Швецов Жорж : другие произведения.

Зина Деревенская Жизнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    публикую всё, что написано на сегодняшний день)))
  
  Из серии про Зину, юмор, секс, бытовуха, пандемия
  
  
Зина уехал в деревню. Нет, Зина был городской. И мама была городская. И папа. В деревне жил Лёва. Двоюродный брат. Лёва, как вы уже, наверное, догадались, по маме был еврей.
   Лёва прикалывался - Зина, ты, сука, русский. А фамилия у тебя Абрамов. Еврейская. А я, иудей стопроцентный по маме, Козлов. Я, сука, русский! Но род мой идёт от Иуды. Мне мама рассказывала. А мама не врёт. Колено Иуды, ты знаешь Зина?
  - Знаю - кивнул Зина, закусывая квашеной капустой - Моё фамилиё Виноградов, кстати.
  - Да ладно, ты понял. Я мог бы уехать в Израиль, Зина - продолжил Лёва - И занять место Бен-Гуриона! Потому как я из царского рода. Но имя мне Левий. А Левий третий сын Лии. Колено Левия - первосвященники. Я мог бы уехать в Израиль, Зина и стать главным муфтием.
  - Раввином - поправил Зина, жуя квашеную капусту.
  - Чё? Чё ты сказал?
  - Ты перепутал иудаизм с мусульманством. Муфтий - это не из иудаизма.
  - Зина, ты правда держишь меня за дурака? Я мало выпил, и за свои слова отвечаю. Я мог бы стать главным муфтием!
  Зина криво ухмыльнулся и заинтересовался - Её же снесут. А на её месте возведут третий храм Соломона. Неизвестно, правда, когда это реализуется?
  - Да скоро, скоро реализуецца - передразнивая брата, улыбался Лёва - вот поэтому я и стану главным муфтием. На переходный период. А когда он закончится, займу кресло Голды Меир.
  - А чего ты на усопших ссылаешься, Левит?
  - Если ссылаться на ныне действующего, могут пришить экстремизьм.
  - А откуда, кто-то, об этом узнает, Лёва?
  - Ты расскажешь. Ты Зина. Я знаю тебя лучше всех. Я знаю даже, что ты сексота.
  Зина возмутился, и даже из горсти, он ел руками, выронил капусту - Я всю жизть проработал конструктором, Лёва! Уж тебе ли не знать этого?
  - Да я-то знаю, Зиночка - Лёва хитро, по-иудейски, прищурился - Но я знаю и ещё кое-что - Лёва поднял вверх руку, сложил пальцы наподобие пистолета, и опуская ладонь, прицелился в Зину - Смотреть в глаза! Кто был негласным сотрудником Ка-Ге-Бе, когда учился в универе?
   Зина даже жевать перестал - Ты откуда знаешь? - Зина мучительно вспоминал, но так и не смог, когда, где, и кому мог об этом проговориться? Брату, точно, об этом не говорил.
  - Попался, который продался? - ухмылялся Лёва - За сколько сребреников продал душу Сатане, Иуда? С Путиным, лично знаком? Вы же одногодки? Или ты постарше будешь?
  - Заочно.
  - Заочно, мы с ним все знакомы. Но мы то, в кегебеках, не служили.
  - Ой ли? - теперь Зина изобразил пистолет и направил ствол на брата - В глаза смотреть!
  - Фиии, Зина! Ты квашеной капустой отравился? Ибо моим первачом даже младенец не отравится. Пойдём на свежий воздух. Рано я затопил.
   Они вышли во двор.
   Когда новостные блоки замельтешили заголовками про эпидемию, пандемию и прочую фигню, Зина, сначала, не придал этому значения. И даже высмеял, в Твиттере, ВОЗ1, когда 11 марта 2020 года ВОЗ объявила, что вспышка приобрела характер пандемии. Но Зина не был бы Зиной. Он стал просматривать статьи в СМИ, но очень быстро смикитил, что СМИ печатают откровенную чушь. Какие-то сплетни, какие-то слухи, каких-то экспертов от околонауки. Окончательно он разуверился в СМИ, когда наткнулся на статью в РИА.РУ2.
  
  Журналист, брызжа слюной и пуская пузыри, верещал, что коварный cov2 дело рук генетических. Генетиков, короче. Генной инженерии, точнее. Но в статье была ссылка на первоисточник: научный журнал. Перевод был конечно корявый, от гугла, но Зина скумекал: генной инженерией там и не пахло. Речь в статье шла о стремительной мутации вируса SARS-CoV-2. Вирус, передаваясь от человека к человеку - мутировал, образуя новые штаммы.3 Зина стал читать статьи в этом и других научных журналах, и очень быстро узнал, что разработать универсальную вакцину от нового коронавируса не удастся. Почему? Это он тоже узнал: адаптируемость4 вируса. Что делает вирус адаптируемым? Изменчивость его генома5 плюс дарвиновский естественный отбор (эволюция, то есть быстрое появление штаммов). Вирусы с одноцепочечными РНК-геномами воспроизводят себя неточно. То есть имеют сильно изменяемый геном. Такие вирусы являются одними из самых адаптируемых. Коронавирусы (SARS-cov, MERS-cov и SARS-CoV-2) относятся к этой группе. Он также узнал что и вакцины, разработанные против коронавирусов SARS-cov и MERS-cov, оказались малоэффективны. И виной тому - адаптируемость вирусов, и быстрые мутации в организме хозяина (в организме человека).
   И вот тут до Зины стало доходить! Если не считать двухнедельного скепсиса, то Зина очень быстро смикутировал6. И за неделю до окончания месяца марта, позвонив брату, уехал в деревню. Ехал Зина до станции назначения (конечная на маршруте) на электричке, в вагоне повышенной комфортности и в гордом одиночестве. Хотя от облцентра до станции назначения (конечной на маршруте) было два с половиной часа, электричка домчалась за два, немало порадовав Зину. Зина ехал без маски. Нет, Зина не был злостным нарушителем карантина. Но от маски отказался вполне сознательно. Поначалу он маску носил. Он нашёл её у себя в кладовке. Это был обычный противопылевой респиратор. Зина даже состирнул его. И стал носить. Даже у себя в квартире. Даже спал в маске. Правда всего пару часов. Ему приснился стол уставленный яствами. И Зина, эти яства, усиленно поглощал. Во сне конечно. И подавился. Ну не зря ж говорится: поспешишь людей насмешишь. Никто правда не смеялся. Потому как за столом больше никого и не было. Зина закашлял, проснулся и это спасло его жизнь. Зина, во сне, подавился маской. Маску, изо рта, Зина вытянул. Чуть не обрыгавшись. Он успел её наполовину съесть, перед тем как подавиться. Зина заснул, уже без маски, которую выбросил в мусорное ведро, но яства со столом не приснились, сильно огорчив Зину даже во сне. Правда другая мысль, что он и не подавится, несколько скрасила негатив. Зина ещё попытался заказать себе масок через Аптеку.ру, но увидев цену (350 рэ за штуку), отказался от затеи. Узнав, что волонтёры разносят, тем кому за 65 годиков, бесплатные пайки, Зина обрадовался и перестал ходить в магазин. Но радовался он преждевременно. Не зря же сказано, что радуется тот, кто радуется последним. Волонтёры к нему не пришли, и бесплатную пайку не принесли. И Зина понял, что он не последний. На радость, в смысле. И Зине пришлось идти в Ярче, и отовариваться на недельку. Покупателей было мало. В масках никого не было. Даже продавщица (или кассирша) была без маски. И бухала, слегка отвернувшись в сторону. Зина так и не понял, по её кашлю, что у неё: ОРВИ или обычная простуда. Зина поболтал с Леночкой, которая очень обрадовалась ему, сообщив, что мы уж подумали было, что вы ласты склеили.
   - А почему вы без маски, охальник? - спросила Леночка, и стала расстёгивать замок на его курточке.
   Это Зина так мечтал, что Леночка расстегнёт замок на его курточке и пригласит в подсобку. Потрахаться.
   - А вы Леночка вот тоже без масок - упрекнул её Зина, имея в виду не только Леночку но и остальных работников магазина.
   - Зараза к заразе не пристаёт - засмеялась Леночка, и её титьки заколыхались.
   Зина сглотнул слюну: Леночка была очень аппетитной, очень яственной, и он подумал, что таким яством не подавился бы. И рассказал Леночке про свой сон и про то, как чуть не подавился. Ещё высказал свою обиду на волонтёров не принесших ему бесплатную пайку.
   - Да вам и не принесут - заявила Леночка - Вам же ещё шестидесяти пяти нету.
   Зина так и не понял: она спросила, или это было утверждение? И не стал разубеждать, заблуждавшуюся насчёт его возраста, Леночку.
   Ну а потом Зина узнал, что вирус может заразить человека через слизистую глаз, которые маской не защищены и махнул рукой. И позвонил Лёве. Лёва жутко обрадовался и даже пообещал приехать за Зиной на вокзал к прибытию электрички. И Зина ждал пятьдесят минут. Во-первых, потому что электричка пришла на полчаса раньше. Во-вторых: потому что ехать от деревушки до вокзала станции назначения, куда Зину привезла электричка, двадцать минут. И в-третьих, потому что Зина, обрадовавшись, что электричка пришла на полчаса раньше, огорчился. Почему. Потому что ждать пришлось почти час. А звонить Лёве, Зина не стал, обидевшись на волонтёров, которые не принесли бесплатную пайку, и тем самым спровоцировали перерасход средств. Зина даже подумывал подать иск в суд на волонтёров, но потом забыл, увлёкшись коронавирусом и страстями вокруг него нагнетаемыми.
   - Ты где всего этого дерьма нахватался? - стряхивая пепел, спросил Лёва - Будешь?
   - Я не курю, ты же знаешь. Читаю литературу.
   - Вики?
   - Начинал с Вики, но потом увидел что там все, более-менее серьёзные, статьи переводные. А переводчики, в большинстве своём знают только аглицкий, но в теме ни бум-бум. Так и перешёл на монографии, трактаты, статьи в научных журналах, типа Природа и Наука, и профильные учебники, авторские.
   - Клавке понравишься. Я тебя познакомлю. Ты когда последний трахался с хорошенькой бабой?
   Зина вспомнил Жанну и подумал что вряд ли Клавка переплюнет её по части красоты и развратного поведения. Вспомнил Любу и затосковал. Секса не было уже пару лет.
   - Вижу. Года три?
   - Два.
   - Клавка любит говорящих. Ты ей точно понравишься. Только не увлекайся, а то она рот разинет, будет пялиться на тебя восторженными глазами и не вспомнит зачем ты её поставил раком.
   - Я не буду ставить раком, я сразу на неё лягу и стану рассказывать. Ты опять всё перепутал, Лёва.
   - Что именно на сей раз?
   - Говорящих - антоним неговорящих, а неговорящих - синоним немых. Ты имел в виду - разговорчивых.
   Лёва пьяно ухмыльнулся - Если бы я сказал разговорчивых, а это синоним трепла, ты бы обиделся, Зиночка. Я прав? Праав! В баньку?
   Они зашли в избу, и захватив полотенца, пошли в баньку. В предбаннике было душно и Лёва оставил дверь открытой.
   - Ну чё - держась за резинку трусов, спросил Лёва - будем меряться? В детстве у тебя был больше, но ты старше меня на четыре года. На три: Раз Два Три!
   Они, как мальчишки, одновременно сдёрнули трусы.
   У Лёвы был не маленький. Но у Зины был больше.
   - Клавке понравится. Клавка любит большие. А я даже не ревную. Пользуйся Зиночка. Даром отдаю.
   - Да что за Клавка? - Зина набирал ковшичком горячую воду в тазик - Местная проблядь?
   - Управляющая - Лёва замачивал в шайке веник.
   - Чем она управляет? - Зина намыливал мочалку.
   - Хозяйством. Спинку потри - Лёва наклонился к полку и опёрся руками.
   - Домашним? - Зина мусолил мочалкой широкую Лёвину спину.
   - Деревенским. Ты можешь посильнее шоркать?
   Зина стал шоркать усерднее и широкая Лёвина спина покраснела.
   - Даа, вот так - покачивался Лёва
   - Коровника? - но Лёва молчал, наслаждаясь шорканьем мочалки по коже спины, и Зина уточнил - Управляющая коровником?
   - Совхозом. Давай, теперь я потру - Лёва выпрямился и повернулся.
   У Зины челюсть отвисла - Так это Клавдия Васильевна? А что, муж умер у неё?
   - Размечтался. Повернись и наклонись - Лёва подталкивал Зину к полку.
   Но Зина не сдвинулся с места - Ты трахаешь жену директора?
   - Да повернись ты! Да, жену директора.
   Зина, наконец, повернулся к полку и чуть наклонившись, опёрся об него руками - А он не возражает? Директор.
   - Он в Италии. И походу, надолго - Лёва усердно тёр мочалкой Зине спину.
   - А дети? - Зина прогибался под крепкой дланью Лёвы.
   - Нету - Лёва закончил натирать спину Зине и стал возёкать мочалкой живот.
   Зина взял другую мочалку, и намылив тоже тёр живот, шею и ноги. Потом они ополоснулись.
