали зайти с флангов, но мерзляки быстро понимали маневр и разворачивали легкие орудия в сторону маневрирующих плотов. Сергеич приказал отступить и заправиться 'бомбами'. Враг заметил, что поддержка с воздуха исчезла и стремительно начал атаку. Полевая артиллерия, выйдя на исходную позицию принялась обстреливать высоту. Двадцать орудий отправляли снаряды один за одним. Мерзлая земля вместе со снегом и бревнами подлетали в воздух. Солдаты лежали на дне окопов не способные отстреливаться.
  Враг пустил вперед свою 'кавалерию'. Две тысячи 'коней' с всадниками, сверкающие начищенными доспехами, одновременно сорвались с места. Сергеич с высоты на которую мог забраться только его 'Ишачок' наблюдал за тем как серая волна, напоминающая рыбу, которая блестит чешуей на солнце, приближается к первой полосе придуманных им укреплений - 'ежей'. Она со всего маху напоролась на первый ряд заградительных укреплений. Первый ряды попадали на землю ломая ежи своей массой. Волна как ни в чем не бывало прошлась по их головам. Далее их встретило минное поле. Сергеич очень жалел, что мин было немного и их пришлось растягивать в одну полосу. Взрывы взметнулись над лавиной всадников. Еще часть их попала под лапы идущих позади 'коней'. И этот прием не остановил и не нанес существенный урон кавалерии.
  Сергеич взял рацию в руки. Если враг дойдет до рядов нашей пехоты, раньше чем их накроют с воздуха может случиться непоправимое. Ни в какой рукопашной схватке люди против мерзляков не смогут выстоять.
  - Петр, сколько времени вам осталось? - Спросил Сергеич, надеясь что они уже вылетели.
  - Уже вылетаем. Как у вас дела?
  - Дерьмово. Они уже на высоте. Если их не остановить, высоту и кучу народа потеряем. Все, давай. - Сергеич отключился и переключился на командира, поставленного руководить всеми ротами, что окопались на высоте.
  - Ермолай, как только пушки затихнут, в ту же секунду поднимай людей и открывайте огонь из всего, что есть. Приготовьтесь, примерно через минуту.
  - Понял, добро! - Ермолай перекрикивал звуки разрывов снарядов.
  - Так, экипаж, разворачивайте все оружие по курсу и закрепляйте, сейчас будет высший пилотаж! - Экипаж установил два бортовых пулемета и один автоматический гранатомет стволами вперед и зафиксировал их. Сергеич прибавил оборотов двигателю и набирая скорость пошел в правый фланг артиллерии мерзляков. В горячке боя вражеские артиллеристы не заметили одинокую цель заходящую им в борт.
  - Держитесь за все, что можно! Заходим в крутое пике, можете не стрелять, только держитесь.
  Сергеич двинул рукоятку вперед и передний контур почти обесточенный, клюнул вниз. Скорость стала возрастать. Экипаж обеспокоенно смотрел на своего командира. Командующий успел несколько раз пристрелять свой плот и знал насколько нужно выдерживать выбег. Наконец вражеские артиллеристы увидели спускающуюся на них с неба опасность и попытались исправить ситуацию. Но было поздно. Их мечущиеся фигурки уже были в прицеле. Все три ствола затараторили одновременно. По земле побежали фонтанчики пулеметных выстрелов и небольшие разрывы гранатометных зарядов. Они пробежались точно вдоль лафетов всех двадцати орудий. Сергеич не видел скольких они убили, но поблагодарил бога за то, что мерзляки были настолько дисциплинированными, что поставили все орудия по линеечке.
  'Ишачок' взял вверх. Командующий чувствовал как открыл врагу свою спину, ожидая, что может прилететь пуля между лопаток. Напрасно. Враг на некоторое время был деморализован. В этот момент он услышал громкую канонаду выстрелов, сливающуюся в один звук. Пехота, наконец, вылезла из окопов. На второй круг заходить было бессмысленно, враг второго шанса уже не даст. Сергеич направил свой плот к высоте. Он зашел в тыл вражеской коннице и снова ударил из всех стволов. На этот раз его экипаж помогал ему из автоматов. Их помощь потонула в общем железном урагане, обрушенном на мерзляков.
  Атакующая лавина мерзляков будто наталкивалась на невидимую преграду, через которую невозможно было перейти. И 'кони', и всадники, падали на землю, скошенные свинцовым дождем. Склон холма был усеян мертвыми телами. Остатки более не походили на несокрушимую силу, не привыкшую встречать достойный отпор. Они повернули и поскакали назад. Но вражеская артиллерия снова возобновила огонь. Пехота залегла на дно.
  Из-за вершины холма показались три плота возглавляемых Петром, несущие смертоносный груз. Они держались на максимальной высоте. Мерзляки почувствовав неладное поспешили собрать орудия в походное положение, чтобы оттащить их подальше от опасного места.
   Сергеич быстро сориентировался.
  - Петр! Давайте сбросьте на них бомбы и проутюжьте из всего, что у вас есть, до последнего патрона. Я сейчас подниму из резерва остальные плоты.
  - Хорошо, Степан Сергеич, приступаю.
  С бортов полетели маленькие черные точки превратившиеся в огромные цветки взрывов. Рассеявшиеся вражеские войска сумели уменьшить свои потери благодаря вовремя пришедшей им идеи разбежаться в разные стороны. Плоты опустились ниже и на врагов полетели пули, реактивные гранаты и прочие смертоносные вещи из ассортимента человеческого оружия. Возможно, впервые в истории Земли из него убивали не людей.
  Враг дрогнул. Прозвучал сигнал отступления и вся армия побежала прочь от высоты, которую уже считала своей. Их еще некоторое время пытались преследовать, но вражеская конница была намного быстрей. Плоты отстали. Сергеич дал команду закругляться.
  Совет провели на высоте, воронки на которой еще не остыли от взрывов.
  - В целом хочу сказать, что все прошло гладко. Соотношение потерь тому подтверждение. Как обычно и бывает в настоящем сражении приходится менять планы на ходу. - Подвел итог Сергеич.
  - Если бы не ваша идея на время приглушить их пушки все могло повернуться иначе, и не мы бы сейчас стояли на этой высоте. - Поделился соображением, восхищенный подвигом командующего, Ермолай.
   - Как вы думаете, Степан Сергеич, что после такого разгрома предпримут мерзляки? - Спросил Пиотта.
   - Я думаю, что время делать глупости у них прошло. Наверняка они перейдут к глухой обороне. На их месте, я бы ушел глубже в леса, поближе к крепости, и пытался оттуда наносить точечные изматывающие удары, как партизаны мотали Наполеона. Может быть они придумают что-нибудь интереснее. Во всяком случае я уверен, что больше таких кровопролитных боев с их стороны больше не будет.
   В блиндаж зашел Владимир. Пиотта хорошо знал отца и сразу заметил, что с ним что-то не так.
   - Владимир, здорово! - Сергеич прошел и поздоровался с товарищем. - Привез моторы?
   - Привез, без них бы не приехал. Вы, я смотрю, тут тоже время даром не теряли. Сколько мне придется везти назад. - В голосе Владимира чувствовалось расстройство.
   - Восемнадцать погибших, и больше тридцати раненых, но раненые почти все легкие. Осколками посекло. Здесь подлечатся. Что-то случилось? - Сергеич тоже заметил, что Владимир не такой, как всегда.
   - С Петром надо переговорить, с глазу на глаз.
   У Петра захолодело в душе, он сразу же подумал про Далилу. Они вместе вышли на свежий воздух.
   - С Далилой что-то? - Первым делом спросил сын.
   - Да, с ней, сынок. - Горько подтвердил его опасения Владимир.
   - Что с ней?
   - Пропала она.
   - Как пропала? С чего бы ей пропадать, с чего вы взяли вообще?
   - Дома ее нет, у вас в спальне гильза валяется и кровь на полу, а перед домом, снег примятый, как от плота. На Вихорку мы думаем. Вернулся сученок, когда мужиков в деревне не было и украл девчонку. Я думаю, что кровь на полу его, потому что стреляли из твоего карабина. Наверно Далила отстреливалась, да только ранила его.
   Петр заходил туда-сюда, пятерней вороша свои волосы.
   - Я поехал. Беру 'Неустрашимого' и лечу. - Он забежал в палатку и объяснил Сергеичу свою ситуацию.
   - Конечно, Петр. Даже не переживай, бери и плот и команду если надо.
   - Команду не буду брать, это мое личное дело. Всё - время деньги. - Петр выбежал из палатки и побежал в сторону стоянки плотов.
  
   Снежная гряда тянулась в ширину на сотню километров. Как взять след Вихорки Петр не представлял. Плоты не оставляли следов в воздухе. Втайне, он надеялся, что приехав в поселок он обнаружит ее живой и невредимой и ее исчезновению найдется более простое объяснение.
   Петр бегал от борта к борту сам не зная почему, но он хотел увидеть какие-то следы Далилы на белом снегу. Из-за сильного расстройства мысли юноши никак не могли настроиться на нужный лад. Они постоянно соскакивали на рисуемые воображением страшные картинки того, что могло случиться с его женой. Петр сам себя уговаривал, что такого не может произойти, но страшные мысли упорно возвращались. Но вдруг, в какой-то момент, до него дошло, что мысли отступили и кто-то упорно пытается достучаться ему в мозг. Знакомое состояние. Такое он испытывал когда ночевал в этих горах. Каждый раз, просыпаясь, Пиотта чувствовал себя оборванным на полуслове. Юноша решил пустить чужой голос в свою голову.
   Вместо голоса в глазах пробежали картинки разбитого плота, зарывшегося в снегу, и цепочка следов, идущих от него. Петр догадался кому они принадлежат. Мысленно он послал вопрос, как найти того, кому принадлежат следы и почувствовал, как давление на разум усилилось. Пиотта не сопротивлялся. Он почувствовал, что встал и пошел к рулю и против своей воли повернул его. Неизвестно сколько времени провел юноша в таком сомнамбулическом состоянии, но оно неожиданно исчезло. Петр проморгался, как ото сна и перегнулся через борт. Солнце клонилось к закату и прямо на него шла маленькая фигурка, которая вскоре обернулась на приближающийся шум. Фигурка подняла большую винтовку вверх и выстрелила. Оружие вылетело у нее из рук. Фигурка стояла и ждала. Петру не надо было брать бинокль, чтобы понять кто это. Он знал, что это Далила.
  
  
   Это был самый сильный удар по самолюбию за всю карьеру УйанОуна. Почти две тысячи солдат потерянных за короткий бой. Ему и в страшном сне такого не могло привидится. Перед началом кампании он рассчитывал разменять одного своего солдата не меньше чем за сотню уклей. То что творилось в его голове сейчас никак не могло уложиться в созданные им самим рамки.
   Его войска бежали от каких-то уклей, которых он никогда не держал, не то что за соперников, но даже за разумных существ . Укли были кем-то вроде вспомогательных животных. А теперь эти животные поставили его в такое положение, которому в его сложившемся сознании не было названия. Животные выиграли битву с разгромным счетом. Казалось, что это сон, неправда, иллюзия. УйанОун боялся смотреть в глаза ЭнтОнта. Вся спесь была сбита с него мгновенно. Признаться ЭнтОнт не жаждал раскаяний своего командира. Его гораздо сильнее беспокоило, то, с какой легкостью уклям достаются победы. Надо было признать, что их командиры больше смыслят в войнах, чем он сам.
   - Вы теперь видите, что соперник совсем не глуп и не слаб. Все испробованные тактики не дали нам никакого результата. Вернее дали один. Так больше пробовать не стоит. - ЭнтОнт первым нарушил молчание.
   - Что вы предлагаете? - В интонации голоса УйанОуна чувствовался неподдельный интерес к точке зрения своего подчиненного. От былого высокомерия и наглости не осталось и следа.
   - Прекратить прямые бои с противником. Уйти в леса и организовывать засады, провоцируя противника попадать в них. Наши гаубицы были хороши против городов, которые не двинутся с места, а против уклей они совершенно неэффективны. Не хотят они вставать под их огонь. Зато с каким успехом применяют против нас наше же оружие. Надеюсь, вы догадались, что они бросали нам на головы, наши снаряды из разоренных капониров?
   - Вообще-то у меня не было времени и желания рассматривать, чем в нас швыряют. Эти их плоты, они совершенно изменили тактику боя.
   - Поэтому мне кажется, что решение спрятаться в лесах здорово поможет нам уравнять шансы.
   - Спрятаться! - УйанОун брезгливо испробовал слово на языке. - Еще вчера я мог бы отдать вас под трибунал за подобное предложение. Но теперь вижу, что опыта вы имеете больше моего.
   - Пока мой опыт не позволил мне одержать ни одной победы. - ЭнтОнту пришлась по душе лесть командира.
   Их нестройные войска тянулись в сторону лесов, окружавших крепость шириной в несколько десятков километров. За время отступления был выработан план дальнейших действий. ЭнтОнту возлагалась миссия по демонтажу капониров и вывозу всех боеприпасов в безопасные места. Количество солдат на высотах уменьшалось. Оставшиеся выполняли больше роль наблюдателей, нежели защитников. Полезным нововведением ЭнтОнта стали диверсионные отряды, уходившие в тыл уклей, и при каждом удобном случае наносящие неприятные удары врагу. Основной их целью были плоты. За каждый уничтоженный плот всему отряду полагалась высшая награда армии Унаблора.
   УйанОун отбыл в Унаблор для доклада Владыке. Ему стоило огромных усилий сохранить к себе его благосклонность. Речи о дополнительной поддержке даже не шло. Владыку до глубины души возмутил тот факт, что победа откладывается на неопределенное время. Все знали насколько его должность зависит от АумАнге, поэтому УйанОун понимал, что его с легкостью поменяют на другого фаворита, лишь бы цель была достигнута.
  
  
  Война затянулась из-за того, что враг исчез. Вернее не сам враг, а классическое понятие линии фронта. Враг был везде, и в то же время нигде. Поняв, что в открытом бою его шансы равны нулю, враг смог проявить изобретательность, организовав настоящую партизанскую борьбу. Лес кишел отрядами мерзляков. Они устраивали засады, иногда весьма удачные. Воевать стало намного сложнее. Приходилось держать железную дисциплину среди солдат, чтобы дать им самим шанс выжить. Но люди тоже учились. Оказалось, что собаки являются прекрасными искателями мерзляков. Они чувствовали их за километр. Теперь каждый отряд имел четвероного друга на полном солдатском довольствии. На счету каждого пса были десятки спасенных жизней, благодаря своевременному предупреждению.
   У мерзляков не было нормальной связи между отрядами, кроме посыльных, поэтому времени на скоординированные действия у них тратилось намного больше. Количество потерь все так же было не в пользу мерзляков.
   Сергеич рассудил, что прекращение широкомасштабных военных действий вполне может сгодиться для обучения армии новым приемам ведения войны, а так же для наращивания военной силы. Петр на некоторое время присоединился к отцу. Они увеличили поток золотых самородков в африканскую республику. Бонгани Кибиби недоумевал, куда они тратят такие запасы оружия. В последнее время наиболее актуальными стали схватки в лесу на близких расстояниях. Самым эффективным оружием стали ручные гранатометы с осколочными и термобарическими зарядами. Их запасы постоянно истощались, и требовалась регулярная закупка.
   Мерзляки имели несколько локальных успехов. Они правильно применили имеющиеся у себя оружие заманив людей на открытое пространство. Небольшой отряд, прочесывающий лес в поисках противника вышел на поляну и попал под безжалостный огонь длинноствольных нарезных винтовок мерзляков и артиллерию, заранее пристрелявшую этот квадрат. Успех мерзляки повторили еще раз, после чего Сергеич под страхом наказания запретил выходить необдуманно на открытые пространства. Передышка высвободила некоторое количество людей занявшихся строительством небольших плотов для наблюдения и поддержки войск сверху. Небольшие плоты были сконструированы уже с учетом опыта войны, более маневренными. Специально для ночных операций на нем имелся мощный прожектор. Сталь закрывающая днище была толще и могла выдерживать попадание пуль с более близкого расстояния. Экипажи плотов имели на плечах рюкзаки с антигравитационной грязью и небольшим аккумулятором. В случае гибели плота они имели возможность мягкой посадки. Сама грязь уже не была грязью в прямом смысле. Теперь ее научились добывать из воды 'недоморя'. На самом деле она походила на обычный песок, только ее свойства заставляли воду, в которой она находилась иметь специфические особенности. Вода не имела выталкивающей силы. Лодки сразу тонули, даже воздушный шар упавший в воду постепенно исчезал под ее поверхностью. Чистый песок, добываемый прямо из воды, имел более выраженные антигравитационные свойства. Постепенно, во всех плотах грязь была заменена песком. Еще одной особенностью песка было то, что он работал только в этом мире. Пиотта пытался пролететь на плоту сквозь миры, но при первом же переходе плот рухнул на землю. Благо высота была небольшой и все обошлось. Свойства минерала были такими только в этом мире. Из-за него в 'недоморе' не водилось живности. 'Недоморе' было огромным мертвым водоемом.
   Плоты стали мощнее, могли взлетать выше с той же нагрузкой. Чтобы эта особенность не пропала зря, командующий хотел вооружить плоты более мощными образцами оружия. Перебрав все возможные варианты добавили по крупнокалиберному станковому пулемету со снайперским прицелом. Он очень подходил для выискивания замаскированного противника и корректировки огня трассирующими пулями. По дальности он тоже превосходил оружие мерзляков и позволял держать его на расстоянии.
   К весне армия людей представляла собой разбитую на три войска, по три сотни человек в каждом, группировку. У каждой группировки был свой сектор, который было необходимо зачистить от вражеских войск. Лини фронта как таковой не было. Враг постоянно предпринимал попытки зайти небольшими группами в тыл и неожиданными ударами измотать людей. На каждую вражескую хитрость имелся свой ответ, рожденный из опыта подобных войн Степана Сергеича. Но численный перевес был на стороне врага и покуда было дерево позволявшее врагу постоянно пополнять свою армию война, с ним была бесполезной тратой времени и человеческих ресурсов.
   Посему Сергеич собрал совет, чтобы разработать план по ликвидации дерева. Все командиры подразделений собрались весенним вечером в палатке командующего. Карта, лежащая на столе вся была уставлена различными приборами изображающими определенный тип военного подразделения. Плоты изображали солдатские миски окружившие крепость неприятеля, со стен которой навстречу тарелкам смотрели металлические ложки. 'Летающие тарелки атакуют' - пронеслась ироничная аналогия в голове Пиотты.
   - Ни для кого не секрет, что основной нашей целью является хорошо защищенное логово врага, в котором растет чудо природы, но по злому умыслу превращенное в оружие врага, дерево. Уничтожив его мы сможем рассчитывать на то, что враг не сможет подпитывать свои силы ни в оружии, ни в солдатских ресурсах. Только после уничтожения дерева, полное уничтожение врага становится вопросом времени. А сейчас мы бьемся с гидрой, которая становится только сильнее после каждой отрубленной головы. По сему я готов выслушать любые ваши предложения по решению этого вопроса, а потом озвучить свое.
   - Мне кажется. - Встал Батура, которого недавно назначили командиром трех легких плотов. - что нам можно просто с большой высоты бросать бомбы на их головы до тех пор пока не поразим цель.
   - Молодец! - С каким-то сарказмом сказал Сергеич. - У кого еще есть свои взгляды на эту проблему?
   - Пушки не дадут близко подойти, Даже на новых плотах, все равно придется приблизиться, чтобы бросить бомбы. - Заключил Петр.
   - Тоже не плохо. Значит, чтобы уничтожить дерево нам вначале нужно уничтожить пушки. Как это сделать? Их орудия спокойно бьют на два километра, а если посчитать траекторию, то и на три. Пока у нас такого оружия нет, и не предвидится. Наши плоты не выдержат отдачу из любой пушки, кроме безоткатной. Значит мы сможем поразить их только попав в конкретную зону уверенного поражения наших плотов. Кто-нибудь из экипажей плотов согласен на подобное? - Сергеич обвел командиров взглядом. - Вряд ли. Да нам это и не надо. Давайте лучше посмотрим на карту и попытаемся определить где слабое место в обороне мерзляков. Смотрите, половина крепости, это стена смотрящая на равнину перед собой. Рефлекторно, любой из нас посчитает, что с этого направления и нужно нападать. Я вот тоже представляю картинки осады крепостей и вижу как к ним со стороны леса катятся осадные башни, а защитники с кипящим маслом стоят наверху и ждут. Но другая сторона крепости, это скала, ставшая естественной стеной. Скала почти вровень со стенами крепости и наверняка на ней тоже стоят орудия. А еще дальше скалу защищают неприступные горы. Но неприступные для кого? Не для нас точно. Считаю первым делом, перед окончательной операцией по уничтожению дерева установить в горах наблюдательный пункт и собрать все ценные сведения. Если со мной все согласны, предлагаю приступить к обсуждению деталей.
   Военный совет закончился тем, что именно Пиотте доверили установить тот самый наблюдательный пункт. Согласно плану, они должны были незаметно для противника приземлиться неподалеку и организовать скрытное наблюдение. Экипаж был обязан постоянно передавать по рации обо всех наблюдениях за врагом. Для бесшумного приземления один из легких плотов оснастили дополнительными аккумуляторами, для того чтобы была возможность отключить двигатель заблаговременно. Экипаж оснастили 'винторезами' - снайперскими бесшумными винтовками, приборами ночного видения и видеокамерой с хорошим зумом, чтобы Сергеич имел наглядное представление об объекте.
  
