Вчера пограничники получили сообщение со "Стрелы". Эрви Ковач узнал об этом от своего племянника Арама, который был главным астрофизиком системы Плутона.
– "Стрела" сообщает информацию, – сказал Арам.
Более подробных сведений племянник Ковача почему-то не стал доводить до своего дяди. Это обидело старика. Он не знал, что пробудет в неведении еще целых четыре месяца.
Вечер обещал быть прекрасным. Спускаясь по крыльцу дачного домика, Эрви Ковач вдруг почувствовал, что этот вечер будет для него вечером воспоминаний. Причиной тому, наверно, была невысокая яблоня, вся в белом душистом цвету, вызвавшая в его памяти давно забытые ассоциации.
Старик подошел к деревцу, и голова его закружилась от сладкого запаха пыльцы. Он погладил ствол яблони ладонью, прищурился на солнце сквозь белые ветки и тяжело вздохнул. Грусть нахлынула на него и он почувствовал, как часто-часто заработало искусственное сердце, послушное мозгу.
"Второе прощание, – пронеслось в сознании. – Словно второе прощание с Землей. Теперь уже верное, обязательное. И самое тяжкое. Первое было перед лицом подвига, второе... второе – перед лицом смерти".
Он вспомнил первое прощание. Теплое солнце сквозь белые звездочки яблонь, тихое поскрипывание качелей в глубине сада, прохладное прикосновение ветра к лицу, осторожные шаги по усыпанной цветами лужайке... Завтра старт к звезде в созвездии Лебедя, к звезде его мечты. Земля была ласкова в миг расставания.
...Но корабль вернули к Земле, он даже не успел достигнуть Урана.
Корабль повернули назад, потому что пограничники поймали в свои сети необычный "космический булыжник", прилетевший в Солнечную систему от созвездия Лебедя. Вообще, "космические булыжники", то есть межзвездные метеориты, – это уникальные вещи. А этот был к тому же и необычным, особенным. Он был насквозь прошит множеством мельчайших прямых капилляров и, хотя плотность материала "булыжника" была довольно высокой, сам он был необычно легок вследствие разрыхленности этими капиллярами. Ученые, тщательно изучившие метеорит, пришли к выводу, что капилляры образовались сравнительно недавно и, что самое интересное, в течение очень короткого времени, словно "булыжник" был атакован кратковременным (в масштабах вселенной) шквалом тончайших прочнейших игл. Ученые рассчитали, что это произошло на расстоянии пять-десять парсеков от Солнца.
Многие связывали гибель первой экспедиции к Лебедю с этой "загадкой капилляров". Корабль ведь тоже мог попасть в "шквал игл", связь оборвалась с ним на дистанции шесть парсеков.
Вторая экспедиция была возвращена на Землю. Решили сначала послать в опасный район автоматический зонд – "Стрелу" – для всестороннего изучения этой части межзвездного пространства.
Почти всю свою жизнь Эрви Ковач ждал сообщение со "Стрелы"...
Старик ступил на асфальт. Палка глухо застучала, и он опять поморщился. Он не любил асфальт, особенно в парке и тем более в саду на даче. Он любил песок, желтые песочные дорожки, на которых, расположившись удобно на скамейке, можно чертить проекты, стирать и снова чертить.
Поэтому Эрви Ковач тихо вскрикнул, когда неожиданно увидел впереди узенькую песочную тропинку, уходящую в глубь сада, и даже ускорил шаги, будто испугавшись, что тропинка уползет от него, извиваясь на солнечных лучах.
Голубая скамейка, появившаяся из-за поворота тропинки, была уютна, вокруг нее росли яблони и розовые тени от них ложились на теплый песок.
– Надо же, – подумал старик вслух, – оказывается, тени могут быть розовыми.
Он медленно сел, поставил палку между ног и облокотился на нее, задумался глубоко и печально.
