Базары всегда разные. Некоторые очень плотные с насыщенными тяжёлыми запахами, чересчур душные. Некоторые - растянутые, словно раскатанный по земле огромный пирог с лотками, расставленными так далеко друг от дуга, что вамприходится бежать от одного к другому, прикрываясь от палящего солнца газетой или лопухом, сорванным в ближайшей же канаве. Некоторые базары очень маленькие и уютные, там всегда подают горячий чай в тенистых закутках, а воздух пропитан приторным запахом свежего печения, так что даже ночью среди теней витает слабый аромат ванили и корицы.
Но маленькому черному мальчишке, несущемуся мимо базарных лавок, было некогда глазеть по сторонам и предаваться праздным рассуждениям. Он был серьёзно занят. Он убегал.
Он убегал так страстно и с таким рвением, чтобы вы непременно подумали, что ему грозит какая-то великая опасность. Знаете, вы бы не ошиблись, потому что мальчик со всей прыти перепрыгивал через грязные лужи, собак и присевших покупателей не потому, что он нёс домой хорошую весть, нет. За мальчиком гнался толстый здоровый дядька в белой хламиде. Мальчишке он казался еще больше, потому что, если твой преследователь страшно краснеет и просто со звериным неистовством выкрикивает тебе вслед ругательства, потрясая при этом чёрным мачете над головой, что ничуть не мешает ему покрывать расстояние, вдвое большее, чем успеваешь пробежать ты сам, то преследователь неизбежно будет в твоих глазах заслонять небо и землю, с каждым шагом прибавляя по пять сантиметров в росте. Вот и мальчишка, почти потерявший надежду на спасение, только из-за одно ужаса пред близким концом, отчаянно перебирал ногами, загребая под себя знойный воздух. Вся его коротенькая жизнь промелькнула перед глазами: и хрупкая матушка в белой тоге и любимая оливковая роща, и даже песик, которого он незаслуженно обижал. Мальчишка был готов пасть на колени перед матушкой и исцеловать песика, лишь бы этот огромный, гигантский дядька отстал, споткнулся, повалился на гору апельсинов и сломал себе ногу, а лучше две.
Но тут он спотыкается сам, ноги заплетаются, перед испуганными глазами мелькает чей-то полосатый халат, куча бананов, земля зло ощеривается перед его носом, и мачете свистит над ухом. Мальчишка зажмуривается, в отчаянье прилепляет ладошки к ушам, вдруг, что-то тёплое обвивает его за талию, верно, ангел спустился с небес и уже волочёт в небесный чертог бездыханное маленькое тело.
Но тело это ещё чувствует, сильно сдавливает живот, чего никак не может быть, если ты уже мёртв. Наконец мальчишка осмеливается взглянуть одним глазом на мир. Оказывается, это стройный гибкий Кацю подхватил его на бегу, зажав, словно диванный валик под мышку, сиганул на крышу ближайшей лавки, сделал сально, перескочил на другую крышу и припустил прямо по узким балкам на противоположную улицу.
Преследователю осталось только рубить от бессилия бедные бананы, засыпая склизкими кружочками ни в чём неповинного хозяина лавки, таращившего от изумления глаза.
Кацю перескочил пару крыш, схватился за свисавшую из окна бельевую верёвку, обвил её ногой и ловко соскользнул на гравийную дорожку. Выпустил из рук дрожащего мальчишку, легонько толкнул его под зад ко входу в огромный круглый шатёр, из которого неслись беспорядочные голоса, хлопанье, хрюканье, ругань и топот множества ног.
Кацю усадил мальчишку на ящик, выхватил платочек из рук девушки, которая вышла из-за полога шатра.
- Сколько раз говорили тебе, негодник, не брать у Гнессена его порошки, - Кацю присел на корточки перед мальчишкой и принялся быстрыми чёткими движениями стирать сажу с круглой испуганной мордашки с синими глазами.
- Я... я ... не виноват. Это Лизка, она сказала, что только на Северной Литиции бывает синее пламя с фиолетовыми драконами, а потом мы поспорили. Я ей, покажу, не было никаких фиолетовых дракооооонооооов.
Из глаз закапали слезы.
- Ну, ну. Зато ты узнал, что из синего пламени появляются злые торговцы. А это ни в какое сравнение не идет с фиолетовыми драконами. Где ещё ты бы посмотрел на почтенных господ, которые бегают с такой прытью и выписывают кренделя с мачете. Пожалуй, стоит попросить Вентина взять этого талантливого джентльмена в номер с ножами.
- Нееееет! - Заголосил мальчишка. - Я больше не буду. - Он вскочил на ящик, подпрыгнул, крутанулся в воздухе, приземлился на одно колено, и, размазав по щекам ещё не высохшие слёзы, картинно поклонился. - Я обещаю, никогда не смешивать желтый порошок с серым... на прилавках, не прыгать мне выше своих ушей.
- Ладно, будет тебе, бесенёнок. - Мягкие карие глаза Кацю озорно засветились. Он стряхнул мальчишку с ящика, и тот побежал внутрь шатра, только мелькнули белые пятки.
"Да, удачные выдались дни", - подумал Кацю. Вчера вытянул озорника из рук разъярённой гейши, к которой мальчишка умудрился забраться в сад и пустить в бассейн для любовных утех ящерку. Сегодня фиолетовые драконы. Что же будет завтра?
Кацу провел рукой от макушки ко лбу, вздохнув, оглянулся через площадь на базар, шагнул за полог и погрузился в шум и гомон шатра.