   В воздухе появился запах прелых прошлогодних листьев. Снег лежал только в тени деревьев и на северных склонах оврагов. Мелкие речушки разлились и превратились в огромные полноводные реки. Повсюду, насколько хватало глаз, блестели русла вышедших из берегов рек. Мирная картина начинающегося пробуждения природы совсем не настраивала на милитаристский лад. Мотор ровно тарахтел и хотелось подставив под теплое солнце лицо лежать и ловить каждый фотон света.
   Плот летел по огромной петле, с большим запасом обходя возможные места скопления мерзляков. Скоро должны были показаться горы, вдоль которых и предстояло лететь. Война у Петра уже сидела в печенках. Только осознание взваленной на плечи ответственности заставляло довести это дело до конца. Да еще наблюдая за Сергеичем, юноша понимал, насколько для человека могут быть важными занятия к которым он привык, даже такие как война. Командующий был в своей тарелке. Петр был уверен, что назад, в деревню, он уже никогда не вернется. Юноша вспомнил, как Степан Сергеич в самом начале просился отпускать его за пенсией. Он даже ни разу не заикнулся о ней. Наверно, таким он был на войнах, смелым собранным и всегда имевшим план. Петр подумал, без какого занятия он не сможет обходиться в старости. Скорее всего, без путешествий по мирам, любовь к которым привил ему отец. Интересно, а его дети смогут также ходить по мирам как он? Возможно, все это могут, кто верит, а может, нет? Его друзья даже не пытаются, считая это умение уделом избранных. Что друзья, даже сестры не хотят. Для них это какое-то опасное умение, без которого можно прекрасно прожить.
   - Горы! - Перебил мысль рулевой, показывая рукой в сторону горизонта.
  Вдали, в голубоватой дымке мерцающего воздуха виднелась серая цепочка невысоких гор. Весь полет был синхронизирован по часам. На той карте, что была в руках юноши, весь путь был размечен черточками. Поверх каждой было написано время достижения этой точки. Петр посмотрел на часы. Пока время совпадало. К крепости они должны были выйти через пять часов. После прохождения последней контрольной точки можно было выключать двигатель и двигаться только на аккумуляторах.
   Лавируя между редких вершин, высота которых не позволяла пролететь над ними, постепенно добрались до последней черточки на карте. Пиотта поставил напротив галочку, сделал доклад в штаб и выключил мотор. Только свист винта, да непременных горных ветров нарушал тишину. Сажать плот на виду врага было не совсем правильно, поэтому сажали на удачу, надеясь, что последний бастион врага находится поблизости. Как только под днищем показалась нормальная площадка для приземления, плот сразу сел. Часть экипажа осталась готовить что-то вроде блок-поста, маскируя и укрепляя место приземления. А группа под командованием Петра двинулась по склону вниз, чтобы разведать место нахождения крепости.
  
  
   Хитрые начальники ЭнтОнта опасаясь того, что укли могут взорвать Дерево, не казали нос за пределы крепости, готовые в любой момент юркнуть обратно в Унаблор. УйанОун сделал ЭнтОнта своим заместителем и требовал, чтобы он приносил только хорошие вести. Это здорово бесило. Приходилось снова рисковать жизнью, для того, чтобы добытую тобой славу присвоили себе другие.
   ЭнтОнт вспомнил, как в самом начале противостояния с уклями надеялся затеять свою игру и извлечь из этой войны свою пользу. Какими наивными казались те мысли. Теперь самой большой выгодой в этой войне казалась возможность выжить. Жизнь и была самым желанным подарком. Его отряд утопал в весенней распутице. Шерсть аовтов превратилась в грязные сосульки, которые глухо стукались друг о друга на ходу. Реки разлились и превратились в препятствия. Хорошо, что аовты умели плавать. На родине, в диких условиях они жили у побережья незамерзающих океанов и охотились на рыб. После сотен лет одомашнивания их способность плавать никуда не делась. Аовты чувствовали себя в воде, как дома. Зато его народ совершенно не умел плавать и испытывал страх перед жидкой водой, которую многие ни разу не видели. Каждое форсирование реки превращалось в серьезное испытание для нервов. Казалось, что солдатам легче умереть от пули, чем переплыть реку на спине аовта. Были случаи падения в воду, заканчивающиеся трагически. Эти случаи вселяли еще больше паники в сердца его солдат.
   Боевые действия наконец обрели свое значение. Враг тоже стал нести потери и проигрывать. Несмотря на редкие удачи ЭнтОнт был уверен, что сможет развить успех. Очевидно, что у уклей были проблемы с личным составом. Его разведотряды докладывали лишь о небольших отрядах противника. Возможно, это было тактической уловкой, а возможно, после многих лет геноцида, уклей действительно осталось немного. ЭнтОнту не терпелось покончить с проблемой одним ударом, но учитывая прошлый опыт лезть напроломом, приходилось себя отговаривать. Хитрые ловушки требовали больше времени, но зато приносили гарантированный успех. Приходилось день и ночь выслушивать доклады разведчиков, чтобы иметь представление о том, где и какие отряды противника находятся в настоящий момент. Для того, чтобы устроить нормальную ловушку врагу требовалось, совпадения множества факторов.
   Отряд снова вышел к реке. За день они уже преодолели три стремительных реки. Солдаты стояли возле водной преграды с недовольными лицами.
   - Что встали, как будто укля живого увидели? Тем, кому страшно плыть могут вернуться назад и добровольно отдаться под трибунал. - Солдаты хмуро посмотрели на своего командира. В душе ЭнтОнт понимал их, но допустить слабину, означало потерять дисциплину, а с ней и боеспособность армии в целом.
   С противоположного берега помахал рукой разведчик, указывая, что путь впереди свободен. ЭнтОнт первым пустил своего аовта в воду. Животное не испытывало никаких сомнений и с удовольствием поплыло к берегу. Грязь растворялась в воде, являя истинный цвет шерсти аовта. Командующий искренне позавидовал ему. Его самого передергивало от прикосновения воды к ногам. Внутренности подымались куда-то вверх, словно тоже боялись прикоснуться к воде. ЭнтОнт старался не подавать вида, надеясь воодушевить подчиненных. Он обернулся. Половина отряда уже вошла в воду и плыла следом. По лицам солдат можно было подумать, что страшнее этого испытания им еще не приходилось пробовать.
   Когда до берега оставалось несколько метров, разведчики принялись делать предостерегающие жесты и показывать в небо. До слуха донесся звук мотора летающего плота. Аовт ЭнтОнта коснулся дна и сильными прыжками выбрался наружу. Над вершинами выплыла прямоугольная фигура боевого воздушного корабля уклей. Весь отряд находился в воде. Задние повернули своих аовтов назад к берегу, передние пришпорили, чтобы быстрее выбраться на противоположный берег. Те же, кто застрял посередине реки в страхе озирались, надеясь на чудо. Но его не произошло. Противник увидел переправляющийся отряд и развернувшись носом, обрушил всю мощь своих орудий. Вода закипела вокруг всадников. Солдаты вместе в аовтами уходили под воду один за другим. Те, кому посчастливилось оказаться на берегу раньше, пытались отстреливаться маскируясь в прибрежных кустах. Но голая растительность не могла их хорошо скрыть. Пули стали ударяться в берег все чаще.
   - В лес! - Что есть мочи закричал ЭнтОнт и первым направился под спасительную сень деревьев. Солдаты незамедлительно последовали его примеру.
   Звуки выстрелов редели. Наверно враг добивал раненых и стрелял прицельно. ЭнтОнт подсчитал солдат, которым удалось спастись. Если не считать разведчиков, из его отряда в двести стволов, осталось пятнадцать. Немногим больше остались на том берегу. Командующий ужаснулся. За какое-то мгновение три четверти стреляных бойцов погибли, застигнутые врасплох воздушной боевой единицей уклей. Выжившие солдаты стояли поодаль. ЭнтОнт чувствовал, как в них зреет недовольство своим командиром. Возразить ему было нечем. Можно показать свою строгость и застрелить провокатора, который рано или поздно объявится среди бойцов. Но смерти, уже до смерти надоели командующему, впрочем как и эта война. ЭнтОнт впервые задумался о своей роли если война будет проиграна. В Унаблоре его не ждет ничего хорошего. Скорее всего казнь. На кого-то придется спихнуть все неудачи, чтобы самим остаться чистенькими. Если Дерево будет разрушено, а он не успеет попасть в Унаблор, скорее всего именно так и случится, ему придется сражаться до самой смерти. Никто не будет щадить его. После того, что они устроили уклям, рассчитывать на милосердие бессмысленно. Получалась, что ему нужна только победа, или... Вдруг, чистая, как кристалл льда, мысль пронеслась в голове командующего. ЭнтОнт посмотрел на своих солдат. Кажется они вполне готовы к тому, чтобы затеять свою игру.
  
  
   Дерево, открывающее проход между мирами росло в тени отвесной скалы, служившей естественной стеной крепости. С высоты небольшого утеса на котором Пиотта устроил пункт наблюдения его не было видно. Зато открывалась прекрасная панорама на видимую часть крепости. На широких стенах, по которым свободно могли проехаться три всадника, стояли орудия. Доработанные лафеты позволяли крутить их вокруг своей оси без особых усилий. Эти же лафеты позволяли превратить обычные полевые пушки в зенитную артиллерию. На стенах также стояли непонятные приборы, которые Пиотта принял за примитивные прожекторы, из-за того, что в них имелись зеркальные поверхности.
   Петр записал время смены поста. Это было уже второй раз за световой день. Интервал составил шесть часов. Вообще, за то время что юноше довелось узнать эту расу, у него сложилось мнение о ней, как о педантичной и технократичной. Тот топор, что он присвоил себе как трофей, когда спас Далилу и ее родителей, он считал произведением искусства. А сталь, из которой он был сделан, рубила любую земную сталь не оставляя на лезвии зазубрин. Мерзляки сами по себе были народом, которым можно было бы восхищаться, за одно то, что они живут среди сплошных льдов и умудряются развивать свою цивилизацию. Вся жизнь для них, по сути, борьба с суровой природой. Все блага приходиться добывать тяжким трудом.
   Активность в крепости наблюдалась в течении всего светового дня. Крепостные ворота то и дело открывались и закрывались, впуская и выпуская повозки. Небольшой отряд, в сотню бойцов покинул крепость. Несколько повозок с ранеными или убитыми въехали во двор. Возможно госпиталь находится у них в Унаблоре. Люди сновали по своим поручениям, постоянно понукаемые мерзляками. Из леса приехали несколько повозок, доверху груженые древесиной. Для мерзляков она имела ценность, более высокую чем золото для людей. Повозки сопровождали люди, прикованные к телегам. Наверняка, они и занимались заготовкой леса.
   Петр пытался подсчитать численность гарнизона крепости. Шестнадцать орудий на стенах. По три мерзляка в расчете. По двое, возле каждого из пяти прожекторов. Внизу попались на глаза несколько патрулей. Если их было по две смены, то получалось немногим более ста. Если представить, что это только половина из тех, что он увидел, то получается примерно чуть более двухсот.
   Со стороны скал на крепость нападать на самом деле было самоубийственно. Большое открытое пространство перед краем скалы не позволяло сделать нападение незаметным и внезапным. Вдоль стены было создано несколько бункеров выдолбленных прямо в скальной породе. Их можно было разглядеть, только внимательно присмотревшись. Над уровнем поверхности они возвышались не более чем на метр. Бойницы бункеров держали под прицелом все пространство позади крепости. За все время наблюдения Петр так и не увидел смену личного состава в них. Скорее всего вход в них осуществлялся изнутри крепости. И это было несомненным тактическим преимуществом, позволявшим легко менять вышедших из строя бойцов.
   Опустилась ночь. Небо усыпали яркие звезды. На стенах крепости зажглись прожекторы. Догадка Петра была верна. Желтые лучи шарили по небу, выискивая подбирающегося врага. Петр оставил за себя бойца. Наскоро поел холодных консервов, сделал доклад в штаб и уснул. Утром, он выслушал бойца. Получалось, что смены происходят четыре раза в сутки, через каждые шесть часов.
   Со стороны, жизнь в крепости не походила на прифронтовую. Не было заметно каких-то активных приготовлений к обороне. Снующий в течении дня транспорт больше походил на мирный. Пиотта был уверен, что у врага есть какие-то козыри, которые он не спешит раскрывать. Своими опасениями он поделился с Сергеичем.
   - Действительно странно. Останьтесь там еще на пару суток. Не может такого быть, чтобы у тебя враг был под носом, а ты и ухом не вел. Смотрите, чтобы вас не засекли, иначе придется все по новому начинать.
   - Хорошо, Степан Сергеич. Попробую узнать все, что смогу.
   - И даже больше!
   - Есть!
   Пиотта усилил наблюдение за тем, что творилось вне крепости. Ему стало интересно, какой груз находился внутри повозок. Никодий рассказывал, как он устроился на дне телеги с провиантом. Так и было. Каждое утро из ворот выезжали телеги на которые грузились большие куски вяленого мяса. К вечеру они же, приезжали порожними. Но за весь день за ворота крепости транспорт выезжал многократно. Часть из него выезжала собрать потери, остальные зачем, пока было неведомо. Скорее всего для каких-то оборонительных мероприятий. Только каких? Выяснить, что было в них, можно было только заглянув внутрь.
   Два дополнительных дня наблюдений не дали ничего нового. Караулы менялись как и положено. Транспорт сновал туда и обратно не открывая секретов, того, что пряталось под пологами. Сергеич дал команду снимать наблюдение и возвращаться назад.
  
