Я в раздумье сижу. Предо мною
Тускло меркнут остатки свечи.
Все объято ночной тишиною,
Только сердце тревожно стучит.
Перед ним, неспокойным, в ответе
За горенье его, маяту:
Что оставил я людям на свете,
И во что воплотил я мечту?
К сожаленью, с досадой признался,
Что собой недоволен опять,
Хоть желаньем горел и старался,
Да работы моей не видать.
Вот и день улетел безвозвратно,
Безотрадно его провожал.
Не суди меня, сердце, превратно,
Что плохие стихи написал.
Пусть уйдут они быстро в забвенье,
Пусть поэтом известным не стал,
Но я жил и горел вдохновеньем,
Человеческим счастьем дышал.
Изгнанница
Поэзия, где ты, изгнанница, скрыта?
Какая тебя зачумила беда?
Твоя красота в мелкотемье забыта
Под маской идей и величья труда.
Халтурщики пишут, не зная тревоги,
И льются стихи, как из крана вода.
Открыты для их публикаций дороги,
Добро хоть, что их поглощают года.
В подогнанных строчках над словом насилье.
Замучив березку, схватились за куст,
Используя имя великой России,
Скрывают убожество мыслей и чувств.
Под чад многотрубный не сделать открытий,
Завод не построить и сталь не сварить...
Поэзии стройной тончайшие нити
Кричащими фразами не заменить.
Поэзия — это движенье Вселенной,
Свободной души неотрывная часть.
И форма, и мысли — в ней все вдохновенно,
Поэзия — это горенье и страсть.
* * *
Лесной тропинкой спешил я домой.
Багровое солнце — за дальним шиханом.
Неясные тени и сумрак густой
На лес опустились с прохладным туманом.
Поблекли цветы под покровом ночи,
Деревья нахмурились, жуть в поднебесье,
И птицы замолкли, и ветер молчит —
Тревожно и страшно, как в годы репрессий.
Жизнь моя слагает песни
(К 14-летию со дня моего рождения)
Я в душе своей годами
Звуки песни берегу,
Только выразить словами
Не умею, не могу.
Одарен я вдохновеньем,
Да таланта нет во мне,
На упорство и терпенье
Положился я вполне.
Жизнь моя слагает песни,
Хоть и грустно мне порой.
Весел их напев чудесный,
Словно бег ручья весной.
Выбрав трудную дорогу
На удачу иль беду,
Напрямую, понемногу
К цели смело я иду.
1943
* * *
Я долго счастья ждал, грустя наедине,
Хотелось вырваться куда-нибудь на волю
В далекие края, неведомые мне,
Избрать желанную, как в сказке, свою долю.
Увы, не создан птицей человек,
Он должен век влачить по прихоти законов...
А жизнь пройдет, растает, словно снег,
Одним кристалликом.
Частицей миллионов.
1943
Одиночество
Живу позабытый, в безрадостной доле,
Как ветер осенний скитаясь по воле.
Один я, и нет ни семьи, ни друзей,
Никто не узнает печали моей.
Порою раздумье найдет на меня-
И вспомнятся детства родные края,
Где я беззаботною пташкою жил,
Раздольно мечтал и беспечно любил.
Один я... И сердце страдает сильней
Без ласки, без доброго слова людей.
И только вдали одинокая мать
Меня продолжает с тоской ожидать.
1943
* * *
Как труден мой путь, как судьба несчастлива,
С рождения — муки и горести мне.
Живу одиноко, и все-то не мило,
Как птице, сидящей в стальной западне.
Я рос без отца. Материнская ласка
Давно уже стала неведома мне.
А лучшая доля — далекая сказка,
Которую видел, забывшись во сне.
Я с детства познал одиночество, голод,
Крушенье надежд, равнодушье людей.
Беда за бедою давили, как молот,
И сердце с годами страдало сильней.
В раздумье прошедшие дни вспоминаю
Не радостью светлой, а грустью одной.
Покинутый всеми, я счастья не знаю,
Прошло оно мимо меня стороной.
1944
* * *
Поломаны юности крылья,
Надежды исчезли, как сны,
Поэзии тайны забыл я,
Былые друзья не верны.
Мне крылья свои не поправить,
В простор не взлететь голубой,
Я вынужден счастье оставить,
Одни лишь невзгоды со мной.
И плачу над горькой судьбою,
В душе проклинал беду.
От жизни не жду я покоя,
И радости тоже не жду.
1944
* * *
В душе поэзии не стало,
Замолкли звуки вещих струн,
И к вдохновенным идеалам
Уж не влечет меня мой ум.
А были дни, стихи слагая,
О чем-то думал, что-то ждал,
Конечной истины не зная,
Свободу громко призывал.
Где вы, прошедшие желанья,
Где вы, прошедшие года,
Заветной цели ожиданья
И ночи ясная звезда?
1945
* * *
Не ведаешь, друг мой далекий,
Про горькую долю мою:
В печали живу, одинокий,
Покинутый в отчем краю.
От грусти хожу опьяненный,
За мной — нищета и беда.
