Гл.20. "День поражения рождения затмения"

" Жизнь - ловушка, а мы мыши; иным удается сорвать приманку и выйти из западни,
но большая часть гибнет в ней... "
Белинский В. Г.

***
ХVIII век...
" Святые полюса! Это невероятно! Нет, этого не может быть! Я проверял информацию сотни раз - ошибки быть не могло... но она все-таки есть... Все наши расчеты были основаны на данных старинных календарей, и они показывали, что следующее затмение ожидается не раньше, чем через семьдесят... Это не возможно... Значит, тогда, в прошлый раз мы напрасно уничтожили восемь человек. Мой лучший друг и его жена... они отправлены на тот свет моими руками... О, Боги! Теперь все точно. Это случится через неделю. Отец назначил главным моего кузена, а мой младший брат впадает в эйфорию в предвкушении пролитой крови. Так не должно быть... Все они, она, снова... Я не могу... Я не хочу... Я не отдам!!!"

( Александр Стеланов-Фортис)

Конец мая. Тепло и солнечный свет. Как жаль, что подобных дней так мало в этих высотах. Вот и сегодня за несколько дней до её дня рождения, небо было затянуто плотным слоем облаков. Но это отнюдь не стало помехой для того, чтобы встать пораньше и отправиться на прогулку. Прижавшись к теплому и так приятно, по родному, пахнущему Феликсу, она едва не передумала. Соблазн был велик, но Эмма твердо решила, что будет выезжать с Шоколадкой каждое утро, вплоть до летних каникул, а дальше, как пойдет. И, еще раз уткнувшись в его затылок, Эмма обреченно вздохнула и поднялась. Оделась быстро, и нежно поцеловав спящего, она вышла из комнаты, оставив записку с объяснением на своей подушке.

Шоколадка была счастлива и восторженно облизывала её лицо, виляя хвостом. На мгновение Эмма подумала, что перед ней пес, а не лошадь.

-- Ну что, моя красавица, проедемся?

Словно понимая, Шоколадка закивала головой и, оседлав её, Эмма направилась было на стадион, но вдруг передумала и повернула в сторону рощи. Той самой рощи, в которой она увидела её в первый раз. С неё началось эта история -- история новой жизни. Воспоминания наполнили её сознание и потекли перед глазами длинной чередой событий, каждое из которых захватывало, будоражило, меняло её.

Смерть отца, отрицание оной и его тщетные поиски, приведшие семью Керн к разорению. Болезнь Кари, необходимость работать в поте лица, помогая матери и вытекающее из этого отсутствие возможности получить высшее образование. Последней каплей стало предательство лучшей подруги и человека, которого, как ей тогда казалось, она любила. Все это давило на неё, лишало сил и в итоге полностью опустошило, сделало инертной к происходящему -- тенью прежней жизнерадостной Эммы Керн.

Эмма вздохнула. Именно такой -- безжизненной тенью самой себя она прилетела в поместье. Потерянная, разочарованная в жизни и в людях девушка, у которой нет сил бороться за свою мечту -- вот какой она была тогда. Но сейчас она чувствовала себя совершенно иначе. События, произошедшие с ней, люди, находившиеся рядом изменили её. Они излечили её сломленный дух, помогли вновь ощутить вкус настоящей жизни.

Эмма была благодарна судьбе и каждому, кто вошел в неё с переездом сюда. Она была счастлива, что встретила Лилиан, Вив и остальных членов "Созвездия", а в особенности Макса, который вернул ей веру в искреннюю, преданную дружбу. Он, как никто другой понимал её поступки, верил в её будущее. Он принимал её такой, какая она есть, любил как достоинства так и недостатки.

Встретив Феликса, Эмма получила еще один счастливый шанс. Он понравился ей сразу же, как только они познакомились. Тогда она не думала, что когда-нибудь к ней вернется вера в любовь. Эмма научилась ставить блоки, защищающие её от разочарований. Но он сломал их все, согрев сердце своим особенным теплом, и она поверила.

Расправив плечи, Эмма мечтательно улыбнулась. Она уже давно выехала из рощицы и сейчас Шоколадка медленно шествовала вдоль взлетно-посадочной полосы. Стена каштанов и ангары напомнили ей перелет. В тот день она впервые увидела Артура, сумевшего разглядеть в ней потенциал. Он боролся за неё, помог Эмме увидеть свои возможности и поверить в собственные силы.

-- А помнишь, какой ты была вначале прошлой осени? -- спросила Эмма. -- Ты совсем не слушала меня и вела себя как маленький жеребенок.

Лошадь замотала головой и фыркнула. Прямо над их головами пролетела стайка воробьев и, рассмеявшись, Эмма отмахнулась от них рукой. Воздух, свежий и наполненный ароматами цветов и трав, играл у неё в волосах озорным ветром.

-- Какое чудесное утро! -- воскликнула Эмма.

Постояв немного под тенью крон, она пришпорила лошадь.

-- Поскакали, Шоколадка! Давай, девочка! Галоп!

И они понеслись: скорость, ветер -- все, что она любит. За полчаса она смогла объехать все поместье и, возвращаясь через дорогу у озера, девушка собиралась постоять у пирса, но...

-- Черт! -- выругалась она, когда заметила, сидящего у воды парня.

Демиен сидел у самого края и, облокотившись на один из столбов, смотрел куда-то вдаль. Эмма остановилась от вновь нахлынувших воспоминаний. Она перебрала в памяти все моменты, когда они сталкивались. И каждый раз, будь то учеба или спорт, или что-либо еще, Альгадо бросал ей вызов. И что делала она? А она, разъяренная его самомнением и наглостью, принимала вызов и начинала бороться, активизируя все свои внутренние ресурсы.

Наблюдая за мирно отдыхающим Демиеном, Эмма вдруг осознала одну вещь, которая повергла её в смятение. Друзья помогли ей поверить в себя, в то, на что она способна. Они помогли Эмме справиться с тяжестью прошлого и заполнили пустоту настоящего. Но именно этот парень, который, словно цунами, поднимал в ней волны раздражения даже в полный штиль, именно он толкал её вперед к реализации своих возможностей. И острое желание надрать ему задницу было тем, что подпитывало её стремление к победе.

Эмма усмехнулась. Пришпорив Шоколадку, она понеслась прочь, в надежде, что начинающий оборачиваться Альгадо не узнает её со спины. Надеяться на это было глупо, но в любом случае утренняя перепалка не значилась в её расписании. Сбавив ход прямо перед конюшнями, она спустилась, и спокойно повела лошадь за уздечку. И, заходя в большие двери, Эмма и не подозревала, что все её планы на сегодня и не только, уже рухнули подобно карточному домику. У дверей стойла Шоколадки стоял Артур Шорс -- человек, который несколько дней назад признался ей в любви.

