Патман Анатолий Н. : другие произведения.

Длинный шаг с крыши 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Романтическая, розовая мечта о нашем славном Советском Союзе... Человек просто упал с крыши. Ну что тут такого? С кем не бывает. Но... Одному ворона накаркала приключения в разных эпохах, а другому, как ни странно, вдруг приснился необычный сон... Раньше, во времена нашего дорогого и добрейшего Леонида Ильича Брежнева, и трава была зеленее, и сочнее, особенно за городом (из студенческого анекдота). Абсолютно без капли юмора. Когда-нибудь, а, может быть, и сейчас, простые русские люди, и не только они, назовут это время самым лучшим, тем временем, когда им на Руси жилось лучше, чем когда-либо. И автор тоже однозначно уверен в этом!
  Анатолий Патман
  Длинный шаг с крыши
  Повесть
  Часть 1
  Дивный сон в дивное утро
  
  Аннотация
  Романтическая, розовая мечта о нашем славном Советском Союзе...
  Человек просто упал с крыши. Ну что тут такого? С кем не бывает. Но...
  Одному ворона накаркала приключения в разных эпохах, а другому, как ни странно, вдруг приснился необычный сон...
  Раньше, во времена нашего дорогого и добрейшего Леонида Ильича Брежнева, и трава была зеленее, и сочнее, особенно за городом (из студенческого анекдота).
   Абсолютно без капли юмора. Когда-нибудь, а, может быть, и сейчас, простые русские люди, и не только они, назовут это время самым лучшим, тем временем, когда им на Руси жилось лучше, чем когда-либо. И автор тоже однозначно уверен в этом!
  Черновик, и текст по мере сил и желания будет чиститься и изменяться. Всё же, так сказать, проба пера и всё такое.
  Всем читателям, пожелавшим высказать конструктивные замечания и пожелания, автор заранее выражает самую искреннюю благодарность. Только, пожалуйста, будьте вежливы!
  Все события вымышленные, персонажи выдуманные, но есть и исключения. Заранее прошу извинить за случайные совпадения. Текст книги, думается, вполне соответствует соглашению "Красный конвент" (http://samlib.ru/k/krysolow/redkonvent.shtml).
  
  Оглавление
  Пролог.
  Глава 01. Шаг с крыши.
  Глава 02. Странный сон.
  Глава 03. Пробуждение.
  Глава 04. В школе.
  Глава 05. Первый поцелуй и первое же свидание.
  Глава 06. Снова странный сон.
  Глава 07. Поход.
  Глава 08. Опять странные знания.
  Глава 09. Утро всегда доброе.
  Глава 10. Долгожданная поездка.
  Глава 11. Чебоксары - город красивый.
  Глава 12. Есть время и для развлечений.
  Глава 13. Не очень приятные знания.
  Глава 14. Митька предпринимает кое-какие шаги.
  Глава 15. Делу время, а потехе - час...
  Глава 16. Почти первый шаг.
  Глава 17. Очень важное дело.
  Глава 18. Необычное письмо школьника.
  Глава 19. Почти что на самом верху?
  Глава 20. Начинается серьёзный разговор...
  Глава 21. О некоторых товарищах, которые советским людям совсем не товарищи...
  Глава 22. Письма бывают и полезные...
  Глава 23. Ещё не конец истории...
  Эпилог.
  
  * * *
  Пролог
  (Начало истории, странное, но вполне вероятное...)
  