И только надеждой никчемной
Питаю себя иногда.
Ни радости нет, ни любимой,
Терзаюсь в объятьях тоски,
И время уходит незримо,
А хочется жить по-людски.
Ведь сердце горит вдохновеньем,
Объятое жаждой любви...
О, друг мой, хоть ты в отдаленье
Меня про себя назови.
1945
* * *
Н. Каминской
Исполнил я твое желанье:
Стихи тебе посвящены,
Пусть мало в них очарованья,
Но вдохновением полны.
А передать ужели можно,
Какой огонь горит в груди,
Как я живу в любви тревожной,
Не зная — что там впереди?
1945
Бал-маскарад
Бал-маскарад веселится
Вихрем танцующих пар,
Трепетом шелка и ситца,
Звуками сольных гитар.
Все возбужденны и рады,
Гулко от шумных речей,
Ласковы девушек взгляды
В сумрачном свете огней.
Мне ж от веселья досадно,
Хмурый по залу хожу,
В грусти своей безотрадной
Радости не нахожу.
Вырваться слезы готовы,
Их я от взглядов таю.
Думы тревожные снова
Мучают душу мою.
Вспомнились прошлые годы,
голод и горечь войны,
Юность терзали невзгоды,
Виделись мрачные сны.
Счастья не вижу и ныне,
Рок моей жизни жесток.
Словно в безлюдной пустыне,
Был я всегда одинок.
Нет ни друзей, ни любимой,
Скучен мне бал-маскарад.
Праздник проносится мимо,
И ничему я не рад.
Так зачем нам, друзья,
Дни в забвенье терять,
Жить напрасно нельзя —
Будем петь и гулять!
Пусть стаканы звучат,
Чтобы горе забыть,
Чернооких девчат
Будем жарче любить.
Наша юность пройдет
Незаметно, как сон.
Кто втихую живет —
Тот и счастья лишен.
1948
* * *
Когда раздумья час придет,
Когда мечтою сердце дышит —
Вперед меня судьба зовет,
Но правды горестной не слышит.
Стремился к цели с детских лет,
А жизнь на путь иной толкала...
Или слабее воля стала,
Иль сердце от забот устало?
Но счастья не было, и нет.
1955
* * *
За дальней грядою Урала,
Промытой вечерним дождем,
На небе заря догорала
Кроваво-лучистым огнем.
От зарева тучи сияли,
Оделась в багрянец земля,
Как будто сгорали печали
И горе прошедшего дня.
* * *
Как ликует природа весною,
Пробуждаясь от зимнего сна!
Неподкупной своей красотою
Всюду сердце волнует она.
Слышу новые добрые вести
В быстротечном журчанье ручья,
В птичьем гаме любимые песни
Различаю, восторженный, я.
Позабылись былые печали
От дыханья бодрящего дня —
Раскрываются синие дали,
Посветлели родные края.
Осень
Поле уныло и голо,
Тополя листья увяли,
Лебеди, милые лебеди
Тают в лазоревой дали.
Пасмурно, холодно стало,
Замерло все, онемело,
Только в груди не устала
Жизнь для любимого дела.
* * *
Опять зима... Мне не забыть
Тех светлых зимних дней,
Они остались в сердце жить
Сном юности моей.
Ласкала нас вдвоем зима,
Пушистый падал снег;
Ко мне прильнула ты сама,
Чтоб обогреть навек.
Где ты сейчас, какой судьбой
Живешь в другом краю?
А я мечтой всегда с тобой,
Любовь в душе храню.
И в первом снеге вижу я
Твой, ласковый привет,
И снова жизнь зовет меня,
Как утренний рассвет.
* * *
Ты звездою промчалась по жизни,
Осветив непроглядный мой путь.
Ты ушла, и в немой укоризне
Не могу без волненья заснуть.
Ты ушла... Я твержу твое имя,
В нем и счастье мое, и урон,
Ты повсюду витаешь незримо,
Словно сердце попало в полон.
Ты ушла...
Горнячка
Я выражал свою любовь не раз
И взглядом, и мучительным признаньем,
Но даже и надежду на свиданье
Не повстречал в сиянье ее глаз.
О многом ей мне хочется сказать,
Но не найду я повода-причины,
И мысли рушатся, как в половодье льдины,
Когда ее приходится встречать.
Она всегда с другими весела,
Со мною же изысканно горячка...
И все ж на свадьбе грустная была
Простая, непокорная горнячка.
* * *
Вновь вечерней порой
На свиданье приду,
Лишь мне сердце открой —
В нем отраду найду.
Встречи тайно храним
От злословий людских,
Мы стоим и молчим,
Словно два часовых.
Не даем мы словам
О любви говорить,
Просто нечего нам
И сказать и спросить.
Что ж, пусть юность сама
Выбирает свой путь,
Будь лишь встречам верна
Да меня не забудь.
И тогда я к тебе,
Как и прежде, приду,
И в желанной судьбе
Радость жизни найду.