   - Значит мерзляки уверены, что крепость для нас неприступна по земле, и поэтому она защищена только от воздушных налетов. То что они активно не готовятся к обороне, не значит, что они не готовятся вообще. Мы видели какие укрепления они приготовили за короткий срок. Я про капониры и оборонительные укрепления высот. Если бы не вовремя случившийся фокус с грязью, нам всем было бы намного тяжелее. Наша задача разведать, что они нам приготовили. - Сергеич согнул солдатские алюминиевые ложки в виде знака вопроса и разложил их веером. - Будьте уверены, что разведать нам особо не дадут. Ни Владимир, Ни Петр в тех местах никогда не бывали, соответственно топать туда придется ножками. А это почти стопроцентная смерть. Кто-нибудь из командиров имеет свои соображения? - В палатке стояла гробовая тишина.
   - Степан Сергеич, я тут вспомнил один прием из истории, который часто применяли в последних войнах. - Петр встал со стула. - Только он не совсем к делу относится.
   - Что же за прием?
   - Помните, как и наши, и немцы уговаривали друг друга через громкоговорители сдаваться, обещая им прекрасную жизнь в плену. Наши в Сталинграде еще отсчитывали семь секунд и говорили, что вот погиб еще один ваш немецкий товарищ.
   - Ближе к делу.
   - Может нам Никодия пустить, пусть один плот летает над врагом и вещает им, что если они сдадутся, то мы просто отправим их домой живыми, а только потом взорвем дерево.
   Сергеич прокрутил идею в голове, присматриваясь к ней со всех сторон.
   - Звучит свежо. Тем более мы ни разу не пользовались уникальными способностями Никодия. Пусть они послужат нам хотя бы таким образом. Но все же, как насчет того, как нам подобраться к крепости не неся больших потерь?
   Неожиданно руку поднял Батура.
   - Мне кажется, что мерзляков нужно обмануть.
   - Как же это сделать? - Сергеич ждал ответа.
   - Ну, это, нужно сделать вид, что мы собираемся ударить с другой стороны. Ну например, с горы.
   - С какой горы?
   - Ну с той, на которой Петр наблюдал за крепостью. Пусть думают, что мы их перехитрили и решили напасть не оттуда, откуда они нас ждут. Они подтянут силы к крепости и ослабят ее оборону, а мы тем временем, попробуем прорваться.
   Степан Сергеич с уважением посмотрел на Батуру от которого точно не ожидал подобного.
   - Очень замечательная идея. Мне определенно нравится. Предлагаю обсудить ее детали.
   Так как операция планировалась как завершающая, Сергеич отвел на ее подготовку три недели. К тому времени реки должны были войти в свои берега, облегчив продвижение пехоты. Каждый из командиров пытался привнести что-то свое в план, но костяком осталась идея Батуры с отвлекающим маневром. Петру пришла идея сделать несколько маленьких плотов, которые можно было бы использовать как воздушную торпеду. Загрузить их взрывчаткой под самый верх и пустить тараном в крепость. Полтонны взрывчатки могли проделать дыру в любой крепости. Пять успешных таранов могли полностью деморализовать противника. Технически подобная конструкция не представляла никакой трудности, достаточно было нескольких мощных аккумуляторов, чтобы протянуть на них километр-полтора. Сергеич поручил задание Петру, который с радостью согласился, так как работать пришлось в поселке. А он очень соскучился по Далиле. Правда, Сергеич отвел на все про все - четыре дня, но Пиотта был согласен и на полчаса.
   После совета всем отрядам была дана вводная ослабить давление на мерзляков, создав видимость перегруппировки войск для решительного удара.
   Тактика боев с врагом, научившемся искусно маскироваться в лесу, заставила изменить структуру боевых подразделений. Небольшие отряды, занимающиеся прочесыванием лесов, прикрывались сверху плотами. Если в момент боевого соприкосновения выяснялось, что противник имеет значительное численное превосходство, отряд отступал, стараясь выманить врага на открытую территорию. Если же на пути встречался небольшой отряд мерзляков, то с плотов высаживался в тыл, или во фланг небольшой отряд десанта.
   Медленно, но верно враг проигрывал. Героизма с его стороны поубавилось. Противник предпочитал хорошо прятаться, чтобы вести оборонительные бои, в которых он нес наименьшие потери.
  
  
   Никодий с радостью встретил новость о том, что ему поручили ответственное задание, которое не мог выполнить никто, кроме него. Специально для этого ему выделили небольшой плот на котором Петр установил громкоговорящую аппаратуру. Он составил текст, который отшлифовали на совете. Никодий выучил его на зубок.
   Зима все еще пыталась напомнить о себе по утрам. Весенние лужи с утра покрывала тонкая корка льда. Почти на всем лежал колючий иней. У Никодия зуб на зуб не попадал, то ли от промозглой погоды, то ли ему было страшно. Задание на самом деле было опасным. Летать придется на низких высотах, для того чтобы враг мог хорошо слышать его призыв. На таких высотах плот уже был уязвим для оружия врага. Петр придумал положить несколько железных листов сверху, чтобы хоть как-то защитить людей и мотор. Но Никодию все равно было тревожно.
   Мотор громко затарахтел в утренней тишине. Десять человек экипажа, вооруженные разнокалиберным оружием занимали привычные места. Рулевой вопросительно посмотрел на Никодия. Тот дал отмашку. Плот плавно оторвался от земли и стал набирать высоту. За несколько минут лагерь внизу уменьшился до еле видимых размеров. Рулевой запустил винт и плот полетел к землям занятым врагом. На карте, красным карандашом Сергеич прочертил маршрут по которому им следовало сделать круг и к вечеру вернуться в лагерь.
   Через час они уже находились в начале красной черты. Рулевой опустил плот метров до трехсот. Никодий прокашлялся и поднес микрофон к губам.
   - Солдаты! К вам обращаются люди с которыми вы ведете кровопролитную и несправедливую войну. Вы видите, что мы выигрываем эту войну и не за горами то время, когда мы победим. Мы обращаемся к вам с призывом остановить войну и сохранить свои жизни. Сдавайтесь в плен и мы гарантируем вам вашу жизнь и то, что мы не станем уничтожать дерево, пока последний солдат не вернется в Унаблор. В противном случае, война будет идти до победного конца. Дерево будет уничтожено и вам придется остаться в АумАнге навсегда. Вам, или придется умереть, бессмысленно сражаясь или сдавшись, умереть от старости вдалеке от родины. Все наши войска предупреждены о том, чтобы не стрелять в безоружных солдат. Смело выходите и не бойтесь, что вас убьют. Честь для солдата - защищать свой народ, а не грабить чужой. - Никодий дочитал призыв до конца и перевел дыхание для следующего раза.
   С земли не доносилось ни звука. Если под ними и были мерзляки то наверняка подобная агитация была для них непривычной. Плот не торопясь поплыл дальше по маршруту нарисованному красным карандашом. Мегаватты пропагандистского обращения разносились далеко по лесу, заставляя врага терять решительность и заставляя задумываться о своей судьбе.
  
  
   Не имея дара красноречивого убеждения собеседника, ЭнтОнт мучился сомнениями. Убедить своих подчиненных принять сторону людей стоило неимоверных усилий. Что если его сразу сдадут начальству, как предателя? Этот вариант был наиболее вероятен. ЭнтОнт многое передумал за последние дни пытаясь найти самый благоприятный выход из продолжающейся катастрофы.
   Вкратце, он представлял самый благоприятный выход таким образом. Часть войска переходит на его сторону и отказывается участвовать в войне, до тех пор пока люди не нападают на крепость. К тому времени часть войска, в основном это солдаты УйанОуна, отступают к самой крепости, чтобы принять последний и решительный бой. Именно в этот момент ЭнтОнт выступает на стороне людей и помогает добить остатки их врагов. В обмен на это он просит сохранить Дерево, для того чтобы развить нормальную торговлю между мирами. А самому же встать во главе торговой организации. Зуан же будет сам вынужден покупать у него товары к которым он так привык и так нуждается в них. ЭнтОнт планировал сохранить свою армию для обороны, потому что Зуан не сразу поймет, что его время ушло и в их мире теперь новый порядок, который будет определять ЭнтОнт.
   Командующий удивлялся, как ему, старому вояке, вдруг пришла такая мысль, как торговля. Она сулила гораздо большие выгоды при меньших затратах. В Унаблоре было обычным делом, если тебе что-то нравится у соседа, то это можно забрать силой, и никому не приходило на ум выменять нужную вещь. Поэтому все города в его мире или были в состоянии вражды друг с другом, или в союзе с другими, и опять же для вражды с другими союзами.
   Неясный далекий шум отвлекал от размышлений. Всадник прискакал с той стороны откуда доносился звук, По выражению его лица было видно, что событие было неординарным.
   - Командующий, вам нужно это слышать. Нам предлагают сдаться. - Большие глаза подчиненного говорили о том насколько неожиданным было такое предложение.
   ЭнтОнт махом вскочил на аовта и поскакал в сторону шума.
   - ... Все наши войска предупреждены о том, чтобы не стрелять в безоружных солдат. Смело выходите и не бойтесь, что вас убьют. Честь для солдата - защищать свой народ, а не грабить чужой. - Вещал знакомый голос с плота.
   ЭнтОнт вспомнил старую пословицу своего народа - 'События всегда текут по руслу твоих желаний'. Великий АубМог сам направил этот плот к нему в тот момент когда это было особенно необходимо. Командующий отдал приказ не стрелять по плоту ни в коем случае, а сам, в одиночестве выехал на небольшую поляну, ожидая, что его заметят сверху.
  
  
   Никодий уже охрип от бесконечного повторения текста. Он отхлебнул холодной воды из бутылки, чтобы смягчить горло. Пока все шло более менее нормально. Несколько раз им пытались прострелить плот, но толстая сталь на дне выдержала попадания пуль. В ответ не стреляли ни в коем случае, стараясь показать всю серьезность высказываемых намерений.
  Природа уже пережила время стихийных разливов. Реки возвращались к естественным берегам. Полуденное солнце грело намного сильнее. Воздух наполнялся ароматами пробуждающейся природы. Рулевой толкнул Никодия в бок, и когда тот повернулся, он указал ему на одинокую фигуру мерзляка машущую руками. Знаки явно были по их душу. Вероятно, первый мерзляк, который внял пропаганде.
   - Рули к нему, узнаем, что ему надо? - Приказал Никодий рулевому.
   - А вдруг это засада? Может их там сотни, под деревьями. Перебьют нас за милую душу, сразу, как опустимся. - Поделился вполне реальными опасениями рулевой.
   - Тогда давай, к тому холму правь. Но сделай так, чтобы он понял, что мы специально для него снижаемся. - Никодий указал на лысую шишку холма, с которой можно было быстро взлететь если появится опасность.
   Плот стал опускаться и пролетел над головой мерзляка. Тот смотрел, задрав голову.
   - Смотри, какие у него доспехи, как желтым отливают. Офицер наверно? - Пулеметчик на свой страх и риск перевесился через край, чтобы рассмотреть мерзляка желающего вступить с ними в контакт.
   - Желтые доспехи носят не просто офицеры, а самые высокие чины. Похоже с нами хотят сотрудничать на самом высоком уровне. - Никодий, за время пребывания в плену, полностью изучил гражданскую и военную иерархию мерзляков.
   Плот опустился на самую вершину холма. До леса было несколько сот метров, соответственно враг не мог подойти внезапно. И если у важного мерзляка действительно было желание пообщаться, а не устраивать им засаду, то он должен вскоре появиться.
   Минут через пять на опушке зашевелились кусты и на открытое пространство вышел тот самый военный в дорогих доспехах. Он привязал к дереву своего 'коня' и подняв вверх руки направился в сторону плота. По мере приближения Никодий все отчетливей понимал, что знает этого мерзляка. Появилось невольное чувство страха, которое возникало каждый раз когда этот мерзляк был рядом. Страх стал условным рефлексом на появление ЭнтОнта. В голову закрались сомнения, насчет того, что он поддался пропаганде.
   - Никодий, ты в лице сменился, как будто нежить болотную увидел. - Рулевой увидел бисеринки пота на лбу и носу переводчика. - Ты что, узнал его?
   - Все нормально, да я знаю его. Встречался с ним, дважды. - Никодий попытался взять себя в руки.
   ЭнтОнт приближался гигантскими, по человеческим меркам, шагами, быстро преодолев подъем. Экипаж рефлекторно поднял оружие в его сторону. Никодий приказал опустить.
   Мерзляк остановился на расстоянии десяти человеческих шагов. Он посмотрел на ожидающих его людей. Узнал среди них Никодия.
   - Признаться, я недооценил тебя, считая тебя трусом. Но твой хитрый побег изменил мое мнение о тебе.
   - Я тоже считал, что ты лучше умрешь, чем опустишься до разговора с ничтожными уклями. - парировал Никодий.
   - Все меняется, и нам следует меняться, чтобы не застрять в прошлом.
   - Прекрасное наблюдение. Ваше желание пообщаться с нами наверно происходит из этих соображений.
   - Отчасти. Больше всего мое желание происходит из-за необходимости закончить войну. Мое желание подтвердилось вашим воззванием сдаться в плен.
   - Вы хотите сдаться в плен? Я в это мало верю. - Никодий пристально посмотрел в светло-серые глаза мерзляка, пытаясь увидеть в них иронию.
   - Нет, конечно. В плен я не собираюсь. Я хочу предложить вам что-то более стоящее, но для этого я должен знать, насколько близко вы общаетесь со своим руководством, я имею ввиду, самое высшее руководство?
   - Зачем? - Переводчику показалось что в этом есть подвох.
   - Потому что то, что я хочу предложить, должны знать те люди, которые принимают стратегические решения.
   - Я могу общаться с ними напрямую, прямо с этого плота. - Никодий потряс в руках рацию. Он нажал кнопку вызова. - Штаб, у нас есть первый мерзляк, очень важный чин в армии мерзляков. Он хочет быть уверен, что я смогу передать Степану Сергеичу то, что он скажет.
   - Добро! - Раздался голос Сергеича. - Раз хочет поговорить с руководством, значит у него есть, что сказать. Объясни ему, чтоб поверил, а если согласится, то привезите его в штаб.
   - Это был самый главный начальник в нашей армии. От него зависит, когда и каким образом наша армия будет воевать с вашей.
   ЭнтОнт недоверчиво потоптался на месте, но видимо ему не приходилось выбирать.
   - Никодий, ты прости меня, что я часто относился к тебе, как к животному. Великий АубМог сейчас видит, что я изменил свое мнение. То, что я предложу может звучать невероятно. Я хочу закончить эту войну повернув оружие против своих.
   Никодий подумал, что ослышался.
   - Фактически с вами воюет две армии. Одна под моим управлением, а вторая под командованием УайнОуна. Я настрою свою армию против другой, но сделать это смогу только если вы пообещаете мне не уничтожать Дерево. Я хочу закончить войну и начать нормальную мирную торговлю. Здешнее население совсем не сведущи в обработке металла и создании механизмов. У нас же постоянно не хватает пропитания. Есть наши водоросли после здешних фруктов я уже не смогу. Я бы хотел, чтобы твое руководство, Никодий, со всей серьезностью отнеслось к моему предложению. Я бы хотел, чтобы завтра на этом же месте ты дал мне ответ.
   - Хорошо. Завтра на этом же месте, в это же время. - Никодий посмотрел на часы, которые Владимир привез ему из его мира в подарок.
   ЭнтОнт повернулся спиной и пошел в направлении леса. Экипаж завел мотор и поднялся над лесом. Никодий достал рацию.
   - Штаб, у меня очень интересные новости для вас.
   - Делись. - Произнесла рация голосом Сергеича.
   - Кажется, этот мерзляк хочет выступить на нашей стороне ... - Никодий вкратце описал весь разговор с ЭнтОнтом.
   - Звучит логично, но уж очень неожиданно. Чтобы мерзляки принялись стрелять друг друга? Может это хитрость, чтобы узнать наши планы? Не знаю, но в любом случае, возвращайся завтра к тому месту, где условились встретиться и везите его к нам. Я дам тебе координаты места, где мы устроим штаб специально для его приема.
   - Хорошо! А сейчас что делать.
  - Летай и дальше, агитируй врагов сдаваться. Видишь, за полдня ты уже добился результатов. Продолжай в том же духе.
  
