Аннотация: Все возможные совпадения являются случайными и я никого не хотел обидеть.
Заговор
Пататня Юрий Александрович
Все мужики сволочи. Ну почему, почему я должна тратить все свои последние деньги только чтоб приворожить своего шефа. Ведь он еще совсем не старый мужик, а я ведь ну просто супер . Какая у меня упругая попка, вон мужики глаз не могут оторвать, дурачье, такое угощение не про вас. А грудь четвертого размера, как он сопит, когда я наклоняюсь к нему поближе и мои сиси чуть ли не вываливаются к нему на стол. Ну и чего ему еще надо? Нет определенно козел.
Так вроде бы сюда... Сейчас посмотрим адрес. Ну, где же он. Боже сколько всего я таскаю в своей сумочке, надо будет половину выкинуть. Да вот же она. Ага, значит "Прохладная девяносто девять". А вон и табличка висит. Могли бы и побольше повесить, а то сразу и не разглядишь. А это еще что за чудо выскочило. Губы криво накрашены, крашенные волосы дыбом, а сама очень даже ни чего, ну похуже меня конечно. Так ну надо решаться, подруга сказала, что именно эта гадалка ее Сереженьку большого начальника приворожила. Ну, если обманула, я Сереженьке такие снимки его женушки покажу, что он вмиг ее бросит. Вот только она прячет его постоянно зараза. Ну, все с богом.
Какие красивые металлические змеи расположились на калитке, и не закрыта совсем, интересно собак нет? Может белобрысую собаки так напугали. Вроде не видно, да и по любому надо идти, до ужаса жить в нищете надоело. Выше нос, спину прямо, походка гордая. Я все-таки секретарша самого Владимира Ивановича, а не лохушка, какая-нибудь. Но домину себе отгрохала, чуть ли не как у Пугачевой, может тоже в гадалки пойти? Сейчас посмотрю, как она все делает, и открою салон. А что дур то хватает.
А это что еще за черт зубы скалит, здоровый какой. Дворецкий что ли. Вот и двери открывает. Видать видят, кто пришел, у них тут наверно и видеокамер везде понатыкано. А свечей, сколько вокруг, ну прям как в храме. И потолки, наверное, под четыре метра. А вот гадалка совсем не следит за собой, вон тройной подбородок до груди свесила. А важная какая, губы надула. А сама, наверное, еще недавно по вокзалам бегала, еду клянчила:
- подайте, сколько можете, от поезда отбились, документы, деньги украли, три дня не ели ни чего.
- Значит, приворожить своего начальника хочешь? - прогремел утробный c сильным немецким акцентом голос гадалки в тиши.
Откуда она знает? Может она мысли мои читает. Ой что-то ноги мои подкашиваются надо бы присесть, убежать я уже не успею. И зачем я пришла, ведь проклянет, и пропаду в расцвете сил.
- Ну чего молчишь Людмила? Я ведь все вижу, всю неустроенную жизнь твою. Проклята ты, от того и неудачи твои. Говори, хочешь, чтобы твой начальник бегал за тобой как мальчишка?
- Хочу, - пропищала я, голос совсем не слушается меня. Откуда она знает, как меня зовут?
- Хорошо дам я тебе зелье одно приворотное, подольешь его сегодня своему избраннику, и душа его будет тянуться к тебе вечно. Но тебе еще нужно избавиться от порчи, а то неудачи все равно будут преследовать тебя, или начальника выгонят, или в карты все проиграет. Сегодня необычный день сегодня можно снять любую, даже самую сильную порчу как у тебя. Сегодня ты должна купить на рынке косу, добраться до любого кладбища, и ровно в полночь, раздевшись до гола, выйти на середину кладбища и, не оборачиваясь отсечь косой ту нить неудач, что тянутся за тобой, с того самого дня как навели порчу. Вот и все что нужно сделать. Запомнила?
- Да. И сколько это будет стоить? - только бы у меня хватило денег.
- Пятьсот долларов приворотное зелье, и триста долларов амулет, что будет защищать тебя от порчи, а то сама понимаешь, когда у тебя жизнь наладится, завистниц появится много, и все может опять повторится.
- А у меня только шестьсот? - подруга столько говорила, инфляция что ли.
- Хорошо, давай шестьсот и снимай сережки, тебе шеф в несколько раз дороже подарит, - сказала гадалка и закурила сигару.
Подарит, да я из него сама все вытяну. На какие мне жертвы приходится идти только чтоб его охмурить. Вот на кого я теперь похожа с таким дурацким амулетом на простой тесемки и бес сережек? Придется распустить волосы чтобы спрятать уши. Не давать же повод этим завистницам посмеяться. А как верно она подметила, это ж точно меня сглазили, ну почему еще мне так не везло, с моей то внешностью. Все с кем не встречалась как до дела так в кусты, у меня деньги в дело все вложены, жена все забирает, долги. Козлы и скупердяи одни. Одна ты меня ласточка не подводишь, домчала до работы, как раз вовремя. Еще чуть-чуть и обед закончится.
Ууу, завистницы сидят еще у себя в плановом отделе чаи распевают, а мне и крошки перехватить за обед ни удалось. Ну пускай жируют, а мне за фигурой следить надо. Только очень кушать хочется, сейчас бы тортик, или шоколаду. А вот и Владимир Иванович идет, сияет весь. Вон пузо как себе набил, аж пуговицы на пиджаке разлезаются. Ну ничего, ты у меня еще похудеешь.
- Добрый день Владимир Иванович, посетителей еще не было, - говорю я и сверкаю всеми зубами в улыбке.
- Хорошо Людочка, если будут то я занят, для всех кроме Петра Давидовича, - отвечает шеф, слегка улыбнувшись.
- Как скажете Владимир Иванович, так и будет, - говорю я и продолжаю улыбаться.
Да другой бы на его месте уже валялся у ног моих, а этот только что-то замялся, потом вздохнул и пошел дальше. Нет ну точно порча, как я сразу не догадалась. Вон у других по несколько любовниц, а этот все боится, что узнают, доложат жене, дочке самого Льва Борисовича. Трус и скупердяй, да он за одну мою такую улыбку должен шубу норковую, а он все шоколадками отделывается.
