Аннотация: Первая часть новой повести. На сей раз никакой мистики, просто житейская история.
Шторм
Радио со вчерашнего вечера бубнило о надвигающемся шторме. Четыре балла - это просто смешно. Нет, не смешно, это дикий восторг! Сбывалась "мечта идиота". Всего второй день на море, и уже такой подарок! На часах было 11 утра, и я шел быстрым шагом к морю. Резкие холодные и влажные порывы ветра били меня в грудь, пытаясь сорвать шаг. Море предупреждало - не делай этого... Но разве оно могло меня остановить? Я столько слышал от друзей про эти дикие и опасные прыжки на гребни волн. Мечта хотя бы раз ощутить рвущиеся в мозг волны адреналина целый год не давала мне покоя. Чем я хуже других? Пусть по жизни меня и считали ботаником, но в душе я всегда жаждал диких и опасных приключений. Не знаю, почему этот рассказ, услышанный мной на дне рождения старого приятеля, произвел на меня такое впечатление. Но с тех пор я просто грезил этими прыжками. Почти каждую ночь мне снились идущие на меня как шеренги вражеских войск гигантские гребни волн. Я, напряженно дрожа, выжидал, пока они не приблизятся вплотную. И вот, когда гора воды нависала надо мной неминуемой смертью, я высоко подпрыгивал, и уже через секунду, с диким наслаждением, скользил на пузе по вершине грохочущего монстра. Как тогда не хотелось просыпаться.
Путевки на октябрь купить было легче, чем на август. Ажиотаж отпусков потихоньку спадал, а с ним и цены. Многие смотрели на меня, как на ненормального.
- Что ты там забыл? Это же сезон штормов! - вопрошали родители. Я лишь загадочно улыбался. Это была моя страшная тайна. И никто не должен был о ней знать, ни одна душа в мире.
Городок встретил меня моросящим дождем и пустыми улочками. Мрачный загорелый таксист подвез меня к белому зданию частного пансионата. Выбор домов отдыха, пансионатов и просто гостиниц в это время года был велик. Но меня интересовало только одно - как можно более близкое расположение к знаменитым песчаным пляжам. Сколько я слышал рассказов об этом чистом хрустальном песке и мелком, как детский бассейн, море, об играющих прямо в ногах дельфинах и сонных чайках. Мое нетерпение достигло предела. Едва бросив чемодан, я буквально полетел на пляж. Увы, но там меня ждало разочарование. Мелкую рябь на поверхности моря украшали только брызги и круги от капель дождя. Пляж представлял собой грязно-мокрое месиво. Одинокий старик в прозрачной накидке ходил по нему и лениво собирал в пластиковый мешок какие-то бумажки заостренной палкой. Курорт явно не оправдывал славу одного из самых солнечных. Но случайный взгляд, брошенный мной на старый деревянный щит, торчащий из песка неподалеку, вернул мне надежду и улыбку. Трудно читаемая от подтеков надпись мелом гласила: "12 октября пляж закрыт в связи со штормом. Купание категорически запрещено. Спасатели". Все, что мне оставалось, - это проторчать остаток вечера в номере пансионата за раскладыванием и развешиванием скудного запаса вещей из чемодана. Контингент гостей в это время был, в основном, близкого к пенсионному возраста. Этим людям доставляло удовольствие неспешно бродить по гостиной или торчать на крыльце, глядя на грозовые порывы. Несколько детей детсадовского возраста играли на ковре в зале на первом этаже. Компанию мне составить явно было не кому. Впрочем, меня это не особо угнетало. Нахлынувший восторг и нетерпение не давали скуке овладеть мной.
Ночь я почти не спал. Плохая черта моего характера - всегда с трудом справляюсь с возбуждением. Пару раз выходил на балкон под моросящий дождь, но вид мокрой улочки при свете редких фонарей не приносил успокоения, а холод, пронизывающий до костей, напротив, еще более возбуждал меня. Но, несмотря на бессонную ночь, едва забрезжил рассвет, я проснулся. Тяжелые шторы поперек резали низкие солнечные лучи. Они порядком испугали меня. Как то это зрелище не очень вязалось с долгожданным штормом. Я вылез из теплой постели и, пританцовывая голыми пятками на холодном линолеуме, подбежал к окну. Шторы с лязгом гардинных колец разлетелись в стороны. Глаза на мгновение ослепли от непривычно яркого, после полумрака комнаты, утреннего солнца. Я инстинктивно прищурился и прикрыл глаза рукой, состроив при этом страшную гримасу. За окном послышался ехидный смешок. Только сейчас, когда глаза привыкли к яркому свету, я понял глупость своего положения. Окно выходило на единую для всех номеров лоджию. Сейчас напротив меня стояла нахального вида пожилая дама в брючном костюме, вышедшая, по-видимому, полюбоваться восходом. Но мой вид со скорченной гримасой и сползшими мятыми трусами в качестве единственного предмета одежды привлек ее гораздо больше. Она что-то назидательно начала говорить про безалаберную молодежь, но резкий порыв ветра с брызгами дождя заглушил ее на полуслове и вынудил быстро ретироваться обратно в номер. Этот порыв был для меня настоящим откровением. Теперь я видел, что солнце было лишь в просвете между крышами низеньких коттеджей и свинцовым покрывалом рваных облаков, угрюмо переваливающихся над головой. Восторг вновь обуял меня. Я прыгал по холодному полу и не замечал и кричал в припадке радостного возбуждения - Йес! Йес! Йес! Ждать, пока воздух прогреется хотя бы немного, желания не было. Я натянул купальные трусы, и встал как вкопанный посереди комнаты. Волнение не давало возможности сосредоточиться. Что еще нужно взять с собой? А, полотенце! Халат? Как-то стремно. Одену просто футболку, шорты и возьму ветровку. Она не продуваемая - в самый раз. На всякий случай я еще напялил бейсболку из плащевки и выскочил из номера. С трудом попав дрожащим ключом в замочную скважину, я закрыл дверь только на один оборот. Достаточно. Я же не на долго. Коттедж уже ожил. Люди собирались на завтрак. Внизу шумела вода в умывальниках. Стучали шкафы и дверцы холодильников. Маленький мальчик прыгал по лестнице вверх - вниз через ступеньку. Я осторожно обошел его и поскакал вниз. Меня окликнула пожилая дама в фартуке - явно из обслуживающего персонала. Она бесцеремонно зазывала на завтрак, который был разложен тут же в фойе. На секунду задумавшись, я все-таки решил, что подкрепиться перед купанием не помешает. Тем более, это был "шведский" стол, а знаменитая страсть к "халяве" у меня, как и у любого жителя нашей великой Родины, была в крови. Зелень и рыба уходили в мой желудок напрямую, особенно