Высоко над трактом, затерянным среди немногочисленных деревьев редколесья, небо наливалось свинцово-серым. Солнечный свет давно не мог пробиться сквозь завесу хмурых облаков, и, наверное, давно смирился, прекратив бесполезные попытки осветить забытую землю. Тучи, напротив, с каждым днем все сгущались, время от времени выплескивая из себя жутким ливнем накопленную воду.
По размытой бесконечными дождями дороге, покачиваясь и скрипя колесами, медленно двигался дилижанс. Полусгнившая деревянная карета, запряженная парой лошадей, то и дело подпрыгивала на выступавших из земли корнях, и всем своим видом не внушала никакого доверия, намереваясь после очередного прыжка развалиться на части. Однако этого не случалось, и повозка уверенно продолжала путь.
Пару раз дорога делала резкие повороты, и после одного из них на горизонте появилась маленькая светящаяся точка. Это теплое, тускло-желтое свечение было столь желанно, словно колодец с водой в Нахаибских пустынях. На лице погонщика появилась усталая улыбка, и он, облегченно вздохнув, прибавил ходу.
Постоялый двор одиноко возвышался на небольшом пустыре. Здесь имелось все необходимое, чтобы переждать ночь, сменить лошадей и продолжить свой путь. Но в последнее время редкий путник отваживался идти дальше, и это место стало конечной остановкой для дилижансов.
Погонщик остановился напротив стойл и спрыгнул на землю, довольно потянувшись, разминая мышцы. Он потрепал по гриве лошадей и медленно направился к карете.
- Приехали, господин, - худощавый старик с заросшим мелкой седой бородкой лицом отворил дверцу кареты и просунул голову внутрь, прервав мой неглубокий сон.
Было прохладно. Я, кутаясь в теплое походное одеяло и едва сдерживая предательски подступившую дрожь, принял сидячее положение на лавке, и сонным, хриплым голосом спросил:
- На ту сторону не поедете?
- Нет, - к моему удивлению, старика нисколько не удивил вопрос. - Давно уже туда не ходят дилижансы, почти полгода.
Я с досадой цокнул языком. Конечно, я догадывался, каким будет ответ, но в глубине души все же тлел огонек надежды, что дальнейший путь можно будет продолжить не на своих двоих. Закинув на плечо дорожную сумку, я спрыгнул на сырую землю.
- И вам бы не советовал идти через ущелье, господин, - спокойный голос старика оторвал меня от созерцания мрачного пейзажа. - Многие не возвращаются, что-то неладное творится там последнее время.
- Знаю. Но и делать крюк через перевал в Реденбурге я не могу, слишком поджимает время. Придется рискнуть.
Была еще одна причина, которую мне меньше всего хотелось оглашать. Целью моей поездки как раз было разобраться, что произошло на старых могильниках таинственного Ущелья Ветров, и, по возможности, устранить опасность, исходящую от них.
- Как знаете, - старик развел руками. - Ладно, ступайте в таверну. Уверен, вы голодны.
Он был прав. Последняя наша остановка состоялась еще на рассвете. Там, пожелав удачной дороги, сошел единственный пассажир, с которым мы нашли общий язык. Странствующий бард Якоб, уроженец Андеруга, направлялся домой из Прона, и за долгие дни пути рассказал мне немало интересных историй. Должен признаться, Якоб был искусным музыкантом, и вечерами, когда красное летнее солнце закатывалось за зеленые холмы Богерии, он брал в руки потрепанную лютню и начинал играть. Должен признаться, это были самые прекрасные моменты нашего долгого путешествия.
Пришлось оторваться от воспоминаний и вернуться в мрачную реальность. Кутаясь в дорожный плащ, не сильно защищавший от холода, я направился в сторону постоялого двора. Промозглый ветер то и дело резкими порывами проносился мимо вызывая дрожь по всему телу. Здесь, на севере Аденруга, было значительно холоднее, чем в южных районах. Близость гор сильно сказывалась на климате.
Добравшись быстрым шагом до трактира, я отварил тяжелую дверь и оказался внутри. Яркий огонь полыхал в камине, разнося приятное тепло по всему помещению. Столики были пустыми - едва ли найдутся еще ненормальные, решившие отправиться сюда после печальных новостей, связанных со старинной горной тропой. Странно, что церковь до сих пор не добралась до этого места, но это лишь вопрос времени. Впрочем, я рад, что мне удалось опередить Псов Господних. Их присутствие могло бы породить множество проблем.