  Колёса стучат вагонные. Заботится сердце, сердце волнуется. И, на самом деле, сильно волнуется, совсем как в одной известной советской песне. Ведь Дмитрий Фёдорович едет к себе домой - он уж давно, считай, почти три недели, не видел свою любимую жену Карину. Хоть и оба поседели - что он, что она, но, что ни говори, а любовь осталась. Что делать, не могут они жить друг без друга.
  Хотя, в песне слова всё же были немного другими. Как там - 'Колёса диктуют вагонные, где срочно увидеться нам. Мои номера телефонные, разбросаны по городам'. Жаль, что номера и, на самом деле, разбросаны по городам - и у мужчины один номер московский, а вот другой... У него в кармане куртки, помимо дорогого смартфона, имелся и второй дёшевый кнопочный мобильный телефон, всё того же китайского производства, понятно, что с чувашским номером.
  Как там далее? 'Заботится сердце, сердце волнуется, почтовый пакуется груз. Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз'. Жаль, но вот последние строчки в куплете совсем не соответствовали имевшейся действительности. Нет уже давно великого и могучего Советского Союза. Он подло был разрушен три десятка лет назад. И с тех пор в нынешней Российской Федерации творилось непонятно что. И Дмитрий Фёдорович, оставив свой город, тоже вынужден был податься на заработки в Москву. А сердце, конечно, волновалось - мужчина любил свою жену так же, как и в годы давно минувшей молодости.
  Правда, обстановка в вагоне, конечно, обычном плацкартном, пока никак не позволяет предаться древним воспоминаниям. Он был полон, в основном заполнен земляками мужчины. Все они - и мужчины, и женщины, больше по одиночке, редко кто с семьёй, тоже возвращались с заработков. Так как поезд был вечерним, то многие засели за скромный ужин, а кто-то, хоть всеми правилами это и запрещалось, решил всё совместить и с выпивкой. Вот и в купе наискось четыре мужика средних лет, немного и моложе Дмитрия Фёдоровича, начали опрокидывать в себя рюмку за рюмкой. Хотя, он не сильно за ними следил. Обычная история. И во многих других купе вагона наблюдалась схожая картина. Сам мужчина не любил злоупотреблять алкоголем, тем более, в дороге. Разве что дома, по возвращению, Карина нальёт ему рюмки три домашнего вина, и натурального. Сейчас виноград рос даже в его краях.
  А сам Дмитрий Федорович пока мило беседовал с молодой спутницей, симпатичной девушкой лет двадцати пяти. Их места были боковыми, так что, мужчина и не торопился прилечь отдохнуть. Хотя, успеется, и собеседница попалась интересная. Леночка работала каким-то офисным менеджером в обычном московском офисе. Много их располагалось в бесчисленных офисных зданиях. Тем более, и сам мужчина, как инженер, тоже обслуживал один из таких. Так что, им было что обсуждать.
  Тем временем мужики из купе наискость, видать, утолив первый 'голод', дружно направились покурить. Только вот среди них, похоже, не нашлось нормальных людей, явно подобралось лишь одно подлое хамьё. Они не вышли в тамбур меж вагонами, а встали у туалета, ещё и не закрыли дверь в вагон. И, конечно, молодой и крепкий мужчина лет тридцати, сидевший сбоку прямо в конце вагона, ещё и вместе с женой и дочкой лет пяти, не выдержал и сделал им замечание. Само собой, тут же завязалась ожесточённая словесная перепалка. К сожалению, никто из других пассажиров, сидевший там рядом, не встали на сторону мужчины. Тоже обычная история. Теперь люди жили больше по поговорке 'моя хата с краю'. Тем более, и в крайнем купе сидела почти такая же пьяная шваль. Многие мужчины, порой и женщины, по дороге домой предпочитали безбожно напиться. Словно они всё время, что находились на заработках, блюли жесточайший 'сухой закон', и дома их ждала такая же злая участь, и теперь они как бы жаждали наверстать напрасно потерянное время. Так что, от них ждать помощи было просто бесполезно. Ладно, что ещё смолчали.
  Тем временем один из четвёрки наглых хулиганов, невысокий чернявый мужчина, торопливо вернулся в своё купе и, немного поковырявшись там, поспешил обратно. Через миг он миновал и Дмитрия Фёдоровича с Леночкой. И тут мужчина вдруг заметил в правой руке чернявого характерные очертания, конечно, обычного чёрного ПМ или пистолета Макарова. Приходилось когда-то, в далёкой молодости, на сборах, стрелять из него. Было непонятно, чего захотел этот хулиган, хотя, уже преступник - то ли просто попугать молодого мужчину, сделавшего курильщикам замечание, или даже убить. В нынешние смутные времена можно было ожидать всякого. И, конечно, вагон как бы на мгновение замер. Многие мужчины и женщины из ближайших купе прекрасно видели и чернявого, и пистолет в его руке.
  И тут Дмитрий Фёдорович, сам того не ожидая, вдруг встал на ноги и сделал те четверо длинных и тяжёлых шагов, что отделяли его преступника. Тот пока явно ничего такого не ожидал. А мужчина резко схватил чернявого за правую руку, изо всей силы крутанул её и вырвал пистолет. Он хотел, было, ещё и засадить бандита промеж ног, но увидел, что остальная троица уже поспешила ему на помощь. Тут Дмитрий Фёдорович решил направиться к проводницам и просто вызвать полицию. Наряд из нескольких сотрудников в любом случае должен был сопровождать поезд. Тем более, ему не хотелось ни устраивать никаких драк в поезде, и, упаси боже, так и использовать, если что, отнятый пистолет. Он же простой гражданин и с оружием, если не считать срочную службу в армии, учёбу на военной кафедре и сборы, в обычной жизни дело не имел.
  Удивлённые две проводницы, конечно, тут же по своей связи вызвали наряд. А чернявый, похоже, и не думал угомониться:
  - Слышь, мужик, чего ты вмешался? - угрюмо спросил он у Дмитрия Фёдоровича, чуть позже подойдя к нему, стоявшего у купе проводницы, и став в шагах трёх. - Тебе жить надоело?
  На это мужчина лишь ответил:
  - Сейчас полиция подойдёт и разберётся с тобой. Так что, отойди от меня. Имей в виду, что я тоже когда-то стрелял из ПМ. Или, может, стукнуть тебя покрепче рукояткой по башке, чтобы не мешал спокойно жить нормальным людям?
  Дмитрий Фёдорович и так уже в самом начале заметил, что пистолет был взведён. Преступник собирался не просто попугать молодого мужчина, но явно был готов, если что, и стрелять.
  - Хорошо. Ты сам этого захотел!
  И чернявый, до этого державший правую руку на виду, вдруг засунул его в карман и практически мгновенно начал тянуть его обратно. И опять там заблестели знакомые чёрные очертания рукоятки пистолета и его ствола. Вот, сволочь, что за проклятая невезуха?! Надо же, у преступника имелся и второй пистолет. Да, надо было ему тогда же врезать между ног! Жаль, большое упущение со стороны Дмитрия Фёдоровича! Жаль, он не являлся подкованным в таких делах и жил жизнью простого гражданина, никогда не имевшего дел с криминалом. Это сейчас случайно получилось. Не хотел, как весь вагон, но почему-то встал?
  Счёт шёл уже на мгновения. Допрыгнуть до преступника явно не получится. А ствол пистолета в его руке уже начал подниматься.
  И тут мужчина решился. Что же, не умирать же ему от рук преступника! Пусть сам станет им, но ответ даст, и достойный!
  И правая рука Дмитрия Фёдоровича тоже резко пошла вверх. Одновременно он стал на ходу разворачиваться спиной к стене и окну справа от себя и прохода, ещё и поспешил подать тело сильно назад. Хорошо, что чернявый, не ожидавший этого, так и продолжал стоять в проходе. Но ствол его пистолета уже торчал вверх.
  Два выстрела прозвучали практически в одно мгновение. Дмитрий Фёдорович вдруг почувствовал, что что-то резко впилось в его тело в районе правого лёгкого. Уже сползая спиной на пол, он успел заметить, что и чернявый, и с сильно удивлённым взглядом, падал на спину. А на его лбу темнело пятно, начавшееся медленно расширяться во все стороны. А потом у мужчины резко потемнело в глазах и сильно закружилась голова. Почти сразу же и пропал белый свет, и исчез шум в ушах, и он тупо отключился, отрешился от всего. Даже все мысли пропали, словно сгинули в преисподнюю. Может, они как раз туда и отправились? Как и душа бедного Дмитрия Фёдоровича? Может, ему как раз и жить надоело?
  
  * * *
  Глава 01.
  Шаг с крыши.
  (Чуть-чуть ранее, и как раз и начало истории.)
  
