Аннотация: Автор делится своими воспоминаниями о службе командиром взвода в полку связи ВГК. Продолжение книги "Как я становился офицером или заметки о курсантской жизни".
Военная служба учит преодолевать любые трудности.
История первая. Прибытие в часть
Хорошее начало - полдела откачало.
Пословица
После окончания учебы в военном училище, я был направлен в известный своей славной историей 138-й отдельный Львовско-Берлинский ордена Красной звезды полк связи верховного главнокомандования (ВГК). Воинская часть располагалась в 300 км к востоку от Москвы в городе Муроме. Это раскинувшееся на левом берегу реки Оки и окруженное густыми лесами поселение имеет очень древнюю историю. Нашлось в ней место и для военного училища связи, которое я закончил. Оно было создано в Муроме в 1937 году, а в 1964 году передислоцировано в город Новочеркасск.
В конце августа, когда до окончания моего первого офицерского отпуска еще оставалось несколько дней, я выехал к месту службы. Курсантская молва гласит: чем раньше приедешь после выпуска в часть, тем лучшее назначение получишь. Новоиспеченный лейтенант, прибывший к месту будущей службы последним, рисковал получить самую незавидную должность.
***
Отрывок из письма родным, 26.08.1986:
Здравствуйте мои дорогие мама, папа и Леночка!
Доехал я хорошо. В поезде, когда ехал в Москву, виделся с Сергеем С. (однокурсником по училищу). Они ехали втроем (с товарищами из его роты), настроение у всех хорошее. В Москве видел всех еще раз вместе с Андреем Т. (однокурсником из моей роты). Они брали такси на Белорусский вокзал, а оттуда прямиком в Франкфурт-на-Майне. Попрощался со всеми, пожелали друг другу счастливого пути.
На Муром из Москвы оказывается электричек нет, а идут поезда и довольно часто. Идут не в сам Муром, а через него, например на Томск и т.д. Я взял билет до Мурома... на 22.00, и в 16.00 с билетом в кармане и номерками камеры хранения ручной клади отправился гулять по Москве. Сначала поехал на Красную площадь, походил по Александровскому саду в поисках столовой и, не найдя ее, отправился в сторону ГУМа... В ГУМе, наконец, нашел столовую, пообедал... Хотел устроиться на экскурсию куда-нибудь по Москве, но понедельник - все рано позакрывали, в том числе и бюро экскурсий.
Спустился к Москве-реке, хотел прокатиться на речном трамвайчике. Спросил, где ближайшая пристань у старушки-москвички, а она вызвалась покататься со мной. Коренная москвичка, родилась в 1919 году, знает много интересного про Москву, ее достопримечательности, оказалась очень разговорчивой. ...занималась изучением иностранных языков. Отлично знает немецкий, английский, французский. Всю жизнь прожила в Москве, проработала в каком-то институте иностранных языков...
Ну вот мы с ней покатались на речном трамвайчике, посмотрели Москву. Адресами обменялись, так что вы не удивляйтесь, если вдруг придет письмо с московским адресом. Зовут ее Ф. Вера Захаровна. Муж - полковник авиации, сын - тоже военный. Вот такое приключение...
***
Ранним утром я сошел с поезда на перроне Мурома. Немного подремал на лавочке в небольшом, но аккуратном железнодорожном вокзале, а в 06.00 взял такси и поехал прямиком в часть. Она была единственной в городе, и таксисты хорошо знали к ней дорогу. По прибытии в часть я представился дежурному офицеру в звании капитана. Тот огорошил меня известием, что полк уехал далеко на юг на масштабные учения. Мне пришлось подождать в дежурке, пока не приехал врио командира части - замполит полка подполковник Владимир Ш. Я подошел к нему четким строевым шагом и представился по всей форме. Довольно улыбаясь, замполит произнес:
- Молодец, что раньше приехал! Иди пока устройся в общежитие, отдохни, посмотри город, а 29 августа выходи на службу.
Оформив документы в полковой канцелярии, я забрал в дежурке чемодан со своими нехитрыми пожитками и отправился селиться в офицерское общежитие. Комендант общежития - пожилая, приветливая женщина - выделила мне комнату на втором этаже. Я поставил там койку и навел должный порядок: выкинул хлам, вытер пыль, подмел и вымыл полы. После чего распаковал свои вещи. В общем, устроился надолго. Закончив с обустройством жилья, я отправился на прогулку в город. Нужно было послать телеграмму родным, что у меня все хорошо. Ближайшее почтовое отделение оказалось закрытым. Внезапно пошел сильный дождь, и мне пришлось вернуться в общежитие. Любуясь каплями дождя на оконном стекле, я поужинал, написал письмо, почитал книгу и лег спать.
На следующий день я поехал в центр города на автобусе. С погодой мне снова не повезло - начался ливень. В поисках укрытия я забежал в универмаг. Там я встретил однокурсника по училищу лейтенанта Владимира Р. с его супругой Наташей. Мы немного поболтали и, обменявшись адресами, расстались. Ливень поутих. Мне удалось найти работающее почтовое отделение, бросить письмо и отправить телеграмму родным.
Когда я вернулся в общежитие, меня там ждала записка от Владимира Р. Как выяснилось, они с женой уже успели побывать здесь в мое отсутствие. В послании говорилось, чтобы я немедленно приходил к ним домой, иначе они обидятся. Причин отказываться от приглашения у меня не было. Переодевшись в сухую одежду, я отправился в гости. Умело сориентировавшись в городе с помощью всего лишь десятка местных жителей, я через час прибыл по указанному адресу. Одноэтажный деревянный дом семьи Р. находился в частном секторе города. Кроме моего товарища с супругой, в нем проживали его дедушка с бабушкой. Меня приветливо встретили и сразу усадили за стол. Окруженный заботой и вниманием, я почувствовал себя почти как дома. Мы хорошо посидели. Владимир с женой тем же вечером уезжали из города к его новому месту службы. Это вполне объясняло категоричность тона пригласительной записки. Я проводил молодую семью на вокзал и помог им с вещами. При расставании я пообещал Владимиру, что буду навещать его стареньких родственников по выходным.
***
На следующее утро в дверь моей комнаты громко постучали. "Кого это принесло в такую рань?" - недовольно подумал я. На пороге стояли мои однокурсники по училищу - Игорь Л. и Игорь Б. Игорь Л. учился со мной в одной роте, а Игорь Б. - в соседней роте нашего курса. Тезки были совершенно непохожи друг на друга: Б. - высокий, поджарый с русыми волосами, а Л. - темноволосый, среднего роста, с узкими плечами и широкими бедрами. Мы радостно обнялись и стали обмениваться шутками. Вместе было уже веселее. Комендант общежития подселила однокашников ко мне. Игорь Л. был женат, поэтому ему обещали вскоре выделить отдельную комнату на этаже "женатиков". Его дражайшая половина должна была приехать через месяц, а пока он чувствовал себя немножко холостяком.
Не успели новоселы распаковать вещи, как прибежал посыльный из штаба и передал распоряжение замполита полка: в 13.00 он хотел видеть у себя в кабинете всех новоприбывших офицеров.
Чтобы с пользой провести оставшееся свободное время, мы решили поближе познакомиться с городом. Благо погода в тот день была солнечная. До блеска начистив хромовые сапоги, мы отправились на прогулку. Представьте себе картину: три молодых лейтенанта важно шествуют по главной улице сонного провинциального города. Мы прямо физически ощущали на себе пристальные взгляды окружающих. Конечно, особенно приятно нам было чувствовать внимание девушек. Улица, по которой мы вышагивали, почему-то очень быстро закончилась. Вместе с ней закончился и асфальт, дальше начинался частный сектор. Делать нечего - развернувшись, мы пошли обратно. Как выяснилось, в городе была только одна центральная улица и, пройдя ее из конца в конец, на обратном пути мы встречали уже знакомые лица. Это был обычный для местных жителей моцион.
Ради интереса наша троица заглянула в продовольственный магазин. На его прилавках сиротливо лежали супы в пакетиках и рыбные консервы, в достатке было только хлеба и молочных продуктов. Дефицит продуктов наблюдался здесь во всей своей красе. Но мы уже знали, что сможем отовариваться в гарнизонном магазине (это было одним из первых, что мне "по секрету" сообщил дежурный офицер в день приезда). Благодаря московскому снабжению туда периодически завозят колбасы, мясо, рыбу, масло, сыры и зеленый горошек.
