Павленко Алла Васильевна : другие произведения.

Тьма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На город М* обрушилась тьма. Незаметно и неожиданно. Однажды солнце зашло за горизонт и больше не появлялось. В городе М* началась паника, и это было предопределено. Перед вами удивительная история личности и общества в целом. Двадцать три дня странствий. Двадцать три вспышки в темноте. Вы найдете двадцать три ответа, среди которых и самый важный: что такое жизнь? Почему герой ищет ответы во тьме? Потому что тьма - истинная природа света...

Тьма

   Вместо предисловия
   На город М* обрушилась тьма. Незаметно и неожиданно. Однажды солнце зашло за горизонт и больше не появлялось.
   Мартин сидел на вершине сопки в ожидании рассвета. Поначалу он был воодушевлен надеждой, но вскоре ее обволокла беспросветная тьма.
   От домов, улиц, машин, памятников, деревьев не осталось и контура. Даже люди потеряли свои силуэты. Оттого ли, что были так же черны, как и тьма, или, напротив, потому, что были кристально прозрачны и, поэтому, невидимы во тьме.
   Все поглотила она...тьма.
   Первое время люди по привычке ходили на работу, в магазины, школы. Однако скоро привычные образы стали стираться даже из их сознания. Тьма проникла и сюда.
   Ничего больше не существовало. Ничего. Только тело, которое ощущалось благодаря биению сердца и выделяемому теплу. Глаза, руки, ноги существовали без надобности. Только сердце ритмично стучало в тишине, напоминая о присутствии жизни. Однако вскоре, привыкнув к монотонному стуку, человек уже не ощущалсвое тело, и оно перестало существовать. Тьма поглотила его.
   Ничего больше не существовало. Ничего не было. Даже тела. Только что-то не давало покоя, беспрерывно болтая и выстраивая сотни тысяч вариантов и комбинаций. Это был разум. Он все еще был. Но потом он устал и куда-то исчез. Думаю, заснул.
   Но все равно нечто нарушало мировую тишину. Появлялись образы. Они были ватные и полуфантастические. Потом и их не стало.
   Каждый человек города М* остался наедине с самим собой. Без мишуры, отвлекающих предметов и фраз. Один на один.
  
  
  

*****

   В городе М* началась паника. Жители не были готовы к откровению. Испытание оказалось непосильным. В одночасье они обратились не вовне, а вовнутрь, и это испугало. Мало кто оказался готов познать себя, увидеть свою сущность. Не было больше отвлекающих от сути глаз, рук, движений, звуков, ушей. Не было ничего лишнего. Осталось лишь самое главное - душа. Душа, которую привыкли не слышать, истина которой едва доносилась сквозь толщу вульгарного смеха, пошлых разговоров, отвратительного поведения и поступков, черного завистливого глаза и череды бессмысленных движений.
   Когда привычная мишура улетучилась, каждый вдруг почувствовал абсурдностьзаданного ритма и осознал, что все это не настолько важно. Знакомство с собой во тьме убивало то, что казалось настоящим, ради возрождения того, существование чего не ощущали, но что являлось единственной правдой среди маскарада света и тени.
   Кто захочет признать, что все его труды напрасны, что все, что он делал, - пустой бег по кругу. Кто, признав поражение, сможет сделать что-то по-настоящему стоящее, пускай длиною в полшага и ценою в жизнь?
   Итак, в городе М* началась паника, и это было предопределено.
   Лишь Мартин сидел на сопке в ожидании солнца, которое должно было спасти или вновь оградить жителей города М* от самих себя.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День первый

   Лишь только один житель города М* рукоплескал тьме. Это был человек без лица. Когда-то потеряв привычную внешнюю форму, он вдруг утратил внутреннее содержание в глазах окружающих.
   Ах, эти глаза... Смотрят, да не видят. Как когда-то Эдип избавился от них, так и город М* лишилсясвета во имя прозрения.
   Благодаря тьме, поглотившей изуродованную внешнюю форму, человек без лица вновь обрел внутреннее содержание. Его внешность более не вызывала ужас и отвращение. Уродство формы окутала тьма, и он перестал быть изгоем общества. В первый же день сотни рук, которые отныне выполняли функцию глаз, исследовали каждый сантиметр омерзительных шрамов, но, вместо гадких реплик в свой адрес, человек без лица слышал лишь робкие извиняющиеся незнакомые голоса.
   Вскоре у человека без лица появилось много друзей и знакомых. Его альтруизм и человеколюбие породило всеобщую любовь и признание. С приходом тьмы человек без лица превратился в прекрасное творение, идеал, к которому стоит стремиться каждому. Так считало его окружение. Ни о какой магии здесь речи не шло. Человек без лица остался прежним. Город М* ничуть не изменился, да и его обитатели не подверглись метаморфозам. Изменилось ви?дение.

****

   Слепаядевушка, пожалуй, была единственной жительницей города М*, в жизни которой, с наступлением тьмы, ничего не произошло. Разве что теперь, по мнению окружающих, она превратилась в поводыря во тьме. Из слепой она вдруг стала самой видящей обитательницей таинственного города, утратившего свет.

****

   Для художника отсутствие света было сопоставимо с апокалипсисом. Он вдруг осознал свою никчемность и беспомощность. Основа его мировоззрения испарилась. Формы, игра света и тени - все это прекратило свое существование. Кто он теперь и зачем существует?

****

   Музыканту повезло чуть больше. Чтобы путешествовать по галактикам, ему не нужен был свет. Он вполне обходился звуками и совершенством воспроизводимых гармоний. Музыкант и раньше-то любил играть с закрытыми глазами. Наличие света зачастую лишь отвлекало его от сути. Одним словом, даже во тьме он чувствовал себя вполне комфортно, но, опять-таки, не вследствие самодостаточности, а благодаря наличию музыкального инструмента.

****

   У человека без лица были его омерзительные шрамы. У слепой девушки - ее слепота. У художника - ви?дение. У музыканта - инструмент.
   С наступлением тьмы условие уравнения осталось прежним, но произошла подмена реальности путем чрезмерного наличия тьмы за счет отсутствия света. В результате изгой общества - человек без лица - превратился во всенародного любимца, слепая девушка повела всех за собой, художник оказался на распутье, а музыкант все так же продолжал путешествовать по мирам благодаря божественным звукам, возникающим в результате умелого симбиоза техники игры, внутреннего мотива человека и музыкального инструмента.