- Людочка приготовь кофе, пожалуйста, - звучит у меня в приемнике.
Сейчас, сейчас, вот только зелья налью. А пузырек какой красивый, бирюзовый и с пробкой в виде розы. Кофе то как запенилось! Хотя нет вроде ничего, пена испарилась, не обманула ведьма.
Ну хоть с косой мне сегодня повезло, новенькую косу с ручкой буквально навязал мерзкий алкаш за последние мои двадцать пять рублей мелочью. А вот денег занять ни кто не захотел. Ну ничего когда Владимир Иванович будет моим, они еще об этом пожалеют. Кушать вот только жутко хочется, а морковку что попалась на близлежащем колхозном поле и почистить нечем. Косой неудобно. Так обтереть. Нет, потерплю до дома, уже недолго осталось почти полночь. Какая огромная здесь луна весит, в городе не такая. Может она падает? Тогда мне терять уже нечего, все выхожу из машины.
Как тихо, аж жутко, и я здесь совсем одна. Нет с одной стороны это и хорошо, что никого нет. А с другой стороны даже если и попался бы хоть какой-нибудь завалявшийся маньяк, то и то было бы не так страшно, как когда одна на кладбище в полночь. Хорошо все-таки без одежды, свободно, и легко. Берем в руки косу и ничего не боимся. Ага легко сказать, вдруг сейчас мертвецы полезут, и хоть коси их, а им все равно, они же мертвые. Или вдруг сейчас как вылезет полусгнившая рука да как схватит меня за ногу, я наверно сразу умру от страха. Но надо идти, а то опять сглазят, а так хочется жить красиво. Чтоб подруги все от зависти с ума посходили. Совсем неухоженное кладбище, позарастало все бурьяном, вдруг в нем кто-нибудь прячется, Косить, что ли начать, да не умею я, еще косу сломаю. Глухо ухнула на дереве какая то большая птица и полетела куда-то прочь. И мое сердце тоже ухнуло куда-то вниз, отпружинило и бешено заскакало внутри.
- Глупая птица, попадись мне еще! - только и смогла я сказать вдогонку, и погрозила косой.
Ну и где же у него середина? Не шагами же ходить мерить?
Где-то вдали зловеще завыла собака. Все с меня хватит вон руки, как трясутся, еще косу выроню. Надо собраться. Как же ей, не оборачиваясь махнуть за спиной. Ну да ладно сейчас я эту нить со всеми моими проблемами отсеку.
Иии раз.
О, ужас я действительно что-то отсекла. Что-то мягко упало в траву, а на меня закапали горячие капли. Потом раздались хрипяще-свистящие звуки.
Как я оказалась дома помню смутно, ноги сами меня понесли, бешеными скачками преодолевая любые препятствия к спасительнице машине. Вроде как смутно помню чей-то безголовый силуэт. Может это, мне всего лишь показалось? Но откуда тогда взялся на кладбище внедорожник шефа?
Надо что-то поесть, а то аж дурно становится. Вот только ничего нет кроме ворованной морковки. Как я ее еще не забыла в машине с этими переживаниями. Ну вот теперь грызя можно и размышлять.
Если я в своем уме, то я действительно кого-то убила. Вот дура-то послушала ведьму!
А от куда шеф знал что я там буду? Это была подстава. Точно это меня подруга со свету сжить хочет, это ее была идея к гадалке идти.
Я ей всего лишь намекнула, что засняла мобильным наш пикник на природе, а она притворилась будто мимо ушей пропустила, а сама решила избавиться от меня. Ну ничего, я еще найду способ показать ее Сереженьке фотографии.
Какая вкусная морковь, кажется, не ела ничего вкусней, надо еще одну почистить.
Ой, мамочки, звонок в дверь. Неужели так быстро? Может это пришли шантажировать меня? А может милиция? Что же делать, подойти посмотреть, кто пришел? А может меня дома нет? Чего стучать то так!
Моя надежная железная дверь с оглушительным грохотом рухнула на паркет вырванная вместе с коробкой. В клубах пыли стоит безголовое тело Владимира Ивановича. Ноги в этот раз не слушаются меня, ужас прочным льдом сковал все мое тело, не давая даже возможности вскрикнуть. Тело Владимира Ивановича немного постояло, жадно всасывая воздух через торчащую из шеи трахею, а затем подняло руки и уверенно направилось ко мне. Только когда он крепко сжал мои груди, я вышла из оцепенения и, всадив кухонный нож по рукоятку в грудь монстра, бросилась бежать.
Оказавшись в машине, я до отказа надавила на газ и, слегка зацепившись об угол дома, вылетела со двора на дорогу.
Бежать, бежать как можно дальше, вот только стрелка показывает, что бензин неумолимо клонится к нулю. А может это мне всего лишь снится. Нет, во сне так больно не бывает, наверно синяки будут от его пальцев, глянув в низ, я увидела, что моя новенькая блузка безнадежно порвана.
- У, все убью! - вырвалось у меня. А когда глянула в зеркало заднего вида, то увидела что по пустынной ночной улице за мной несется черной тенью внедорожник шефа. Сильная дрожь охватила все мое тело, при виде того, как неумолимо настигает хотя и сильно помятая, но все-таки очень мощная машина шефа. Впереди поворот, а ногу заклинило на педали газа, и я не сбавляя скорости, пытаюсь в него вписаться. Но хотя поворот и плавный мою Хонду выбрасывает на газон, боком ударяет об ограждения и каким то чудом вновь выносит на дорогу. Спасибо тебе моя ласточка!
А что же мой преследователь? Как он поздно и плавно начинает поворачивать. Внедорожник на всей скорости влетает в кирпичное здание многоэтажки, звучит оглушительный грохот, но здание ничего, выдержало.
- Сперва ездить научись лошара! - кричу я от радости.
Ну что ж надо ехать домой, пока там не растащили все с выломанной дверью. Лишь бы до дома бензина хватило. Как все-таки хорошо он въехал, машина буквально всмятку. От такого удара там от него месиво одно останется. А вот для гаишников будет загадка, где была его голова, ну скажут, был бы с головой то не лихачил бы так.