Чувствуя неловкость, она бы хотела развернуться и снова отправиться на прогулку, но времени уже не оставалось. Занятия должны были скоро начаться, да и Шоколадке пора было отдохнуть -- за это утро они обе вымотали друг друга. Мама учила её применять технику трех "С", когда её волнение должно было оставаться тайной, и Эмма старалась практиковать её время от времени. Подходя все ближе к нему, она мысленно повторяла: "Совершенно спокойна сейчас! Совершенно спокойна сейчас! Совершенно спокойна сейчас!" Когда же расстояние между ними сократилось до двух метров, она глубоко вздохнула и остановилась.

-- Доброе утро, мистер Шорс, -- произнесла она как можно более приветливо, и в тоже время, стараясь сохранять грань "учитель-студент".

-- Здравствуй, Эмма, -- ответил он, продолжая стоять на месте, -- ты рано встала сегодня.

-- Да, -- она завела Шоколадку в стойло и начала приводить её в порядок. -- Хочешь пить? -- спросила она, приближая миску к её морде.

Напившись вдоволь и съев свою порцию корма, лошадь довольно заржала. И, пока Эмма заканчивала работать с ней, Шорс продолжал стоять со стойлом рядом и наблюдал за каждым её движением. "Да какого лешего? -- раздраженно подумала она, закрывая за собой дверцу".

-- Как дела у Тэиры? -- спросила девушка, чтобы хоть как то разрешить эту нелепую ситуацию.

-- Хорошо. Только сегодня я пришел не к ней, я пришел к тебе.

-- Не надо, -- начала Эмма выставляя руку вперед, но он все так же стоял на месте.

-- Не волнуйся, -- сказал Артур, -- я здесь не за тем, чтобы продолжить тот разговор... Я пришел по другой причине.

Он быстро открыл папку, которая была у него в руках все это время и, достав оттуда лист из документной бумаги высокого качества, передал его Эмме. "Даже с водяными знаками, -- пронеслось в голове при виде отчетливого рисунка".

-- Эмма Эдуардовна Керн, -- прочитала она и взглянула на Артура.

-- Читай дальше, -- предложил он.

Опустив глаза, Эмма прочла то, что было написано строкой ниже, а именно то, что данная студентка зачислена на третий курс физико-математического факультета академии "Пятый луч".

-- Что это? -- пытаясь откашлянуть свое волнение, спросила она. -- Это...

-- Официальный документ о твоем зачислении, Эмма, -- улыбаясь, ответил Артур. -- Мы это сделали! Теперь ты студентка, такая же, как и все!

Радостное волнение, переполнило её сознание и легло на глаза легкой поволокой.

-- Я студентка, -- произнесла она и, посмотрев на Артура, рассмеялась, -- Боже мой, я студентка!

И, совершенно обезумев, она бросилась к нему на шею.

-- Спасибо, -- проговорила она, слегка отстранившись. -- Этим я обязана вам!

-- Ну что ты, -- ответил он так же тихо, -- я лишь немного помог, все остальное ты сделала сама. Ты невероятно талантливая и умная студентка, и ты, -- Артур смотрел в её глаза, -- ты потрясающая женщина...

Он приблизился и поцеловал её в щеку. Это было мило, по-дружески, и не вызывало опасений и Эмма улыбнулась ему в ответ. Но тут случилось нечто, что перечеркнуло все: во взгляде Артура блеснула молния страсти и, запустив пальцы в волосы, он притянул и впился губами в её губы. "О, боже, -- пронеслось в голове через пару секунд, -- я что, отвечаю ему?" И, да, следующие пять секунд стали тому подтверждением. Они целовались -- целовались оба, а потом все вдруг закончилось, когда за её спиной раздались аплодисменты.

-- Браво! -- произнес пропитанный болью родной голос. -- Теперь я понимаю, почему тебя так тянуло на эти утренние прогулки!

Отчаянно пытаясь вдохнуть хотя бы один глоток воздуха, Эмма начала синеть. Артур молчал и не отходил от неё.

-- Феликс, -- наконец вымолвила она, дрожа всем телом, -- это не то...

-- Не то, что я должен был застать? -- осведомился он холодным как лед Арктики голосом.

-- Мы с Артуром, то есть с деканом... мы не...

-- Целовались, -- закончил Феликс. -- Я увидел достаточно, Эмма... И, я не хочу больше слышать о том, что ты любишь меня, -- серьезно добавил он, -- ведь очевидно, что это ложь.

-- Феликс...

-- Я давал тебе выбор, и ты сказала, что хочешь быть со мной, но, похоже, ты сама не знаешь, чего хочешь. А вот я теперь знаю.

-- Феликс...

-- Не хочу больше видеть тебя!

Развернувшись, он быстро вышел из конюшни и скрылся за поворотом.

-- Эмма, -- осторожно позвал Артур и взял её за руку, -- все будет хорошо. Теперь у нас все будет хорошо.

Она обернулась к нему, и он снова потянулся к её губам. Его приближение, которое словно магнит тянуло навстречу, столкнулось с высокой стеной, возведенной остатками её воли. Слезы, словно два водопада брызнули из глаз и прорвали плотину, её затрясло.

-- Зачем ты делаешь это? -- надрывно спросила она и он замер. -- Я же сказала, что хочу быть с Феликсом!

-- Эмма, я...

-- Черт тебя побери, Альгадо! -- закричала она в истерике. -- Я действительно люблю его!

И, оттолкнув Артура, Эмма бросилась за Феликсом, не замечая ничего вокруг. Выскочив из конюшни, она сразу же налетела на Демиена.

-- Отпусти, -- прошипела она, окатив его волной ненависти.

-- В чем дело, Керн? Шоколадка, наконец, одумалась и хорошенько лягнула тебя?

Эмма не слушала, все еще пытаясь выбраться из его рук, она смотрела вслед удаляющемуся Штандалю.

-- Феликс! Феликс стой! -- закричала она, но он не обернулся. -- Феликс, пожалуйста!

Но он скрылся за калиткой в саду. Она не знала, откуда вдруг появились силы, но вырвавшись и, пнув Демиена по ноге, девушка хотела броситься за своим парнем, но Альгадо снова задержал её.

-- Мать вашу... да что тут происходит?

-- Ненавижу тебя! -- яростно выкрикнула она и, влепив ему оглушающую пощечину, убежала в сторону своего дома.

Проводив её взглядом, в котором смешались злость и удивление, Демиен обернулся конюшне, из которой вышел черный как ночь Артур.

-- Кажется, пощечина предназначалась тебе, -- сухо заметил парень, потирая щеку.

Но Артур прошел мимо, проигнорировав слова племянника.

-- Ты вообще соображаешь, что творишь? -- крикнул ему вслед Демиен. -- Ты должен сдерживать свои чувства! Она тебе неровня! Она вообще никто!

-- Зарой рот! -- подлетев в три прыжка, Артур в ярости схватил его и встряхнул так, что аккуратная прическа парня превратилась в полный бедлам. -- Не тебе. Решать. С кем. Я. Должен. Быть!

И, толкнув племянника так, что тот впечатался в дверь, Артур быстрым шагом покинул это место.

-- Керномания набирает обороты, -- произнес Демиен, сурово глядя ему вслед.
***

Лежа в своей комнате и продолжая затапливать подушку, Эмма не слушала ни Макса, ни Лилиан, которые увещевали её успокоиться.