Тут Игорь Б. весьма кстати вспомнил, что нам нужен утюг. Поскрипывая сияющими сапогами, мы зашли в магазин "Промтовары". Девушка-продавец слегка растерялась, увидев перед собой столько бравых молодых офицеров. Положение спас Игорь Л. Как вы помните, он единственный из нас был женат. Что тут же и продемонстрировал, с рассеянным видом потерев подбородок правой рукой. Блеск обручального кольца на его безымянном пальце быстро привел в чувство растерявшуюся продавщицу. Ничего не купив, но довольные произведенным эффектом, мы пообещали зайти в другой раз и покинули магазин.
Выйдя на улицу, наша веселая троица посовещалась и приняла решение изменить маршрут прогулки. Свернув в сторону от центра, мы вошли в городской парк. Здесь росло много старых деревьев, дававших прохладную тень, а прямо посреди главной аллеи была вырыта глубокая яма. По периметру ее ограждала красная лента. Подойдя ближе, мы увидели, что в этом месте проводятся археологические раскопки. Студенты-археологи под руководством преподавателя азартно вгрызались в глинистый грунт. Чуть в стороне лежали найденные ими черепки старинной посуды. Недолго понаблюдав за работой археологов, мы пошли дальше по аллее и через малое время вышли к обрыву. С него открывался замечательный вид на близлежащие окрестности, широкую Оку и ее противоположный берег. Полноводная речная артерия заманчиво блестела в солнечных лучах, зовя искупаться в своих водах. Наша троица решила оставить это удовольствие на другой раз. Мы тогда еще не знали, что вода в Оке весьма холодная, а любоваться этой красотой нам доведется крайне редко. Почти все наше время будет забирать служба.
Близился час аудиенции у замполита части. За десять минут до назначенного времени мы входим в штаб. Неожиданно видим в конце штабного коридора молоденького лейтенанта, с явной растерянностью глядящего по сторонам. Мгновенно узнав в нем "товарища по несчастью", мы решаем его разыграть. Подойдя ближе, со снисходительным видом интересуемся:
- Новенький? Откуда?
Лейтенант, глядя восторженными глазами на "старожилов", называет свое училище и задает встречный вопрос:
- Ребята, как вам здесь служится?
- Да, пока ничего, - отвечаем мы, а потом со смехом признаемся в невинной шутке.
Знакомимся. Тут раздается строгий голос дежурного офицера, и мы вместе с новым приятелем идем на прием к командованию. Вот и нужная дверь с блестящей табличкой. С легким волнением входим в кабинет замполита полка и нестройным хором докладываем о своем прибытии.
Подполковник Ш. крепко пожал каждому из нас руку и поинтересовался, как мы устроились. Получив успокаивающие ответы, замполит сообщил, что вскоре свяжется с командиром части, чтобы определиться с нашей дальнейшей участью. Предвиделось два варианта развития событий: нам придется догонять полк на учениях или ждать его возвращения в место постоянной дислокации. Все должно было решиться в течение одного-двух дней. Ободренные радушным приемом, мы покинули кабинет замполита.
Новый приятель - лейтенант Виктор П. сразу с нами распрощался - у него были какие-то срочные дела. А наша троица вернулась в офицерское общежитие. Здесь мы разделились. Игорь Л. поехал на главпочтамт звонить супруге, а мы с Игорем Б. остались дома. У нас имелось свое неотложное дело - приготовление обеда.
История вторая. Грибы
В заповедных и дремучих,
страшных Муромских лесах...
Слова из песни В. Высоцкого
Пообедав и отдохнув, мы с Игорем Б. задумались, чем нам заняться дальше. До вечера времени было предостаточно, и я вознамерился совершить еще одну прогулку в город - проведать дедушку и бабушку Владимира Р. Я посвятил в свои планы соседа по комнате. Оказалось, что он хорошо знает Владимира Р., поскольку учился с ним в одной роте. Заявив, что хватит отлеживать бока, Игорь вызвался составить мне компанию.
Я хорошо запомнил дорогу к дому семьи Р., и вскоре мы уже стояли у знакомого забора. Открыв калитку, незваные гости решительно вошли во двор. Собаку хозяева не держали, что нас только порадовало. Взбежав на крыльцо, мы забарабанили в дверь. На наш стук вышел дедушка Владимира. Узнав меня, он обрадовался и пригласил гостей в дом. Бабушка тоже была дома. Особых новостей у них не было. Мы принесли с собой конфеты и пряники. Старики сердечно поблагодарили нас за сладкие подарки. Зашел разговор о местных достопримечательностях. Оказалось, что в дремучих лесах, окружающих город, водится несметное количество грибов, а сейчас как раз разгар грибного сезона. Так почему бы молодым людям не отправиться по грибы? Дедушка с бабушкой любезно предложили нам большие лукошки для сбора лесной добычи. Легкие на подъем, мы с Игорем загорелись этой идеей и, не откладывая дело в долгий ящик, решили завтра же отправиться за грибами. Взяв у стариков лукошки, мы вернулись в общежитие.
Новое утро наша парочка встретила в лесу. Добраться до него оказалось чрезвычайно просто. Сев на пригородную электричку, мы вышли на нужной остановке и сразу углубились в лесную чащу. Деревьев здесь росло много, и мне было тесновато после наших просторных степей. Густые кроны деревьев создавали таинственную полумглу, сквозь которую с трудом пробивались солнечные лучи. Время от времени неподалеку раздавались голоса других грибников, приехавших вместе с нами на промысел. Земли в лесу почти не было видно - все вокруг покрывала буйная растительность. А в ее пышных зарослях прятались грибы. Идешь, раздвигая палкой траву, и внимательно вглядываешься. В этом месте ничего нет, а совсем рядом выросло целое грибное семейство. Грибы были на все вкусы и размеры. Я никогда потом не видел столь крупных экземпляров. Их-то мы и хватали в первую очередь. Надо ли говорить, что свои лукошки мы набрали весьма быстро. Довольные успешной вылазкой, мы поехали на электричке обратно в город. По дороге решили навестить стариков и поделиться с ними грибным уловом.
Когда мы ввалились в дом со столь обильной добычей, радости деда с бабкой не было предела. Ободренные вниманием, старики оказались отменными грибниками. Долгие годы они собирали грибы в лесу, и лишь в последнее время по состоянию здоровью стали реже выезжать на промысел. Бабуля быстренько высыпала нашу добычу из лукошек на деревянный стол - образовалась горка приличных размеров. И пока мы с дедом беседовали на глобальные темы, споро перебрала наш улов. На столе появились две кучки грибов. Одна - приличных размеров и вторая, совсем маленькая. Указывая на небольшую кучку, я спросил старушку:
- Эти грибы нельзя кушать?
Бабуся улыбнулась и ткнула пальцем в соседнюю с ней горку:
- Вот эти нельзя кушать! Ядовитые!
А потом, кивнув в сторону маленькой кучки, добавила:
- Эти кушать можно, но нужно долго варить...
Горячо поблагодарив стариков, мы справедливо оставили им половину съедобной кучки и отправились в общежитие. Что бы с нами было от "неправильных" грибов страшно подумать! В общежитии нас уже ждал посыльный с посланием от замполита полка. Наверху было принято решение завтра же отправить нас на учения. Делать нечего, военные сборы недолгие. И вот мы уже готовы ехать на юг. Но, что делать с грибами? Жалко, столько трудов потрачено - ходили-собирали. После недолгих раздумий выход был найден.
На втором этаже офицерского общежития располагалась сушилка. Там были натянуты веревки для сушки белья, а в углу стояла сломанная кухонная плита. Понадеявшись на порядочность обитателей общаги, мы нанизали грибы на нитки и развесили их под подоконниками за батареей. На дворе стояло лето, и бояться, что вдруг включат отопление, было смешно. Десяток самых ценных, с нашей точки зрения, грибов мы спрятали в духовке кухонной плиты.
На следующий день, с чувством до конца выполненного долга, мы отправились в командировку.
Войсковые учения - дело серьезное, и мы напрочь забыли о наших грибных запасах.