Перед тем как зайти в квартиру прислушалась, тишина, неужели ни кого не разбудил такой шум, и не вызвали даже милицию? Кошмар вместе с дверью он и косяки выворотил. Повсюду валяются обломки кирпича, штукатурка. Это мне теперь порядок тут неделю наводить. А вдруг он опять выживет и вернется? Нет, одна я здесь больше не останусь. Может к маме?
- Алло...
- Ну разве можно звонить в три часа ночи? Что опять у тебя случилось? Денег нет, - сразу перебила меня мамуля.
- Мам можно у тебя переночевать? У меня тут водопровод прорвало, нужно где-нибудь переждать.
- Переночуй у подруги. У меня сейчас мой суслик остановился. В этот раз все серьезно. Думаю, скоро распишемся. Все пока
Вот зараза сотовый отключила!
Этажом выше живет Леха двухметровый шкаф, он не раз предлагал то сумочку мою помочь донести, то меня вместе с ней. Пойду к нему, лучше уж быть с ним, чем с этим. На мои звонки долго ни кто, ни выходит. Наконец слышу за дверью проклятья с угрозами в адрес того, кто приперся в три часа ночи, и приближающиеся тяжелые шаги Алексея. При виде меня он, наконец, перестает ругаться и удивленно почесывает за спиной. Почувствовав, наконец, себя не много в безопасности и невольно заплакав, бросаюсь к нему на грудь.
- На меня напали, хотели изнасиловать - заикаясь, объясняю ему я.
- А это что за сучка у тебя на шее весит? - слышу я чей-то недовольный женский голос.
- На нее напали, - пытается объяснить Леха.
- Ну и пускай в милицию обращается, мы тут при чем? - отвечает неведомая соперница.
- Так это менты и были, пьяные или обдолбанные все. Дверь выбили, Алеша ты не мог бы дверь поставить на место, а то она тяжелая такая.
- Да эти козлы совсем оборзели, и не сделаешь с ними ничего! - гневно выпалил Алеша.
- Ну почему? Надо только знать, куда обратиться. Сейчас вроде и ментов стали чистить, - заявляет соперница. Невысокая полненькая девушка, с постным плоским лицом и прической я упала с сеновала. И на это вот, он меня променял. Идиот.
- Да это только по телевизору, и единичные случаи, а их всех сажать надо. Скажут, что была такая необходимость дверь высаживать, было подозрение, что там находятся террористы, а она оказывала сопротивление, и не докажешь ничего, - объяснил Алексей свой пассии.
Не знаю почему, но от этих слов я начинаю еще больше плакать, слезы сплошным потоком скатываются по щекам и падают на белую майку Алексея. Как от него возбуждающе пахнет потом.
- Нин, ты ей воды принеси, видишь у человека истерика, - говорит Алексей, и пока его девушка не видит, успокаивает меня, поглаживая по голове.
Нина приносит стакан. Из-за сильной тряски рук мне с большим трудом удается поднести стакан к губам почти не расплескав. В стакане оказывается водка. Ну что ж это даже лучше. Выпиваю до дна, тяжело, но надо, чтобы забыться, и не помнить хоть какое-то время весь этот кошмар. В небольших дозах даже медики рекомендуют для снятия стресса.
- Спасибо Нина, - говорю я, протягивая уже не трясущейся рукой сухой стакан.
Нина кривится, представляю, что она подумала про меня, а наплевать. Внутри будто заработала адская печка, колючий жар расходится по всему телу.
- А закусить, что сразу ума не хватило принести? - интересуюсь я у расплывающейся волнами дурынды.
Меня сильно качает, нестерпимо хочется присесть, и я сметаю косметику с трюмо и присаживаюсь.
- Что ты ей налила? - слышу я голос Алексея, сквозь закрытые глаза.
- Водки ей, это надо, ты же видел в каком она состоянии, чтоб умом не тронулась.
Да пошли вы все, сами вы умом тронулись. Все спать, спать. Сейчас вот свернусь калачиком, только бы не упасть с трюмо, оно почему-то раскачивается как на резиновых ножках. И зачем они такое купили?
Почему я нахожусь в кресле, и что это за горилоид меня будит, и почему потолок кружится? Ага, горилоид это сосед сверху, а стало быть, я нахожусь у него в квартире. Интересно где он себе достал крутящиеся потолки? Надо будет себе такие же поставить.
- Уже пол восьмого. На работу идешь? - интересуется Алексей.
На работу надо идти, я осталась совсем без денег, не хватало еще, чтоб с работы выгнали.
Скидываю с себя покрывало, оказывается, пока спала, блузка окончательно развалилась, обнажив грудь. Алексей, видя мое смущение, отворачивается.
- Леша ты не мог бы занять мне до получки тысячу? - спрашиваю я, поправляя блузку под покрывалом.
- Могу только стольник.
- Ну, давай хоть стольник.
Входит Нина, смотрит свысока и, фыркнув, предлагает:
- Ты бы хоть домой сходила рванье переодела.
Знала бы это хабалка, сколько я за это рванье отвалила, сама наверно на китайском рынке одевается. Но переодеться надо.
- Спасибо Леша, - говорю я и, обворожительно улыбнувшись на прощанье, иду к себе в квартиру.
- Ты там поосторожней, двери то я вместе с дверным проемом кое-как поднял, но держатся они только на честном слове. Что за менты пошли, просто звери какие-то, как так можно было железную дверь выломать, даже представить не могу, - предупредил меня вдогонку Алексей.
И весь вчерашний кошмар вновь возник у меня перед глазами. Самое страшное это то, что это все было на самом деле, вот вогнутая как от пушечного удара моя дверь. А вдруг он выжил? Он же превратился в какое то чудовище? И что мне делать?
А вдруг он сейчас находится в моей квартире? Нет, если бы он там был, он бы уже погнался за мной. Вспомнились слова гадалки, что душа привороженного будет вечно тянутся ко мне. Выходит если бы он был в состоянии то уже набросился бы на меня, значит, душа его успокоилась навечно.