Впрочем, дела могли спокойно подождать рассвета, а сейчас больше всего хотелось заполнить едой изнывающий от голода желудок и лечь в мягкую кровать, дав отдохнуть телу после ужасно неудобных деревянных скамей дилижанса. Поэтому я, с трудом добравшись до излучающего приятное тепло камина, рухнул за ближайший к нему стол. Предусмотрительный хозяин заведения, упитанный человек в возрасте, поприветствовал меня, поставив перед носом корзинку со свежеиспеченным хлебом и маленькой головкой белого сыра.
- Изволите горячего супа, господин?
- Да, пожалуйста, - ответил я тихо.
- Один момент.
Он ненадолго удалился, и уже вскоре передо мной стояла глубокая тарелка, до краев наполненная горячим супом на свиных ребрышках. Его приятный аромат несколько взбодрил меня и, взяв в руки ложку, я жадно принялся вкушать принесенное угощение.
Хозяин двора тем временем принес мне кружку сваренного со специями вина, банку меда и сообщил, что комната на втором этаже уже готова. Дождавшись положенных ему денег, он с улыбкой на лице удалился, оставив меня одного наслаждаться прекрасным и столь желанным ужином.
После трапезы я недолго посидел у огня, согреваясь пряным напитком, и после отправился наверх. Выделенная мне комната была маленькой, но чрезвычайно уютной. Оказавшись внутри, я быстро упал в мягкую постель, накрылся теплым одеялом и забылся крепким сном.
Утро было холодным и темным. Открыв глаза, я потянулся, разминая расслабленный мышцы, и сел на кровать, осмотрев беглым взглядом комнату. После отдыха он уже не казалась мне столь уютной, как ночью. Дерево за окном, расположенным прямо напротив входной двери, покачивалось от дуновений сильного ветра и его ослабленные ветки то и дело молотили по стеклу. Одно это зрелище уже вызывало страшную тоску - мне не хотелось делать ни шагу из теплой постели. Тем более, в комнате стало ощутимо холоднее. Видимо, трактирщик куда-то ушел, забыв подкинуть в жадную глотку огня еще несколько поленьев. Хорошо хоть, что уснул я в одежде. Но, увы, дело есть дело.
Помянув черта недобрым словом, я поднялся на ноги. Каждая кость и мышца моего тела болела после долгой поездки по лесным дорогам, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы размяться и привезти тело в порядок. После чего, накинув теплый дорожный плащ на плечи, я направился вниз по лестнице.
Интуиция меня не подвела. Огонь уже догорал в камине, оставленный на произвол судьбы, и в помещении никого не было. Я медленно добрался до своего вчерашнего места, прямо перед камином, и сел за стол. В эту же минуту дверь отварилась, и с улицы вбежал уже знакомый мне пухленький хозяин заведения. Смешно перебирая ногами, держа охапку дров под мышкой, он, поприветствовав меня, добрался до камина и кинул в огонь древесину. Языки пламени, учуяв новую пищу, медленно начали захватывать поленья в свои объятия.
- Как вам спалось? - учтиво поинтересовался трактирщик.
- Прекрасно, - с улыбкой ответил я.
- Вот и славненько. Джозеф сказал мне, вы собираетесь пройти через ущелье. Опасный путь, но отговаривать вас, как я полагаю, бесполезно?
- Да, вы правы. Но вот новости из первых уст я был бы рад услышать.
- Разумеется. Я позавтракаю вместе с вами, если вы не возражаете. И расскажу все с самого начала.
- Конечно, - кивнул я ему, и человек, улыбнувшись, удалился на кухню.
Время, пока его не было, я решил посвятить перечитке писем и записей, связанных с этим таинственным делом, которых была целая стопка в кармане моего плаща. Однако, ничего интересного там я не нашел - в основном в них была информация о пропаже людей и жутком неурожае близлежащих земель.
Хозяин заведения управился достаточно быстро. Он поставил на стол корзинку хлеба, большую тарелку с маслом, сыром и увесистым куском запеченного мяса, глубокую миску с вареными яйцами и две кружки теплого молока.
Он уселся напротив и, довольно улыбнувшись в ответ на мою благодарность, стал толсто намазывать масло на ломоть белого хлеба.
- Как вас зовут? - спросил он вдруг.
- Герберт де Лайт, - представился я.
- Я Шорен. Очень приятно, господин де Лайт.
- Можно просто Герберт, - я никогда не любил официоз.