  Ласково светило на небе яркое, красивое и тёплое солнышко. Оно - круглое, как колобок, висело где-то слева от дома колхозного бригадира Майкова Василия Степаныча, их соседа через два дома, пока не сильно высоко. Под ним потихонечку просыпался огромный тёмно-зелёный лес со странным названием Патман, притом, вместе со всеми своими обитателями. Да и в чистом небе неторопливо плыло куда-то на юг одинокое и слегка беспокойное, но зато белое-белое и пушистое облако. Свежий утренний воздух нехило бодрил, и в то же время заставлял Митьку немного поёживаться. Но нагретые солнцем, шершавые и заросшие мхом доски южного косого ската крыши сеновала приятно грели его спину. Хорошо-то как! Жизнь прекрасна! Всегда бы так! Жаль, что это лишь мечты.
  С высоты нескольких метров отчётливо просматривались многие дома в деревне и, прежде всего, вся соседняя Нижняя улица. Она, упиравшаяся одним концом в извилистую речку Кубинку, точнее, в небольшой овражек с ручейком, который, между прочим, как раз и протекал через Митькин огород, являлась окраинной. Дальше уже простирался длинный и не очень широкий приречный луг. Правда, сейчас в овражке, впрочем, как всегда, воды почти не наблюдалось, так, неторопливо протекала по дну небольшая струйка. Беря своё начало в глубоком пруду в обширном колхозном саде, разбитом на склонах нескольких широких и глубоких оврагов чуть севернее деревни, этот ручеёк, к сожалению, летом, в сухое время, полностью высыхал. А так, рядом с овражком, в нескольких метрах, имелся колодец, и воды оттуда для полива грядок вполне хватало.
  Сверху пареньку хорошо виднелось многое. Вон, тётя Зина, соседка, вполне ещё крепкая женщина, но уже слегка за пятьдесят лет, старательно возилась меж грядок, разбитых у сараев напротив их огорода. Вот и свежий ветерок ласково трепал верхушки тонких прутиков ив и разлапистых вётел, что росли вдоль овражка. Меж домами дяди Гриши Сидорова по прозвищу Кунёк и дяди Миши Арбатова, расположенных там же, на Нижней улице, также и далее вплоть до Приречного переулка, на три сотни шагов, а то и более, и не очень далеко от огородов, виднелись обрывистые берега Кубинки. Где-то там имелись несколько больших, глубиной метров до пяти, омутов, где можно было нехило порыбачить. Правда, лучшие места для рыбалки находились немного подальше от деревни, выше и ниже по течению реки, где и берега её заросли кустарником, и омутов имелось побольше, притом, намного широких и глубоких.
  А за Кубинкой, и далеко вдоль него, куда ни кинь взгляд - от небольшого Призаводского посёлка далеко на юго-западе, и до невысокой деревянно-земляной плотины, уже на юго-востоке, простиралось обширное, наверное, даже на пару километров в длину и до километра в ширину, поле ещё низкорослого табака. Далее, вдоль извилистой и неширокой канавки с заводскими сточными водами, ещё и спрятанной за кустами и густым зарослями сорняков, уже виднелась узкая, в метров двести-триста, полоска луга, где паслось немалое коровье стадо Анаткаса, восточной части деревни. И всё завершала высокая стена густого смешанного леса, протянувшаяся извилистой линией строго с запада на восток, как раз вдоль правого берега Кубинки. А сам он, неторопливо поднимаясь всё выше и выше на возвышенность, сливался в километрах пяти с горизонтом.
  Действительно, красота! Вот только свободных земель в Новых Мышках имелось маловато, и их не хватало даже для выпаса скота. Ведь лишь у деревни лес немного отступил от реки, освободив чуть места для домов и участка под табачную плантацию.
  И ещё хорошо виднелись Митьке небольшая старая пекарня с позеленевшей крышей из тёса и дома Призаводского посёлка, все четыре, вместе с крохотными огородами вдоль реки. Вот туда его тянуло постоянно, и сильно. Ведь когда-то в небольшом квадратном доме рядом с пекарней жила их семья, и на грязной, разбитой улочке прошли первые десять лет его жизни, такие весёлые и трогательные, и незабываемые. Так ему сейчас и было всего лишь пятнадцать лет! Хотя, осенью стукнет шестнадцать. Считай, именно в Призаводском посёлке находились самые родные и памятные ему места. Далее уже грозно высился четырёхэтажный кирпичный корпус самого крахмало-паточного завода. Над ним как раз и торчали три трубы заводской котельной, и с них ещё и тянулись вверх небольшие тёмные струйки дыма. Родители паренька - отец Фёдор и мама Рая, сейчас трудились на заводе. Работа у них заканчивалась только в пять часов вечера, и поэтому до их возвращения домой у ученика местной восьмилетней школы, кстати, выпускника, имелось ещё уйма времени.
  Слева, на юго-востоке, виднелись дома Приречного переулка, где среди прочих жили и два одноклассника Митьки - крупная, улыбчивая Аля Сергеева и низкорослый, шустрый Никитка по прозвищу Шайкин. Вообще-то, он был Петровым, но кличка дяди по матери почему-то передалась именно ему. Другой его брат Генка уже имел совсем другое прозвище - Шестьпять, и именно из-за своего длинного роста. Как-то, кто-то из взрослых обозвал парня так, мол, все мелкота, а этот почему-то шестьпять, и с тех пор эта странная кличка намертво приклеилась к нему. Хотя, Генка даже гордился ей. Вот отца Митьки односельчане порой звали Министром и, конечно, его сыновей тоже. За давностью лет он и сам не помнил, почему. Но пареньку это прозвище не особо нравилось.
  Чуть поодаль от переулка, вдоль северного берега Кубинки, в длинном ряду, метров на пятьсот, росли чуть наклонённые к воде вётлы. Они, посаженные комбайнером дядей Гришей для защиты своего дома, располагавшегося всего в десятке шагов от воды, кстати, единственного на всём протяжении этого участка речного берега, немножко закрывали вид на восток, загораживая земляную дамбу от старой плотины. Конечно, не были видны и заросли ивы вдоль старого русла реки. Чуть подальше торчали десяток свай плотины, и в метрах пятьсот к югу от них уже начинался лес.
  Митька отчётливо видел огромные сосны у самой опушки, где начиналась просека, ведущая на другую сторону леса, к Старым Мышкам. Кстати, непонятно, почему это деревня так называлась? Вот его родная деревня уже носила название Новые Мышки. Вроде, говорили, что когда-то, ещё в царские времена, люди со старой деревни переселились в новую, только что основанную. И, по всем слухам и преданиям, это было лет двести назад, а то и более. А ещё старшие охотно рассказывали своим детям, что всего лишь лет пятьдесят назад деревня доходила только до Приречного переулка, а дальше начинался такой любимый пареньком большой участок леса с собственным названием Патман.
  Действительно, сильно выросли Новые Мышки за советское время! Вроде, сейчас в деревне уже насчитывалось более двухсот пятидесяти домов. Это Митька узнал не так давно, пару лет назад, когда записался в тимуровцы. Тогда они со своей тимуровской командой часто помогали одиноким пожилым людям и ветеранам Великой Отечественной войны. Кому как - то воды в дом принесут, то дрова, починят что-то, сходят в магазин, вскопают картошку и помогут с уборкой прочих овощей, или зимой уберут снег с дорожек и крыш, и так по возможности, на сколько хватит сил и времени у мальчишек и девчонок. И интересно было, и полезным и нужным делом занимались, и уважение, и помощь заслуженным ветеранам оказывали. Вот тогда Митька и поинтересовался немного историей своей родной деревни. Хотя, ничего необычного. И прославиться, и прославить Новые Мышки ещё не успели.
  Красивая местность у них вокруг деревни. Вон, какой большой смешанный лес за рекой, который неровными уступами поднимался на возвышенность и сливался там с горизонтом. Другая просека, не видная отсюда, начиналась около завода и терялась где-то там в глубине. Как знал Митька, этот лес простирался далеко на юг, на десятки, скорее, уже и сотни километров. Он доходил аж до самой Суры и занимал немало места и в соседних Ульяновской области и Мордовии. По крайней мере, так было нарисовано на всех картах.
  Чуть попозже Митьке надо было идти в школу, хотя, сейчас как раз этого ему особо-то и не хотелось. Младшие братья - Алёшка и Валера, наверное, уже тихо сидели на уроках и внимательно слушали учителей. Они учились в пятом и втором классах их деревенской восьмилетней школы. Сам паренёк уже заканчивал восьмой, и достаточно успешно. Скоро ему предстояло выбирать, куда пойти учиться осенью. Можно в девятый класс, в среднюю школу в соседнем селе Караман, или даже поступить куда-нибудь в профтехучилище. Можно было взять да спокойно попроситься, как другие способные деревенские ребята, в физико-математическую школу в самом республиканском центре, в Чебоксарах? Вон, Мишка Васильев и Васька Семёнов, обучающиеся там, да и учителя из их школы уже не один раз намекали ему насчёт этого. Пока почти выпускник не знал, как ему поступить. Такой трудный выбор был отложен им на более позднее время. Ведь ему ещё надо сдать экзамены за восьмой класс. И времени до осени хватало.
  А пока Митька просто забрался на южный скат крыши сарая, где у него на доски из тёса был прибит небольшой брусочек, и где ему изредка, конечно, в свободное время, как сейчас, нравилось лежать, наблюдая за небом, деревней и лесом. Там, не привлекая ни чьего внимания, можно было спокойно помечтать о чём-нибудь, не беспокоясь о том, что кто-нибудь может помешать ему и отвлечь от своих сокровенных мыслей. Хотя, пока Митька ни о чём не думал и просто лежал, наблюдая за пушистым облаком. Интересно было. Да, хорошо жить на белом свете! И впереди у него длинная жизнь!
  