Собрав все остатки своего мужества, приоткрываю дверь. Вроде ни кого. Осколки кирпича со штукатуркой предательски хрустят под каблуками. В зеркале вижу, во что я превратилась за какую-то ночь, лицо осунулось, посерело, волосы дыбом, левый глаз дергается, на губах играет таинственная улыбка, то ли дура, то ли не придурковатая. Все надо собраться и срочно наводить марафет. А то не один богатенький Буратино не клюнет. Хотя один уже клюнул, не дай бог, что бы он выжил. Может в церковь сходить, вдруг поможет? Потом, сейчас надо бежать на работу. Кое-как накрасившись и сменив блузку, я бегу к своей ласточке. Ласточка тоже сильно постарела. Левый задний подкрылок сильно помят, а на правою сторону вообще смотреть страшно, поцарапана по всей длине. Но ничего главное завелась, лишь бы теперь бензину до заправки хватило. Истратив последние сто рублей на бензин, я опять лишала себя возможности перекусить. Но я уже привыкла, голод уже не так сильно довлеет надо мной. Вот только голова начинает болеть, и зачем я только вчера столько выпила. Я же совсем не знаю этого Алексея с его лохудрой.
Вахтерша длиннолицая грузная женщина неопределенного возраста почему-то испугано смотрит на меня. Неужели я так плохо выгляжу. До чего я дошла, меня уже вахтерши начали пугаться, как появятся деньги, сразу же пойду в салон красоты. Что-то и весь плановый отдел испуганный какой-то, молча сидят за столами, только глазами хлопают как рыбы в аквариуме. Нет, что-то здесь не чисто, что-то произошло, что бледные они все такие. Может, мой шеф на работу пришел? От одной этой мысли у меня задрожали коленки и я рухнула за свой стол. И тут же запищала кнопка вызова. Не ужели он все-таки еще живой. Но я поднимаюсь и иду к двери шефа. У меня это получается больше рефлекторно, чем осознано, за эти годы у меня приходить к шефу по звонку отложилось в подкорке. Перед дверью я все-таки останавливаюсь в нерешительности. Ну почему если звонил, то сразу он? Может, это уже зам. к нему в кабинет перебрался. Надо заглянуть и убедиться, а то так и буду дрожать всю жизнь, а то, что от него осталось, может уже и похоронили. Рука предательски дрожит, и мне не с первого раза удается открыть дверь. Чуть-чуть приоткрыв, я вижу, что за столом сидит тело Владимира Ивановича в новом малиновом пиджаке. Ни каких переломов, торчащих костей. Он что-то даже рисует в бумагах. Как он это делает без головы? Невольно поверишь в существование души. Хочу закрыть дверь, но Владимир Иванович машет мне рукой, чтоб зашла. Я завороженная его естественностью подхожу. Обращаю внимание как неестественно сидит на нем пиджак, ну точно он его застегнул не нате пуговицы. На это же жестами указывает и мой шеф, хочет, что б я ему пиджак правильно застегнула. Может это ловушка? Я не решаюсь подойти. Но шеф жестами настаивает, пожимает плечами, разводит руками, всячески показывает, что сам никак не может. Ну ладно, а то еще уволит. Застегиваю ему пуговицы, а он зараза опять приставать начинает, поглаживает по плечу. Я не выдерживаю и пулей выскакиваю из его кабинета. И тут же врезаюсь в сплоченный любопытством коллектив планового отдела.
- Ну как? Как он? Что с ним? - сыплются вопросы со всех сторон.
А мне почему-то опять нестерпимо хочется плакать. Ну почему, почему мне так не везет?
Видя мои выступившие слезы, слышу, как кто-то сказал
- Кошмар, как же мы дальше жить будем?
А Вера Павловна старейшая работница нашего отдела шепотом сообщила:
- Я вам вот что расскажу девочки, только это между нами, чтоб ни кому больше не слова. Мне моя одна приятельница из архитектуры сообщила, что их Петр Константинович тоже и уж давно на работу приходит без головы.
- Ну не плачь Люд, успокойся, давай лучше чайку попей с нами, - предлагает сотрудница имени, которой я даже не знаю.
Россыпи конфет, печенья, пирожных разложенных на столе передо мной наполняют мою жизнь смыслом, и уверенностью в своих силах. Горячий чай заметно бодрит, энергия буквально растекается приятным теплом по моему телу, давая силы к борьбе. Как оказывается надо мало для счастья, нужно только не поесть пару дней...
- Людмилу Федоровну Капустяк где можно найти, - спрашивает бандитской внешности молодой человек, с улыбкой скольких я зарезал скольких перерезал.
Все сотрудницы планового отдела разом посмотрели на меня, и этот бандит тут же подошел ко мне и представился.
- Старший уполномоченный Смехов, я по поводу исчезновения Владимира Ивановича Коноплянинова. Вчера он не вернулся с работы домой. Со слов жены с ним такое впервые, поэтому она сразу подала в розыск. Вы можете что-нибудь рассказать по этому поводу? Когда вы его в последний раз видели?
Ну вот, начинается. А я еще и косу со своими отпечатками на кладбище бросила. Но надо что-то отвечать, пока не заподозрили.
- Не знаю, что у них там в семье происходит, но Владимир Иванович сегодня как обычно находится на своем рабочем месте у себя в кабинете.
- Я зайду? - спрашивает опер, и в наглую ломится к кабинету.
- Минуточку, молодой человек, Владимир Иванович, не может вас сейчас принять, у него экстренное заседание, приехал Губернатор Тульской области. Если хотите, я вас запишу на прием, и когда у Владимира Ивановича будет время он вас примет, - останавливаю я мента, у самой двери.
- Я не много отниму у него времени, и я при исполнении, - заявляет Смехов, и протягивает уже руку к двери.
- Как хотите, я вас предупредила, вы еще молоды, наверно недавно в органах, сможете быстро переобучиться на каком-нибудь новом месте работы, - рассказываю я, ухмыляясь.
- Да? - спрашивает парень, и улыбка уже у него получается какая-то неуверенная.
- Да, - твердо отвечаю я. И настроение у меня резко подскакивает вверх.