   - Ну что, парку? - Лёва плеснул из ковшичка на раскалённые камни, и вынув веник из шайки, встряхнул - Ложись братец. Поработаю веничком.
   В баньке было жарко. Но когда Лёва плеснул из ковшичка на камни, Зине показалось, что уши сворачиваются. Он прижал ладони к ушам и присел.
   - Да ты ложись. Весь жар под потолком соберётся, а на полке будет в самый раз.
   Зина, не выпрямляясь в рост, залез на полок и лёг. Здесь, действительно, жар не обжигал, но когда Лёва взмахивал веником, раскалённый воздух из-под потолка, захваченный влажной листвой веника, обжигал спину. Но следом опускался веник. Шлёп. И горячая волна, растекаясь по телу, угасала. До следующего взмаха и шлёпа. Потом распаренные и раскрасневшиеся они сидели на кухне, и пили чай с мёдом. Хлопнула калитка и через полминуты в дверь постучали.
   - Можна?
   Лёва встал из-за стола и вышел в прихожую - Заходите Клавдия Васильевна. Чайку с нами попьёте. С братом познакомитесь.
   - Ой, Лёвушка - женщина застеснялась - Я не знала что у тебя гости. Может мне тогда уйти.
   Но по тону, Зина понял, что Клава хочет остаться и тоже встал из-за стола. И встав в проёме кухонной двери представился - Зиновий.
   - Клава - представилась Клава, и покраснела.
   Клавдия Васильевна была сухая как вобла, и плоская как доска. Но круглое личико было миловидно, дышало деревенской свежестью и чёрные, как смоль волосы, густой волной ниспадали на плечи. Дополняли картину большие, как у коровы, глаза с изумрудным блеском. Было в ней что-то ведьмовское. Определённо.
   - Клавушка, ты останешься?
   - Нет, Лёвушка. У меня завтра с утра собрание правления. В семь. Я пойду.
   - Лапонька, хоть посиди с нами - уговаривал Лёва, женщину - Корова в стойле не мычит. Спиногрызов нету. Муж в золотой лагуне плавает. Когда домой собирается? Зину послушаем, он тут мне таких страстей наговорил.
   - Посижу часок, так и быть - Клава расстёгивала телогрейку и тянула с плеч шаль.
   Лёва взял телогрейку и шаль из её рук, и положил на лавку - Да не разувайся, Клавушка. Подморозило дорогу, грязи нету.
   - Как не разувайся? Я с улицы, и русские же мы - Клавдия, наклонившись, стягивала сапоги. Но они подавались с трудом и Зина, будто подтолкнул кто-то, опустившись на колени помог разуться.
   Клавдия, распахнув глазищи, взглянула на Лёву. А Лёва, хитро улыбнувшись, подмигнул ей.
   Они сидели за кухонным столом, и Зина всё говорил, и говорил, и говорил. Час уже давно прошёл. Но Клавдия, подперев левой рукой голову, и чуть приоткрыв ротик, смотрела на Зину и слушала его болтовню.
   Зина рассказал, в частности, как рассмешил его Лукашенко, сказавший корреспонденту - Ну и где этот вирус? Вы видите как он прыгает?
   - Размер вируса в диаметре от двадцати до трёхсот нанометров. Есть вирусы и поболе. Но мы сейчас говорим о коронавирусе. Даже если взять триста нанометров - это, в переводе на микроны, составит ноль целых три десятых микрона. А человеческий глаз, с расстояния комфорта, это двадцать, двадцать пять сантиметров, может различить точку размеров в пять сотых миллиметра. Это пятьдесят микрон. То есть, размер вируса в сто шестьдесят семь раз, как минимум меньше того, что может различить человеческий глаз. Больше того, даже обычный оптический микроскоп, с увеличением в сто двадцать раз, не позволит разглядеть человеку вирус.
   - Но Левша то подковал блоху, Зиновий - Клава смотрела на Зину с восхищением. А Лёва смотрел на Клаву, и корчил гримасы Зине.
   - Ой! - опомнилась Клава - Уже первый час. Я пойду. Проводишь, Лёвушка? - и встала из-за стола, но смотрела на Зину.
   И опять, будто кто-то подтолкнул его, Зина вскочил - Я провожу вас, Клавдия Васильевна. Лёве надо посуду помыть, постель приготовить и дров натаскать - и выйдя за нею в прихожую помог одеть фуфайку и натянуть сапоги. Застёгивая замки на сапогах, Зина касался пальцами, через ткань колготок, её ног. И это невинное касание, возбудило его. Член шевельнулся в трусах. Зина накинул курточку и обувшись вышел с Клавдией во двор.
   - Что ж вы без головного убора? Да ещё и после бани - говорила Клавдия, стоя на крылечке.
   - Да я - и Зина накинул на голову башлык.
   - Ты это - выглянул Лёва - не приставай к даме. Он такой - Лёва смотрел на Клаву, но говорил для Зины - Чуть что, в трусы лезет.
   Клава захихикала, прикинувшись невинной девкой, но Лёву не одёрнула. И Зина воспринял, разыгранную сценку, как руководство к действию.
   Они шли по тёмной улице и поскрипывал ледок под её сапогами. Воздух был свежий и бодрящий, и дышалось легко. В окнах домов свет не горел, но голубое свечение указывало на то, что почти в каждом доме смотрят телек. Столбы с проводами, вдоль дороги стояли, но ламп на них не было. Они шли молча, стесняясь друг друга. Зина поскользнулся и Клава схватила его за руку - Ой! Давайте я вас держать буду - и подхватила под руку.
   - Вот моя избушка.
   Они стояли перед доминой в три этажа, обнесённом металлическим забором, высотой не меньше двух метров, с колючей проволокой поверху, по периметру. А над колючей проволокой, на выступающих шестах, был проброшен провод.
   - Под током? - спросил Зина, впечатлённый избушкой.
   Будто извиняясь, Клавдия объясняла - Мы вынуждены были это сделать. Этот особняк принадлежал предыдущему директору совхоза. У него была семья: жена, двое детей, уже взрослые. У детей был свой бизнес. Торговля. Забор был обычный, деревянный. Это было восемь лет назад. Детей дома не было, только он с женой. К ним вломились бандиты. Требовали деньги. Угрожали оружием. Изнасиловали жену и его, убили и сбросили в подпол. У них было два пса, огромные волкодавы. Они не были на цепи, но на бандитов не лаяли. Следователь предположил, что кто-то из бандитов очень хорошо знал Нефёдовых. Это их фамилия. Но никого не нашли. Дети наняли в городе частного детектива, но и его расследование ничего не дало.
   - Детей проверяли?
   - Да вы что, Зина? Их же не было дома!
   - Ну вот поэтому ... - буркнул Зина, но не закончил.
   - Дом был построен на совхозные деньги и не принадлежал семье Нефёдовых. Вот нам с Даней и достался. Это нам следователь посоветовал такой забор установить с колючкой, током, и сигнализацией. Частный детектив. Он знаком с Даней. Они учились вместе в ПТУ. Это давно, в молодости было. Ещё при Советском Союзе.
   Зина молчал, кумекая, что ещё не все карты раскрыты. И не ошибся.
   - Он, детектив, от детей узнал, чту у Нефёдовых была коллекция икон. Древних. Были даже очень раритетные и редкие. По фото, у них был альбом с фото этих икон, специалисты установили, что стоимость коллекции, по самым скромным оценкам может составлять несколько десятков миллионов долларов. Осмотр дома и всех его помещений, подтвердил, что коллекцию, бандиты, не нашли. Дети не знали, где отец прятал коллекцию.
   - Ихым - многозначительно хмыкнул Зина.
   - Да вы что, Зина? Вы подозреваете деток в заказном убийстве собственных родителей?
   - Нет! - замотал головой Зина - А детки то где сейчас?
   - В Англию уехали. Уже лет семь как.
   - Ага - будто уже зная заранее ответ, агакнул Зина - Так этот забор, ток, колючка и сигнализация на тот случай, если бандиты придут ещё раз?
   - Вам детективы писать - разинув ротик, распахнула на Зину свои глазищи Клава - Так и сказал: они ещё раз придут.
   - Так вы с собой баллончик носите? У вас одно место оттопыривается неестественно.
   - Зина - Клава отшагнула на пару шагов и сунула левую руку в карман фуфайки - я вас боюсь. А вдруг вы и есть бандит? Вы правда Лёвин двоюродный брат? - и не вынимая руку из кармана, добавила - Пистолет. Не газовый. Стрелять умею.
   Зина демонстративно развернулся и пошёл.
   - Зина! Ну куда же вы? Вы настолько проницательный, что невольно закрадываются дурные мысли. Зина, стойте!
   Зина остановился, но не повернулся к женщине.
   - Вы даже не зайдёте ко мне в гости? Зина, я вас приглашаю. Ну пожалуйста.
   И Зина сдался.
   В кармане фуфайки был пульт. От входных ворот.
   - Я не ношу с собой оружие. И стрелять я не умею. Но дома оружие есть. Оно конечно в сейфе и код я знаю. Но ... Заходите.
   - 'Тогда зачем этот спектакль? Чудная ты, Клавка' - подумал Зина, шагнул и замер. В пяти шагах от него, замерла в напряжении огромная псина.
   - Дозор, место! - приказала Клавдия, закрывая дверь в воротах.
   Пёс, вильнув хвостом, повернулся и потрусил вглубь двора, к большой будке. Забравшись в будку, высунул голову и опустившись на брюхо, опустил её на передние лапы.
   - Идёмте. Не тронет.
   Они поднялись на крылечко. Клава открыла входную дверь.
   Холл был просторный, но обставлен безо всякого вкуса.
   - Вы посидите у меня немного? А то неудобно как-то, сразу выпроваживать вас.
   - А сколько было бандитов?
   - Три ... - ответила она и, Зине показалось, как-то напряглась - Чаю выпьете?
   - На ночь?
   - Я могу травный запарить - Клавдия скинула фуфайку, и стянув с плеч шаль, и словно чего-то ожидая, замешкалась.
   Зина шагнул и, опустившись на колени, расстегнул замки на сапогах, и стянул их. Она стояла, чуть раздвинув ноги, и он сунул руку между её ног. Там было жарко. Зина мял, через ткань колготок, вульву, а она гладила его голову и прижимала к животу.
   - А можно взглянуть на фото коллекции из альбома? - Теперь он явно ощутил её напряжение.
   - Альбом изъяли, как вещдок ... - Клавдия тяжело дышала, заводясь, и стискивая ляжками его ладонь, шурующую в промежности.
   Зина встал - Я пойду, Клавдия Васильевна. А то вы подумаете, что я сексуальный маньяк.
   - Маньяка мне только и не хватало - но прозвучало это так, что именно маньяка ей и не доставало. В глазищах полыхали, зелёным пламенем, изумруды, грудь вздымалась, и уже не казалась плоской и маленькой. Она облизнула пересохшие губы - Вы знаете слабые места женщины. Вы Дон Хуан, а не Зиновий. Вы коварный обольститель. Смутили женщину и уходите.
   Но Зина, подвигаясь к двери, не смотрел на Клавдию, понимая, что вот-вот сорвётся. А ему не хотелось срываться сейчас, в эту минуту. Он боялся, что ускользнёт мысль, промелькнувшая в мозгу, как искорка во мраке. Сексуальном мороке, который охватывал его существо.
   - Да что ж вы? Прямо как на пожаре. Я провожу вас, Зиновий.
   Они вышли на крыльцо и Зина, увидев Дозора, обегавшего по периметру двор, несколько потеплел - 'Бляаадь! Ведь она могла и не выйти. И чтоб тогда было?' - но, об этом, думать не хотелось.
   Уже за забором она спросила - Вы так много знаете об этой заразе. Я бы ещё вас послушала ... - и замолчала , выжидая.
   - Я зайду к вам завтра. Точнее уже сегодня. Вечерком?
   - Буду ждать с нетерпением. Спокойной ночи, Зиновий.
   - Пока - буркнул Зина и пошёл. И ощущал её взгляд, словно цеплявшийся за курточку.
   Он шёл и думал о том, что пришло в голову. И поскользнулся. На том же самом месте. Взойдя на крылечко, дёрнул дверь. Но она не открылась. Зина дёрнул сильнее, думая что она плотно закрыта. Но дверь не открылась. Скрипнула сенная дверь из прихожей и Лёва откинул крючок, и открыл дверь
   - Ты чего дверь рвёшь? Я думал ты у неё останешься. Ты это - если у неё будешь её трахать, то будь настороже. Я как-то трахал Клавку в её избушке, и мне показалось что за нами подглядывают. Даня ейный какой-то скользкий тип. Ты её в баньку веди. Я не буду подглядывать - но сказано было так, что подглядывать будет.
   Зина вошёл в сени. Лёва захлопнул дверь и замкнулся на крючок. Они вошли в прихожую. Лёва также замкнул на крючок и сенную дверь.
   - Ты так быстро кончил в Клавку? Сказалось воздержание?
   - Лёва - Зина снял курточку и бросил на лавку, и наклонился снять сапоги - у тебя есть знакомые в районном отделе полиции?
   - Она скончалась?
   Зина выпрямился - Есть?
   - Начальник ровда, майор Ступин, мой лучший дружок. Тоже Афган и обе Чеченские прошёл.