-- Ты уже два дня сидишь здесь, -- заметила Лилиан.

-- Но этим ничего не исправишь, -- добавил Макс.

-- Он не хочет говорить со мной...

-- А ты пробовала? -- спросил Макс. -- Сходи к нему.

-- Он не хочет меня видеть...

-- Ты изменила ему с его деканом, -- напомнила Лилиан, -- чего же ты ожидала после этого?

-- Лил, -- шикнул Макс, -- мы здесь не играем в "хороший -- плохой полицейский"!

Эмма оторвала голову от подушки и села на кровати.

-- Ты права! О чем я думала? Когда он поцеловал меня, я должна была сразу же его оттолкнуть.

-- И, что же тебе помешало? -- Лилиан села рядом и взяла её за руку.

-- Я не знаю, -- снова разревелась Эмма. -- Меня тянет к нему словно магнитом. Я люблю Феликса и я не думаю об Артуре, когда он где-то там. О Феликсе я думаю всегда, но, когда Артур находится рядом, меня тянет к нему с невероятной силой! Господи, ну как я могла броситься к нему на шею в порыве радости?!

-- Может быть, ты любишь и его? -- предположил Макс. -- Возможно, ты любишь их обоих, Эм.

Эмма на минуту застыла, и колесики в её голове завертелись. "Ты действительно нравишься мне, -- вспомнила она слова, сказанные Артуру в ответ на его признание, -- но я люблю Феликса". Они были сказаны искренне, и она знала -- так и есть: она не испытывает любви к декану физмата, это было скорее влечение, нежели любовь, но оно поглощало её способность мыслить здраво, когда Артур проявлял к ней чувства.

-- Ненавижу себя!

Новый поток рыданий и слез заставили Макса сесть рядом и обнять её.

-- Тише, тише, -- прошептал он, -- все наладится, Эм, он простит...

-- Я не люблю Артура! -- проревела ему в шею Эмма. -- Мне нужен Феликс!

-- А меня больше волнует поведение Шорса, -- сказала Лилиан.

Эмма понимала, что Артур ни спроста снял её с совместных занятий с группой Феликса в эти дни.

-- Ты знаешь, -- продолжала Брейн, -- я говорила с Соболевой и она призналась, что у неё чувство, будто он нарочно провоцирует Демиена и Феликса на спор. В итоге, они уже раз пять сцепились за эти дни. И, кстати, последняя драка была из-за тебя.

-- Что? -- вытерев глаза, Эмма уставилась на подругу.

-- Альгадо сказал Штандалю, что тот совершенно зря расстраивается из-за какой-то девки, и что подобных, дальше идет цензура, в академии валом.

-- А что Феликс? -- бледнея, проговорила Эмма.

-- А Феликс приложил его кулаком под дых так, что тот улетел в дальний угол комнаты, собрав по пути все столы. А потом он сказал ему, что ты -- самое чистое и светлое, что Альгадо мог наблюдать в своей никчемной жизни.

-- Чистая и светлая, -- повторила Эмма, готовясь, вновь обрушится на друзей водопадом слез, -- он так сказал?

-- Он любит тебя, Эмма! -- сказал Макс. -- Просто сейчас ему больно, и он не знает, что делать.

-- Может быть ему нужно время? -- Лилиан погладила подругу по волосам и та повернулась к ней.

-- А если, у нас его нет? Что если, через две недели мы все умрем?

Макс и Лилиан, казалось, не поняли и, решив внести ясность, она сказала:

-- Затмение.

Как же быстро они забыли и успокоились, и это не было столь удивительно, ведь Диего Альгадо держал свое слово. Он лишь раз покинул поместье на сутки, и вернулся обратно с удвоенным числом охранников. Теперь они окружали поместье плотным кольцом. И, судя по нервно-обозленному взгляду Соболева, это серьезно его раздражало.

-- Мы пройдем это, -- уверенно сказал Макс.

-- На нашем первом собрании, Феликс обнял меня и сказал, что никто из нас не погибнет этим летом, -- вспомнила Эмма. -- Он сказал, что всегда будет рядом со мной.

-- Значит, будет! -- пообещала Лилиан. -- И не смей продолжать этот водопад! Сегодня -- тридцатое мая, а это значит, что завтра твой день рождения!

-- Поговори с ним, -- настаивал Макс, -- сделай хоть что-то, привлеки внимание. Дай ему основания верить тебе, пусть все поверят!

-- Тем более, что сейчас будет ужин, -- Лилиан поднялась на ноги и потянулась, -- и я лично притащу его в столовую!

-- Дать основания верить, -- повторила Эмма.

Лицо её просветлело и, вытерев последние слезы, она поднялась вслед за подругой.

-- Макс, мне нужна твоя помощь!
***

Феликс Штандаль не мог долго сопротивляться, кода две девушки слезно умоляли его прийти на ужин. Вот уже несколько дней он избегал всех мест, где они могли встретиться. Но сегодня Лил и Вивиен просто вытащили его из комнаты, грозя всемирным потопом. Столовая как всегда была полна, но самому ему вовсе не хотелось есть. И голод впервые дал знать о себе именно сейчас, когда они спустились на выложенный плиткой пол обители чревоугодия.

Бросив короткий взгляд на их стол, он отметил, что Эммы нет. Он сел, ужин начался, но никто так и не сказал ему, где она, а он и не спрашивал, потому что спросить значило бы признать перед всеми, что он еле сдерживается, чтобы не поддаться желанию -- побежать искать её в каждом уголке поместья.

-- Где Макс? -- спросил он, чтобы отвлечься, и от Феликса не укрылось, какими странными переглядками отреагировали на его вопрос друзья.

-- Э, -- начала Мориса, -- знаешь, Фел...

И тут над их головами раздался сигнал, оповещающий о том, что сейчас состоится радиосообщение. Сердце зашлось в бешеном ритме и пропустило удар, ведь первым словом, которое прозвучало для него, и в тоже время было услышано всеми, оказалось его имя. Вскочив с места, он оглядел друзей.

-- Что она делает? -- спросил он, узнав любимый голос.

-- Пытается достучаться до того, кого любит, -- ответила Вивиен, и незаметно ото всех Лилиан тихонько сжала её руку под столом.

Тем временем, дрожа от волнения в кресле радиорубки, Эмма сжимала в руке микрофон. Другую она отдала Максу, и он обещал, что не отпустит её. Они обманом пробрались сюда, и заперли дверь, и им было все равно, что за этой выходкой последует неминуемое наказание. Она хотела вернуть своего мальчика, а Макс -- помочь друзьям снова быть вместе.

-- Феликс, -- повторила она, -- я надеюсь, ты слышишь меня сейчас, потому что мне нужно сказать тебе кое-что важное. Я хочу извиниться! Мне не нужно говорить за что... все, кто дорог нам и так знают, что произошло. Но ни они, ни кто бы то ни было, не знают, как я об этом сожалею.