Когда через полтора месяца мы вернулись в "родное" общежитие, на его пороге меня встретил дневальный и огорошил известием, что ко мне приехала жена. На правах второй половины ее пропустили в нашу с Игорем Б. комнату. Терзаясь неизвестностью, я стал медленно подниматься по лестнице на второй этаж. В ноздри бил неприятный запах, но мне сейчас было не до него. Я судорожно перебирал в памяти всех своих знакомых женского пола, пытаясь угадать, кто из них мог решиться на столь отчаянный поступок. Но в голову ничего не приходило. Подхожу к двери в нашу комнату. Открываю ее и вижу: на моей кровати сидит... незнакомая девушка и смотрит на меня с удивленным видом.
- Здравствуйте, - непослушным языком говорю я.
- Здравствуйте, - машинально повторяет за мной гостья и добавляет: А где Виктор?
Тут у меня забрезжила догадка.
- Вы жена Виктора П.?
- Да!!!
Оказалось, что в штабе полка перепутали мою фамилию с фамилией нашего товарища - лейтенанта Виктора П.
С извинениями и огромным облегчением я проводил девушку в комнату Виктора. Там ей предстояло еще немного подождать мужа - он ставил технику в боксы.
Теперь я мог вздохнуть свободно - я все еще не женат - и тут же сморщился. Стойкий запах непонятного происхождения окружал меня со всех сторон. Вскоре пришел Игорь Б. Принюхавшись, он тут же высказал предположение, что за наше отсутствие в общежитии кто-то умер, и его решили поселить здесь навечно. Решив разобраться с экологической проблемой, мы пошли по комнатам общежития. Страдающие жильцы поделились с нами, что уже долгое время не могут найти причину зловония. Единственное, что им удалось сделать, так это найти сгнившие грибы под подоконником в сушилке, но мерзкий запах после этого не исчез. Мы с Игорем переглянулись и, не говоря ни слова, вернулись к себе в комнату.
Той же ночью мы прокрались с фонариками в сушилку. Кухонная плита стояла на прежнем месте. Когда мы открыли наш тайник в духовке, то чуть не упали в обморок. Грибы там за время нашего продолжительного отсутствия заплесневели и пахли, как куча грязных носков. Зажимая носы, мы достали испортившееся лакомство, вынесли из общежития и выбросили в мусорный контейнер.
На следующий день мы почувствовали себя героями. Жильцы радостно оповестили нас, что с нашим приездом неприятный запах сразу улетучился. Среди всеобщего ликования лишь один бывалый старлей недоверчиво качал головой, с подозрением глядя на новоявленных "волшебников". Вот так состоялось наше знакомство с местными грибами. Жаль, что нам так и не удалось их попробовать. Вскоре начались напряженные служебные будни, и больше выбраться на охоту за грибами у меня так и не получилось.
История третья. Первые учения (Украина)
Эх, дороги... Пыль да туман,
Холода, тревоги да степной бурьян...
Слова из советской песни
Мерно стучат колеса поезда, неся нас в неизвестность. Я с друзьями еду на юг. Мы догоняем свой полк, уехавший на учения.
По прибытии на железнодорожный вокзал южного города Николаева нашу троицу встретил худощавый прапорщик. Узнав, что мы "те самые лейтенанты", он повел нас на автостоянку. Здесь нашу команду ожидало знакомое по военному училищу транспортное средство - ГАЗ-66, оборудованный тентом. Мы забрались в кузов машины и тронулись в путь на полигон Широкий Лан. Впереди нас ждали наши будущие командиры и подчиненные, выполнение задач по организации связи и лишенная привычного комфорта полевая жизнь.
Трясясь на жестких лавочках в кузове машины, мы с интересом смотрели по сторонам. День клонился к вечеру. Оживленные городские улицы вскоре сменились желтой, выжженной солнцем степью. Лишь кое-где виднелись небольшие рощицы деревьев, прячущиеся от солнечных лучей в низинах. За автомобилем белым облаком клубилась пыль, медленно оседая на пустынную дорогу. Примерно через час наша машина остановилась, и мы услышали возглас прапорщика:
- Вылезайте! Приехали!
Мы спрыгнули через борт машины на землю и огляделись по сторонам. Вокруг нас под сенью тенистых деревьев раскинулся военный лагерь. Стройные ряды полевых палаток разделяли посыпанные песком дорожки. По ним двигались люди в форме защитного цвета.
Прапорщик рассказал нам, как пройти к офицерской палатке. Там сейчас должно находиться наше начальство, в том числе командир моей роты майор Виктор Б. Нужно было идти представляться.
Стемнело, и я достал из чемодана фонарик. Подсвечивая себе дорогу, мы пошли к палатке офицеров. Нужно отметить, что фонарик у меня был особенный - без батареек. Для того, чтобы заставить светиться в нем лампочку, приходилось постоянно нажимать на выступающий рычаг. Внутри фонарика разгонялась маленькая динамо-машина - и вуаля! Да будет свет! При работе фонарик издавал негромкое жужжание, слышимое на значительном расстоянии.
Так вот, приближаемся мы к офицерской палатке. И видим, как внутри нее неожиданно гаснет освещение. Ну, такие мелочи нас остановить не могут. Откидываем полог и проходим внутрь. Я иду первым и освещаю внутренности палатки. Двумя рядами в ней стоят металлические кровати, застеленные синими армейскими одеялами. В луч фонарика попадают чьи-то лица. Звучат ругательства, и тут же вспыхивает яркий свет. Видим, что все офицеры собрались в углу палатки за импровизированным столом из нескольких табуретов. На "столе", на газетной скатерти, теснятся железные кружки, консервные банки, хлеб и что-то еще, заботливо прикрытое полотенцем.
Как позже выяснилось, произошло досадное недоразумение. Мой фонарик был точной копией фонарика начальника штаба полка. Офицеры собрались в палатке, чтобы отметить день рождения одного из сослуживцев. Поскольку употребление спиртных напитков во время учений командованием строго пресекалось, услышав характерный звук, они всполошились и выключили свет.
Когда ругательства немного стихли, я задал вопрос:
- Здесь есть майор Б.?
Со стула поднялся высокий, худощавый офицер. Сложением и легкой сутулостью, он напоминал хищную птицу, готовую вот-вот клюнуть зазевавшуюся добычу. Из одежды на нем были только майка и форменные брюки на подтяжках, заправленные в хромовые сапоги.
- Я - майор Б.! - грозным голосом произнес он.
Подойдя к старшему офицеру строевым шагом, я представился по всей форме и доложил, что прибыл в его распоряжение для дальнейшего прохождения службы.
- Ну что ж, - зловеще улыбаясь, произнес мой новый командир. - Тогда давай вливайся!
И он протянул мне кружку, на дне которой плескалась неизвестная жидкость. Наклонившись к столу, майор макнул крохотный ломтик хлеба в банку тушенки. Судя по всему, мяса там уже не было, поэтому хлеб увенчал кусочек белого жира. Передав мне сию "тартинку", мой начальник замер в ожидании. Я почувствовал на себе испытующие взгляды всех присутствующих в палатке офицеров. Отступать было нельзя. Я храбро поднес кружку ко рту и сделал большой глоток.
- Сразу глотай и не дыши! - успел услышать я.
Огненная струя обожгла мое горло. Совет не дышать я выполнил легко, у меня просто не получалось вдохнуть воздух. Из глаз потекли слезы. Откуда-то в моей руке оказалась новая кружка. Я услышал команду:
- Пей!
Слава богу, в этой кружке была холодная вода. Она полилась в мое онемевшее горло, возвращая его к жизни. Я закашлялся, и кто-то постучал меня по спине.
- Наш человек! - услышал я чей-то довольный голос.
Так впервые в своей жизни я попробовал чистый спирт.
Тот самый фонарик
***
Следующим утром мы проснулись от чьего-то протяжного жалобного крика. Выскочив вместе со всеми из палатки, я увидел следующую картину. Виновник переполоха - незнакомый лейтенант - стоял одной ногой на земле, держась за ручку дверцы кузова машины связи. Вторая его нога находилась на ступенях лестницы. Юноша тонко кричал на одной ноте, не в силах оторвать руку от дверцы кузова. Слабый ток, пробивавший из-за плохого заземления на корпус техники, сковал ему пальцы, и лейтенант не мог разжать их самостоятельно. Ему пришли на помощь подбежавшие офицеры и освободили узника из "электрического" плена. Кроме смущения от попадания в нелепую ситуацию, никаких последствий для здоровья у бедняги не было.
