- Наши боги сказали: "Кто ищет - живёт; тот, кто нашёл - умирает". Ты найдёшь, но будешь умирать очень долго и счастливо. В конце - ты умрёшь. Готов найти?
- Я готов. Я устал от вечного поиска. Я готов найти - умереть.
- Иди. Её имя - Лея.
В мягкое тело большего города я, как в цель, попадаю жестокостью безнравственности.
Не то, чтобы я против, но как-то не ко времени. Я не за.
Вдыхая холодный зимний запах, я чувствую, как проясняется в голове. Что это было? Хочется поскорей забыть вчерашний день, да вот беда - я ни хрена из него не помню. Рабочий день, там, ля-ля, дружеский сабантуй. Больше ничего, хоть зацвети. Странно, я очень редко напиваюсь, тем более перед рабочим субботним днём, будь он не ладен.
Хочешь главных воспоминаний? Повисни на замёрших руках, цепляясь за трубы пола верхней кабинки "Чертового колеса". Не печалься, вспоминай.
Ища автобусную остановку или метро, вспоминаю, где оставил ноутбук. Блин, там же почти законченный заказ Жирнова. Шеф не просто меня уволит, он меня будет бить, унижать, потом убьёт, потом оживит и снова убьёт, унижая. Потом найдет всех моих родственников, друзей, соседей и будет бить-унижать-убивать их. Потом, конечно, он меня уволит, хотя он добрый. Может я комп на работе оставил?
Хочешь взлёта в карьере? Не пристёгиваясь, разгони свой автомобиль до 170 км/ч и вонзись сбоку в задний мост бензовоза. Взлёт обеспечен.
Так. Полдевятого. Вот так вот. Вот, вот так. Катька должна быть уже в офисе. Где же ей ещё быть. Не дома же. Кто вот так вот полдевятого субботнего утра бывает дома? Набор номера.
- Ну, ты даёшь! - без обычного "здрасте".
- Что я даю?- бывает, я что-то даю, но что я даю именно сейчас?
- Тебе же всегда нравились блондинки, с чего вдруг такая любовь к китаянке?
- К кому?- я знаю, кто такие китаянки, но почему "любовь"?
- Не прикидывайся. Бегом на работу. И не вздумай опаздывать, босс рвёт и мечет.
- Слушай, мой бук...
- Да здесь твой компьютер, спрашивал уже. Беги бегом, - гудки.
Когда это я спрашивал? Да, похоже, я натворил дел вчера. Откуда Катька уже знает? Ладно, догадываться, но знать (!) обо мне то, о чём я сам не догадываюсь - это не по-дружески. Хоть двухнедельное прозябание за монитором не потеряно. Я вышел из двора на главную улицу. О! Лиговский проспект, я в двух минутах от офиса. Повезло. Люблю Лиговский проспект. Хотя Невский мне тоже симпатичен. И Анжелина Джоли. И та официантка в Болгарии.
Вытирая штаны от грязно-снежной массы, я подошёл к маршрутно-автобусной остановке. Лиговский так не аккуратен (как обожравшийся водярой я). И прохожие такие злые (раньше не замечал). Вполне бульварная красотка (такая же, как на набережной французского Нанта) взяла и специально плюнула мне под ноги. Перепутала с кем-то, наверное.
Так, ждём 309-тый любой транспорт. Не суетимся. Что делаем? Не обращаем внимания на то, что вокруг сжимаются тесным кольцом незнакомые люди (как в Тунисе, когда Юла шла через отельный городской посёлок в нижнем белье). Они не смотрят на дорогу, только на меня. Кажется, наверное. Около пятидесяти- шестидесяти лет активная такая бабушка толкает меня двумя руками в грудь и добавляет ударом тяжёлого пакета по плечу.