Я понимаю, что ты зол на меня, и возможно даже испытываешь ненависть ко мне... но сердце подсказывает, что это не так. Я знаю -- ты любишь меня Феликс, я чувствую это, потому что я тоже люблю тебя! Ты просил меня больше не говорить об этом, но я не могу. Я не могу, потому что не говорить тебе, что я люблю тебя, это все равно, что заставить себя не дышать.

Я люблю тебя, и я готова повторить эти слова перед всем миром, но мне не важно, что они услышат их! Важно то, чтобы их услышал ты! Я люблю тебя, и мне не подходит то, что ты решил отпустить меня. Я не отпускаю тебя! И не отпущу, потому что ты нужен мне!

Я признаю, что совершила ошибку... невольно, но совершила, и ты вправе избегать меня, -- речь прервалась, и от вздоха, который сорвался с её губ, его бросило в дрожь. -- Но у тебя также есть и другое право: ты можешь простить меня и позволить нам быть счастливыми.

Феликс стоял среди сотен сидящих студентов, и все глаза в этом большом помещении, были устремлены на него.

-- Дай нам еще один шанс, Феликс, -- попросила она после паузы, -- дай нам шанс, и я обещаю, что больше никогда не отпущу тебя!

Выключив микрофон, Эмма бросилась в объятия друга и разревелась.

В столовой Феликс продолжал стоять и смотреть сквозь реальность.

-- Может быть, сядешь уже? -- раздался голос Альгадо, и пальцы рефлекторно сжались в кулаки. -- А то позвоночник переломиться от такого количества лапши!

-- Эй, эй, Фел, -- настороженно начала Вивиен, -- не надо.

Но он не слушал.

-- Что, Штандаль, -- криво усмехнулся Альгадо, -- уже растаял? А ведь еще вчера она це...

В следующую секунду тарелка ударила его по лицу, обжигая Демиена горячим супом.

-- Ты -- труп, Штандаль! -- прохрипел он и бросился на Феликса.

Удар за ударом, разворотив все столы вокруг, они били друг друга так, словно пол столовой был ни чем иным, а рингом площадки боев без правил.

-- Стой, -- сказал Виктор подбежавшему Максу, -- они должны решить это между собой.

-- Но они же убьют друг друга! -- вскричали Вивиен и Эмма.

-- Не убьют.

Обернувшись, друзья пропустили декана физмата и, подойдя ближе, он схватил Демиена за шиворот и вытащил из этой потасовки.

-- Зря ты это, -- усмехнулся племянник, вытирая кровь со рта, -- ведь он бил не меня, а тебя.

И, в подтверждение его слов, Артур ощутил, как его нижняя челюсть прощается с верхней, а сам он начинает падать, и все потому, что вскочив на ноги, Феликс сбил его одним мощным ударом.

Зрители ахнули. Теперь уже оба Альгадо были повержены, а Феликс стоял и взирал на них сверху вниз взбешенно ненавидящим взглядом.

-- Феликс, -- Эмма подлетела к нему и крепко обняла, -- пожалуйста, хватит! Прошу тебя, пойдем отсюда, я отведу тебя домой.

-- Отличная идея, мисс Керн, -- сказал Артур.

Он поднялся и отряхнул одежду. Челюсть ныла, и во рту был отвратительный солоноватый привкус крови.

-- Пусть приведет себя в порядок, перед тем, как начнет собирать вещи.

-- Что? -- не понимая, она сморгнула.

-- Я лично позабочусь, чтобы вас, мистер Штандаль, незамедлительно исключили из академии.

-- Но вы не можете, -- неуверенно возразила Вивиен.

-- Вообще-то в правилах четко прописано, что наказанием за подобное поведение в отношении преподавателя является исключение без возможности восстановления, -- тихо напомнил Эмиль.

-- Идите, и соберите свои вещи, Штандаль,-- сказал Артур и пошел прочь.

Все друзья стояли вокруг них и молчали, Феликс опустил голову.

-- Нет, -- Эмма покачала головой, -- он этого не сделает!

И, оторвавшись от парня, она побежала за Артуром и догнала декана на выходе из академии.

-- Стойте! -- воскликнула она, схватив его за рукав пиджака.

-- В чем дело, мисс Керн? -- спросил он. -- Я думал, вы захотите попрощаться с...

-- Не смей! -- с чувством крикнула Эмма, и он застыл в немом удивлении. -- Не смей поступать так со мной!

-- Эмма...

-- Не исключай Феликса! Не мсти ему!

-- Я не соби...

-- Ты говорил, что любишь меня! -- перебила Эмма, и он вздрогнул. -- Так докажи, что это не пустые слова! Не мсти нам за то, что я выбрала не тебя!

-- Эмма, он ударил меня на глазах у всех студентов...

-- А ты целовал его девушку у него на глазах, -- парировала она, даже не покраснев. -- Ты спровоцировал его!

-- Да, я виноват, -- согласился Артур, -- но это ничего не меняет.

-- Я уеду с ним.

-- Что?!

-- Я сказала, что уеду с ним, -- повторила она, глядя ему в глаза. -- Если Феликса исключат, я уеду из поместья вместе с ним!

-- Нет, ты не можешь, -- возразил Артур голосом полным недоверия и щемящей неуверенности. -- Такой шанс упускать нельзя, и твои родные...

-- Я уеду, Артур! -- твердо сказала Эмма, отпуская его руку. -- Вот увидишь, я знаю, о чем говорю!

Взглянув на него последний раз, она развернулась и пошла обратно. И с каждым шагом, стук её каблуков расширял брешь в его уверенности до тех пор, пока она не пошла трещиной и он понял -- это не блеф. И, как бы ни было больно лицезреть её рядом с другим, Артур осознавал, что хуже этого может быть только не видеть её совсем.

-- Эмма, -- окликнул он, -- подожди.

Быстро сровнявшись с ней, он посмотрел в её глаза и вздохнул. Он действительно не мог отпустить её, но спустить публичное унижение на тормозах он тоже не собирался.

-- Хорошо.

-- Хорошо?

-- Я не буду настаивать на исключении.

-- Спасибо.

-- Но я собираюсь наказать его, и не жди, что это будет легко.

-- Я и не жду, -- ответила Эмма. -- Спасибо, что вы поняли меня, мистер Шорс. А сейчас, с вашего позволения, я должна возвращаться к друзьям.

-- Да, конечно... Эмма, передайте Демиену, что он тоже получит наказание за драку на все вечера до начала каникул, как и ваш, -- он запнулся, явно не желая признавать очевидного, -- как и мистер Штандаль.

-- Это справедливо, -- согласилась Эмма и спустилась в столовую. -- "Уж лучше отметить свой день рождения без Феликса, чем быть здесь без него до конца обучения".

Решение Шорса в отношении Демиена взбесило "золотого мальчика" и, не желая видеть повторение гладиаторских боев, она настойчиво увела Феликса и своих друзей из столовой.

-- Я справлюсь, -- тихо сказала Кира в ответ на растерянный взгляд Макса.