Он был уверен, что увидит раскаленный диск звезды своей мечты, а долетел только до Сатурна. Он был уверен, что поведет корабль по межзвездному пространству, а стал астрономом. Случай с "космическим булыжником" надолго закрыл дорогу к звездам. Люди отступили перед неведомым, доверили поиск автоматам. Кто знает, может это и правильно. "Стрела" уже подала голос, информация обрабатывается, и скоро двери Системы вновь распахнутся, и поведут корабли капитаны. Только он уже не войдет в рубку...
Эрви Ковач вспомнил, какие жаркие споры кипели вокруг "загадки капилляров".
Сначала отбросили микрометеоритную гипотезу. Характер сквозных отверстий был не тот, никакой высокоэнергичный микрометеорит не мог пробить тонкий прямой канал с идеальными стенками.
На смену пришла лазерная гипотеза. Да, мощный пучок когерентных коротких волн мог пробить такой капилляр, но природа, источники таких лазерных пучков были не ясны.
Конечно, была гипотеза и о рукоприкладстве мыслящих братьев, которые, якобы, построили в космосе завод по производству материалов-абсорбентов для своей промышленности. "Булыжник" имел огромную удельную поверхность и действительно мог служить подобным целям. Но это все фантастика.
Так считал и Эрви Ковач. Он выдвинул радикально новую гипотезу.
– Нет, ты меня только послушай, – сказал старик, обращаясь к яблоне перед собой, глаза его загорелись, как когда-то тогда, в молодости. Он не заметил, что стал вспоминать вслух. – Я снова вернулся к микрометеоритам... Нет, нет и нет! Не возражай! Эта гипотеза достойна внимания. Я, как и все, ее отверг, но, как не все, отверг не полностью. Да, да... Я взял у нее рациональное зерно. А именно: летящий с огромной скоростью кусочек твердой плотной материи.
Старик взял свою палку обеими руками и принялся что-то чертить на песке.
– Микрометеорит ударяется о поверхность массивного тела. Он имеет кинетическую энергию, при ударе она переходит в тепловую, вещество плавится в этом месте и выбрызгивается под давлением наружу. В результате образуется микровпадинка, микрократер. Глубина его небольшая, потому что энергия микрометеорита невысока. – Старик помолчал, прислушиваясь к работе сердца. – Чтобы пробить канал длиной три метра, необходим микрометеорит с огромной энергией, практически не затухающей в процессе продвижения в веществе "булыжника". Именно такие микрообъекты и пробили капилляры в камне. Капилляры пусты, и это говорит о том, что вещество при столкновении превращалось в пар (или даже в плазму!), который быстро выходил из канала в космический вакуум. Да, да, уважаемые коллеги... Подумайте, чтО может сочетать в себе одновременно и мельчайшие размеры, и гигантские энергии, и глубокую тайну.
Эрви Ковач медленно поднялся, прошелся перед скамейкой. Затем поднял палку и, взмахнув ею, отрезал:
– Отон!
Старик опять сел, величественно осмотрел яблоню и добавил:
– Микроотоны! Микроотонное облако!
После такого заявления обычно вылетали к кафедре его оппоненты, и начиналась словесная возня, которая продолжалась до самого вечера и которую он от всей души ненавидел. Он считал, что все уже ясно и не понимал, откуда берутся такие тупицы, с жаром несущие какую-то чепуху и объявляющие эту чепуху очевидным доказательством. Таких было мало. Большинство было на нейтральной стороне, предпочитая забыть на время эту историю и вспомнить о ней только тогда, когда далекая "Стрела" ринется в "шквал игл".
Старик снова чертит на песке.
– Точка. Без размеров и с бесконечной плотностью. Она взрывается. Родился Большой взрыв, а с ним наша Вселенная. Мельчайшие осколки от этого взрыва, хранящие в себе загадочную природу бесконечной плотности, разлетаются в разные стороны. Они рождаются при делении своих более массивных родителей, поэтому чаще всего живут большими семьями, облаками. Эти облака странствуют по Вселенной, невидимые для глаза. Они почти не рассеивают и не поглощают свет. Каждый такой осколок, микроотон, не имеет размера и имеет массу несколько килограмм, или тонн, а может и больше, никто не знает. Это, можно сказать, черная микродыра. Она имеет очень большую инерцию. Поэтому, когда метеорит налетает с огромной скоростью на облако, микроотоны прошивают его насквозь, даже почти не изменяя своей первоначальной скорости!
