Каппа с трудом расцепил начавшие уже неметь пальцы, встал на карачки и пополз к середине кочки.
- Ты только лежи, не шевелись. Я скоро.
Через полчаса Каппа вернулся с гимнастами, которые навесили на ближайших деревьях блоки, наплели паутину из веревок, нацепили на льва широкий ошейник, пристегнули карабин и, осторожно подтягивая верёвки, вытащили льва из болота, бросили его мокрой исхудавшей кошкой на кочку, закурили.
Когда лев пришел в себя, он рассказал, что его зовут Бен, он ещё молод, а в болото угодил, борясь за свои вольные убеждения не есть пушистых кроликов, за что подвергся политическому притеснению со стороны удава-повелителя и был вынужден спасаться бегством от приспешников правящего режима. Опухоль после укусов опала, оставив после себя растянутую кожу, легшую на щеках большими складками. Льва уговаривали сделать операцию, но он отказался, утверждая, что так выглядит повидавшим виды воином, а не бестолковым котёнком, каким его пытаются сделать недалёкие людишки. В остальном он оказался очень сговорчивым и покладистым.
Так цирк получил замечательного артиста, который по сей день приводит зрителей в благоговейный ужас своим рыком и яростными попытками прорваться за пределы арены.
ИммаН очнулась от воспоминаний. Она любила смотреть на приготовления к выступлением. Это успокаивало и вселяло чувство надёжности. Сегодня был обычный день в обычном городе, представление тоже не обещало ничего нового. Она отслонилась от опорного столба и, загребая песок, побрела вглубь шатра.
Мимо продефилировал крокодил с гордо задранной головой, за ним семенил ребёнок в блестящей жилетке и пытался пристроить крокодилу на спину желтого цыплёнка.
На балконе закашлялся Ильятти. Втянул в себя воздух, свист дыхания был слышен аж на другом конце шатра, и дунул во флейту - с другого её конца кубарем вылетела маленькая зеленная ящерка и в унисон с флейтой пронзительно завизжала. Ильятти пожурил ящерку, погрозил кулаком и в нелицеприятных выражениям попросил убираться. Из глубины балкона донеслось басовитое ворчание, звон цимбал и буханье барабана.
ИммаН завернула в проход к гримеркам. Кругом были навалены ящики, из некоторых торчали клоки соломы. Мимо промчался мужик с шестом, споткнулся об один из ящиков, выругался и, как ни в чем не бывало, побежал дальше. "Вот так всегда, - подумала ИммаН, - все заняты, суетятся, а порядок навести некому, как будто ты один в безлюдной пустыне". И принялась прилаживать ящики. Мужик уже без шеста пронесся обратно.
ИммаН вздохнула, села прямо тут же и принялась растирать лодыжки, чтобы разогреть суставы для репетиции. Сегодня у неё длинная программа, надо подготовиться. Она покрутила головой, потянула руки и ноги, прошлась колесом по проходу, сальто назад, сальто вперед, взбежала по ящикам на самый верх, балансируя прошлась по всему ряду, прыгнула, крутанулась и приземлилась в красивой стойке, раскинув руки. Сердце колотилось, на лице запечаталась улыбка во все зубы.
Тут в просвете между коробок она заметила возбужденного Вентин-и-Кно, который широко шагал в её сторону. ИммаН шагнула за ящики, чтобы постановщик её не заметил, - "Интересно, что он задумал в этот раз?"
Постановщик ввалился в проход, где только что стояла ИммаН. Он теребил на себе зелёный шейный платок, из распахнутого ворота на груди просторной рубахи торчали взъерошенные чёрные волосы. Вентин тяжело дышал, на лбу проступили бусины пота. Он привалился к столб, обмахиваясь вышитым платочком.
Отдышавшись, Вентин промокнул пот, три раза обошёл вокруг столба, потирая лоб. Растянул платочек за углы, рассматривая его напросвет. Пробивающиеся через отверстие в центре купола лучи вырисовали на платке тонкий силуэт кружевной феи в красных туфельках с тонкими бирюзовыми крылышками.