   Зина ухмыльнулся - Лёва, ну мне то можно не заливать воду в радиатор? Я знаю где ты служил. Он правда твой хороший знакомый? А то дельце деликатное.
   - Я знал что ты насильник. Она хочет заявление на тебя накатать?
   - Да не трахнул я её. Успокойся, Лёва. Хотя был очень близок к этому. Не отвлекай меня. Надо узнать у него, есть ли среди вещдоков альбом с фотографиями коллекции икон.
   - Аа, ты про это. Мишка был мой дружок. Тоже в спецназе служил - Лёва смотрел на Зину - Ты тоже в это поверишь. Через недельку.
   Дело в том, что Лёва служил в ПВО. Где-то в Марах. Два года. Рядовым. Но вернувшись после службы в родную деревушку, всем новым знакомым стал говорить, что служил в спецназе и воевал в Афгане. Со временем стал добавлять, что воевал в Афгане и первой Чеченской. Ещё со временем, что в Афгане и Чеченских конфликтах. И со временем, даже те, кто знал Лёву с детсада, поверили в это. Ну и не трудно было поверить. Лёва был ростом за метр девяносто, широкоплеч, поджар и жилист. Вместо нательной рубахи, носил исключительно тельняшку.
   - Ну что, по стопочке? Для профилактики от коронавируса.
   - Лёва, который час?
   - Час доходит. Спать?
   - Да.
   - Так - Лёва прошёл в комнату - ты будешь спать на диване, я на полу.
   - Мы вдвоём не поместимся?
   - Я привык спать один, Зина. Не нравится диван, будешь спать на полу. Ведро в сенях. Хотя уже тепло и можно в туалет сходить, если ночью ссать захочется.
   Они улеглись, выключив свет.
   - Ну рассказывай - Лёва улёгся на спину и положив руки за голову, уставился в потолок.
   - Да есть у меня подозрение, но я не готов ещё его озвучить.
   - Да я про вирус, Зина. Не про убивство восьмилетней давности.
   - Спать. Про вирус завтра. А то кошмары снится будут. Спокойной ночи, ветеран.
   - Ну спать так спать - буркнул Лёва, и повернувшись на левый бок, закрыл глаза.
   Зина слышал, сквозь сон, как встал Лёва. Как закрыл дверь в комнату. Слышал ещё шорохи на кухне. Видимо Лёва выгребал золу из поддувала. Потом скрипнула сенная дверь и всё стихло. Зина потянулся за сотовым - Шесть часов? - и провалился в сон.
   Он проснулся от тепла. Взял сотовый. Полдевятого. Потянулся и сел на диване. Член стоял аж звеня от напряжения - Ссать.
   Зина натянул трико, обулся, накинул на плечи курточку и вышел в сени. Лёвы не было. Он дошёл до входной двери и толкнул. Дверь торкнулась, но не открылась. Ещё что-то звякнуло снаружи.
   - Запер что ли? - бурчал Зина выискивая глазами помойное ведро - А если б я срать захотел?
   Ведро было за дверью, отделяющей сени от верандочки. Зина ссал долго, отгиная член, ещё торчащий, но уже мягчеющий. Закончив, встряхнул член, вытряхивая капельки мочи из уретры, и тут же выругался - Бляаадь! - вспомнив, что не на улице - Ччёрт! - он присмотрелся, но капель не было видно, и успокоившись, вернулся в дом. Сполоснув лицо и руки под рукомойником, убрал постельное и собрал диван. Включил телевизор и пошёл на кухню.
   Калитка хлопнула часа через полтора. Зина ещё дважды сходил в ведро. Он не стал вставать с дивана.
   - Проснулся? - Лёва заглянул в комнату - Я видел. Ты только поссал. В это ведро и срать можно. Я щас.
   Лёва вышел в сени и взяв ведро, вынес к туалету и выплеснул. Перевернул и поставил на землю. На огороде ещё лежал снег, но от туалета он снег отбрасывал. Мартовское солнышко припекало, небо было синее и скворец, на тополе, передразнивая всех подряд, даже что-то не члено раздельное, похожее на мат, высвистывал. Лёва слушал скворца, жмурился на солнце и улыбался.
   - Здорово! - махнул он рукой мужику, идущему по улице - За хлебом?
   Тот, кивнув на приветствие, приподнял правую руку с пакетом.
   - Зину, что ли, послать? - бормотал Лёва, идя к крыльцу.
   - Сходишь в магазин за хлебом? - предложил он, раздевшись и зайдя в комнату.
   - Да я ж не знаю там никого.
   - В городе всех знаешь?
   - Леночку - улыбнулся Зина, вспомнив Леночку.
   - Трахаешь?
   Зина только вздохнул.
   - А чё без звука?
   С экрана президент обращался, с очередным обращением, к народу.
   - Будешь смотреть?
   - Да чё его смотреть? Что он скажет? Про печенегов ахинею нести будет. Или что соскучился по офлайн-общению? Или с умным видом слушать, очередного от науки, объясняющего какой, сука, вирус этот хитрый? Чё без звука то?
   - Мне нравится по губам угадывать, о чём он обращается.
   - Да чё там угадывать. Из пустого в порожнее. Выключи нахуй. Смотреть противно. Даже без звука.
   Зина выключил и встал - Схожу пожалуй. Давненько я в сельпо не был.
   - Ох ты! - хлопнул себя по ляжкам Лёва - Сельпо вспомнил. На! - он протягивал Зине сотку.
   - Да я по карте.
   - Гы - ржанул Лёва - Ты в деревне, Зина! Даже в райцентре можно по пальцам пересчит ...
   - Да - вспомнил Зина - Есть вещдок?
   - Нету.
   - Точно?
   - Он тогда следаком был. Ступин. Начальник ровда. Сказал, что альбома не было. Да какой это вещдок? Колись, Пинкертон.
   - Видишь ли, когда я её щупал, задал один вопросик. А она аж вздрогнула. Вот я и подумал.
   - Вопросик. Щупая бабу, настроившуюся на еблю, сказать ей - Это ты их изнасиловала? Да тут не тока Клавка, Берия вспотел бы. Вован сказал - нету. Ты давай быстро: одна нога туда, другая обратно. Машку не соблазняй. Она падкая на новеньких, но мужик у ней сильно ревнивый. Даже на меня с кулаками кидался.
   - А не хрен было на чужую жену лазить - ворчал Зина, слушая Лёвину болтовню и одеваясь - Вот почему ты не женился?
   - Зачем жениться, когда и чужая ложиться.
   - Муж Марье не указ: кому хочет, тому даст? Ладно, пошёл я - Зина толкнул дверь.
   - Ты это, Мальборо ещё купи, а то у меня заканчивается.
   - Какое Мальборо, Лёва? Не смешно - Зина шагнул в сени и стал закрывать дверь.
   Лёва придержал дверь ногой - Я не знаю из каких загашников они их достают, но Мальборо в сельпо есть.
   - Так не хватит же? - Зина махнул соткой
   - Угым. Ты мне ещё сдачи семь рублей принесёшь. Хлеб возьми по двадцать семь. Ну ладно - Лёва убрал ногу.
   Зина закрыл дверь и вышел на улицу. Калитку не стал сдерживать и она хлопнула. Он шёл по улице и снег под заборами слепил глаза. Подтаявший и просевший он резал глаза сиянием отражённого солнца. Только чернели пятна в тех местах, где высыпали золу.
   Зина вспомнил город и снег в городе. Он был грязный и чёрный, с обёртками от конфет и жвачек, с бутылками пластиковыми и осколками от стеклянных. С почерневшими корками от бананов, с изорванными пакетами, окурками и банками из-под пива.
   На дороге блестели лужи. В сельпо никого не было. Пышнотелая и румяная, как матрёшка, продавщица в белом халате стояла за прилавком и пялилась в окно.
   - Здравствуйте - Зина придержал дверь, опасаясь что она хлопнет, но дверь была на доводчике и он убрал руку.
   - Здрассьте - оживилась продавщица - Приезжий? Из города поди. Как там у вас на передовой?
   Зина пожал плечами - Я в тылу. С передовой сводки не получаю.
   - Телик не смотрите?
   - Мне булку хлеба, по двадцать семь - Зина осматривал полки вдоль стен, но Мальборо не увидел - И пачку Мальборо. Не. Я все новости через комп - и положил в тарелочку сотню.
   Машка сгребла сотню и сунула в карман халата. Двинула булку хлеба, из ряда стоявшего на прилавке и, нагнувшись, извлекла из-под него пачку сигарет. Зина держал в руке булку и запихивал пачку в карман курточки. Машка смотрела на него. Он смотрел на Машку.
   - Ещё что-то?
   - Лёва сказал, что сдача ...
   - Ооо. А я смотрю похож. Брат? - и вытащив из кармана мелочь, отсчитала Зине сдачу. Семь рублей.
   - Двоюродный - Зина сгрёб с блюдца сдачу и сунул в карман - До свидания.
   - Где?
   Зина замер - Что где?
   - Вы же свидание назначили. Я и спрашиваю. Где?
   - Лёва предупреждал - ответил, невпопад, Зина.
   Но Машка уловила какой-то скрытый намёк - Свой чемодан: кому хочу - тому и дам. Приходи к конюшне, как стемнеет.
   - Ээээ - проблеял Зина, растерявшись от такого натиска - Сегодня вечером я уже занят.
   - На всю ночь? Нет? Я могу подождать.
   - Хорошо, я подумаю - Зина пошёл к выходу.
   - Надумаешь, приходи - и Машка уставилась в окно.
   Лёва дрых на диване.
   Зина положил хлеб в хлебницу, плетёную из ивовых прутьев и включил чайник. Сел за стол, и подперев голову рукой, уставился в окно. Живность у Лёвы была, пока он жил с матерью, тётей Сарой. Но тётя Сара десять лет назад уехала в Израиль и Лёва всю живность раздал по соседям. Не продал, а раздал. Просто так. И теперь, во дворе у Лёвы, даже цветы не росли. Нет, летом было очень даже хорошо. Двор зарастал травой, густой и шелковистой, и Зина любил, расстелив на травке покрывало, позагорать с утра, пока солнышко ласковое. В огороде, у забора, росла малина, на солнце красневшая и зревшая, и хоть и мелкая, но очень сладкая. Огород Лёва засаживал картошкой только наполовину, а половину огорода отдавал соседке под цветы. Которая начинала торговать ими на базарчике в райцентре с середины июня до поздней осени. За это, благодарная соседка давала Лёве морковку, капусту, свеклу, редьку, лук, редиску, укроп, хрен, огурчики, помидорчики. Ну и вообще давала. Соседке было сорок два года. Знаете русскую поговорку про бабу, которой сорок пять? А про бабу, которой сорок два? А я знаю - Сорок два года, а пизда как ягода!7
   Да. Так о чём я? Ааа, про Лизку. Года три назад, Лизка мужа схоронила. Мужик был хороший у неё. Художник, рыбак, охотник. И горький пьяница. Где-то за полгода до того, как отойти в мир иной, выпивал с ним Лёва.
   - Лёва, я скоро отдам швартовы - занюхивая порцию горбушкой, молвил сосед.
   - Да брось, Вовка. Ты уже лет пятнадцать их отдаёшь, а отплыть всё не можешь - пошутил Лёва, и потом не раз каялся, что так нелепо.
   - Ты это, Лизку прибери - сосед поднял ладонь - Лёва, деток не дал Бог. Кто за ней присмотрит? Кто приголубит? Кто пожалеет? Кто поможет? - и заглотил ещё стопарик.
   Лёва не смог отказать дружку. Прибрал. Ну вот теперь становится понятно, почему он Машку на Клавку поменял, а потом Клавку на Лизку. И Машка и Клавка были при деле. А Лизка, после смерти мужа, затосковала. Уж больно любила. Лёве тяжко стало смотреть, как кручинится соседка, и он её прибрал. Нет. В жёны не взял. Он ей пол огорода отдал. Лизка стала разводить цветы и забылась. Да так забылась, что раз проснулась, а рядом Лёва спит. Лизка была неприхотлива и за секс убиралась у Лёвы, стирала и готовила.
   Чайник уже давно сработал.
   - Где? - Лёва взял пачку и открыв, достал сигарету. Взял спички и закурил.
   - Ты чего дома то? - возмутился Зина.
   - Ну чё? - игнорируя возмущение Зины, и выпуская струйку дыма, спросил Лёва, и потянувшись, открыл форточку.
   - Конюшня там же?
   - Там же. Соблазнился?
   - Да не решил пока.
   - Да чё тут решать то? Иди. Как стемнеет?
   - Почему конюшня?
   - Там кучер сёдни дежурит.
   - Кучер? - неподдельно изумился Зина.
   Лёва ухмылялся - Кучер, это мужик Машкин.
   - Конюх?
   - Неэ, брат. Конюх взнуздывает кобылу. А кучер сидит на облучке. Вот поэтому кучер - заметив недоумение Зины, добавил - Он дрыхнет всю ночь. Нажрётся бормотухи и дрыхнет. Из пушки не разбудишь. Машка и приглашает фраера на свидание в конюшню. Извращенка. Так идёшь? Или мне сходить?