  Пиотта с удовольствием конструировал небольшие плотики для тарана. По большей части из-за того, что он мог продолжительное время видеться с Далилой. Большую часть светового дня и Пиотта и Далила были заняты работой. Трудовой фронт тоже не бил баклуши в тылу. Святослав для всех нашел работу. Далила, к примеру, ухаживала за ранеными. Меняла бинты и стирала одежду. Прочие женщины варили тушенку для нужд армии, делали из варенья и орехов различные десерты. Владимир грузил продукты в обозы вместе с оружием и отвозил их солдатам.
  По вечерам, Далила летела навстречу Пиотте, не чуя ног под собой. Ее муж усердно изготавливал маленькие плоты, которые должны были разрушить крепость мерзляков. Для девушки особого значения не играл тот факт, чем занимался ее муж. Ей просто нравилось наблюдать, как он усердно старается. После того случая, когда он нашел ее в горах, бредущую неведомо куда, Далила поверила в некую мистическую связь между ними. Она была уверена, что муж нашел ее не случайно, а высшие силы, которые видят связь между любящими людьми, помогли ему в этом. Возможно, тот самый Дух Гор, прикидывающийся большим белым котом, и направил мужа к ней. Эта мысль очень нравилась девушке и она считала, что их браку покровительствуют свыше.
  Четыре дня, отведенные Пиотте на производство плотов пролетели как одно мгновение. Плоты удались. Пиотта внедрил в конструкцию парус, который под воздействием бокового ветра давил на руль плота. В итоге траектория плота не сильно смещалась в сторону за один километр и попадала примерно туда, куда им и целились.
  Петр решил провести последнюю ночь дома и наутро вылететь с грузом назад. Уснули они под утро. Петру удалось поспать часок. Затем он проснулся под вибрирующий будильник телефона. Далила сложила на него ноги и руки, и Пиотте стоило больших усилий, чтобы незаметно выскользнуть из ее объятий. Экипаж уже собрался возле плота и ждал своего командира. Спасибо щедрому президенту Кибиби, который положил им несколько десятков ящиков метательных зарядов для гаубиц, которые им совсем некуда было использовать. Но к счастью идея с маленькими плотами-камикадзе позволила применить их в деле.
  В долине уже вовсю распускались почки на деревьях, а за горами по утрам еще случались заморозки и почки только начали набухать. В лагере Петра ждал сюрприз, которого совершенно нельзя было ожидать. Их общий знакомый с Никодием мерзляк ЭнтОнт, который, как оказалось и командует армией воюющей с ними, собирается повернуть оружие против своих же. Петр никак не мог поверить в такое. Он был уверен, что враг пытается тянуть время, возможно ожидая подкрепления, или нового оружия, которое подарит им преимущество над армией людей. Но ЭнтОнт собирался прилететь в одиночестве, чтобы обсудить план совместных действий. Такая храбрость сбивала с толку. Петр не стал гадать, чем вызвано такое поведение мерзляка, а просто решил дождаться времени, когда он прибудет в штаб.
  Сергеич осмотрел творчество Петра и остался доволен проведенными испытаниями. Плоты выдерживали дополнительную нагрузку в полтонны и спокойно тянули на четырех автомобильных аккумуляторах полтора километра. Дистанционное управление не помешало бы им, но времени на его внедрение не было. Да и мишень, против которой их собирались применять, была немаленькой.
  После полудня над штабом, который в целях конспирации перенесли в другое место, завис плот Никодия и стал медленно опускаться. По мере опускания взору открывалась массивная фигура мерзляка с лицом обезображенным шрамом. Люди были едва выше его пояса и казались карликами. Петр сразу заметил отсутствие во взгляде мерзляка былой надменности. ЭнтОнт старался выглядеть с достоинством, но Петр знал его другим и сразу заметил разницу. Следовательно, решение в одиночку отправиться к врагу досталось ему усилием над собой и результат, который ждал ЭнтОнт от этой встречи, имел огромное значение.
  Мерзляка проводили в палатку в которой его уже ждали восемь человек. Среди них были Сергеич и Пиотта, который сразу узнал мерзляка.
  - Здравствуй, Дедушка Мороз. - Вполголоса проговорил Петр. Никодию пришлось перевести эту фразу как обычное приветствие.
  Из-за того, что мерзляки считали недостойным запоминать уклей в лицо, ЭнтОнт не признал Петра. Все, кто находились в палатке, были одеты в одинаковый 'камуфляж', и наверняка казались мерзляку похожими друг на друга.
  В центре палатки стоял досчатый стол на котором лежала свежее нарисованная карта. На ней были нанесены только элементы рельефа, чтобы ненароком не открыть своих секретов врагу. ЭнтОнт бросил взгляд на карту в которой признал работу своих топографов.
  Сергеич придвинул к ЭнтОнту здоровенную кружку, выточенную из полена. В ней плескалась жидкость, которую приготовили по рецепту Никодия. Бульон из рыбы и водорослей, без соли и холодный, с застывшим жиром по краям. Запах от него шел вполне привычный, а вот на вкус даже не хотелось пробовать. Здоровяк взял кружку и отпил мощным глотком. Все присутствующие смотрели ЭнтОнту в рот, как зачарованные. Мерзляк поставил кружку на стол. Народ почувствовав себя неловко принялся водить глазами по сторонам. Сергеичу, как старому вояке, такая ситуация была вполне привычной. Ему много раз приходилось принимать врагов, всяких полевых командиров и просто вооруженных бандитов, чтобы обсудить напряженные моменты отношений. Как правило враги просили об аудиенции как только у них заканчивались бойцы или оружие. Сергеичу нравилось наблюдать за их поведением. Имея склонность понимать человеческую натуру с пары слов, он сразу понимал, что за человек перед ним. А после нескольких вопросов, ему было ясно, сдержит этот человек слово или нет.
  Но гигантское существо, стоявшее перед ним не было человеком в привычном понимании. Где-то десятки тысяч лет назад природа адаптируя первобытного теплокровного человека нащупала другой путь и позволила ему стать существом похожим на человека но с иным метаболизмом.
  Сергеич поднял свой походный стакан в подстаканнике с парящим чаем и сделал глоток. Вид парящей жидкости заливаемой внутрь вызвал оторопь у командующего армией мерзляков. Подобная процедура с ним сразу привела бы к гибели. Сергеич протянул правую руку в направлении ЭнтОнта.
  - Степан - командир армии людей. - Никодий пролаял перевод.
  ЭнтОнт замешкался, не зная что делать с протянутой рукой и неуверенно протянул вперед руку, ладонь которой была размером с приличную дамскую сумочку. Степан, чтобы прервать неловкость схватил ладонь мерзляка, получилось только за край, и тряхнул. Температура тела ЭнтОнта была как у покойника. ЭнтОнту же наоборот показалось, что ему прижгли руку.
  - ЭнтОнт - командующий армией мерзляков. - Перевел Никодий. - Я обсуждал немного с вашим переводчиком цель моего прибытия и хотел бы узнать, как вы отнесетесь к этому?
  - Мы поняли, что конечном итоге вы хотите прибрать дерево к своим рукам, чтобы оно служило вашим интересам?
  - Я хочу, чтобы Дерево служило нашим народам одинаково. Никодий должен был передать, что меня больше устраивает торговля, чем война. - ЭнтОнт зыркнул на Никодия, что тот чуть не поперхнулся от страха.
  - Никодий нам рассказал об этом. Просто удивительные метаморфозы для старого вояки. Именно в тот момент, когда ждать конца войны осталось недолго, вы предлагаете нам решение из-за которого войны могло и не быть совсем?
  - Да, мне потребовалось время, чтобы понять, что торговля принесет больше пользы, чем война. Если бы было наоборот, то я ни за что не пришел бы к вам с подобным предложением.
  - Понятно. Теперь расскажите подробнее каким образом вы хотите провернуть это? - Сергеич еще не мог точно сказать насколько откровенен враг.
  - Мои солдаты уже устали от этой войны, но больше всего их страшит возможность остаться в вашем мире навсегда, если вы уничтожите Дерево. Я хочу взять под контроль свою сторону Дерева, находящуюся в Унаблоре. Те солдаты, что поддержат меня будут иметь свои проценты от развернувшейся торговли. В итоге я буду единолично распоряжаться товаром поступающим с вашей стороны и единоличному владению Зуана придет конец. Я заложу новый город, который станет новой столицей Унаблора.
  - Не поверите ЭнтОнт, но вы ничуть не отличаетесь от людей в подобных вопросах. У нас есть свои предложения по этому вопросу. Если вы настаиваете на том, чтобы сохранить дерево, то мы хотим выставить вам некоторые условия. Первое - мы хотим обменять ваших пленных солдат на людей, которых вы используете в качестве рабов. Второе - в случае провокаций дерево все равно будет уничтожено. И третье - как нам отличить где ваши войска, а где нет?
  ЭнтОнт навис над картой.
  - Почти везде первая линия обороны, это мои войска. УйанОун бережет своих солдат, предпочитая размениваться моими. Из-за этого между нашими армиями существует напряженность. Наверняка, вы планируете в скором времени нанести сильный удар. Мы догадались об этом по тому, как затихли бои в последнее время. Если у меня получится договориться со своими командирами, а я уверен, что большинство из них будет на моей стороне, мы просто покинем свои позиции и уйдем в тыл армии УйанОуна. Так что вам придется столкнуться с его воинами, а не с моими. Примерная численность его армии, немногим более двух тысяч стволов. Мы же постараемся занять крепость в это время.
  Сергеич переглянулся с Петром и остальными командирами, пытаясь увидеть их реакцию.
  - Как думаешь, что задумал этот человек-гора? - Спросил Сергеич у Петра.
  - Звучит логично, но очень непривычно. Я бы не смог довериться ему полностью. При их ненависти к нам, которую я прочувствовал на себе, подобный союз выглядит очень необычно.
  - А по мне, хоть я и не знаток мерзляковской психологии, он не врет. Если бы у них был план разведать таким образом наши планы, сам командующий от которого зависит успех всей операции не стал бы рисковать своей жизнью. Они бы прислали какого-нибудь офицера который просто передавал все, что мы ему скажем. Чую, что этот здоровяк нашел свою выгоду и пытается ее заполучить любым образом. Но мы не посвятим его в свои планы.
  ЭнтОнт чувствовал себя неловко когда вокруг все разговаривали на чужом языке. Он водил непонимающим взглядом по сторонам, пытаясь взять в толк, о чем говорят. Ему было непривычно ощущать себя среди уклей как заложник, жизнью которого могут распорядиться по разному.
  Сергеич попросил Никодия чтобы он начал переводить. Самому же ему очень хотелось выпить. Сильнее всего с тех пор, как он оказался в этом мире. Алкоголь, для привыкшего к нему организма, помог бы с принятием правильного решения.
  - Слушай, командующий! Я не стану переносить план и сроки начала наступления. Если ты действительно сможешь выполнить то, что обещаешь, то мы не станем стрелять в солдат, которые не будут отвечать нам огнем. Гарантирую. А так же гарантирую, что мы сохраним дерево до последнего, пока будем уверены, что вы выполняете свои обещания. По понятным причинам я не стану делиться с тобой своими тактическими приемами. Оставлю это на твоей сообразительности. Действуйте по обстановке, как только поймете наши замыслы.
  - Прекрасно! На большее я не рассчитывал. Было бы даже странно, если бы вы обо всем рассказали при первой встрече. - Он не стал упоминать о том, что они могли просто убить его, чтобы невзначай не дать им такую мысль. - Мое мнение о вас сильно изменилось. Мы долго считали вас существами гораздо хуже себя, но АубМог наказал нас за такое отношение. Я готов признать, что больше так не считаю и готов сотрудничать.
  - Командующий! - Сергеич не решался произнести вслух имя ЭнтОнта, так как считал, что его голосовые связки на такое просто не способны. - Подтвердите делами ваши намерения, и мы с радостью будем сотрудничать с вами.
  - Хорошо. Я думаю, что скоро вы поймете, что я вас не обманываю. - ЭнтОнт посчитал, что все сказал и направился к выходу из палатки.
  Никодий и несколько офицеров отправились следом. Сергеич и Пиотта остались внутри.
  - Вот громадина! Ну как тебе мои предложения? - Довольное лицо командующего не могло скрыть торжествующие эмоции. - Война подходит к концу. Впереди восстановление народного хозяйства.
  - Да уж, Степан Сергеич, когда мы подумали вас пригласить, мы рассчитывали от силы, что вы проконсультируете нас по оружию, а вы уже и войну почти выиграли.
  - Сплюнь! Впереди еще много неизвестного. Просто, этот мерзляк принес нам приятные известия, первый раз с начала войны..
  - Про то, что не будем менять планы, это на самом деле, или чтобы усыпить бдительность мерзляков? - Спросил Пиотта.
  - На самом деле. Пусть подстраиваются под нас. Если у этого, хрен выговоришь, мерзляка есть талант полководца, он сразу поймет, как ему действовать. Я думаю, что при любом раскладе они сбегут с передовой и попытаются проникнуть в крепость. Тем мерзлякам, что будут воевать на два фронта придется и нам противостоять и пытаться отбить крепость. Для нас же это одни бонусы. Так что объявляю недельную подготовку. Тебе Петр задание - обучи нескольких смышленых бойцов пускать плот как надо. Ну и потренируйтесь к боям в горной местности. Можешь взять меня в консультанты.
  - Спасибо, Степан Сергеич. Непременно перейму ваш опыт. В этот раз я так понимаю нужно сделать все наоборот, с максимальным шумом?
  - Именно так, нужно создать у противника иллюзию, что мы решили осадить их крепость с самого неудачного места, с горы. Вам там обязательно нужно показать, что вас как минимум раз в пять больше, чем есть на самом деле. Армия наша немного поистрепалась в боях, поэтому каждый боец будет очень важен. Максимум, дам сотню бойцов. Снимите с плотов гранатометы, пулеметы и начнете изображать штурм. Только прошу, под пули лезть не надо, и особенно под пушки. Первым делом валите расчеты орудий, иначе вас сметут. Ну ладно, без паники. Завтра с утра берем сотню бойцов и летим на тренировку.
  - Хорошо, Степан Сергеич. Батуру возьму с собой, мне нравится как он в бою ориентируется.
  - Ну и имена у них смешные, ты про рядового Силиздоха слышал? - Хохотнул Сергеич
  - Нет еще, смешное имечко. А на 'Неустрашимом' у меня Гипомен служит. Как будто из Древней Греции имя.
  - Да уж, но однозначно лучше, чем у того мерзляка, который был у нас в гостях. Ав-ав-ав. - Пролаял Сергеич, изображая речь мерзляков. - В голове не укладывается, как Никодий умудрился их язык выучить. Тоже кстати имечко, как химический элемент из Периодической таблицы Менделеева.
  Петр попрощался с оставшимся в палатке Сергеичем, а сам пошел искать Батуру, чтобы собрать отряд для завтрашней тренировки. Операция обещала быть самой опасной из того, с чем пришлось столкнуться на этой войне. Отец долго отговаривал Пиотту и Сергеича от этой затеи, но вместо Петра некого было послать, чтобы можно было рассчитывать на успех. В итоге, юноше пришлось пообещать, что он не станет приближаться вообще на опасное расстояние к крепости, расположившись где-нибудь повыше в горах. Впрочем, это обещание было дано для успокоения отца.
  Владимир сейчас находился на Земле по хозяйственным поручениям. В процессе войны образовался хозвзвод, который и мотался вместе с ним по мирам, собирая необходимые ингредиенты в блюдо под названием 'война'. Огромной заслугой отца, как считал Петр, было то, что он безропотно и даже с полным участием относился к возложенным на него обязанностям. Хождение по мирам ради удовольствия обрело практический смысл его способностям. Марита жалела Владимира, считая, что в его годы подобные прогулки ни к чему. Она несколько раз упрашивала взять ее с собой, и почти каждый раз зарекалась больше никуда не ходить.
  За неделю до планируемого начала операции, Владимир вернулся из очередной экспедиции. Он приехал на грузовике, за рулем которого сидел темнокожий водитель. По его лицу было понятно, что он пережил не самое увлекательное путешествие в своей жизни. Грузовик был гружен ящиками цвета хаки, а за ним гуськом, на прицепе, ехали три орудия. Жест невероятной щедрости президента африканской республики. Три немного потертых жизнью автоматических миномета 'Василек', советского производства.
  - Вот, навязал мне эти пушки, говорит в подарок, еще и водителя дал отвезти. Он полпузырька нашатыря по дороге вынюхал, бедняга. Водитель, кстати артиллерист, знает толк в этих минометах. Кибиби сказал, что его можно вернуть, когда он нас стрелять научит.
  - Знакомая штука. - Сергеич постучал по ребристому стволу. - У нас в Афгане они часто использовались. И как полевая артиллерия, и на 'шишиги' ставили, и на БМП. Дальность у них нормальная, и радиус поражения неплохой. За раз четыре мины выстреливают. Спасибо тебе, Владимир, и президенту твоему, что хороший подарок прислал. Я сам немного стрелял из них, но давно уже это было, надо будет освежить память с африканцем.
  Бойцы, из расчетов обычных минометов, довольно быстро смекнули, как пользоваться новым оружием и через три дня у них уже получалось класть мины в нужный квадрат. Три миномета выстреливающие двенадцать мин за раз, при хорошей кучности накрывали несколько сот квадратных метров, выкашивая на этой площади все живое. Такое оружие непременно должно было испугать врага.
  Бойцы, которых отбирал Пиотта, для того чтобы научить их направлять плоты-камикадзе страдали врожденным косоглазием. Они никак не могли уяснить каким образом целиться. После чего Петру пришлось придумать прицел, наподобие открытого прицела с автомата. На носу ставилась мушка, из прямой ветки, а в корме плота, подобие прицельной планки. Только после этого у бойцов стало получаться.
  
