Павлов Роман Юрьевич : другие произведения.

Последняя Ночь Империи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Величайшая из держав, простоявшая триста тысяч лет и раскинувшаяся на сотню миров и звёздных систем рушится в зените славы. Чудом переживший катастрофу герцог Камтэн считает своим долгом поделиться с потомками историей о Чёрной Империи.

Вступление

   Заместитель градоначальника уездного городка Хиштива, Фатир Ахтаб идэ-ами Ваттарх с трудом сдерживал зевоту. Он старательно таращил глаза, героически борясь сослипающимися веками. По кабинету летала огромная, сонная от жары муха. Гул её крыльев раздражал чиновника, но не настолько, чтобы победить лень и убить надоедливое существо. Когда муха в очередной раз с размаху стукнулась об оконное стекло, Фатир вздрогнул. Он бросил короткий, полный злобывзгляд на летающее насекомое и собрался было встать, чтобы расправиться с нарушителем спокойствия, но лень в очередной раз оказалась сильнее.
   Веки сомкнулись, и сознание чиновника поплыло в сладкую полудрёму - таинственное пространство, отделяющее мир живых от мира снов и призраков. Мысли исчезли, растворившись в блаженной пустоте. И первые робкие видения уже начали завлекать душу Фатира, маня удивительными приключениями в иных реальностях...
   Но уснуть помешало какое-то смутное беспокойство. Он забыл о чём-то. Фатир тряхнул головой, отгоняя сон и осмотрелся. Солнечные лучи наконец-то достигли его кабинета - вот о чём напомнило подсознание!
   Лицо Фатира расплылось в улыбке. Он выдвинул верхний ящичек стола и взял оттуда хрустальный бокал. Чиновник поднялся и подошёл к подоконнику, правый конец которого пламенел в лучах щедрого июньского солнца. По пути он сбил муху ударом ладони и со злорадством раздавил её ногой. Фатир поставил бокал на освещённой части подоконника и достал из внутреннего кармана камзола плоскую серебряную флягу. Бережно открутив крышечку, чиновник наполнил бокал до половины- очень медленно, чтобы не пролить ни капли.
   - Кешинское... Разве может земля породить что-либо прекраснее и совершеннее тебя? - пробормотал Фатир, закручивая крышечку.
   Через две минуты в прозрачной коричневой жидкости появилась золотистая точка. Затем ещё одна и ещё. А через несколько мгновений жидкость наполнилась множеством светящихся граней, будто в бокал насыпали горсть драгоценных камней. А воздух наполнился дивным медово-пряным ароматом. Фатир щёлкнул бокал ногтём - содержимое колыхнулось и вспыхнуло золотым сиянием, отбросив на стены комнаты тысячу игривых солнечных зайчиков.
   Удовлетворённо кивнув, заместитель градоначальника поднял бокал, крутнулся по комнате вальсом и уселся в кресло. Он закрыл глаза и поднёс бокал к носу, жадно впитывая дурманяще-сладкий запах.
   "Кешинское" или "жидкий брильянт" или "солнечное вино" или "божественный нектар" - самый драгоценный напиток Красной Империи. В такой дыре, как Хиштив, его невозможно достать ни за какие деньги. Поэтому блаженство чиновника было омрачено ноткой сожаления - запас, привезённый из столицы, таял.
   Отогнав невесёлые мысли, Фатир сделал маленький глоток. По телу пробежала огненная волна алкоголя, за ней - освежающий мятный холодок, а потом мягкое и светлое чувство покоя: будто само солнце, дарующее тепло, взяло тебя на руки и мерно покачивает, шепча на ухо ласковые слова.
   Фатир медленно, смакуя каждую каплю, потягивал "солнечное вино", как вдруг дверь в кабинет распахнулась и на пороге возникла тощая фигура Мекона Цидаха - чиновника, отвечающего в уезде за историю и археологию. Старик был невероятно возбуждён, настолько, что не сразу сумел выговорить титул, чин и должность Фатира.
   - Ваше... благорожденный ... средне... градоначальника...
   - Чиновник Мекон Цидах, выйдите, сделайте глубокий вдох, а потом зайдите и обратитесь как положено, - поморщился Фатир.
   Не смотря на то, что в табели о рангах Фатира и Мекона отделяло всего две ступени, в жизни между ними пролегала пропасть. Непреодолимая пропасть. Фатир Ахтаб идэ-ами Ваттарх был рыцарем из Клана Верных, клана Ваттархов, двадцати четырёх лет отроду. Его сослали в Хиштив на два года после того, как застукали с женой министра. Мекон Цидах же был мещанином, семидесяти пяти лет, всю жизнь усердно служившим империи на ниве истории и археологии в этой Богом забытой провинции.
   - Благорожденный и высокорожденный Ваттарх, ваше средне-началие заместитель градоначальника Фатир Ахтаб идэ-ами Ваттарх, разрешите доложить, - выпалил старик.
   Смуглое, изрезанное морщинами лицо старика перестало дёргаться, но глаза продолжали гореть. Фатир видел подобное у больных пустынной лихорадкой и дервишей, исполнявших священный танец. Молодому человеку стало любопытно, он поставил бокал на стол и подошёл к визитёру, взяв того за локоть и мягко произнёс:
   - Докладывайте, ваше нижне-началие, глава отдела истории и археологии Мекон Цидах.
   Старик сорвал с головы тюбетейку и смял её в руках - видимо, он только сейчас вспомнил, что находится в головном уборе перед начальником.
   - Тайник всплыл, ваше средне-началие, - голос у Мекона был радостный, словно у ребёнка на празднике Урожая. - Огромный, таких уже лет триста не было.
   - Чиновник Мекон, потрудитесь объяснить, что это значит.
   - Понимаете, высокорожденный Фатир, - старик схватил начальника за плечи, снова утратив контроль над собой, тюбетейка упала на пол, - в старину среди аристократов был в моде обычай отправлять в будущее некоторые вещи.
   Фатир отстранился, ему был неприятен запах козьего сыра и дешёвого вина. Однако, он не стал одёргивать старика.
   - Что значит "отправлять в будущее"?
   - Они собирали книги, украшения, собственные дневники или мемуары, картины - в общем, дорогие сердцу предметы и накладывали особые чары. Мои коллеги в шутку называют это заклинание "дар потомкам". Вещи словно исчезают из нашего мира и вновь появляются спустя столетия, а в редких случаях - даже тысячелетия!
   На последнем слове голос старика сорвался на визг. Фатир подавил гнев, вызванный фамильярностью визитёра, и собрался выпроводить старика, как вдруг мозг озарила счастливая идея. Наследник трона помешан на всех этих древних штучках - книгах, манускриптах, руинах, статуях и остальном! Заместитель градоначальника вывел в старика в коридор, запер дверь и направился к выходу, увлекая посетителя за собой.
   - Почтенный Мекон, вы уже побывали у градоначальника?
   - Так уже почти полдень, высокорожденный. А наш градоначальник обычно покидает кабинет в одиннадцать часов.
   - Да-да, вы правы. Его высоко-началие не балует присутственное место излишней работоспособностью. В отличие от заведения вдовы Хатим, по странному совпадению открывающееся ровно в одиннадцать часов.
   Мужчины ухмыльнулись и кивнули друг другу с видом заговорщиков.
   - То есть, о "всплытии тайника", как вы изволили выразиться, ещё никто не знает, почтенный Мекон?
   - Только крестьянин Авмид, на земле которого тайник появился, я, ну и вы, высокорожденный Фатир.
   - Отлично. Вы верхом нормально держитесь, почтенный Мекон?
   - А как же, ваше средненачалие. Большую часть времени я провожу в разъездах.
   - Тогда собирайтесь. Мы с вами немедленно отправляемся в столицу.
   - Но как? - растерялся старик. - Зачем?
   - Доверьтесь мне, друг мой. Я гарантирую вам повышение как минимум на два ранга и вполне возможно обеспечу дворянский титул. Потомственный, если в вашем тайнике есть что-нибудь действительно ценное.
   При упоминании о потомственном дворянском титуле старик тяжело вздохнул. Приобщить потомство к благородному сословию - голубая мечта каждого мещанина Империи.
   - Я, ваше средне-началие, не успел ещё как следует ознакомиться с содержимым. Сами понимаете, по закону я обязан доложить градоначальнику или его заместителю, в случае отсутствия первого, и только потом приступить к изучению.
   - Но вы, я полагаю, успели хоть примернооценить наши сокровища?
   Начальник отдела истории и археологии покраснел, что выдало в нём человека весьма порядочного. Фатир, не смотря на молодость, успел повидать разных людей и отлично понимал, что другой на месте Мекона Цидаха спрятал бы часть тайника и стал бы богатым человеком.
   - Простите, ваше средне-началие, мною двигало любопытство учёного, а не жадность чиновника, - старик посмотрел начальнику прямо в глаза.
   - Я верю вам, почтенный Мекон. Итак, есть ли там что-либо, заслуживающее внимания специалистов и просто ценителей старины?
   - Есть! - глаза старика снова загорелись. - Есть, мой юный друг! Книга, написанная на древнем языке! И насколько я понял - прямым носителем!
   Тем временем, чиновники покинули здание, миновали небольшой задний дворик и оказались в конюшне. В стойлах находилось толькодве лошади:скакун Фатира - великолепный боевой конь вороной масти и белая в яблоках кобылка Мекона, к седлу которой была приторочена увесистая кожаная сумка.
   - Основную часть сокровищ я оставил в казённой карете. А карету запер на замок в ангаре, - старик махнул рукой на мрачный чёрный сарай, служивший мэрии складом, хранилищем и каретным двором, - но несколько экспонатов я взял с собой, чтобы осмотреть на дому. Всё-таки сегодня пятница.
   Мекон достал из сумки книгу inquatro, обёрнутую в зелёную хлопковую ткань.
   - Вот, ваше средне-началие. Это она.
   Фатир взял книгу, отбросил ткань и открыл рот от восхищения. Обложка книги была из драгоценной древесины резинового дерева инголия, невероятно редкого и растущего на Северном континенте. В центре обложки искусной рукой был вырезан мифический Донгар - столица древней империи - летящий над пиками гор остров. Молодой человек дотронулся до обложки, и та ожила: обрела глубину, заиграла красками и пришла в движение. Ошеломлённый, смотрел Фатир на легендарный Донгар, обрамлённый пронзительной небесной синевой, величественно парящий над заснеженными горными вершинами.
   - Это искусство считалось утраченным уже в эпоху Многоженства, - старик поднял вверх палец и глаза у него сделались круглыми, как у младенца.
   При других обстоятельствах Фатир обязательно посмеялся бы над глупым видом Мекона, но сейчас ему было не до веселья. Молодой человек открыл книгу примерно посередине. И хотя он пренебрежительно относился к урокам древнего языка, но даже его знаний хватило на то, чтобы понять - книга была написана в эпоху, когда древний язык был ещё живым. Следовательно, её написали в течение двух-трёх тысяч лет от Падения.
   - Значит так, - Фатир захлопнул книгу и отдал её старику, - сейчас едем ко мне, где вы пересядете на настоящего коня. И немедленно выдвигаемся в столицу. Через моего слугу передадим, что мы отправились в срочную командировку.
   Путники оседлали коней и направились в дом Фатира. Молодой человек снимал неплохой по здешним меркам особнячок на окраине, у подножья холма. На вершине этого холма, горожанами именуемого просто "гора" находились развалины древнего замка, где рыцарь клана Верных коротал время в размышлениях. Он был одинок здесь, в месте своей ссылки и ни с кем не то, что не сдружился, даже не наносил визиты по выходным дням.
   - Послушайте, ваше средне-началие, нам с вами предстоит три месяца пути. Не лучше ли нанять охрану или присоединиться к какому-нибудь каравану? Ну, по крайней мере, пока не доберёмся до Императорского Тракта? - обеспокоенно спросил старик, догнав Фатира.
   - Почтенный Мекон. Вы отправляетесь в путь в компании рыцаря Клана Верных, мага второй категории, - усмехнулся молодой человек, - в случае нужды я могу один уничтожить роту опытных солдат, не говоря уже про обычных разбойников. К тому же, на моих конях мы будем в столице уже через месяц.
   - Понятно. Уважаемый Фатир, меня беспокоит ещё один вопрос. Вам гнев достопочтенного Гадима вин Сулаби, нашего градоначальника, не страшен. А вот меня по возвращении могут ожидать большие неприятности.
   - Я предусмотрел и это, мой учёный друг. С этой секунды я официально признаю вас клиентом Клана Ваттархов. Документы оформим в столице, сейчас некогда этим заниматься...
   Дорога заняла не месяц, как предполагал Фатир, а в полтора раза дольше. Сказывался возраст историка. Рыцарю даже пришлось использовать целебную магию - разумеется, не санкционировано, и за это ещё придётся ответить перед Инквизицией.
   Но, как бы то ни было, после недельного пребывания в столице: отчаянной беготни по высоким кабинетам и трудных переговоров со старейшинами Клана Ваттархов, Фатир и Мекон добились-таки аудиенции у Наследника.
   Они стояли на третьем ярусе Пирамиды в двадцати метрах от принца. Наследника скрывала от их глаз высокая спинка кресла. Принц Раван Увес нат-Фитлих по своему обыкновению в одиннадцать часов утра занимался государственными бумагами, сидя в кресле на краю яруса. С его места открывался великолепный, вдохновляющий вид на великолепную столицу Красной Империи.
   Надо отметить, что принц Раван с раннего детства проявлял больше интереса к документам и книгам, чем к играм и проказам. Уже к пятнадцати годам он взвалил на свои плечи большую часть государственных дел своего отца. При этом, Наследник был могущественным магом, великолепным фехтовальщиком и обладал внешностью сколь прекрасной, столь и суровой.
   Вице - канцлер ( по законам Красной Империи у Наследника был свой кабинет министров с обязательной приставкой к должности "вице") сказал что-то на ухо принцу и тот поднялся с кресла и повернулся лицом к просителям. Наследник был одет в официальный мундир алого цвета, длинный плащ волочился за ним по полу.
   - Фатир и Мекон, подойдите ко мне.
   Глаза у старика сделались совершенно пустыми и испуганными, Фатиру же удавалось держать себя в руках - сказывалось воспитание. Они подошли к принцу почти вплотную и опустились на правое колено.
   - Поднимитесь и станьте на край яруса. Не бойтесь упасть, здесь оградительное заклятье.
   Фатир и Мекон подошли к самому краешку. Ни перил, ни стекла здесь не было. Вид с почти километровой высоты открывался захватывающий - многомиллионный Атмос предстал во всём великолепии. Парки и сады Замковой Горы, Двенадцать Дворцов, внутренняя стена, за ней виллы и дворцы знати, утопающие в зелени, многоэтажные здания, постепенно становящиеся всё ниже и проще и, наконец, в едва различимой дали - домики бедноты. Пятидесятиметровая Внешняя стена, опоясывающая по периметру весь Атмос, и многочисленные иголочки минаретов придавали городу какой-то игрушечный вид: будто смотришь на огромный макет. Тишина усиливала это ощущение.
   - Вы когда-нибудь видели нечто подобное? - спросил принц после нескольких минут созерцания.
   - Да, ваше высочество. Я однажды имел честь присутствовать на дне Клана Ваттархов на Крыше Мира.
   - А вы, почтенный археолог?
   - Никогда, ваше высочество. Это невероятно. Просто неописуемо.
   - А ведь это всего лишь жалкая тень того величия, что было присуще нашим далёким предкам, - тяжело вздохнул Наследник.
   - Позвольте мне, как учёному с вами не согласиться, Наследник Раван, - дерзость Мекона поразила даже его самого, - все рассказы о невероятном могуществе древних - не более, чем слухи и легенды.
   - Именно так утверждает официально разрешённая история, - спокойно возразил принц. - Люди должны верить, что процесс развития общества - линеен. Что мы движемся от дикости к Золотой Эре. Что это движение - необратимо.
   - Но разве это не так? - изумился старик.
   - То, что вы видите - ничтожно, по сравнению с могуществом древних. Чёрный Император назвал бы нас с вами варварами.
   - Почему вы так уверены? - привычное для старого учёного мироздание рушилось. Он был настроен решительно и даже несколько воинственно.
   - Я отлично понимаю ваше неприятие и недоверие, - мягко ответил Наследник, - для меня самого это было шоком. Я с детства увлекался историей и, как принц, имел свободный доступ ко всем архивам. Не смотря на то, что на протяжении многотысячелетней истории Красной Империи было несколько периодов повального сжигания летописей, кое-что всё-таки дошло до наших дней. Последним, кто занимался ревизией прошлого, был Тинек Навид нат-Фитлих, больше известный, как Тинек Гневливый. И было это почти две тысячи лет назад. С той поры всплыло много тайников. И я приложил немало усилий и потратил уйму денег на то, чтобы собрать лучшие находки здесь, в Пирамиде, в моей личной библиотеке.
   Старик собирался продолжать спор, однако принц посмотрел на часы и направился к столу, стоявшему в нескольких метрах от края.
   - Присаживайтесь, господа. Покажите мне свою находку.
   Столик был небольшим, на четыре персоны. Через несколько секунд к ним подсел вице-канцлер. Мекон дрожащими руками достал из-за спины сумку и протянул книгу Наследнику. Принц нетерпеливо отбросил в сторону обёрточную ткань. После первого же взгляда на обложку глаза принца зажглись тем же огнём, что и у старика Мекона.
   - Господь Всемилостивый... - прошептал Наследник.
   Раван осторожно прикоснулся к обложке и зачарованно любовался ожившей картинкой. Затем он открыл книгу на первой странице, пробежал по ней взглядом, потом перелистнул ещё несколько страниц и снова повторил: "Господь Всемилостивый".
   Фатир обратил внимание, насколько в это мгновение молодой принц Раван стал похож на пожилого учёногои чиновника Мекона. Глаза их пылали одним огнём, будто какой-то небесный дух снизошёл на землю и поставил им обоим печать на чело.
   Принц щёлкнул пальцами. Со шкафа у дальней стены прилетели несколько книг и плюхнулись на стол. Фатир по корешкам понял, что это были словари-переводчики с древнего. Наследник с головой погрузился в изучение материала и совершенно позабыл, что он не один.
   Фатир растерянно посмотрел на вице-канцлера. Тот понимающе кивнул и затем громко кашлянул. Раван удивлённо уставился на вице-канцлера, а затем выпрямился и обратился к визитёрам:
   - Благорожденный и высокорожденный Фатир, рыцарь Клана Ваттархов я жалую тебя чином камергера Красного Дворца и направлю официальную просьбу главе твоего Клана повысить тебя в звании до маркиза Клана. Твоя ссылка окончена с этого мгновения и ты можешь занять любую должность как при дворе любого из Двенадцати Дворцов, так и при дворе Красного Дворца сообразно твоим умениям и званию камергера.
   Фатир встал из-за стола и опустился на правое колено, вслед за ним это проделал Мекон.
   - Чиновник Мекон, я жалую тебе общеимперскийнаследственный титул баронета идэ-Авшоги и предлагаю тебе место архивариуса моей личной библиотеки. Твой ответ?
   - Да, ваше высочество, - на глазах старика выступили слёзы, - я принимаю ваше предложение.
   - Все свободны. Вице-канцлер, оформите бумаги. И возвращайтесь через два часа, чтобы я не пропустил государственный совет.
   Трое вышли из покоев Наследника. А сам принц открыл книгу на первой странице, приготовил кипу чистых листов и приступил к переводу находки Мекона. В том, что книга способна пролить свет на многие тайны прошлого Раван не сомневался: уже после беглого осмотра он сделал вывод, что книга написана в первые века после Падения. Автор владел древним языком безупречно и употреблял некоторые обороты речи, выдающие его очень высокое происхождение.
   Наследник прошептал коротенькую молитву и с головой ушёл в работу.

Глава 3.

   Я и мой верный Фашот стояли позади первой пары - генерала Вадгуна Зохави и его оруженосца Ташока - и не отрывая глаз смотрел на физический штандарт Чёрного Принца. Ветер развевал знамя: на чёрном фоне малый имперский крест насыщенного фиолетового цвета. От большого имперского креста он отличался тем, что концы его завершались небольшими тонкими дугами. Штандарты принца достают всего два раза в несколько тысяч лет: когда сыны Императора практически детьми покидают пределы родного мира и когда возвращаются через семь сотен лет.
   Я жутко волновался и прилагал все усилия, чтобы не показать этого. Помимо волнения, мне приходилась бороться ещё и с любопытством. Я ведь был самым младшим из почётного эскорта. Мне очень хотелось вертеть головой и рассматривать доспехи воинов и пегасов. А рассматривать было что - парадные латы из жидкого чёрного брильянта в звёздном свете переливались мириадами блестящих граней. На шлемах красовались перья атемирских страусов, издававших мягкое разноцветное свечение. При малейшем дуновении ветра с перьев сыпалась пыльца*, озаряя пространство волшебным, радужным светом (это не просто украшение: в случае нужды с помощью простенького заклинания пыльца превращалась в маскирующую завесу, неплохо защищающую и от оптического и от магического наблюдения*). Ну а над нашими головами на высоте десяти метров реял имперский магический штандарт - огромный фиолетовый крест. За свою жизнь я видел его лишь дважды, и то издалека: когда Император во главе войск возвращался с победой из Горротаи когда хоронили генерала Патона, Героя Империи. И вот сейчас я сам находился под великим символом имперской мощи и не мог посмотреть на него. Мне было немного обидно. Однако, я нашёл утешение в мысли, что я ещё очень молод и не раз увижу магический штандарт в будущем.
   Мой пегас Тори нервно дёрнулся.Я успокаивающе похлопал его под крылом - единственному незащищённому латами месту, до которого я мог дотянуться, не сгибая спины.
   Вдруг от портала, перед которым выстроилась колонна, донёсся звук, похожий на треск рвущейся ткани. Я посмотрел на массивную каменную арку, поросшую мхом, и обнаружил трещиныв голубоватом, похожем на лёд материале, заполнявшем проём. Портал был заблокирован с нашей стороны и запечатан ровно семьсот лет назад. Звук повторился. Потом ещё и ещё раз и через несколько секунд блокирующее заклятье полностью разрушилось. Кусочки "льда" упали на траву и медленно испарялись, исходя едва заметным дымком.
   - Отря-я-яд! Товсь! - раздался сильный, чуть сипловатый голос генерала Вадгуна.
   Я вздрогнул, не смотря на то, что всё время ждал команды.
   - Земной рысью, колонной по два, высту-упай! Приготовить боевые заклинания! Защиту на максимум!
   Пегас генерала довольно заржал, и двинулся вперёд. Я и мой оружейник Фашот выступили следом, тщательно следя за соблюдением положенной по уставу дистанции в половину корпуса. Я почувствовал облегчение от того, что завершилось, наконец, томительное трёхчасовое ожидание, хотя я и понимал, что расслабляться в этот момент никак нельзя. Впереди нас ждала полная неизвестность. Могло случиться всё, что угодно. Обозлённый и ненавидящий Империю принц мог ждать нас с той стороны с войском и напасть, как только мы перейдём. Или просто войско, без принца. Или нас могла встретить раскалённая лава, вызванная автоматическим, в случае деблокировки портала, заклятьем. За многие и многие тысячи лет Империи происходило всякое. Бывало и так, что почётный эскорт погибал в полном составе. Правда, это случилось всего семнадцать раз - но тем солдатам от этого было не легче.
   Однако, пройдя сквозь портал, мы никого не встретили. Здесь было раннее утро. Мирно светило солнце, ленивые белые облачка неторопливо уплывали за горизонт. Зелёная, с вкраплениями скудных полевых цветов, степь была совершенно пуста. Даже дорога к порталу, если она когда-либо существовала, давно заросла травой. Было тепло. Воздух благоухал чистотой и свежестью девственной степи. Судя по всему, к обеду должно быть очень жарко. Я мысленно поблагодарил наших оружейников, вплетающих в материал доспехов заклятья постоянной комфортной температуры (её колебания от минус пятидесяти до плюс пятидесяти никак не отражаются на самочувствии и боеспособности имперских воинов).
   Когда весь отряд оказался по эту сторону портала, генерал скомандовал:
   - Осуществляем воздушную разведку на километровой высоте. Вторая пара - юг, третья - запад, четвёртая - север, пятая - восток. У вас час времени. Колхэн!
   - Я! - отозвался кто-то из середины колонны.
   - На тебе магическая разведка на минимальном пределе обнаружения. Полная маскировка. Остальным - разбить временный лагерь. Выполнять!
   - Есть! - с готовностью откликнулись бойцы.
   Я сориентировался по солнцу, определил южное направление и кивнул Фашоту, чтобы следовал за мной. Я пришпорил пегаса, разогнался и взлетел. Оруженосец держался рядом.
   Через пять минут мы набрали нужную высоту. Повсюду, куда хватало глаз, тянулась всё та же зелёная степь. И никаких признаков человеческой деятельности.
   - Фашот, забирай к юго-юго-западу, а я полечу на юго-юго-восток! - приказал я спутнику. Он молча кивнул в ответ.
   К тому времени, когда пришло время поворачивать назад, я так ничего и не увидел.
   - Фашот, что-нибудь обнаружил? - спросил я помощника, сблизившись с ним.
   - Через девять минут от нашего разделения заметил стадо парнокопытных, что-то вроде зубров. Двигались на запад. Людей рядом с ними не было.
   - Что же. Будем надеяться, что нашим товарищам повезло больше.
   Когда мы вернулись, то обнаружили три больших белых палатки, установленных треугольником, двухметровой ширины ров вокруг лагеря, металлические "ежи" и три костра, на которых готовилась пища (естественно, мы не тащили все эти вещи физически, они хранились на "лимасах" - личных магических складах, обязательном заклинании для воинов и Небесных Дворян вообще). Приземлиться внутри лагеря мы не могли: пегасу требуется минимум двадцать метров для разбега и для приземления. Так что мы опустились неподалёку, а потом просто перепрыгнули через ров и укрепления и спешились. Фашот повёл наших пегасов к остальным, а я отправился в палатку, над которой висело чёрное треугольное знамя - знак походного командира.
   Я прошёл через ряды двухэтажных походных кроватей в дальнюю, огороженную завесой часть палатки.
   - Сир, вторая пара вернулась с разведки южного направления. Разрешите доложить! - обратился я к генералу, склонившемуся над столом в компании двух человек.
   - Докладывайте, гвардеец, - генерал повернулся ко мне и кивнул.
   - На южном направлении следов человеческой жизнедеятельности не обнаружено. Зафиксировано передвижение стада зубров на запад.
   - Подойдите к нам, - разрешил Зохави.
   На столе лежала карта, точнее - магическая схема* местности (то есть масштаб можно увеличивать или уменьшать по желанию составителя*). В центре её был отмечен лагерь, налево от лагеря раскинулись зелёного цвета поля.
   - На каком удалении от лагеря замечено стадо? - спросил человек, ранее отозвавшийся на имя Колхэн. Насколько я понял, именно его генерал избрал своим заместителем по магической части (замагом).
   Я прикинул масштаб, ткнул пальцем в точку и отметил ногтём направление. Через мгновение на листе появилась крохотная фигурка зубра, едва заметно движущаяся к западу. Сзади раздался голос разведчика из третьей пары, он обратился к генералу.
   - Сир, на востоке обнаружена дорога, мощёная камнем, двух-полосная. Движение средней интенсивности, отмечено около десятка груженых телег, идущих на север. В обратном направлении движутся либо пешие, либо конные.
   Генерал поморщился - докладчик обратился не по уставу, не спросив разрешения. В настоящем боевом походе, он уже был бы понижен в должности.
   - Подойдите и укажите дорогу на карте.
   Этот человек был мне знаком: Рапил Савиви, я много слышал о его "подвигах" в Академии. Он уже тогда отличался легкомысленным отношением к уставу, при этом выказывая выдающиеся способности к магии, фехтованию, тактике и прочим боевым умениям. Рапил приблизился к столу вальяжной походкой и с ходу, не примеряясь, отметил дорогу.
   - Как вы считаете, насколько большой город лежит к северу?
   - Думаю, довольно крупный город. Тысяч на пятнадцать-двадцать человек.
   В палатку вошли разведчики с запада и севера.
   - Докладывайте, - сразу велел генерал.
   - На западном направлении на расстоянии получаса лёта не замечено признаков жизнедеятельности человека. Голая степь, - отрапортовал первый.
   - На севере в тридцати километрах от лагеря замечен трактир на развилке грунтовых дорог. Движения на дорогах не отмечено.
   - Подходите к карте и отмечайте.
   Одного из них, Алана Вастара - того, что летал на север, я неплохо знал. Его род владеет имением в Аперконе, по соседству с владениями моего рода. Мы частенько встречались там и однажды участвовали в подавлении восстания туземных баронов. О втором, Селании Долурусе Миние-эрт, я знал только, что он из рода королей Миния - клиентского государства Империи. Королевский клан стал частью Небесной Знати всего лишь двести лет назад (об этом и говорил суффикс "эрт", что на древнем языке, используемом только в геральдике, значит "младший") и, как обычно в таких случаях, многие были недовольны этим фактом и относились к Миниям-эрт с пренебрежением.
   Колхэн нанёс на карту новые сведения.
   - Итак, господа. Из полученных сведений мы можем сделать вывод, что Принц абсолютно точно не готовился встречать нас. Колхэн не засёк ни наблюдающих, ни сторожевых, ни охранных заклятий в районе портала. И вообще никакой магической активности в радиусе тридцати километров.
   Зохави почесал подбородок. Его лицо - смуглое, иccечённое глубокими прямыми морщинами, словно вырезанное из дуба стало ещё более суровым.
   - Объявляю военное положение. Колхэн назначается моим замагом, Камтэн и Вастар - командирами полусотен. Миний отправляется на разведку в трактир. Савиви, выберешь себе троих, скачите в город. Прикажите пегасам маскировать крылья*(пегасы Гвардии родом из Карравы и обладают зачатками разума и магической способностью маскировать свои крылья). Передвигаться только по земле. Оруженосцев не брать. Выполнять!
   Подчинённые дружно стукнули правым кулаком в районе сердца - традиционный в Империи жест, которым отдают честь.
   Мы с Вастаром посмотрели, как наши товарищи покидают лагерь.
   - Монетку? - спросил Вастар, когда разведчики скрылись из виду.
   - Разумеется, - кивнул я. - Дракон.
   - Решка, - отозвался товарищ.
   Мы сходили к пегасам, взяли из седельной сумки серебряную монету в двадцать сето и вернулись в центр лагеря. Гвардейцы оставили свои дела и смотрели на нас, среди них был и генерал. Вастар подбросил монетку. Она упала в траву.
   - Моя первая полусотня, - довольно провозгласил мой соперник. Монетка лежала решкой кверху.
   - Гвардейцы! Стройся в две шеренги! - громко, так чтобы слышали все, скомандовал я.
   Уже через полминуты в центре лагеря выстроились две шеренги. В первой стояли сами гвардейцы, а во второй - их оруженосцы. Зохави обратился к строю:
   - Гвардейцы! Мы переходим на военное положение. Номера со второго по пятьдесят второй почётного эскорта объединяются в первую полусотню под командованием Вастара. С пятьдесят третьего по сотый - во вторуюпод командованием Камтэна. Разбиться на полусотни! Замагу установить магический караул в радиусе пятнадцати километров!
   Бойцы разбились на два отряда. Я и Вастар прошли перед строем и назначили десятников.
   - Всем отдыхать и набираться сил. Разойтись!
   Ни у кого в лагере объявление военного положения не вызвало страха. Проходя перед строем, я внимательно смотрел в глаза подчинённым и видел в них лишь спокойствие и решительность. Нужно отметить, что сотня гвардейцев - внушительная сила, способная практически без потерь подчинить себе туземное государство средних размеров. Независимо от уровня развития технологий или магии. Однако, исключения всё же бывали, поэтому я ощущал некоторую тревогу. Тем более, что я впервые в своей жизни был назначен командиром гвардейцев. Я лёг на койку и сделал вид, что сплю, сам же прислушивался к разговорам бойцов.
   - Принц готовит нам западню, - вещал кто-то убеждённым голосом, - и на его месте я поступил бы точно также. Шутка ли - семьсот лет изгнания. Преданный собственным отцом.
   К чести солдат, паникёра тут же одёрнули. Ответом ему был гул неодобрительных либо рассерженных голосов.
   - Это полная чушь!
   - Что вы говорите!
   - Вы сами себя-то слышите?
   Повисла тишина на три секунды, а потом я услышал тихий, но очень убедительный голос Саджака Норахо, назначенного мною десятником:
   - Если вы, Долин, барон Кутун позволите себе ещё хоть одно слово в таком ключе - я вас даже на дуэль вызывать не стану - я вас на месте пришибу!
   Стало совсем тихо. Я приготовился: если сейчас произнесут первые слова ритуального вызова на дуэль - я встану и прерву формулу. Запрещу им дуэль до возвращения в Донгар. Гвардеец, нарушивший подобный запрет лишается чести. Даже тот, кто погибнет в ходе дуэли. Однако, против моих ожиданий прозвучало:
   - Хорошо, господа. Простите меня. Я беру свои слова обратно. Не подумал. Я повёл себя, как трусливый туземец, а не как Небесный Дворянин. А вас, десятник Саджак, я благодарю особо - вы позаботились о моей чести в то мгновение, когда разум мой помутился. Я задолжал вам бутылку "солнечного"!
   Послышались смешки и хлопки по плечам спинам - ситуация разрешилась миром. Я облегчённо вздохнул и решил на самом деле вздремнуть. Дискуссия в палатке перетекла к обсуждению особенностей охоты на царских грифонов Ненувии.
   Меня разбудил Фашот. Внутренние биологические часы подсказали мне, что прошло четыре часа: скорее всего, вернулись разведчики. Оруженосец подтвердил мои догадки.
   - Генерал вызываетна совещание.
   Я встал с кровати. Пока шёл вслед за Фашотом в соседнюю палатку, погонял магическую силу по телу, вызывая ощущение бодрости и прочищая мозги от сна.
   - Девятый-десятый век. Центральный магический контроль отсутствует, - услышал я, отдёрнув завесу и шагая в "штаб". - Столица Кушкан в пятистах километрах к северо-востоку. В горах далеко на юге водятся грифоны и мелкие драконы. Летучие твари иногда сбиваются в стаи и совершают довольно глубокие рейды на север, охотясь за стадами бизонов. Так что можно лететь всем отрядом на порядочной высоте и не вызвать подозрений...
   Савиви переносил на карту добытые разведданные.
   - Так, с этим ясно, - прервал его генерал, - кто правит в Кушкане?
   Савиви поочерёдно взглянул на каждого из нас и на одном дыхании выпалил:
   - Славный и трехславный властитель, победитель семижды семи королей, владыка нити жизни и смерти, равновеликий богам, ПанисДолговечный!
   Настал наш черёд переглядываться. Все испытали облегчение, даже Зохави.
   Савиви достал из кармана монету из красноватого металла и положил её на карту. Гордый профиль местного монарха развеял последние сомнения (перед отбытием каждый из нас тщательно изучил фотографии и портреты юного принца). Генерал, в отличие от всех остальных знакомый с Принцем лично, торжественно кивнул и провозгласил:
   - Это Валон! Собирайте лагерь!

Глава 4.

   Уже через три часа лёта на горизонте появились стены Кушкана. Ничего особенного этот город из себя не представлял. Обычная столица средневекового королевства. Судя по размерам, в городе жило тысяч тридцать пять-сорок жителей. На центральных улицах дома достигали четырёх этажей в высоту. Привлекал внимание только дворец в центре, хотя если точнее - замок. Массивное прямоугольное сооружение, устремлённое к небу, с двумя невысокими, но протяжёнными крыльями и с мраморным крестом на крыше. Крест - явное напоминание о происхождении местного властителя.
   Отряд начал снижение. Мы опустились на широкую каменную дорогу примерно в километре от городских стен. Местные жители испуганно жались к обочине. Те, кто были одеты попроще, упали на колени, принят нас за богов, ангелов или демонов. Знать и воины старались показать, что не боятся нас и старательно делали вид, что ничего необычного не происходит.
   Зохави поднял руку, призывая всех выстроиться в колонну для торжественного марша. Над нашими головами возник магический штандарт. Самые робкие из местных, увидев магический символ, бросились наутёк, громко вопя.Я усмехнулся: мне было одновременно и жалко туземцев, и в тоже время я был очень горд за Империю.
   Ташок достал что-то из сумки и передал это генералу. Через мгновение заиграл гимн Чёрной Империи. Значит, Зохави только что раздавил пальцами звуковой кристалл. Казалось, что торжественная, величественная музыка льётся с небес. Как всегда при звуках родного гимна, я прослезился. Музыка будет звучать, пока сам Принц не прикажет остановить её.
   Теперь уже и туземные дворяне спешивались и опускались на колени при нашем приближении. Стража на воротах не посмела спросить кто мы и откуда. Наш марш по улицам Кушкана собрал, наверное, самое большое количество зевак за всю историю города. Даже на крышах домов - неудобных, крутых, с которых легко было упасть - сидели люди, благоговейно взирая на процессию.
   Наконец, примерно на середине пути к королевскому дворцу, нам преградили дорогу. Примерно два десятка рыцарей в полных доспехах, с длинными копьями, направленными в нашу сторону. Во главе их ехал пожилой, но ещё крепкий мужчина с проседью в бороде. Он держал шлем в правой руке, а левую поднял, останавливая нас.
   -Я - воевода этого королевства Ликанис Тимол. Я возглавляю все войска его королевского величества Паниса Долговечного. Кто вы такие и зачем вторглись в наш город?
   В голосе этого человека не было и намёка на страх. Я сразу проникся к нему уважением: воевода наверняка ясно понимал расклад сил, и, тем не менее, поступал, как человек чести.
   - Мы пришли с миром, - ответствовал Зохави*(наши разведчики с помощью нехитрого заклинания изучили местный язык, а потом поделились знанием со всем отрядом*), положив руку на сердце, - мы хотим преклонить колени перед вашим королём. Мы - воины из тех мест, где родился его величество.
   Воевода ещё раз внимательно посмотрел на наши доспехи, на крылья наших пегасов, на наш безукоризненный строй. После минутного колебания он ответил:
   - Мы проводим вас. Но перед входом в замок вы должны будете сдать оружие. Таковы правила.
   - Само собой, уважаемый, - кивнул генерал. - Мы - люди военные и привыкли подчиняться уставу.
   - Следуйте за мной.
   Встречающие развернулись, выстроились, как и мы, в колонну по два и двинулись ко дворцу впереди нас. Увидев, что чужаки подчинились воеводе, зеваки сначала робко, а потом всё громче и громче выкрикивали приветствия. Подъезжали к замку мы уже под оглушительные крики радости и взрывы хлопушек.
   Мост через ров замка был опущен, ворота распахнуты настежь, а решётка - поднята. Мы въехали во внутренний двор, где к нам подбежали перепуганные конюхи, впервые видевшие крылатых коней.
   Когда мы спешились, к воеводе подбежал пышно одетый господин, похожий то ли на канцлера, то ли на дворецкого. Он что-то шепнул Тимолу на ухо.
   - Повелитель ждёт нас в малом зале для совещаний. Выбирайте пятерых для делегации. Остальные пока что будут размещены в правом крыле дворца.
   Зохави окинул взглядом наш отряд и молча ткнул пальцем в меня, Вастара, Савиви и Миния. Воевода кивнул и направился внутрь. Пышно одетый господин семенил рядом с Тимолом и имел вид самый разнесчастный. Скорее всего, он принял нас за завоевателей.
   Мы шли через анфиладу больших и маленьких комнат. Потолки были высокие, не менее шести метров. Вдоль каменных, довольно грубых стен час то попадались рыцарские доспехи и чучела диковинных животных. Мы подошли к широкой каменной лестнице, устланной красным ковром, и поднялись на пятый этаж. Я прикинул, что мы должны быть на самом верху центральной башни.
   Мы миновали короткий и узкий коридорчик. Место было идеальное для засады, и я кожей чувствовал, что за стенами притаились арбалетчики, либо автоматические механизмы, готовые в любую секунду наполнить коридорчик стрелами и убить непрошенных гостей. Мне стоило некоторого труда удержать себя от сотворения защитных заклятий.
   После коридора мы попали в прихожую. Вдоль стен стояли стулья. Двери в следующее помещение были очень высокими, массивными, искусно отделанными золотом и серебром. Слева и справа от деверей стояли стражники в полных доспехах. Воевода отдал им свой меч. Мы последовали его примеру. После этого канцлер-дворецкий открыл двери и пропустил нас всех внутрь.
   Нашему взору открылась просторная комната, чьи стены, в отличие от виденных нами прежде, были выкрашены в чёрный цвет. В центре комнаты стоял круглый стол и дюжина стульев. Вдоль стен стояли чучела местных драконов с распахнутыми пастями. Пусть твари были и не большие, всего лишь в человеческий рост - зубы у них были весьма внушительные. Дальняя стена представляла из себя оконный проём от пола до самого потолка. Там, у окна спиной к нам стоял человек. Он был одет в средневековый камзол чёрного цвета, поверх камзола - кираса, скромная, без позолоты и украшений. На поясе висели ножны. Волосы у короля были светло-русого цвета.
   - Ваше величество, - воевода и канцлер-дворецкий опустились на правое колено и склонили головы. Мы последовали их примеру.
   - Поднимитесь, друзья мои, - голос у властителя был низкий, грубоватый. В нём чувствовалось особое спокойствие - того рода внутренний покой, что присущ лишь святым и великим мудрецам.И сила - властная, всеподчиняющая сила. Я поднялся с колен раньше, чем мой мозг успел отдать команду ногам.
   Я посмотрел на короля. Он был красив и суров. Правильные, словно не природой, а человеком вылепленные черты лица. Мужчина с такой внешностью уместно смотрится и во главе миллионной армии и на балу, окружённый толпами прелестных воздыхательниц. В глазах его светилсяум, которому, казалось бы, не место в душе столь молодого человека. Мне пришлось напомнить себе, что Принцу семьсот тридцать лет.
   - Зохави, мой верный товарищ! - голос правителя стал тёплым и даже нежным.
   - Ваше высочество, Валон, - по лицу генерала ко всеобщему изумлению потекли слёзы, - друг мой дорогой...
   Принц и командир нашего отряда обнялись. Крепко, как обнимаются лучшие друзья после долгой разлуки. Я посмотрел на лица своих спутников - они были удивлены не меньше, чем я. Никто из нас не знал, насколько близки были в далёком прошлом генерал и принц.
   - Ты сдержал своё слово. Ты стал генералом и пришёл вернуть меня домой.
   - А ты выжил и готов к борьбе за Трон.
   Они усмехнулись, похлопали друг друга по плечам и ещё раз коротко обнялись.
   - Ну, генерал. Представь мне тех, кого Император послал за мной.
   - С радостью, Принц. Знакомься - это Савор, герцог Камтэн, назначен мною пятидесятником.
   Признаться честно, когда генерал произносил моё имя, я совершенно растерялся. Я порывался было опуститься на колено, но Валон остановил меня. Он подал мне руку, словно он был не Принцем Империи и потенциальным будущем Императором, а ровней мне. Моё смущение вызвало смех у генерала и Принца.
   - Другой пятидесятник, Алан, граф Вастар. И мои разведчики, Рапил, маркиз Савиви и Силаний, барон Долурус Миний-эрт.
   Его высочество пожал руку каждому. И хотя все были сильно смущены такой честью - более никто не сконфузился, как я. В принципе, это было простительно, ведь я был самым младшим не только из нас пятерых, но и во всём отряде.
   - Какое поколение? - заинтересовался Принц, услышав окончание "эрт".
   - Второе, ваше высочество. Рождён на Донгаре сто тридцать лет назад.
   - Примите мои поздравления вам лично и обязательно передайте их всему клану, - Принц обозначил поклон.
   Я внимательно смотрел на Минияи понял, что Принц сумел одной фразой расположить к себе целый клан умелых, очень щепетильно относящихся ко всему, что связано со словами "честь" и "верность"воинов. И дело бы не в самих словах - в моих устах или устах другого человека эти же самые слова показались бы пустой, ничего не значащей формальностью. А когда их произносил Принц - они наполнились значимостью, истинностью, "настоящестью".
   Это был первый раз, когда я столкнулся с необыкновенной, какой-то сверхчеловеческой способностью Валона убеждать. И если слова обычных людей можно сравнить с травинками, то слова Принца - с артуйскими дубами, что достигают в высоту трёхсот метров и живут по двадцать тысяч лет.
   - Я очень рад, друзья, что этот день наконец наступил. Хотя мне и грустно будет расставаться с этим миром. Я прибыл сюда изгнанником, а обрёл дом и верных товарищей. Мне жаль покидать его. Но - о грустном завтра.
   Принц обернулся к "канцлеру-дворецкому" и торжественно сообщил:
   - Почтенный Эсвальд! Объявите подданным, что наступил Час Степного Ветра. И готовьте великий пир, подобающий случаю.
   Выражение лица Эсвальда изменилось. Из растерянного и испуганного, оно стало глупым и благоговейным. Он потрясённо посмотрел на Принца, потом на всех нас и, запинаясь, пробормотал:
   - Ну-у, ко-конечно... как же я сам... не догадался...
   Он поклонился и умчался прочь.
   Воевода посмотрел на Принца:
   - Я думал это бабьи сказки. Простите, ваше величество.
   - На самом деле я пока ещё "ваше высочество". И у меня не так уж много шансов стать Императором. Если быть точным - один к ста.
   - В Час Степного Ветра, пришедший с небес вернётся обратно. Закончится ссылка. Начнётся игра, где ставкою будет жизнь и честное имя, - пробормотал Тимол.
   - Я сам сочинил это пророчество триста лет назад. Ещё до того, как основал королевство Кушкан. Луканис, я предлагаю тебе отправиться со мной. У тебя скоро родится внук, и если Нития будет рожать на Донгаре, твой внук сможет прожить несколько веков. Я впишу твой род в Пурпурную Книгу и подарю имение и титул барона величайшей из империй.
   - Я должен поговорить с семьёй, ваше велич... то есть - высочество.
   - Конечно, Луканис. У тебя есть время до завтра. Иди прямо сейчас, а вечером обязательно приходи на пир.
   Воевода поклонился и ушёл. Принц закрыл за ним дверь и сделал жест рукой, приглашая нас занять места за столом.
   - А теперь коротко обрисуйте ситуацию в Империи.
   Генерал усмехнулся и достал из потайного карманчика в поясе кристалл синего цвета, информационный. И протянул кристалл Принцу.
   - Здесь всё, ваше высочество. И краткий десятиминутный доклад в реальном времени и развёрнутый на трое суток в сверхинтенсивном режиме информ-пространства.
   - Молодец, Зохави, удивил. Тогда об одном лишь спрошу - как Он? Сколько ему сейчас в низовом эквиваленте*? (то есть в пересчёте на продолжительность жизни обычного человека*).
   - Около сорока пяти, плюс-минус два года.
   - Поразительно. Прошло семьсот лет, а Он почти не состарился.
   Я заметил, что левое веко Валона слегка дёрнулось. Едва уловимо: движение было мимолётным и вряд ли заняло более сотой доли секунды. Однако, у такого человека это должно было значить утрату контроля над собой.
   - Валон, ты тоже практически не изменился. Такова особенность Императорской крови.
   - Ну да, ну да. Благословение и проклятие властителей Донгара. Здесь, за семьсот лет я дважды завоевывал планету. Несколько раз становился отшельником и в общей сложности провёл в лесах и горах лет сорок, размышляя о Боге, смысле жизни, душе и прочем. Я достиг просветления - по крайней мере, мне так казалось. Я основал три религии и пять монашеских орденов. Я развивал технологическое древо, пытаясь привить здешним жителям вкус к науке. Создал магическую академию. Был дервишем и бродячим рыцарем. Наёмником и королём. Заводил сотни наложниц, а потом практиковал полное воздержание...
   Принц подошёл к стене и прикоснулся к ней рукой.
   - Но я никогда, ни на секунду не забывал кто я и откуда. Мне не место среди короткоживущих... А теперь, друзья мои, идите в тронный зал.
   За окном зазвучали трубы, игравшие торжественную и радостную мелодию.
   - Идите и будем пировать, ибо это самый радостный день в моей жизни. Я присоединюсь к вам позже.
   Валон сел за стол, положил перед собой кристалл и прикоснулся к нему. Возникла цветная голограмма Зохави. Миниатюрная копия генерала приклонила колени и начала доклад:
   - Год триста сорок тысяч двести семнадцатый...
   Двери закрылись. Мы направились на улицу тем же путём, что шли сюда. В этой части замка слуг не было и не у кого было спросить, где тронный зал. Вастар взял меня за локоть и чуть притормозил, чтобы мы отстали от остальных.
   - Савор, я когда нашего Принца увидел, то подумал, что это сам Император. У меня даже мысль мелькнула, что это какой-то жуткий, сюрреалистичный розыгрыш. Ведь как две капли воды.
   - Соглашусь с тобой, сходство невероятное. У низовых, да что там, даже у Небесной Знати между отцами и сыновьями такого сходства не бывает.
   - Теперь понятно, почему у нас монеты ходят по тридцать-сорок тысяч лет, - усмехнулся граф, - ведь у каждого следующего Императора профиль отца. Как ты оцениваешь шансы Валона?
   - Не знаю, - вопрос меня очень смутил, я старался не думать о предстоящих событиях.
   - Поверь мне, герцог. Наш Валон будет Императором.
   - Откуда такая уверенность?
   - В моём роду всегда были очень сильные интуитивы. Настолько сильные, что во время странствий по туземным мирам часто были признаны пророками и прорицателями.
   - Интуиция - не очень почитаемый на Донгаре раздел психических способностей.
   - К сожалению, в этом ты прав, - вздохнул граф. - Ты первый, кому я в своей жизни открыл эту тайну. Но обстоятельства таковы, что мне нужно было кому-то рассказать. Иначе, как гласит древнее семейное поверье - будущее изменится. А я не хочу, чтобы оно менялось. Оно меня и таким устраивает.
   - Ты думаешь, что Валон лучше других? Почему?
   - Я предпочту когда-нибудь рассказать своим внукам, что был в эскорте Наследника и будущего Императора, чем в эскорте Претендента.
   Вастар хлопнул меня по плечу и устремился вдогонку нашим товарищам.
   Я решил, что сейчас не время и не место погружаться в глубокие раздумья, поэтому я ускорил шаг и поравнялся с остальными.
   Когда мы вышли на улицу, я отметил разительные перемены. На стенах хозяйственных помещений, даже на сараях и конюшнях, появились разноцветные ленты. Слуги и знать одели свои лучшие одежды. Из города доносились громкая музыка, песни и радостные крики.
   Мимо проходила сильно подвыпившая молодая особа весьма недурной наружности. Одинокая, хорошо сложенная, златокудрая. И с бутылкой в руках.
   - Позвольте сопроводить вас, прекрасная дама. В одиночестве, знаете ли, небезопасно.
   - О, сударь, вы очень галантны, - лицо девушки осветилось улыбкой. Сколь чудесной, столь и кокетливой.
   - И куда же галантный кавалер мог бы повести прекрасную даму?
   - А вы что, не местный?
   - Я, сударыня, гость столицы. Издалека. Очень издалека.
   - Тогда я стану вашей экскурсанткой, - незнакомка протянула руку, приглашая за собой.
   - Всенепременно принимаю ваше дьявольски соблазнительное предложение. Надеюсь, что вы будете столь любезны, что продемонстрируете мне все самые интересные места. Самые привлекательные места. Самые красивые места, - я сделал акцент на прилагательных.
   В награду за красноречие я получил очень искреннюю и очень многообещающую улыбку. Моя нимфа вдруг обратила внимание на доспехи.
   - Слушайте, таинственный незнакомец, а вы ведь из чёрных всадников, да?
   - Это местные нас так назвали?
   - Это самое невинное, самое приземлённое из прозвищ. Ещё вас называют "черные ангелы" и "всадники ада". Ну и всё в таком духе.
   - А вы не боитесь, что я вас ад утащу?
   - Я, знаете ли, больше рассчитываю на рай.
   Я рассмеялся. Разговор был лёгкий, приятный. К тому же он слегка щекотал нервы и будоражил воображение.
   - Как вас зовут, милая девушка?
   - Нута. А вас, прекрасный рыцарь?
   - Савор. Очень приятно поближе познакомиться.
   Девушка прыснула со смеху. А у меня начали зарождаться некоторые подозрения по поводу моей прекрасной спутницы. Хотя я был тогда ещё очень юн, всё же кое-какой опыт общения с дамами у меня был. Как со светскими, так и не очень. И было в Нуте нечто, отличавшее её от обычной ветреницы. Внутренний свет, чистота души. Сквозь хмель протаивала её глазах иногда ясность и даже какая-то мудрость. Однако, шестое чувство подсказывало мне, что Нута мне не опасна и странности её поведения связаны не со мною.
   - Пойдём Савор, в Холмистом Саду у правого крыла замка есть чудесные места, - голос девушки стал тихим и грустным, а лицо - печальным. Я даже подумал, что она собирается уйти от меня. Но вместо этого она положила голову мне на плечо. Я обнял её правой рукой за талию. Нута выбросила бутылку с вином в кусты.
   Так, обнявшись, мы обогнули правое крыло дворца и оказались в саду. Светлая печаль, овладевшая девушкой, начала передаваться и мне. Я почувствовал покой и лёгкую тоску от осознания того, что я больше никогда не побываю в этом мире, не увижу это небо и эту траву. И никогда не прогуляюсь по этому парку...
   Я крепче прижал к себе Нуту, она взглянула на меня и улыбнулась. Мне показалось, что она прочла мои мысли.
   Холмистый Сад был старым и ухоженным парком. Вдоль мощёной мраморной плиткой дорожки росли кусты в половину человеческого роста. Высокие, мощные дубы и клёны полностью скрывали солнце. Травка под деревьями была тщательно пострижена. То тут, то там прямо на траве сидели влюблённые парочки. Те самые холмы, в честь которых парк получил своё название представляли из себя идеально ровные, явно искусственные полушария высотой примерно двадцати метров. Они были плотно засажены цветущими сиреневым, бирюзовым и розовым кустами. Виднелись белые беседки и высокие мраморные статуи. К каждому вела каменная дорожка, взбиравшаяся пологой спиралью на самый верх холма.
   Людей становилось всё меньше. Мы отошли километра на три от замка, миновали множество развилок и, наконец, Нута свернула к холму. Мы поднялись по дорожке почти на самый верх, а потом Нута отогнула ветки кустов и нырнула в них. Я последовал за ней.
   Здесь была небольшая полянка, отгороженная кустами со всех сторон. Поскольку этот холм был выше остальных, нам открылся чудесный вид на Холмистый Сад. Хорошо был виден и замок, вернее центральная, самая высокая его часть.
   - Это моё любимое место, Савор. Тайное.
   - Ты приводишь сюда кавалеров?
   - О нет, - улыбнулась девушка, - это место я открыла в шесть лет. Я хожу сюда думать, читать. Да и просто любоваться цветением кустов динеи. Я смотрю на зелёное море крон могучих деревьев и разноцветные, легкомысленные островки холмов. Это самое красивое, что я видела в своей жизни...
   Я снял плащ и постелил его на траве. Я усадил девушку и сел рядом. Несколько минут она молча смотрела вдаль. А я смотрел то на неё, то на пейзаж. Наконец она повернулась ко мне. Глаза её сияли, прямо лучились.
   - Рыцарь, твой доспех снимается? - голос у неё стал низким, чуть хрипловатым.
   Когда всё закончилось, я закинул руки за голову и смотрел на закат. Голова Нуты лежала на моей груди. Она дышала ровно, и мне показалось, что она заснула. Однако, девушка протянула руку и взяла перчатку с доспеха.
   - Такая лёгкая, - удивилась она. - Разве она может защитить от удара? Или это парадные латы?
   - Просунь туда руку.
   Нута опасливо одела перчатку. Выглядело это комично - броня доставала ей почти до локтя. Однако, через несколько секунд материал доспехов начал съёживаться, подгоняя размер под руку носителя.
   - Ой! - нута отбросила перчатку, словно это была змея или паук. - Что это было? Магия?
   Страх в её глазах боролся с любопытством. Последнее победило. Нута ещё раз надела перчатку. Через несколько секунд она потрясённо осматривала руку: крутила ладонью, сжимала пальцы в кулак и разжимала. Доспех сидел идеально, совершенно не мешая движению.
   - Ударь вон по тому валуну. Не бойся, бей сильно, - я смотрел на неё с усмешкой.
   Нута отогнула нижние ветви куста, чтоб добраться до камня. А потом врезала ему пощёчину. Камень разломался на несколько частей.
   - Это адаптивный полиморфный боевойдоспех второй категории, "втокат", - слов "адаптивный" и "полиморфный" в родном языке Нуты не существовало, мне пришлось использовать имперский.
   - А какой же тогда доспех первой категории, - ошеломлённо произнесла девушка, снимая перчатку.
   - Пекат, то есть доспех первой категории - это миниатюрный космический корабль. Помимо защиты от энергетического, магического, механического и прочих воздействий, доспех первой категории может: лечить, кормить, производить воздух, перерабатывать отходы жизнедеятельности. И много чего ещё. Их изобрели сотни тысяч лет назад и выпускают единицами. Императоры лично принимают участие в их создании.
   - А у тебя такой есть?
   - Нет-с. Я ещё чинами не вышел. Пекаты безумно дорогие, их выдают только Стражникам Дворца и гвардейцам личной сотни нашего Императора. Но я надеюсь, что...
   Нута положила палец мне на губы...
   Наступила ночь. Я смотрел на звёзды и считал залпы праздничных салютов. Надо сказать, Эсвальд расстарался на славу: сто двадцать залпов, а ведь празднование ещё и до середины не добралось.
   - Кстати, Нута, ты должна рассказать мне о Часе Степного Ветра.
   Моя спутница посмотрела на меня, а потом отвернулась и тоже устремила взор на небо.
   - Я всегда считала это просто легендой. Все, кто владеет грамотой или, по крайней мере, может похвастаться наличием логического мышления, думали так же. До сегодняшнего дня. До вашего прибытия.
   - Этой легенде несколько веков. По преданию, её записали монахи мистического ордена Поллы, поклоняющиеся богине Луны Эстерь. Они живут высоко в Халвейских горах. Потому что богиня является только там, где смертному трудно дышать. Однажды, во дни полнолуния, когда монахи по традиции забрались на Копейную гору, прямо с неба опустился человек. По крайней мере, тело у него было человеческое, а вот лицо было сокрыто сгустком чёрного как ночь тумана. Обычно богиня или её посланники являются каждому послушнику отдельно. Но на этот раз пророка увидели все. И услышали все.
   - Он был одет в обычную крестьянскую рубаху, а ноги его были босы. Его голос был спокоен и тих, но обладал неземной силой. Он парил в воздухе и когда начал свою речь, то ветер утих, а когда закончил её, то эхо ещё несколько часов разносило его слова по самым отдалённым ущельям.
   - "Эстерь обнимает каждого человека ласковыми лунными лучами. Она даёт покой и отдых всему живому. Она отмеряет продолжительность света и отделяет ночь ото дня. Она поёт колыбельную младенцам и пробуждает ото сна лунных зверей, чтобы те выходили на охоту. Она танцует весело с феями, что живут в цветах папоротника. Она плачет, закрывая глаза усопшему, и передаёт его душу своей сестре - богине смерти Идэль.
   - В тенях скрывает свои тайны мудрость, и предметы обретают иной облик под покровом тьмы. Свет не есть добро и тьма не есть зло. Познавший истину не делит сущность на белое и чёрное. Восприятие святого меняется,и он одинаково чтит всех богов, ибо все проявления божественной силы равны и равновелики. Когда мудрость отворяет двери в разум человека, она, подобно Луне, озаряет непроглядный мрак. Но свет несёт с собой тени, а тени могут свести с ума. И тогда вместо мудрости человеком овладевает безумие.
   - Поэтому прежде, чем научиться говорить, ребёнок лопочет бессвязно. И прежде, чем научиться ходить, он падает и бьётся головой. Нельзя научиться мудрости, если не внимать словам мудрецов и нельзя стать пророком, если не слышать глас богов. Неведомое пугает, и слабый разум видит во тьме пасти чудовищ. Для святого же нету тайн и он видит вещи, какими они есть и ни тьма, ни свет не смогут изменить его восприятие мира.
   - Голос богини делает глупца умным, а умного - мудрецом. Но только святой сможет ответить ей, ибо имеет голос, иные же - только слух. В лучах лунного света льётся на землю песня божественной гармонии. В душе святого она находит себе пристанище и когда просветлённый наполнится божественным словом, он тоже начнёт излучать гармонию.
   - Бог ветра Камил встретится с лунной богиней и сольются они в любовном экстазе. И древние титаны, что правили прежде богов, будут смотреть на игры своих учеников и ухмыляться.
   - В Час Степного Ветра, пришедший с небес, вернётся обратно. Закончится ссылка. Начнётся игра, где ставкою будет жизнь и честь. Грустные возрадуются, печальные рассмеются. Великая радость поселится в сердцах человеческих. И праздновать будут все жители равнин..."
   Нута замолчала. Я несколько минут ждал продолжения, но его не было. Тогда я встал и начал одеваться.
   - Пошли в замок. Будем праздновать со всеми.
   - Пошли.

Глава 5.

   Я потерял свою прекрасную спутницу в толпе празднующих людей. Она выпустила мою руку и уже через мгновение растворилась в массе орущих, поющих и танцующих горожан. Во дворе мне с трудом удалось найти более-менее трезвого слугу, который смог бы провести меня в Тронный Зал.
   Зал внушал почтение своими размерами. Потолки высотой около пятнадцати метров, с которых свисали огромные люстры с тысячами зажжённых свечей. Пять рядов столов, длиной не меньше семидесяти метров, которые ломились от всевозможных блюд. Через каждые несколько метров на столах возвышались бочки с вином. Король отпустил слуг праздновать, поэтому пирующим приходилось самим наполнять свои кружки вином. Однако, это нисколько не портило веселье. Играла застольная музыка. Так как музыкантов не было видно, я счёл, что это действовало соответствующее заклятье.
   Люди в чёрных доспехах и прочие гости сидели вперемешку.
   - Камтэн! Иди к нам, тут есть свободное место!- услышал я голос Вастара.
   Однако, подойдя, я не обнаружил обещанного места. Тогда Алан поднялся, взял под мышки спящего лицом в салате тучного вельможу и оттащил его к стене, где уложил его на лавку. Наверное, лавки поставили именно для таких случаев.
   - Ну как? Уговорил прекрасную незнакомку показать тебе местные достопримечательности? - лукаво усмехнулся граф.
   - Да тут непонятно, кто кого уговорил.
   - Даже та-ак? - с уважением протянул граф. - Похоже, именно тебе принадлежит пальма первенства в этом вопросе среди всего эскорта. И где же твоя красотка? Наскучила?
   - По-моему, это я ей наскучил. Она улизнула в толпе.
   - И что так? Ты был не на высоте? - граф толкнул меня локтём и рассмеялся.
   - Знаешь, Нута - не просто придворная красавица, ищущая приключений. Слишком она какая-то чистая, светлая.
   - Светлые и чистые девушки не расхаживают с бутылкой вина и не соглашаются на прогулку с первым встречным.
   - Да я понимаю. Что-то здесь не так. Может, это она из-за праздника так себя вела. Она мне рассказывала, что этот день был предсказан сотни лет назад.
   - Неудивительно, что пророчество сбылось, ведь сам Принц был его автором. Надо признать, нескучно наш Принц проводил время в изгнании. Но я его отлично понимаю. Я бы наверное и не такие пророчества навыдумывал за семь веков.
   Вастар повернулся к соседке справа, а я принялся за еду, ибо был голоден. Блюда в большинстве своём были мясные и весьма острые. Я нацедил из бочки полную литровую кружку вина и принялся утолять голод и жажду. Через несколько минут Алан хлопнул меня по плечу.
   - Пойду-ка и я ознакомлюсь с интересными местами.
   Граф встал из-за стола и чуть пошатывающейся походкой удалился, держа под руку ту самую соседку по столу.
   Рядом со мной разгорелся спор. Два пышно одетых господина спорили о том, как лучше наказывать холопов. Один утверждал, что розгами, а другой - плетьми. Мне это очень быстро надоело. Худшей на свете компанией я всегда считал компанию чванливых и неумных феодалов. Я покинул Тронный Зал и отправился на улицу.
   Во дворе замка было множество пьяных вусмерть людей, спящих на земле где придётся. Я прошёл через ворота и направился в город.
   Как выяснилось, горожане куда лучше и веселей умеют праздновать, чем вельможи и дворцовые слуги. Пили они со знанием дела, твёрдо намерившись оставаться на ногах до самого утра. Мне встретилось множество весёлых многолюдных компаний, куда-то идущих с песнями и плясками.
   Через полчаса я добрался до центральной площади. Здесь выступали бродячие артисты: жонглёры, акробаты, дрессировщики, актёры театра. Царила атмосфера праздника, крайнего дружелюбия, братства. Девушки целовали парней, парни галантно кланялись девушкам и приглашали их на танец. Где-то неподалёку постоянно палил салют - небо то и дело озарялось замысловатыми, яркими залпами фейерверков.
   Совсем молоденькая девушка, почти девочка, схватила меняза руку и потащила к центру площади, где десятки молодых людей водили хоровод. Все обняли друг друга за талию и кружили вокруг огромного костра, в такт меняли направления движения, подпрыгивали и выкидывали попеременно ноги вперёд.
   Я поразился, насколько этот танец был похож на традиционный танец аперконцев. Я с детства проводил в том мире летние каникулы у бабушки и считал Аперкон своим вторым домом. Движения были просто один в один!
   Танцуя и подпевая простенькой народной песенке, я искал в толпе лицо Нуты. Мне было несколько обидно, что она ушла, не простившись. Здесь было множество хорошеньких, даже красивых девушек. И я постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды и многообещающие улыбки. Боюсь, я разочаровал своим равнодушием не одно прелестное существо в ту ночь. И я мысленно просил у них прощения - но ни с кем, кроме Нуты я не хотел уходить с площади.
   Так, с вином и танцуя, я встретил рассвет. Те, кто постарше давно покинули площадь. Им нужно было выспаться к полудню. Ведь ровно в двенадцать часов должно состояться обращение Паниса Долговечного к народу. Прямо здесь, на центральной площади города.
   Я покинул площадь и несколько часов слонялся по улицам Кушкана, в надежде встретить Нуту. Я пожалел, что не наложил на неё какое-нибудь простое следящее заклятье: хоть это и совершенно не по-джентльменски, но я действительно хотел её увидеть. Чем больше я думал о ней и о тех часах, что мы провели вместе, тем более удивительной и красивой она мне казалась. Я пришёл к выводу, что она совершенно не такая, как все те женщины, что встречались на моём жизненном пути.
   Вместо неё я встретил двух гвардейцев. Они вышли из богатого дома. Это были Норахо и Кутун, чуть было не подравшиеся в лагере всего день назад. Они были пьяны и шли в обнимку, чтобы не упасть.
   - Мальчики, до свиданья! Приходите ещё! - раздались весёлые женские голоса со второго этажа дома.
   Мои бойцы с трудом развернулись и взмахнули на прощанье руками, чуть не упав. Это вызвало приступ веселья у обитательниц дома.
   Увидев меня, гвардейцы подтянулись и отдали честь. Я ответил тем же и приказал:
   - Вольно, братцы. Боевой порядок отменили, так что расслабляйтесь. Можете пока оставаться пьяными. Но помните - если опоздаете к вылету эскорта, рискуете остаться в этом мире навечно. Портал ведь разрушится после того, как в него войдёт Принц.
   - Само со-соб.. со-соб. Вот же ж странное слово, - икнул Норахо.
   - Не беспок-койтесь, гер...цог, мы всё п...омним, - вторил ему Кутун.
   Гвардейцы обучены многим бытовым заклинаниям, полезным для воинской службы. К примеру, гвардеец может волевым усилием запустить процесс очищения организма от алкогольного или любого иного опьянения или отравления. Это даже не магия, а скорее парапсихилогическая способность. Одна из многих, которыми владеют солдаты Империи.
   Сам я тоже не спешил трезветь.
   Вернувшись во дворец, я позавтракал и разыскал генерала Зохави. В половину двенадцатого командир отдал приказание построиться на плацу у левого крыла замка. Провели перекличку и выяснили, что все на месте. Зохави приказал всем протрезветь, оседлать пегасов и выстроиться в колонну по два.
   Параллельно с нами на плацу воевода Тимол выстроил местных рыцарей. Я пожалел коллег из этого мира - они ведь не могли самоисцелиться от похмелья. Наверняка от зычного голоса Тимола заболела не одна голова...
   Король облачился в свой парадный доспех. Надо сказать, что его латы почти не отличались от тех, что носили рыцари. Лишь на шлеме была тонкая золотая дужка, да на плечах пристёгнут кроваво-алый плащ.
   Оруженосец генерала привёл Принцу пегаса - огромного, чёрного как крыло ворона красавца. Из личной конюшни Императора. Каждому из сотни Претендентов был отправлен такой вот подарок.
   Валон легко, словно на нём не было двухпудового доспеха, запрыгнул на крылатого коня. Принц пришпорил пегаса и после короткого разбега, фактически всего пары прыжков, взлетел. Быстро набрал высоту, облетел вокруг замка и опустился на плацу.
   - Как же я соскучился по этому! - в голосе Принца слышался неподдельный восторг. - За мной!
   Первыми выступили местные рыцари, мы последовали за ними.
   Площадь была полна людей. Пришлось эскорту остановиться метров за триста до неё. Валон же, в сопровождении генерала и воеводы взошёл на специально установленную сцену. Принц поднял руку, призывая к тишине.
   - Подданные королевства Кушкан! - Валон использовал магию, усиливающую голос, чтобы его услышали во всем городе.
   - Дети мои... Мне очень трудно произносить то, что я должен произнести. Час Степного Ветра наступил, и я больше не могу оставаться с вами. Здесь я был счастлив, здесь я жил долго, очень долго. Я помню ваших прапрапрадедов и прапрапрабабушек, с которыми, засучив рукава, мы строили этот город посреди девственной степи. С вашими героическими предками я воевал плечом к плечу, расширяя пределы нашего отечества, повергая врагов. Мы уничтожили кочевые орды насманов на юге, веками совершавшие набеги на мирных жителей равнин. Мы сокрушили торговую республику Поладу на востоке, получив выход к морю и собственные порты. Мы пережили эпидемию холеры, что унесла тысячи жизней. Мы основали десятки селений и городов, распахали степи. Наше королевство стало самым зажиточным и мирным на всём Минорском континенте!
   - И хотя во всём этом есть и моя заслуга, главную часть работы проделали именно вы - кушканцы. Благородные и простые. Поклоняющиеся лунной богине Эстери и солнечному богу Вану. Бедные и богатые. Сильные и слабые. Именно вашей кровью и вашим потом было создано благополучие и процветание нашей страны. И только от вас зависит, будет ли оно преумножаться и впредь.
   - Все вы знаете, что наследником и продолжателем моих дел является великий князь Дилон. Он сейчас на севере, принуждает к миру племена горцев, вероломно напавших на города нашего Прихолмья. Я уже отправил к нему приказ вернуться в столицу и самые подробные наставления. Хотя в наставлениях и напоминаниях нет нужды, ибо я растил великого князя с раннего детства и воспитал в нём мудрого и справедливого правителя, честного воина и благородного человека. Вскоре состоится его брак с принцессой Оливией из королевства Тинан, граничащего с нами на западе. Ваша будущая королева родит наследника и династия Дилонов будет править в Кушкане на протяжении долгих и счастливых столетий. Я знаю это наверняка, ибо благословенная Эстерь иногда посещает меня и открывает будущее...
   - Пока Дилон не вернётся, я назначаю главным канцлера Эсвальда. Будьте верны вашему будущему королю так же, как были верны мне! Верьте ему, как верили мне! И да пребудет с вами милость Эстери и Вана!
   - Прощайте, мои сыны и дочери. Не грустите обо мне долго и не плачьте. Мы обязательно встретимся в иной жизни!
   Я смотрел на местных жителей, стоявших возле меня. Они плакали. Женщины и дети рыдали навзрыд. Мужчины украдкой смахивали предательскую слезу. Старики отворачивались , стыдясь проявления эмоций перед детьми и внуками.
   - Будь проклят Час Степного Ветра. И будьте прокляты вы, чёрные всадники, забравшие нашего короля, произнесла пожилая женщина, глядя мне в глаза.
   Впоследствии я часто вспоминал её некрасивое лицо. Смуглое, одутловатое, запечатлевшее на себе пороки и страдания. И её глаза - серые, пронзительные, смотревшие на меня с лютой ненавистью.
   Не выдержав, я отвёл взгляд. Валон замолчал. Через минуту колонна тронулась. К счастью, ненависть той женщины была единичным случаем. Большинство жителей просто искренне горевали о том, что справедливый и сильный правитель покидает королевство.
   Мне было любопытно и я пытался понять, кем были "черные всадники" для кушканцев. Я всматривался в их лица. И наконец, я разгадал их мысли. Мы были для них проявлением стихии, актом неотвратимого божественного вмешательства в дела смертных. Мы были посланниками Эстери, воплотившими в жизнь древнее пророчество.
   Внезапно, мы свернули налево и через некоторое время оказались в квартале зажиточных жителей. Процессия остановилась. Из-за спин рыцарей я не мог разглядеть, что происходит. Раздался женский плач. Зохави, который ехал впереди с Принцем и воеводой, скомандовал:
   - Привести пять заводных пегасов к голове колонны!
   Оруженосцы последних номеров эскорта( именно на них всегда возлагается задача вести запасных крылатых коней) выполнили приказание.
   - Садитесь, как на обычного коня, - последовали инструкции Принца, - и ничего не бойтесь, упасть с пегаса практически невозможно. Крылатые кони обладают одной очень полезной магической способностью - силовым полем, которое не даёт человеку свалиться. Пегас обязательно довезёт домой раненого, даже убитого человека. Не бойтесь.
   Потом воевода приблизился к своим людям и обратился к ним с речью:
   - Друзья мои! Я ухожу вместе с королём. Я очень хотел бы взять всех вас с собой, но это невозможно. Холут, старый друг, ты будешь воеводой вместо меня. Благодарю за верную службу, орлы! Скачите в замок. Прощайте!
   На последних словах голос старого воина предательски задрожал.
   Всадники развернулись, покинули наш строй и поскакали в обратном направлении. Воевода занял место впереди меня, сразу за спиной генерала Зохави. Принц возглавил Колонну. А домочадцы Тимола отправились в хвост процессии.
   Нута была одной из них.

Глава 5.