Кукушка
Зачем ты, кукушка, кукуешь,
Укрывшись в зеленой листве,
Ты песню поешь, иль тоскуешь,
Иль рада пришедшей весне?
Зовешь ли кого издалека,
Иль ждешь ты подругу свою,
Чтоб больше не жить одиноко
В лесном многоптичьем краю?
Не знаю, зачем ты кукуешь
Задумчиво-грустно вдали,
Но ты мое сердце волнуешь
И думы тревожишь мои.
То грустью томится незримо
Прошедшая юность моя,
Желая любви негасимой,
Как в жажде прохладу ручья.
Ты молчишь
Ночь шумит за окном от ненастья и ветра,
В дверь стучит, словно хочет согреться в избе.
Завывает пурга. Мне не спится во тьме —
Далеко, далеко, не считая дорог километры,
Я лечу, словно птица, ночная, к тебе.
Что случилось с тобой? Не дождусь я ответа
На тревожные, верные письма мои.
Иль забыла меня по своей нелюбви?
Ты молчишь... Я давно не встречаю привета,
И холодными, хмурыми кажутся дни.
Нет со мною тебя. Не проходит на сердце тревога,
Думы мне не дают ни покоя, ни сна;
А пурга все метет. Неужели сполна
Между нами навек разомкнулась дорога,
Между нами навек отшумела весна.
* * *
Л. С.
Полюбил я тебя,
Как сиянье зари,
Твоим именем я
Жизни путь озарил.
С юных лет навсегда
Разлучился с тобой,
Но не стерли года
Облик твой молодой.
Всюду был он со мной
В дни удач и невзгод
Путеводной звездой,
Верой в добрый исход.
Где же ты? Отзовись,
Или нету в живых?
Хоть во сне улыбнись
Из цветов полевых.
За улыбку твою
Все готов я отдать,
Как, тоскуя, люблю —
Нету слов передать.
Лишь с тобою одной
Вижу мир красоты.
Ты мне стала родной,
Моя жизнь — это ты.
Жизнь поэта
Весною прилетев в знакомые места,
Парит, не уставая, ласточка в лазури.
Ей вольно и легко, и песнь ее чиста,
Она найдет приют в часы грозы и бури.
А жизнь твоя, поэт, волненьями полна,
Ты волен лишь в мечтах, они — твоя весна.
Мой вечер
Подходит вечер.
Сижу я дома.
Пиджак на плечи
Наброшен комом.
Сижу, мечтаю
О чем-то новом,
Жизнь вспоминаю
Недобрым словом.
У окон вьюга
Свой бал справляет,
Как солнце юга,
Душа пылает.
Листку, как другу,
Все доверяю,
Тоску-разлуку
Вновь забываю.
* * *
Зачем смеешься надо мною,
Моя жестокая судьба,
Я буду сам себе судьею,
Не жди покорного раба.
Наперекор любым невзгодам
Добьюсь заветной цели я,
Да будет жизненным исходом
Любовь — поэзия моя.
По-человечески обидно,
Что смерть вершит судьбой людей,
Но и пред смертью незавидной
Я не склонюсь в душе своей.
Певец
Нет сцены у тебя — толпа вокруг,
Шумит базар под синим небосводом,
Но ты поешь, как будто рядом друг,
Все чувства обнажив перед народом.
А в песне — глубина земных утрат,
Страданье и военные невзгоды.
Все это испытал ты сам стократ
В свои жестоко прожитые годы.
Сердцам людей ты отдаешь огонь,
Земных страстей не обходя сурово.
Замолкнешь ты — сильней звучит гармонь,
Собой подняв не сказанное слово.
На землю снежинки
Летят и летят,
Былые тропинки
Засыпать хотят.
Мне больше не спится,
Спешу я во двор...
А вьюга кружится,
Туманя простор.
* * *
Сверкают от снега Уральские горы,
Туманкой морозною скрыт небосклон,
У гор приютились сосновые боры
И льют аромат из развесистых крон.
Под белым убором различны узоры:
То остов скалы, то пенек, то кусты.
О, как дороги мне родные просторы
Приветливой лаской своей красоты.
* * *
Недавно шумели метели и бури,
А ныне купается солнце в лазури!
Морщины земли промывают ручьи,
А небо от птиц перелетных звучит.
Мой город весенний от края до края
Ликует стозвонно, как в день Первомая.
Лишь ветер обманчив: лаская теплом,
Вдруг резко пахнет ледяным холодком,
Так недруг порою приветливо льстит,
А в сердце презренье и злобу таит.
Но голуби мирно воркуют на крыше,
И грудь моя легче, раздольнее дышит.
А ландыш увижу в рассветной красе,
Приколотый нежно к девичьей косе,
То чувствую: дни мои стали полнее,
И радость безмерна, и думы светлее.
* * *
Заалело вдали за туманом
Предрассветной полоскою дня,
И за дальним безмолвным шиханом
Небо вспыхнуло морем огня.
Колобродит заря по селеньям,
Пробуждая людей на дела,
Жизнь надела наряд обновленья
И прошедшего след замела.