-- Да что с тобой не так в этом году? -- вопрос, заданный О'Ройом брату было последним, что Эмма услышала на выходе.
***

Весь следующий день пролетел в заботах о подготовке праздника. Двадцать лет, как любила говорить её бабушка, бывает только раз в жизни. И, хотя она говорила то же самое про все остальные года, кто бы возражал, ведь каждый год нашей жизни по-своему уникален. Эмма любила дни рождения, но вся эта суета по поводу юбилея заставляла её немного нервничать. И, то ли это складывались события недавнего времени, то ли просто она стала такой подозрительной, но, наблюдая, как шушукаются за обедом Макс, Соболева, Громов, Лем и, что больше всего озадачило её, -- Альгадо, Эмма слегка вспотела от нахлынувших вдруг дурных предчувствий. Но тогда она и не подозревала, насколько громко вопила её интуиция.

День рождение удался на славу. Стол ломился от кулинарных шедевров её матери, комната была заполнена подарками, а гости весело проводили время, танцуя, играя в игры и разговаривая между собой. Они веселились, и Эмма была счастлива. Поздним вечером, когда празднование подошло к концу, Кира, которая почти сама напросилась прийти, кивнула Максу.

-- Эй, сестренка, -- обратился он к ней, обнимая за талию, -- праздник закончился, но у нас для тебя еще есть сюрприз.

-- Сюрприз? -- недоверчиво спросила она, и Феликс замотал головой, показывая, что ему ничего не известно.

-- Мы приглашаем всех вас прогуляться в сторону теплиц, -- продолжила Кира. -- Давай же, Эмма, будет весело!

Улыбнувшись, Эмма кивнула и, поднявшись, пошла за ней и Максом, но что-то подсказывало ей, что воодушевленный тон и волна эмоций, которую при этом испускала блондинка, были совершенно противоположного характера. А потом все стало еще интереснее. По дороге к указанному месту их нагнал Альгадо и, не говоря ни слова, спокойно присоединился к их группе.

-- Что происходит? -- спросила Эмма, притянув к себе Макса. -- Если это, -- она ткнула пальцем в Демиена, -- и есть сюрприз, то вы прогадали с юмором: мне не смешно!

-- Потерпи, Эм, -- попросил он и от того, что было скрыто в его голосе, её мгновенно бросило в дрожь.

-- Куда мы идем, Макс? И, зачем? Говори, или я за себя не ручаюсь!

-- Сваровский, -- позвал Демиен, -- может, все же, сделаем, как я предлагал, и заклеим ей рот? У меня срабатывало!

-- А может, ты заткнешься, и мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? -- нервно завопила Эмма, в то время, как они подошли к теплицам.

Из полумрака на них двинулась высокая фигура мужчины.

-- Думаю, я смогу сделать это, мисс Керн, -- ответил он и эти слова прозвучал как гром среди ясного неба.

Эмма пошатнулась, и Феликс крепко прижал её к себе. И дело было вовсе не в самих словах, а в том, кем они были сказаны. Прямо перед ними стоял Роман Соболев -- ректор академии "Пятый луч" и, по известным им данным, -- человек, которому они обязаны постоянным страхом за свои жизни и непрерывными поисками истины.

-- Что происходит? -- спросила она в очередной раз.

-- Отец собирается вывести нас из поместья,-- ответила Кира, дрожащим от волнения голосом. -- Ехать нужно немедленно, пока никто ничего не заподозрил.

-- Что ты несешь? -- закричала Эмма. -- Это он тот, кто собирается убить всех нас!

Скользнув взглядом по остальным, Эмма едва не начала заикаться -- все они молча смотрели на неё, но никто не собирался уходить.

-- Вас что, зомбировали? Я никуда с ним не пойду!

-- Пойдете, мисс Керн, -- уверенно возразил Соболев, и она вздрогнула, увидев в его руке пистолет. -- И мне не важно, что вы там себе навоображали. Все вы, -- обратился он к группе, -- поедите со мной сейчас!

Друзья стояли как вкопанные и не шевелились.

-- Считаю до трех, -- предупредил мужчина, поднимая оружие. -- Раз, два...

-- Три, -- сказал позади него Диего Альгадо, когда оглушил ректора рукояткой пистолета.

Обмякнув, Соболев упал на траву, Диего же свистнул и, откуда ни возьмись, появились люди в полицейской форме. Они подняли, отключившегося мужчину и отнесли его куда-то за ограждение. Не выдержав, Кира упала на колени и закрыла лицо руками. Макс и Демиен подлетели к ней как две пули к мишени и, уткнувшись в объятия Сваровского, она дала волю слезам. Хмыкнув, Альгадо поднялся, чтобы поприветствовать подошедшего к ним Диего.

-- Спасибо, отец, -- сказал он.

-- Спасибо ей, -- ответил тот и присел рядом с Кирой. -- Молодец, девочка,-- сказал он, приобняв её одной рукой, -- Ты очень сильная и смелая. Ты все сделала правильно, и теперь вы с друзьями в безопасности.

Эмма стояла рядом с Феликсом и хлопала глазами, она никак не могла понять, что же сейчас произошло.

-- Феликс, -- умоляющим тоном, сказала она, -- объясни мне хоть что-нибудь.

-- Он тоже не в курсе, -- ответил Виктор. -- Мы не хотели портить тебе праздник, Эм, вот и не рассказали. А Феликс все равно не смог бы скрыть от тебя.

-- Скрыть что?

-- То, что произошло в течение этих суток, -- ответил Макс, присоединяясь к беседе.

Слушая рассказ друзей, Эмма менялась как лакмусовая бумажка. Кто бы мог подумать, что пока она размышляла об украшении гостиной, праздничном столе и примирении с Феликсом, за её спиной велась целая операция. Как оказалось, еще прошлым вечером, когда Кира собиралась ложиться спать, к ней зашел отец. Ожидая банального "спокойной ночи" и лживого поцелуя в щеку, она вдруг услышала то, от чего не смогла сомкнуть глаз всю ночь. И, не дотерпев до утра, она выбралась из академии и пришла к Максу. Дверь открыла ключом из особой связки-близнеца той, что имел Альгадо. Эти ключи они сделали вместе еще тогда, когда он только собирался поступать на первый курс.

Макс признался, что был в шоке, когда проснулся от её голоса.

-- Она была вся в слезах и дрожала не переставая.

-- Ты забыл упомянуть, что она примчалась в одной комбинации, -- подмигнул Громов. -- Плащ поверх -- не считается!

-- Да иди ты, -- отмахнулся её друг и продолжил рассказ.

Как оказалось, Соболев пришел к дочери тем вечером, чтобы сообщить, что они и её друзья в большой опасности. Он стал убеждать её, что им необходимо тайно покинуть академию и чем скорее, тем лучше. Он так же сказал, что она должна убедить всех, что это жизненно важно и привести их к нему в назначенное время и место под видом сюрприза для Эммы, во что легко поверят её родители.

-- Соболев был уверен, что Кира дала ему искреннее обещание сделать все в точности так, как он сказал. Он думал, что все пройдет гладко, -- заметил Виктор. -- Но он не учел одной детали: Кира знала больше, чем положено и она сразу поняла истинную причину его просьбы и то, что будет после того, как нас вывезут отсюда.

-- Утром мы с Максом рассказали все Демиену, а он в свою очередь немедленно передал сигнал своему отцу.