не утруждая челюсти. Я бы управился еще быстрее, но неожиданно зацепился за осуждающе - презрительный взгляд все той же дамы в брючном костюме. Кусок колом встал в горле, и я закашлялся. Что же ей от меня надо? Похоже, одинокая дама, явно скучала и поэтому искала применения своему "таланту воспитателя". Я покрылся красными пятнами, чем привлек к себе внимание и остальных жильцов. С трудом справившись со смущением, я буквально силой запихал в рот последний кусок, схватил полотенце и ветровку и выскочил на улицу. Завтрак лег в желудке камнем и порядком подпортил мне настроение. Даже купание в такую погоду уже не казалось мне хорошей идеей. Промозглый моросящий дождик периодически подхватывали резкие порывы ветра и закручивали вдоль улочки. Из-за этого водоворота брызги то хлестали по лицу, то стегали по рукам и затылку. Ветер не был холодным. Просто неприятно резким. Я бежал вниз по изгибающейся дугой улочке, неуклюже поднимая кучи брызг резиновыми шлепанцами. Шум моря становился все сильнее. Он обволакивал меня со всех сторон, заставляя сердце замирать. За последним изгибом показалась серая полоска пляжа, над которой возвышались накатывающие гребни волн. Отсюда они казались совсем маленькими, почти игрушечными. Легкое чувство разочарования заставило меня замедлить шаг. Но в этот момент я заметил яркие искры, мечущиеся среди волн. Вслед за этим очередной порыв ветра донес до моих ушей восторженные людские крики. Пляж был полон любителей экстрима. Множество разноцветных купальников и трусов яркими пятнами рассыпались в волнах. Теперь только я смог оценить высоту волн - они были почти человеческого роста, когда набегали на прибрежный песок. Возбуждение вновь овладело мной, и я со всех ног бросился к берегу. Ветер теперь бил в грудь, пытался остановить меня, сорвать с головы глубоко натянутую бейсболку. Он будто бы предупреждал - не делай этого, это опасно. У меня в голове почему-то вновь возник образ той женщины в брючном костюме. Я представил ее с выпученными от ужаса глазами и беззаботно засмеялся. Смех тут же перешел в восторженный вопль, как только очередной бешеный порыв ветра хлестнул мне в лицо соленые брызги. Еще, буквально, несколько быстрых шагов, и ноги зарылись во влажном сером песке.
Пляж оказался не столь людным, как мне показалось издалека. Несколько парней и девчонок скакали в прибое с диким визгом. Пара женщин и какой-то старик с осуждением разглядывали это безумство. Под навесом на скамейках была кучками свалена одежда. Я быстро скинул с себя шорты, футболку и кепку, бросил это добро рядом с другими вещами, выскочил из шлепанец и вприпрыжку побежал к полосе прибоя. Чем ближе были накатывающиеся волны, тем больше они казались. Я прыгнул в воду в момент, когда очередная волна откатывалась. Вода расступилась, и я шлепнулся пузом на песок среди рваных медуз и клочков скомканных водорослей. Валяться времени не было. Перед глазами вырастала очередная водная гора. Быстро вскочив, я бросился, высоко поднимая ноги, ей на встречу. Из горла вырвался дикий восторженный крик, но сорвался из-за едких соленых брызг, заполнивших рот. Вокруг визжали и дико смеялись другие участники этого безумства. Огромный вал неспешно приближался. В нем чувствовалась неумолимая сила уверенной в себе стихии. Не торопясь, он нависал над головой, перебирая на кромке пенными всполохами, как будто играл со мной. Так кошка играет с надеющейся на что-то мышью. Я весь напрягся. Ноги дрожали от нетерпения. Главное, точно выбрать момент. Не раньше, не позже. Прыгнешь раньше, и врежешься в гребень. Что будет дальше, даже думать не хотелось. Запоздалый прыжок грозил опрокидыванием и затягиванием под волну. Я даже не заметил, что считаю в уме до десяти. Таким образом я пытался успокоить взведенные до пределов нервы. И вот момент настал. Я согнул ноги в коленях и резко, в прыжке, разогнул их, на мгновение повиснув с широко расставленными руками в плотном воздухе. От страха я зажмурил глаза, когда же разомкнул их, то сразу же понял, что не рассчитал. Мне не удалось перелететь через гребень. Голова вошла в тело волны на полметра ниже. За счет инерции я пролетел сквозь гребень, но скольжения не получилось. Меня бросило вниз, развернуло и опрокинуло на спину. К счастью, волна уже ослабла, и лишь песок на зубах еще напоминал о случившимся фиаско. Я вскочил на ноги, отплевываясь, и прежде всего, оглянулся по сторонам - не видел ли кто моего поражения. Но, к счастью, в этот момент вокруг никого не оказалось. Чтож, первый блин комом. Меня этот конфуз, конечно же, не мог остановить. Всего то и надо - точнее рассчитать момент. Я вновь побежал навстречу новому валу, на сей раз остановившись и заранее заняв необходимую для прыжка позу. Ожидание било адреналином мне в мозг. Несколько раз я давил в себе желание прыгнуть. Не время. Я представлял, что на меня движется грозный и неумолимый враг. Этакий голиаф. И я, маленький, слабый человечек, бросил вызов этому порождению дикой и беспощадной природы. Вот он, момент торжества. Я резко отталкиваюсь ногами от песчаного дна и взмываю вверх и вперед. Легко перелетев через пенный гребень, моя грудь касается тыльной пологой стороны волны, и вот я уже лечу на скользком гребне к берегу. Невероятное чувство. Нечеловеческий вопль дикого восторга вырвался из моей груди. Едва коснувшись животом песка, я вновь вскочил на ноги и, как безумный, бросился навстречу новой волне. Снова и снова я летал на гребне бешеной стихии. Счет времени был потерян. Были только я и эти грохочущие горы. Я не слышал больше криков вокруг, не жмурился от бьющих в лицо соленых брызг. Широко открытые от восторга глаза даже не мигали при очередном порыве ветра. Я сошел с ума. Как безумный я уходил все глубже и глубже в море, навстречу новым валам. Нетерпение гнало меня вперед. Опасности больше не существовало. Неожиданно до меня донесся срывающийся женский крик - "куда, парень, назад!" Я, уже приготовившись в очередной раз прыгнуть, оглянулся. Этого мгновения хватило, что бы очередная волна накрыла меня с головой. Дикая, нечеловеческая сила схватила меня и скрутила. Круговерть водоворота, словно волчок, зарывала меня в песок и тащила в море. Рот, нос, и глаза мгновенно забили песок и водоросли. Я даже ничего не успел понять. Меня крутило и тащило. В глазах потемнело, и сознание покинуло меня.