- Что, мразь, понравилось лизать маленькие косые ножки? А о моей Кристине ты подумал? - бац, мне по шапочке. Мечи мужских улыбок, ужи женских растягиваний губ. Я мадам эту вижу впервые, у меня нет знакомых с именем "Кристина". Та из Мюнхена не считается, прошло лет десять. Кстати, в пакете у бабуси церковный орган (ударение на последний слог), два десятка перепелиных яиц (7,477876 унции), баварская колбаса (1.234 килограмма), упаковка кукурузных палочек(0,665786 фунта) и шесть кирпичей (дофига и больно).
Даже героям нетленного произведения стоит иногда убегать, чтобы не добавить в криминальную статистику необязательное неадекватное убийство. Я ломлюсь в 309-тую маршрутку, от греха подальше. Секта, наверное.
Фууу! Пронесло.Лень мыть фрукты и овощи. Не раз так проносило. Не доезжая до перекрёстка или остановки, микроавтобус останавливается, перекрыв правую и вторую полосу движения. Под зверские сигналы вечноспешащих джипов, водитель оборачивается прямо на меня и сухо так говорит:
-Выходи. Дальше не повезу.
- В чьём дела, водьитель? - русскоязычный иностранец, похоже, такой же невежда, как и я.
Шофёр держит себя в руках, но это даётся ему с огромным трудом. Водители маршруток одни из самых терпеливых людей, но всему есть приделы. Самообладание дало трещину:
- Этот сучёнок изменяет моей жене с ускоглазой. Ты бы стерпел? - он почти плачет.
Первым меня ударил черненький паренёк (подонок по национальности) с соседнего сиденья, девочка сзади накинула на мою шею удавку школьного рюкзака. Налегла на учебники. Если бы не тонкий учебник этики, не выбрался бы. Повезло, наверное.
Рвоту посреди тротуара вы, наверное, видели, не буду описывать. Не видели? Вам, наверное, стоит изменить путь существования. Дом - автомобиль (метро) - работа - работа - метро (автомобиль) дом, как-то не очень. Хотя, некоторым нравится. Многим. Повезло им, в общем.
Мамочки, что происходит?
Забившись в угол между двумя шестиэтажными домами, я набираю номер своей невесты. Сброс. Ещё раз. Сброс. Юля, ответь!
-Да, - как-то без любви. Даже без тепла. Если бы я мог так сказать, то сказал бы, что со злостью. Не скажу.
- Как ты, детка? - хочу поделиться ужасом, не успеваю.
- Что, сволочь, будешь оправдываться? Мне наплевать на твои слова. Ты предал нашу любовь из-за какой-то Леи. Ты Родину предал! Жри теперь рис палочками. Не звони сюда больше, ублюдок!- гудки.Ненавидеть проще, чем простить.
Такой вот разговор. Короткий, можно сказать, разговор. Односторонний, можно сказать, разговор. Какой-то заговор.
Хочешь верности? Купи черепаху. Она тебя не бросит. Не успеет.
Звонит Катька. Не стоит приходить на работу, меня ждут два пиджака из ФСБ. Спрашивают о моих знакомствах с китайскими подданными. Шеф, ломая голову и мебель, негодует. Решил разводиться со своей женой из-за того, что я, Лея и Светлана не выходили из номера "Престижа" двое суток. Светлану (жену) я мимолётно видел раза три на новогодних вечеринках фирмы, Лею не знаю, в "Престиже" не был ни разу. Я, вообще, пустое место. Никого это не волнует, наверное.
Хочешь, чтобы тебе не поверили? Скажи: "Я люблю тебя". Поцелуй.
Хочешь, чтобы поверили? Скажи: "Сука, я тебя ненавижу". Ударь.
Звоню товарищу - Ивану. Он работает в МВД. А что остаётся?
- Да?- отсутствие "Здорово, старина" меня уже не настораживает.
- Надо поговорить...
- Отключай телефон. Не заходи домой, уматывай в Гваделупу, если сможешь. Все твои контакты отслеживаются. Удачи! Зря ты связался с китайцами, - гудки.