   - Не решил ещё - буркнул Зина и встал из-за стола - Клуб то у вас работает?
   - Конечно.
   - А библиотека?
   - Это надо у Собакина спросить. Телек же есть. Зачем тебе книжки?
   - Сколько у тебя каналов?
   - Семь.
   - Ну вот - Зина стал переодеваться.
   - Ну сходи. А я хозяйством займусь.
   - Какое у тебя хозяйство? В трусах?
   - Соседкино. Надо крышу на стайке подлатать. Я надеялся ты поможешь.
   - Я, в хозяйственных делах соседок, ни бум-бум - улыбнулся Зина - Ладно, пройдусь туда и обратно.
   Зина прошёлся по деревне, вспоминая детство. Нет, Зина был городской. А вспоминал он те эпизоды, когда с отцом приезжал в деревню в гости к тёте Саре. Ну и к дяде Вове. Ну и к Лёве. Зина всё никак не мог понять, тогда, в далёком детстве, почему тётя Сара, такая интеллигентная, такая умная и тонко-ироничная, вышла взамуж за дядю Вову? Лёвин отец был рубаха-парень. У него было много дружков-собутыльников и квасил он постоянно. Во всяком случае, Зина, всякий раз, когда приезжал в гости, видел дядю Вову навеселе. Всегда. Узнал позже, когда подрос. Тётя Сара была студенткой Виноградова8. Её привлекли как свидетеля, сначала. А потом осудили, но без уголовного наказания. Выслали из Москвы, на поселение в Сибирь. Через год умер Сталин. Дело врачей закрыли. Всех осуждённых реабилитировали. Но тётя Сара, в Москву, не вернулась. Она успела встретить дядю Вову и вышла за него. А мединститут (Первый Московский), заканчивала уже заочно. Потом родился Лёва, и тётя Сара забыла о Москве.
   Клуб был открыт, Зина зашёл внутрь. Тишина. Он подошёл к дверям кинозала и открыл. Полумрак. Сцена. Холст экрана. Ряды стульев. Зина закрыл дверь и прислушался. Тишина. Посреди фойе стоял бильярдный стол, с потёртым зелёным сукном, с дырявыми сетками луз. Кий и шары лежали на сукне. На подоконнике стояла коробочка с мелом. На стене, за которой был кинозал, висела доска с фото жителей деревни, погибших на войне. Великой Отечественной. Фото были пожелтевшие, и вообще, от всего, пахнуло затхлостью времён. Время, будто остановилось. Зина подошёл к окну. За окном, на высоком постаменте, стоял памятник Ильичу. Ленину. Не Брежневу. Ленин смотрел, куда-то, на юго-запад, и протягивал, туда же, но с вектором к небу, длань. Вокруг памятника высились подросшие ёлки, а в углу, справа, огороженного двора клуба, стояла, тоже огороженная, трансформаторная будка. На остановке, за оградой клуба, слева от прохода, остановка.
   - Никого - бормотнул Зина, приходя в уныние ещё и от вида, зияющей дыры рамки, справа от выхода, за забором, на которой вывешивались афиши. Зина вспомнил, как с Лёвой бегали к остановке, чтобы глянуть на рамку для афиш. И как радовались, увидев афишу с названием фильма, ну вроде Спартака, или 300 спартанцев, или Щит и Меч, или Неуловимые Мстители. Как подходили к афише и прочитывали название, шевеля губами, и смотрели время сеансов, детского и для взрослых, и цену билетов: 5 копеек - детского, и 20 копеек - взрослого. Зина аж скривился от ностальгии.
   - Здравствуйте.
   Зина обернулся. Видимо это и был Собакин: киномеханик, зав. клубом, худрук и зав. библиотекой.
   - Здравствуйте. Я хотел в библиотеку.
   - Библиотека закрыта. У меня обед - мужчина глянул на часы - Вы Лёвин брат?
   - Да
   - Вот - Собакин держал в руке связку ключей - Вот этот - он выделил ключ - От библиотеки. На втором этаже, по коридору, вторая дверь, направо. Вы тогда посмотрите, а я минут через двадцать вернусь.
   - Спасибо - Зина взял связку.
   - Не за что - улыбнулся Собакин, обнажив крупные, редкие и жёлтые зубы. Мужчине было за пятьдесят. Он был лысоват, ростом чуть выше Зины, с лицом деревенского интеллигента, с цепким взглядом русского мужика. И только сизоватый нос, выдавал в нём одну пагубную страсть.
   Собакин уже направился к выходу, но резко остановился - Константин - запоздало представился он.
   - Зина - ответил Зина, тоже притормозив.
   - Не займёте сотню?
   Зина машинально сунул руку в карман курточки, и нащупав мелочь, семь рублей, вспомнил - У меня же карточка.
   Собакин, извиняюще, улыбнулся - Я быстро - и вышел из клуба.
   Зина поднимался на второй этаж и мучался неловкостью, от того, что не занял Собакину стольник.
   - Ччёрт - бормотал он - Ну почему я такой совестливый. Кто он? Да никто! - но это был очень неубедительный аргумент, особливо в свете того, как легко Собакин вверил в его руки ключи, и библиотеку, и весь клуб! - Ччёрт! - ругнулся Зина ещё раз, взойдя на площадку второго этажа.
   Клуб давно не ремонтировался. Обшарпанные стены коридора, засиженные мухами плафоны, сероватый цвет извёстки потолка. Несло такой унылостью, что Зина уже пожалел, что пришёл - Ччёрт. Первая ... вторая - он сунул в скважину ключ, и дважды провернул. Но библиотека не выглядела безжизненной и забытой. На столе лежали книги, ещё не разобранные, чей-то читательский, и даже пыли, на стекле, не было. Настроение немного улучшилось. Перебрав книги на столе, Зина не нашёл ничего интересного, и пошёл между рядами стеллажей, с полками, заставленными книгами, аж - Зина потянулся рукой - на полметра выше его макушки. Зина, вдруг, замер, поражённый. Такое обилие книг, плотными, сомкнутыми рядами, стоящих на полках - Раз, два, три, четыре, пять, шесть - шептал он, считая полки стеллажей - и - он вернулся к столу - и раз, два, три, четыре, пять. И пять рядов стеллажей. И люди ходят, и выбирают? Почему просто не взять первую попавшуюся и читать? - Зина снова пошёл между рядами стеллажей - Собрание сочинений Ленина, Маркса, Сталина, ЖЗЛ - шевелил он губами, прочитывая наклейки на полочках - Пушкин, Лермонтов, Толстой, иностранная литература - глаз зацепился за корешок книги - Современная генетика. Зина остановился и вытащил книгу. Айла Ф. Современная генетика9 - прочёл он на обложке и развернул. На форзаце была приклеена картонка, кармашек в который вкладывается листок с датами взятия-возврата книги читателями. Он извлёк листочек. Там была только одна запись, датированная 1988 годом.
   - Козлова - прочёл он фамилию. Это была тётя Сара.
   Зина взял книгу, вернулся к столу и, сложив разбросанные по нему книги стопкой, уселся и стал просматривать книгу.
   - Выбрали?
   Зина удивлённо оторвался от книги. Двадцать минут пролетели, как двадцать секунд. Он встал из-за стола - Можно я эту возьму?
   - Конечно - усаживаясь за стол ответил Собакин и открыл журнал для записей - Читательского билета у вас конечно нету. Ну и ладно. Запишу. Фамилия ...
   - А кто заказывал эту книгу? - расписавшись в журнале, спросил Зина.
   Собакин развернул обложку и глянул листок-вкладыш - Видимо она. Больше ничего брать не будете?
   Зине было неудобно, вот так просто уйти и он спросил - Вам зачем деньги? На хлеб?
   Мужчина удивлённо посмотрел на Зину и заулыбался - Слушай, давай на ты.
   - Ага - согласился Зина.
   - На хлеб ... на хлеб ... - барабаня пальцами по стеклу, задумался о чём-то худрук - Слушай, купи водки. Посидим, поболтаем.
   И Зина пошёл за водкой. И только взявшись за ручку магазинной двери, вспомнил, что нужен нал.
   - Да что сегодня со мной? - и решительно отворил дверь.
   Машка смотрела в окно.
   - Слушай, дай водки под запись.
   Машка уставилась на Зину.
   - Ну ты же даёшь под зарплату. У тебя же есть тетрадь? Запиши за мной. Или за Лёвой. Ну нет у меня налички - Зина достал карту - У тебя же нет безнала?
   Машка молча отошла к полке со спиртным, взяла 'Путинку' и вернулась - Придёшь?
   - Приду.
   - Водку я на Собакина запишу - Машка двинула бутылку и достала из-под прилавка тетрадь - Смотри, я ждать буду.
   - Спасибо, Маша. Я приду. Вот те крест во всё пузо.
   Машка захохотала и Зина не удержался, и пялился, как колыхаются под халатом титьки. И возбудился. До видимого состояния. Машка увидела, и перестала смеяться.
   Зина вышел. Постоял, надеясь, что возбуждение пройдёт. Но Машка была совсем рядом и он не мог отвлечься, и возбуждался ещё сильнее. Выход был только один: идти. Член опал, когда он дошёл до остановки. Зина облегчённо вздохнул, и ощущая Машкин взгляд, улыбнулся.
   Собакин ждал в будке киномеханика. На стуле стояли два стакана, на блюдечке нарезан хлеб и сало.
   Зина поставил Путинку рядом со стаканами - Сказала, на тебя запишет - он мотнул головой в сторону магазина.
   - Да я знаю - улыбался Собакин, масляными глазами осматривая бутылку. Нос у него, в предчувствии выпивки, стал сизовато-красным. Он отвернул пробку и налил по полстакана - За знакомство! - закрыл глаза и поднеся ко рту стакан, опрокинул. Кадык двинулся один раз, и Собакин открыл глаза.
   Зина вдохнул. Выдохнул. И выпил. Залпом. Собакин налил ещё по полстакана - Закусывай - и взял кусок хлеба и шмат сала.
   Сало было копчёное, тёплое и точилось жиром. Но запах был волнующий. Зина положил на кусок хлеба и откусил. И закрыл глаза от удовольствия. Сало таяло во рту, как масло.
   - Лучше закуски нету - Собакин взял стакан - Тост, Зина.
   Зина взял свой - За вакцину!
   Собакин, уже закрывающий глаза, вытаращился на Зину - Бррр! - и потряс головой.
   - От коронавируса - закончил мысль Зина и заглотил водку.
   Худрук завис на мгновение, и тоже осушил стакан. И обтирая губы, молвил - Я, честно говоря, малость струхнул - и повертев головой, пояснил - Чел незнакомый. За водкой сам сходил. Книжку взял какую-то заумную. Так ты чё, веришь этим бредням? - Собакин разлил по стаканам остатки водки и стал закусывать.
   Зина, чувствуя как хмель растекается по организму, расслабился - Почему же бредни, Костя?
   - Ну это же заговор. Это масоны всё устроили. И даже не скрывают этого. Давай - он поднял свой стакан - Тост настоящих мужиков: за баб! - и выпил водку одним глотком.
   Зина выпил и поставил стакан - Масоны, говоришь? А вот в Туманном Альбионе уверены, некоторые, что во всём виновато пять же!
   Собакин, сосредоточенно жующий сало, удивился - Опять жеэ?
   - Пять же! - Зина растопырил ладонь - Пятое поколение мобильной связи.
   - И чё? Действительно оно?
   - Даже вышки жгут
   Открылась дверь, и красивая женщина встала в проёме - Это что такое, Костик?
   - Знакомься Милочка - засуетился Собакин, убирая стаканы и пустую бутылку - Мы уже расходимся.
   Зина, приложив руки к груди, и шаркнув ножкой, чуть склонил голову - Зиновий.
   Милочка, наконец, поняла, что муж выпивает с незнакомым, ей, мужчиной и оглядела Зину. Зина выглядел интеллигентно, даже более интеллигентно, чем её муж. Тридцать лет назад, она, на зависть всем подружкам, захомутала обаятельного молодого худрука, только что окончившего колледж и приехавшего в село по распределению. Но зависть подружек оказалась ядовитой, и вскоре Милочка слегка пожалела, что поспешила с выбором. Худрук не был бабником. Был послушным мужем и любящим отцом. Но имел пагубную привычку.
   - Мила - она улыбнулась. Зина ей понравился - Вы извините, что я так налетела.
   - Зина, Лёвин кузен - осмелел Собакин.
   Милочка взглянула на Зину более заинтересованно - Так вы из города?
   - Да. Но я не заразный - сразу же стал оправдываться Зина - Хотя тест не сдавал.
   - Заразный? Это вы про ковид?
   - Нет, Мила. Он же сказал: не-за-раз-ный. А ещё Зина сказал, что виновато во всём опять же же.
   - Же? Какое же?
   - Пять же! - Зина растопырил ладонь.
   - Пять? - Милочка взглянула на Зину настороженно
   - Он умный мужик, Милочка. Зина знает, что говорит. Он инженер. С высшим образованием. Он сказал, что в Туманном уж вышки жгут.
   - В Туманном? Вышки? Вы сколько выпили? - Милочка обводила взглядом все закоулки будки.