Резкая боль в груди и спазмы в горле - это первое, что я почувствовал. Песок и вода в глазах не позволяли хотя бы что-то увидеть. В ушах шуршал и кололся песок. Лишь слегка приоткрыв один глаз, я увидел над собой что-то желтое и расплывчатое на фоне серого неба. В следующий момент чьи-то теплые и влажные губы коснулись моих. Резкий выдох в рот заставил меня закашляться. Песок ободрал гортань. Я дернулся, и губы тут же отпрянули. Сквозь шорох в ушах до меня дошел молодой женский голос: "Очнулся! На живот его, пусть прокашляется". Сильным, но плавным движением меня перевернули... Я машинально подтянул колени к животу и сел на ноги. Неудержимый кашель рвал мои легкие. Я с трудом мог дышать, то и дело вновь срываясь на кашель. Кто-то не сильно бил меня ладошкой по спине. Я с трудом открыл глаза и огляделся. Рядом со мной, так же на коленях, сидела девушка в желтом купальнике и заглядывала мне в глаза, хлопая по спине. "Ну как, отошел?" - спросила она заботливо. - "Куда же ты полез, глупый, а если б не откачали..." "Ну как он?" - раздался голос с другой стороны. Я повернулся. Передо мной стояли два спортивного вида парня. Они были одеты в костюмы для серфинга. Один из них откровенно ухмылялся. Второй смотрел на меня серьезно. "Как ты" - переспросил он, - "живой? Ели бы не Вика, кормил бы акул. Скажи ей спасибо". Я ошалело повернулся к девушке и просипел вялое "спасибо". "Ты где остановился-то? Сам дойдешь, или помочь?" - спросил парень. Я только невнятно мотнул головой. Мысли роились и путались. Сознание все еще ни как не могло охватить произошедшее. "Ясно" - сказала Вика. - "Вы идите, я его доведу и приду, вставай, пошли". Я с трудом поднялся на дрожащие безвольные ноги и, качаясь словно маятник, кое-как побрел к скамейке с одеждой. Возле нее я встал, как вкопанный, пытаясь сообразить, где же здесь мои вещи и вообще, во что же я был одет? Вика явно злилась от нетерпения. Наконец она не выдержала, подскочила к скамейке и начала хватать и совать мне под нос какие то рубашки - "Твое?!" Я только неуверенно мотал головой. Когда в очередной раз перед моим носом оказалось чье-то платье, я ошалело перевел взгляд на Вику и наконец смог выдавить из себя - "Неет". Вика сама глянула на платье и вдруг смущенно прошептала - "ой, это ж мое". Неожиданный громкий и звонкий смех заставил меня вздрогнуть. Куда пропало все ее раздражение. Она плюхнулась на скамейку и смеялась так весело и заразительно, как только могут смеяться дети. Я сам, не смотря на замутненное сознание, растянулся в дурацкой улыбке и выдавил из себя подобие смеха. В этот момент мой взгляд, наконец, упал на знакомую футболку. Одеться оказалось большой проблемой. Надевая шорты, я пару раз терял равновесие и падал задом в мокрый песок, чем только еще больше смешил Вику. "Какой же ты неуклюжий!" - ее голос звенел, как колокольчик у меня в ушах. Она вскочила и со смехом натянула на меня футболку задом наперед. "Пошли, клоун, меня уже потеряли, наверное! Тебе куда? Где ты живешь?" Я растерянно пошарил глазами по крышам и неопределенно ткнул пальцем в одну, как мне показалось, знакомую.