С этими словами Эрви Ковач, схватив палку как копье, размахнулся и пустил ее в белую крону дерева. Множество белых лепестков блеснуло на солнце и легло на землю. Палка же стукнулась о ствол и отскочила к ногам старика.
В это время зажужжал браслет на руке.
– Дядюшка, здравствуй, – услышал Эрви Ковач, включив его на прием. – Я у тебя на даче. Ломаю голову над тем, где бы ты мог быть.
Старик задохнулся. Только через минуту он выговорил:
– Арам, Арамушка...
– Я прилетел на Землю.
– Почему... – Эрви Ковач хотел спросить, почему племянник его молчал почти четыре месяца, но тот сообразил быстрее:
– Корпел над загадкой капилляров. Ты был прав, дядюшка: все мыслимое существует. Больше нет тайны. Где тебя искать?
– Я на песочной тропинке, возле яблони, – сказал старик совершенно не подумав, он был растерян, мысли его ушли от действительности.
– Ага, иду... – ответил Арам, словно получил точный адрес в городе.
Больше нет тайны...
Старик подобрал свою палку и пошел к асфальту. Он не видел Арама уже много лет, наверно, десять или больше. Племянник жил в космосе. Плутон, Марс, Юпитер, Луна... Он был непоседа. С Марсом и Луной у Земли была сенс-связь, поэтому иногда Ковачи встречались по сенс-транслятору. Это было неплохо в случае Луны, когда же Арам находился на Марсе, расстояние давало о себе знать особенно ясно. Старик вспомнил первую такую сенс-встречу. Увидел он тогда Арама, обрадовался, подался вперед, чтобы обнять племянника, а тот стоит недвижим, смотрит на дядю своего, как на стенку, глаза спокойные, чего-то ждущие... Даже опешил тогда старик, потом вспомнил, что Арам на Марсе и целых двадцать секунд терпеливо ждал, пока электромагнитные волны блуждали в космическом пространстве...
Сейчас встреча обещала быть не по сенс-транслятору, поэтому он сильно волновался.
Палка застучала по асфальту. Старик вглядывался вдаль, туда, где на белом фоне далеких яблонь горела красным огнем маленькая фигурка. Далекий человек торопливо шел по асфальтированной дорожке навстречу старому астроному.
Где-то в невероятной дали прошлого молодой Эрви шел вот так же навстречу своей матери. На нем был синий комбинезон, он шел прямо от корабля, по пустынному космодрому. Только-только занимался день, было необычайно тихо. Хотя следом за ним шли ребята, а впереди шумело море взволнованных людей, в памяти была одна лишь тишина и пустынный космодром с маленькой фигуркой матери вдали. Они встречались, расставшись навсегда.
"Забудь о космосе, Эрв, – выхватила память старика далекий родной голос. – Сколько всего интересного здесь, на Земле. Стань астрономом, если не можешь разлюбить звезды. Забудь об экспедициях. Ведь когти Лебедя могли разорвать тебя на части. А сколько там еще других когтей, опасных, подстерегающих..."
"Лебединые когти... – вздохнул тогда Эрви. – Они уже разорвали на части мою мечту".
Сейчас мечта возрождалась. Не для него, для других, но настоящая, большая мечта. Еще предстояло победить микроотонное облако, покорить Лебединые когти. А это задача еще более трудная. Этому стоило отдать жизнь. Но ему это уже не по силам. Он уже сменил три сердца, он уже пришел на второе прощание с Землей.
Эрви Ковач споткнулся, остановился, тяжело дыша опустился на асфальт. Земля остывала, встречая бесконечную холодную ночь, которая приближалась неотвратимо, с необходимостью.
Далеко впереди бежал высокий сильный человек в красном комбинезоне, и тревожные глухие удары ложились на асфальт...