Василий Сергеевич, мужчина средних лет, как обычно, ехал на работу. Дорога от дома до работы была не сложной. Десять минут пешком до метро, и в метро по прямой семь минут до Таганской. От метро пять минут и на работе. Вот и вся дорога. Нудная, однообразная, каждодневная.
В летние месяцы в метро по утрам посвободнее, чем зимой. Москвичи в отпусках. Не так остро ощущается плечо товарища. Есть место для маневра. Правда, посидеть все равно не удается. Но даже, если бы и были свободные места, все равно Василий Сергеевич не сел бы. Это привычка с детства. Так мама учила. Всегда найдется кто-то старше тебя или кому-то посидеть в вагоне метро будет поважнее, чем тебе. "Я еще молод, еще постою пока" - каждый раз думал Василий Сергеевич, когда прямо перед ним освобождались сидячие места.
Итак, обычное летнее утро. Понедельник 8 августа. Василий Сергеевич вошел в вагон на станции Текстильщики и пристроился на площадке напротив дверей. Держаться за поручни Василий Сергеевич не любил. То ли предубеждение какое, то ли брезгливость, а может просто игра такая с детства. Удержаться на ногах в движущемся вагоне.
"Осторожно, двери закрываются, следующая станция Таганская" - сообщил динамик.
Двери закрылись. Поезд резко дернулся и приостановился. Василий Сергеевич отклонился вперед вместе с поездом, и затем резко качнулся в противоположную сторону. По инерции для сохранения равновесия, он сделал правой ногой шаг назад и со всего своего веса пригвоздил ногу к полу.
В этот же самый момент сзади раздался женский душераздирающий крик. Из-под ноги Василия Сергеевича что-то выдернулось. Вопли и крики были настолько сильны, что заглушили звуки работающего двигателя поезда . Василий Сергеевич повернулся на шум и увидел... милое создание. Женщина лет тридцати в коротенькой юбке, в босоножках, одетых на босу ногу стояла с зажмуренными глазами, из которых двумя бурными потоками текли слезы. На левой, отставленной в сторону ножке был виден темный след ботинка Василия Сергеевича.
Между тем, поезд начал равномерное движение. Пассажиры с интересом наблюдали за рыдающей от боли женщиной и за растерянным мужчиной, который всем своим видом пытался делать попытки извиниться за случайно нанесенную боль.
Глава 2.
Рок
С женщинами Василию Сергеевичу катастрофически не везло. Еще со школы. Его одноклассники смело приглашали девчонок в кино, в театры, танцевали с ними на классных огоньках, а Василий Сергеевич всегда стеснялся, мялся, жался по углам. Наконец, когда возникали минуты небывалой смелости, либо что-то мешало походу в кино, либо школьный огонек неожиданно заканчивался.
Не прекратился весь этот ужас и в студенческие годы. Самые бесшабашные, самые веселые, самые романтичные. Некоторые из его друзей к окончанию университета умудрились жениться, обзавестить детьми и развестись.
А Василий Сергеевич с грустью наблюдал за всем этим студенческим вертепом. Конечно, у него были подружки. С одной из них, Галей, во время веселой студенческой пирушки он целовался в лифте. Потом неделю боялся встретиться с ней на факультете, всячески избегал. Ведь за поцелуями должны следовать признания в любви, свадьба, секс, дети.
"После того, что между нами было, я, как честный человек, обязан на тебе жениться!"
И не то, чтобы он не был к этому готов. Он просто не представлял себе, как это можно заговорить с девушкой о любви, взять ее за руку и повести ее кормить лебедей на Новодевичьих прудах. "И откуда это во мне столько скромности?" - часто спрашивал себя Василий Сергеевич. "Нет, вот возьму и сегодня после лекции все Гале расскажу. Пора идти сдаваться!"
Спас случай. Василий Сергеевич, сидя на лекции, увидел, как его товарищ Олег, вместо того, чтобы записывать мудрые мысли профессора, что-то шептал на ушко той самой Гале. А присмотревшись повнимательней, увидел, что Олег гладит нашу Галю по голой коленке. Довольная Галя жалась к ловеласу, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Планы Василия Сергеевича на Галю и на брак в ближайший семестр резко изменились. А отношения с девушками стали еще более осторожными.