- Так даже лучше, - он с улыбкой кивнул. - Наверное, то, что я вам расскажу, вы уже неоднократно слышали. Все началось полгода назад, когда пропал первый дилижанс. Он прибыл к нам, остановился на ночь, и наутро отправился дальше, в Мауншейд. С тех пор о нем не было никаких вестей. Следом еще два должны были пропасть бесследно, чтобы люди осознали - случилось что-то неладное. Местные, из ближайшей деревушки отправлялись на поиски, но из пятнадцати вооруженных человек вернулись лишь двое, однако они так ничего и не сказали. Покончили с собой через неделю. Мы писали в Лиэт, просили Церковь помочь, и... Ждем помощи до сих пор. Наряду с пропажей людей какая-то чертовщина стала происходить с погодой. Тучи пришли пару месяцев назад, и словно застыли над ущельем и землями вокруг. Если вам доводилось побывать здесь ранее - вы, наверное, сами знаете, как красива была природа этих мест.
Здесь он был прав. Я неоднократно бывал проездом на севере Андеруга, славящимся неописуемой красотой цветущих лугов, купающихся в нежных лучах солнца. Художники со всех уголков мира по весне приезжали сюда набираться вдохновения и писать замечательные пейзажи, а простой люд, далекий от искусства, часто на старости лет перебирались из городов сюда, чтобы спокойно дожить отпущенный им срок.
- Есть версия, что что-то пробудилось на старом погосте. О нем вы, наверное, тоже неоднократно слышали. Но вряд ли вам известно, что скрывает под своими тяжелыми слоями земля.
- Кажется, здесь была одна из главных битв Войны Королевств. Потери всех четырех сторон были колоссальные, и убитые так и не были погребены. Но ведь пару веков назад Церковь приезжала в ущелье и осветила проклятую землю после того ужасного случая, когда мертвецы вдруг выбрались из-под земли. И с тех пор восставшие никогда не тревожили людей.
- Вы знаток истории, Герберт, - кажется, Шорен искренне удивился. - Однако многие люди, и даже ученые считают, что могильники в Ущелье были задолго до войны. Но до сих пор нет прямых доказательств и информации о том, что именно сокрыто землей. Впрочем, вам это, наверное, неинтересно.
- Напротив, очень даже, - я даже вовсе забыл о завтраке. Отчего-то мне казалось, что трактирщик знает многое, что может мне помочь, а такую удачу терять ни в коем случае нельзя.
- У восточных язычников есть теория, согласно которой именно с этого места началось зарождение нашего мира. Теория, конечно же, давно признана ересью и церковь нещадно расправляется с теми, кто ее проповедует. Однако, кто ж его знает, вдруг это и правда как-то связано с происходящим сейчас. Иначе зачем Азурийская империя ведет с нами эту бесконечную войну? Им зачем-то нужна эта земля, я уверен. Но, увы, у простолюдина вроде меня едва ли есть шанс попасть в библиотеку Лиэта, где, я уверен, хрантится достаточно интересных писаний, - хозяин таверны грустно усмехнулся. - В общем, я рассказал вам все, что думаю. Как видите, Герберт, отговаривать я вас не стал - обещание свое сдержал. Мы просто славно пообщались.
Трактирщик через стол протянул мне руку.
- Это точно, - с улыбкой ответил я ему рукопожатием.
- Когда отправляетесь?
- Сразу после завтрака, - я достал из мешочка, висящего на поясе, несколько серебряных брилов и протянул ему в открытой ладони. - Благодарю за оказанное гостеприимство. Этого достаточно?
- Вполне, - Шорен подставил руку и увесистые монеты упали ему на открытую ладонь. - Рад был с вами познакомиться.
- Взаимно.
Хозяин заведения поспешно вышел на улицу, а я, наконец, принялся за уже остывший завтрак. Мысли и догадки, что поведал мне трактирщик, дали серьезный повод для раздумий. Но к сожалению, меня тоже едва ли пустят на порог крупнейшей Лиэтской библиотеки, несмотря на то, что когда-то мне приходилось работать бок о бок со служителями Церкви. Конечно, можно было обратиться за помощью к Алистеру, под знаменем которого я когда-то в компании других охотников на нечисть делал свою работу, но последняя наша встреча с лордом-рыцарем год назад окончилась не то, чтобы очень хорошо. Поэтому едва ли он захочет меня слушать, да и мне вряд ли позволит гордость взывать к его помощи. Ладно, это все дела далекие, сейчас нужно заняться нынешними проблемами. Я искренне надеюсь, что мне удастся все узнать на месте и ликвидировать опасность самому, и тогда с чистой совестью можно будет забыть о проклятом ущелье и продолжить свое путешествие.
