Даже безработному пенсионеру нужен отпуск. Потому, что устаешь лежать на диване и ничего не делать. От этого тоже нужно отдыхать. Можно поехать и лежать на морском берегу, но это тоже как на диване, только под солнцем. Нужно, что-то другое. Более активное и совсем не утомительное. Можно взять автобусный круиз по городам и странам. Но, жить неделю, практически в кресле... Утомительно. Другое дело водный круиз. По рекам и озерам. Одновременно и плывешь; и окрестностями любуешься; и ноги не затекают в кресле; потому, что по палубе их разминаешь. Да хоть и пробежку можно устроить, если привык по утрам бегать. Или, если опять же соскучился по дивану, можно на солнечной палубе, на лежаке, поваляться, выставив, свое белое тело для инсоляции.
Так и быть, решил, я. Круиз, и только речной. Тем более что и жена меня поддержала. Потому, что речной круиз, совпал с ее детской нереализованной мечтой, поплавать на большом красивом теплоходе. Она в своем босоногом детстве, деревенской девчонкой, стояла на берегу Западной Двины и восхищенным взглядом провожала белоснежные лайнеры, проплывающие мимо, и сожалела, что ее там нет. И вот теперь, спустя почти 60 лет, можно мечту обратить в реальность. Это окончательно склонило чашу весов в пользу парохода.
Итак, решено. Покупаю круиз на теплоходе по Волго-Балтийскому каналу, Ладожскому и Онежскому озерах. Бронирую трансфер, гостиницу, и вот, наконец, время паковать чемоданы. Паковать чемоданы, кто в теме, занятие занимательно-увлекательное. Во-первых, нужно взять с собой все необходимое, и умудриться изловчиться так, чтобы количество необходимого, совпало с объемом, то есть вместительностью, чемоданов.
Всякая женщина, собирающаяся на прогулку, окидывая взглядом свой гардероб, понимает, что одеть в принципе нечего. Та же женщина, собирающаяся в поездку, и пакующая багаж понимает, что и надеть нечего, и это нечего, никак вмещается в объем чемодана. Все распланировано с математической точностью. Двенадцать дней круиза, значит двенадцать смен костюма. Не выйдет же в люди, уважающая себя дама в одном и том же наряде дважды. Но, вот проблема, некое количество костюмов, никак не хотят вмещаться в отведенное пространство. Нужно чем-то пожертвовать. Благо есть чем. В жертву приносятся мои джинсы и несколько футболок. Да, я, и не против. Я, вообще, считаю, что путешествовать нужно налегке: зубная щетка в рюкзаке и пластиковая карта в бумажнике. Но мое мнение, в данном вопросе подвергается обструкции, как в корне неверное. Приходится уступить. Главное мне не придется заниматься упаковкой. Ну, если не считать помощь, в нажатии коленкой на крышку чемодана, чтобы молния сошлась.
Чемоданы упакованы, авиабилеты положены в ближний карман. Пора. Пора в аэропорт. Восемь с лишним часов, местами кочковатой, неровной, на воздушных ямах, дороги и вот она Москва - столица нашей Родины. "Москва... как много в этом звуке для сердца русского слилось!", хочется вслед за Александром Сергеевичем восторжествовать и восхититься, от радости общения со столицей. Но... из глотки вырывается не восторженный возглас, а грязные ругательства, едва сдерживаемые публичностью пространства. Потирая, ушибленную ногу, смотрю на гору тротуарной плитки и кучи песка. Вот, же блин, думаю, два года не был в Москве, а ничего не изменилось. По-прежнему, стоит в руинах. Их еще больше стало, руин в смысле.
- Под ноги смотреть нужно - укоряет меня жена.
- Вообще-то я привык смотреть по сторонам, дабы порадовать глаз красотами столицы. Но в данном случае ты права. Не до красот. Смотреть нужно под ноги, чтобы не переломать эти самые ноги. А вообще, извини, ох...ли совсем. Перекопать всю Москву, чтобы замостить ее плиткой... даже проезжую часть наполовину заложили плиткой, добавив в этот строительный кошмар еще и транспортный коллапс.
- Не возмущайся - одергивает жена.