   "Летающий остров", "парящая столица", "небесный город", "удел Небожителей" - у Донгара много названий. Город медленно летит на пятнадцатикилометровой высоте, однако с помощью сложного аэро-творящего комплекса, воздух здесь даже более насыщен кислородом, чем внизу. Столица Чёрной Империи представляет из себя прямоугольный, с чуть скруглёнными углами остров, тысяча километров в длину и двести пятьдесят в ширину. Срединная часть острова - равнина, а северный и южный конец представляют из себя плато, возвышающиеся на семьсот и восемьсот метров соответственно. Плато по размерам одинаковы, а в сумме занимают четверть общей площади острова.
   Северное плато называется "Гвардейским". Здесь располагаются: казармы, тренировочные лагеря, полигоны, запасы оружия и Малый плац. А также кадетские корпуса и Академия.
   Южное плато зовётся "Парком". Здесь представлены все четыре климатических сезона. В Парке можно загорать, купаться, заниматься серфингом на озере с искусственными волнами. Можно кататься на лыжах в зимней зоне. В этом месте созданы как и оборудованные всеми удобствами тематические парки, представляющие флору многих миров Империи, так и "дикие" места, где нету дорожек, кафе, аттракционов и всего остального.
   В самом центре Донгара находится Чёрный Дворец: циклопическое сооружение в форме равностороннего креста километровой высоты и такой же ширины. У самой земли здание всего пятьдесят метров в поперечнике, с высотой постепенно обрастает уступами и достигает максимальной ширины на семисотметровой отметке, выше оставаясь неизменным. Стержень дворца - центральная ось с лифтами и технологической инфраструктурой. На верхних ярусах также проложены горизонтальные лифты, как внутри здания, так и между четырьмя крылами Дворца. Цвет внешних стен может изменяться, а также становиться прозрачным.
   На земле, вокруг Дворца располагается огромная Площадь Империи, среди военных так же именуемая "Большой Плац". Площадь Империи выложена плитками из драгоценного матового чёрного мрамора. Она способна вместить одновременно сто миллионов человек. На Площади стоят десять больших порталов, соединяющих Донгар с Таросом - нижней столицей (то же имя носит и весь материнский мир Империи).
   К северу от площади находятся особняки и дворцы высшей аристократии: великих князей, князей и герцогов. В этом же направлении, но дальше от центра расположены дворцы древних князей. Это родовые замки тех тридцати семи благородных домов, что сражались на стороне Первого Императора триста сорок тысяч лет назад. Лишь четырнадцать из них обитаемы, остальные пустуют, ибо те роды прервались. Но порядок в необитаемых дворцах поддерживается идеальный.
   К западу от Площади находятся кварталы магов и учёных. Мудрецы недолюбливают друг друга и много тысяч лет добиваются, чтобы кого-то из них переселили на восточную сторону. Здесь же располагается Комиссия Психо-Магической Энергии (КПМЭ, однако более употребимым является вариант ПМК - Психо-Магическая Комиссия). 222
   На восточной же стороне: водохранилище, инфраструктурные объекты и коммунальные службы, гостиницы, пансионаты, многоэтажные дома для слуг, космопорт и стоянка для частных комических кораблей.
   Ну и, наконец, южная сторона равнины - дома и особняки подавляющего большинства представителей Небесной Знати. Восемьдесят процентов из чуть более миллиона Небесных Дворян проживает здесь.
   Одновременно на Донгаре находятся процентов десять-пятнадцать Дворян. Остальные проводят время в своих имениях либо на Таросе, либо в иных мирах...
   Мы прошли через портал на безлюдном, заброшенном участке Гвардейского плато. Пегасы радостно ржали, вдыхая родные запахи Донгара. Принц вошёл на родную землю последним. Через несколько мгновений портал разрушился: пространственный прокол схлопнулся, всосав камни. Более ничто не напоминало о том, что здесь были врата в мир, бесконечно далёкий от Тароса.
   Валон проскакал мимо строя к голове колонны, отдалился от нас метров на тридцать, медленно перекинул ногу через корпус пегаса и опустился на землю - не спрыгнул, а именно опустился. Затем так же медленно стал на колени, впился в землю пальцами. А потом вырвал клок земли с блеклой, выцветшей травой и прижал его к лицу. И хотя из глотки его не вырвалось ни звука, плечи Принца содрогались. Я отвернулся, делая вид, что поправляю подпругу. Как и все.
   Я тоже радовался. Конечно, не так, как Валон, но всё же. Мне вспомнились собственные мысли о тех гвардейцах, что навеки остались на чужбине. Богу было угодно, чтобы наш почётный эскорт выполнил свою миссию. Я подумал, что нужно будет обязательно сходить в храм и воздать благодарность пожертвованием.
   - Строиться в колонну! - раздался зычный голос генерала. - Мой оруженосец проводит воеводу и членов его семьи в мой особняк. Остальным - поднять родовые знамёна! Магические в том числе!
   Принц уже сидел в седле. Я достал из сумы телескопический жезл и свёрнутое бархатное знамя с символом рода Камтэнов (на тёмно-алом фоне вставший на дыбы серебристый пегас, над его головой чёрные перекрещенные гвардейская сабля и таросская глефа), привязал знамя на кончик жезла. Затем резко взмахнул жезлом, выдвигая его на полную, трёхметровую длину. Послышался характерный щелчок. Я завёл жезл за спину, где он автоматически прикрепился к доспеху с правой стороны спины. А потом сотворил необходимое заклинание, и в полуметре над моей головой возникла объёмная голограмма с моим гербом. Естественно, магический герб на два порядка превосходит полотняный в насыщенности цвета, детализации, к тому же - он интерактивный* (некоторые предпочитают технологическую голографию, на этот счёт запрета не существует, кроме имперского штандарта - он всегда строго магической природы*). Однако, традиция есть традиция и голографическое знамя соседствует с обычным уже сотни тысяч лет.
   Вскоре были подняты знамёна всех гвардейцев сотни. Зохави отдал штандарт Чёрного Принца Валону. Затем в воздухе над строем повис имперский крест. После короткого разбега мы поднялись в воздух и направились на юг.
   Была ночь, следовательно Донгар кипел жизнью. Ибо "Небесные Дворяне - ночные хищники", как любят шутить острословы. Первое заклинание, которое изучает каждый благородный - "черногляд", способность видеть ночью, как днём. Примерно после трёхсот лет глаза настолько адаптируются, что заклинание уже не требуется.
   Под нами показался восьмой кадетский корпус. Курсанты, до этого отрабатывавшие приёмы боя, замерли и с открытыми ртами сопровождали нашу процессию. Шутка ли! Почётный эскорт Претендента это невероятно редкое и красивое зрелище. Я сам, всего пятнадцать лет назад живший и учившийся на Гвардейском плато, отлично понимал чувства мальчишек.
   Принц заложил крутой вираж. Мы резко пошли вниз, развернулись и пролетели чуть ли не по головам курсантов. Те опустились на правое колено, однако не смогли заставить себя опустить головы. "Слава Претенденту!" - кричали они нестройными, срывающимися от волнения голосами. С горящими от восторга глазами смотрели они на наши блестящие доспехи, шлемы, знамёна, на сильные, широкие взмахи крыльев великолепных боевых пегасов. Я готов был поспорить, что ребята ещё минут десять смотрели нам вслед, боясь пошевелиться, а потом все одновременно вскочили и, перебивая друг друга, бросились обсуждать нашу процессию...
   В воздухе мы пересеклись с тремя десятками гвардейцев, возвращавшихся с равнины. Завидев наши знамёна, они выстроились в шеренгу, заставили пегасов совершить воздушный поклон (пегас наклоняется к земле и подгибает передние ноги, зависая на месте) и отдали Принцу честь.
   - Слава Претенденту! - громко прокричали они ритуальную формулу приветствия вернувшегося на Донгар Чёрного Принца. К каждому из сотни Принцев теперь будут обращаться именно так. До тех пор, пока один из них не станет следующим Императором.
   Валон замедлил полёт. Он приблизился к гвардейцам так близко, что крылья его пегаса чуть не задевали морды их летучих коней. Он внимательно смотрел в глаза воинам, кулак при этом держал на сердце. Строго говоря, Принцы и Императоры имеют право не отвечать на воинское приветствие. По уставу, они могут лишь слегка кивнуть головой командиру подразделения. Однако и нынешний Император Сатин и его преемник Валон всегда проявляли к своим воинам высочайшую степень уважения, отвечая по-гвардейски, как равным.
   Вскоре из туманной дали протаял Черный Дворец. Издалека он напоминал хрупкий чёрный цветок, чьи лепестки усеяны разноцветными крапинками (ночью, в помещениях, вместо света на Донгаре используют слабую подсветку различных тёмных оттенков, что для человека, использующего черногляд, равносильно включенному освещению). С такого расстояния тонкое основание "цветка" была неразличимо и казалось, что Дворец парит в воздухе. "Цветок" рос в размерах, превратившись в дерево. Сейчас Дворец был как две капли воды похож на украшенный к Новогодней Ночи таросский васпан - обязательный атрибут этого праздника по всей Империи. Казалось что сейчас из-за ствола вынырнет пара весёлых ребятишек, взявшись за руки и споют новогоднюю песенку.
   Слева от нас, на восточной стороне мелькали огоньки. Это стартовали либо приземлялись космическиекорабли. Большинство из них - частные прогулочные яхты. Остальные - скоростные корабли космической гвардии, разведчиков либо чиновников. Для пассажирских и грузовых перевозок использовались космопорты Нижней Столицы.
   На километровом расстоянии от Дворца мы прошли через магическую систему опознавания - приземляться на крыше Дворца имеют право только рождённые в нём. Остальные могут попасть в Крест (так иногда называют Чёрный Дворец) по земле.
   Здесь я вынужден уточнить, что все женщины, принадлежащие к Небесной Знати, рожают первых двух детей во Дворце. Благодаря развитой медицинской науке, родители выбирают пол своих детей (как правило, первым рожают мальчика). Чаще всего, пары этим и ограничиваются и решаются на следующие роды, только если наследник их рода погиб, не успев оставить потомство. В редких случаях, за особые заслуги перед Троном семье позволяют родить троих детей в Черном Дворце - двух девочек и мальчика. Если же они решаются иметь больше детей при живом наследнике, такие дети рожаются вне Дворца и имеют продолжительность жизни лишь немногим более таковой у обычных людей. Ведь именно рождение в Кресте даёт их чадам нечеловеческую продолжительность жизни. Связано это с тем, что во Дворце сходятся потоки психо-магической энергии со всех миров Империи. Потоки эти не видны ночью, но отчётливо различимы днём: зримая их часть представляет из себя ленту чёрного тумана, струящуюся на высоте в несколько десятков километров. Днём, с земли, она выглядит чёрной нитью в небесах. Попадая в этот поток человек абсолютно ничего не ощущает. Раз в несколько тысячелетий на Донгаре возникают группы людей, желающих сделать потоки невидимыми и требующих от учёных, магов и комиссаров ПМК заново провести исследования на эту тему. Исследования проводятся и подтверждают при этом прежние выводы о чрезвычайной энерго-магической стоимости подобной реформы. После чего всё утихает.
   На крыше Дворца нет постоянных строений или объектов. Однако, здесь проходят многие церемонии и в случае от надобности здесь могут построить трибуны, амфитеатр, колонны и стартовые-финишные полосы для гонок. Да и много чего ещё. Но в этот раз поверхность была абсолютно пустой. Только горели на чёрной глади тёмно-синие сигнальные огни, чтобы всадники не промахнулись.
   На северном конце, где приземляются все, прилетающие в Крест со стороны Гвардейского плато, нас ждала сотня Дворцовой стражи - элитного подразделения гвардии. Стражники в парадных фиолетовых доспехах и длинных, лежащих на земле плащах выстроились в две шеренги вдоль полосы приземления на расстоянии в два метра друг от друга.
   Как и положено по этикету, мы приземлились у ближайших к краю стражников и направили пегасов шагом. В это время первый из стражников сделал несколько шагов вперёд и развернулся к нам навстречу. Он снял шлем и опустился на правое колено. Когда пегас Валона остановился возле него, стражник поднял голову, взглянул на Принца и гаркнул:
   - Слава Претенденту!
   - Слава Претенденту! Слава Претенденту! Слава Претенденту! - вторили его подчинённые.
   Принц спрыгнул с пегаса, а стражник встал.
   - Валон. Прибыл в сопровождении Почётного эскорта под началом генерала Зохави, - Претендент стукнул кулаком по грудной пластине и протянул руку стражнику.
   - Жибер Голитин. Сотник Дворцовой стражи. Рад вас видеть на родной земле, Принц.
   - Я тоже рад, сотник Голитин. Безумно рад, - Принц счастливо рассмеялся.
   - Оруженосцы! Трое суток выходных каждому! Сбор в казарме! Отгоните пегасов и свободны!
   Мы спешились, а наши оруженосцы поскакали к грузовым лифтам, чтобы опуститься на пятисотую отметку, где расположены конюшни.
   - Гвардейцы! Благодарю всех за службу! За новыми назначениями явитесь через две недели в канцелярский отдел на трёхсотой отметке. Все свободны, господа! - обратился к нам генерал.
   В отличие от оруженосцев, мы не стали сдерживать радости - раздались довольный гул, хлопки по плечам. Со всех сторон посыпались предложения, где отметить удачное завершение опасного, хоть и очень почётного задания.
   - Воины Чёрной Империи! - голос Валона прозвучал совершенно неожиданно. - В ваших личных делах теперь появится отметка о командировке в неразведанный мир. То есть - повышенной категории сложности. Вы рисковали своей жизнью ради меня. Вы были первыми подданными Империи, которых я увидел за семьсот лет. Будьте уверены - я этого никогда не забуду! Благодарю вас, гвардейцы!
   Как я уже отмечал ранее, голос этого человека мог оказывать удивительное по силе воздействие на психику слушателей, когда ему было нужно. Сотня гвардейцев, только что получившаявольную, мгновенно присмирела. Руки сами собой, мимо воли вытягивались по швам. Когда ты слушал речь Валона - ты был счастлив. Тебе казалось, что уже само то, что тебе выпала честь слышать его голос, его слова - это высшая награда. Выше чинов, званий, должностей. А если он ещё и хвалил тебя, то внутри тебя прыгал от счастья пятилетний мальчишка, получивший на день рождения свою первую боевую саблю...
   Целую минуту после того, как Принц в сопровождении сотника стражников и генерала скрылись с глаз, опустившись на лифте мы стояли, глядя на то место, где он только что стоял. Я думаю, каждый из сотни эскорта пытался анализировать свои ощущения. Я видел это по растерянным, ищущим что-то внутри себя глазам.
   Это не был гипноз, ибо каждого Дворянина учат сопротивляться гипно-излучению любой интенсивности. Это не была магия или какая-либо экзотическая психотехника, которой Принц мог обучиться в мире изгнания. Это мы бы почувствовали. Это было ораторское искусство в его высшей, гениальной, сверхчеловеческой степени проявления. Он словно вынимал у каждого отдельного человека разум, затем соединял их вместе, словно снежный ком, и обращался напрямую уже не к самостоятельным личностям, а к этому объединённому разуму толпы. И объединённый разум заполнялся до отказа именно тем, чем его хотел наполнить Валон. У "снежного кома" не было ни единого шанса, ибо у него не было собственной памяти, рефлексов, инстинкта самосохранения, воли и прочего, что неизменно сопутствует разуму человека. Это я понял не тогда, стоя на крыше Креста, а много позже, в бесконечных размышлениях.
   Быть может, если бы у Валона не было этого невероятного дара убеждения, история Империи продолжалась бы ещё тысячи и тысячи лет...
   - Господа! Приглашаю всех к себе во дворец, - раздался вдруг весёлый, чуть надтреснутый басок, - возражения не принимаются! А те, кто откажут мне - могут считать меня врагом! Вот так-то, господа!
   Это был Венемин Касрон, владетельный великий князь. Хотя ему было всего на два года больше, чем мне, он уже вступил в права старшего в роду, так как его отец скончался двадцать лет назад. Именно об этом говорит слово "владетельный" перед титулом. Мы с Касроном учились в одном кадетском корпусе. Учился он из рук вон плохо, два раза оставался на второй год, так что выпускной экзамен держал вместе со мной. Однако, ему многое прощалось. И потому, что он стал сиротой и потому, что получил чин камер-юнкера в двенадцать лет, став придворным и имея право покидать кадетский корпус, и, наконец, потому, что его старшая сестра была замужем за министром образования.
   - Все к князю! Всей сотней летим! Сей же час!
   - На грузовой лифт все и на палубу флаеров!
   - Ура великому князю!
   - Слава Касрону!
   - Пойдёмте, герцог, нам всем нужно развеяться, - хлопнул меня по плечу Вастар, - к тому же у Венемина отменный погреб. Поговаривают, в недрах дворца Касронов можно отыскать бочки с элимийским коньяком времён колонизации.
   - Но ведь Элимий был колонизирован восемьдесят четыре тысячи лет назад? - удивился я не без основания, ибо такой коньяк даже Императорскому столу сделал бы честь.
   - Именно так. Плюс, Касрон всегда завершает гулянки "солнечным". А ещё у него есть право вызова в одном очень элитном заведении Таросы, куда хаживают даже министры и вице-короли.
   - Всё, всё, граф, - я поднял руки, - вы меня убедили! Негоже пропускать подобное мероприятие. Тем более, что мы все теперь - братья по оружию.
   Вот в таком приподнятом настроении мы отправились на девятисотую отметку, где заняли самый крупный флаер. Серебристая сигара с рядами уютных кожаных кресел и столиками между ними вместила всех наших. Правда, пришлось немного повздорить с группой чиновников и учёных, претендовавших на единственный оставшийся большой флаер. Впрочем, спор тут же закончился, когда Вастар как бы невзначай достал из ножен саблю и пару раз взмахнул ею. Характерный свист донгарской стали быстро остудил гражданские головы...
   Я сел у стены, так как изнутри они прозрачные. Привычка любоваться пейзажем во время путешествия у меня осталась с детства, и я никогда не упускал подобной возможности. Фонтаны, статуи, беседки, цветущие сады, образующие причудливые и прекрасные узоры, если смотреть на них сверху, пруды, островки "дикой" природы, экзотические растения со всех миров, где ступала нога имперца. И наконец - особняки и дворцы высшей знати, представляющие из себя шедевры архитектуры. Иные из них достигали ста метров в высоту, иные занимали площадь в добрый квадратный километр. Величественная и строгая Донгарская архитектура всех эпох; лёгкая, стремящаяся к небу архитектура миров Ядра; экзотическая, ассиметричная, использующая силовые поля в качестве фундамента и опор; адаптированная под человека архитектура негуманоидных рас норити и апрогонов. Всевозможные варианты смешения стилей и все способные воплотиться в камне, металле или пластике геометрические фигуры. Любоваться северной стороной Донгара можно было вечно...
   Дворец Касрон лежит в тридцати километрах к западу от особняка Камтэн (только имения великих и древних князей имеют право называться дворцами). Я ни разу не был дома у великого князя и вообще смутно представлял внешний облик имения, так как в той местности бывал лишь раз и то в десять лет.
   - А вот и Касрон, - довольно воскликнул незнакомый мне гвардеец, сидевший по соседству.
   История рода Касрон неразрывно связано с Элимием - четырнадцатым миром Ядра. Сто сорок тысяч лет назад Блок Министров и Малый Круг Советников рекомендовали Императору Олиду колонизировать Элимий - мир, давно известный Империи. Когда-то там существовала великая цивилизация, но после всепланетной войны она пришла в упадок. Сохранилось лишь одно крупное государство. И хотя местные жители утратили высоко-технологические знания, у них всё же сохранился довольно серьёзный арсенал лучевого оружия планетарной мощности, парочка квантовых бомб и даже космический фрегат. Древние элимийцы строили на совесть - их регрессировавшие потомки и спустя сотни тысяч лет пользовались плодами погибшей цивилизации. По шкале Норгона, Элимию было присвоена восьмая степень опасности (из одиннадцати). Это значило, что колонизация должна была вестись дипломатическими методами, в виду возможности местного населения нанести значительный урон войскам Империи. Тамир Касрон, пятьдесят девятый князь рода блестяще справился с возложенной на него миссией колонизации. После чего стал первым великим князем рода. А за его потомками было закреплён приоритет на должность вице-королей Элимия. И мой несколько легкомысленный однокурсник по достижению столетнего возраста тоже станет вице-королём Касрона. Если доживёт, конечно.
   Имение было исполнено в классическом элимийском стиле: множество колонн; огромные круглые купола, обильно украшенные лепниной в форме вьющихся растений; несоразмерно большие статуи древнеэлимийских богов и представителей династии Касронов в безупречном симметричном парке. От большого восьмиугольного центрального здания, увенчанного гигантским куполом, расходилось в сторону восемь зданий-лучей, оканчивавшихся уменьшенными в три раза копиями центрального здания. В промежутках между зданиями-лучами располагались фонтаны. В свою очередь, малые здания соединялись кольцевым коридором, представляющим из себя ряды элимийских колонн с плоской крышей,
   К северу от собственно дворца в трёхстах метрах располагались хозяйственные постройки буквой "П", по центру которых - место посадки. Именно там флаер и сел. Я покинул его последним и отдал приказание машине вернуться во дворец. Мои товарищи были так возбуждены, что, скорее всего, никто из них не вспомнил бы об этом.
   - Ну что, господа, не будем терять время - всех прошу в главный зал! - вскинул руки Касрон.
   - Что вы скромничаете, великий князь, вы имеет право называть этот зал тронным. Там ведь стоит трон? - весело отозвались из толпы.
   - Стоит. Все в тронный зал! - сделал ударение на слове "тронный" владелец имения.
   - Вот, другое дело господа! Почётный эскорт припадёт к живительной огненной влаге из дубовых бочек у ступеней великокняжеского трона! Звучит?
   - Звучит, братцы, звучит!
   - А не боитесь, великий князь, что мы ваш прекрасный дворец превратим в стойло? - пробасил Илиас Отторн, маркиз, большой любитель кутежей. Именно за чрезмерную страсть к выпивке этот ветеран был крайне нелюбим командным составом гвардии.
   - Ну что, вы, господа! Не стесняйте себя в проявлениях чувственных! Кутим на полную! Я никому не позволю покинуть тронный зал, пока мы не приговорим столитровую бочку тысячелетнего элимийского. Мужайтесь, соратники!
   Последние слова Венимина вызвали приступ хохота.
   Я убедился, что слухи обэтом коньяке нисколько не преувеличивали. Это был бесподобный напиток.
   Через три часа, когда бочка опустела, великий князь активировал полулегальный портал, связывающий имение Касрон с заведением мадам Иттиль. Подобные порталы потребляли прорву энергии. Однако, Империя смотрела сквозь пальцы на шалости высшей знати. Великим и древним князьям прощалось многое, за что Дворянин не столь знатный был бы оштрафован, подвергнут общественному порицанию или даже понижен в титуле.
   Тронный зал наполнился весёлым женским смехом. Красивейшие дочери множества миров, тщательно отобранные хозяйкой заведения превратили нашу банальную солдатскую пьянку чуть ли не в светский раут. Должен признать, что мадам Иттиль великолепно знала своё дело. Даже я, герцог, не смог бы отличить её воспитанниц от благородных дочерей Донгара. Девушки были великолепно воспитаны, начитаны и роскошно одеты. Язык не поворачивался назвать их бранным словом. Вастар шепнул мне по секрету, что за последние несколько лет тридевушки из этого безумно элитарного заведения даже вышли замуж за Дворян (такой брак называется неравным, однако, если Небесный Дворянин даёт право своей жене рожать в Чёрном Дворце, то их дети наследуют его имя и все права).
   Тем не менее, даже во хмелю, даже в компании прекрасной атхорианки, чья бархатная кожа от природы чуть светится нежным серебристым светом, невидимым днём, но ясно заметным ночью я нет-нет, да и вспоминал о Нуте.
   Мне кажется, ни для кого не составит труда догадаться, что имение великого князя я покинул только через неделю. Как и большинство братьев по оружию. Некоторые же, во главе с самим Венемином гуляли без перерыва все две недели и едва успели в срок в канцелярию.

Глава 6.

   В год восемьдесят тысяч сто сорок седьмой от Основания Империи, произошло событие, именующееся в книгах по истории как "Церковный переворот". Группа высших жрецов Церкви попыталась отстранить от власти Императора Накима впоследствии названного Третьим Реформатором, сделав его чисто церемониальной фигурой, и установить де-факто теократическую республику.
   Церковь в то время была самой могущественной организацией Империи. Она принимала решение о колонизации новых миров. Она была цензором. Она определяла баланс магии и науки. Она принимала роды Дворянок. Церковь занималась всем, что связанос психи-магической энергией, которая в ту пору официально называлась "чудом, Богами данным Империи" (в простонародье - "чудесной силой") и ревниво оберегала свои знания. Тогда считалось, что психо-магическая энергия неразрывно связана с Церковью. Прима-Кардинал Церкви на всех официальных церемониях стоял справа от трона. Служба в Церкви была очень престижной: даже наследники древнекняжеских и великокняжеских родов шли учиться в Донгарскую Церковную Академию.
   Владения Церкви на Донгаре (тогда, кстати говоря, Парящий Остров был в четыре раза меньше) занимали около восьмидесяти процентов западной стороны и пятую часть южной. В структуре Церкви было множество конгрегаций, комиссий, орденов, департаментов, отделов, подкомиссий, кардинальских канцелярий, департаментов Прима-Кардинальского Секретариата. Помимо этого был Церковный Синод, Совет Ветеран-Капелланов, Совет Старейших Кардиналов, Торговая Палата Церкви, Космическая Епархия, Колониальная Епархия. А также "Научное направление исследования Божественного Творения" и "Магическое направление исследования Божественного Творения" со своими академиями, университетами, лабораториями и прочим.
   По сути, Церковь дублировала все сферы управления жизнью общества. А многими управляла напрямую.Жителям более поздних эпох кажется удивительным, что их предки мирились с Церковной монополией, покушавшейся даже на власть Императора. Но наши пращуры жили в этой системе на протяжении многих тысяч лет и попросту не знали иного. К тому же, система была сбалансирована и если бы не мятеж, кто знает - может до самого последнего дня Чёрной Империи за спинкой Трона маячила бы тень всемогущей Церкви...
   Поначалу переворот складывался удачно для Церкви. Глава ДворцовойСтражи перешёл на их сторону, как и многие из генералов гвардии. Созданный мятежниками Имперский Совет, на три четверти состоявший из Кардиналов, переподчинил себе Кабинет Министров, чьим главой был Наким. Имперский Совет во главе с Прима-Кардиналом Мароном издал первую энциклику Донгарской Республики, согласно которой все, кто не признавал новую власть отлучались от Церкви и проклинались во веки вечные. "И да будут врата в Империи Духа, где владычествует сам Творец, заперты для них до скончания времён. И Кардинал-Превратник да поднимет на них персты своя и расторгнется небесная твердь и падут они на Дно Миров, где муки бесконечные и боли невыносимые, и вечные страдания памяти, и угрызения совести"(выдержка из той самой злополучной энциклики).
   Развязку той истории я запомнил наизусть, не смотря на то, что учил её в девять лет. То есть ещё до того, как поступил в кадетский корпус.
   "Дворцовая Стража и девяносто первый полк гвардии заблокировали НакимаСмиренного ,Третьего Реформатора, и двадцать бойцов Личной Стражи, бывших в ту ночь в карауле в личных покоях Императора на двести тридцатой отметке (в ту эпоху Чёрный Дворец достигал всего двухсот пятидесяти метров в высоту). Император и верные воины успели укрепить магическую защиту личных покоев, поэтому, чтобы взять их штурмом мятежникам потребовалось подкрепление. В это время герцог Ролант, генерал гвардии, командующий седьмым легионом (в разное время легион Империи насчитывал от двух с половиной до пяти тысяч, во времена близкие к Падению - четыре тысячи), выступил против мятежников и двинул верные Императору части в сторону Дворца. Сотня воинов на пегасах, во главе с самим Ролантом сумела пробиться сквозь защиту мятежников и приземлилась на крыше Дворца. Повелитель поднялся к ним. Он планировал улететь на Северное плато, чтобы собрать войско и после вернуться для подавления мятежа. Однако, в этот момент на крышу приземлился флаер, из которого вышли Прима-Кардинал и девять Старейших Кардиналов, представлявших одноимённый Совет. Битва прекратилась. Марон надменно потребовал от Императора прекратить сопротивление и согласиться на условия бунтарей. Глава Церкви был высокомерен, его самолюбие и тщеславие достигли таких высот, что он обращался к Императору на "ты". Наким же был величествен, мудр, печален и говорил с Мароном, бывшим к тому же его духовником, миролюбиво и с удивительным смирением. Он предложил Кардиналам повиниться и обещал простить всех мятежников и сохранить за ними все чины, титулы, должности и имения и никогда не поминать прошлого. Ослеплённый гордыней Прима-Кардинал воскликнул, указывая на север:
   - Взгляни, глупец, сюда приближаются десять лучших легионов!
   - Я верил тебе, Марон,и любил как друга, - тихо, печально и проникновенно ответил Наким и все слышащие его устыдились и многие из воинов и даже некоторые из Кардиналов прослезились.
   Марон пришёл в бешенство от благородства Императора и начал магическую атаку. На нём была замкнута мощь ближестоящих членов Совета Старейших Кардиналов. Впрочем, одного этого чтобы убить Императора недостаточно. Но Прима-Кардинал в экстренных случаях может черпать энергию из Церковного эгрегора. Невероятный по мощи удар сотряс весь Остров. Большинство из тех, кто находился на крыше, погибли на месте.
   А Император даже не шелохнулся. Он просто стоял, опустив голову, и водопад магической энергии, направленный волей Прима-Кардинала разбивался о какой-то щит в метре от фигуры Накима. Когда буря улеглась, потрясённый Марон увидел, что Императора защитила та самая психо-магическая энергия, "чудо, Богами данное Империи". Более того, чёрная энергия спасла не только Накима - невредимым остался и Дворец".
   После этого Наким получил титул Смиренный. А Третьим Реформатором его назвали потому, что у Церкви были отобраны все общественные функции, права и владения. Заниматься вопросами чёрной энергии поручили Психо-Магической Комиссии (ПМК)- сугубо исследовательской организации, лишённой власти. Церковь несколько тысячелетий вообще существовала в подполье. Затем она была восстановлена. Но без права на собственность и строго в роли религиозной общины, отделённой от власти законом.
   Думаете - зачем я рассказал про это? Чтобы потомки поняли, что Чёрная Империя не была статична. На протяжении многих тысячелетий она претерпела девять Больших Реформаций и тридцать семь Малых. Именно способность кардинально менять значимые социальные механизмы в процессе исторического развития делало Империю феноменально устойчивой.
   А ещё я рассказал об этом потому, что в Психо-Магической Комиссии служил мой друг детства, граф Лорид Найвар. И служба в этой, самой таинственной организации державы наложила на него отпечаток. Что, в свою очередь неизменно отразилось и на мне. Именно от него я заразился неким вселенским флегматизмом, присущем практически всем комиссарам ПМК. Этот флегматизм очень помог мне во времена Падения, когда сильные духом ломались, а светлейшие умы теряли рассудок. Ближе к старости, когда я остался один среди совершенно чужого мне мира, флегматизм перерос в фатализм. Что окончательно смирило меня с окружающей действительностью...
   - Привет чернологам! - нарушил я тишину лаборатории.
   - А-а-а, крылатый фехтовальщик, заходи, - старательно растягивая слова,отозвался из-за стеллажа с приборами мой товарищ.
   "Лаборатория измерений анти-фотонной активности" (ЛИАФА) - единственная лаборатория, которой было позволено находиться во Дворце.В последние века среди псимакомов (так сокращённо называли комиссаров ПМК, при чём,даже в официальных документах) и занимавшихся смежными проблемами учёных преобладала теория, что чёрная энергия состоит из анти-фотонов. Теория эта не была доказана. Впрочем, не была она и опровергнута, а значит, имела право быть.
   - Ну как, поймал нечто неуловимое и скорее всего несуществующее?
   - А ты много вина выпил и портянок стоптал?
   - Ну будет тебе, Лоринька, я ведь шучу.
   - Я знаю, друг мой, знаю. Поэтому и не направил на тебя мезонный коррелятор.
   Я напрягся и сосредоточился, ибо знал, что обычно следует после короткой приветственной перепалки. Боковым зрением я уловил смазанную теньс правой стороны и едва успел поставить блок. Привычным усилием воли, я перевёл тело и разум в режим ускоренного локального времени. Теперь я и Лорид были в равных условиях. По традиции, каждый из нас нанёс три удара. И все они были блокированы соперником. Очередная, наверное, уже тысячная ничья.
   Лорид Найвар, сто сорок третий граф рода и двести сороковой Дворянин этого имени, не был обычным учёным. И даже обычным псимакомом назвать его было невозможно. Он вместе со мной учился в кадетском корпусе имени Адвана Колонизатора Пемоная. Как и я, закончил его с чёрной медалью. Вместе поступили мы в знаменитую "Девятку" - Девятое Гвардейское Училище. На втором курсе он неожиданно увлёкся чёрной энергией. Но училище не бросил, а наоборот - начал заниматься с маниакальной настойчивостью. В итоге, он за четыре года осилил семилетнюю программу. Сдал экзамены экстерном. И не просто сдал - а попал в первую сотню выпускников. Это феноменальный результат, если учесть, что Девятка выпустила около миллиона гвардейцев за свою более чем продолжительную историю. (Сам я окончил училище с результатом в конце седьмой сотни, что весьма похвально, и что позволило мне занять второе место в Почётном Эскорте Принца). После чего мой друг уволился в гвардейский резерв и поступил в Университецию Психо-Магической Комиссии. И закончил её с черным дипломом, в ранге комиссара сразу третьей категории, хотя обычно выпускникам Университеции дают не выше пятой. Комиссары ПМК - не только учёные. Они проходят интенсивные курсы выживания, их учат драться и владеть оружием. После окончания он годслужил ассистентом именитого профессора барона Наргарда, побывав с учителем в нескольких мирах Ядра и посетив некоторые инопланетные вице-королевства. После чего профессор лично выдвинул кандидатуру Найвара на вакантную должность заведующего ЛИАФА. Лорид получил звание комиссара второй категории и обосновался на семисотой отметке Крестав северном крыле. Неподалёку от гвардейской канцелярии, кстати говоря. Я сильно переживал, что постоянное сидение в лаборатории может негативно отразиться на здоровье и психике моего друга. Но не тут то было. Он каждые три месяца посещал сборы резервистов. Дважды выиграл ежегодный чемпионат Гвардии по фехтованию (первый в истории резервист, которому достался кубок). Добился расширения ЛИАФА, разместив филиалы лаборатории в звёздной системе Орэга, а так же на Элимии и Пемонае и постоянно оббивал пороги властных кабинетов, требуя учреждения новых филиалов.
   В общем, он не падал духом и вёл необычайно активный, даже по гвардейским меркам, образ жизни.
   - Ну что ж. Не до конца ещё пропил здоровье, - буркнул товарищ, когда мы обнялись, - рассказывай, как Принц.
   - Ты тоже в отличной форме, граф. Может, пойдём более приличествующее разговору место?
   - В Парк или в местную зону отдыха?
   - Нет, друг. Поехали-ка на Тарос. Помнишь то кафе на Морийском нагорье? Там сейчас день или ночь?
   - Конечно же, помню. Там сейчас примерно полночь. Асхен! - крикнул товарищ в глубину помещения.
   - Да, граф! - отозвался девичий голосок. Через десять секунд к нам подбежала рыжеволосая девушка.
   - Баронесса, это мой друг, меднолобый, герцог Камтэн. О, нет, не трудитесь соблюдать этикет, солдафон этого не оценит. Оставляю вас старшей. По смене передайте, что транс-диффузия тахионов в ашварском потоке перешагнула восьмую ступень. Пусть готовят квантовые ловушки, настраивайте на альфа-сигма спектр. В журнале не забудьте расписаться. Попрощайтесь от меня с ребятами. Всего доброго, Асхен!
   - Я вас прошу, милая баронесса, не верьте тому, что рассказывает о гвардейцах мой друг. В мире нет более учтивых кавалеров! Я очень рад нашему знакомству, - я поцеловал руку помощнице Лорида.
   - Очень рада познакомиться с вами, герцог. На самом деле, Лорид всегда отзывался о вас только в превосходной степени. До свиданья господа.
   - Мне показалось в неровном свете комнаты, или она действительно краснеет, когда ты произносишь её имя? И ещё одно - твои помощники с каждым разом становятся моложе, - усмехнулся я, закрыв дверь лаборатории.
   - Беда, Савор, - слегка поморщился граф, - мне четыре года подряд присылаютлучших выпускников факультета анти-фотонных исследований. И четыре года подряд среди них оказываются красивые девушки. И они влюбляются в меня через неделю после начала работы!
   - Ну, знаешь ли, нашёл на что жаловаться. Да половина из мудрецов с западной стороны дали отрубить бы себе руку, лишь бы оказаться на твоём месте! Да что там мудрецы! Такому может позавидовать и гвардеец!
   Я двинулся влево, к горизонтальному лифту.
   - Стой! Мне на днях дали право стоянки. Здесь, на обрыве(обрывом называли окончание этажа).
   - Ну ты даёшь, граф! - присвистнул я. - Многие и после двух-трёх веков службы такой чести не удостаиваются! А ты здесь всего-то четыре года!
   - Пустое, - махнул он рукой, - это всё пустое.
   Мы преодолели двести метров, отделявших нас от обрыва. Коридор в этой части был пустынен и заканчивался тупиком. Мой друг взмахнул рукой, и в стене появилось дверной проём. Пройдя сквозь него мы оказались на карнизе шириной в два метра, опоясывавшем этаж. Вдоль карниза были припаркованы небольшие личные флаеры, разных форм и цветов. Дул довольно сильный ветер, чему я мимолётно удивился, ведь на крыше Дворца ветра не было никогда.
   Мы пошли по карнизу налево, миновали три флаера свинцового цвета, какие пользуются популярностью среди чиновнической братии. И остановились возле фиолетового-чёрного - цвета, в которые обычно используют гвардейцы. Флаер был выполнен в форме летающей тарелки, в отличие от соседних - приплюснутых цилиндров. В боку летательного аппарата протаяло отверстие. Лорид сиганул внутрь прямо с карниза, а я чинно прошёл по покатому боку аппарата и, пригнув голову, шагнул внутрь.
   Я сел на круглый диван, напротив товарища.
   - Ну не могу я, понимаешь, я верен Жали. У нас свадьба через полгода, - вздохнул граф, - а эти выпускницы... Мне дико неудобно и стыдно. И ладно бы влюблялись так, поверхностно. Первая из Комиссии ушла. На меня её родственники до сих пор косо смотрят. Вторую я перевёл на звёздный филиал. Третья бросила лабораторию и пошла на административную работу в секретариат, теперь интриги против меня плетёт, мстит, и раз в пару месяцев шлёт длинные покаянные письма... И вот теперь четвёртая. Жуть какая-то.
   - Ты ни в чём не виноват, не кори себя. Поговори с бароном Наргардом или с кем-то в секретариате, попроси, чтобы к тебе направляли только юношей.
   - Думаешь, не говорил? Учитель с меня долго смеялся. А начальник отдела кадров в секретариате - желчный старик, которому до пенсии двадцать лет всего. Он меня обругал и посоветовал заниматься наукой, а не подростковым развратом. Ей Богу, если бы ему не было почти семьсот лет, я бы его на дуэль вызвал.
   Я изо всех сил сдерживался, а потом всё-таки прыснул со смеху.
   - Неукротимый граф Найвар, один из лучших бойцов Империи окружён четырьмя прелестными девицами-комиссарами ПМК, влюблёнными в него по уши. Вот это переплёт!
   - Ну что ты, в самом деле. Я ведь серьёзно. Если бы не Жали, я бы давно уже как-то всё решил. Помоги, а?
   Я с трудом заставил себя успокоиться.
   - Почему же ты мне раньше ничего не говорил?
   - Да вот боялся, что и ты меня обсмеёшь. Наверное, и не стоило рассказывать... - Лорид махнул рукой.
   - Всё, граф, шутки в сторону. Натравим мы на твоих сердечных молодых гвардейцев. Девушки тебя через неделю забудут напрочь. Ещё вспоминать будешь с тоской.
   - Это вряд ли...
   Друг сделал стены и пол флаера прозрачными и убрал столик в магический запасник машины. Он, как и я, обожал смотреть на окружающий мир во время путешествия. Лорид любовался пейзажами Тароса сквозь пол, а я отвернулся, положил локти на спинку дивана и смотрел вдаль, следя за убегающей линией горизонта...
   Через пару минут мы прибыли на место.Морийское нагорье занимает добрую четверть площади Голдейского (после Падения это название быстро забылось) континента в Южном полушарии Тароса. Здесь около десятка горных хребтов, чьи заснеженные пики достигают местами шестикилометровой высоты. Однако, известно оно благодаря своим долинам. Их здесь множество - более трёх сотен и большая часть застроена пансионатами. Здесь и неплохие горнолыжные трассы и минеральные источники, а в некоторых долинах есть даже горячие источники, купание в которых оказывает лечебный и тонизирующий эффект. Небесная знать отдыхает лишь нанескольких, самых престижных курортах. Остальные же облюбованы таросскими гражданами. Лет десять назад, пролетая над нагорьем, мы с Лоридом обнаружили небольшое, но очень живописное ущелье. Спустившись пониже, мы обнаружили террасу, полностью скрытую под козырьком. И там, над самым обрывом приютилось открытое кафе. Небольшое, мало кому известное. Содержала кафе семья эмигрантов из Ахториана, а клиентами их были в основном состоятельные пенсионеры, бывшие чиновники Нижней Столицы. Ахториане, как и донгарцы, ведут ночной образ жизни и открывают своё кафе только после заката.
   Поставив флаер на небольшой стоянке, рядом с другими двумя машинами, мы направились к столикам. Из десяти столиков свободных было ровно половина, в том числе и наш любимый - стоявший у самого обрыва. Отдельного освещения в кафе не было, только несколько костров в мангалах, создававших уютный полумрак для низовых и не особо мешающих нам. Хозяин, пожилой полный ахторианин с невероятно пышными усами, узнал нас, вытер руки о белый фартук, заулыбался и вышел из-за стойки к нам навстречу.
   - Ваши благородства! Совсем забыли старого Кириати!
   Он коротко кивнул, чуть повернув голову вправо - так низовым жителям положено приветствовать Небесных Дворян. Остальные посетители, услышав о "благородствах" встали и тоже кивнули. В принципе, наказания и штрафы за неподлежащее приветствие Дворянина давно отменили. Но люди чтили традиции. Тем более, что некоторые плохо воспитанные и чересчур высокомерные обитатели Донгара могли и пощёчину отвесить.
   - Что ты, Самул, как можно. Просто последние годы дел слишком много. Мы вообще первый раз на Таросе за четыре года, - успокоил старика Лорид, здороваясь с ним за руку, отчего тот заулыбался ещё шире.
   - Истинная правда, дорогой Самул, - я тоже пожалвсё ещё крепкую, не смотря на возраст руку хозяина кафе.
   - Вам как обычно?
   - Так точно.
   - Ловочка! - крикнул старик жене. - Два стейка из шейки гаррона, лучшую часть!
   Я пошёл за столик, а мой друг задержался около хозяина кафе.
   - Извините, ваши благородства, - это уже нам, - подождать придётся дольше, чем раньше. Дочки вышли замуж и уехали в Тарос. А нам с Ловочкой тяжко. Возраст!
   - Самул, дорогой, - остановил собиравшегося уйти хозяина кафе Лорил, - У меня есть имение в Ахториане, в северной Лоции и титул тамошнего маркиза Диавити. Я обязательно свяжусь с ними и попрошу двух молодых девушек тебе в помощь. Только ты их не обижай и плати хорошо. Идёт?
   - Ваше благородство, я даже не знаю, как вас благодарить! Я уже два года пытаюсь добиться помощи от родственников из моего родного мира. Безрезультатно! А мне хочется, чтобы на меня работали именно ахториане - ну поздно нам с женой на дневной образ жизни переходить. Ну, вы понимаете.
   - Понимаю, Самул. Ночные хищники должны охотиться ночью.
   Старик громко рассмеялся. И не лишним с моей стороны будет уточнить, что ахториане эволюционировали из приматов - хищников. В их рационе кроме мяса нет почти ничего и восемьдесят процентов их национальных блюд- жареное со всевозможными приправами мясо.
   - Ловочка! Ты дожаривай шейку гаррона. А я достануиз морозильника молочного сапира!И лично займусь его приготовлением!
   Старик ушёл, чуть ли не пританцовывая, и скрылся в доме. Его семья жила в нескольких комнатах, вырубленных прямо в скале. Скорее всего, с помощью мага-строителя. Жена пошла вслед за ним. И вскоре вернулась, неся в руках небольшой свёрток. Она подошла к нам, кивнула. Хозяйка была невысокой, но стройной и всё ещё красивой женщиной. Кожа её светилась намного сильнее, чем у Самула. Это говорило про её более высокое происхождение.
   - Здравствуйте, ваши благородства. Самул передал вам эти сигары. Скручены по старинному рецепту, такие сейчас уже почти разучились делать. Муж хранил десяток сигар в ожидании первенца. Но не судьба, Господь наградил нас только дочерьми. Возьмите.
   Она поклонилась нам чуть ли не в пояс и пошла к мангалам.
   - Слушай, чего это они? - удивился я. - Ты ведь просто пообещал им помощниц прислать.
   - Мой меднолобый друг, Самул и Лова Кириати - горцы. Согласно их традициям, если семья берёт работников, то эти работники становятся членами семьи. То есть, я фактически пообещал им двух юных дочерей. Это большая радость для стариков. Они будут заботиться о будущих детях работниц, как о собственных внуках и любить их так же сильно, как кровных. "Под одной крышей - одна семья", - так гласит их народная мудрость.
   - Как они вообще эмигрировали, если у них так сильны почти первобытные родовые традиции?
   - Скорее всего, их клан утратил права на родную гору. После этого остаётся два пути: либо проситься в чужой клан и оставаться на месте, либо искать необитаемую гору, на которой нет меток других кланов. Победивший клан разрешает остаться далеко не всем. Но те, кому всё-таки позволили остаться неохотно общаются со своими кровными родичами, уехавшими в иные края.
   - Трудно поверить, что в мирах Ядра сохранились подобные общественные отношения.
   - Конечно трудно, если из всех достопримечательностей мира гвардеец в первую очередь посещает бордели и кабаки.
   Я взял со стола сигару и понюхал. С интересом обнаружил, что кончики сигары пахнут по-разному, а потом выяснил, что при каждом последующем вдохе запах меняется. От резко-медового до сладко-степного, а потом и до запаха горных лугов. Лорид, следивший за моим лицом, тоже взял сигару в руки.
   - Однако... - протянул он удивлённо.
   - Лучше и не скажешь, - подхватил я.
   - Покурим после еды, - друг отложил в сторону табачное чудо. Лицо его вдруг посерьёзнело, он посмотрел мне в глаза, а потом опустил голову и чуть повернул её вправо и тихо, печально сказал:
   - Ко мне Кали вчера заходила. Спрашивала о тебе.

Глава 7.

   Калин и Жалин Фагвур, маркизы, родные сестры. Калин моя ровесница, Жалин - на год младше. Маркиз Гавот Фагвур приходился дальним родственником, в девятом или десятом колене, Лориду. К тому жеон был сослуживцем и хорошим другом отцу моего товарища, Оттину Найвару. Мы с Лоридом знаем сестёр с восьми лет, так как старый маркиз часто гостил в имении Найваров на Донгаре.
   История наших с ними отношений началась в том нежном возрасте, когда дети ещё не различают полов. Продолжилась, когда мальчики начинают избегать девочек, и после, когда девочки неожиданно, за какие-то пару лет превращаются в девушек. И наконец, закончилась тем, чем практически не могла не закончиться - подростковой первой любовью.
   У меня никогда не поднимется рука написать, что сюжет этой драмы - "банален" или хотя бы "типичен". Но, повзрослев, немного повоевав и пережив несколько вполне светских романов, я не могу не сказать, что история эта шла по тому же пути, которому следовали испокон веков юные сердца.
   Лорид влюбился в Жали в двенадцать лет. Он тщательно скрывал этот факт, первое время даже от себя самого. Он часто смущался, замолкал, краснея в присутствии наших подруг. Он осунулся, в глазах появился странный, показавшийся мне даже безумным, блеск. Я тогда думал, что он чем-то заболел. В то же время, он показывал отличные результаты в фехтовании и магии, - занятиям, требовавшим полной концентрации, а больной человек, по моему разумению, этого делать не смог бы.
   Я частенько спрашивал у него, что с ним. Он отмалчивался или менял тему разговора. Наконец, как-то посреди дня во время весенних каникул, он разбудил меня и поделился своим счастьем, точнее - горем. По крайней мере именно так он думал, ибо вбил себе в голову, что такая красавица как Жали никогда в него не влюбится. И ему "до скончания дней придётся влачить беспросветное существование, будучи раздавленным непосильным для одного человека любовным бременем".
   Я никогда ранее не видел своего друга в чём-то сомневающимся. Уже самого раннего детства, когда мы поклялись стать гвардейцами, я воспринимал его не иначе, как воина, солдата. Прямого, честного рыцаря без страха и упрёка. Способного пожертвовать собой ради братьев по оружию без раздумий.
   Сам я тогда ещё не познал силу любви и воспринимал её как прихоть разума, шутку психики. Если честно, до этого неожиданного дневного разговора с Лоридом, я вообще был склонен считать любовь выдумкой писателей и поэтов. Я дал ему тогда единственный совет, который почерпнул из книг - собрать в кулак всё мужество и признаться Жали.
   Во время летних каникул он признался. Девочка не отвергла его, но и не сделала ответного признания. Жали с самого раннего детства отличаласькаким-то особенным благоразумием и рассудительностью. Будучи ещё ребёнком, она сказала Лориду, что он ей глубоко симпатичен, но им обоим нужно время, чтобы разобраться в чувствах.
   Когда мы закончили кадетский корпус, Лорид несколько охладел к Жали. Он встречался с несколькими девицами одновременно (со взрослыми женщинами тоже). Граф Найвар, золотоволосый красавец-гвардеец невероятно быстро завоевал славу у ветреных придворных дам. Младшая маркиза Фагвур наоборот, прониклась к моему товарищу глубоким, искренним чувством и тяжело переживала слухи о его интрижках и светских, ни к чему не обязывающих скоротечных романах. Однако, она ни разу ни в чём его не попрекнула.
   Когда мой друг заканчивал Университецию, он сильно изменился. Стал взрослым. Практически перестал посещать великосветские рауты и балы, разочаровав этим множество благородных ветрениц, искавших его общества. Его сближение с Жалин произошло как-то само собой. Нельзя было сказать, что кто-то из них старался завоевать внимание и симпатию другого. Словно сама судьба, в книге дел сердечных, с милой улыбкой на устах начертала связать их души чистым и большим чувством...
   У меня с Кали было всё почти наоборот.
   Однажды, нам было тогда по десять лет, мы с Лоридом увлечённо лупили друг друга у меня в саду, тренируясь перед вступлением в кадетский корпус. Я почувствовал на себе взгляд. Не магический, а обычный взгляд, ощущаемый психической системой. Кто-то наблюдал за мной. Я точно знал, что слуг в тот день в имении не было. А вся компания взрослых и девочек должны были слушать музыкальную игру моей тёти на каком-то жутком туземном инструменте, с непроизносимым названием, которое я даже не пытался запомнить. В меру своих магических сил, я попытался просканировать пространство, но никого не обнаружил. Значит, тайный наблюдатель не хотел, чтобы его обнаружили - он использовал маскировку.
   Под утро, когда гости разъехались, я расспросил маму, не отлучался ли кто из музыкальной залы. К своему огромному удивлению я узнал, что у Калин разболелась голова и она ушла в гостевое крыло отдохнуть. Окна той части особняка как раз выходили на тренировочную площадку в саду!
   С тех пор я начал исподтишка наблюдать за Калин. Я и помыслить не мог истинную причину её ко мне любопытства и в своей глупости и самонадеянности решил, что Калин пытается подсмотреть мои секретные приёмчики. Однако, во что бы мы не играли - в прятки, салочки, гонки, настольные игры и прочее - она всегда старалась держаться возле меня. Я чувствовал затылком её взгляд. И это был странный взгляд, не такой, каким она смотрела на меня раньше. В нём было тепло, лучистое сияние, доброта, нежность.
   Я долго не мог понять, что это значит. Я ведь привык к Жали и Кали как к самому себе и не мог даже подумать, что стану первой любовью кого-то из них. Наверное, я бы ещё долго ничего не понимал, если бы однажды она не поцеловала меня. Это произошло, когда мы гоняли на детских флаерах наперегонки в имении маркиза Фагвура. Я с Кали против Лорида и Жали. Я сидел за штурвалом, а Кали была штурманом. Мы победили. Я переключил управление на автоматику и на радостях бросился обнимать девочку, как делал это десятки раз прежде. Она поцеловала меня в губы, а потом очень испугалась и покраснела. По странному совпадению, это случилось во время тех каникул, когда Лорид рассказал мне о своей любви к Жали.
   Девочке стало совестно. До конца каникул она избегала меня. Я не знал, что мне делать. Я не стал говорить об этом другу - если бы дело касалось моих собственных чувств, я бы спросил его совета. Но чужую тайну я выдать не мог.
   Я так часто и так много думал о Калинке (уменьшительное ласкательное от Калин, распространено на Таросе) и об её чувствах, что, к своему удивлению обнаружил некие странные последствия этих раздумий. Когда я переставал думать о ней, то плохо себя чувствовал. Когда снова обращал мысли к её образу, ощущал душевный подъём, вдохновение, и моё настроение улучшалось. Постепенно я понял, что не могу думать ни о ком и ни о чём, кроме неё. Это было какое-то наваждение. Я с трудом мог заставить себя учиться и чуть не провалил годовые испытания. Я не мог дождаться встречи с Калинкой и представлял, как мы будем бродить, взявшись за руки по залитому светом лун саду и целоваться в разных потаённых местечках...
   Реальность же разбила все мои мечты. Калин встретила меня холодно и держалась отчуждённо. Под всевозможными предлогами она избегала оставаться со мной наедине. И даже с явной неохотой соглашалась на наши привычные игры вчетвером. А потом Лорид признался Жали.
   С той поры мы стали встречаться с девочками всё реже. Я ощутил себя в шкуре друга, утратив надежду на взаимность. Я сотни раз повторял собственный совет, что нужно признаться - и всё никак не мог набраться мужества. Моя любовная лихорадка перешла из стадии острого приступа в хроническую стадию. Я приучил себя на людях не показывать вида, поддерживая образ мужественного кадета, будущего гвардейца Империи.
   Учёба и тренировки стали моим спасением. Я подтянул оценки и почти догнал Лорида. Мы с ним старались не говорить о сёстрах. Любовь моего товарища к Жали угасала, моя же к Калинке росла...
   Поступив в "Девятку", я сильно напился. Так сильно, что взял флаер и полетел в особняк маркиза Фагвура. Я встретил её в саду, в обществе незнакомого мне молодого человека. Я мгновенно протрезвел, хотя ещё не умел усилием воли проводить детоксикацию организма. Они смеялись над чем-то. Когда же заметили меня, то замолчали. Кали поджала губы и чуть вздёрнула подбородок. Я знал это её выражение. Именно так она делала, когда встречалась с чем-то, чем когда-то сильно увлекалась, но потом сменила пристрастия: картинами, книгами, музыкой.
   Я чувствовал себя не человеком, а механической куклой. Я как-то мимолётно и отстранённо подумал, что моё тело мне не подчиняется - я его попросту не чувствовал. Я не слышал, что они говорили мне. Наверное, я тоже что-то ответил и даже что-то подобающее при встрече, потому что лица их не вытянулись в удивлении или опасении.
   На негнущихся ногах я развернулся и пошёл прочь.Я не разбирал перед собой дороги. Через какое-то время, когда я снова начал ощущать своё тело я понял, что плачу. Слёзы принесли облегчение.
   Когда я пришёл в себя настолько, что мог размышлять, я вернулся к флаеру. Я полетел к Лориду. Мы пили три недели кряду, посетив все стоящие клубы и бары Нижней Столицы.
   Я не знаю, рассказал ли я другу о своей беде, будучи пьяным - мы никогда не вспоминали события тех недель.
   Только на третьем курсе Училища я смог наконец честно сказать самому себе, что больше не люблю Кали. И даже в мыслях я больше не звал её Калинкой.
   Издавна люди знают, что госпожа Судьба - дама капризная. Иногда даже жестокая. В то время, когда образ моей первой любви окончательно стёрся из моего сердца и переселился в мою память, в душе Кали расцвёл казалось бы навеки засохший цветок. И этот цветок был любовью ко мне. Маркиза расторгла помолвку со своим молодым человеком, графом Виденом Эдисолом (тем самым, с которым я встретил её в ту проклятую ночь). Она исхудала, плакала каждую ночь. При этом, она ничего не рассказывала даже собственной сестре. Родители вызывали к ней докторов:магов, учёных, псиотиков (тех, кто лечит с помощью психических сил). Она лечилась на лучших курортах Империи.
   Калин - очень гордая девушка. Целых три года она крепилась и только потом поведала о своём горе бабушке. Та забрала её в имение на Васлане и более года бабушка и внучка путешествовали по этому почти дикому, малонаселённому миру, лишь пять тысяч лет назад ставшему клиентом Империи. Свежий горный воздух и дневной образ жизни пошли на пользу девушке. По возвращении на Донгар, Кали наконец рассказала о причинах своей "болезни" Жали. Младшая сестра к тому времени уже была помолвлена с Лоридом.
   Жалин была уверена, что нам четверым суждено быть вместе до конца наших дней. Два лучших друга, женатых на сёстрах - так виделось ей наше будущее. И свойственная ей мудрость, обычное для неё благоразумие в этом случае дали сбой. Она мечтала, строила планы, даже рисовала эскизы будущей перестройки имений Найваров и Камтэнов. Она говорила о синхронизации ландшафтного дизайна наших садов и парков. Она подбирала учебные заведения, куда пойдут будущие кузины и кузены...
   Все эти разговоры больно ранили моего товарища. Он разрывался между миром грёз его возлюбленной и действительностью, в которой гвардеец Камтэн предавался свойственным его профессии порокам, а сестра его невесты проводила большую часть года в путешествиях по полудиким мирам-клиентам Империи, в надежде убежать от себя самой.
   И теперь, во время каждой встречи с Лоридом, неизменно звучали слова, о том, что либо Жали, либо сама Кали спрашивала обо мне. Мой друг всегда произносил их тихим, печальным голосом, непроизвольно чуть опуская и отворачивая вправо голову. Я вздыхал, не зная, что мне отвечать.
   Вздохнул я и на этот раз.
   - Лоринька, - я редко теперь называл его так, - в этой Вселенной нет существа, которое я хотел бы полюбить больше, чем хочу полюбить Кали. Я часто думаю о ней, пытаясь отыскать в памяти нити, способные оживить погибшие чувства. Я представляю себе тот мир, который жаждёт построить Жали. Я вижу, как мы вчетвером ходим на балы и на рауты в Чёрный Дворец. Я пытаюсь заставить себя поверить, что так оно и всё и будет. Но...
   - Но что? - ещё тише и ещё печальнее спросил Лорид. Спросил, наверняка зная, что я отвечу.
   - Я не люблю её. И не знаю, смогу ли полюбить.
   - Кали хочет лишь, чтобы ты простил её.
   Я замолчал. Отвернулся и смотрел на отвесные гранитные стены ущелья. Со дна едва доносился шум воды, несущейся в небольшую зелёную долину. А дальше - рвущиеся к небу заснеженные пики-близнецы Аром и Арон. Я наблюдал, как изменяется оттенок снега: к голубоватому свету второй луны Кераты добавился светло-алый свет восходящей третьей луны Симы. Ледники заискрились, точно драгоценные камни. Казалось, что горы надели ожерелья из сапфиров, изумрудов и брильянтов.
   - Я давно простил её. И я сам говорил это ей, при тебе и Жали. Неужели ты забыл?
   - Нет. Это не то. Если бы ты простил её по-настоящему, то не избегал бы её общества. Прошу тебя, поговори с ней наедине.
   - Лорид, эта тема неприятна мне, как неприятны тебе влюблённые ассистентки.
   - Не сравнивай их с Кали, это разные вещи. В случае с моими ассистентками мы имеем дело со студенческой влюблённостью в чуть старшего, чем они сами научного руководителя. Чуть затянувшейся влюблённостью, но всё же. А Калин - это женщина, которая будет любить тебя вечно.
   - С чего ты взял? Она ведь однажды уже разлюбила меня.
   - Я просто знаю характер наших маркиз. И я теперь намного чаще бываю с ними, чем ты.
   - Ладно, - меня начал раздражать этот разговор, - я поговорю с ней. Наедине. Иначе ты мне ещё сто лет будешь нудить об этом. А тебя, в свою очередь, доконает Жали...
   Лорид обрадовался моим словам, заулыбался широко и даже заёрзал на стуле. Я представил себе, как он будет отчитываться перед невестой, и ухмыльнулся. Что ж, в положении холостяка есть-таки свои плюсы.
   - Ну, а теперь расскажи про Принца.
   Я вкратце рассказал Лориду о "командировке", опустив знакомство с Нутой. Он слушал не перебивая.
   - Примерно так я себе всё и представлял. Задумка с пророчеством весьма неплоха. Жаль, вы не взяли с собой исторических документов. Ну там, королевские указы, летописи. Это было бы интересно для спецов, как гвардейских, так и научных.
   - Ты ведь понимаешь, что в этих документах писали только то, что было угодно вечному королю? А летать по соседним странам, в поисках изобличающих в нашем Принце самодура или негодяя документов у нас просто не было времени.
   - Само собой не было. Вы пьянствовали в замке почти сутки.
   - Слава Творцу, что в Почётный Эскорт не берут учёных или псимакомов. Принцы, увидев таких подданных, предпочитали бы оставаться в туземных мирках. Ты пойми, Лорид, что кто-то из Претендентов станет Императором. А шпионить за Императором - нельзя.
   - Да, ноостальные-то не станут.
   - Не станут. И мало кто из Дворян и практически никто из граждан никогда не узнают их имён. В их честь не назовут космические тела или новые города. Им не поставят статуи, не посвятят стихи, в их честь не напишут оды или бессмертные романы. Лишь строчка в Имперской Книге - имя и мир, где Принц пребывал в Изгнании. Всё.
   - Ваши благородства! - перебил нас Самул. Хозяин кафедержал в рукахбольшой серебряный разнос. На разносе красовался зажаренный до румяной корочки зверёк, размерами с молочного поросёнка и очень на него похожий. Только вместо пятачка у него был обычный нос, копыт не было и сами лапы были раза в два потолще. По всей тушке были нанесены порезы, вертикальные и горизонтальные. Розоватое мясо в порезах было смазано каким-то соусом. Вокруг зверька лежали травы, незнакомые мне фрукты или овощи, как свежие, так и сушеные. Всё это великолепие создавало экзотический, будоражащий ароматический букет. Посетители кафе, почуяв запах, с интересом поглядывали в нашу сторону.
   - Отодвиньтесь-ка, ваши благородства.
   Ничего не понимая, мы отодвинули стулья от стола где-то на метр. Хозяин показал ладонью, что хватит. Затем достал из-за пояса два кинжала. Не кухонных ножа, а именно кинжала. Лезвие одного было волнистым, второго - раздвоенным, промежуток достигал рукояти. Самул взмахнул несколько раз кинжалами, показывая недюжинное мастерство в этом деле. Он секунд десять подержал кинжалы над сапиром, закрыв глаза и шепча какие-то слова. Затем резким движением кистей закрутил кинжалы - они пару секунд висели в воздухе вертикально, крутясь, и издавали при этом свист. Таким же резким, почти невидимым движением хозяин схватил свои орудия и принялся кромсать сапира. Ну, по крайней мере, поначалу казалось, что от бедной тушки не останется ничего, ибо капли жира разлетались во все стороны, едва не касаясь нас. Не прошло и пяти секунд - на блюде лежало с десяток равных, аккуратно нарезанных кусочка. Но это было ещё не все. Старик положил кинжалы на стол, достал из кармана салфетку, тщательно протёр руки и продолжил действо. Пританцовывая, он брал с разноса травы, овощи или фрукты (я так и не узнал, что это было) в строгой последовательности. Сухофрукты он стирал в порошок и посыпал им куски мяса. Из трав он сплёл две сеточки и отложил их в сторону. Из других плодов он выжимал сок, поливая им жаркое. Наконец, он взял последние несколько фруктов или овощей размял из в руках до состояния кашицы и смазал этой кашицей сеточки из трав. Люди столпились возле нашего столика, позабыв о такте, и смотрели за представлением.
   - Ловочка! - позвал он дрожащим от волнения голосом. Впрочем, он мог этого и не делать. Жена стояла рядом, и не успел он произнести её имя, как на столе появилось две серебряные тарелки и две серебряные же чарки.
   Самул расстелил на тарелках травяные сеточки, а Лова взяла кинжалы и водрузила на них по два куска мяса. Потом сняла с пояса бурдюк и налила в чары вина. И стала рядом с мужем.
   Ап! - произнёс Самул, как говорят фокусники и циркачи.
   Все, в том числе и мы с Лоридом, аплодировали стоя, ибо это было удивительное представление. Никогда в жизни, ни до, ни после, я не видел, чтобы так вдохновенно готовили пищу. И никогда не ел я ничего вкуснее.
   Хозяева кафе заулыбались и поклонились.
   - Это восхитительно. Я ... - опередил меня граф.
   - Самул, если тебе когда-нибудь наскучит это место, я обещаю устроить тебя на кухню в Чёрный Дворец! - перебил я излияния Найвара.
   - Кушайте, ваши благородства. Это мясо едят только руками, - с достоинством ответил старик и чета Кириати под одобрительные выкрики посетителей, удалилась за стойку.
   Мои вкусовые рецепторы, казалось, зажили какой-то своей особенной жизнью, как только я попробовал сапира. С виду мясо было не очень жирное, но стоило укусить, и рот мгновенно наполнился соком. Этот сок активировал все вкусовые зоны языка и принялся играть на них гениальную симфонию. Горчинка сменялась сладостью, кислинка - терпкостью, солёность возникала в промежутках, уступая место пряности и остроте. Когда я начал жевать, вкусовые эффекты менялись местами, создавая новые ощущения. Взглянув на Лорида, я обнаружил, что друг в буквальном смысле слова щурится от наслаждения, словно кот.
   - Оставим два куска на блюде, - сказал граф через пару минут. - По традициям ахторианских горцев, это будет означать, что мы очень довольны пищей и желаем, чтобы хозяева тоже насладились ею.

Глава 8.

   Попрощавшись с Найваром, я отправился в своё имение и провёл три дня в обществе родителей. Как обычно, у нас гостили родственники. На этот раз - семья троюродного дядикнязя Курана Родфрида. Князь Родфрид, некогда огненно-рыжий, ныне полностью седой - генерал гвардии, вышедший на пенсию двадцать лет назад. При встрече, князь первым делом осмотрел мой камзол и сделал мне выговор за то, что я до сих пор не побывал в канцелярии и не получил орден "сотни Почётного Эскорта" (ордена Донгара - небольшие, размером с каплю воды, так как за многие века службы их может накопиться несколько сотен). И только потом обнял меня и поздравил с успешным завершением "командировки".
   Моему отцу Тривуну было двести лет, а матери Лоате сто восемьдесят, когда они поженились. Мать -урождённая великая княгиня Соттор. Это очень старинный род, по знатности уступающий только древнекняжеским, и насчитывающий триста десять тысяч лет истории. Истории великой и славной. Сотторы колонизировали два мира Ядра - Аперкон и Термес. И хотя в наше время там правили вице-короли из других семейств, Сотторы были, без сомнения, самым уважаемым родом тех миров. Мать была псимакомом первой категории, куратором ПМК на Сорнейской и Вислийской звездных системах.
   Отец - восемьдесят девятый герцог Камтэн. До этого мои предки на протяжении ста двадцати поколений носили титул маркиза и ещё ста - барона. Имя Камтэнов прославили десятки генералов, послов, министров, профессоров и даже - несколько кардиналов Старой Церкви. Камтэны сделали весомый вклад в колонизацию семи новейших миров Ядра. Мой дед (покойный) служил Имперским Советником на Донхае - тридцать восьмом мире-клиенте Чёрной Империи. Мой отец был профессором Третьего Медицинского Университета, академиком Медицинской Академии Наук Донгара, имел чин сотника военной медицинской службы (что примерно соответствовало генералу Гвардии). В своё время он также окончил Девятое Гвардейское Училище с результатом в конце восьмой тысячи, и каждый год подтверждал звание гвардейца-резервиста. Плюс ко всему, он входил в пятьсот лучших магов поколения по тестам Брюойля, которые обязательно сдают все Дворяне, вступая в полные права наследия.
   Наше имение было выполнено в классическом Донгарском стиле эпохи Тариана Сократителя, Восьмого Реформатора. Монументальный пятиэтажный особнякбуквой "Н":тёмно-синий аперконский мрамор; огромные строгие колонны; десятиметровые потолки (в главной зале перекрытий вообще не было, потолок находился на пятидесятиметровой высоте); несколько тяжеловатой, как на мой взгляд, посеребренной лепниной на потолках; арочными оконными проёмами во всю стену. В коридорах красовались рыцарские доспехи из разных миров, эпох и государств и чучела животных. В комнатах висели картины. В саду, выдержанном в стиле строгой геометрической симметрии стояло множество классических донгарских статуй в два человеческих роста.
   За столом главной зале, в обществе родителей, дяди Курана и тёти Силезии, а так же их внуков - прелестной белокурой девочки Риавии и не по годам рослого будущего кадета Ритиса - я снова рассказал историю встречи Принца Валона. И снова опустил знакомство с Нутой. Все, даже дети слушали меня с должным почтением, ибо всё, что связано с личностью Императора считалось священным для каждого Небесного Дворянина (кроме некоторых вольнодумцев).
   Дома я отдыхал, тренировался в саду с отцом, дядей Родфридом и Ритисом. Я подумывал нанести визит в имение генерала Зохави, но в итоге счёл это преждевременным.
   Наконец, две недели отпуска прошли, и я надел парадный мундир и отправился в канцелярию. На пегасе, ранее доставленном в имение Камтэн моим оруженосцем.
   Не лишним будет упомянуть о традиции оруженосцев в Империи. Оруженосцами служили дети самой многочисленной (около сорока процентов от общего количества) и самой низшей прослойки Донгарской Знати - баронов. В отличие от остальных Дворян, чтобы поступить в Гвардейское Училище, баронам приходилось после окончания кадетского корпуса ещё тридцать лет служить в оруженосцах. Официально их должность называлась "кадет-оруженосец". По счастью, моим оруженосцем был пятнадцатилетний Фашот. Я чувствовал бы себя неловко, если бы мой помощник был старше меня.
   Итак, я приземлился на посадочной полосе в конюшне, отдал Тори мальчонке-конюху и направился в канцелярию.
   Чёрный Дворец гудел как пчелиный улей. За эти две недели прибыло шестьдесят три Принца, а каждому Принцу полагалась свита и охрана. Дворцовая Стража несла усиленно дежурство. Управление магической защиты Дворца временно увеличило штат в три раза. Кухни, бары, служебные столовые, большие и малые пиршественные залы были заполнены придворными. Гостевое крыло было забито под завязку.
   На семисотой отметке, на пересечении третьего продольного и шестого поперечного коридоров я неожиданно встретился с Принцем. Не Валоном, каким-то другим. Впрочем, ручаться я бы не стал, ибо этот Принц тоже был вылитый Император, только чуть моложе. Он шёл в сопровождении двух Стражников в доспехах первой категории и одного безмерно напыщенного субъекта с гофмейстерской цепью на шее. Я почувствовал слабость, мышцы затвердели, словно после продолжительной нагрузки. Я с трудом опустился на колено, приложил кулак к сердцу и вместе с ещё тремя гвардейцами, оказавшимися рядом рявкнул: "Слава Претенденту!"Когда процессия удалилась, я перевёл дух. Лица моих невольных спутников были бледны, на них явно читалось облегчение. Впрочем, один из них выглядел намного лучше прочих.
   - Да-а-а... Я уже пятый раз сталкиваюсь в коридорах с Претендентами. С каждым днём их сила растёт. Наверняка, из-за близости к энергии, - задумчиво сказал незнакомый мне пожилой гвардеец с нашивками полутысячника и замага сотни(должность гвардейца назначалась командующим в ходе каждой конкретной "командировки", на камзоле обозначалась лишь самая высокая из должностей).
   - Именно поэтому Стражники, охраняющие Претендентов,облачены в пекаты, - добавил тот, что не побледнел - средних лет высокий гвардеец без знаков различия (это не запрещалось), - господа, непременно сходите к псиотикам и возьмите вот эту вещицу.
   Он сделал резкое движение головой, отбрасывая свои длинные волосы назад, и повернулся к нам правой стороной лица. На виске у него была родинка. Не дожидаясь расспросов, он пояснил:
   - Это псикор. Психический коррелятор. В случае изменения плотности внешнего пси-поля, он автоматически выравнивает получаемое излучение. Проще говоря, берёт на себя часть внешнего психического воздействия. Это конечно не пекат, но помогает.
   - Интересно, - недовольно скривился третий, молодой ещё парень с нашивкой десятника, - значит, у них есть защита и они молчат об этом? И что - псикор можно раздобыть прямо во дворце?
   - Южное крыло, семисотая отметка. Медицинский сектор, отделение псиотиков. Пожалуйтесь на сильные головные боли и усталость в присутствии Принцев, должны выдать незамедлительно. Форму и цвет прибора сделают по желанию. Я попросил круглую, в виде родинки.
   - Дельный совет господа! Огромное вам спасибо...
   - Барон Витликс, - представился обладатель полезного изобретения.
   - Барон, приглашаю вас, и вас тоже господа, в кафе. Нужно отметить выдающееся достижение корпуса псиотиков. В кои-то веки они создали что-то полезное.
   Мы рассмеялись. Так уж сложилось, что среди всех ветвей медицины люди меньше всего ценили псиотиков. Этот вид врачевания был самым молодым, появившись каких-то жалких двадцать тысяч лет назад.
   К моему сожалению, я вынужден был отказаться. Я кивнул гвардейцам и удалился. Поверну налево и потом направо, я, наконец, оказался у сто двадцатого кабинета. Я постучался и зашёл внутрь.
   В просторном кабинете кроме стола, цветов в углах и престарелого лысого чиновника с многочисленными орденами "за верную службу", "за долгую и непорочную службу" и всё в таком духе не было ничего и никого.
   - Фамилия, титул, последняя командировка, - чётко, как автомат спросил чиновник, даже не посмотрев в мою сторону.
   - Камтэн, герцог, Почётный Эскорт Принца Валона.
   Столешница осветилась синеватым светом, по ней побежали цифры, слова, какие-то изображения. Чиновники - наверное, самая консервативная часть служащих Империи. Хотя уже многие тысячи лет были менто-компьютеры ("ментоки"), создававшие быстродействующее информационное поле прямо в сознании человека (что в разы экономило время), чиновничья братия по старинке пользовалась обычными компьютерами. При чём, значительная часть канцелярских работников вместо голографических мониторов, работала на двухмерных!
   Найдя то, что ему было нужно, чиновник удовлетворённо кивнул и погасил экран. Затем достал из ящичка в столе небольшой чёрный цилиндрик - принтер-печать. Дважды нажал на цилиндрик и на столе появился платиновый орден Почётного Эскорта и нашивка пятидесятника(фиолетовая бархатная полоска с двумя перпендикулярными чёрными линиями).
   - Подойдите, - тем же механическим голосом потребовал хозяин кабинета.
   Я приблизился вплотную. Чиновник встал, вышел из-за стола, взял знаки отличия и приложил их к моему камзолу. Орден на левую сторону груди, нашивку - на правую.
   - Поздравляю с повышением, гвардеец. Вы можете внести в изменения в личное магическое надгербие.
   Я с отвращением подумал, что человеку, стоящему передо мной абсолютно безразлично награждает ли он гвардейца, вернувшегося из командировки, или списывает неизрасходованный лошадиный корм. Всё-таки правы генералы, которые добиваются возвращения торжественных награждений и повышений на Малом Плацу. Кому вообще могло прийти в голову доверить столь важное в жизни гвардейца событие канцелярским крысам? В результате каких-то бюрократических интриг на Малом Плацу сейчас проходят только традиционные парады в честь Семи Главных Праздников и торжественные повышения в генералы.
   - Служу Империи, - стукнул я кулаком по сердцу, ощутив кожей приятный холодок новенькой медали.
   - За следующим назначением зайдите в сорок третий кабинет на семьсот двадцатой отметке.
   Я развернулся и вышел. В дверях я столкнулся с Вастором.
   - Герцог, если вас не затруднит, подождите меня в коридоре, - шепнул Алан.
   - Хорошо.
   - Выходите либо заходите, - скрипнул сзади бюрократ, - канцелярия Его Императорского Величества не место для досужих разговоров.
   Вастар ободряюще усмехнулся мне и зашёл в кабинет. Когда он вышел, на груди у него красовалась те же знаки отличия, что и у меня.
   Пока мы шли в следующий кабинет, граф рассказывал мне, что произошло во дворце князя Касрона после того, как я отбыл. Выяснилось, что князь забыл предупредить мадам Иттиль, что оставляет куртизанок на вторую неделю. Мадам прилетела во дворец и устроила грандиозный скандал. Маркиз Отторн связал её, посадил на пегаса задом наперёд и хорошенько стегнул плетью крылатого коня. Тот обиделся и до вечера летал где-то высоко в небе. А на следующий день они устроили гонки на флаерах по кольцевому коридору дворца и разрушили половину колонн. А потом отправились на чемпионат по дракам без правил в Эдинхоф, что на Таросе...
   В общем, нескучно гвардейцы провели время.
   Касрон предложил отметить орден и повышение до пятидесятников. Я согласился.
   Возле сорок третьего кабинета столпилась очередь в несколько десятков человек. Кроме нас с Вастором, все здесь были опытные воины, как минимум - сотники. Были и пятисотники и даже тысячники. Кабинет был закрыт и никто не знал, когда откроется. Разговоры велись в основном о Претендентах.
   Прошло около часа. Очередь уже насчитывала около сотни человек. То тут, то там раздавались предложения выломать дверь и оставить чиновникам какое-нибудь оскорбительное послание. Я идею поддержал - ненавижу, когда канцелярские крысы заставляют ждать воинов Империи.
   Сзади, вдруг, стало тихо. Я обернулся и с удивлением обнаружил министра традиций великого князя Ронама Эскхофа. Великий князь был в сером камзоле без знаков различий. Он прошёл вдоль очереди, здороваясь за руку с теми, кого знал лично (в основном - тысячниками), открыл дверь и пригласил зайти. Сразу всех.
   Я переглянулся с Вастором - явно намечалось нечто неординарное.
   Вместо стандартного канцелярского кабинетамы попали в большой зал без мебели и растений. Я обратил внимание, что стены зала покрыты особым материалом, делающим невозможным любое наблюдение и подслушивание извне. Внутренняя сторона двери, естественно, тоже была обработана.
   Министр стоял в центре зала и ждал, пока мы выстроимся в шеренгу вдоль стены. В прошлом Эскхоф был военным. В чине генерала вышел в отставку и быстро сделал карьеру при дворе. У него был высокий лоб философа, тонкие и благородные, даже по меркам Донгара, черты лица.
   - Гвардейцы, - негромко начал он, когда дверь закрылась за последним посетителем, - я собрал вас здесь по очень важному делу. Оно требует полной конфиденциальности. Под страхом публичного бесчестья вам запрещено рассказывать о том, что вы здесь услышите. Это дело поручил мне лично Император. Если кто-то желает уйти, уходите прямо сейчас. Это не отразится на вашей карьере и не будет отражено ни в одном документе. У вас минута на раздумья.
   Я был заинтригован, как и все, наверное. Но я даже не повернул головы, чтобы увидеть человека, уходящего от Императорского поручения. Уверен, что все гвардейцы смотрели строго перед собой.
   - Что ж. Значит, я не ошибся в выборе, - произнёс великий князь по истечении срока. - Каждый из вас знает, что Претенденты участвуют в Состязании и лучший из них становится Наследником. Где и как проходит Состязание - неведомо почти никому. Это одна из Государевых Тайн. Священное почтение ко всему, связанному с личностью Императора удерживает подданных от размышлений и рассуждений на эту тему...
   Министр осмотрел шеренгу, заглянув в глаза каждому.
   - Так вот. Претенденты сражаются в смертельном поединке в мире под названием Серая Топь. Не наше с вами дело знать кто, как и когда положил начало именно такому способу определения Наследника. Гражданским это может показаться излишне жестоким, даже диким и варварским. Но Император и Принцы - своего рода тоже солдаты Империи. Так же как и мы с вами, они готовы без раздумий отдать жизнь за Отчизну. Поэтому с древнейших времён гвардейцев выбирают для того, чтобы сопровождать Принцев и наблюдать за ходом Состязания. Всё должно быть честно! Править Империей достоин лишь лучший!
   Я чувствовал, что слова великого князя приносят ему боль, хоть он тщательно скрывал это. Империя - гуманная и цивилизованная, несущая свет высокой культуры, науки и магии в десятки миров - не смогла за сотни тысяч лет найти лучший способ выбрать Наследника, чем поединок насмерть!
   Честно говоря, я даже испытал лёгкий шок от услышанного. Но я - гвардеец, способный в любую секунду вызвать человека на дуэль за оскорбление чести, как личной, Дворянской, так и мундира. Каково же будет узнать правду о Состязании профессору квантовой физики или актрисе Высокого Театра? Человек тонкой психической организации может в буквальном смысле слова повредиться умом.
   - Я понимаю, что сказанное мной удивило многих из вас. И "удивило" - самое слабое слово из тех, которыми можно описать ваши чувства. Особенно это касается тех, кто помоложе и толком ещё не проливал кровь. Но все вы поймёте, и примите это. Хорошенько подумаете, крепко напьётесь и поймёте. Лично я так и сделал, - все дружно рассмеялись и объявшая зал тревогаиспарилась. Министр тоже рассмеялся, а потом посерьёзнел и продолжил.
   - На крови Принцев зиждется благополучие почти сотни миллиардов человек. Чёрная Империя, вся наша мощь держится на беспрекословной вере Дворян, подданных и граждан в мудрость и справедливость Императора. Эта вера порождает чёрную энергию. А чёрная энергия питает магические силы Донгара. Такой мир построили наши пращуры и передали его нам, чтобы мы улучшали и расширяли его.
   - Принцы идут на Состязание добровольно. Император поведал мне, что каждый из них имеет право отказаться и тогда Государь с помощью чёрной энергии может отправить сына в вечное изгнание в невообразимо далёкую Вселенную. Но за более чем трёхсот-тысячелетнюю историю Империи ни один Принц не отказался. Ни один!
   Эскхофу изменило самообладание. Он поднял правую руку и крепко сжал кулак. Чтобы успокоиться, министр пошёл вдоль шеренги, глядя перед собой.
   - Они отдают свои жизни, чтобы выявить лучшего. Они идут в этот бой точно зная, что вернётся лишь один. Девяносто девять магов нечеловеческой мощи, девяносто девять гениальных мечников, девяносто девять мудрецов, чей разум бродил настолько высокими метафизическими тропами, что будь они простыми смертными, их непременно назвали бы пророками...
   - Девяносто девять идут на смерть, один вернётся. Вернётся, чтобы унаследовать Трон своих предков. Чтобы править две-три тысячи лет. Чтобы отправить в изгнание собственных сыновей. Чтобы дождаться их возвращения. Чтобы лишь один из них выжил и унаследовал его Трон...
   Министр снова стал в центре комнаты перед строем, оглядел всех нас и подытожил:
   - Через две недели, первого марта, в одиннадцать ночи вы должны прибыть на пегасах на восьмисотую отметку в южное крыло. Там будет устроена временная посадочная полоса, обозначенная синими сигнальными огнями. Броню не берите, на месте получите пекаты. Оруженосцы не нужны. Родным скажите, что отправляетесь в командировку четвёртой категории опасности на Галтею, на месяц. Я надеюсь никому не надо повторять, что ни одной живой душе вы не можете ничего сказать?