****

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День второй

   Мир опустел. Город затерялся в небытие тьмы. Закрыв глаза, иду по полю. Куда? Кто я теперь? Где свет и цель? Где солнце?
   Открываю глаза, но ничего не меняется. Тьма зловеще обволакивает меня и заставляет скукожиться, превратиться в точку, раствориться в невидимо-неведомом. Открываю глаза шире, пытаюсь разглядеть хоть что-то, но все тщетно! Нет ничего. Или, все же, есть? Ведь я есть. Так почему кому-то другому не быть. Кому-то другому, такому как я. Или не такому... Впрочем, это не важно! Я иду, но теперь не знаю, куда. А знал ли раньше, куда шел? Вряд ли. Только сейчас, с широко закрытыми глазами, я осознанно пошел по своему пути. Я здесь и я есть. Я ощущаю дыхание каждой своей поры. Я больше не отражение в зеркале мимо проезжающего автобуса. Я - человек.
   Чей-то голос сказал, что нужно идти вперед, что там, вдали, обязательно будет свет. И я пошел. Было холодно, мокро и сыро. Какой-то странный запах витал в округе. Веяло святостью и смертью. Стало жутко, но куда бежать? Некуда. От себя не убежишь. Яркая вспышка света на мгновение пронзила тьму, словно стрела. Прозвучал душераздирающий взрыв. Запахло кровью. Я замер. Земля вздрогнула и заплакала. Я припал к ней, стараясь утешить. Я целовал ее шрамы и свежие раны. Но ее трясло все сильнее и сильнее. Спустя какое-то время она разразилась громким нечеловеческим вселенским рыданием. Ужасно. Я думал, что не переживу этой боли. Будто из самых глубоких недр доносились вопли матерей погибших солдат, невинные растерянные слезинки детей, горькие слезы стариков. И глубокая, невыразимая, невыносимая обида в одном единственном вопросе, сказанном пересохшими от боли и страдания губами: "За что?!".
   - Не терзай себя, - произнес чей-то голос за моей спиной. Леденящим холодом повеяло от того, кто стоял позади. Незнакомец излучал минус 195,8 градусов по Цельсию и был рыхлый, как добротный чернозем, обрабатываемый сотнями тысяч червей. Я не видел его, а ведал. - Не терзай себя, - повторил он, - не расточай силы попусту, они тебе еще понадобятся. Ты иди, не останавливайся.
   И я пошел по дышащей земле. Я ощущал движение под своими ногами. Я утопал в живой массе. И что-то мне подсказывало, что это были трупы недавно павших на поле боя солдат, в спешке перерабатываемых беспозвоночными животными и прочими простейшими. Что тут поделаешь. У каждого своя работа. Я шел и тихо плакал. Каждый шаг болью отражался в моем сердце. Не было пути в обход, в облёт. Только по ней, родимой, ведающей все. Я, человек земли, не мог не идти. Поэтому шел.
   ***
   Чьей правдой устлана наша дорога? Является чья-то правда нашей тоже? Было две правды, два камня на соседних вершинах горных цепей, соединяемых глубоким ущельем. И вот они покатились навстречу друг другу, и столкнулись на самом дне, и разлетелись тысячами мельчайших осколков, и их не стало, обоих. И чьей правдой теперь устлано самое дно ущелья? И кто победил? И что осталось? И отпустила красна девица косы, а добрый молодец бороду, чтобы найти ответы на потерянные во времени истины.
   ***
   А я иду и слышу плач. Пока одни глумятся над костями усопших, устраивая оргии, пропитанные злорадством и чувством восторжествовавшей справедливости, другие тихонечко стонут от душевной боли над свежей могилой, изнемогая от беспомощности, безысходности, моля Бога лишь об одном - о прозрении палачей и чистосердечном покаянии. Святая сказка слишком аморфна в сравнении с серыми буднями, где святость залита кровью, где зло порождает зло мгновенно - стоит лишь приблизиться на расстояние выстрела.
   ***
   Я жил. Никого никогда ничем не обидел. Кормил голубей и диких животных. Писал стихи и песни. Играл на скрипке. Помогал ближнему. Сопереживал всем и каждому. Страдал за судьбу африканского народа, за судьбы всех брошенных, отвергнутых, обиженных, покалеченных, обделенных.
   Одним ненастным вечером я узнал, что меня ненавидят. НЕ-НА-ВИ-ДЯТ! И хотят убить. За что?! За то, что я не просто существую, а хочу иметь собственное мнение. За то, что во мне нет зла, ненависти, корыстолюбия. За человечность. За любовь к ближнему. За нежелание делить мир на "своих" и "чужих", на друзей и врагов, на белых и красных. За желание жить в мире, где нет места насилию и сверхприбыли, безумным песням и пляскам в угоду чьих-то интересов. Так что меня, убивать за это? Кто давал вам право приходить на мою землю и убивать меня только за то, что я - человек земли, который безумно любит свою планету, почитает предков, остается верен своему роду и не боится говорить неудобную, неугодную некоторым правду. Моя правда не убивает и не вредит, но она мешает другим безнаказанно убивать и вредить. Другими принято решение: уничтожить меня вместе с моей правдой, дабы развязать себе руки и узаконить совершаемый вред, убийство, насилие в мире, где больше не будет правды, где каждый превратится в говорящий ящик на толстеньких коротких ножках, пахнущих разлагающимися продуктами жизнедеятельности.
   ***
   Я слышу ритмичные звуки марширующих баранов. Они бьют в барабаны, сделанные из собственной шкуры, и весело бегут на зов мясника. И вот один баран ринулся вперед и повлек за собой целое стадо радостных баранов, скачущих от счастья, издающих восторженные звериные возгласы. И вот отвесная скала. И вот полетел первый баран, второй, третий, десятый, сотый. И все скачут, визжат. И все продолжают бежать к отвесной скале и совершать бессмысленное жертвоприношение.
   Что тут скажешь. Поздравляю. Жаль, что это не героизм, а глупость, граничащая с тупостью и недалекостью ума.
   А я иду мимо них. Без сожаления, но с болью в сердце. Иду с каменным взглядом, будто без души. Души?... Души душат людей каждый день. Страшен не такой день, а другой - в котором некому будет душить. Настал ли он или это лишь прогон перед премьерой? Чего же тогда ждать в тот день, когда в театре все случится по-настоящему? Все того же набора, накала и, конечно же, аншлага, что и две тысячи лет назад. Билеты проданы, господа! Представление начинается.
   И вот я сижу в первом ряду, держу в руках призовой билет, о котором никого не просил, и будто бы должен быть рад, но чувствую какую-то безысходность от невозможности отказаться от приза. В отчаянии пытаюсь вырваться в одну из дверей, но всякий раз наталкиваюсь на любезного доброжелателя с сочувствующим взглядом, пытающегося меня утешить. Не надо меня утешать! Заберите счастливый билет и отпустите меня! Но нет, билеты проданы господином Никем бесплатно, а значит вернуть их нельзя и некому. Господин Никто решил и постановил, каким будет мое счастье и что для этого нужно. Сегодня вечером выходит постановка - и изменить ничего нельзя. Я возвращаюсь на свое место, гаснет свет и шоу начинается.
   Публика в восторге, в глубоком экстазе от драматизма сюжета, разворачивающегося на сцене. Зал рукоплещет и требует на бис. Только некому играть на бис. Ведь играли не на бис, а на жизнь. И проиграли, или переиграли. Было ярко, эмоционально, но нечеловечно до неприличности. Остался звериный оскал и легкий запах крови. Зал замер. Тишина и тьма давили все сильнее и сильнее. Стало невыносимо до тошноты. Все были свидетелями отвратительного танца смерти, но ни у кого не хватило смелости, здравого смысла и решительности, чтобы совершить три заветных шага вверх по ступеням на сцену и произнести одно единственное слово: "Хватит!". Намного проще отстраниться, остаться в тени, во тьме, восторженно наблюдаяза кровавой душебойней на ярко освещенной и одобренной международной общественностью "плахе".Бездействие не наказуемо и не доказуемо, а действие всегда можно рассматривать двояко. Браво!
   Представление кончено. Открываю двери, но не встречаю назойливого напоралюбезного доброжелателя с сочувствующим взглядом. Утешать меня больше некому и незачем. Дело сделано. Зачинщик умыл руки и откланялся, позволив баранам выполнять всю черную работу по самоуничтожению.
   ***
   И куда я теперь? И за кем? И зачем?
   "Иди!", - вдруг послышался леденящий голос за моей спиной. И я пошел, оставив вопросы в опустевшем партере.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День третий