   Зина понял, что надо выступить - Эээ, я говорил о Туманном Альбионе. Об Англии. Там, некоторые, воспринимающие пандемию ковид девятнадцать, как заговор мирового масштаба, принялись жечь вышки сотовой связи, с оборудованием пять же. В оправдание своих действий, будковредители - Милочка улыбнулась и её взгляд потеплел - приводят карты местности, на которых плотность очагов распространения инфекции, коррелирует с размещением вышек мобильной связи пятого поколения. Более того, эти одержимые, приводят следующую гипотезу: якобы, пять же влияет на хомячков, летучих мышей и других грызунов, вызывая у них развитие опухоли, приводящее к вирусной инфекции, передающейся человеку. Зоонозный скачок - Зина с удовлетворением отметил, как у Милочки приоткрылся ротик и слегка округлились глазки - когда вирус от его носителя в животном мире, передаётся к человеку, невыгоден вирусу. Хотя такое и возможно. Как пример, эпидемия инфекции в Южном Китае, в 2002 году, вызванная вирусом сарс ков один. Тяжёлое острое респираторное заболевание. Сокращённо ТОРС, получившие название атипичной пневмонии. Было доказано, что к человеку вирус перескочил от циветы10, промежуточного хозяина вируса, между летучими мышами и человеком. Цивета похожа на выдру.
   Зина перевёл дух.
   - Ну чё ты уселся - Милочка смотрела на мужа, развалившегося на стуле - Зорька ещё не доена. Мне придётся сегодня. Она не любит, когда ты пьяный к титькам лезешь - произнося это, Милочка, однако, смотрела на Зину, а не на мужа - Ну вставай-вставай. Вам с лекциями выступать, Зиновий.
   - А правда, Зина. Проведи ликбез по ковид девятнадцать в клубе. У нас тут полно Фом неверующих. Я афишу напишу.
   Зина соблазнился хорошенькой женой нового приятеля и легкомысленно согласился - Да я не возражаю.
   - Так я прям щас и напишу - киномеханик стал убирать книги со стола.
   - Завтра напишешь. Сегодня уже поздно. Надо идти.
   Они вышли в коридор. Собакин запер библиотеку и спустились в фойе. На крыльце Костик долго тряс руку Зине.
   - До свидания, Зиновий - общупывая его глазами, попрощалась Милочка.
   - До свидания - Зина чуть не сорвался, удержавшись от вопроса 'Где?'
   - Ты где пропал? - встретил его в сенях Лёва - Да ты никак остограмился. Собакин соблазнил? Милочку видел? Как она тебе?
   Зина задумался, выбирая вопрос.
   - Да ладно. Я сегодня дома не ночую. Клавку, ежели придёт, можешь прямо здесь оприходовать.
   - В сенях что ли? - удивился Зина.
   - В сенях даже лучше. Клавке нравятся наглые, напористые , похотливые мачи. Или ты с Машкой договорился?
   Зина стоял в раздумии.
   - Ладно. Лизка ждёт. Она тебя выпечкой угостила. Хотя ты не заслужил. Молоко и сметана в холодильнике. Ежели решишь в конюшню, ключ с собой бери. Только не потеряй, а то придётся тогда тебе через форточку в дом залазить. Печку я протопил. Дымоход приоткрыл.
   Лёва ушёл.
   Зина вошёл в избу и почувствовал, как наступает расслабление. Раздеваясь и разуваясь, всё не мог определиться с бабами: Клавку или Машку? Но увидев на столе поднос с булками и пирожками, о бабах забыл и ощутил волчий голод. Вымыв руки и ополоснув лицо, достал сметану и молоко, и включил чайник.
   За окном быстро темнело. Утолив голод, Зина сполоснул стакан и чайную ложку, и зайдя в комнату, включил телек. Выставил в меню полчаса до Sleep, и улёгся на диван.
   Ему показалось, что спал он долго. Но глянув время на электронных часах, стоявших на тумбочке телевизора, удивился - Сорок минут? - дотянулся до сотового - Да сорок - он стал восстанавливать ускользающие эпизоды сна. Сон был явно из параллельного мира. В нём было несколько эпизодов, которых в его реальной жизни, в этом мире, никогда не было. Ещё во сне был эпизод, который вызвал воспоминание. Зина вспомнил, опять же во сне, что уже видел эту мёртвую красивую девушку, когда в палисаде родительского дома ещё был снег, и мёртвая девушка, частично была заметена снегом. Во сне была весна, в палисаде снега не было, и девушка, полностью вытаявшая, и всё так же красивая(?), лежала на каких-то соломенных брикетах. Параллельность мира во сне, подтверждалась и тем, что родители Зины были городскими жителями, и в деревне никогда не жили. Но Лёву, Зина, помнил и даже знал, что Лёва живёт в городе. Во сне, конечно. Ещё во сне был маленький сыночек. Лет трёх с половиной. Его сыночек. Зина умилился, вспомнив мальчонку, как он играл с ним, и кружил, и носил на руках, прижимая к себе. Но потом сыночек куда-то делся, а Зина оказался в кузове грузовика, с лавками вдоль бортов. На лавках сидели люди с рюкзаками и сумками, и ещё стояли в кузове, тоже с сумками. И Зина был среди этих, стоящих, и тоже с сумкой на плече. Грузовик остановился напротив дома родителей и Зина, протиснувшись к борту, перемахнул через него, спрыгнув на землю. Он шёл к воротам и ощущал спиной, точнее жопой, взгляды тех, кто остался в кузове грузовика, тронувшегося и поехавшего дальше. Зина шёл к воротам родительского дома, с сумкой на плече, с голой жопой! Средь бела дня. Одежды, ниже пояса, на нём не было. Совсем. Зина, ощущая взгляды, немного стыдился. Но зайдя во двор, и проходя мимо палисада, отвлёкся на красивую мёртвую девушку. Что он голый, ниже пояса, Зина вспомнил, когда подошёл к крыльцу. Опустив сумку на землю, расстегнул замок и раздвинул. Сумка была пустая. Но через минуту, Зина уже был в брюках, и трусах, под ними. Он хотел подняться на крыльцо, но дверь открылась, и на крыльцо вышел какой-то незнакомый мужик. И Зина вспомнил, что родители уже давно умерли. И стало так горько, и ком подкатил к горлу. Мужик, не замечая Зину, стал осматривать дырку в стене, справа от проёма двери.
   - У вас так не бывало - обратился Зина к мужику - после смерти отца, где-то через год, стали сниться сны, в которых отец живой. И ты просыпаешься, и радуешься тому, что отец живой. А потом просыпаешься ещё раз, и осознаёшь, что это был сон во сне. И пустоту, вокруг тебя, заполнить нечем.
   - Бывало - ответил мужик, но к Зине так и не обернулся, продолжая рассматривать дырку в стене.
   - А потом умерла мать - продолжил Зина - и также, где-то через год, стали сниться сны, в которых она живая. И отец живой. И проснувшись, радуешься этому, что они живые.. А потом просыпаешься ещё раз, и осознаёшь, что это был сон во сне. И пустоту, вокруг тебя, заполнить нечем ...
   - Бывало - ответил мужик, так и не обернувшись.
   Зина уже хотел подняться на крыльцо, но во двор вошли какие-то три мужика, и подошли к крыльцу. И к ним, мужик, который на крыльце был, обернулся. Лиц, этих трёх, и того, на крыльце, Зина не рассмотрел. Мужик на крыльце, так и не обращая внимания на Зину, стал о чём-то выспрашивать этих троих. Зина ещё удивился, что не слышал - о чём. Они были совсем близко: в двух шагах от него. Он вдруг вспомнил, что с работы отпросился всего на полчаса. Уже проснувшись, и вспомнив про это, Зина ещё раз убедился, что сон был из параллельного мира. Ведь он был в деревне. А работал в городе. А до города, из деревни, часа четыре, не меньше. Зина закинул на плечо сумку и пошёл. Эти трое, и тот на крыльце, даже взглядом его не проводили. Зина вышел за ограду и пошёл к остановке. Автобуса ещё не было и он решил зайти в сельпо, купить к чаю на обед конфеток. Потом, проснувшись, он опять удивлялся: полчаса на всё про всё, а он ещё думал о конфетках к чаю на обед. Странный какой-то параллельный мир. Время в нём какое-то резиновое. Зина вспомнил нелинейность. Где-то читал об этом. Но там была всякая путаная белиберда. Мешанина: и релятивизм, и квантовая механика, и искривление, и червоточины, и даже струны. Про чёрные дыры там не было. Или было? Но в сельпо заскочить не получилось. Перед сельпо толпилось полно детишек, закрученных в очередь, хвост которой перегородил дорогу. И само сельпо, Зина увидел через окно, было набито детишками, как бочка селёдкой. Удивился он ёлке, стоящей прямо на дороге и мигающей разноцветными лампочками. На этом проснулся. Зина затосковал, было, по жизни в параллельном мире. Но последний эпизод сна, мужики без лиц, и мёртвая девушка в палисаде, вызвали страх. Что-то, с параллельным миром, было не так. Да и жену, из параллельного мира, родившую ему там сыночка, Зина так и не смог вспомнить - Но ведь она же должна была быть - бормотал Зина - Ведь сыночка мне кто-то же там родил? - его вдруг пробрала дрожь, когда он вспомнил мёртвую девушку в палисаде родительского дома - Так это она? Почему же она лежит там с зимы? Неужели никто не увидел её? Ведь все, кто заходил во двор, или выходил за ограду, проходили мимо палисада и мёртвую девушку должны были видеть - Зине стало зябко, хотя в комнате было жарко от натопленной печки. И сразу расхотелось в параллельный мир, с его непонятными и жуткими законами.
   Он встал. Темень за окнами сгустилась и растущий месяц завис над голыми тополями вдоль дороги. Клавка не приходила, и Зина, одевшись и обувшись, вышел на крыльцо. Постояв и ёжась от прохлады, запер дверь на замок и выйдя за ограду, пошёл налево. Конюшня была за околицей, в полукилометре от последнего, по улице, дома. Зина шёл по подмёрзшей дороге. Слева был овраг, со снегом на дне, почти не тронутым таянием. Справа берёзовый околок, за которым шло заснеженное поле до самого леса, чернеющего стеной километрах в полутора. За лесом проходила трасса, по которой обычно проносились авто и междугородные автобусы, но в карантин, характерного шума от трассы не доносилось.
   Конюшня была огорожена высоким забором из жердей, длиной метра по четыре. Зина подошёл к воротам, они были приоткрыты, и остановился. Он видел входную дверь и пятно света перед нею, от лампы над входом. Во дворе конюшни никого не было, и Зину никто не ожидал. Зина стоял, переминаясь, и ожидая, что выскочит, откуда-нибудь, злая собака. Но было тихо. И он вошёл во двор и направился к пятну света у входа. Дойдя до дверей, также постоял, выжидая, и взявшись за ручку, потянул на себя. За дверью был коридор, слабо освещённый, загаженными мухами, лампами, висящими под самым потолком, до которого было метра три с половиной. Коридор уходил до противоположной стены конюшни. Слышалось всхрапывание лошадей и характерный топоток копыт по деревянному настилу в стойлах. Слева, по коридору, виднелась дверь, чуть приоткрытая, и в щель падала полоска света. Зина дошёл до двери и заглянул в щель. Но увидел только стену, с висящими на ней хомутами и вожжами, и угол, с оглоблей, прислонённой к стене. Зина приоткрыл дверь пошире и заглянул. Кучер, завернувшись в телогрейку, спал на лежаке у противоположной стены. Рядом с лежаком стоял деревянный стол и две табуретки. На столе стояла литровая бутыль с мутной жидкостью, где-то на четверть. В тарелке лежали надкусанные солёные огурцы. Рядом с бутылью стоял гранёный стакан, накрытый кусочком чёрного хлеба. Вдоль стен стояли и лежали хомуты, сёдла, ободья колёс, спицы, втулки. На металлических крюках, вбитых в стены, висели вожжи, сбруи и уздечки.
   Зина услышал Машкин голос, где-то в глубине конюшни, и прикрыв дверь, пошёл по коридору. Шагов через пятнадцать, справа открылся ещё один проход, уходящий до смежной стены, с воротами в ней. Закрытыми. По сторонам прохода были стойла. В стойлах были кони.
   Машки не было.
   - Ну что ты! Да стой ты! - услышал он Машкины возгласы, шумные вздохи жеребца, его шараханье, и шорканье крупа по стенкам стойла.
   Нехорошие подозрения закрались в Зину. Очень нехорошие - 'Но почему Лёва не сказал? Или не знал?'
   Из стойла вышла Машка, и увидела Зину - Аа, ты. А я думаю, чё он шарахается? А он чужого почуял. Поможешь?
   В руках у Машки была совковая лопата.
   - Утром сменщик придёт. В стойлах должно быть убрано. Иначе он смену не примет. А мой в бутылку полезет. Сменщик-то совсем молоденький. Школу ещё не закончил. Подрабатывает. А мне с утра на работу. Вот и приходится ночью чистить авгиевы конюшни - Машка улыбалась, отирая пот с лица - Поможешь?
   - Конечно - и Зина взялся за лопату.
   - Нет, Зина - чистить буду я - Меня они знают. А чужака могут лягнуть. Тебя лягали жеребцы?