Глава 9.

   Я думал, что буду переживать гораздо сильнее. Однако, на меня подействовал аргумент министра о том, что Принцы - тоже солдаты Империи и готовы умереть за Отечество без колебаний.
   Система наследования власти, сложившаяся в Чёрной Империи на самом деле не так уж и плоха. Я представил себе сотни Принцев, слоняющихся без дела по Кресту. Живущие две-три тысячи лет, обладающие невероятной магической мощью. Дворец превратился бы в обитель интриг и заговоров. Дворянство дробилось бы на фракции, поддерживающие того или иного Претендента. Самые амбициозные из сынов Императора захватывали бы миры, собирали там армии и двигали их на штурм Тароса и Донгара. Революции, перевороты, бунты, мятежи, гражданские войны, цареубийства - непременные спутники монархического строя во многих мирах, бывших ранее независимыми. И только присоединение к Империи спасло их от бедствий и принесло мир, порядок и процветание.
   Пусть люди и впредь думают, что Принцы возвращаются на Донгар, чтобы Император выбрал лучшего из них, после чего остальные снова уходят в изгнание. И через время к изгнанным присоединяется сам владыка Чёрной Империи. И на Трон восходит новый Император.
   Да и кто я такой, чтобы осуждать систему, безукоризненно работающую многие тысячи лет? Если даже ни один Принц не взбунтовался и не попытался сломить порядок вещей?
   Таким образом, мне не понадобилось даже напиться, чтобы прийти к верным умозаключениям. Меня лишь удивляло такое единодушие среди членов Чёрной династии. Впрочем, Принцы подвергаются куда более сильному воздействию чёрной энергии, так как матери рожают их непосредственно в точке схождения потоков энергии. И сама точка схождения (условная) и комната, где она физически находится, называются Средоточием. Попасть в эту комнату и установить там сотни всевозможных приборов и датчиков - голубая мечта Лорида Найвара. Однако, помимо Императора и Королев, в Средоточие имеют право входить считанное число избранных и псимаком Найвар - не из их числа.
   Недолгим терзаниям и размышлениям я предавался дома, в своём имении. Пить с графом Вастаром после речи Эскхофа я не стал. Да и остальные гвардейцы покидали кабинет канцелярии погружённые в раздумья. Все расходились поодиночке, занятые своими мыслями и явно не были расположены к гулянкам и пьянству. Я лишь сходил за псикором и улетел на пегасе домой.
   Червь сомнений был окончательно задушен мною уже к концу той же ночи. И спал я абсолютно нормально, не прибегая ни к магии, ни даже к психотехнике воздействия на сознание. Проснувшись же, я чувствовал себя бодрым и энергичным и страстно желающим отправиться в гости. У меня было два варианта: либо к маркизе Фагвур для трудного разговора, либо к генералу Зохави. Недолго думая, я остановил свой выбор на втором варианте.
   Я надел выходной камзол и воспользовался ментоком, чтобы узнать адрес виконта Зохави. Добираться решил на личном флаере. Сообщив автопилоту координаты цели, я откинулся в кресле и принялся вспоминать вечер в Кушкане, проведённый с Нутой.
   Через две минуты машина приземлилась на посадочной площадке имения Зохави. Особняк представлял из себя типичный феодальный замок: высокие внешние стены с зубцами; узкие окна-бойницы, четыре высокие башни по углами две небольшие над воротами; ров и подъёмный мост(опущенный). Прямоугольная центральная башня была раза в четыре выше внешних стен. К трём стенам крепости примыкал лес, к четвёртой - огороды.
   В отличие от большинства Дворян, использующих минимальное число слуг (не более десяти) и привыкших полагаться на бытовую магию либо технологии, в имении Зохави было очень людно. Вдоль стен тянулись постройки - жилые многоквартирные дома и хозяйственные здания. Здесь были и конюшни и кузница, и пекарня и много чего ещё. Воздух был наполнен звуками и запахами патриархальной сельской жизни.
   Не успел я выйти из флаера и толком оглядеться, как ко мне подошёл пожилой, но крепкий ещё человек в полувоенной зелёной одежде.
   - Доброй ночи, ваше благородство. С кем имею честь? - он склонил голову, как положено.
   - Герцог Камтэн, а вас как зовут?
   - Я Севити, капитан-комендант крепости Зохави. Виконт сейчас проводит тренировку на заднем дворе, следуйте за мной.
   Севити развернулся и повёл меня в сторону центральной башни. Башня и прилегающие к ней здания перегораживали некоторую часть внутреннего пространства. Вскоре я услышал лязг железа и резкие команды: "Раз, два, три. Раз, два, три..."
   - Полагаю, вы впервые в крепости Зохави, ваше благородство?
   - Да, Севити. Я удивлён многолюдностью имения.
   - Это действительно редкое явление в наши дни, - кивнул мой провожатый. - Видите ли, герцог, род Зохави происходит с Нипреи. Во время Колонизации предок моего господина и командира, вождь клана Зохави Эстарвоевал на стороне Империи. Не сочтите за дерзость, но всё-таки я задам вопрос. Вы, герцог, знакомы с историей нашего мира?
   - Нипрея. Семнадцатый мир Ядра. Коэффициент магической интенсивности - восемьдесят четыре, что уступает только Таросе, Центральному миру. Технологически не развит. Известен Империи со сто тридцатого тысячелетия. Получил статус мира-клиента в двести двадцатом тысячелетии. В двести сорок тысяч сто восьмом году князь Амтон во главе вспомогательного пятитысячного корпуса гвардии, при поддержке туземного населения нанёс поражение враждебным кланам. В соответствии с местными законами, вожди побеждённых кланов были казнены. Конклав великих магов Нипреи подписал колониальный статут. Через сорок тысяч лет Нипрея вошла в состав Ядра, став его семнадцатым миром. На данный момент более трёх сотен родов Нипреи стали Небесными Дворянами. Старшим из них считается герцог Астан Варави, являющийся также главой Конклава великих магов Нипреи.
   Тем временем мы вошли в помещение. Капитан вёл меня коротким путём. Мы шли по каким-то коридорам, тёмным даже по меркам владеющего "черноглядом".
   - Всё верно, ваше благородство. Нирпея - очень традиционалистский мир. Мой господин виконт Бадгун Зохави является вождём клана. По древнему обычаю в его замке живёт сотня лучших воинов клана.
   - Хм... Я даже не знал, что подобное разрешается. Это ведь по сути частная армия.
   Капита-комендант резко остановился. Он окатил меня взглядом, полным холода и непонимания. Презрения в этом взгляде не было только по той причине, что на мне был гвардейский камзол.
   - Виконт Вадгун Зохави, как и многие поколения его предков, принёс клятву верности Империи. А мы, в свою очередь, принесли клятву верности нашему вождю. Я надеюсь, вы не допускаете мысли, что нирпейские воины могут нарушить присягу?
   Я смешался и покраснел.
   - Простите, - Дворянин никогда не бывает слишком горд, чтобы не попросить прощения в делах, касающихся воинской чести, - вы меня неправильно поняли. Я говорил лишь о формальной, юридической стороне вопроса. У меня и в мыслях не было подвергать сомнению честь вашего вождя и ваших братьев.
   Севити был удовлетворён моим ответом. Глядя ему в глаза я понял, что он ни секунды не колеблясь, вызвал бы меня на дуэль. Даже понимая, что у него ни одного шанса против меня. Оставшийся путь мы проделали молча. Через минуту капитан-комендант открыл дверь и мы шагнули на открытую площадку.
   Несколько десятков человек в латах, разбившись на пары, отрабатывали удары тяжёлыми и длинными рыцарскими мечами. Среди них были и совсем маленькие дети, не старше лет четырёх, и юноши и взрослые мужчины и даже старики. Дети, конечно же, держали в руках небольшие мечики. Между рядами ходил генерал, поправлял ошибки сражавшихся и громко считал: "Раз, два, три..."
   - Вождь, - позвал Севити, - прилетел герцог Камтэн.
   Генерал повернул голову. Увидев меня, он подошёл и протянул руку для приветствия.
   - Аа-а, Камтэн. Получил пятидесятника?
   - Да, господин генерал. Вчера, как и было приказано.
   - Куда дальше?
   - На Галтею, - я старался не выдать себя ни взглядом, ни голосом, - на месяц.
   - Хорошо. Герцог, не откажешь мне в показательно поединке?
   - Почему бы и нет? Всегда полезно размяться.
   - Молодец, - Зохави похлопал меня по плечу и направился в дальний угол площадки. Там он снял с себя кольчугу - сам снял, без помощи оруженосца, которого, кстати, я заметил среди тренирующихся. Генерал разделся по пояс. Шея и голова у него были смуглыми, а туловище - былым как снег. Он был крепким мужчиной, не смотря на свои семьсот тридцать лет. К стыду своему я обнаружил, что пожилой генерал пребывает в лучшей физической форме, чем я. Его мускулатура была невероятно развита. Развита как у бойца, а не как у тяжеловеса, поднимающего тяжести на потеху публики в слаборазвитых мирах.
   Генерал взял с оружейной стойки два самых больших и тяжёлых меча. Один из них он бросил мне.Я снял верхнюю одежду и встал на ринг - круглую грунтовую площадку в центре заднего двора. Естественно, все присутствующие бросили тренировку и обступили ринг.
   - Только физика, до первой крови, - объявил генерал, совершая ритуальный поклон поединщиков.
   Это значило, что бой пройдёт без использования магии. Однако, в таких поединках разрешено использовать психотехнику, ускоряющие движения. Я молча поклонился в ответ, принимая условия.
   Бой начался с простейших ударов, вроде тех, что отрабатывали дружинники виконта. Генерал медленно увеличивал темп сражения. Он великолепно владел оружием. Двадцатикилограммовый меч порхал в его руках, словно легкомысленная шпага, или даже тростинка. Сторонние наблюдатели, не владеющие методами ускорения локального (личного) времени уже не различали мечей. Они видели лишь два стальных веера, фейерверк искр и слышали сплошной гул, в который слились удары и свит рассекаемого воздуха.
   Он был невероятно хорош, этот престарелый гвардеец. Его защита была непробиваема. Он владел всеми техниками боя, известными мне. Я ушёл в глухую оборону и медленно отступал, надеясь, что возраст возьмёт своё и генерал выдохнется раньше, чем я. Когда я сам начал ощущать первые признаки усталости, я понял, что мой план провалился. Тогда я решился вложить козыри, оставленные на крайний случай. Я использовал технику "текущий меч". Это стиль боя, обнаруженный на Горти - малоизвестном мире, открытом лет двадцать пять назад. Моё поколение было первым, которое изучало этот стиль в Гвардейском Училище. Суть техники в том, чтобы меч визуально становился текучим: этот оптический эффект возникает при вибрации кисти, держащий меч. Я шёл на риск, так как в это время мои движения стали медленнее и защита ослабла.
   Как выяснилось, генерал ждал именно этого. Я даже уловил усмешку на его лице. В то самое мгновение, как я вызвал необходимую дрожь в руках, он сделал молниеносный выпад в район правого плеча. И хоть мне всё же удалось среагировать, меч противника оцарапал мне предплечье.
   Мы остановились. Боли я даже не почувствовал и надеялся, что кровь не потечёт. Все жадно уставились на тоненькую, едва видимую полоску на моей руке. Повисла гробовая тишина, все, в том числе и мы с генералом, затаили дух. Секунд через десять порез всё-таки покраснел, и появилась крошечная капелька крови. Воздух огласился оглушительными криками радости. Дружинники бросились поздравлять своего вождя. Одни хлопали его по спине и плечам, другие подняли вверх оружие и кричали : "Вождь! Победа! Наша взяла! Зохави!" Либо счастливо смеялись и обнимали друг друга. Впрочем, меня тоже поздравляли с отличным боем и смотрели на меня с неподдельным уважением. Генерал пробился сквозь толпу ко мне. Он широко и искренне улыбался.
   - Ей-Богу, герцог, - он даже обнял меня, - так славно не бился я уже лет двадцать! Ещё бы чуть-чуть и я начал сдавать. Для своего возраста ты отличный боец, Камтэн! Знаешь, будь я твоим ровесником, я бы с тобой точно не справился.
   - А я, генерал, отныне буду куда более осторожным со стариками!
   Генерал нисколько не обиделся. Наоборот, рассмеялся, обнял меня за плечо и крикнул своим воинам:
   - Занятия окончены! Сей ночью пируем в большой зале в честь моего друга герцога Камтэна!
   Площадь снова взорвалась дружным радостным рёвом десятков глоток.
   - Ну что ж, герцог, пойдём, побеседуем. Расскажешь мне, зачем пожаловал.
   Мы оделись и пошли внутрь крепости. Я не решился сразу выложить ему о Нуте. Да это было бы и невежливо. Тем более, что мне действительно понравились порядки имения Зохави.
   - Ваши нирпейцы, они произвели на меня сильное впечатления.
   - Это лучшие воины из рожденных вне Чёрного Дворца! - мой вопрос явно понравился хозяину дома.
   - А не слишком ли рано вы начинаете тренировать их?
   - Друг мой, нирпеец учится владеть мечом одновременно с ложкой. Учится маршировать сразу после того, как делает свой первый шаг. А вы что, не были на Нирпее?
   - Признаться, не имел такого счастья. Но в будущем обязательно побываю, вы меня заинтриговали.
   - Непременно побывайте, герцог! Непременно!
   Похоже, разговоры о Нирпее были любимым коньком генерала. Пока мы с ним шли в малый зал, он успел рассказать мне вкратце общественное устройство своего материнского мира. И потом, когда две девушки принесли нам завтрак и вино, он продолжил рассказ.
   На Нирпее нет классового деления. Все мужчины с раннего детства (фактически - с рождения) учатся военному и магическому искусству. Позже, с десяти лет, они обучаются также и гражданской специальности. В условиях почти полного отсутствия технологического прогресса выбор специальности довольно скуден: гончар, кузнец, плотник, портной, крестьянин, строитель и некоторые другие. Актёров, художников, ювелиров и всего такого прочего на Нирпее тоже нет. Титулы вождя клана не передаются по наследству. Каждый год, в День Прощания с зимой проводится турнир и каждый воин может бросить вызов вождю. Самые способные к волшебству юноши и девушки уходят в услужение к магам Конклава. И со временем некоторые получают титул самостоятельных магов. Они строят себе башни в горах с помощью магии и разрешают беглецам и изгоям селиться возле себя, беря их под защиту.
   Традиции на Нирпее практически не изменились со времён Колонизации. Имперская администрация не пытается изменить сложившийся в древности порядок вещей. Большинство кланов давно присягнула на верность Императору. Впрочем, изредка восстания всё-таки случаются...
   Во время нашего разговора, точнее монолога Зохави дверь открылась, и в малый зал вошли Ликанис Тимол и члены его семейства: две дочери и зять. Маленькой внучки же не было, наверное, спала. Увидев Нуту, я сильно разволновался, и лишь с большим трудом мне удалось скрыть это.
   - А-а, герцог, вы может быть помните воеводу Ликаниса Тимола из Кушкана?
   - Да, конечно, очень рад вас видеть на донгарской земле, воевода.
   - Присаживайтесь, уважаемый Тимол, сейчас принесут еду.
   - Нет, спасибо, господин генерал, - Тимол ответил по-кушкански, - Мы с семьёй уже покушали. Всё ещё не можем перейти на ночной режим жизни, понимаете ли.
   - Понимаю, но всё равно присаживайтесь, выпьете с нами доброго нирпейского вина. И представьте моему гостю членов вашего семейства.
   По правде говоря, винцо было довольно дрянное - кислое и очень лёгкое. От него было почти невозможно захмелеть. Похоже, остальные гости Зохави это знали.
   - Пить мы не станем, это вредно во время акклиматизации. Но можем просто разделить вашу компанию. Герцог Камтэн, каково ваше полное имя?
   - Герцог Савор Камтэн.
   Тимол и все его семейство церемонно склонили голову.
   - Моя старшая дочь, Тина Семнол и её муж, Царис Семнол, рыцарь Кушкана. Моя младшая дочь, Нута. А моя внучка Тани спит, ей всего три года.
   Я поднялся, пожал руку зятю и поцеловал ручки дочерям. Руку Нуты я целовал чуть дольше положенного по этикету. На её щёчках появился румянец, и это обнадёжило меня. Стараясь, чтобы никто больше не заметил её чувств, она спряталась за спину отца. Когда все сели, она осталась стоять и положила руки на плечи воеводе.
   - Кстати, Камтэн. Поздравьте Ликаниса Тимола-эрт. Вчера из Дворца прислали бумаги. Он теперь официально барон Донгара. Земля под имение уже выделена и как только воевода определится с проектом, особняк начнут строить.
   - Примите мои искренние поздравления, барон Тимол-эрт. Пусть ваш род служит Империи с честью до скончания времён.
   - Тимолы будут служить Императору так же верно, как служили Принцу Валону.
   - А чем планируете заниматься? Вы, и ваши дети?
   - Очень трудно привыкнуть к тому, что больше не нужно думать о пропитании, доме, расходах, - сказала Тина, очень похожая на младшую сестру, только лоб её был чуточку выше и волосы длиннее, - Донгар предоставляет невероятное разнообразие возможной карьеры. Скорее всего, я выберу путь модельера или художницы, я ещё не определилась окончательно.
   - Я хотел бы служить в космической разведке, - мечтательно произнёс Царис, молодой человек с большими кулаками и квадратной челюстью, - однако, они не бывают на Донгаре по пять-десять лет. А я слишком люблю свою жену и дочку и не выдержу без них столько. В общем, я ещё не определился.
   - А я стану поэтессой, - отозвалась Нута, - только вот овладею обще-имперским и начну писать.
   - Воспользуйтесь магией или специальным кристаллом и вы уже через день сможете писать поэмы самого высокого стиля.
   - Все мы именно так и поступили, уже на второй день после прибытия на Донгар, - Тимол всё-таки налил себе бокал вина, и сделал глоток, стараясь не кривиться, - а вот Нута говорит, чтобы прочувствовать новый язык, чтобы понять душу новой речи нужно обязательно выучить её самостоятельно, не прибегая к магии или науке.
   - Это наверняка покажется вам странным, но я откуда-то знаю, что это именно так. Можете назвать это интуицией. Впрочем, это можно счесть и капризом, - робко пояснила Нута.
   - Все поэты довольно капризные люди, - моя ремарка вызвала улыбки и новый румянец на щеках младшей сестры.
   - Савор, вы изучали архитектуру ? - спросила Тина. - Вы могли бы помочь нам завершить проект.
   - В пределах курса в Гвардейском Училище, - пожал я плечами. - Впрочем, существует великолепная компьютерная программа "Архитектор". С её помощью даже неграмотный человек может создать проект огромного дворца. Виконт, у вас найдётся несколько ментоков?
   - Конечно. С помощью сети я провожу занятия по тактике. Поднимитесь на один этаж по главной лестнице, повернёте направо и первая же дверь - мой информ-центр. Там вы найдёте всё, что нужно.
   - Вы, молодёжь, занимайтесь этим без меня. А я хотел бы поговорить с виконтом один на один. Если вы, конечно же, не против, - сказал воевода, отчаянно делая глоток вина.

Глава 10.

   Мы вошли в пустую комнату, информ-центр Зохави. На небольшой полочке (единственным предметом мебели в зале) возле двери я обнаружил горсть ментоков. Я приклеил капельки компьютеров всем на виски и расставил всех так, чтобы образовать квадрат со стороной два метра. Я давал указания и комментарии.
   - Дотроньтесь до ментока, чтобы включить его. Так. Теперь я запущу "Архитектора" и выберу голографический режим.
   В пространстве между нами возник чёрный квадрат, примерно на уровне пояса.
   - Дотроньтесь до поверхности квадрата, чтобы войти в режим совместной работы, это будет наш с вами рабочий стол. Хорошо. Теперь я выведу на рабочий стол карту южной стороны Донгара. Укажите пальцем, где примерно участок вашего имения. Не нужно приближаться, сложите пальцы таким образом, будто держите указку и она появится у вас в руках. Хорошо. Так, теперь я приближу участок.
   - Примерно пятую часть как южной, - я счёл нужным объяснить, - так и северной жилых зон Донгара занимает пустырь. Когда половина пустыря оказывается застроенной, происходит наращивание Острова. Обычно это случается раз в десять тысяч лет. Правительство тщательно следит за балансом между южной и северной стороной и когда появляется десять новых жителей на юге, то кого-то из графов или маркизов производят в князи или герцоги.
   - Итак. Теперь я прошу вас сконцентрироваться и попытаться чётко представить себе архитектурный ансамбль вашего будущего имения. Для начала, без сада или парка, только здания. По очереди. Давай, Тина начнём с тебя.
   Девушка закрыла глаза, приставила указательный палец правой руки ко лбу - это выглядело несколько комично. Секунд через десять мы все увидели, что на пустыре выросли здания. Большая и роскошная вилла тропических широт с оранжевой черепицей, белыми стенами и колоннами и открытыми галереями. На расстоянии около двухсот метров от главного здания отстояли четыре одинаковых флигеля, соединённых с ним белыми каменными дорожками. Открытое пространство было заполнено невероятно яркими клумбами, кустами и фонтанами. У девушки загорелись глаза, когда она увидела плод своего воображения. Зачарованная, она провела рукой над изображением. Цветы и кусты зашевелились.
   - Ну нет, ну это совсем никуда не годится, дорогая. Опять ты за своё, - проворчал рыцарь.
   - Царис, я...
   - Стоп, стоп, стоп. Друзья мои. Давайте продолжим эксперимент, а обсуждать будем после. Это мы сохраняем, - мысленным приказом я сжал картинку до точки и повесил в метре над рабочим столом, - Теперь ты, Царис.
   У молодого человека визуализация заняла всего секунду. Он даже глаза закрывать не стал. Нашему взору предстали две одинаковые круглые башни, сужающиеся кверху, соединённые крытым переходом почти у самой крыши. Башни были метров двадцати в высоту и столько же в диаметре у земли. Справа и слева от башен, метрах в пятидесяти протянулись одноэтажные дуги хозяйственных построек и помещений для слуг.
   - Я из горцев. Когда-то у моего рода был точно такой же замок. И мой отец всегда мечтал, чтобы его внуки росли в собственной крепости.
   Тина посмотрела на творение мужа и закатила глаза. Понимая, что сейчас начнётся, я поторопился продолжить.
   - Сохраняем и это, - над столом повисла вторая точка. - Твоя очередь, Нута.
   Девушка закрыла глаза и выставила вперёд руки, словно готовясь играть на пианино. Результат удивил не только меня. Вместо крепостей и дворцов, мы увидели небольшой коттедж. Точно такой, какой был у воеводы Ликаниса Тимола в Кушкане. Коттедж стоял у пруда с лебедями. В центре пруда - небольшой островок с беседкой, соединённый с берегом ажурным мостом. Коттедж окружали пять холмов метров сорока в высоту, поросших степными травами. На вершинах холмов располагались беседки и павильончики различной архитектуры.
   - Ну... Эм... И всё-таки это мне нравится больше, чем твой проект, Тина, - заключил Царис.
   - Друзья! Погодите! Теперь самое важное. Мы можем синтезировать некий усреднённый проект. Менток выявит самые важные черты каждого проекта и попытается создать компромиссный вариант. Либо можем постараться вместить на участке все ваши проекты, слегка изменив их. Либо просто разделим участок на три сектора и посмотрим, как будут смотреться плоды вашего воображения по соседству.
   - Попробуем все варианты, - заявила Тина, - начнём с третьего.
   Я сохранил проект Нуты. Затем разделил стол на три равных сектора, расположил в них проекты и продемонстрировал полученное. По лицам своих собеседников я понял, что им не нравится то, что они видят. Тогда я задал "Архитектору" проработать второй вариант.
   Вилла сменила цвет с белого на бежевый, колонны утратили лёгкость, галереи сделались закрытыми. Одним из флигелей сделался кушканский коттедж, а на холмах, возвышавшихся окрест виллы стояли башни, соединённые длинным переходом с колоннами. У башен появилась покатая крыша и вместо узких, почти незаметных бойниц прорезались полноценные окна.
   Тина и Царис переглянулись. Это уже больше нравилось им.
   - Давай третий вариант, - махнула рукой Тина.
   Башни росли прямо из центрального здания. Стены их на этот раз были прямыми, а не косыми. Крыша башен была покрыта черепицей. Выглядело вполне органично. Коттедж Нуты превратился в пристройку. Флигели покоились на четырёх холмах, здорово оплывших. Беседки младшей сестры чуть потеснили клумбы старшей - место хватило на всё.
   Царис поморщился - ему пришлось не по нраву превращение боевых башен в бытовые. Девушки же довольные улыбались.
   В принципе, я с самого начала знал, что в конечном итоге слово окажется за женщинами, ибо внешний вид имения - это их епархия. Но - Царис был вправе дать ещё несколько сражений перед капитуляцией.
   - Так. Это мы сохраним. А теперь, всё-таки, мы с вами пройдём курс обучения базовым навыкам владения ментоком. Нута, ты не против прямого копирования этой информации в мозг? Она будет на кушканском, не переживай.
   - Но как?
   - Мы изучили ваш язык и вашу письменность, и теперь они навеки в сети и доступны для ознакомления любым желающим. Не смотря на то, что, скорее всего, ни один житель Чёрной Империи никогда более не побывает в вашем мире.
   - В таком случае я согласна.
   Я вывал программу "менток для ребёнка" и визуализировал курс в виде трёх человеческих нейронных сетей синего цвета.
   - Поместите эти голограммы в головы. Возьмите их руками или просто прикажите мысленно.
   Девушки пользовались руками, рыцарь же обошёлся ментальным импульсом. Я сделал вывод, что в дальнейшем он может дойти до неплохого уровня владения ментоком.
   Глаза всех троих закрылись примерно на минуту.
   - Ну, теперь вы сможете самостоятельно общаться с компьютером. Только прошу вас, не слишком увлекайтесь сетью в ин-режиме иначе говоря - инсом. В своё время это стало проблемой для молодежи Донгара, даже пришлось применять административные ограничения. А на Таросе и в технологически развитых мирах Ядра подростки до сих пор уделяют слишком много внимания виртуальным забавам.
   - Будем иметь ввиду, герцог, - за всех ответил Царис.
   - Ну что, будем продолжать?
   Царис и Тина хотели довести проект до конца, Нута отказалась.
   - Только оставьте где-нибудь мой домик, хотя бы один холм и беседку на его вершине, чтобы я могла смотреть вдаль . Там я буду размышлять и складывать стихи, - попросила младшая сестра.
   Так как чета Семнолов вполне могла обойтись без меня, я предложил Нуте прогуляться в лесу. Она согласилась. Мы молча шли рядом, пока не покинули пределы крепости. Я выставил локоть и девушка взяла меня под руку.
   - Нута, вы теперь баронесса, Дворянка Донгара и обязаны овладеть хотя бы минимальными магическими навыками. Как продвигаются ваши уроки магии?
   - Генерал вызвал для нас репетитора из Педагогического отделения Второго Магического Института.
   - Он провёл тест?
   - Да. Первым делом.
   - И каковы результаты?
   - По единой шкале Панлида отец набрал сорок семь баллов, Царис семьдесят четыре, Тина семьдесят три, я семьдесят пять, а малышка Тани - восемьдесят пять. Черногляд мы освоили легко, кроме отца. В его возрасте тяжело учиться.
   - Учитывая то, средний по Империи показатель составляет пятьдесят балов, это великолепные результаты, Тина. Просто отличные. Похоже, коэффициент магической интенсивности вашего материнского мира близок к атхорианскому или даже нирпейскому. Однако, я не заметил признаков широкого употребления магии в Кушкане.
   - У нас настороженно относятся к волшебству, Савор. Две тысячи лет назад наш мир едва не был уничтожен в ходе Великой Магической Битвы между Южным и Северным царствами. Погибло две трети населения планеты. С тех пор использование магии было строго ограничено. Волшебство употребляется лишь в медицинских целях и для управления погодой. Даже вечный король не использовал магию во время битв, чтя наши запреты. Впрочем, мы даже не догадывались о его истинной мощи.
   - На самом деле мы тоже не знаем пределов могущества наших Императоров и Принцев. Их сила дарована самим Творцом и лишь Богу ведомы границы этой силы.
   - Знаешь, Принц Валон сделал очень много для моей Родины. Именно он открыл перед нами врата истинной веры. До него мы поклонялись множеству больших и малых богов. Я очень надеюсь, что в Кушкане всё будет хорошо.
   Глаза её стали влажными, она замолчала и отвернулась.
   - Герцог, я много слышала в крепости о Парке. Быть может, мы отправимся туда? Я не хочу обидеть человека, приютившего мою семью, но в имении Зохави скверная кухня. Я соскучилась по вкусной еде и сладкому вину, - сказала Нута, успокоившись.
   Я рассмеялся.
   - Если кормят у Зохави так же, как поят, то я вас отлично понимаю. Здесь где-нибудь есть полянка, чтобы флаер сел?
   - Да, пойдёмте, метров сто отсюда.
   Нута сошла с тропинки, чтобы сорвать тёмно-фиолетовый цветок. Она украсила им волосы и снова взяла меня под руку.
   - Ночные цветы, никак не могу привыкнуть.
   - Это магически выведенные виды. Они не растут нигде, кроме Донгара.
   - Они очень, очень красивые. Как и вся ваша страна. Она словно явилась из сказки.
   - В нашей истории нет ничего сказочного. Бессчётное число битв, самоотверженность, упорный труд, кропотливое изучение магии и науки - вот что сделало наш мир процветающим.
   - То, что ты перечислил присуще многим странам. Но лишь ваша сумела подняться к сверкающим вершинам славы и величия. Это дар, Савор, дар Творца. Вы не имеете права отвергнуть его, иначе Он прогневается.
   Лицо её сделалось таким серьёзным, даже суровым, что я не нашёлся что ответить. Впереди показалась полянка и я вызвал флаер. Мы забрались внутрь и сели на диванчике напротив друг друга. Я мысленно послал приказ машине лететь на южное плато. Затем я вывел детальное изображение Парка над журнальным столиком.
   - Выбирай, Нута, где бы ты хотела провести время.
   - Я хочу нежного жареного мяса с корочкой, но чтобы чуть с кровью и бокал хорошего вина. Желательно, чтобы в кафе было как можно меньше людей. И ещё я хотела бы покататься на коньках.
   - Нет ничего проще.
   Я послал заказ через сеть в ближайший ресторан Парка и навёл справки у программы, на каком из прудов зимней климатической зоны меньше всего людей. Система сообщила координаты небольшого пруда среди скал,где в данный момент никого не было. А потом я сделал полностью прозрачной всю внутренность флаера. Против моего ожидания, девушка нисколько не испугалась.
   - Вот это да, - зачарованно произнесла она, глядя вниз, - а они нас видят?
   - Нет, снаружи машина непроницаема.
   - Кстати, Нута, хочешь, сделаем небольшой крюк и пролетим над вашим будущим имением? Это займёт буквально пару минут.
   - Давай. Только спускаться не будем. Как-нибудь в другой раз.
   Я сменил маршрут и через двадцать секунд мы зависли над поросшим степными травами пустырём. Нута закрыла глаза ладонью, чтобы я не мог видеть её глаз.
   Она так никогда и не рассказала мне, что она чувствовала в тот момент. Но когда она посмотрела на меня, то была как-то странно спокойна.
   - Я никак не решусь спросить у отца, а он не рассказывает нам. Кто унаследует титул барона Тимола?
   Вопрос был неожиданным, и я слегка помедлил, собираясь с мыслями.
   - Ты будешь носить титул до замужества, а потом получишь титул мужа. Твоей сестре разрешат родить мальчика в Чёрном Дворце, и он будет жить несколько веков и продолжит ваше родовое имя. Твоей племяннице Тани тоже могут дать титул, такое случается. А вот если бы вы прибыли не с Принцем, а скажем, получили титул Небесного Дворянинав качестве знати новоприсоединённого мира, то вам пришлось бы первую тысячу лет носить приставку "эрт". Твой отец именовался бы бароном Ликанисом Тимолом-эрт, то есть "младший". Ранее, до Седьмой Реформации, пришедшие с Принцами носили приставку"тор", что на древнем как раз и значит "пришедший". В наш просвещённый век геральдика, конечно, утратила свои прежние позиции, но она по-прежнему влияет на наши жизни.
   - Значит, мой муж и мои дети переживут меня на несколько столетий? Это ведь грустно. Да, Савор?
   Я опять смешался. Но на этот раз я вообще не нашёл что ответить. Я почувствовал боль. Ранее, я никогда не задумывался о том, что творится в душах самого первого поколения новоизбранных Дворян.
   И только когда мы приземлились около ресторана, я, наконец, подобрал слова:
   - Послушай, с другими Принцами тоже пришли люди. Может быть, ты найдёшь себе жениха из их числа? Это решит проблему.
   Она странно на меня посмотрела, очень странно. Усмешка, спокойствие, знание, радость, предопределение и Бог знает что ещё смешалось в этом её взгляде - никто и никогда не смотрел на меня так. Мне показалось, что она знает о будущем гораздо больше, чем я.
   - А ты стал менее красноречив, чем при нашем знакомстве, - губы её сказали нечто невероятно далекое от того, что только что выразили её глаза.
   - В тот раз ты не задавала мне таких сложных вопросов, - я начал уже чуть злиться, ведь в её словах была правда. Я слишком часто терялся.
   - Здесь слишком людно, герцог. Давай возьмём еду с собой и сразу отправимся на озеро?
   - Как тебе угодно, баронесса. Сейчас принесут наш заказ.
   Буквально сразу же возле нас появился официант. Узнав, что мы заберём еду с собой, он отправился на кухню. Вернулся с большим разносом в руках, обёрнутым в сберегающую температуру тонкую плёночку.Я засунул разнос в специальную нишу в корпусе флаера.
   - Нам будет на что сесть?
   - На озере есть деревянные стол и стулья, врытые в землю. Если хочешь, возьмём с магического склада флаера походную мебель. Она конечно, не дворцовая, но очень удобная.
   - Не беспокойся, я дочь воеводы и не избалована комфортом.
   Через минуту мы приземлились в маленькой долине среди скал зимнего сектора Парка. Вдоль берега покрытого льдом озера росли деревья, белые от обильной изморози, что гнула их ветки к земле. На небольшой поляне у самой кромки воды помещался только флаер и грубо сколоченные, массивные стол и две лавки.
   - Какая красота. Неужели это тоже сотворил человек? - сказала моя спутница, ступив на землю.
   - Всё на Донгаре создано человеком. Вот, надень, - я достал из склада шубу и меховую шапку.
   И себе достал. Хоть я и спокойно переносил температуры вплоть до минус пятидесяти, но зимний пейзаж требовал уважения к себе. Я поставил разнос на стол и сдёрнул плёночку. Нарезал тонкими ломтиками мясо аппетитно пахнущее мясо и налил вино.
   - За Донгар и нашу с тобой встречу! - Нута подняла бокал.
   Ночь мы провели чудесно. Катались на коньках, бродили по зимней роще, много разговаривали. Под утро, наконец, несколько холодное обращение ко мне Нуты (по крайней мере, так мне казалось) сменилось на благожелательное. Я отвёз её домой и на прощанье поцеловал руку. И опять, к моей радости, щёки её покрылись румянцем.

Глава 11.

   В течение следующей недели я проводил почти всё своё время в компании генерала Зохави и семьи воеводы. Проект имения был закончен и отправлен в управление строительства. Там обещали управиться за десять дней.
   Нута вела себя довольно странно, на мой взгляд. То она была печальна и холодна ко мне, то весела и доброжелательна. Мы каждую ночь посещали с ней Парк и гуляли в разных климатических и тематических зонах.
   Лорид три раза связывался со мной через сеть и напоминал про обещание поговорить с Кали. Я заверил его, что обещание непременно сдержу, но сейчас ещё не время.
   Тридцатого февраля, за ночь до начала моей новой командировки, в Тронном Зале Дворца состоялась церемония Представления. Император знакомил аристократию Донгара с Принцами.
   Тронный Зал занимает всё пространство восточного крыла Дворца от восемьсот пятидесятой отметки до крыши. Когда-то там стояли колонны в десять рядов, но было признано, что стопятидесятиметровые колонны оказывают на придворных угнетающий эффект, а должны были подчёркивать величие и торжественность. В зале проводятся три ежегодные церемонии: в честь Ночи Рождения Императора, в честь Новогодней Ночи и в честь Ночи Основания Империи. Также здесь проходит ряд торжеств по другим поводам: в честь вступления в должность вице-короля, в честь назначения нового генерала и так далее.
   На церемонию Встречи Принцев допускались только Дворяне, чьи роды насчитывали более двухсот поколений. Таковых было около ста семидесяти тысяч человек. Присутствовали почти все. В воздухе парили десятки голографических экранов, чтобы стоящие в дальних рядах видели всё происходящее. Разумеется, трансляция церемонии велась на все миры Империи.
   По центру Зала был оставлен проход в двадцать метров шириной, остальное пространство было заполнено торжественно одетыми Дворянами. По такому случаю, все надели особые - "титульные" камзолы и платья.
   Зал гудел. Не смотря на тесноту все куда-то двигались, целовали дамам ручки,перекликались. Чопорные придворные, надменные чиновники, заумные учёные и специалисты магии оттаяли, подрастеряли привычное высокомерие и возбуждённо, с блеском в глазах обсуждали какие-то свои проблемы. Седовласые генералы утратили обычные для них угрюмость и немногословие и соревновались с молодыми гвардейцами в способности развеселить и увлечь прекрасных дам. Те, в свою очередь, блистали лучшими фамильными драгоценностями из редчайших минералов, сверкали жемчужными зубами, да изредка ревниво поглядывали на своих соседок, непременно давая себе обещание в следующий раз превзойти всех своею красотой, нарядом и изяществом манер. Писатели, поэты, художники и скульпторы повлажневшими глазами глядели по сторонам, радуясь всеобщему душевному подъёму и пропуская через свои утончённые души чувства и мысли окружающих, чтобы после, в тишине кабинетов попытаться воплотить духовное в материальном. Придворные острословы заливались соловьями, скрещивая шпаги красноречия и стараясь не обойти вниманием никого из собравшихся аристократов и аристократок. Царила атмосфера праздника и единения, присущая скорее интимному собранию родственников, друзей и однокашников, а не светской церемонии для десятков тысяч людей, в большинстве своём незнакомых друг другу.
   Всё это великолепие дополнялосьмагическими гербами, парящими в метре над головой каждого Дворянина. Грифоны, драконы, единороги, львы, арбалеты, мечи, щиты, копья, башни, ветви растений, флейты, арфы, ручьи и Бог знает что ещё - и всё это скакало, летело, вздымалось на дыбы, стреляло, махало, текло, вращалось.
   Наконец, в распахнутые настежь роскошные ворота ступил министр церемоний древний князь Хитон Роглан. По рядам побежала, всё ускоряясь, волна тишины. И когда она достигла противоположного конца зала, министр торжественно и в тоже время безумно коротко и просто объявил:
   - Его величество Император Сатин, сто двадцать восьмой Властитель Чёрной Империи!
   Все опустились на правое колено. В зал вошёл Император. Он был одет в чёрный камзол простого покроя, за ним по земле влачился длинный плащ.
   Моё сердце охватил священный трепет, как всегда бывало в присутствии Властителя. Он шёл по проходу, беззвучно ступая, лишь тихо шелестел плащ. Император смотрел по сторонам и кивал изредка, замечая в толпе приближённых. Он улыбался, из его глаз струилась и распространялась по залу родительская любовь и отеческая забота. Она обволакивала каждую душу в зале и внушала чувство упокоения, защищённости и детского восторга.
   К Трону шёл человек, на плечах которого лежала титаническая ответственность за более чем сто миллиардов человек из почти сотни миров.
   Сатин проделал весь путь в полной тишине. Он поднялся по ступеням, развернулся и сел на Трон, сделанный из драгоценнейшего мраморного дерева.
   Дворяне поднялись с колен. Министр Ролган достал из кармана кожаный свиток (дань традиции) и провозгласил:
   - Сыновья Императора в порядке старшинства. Принц Лагер! Принц Лоркамин!..
   Принцы, одетые так же, как их отец, и тоже не имеющие магических гербов, шли по проходу. Когда министр произносил имя очередного сына Повелителя, Дворянство хором отзывалось: "Слава Претенденту!"
   Не лишним будет рассказать об Императрицах. Когда Император объявляет о своём желании продлить род, по всему государству проводятся смотрины красивейших девушек. В конкурсе невест участвуют только низовые гражданки и подданные - Дворянкам это запрещено. Смотрины абсолютно добровольны. Каждый год Император заключает брак с полюбившейся ему девушкой, и та рожает ему сына в Средоточии. Так продолжается сто лет. Императрицы на протяжении всей своей жизни пользуются безграничным уважением и самой искренней любовью всех жителей Империи.
   Валон был одним из последних в этом списке.
   Принцы выстроились в две шеренги у ступеней Трона.
   - Сыновья! - обратился к ним Сатин, поднявшись. - Вас приветствую я, ваш отец и верные Дворяне Донгара!
   Зал огласился криками "Ура!", "Слава!", "Империя!" Принцы склонили головы.
   - Почти три тысячи лет назад я стоял в этом зале среди моих братьев и слушал слова моего отца Императора Норига. Я помню ту ночь, словно это было вчера. Я помню чувства, которые обуревали мою душу. Я помню волнение, трепет, радость. Помню так же тоску, печаль и боль от скорого расставания с Родиной. Помню я и свои мысли - я клялся, что если жребий падёт на меня, то я стану достойным Императором. Я давал себе слово заботиться об Империи и преумножить благосостояние Дворян, граждан и подданных. Я собирался расширить переделы Державы...
   - Надеюсь, что историки в своих хрониках напишут, что Император Сатин выполнил всё, что обещал и что должен был выполнить. Через несколько лет я снова буду стоять на вашем месте. И один из вас, избранный Небом в мои преемники, скажет мне прощальное слово и проводит меня в Последний Путь. Так же, как когда-то я проводил своего отца...
   - Сыновья мои! Жизнь и смерть - это состояние вашего тела, но не вашего духа. Ибо дух не знает смерти и пребывает вовеки. Никогда ничего не бойтесь. Помните, что свой главный ответ вы будете держать перед Богом...
   - Империя - наше общее детище. Не только моё, но и каждого жителя нашего государства. Она создавалась кропотливым трудом каждого человека, считающего Чёрную Империя своей Родиной. И не суть важно, кто ты - великий князь или барон, гражданин Тароса или Элимия или подданный из только что присоединившегося к Империи мира-клиента. Не суть важно, министр ли ты или гвардеец, космонавт или доктор, егерь или повар. Главное - чтобы ты вкладывал все свои силы, всю свою душу в то, что ты делаешь. И тогда процветание Державыумножится и счастье поселится в сердцах человеческих.
   - Наша Империя - это больше, чем государство. Это больше, чем "парящая Столица" Донгар, уникальное чудо человеческого гения. Это больше чем камни, из которых построены наши дома. Больше, чем достижение науки и магии, сделавшие нашу жизнь сытой, комфортной, стабильнойи просвещенной. Это больше чем знания и опыт, накопленные за триста сорок тысяч лет истории...
   - Империя - это мечта. Это волшебная страна из детства, которая расположена сразу за вечно убегающим горизонтом. Империя - это вера апостола, идущего на смерть во имя пророка, что принёс людям новое слово. Империя - это последний вздох солдата, вызвавшегося прикрывать отступление однополчан. Империя - это счастье матери, берущей на руки своё новорождённое дитя. Империя - это радость атлета, всю свою жизнь посвятившего тренировкам и выигравшего титул чемпиона. Империя - это смех юной пары в цветущем саду. Империя - это триумф генерала, вернувшегося домой с победой в многолетней войне. Империя- это воспоминание старика о первой любви. Империя - это восьмое чувство, которому нет имени. Империя - это перо, выпавшее из крыла Верховного Ангела...
   Повелитель закрыл глаза и замолчал на несколько секунд.
   - Империя - это мир и справедливость, надежда и благополучие. Куда бы ни пришла Чёрная Империя, там вскоре утихают войны и высыхают слёзы. Могучая, непобедимая, титаническая сила Империи не в стали наших мечей и доспехов, не в энергии квантовых электростанций, не в мощи магии, открывающей двери в иные миры. Сила Империи в чести, славе, воле, вере, духе, знаниях её обитателей. Империя живёт в сердце у каждого из нас. Она приходит туда, когда мы только начинаем познавать этот мир, и она провожает нас, когда наступает время покинуть бренное тело. Она радуется нашим успехам и тревожится за наши неудачи. Империя - это стремление к идеалу, это олицетворение неукротимой жажды человека подчинить себе мир и сделать его лучше. Империя - это проекция божественного порядка Царства Духа на наш грешный мир...
   Пока Император говорил, в зале стояла идеальная тишина. И такая же тишина стояла на Площади под Крестом, где собрались миллионы,и на иных площадях по всей Империи, где стояли сейчас миллиарды человек. Люди ловили каждый звук, внимали каждому слову Сатина. Он не сказал ничего нового, он лишь озвучил то, что думал и чувствовал каждый житель Державы.
   - Завтра начнётся ваше Испытание, дети мои. Я верю, что вы пройдёте его с честью. Я знаю, что передам государство моих отцов в достойные руки. Слава Претендентам!
   Зал откликнулся троекратным : "Слава! Слава! Слава!" Принцы развернулись к залу и подняли вверх руки. Люди хлопали, утирали слёзы, кричали, даже свистели. Такого воодушевления Тронный Зал не знал на моей памяти. Да и, пожалуй, на памяти всех, кроме Императора Сатина. Империя встречала своих Принцев. Встречала, чтобы вскоре обрести нового Повелителя, а с остальными расстаться навеки.
   Я смотрел на экран и видел лица сотни молодых людей. Сотни львов. Они улыбались, искренне и беззаботно. Они приветствовали свой народ, свои подданных. На их челе не было никаких признаков скорой смерти и в их глазах не было места печали. Они будутвеселиться и пить, и заснут в объятьях придворных красавиц. А через несколько недель от них останутся лишь могилы в неизвестном мире, и имена их сотрутся из памяти человеческой. Но один выживет и будет править Вселенной тысячи лет и по нему прольются океаны слёз, когда придёт время уходить. И миллиарды будут помнить его имя, и оно навеки останется на Скрижалях Истории...
   Размышляя об этом, я понял, что рука госпожи Судьбы правит жизнью человеческой неумолимо и беспощадно. И глуп тот, кто угрюмо взирает на действия небесной властительницы и со всех сил цепляется за земное существование вместо того, чтобы улыбаться ей и незаметно приближаться к противоположному берегу, за которым уже не будетеё власти...
   Потом был пир. По традиции, люди старше четырёхсот лет (кроме Принцев) сразу покинули Тронный Зал и разошлись по многочисленным столовым, бальным, игральным, гостевым и всяким прочим залам. Чётко отлаженная система бытовой магии доставила в Тронный зал длинные ряды с закусками и вином, выставив из вдоль стен. Заиграла музыка, и начались танцы. Стены и потолок сделались прозрачными, что добавляло раскованности и ощущения свободы.
   - Савор! - услышал я оклик.
   Это был граф Найвар. Я втянул голову в плечи, в ожидании гневной тирады по поводу разговора с Кали. Но всё вышло по-другому.
   - Старина, ты ведь с завтрашнего дня в командировку на какой-то мирок из недавно открытых? - спросил друг после обычных объятий.
   - Да. На Галтею. Туда пока только портал разведки открыли. Четвёртый уровень опасности. Лёгкая прогулка, - я пренебрежительно махнул рукой.
   - Слушай, возьми с собой один прибор, а?
   - Да ты что, Лорид, если замаги обнаружат, я ведь под трибунал пойду!
   - Сам же говоришь, лёгкая прогулка. Приборчик махонький, в магосферу не фонит, чистый технарь. Да он вообще ничего не излучает. Его смогут обнаружить, только если ты разведчикам или замагам под нос ткнёшь.
   - И что он делает, твой приборчик?
   - Понимаешь, - глаза у Лорида загорелись, - я тут увлёкся теорией Зинварда о древе миров. Слышал о такой?
   - Конечно. Зинвард утверждал, что множественность миров, если смотреть извне, представляет из себя не ось, а древо. Со стволом, основными ветками, ветвями поменьше и совсем маленькими веточками.
   - Ну да, в общем верно. Это общеизвестная стороны его работы, в ней ничего особенного нет. Теорий пространственнойгеометрии множественности миров уйма. Чуть ли не стольк , сколько математических функций. Однако, читая работы барона Зингварда, я обнаружил интересное предположение. Будто бы наш мир, наша вселенная, находится на самом кончике ветки древа миров. Именно поэтому, Тарос подвергается более сильному, чем внутренние миры, воздействию энергии хаоса-синтеза...
   - Хаоса-синтеза? - необычное словосочетание резануло мне слух.
   - Ну да. Изначальной энергии. Субстанции, заполняющей непроявленное пространство, из которого рождаются физические миры. Когда субстанция, в результате некоего воздействия, которое Зингвард поэтически назвал "Творящий Импульс", кристаллизуется и образует упорядоченную структуру, то в этой локальной области практически исчезает воздействие изначальной энергии. И чем глубже, чем дальше от кончика ветви находится мир, тем меньше он получает энергии.
   - Так, ну в принципе, пока я улавливаю смысл, продолжай.
   - На сегодняшний день уже абсолютно достоверно установлено, что интенсивность чёрной энергии, или "изначальной энергии", как говорил Зингвард, уменьшается в новых мирах. За редким исключением.
   - То есть, миры вроде Нирпеи или Атхориана, где магический коэффициент выше, чем у ранее открытых миров - это движение в сторону от оси?
   - Именно! Магический коэффициент напрямую зависит от плотности чёрной энергии. Если мне удастся собрать данные во всех мирах, я смогу подвести практический базис под теорию Зингварда. Возможно, мы в конце концов получим верное представление о Большой Вселенной.
   - И вернёмся к моему первому вопросу - что делает твой приборчик?
   - Определяет сводные коэффициенты психо-материального взаимодействия, регистрирует изменение в диапазоне от первого до двенадцатого потоков возможности волевого воздействия на окружающую среду и ...
   - Всё, всё, все! Хватит! Мне начинает казаться, что даже трибунал не выдумает более жестокого наказания, чем выслушивать твой научный трёп. Давай свой агрегат.
   Лорид оглянулся по сторонам и отвернул рукав камзола. У него на руке виднелся маленький синий крестик. Граф выдернул волосок, росший в центре крестика и пристроил этот волосок мне на тыльную сторону ладони, где тот прицепился и затерялся среди себе подобных. Я почувствовал очень слабенький укольчик.
   - Надо отметить как-то, - озабоченнопроизнёс я, разглядываякисть.
   - У себя в лаборатории я его в два счёта определю. Спасибо, друг. Ты сейчас помогаешь не мне, ты сейчас помогаешь науке!
   - Да чего уж там, - буркнул я.
   - Савор, кстати, мне тут одна пташка напела что видела тебя в Парке с некой юной особой. Я навёл справки и выяснил, что оная особа - дочь ново-титулованного барона Тимола-эрт, пришедшего с Принцем Валоном. Тем самым Принцем, которого ты сопровождал в Почётном Эскорте.
   Мне бы нужно было просто отшутиться, тем более, что никакой подозрительности в голосе друга не было. Но я вместо этого покраснел. Хотя не краснел уже лет десять.
   - Ого, - присвистнул Найвар, наблюдая за метаморфозами моего лица, - ты ведь понимаешь, что она "ак мола"? (так на древнем языке называли низовых жителей, короткоживущих)
   - Лорид, я прошу тебя, не надо сейчас об этом, - выдавил я.
   - Значит дело плохо. Ты уже хоть самому себе признался, что любишь баронессу?
   - Ну что ты? Зачем ты? Я ведь... - я выглядел жалким в глаза друга, и чувствовал себя так же.
   Однако, Лорид не собирался помогать мне и с интересом наблюдал за моими безуспешными потугами выстроить слова в связном порядке.
   - Граф, герцог! Почему стоите тут в уголке одни, почему не танцуете? - к нам подошла дальняя родственница Найвара, княгиня Элрона Ромгон, ослепительная блондинка с фигурой богини любви.
   Я с облегчением выдохнул. Голос прекрасной княгини развеял напряжение. Зло посмотрев на товарища, я припал к тонким пальчикам Элроны.
   - Блистательная княгиня, вы сегодня великолепно выглядите! Пред вами меркнут все луны, и сама госпожа Ночь стыдливо прячет личико под непрозрачной вуалью!
   - Камтэн, вам нужно чаще бывать при дворе: я соскучилась по вашим по-военному немногословным, но поэтически красивым комплиментам. А ты, Лорид, разве не находишь меня красивой?
   - Ну что ты, Элрона! Я с лёгким сердцем согласился бы умереть, если бы последним, что я видел в этой жизни, была ты!
   - Ага, вот значит как? Я обязательно передам Жали твои слова, братец.
   Элрона приняла строгий вид, но увидев, что Лорид меняется в лице, прыснула со смеху. Она схватила нас под руки и потянула в центр зала.
   Первые два часа празднования как обычно отводились общим танцам (в основном дошедшим из древности Тароса, но было среди них и несколько народных танцев из миров Ядра). Тысяч тридцать человек кружились, прыгали, водили хороводы, делали змейки, ручейки и отплясывали положенные традицией коленца. В задорной и смеющейся толпе трудно не поддаться общему настроению и уже через несколько минут я веселился со всеми, стуча каблуками о драгоценный паркет. Неумолимое движение быстро разлучило меня с Лоридом и его прекрасной родственницей.
   Когда общая программа закончилась, Зал был разбит на десять тематических секций, в которых звучала музыка различных жанров. Благодаря магии, звуки музыки не выходили за пределы своих секций, и в то же время для разговоров не существовало никаких преград.
   В прежние времена я непременно проплясал бы в секциях для быстрых танцев ровно столько времени, сколько нужно было для установления прочного контакта с хорошенькой женской особой. Потом мы с ней станцевали бы несколько раз в секциях для медленных танцев и отправились бы в Парк или любое другое место, где можно уединиться и придать торжеству новые грани...
   Но в этот раз, я чувствовал себя несколько неуютно. Как только отшумели весёлые мотивы общей программы, я отошёл к столикам и взялся за еду и вино. Впрочем, изысканные блюда и тончайшие вина не улучшили моего настроения. Побродив бесцельно ещё с полчаса, я покинул Дворец и отправился в крепость Зохави.
   Нута сидела в раскладном кресле около посадочной площадки и читала. Место она выбрала очень странное. Как только я выбрался из флаера, она отбросила в сторону книжку и пошла мне навстречу.

Глава 11.

   - Привет, Савор. Полетели в Парк. Я через сеть отличное место нашла.
   Это предложение меня удивило. Обычно всё было несколько не так. Я прилетал, входил в крепость, общался с генералом и семьёй Нуты и только потом мы уходили на прогулку. Я хотел разгадать загадку по глазам девушки, но она смотрела в землю.
   - Ну, полетели. Задавай маршрут флаеру.
   - Уже.
   - Ты быстро овладеваешь компьютерными технологиями. Только не подхвати виртуальную манию.
   Мы взлетели и направились на юг.
   - Ты ушёл в самом разгаре бала, - необычно тихо проговорила Нута, - почему?
   - Ну, знаешь, скучно там. А мне завтра ночью в командировку.
   - Не может там быть скучно. Даже на балах в Кушкане не бывает скучно.
   Я почему-то смутился и тоже опустил глаза вниз. Хотел было сделать пол прозрачным, но передумал. Так мы и летели, не смотря друг на друга.
   Меня охватило странное тёплое чувство. Мысли покинули разум. Я ощущал близость Нуты, но не кожей, не магией, не сознанием, а чем-то внутри. Я боялся нарушить это состояние неосторожным движением, словом или даже мыслью. Это была какая-то спокойная радость, чистая, светлая. Я был уверен, что Нута чувствует то же самое.
   Сколько мы так просидели - я точно не знаю. Я вдруг понял, что флаер не движется и, хотя мне не очень хотелось этого делать, сказал:
   - Прибыли. Выходим.
   - Нет, не через дверь, - остановила меня девушка, - открывай люк в полу.
   Я послал мысленный приказ флаеру и с интересом заглянул в дыру. Мы висели метрах в десяти над небольшим уступом где-то в глухой скалистой части Парка у самой Стены.
   - Ну и что это за шутки? Или будем заниматься альпинизмом?
   - Не совсем, - и Нута сделал движение кистью, как бывает при обращении к персональному магическому складу. В её руках появилась белая шкура какого-то очень большого и очень пушистого животного. Она бросила её вниз, на уступ.
   - Спускай лестницу или верёвку.
   Облизав пересохшие внезапно губы, я материализовал верёвочную лестницу. Нута прыгнула вниз, ухватившись на лету за перекладину. Она медленно спускалась по лесенке, не сводя глаз с моего лица. Спустившись на землю, она расстелила шкуру, а затем стянула с себя платье через голову и оказалась совершенно голой.
   Я застыл в удивлении, не в силах отвести глаз от её ослепительно белого тела. Она была куда прекраснее, чем мне помнилось по Кушкану. Нута рассмеялась и легла на шкуру. Я спрыгнул, позабыв о лестнице, лихорадочно разделся и лёг рядом с ней...
   Когда мы насытились друг другом и просто лежали, глядя на теряющуюся в дымке даль равнины, Нута сказала:
   - Знаешь, отсюда видно мой будущий дом.
   - Где?
   - Вон там, -девушка присела и указала пальцем направление, - используй "дальногляд".
   Я представил мысленно руну заклинания. Мир внизу обрёл безупречную чёткость. Я видел тысячи особняков в мельчайших деталях. Километрах в тридцати от Южного плато, в направлении, указанном девушкой я увидел участок, на котором шло строительство. Ещё недавно плоская поверхность, поросшая травами и цветами, теперь была изрыта ямами под фундамент и траншеями. Человек в камзоле архитектора руководил бригадой из десяти строителей: двое парили над землёй в специальном строительном флаере и насыпали холм, а остальные строили фонтаны и высаживали деревья и кусты.
   Внимательно всё разглядев, я убрал заклинание: человеческий глаз не выдерживал долгого напряжения.
   - Это будет прекрасное местечко, я уверен.
   - Я знаю. Иди ко мне...
   Я гладил её золотые кудри и смотрел на встречу двух лун в небесах. Нута обнимала меня, её дыхание было ровным, и я решил, что она спит.
   - Я хочу рассказать тебе концовку легенды о Часе Степного Ветра, - сказал она вдруг.
   Девушка откинулась и тоже обратила взор на небо.
   - "Чистое сердце, хранящее верность мечте, милость судьбы обретёт. И бессмертное чувство найдёт вслед за богиней Луны. Эстерь и Камил укажут дорогу любви. И даже могучая смерть не в силах двоих разлучить, чьи связаны души в Час, когда Ветер Степной гуляет в свете Луны".
   Я молчал. У меня внутри лопнула какая-то плотина и всю мою душу наполнила нежность. Наконец, я признался себе, что безумно люблю эту девушку.
   - Нута...
   Баронесса приложила палец к моим губам и прильнула ко мне всем телом.
   - Не нужно слов, Савор. Ночь, луны и звёзды всё скажут за нас...

Глава 12.

   Я заметил синие сигнальные огни посадочной полосы и устремил к ним Тори. Несколько всадников уже приземлилось, они скакали по полосе и исчезали внутри Дворца. Вскоре я догнал их. Мы двигались колонной по пустынному коридору. Оглянувшись, я увидел Вастара и кивнул ему.
   Через пару минут колонна остановилась у каких-то ворот, а потом двинулась снова, но уже медленнее и с небольшими остановками. Приблизившись к проходу, я понял, что нахожусь у входа в Средоточие.
   - Имя, титул, звание, магический герб, - услышал я, оказавшись вдруг в виртуальном пространстве.
   - Савор Камтэн, герцог, пятидесятник, - ответил я и визуализировал свой магический герб. В то же мгновение виртуальность свернулась, и я вошёл в Средоточие.
   Слухи не врали. Чёрная энергия действительно была явно зрима здесь. Казалось бы, я сделал всего один шаг, и следуя логике, там, в коридоре тоже должен был быть виден чёрный туман, но, существовала какая-то невидимая грань, отделяющая Средоточие от остального Дворца.
   Туман этот был ровным. Не был в нём ни уплотнений, ни завихрений, ни волн, ни клубов. Имел он зернистую структуру: перед глазами висела очень мелкая чёрная сеточка. Впрочем, видимость была лучше, чем по идее должны была быть. Тори был абсолютно спокоен и никак не реагировал на чёрную энергию. Я вдруг понял, что объём этого помещения изнутри был намного больше, чем снаружи. Мы двигались несколько минут, прежде чем я услышал команду: "В шеренгу!"
   Я занял своё место. Справа от меня было много гвардейцев, но сколько именно - я не видел. Всадники терялись в тумане. Кто командовал - я тоже не видел. Вастар стал в строй слева от меня. Повисла гробовая тишина. Где-то с минуту ничего не происходило, а потом снова прозвучала команда "в шеренгу!" и строй увеличился ещё на десяток гвардейцев.
   Вдруг видимость улучшилась: границы тумана отступили метров на двести. Справа от себя, напротив центра строя я увидел Императора. Он стоял лицом к гвардейцам. А за его спиной, тоже в шеренгу стояли Принцы, но пешим строем. Гвардейцы, я в том числе, тут же приказали своим пегасам опуститься на передние колени.
   Император кивнул нам. Некоторое время он смотрел на нас, а потом поднял правую руку. На шеях пегасов появились огромные желеобразные капли какой-то тёмной жидкости. Я оглянулся на Вастара, но он тоже ничего не понимал. Я посмотрел на соседа справа - тот протянул руку, дотронулся до субстанции, и вещество медленно потекло вверх по его руке. Я последовал его примеру. Вещество приятно холодило кожу, и по ощущениям было больше похоже на плотный газ, чем на желе.
   - Гвардейцы! Облачайтесь в пекаты! - нарушил молчание Государь. - Вы можете придать им любую форму, структуру и цвет по своему усмотрению. Можете сделать доспехи невидимыми и неосязаемыми, если пожелаете.
   Вещество растеклось не только по моему телу, но и по телу Тори. Пегас никак не отреагировал на это. Вещество не мешало ни дышать, ни смотреть. Я представил, что на мне и на пегасе привычный гвардейский доспех из брильянта, и пекат тут же принял эту форму.
   - Воины Империи! - продолжил Император, когда все справились с доспехами. - Вы были избраны для того, чтобы охранять Состязание между Принцами. Будьте честны и беспристрастны и не позвольте своим симпатиям влиять на ваше поведение. Бои между Принцами должны вестись строго один на один. Сотнику Вархану Горро, великому князю, я передам расписание поединков, составленных мною лично. Я надеюсь, что подобный способ выбора главы Державы не разочаровал никого из вас и не поколебал веру в идеалы Империи.
   - Гвардейцы! Что символизирует чёрный цвет? - спросил Властитель, повысив голос.
   - Честь! Храбрость! Благородство! - прокричали мы хором, не задумываясь, ибо каждый из нас с детства знал ответ.
   - Честь! Храбрость! Благородство! - вторил нам Император. - Гвардейцы Империи сотни тысяч лет проливают кровь во славу Отечестваа. Десятки, сотни поколений ваших предков погибали в неведомых мирах ради величия Империи. Точно так же гибли и Принцы. Гибли ради славы и величия Родины. Ибо смерть - это ничто. Честь, храбрость, достоинство - вот что важно! Мы строим на земле подобие Царства Небесного, но без жертв обойтись нельзя...
   Император развернулся к Принцам. Он шёл вдоль их строя и обнимал каждого и что-то шептал им.
   Через много лет я узнал, что Сатин говорил тогда свои детям: "Прости меня, сынок".
   Затем он поднял вверх руки и чёрный туман устремился к нему. Через пару мгновений потемнело настолько, что я ничего не видел. Воздух гудел, я кожей чувствовал, что мимо меня проносятся океаны энергии. Затем прозвучал громкий хрустальный звук, обычно сопровождающий открытие портала и всё смолкло. Нормальная видимость восстановилась.
   В шаге от Императора появилась арка пространственного перехода. Против обыкновения, она не имела рамы из гранита или пластика: границы её обозначала тонкая, тусклая тёмно-фиолетовая полоска. Сам проход был абсолютно чёрным.
   - Почти три тысячи лет назад мой отец отправил меня, моих братьев и воинов Империи сквозь такой же проход в неизвестность. Перед этим он рассказал нам легенду. И я расскажу вам её. И один из Принцев, которого изберут судьба и Господь Бог, расскажет её через много веков уже как Император.
   - Когда-то очень давно люди нашего мира бросили вызов богам. Они сошлись в великой битве и победили. Из многих тысяч воинов в живых осталось лишь тридцать восемь человек. Выжившие избрали главного меж собой. И по старой традиции тот воин поднялся на гору, где прежде жили боги, чтобы испросить благословения. Он бродил меж роскошными дворцами поверженных богов и не знал, кому теперь молиться. В отчаянии, он забрался на крышу самого высокого дворца и взмолился небу. В нашем мире не знали тогда о Творце, о едином Создателе. Человек искал нужные слова, чтобы выразить свои чувства и мысли. Он понял, что в речи его соплеменников нет этих слов. И он придумывал их. Он создал новую веру и новое видение мира. Любовь к Великому Богу, источнику всей мудрости, милости и справедливости наполнила его сердце. Он упал на колени и закричал что есть мочи: "Отец Небесный! Услышь меня!" И случилось чудо - всё вокруг озарилось светом, таким ярким, что человек прикрывал глаза ладонью. И человек услышал голос. Голос был мягким и одновременно очень сильным. Голос поведал человеку много вещей, о которых тот не знал и научил его многим словам. К стыду своему, человек сумел запомнить лишь маленькую толику услышанного.
   - А потом перед человеком открылась дверь в иной мир. И голос сказал ему войти в портал. Человек оказался в странном и пугающем месте, где вместо неба он увидел странный калейдоскоп, мешанину из лиц, предметов, животных, камней и прочего. Человек обнаружил, что он находится на острове, парящем над Великой Бездной. Ужаснувшись, он воззвал к голосу из света, чтобы тот забрал его. И голос ответил: "Это место - есть край Мироздания. Здесь Хаос соприкасается с Порядком и образуется всякая материя. Здесь начало Порядка и конец Хаоса. Под твоими ногами - Множественность Миров, а над твоей головой - дорога к Изначальному Океану Небытия. Я привёл тебя сюда, чтобы ты познал строение Вселенной. Посвяти жизнь свою и жизнь детей своих, чтобы умножать структуры Порядка. Я дам тебе власть над энергией, что струится из Хаоса и до тех пор, пока ты и дети твои будут использовать свою силу во благо, род твой не прервётся, а твоё царство будет процветать и умножаться".
   - Так было положено начало Империи. И у меня нет причин не верить легенде, которую рассказал мой отец. А ему - его отец. И так далее доПервого Императора, который и был человеком, говорившим с Творцом или Его Ангелом. И пусть мы грешны, и наша Держава всё ещё далеко от идеала, но с каждым поколением она становится лучше.
   Сатин на несколько секунд замолк, а потом обеими руками указал на арку и скомандовал: "В путь!"
   Принцы двинулись первыми. По-военному чётко маршируя, исчезали они один за другим за покровом тьмы, скрывавшим от нас противоположный конец телепорта. Потом двинулась и наша шеренга. В полном молчании покидали мы родной мир. Наконец, пришла и моя очередь. В душе моей предательски шевельнулся страх, но я подавил его волевым усилием и направил Тори в портал.
   Мы оказались в пустынном месте. Однообразная каменистая равнина песчаного цвета тянулась во все стороны. Пейзаж несколько скрашивал пологий холм метров пятнадцати в высоту в паре километрах от арки портала. Не знаю откуда, но у меня сразу же появилось ощущение, что камню, по которому ступали копыта Тори не один миллион, даже не один миллиард лет. В неподвижном, прохладном воздухе, вполне пригодном для дыхания, хоть и затхлом, чувствовался запах вечности. У меня появилось ощущение, будто я попал в некий музей, посвящённый первым дням Творения.
   Впрочем, сама по себе равнина воспринималась спокойно, а вот небо - оно было ужасным, подавляющим, как неотвратимая волна безумия, захлёстывающая разум. Картинки в небе постоянно меняли друг друга, смазывались, наслаивались, текли, меняли цвета. В небесах можно было увидеть и прекрасное женское лицо и жуткую гримасу демона. Всевозможные предметы, пейзажи, животные, растения, машины, планеты и прочее: вещи как привычные, так и необычные, и явно нечеловеческие сменяли друг друга в бесконечном, каком-то сумасшедшем соревновании. К счастью, небесное безумие хотя бы не нарушало ровный желтоватый свет на нашем острове.
   - Гвардейцы! Строиться в шеренгу! - прозвучала команда сотника, и мой разум тут же потерял интерес к чудесам и нырнул в спасительную рутину военной службы.
   Горро стал перед строем и объявил:
   - Пятидесятниками назначаю Тирилона и Хекито. Замагом сотни - Карвела. Пятидесятникам назначить десятников, а десятникам выбрать себе замагов. Выполнять!
   Пятидесятники вышли вперёд и развернули пегасов к нам. Гвардеец Карвел, назначенный замагом, вышел из строя и стал рядом с сотником. Я лично не был знаком ни с кем из своего нового начальства. Однако, много слышал о генерале Тирилоне: как-то он командовал гарнизонной тысячей на Девусе, самом враждебном из миров, известных Империи. Подразделение, находившееся в патруле, подверглось массированной атаке "бесов" - местных жителей, очень сильных магов. Гвардейцы потерялипочти пятьдесят человек. И хотя непосредственной вины Тирилона в трагедии не было, после этого он сорвал с себя нашивки генерала и отказался принимать должности выше сотника.
   - Рассчитаться по порядку! - скомандовал Тирилон.
   Когда мы выполнили приказ, нам было велено разомкнуть строй и образовать две отдельных шеренги по сорок восемь гвардейцев. Затем пятидесятники назначили десятников. В свою очередь, десятники выбрали себе замагов. Я и Вастар попали в один десяток - к маркизу Соллатро Крогаму, неоднократно бывавшему прежде тысячником. Я был знаком с маркизом: он приходился дальним родственником матери. Замагом десятник выбрал себе князя Дерека Житбера. Когда все должности были распределены, сотник отдал новые приказания:
   - Разбить лагерь. Конфигурация - квадрат. Защита - по десятому классу. В каждой палатке по двадцать человек: десять Принцев и десять гвардейцев. Выполнять! Ваши высочества, вы можете выбрать палатку сами, но в ней вы и будете жить до конца Состязания.
   Пятидесятники и десятники провели совещание и составили план лагеря. Замаги образовали отдельную группу и обсуждали детали магической защиты лагеря.
   Крогам приказал нам с Вастаром заниматься стойлом и питанием для пегасов, пока остальной десяток ставил палатку и мебель внутри неё. Пегасов было приказано разместить вдоль тыльной стороны палатки.
   - Жуткое местечко, - поделился Вастар, когда мы остались наедине.
   - Жутковатое, но вполне безопасное. Посмотри на пегасов, они совершенно спокойны, - сказал я, доставая с магического склада армейский ящик со стандартным строительным набором. Из этого набора можно было собрать и палатку любого размера, вплоть до сотни, а также ангар, стойла и много чего ещё.
   - Ты же знаешь, что у них зрение не такое острое. Это безумное небо видится им просто большим разноцветным пятном. Не страшнее навеса в родном стойле на Донгаре, - Алан несколько секунды наблюдал за метаморфозами "безумного неба" и, не сдержавшись, передёрнул плечами.
   - Надо будет, кстати, навес и здесь сделать для стойла. Хоть князь и не говорил, но мне будет спокойнее.
   - Знаешь, я, наверное, подам сотнику идею поставить визуальный экран над всем островом. Хотя бы над лагерем. Чёрный, коричневый, красный - да хоть сиреневый! Всё одно лучше, чем эта карусель. Мне постоянно кажется, что за нами оттуда кто-то наблюдает.
   - Алан, не забивай себе голову всякой чепухой. На протяжении всей нашей истории Принцы выясняют отношения именно на этой безымянной скале у края Вселенной. Здесь побывало множество гвардейцев. Мне кажется, что самая большая опасность здесь - это головокружение, если будешь долго смотреть на небо.
   Мой товарищ всё равно был слегка подавлен. А мне пришла в голову идея.
   - Слушай, граф. Здесь где-то наверняка должны быть табличка с отметками гвардейцев. Даты, имя сотника, имя победителя Состязания.
   - А ведь точно! - Вастар наконец воспрял духом. - И скорее всего на холме! Нужно напроситься в разведку. Давай быстрее закончим.
   Он энергично взялся за дело и уже через пару минут мы закончили каркас, натянули защитную ткань и развели пегасов десятка по персональным стойлам. Потом насыпали овса в ясли и налили воду в бочонки, предварительно доведя крохотные гранулы сухпайка до нормального состояния.
   Маркиза мы нашли внутри палатки. Он выслушал нашу просьбу, потом проверил состояние стойл, остался довольным и разрешил отправиться в разведку. Также он позволил нам использовать магию для самозащиты вне лагеря (десятый класс защиты походного лагеря предполагал полный запрет на активные магические действия всем, кроме замагов).
   Мы направились в сторону холма. Когда отошли на полкилометра, Вастар достал меч и попробовал отковырнуть кусочек каменной поверхности. Я с интересом следил за его безуспешными попытками.
   - Хм, попробуем с помощью пеката, - пробормотал граф.
   Он всунул меч в ножны, а через мгновение в его руках появился топорик. До этого момента я не знал, что пекат может использоваться и как оружие. Но и суперпрочный материал пеката не оставил на земле даже царапины.
   - Вот это да, - присвистнул граф.
   Заинтригованный, я сел на корточки и потрогал поверхность. Она была гладкой и твёрдой, а ещё тёплой, около сорока градусов.
   - Как думаешь, внутри есть что-то типа активного ядра? - спросил Алан, окончательно убедившись в тщетности попыток разжиться сувениром.
   - Сомневаюсь, - покачал я головой, - думаю, вещество однородно повсюду. Скорее всего, это осколок какой-то планеты или звезды.
   - Эта скала вполне может быть рукотворной. Типа нашего Донгара.
   Мы снова направились к холму.
   - Да. Но создатели давно покинул это место.
   - Я даже боюсь представить себе, насколько давно. Материал, из которого сделан пекат, может разрушить любое вещество в известной нам части вселенной. Учёные не оставляют попытки создать более прочные соединения. Но их успехи ограничиваются ничтожными долями грамма. А тут километры...
   Поднявшись на холм, мы увидели остров целиком: овал почти правильной формы, кое-где "надкусанный", около четырёх километров вдоль и двух поперёк. Холм располагался почти у самого края, до обрыва в бездну оставалось не более ста метров. С другой стороны холма, у подножия, лежали квадратные серые плиты, метр на метр. Они были похожи на мемориальные таблички, покрыты какими-то надписями. Мы переглянулись, и спустились к плитам.
   Когда я дотронулся до плиты, мой доспех среагировал, посылая мне запрос на изменение формы.
   - Это пекат! - произнёс Алан. Он держал в руках другую табличку.
   На плитах были выгравированы в два столбика имена сотни гвардейцев и сотни Принцев, год от Основания, а внизу, большими буквами - имя Императора, победителя Состязания. Мы просмотрели остальные плиты: на некоторых надписи были на древнем языке. В лагерь мы возвращались бегом.
   Маркиз выслушал наш доклад, а потом мы вместе с ним докладывали уже сотнику. Горро объявил общий сбор и рассказал про наше открытие перед строем. После чего мы, все двести человек, пошли к холму.
   Изучение находок заняло около получаса. Гвардейцы и Принцы читали таблички, обменивались мнениями. То и дело слышались потрясённые выкрики с именами Императоров и гвардейцев. Многие воины обнаружили здесь фамилии своих предков. Я, кстати, тоже встретил два раза упоминание Камтэнов.
   - Строиться в две шеренги! В первой - Принцы, во второй - гвардейцы! - скомандовал, наконец, Горро.
   Он подождал, пока все займут места в строе и снял с себя пекат. Доспех, словно вода, стекал по телу и одежде командира, пока не образовал бесцветный шар у него на ладони. Мысленным приказом сотник преобразовал доспех в серую плиту - точно такую же, как остальные. Командир взял плиту в обе руки и развернул к нам.
   - Подходите по два, Принц и гвардеец, и оставляйте свои имена. В столбик, как на остальных табличках.
   Люди подходили и дотрагивались до плиты, посылая ментальный приказ. На табличке появлялись имена. Последним себя вписал командир, он также поставил год. И большими шрифтом вывел внизу: "129-й Император - "...
   Поле для имени будущего Императора, разумеется, осталось пустым.
   Возвращались в лагерь в полной тишине. Все были погружены в раздумья. Лично я пытался вспомнить хоть что либо из семейных преданий про графа Хивлида Камтэна и герцога Длорака Камтэна, чьи имена упоминались на табличках. Но тщетно. И я дал себе слово, что обязательно выясню о них всё, что можно по возвращении на Донгар.
   Через несколько часов появились первые жалобы на головную боль и головокружение, вызванные буйством незнакомого неба. Меня, к счастью, это обошло стороной, а вот граф Вастар слёг. Тогда сотник вызвал командиров и замагов на совещание. По итогам совещания было решено задействовать "искусственные сутки" - заклинание, создающее иллюзию нормального (для донгарца) небесного свода и смену дня и ночи. ЗамагЖитбер потом похвастался в палатке, что заклинание здесь было наложить намного проще, чем на Донгаре и поделился ощущениями, что местный коэффициент магической интенсивности, скорее всего, превышает единицу. Я ему поверил, а вот некоторые - нет. Так или иначе, но заклинание работало, и больные наши вскоре поправились.