Но однажды природа взяла верх над стыдом, над скромностью, над Василием Сергеевичем. Как-то в шумной студенческой компании, отмечая день рождения Славки Крылова, Василий Сергеевич хлебнул лишнего и сильно закосел. А вечер набирал обороты. Словно в тумане Василий Сергеевич видел, как Слава, выпускник университета, мальчик килограмм сто веса, залез на накрытый студенческой закуской стол, и там, под потолком исполнил гимн демократической молодежи, иногда подпрыгивая от эмоций.
Потом за дядей, так звали Славку свои, на стол залезли две девчонки с третьего курса. Потом были пробелы в сознании, потом Василий Сергеевич вышел, покачиваясь, в ванную комнату умыться. Следом за ним туда вошла одногруппница Иришка. Она прильнула к Василию Сергеевичу грудью, а руками схватилась за ремень. В это время кто-то снаружи погасил свет. Шаловливые женские ручки буквально срывали с Василия Сергеевича одежду. В темноте не было видно ничего. Начала кружиться голова. Но сильные руки Василия Сергеевича нащупали девичью грудь и с силой рванули блузку в разные стороны. Именно так в эротических снах видел любовную страсть Василий Сергеевич.
Пуговицы с блузки запрыгали по кафелю. Но уже ничто не могло остановить рвущихся навстречу друг другу и жаждущих плоти, бизонов. Такой наглости Василий Сергеевич от себя не ожидал. Он схватил трепетную лань за обнаженные ягодицы...
В это время кто-то снаружи включил свет и забарабанил в дверь. "Эй, гады, сколько можно там сидеть?" - послышались крики.
В ярком свете в маленькой ванной комнате картина выглядела мило. Абсолютно голый Василий Сергеевич держал за попу Иришку. Юбка ее была задрана, блуза без пуговиц болталась, обнажая молодую девичью грудь.
В миг страсть куда-то делась. Мгновенно примчались стыд и смущение.
- Дурак, ты что мне с блузкой сделал? - всхлипнула Иришка, оттолкнула кавалера и начала ползать, собирая разлетевшиеся по полу пуговицы.
Василий Сергеевич схватил с вешалки полотенце и прикрылся им, как мог. Его одежда, вся вывернутая наизнанку, скомканная, была разбросана по всей комнатке.
В дверь продолжали отчаянно молотить. Было впечатление, что уже вся дружная компания заинтересована в том, что творится за закрытой дверью.
Добрые друзья часто потом вспоминали это, веселя себя бесшабашными историями о милой студенческой поре.
Шли годы. Давно уже Василий Сергеевич не студент. А вот с женщинами так и не получается. Что за напасть такая. "Все у меня получится" - часто повторяет себе Василий Сергеевич.
Глава 3.
Она пришла
- Хам, мужчина, как Вам не стыдно! Вы посмотрите, что с девушкой сделали! Смотреть надо под ноги! Отрастил себе пузо, глаза заплыли! - две сердобольные бабки накинулись на Василия Сергеевича с упреками.
А его и не надо были стыдить. Стыд - это он сам.
Между тем, нога у женщины опухала прямо на глазах.
- Простите, ради Бога. Даже не знаю, как это вышло, - блеял Василий Сергеевич.
"Осторожно, двери закрываются, следующая станция Пушкинская" - объявил динамик.
- Ой, я из-за Вас свою остановку проехала, шмурыгнула снова носом девушка.
- Ой, и я тоже проехал. Позвольте, я Вам помогу, - осмелел Василий Сергеевич, и предложил даме опереться на его руку.
Девушка привалилась и, сильно хромая, была выведена на платформу станции Пушкинская.
- Разрешите, я Вас провожу в травмапункт.
- Какой пункт? Мне на работу надо!
- Позвольте мне что-то для Вас сделать, раз уж так получилось, - весь изошелся в "пардонах", Василий Сергеевич, - все равно, на работу я уже опоздал.
Женщина оценивающим взглядом осмотрела Василия Сергеевича.
- Ну что мне с Вами делать? Меня Оксана зовут. Можно Ксюша.