Мы медленно поднимались вверх по извилистой дорожке. Я заливался кашлем при каждом глубоком вдохе. Вика, держа меня за руку, останавливалась и смиренно ждала, пока кашель не успокоиться. Так мы минут семь ползли к пансионату. Когда, наконец, показались знакомые стены, я уже почти окончательно пришел в себя. Правда, во рту стоял еще мерзкий вкус и на зубах скрипел песок, но это уже были мелочи. Главное, что меня беспокоило, это моя нелепая немощная внешность. Мне было стыдно, что меня тащит за руку какая-то девчонка. По этому, когда мы подошли к воротам, я остановился и сказал - "все, это здесь, спасибо". Мне хотелось, что бы она поскорее ушла. Вика отпустила мою руку, отошла назад на пару шагов и махнула мне рукой - "ну ладно, пока, я еще загляну завтра может, ты в какой комнате?" " В девятой" - покраснев выдавил я из себя. Она опять махнула рукой и побежала вниз, как вдруг оглянулась и прокричала со смехом - "футболку переодень, странный ты!" Удаляющиеся шлепки ее ног скрылись за поворотом. Я схватил футболку за полы и оттянул перед глазами. На животе не было положенного рисунка. Только теперь до меня дошло, что так давило мне на горло, вызывая кашель. Я стыдливо оглянулся. Быстро стащил футболку, перевернул ее и надел вновь. Затем машинально запустил пальцы в волосы, пытаясь таким образом восстановить подобие прически. Волосы слиплись и перепутались с водорослями. Пальцы тут же застряли в спутанных прядях. Только душ сейчас мог меня спасти. Я пробрался в свой номер, пытаясь не привлекать внимание. Да собственно, в это время до меня никому не было дела. Постояльцы, похоже, либо ушли в город, либо дремали в номерах. Стоя под слабыми струями холодного душа, я прокручивал в голове весь день и чувствовал, что краснею. Надо же было так в первый же день опозориться. Меня спасла какая-то девчонка. И я предстал перед ней в самом наиглупейшем виде. Но вспомнив ее озорные глаза и звонкий смех, я почувствовал, что мне хочется увидеть ее снова. Да, она смеялась надо мной, но и заботилась. Спасла. Делала исскуственное... И тут меня обожгло воспоминание этих теплых и мягких губ. Сам не помню как, я вышел из душа, обтерся и растянулся на узкой кровати. Все мое сознание занимала она - Вика, Виктория. Наверное, дурацкая у меня была в этот момент улыбка. В себя меня привел только звонок сотового. Мама интересовалась, как я доехал и устроился. Отделавшись дежурными фразами, я постарался поскорее закончить разговор. Этот звонок вызвал раздражение - и тут достанут. Я посмотрел на часы. В желудке урчало. Хотелось есть. А, похоже, обед я пропустил. На всякий случай я быстренько оделся поприличнее и спустился в холл. Там сидел скучающий хозяин. Увидев меня, он оживился и изобразил даже подобие участия на лице. На мой вопрос, где здесь можно пообедать, он сперва деланно печально развел руками, но затем нагнулся и заговорщицки прошептал - "остатки обеда в холодильнике, там, на кухне. Посмотри." Я изобразил такую же улыбку и деланно крадучись пошел на кухню. Остатками обеда оказались еще теплые куриные крылышки в сухарях, тарелка макарон и какие-то фрукты. Я взял то, что смог унести, и отправился обратно в номер, кивнув по дороге благодарно мужичку. На меня навалилось чувство необъяснимой тоски. Моя мечта, к исполнению которой я так страстно и долго стремился, сбылась. Но совсем не так, как я себе это представлял. То и дело возникающие в голове обрывки воспоминаний событий сегодняшнего утра, вызывали волны разочарования и стыда. Как же так, неужели я такой неуклюжий и бесполезный?
Я плюхнулся с едой прямо на кровать и начал без аппетита запихивать куски себе в рот. В голове постепенно опустело. Включился защитный механизм, блокирующий негативные эмоции. Я тупо смотрел в окно не мигая, когда вдруг послышался едва различимый стук в дверь. Словно кто-то скребся. Я даже с начала не понял, что это вообще был стук. Звуки затихли на несколько секунд, но затем вновь повторились, уже громче и настойчивей. Я перевел немигающий взгляд с окна на дверь и машинально выдавил сквозь набитый рот - Да! Дверная ручка повернулась и дверь открылась ровно на столько, что бы прошла светловолосая и темнокожая кудрявая голова. Вика хитро улыбалась.
Не соскучился? - спросила она - я ж тебя теперь в покое не оставлю. Она хитро подмигнула мне. Я ошалело сидел с открытым ртом и куском курицы в вымазанных жиром руках, и не знал что на это ответить. Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Похоже вид у меня был еще глупее, чем утром, потому что Вика рассмеялась и добавила - так что, гостей принимаешь, или нет? Я наконец то пришел в себя. Чтобы не касаться жирными руками покрывала, я два раза подпрыгнул попой на кровати, и лишь затем вскочил на ноги. Остатки крылышек отправились в тарелке на стол, а я поскакал, запрыгивая на ходу в сланцы, к умывальнику. Заходи, конечно, я сейчас! - бросил я на бегу. Странное возбуждение напало на меня. Я спешно намыливал руки, но мыло все время выскальзывало и падало на пол. Во время очередного падения я потянулся за ним, но сланец поскользнулся на мыльной лужице и, через мгновение, я лежал в скрюченной позе на полу, больно стукнувшись лбом об выступ раковины. На шум прибежала Вика.
- Да что с тобой такое, ты чего, в себя еще не пришел? Может тебе ко врачу надо?
- Никуда мне не надо - потухшим голосом ответил я - смешанное чувство досады и злости овладело мной. Больше всего на свете я сейчас хотел, что бы она ушла и больше никогда не приходила. Но Вика уже присела рядом со мной на корточки и щупала зачем-то мой лоб.
- Да - сказала она задумчиво, будто самой себе - будет офигенная шишка, вон уже синева пошла. Ну вот, а я хотела тебя в клуб позвать потусить. Не судьба значит. Ты полотенце намочи и обмотай. Не снимай, пока не высохнет. Потом снова намочишь. И так пока не рассосется.
- Ага - пробурчал я, поднимаясь с пола - делать мне больше нечего, как араб в чалме еще не ходил.
- Ну, как знаешь, а холод все равно нужно прикладывать - она вновь коснулась ладонью моего лба - растет. Я почувствовал тепло ее ладони, и боль вдруг начала уходить. Я поймал себя на мысли, что мне очень приятно, когда она ко мне прикасается. Так бы сидел и сидел не двигаясь.