Этот случай послужил всем нам наглядным уроком о важности соблюдения техники безопасности. Чтобы не попасть в подобную ситуацию есть простое правило: прежде чем браться за ручку кузова машины связи, прикоснись к ней тыльной стороной ладони. Если ток пробивает на корпус техники, мышцы руки рефлекторно сократятся, и контакт с опасной поверхностью прервется.
"Представление" было закончено, и мы занялись своими делами. Необходимо было совершить утренний туалет, а потом идти на завтрак.
***
Отрывок из письма родным, 22.09.1986:
Получил Ваше письмо с оказией (т.е привезли из Мурома) 21.09. У меня все нормально. Жизнь идет полным ходом. Знакомлюсь с разными людьми, как начальниками, так и подчиненными. Вхожу в курс дел помаленьку. Мы с Игорем Л. даже здесь оказались вместе в одной роте. Уже назначены командирами взводов. Он - первого, я - второго. Конечно, интересного и непонятного на первый взгляд много, но стараемся разобраться...
Погода стоит пока теплая, иногда бывает холодно по утрам. Живем в чистом поле, но с нужными удобствами. Кормят хорошо. Неподалеку сады, виноградники, бахчи...
Извините, что заставил немного поволноваться. Времени на сборы было всего 50 минут, так что даже не все, что могло пригодиться взяли с собой. Не то что написать весточку. Хорошо еще, что на вокзале успели отбить телеграмму. Вернусь, наверное, в начале октября, не раньше...
***
Мы с друзьями прибыли на полигон Широкий Лан, когда общевойсковые учения уже шли полным ходом. Это было тяжелое и ответственное время. Обстановка требовала от каждого подразделения, участвующего в командно-штабных играх, максимального напряжения сил.
Полевой узел связи, развернутый на базе нашего полка, был расположен в двух километрах от лагеря и тщательно замаскирован. Личный состав, разбитый на смены, круглосуточно дежурил в аппаратных, обеспечивая бесперебойную связь высшего командования с подчиненными. Когда же на наш пункт управления переместился министр обороны, атмосфера накалилась до предела. На какое-то время мы стали главным узлом связи в Вооруженных силах страны. Малейший сбой в работе техники и задержка в передаче данных грозили серьезными последствиями. У нас, связистов, шутили:
- Связь - она как воздух. Когда связь есть, про нее не вспоминают. Но стоит ей пропасть, как тут же начинается жуткий переполох.
В ходе учений мне удалось узнать о себе кое-что интересное - оказывается, я могу обходиться без сна трое суток. Но это мой предел. К исходу третьего дня я ходил с головой, будто набитой ватой. Мысли постоянно путались, в ушах звенело. Садиться было нельзя - я сразу же начинал засыпать. Под конец мне стало казаться, что, даже стоя на ногах, я уже сплю с открытыми глазами.
Мне бы в голову не пришло поставить на себе такой эксперимент специально. Заставила жизнь, а точнее служба. Нужных специалистов в дежурных сменах не хватало, а, как известно, командир за все в ответе. Вот и пришлось мне самому бессменно дежурить, переходя из одной аппаратной в другую. К исходу третьих суток мне, наконец, нашлась замена, и майор Б. разрешил своему "бессменному" командиру взвода отдохнуть. Взяв в руку "дипломат" с личными вещами, я отправился в лагерь.
Стояла глубокая ночь. Мой путь пролегал по свежевспаханному полю. Далеко на горизонте, на фоне ночного неба, виднелась заветная лесополоса, в которой были разбиты лагерные палатки. Пятно света от фонарика беспорядочно прыгало у меня под ногами. Спотыкаясь от усталости о рыхлые груды земли, я медленно приближался к своей цели.
Тут в небе сверкнула молния, и раздался оглушительный треск грома. Потом еще и еще раз. Гроза! Ноги сами понесли меня вперед. Но не успел я пробежать и десяти метров, как небеса разверзлись, и хлынул ливень. Дождевые капли глухо застучали по моей фуражке. Под аккомпанемент дождя я вспомнил, что в нагрудном кармане форменной рубашки у меня лежит офицерское удостоверение. "Оно же промокнет", - вяло шевельнулась мысль в усталой голове.
Я останавливаюсь, лезу в карман и достаю "драгоценный" документ. Потом пытаюсь открыть "дипломат", чтобы положить удостоверение внутрь. Мой походный чемоданчик не хочет открываться - заело замок. Наконец он распахивается, но это происходит в тот момент, когда я к этому совершенно не готов, и все, что было внутри "дипломата", вываливается в грязь. Вслед за этим туда же летит мое удостоверение. Я поднимаю глаза к небу, с трудом сдерживая ругательства, рвущиеся наружу.
Кое-как собрав содержимое "дипломата", я продолжаю свой путь. Дождь прекращается так же внезапно, как и начался. Добредя до офицерской палатки, я заползаю внутрь. Здесь темно. Пахнет сыростью, сапогами и гуталином. Слышится чье-то сопение и похрапывание - офицеры отдыхают после дежурства. Подсвечивая фонариком, нахожу свободную койку, падаю на нее и сразу проваливаюсь в сон. Кто-то настойчиво теребит меня за плечо. Мне это почти не мешает, и я мог бы продолжать спать, но этот яркий свет, бьющий в лицо... Именно он заставляет меня открыть глаза. У моей кровати стоит солдат.
- Товарищ лейтенант! - извиняющимся тоном громко шепчет дневальный. - Звонил майор Б. Он приказывает вам срочно прибыть на узел связи.
Смотрю на часы. Я поспал всего лишь пару часов. Делать нечего, заставляю себя встать с постели и отправляюсь в обратный путь. На узле связи майор Б. поручает мне заняться срочным ремонтом вышедшей из строя аппаратуры.
Отдыхать на учениях было некогда. Лишь один-единственный раз мне удалось выбраться в Николаев на экскурсию. Ранним утром, сменившись с дежурства, я запрыгнул в машину, ехавшую в город за продуктами. При увольнении за пределы расположения части военнослужащий обязан быть чисто и аккуратно одет. Я же успел только начистить сапоги. Но тут меня выручила смекалка: чтобы спрятать свою помятую полевую форму, я накинул на плечи плащ-палатку. В солнечную погоду со стороны это выглядело весьма странно. Чувствуя на себе удивленные взгляды горожан, я старался не обращать внимания на такие мелочи. Когда мне в следующий раз удастся побывать в этих местах? И, позвякивая подковами сапог, словно бравый гусар шпорами, я с невозмутимым видом прогуливался по городским улицам, разглядывая местные достопримечательности. Встречи с комендантским патрулем мне благополучно удалось избежать.
Но всему в жизни приходит конец. Закончились и эти общевойсковые учения. Мы погрузили технику на железнодорожные платформы и вернулись в место постоянной дислокации. Сразу после учений майор Б. пошел на повышение, а командиром моей роты был назначен капитан Сергей Ч.
***
Отрывок из письма родным, 07.10.1986:
Вчера, 6 октября, мы вернулись в Муром. У меня все хорошо. Жив, здоров. Прошу Вас выслать мне теплые вещи, радиоприемник... Можно не все сразу, а по частям. Позже нужна будет и шуба, а то морозы здесь сильные до -40 градусов, но сейчас еще ничего.
На юге насобирал орехов, боярышника, шиповника. Напишите, что с ними делать.
В общем все пока нормально. К нашему четвертому лейтенанту из Кемерово приехала жена. Живем по-прежнему в общежитии. Они в одной комнате, семьей, а мы втроем в другой. Скоро приедет жена и к Игорю Л. Им скорее всего дадут отдельную комнату в общежитии. А вообще "женатикам" обещали дать квартиру еще в этом году. Недалеко от части стоит целый незаселенный дом. Может и нам с Игорем Б. что-нибудь перепадет. С пищей пока ничего. Ходим в столовые, кое-что прикупаем. Теперь веселей, будет хозяйка... Поддерживаем знакомство с родственниками, дедушкой и бабушкой, Володи Р...
История четвертая. Служба
И вечный бой! Покой нам только снится...