- Нет ну это просто моя работа, но раз занят, то я просто уведомлю его супругу. Вы поймите меня правильно, я ничего такого не хотел, - прогундосил опер, семеня к лифту.
- Ну я так и поняла, - успокаиваю я его на прощанье, и беру в рот следующую конфету.
Я на вершине олимпа, но тут звучит сигнал вызова шефа, и, схватив еще одну конфету, предупреждаю:
- Скажите шефу, что у меня зуб сильно заболел. И пулей бегу к лестнице.
Так нужно срочно ехать на кладбище за косой. Ой, а в отделе, что сейчас будет, приедет разбираться жена. Что она устроит даже представить страшно. И отделу достанется, и милицию на уши поставит, чтоб голову ее благоверного разыскали. Лишь бы там, на кладбище еще ни кого не было, а то наткнутся на голову и милицию вызовут. Надо спешить, только бы не въехать не в кого, а то поразвилось лихачей, куда им-то спешить, совсем пропускать не хотят.
Здорово на кладбище ни кого. Хотя это и странно, вроде мрут как мухи, а тут тишина и умиротворение. А вдруг у него и голова еще живая сейчас как выскочит, да набросится. Ага, на чем выскочит? На ушах что ли? Давай, ищи косу, пока нет никого. С каждым шагом мое воображение рисовало сцены с взбесившейся головой все ужаснее и ужаснее. Но и садиться в тюрьму в расцвете лет мне совсем не хотелось.
Но вот что-то большое и черное мелькнуло сразу за раскидистым кленом. И я тут же бросилась к своей машине. Запнувшись в одном месте, я непонятным для себя образом, добегаю до машины, используя руки, как вторую пару ног. А за спиной уже слышалось чье-то басящее рычанье.
Только я закрыла дверцу как огромная, черная собака со всего маха врезалась в дверцу, от чего стекло дверцы пошло мелкими трещинами, а машину качнуло как от удара другой машиной. Ну ласточка жми, ох чего же тебя так виляет? Эта тварь прокусила покрышку! Да сколько же она будет бежать за мной? Выскочив с кладбищенского бездорожья на трассу, я надеюсь оторваться от злобной бестии, но та не отстает, даже когда стрелка спидометра показывает семьдесят. Больше я разгоняться не могу, машину кидает так, что уже несколько раз чуть не улетела в кювет. Нет долго я так машину не удержу.
- Господи помоги. Обещаю, если выживу, обязательно пойду в церковь и покаюсь. Только помоги, и я буду хорошей, перестану ругаться, буду помогать слабым. Ну что тебе стоит, ты же добрый, а я исправлюсь, клянусь. Помогиииииии.
Нет, вроде пронесло, когда меня вынесло на встречную полосу, несущийся прямо мне в лоб КАМАЗ в последний момент вильнул на обочину, оторвав прицепом мне только зеркальце заднего вида. А вместе с ним и внутри все как будто оборвалось. Думала все хана. А гадина где? КАМАЗом сбило? То-то же будет знать, как за машинами гоняться. Сбавляю скорость до сорока, вот так еще можно кое-как ехать. Все в церковь, только в церковь. А челюсти у меня как сжало от напряжения, пошевелить даже не могу, как бы в больницу не пришлось обращаться. Хотя нет, вроде отпустило.
- А не этот ли бомжара, мне вчера косу спихнул, и теперь еще одну на рынок тащит. Или может это моя коса? Я паркую машину, и бегу за бомжем, хочу разглядеть, не моя ли коса. Но тут выскакивает как из под земли мерзкий парковщик и настойчиво рекомендует заплатить за стоянку.
Я ему хочу объяснить что я только на одну секунду, но неожиданно не как не могу произнести первую букву, сильно заикаюсь, от чего еще больше волнуюсь и буквы не как не получается связать в слова.
- Ннннн аааа, - получается у меня только произнести.
- Женщина не прикидывайтесь, здесь убогим не подают, заплатите и не беспокойтесь за свою развалюху, - грубит мне подонок.
Мне очень сильно хочется врезать ногой с разворота по его наглой толстой морде, но я же обещала исправиться и молча иду к машине. Как я наверно гадко выгляжу, что он со мной так разговаривает. Раньше мне часто хватало только одной улыбки, чтоб не платить за стоянку. А теперь еще и убогой называют.
Перед самым входом в церковь робею. Я в ней и была то всего два раза, когда крестилась и когда подруга венчалась. Но надо идти, больше защиты просить не у кого. Вспоминаю про ведьмин амулет и с ненавистью выбрасываю его в урну. В церкви торжественно тихо. Из посетителей никого кроме меня. Огромные величественные фрески святых внушают мне доверие, и ощущение сравнительной безопасности. У входа сидит за прилавком бородатый мужичок в черном костюме и с цепким пронзительным взглядом. Продает свечи, крестики, иконки.
- А-а-а с-с-свввященника г-г-где м-м-можно найти? - с большим трудом удается мне спросить.
- К обедне должен подойти. А вы к нему по какому вопросу? Может я, чем могу помочь?- интересуется мужичок.
- З-з-заа, - начинаю я.
- Хотите избавиться от нечистой силы? Нет ничего проще, вот святая вода обрызгаете все углы в доме, и будете пить по столовой ложке натощак, и никакая нечисть вас больше не побеспокоит, - заявляет мужичок, доставая полтора литровую пластмассовою бутылку с этикеткой двадцать рублей.
- Ввв дддолг? - умоляю я, не сводя глаз с бутылки.
- Ну разве можно так обманывать в святом месте? У тебя вон на руке какие дорогие часы, а сама в долг просишь! - возмущается мужичок.
Да что там часы все, что у меня есть, я готова отдать, только бы избавиться от всего этого кошмара. Я нервно расстегиваю часы и вручаю спасителю. Бородач восхищенно разглядывает позолоченные часы, а я не дожидаясь ответа беру бутылку и ухожу.
- Да поможет тебе бог, - желает мне бородач, спохватившись.
Ну вот мощнейшее оружие у меня в руках, но смогу ли я одна со всеми справиться? Наверное, их целая мафия. Вспомнилась огромная похожая на дога собака чуть не развалившая мою машину, и не отстававшая многие километры. Представилось, как бы она вцепилась мне в шею, если бы я не успела в машину. Ноги мои подкосились и я сев на ступеньки, горько заплакала.