- Как же заставить их понять, что зелёные туфли на арене - это грусть и тоска, где угодно, только не в номере с белыми пуделями. - Вентин скомкал платок и потер подбородок. - Эй, деточка, а ну поди сюда. - Гаркнул он в проход, стукнув кулаком по ящику. В воздухе заплясали блестящие пылинки.
- Сейчас, сейчас, - из глубины послышалась возня, смешки.
Заплетая ноги, из-за угла вырулила высокая стройная девушка в обтягивающем белом трико и нарочно остановилась поближе к постановщику, отчего его нос чуть не уткнулся в приподнятую грудь. Вентин брезгливо отодвинул от себя девушку, взяв её за талию.
- Ну что ещё? - проворчала размалеванная гимнастка.
- Слушай меня, я глубоко уважаю твою страсть к изумрудному. Хотя то, ты нацепили на ноги с трудом можно назвать изумрудным, - Вентин скорчил гримасу. - Но я настаиваю, что в номере с пуделями нужно носить красные туфли, красные. - постановщик произнес последнее слово с нажимом на каждый слог и уставился на гимнастку.
Та стояла, демонстративно скрестив руки на груди, вздернув нос и надув красные губы. Слова Вентина не возымели на неё никакого действия.
- Носы у пуделей розовые, а ошейники из лакированной красной кожи. У тебя белые колготки. Зелёные туфли смажут всю гармонию, и вместо того, чтобы наслаждаться узором постановки, все будут пялится на твою обувь, - Вентин брезгливо ткнул вниз, туда в песочной пыли зеленели два носочка женских лодочек.
- Господин постановщик, - съязвила гимнастка, - я уже второй месяц твержу, что туфли, которые вы каждый раз пытаетесь навязать, мне велики. Что вы скажете, если эта самая туфля на третьем флик-фляке полетит в зрителей?
Вентин уж было хотел указать ей, что подборка реквизита не его забота, но тут в проходе меж ящиков послышался мягкий приятный баритон:
- Приди-приди, ко мне моя Лючия...- словно довольный кот мурлыкал себе под нос. Из-за угла вывернул широко улыбающийся белокурый кудрявый Ванно. В волосах запутались несколько соломинок, на щеке красной розой цвёл отпечаток жирной помады. Ванно проплыл мимо гимнастки, легонько шлёпнув ее по заду. Гимнастка ойкнула и, зажав пальцами рот, хихкнула. Ванно небрежно прислонился могучим плечом к штабелю ящиков, те опасно накренились. ИннаМ вдохнула поглубже и вжалась в шершавые доски.
- Что мы тут обсуждаем? - Ванно с интересом взглянул на постановщика. Вентин разражённо потряс руками.
- Он заставляет меня нацепить жуткие красные калоши и ещё хочет, чтобы я прыгала в них, как коза, и умудрилась при этом не убить кого-нибудь. Не дождётесь. господин Вентин-и-Кно!
Глаза Вентина лихорадочно заблестели. Он рванул из-за пазухи платок и встряхнул его, расправляя, и приложил к столбу.
- Смотри на рисунок.
Гимнастка уставилась на платок.
- Тебе это нравится?
Девица колебалась. Платочек был из тончайшего белоснежного шелка, нежное кружево сплеталось в плавные линии, перетекавшие друг в друга, словно в лёгком танце, нигде ни лишней петельки ни утолщения. Узор сам сплетал себя, заставляя взгляд бежать по нему вновь и вновь. Это был очень дорогой платок.
- А теперь вообрази, что на этой фее были бы зелёные туфли.
Наглая улыбка сползла с лица гимнастки.
Ванно непонимающе переводил взгляд с постановщика на девицу. Молчание затягивалось. ИммаН почувствовала, как у нее затекают стопы.