Море
Как море чарует раздольной красой!
Встречая рассветные зори,
То грозно рокочет на берег крутой,
То робко блестит на просторе.
Ударит прилив — и забрызжет струя
Прохладною дробью крупинок,
Сверкает искристо, как грань хрусталя,
Прозрачная россыпь росинок.
Я грустно прощаюсь с лазурью морской,
Тревожно на сердце, как в горе,
А море приветно бурлит предо мной,
Бескрайнее, гордое море;
Весна
Весна под солнцем бродит,
Ручьями хороводит,
Ломает в речке лед,
А ветер мимоходом
Целуется с народом,
К березкам робким льнет.
Хрустальные сосульки
Свисают с каждой будки
Под звонкую капель.
Заря светлее стала,
А в небе зазвучала
Скворцов веселых трель.
Как девушка влюбленная,
Природа обновленная
Томлением полна,
И в сердце нет апатии —
Взяла меня в объятия
Красавица весна.
Ночью в лесу
Ясно звезды блестят надо мною,
Лес стоит, очарованный сном,
Лишь вдали над моей стороною
Видно зарево в небе ночном.
До утра не проснутся березы,
Не развеется ивы печаль.
На траве серебристые слезы
Набухают — притронуться жаль.
Вся природа покоем одета,
И отрадней становится мне.
Не забыть мне июльское лето,
Лес душистый в ночной тишине.
* * *
Когда восходит свет зари
В хрустальном утре мая,
Уходят горести мои,
Рассветный день встречая.
Когда восходит свет зари,
День пробуждая снова,
Волнуйся, сердце, и гори
Любовью к жизни новой.
Зимняя ночь
В бахроме хрустальной
Скованный ручей,
В инее кристальном
Ветви тополей.
И земля и небо
В сонном забытьи,
Только звезды немо
Шепчутся вдали.
На утесе
Я на утесе у моря стою.
Взором ловлю, обнимаю струю.
В скалы прибрежные бьется прибой,
Волны в погоне одна за другой.
Брызги, как слезы, жемчужной росой
Падают шумно на берег крутой.
Так наша юность, как в море волна,
Бурным движеньем бывает полна.
Кисегач
Дремучей тишиной, прозрачною волной
Нас встретил Кисегач в осенний вечер;
Уставшие в пути, ночлег раскинув свой,
Мы сразу спать легли — умолкли гам и речи.
Но в полночь шум лесной, тревожный плес воды
Нарушили покой природы сонной;
Я вижу озеро бушующим, седым
И яростный прилив волны неугомонной.
Разносит ветер вдаль осенний плач —
Деревья оголяет злая осень...
Угрюмо плещется печальный Кисегач,
Склоняются вершины хмурых сосен!
Им жаль весны, нарядной от цветов,
Свободы воли, красы зеленой, нежной.
Не хочет Кисегач дремать под коркой льдов,
А сосны не хотят грустить под кроной снежной.
Тоскует Кисегач осеннею порой,
От туч нахмурился — подул холодный ветер.
Но в путь пора... Мы горною тропой
На поиски уходим на рассвете.
Рассвет
Прохожу полевою тропою,
Поутру на работу спешу,
Повстречавшись с зарей золотою,
Свежей бодростью жизни дышу.
Мне природа родная понятна,
Я с рождения с нею знаком...
И всегда на работу приятно
Выходить с наступающим днем.
От зари посветлели березы,
Пенье птиц оживило поля,
Даже росы — природные слезы —
Высыхают в честь нового дня.
* * *
Весна хлопотливо в ручьях зажурчала,
Игриво забилась волной у причала,
Пробилась травою сквозь старые листья
И в пении птичьем звучит голосисто.
Сияет зарею в прозрачной росе
И юностью дышит в рассветной красе,
Является к людям решением мудрым
И Родину будит сияющим утром.
Последняя метелица
Зиме с весной не дружится —
Два мира, два обычая —
Бежит зима, но вьюжится
От прошлого величия.
И по земле застелится,
Забелится, закружится
Последняя метелица.
Пургой бушует жгучая,
Шумит — не унимается;
Морозная, колючая
До сердца добирается.
Но как весна затеплится —
Бежит змеей ползучей
Последняя метелица.
Так косность злоязычная
Лишь прошлым хорохорится
И, к старому привычная,
Как недруг, с новым борется.
В нем воет злая, зычная
Последняя метелица.
Зима
Зима по дальним перевалам
Прокралась ночью и тайком
Горбы-сугробы наметала,
Сковала речку хрупким льдом.
Как рукодельница, умело
Узором выткала окно,
Дороги с севера успела
Покрыть хрустящим полотном.
Пошли трескучие морозы,
Скрипят полозья у саней,
Застыли робкие березы
Среди простуженных аллей.
Почуяв власть, зима мятежно
Разбушевалась над землей
И загуляла с ветром снежным
Поземкой, вьюгою хмельной,
Людей пугая завываньем
И жгучим холодом своим...
Но, как и прежде, на свиданье
Спешу я к ставням голубым.