   Я иду во тьме. Я в городе М*, о котором никто никогда не слышал и которого не существует (по крайней мере, для тех, у кого есть глаза). Только слепая знает, что город М* есть. Я встретил ее в третий день пути. Она была очень милая, робкая и воздушная, как звуки флейты. Я никогда не видел ничего прекраснейшего, чем образ слепой во тьме. Тьма обволакивала ее, но не проникала вовнутрь. Девушка пробивалась сквозь тьму, оставляя еле заметное свечение млечного пути. Это было восхитительно.
   - А ты хороший, - вдруг заговорила она.
   - Ты тотально слепая. Как можешь видеть, - не сдержался я.
   - Иногда мне хочется смотреть сквозь две белые жемчужные пустышки, коими вы пользуетесь, дабы не видеть. Но мне даны не глаза, а видение, поэтому я знаю.
   - Прости.
   - Однажды ты будешь видеть тоже. Там, вдали, тебя ждет рассвет.
   - А как же ты? Пойдем вместе.
   - Мой рассвет здесь.
   - Ты жертвуешь собой ради этих...насекомых.
   - Без меня им не дождаться рассвета. Я остаюсь. Это решено.
   - Они предадут тебя, как только появятся первые лучи солнца. В их глазах ты вновь превратишься в простую слепую беспомощную никчемную девчонку, которую погонят прочь.
   - Я знаю, но разве могу предать их? Разве могу? Мне не нужен свет, чтобы быть человеком. Мне не нужна тьма, чтобы найти в себе человека. Мне не нужно общество, чтобы чувствовать себя человеком. Я давно нашла себя. Найти себя - значит найти то, что впредь невозможно потерять. Когда взойдет солнце, они снова потеряют, потому что нашли не себя, а меня. Если я уйду сейчас, солнце для них больше никогда не взойдет. Разве могу?
   - Не можешь. Понимаю. Спасибо. Прощай. Ты лучше меня.
   - Нет, ты лучше.
  

День четвертый

   Я один. Нет никого. Разве есть смысл в побеге? Почему же тогда бегу? Кто заказал эту игру и зачем? Игру... Вдруг зазвучала прекрасная божественная музыка. Будто вольная птица отбивала по клавишам неба музыку вселенной. Каждый звук падал живительной каплей в мое сознание, в мое сердце. Сердечные капли, капли от безумия. Как прекрасно отпустить себя за потоком магических многогранных хрупких кристаллов, уносящих вдаль и ввысь. Воздушный музыкальный ручеек то утихал в заводях, то вновь нарастал на порогах, то разражался ревом на водопадах, захлестывал высокими волнами, бушевал в океане и снова замирал. Блаженство путешествовать вместе с музыкальной гармонией по бескрайним просторам бытия!
   - Кто ты? -спросил я.
   - Я музыкант. - Послышалось из тьмы.
   - То, что ты творишь - прекрасно.
   - То, что я творю, уже существует. Я лишь наслаждаюсь игрой.
   - Так значит все это ради наслаждения?
   - Ради жизни и смерти. Чтобы не перестать существовать раньше срока. Чтобы не умереть раньше смерти, убив себя навеки.
   - Нынче жизнь ничего не стоит. Она настолько обесценена, что отвратительно об этом думать.
   - Это от того, что умерли раньше смерти. А за разлагающуюся тушку не дадут и гроша. Вот и нашли выход: подпудрили тушкам носики, вставили чипы с заданным алгоритмом действий в пустые выеденные червями черепушки и пустили по запрограммированной траектории до пункта назначения, где их неминуемо ждет могильник. И как больно, когда на своем тотальном повальном пути они поражают здоровые клетки здравомыслящего организма! Тогда я спешно сажусь за рояль и играю, играю, играю, чтобы достучаться до тех, кого еще можно спасти...
   - Ты восхитительный. Ты такой нужный этому миру человек. Ты...
   - Я музыкант и этим все сказано.
   - Я буду помнить о тебе.
   - А я буду играть для тебя. Во имя бесконечности бытия.

День пятый

   - Кто здесь? Не смей приближаться! - художник находился в глубокой панике. Я его не видел, но четко ощущал частое биение горячего сердца, как у загнанного лося.
   - Я просто шел мимо и...
   - Не надо мне рассказывать! Он просто шел мимо. Ерунда! Вы пришли за мной! Что вам нужно!?
   - Право, не знаю.
   - Куда вы идете и зачем?
   - Я же сказал, что не знаю. Голос сказал мне идти.
   - Вы слышите голоса?
   - Не голоса, а голос. В этом существенная разница.
   - Возможно, но какое мне до вас дело. Я вас не вижу. Вполне вероятно, что вы всего лишь плод моего больного воображения, лишенного всякой возможности творить.
   - Но я существую!
   - Голос за вашей спиной тоже думает, что он существует. А вы уверены в его существовании? Сомневаюсь.
   - Нет, это другое.
   - Дорогой мой, всё есть ничто. Вы, они, голоса - ничего не существует. Даже я не существую, как оказалось.
   - Вы существуете!
   - Это не доказуемо. Я не вижу никого и ничего. В том числе и себя. Как могу утверждать, что кто-то или что-то существует, если не уверен даже в собственном существовании?
   - Мне кажется, вы слишком формально подходите к вопросу.
   - Извольте, я художник! Я апеллирую зрительными образами, наполненными содержанием. Вы пытаетесь убедить меня в наличии содержания без формы, без умозрительного образа. Это абсурд.
   - Вы - абсурд, если не перестанете нести ахинею. Вы не только художник, но и человек. Ключевое слово - человек, а не художник. Задумайтесь над этим. В минуты слабости и отчаяния помните, что во тьме есть незнакомый голос, который верит в вас. Прощайте.
   - Спасибо и до свидания.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День шестой (первая встреча с г-ном Никто)

