Впечатывая каждый шаг в песок, Ванно двинулся к разряженным ярким тапирам. Улыбнулся мимоходом Кацю в сверкающем серебряными искорками чёрном трико, тот приветственно салютовал лакированной булавой. Проходя мимо тапиров, Ванно потрепал каждого по пушистой макушке и прошептал что-то на ухо, отчего те нетерпеливо загорцевали, и двинулся дальше. Заглянул в кружок воздушных гимнасток, кого шлепнул по заду, кого сгреб в охапку, девчонки захихикали и зашептались. Ванно проследовал в темный угол, где сидел грустный лев с поникшей гривой, почесал его за ухом, лев посмотрел на него с недоумением, но не стал ничего говорить.
Тут Ванно преисполнился рвения и направился к противополжной стене, где фокусник, Гнессен Шетелфилд, что-то с большой осторожностью укладывал в коробку, возле него, напряжённо вытянувшись, стояла худющая девчушка.
- Друг! Мы скоро начинаем. Ты готов? - Ванно налетел сзади на Гнессена и от всей души хлопнул его по плечу. Фокусник рухнул вперед, опрокинул коробочку, оттуда выпорхнули три переливающиеся ящерки, взмыли под самый купол и закружили в сверкающем желто-зеленом хороводе. Гнесен грязно выругался, поднял коробку и стал невозмутимо поднимать с песка рассыпавшиеся вокруг цветные платочки, отряхивать их и бережно складывать обратно.
- Да, знаю я, знаю, - проворчал фокусник, задрал голову, тихонько свистнул, ящерки юркнули в коробку и затихли.
Ванно дружески похлопал фокусника по плечу, одарил девчушку широкой улыбкой и зашагал к ширме с надписью "Администрация".
ИммаН сидела перед зеркалом. Она промокнула тонкую кисточку в баночке с краской, провела чёткую длинную линию от внутреннего уголка глаза почти к виску, поворачивая голову, медленно осмотрела своё отражение в зеркале, провела линию над вторым глазом. Почерпнула воска на кончики пальцев, пригладила короткие чёрные волосы, которые без дополнительного внимания имели обыкновение торчать в разные стороны. Сейчас же они были приглажены, на них сияла белая полоса отблеска. ИммаН вздохнула, медленно намазала рот ярко-красной помадой, аккуратно завинтила тюбик и со стуком поставила на столик, вытряхнула в ладошку мелких серебристых блесток, натёрла щёки, лоб, посыпала волосы, руки, вытерла остатки о ноги. Она глянула на себя в зеркало, красивая яркая брюнетка с аккуратными маленькими ушками, длинной шеей, тонким белым лицом, узким носом и большими красными губами.
Она медленно натянула белые чулки, сначала на одну ногу, потом на вторую. Расправила на бедрах обтягивающее боди, застегнула лакированный пояс. Обычно она ровно сидела на стуле в своей гримёрки, дожидаясь пока её позовут отрабатывать номер. Сегодняшний день в этом плане ничем не отличался.
Через проход от гримерки ИммыН в закутке, отгороженном высокими ширмами в ярких драконах Ванно готовился к своему выступлению.
Это сакральное действо он проделывал всегда неизменно, строго следуя заведённому много лет назад порядку. Сначала он выдвигал тяжеленный сундук, инкрустированный кованным орнаментом цветных металлов. Откидывал крышку, с упоением вдыхал сладковатый запах. Потом доставал костюм, который, впрочем, состоял из одних только красных трико и широкого лакированной пояса, с вышитыми на нём сверкающим бисером могучими гигантаим, борющимися с дикими зверями. Этот свой костюм Ванно аккуратно вешал на ширму. Затем доставал две полированные идеально круглые гири, каждая величиной с две головы взрослого человека. Любовно дышал на их круглые бока и обтирал заготовленной исключительно для этого тряпочкой, которая лежала тут же в сундуке. Аккуратно пристроив гири под свисающим трико, Ванно нырял в глубь сундука и, минуты две шелестя старыми бумажками, выуживал со дна две мягкие туфли на тонкой кожаной подошве. Из туфель извлекались скомканные газеты, летевшие тут же в мусорный бак, туфли тщательно осматривались, все пылинки придирчиво смахивались, и туфли становились справа от гирь.
Теперь наступала пора грима. Ванно доставал специальный узкий ящичек, приспособленный к внутренней стенке сундука, ставил его на стол и открывал. Ящичек не представлял собой ничего выдающегося, разве только его крышка изнутри была обшита бархатом и беспорядочно усеяна жемчугом разного размера, так что казалось, что смотришь на звёздное небо, в левом углу было вставлено аккуратное круглое зеркало, словно небесный спутник планеты, на который обычно любуются влюблённые во всех мирах.
Одну за другой он доставал баночки и расставлял их аккуратным рядом на столике. Садился напротив зеркала и долго и тщательно укладывал ровными волнами белокурые кудри, натирал тело маслами, подводил чёрным глаза. Потом он натягивал трико, застёгивал пояс, надевает туфли, придирчиво осматривал себя в зеркало. Он готов - подтянут и красив. Остается только ждать сигнала к выходу.