И как пургой зима ни выла,
Как путь-дорогу ни мела,
Она любовь не застудила
И радость встреч не отняла.
* * *
Промчалось цветущее лето,
Опять почернели поля,
Над лесом багряным пропета
Последняя песнь журавля.
За тучами солнце тускнеет,
Унынье наводят дожди...
А сердце мое молодеет,
Встречая осенние дни.
Оно молодеет от сказки
Протяжных, напевных ветров,
Оно молодеет от ласки
Простых человеческих слов.
Оно молодеет под снежный
Резвящий в пути холодок,
Оно молодеет надеждой
И далью зовущих дорог.
Оно молодеет, пылая
От сполоха первой любви,
Оно молодеет, встречая
Рожденные песни мои.
Оно молодеет тревогой
Еще не исполненных дел...
Пусть осень шумит непогодой —
Отраден мне жизни удел.
Плач зимы
Под забором в высоких сугробах,
В бахроме серебристой сосны,
В злых метелях на мерзлых дорогах
Затаила зима свои сны.
Снилось ей, что красавицей вьюжной,
Вся в сиянье алмазных колец,
Юной, властной с морозом жемчужным
В белом платье идет под венец.
Но весна подступила к веселью,
Сны развеяла в теплые дни,
И зима разрыдалась капелью
С крыш домов и с иголок хвои.
И с досады к сопернице с юга,
Сбросив снежную шубу в ручьи,
Убежала зима вместе с вьюгой
В ледяные хоромы свои.
Геолог
У геолога ранние сборы —
Перед утром мелькают во сне
Островерхие рудные горы
В неисхоженной мной стороне.
Только встанет заря над землею,
Новым днем я живу и дышу
И извилистой узкой тропою
На рабочее место спешу.
По сноровке походной бывалым
Я считаюсь в отряде у нас —
Спотыкался о пни я немало
И в болотах негаданных вяз.
По тайге, по крутым перевалам,
Шел вперед в глухомань без дорог,
Ночевал я в распадках, на скалах,
Под дождями холодными дрог.
Вся усталость проходит, как ветер,
И отрадней небес бирюза —
Лишь к ночлегу прибьешься под вечер
И положишь тяжелый рюкзак...
Загорелый под солнцем по пояс
Возвратишься довольный домой...
Снова будет за поиском поиск
Рудной залежи, скрытой тайгой.
Я надеждой открытия молод!
Край родной, у тебя на виду,
Позабыв про усталость и голод,
Я к намеченной цели иду.
Алмаз
Прозрачный, как росы, в кристалле своем
Он светлости сгусток вмещает,
Лучистым огнем и ночью, и днем
Горит, как звезда, не сгорает.
Вечно сияющий,
в гранях сверкающий,
Переливающий в радугу свет,
Твердостью сплавленный
в крепости каменной,
Чистый и пламенный —
в мире подобного нет.
Светится быстрыми
яркими искрами,
Отблеск безбрежный с разных сторон,
Взгляды чарующий,
душу волнующий,
Радует нежною хрупкостью он.
Свидетель крушений владык и оков,
Осколок нетленной природы,
Прославлен в легендах с древнейших веков,
Как символ любви и свободы.
Верхний Уфалей
Из бревен срубленный приземистый вокзал,
Сосновый запах бора —
Таким меня на станции встречал
В былое время город.
Прижался робко он у старого пруда,
У гор крутых, в подножье.
В мощеный центр слетались провода,
А дальше — бездорожье.
По улицам кривым лежневки пролегли
По слякоти присталой,
А вечером туман стелился до земли,
И комарье кусало.
Таким запомнился мне прежний Уфалей
Среди красот природы.
Я с ним, как с другом юных моих дней,
Встречаюсь через годы.
Прекрасней город стал, уютней и светлей,
В нем жизнь преобразилась...
И лишь заря огнем своих лучей,
Как прежде заискрилась.
И вспомнил время юности своей,
Ее любовь, стремленья...
Тогда кружили посреди людей
И голод и лишенья.
Бывало, мать тревожно у ворот
Встречает почтальона...
Не ведал я земных ее забот,
На мир смотря влюбленно.
Надеждой жили мы, учились и росли
С весельем и слезами,
Я был готов за горсть родной земли
Идти на бой с врагами.
Где вы, друзья моих суровых лет?
Вас нет сейчас со мною.
И нежной матери в живых на свете нет —
С кем поделюсь мечтою?
Тебе я доверяю помыслы мои,
Мой обновленный город.
Ты близок мне, как прожитые дни,
Как родина, мне дорог.
Горный родник
Гранит пробивая, струится, журчит
Горный родник,
Но если его не питают ручьи —
Высохнет вмиг.
К горняцкому делу с любовью иди —
Цель нелегка.
Но если не видишь дорог впереди
И опыт других забываешь в пути —
Нет горняка.
Светлые дали
Светлые русские дали
Сказом напевных ветров
Песням моим передали
Звоны степей и лесов.
Песни звенящее слово
Что-то рождает во мне —
Хочется снова и снова
Жить на родной стороне.