   - Все это бессмысленно.
   - Что именно? И кто вы? - Спросил я.
   - Твой бег по кругу не имеет смысла. Ты даже не знаешь, в каком направлении идешь. Ты ничего не видишь. Быть может, ты не продвинулся ни на миллиметр. Какой-то шутник установил беговую дорожку и время от времени меняет режимы, а ты - наивное дитя - идешь, бежишь, несешься сломя голову, но неизменно остаешься на том жесамом месте.
   - Ты коварен.
   - Я умен.
   - Ты умен и коварен. Что тебе нужно?
   - Ты. Точнее - твое отсутствие. Ты такой... живой, что ли. И как тебе удалось забыть заученное "что воля, что неволя - все равно".
   - Что-то я не припомню.
   - Каждый день тебе это вбивалось в голову. С момента рождения. Меня ты слышал повсюду и всегда. Даже в тишине.
   - Ты мною управлял?!
   - На то была воля твоя.
   - Но я не знал. Если бы я знал...
   - Ты все знал с самого начала. Не утешай себя лживыми оправданиями. Все было хорошо. Как у всех. Зачем эта утомительная бессмысленная борьба.
   - Осмысленная и живительная. Я понял, кто ты. Ты тот, кто бесплатно продал мне билет. Ты - господин Никто!
   - Допустим. Однако я ровным счетом ничего не продавал. Разве может быть кем-то тот, кого нет, а, тем более, совершать действие, пребывая в состоянии бездействия вследствие отсутствия всякого присутствия?
   - Но билет был реален! Я держал его в руках. И этот незнакомец с сочувствующими глазами, не давший мне покинуть представление. И этот запах крови в партере. И невыносимая тишина, царившая в полумраке.
   - Представление состоялось. В вашем сознании или наяву - второй вопрос. Очевидно одно: в нем участвовали исключительно вы, homosapiens, точнее homoerectus. Одни принимали активное участие, другие - пассивное, а третьи предпочли нейтралитет. Всё вы. Господина Никто там не было. Ведь не может быть того, чего нет.
   - Кто организовал продажу этих чертовых билетов?!
   - Никто.
   - Никто - это уже кто-то.
   - Но где этот "кто"? Его нет. Отсутствует всякий факт, способный подтвердить присутствие "некоего", который организовал продажу бесплатных билетов. Выходит, "никого" не было. Никто находится нигде. Где? Нигде. Кто? Никто. По-моему, все предельно ясно.
   - Мне ясно одно: тьма - дело рук господина Никто! Смешение образов, фраз, мыслей. Подмена понятий и принципов существования. То, что было, вдруг исчезло, чего же не было - проявилось. Кто-то без предисловий и всяческих прелюдий стал Никем, а Никто - Кем-то. Как теперь быть? Кто я теперь? Где я и существую ли? Один я в бескрайней пустоте или в многолюдной кишащей полноте? Где мое истинное существование: здесь или там? Но я найду ответ!
   - Как это все утомительно и банально. Я устал от твоего детского лепета.
   - Тогда уйди. Навсегда.
   - Я бы с радостью, но не могу. Я заключен в бескрайнюю темницу пустоты и темноты. Какой выход из бесконечности? Я устал. До свидания.
   - Постой!
   Господин Никто растворился (или скрылся) во тьме, равно как и Мартин.
  
  
  
  
  

День седьмой

   Мартин очнулся внезапно. Видимо, он спал какое-то время или просто не существовал. Придя в себя Мартин,по обыкновению, вначале ощутилнечто, тяготившее его изнутри,а потом, собственно, себя самого. Он потянулся и зевнул. Невнятное бормотание отрезвило его моментально.
   - Здесь он еще существует, а там - уже нет. - Доносился из тьмы озадаченный голос. - Шаг влево - есть, шаг вправо - нет. Влево - вправо. Да - нет. Здесь - там. Туда - сюда. Мгновение до - мгновение после.
   - Вы кто? - Спросил Мартин в замешательстве.
   - Не мешайте! Разве не видите? Я занят!
   - Чем?
   - Не ваше дело! Ступайте своей дорогой.
   - Так вы признаете мое существование?
   - Более чем. Вашего существования слишком много здесь и сейчас, поэтому, будьте любезны удалиться и как можно скорее.
   - Разве я мешаю? Ведь вы даже не знаете где я: впереди или позади, слева или справа, в километрах или в нескольких сантиметрах. Как могу мешать?
   - Говорю, что мешаете, значит так и есть. Ме-ша-е-те! Уходите. Так, на чем я остановился...
   - А вдруг я смогу вам помочь.
   - Молодой человек, не смешите меня! Никто не может помочь, когда все уже свершилось в будущем. Здесь человек еще есть, а там его уже нет. Есть - нет. Понимаете? Нет? Так в чем разница между "до" и "после". Изменилось все или ровным счетом ничего? Повлияло ли то, что он был, на то, что он не был? Был ли он настолько, чтобы быть? Или он не был настолько, чтобы...
   - Постойте, вы разрезали киноленту на отдельные кадры и теперь, сопоставляя отдельные элементы, пытаетесь найти разумное объяснение последовательности или одновременности элементов?
   - Почти. За исключением одной неточности: то не кинолента, а жизнь.Jusvitae ас necis.*
   *Право распоряжения жизнью и смертью (лат.). 
   - Разве это первостепенная задача во тьме?
   - Первостепенная и единственная. Только во тьме подобные уравнения возникают. Во тьме, где повсюду расставлены ловушки - черные дыры. Во тьме, где неизмеримо огромное ровным счетом ничего не весит, в то время как крошечная капсула в сотни раз превышает массу нашей планеты. Разве здесь имеет значение: 4,5 миллиарда лет - это много или мало, это что-то или почти ничего. Меня в большей степени интересуют не заряды и частицы, а поле в пространстве между ними.
   - Вас интересуют совокупности, а не индивидуумы.
   - Меня интересуют не свойства, а вероятности. Законы, которые не просто раскрывают будущее системы, а управляют изменениями во времени вероятностей.
   - Разве что-либо изменится, когда вы наконец определитесь, точнее - поймете, является ли свет волной или потоком фотонов. Разберетесь между разностью зернистости электрического заряда и энергии? Ваша истина вдруг становится несправедливой, когда скорость движения частицы приближается к скорости света. Вам не дают покоя элементарные кванты, вещество, существующее помимо поля. К тому же, проблема тяготения...
   - Да! Именно так! Тяготения.
   - Но вы ровным счетом ничего не меняете. Все остается неизменным, когда вы что-то открываете. Условия уравнения прежние. Меняется в?идение.
   - Перестаньте!
   - Вот что вам нужно: ощущение тайны, которое длится бесконечно долго, заполняя промежутки между яркими короткими вспышками - открытиями. Ощущение тайны, наполняемое непониманием, страхом и порождающее монстра, в тени которого существует человечество.
   - Остановитесь!
   - Не беспокойтесь. Я не убавил вам работы. Эта путаница с подменой понятий длится бесконечность. У вас предостаточно материала для вскармливания пораженного психическим расстройством общественного организма. Удачи и прощайте!
  