- Ты чего так на меня смотришь - вдруг прошептала она. Я смотрел в ее глаза и не мог оторваться.
- Извини - просипел я срывающимся голосом - ты красивая, очень.
- Блин - подскочила она с деланным возмущением - сама знаю. Ладно, пойду я тогда, а ты отлеживайся. Завтра пойдем на пляж, могу тебя захватить по пути, если хочешь.
- Во сколько? - смущенно пробурчал я.
- Мы рано ходим, часикам к 9, и до 11. Потом уже слишком жарко, да и народу прибывает. Пойдешь?
- Угу. Только ты стучи погромче, вдруг еще спать буду. А что, завтра погода будет хорошая?
- Не знаю, да какая разница, сегодня же нормально попрыгали, хотя и дождь был, за исключением некоторых - она с усмешкой посмотрела на меня, но встретив мой угрюмый взгляд, осеклась - ладно, я побегу, меня ребята ждут, пока!
- Пока - только и успел я выдавить из себя, как ее шаги стихали за хлопнувшей дверью.
Я опять прыгнул на кровать. Из глаз сами собой потекли слезы досады. Только час назад я мечтал о встрече с Викой, и вот, свершилось чудо, она сама пришла! И что я? Да более идиотской ситуации придумать трудно. Как я себя ненавидел! Ну почему, когда от меня требуется проявить мои самые лучшие качества, я всегда оказываюсь в дурацком положении? Что за волнение овладевает мной, волнение, которое я просто не могу преодолеть. Оно превращает меня в немощную тряпку, в полного идиота. За что мне это все?! Хотелось выть и рвать зубами угол подушки. Случайно задев лоб, я вновь ощутил боль. Шишка! Нужно что -то делать. А то и завтра никуда не пойду. Я вскочил и бросился к умывальнику. Там я сунул лоб под струю холодной воды и держал так до тех пор, пока ломота стала невыносимой. Я выдернул голову из под струи и уставился в зеркало - шишка четко выделялась на моем лбу. Поздно было что либо делать. Я застонал и, что было силы, треснул кулаком по кирпичной стенке рядом с зеркалом. Раздался хруст кости фаланги безымянного пальца. Черт! Я взвыл от боли. На крик прибежала та самая знакомая бабуля, что обитала в соседнем номере. Увидев мой лоб и мой палец, она громко запричитала и, схватив меня подмышки, потащила из номера вниз по лестнице, проявляя при этом всю заботу и осторожность, на какую только была способна. Что значит - дорвалась до опеки. Впрочем, я не сопротивлялся. Просто потому, что совершенно не знал, что делать. В считанные секунды весь скучающий пансионат преобразился. Сонные отдыхающие выскакивали из номеров и с интересом спрашивали друг у друга - что случилось? Слухи росли как снежный ком. Выяснилось, что я хотел свести счеты с жизнью в умывальнике, уж не знаю каким это способом, но главное - неудачно. Тем не менее серьезно покалечился. Приехала скорая и меня, в сопровождении все той же бабули, отправили в травматологию. Я находился в состоянии полной прострации. Как в бреду до меня доносилась ругань моей спутницы с врачами, требовавшими полис. Наконец, видимо, она и их добила. Мне наложили гипс на безымянный палец, зачем-то смазали шишку зеленкой, расспросили, не беспокоит ли головная боль, после чего отпустили с миром. Всю обратную дорогу я гордо демонстрировал всем встречным прохожим неприличный жест, образованный комбинацией четырех сжатых пальцев и одного загипсованного "стойкого оловянного солдатика". Бабуля всю дорогу зудила, понося отечественную медицину и ностальгируя по поводу того, как хорошо было раньше.
Как же я был счастлив, в конце этого сумасшедшего дня, добраться до столь дорогой моему сердцу кровати. Палец болел и чесался, чем крайне донимал меня. Я долго ворочался, пытаясь найти наиболее комфортную позу, пока не забылся в каком-то полубреду.
Первое, что я увидел утром, еще не открыв глаза, это яркое солнце, залившее зрачки сквозь веки оранжевым светом. Не хотелось их открывать. Перед глазами неспешно плыли пылинки, казавшиеся какими-то бактериями - палочками и точками. Но тут прозвучал настойчивый и резкий стук в дверь.
Я резво вскочил с кровати и попытался напялить штаны, но проклятый палец не давал мне крепко уцепиться за пояс. Штаны выскользнули из пальцев. Я запутался в штанинах и, с грохотом, шлепнулся на пол. Дверь приоткрылась и, точно как вчера, в проеме показалась знакомая кудрявая голова.
- Ты живой? - спросила она озабоченно, без тени иронии - я тут пока стояла в коридоре, мне такого по на рассказывали! У тебя что, с головой не все в порядке? Ты чего суицидничать то начал?
Она уже зашла в комнату и подняла меня под мышки с пола.
- Привет! Ну как ты? Идти то с нами можешь?
- Вранье это все, слухи, просто, когда ты ушла, хотел лоб под краном охладить... и вот - палец сломал - я оправдывался, словно маленький мальчик в детском саду перед воспитателем.
- Да я поняла, что вранье! - она засмеялась - прикольно даже, только о тебе и говорят. Но расскажи, как ты умудрился то? Знаешь, я уже боюсь тебя приглашать куда нибудь - вдруг под машину попадешь или утонешь! Да шучу я, не дуйся.
Она смотрела на меня широко улыбаясь, так что было видно ее ровные и белые зубы. Я невольно залюбовался, потому задержался с ответом.
- Ну так что? Пошли? Хоть позагораешь, а то бледный совсем. Да и веселее вместе то будет. Ну пошли, хорош валяться!