   - Нет - Зина отдёрнул руку.
   - Ты тележку с навозом тогда вывозить будешь. Там - Машка кивнула в сторону стены - Двери не закрыты и порога нет. А как выйдешь, сразу увидишь, куда вываливать. Только курточку сними. Провоняет ссулями конскими. Я тебе телогрейку принесу.
   - Разбудишь же.
   - Разбудишь его, как же - ухмыльнулась Машка - Снимай курточку, я щас.
   Уборка стойл длилась часа три. Зине стало жарко, но он был весел и бодр. Закончив уборку, они с Машкой натаскали соломы из стога на улице и разбросали в стойлах. На это ушло ещё минут сорок.
   - Устал? - улыбнулась Машка, и отёрла рукой пот с его лица.
   Зина смотрел на Машку. Нет, он любовался. Баба раскраснелась, из-под платочка, стянувшего волосы, выбилась прядка, упрямо закручиваясь. Телогрейка была расстёгнута и большая грудь выпирала кофту. Машка была в резиновых сапогах и штанах. Но эта грубая деревенская одежда придавала женщине неповторимый шарм.
   - Я дам, Зина - Машка похотливо облизнула губы - Не сегодня. Ты же не скоро уедешь?
   - Не скоро - Зине так хотелось тронуть её грудь, и щупать, и мять через ткань кофты.
   - Спасибо, Зина - Машка глянула на часы, на левой руке - Пойдём, курточку возьмёшь.
   Они стояли на улице, под светом фонаря - Зина, ты иди. Мне надо дождаться, когда он проснётся. Он щас минут через двадцать проснётся - Машка тронула его щёку - Ты хороший мужик, Зина. Странно, что ты не женат.
   Зина шёл по дороге и улыбался - Почему не женат. Женат. И даже сынок есть - он вспомнил мёртвую девушку, в палисаде из сна, и нахмурился.
   Дверь была на замке. Зина сходил на огород и поссал. Вернулся и отперев дверь, и не закрываясь на крючок, уже светало, зашёл в избу. Тепло сразу же разморило и его потянуло в сон. Он вспомнил про пирожки и зайдя на кухню съел один. Разделся и лёг на диван, и едва натянув на себя одеяло, провалился в сон.
   - Ну хватит дрыхнуть! Новости надо глянуть.
   Зина открыл глаза, но они слипались. Он закрыл глаза - Включай. Ты же всё равно без звука слушаешь.
   Лёва включил телек и уселся в кресло. Но все новости были забиты пандемией и коронавирусом, и Лёва выключил звук.
   Зина потянулся, зевнул и сел. Всё тело ломило, как будто на нём всю ночь воду возили.
   - Вычистил авгиевы конюшни? - ухмылялся Лёва.
   - Так ты знал?! - возмутился Зина.
   - Расскажи тебе всё, неинтересно же будет. Вставай и за хлебом дуй. Машку, заодно, проведаешь.
   - Я же вчера хлеб купил - возмутился Зина.
   - У Лизки хлеба не было.
   Зина встал и свернул постельное. Оделся и ополоснув, под рукомойником, ледяной водой лицо и руки, вытерся полотенцем. Зашёл на кухню и замер.. Чашка стояла на столе. Пирожков не было.
   - Ты тележку возил, а я на бабе всю ночь пахал. Пришёл голодный, как собака. А тут пирожки. Дуй за хлебом. Чай будем пить.
   Зина молча оделся и обулся, и вышел на улицу.
   - Стольник забыл - Лёва держал в руке сотню - Ты там с Машкой долго не милуйся, я чайник включил.
   Зина вышел за ограду. Настроение было дрянь, и он даже пожалел, что не курит. День был смурной и сыпало с неба какой-то крупой. Зина вспомнил сон и гадливо поморщился: ему приснилась его жена. Опять параллельный мир. Она была миниатюрная и очень хорошенькая, с короткой стрижкой, с кудрявыми волосами цвета блонд. Зина так любил её. Аж до слёз. А сон сразу начался с какой-то порнухи. В каком-то бараке, в комнатке, жили девушки. Зина их не знал, но зачем-то к ним зашёл. А девушки, его, почему-то знали. Они как-то загадочно улыбались и поглядывали в угол комнаты, выгороженный шторой. И Зина подошёл и отодвинул штору. На разобранной кровати сидела его жена, полуголая и прикрывалась одеялом. А рядом лежал какой-то мужик, с закрытыми глазами. И жена, Зинина жена, с такой любовью смотрела на этого мужика и улыбалась. И столько чувственного наслаждения было в этой улыбке. Зина отпустил штору и, под взглядами девушек, вышел из комнаты. На этом месте он проснулся. Во сне проснулся. И лежал, и горько плакал. От обиды, от жалости к себе, от жалости к своей любви к ней, такой незамутнённой и чистой. И заснул. Во сне заснул. На этот раз приснилась его квартира. Его и жены. И Зина стоял посреди комнаты и смотрел как его жену, такую миниатюрную и такую хорошенькую, сжимая за бока и держа перед собой, натягивал на гигантский членище, какой-то мужлан. Зине даже не столько противно было это зрелище, сколько отвратно и пугающе: как, такая миниатюрная жена, могла с таким сладостным наслаждением натягиваться на такой гигантский членище, улыбаясь при этом и даже не пикнув, и не пукнув? Зина испытал такое гадливое ощущение, что даже проснулся. Сразу. Минуя промежуточное просыпание.
   - Слышь! Закурить не найдётся?
   Перед ним стоял мужик с трёхдневной щетиной на испитом лице, в затасканной и рваной фуфайке, и измазанных, какой-то жирной грязью, кирзачах.
   - Я не курю - Зина двинулся было дальше
   - Спасибо что не отказал - криво ухмыльнувшись ответил мужик - Слышь?
   Зина остановился - Ну что ещё?
   - Ты это, водяры мне возьми. Путинку. Четушку - мужик нагло пялился на Зину, словно оценивая соперника.
   У Зины мелькнуло что-то смутное, но ухватиться, за ускользавшую мысль, он не успел.
   - Ты авгиевы конюшни чистил, чтобы Машка согласилась. А мне должен водяру, чтобы я дал добро.
   - 'Кучер!' - Зина вздохнул - А если я откажусь?
   Кучер смотрел на Зину, как на ненормального - От чего?
   - От Машки.
   Кучер хрипло захохотал - Да ты лох - успокоившись, не то спросил, не то констатировал Машкин муж.
   - Я пожалуй откажусь - Зина решил, что разговор на этом закончен и хотел идти.
   - Да чё ты жопишься то? Водяру всё равно на Собакина спишут. Брось, Зина. Машка сладкая баба. Тебе понравится. За уши потом не оттащишь.
   Зину поразило только одно: что спишут на Собакина - 'Какой-то козёл отпущения у них этот Собакин' - Зина вспомнил Милочку, её взгляды и её улыбку - Хорошо, я подумаю.
   - Ага. Ты тока долго не думай. У меня завтра смена. Дай зак .. Аа! Ты ж не куришь. Ну бывай.
   Кучер пошёл своей дорогой, а Зина, подойдя к магазину, и остановившись у двери, задумался. Всплыли гадкие сцены, с женой из параллельного мира, из сна и Зина сморщился, как от зубной боли. Открыл дверь и зашёл в магазин, так и не приняв решение по Машке и кучеру.
   Машка сидела за прилавком и, подперев голову рукой, пялилась в окно.
   Зина подошёл, не поздоровавшись. Да и зачем? Ведь они расстались чуть больше четырёх часов назад.
   - Хлеба - и положил сотню в блюдце.
   Машка, не убирая подпорку, повернула голову и смотрела на Зину. Зина смутился.
   - А почему водку списывают на Собакина?
   Машка встала, взяла сотню и сунула в карман халата. Двинула булку хлеба и отсчитала сдачу. Раскрыла тетрадь - Записывать?
   И Зина понял, что решать нужно здесь и сейчас. Но он не был готов. Ему надо было посоветоваться с Лёвой.
   Машка положила ручку - Ему лет пятнадцать назад присвоили звание заслуженного. И начислили какую-то надбавку. Но когда оформляли, перепутали с каким-то министром. И получает он теперь штуку, кажный месяц.
   - Штуку?
   - Сто тыщ.
   - Дак а если разберутся. Возвращать же придётся.
   - Уже лет десять прошло. Всё разбираются. Он кажный год письма шлёт в Москву. А в ответ: ваши документы в порядке, ошибки нет.
   - И что? Вся деревня водку за счёт Собакина пьёт?
   - У нас народ нормальный. Меру знает. Никто не наглеет.
   - А Собакин?
   - Ну а что Собакин? Таиться не стал, чистосердечно во всём признался. Да в деревне таиться бесполезно. Ту все, всё, про всех знают. Записывать? - Машка взяла ручку
   Зина колебался - 'С Клавкой было меньше мороки. Но Машка была упитанной бабёнкой в самом соку, очень соблазнительной и привлекательной. Но чистить, через день, авгиевы конюшни?'
   Машка закрыла тетрадь и сунула под прилавок. Зина стоял и ждал.
   - Ещё чего-то? Ааа, Мальбору.
   Зина замотал головой - Нет-нет. Водяры. Четушку. Кучеру.
   Машка хохотнула - Да я сама отдам - и извлекла из-под прилавка тетрадь.
   Зине показалось, что это чем-то попахивает. Но кучер был Машкиным мужем и, де-юре, всё было в полном порядке.
   - Ты афишу то видал?
   - Нет - удивился Зина, вспоминая, какое кино, из новинок, могут привезти для показа в деревенский клуб.
   - Ты сёдня лекцию читаешь. Про ковид девятнадцать. Начало в двадцать тридцать.
   У Зины совсем вылетело из головы. Да и вообще вчера, это - было сказано скорее шуткой, чем всерьёз. Зина озаботился подготовкой к лекции и, не назначив Машке свидание, ушёл.
   Машка проводила его взглядом, в котором сквозило не то сочувствие, не то презрение.
   - А Мальборо где?
   - Ты же не сказал - рассеянно ответил Зина.
   Лёва присматривался к нему - Кучера встретил?
   - Что? - думая о своём, переспросил Зина - Аа! Нет. Я о другом.
   - Ладно, я сам схожу. Сдачу отдай.
   Зина выгреб деньги из кармана курточки, и повесив её на вешалку, с отсутствующим видом ушёл в комнату и сел на диван.
   - Ты чай без меня не пей - но Зина будто не услышал и Лёва, пожав плечами, вышел.
   Зина сидел и собирал мысли в кучу. Лекция, хоть и в деревенском клубе, перед сельчанами, вещь всё же ответственная. Тут никак нельзя ударить в грязь лицом. Зина поймал себя на том, как пытается представить удар лицом в грязь. Но вспомнилась жена из гадливого сна, и настроение испортилось, и опять стало муторно и мерзко от мысли, что над ним, пусть даже во сне, пусть даже из параллельного мира, надругались. Надругались, унизив откровенным соитием прямо на его глазах
  - 'Но ведь должен же быть смысл у этого сна. Какое-то значение. Только для кого? Ведь жены, на самом деле, у меня нет - размышлял Зина, беседуя сам с собой, и его мысль перескочила на Клавку, Машку и Милочку - Ну, Милочка хоть и смотрела на меня заинтересованно, но Собакина она любит. Определённо. Значит на Милочку, проецировать сны не стоит. Машка? - Зина усмехнулся, вспомнив один анекдот из далёкой юности: мужик выскакивает из автобуса, уже закрывающего дверцы салона, приплясывает и напевает. К нему подходит знакомый - Ты чего? Как я кондуктора наебал! - отвечает мужик - Купил билет и не поехал. Клавка? Но с Клавкой ничего же не было? Ну, кроме шурования рукой между ног. Но если не Клавка, и не Машка, тогда кто?'.
   Вернулся Лёва. Они сидели на кухне и пили чай с мёдом. Лёва взглядывал на, ушедшего в себя, Зину - Что с Машкой решил?
   - А? - рассеянно отозвался Зина.
   - Конюшни Авгиевы.
   - Ааа. Да не, всё. А чё ты сразу то не сказал?
   Лёва поморщился - Быстро ты смикитил. Я три раза чистил, пока до меня дошло, что меня тупо используют. Ну кучер, за это, и схлопотал.
   - А говорил, что он на тебя кидался.
   - Он и накинулся. Первый. А я дал отпор. Ты афишу то видал?
   - Нет, но. Я знаю, что Собакин уже афишу написал и вывесил. Когда он успел?
   - А с Милочкой уже познакомился?
   - Ну да. А что?
   - На Клавку забил?
   - Ты на что намекаешь?
   - На Милочку - Лёва был серьёзен, ни тени улыбки - Ты же мне родня, как-никак. Ну больно мне на тебя глядеть, как ты без сношения угасаешь. Мужику нужен секс! Бабе тоже. Но баба себе занятие найдёт. А мужику что делать?
   Зина смотрел на Лёву с изумлением. Он никак не мог понять, где таится очередной подвох. В чём?
   - Выговорился, философ? Мне надо побыть одному. У тебя какие планы до вечера?
   - Плааны - хмыкнул Лёва - Отсыпаться буду.
   - Тогда я прогуляюсь. А что мы есть будем? Хлеб.