  *
  
  Ласковое утреннее солнце приятно прогревало левый бок. Слабый и нежный ветерок заботливо принёс свежий запах только что выпеченного хлеба со стороны новой пекарни, расположенной уже на северо-восточной окраине деревни. Митьке стало так хорошо, что он расслабился и сам не заметил, как невольно задремал. У него сначала вдруг непроизвольно, помимо его воли, стали закрываться глаза, и через густые ресницы смутно показалось такое интересное полосатое солнышко. И уж только потом перед ним один за другим замелькали разноцветные пятна, которые постепенно сливались в одно целое. Наконец, они все нежданно сменились интересными картинками, словно в настоящем кино.
  И видел Митька действительно сон, а может, и кино, но уже во сне. А что, бывает, и в жизни всё возможно. И сон-то не простой, а немного необычный и странный, какого до сих пор ему ещё не приходилось видеть. Нет, ничего уж такого во сне не было. Просто Митька ранее никогда не видел того, что ему снилось. Чудно, конечно, но во сне чего только не бывает, и что только не видится!
  Так вот, как ни странно, но Митьке просто снилось, что он смотрит кино... И сидел паренёк не в маленьком деревенском клубе с деревянными скамейками, а в большом зале с мягкими креслами и громадным прямоугольным экраном на всю сцену. Ну и пусть, что сейчас он находился почти на самом верхнем ряду. Было, конечно, немного так далековато, но всё равно на широком экране ясно и чётко наблюдалось всё. И ещё в цвете!
  Да, Митька точно смотрел интересное кино! Далеко внизу виднелись бескрайнее, синее волнующееся море и большой корабль с советскими людьми, который неторопливо плыл домой после долгого пути. Чуть погодя на пути первого появилось и другое неизвестное судно, вроде и пустое, и брошенное экипажем, но, на самом деле, вдруг оказавшееся пиратским... Хотя, ведь фильм так и назывался - 'Пираты двадцатого века'. Как же не быть там пиратам, вот только почему двадцатого века?
  Но странным являлось не это, а совершенно другое. Митька неожиданно осознал, что он всё-таки не один. Рядом с ним в соседнем кресле сидела невысокая красивая девушка с длинными волосами, и её маленькая ладошка отчего-то доверчиво покоилась в его руке. Было так хорошо и приятно. И откуда-то паренёк знал, что эту девушку зовут Аней. И она почему-то в ответ звала его Митей. Ладно, это не так важно, Митя так Митя, хотя пока его никто так не звал. Вроде, ещё не дорос до взрослого имени? Только почему-то он сам был уже более взрослым, что ли, явно выше ростом и отчего-то с длинными волосами, хотя, нынче мода, вообще-то, такая, и одет в красивый костюм. Странно? И девушка оказалась примерно его же возраста, так, тоже лет семнадцать-восемнадцати. Она была одета в коротковатое платье, едва прикрывающее ещё угловатые коленки, и лёгкую курточку. Митька откуда-то уже знал, что Аня, как и он, после окончания школы приехала в Чебоксары и устроилась на работу в хлопчатобумажный комбинат, и теперь жила вместе с подружками в чисто женском общежитии, где-то в районе агрегатного завода. Хотя, и самого Митю районный военкомат-то нежданно взял и послал учиться в радиотехническую школу на радиста. И пока он обитал у тётки Марии, двоюродный сестры отца, в пятиэтажном кирпичном доме на улице Маршака, находящегося чуть севернее и ниже завода. Хотя, и кинотеатр находился как раз примерно на полпути между ним и домом, рядом с чуть кривой улицей Гагарина, практически параллельной широкому и прямому проспекту Мира.
  А фильм-то интересный и жутко захватывающий! Митька и не знал, что сейчас могут существовать пираты. Он-то по недомыслию думал, что эти страшные разбойники существовали только в средних веках где-то в Карибском море, где они грабили испанские галеоны, везущие золото в Европу. А вот и нет, оказывается, в фильме самые настоящие пираты захватили советский корабль, а людей связали и кинули в трюм. Но смелые советские моряки сумели освободиться и уплыли в бушующее море на маленькой шлюпке. Как страшно!
  Паренёк в своей короткой жизни пока видел только Чёрное море, когда отдыхал в Крыму, в пионерском лагере Артек, и, правда, только зимой. Оно, море, тогда было таким ярким, синим и голубым, особенно по утрам, и капризным, и в то же время и ласковым. Когда он вместе с другими мальчишками и девчонками шёл по песчаному берегу и смотрел на волны, которые подкатывали прямо к ногам, словно хотели ласки, как кошка Мурка, ему становилось так приятно. А здесь море было такое большим и безжалостным. И солнце, тёплое и ласковое, когда его слишком много и от него некуда спрятаться, тоже, оказывается, бывает опасным и вполне жестоким.
  Аню, похоже, фильм тоже сильно тронул? Её горячая ладошка вдруг трепетно зашевелилась и постаралась удобнее и надёжнее устроиться в ладони у Мити. Всё было как в любимой им песне Людмилы Сенчиной - '...в твоей руке моя рука, нет никого для нас вокруг...'. Конечно, пока без прощального вальса...
  Да, девушка сильно нравилась парню. Они познакомились так нежданно в городском Лакреевском парке культуры и отдыха, случайно столкнувшись друг с другом недалеко от громадного колеса обозрения и городка аттракционов, куда забрёл и Митя после занятий в радиотехнической школе. Аня же ждала своих подруг, но те почему-то не пришли на встречу или просто опоздали. Но это было уже не так важно. Главным являлось именно то, что Митька, хотя, уже Митя, конечно, повзрослевший на три года, осмелился пригласить понравившуюся ему девушку покататься на карусели, и она, чуть подумав, согласилась. Потом они долго гуляли в парке по осенним, засыпанным разноцветной листвой аллеям, конечно, покрытым асфальтом, посреди вековой дубравы, и договорились сходить на следующий день в расположенный неподалеку от того же агрегатного завода кинотеатр 'Октябрь'.
  И, конечно, пошли, на другой же день. И Митя вовремя ушёл с радиошколы, расположенной рядом с большим пустырём чуть ниже первой площадки электоаппаратного завода, и Аня вышла с работы. Хотя, до вечера у них полно было времени. Они даже успели немного погулять по району вокруг кинотеатра. Хотя, тут проспект Мира и улица Гагарина сильно сближались друг другу. Правда, тут ничего такого интересного не распологалось, но парню с девушкой просто было интересно вдвоём. Они же только что познакомились друг с другом, и им было что рассказать друг другу. Тем более, имели сильное желание продолжить своё знакомство.
  
  * * *
  Глава 02.
  Странный сон.
  (Что же, и такое может быть...)
  