День восьмой

   - Все так банально, - вдруг раздался из тьмы женский голос преклонных лет.
   - Что именно? - Спросил Мартин.
   - То, что вы здесь. Ваши попытки и желания. Ваше всё. И даже то, что я сейчас говорю. Вы, я, все и всё. Вот куда вы идете?
   - Я не знаю.
   - Я тоже. Поэтому я здесь. Ничего не делаю, что также является одной из форм делания.
   - С какой целью вы ничего не делаете?
   - С целью быть бесцельной. На таком фоне ваша цель будет более ярко выраженной.
   - Почему вас это устраивает?
   - Потому что во мне нет энергии, какая есть у вас. Я не хочу мешать вам. Ох, как же все это банально.
   - Что именно?
   - Мои возвышенные порывы и желания, точнее, их отсутствие. Все так банально. И даже то, что вы сейчас уйдете. И даже то, что я сейчас скажу вам: "Прощайте!".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День девятый

   Мартин чувствовал себя весьма отвратительно и неопределенно. Что-то сковывало изнутри и не давало идти дальше. Все изменилось. Мартин отныне переживал последствия, а после - причины и события. Ему было грустно, но отчего?
   - Ты не со мной, а значит - против меня! - Раздался голос из тьмы.
   - Я просто печалюсь. Сам по себе.
   - Знаем мы таких! Всё вы! Разрушили нашу систему и радуетесь! Но поверьте, это ненадолго! Скоро мы уничтожим ваш болезнетворный вирус!
   - Вы определенно знаете обо мне больше, чем я. Ваша уверенность может переубедить любого, кто не знаком с больной природой вашего сознания.
   - Закройтесь и не пытайтесь влиять на меня. Зря тратите слова! Приберегите их для тупиц! Вы - вирус, поэтому путь только один - убий!
   - Давайте для начала определимся, кто вы, кто для вас я и почему вините меня в неведомо чем.
   - Все вам ведомо. Перестаньте распускать свою пропаганду! Вы - убийцы, завоеватели, предатели, преступники, пожиратели!
   - Постойте. Я хочу разобраться, кто такие мы и в чем конкретно наша вина. Может, стоит все обсудить и найти решение, но для начала нужно понять причину, а не повод.
   - Нет! Мы не поддадимся на ваши сказки! Все, что вы сказали сейчас - чушь! Вы хотите нас запутать, поработить, съесть заживо, уничтожить, а эти разговорчики - сплошная ложь! Ложь! Ложь!
   - Какие разговорчики? Простите, я не понимаю, о чем вы говорите. Объясните, пожалуйста, в чем дело и в чем моя вина.
   - Я с врагами не объясняюсь. Я их убиваю. Поберегите слова для дураков. Меня они никак не трогают. Вот вам!
   Из тьмы раздался выстрел. Кто-то ахнул и тяжело упал.
   - Что вы натворили?! Вы же убили невинного! - Дрожащим голосом закричал Мартин.
   - Это вы убили! Я никого не убивал. Это всё вы! Вы!
   - Как же так? Вы меня слышите, господин? Вы убили случайного человека! Вы убили жизнь!
   - Вы снова пытаетесь нас оболгать! Вы нагло врете! Свои грехи пытаетесь списать на нас, но не получится, потому что доказательств нашей вины нет. Вы слышали выстрел. И что? Ничего! Как докажете? Документальное подтверждение есть? Нет? Вот видите, как я легко вас раскусил, предатель и преступник! Убийцы! Но мы до вас доберемся!
   - Вы убили невинного человека. Вы убили жизнь. Вы меня слышите?
   - Не надо вашего наглого вранья! У меня есть доказательства вашей вины везде и всюду! Притом задокументированные и одобренные международной общественностью, а значит истинные. Всё здесь: протоколы, заседания, комиссии, суды и решения. Оформлено правильно, в соответствии с существующим законодательством.А у вас что? Выстрел во тьме.
  
   - Вы однозначно тронулись, господа.
   По доброй воле или по злому умыслу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День десятый

   Мартин шел во тьме без цели, мотива и желания. Просто так. Он устал думать о том, что произошло накануне. Пламя из сложной эмоциональной химической реакции обожгло его изнутри и, возможно, полностью выжгло какую-то часть, отныне называвшуюся пустотой, которая сейчас предстала во всей красе. Необычное чувство, охватившее Мартина, пугало и настораживало.
   - Не теряй надежду.
   Мартин не сразу понял природу тех слов. То ли ветер так удачно сложил звуки в три заветных слова, то ли скрипнувшая дверь. Слова однозначно прозвучали по-человечески, но сказаны были не языком. Странно.
   Мартин ощущал присутствие, но оно было слишком аморфно и кристально. Совсем не так, как у людей.
   - Не ищи меня, - зазвучал хрустальный голос. - Не увидишь, ибо ищешь форму. Я здесь. Тебе больно и горько. Я понимаю.
   - Эта пустота внутри меня порождает равнодушие, - тихо сказал Мартин.
   - Да, я знаю. Однако равнодушие ли? Может, умиротворение, спокойствие, принятие того, что не в силах изменить? Чувства можно называть по-разному и в каждом из имен будет своя правда.
   - Я не могу принять такое.
   - Потому что против твоей природы?
   - Да.
   - Тогда измени то, что мешает твоей природе или измени свою природу.
  
  
  
  
  
  

День одиннадцатый

   Мартин едва осознавал, куда и зачем идет. Однако он понимал: не пройдя тьму, не познаешь свет.
   - Однажды солнце умрет. - Сказал старец.
   - Значит, мои усилия напрасны? - Спросил Мартин.
   - Солнце умрет, а свет внутри тебя будет жить вечно. Тьма дана для того, чтобы отыскать истинный, внутренний свет, у которого нет конца и начала, до того, как умрет солнце.
   - Так значит все это бег от смерти?
   - Не бег вовсе, а осознание отсутствия смерти.
   - Но ведь человек рождается, живет, умирает.
   - Это пока ты мыслишь формами. Но, как только гаснет свет, формы стираются. Разве умерла слепая, которую ты повстречал на пути, после того, как ты пошел дальше? Рождался ли человек без лица? Где начало и конец во тьме? Они существуют вчера, сегодня и завтра, как образы на картине художника.
   - Все столь неопределенно и неоднозначно.
   - Разве так сложно осознать, что мы существуем здесь и сейчас?
   - Почему умрет солнце?
   - В этом нет твоей вины. Когда-то солнце, теперь - черная дыра. Не это предмет твоих тревог. Живи здесь и сейчас. Каждое мгновение жизни - это вечность, не обремененная прошлым, будущим и даже настоящим.
   - Я тотально не уверен.
   - Значит, ты не глупец.
   - Я умер?
   - Ты блуждаешь во тьме, но однажды солнце взойдет в тебе.
  
  
  

День двенадцатый

   - О, как я несчастен! Я потерял все! Это конец. - Раздался скулящий голос.
   - Не конец вовсе. Я вам гарантирую. - Ответил Мартин.
   - Центральный банк тоже гарантировал! И где он сейчас? Как его разыскать во тьме? Где мои миллионы? О, Боже, как я несчастен.
   - Неужели вам не о чем больше думать во тьме, кроме как о своем материальном состоянии?
   - Я всю жизнь потратил на деньги, понимаете? Я конвертировал жизнь в деньги. А где они теперь? Выходит, что и не жил вовсе. Подтверждение моего существования растворилось в кромешной тьме. Меня нет.
   - Наверняка, в вашей жизни было что-то хорошее, настоящее, то, что можете унести с собой...
   - Страховку от конца света?
   - Что?
   - Страховку на случай конца света. Я ее приобрел накануне по очень выгодной цене. Где она? Ах, как я несчастен! Ничего нет. Ни денег, ни страховки, ни меня...
   - Не отчаивайтесь. Вы будете в живых, если начнете жить до того, как умрете в вашем понимании этого слова. Вы наполнили сосуд не тем содержимым.
   - Что вы об этом знаете! Я - властелин. Я могу все! Мои миллионы могут все! Мне не нужны ваши словесные подачки!
   - Тогда отмените тьму. - Тихо сказал Мартин.
  