Глава 12.

   Следующим вечером, когда искусственная ночь только-только вступала в свои права, был объявлен общий сбор на площади в центре лагеря. Виконт Горро зачитал список, составленный Императором. Принцы разбились по парам. Потом сотник замолк, погружённый в раздумья. Пауза затягивалась и самый старший из Претендентов, его высочество Лагер, громко кашлянул. Горро каким-то виноватым взором окинул строй и неуверенно начал:
   - Друзья мои! Я не вправе отдавать вам приказы в ситуациях, качающихся чести Дворянина и гвардейца. Император не дал никаких указаний на счёт того, как именно должны проходить дуэли Претендентов. Я не знаю, должны ли мы стоять и наблюдать за поединками или предоставить Их Высочествам сражаться наедине. Я прошу каждого, у кого есть соображения, высказаться на этот счёт.
   - Можно мне сказать первым? - спросил Лагер. Сотник кивнул и Принц сделал два шага вперёд.
   - Я Лагер, и я самый старший по возрасту среди всех присутствующих. Мне восемьсот тридцать лет. Я хочу напомнить, что по кодексу Дворянина не допускается присутствие третьих лиц на поединке чести. И если по условиям дуэли бой ведётся до смерти, то поведение победителя становится гарантом доброго имени и его самого и его павшего соперника. Никто не подвергнет сомнению честь донгарца, чьё поведение безукоризненно, а имя - чисто и не запятнано. Равно как и честь всех, кто пал на дуэлях от его руки. Я выступаю за то, чтобы сражения проводились за холмом, вдали от глаз гвардейцев и остальных Принцев.
   Я в очередной раз мимоходом порадовался, что пекат защищает от пси-воздействия. Благодаря доспеху я мог спокойно говорить и мыслить в присутствии Принцев. Думаю, каждого гвардейца посещали благодарственные мысли к Императору, снабдившему нас лучшей защитой.
   - Я Тирилон, - вперёд шагнул пятидесятник. - Я много раз бился на дуэли и я был бы оскорблён, если бы кто-то захотел проверить, честно ли я сражаюсь.Смерть - крайне интимный момент. И если при рождении воина встречает мать, то когда он умирает, его должен провожать тот, кто убил его. Либо никто.
   - Я Куэрти, - взял слово гвардеец с явной примесью ахторианской крови. - Мой отец в детстве научил меня одной истине: "Душу Богу, жизнь Отечеству, честь - никому". Вы все знаете эти слова. Для многих эта фраза была первой, которую вы написали в учебной тетради. Я считаю, что абсолютное право решать, как сражаться и как умирать принадлежит Принцам. А мы должны лишь выполнить их веление.
   - Правильно! Верно! Именно! Куэрти прав! - понеслось из строя. Я был абсолютно согласен с последним оратором.
   - Гвардейцы сказали своё слово, - подытожил Горро. - Принц Лагер заявил, что предпочитает биться наедине. Если кто-то не согласен, то скажите об этом сейчас!
   Сотник подождал минуту, но более никто не взял слова.
   - Принцы будут сражаться за холмом. Бои будут продолжаться круглые сутки, поэтому дневной свет отменяется до тех пор, пока количество участников Состязания не уменьшится наполовину. Ваше высочество, Принц Лагер, подойдите, я вручу вам расписание поединков, составленное Императором.
   Лагер подошёл к сотнику, чеканя каждый шаг. Претендент бережно взял в руки бумажный свиток, кивнул Горро и вернулся в строй.
   - Гвардейцы свободны! - скомандовал великий князь.
   Мы вернулись к обычным занятиям. Пятидесятники назначили постовых, а десятники распределили ответственных за питание и за пегасов. Мне выпало в ту ночь заниматься пищей. Я сверился с расписанием блюд, вывешенным замагом в палатке (в случае, если экспедиционный корпус насчитывает меньше тысячи гвардейцев, замаги также выполняют функции завхозов) и принялся за приготовление еды. Я достал с личного магического склада нужные порошки и ёмкости с водой и,нажав на нужную кнопку, увеличил температуру поверхности общего стола, превратив его таким образом в кухонную плиту.
   Гвардейский сухпаёк - вершина кулинарной химии. Его используют также космонавты дальней разведки. Вы просто берёте нужный пакетик, высыпаете его содержимое в кипящую воду и через пару минут получаете жареную индюшку, лобстера, салат "элимион" или что-там было написано на пакетике. И эта жареная индюшка будет выглядеть, пахнуть и иметь вкус такой же, будто искусный повар её ощипал и зажарил на костре прямо на ваших глазах.
   Через пятнадцать минут я уже наполнял тарелки куриным супом с лапшой, гречневой кашей с жареной свининой, салатом из огурцов и капусты и клубничным компотом. Несмотря на широчайшие возможности, командование гвардии всегда придерживалось мнения, что блюда походной кухни должны быть простыми и питательными. Никаких гастрономических изысков. Я в очередной раз с содроганием вспомнил первый курс Училища. Первокурсников обучают непритязательности к питанию и с этой целью целый год кормят безвкусным и бесцветным питательным желе, которое использовалось в древние времена, пока наука не шагнула вперёд.
   Я приготовил завтрак и доложил об этом десятнику. Тот скомандовал садиться за стол. Гвардейцы и Принцы сначала сели по разные стороныстола, но маркиз Крогам приказал садиться через одного. Я сразу понял зачем: постепенно пустеющая сторона Принцев будет действовать угнетающе. А через одного это не будет так бросаться в глаза.
   Едоки хвалили мой кулинарный талант, и я кивал с усмешкой, хотя испортить гвардейский паёк невероятно трудно. Но - такова традиция всегда благодарить сослуживца, назначенного поваром.
   Через час после завтрака двое Принцев покинули лагерь и пешком направились к холму. А гвардейцы приступили к тренировкам на центральной площадке лагеря. Как обычно, сначала отрабатывались индивидуальные навыки фехтования, а потом - тактические поединки пять на пять и десять на десять человек. Высокий класс защиты в этой командировке не разрешал магические тренировки.
   Как повар, я был освобождён от занятий. Прибравшись в палатке, я посмотрел немного за тренировкой, а потом отправился к северным ("северным"считалось направление от лагеря к холму) воротам лагеря. Здесь уже собрались повара остальных десятков. Я как раз успел к моменту, когда Принцы вплотную приблизились к холму. Подниматься они не стали - обошли возвышение с разных сторон. Затаив дыхание, повара и постовые смотрели на север. Около минуты ничего не происходило.
   Затем глухо ухнуло, и почти сразу появился сильный ветер. Температура начала падать и на земле появилась тонкая корочка льда. Из-за холма поднимались клубы пара. Пегасы испуганно заржали. Я переглянулся с незнакомым гвардейцем, стоявшим справа от меня. Он пробормотал:
   - Хорошо, что поверхность твёрже субквантового алмаза, иначе раскололи бы Принцы эту скалу к чертям...
   - Стихийкой шмаляют, - высказал очевидное постовой, граф Болиан, знакомый мне по прошлым командировкам. - Сейчас замаги прибегут, будут защиту усиливать.
   И правда, практически сразу после слов Болиана, к нам примчались замаги. Старший замаг Карвел пробежал мимо нас, пересёк границы невидимой внешней магической стены и опустился на корточки. Он дотронулся до льда, отколол кусочек и даже зачем-то понюхал. Затем вернулся в лагерь.
   - Всем гвардейцам внимание! Девяносто на защиту, кольцуем на своих замагов! - скомандовал он громко, на весь лагерь.
   Гвардейцы бросили упражнения. Общий магический круг - мощное заклинание, помогающее замагам пользоваться волшебной силой всего подразделения. Привычным усилием я очистил разум от мыслей и раскрыл силовые магические потоки почти на максимум, то есть на требуемых девяносто процентов. Я почувствовал, как магическая энергия начинает выходить за границы моего тела. Затем внешняя сила - воля замага - закрутила магическую энергию в спираль и начала поглощать её. Мои резервы начали таять. Тоже самое сейчас происходило с каждым гвардейцем в лагере. Конечно, было бы здорово также воспользоваться способностями Принцев, но, боюсь, ни один Дворянин не справился бы с лавиной высвободившейся энергии Их Высочеств. Вполне возможно, это разрушило бы лагерь и даже могло бы привести к смерти замага.
   Когда забор энергии прекратился (я, как и все, выложился на полную), я огляделся. Люди возле меня тоже озирались с любопытством. Некоторые были бледны. Магический барьер вокруг лагеря стал видимым - военный стан окружило три слоя мерцающей радужной плёнки, смахивающей на мыльную. Ветер стих, температура начала подниматься и буквально через несколько секунд образовались лужицы.
   Холм скрывал от нас, что именно происходит. Мы видели только разноцветные блики, раскрашивавшие пар и дым различные цвета. Звуков больше не было: их гасила защита лагеря.
   Так продолжалось около часа. Повара начали расходиться. Я же, как самый младший, был и самым любопытным, поэтому продолжал наблюдение. Вскоре на воротах остались только двое постовых и я. Граф Болиан продолжал изредка комментировать, делясь с нами своими соображениями о магической схватке. Впрочем, комментировать особо было нечего, так как у сражавшихся не было времени творить сложные заклинания. Их бой был скорее рефлекторным, чем осмысленным: они обменивались ударами чистой стихией. И так как сила и скорость реакции были примерно равны, то дуэль обещала быть затяжной. Не без зависти смерялся я со своими внутренними часами, ибо хорошо понимал, что у меня, да и у любого гвардейца, хватило бы сил лишь на пару-тройку минут в таком темпе...
   Мне оставалось всего несколько минут до ухода, так как нужно было готовить обед. Я с нетерпением всматривался в сполохи и вдруг случился какой-то особой силы взрыв. Всё вокруг озарилось кроваво алым светом, каким бывает солнце на закате. От холма к нам покатилась стена чёрного дыма. Со страхом и восторгом следил я за её приближением. Дым достиг полусферы магической защиты лагеря, вскарабкался по ней, накрыв военный стан густою тьмой. Секунд двадцать было так темно, что даже черногляд помогал слабо. А потом дым умчался в бесконечность, вернув нам свет.
   Я увидел фигурку Принца, медленно огибающего возвышенность, и убежал в палатку готовить еду. Мимо меня проскакал пятидесятник Тирилон, ведущий запасного пегаса. Он мчался навстречу победителю.
   Чтобы успеть вовремя, мне пришлось перейти в ускоренный темп. Это отняло у меня последние силы, так что, насыпая еду по тарелкам, я слегка покачивался. За столом все говорили о прошедшем бое. Рассказывали, что победивший Принц был изранен до такой степени, что любой из гвардейцев на его месте давно бы скончался. Говорили, что Горро приказал разбитьпалатку-лазарет на пятьдесят мест. Замаги будут там по очереди дежурить. Гвардеец виконт Турвэоло Меник попытался было высказать сомнения в прочности нашей защиты, но был тут же прерван десятником. За свои паникёрские речи Меник был наказан недельным нарядом по уходу за пегасами. Я сам в разговорах не принимал участия и держался изо всех сил, чтобы не показать виду, что я устал.
   После обеда, по расписанию, всем, кроме постовых положен час отдыха. Я кое-как убрал со стола и завалился на койку. Проспал я все два часа - благо, повару это было позволительно. Чувствовал я себя полностью отдохнувшим, да и магические силы почти полностью восстановились. Проходя мимо тренирующихся сослуживцев, я заметил, что многие всё ещё бледны и движения их несколько замедлены. В отличие от меня, большей части сотни было за триста, а то и за четыреста...
   - Ну что, какие новости? - спросил я у Болиана.
   Граф повернулся ко мне и менторским тоном (была у него такая вредная привычка) сообщил:
   - Третий бой идёт. Принц Тиморен и Принц Акбит. Уже полчаса, как бьются.
   - Третий? А второй как?
   - Второй бой был скоротечен, чуть больше полутора часов понадобилось. Принц Элдеман победил.
   - А защита держится?
   - Куда ей деваться. Хотя... - он пожал плечами, - если бы не холм, худо бы нам пришлось. После каждого боя, наверное, защиту бы обновляли.
   - Не зря Первый Император именно сюда попал, - поделился я своими мыслями, - а ведь на краю мира таких вот осколков должно быть множество.
   - С чего ты взял?
   - Здесь есть воздух. Хотя по всем законам природы его тут быть не должно. Значит - эта скала когда-то была частью населённого людьми мира. А раз есть одна часть - есть и другие. Вещество, из которого состоит наш остров, может существовать миллиарды лет даже в самых суровых условиях.
   - Хм, пожалуй ты прав, - голос гвардейца наконец утратил нотки превосходства.-Думаешь, это осколок Пра-мира?
   От кого от кого, а от графа Болиана я такой глубокой мысли никак не ожидал. Изумлённый, смотрел я на постового, пытаясь справиться с наплывом противоречивых чувств.
   Пра-мир! Сказочное место, первая реальность, сотворённая Создателем. Родина первых людей, исток множественности миров. Легенды о Пра-мире дошли до нас из седой древности, из времён до Основания, когда Таросом правили боги. Каждому жителю Тароса, да, пожалуй, и всех миров Ядра, мать рассказывала сказки о прекрасном рае, где жили первые люди до грехопадения. Жили в гармонии с природой, могли общаться с Господом Богом и обладали невероятными магическими силами. Пра-мир был так прекрасен, а люди столь счастливы и могущественны, что даже Ангелы позавидовали им. Первый сын Творца, Великий Ангел Светозар внушил людям мысли, что именно люди - истинные боги, и что Отец держит их взаперти. Он говорил, что истинная красота находится за пределами их маленького и уродливого мирка, по сути - тюремной клетки. И люди, их было тогда уже несколько тысяч, объединили свою титаническую мощь и создали окно вовне Пра-мира. И они увидели, что за переделами их чудесной Родины лишь Океан Хаоса, Тьмы и Смерти. И порождения Мрака устремились сквозь пробитое окно и попытались разрушить Пра-мир. Люди были не в силах победить их и призвали на помощь Творца. И Создатель пришёл, и Он был в глубокой печали. Бог помог людям изгнать Тварей, но Хаос слишком сильно проник вглубь Пра-мира и тот раскололся. И миров стало несколько. И чем дальше разлетались осколки Пра-мира, тем больше рождалось новых миров...
   Всё это пролетело в моейголове за тысячную долю секунды. Страх и восторг, ужас и трепет, неверие и детская жажда чуда боролись во мне. Логика сражалась с верой, теория циклов материи - с учением Церкви, знания и жизненный опыт - с откровениями святых...
   У меня возникло очень сильное желаниеопуститься на колени и поцеловать твердь острова. Я его с трудом поборол. Иррациональная часть сознания всё-таки одержала победу - в то, что мы находимся на осколке Пра-мира, я поверил на сто процентов.
   Болиан с интересом наблюдал за метаморфозами моего лица. Он явно собирался сказать какую-нибудь колкость, но всё вокруг осветилось ярким солнечным светом. Настолько ярким, что ни ладони, ни веки от него не спасали. Вспышка продлилась секунд пять. Я порадовался, что не успел ещё задействовать черногляд после того, как проснулся. Болиан и второй постовой, Эмекул Фатиарди, стояли на коленях и прижимали ладони к лицу. Свет повредил им сетчатку глаз. Да и не только им - человек двадцать, которые на момент вспышки стояли лицом к холму, остаток ночи провели в лазарете.
   Я смотрел, как победивший Принц летел к лагерю. Его одежда была абсолютно целой, на лице - ни царапины. Он приземлился перед защитным куполом и вошёл на территорию лагеря. Он кивнул мне и отправился к сотнику. Почти сразу же к воротам подошли двое следующих Претендентов и одним из них был Лагер, которого я почему-то отличал от других. Вскоре подошли и двое новых постовых.

Глава 13.

   Первые пятьдесят поединков длились тринадцать суток. Принцы, в каком бы жутком состоянии не возвращались в лагерь (либо их приносили гвардейцы), поправлялись в течение нескольких часов. Замаги, дежурившие в лазарете, потом с круглыми глазами рассказывали о чудесах регенерации. В эти их истории верилось с трудом, и скептики цокали языками и отводили взгляд, будто имели дело со лгунами или фантазёрами. Однако, все сомнения были развеяны после одного случая. Принц Эрдегарт из нашей палатки одержал победу в поединке с Принцем Золаном. Он истратил все силы и не сумел самостоятельно добраться до лагеря. Сотник подобрал его у холма. Принц был в жутком состоянии: голова у него сильно обгорела, и он лишился обоих глаз, губ и большей части кожи на щеках. Многие в лагере видели жуткую обугленную маску, в которую превратилось его лицо. Видел и я - меня тогда поразил контраст белых, как жемчуг зубов на фоне чёрной корки. А через три часа Принц вышел из лазарета на прогулку. И лицо его было здоровым и белым, и глаза были на месте.
   Я каждую ночь вспоминал про Нуту. Я чётко осознавал, что с каждой минутой размышлений и мечтаний о ней приближаюсь к той грани, за которой чувство уже невозможно будет подавить. Влюбиться по уши в короткоживущую - не самая лучшая идея, поэтому я убеждал себя, что обязательно всё обдумаю и взвешу все за и против. Но любая попытка размышлять о Нуте отстранённо терпела крах и вместо холодных, логически чистых умопостроений я предавался воспоминаниям о тепле её совершенного белого тела, золоте волос и мягкому бархату голоса. В конце концов, я прекратил заниматься самообманом и решил, что судьбе лучше знать, чьи сердца соединять воедино. И уж если судьба свела нас, родившихся в безумно далёких мирах - значит, на то была Высшая воля.
   Вастар как-то раз поделился со мной беспокойством по поводу Принцев. Он предположил, что их психическое состояние будет ухудшаться с каждым пустым местом за общим столом, с каждым не вернувшимся с дуэли. Я нашёл, что его опасения не беспочвенны. После этого разговора я стал внимательнее относиться к Принцам, стараясь вовремя заметить признаки депрессии. Но, Принцы были вылеплены из иного теста, чем обычные люди и даже Дворяне Донгара. Смерть совершенно не пугала их. Наоборот, с каждым днём они становились веселее. Их Высочества стали посещать тренировки. По собственному желанию, они организовали Час Империи в свободное послеобеденное время и пели нам песни о Родине, написанные в долгие века Изгнания, либо рассказывали о своей нелёгкой, но полной приключений жизни вдали от дома. Алан был вынужден признать, что ошибался.
   Когда осталось ровно пятьдесят Принцев, Горро устроил церемонию прощания. Гвардейцы и Принцы выстроились в линию у самого обрыва за холмом и дали тринадцать залпов магическими плазменными шарами (простое, но требующее искусства и отбирающее много сил заклинание). Я впервые стоял так близко у края. Любуясь величественным многоцветным полотном, напоминавшим голографии причудливых огромных галактик из центра вселенной Тароса, я с трепетом вспомнил о том, что нахожусь на осколке Пра-мира. А это значило, что у ног моих простиралась не планета, не галактика, не вселенная - а Множественность Миров. И ещё я подумал о том, что бездна у ног моих - бесконечна, и достичь границ Сферы Миров (именно так она выглядела со скалы) физическим перемещением невозможно. Только с помощью телепорта. Но сколько же энергии нужно, чтобы создать пространственный прокол отсюда до Тароса? А может, всё как раз наоборот, и если это место находится за краем мира, то чтобы попасть сюда нужна самая малость энергии?Пейзаж внушал благоговение и вместе с тем угнетал. Должно ли смертному видеть это?
   - Строиться в три колонны по пятьдесят человек! - скомандовал сотник.
   Я был благодарен ему, подавленное состояние мгновенно испарилось. На лицах гвардейцев и даже Принцев тоже читалось явное облегчение.
   - Шагом марш! "Ночь Империи" запевай! - настроение ещё более улучшилось, я широко улыбнулся и затянул с остальными.
   "Чёрная Империя!
   Великая, могучая,
   Самой Ночью объятая,
   В битве с Богами
   Рождённая!
   Тебе славу вечную
   Поём мы.
   За тебя умрём мы!
   Из твоей ночи
   Исходит лучистое сияние,
   Простирая свет и знание
   До края вселенной!
   Бодро шагают
   Твои солдаты,
   Верные и бесстрашные!
   За тебя умереть -
   Честь и награда,
   Служить тебе -
   Наша отрада!
   Твоя ночь светла,
   О, Империя!
   Твоя ночь чиста,
   Моя Родина!"
   На душе стало спокойно и уютно. Будто мы были не на скале на краю Мира, а просто на отдалённом форпосте Империи. Через пару часов будет обед, а через две недели мы вернёмся на прекрасный Донгар - отчего же печалиться? Там меня ждёт красивейшая из женщин, а значит, я не имею права унывать.
   Когда Состязание продолжилось, я и Вастар стояли на посту на северных воротах. Мы напряжённо следили за вспышками, пытаясь представить себе, что происходит за холмом. Принц Валон сражался с Принцем Завифом.
   - Попомни моё слово, Валон победит и в этой схватке и во всех последующих, - тихо, почти шёпотом сказал граф.
   - Я понимаю, что тебе хочется этого, ведь мы были в его Почётном Эскорте. Но всё-таки - откуда такая уверенность?
   - Ты слышал когда-нибудь о ведьмах Райана?
   Райан - небольшой остров на Элимие. Я знал о нём из курса географии в кадетском училище.
   - Нет. Что за история?
   - Ещё до Колонизации учёные и маги исследователи, в сопровождении десятка гвардейцев под предводительством барона Вастара высадились на небольшом острове в Геровенском море. Там было несколько деревень и древний храм на горе в центре острова. В этом храме жили ведьмы. Элимийцы почитали их и верили, что ведьмы общаются с Алепием - богом времени. Раз в тридцать лет ведьмы уплывали с острова на континент в поисках учениц. Поиск длился ровно год. Короли с континента отдавали ведьмам красивейших девушек. Перед войной, короли посылали гонцов с дарами, чтобы ведьмы открыли будущее. Ошибались они очень редко.
   - Ничего особенного. Хроно-центрический культ туземных магов. Явление, присущее всем слаборазвитым мирам с коэффициентом магической интенсивности выше пятидесяти. Когда-то даже на Таросе было нечто подобное.
   - Это ещё не всё. Барон Вастар влюбился в юную ведьму-ученицу. Они тайно поженились и уехали на Донгар. Ведьму звали Онэлия и она приходится мне бабкой в двести четырнадцатом колене.
   - Ты хочешь сказать, что унаследовал прорицательские способности ведьмы?
   - Я сильный интуитив, девяносто четыре балла по шкале Сочинова.
   - Ого, - присвистнул я, - почему же ты не пошёл в аналитический отдел с такими способностями?
   - Я тешу себя надеждой, что гвардеец из меня не хуже, чем интуитив.
   - Гм, предположение несколько самонадеянное. Однако, если ты был избран и в Почётный Эскорт Принца и сюда, значит, оно не безосновательно. Ты видишь будущее Принцев?
   - Не всё так просто, - покачал граф головой. - Когда мы были в Кушкане, я почувствовал, что Валон скоро получит безграничную власть и могущество. Но, когда мы вернулись на Донгар и я несколько раз встречался с Принцами во Дворце - я не чувствовал ничего. Чёрная энергия закрывала их будущее.
   - Но здесь-то её меньше?
   - Кто тебе сказал?
   - Ну это же очевидно - там, где высокая концентрация чёрной энергии, она различима невооружённым глазом!
   - Когда дело касается чёрной энергии, - Вастар отрицательно покачал головой, - ничего нельзя сказать наверняка. Но одно я знаю точно - здесь будущее Принца Валона я не могу видеть.
   Некоторое время мы молча смотрели в сторону холма. Но меня распирало любопытство, и я всё-таки спросил:
   - А что ты видишь на счёт меня?
   - Здесь - ничего. Я ведь уже говорил тебе. Плотная завеса - плотнее, чем во Дворце.
   - Ну, мы ведь с тобой не первый день знакомы, неужели раньше тоже ничего не видел?
   - Мне бы не хотелось об этом говорить...
   - Что-то плохое? Я буду обесчещен? Умру молодым? Мой род прервётся?
   - Согласно парадоксу барона Хотгейля, если я скажу тебе то, что я видел, то этим самым повлияю на твою волю и буду уже не прорицателем, а программистом будущего. И ты будешь либо стремиться воплотить его, либо наоборот - не допустить его воплощения.
   - Значит - действительно что-то плохое...
   - Ладно. Какая-то пошленькая вышла ситуация, будто в постановке туземного театрика о бродячей гадалке и юной доверчивой красавице. Долго ты проживёшь, герцог. Очень долго. И почти в конце жизни станешь зачинателем очень важного дела.
   - И это всё? - разочарованно протянул я. - Такой прогноз любой первокурсник аналитического факультета даст.
   - Синий медведь и красный тигр. Теперь точно всё. Эти два символа я увидел в твоём будущем, когда мы только познакомились, на Аперконе.
   - Хм, это уже что-то конкретное. Синий медведь и красный тигр... Кажется, у виконта Эглези на гербе синий медведь. А у кого красный тигр?
   - Думаешь, всё так линейно?Что мне в интуитивном поле явился герб твоей будущей невесты, ну или там - врага? Прогноз - тонкая материя. И если человек, обладающий этой способностью, увидит будущее другого человека, значит, должно случиться нечто странное.
   - Что странного в разукрашенных зверях?
   - Может быть, ничего подобного в твоей жизни и не встретится, - пожал плечами граф. - В конце концов, время субстанция малоизученная и ни один интуитив не даст стопроцентную гарантию, что его видение сбудется. А может, это значит какую-нибудь нелепую мелочь. Ну, к примеру: твой ребёнок нарисует рисунок с медведем и тигром. Всё, что угодно.
   - Или мне проломит череп дикарь в шкуре синего медведя. А его жена в шкуре красного тигра приготовит из моего мозга питательную похлёбку, - хмыкнул я.
   - Это должна быть могучая парочка,- рассмеялся Алан.
   За холмом всё стихло. Принц Валон показался из-за холма. Он нёсся к нам по воздуху на огромной скорости. Опустился у границы защитного купола и двинулся к нам. Он был мрачен и я тут же заподозрил недоброе.
   - Герцог Камтэн, граф Вастар. Вы нужны мне в качестве свидетелей в одном деликатном деле. Все вопросы потом. А сейчас приведите сотника и замага.
   Мы с Вастаром переглянулись. Я послал личный магический вызов Горро, а граф - Карвелу. Постовым можно было использовать это простенькое заклинание в случае необходимости.
   - Что случилось? - озабоченно поинтересовался сотник. Он пришёл первым.
   - Одну секунду, великий князь, подождём замага, - ответил Принц. Мы в ответ лишь развели руками.
   Вскоре пришёл герцог Карвел.
   - Господа, прошу вас всех выйти со мной за пределы магической защиты лагеря, не должно быть ни малейшей возможности подслушать нас. Но сначала - сотник, прошу вас, задержите следующую пару Принцев до нашего возвращения и поставьте новых постовых.
   - Тирилон! - позвал великий князь.
   Пятидесятник возник у поста почти сразу после окрика.
   - Отложите следующую дуэль и назначьте на северные ворота двух постовых. Мы отлучимся ненадолго.
   - Слушаюсь, - пятидесятник бросился выполнять приказ.
   - Идёмте, господа, - попросил Принц.
   Мы вчетвером бросили встревоженные взгляды друг на друга и пошли вслед за Принцем.
   - А теперь, господин замаг, создайте зону невидимости вокруг нас. Так будет лучше.
   Карвел вызвал заклинение "линза непрогляда", надёжно скрывшее нас от любопытствующих, буде таковые появятся, глаз из лагеря. И от постовых, разумеется.
   - По воздуху будет быстрее, - предложил Валон.
   Мы взлетели и направились в сторону холма. Я впервые использовал активную магию на острове и удивился, насколько меньше здесь уходит магических сил на полёт, чем на Таросе. Приземлившись на другом конце осколка Пра-мира, мы обнаружили труп, лежащий возле памятных плит. В груди покойного зияла ужасная сквозная дыра, а сам он был покрыт то ли ледяной коркой, то ли каким-то прозрачным клеем.
   - Это Принц Завиф? - поинтересовался сотник.
   - Да, господин Горро, это тело Принца Завифа, моего соперника по Состязанию.
   Герцог Карвел присел на корточки возле тела и дотронулся до него рукой.
   - На нём пекат?!? - замаг был изумлён, почти шокирован. - Как это могло случиться?
   Мы все потрогали труп, чтобы убедиться в словах герцога. Покойный Принц был действительно облачён в доспех.
   - Когда моё преимущество стало очевидным, - поведал Валон, - злосчастный брат решил уровнять шансы с помощью пеката. Он приблизился к одной из табличек и дотронулся до неё ногой. При этом он ослабил защиту, и мой плазменный шар пробил Завифа насквозь за мгновение до того, как доспех синхронизировался с новым владельцем.
   - М-дааа, - протянул сотник, - ситуация крайне щекотливая.
   - Поэтому я позвал не только командование сотни, но и двух свидетелей. В моей честности ни у кого не должно быть сомнений, - пояснил Его Высочество. - Господин Карвел, просканируйте память пеката, чтобы убедиться в моей правоте.
   Доспех первой категории имеет что-то типа "чёрного ящика", журнала состояний. Память встроена на глубинном уровне, подделать её невозможно, а уничтожить можно только вместе с самим пекатом.
   Герцог ещё раз дотронулся до тела. По "льду" пронеслось несколько голубых огоньков. Сканирование заняло не более секунды.
   - Подтверждаю, доспех был пассивен более девяноста тысяч лет. Пять минут назад его активировал именно тот человек, на теле которого пекат и находится. Синхронизация была прервана в связи со внезапной смертью носителя.
   - Теперь вы все, господа, должны проделать то же, что и герцог.
   Вслед за всеми, я подключился к памяти пеката и просмотрел журнал. Всё было именно так, как говорил Валон. Каждый из нас произнёс : "Подтверждаю".
   - Теперь, замаг, верните пекат в прошлое состояние, - попросил Валон.
   Карвел прикоснулся указательным пальцем к доспеху. Пекат стёк с покойника и превратился в серую табличку с именами. Я мысленно вознёс хвалу древним творцам пеката - благодаря их предусмотрительности преемственность Состязаний не прервётся.
   Когда табличка заняла своё прежнее место, Валон бережно поднял тело брата и понёс его к обрыву. У края он опустился на колени и отпустил тело, устремившееся в бездну. Негромко, но слышно для нас Принц сказал: "Прощай, брат мой, увидимся в следующей жизни". После этого он вернулся к нам.
   - Господа гвардейцы, нужно каким-то образом предотвратить подобные случаи в оставшейся части Состязания, - сказал Принц, осматривая таблички.
   - Я уже подумал над этим, - кивнул замаг. - На одной из ранних табличек, а именно табличке Императора Лостиана, седьмого Государя Чёрной Империи, я встретил имя "Ветий Логинэ". В тот раз ещё, когда мы только обнаружили их. Я считаю себя специалистом по геральдике по родословным начального периода Империи, но родовое имя "Логинэ" никогда не встречалось мне. Мы с вами доставим таблички в лагерь и поместим их в отдельной палатке. Я дам распоряжение замагам изучить имена гвардейцев в поисках других неизвестных Дворянских родов.
   -У нас в отряде три человека из личной сотниИмператора, - добавил Горро. - Они имеют большой опыт ношения пекатов. Можно попросить их попытаться найти различия в структуре, программе, скорости реакции ранних образцов по сравнению с современными образцами.
   - Что ж. Хорошо. А у вас, гвардейцы, есть идеи?
   - В памяти пекатов можно отыскать данные о силе притяжении, световом давлении, составе воздуха и прочих параметрах этого мира за триста сорок тысяч лет. Соберём информацию, проанализируем её. Может, Императору Сатину или его Преемнику будет интересно разобраться в этом, - после некоторых колебаний отозвался Алан.
   - Неплохо придумано, граф. А вы, Камтэн, что скажите?
   К стыду своему, я вынужден был признаться, что у меня идей нет.

Глава 14.

   Так, ночь за ночью мы приближались к решающей дуэли. Если бы гвардейские представления о чести позволяли, то мы устроили бы тотализатор. И на этом тотализаторе я, без сомнений, поставил бы на Валона. Принц, которого мы с Вастаром сопровождали из Кушкана, уверенно продвигался к финалу. Свои бои он проводил быстро и всегда возвращался в лагерь на своих двоих.
   Наша палатка опустела наполовину - все Принцы, жившие в ней, отправились в последний путь с края острова. Командирам и замагам в целом по лагерю удавалось поддерживать высокий моральный дух, не смотря на редеющие ряды экспедиции. Свободный час после обеда был отменён - тренировкам теперь посвящалось всё время. Даже повара были вынуждены заниматься со всеми, отлучаясь ненадолго лишь для приготовления пищи. Впрочем, Горро и Карвел, на мой взгляд, беспокоились зря - мне ни разу не доводилось быть свидетелем упаднических, а тем более паникёрских разговоров. Но я, как и все гвардейцы, отлично понимал мотивы руководства.
   Наконец, пришёл долгожданный день последнего поединка. Принц Валон против Принца Лагера. Сказать честно - мне очень хотелось посмотреть на их бой. Вастару тоже. Я думаю - хотелось всей сотне. Но никто не решился высказать это вслух, когда сотник построил нас в центре лагеря. Было жутко смотреть на двоих человек напротив нашей шеренги - ведь ещё недавно их было в пятьдесят раз больше. Один из них через короткое время вернётся. Другой - нет. Один из них - наш будущий Император. Другой - лишь несколько букв на серой табличке, мёртвое тело, которое будет падать в бездну до тех пор, пока время не разрушит его до последней молекулы...
   Принцы синхронно положили руки на рукоять меча и так же синхронно кивнули строю гвардейцев. Никто не произнёс ни слова. Как только их высочества развернулись и отправились к месту схватки, Горро стал во главу шеренги. Сотник ничего не говорил, но все и так понимали, что должны просто стоять и ждать.
   Этот бой был не чета прежним боям. Он длился около десяти часов и не единожды то дым, то пламя, то пар и туман разлеталисьпо всему острову и разбивались о содрогающийся защитный купол. Два раза пронеслась чудовищная взрывная волна, сравнимая по силе с ядерным взрывом. Два слоя защиты испарилось, остался лишь один. Однако, никто не шевельнулся. Я беспокоился о Тори - ведь меня в случае чего спасёт доспех, а пегас погибнет. Но обошлось. А может быть, сами Принцы осознанно не прибегали более к заклятьям, способным нанести сильный урон лагерю.
   Наконец, когда созданная магией ночь острова подходила к концу и наметились уже первые признаки рассвета,всё стихло. Победитель взбирался на холм. Медленно, точно тащил на себе огромную тяжесть. Я не вытерпел и воспользовался "дальноглядом", чтобы разглядеть лицо. В последствие я узнал, что почти все из сотни в тот момент тоже нарушили устав, желая узнать личность выжившего.
   Это был Валон.
   Оказавшись на вершине холма, Принц упал на колени. Несколько человек дёрнулись из строя, чтобы броситься ему на выручку, думая, что Валон обессилел. Но немедленно вернулись на свои места. Произошло нечто странное. Над головой его высочества появился вихрь. Волосы Принца вздыбились. Ветряная воронка росла, устремляясь к небу. Воздух пришёл в движение даже в лагере, трепля палатки. Пегасы начали ржать. Принц поднял руки и что-то прокричал. Вихрь стремительно чернел и через несколько секунд это был уже не ветер, а чёрная энергия. Она появлялась откуда-то сверху, из-за границ искусственного неба и затопляла остров. Вскоре наступила кромешная тьма, абсолютный мрак - никогда более не видел в своей жизни такой сверхъестественной, глубинной, изначальной тьмы. Мне показалось, что тело моё исчезло, стёрлось. Или наоборот - расширилось до бесконечности, вместив в себя весь Хаос Предвечности. Я слышал голоса во мраке, и было их множество, мириады. И я точно понимал, что обладатели тех голосов - не люди, а некие высшие существа, зародыши богов и Ангелов, нерождённые Дети Творца. Я не знал ни слова из их языка, но чувствовал в них великую мощь и жажду познать бытие и проявиться в мире сущего.
   А потом возник свет. Сиянье разогнало мрак, и я снова обрёл тело, и органы чувств сообщили мне, что я жив и память вернулась ко мне. Я стоял в строю гвардейцев и смотрел на холм и на человека, преклонившего колени. А перед тем человеком парил в воздухе источник неземного света, не имеющий чётких очертаний,переливающийся и текучий. Я тоже упал на колени, как и все гвардейцы. Ибо я понял, что свет - это Ангел. И Он пришёл на край мира, в место, что лежит на другом конце от Царства Небесного, к воротам Хаоса пришёл Посланник, чтобы сказать Слово будущему Императору. Как приходил к Первому Властителю и ко всем его детям.
   И когда Он заговорил, то слёзы брызнули из моих глаз, и дух мой очистился и вознёсся и чувствовал я себя Адамом, только что сотворённым. Я купался в божественной любви и впитывал всей душой благодать. Тайны вселенной открывал мне Посланник. Заботливо, словно мать ребёнка, водил он меня за руку сквозь времена и материю, обучая, показывая, разъясняя. И я всё понимал, я познал истину и почувствовал себя свободным. Не той ложной свободой, что дарует право на вседозволенность и безнаказанность, а свободной истинной, что ожидает каждого человека, избравшего путь к Создателю...
   К моему огромному сожалению, когда я вернулся в обычный мир, то начисто забыл всё, что говорил Ангел. Я опечалился, но не обиделся, и не разочаровался. В душе остался отблеск Света - и в самые чёрные дни моей жизни, он служил мне напоминанием о чудесной встрече на краю мира, и утешением.
   Гвардейцы вставали с колен. Многие плакали, иные молились вслух. Но даже сейчас никто не покинул строй.
   Валон ещё некоторое время оставался на коленях. Видимо, речь Ангела произвела на него более сильное впечатление. Эта речь, собственно, ему и предназначалась, а мы, солдаты, всего лишь подслушивали. Но вскоре и он поднялся и направился в лагерь. Весь путь Принц проделал пешком.
   Я смотрел на приближающуюся и фигуру и постепенно свыкался с мыслью, что Валон - уже не просто Принц, не просто Претендент, он - Преемник, будущий Император. И по истечении каких-то жалких нескольких месяцев, он проводит отца в Средоточие и воссядет на Трон. Я почувствовал радость, воодушевление и трепет - те чувства, что обычно обуревают человека в присутствии Императора.
   Вастар же, занимавший место слева от меня, дольше всех оставался на коленях. Он продолжал плакать, когда все уже успокоились. Долгое время я думал, что он таким образом переживал о встрече с Посланником. И только через много лет он открыл мне, что его посетило ужасное видение.
   Валон встал напротив строя. Молча смотрел он на гвардейцев, и лицо его не выражало ничего. Потом он улыбнулся и кивнул. Мы все сорвались с места, радостно вопя и бросились поздравлять Принца с победой. Наверное, это единственный момент в жизни будущего Властелина Чёрной Империи, когда к нему относились столь фамильярно. Каждый гвардеец стремился похлопать его высочество по плечу или пожать руку. Образовалась давка. Все что-то кричали, толкались, обнимались. В руках появились бутылки "кешинского", хранящиеся на личных магических складах для торжественных случаев. Великий князь Горро, выкатил целую бочку, на что толпа ответила мощным всплеском положительных эмоций. Искусственное солнце уже озарило просторы острова. Мне было любопытно, заиграет ли кешинское от такого света - заиграло. Удивительно - как так вышло, что самый драгоценный и самый любимый напиток Дворянства можно пить только днём(на Донгаре запрещено использование локального искусственного неба, а на осветительные приборы солнечное вино не реагирует)?
   Празднование продолжалось целые сутки.
   Признаться честно, никогда я не чувствовал себя так хорошо на подобных мероприятиях. На душе было светло, чисто и вместе с тем - пьяно. Немало радости добавляло мне осознание того, что я совсем скоро встречусь с Нутой.
   Валон пообещал дать всем нашим гвардейцам новые титулы в ближайшие двадцать лет. Кроме великих князей, разумеется.
   Через сутки мы быстро свернули лагерь, вернули таблички на место, оседлали пегасов и двинулись к порталу. Валон возглавлял строй, но пешком - так требовала традиция. Преемник должен вернуться после Состязания пешком и в скромной одежде.
   Замаги отменили заклятье искусственного неба и калейдоскоп хаоса провожал нас, молчаливо и равнодушно взирая на наш уход. Перед самым порталом я взглянул вверх и увидел демона: мускулистого, полуголого, с отвратительными рожками на голове, в точности, как в народных преданиях. Я готов был поспорить, что это было адское создание во плоти, а не очередной фантом. Но впереди идущий исчез в портале и я отвёл взгляд от демона.

Глава 15.

   По ту сторону портала было светло, никакого чёрного тумана. И помещение выглядело обычной, хоть и очень большой, залой. О том, что мы находимся в том самом таинственном и безразмерном Средоточии, напоминала лишь арка портала. Нас встречал Император. Я не знаю, как он узнал о нашем прибытии, но стоял он примерно на том же месте, с которого нас и провожал. К сожалению, я не видел момента встречи отца и сына, так как находился в хвосте колонны. Но гвардейцы рассказывали потом, что Император обнял Валона и по лицу Повелителя текли слёзы. Лица же Принца не видел никто.
   Сотня построилась в шеренгу. Император приказал нам всем спешиться, и мы встали чуть впереди и справа от пегасов. Сатин прошёл вдоль строя и пожал руку каждому гвардейцу. Я заранее убрал пекат с правой руки.
   - Герцог Камтэн, благодарю вас за службу, - сказал мне Сатин и искренне улыбнулся. Рукопожатие у него было стальное, пожалуй, посильнее даже, чем у генерала Зохави.
   Потом отец и сын вошли в едва заметный портал у ближней стены и удалились. А из другого портала, столь же незаметного и расположенного у той же стены, появился министр традиций, великий князь Эскхоф. Он отдал нам честь и обратился к сотнику:
   - Великий князь, все гвардейцы вернулись?
   - Да, министр.
   - Отлично. От имени Правителя я уполномочен заявить, что каждый из присутствующих получит орден Святого Ишвана. Не сразу, разумеется. В целях конспирации придётся подождать несколько лет. А так же, каждый из вас получит земли и местные титулы на Галтее, вскоре после того, как она станет новым клиентским миром. Соглашение уже готовится. Кроме того, если кто-либо из вас проявит желание вступить в личную сотню Валона после коронации - вас гарантированно возьмут на конкурс. Кроме того, вы можете подавать прошение о зачислении в ряды Дворцовой Стражи и будете зачислены без испытаний. И последнее. Вы не имеете право рассказывать о том, где вы были и что видели. Простите, но я вынужден был это повторить. Всё понятно?
   - Так точно, - хором отозвались мы.
   - Все необходимые данные в канцелярию уже поданы. У вас впереди две недели отпуска. Все свободны!
   Министр кивнул и вышел сквозь портал, в котором чуть ранее исчезли Валон и Сатин.
   - Братья! - воскликнул теперь уже бывший замаг сотни Карвел. - Всех желающих жду в имении. Будем гулять!
   Герцог Сакон Карвел был бездетным вдовцом двухсот лет от роду, посему его имение было идеальным местом для гвардейской гулянки. Строй тут же отозвался одобрительными возгласами. Но я на этот раз решил пропустить традиционную попойку вернувшихся из командировки гвардейцев. Мои сослуживцы пошли по северному коридору: они собирались лететь в имение Карвела на пегасах, так как оно было совсем рядом со Дворцом. Я же опустился на лифте на пятисотую отметку, вручил Тори мальчонке-конюху, и вызвал флаер.
   Прибыв к Зохави, я узнал у людей барона, что Тимолы переехали в собственное имение несколько дней назад. Я немедленно поднял флаер и направил его к цели. Поступив так, я нарушил правила этикета - если Дворянин посещал чужое имение, не важно по какому делу, он должен был навестить хозяина или хотя бы передать ему пожелание здоровья и долголетия через дворецкого. В крайнем случае - оставить магический маячок, стандартную руну приветствия. Но, генерал Зохави и сам пренебрежительно относился к "дворцовому пижонству", как он изволил однажды назвать правила этикета, и я надеялся, что он поймёт меня и не обидится.
   Подлетая к усадьбе Тимола, я не мог не отдать должное Управлению Строительства: имение выглядело совершенно законченным и ничто не напоминало о том, что несколько недель назад на этом месте была дикая степь. Могучие деревья мерно покачивались на ветру, цветы раскрыли бутоны, соревнуясь в красоте со звёздами, струйки воды игриво плескались в многочисленных фонтанах. Правда, от боевых башен зятя барона не осталось и следа, но в остальном усадьба в точности соответствовала первоначальной задумке.
   Я приземлил флаер на посадочной площадке и направился к дому. Похоже, новоиспечённый барон не успел ещё обзавестись слугами, так как никто не спешил меня встретить. Я с любопытством осматривал статуи вдоль дорожки - копии скульптур, стоявших во дворце Вечного Короля Кушкана.
   Я вошёл в здание через массивные центральные двери, выполненные из блестящей бронзы и стекла. Вообще в доме довольно много было и того и другого. Я сел на диван в большой гостиной, собираясь дождаться хозяев.
   - Эй, есть тут кто? - позвал я. Вообще-то, магическая система имения уже должна была оповестить барона и его семью, что в дом вошёл человек. Я поднялся и отправился на поиски.
   Здание было довольно большим, и в центральной части достигало пяти этажей в высоту, так что искать людей я мог довольно долго. Я уже собирался было повторно за день нарушить правила этикета и использовать поисковое заклятье, как вдруг увидел в окне коттедж Нуты. Домик стоял у подножия холма и был окружён высокимидеревьями, так что его было трудно заметить. Я вернулся к лестнице, спустился на первый этаж и быстрым шагом отправился к коттеджу.
   Обойдя домик в поисках двери, я, наконец, нашёл Нуту. Она дремала в гамаке, натянутом между деревьями у самого берега небольшого пруда, невидимого из главного здания. На груди у неё лежал томик "Магического искусства" маркиза Сохэ.
   В реальности Нута была ещё красивее, чем в моих воспоминаниях. Я смотрел на её чудное лицо и золотые локоны. Я провалился в какое-то блаженное безвременье и ничто. Единственное, что осталось от мира - её прекрасный лик. Наверное, я мог бы стоять так целую вечность, забыв обо всём, даже о том, что нужно дышать. Однако, пролетавшая мимо ночная бабочка решила передохнуть прямо на носу девушки. Нута чихнула и проснулась.
   - Ты? - не совсем было понятно, вопрос это или утверждение. Девушка ещё не до конца осознавала - снюсь я ей или правда стою возле гамака.
   - Я, - жадно всматриваясь в её зелёные глаза ответил я. Затем обнял и поцеловал.
   Она ответила на поцелуй и обняла меня за плечи. Я взял её на руки, вынул из гамака и понёс в домик.
   - Нет, давай лучше за холм.
   - Но ведь нас могут увидеть?
   - А никого нет. Отец во Дворце, а остальные на Таросе, вернутся только под утро. Я очень соскучился по тебе. Очень.
   - Я тоже...
   Мы молча лежали в высокой луговой траве (впрочем, изрядно измятой).Как бывает между влюблёнными, тишина говорила больше, чем слова. Нута срывала небольшие тёмно-синие цветочки, в великом множестве росшие подле нас, и плела из них венок. Я же наслаждался теплом её тела и бездумно смотрел в небеса.
   - Тебе понравилась усадьба? - спросила наконец Нута.
   - Да. Вы с сестрой - отличные дизайнеры.
   - Это целиком её заслуга. Моё здесь - коттедж, холм и озерцо. А всё остальное задумала и воплотила Тина. Когда начали строительство, она тут пропадала целыми сутками. Следила за каждой мелочью. Мне кажется, она ужасно надоела строителям.
   Девушка надела венок мне на голову. Потом откинулась на траву.
   - Мы въехали сюда неделю назад, а мне уже кажется, что я жила здесь всю жизнь.
   - Это свойство Донгара. К нему привыкаешь мгновенно.
   - Это правда. Знаешь, я долгое время не могла свыкнуться с мыслью, что здесь не существует денег. Это поразило меня больше, чем магические и технические достижения вашей цивилизации.
   - Нашей цивилизации, - мягко поправил я. - Империя это дом для тысяч народов. И среди Дворян встречаются выходцы из множества миров. А деньги всегда воспринимались нашими философами, как зло, с которым общество должно бороться и которое общество обязано в итоге победить. Постепенно, мы распространим справедливую систему взаимоотношений на все миры Империи.
   - Но пока, насколько я знаю, вы ограничились только мирами Ядра.
   - Это невероятно сложная задача, - погрустнел я, - менее развитые миры просто не в силах содержать на достойном уровне всё население, независимо от уровня квалификации либо желания работать.
   - В моём родном мире высоко в горах существуют примитивные племена. У них тоже не существует товарно-денежных отношений. И они вполне счастливы.
   - Парадокс Хартога. Самое высокоразвитое и самое примитивное общества имеют между собой больше сходств, чем между ними же и обществами промежуточных этапов. Виконт написал целую серию социо-философских трудов на эту тему. Мы в Училище это проходили, правда, в очень сжатой форме. В полной форме, я уверен, даже сам Хартог не стал бы читать свои произведения. Существуют очень серьёзные программы по поднятию уровня жизни мира. Планы рассчитаны на века и тысячелетия.
   - Но разве нельзя сделать это быстрее?
   - Пробовали, милая. Пробовали. Когда Империя покоряла свои первые миры, мы стремились уровнять их с Таросом в течение одного-двух поколений. Сначала казалось, что всё хорошо, но в итоге на поверхность выскочили такие разногласия, что вспыхнули тотальные войны, не смотря на сильнейшие полицейские и армейские структуры. Мы сильно обожглись тогда, и более не торопимся.
   - А сам Донгар?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Запланирована ли дальнейшая эволюция нашего общества?
   Я несколько секунд смотрел ей в глаза. А потом рассмеялся.
   - Нута, в твоей прекрасной головке роятся чересчур сложные мысли.
   - А я, Савор, не придворная девица, которой интересны только слухи о том, кто с кем спит. К тому же...
   - Что?
   - Касательно занятий любовью меня интересует только один мужчина.
   Нута жадно поцеловала меня...
   Потом я начал засыпать. Тепло девушки обволакивало меня, оно действовало на меня сильнее, чем бокал "кешинского" на рассвете. Я чувствовал её пульс и с каждым ударом погружался в сон всё глубже.Однако, в планах Нуты не было дать мне поспать.
   - Знаешь, я написала несколько стихов на имперском.
   - Да? - раскрыл я глаза. Мне очень не хотелось возвращаться в реальный мир, но пришлось. - Ты всё-таки воспользовалась скоростным обучением?
   - Как можно? Я ведь объясняла тебе, почему не стану делать этого. Хочешь, прочту один?
   - Конечно!
   Я волевым усилием очистил разум от остатков сна - ибо вышел бы грандиозный скандал, если бы я заснул в то время, как слушал стихи.
   Как это ни странно, но память, обычно верно служившая мне, в отношении стихов моей возлюбленной неизменно подводила меня. Из десятков, может быть, сотен её стихов, я практически ничего не запомнил. Мне нравилось слушать её голос, когда она, полная вдохновения, декламировала свежие творения. Моё сознание в такие моменты прекращало рассудочную деятельность, фиксацию окружающего мира. Думаю, в отношении Нуты мои эмпатические способности возрастали многократно и когда она, обуреваемая эмоциями, читала мне свои произведения, то я воспринимал не слова её, а чувства, предвосхищавшие слова...
   И тогда, в самый первый раз, когда буря эмоций схлынула, и девушка вопросительно посмотрела на меня, я вдруг обнаружил, что у меня по лицу текут слёзы. Нута смахнула их пальчиком и не стала спрашивать вслух о моих впечатлениях.
   - Это удивительно, - тем не менее ответил я, когда полностью восстановил контроль над собой, - я никогда не чувствовал ничего подобного. Ну, может быть, в детстве, когда впервые знакомился с Родитком, Вукири или Польером.
   - Вукири бесподобен, - согласилась моя поэтесса, - в моём родном мире, во всех его временах и странах не нашлось бы никого, кто мог бы соперничать с ним. Да что там соперничать - не нашлось бы никого, кто был бы достоин даже перевести стихотворения Вукири на родной язык. Трагичность Польера мне тоже понравилась. А вот агностицизм и нигилизм Родитка мне совершенно не по нутру. Он - певец пустоты и отрицания. Человек, которому судьба даровала гений, не может отрицать Бога.
   - Ты уже разбираешься в поэзии Империи лучше меня, - я рассмеялся. - Если хочешь, я познакомлю тебя с моим дальним родственником графом Сереном. В своё время он был весьма популярным писателем. И хотя ему уже за восемьсот и он давно не пишет, у него в доме по-прежнему можно встретить лучших литераторов Донгара.
   - Правда? - её глаза на секунду вспыхнули. - Конечно же хочу! Мне здесь так бывает скучно, что просто ужас. Все, даже малышка Тани уже обзавелись знакомыми, у всех появились дела и интересы. И только я брожу по пустой усадьбе в полном одиночестве. Пока что много времени у меня поглощает изучение имперского. Но через пару месяцев я его выучу, и что дальше?
   - Ближайшие две недели одиночество тебе не грозит. У меня отпуск.
   - Раньше я всю жизнь ждала отца, когда он вернётся из похода. Теперь мне придётся ждать тебя. Трудна судьба у женщин спутниц воинов...
   - Трудна, я не спорю. Но возвышенна и благородна.
   Нута снова потянулась ко мне, целуя и обнимая...
   - Всё, пойдём уже в душ, - сказала девушка, поднимаясь и одеваясь, - у нас впереди много дел.
   - Это каких? - подозрительно спросил я, тоже вставая.
   - Сначала в Парк. Поедим и потанцуем, мне очень хочется танцевать. А потом летим к твоему престарелому графу писателю.

Глава 16.

   Я познакомил Нуту со своим родственником писателем. Картий Серен пришёл в восторг от стихов моей возлюбленной, как и вся компания профессиональных литераторов, облюбовавшая усадьбу графа в качестве клуба. Творениям девушки дали высшую оценку и барон Дельйи пообещал напечатать один из её стихов в следующем выпуске своего журнала. Я был рад, что Нута нашла круг общения - так ей будет проще переживать разлуку. Однако, я поставил ей условие, что время моих отпусков мы будем проводить с ней вдвоём - она согласилась.
   Через три дня после моего возвращения, мы обедали с Нутой в элимийском ресторанчике в Парке. Звучала лёгкая струнная музыка, пары в центре зала грациозно изгибались в популярном танце "лоза" - когда ноги стоят на месте, а туловище и руки обвивают партнёра и постоянно двигаются. Я пребывал в прекрасном расположении духа, острил и заставлял Нуту так смеяться, что на нас даже оборачивались. И вдруг в зал вбежал Лорид.
   - Савор! Ну разве так можно! - он был весь какой-то взъерошенный.
   - А, Лорчик! Извини, что до сих пор не связался с тобой, но у меня были веские на то основания! - я встал ему навстречу и распахнул руки для объятий.
   - Вижу, вижу, - пробурчал товарищ и обнял меня, - твои основания прекрасны и на твоём месте я поступил бы точно также.
   - Граф Лорид Найвар, мой лучший друг. Баронесса Нута Тимол-эрт, моя девушка - представил я их друг другу.
   Лорид элегантно поцеловал руку моей спутнице, вздохнул печально, и сел за стол.
   - Граф, ты меня по поводу обещания поговорить искал?
   - Ну, это тоже, - несколько замялся Найвар, - но в данный момент меня больше показания прибора интересуют. Я, знаешь ли, даже прибег к взлому сети флаеров, чтобы отыскать тебя!
   - Ого! Это серьёзно. Тебе ведь запретили в управлении безопасности входить в эту сеть.
   - Ладно, - голос Найвара стал тише. Мне даже показалось, что он сейчас оглянется по сторонам, но друг сдержался. - Ты лучше скажи - с прибором всё нормально?
   - Да каким прибором?
   - Забыл? - правая бровь товарища поползла вверх. - Тебя, наверное, в последней командировке били по голове больше обычного?
   Нута прыснула со смеху, а я сконфузился.
   - А, волосок... Теперь вспомнил. Ты граф, уже о приборчиках своих беспокоишься больше, чем о людях. Смотри, а то превратишься в безумного учёного, лабораторного пленника.
   - А о чём и с кем ты должен был поговорить, Савор? - вдруг спросила Нута на имперском, оборвав пикировку.
   Мы с Лоридом переглянулись.
   - Я тебе потом всё расскажу, Нута.
   - Обещаешь?
   - Ну конечно!
   - Обещаешь так же, как обещал своему другу?
   - Я эээ...
   Девушка снова рассмеялась и вслед за ней - Лорид. Я сердился на них буквально мгновение, а потом не выдержал и тоже захохотал.
   - Ладно, Савор, - граф встал и хлопнул меня по плечу, - загляни ко мне завтра в лабораторию, снимем прибор. А сейчас мне нужно бежать. Баронесса.
   Лорид поцеловал на прощанье руку девушке и быстрым шагом покинул зал.
   - Твой друг очень красив и умён, - резюмировала Нута.
   - Ну, внешний его вид ты могла оценить. Но с чего ты решила, что он очень умён?
   - Я - поэтесса, - моя спутница вдруг посерьёзнела, - и я могу читать человеческие души. Твой друг умён, красив, храбр, верен, силён, способен на самопожертвование и не способен на предательство. Он влюблён сейчас и будет любить эту девушку до конца своих дней. Он прекрасный воин, но слишком скурпулёзен и не может простить себе, если чего-то не понимает или понимает недостаточно глубоко. Он постоянно работает над собой, исправляя недостатки. Он был бы отличным правителем. А теперь скажи - в чём я не права?
   - Ну, это довольно поверхностная характеристика...
   - Если я пообщаюсь с ним хотя бы час, то смогу составить развёрнутую.
   - Если у тебя вдруг не получится со стихами, ты станешь неплохим психологом, дорогая. А что бы ты сказала обо мне?
   - Не-ет, - покачала она головой, - о тебе я не могу судить объективно.
   - И почему?
   - Расскажи мне лучше о том разговоре, на который ты не можешь решиться, - уклонилась она от ответа.
   Я вздохнул глубоко и, видя, что отвертеться не удастся, выложил всё про мои отношения с Кали и роль Найвара и Жали в них. В общем, пришлось рассказать практически всю историю моей жизни. Нута в это время сидела тихонько, опустив глаза, и болтала соломинкой в стакане с абсентом. За всё время моего повествования, а оно заняло почти полтора часа, она не проронила ни слова. Когда я умолк, она очень печально посмотрела на меня, чуть исподлобья и вымученно улыбнулась.
   - Когда-нибудь ты должен показать мне её. Хорошо?
   Такого поворота я не ожидал и лишь неуверенно кивнул в ответ. Вскоре мы собрались и улетели в имение Тимолов. Последние дни я жил именно там, в скромном коттедже у холма.
   Следующим вечером я проснулся очень рано, тихонько оделся, стараясь не разбудить Нуту, и пошёл к флаеру. Через несколько минут я припарковал флаер во Дворце и пошёл в лабораторию Лорида.
   Как я и ожидал, он уже был на рабочем месте. Обычной нашей разминки не вышло - граф был в виртуале. На его висках я заметил сразу четыре ментока: значит, он работал на самой высокой интенсивности и сразу на многих потоках информации. Кстати говоря, мало кто смог бы выдерживать подобный темп долгое время. А Навар мог работать так целые сутки.
   Я хлопнул друга по плечу. Он вздрогнул, открыл глаза и несколько мгновений пытался сфокусировать на мне внимание. Потом вздохнул, отключил ментоки, и вынырнул в реальный мир.
   - Здравствуй, Савинька. Ты один? - протянул он мне руку.
   - Добрый вечер, друг мой. Нута ещё спит дома - ты ведь её имел в виду?
   - Ты думал о том, что она умрёт через сто, максимум - сто пятьдесят лет и то если будет активно пользоваться омолаживающей медициной? Я вчера говорил с Жали и она пришла в ужас. Подумай хорошо, пока ещё не поздно - ты ведь можешь не пережить уход Нуты.
   - Я очень много размышлял и всё решил, Лоринька. Она будет моей женой. И более я не хочу говорить на эту тему. Никогда. Ты понял меня?
   - Эх, Савик... - друг опустил голову, и сидел молча целую минуту, а потом махнул рукой. - Решил так решил. Ну, давай мне кисть.
   Я протянул правую руку. Лорид достал из ящичка маленькую линзу, нажал на неё большим пальцем и стал осматривать мою кисть через неё. Когда в фокусе оказался нужный волосок, он замигал зелёным светом.
   - Та-а-акс, - довольно протянул Найвар и взял пинцет из того же ящичка.
   Он бережно вытащил волосок и положил его на гладкий зеркальный диск на столе. Диск матово засветился, и через мгновение над ним возникла голограмма. Это был набор цифр и незнакомых мне символов.
   - Ничего себе, - прошептал Лорид, посмотрев на данные.
   - Что там? - спросил я чисто из вежливости.
   - Либо Галтея представляет из себя нечто совершенно иное, чем описано в отчётах первооткрывателей и исследователей, либо ты был не на Галтее.
   - Странно. И почему ты так решил?
   - Вот, смотри. Эти данные, - он указал на столбик цифр, - это характеристики магического потока. А теперь посмотри сюда.
   Он развернул рядом другую голограмму.
   - Это данные, содержащиеся в базах данных ПМК, гвардии, разведки, и научной экспедиции ИИНМа (Института Изучения Новых Миров). Видишь разницу?
   - Ну, цифры несколько не совпадают.
   - Несколько? - друг шумно выдохнул. - Они отличаются на порядок!
   - Ага. Ну, это наверное из-за того, что я постоянно носил доспех.
   - Доспех, говоришь? Сейчас проверим.
   Пока на голограмме мелькали формулы и цифры, я наблюдал за лицом Найвара. Оно становилось всё мрачнее.
   - Агхм, - кашлянул он в кулак, - степень защищённости твоего доспеха в более чем 10 раз превышает защищённость втоката. Если верить цифрам, мой друг, ты носил пекат. И ты был не на Галтее. Там, где ты был, коэффициент магической интенсивности более ста, то есть более единицы. А это невозможно, как говорит нам наука.
   Он развернулся и вопросительно посмотрел мне в глаза.
   - Ну, если наука ошиблась в этом, может она и в другом ошибается? Может, все эти цифры - тоже ошибочны? - с неловкой улыбочкой ответил я.
   Мой ответ совершенно не удовлетворил друга. Он продолжал сверлить меня взглядом.
   Что я мог ответить ему? Обмануть Лорида - занятие почти безнадёжное. Я лихорадочно перебирал в мыслях разные варианты, один фантастичнее другого, но сам же их и отбраковывал. Наконец, отчаявшись придумать надёжную и правдоподобную версию, я печально вздохнул.
   - Лорид, я был на секретном задании по поручению самого Императора. Я не могу тебе сказать более, я связан словом чести.
   - Если бы я знал, что гвардейца могут послать в такие интересные места, я бы вас, меднолобых, не оставил бы, - с досадой ответил граф.
   - Так в чём дело? Возвращайся!
   Мой товарищ только взмахнул рукой, с раздражением.
   - Если бы это было не дело Императора, я бы тут же взломал базу данных гвардейской канцелярии, да выудил бы все подробности! - его кулаки сжались.
   Признаюсь, я на секунду даже засомневался в своём товарище. Он был очень любознателен и не терпел неразгаданных тайн. Лорид медленно поднял прибор-волосок с диска, правой ногой придвинул к себе урну и опустил волосок в неё. Там прибор вспыхнул синим пламенем и исчез.
   - Субквантовый уничтожитель, - процедил сквозь зубы Найвар.
   Он некоторое время сидел молча, глядя в никуда, а потом отправил зеркальный диск вслед за волоском.
   - Если дело касается Сатина, не должно остаться никаких улик, - пояснил он мне, хотя я и так всё понял.
   - А вот теперь я должен напиться, - ударил он ладонью по столу и поднялся, - ты со мной?
   - Вот это речь воина, а не буквоеда! Конечно я с тобой!
   Всю ночь мы с Найваром упорно нагружали организмы ударным количеством выпивки. Чтобы нас никто не узнал, мы отправились на Балдор - семидесятый мир-клиент. Это довольно захолустное местечко и очень холодное. Балдор - планета-великан, но расположена она далеко от местного солнца. Суровые природные условия изменили местное человечество. Их тела густо покрыты волосами и имеют особую жировую прослойку по всей поверхности, кроме кистей и головы. Они живут кланами, населяя обширные пещеры, и обладают сильными способностями к магии воды (льда). В трактир одного из кланов мы с Лоридом и направились, оставив флаер за пределами видимости.
   Балдорцы - не любопытны и не разговорчивы. За десять часов, пока мы с Лоридом пили местную настойку, по крепости не уступающую медицинскому спирту, на нас никто даже не посмотрел.
   Друг взял с меня клятвенное обязательство поговорить с Кали до свадьбы с Нутой. А я взял с него слово пока никому не говорить о свадьбе, даже самой Нуте. Ибо было бы странно, если бы она узнала о собственной свадьбе не от жениха.

Глава 17.

   Отпуск кончился. Наверное, впервые за время службы, я шёл по коридору канцелярии, не ощущая жгучего рвения отправиться в очередную командировку. Я расстался с любимой всего полчаса назад, а уже начинал скучать. Нута подарила мне голографический автопортрет, записанный на кристалл, чтобы легче переносить разлуку.
   Только сейчас, ступая по красному ковру, непонятно по каким причинам избранному символом всеми бюрократами, я вспомнил о возможности стать Стражником или даже гвардейцем личной сотни Валона. Я поразился сам себе, своей холодности и своему равнодушию - у меня было две недели отдыха, а я даже не вспомнил об этих невероятно важных вещах! Полгода назад, я бы, наверное, не ложился спать, предаваясь раздумьям о столь блестящих возможностях. Я сделал себе внушение - любовь любовью, а к делу своему следует относиться серьёзно. И дал слово, что во время предстоящей командировки обязательно подумаю о Страже и личной сотне.
   Так как я не имел ещё назначения, то должен был сначала пойти в справочную. Попетляв по коридорам, я попал в справочное отделение. Не знаю, почему всех этих напыщенных глупцов не сменили автоматическими системами. Уверен, что у каждого гвардейца проскакивала эта мысль, когда он попадал сюда. Около каждой из десяти дверей в справочные кабинеты томилась небольшая очередь. Я определил на глаз самую маленькую и пристроился за спиной высокого гвардейца. Скучая, я посмотрел по сторонам, в поисках знакомых. В соседней очереди было два человека, с которыми я недавно служил. Они кивнули мне и отвернулись, погружённые в свои мысли.Разговаривать в этом месте было не принято - у чиновников тоже есть свои традиции...
   Очередь продвигалась медленнее обычного. Я обратил внимание, что покидающие кабинеты имели вид озабоченный, даже встревоженный и многие из них шли в сторону обрыва, а не к лифтам. И через полчаса я понял причину их тревоги.
   - Фамилия, титул, последняя командировка, - в который раз я подумал, что предпочёл бы видеть здесь киборга или робота. И даже у бездушного механизма голос был бы более живым.
   - Камтэн, героцог, Галтея.
   После обычных манипуляций с монитором, механистический голос подытожил:
   - За текущий год вы ни разу не были в зоне боевых действий. Поэтому вы направляетесь на Девус. Там произошла резкая активация враждебных Империи формирований.
   - Когда отправление?
   - Немедленно. На "обрыве" яруса вас ждёт гвардейский флаер. Когда он будет заполнен, полетите на Северное Плато, в двести сороковой барак. Ваш оруженосец только что оповещён.
   - Командир?
   - Генерал Овик Харнан. Герцог, сдайте менток.
   - У меня нет с собой компьютера.
   После этих слов чиновник достал сканер и направил его на меня. У меня сжались кулаки: кто-то поставил под сомнение моё слово?!? Пришлось использовать психотехнику мгновенного успокоения - физическая расправа над чиновником гвардейской канцелярии могла окончиться позорной отставкой.
   - Вы имеет право на звонок родным и близким. После этого любой контакт вовне гвардейской части будет караться по уставу военного времени. Воспользуетесь правом?
   - Да, пожалуй.
   Бледнолицый канцелярский работник положил на стол кристаллик связи и деликатно развернул кресло. Я дотронулся до кристаллика, над ним возникла голографическая фигура миловидной девушки в длинном чёрном платье. У девушки в руках был шар белого цвета. Она развела руки в стороны, и шар резко вырос в размерах, охватив меня и стол. Теперь чиновник не мог ни слышать, ни видеть меня.
   - Доброй ночи! Защищённая дворцовая система связи приветствует вас. Зовите меня Дэсси, - девушка улыбнулась и сделал книксен, - с кем вы хотели бы связаться?
   - С баронессой Нутой Тимол-эрт, - сказал я, а потом передумал и поднял руку. - Нет, стойте! Запишите сообщение и отправьте ей через два часа.
   Передумал я потому, что засомневался в своей способности сдержать эмоции. И мне не хотелось, чтобы кто-то видел слёзы Нуты, даже если этот кто-то - всего лишь искусственный интеллект.
   - Доброй ночи, милая, - я широко улыбнулся, -присылаю тебе запись, чтобы не отвлекать от занятий. Я уезжаю в командировку. На сколько - пока не знаю. Надеюсь, что дружная компания графа Серена сделает нашу разлуку мимолётной и незаметной для тебя. Когда вернусь, я хочу, чтобы у тебя было много новых стихотворений. Всего доброго и не скучай!
   Я решил обойтись самым минимумом слов. И тем более - не говорить ничего вроде "не переживай" или "не волнуйся". Из собственного опыта я знал, что такие слова как раз и пробуждают в женщинах тревогу. А вот обычное дежурное прощание, как будто мы расстаёмся на каких-то пару часов, наоборотуспокаивает.
   Я кивнул Дэсси и нажал пальцем на кристалл, чтобы свернуть программу.
   - Всё, чиновник, я закончил.
   Кресло развернулось, и пустые глаза его обладателя скользнули по мне и уставились на дверь в ожидании следующего посетителя.
   Неужели бюрократы рождаются от обычных, нормальных женщин? Я с содроганием подумал о том, какого управленческого маразма чиновничий аппарат может достичь в системе менее совершенной, чем Имперская. Не приведи Господь!
   Я вышел из кабинета и направился к обрыву. Поймав на себе взгляд совсем юного гвардейца, у которого на груди ещё не было ни должностных нашивок, ни таблички с историей службы, я успокаивающе улыбнулся ему. Паренёк с некоторой долей зависти посмотрел на мой платиновый орден Почётного эскорта и знак отличия пятидесятника и кивнул в ответ. Подумать только - всего несколько лет назад я сам был совсем ещё зелёным юнцом, с восторгом и завистью осматривающим нашивки и медали старших товарищей в очереди на своё первое назначение...
   Стоместный гвардейский флаер был заполнен примерно на три четверти. Без особого удивления я услышал окрик графа Вастара: я знал историю его последних командировок, и судя по ней, его тоже должны были отправить на Девус. Я шёл вдоль рядов и здоровался со знакомыми гвардейцами.
   - Привет, старина! Я знал, что ты окажешься здесь, - Алан встал с кресла и мы обнялись.
   - Здравствуй, граф. Нас с тобой не могли вечно отправлять на прогулки. Пора и в деле поучаствовать.
   - А, энтузиазм человека, впервые уходящего на Девус. Я прав?
   Я кивнул.
   - Через неделю в твоей голове полностью поменяется смысл слова "война", поверь мне.
   - Я трижды бывал на Самвате. Месяц командовал десятком на дальней заставе в зоне интенсивных боевых действий.
   - О, герцог. Ты оптимист, я погляжу. Шестьдесят процентов всех потерь гвардии за последние семьдесят тысяч лет приходится на Девус. Если ты узнаёшь из светской хроники, что из Хранилища Генов (оно было организовано уже после падения Старой Церкви, в целях сохранения родов Дворянства) достали очередную ДНК и подыскали суррогатную мать, чтобы восстановить род - можешь быть уверен, это была героическая гибель гвардейца на Девусе.
   - Не так уж часто это происходит.
   - Об этом не всегда пишут, - Вастар посмотрел на меня взглядом человека, верящего в теории заговоров, - ты скоро сам в этом убедишься. На наше счастье, бесы начинают крупную атаку раз в несколько десятилетий, если не веков. Иначе половина Дворян, заполняя анкету, в графе "отец" писали бы "торхэ"(на древнем языке - "из пробирки").
   - И как думаешь, эта атака - крупная?
   - Как знать, - пожал плечами товарищ, - но в последний раз бесынападали по-настоящему семьдесят четыре года назад. Так что лучше готовься к худшему.
   Я осмотрелся по сторонам - лица многих воинов, особенно тех, кто постарше, были мрачны. И это не могло не внушать опасения. Однако, я хотел возразить Вастару и сказать что-нибудь бравурное, как вдруг увидел того паренька: юноша нервничал, движения его были дёргаными. Он шёл между рядами, в поисках места. И все, кто видел его, замолкали.
   Если даже необстрелянного юнца направили на Девус - значит, случилось что-то страшное.
   Мы с Вастаром переглянулись. Алан поднял руку и позвал парня.
   - Эй, новичок! иди к нам!
   Паренёк с самым серьёзным видом кивнул и сел между нами.
   - Здравствуйте, господа. Меня зовут Норгет. Маркиз Солан Норгет.
   - Я граф Алан Вастар, а мой товарищ - герцог Савор Камтэн, - представил нас Алан, - только из Училища?
   - Да, граф, досрочно окончил Восьмёрку, шестьсот тринадцатый результат, - паренёк невольно задрал нос.
   Я усмехнулся, но достижение и впрямь впечатляло. Восьмёрка - лучшее после Девятки Училище.Хотя парни из Восьмёрки уверены, что просто лучшее. На соревнованиях и сборах они частенько опережали в общем медальном зачёте. Но если брать только золотые медали - почти всегда мы были впереди.
   - Ого! Молодец, Солан.Самый высокий балл поколения?
   - Самый высокий был у графа Лорида Найвара. Я на втором месте. Но, граф Найвар покинул ряды гвардии, так что в принципе, с формальной точки зрения - меня можно назвать гвардейцем с самым высоким выпускным балом.
   - Ты только старикам об этом особо не говори, - Алан кивнул в сторону группы опытных гвардейцев, сотников и тысячников, оживлённо что-то обсуждавших, - они хвастунов не жалуют.
   - Да, граф, простите, бахвалиться дурно. Честно говоря, я просто волнуюсь.
   - Не ты один. Даже они, - кивок в ту же сторону, - волнуются.
   Во флаер вошла колонна из двадцати, примерно, человек, и дверь закрылась. Машина взмыла и понесла нас на Северное плато. В салоне стояла полная тишина.
   Через пять минут мы приземлились на площадке у блока казарм. Нас встречал гвардеец с нашивками сотника. Лицо у него было суровое и мрачное - я почему-то сразу понял, что он уже был недавно на Девусе.
   - Гвардейцы! Проходите на плац. Как только прибудет ещё сотня, будем выдвигаться на место.
   Происходило нечто и впрямь из ряда вон выходящее. Обычно в таких ситуациях гвардейцев селили в казармы примерно на неделю-две, проводился курс восстановления формы и боевых навыков, а потом формировались отряды и отправлялись в нужный мир.
   В молчании проследовали мы во внутренний двор. Здесь уже стояли наши оруженосцы. Другой сотник, такой же хмурый, выстроил нас в шеренгу впереди оруженосцев.
   Я оглянулся и кивнул Фашоту. Паренёк был бледен, губы сжаты в тонкую линию. По всей видимости, он знал о происходящем больше, чем я.
   Через час прилетел ещё один флаер. Гвардейцы заняли место на плацу. Я ожидал, что сейчас появится генерал или чиновник из министерства обороны и объяснит всё, но вместо этого на площадь приземлилась огромная воздушная баржа, половину которой занимали армейские грузы. Вся тысяча человек разместилась на ней, и баржа полетела дальше на север. К порталам.
   Здесь, на крайнем севере Донгара размещались гвардейские порталы во все миры Империи и те миры, где было наше постоянное присутствие: около двухсот телепортов постоянной готовности. Это требовало прорву магической и электрической энергии, но безопасность в Империи ценилась превыше всего и даже высоколобые маги из академий, комиссий и университетов безропотно соглашались на подпитывание гвардейских точек перехода. Арки были разных размеров и окрашены в разные цвета - в зависимости от степени опасности конечной точки портала. Девусский портал был насыщенного багрового цвета, что обозначало высшую степень опасности. При этом, сама арка была очень маленькой, сквозь неё могло пройти максимум два человека вряд.
   Мы приземлились у границы поля порталов. Хмурый сотник приказал каждому взять на личный магический склад по сто килограммов дополнительного груза.Дальнейший путь проделали пешком. Оруженосец шагал слева от меня и у нас, наконец, появилась возможность поговорить.
   - Что там произошло, Фашот? Наверняка на Плато знают больше, чем во Дворце, - шёпотом спросил я.
   - Вчера весь день привозили убитых и раненых, - так же шёпотом ответил Фашот, - к ночи из Дворца прилетели большие шишки из министерства обороны, а также разведуправления и объявили режим тотальной тишины на всём Плато. Даже в Училищах отключили компьютерную сеть.
   - Ну а на той стороне что?
   - Точно никто не знает. Слухи ходят самые разные. Одно точно, бесы устроили такую атаку, каких не было много тысяч лет.
   - Беда...
   - Не то слово.