- А меня Василий Сергеевич.
"...Они заблудились меж просек оленьих,
Под сенью берез и весенних созвездий..."
Только, когда сумерки незаметно быстро перешли в ночь, Василий Сергеевич опомнился. Такого с ним никогда еще не было. "Ну почему мне так хорошо с ней? Почему я не стесняюсь? Мы говорим уже больше пятнадцати часов. И нам есть, о чем поговорить. Мы молчим по двадцать минут и нам есть, о чем помолчать". Они заходили в кафе перекусить и вкусы их оказывались близки.
Василий Сергеевич выбирал мало кому известные переулочки центра Москвы, а Ксюша их знала. Василий Сергеевич заводил разговоры про разные диковинные страны, а Ксюша легко поддерживала и приводила интересные уточнения.
Так бывает, наверно, что идут по жизни два человека параллельными путями. И не пересекаются. Живут, мыслят одинаково. Читают одни и те же книжки, любят одни и те же песни, смотрят одни и те же фильмы. И не пересекаются. И могут никогда и не пересечься. А уж, если пересеклись!
У Василия Сергеевича раньше всегда возникал вопрос: ну как себя надо вести на первом свидании, о чем говорить, что делать? И, когда он не находил ответов на эти вопросы, он терялся, боялся этих самых дурацких свиданий. Ну кто их придумал!
А тут, а сейчас это было не свидание, а что?
- Как Ваша нога? - вдруг испугался Василий Сергеевич, что гуляет с раненой им же девушкой.
- А, пустяки, я и забыла уже. Немножко только побаливает, - Ксюша, похоже, тоже не хотела отвлекаться на всякие там мелочи, которые могли остановить самый тонкий, самый ранимый процесс, процесс слияния душ. А нога, что нога. Нога, это орган парный. А душа она одна!
Казалось, что они знакомы целую вечность, а наговориться они не могут.
Вдруг в темном небе загрохотало, и полил дождь. Он был такой силы, что наши герои оказались вмиг мокрыми насквозь. Вода по асфальту образовала реки, и они стояли в этих реках, прижавшись друг к другу. И они не замечали эти реки. И они целовались. Нет, это не так. Они слились воедино губами. И это было красиво. И Василий Сергеевич не понимал, что он делает, и как это вышло, как получилось.
И вдруг, словно ливня веселые струи,
Как майская буря, как солнечный праздник,
Её закружили его поцелуи.
Он много раз репетировал дома перед зеркалом дурацкую фразу: "Можно я Вас поцелую?" Тьфу! Какая нелепость. А, ведь придется ее произносить. А тут бац, и не пришлось. Все не так, не так, как он думал, не так. Рушатся все правила.
- Посади меня в такси. Мне пора домой, - вдруг спокойно сказала Ксюша.
- Почему в такси? Я не хочу с тобой расставаться! - запричитал Василий Сергеевич.
- Вот мой телефон. Позвони, - и Ксюша исчезла.
Глава 4.
Она уже здесь
Как он добрался домой? Как он дожил эту ночь? Василий Сергеевич не сомкнул глаз. Он лежал на диване в мокрой одежде и смотрел в потолок. Изредка комнату освещали фары разворачивающихся во дворе автомобилей. В пять часов утра во двор въехала мусорная машина. Возникли звуки лязганья железом, свала мусора из контейнеров в кузов. Это немного вернуло Василия Сергеевича в реальность. Он встал, разделся и пошел в душ.
Стоя под струей прохладной воды, он еще и еще раз начал вспоминать все свои столкновения с женщинами, вернее сказать, все свои неудачи. Весь предыдущий опыт общения с женщинами - это опыт неудач. Причем, каждая очередная неудача не приводила к осмыслению, не наполняла опытом. Василий Сергеевич не двигался по ступеням лестницы вверх в своем половом развитии.
Но зачем сейчас, когда заколдованный круг разрублен, когда он счастлив от общения с его женщиной, когда он счастлив от любви, зачем он вспоминает о неудачах? Да, странно. Он не вспоминает прошедший день. Он не может его вспомнить. Это был один большой клубок счастья, где каждая малюсенькая ворсиночка, каждый тонюсенький волосок сливаются в одно слово. ЛЮБОВЬ.