   Приобрел ли человек весь мир? А душе своей навредил?
  
  
  
  
  

День тринадцатый

   - Я могу вам чем-то помочь? - Спросил вежливый голос из тьмы.
   - Нет, спасибо. Я просто хочу побыть один. Не думал, что во тьме это окажется непросто. - Ответил печально Мартин.
   - Вы грустите. Я понимаю. Может, чаю?
   - Да, с удовольствием. Погодите! Чай? Где вы раздобыли необходимые ингредиенты?
   - Дорогой мой, моя работа - помогать вам. Отдохните. Попейте чай, а после все обсудим.
   - Я действительно устал и хочу отдохнуть...минуточку...
   Мартин заснул.
   Сложно сказать, как долго Мартин находился без сознания. Понятия времени больше не было.
   - Вы еще здесь? - Раздался резкий голос.
   Мартин проснулся:
   - Я здесь.
   - Тогда платите!
   - За что?
   - За мое молчание. Вы хотели побыть один. Я исполнил ваше желание, а значит - вы мне должны!
   - За что? Вы ничего не делали.
   - За то, что я ничего не делал.
   - Это абсурд!
   - Почему же. Совсем недавно, до того, как на город М* обрушилась тьма, вы без лишних вопросов платили за то, чтобы попить из природного источника, чтобы ездить по дорогам, за право иметь дом, землю, имущество, работу, машину. Довольно колоритная система налогообложения: налоги на трусость и тень, шляпы и бороды, воробьев и туалеты, на часы и езду на велосипеде, на наркотики и собак, на пьянство и гражданский брак, на право петь и танцевать, ну и, наконец, налоги на мир, свободу и даже на жизнь. Ты жив, а, значит, обязан уплатить налог на жизнь. Хочешь отрастить бороду - плати! Твой тент отбрасывает тень - преступление, от которого можно откупиться, заплатив определенную сумму. Хочешь носить шляпу - плати! Не хочешь убить дюжину воробьев - заплати. Хочешь быть законопослушным гражданином - задекларируй нелегальные доходы за распространение наркотиков. Чтобы владеть часами, недостаточно их купить, нужно платить налог за право их иметь. У вас карий цвет глаз, тогда с вас только 3 алтына, а если серый, то оттайте все восемь.
   - Кому платили и зачем? Кто давал право кому-то определенному владеть всеми правами над всеми?
   - Зачем такой вопрос? Не отвлекайтесь. Я хочу сказать другое. По сравнению с этими налогами, мой - сущая невинность и чепуха. Так что платите.
   - А если я не заплачу?
   - Тогда вы преступник и будете наказаны. Вас лишат свободы и заставят отработать положенное, а также сверх положенного.
   - Лишат свободы, которой не было.
   - Тише! Всё было. Вы же получали, что хотели, если могли оплатить.
   - Но чтобы оплатить, я должен был сжечь свое время и жизнь. И все ради того, чтобы приобрести то, право на что я и так имею!
   - Тсссс! Тише! Ступайте! Я прощаю ваш долг. Только молчите, ради Бога, и не делитесь своими мыслями с остальными.
  
  
  
  
  
  
  
  

День четырнадцатый

   - Вы спасены! Все тревоги развеиваются. Искать больше нечего. Все ответы найдены. Давайте возрадуемся дарованному счастью и спасению!
   - Где я? Кто вы? - растерянно спросил Мартин.
   - Служба спасения вас нашла и теперь все будет хорошо. Успокойтесь.
   - Кто вы?
   - Мы занимаемся спасением во тьме. Вас мы спасли, потому что нашли.
   - Но вы ничего не делаете. Я случайно забрел к вам. От чего вы меня спасли? От тьмы? Простите, но как? Разве она перестала существовать?
   - Вы все поймете. Истина приходит не сразу. Просто поверьте и останьтесь. Нам ничего от вас не нужно. Наша миссия - спасти вас.
   - Совсем ничего не нужно?
   - Почти. Нам понадобится самая малость, а именно: ваше присутствие здесь. Пустяки, не так ли? Ведь вы, хотите того или нет, тратите, сжигаете, расходуете свое время. Так проживите его с пользой для себя. Счастливый билет нужно заработать.
   - Снова билет. Только теперь не бесплатный, а счастливый, ценою в жизнь. Не велика ли плата?
   - Что вы! Это сущий пустяк по сравнению с жизнью вечною.
   - Как же так: вы получили доступ к фундаментальным постулатам, знаете все о спасении, а от тьмы избавления не нашли.
   - Нашли! Для нас нет мрака, потому что мы защищены нашей верой в то, что тьмы нет.
   - Но ведь от этого она не перестает быть. Вы хотите сказать, что видите во тьме?
   - Безусловно. Я знаю о вас больше, чем вы о себе.
   - И каков я?
   - Вы стройный, средних лет. На вас красивая белая рубашка и соломенная шляпа. Добрые глаза и кудрявые волосы.
   - И все?
   - Пожалуй, да. Разве этого мало?
   - Сегодня на мне белая рубашка, а завтра - красная. Сегодня мои волосы кудрявые, а завтра их вовсе нет. Все условно и преходяще. Именно поэтому во тьме такое исчезает. Вы не можете видеть цвет моей рубашки, мои волосы и глаза. Но вы можете ведать меня. Я все еще есть. Не моя шляпа, а Я. Во мне истина, поэтому я существую. Как только я обрел осознанность, начался мой путь по самой светлой из всех тропинок, по которым я когда-либо ходил. И этот путь я прокладываю здесь и сейчас, во тьме. Вам не украсть мое время. Его отведено ровно столько, сколько требуется мне. Даже сотая доля моего времени - дороже всех драгоценностей мира. Я потрачу его осознанно, с любовью и на себя. На себя - значит на того, кого люблю, будь то камень, которым буду любоваться до скончания века, животное, человек или Я. Отведенное на вас время вышло. Прощайте.
   Мартин ушел не потому, что служба спасения не имела смысла. Просто конкретно для Мартина она не представляла ценности, в то время как для других была единственным путем к самосовершенствованию, а значит - выходу.
   У каждого свой путь, но цель едина. Не иди чужой тропой. Она истинна, но не для всех, и приближает к пункту назначения исключительно своего создателя, а тебя лишь запутывает и уводит от твоего смысла. Даже если ты смог увидеть свет в конце тоннеля чужими глазами, не иди по той дороге, ибо не твоя она. Приведет вникуда чужая истина, которая станет твоей ложью и погибелью.
  