- Нет, ну как не возмущаться... в Москве стало невозможно не только жить, но даже приезжать сюда. Боюсь, что в следующий наш приезд здесь будут разгуливать не узбеки с плиткой, а мощные бульдозеры, снося все подряд, чтобы освободившееся пространство уложить тремя слоями плитки. Чтобы наверняка, "чтобы больше не выросло", как говорил один известный президент.
Вообще Москва переживала множество разрушительных катастроф и снова восстанавливалась. Ее сжигали: Батый, Тохтамыш, Девлет-Гирей, граф Ростопчин, но она стоит, еще краше прежнего. Но вот за дело взялся Сергей Семенович. Устоит ли Москва в этом градостроительном безумии: плиткомощение, "ночь длинных ковшей", реновация ("хреновация"), или подобно Китежу канет в лету? Был град Китеж на Руси, а где был, уже никто и не помнит.
Скорей, скорей бежать и скрыться от этого строительного хаоса. Скрыться где угодно, хоть в подземелье, чтобы не видеть этого ужаса. Впрочем, в подземьи, московском, пока все гораздо лучше, чем наверху. Мозаичные полы, пока не покрошили отбойными молотками и плитку и еще не завезли.
Метро, выносит нас на поверхность в районе Речного вокзала. А вот и сам Речной вокзал - белоснежный красавец в виде лайнера. Впрочем, красавцем он смотрится издалека, а при ближайшем рассмотрении - печальное зрелище. В 2010 году здание закрыли, якобы на реставрацию. И вот уже 2017 год, а реставрация так и не началась. Здание разрушается снаружи и рушится изнутри, из-за протекающей кровли. В правительстве Москвы нет денег на реставрацию. Вот на плитку есть, а на спасение памятника архитектуры, денег нет. Нет, и все тут. Неинтересен нашим властям данный объект. Потому как, много ли откатишь и отмоешь на реставрации, а хлопот полный рот. Другое дело плиточное мощение и заморочек реставрационных нет, и деньги черпай лопатой. А вокзал постоит. Стоял восемь десятков лет, и еще постоит. Ну и что, что памятник, ну и что, что память.
Память сотен тысяч з/к, положенных в основание этого вокзала и закопанных в безымянных могилах по обочинам канала Москва-Волга, властям не интересен. Это простые людишки, чего о них помнить. Властных негодяев, садистов и убийц современная власть помнит и по-прежнему ставит им памятники. Хоть Сталину, хоть Грозному.
Ладно, с вокзалом. Благо канал Москва-Волга и само Химкинское водохранилище, вырытые лопатами, тысяч жертв политических репрессий, еще функционируют. И причальная стенка, у которой, мы и обнаружили свое круизное судно, тоже еще стоит.
Итак, мы на судне. Под ногами не твердая земля, но не менее твердая, а точнее стальная, палуба. Позади, мелкий, холодный, моросящий дождь и тяжесть чемодана, преследующая, тебя на своих колесиках по: асфальту, плитке, лужам, и строительному бездорожью. Можно согреться и оглядеться. У стойки ресепшена образовалась стайка таких же чемоданутых круизеров, ждущих своей очереди на получение ключей от кают. Но вот, толкучка в вестибюле рассосалась, а судно, незаметно для пассажиров, занятых обустройством в своих каютах, отчалило от причала.
Плывем...Вода, вода... Кругом вода. Нет не совсем кругом. А только в границах берегов, которые по правому и по левому борту являют свои окрестности, чтобы нам, туристам, в ожидании обеда или ужина, было чем себя занять. Берега эти иногда расходятся, так, что совсем теряются из виду, а иногда сходятся, так, что судно трется своими бортами, то о левый, то о правый берег, закованный в бетон. Это значит, что наш лайнер вошел в шлюз. Происходит шлюзование. Шлюзование, это когда нам, в этот шлюз добавляют водички, если мы идем в гору. Или откачивают, если наш сток идет под гору. Тогда судно, опускается вместе с уровнем воды в шлюзе, так, что средняя палуба оказывается вровень с верхом шлюзовой стенки и на берег можно сойти без трапа, просто перешагнув с палубы на землю. Шлюзование вызывает живейший интерес плывущей публики, которая высыпает на все четыре палубы и с неподдельным интересом наблюдает за процессом. Можно, стоя на палубе, протянуть руку и дотронуться до бетонной стенки шлюза, ощутив тактильную связь с эпохой, которая оставила нам эти памятники индустриализации. Отдельные, продвинутые путешественники, глядя на эти бетонные стены, возможно, проникнуться не только восхищением: "Это ж надо, киркой, лопатой и колесной тачкой, соорудить такое"! Но, и, молча, помянут тех, чьи судьбы, надежды, а большей частью и жизни, были загублены в этом канале. Основная я же часть публики, не заморачиваясь на грустном и печальном, увлеченно следит как заполняется шлюз, как открываются его ворота, не забывая при этом, себя снимать и сэлфить.