  Тревожное ожидание по случаю скорого начала операции в лагере возросло. Бойцы понимали, что это последний рывок, после которого война должна закончится. Все хотели дожить до того момента, когда их враги окажутся только воспоминанием. Обычные веселые посиделки вечером у костра перед отбоем, в последнюю ночь превратились в разговоры в полголоса. Предчувствие великого сражения витало в воздухе, заставляя невольно предаваться общему настроению.
  Петр с трудом уговорил себя уснуть. В голову лезли всякие мысли, которые не давали сну занять свое место в голове. Петр вместе с сотней других бойцов должны были на четырех плотах вылететь к крепости. Намеренно создавая у врага иллюзию переброски большого количества войск, они должны были на виду приземлиться у самой крепости, в горах. И с ходу начать штурм. Если план срабатывал, наступающим войскам приходилось гораздо проще, потому что основные силы должны были подойти для обороны крепости.
  Одновременно с ударами молотка по железке, завибрировал телефон в кармане Петра. Он расстегнул спальник до половины и сел.
  - Палатка, подъем! - Произнес он негромко, но по-командирски.
  Солдаты зашевелились, зачмокали, стали потягиваться. Петр решительным движением расстегнул спальник до конца, встал и направился к выходу. В лагере, у самой земли шевелился туман. Он скрывал палатки до середины, из-за чего они казались парящими в воздухе. Юноша зябко передернул плечами. Состояние было как у дверей класса перед экзаменами, только многократно усиленное. Зубы стучали друг о друга, то ли от волнения, то ли от холода, а скорее от того и другого.
  Экипажи плотов, которые должны были отправиться на штурм крепости позавтракали первыми. Плоты стояли снаряженные оружием еще накануне. 'Несокрушимый' - измотанный в боях флагман, и еще три плота, стояли в стороне от остальных. Возле каждого стоял экипаж и по десять солдат десанта. Все ждали когда Сергеич даст отмашку. Он не заставил ждать. Прошел мимо всех подразделений. Взгляд, с которым он смотрел на солдат можно было считать благословением. В нем было что-то от отеческой заботы и он как будто давал уверенность, что все будет хорошо. Сергеич прошел строй солдат до конца и вернулся в начало, где стоял Пиотта.
  - Петр, ваша задача больше изображать штурм, враг должен поверить вам, но геройствовать не надо. Если начнут давить - отступите. Если начнут преследовать - поднимайтесь в воздух. Всегда будь на связи, докладывай обстановку. Наступление ориентировочно начнем через сутки после вас. От того насколько вам поверят будет зависеть насколько легко будет наступать нам. Я надеюсь, что у вашего знакомого получилось уговорить своих солдат, и мы тоже вскоре окажемся у ворот крепости. В общем, задача у вас понятная, а дальше будем действовать по обстановке. Ну, с богом! - Сергеич обнял Петра и похлопал его по лопаткам.
  - Хорошо, Степан Сергеич. Я понял задачу, уверен, что у нас все получится. Продержимся сколько потребуется. Разрешите отправляться?
  - Давай!
  - По плотам! - Крикнул Петр.
  Экипажи молча развернулись и заняли свои места. Моторы затарахтели. Плоты качнулись и стали подниматься в воздух. В какой-то момент лучи солнца, которое все еще было не видно с земли, упали на солдат и засверкали на покрытом инеем дне. Со стороны это выглядело как какое-то благословение небес. Сослуживцы оставшиеся на земле посчитали это добрым знаком, укрепив свою веру в победу.
  Плоты намеренно летели по маршруту где располагались разведанные отряды мерзляков. Следом за Пиоттой, по тому же маршруту должны были отправиться еще четыре плота, но они должны были разойтись перед крепостью и направившись в горы, незаметно вернуться на базу. У мерзляков не должно было остаться сомнений в том, что основной удар обрушится со стороны гор.
  Внизу проплывали леса, начинающие выбрасывать первую зелень. Днища плотов отражались в зеркалах рек.
  - Смотрите! - Один из солдат нарушив приказ не высовывать головы через край, таращился вниз.
  Петр выглянул. Далеко внизу стояла неорганизованная группа мерзляков, не выказывающая никаких признаков агрессии.
  - Может, лупануть? - Предложил тот же солдат.
  - Не надо, и голову убери, пока не отстрелили. - Приказал Пиотта, а сам достал рацию.
  - Штаб, это Петр.
  - Слушаю тебя. - Ответила рация голосом Сергеича.
  - Мы сейчас пролетели над мерзляками, которые стояли на открытом месте, как будто специально и не стреляли по нам.
  - Я думаю, что ваш мерзляк давал нам понять, что у него получилось договориться со своими. В каком квадрате ты их видел?
  Петр посмотрел на карту и назвал квадрат.
  - Прекрасно, значит завтра там никого не должно быть. Ничего необычного больше не попадалось? - Заинтересованно спросил Сергеич.
  - Да мы особо и не рассматривали, у нас же инструкция, голову за борт не совать.
  - Ну как знаете, ладно продолжайте движение, но не забывай докладывать если что-то интересное попадется на глаза.
  - Хорошо, Степан Сергеич? - Рация отключилась. Петр повернулся к любопытному солдату. - Рядовой Гипомен, продолжайте наблюдать за землей.
  - Есть! - Рядовой с экзотическим именем осторожно высунул голову за край борта.
  
  За пять месяцев противостояния с врагом фронт постоянно двигался в сторону крепости. От первоначального расстояния в семьдесят километров осталась ровно половина. Для плота на крейсерской скорости меньше двух часов лету. Из-за того, что плоты были перегружены, крепость показалась на час позже.
  Петр поднял бинокль к глазам. При дневном свете он еще ни разу не видел легендарную крепость. Построенная из каменных плит горной породы, почти черного цвета, она внушала страх и уважение. Стены крепости имели наклон внутрь. Она походила на усеченную пирамиду, которую впаяли в тело скалы. В стенах, черными провалами зияли бойницы прямоугольной формы. В отличии от земных бойниц, которые ставили как бы на 'попа', эти бойницы располагались широкой стороной по горизонтали, придавая сооружению геометрическую мрачность. Пушки на стенах уже были различимы. Пиотта дал команду повернуть влево и идти к горам. Из крепости их уже наверняка заметили и теперь оставалось удачно посадить плоты и начать изображать штурм.
  Плоты синхронно повернули градусов на тридцать и величественно поплыли к горам. Крепость приближалась. Пушки были видны невооруженным взглядом.
  - Бери левее, кажется нас ветром сносит! - Приказал Петр рулевому, когда понял, что они приблизились к крепости на опасное расстояние.
  Плот загудел под нагрузкой и нехотя стал разворачивать нос. Петр не сводил глаз с крепости, ожидая, что с нее скоро начнут стрельбу. Его опасения подтвердились. Стволы орудий как по команде задвигались и повернули в сторону приближающейся эскадры. Вспышки выстрелов и облака дыма показались над стенами крепости. Через мгновение сухие звуки пролетающих поблизости снарядов наполнили воздух.
  Солдаты тревожно посмотрели на Петра.
  - Всем лечь. Держитесь, кто за что может одной рукой, а второй за веревку активации вашего летающего рюкзака.
  Солдаты улеглись на пол, держась за скобы, к которым ранее пристегивались веревками. Воздух вновь наполнили звуки пролетающих снарядов. В этот раз уже ближе. Мотор работал на полную, но тяжеленный плот имел большую инерцию и высокую парусность из-за стоящих рядами ящиков с боеприпасами.
  Третьим залпом враг добился попадания. Снаряд ударил по касательной в дно, в правый дальний угол от крепости. Плот тряхнуло. Петр упал сильно ударившись ногой и головой об пол плота. Большая часть энергии взрыва ушла мимо, рассеявшись в воздухе, поэтому плот не получил сильных повреждения. Небольшая часть угла разлетелась, обнажив расщепившуюся древесину и торчащую проволоку. Антигравитационная порода, в месте попадания, мгновенно унеслась в небо. Петр осмотрел экипаж и десант. Вроде все на месте.
  Рулевой поднялся с побелевшим лицом.
  - Ты как, ранен? - Спросил его Петр.
  - Ннннет, тут в мотор попало. - Рулевой показывал пальцем на мотор и Петру пришлось обойти, чтобы увидеть.
  В бак с горючим попал осколок. Размером с ладонь, кусок изогнутого металла. Бензин, раздуваемый ветром разносился во все стороны. Рулевой попытался выдернуть осколок, но Петр его остановил.
  - Не выдергивай, иначе горючее быстрее вытечет. До посадки дотерпим, а там что-нибудь придумаем.
  - 'Несокрушимый', вы живы там? - Раздался голос Батуры из рации.
  - Слава богу, обошлось. Все живы. Плот немного пострадал. Угол один, как обгрызенный. У нас тут осколок в бак попал. Топливо потихоньку вытекает. Но я думаю, что до места хватит
  - Ветер, зараза, я даже не представлял, что он нас сможет так понести. - Батура желал успокоить товарища переложив часть ответственности на обстоятельства непреодолимой силы, как говорят страховщики.
  - Да думать просто надо было головой, чуть не погубил всю операцию. - Петру понимал, что не мог всего учесть, но не желал, чтобы его оправдывали.
  Пушки продолжали палить, но плоты кое-как удалились из зоны поражения. Снаряды, не долетев, падали в лес. 'Несокрушимый' перевалил за первую гряду и укрывшись за ней полетел в назначенное место. Остальные плоты двинулись за следом.
  
  
  - Нет, я не предлагаю перейти на сторону уклей. Я предлагаю вам перейти на мою сторону. Наше близорукое руководство никак не может понять, что враг настолько силен, что мы скоро проиграем. Если вы выбираете смерть, или прозябание до старости в чужом мире, то я не стану вам препятствовать. А если вы хотите остаться жить, да еще неплохо зарабатывать на торговле с уклями, то я предлагаю вам принять мою сторону. Разумеется, Владыке не понравится такой поворот, и он попытается вернуть Дерево. Но помните, что большая часть армии здесь, и если ее закупорить в АумАнге, то нам никто не сможет помешать основать свой город, который непременно станет столицей Унаблора. - ЭнтОнт говорил пламенно и убедительно. Ему настолько казалась реальной возможность быстро взлететь вверх, что он и помыслить не мог упустить такой шанс.
  Командиры сидели, озадаченные необычным предложением. Всю жизнь они считали своим долгом служить стране и Владыке, а теперь их хотели вовлечь в какую-то авантюру. ЭнтОнт прекрасно понимал их мысли.
  - Что для вас по сути, государство? Страна, народ или правитель? Посмотрите, кому вы изменяете. Народу? Нет. Стране? Вы же не собираетесь пустить уклей к нам? Значит, тоже нет. Остается только правитель, который и придумал для вас свой вариант чести. Правителю наплевать, что вы положите свои жизни, ему нужен лес, мех, мясо и прочие блага АумАнге. Вы умираете за них, а следовательно ваше право на них самое главное. Вы и ваши семьи заслуживаете получать с этого самую большую прибыль. Пусть укли живут на своей стороне, а мы будем на своей. Вокруг Дерева построим большой город, который и станет столицей Унаблора, вместо Зуана. Уверяю, что до того момента когда укли уничтожат Дерево осталось несколько дней, и решение нужно принимать сейчас. Оставляю вас размышлять до утра, а потом заслушаю ваше решение.
  ЭнтОнт вышел из полевого блиндажа. К нему метнулась тень солдата.
  - Если кто попытается скрыться ночью, догнать и убить, любым способом. Если подобное известие дойдет до Владыки раньше чем нужно, нам не сдобровать. Где второй?
  От дерева отделилась вторая тень и бесшумно приблизилась к разговаривающим.
  - Снимай доспехи - Резко приказал ЭнтОнт подошедшей тени.
  В темноте брякнули упавшие железные латы.
  - Готов!
  - Да, командующий!
  - Возьми эти листья и пожуй, они позволят перетерпеть боль.
  Тень послушно захрустела листьями.
  - Ну все, давай. - ЭнтОнт взял железный штырь и ткнул им в грудь тени. Затем обошел со стороны спины и ткнул в спину. Тень тихонько застонала. - Перевяжи его. - Приказал командующий первой тени. - Завтра попадешь в обоз с ранеными. Скажешь, что ранение сквозное и тебя переправят в Унаблор. Я дам тебе бумаги которые позволят попасть в здание Совета городов. Там найдешь УнгЦанга от нашего Эйяпа и передашь ему письмо. Смотри, передавай только в руки, иначе никому не жить.
  Тень еле слышно буркнула в ответ.
  - Ну все, пусть АубМог хранит нас!
  ЭнтОнт оправился в свой блиндаж, в котором жил только он и его адъютант. Этой ночью могло произойти всякое. Его могли убить, как предателя. ЭнтОнт верил, что до этого не дойдет, но полностью не исключал такой возможности. Он расставил у входа различные железки, о которые невозможно было не споткнуться, зажал в руках оружие и полусидя откинулся на некоем подобии кровати.
  Как ни странно, ночью его никто не побеспокоил. Утром ему доложили, что два офицера ночью пытались ускакать в крепость, но по пути их остановили и убили. ЭнтОнт смело направился в палатку с оставшимися офицерами. Когда он вошел, понял, что его уже ждут. ЭйтайРай, старший по званию из оставшихся встал ему навстречу.
  - Мы готовы присягнуть тебе, командующий.
  - Спасибо, я верил, что благоразумие возьмет верх. Теперь слушайте мой план....
  ЭнтОнт обстоятельно рассказал какими ему видятся ближайшие действия уклей, и как на них стоит реагировать. Офицеры молча слушали, изредка перебивая, чтобы задать вопрос. В полдень этого дня случилось то, о чем и говорил командующий. Четыре плота двинулись на запад, в сторону крепости.
  У нескольких десятков солдат отобрали оружие и выгнали на поляну. Они были напуганы. Но к их удивлению ни с одного плота по ним не открыли огонь. Хотя они точно видели, что на них смотрят.
  - Все, началось. Они собираются штурмовать крепость, а мы им поможем.
  УайнОун управлял своими войсками через ЭнтОнта. Боясь показать нос из крепости, он отправлял посыльных к ЭнтОнту, которые озвучивали волю своего начальника. Поэтому когда он собрал свои войска вместе и отправился с ними в тыл, по большей части этого никто не заметил. А кто заметил, не удосужились спросить. До тех пор пока не выясняться настоящие планы ЭнтОнта, он рассчитывал управлять обеими армиями.
  
  
   Плоты опустились на площадку которую Петр присмотрел в свой прошлый тайный визит. Все знали какую задачу им требуется выполнять. Разведотряд немедленно отправился разведать дорогу до утеса, за которым находилась крепость противника. Они отправились налегке, вооруженные винтовками и запасом патронов, чтобы скорее проделать путь.
   Пиотта доложил в штаб о выполнении первой фазы боевой задачи, не забыв упомянуть о происшествии, в результате которого пострадал 'Неустрашимый'. 'Ну что ж, войны, совсем без потерь не бывает' - ответил на это Сергеич и приказал впредь быть осторожнее.
   Навьюченные оружием солдаты шли по еле видимой горной тропинке. Разведчики доложили, что путь свободен, и скоро они увидят крепость. Для создания эффекта крупной операции одних автоматов было недостаточно. Солдаты несли на плечах станки и стволы автоматических гранатометов и крупнокалиберных пулеметов, трубы ручных гранатометов и огнеметов, ящики с боеприпасами. Петр наравне со всеми тащил на горбу тяжелую коробку с выстрелами к гранатомету.
  Место, на котором должна была развернуться скорая битва, выглядело так. Материал стен крепости был выпилен мерзляками прямо в скале, которая и стала западной стеной крепости. За стеной шло ровная площадка, метров двести. Она тоже образовалась искусственно. Чтобы не иметь нависшую над крепостью скалу, ее спилили, удалив таким образом двести метров породы. Ее, возможно, использовали на строительство крепости, а возможно отправили в Унаблор, который испытывал нехватку всего, что пряталось подо льдом. Далее поднималась отвесная стена, совершенно ровная, со следами искусственной обработки. Вширь она тянулась на полкилометра, обрываясь крутыми спусками. Если бы мерзляки знали, что у уклей могут появиться минометы, они ни за что бы не позволили занять им такой удобный плацдарм.
  Раздался одиночный выстрел, и сразу же началась канонада стрельбы. Стреляли рядом сразу за поворотом, до которого оставалось шагов пятьдесят.
  - Здесь засада, нас прижали! - Из рации параллельно с голосом доносились звуки стрельбы.
  - Держитесь, мы рядом, сейчас подмогнем.
  Петр быстро раздал команды, кому бросить ношу и помочь разведчикам, а кому поставить на станок гранатомет. Сам Петр не расставался со снайперской винтовкой никогда. Она болталась у него за спиной как прижившийся орган. Ею он владел так же искусно, как пианист своими гибкими пальцами.
  За поворотом открылась небольшая ровная площадка. Ее поверхность поросла редкой травой. Несколько глыб, появившихся здесь вследствие давних камнепадов, топорщились поросшими мхом зелеными боками. Из-за каждой такой глыбы велась стрельба. Петр посмотрел в прицел. Мерзляки, понимая ценность для людей этой площадки не спешили высовываться из-за камней, предпочитая ждать когда враг сам попадет в зону выстрела. Разведчики вжались во все складки местности и не могли поднять голову. Над ними то и дело подлетали осколки породы. Получалось, что враг стараясь не попасть под выстрелы сам не видел большую часть поля боя.
  - Гипомен, Сава, Артюх, гранаты с собой есть?
  - Да, я меньше пяти с собой не беру, сколько раз уже жизнь спасала.
  - Видите, вон тот крайний камень. - Петр ткнул пальцем в ближайшую глыбу. - Давайте перебежками к нему, а я вас прикрою. Как добежите, закидайте гранатами мерзляков. Как добьете, махните рукой, к вам выйдет подкрепление, они будут прикрывать вас, а вы снова к другому камню. Понятна задача?
  - Да, командир!
  - Ну все, вперед!
  Троица пригнулась и побежала к камню. Петр держал на мушке его края, чтобы какой мерзляк ненароком не увидел этот маневр. Солдаты подбежали к камню и присели за ним. Гипомен махнул головой, показывая, что эту часть плана они удачно выполнили. Затем он поднялся, оценивая с какой стороны удобнее бросить гранаты. Он что сказал своим товарищам и они вынули из подсумков по гранате. Вынули чеку одновременно, и секунду повременив, бросили гранаты через вершину камня. Почти одновременно бахнули три взрыва. Оглушенный мерзляк показался из-за камня. Петр быстро снял его. Гипомен немного обошел камень и высунув на вытянутых руках автомат дал длинную очередь. Сава махнул рукой, что уже можно высылать подкрепление. Еще трое солдат устремились к камню. Мерзляки поняли, что их задумка может стоить им жизни стали появляться из-за камней, чтобы оценить картину боя. Шквальный огонь загонял их обратно. В этот момент несколько солдат с гранатами устремлялись к очередному камню.
  Бой длился час и закончился сокрушительной победой людей. Гипомен расхаживал с важным выражением лица. Ему уже перепало несколько комплиментов от товарищей.
  - Гипомен, смотри, гордыня - тяжкий грех! - Пошутил над ним Петр.
  Убитых мерзляков было двадцать пять бойцов. Все они имели специальное горное снаряжение, которое позволило им быстро подняться по совершенно отвесной скале, чтобы оказать сопротивление людям. Неизвестно, насколько серьезно они рассчитывали на подобную операцию, но только она не сильно задержала людей. для людей же она могла иметь самые благоприятные последствия. У мерзляков точно должна была создаться иллюзия большого количества войск, напавших на крепость.
   Петр осторожно подполз к краю скалы и достал бинокль. Стены крепости ощетинились стволами винтовок. Орудия были повернуты в сторону в сторону скалы. Противник явно замер в ожидании результатов стычки, и готов был в любую минуту открыть огонь если победил враг. Петр оценил в насколько безопасном положении они сейчас оказались. Опасно было находиться только на самом краю скалы, в который могли угодить снаряды. Если же снаряд проходил выше, то уходил далеко в горы не причинив никакого вреда людям. А люди могли безнаказанно пользоваться автоматическими гранатометами, которые стреляли навесом, и были совершенно недосягаемы для врага.
  Бой начался не сразу. Петр решил как следует подготовиться, разместив как можно больше оружия на небольшом плато перед крепостью. Непосредственно перед началом боя он доложил Сергеичу о том, что они начинают изображать штурм. Командующий дал добро и с десяток гранатометов одновременно открыли огонь.
  