Расправившись с завтраком, я направился наверх. К тому времени в помещении вновь потеплело, и сама мысль о том, что скоро придется покинуть уютный обитель, изрядно угнетала. И я дал себе слово, что как только закончу с делом, дам себе отдохнуть недельку другую где-нибудь в деревушке, затерянной среди бескрайних долин и зеленых холмов Богерии. А если захочется - доберусь и до столицы. По весне в Проне воистину прекрасно. Туда съезжаются цирки, устраивая непревзойденные шоу, которые вряд ли кого-нибудь оставят равнодушным. А фестиваль, проходящей в самом начале лета, на котором хмельной напиток льется рекой, и повсюду звучит музыка лучших бардов, притягивает к себе жителей со всех уголков мира. В это время вечно прекрасная Богерия особенно волшебна.
Но реальность вновь заставила меня оторваться от грез ударом грома. Молнии сверкнули на сером небе, и слезы потекли из хмурых туч. Капли падали на безжизненную землю, и я в очередной раз помянул черта - уж чего не входило в мои планы, так это продолжать свой путь под проливным дождем. Но делать было нечего.
Я поднял брошенный вчера на пол дорожный мешок, из которого, обмотанные в грубую ткань, сверху торчали две крестовины. Вытащив этот сверток, я осторожно развернул его и, заранее скинув плащ, закрепил на поясе ремень с парными ножнами, в которых покоились два клинка, несильно отличных друг от друга по длине. Тот, что короче, был выкован из серебра - металла, эффективного практически против любой нечисти, и являлся чуть ли не самым необходимым оружием для истребления тех, кто по какой-то мистической причине задержался в нашем мире и начал причинять вред людям. Второй же был простым одноручным мечом, использовавшимся для других, не связанных с потусторонними странниками целей.
Теплую дорожную накидку я надел сверху. Она являлась хоть какой-то защитой от внезапно начавшегося дождя. Еще раз взглянув в окно и выразив свое крайнее недовольство погодой грустной усмешкой, я закинул на плечо мешок и направился на выход.
Внизу было все так же пусто, поэтому я быстро прошел через весь зал и открыл дверь на улицу. Ничуть не успокоившийся ветер плюнул мне в лицо каплями дождя, не желая пускать дальше, и я действительно оценил его заботу. Нога ступила на размытую землю, и подошва сапога утонула в грязи. И так, хлюпая шаг за шагом, я медленно направился к стойлам, под навесом которых разговаривали Джозеф, старый извозчик, и Шорен. Заметив меня, второй широко улыбнулся.
- Уже уходите, Герберт?
- Пора, - с сожалением пожал я плечами.
- Будьте осторожны. И приезжайте, если все наладится. Мы будем рады.
- Спасибо вам, - искренне поблагодарил я его. - Надеюсь, мы еще встретимся.
- Я доведу вас до границы с ущельем, если хотите, - вызвался Джозеф.
Я не возражал, и мы двинулись в путь. По дороге, которая заняла от силы час, кучер поведал мне о себе, своей жизни. Как оказалось, старик с богатым прошлым. По молодости занимался разбоями, о чем сейчас сожалеет, участвовал в нескольких военных компаниях, и лишь потом сел на козлы, чтобы хоть как-то можно было содержать семью. Но семьи нет уже десять лет. Жена умерла, сын ушел из дома, а Джозеф... Он до сих пор колесил по пустынным трактам и давно уже не возвращался в свой дом.
"Теперь мой дом - дорога, - сказал он мне. - И весь остаток жизни я доверяю ей. Она меня кормит, дает кров и кому, как не ей, довести меня до самого конца?"
В этом я был с ним совершенно согласен...
Раскат грома в очередной раз взорвался в небесах, и яркая вспышка молний взмахом бритвы пронзила серую завесу. Дождь и не думал прекращаться. Кутаясь в насквозь промокший плащ, уже ничуть не спасавший от воды и холода, я шел по таинственному Ущелью Ветров. По обе стороны надо мной угрожающе нависали отвесные скалы, а ветер, проносясь по горной расщелине, издавал зловещий призрачный гул.
С Джозефом мы простились еще на границе. Извозчик подробно описал мне план местности и, пожелав удачи, ушел восвояси, оставив меня один на один с проклятым местом.