  А чудесный фильм во сне продолжался. Ура, советские моряки смогли удачно захватить корабль пиратов! Но враги, оказывается, заминировали фарватер. Пришлось отдать им корабль обратно, предварительно напичкав его взрывчаткой. Но всё равно победа осталась за советскими моряками. Они опять ушли в беспокойное море, оставив позади взорванный пиратский корабль. Знай наших!
  Да, какой же прекрасный остров высился посреди моря, и какие невиданные там деревья росли! Но что-то некоторые из них подозрительно похожи на те, что Митька уже видел в том же Крыму! Явно где-то там фильм и снимали! Ну, не на Кубе же? Может, и там? И какая красивая островитянка, стройная и привлекательная! И какая смелая! Только необычная она, наверное, китаянка, такая же смуглая и с такими же глазами? Именно она же спасла советских моряков. Жаль, что не уплыла вместе с ними.
  А так, как же хотел бы Митька жить на этом райском острове и постоянно купаться и загорать на белоснежном пляже. Там и тепло, постоянно зелёная трава и ласковое море. Хотя, ведь и на речке Кубинке тоже имеется одно такое прекрасное местечко недалеко от деревни, расположенное всего в километре на запад, и даже на опушке большого леса. Какой же там белый и чистейший песок и глубокий омут, у этого Белого обрыва! Хорошее рыбное место! А на другой стороне речки на высоком холме высятся сосны, а чуть далее в низине расположились густые заросли, где росли высокие черёмухи. Весной здесь ослепительно красиво и стоит дурманящий запах цветов, а летом созревает много земляники, и чуть дальше в лесу - черника, не говоря уже о чёрной и сочной черёмухе и такой же сладкой чёрной смородине на опушке.
  Да, странный сон. Только вот было сильно непонятно, откуда у Митьки взялись эти странные воспоминания и такой необычный сон? И, притом, всё вместе? Пока он вообще не ходил в кино вместе с девочками. Куда приглашать, и кого? В деревенский клуб, что ли? Не смешно. Он бы с удовольствием пригласил одну симпатичную ему девочку. Ведь сейчас Митьке сильно нравилась Алёнка Ирисова, одноклассница из соседней деревни Хома, тоже невысокая девочка с такими длинными волосами. Может, ещё не любовь у него, но, наверное, уже и близкое к этому? Но как-то трудно решиться ему даже на простое приглашение в кино. Не город тут, не принято так, да и засмеют деревенские. Неизвестно, согласится ли и сама Алёнка? Тем более, они и живут в соседних деревнях. Да и их деревенский, маленький деревянный клуб с небольшой круглой печкой справа от входа, с невысокой сценой и с небольшим белым полотном, совсем не этот шикарный кинотеатр 'Октябрь' с очень большим залом и громадным экраном. И самое главное, Митька ещё не взрослый парень, который вот так запросто может пригласить девушек в кино. Ну, ничего, позже он своё ещё наверстает! Тем более, во сне уже и пригласил. Жаль, что фильм быстро закончился.
  Митя с Аней вышли на улицу. Но это уже было совсем не кино, а словно наяву! Было ещё достаточно светло. Недалеко находилось общежитие хлопчатобумажного комбината, где в одной из комнат в компании нескольких подружек своего же возраста девушка и жила. И они приехали сюда со всей республики. В комбинате всех брали на работу, работниц там ещё и не хватало. Как рассказала Аня, чуть ли не семнадцать тысяч человек работало на нём. Конечно, это очень много! В Новых Мышках жила едва ли тысяча.
  Парень пошёл провожать девушку. Широкая и короткая прямая улица, названная в честь пятидесятилетия великого Октября, начинавшаяся прямо у агрегатного завода, полого спускалась к другой, находящейся гораздо ниже, и немного кривой. Где-то там, за улицей Юрия Гагарина, и находился пятиэтажный дом тётки Марии. А паре надо было лишь пройти немного вверх по улице, перейти её и зайти во дворы множества многоэтажных домов. Вот в одном углу он в первый раз и поцеловал девушку. Прямо в губы. И она ему трепетно ответила, подставив такие тёплые и мягкие губы. Словно молния пронзила их обоих! Да, чудесно жить на белом свете!
  Вот это да! Митька в первый раз поцеловал девушку. Даже во сне он ощутил тепло таких ласковых и нежных, и в то же время неумелых губ девушки. Да парень и сам тоже, даже немного повзрослевший, был таким же неумелым и стеснительным.
  Дальнейшее во сне Митьке запомнилось не полностью и не так ярко. Разноцветные картинки непрерывным калейдоскопом, одна за другой, словно быстрая ракета или яркая комета в ночном небе, пронеслись, пролетели перед ним. И в конце они, на удивление, даже сложились в целую и интересную историю.
  Да, хоть и сильно странно, но Митька словно просмотрел в этом странном сне кусочек из своей дальнейшей жизни. Кажется, потом они вместе с Аней, уже приблизительно через месяц, ещё посмотрели фильм про группу 'Абба'. К сожалению Мити, фильм ему не очень понравился, так как там имелось мало песен. У тётки Марии дома имелось много катушек с записями этой популярной во всём мире группы, и её племянник Юрка, сын её рано умершей сестры, и, получается, троюродный брат Мити, притом даже его ровесник, часто крутил их на большом катушечном магнитофоне 'Сатурн'. Сплошные путешествия и интервью, показанные в фильме, не утолили жажду парня послушать хотя бы несколько песен любимой группы, да ещё на большом экране. Если бы в фильм включили больше музыки, то это было бы здорово! Ну, ничего, жизнь-то продолжается. Он ещё послушает музыку 'Аббы'!
  Жаль, что дальнейшее в памяти парня отложилось маловато и не очень чётко. Как бы получилось, что лишь какие-то отдельные мысли каким-то странным образом перенеслись в память Митьки, с грехом пополам там разместились и успокоились. Конечно, было странновато и непривычно, но не страшно. В конце концов, он, вроде, пока живой и здоровый. Может, всё это и приснилось ему во сне, но вдруг появилось чувство, что оно ему ещё пригодится. И под самый конец паренёк нежданно отметил, что когда Митю чуть позже, где-то через недели две после окончания радиошколы, призвали, отчего-то, уже в армию, он про Аню почему-то так и не вспомнил. Кажется, что они там, ещё в городе, всё-таки немножко поругались, а помириться с девушкой у него не имелось времени, так как надо было уже возвращаться домой. А потом почти сразу же парня вызвали в военкомат, и всё прежнее у него вылетело из головы. Да и ему, как ни хотелось, за этот последний неполный месяц так и не удалось выбраться в Чебоксары, и ушла девушка в небытие, словно её никогда на свете и не существовало. Но она была. Точно сидела в кинотеатре рядом, и её рука покоилась в руке парня. Даже Митька в своём странном сне чувствовал тепло её ладошки у себя в ладони и такие вкусные губы. Ему стало грустно, и, наверное, даже против его воли, с глаз выкатились несколько горячих и горьких слезинок.
  