-- Тогда мы и разработали этот план, по обезвреживанию Романа, -- подытожил Диего Альгадо, присоединяясь к остальным. -- И, Демиен был прав, настаивая на том, что вам не следует ничего говорить, -- строго заметил он, глядя на Эмму. -- Вы чуть было все не испортили, мисс Керн.

Эмма стояла, вжавшись в землю, и чувствовала себя немного обиженной. Ей не доверяли, и по логике рассуждений -- не безосновательно. И, ей совсем не нравился тон, с которым обратился к ней отец Альгадо, но Диего тут же смягчился и сказал ей:

-- Ладно, не переживайте, -- он даже улыбнулся и засунув руку в карман, достал декоративную булавку с небольшим камнем, вправленным в золото. -- И, с днем рождения, Эмма! Теперь у вас их будет много.

-- Спасибо, -- поблагодарила она, принимая подарок. -- Но нужно еще пережить день затмения -- тринадцатое июня.

-- Да, -- согласился он, -- вы правы: расслабляться пока рано. Соболев устранен, и я заимел все его средства связи с внешним миром. По моей просьбе его нахождение под замком временно не будет подлежать огласке. Для всех он просто уехал в очередную командировку, и эти меры необходимы для того, чтобы у его сообщников не возникло подозрений. А мы тем временем вывезем вас из поместья и спрячем за пару дней до затмения.

-- Господи, -- вздохнула Лилиан, -- я все еще не верю, что этот ужас -- реальность и происходит она не с кем-то, а с нами со всеми.

-- Вам больше нечего бояться, мисс Брейн, -- сказал Диего, -- но, тем не менее, готовьтесь к тому, что вечером одиннадцатого числа все вы покинете академию и это поместье на срок где-то около месяца. Я вывезу вас, обещаю, и спрячу в надежном месте. Не беспокойтесь о своих родных, и ни в коем случае не говорите никому. Я сам объясню им все, когда вы будете в безопасности. Всем ясно? -- спросил он, оглядывая компанию.

Друзья уверенно закивали, и лишь двое стояли и напряженно смотрели друг на друга. Эти двое были она и Альгадо. Да, возможно Кира была права, когда однажды сказала, что они похожи: оба умны, честолюбивы, постоянно в состоянии тревоги... Решив более не продолжать, она переключилась на своего парня. Впереди их ждала длинная ночь и, похоже, не только их: уходя, Эмма заметила, как Соболева подошла к Максу и, вытирая слезы, что-то спросила у него, на что Макс ошарашенно закивал, и они ушли вместе.

Да, скорее всего это и есть лучший способ забыться этой ночью. И, проведя половину, не смыкая глаз, она поняла, что не ошиблась -- все дурные мысли растворились без остатка во всепоглощающем чувстве любви, которое дарила ей близость с Феликсом.

-- Никогда больше не бросай меня, -- прошептала она, погружаясь в сон. -- Поклянись, что больше не оставишь меня!

-- Я клянусь, что всегда буду рядом с тобой!

Вода в озере, уже приятно прохладная, а не ледяная, как месяца два назад, проходила меж пальцев снова и снова. Вдоволь наигравшись, Эмма поднялась и села.

-- Это так приятно!

-- А по-моему просто божественно, -- добавила Лилиан, все еще лежа на пирсе у самой воды.

-- Может, все же, не поедешь?

-- С ума сошла? -- воскликнула она. -- Неизвестно, когда еще я увижу папу, а тут такая возможность!

-- Да, конечно.

-- Мы вернемся завтра, Эм.

-- Угу.

-- Я просто хочу увидеть своего отца.

-- Ну, у тебя есть медальон с его фото... ай, -- получив легкий пинок, Эмма рассмеялась. -- Ладно, ладно, я шучу. Но мне правда будет тебя не хватать.

-- Я думаю, вы со Штандалем найдете, чем заняться.

-- Ага.

-- И лучше вам назаниматься этим сейчас, потому что когда мы все окажемся в бункере, мало кто захочет быть свидетелем.

-- Лилиан! -- возмущенно воскликнула Эмма.

-- Ну, ладно, может и не в бункере...

-- Лилиан Брейн!

Смеясь, они прошли через сад и остановились у её корпуса.

-- А почему ты решила, что мы будем отсиживаться в бункере? Разве у Альгадо он есть?

-- Не знаю, -- ответила она, -- но они настолько богаты, что я не удивлюсь тому, что он у них не один. А может быть, нас поместят в один из их знаменитых подвалов, -- проговорила подруга перейдя на шепот, -- уверена, что все предки Альгадо, потому что все они одного склада характера, творили разврат.

-- Единственный, кто на это способен в их семье, это Альгадо младший, -- еле сдерживаясь, заметила Эмма.

-- Демиен?

-- Да.

-- Почему вы никогда не называете друг друга по имени?

-- Потому что мы раздражаем друг друга. Он совсем не похож ни на Диего, ни на Артура.

-- Не знаю, не знаю, -- вздохнула подруга, -- но насчет разврата ты права.

В изумлении Эмма приподняла бровь.

-- Феликс рассказывал Ричарду, по секрету, конечно, что Альгадо, почти ежедневно, водит к себе разных девиц, и никогда не знаешь, что застанешь, входя в свою же комнату.

-- Ого, -- только и сказала Эмм, прежде чем они закатились смехом.

Обняв подругу, Лилиан пообещала, что напишет ей, как только приземлится самолет, и она увидит родителей. После этого она зашагала в свой корпус. Что-то странное пронеслось в голове и Эмма окликнула:

-- Лилиан! -- девушка развернулась. -- Надень перстень в поездку, пожалуйста.

-- Зачем? -- удивилась Лилиан и тут же, сморщив носик, добавила: -- Ты же знаешь, он мне не сильно нравится. Не понимаю, почему все вы носите их...

-- Не знаю, -- честно ответила Эмма.

И она действительно не понимала, с чего вдруг ей в голову пришла эта мысль. Эмма лишь чувствовала, что так надо.

-- Просто надень его, хорошо. И не снимай, пока не вернешься! Обещаешь?

-- Э, ну... ай, ладно, -- Лилиан улыбнулась и подойдя к подруге, еще раз крепко обняла её. -- Обещаю, что одну и не сниму этот ужасный ужас! Увидимся завтра.

Когда дверь за ней закрылась, Эмма, все еще ощущая давящую пустоту внутри, направилась домой. Чувство тревоги не покидало её с того самого дня, когда полиция схватила Соболева. Она никак не могла забыть пистолет в его руках и горящие, обезумевшие глаза ректора в тот вечер.

Теперь его пост временно занимал Диего Альгадо, и все они были рады этому. Они успокоились и расслабились, все, кроме неё, Макса и Альгадо. "Золотому мальчику" не нравилось, что отец контролирует каждый его вздох, тогда как он привык к относительной свободе за эти два года. Но это была лишь её догадка, зато с Максом все было куда серьезнее. Он сам поделился с ней причиной сегодня. Проснувшись ночью, она вышла в гостиную выпить воды и обнаружила его сидящим на диване и напряженно думающим.