  Утром стало понятно, что враг будет штурмовать крепость. УайнОун отправил гонца к ЭнтОнту, чтобы он немедленно стянул часть подразделений к крепости. Вражеские плоты как будто намерено подлетели к крепости, чтобы испугать ее защитников, за что чуть не поплатились. В первый плот попал снаряд, но не причинив особого вреда, плот смог удалиться на безопасное расстояние. УайнОун был солидарен с наместником, что враг решил начать штурм крепости с наименее защищенной стороны. В те времена, когда закладывался проект строительства этого сооружения никто не предполагал, что укли смогут летать. К счастью совсем недавно из Унаблора прибыло элитное подразделение горных бойцов, отличившееся во многих битвах. Опыта войны с уклями у них не было, зато отваги было через край. За несколько дней, что они провели в крепости, бойцы устроили несколько драк с солдатами из других подразделений, и убили двух, ни в чем не повинных уклей, просто ради забавы.
  УайнОун разгадав план противника сразу придумал задание для этого дерзкого подразделения. Предупредив их о хитрой натуре противника УайнОун благословил подразделение и отправил в горы. По самодовольным лицам горных бойцов он понял, что те ничуть не сомневаются в удачном исходе дела. 'Поначалу все так думают' - подумал про них УайнОун.
   В полдень послышались звуки перестрелки. Все бойцы были расставлены на восточной стене, и все орудия повернуты в сторону гор. После первого нападения на крепость, когда Дерево не погибло по чистой случайности, его защиту усилили, сделав конический колпак из толстой стали. Его форма должна была уводить энергию взрыва вниз и в стороны. Колпак сдвигался по специальным опорам, позволяя быстро накрыть Дерево в случае опасности. Еще как только на горизонте показались плоты противника колпак поставили на место.
   Стрельба меняла интенсивность, то вспыхивая, то затухая. Вскоре послышались взрывы. Элитному подразделению наверняка приходилось тяжко. Но после того, как прозвучал последний выстрел все вокруг погрузилось в тревожную тишину. Совсем не верилось, что бравые бойцы празднуют победу в тишине.
  Наместник УнЭнт сидел на своих вещах, готовый по первому сигналу сбежать в Унаблор.
   - Бесславное окончание карьеры, не так ли? - Прокомментировал увиденное УайнОун.
   - Хотите, оставайтесь, я вас с собой не зову. Пусть, вон, ЭнтОнт сражается, он привык воевать, а я человек гражданский, я в мирное время хорош, а война это совсем не мое. А вы ведь тоже УайнОун не спешили по лесам за уклями бегать, тоже поближе к Дереву сидели. - Наместник понимал, что он трусит, но не желал выслушивать критику от такого же труса.
   - Ладно, забыли. Если над крепостью зависнут плоты, готовые сбросить бомбы на Дерево, я не задумываясь вернусь в Унаблор. Меня совсем не манит перспектива остаться здесь навсегда.
   - Навсегда! - Нервно хохотнул ЭнтОнт. - Поверьте, что 'навсегда' будет очень не долго.
   - Как вам кажется наместник, эта тишина сколько продлиться? - Спросил УайнОун.
   - Почем я знаю, но только она меня очень пугает. Так и кажется, что они задумывают какую-то гадость которая накроет нас одним махом.
   - Вы действительно отборный трус, наместник.
   - Еще раз повторяю, я гражданский человек, и война мне чужда. Да и защитников в крепости от силы бойцов триста наберется. Зная, на какие хитрости идут укли, можно считать, что мы совсем без защиты остались.
   - Утром я отправил гонцов в Унаблор и к ЭнтОнту, так, что к вечеру нас будут тысячи.
   - До вечера еще дожить надо. - Панически заключил УнЭнт.
  На улице раздались частые взрывы, которые в помещении больше напоминали хлопки. Послышался звон разбитых стекол и рев раненых аовтов.
   - Началось! - Чуть не плача воскликнул наместник.
   - Не выходите на улицу. - Предупредил наместника УайнОун, а сам выскочил в коридор.
   В открытую дверь ворвались более громкие звуки выстрелов и кутерьмы, начавшейся во дворе. УайнОун пригнувшись пробежал под окнами до выхода. Будучи военным он представлял откуда будут лететь снаряды и где будет безопаснее. Миновав опасную зону по коридору он вышел на улицу и осторожно выглянул из-за угла. Цепочки взрывов начинались во дворе и переходили на здания, взрываясь о стены и стекла, или влетая внутрь, в пустые оконные проемы. Во дворе уже лежали несколько убитых солдат и авотов. Частые взрывы мешали тела бойцов и животных с землей, соломой и телегами. У стены, опершись о нее сидел раненый солдат. Его рука, выше локтя висела на лохмотьях. Он бессмысленным взглядом рассматривал свою руку, пытаясь здоровой рукой приставить ее на место. Беснующиеся цепочки взрывов снова пробежались по двору, поднимая в воздух смесь из крови, земли и соломы. Взрывы приблизились к раненому солдату и прошли через него. Когда дым рассеялся УайнОун увидел, что солдат убит попаданием снаряда в голову, от которой осталось совсем немного. УайнОун поднялся по каменной лестнице, идущей внутри каменной стены и ведущий на ее верх.
   По стенам прошел гул. Наконец, проснулась артиллерия. Раздались далекие раскаты разрывов снарядов. УайнОун поднялся на восточную стену. Солдаты сидели на боевой площадке, укрывшись за зубцами. Многие из них с ужасом смотрели вниз, во двор. Увидев командира они решили изобразить высокий боевой дух. Часть из них, которая первыми увидела УайнОуна, поднялась и выставила винтовки в зубцы. Для пущего эффекта они принялись стрелять в сторону противника. Артиллерия снова бахнула из всех шестнадцати орудий. Почти сразу раздались звуки близких разрывов. УайнОун осторожно выглянул. Край скалы заволокло дымом. Если противник сейчас далеко от края, то возможно ему и не причинен никакой ущерб. Стрелять приходилось снизу вверх, и все снаряды пролетевшие выше улетали далеко в горы.
   УайнОун не представлял, каким образом противник собирается спуститься по отвесной стене. Будь их даже больше тысячи, никто бы не смог добраться до крепости живьем. Слишком хорошим тиром была отвесная стена и ровный подход к крепости. Если бы укли собирались применить плоты, то они были настолько тихоходными и не маневренными, что без труда были бы уничтожены пушками.
   После обстрела артиллерией скалы ответный огонь на время прекратился. Очень хотелось рассчитывать на то, что враг пострадал от огня. Напрасно. После небольшого затишья в сторону крепости полетели новые снаряды. Причем, огонь был подкорректирован и врывы уже происходили не только во дворе крепости, но и на ее стенах, грозя уничтожить орудийные расчеты.
   Солдаты не дрогнули, и произвели еще по одному залпу. В воздух взлетели камни и дым. Вдруг раздался страшный треск и огромная толща скалы пришла в движение. Подломившись примерно на половине своей высоты, она медленно и величественно двинулась вниз. Огромное количество скальной породы упало примерно со стометровой вышины, вызвав настоящую сейсмическую активность в округе.
   Стрельба прекратилась со всех сторон. От упавшей породы вверх поднялась жуткая пыль, за которой почти ничего не было видно. УайнОун распорядился чтобы провели подсчет ущерба, и собрали раненых.
  
  
   Петр не сразу заметил, что под ногами протянулась трещина. Только когда раздался очередной взрыв он понял, что опора стала уходить из под ног. Рефлексы заставили его прыгнуть назад. Почти сразу раздался ужасающий треск лопающегося камня и метров двадцать скальной породы, зигзагом на протяжении двухсот метров обрушились вниз. Петр пробежал стометровку за рекордное время. Солдат, который корректировал огонь гранатометов ушел вместе со скалой вниз. Остальные были на значительном расстоянии от края.
   Снизу поднялась пыль, закрыв от глаз всю перспективу. Петр достал рацию и доложил в штаб.
   - У нас произошел обвал части скалы, из-за артиллерийского огня мерзляков. Предположительно один человек погиб, который был на краю и корректировал огонь. Пыль закрыла обзор и нам пока не видно результатов обвала.
   - Понятно! Как у вас там в целом?
   - Обменялись ударами. Своих результатов мы не знаем, а их на лицо. Полскалы упало. Хорошо, что я снайперов так рано не послал на край, сейчас все бы там были.
   - Значит так, Петр! Напор ослаблять никак нельзя. Нам надо показать, что выполнение этой задачи для нас очень важно. Пока вас не видно, постарайтесь присмотреть места для снайперов. Приоритет - орудия. Не давайте никому приблизиться к ним. Мы уже отправили по вашему маршруту еще четыре плота. Мерзляки подумают, что вам пришло подкрепление. Через пару часов они должны быть в вашем районе, я доложу, когда можно будет усилить огонь.
   - Понял, Степан Сергеич, сделаем.
   Снайперы натянули на себя камуфляж снайпера 'Леший' и по-пластунски поползли к краю пропасти. Половина солдат была вооружена винторезами. Они позволяли гораздо дольше оставаться незамеченными, но не могли позволить прицельную стрельбу по противоположной стороне крепости. Другая половина была вооружена обычными армейскими снайперками, им как раз и поручалось держать под прицелом дальнюю стену.
   Появившийся ветерок потихоньку разогнал облака пыли. Внизу лежали огромные валуны обрушившейся скалы. Осколки поменьше почти докатились до крепости. Неприятель ожидал действий со стороны людей, держа на прицеле всех орудий край скалы. Петр раздал всем снайперам цели. На двадцать снайперов получалось шестнадцать пушек. Оставшиеся четыре страховали своих товарищей. После уничтожения расчетов огонь необходимо было перенести на бункеры и восточную стену. Петр так же планировал использовать огнеметы против бункеров, но только после того, как будет подавлена основная часть сопротивления на стене.
   Огонь снайперов начался одновременно с залпами автоматических гранатометов. Благодаря шуму их стрельбы, выстрелы снайперских винтовок заглушались. Мерзляки успели выстрелить из нескольких орудий. И почти сразу их расчеты полегли под прицельным огнем. Солдаты стоявшие на восточной стене не сразу поняли, что произошло. Они увлеченно стреляли в сторону противника, пока не поняли, что пушки молчат. Только когда среди них появились первые потери и им пришлось спрятаться за стенами, они увидели, что расчеты лежат возле своих безмолвных орудий. Боевой настрой защитников крепости сразу сник.
   Солдаты в бункерах не видели, что происходит на стенах крепости и продолжали отстреливаться. Они были вооружены длинноствольными нарезными винтовками с оптическим прицелом. Хотя они не были настолько же совершенными, как винтовки людей, щепетильная раса мерзляков все же смогла произвести достойный продукт. По силе выстрела они намного превосходили армейские снайперские винтовки и вполне могли прострелить сталь БТР или БМП в борт или корму. Оптика еще была недостаточной, но на таких расстояниях ее вполне хватало.
   У людей появились первые потери. Причем о ранениях не шло и речи. Крупнокалиберные пули попадали в голову, нанося страшные раны. Бойницы бункеров были узкими, по ширине не больше чтобы можно было протиснуть винтовку с оптическим прицелом. Вокруг бойниц часто подлетали фонтанчики каменных брызг, но результата было немного. Мерзляки держали скалу по диагонали не высовываясь под выстрел.
   Гранатометы перенесли огонь ниже, чтобы заставить противника спрятаться и дать возможность своим снайперам отойти на безопасное расстояние. Шесть снайперов не вернулись назад. Требовалось перегруппироваться и придумать план, как нейтрализовать бункеры. С двухсот метров из ручного огнемета в щель размером в двадцать сантиметров не попадешь, только случайно. Но Петр был доволен и тем, сколько ущерба они нанесли противнику уничтожив расчеты его орудий и с десяток солдат.
  
  
   УайнОун понимал, что враг столкнулся с проблемой и теперь решает как с ней разобраться. Для них же любая передышка была желательна. Из Унаблора спешили подкрепления. Свежие бойцы и какие-то новые мортиры, которые как раз был повод испытать в деле. Противник время от времени открывал спарадический огонь, имевший скорее цель держать врага в страхе, чем реально поразить его. В крепости имелось много мертвых зон, в которых спокойно можно было находиться.
   Солнце начало прятаться за горы. Никто из противников не достиг особых успехов и ночь должна была стать временем, когда они придумают новую тактику. УайнОун был рад тому обстоятельству, что у врага не получилось захватить крепость с первой попытки. Начали укли активно, но получив отпор которого не ждали, скисли и перешли к тактике противостояния с редкими обменами ударами.
   Наместник сидел напротив. Ожидание довело его до состояния апатии. В руках он крутил какую-то безделушку, безразлично уставившись в угол комнаты. В дверь постучали. Вошел посыльный в форме сотрудников Тайной Канцелярии. Взгляд наместника ожил и стал испуганным. Посыльный замешкался, не зная кого из двух важных чинов выбрать. Наконец он решил подойти к УайнОуну. Посыльный достал из планшета пакет с печатью своего ведомства. УайнОун заинтригованный его содержимым, сломал печать и достал бумагу с текстом. Он пробежал глазами по нему, в которых все сильнее разгоралось возмущение и удивление.
   - Ну, что там? Не тяните? - Наместник нетерпеливо заерзал на стуле.
   УайнОун опустил бумагу и посмотрел сквозь УнЭнта, так что последний принял содержимое письма по свою душу и чуть не упал без чувств.
   - Нас предали. - Тихо произнес УайнОун.
   - Кто? Владыка? - Все еще ничего не понимая спросил наместник.
   УайнОун протянул ему письмо и тот пробежал его глазами, в которых сначала появилось облегчение, а затем и возмущение.
   - Надо же каков! С уклями заключил мир, чтоб Дерево себе прибрать.
   - А вы понимаете, чем нам это грозит? - Спросил наместника УайнОун.
   - Чем?
   - Если мы сейчас же не предупредим личный состав, то солдаты ЭнтОнта могут спокойно зайти в крепость под видом оказать нам помощь, а сами перестреляют всех нас.
   - А как же ваши войска? Они ведь должны остаться вам верными?
   - Наверно они остались мне верными, только я не думаю, что мой посыльный смог их проинформировать. ЭнтОнт не глуп, чтобы допустить такую оплошность. - УайнОун вышел в дверь и отправился раздать распоряжения относительно предавших войск.
   УнЭнт подождал когда шаги УайнОуна замолкнут, встал и решительным шагом направился из комнаты. Его путь лежал к Дереву. Нервных потрясений с него достаточно за последние дни. Все что они не предпринимают идет прахом. Даже свои повернули оружие против них. Наместник прошел задами, по тем местам которые считались безопасными. У входа в сооружение где росло Дерево стояло двое часовых. Они замешкались, незная как поступить с наместником. УнЭнт беспрекословным тоном попросил их отойти в сторону и уже почти вошел в проход между стволов, как оттуда послышался топот ног. Навстречу топали солдаты подкрепления. Впереди шел офицер.
   - А мы вас заждались! - Проклиная подкрепление в душе, но улыбаясь произнес наместник.
  Офицер, поравнявшись сделал доклад.
   - Пройдемте, сейчас командующий объяснит вам вашу задачу.
  Отряд двинулся вперед. Позади них аовты тащили странные шестиствольные орудия. Офицер заметил вопросительный взгляд наместника.
   - Новые шестиствольные мортиры. Стреляют по очереди, но довольно быстро. Очень удобно для обороны крепости. Держит под прицелом все вокруг. Думаю, вы скоро сами в этом убедитесь.
   Навстречу уже шел ЭнтОнт. Когда он подходил к отряду во двор упало несколько снарядов и разорвалось. Все вздрогнули.
   - Сегодня весь день так. - Пояснил прибывшему офицеру.
   Офицер представился и доложил о прибытии. УайнОун вкратце обрисовал расстановку сил, упомянув о предательстве ЭнтОнта.
   - Невероятно! - Удивился офицер. - Я с ним прошел немало войн. Как он стал способен на такое?
   Я тоже был с ним на одной войне, и доверял ему полностью. Но жизнь в этом краю еще никому не пошла на пользу. Правда же УнЭнт? - УайнОун он слегка кивнул на чемодан в руках наместника, дав понять, что понял зачем то его взял.
   Наместник только хмыкнул и отвернулся.
   - Пройдемте офицер, посмотрим на карты и я угощу вас местными напитками, которые помогут снять усталость. Мой адъютант сейчас объяснит вашим солдатам, где не стоит находиться.
   УайнОун и офицер прошли в комнату наместника. Там горели несколько газовых фонарей тускло освещая кабинет. Командующий подвел офицера к карте.
   - Сегодня враг высадился здесь. - Он ткнул пальцем в место рядом с крепостью. - И попытался атаковать нас с гор. У него ничего не получилось, хотя и мы понесли значительные потери. Противник занимает очень удачное стратегическое положение, находясь вне зоны поражения нашей артиллерии. Но теперь, при помощи новых мортир, мы сведем все их преимущества на ноль. Очень хорошо что вы прибыли. Завтра, я думаю нам придется выдерживать осаду с двух сторон. Причем воевать придется, как ни жаль это признать, со своими бывшими друзьями.
   УайнОун угостил офицера напитком сделанным из местных компонентов. Но не смотря на обещание снять усталость, оба офицера вскоре уснули.
  Утром их разбудил сигнал тревоги. УайнОун на ходу застегиваясь бежал по лестнице идущей внутри стены, чтобы рассмотреть кто приближается. Верхом на аовтах приближалось около сотни солдат Они подъехали к воротам и остановились.
   - С какой целью прибыли в крепость? - крикнул из бойницы УайнОун.
   - По приказу Командующего защищать крепость. Посыльный сказал, что на вас напали укли.
   - А где командующий ЭнтОнт?
   - Войска собирает, чтобы никто по лесам не остался. Обещал скоро прибыть с подкреплением.
   - А кого он собирается подкреплять вас или нас? - Вопрос был явно провокационный.
   - Послушай друг, ты уже умучил нас своими расспросами, просто открой ворота и впусти нас внутрь. Дай нам самим поговорить с твоими командирами. - Старший в отряде принимал голос УайнОуна, за голос часового.
   - Мне кажется вам только этого и надо?
   Старший отъехал от ворот, чтобы попытаться рассмотреть говорившего. УайнОун достал пистолет и выстрелил. Старший схватился за руку, затем дернул удила аовта и поскакал во весь опор к лесу. Отряд ринулся за ним. Несколько часовых, что дежурили в этот момент начали стрелять в спины убегавшим.
   - Обложили нас, со всех сторон. Пора посмотреть на что способны ваши мортиры, офицер.
  
