Самым удивительным было то, что он её не придумал. Она была. На самом деле. Он никогда не посягал на то пространство души, которое было завоёвано героями её предыдущих жизней. Для неё это пространство было священным - и для него тоже. Но и остававшегося незанятым пространства было достаточно, чтобы ощущать себя счастливым.
-Тьфу, тьфу, - только бы не сглазить, - думал он, - ведь просто найти родного человека - уже редкая удача.
Часто ведь как бывает: ищешь-ищешь, а находишь вовсе не то, что искал. Или находишь то, что сам себе придумал и перенёс на какого-нибудь персонажа, убедив себя, что они - этот персонаж и твоя выдумка - одно и то же лицо. Нет, надо, чтобы к твоим исканиям вовремя подключилось небо, просеивая мир перед твоим внутренним зреньем...
Счастье было в том, что она оказалась настоящей. Не такой, как другие. "Меня, такой живой и настоящей..." - почему-то вспомнились цветаевские строчки. Настоящая и живая, живая и настоящая - это редкое сочетание и было подлинным сокровищем. Он даже подумал, что и группа крови должна у них быть одинаковой. Они оказались друг для друга чем-то вроде двух половинок разведённого временем моста - и ключ от его механизма был у него в кармане. Не потому, что он не мог доверить ей этот ключ. Просто он был мужчиной, а она - женщиной, а у всякой женщины - свой ключ от счастья. Поэтому, кроме одного общего ключа на разводной мост, который они хранили у него в кармане, были у неё и другие ключи, на которые он не претендовал. Просто оба они к тому времени уже прожили достаточно долгую жизнь - она чуть длиннее, он чуть короче, и живое прошлое в лице их детей и других странных существ, которые не могли просто так уйти со сцены и расчистить им дорогу друг к другу, обступало их со всех сторон.