Глава 17.

   Ещё на заре Чёрной Империи теоретики колонизации выдвинули гипотезу о том, что между-мирный пространственный прокол может открыться в место с иными физическим законами и это приведёт к уничтожением нашей вселенной. Однако, впоследствии было доказано, что подобное невозможно в принципе. И, тем не менее, скептики политики транс-мирового расширения продолжали настаивать на том, что рано или поздно мы попадём в мир столь дикий и опасный, что это поставит под угрозу дальнейшее существование Империи. Эта теория получила простонародное имя "чёртик в коробочке" и приобрела в своё время невероятную популярность. Потом про неё забыли. А зря.
   В 237523-м году институт изучения меж-пространственных переходов (ИИМПП, в просторечье - "имп", так же называют и сотрудников института) в сотрудничестве с разведкой (тогда разведчики ещё были подразделением гвардии, а не самостоятельнымродом войск) обнаружили очередную аномалию пространственной структуры. А именно:"слабину", через которую можно было попасть в иной мир (не следует путать с "червоточиной" - гораздо более редкой и более трудно обнаружимой аномалией, представляющей из себя естественный портал между мирами).
   Несколько лет учёные и разведчики собирали информацию о потенциальной двери в новый мир. Методы изучения к тому времени были уже отлажены. В итоге, выяснилось, что данный мир лежит в стороне от основной Оси множественности миров. Это значило, что он не представлял интереса с энергетической точки зрения, то есть через него невозможно было проложить более короткие тропы к другим мирам Империи. Государство всегда строилась вдоль Оси - это значительно экономило магические и энергетические затраты на порталы между мирами (Ось миров не является геометрической прямой, часто бывает, что порталы в "дальние" миры требуют меньше энергии, чем в "соседние" .
   Однако, данные показали, что КМИ нового мира, получившего номер 589, превосходит коэффициент Тароса и вплотную приближается к сотне. До тех пор исследователи не сталкивались с подобным явлением. Не смотря на возражения многих известных магов и учёных, Комиссия Колонизации дала разрешение на пробой окна в мир-589.Как известно, конечная точка перехода при таком способе проникновении в новый мир привязана не к физическим координатам, а к магическим. Она появляется в месте наибольшей магической активности. То есть там, где существует разумная жизнь. Если же КМИ мира меньше пятидесяти - то точка перехода возникает там, где существует психическая активность. В любом случае, пробив окно через "слабину" вы окажетесь на обитаемой планете. Либо там, где жители не так давно (по историческим меркам) уничтожили друг друга в беспощадной войне.
   Мир-589 преподносил первопроходцам сюрприз за сюрпризом. Некоторые зонды транслировали пасторальную картинку - зелёные луга, голубое небо, жёлтое солнце. Иные - абсолютно пустынный пейзаж. Третьи передавали, что находятся в зоне плотных кислотных облаков. Некоторая часть исследовательских приборов выходила из строя практически мгновенно.
   Когда же было решено отправить более сложную технику - она просто-напросто исчезала, едва попав на ту сторону. И всякая технологическая связь с той поры стала невозможна.
   Первая исследовательская группа, отправившаяся на Девус (имя мир получил в честь элимийского бога непостоянства) вернулась через месяц. Они рассказали, что мир абсолютно ординарен. Единственное, что в нём было странного - непонятного происхождения электро-магнитные импульсы, мгновенно превращающие даже самые защищённые приборы в бесполезный хлам. Вторая группа вернулась лишь через полгода. Полуживые, израненные, оголодавшие - они рассказали, что всё это время блуждали в каком-то невероятном лабиринте: непонятно откуда возникающие пространственные искривления меняли местность. К тому же погода менялась ежечасно и втокаты едва выдерживали скачущее давление и постоянные изменения состава атмосферы.
   Третья группа не вернулась вовсе.
   Пространственный прокол на Девус закольцевали на локальный портал, которыйразместили на Гвардейском плато,законсервировали и благополучно забыли на тысячу лет. Однако, одному не в меру ретивому генералу, герцогу Тревагу Жонфалу пришло в голову устроить на Девусе полигон.Он носился с этой идеей лет двести, оббивая пороги властных кабинетов. И уже под самый выход на пенсию, наконец, добился своего. С невероятной помпезностью он организовал торжественное мероприятие наМалом Плацу. И прямо оттуда караван резервистов, оснащённый новейшей техникой, на пегасах, в сверкающей парадной броне проследовал сквозь арку портала - тогда ещё стандартного размера, способную вместить боевой планетарный катер.
   Техника работала, связь держалась стабильно, и генерал ежедневно докладывал на Донгар о своих успехах. Он в пух и прах разнёс прежние донесения разведки и научников и чуть ли не обвинял их в разгильдяйстве и неумеренном употреблении галлюциногенных препаратов. Жонфал в самом деле обнаружил зону аномалий на Девусе, однако, по его словам, границы этой зоны удалось определить с точностью до миллиметра. Загадочную территорию с лёгкой руки резервиста-поэта назвали "Тэригол", в честь мифологического острова духов, на котором, согласно легендам элимийских моряков, обитали неприкаянные души, коим отказано в посмертно покое. Кстати говоря, потом этого поэта некоторое время содержали в помещениях главного управлении контрразведки - уж больно его фантазия оказалась близка к правде.
   Свой вожделенный полигон герцог разместил в небольшом отростке аномальной зоны, получившем название "малый Тэригол", далеко выдающемся в нормальную часть планеты. Воображение у нашего военачальника отсутствовало напрочь, и свою учебную площадку он назвал по-простому: "Первый полигон". Полигон "Первый Полигон"стал даже на несколько дней главный объектом шуток при Дворе. Увоителя были большие планы, и в будущем он надеялся на обустройство "Второго Полигона", "Третьего Полигона" и так далее. И даже мечтал сделать Девус чем-то вроде альтернативного Гвардейского Плато, разместив здесь бараки, кадетские корпуса, и даже - перевезти сюда Училища, что поплоше. Тренировки в условиях непрогнозируемых полномасштабных изменений окружающей среды и в самом деле давали неплохие результаты. Резервисты, прошедшие "Первый полигон" в дальнейшем на сборах и чемпионатах получали более высокие баллы, чем те, кто на Девусе не бывал. Генерал получал медали и ордена, и удостоился личного рукопожатия Императора Лункема (голография этого события занимала целый угол в его кабинете). И готовился наш военачальник к почётной пенсии в ранге Героя Империи, когда началась цепочка событий, впоследствии названных "Гневом Падших Душ", или проще - "Днями Гнева".
   Началось всё с того, что десяток резервистов, отправившихся в Тэригол рано вечером на отработку тактических манёвров, исчезла со всех радаров. При этом, многочисленные измерительные датчики не зафиксировали никаких всплесков или отклонений уже привычной аномальной активности. Наблюдатели же на вышках, вооружённые мульти-спектральными биноклями, в столь ранний час попросту бездельничали, играя в сетевые игры, вместо того, чтобы вести непрерывное наблюдение за тренировкой сотоварищей. С тех вышек, расположенных по периметру отростка, полигон просматривался полностью. Наблюдателей генерал приказал отправить на Донгар и отдать под трибунал. Жонфал и его помощники обследовали пространство учебной площадки с помощью всех доступных приборов и визуально через бинокли, и затем отправили спасательную команду в большой Тэригол, так как сочли, что резервисты случайно вышли за пределы площадки и заблудились.
   Команда вернулась через две недели, целая и невредимая, но с пустыми руками. Генерал доложил, что десяток резервистов пренебрёг правилами ТБ и заблудился в аномальной зоне. Командование сочло инцидент незначительным и приказало продолжить тренировки, не прекращая поиски с помощью зондов. И, само собой, усилить бдительность.
   Через год, во время показательного боя, два десятка резервистов неожиданно, один за другим, погибли. Двадцать опытных, прекрасно обученных мужчин, защищённых втокатами, на глазах изумлённых наблюдателей один за другим повалились на землю, дико вопя от ужаса,и за считанные секунды иссохлись. Команда спасателей принесла в лагерь двадцать мумий, совершенно лишённых влаги. Все датчики и приборы по непонятным причинам во время трагедии отключились и не работали ровно один час.
   Среди зрителей был министр обороны великий князь Касрон (предок Венимина) и событие вызвало небывалый переполох. Девус посещали бесконечные комиссии, группы следователей, научники и даже спасатели дальней космо-разведки (элита космического флота, которых насчитывается всего две сотни и чьи скафандры по защищённости уступают только пекатам). Тщетно. Из приборов так и не удалось выудить ничего, ровно как и не удалось установить причину их отключения.
   Были подняты архивы и тщательно исследованы доклады первопроходцев Девуса. Лагерь резервистов свернули и эвакуировали, а посещения Тэригола запретили. Тем не менее, на планете осталась исследовательская база. И вот, в 238845-м году научный работник третьего класса граф Рокан Солдей, во время прогулки вдоль заградительного силового барьера встретился с неким существом. Точнее - с глыбой льда, выдающейся из защитной магической стены, внутри которой угадывались контурыкрасноватой тени. Существо установило телепатический контакт и в ультимативной форме потребовало покинуть его мир. Солдей в ходе контакта потерял сознания, а когда очнулся - ни льда, ни тени уже не было.
   К сожалению, в его рассказ мало кто поверил. Самого Рокана подвергли допросам и исследованиям, а Министерство науки расширило исследовательскую базу и прислало на Девус дополнительное количество сотрудников.
   Прошло примерно полгода, и графу Солдею наконец поверили все. В четыре часа дня (самое сонное время) из девусского портала на Донгаре появилось несколько десятков существ. Вся техника в радиусе нескольких сотен километров от этих существ выходила из строя. Однако, с дальних орбитальных спутников всё-таки были сделаны записи, плюс к этому сложные магические заклятья уже после катастрофы позволили воссоздать облик существ. Их тела были нестабильны и не имели чёткой материальной структуры, в тоже время, не имели они и постоянной волновой или энергетической структуры. Большую часть времени они являлись волнами-тенями, однако на ничтожные доли секунды они как бы замирали, обретая вполне осязаемое тело. Были они почти трёх метров роста, с непропорционально длинными ногами и руками, имеющими по три сустава, небольшим туловищем и массивной квадратной головой с чётко выраженными рожками. Рожки, равно как и красный цвет кожи способствовали тому, что обитателей Девуса прозвали "бесами".
   Бесы мгновенно перемещались с места на место (впрочем, потом было установлено, что они не телепортировались, а просто разгонялись до невероятных скоростей). Они успели уничтожить несколько десяткой дворцов и имений северной стороны, пока по тревоге не прибыли гвардейцы, маги и Стражники. Технологии были бессильны против новых врагов. Спасла магия. Совокупными усилиями лучших магов Донгара бесы были пойманы в особые зеркальные ловушки. При этом, попытки воздействовать на пленённых бесов приводили лишь к тому, что ловушки взрывались и пленники обретали свободу. Но вышвырнуть их обратно на Девус получилось.
   Один бес случайно попал внутрь квантового реактора и погиб там - связи внутри его тела нарушились, не выдержав процесса квантового распада. После этого, правда, много лет реактор не работал и энергетические потребности Донгара обеспечивали десятки старинных термоядерных реакторов, спрятанные в толще скальной породы. Гвардейцы в дальнейшем пытались использовать квантовые бомбы в войне с бесами, но, бомбы приходили в негодность, только попадая на Девус. А на Донгар бесов больше ни разу не пропустили.
   Некро-маги, занимающиеся исследованиями посмертного пути человеческой души, и псиотики сумели по остаточным эманациям частично восстановить память погибшего в реакторе беса. И вот что удалось установить. Миллионы лет назад бесы были очень высокоразвитой магической расой. Также, они были каким-то образом связаны с чёрной энергией. Однажды они решились на великий эксперимент - перейти с материальной на волновую структуру, подобно духам. Что-то пошло не так и многие погибли. А выжившие создали особую зону, где могли существовать вообще без тел. Однако, за пределами этой зоны их структура менялась и на краткие мгновения их мятежные души облекались в плоть. Их страна - крайне устойчивое образование и будет существовать даже тогда, когда ни планеты, ни солнца не станет.
   Бесы - по натуре своей существа высокомерные и злопамятные, к тому же во время великого эксперимента все она и в той или иной степени повредились рассудком. Первое время они не обращали на людей внимания, находя забавным изучение нашего сознания и нашей памяти. Но вскоре их начало злить наше вторжение. Они выдвинули нам ультиматум. А после невыполнения - решили уничтожить.
   Портал на Девус был максимально сжат. По другую сторону разместили постоянный гарнизон (в разные периоды времени вмещавший от тысячи до нескольких десятков человек), в котором, помимо гвардейцев, были академики и профессора лучших магических образовательных и исследовательских учреждений Донгара.Была выработана эффективная тактика. Тэригол обнесли тремя слоями прочнейшей защиты, постоянно подпитываемой силами гарнизона. А патрули ежедневно выходили в дозор, осматривая магические барьеры.
   Казалось, что победа Империи окончательна и бесповоротна, но через несколько веков бесы преподнесли сюрприз. Как-то днём у границ Тэригола выросли ледяные стены. Лёд этот был крепче алмаза, и он проломил наши барьеры. Внутри льда мелькали тени бесов. Каким-то образом в этом веществе они сохраняли волновую структуру всё время. И лагерь подвергся массированной атаке магией воды. Атака была отбита, пусть и с жертвами, и за несколько дней имперцам удалось разрушить своеобразную вражескую крепость, прозванное "ледяным замком".
   После ледяных замков были "вулканы", "смерчи", "электрические поля", подземные атаки из "каменных лабиринтов". Бесы учились воевать с нами. Они покидали пределы своей страны только внутри чистой стихии, где мы не могли достать их. Но и мы тоже учились воевать, совершенствуя стихийную магию.
   Установилась патовая ситуация. Только вот бесы живут вечно, пусть и в полубезумном состоянии, а гвардейцы погибают.
   Контакт с бесами подстегнул наших магов и учёных исследовать проблему переноса разума на волновые структуры. Работы эти шли медленно, можно сказать - стояли на месте. К сожалению (а может и к счастью).
   Командировки на Девус были сколь опасными, столь и почётными. Именно здесь получали большинство орденов и медалей. Именно здесь быстрее всего продвигались в звании. Именно здесь было проще всего расстаться с жизнью...

Глава 18.

   На той стороне нас ждали генерал Зохави и маркиз Эшлен Хадасси, под началом которого я служил в одной из прежних командировок.
   - Бойцы! Я генерал Вадгун Зохави, если кто не знает. Враг вероломно атаковал наши позиции. Есть жертвы, но ситуация под контролем. Вы проследуете в западную часть лагеря. Мы ждём ещё одну тысячу - таким образом, будет сформирован полноценный легион под моим командованием. И тогда мы загони этих тварей обратно в ад, из которого они выползли!
   Наш строй, неровный, ибо мы даже не успели толком построиться, отозвался воинственными выкриками.
   - Вы поступаете в подчинение Эшлена Хадасси, он ваш тысячник. Он назначит командиров и замагов. Добро пожаловать на Девус, ибо только здесь гвардеец может познать настоящее значение слова война!
   После этого генерал отдал честь, развернулся и ушёл в лагерь. Маркиз несколько секунд смотрел на нас с непонятным выражением лица: то ли собирался наорать, то ли наоборот - похвалить. Хадасси обладал удивительно изящной, хрупкой на вид фигурой. И черты лица его были тонкими, лёгкими. На первый взгляд он походил больше на артиста или поэта и человек незнакомый, мог бы счесть его слабаком. Но жестоко поплатился бы, если бы имел неосторожность высказать это предположение вслух. Хадасси входил в двадцатку сильнейших волшебников Донгара и чуть ли ни ежедневно получал приглашения на работу от всевозможных магических учреждений. Кроме того, он был великолепным командиром и сильнейшим поединщиком. Он принципиально отказывался от звания генерала.
   - Сотники и пятидесятники - обозначьте надгербие! - сильным, звучным и по-настоящему красивым голосом, каким обладают лишь лучшие дикторы и ораторы, скомандовал тысячник.
   Я сотворил необходимое заклинание и оглянулся по сторонам. Надгербие появилось над головами примерно тридцати человек.
   - Выйдите вперёд и постройтесь в шеренгу!
   Мы стали перед командиром. Он прошёл вдоль строя, внимательно всматриваясь в лица и изучая надгербия, где были отражены имена, значки отличия, звания, прошлые командировки.
   - Сотниками назначены, с первой по десятую сотни: Соред, Нашлих, Вастар, Камтэн, Роклиф, Ирвен, Лен, Зовулия, Странхар, Болин, - после этого маркиз отошёл назад и обратился ко всем гвардейцам. - Оруженосцы, поднимите руки!
   Младшие воины выполнили приказ. После этого маркиз щёлкнул пальцами и над головой каждого гвардейца появился порядковый номер - от первого до четырёхсот девяноста первого.
   - Разбиться по сотням в две шеренги! Оруженосцы за спинами старших!
   Возникла суета - все спешил занять свои места и спрашивали у товарищей, какой они получили номер. Прошло около двух минут, прежде чем толпа превратилась в десять упорядоченных сотен.
   - Идите в западную часть лагеря и стройте бараки постоянного проживания с полностью магической инфраструктурой или кратко - БППМ. Даю пять часов, после чего жду сотников и замагов сотни в центральном штабе с докладом. Сотникам по прибытию на место назначить младших командиров. Напра-аво! Шагом марш!
   Лагерь был выполнен в форме полукруга, в центре которого стояла арка портала. Передний край лагеря смотрел в сторону Тэригола. Наша, западная часть представляла из себя пустырь. Впрочем, кто-то заботливо обозначил белой краской на земле контуры будущих зданий, который нам предстояло возвести. Я нашёл площадку с надписью "4-я сотня". Затем покопался мысленно на лимасе и извлёк на свет Божий подробный чертёж БППМ на бумажном листе: здание представляло из себя невзрачный серый параллелепипед с небольшими квадратными окнами. Внимательно изучив документ, я аккуратно сложил его вчетверо и спрятал в карман.
   - Гвардейцы! Есть добровольцы на должность замага сотни? - трое подняли руки. - Шаг вперёд.
   Я подошёл к самому старшему на вид - человеку, очень похожему на барона Зохави.
   - Нирпеец?
   - Так точно! - гвардеец выпятил грудь ещё сильнее.
   - Имя, титул?
   - Рекар Голани, граф.
   - Граф, вы назначаетесь замагом сотни и моим заместителем. А вы... - я вопросительно взглянул на тех гвардейцев, что стояли рядом с нирпейцем.
   - Шол Веер, маркиз.
   - Парон Хартриди, граф.
   - А вы, господа Веер и Хартриди будете первым и вторым пятидесятником. Назначите десятников и замагов десятка. Выполнять!
   Пятидесятники ринулись исполнять мой приказ. Я же достал чертёж и показал своему замагу.
   - Граф, сможете создать голографию в натуральную величину? - тот внимательно изучил документ и кивнул. - Сделайте, будьте любезны.
   Нирпеец делал пассы руками, подобно дирижёру. Я и вся сотня, разбитая к этому времени на десятки, с любопытством наблюдали за созданием голографического барака. Светящиеся синие линии сопровождались комментариями цифр и обще-принятых строительных гвардейских значков. Минут через пять призрачное двухэтажное здание было закончено. На первом этаже располагался склад, столовая, штаб сотни, комнатки сотник и замага сотни. На втором - десять комнат для личного состава, каждая - с душевой и туалетом. На огромном чертеже также были обозначен трубопровод, канализация и ячейки для магических осветительных шаров.
   - А теперь проведите поперёк здания разделительную плоскость зелёного цвета точно посередине.
   Голографический БППМ был располовинен салатовой светящейся плоскостью.
   Я присмотрелся к своим бойцам , выбрал из них одного, на вид самого прижимистого и назначил его завхозом части. В большинстве случаев эту должность занимает кто-то из пятидесятников, замагов или десятников, но я не хотел отвлекать своих младших командиров от непосредственных обязанностей. Мой завхоз - барон Ролуг Секидж - покинул строй и стал возле меня и замага, теперь он подчинялся сотнику лично.
   - Секидж, вы руководите материальным обеспечением стройки, будете говорить сотне, сколько и каких материалов нужно взять с лимасов. А вы, Голани, будете архитектором. Пятидесятники - помощниками архитектора и прорабы по правой и левой половине барака, всем понятно? Приступить к строительству!
   Я отошёл в сторону и с удовольствие наблюдал, как стройка набирала обороты. Барон Секидж, о котором я позже узнал, что он представляет всего пятое поколение Дворяни поэтому сохранил ещё в полной мере способность вести хозяйство (обычно теряемую после двадцати-тридцати поколений), прикинул потребности в материалах и лаконичными командами заставил гвардейцев складировать эти материалы в пяти метрах от контуров барака. В несколько отдельных штабелей. При чём - каждую трубку, каждый лист материала МЗВЛ (маго-защитный, высокопрочный, лёгкий, в просторечии - "мзэвл") требовал не бросать, а класть аккуратно. Затем замаги десятков, советуясь со старшими, нарезали мзэвлы нужных размеров. МЗВЛ - и фундамент и стены и крыша, и хотя нам выдали его с лихвой перед отправкой сюда, всё-таки расходовать его нужно бережно, ибо он довольно дорог в плане энергетических затрат.
   Убедившись, что процесс пошёл и пошёл в нужную сторону и с нужной скоростью, я решил осмотреться и узнать, как продвигаются дела у соседей. Ближайшим ко мне зданием был БППМ сотника Роклифа. Князь Хиван Роклиф, мой очень дальний родственник по отцу, был уже весь красный от напряжения. Он орал на подчинённых, стараясь лично руководить каждой мелочью. Строительство он вёл, постоянно сверяясь с бумажным планом.
   В следующем бараке должна была разместиться сотня виконта Надара Лена. Похоже, ни у Лена, ни у его младших командиров нужного чертежа на лимасе вообще не было. Князь с командирами и замагами стали в круг и оживлённо чертили голограмму. Я лишь покачал головой и пошёл дальше. Я мог бы вернуться к себе, взять у нирпейца бумажный чертёж и поделиться с Леном - но решил, что это подорвёт его авторитет перед гвардейцами.
   Остальные сотни тоже испытывали разного рода трудности. Только Вастар, чей барак был на другом от меня конце западной части лагеря - ближе к центру - действовал по той же схеме, что и я.
   Вас может удивить такая чехарда в элементарном казалось бы деле - строительстве бараков для собственного проживания. Но, во-первых: БППМ был самым редко используемым видом помещений для проживания личного состава, даже на Девусе их строили не чаще одного раза в несколько веков, если не тысяч лет. Во-вторых: гвардеец должен отлично владеть всеми видами холодного, пулевого, лучевого оружия и всеми механизмами и устройствами, придуманными для убийства во всей изведанной части Множественности Миров и места на сопутствующие знания и умения часто не хватало ни в головах, ни на лимасах. В-третьих: считалось, что даже если гвардеец чего-то не знает из чисто бытовых вопросов, то с помощью товарищей он всегда сможет найти решение - что наглядно демонстрировали Лен и его командиры. В-четвёртых: любая армия, даже такая, как Гвардия Империи, не может полностью обходиться без некоторой доли суеты и неразберихи.
   Возвращаясь к своему бараку, я заметил, что не только я один прохаживаюсь по западной части лагеря. Маркиз Хадасси внимательно наблюдал за возведением бараков. Когда он заметил меня, то дружелюбно кивнул и показал большой палец.
   Мои подчинённые завершили строительство через час - при этом, мне ни разу не пришлось вмешиваться.Сотня Алана отстала от моей минут на десять. Тысячник, оценив наши успехи, наградил нас правом построить также штаб тысячи и плац, по совместительству -тренировочную площадку. Я выбрал здание, Вастар - площадь. С дополнительными заданиями мы управились за полчаса.
   Ну а все остальные едва уложились с БППМ в отведённые 4 часа.
   Закончив, мы приказали сотням обживаться и обедать, а сами отправились в центральный штаб легиона. В центральной части жизнь шла своим чередом - гвардейцы тренировались на плацу, а повара и завхозы сгрудились кучкой и весело о чём-то разговаривали. Я взял на заметку, что, хотя стен вокруг лагеря нет, но караульные баши на внешней границе имеются и решил сказать маркизу, что нашей тысяче пару башен тоже не повредят.
   Хадасси ждал нас у входа в главный штаб: серое квадратное здание двух этажей в высоту, с минимальным количеством окон.
   - А, господа сотники, хорошая работа. Наша тысяча справилась с обустройством на добрых два часа быстрее, чем первая тысяча герцога Нифлида. Так что с меня по бокалу "кешинского" на рассвете в клубе. А сейчас, прошу вас.
   Честно говоря, в тот день я впервые был в настоящем штабе легиона ведущего боевые действия. Нет, я, конечно, помнил с Училища, как всё должно выглядеть, но здесь было несколько иначе. Не было огромного панорамного экрана, опоясывающего стены. На длинных столах, за которыми сидели штабные работники не красовались компьютерные голограммы с бегущими по ним столбцами значков и цифр. Вместо этого штабники писали либо чертили что-то на бумажных листкахобычными карандашами и линейками. На стенах были развешаны бумажные карты различных частей Девуса. В дальнем углу на диванах сидели дежурные маги и оперативная смена - глаза их были закрыты, чтобы лучше сконцентрироваться на магической связи и патрулями и караульными. Ну а в центре помещения стоял неизменный круглый стол, с магической голограммой Тэригола. Несколько человек внимательно изучали карту - сам Зохави, трое магов в чёрных камзолах и двое тысячников. Одного мага - профессора Нейрода я знал, он был хорошим другом моего отца.
   - Господин генерал, мои сотники в полном составе.
   Зохави отвлёкся от карты, окинул нас взглядом и представил нам своих товарищей: магов Сарра Нейрода, Кулита Валова, Хукио Града и тысячников - Шойя Кету, Цахеля Пайраляи Лорендера Гротса. А потом Хадасси представил своих сотников.
   - Прошу, господа, подходите к карте, - предложил генерал. - Итак. Три дня назад патрульные обнаружили вот здесь, здесь и здесь смерчи высотой в десять километров. Такой активности не было уже более трёхсот лет. Пока мы ликвидировали прорыв воздушной стихии, выросли три ледовых дворца в направлении на наш лагерь. Смерчи, по всей видимости, были просто отвлекающим манёвром. Когда мы выдвинули силы на штурм дворцов, они ударили с фланга из небольших, но множественных вулканов. Путь назад нам преградил огромный каменный лабиринт, создание которого не зафиксировали наши охранные и разведывательные заклинания - факт, с которым мудрецам ещё предстоит разобраться. В итоге, тридцать шесть гвардейцев погибли, остальным удалось прорваться к лагерю. После этого командование приняло решение увеличить контингент до полного легиона и прислать дополнительно двадцать магов. Последние десять часов противник не предпринимает активных действий. Вопросы?
   Тэригол имел форму полумесяца, с двумя небольшими утолщениями справа и слева от центраи множественными отростками. Один из этих отростков был помечен на карте как злосчастный "Первый полигон".
   - Были попытки внестихийного прорыва к порталу? - поинтересовался сотник Зовулия, рыжий, чуть полноватый мужчина с роскошной бородой.
   - Да. Такие попытки были. Пятнадцать стандартных суток назад. Около двадцати бесов прорвались через магический барьер и немедленно угодили в зеркальные ловушки. Мы отправили их в глубокий космос. Вернутся не раньше, чем лет через десять.
   Я вдруг заметил, что Вастар побледнел, но не придал этому особого значения - в тот день я видел много бледных блиц.
   - А почему в штабе используют бумажные карты? - оглянувшись по сторонам, спросил сотник Странхар.
   - Наши коллеги из Магического Института Вердана попросили нас перейти в основном на бумагу... - начал объяснять тысячник Кету и был перебит.
   - Я объясню, - поднял руку профессор Нейрод, - мы с коллегами подозреваем, что бесы могут выключать не только электрические приборы, но и заклятья.
   - Что?!?
   - Этого не может быть!
   - Позвольте, это просто ерунда!
   Сотники пришли в возбуждение. Я тоже горячо возражал герцогу Нейроду, объясняя пятисотлетнему профессору магии основы теории магического поля. Дежурные волшебники, все трое, скорбно кивали головами. Хадасси оборвал излияние эмоций, негромко кашлянув. За столом повисла тишина.
   - Дайте же профессору объяснить, - сказал наш тысячник.
   - Спасибо, любезный, - чуть поклонился Нейрод. - Друзья мои, мы имеем основания подозревать, что наши магические зонды, отслеживающие ситуацию под землёй, были каким-то образом отключены. Либо управление ими было перехвачено.
   После этих слов тишина стала полной, даже карандаши перестали скрипеть: видимо, даже в штабе ещё не знали о догадках магов. Нерушимость обратной связь волшебникаи заклинания - одна из основ магии. Этому учат в пятилетнем возрасте, на первом же уроке магии.
   - Я прошу всех присутствующих! - повысил голос Нейрод и огляделся. - Это не должно выйти за пределы штаба!
   - Но я прошу вас не волноваться, - уточнил коллега Нейрода, седобородый Кулит Валов, очень похожий на волшебника из детской сказки, только вместо голубого балахона одетого в строгий чёрный камзол полувоенного покроя, - мы уверены, что массово бесы не могут влиять на наши чары. Иначе они проявили бы эту способность давным-давно.
   - Для бесов, почтенный маг, время - понятие весьма условное, вы же понимаете, - возразил Хадасси.
   - Понимаю, маркиз. Однако наши с вами враги обладают крайне скверным характером. Они частично безумны и не могут полностью контролировать свою злобу. Если бы они могли отключить всю нашу магию - они бы первым делом сняли барьеры. Ведь мы, по сути, загнали их в резервацию.
   - Они жили в этой резервации миллионы лет, - не сдавался наш тысячник.
   - Добровольно! - маг резко поднял указательный палец. - Из анализа посмертных эманаций погибшего в реакторе беса мы установили, что бесы - эгоистичны в крайней, запредельной для нашего понимания степени. И только угроза самому их существованию, как они возможно, нас воспринимают, заставила их действовать сообща. Если бы они могли нанести нам урон, изгнать нас из родного мира и уничтожить нашу расу - они сделали бы это. Они не боги, в конце концов, а всего лишь бесы...
   Голос профессора становился всё более менторским, будто он был не на военном совете, а стоял за кафедрой института. Произнося последние слова, он оттопырил нижнюю губу и развел руками, чем вызвал невольные улыбки. У всех присутствующих гвардейцев (у меня в том числе) преподавал в Училище такой же старичок-профессор с седой бородой, сопровождавший свою речь смешной мимикой и жестами.
   Кету, сам того не желая, разрядил атмосферу.
   - Хорошо, господин профессор. Мы на всякий случай будем иметь ввиду, что заклинания могут быть перехвачены, - кивнул генерал. - Господа, доведите до своих людей о переходе на дублирующий режим. Пусть лучше у нас будут гвардейцы, слабеющие в два раза быстрее, чем мёртвые гвардейцы. И всё-таки, барон Нейрод, у вас уже есть хоть какие-то идеи на счёт этого доселе считавшегося невозможным, перехвата?
   - Час назад мы послали человека в Университецию, господин генерал. У меня есть гипотеза, что это как-то связано с чёрной энергией.
   - Вот как? - удивился командир легиона. - Впрочем, это было бы логично. Бесы наверняка больше нашего знают о чёрной энергии. Хотя и они не смогли покорить её, иначе не сидели бы на ничтожном кусочке планеты в вечном плену. Ладно, обстановку мы в целом прояснили, а теперь перейдём к планированию маршрутов завтрашних патрулей и координат магических зондов. Господин Хадасси, господа сотники, вы можете быть свободны. Ваша тысяча пока в резерве.
   Мы отдали генералу честь, и вышли из штаба. Я подал тысячнику идею поставить пару-тройку караульных башен в нашей стороне. Маркиз сразу же согласился и приказал мне до завтра выполнить это.
   По дороге в часть я увидел, как из портала выходят гвардейцы. Прибывала пятая тысяча. Среди фиолетовых перьев на шлемах я разглядел несколько красных - такие обычно носят псимакомы. Мне в голову пришла мысль, что среди комиссаров вполне может находиться Лорид. Движимый любопытством я оторвался от группы товарищей и направился к арке.
   Псимакомы, группа из пяти человек, шли мне навстречу. Они были облачены во втокаты. Служащим ПМК втокаты полагаются по штатному расписанию только на вновь открытых мирах, с неизвестной степенью опасности. И если они облачились в гвардейские доспехи - значит, готовились к серьёзным неприятностям.
   Савор! - друг разглядел меня раньше, чем я его и побежал ко мне.
   Я ринулся к нему. Мы крепко обнялись, будто не виделись целую вечность.
   - Ну, дружище, не думал, что когда-нибудь снова увижу тебя в доспехах. А что у тебя за горб на спине? - я обошёл графа и похлопал по тёмно-синему наросту.
   - Стандартный набор приборови кое-какие мои собственные изобретения, - Лорид с досадой махнул рукой.
   - Каких приборов? - удивился я. - Вам не сказали, что здесь технологии бесполезны?
   - Сказали, но это неважно. Я всё равно намерен провести надлежащие процедуры. Авось, хоть на пару секунд заработают?
   - Доспех на тебя положительно влияет, - рассмеялся я, - ты уже надеешься на авось!
   Коллеги Найвара сдержанно кивнули мне, проходя мимо. Граф несколько суетливо пожал мне руку, извиняясь.
   - Прости, Саворчик, сейчас не могу долго разговаривать. Не представляешь, каких усилий мне стоило попасть сюда, с моей второй категорией.
   - Понял. В клуб приходи обязательно, там и встретимся!
   - Непременно!
   Я смотрел в спину комиссарам, пока те не скрылись за ближайшим бараком. Потом мне пришлось уйти - я стоял как раз на месте плаца пятой тысячи. Я немного понаблюдал, как вновь прибывшие гвардейцы распределяются для возведения построек и отправился на западную сторону.

Глава 19.

   Вернувшись в свою часть, я отыскал завхоза и пятидесятника Хартриди и приказал им построить три караульных башни вдоль магического барьера лагеря. Сам же, те временем, в своей комнатке составилна ближайшие две недели график распределения обязанностей для десяткови вывесил документ на стене на втором этаже БППМ. Потом провёл ревизию на складе и опросил дежурных поваров, хорошо ли они помнят стандартное меню. На всякий случай, написал меню и приклеил его в столовой. Затем поднялся на второй этаж и позвал младших командиров в штаб сотни на совещание. И завхоза тоже - хоть ему по штату и не полагалось там быть, но к мнению опытного воина всегда стоит прислушаться.
   Я создал над столом копию голографии, увиденной в центральном штабе, и коротко пересказал то, что услышал в центральном штабе. Разумеется, о предположениях магов я не упоминал.
   - Наша тысяча пока в резерве. Пятая тысяча в данное время занимается стройкой к востоку от нас, возле портала, - закончил я. - Ваши соображения?
   - М-даа, - почесал бородуГолани, - такой активности бесов не было тысяч двенадцать лет. Не меньше...
   - А как считают в штабе - это была попытка прорыва к телепорту или просто карательная акция? - спросил командир седьмого десятка, Велин Толидзи, барон.
   - Судя по плану позавчерашней битвы, это может быть и то, и другое, - пожал плечами Хартриди.
   - Вы сами понимаете, что мы не можем с приемлемой точностью прогнозировать либо объяснять действия бесов, - вступил в разговор завхоз Секидж, - но мы знаем, что ими движет злоба, ненависть и желание уничтожить нас.
   - Всё равно нужно знать, готовиться к обороне или наступлению, - продолжил Толидзи.
   - Здесь нужно быть готовыми ко всему, - философски заметил пятидесятник Веер, - даже к тому, что, бесы вернутся в Тэлигор и следующие десять тысяч лет мы не увидим их.
   - А вот на это я не стал бы рассчитывать, - возразил Голани, - каждый из моих предков Дворян побывал здесь. И многие из них остались тут навсегда. Я с раннего детства изучал их дневники и мемуары и, пользуясь их опытом, имею все основания предположить, что мы имеем дело с массированным прорывом. Как в 270-м или 301-м тысячелетиях.
   - Вы имеете в виду "котёл Норда"? - оживился командир третьего десятка барон Шоттипа.
   - Что-то в этом роде, - согласился замаг. - С вашего разрешения, господин сотник.
   Он указал рукой на стол и я сместил свою голографию в сторону, освобождая место. Граф Голани воссоздавал по памяти события далёких лет, известных военным историкам, как "котёл Норда".
   - Мой предок, тогда ещё маркиз Ватнуг Голани командовал второй тысячей, которая, само собой, стояла на восточной стороне дуги. Бесы атаковали патрульные десятки, возвращавшиеся с той стороны Тэригола. Атаковали слабенько, никого даже не ранив, и командир легиона, князь Вут Норд, не придал этому обстоятельству особого значения. Но удвоить патрули всё-таки приказал. На следующий день, на том же самом месте гвардейцы обнаружили ледовые замки. Небольшие, с которыми можно было справиться своими силами. На этот раз бесы потрепали наших довольно серьёзно, пятеро были ранены, один тяжело. Ледовые дворцы были уничтожены. Генерал хотел уже обратиться на Донгар за подкреплением, но бесы неожиданно утихли. Целую неделю они не показывались. А потом понеслось. Ледовые дворцы, плазменные сферы, поля молний, смерчи - в общем, полный набор. И пока с Донгара прибывали подкрепления и разворачивались в лагере, бесы умудрились построить огромный подземный город , окруживший наши позиции. Весь легион, четвёртая и пятая тысячи которого даже не успели толком обустроиться, попал в засаду. Ситуацию спасло только прибытие Императора и его личной сотни.
   - Нельзя не упомянуть также о том факте, - возразил я, - что десятки атак, по прогнозам долженствовавшим перерасти в полномасштабное наступление, закончились ничем. Именно поэтому любой прогноз, построенный на статистическом анализе прошлых битв, в отношении бесов совершенно не работает.
   - Генерал Зохави - нирпеец, и один из самых опытных генералов современности. Я хорошо знаю и его и историю его службы. Если посчитать, сколько времени он провёл на Девусе, получится сумма в десятки лет. И за всё это время он ни разу не поднимал вопрос о разворачивании экспедиционного корпуса до полного легиона. Лично я доверяю его чутью гораздо больше, чем всем математическим анализам вместе взятым, - замаг, отвечая, отстукивал указательным пальцем по столу.
   - Господа, господа, - успокоительное произнёс барон Шотиппа, - мы в самом деле не можем знать о планах бесов. Но это не мешает нам иметь свои планы и готовиться к чему-то конкретному. Что мне сказать гвардейцам?
   Взгляды всех присутствующих сошлись на мне. Я тщательно обдумывал ответ.
   - Гвардейцы должны быть готовы к попытке массированного прорыва. Мы пока в резерве, но я приказываю сохранять полную боевую готовность. Бесы могут начать атаку в любой момент.
   - Тренировки, соревнования между сотнями? - уточнил Шол Веер.
   - Тренировки по штатному расписанию. На счёт соревнований я уточню у тысячника. В принципе, пока 4-я и 5-я тысячи в резерве, неплохо бы устроить соревновательные тактические бои между нашими и их сотнями.
   В отличие от обычных тренировок, итоги соревновательных боёв фиксировались в личном деле. И этот фактор учитывался, когда гвардеец выдвигал свою персону на чин генерала.Так что, все мои подчинённые дружно кивнули.
   - Хорошо, а теперь займёмся организационными вопросами - графиками и прочим. Я уже составил их, но хотел бы услышать ваши предложения...
   Минут пять потребовалось на то, чтобы утрясти все детали. После чего я распустил совет и отправился по своим делам: до ужина было несколько часов, и я намеревался провести их в клубе.
   Я намеренно сделал круг, пройдя вдоль внешней границы лагеря. Отсутствие стены вызывало двойственно ощущение. С одной точки зрения - местность просматривалась на многие километры, и это было явным плюсом. С другой - пропадало некое ощущение защищённости, безопасности. И хотя было давно доказано, что от бесов могут спасти только магические, но никак не физические заграждения - древняя привычка, сохранившаяся наверное ещё с до-имперских времён, требовала возвести "надёжный" частокол по периметру.
   Я внимательно вглядывался в горизонт, будто бы в самом деле ожидал увидеть, как из зелёного луга вдруг вырастают орды варварски разукрашенных дикарей на небольших лошадёнках. К сожалению, нынешний противник намного опаснее, чем те, с которыми сталкивалась гвардия на заре Империи...
   Стройные, но малодушные ряды элимийцев, отчаянно цеплявшихся за научные достижение давно ушедших предков. Грозные, жестокие, но слабо приспособленные для войны против регулярной армии кланы Нирпеи. Изысканные, могущественные маги Эмфара - достойные, но слишком малочисленные противники.Обладающие феноменальной живучестью и способностью к маскировке в тенях доны Самвата - часть из которых до сих пор не покорилась Империи - при этом паталогически не способные договориться между собой. И сотни других, менее примечательных народов, племён, союзов, федераций, империй - все они не имели ни единого шанса против Дворянской Гвардии. Во многих мирах пионеров-первопроходцев Империи почитали богами и добровольно просились под руку Властителя.
   И только здесь, на Девусе, Чёрная Империя столкнулась с чем-то, превосходящим её. Чем-то, что за тысячи лет мы так и не научились ни прогнозировать, ни уничтожать, ни даже склонить к контакту и переговорам. Наверняка бесы считали нас низшей формой жизни. Многие учёные, вполне именитые и признанные, выдвигали гипотезы о том, что бесы не имеют достаточной мотивации для сражения в полную силу. Ведь они - вечны, ну или настолько вечны, насколько это возможно в материальной Вселенной. Но я так не думал. Да и никто из гвардейцев так не считал. Идя вдоль защитного магического барьера, мерцающего в ночном воздухе, я ясно ощущал то напряжение, что бывает только во время войны. А если вы - сверхсущество, разве будете вы воевать с низшей формой жизни? Разве воюет человек с тараканами или муравьями? Разве строите вы крепости, продумываете линии обороны и тратите огромные ресурсы чтобы разобраться с комарами? Нет. Даже если докучливые насекомые всерьёз вас разозлили - вы используете яд или простенькое заклинание и продолжаете заниматься своими делами. И уже через несколько минут вы напрочь забываете про злополучных букашек.
   А бесы про нас не забывали. Никогда. Они вырабатывали планы, искали пути обхода, проводили непонятные человеку эксперименты в глубине своей аномальной зоны. Сверхэгоистичные создания вступают в союзы, каким-то образом выбирают главных, координирующих операции. Я уверен, что мы для них стали чем-то вроде смысла существования. И уверен, что они захлёбываются в собственной злобе от осознания факта, что мы не уступим, не уйдём. Они могут убить сто гвардейцев, даже тысячу, но не в силах победить нас, не в силах даже пробиться к порталу, чтобы ворваться на Донгар и Тарос...
   Слава Творцу, что у них не получился в своё время тот Великий Эксперимент и они теперь привязаны к Тэриголу до скончания времён. Множественность Миров не выдержала бы орд бестелесных злобных существ, жаждущих доказать всем, что они - боги. А может именно поэтому Эксперимент и провалился?
   Размышляя таким образом, я подошёл к массивному кубическому зданию чёрного цвета - офицерскому клубу легиона. Первым делом, я проследовал в главную залу и достал из лимаса несколько изысканных кресел, оббитых чёрной кожей тончайшей выделки (каждый гвардеец держит на личном складе несколько предметов роскоши, а для тех, кто уже побывал командиром - это обязательно) и столик и разместил это всё на свободном пятачке. Этим своим действием я заслужил аплодисменты и дружеские выкрики. Соблюдя приличия, я пустился на поиски Найвара. Я прошёлся по рядам небольших комнат, созданных для всевозможных настольных и карточных игр, но в данный момент пустовавших. И лишь на третьем этаже, в самой дальней комнате я обнаружил группу ожесточённо спорящих людей. Это были псимакомы, и мой друг, естественно, занимал в споре противоположную всем остальным позицию. Меня не замечалии я решил немного послушать, стоя у входа и не встревая в разговор.
   - Я должен это делать, - ледяным тоном сказал мой друг. Тот, кто хорошо знал Лорида, сразу понял бы, что граф близок к бешенству.
   - Но это невозможно! - раздражённо ответил смуглый человек с нашивками старшего комиссара - старкома, что означало высшее звание полевых работников ПМК.
   Я отметил, что остальные комиссары имели знаки различия комиссаров первой категории. А значит - мой друг был младшим и по годам и по званию. Что не мешало ему иметь свою точку зрения и яростно отстаивать её.
   - Это самоубийство! - поддержал командира высокий, широкоплечий комиссар. - Я ни за что не стану даже обсуждать это с командованием легиона или магами.
   - Я отлично подготовлен, - возражал Найвар, - и мне потребуется лишь несколько минут и прикрытие в десять-двадцать гвардейцев.
   - Пойми, упрямец. Твой преобразователь - полная чушь! У тебя нет никаких доказательств, что он сработает, - настаивал старком.
   - Он обязательно заработает, - кивнул Лорид, - мой прибор соберёт нужные данные за три, максимум четыре минуты. Когда мы обработаем их на Донгаре и Скельте (Скельт - "столица" семи звёздных систем, вторая по мощи научная база Империи), то сможем узнать больше про аномальную зону. Это даст нам в руки оружие против бесов.
   Псимакомы в отчаянии переглянулись и замолчали.
   - Вы вряд ли сумеете переубедить его, господа, - я зашёл в комнату, - у меня это никогда не получалось.
   - Простите? - командир явно был недоволен тем, что кто-то подслушивал.
   Лорид быстро обернулся и, увидев меня, несколько смягчил тон:
   - Всё в порядке - это мой давний друг, герцог Савор Камтэн. Савор, знакомься: маркиз Бертий Зелу, старком, наш командир; барон Матишта Коттере, виконт Смат Волен, князь Реда Ноттар.
   - Рад познакомиться, - мы обменялись рукопожатиями.
   - Господа, я покидаю вас до ужина. После мы продолжим разговор, - Лорид обнял меня за плечи и вывел в коридор.
   - Насколько я тебя знаю, а я тебя знаю - ты задумал нечто запредельно наглое. Хочешь проникнуть в Тэригол?
   - Это непременно нужно сделать. У меня есть кое-какие догадки. Если я окажусь прав, то мы далеко продвинемся в понимании природы хаоса и его локального проявления - аномальной зоны.
   - Хаоса? - я не на шутку удивился, - ты точно ничего не путаешь? Тэригол - зона устойчивая. Её границы не изменились ни на сантиметр за десятки тысяч лет. Как это соотносится к Хаосу?
   - Очень просто. За пределами Тэригола КМИ близок к единице, но я уверен, что внутри зоны он превышает абсолютный показатель.
   - Как на якобы "Галтее", моей последней командировке?
   - Именно, - Лорид мелко кивал. Глядя на него я понял, что он близок к тому моменту, когда он хорошенько усядется на любимого конька и остановить его будет уже невозможно. И мне придётся добрых пару часов выслушивать его оригинальные теории, с избытком напичканные зубодробительной терминологией.
   Дискуссию нужно было уводить в сторону, но на один вопрос время ещё было.
   - И как твой прибор заработает в условиях постоянно-растянутого электро-магнитного импульса? - я тоже решил показать, что не совсем ещё позабыл школярство.
   - Мой прибор питается от разности КМИ, или разности потенциала чёрной энергии. Нижнюю планку я установил на Хорэсе, где коэффициент самый низкий среди миров известной нам части Вселенной. Верхнюю я запрограммировал на показатель "сто плюс один". Как показали экспериментальные данные, если верхняя граница ниже сотни - прибор не включается. Но он обязательно включится в Тэриголе, я в этом абсолютно уверен.
   - Ладно, друг. Я тебе верю - ты в таких вещах не ошибаешься. Но давай об этом после поговорим. В конце концов, мы в зоне боевых действий, а следовательно - нам нужно не только воевать и работать, но и отдыхать. Пойдём-ка в главную залу к честной кампании. Тем более - тысячник обещал "кешинское" на рассвете.
   Друг широко улыбнулся и стукнул меня по плечу.
   - Пойдём! Когда ещё побываю я в настоящем клубе легиона!
   Мы спустились на первый этаж и пошли к столам с закусками и напитками, стоявшим у дальней стены. Гвардейцы с любопытством оборачивались на красный плюмаж моего товарища. К чёрным камзолам магов здесь привыкли давно, а вот псимакомы были в диковинку. Утолив голод и взяв по большому бокалу вина, мы присоединились к самой большой компании. Восемь человек, среди которых был маг Нейрод и мой тысячник Хадасси. Маг, увидев Найвара очень обрадовался.
   - А вот и комиссары пожаловали! - он потёр руки от удовольствия. - Молодой человек, как учёный, выскажите свою точку зрения на мотивы бесов в этой войне.
   - С удовольствием, господин профессор. Бесы - заложники собственной гордыни. Они хотели совершить переход на следующую ступень энергетической организации тела, не пройдя должную эволюцию духовную. Несомненно, в прошлом они достигли великих научных и магических высот. Высот, о которых Империи остаётся пока только мечтать. Но теперь они заперты в ловушке области локального хаоса и совершенно лишены возможности как-то развиваться или расти. Я уверен, что многие бесы пытались когда-то покинуть Тэригол и попытаться выжить во внешнем мире. Напрасно. Поэтому они завидуют нам. Их мотив - элементарная зависть.
   - Вот как? - Нейрод наклонил голову, несколько секунд обдумывая слова Лорида. - Вы на самомделе полагаете, что существа вроде наших бесов могут руководствоваться в своих поступках такими сугубо человеческими понятиями, как "зависть", "месть", "ненависть"?
   - Более того, я считаю, что ничем иным они не могут руководствоваться в принципе.
   - Поясните вашу точку зрения, молодой человек, - попросил незнакомый мне сотник.
   - Охотно. Видите ли, последний большой проект осуществлённый бесами - это создание Тэригола. Резервации, в которой они могут существовать. Мы не знаем наверняка, чем они занимаются внутри, но я уверен, что у них не существует никакой общественной иерархии или общества как такового. Их совокупность - я намеренно употребляю это слово вместо слова "социум" - с моей точки зрения, погружена в сон разума. Мы привыкли считать, что они частично безумны, но я уверен, что они просто деградируют. Они постепенно, но неотвратимо теряют способность вести рассудочную деятельность. А мы напомнили им о том, кем они когда-то были и что потеряли. И мы вызываем в них жгучую зависть.
   - И что же - по-вашему, они хотят уничтожить нас из банальной зависти?
   - Не банальной, - покачал головой Найвар, - а нечеловеческой, запредельной, всепожирающей. Мы нарушили их летаргический сон. И внезапно проснувшись, они ужаснулись. Если бы мы, или кто-то другой пришёл в Тэригол через миллионы или даже миллиарды лет - я уверен, что разбудить бесов уже не удалось бы. Они просто растворились бы в сотворённом их же руками хаосе. Единственная возможность для бесов нырнуть в спасительный, медленно и незаметно растворяющий душу сон - уничтожитьнас.
   Как и почти всегда, Лорид Найвар прочно стал центром компании. У него это получалось само собой. Он не испытывал от этого удовольствия, но и не тяготился сим обстоятельством.
   - Ну а если бы мы ушли с Девуса - бесы оставили бы нас в покое?
   - Непременно, - мой друг пожал плечами.
   То, что ему казалось само собой разумеющимся, вдруг вызвало всплеск эмоций. Каждый бросился выказывать свою точку зрения. Оппонент Лорида ,сотник, побагровел от злости.
   - Молодой человек, а вам не кажется, что своими рассуждениями вы нивелируете ценность гвардейской службы на Девусе и даже более того - ценность сотен жизней, отданных ради защиты Донгара от жутких монстров?
   - Виконт Трэфаз, успокойтесь, - за Лорида вступился Хадасси, - может быть, вы не знаете, кого вы обвиняете? Наш юный псимаком - комиссар второй категории граф Лорид Найвар. Юноша, закончивший Девятку с восемьдесят вторым результатом. Самый молодой комиссар третьей категории, а теперь и самый молодой комиссар второйкатегории. Человек, в свои тридцать лет, создавший собственную школу изучения чёрной энергии. Граф впервые в истории добился права разместить научную лабораторию в Кресте. Неужели вы думаете, что такой человек может недооценивать героизм нашей доблестной гвардии?
   Виконт побледнел, а потом снова побагровел.
   - Меня не волнует, кто этот юнец. Три дня назад у меня на руках погиб мой лучший друг, с которым я служил почти триста лет. А теперь заявляется этот прыщ в красных перьях и заявляет, что его гибель - напрасна и вовсе необязательна?
   Хадасси предпринял последнюю попытку предотвратить конфликт. Тысячник положил руку на плечо Найвара, остановив его попытку подойти к сотнику.
   - Постойте юноша, не горячитесь, - после чего обернулся к старому гварлейцу. - Виконт Сари Трэфаз, я, маркиз Эшлен Хадасси, требую от вас немедленного извинения в произвольной форме за оскорбление чести и достоинства графа Лорида Найвара.
   Сотник медленно поднялся, тяжело, исподлобья посмотрел на Лорида, потом на тысячника и медленно, почти по слогам ответил:
   - Он должен ответить за свои слова. Дуэль.
   В повисшей тишине слова его падали глухо, словно камни в катакомбах.
   Лорид, который до сих пор стоял бледен и не шевелился вдруг улыбнулся, с совершенно дьявольским выражением.
   - Как вам угодно, виконт. Как сторона принимающая, я выбираю шпаги. Немедленно, не будем тянуть время.
   - Боже, ну когда они прекратят эти дуэли? - тихо и печально обронил профессор. - Ну хотя бы во время войны...
   Все присутсвующие, кроме мага вышли на улицу.
   - Пойдёмте за пределы лагеря, господа. В километре к югу есть небольшая рощица, там нам никто не помешает, - предложил Хадасси.
   Тысячник был печален. Впрочем, как и все мы. Я был абсолютно уверен в победе Найвара, и всё же, глубоко в груди чувствовал предательский холодок страха. Путь мы проделали быстрым шагом в абсолютном молчании - так положено по традиции.
   Роща, о которой говорил тысячник, пряталась в овраге. Мы увидели её, только когда приблизились почти вплотную.
   - Как старший по званию среди присутствующих, я беру на себя роль судьи, - заявил Хадасси. - Дуэлянты согласны с этим?
   Противники кивнули. Сотник пожирал глазами Лорида, а тот смотрел куда угодно - на траву, на светлеющую кромку неба на востоке, только не на Трэфаза.
   - Виконт Трэфаз, вы имеете живых родителей, либо наследника, либо ячейку в Хранилище Генов?
   - У меня есть взрослый сын, семидесяти лет.
   - В случае вашей гибели, хотели бы вы, чтобы он узнал подробности вашей смерти?
   - Да, непременно.
   - В случае вашей гибели, отказываетесь ли вы от имени сына мстить вашему оппоненту под страхом публичного позора и низложения рода Трэфазов?
   - Да, судья, отказываюсь.
   Те же традиционные вопросы Хадасси задал Лориду. За исключением того, что вместо сына у Лорида были родители, способные родить нового наследника, ответы совпадали.
   - Желаете ли вы провести бой при свидетелях, отгородиться завесой невидимости либо просто попросить свидетелей отвернуться?
   - Достаточно, чтобы свидетели отвернулись, - сказал Трэфаз, доставая меч из ножен и внимательно осматривая лезвие.
   - Я согласен с противником.
   - Бьётесь насмерть, либо до первой крови?
   - Насмерть, само собой, - буркнул виконт, а Найвар лишь кивнул.
   - В таком случае, дуэлянты, снимайте доспехи и спускайтесь на дно оврага. Там достаточно свободного пространства для дуэли, проверено.
   На траву падали части доспехов. Дуэлянты, одетые в белые нательные рубахи и бежевые подштанники (традиционная одежда под гвардейский доспех, неизменная ещё с до-имперских дней) взяли в руки мечи и прыгнули с обрыва. Стены оврага были довольно крутыми, в высоту примерно десять метров. После чего мы, свидетели, выстроились в одну линию спиной к поединщикам. Через мгновение звон мечей возвестил начало боя.
   Опытный человек способен по звуку стали (на самом деле, конечно же, материал гвардейских мечей был сродни материалу втокатов, но более прочный, за счёт моно-формной структуры, однако по древней привычке все называли мечи стальными) воссоздать ход боя. Я же в ту пору был ещё недостаточно опытен, и мне оставалось лишь строить догадки.
   В обычное время дуэли проводятся вообще без свидетелей. Противники договариваются между собой, что победитель сообщит родственникам обстоятельства гибели проигравшего. Бывает и так, что противники, с помощью одного древнего заклятья составляют завещания и заверяют его один другому магической гербовой печатью. В обоих случаях считается, что дуэль прошла согласно Дворянскому кодексу чести. Однако, там, где идёт война, принято публичное проведение дуэлей, вплоть до присутствия секундантов.
   Поединок был недолгим. Я не успел погрузиться в мрачные раздумья и толком даже не начал переживать. Не прошло и минуты, как звуки битвы утихли, а ещё через мгновение перед нами приземлился Найвар, держа на руках тело виконта. Он бережно опустил ношу на землю, а потом прыгнул вниз за мечами. Вернувшись, он вытер свой меч о траву, опустился на колени перед покойником, дотронулся до его лба указательным пальцем и произнёс ритуальную формулу:
   - Я, граф Лорид Найвар, победивший на дуэли виконта Сари Трэфаза свидетельствую перед Богом и находящимися здесь людьми, что мой противник дрался доблестно и с честью, ни в чём не унизив Дворянское достоинство.
   После чего победитель надел на поверженного противника доспех. Хадисси активировал магическое надгербие Трэфаза и вписал туда обстоятельства гибели виконта. Тысячник поставил свою печать, а за ним и все присутствующие.
   - Теперь у сына Сари Трэфаза не возникнет сомнений, что его отец погиб с честью. В родовой летописи впишут строки о доблестной гвардейской службе сотника и его честной смерти в поединке. Слава павшим! - произнёс Хадасси.
   - Слава павшим! - хором отозвались все.
   К порталу летели, чтобы сэкономить время. Здесь нас уже ждал профессор Нойдер. Он глубоко вздохнул, увидев тело покойного и снова пробормотал: "Ну хотя бы во время войны..."
   Хадасси передал тело караульным у арки и приказал немедленно доставить покойника на ту сторону.
   - Стойте! - неожиданно поднял руку Лорид. - Я сам. У меня есть разрешение на свободный проход.
   Он поднял тело на руки и шагнул сквозь арку. Вернулся буквально через минуту.
   Солнце уже показалось над горизонтом и в руках у тысячника появился пятилитровый стеклянный бутыль с вином. Хадасси поднял его над головой, ближе к свету. Вино заиграло, отбрасывая мириады солнечных зайчиков.
   - Пойдёмте господа, - пригласил маркиз, - я ведь обещал в клубе на рассвете угостить "кешинским". И помянем Трэфаза.
   Поговорить с Лоридом уже не удалось. Выпив бокал солнечного вина, я попрощался со всеми и отправился спать.
   События той длинной ночи, когда я впервые в жизни попал на настоящую войну, запомнились мне до мельчайших подробностей. Спустя сотни лет я закрываю глаза и вижу блики солнца от вина на стенах клуба. Помню, кто в каких позах сидел, какими пальцами держал бокал. Помню виноватую улыбку на лице Найвара - многие поздравляли его с победой на дуэли, но сам он (я это знал, не спрашивая) не чувствовал себя триумфатором. Помню лицо каждого гвардейца из своей сотни. Помню, что уголок листа, на котором я писал карандашом меню для столовой моего барака, был слегка загнут...
   Да. Память часто играет злые шутки с разумом стариков. Десятилетия своей жизни я потратил на то, чтобы спасать жизни и здоровье тароссцев после Падения, и не помню об этом практически ничего. Не помню лиц тех, кого спасал, не помню их благодарных слов, не помню жалобных, заискивающих просьб о помощи. А вот ту войну помню.

Глава 19.

   На следующую ночь бои возобновились. Семнадцать сотен гвардейцев и три четверти наших магов были задействованы в ликвидации подземного прорыва бесов.
   Ликвидация "подземного города" - наверное сложнейшая из разновидностей битв на Девусе. В общих словах тактика, выработанная гвардией за многие тысячи лет следующая. Примерно половина всех сил прикрывают фланги на поверхности (в своё время бесы часто нападали с флангов во время подобных операций). Группы, разбитые по 3-4 десятка в произвольных точках поверхности начинают "бурение" - проникновение под землю с помощью плазменных шаров. В это же время оставшаяся часть гвардейцев выстраивается широким фронтом вдоль ближней к лагерю границы "подземного города" и давит "стеной" - мощным заклинанием земной стихии, медленно разрушающим структуру укреплений бесов.
   В это же время я руководил тренировкой своих бойцов на площадке. Земля периодически сотрясалась от взрывов. Головы гвардейцев нет-нет, да и оборачивались против их воли в сторону Тэригола. Я сам частенько поглядывал на север с тревогой. Горизонт то и дело озарялся бело-синими вспышками - так отсвечивают плазменные взрывы, вгрызающиеся в магически-изменённую бесами землю. Когда плазменный шар разбивался о стену, то звук до нас доносился глухой, а когда прожигал и вламывался в пустоты "лабиринта" - раздавался звонкий, будто от детской петарды взрыв. Гвардейцы, отрабатывая боевые и тактические приёмы иногда позволяли себе комментарии о ходе операции и я не одёргивал их - хорошая шутка во время войны поднимает бойцам дух не хуже проникновенной речи оратора.
   Перед самым обедом небо на севере озарилось десятками молний. По всей видимости, бесы пытались пробиться с флангов. Однако, вряд ли что-то серьёзное - если бы создалась угроза прорыва, то в лагере подняли бы тревогу и срочно выдвинули подкрепления.
   Понимая, что бойцам хочется узнать хоть какие-то подробности, я приказал поварам, которые, как и пристало исполняющим эту почётную обязанность, крутились около караульных башен поделиться во время обеда новостями. В принципе, ничего нового они не сказали. Но главное - успокоили всех, сообщив, что операция идёт по плану.
   После обеда, когда я в комнатке корпел над копией мемуаров, одолженных у моего нирпейца, в комнату постучались.
   - Ого! Гвардеец, читающий во время свободного часа! Тебя, наверное,сразу возьмут в штаб, как единственного меднолобого, осилившего весь алфавит, - в дверь сначала протиснулся вызывающе алый плюмаж, а потом ехидная ухмылка Лорида.
   - Всё ещё носишь доспех? Тебя наука не приревнует? А то смотри, выгонят ещё из буквоедов за то, что мечом умеешь махать.
   Товарищ присел на койку и с интересом посмотрел на обложку.
   - "Жизнь и служба барона Ватнуга Голани, Дворянина нирпейского происхождения", - прочитал он и покачал головой,- только нирпейцы везде и всюду упоминают о родном мире своих предков. Мне кажется, если Империи вдруг не станет, они с радостью вернуться на Нирпею, выбросят цивилизацию и культуру на помойку и примутся с радостью резать друг друга.
   - Если отбросить культуру и цивилизацию - мы все превратимся в головорезов, независимо от происхождения. Но одно о нирпейцах могу сказать точно - они единственные, кто носит на лимасах от руки переписанные копии мемуаров всех своих предков до Первого Дворянина в роду включительно. Так что у этих головорезов, по крайней мере, останется культ почитания пращуров.
   - Всех? - переспросил Найвар.
   - Всех, - кивнул я, - когда я попросил своего замага подробнее рассказать о девусских войнах его прародителей, он со счастливой улыбкой потянулся на лимас и одарил меня девятью пухлыми томами. При этом сообщил, что если мне очень нужно, то я могу оставить их себе, а он, либо его сын перепишут себе заново. Когда я заметил, что можно ведь просто скопировать технологически либо магически, он чуть не отобрал книги назад, сказав: "Табу"!
   - Ну что тут скажешь. Нирпейцы не обогатили сокровищницу имперской научной, технологической или магической мысли, но воины они от Бога. В этом нет никаких сомнений.
   - Да, каждому своё, мой друг, - я захлопнул книгу и положил её на стол. - Ты просто потрепаться пришёл или что-то важное обсудить?
   - Второе. Мы ведь ещё вчера должны были поговорить, но с этим злосчастным виконтом... - лицо друга сделалось жалобным, почти детским и он махнул рукой. Естественно, будь здесь кто-то посторонний, Лорид ни за что не позволил бы себе проявить истинные чувства.
   - Ты поступил как Дворянин, у тебя не было другого выхода, Лоринька.
   - Да я понимаю. Но всё равно обидно - погиб заслуженный гвардеец, который всего-то полжизни прожил.
   - Душу - Богу, жизнь - Отечеству, честь - никому. Помнишь?
   - Честь - никому, - пробормотал, скривившись, граф и ещё тише добавил, - будь она неладна...
   - Давай по существу, старина, мне через двадцать минут вести гвардейцев на плац.
   - Хорошо. Итак, ты должен отклониться от плана и вместе со мной попасть в Тэригол. Там ты будешь прикрывать меня от возможной атаки.
   - Возможной? - усмехнулся я. - Да бесы нас тут же на части порвут. И я говорю буквально.
   - Не порвут, я модифицировал заклятье "зеркальной сферы" - вывернул его на изнанку. Бесы наверняка узнают поверхность, через которую они не способны пробиться и не станут атаковать с близкого расстояния, опасаясь ловушки. А под магической атакой мы пять минут продержимся, это сто процентов. Уходить вглубь мы не станем, будем держаться в паре метрах от границы.
   - Допустим, - в словах Найвара я не сомневался, - но как ты себе это представляешь чисто технически? Существует чёткий приказ ни в коем случае не пересекать границу аномальной зоны. Меня за это под трибунал отдадут. Да мой род низложить могут, понимаешь?
   - Смотри сюда, - Лорид воровато оглянулся и достал из лимаса клочок бумаги.
   - "Оказать гр. Найвару неофициальное содействие. Заранее благодарен. Военный Министр бр. Хетиш", - прочитал я вслух. Ниже была размашистая подпись. Я посветил на неё особым светом, чтобы убедиться в подлинности.
   - Ого! Как тебе это удалось?
   - Хетиш - дальний родственник моей бабки. Он сказал, что если я найду безумца, согласного мне помочь, то смогу делать всё, что взбредёт в мою учёную голову.
   - Нам всё равно не обойтись без санкции командующих. Нужно заручиться одобрением тысячника либо самого генерала. А лучше обоих.
   - Зохави я беру на себя. А ты поговори с Хадасси. Желательно - этой ночью.
   - После ужина будет совещание в штабе тысячи. Я приду пораньше и всё ему выскажу. Думаю, он согласится. Маркиз - рисковый и понимающий мужик.
   - Ну вот и отлично. Встретимся в клубе перед рассветом.
   Сразу после ужина я отправился в клуб тысячи. Хадасси был совсем один. Он стоял возле стола, внимательно изучая бумажную карту Тэригола.
   - Господин тысячник, у меня есть к вам разговор.
   - Личного характера?
   - Ну, как бы и да и нет.
   - Интересно. Выкладывай.
   Я обрисовал ему ситуацию, не забыв упомянуть о бумаге с разрешением министра.
   - Что ж. Впервые встречаю достойные предложения от псимакомов по Девусу. Честно говоря, я думал, что они как обычно будут только расхаживать тут с умным видом, черкать что-то в блокнотиках и путаться под ногами. А твой Лорид - он бедовый парень, жаль, что после Училища подался в ПМК. Был бы отличный гвардеец, наверняка заслужил бы Героя Империи.
   - Ваша правда, маркиз, - вздохнул я, - но переубедить его не получится. Хотя, зная Лорида, можно предположить, что он и комиссаром заслужит Героя. Станет первым не гвардейцем, удостоившимся этого звания. Ну, это лирика. Вы согласны помочь?
   - Конечно. Только сам понимаешь, ни я, ни ты приказывать гвардейцам помочь в это авантюре не в праве. Сколько человек согласится помочь - столько и возьмёшь с собой. Говоришь, за пять минут управитесь?
   Я кивнул.
   - Хорошо, твою сотню поставлю на патрулирование первой. Пойдёте с западного конца Тэригола вот до этой точки, - он показал на небольшой отросток аномальной зоны, - если верить нашим аналитиками, бесы стараются держаться подальше от подобных мест. Ума не приложу, на основании каких фактов эти выводы были сделаны, но те не менее. Оставишь сотню у границы в режиме "привал в боевом походе", сделаешь своё дело и продолжишь патрулирование. А вот здесь покинешь границу и направишься на северо-запад, пройдёшь пять километров. Проверишь, не пытаются ли они пустить каменные лабиринты в обход. Задачу понял?
   - Понял, господин тысячник.
   Маркиз снова углубился в изучение карты аномальной зоны. Через пять минут пришли все сотники и замаги сотен и совещание началось.
   - Итак, господа. Результаты сегодняшней операции. Удалось отрезать большую часть "подземного города". Как вы знаете, структура "каменных лабиринтов" разрушается через пять часов после прекращения магической подпитки от Тэригола. То есть, осталось не более получаса, и судя по тому, что бесы не предприняли попыток восстановить связь, можно заявить, что цель операции достигнута, так как за оставшееся время они не сумели бы пробиться под землёй, даже если бы захотели. По поводу обеденной контратаки бесов. Они создали поле молний второй степени интенсивности с нашего левого фланга. Минут двадцать пытались нащупать слабое место в рядах, а потом отошли. Это был отвлекающий манёвр, как вы понимаете, а не атака. Других столкновений зафиксировано не было. Убитых нет. Двое раненых средней степени тяжести: попали в мешки в подземном городе, но были вовремя экранированы и эвакуированы. Патрули вернулись в полном составе, у восточного рога замечены два мелких вулкана, они были ликвидированы силами патрульной сотни. На нашем, западном направлении активности бесов не зафиксировано. Это всё.
   Сотники и замаги дружно закивали, обмениваясь положительными отзывами. За целую ночь боевых действий - ни одного убитого или тяжелораненого. И это, как ни крути, отличный результат.
   - Господин тысячник, когда мы вступаем в дело? - спросил барон Соред.
   - Следующей ночью, барон. Наше первое задание - патруль западного края аномальной зоны. Обходим рог и идём вдоль внешней границы Тэригола пятнадцать километров. Затем делаем крюк по прилегающему участку нормальной территории и возвращаемся к утру в лагерь, - тысячник показал маршрут пальцами на карте. - И Первой выйдет на патруль сотня герцога Камтэна.Остальные пока бездействуют.
   - А кто будет обследовать внутренний треугольник (внутренний треугольник - условная область, получающаяся, если соединить оба рога Тэригола и портал, именно здесь бесы осуществляли почти 80% попыток прорыва)?
   - Сотни второй и третьей тысячи. У первой тысячи выходные трое суток.
   - То есть, в следующий бой пойдём мы? - без особого энтузиазма спросил Зовулия.
   - Да. Как минимум четыре наших сотни будут задействованы в следующей операции. Ещё вопросы?
   - Я хотел бы получить детальный отчёт об операции этой ночи, с цифрами, координатами, точным временем, - поднял руку Вастар. Почти все поддержали его, я в их числе.
   - Вот, господа, возьмите, - тысячник сходил к столику у стены и взял стопочку бумажных листов. Каждому, кто поднял руку, он выдал по экземпляру. Я с удивлением присмотрелся к содержимому - цифры и надписи были сделаны каким-то незнакомым мне материалом. Я попробовал в уголке стереть пару циферок и получил размазанное пятно.
   - Чем это написано? - опередил меня с вопросом Соред.
   - Это сделано с помощью копировальной бумаги. Кладёте её меж чистыми листами. На верхнем пишите - на нижнем получаете копию. На копировальной бумаге, или "копирке", если говорить короче, нанесён слой красящего вещества, так что старайтесь особо не тереть, размажете.
   Я кашлянул и спрятал свой листик в накладной карман на груди.
   - Давайте господа, задавайте вопросы.
   - Маркиз, мы-то понимаем, почему вместо обычных магических копий командование использует бумагу и всё в этом роде. Но вот гвардейцы задают неудобные вопросы. Как с этим быть? В прошлый раз я просто ушёл от ответа, сославшись на занятость, - подал голос Болин, командир десятой сотни.
   - Резонно. Я говорил на эту тему с генералом и магами. Если у вас спросят ещё раз - скажите, что маги подозревают о возможном существовании некоего сложнейшего вражеского шпионского заклинания.
   - В таком случае нам придётся полностью отказаться от магических голографий на уровне штабов сотен.
   - Как видите, я уже отказался от этого и не считаю себя в чём-то обделённым, - пожал плечами тысячник. - Ещё вопросы?
   - Маркиз, а на самом деле - бесы могут шпионить за нашими заклинаниями? - поинтересовался всё тот же Балин.
   Хадасси сделал паузу, собираясь с мыслями.
   - Это не исключено, господа, не исключено.
   В рядах сотников и замагов произошло оживление. Каждый стремился выказать свою точку зрения. Видя нарастающее возбуждение тысячник поднял руки.
   - Господа, господа! Не забывайте, что мы не ведём против бесов некую сверхсложную магическую войну. Мы просто ликвидируем попытки стихийного прорыва, а в случае не стихийного - ни одному бесы ещё не удалось миновать наши поля зеркальных ловушек.
   - Кстати, на счёт ловушек, - поднял руку Вастар, - наши умники не придумали, как уничтожить бесов внутри зеркальных сфер?
   - К сожалению нет. Когда это произойдёт - это можно будет считать концом войны.
   - А хотя бы заморозить их?
   - В этих вопросах без перемен, Вастар. Мы по-прежнему не можем ничего поделать с пойманными бесами, как не можем воспрепятствовать их проникновению обратно в Тэригол после освобождения. Империя ставит перед нами лишь одну задачу - не допустить прорыва к порталу. И мы с этой задачей справляемся.
   - Хорошо бы умники тоже справлялись со своими задачами, - буркнул Зовулия.
   - Ладно. А теперь перейдём к расписанию патрулейи боевых дежурств сотен. Прошу внимания!
   Тысячник раздал указания, сообщив каждой сотне задания на ближайшую неделю. Моя сотня после завтрашнего патруля двое суток отдыхала, а на третьи заступала в боевое дежурство. Меня это вполне устраивало. Всегда полезно сначала сходить с гвардейцами в патрулирование, а уже потом вступать в бой. Так что мне, можно сказать, повезло.
   После совещания мы всей компанией отправились в клуб. Проходя по расположению второй тысячи, мы встретили возвращавшихся с поля гвардейцев. Почти у всех плюмаж бы сожжён, на втокатах были вмятины и даже дыры. Лица у бойцов были чёрными от пепла и усталости. Но в глазах неукротимо пылали воля к победе и решимость идти до конца. Смерть в бою для гвардейца - высокая награда, и хотя никто не стремится получить её немедленно, но каждый постоянно готов к награждению. Другие люди в гвардию просто не идут...
   Найвар ждал меня в общей зале. Он сидел один в уголке за небольшим изящным столиком и что-то чертил в блокноте. Меня он заметил только когда я присел рядом и кашлянул.
   - А-а, Савчик, - широко улыбнулся мой друг и отложил записную книжку и карандаш в сторону, - как дела, разрешили? Мне да.
   -Разрешить-то разрешили, только вот с гвардейцами я пока не говорил. Приказывать я им права не имею, операция неофициальная. Тебе сколько по минимуму людей нужно?
   - По минимуму... - он призадумался. - Человек десять хватит.
   - Ну, десять-то мы наберём, - согласился я, - дай-ка блокнот, нарисую тебе наш завтрашний маршрут.
   Я с интересом уставился на схему, которой увлечённо занимался Найвар до моего прихода. Я мало что там понял - точнее практически ничего.
   - Это чего? - с вопросом уставился я на незнакомые условные обозначения.
   - Да не обращай внимания. Это пока наброски, планирую заняться системами криогенного сна для межгалактических полётов.
   - От этой идеи же отказались ещё сто тысяч лет назад?
   - Отказались, но наука шагнул далеко вперёд за это время. А межгалактические пустоты мы без криогенного сна никак не преодолеем, это факт. Если ты помнишь из школьных уроков, то магический телепорт или сколь угодно длинную серию магических телепортов невозможно проложить через абсолютный вакуум межгалактического пространства. А с помощью новых установок мы могли бы...
   - Ну всё, всё, сдаюсь. Убедил. Смотри лучше на маршрут нашего похода, - я схематически изобразил полумесяц Тэригола и крупно выделил предполагаемую точку входа. - Во-от здесь. Отросток длиной семьдесят метров и шириной десять. Тебя устроит?
   - Абсолютно. Это даже лучше, чем я планировал. Мы сможем полностью перегородить проход. Пожалуй, шести человек хватит с головой. Может быть, я даже успею попробовать ещё кое-какие приборы...
   - Стоп, Лорид, - я решительно перебил друга. - Делаем только то, что запланировали вначале. Если бы это касалось только тебя и меня, то пожалуйста. Но мы рискуем жизнью людей, понимаешь?
   - Прости, - друг виновато улыбнулся, - ты знаешь, что меня частенько несёт на научной теме.
   - Ладно. Я пойду в казарму, хочу выспаться перед завтрашним делом. И тебе советую поступить так же.
   - Да, пожалуй ты прав. Ещё раз проверю всё.
   - Чтобы в девять вечера был у меня под казармой. В девять двадцать выход.