  
   Пара наблюдателей на краю скалы доложили, что в крепости началась какая-то активность. Слышен гомон и грохот железа. Петр скомандовал подъем и привел всех в боевую готовность, параллельно поговорив со штабом. У тех уже начиналось наступление.
   Со стороны крепости послышались частые хлопки. И вскоре за ними воздух разрезал неприятный свист падающих снарядов. Взрывы раздались сразу в нескольких местах.
   - Всем в укрытие, в горы! - Петр схватил свою любимую снайперку и побежал к левой стороне утеса, туда где стояли плоты.
   Взрывы раздавались очень часто. Можно было подумать, что мерзляки создали автоматический миномет. Резкий свист падающих мин заставлял бежать быстрее, чем при сдаче норматива. Петр обернулся на ходу, его немногочисленный отряд бежал следом. Мины рвались повсюду. Одновременно происходило по пять-шесть взрывов. Двое солдат раненых осколками упали. Снаряды падали недалеко от того места, где стояли ящики с боеприпасами. \
   Враг не терял времени даром. Будь у него такое же оружие, что и у людей, неизвестно как все бы повернулось. Совсем запыхавшись, Петр сразу же сел на траву, как только достиг безопасного места. Его солдаты попадали рядом, хватая воздух как рыбы на суше.
   - Из чего это они стреляли? - Спросил Гипомен.
   - Судя по траектории... у них появились минометы. - С расстановкой, восстанавливая дыхание, предположил Петр. - И очень много, или они научились делать автоматические.
   - Что будем делать дальше? - Спросил кто-то из солдат. - Теперь там не безопасно.
   - Надо подумать. Отвлечь их надо, чтобы ящики с боеприпасами убрать оттуда.
   Петр доложил в штаб, что у врага появились минометы.
   - Вот же черти, как быстро развиваются, так и до атомного оружия скоро дойдут. - Иронизировал Сергеич.
   - Как у вас продвигается наступление? - Поинтересовался Петр.
   - Да пока врага не встретили. Прошли через их укрепления. Там не души. Если войско твоего товарища начнет штурм крепости, дай знать. Мы ему подмогнем. Может нам малой кровью удастся ее взять.
   - Непременно, Степан Сергеич. Я сейчас хочу налегке пройти над крепостью, посмотреть, что за оружие используют против нас мерзляки. Да боеприпасы надо собрать. Мы все ломанулись, когда бомбежка началась. Слышите, там и сейчас вовсю снаряды рвутся.
   - Добро, Петр. Будь осторожен. Доложишь, что сможешь рассмотреть.
   - Хорошо, Степан Сергеич.
   'Несокрушимый' набрал высоту и двинулся в сторону крепости. Недалеко под дном проплыло острие небольшой горы. Сразу за ней показалось небольшое плато, на котором несколько минут назад еще были люди, и за ним крепость. Петр взял правее, чтобы не угодить под траекторию снарядов нового оружия мерзляков. Высота над землей составляла километра полтора. Если у противника еще были артиллеристы, то это могло сильно осложнить задачу. Наблюдатели, оставшиеся на плато докладывали, что на стенах никого нет. Три гранатомета смотрели жерлами своих стволов в сторону крепости, готовые в любой момент открыть огонь. Петр смотрел в бинокль. Он еще находился под острым углом и не мог увидеть, что творится внутри. Понемногу картина происходящего во дворе открывалась наблюдению. Их плот заметили и показывали на него руками. У восточной стены стояли восемь орудий. Расстояние не позволяло точно рассмотреть их, но Петру показалось, что они многоствольные. Этот факт мог объяснить небывалую плотность огня, обрушившегося на них.
   - Степан Сергеич, у них похоже многоствольные минометы имеются. Так что надо учитывать этот факт при штурме.
   - Понял, Петр, учтем. Давай, до связи!
   - До связи!
  Петр переключился на свое подразделение, оставшееся на земле.
   - Сейчас мы пройдемся над крепостью и прижмем их, а вы постарайтесь вынести боеприпасы из-под огня.
   - Хорошо, Петр, все сделаем! - Ответил Батура, оставшийся на земле за Петра.
   Во дворе крепости наблюдалась паническая беготня. Кто-то видимо хотел навести орудия на летящий плот, а кто-то, кто уже имел дело с техникой людей, старались найти укрытие.
   - Огонь по тем пушкам! - Скомандовал Петр.
  Гранатометы запрыгали на станках выпуская смертоносные заряды в сторону врага. По двору запрыгали разрывы гранат. С такой высоты они выглядели совсем неприметно. Минометы огрызнулись в обратную. Снаряды пролетели совсем недалекою Петр видел как они, один за одним, подлетели вверх и на мгновение замерев ухнули вниз. В их плот вполне могли попасть. Петр поднял плот еще выше.
   Гранатометы стреляли, не давая врагу приблизиться к орудиям. На стенах крепости показались бойцы, пытавшиеся развернуть орудия в небо. Вот это уже было опасно. Петр показал гранатометчикам на стены. Стрелки попытались попасть, но с такой высоты это сделать было очень сложно. Пиотта сам встал за крупнокалиберный пулемет с оптическим прицелом и короткими очередями пытался поразить врагов. Трассеры, светящимися шарами уходили вниз и отрикошетив от камня разлетались в стороны. Внезапно на крепостной стене обращенной к лесу расцвел взрыв, следом еще один, и еще. Петр бросил стрелять и попытался увидеть чьих рук это дело. Сергеич не мог так рано явиться сюда, следовательно это ЭнтОнт решил попробовать свои силы. Стреляли из леса, навесом. Петр взял бинокль чтобы увидеть поляну на которой стоят пушки. Поднимающийся вверх белый дым выдал место, на котором они находились. Возможно их плот и подстегнул нового союзника начать свой штурм.
   - Степан Сергеич, у меня для вас хорошие новости. ЭнтОнт обстреливает крепость.
   - Во, это действительно хорошие новости. Сейчас я вам пришлю два плота с теми плотами, что ты изготовил, попробуем проломить стены.
   - Хорошо, давайте, ждем.
   - Получается у них, хоть немного? - Поинтересовался Сергеич.
   - Пока неясно, они только начали. Солдат здесь много. Из такого укрепления их просто так не выбьешь. Посмотрим, что они дальше предпримут.
   - Ты докладывай Петр, обо всех шагах, чтобы я тут тоже расклад представлял. У нас кстати первые стычки произошли. Накрыли пару высот из 'Васильков', да и взяли почти без потерь. Те мерзляки, что выжили, сдались. Теперь мы их табуном гоним к крепости. Жить-то всем охота, даже таким окоченевшим существам.
   - Вот вы шутник Степан Сергеич, может у них душа горячая?
   - Ладно, воюй давай. Ты ж в бою, не отвлекайся. - По доброму пожурил Сергеич.
   - Есть! - Нарочно по Уставу ответил Петр.
  Петр приказал Батуре поднять еще один плот, чтобы помочь бойцам ЭнтОнта штурмовать крепость. Да и просто вдохновить его посильнее, чтобы он сам выполнил их работу.
   Орудия крепости ответили огнем в сторону леса. Немного не туда, где стояли пушки. Перестрелка походила на пушечную дуэль. С 'Неустрашимого' вниз периодически летели гранаты и крупнокалиберные пули. Они не причиняли никакого ущерба тем, кто засели внутри помещений крепостных стен. Даже пушечные разрывы, если они не попадали в бойницы, не могли поколебать многотонные каменные плиты. Таким образом крепость могла сопротивляться месяцами. Расчеты орудий на стенах уже не боялись неприцельного огня сверху и стреляли не прячась. Петр боялся опускаться ниже. Через час показались два плота. 'Неустрашимый' двинулся им наперерез, чтобы встретиться примерно в том месте, где стояли мерзляки ЭнтОнта.
   У рулевых, управляющих плотами, считалось филигранным делом, когда они могли идти рядом друг с другом, на одной высоте и скорости. Сейчас же они показали чудеса филигранного сближения. Петр не выдержал и отчитал их за такую браваду, указав на груз который они везли. Пять маленьких плотов были нагружены мешками с метательными зарядами для артиллерийских установок. Сверху они были укрыты металлическими листами, и затянуты брезентовыми пологами. Впереди торчали только штыри, которые при ударе о стену должны были активировать небольшие снаряды, которые в свою очередь взрывали метательные заряды.
   Плоты опустились ниже уровня леса и некоторое расстояние прошли в сторону, чтобы сбить с толку артиллеристов противника. К ним сразу направились несколько верховых мерзляков. Среди них был и ЭнтОнт. Никодий также находился на одном из прибывших плотов. Бойцы Петра держали всех на мушке.
   ЭнтОнт что-то пролаял когда поравнялся с людьми.
   - Он спрашивает, с какой целью мы опустились? - Перевел вопрос Никодий.
   - Скажи, что мы поможем им разрушить стены крепости, чтобы они смогли в нее попасть.
   Никодий перевел.
   - Я рад, что вы поверили мне. Наше сотрудничество поможет нам стать сильнее.
   - Пусть нам покажут, где можно ближе всего подойти к крепости.
   ЭнтОнт отдал распоряжения и сам спешился. Бойцы которые обучались запускать плоты кинулись к ним и привычными движениями сняли их с больших плотов. Поставив на слабый ток, чтобы плот мог немного левитировать над землей, они потянули за веревки плоты за собой. Мерзляки смотрели на это чудо во все глаза.
   Где-то слева, над лесом проносились снаряды в обе стороны. Близкие взрывы заставляли листья на деревьях трястись. Плотные кусты закрывали людей от глаз защитников крепости. Петр прикинул, что плоту лететь до крепости около одной минуты, и всю дорогу он будет находиться под прицельным огнем. Он взял рацию и отдал команду 'Неустрашимому' вместе с 'Везучим', который уже был в воздухе, обстреливать западную стену крепости, чтобы никто из нее не высунулся. Через пять минут к артиллерийскому обстрелу добавились взрывы гранат с плотов.
   - Ну что, с Богом! - Петр хлопнул бойца, которого сам обучил. Боец протянул плот над кустами, встал под ним и приставил в специальные пазы прицельные приспособления. Проверил как закреплен груз, как держаться штыри, служившие бойками. Затем встал позади плота, выравнивая его по нужной траектории. Самый тяжелый момент, так как опоры у плота не было и он норовил развернуться. Боец включил винт и обретя тягу, плот выровнялся. Он последний раз выверил прицел, и обернулся, чтобы увидеть отмашку. Петр ее дал. Солдат отпустил плот. Плавно набирая скорость, он двинулся в сторону своей цели, как торпеда к кораблю.
   Ожидание длилось долго, казалось, что гораздо дольше минуты. Со стен все равно раздавались выстрелы. Защитники понимали, что к ним летит совсем не подарок. Бахнул взрыв. Вначале вздулось огромное огненное облако, мгновенно исчезнувшее в дыму и подлетающих осколках стен. Получилось грандиозно. Наверняка эффект устрашения был достигнут.
   Не откладывая, пустили второй плот. В этот раз его направили в сторону ворот. Второму плоту было не суждено долететь до крепости, его заряд сдетонировал раньше, полыхнув бесполезным пламенем.
   ЭнтОнт видя насколько эффективным оказалось подобное оружие, приказал своим солдатам занять позиции на окраине леса и вести огонь. Пусть он был не прицельным, но тысяча стволов могла создать дополнительную преграду для обороняющихся.
   Следующий плот зацепил левый угол западной стены. Угол нес нагрузку обоих стен и сильно обрушился после взрыва. Четвертый плот вошел прямо в ворота. Выбив их во двор и расширив проем в которых они находились раза в два. Пятый плот был пущен больше для устрашения. Он врезался в стену , проделав немаленькое отверстие в ней.
   - Теперь нас ничто не остановит! - Сказал ЭнтОнт и приказал своим солдатам готовится к штурму.
   - Мы вас прикроем сверху. - Петр был доволен, что им не придется самим идти на штурм, так как это сулило большие потери.
   Петр приказал 'Неустрашимому' сесть, чтобы он мог посмотреть обстановку внутри крепости. Внутри двор не пострадал. Но мечущиеся фигурки мерзляков говорили о том, что у них паника. Момент для штурма был удачный. Стрелки вели огонь сверху, заставляя паникующего врага совсем терять разум.
  
   Еще с утра все выглядело более менее благостно. Обстрел вражеских позиций имел успех, потому что оттуда не прилетало больше снарядов. Затем появился плот, от которого не было особого вреда. Солдаты покинули опасное место, и его взрывы прошлись по пустому месту. Мортирам не было причинено никакого ущерба, так как сила взрыва небольших зарядов была мала.
   Артиллерия ренегата ЭнтОнта так же была неэффективной против толстых стен. Но они смогли запустить плоты со взрывчаткой, которые разнесли стены, проделав в них бреши. Жуткие взрывы потрясли крепость. Солдаты дрогнули. Усилиями командиров, их удалось вернуть на стены. Ждать штурма оставалось недолго. Наместник УнЭнт исчез из вида. Наверняка уже бежал по снежным дорогам Унаблора, плюнув на свои заслуги и регалии.
   Был в рукаве УайнОуна козырь, о котором никто не знал. Пока ЭнтОнт командовал армией, УайнОун нанял шахтеров, которые тайком прорыли туннель из крепости в лес. Смысл его был в том, что можно было незаметно зайти в тыл врагу, во время осады. Необходимо было отразить первый штурм, чтобы враг стал лагерем возле крепости.
   Войска ЭнтОнта прикрываемые сверху огнем плотов уклей пустились в атаку, держа курс на выбитые ворота. Примерно тысяча всадников ринулась в бой. Но у УайнОуна тоже было не меньше тысячи солдат, которые засели в крепости. Первые ряды нападавших были скошены плотным огнем винтовок и нескольких орудий. ЭнтОнт решил не терять солдат и скомандовал к отступлению.
   До вечера ничего не изменилось. Только поздно вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом в небе появились шесть вражеских плотов. Не доходя до опушки значительного расстояния, они опустились в лес. Офицер, что привел подкрепление, по приказу УайнОуна перенес свои мортиры в разные места и тщательно замаскировал.
   Ночь прошла в полной боевой готовности и тревожном ожидании. УайнОун теперь понимал, почему укли не уничтожают Дерево, которое могло бы сильно подломить волю его солдат. Они в настоящем союзе с ренегатом ЭнтОнтом, и преследуют одну цель, о которой смогли договориться. Поистине, странный оборот, две различные цивилизации смогли договориться. Получалось, что общие цели объединяют сильнее, чем одинаковое происхождение.
   Командующий гарнизоном понимал, что противопоставить угрозе он может только стойкое сопротивление, и небольшую хитрость в виде подземного хода. Который мог быть использован и против них.
  