Такие вот оглушительно-тихие гудки. Зря я не вступил в "Клуб нелюбителей телефонных гудков". Степан (имя сфабриковано в целях презентации или конспирации) не просто так предлагал.
Какими, на ***, китайцами? Не знаю я, ***, ни одного ******* китайца! ****** **** *** *****.
Спокойно. Надо всё обдумать. Обмозговать, сказал бы мудрый человек, оказавшись в моей ситуации. Прикинуть что к чему. Перевести дух.
Что я там писал на лекциях курса "Изменения мира"?
Если твой мир изменяется до неузнаваемости, попробуй:
1. Изменить свой мир обратно.
Хочешь, что бы дело твоих рук меняло мир? Устройся на оружейный завод.
Невозможно.
2. Попробуй приспособиться к данному миру.
Читай Донцову, слушай Тимати, смотри телевизор (не ручаюсь за орфографию ввиду своей неграмотности).
Немыслимо.
3. Найди, создай новый мир, который тебя устроит.
Лучший друг - Жало здесь мне первый помощник. Он давно уже живет в перпендикулярной обыденности. Его симка оформлена на незнакомого человека, никто не знает о нашей дружбе. Не найдут эти *******(милые чуткие люди, желающие мне только добра)!
Звоню.
-Да, братан.
- Дома?
- Мой мир - Земля! Так что пока я не накопил двадцать миллионов (бранных слов он остерегается), ну ты сам знаешь чего, я дома.
- Меньше текста. Дома?
- Заходи, - гудки. Хорошо, что я не вступил в "Клуб", некоторые гудки мне очень даже нравятся.
Я вынул батарею из "Samsung"-а (РЕКЛАМА: 23000 рублей я бы получил за одно упоминание в одном нетленном произведении, продешевил бы, наверное) и закурил. Попробовать слиться с разномастной толпой Питера. Чтобы не узнали, закрыть лицо. Надо подождать подходящего прохожего.
Дождался.
Камуфлированные штаны, высокие ботинки, куртка цвета хаки со скрывающем лицо капюшоном - узнайте, кто я. Я привычен, как "Койены" на перекрёстке.
Вначале он меня ударил. Я прижал его к двери подъезда и показал деньги. 7000 рублей и я - скинхед, от которого отводят взгляд служащие и не останавливают милиционеры. Три минуты переодевания (холодно и дико) и я свой в метро. Всё подошло, даже ботинки. Никто не проверит паспорт. За полчаса в метро, за двадцать три в маршрутке мне никто слова не сказал. Даже: "Передайте, пожалуйста". Моя одежда - моя обособленность.
- Что за одежда? - сказал Жало, пропуская меня в квартиру.
- На тебе лица нет, - продолжает друг.
Я испугался, но не удивился. Исчерпан резерв удивления. Щупаю своё лицо. Всё вроде бы на месте. Нос, глаза и всё такое. Словесное выражение, наверное. Страх потихоньку начал испаряться в родной обстановке.
- В чём проблема? Ты выглядишь, как беременная школьница на приёме у венеролога. Пойдём, на кухне расскажешь.
Пока мы шли на кухню, я представлял, как анархисты обедают в Макдональдсе (а как правильно?). Неудобно им, наверное.
Садимся за стол, я сразу же закуриваю сигарету. Волнуюсь.
- Рассказывай, - Жало живёт Интернетом и наркотическими галлюцинациями. Ни там, ни там мои злоключения пока не засветились, поэтому я начал свой рассказ. Рассказал (повторы - обозначившийся пробел в словарном запасе). Жало долго молчал (секунд семнадцать), а потом произнёс:
- Давай-ка мы, дружок, курнём.
-Хуууууу, - выдыхаю я тугой белый дым дымящейся (я уже писал, в смысле нажимал нужные клавиши) заморской травы.
- Хууу, - выдыхает Жало и трёт нос. Свой, наверное, нос. Кота его поблизости нет, я сижу через стол, не дотянуться, так что точно свой нос.
