Так у кого же была власть в СССР? В сталинской конституции 1936 г говорилось о том, что власть в СССР принадлежит народу. При Брежневе в конституции появилась пресловутая шестая статья о руководящей и направляющей роли КПСС. Ох, уж эта шестая статья! Притча во языцех! Как страстно боролись записные демократы за ее отмену! Как будто наличие этой статьи, или отсутствие ее в основном законе страны что-то меняло. В тогдашней песне пелось: "Партия - наш рулевой!", и комсомольцы неосторожно шутили в КВН: "Партия, дай порулить!" Казалось бы, все предельно ясно - вот где власть, вот она где - у партии! Конечно же, у партии! А поскольку партия "сама себя выбирала", сама пополняла свои ряды, сама выбирала свое руководство, сама принимала свою программу, не сильно спрашивая беспартийных сограждан, то беспартийная публика весьма сочувственно стала внимать вкрадчивым голосам. Они звучали сначала из-за бугра, а потом и со станиц популярных изданий, а потом и по радио. А потом и по телевидению. А потом, чуть попозже, и на митингах.
Что это было? Ошибка? Недомыслие партийных лидеров? Заблуждение партийной массы? Когда партия стала терять безусловное доверие народа? Ведь так было не всегда. Георгий слышал от стариков, что в далекие послереволюционные годы членами партии могли быть только настоящие люди. Партия периодически проводила чистки своих рядов, и на таких собраниях присутствовали и беспартийные. И их мнение учитывалось всегда. Однако, когда в конце семидесятых Георгий "вступил в ряды", беспартийные на партсобрания уже не ходили. Да и сам он вообще не собирался туда вступать, хотя, как комсомольскому активисту, ему предлагали об этом подумать. Впрочем, весьма ненавязчиво. Прошло двенадцать лет. Изменить свое решение Георгия заставил вот какой случай. Первым ведущим инженером у Георгия оказался молодой инженер, всего на год раньше окончивший тот же радиофак того же Горьковского политехнического института им А.А.Жданова. На молодом заводе карьеру делали быстро. Вадим своей карьерой был обязан себе. Энергичный, способный, четкий, он не долго проработал на заводе, расположенном в небольшом поселке. В московском головном институте, чьи разработки осваивал завод, приметили толкового ведущего инженера, и Вадим оказался в Москве. В институте Вадим быстро выдвинулся в число ведущих разработчиков радиолокационной техники, защитил кандидатскую диссертацию, стал начальником одного из самых перспективных отделов института, главным конструктором интереснейших разработок, суливших подлинный переворот в своей области техники. Отдел не сходил с первых мест в институтском соревновании (поверьте, это было совсем не так просто!), молодые начальники секторов потоком защищали кандидатские диссертации. Суперновые разработки отдела вызывали пристальное внимание руководства Министерства радиопромышленности и Министерства обороны. Стали раздаваться голоса о создании отдельного института под эту тематику. И директором этого института уже видели Вадима, докторская диссертация которого была почти готова к защите.
И тут началось! У директора головного института выполняемые отделом Вадима разработки были, пожалуй, главной козырной картой, поскольку на традиционных направлениях громоздкость и дороговизна принимаемых решений делала разработки института совершенно невозможными для реализации. Да и работы молодых конструкторских бюро на серийных заводах начали составлять серьезную конкуренцию разработкам института. Впрочем, об этой борьбе вы могли прочитать в нашей предыдущей книге "Война радаров". Разумеется, директору головного института совсем не хотелось лишиться перспективной тематики и лучших, перспективных работников, совсем не хотелось.
Методика действий начальников в таких ситуациях разнообразием не отличалась. Георгий не раз вспоминал, как ему однажды пришлось беседовать на подобную тему со старшим военпредом завода. Старший военпред, или, как его еще именовали, руководитель представительства заказчика, был высоким, рыжим, как Чубайс, и таким же надменным. Георгий должен был подписать у него решение о вывозе радиолокационного комплекса на заводской полигон без запасных блоков. Ну, не успевали, не успевали, как обычно! Так для того, чтобы не задерживать ход работ, составили бумагу, что завод клянется все блоки допоставить, но чуть позже. Конечно, до отправки комплекса в войска. Георгий встретил старшего военпреда, когда тот направлялся к выходу из огромного заводского корпуса, где в ряд стояли под настройкой громоздкие прицепы радаров. Не замедляя шага, не поворачивая головы, он бросил:
- Я занят!