  
   Операцию по штурму крепости разрабатывали в присутствии ЭнтОнта. Он единственный, кто знал ее сильные и слабые стороны.
   - Мне видится единственный способ занять крепость малой кровью, этой высадить десант на крепостные стены. Нужно не дать им занять места у пушек. Для этого у нас есть снайперы, правильно Петр? Пусть утром они займут позиции на краю этого плато и держат стены под прицелом. Десантники спрыгнут на стены и начнут понемногу отбивать комнаты внутри стен. Плоты тем временем будут держать под прицелом всё внутренне пространство крепости. Чтобы со стороны Дерева никто не смог и носа показать.
   - Войск в Унаблоре осталось не так много. Владыка не позволит отпустить последних, потому что они гарантируют ему спокойную жизнь. - Вмешался в разговор ЭнтОнт.
   - Все равно, в крепости остались минометы, которые противник сможет использовать против нас. А если ситуация изменится, будем действовать по обстановке. А вы... - Сергеич снова не решился произнести это имя вслух, - командующий, не могли бы нарисовать нам, как расположены комнаты и проходы внутри крепостных стен? - Сергеич протянул мерзляку карандаш, который утонул в могучих руках.
   Несмотря на несопоставимые размеры карандаша и рук, ЭнтОнт вполне умело им орудовал. Он в объеме изобразил разрез стены, где были показаны выходы на боевую площадку, лестницы и помещения. Сергеич повертел рисунок в руках.
   - Вроде понятно. Так, командиры! - Он обратился к командирам подразделений, которые должны были завтра высадиться на крепостные стены. - Смотрите как выглядят стены внутри. Блокируете врагам выход наружу и закидываете лестницу гранатами. Потом, прикрывая друг друга, спускаетесь вниз и методично зачищаете одну комнату за другой. Гранатометы не используйте внутри, себя поубиваете. Только гранаты, подствольники и автоматы. Вам, командующий. - Сергеич обратился к ЭнтОнту. - Поручаю до утра придумать солдатам отличительные признаки, чтобы наши не стреляли в них. Предлагаю белые повязки на голову.
   ЭнтОнт поймал себя на мысли, что чувствует себя рядом с этим маленьким уклем сопливым новобранцем. Ему так и хотелось встать по струнке и ответить по уставу.
   - Хорошо, мы будем в белых повязках. Но какую роль вы отводите моему подразделению?
   - После того, как наши враги поймут, что их атакуют сверху, они уже не смогут активно защищать крепость с земли. Поэтому предлагаю вам немного погодя после начала штурма занять крепость через выбитые ворота и установить контроль внутри всей территории. Перед началом штурма советую провести хорошую артподготовку.
  
  
   Пиотте отводилась роль координатора воздушных войск и снайперов. Сергеич готовил десантников. Перед штурмом оставалось совсем немного времени для сна.
   С началом рассвета заработала артиллерия ЭнтОнта. В ответ полетели мины и снаряды. Петр на месте показал снайперам их задачу и отправился на борт 'Неустрашимого'. Ему нужно было прикрыть подлет четырех плотов с десантниками. Слово 'десантник' в отношении бойцов которые должны были штурмовать крепость употреблялось исключительно из-за их роли. Они ничем не отличались от прочих солдат, оставшихся на земле.
   Плоты обошли крепость стороной и спрятавшись за хребтом остановились, дожидаясь сигнала. Петр убедился, что снайперы на позиции, дал им команды и стал рассматривать в бинокль результаты ее исполнения. Орудия на крепости замолкали одно за другим. Мерзляки смекнув, что в них стреляют снайперы, бросились под защиту каменных стен. Петр отдал приказ на начало высадки десанта.
   Плоты разделились по два, обойдя крепость с двух сторон. Они вышли из-за горы и не небольшой высоте стали приближаться к крепости. Их маневр был виден только солдатам с восточной стены, которые не думали, что люди пойдут на такой риск.
   Когда намерения людей стали понятны, мерзляки открыли огонь. 'Неустрашимый', и сами экипажи плотов открыли огонь в ответ. Под огнем противника плоты опустились на предельную высоту. Ниже опуститься мешали зубцы, служившие укрытием для бойца. Десант попрыгал на площадку и в первую очередь принялся добивать мерзляков на восточной стене. Плоты взлетели и помогли сверху разобраться с противником.
   Солдаты бросили гранаты в проходы, открывающие лестницы во внутренние помещения. Дым и куски камня вылетели из квадратных отверстий проходов. Постреляв из автомата в разные углы, они стали потихоньку опускаться внутрь. Враг, естественно ждал этого. Завязались жестокие перестрелки в ограниченном пространстве.
   Петр вспомнил из уроков истории, что во время штурма Брестской крепости, немцы использовали взрывчатку примотанную к веревке, чтобы спускать ее с крыши и взрывать на уровне окон. Петру совсем не хотелось никаких ассоциаций себя с фашистами, но данный прием мог сберечь не одну солдатскую жизнь.
   Петр подвел 'Неустрашимого' к краю крепости, обвязался веревкой, одел антигравитационный ранец, повесил за плечо ручной огнемет 'Шмель' и понемногу стал опускаться к ближайшей бойнице. Над самой бойницей он дал команду перестать травить веревку. Нужно было убедиться, что в этом помещении не было своих солдат. Петр выглянул из-за угла прямоугольной бойницы. С десяток солдат противника были повернуты к нему спиной и напряженно ждали появления врага Шум внутри крепости не позволил им услышать бряцание железок в руках Петра. Он расчехлил тубус огнемета, вставил его в бойницу и выстрелил. Бахнуло, будь здоров. Огонь и дым, вместе с ошметками всего подряд вылетели на улицу. Петр махнул, чтобы его поднимали.
   Когда он залез, то на плоту уже стояли трое солдат, обмотанных веревками, с огнеметами за плечами, готовые повторить подвиг Петра.
   Прием имел успех. Враг не имел сообщения между собой, поэтому каждый выстрел был для них сюрпризом. Вскоре на 'Везучем' тоже принялись бороться с мерзляками подобным образом.
   ЭнтОнт пустил свою конницу в сторону крепости. В этот раз ее пропустили почти без потерь до ворот. Но во дворе началась бойня за каждый метр площади. Грохот стоял невообразимый. Невозможно было разобрать откуда стреляют. Кругом свистели пули, гремели взрывы. В воздухе стоял сильный пороховой запах. Бойцы вывешивали куски любой ткани из занятых помещений, чтобы в них случайно не начали стрелять.
   Петр уже стрелял по нижним уровням бойниц. 'Шмели' закончились, и он использовал ручные гранатометы с осколочными боеприпасами. Враг чувствовал что его зажимают и дрался как загнанный зверь.
   Вдруг, недалеко от опушки леса вверх поднялся огромный огненный гриб взрыва. Петр недоуменно посмотрел в ту сторону. Неясно было, что могло так взорваться. С такого расстояния была видна огромная воронка. Дно ее еще горело и дымилось черной копотью. Может мерзляки припасли сюрприз напоследок?
  
  
   Перона оставили охранять небольшой плот, из второй партии, который наотрез отказался заводиться. Выбор пал на него, потому что в его отряде, все считали его не очень хорошим воином. Он был трусоват, неумело обращался с оружием. Его держали только для выполнения не боевых поручений, таких как сейчас - охранять плот. Вдали слышались звуки боя. Они были самыми интенсивными из всех, что ему пришлось слышать за войну. Что Перон расскажет своим родным о том, как он воевал? Он ведь и в бою ни разу не был по настоящему.
   Юноша осмотрел мотор, который не заводился, в сотый раз, пытаясь увидеть причину его неисправности. В сто первый раз ему повезло. Он увидел небольшой провод, бесцельно висевший одним концом, а рядом было место, на которое он просился. Перон приставил его и попытался завести мотор. Тот, как ни странно завелся. Юноша представил, как он сейчас взлетит над лесом и рванется к крепости, и почти в одиночку повергнет врага. Но внутри он знал, что ни за что не сделает так. Он даже снова снял провод, чтобы никто не упрекнул его в трусости.
   Перон ходил вокруг плота пиная прошлогоднюю листву. Он отошел на приличное расстояние, спустился в овраг, и решил справить в нем маленькую нужду. Пока он это делал его свободно блуждающий взгляд наткнулся на странную стену оврага. Это была дверь. Деревянная, сливающаяся с окружающим пейзажем, но все-таки это была дверь. Любопытство взяло верх. Перон подошел к двери и попытался ее открыть. Дверь еле подалась и остановилась. Юноша схватил палку и используя ее как рычаг, сдвинул дверь в бок. Изнутри пахнуло затхлым воздухом. Перон сбегал к плоту за фонарем.
   Тоннель имел крупные размеры в поперечном сечении. Стены, пол и потолок тоннеля были хорошо обработаны. Через равные промежутки стояли деревянные сваи. Кое-где с потолка капала талая вода и на земле стояли лужицы. Перон не заметил, как проделал большой путь. Когда он почувствовал, что над голой уже трясется земля от взрывов, он осознал куда привел его этот подземный ход.
   Через десяток шагов дорогу ему преградила дверь. Перон попытался ее открыть, но тяжеленная дверь даже не шелохнулась. Перон услышал за ней шум и громкий говор мерзляков. Он был готов уже припустить назад, но любопытство взяло верх. Юноша нашел щелку в проеме двери и приник к ней. В сумрачном помещении мелькали фигуры вражеских солдат. Их становилось все больше. Они строились. Один из них направился в сторону двери. Вот тогда Перон, не помня себя рванул назад. Вскоре до него донесся скрежет открывающейся двери. Юноша бежал без остановки.
   Он выбежал наружу в полном смятении. Куда бежать он не знал. Он был один. Все его товарищи были далеко в бою. Первой мыслью было просто убежать подальше. Его товарищи сильные и смелые бойцы, они как-нибудь разберутся с этой проблемой. Он почти уговорил себя так сделать, но какой-то внутренний моралист остановил его. Своим слабым голосом он внушал ему мысль, что кроме него никто сейчас не справится с этой проблемой. Перон был согласен с ним, но совершенно не готов проявить свои героические черты характера. Несколько секунд колебаний показались вечностью.
   Перон плакал, размазывал по лицу грязные слезы, но таскал на плот бочки с топливом. Он поставил четыре бочки, а между ними положил ящик гранат. Привязал к плоту веревку и поднял его не включая мотор. Перон не умел управлять плотом, поэтому решил вести его за собой как бычка в детстве на луг.
   Поначалу юноша шел в абсолютной тишине, слыша только стук своего сердца и собственные всхлипывания. Потом все отчетливее стали доноситься тяжелые шаги мерзляков. Перон опустил плот. Он взял в руки одну из гранат из ящика, сдвинул усики на кольце и немного вытянул кольцо. Привязал к нему шнурок от своего ботинка, который привязал уже к страховочной веревке, имевшейся на каждом плоту в достатке. Положил гранату назад в ящик. Сдвинул бочки так, чтобы граната не проскочила между ними, когда он дернет. Слезы не переставали течь из глаз. Жить хотелось, как никогда раньше.
   Перон отмотал метров двадцать веревки, обрезал ее и стал ждать. Шаги были все громче и громче. Их гул отражался от стен, многократно повторяясь. Перон посчитал, что к двадцати метрам веревки, у него имеется еще три секунды быстрого бега, время горения запала. Все равно получалось мало.
   Шаги были рядом, но юноша ждал. Ему хотелось сделать взрыв в самой гуще мерзляков. Он не выдержал и побежал, когда кто-то из врагов запнулся и упал, громко ругнувшись. Перрону показалось, что это о его плот оступились. Он рванул веревку и побежал. Как никогда в жизни. Сверкнула вспышка и почти сразу же взрывная волна догнала его, бросила вперед, выбив дух из тела.
   Через слипшиеся веки в глаза светило солнце. Перон попытался шевельнуться, но все тело болело неимоверно. В висках стучало, как молот по наковальне. Юноша застонал. Чье-то улыбающееся лицо нагнулось над ним.
   - Что, живой? Значит долго жить будешь! Парни! Перон очнулся! - На это восклицание раздалось множество одобрительных криков.
   Лицо снова нагнулось.
   - Болит? Конечно болит. Как ты вообще выжил-то?
  Перону что-то воткнулось в ногу. Совсем не больно по сравнению с остальной болью. Стало как-то хорошо и спокойно на душе. Сознание, успокоившись, забылось глубоким наркотическим сном.
  
   Во дворе стояла толпа безоружных солдат. Мерзляки с белыми повязками и люди держали их на прицеле. Вверху кружились несколько плотов. Сергеич не доверял до конца новым союзникам, считая, что успокоиться можно будет только когда последний мерзляк перейдет на свою сторону. Пленных планировалось еще подержать, пока с той стороны не выведут угнанных в рабство людей.
   Последнее сражение далось наибольшими потерями за всю войну. Больше двухсот человек погибли в этом бою. В основном это был десант, героически сражающийся в помещениях крепости.
   По лицу Петра текла кровь. Ему в голову попал осколок от его же оружия. Левая сторона лица была посечена мелкими порезами от вылетающей из бойниц каменной крошки. Армия, которую сейчас видел Петр сильно отличалась от той, что была полгода назад. В людях появилась какая-то мрачная уверенность в своих силах, готовность к самопожертвованию ради общего дела. Один пример с рядовым Пероном чего стоил. Если бы не его смекалка и храбрость, количество жертв могло бы увеличиться в разы. Даже для ЭнтОнта подземный тоннель был сюрпризом.
   Второй командующий УайнОун не успел сбежать и был найден в разрушенном здании. Сергеич предложил ЭнтОнту как-то использовать его в более выгодных целях, но у мерзляков наверно, были свои обычаи. ЭнтОнт лично казнил его. Им виднее.
   Петр почувствовал, как напряжение, которое он не замечал на протяжении полугода, вдруг отпустило его. Все, что ему хотелось, это вернуться в свою городскую квартиру, вместе с Далилой, сидеть за компьютером, трескать ее стряпню и ничего не делать.
  
  
  
  Эпилог.
  
   Война полгода выходила из крови Пиотты. Он вскакивал по ночам, куда-то спешил, отдавал приказания. Далила била его по щекам, совала под нос нашатырь, который сам муж и готовил с вечера. Далила, как умная женщина пыталась вытравить тяжелые воспоминания частыми путешествиями по сказочно красивым местам. Терапия красотой принесла свои плоды. Петр избавился от воспоминаний, а Далила обрела небольшой красивый животик, который постепенно рос, становясь основным объектом внимания мужа.
   Владимир, несмотря на возраст не потерял тягу к путешествиям. Отдохнув три месяца дома, он до чертиков надоел своим занудством Марите, и она с удовольствием помогла собрать ему сумку в дальнюю дорогу. Марита, снова вернулась на Землю. Ее уже не радовали деревянные дома без электричества, газа и телевидения. Она с удовольствием отдалась цивилизации. Владимир был одержим идеей найти мир, в котором росли деревья, подобные тому, что соединяло мир мерзляков и людей.
   Сергеич же остался в этом мире. Его очень заботило восстановление послевоенного хозяйства. К тому же он обрел здесь мир и покой с любимой женщиной. Он один раз вернулся на Землю, чтобы показать всем, что он жив и здоров. Чтобы никто нечаянно не подумал на Владимира и Петра, что те пристукнули его где-то. Получив набежавшую за год пенсию, он раздал все долги самогонщикам в деревне. На оставшиеся деньги купил старую 'копейку' и вместе с Владимиром пригнал ее в поселок.
   Святослав перебрался из поселка в крепость, где смог приложить свой рачительный характер. Никодий при нем работал переводчиком. Несмотря на печальную историю взаимоотношений между людьми и мерзляками, и массу оставшихся предрассудков друг к другу, худой мир был лучше доброй ссоры. Крепость преобразилась. Черные стены были выбелены известью и постоянно обновлялись. В таком цвете она не выглядела пугающе. Все прорехи, оставленные войной, были заделаны. От крепости в стороны шла железная дорога, по которой сновали паровозы, изготовленные мерзляками. Эту тему им подсказал Сергеич. В лесу жужжали пилы на паровой тяге, паровые краны укладывали толстые стволы. Налицо было взаимовыгодное сотрудничество.
   ЭнтОнт путем невероятных усилий на политической арене, подкупом и шантажом добился чего хотел. На его глазах в небо поднимался новый город, имеющий иную архитектуру и больше красок. Зуан почти добровольно согласился со статусом второй столицы. Вернувшиеся из плена люди селились возле крепости. Они обрели вторую жизнь и были благодарны тем, кто приложил к этому усилия.
  
  Порыв ветра подхватил желтые листья, смешал их с пылью, и, закрутившись волчком, погнал вдоль дороги, навстречу приближающейся грозе. Пиотта зябко передернул плечами, плотнее закутался в тулуп и перекинул на другое плечо деревянный крест. Старый Листок бежал рядом. Знакомые места и запахи тронули те места в душе, которые Пиотта считал забытыми навек. Вспомнилась его родная семья, дом, выходные. Они прошли вдвоем по улице, где стоял их дом. Там кто-то жил. Из трубы курился дымок. Постройки во дворе обветшали, огород не выглядел таким же ухоженным, как при нем. Маришка совсем не помнила отчий дом и не согласилась вместе с братом прогуляться по старым местам. У нее сейчас и заботы были другие. Подростки в таком возрасте помешаны на дружбе с противоположным полом.
  Крест, с вырезанными детской рукой именами родителей, совсем покосился, и собирался рухнуть. Пиотта заказал в похоронной конторе дубовый крест, обработанный специальным составом, останавливающим разложение древесины. На нем были только имена родителей, без дат рождения и смерти. Петр вкопал его в холмик на могиле. Обдергал высохшую траву вокруг и отнес ее за кладбищенский забор. Новый крест выделялся на фоне остальных и смотрелся свежее и наряднее.
  Пиотта с Листком вышли на большак. Мимо них проехала карета, и Листок, по старой привычке, встал на задние лапы. Получилось у него не очень хорошо. Давно не тренировался. Пиотта потрепал пса за холку. От воспоминаний, когда они одинокие, вдвоем выпрашивали милостыню на дороге, появилась жалость к себе. Глаза Петра увлажнились, в груди появился тяжелый ком. Как здорово, что ему повстречался тогда отец. Из всех судеб, уготованных ему жизнью, выпал самый лучший вариант. Юноша вытер глаза и уверенной походкой двинулся вперед. Нет, сюда он больше не вернется. Пусть родители живут в его воспоминаниях.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"