Никита Пасленов

 Петька

 Петька, вундеркинд наш знаменитый, позвонил сразу после ужина. Его мультяшная рожица на дисплее телефона возбужденно мигала глазенками, и совсем была не похожа на дневного Петьку - на занятиях он был какой-то потерянный, и даже, чуть было, не задохнулся в противогазе. Я на пару секунд решила включить видеорежим. Вообще-то папа за это ругает - говорит, что линии связи нужны военным, но с другой стороны - мало ли кто там может позвонить голосом позвонить; по мультяшке-то - не поймешь.

 Но, действительно - Петька, действительно взбудораженный, что-то опять изобрел.

 - Тинка, приходи скорей, я тут такую штуку придумал!..

 Ох уж эти пацаны! Ну нравлюсь я ему - так бы и сказал, а то вечно придумает какой-нибудь бред, а мне - им любоваться, да восхищаться.

 - Чего еще?

 - Я это... ты не смейся, я Машину Времени изобрел!

 Я подкрутила колесико выразительности на телефоне, чтоб Петькины глаза не слишком из орбит вылазили.

 - Ой, Дурилкин, ну вечно ты со своими глупостями да перед самым комендантским часом.

 - Сама ты - Дурилкина. Я ж тебе говорю - Машина Времени! Я тебя в любой момент могу домой вернуть.

 - Ну и дурак! - вдруг сказала я. - Ладно, еду.

 Такие, вот мы, Дурилкины, вредные, и таких нас, Дурилкиных - целых три уровня - 17-й, 18-й и 22-й. После первой войны была напряженка с генофондом - клонировали всех, из кого хоть что-то получалось. Ну, фамилий нам, конечно, разных напридумали, только к чему они, эти фамилии, если по лицу видно, что весь уровень - от Дурилкина.

 Маме я сказала, что к соседке, на пять минут, а сама - на велик, и в северный туннель. Петька говорит, что это дивное средство передвижения изобрели, когда еще электричества не было. Врет, наверное. Как бы тогда рулевой чип работал - на бензине что ли?

 Года три назад неподалеку от Петькиной ячейки что-то взорвалось. В огромной выемке не было радиации, и место стало отличной игровой площадкой. Туда же наш вундеркинд таскал разный хлам со свалок, полигонов, и даже из Института перспективных вооружений (отходы, конечно) - края выемки, как раз подходили к Петькиной ячейке.

 И вот, на обочине этого хлама я увидела велосипед Люськи-синички, тоже, разумеется, Дурилкиной.

 Ну ваще!!! Я к нему еду через три уровня, рискую попасть в лапы патруля, а он тут всяких синичек наприглашал! Я уже развернулась, чтоб уехать, и тут увидела старика. Он шел прямо на меня, разглядывал железяки и читал надписи на стенах. Лет ему было, наверное за сто, шляпа оборванная, очки без стекол... По мне он скользнул взглядом отстраненно, как смотрят на таракана. Мне стало жутко, и я, развернув велик, поспешила к Петьке.

 Мечта Люськи-синички - собрать небольшой зоопарк. У нее уже жил паук, которому она скармливала мокриц и тараканов; в стеклянной банке рос кактус; а пару лет назад отец принес ей с поверхности контуженого воробья. Люська поила его из пипетки витаминной смесью, кормила кусочками протеиновых лепешек, которые давали нам в школе, и он ожил. Теперь Люська заявляет, что воробей - мутированная синица! Всем понятно, что это все - сказки, но никто не возражает - так ведь иногда хочется посмотреть на живую синичку, хоть она и иссиня-черного цвета.

 Люська решила, что любоваться и восторгаться сегодня - ее очередь. Ну и пусть!

 - Ты теорию относительности хорошо знаешь? - спрашивал Петька.

 - Ну, на четверку - сдала, - глубокомысленно отвечала Люська.

 - Тела при движении с околосветовыми скоростями что делают?

 - Расширяются?

 - Дура ты! - этого уже я не выдержала. - То они при нагревании расширяются.

 - Правильно, - кивнул мне Петька. - А при движении они сокращаются в продольном направлении. И чем быстрей движутся - тем площе они выглядят.

 - Ух ты!..

 - А что будет, если они разгонятся-таки до скорости "це"?

 Я облегченно вздохнула:

 - Дурилкин, ты теорию относительности хорошо знаешь? Это невозможно!

 - Ну возьмем предельный случай, - произнес Петька волшебную фразу нашего математика. - Тогда тело станет двумерным!

 - Классно!.. - мечтательно вздохнула Люська.

 Синичка восторгалась, а я, почему-то, вспомнила оборванного старика.

 - Там к вам, - говорю, - какой-то странный субъект идет.

 - А, то, наверное, к маме. А мы почему в трехмерном мире живем?

 - Потому что родились?

 - Потому что движемся в четвертом измерении со скоростью света!

 Тут мы обе замолчали.

 - И если нас затормозить, то мы окажемся четырехмерными и отстанем от нашего мира, и окажемся в прошлом.

 - Кла-а-а-сно...

 - А как ты думаешь нас затормозить?

 Петька достал из кармана разноцветную железяку.

 - Я нашел у брата приборчик, он называл его якорем, говорил, что эта штука цепляется за настоящее, которое уходит в прошлое. Я тогда ничего не понял, а через три дня... В общем, нечего время зря терять, сейчас я уйду на два года в прошлое - смотрите.

 - И меня возьми, - пропела Синичка, - А почему именно на два?

 Нет, я, конечно, уважаю Люську за любовь к животным, но какая она, все-таки, дура!

 - Потому что, - тихо сказал Петька. Два года назад произошла авария в Институте, и бесследно исчезли пять человек, в том числе его брат.

 Тут Петька шагнул на металлический лист сантиметров шестьдесят на шестьдесят и как-то стал зыбко выглядеть.

 - Ой! - сказала Люська, а во мне блуждала какая-то мысль, и я никак не могла ухватить ее за хвост.

 - Подожди,.. - сказала я, - ты все точно высчитал, а вдруг...

 - Никаких вдруг, я же через секунду вернусь, - и он нажал кнопочку на железяке. Раздался звонкий хлопок и Петька исчез.

 У Люськи отвисла челюсть, а я хлопнула себя по лбу, в котором, наконец-то зацепился хвостик ускользавшей мысли.

 - А как он назад вернется?

 - Ну как ты не поняла, Тинка, у него же есть приборчик, который затормаживает его движение в четырехмерном пространстве. И он сам становится четырехмерным, и оказывается в прошлом.

 - Да, но чтоб вернуться, ему надо не затормозить, а, наоборот - разогнаться, разогнаться быстрее света!

 У Люськи по щеке потекла слеза, да и моя уже была на подходе.

 - Но ведь он такой умный, он что-нибудь придумает, да?!

 Дурацкий у нас был вид, когда открылась дверь и вошла Петькина мама, но мы об этом не думали.

 - Чего тут за шум? Девочки, что с вами? А где Петя?

 - Кристина Анисимовна, вы знаете, он...

 - Чего он?..

 Открылась дверь, и медленно, с трудом зашел виденный мной ранее старик. Нас он не замечал, а на Кристину Анисимовну смотрел так, будто искал ее всю жизнь; он только открывал рот, а я уже знала, что он скажет:

 - Мама, я вернулся!