- Жаль! - в спину ему громко сказал Георгий.
Полковник приостановился:
- Чего тебе жаль?
- Вас жаль!
- А что со мной может случиться?
- Ну, если бы Вы не спешили, я бы Вам рассказал, что может сделать один простой советский человек другому простому советскому человеку!
Полковник повернулся к Георгию:
- Ну, расскажи, что ты можешь мне сделать?
- Да нет, упаси бог, ничего я такого делать не собираюсь!
- Но, все-таки, расскажи! Пошли, присядем.
Они сели на отполированные спецовками лавочки, стоявшие в курилке, в углу цеха, вокруг ведра с окурками.
- Ну, говори!
- Вы только не подумайте! Никогда я ничего подобного не делал и не стану делать, но раз уж разговор зашел... Разные есть люди, на какого попадешь. Вот, например, можно написать телегу в органы, что кто-то неаккуратно хранит секретные документы. Можно пожаловаться в партком, что человек груб, или как-то иначе нарушает моральный кодекс.
Полковник взвился:
- Да ты что! Ничего же такого не было! Это же выдумки!
- Конечно, гнусные выдумки! Я не думаю, что кто-то на такое пойдет, но мы же рассуждаем, так сказать, теоретически! А могут, например, передать жене, что вот эта или та девица из ОТК имеет на Вас виды.
- Ну, ты даешь!
- Да не собираюсь я, мне и самому такие предположения... А можно совсем просто! Собрать недовольных Вашей принципиальностью и направить коллективку нашему или вашему начальству.
Полковник долго рассказывал потом Георгию, какая трудная у него работа, как мало его понимают окружающие. А когда Георгий поднялся, чтобы попрощаться, полковник протянул руку:
- Ну, давай решение, я подпишу!
У любого начальника способов "достать" подчиненного было куда больше, чем у простого советского гражданина. Любимый ученик Вадима, начальник сектора в его отделе, недавно с блеском защитивший кандидатскую диссертацию, пришел к директору института на прием. Просил ускорить предоставление квартиры. Директор выслушал его благосклонно. Расспросил об обстановке в отделе, посочувствовал, как трудно работать с таким настырным и амбициозным начальником. И как важно было бы поставить вопрос о его методах руководства на партийном собрании. Начальник сектора все понял. И выступил. С критикой. Однако ему объяснили, что критика недостаточно конструктивна, недостаточно! Пришлось критику заострить, потребовать смены руководства отдела. Заострили, потребовали. Создали комиссию парткома. Поскольку в комиссию, естественно (!), вошли работники института, и ссориться с директором им, естественно (!), вовсе не хотелось, дело начало набирать обороты.
Георгий в эту пору уже работал в КБ на горьковском заводе, на котором предполагалось внедрение новых разработок Вадима. В КБ он был его заместителем по одной из научно-исследовательских работ, и, следовательно, был лицом заинтересованным. Он решил попытаться как-то побороться с этой разнузданной атакой. Но как? Невелики были его связи. Был, впрочем, очень симпатичный подполковник в генштабе, красавец под два метра роста, Володя. Володя курировал вопросы противовоздушной обороны. Георгию в одной из комиссий привелось познакомиться с ним поближе. Симпатия оказалась взаимной. Володя хорошо знал Вадима, и сильно удивился начавшимся наездам. Он согласился съездить с Георгием к Вадиму домой. Посидели за рюмкой чая. Володя отправился принимать контрмеры через военных заказчиков. Георгий решил опередить партбюро института и отправился в райком партии. Поговорить. Надо сказать, что институт располагался в Бауманском районе города Москвы, а именно в Бауманском райкоме состоял на партийном учете сам Леонид Ильич Брежнев! И в этот важный райком Георгия не пустили. Спросили партбилет. А партбилета нету! Вот тогда-то Георгий и принял решение: "Надо вступать в ряды!" И вступил вскоре. Не смогли отказать ему, кандидату наук, Лауреату Государственной премии СССР, хотя и пришлось принимать в партию еще трех представителей рабочего класса. Чтобы не разбавить классовый состав партии. Но это было потом. А в Бауманском райкоме куратором института оказался бывший работник института, молодой парень, хорошо знавший Вадима и симпатизирующий ему. Он еще ничего не слышал о конфликте, пообещал разобраться. Другие друзья Вадима, конечно, тоже не сидели, сложа руки. В итоге Вадиму по партийной линии выдали строгий выговор, с начальников отдела сняли. Однако главным конструктором оставили, докторскую диссертацию защитить позволили. И вскоре он ушел в головной институт, создававший ракетные комплексы ПВО, где стал заместителем Генерального конструктора.