Она говорила тоном заботливой мамы или старшей сестры. У меня сложилось ощущение, что Вика решила взять надо мной шефство - это как игра в дочки-матери. Она вошла в роль и ей это нравилось. Ей не я нужен был - эта мысль вдруг обожгла меня. Будь на моем месте другой - значения бы не имело. Девушке просто было скучно, вот она и решила, ради развлечения, поиграть в заботливую маму. А я то, губки раскатал.
- Да ладно, идите без меня, зачем я вам нужен, только обуза - прошептал я ошарашенный внезапным озарением.
- Ты чего? - Вика видимо заметила перемены на моем лице - перестань, какая обуза, чем больше народу, тем веселее. Пошли, давай! Собирайся быстрее. Если тебе помощь не нужна, то я внизу подожду, в холе. Наши ребята уже все на пляже наверное. Они тебе понравятся, вот увидишь!
Последняя фраза была сказана тоном, не терпящим возражений. Не дожидаясь моего ответа, Вика подскочила к двери и, уже выходя, повернулась и небрежно бросила - так я жду! Внизу.
Дверь закрылась.
Я сидел на кровати и пытался собраться с мыслями. Она не оставила мне пути к отступлению. Придется идти. Я долго и неуклюже одевался, и приводил себя в порядок. Я нарочно тянул время, в надежде, что Вика меня не дождется. Но нет, когда я спустился наконец в холл, она непринужденно играла с двумя малышами в машинки на паласе. Они так увлеклись, что даже не заметили моего появления. Только приветственный возглас хозяина в мой адрес, заставил Вику оторваться от шумной и веселой игры и поднять голову.
- Все? Собрался? Ну пошли! Пока ребята! - кивнула она малышам, затем глянула на часы над входом с улицы - ого! Ну ты и собирался! Мы целый час потеряли. Бежим быстрее!
Мы выскочили на улицу и, взявшись за руки, рванули вниз, в сторону пляжа. Бежать под горку было легко, а правая Викина рука в моей здоровой левой, наполняла меня таким блаженством и радостью, что от мрачных утренних мыслей вскоре не осталось и следа. Да будь, что будет! Жить надо сегодняшним днем. А сегодня, сейчас, мне было хорошо. И это главное. Свежий утренний ветер еще не успел нагреться и насытиться влагой, по этому, не смотря на уже высокое солнце, было прохладно и дышалось легко. Я мог бы так бежать, казалось, вечность. Но, увы. Пляж был совсем рядом. Мы буквально влетели в песчаные разводы, и мой сланец тут же зарылся носком в песок. От неожиданного сопротивления я потерял равновесие и упал, увлекая за собой и Вику. Неподалеку раздался многоголосный смех. Я поднял глаза. В паре десятков шагов от нас, прямо на песке, расположилась живописная компания из трех парней и двух девушек. Один из парней с хохотом прокричал - смотри, Вик, невезение - вещ заразная! Видишь, и ты уже на ногах не стоишь! Я понял - это и была Викина компания. А кричавший парень был одним из тех двух, кто меня вчера спасал. Я неуклюже встал, неловко улыбаясь, и слегка оттолкнув руку Вики, которую она мне протянула. Вика вскочила на ноги первой и сейчас заливисто смеялась вместе с остальными.
- Ерунда, мы и не такие заразные болезни лечили, прорвемся! - она как будто не заметила моего смущения и неловкого жеста.
Мы подошли к сидящей на песке компании. Я был крайне смущенным, мне казалось, что я кожей чувствую презрительные и насмешливые взгляды на своей персоне. Хотелось поскорее найти хоть сколь-нибудь убедительный предлог и сбежать назад в пансионат. Но тут Вика прервала всеобщее веселье и представила мне своих друзей. Тот, что только что насмехался надо мной, оказался ее старшим братом. Он вообще был самым старшим в компании. Собственно, как я понял, он и являлся главным заводилой и генератором идей. Парня звали - Андрей. Он увлекался серфингом и это ради него каждое утро все собирались на пляже. Впрочем, сегодня ветер был не столь сильным, как ему хотелось бы. Волны не впечатляли. И Андрей был разочарован. Поэтому он и отыгрывался на всех, в том числе и на мне, как наиболее подходящем кандидате. В настоящее время он сидел во главе круга и раздавал карты. По левую руку от него расположилась влюбленная парочка. Парня звали Олегом, девушку Настей. Насколько я понял из разговоров, они приехали из Питера и прибились к компании случайно. Всем своим видом они демонстрировали независимость, то и дело, поглаживая друг друга по рукам, целуясь или перешептываясь. На меня они глянули, только когда Вика проводила "обряд представления", и тут же потеряли всякий интерес к моей персоне. По правую руку от Андрея расположилась весьма колоритная парочка. Это были коренастый и низкорослый друг Андрея - Виталий, и его подружка - длинноволосая шатенка Лена. Эти двое, как было видно, целиком и полностью боготворили Андрея и соглашались с ним во всем. Андрей явно был царь и бог, и это ему нравилось. Какая роль в этой компании отводилась Вике, я поначалу не понял. С одной стороны к ней прислушивались и общались с ней на равных, но с другой - ее явно не очень принимали всерьез. Словно считали еще маленьким ребенком. Хотя внешне, Вика была примерно одного возраста с Леной. И уж никак не младше 17 лет. Позже я утвердился в этом мнении, когда узнал, что Лена и Вика - одноклассницы.
Андрей жестом предложил мне сесть напротив, рядом с Викой, и спросил, показывая остатки колоды - Будешь?
- Во что играете? - спросил я, хотя вопрос был бессмысленным. Я не играл в карты и из всех игр знал, пожалуй, только "дурака".
- В "бридж", присоединяйся! - дружелюбно улыбнулся Виталий.
- Увы, не умею - пожал я плечами и изобразил разочарование.
- Ну тогда посмотри пока, потом присоединишься, когда разберешься - Андрей был раздражен, ему не терпелось начать.
Я неопределенно пожал плечами, но на меня уже никто не смотрел. Только Вика вдруг отложила сданные ей карты и сказала - верни в колоду, я тоже не буду.