- Значит, у меня для тебя два совета и одна притча во языцех (не ручаюсь за морфологию, это он так сказал). Помолчав, он продолжил:
- Всё твоё окружение против тебя. Так?
- Так!
- Тебя бьют, потому ты им был ровня, но теперь вышел из их круга. Ты розовая ворона. Заставь их поверить, что это не так. Смотри на них, лови глазами их взгляды, не отворачивайся. Заставь их поверить, что ты ударишь первый. Усмехайся. Если кто не понял - бей, не говоря ни слова. Это первое.(С(т)ран(н)ые слова для пацифиста).
- А второе?
- Второе. Как ты относишься к китайцам? - наверное, наводящий вопрос. Хитрый такой вот вопрос, учитывая обстоятельства.
- Я к ним не отношусь, - оскоминой (оскомина - ощущение во рту терпкости вяжущей кислоты) вяжут выпадающие изо рта слова.
- Ну, если бы ты вдруг узнал, что твоя половина вечности мгновения сущности - китаянка?
- Это вопрос? Это риторический вопрос или нужно отвечать?
- Да, нужно отвечать!
- Не, ну, если бы я точно знал, что она та единственная, то возможно, но чтобы точно, чтобы навсегда, всё случается. Всё равно так не бывает. Почему именно китаянка? Ты что-то знаешь? Что вокруг меня творится? Что мне делать, Жало? Братан, кругом засада.
- Пошёл вон!
- Что?
- Быстро уходи отсюда, придурок, не ищи, найдёшь. Или мне битой тебе по башке приложить?
Он взял в руки бейсбольную биту, лежавшую на газовой плите. Что она там делала? Грелась? Мерзкая деревяшка.
Он за всю свою жизнь никого не ударил.
- А как же притча, Жало? Два совета: "бей первым", "любовь в тебе быть должна" я почти понял.
- Ты ничего не понял! Притча во языцех - это ты. Друг, через час-два ты станешь мифом-легендой-рассказами-культом, национальным героем или покойником. Выметайся.
Я вымет..., вымел... Э-э-э... Я вышел из парадной и загрустил. Крепко так загрустил. Закручинился, можно сказать. Так вот, что такое "грустить".
Искать причины создавшего положения бесполезно. Недостаточно данных и помочь некому. Прятаться тщетно. Первый прохожий, увидев моё лицо, ударит или вызовет красноармейских полицаев. Что делать? Что бы вы сделали бы?
Я сделал то, о чём бы вы никогда не додумались. Затуманенный вражескими специями мозг при поддержке свежего вечернего воздуха стал находить в себе крупицы разума. Я взял и пошёл. Не то чтобы я что-то взял, просто зашагал не куда-то, а отсюда. Не важно - куда. Вразрез - это важно. Пункты назначения возникнут по дороге. Главное - идти, не спотыкаясь. А если споткнулся, вставай, иди, не теряй ритм. Так-то вот. Даже вот так.
Когда ты идёшь по скользкой мокро-ледяной дорожке, ты смотришь под ноги, если есть, что терять. Родители тебя любят или семья ждёт. Ты осторожно несешь в себе бессмертные мысли, которые хочешь выбросить в Интернет, или дозу, которая не даст твоей любимой умереть. У каждого свои приоритеты. Ты осмотрительно перебираешь ногами, боясь поскользнуться, ведь твоё присутствие в толпе живых нужно не только тебе. Нельзя тебе разбить голову о застывшую воду. Не имеешь права.
Я шагаю, поскальзываясь, и смотрю вперёд. Меня никто не ждёт, да мыслей особенных нет. Смотрю в глаза прохожим, усмехаюсь (это первое, по жаловски). Здоровенный такой парень навстречу с высоченной блондинкой. Нате (это слово написано на русском языке, но английский тоже прокатит) плечом в девушку. Она чуть не упала. Ну! "Извините", говорят. Оба. Я понимаю, что веду себя как быдло, но в данный момент я им и являюсь. Достало всё, хочу драки, непременно проигрышной. Страха нет, есть злоба.