- Слышь красавица, не плачь, а купи лучше у меня зуб Архангела Михаила, он тебя от всех напастей защитит, - слышу я голос, откуда-то сверху.
Убираю руку от глаз и вижу, что надо мной возвышается высоченный жутко оборванный тип со сбитыми в космы волосами и бородой закрывающей почти все лицо.
- Трубы горят, помираю, купи зуб, он тебя защитит, - снова просит оборванец.
Денег у меня нет, часов нет, что же ему предложить?
- Тридцатник всего прошу, в жизни бы не продал, это наша семейная реликвия, но очень опохмелиться надо, - продолжает настаивать долговязый, протягивая большой коренной зуб, сверкающий на солнце как алмаз.
Но мне уже сегодня не впервой убегать, и я, заскочив в машину вижу как, схватившись за бок и тяжело дыша несчастный пытается бежать.
- Пить надо меньше! - говорю я, поворачивая ключ.
Проезжая мимо базара мне так и хочется выйти и побрызгать святой водой мерзкого парковщик, но того негде ни видно.
Ну ладно, зато я знаю, где гадалку искать. Как же она еще пожалеет, что связалась со мной. Как она будет кричать под брызгами святой воды. Да она не то что мои деньги отдаст, но и свои все не пожалеет. Еще и дом свой перепишет. И тогда я еще посмотрю жалеть ее еще или нет. О, это сладкое чувство отмщения.
Из проезжающей мимо машины крутят пальцем у виска. Сама знаю, что колесо надо поменять, вон больше сорока не разгоняюсь, руля тяжело удержать, и искры из под диска летят, почти как от фейерверка. Но я не умею это делать, а на автосервис денег нет. Может Алексея попросить помочь, а потом и на схватку с нечестью захватить, чтоб спину прикрывал. Он как раз говорил, что сегодня днем дома, а ночью базу какую-то охранять будет. А вообще Леха парень не плохой, Нину бы еще как-нибудь спровадить.
Дверь в мою квартиру на месте. Это уже хорошо. Сейчас посмотрим как внутри. Лишь бы она не упала на меня, когда буду открывать. Вроде никого. Но на всякий случай беру выломанную из косяка кирпичину и обхожу комнаты. В шкафах все аккуратно не похоже чтобы кто-нибудь рылся. Над кроватью висят нетронутые медали. Рядом мои фотографии спортивной поры. Вот я еще совсем маленькая в белом кимоно. Какое же у меня наивное выражение лица. Вот я уже постарше, с подбитым глазом, но с медалью на шее. Это была моя первая медаль, и я была на седьмом небе от счастья. А вот я заняла первое место на межрегиональных соревнованиях и стою счастливая на пьедестале. Рядом стоит довольный тренер. Как тогда было все просто и здорово. А потом тот злополучный бой в Таиланде и пожизненная дисквалификация за неоправданную жестокость. А тренер тогда даже и не подошел ко мне. Хотя сам до этого все время нагнетал во мне спортивную злость, каждый день говорил, что я должна просто порвать соперницу, а когда я перед боем вместо рукопожатия сломала лбом нос соперницы, то он просто отвернулся от меня. Ну почему, почему я такая не везучая?
- Хы! - резко выдыхаю и разбиваю кирпич об лоб.
- Помню еще науку, помню!
Так возьму-ка я еще и биту с собой, она меня не раз спасала во время вечерних прогулок. Из пакета ее почти ни видно, а если и видно, то, что тут такого может, я в бейсбол ей играю. Ну, вот и все поднимаюсь к соседу.
Алексей почти сразу выходит на звонок в дверь. Весь мокрый от пота в одних шортах он недоуменно смотрит на меня. Но выглядит сексуально.
- Привет Лешь, у меня беда, колесо пробила, можешь помочь запаску поставить?
- Сейчас я переоденусь, заходи, - приглашает Алексей, заметно оживившись.
Понятно, значит, Нинки дома нет. У кресла на паласе лежат две внушительные гантели. Качается, молодец. И чего я на этого старого пня время тратила, когда у меня практически под боком такой красавец. Нет, нужно его обязательно будет отбить, не пара ему Нинка, не пара. Переодеваться пошел в ванную. Ишь стеснительный какой.
- Лешь, на меня одна гадалка зомби натравила, поможешь с ней разобраться? Я бы конечно и сама, но нужно чтоб спину кто-нибудь прикрывал, - интересуюсь я.
- Кого-кого натравила?
- Безголового зомби. Я знаю, что это выглядит нелепо, но это действительно так. Это он мне вчера дверь выбил, - пытаюсь я объяснить.
- Ты же говорила менты?
- Ну а ты бы поверил, если бы я вчера сказала, что это был мужик без башки?
Как он испугался, аж из ванной выскочил в одних джинсах, смотрит настороженно, не верит.
- Люд это все сказывается вчерашний стресс, тебе надо как можно быстрее обратиться в больницу, там тебе помогут, и ни какие зомби тогда за тобой гоняться не будут.
- Да я правду говорю! Не веришь? Поезжай к нам в министерство, он сейчас там сидит! - перехожу на крик я от обиды.
- Тихо, тихо Людочка, успокойся, посиди здесь, сейчас я вызову скорую и тебе помогут, - продолжает молоть чушь Алексей.
- Сам сиди здесь, не хочешь помочь, вот и продолжай качаться. Мозги тебе качать надо, а не мышцы!
Алексей пытается меня удержать за плечи, но я жестко бью ему в солнечное сплетение.
- Извини Леша, но мне некогда с всякими там докторишками разговаривать, - говорю я на прощанье задыхающемуся качку.
Ну что ж продолжаю дальше ехать на диске. Тем более я даже уже не много привыкла удерживать руль, а когда выбью деньги из этой ведьмы, поставлю свою ласточку в авто сервис. Там тебя починят, покрасят, будешь совсем как новенькая. Одна ты у меня и осталась из подруг. Только тебе и могу доверять.