Юностью жить нестаримой,
Полной надежд и любви,
Родине необозримой
Думы поведать свои.
* * *
Озаряет грудь мою
Жизнь, навеянная новью,
Ей всю верность отдаю
С необъятною любовью.
Вдаль дорогою земной
Ты ведешь меня, Россия,
Я живу твоей судьбой —
Лучшей доли не просил я.
Россия
Безмерен твой облик чудесный,
Он вечен, не знает забвенья,
И я, твой поэт неизвестный,
Пою твои дни возрожденья.
Твое велико назначенье,
И верят тебе, что кумиру,
Я вижу в тебе отраженье
Движенья к заветному миру.
Идешь ты в могучем стремленье,
Заветную цель сохраняя,
И юность моя в пробужденье
С тобою идет, расцветая.
* * *
Мы прекрасное ищем в любви
без упорства, мученья и риска,
Но любовь убежит, как ручьи,
Иль сгорит незаметно, что искра.
Нет, дается прекрасное тем,
Кто идет на великое дело,
Кто для Родины, жертвуя всем,
Служит честно, и верно, и смело.
* * *
Урал!.. При этом слове я
Края родные вспоминаю:
И буйство горного ручья,
И журавлей крикливых стаю,
И тихий мрак пещер глухих,
И грохот каменной лавины,
И зорьку в каплях дождевых
На спелых ягодах рябины,
И гарь костра, и взлет мечты
Под пенье птиц и шепот леса,
И величавые хребты
Под белой облачной завесой...
В походах дни я проводил,
Искал руду — глаза горели,
Порою выбьешься из сил,
Но рад, когда приходишь к цели.
Идешь... Промокнешь под дождем,
Промерзнешь — ветер бьет с разбега.
Зато почувствуешь потом
Всю прелесть теплого ночлега.
А утром снова в дальний путь.
В краю родном и труд милее,
И как-то легче дышит грудь,
И солнце кажется светлее.
Таким родным мне в жизни стал
Могучий край, седой Урал.
Молодеет Россия моя
Много весен прожил я на свете,
Но всегда я дивлюсь, как дитя,
И на ранние зори рассвета,
И на первые капли дождя.
С каждым годом для сердца милее
Шум лесов и раздолье полей,
Словно солнце с годами светлеет
Над родной стороною моей.
Все наполнено жизнью, цветеньем.
Обновлению радуюсь я —
Каждой веточкой, каждым движеньем
Молодеет Россия моя.
Думы
Степь кругом необозрима,
Тихо шепчется ковыль,
Солнце жжет невыносимо,
Ветер вьет сухую пыль...
Я лежу в траве душистой,
Думы думаю свои,
Надо мною в небе чистом
Пролетают журавли.
Так и хочется за ними
Светлым облаком лететь
И над землями родными
Звонкой песней прозвенеть.
Так и хочется по свету
Все увидеть и познать,
Жар души, как эстафету,
Людям в сердце передать.
Я живу степным раздольем,
Жить мне хочется сильней
Без страданий, без злословья,
С лаской доброю людей.
Неотступно в думах властных
Явью встал передо мной
Мир чудесный, мир прекрасный,
Полный прелести живой.
Думы, радостные думы,
Вы, встревожив мой покой,
Отзвените, словно струны,
И опять я сам не свой.
Сам не свой я от бессилья,
Что иной судьбы удел:
Полетел бы — нету крыльев,
Жил бы вечно — ждет предел.
Но в порыве вдохновенья,
Полный бодрости земной,
Я живу без сожаленья
Для страны своей родной.
Здесь живу в степи широкой
Жаждой жизни и любви
И под шепот трав высоких
Думы думаю свои.
Степь
Оживает предо мной,
Думы навевая,
Под лазурью голубой
Степь моя родная.
Не забуду долго я
Шелест трав высоких,
Плеск прохладного ручья
У сухой осоки;
Первый рокот майских гроз,
Жаворонка пенье,
В сонном сумраке стрекоз
Плавное движенье.
А кругом ковыль седой
До хребтов Урала;
Степь раздольною красой
Душу согревала.
Степь душистая цвела
Жизненною новью,
В песни юные легла
Вечною любовью.
Оживает, как весна,
В сердце с прежней силой
Степь, родная сторона,
Песней о России.
* * *
Мечтать из нас любой горазд,
Однако многие слабы,
Когда коснется дело враз,
Они бессильны, как рабы,
Судьбе доверившись подчас,
Готовы сдаться без борьбы.
Так в море грозный ураган
Порой застигнет моряков,
И каждый вырваться готов
Сквозь голод, холод и туман
В края родимых берегов.
Но побеждает штурм валов
Лишь тот, кто действует смелей,
Кто любит Родину сильней.
* * *
Как больно сердцу моему
От грусти лютой, от несчастий,
И не пойму я, почему
Другим удача — мне напасти.
Иль для страданий я рожден?
Но чем невзгоды заслужил я?
Иль тем, что в мир земной влюблен,
Как птица в собственные крылья?