Стихи А. Блока
По прибытии с учений в место постоянной дислокации я официально принял личный состав, технику и имущество, закрепленное за моим взводом телеграфной засекреченной связи. О чем был составлен надлежащий акт. Всего под моим началом оказалось два прапорщика, двадцать четыре солдата и десять женщин-телеграфисток. Из числа последних в строю находилась лишь половина. Остальные были кто в декрете, кто в длительной командировке. Техника взвода состояла из четырнадцати автомашин различного назначения от спецаппаратных до самосвала. Также за мной были закреплен учебный класс и различное имущество (маскировочные сети, аппаратура связи, ящики со снаряжением и т.п.), хаотично разложенное в разных хранилищах.
Начались военные будни. Как командир взвода я был задействован шесть дней в неделю с утра и до позднего вечера. Распорядок моей обычной недели был таков. Следуя общепринятым правилам, я прибывал в казарму на подъем и проводил с солдатами-срочниками физзарядку, увлекая их своим личным примером. Затем бежал на завтрак в общежитие. После полкового развода начинались учебные занятия в классах и на строевом плацу. Мне, как командиру взвода, каждый день приходилось готовить конспекты по трем-четырем предметам. В послеобеденное время проводилась самоподготовка, обслуживание вооружения и военной техники, спортивные мероприятия и т.п. Так продолжалось с понедельника по пятницу. По субботам устраивался парково-хозяйственный день. Личный состав занимался генеральной уборкой казармы и обслуживанием закрепленной техники в автопарке. В 15.00 работы заканчивались, боксы с техникой опечатывались и сдавались под охрану. В воскресенье с солдатами организовывались культурно-массовые мероприятия (лекции, посещение музея, спортивные соревнования и т.п.)
На повседневную жизнь накладывала отпечаток специфика подразделения - телеграф ЗАС. По роду службы мне постоянно приходилось иметь дело с секретными документами. А вся служебная деятельность в нашем подразделении подчинялась строгим требованиям секретности. За утерю маленького клочка бумаги можно было получить до пяти лет лишения свободы. Поговаривали, что в городе Бердичеве находится специальная тюрьма для ЗАС-овцев.
Каждый день заканчивался разбором итогов работы. В 18.30 командир полка собирал на совещание командиров батальонов. Затем комбаты собирали на совещание командиров рот. Личный состав тем временем отправлялся на ужин. После ужина командиры рот собирали на совещание нас, командиров взводов. После чего уже мы проводили построение личного состава, прибывшего после ужина, подводили итоги и ставили подчиненным задачи на следующий день. Примерно в 20.30, если я не был назначен для контроля вечерних мероприятий и отбоя, то отправлялся в офицерское общежитие. Там нужно было что-нибудь приготовить себе на ужин, а затем садиться за написание конспектов на следующий день. Командирские ночи длинные...
Порой на рассвете мы с моими соседями по общежитию слышали в коридоре топот солдатских сапог. Посыльный! Моя рука поневоле тянулась под кровать к "тревожному" чемодану. Я начинал вспоминать чего в нем не хватает для полного комплекта. Так... Вчера на ужин съедена последняя банка тушенки, нужно будет срочно купить каких-нибудь консервов. Сапоги простучали мимо двери нашей комнаты, значит, сегодня нам повезло, другие офицеры были подняты по тревоге.
***
Отрывок из письма родным, 23.10.1986:
...Сильно по Вам скучаю, а что не звоню, так 4 раза пытался. Прождал по 1,5 - 2 часа - все бесполезно. Вот только вчера в 19.00 22.10 соединили, да никого не было дома. Новостей очень много, прямо не знаю с чего начать. ...получил получку 235 рублей. На них купил себе маленький холодильник (25 рублей), туфли осенние "финляндские" (55 рублей), перчатки (14 рублей) на зиму, туфли форменные чешские, за которыми я ездил в Новочеркасск (а здесь они лежат свободно), ну и кое-что по мелочи.
Должности свои мы уже приняли, входим в курс событий... Живем пока в одной комнате со вторым холостяком Игорем Б. Игорю Л. дали отдельную комнату на 1 этаже (мы на 2-ом), а четвертый лейтенант - "женатик" Витя П. живет в нашем бывшем номере со своей женой. Вот так мы разместились. Живем весело. Игорь Л., правда, отдалился в ожидании жены. Готовится к ее приезду, наводит глянец. А мы, остальные, объединились и делаем так. Мужчины носят продукты, а жена Виктора готовит на нас всех четверых. Вот так завтракаем, обедаем и ужинаем. И не надо никаких столовых. В них мы теперь ходим редко, только когда не успели ничего закупить заранее. Взяли в прокат телевизор и радиоприемник. Так что чаепития устраиваем перед голубым экраном...
21.10, 22.10 были 2 дня отгулов. 21.10 ездил в Москву. Сел в 4 утра в поезд, в 09.30 был уже в столице. Весь день гулял, любовался музеями, магазинами (побывал в музее В.И.Ленина, в Лужниках в музее физкультуры и спорта и на ярмарке). А вечером (на поезде) на 18.20 уехал в Муром. И в 01.00 22.10 был уже в общежитии. Купить купил только футболку, новые носки, да муки 1 кг. В Муроме что-то не было. За продуктами - очереди, стоять не стал, а из вещей то, что мне нужно, не было...
О Володе Р. я, по-моему, уже писал... С его дедом и бабушкой...у нас установились хорошие отношения, иногда приносим им кое-что из нашего военного магазина (колбасу, дрожжи), узнаем новости о Владимире...
В общем все хорошо. С командирами тоже пока ничего. Комбат, удивительно, я сразу не написал, чем-то похож на дядю Леню - папиного брата. Выходных пока почти нет. Все время стараются нас занять на службе. Прихожу часто в 22.00-23.00. Хорошо, что общежитие в 2-х шагах от части. В свободное время читаю. Тут Игорю Л. прислали пару томов Конан-Дойля, так вот заимствую. Покупаю научную фантастику, стараюсь не останавливаться в развитии...
Отрывок из письма родным, 14.11.1986:
У меня все нормально. Понемногу привыкаю. Было совещание жилкомитета (кажется так это называется) и на нем решили дать квартиры Виктору П. и Игорю Л. в новом доме. Насчет нас, холостяков, пока ничего. Но нам и здесь неплохо. Вдвоем и то веселей, чем там один будешь сидеть. Игорь Б. уехал в командировку в Иркутск, приедет числа 10 декабря, так что я пока один обитаю, но ничего, нормально.
Семья П. купила ансамбль (диван, два кресла) в комнату. Помог им расставить...
Избрали меня секретарем комсомольского бюро, а тут еще обязанности зама (замполита роты) исполняю. Так что работы хватает. До Вас дозвонился чудом, прождал 2 часа и только тогда дали Шахты. Вас слышал отлично, и пару раз за время разговора бегал ругаться с диспетчером...
Купил себе лыжи, буду учиться кататься. Снег здесь обещают. Сегодня 14.11 получил обе посылки. Дошли хорошо. Большое спасибо от всех нас. Пишите...
Отрывок из письма родным, 18.12.1986:
Сейчас мы выехали на несколько дней в поле. Должны вернуться завтра, а сегодня я приехал сдать комсомольские взносы на 4 часа. Да вот увидел письмо и пока есть немного свободного времени пишу ответ. У меня все нормально... Насчет "тревожного" чемодана - это чемодан, который хватают по тревоге. В нем все первой необходимости: туалетные принадлежности, бритва, подшивочный материал, консервы и т.д. и т.п. В общем все, что может понадобиться для выезда за пределы города...
Витя и Надя П. живут дружно. Сейчас немного отдалились от нас с Игорем Б. Мы теперь сами себе готовим, кушаем у себя... После Нового года возможно поедем в Прибалтику (на учения) пока не знаю. В отпуск меня записали на февраль-март...
Высылаю Вам свою первую 13-ую зарплату - 38 рублей. Купите что-нибудь себе или Кучеряшке (сестре). Извините, что не выслал с первой получки. Теперь пора уже мне Вам деньги посылать. В библиотеке взял Дюма "Граф Монте-Кристо", да все некогда сесть спокойно и почитать, дефицит времени...
Нижнее белье, выданное мне на вещевом складе
***
В нашей роте не было замполита. Решением командования эта почетная обязанность была возложена на одного из командиров взводов, а точнее на меня. Поэтому воскресенья ваш покорный слуга проводил в обществе своего личного состава. Лишь встретив в 22.00 последнего солдата из увольнения, я мог убыть в общежитие. А в понедельник начиналась новая учебная неделя. За выход на службу в выходные дни мне были положены отгулы. Иногда их даже получалось взять.