Так что технология использования власти была отработана... Самое время спросить: "А у кого же была власть?"
Сейчас любой из сограждан, мало-мальски интересующийся политикой, немедленно даст ответ: "Знамо дело, у партии!" Столько раз об этом услышано по радио и увидено по ТиВи, что сомневаться просто глупо! Куда мог пожаловаться человек, после того как все инстанции пройдены? Все знали - в партийные органы, в любые. Вплоть до ЦК КПСС! Что из этого получалось, видно из следующей истории.
Вызывает начальник отдела сотрудника.
- Ты жалобу в ЦК писал?
- Ну, писал.
- Вот, читай!
Сотрудник видит свою жалобу, испещренную резолюциями. "Министру - разобраться по существу", "Начальнику главка - разберитесь!", "Директору завода - доложить!", "Начальнику отдела - в чем дело? Дайте ответ!"
- Прочитал?
- Ну, прочитал.
- А вот теперь пиши на жалобу ответ.
И почти в такой истории пришлось как-то принимать участие и Георгию. Его включили в комиссию по анонимке Масейчука. В том же институте, где работал Вадим, начальником комплексного сектора работал очень увлеченный и ответственный кандидат наук Масейчук. Не раз Георгию случалось толковать с ним о проблемах противовоздушной обороны страны, о невозможности решать эти проблемы на традиционных путях, когда громоздкость и сложность техники сводила на нет все усилия колоссального числа разработчиков самой радиолокационной техники и их бесчисленных смежников. А бессмысленные работы все продолжались и продолжались. Вот и появилась в ЦК КПСС та самая анонимка, которую сразу назвали "анонимка Масейчука". А дальше все пошло точно так, как в той занятной истории: министерство - главк - институт. Правда, директор на себя ответственность не взял и на потенциального автора перекладывать не стал. Создали комиссию из специалистов. Коллектив не должен же ошибиться, правда? В комиссии оказались разные специалисты. Были там и Зинчев, главный инженер одного из ведущих НИИ минрадиопрома, и несколько ведущих специалистов института, и пара специалистов с предприятий главка. Самого подозреваемого в авторстве директор института в состав комиссии не включил. Члены комиссии все уже не были анонимами. У каждого был свой начальник, которого в свою очередь назначал вышестоящий начальник. Анонимка, следовательно, обвиняла всю-всю эту команду в ..., ну, как бы это помягче сказать, "в неполном служебном соответствии". А заодно и всех причастных к делу специалистов, в том числе и участников разбора жалобы, как минимум, в малодушии. Опытные специалисты сказали примерно так: "Беспокойство автора оправдано. Проблемы, поднимаемые им, постоянно находятся в центре внимания всех разработчиков и руководителей. И постепенно будут решены".
Так спросим еще раз: "У кого же была власть?"
Перед самой перестройкой Георгия избрали секретарем парторганизации КБ. Не освобожденным. КБ было не из маленьких, там трудилось около полутора тысяч человек. Недавно перед тем вышел закон о трудовых коллективах. На предприятиях предлагалось создавать советы трудовых коллективов, с очень большими правами. Ставилась задача - передать власть трудовым коллективам. Георгий включился в эту работу. Отбирали по предложениям самих трудящихся лучших в каждом отделе, цехе. Вывешивали списки этих людей для всеобщего рассмотрения. Выбирали совет тайным голосованием. Выбрали самых достойных. Они собрались в кабинете глубоко уважаемого ими директора КБ. И что? Посидели, покивали, проголосовали. И все!
Так что же такое власть? Возможность что-то сделать? Возможность приказать? Возможность выполнить? Для всего этого нужны средства - люди, материалы, оборудование. Но если все это есть, то это еще не все! Нужны деньги, чтобы платить их людям. В общем-то, если есть деньги, то можно найти людей, которые найдут за деньги и материалы, и оборудование. Просто все зависит от количества денег. И от правильного выбора людей.