Обвинение
Ты мне не верен, бывший друг,
К моей судьбе ты безучастен,
Тебе со мною недосуг
Делить и трудности, и счастье.
Давно ль с тобою я была,
Припомни клятвы, уверенья;
Все для тебя я отдала
И стала жертвой увлеченья.
Скажи мне, в чем моя вина?
Не я ль всегда тебя любила,
Не я ль тебе была верна,
Не о тебе ли я грустила?
Тебе я больше не нужна,
Боишься ты моих укоров.
Пускай останусь я одна —
Тебе не скрыться от позора.
Обманом, лестью и мольбой
Ты сердцем девушки играешь,
А сам ничтожною душой
Ее души не понимаешь.
Своей не видя пустоты,
Ты ищешь праздного веселья,
Без цели в жизни бродишь ты,
В любовь бросаясь от безделья.
Ты хочешь жизнь легко прожить,
Свой долг и совесть гражданина
Ты позабыл, как мог забыть
Тобою брошенного сына.
Я обвиняю жизнь твою,
Пускай тебя другие знают,
Таких, как ты, в моем краю
Сердца людские презирают.
Послание Богу
Я знаю, создан ты людским воображеньем,
Сознанием униженных людей,
В себе ты воплотил страданий выраженье,
Страх пред судьбой, утраты прошлых дней.
Ты — дух покорности, слепой, неясной веры,
Безумие надежд, доверенность судьбе,
Ласкаешь ты людей на разные манеры,
Которые давно грешны в себе.
Так слушай, Бог: ты ниже человека,
Он создал образ твой, и ты дрожишь пред ним!
Ты не являешься царем земного века,
Я — человек — твой полный властелин.
Я — человечество
Я — Человечество, законы наяву
Диктую вам: Свобода и Природа...
Я на земле властителем живу,
Мне не страшны ни месть врагов, ни мода.
Богатством славен я, хоть дружен с нищетой,
Разумнее меня созданий нет, не скрою.
Доволен в жизни я земною красотой,
Хотя стихии бед и мучают порою.
Свободу полюбил, но волю ей не дам,
Без узд она в неволю превратится,
Иль застучит хмельно по головам,
И каждый человек захочет жить, как птица.
С природой ссорюсь я, но ссоре есть предел,
Ее низвергну я, отняв богатства мира.
Я — Человечество, бессмертен мой удел,
Я сам себе судья без бога и кумира.
В мечтах я Бог
В мечтах я Бог: хочу любить — люблю,
Хочу — и покараю за измену,
Которую душевно не терплю,
Как в пьесе ложно сыгранную сцену.
Хочу — и явью станет предо мной
Страна моя от края и до края:
И горы, и леса, и волн морских прибой,
И степь в цвету, раздольная, родная.
Все вызвать я могу как чародей,
Увы, не все душа моя приемлет —
Не выношу страдания людей
И тех из них, в которых совесть дремлет.
Весь мир готов обнять своей мечтой,
Да грустно мне, до боли сожалею,
Что люди мучают себя самих войной,
От голода и холода болея.
Нет, не пойму, к чему людское зло,
Борьба за власть, неравенство, насилье —
Ведь солнце дарит одинаково тепло,
А жизнь у всех пред вечностью бессильна.
Клевета
Живешь и чувствуешь бессилье
Перед людскою клеветой,
Она — над разумом насилье
И дышит подлостью одной.
Она не ведает пощады,
Ей голос правды незнаком,
Ей лучше нет другой отрады,
Чем жить в злословии своем.
И эту ложь неправды вздорной
Бездушный, черствый человек
Берет, как меч, для целей черных
И тем доволен целый век.
Ему нет дела до участья
К тому, кто истиною прав,
Желает он другим несчастья,
В себе все честное поправ.
Он ждет, как хищник, жертвы мщенья,
Чтоб клевету на свет пустить.
Такие люди в озлобленье
Без мук других не могут жить.
А ты, измученный бедою,
Гонимый злобной клеветой,
Живешь лишь правдою одною,
Своею честностью простой.
И только думаешь в тревоге,
Услышав в сердце скорбный стон:
«Где справедливость ваша, Боги,
Где человеческий закон?»
Пусть клевещут
Пусть клевещут жестокие люди,
Пусть смеются они надо мной —
Преклоненным, поникшим не буду,
Отвечать я не стану враждой.
Да, на сердце тревожная рана —
Над несчастием глупо шутить.
Им откроется поздно иль рано,
Как правдиво и жить, и любить.
Тяжело в одиноческом горе,
Небольшая поддержка твоя —
Как маяк, указующий в море
Путь нелегкий в родные края.
Нам не нужно чужих сожалений,
Мы не жертва разбитых страстей,
И обманчивых жалких стремлений
Не хранили мы в жизни своей.
Хоть сжимается сердце от боли,
Лишь обидой его потревожь,
Нам впервые приходится, что ли,
Выносить неприкрытую ложь?
Что ж, пускай говорят укоризны,
Пусть клевещут, не все ли равно...
