Он подошел. "Привет, ну вот и я, родная!"
Он опустился вниз, обняв сырой земли приют
И начал исповедь свою  не ожидая,
Что громы в такт его терзаниям споют.

"Круговорот времен, а я у стойки бара
Я пью бурбон, я в нем гашу печаль
Все глубже, в море пьяного угара,
Мне погрузиться бы, разбиться как хрусталь.

Шагнуть с обрыва в омут с головою
Я заблуждался прежде, думая, что знаю боль.
Я был готов весь век быть рядом с тою,
Которой нет... Спасти не смог... Я просто ноль.

Я пью... Мне горе душу рвет на части
Она ушла. Нам не вернуть ушедших дней
Тех, что полны любви, заботы, страсти
В счастливых слайдах памяти моей.

Ты знал любовь. Ты ею наслаждался
И все легко, как пальцами щелчок
Всем помогал, а в главном облажался...
Судьбой-злодейкой спущенный курок.

Казнили ангела и адова печать упала
Нам удалось спасти его, а что с тобой?
Мне не забыть тебя родная,жизни мало
Понять, за что мы венчаны такою злой судьбой?

Мне не забыть улыбок освещений
Твоих, когда в душе моей темно
Мне не забыть тревог и огорчений
Твоих, когда я... К черту! Все равно.

День, ночь сменив, не сжег в лучах опасность
Лишенный воли выжил. Я - живой.
Бурбон - вода, и в мыслях снова ясность
Я к ним вернусь, тебя сменив собой.

Я попытаюсь быть для них опорой,
Быть другом им, учителем, отцом
Я не могу сказать, что встреча будет скорой,
Но ты дождись меня, у врат, перед творцом!"

Он замолчал. В тиши обманчивой, на милую могилу
Упали две горячие слезы. Две вновь, и вновь
Он встал, собрав в себе всю свою силу,
И он ушел, простившись с ней, но унося любовь.