   - Лизка нам борща почти три литра наварила. Ты смотри не заблудися.
   - Среди заснеженных полей?
   - Ладно, пятьюшестьвеник. Не опоздай к ужину.
   Зина оделся и вышел на улицу.
   Выйдя за калитку постоял в раздумии - Куда идти? - и ноги сами пошли к конюшне.
   Но шёл он не в конюшню, конечно. Дойдя до оврага, свернул направо и вышел к околку. Снег в околке был почти не тронут мартовским солнышком, но проталинки чернели и ... Зина присмотрелся: на одной из проталинок, прямо из-под подтаявшего, на солнышке, сугроба, выглядывал подснежник. Зина умилился, и проваливаясь, почти по колено, в рыхлом, но сверкающим девственно-чистой белизной, снегу, пробрался к проталинке и, присев, долго любовался нежным и беззащитным цветком. Лепестки были едва заметно голубоватыми, а сам бутон лишь чуть-чуть развернулся, клонясь стеблем к солнцу, которое изредка пробивалось слепящим лучиком из-за нависших туч. Зина прислушался. Было тихо. Он выпрямился и, обтряхнув, налипший на брюки снег, по следам, выбрался из околка. От конюшни шла, накатанная санями, полевая дорога. Уплотнённый полозьями снег, таял медленно. И Зина пошёл по дороге. Местами попадались серые пятна сенной трухи. Кто-то, совсем недавно, возил сено. Зина обвёл взглядом поля вкруг, но ни одного стога не увидел. Он дошёл до полосы леса. Это была снегозащитная полоса, изначально засаженная тополями, но со временем разросшаяся и теперь здесь были и осинки, и берёзки, и какой-то колючий кустарник. Шиповник, скорее всего. Дорога проходила сквозь полосу и выходила к трассе, полотно которой было приподнято над, окружающими её, полями. Полотно трассы чернело и в солнечный день можно было бы разглядеть, как струится над ним прогретый воздух. Но было пасмурно, и Зина развернулся, и пошёл обратно.
   Проходя мимо конюшни, увидел во дворе молодого парнишку, выгуливающего поджарого жеребца, вороной масти. Зина залюбовался жеребцом: его грациозностью, поступью, и гривой.
   Начинало смеркаться и в домах высвечивались жёлтым окна. Дверь была на замке, но Зина уже знал, что ключ на гвоздике, вбитом в стену рядом с градусником. Он взял ключ и глянул на градусник. Минус пять. Лужица, посреди двора, покрылась ледком. Снега во дворе не было, но он лежал в палисаде и таял днём, истекая ручейком во двор.
   - 'Хрупкий, наверно?' - подумал Зина, и захотелось наступить в замёрзшую лужицу, и слушать как хрупает, растрескиваясь паутиной, ледок. И он не удержался, и подойдя - наступил. Но ничего не произошло. Лужица была неглубокая и вымерзла вся. Но толщины ледка хватило, чтобы не треснуть под тяжестью его тела. Зина пошаркал подошвой. Но скольжения не было. Он подпрыгнул, но ледок не хрупчал.
   - 'Да ладно' - мысленно отмахнулся он, и отперев дверь, зашёл в избу.
   Щёлкнув выключатель, разулся и разоблачился, повесив курточку на вешалку. Сполоснув руки ледяной водой под рукомойником, вытер их полотенцем. Оно не успевало высыхать и было, на ощупь, мокроватое. Зина шагнул в кухню и щёлкнул ещё один выключатель. На кухне было даже жарко. Кастрюля - Зина снял крышку и пахнуло наваристым борщом - стояла на чугунке печи. Зина сплюнул на чугун и слюна зашипела, но не испарилась сразу. Таким образом он проверил, нужно ли подогревать борщ? Взял ложку и окунув в борщ, лизнул. Ложка была горячая, но не обжигала.
   - Нормально!
   Он поужинал, уплетая борщ и пытаясь вспомнить, когда, последний раз, ел такой вкусный? Но не смог. Вздохнул, но вторую порцию набирать не стал. На чугунке печи стояла ещё одна кастрюля и Зина заглянул в неё. Там была вода. Видимо для мытья посуды. Зина помыл тарелку и ложку, и вытерев тряпочкой клеёнку на столе, выключил свет, и усевшись на диване, в комнате, раскрыл книгу. В его распоряжении было полтора часа. Книга затягивала и Зина даже немножко пожалел, что она не попалась ему раньше.
   Оставалось пятнадцать минут.
   - Пойду пораньше - решил Зина и, отложив книгу, вышел в прихожую.
   Одевшись, и придирчиво осмотрев себя в зеркале над рукомойником, остался доволен своим видом, выключил свет и вышел. Заперев дверь на замок, ключ положил в карман - Найдёт, если понадобится - буркнул он, и вышел за калитку.
   Афиша была, но читать он не стал. На крыльце курили три мужичка, одетые в курточки по сезону, в ботинках и шапках. Зина поздоровался, проходя мимо. Двое ответили, а третий только скользнул взглядом.
   - Этот, что ли лектор? - услышал он за спиной, закрывая входную дверь.
   В фойе было человек пятнадцать, мужчин и женщин и Зина, также, со всеми, поздоровался. Собакин, увидев Зину, положил кий на стол, и улыбаясь, подошёл и крепко пожал руку - Ко мне зайдём?
   Вечером, освещённое фойе, и с людьми, оживлённо разговаривающими о своих деревенских делах: Зина успел услышать, как одна женщина говорила другой, уже заметив его краем глаза - Мой-то собирался нынче на вахту ехать, подзаработать, да вишь как всё повернулось. Будь он неладен, вирус этот - уже не показалось затерянным во времени.
   Они поднялись на второй этаж, и Константин, демонстративно распахнув дверь, шутливо шаркнул пол ногой, и с широким жестом правой руки от груди, произнёс - Лектор, господа крестьяне.
   Зина шагнул.
   - А вот и он! - Лёва отошёл от полноватой миловидной женщины, годов сорока с хвостиком и представил его - Зиновий Маркович Абрамов. Кузен, пенсионер, инженер, лектор. Прошу любить и жаловать.
   - Лиза - скромно представилась Лиза.
   - А мы уже знакомы - мило улыбнулась ему Милочка - Здравствуйте Зина.
   Мы тут с Лёвой приняли немного на грудь. Может и ты, Зина? Для храбрости - предложил Собакин.
   Зина слегка напрягся и взглянул на Милочку.
   - Уже подоил. Я разрешила. Да и с Лёвой же.
   - Здравствуйте, Зиновий.
   Зина, с удивлением, смотрел на Клаву. Стул, на котором она сидела, стоял у стола киномеханика, и Зина, сразу, её не увидел. Клавдия, вдруг, показалась такой родной ... У Зины в горле запершило
   - Можно. Для храбрости - согласился он.
   Бутылка водки, ополовиненная, стояла на столе. И три стакана. Шмат сала на блюдце и чёрный хлеб. Зина ещё удивился, что стаканов три. От аромата, исходившего от сала, защекотало во рту и Зина сглотнул слюну, поражаясь самому себе - 'Пяти минут не прошло, как тарелку борща слопал?'
   Собакин разлил водку по стаканам и взяв свой, поднёс к носу и нюхнул, зажмурившись.
   - 'Алкаш' - добродушно ухмыльнулся, про себя, Зина - 'Но третий то стакан для кого?' - и взял стакан.
   - Это я третий - будто услышав его внутренний голос, улыбнулась Клавдия, вставая со стула и добавила - Была.
   И Зина увидел, как блестят её изумрудные, на пол-лица, глаза, как подрагивают губы, раздвигаясь в улыбке, и понял, что ночью трахнет эту женщину - За вас, милые дамы! - приподнял стакан и выпил горькую. Залпом.
   Лёва с Собакиным осушили свои и занюхивали хлебом. Зина взял кусочек хлеба, высматривая на столе нож, но шмат сала оказался нарезанным и он взял кусочек, и положив на горбушку втянул аромат, зажмурившись от наслаждения.
   - На черёмухе - Собакин, потирая покрасневший нос, взял кусочек сала и шумно нюхнул.
   - Костяа! - укорила его Милочка - Ну что ты как конь. Пойдёмте, девушки - Милочка шагнула к двери - А то они сейчас анекдоты похабные начнут травить.
   По тону, однако, Зина понял, что Милочка хочет услышать похабный анекдот. От него.
   Порция, для храбрости, уже подействовала и Зина выдал - Это не анекдот, а прикол, скорее. Можно?
   - Да колись уже - ответил за всех Лёва
   - Леночка прочла состав Чупа-чупса и поняла, что безопаснее сосать член.
   Милочка захохотала в голос, Лиза покраснела, а Клавдия облизнула губы. Лёва и Собакин улыбались.
   - Три минуты. Пора - Собакин убрал бутылку со стола.
   Они вышли. Собакин закрыл дверь и они, парами, спустились в фойе. Возле бильярдного стола никого не было. Дверь в кинозал была открыта и горел свет. Зина вошёл в кинозал. Человек тридцать сельчан, расселись по всему залу, как обычно рассаживались на сеансах.
   - Я не стал включать микрофон - обратился к сельчанам Собакин - Народу немного, давайте сядем кружком и Зиновий прочтёт нам лекцию про ковид девятнадцать.
   - Курить можно? - спросил кто-то.
   - Нет - отрезал Собакин - Потерпишь. Ну же, сдвигайтесь. Поближе-поближе.
   Зина увидел Машку, но кучера не было. Машка, увидев рядом с Зиной Клавку, улыбнулась так, как будто заранее знала, чем всё закончится. Когда все расселись тесным кружком вокруг, Зина выбрал из многих лиц, одно и стал, этому лицу, рассказывать.
   Он рассчитывал уложиться в пятнадцать-двадцать минут. Но видя, что никто демонстративно не зевает, и все глаза устремлены на него, отпустил вожжи и трепался целых сорок пять минут. Ещё минут двенадцать отвечал на вопросы. Когда вопросы иссякли он сказал - Благодарю за внимание.
   Сельчане вставали, направляясь к выходу.
   - И всё? - возмутился Лёва - А где же ваша благодарность, друзья? - и стал аплодировать.
   И все, будто ожидая этого призыва, стали усердно хлопать в ладоши. И улыбались. Зина видел, что улыбки искренние и сам улыбался в ответ.
   - А ты хорош - сказала ему Машка, глянув на Клавку с налётом лёгкой зависти.
   - Пойдёмте, Зиновий - подхватив его под руку, потянула Клавка к выходу.
   Они вышли на крыльцо.
   - Вы проводите меня, Зиновий?
   У Зины грудь распирало от гордости, но увидев Лёву и Лизку рядом с ним, вспомнил про ключ - Ключ у меня - он вытащил ключ и поднял руку.
   - Оставь себе - кратко ответил Лёва, и приобняв Лизку, что-то зашептал ей на ухо.
   Вышли супруги Собакины и Костя закрыл, и запер дверь. Клуб, с тёмными окнами, сразу стал холодным и чужим.
   Собакин подошёл к Зине и тряс его руку.
   - Пойдём - тянула мужа Милочка - Все по парам. Не приставай.
   Лёва и Лизка ушли. Ушли супруги Собакины.
   Они шли к избушке Клавдии.
   - Ты всё нам рассказал?
   - Нет, Клава. Что ты! Там часа на четыре, если всё рассказывать.
   - Я так и подумала.
   - Генетика, очень бурно развивающаяся наука. И хотя она называется инженерией, но я, инженер, очень мало о ней знаю, и ещё меньше разбираюсь.
   - Не прибедняйся - Клава тиснула его локоть - Ты не подавил, ты раздавил, ннет! Ты растоптал нас своим интеллектом. Я наблюдала за сельчанами: сначала они смотрели на тебя, как на залётного артиста. Лёва, вообще, сначала ухмылялся. Собакины, правда, смотрели очень дружелюбно. А потом, где-то минут через десять, когда ты вошёл в раж, настроение публики резко изменилось. Зина, я хочу посоветоваться с тобой. У меня агроном, молоденькая девчонка, из наших, деревенских, Да дочка Собакиных, младшая. Катеринка. Сельхоз окончила в прошлом году. Предлагает все поля засадить новым сортом пшеницы. А у меня сельхозугодий всего восемь тысяч гектар. Под пшеницу и рожь пять тысяч, а остальное кукуруза, гречиха, люцерна, клевер, картошка, свекла, капуста, морковь.
   - А я думал в России уже все на рапс перешли. Выгодно же - Зина улыбался.
   - Ты хитрый, оказывается. Нет, от рапса я отказалась. Точнее, Катеринка мне рассказала чем - это, заканчивается. Не отвлекай. Мы в прошлом году засеяли экспериментальный участок новой пшеницей. Полгектара. Больше я не смогла выделить. Собрали много. В пересчёте на гектар вышло восемьдесят центнеров. А мы ещё затянули немножко. Едва уложились в агрономические сроки с уборочной, вот она у нас недельку и перестояла. Ломаться стала и осыпаться.
   - Восемьдесят, даже по моим куцым познаниям, очень много.
   - Да. Хотя ученые обещали что будет сто. Но мучают меня сомнения.
   - Учёные? - удивился Зина.