С этими словами она поднялась на ноги и повернулась ко мне - пошли, погуляем?
Я согласно кивнул, так как чувствовал себя не в своей тарелке с этими людьми. Она подала мне руку и уже не отпускала ее. Компания даже не заметила нашего ухода, только Андрей что-то недовольно буркнул вслед.
Мы топали по пляжу вдоль кромки воды, и весело болтали. На меня напало беззаботное настроение. Казалось, так хорошо мне еще никогда не было. Было ощущение, что я давно знаю эту девушку. Мной овладели необъяснимые нежные чувства, как к бесконечно родному и близкому человеку. Я сам не понимал, что со мной происходит, да и не пытался понимать. Просто был не в состоянии что либо анализировать. Я был счастлив и наслаждался этим счастьем. Вика рассказала, что они приехали из Питера, и что брат работает в какой-то дилерской фирме, где хорошо платят. Он ей, кода туда устраивался, пообещал с первых отпускных взять с собой на Ибицу. Но ближе к отпуску планы пришлось поменять. Во-первых, Вика не успевала оформить загранпаспорт, а во-вторых, финансовые возможности, увы, оказались не столь велики. И в спешном порядке молодежную Мекку - Ибицу, заменили на более демократичную Анапу. Зато на целых две недели. Правда, больше половины срока уже позади, и через три дня улетать обратно. Последние слова Вики меня поразили словно молния, я вдруг осознал, что счастье будет не вечным. Всего три дня отделяли меня от его конца. А может быть и меньше. Впрочем, и я здесь только на неделю, и на следующее утро, после отъезда Вики, тоже отправлюсь в обратный путь. Почему-то в голове пронеслись слова из старой песни "Машины времени" - "тебе на запад, а мне, по всему, на восток". Слезы готовы были навернуться на глазах. Да что это такое со мной? Ведь мы только второй день знакомы! Я попытался взять себя в руки и сглотнул вставший в горле комок.
Неожиданно Вика остановилась и присела. На берегу валялись ошметки засохших водорослей, выброшенных вчерашним штормом. Вика отодвинула несколько комков рукой и подняла большую раковину.
- Ух ты! Смотри! И ведь никто не нашел! Обычно здесь все подчищают сразу после шторма местные торгаши. Повезло! - она приложила раковину к уху и долго прислушивалась.
- Ну что, шумит? - спросил я, сгорая от нетерпения - дай послушать!
Вика оторвала раковину от уха и протянула мне - держи, очень тихо, но слышно - она мило, и грустно улыбнулась.
Я взял раковину и, что было силы, прижал ее к уху.
- Ты не так слушаешь - засмеялась Вика - не нужно прижимать, просто держи рядом с ухом. Я слегка отодвинул раковину и тут же до моего слуха долетел, то нарастающий, то откатывающийся шелест. Может, конечно, это была моя бурная фантазия, может просто раковина была рупором для бившего неподалеку прибоя, но я мог поклясться, что звук был.
- Супер! - прошептал я восторженно - а я думал, что это сказки.
- Нет не сказки! А Андрей не прав, ты не неудачи, а везение приносишь - она вновь засмеялась - я каждое утро здесь ходила, искала раковину, но ни разу даже обломка не попалось - все подбирают еще с ночи. А с тобой пошли и сразу нашли. Ну что, пойдем к нашим? Я хочу похвастаться, а то брат меня все время подкалывал, что я вечно буду ее искать и стану легендой, как Ассоль с ее алыми парусами. Побежали!
Я только улыбнулся ей в ответ. Мне было так хорошо от одного звука ее голоса, от этого звонкого щебетания, что я подчас даже упускал смысл слов, просто слушал и наслаждался. Вика сорвалась с места и весело, вприпрыжку, побежала назад, к сидящей вдалеке компании. Я видел, как она еще издалека начала размахивать раковиной над головой - Нашла! Андрюшка, я нашла!
Я побрел за ней вслед. Когда я наконец приблизился, все уже забросили игру и наперебой вырывали друг у друга раковину. Каждый считал своим долгом обязательно послушать. А Вика стояла над ними, вся сияющая от гордости - вот видите, я же говорила, что найду! Я ее дома на своем столе буду держать. Только лаком покрою. Чтобы блестела.
Андрей был, видимо, раздосадован такой удачей сестры, чем меня неприятно удивил. Он помрачнел и пробурчал - ага, конечно, небось выклянчила у какого - нибудь торговца.
- Чего ты злой то такой? - обиделась Вика - вон у него можешь спросить - она кивнула в мою сторону - все честно, в водорослях нашла. Так что не отвертишься.
Она игриво показала Андрею кончик языка - Бе-бе-бе!
Только теперь я понял, что раковина была предметом спора, и Андрей что-то только что проиграл сестре.
- На что спорили? - спросил я.
- Вика посмотрела на меня. Она вновь уже улыбалась - На то, что он всех ведет в кафешку. И ты пойдешь с нами! Если б не ты, я бы ее точно никогда не нашла. - Вика вдруг быстро подскочила и чмокнула меня в щеку. Я просто опешил от неожиданности. На моем лице, видимо, была такая растерянность, что Вика не сдержалась и засмеялась.
- Я от своих слов не отказываюсь - пробурчал Андрей - пошли тогда, быстрее покончим с этим. Все равно делать здесь нечего.
- Э, нет, хочешь легко отделаться - хитро улыбнулась Вика - вечером пойдем, к восьми, на программу.
- Слышь - Андрей вдруг обратился ко мне - у тебя сестра есть?
- Неа - делано безразлично ответил я.
- Везет же людям, только вздохнул глубоко Андрей - он собрал карты и встал - я до хаты, обед уже скоро, что-то есть захотелось.