Уже больше получаса я шел по пустой, размытой дороге, утопая в зыбучей грязи. Чувство холода не отпускала ни на минуту - зубы стучали, все тело тряслось, но отступать было, увы, некуда. В который раз я проклинал себя за то, что по глупости своей не остался в трактире, пережидая непогоду. Но дождь мог лить и дни, и недели, а столько времени мне не хотелось терять. Лучше было быстрее разобраться с этим непонятным делом.
Однако до сих пор я не замечал ничего необычного. Пустынная дорога уверенно вела сквозь ущелье, иногда делая небольшие изгибы. И вскоре вдалеке показался искомый мною дорожный столб. Здесь дорога перетекала в две. Одна, что вела прямо, продолжала сквозной путь через ущелье и выходила по другую его сторону, в Мауншейде, минуя с недавних пор заброшенную стоянку дилижансов, а тропинка, уходящая направо, тянулась до того самого погоста. Не раздумывая, я свернул.
Перовое проявление потусторонней активности попалось мне на глаза через четверть часа пути. Голубое свечение показалось впереди, на тропе, и медленно двигалось в мою сторону. По мере его приближения, в непонятном ярком сгустке начал проявляться силуэт, отдаленно напоминающий человеческий.
Призрак. Если быть точнее, беспокойный дух. Вся их разница заключаются в том, что первые, в отличие от этих, после смерти не теряют разум и способность говорить. Духи же схожи с зомби, ими движет лишь злоба на всех живых существ и желание убивать.
Создание было уже близко, и я сумел разглядеть его лицо, перекошенное от ужаса и страдания. Смерть бедняги, видимо, была непростой, а очень болезненной и жестокой, отсюда и причина появления беспокойного духа. Но я был абсолютно уверен, что к странностям перевала призрак не имел никакого отношения. Слишком незначительная нечисть, какая встречается сплошь и рядом повсеместно. Напротив, вполне возможно, что он сам стал жертвой творящегося здесь кошмара.
Моя рука опустилась на рукоять серебряного меча. Клинок плавно выскользнул из ножен и секущим ударом снизу поразил добравшегося до меня духа. Он вспыхнул белым пламенем и, превратившись в непонятную, дымящуюся субстанцию, осыпался на землю. Переступив через его останки и вернув оружие на место, я отправился дальше.
Дождь, все это время ливший, как из ведра, постепенно сходил на нет, и, на мое счастье, лишь накрапывал редкими каплями, когда я добрался до могильников. В воздухе стоял запах сырой травы, а точнее ее немногочисленных остатков, чудесным образов выживших на мертвой земле. Ветер тоже успокоился, его порывы куда реже обдували мокрую одежду, вызывая неприятную дрожь по телу.
Погост занимал обширную площадь, ограниченную низкой изгородью, давным-давно прогнившей и поваленной на землю. В центре его, на пригорке, высилось внушительных размеров распятье, поставленное Церковью после освещения земли. Впрочем, по мере моего приближения, открылось куда более ужасающее зрелище.
Первым делом в нос ударил едкий зловонный запах, и уже тогда я понял, что случилось. Проливные дожди, льющие здесь со столь частой периодичностью в последнее время, размыли могилы. Теперь скелеты лежали, едва присыпанные землей, а случайные кости торчали сплошь и рядом. Оставалось лишь радоваться, что земля была освещена, иначе все эти мертвецы давно поднялись бы на ноги и направились в гости в близлежащие поселения, неся с собой немало хлопот. Хотя эта проблема, наверное, была бы гораздо легче устранима. Мертвецы не слишком требовательны к способу и оружию их повторного умертвления. Конечно, серебро оставляет на них куда более серьезные увечья и ожоги, как на любой нечисти, но их так же несложно уничтожить при помощи любого другого оружия, если, конечно, избрать правильную тактику. Но, конечно, лучший способ - прибегнуть к помощи любого инквизитора, способного священным даром вернуть мертвецов в могилы.
До сих пор я не заметил ничего, на что стоило бы обратить внимание и от чего могла исходить опасность. Стараясь дышать реже, я переступил через ограду и, аккуратно обходя лежащие на земле скелетированные останки, продвигался в сторону креста. Почти все трупы были многолетней давности, поэтому они успели полностью разложиться. Лишь изредка встречались тела тех, кто, по всей видимости, умер недавно. Скорее всего - в дороге, и хоронить бедолаг приходилось здесь.
Взобравшись на пригорок с возвышающимся деревянным распятием, я осмотрелся. И только тогда, вдалеке, на другом, скрытом ранее от глаз конце погоста, моему взору открылись ярко зеленые огоньки, рассыпанные вокруг кладбища на равных промежутках друг от друга.