   - ВАСХНИЛ.
   - Эта контора канула в лету в девяносто третьем году - ещё больше удивился Зина.
   - Да это я по старинке. Российская академия. Институт сельхозбиологии. Постоим? - они подошли к трёхэтажной избушке Клавдии - Или зайдём?
   Зина вспомнил предупреждение Лёвы - Давай ещё немного пройдёмся - не смог он принять решение сходу.
   - Давай - легко согласилась Клавдия, и развернувшись, они пошли к клубу.
   Оставим на минутку влюблённую парочку.
   Машкин дом был на улице Заречной. Хотя речки, как таковой-то не было. Был ручеёк, исток речушки Калиновка. Шириной полметра, глубиной воробью по колено. Но ручеёк пересекал дорожное полотно. Хотя точнее и правильнее будет наоборот: дорожное полотно пересекало Калиновку. Полотно приподняли на полтора метра, устроив запруду. А переток воды пустили через трубу, проложенную под полотном дороги.
   Машка обмела сапоги голиком и тщательно пошаркала подошвы о железную скобку. Вода в тазике покрылась ледком, да и грязь на дороге подморозило, и она не стала мыть сапоги. Замкнув входную дверь на крючок, вошла в избу. Из комнаты, с бубнящим телевизором, вышел муж.
   - А где водяра?
   - Ты уже вылакал своё - отрезала Машка, разуваясь.
   - Лох же есть - не унимался муж.
   - Это ты лох. А он умный - Машка сняла пальто и повесила на крючок вешалки.
   - Тюуу - скривился муж - Втюрилась.
   - Кучер! - Машка сверкнула глазами - Не начинай. Кулаки уже третий день чешутся.
   - Маша - засуетился мужик - Там в заборе дыра, пойду залатаю ...
   - Кудаа - усмехнулась Машка - ночь на дворе. Занеси ведро поганое и постель застели. Новости глянем и спать.
   - Хорошо Маша, сделаю - мужик выскочил в сени и через пару секунд вернулся с ведром для ссулей.
   Минут через семь они уже лежали в постели.
   - Маш, ну расскажи, чё он там вам наговорил то?
   Машка зевнула - Ты на сон поставил?
   - Щас - кучер взял пульт и выставил пятнадцать минут - Хватит?
   - Кому? - усмехнулась Машка - Ну звук-то прикрути. Я мало что поняла. Он почти час рассказывал. Ну куда ты! - оттолкнула она руку мужа, лапавшего её титьки.
   - Мааш - обиженно сквасил губы кучер - ну хоть подержаться-то можно?
   - Дай! - Машка нащупала руку мужа, и потянув приложила к грудям - Вот так. И не шевели пальцами. Они у тебя как грабли. Я так и не поняла про энтот вирус: то ли от мышей, то ли китайцы сделали и на весь мир натравили. Он всё про эренка каку-то говорил. Одно-почеч-ную - глаза слипались и Машка потёрла их - про каку-то пять же и Била какого-то, фамилию не вспомню, гей какой-то ...
   Рука кучера расслабилась и Машка услышала ровное сопение мужа - Трёх минут не прошло - хмыкнула она - Выключила телек, и положив пульт на пол, закрыла глаза.
   - Вот я и хочу спросить у тебя, как знатока генетики: засадить мне все поля новым сортом пшеницы? Или нет?
   - Засадить или нет ... засадить или нет ... засадить или нет - бормотал вполголоса Зина, ожидая реакции.
   И реакция последовала: Клавка расхохоталась. Зина смутно помнил, как вернулись к избушке Клавдии, как вошли. Был волкодав, или не было? Зина не помнил. Не помнил, как раздевал Клавку, как заваливал её на шикарный кожаный диван в холле ... Он проснулся от характерного звука перемотки. Клавдия сидела на диване, прикрывшись покрывалом и смотрела в экран ноутбука. Зина чуть приподнял голову, стараясь не привлечь внимания женщины и заглянул. Перемотка закончилась и Клавдия ткнула пуск. Было темновато для съёмки, но разобрать, что происходит на экране, можно было даже не приглядываясь. Она трахала его! Клавка оказалась агрессивной и ненасытной. Зина насчитал три захода, за сорок пять минут, и опустился на подушку. Глаза закрывались сами-собой, в яйцах была приятная опустошённость. Клавдия обернулась.
   - Подглядываешь? - и улыбнулась.
   Зине показалось, что красивее женщины в своей жизни не встречал - 'Старею'.
   - Будешь смотреть сначала? Ты почти час меня трахал - она сунула ручку под одеяло, и нащупав член, мяла его.
   - Мужу тоже показываешь?
   Она, продолжая поглаживать член, улыбнулась - Лёва рассказал. Да. вместе смотрим. Валере нравится смотреть, как трахают его жену, он получает от этого чувственное наслаждение.
   - А ты?
   - А я тоже получаю: и оттого что он смотрит, как меня трахают другие мужики. И от того, как они меня трахают ... - Клавдия прикрыла глаза и приоткрыла ротик, тиская его член - Встаёт - хохотнула она.
   - Я первый раз с таким сталкиваюсь. Это же как-то обзывается?
   - Сексвайф и куколд.
   - А он тебя трахает?
   - Нет, его удовлетворяет то, что меня трахают другие, и он об этом знает, и он на это смотрит.
   - Видео?
   - Ну да - Клавдия дышала часто, возбуждаясь - А ты что-то обмяк - Но он хочет, конечно, вживую. Только здесь никто на это не согласился - она вытащила ручку и принюхалась - Спермой пахнет, жирной, но не прогорклой. Машку трахал?
   - Нет. Мне кучер не понравился
   Клавдия улыбалась - Они даже Валеру хотели развести
   - Так вы опрос делали?
   - Нет. Но Лёва не согласился. А он здесь единственный продвинутый в вопросах сексуальных извращений.
   - Ну да? А Машка с кучером?
   - Хм, они же не доводят до секса
   - Я где-то читал, что через два года пшеница возвращается к урожайности, заложенной природой. То есть каждые три года нужно будет обновлять семенной фонд.
   - Ого! - Клавдия смотрела почти восхищённо - Как ты так можешь? Я его щупаю, а он мне про генетику впаривает. Катеринка мне об этом не говорила. Ты хочешь спать?
   - А сколько время?
   - Четвёртый час
   - А ты не хочешь? Тебе же в шесть вставать
   - Я хочу - она откинула одеяло, и припав к члену, стала лизать, поглядывая на Зину и улыбаясь.
   - И это будешь снимать? - Зину пронзила похоть и он, взяв её за уши, двигал вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз ...
   Из её ротика текла слюна, и головка, смазанная слюной, реагировала, на касания кончика её язычка, почти болезненно. Зина кривился, но к болезненным ощущениям примешивалось сладкое, а когда она, обхватив член, стала дрочить его, а другой ручкой мять яйца, он потерял самообладание, и опрокинув женщину, набросился и терзал её плоть с жадной, звериной ненасытностью, наслаждаясь грубым насилием и её стонами, и вскриками - Больна-а-а-а ... Зина-а-а-а ... Ооууыммм - она зарычала, впадая в сексуальный раж, и агрессивно отвечая встречными движениями, усиливая и болевые, и сладострастные ощущения, кончила.
   Она лежала, раскинув руки, а Зина продолжал насиловать её бесчувственное, как бревно, тело.
   - Ты не кончишь - Клавдия открыла глаза - Мне становится больно. Может сзади?
   Он выдернул член из её вагины, грубо перевернул, и подхватив за животик, приподнял и поставил раком. Дотянувшись до титек, не смог пристроить член, тёршийся раздувшейся залупой по её горячему животу. Ему пришлось отстраниться, отпустив титьки и всё равно не смог просунуть раздувшуюся залупу, сквозь анальную втулку, плотно стянутую сфинктером, и приклонившись пускал слюну, и размазывал по анусу языком, возбуждаясь до дикого состояния. Она была индифферентна и податлива как кукла, и это ещё сильнее распаляло похоть, и так уже хлеставшую через край.
   - Ты порвёшь мне жопу - спокойно констатировала она, его агрессивные попытки засадить.
   - Так ты расслабься! - чуть ли не выкрикнул Зина и шлёпнул по ляжке.
  Она вздрогнула и обернулась - Ты что делаешь!?
   - Ну ты же снимаешь - Зина уже плохо соображал что происходит. Залупа не протискивалась сквозь анус, и это доводило до бешенства.
   - Хватит, Зина! Ты меня пугаешь - она хотела вывернуться, но он, обхватив её, стиснул, и перехватывая руками, дотянулся до её шеи и стал душить. Она билась и хрипела, слабея и теряя сознание, и терял последнее, человеческое, Зина. И когда женщина, обмякнув, опустилась животом на постель, он отпустил шею, и просовывая пальцы в анус, и раздвигая его, засунул залупу в жопу, и погрузившись лишь наполовину - кончил. Он содрогался долго и мучительно, не ощущая истекания спермы. И когда вытаскивал из её жопы член, Клавдия, всхлипнув, очнулась.
   - Первый раз со мной такое делают - Клавдия потирала шею и щупала пальчиком анус - Ужас, какая дыра - она смотрела на Зину - У меня был оргазм. Надо глянуть видео, видно это или нет. Если видно, то Валера с ума сойдёт от такого зрелища, а в тебя влюбится. Наверное. Оставайся, Зина - женщина повернулась к нему - Главным инженером поставлю.
   Она просматривала видео, а Зина лежал, ощущая себя ещё более опустошённым, хотя кроме слюней из него ничего не вытекло. И ждал.
   - Видно! Хааа - Клавдия прижала руки к пылающему лицу ...- 'Вы убили? ... - Да ...' - Клавдия дёрнулась и, ткнув в клаву, обернулась - Зина, ну ты же понимаешь что это нельзя использовать. К тому же я могу просто всё удалить - она схватила ноутбук и прижала к груди, словно защищаясь.
   Зина сел - Не надо ничего стирать. Я никого не собираюсь использовать.
   - К тому же я была почти без сознания и не могла реагировать адекватно - Клава опустила ноутбук и развернула, и запустила видео ещё раз - Ты будешь смотреть?
   Зина придвинулся, приобнял женщину, и лаская её грудь смотрел, как душит и насилует её. Клавдия, стиснув кулачком его член, улыбалась.
   Минуты через три она ощутила, что его член возбуждается, но возбуждение не было спровоцировано её ласками - О чём ты думаешь? - Клавдия остановила воспроизведение.
   Клавдия Васильевна - Зина убрал руки и отодвинулся.
   Клавдия, выпучив глазищи, уставилась на него - Что за тон, Зина?
   - Ну ты же директор ...
   Клавдия перевела дух - Я же не при обязанностях, Зина. Это розыгрыш? Что ты задумал?
   - Почему Лёва, называет твоего Валеру - Даней?
   Клавдия удивилась - Я не понимаю, как он мог это узнать? Валера мне не рассказывал. Рассказала его мама. Она хотела назвать сына в честь прадедушки, известного раввина. Он даже в Талмуде засветился. Написал там какую-то книжку, то ли тридцать девятую, то ли сорок третью. Но папа, типичный такой рязанский мужик, сказал - Не будет в моей семье еврея! Будет Святослав! - К консенсусу пришли на имени Валериан. Это она так и сказала - К консенсусу.
   Клавдия хотела продолжить просмотр, но время близилось к шести. Она закрыла ноутбук и встала - Тебе кофе заварить?. Гренки сделать на завтрак?
   Зина лёг и сладко потянулся - Да, и кофе , и гренки с джемом, малиновым - это завтрак, о котором я всю жизнь мечтал.
   Клавдия улыбалась, озирая Зину - Ты очень хорошо сложен. Тебе женщины не говорили?
   Зина тронул член и провёл по нему пальцем - Да, говорили.
   - Зина, я серьёзно, и я не про твой член. Да, он хорош, но его размеры, как раз тот фактор, который нарушает гармонию твоей идеальной фигуры. Такие члены приделывали уродцам, типа фавнов и прочей нечисти с копытцами, рожками и хвостами. У тебя хвоста, часом, нету. Ну ка, повернись!
   - Клавдия Васильевна, вы обещали завтрак в постель - Зина тянул на себя покрывало.
   - Малинового нету. Черничный - она выжидательно на него смотрела.
   - Об этом, я даже мечтать боялся. Клавдия Васильевна, если к гренкам будет черничный джем, я вас ещё раз изнасилую с удушением. На камеру, для Дани.
   - Ещё раз обратишься по имени-отчеству и сам пойдёшь себе кофе варить. Зина, ну правда, мне это не нравится. У меня сразу ощущение, что ты дистанцируешься. Как будто на место меня ставишь. Да, я женщина, но мы же не в Америке.
   - Клавд ... - Зина дёрнулся и скривил рожицу - .. ушка, милая, я больше не буду. Ну хочешь я в углу постою - и он, встав на колени, ткнулся в угол дивана.
   Клавдия запустила ручку ему между ног и пощупала яйца - Пустые. Я не обижаюсь. Ляг, Зина. Я быстро - она накинула халатик и ушла на кухню.
   Зина убрал ноутбук на пол и разбросавшись на диване, закрыл глаза ...
  27.10.21
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"