Остальные тоже поднялись, и вся группа двинулась с пляжа по направлению к коттеджам. Вика вновь взяла меня за руку и мы побрели следом за остальными раскачивая сцепленными руками вперед - назад. Солнце уже разжарилось и организмом овладели вялость и состояние прострации. Дорога же, шла вверх, и сопротивлялась каждому шагу. Поэтому обратный путь мы преодолевали коротким, медленным шагом. Когда мы поравнялись с моим пансионатом, Вика улыбнулась мне, как то смущенно отклонилась назад, повиснув на моей руке и глядя мне в глаза. Потом резко притянула меня и обняла.
- Ты хороший - коротко подвела она итог сегодняшнему утру - жаль, что ты поздно приехал. Ну ладно, я пойду, а то Андрюшка рычать будет. Я зайду за тобой после семи, будь дома, ладно?
С этими словами она отпустила меня, повернулась, сделала два не решительных шага, потом вдруг сорвалась и побежала вдогонку бредущей компании, так ни разу и не оглянувшись. А я смотрел и смотрел ей вслед. Голова была пуста. Никаких мыслей. Одна эйфория. Так вот ты какая - любовь. Только когда Вика скрылась за поворотом, я пришел в себя. Растерянно оглянувшись по сторонам, я потоптался какое то время у калитки. На пыли обочины четко отпечатался ее след. Я посмотрел на этот след маленького сланца и в голову вдруг пришла идиотская мысль - найти гипс или цемент и снять слепок этого следа - на память. Я даже засмеялся, представив нелепость этой ситуации. Как я привезу этот "артефакт" домой, и что скажет на это мама. Картинки сами собой складывались в голове, все больше раздразнивая мою веселость. Наконец, я просто махнул сам себе рукой. Состояние мое стабилизировалась, и мысли вновь вошли в привычное русло. А вместе с ними пришло и чувство голода. Я вспомнил, что время обеда, и если я не хочу перебиваться кусками, как вчера, не плохо бы поспешить в пансионат.
Остаток дня я потратил на то, что бы отгладить единственный "приличный" костюм, что меня буквально заставила взять с собой мама, состоящий из белых льняных брюк модного покроя и такой же льняной курточки с множеством карманов и улыбающейся физиономией Бэкхэма на спине. Глажка хозяйским утюгом, из-за пальца, была крайне неудобным занятием и заняла массу времени. Но результат того стоил. Под куртку я хотел поначалу надеть шелковую рубашку, но затем решил ограничиться белой футболкой с красным Комманданто Че на пузе. Меня ничуть не смутило такое сочетание портретов. Сланцы на ногах заменили белые носки и такие же шузы, которые я вообще взял с собой по ошибке в спешке сборов. К семи я был готов, помыл, побрил и причесал голову, и теперь стоял перед высоким зеркалом в фойе первого этажа, любуясь, с нескрываемым самодовольством, своим элегантным видом. Волнение, вызванное предстоящим вечером и, самое главное, свиданием с Викой, давало о себе знать краснотой лица и мелкими бусинками пота на лбу. Это было моей вечной проблемой - все чувства на лице. Я не мог управлять этим процессом. И из-за этого страшно комплексовал. Вот и сейчас я то и дело вытирал лоб платком, а он вновь и вновь покрывался мелкими каплями. Вика все не шла и это все в комплексе начало меня донимать. Я уже хотел подняться в номер и скинуть куртку, но тут за спиной раздался голос соседки.
- Ну красавец, просто картинка! - женщина была явно в благостном настроении и, похоже, слегка навеселе. Поэтому на лице ее расплылась бесконечно дружелюбная улыбка - ну просто мачо! Все девушки будут у твоих ног!
Она произнесла последнюю фразу так громко и с таким пафосом, как будто декламировала монолог на сцене. Подобные речи не могли ни привлечь всеобщего внимания, что и произошло. Все, находящиеся в холе, обратили на меня любопытные взгляды. Из-за прерванных разговоров в воздухе повисла тишина. Мое волнение, казалось, достигло апогея, и я готов был взорваться и разнести назойливую даму в клочья, но тут в конце холла открылась входная дверь, и на пороге показался ангел.
Вика не вошла, она буквально впорхнула. В белых обтягивающих джинсах и легкой желтой блузке она смотрелась просто шикарно. Белые перламутровые босоножки на высоком каблуке подчеркивали ее стройность. Светлые волосы были распушены и напоминали вьющуюся львиную гриву. Она стала как будто года на три старше, но это, напротив, очень шло ей. Я мгновенно забыл и про бабулю и про окружающих, и, словно зачарованный, нетвердым шагом двинулся ей навстречу. Но Вика лишь мельком глянула в мою сторону и направилась к лестнице. Она меня не узнала. Я хотел позвать ее, окликнуть, но словно что-то повисло на моих голосовых связках, только сип вырвался из моего горла. Я закашлялся и снова крикнул ее имя. Вика оглянулась и, с недоумением посмотрела на меня. Потом нерешительно сделала несколько шагов вниз.
- Ты? Мамочка моя! - она прыснула от смеха и легко сбежала обратно в холл, словно была босяком, подбежала ко мне, взяла за здоровую руку и легко потянула, заставив повернуться.
- Ничего себе! Красавчик! Честно, даже не могла ожидать что ты так преобразишься!
- Берите его, забирайте быстрее, милочка, пока другие не забрали - соседка все никак не могла успокоиться - а то я не посмотрю, что старая, сама заберу!
Вика оглянулась, и я увидел румянец смущения на ее щеках.
- Нет - почти прошептала она - не отдам!
Потом она приблизилась ко мне на столько, что я почувствовал ее теплое дыхание, и, широко раскрыв глаза, с театральным пафосом прошептала - бежим!
Мы взялись за руки и пулей выскочили из пансионата. Вечер был теплым. Солнце уже скрылось за горизонтом, но небо было еще светлым, как днем, хотя и с коричневато красным отливом. Мы, смеясь и подпрыгивая на ходу, бежали вверх по улице, привлекая секундное внимание случайных прохожих.