Сердце заколотилось сильнее - я был готов к чему-то подобному, но все же хотел всячески избежать встречи с некромантом. А скорее всего это был именно он. Теперь, будучи настороже и часто озираясь по сторонам, я начал спускаться вниз. Отступать было бесполезно, подмогу звать тоже. Думаю, если нечестивый маг уже почуял меня, то назад не отпустит. Да и не хотелось идти назад, ведь проделан такой путь и в своих силах у меня уверенность была. Все же не впервые сталкиваюсь с таким противником.
От серебряного меча я отказался, ибо некроманты - это живые люди, и никаких преимуществ священный металл не дает, поэтому в моих руках был излюбленный фамильный клинок, рукоять которого я крепко сжал в кулаке. Мое внимание было на пределе, каждую секунду я ожидал увидеть летящий в меня из ниоткуда сгусток зеленого пламени, но пока было все спокойно. Я даже подумал, что мне повезло и маг покинул свой обитель, когда за спиной раздался мертвенно-ледяной голос:
- Здравствуй.
Я вздрогнул и резко обернулся. Один голос человека отчего-то вызвал у меня дрожь по всему телу и неописуемое чувство неконтролируемого страха. Мне захотелось бежать, далеко и не глядя, куда угодно, лишь бы быть дальше отсюда, от этого проклятого места. Но все же я смог пересилить себя и ответить тихо:
- Здравствуй.
Человек был облачен в простую монашескую рясу коричневого цвета с глубоким капюшоном, покрывавшем голову настолько, что в тени его не было видно лица. Он был высок и худощав, и я сразу обратил внимания на его бледные руки. Ногти скорее напоминали когти хищника, и я даже на какую-то минуту подумал, что передо мной вовсе не некромант, а вурдолак - один из представителей оживших мертвецов. Но, насколько мне известно, этот вид нечисти не способен мыслить, говорить и тем более заходить на освещенную землю, устраивая подобные магические штуки. Значит, скорее всего, моя первая догадка была вернее.
- Не скажу, что я ждал тебя, - тем временем продолжал он. - Но я всегда рад гостям.
- Кто ты?
- Разве это столь важно?
- Некромант? Я ведь прав?
- Конечно нет, - из-под капюшона послышалась холодная усмешка. - Я не считаю себя магом, это как-то слишком... узко направленно. Да, наверное, я неплохо разбираюсь в этой области, но у меня есть масса других достоинств, о которых не следует забывать.
- Что ты задумал здесь устроить?
- Как много вопросов. Увы, у меня слишком мало времени, чтобы на них отвечать. Да и, честно признаюсь, я не горю желанием. Мне здесь нужно кое-что закончить, а тебе придется уйти.
- Я пришел остановить тебя, - я старался говорить ровно, но страх, кажется, завладел всем телом.
- Не смеши меня, - незнакомец демонстративно отмахнулся от меня, словно от назойливой мухи. - Твое сердце стучит так громко, что слышно за версту. Я не боюсь тебя, и даже не боюсь Церкви. Ты представляешь, насколько я безрассуден?
Кажется, незнакомец усмехнулся. Я понимал, что даже если передо мной и некромант, то крайне сильный. Единственным разумным решением было уйти отсюда как можно дальше, но все пути были перекрыты и я никогда не бросал дело, не закончив, каким бы опасным оно не было.
- Ты не ответил ни на один вопрос, - продолжал я. - Если ты не некромант, то кто?
- А кто ты такой, чтобы я вообще общался с тобой, - в его могильном голосе слышалась нарастающая злоба. - Я тот, кого ты еще никогда не встречал на своем пути и уже вряд ли встретишь.
Мне приходилось тянуть время, отвлекая противника вопросами. Тем временем в голове я читал молитву-оберег, защищающую от любого заклинания из школы некромантии. Судя по всему, он был безоружен и вряд ли готов к тому, что первая его атака будет поглощена щитом. Обычно этот оберег держится в тайне, и мало кто знает о его существовании. Нужно было лишь подскочить к нему и пронзить мечом, а затем уже думать о том, как уничтожить все то, что он здесь сотворил.
Светлая пелена на секунду заслонила глаза, указывая на то, что оберег вступил в силу, и я сразу же атаковал, сделав выпад вперед и производя колющий удар в область сердца. И в эту же минуту мир перевернулся и закружился в моей голове. Я почувствовал, как выронил оружие из руки и сам стал куда-то проваливаться. Вскоре в моих глазах окончательно потемнело.