Глава 20.

   Я проснулся в восемь часов, когда солнце ещё было довольно высоко над горизонтом. Щурясь от непривычно яркого света, я опустился на колени на полу и собралсяпомолиться. Ведь мне впервые в жизни предстояло командовать столь крупным соединением и в столь опасных условиях.
   В молодости я был совсем не религиозен, хотя и верил в Бога. Я говорил себе тогда примерно следующее: "Я знаю, что Бог есть, ибо ничто не может возникнуть само по себе, а тем более - невероятно сложная, совершенная в своём замысле Вселенная. Но зачем мне ходить в церковь и придерживаться каких-то доисторических религиозных традиций? Это ничего не изменит". Конечно же, в зрелые годы я изменил свою точку зрения. Путешествуя по руинам Тароса после Падения, я много сил употребил на то, чтобы не дать людям окончательно скатиться в варварство и язычество. Я строил церкви и делился со священниками новой эпохи старинными преданиями о святых и давних чудесах. Я сражался с одичавшими племенами, что стремились распространить в городах поклонение своим греховным идолам. В своё время, я даже создал несколько небольших теократических княжеств в горах Северного континента, чтобы они сохранили веру и традиции старой доброй Имперской Церкви.
   Но в свои тридцать с небольшим лет я редко размышлял о смысле жизни и тому подобных важных вещах. Я просто опустился на колени, потому что хотел попросить у Провидения защиты для своих людей. Покопавшись в памяти, я со стыдом понял, что не знаю молитв, подобающих случаю и решил молиться своими словами.
   - Господи, - прошептал я, - прости, что я редко вспоминаю о тебе. Да и то только в случаях, когда ищу Твоей поддержки и защиты. Но сейчас я прошу не за себя, а за гвардейцев, чьи жизни вверены мне. Нам предстоит смертельно опасное дело. Мы идём к границам страны, где обитают существа могущественные и злобные, подобные демонам из ада. Для них человеческая жизнь не стоит ничего, я даже не знаю - есть ли у них души или они продали их за возможность вечной жизни. Поэтому я прошу тебя, коли мы идём на войну с бесами - пошли Господи ангелов своих, чтобы защитить мою сотню. И дай мне сил и храбрости достойно командовать и с честью умереть, если понадобится. Аминь.
   После чего я встал с колен и отправился к завхозу. Нужно было обеспечить хранение личных вещей с лимасов гвардейцев сотни: в бой или патрулирование принято идти с полупустым личным магическим складом, тогда он почти не тянет магическую энергию владельца. Однако, пятидесятники и завхоз уже занимались этим. Я поприветствовал подчинённых и похвалил за рвение.
   - Последите, чтобы каждый оставил на лимасе пищи и воды как минимум на неделю, - напомнил я барону Секиджу. Тот, улыбаясь, кивнул.
   Повара уже вовсю занимались приготовлением завтрака. В общем, пройдясь по казарме, я остался доволен тем, какмладшие командиры справляются со своими обязанностями. В части царила деловая, спокойная атмосфера. Я нигде и ни в ком не обнаружил признаков паники либо суетливости. И это был очень хороший признак.
   Найвар появился около казармы в половине девятого.
   - Ты должен обязательно очистить половину лимаса, - строго сказал я первым делом.
   - Не беспокойся, господин сотник, я уже сделал это.
   - И никаких приборов, кроме того, что нужен для дела. Если всё-таки взял что-то, отдай мне сейчас же. Я знаю, ты не удержишься и попробуешь что-нибудь применить.
   По глазам друга я понял, что прав. Нехотя, чуть скривив рот, потянулся он на лимас. На руке у него оказалось несколько непонятного для меня назначения приборов, размером с зёрнышко.
   - Лорид, отдай мне всё.
   В этот раз он даже крякнул с досады. Снял латные перчатки с обеих рук и выдрал по волоску с тыльной стороны ладоней. Глаза у него стали очень недовольными, но абсолютно честными.
   - Это всё.
   - Верю.
   - Извини, Савор. Но вообще-то, я не собирался никаких экспериментов проводить, просто держал бы приборы при себе. Всё-таки какой-то мизерный шанс, что они заработают под моей сферой, есть.
   - Бесы агрессивно реагируют на любые попытки исследования Тэригола. Мы и так собираемся засунуть головы в пасть льву. Не стоит дёргать его за усы при этом.
   - Ну, ты прав, герцог, прав, я это признаю. Вот, возьми, - он протянул мне горсть красных кристалликов.
   - Это что?
   - Это наши пропуска сквозь внутренний охранный периметр. Без них нам не пройти.
   - Хм, - удивился я, - почему я ничего не знал об этом?
   - А об этом вообще мало кто не знает. Это страховка на тот случай, если какой-нибудь горячий десятник или сотник захочет отомстить и ринется в Тэригол. Такие случаи бывали в начале войны, много тысяч лет назад.
   - Защита от дурака? В принципе, это правильно. В бою всякое может случиться и не всегда удаётся справиться с эмоциями. А теперь по существу, - я высыпал кристаллики в накладной карман, - ты назначаешься научным консультантом, начконом, на время патруля,. Починяешься лично мне и всегда находишься возле меня. Ну а внутри аномальной зоны роли меняются - ты командуешь, мы подчиняемся. Понял?
   - Понял, понял. Ты уже поговорил с гвардейцами? Добровольцев нашёл?
   - Сейчас поговорю, во время построения. Жди меня здесь.
   Я вернулся в казарму. У гвардейцев было ещё полчаса после завтрака - каждый из них занимался проверкой доспехов и мечей. Мечи и щиты брать было обязательно. Меч во время патрулирования должен быть за спиной, а щит - в левой руке. В начале войны гвардейцы не брали с собой мечи, но потом выяснилось, что некоторые сгустки стихийной энергии лучше сначала разрубить мечом, а потом уже заслониться щитом. Впрочем, до этого доходит редко - в первую очередь воина защищает магия, а не оружие. Именно поэтому опытный замаг - главная надежда отряда в походе. Именно заместителя по магии я и искал. Однако, в казарме его не оказалось.
   Я снова вышел наружу, кивнул Найвару, чтобы не уходил и пошёл в штаб тысячи. Голани был там. Он обсуждал с тысячником тонкости комплексных защитных заклинаний, и с ними было ещё несколько сотников и замагов.
   - А, герцог, - кивнул мне Хадасси, - граф Голани прекрасно подготовлен, вы выбрали в замаги правильного человека.
   - Рад слышать маркиз. Гоподин замаг, нам пора.
   - Пусть ваша магия будет сильнее, чем у врага, - пожелал нам на прощанье тысячник. Остальные кивнули.
   - Вы готовы, Рекар? - спросил я, когда мы вышли на улицу.
   Замаг в ответ внимательно посмотрел мне в глаза. Потом положил руку мне на плечо и остановил.
   - Герцог, не волнуйтесь. Это ваш первый выход в роли самостоятельного командира, но вы - чертовски способный юноша. Уж поверьте мне. Я за пять сотен лет службы всяких повидал командиров и сам командовал сотней и даже тысячей. Вы справитесь.
   Я сглотнул и негромко ответил:
   - Спасибо, граф. Идите на плац, стройте людей, я сейчас буду.
   Я быстрым шагом вернулся за Найваром и вместе с ним направился к плацу. Солнце висело уже над самым горизонтом,и длинные тени гвардейцев перечеркивали весь плац. Остальные сотни ещё только просыпались, так что на площадке были мы одни. Я с удовольствием окинул взглядом идеальный строй своих людей. Замаг стоял перед шеренгой, дожидаясь моего появления.
   Я стал перед строем так, чтобы Найвар и Голани были у меня за спиной. Отдав честь гвардейцам, я прочистил горло и громко, чеканя каждое слово, обратился к ним с традиционной речью:
   - Братья! Наше сегодняшнее задание - патрулирование и разведка западного рога Тэригола. Будьте бдительны, держите стихийные щиты под постоянным контролем и слушайте приказы замагов и командиров и тогда мы все вернёмся к рассвету в лагерь. С нами в дозор пойдёт псимаком второй категории граф Лорид Найвар, начкон похода. Помимо основного задания, нам с вами предстоит выполнить дополнительную миссию. Неофициальную, а посему приказывать никому я не имею права. Мне нужны шесть добровольцев. Шаг вперёд!
   Вперёд шагнула почти вся шеренга. Я почувствовал горячую благодарность к этим людям, многих из которых я даже не знал до вчерашнего дня. Но теперь я вдруг осознал, что они стали мне почти родными.
   Я выбрал шесть человек - одного замага и пятерых бойцов из разных десятков.
   - Разбиться в две колонны! - оруженосцы сделали шаг назад, а потом все развернулись. - Шагом марш!
   Пешком дошли до границы защитной зоны лагеря. Затем я приказал всем взлететь на один метр и выставить стихийные щиты. Мы полетели к начальной точке маршрута.
   Земля, нагретая за день, не успела ещё остыть. Ветер радостно пил ароматы степных солнечных трав, оставляя немного и нам, смертным. Если сейчас закрыть глаза - можно представить себе, что паришь, в детстве, только научившись летать, над вечерним лугом в имении. И нет ни забот, ни хлопот, а только лишь вдохновляющее, счастливое чувство полёта...
   Я снизился немного, задевая кончиками сапог верхушки синеголовых цветков. Не знаю почему, меня вдруг охватила какая-то странная жажда жизни - может это от того, что жизнь моя в ту ночь была как никогда ранее близка к концу.
   За полчаса мы преодолели двадцать пять километров, отделяющих лагерь от западного рога. Заметив вблизи "мыльную плёнку" блокирующей Тэригол сферы, я поднял вверх руку.
   - Всем снизиться и построиться в дозорный порядок! Задействовать "черногляд" и походную магзащиту сотни! Первый пятидесяток - внешний, стихийная защита на сто процентов! Второй - внутренний, стихийная двадцать, комплексная восемьдесят!
   Сотня за несколько секунд построилась в новый порядок. Люди Хартриди, выстроившись в пять колонн были составили внутренний пятидесяток. Три десятка Веера построились впереди, слева и сзади от них, и два десятка - справа, так как со стороны аномальной зоны требовалась большая защита. Гвардейцы внешнего порядка, активировав индивидуальную стихийную защиту, следили за окружающей средой, замаги прочёсывали исследовательскими заклинаниями землю и воздух. Внутренний же пятидесяток тратил на индивидуальную защиту лишь двадцать процентов энергии, а остальные восемьдесят процентов передавал своим замагам. Те создавали магический круг во главе с графом Голани, и держали комплексную трёхслойную защиту над всей сотней. Таково было стандартное построение патрульных отрядов на Девусе во время активных боевых действий.
   Сам я шёл впереди первой внутренней колонный, Голани - во главе второй, ну а Найвар шёл в одиночку слева от меня, несколько выбиваясь из стройной концепции боевого похода. Шли довольно быстро, делая около пяти километров в час.
   Я то и дело поглядывал на восток, пытаясь увидеть разницу между травой здесь и травой там, в аномальной зоне за прозрачной магической стеной. Думаю, что не я один. Однако, к моему разочарованию, природа абсолютно ничем не отличалась. Ветер так же гнул к земле траву и цветы, а насекомые и мелкие полевые птички свободно пересекали границу. Этот кажущийся покой расслаблял, внимание рассеивалось. Чтобы не стать жертвой обманчивого спокойствия, я громко скомандовал:
   - Запевай дозорную!
   Как это ни странно, но военные учёные и теоретики ещё тридцать тысяч лет назад доказали, что песня во время патрулирования на Девусе оказывает на гвардейцев положительный эффект. Здесь, посреди гладкой, как стекло степи, очень легко утратить чувство направления, чувство времени и концентрацию внимания. А когда патруль поёт - большую часть магической нагрузки принимает на себя доселе пассивное подсознание. В итоге получается, что защита и слежение переводятся в автоматический режим. И это если не считать того, что песня здорово улучшает настроение и как бы перезагружает психику.
   - Идём в дозоре!
   - Да в чистом поле!
   - Кругом лишь степь и тишина!
   - И всех героев, и всех героев,
   - Заботит только мысль одна, -
   - Чтоб мечи остры, да чары крепки,
   - Да дома милая ждала!
   - И крепче стали,
   - Наш дух ковали,
   - Мы не боимся ни черта!
   ...
   Само собой, что эта песнь не льётся над горами или равнинами иных миров, где гвардейский дозор - один-два человека, скрытно обследующих вражескую территорию. Но на Девусе - всё иначе.
   Через три часа и несколько самых разных гвардейских песен мы добрались до того самого отростка аномальной зоны. До сих пор ни одного свидетельства активности бесов нам не попалось. После краткого совещания с младшими командирами, было решено здесь же устроить обед, чтобы не останавливаться второй раз через полтора часа. Я построил шестерых добровольцев, а также Фашота, который ни за что не соглашался остаться в лагере.
   - Гвардейцы, с этой минуты мой и ваш командир - начкон Лорид Найвар. Беспрекословно выполняйте все его распоряжения, и мы вернёмся сюда через десять минут и поедим. Есть вопросы?
   Вопрос не было. Я роздал каждому кристаллик-пропуск.
   - С Богом, братцы.
   Мы двинулись к Тэриголу. Ступали осторожно, будто по минному полю. Мне всё хотелось пригнуться и чуть ли не на цыпочках идти. Чувствовал я себя больше вором, чем диверсантом.

Глава 22.

   Пересечения блокирующей стены я не почувствовал. А вот дальше я несколько растерялся - границу аномальной зоны я не видел и не знал, каким заклятьем её можно выявить. Однако, не успел я ничего спросить, Найвар заговорил.
   - Так. Вы семеро становитесь полукругом на расстоянии пяти метров от меня, прямо вдоль границы зеркальной сферы. Ты, сотник, станешь рядом со мной. Защитные стихийные заклятья пока уберите. Только если мой купол проломится, тогда врубите.
   Он сделал едва уловимое движение пальцами, и вокруг нас возникло что-то вроде большого хрустального купола. Сфера состояла из полупрозрачных бесцветных чешуек, наслаивавшихся друг на друга. Бойцы стали вдоль границы купола и мы медленно двинулись вперёд. Через несколько метров в сферу врезался светло-коричневый угол скалы, на вид цельный, и мы остановились. Фашот, стоявший прямо на пути странного образования дёрнулся от неожиданности.
   - Спокойно! - сказал Найвар. - Это граница Тэригола. Так и должно быть. Смело идите вперёд, она только на вид непрозрачна. Это побочный эффект моего защитного заклятия.
   Мой оруженосец протянул руку - та спокойно прошла сквозь границу. Мы возобновили движение, правда, шли ещё медленнее. Когда граница оказалась за спиной начкона, он скомандовал:
   - Всем стоп! Сотник, прими командование, пока я вожусь с прибор...
   Не успел граф договорить, как всё вокруг потемнело на мгновения, а потом мы с ним оказались в совершенно невероятном месте. Мы стояли на краю каменной площадке, а далеко внизу бушевало кипящее море плазмы. От испепеляющего жара нас отделяла прозрачная тонкая плёнка. Я и Найвар зачарованно смотрели на протуберанец, родившийся в недрах огненного моря. В доли секунды плазменный сгусток, словно пущенная рукой бога стрела, вырвался со дна и ринулся нам на встречу. Казавшийся вначале далёким и безобидным, протуберанец быстро приближался, рос в размерах, пока не заслонил собой абсолютно всё. Он, словно хищный зверь, яростно схватил пастью нашу жалкую скорлупку. Не смотря на всю свою подготовку, я вскинул вверх руки, в безумной попытке защититься от испепеляющего жара. Но ничего не произошло. Защита выдержала.
   - Такой была одна из комнат моего дома сто миллионов лет назад, - произнёс сзади бархатистый, печальный мужской голос.
   Я мгновенно развернулся, гвардейские инстинкты наконец вяли своё - я закрылся всеми видами защиты, выдернул меч и приготовился к схватке. Найвар поступил так же.
   - Уберите мечи, гости моего несуществующего имения.
   Перед нами стоял высокий, под два с половиной метра, седой как лунь старик, одетый в свободное, тонкое белое одеяние. Мускулатура у него была невероятно развита. Бледное лицо, обрамлённое длинными, прямыми волосами дышало неземным, почти ангельским благородством. Глаза, изначально полностью белые, через мгновение превратились в обычные, человеческие. Да и сам хозяин уменьшился на полметра, став вровень с нами - видимо, чтобы мы комфортнее себя чувствовали.
   - Присаживайтесь.
   Я оглянулся - мы стояли на пустом каменном плато метров пятьдесят в диаметре, накрытом защитным куполом. Пламя, со всех сторон объявшее "комнату" действовало мне на нервы. Почувствовав это, старик переместил нас в другое место. Теперь мы оказались на срезанной вершине гигантской, километров двадцати в высоту каменной пирамиды. Бока пирамиды лизали казавшиеся отсюда крохотными белые облака. У оснований росла то ли трава, то ли деревья.
   - Это тоже - комната? - спросил Найвар после того, как мы переглянулись.
   - Да. Моё имение простиралось через тысячу миров. А конкретно эта комната находилась в этом мире. Как вы его называете, кстати?
   - Девус, - охрипшим от волнения голосом ответил я и после громко прокашлялся.
   - Девус... Хорошее имя, мне нравится. Мы называем его Райхон, как и ту страну, что стала последним обиталищем и вечной тюрьмой для моего народа.
   - А как зовут вас? - Найвар, в отличие от меня совершенно не волновался. Больше того - в глазах его разгоралось неистребимым любопытством учёного.
   - О, простите меня, друзья, я многие тысячи лет не говорил вот так, по-человечески. Мы редко общаемся друг с другом и если всё-таки обмениваемся информацией, то с помощью слоганов - мгновенных телепатических сообщений огромных объёмов. Зовите меня Кэн-Аштар. На древнем языке моего народа это значит "идущий мыслью". Располагайтесь с удобством.
   После слов Кэн-Аштара вокруг нас появилась мебель. Обычная, деревянная, правда очень изящная и красивая. Мы сели в кресла и взяли фрукты со столика.
   - Меня зовут Лорид Найвар, я учёный, занимаюсь проблемами изначальной энергии. А мой друг - Савор Камтэн, военный. Наши имена ничего не значат. Хотя, может, и значили что-то в глубокой древности.
   Старик встал, пожал нам руки и снова сел в кресло.
   - Где мы находимся, Кэн-Аштар, мы всё ещё внутри аномальной зоны?
   - Да, Лорид. Магический объём этой небольшой страны больше физического на многие и многие порядки. Ваш народ уже должен быть знаком с этой технологией.
   - Лишь теоретически, - пожаловался мой товарищ, - и пара экспериментальных установок в нашей Магической Академии. До повсеместного употребления ещё очень далеко.
   - Ну, примерно так я и думал, - кивнул хозяин.
   - Скажите, - меня тоже мучило любопытство, правда, чуть иного характера, - сколько человек кроме вас жило в этой пирамиде?
   - Она цельно-каменная, - усмехнулся Кэн-Аштар, - я вырастил её и обитаема только верхушка, где мы с вами находимся.
   Честно говоря, после этого я надолго замолчал, поражённый ответом и той простотой, с которой Кэн-Аштар говорил. Один человек (человек ли?) владел домом, раскиданным на сотнях миров и полёт его фантазии не был ограничен энергетической стоимостью, что всё ещё довлеет и будет довлеть тысячи, если не миллионы лет, над Империей.
   - Давайте, друзья, я расскажу вам то, что должен рассказать. Времени у нас не так уж много. Я как могу, скрываю факт вашего появления здесь, но мои соплеменники вскоре почувствуют ваше присутствие и мне придётся драться с ними, чтобы защитить вас.
   - Простите, уважаемый Кэн-Аштар, но сможет ли моё заклятье уберечь гвардейцев там, в физической реальности?
   - Безусловно, некоторое время оно сможет сдерживать напор моих собратьев. Вы очень талантливый маг, Лорид Найвар. И мне жаль, что мы не сможем больше встретиться и поговорить.
   - Почему?
   - Полноценный контакт между нашими расами невозможен. К тому же, я отлично понимаю, что вы хотели бы почерпнуть новых знаний и технологий. Однако, эти знания будут использованы вашими собратьями против моих. Такова ситуация и её не изменишь. У моего народа нет единого правителя, который мог бы запретить нападать на вас. И даже если вы уйдёте с Райхона, то у нас найдётся достаточно безумцев, которые проникнут в ваш родной мир и уничтожат столько людей сколько смогут, даже не смотря на то, что выход за переделы Райхона приносит нам ужасные муки.
   - Итак, я поведаю вам вкратце историю моего народа и передам вам в сознание слоган, который откроется, когда биологическое состояние ваших тел покажет, что вы уже достаточно мудры и опытны, чтобы понять его. Сколько солнечных циклов Райхона живёт ваш народ?
   - А разве вы не изучили нас в те времена, когда первые наши исследователи проникли в Райхон? - удивился Найвар.
   - Нет, мы предпочли не замечать вас, ибо не видели угрозы от редких посещений. А когда поняли, что вы собираетесь здесь присутствовать постоянно и тренироваться магии и боевому искусству, то условная партия войны одержала вверх. К тому же, вы не должны забывать, что большинство моих собратьев эгоистичны, высокомерны и заносчивы до таких пределов, что невообразимы в вашемобществе. Они считают вас чем-то вроде говорящих насекомых, только не обижайтесь.
   - И ваши воины не могут одолеть насекомых уже много тысяч лет? - вспылил я.
   - Они не способны признаться в этом. Даже если вы уничтожите каждого из них, а у последнего спросите: "Ну и как вам насекомые?" То последний сделает вид, что ничего не слышит, а когда вы будете убивать его, он сделает вид, что умирает по собственной воле. Поймите, мы - пленники собственных иллюзий и ошибок. Мы живём прошлым, воспоминаниями о Золотом Веке нашего народа. Тысячи моих соплеменников, как и я сам, бродят по тропинкам памяти, посещая магические копии наших прекрасных, давно ставших пылью в реальном мире городов и имений. И у нас уже нет сил что-либо изменить. Мы будем жить в созданных магией иллюзиях в этой резервации до тех пор, пока сама вселенная не умрёт от старости, либо не появится более могущественный народ и не уничтожит Райхон из каких-либо высоких соображений либо просто из жалости к нам.Мы - просто тени, жалкие призраки былого величия...
   Он замолчал ненадолго, взгляд его ушёл глубоко в себя. Нам с Найваром стало так грустно, что мы были не в силах даже посмотреть друг на друга.
   - Около шестисот циклов, уважаемый Кэн-Аштар, - тихонько сказал Лорид.
   - Что? - переспросил старик, очнувшись отраздумий.
   - Наши тела живут около шестисот солнечных циклов Девуса.
   - Так мало... Это не более, чем миг. Впрочем, вечность - это тот же миг, только случившийся в конце времён. Значит, вы сможете распознать и прочесть мой слоган, когда вам исполнится примерно четыреста пятьдесят-пятьсот девусских лет. А я всё также буду любоваться восходами лун, многие из которых уже давно сошли со своих орбит...
   - Ладно, в сторону лирику и эмоции. Времени немного осталось, - старик вздохнул. - Сто миллионов лет назад наш народ был на вершине своего могущества. Мы, как нам казалось, познали все тайны вселенной. Мы добились физического бессмертия. Мы расселились по тысячам мирам и тысячам планет нашего родного мира, Райхона. Мы уже не имели каких-то органов власти, ибо для них просто не было задач, а занимались лишь самосовершенствованием. Мы опекали десятки разумных рас, стремясь поделиться с ними знаниями. Мы конструировали звёзды и устраивали экспедиции к Краю Мира, туда, где льётся безудержным потокам изначальная энергия. Там, у самого Края, где вместо неба кружится безумный калейдоскоп Хаоса, мы обнаружили людей, чья магическая мощь превосходила нашу. И хотя этот народ был смертен, но они умели объединять сознание, что скачкообразно увеличивало их магическую мощь...
   При словах о Крае Мира и хаотическом калейдоскопе я вздрогнул - и это не укрылось от внимания ни моего друга, ни Кэн-Аштара.
   - Жители материка, парящего за границами Сферы Мироздания у основания одного из Великих Стволов энергии Хаоса, называли свою страну королевство Росна или же Светокрай. Они были дружелюбны к нам и раскрыли нам многие тайны Большой Вселенной, скрытые от нас прежде. Мы хотели превзойти в магии своих новых знакомых. Но что бы мы не делали, у нас не получалось слияние разума. Телепатия или привычный для нас издревле магический круг не могли дать нам того могущества, которым с детства овладевали жители Росны. И тогда впервые за миллион лет была собрана Ассамблея - в прежней, давно покинутой, но заботливо законсервированной столице, на этой самой планете, собрались миллиарды, чтобы решить, что нам делать дальше. У нас, наконец, появилась великая цель, высший смысл жизни. Мы выбрали тысячу сильнейших магов, чтобы те сопровождали воинов Росны в военных походах.
   - Солдаты королевства, ведомые рыцарями на чудовищных по мощи драконах, сотворённых наверное, ещё самим Творцом, патрулировали слои Хаоса. Ибо там тоже обитали живые существа. Враждебные существа, иногда устраивавшие набеги на материк. Создания те делились на несколько видов. Одни из них имели тела и владели разрушительной магией огня или воздуха, другие же были бесплотными духами, могли воздействовать на сознание и обладали невиданной магической мощью. Однажды нашим исследователям повезло - они сумели изучить с близкого расстояния структуру бесплотных существ.
   - Ассамблея собралась во второй раз. И было принято судьбоносное решение - перейти на нематериальную, магически-волновую конституцию тела. Точнее не тела, а сознания, ибо физического тела, как такового, уже не существовало бы. И обычно свойственные нам благоразумие и осторожность были отброшены в сторону. Мы хотели превзойти добрых жителей Светокрая. Мы говорили себе, что не жадность, зависть и стремление квласти движет нами, но: тяга к знаниям и желание сделать мир лучше. И многие из нас действительно в это верили, а некоторые и вправду желали только добра...
   - Тысячу лет мы жили на Ройхане, в своей древней столице и трудились, не покладая рук. И наконец - настал великий день. Все работы были завершены. Миллиарды человек слились в радостном порыве, ожидая начала процесса развоплощения. В этой эйфории потонули жалкие единичные голоса скептиков, одним из которых был ваш покойный слуга. Не послушала Ассамблея и предостережения представителей Росны. Нас ждал прекрасный новый мир, вечность всемогущества, бесконечные возможности развития и самосовершенствования...
   Чем дольше говорил Кэн-Аштар, тем мрачнее он становился, тем глубже его разум погружался в воспоминания и глаза его оборачивались внутрь себя. Он начал запинаться, по несколько секунд молчал, а потом вздыхал и продолжал свой рассказ.
   - Чтобы заклятье заработало, нужно было создать магический круг из всего многомиллиардного райхонского племени, таково было обязательное условие "Новой Вечности", как назвали грандиозное заклинание.Мы построили в космосе, неподалёку от Райхона огромный бело-розовый мраморный амфитеатр, вмещавший все шестьдесят миллиардов представителей нашей расы, а также тысячи гостей из разных миров, в том числе из Росны. То грандиозное сооружение давно разрушено гравитационными силами, но в прошлом оно было прекрасно и величественно, и должно было навеки стать памятником торжеству воли и духа. Мы хотели показать всем расам, о которых знали, что не только для нас начинается новая эра, но и для всего сообщества носителей разума. Мы предполагали, что вслед за нами пойдут и иные народы, когда достигнут нужного уровня развития. Мы назвали себя вечными хранителями мудрости, порядка, добра, света. Мы обещали друзьям со Светокрая, что будем помогать им в их нелегком деле...
   - За несколько часов шестьдесят миллиардов человек превратились из статных красавцев и красавиц в сгустки белого сияния. Это было непередаваемое ощущение. Я смотрел, как постепенно моё тело растворяется, как клеточка за клеточкой превращаются в волновые пакеты. Я не чувствовал боли, и был безгранично счастлив. Впервые за сотни тысяч лет жизни я познал истинную свободу. Законы материального мира были более не властны надо мной...
   - Мы могли свободно перемещаться вдоль Великого Ствола изначальной энергии, это великого дерева, чьи листочки - это вселенные. Мы могли развивать скорости в тысячи раз быстрее, чем скорости света. И мы, наконец, добились своей цели - у нас получилось слияние разума. И мы превзошли по магической мощи подданных королевства Росна...
   - Первые тревожные колокольчики прозвенели через миллион лет. Многие из нас жаловались, что им стало трудно посещать миры, где плотность изначальной энергии значительно меньше, чем на Райхоне. Мы даже в физическом теле давно не болели и просто забыли, что это такое. Да никто и не предавал дискомфорту особого значения. Однако, проблема углублялась. Мы избегали миров с низким магически коэффициентом, потому что наши новые тела - волновые поля - по совершенно непонятным для нас причинам стремились к воплощению. Волны превращались в частицы и мы не знали, почему...
   - В мраморном амфитеатре была собрана очередная Ассамблея. Впервые за многие тысячи лет я увидел своих собратьев и ужаснулся. Некогда чистое белое сияние у многих помутнело, появились желтоватые пятна. А свет некоторых вообще приобрёл красный или даже чёрный оттенок. Уже тогда я понял, что мы обречены...
   - Мнения разделились примерно поровну. Одни предлагали покинуть Сферу Упорядоченного и переселиться в глубокие слои Хаоса, где обитают духи и призраки. Там - невероятная плотность изначальной энергии и совместными усилиями мы вполне могли бы успешно обороняться от враждебных существ. Другие призывали вернуться в телесную форму и предрекали, что если мы не сделаем этого сейчас, то в будущем уже не сможем сделать это. Однако, чтобы повернуть "Новую Вечность" вспять, нужна была объединённая воля всех до единого райхонцев. В итоге, Ассамблея закончилась ничем. Ещё трижды мы собирались в течение следующих трёх сотен тысяч лет, но безрезультатно. С каждым разом, тёмных становилось всё больше, а чисто белых практически не осталось...
   - Наши пути разошлись. Часть народа ушла в Хаос, но это не помогло им. Избыток энергии оказался даже более губительным, чем её недостаток. Изначальная энергия начала размывать их волновые тела, и чем слабее они становились, тем меньше шансов у них было вернуться. Так мы потеряли многих из райхонской расы. Они просто перестали существовать, словно рисунки на воде...
   Старик опустил голову, волосы полностью скрыли его лицо. Я понял, что он плачет, но не хочет показать свою слабость. Впрочем, голос Кэн-Аштара звучал ровно.
   - Страх гнал выживших сюда, на нашу покинутую Родину. В последнем усилии, мы добились полного слияния разумов и в таком состоянии создали аномальную зону. Последнее пристанище, вольер, заповедник, последняя капля воска на сгоревшей свече.Наша общая воля на крайне ограниченной территориисумела повысить магический коэффициент. Получилось нечто вроде локализованного прорыва изначальной энергии. Мы зареклись когда-либо покидать свою страну. Мы предпочли забыть прошлое. Мы назвали это место Райхон и сделали вид, что всегда жили здесь, и всегда будет жить здесь. Мы убедили себя, что это место - и есть Вселенная, и что за границами Райхонатолько тьма и небытие. Мы ушли в грёзы, разбрелись по иллюзиям и увязли в воспоминаниях о Золотом Веке, убеждая себя, что он всё ещё продолжается...
   Он снова замолчал, а потом резко вскинул голову, и глаза его были сухи и в них был явный отблеск безумия и говорил он с горячностью фанатика.
   - Ты ведь видел его, да Савор? Ты видел проклятое небо Светокрая? Ты видел то, что привело мой народ к безумию ипадению?
   Лорид тоже уставился на меня с немым вопросом.
   - Да, Кэн-Аштар. Я был в месте, где Хаос и Порядок меряются силами, сводя с ума саму сущность вещей, и где сознание отказывается воспринимать действительность, стремясь укрыться в спасительной скорлупе фантазии.
   - Это было примерно две райхонских недели назад?
   - Да, - я растерялся, - но откуда вы знаете?
   - Всё, наше время вышло, - ушёл от ответа, Кэн-Аштар, - прощайтеи помните - ваше могущество это дар Творца. Распоряжайтесь им с умом, иначе лишитесь его. Когда моё сообщение откроется, вспоминайте обо мне и моём злосчастном народе. Я почувствую это. Прощайте.
   Не успел Найвар открыть рот, чтобы узнать, что старик имел в виду, как мы оказались в реальном мире. При чём, гвардейцы даже не успели заметить нашего исчезновения. Мы с Лоридом переглянулись, затем он раздавил пальцами прибор и струсил крошки на землю.
   - Уходим, ничего не вышло, - глухо приказал он отряду.

Глава 22.

   Остаток маршрута мы проделали без происшествий, так и не повстречав ни единого следа активности бесов.
   Мы с Лоридом старались не попадаться друг друга на глаза. Он покинул своё место слева от меня и пристроился в конце колонны пятого внутреннего десятка.
   Я пребывал в подавленном состоянии. Я думал о прежнем величии райхонцев, по сравнению с которым все достижения Империи - всё равно, что гордость варвара, цепляющего уши врагов на цепочку и считающего себя мудрым и опытным. Я изо всех сил пытался прогнать от себя мысль о том, что если даже Великий Райхон пал, то что тогда ждёт Чёрную Империю? Однако, чем глубже я пытался загнать эту мысль, тем настойчивее она звучала в моём сознании. Я пытался вообразить себе амфитеатр на шестьдесят миллиардов мест, парящий в космосе и по моему телу пробегали мурашки. Имения из тысячи комнат в тысяче миров. Полная энергетическая неограниченность. Магия, позволяющая создавать планеты. Способность телепортироваться сквозь толщу Сферы Упорядоченного. Тела, состоящие из волн, а не из материи. И тысячи, тысячи других чудес. И всё это - теперь просто истории бесконечного грустного и совершенно одинокого старика, обречённого на вечное заключение на клочке земли, размером с туземное королевство. И нельзя ничего исправить...
   Что я делал бы на месте несчастного Кэн-Аштара? Или, что ещё хуже - на месте тех его соплеменников, что утратили настолько важную часть сознания, что даже не понимают положения, в котором находятся? Хотя, те безумные тени, что скользят в недрах Тэригола, не воспринимая действительности - может они счастливее своих сохранивших рассудок собратьев? Ведь над ними не довлеют миллионы лет славы, блеска и величия и бездна веков падения, унижения и осознания собственного бессилия и невозможности что-либо изменить. Быть полубогом, а потом стать пленником, единственным утешением которого остаётся собственная память...
   Жадность погубила расу райхонцев. Жадность и зависть. Нельзя стать ангелом, сохраняя пороки. И даже если ты будешь выглядеть как ангел, обладать могуществом ангела, его бессмертием и величием, но оставишь в душе место греху - ты потеряешь всё.
   Может быть, предания, что сохранились с до-имперских времён, о падших с небес - они о райхонцах? У многих народов есть подобные легенды. Может быть, народ Чёрной Империи - далёкие потомки пленников Тэригола? Или потомки далёких потомков? Сколько великих держав родилось, обрело славу и рассыпалось в пыль за то время, пока Кэн-Аштар, роняя слёзы, смотрит в прошлое с высоты давно не существующей пирамиды?
   Неужели наступит время, когда и от Чёрной Империи останутся лишь истории седых стариков, неспособных ни на что, кроме как рассказывать юным о делах давно ушедших дней?
   Снова и снова мои размышления сводились к тому, что всё в этом мире - преходяще. И какой великой бы ни была слава - она померкнет. И те, кто помнит о блеске прошлого, будут одержимы лишь одной мыслью - поделиться с кем-нибудь. Передать память об именах, событиях, битвах, городах и мирах...
   Я брёл по мягкой степной траве, и мне чудилось, что вот здесь, а может, там у горизонта, стояла, простираясь выше самых высоких облаков пирамида Кэн-Аштара. И смотрел он, тогда ещё человек, хоть и в бессмертном теле, вдаль, держа в руках фрукт или бокал вина. И виделось ему великое будущее и грандиозные свершения Великого Райхона. Он любовался звёздами и знал их всех по именам и бывал на каждой из них.
   Впоследствии, во времена трагических событий в моей родной стране, я часто вспоминал старика райхонца. И то, что я пережил в тот день, патрулируя в степях Девуса, некоторым образом подготовило меня к катастрофе - я перенёс её менее болезненно, чем все мои друзья и близкие. Я знал, что моё горе - оно конечно, а горе Кэн-Аштара будет с ним до скончания времён.
   Я понимал, что как гвардеец, обязан был доложить командованию о контакте с бесами. Но не смог заставить себя сделать это. Не воин Империи слушал историю врага, а молодой человек, смертный, слушал исповедь падшего полубога. Его печаль, тоска, горе - они были превыше обычных человеческих условностей. И вряд ли Кэн-Аштар желал контакта как представитель своей расы и невероятно, чтобы он желал публичной огласки своего повествования. Он хотел лишь переложить часть своей чудовищной ноши, своего сверхчеловеческого бремени на чьи-то плечи. Чтобы кто-то посмотрел на мир его глазами и болел его болезнью. Ни я, ни Лорид до конца своих дней так и не рассказали никому о свидании с райхонцем.
   Несмотря на усталость, в тот денья так и не смог заснуть.
   А следующим вечером начался ад.
   Меня, бессмысленно ворочающегося на койке, сбросило на землю мощнейшим толчком. В лагере взвыла сирена всеобщей тревоги. Я наскоро облачился в доспех и бросился на второй этаж. Там царила суета - гвардейцы бегали туда-сюда, десятники что-то кричали. В коридоре я столкнулся с Голани:
   - Немедленно собирайте людей на плацу! Я к тысячнику!
   Ко мне сзади подбежал Фашот.
   - Господин сотник, давайте лучше я сбегаю! В случае общей атаки оруженосец сотника становится также и его адъютантом, если вы помните!
   - Нет, Фашот, оставайся здесь. Я должен лично всё выяснить!
   В таких случаях обычно высшие командиры отсылали короткие магические сообщения с командами, но в этот раз ничего подобного ко мне не пришло. Теряясь в догадках, я покинул казарму, взлетел и с максимальной скоростью проследовал в штаб тысячи. Там было пусто. Тогда я полетел в главный штаб. Мимо меня то и дело пролетали или пробегали офицеры разных рангов.
   Подземные толчки продолжались, да и небо на севере обильно раскрасилось вспышками разных цветов. Сомнений не осталось - бесы пошли на прорыв.
   Около входа в штаб меня остановил тысячник Кета. Возле него уже собралось несколько сотников нашего подразделения.
   - Стойте господа! Я в данный момент являюсь заместителем командира легиона. В штабе сформирован магический круг. Привлекли всех сильнейших магов, в том числе маркиза Хадасси. В его отсутствие старшим назначается сотник первой сотнибарон Чесвер Соред. Занимайте оборону по периметру левого фланга. Никаких контратак, только защита! Всем всё ясно?
   - Но что произошло? - сотники обступили Кету, все были крайне обеспокоены.
   - Мы сами толком ещё не знаем. Похоже, что бесы создали "подземный город" под тем, который позавчера был разрушен. Крупный "город", недели две строили не меньше.
   - То есть выходит, что позавчерашний бой - это был их отвлекающий манёвр?
   - По всей видимости. Вообще, это первый случай в истории, когда каменный лабиринт был создан на глубине более двухсот метров. Мы считали, что это вообще невозможно.
   - Защита держит?
   - Защита держит. Нет никаких оснований для паники. На Донгар уже отправили гонов с донесениями. Начато формирование второго легиона. В случае необходимости - он прибудет незамедлительно.
   - Пусть приходят уже сейчас, - пробурчал князь Роклиф, - нам в любом случае нужна ротация.
   - Генерал Зохави - опытнейший командир. Он справится со своей работой, будьте уверены.
   - Да мы-то уверены, - снова недовольным голосом возразил Роклиф, - нам нужно больше информации.
   - Отставить споры, сотник. Господа, слушайте мой прямой приказ. Занимйте оборонительные рубежи в западной части лагеря. Магическими сообщениями не пользоваться. Экономьте силы и держите резервы наготове. Будьте готовы к прорыву и отступлению к порталу. Всё, исполняйте.
   Кета пошёл внутрь здания, а мы несколько секунд молча переглядывались.
   - В конце концов, - не унимался Роклиф, - нужно либо запретить высшим магам служить в гвардии, либо пусть выбирают что-то одно. Нам нужен тысячник, он сейчас с учёными.
   - Роклиф, прекрати, - одёрнул товарища Зовулия, - я сам не в восторге от того, что умники всегда на первом месте. Но без них, как бы мне ни неприятно это признавать, мы не смогли бы успешно воевать с таким противником, как бесы.
   - Всё, господа. Никаких споров, - отрезал Соред, - мы не в клубе на отдыхе. Вы знаете, что за драку или даже спор без необходимости во время боевых действий может последовать позор и низложение. А вы, князь, прекратите, вы выглядите паникёром. Летим в часть.
   Соред был опытным командиром. Бывал и тысячником. Он был из тех безупречных гвардейцев старой формации, что посвящали себя службе без остатка, даже отпуска проводя в казармах на Северном Плато. Гвардия была их настоящей семьёй. Они знали по имени почти всех из примерно сорока пяти тысяч своих братьев по оружию. Они никогда не переводились на бюрократическую службу, а после пенсии проводили всё время в клубах для отставников и с радостью отзывались на любые просьбы из Гвардейских Училищ поделиться опытом с подрастающим поколением. Они считали воинскую службу прямой обязанностью каждого Дворянина, хотя и относились с уважением к представителям других профессий.
   Соред привёл нас в штаб тысячи. Он взял карту и карандаш и объяснил нам, что делать:
   - Первая, вторая, третья сотни на внешнем периметре. Вот ваши сектора. Будьте готовы отразить атаку лёгких стихий - молний и смерчей. Пятая, шестая, седьмая займёте позиции вот здесь, на полпути к порталу. Пробивайте шахты на восемьдесят метров, внизу создадите караульные посты, меняйте людей каждый час, так как под землёй очень некомфортно. Восьмая и девятая сотни в резерве. Четвёртая - отдыхайте, вас задействуем только если совсем будет худо. Вопросы?
   - Не лучше ли будет больше сотен отправить вглубь, для обороны от подземной атаки? Они ведь не зря строили свои каменные лабиринты так глубоко? - спросил граф Ирвен, альбинос. Что очень редкое явление среди Дворян, так как в большинстве случаев родители проходят курс исправления генетических отклонений.
   - Интуиция подсказывает мне, что именно этого бесы и добиваются.
   - Но какой в этом смысл? Воздух - самая слабая из стихий в плане атаки. Наша защита легко выдерживает смерчи или поля молний. Если откуда и ждать прорыва - так это из-под земли.
   - Да, - Соред нахмурился, - лёгкие стихии не годятся для атаки. Зато отлично подходят для маскировки.
   - Вы полагаете..? - брови Роклифа поползли вверх.
   - Да, - мрачно кивнул временный тысячник, - я полагаю, что и гигантский подземный город, и демонстративные атаки лёгкими стихиями - лишь отвлекающий манёвр. Грядёт настоящая война, какой не было многие тысячи лет.
   После этих слов командира, все переглянулись и кивнули. Ни у кого не нашлось возражений, и ничей оптимизм не простирался так далеко, чтобы отбрасывать возможность большой войны.
   - Им понадобится около недели, чтобы создать ледяные замки в достаточной близи от лагеря. И около девяти дней, чтобы придвинуть вулканы. Однако, с учётом того, что бесы уже преподнесли нам сюрприз с глубиной подземного города, можно смело делить срок на два. То есть, главные их силы подойдут дня через три-четыре.
   - Барон, вы обязаны поделиться своими выводами с командованием легиона, - заявил я.
   - Сразу после совещания я направлюсь в главный штаб. Хотя я и уверен, что Зохави и Хадасси гораздо раньше меня разгадали план врага.
   - Господин тысячник, у меня есть некоторые опасения по поводу возможного прорыва из-под земли. Могут пострадать казармы и прочие сооружения.
   - Да, пожалуй, стоит перестраховаться. Прикажите замагам наложить подготовительные левитирующие заклинания. Пусть активируют в случае обрушения почвы. Да, и гвардейцев предупредите. Не хватало ещё, чтобы чья-нибудь сотня в полном составе провалилась и попала в каменный мешок. Ещё вопросы будут?
   После молчаливой паузы барон Соред кивнул.
   - С Богом, господа, - тысячник первым направился к выходу. - Да. И направьте ко мне своих оруженосцев. Магическую связь пользовать запрещено, так что будем по старинке, использовать гонцов.
   Люди потянулись к выходу. Я и Вастар задержались, рассматривая карту Сореда на столе.
   - Ты разделяешь его тревогу? - спросил Алан, меряя ладонями расстояние от лагеря до Тэригола.
   - Скорее да, чем нет. В любом случае, нужно готовиться к худшему. Нас ведь так учили. А ты? Что говорит твоя интуиция?
   - Интуиция молчит. Я надеялся "увидеть" что-то во время патруля, проходя у границы аномальной зоны. Бесы - сильные маги, они обязаны "фонить" в пророческом поле, или инвариантной множественности пространства-времени, как высокопарно и почти бессмысленно величает эту таинственную субстанцию наука.
   - Наша наука точно также мало знает о бесах, как и об интуиции.
   - Только про интуицию написано сотни, тысячи книг, которых настоящему интуитиву лучше даже и не пытаться читать. А на книги о бесах в нашем обществе наложено негласное табу. Знаешь почему?
   - Почему? - мне было очень интересно мнение такого неординарного человека, как Вастар.
   - Мы боимся, - он помрачнел. - Мы боимся, что бесы это конец эволюции человеческого вида, а несчастная резервация Тэригол - финальная стадия развития человеческого общества. И мы стараемся даже не задумываться о них лишний раз, чтобы ни дай Бог не представить себе, что через миллионы лет на Таросе появятся воины другой могучей и молодой Империи и обнаружат таинственное образование, куда меньше нынешнего Донгара, где будут томиться наши несчастные потомки, утратившие человеческий облик и рассудок.
   - Но если это неизбежно, тогда почему мы боимся? Мы ведь свыкаемся с мыслью о личной смерти. Почему не свыкнуться с мыслью о смерти цивилизации, какой бы великой и славной она не была?
   - Со смертью можно смириться, а с вечным проклятием, с вечным заключением - нет. Я бы предпочёл, чтобы наши потомки оставили после себя полуразрушенные памятники архитектуры, вроде тех, что мы сами иногда находим в космосе или в иных мирах. Только тот, кто не верит в вечность духовную, будет искать вечность телесную. Но в итоге потеряет и то, и другое. Может быть там, на Краю Мира, мы жили на остатках вот такого же Тэригола? Может сама природа, сама Множественность Миров выталкивает из себя искателей всевластия и бессмертия? Жизнь имеет смысл и возможность приносить иногда счастье потому, что существует смерть. Без смерти наша жизнь - ничто.
   Мы помолчали несколько секунд.
   - Ладно, философ, пошли. Тебе нужно на позиции, а мне нужно выспаться.
   На выходе из штаба мы пожали друг другу руки.
   - Удачи, граф. Если увидишь вражескую тень в смерче или каменном лабиринте - бей по ней. Не пытайся читать будущее или прошлое. Иначе бес убьёт тебя. Нас атакуют безумцы, а что можно прочитать в душе безумца?Там только хаос и разрушение.
   - "Из хаоса мы родились, в хаос и уйдём", - как говорили древние. Я всё же попытаюсь, - невесело улыбнулся Вастар.

Глава 23.

   Бесы взяли лагерь в осаду. Попытки прорвать блокаду и разведать состояние дел за пределами защитной сферы ни к чему не приводили. Дважды в сутки - ровно в четыре часа дня и ночи - бесы предпринимали попытки штурма. С трёх разных направлений, которые мы никак не могли просчитать, ибо они не поддавались просчёту. По счастью, лагерь был относительно невелик, и мы успевали сконцентрировать силы на направлениях штурма. Несколько облегчало нам жизнь то, что бесы не пытались прорвать оборону из-под земли в глубине лагеря - либо просто не могли сделать это физически, либо пока не хотели. Подземные караульные посты сократили с десятков до единиц - на глубине время текло медленно, а нервы тратились очень быстро.
   Второй легион прибыл в начале первой ночи осады. Не знаю, как в канцелярии сумели собрать пять полных тысяч, но, видимо, какая-то польза была и с чиновничьих чернильных душ. Два легиона в боевых условиях - такого не было на памяти даже старейших ветеранов. Всезнающий нирпеец Голани поведал мне, что в прошлый раз столь масштабную атаку бесы предпринимали девятнадцать тысяч лет назад.
   К концу третьих суток осады ожидание чего-то худшего, посетившее вначале барона Сореда, охватило весь лагерь. Высшие маги в штабе валились от усталости - они почти не спали. И если обычный гвардеец отдавал на оборону лагеря пятьдесят процентов своей магической силы, и ещё тридцать на собственную защиту и редкие контратаки когда находился на периметре во время штурма, то маги выкладывались на все сто процентов и успевали восполнять силы лишь с помощью особой психотехники. Сил прибывающих с Донгара магов хватало лишь на поддержание обороны в условиях постоянно нарастающего напора бесов, о переходе к нападению можно было только мечтать. Хадасси не покидал центральный штаб и распоряжением Зохави Чесвера Сореда назначили постоянным тысячником. Сотником вместо него назначили маркиза Тинири Кешуя.
   Лорида я за три дня не видел ни разу. Псимакомов, в виду необходимости, приписали к корпусу магов, и Найвар безвылазно находился в штабе.
   Ритм атак, заданный бесами, уже начал входить в привычку и Соред непрестанно напоминал нам, чтобы мы не поддавались и не привыкали.
   - Это их план, - пояснил он, - мы с вами будем ждать штурма в четыре часа. Подсознательно, в иное время мы будем расслаблены, даже во время боевого дежурства. И когда внезапно нападут, скажем, в двенадцать часов, это вызовет некоторую дезориентацию и даже лёгкую панику. Напоминайте бойцам об этом почаще, и смотрите внимательно за ротацией десятков непосредственно на постах.
   Итак. На третий день осады моя сотня стояла на периметре рядом с сотней Алана. Я отдал все необходимые распоряжения и пошёл к соседям. Мне было интересно, сумел ли граф уловить что-либо в пророческом поле.
   Вастар похудел за эти дни - я заметил это даже со спины, так как доспех на несколько миллиметров съёжился. Впрочем, постоянное нервное напряжение действовало на всех. Граф парил в метре над землёй у самой защитной плёнки, у него в руках пылали два плазменных шара и он выискивал глазами цель.
   - Граф, ты очень занят?
   Алан обернулся, на его совсем ещё юном, в принципе, лице появились первые морщины.Одна прорезала лоб, а другие наискось поделили щёки.
   - Да так, рано вечером на этом самом месте здорово пришмалил одного беса метавшегося в поле молний, надеюсь, что выбил его из борьбы.
   - К сожалению, их так просто не ранить и не убить. Хотя, может статься, что неприятные ощущения действительно вынуждают их отступать в Тэригол.
   Граф деактивировал заклятья, опустился на землю и мы не спеша направились вглубь лагеря. Когда отошли достаточно далеко от гвардейцев, Алан посмотрел мне в глаза и спросил:
   - Ты хочешь узнать, "прочитал" ли я наших врагов?
   - Да, - не стал я отпираться.
   - Лучше бы я послушал тебя и не стал пытаться, - вздохнул граф, отводя взгляд.
   Он замолк на несколько секунд, собираясь с мыслями.
   - Позавчера, когда мы с тобой расстались, я собрал сотню и двинулся сюда, вот на эти же позиции. Отдал необходимые приказы, установил порядок внутрисотенной ротации и принялся искать встречи с врагом. Понимаешь, чтобы "прочитать" человека, ну или в нашем случае - беса, нужно быть не дальше пяти метров от него. Я подошёл впритык к защитной плёнке и нужным образом настроил сознание. Однако, хотя я и чувствовал присутствие врагов неподалёку, ни один из них не приблизился на нужно расстояние. Тогда я снял с резерва седьмой десяток, отошёл на двести метров от периметра и начал прокладывать туннель под землю. Очень тонкий, без всяких площадок безопасности, магических распорок и оборудованных для длительного пребывания караульных постов. По сути, это была не шахта, а нора. Через час всё было готово. Я оставил вместо себя главным замага, виконта Эдрежи и опустился в нору. Вниз головой. Я достиг дна и прикоснулся головой к защитной стене - ибо, как ты знаешь, под землёй поверхность защитной сферы твёрдая, как субквантовые алмазы. Я провёл в таком, совершенно неудобном положении около часа и хотел было уже сдаться и выбираться на землю, как вдруг почувствовал активностьпо ту сторону сферы. Я счёл, что удача, наконец, сопутствует мне и погрузил сознание в глубокий транс. И буквально через мгновение мой разум наполнился видениями, но...
   В этот момент мы подошли к той самой норе и граф присел возле неё на корточки и провёл ладонью по стенкам. Я последовал его примеру. Шахта была всего пятьдесят сантиметров в диаметре. Я представил себе, что это я стою вверх ногами на глубине двести метров и содрогнулся. Пожалуй, я бы ни за что не согласился повторить действия Алана. Ну, разве что по приказу.
   - ... Это было как... - он помялся, подбирая слова, -ну как смотреть в разбитое зеркало. Только половина осколков отсутствует, а другая половина осколков покрыта разноцветной краской. Само собой, в таком "зеркале" крайне трудно увидеть отражение. У меня возникло ощущение, что я прикоснулся к хаосу, нечто похожее я чувствовал, глядя на безумное небо там, на Краю Мира...
   - Но что-то же ты "разглядел"? - спросил я, чтобы вывести товарища из раздумий.
   - О, да, - усмехнулся граф, - "увидел" я столько, что до конца дней хватит на размышления и попытки угадать, что именно я видел. Там были города, не такие, как Донгар или даже Нижняя Столица, а поистине громадные, с многокилометровыми высотными домами с сотнями летательных аппаратов, курсирующих по многоярусным путевым ярусам. Я видел памятник в глубине необитаемой галактики - огромное кольцо, соединившее, точно нить жемчуг, несколько звёзд, а в центре кольца белый обелиск длиной в миллионы километров. Я видел, как несколько существ, похожих на ангелов, создавали звезду посреди межгалактической пустоты. Я видел, как одним заклинанием была потушена сверхновая...
   - По-моему, ты видел величественные вещи и должен быть счастлив.
   - Представь себе, что ты - обычный человек, не владеющий магией, и ты забрался на вершину огромной горки. Ты с удовольствием и некоторым трепетом смотришь вниз, предвкушая скорость и восторг, что охватят тебя, когда ты будешь катиться вниз. Однако, сразу после начала путешествия ты неожиданно проваливаешься, летишь, чуть не умирая от страха, а потом больно ударяешься и обнаруживаешь, что оказался на другой горке. Ты продолжаешь спуск, вот только поверхность этой горки - шершавая, ты быстро раздираешь ягодицы в кровь. А потом проваливаешься ещё раз. На этот раз на горку с битым стеклом. А потом - на горку с кольями и лезвиями...
   Он снова в задумчивости погладил края норы, а потом поднялся. Я встал тоже.
   - Подобное же случилось и со мной. Сначала я видел славу и величие. А потом началось погружение в хаос и безумие. Меня охватило ощущение брезгливости и отвращения. Однажды, в пятнадцать лет на Аперконе я из любопытства "прочитал" душевнобольного. Но то было лишь маленькое окошко, а внутренний мир беса - это бездна. Бездна падения и агонии. Будто навеки застрял между Хаосом и Порядком, безумно боясь погрузиться в первый и совершенно не в силах выносить второй. Это ад. И они сами создали его для себя. Своими же действиями.
   - Как и любой другой ад, мой друг. Все религии во всех мирах говорят об этом.
   - Нет, это другое. Ад - это страшная кара, наказание за греховную жизнь, отчаянное и безнадёжное посмертие, наполненное муками памяти и осознанием бессилия. А для бесов ад - это непосредственное состояние, в котором они, безумцы, пребывают и действует. И где-то в глубине того, что должно быть их душами они надеются, что смогут каким-то образом облегчить свои муки.
   - То есть это ад, наступивший раньше, чем была утеряна способность покаяться и обрести милость спасения?
   Граф внимательно посмотрел мне в глаза и кивнул.
   - Да. Это ад, наступивший при жизни. Словно ты продал душу сатане, чтобы избежать вечных мук загробной жизни, но он обманул тебя. В итоге, ты потерял душу и обрёл безумие, приведшее тебя в состояние непреходящих страданий. И как бы ты не хотел, чтобы ты не делал, ничего не изменишь. И мне кажется, что они почему-то верят, что победив нас, они обретут спасения. В крайнем случае - смягчение боли.
   - Но откуда такая мысль могла появиться?
   - Это и пугает меня. Либо среди бесов есть те, кто поддался безумию в меньшей степени и эти условные "нормальные" натравливают на нас своих сумасшедших собратьев. Либо...
   - Либо эту идею к ним привнесли извне?
   Вастар оглянулся по сторонам, а потом коротко кивнул.
   - Хм, то ты есть считаешь, что у Империи есть некие враги, которые способны влиять на ополоумевших бесов? - хмыкнул я несколько оскорбительно. Любитель дуэлей уже мог бы вызвать меня на поединок за подобное. Однако Алан лишь скользнул по мне взглядом - таким, что мне стало стыдно.
   - Они не приказывают им, как нам тысячник, а мы - младшим командирам. Они лишь роняют семя в полуразрушенный разум несчастных пленников Тэригола, мягко направляют тени.
   - В таком случае, было бы лучше, если бы безумцами руководили другие бесы. Мне даже страшно представить себе, кто ещё может делать это.
   - Герцог, ты веришь в Бога? - неожиданно спросил сотник.
   - Эм... Ну как все, я посещаю храм по главным церковным праздникам. И сам, в принципе, склоняюсь к креационистской теории...
   - Понятно. Так вот, поверь мне, интуитиву - Бог есть. С Ангелом ты уже встречался, хоть и ничего не помнишь.
   - А ты, помнишь? - я ни с кем это не обсуждал из той сотни, и мне было очень интересно.
   - И я не помню. Но я смог уловить отблески собственных мыслей и эмоций и кое-что восстановить после молитв и размышлений. Так вот, Бог реален, и его Враг тоже реален. Думаешь, жители Тэригола случайно выглядят, как ожившие картинки из учебников Старой Церкви? Их форма отражает их суть. Они на самом деле - бесы. А кто правит бесами?
   - Сатана, - прошептал я.
   - Именно.
   - Ты с кем-нибудь уже делился своими э-э-э... предположениями?
   - Чтобы меня сразу же отправили на Донгар в отпуск по состоянию здоровья? Или хуже того - выгнали из Гвардии? Генерал не очень обрадуется, если среди его сотников появится парень, рассказывающий всем, что воюет с Дьяволом. Если кому-то другому это, может быть, простили, списали бы на шутку, то интуитиву - никогда.
   - А вообще, граф, ты не находишь странным, что в Империи, где процветает магия предвзято относятся к развитой интуиции?
   Вастар засмеялся, искренне и чисто.
   - Я задаюсь этим вопросом лет с десяти. Ладно, пошли к гвардейцам.
   - Слушай, Алан, - спросил я перед тем, как направиться на позиции своей сотни, - а зачем Дьяволу нападать на нас? Разве мы какие-нибудь особенные? Ну там - очень Светлые и неприятные Владыке Хаоса?
   - Хотел бы я знать ответ на этот вопрос, - ответил Вастар. И ответил вроде бы честно. Но осадок недосказанности у меня остался.

Глава 23.

   К утру произошло то, чего опасался Соред и чего все мы надеялись избежать - к лагерю подтянулись ледяные замки и вулканы.
   Я стоял на позициях, метрах в двадцати от защитной сферы и выслушивал доклад Голани по остаткам магических сил у бойцов сотни. Плановая четырёхчасовая атака бесов была отбита, дежурство подходило к концу, и каждый гвардеец уже мечтал о вкусном ужине и тёплом душе в казарме. В сторону бесов изредка пролетали небольшие, ввиду усталости солдат, плазменные шарики и с тихим чавкающим звуком преодолевали купол и вгрызались в поле молний, маячившее у нашего сектора второй час.
   - Третий и седьмой десятки подходят к минимуму, предлагаю снять их с дежурства немедленно и заменить на резервные, - обеспокоенно сказал нирпеец, показывая пальцем на позиции названных десятков.
   - Осталось меньше часа до конца смены. Неужели не выдержим? - возразил я.
   - Господин сотник, Савор, у четырёх бойцов состояние близко к асфиксии, их долю на общую защиту уменьшили до тридцати процентов. А меньше уж никак нельзя. Лучше пусть резервные второй и девятый десятки поработают. Загоним парней, герцог. Придётся на Донгар отсылать, а замену в нынешних условиях найти тяжело. Представьте, много ли навоюем с неполной сотней, - немолодое лицо замага стало жалостливым, словно у мальчишки - о бойцах он заботился, как о собственных детях. Недаром среди молодёжи моей сотни Голани за глаза уважительно звали "дядюшка Река".
   - Ладно, уговорил, меняй на резервные.
   И только замаг набрал в лёгкие воздуха, чтобы прокричать приказ, как я почувствовал странную дрожь почвы - мелкую, будто вдалеке бежало небольшое стадо антилоп. Я схватил нирпейца за руку и рванул на себя, от неожиданности тот даже растерялся.
   - Чувствуешь?
   Замаг сначала хотел обругать меня, затем лицо его сделалось озабоченным, он пружинисто пал на землю и приложил к ней ухо. Голани закрыл глаза и сосредоточился. Несколько секунд он вслушивался, а потом взмыл в воздух и заорал во всю мощь:
   - Тревога! Всем на позиции! Сто процентов на общую защиту!
   Через секунду мне пришло магическое сообщение (несмотря на запрет) от Сореда с точно таким же содержанием. Бойцы резервных десятков, отдыхавшие в сотне метров от сферы, вскочили и бросились на периметр. Ряды бойцов уплотнились - вся сотня стала вдоль границы в шеренгу. Концентрация отдаваемых магических сил стала настолько высокой, что вокруг головы гвардейцев воздух дрожал, словно от испарений в жаркий солнечный день. Слои защитной плёнки обрели яркие, почти радужные цвета и стали практически непрозрачны.
   Через пять секунд землю сотряс сильнейший удар - многие упали, не удержав равновесие. А потом раздался хрустяще-скрежещущий звук - звук столкнувшегося со скалой айсберга.
   Ледяное поле поползло вверх по защитному куполу. Я чуть ли не физически чувствовал, как тонны магически изменённого вещества давят на стены купола. Потемнело.
   - Если так по всему периметру лагеря, долго мы не протянем, - прошептал Голани, стоявший подле меня, по его лбу текла капля пота.
   - Вряд ли, - так же тихо отозвался я, - у бесов просто не хватит сил на подобное. Думаю, что попытка прорыва предпринимается в одном-двух местах. Во втором месте скорее всего вулканы. Сейчас там по куполу растекается лава.
   Странным могла бы показаться эта битва человеку, не знакомому с магией. Стоят вдоль стенки закованные в доспехи люди и просто смотрят перед собой. И вроде бы ничего не происходит. Только лица у всех красны от напряжения, и на лбу вздулись жилы. Да кулаки у некоторых то сжимаются, то разжимаются. Сама же борьба ведётся в магическом поле. Гвардейцы отдавали энергию замагам, те - высшим магам, создателям защитной сферы, сидевшим в это время в штабе и перераспределявшим магические потоки на те участки обороны, где она требовалась больше всего.
   Я почувствовал, как у меня хрустнули зубы, так сильно я сжал челюсти. Медленно поднял голову - мышцы от напряжения уже успели затечь и голова немилосердно тряслась.
   - Как высоко? - процедил сквозь зубы нирпеец, боковым зрением уловивший моё движение.
   - Сто десять-сто двенадцать метров, - челюсти я тоже не смог разлепить, - вроде бы остановились.
   - Значит, сейчас начнётся.
   - Что начн... - я запнулся на полуслове.
   Голани, получавший магические сообщения от штабных магов, среагировал раньше меня, получавшего те же приказы от тысячника.
   - Всем минута отдыха, потом - на общую пятьдесят, пятьдесят - на десяток, щиты и мечи в руки! - сипло прокричал замаг.
   Из-за купола донёсся звук, будто ледяные торосы пришли в движение. В сплошной массе льда, облепившего купол, появились просветы - правильной формы круглые окна диаметром в два метра.
   - Что это? -спросил хрипло кто-то из гвардейцев неподалёку.
   - Будут таранить, - мрачно ответил ему другой голос.
   Я получил сообщение от Сореда и тут же огласил его содержание сотне:
   - Бойцы! Нам осталось продержаться минуту-две, не больше, подкрепление уже собрано и направлено к нам! А там и смена закончится!
   По рядам пронёсся вздох облегчения. Я же во время передышки пролетел вдоль строя, вглядываясь в лица бойцов. Гвардейцы третьего и седьмого десятка выглядели очень плохо, держались на ногах с трудом.
   - Третий и седьмой десятки! В тыл!
   Бойцы с благодарностью посмотрели на меня, развернулись и медленно, шатаясь пошли прочь от периметра.
   Минута отдыха закончилась. И тут же купол содрогнулся - сначала донёсся глухой звук, словно что-то плоское и тяжёлое ударилось об песок, а затем раздался тонкий мелодичный звон, будто стукнулись два хрустальных бокала. Проёмы в ледяном поле заполнились движением. В самом деле, бесы создали эти колодцы, чтобы использовать тараны. Глухие удары и хрустальный звон сплелись в нечто причудливое, напоминающее то церковную музыку, то взрывы петард в лавке хрусталя.
   - Щиты вверх! Замаги, освободите двадцать процентов для атаки! Как только бесы пробью купол - немедленно швыряйте плазму в проём! - скомандовал я, занимая своё место - крайнее слева.
   Раздался треск, словно от рвущейся ткани - бесы пробили первый слой защиты в одном из проёмов. Там стало отлично видно, как ритмично колотится метровой ширины ледяной столб о следующий слой обороны. Появился и новый звук - будто бьют стеклянную посуду. К моему изумлению, второй слой проломился с первого же удара. А за ним сразу и третий.
   - Готовсь! -заорал я и полетел вверх.
   Бесы не стали атаковать нас сквозь проёмы, они хотели закрепиться там и начать экспансию ледяной массы внутрь купола. Я пустил несколько плазменных шаров, прожигая ледяной сталактит, стремящийся к земле. Ледяные осколкиобрушились на землю. Магии у меня практически не осталось, и я принялся рубить лёд мечом. Продвинуться вглубь я не мог, но, по крайней мере сдерживал стихийный прорыв. Щитом мне приходилось закрывать глаза от острых, как лезвия бриты осколков. Возле меня появилось несколько гвардейцев - мы заняли места вокруг дыры в защитном куполе и пресекали попытки бесов пустить отростки модифицированного льда. Я смог отдышаться и оглядеться. Бесы пробили купол в шести местах, но гвардейцы, следуя моему примеру, находились у дыр и преграждали путь врагу.
   На земле я увидел тела примерно двадцати бойцов, и испугался было, но потом понял, что это солдаты третьего и седьмого десятка повалились в траву и спят.
   А потом я заметил подкрепление - к нам неслось четыре сотни солдат с юго-востока, значит, они были из третьей тысячи.
   - Подкрепление прибыло, бейте, братцы, не жалейте сил!
   Меня охватила ярость и я, не размышляя рванул в колодец и начал исступлённо рубить гладкую, как стекло поверхность. Прямо перед собой, на расстоянии метра я увидел лицо беса. Точнее - морду, ибо назвать это лицом было недопустимо. Морда была вытянутой вперёд, как у собаки, чёрные клыки торчали в разные стороны. Глаза - два тёмных провала. Ноздри срослись в отвратительную кривую дыру, заросшую колышущимися волосками, а на кончиках волосков мутным зеленоватым цветом светились капельки гноя. Красная кожа была покрыта бородавками, сочащимися язвами, кое-где на щеках дырки, словно о кислоты, обнажали зубы. Тень, для которой стоять на одном месте даже мгновение было страданием, всё-таки задержалась и смотрела на меня. Однако, увидев своё отражение в моих глазах и прочитав на лице нескрываемое отвращение, бес взвизгнул и исчез в толще льда. Ничего общего с благородным Кэн-Аштаром в этой злосчастной тени не было. А ведь когда-то бестелесное, и, тем не менее, гниющее создание было полубогом, сверкающим чистым белым светом.
   Меня толкнули в спину. Я прилип к стене колодца и только хотел начать возмущаться, как почувствовал, что сзади пронеслось нечто огромное. Я развернулся и посмотрел вниз: на землю падал ледяной таран. Потом я посмотрел на гвардейцев - они улыбались. Усатый барон Павин похлопал меня по плечу.
   - Давайте вниз! Быстро! - заорали снизу.
   Мы отключили левитацию и камнями рухнули к земле, лишь у самой поверхности начав торможение. Ко мне подошёл сотник барон Калин - я служил под его началом лет пять назад. Он протянул мне руку, помогая подняться с земли. Я посмотрел вверх и с облегчением отметил, что защита купола полностью восстановлена. Хотя бесы по-прежнему использовали тараны.
   - Здравствуйте герцог, уводите людей.
   - Здравствуйте, барон, ещё немного и был бы прорыв. Так что вы очень вовремя.
   - Извините, что не подошли раньше.
   Я кивнул и гаркнул:
   - Четвёртая сотня второй тысячи! В казарму!
   У моих гвардейцев не было сил на радостные крики. Пятидесятники выстроили бойцов в две колонны. Те, у кого осталась ещё магическая энергия, подняли в воздух спящих бойцов третьего и седьмого десятков и мы не спеша полетели в казарму.
   Моей сотне полагались сутки полноценного отдыха, без тренировок. Сам я выспался за семь часов, а потом занялся особой медитацией, ускоренно восполняющей магическую энергию. Это отняло у меня ещё четыре часа. Наскоро перекусив прямо в своей комнате, я отправился в штаб к Сореду.
   Тысячник был на месте - он сидел в одиночестве за столом и что-то чёркал на карте.
   - Господин тысячник, разрешите...
   - Заходи, Савор. И оставь формальности до лучших времён. Вот, полюбуйся. Это последняя сводка.
   Я с интересом взглянул на карту. Было отмечены последние четырёхчасовые атаки и свежие попытки штурма основными стихиями. Как я и предполагал, бесы одновременно атаковалильдом и пламенем. Ледяные дворцы и вулканы находились примерно напротив друг друга, по разные стороны купола.
   - Мы не можем сказать точно, насколько далеко простираются вновь прибывшие стихийные образования. Бесы используют маскировочные смерчи по всему периметру.
   - Всё же, ледяные замки- это не легкомысленные молнии. Чтобы их возвести нужно время. Думаю, бесы начали атаку, как только достигли купола. А значит, скорее всего, лёд и пламя сосредоточены только там, где нам известно.
   - Думаю, ты прав, - Соред почесал подбородок, - и если они и будут расширять плацдармы, то, по крайней мере, нам известны районы их наибольшей концентрации.
   - Они смогут охватить весь купол?
   - Вряд ли. Но мы должны быть готовы и к этому. Кстати, на Донгаре уже приняли решение прислать дополнительно два легиона.
   - Полноценная армия? - уважительно присвистнул я. - Такого не было со Дней Гнева. И кто будет командиром?
   - Барон Зохави.
   - Значит, наш старик получит маршальский жезл - первым за десятки тысяч лет. Что ж, он самый достойный из ныне живущих генералов.
   - Это ещё не всё.Личная сотня во главе с Наследником поселилась в казарме на Гвардейском Плато.
   - Война стала центром всего в наши дни, так господин тысячник?
   - Да. Связь с внешним миром под запретом, но в главном штабе слухи циркулируют, от этого никуда не деться. Под Крестом каждый день многомиллионные демонстрации в поддержку Гвардии. Люди прибывают со всех миров, даже с самых глухих окраин, чтобы просто отдать дань уважения нашему великому делу. Всплеск патриотизма необычайный. Дикие кланы Нирпеи и Ахториана отправили послов к вице-королям с намерением после окончания войны присягнуть Императору на верность.
   Я вдруг поймал себя на том, что стою с выпученными глазами и открытым ртом, словно деревенский дурачок.
   - Вот это новости, - вымолвил я, наконец, устыдившись ухмылки тысячника, - а наши театралы, композиторы, литераторы, художники?
   - Все как один отбросили изыскания высоких смыслов и творят о войне, ратном подвиге, разлуке гвардейской жены с возлюбленным, ну и всё в таком роде. Даже приспешники "низкого искусства" ударились в оголтелый патриотизм, а ты знаешь, какие они вольнодумцы.
   "Низкое искусство" - так в Чёрной Империи называли кинофильмы, голографические представления, электронную музыку, в общем, всё, что распространялось через сеть. Дворяне крайне редко занимались подобными вещами: можно сказать, это был самый простой путь лишиться благосклонности света. Я вдруг задумался, а как бы себя чувствовал я, если бы Нута решила искать себя через "низкое искусство"? Стал бы я ханжой и начал бы читать ей нотации о недопустимости подобного поведения или наплевал на условности и оказывал бы ей всяческую поддержку?
   - О чём мечтаешь, сотник? Думаешь, смог ли бы ты стать героем для нашей богемы? - усмехнулся барон. - Можешь не думать - смог бы.
   Я смутился, а Соред потянулся в накладной карман и достал пять крестов.
   - Вот. Сам решай, кого наградить.
   Крест - высшая боевая награда. Единственная медаль в Империи, которая носится на груди в полный размер. Уже много тысяч лет никто не удостаивался этой награды. Я снова поймал своё лицо на попытке изобразить олигофрена. Меня спасло лишь пересохшее горло. Прокашлявшись, я спросил:
   - Рекар, но достойны ли мы?
   - Вы не просто отбили атаку, но и выработали эффективную тактику. В другом секторе, где бесы долбили огнём, семнадцать человек погибли за две атаки и купол был разрушен гораздо сильнее, чем на твоём участке.
   - Может дело именно в стихии огня? Она изначально обладает большим разрушительным потенциалом, чем вода.
   - Но и контратаковать в этом случае проще, - возразил тысячник, а потом вдруг оживился- Слушай, а может ты со своими орлами попробуешь поработать с огнём?
   - Это же зона ответственности второй тысячи, - не то, чтобы я отказывался, но и рисковать своими людьми тоже не испытывал особого желания.
   - А мы создадим сводную мобильную бригаду из двух-трёх сотен наиболее хорошо зарекомендовавших себя в последних боях. А тебя назначим бригадиром. Подумай...
   Тысячник внезапно замолк и застыл на мгновение, как бывает при получении магического сообщения.
   - Ага. В штаб зовут. Идём со мной - если согласишься, я эту идею продвину сейчас же. Решим всё на месте.
   - Идёмте, - вздохнул я.
   Мы полетели к главному штабу. По дороге я пытался взвесить все за и против. Предложение было заманчивым - подобная бригада не привлекается к постоянным боевым дежурствам, свободного времени больше. Однако, в случае прорыва бесов именно её бросят на передовую. К тому же - гвардейцы пребывают в состоянии повышенной боевой готовности постоянно, а это напрягает. Но с другой стороны - это большая честь и на груди появится блестящая полоска чёрного цвета, которая в нормальных условиях полагается лишь Дворцовой Страже да личной сотне Императора.
   Я так ничего и не решил, когда мы входили, точнее - влетали в штаб, ибо он парил на высоте примерно ста метров. Само здание тоже изменилось: оно выросло в размерах почти вдвое; магическая защита штаба уже почти не уступала по мощизащите лагеря. Внутри штаб напоминал рассерженный улей - множество оруженосцев, выполняющих обязанности гонцов и адъютантов сновали туда-сюда. Появилось несколько новых столов и вертикальных досок для писания, над которыми корпели люди в мундирах аналитиков. Стены были сплошь заклеены картами и таблицами. На центральном круглом столе красовался прекрасно исполненный из папье-маше макет лагеря, а рядом, на другом столе - макет Тэригола. Часть комнаты была отгорожена стеной - там, скорее всего, работали маги. Мимо нас с задумчивым видом прошёл Хадасси, маркиз сменил втокат на чёрный камзол мага. Я хотел окликнуть его, но Соред схватил меня за руку.
   - Не отвлекай его, герцог. Хадасси - один из головных магов лагеря. У него забот побольше, чем у нас с тобой. Посмотри лучше вон в тот угол.
   Я проследил за кивком головы тысячника и обнаружил... отца. ГерцогТривун Камтэн в светло-сером втокате, с нашивками пятидесятника медицинской службы, стоял в небольшой компании магов и кивал, слушая собеседника. Лорид, переодевшийся в одеяния мага, стоял справа от моего отца.
   - Иди к ним, а я пока тут кое с кем пообщаюсь.
   Я последовал совету командира.
   - Отец, - негромко окликнул я, подойдя вплотную к их группе.
   Камтэн старший улыбнулся, с уважением посмотрел на знаки различия сотника на моём доспехе и крепко пожал мне руку. Найвар хлопнул меня по плечу, а другие маги кивнули в знак приветствия.
   Мы с отцом отошли в сторонку. Он сказал мне, что с матерью, бабушкой и многочисленными родственниками всё в порядке. Сказал, что до Столицы доходят слухи о моих подвигах - это заставило меня смутиться.
   "Пятидесятник медицинской службы" - должность очень редкая. Обычно, самое крупное из соединений Гвардии последних тысяч лет, легион, обходилось двумя-тремя врачами по второй военной специальности. В более сложных случаях больных замораживали и отправляли на Донгар. В этот же раз, после разворачивания гвардейской группировки до полноценной армии было принято решение сформировать медицинскую сотню и построить госпиталь. Отец пошёл добровольцем.
   Через пару минут его позвали, Камтэн старший положил руку мне на плечо, посмотрел в глаза, кивнул и покинул штаб с человеком также в медицинских доспехах. Я проводил его взглядом, и хотел было переговорить с Найваром, но ко мне подошёл незнакомый оруженосец.
   - Сотник Камтэн? - спросил совсем юный адъютант, в котором я узнал попутчика по флаеру, маркиза Солана Норгета. Парень тоже меня узнал, обрадованно протянул руку. - Вас зовёт маршал Зохави.
   Я пошёл за пареньком, обходя столы и стараясь не сбить никого из суетливо бегающих штабных обитателей.
   - Говорят, ваша сотня отличилась во время первой ледяной атаки? - оглянулся юный маркиз, глаза его горели.
   - Мои люди славно потрудились, - пожал я плечами, старательно прикидываясь прожжённым ветераном, чтобы не показать, насколько мне приятно восхищение вчерашнего выпускника Училища, - какой-то моей особой заслуги там не было.
   - Но как же? - маркиз даже остановился от возмущения. - Именно ваше решение атаковать бесов в рукопашную сыграло главную роль в той битве. Вы сэкономили магические силы для защиты, и это дало вам нужное время до подхода подкреплений. Генерал...эм-м, то есть маршал очень хвалил вас, когда рассказывал нам, адъютантам о вашем вчерашнем бое. Он сказал, что у вас большое будущее, мы с парнями...
   - Ну ладно, Норгет, веди меня к командиру, у меня, знаешь ли, не так много свободного времени, - оборвал я юного гвардейца. Я поступил неучтиво и адъютанта обиделся - надул губы, как мальчишка. Хотя почему "как"? Он и был мальчишкой. Как и я - я просто начал краснеть от смущения и удовольствия от искренней похвалы парня, а мне не хотелось разрушать образ лихого сотника, победителя бесов...
   - Следуйте за мной, - сухо ответил маркиз.
   Зохави стоял спиной к нам. Адъютант кашлянул и маршал повернулся. Стоял он в компании Сореда, профессора Нейрода и графа Зарга Ланда, моего командира по одной из прошлых командировок. Последний имел нашивки тысячника.
   - А-а-а, мой бравый сотник, - добродушно потрепал меня по плечу Зохави, - познакомься с нашим четвёртым тысячником графом Заргом Ландом.
   - Мы знакомы, - уточнил я, а граф лишь кивнул.
   - Ну и отлично. Барон Соред тут подкинул нам интересную идею насчёт тебя и твоих орлов. Ты как - обдумал?
   Я с интересом глядел на крупные, светящиеся золотом звёзды на плечах Зохави. Только маршал имел честь носить знаки различия на плечных погонах. Прежде я видел подобное только в музее Училища. Впрочем, как и все остальные гвардейцы, потому что маршалов в Империи не было уже несколько десятков тысяч лет.
   - Обдумал, - покривил я душой: на самом деле, времени нормально подумать у меня не было, но решение я всё-таки принял, - я должен сначала поговорить с бойцами.
   - Ты стал хорошим командиром, - сдержанно кивнул Зарг Ланд.
   - Да, в твоём возрасте, у меня получалось хуже, - рассмеялся Зохави.
   Честно говоря, я думал он лукавит, и даже опасался, что подмигивает тайком, но голос ветерана звучал искренне. Я всё-таки густо покраснел на виду у всех и на этот раз совершенно не знал, куда деваться.
   - А какие ещё сотни, в случае чего, войдут в состав бригады?
   - Третья из вашей тысячи, твоего приятеля Вастара. Вторая из первой тысячи, барона Шойки. Но это ещё не всё, мы предполагаем усилить бригаду тремя магами и тремя врачами. Я не исключаю, что вам доведётся контратаковать и действовать в отрыве от основных сил. Поэтому такие серьёзные помощники, - разъяснил маршал.
   - У меня есть одно условие, - твёрдо заявил я.
   Умудрённые опытом мужи переглянулись и маршал спросил:
   - Какое же?
   - Все должны быть добровольцами. Никакого принуждения. Лучше собрать новую сотню, чем иметь недовольных в старой.
   - Хорошо. Через час приводи свою сотню на общий плац.
   - Если они согласятся.
   - Да, если они согласятся, - Зохави сделал ударение на слове "если". - И ещё, Камтэн, тебе понадобится адъютант. Возьмёшь Норгета? Парню нужно набраться опыта, а при штабе это вряд ли получится.
   Я оглянулся на юного маркиза: тот стоял в двух шагах позади нас и смотрел на меня с отчаянной надеждой.
   - Возьму.
   Парню стоило больших трудов не запрыгать от радости на одной ноге - все это видели. И все усмехались по-доброму, глядя на рвение юного гвардейца и вспоминая самих себя в его возрасте.