Мы живем для прекрасного в жизни,
И отрадою сердце полно.
* * *
Довольно от горя грустить и страдать, —
Слезами судьбе не поможешь.
Довольно о прошлом своем вспоминать —
Лишь сердце печалью встревожишь.
Весь пламень тоскующей вечной души
Отдай для любимого дела,
И думы исполнить свои поспеши,
Чтоб песнею жизнь зазвенела.
Чтоб век твой остался для будущих дней,
Чтоб внуки тебя не забыли.
А как ты страдал и горел для людей —
Нужны ли легенды и были?
Удел
О, роза, о, нежная роза,
Цветешь ты, любуясь собой;
Не зная ни бурь, ни мороза,
Ты дышишь лазурной весной.
Растешь ты, смущая прохожих
Живительной, нежной красой;
Ты к свету тянулась, а что же —
Сорвали твой цвет молодой.
И в жизни так часто бывает:
Что любим, то губим сильней,
И та красота, что пленяет,
Тревожит до злобы людей.
* * *
Не красота зовет меня,
А горькая нужда,
Один живу, скитаясь, я,
За мной бежит беда.
Бессилье давит мою грудь
Среди отрадных грез,
То верю я в свой трудный путь,
То грустно мне от слез.
Но я несчастий не боюсь —
Стерплю, переживу.
И лучшей участи боюсь.
Увижу ль наяву?
* * *
Ты красива, свежа, молода,
Полны негой упругие груди —
Не коснулись их горем года,
Не затронули похотью люди.
Ты не ищешь тревожной любви,
Хочешь жить, словно ласточка, вольно:
Отвергаешь ты ласки мои,
Оттого мне досадно и больно.
Но опять с нетерпением я
Жду, как счастья, назначенной встречи.
Вот и снова гляжу на тебя
Всем порывом души человечьей.
Ты беспечна со мной. Я молчу,
Подавляя волненья истому...
И хочу, безраздельно хочу,
Чтоб досталась ты мне — не другому.
Пробуждение
В суете нескончаемых дел,
В круговерти забот и тревог
Позабыл о любви, затвердел,
О свиданиях думать не мог.
Вдруг с тобой повстречался весной,
Встреча сердце мое обожгла.
Ты была, как цветок полевой,
И скромна в красоте, и мила.
Ты нежна, добродушна со мной,
Жизнерадостны ласки твои.
Ожил я, окрыленный мечтой,
Как звенящие в ливень ручьи.
Может быть, ты не будешь моей,
Все надежды мои погубя;
Переменишься, станешь взрослей,
И другой зацелует тебя.
Только в сердце останься моем,
Пробуждением вечно живи,
Пусть оно пламенеет огнем
И живет для людей и любви.
* * *
Когда повлажнеют ресницы
У дочери нежной моей —
То слезы мои, словно птицы,
Росою слетаются к ней.
Когда же ей нравятся грозы
И перлы весенних дождей —
То думы мои, словно лозы,
Сплетаются вдруг перед ней.
Когда ж незаметною лаской
Она улыбнется во сне —
То мир озаряется сказкой,
И мне удивительно с ней.
* * *
Никто меня на свете не любил.
Красавиц городских я не пленил,
Уединением отпугивал родных,
А гордостью своей — друзей былых.
Никто не оценил мои сомненья,
О красоте, о мире размышленья.
Казался я таинственным одним,
Печальным, независимым — другим.
Я рано испытал душевные волненья,
Я жертвовал собой без сожаленья.
На помощь я спешил — лишь честно позови,
А в сердце сохранил всю искренность любви
Я вольностью дышу, и пламя жжет в груди
Кто верит в жизнь — все будет впереди.
* * *
Так грустно бывает порою,
Что снятся могильные плиты,
Когда безысходной бедою
Надежды на счастье разбиты.
Но надо любые невзгоды
Суметь пережить до предела
И верить, что лучшие годы
Судьба подарить не успела.
У сильного волей родятся
Не слезы от горести ранней,
А лучшие думы искрятся
Светлей, чет алмазные грани.
* * *
Вдали от матери своей,
Покинув дом, семью родную,
Живу по прихоти страстей,
От одиночества тоскую.
Что видел я вокруг себя? —
Одни всегда живут в достатке,
Другие, горе затая,
От счастья делят лишь остатки.
Терпеньем славен мой народ,
Но и терпение не вечно,
И тяжесть жизненных невзгод
Он не потерпит бесконечно.
Нет, не могу я долго ждать
Отрадных дней и лучшей доли,
Хочу любить, а не страдать,
Хочу и радости и воли.
* * *
Как горько на старости жить нелюбимым,
Без ласки, без радости, в горе незримом.
И все-то чужие, никто не приветит,
Забыли родные, не вспомнят и дети.
А в сердце хранятся печаль да невзгоды,
Да изредка снятся счастливые годы.
Все ж хочется жить, пока грудь не устанет...
Но участь не лучше, а хуже настанет.
Нет доли труднее неволи жестокой,
Нет боли больнее, чем быть одиноким.