  
  
  
  
  
  
  

День пятнадцатый

   Я иду. Мне так страшно и одиноко. Куда я иду и зачем? Поймут ли меня?
   - Поймут.
   - Кто здесь?
   - Я твой друг.
   - О, это так неожиданно. Недавно я повстречал безумца во тьме, который жаждал меня убить, даже не выслушав.
   - Просто одним непременно необходимо кого-то любить, а другим - ненавидеть.
   - Значит, поймут не все...
   - Те, кто танцуют, - сумасшедшие. Так считают глухие. Я, например, не глухой. К тому же, твой друг. Верь в себя. Я в тебя верю. Я верю в то, что у тебя все получится. Иди.
   - Спасибо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День шестнадцатый

   Этот поиск начался давно. В день моего рождения (или перерождения). Я почувствовал сильный позыв. Желание непременно разыскать некое Нечто, а, может быть, некоего Некто. Возможно, невидимая нить оказалась слишком прочной или незамеченной для обрезания. Увы, все обрело катастрофический размах: город М* во тьме и, возможно, навеки. Опора моя и поддержка - неведомые индивидуумы и существа двоякой природы, беспомощно барахтающиеся в темной материи и заставляющие меня продолжить путь, притом, всевозможными методами: как добрым словом, так и выстрелом. Не знал, что брошенное в меня зло чудным образом преобразится в благоприятный движущий механизм, подталкивающий вперед. Не спеши перелистнуть эту страницу. Задумайся.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День семнадцатый

   Когда я был маленький, то всегда огорчался от того, что мы не можем слышать мысли друг друга, ощущать чувства друг друга. Я был открыт. Постепенно я закрывался и начал находить здравый смысл в невидении, оправдываясь понятиями типа ложь во благо или "этого им лучше не знать". Быть открытым теперь означало быть грубияном, идиотом и, вообще, "что вы себе позволяете!". А ведь тогда, в детстве, у меня был друг, и звали его Пальма. Пожалуй, единственный в моей жизни, настоящий друг. Мы подружились во время первой моей прогулки. Я тогда еще не мог ходить и разговаривать, но это не мешало нам общаться телепатически. Не знаю, откуда черпались мною знания о телепатии. Это воспринималось как данность и норма, равно как и летающие всюду светоформы. Счастье длилось несколько лет. После раздался выстрел и Пальмы не стало. Моего единственного настоящего друга.
   Не утешайтесь мыслью, что, убив собаку, вы убиваете глупое животное. На самом деле, вы убиваете чистую душу. Я мог бы рассказать о телепатии и о неописуемом состоянии блаженства, легкости бытия и совершенства, возникающем у тех, кто говорит на языке Вселенной. Только надо ли. Это моя история и моя тайна. Жаль, что Пальмы встречаются не каждому.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День восемнадцатый

   Пальма и то, что было потом, когда я вновь потерял друга, теперь уже по крови. И после, когда тот самый кровный друг показал мне то, что находится по ту сторону. Как утешал меня, продемонстрировав, что самолично выбрал ту злосчастную кинопленку своей судьбы задолго до своего рождения вместе с будущей матерью. Как потом давал знаки себе, земному, своим близким, дабы облегчить страдания. Бесконечные ночные разговоры со мной, точнее, с тонкой материей, управляющей биомассой под названием человек. Последующая блокировка себя-биоробота от бионепотребной и биоразрушающей информации. Намного позже я узнал земную трактовку тех далеких событий, и связана она была с гравитацией, теорией относительности, понятием времени и пространства.
   Почему я это пишу?
   В надежде, что я не один во тьме и могу быть услышанным.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День девятнадцатый

   - Эй! Меня кто-нибудь слышит!? А-ууууу!
   - Да успокойся ты. Чего разорался?
   - Как здорово, что вы меня услышали!
   - Голосище-то какой!
   - Поверьте, только для вас он такой, а для других - неразборчивый шепот.
   - Вижу, ты философ. Куда путь держишь? Хотя, и так все ясно.
   - Неужели ясно?
   - Еще как. Наверняка, ты Мартин.
   - Да.
   - Встреча с г-ном Никто состоялась?
   - Да.
   - Отбросив сомненья, ты решил идти вперед.
   - Да, да, да!
   - Интересно.
   - Что именно?
   - Как все предначертанное исполняется.
   - Неужели вы все предвидели?
   - Естественно. Более того, мы оба - я и ты - знали наперед. Просто, ты установил сознательную блокировку, чтобы было более увлекательно.
   - Да кто вы?
   - Я - это ты.
  
  
  
  

День двадцатый

   И вот я продолжил путь. Один. Или не один. Я вспомнил события недавнего прошлого. Ее, которую любил всегда. Всегда - значит задолго до ее появления. И потом, когда пришлось пережить разъединенность наших душ. Мы оказались в разных концах солнечной системы, а во тьме могли бы найтись.
   Неведомое заныло где-то глубоко-глубоко внутри этого маленького человечка по имени Мартин. В недрах законченного организма с четкими контурами. Почему не достичь тех дальних далей? Как вселенная раскрыла свою бесконечность на лоне ограниченности и сжатости пространства? Где болит и почему?
   Болит во тьме.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День двадцать первый

   Потом я вдруг вспомнил про голубей. Они прилетали ко мне каждый день и ели, ели, ели... Голуби мира. Я никогда не видел схватки более жестокой, чем у сизокрылых гуль за еду. Бой был настолько искренний. Без фальши и лжи.
   Искренность умиляет. Она невинна. Обижаться тут незачем. Когда ребенок говорит, что в шапке ты словно герой времен второй мировой, то это вызывает улыбку, а не гнев. Все потому, что сказано от чистого сердца и без злого умысла. А теперь вложим эту же фразу в уста взрослого. Что получается? Да как вы смеете! Уколоть хотите! Практикуете ядовитый сарказм в словесном каламбуре! Омерзительно!
   Фраза осталась прежней. Изменилось в?идение.
   Проблема в в?идении. Ты и только ты наделяешь то или иное смыслом. Ты сам выбираешь, быть счастливым или несчастным, плакать или смеяться, грустить или веселиться. Все настолько же плохо, насколько хорошо. И наоборот. Вот сейчас, например, тебе грустно. А что мешает улыбнуться? Не будь рабом своих чувств и эмоций. Противоположные понятия есть взаимопроникающие. Они едины. Плюс становится минусом, а минус - плюсом. Притом, менять ровным счетом ничего не нужно. Это вопрос в?идения.
   Ты сам выбираешь, плакать или смеяться. Ты свободен в выборе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День двадцать второй (Исповедь)