Пароходная бригада, называет нас не туристами, не пассажирами, а "уважаемыми дамами и господами". Наверное, из-за уважения и признательности, за то, что мы с ними, или, наоборот, что они с нами. Ну, в смысле - "Спасибо, что выбрали нас". В общем, такая, у нас, взаимная идиллия. Они нас развлекают и обслуживают, а мы, не мешаем им в этом нелегком труде. В программу наших развлечений входит и экскурсионное обслуживание. Оно предполагает посещение встречающихся на нашем пути достопримечательностей, по обе стороны воды. И вот, как-то так получается, что эти достопримечательности, определенной направленности. Сплошь монастыри, да храмы. То ли программа круиза так составлена, то ли действительно показать больше нечего. Ну не показывать же, в самом деле, бараки ГУЛАГа, да кирки и тачки строителей канала. Тем более, что ничего этого не сохранилось. А вот церкви и монастыри сохранились и даже отреставрированы. "Патамушта", это духовно, патриотично, и "скрепнодержавно". Впрочем, чего уж там... организованные туристы, все сплошь ротозеи. Чего, им, показывать будут, то и смотреть станут. Да и сам, я, такой же. Не будучи, почитателем православной духовности, тащусь вместе со всеми, по святым местам. Любуюсь золотыми луковицами куполов, стройностью зодчества древнерусских мастеров. Объектив моего смартфона, постоянно запечатлевает, на фоне синевы неба, золотые купола и белокаменные стены соборов и церквей.
- Обратите внимание - стрекочет голос очередного экскурсовода - на эту стену, окружающую монастырь. Она выдержала осаду Батыя. Монастырь не был разрушен и разграблен. В нем сохранились накопленные монахами сокровища.
- Это сколько же, у этого монастыря, крепостных крестьян, во владении было? Чтобы на стену хватило, и на сокровища внутри монастыря еще осталось - соображаю промеж себя. - Из этого знания, рождается следующая крамольная мысль - А что в принципе, первично в этом монастыре - духовное или материальное? Стяжание рая небесного, или стяжание богатства земного? Впрочем, наверное, первое служит прикрытием второго.
Двигаемся дальше. Снова монастыри, да обители. И вот, наконец, оно! Сакральное место земли русской. Святой остров Валаам. Вот, где, наверное, среди этой сдержанной, неяркой красоты русского севера, можно уединиться, отдохнуть душой, подумать о вечном. Можно пребывать в уединении и миросозерцании. Можно воспарить и отрешиться. Воспарить мыслями и отрешится от юдоли земной. Принять послушание и в скромной келье, возносить свои мысли к небесам. Беседовать с самим господом. Для чего, не нужно громких песнопений, золотых риз, расписных ликов по стенам, а нужно тихое уединение, которое способствует общению с самим Господом без посторонних, а напрямую. Душа с душою. Ведь главный передатчик, приемник и генератор у нас всегда с собой. Это наш мозг. Поэтому для общения с Всевышним, не нужны посредники. Достаточно настроить свой приемник на волну бога и... нет, это не спиритический сеанс. Хотя, если настройка на волну, будет слегка тормозить, тогда, да, можно и спиритус употребить. Граммов так 250-300 будет в самый раз. Виски, коньяка, или даже просто беленькой. Вот, теперь другое дело. Чакры открылись, мысли клубятся в черепной коробке, извлекаются легко, без понуждения и скрипа извилин. Общение с Всевышним, идет душевно и непринужденно, как беседа двух товарищей, один из которых старше и мудрее. И тема разговора универсальная - "за жизнь". Так взмечтнулось мне, глядя на это Валаамское природное великолепие. Но свежее дуновение легкого ветерка с Ладожского озера, слегка остудило мой разгоряченный ум и вернуло к реальности. Оказывается, послушник и послушание, не совсем то, о чем грезилось. Послушник, это тот, кто находится в послушании, в услужении, у монастыря, в добровольном рабстве. И никакого свободного общения с богом не предполагается. И еще один аспект озадачил: "Это как же можно, одной и той же рукой убирать навоз в свинарнике и возносить молитву богу"? Да еще и spiritus vini под запретом. Нет, не хочу послушания. Тем более мне, всегда непослушание, нравилось больше, нежели послушание.