Кто же обладал правом расходовать деньги и правом выбирать людей?
Шел партхозактив в Сормовском райкоме партии г. Горького. В президиуме на сцене привычно сидели ведущие руководители предприятий района. Директор КБ, где работал Георгий, там, как обычно, отсутствовал, а вот директор завода, на котором располагалось КБ, человек дисциплинированный, дородный мужчина больших габаритов, занимал почетное место. Секретарь райкома вызвал на трибуну секретаря парткома Конструкторского бюро, и предложил поделиться опытом организации партийной учебы с использованием ЭВМ. Георгий поднялся по ступеням.
- Я не хотел бы занимать Ваше время. По партучебе мы готовы ответить на вопросы в рабочем порядке. Мне хотелось бы остановиться на самом важном вопросе - вопросе о власти! Я не так давно стал секретарем партбюро. Как вы знаете, стоит вопрос о передаче власти трудовым коллективам. Открыл я стол своего предшественника, - никакой власти там не нашел!
В зале раздался дружный смех.
- Вот вы смеетесь! И вон, директор завода смеется. Он знает, где власть! И никому ее не отдаст!
С этими словами Георгий спустился в зал.
Не прав оказался Георгий. Вскоре начались бурные контрреволюционные события. Завод остался без заказов, директор без денег, рабочие без зарплаты. Рабочие пришли в кабинет директора завода, и предложили ему выйти к народу. И объяснить. Директор хотел отказаться. Тогда гегемоны пообещали вынести его на руках. Но по дороге пару раз уронить. Директор вызвал автобусы, и привез рабочих в горьковский Кремль, к местным властям, чтоб они отвечали на вопросы. Тогдашний горьковский губернатор, Борис Немцов, юмора не понял, рабочим пообещал разобраться, а директора завода сняли на другой день. На этом вопрос о его власти закончился. Десять лет спустя Георгию пришлось еще раз встретиться с этим бывшим директором. Тот оказался в аналитической группе Георгия, созданной при проведении процедуры банкротства завода. А когда-то они вместе учились в институте.
- Помнишь то выступление на партхозактиве? - спросил Георгий.
- Помню, помню!
- Так как же вы, директора, так легко расстались с властью?
- Понимаешь, пока были райкомы, мы и не озадачивались такими проблемами. А потом... Вот как-то собрались мы за рюмкой чая в обществе директоров. Так директор большого горьковского завода поднял тост: "Я хотел бы, ребята, пожелать, чтобы вы все жили так, как я живу сейчас!"
Ходили слухи, что только партийных взносов тот директор большого завода платил в десятки раз больше, чем зарплата его рабочих. Как грибы на мусорной куче, расцвели на том заводе и возле него десятки кооперативов и обществ с ограниченной ответственностью. И везде присутствовали "свои люди", приглашавшие "опытных специалистов" в качестве сотрудников, членов совета директоров или консультантов. На вполне законных основаниях. Конечно, в число "опытных специалистов" попадали и сами директора и их ближайшие родственники. И, как вы сами понимаете, власть тут была совершенно не при чем!
Одним словом: хочешь найти власть, - ищи деньги.
Батюшки-светы! А где же был главные властные органы -советы?! Что же мы о них-то ни разу не вспомнили? Заметьте, ни в одной из не придуманных ситуаций про советы и речь не шла. Вот те на! Страна советов! Невозможно удержаться, чтоб не вспомнить очередной анекдот (боже, сколько же их ходит в народе! На все случаи жизни).
"Приходит грузин к соседу:
- Вано, ко мне приехали гости, дай мне взаймы барана!
- Вах, генацвале! Барана дать не могу! Но могу дать совет - сходи к Ахмету, он даст барана.
Приходит грузин к Ахмету.
- Ахмет, ко мне приехали гости, дай мне взаймы барана!
- О, дорогой сосед! Барана дать не могу! Но могу дать совет - сходи к Гиго, он даст барана.
Приходит грузин к Гиго.
- Гиго, ко мне приехали гости, дай мне взаймы барана!
- Вах, дорогой! Барана дать не могу! Но могу дать совет - сходи к Шалве, он даст барана.
- Ну, почему все дают советы, и никто не дает барана?!
- Дорогой! Мы же живем в стране советов, а не в стране баранов!"
Вся власть советам! Таким был гордый лозунг Октября. Куда же делась их вся власть? Почему? Когда?