У забора ведьмы крутится, какой-то сухонький гладко выбритый старичок с тросточкой. Старичок что-то недовольно постоянно ворчит и постукивает по высоченным железным воротам.
Когда я подхожу к калитке, старичок меня злобно спрашивает:
- Вы здесь живете?
- Еще нет, а что вы хотели? - спрашиваю я и тянусь одной рукой за бутылкой со святой водой.
- А то, что здесь, еще полторы недели назад была моя дача, куда вы ее дели? И что за черти так быстро воздвигли на ней такой особняк? Думаете, раз новые русские то вам все можно? - переходит на крик дедуля.
- Да не хозяйка я этого дома, а тоже пострадвшая. На меня эта ведьма нечисть натравила и я пришла разбираться, - объясняю я, с беспокойством поглядывая на трость.
- Аа. То-то я смотрю, что для новой русской у тебя машина плоховата. А как хозяев вызвать не знаешь? Я уж более часа стою, стучу ни кто, ни выходит, звонка нет, собака не гавкает. Может дома ни кого?
Обращаю внимание, что на калитке железные змеи изменили свое местоположение, и теперь закрывали ее, сцепившись пастями друг с другом. Я достаю бутылку и поливаю на головы гадам. Капли святой воды сразу же начинают шипеть и испаряться, а змеи раскалившись до красна и по всяком изогнувшись, отваливаются от калитки.
- Вот это автоматика! - восхищенно сказал дед.
- Нечистая сила, вот что это. Не боитесь с ней связываться? - проверяю я деда.
- Я ничего не боюсь, я Сталинград прошел, а эта трость внутри залита свинцом, - воинственно заявил дед, и смело толкнул калитку тростью.
И тут же от дома отделилась уже мне так ужасно знакомая собака монстр и скачками начала приближаться к нам.
Убегать бесполезно нужно принимать бой. В голове необыкновенная ясность, и четкость мыслей. По спине ледяными струйками стекает пот. Резко сдавив пластмассовую бутылку, я обильно орошаю уже прыгнувшую на меня собаку. Будто в замедленном кино вижу, как лопается и пузырится кожа на летящей на меня с разинутой пастью собаке. Хочу отпрыгнуть в сторону, но чувствую, что не успеваю. И тут с резким свистом в оголившийся без кожи череп собаки вламывается тяжелая дедовская трость. И собака замертво падает прямо у моих ног.
- Поразвили собак, понимаешь, людям уже и пройти нельзя! - возмущается дед, вытирая трость от мозгов об траву.
А до меня только теперь доходит, в какой я была опасности.
- Как ты побледнела, может тебе валидолу дать, или в больницу пойдешь, - интересуется дед, доставая лекарство.
- Ничего страшного, я и не такое пережила.
Раз уж решила покончить с этим кошмаром, то надо идти до конца. А жить в страхе еще хуже.
- Ну смотри, а я приму пару таблеток, у меня тут и от нервов, и от давления, есть, - сообщает дед, и закидывает горсть себе в рот.
Швейцара нет и двери надо открывать как то самим. А вокруг тишина, спокойствие, только жужжат шмели на пышно раскинутых клумбах. На секунду мне даже в голову пришла шальная мысль, что я ошибаюсь, и зря ломлюсь в закрытые двери, может сейчас милицию вызовут. Но настойчивый стук ветерана в дверь, вывел меня из сомнений. Аккуратно брызгаю святой водой на дверь, после собаки осталось чуть меньше половины бутылки, надо экономить. От святой воды в замке, что-то громко несколько раз хрустнуло, но дверь осталась на месте. Тогда я достаю из пакета биту и начинаю лупить ей по двери. Ох, не сломать бы биту, а то отскакивает от двери как мячик и даже следов не оставляет. Судя по стуку дверь явно не деревянная.
Но дед продолжает методично стучать, разнося окрест мелодичные звуки, отдаленно напоминающие набат.
Какие крепкие у деда нервы, у меня уже голова начинает болеть от его стука, надо было взять у него все-таки одну таблетку. Но вот дверь сама бесшумно отворилась и в глубине зала на своем рабочем месте за столом, я вижу свою жабообразную гадалку.
- Сколько можно! Я милицию вызову! - орет ведьма, так и не вставая из-за стола.
- Вызывай! Ты куда мой дачный вагончик дела, тварь! - отвечает дедуля.
- Верни мои деньги и серьги! - ору я, приближаясь со святой водой на изготовке.
От резкого хлопка закрывшейся двери задрожали стены и чуть не погасло несколько свечей. А из-под стола ведьмы выползли мерзкие покрытые присосками щупальца и заскользили к нам. Когда я уже готова была полить их водой, меня неожиданно так сильно начало клонить в сон что я выронила бутылку со святой водой. Одно из щупалец мягко поймало бутылку, и выбросило в открывшуюся на миг дверь. Надо бежать сквозь сон пытаюсь я давать команды своему ставшему как ватным телу, но ничего не получается. А холодные склизкие щупальца резко обвили мои тело и так сжали, что все мое сонное состояние тут же улетучилось. А жуткий страх и так переполнявший мое сознание стал просто невыносим.
- Ну что допрыгались? Сами виноваты. Тебе дед надо было дома сидеть, а не на даче спину гнуть. А ты вообще дура. Ты просила приворожить, я приворожила, бегает за тобой как мальчик. Так нет, тебе еще и голову его подавай. На что она тебе дура, у тебя же нет никакой фантазии? Ну скажи, что ты с ней будешь делать? - спросила ведьма и достала из шкафа, вытянувшейся на несколько метров рукой голову Владимира Ивановича.
- Ну что я вам сделал, положите на место, - захныкала голова Владимира Иванович.
- Еще ни хватало, чтобы ты что-нибудь сделал, - грозно оборвала плач гадалка, и ловко закинула голову на место.
- Ну что, кого из вас первым съесть? - спросило чудовище; и, улыбнувшись до ушей, обнажило свои острые в несколько рядов зубы.
Деда конечно, он уже пожил, мелькнуло у меня в голове.
- Смотри, не подавись тварь! - слышу я, как отвечает дед, и что есть силы, плюет в отвратительное лицо ведьмы.