  *
  
  - Митька, проснись! Митька, очнись! - вдруг какие-то слова проникли в сознание Митьки и встряхнули его, словно удар молнии. Кто-то сильно тормошил и тряс его тело.
  - Митька! Что с тобой случилось? Пожалуйста, не умирай! Митька, пожалуйста, давай проснись!
  Послышался тихий плач. Митька медленно открыл глаза. Что тут происходит, и кто плачет? И, к счастью, его глаза открылись. Сначала показалось такое родное лицо младшего брата Алёшки, а потом нарисовался и он сам, стоявший на коленях у тела старшего брата. Рядом виднелся всхлипывающий и размазывающий по лицу слёзы Валерка, самый младший из братьев.
  - Митька! Очнулся! Мы уж думали, что ты умер.
  Конечно, Митька и не думал умирать. Он же просто спал и видел странный сон. Но вот школу, раз его младшие братья уже дома, он, похоже, тупо проспал?
  - Нет, я живой. Как видишь, ничего страшного, Алёшка. Видимо, просто немного устал и заснул.
  - Устал и заснул? Митька, осмотрись, ты же с крыши упал!
  Митька немного, насколько хватило у него сил, приподнял голову и по возможности мотнул ею направо и налево, и тихонько так огляделся. Действительно, он почему-то лежал меж грядок картофеля прямо среди зелёной, только взошедшей ботвы. Сверху виднелся край крыши сарая. Это что же получается, что паренёк на самом деле упал с крыши? Значит, он нежданно заснул, во сне убрал ноги с бруска и однозначно соскользнул вниз? А недавний сон? Такой приятный и чудный сон? Как ему могло присниться такое?
  Солнце уже вовсю слепило глаза. Оно висело высоко над горизонтом справа от дома тёти Зины. Надо же, уже полдень, и даже больше. День явно клонился к вечеру. Похоже, что было примерно часа три-четыре после полудня. Похоже, что Митька провалялся на земле без сознания чуть ли не полдня! Уж он упал вниз явно ещё с утра. И тут же до него откуда-то с глубин дошла мысль, что это был такой удивительный сон про часть его будущей жизни длиной даже в пару лет. Странно, очень странно?
  - Митька, мы пришли из школы, а дома-то никого нет. Ведь тебя-то в школе не было. Мы тебя там не видели и точно узнавали. И куда же ты мог подеваться? Ну, мы и начали искать тебя по всему дому. Вышли в огород, а тут ты лежишь. И, впрямь, как мёртвый был. Нисколько не шевелился и почти не дышал. И почему-то плакал. Мы так испугались! Митька, что с тобою было?
  - Митька, а ты больше не будешь умирать? А то мне так страшно! - и младший Валерка снова заплакал.
  - Ладно, ладно, успокойтесь. Ничего со мною не случилось. Упал и заснул. Хорошо, больше умирать не буду!
  Митька посмотрел на своих братьев, и вдруг ему почудилось, что, как ни странно, он немного знает про их будущее. Тьфу ты! Лезут же какие-то дурные мысли в голову! Надо же такому предвидеться!
  И вдруг на него всё-таки нахлынуло что-то сильное, словно шквал чего-то такого тяжёлого и мощного резко ударил его по голове. Казалось, что она неудержимо распухла от знаний, вдруг неизвестно как очутившихся там. Они безостановочно лезли и лезли в его голову и, находя нужные места, постепенно укладывались там. Было сильно больно и одновременно страшно, и, самое главное, даже немного интересно, хотя ему совсем не хотелось верить всему тому, что хаотически всплывало в его несчастной и считай, почти раскалывающейся на части голове...
  Митьке вдруг почудилось, что дальше он как бы пойдёт учиться в девятый класс, и будет ходить в школу уже в соседнее село Караман, как и большинство мальчишек и девчонок из его класса. Это что же, знания из его недавнего странного сна? Но вот Алёнки Ирисовой, девочки с длинной косой, далее в классе, как ни жаль, уже не будет. И почему же именно про неё вспомнил он? Непонятно. А как же сама Алёнка? Оказывается, она просто уедет из деревни и поступит учиться в профтехучилище в Канаше, и после экзаменов за восьмой класс паренёк её больше так и не увидит, по крайней мере, до самого призыва в армию. Стало грустно. А она так нравилась ему, и очень хотелось дружить с ней и защищать её ото всех. Хотя, честно говоря, ещё в прошлом году он сам дёргал девочку за косу. И ведь не со зла и желания обидеть, а просто мальчику неосознанно хотелось обратить её внимание на себя. Конечно, глупо и никак не правильно и даже нехорошо, но что поделаешь, что было, то и было.
  В школе и в жизни у него, как и прежде, будет всё нормально, как обычно, без всяких особых изменений. Митька всегда учился хорошо, и в девятом классе станет одним из лучших учеников Караманской средней школы. А что, он всегда всё схватывал на лету. И был старательным. Ещё паренёк станет посещать драмкружок, где близко познакомится с Алей Довкиной из параллельного класса, невысокой, чуть смугловатой девушкой из Карамана, и даже сыграет в нескольких школьных спектаклях вместе с ней. И она, очень даже привлекательная, живая, бойкая и неплохо успевающая, сильно понравится ему. Вот только самым обидным и больным явится для Митьки, что у девушки уже тогда как бы имелся парень, и она совсем не будет обращать внимания на высокого, но скромного мальчика из параллельного класса. И начинающая зарождаться любовь тихо и в муках, и за довольно долгий срок, аж до окончания школы, угаснет. И, как ни странно и жаль, и тихая Алёнка Ирисова, явно не успевшая узнать о симпатиях одного стеснительного мальчика к ней, тоже потихонечку будет уходить из его памяти...
  И ещё одна мысль пронзила голову Митьки. Так, скоро, уже под новый год, начнётся и война в Афганистане... Эта мысль вдруг так резко ударила по нервам, что аж стало резко больно. Сразу же вспомнилось, что в этот самый Афганистан войдут советские войска, как объявлялось по радио и телевизору и писалось в газетах, для выполнения интернационального долга.
  Опять война! Митьке отчего-то стало так неприятно знать про неё. Почему, пока было непонятно. Похоже, что полученные знания ещё не успели полностью раскрыться? Может, и у него самого в голове что-то сильно мешало им сделать это? Наверное, не хватало каких-то моментов, запускавших их? Хотя, война это всегда зло. Тем более, уже как бы в следующем году в Караман привезут первого погибшего на этой не совсем понятной войне, и в такой далёкой стране. И как бы из Новых Мышек некоторые ребята, сейчас лишь чуть постарше Митьки, тоже попадут служить именно в Афганистан.
  Было уже известно, что в Москве следующим летом должна пройти Олимпиада. Теперь же паренёк, как на заказ, узнал, что Америка и многие капиталистические страны будут бойкотировать её и не пришлют в Москву своих спортсменов. Митя изредка, так как у них самих телевизора ещё не имелось, и в деревне их было не так уж и много, будет смотреть Олимпиаду у своих родственников...
  Ладно, понятно. Вон, зимой 1981 года в Москве пройдёт ещё съезд КПСС. Почему-то даже это вдруг вспомнилось. Хотя, о съезде же напишут во всех газетах и покажут по программе 'Время', так что, вполне понятно, что это событие останется в памяти. Но что там обсуждали, Митя будет помнить не очень хорошо. Весной он окончит школу, успешно сдаст экзамены, а потом поступит работать на крахмало-паточный завод. Но не пройдёт и месяца, как его и ещё троих одноклассников военкомат как раз и отправит учиться на радистов в ту самую радиошколу в Чебоксарах, что он уже узнал в недавнем сне. Вася Клёнов, один из лучших друзей Мити, две Никиты - Азин и Брагин, из Новых Мышек и Карамана, и он целых четыре месяца будут изучать в республиканской столице радиодело. Вот здесь, в Чебоксарах, парень и познакомится с невысокой и смуглой, но очень симпатичной девушкой Аней из одного северного района республики. И как раз с нею Митя и смотрел тот удивительный фильм 'Пираты двадцатого века', а потом и другой, уже про очень популярную нынче группу 'Абба'.
  Вот какой сон видел Митька! Это что же получается? Что, перед ним вдруг чуточку открылось его собственное ближайшее будущее?! Вот это да! Рассказать другим, не поверят. Да и опасно, сочтут за психа. В Шихазаны, где неподалеку находилась психбольница, ему ещё не очень хочется. И больше надо опасаться властей. Там уже одной психбольницей вряд ли отделаешься?! Так что, лучше об этом молчать, да и не верится ему самому, что всё это происходит с ним на самом деле. Мало что он надумал в этом странном сне, и, наверное, действительно сильно ударился головой и тронулся умом?
  У него снова заболела голова, да так сильно, что Митька не выдержал и, похоже, снова на краткое мгновение потерял сознание. И опять разные знания лезли в его голову, и опять они укладывались там основательно и, может быть, навсегда.
  Конечно, многие события произойдут за эти два года. Все они лихо пролетят где-то там в его голове, как метеоры тёмной ночью, и что-то там Митя запомнит очень даже хорошо, а что-то вообще просто забудется. Но всё равно останется одно - ощущение очень спокойного и счастливого детства, приятного и весёлого.
  
  * * *
  Глава 03.
  Пробуждение.
  (Мысли у каждого человека могут быть самыми неожиданными...)
  