Глава 23.

   Почему маршал так загадочно произнёс слово "если" я понял, когда вернулся в часть и построил сотню на плацу. Стоило мне озвучить условие непременной добровольности, по строю прокатилась волна возмущения. Я не мог понять причину этого и замаг, видя моё замешательство, шагнул вперёд:
   - Господин сотник, гвардейцы возмущены тем, что вы подумали, что кто-то может не согласиться. Мы все идём добровольцами, как один!
   - Спасибо, братья, - неловко усмехнулся я, - тогда через пятьдесят минут сбор на главном плацу, а пока все свободны!
   Мои солдаты разошлись, а я направился к Вастару, чья сотня тренировалась на другом конце плаца. Алан с гвардейцами отрабатывали приёмы рукопашного боя десяток против десятка. Увидев меня, сотник покинул строй.
   - Привет, герцог. Был у меня пару минут назад наш юный знакомый.
   - Привет, ну и как? Когда с людьми поговоришь?
   - Уже поговорил, прямо при Солане. Все вызвались добровольцами. Отдельная мобильная бригада - это знаешь ли, уникальный опыт. Своего рода элитное подразделение.
   - Честно говоря, я и не надеялся, что это предложение будет воспринято с таким энтузиазмом.
   - Многие отдали бы что угодно, лишь бы потом красоваться с чёрной полоской на груди.
   - Думаешь, дело только в тщеславии?
   - О, нет. Конечно же, нет. Наши гвардейцы - безусловно, герои. Героизм этот не имеет ничего общего с пустым бахвальством. Как и наши предки триста тысяч лет назад, мы всё ещё способны умирать за Родину. Именно это качество делает Гвардию непобедимой.
   - Мои люди возмущались, что я поставил под сомнение их отвагу тем, что вообще спросил насчёт добровольцев.
   - Мои тоже. Нам с тобой чертовски повезло с бойцами.
   - Я бы сказал, что нам чертовски повезло родиться на Донгаре. Я уверен, что в любой другой сотне результат был бы тем же.
   - Ты прав, друг мой, ты прав. Ладно, встретимся на главном плацу, а мне нужно закончить тренировку.
   Несколько минут я стоял в сторонке и наблюдал за слаженными, чёткими действиями бойцов графа. Мысленно похвалив подчинённых Алана, я отправился в казарму. Немного почитал и снова собрал людей. Мы перелетели на главный плац, где уже выстроились остальные две сотни, и отдельно - две группки магов и врачей. Перед строем стоял сам Зохави. Он указал жезлом место, где строиться нашему отряду, а меня рукой позвал к себе.
   - Гвардейцы! - возвысил голос маршал. - Вы были отобраны среди остальных сотен легиона для выполнения миссии особой важности. Три лучших сотни, три высших мага и три военных врача сформируют отдельную мобильную бригаду. Какие цели мы поставим перед вами? Вы будете нашими пожарниками. Если где-то наметится прорыв бесов - не важно, в какой точке периметра - вы появитесь там и ликвидируете прорыв. Но это ещё не всё. На вас возложена задача при первой же возможности попытаться прорвать блокаду и оценить положение снаружи. Силами десятка или сотни мы это сделать не сумеем. Отправить тысячу - значит оголить позиции и создать для бесов преимущество. Наши аналитики предсказывают, что нажим врага будет только усиливаться и даже тех дополнительных двух легионов, что буквально в эти минуты начнут прибывать на Девус, нам будет едва хватать для обороны. Больше Империя просто не может позволить себе выделить. Разве что в случае полной мобилизации, но до этого, я надеюсь, дело не дойдёт. Есть мнение, что сил бригады не хватит, но я уверен, что вы справитесь. Вы - силы специального назначения нашей армии. Армии, собравшейся впервые за десятки тысяч лет. Это огромная честь и огромная ответственность. Командовать бригадой будет герцог Савор Камтэн, с этого мгновения получивший должность бригадира. Бригадир, два шага вперёд!
   Я стоял слева от маршала и по его приказу вышел вперёд. Все взгляды скрестились на мне. Я коротко, резко кивнул строю и вернулся на место.
   - К бригаде приставлены маги граф Волин Кеттерал, великий князь Рэмо Оспринов и барон Тилли Шорн. А также военные врачи барон Сим Куна, барон Берос Ливия и маркиз Лирих Каверсос.
   Называемые делали шаг вперёд и возвращались на место.
   - Вы перенесёте казармы и поставите их вблизи от портала в любом месте и в любой конфигурации, каких сочтёте нужными. Бригадир выберет себе заместителя из сотников, замага бригады и назначит сотника в свою бывшую сотню. Советую вам, герцог, назначить также завхоза. Тренировки для бригады - только по желанию и в любое удобное время. На этом всё. Слава Империи!
   - Слава Империи! - прокричали в едином порыве триста глоток.
   Маршал оглядел ещё раз строй, стукнул кулаком по сердцу и негромко сказал мне: "Принимай командование, сынок". После чего поднялся в воздух и полетел в направлении главного штаба. Я подождал, пока он удалится.
   Я попытался как можно лучше запомнить этот момент.Тускловатое, даже по меркам донгарца освещение, скрадывало горизонт, словно лёгкая дымка. Но я хорошо видел лица своих гвардейцев:cуровые, излучающие гордость, достоинство и силу, эти лица внушали веру в непобедимость моего народа. Словно вырезанные из гранита, в обрамлении чёрных бриллиантиновых шлемов, украшенных покачивающимися от лёгкого ветерка фиолетовых перьев плюмажа, это были лица не обычных людей, а бессмертных героев. И бессмертие это было не того фальшивого, похищающего душу вида, к которому ошибочно стремились райхонцы. Это было бессмертие, что живёт в песнях, сказках, легендах о настоящих воинах. Когда в невообразимо далёком от Тароса мире небесные музы благоговейно взирают на вспышку озарения в душе поэта, пишущего овитязях- они видят эти лица. Когда слепой старик, седой как лунь, у костра играет на гуслях, рассказывая юным о подвигах былинных героев древности - они видят эти лица. Когда пытливый археолог проникает в тысячелетнюю гробницу, и робко проводя пальцами по пыльным, мало знакомым иероглифам на стене, улавливает вдруг, что написано о подвигах великих воинов - он видит эти лица.
   Я помню их очень хорошо, прекрасные лица моих бойцов. В старости, оставшись последним из Дворян Донгара, я страстно пытался отыскать среди короткоживущих похожие лица - и не сумел. Мои воины обрели своё бессмертие, оставшись лишь в моей памяти и на страницах моей рукописи...
   - Своим заместителем я назначаю графа Алана Вастара, сотника второй сотни бригады. Сотником первой сотни вместо себя я назначаю пятидесятника маркиза Шола Веера, его должность займёт десятник барон Каха Шотиппа и после сам назначит себе замену из рядов сотни. Замагом бригады назначаю графа Рекара Голани, бывшего замага сотни, он назначит после себя преемника из рядов сотни. Завхозом бригады я назначаю барона Ролуга Секиджа, должности завхозов сотен упраздняются. Моим адъютантом я назначаю маркиза Солана Норгета, а мой оруженосец Фашот будет исполнять лишь свои обязанности гвардейца.
   - Сотники, Голани и замаги сотни и завхоз подойдите ко мне, остальные пока оставайтесь на месте.
   - Кого назначишь вместо себя, Рекар? - спросил я нирпейца, когда все собрались около меня.
   - Замага четвёртого десятка, барона Шулли Тэрева, - без раздумий ответил он.
   - Барон Шулли Тэрев, замаг четвёртого десятка, вы назначаетесь замагом первой сотни! - громко сказал я. - Подойдите к нам!
   - Итак, - обратился я к группе офицеров, когда к нам присоединился Тэрев, - нужно перенести казармы к порталу. В какой конфигурации поставим их?
   - Я думаю, в форме буквы "П", - предложил барон Шойка, сотник третьей сотни бригады, - соединим казармы.
   - А также добавим по комнатке для магов и врачей, им по уставу положено, - кивнул завхоз, - с этим я сам справлюсь. Ну и, конечно, нам нужно перенести тренировочные площадки и построить штаб бригады, также склад и клуб, а для этого мне понадобится помощь.
   - Хорошо, остановимся на этом. Секидж, я назначаю вас главным по обустройству территории, замаги поступают в ваше временное распоряжение. Задействуйте столько сил, сколько сочтёте нужным. Да, чуть не забыл. Горизонтальная перекладина нашей "П" должна стоять перпендикулярно плоскости портала. И окна с той стороны уберите: всё-таки там раненых и убитых транспортируют. У вас час на перенос казарм, всё понятно?
   Подчинённые кивнули. Секидж принял командование и взял с собой нескольких замагов, в том числе Голани, после чего они улетели к казармам.
   - Гвардейцы! Все свободны, а через час я жду вас около портала на перезаселение, так сказать. Маги и врачи - получите втокаты в интендантской службе армии. Вы будете на передовой, это необходимо, - отпустил я людей.
   Сотники удалились вместе со своими гвардейцами, маги и врачи тоже покинули плац. Я же отправился к порталу, чтобы лично проконтролировать процесс обустройства.
   Около портала с обеих сторон дежурили по десятку бойцов. Это было что-то новое. Как только я приземлился около арки, ко мне подошёл десятник.
   - Вы бригадир Камтэн? - спросил немолодой, с проседью в бороде гвардеец, осмотрев нашивки на моей груди.
   - Да. А вы что тут делаете?
   - Десятник Фапри, - мы обменялись рукопожатием, - с минуты на минуту начнут прибывать новые тысячи, нам приказано сопроводить их и указать место для строительства. Из-за создания бригады первоначальные планы лагеря пришлось несколько изменить. В радиусе пятисот метров от вашей части запрещено возводить постройки. Где конкретно планируете разместить ваши здания?
   - Сейчас, одну секунду.
   Я взлетел на пятьдесят метров, прикинул что и как, и прочертил заклятьем тонкие световые полосына земле, обозначив контуры построек моей части.
   - Понял, большое спасибо, -кивнул десятник, осматривая результаты моих трудов.
   Не успел Фапри это вымолвить, как из портала потянулись гвардейцы подкрепления. Ветераны равнодушно окидывали взглядом окружающее пространствои шли дальше, новобранцы отчаянно вертели головами, жадно впитывая первые впечатления о легендарном Девусе.
   Фапри и его люди уводили вновь прибывших на противоположную от моего будущего лагерясторону от арки, чтобы не мешать. Через минуту прилетел Зохави в сопровождении двух тысячников. Я с интересом смотрел, как гвардейцы выстраиваются в четыре шеренги.
   - Бригадир! - окликнул меня Секидж.
   Я оглянулся - мои подчинённые доставили первую казарму. Хотел было спросить, что им нужно, но посмотрев под ноги, понял, что я стою внутри площади, очерченной световыми линиями. Я отпрыгнул и буквально через пару секунд на то место, где я только что стоял, опустилась коробка первой БППМ. Через десять минут приволокли вторую казарму, а ещё через десять - третью. Секидж скрылся внутри, убирать перекрытия и делать проходы, а замаги отправились ставить плац, клуб, склад и штаб - в пятидесяти метрах от казармы, в отмеченных мною местах.
   Убедившись, что всё делается, как надо, я отправил Норгета, грустившего неподалёку, в штаб армии за личными делами магов и врачей. В принципе это было нужно сразу же, но я был командиром-новичком и посему простил сам себе эту оплошность. Адъютант умудрился слетать туда и обратно за три минуты и радостно протянул мне горсть кристаллов.
   Результаты изучения меня порадовали. Доктора, выделенные в моё распоряжение, владели не только традиционными научными и магическими способами лечения, но и были к тому же сильными псиотиками. Маги - все трое входили в сотню лучших волшебниковпоколения. Вернув кристаллы юному маркизу, я увидел, что Секидж доделывает центральный вход в казарму, а замаги со своей работой справились. Они стояли группкой и о чём-то оживлённо беседовали. Я решил к ним присоединиться.
   - Нет, господа, наличие пекатов у всех пяти тысяч гвардейцев армии ни коем случае не способствовало бы мгновенному перелому войны в нашу пользу. В условиях обороны пекат мало чем отличается от наших допехов, - уверенно доказывал замаг вастаровской сотни, виконт Жито Ориелл.
   - Если бы у нас было пять тысяч пекатов, нам вовсе не нужно было бы держать оборону, - возражал ему барон Тэрев, - мгновенная массированная контратака по одному или нескольким участкам осаждающих - и мы уже несёмся на Тэригол, оглушая бесов ревом пяти тысяч гвардейских глоток.
   - Никто из нас не знает настоящих характеристик пеката - это тайна за семью печатями. Откуда у вас такая уверенность, что облачённый в данный доспех гвардеец становится неуязвимым? - выразил скепсис нирпеец.
   - Прошу вас, господа, - деланно развёл руками в удивлении Ориелл, - пекат превосходит втокат как минимум настолько, насколько втокат превосходит трикат. Иначене имело бы смысл его создавать.
   - Пекат - субстанция загадочная. А таковой она является потому, что в её создании используется чёрная энергия. Об этом знают все. В своих втокатах мы по крайней мере уверены. А как будет вести себя основа пеката в условиях КМИ большего, чем на Таросе? А как внутри самого Тэригола? А вдруг доспех первой категории подведёт своего владельца? - стоял на своём Голани.
   - Это фантазии, не более. Самое прочное вещество в Империи не может превратиться в груду металололома из-за магического коэффициента. Уверен, создатели предусматривали все возможные опасности, - отмёл все вопросы Ориэлл.
   - Единственное, что не позволяет нам на практике проверить наши измышления, - вступил я в разговор, - это то, что Империя располагает всего двумя сотнями пекатов (на самом деле -минимум тремя сотнями, как я узнал ранее на Краю Мира). И я не представляю себе ситуации, в которой нам могли бы понадобиться дополнительные доспехи первой категории.
   - На счёт точного количества пекатов тоже нет единого мнения, - не сдавался замаг сотни Вастара, - кто-то говорит, что сотня, а кто-то - что тысяча. Ответ знаю только те, кто их носит, да и то не факт. Скорее всего, это знают только Император, да Наследник.
   - Но разве их не использовали бы широко, если бы Империя обладала внушительными запасами таких доспехов? Вот мы с вами - отдельная бригада. Разве Империя не одарила бы нас пекатами, имей она на складах триста штук?
   Этот вопрос Ориелла заставил Тэрева задуматься. Однако, выкидывать белый флаг он не собирался.
   - Может быть, нужно долго тренироваться, чтобы научиться их использовать или требуются какие-то особые магические способности, - неловко держал оборону Тэрев, уже понимая, что проигрывает.
   - Не выдумавайте, барон. Гвардейцы сотни - точно такие же Дворяне как мы с вами. Любой может участвовать в конкурсе, когда появляется место. Наверняка, у каждого из нас есть либо знакомый, либо дальний родственник, либо, в крайнем случае, знакомый знакомого служащий в личной сотне.
   - Да, но... - от полного поражения Шулли Тэрева спас завхоз.
   - Эй, хузяин, прянимай роботу, - Секидж старательно копировл говор и ужимки нирпейского простолюдина. В приницпе, уже и на самой Нирпее диалекты вымерли, но среди Небесных Дворян они ещё помнились - в качестве шутки.
   Все рассмеялись. Когда завхоз подошёл, все трепали его по плечу или хлопали по спине.
   - Принимаю на веру, господин завхоз. Вас, и вас господа замаги, - короткий поклон, - благодарю за работу.
   Тем временем, на бригадном плацу собрались почти все гвардейцы. Врачи и маги, облачившиеся, соответственно в светло-серые и тёмно-красные втокаты, заняли место в строю ещё минут пятнадцать назад.
   - Всё, господа, присоединяйтесь к своим людям. Голани, станете слева от меня.
   Вскоре отстающие прибыли на плац. Было тихо. Четвёртая тысяча второго легиона уже отправилась на обустройство и заселение, а пятая ещё не прибыла. Бесы тоже молчали, приостановив атаки на всех направлениях.
   - Замаг Голани, сколько тысяч лет в Имперских войсках не было отдельной мобильной бригады? - громко, чтобы все слышали спросил я.
   - Девяносто тысяч лет, господин бригадир, - так же громко ответил нирпеец.
   - Девяносто тысяч лет! Впервые за столь долгое время Империи был брошен вызов. Со Дней Гнева не было у нас ни полноценной армии, ни бригады в её составе. И честь эта выпала не кому-нибудь, а нам с вами! Будем же воевать достойно, чтобы те, кто ещё через девяносто тысяч лет сформируют новую бригаду, вспомнив нас, сказали: "Эти парни служили и погибали, как настоящие герои Империи!"
   Я стукнул кулаком по сердцу и получил в ответ слаженный удар трёхсот рук.

Глава 24.

   Первое дело не заставило себя долго ждать. Привычный четырёхчасовой ночной штурм был отбит, но не успели гвардейцы смениться, как началась новая волна атаки, на этот раз стихией воды. Даже здесь, у портала были отлично слышны удары ледяных таранов по защитной сфере. Бесы шли с того же направления, что и прежде, атакуя прежний сектор ответственности моей сотни. Однако, на этот раз ледяная стена, ползущая вверх по куполу, разделилась. Бесы создали пять равных полос, расходящихся лучами и таким образом, растянули линию обороны.
   Я отдал приказ сотникам строить личный состав на плацу, в любую секунду ожидая от маршала распоряжения выступать. Солана я послал в штаб армии несколько раньше. Вскоре зазвучали и хрустальные нотки, что свидетельствовало о пробоинах в магической защите.
   Офицеры и солдаты застыли в напряжённых позах. Чтобы несколько уменьшить накал страстей, я приказал разбиться по парам и отрабатывать кулачный бой.
   Прошло около получаса. Стихли хрустальные звоночки, а следом за ними и глухие хлёсткие звуки таранов. Атака была отбита, но что-то мне подсказывало, что это ещё не конец. И не успел я начать копаться в собственных предчувствиях, как услышал нечто новое. Это было похоже на бьющиеся о берег волны, только звук был шипящий, какой-то агрессивный, будто вместо воды наступало нечто иное.
   "Лава!" - мелькнула догадка.
   - Строиться, - прокричал я.
   И тут же над казармой появился мой адъютант. Он летел со всей возможной скоростью, плюхнулся на площадь и проехал по инерции ещё метров десять. Отчаянно пытаясь затормозить, он чуть не сбил меня с ног.
   - Восемнадцатый сектор! Массированная лавовая атака, - прокричал маркиз Норгет, едва поднявшись на ноги.
   - Всем сотням в колонну по четыре. Подняться на метр, скорость - сто километров в час, движемся единым строем. За мной!
   Не более пяти секунд ушло у гвардейцев, чтобы перестроиться и я рванул на восток-юго-восток. Неприятный звук нарастал, а через минуту сквозь дымку начало проступать красное пятно. Словно неестественно красный закат, заливший полнеба. Лава взобралась по куполу намного выше, чем это мог сделать лёд. Верхний край лавового поля был примерно на трёхсотметровой высоте. Шипящий, трескающий, булькающий звук был неприятен - словно находишься у огромной, раскалённой сковороды.
   Я опустился рядом с сотником, державшим оборону в этом секторе.
   - Что тут у вас? - прокричал я чуть ли не на ухо князю Цепину. Этого человека я знал по прежней службе.
   - Подкрепление нам очень кстати! - прокричал в ответ князь. - Минуту назад вражеский плацдарм закончил расширение. По моим ощущениям температура уже повысилась на пять градусов. Похоже, они пытаются поджарить нас!
   - И что вы предприняли?
   - А что мы можем предпринять? Отдаём по восемьдесят на общую, и по двадцать на десятки, - сотнику приходилось орать мне прямо в ухо.
   Кто-то ударил меня по плечу, я оглянулся и обнаружил Алана. Вастар указал рукой в небо.
   - Боже правый, - прошептал я.
   Я послал сообщение сотникам выстроить сотни под образованиями, создающимися за куполом и сосредоточиться на защите.
   Поле лавы разделилось на три огромных круга. Сквозь магический купол было видно, что потоки стихии огня закручиваются в спирали. В центре этих кругов красный цвет начал светлеть, перешёл в жёлтый, а потом стал ярко-белым. Послышался громкий хруст - трещал внешний слой купола. А потом раздался звук, будто ударили в гонг - бесы совершили прорыв.
   Я опасался, что в землю ударит огромный плазменный столб и разметает моих людей. К счастью, я ошибся - с неба лилась обычная лава. Стало тише.
   - Цепин, отведи людей на пару сотен метров и передавай половину энергии моему замагу Голани, понял?
   Князь кивнул мне, махнул рукой своим людям и они покинули периметр.
   Мои сотники сориентировались сами. Они выстроились на земле кругом, так чтобы лавовый поток был точно по центру. Я ударил в ближайший столп ледяным шаром, а потом сразу послал стену ветра, чтобы разогнать облако пара. Мои заклятья не нанесли ни малейшего вреда противнику. Пока я думал, что делать, лава достигла земли. Однако, она не растеклась, а начала утолщаться, начиная от купола.
   - Ледяные стены по кругу! Сближайтесь и попытайтесь сдавить их! - скомандовал я и сам бросился в первый ряд в кругу первой сотни. - Маг и врач, отойдите в сторону и сдувайте пар вверх, к куполу!
   На наших щитах образовалась ледяная корка, мало уступающая по прочности льду бесов. Она достигла толщины в двадцать сантиметров и мы начали сближаться.
   - Двигайтесь против часовой стрелки! Задние, восемьдесят процентов в ледяную стенку! Солан, передай другим сотням, чтобы действовали так же!
   Нас в первом ряду осталось человек двадцать, когда мы соприкоснулись с лавой. Воздух наполнился удушающим паром, но маг и врач тут же создали ветер, восходящий в небу и уносящий ядовитые испарения.
   - Дави, братцы! - заорал я.
   Все навалились на щиты. Лавовый столп внезапно ожил - теперь это был не просто поток стихии, а огромная змея. Змея дёрнулась, раскидав гвардейцев. Внутри я заметил беса - отвратительное его красное лицо мелькнуло в стремительно темнеющей лаве.
   - Первый и второй десятки за мной! Голани, как только скажу, врубай "гильотину", используя нас как рамку. Только не промахнись!
   Я рванул вверх, метров на пятьдесят. Воздух на высоте прогрелся градусов до семидесяти, я закрыл шлем. Губы спеклись и потрескались, брови и ресницы выгорели, но тело было целым - втокат держал нагрузку.
   - Взялись за руки, быстро! - два десятка гвардейцев образовали своеобразный хоровод вокруг лавовой змеи. - Давай!
   Последнее слово я прокричал для Голани, чуть не охрип от напряжения. Плоское и невероятно быстрое магическое лезвие заклинания "гильотина" рассекло туловище злополучной змеи. Бес, сидевший внизу удрать не успел. Он выпрыгнул из озера лавы и собирался то ли пытаться удрать, то ли атаковать нас - целую секунду мы все смотрели нанего, он был в своей отвратительной адской телесной оболочке. Не знаю, хотел ли он броситься на нас, либо удрать, но у него не получилось ни то, ни другое. Стоило ему шевельнуться, как он оказался в зеркальной ловушке. Я посмотрел на графа Кеттерала, мага, тот поднял большой палец. Я ответил ему тем же.
   Вторая и третья сотни последовали нашему примеру и разрезали лавовые столбы. Правда, бесов поймать им не удалось.
   После наших действий лава ещё несколько секунд капала сквозь дыры в куполе - но чисто по инерции. Красные пятна на защитной сфере слились воедино, а вслед за этим лавовое поле поползло вниз. Жутковатый красный оттенок, придававший всему некоторую сюрреалистичность, сменился обычной тёмной дымкой.
   Воздух наполнился победными криками. Как только я спустился на землю, меня подхватили на руки и трижды подбросили в воздух.
   - Ура бригадиру! - кричали гвардейцы, качая меня на руках.
   Став на ноги, я хотел было одёрнуть их и напомнить о субординации, но посмотрев в честные и ясные глаза солдат, смог лишь усмехнуться и кивнуть головой.
   - Бригадир, - позвал меня знакомый голос.
   Это был Хадасси. Он стоял рядом с Кеттералом. Я протиснулся к ним сквозь радующихся победе гвардейцев.
   - Вы отлично поработали, герцог. Я надеялся успеть на подмогу, но успел лишь на поздравления триумфатору, - тонкие губы мага сошлись в полуулыбке.
   - Вы предполагали возможность поймать беса?
   - Я очень надеялся на это. Огонь - наиболее благоприятная для наших врагов стихия, и в тоже время, наши аналитики предполагают, что бесы в ней то ли теряют бдительность, то ли он их замедляет их реакцию каким-то образом.
   - Он целую секунду был в физическом облике. Насколько я знаю, раньше подобного не отмечалось?
   - Нет, это своего рода феномен. Я буквально позавчера изучал архивы Дней Гнева и могу уверенно сказать, что ранее периоды телесности, если можно так выразиться, у бесов не превышали двух-трёх миллисекунд.
   - Быть может, пребывание внутри овеществлённых стихий так влияет на них?
   - Очень здравая мысль, герцог, очень. Я вполне допускаю, что так оно и есть. В таком случае, бессмысленной этой войной они вредят себе больше, чем нам. Сомневаюсь, что кто-то из них всерьёз хочет вернуться к физической форме существования.
   - Это ещё раз доказывает, что их разум помрачён. По крайней мере, это касается тех бесов, что участвуют в войне.
   - Мне невероятно больно видеть существ, некогда великих, скатившихся до подобного ничтожного состояния, - Хадасси тяжело вздохнул. - Кстати, Камтэн, как вам пришла в голову идея использовать взявшихся за руки гвардейцев в качестве рамки для "гильотины"?
   - Честно сказать, для размышлений у меня просто не было времени. Я просто сделал первое, что пришло в голову, - несколько виновато ответил я.
   - Не стоит смущаться, мой юный друг. На поле боя редко выпадает возможность сесть и хорошенько подумать. Способность подсознательно сгенерировать подходящую идею и как можно быстрее воплотить её в жизнь как раз и отличает хорошего командира от плохого.
   - Вот теперь вы точно смутили меня, - я слегка покраснел. - А что вы будете делать с пленником?
   - Я сформирую группу из десяти ведущих магов разных профилей. Попытаемся всё же как-то добраться до заключённого в "скорлупе".
   - Обязательно пригласите графа Найвара. Он работал с заклятьем "зеркальной сферы", даже сумел вывернуть его наизнанку.
   - Найвар, ну конечно же,- пробормотал мой бывший тысячник, - простите, Камтэн, мне нужно бежать!
   Хадасси умчался прочь с огромной скоростью. Я пожал плечами и приказал своим людям строиться для возвращения в казармы. Назад шли пешком, не торопясь, весело распевая"песню победы".
   Придя в свою комнатку, я достал из лимаса, с дальнего угла, бумажный томик "служебные инструкции командиров гвардии". В очередной раз я похвалил себя за предусмотрительность и даже скурпулёзность: на моём личном магическом складе пылилось много чего, что иные гвардейцы посчитали бы совершенно излишним. Тем более, если учесть тот факт, что взамен мне пришлось пожертвовать местом для предметов роскоши. Я открыл раздел "обязанности и права бригадира гвардии". Раздел этот я читал лишь однажды и очень давно, в рамках общего развития, так как на экзаменах вопросы по этой теме отсутствует. Мне пришла в голову мысль, что нынешним курсантам таки придётся это учить. Я усмехнулся, мысленно похлопал по плечам мальчишек в кадетских мундирах и углубился в чтение.
   Однако, прочитать до конца мне не удалось. На пороге возник Солан и чинно доложил:
   - Господин бригадир, вас вызывают на совещание в штаб армии.
   Ему не хватало только поклона, чтобы превратиться в образцового адъютанта из театральной постановки. В принципе, маркиз начал службу всего-то несколько дней назад, так что я не стал бы подтрунивать над ним. Однако, юный Норгерт не стал кланяться, лишь шмыгнул носом и уставился на меня, ожидая ответа.
   - Хорошо Солан, иду.
   Мне впервые выпала честь присутствовать на совещании высших командиров. Как бригадир, я имел на это право, но решающее слово оставалось за маршалом. Он мог и отказать мне, сославшись на мою молодость и неопытность. Так что, когда я услышал приглашение от своего адъютанта, я с трудом подавил радость. Я бросил книжку на стол, нацепил шлем и выдвинулся вслед за Соланом.
   У здания штаба появилась небольшая кубическая пристройка с отдельной дверью. Именно туда меня и повёл Норгерт. Помещение освещалось небольшим кристаллом, закреплённым на потолке, так как внутри было слишком темно, даже для донгарца с черноглядом. Было сильно накурено.
   - А, Камтэн, присоединяйся к нам. Я, видишь ли, решил спрятаться от этой вечной суеты в большой комнате, - маршал махнул мне рукой. Голос у него был усталым.
   Кроме большого круглого стола в комнате из мебели не было ничего. Тысячники, их замаги, а также по одному представителю от магов и научников стояли вдоль стола. Их фигуры отбрасывали длинные тени, а лица в желтоватом свету выглядели жёсткими и постаревшими. Адъютанты стояли у входа, вытянувшись в струну и старательно делали вид, что ничего не видят и не слышат.
   - В следующий раз обязательно графа Голани с собой прихвати, - сделал мне замечание маршал, - так положено.
   - Простите, господин маршал, я не знал, - растерялся я.
   - Не знал, - пробурчал ветеран, - а для кого в служебных инструкциях раздел о бригадирах писали? Для хромого виконта? ("хромой виконт" - выдуманный персонаж из гвардейских анекдотов, о нём даже поставилиоднажды пьесу, которая, впрочем, не имела успеха и была вскоре снята с сценыпо просьбе гвардейцев)
   - Господин маршал, не ругайте парня. Никто из нас не изучал тот раздел инструкций. Хотя, теперь то курсантам придётся это делать, - вступившийся за меня барон Соред в конце фразы усмехнулся.
   Оценив, насколько мои недавние мысли совпали со словами тысячника, я чуть не рассмеялся, и лишь с большим трудом мне удалось сдержать юмористический порыв. И хорошо, что мне удалось это сделать, так как маршал был не в настроении.
   - Я, лично, учил и до сих пор всё помню, - продолжил выговаривать мне командующий армией, - и вы, Камтэн, в следующий раз мне сдадите экзамен по правам и обязанностям бригадира, вам ясно?
   - Да, господин маршал, я понял свою ошибку. Обещаю исправиться.
   - Ну ладно, - уже спокойно кивнул Зохави, - начнём совещание.
   Маршал достал из кармана сложенную бумажную карту лагеря и расстелил её на столе.
   - Обрисуйте ситуацию в целом, тысячник Кету.
   Барон Кету взял со стола деревянную указку и приступил к докладу.
   - Мы считаем, что фронт в целом стабилизировался. Бесы ожидаемо проводят четырёхчасовые атаки на строго противоположных секторах защитного купола. До сих пор мы не можем объяснить, по каким причинам эти атаки стихиями земли и воздуха проводятся на сто восемьдесят градусов друг от друга. Стихии воды и огня не соблюдают это правило в точности, но, атаки этими стихиями тоже происходят примерно напротив друг друга, в пределах трёх-четырёх прилегающих секторов, но по времени могут как совпадать, так и не совпадать. Последняя попытка прорыва с помощью стихии огня, осуществлявшаяся под непосредственным контролем бесов, провалилась. Тем не менее, совместный аналитический отдел гвардии, магов и научников при штабе и их коллеги на Донгаре, имеют основания предполагать, что полного насыщения атакующих сил противника пока не произошло. Вероятно, атаки стихиями воды и огня будут становиться чаще и более изощрёнными. Впрочем, наши уважаемые маги указывают на то, что бесы впредь побоятся лично проникать за купол после сегодняшнего пленения одного из них силами бригады герцога Камтэна. За последние сутки четверо тяжелораненых, восемь поступили в госпиталь и диагнозом "истощение", никто не погиб.
   - Что с пленником? - обратился командующий армией к магу.
   - Кхм, кхм, - прокашлялся профессор, - пленник доставлен в подземный цент специальных исследований, чьё строительство было завершено лишь десять часов назад. Нам повезло, ведь я, как и большинство коллег предполагал, что бесы ещё как минимум несколько дней не будут пытаться прорваться сквозь нашу защиту лично. К работе над бесом привлекли псимакома графа Найвара, временно перешедшего в состав магического персонала армии. У этого молодого человека необычайно острый ум: он в одиночку сумел создать заклинание вывернутой наизнанку зеркальной ловушки. Пока мы не можем сказать, с чем связан известный всем присутствующим факт очень продолжительного, около секунды, пребывания пленника в телесной оболочке, перед тем, собственно, как он и был пленён. Мы работаем, но я бы не стал рассчитывать на быстрые результаты. Впрочем, я могу предположить, что результатов не будет вовсе. Так как заклинание "зеркальная ловушка" само по себе предполагает полную невозможность воздействия как извне, так и изнутри вплоть до полного прекращения собственного действия.
   - Плохо. Плохо, господин профессор. А что с общей защитой лагеря?
   - С прибытием четвёртой и пятой тысячи второго легиона мы достигли практического потолка для маго-энергетической эффективности купола. Дальнейшее усиление уже существующего комплекса защитных заклинаний невозможно. У нас есть идеи по модернизации купола, они уже опробованы, но для их воплощения в жизнь потребуется отключить модернизируемый слой минимум на десять часов. Боюсь, бесы не предоставят нам такой возможности в ближайшее время.
   - Ясно. Продолжайте работы в этом направлении, нужно сократить время модернизации хотя бы до четырёх-пяти часов. Выпишите столько магов с Донгара, сколько потребуется, у нас на это нет никаких ограничений.
   Барон кивнул, а внимание маршала переключилось на научника.
   - Профессор Кейнуви, есть продвижения в работе электроники?
   Кейнуви, невысокий, плотный мужчина с седой бородой, заплетённой во множество косичек, похожий больше на гвардейца или даже какого-нибудь варварского воеводу, чем на учёного, громко кашлянул.
   - Всё по-прежнему, господин маршал. Продвижений нет. Нам не удаётся заставить работать даже простейшие приборы, сколь сильно бы мы не экранировали их, сколь изощрённую защиту бы не пробовали. То, что должно работать даже в эпицентре квантового взрыва, здесь работать отказывается.
   - И вы всё так же не знаете причин? - с вызовом посмотрел в глаза собеседнику командующий.
   Я вдруг понял, что учёный - нирпеец. И пусть он карьеру военного променял на научные изыскания, но духом был твёрд. Учёный принял вызов и не отвёл глаз. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
   - Не знаем, господин маршал. Как и те, кто впервые столкнулись с подобным явлением тысячи лет назад, мы не знаем ничего. Науке Империи предстоит шагнуть на следующую ступень, прежде чем мы станем способны правильно оценить и изменить происходящие здесь процессы.
   Маршал ничем не выдал своего недовольства представителями науки - видимо, ничего от них и не ждал. Зохави ткнул в границу лагеря на карте в секторе четвёртой тысячи.
   - Кету, каковы наши шансы перейти от обороны к наступлению?
   - По-прежнему шансы невелики. Мы с вами находимся в стандартной ловушке осаждённой крепости. Мы не можем привлечь достаточные силы для прорыва даже под землёй, опасаясь сокрушительной контратаки. А малыми силами пробиться сквозь ряды осаждающих невозможно.
   - Но у нас перед запертыми в крепости есть одно неоспоримое преимущество - постоянно действующий портал во внешний мир, - возразил барон Зохави, - мы можем держаться вечно.
   - Наши враги тоже могут осаждать нас вечно, - вступил в разговор тысячниккнязь Пайраль.
   - А вот с этим позвольте не согласиться, - ответил князю профессор Нейрод, - с бесами явно что-то происходит. Они имеют какую-то вполне определённую задачу. Лично я уверен, что эта задача - вовсе не уничтожить наш лагерь. Скорее всего, имеют место какие-то внутренние процессы в обществе Тэригола. Борьба за власть, уничтожение несогласных, попытки избавиться от существ, утративших разум настолько, что стали опасными для своих собратьев - это может быть что угодно. За девяносто тысяч лет атаки бесов никогда не длились больше трёх месяцев. Мой коллега Кулит Валов высказал на днях предположение, что в боях участвуют лишь самые слабоумные из бесов. И чем дольше они воюют против нас, чем дольше находятся вне аномальной зоны - тем сильнее становятся их проблемы с психикой, ну или, если хотите - нелады с душой. С этим явлением связано и неимоверно долго телесное явление нашего пленника.
   - Если это правда, как это может отразиться на нашей войне? - Зохави почесал подбородок.
   - На каком-то этапе они станут уязвимыми для нас. И тогда либо в бой вступят их более вменяемые собратья, и опять-таки, превратятся со временем в полу-животных, уязвимых для нас, либо война прекратится.
   Чувствовал ли я стыд и неловкость от того, что мог поведать своим собратьям и командирам кое-что о бесах, но промолчал?Нет.Не чувствовал. Даже тогда, в ранней молодости мне хватило ума понять, что встреча с Кэн-Аштаром не имела отношения к войне Империи и райхонцев. То была встреча личностей, а не представителей разных цивилизаций. То была встреча печального мудрого старика и двух юнцов, пусть и сообразительных и не бесталанных. Уже после, обдумывая события тех дней, я понял, что мой рассказ абсолютно ничем не помог бы ни Гвардии, ни тем вечным пленникам Тэригола, что обречены скрываться от реальности в воспоминаниях о старых добрых днях. И у меня никогда не возникало ощущения, что я предал в чём-то свою Родину. Моя совесть была чиста, как и совесть Найвара. Мы не могли отклонить стрелу, уже натянутую где-то в неведомой дали ужасными силами разрушения и чьё острие так хищно и так жадно уставилось в самое сердце Чёрной Империи...
   - А что если, - мелькнула в моём мозгу идея, - нам прицепить какое-то следящее заклятье на пленника и отпустить его? Может, это дало бы нам хоть какую-то информацию?
   Установилось недолгое молчание. Все собравшиеся обдумывали моё предложение.
   - С одной стороны, это покажет бесам, что мы - не убийцы и не каратели, что мы не пришли сюда за их жизнями. С другой - они могут воспринять это как проявление слабости, - высказался научник.
   - Ну, это меня волнует в последнюю очередь, - отмахнулся маршал, - пусть думают что хотят. Идея бригадира осуществима на практике? Профессор Нейрод?
   Маг задумался. Думал он довольно долго, так что кое-кто уже потянулся к потухшей было трубке, чтобы раскурить её заново.
   - В принципе, что касается бесов - ни в чём нельзя быть уверенным до конца. Я думаю, наш прогноз относительно продолжительности войны точен. А значит, беса придётся либо отпускать через пару месяцев, либо устраивать здесь, на Девусе, постоянную исследовательскую станцию. Да и, если честно, нам интересны в первую очередь бесы в магически изменённых овеществлённых стихиях. А бес в зеркальной ловушке нам мало любопытен. Подобные исследование, точнее попытки исследований, проводились на протяжении тысяч лет и не давали результатов. Так что, мы ничем не рискуем, если попробуем. Обычно наши шпионские заклятья нейтрализуются при контакте с вражескими видоизменёнными стихиями. Но в этот раз заклинание мы спрячем на самом бесе, а лучше - внутри него.
   - Шансы на успех?
   В ответ барон Нейрод лишь развёл руками.
   - Пробуйте, профессор, даю вам карт-бланш. Можете снять с резерва магов и гвардейцев, если вам потребуется дополнительная охрана. В принципе, дело это важное, так что непосредственно в день эксперимента привлечёте бригаду. Надеюсь у вас, герцог, нет возражений?
   - Бригада как раз и существует для специальных и особо важных поручений. Так что никак нет, господин маршал, возражений не имеется.
   - Ну, вот и славно. Барон Нейрод, доложите мне, когда будете готовы к операции. Даю вам максимум восемь дней. Всё, господа. Других новых приказов не будет. Держим оборону, ищем возможности для контратаки. Надеюсь, таковые появятся у нас в случае успеха эксперимента с пленником. Все свободны.

Глава 25.

   Следующие три дня войны не принесли ничего нового. Бесы, как и предполагало командование, усилили натиск стихиями воды и огня. Во время атак лавовые и ледяные поля становились с каждым разом всё больше, распространяясь уже не на один, а на два, а то и три сектора. Сами бесы пересекать границу защитного купола больше не рисковали, предпочитая атаковать сквозь проделанные бреши дистанционно. На головы гвардейцев сыпались плазменные шары, ледяные стрелы и тараны, пульсирующие лавовые диски, атаки холодом и жаром, летящий со сверхзвуковой скоростью крупный град, стихийные мины и многое другое. Надо признать, что бесы не использовали каких-то совершенно незнакомых нам заклинаний, чем подтверждали древний постулат об универсальности магии во Вселенной и схожести путей её развития.
   Бригаду призвали на поле боя лишь однажды за это время, на следующую ночь после моего первого совещания в штабе армии в роли бригадира. Бесы тогда впервые атаковали стихией воды широким, на три сектора фронтом и сотни, оборонявшие те позиции, просто не успели сориентироваться. По прибытии, мы совместными усилиями за двадцать минут сумели отбросить врага.
   А вот на четвёртые сутки, в четыре часа дня, бесы предприняли массовый штурм со всех направлений, чуть не стоивший нам кампании и множества жизней.
   В три часа дня я, как обычно, разбудил бойцов (спали мы в то время три раза по два часа в сутки, благо подготовка гвардейца позволяла работать в таком режиме до двух месяцев без вреда здоровью), приказал им привести себя в порядок и поесть. В без десяти минут четыре я вывел гвардейцев на плац. Мы тренировались, не обращая внимания на подземные толчки и всполохи молний. Адъютанта я отправил к Зохави. В половине пятого он вернулся. Юный маркиз был бледен - таким я его ещё не видел. Предчувствуя неладное, я покинул ряды тренирующихся и отвёл Солана за пределы плаца.
   - Докладывай, Норгерт.
   - Бесы начали атаку льдом, господин бригадир, - адъютант немного запинался.
   - Как? - я бросил взгляд по сторонам. - Но ведь не слышно ничего?
   - Ледяное поле пока растёт. Враг занял почти полностью три сектора в ширину, при этом достиг двухсот метров в высоту по внешней оболочке купола.
   - Да. Такого ещё не было. Что приказал Зохави?
   - Пока быть в полной боевой готовности. В случае чего, он пришлёт вестового с приказами.
   - Ладно. Становись в строй, потренируемся, а то ты у меня совсем потеряешь форму.
   Мы с маркизом стали друг напротив друга и начали отрабатывать приёмы рукопашного боя. Вчерашний выпускник был хорош - умудрился дважды пробить мою защиту и довольно чувствительно ударить меня по челюсти. Тем не менее, я улыбался, ибо всегда приятно, когда твои подчинённые показывают высокие профессиональные навыки.Я провёл серию ударов и сбил с ног адъютанта. Маркиз вскочил. Я собирался отправить его в нокаут, как вдруг услышал хрустальный звон. На этот раз бесы били по куполу куда чаще - отдельных "звоночков почти не было слышно, всё сливалось в некий непрерывный хруст или скорее - скрежет.
   - Готовность к походу! Строиться! - обеспокоенно скомандовал я.
   Когда все заняли свои места, скрежет ледяных таранов заполнил окружающее пространство. Звук был неприятным, раздражающим и тревожным. Чтобы снизить давление на психику солдат, я приказал спеть "Скоро уж вернусь домой, на Донгар родной". В любую секунду я ожидал прибытия вестового от маршала и поглядывал в небо над казармой. Кожей лица я почувствовал довольно сильный порыв ветра, мимолётно подивился, но не придал этому факту особого значения.
   Когда мы закончили песню, к хрусту и скрежету ледяной атаки добавился шелест ползущей по куполу лавы. Я гадал, куда пошлют моё соединение - на запад ко льдам, или на восток к вулканам. По моим расчётам, гонец командующего армией должен был прибыть не позднее, чем через минуту. Так и вышло. На плаце приземлился гвардеец с нашивками адъютанта. Чеканя шаг, он подошёл ко мне. Вестовым оказался ровесник моего Норгерта. Паренёк усиленно старался не подать виду, что волнуется, но получалось у него плоховато: то глаза пытались по-детски округлиться, то голос дрожал.
   - Господин бригадир, маршал приказывает вам явиться в ставку!
   Вот этого я никак не ожидал. Теперь мне самому нужно было принимать усилия, чтобы не выказать эмоций. Гонцу я лишь коротко кивнул.
   - Голани и Норгерт, вы со мной. Вастар, прими командование.
   Снова подул ветер, на этот раз порыв был и сильнее и дольше. Следующий порыв застал нас уже у штаба, при этом обоих адъютантов даже снесло в сторону. В штабе были только Зохави, Соред и Нейрод.
   - Плохи дела, герцог, - маршал раздражённо махнул рукой своему адъютанту, собиравшемуся докладывать по всей форме, - нас пытаются лишить воздуха.
   - Что? - с глуповатым видом переспросил я.
   - Атака осуществляется по всем фронтам. В четыре часа они начали атаку из каменных лабиринтов по всему периметру. Неглубоко, максимум до пятнадцати метров. Пока мы занимались ликвидацией прорыва стихии земли, они сумели создать ледяное поле. Мы перебросили туда резерв, а бесы в это время пустили в ход лаву, - маршал стукнул кулаком по столу.
   Зохави был вне себя. Его кулаки то сжимались, то разжимались, желваки играли.
   - Только атака в этот раз идёт иначе, - пояснил вместо командующего профессор магии, - они создали множество лунок (такое название закрепилось за проёмами в защитной сфере в районе ледяного поля), но атакующих заклятий не использовали. Убрали тараны и поместили в колодцы смерчи. Смерчи всасывают воздух. Скорость ветра на западе, в районе атаки льдом уже достигает ста пятидесяти километров в час. Троих гвардейцев, подлетевших слишком близко к лункам, засосало внутрь. Что с ними мы не знаем, их магические датчики жизни отключились мгновенно при пересечении линии купола. Атака лавой пока не проявила своих особенностей, но мы предполагаем, что на том фланге бесы будут действовать точно также.
   - Так, погодите, - я кое-как собрался с мыслями, - но ведь у нас есть портал! Они не смогут лишить нас воздуха!
   - Мы не сможем заместить потери воздуха поставками с Донгара, если они создадут более трёх сотен лунок. Иначе мы создадим ураган такой силы, что он сметёт лагерь, так же мы рискуем взорвать сферу изнутри.
   - Но как же? Ведь защита рассчитана на то, чтобы пропускать воздух свободно? Это же аксиома, этому детей учат!
   На столе поверх карты возникла объёмная голограмма - купол с обозначенными зонами блокировки различными стихиями. Самая обширная зона, накрывшая почти всю поверхность купола - выделенная серым цветом - зона блокировки стихией воздуха. Тонкая коричневая полоска по периметру у самого основания - зона действия земной стихии. На западе и востоке синее и красное пятна - лёд и лава. В последних были небольшие дырочки - лунки - заполненные серым. От лунок к зоне действия стихии воздуха протянулись тонкие, серые же ниточки.
   - Сейчас не до маскировки, - объяснил маг появление голографии. - Схема наших врагов проста и гениальна. Они перекачивают воздух с внутреннего объёма защитной сферы на свою внешнюю оболочку. Таким образом, чем больше они забирают у нас, тем сильнее блокировка, тем меньше проникает к нам воздуха снаружи.
   Не смотря на то, что у меня было множество вопросов, спросил я лишь одно:
   - Сколько у нас времени?
   - Час, час двадцать. Через сорок минут гвардейцам придётся покинуть позиции на периметре. Через час маги вынуждены будут прекратить магическую поддержку большого купола и создать вместо него малый, в радиусе двухсот-трёхсот метров от портала. Ещё через двадцать минут - либо эвакуация на Донгар, либо бесславная гибель армии, - профессор развёл руками.
   - Кое-какие успехи всё же есть, - вступил в разговор барон Соред, - бойцы моей тысячи сумели блокировать несколько самых нижних лунок заклинаниями "земная линза".
   - Я всех поднял, даже отдыхающих, - мрачно заявил командующий армией, - бомбардируем разными заклятьями, ищем пути.
   Я посмотрел в глаза маршалу, но Зохави отвёл взгляд. С нашей последней встречи, имевшей место двенадцать часов назад, морщины на лице ветерана стали глубже, щёки впали. Теперь он действительно выглядел на свои семьсот тридцать лет. Барон смотрел на голограмму и молчал.
   - То есть, чтобы пресечь кражу воздуха, нужно блокировать достаточное количество лунок? - уточнил я у профессора магии.
   - Именно так, герцог, именно так. Наш отдел пока пытается подобрать ключ к этой их блокировке. Но я бы не стал рассчитывать на быстрый успех. Высшая комплексная магия не терпит спешки. Мы найдём решение и внесём соответствующие корректировкив код защитной сферы. Но на этот раз единственная возможность - закрыть лунки.
   Я отдал честь и покинул ставку. Что делать, я сам ещё не знал - в голове царила пустота, грозящая перерасти в отчаяние. Чтобы не допустить паники, я закрыл глаза на пару секунд, очистил сознание, разбудил в себе ярость и дал ей прокатиться по жилам.
   - Полетели, маркиз, мы не проиграем в эту ночь, даю тебе слово, - я сказал это, чтобы успокоить паренька. Однако, в его взгляде не было страха. Солан смотрел на меня с твёрдой верой в то, что мне по силам справиться с кем угодно. Я усмехнулся и мысленно пообещал, что не предам его веру.
   Я не стал приземляться на плац, прямо в воздухе приказал бригаде лететь за мной. Мы опустились на землю в двухстах метрах от периметра в районе ледяной атаки. Ветер здесь дул постоянно, а не порывами. Впрочем, пока ещё можно было разговаривать, почти не повышая голос.
   - Голани, маги, сотники и их замаги ко мне! - собрал я офицеров на совет.
   Я коротко обрисовал ситуацию.
   - Я предполагал, что бесы что-нибудь такое попытаются сделать, - кивнул Голани, ничуть не удивившись.
   - Говоришь, внутри колодцев смерчи? - Вастар задумчиво посмотрел вверх на ледяное поле. - Это значит, что, скорее всего, там сидит бес-оператор.
   - Можно попробовать создать противосмерч, - предложил великий князь Рэмо Оспринов и тут же пояснил, - если мы втянем сюда беса и поймаем его в ловушку, это остудит горячие головы.
   - Действуем, - одобрил я план. - Великий князь, командуйте операцией.
   Оспринов, немолодой уже мужчина, с достоинством кивнул.
   - Господин Голани, оставьте на защиту бригады пять процентов, , остальное, то есть основной поток сконцентрируйте на себя для атаки. Когда я подам сигнал, замыкайте всё на меня. Мне потребуется некоторое время на подготовку. Кеттерал, вы подготовьте пять ловушек вон для тех лунок, -великий князь подсветил зелёным несколько дыр в куполе. - Поставите их, когда из лунки покажется кончик смерча бесов. Размещайте ловушки в полуметре ниже пробоин. Всем всё понятно?
   - Погодите, маг, но ведь потом нужно будет закупорить лунки? - сотник Шол Веер указал рукой вверх. - Они ведь тут же вернутся,как только мы перейдём к следующим колодцам.
   - Не вернутся, - усмехнулся Оспринов, - это мы с вами вернулись бы, а бесы своей шкурой и своей свободой слишком дорожат. Поверьте мне.
   - Норгерт, - остановил я адъютанта, направившегося было к рядам гвардейцев, - следи за ходом боя. Если на этих пяти лунках всё сработает, мчись к маршалу. Пусть приступают к массовой контратаке.
   Паренёк посмотрел на меня разочарованно, вздохнул и остался на месте. Оспринов неожиданно взмыл в воздух и полетел к куполу, но на другой конец ледяного поля. Там он на секунду завис метрах в тридцати под лункой, а затем быстро вернулся.
   - Их смерчи крутятся против часовой стрелки, значит наши должны крутиться по часовой.
   После чего великий князь сел на землю в позе лотоса и закрыл глаза. Примерно с минуту он не дышал, а потом резко поднял правую руку ладонью к нам. Я стоял совсем рядом и почувствовал, как мощный поток энергии переключается на сидящего мага. Как только мощь бригады замкнулась на Оспринове, тот вскочил и куда-то пропал, исчез из виду. Интуитивно я ускорил внутреннее время на максимум. И тогда увидел изумлённо, что маг исполняет ритуальный танец лангорских монахов. На Лангоре очень низкий КМИ, всего тридцать девять единиц. Однако местные монахи научились с помощью ритуального танца "ла-эда" вгонять себя в особое состояние психики, повышающее их магические способности чуть ли не в два раза. Честно говоря, я не знал, что кто-то помимо монахов сумел овладеть "ла-эда" (позже я выяснил у великого князя, что лангорский танец давал ему увеличение мощи лишь на двадцать-тридцать процентов, что впрочем, тоже очень много). Даже предельно ускорив личное время, рискуя при этом истратить резервы собственной магической энергии, я не мог различить отдельных движений великого князя, настолько быстр он был. Я видел лишь размытый силуэт. Затем Оспринов вернулся к нормальному ритму жизни и резко, словно делая удар, поднял кулак в направлении нужных нам лунок.
   Вся бригада синхронно устремила головы вверх. В районе пяти лунок возникли столбы вихрей: в длину они были метров пятнадцать, походили на колонны белого тумана. Маг снова закрыл глаза на мгновение, а потом резко опустил руку вниз, дёрнув свои творения вниз. Несколько секунд ничего не происходило - наши смерчи стояли на месте. А потом вдруг пошли вниз. Из лунок показались свинцово-серые вихри бесов.
   Кеттерал со своей задачей справился, и мы увидели пять зеркальных шаров, медленно опускающихся на землю. Впрочем, ветер почти сразу же подхватил их и ловушки с пленниками, точно наполненные гелием резиновые шарики, устремились под крышу купола. Маги едва успели перехватить контроль над ними и потянуть к земле. Я стукнул по плечу адъютанта, чтобы тот мчался в ставку с докладом.
   - Вастар, выройте яму неподалёку, поместите туда пленников и присыпьте землёй, чтобы не улетели, не дай Бог, - отдал я указание. Пришлось кричать почти на ухо Алану, так как ветер всё ещё продолжал усиливаться.
   Заместитель махнул рукой ближайшему десятку, они отошли назад и принялись с помощью магии рыть яму.
   - Великий князь, давайте продолжим?
   Оспринов медленно повернулся и посмотрел на меня. Под его глазами пролегли чёрные круги - маг потратил очень много сил.
   - Ещё на пять лунок меня хватит, - прокричал в ответ великий князь.
   - Давайте три!
   Великий князь благодарно кивнул и снова сел на землю готовиться к атаке.
   Когда Вастар поволок прикапывать зеркальные сферы с заключёнными, к нам подлетел профессор Нейрод во главе полутысячного войска. Профессор уточнил у Оспринова детали заклятий. Затем он замкнул на себя магическую энергию бригады и тех сотен, что защищали периметр неподалёку от нас. Правда, у них он забрал всего пятнадцать процентов мощи, ведь по-прежнему было необходимо подпитывать купол.
   Герцог Нейрод обошёлся без всяких танцев, жестов или иных форм ритуализации магического искусства. Как у одного их ведущих волшебников Донгара, у него был огромный опыт лидерства в магических эгрегорах. В этом он не уступал лучшим ветеранам-замагам гвардии. В то мгновение, когда Нейрод бросал в бой заклятья, глаза его вспыхнули белым светом. Я поразился, насколько мудрец донгарский стал похож в этот момент на злосчастного Кэн-Аштара, райхонского мудрецы.
   Нейрод, пользуясь преимуществом в человеческих ресурсах, атаковал бесов сразу в десяти лунках. Деловито, спокойно, словно читая студентам лекцию по высшей магии, профессор отвоёвывал участок за участком. Дежурные маги, что находились в главном штабе, практически сразу же заращивали освобождённые от бесов лунки.
   Ветер заметно стих. Скажу честно, мне не по душе магическая битва вот такого типа, когда гвардейцы стоят на месте и просто передают свою магическую энергию замагам или, как было в данном случае, высшим магам. Если бы не природное ограничение по расстоянию передачи энергии, можно было бы вообще лежать на уютной койке в бараке. Я мимолётом порадовался, что Девус был первым и пока единственным миром, где профессор из Медицинской Академии стоил сотни, если не больше, закалённых в боях гвардейцев.
   После того, как герцог Нейрод успешно завершил третью атаку, бесы бежали. Тишина обрушилась на привыкшие к сильному ветру уши, словно удар. Я даже растерялся от неожиданности. Ну а потом все, кто был поблизости, я в том числе, подхватили старика Нейрода и Оспринова на руки и трижды подбросили в воздух, радостно вопя. На глазах наших спасителей выступили слёзы - их обнимали, им жали руки, их хлопали по спинам и плечам. Чувство общей победы и единения было внове для старого профессора, ибо в магических образовательных учреждениях люди не привыкли выражать свои чувства столь сильно.
   А на другой стороне лагеря, в зоне штурма огнём, события развивались несколько иначе. Прибывший на место для проведения контратаки несколько позже Нейрода профессор Валов, нашёл лунки уже пустыми - местные бесы бежали в тот же момент, когда и наши, с ледяной стороны.
   В лагере воцарилась праздничная атмосфера. Почти все были уверены, что наступил переломный момент в войне, что бесы показали всё, на что способны и теперь их активность пойдёт на спад. Оптимисты спорили о том, через сколько дней осада будет снята. Признаться, я тоже поддался общему влиянию. Я пил на рассвете "кешинское" с товарищами около клуба армии, и мысленно готовился к возвращению на Донгра, к Нуте.
   Однако, позже реальность показала нам, насколько мы все ошибались.

Глава 26.

   Оставшиеся ночи и дни до эксперимента с пленным бесом прошли в штатном режиме. Масштабных атак враг больше не предпринимал, что ещё более подогревало оптимистичные и даже местами шапкозакидательские настроения в лагере. В клубе все разговоры были только о доме, жёнах, детях, невестах, любовницах, да о скорой Инаугурации. Больше никто не говорил о смерти, позабылись и длинные споры о характере этой войны и природе бесов. За это время никто никого не вызвал на дуэль, ибо в душах поселилось предчувствие скорой победы и вызванное этим чувством благодушие. Немногие скептики, среди которых оказались Найвар и Вастар сторонились больших компаний. В клубе армии они собирались в отдельной комнате и вели себя тихо. Позже Лорид объяснил мне, что они ожидали в скором времени интенсификации боевых действий, но не хотели портить всем настроение. Впрочем, повод для пессимизма всё же был. Найвар рассказал мне, что высшие маги раскрыли очень хорошо замаскированный вредоносный код в третьем, внешнем слое нашей защитной сферы. Именно благодаря ему бесы сумели перекрыть доступ воздуха под купол. Враг действовал очень хитро и очень умело, сумев обойти все ловушки и защитные механизмы в комплексных заклинаниях оборонительного купола. Узнав об этом, я расстроился, хоть и давно знал о подозрениях магов о том, что бесы могут перехватывать связь между волшебником и его творением. Однако, Лорид, наоборот радовался этому факту. Он пояснил мне, что благодаря той акции бесов, маги получили бесценный материал о недостатках имперской магической школы. По его словам, на основе собранных данных в предстоящие века произойдёт рывок в магическом искусстве Чёрной Империи. А профессор Нейрод, с коллегами, тем временем пересматривали код защитной сферы в поисках иных "дыр".
   Я же беспокоился о том, что в войну могут вступить райхонцы поумнее привычных нам теней, стремительно теряющих свою волновую сущность вне Тэригола или магоморфированных воплощённых стихий.
   У меня в бригаде тоже царило воодушевление. За без малого четверо суток нас ни разу не вызвали на поле боя. Посовещавшись с офицерами, я ввёл расписание обычной гвардейской части с обязательными тренировками, чтобы солдаты не размякли.
   Когда Лорид прислал гонца - молодого парня в чёрном камзоле, наверное, выпускника Магической Академии прошлого года - я с бригадой отрабатывалбой сотня на сотню в мире с пониженным КМИ. Это режим, при котором можно использовать лишь простейшие заклинания на минимальной мощности: фактически, это рукопашная схватка с использованием магии лишь как отвлекающего, а не поражающего фактора.
   Я построил бригаду и мы двинулись к лаборатории Найвара. Она находилась в полукилометре от нас, на небольшом пустыре между территориями первой и второй тысяч. Вход в лабораторию был замаскирован. Гонец нашарил в траве неприметный зелёный канатик и потянул за него. Открылась одна из двух створок, на которых была приклеена почва с травой.
   - Сколько людей нужно внизу? - спросил я, заглянув в тёмную шахту.
   - Два десятка. Больше просто не вместится, - паренёк виновато развёл руками.
   - Первый и второй десятки первой сотни за мной. Вастар за главного. Норгерт, ты тоже остаёшься наверху.
   Фашот, мой оруженосец, состоявший в первой десятке, с победным видом взглянул на погрустневшего адъютанта. Между ними установилось что-то вроде соперничества за внимание бригадира.
   Я прыгнул вниз, глубина была около пяти метров. Юный маг запоздало крикнул:
   - Здесь же лестница!
   Оглянувшись, я и в правду обнаружил вплавленные в стену металлические перекладины. Профессиональные маги, кстати говоря, славились тем, что крайне редко использовали волшебство в повседневной жизни. Для гвардейца прыгнуть с любой высоты, используя, при необходимости, для нормального приземления левитацию или заклинания попроще, вроде воздушной подушки - дело даже не осознанного выбора, а инстинктов. Высший же маг, обладающий магической мощью часто в разы превосходящей мощь гвардейца обязательно будет искать обходной путь, и только лишь в крайнем случае использует магию. Это правило проистекает из теории энергетического баланса, утверждающей, что всякий акт волшебства ведёт к усилению вселенской энтропии, нарушая равновесие между материей и энергией. Впрочем, маги Империи никогда не пытались сделать сие правило общеупотребительным или паче того - обязательным.
   Пока юный маг спускался по лестнице, два десятка гвардейцев успели спрыгнуть и построиться в две колонны.
   В туннеле было необычно темно: за границей маленького светлого пятна непосредственно под входом, разглядеть что-либо было невозможно, даже пользуясь "темноглядом".
   - Аволновая среда первой степени, - горделиво заявил наш проводник, указывая рукой вглубь туннеля, - сравнительно недавнее изобретение. Фотоны в ней вязнут, так что видимость близка к математическому нулю. Секунду.
   Он шагнул в темноту. Несколько секунд было слышно, как гонец ёрзает ладонями по стене, а потом воздух приобрёл обычную прозрачность. Мы стояли в квадратом туннеле, стороной в пять метров и уклоном вниз градусов в двадцать. Идеально ровные стены говорили о высочайшем мастерстве и силе прокладчиков: если бы туннель создавал я или другой гвардеец, то были бы видны стыки в тех местах, где заканчивалось одно огненное заклятие и начиналось следующее.
   - Пойдёмте господа.
   Я занял место рядом с проводником.
   - Скажите, господин... - обратился я к юному магу.
   - Виконт Афат Жернен.
   - Господин Жернен, эту бесфотонную среду можно настроить на блокировку звуковых, радио и прочих волн?
   - Работа в этом направлении ведётся. Мой наставник, барон Целих предлагает использовать "а-среду", сокращение от "аволновая среда", как альтернативу нынешним защитным заклинаниям. Собственно, барон Кат Целих является её изобретателем.
   - И в чём же преимущество а-среды?
   - Вас, естественно, интересует это с военной точки зрения? Вынужден вас разочаровать, но до военного использования этой магии ещё очень далеко. У наставника есть идеи на этот счёт. Однако, до того как мы решим проблему промышленного использования магического объёма, для гвардии "а-среда" не сможет заменить трёхслойную защитную сферу.
   - Понятно, - несколько разочаровано протянул я.
   Дело в том, что решить проблему увеличения пространства с помощью магии - Великую Проблему - пытались уже не одну тысячу лет. Если быть до конца точным - не одну сотню тысяч лет. Много раз казалось, что уже вот-вот и великая проблема будет решена, на конференциях и съездах магов звучали торжественные речи и радостные предчувствия охватывали Донгар, но... Проходил год-другой и выяснялось, что в самом конце пути обнаруживалось непреодолимое препятствие. После этого Великую Проблему клали на самую пыльную полку самого дальнего шкафа в самом захолустном учреждении Магического Общества, а маститые профессора один убедительней другого доказывали, что решение невозможно в принципе. Однако, проходило несколько веков, в крайнем случае тысяча лет, и оптимизм вновь одерживал вверх над пессимизмом и пытливые умы из магических институтов, университетов и даже самой Магической Академии стряхивали пыль с архивных документов и смело бросались вбой.
   - Ну что вы, бригадир, не будьте таким консерватором. Наша магия и наша наука достигли небывалых вершин. Многое из того, что наполняет нашу повседневную жизнь, показалось бы невозможным, сказочным для наших далёких предков. И Великая Проблема будет решена, поверьте мне. Только представьте себе - вы посланы во главе сотни или тысячи гвардейцев на какой-нибудь только что открытый мир, обладающий высоким КМИ. И вы окружаете лагерь не обычным куполом, а модифицированной "а-средой", эдакой поглотительницей всех известных видов волновых излучений, плюс к тому внутренний объём "а-среды" превышает внешний раз в десять! Враг попадает туда и ему чертовски трудно самостоятельно выбраться наружу!
   - Теоретические изыскания использования УМО, то есть увеличенного магического объёма, в военной науке Империи имеют историю столь же давнюю, сколь и поиски решения Великой Проблемы вообще, - усмехнулся я. - К примеру: в сто сороковом тысячелетии разгорелся нешуточный спор между преподавателями Девятого и Восьмого Гвардейских Училищ о наиболее правильном применении снарядов с тактическим УМО. Первые утверждали, что выгоднее всего использовать мортиры, а вторые - гаубицы.
   - Правда? - изумился мой собеседник. - Я даже не думал, что данный вопрос настолько глубоко прорабатывался гвардейцами.
   Моим гвардейцам хватило такта не рассмеяться у нас за спиной и не сострить. Я же подумал, что всегда приятно показаться умнее высшего мага или научника, пусть даже вчерашнего студента. Но, не следует тут же разрушать иллюзию, изрекая нечто вроде: "В мире есть много вещей, нам неведомых".
   - На какой глубине находится лаборатория? - я проявил великодушие и в то же время сохранил впечатление умного человека.
   - Двести метров, - охотно откликнулся виконт, - осталось преодолеть ещё четыре пролёта.
   Туннель поворачивал на сто восемьдесят градусов, медленно отдаляя нас от поверхности. Мне казалось странным, что маги выбрали настолько затяжной путь к цели, и я спросил об этом.
   - Это решение принято из тактических соображений, - последовал ответ, - конечно, у нас есть и почти вертикальная шахта. Первые два дня мы ей и пользовались. Но потом решили, что если бес вдруг каким-то образом освободится раньше срока, он будет рваться на волю именно через короткий ход, а это может поставить жизни людей в опасность. Чтобы этого избежать, проложили вот этот туннель, а идея заполнить его "а-средой" принадлежит мне.Впрочем, имеетсяещё одна причина, по которой я повёл вас по серпантину. Однако, она касается собственно, работы центра. И я пока не могу вам раскрыться, это тайна.
   - Вашу "а-среду" используют для маскировки? - уточнил я.
   - В каком-то смысле - да. Только не для маскировки от внешнего мира. Ещё один способ подтолкнуть беса выбрать короткий путь.
   - Мы знаем, что бесы способны проникать сквозь плотное вещество. Неужели препятствием для него может показаться несколько сотен метров очень тёмного туннеля?
   - По нашим прежним представлениям - однозначно нет. Но нынешняя ситуация отличается. Сколь бы скудным и больным не был разум нашего пленника, он должен был осознать факт, что им в значительной степени была утрачена волновая структура естества. Мы не знаем, что будет с бесом, если он воплотится в момент пересечения твёрдого вещества - земли, к примеру. Но предполагаем, что он может умереть. А собственная жизнь для беса представляет высшую ценность. Проанализировав окружающее пространство, он, конечно же, выберет более короткую и более безопасную дорогу.
   Тем временем, мы проделали остаток пути и оказались в тупике. Виконт положил ладонь на стену, преградившую нам путь, и та медленно отползла влево. Мы оказались в светлом помещении, имевшем форму полусферы. Вверху было отверстие - скорее всего, та вертикальная шахта, о которой говорил юный маг. В центре комнаты парил в паре метрах над землёй шар зеркальной ловушки. Возле него стояли по разные стороны четверо человек, погружённых в раздумья. Ещё пятеро сгрудились вокруг внушительных размеров стола, на поверхности которого было полно всевозможных голографических графиков и диаграмм. На стенах висели графические доски, исписанные мелом.
   Я выключил "темногляд", так как здесь было слишком светло, и направился к столу: среди "чёрных камзолов", беспощадно сыпавших научными и магическими терминами был и граф Найвар. Внимание он обратил на меня только после того, как я хлопнул его по плечу.
   - А-а-а, Савор, но мы ожидали вас только к полночи, - рассеянно улыбаясь, пожал протянутую мной руку.
   -Граф, сейчас без пяти двенадцать, - сообщил виконт Жернен.
   - Правда? - удивился Лорид. - Ну что же, тогда готовимся к началу эксперимента. По местам!
   Маги отошли от стола и стали вдоль стен и те, что окружали пленного беса, присоединились к ним.
   - Таак, - протянул Найвар, - пусть гвардейцы присоединяются к моим людям. Становитесь плотно, чтобы плечи рядом стоящих почти прикасались. Ты тоже, Камтэн. Магическую энергию замыкайте на мне.
   В кругу осталось одно свободное место. Найвар, осмотрев людей и оставшись довольным, занял его.
   - Всем, сто процентов на защиту! Готовность десять секунд!
   Когда люди становятся настолько близко друг к другу и включают режим стопроцентной защиты, то воздух вокруг них мерцает, искажая перспективу. Я внимательно смотрел на зеркальную ловушку, подёрнутую зябью, словно от испарений в ожидании боя или хотя бы интересного зрелища. Мне думалось, что вот сейчас шар лопнет и освобождённое существо зыркнет на нас своими жуткими, налитыми злобой глазами. Чьи нервы сдадут первыми? Кто начнёт атаку? Я мысленно считал секунды и готовился к худшему.
   Сколь же велико было моё разочарование, когда ловушка лопнула, точно мыльный пузырь. Осколки падали на землю и тут же испарялись. Но никакого беса не было и в помине:пленник исчез так быстро, что я не смог уловить движение.
   Маги дружно бросились к столу. Голограммы пришли в движение. По сосредоточенным и в то же время радостным их лицам я понял, что эксперимент удался. На краешке стола мерцал алым огнём кристаллик - шла запись. Вдруг всё закончилось: графики, столбцы цифр и диаграммы застыли,кристаллик потух.
   - Четыре с половиной секунды! - завопил один из "чёрных камзолов", молодой человек с пышной копной пшеничного цвета волос. - Четыре с половиной секунды!
   - Кто бы мог подумать, - в высшей степени удивлённопробормотал седой невысокий маг.
   - Ура, братцы! Браво, Найвар! - виконт Жернен не смог сдержать эмоций и подпрыгнул на месте.
   Маги были довольны. Они поздравляли друг друга, пожимали руки и хлопали по плечам.
   - Ну что, господа, могу нас всех поздравить! А также рискну предположить, что наш исследовательский центр, наша лаборатория станет постоянным учреждением. Спасибо нашим гвардейцам, - полупоклон в мою сторону, - пленников у нас теперь много. Ну а пока предлагаю всем покинуть шахту. Всем отдыхать сутки. Ну а лично я отправляюсь на доклад в ставку. Господа гвардейцы, вам отдельное спасибо за защиту.
   В этот раз маги пренебрегли своим правилом и вылетели из лаборатории через вертикальный выход.
   - Все свободны, возвращайтесь в казарму. Фашот, передай этот приказ графу Вастару, - обратился я к своим людям. Те незамедлительно последовали за волшебниками.
   - Хочешь узнать, что всё-таки тут произошло? - спросил друг, когда мы остались наедине.
   Я кивнул в ответ.
   - Пойдём пешком по серпантину. Мне нужно пройтись.
   Найвар подошёл к стене и нажал на еле приметное углубление. Часть стены снова отъехала в сторону, на этот раз, выпуская меня из лаборатории. Уходя, Лорид погасил магическое освещение.
   - А куда подевалась "а-среда"? - я ожидал, что туннель будет заполнен темнотой.
   - Вещь, в общем-то почти бесполезная, - отмахнулся друг. - Кстати говоря, барон Целих почерпнул эту идею из моих трудов по "афотонике". Только виконту не говори, он жутко расстроится. Способный, кстати, паренёк. Если победим и при этом останемся в живых, я ему предложу место в своей лаборатории. Либо в филиалах, либо в самом Кресте, если пожелает.
   Несколько секунд мы шли молча. По лицу Найвара было заметно, что он сильно устал и, скорее всего, последнюю неделю практически не спал, так что я не торопил его с рассказом. Мы почти дошли до первого поворота, когда граф снова заговорил.
   - Спасибо, что порекомендовал меня вышестоящим для работы в этой лаборатории.
   - А кто справился бы лучше тебя? - я слегка смутился, так как не смог разобрать интонацию товарища. - Поверь, я из самых искренних побуждений...
   Найвар громко рассмеялся. В тесном туннеле звук получился глухой, заполнив всё окружающее пространство.
   - Да всё нормально, - Лорид хлопнул меня по плечу, - даже не представляешь, как мне было интересно, даже веселее, чем в "лиафе"! Задачка была поставлена нетривиальная, а срок - семь ночей и дней. Первую ночь мы потратили на мозговой штурм, но ни к каким результатам это не привело. К рассвету я покинул шахту, достал с лимаса бутылочку "кешинского" и сел на траву распивать его. Ощутив волну опьянения, я очистил разум, в надежде на то, что ответ придёт из подсознания. Я уже почти прикончил бутылку, но тщетно. И тут бах! Меня озарило! Если наш бес имеет волновую структуру, то следящие заклятья должны быть совмещены с этой самой структурой!
   Я внимательно слушал друга - мне и в самом деле было очень интересно. А ещё я радовался за него и очень надеялся, что успех команды Найвара приблизит победу.
   - И я вернулся под землю. Нужно было наложить необходимые заклинания-шпионы на волны и заставить беса пройти сквозь них после освобождения. Ну, место, само собой - была выбрана вертикальная шахта, здесь проблем не было.Однако, главный вопрос был в другом - структура волнового пакета, составляющая тело бесов, нам совершенно неизвестна. К тому же, они способны проникать сквозь любые излучения. Да и приборов, способных генерировать те или иные виды излучений, сам понимаешь, здесь нет. Пришлось отправить людей в архивы на Донгар на сутки. И старик князь Парний Хавен, наш самый большой скептик, сумел откопать некую семейную историю, предание, которое могло нам помочь. Во время Дней Гнева один из бесов, проникших на Донгар, направил свою неуёмную разрушительную энергию на дворец Хавенов. А у этого дворца была в те времена одна примечательная особенность - экзотическая волшебная защита. Дело в том, что князья Хавены в старину многие тысячи лет были вице-королями Акновы, пятого мира Ядра Империи. А у туземцев Акновы была легенда о таинственной стране могучих колдунов в неприступных Читтонских горах. Ну, обычное дело: среди примитивных сообществ такие легенды встречаются сплошь и рядом. Предок Парния, Норшен Хавен однако, решил разыскать эту таинственную страну. И нашёл. Покинутый город, окружённый странной магией. Кто были местные жители, откуда они пришли и куда ушли князь выяснить не сумел, так как никаких бумаг или иных носителей информации в городе не обнаружилось. Случай был описан в ежегодном журнале "Географическое общество Донгара", но по какой-то причине не заинтересовал наших научников. На Акнову отправили экспедицию из Таросского Института Географических Исследований, а Донгар проявил полнейшее равнодушие. К великому удивлению тароссцев, никакого города они не обнаружили. Когда Норшену доложили об этом, он тут же отправился на место, но также не обнаружил никаких следов покинутого селения. Но что самое удивительное, кристаллики с путевыми заметками Хавена тоже оказались пусты. Побоявшись шума при дворе, наш бедный князь выступил с юмористическим обращением к научному сообществу: дескать, всё это была шутка, розыгрыш его вице-королевского высокопревосходительства, а тогда ещё в ходу были старинные титульные и должностные обращения. Научники немного повозмущались, но буквально через месяц-другой случай был предано забвению. Спустя несколько веков, будучи уже на пенсии, сам Норшен рассказывал своим родным и знакомым эту историю в виде анекдота, уверовав, что он и в самом деле не видел никакого заброшенного города. Однако, дальняя родственница Хавена, очень талантливая магичка баронесса Мавина Сольген, будучи в гостях у сановного пенсионера, почувствовала на теле Норшена странную магию. Ничего похожего имперской магической школе не было известно. Она уговорила старика посетить один небольшой магический институт, занимавшийся в ту пору магией исчезнувших народов. Сам понимаешь, институт был не в чести, ведь каждому известно, что волшебство не может пережить того, кто его наложил. Учреждение это было чем-то вроде сборища фанатиков, охотников за сенсациями и просто чудаков. Но, не смотря на это, с помощью баронессы код таинственной магии, обнаруженной на теле бывшего вице-короля, был расшифрован. Заклятие это было названо "акновской сетью", так как в маго-метрической проекции представляло из себя тончайшую волновую сеть, с довольно экзотическими свойствами. Князь снова побоялся огласки и, не желая, чтобы история с городом получила продолжения, уговорил родственницу и чудаков из института не разглашать подробностей. Код он изъял, как владелец заклинания. Его сын, Нортий Хавен, вплёл этот код в стандартное защитное заклятье дворца. Через много тысяч лет бес ворвался в имение Хавенов и предал его огню. Как и в других местах, враг спокойно проник сквозь защитные заклинания, даже не потревожив их. Но, после, когда дворец Хавенов восстанавливали, тогдашний князь обратил внимание, что в "акнавской сети" была брешь. И опять из соображений фамильной чести, история не получила огласки. Парний считал всё это чем-то вроде мифа, поучительногосемейного предания о том, как надлежит бережно хранить достоинство рода сквозь тысячелетия. Однако, заклинание "акнавская сеть" было обнаружено им в семейном архиве несколько ночей назад, когда я отправил подчинённых в Столицу...
   Мы подошли к концу тоннеля. Найвар, в отличие от профессионального высшего мага Жернена, лестницей пользоваться не стал и взмыл свечкой, чуть не сбив дверцы с петель. Я последовал за ним в тусклую ночь лагеря. Гвардейцев, как и следовало ожидать, уже не было. Было тихо и лишь одинокий сверчок отчаянно пел свою песню. Найвар сел в траву, скрестив ноги, и шумно вдохнул аромат ночной степи. Я присел возле него.
   - Погоди, Лорчик, ты мне ответь на одинвопрос. Почему бесы больше не атакуют нас так, как во Дни Гнева? Я уже устал думать над этим. Если раньше мы хоть верили, что выйти за пределы Тэригола бесы могут только внутри магоморфированных стихий, а уже эти стихии, в свою очередь они покинуть не могут, то как быть сейчас?
   - Я и сам, признаться размышлял над этим, - после недолго молчания ответил друг, - и пришёл к выводу, что они ослабели с тех пор. И ещё - они боятся. Возможно, они крайне уязвимы в те моменты, когда воплощаются. Изменённые стихии это их доспехи. Никто не захочет воевать без защиты.
   - Помнишь, Кэн-Аштар намекнул что-то о внешнем давлении на райхонцев? Кстати, Вастар сам пришёл к подобным выводам.
   - Не он один. Эта точка зрения популярна среди высших магов. Однако, если бы эта гипотетическая внешняя сила действительна существовала и была могущественна, то почему она посылает в бой лишь самых слабых? Успехи бесов, мягко говоря, не впечатляют. Почему высшая сила не атакует сама? И почему в войне не участвуют райхонцы вроде Кэн-Аштара?
   - Не приведи Господь, - я суеверно трижды стряхнул с левого плеча невидимую "злую силу".
   - Ты стал настоящим ветераном гвардии, - усмехнулся Лорил, - веришь в приметы, и следуешь традициям неосознанно. Они ещё вступят в бой, Савор, вот увидишь. Цель бесов в этой войне нам не известна. Если бы они просто хотели выдворить нас из этого мира, то начали бы переговоры. Здесь что-то другое.
   - Что же?
   - Я же сказал тебе, что их задача сокрыта от нас. Я не имею ни малейшего понятия. Это какая-то игра, о которой нам не известно ровным счётом ничего...
   - Кстати, ты не пытался найти в сознании посылку райхонского мудреца?
   - Шутишь? Пытался, ещё и как. С помощью магии обнаружить не удалось, если попаду в свою лабораторию в Кресте, то я эту посылку обязательно вычислю. Есть у меня программа, сканирующая объём и физические места хранения информации в мозгу.
   - Я бы на твоём месте не стал этого делать. Подожди пару веков, само всё откроется. Или ты рассчитываешь на то, что сможешь найти что-то полезное для науки или магии? Брось. Кэн-Аштар превосходит нас в развитии настолько, насколько мы превосходим первых прямоходящих обезьян. Он оставил нам прощальную открытку, печальный рассказ об утраченном величии. Не стоит искать в этом какую-то выгоду.
   Найвар не ответил. Я понял, что он не последует моему совету и сделает по-своему. Он был невероятно упрям, мой друг. Наверное, он был самым упрямым человеком из всех, кого я знал в старой жизни, да и в новой тоже.
   - В общем, - в голосе его сквозило недовольство, - мы создали тринадцать слоёв "акнавской сети" в вертикальной шахте. В основное заклинание были вплетены следящие. Однако, чтобы освобождённый бес не почувствовал сразу неладное, замкнуть "сети" пришлось не на оператора человека, а на артефакт, то есть на голограммы на столе. Активация шпионской магии должна была произойти после контакта с волновым излучением, то есть с нашим пленником. Я рассчитывал на секунду, максимум две работы этой своеобразной системы. Князь Хавен вообще не верил, что сработает. А вышло четыре с половиной! Великолепный результат.
   - И что вы узнали?
   - Извини, Савчик, пока не могу рассказать даже тебе. Военная тайна, сам понимаешь. Вот доложу руководству, тогда и тебе шепну. Хотя, я немногое успел и заметить. Слушай, может, ты со мной сходишь, поприсутствуешь? У тебя всё-таки должность, приравненная к тысячнику, имеешь право.
   - А, пошли! - поднялся я с земли и подал руку товарищу. - Информация о враге лишней не бывает.
   И мы не спеша отправились в ставку.

