Сергей Игнатов возвращался домой в ночь с 31 декабря на 1 января, и состояние его было вполне естественно для человека, возвращавшегося домой в эту ночь. Он с трудом взобрался на крыльцо, пару раз едва не растянувшись на ступеньках, и вошёл в тёмный подъезд.
- … … …, какие …и опять раз…ли лампочку?! – громко сказал Игнатов. Ответом ему была мёртвая тишина. Игнатов с трудом нашарил кнопку вызова лифта и вдавил её. Слабая вспышка света от кнопки, звук раздвигающихся дверей и вновь тишина и мрак.
- И здесь раз…ли, … …! – грустно проворчал он, вваливаясь в лифт. И врезал по кнопке родного двенадцатого этажа, кою за двадцать лет проживания в этом доме он спокойно нажал бы и с завязанными глазами. Двери медленно закрылись, и старенький лифт, скрипя, потащил наверх свой тяжкий груз. Груз, облокотившись об стену, созерцал горящую кнопку с числом 13, которая с трудом рассеивала тьму.
Игнатов несколько раз моргнул. Что-то в этой кнопке было неправильно. 13? Почему 13? Проклятье, спьяну промахнулся и нажал не на ту кнопку! Он попробовал надавить, куда положено, но опять попал по тринадцатой кнопке. Ничего, в доме всего 12 этажей, и на последнем из них лифт остановится. Однако… Игнатов попытался рассеять туман, клубившийся в голове, и сообразить, что же происходит в окружающем его мире. Он был инженером и даже в таком состоянии понимал, что кнопка никак не могла загореться. И уж, тем более, лифт не мог поехать. Обычная история: в 12-этажном доме в лифте - панель с кнопками для 15-этажки. Понятно, что кнопки «13», «14» и «15» выполняли чисто декоративную роль. Конечно, можно было кое-что переделать, но для этого здесь должны были несколько часов возиться люди с необходимым оборудованием, знающие устройство лифта - причём, чтобы жильцы не заметили ничего необычного. Ремонтники перепутали Новый Год и первое апреля? В таком случае, это глупая шутка.
Игнатов привалился к дверям и успел увидеть в щель между ними, как уплыл вниз этаж с накорябанным мелом на стене числом 12. Следующий этаж был тёмным: сегодня явно не везло с освещением. Лифт остановился, кнопка погасла. Игнатов был на тринадцатом этаже.
Человек в тёмном лифте, отчаянно пытающийся понять, где он находится… Игнатов медленно трезвел, но всё равно ничего не понимал. В доме 12 этажей. Потом крыша. И всё. Лифт никак не мог поехать дальше. Но он поехал. Тяжёлое испытание для рационально мыслящего человека… Может быть, четвёртое измерение? Нет, концы не вязались с концами, и пришлось, забыв про логические объяснения, позволить лезть в голову всякой чертовщине. Игнатову нравилось жить на последнем этаже. Он любил, глядя в окно, воображать себя птицей, парящей над городом. Для птицы, конечно, низковато, но всё равно видно было далеко. А тринадцатый этаж ещё выше, ещё больше видно. Новый уровень, новые возможности… Игнатов ощутил себя участником оккультного обряда.
Однако, почему двери не открываются? Он попытался раздвинуть их – бесполезно. Вдруг на панели загорелась надпись (и почему он раньше не замечал эту табличку?), гласившая: «Скажи, кто ты, и выйдешь».
Нет, это не шутка. Игнатов почувствовал себя морской свинкой в эксперименте, проводимом над ним сверхчеловеческой расой. Что ж, в таком случае нужно вести себя достойно. Он спокойно сказал:
- Игнатов Сергей Владиславович.
Никакого результата. Информация недостаточно полна? Он продолжал:
- 42 года, женат, есть дочь. Конструктор на Балтийском заводе. Русский… Гражданин Российской Федерации… Чего вам ещё надо? Пью только по праздникам, иногда покуриваю. Верю в Бога. Православный. Что вам нужно?
Тишина. Дверь не открывалась. Игнатов задумался. Быть может, от него ждали философских обобщений? Хорошо:
- Я человек. Землянин. То бишь, проживаю на планете Земля Солнечной системы. Я разумное существо. Ваш брат по разуму. Выпустите меня, и мы поговорим спокойно. Запирать человека в тёмном лифте на несуществующем этаже – не лучший способ контакта.
Никаких изменений.
- Раз я человек, значит, наверно, животное. Ну, вообще, живое существо. То есть, материальный объект. А ещё у меня есть, душа. Искра, заложенная в меня Богом. Я создан по подобию Божию.
Дверь не открывалась.
- Вам интересно, кем я себя ощущаю? Обычным человеком без каких-либо выдающихся способностей. Вы уверены, что вам я нужен? Я не телепат, не экстрасенс, магией не занимался, контактов с высшими силами не имел. Всегда стремился просто хорошо делать свою работу. Я конструирую корабли, значит создатель. В некотором роде, творец.