На долю секунды чудовище ослабило хватку, занятое слизыванием со своего лба стариковского плевка. Но и этого мига мне хватило, чтобы сунуть руку в карман за чудодейственным зубом, а затем слегка поцарапать им ненавистное щупальце.
- Убери это немедленно! Я все отдам! - завопила ведьма, втянув в себя щупальца и прикрывая глаза рукой.
От зуба зажатого в моей руке исходит легкое серебристое сияние, и приятный запах чистой горной свежести. А дед, схватив свою чудо трость, коршуном налетел на пускающее ручьями слезы чудовище. Первым же ударом ветеран размозжил голову монстру, открыв дорогу целым фонтанам какой-то серой слизи.
Получив такое ранение, гадалка перестала рыдать и, опрокинувшись, хаотически замахала щупальцами. Надо помогать деду, решаю я, хватаю биту и наношу удары по вертящимся вокруг щупальцам. Некоторые удается ударом перебить и тогда из щупальца летит целое море слизи.
- Вот сволочь испачкала всю, ну сейчас я тебя покажу!
Чем больше я наношу удары, тем больше летит слизи. Рядом пыхтит дед, нанося удары сразу же за мной. Гадалка уже превратилась в один большой бесформенный комок слизи, а мы все продолжаем колошматить ее. Наконец дед, не выдерживает и, задыхаясь, предлагает:
- Давай передохнем немного, а то я устал со всем.
- Вроде не шевелится уже, - замечаю я, тыкая битой в нечто.
- И слизь так не летит, как прежде, - подтверждает дед, пытаясь убрать с лица тянущуюся слизь.
Наконец я обращаю внимание, на пачки денег в перевернутом столе гадалки. Вот она награда за все мои мученья! Начинаю набивать пакет деньгами.
- А ты молодец доченька, храбрая. Я бы с тобой в разведку пошел, - слышу я за спиной хвальбу ветерана.
Не будь сволочью поделись, он тебе жизнь спас, говорю я себе и с большим трудом отрываюсь от денег.
- Дедуль тут вот она вам компенсацию оставила за моральный и материальный ущерб.
- Я чужого ни когда не брал, и брать не буду. Обойдусь и без ее денег, - отвечает дед, и идет к выходу.
А вдруг дверь закрыта, и мы не сможем выйти? И я тоже бегу к выходу. Но дверь легко отворилась, и мы очутились в ослепительном солнечном дне. Как все-таки хорошо жить. Как хорошо чувствовать себя свободной, не обвитой мерзкими щупальцами. Такой счастливой я себя не чувствовала даже получая свою первую медаль.
Присаживаемся передохнуть прямо на бордюр. Надо бы обтереться как-то от слизи. Но мне сейчас не до этой мелочи. Главное я жива, и я просто наслаждаюсь солнечным днем.
Но тут вдруг сильно задрожала земля, оборачиваюсь и вижу, как под землю ушел двухметровый кирпичный забор ведьмы. Земля вокруг заходила волнами. И дом чудовища начал потихоньку, но уверенно отрываться от земли.
- Что убегаете!? - закричал дед, угрожая тростью, - И передайте там всем своим, что пока жив на земле русский дух, то же самое будет и с остальными. И знайте, где бы вы ни были, я все равно до вас доберусь, и так взгрею за мой дачный вагончик, что еще пожалеете, что на свет божий появились.
И тут же с высоты метров примерно со ста из пульсирующего ярким светом днища дома, отделился дедов вагончик и, оглушительно врезавшись в землю, развалился на части.
- Вот гады, изломали таки вагончик, - завздыхал дед.
- На вот. Купи себе новый дедуль, - говорю я и запихиваю ему пачки долларов в карманы.
- Мне этот вагончик без малого как тридцать лет служил верой и правдой, - продолжал сокрушаться дед, не обращая внимания на деньги.
Раздается приближающийся вой милицейских сирен.
- Ну вот, наша милиция как всегда вовремя, - заметил дед.
Вот я и попала в белый дом. А журналистов то сколько, фотографов. А Президент в жизни страшноват, и американский тоже не красавец.
А вот к микрофону подходит наш президент и одобряюще мне, улыбнувшись, торжественно начинает:
- За проявленное мужество и доблесть в схватке с иноземными захватчиками. За спасения всей нашей страны и всего человечества в целом от коварного ига оккупантов. Людмила Федоровна Капустяк и Иван Прохорович Космачев награждаются орденами Славы и именными президентскими часами.
Президенту подносят подушечки с наградами и тут, к микрофону выходит американский президент и через переводчика говорит:
- Я тоже хочу поблагодарить от всего американского народа этих величайших героев всех времен и народов и собственноручно вручить ордена мужества третей степени.
Сказано сделано и американский президент, загадочно улыбаясь, направился, было ко мне, но наш президент незаметно и как будто не специально подставил подножку и первым подходит ко мне не обращая внимания на возмущения американца. Не отрывая взгляда от моей взволновано вздымающейся груди, президент нацепляет мне и медаль Ивана Прохоровича, по медали на каждую грудь.
Все прекращаю фантазировать. Но что это? Будто в подтверждение моих домыслов на улице дачного поселка показался шикарный лимузин, окруженный эскортом новеньких милицейских машин и мотоциклистов. Я на всякий пожарный незаметно сую деду еще пачку долларов, вдруг ему и впрямь медалей не достанется.
Остановившись напротив нас, в лимузине опустилось стекло, и показалась блондинка с витиеватой, дорогущей прической. На шее у нее переливается алмазами колье, а на плечах играет на солнце норковая шуба. Да это же та выдра, что тогда от гадалки вся перепуганная выскочила.
- Подскажите ведь тут, где-то был дом гадалки? - озадаченно спросила блондинка, небрежно высунув руку, усыпанную перстнями.
- Уехала она от сюда, и очень далеко, - отвечаю я.
- Жаль, хорошая была гадалка, - вздохнув, произнесла блондинка и окно начало медленно закрываться.
И уже когда окно практически закрылось сквозь узкую щелку, мне показалось, как к блондинке с другого сиденья пересело безголовое тело.