Мне запомнилась моя поездка в Москву 27 декабря 1986 года. Не помню точно, какая вышла оказия, но один из прапорщиков подменил меня в должности замполита. И я решил использовать выпавшую возможность на полную катушку. Вечером после службы забежал в общежитие, переоделся в гражданку и рванул на вокзал. Надо сказать, что в Муроме было плохо с продуктами. То есть они имелись, но были представлены в скудном ассортименте. И все уважающие себя муромчане по давней традиции ездили за покупками в столицу. Существовал удобный поезд, отправлявшийся из Мурома в 20.30 и прибывавший в Москву рано утром. В обратный путь состав отправлялся в 16.30 и ароматно пах колбасой, которую везли домой мешочники.
Я еле успел на этот поезд жизни. Купив в кассе билет, заскакиваю в вагон. Бегу по проходу. Вагон естественно общий. Народу не протолкнуться. На нижних полках сидят плечом к плечу. Но мне туда не надо. Я хитро поглядываю наверх. Есть! В одном отсеке третья полка оказывается свободной. Ловко карабкаюсь туда под недовольными взглядами других пассажиров. Расстилаю свой полушубок и проваливаюсь в сон. Кто-то толкает меня в плечо.
- Сынок, просыпайся! Москва!
Открываю глаза. Вагон пуст. Проводница метет мусор по проходу. Бормочу слова благодарности и спускаюсь вниз.
Время 5 часов утра. У метро собралась большая очередь. Ну что ж, у меня впереди целый день захватывающих похождений. Москва стоит предпраздничная, кругом ярмарки, много продуктов и хороших вещей. Я успеваю проведать родню в Звездном городке (узнал много интересного о жизни и подготовке космонавтов), посетить Красную площадь, выставку-продажу книг и перекусить в кафе вкусной булочкой с котлетой. Кое-что купил.
На обратный поезд я чуть не опоздал. Место мне досталось у разбитого окна и пришлось дремать в зимней шапке, завязав ее клапана под подбородком. В 21.30 я ступил через порог своего номера в общежитии. Мой сосед по комнате Игорь Б. обрадовался моему возвращению и сообщил, что прибегал посыльный из роты. Я прочитал оставленную мне записку. Мое приподнятое настроение слегка угасло. Прапорщик, подменявший меня в должности замполита роты, докладывал, что приходил с проверкой замполит полка и выразил недовольство тем, что в подразделении нет никого из офицеров. Завтра меня явно ждал нагоняй от командования.
В первых числах ноября ко мне в гости приехала мама. Я вместе с обоими Игорями встретил ее на железнодорожном вокзале. Эта встреча произвела на маму большое впечатление, и она до сих пор с восторгом о ней вспоминает.
Вечереет. Пассажирский поезд замедляет ход и останавливается. Мама сходит на перрон, а навстречу ей шагают три молодых щеголеватых офицера. Легкие снежинки кружатся и тают на лейтенантских погонах. Снег хрустит под хромовыми сапогами. На лицах юных офицеров светятся радостные улыбки. Я уверен, что мои товарищи в тот вечер на какой-то миг представили, что встречают своих собственных мам.
История пятая. Учения (Прибалтика)
Чем больше удобств, тем меньше храбрости.
А.В.Суворов
Отрывок из письма родным, 25.01.1987:
Получил от Вас посылку и два письма. Очень по Вам скучаю. Писать просто некогда, домой последнюю неделю приходил не раньше первого часа ночи. Готовимся к поездке на север в Прибалтику. Оба Игоря в отпуске, скоро уже должны вернуться. Так что поедем (на учения) все вместе, где-то недели на две. Служить тяжело, но интересно. Иногда приходится принимать ответственные решения. Стараюсь не подкачать. Немного втянулся, познакомился с людьми, аппаратурой. Вышлите мне, пожалуйста, тетради по техническим предметам. Время от времени возникает необходимость вспомнить, что изучал раньше.
На днях ездил в Москву на комсомольскую конференцию делегатов от всех наших (окружных) организаций. Было очень интересно... После обеда освободился и посвятил время, оставшееся до поезда, продолжению знакомства со столицей. Ездил вместе с Витей П., так что пришлось побегать с ним по магазинам. Он покупал для семьи, а мне просто было делать нечего. Были в ГУМе, Детском мире. Много разных вещей, продуктов. Купил здесь гитару. Потихоньку учусь играть, когда выпадает свободная минута. Вот так и живу. Отпуск в связи с (предстоящей) поездкой по всей видимости перенесут...
***
Штатное наименование нашего полка было ПУС (полевой узел связи). Поэтому поле должно было стать нашим вторым домом. Для этого совершались полевые выходы раз в месяц - на неделю, а 2 раза в году - полк участвовал в крупных военных маневрах. Это не считая командировок отдельных аппаратных связи в разные точки страны и за границу для выполнения боевых и учебных задач.
Не прошло и полгода, как наш полк снова отправили на учения. На этот раз в Прибалтику, на военный полигон близ города Даугавпилс. Выгрузившись с поезда ранним утром, мы в составе автомобильной колонны поехали к месту развертывания.
Стоял февраль. Снега в том году выпало много. Щеки и нос пощипывал легкий морозец, а из-за высокой влажности воздуха холод пробирал до самых костей. Было сыро и промозгло. Двигаясь по проселочным дорогам, наши автомобили время от времени застревали в глубоком снегу. Лучшая проходимость оказалась у КаМАЗов. Они с трудом, но вытаскивали застревавшие в снежных сугробах Зилы и Уралы. ГАЗу-66 благодаря особенностям конструкции удавалось преодолевать сложные участки пути, но из-за легкого веса и маломощного движка он не мог помочь попавшим в снежный плен машинам.
После обеда колонна нашей техники въехала в сосновый лес. Деревья в нем росли высокие и стройные, как мачты парусника. Тогда я понял, что значит выражение "корабельный лес". Впереди показалась просторная поляна. Командир полка подполковник Александр З. выпрыгнул из головной машины и сразу провалился в снег по пояс.
- Здесь будет узел связи, - беззлобно чертыхнувшись, распорядился он.
Пройдя немного дальше, комполка показал рукой на видневшуюся среди деревьев другую поляну.
- А там будет лагерь!
Проделывая в снегу глубокие колеи, машины разъезжаются на указанные места. Мы быстро высыпаемся из них и приступаем к развертыванию полевого узла связи. На лесной поляне царит лихорадочная суета: крутятся катушки с кабелями, прокладываются линии связи, разворачиваются приемо-передающие антенны. Запускаются дизеля, прогреваются кунги с аппаратурой и включается техника связи. После необходимых проверок командованию следует доклад, что узел связи развернут. В норматив мы уложились. Смотрю на часы - семь часов вечера. Уже стемнело. Пришла пора подумать о ночлеге.
Оставив в аппаратных дежурную смену, идем на соседнюю поляну. Там группа девушек-связисток дрожит у костра, пытаясь согреться. А поодаль старшина роты прапорщик Владимир К. с двумя водителями тщетно пытается натянуть палатку. Помощники старшины родом из среднеазиатских республик и с трудом понимают русский язык. Прапорщик явно недоволен и начинает витиевато браниться. Водители внимательно его слушают. Наблюдая за ними, я почему-то уверен, что первыми русскими словами, которые выучат новобранцы, будут именно ругательства.
Палатки, в которых предстоит жить нам, офицерам, свалены в одну большую кучу на снегу. Принимаемся их ставить. Быстро летит время. Не успеваем и глазом моргнуть, как в лесу становится совсем темно.
Одиннадцать часов вечера. Вокруг черной стеною стоит лес, под ногами сереет снег, а над головой раскинулось темно-синее небо, усеянное бесчисленными звездами. В темноте мельтешат лучи фонариков. Группа военных бежит вслед за идущим быстрым шагом прапорщиком-электриком. Он делает контрольный обход лагеря, проверяя правильность подключения электропроводки. Кабели, подсоединенные не по правилам техники безопасности, безжалостно выдергиваются им из своих гнезд. Стоит гам спорящих голосов. В отдалении тарахтит дизель-генератор на базе КамАЗа. Прапорщик завершает обход и останавливается у распределительного щитка. Перепалка за его спиной вмиг стихает. Раздается громкий щелчок, и в лагере вспыхивает свет. Все разбегаются по своим палаткам.