Надпись мигнула, но дверь не шевелилась. Неужели он на правильном пути?
- Может быть, я сам чего-то о себе не знаю? Нечто, скрытое в моём прошлом? Но у меня ничем не примечательная жизнь. Начиная с младенчества, не припомню, чтобы со мной происходило что-нибудь действительно необычное. А может, вас интересуют мои предыдущие жизни? В последний раз я был фермером в США, разорившимся в годы Гражданской войны. А перед этим участвовал в походе Наполеона на Россию и умирал в снегу на обочине дороги, когда великая армия уходила из Москвы на запад (странно, обычно ему так легко не удавалось припомнить прошлые воплощения, точнее, он вообще их не помнил)... Я был феодалом в Англии, убитым во время одного из крестьянских восстаний... Я был с Колумбом в его третьей экспедиции, и замирал от волнения, видя, как мы приближаемся к новой, неведомой земле… Я занимался алхимией, нечаянно открыл закон сохранения массы, а в конце меня, как и многих, ждал костёр... Я был рабом в древней Греции и хозяин избил меня до смерти, потому что я не уследил за его сыном на прогулке… Меня звали Угх, и я завалил мамонта (правда, старого и попавшего ногой в яму), а потом мы с моей ненаглядной Мыа терзали зубами жёсткое, но очень вкусное мясо… Я прыгал с ветки на ветку, двигаясь на север в поисках пищи, и необъяснимая радость переполняла меня, а потом я сорвался вниз, где уже ждал саблезубый тигр… Я был одним из первых, выбравшихся на сушу, но тогда этого не знал; я выполз на твёрдую поверхность, и в глаза мне ударил ослепительный белый свет, ведь было полнолуние, я испугался и нырнул обратно... Я плавал в тёмных глубинах в поисках добычи, которую хватал и втягивал в себя... Я был… Почему был? Я есть – сейчас и во все времена – мастодонт, тяжело шагающий куда-то, топчущий встречные кусты и мелкую живность; тигр, прикончивший обезьяну, которая нечаянно свалилась с дерева; птица, парящая на высоте ста этажей между зелёным полем и голубым сводом небес; я мамонт, мясом которого обжираются Угх и его подруга Мыа; я был и буду, и мой образ отражается в каждом чувствующем существе… Так шептал человек, прижавшийся к дверям лифта, и его пальцы побелели от напряжения, но попытки раздвинуть створки были бесполезны.
- Я – тридцать пятый президент Объединённых Штатов Колумбии (в каком-то мире Америку назвали правильно) и первая женщина-президент… Я командовал третьей эскадрой в битве при Виксбруке, после которой мы потеряли половину колоний… Наша армия шла на юг, днём – постоянные налёты орков, по ночам – вопли назгулов, леденившие наши сердца; стрела, пущенная из чащи, попала мне в глаз, и я так и не увидел битвы в Дагорладе… Я вытянутое светящееся существо, ползу вверх по зеркальной плоскости, сверху падают зелёные шары, я ловлю их волосатыми плоскими клешнями и леплю из них кубы… Я швякаю по ворковатым кливелам, но те не хивеют, и я от тоски становлюсь мендюриком… Я сижу посреди поляны и вою на белый диск, ухмыляющийся надо мной… Я вишу в пространстве недалеко от Земли и ухмыляюсь над вечной суетой на её поверхности… Я – огненный шар, вынужденный освещать и греть 9 шариков поменьше… Я – белоснежная россыпь звёзд, кружащихся в медленном танце… Я – в миллионах сверхновых, взрывающихся каждое мгновение, и в величественных лохматых туманностях… Я – огромный рой маленьких-маленьких галактик, я – луч, летящий миллиард лет в тишине и пустоте… Я появился в результате Большого Взрыва, я был и до него, я всегда и везде…
Он говорил то, что мог сказать, и чувствовал много больше, чем говорил. Его сознание, охватило весь пространственно-временной континуум, всё, что было и будет. И он внезапно понял, что мир на самом деле пятимерен, а Вселенная – лишь маленький пузырёк на поверхности вечно бушующего океана. Он был этим пузырьком и чувствовал свою ничтожность по сравнению с бесконечностью мироздания, и это ощущение было пугающим и в то же время захватывающим… Его уже не волновало тело в лифте, медленно, бесконечно медленно сползающее вниз. Почему так медленно? Он тут же понял это и рассмеялся – та часть, которая ещё могла смеяться. Чтобы можно было знать и чувствовать так много, время должно замедлиться. Ведь Pentium-IV обрабатывает куда больше информации, чем 486 процессор, но и думает он куда быстрее…
Двери лифта открылись, и тело того, кто называл себя Сергеем Игнатовым, вывалилось на холодный бетонный пол тринадцатого этажа. А потом двери закрылись, и лифт поехал вниз. Кнопки с числами 14 и 15 ждали своего часа…