  Да, в жизни людей случается много разных событий - хороших и плохих, радостных и печальных. Но детство всё-таки должно быть счастливым. И в памяти Митьки явно осталось ощущение чего-то тёплого, хорошего, радостного. И вот оно так сильно теребило его, что он невольно открыл глаза, чтобы увидеть что-то интересное и приятное. Но вместо этого паренёк опять лицезрел заплаканные глаза своих братьев и синее-синее небо над покатой крышей сарая. По-прежнему светило солнышко, вот только оно уже отпустилось гораздо ниже. Похоже, что, как ни странно, пролетел, как минимум, ещё час? Может, и больше? Да, его родителям это точно не понравится! Ведь скоро и они должны вернуться с работы.
  - Митька, что с тобой? Тебе опять плохо? Отчего-то ты заснул и так лежал долго-долго. Но хоть нормально дышал. Мы побоялись тебя и трогать, и оставить одного и всё ждали, когда же ты, наконец, проснёшься. Вот, попей водички, Валерка принёс.
  - Нормально, Алёшка, нормально. Со мной всё хорошо. Просто, похоже, сильно устал? Сейчас я встану, и мы пойдём домой.
  Болело всё тело. А вот голова, удивительно, вдруг очистилась, освободилась от боли и как никогда стала свежей. Но, к сожалению, это сохранилось только на короткое время. Митька попил водички, и, опираясь на Алёшку, встал на ноги. Его всё же немного шатало.
  Они прошли во двор. И тут навстречу им выскочила кошка Мурка. Лохматая и пушистая, она ласково потерлась об ноги Митьки. Признала, значит, и это паренька сильно порадовало. Когда-то она сбежала от прежней хозяйки из райцентра и, пройдя двадцать с лишним километров, вернулась в свой родной дом. Так, с кошкой в ближайшее время, вроде, ничего не случится? Тьфу, опять какое-то наваждение? И у него тут же закружилась голова.
  Так, надо отдохнуть! Митька, оставив младших братьев во дворе, прошёл в дом. Там он немного поел и отправился на веранду. Паренёк весной и летом обычно спал там, в небольшой комнатушке, где ему никто не мешал. И часть его вещей находилась здесь же.
  Но сейчас сон не шёл. Ладно, что стало намного легче. Можно ли рассказать кому-нибудь об этом удивительном сне? Скорее, просто не стоит, и даже родителям. Не поверят, и подумают, что он тронулся головой. Ну, это ладно. Но тут же вспомнилось о властях и прочих органах. Вот их опасаться точно стоило. Значит, придется всё скрывать до того момента, когда сон забудется.
  Хотя, нет, не даст Митька забыться этим знаниям. У него где-то тут же лежали письменные принадлежности. Паренёк достал ручку и начал торопливо строчить в общую тетрадь строчку за строчкой, записывая всё то, что приходило ему в голову. Сначала он делал это неряшливо, потом всё-таки успокоился и стал заполнять страницу за страницей уже своим самым аккуратным почерком. Так за этим занятием и застали паренька вернувшиеся с работы родители.
  Хотя, нет, не поймали. Нежданный провидец всё же успел быстренько спрятать под подушку общую тетрадку, слегка накрылся лёгким одеялом и притворился полусонным. Едва увидев отца и мать, он уже понял, что и про них ему известно кое-что. Они оба скоро перейдут в заводскую охрану, так как по состоянию здоровья им обоим далее просто трудно будет выполнять тяжёлые работы в кочегарке и тёрочном цехе. О том, что работа на заводе не очень-то лёгкая, он и сам узнает скоро, так как на каникулах, что после восьмого, и девятого, и даже десятого класса поступит работать на завод. И деньги были нужны, так и многие старшеклассники в деревне так поступали. Все дети старались по мере сил помогать родителям и заработать на свои нужды хоть что-то.
  - Митька, как ты себя чувствуешь? А то тут Алёшка и Валерка сообщили, что ты сегодня с крыши упал. Ничего не болит? Мить, ну отчего ты такой неосторожный! Может, не надо больше туда лезить? А то ещё раз упадёшь, и будет совсем плохо.
  - Мама, папа, не беспокойтесь, со мною всё хорошо. Немного, конечно, побаливает, а так ничего. Только вот слабость в ногах, и голова чуть кружится. И, обещаю, что туда я больше не полезу.
  И точно ведь не полезет. Не оттого, что опасно, а потому, что у него вдруг закончилось детство. Пора было взяться за ум. Митька понял, что отныне у него начнётся совсем другая жизнь - может, лучшая или худшая, не важно, главное, ему надо срочно повзрослеть. Конечно, не сразу всё в его жизни поменяется, но постепенно точно. И там мечтаньям на крыше места не было.
  Начались охи да вздохи, но потом родители успокоились и оставили сына в покое. Солнце спешило на покой, а у них хватало работы по дому. Младшие сыновья, за отсутствием старшего, стали им помогать. Митька же и сам не заметил, как заснул. Но, как ни жаль, хоть и какие-то мысли бродили в его голове, но, похоже, всё же ничего ему не снилось. Может, только пока, до следующего раза?
  