От нее теряешь голову и ничего не помнишь.
Да, она пришла, она уже здесь! Кто-то находит ее в 13 лет. Скороспелки! Что могли знать шекспировские герои про любовь? Откуда им было знать, что такое сладкая боль? Малыши!
Василий Сергеевич нашел свою любовь в 45 лет. Что ж хороший возраст для мужчины. Ты еще полон сил и наделен богатым жизненным опытом. А сколько у Василия Сергеевича нерастраченного? Как долго это все копилось! Ну, теперь держись!
А эти-то, эти, друзья - товарищи студенческие уже скисли, скукожились. По двадцать лет живут со своими женами. А он, а Василий Сергеевич им всем сейчас нос утрет! Вот он им сейчас покажет, кто он есть на самом деле. Он не слюнтяй, не скромняга перезрелок. Он мужчина! Скоро все это поймут, когда он представит им его Ксюшу.
Внезапно Василия Сергеевича пронзила странная мысль. Он не помнит ее лица. Его бросило в холодный пот от этой мысли. Он зажмуривал глаза, и не видел. Мозг не возвращал картинку. Человек, с которым он провел вчера весь день, не воспроизводился в сознании. А голос? Да, голос был, он стоял в ушах. Тот, самый первый, который он услышал в метро. Визглявый и противный. "Стоп. Так думать про Ксюшу нельзя. Потом, виноватым в этом был я. Это я причинил ей боль. И я люблю ее". Вот как. А почему нет лица?
Странные мысли поплыли в голове Василия Сергеевича. "А может она шпионка? Шпионов обычно подбирают таким образом, чтобы не запоминалось лицо. Да нет. Какой-то бред". Василий Сергеевич работал в небольшой фирме, которая торговала оптовой мороженой рыбой. Вернее сам Василий Сергеевич эту рыбу даже ни разу в глаза не видел. Вряд ли им могли заинтересоваться шпионы.
"Да. А ведь с этой женщиной я хотел связать свою жизнь. Хотел сделать ее счастливой. И уже начались подозрения. Нехорошо".
И вдруг Василия Сергеевича осенило. Она же оставила ему свой номер телефона. "Вот сейчас позвоню и развею все сомнения". Василий Сергеевич нашел в кармане небольшой мокрый смятый листок бумаги. На листке ручкой был написан номер телефона. Просто номер телефона. Цифры. Без имени. Только цифры.
- Алле, - прозвучал в трубке ленивый мужской голос.
- Здравствуйте, а Оксану позовите, - растерянно сказал Василий Сергеевич.
- Какую Оксану?
- Ну, Ксюшу, - ляпнул уже вконец убитый Василий Сергеевич.
- А, сейчас, - и мужской голос закричал куда-то в сторону, - Пронина, иди к телефону.
- Майор Пронина слушает, - четко зазвучал в ухе Василия Сергеевича знакомый голос.
- Алло, говорите, - повторила она еще раз, пока Василий Сергеевич сглатывал слюну и вспоминал знакомые слова.
- Ксюша? Оксана?
- Кто говорит?
- Это Вася.
- Какой Вася?
- Василий Сергеевич, - голос Василия Сергеевича дрожал.
- А, Василий Сергеевич, простите. Милый Василий Сергеевич, приношу свои извинения. С Вас сняты все подозрения. Вы не тот человек, которого мы ищем. Еще раз извините, - сказал милый женский голос.
- Как простите, а как же теперь я, как же любовь...
Но в ухо уже летели громкие, противные, короткие гудки.
- Да пошли вы все! - громко крикнул Василий Сергеевич, бросая трубку.
Послесловие
"Осторожно, двери закрываются, следующая станция Таганская" - сообщил динамик.
Двери закрылись. Поезд резко дернулся и приостановился. Женщина лет тридцати в короткой юбке и в туфельках на босу ногу громко вскрикнула и шаркнула ножкой по линолеуму.
Мужчина, стоящий перед ней в темных брюках, в светлой однотонной рубашке, в галстуке, с портфелем в руке, резко обернулся и растерянно посмотрел на ногу девушки, на которой явно красовался след от его ботинка.