Три спорящих выпивших товарища по дороге. Толкаю плечами двоих, иду дальше, жду: "Э, мудило, постой-ка"! Молчат. Даже пьяные меня уже не замечают.
Иду, смотрю вперёд. Впереди меня, поскользнувшись, падает девушка. Обычная такая девушка в китайском пуховике падает попой в неглубокую лужу выемки во льду. И плачет. Я, не глядя на расстояние между нами (метров двадцать), слышу её почти детский рёв. Ну, хрена здесь плакать? Встань, отряхни попу, иди дальше. Пока я иду (собираясь пройти мимо), она плачет. Прохожу - рыдает.
Так рыдала Данка (подруга детства), когда я подарил на 8 Марта во втором классе плюшевого кролика Свете (согласовывали кому-что подарить родители и классный руководитель). Ей тоже что-то подарили, но не я. Обиделась. Данке я подарил огромного медведя (папа купил и заставил меня одного тянуть Мишу через всю подъездную площадку), но 9 марта. Хоть Дана и обрадовалась, но это было уже не то.
Запомнилось.
Р-Р-Р-Р. Ну что ж я зверь, какой дикий? Возвращаюсь, протягиваю руку, смотрю в её миндальные глаза. Она протягивает свою, смотрит в мои глаза.
Она сидит в ледяной луже и улыбается. Тяну за руку. Не собирается вставать, смеётся.
- Меня зовут, Лея, - хоть я знаю её имя. Она знает, что я знаю. Улыбаюсь.
Время-вода не течёт. Замерзает. Не смогу описать, то, что я чувствую. Нет таких слов на любом языке (хотя я знаю всего два). Прыжок с парашютом - мелко. Выигрыш джек-пота в лотереи - маловато. Обретение свободы после семигодичной отсидки - ограниченно. Удача - мимолётно. Самоубийство - обыденно. Успех - пусто. Я знаю миллионы слов и не могу подобрать одного единственного. Наверное, его ещё не существует. Пока.
Нет, это не любовь - это сильнее. Это не воздух - это нужнее. Нет, это не верность - это преданнее. Это не лёд - это холоднее. Нет, это не воля - это шире. Это не секс - это интимнее.
"Лея" - как раз то слово. И ещё "предназначенность".
Вставая с мокрой попой и святостью закончившегося одиночества, она тихо произнесла:
- Всё будет хорошо.
И стало хорошо. Стало прекрасно, интересно, чарующе, необыкновенно, восхитительно, волшебно, исключительно. Круто, короче.
Стало всё ясно. Все трудности на пути - это всего лишь пыль дороги.
Не соглашайся на меньшее. Одиночество временно и не должно тебя пугать. Ведь ты в поиске, ты идёшь вперёд, а не тонешь в гнилом болоте приспособляемости к чужому человеку. У каждого есть (должна быть!) половинка, ведь боги создают совершенство чувств в момент соития не тел, а мыслей. Не глядя на национальность, светское положение, внешние атрибуты, политические взгляды, религиозные догмы, рвя на куски пелену препон, шипами своими войди в пазы тебе одному предназначенной.
Я еду с вами в лифте, стою с вами на одной остановке, завожу замёрший как у вас автомобиль, покупаю продукты в вашем гипермаркете, также как вы слушаю "Наше радио" в автомобильной пробке, перекусываю блинами (пирожками) около ларька. Я такой же, как вы. Но есть между нами одна разница. Вы в поиске, а я собрал пазл своего счастья (за секунду так собрал).
Ищи и ты обретёшь. Сидя в тюрьме, подписывая документы, копируя на ксероксе пропущенные лекции, "ложа" кирпичную кладку, уча чужих детей, перепроверяя написанную C++ программу." За долгие дни одиночества обязательно встретится...". Ищи!
Завидую тебе.
Ведь поиск - это и есть жизнь.
Дальше - умирание и смерть.