Увидев друг друга в свете лампочек, мы начинаем дружно смеяться. Какие же мы чумазые! Заносим внутрь палатки железные кровати. Ставим их прямо в снег, бросаем на панцирные сетки матрасы и подушки, а под низ - сосновые ветви. Может быть, станет хоть немного теплее и уютнее. Посреди палатки устанавливаем печку-буржуйку. Дневальный солдат начинает ее растапливать. Но нам уже не до этого. Повесив сырые портянки и сапоги на сушилку возле печки, мы, не раздеваясь, валимся на кровати и засыпаем мертвым сном.
Утром я просыпаюсь от невыносимого запаха гари. Палатка полна белого дыма. Слышу голоса соседей по палатке и понимаю, что случилось: дневальный уснул, и печка погасла. Кто-то бросает в дневального сапог, тот просыпается и начинает метаться, пытаясь что-нибудь сделать. Я поспешно одеваюсь. Скорее наружу, пока не задохнулся. Хватаю свои сапоги и пытаюсь надеть, но за ночь они задубели - не хотят одеваться. Кое-как впихиваю в них ноги и выбегаю на чистый воздух. Скоро здесь оказываются все офицеры, ночевавшие в палатке. Последним за шиворот вытаскивают натужно кашляющего дневального. Его ждет суровое наказание. А пока провинившемуся бойцу поручают откинуть полог и окна палатки для проветривания. Кто-то замечает вслух:
- Нам еще повезло, что не было искры. Армейская палатка сгорает за десять секунд...
Все, молча, обдумывают услышанное. Дневальный виновато сопит. Командуют построение, и мы разбегаемся по своим подразделениям.
История шестая. Игра на гитаре
Легко на сердце от песни веселой
Она скучать не дает никогда...
Слова из советской песни
Каждый офицер знает, что военная служба имеет свои ни с чем несравнимые "прелести" как-то: контроль утренней физзарядки и вечерней поверки, учебные занятия по различным дисциплинам, обслуживание техники, ночные тревоги, строевые смотры, учения и еще многое-многое другое, такое же "интересное". Посреди всей этой ежедневной кутерьмы душа порой нуждается хотя бы в нескольких минутах покоя для восстановления душевного равновесия. Эту потребность испытывали все военнослужащие, как солдаты, так и офицеры. Возможно, были исключения из этого правила, но мне они неизвестны. И если о солдатах были призваны заботиться замполиты, то мы - молодые офицеры, по большей части, были предоставлены сами себе.
Конечно, время от времени командование о нас вспоминало. Помнится один раз в марте 1987 года, после моего возвращения из первого офицерского отпуска, нас с Игорем Б. пригласили на безалкогольный вечер молодых учителей в бар ресторана 'Русь', расположенном в центре Мурома. Там собирался комсомольский актив города и пригласили двух человек от нашей воинской части. Выбор командования пал на нас с Игорем Б., как на неженатых. В общем было интересно: разные конкурсы, показ модной одежды, чаепитие, танцы. Отдохнули, в принципе, неплохо.
Но подобных мероприятий было крайне мало, поэтому каждый из офицеров находил свой способ снятия стресса. Многие из моих знакомых шли по проторенной дорожке - пропускали порой по стаканчику, но я пошел другим путем. На него меня натолкнул господин Случай.
Как-то раз личный состав нашей части собрали в городском дворце культуры на концерт художественной самодеятельности. Одним из номеров программы выступал мой хороший товарищ - старший лейтенант Андрей П. Он исполнял на гитаре мелодию известной песни и пел негромким проникновенным голосом. В такие минуты в зале возникает волшебная атмосфера душевной близости. Глаза присутствовавших девушек затуманились, а у некоторых из них они загорелись особым внутренним огнем. Воздействие пения под гитару на аудиторию было просто потрясающим. "И ты так сможешь", - словно кто-то шепнул мне на ухо.
Я тогда жил в общежитии, расположенном в двух шагах от забора части. Ежедневно преодолевая это бетонное ограждение, мы, молодые офицеры, значительно сокращали путь на службу. Нам постоянно не хватало времени, чтобы обойти забор по кругу и войти на территорию части, как положено, через КПП. К тому же сей хитрый ход дарил нам драгоценные полчаса отдыха в обеденный перерыв. Командование полка, конечно, боролось с нашей дурной привычкой, но больше для вида. Эти свободные минуты мне вскоре очень пригодились.
Воодушевленный примером Андрея П., я загорелся желанием, во что бы то ни стало научиться игре на гитаре. Нужный музыкальный инструмент имелся у одного из моих соседей по общежитию. Я стал брать гитару напрокат и потихоньку бренчать в обеденное время. Пару-тройку раз брал уроки у самого Андрея П., встречаясь с ним вечером после службы. Мой учитель показал мне несколько простых аккордов. Очередным шагом стала покупка собственного музыкального инструмента. Когда в январе 1987 года я поехал на комсомольскую конференцию в Москву, то, недолго думая, приобрел там обычную шестиструнную гитару. Настроить ее мне помог все тот же Андрей П.
В общежитии я делил комнату с однокурсником по военному училищу лейтенантом Игорем Б. Как сейчас стоит перед глазами наше скромное жилище. Две железные кровати с панцирными сетками занимали в нем почти все свободное место. Под койками мы держали обувь и "тревожные" чемоданы. В узком проходе между кроватями, вплотную друг к другу, стояли две тумбочки. В них хранились наши личные вещи и туалетные принадлежности. Под одной из тумбочек пряталась маленькая электрическая плитка. На ней мы по вечерам готовили пищу, чтобы не идти в общую кухню на этаже. У нас с Игорем была негласная договоренность: кто первым приходит со службы - тот и готовит ужин.
Та самая плитка
Над тумбочками располагалось окно с застиранными бледно-желтыми шторами. Здесь же на подоконнике лежали книги и конспекты. На стенах для создания уюта мы наклеили цветные плакаты. С моей стороны красовался Брюс Ли, а со стороны Игоря что-то более практичное, если не ошибаюсь, карта мира. Когда плакаты нам надоедали, мы меняли их на новые. Справа от входа в комнату в стенной нише был оборудован шкаф для одежды, а слева - встроен умывальник. Возле последнего мы часто ловили больших комаров.
Старый плакат с Брюсом Ли
Шло время. Я понемногу набирался опыта в игре на гитаре. Кончики пальцев на руках огрубели, а сами пальцы обрели известную ловкость. Теперь я мог без особых болевых ощущений прижимать струны к грифу гитары, пощипывать их или играть перебором. В моем голосе появилась некоторая уверенность, а аккорды на гитаре брались уже почти сами собой. И вот наступил момент, когда начинающий музыкант начинает остро нуждаться в публике. Испытывая понятное сомнение в своем мастерстве, я, как мог, скрывал музицирование от соседа по комнате и играл на гитаре только, когда его не было дома. Игорь, возможно, что-то подозревал, но не подавал виду.
Однажды солнечным весенним днем я в приподнятом настроении пришел на обед в общежитие. У меня в планах было наскоро перекусить, а после приема пищи поиграть на гитаре. К моей досаде, сосед по комнате был дома. Обычно Игорь обедал в городской столовой, что меня как нельзя лучше устраивало. Оказалось, что товарищ сегодня заступает в караул. В общежитие он пришел, чтобы привести в порядок форму и отдохнуть. Мы немного поболтали, и Игорь завалился спать. Вскоре он уснул безмятежным сном ребенка. Не в силах более сдерживать творческий зуд, я взял в руки гитару и тихонько, чтобы не разбудить спящего товарища, заиграл знакомую мелодию. Войдя в раж, я слегка усилил громкость...
И тут Игорь подскочил, словно ужаленный. Он сел в своей постели, ошалело осматриваясь по сторонам. По всему было видно, что ему приснился какой-то кошмар. Увидев перед собой меня с гитарой в руках, Игорь некоторое время молчал, приходя в себя, а потом произнес просительным тоном:
- Олег, давай ты не будешь играть на гитаре, когда я дома. А я не буду курить в комнате!
