Аннотация: Мучал идею полгода. За это время она выросла в новый качественный уровень.
Сестра.
Боже, как высоко...
Но что высота по сравнению с болью потери? Миг - и ты уже внизу, тело с глухим хрустом врезается в землю, а душа устремляется дальше, проваливается в адское пекло.
Я должен жить...
Но как без неё?! Вот ещё вчера она улыбалась. Милая, по-детски беззаботная улыбка, хоть глаза и распухли от слёз, выдавленных страшными галлюцинациями. Ещё вчера она радовалась моему подарку - пушистому плюшевому котёнку, которого я выбирал специально для неё.
Утро того дня было солнечным и ясным, словно играющая бликами в утренних лучах родниковая вода. Здание "жёлтого дома" выглядело таким же радостным, впрочем, как и всегда. Как сейчас помню: в руке - гостинцы для больной параноидальным бредом сестрёнки, ветер легко треплет волосы, на лице написана радость от предстоящей встречи.
Я провёл рядом с Полиной немало минут, опасных для неё. Монстры, маньяки и Бог ещё знает что. Когда она погружалась в себя, готовясь выплеснуть очередную порцию бреда, я был с ней. Приобнимал её за плечи и успокаивал, как мог. Для меня не было ничего лучше, чем проводить время с ней.
Если бы не болезнь, сестра моя наверняка стала бы художником. Не сомневаюсь, лучшим в мире, иначе не может быть! Её первый натюрморт до сих пор висит у меня над кроватью: ваза с цветущими георгинами, груша и непонятные узоры вокруг. Каждый раз, когда я бросаю свой взгляд на рисунок, у меня начинает вставать комок в горле. Словно в тебе что-то щёлкает и сердце твоё наполняется умилением и восторгом, такое прекрасное чувство.
Со всех ног...
Со всех ног несусь в десятую палату, кругом психи да калеки. А у меня перед глазами одна сестрёнка стоит! Забегаю - постель собрана, койка пустая. Думаю, что это делается? Где Полина? Посмотрел на номер палаты - нет, это та самая. Иду к Кларе Александровне, заведующей отделением. Грузная, полная женщина. Наверное, оттого она и добрая ко всем, и ласкова. Как назначила она Полине лечение, так сестре моей лучше стало. В общем, знала Клара Александровна своё дело и везде чувствовалась рука мастера.
Посмотрела она на меня жалостливо так и говорит: "Ты присядь, присядь, милый. И вот тебе валерьянки на всякий случай".
- Что случилось? - спрашиваю, а у самого от тревоги всё нутро так и кипит. Вздохнула она, да так тяжко, что у меня сердце так и сжалось: "Померла твоя Полина. С утра как померла, бедная девочка..."
Нет!!!
Не ведаю я, как добрался до дому, Выпитой валерьянки оказалось мало, я ревел, словно раненый медведь и рыдал в голос. Помню, как метался из комнаты в комнату, заливая холодным потом и слезами лицо. В голове не укладывалось: как? Почему? За что?! Кровь бешено стучала в висках, этот ритм уходил в ноги и десятикратно отдавался в пятках.
Крыша...
Вот моё спасение! Там, внизу видны крошечные фигурки людей и машин. Они всё спешат, сталкиваются, копошатся, занимаются своими делами. И никому нет дела до горя моего бесконечного!!
Полина, сестрёнка, родненькая... Как же так?! На кого ты меня покинула? Я так хотел показать тебе мир, открыть много того, что ты бы не увидела в стенах "жёлтого дома".
Я смотрю вниз. В одной руке - гостинцы для Полины, в другой - наша с ней фотография. Под ногами - безобразно серый город, ставший ещё пустее без тебя, Полина. Как же так, родненькая?!