Все дело было во сне. Максу приснился один из тех реалистичных снов, после которых, по его мнению, следовало смотреть в оба, и сон этот был о ритуале.

-- Мы все были там, Эмма, -- сказал он, опуская голову ей на колени. -- Мы были привязаны к длинным шестам, вбитым в землю вокруг кроны огромного зеленого дуба, ствол которого, -- мне сложно найти точное определение, -- был очень, очень широк. Мы были на привязи, как скот, перед бойней, а наши мясники расхаживали взад, вперед в скрытые одеждами, напоминающими рясы священников -- такие же длинные и черные, лица скрывали капюшоны.

Перебирая пальцами его волосы, Эмма вздохнула, пытаясь понять в чем кроется причина её переживаний. Возможно ей просто нужно пережить эту неделю, и когда затмение пройдет, она успокоиться. И, решив, что так и будет, Эмма поцеловала Макса в макушку и вернулась в свою комнату, где под мягкой махровой простыней сладко спал её любимый мальчик. Скинув халат, она нырнула к нему и прижавшись к теплой груди, потерлась головой о его подбородок, а когда подняла глаза, то в них отразилась его улыбка.

-- Иди сюда, -- прошептал он, сжимая её в объятиях.

Что может быть лучше полночного поцелуя? Прикоснувшись к его губам, Эмма больше не думала о тревогах, все они растаяли, как это происходило каждый раз, когда они были вместе. Так прошла эта ночь, так она встретила этот рассвет. А потом Лилиан написала ей, что решила уехать на пару дней, и Эмма вспомнила, что когда она вернется, уехать придется им всем.

Эмма шла по саду, наслаждаясь тем, как он расцвел. Сегодня было восьмое июня -- теплый и солнечный летний день. Яркое солнце, насыщенное голубое небо и ни единого облачка над головой. Она огляделась: то тут, то там бродили группы студентов. Все они прощались друг с другом на лето и уезжали по домам. Первые улетели из поместья еще утром, она и Лилиан видели самолет лежа на пирсе. Это были выпускники, а вчера все её друзья и она присутствовали на вручении дипломов.

Затем полетят пятые и четвертые курсы, третьи и так далее. Улетят все, останутся лишь живущие здесь круглый год. И, конечно, все они тоже останутся в поместье, все, за исключением Лилиан и Морисы Штандаль и Ричардом, который отказался отпускать свою девушку одну.

Эмма подошла к дому и открыла дверь. Он был пуст и, сбросив туфли, она откинулась на диване гостиной. Мама и дети были у Сэма, Феликс пошел провожать Морису и обещал вернуться, как только посадит её на самолет до Мюнхена. Где был Макс, она не знала, но догадывалась, что где бы он ни был, рядом обязательно окажется белокурая голова Соболевой. Эта ночь была единственной, за всю неделю, когда он ночевал дома.

Эмма прилегла, закрыла глаза и представила поместье -- большое и сплошь покрытое зеленью, она до сих пор считала, что нет ничего более красивого. В полутьме гостиной было что-то особенное, что позволяло легко расслабиться. Она лежала и представляла, как гуляет у озера, она видела стрельбище и стадион с конюшнями, теплицы и улетающие самолеты, рощи, соединяющие все это в одну картину и сад, окружающий жемчужиной всего этого -- великолепный замок академии. Эмма сделала вдох и ощутила свежий горный воздух и, гуляя среди всего этого, она вдруг поняла, как что-то непреодолимо тянет её обратно домой.

Какая странная штука, это воображение, порой, мы разворачиваем его так, как нам угодно, но иногда оно полностью завладевает нашим сознанием, заставляя видеть то, чего нам совершенно не хочется. И почему в этот образ, образ прекрасного летнего дня, обязательно должен был вмешаться он? Подлетая к дому, еще издали она заметила знакомую ей фигуру и копну темно-каштановых волос Альгадо. Он стоял у её двери с занесенной рукой, готовый постучать.

Мгновенно прейдя в себя, Эмма подскочила на месте. Стук в дверь отразился в её голове раскатами грома.

-- Что за черт? -- произнесла она, открывая дверь -- на пороге стоял Демиен Альгадо.

-- Я нигде не могу найти Киру, -- сказал он без предисловий.

-- И?

-- Может быть она со Сваровским?

-- Я не знаю, где Макс.

-- Я послал ей целых три сигнальных сообщения, -- продолжил он, -- Мы пользуемся ими в крайних случаях, и она не ответила бы, только если бы не смогла.

-- Не знаю, что там у вас с Соболевой, но я тут не причем, -- сказала Эмма и закрыла дверь перед его носом.

Услышав тяжелый удар в дверь, она поняла, что это был пинок. И, не смотря на то, что тогда на пирсе, они немного отпустили свою вражду, ничего другого Эмма и не ожидала. Настроение упало, и тревога снова показалась на горизонте ей сознания.

"Где ты? -- набрала она на пейджере сообщение и, отослав его Максу, снова прилегла на диван". Тело налилось приятной тяжестью, веки задрожали и тихо сомкнулись, и она даже не осознала ту грань, когда начался сон, который отнюдь не оказался приятным.

Вокруг неё были мгла, туман и лес. Она бежала изо всех сил, спотыкаясь и падая и кто-то выкрикивал её имя позади, но ей было страшно обернуться. И вот, споткнувшись в очередной раз, она проснулась от того, что упала с дивана. В дверь громко стучали.

-- Слава богу! -- воскликнул Феликс.

Он заскочил в дом и обнял её, а взглянув из-за его плеча, Эмма увидела ночь. Сколько же она спала?

-- Погоди-ка, -- обшарив карманы, Эмма бросилась к дивану и подняла с пола свой пейджер.

На него пришло несколько сообщений и прочитав их она сообщила Феликсу, что Макс гуляет с Кирой, а Лилиан извиняется, что не ответила сразу, она совершенно забылась, когда встретилась с родителями.

-- Значит, они долетели, -- вздохнул Феликс. -- Мориса тоже хороша, но в принципе она всегда так делает. Вот Вивиен -- совсем другое дело! Они с Ричем хоть и не вылезают из споров, но при этом заботятся и беспокоятся друг о друге.

-- А где наши старички? -- пошутила Эмма, меняя тему.

Она подошла и обняла его за талию.

-- Старички?-- Феликс рассмеялся. -- Эх, жаль тебя не слышит Ванесса!

-- Пойдем, отыщем их, -- предложила Эмма и лукаво улыбнулась, -- не для того, чтобы озвучить их возраст, конечно.

-- Конечно, нет, -- согласился Феликс и, закрыв дверь, он пошли в сторону сада.

Когда же парень с девушкой подошли к калитке, он остановился у большого каштана и обнял её.

-- А может быть, ну их, этих старичков? -- шепнул он. -- Я бы лучше вернулся в дом с тобой!

-- Да, -- промурлыкала Эмма, -- с учетом того, что мама и дети вернутся только завтра, это звучит весьма заманчиво.

-- Тогда вернемся?