   - А мы вас заждались, Мартин. Проходите. Садитесь.
   - Куда? Я ничего не вижу.
   - Не разочаровывайте меня. Это ваш шанс. Вы не видите, а значит - можете увидеть все, что хотите. В этом заключается свобода.
   Мартин представил кресло и сел. Кресло оказалось довольно уютным, настолько, насколько он этого хотел.
   - А теперь, господа, позвольте начать, - продолжил незнакомец. - Александр, прошу.
   - Спасибо, мастер. События случились во время ужасного голодомора 1932 - 1933 годов. Страшное было время. Не осталось даже коры на деревьях. Только голодные глаза, пристально наблюдавшие за каждым твоим движением сквозь заросли жимолости, готовые наброситься в любой момент. Я захожу в одну хату - трупы, в другую, третью, пятую, десятую... Все мертвы. Опухли с голоду и тихонечко отошли на тот свет. Я открываю очередную дверь и вижу жуткую картину: мать склонилась над еще теплым трупиком своей двухгодовалой дочери, жадно поедая внутренности. Потом она подняла голову и посмотрела на меня обезумевшими звериными глазами.
   Я убил ее. Размазал голову о стену одним ударом кулака. Она уже не была человеком. О своем поступкея не сожалею.
   - Вы правы. Сожалеть не стоит. Однако вы пришли на исповедь и хотите покаяться, верно?
   - Да. Я каюсь в том, что был глуп. Я досадую по поводу своего слабоумия, которое со школьной скамьи лишь прогрессировало. Меня терзают угрызения совести оттого, что я имел высший балл по истории. За то, что брал на веру исторические сказки о свободном человечестве, вершившем государственные перевороты путем восстаний и революций. Как я был наивен и смешон. После голодомора 1932-1933 годов, унесшего жизни миллионов, который был далеко не первым и не последним, я вдруг прозрел. Неужели абстрактные, чуждые, непонятные политические цели важнее жизни собственных детей, родителей, своей жизни, в конце концов?! Почему каждый раз, когда не было голодомора, происходили революции, приводящие к смене режима? Почему каждый раз, когда был страшный голодомор, ничего не происходило?
   Потому что Некто держит народ за скот, а скот ничего не решает. Это просто стадо под присмотром собак, которое ведет пастух.
   - Твой грех прощен. Отныне ты не полоумный. Ты перестал быть таковым в тот самым момент, когда задал вопрос и нашел разумный ответ, когда соотнес причину и следствие, разобравшись, что есть причина, а что - повод.
   - Спасибо.
   - Скажи спасибо себе. Ты прощен собою, своей совестью, освободившейся от угнетаемого невежества.
   - Генрих, прошу. Твоя очередь.
   - Мы создали в здании детского сада М* приют для детей под названием "Презрение". Ребятню использовали как доноров для раненых солдат. Малыши недоедали, поэтому часто отходили на тот свет уже после первой процедуры по переливанию крови. Трупики детей складировали в кладовой. Некоторых закапывали в ямы, некоторыми кормили собак. Неиспользованную пропавшую донорскую кровь, облепленную большими зелеными мухами, запекали в печах и скармливали детям-донорам. Безотходное производство, одним словом.
   - Это ужасно.
   - Да, мне тоже особо не нравились запеченные лепешки из детской человеческой крови.
   - Неужели это мы?
   - Ой, давайте без драматизма. Дети ничего не понимали. Мы говорили, что они больны и кровь нужна для анализов. Они любезно соглашались и спокойно теряли сознание, а то и вовсе засыпали вечным сном. А то, чтооднажды девочка заглянула в чулан с детскими трупиками, которые еще не успели переработать, и потом растрепалась об этом, так сама виновата. Она нарушила правила, закон и открыла дверь, которую не имела права открывать, незаконно получив, таким образом, информацию. Она преступница, нарушительница закона. Это вам любой здравомыслящий скажет. Для таких умников и умниц у нас разработана система наказаний. Подобные преступления преследуются уголовно. С преступниками надо бороться. В противном случае нам придет конец.
   - Я был там, - вдруг сказал Мартин.
   - Где? - Удивился мастер.
   - В М* на открытии памятника детям-донорам. Кстати, единственного в мире. Я перечитал все фамилии несчастных детей в том злополучном списке. И даже сделал пару фотографий. Девочка числилась под номером 53, сразу после своего брата. Я плакал.
   - Понимаю. - Тихо ответил мастер.
   - Умник сделалфотографии. Грош цена им во тьме. Покажи и докажи! Не можешь? И не сможешь! Так что заткнись!
   - Нет! Никогда! Я не прощаю! Они же дети!
   - Я тоже не прощаю тех, кто палил в моих соратников! Ведь стреляли слегка подросшие дети!
   - Спокойствие, господа, - вступился мастер. - Позвольте Генриху закончить.
   - Спасибо, - взяв себя в руки, продолжил Генрих. - Я каюсь в том, что однажды мы собрали слишком много крови, которая быстро испортилась из-за стоявшей в ту пору жары. Смрад стоял несусветный. Даже зеленые мухи не выдерживали запашка и замертво падали в бочку с кровью. Мы, как обычно, запекли ее и скормили детворе. После чего многие из них слегли от тяжелейшего отравления и, в итоге, скончались. Столько крови потеряли! Ну и детишечки, подсунули свинью. Кровобийцы малолетние! Каюсь в том, что испортил здоровую кровь без надобности.
   - Хорошо, что хотя бы в этом ты раскаялся, Генрих.
   - Спасибо, мастер.
   - Твой черед, Мартин.
   - Каюсь в том, что страдал в результате сделанного собою же выбора и, при этом, ничего не пытался изменить.
   - В точку! - Воскликнул мастер. - Правильно! Ты прощен, освобожден из собственного плена и теперь можешь смело наслаждаться светом. Иди и измени. Сделай так, как ты хочешь. Сделай правильно.
   Тьму озарил свет. Он был настолько ослепительный, как и тьма. Ничего не было видно. Лишь напутствующий голос мастера, доносящийся из далеких далей:
   - Раньше меня радовали древние произведения архитектуры, искусства, живописи. Потом радость прошла. Стало все равно. Остыло. Сейчас меня радует природа, и я очень трепетно отношусь к испытываемому чувству, потому что, рано или поздно, это тоже пройдет. Я наслаждаюсь. Здесь и сейчас. Потом будет поздно и незачем. Прощай.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

День двадцать третий (г-н Никто возвращается)

   - Ха-ха-ха! Браво!
   - Это снова ты, г-н Никто!
   - Да! Ты безумно хочешь узнать кто я, правда?Тогда вот тебе!
   Движением руки г-н Никто сорвал с лица маску, за которой скрывалось лицо обычного человека. Мартина такой поворот событий слегка разочаровал.
   - Это не все! - Воскликнул г-н Никто.
   Вдруг с неимоверной скоростью он начал срывать с лица одну маску за другой. Когда все маски были сорваны, лицо оказалось пустым. Вид г-на Никто без лица ужаснул Мартина до глубины души. Он собрался с мыслями и спросил:
   - Где твое лицо? Кто ты и существуешь ли? Если человек, то почему без лица? Если нет, то почему есть тело?
   Едва Мартин договорил, как тело стало растворяться во тьме. Тьма была настолько кромешной, как был ослепителен свет. Ничего не было видно. Лишь уставший голос г-на Никто, доносящийся из далеких далей:
   - Я - часть света, ибо тьма - истинная природа света. Во тьме исчезает все ненужное, не твое. Остаешься лишь ты. Слышны только твои мысли. Я - темная сторона твоего я. Ты меня породил.
   - Где тебя искать?
   - В темной стороне своей души, во тьме. Ищи меня во тьме своей души. ...И помни, что я Никто, поэтому нашего разговора не существует и существовать не может. Этого всего настолько не было, насколько было.
  
  
   Мартин, сидевший на сопке, первым увидел рассвет и улыбнулся. Солнце озарило ярким светом жителей города М*.
  
  
  

Эпилог

   В Древнем Египте верили, что у ворот рая задают лишь два вопроса.
   ТЫ НАШЕЛ РАДОСТЬ В ЖИЗНИ?
   ТВОЯ ЖИЗНЬ ПРИНЕСЛА РАДОСТЬ ДРУГИМ?
  
   Что бы ответил ты?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"