  *
  
  Ещё два дня Митька вынужденно сидел дома. Вообще-то, он совсем не был против этого. У него действительно всё так же, и довольно сильно, болела голова, да и в теле чувствовалась какая-то слабость. Родители с утра уходили на работу, а младшие братья - в школу. Тем более, и осталось-то всего несколько дней до последнего звонка. Надо было достойно завершить дела в школе.
  Ладно, что за себя 'больной' не беспокоился. Оценки по всем предметам у него были хорошими, и за итоги, четвертные и годовые, тревожиться не стоило. Хотя, они наверняка были уже и выставлены? Митьке ещё предстояло сдать пять экзаменов за восемь классов. Его больше беспокоило другое. Вот, например, как вести себя с родителями и братьями после тех мыслей, что возникали у него в голове? Или другими людьми? Как будет жить паренёк дальше? Что он будет делать с этими странными знаниями, которые уже частично хранились в корявых строчках на страницах общей тетради? Хоть и немного, но он уже как бы загадал на пару лет вперёд. Ему никак не хотелось верить всему тому, что написано им самим. Вроде, всего этого просто не могло быть, или ещё не произошло, или про эти сведения практически никто ничего не знал, да и знать не мог. Но какое-то тайное желание всё равно заставляло его выводить на страничках общей тетради одну строчку за другой.
  Едва дом пустел, Митька на им же изготовленной деревянной лестнице осторожно забирался на открытый сеновал, ложился на мягкое прошлогоднее сено и начинал писать. Там его никто не беспокоило и врасплох застать не мог. На саму крышу он уже не лазил. Или же он шёл в огород. Там у него в дальнем углу имелся любимый пенёк, оставшийся от спиленной старой ветлы, где можно было спокойно посидеть в тенёчке и неторопливо собраться с мыслями. Хотя, время от времени, пока хватало сил и имелось желание, потихонечку возился и в огороде. Нет, родители ему пока никаких заданий не оставляли. Наоборот, они не хотели тревожить сына. А вдруг он получил сотрясение мозга? Уже знали от младших сыновей, что их старший полдня и даже больше пролежал без сознания в огороде. Это, конечно, родителей Митьки беспокоило. Правда, вызывать врачей из участковой больницы в Курашево или хотя бы медсестру Симу, кстати, маму Катюшки Варесьевой, одноклассницы Митьки, они тоже не решились. На вид их сын вёл себя вполне нормально, а вызов врачей мог дать повод для нежелательных слухов. Ясно, что отец и мать паренька отлично понимали, что ему сейчас больше требовался покой, оттого, несмотря на множество дел по дому, решили сына не трогать.
  Так что, Митька и в школу не пошёл, и от дел по дому был освобождён. Нет, он всё-таки домашними делами занимался, но не сильно. А когда уставал, то садился за писанину. Пока в общую тетрадку подряд, как попало, без всякой классификации, шло всё, что выдавала его память. Не разбираясь в смысле слов, паренёк безостановочно строчил и строчил, и уже настрочил немало страниц. Странные знания ложились на бумагу и, может, таким образом, обеспечивали себе право на жизнь. Порой к одному и тому же ему приходилось возвращаться заново. То какие-то дополнительные данные выскакивали, то требовалось исправлять ошибки. Но он писал и писал, порой даже не пытаясь прочесть то, что записал ранее. Что приходило ему в голову, то и записывал подряд, не особо обращая внимание на ошибки и знаков препинания, или нисколько не пугаясь незнакомых слов. И последние ясней всего говорили, что с ним точно что-то случилось. Ну, не знал паренёк их ранее. Уж в школе точно не изучал. Скорее, встречал намного позже, но пока они ему ни о чём не говорили. Хотя, их ещё попадалось мало.
  Конечно, придёт время, и Митька разберётся во всём . Чего не поймёт и не знает, может быть, попросит осторожно разъяснить других. А может, и не будет ничего делать. Забудет про всё, и будет жить по-прежнему. Нет, скорее всего, так уже не получится. Хотя, чего ему пока переживать из-за этих странных видений и мыслей, когда у него впереди целая жизнь, и, возможно, хорошая!
  Немного отвлекали его от беспокойных раздумий и сильно успокаивали домашние дела. Огород и разная домашняя живность тоже требовали своего внимания. Хотя основную часть работы уже выполнили родители ещё с утра, и вечером они снова примутся за домашние дела, и кое-что они поручали младшим сыновьям. Ну, тут уж на часть дел и у Митьки сил хватало. Так, кур и свиней покормить в обед, кое-что подправить в огороде, полить грядки, так как, пусть и весна, но всё-таки жарко, ну и так, по мелочи. Основные весенние работы, и самые тяжёлые, были уже позади, растения ещё не пошли в рост, и образовался короткий период, когда огород не требовал такого большого внимания. Чуть позже тоже хлопот прибавится, но пока можно было слегка расслабиться.
  И только на третий день Митька, нарядившись в клетчатую сине-белую рубашку, почти такие же синеватые брюки и пиджак с неизменным комсомольским значком на груди слева, пошёл в школу. Конечно, он прихватил с собой тощую чёрную полевую сумку, совсем как бригадира Василия Степаныча, где лежали несколько учебников и тетрадок. Настроение, в общем-то, у него уже было достаточно хорошее, слабость в теле, хоть и чувствовалась, но сильно не мешала, мысли вновь вернулись к школьным делам.
  Он шёл по улице, но всё равно не как прежде, совершенно не обращая внимания на окружающее, а как-то тихо и насторожённо, прицениваясь ко всему - к домам и разным постройкам, но, прежде всего, к людям, встретившихся ему по пути. Всё выглядело так знакомо и привычно, и трудно было представить, что всё увиденное могло скоро измениться или просто стать совершенно другим. С другой стороны, в нём сидело чувство, что это всего лишь сон, и он просто выдумывает, фантазирует, даже против своего желания.
  Как понял Митька, сама деревня за пару лет не должна особо измениться. А вот люди - всё-таки да. Уже через год многие парни и девушки уедут в разные города - кто-то просто учиться, а кто-то - жить и работать, и навсегда. Так было у соседей и ещё во многих домах по пути в школу. Только эти знания оказались отрывочными и какими-то скомканными. Похоже, прошло очень много времени в будущем с того момента, как эти воспоминания отложились в его, Митьке или Мити, голове. Про некоторых людей он ещё помнил хоть что-то, а про других и вовсе позабыл почти всё. Хотя, было интересно сравнивать непонятно откуда взявшиеся знания с тем, что видели его глаза, и выходило, что его родная деревня в ближайшее время изменится совсем мало. Так что, не стоило особо переживать из-за этих знаний. А позже он к ним и привыкнет.
  Расстояние до школы паренёк, хотя, уже вполне себе взрослый парень, прошёл очень быстро. Ему не терпелось как можно быстрее дойти до неё и посмотреть на своих одноклассников, учителей и просто на всех своих деревенских ребят и девчат. Он почти бегом прошёл мимо кирпичного магазина райпо, деревянного склада, точнее, бывшего здания магазина, напротив него. Чуть далее по правую сторону улицы располагались медпункт и аптека, занявшие один довольно ветхий деревянный дом около неглубокого и довольно широкого оврага. На перекрёстке улочка с юга заканчивалась. По так называемой Верхней улице можно было сворачивать налево, как раз в сторону школы, или направо, где чуть подальше, за оврагом, виднелся старый деревянный клуб, пока ещё довольно крепкий. В нём по вечерам показывали кинофильмы и проводились танцы. Ещё имелась небольшая библиотека. Напротив него распростёрся обширный песчаный пустырь, где деревенские вечерами, перед сеансами кино в клубе, играли в волейбол. Всё пока должно было оставаться почти таким же, как он видел. Ну и пусть. А ведь потом и он сам уедет из деревни.
  Верхняя улица была намного короче Центральной, где почти в самом центре деревни и жила семья Митьки. Как раз эта широкая улочка с магазином и разделяла последнюю на две неровные части - Турикас, что с западной стороны и побольше, и Анаткас, что уже с восточной и чуть поменьше. Вообще-то, такое разделение улицы на более возвышенную и низинную части являлось традиционным и имелось и во многих соседних деревнях, да и в других местах. Парень жил как раз в начале Анаткаса и, соответственно, больше общался и дружил с ребятами со своей стороны. Недалеко от их дома было и до Цыганкаса, совсем возвышенной улицы, названной когда-то так в честь цыганского табора, остановившегося там ненадолго, со старыми деревянными выездными воротами, всё ещё действующими, и дорогой в сторону соседней деревни Хома.
  В свою очередь, чуть подальше на Верхней улице и начиналась основная дорога в сторону Карамана, соседнего села, одного из самых больших населённых пунктов в округе, где находились сельсовет и правление колхоза имени Ленина.
  Вот только Митька шёл по улице и чувствовал себя крайне неуютно. Он здоровался с односельчанами, и одновременно в его голове вдруг всплывала короткая или длинная подсказка про каждого из них. Эти воспоминания или знания из ближайшего будущего, или чёрт знает что, каждый из которых по очереди, один за другим заставляли его нервничать всё сильнее и сильнее. Похоже, ему действительно достались знания из будущего. Хорошо, что пока лишь на ближайшее время. А то ведь запросто можно сойти с ума. Требовалось время, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию и не попасться, и использовать полученные знания себе во благо. Хотя, с другой стороны, опять же, всё это было немного и забавным, и интересным, и сильно могло помочь ему в дальнейшем. Парень всё же сумел дойти до школы, расположенной в самом левом конце длинной Верхней улицы, уже на окраине деревни, хотя и быстро, гораздо быстрее, чем обычно. Тем не менее, нервы его были уже на пределе. И на уроки он сразу не пошёл. Надо было хоть немного прийти в себя. Митька осторожно перелез через невысокую ограду переулочка и по огороду прошёл к сараям тёти Ульяны, пенсионерки, всего лишь несколько лет назад работавшей бухгалтером на заводе. Там он осторожно присел на своеобразную скамейку, как-то образованную брошенными как попало досками. Далее парень расслабился и постарался изгнать все лишние мысли из головы. Ему вдруг стало приятно и потянуло на сон. Может быть, ранее он и вздремнул бы чуть-чуть. Но, нет, сейчас совсем не время спать. Надо было просто попробовать отрешиться на время от этих непрошенных, таких странных и назойливых мыслей, и считать их просто собственными выдумками. Так и сидел он, то медленно и аккуратно изгоняя воспоминания из головы, то, возвращая снова. В первом случае Митька просто цепенел, и его сильно тянуло в сон. Во втором же случае разные разноцветные картинки, как живые, мысленно появлялись перед глазами и торчали там до тех пор, пока не начинали расплываться в какое-то туманное пятно. Но они уже нисколько не мешали ему созерцать окружающее и думать на разные темы. Ну что же, неплохо. Теперь как раз можно спокойно идти в школу. Наверняка он уже не засыпится...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"