В голосе парня она различила молящие нотки, и отчего-то вдруг стало так страшно, что ей словно перекрыли дыхание.

-- Что с тобой? -- спросил Феликс и осторожно похлопал её по спине, приводя в чувство.

-- Кажется, я подавилась воздухом, -- ответила она и замерла, ощутив движение слева от себя.

Повернув голову, Эмма обомлела: сорвавшись с листа, к ним на встречу летела крупная бабочка.

-- Не шевелись -- прошептала она, когда красавица села ему на грудь. -- Даже не дыши!

Осторожно она сделала шаг в сторону и наклонилась.

-- Она просто... изумительно прекрасна! -- выдохнула Эмма.

Серебристое тельце и живые усики, белые с красно-золотым рисунком крылья медленно двигались, то сходясь, то расходясь в стороны.

-- Я понимаю, что ты ценишь прекрасное, -- сказал Феликс, -- но долго мне еще так стоять?

-- Ну вот, -- надулась Эмма, наблюдая за тем, как вспорхнув, бабочка исчезла в кроне деревьев, -- её обидели твои слова!

-- Вообще-то они предназначались тебе, -- сказал он и, улыбнувшись, снова обнял её. -- Даже не знаю, как в твой круг интересов мог попасть такой скучный тип, как я?

-- Ты не скучный, -- нежно возразила Эмма, запуская свои пальцы в его волосы. -- Ты интересный, умный, милый, симпатичный и самый, самый любимый! Ты -- мой мальчик, Феликс Штандаль, и я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной! Ты же будешь, правда?

-- Если ты позволишь, -- сказал он, доставая из кармана маленькую коробочку, -- я готов стать твоим навсегда!

Когда он открыл её и достал кольцо, сердце зашлось от счастья, страха и любви, поочередно накатывающихся на неё мощными волнами, а она стояла и не могла вымолвить ни слова.

-- Я люблю тебя Эмма, -- сказал Феликс, взяв её за руку, и она послушно распрямила пальцы, чтобы он смог надеть кольцо. -- Будь моей до конца этой жизни!

-- Я буду, -- прошептала она и потянулась к его губам.

Они целовались, целовались нежно, в то время как между ними витала обжигающая страсть. Это длилось долго, и она не думала останавливаться, когда Феликс перешел от губ к её шее, а затем, расстегнув несколько пуговиц на её блузке, обнажил пылающие плечи. И, нежно лаская одно, он постепенно перешел ко второму и начал спускаться вниз.

-- Феликс, -- застонала она, когда он запустил пальцы под лямки лифчика, -- нас же могут увидеть...

-- Верное замечание, Керн! -- взорвал эту страстную летнюю тишину голос Демиена Альгадо.

Заслоняя её собой, Феликс дал Эмме возможность вернуть блузку на место. Только поле этого он развернулся и напрягся еще больше. Рядом с ухмыляющимся Демиеном стоял его декан -- Артур Альгадо, или Шорс, как он просил себя называть. Но Феликсу было все равно, потому что Альгадо и есть Альгадо, и сейчас, выражение тихой ярости и ненависти на лице мужчины отражало его мнение как нельзя лучше. Инстинктивно, сжав кулаки, он готовился к тому, что придется врезать либо ему, либо его племяннику, и Феликс не мог определиться, кто из них достал его больше.

Но, вместо нападок, Артур спокойно сказал:

-- Наверное, у меня дежавю: вы снова нарушили правило академии, которое гласит, что студенты после отбоя должны находиться на территории корпуса своего факультета. Я снова закрою глаза на то, что мисс Керн была с вами мистер Штандаль, она сейчас пойдет к себе домой, а вы будете наказаны. И, чтобы не тянуть с этим до следующего курса, я предлагаю вам пойти сейчас с нами в конюшни и помочь Демиену разобрать привезенные сегодня в обед корма для лошадей.

-- Стоп, -- с возмущенной усмешкой произнес Демиен. -- Ты наказываешь меня за то, что я, беспокоясь, искал свою подругу, которую никто не видел уже двенадцать часов, а её, -- он ткнул пальцем в Эмму, -- которая устроила здесь порно-шоу, ты отпускаешь?

Артур и Феликс стояли и молча смотрели на него.

-- Да что с вами обоими? Керн, -- обратился он к Эмме, -- ты часом не серена? Кто научил тебя так вертеть мужиками?

От возмущения горло перехватило, и Артур опередил гневную речь, которую она собиралась обрушить на парня.

-- Успокойся, Демиен, -- сказал он племяннику. -- Мисс Керн тоже будет наказана, и я лично прослежу за этим, потому что теперь она официально студентка моего факультета. И, я думаю, ты согласишься, что хрупкой девушке не под силу носить двадцати пяти килограммовые мешки.

-- Я бы посмотрел, -- послав ей свою фирменную ухмылку, он стал серьезен, -- Ладно, проваливай! Но не думайте, вы оба, -- сказал он мужчинам, -- что я позволю вам замять её наказание.

-- Но, это не справедливо, -- решилась сказать Эмма, -- Я могла бы хоть чем-то помочь.

-- Идите домой, мисс Керн, -- отозвался Артур, уводя парней за собой.

-- Но, я...

-- Иди в дом, Эмма! -- с чувством закричал он, обернувшись к ней.

Присвистнув, Демиен пошел вперед. Эмма посмотрела на Феликса, он подмигнул ей.

"Я приду, как освобожусь, -- прочитала она по губам и улыбнулась". Развернувшись, оба мужчины последовали за Демиеном и, нагнав его у конюшен, скрылись внутри.

Внезапно налетевший ветер растрепал её волосы и, приводя их в порядок, Эмма посмотрела на небо. На фоне сплошного темно-серого полотна туч, она увидела нечто странное. Поначалу ей подумалось, что это бред, но присмотревшись к единственному, и непонятно откуда взявшемуся, идеально белому облаку, парившему значительно ниже уровня серых масс, Эмма убедилась, что его форма -- именно то, что ей показалось. В небе, над её головой, плыл огромный белый дракон.

Тревога, распирающая изнутри, резко подскочила до максимума. Нащупав кольцо, Эмма бросила взгляд на конюшни и сердце больно кольнуло. Мысли в голове застучали в барабаны и под действием чего-то не ведомого, она почти долетела до дверей, за которыми скрылись оба Альгадо и её, теперь уже, жених.

Крик сознания, переходящий в её собственный, оглушил вопль интуиции, оглашая своды постройки. В четырех метрах от входа, на земле лежал Феликс, а рядом Демиен и Артур -- все трое без сознания. Под испуганное ржание лошадей, она подлетела к ним и приложила пальцы к шее Феликса.

-- Господи, -- сквозь слезы прошептала она, -- живой...

И это были последние слова, которые Эмма произнесла, прежде чем две сильные руки схватили её и перекрыли дыхание. Сладкий запах хлороформа и закручивающаяся в спираль реальность, стали последним, что она ощутила, падая в темноту.

Конец главы

Следующая

__________________________

Друзья! Прошу, оставляйте Ваши комментарии в общем файле! Жмем на картинку снизу