А может, это было не дуновение, а дьявол сел ко мне на плечо и стал смущать мой разум, своими дьявольскими мыслями:
- Поверь мне на слово - вкрадчиво втолковывал дьявол - в церкви бога нет.
- А кто же тогда есть?
- Попы, продающие свечки - ответствовал, дьявол.
- Но, подожди, свечи, нужны, чтобы воскурить богу, чтобы он увидел, что человек здесь молится и просит у него поддержки и защиты.
- А бога тоже нет! - не сдавался дьявол.
- Нет, подожди, по этому поводу до сих пор идут споры между материалистами и идеалистами. И точка в споре еще не поставлена.
- Уверяю, тебя - поставлена.
- Не слышал такого. Кем, поставлена?
- Самими попами и поставлена.
- Не понял?! Обоснуй.
- Обосновываю. - Ничуть не смутившись, продолжал дьявол. - Ты сейчас, вместе с вашей экскурсией, войдешь в этот храм, и справа от входа, увидишь железный ящик с прорезью, на котором написано "Пожертвуйте богу".
- До сих пор я мог спорить и не соглашаться с твоими взглядами и постулатами, но то, что ты сейчас мне говоришь, не может быть. Потому, что не может быть никогда. Никогда. Слышишь, дьявол, никогда, ни один священник не объявит, что богу нужна наша помощь. Бог велик и всемогущ. Он владеет не только нашими деньгами, он владеет планетой, владеет вселенной. К чему, ему, наши медные пятаки, и смятые стольники?
Пока мысленно спорил с дьяволом, наша группа, ведомая экскурсоводом с табличкой Љ 5, заструилась в ворота собора. Я, присоединился к своему стаду и тоже просочился в здание. Меня не интересовали фрески, росписи, витражи и иконы. Я высматривал скромный железный ящик с прорезью. Он нашелся достаточно быстро. Да, все была так, как говорил дьявол. И надпись "Пожертвуйте богу" присутствовала.
- Убедился!? - ехидно прокряхтел дьявол, виртуально присутствуя за левым плечом. - Я же говорил - бога нет. Попы первые, это просекли и поэтому без боязни и стеснения надувают наивных простаков. Потому, как если бы бог был, он испепелил бы громом и молнией, этот собор и другие, за попрошайничество, за дискредитацию его имени. Но поскольку и собор стоит, и попы не бедствуют - никакого бога нет.
И покинул, я, святой остров Валаам в раздумьях и непонимании того, почему столь невероятное, с железным ящиком, не становится очевидным, для многих верующих.
А вообще я неправильный паломник? Может, для того, чтобы постичь сакральность бытия, стоит взять в пример одного известного, великодуховного прихожанина, который понимает в этом толк. Он тоже недавно посетил Валаам и с иконой под мышкой, в сопровождении вереницы мерсов с охраной, подзаряжался божественной энергией. А подзарядившись, поехал щук ловить и демонстрировать электорату свой энерджайзер. В смысле прекрасную физическую форму. Вот...
Нет, нельзя сказать, что мое посещение Валаама было совсем бесполезным в сакральном плане, и я ничего духовного не вывез со святого острова. Совсем нет. Вывез. Это духовное, можно сказать, даже духовитое... два пучка чабреца. Коии были собственноручно собраны в местном бору. И теперь добавляя пару веточек в чайный заварник, наслаждаюсь духовитостью напитка и душевно кайфую.