В тот же миг мои мечты стать великим гитаристом рассеялись навсегда. Случилось самое страшное, что могло произойти с начинающим музыкантом - я утратил уверенность в своих способностях. Но были и плюсы - неожиданным образом свершилось то, о чем я давно просил соседа - не курить в номере. Еще долго после этого случая Игорь, выходя покурить в коридор, с опаской поглядывал на висевший над моей кроватью струнный инструмент.
Конечно, я тогда не бросил играть на гитаре и продолжал совершенствоваться, но уже без прежнего запала. Я выучил наизусть слова баллады Роберта Стивенсона "Вересковый мед" и подобрал к ней мелодию. Верхом же моего сценического успеха стало выступление на одной из товарищеских вечеринок. Дело происходило все в том же офицерском общежитии. Праздновали чей-то день рождения. Когда собравшаяся за столом веселая компания разогрелась от спиртных напитков, но еще не перешла к танцам, кто-то из присутствовавших обмолвился, что я "классно" играю на гитаре. Подозреваю, что это было сказано в качестве шутки. Многие из проживавших в общежитии офицеров частенько слышали сквозь тонкие стенки комнат мои "самоотверженные" песнопения. Но компания внезапно оживилась и выразила сильнейшее желание меня послушать. После недолгих уговоров я сдался и пошел за инструментом.
В памяти всплывает полутемная комната, утопающая в клубах табачного дыма, стол с остатками праздничного ужина, расплывчатые фигуры людей и негромкий гул голосов. Усевшись на одинокий стул, я положил на колено гитару и коснулся струн. Они слабо тренькнули, привлекая всеобщее внимание. Раздался чей-то сердитый возглас, и голоса тут же смолкли. Наступила торжественная тишина. Я начал петь балладу "Вересковый мед". Вспоминаю нервную дрожь и свой вибрирующий от волнения голос, наконец-то развернувшийся в полную силу. Не считая нескольких недоразумений с аккордами и долгих пауз, когда я забывал слова, в целом мое выступление прошло успешно. Большим для меня удивлением была теплая поддержка слушателей. Мне бурно аплодировали. У некоторых из присутствовавших дам даже выступили слезы на глазах. Хотя, как я теперь подозреваю, меня просто хотели подбодрить. А слезы - ну что ж, этому проявлению женской природы причина может быть самая разная. К тому же шотландская баллада, выбранная мною для песенного дебюта, имела весьма грустное содержание.
Сказать, что после этого выступления меня стали приглашать на все праздничные мероприятия, проходившие в офицерском кругу, значит сказать неправду. На самом же деле мое первое публичное выступление было и последним. А накануне переезда к новому месту службы я подарил свою гитару одному из прежних сослуживцев. С тех пор я больше не музицирую, но балладу "Вересковый мед" до сих пор помню наизусть и иногда читаю в узком семейном кругу.
История седьмая. Спорт
Ловкий спортсмен - выносливый воин.
Пословица
Со времени учебы в военном училище я регулярно занимался спортом. Из всех видов физических упражнений особое предпочтение мной отдавалось бегу на длинные дистанции. На третьем курсе это увлечение дало ощутимый результат: на соревнованиях по марш-броску на 10 км мне удалось пробежать на первый разряд. Для людей незнакомых со спецификой военной службы поясню. Чтобы выполнить этот норматив, необходимо преодолеть дистанцию 10 км менее чем за 48 минут с полной боевой выкладкой: в сапогах, с автоматом и вещмешком за спиной, противогазом на боку, штык-ножом и подсумком с магазинами на поясном ремне.
Полученная в училище физическая закалка помогла мне на первой же инспекторской проверке в войсках. Будучи командиром взвода, я отвечал за боевую и физическую подготовку своих подчиненных. На контрольном зачете мой взвод должен был выполнить норматив по хорошо мне знакомому марш-броску на 10 км. Как командир, я бежал вместе с солдатами. По условиям норматива при забеге в составе подразделения время определяется по последнему финишировавшему. Поэтому большую часть дистанции я держался в хвосте взвода, морально поддерживая своих бойцов. Кроме того, забрал у самого слабосильного солдата автомат, что, конечно же, было нарушением требований норматива. Но чувство товарищеской взаимовыручки, воспитанное в стенах училища, и не позволило мне поступить по-другому. К тому же на кону стояла оценка по физической подготовке всего полка. Перед финишем я вернул солдату его оружие, увеличил скорость и финишировал одним из первых. Мой взвод уложился в нормативное время, а наш полк по итогам инспекторской проверки получил хорошую оценку.
Поддерживая спортивную форму, мы с соседом по общежитию Игорем Б. частенько бегали по утрам. Благо вокруг города располагались обширные леса, в которых дышалось легко и привольно.
Далеко не все сослуживцы разделяли нашу с Игорем любовь к бегу. Новомодным увлечением молодых офицеров полка стало карате. В то время всеобщий интерес к восточным боевым искусствам еще только зарождался, и встретить настоящего мастера было большим везеньем.
Капитан Владимир Д. - командир роты, в которой служил мой друг Игорь Б., был заядлым каратистом. Интересно было наблюдать, как он показывает приемы карате на инструктаже караула. Свободные от службы солдаты собирались сюда, как на представление. Да и многие офицеры стремились так составить свой служебный распорядок, чтобы, как бы случайно, оказаться в этом месте в нужное время.
Владимир Д. имел спортивное телосложение. Подтянутый, широкоплечий красавец, он двигался с особой грацией, напоминая повадками дикого кота, вышедшего на охоту.
На караульном городке после короткого пояснения капитан-каратист демонстрировал собравшейся публике молниеносные удары руками и ногами. Он без труда обезоруживал опешившего офицера - начальника караула, который выступал в роли его противника. К капитану можно было отнести девиз знаменитого боксера Мохаммеда Али "Порхай как бабочка, жаль как пчела".
У Владимира Д. была просто удивительная реакция, проявлявшаяся даже в том, как он здоровался. При нашей встрече капитан настолько быстро и крепко сжимал мою ладонь, что я, как ни пытался, не мог его опередить с ответным рукопожатием.
Действуя разными путями, мы, молодые офицеры, смогли уговорить Владимира Д. научить нас приемам карате. Время для занятий удалось найти только поздним вечером с 20.30 до 22.00. Вспоминаю, как мы прибегали в офицерское общежитие, торопливо глотали холодный ужин и, будто на крыльях, летели на тренировку. Путь до спортзала школы, где проходили занятия по карате, и обратно мы преодолевали бегом, мчась сломя голову по безлюдным, погруженным во тьму улицам города.
Так мы прозанимались несколько месяцев. Выучили основные стойки и удары. Но потом служба внесла свои коррективы, и на тренировки не осталось времени ни у тренера, ни у его учеников.
При первом удобном случае я продолжил занятия боевыми искусствами. Примерно через полгода мне в руки попался журнал "Техника молодежи". В нем был опубликован гимнастический комплекс ушу по школе "Чой" под редакцией Г.Попова. Я загорелся желанием его освоить. И когда у меня появлялась свободная минутка, как правило поздно вечером, я, расположившись на узком пятачке пола между нашими с Игорем Б. кроватями, усердно выполнял упражнения на гибкость и растяжку.
***
Отрывок из письма родным, 08.05.1987:
Мой начальник ушел в отпуск, теперь работаю на ранг выше (вместо командира роты Сергея Ч.) и руковожу также и Игорем Л. Тяжеловато приходится, поругивают, но пока держусь. В любом случае хуже не будет. Живем мы в общем нормально. Обедаем в столовой, завтракаем и ужинаем в общежитии... Вышлите мои плавки, а то лето на носу, может удастся скупаться.... Погода у нас стоит теплая +15 градусов. Но переход с зимы был очень резкий. То шел снег, и буквально через три дня +20 градусов...
![[]](/img/p/parinow_o_m/zabavnue_istorii_01/oblozhkaistorii350.jpg)
![[]](/img/p/parinow_o_m/zabavnue_istorii_01/fonarx300.jpg)
![[]](/img/p/parinow_o_m/zabavnue_istorii_01/belxerubaha350.jpg)
![[]](/img/p/parinow_o_m/zabavnue_istorii_01/belxeshtany350.jpg)
![[]](/img/p/parinow_o_m/zabavnue_istorii_01/pechka300.jpg)
![[]](/img/p/parinow_o_m/zabavnue_istorii_01/brjus250.jpg)