Глава 27.

   До назначенного времени оставалось ещё двадцать минут, мы провели их в небольшом буфете, открытом при штабе. Лорид ел так, будто несколько дней голодал - потом он пояснил, что так оно и было. Времени на еду попросту не хватало. Я покачал головой и неодобрительно поцокал, ведь каждый гвардеец знает, что регулярное принятие пищи - основа боеспособности. Голодный солдат много не навоюет. Странно, что "высоколобые" не понимают таких элементарных вещей.
   Мы допивали компот, когда к столику подошёл незнакомый мне адъютант маршала и пригласил нас в "совещательную комнату" - такое название получила пристройка. Я подумал о том, что в условиях ограниченного использования магии и полного отсутствия технологий для связи, нужно слишком много адъютантов, гонцов и вестовых. Это не очень-то удобно.
   Как всегда, в "совещательной комнате" было жутко накурено. Найвар, всегда враждебно относившийся к "вредному пережитку древности", как он называл курение, крякнул с досады. Мы отдали честь маршалу, отвлёкшемуся от бумажной карты на столе. Кроме него в комнате был только приведший нас адъютант и Хадасси.
   - Камтэн, хорошо, что вы тоже пришли, у меня к вам есть разговор, но после. Докладывайте, граф Найвар.
   - Эксперимент прошёл удачно, господин маршал. Время действия шпионских заклинаний намного превзошло наши самые смелые ожидания - более четырёх секунд. Данные нуждаются в обработке аналитиками и советом высших магов, вот кристаллик с записью, - Лорид положил похожий на рубин кристаллик настол поверх карты.
   Хадасси вопросительно посмотрел на маршала и тот кивнул в ответ. Маркиз взял кристаллик и спрятал его в кармане.
   - То есть мы получили данные о состоянии дел за пределами лагеря? - уточнил командующий армией.
   - Да, господин маршал. Насколько подробные - это можно будет сказать после экспертизы. Но даже из того, что я успел понять, связующие пуповины магоморфированных стихий огня и пламени значительно тоньше, чем предполагали аналитики.
   - Слава Творцу, нам крайне необходимы положительные новости. Командование пыталось держать в рамках почти необоснованные и явно преждевременные победные настроения в лагере. Если после подобных настроений происходит что-то плохое, то боевой дух падает и поднять его сложно.
   - Господин маршал, - твёрдым, сухим голосом обратился к Зохави мой товарищ, - я настоятельно рекомендую вам воздержаться от использования данных моего центра в пропагандистских целях. Более того, я считаю своим долгом предупредить вас о необходимости жёсткой борьбы с пустым оптимизмом в рядах наших сил. Бесы не собираются сдаваться. Ручаюсь головой, самое худшее впереди.
   Барон от неожиданности выпустил трубку изо рта. Несколько секунд он буравил взглядом Найвара, а потом вздохнул.
   - Умеете же вы, граф, испортить настроение. Только дали повод старику порадоваться и тут же в такой бестактной манере огорчили.
   - Господин маршал, я ни в коей...
   Зохави поднял руку, прерывая поток оправданий.
   - Вы правы, юноша, вы правы. Нет ошибки хуже, чем недооценка противника. И что же, граф, каковы ваши прогнозы?
   - Кхм, кхм, - прочистил горло Лорид. - Я уверен, что враг перейдёт на следующий уровень противодействия. И этот новый уровень будет настолько же сильнее нынешнего, насколько нынешний сильнее того, что было до осады лагеря.
   - Вы законченный пессимист, юный псимаком. То, о чём вы говорите, должно будет привести ко многим жертвам. Очень многим.
   - Я сожалею, господин маршал. Но, таково моё мнение. Я буду чрезвычайно рад ошибиться.
   - Савор, - внимание командующего переключилось на меня, - как часто ошибается ваш друг?
   - Не припомню подобных случаев, господин маршал, - я сокрушённо покачал головой.
   - И что же нам в таком случае надлежит делать, а, Найвар?
   - Я не военачальник и у меня соображений на счёт того, как укрепить обороноспособность армии. Но у меня есть идея, как сделать "акнавскую сеть", это заклинание, которые мы использовали в ходе эксперимента, почти непроницаемой для врага. Однако, для этого нам придётся заменить один из слоёв защитной сферы на новый, который мой центр в сотрудничестве с магическим советом мог бы разработать за несколько суток. Думаю, за пять-шесть управимся.
   - И сколько времени мы будем вынуждены обходиться двумя слоями? - нахмурился барон Зохави.
   - Это весьма магоёмкая процедура. В случае, если рабочая группа будет использовать энергию хотя бы тысячи гвардейцев, вложимся в пять часов.
   - Мы сильно рискуем, граф. Но у нас нет иного выхода. Так, маркиз? - повернулся маршал к молчавшему доселе моему бывшему тысячнику.
   - Это необходимо сделать, господин маршал, - без раздумий ответил Хадасси.
   - Раз необходимо, то действуйте, - согласился Зохави. - Найвар, кого вы оставите руководителем подземного центра после себя?
   - В дальнейшей работе центра более нет нужды. Нам не стоит выпускать очередных бесов, знакомых с "акнавской сетью". Этот бес уничтожил заклинание. Но последующие могут донести его до Тэригола и детально изучить.
   - Жаль. Очень жаль. Я рассчитывал получать свежую информацию от шпионских заклятий раз в сутки. Ваши люди и вы сами перейдёте в подчинение магического совета. Впрочем, самого графа, наверное, стоит сделать членом совета? - вопрос Хадасси.
   - Он отлично зарекомендовал себя, - согласился маркиз, - вне всякого сомнения, Найвар достоин занять место в одном ряду с лучшими высшими магами Империи, представленными на Девусе. Уверен, что разногласий по этому поводу не будет.
   - Ну и отлично. А сейчас, молодой человек, я даю вам сутки на отдых. Хорошенько выспитесь - ваш разум должен быть ясным. Вы свободны.
   Найвар стукнул кулаком по груди и вышел из комнаты.
   - Адъютант, вы тоже свободны,- бросил маршал стоявшему у стены парню.
   Когда мы остались втроём, Зохави забил по новой трубку, неспешно раскурил её и сделал какую-то титаническую затяжку, разом выкурив всё. Он выпустил огромный клуб дыма,будто боялся, что табачный дух в комнате развеется, чем нарушится заведённый издревле порядок в штабах Гвардии. Не в том муравейнике, что был за стеной, где деловито трудились десятки человек и суетливо сновали туда-сюда молодые связные, а вот в таком небольшом уютном помещении с неизменно заваленным картами столом, в котором можно часами говорить с офицерами о гвардейской славе, да о высоких материях (если бы только не нужно было постоянно работать). Хадасси достал из кармана чёрного своего камзола роскошный золотой портсигар и тоже закурил. Маркиз предпочитал небольшие чёрные сигарки, очень крепкие. Впрочем, курил он редко.
   - А вы герцог, не балуетесь? - маршал выбил содержимое трубки на пол и начал ритуал заново.
   - Только во время доброй гвардейской попойки, господин маршал.
   - Напрасно. Очень помогает размышлять и способствует принятию решений, замечено по себе. Хотя, в вашем возрасте я тоже пренебрегал привычками стариков. И герцог, раз уж мы остались втроём, можешь обращаться ко мне просто - "барон".
   - О чём вы хотели поговорить со мной, барон? Не о попытке ли разведки?
   Маршал и бывший тысячник, а ныне член магического совета, переглянулись.
   - Не будем ходить вокруг да около. Нам необходимо совершить вылазку. Твои люди подготовлены лучше всех.
   - Я понимаю, барон. Сделаем, как только получим данные с кристаллика Найвара.
   - Тогда иди, Камтэн. Я к тебе пришлю адъютанта, вернёшься сюда, спланируем вместе. Пусть Голани и Вастар тоже приходят.
   - Ясно, сколько ждать?
   - За два часа управимся, - ответил за маршала Хадасси.
   - Всей бригадой пойдём?
   - Нет, вряд ли. Но подумает позже. Я, Камтэн, противник таких вот экспромтов. Планы должны прорабатываться заблаговременно. Но у нас просто нет иного выхода.
   - Разрешите идти?
   - Иди, бригадир, иди.
   Я отдал честь маршалу и покинул совещательную комнату. Возле выхода меня ждал Найвар.
   - Отправляют в разведку? - тут же спросил он.
   - Да.
   - Тогда тебе мои скупые сведения про результаты эксперимента не пригодятся. Ты получишь полную выкладку, - после чего Лорид резко сменил тему. - Кстати, старина, не хочешь со мной в клуб?
   - Нет, извини. Я лучше пойду потренируюсь, нужно быть в форме. Лорчик, ты домой во время суток отпускных не собираешься?
   - Собираюсь, а что?
   - В этом магам везёт больше, чем нам, пехоте. Хочу, чтобы ты передал приветы Нуте и матери. Скажи им, что у меня всё в порядке.
   Несколько секунд товарищ молча смотрел мне в глаза с непонятным выражением на лице. Лишь спустя пару часов я понял, что это была тревога. Разведка в нынешних обстоятельствах легко могла стоить мне и моим людям жизни, и Лорид понимал это лучше меня.
   - Обязательно передам. И Жали передам, и Кали.
   - Ну да, - несколько смутился я, - им тоже.
   Лорид вдруг обнял меня, резко, а потом отстранился и пошёл в сторону клуба. Я некоторое время смотрел ему вслед, а потом направился в казарму.
   Рисковать жизнью - работа и призвание гвардейца. При этом мы редко, почти никогда не задумываемся о чувствах тех, кого оставляем в этой грешной реальности.

Глава 28.

   Во главе своей бывшей сотни - ныне первой сотни бригады, я стоял в ста метрах от периметра. Нам предстояло совершить в буквальном смысле подвиг: выйти в разведку, за пределы лагеря. В поход со мной шли Голани и Вастар - первый в качестве замага сотни, второй в качестве моего заместителя, в должности пятидесятника. Алана я с собой брать не хотел, рассчитывая оставить его командиром оставшихся сил бригады. Однако, на совещании в ставке граф сумел убедить маршала, что хороший заместитель более необходим в бою, чем в казармах. Плюс ко всему, с нами шли бригадные маги и доктора в полном составе, то есть все шестеро. Доспехи наши были покрыты особым спрэем, поглощающим многие виды излучений и маскирующим магическое излучение. К тому же, наши шлемы были увенчаны плюмажем из перьев атемирских страусов - точно такими же, как во время Эскорта. Я мимоходом подивился, насколько далёкой мне кажется та памятная командировка, словно это было в какой-то иной жизни, хотя прошло каких-то жалких несколько недель.
   Мы ожидали сигнала из штаба. На совещании было решено, что наиболее благоприятный момент для дела - днём, после четырёхчасовой атаки, но прежде атак льдом и пламенем. А наиболее благоприятное место -северная сторона периметра, в точке равноудалённой как от вулканов, так и от ледяных замков. Впрочем, в последнее время термин "ледяной замок" утратил свою актуальность, и поле магоморфированной водной стихии всё чаще называли "торосами" или "торосом".
   Гвардейцы стояли молча. Привычка и традиция произносить речи перед важными событиями, на этой войне были поколеблены. Здесь было не до красивых слов: наши души, души воинов были мотивированы и без вдохновляющих речей. Мы знали, что если проиграем, то враг прорвётся на территорию Империи, и тогда Дни Гнева покажутся всем дружественным визитом. Бесам вполне по силам было уничтожить всё, во что мы верили, что любили и во имя чего готовы были отдать свои жизни без малейших колебаний.Поэтому, мне не нужно было говорить ни слова, чтобы разжечь в жилах бойцов священную древнюю ярость воина - она и без того горела так ярко, как никогда прежде.
   Наконец, из штаба прилетел Жернен. Адъютант очень волновался. В принципе, я его понимал, ведь те, кто остаются всегда переживают больше тех, кто идёт в бой.
   - Маршал отдал п-приказ о н-начале оп-перации, - запинаясь и краснея от смущения, доложил паренёк. Я положил руку ему на плечо и улыбнулся.
   - Будь спокоен, Афат. Если и суждено нам попасть в ад, то проводят нас туда не эти бесы. Этим мы не по зубам.
   - Выдвигаемся! - скомандовал я негромко, но так, чтобы слышали все.
   - Восемьдесят на индивидуальную защиту, двадцать готовьте под плазму! - распорядился замаг Голани.
   Первоначально предполагалось, что защищать нас будет вывернутая зеркальная ловушка Найвара. Однако, в таком случае мы бы демаскировали себя сразу же, как только попали бы в магоморфированную воздушную среду. Мы гарантированно привлекли бы к себе внимание всех бесов, слоняющихся поблизости, и не смогли бы осуществить главную задачу - разведку. Поэтому было решено обходиться стандартными методами. Каждый гвардеец был связан со стоящим рядом прочными нитями, чтобы не отстать от строя и не затеряться в плотном магическом тумане врага.
   Когда мы шли мимо гвардейцев, оборонявших этот участок периметра, те сняли шлемы и держали кулаки на груди. Они кивали нам - всем, кто смотрел в их сторону. Естественно, они не знали заранее о нашей операции, но в данной ситуации никаких пояснений было не нужно.
   Я впервые проходил сквозь настолько насыщенную магическую защиту. По моей коже побежали мурашки, словно я находился рядом с источником высокого напряжения. На некоторое время я полностью утратил способность управлять своей магической энергией. У меня мелькнула мысль, что мы попали в ловушку, но стоило мне только шагнуть за внешний, третий слой защиты, как всё вернулось в норму. Плотность воздуха была здесь ощутимо выше, чем в лагере - что-то среднее между водой и нормальной атмосферой. Активировалисьзаклятья кислородных фильтров в шлеме. Я в который раз с облегчением подумал о том, что втокаты - творения больше магии, чем науки. Как это ни странно, но магия часто оказывается надёжнее техники.
   Я дёрнул дважды за нитку, привязанную к правой руке - знак, что остальные могут следовать за мной. Перестроившись из квадрата в две колонны, сотня покидала пределы лагеря. За мной шёл Голани, а за ним - Вастар и Хартриди. Сотник Шол Веер был оставлен мной в казарме.
   Плотный этот туман обволакивал тело, сковывая движения и воруя скорость реакции. Тем не менее, в отличие от обычного тумана, в нём не было влаги - доспех был совершенно сух. Видимость колебалась от полуметра до двух метров. Магоморфированная воздушная стихия жила по каким-то своим законам, туман перемещался без ветра, скапливаясь иногда в особо плотные сгустки. Я предусмотрительно обходил те, что оказывались у меня на пути, подозревая, что в них может содержаться что-нибудь опасное.
   Магоморфированный воздух - наиболее благоприятная среда для разведки. И дело даже не в том, что нам намного труднее было бы пробиваться сквозь лёд, лаву или камни. Главное отличие воздуха от других стихий, поставленных бесами на службу это то, что пребывая внутри других магических формаций, они могут перемещаться свободно, а вот внутри стихии воздуха для перемещения им нужно произвести вторичную деформацию среды. То есть - чтобы двигаться внутри тумана, в котором мы оказались, бесам нужно "оседлать" какое-либо заклинание. Смерч, воздушная линза, молния, вакуумный шар - это может быть что угодно. При этом, было замечено, что при использовании самых быстрых стихийных заклятий этого рода, молний, бесы не могут реагировать на внешние обстоятельства, могут лишь попасть из точки "а" в точку "б". Плюс ко всему, аналитики утверждали, что именно в наименее плотной стихии бесы наиболее уязвимы, ведь эта стихия не всегда может защитить их от спонтанного воплощения.
   Шли осторожно. Шаг - остановка, попытка осмотреться и прислушаться. Ещё шаг - снова остановка. Через каждых несколько шагов - обязательно дёрнуть за нить, если видимость падет до минимума.
   Я насчитал ровно сто шагов, когда верёвка дёрнулась дважды - значит, вся сотня уже покинула защитный барьер. Теперь, по плану, я должен был решить, стоит ли использовать некие примитивные оптические и шпионские заклинания для разведки, либо нет. Прислушавшись к интуиции, я решил, что не стоит. У нас было подозрения, что на отдалении от купола стихия воздуха может претерпеть некие изменения, утратив свойства, но, судя по окружавшему туману, эти подозрения не оправдались.
   Данные, полученные при подстроенном побеге пленного райхонца, показали, что ширина воздушной стихии у поверхности земли - колеблется от пятисот до семисот метров. По моим оценкам, мы преодолели уже половину пути, когда я уловил краем глаза какое-то движение. Туман слева от меня чуть колебался. Я трижды дёрнул за нить, предупреждая об опасности, и замер на месте, борясь с желанием упасть на землю. Туман возле меня посветлел, превратившись из тёмно-серого, почти чёрного, в свинцовый. Я чувствовал колебания воздуха, когда в нескольких метрах надо мной пронеслось на огромной скорости нечто. Клочья тумана устремились вслед за бесом, ибо это, конечно же, был он.
   Как только пространство успокоилось, я дал сигнал двигаться дальше. Расчёт на то, что бесы не станут перемещаться в воздушной стихии у поверхности земли, оказался верным. Нас более никто не потревожил до самой границы тумана.
   В целом, на преодоление нескольких сотен метров ушло около часа: двигались мы со всей возможной осторожностью и неспешно.
   С непривычки свет резанул мне глаза, ослепив на пару секунд. Я не сразу понял, что произошло, приняв лучи солнца за атаку. К счастью, мне хватило сдержанности не швырнуть в ответ плазменный шар. Я задействовал "черногляд" и осмотрелся, после чего сделал несколько шагов вперёд. Вольный, горячий и ароматный степной воздух подействовал на меня как стакан вина. Я подумал, что это довольно странно, ведь в лагере мы даже не заметили, как то, чем мы дышим, превратилось просто в стерильный газ, лишившись животворящей силы солнца и ветра.
   Отсюда, снаружи, туман не выглядел туманом. Он был скорее похож на отвесную чёрную каменную стену, убегающую к небу. Тем интереснее было наблюдать, как один за одним из этой стенывыходят гвардейцы.
   - Отойдём на сто метров и отдохнём, - обратился я к Вастару и Голани, - мы потратили много нервов в этом дьявольском тумане.
   - Удивительное зрелище, - прошептал в ответАлан, делая рукой жест, будто пытаясь объять титаническое тёмное образование, довлеющее над нами.
   - Не надо лирики, - одёрнул его нирпеец, - нам вполне по силам создать нечто подобное. Ну, по крайней мере, внешне.
   - О, ни в коем случае не воспринимайте мои слова как некое оскорбление волшебству Империи, граф. Я всего лишь восхищён эстетикой явления, его красотой.
   Среди сильных сторон Дворянских родов, выходцев с Нирпеи, никогда не значилось чувство прекрасного (если только речь не шла об оружии). Поэтому Голани лишь проворчал что-то в ответ.
   А зрелище и в самом деле было удивительным. Матовая, практически чёрная стена, залитая щедрым солнечным светом, делила мир на две половины. Рядом с ней человек чувствовал себя песчинкой. Стоило лишь немного дать волю фантазии, и можно было представить, что находишься в каком-то сказочном, таинственном месте: в преддверии Великого Хаоса либо у Стены Тьмы. Или у подножия крепости Ночных Богов, Таары, из элимийских мифов. Я с некоторой завистью взглянул на Вастара, разглядывающего стену тумана с нескрываемым восхищением - он ведь был интуитивом, а значит, фантазия у него работала на порядок лучше, чем у меня.
   - Строиться в квадрат! - скомандовал Голани.
   Гвардейцы заняли свои места в строю. Вообще-то, я не собирался строить сотню ради каких-то жалких нескольких метров. Но Голани опередил меня - привычка к порядку в нём была сильней. Мы отошли на нужное расстояние и разместились на отдых. Были выставлены часовые. Ели бутерброды, заранее отложенные на лимасы ещё в казарме.
   - Мне кажется, я почувствовал беса во время перехода через туман, - услышал я со спины тихий голос Алана.
   - Я тоже его почувствовал - туман двигался, менял цвет, да и воздух дрожал, - пожал плечами я.
   - Нет. Я, вроде бы, почувствовал его в интуитивном поле.
   Я поднялся с земли и махнул Вастару, чтобы шёл за мной. Отдалившись от часового метров на двадцать, я повернулся к графу.
   - Что это значит? Ты можешь предугадывать их появление?
   - Ну, это было не так, как в тот раз, когда я оказался рядом с нашим пленником. В этот раз водопада видений не было. Это было скорее похоже на то, как чувствуешь вспышку света сквозь плотно закрытые веки.
   - Они способны экранироваться?
   - Выходит, что да. Похоже, отпущенный нами бес рассказал им о том, что среди людей встречаются интуитивы. Теперь они не "фонят" в пророческом измерении. Но я всё равно почувствовал его близость.
   - Ты почувствовал его раньше, чем я дёрнул за нить?
   - Секунды на три.
   - Хорошо. Используй это на обратном пути. Как только почувствуешь нечто подобное - сразу подавай сигнал. Эх, жаль, что я не интуитив.
   - Я бы с удовольствием отдал бы тебе свою способность, - печально усмехнулся Вастар.
   - Это почему ещё?
   - В нашем обществе ложь, обман, враньё считаются вещами низкими. Не только среди гвардейцев, но среди Дворян вообще. Тем не менее, каждый из нас иногда врёт. Причины не важны - будь то во имя спасения брака, карьеры, репутации. А я, мой друг, живу в мире, где вранья не существует.
   - Как так? - поразился я.
   - Я не просто чувствую, когда человек врёт - этого может, при желании, достичь каждый. Я знаю, в чём именно обманывают меня. И это касается даже других интуитивов. В детстве мне сказал один старик, разделяющий со мной этот дар-проклятье: "Больше всего в жизни мне не хватает, казалось бы, мелкой, подленькой черты человека - лжи". Я тогда посмеялся, ибо подумал, что он шутит. А через несколько лет я понял его.
   В глазах гвардейца было неподдельное страдание.
   - Ты вступил в Гвардию от того, что здесь врут менее всего?
   - Это одна из причин. Знаешь, герцог, чего бы я хотел больше всего?
   - Чего?
   - Уметь закрывать окно в пророческое измерение. Как вот бесы.
   - Господь с тобой, граф. У каждого беса, своих внутренних проблем побольше, чем у всей нашей армии вместе взятой. Нашёл на кого равняться. Ты поменьше думай над всем этим. Пошли-ка лучше совет соберём.
   В принципе, план действий был подготовлен ещё в ставке, но нужно было уточнить детали. Я предложил десятникам самими решить, кому какое направление для разведки выбрать. Суть дела была в следующем: мы находились на юге, на противоположной от Тэригола стороне. Нам предстояло провести разведку в обе стороны вокруг осаждённого купола и осуществить детальный осмотр с воздуха. Тогда в ставке, мы не пришли к единому мнению на счёт конкретного способа выполнить задачу. Самым авторитетным в таких делах был нирпеец, ему первому я и дал слово, после того, как посвятил собравшихся офицеров в курс дела. Голани несколько секунд раздумывал.
   - Пешком идти не стоит даже по окружным маршрутам. Предлагаю полёт в горизонтальном положении прямо над землёй, на минимальной высоте. Так, чтобы спина лишь чуть над травой была видна. Что касается разведки с воздуха, я бы отправил несколько человек, лучше - с десяток, на разных высотах и по разным траекториям, - он прочертил на листке бумаги предполагаемые маршруты, одни из которых достигали высоты в двадцать километров, иные же чуть не касались вражеского тумана, третьи забирали далеко влево-вправо от купола.
   - Я не вполне согласен в последнем вопросе, - возразил Вастар, - для разведки с воздуха нужно привлечь одного человека, не более. Не стоит искушать судьбу. И я сначала отлетел бы километров на двадцать назад и только там набирал бы высоту. Забравшись километров на тридцать вверх, я приблизился бы к куполу с востока, со стороны лавовых полей. И тут я оценил бы общую картину с помощью "дальногляда".
   - Ясно. У кого-нибудь ещё есть предложения? - ответом мне была тишина.
   Пришёл черёд мне поразмыслить.
   - Хорошо. Первую часть плана, касающуюся наземной разведки, оставляем без изменений. Летим парами, низко - буквально говоря, в траве. Обминаем купол с обеих сторон, двигаясь на расстоянии ста метров от границы вражеского тумана. Приближаемся к пуповинам льда и лавы не ближе, чем на тех же сто метров. Здесь ложимся на землю и внимательно осматриваем всё. Пара, которая направляется ко льдам, должна будет посчитать, сколько бесов промелькнёт в обе стороны через пуповину. Это важно. На наблюдения один час, потом тем же образом возвращаемся. В воздушную разведку пойдут трое. Действуем так, как предложил граф Вастар. Отдаляемся на двадцать километров к югу, здесь один остаётся, а двое расходятся в противоположные стороны на пять километров. Поднимаемся на высоту тридцать километров и затем летим к куполу. Останавливаемся над куполом примерно по диаметру по линии запад-восток.Используем "дальногляд". За минуту запоминаем всё, как можно лучше и возвращаемся по тому же маршруту. Если у кого-то возникнут проблемы, то немедленно отступаем в основной лагерь. Ждать будем не более часа после установленного времени возвращения, уж не взыщите. Вопросы?
   - Кхм, - деликатно кашлянул десятник Толидзи, - зачем мы шли сюда целой сотней? И что делать остальным?
   - Аналитики подсчитали, что минимально необходимое подразделение для боя против двух-трёх бесов это сотня. Внутри магоморфированного воздуха у нас шансов было мало, а вот здесь, во чистом поле, так сказать, мы можем успешно противостоять врагу, если он покинет ради нас этот туман. Так что остальные будут держать оборону. Ещё вопросы?
   - Кто, собственно, пойдёт в разведку? Если можно, я хотел бы, - подал голос маг Кеттерал.
   - Нет, маги и врачи нужны мне здесь, в основном лагере. Из гвардейцев никто не владеет заклинанием зеркальной ловушки. А в разведку пошлём лучших из лучших. Кто из гвардейцев достоин этой чести, господа?
   - У нас все - лучшие из лучших, - недовольно ответил замаг Голани, - чтобы никого не обидеть, предлагаю тянуть жребий.
   - Принято. Господа десятники, обеспечьте листочки с именами ваших людей. Я предоставлю шлем.
   Когда всё было готово, я перемешал в шлеме листочки и дал вытянуть по одному каждому из десятников. Были отобраны и озвучены десять фамилий. Когда парни построились, я кивнул Голани и тот подробно проинструктировал разведчиков.
   - У вас полтора часа, начиная с этой минуты. Через два с половиной мы сворачиваемся и уходим под купол. Вопросы есть?
   Вопросов не было. Гвардейцы отдали честь и отправились выполнять приказ. Когда они скрылись из виду, высший маг Кеттерал с недовольным видом обратился ко мне.
   - Господин бригадир, у них ведь практически нет шансов, в случае вражеской атаки. А я и мои коллеги имеют хотя бы возможность заключать бесов в зеркальные ловушки. Нужно было послать нас.
   - Господин высший маг, вам никто не говорил, что приказы не обсуждаются?
   Губы Кеттерала нервно дёрнулись - часто гражданских раздражает эта фраза. Им всегда требуется обоснования и пояснения.
   - Ладно, слушайте, - снизошёл я, - в ставке поначалу так и предполагали. Однако Хадасси, член магического совета, отмёл эту идею. Во-первых, вы не владеете всем спектром маскировочных навыков и заклятий, а во вторых - если бы вы использовали "зеркальную ловушку", то почти наверняка привлекли бы к себе повышенное внимание. Скольких бесов вы могли бы нейтрализовать ловушками?
   - Ну-у, двух-трёх. В случае, если повезёт.
   - Хадасси сказал, что, скорее всего - ни одного. Та ситуация, в которой вам удалось это сделать ранее - это было чистой воды везение. А после, во время памятной попытки бесов лишить нас воздуха, мы заманили их в ловушки, ибо мы знали точно место, откуда они появятся. Здесь они не сделают нам подобных подарков. Так что, гвардейцы справятся лучше вас.
   Не смотря на это, что Кеттерал сохранил недовольный вид, не вполне согласившись с моими доводами, он отошёл от меня и направился к своим коллегам. Те, а также врачи, держались обособленной группкой у границы нашего временного лагеря. Там он продолжил спор. Однако, судя по всему, князь Оспринов быстро переубедил младшего собрата по ремеслу.
   Надо признать, что некоторое пренебрежение высших магов по отношению к гвардейцам часто имело место. При этом, чем менее человек владел боевой магией, боевыми искусствами, оружием и прочим, присущим нашей профессии - тем более он был склонен недооценивать "меднолобых". Таким людям почему-то казалось, что их познания в магии охватывают все сферы человеческой деятельностии такие "примитивные" навыки, как магический бой им подвластны априори. Естественно, подобное отношение вызывало реакцию гвардейцев, частенько посмеивавшихся над "буквоедами" и "теоретиками войны". К счастью, большинству "теоретиков" никогда не доводилось проверять свои соображения на практике. И конечно же, всё это ни в коем случае не относилось в резервистам, коих было довольно много среди высших магов. Князь Оспринов, кстати, был одним из них.
   Внутренне посмеявшись над недовольством Кеттерала, я вернулся к мыслям о разведчиках. Не смотря на то, что я уже третью командировку подряд занимал руководящие должности, это было впервые, когда я отправлял кого-то на опасное задание, сам при этом оставаясь в относительной безопасности. Меня охватила тревога - тревога командира за своего солдата. Об этом говорят в Академии, но разве можно этому научить и к этому подготовить? Разве можно понять это каким-то иным образом, кроме как прочувствовать на собственной шкуре? Десять моих бойцов посланы мною же буквально в пасть льву и шансы на возвращение у них невелики. Хотя, древний фразеологизм здесь совершенно не уместен - любой из моих героев разорвал бы льва голыми руками. Худшее в этой обстановке было то, что мы не имели права на магическую связь и если что-то случится, ребята будут гибнуть в тишине и одиночестве, без моральной поддержки. И мы также не имеем права прийти к ним на помощь. Хотя... Можно было бы наплевать на приказ, взять с собой Голани и того же Оспринова и попытаться спасти попавшего в беду...
   - Всё будет нормально, Савор, - прервал череду моих невесёлых мыслей нирпеец. Он редко называл меня по имени - это значило, что он тоже волнуется.
   - Я ещё никогда не терял людей, - избегая его взгляда, ответил я, - и не хочу начинать.
   - Я отлично тебя понимаю, бригадир, так как бывал на твоём месте. Ожидание в таком случае превращается в сущую пытку. Отвлекись как-нибудь.
   - Как? Мы не можем устроить тут учебный бой.
   - Бой не можем. Но можем устроить теоретическое состязание. Дадим вводную, обозначим задачу сотне. И выясним, какой из десятков справится первым.
   - А ведь это мысль! - загорелся я. - Голани, займись этим немедленно!
   Нирпеец будто только и ждал команды.
   - Сотня! Даю теоретическую задачу. Вы находитесь в мире с КМИ равным таросскому. Развитие магии - девятый уровень, технологий - первый уровень. Ваша задача - взять башню врага. Башня находится на одинокой скале, возвышающейся над равниной на двести метров. Она окружена стандартной трёхслойной защитой, примерно равной по сложности имперской. Внутри - двадцать туземных боевых магов, примерно равных по силе десятку гвардейцев.Источники воды внутри, запасы пищи - на год осады. Ваши силы - один десяток гвардейцев облаченных во втокаты. Срок - до шести месяцев. Приступайте, даю вам час на решение. И помните - противник не уступает вам в уме и магической мощи.
   Подобная задача - это почти что бой с тенью, либо игра в шахматы с самим собой. Вы вынуждены думать за обе стороны, сдерживая соблазн допустить ошибку в роли защищающихся. В своё время, и в Училище и в Академии, немало мы часов провели, корпя вот над такими задачками. И не только на уроках, но и в казармах. Так что я тоже принялся искать решение. Час пролетел совершенно незаметно, а я только приступил к блокировке второго слоя защиты башни.
   - Время! - прозвучал голос замага.
   Вздохнув, я отложил лист со схемами и чертежами в сторону и присоединился к жюри. Конечно, у меня было мало шансов победить в борьбе против целого десятка (пусть даже не целого, а из семи-девяти человек). Но, главное было сделано - я действительно забыл о переживаниях.
   Мы с Голани взяли собрали листы бумаги и принялись изучать. Семь из десяти решений были неверными, ибо подразумевали, пусть и неявно, умственное превосходство атакующих над защитниками. Восьмое было неверным, так как защитники смалодушничали и сдались на пятом месяце осады. В девятом задача не была решена - бойцы остановились примерно там же, где и я. И только десятый лист, принадлежавший четвёртому десятку, порадовал нас интересным и даже хитроумным решением. Суть его была в следующем: с самого начала штурма башни, в нём участвовало не десять, а лишь пять бойцов. Остальная пятёрка в это время строила в лесу, что находился в двадцати километрах от башни, армию из соломы, дерева и сыродутого железа (лучше делать было нельзя по условиям технологического развития мира). Они также создали несколько больших воздушных змеев. На всё это ушло около трёх месяцев. Следующих три месяца вторая пятёрка работала над заклинаниями иллюзии. И вот, однажды утром ошарашенные защитники башни увидели на горизонте тысячную армию с драконами и катапультами. И сдались на условиях почётного мира.
   Голани посмеялся над последним листом, но признал, что подобное вполне могло бы случиться. В конце концов, это для Небесных Дворян полгода, год не значат почти ничего, а для короткоживущих это большой срок.
   Я похвалил четвёртый десяток с успехом и посоветовал остальным, в свободное время всё-таки найти правильное решение и заявил, что сам тоже займусь этим.
   Не успел я закончить речь, как появилась первая пара из разведчиков - те, что выполняли задачу с западной стороны. Послушать доклад собралась почти вся сотня.
   - Господин бригадир... - я махнул рукой, призывая обойтись без формальностей, - Действовали по плану, сумели приблизиться к ледяной пуповине на ... пятьдесят метров.
   Перед словом "пятьдесят", гвардеец чуть запнулся и перевёл взгляд с моего лица на плюмаж. Видимо опасался, что я буду недоволен нарушением приказа. А в приказе было чётко сказано "приблизиться на сто метров". Но я сделал вид, что ничего такого не услышал, боец облегчённо выдохнул и продолжил доклад.
   - ... Пуповина имеет примерно двадцать метров в высоту, толщину с земли определить невозможно. Образует геометрически правильную дугу от западной точки купола, огибает стихию воздуха, а потом по прямой тянется к Тэриголу. Насколько мне было видно, на всём протяжении имеет одинаковую высоту. За время наблюдения заметил десятерых бесов: шестеро промелькнули в направлении лагеря, четверо - в Тэригол.
   - Насколько прозрачен лёд в пуповине?
   - По моим прикидкам, просматривается метров на пятнадцать-двадцать вглубь.
   - Пятнадцать-двадцать? - переспросил Голани, и, не дожидаясь ответа, добавил. - Думается мне, это и есть вся ширина пуповины. Ведь во время атак льдом, колодцы всегда имели глубину не более двадцати метров. Скорее всего, это какое-то магическое стихийное ограничение.
   - Может быть, - согласился я, - вы запомнили конфигурацию ледяного тороса и пуповины? Сможете нарисовать в штабе?
   Бойцы кивнули.
   - Вы свободны, господа.
   Гвардейцы тут же скрылись в толпе сослуживцев, которые искренне поздравляли их с успехом и с возвращением. Я же задумался над тем, что, по всем расчётам, первой должна была появиться пара, ушедшая на разведку восточной, огненной стороны.Не успел я снова начать волноваться как, к моему облегчению, они вернулись.
   - Докладывайте, - сразу оборвал я формальности.
   - Добрались по плану. Цепь вулканов, тянется по прямой линии от аномальной зоны к восточной части нашего защитного купола. Первый вулкан имеет около пятисот метров в высоту, второй - ниже на пятьдесят метров. И так далее вплоть да самого маленького, стометрового, расположенного в непосредственной близости от оборонительного рубежа Гвардии. Однако, последний вулкан имеет непропорционально большой кратер, почти равный в диаметре основанию. Мы тут сделали кое-какие расчёты и прикинули, что лава, скопленная в ближайшем к лагерю вулкане, может затопить как минимум половину поверхности защитной сферы. Это значит, что бесы ещё не показали свою полную силу на этом направлении. Из этого можно сделать аналогичный вывод и по льду.
   Я поблагодарил разведчиков и отпустил их. В принципе, я и раньше разделял точку зрения наших скептиков, утверждавших, что мы ещё не познали всю мощь бесов.
   Не успел я записать услышанное в своём блокноте, как услышал крики. На горизонте показались трое гвардейцев, посланных мною в воздушную разведку. Летели они слишком медленно и даже без "дальногляда" было понятно, что-то не в порядке. К ним на встречу, не дожидаясь приказов, бросилось человек пятнадцать. Конечно же, это было нарушением приказа, но у меня не хватило бы духу обвинить их. Я и мои офицеры, с тревогой ожидали возвращения солдат.
   Последние километр разведчиков в буквальном смысле слова несли на руках: настолько слабы они были. Наконец, доблестная троица и их эскорт оказались в лагере. Бедолаг тут же окружила толпа, и мне пришлось пробиваться, используя локти - всем хотелось узнать, что случилось. Вместе с мною, в первый ряд удалось протиснуться докторам. Они тут же отогнали склонившихся над разведчиками товарищей и даже мне отказали в праве беспокоить своих пациентов (так гласил устав, и ни мне его нарушать или оспаривать).
   Доспехи бойцов были изрядно помяты, в некоторых местах продырявлены и даже разорваны, словно когтями. На чёрном веществе лат запеклась кровь и неизвестная зеленовато-жёлтая слизь, источающая зловоние.
   Врачам удалось снять доспехи и обработать раны. К счастью, гвардейцы обладают отличным иммунитетом и многими полезными в медицинском плане способностями. Например: останавливать кровотечение. Если бы не это, трое храбрецов уже были бы мертвы. Глядя на их ужасные рваные раны, даже видавшие виды ветераны содрогнулись. Доктора же деловито водили руками над повреждениями, заставляя те срастаться и оставляя на поверхности тела лишь нежные розовые рубцы.
   Голани, пришедший в себя раньше, чем я, разогнал любопытствующих. Я с благодарностью взглянул на своего замага, в который раз подумав, что не ошибся в выборе.
   Доктора достали со своих лимасов сухую искусственную кровь, добавили в неё воду и соорудили капельницы. С огромной скоростью они брали с магических складов различные препараты в шприц-тюбиках и вводили их содержимое в мышцы или вены раненых. Не прошло и трёх минут с момента возвращения, как бледные лица разведчиков порозовели. Гвардейцы, под присмотром врачей сели на траве и смогли, наконец, приступить к докладу.
   Я же мысленно возблагодарил предков, когда-то определивших, что специальная мобильная бригада должна иметь по штату докторов. Ни один гвардеец не обладает достаточным знанием и навыками в медицинской магии. Прежде я, несомненно, поспорил бы с этим заключением, но только не теперь, когда я наблюдал их за работой. Моё уважение к коллегам отца выросло неимоверно.
   Один из бойцов, собравшийся с духом раньше своих собратьев, попытался было встать, но я положил руку ему на плечо и сам сел рядом, дабы он не испытывал неудобства, делая доклад командиру.

Глава 29.

   - Мы всё делали по плану, - усталым, но твёрдым голосом произнёс барон Умил Волша, - отдалились на нужное расстояние и разделились. Мне выпало лететь в разведку на восток, в сторону огненной стихии. Как и следовало, я поднялся на высоту в тридцать километров, активировал "дальногляд" и тщательно, как мог, запомнил то, что видел. Из космоса купол и окружающие его маогморфированные стихии напоминали игрушку или голографическую картинку. Синиё лёд на западе, красная лава на востоке, чёрный туман между ними и две пуповины, тянущиеся на север к Тэриголу. Едва различимая, почти прозрачная синяя полоска застывшей воды и цепь вулканов, в горловинах которых кипит испепеляющая магма. Итак, я использовал психотехнику фотографического взгляда, дабы в мельчайших деталях запечатлеть величественный, хоть и пугающий пейзаж и направился обратно.
   - Ещё в космосе я встретился с товарищем, летавшем в разведку на запад и мы начали спускаться, обсуждая увиденное. И тут мы одновременно заметили, что внизу, где ждал наш третий товарищ, идёт битва. Вокруг гвардейца вилось какое-то существо, чьи движения были настолько быстры, что видели мы только размытый силуэт.
   - Ускорив локальное время, мы ринулись на подмогу. Даже на полном ускорении, бес, а это без сомнения был один из них, расплывался в моих глазах, и попасть в него мечом было очень тяжело.
   - Это было существо, несомненно, принадлежащее к роду нашего врага, но мы впервые видели нечто подобное. Хотя движения его были быстры, быстрее наших, но никак нельзя было сказать, что оно движется со скоростью, превосходящую световую. И оно было из плоти и крови. Точнее -из плоти и чего-то вроде гноя, похожего на него как видом, так и запахом. Существо имело согнутое туловище, как у обезьян или медведей и хотя оно могло стоять на двоих ногах, или лапах, но предпочитало опираться и на передние, не по-человечески длинные и с огромными, крепчайшими когтями. У существа были выдающиеся вперёд челюсти, на манер волчьих, косой лоб, длинные, лишь частично скрытые кожей, зубы. Кожа, кстати, была тёмно-бурого, почти чёрного цвета, вся в мерзких язвах, отвратительных наростах. Его мускулатура была гипертрофированно развита: при росте в два с половиной метра, он весил не менее половины тонны и не имел ни грамма жира. Правда, он вряд ли может распрямиться в полный рост из-за чудовищного горба. У него был очень маленький, скошенный лобик, почти полностью состоящий из надбровных дуг - единственное место, где росли волосы: рыжеватые, длинные и редкие, омерзительные на вид. В глазах его не осталось ровным счётом ничего человеческого. В них не было даже того безумного блеска, присущего обычным бесам, знакомым нам по Дням Гнева и нынешней атаке. Зрачок был вертикальный. Это было чистой воды животное, совершенно опустившийся индивид. Не уверен даже, что он и обычные бесы принадлежат одному и тому же биологическому виду.
   - На шее существа я заметил кольцо из чёрной энергии. Сразу же напрашивается аналогия с ошейником. Пожалуй, это всё, господа.
   Вскоре очнулись и остальные два разведчика. Они в точности повторили рассказ товарища. В довершении они все достали с лимасов фрагменты тела поверженного врага, чем вызвали буйный восторг у докторов. В глазах врачевателей разгорелся огонь первооткрывателей и исследователей, и мне пришлось дважды повторить им приказ о том, что мы сворачиваемстоянку, и что заниматься научными изысканиями им придётся уже в расположении армии.
   Обратно мы добирались ещё дольше. Я приказал всем передвигаться ползком, ибо теперь мы опасались не только тех бесов, что передвигались по воздуху, но и наземных врагов. Признаюсь, я впервые со времён учёбы использовал этот скрытный способ перемещения. Возвращение прошло без происшествий.
   В лагере нас встречали, как героев. Каждый встречный почитал своим долгом отдать нам честь и поздравить с успешным выполнением задания. И хотя они не могли знать результатов разведки, уже то, что мы вернулись в полном составе, говорило само за себя.
   Разумеется, я отправил гвардейцев отдыхать. Врачи же и высшие маги умчались к своим коллегам поделиться невероятной новостью и заняться, наконец, практическим изучением бесов.
   Я, Голани, Вастар и Волша отправились в штаб для доклада. Как я и предполагал, маршала мы нашли в совещательной комнате. Как обычно, здесь было так накурено, что голографические карты казались созданными из гранита (одно из невольных преимуществ злоупотребления табаком в штабах). Зохави очень внимательно, не перебивая выслушал наши доклады. Мы внесли необходимые изменения и дополнения в карты, как бумажную, так и магическую. Командующий армией несколько минут молча взирал на соотношение сил, выпуская клубы дыма. А потом попросил барона Волша воссоздать облик "чёрта", с которым тот сражался. С лёгкой руки маршала имя "чёрт" закрепилось за новым типом врагов. Зохави изучал отвратительную горбатую фигуруещё некоторое время в абсолютной тишине.
   - Боюсь, в ближайшее время нам придётся здорово помахать мечами, - хмуро выдал он в итоге и отпустил нас.
   Уже к вечеру состоялась первая атака чертей. Эти мерзкие существа были напрочь лишены магии и могли прорываться сквозь защитный купол. Благо, действовали они по одиночке и без всякой тактики. Оборонительные сектора уплотнили, из резерва вывели половину четвёртого легиона и одну тысячу третьего.
   Мы понесли незначительные потери во время первых нескольких атак материальных бесов. Но вскоре выработали надёжный способ борьбы с ними: драться с каждым чёртом десятком гвардейцев. Конечно, одного человека чёрт побеждал без труда. Двоих-троих мог победить при определённой доле удачи. Но против десятка у него не было никаких шансов.
   Вскоре выяснилось, что кольцо чёрной энергии и вправду было ошейником. Многие из тех, кто вступал в бой с чертями, свидетельствовали, что кошмарные существа пытались удирать. Они прилагали се силы на то, чтобы юркнуть обратно за пределы купола. Они цеплялись за землю, вырывая своими ужасными когтями целые рвы, они выли и даже плакали, но некая сила толкала их на мечи гвардейцев.
   Учёные, врачи и высшие маги не испытывали недостатка в материалах для изучения. Уже через пару дней исследователи получили столько материала, что без долгих рассуждений и споров поделились с коллегами на Донгаре (обычно среди мудрецов присутствует некоторая склочность и известная доля жадности).
   Итак, вне всякого сомнения, черти были одного биологического вида с уже известными нам обитателями Тэригола. Изучив мозг вражеских пехотинцев, научники нашли множество отделов, регрессировавших столь стремительно, что были сделаны выводы о внешнем вмешательстве. Логично предположить, что те, кто способствовал деградации бесов, ими же и помыкали, отправляя на верную смерть в бессмысленных нападениях. Оправдалась теория о том, что противники, выходящие за пределы Аномальной зоны,ускоренно деградировали, воплощались, теряли остатки личности и становились малоценными инструментами, гибнущими от умелых рук гвардейцев.
   В тоже время, стихийные атаки бесов интенсифицировались с каждым днём. Было подмечено, что солдаты на передовой устают гораздо быстрее, чем раньше. Видимо, именно в отвлечении сил и внимания и заключалась цель самоубийственных атак чертей.
   Кратковременное воодушевление сменилось разочарованием. Победы над несчастными чертями, которых неизвестные кукловоды посылали на убой, уже не вызывали радости. Впрочем, армия справлялась с задачей по недопущению бесов в наш материнский мир и офицеры не забывали напоминать об этом солдатам. В общем, всё скатилось к какой-то рутине, будто ты вынужден ходить на нелюбимые уроки и ежедневно выполнять опостылевшую работу.
   А потом, в один "прекрасный" день равновесие сил нарушилось.
   Появилась пыль.
   В принципе, она вполне заслуживал того, чтобы называться "Пылью" или даже "ПЫЛЬЮ". Не просто неизвестное науке Империи вещество, а неизвестное состояние вещества. Каждая пылинке в отдельности представляла из себя волну и только наличие рядом других пылинок превращали их в материальное вещество. Таинственным образом пыль исчезала при телепортации на Донгар, так что наши тамошние чудесные лаборатории были бесполезны.
   Пыль висела в воздухе, подобно туману, скрадывая перспективу и оставляя не более десяти метров видимости. Пыль скапливалась в углах, на кроватях, на столах, в еде, пище. На неё не действовали воздушные фильтры. Глаза от неё слезились, а во время сна - наоборот, пересыхали. Из-за неё першило в горле и постоянно хотелось чихать. Первое, о чём вы думали, открывая глаза - пыль. И последняя ваша мысль, перед тем, как сознание ускользало в мир сновидений, была о пыли. Выпивая стакан только что взятого с лимаса вина или коньяка, вы обнаруживали на дне осадок, а во рту - комок грязи.
   Наша жизнь превратилась в некий бесцветный, кашляющий, чихающий, слезящийся, скрипящий на зубах ад. Это состояние выпивало из нас желание жить и силы. Сон и пища уже не могли восполнить потери. Инициативность, скорость реакции, магическая мощь, боевой дух - все эти величины стремительно снижались.
   От пыли хоть как-то помогало только одно - табачный дым. Каким-то образом, так и не ставшим известным (как и всё остальное об этом таинственном веществе-волне) частицы пыли не растворялись в табачном дыму. Единственным шансом дышать более-менее нормально, было чадить немилосердно. Запасы на личных магических складах стремительно истощались, и была налажена система доставки всевозможных сортов табака с Донгара. При этом, попытки простого сжигания листьев табака или любых других не приводили к успеху, нужно было именно курить его.
   Если бы мы не были Дворянами и не обладали отличным иммунитетом, то все умерли бы от рака лёгких.
   Постоянные атаки чертей-камикадзе, усиливающиеся с каждым днём штурмы стихий, вездесущая пыль - всё это говорило о том, что мы окончательно упустил инициативу, и нам оставалось только держаться до конца. Каким будет этот конец - было ясно каждому. Постепенно все, даже самые отчаянные оптимисты свыкались с мыслью о том, что нам суждено погибнуть в этом скудном и враждебном мире.
   Четыре легиона - эгрегор мощный настолько, что умелый оператор может вызывать к жизни Великие Заклятья. Вроде Вечной Печати. Само собой, мы могли наложить это заклинание только оставаясь по эту сторону портала. По сути, это был наш единственный шанс спасти наше Отечество и всё его население. Как бригадир, присутствовавший на заседаниях высшего офицерского состава, я узнал, что Император, после долгих размышлений, дал добро на использование Вечной Печати.
   В тот вечер, когда мои гвардейцы проснулись, позавтракали и построились на бригадном плацу, я оповестил всех о предстоящем событии. Это должна была стать одна из последних ночей для шестнадцати тысяч храбрых гвардейцев и десятков не менее храбрых учёных, врачей, высших магов и псимакомов.
   Само собой, никто не роптал. Наоборот, Дворян охватила какая-то бесшабашная весёлость. Каждый хотел на последок проявить удаль и отличиться в бою. Кресты выдавали сотнями. Гвардейцы тратили драгоценную магическую энергию на то, чтобы демонстрировать герб рода и личное надгербие. Дуэли, до сих пор довольно частые, прекратились полностью. Об одном мы жалели - "кешинское" не играло в мрачных пыльных сумерках.
   И вот, когда мы отправили с последними гонцами последние письма родным и близким, когда всё было решено и нам оставалось только погибнуть с честью (на время активации Вечной Печати нам пришлось бы отключить защитную сферу) случилось нечто необыкновенное. Нечто такое, что обычно встречается в сказках и легендах и почти никогда - в реальной жизни.
   Из портала, который в последний раз осматривали наши лучшие маги один за другим чеканным парадным шагом вышли гвардейцы Личной Сотни. А командовал ими сам Валон.
   Часто я думаю, что для всех было бы лучше, если бы нам позволили погибнуть тогда. Однако, история не терпит сослагательного наклонения. К тому же, Монахв своё время пояснил, а у меня нет причин не доверять ему, что тьма так или иначе нашла бы путь к сердцу последнего Императора.
   Валон приказал отстрочить наложение Печати на сутки. Он и его люди, все как один закованные в доспехи первой категории, не мудрствуя лукаво, отправились в безумную лобовую атаку на позиции бесов. Словно не люди, а роботы, бесстрашно, в тишинеисчезали они за границей купола, оставляя нас в полном неведении. Естественно, если бы нам не нужно было полных четыре легиона для создания эгрегора, Зохави отправил бы всех, кого мог, чтобы поддержать Принца.
   По глазам своих бойцов я видел, что они с радостью погибли бы в последнем плечом к плечу с Наследником. Я и сам думал также, но за нашими спинами был Донгар, Тарос, два десятка миров Ядра и почти восемьдесят миров-клиентов. Сто миллиардов жизней зависели от того, сумеем ли мы выполнить свой долг, от нашей выучки, выдержки и дисциплины.
   Как бы нам не хотелось достать мечи и с криками "Ура-а-а!" броситься на врагов, мы терпеливо ожидали развязки бесстрашной и почти безумной затеи Валона, нашего будущего Императора. Если бы он погиб, в Империи разразился бы кризис, ведь за триста сорок тысяч лет подобного не случалось ни разу. Я не знал даже, хранится ли ДНК Императора в Хранилище Генов. Да и никто не знал этого. Хотя Сатин, чей возраст перевалил за три тысячи двести лет, был мужчиной в расцвете сил и вполне мог позволить себе заново жениться на сотне красавиц и дождаться возвращения из Изгнания сотни их сыновей. История не знала таких примеров, но всё случается в первый раз.
   Вот такие и подобные им разговоры царили в стане армии, когда Принц и сотня гвардейцев из Личной Сотни штурмовала ряды райхонцев. Никто не произнёс этого вслух, но каждый завидовал элитным бойцам и страстно желал оказаться на их месте. Я тоже не был исключением. Тем более, что я, как и многие другие, побывавшие в Почётном Эскорте Претендентов, был знаком с невероятным могуществом пекатов. И если что-то в бренном мире и могло противостоять силе бессмертных обитателей Тэригола, то только удивительные доспехи первой категории, чьё создание неразрывно связано с энергией хаоса и Великой Династией. И сами представители Династии, конечно же. Они получали власть от Ангелов и владели мощью, на порядки превосходящей мощь Дворян, не говоря уже о короткоживущих магах.
   Итак, я покуривал сигару и наблюдал за тренировкой на плацу бригады, когда стало светлеть. Медленно, но неуклонно видимость улучшалась, а пыль исчезала. Уже через полчаса мы снова видели "мыльную плёнку" защитной сферы. На которой, кстати, уже не было ни льда, ни чёрного тумана, ни лавы.
   Маршал выслал несколько сотен для патрулирования и разведки и вскоре все они вернулись в лагерь, сопровождая наших спасителей - Личную Сотню и самого Наследника. Герои входили в расположение армии под звуки салютов, крики "Ура", звон чокающихся чар. Было выпито немыслимое количество "кешинского" и драгоценных элимийских коньяков.
   Мы победили! Мы были живы и свободны! Небывалое воодушевление охватило всех. За исключением четвёртой тысячи четвёртого легиона, которым предстояло оставаться здесь в качестве обычного поста (не совсем обычного, конечно, ведь посты на других мирах редко превышают десяток гвардейцев), все остальные упились вусмерть.
   Никогда до и никогда после (даже с учётом полугодового запоя после смерти моей второй жены через пять веков) я так не напивался. Могу сказать одно - у меня так болела на следующую ночь голова, что я забыл о том, что могу отрезвить организм в считанные минуты и мне пришлось похмеляться до тех пор, пока память не вернулась. То есть - половину ночи.
   Итак, среди смеха, песен, братских объятий и постоянных выкриков " Слава Принцу" и "Слава Империи", по лагерю из уст в уста передавалась история отчаянно храброго похода Сотни против всего Тэригола.Без сомнения, это был один из самых доблестных, самых великих подвигов в истории Чёрной Империи. Кто бы ни читал эти строки, если ты имеешь хоть какие-то представления о чести - воздай хвалу давно ушедшим героям, чьи имена, может, и забылись, но чья слава не померкнет вовеки веков!

Глава 30.

   Новость о том, что Император дал разрешения на магическое воздействие высшего порядка, которое навсегда положит конец войне с бесами Девуса, дошла до казармы Пятого Гвардейского Училища, где нашли временный приют гвардейцы Личной Сотни и его Высочество Валон, много позже, чем до высших чинов экспедиционных сил. Не могу быть до конца уверенным со временем, но произошло это где-то в начале последних из отведённых нам суток.
   Валон уже не раз порывался отправится в бой, но Император всякий раз останавливал его. Теперь же, поняв, что надежды на победу нет, и что четыре легиона будут навеки потеряны для Отечества, он взбунтовался. Принц построил людей и обратился к ним с речью. Я знаю, что он обладал феноменальным даром убеждения, но пекаты защищали от этой способности венценосцев, так что элитные бойцы из Личной Сотни пошли за ним по своей воле. Валон не мог приказать им напрямую, ведь Сотня подчиняется только Императору, но не Наследнику. Но они пошли за ним. Пошли, не надеясь вернуться.
   Скромно и молча, без штандартов и украшений, построившись в колонну по два, они покинули казармы и отправились к телепорту на Девус. Здесь Принцу пришлось обратиться к своей способности командовать, ведь часовые у портала уже получили приказ никого не пускать. Разумеется, они подчинились Наследнику, ведь он имел законное право командовать всеми войсками, кроме Дворцовой Стражи и Личной Сотни.
   Так же молча они прошли от портала до границ лагеря уже здесь, на Девусе. Валон перекинулся только парой слов с маршалом, уточнив оперативную обстановку и отдал приказ ждать сутки, а после приступить к наложению Вечной Печати.
   Они двинулись на север, слегка забирая к западу. Принц шёл первым и как только вся колонна оказалась в чёрном тумане, Валон использовал мощное заклятье ветра и разогнал магоморфированную среду, словно это был обычный утренний туман над рекой.
   Вообще, все его спутники после рассказывали, что Принц вёл себя абсолютно бесстрашно. Без раздумий бросался он в бой, без сомнений разил врага мечом и магией. Когда бесы, оседлавшие молнии и смерчи почувствовали вражеское вмешательство, то попытались атаковать идущего впереди колонны Наследника, но он, смеясь, отразил их атаки. Ему не потребовалось даже использовать стихийные щиты - он просто отмахнулся мечом, будто имел дело не с мощнейшими заклятьями, а с жалкими стрелами примитивных племён, использующих вместо железных каменные наконечники. Конечно же, видя силу и храбрость командира, гвардейцы воодушевились и поверили в то, что они вернутся живыми и с победой. Метким выстрелом плазменного шара (в исполнении Принца это заклинание выглядело более чем впечатляюще - гудящий белый шар, покрытый сетью серебристых молний и двигающийся с неуловимой для глаза скоростью) Принцу удалось уничтожить одного из бесов, и все видели это и боевой дух бойцов поднялся до невообразимых высот.
   Вскоре они добрались до ледяной пуповины. Принц бросился на неё с мечом и все последовали его примеру. Мечи, созданные пекатами, запросто рубили воплощённую стихию воды, не встречая сопротивления. Отряд рассёк пуповину поперёк, а потом проделал то же самое ещё в нескольких местах и в последний раз уже у самой границы Тэригола. Бесы боле не пытались их атаковать, видимо новость о невероятной мощи наступающих людей уже успела разойтись среди наших врагов.
   Когда сотня вошла на территорию Аномальной Зоны, все были несколько озадачены, ведь они ожидали увидеть ряды противников, но их встретила голая степь. Лишь цветы и трава медленно колыхались, следуя порывам лёгкого ветерка. Мирный пейзаж диссонировал с безумием и яростью девусских бесов.
   И тогда Принц начал делать то, что поначалу никто не мог понять и хоть как-то пояснить для себя. Валон создавал целые стены из плазмы и пускал их в разные стороны, выжигая траву. Так как ниток из гвардейцев не смог бы повторить действия командиров, они просто стояли и наблюдали.
   Примерно через минуту усилия Наследника дали результат. Из ниоткуда начали появляться призрачные фигуры бесов. Здесь, внутри своей вечной крепости, они обладали стабильной волновой структурой, не прерывающейся кратковременным (или же постоянным) воплощением. Ни у кого из них не было ошейников из чёрной энергии, с помощью которого неведомые силы помыкали несчастными созданиями, получившими в нас имя "чертей". И, тем не менее, бесами кто-то командовал, доселе невидимый. Они пытались выстроиться в подобие строя для атаки. Однако, будучи эгоистами в высшей степени, падшие существа плохо слушались приказов и предпочитали, чтобы вторгнувшегося противника атаковал сосед. Лишь некоторые из них, более опустившиеся и уродливые на вид, с яростными криками бросились на идеальной, клиновидный строй гвардейцев. Мечи, к удивлению наших солдат, наносили нематериальным телам врага вполне себе настоящие раны. И там, где сталь (условно говоря, ибо материал, из которого были созданы пекаты не имел даже непроизносимого и не запоминаемого научного названия) касалась волнового естества девуссцев, там оставались ужасные, незатягивающиеся и не зарастающие борозды. Это было шоком для бессмертных пленников Тэригола. Почувствовав боль впервые за многие миллионы лет, они издавали ужасные крики и разбегались кто куда. И без того нестройные ряды дрогнули и обратились в бегство.
   И возможно, эта битва закончилась бы ничем, кроме позорного и трусливого дезертирства бесов, если бы не одно обстоятельство. Об этом я узнал спустя много лет от Алана, графа Вастара. Дело в том, что плазменные атакующие заклинания Принца поражали не только степь внешнего объёма Тэригола, но и его почти бесконечные внутренние магические пространства. То есть, он одновременно сжигал траву и обращал в прах созданные с помощью волшебства искусственные вселенные обитателей. Именно поэтому более могущественные райхонцы заставляли своих менее удачливых соплеменников проявляться в реальном мире и атаковать гвардейцев.
   Когда робкий враг бежал, нырнув в спасительные внутренние измерения Тэригола, Принц снова принялся жечь всё вокруг плазмой. И тогда появились существа более высокорослые высокие, по два с половиной метра, создания. Они были стройны, одеты в чёрное, имели длинные чёрные волосы, ниспадающие почти до пояса. На лицах они носили сверкающие золотом маски. Их было около тридцати и они построились в правильную шеренгу и пошли в атаку. Только когда они приблизились, стало заметно, что они были горбаты, а пальцы их, сжимающие мечи, были зелёного цвета, бугристые и с длинными звериными когтями. То есть, их ещё нельзя было назвать человеками.
   Они сражались яростно и молча, и мечи их были сродни оружию наших солдат и были так же крепки. Однако, демоны-рыцари (как впоследствии прозвали их острословы) явно давно не практиковались в фехтовании и, один за одним, получали серьёзные ранения и выходили из боя. Впрочем, даже сильно раненные, они не исчезали, а просто отлетали метров на сто и там останавливались. Многие гвардейцы прониклись уважением к противникам, ибо те переносили страдания молча, как и подобает воинам. Чёрные рыцари заслужили свое прозвище.
   Когда последний из вражеских воинов выбыл из боя, рядом с гвардейцами появилось пятеро благообразных мужей в красных одеяниях. Судя по описаниям очевидцев, они были похожи на Кэн-Аштара, только глаза их полыхали не белым светом, а багровым. Этих пятерых меткие на слово Дворяне окрестили "кардиналами". Они не вступали в бой, а стояли полукругом напротив строя наших, и ждали кого-то. Наконец, явилась и центральная фигура.
   Я составил его портер со слов гвардейцев из Личной Сотни и был этот человек точной копией нашего с Найваром райхонского знакомца. Однако, было одно отличие - в волосах у него был алый обруч. Из этого солдаты сделали вид, что он был благородных кровей или вовсе королём или императором.
   - Я Кэн-Актар, что значит - "идущий-с-мечом", - он величаво поклонился, -и я руковожу болевыми действиями по защите моего народа и моей страны. Я предлагаю тебе, чужеземец, дуэль. Если ты победишь, то мы снимем осаду. Если я - то мы убьём вас всех и будем совершать налёты на ваш родной мир до тех пор, пока будут желающие сделать это.
   После этих слов в его руках материализовался меч из чистой тьмы. Так выглядела бы чёрная энергия спрессованная в миллионы раз.
   Валон вышел вперёд и отсалютовал противнику своим оружием. Он убрал шлем. Наши воины, а также кардиналы и те из чёрных рыцарей, чьи раны были менее серьёзными, образовали круг. Все могли видеть, что Принц улыбался и имел вид человека, который не может проиграть. Эта уверенность передалась и гвардейцам, ибо многих из них, как они признавались позже, страшила неведомое могущество девусского предводителя. И мало кто изначально верил, что Наследник способен одержать победу над бессмертным магом, повелевавшим всеми известными кастами граждан Тэригола. Пусть Личная Сотня проживала на Плато, пока шла война, но им была известна мощь врага. Без пеката обычному гвардейцу было бы трудно совладать даже с чертом, не говоря уже о бесах и тех высших существах, с которыми они познакомились только что.
   К удивлению и разочарованию наших доблестных героев, Принц и Кэн-Актар исчезли. Командующих не было всего лишь пару секунд, так что подозрительность не успела овладеть гвардейцами, вынуждая их ринуться на врагов. Хотя многие и признались, что им приходила в голову мысль, что Наследника, а так же всех их, заманили в ловушку.
   Однако, когда Валон и его противник возникли в центре круга, гвардейцы возликовали, так как и без слов было понятно, кто выиграл. В руках левой руке Принц держал меч противника. Кэн-Актар был ранен, по его белоснежному одеянию растеклись пятна крови, и он с трудом держался на ногах. Его страшные багровые глаза горели пламенем ярости и ненависти. Не говоря ни слова, предводитель командир девуссцев поднял вверх целую, левую руку и все обитатели Тэригола исчезли.
   Именно в этот момент пыль в лагере начала растворятьсяв воздухе.
   Примерно в это время Вастар, тренировавшийся рядом со мной, вздрогнул, и упал в обморок (позже выяснилось, что он почувствовал могучие и всплески в пророческом подпространстве - даже боле сильные, чем на Краю Мира).
   А ещё некоторые гвардейцы из Личной Сотне утверждали, что слышали жуткий хохот, когда покидали аномальную зону.
   Годы спустя, будучи империал-адъюнктом (то есть ближайшим помощником императора), Вастар узнал некоторые подробности боя Наследника с Кэн-Актаром. Поединок проходил на Краю Мира под безумным небом, обителью Хаоса. Меч Принца вёл себя нормально, отражая удары противника, а вот сам доспех (что было странно, ведь меч был всего лишь продолжением доспеха и состоял из того же материала) не представлял препятствия для оружия райхонца.
   Оба противника обладали невероятной, нечеловеческой мощью. Они уплотнили личное время настолько, что хотя для сторонних наблюдателей они исчезли с Девуса на пару секунда, их битва длилась часами. Никто из них не чувствовал усталости. И боли, хотя раны получили оба. Впрочем, Кэн-Актар слабел быстрее противника потому, что его ранения были куда более серьёзными, в то же время Валон обошёлся несколькими царапинами. По словам Валона, он мог тогда убить предводителя девуссцев, но не стал. Кэн-Актар в знак благодарности подарил ему свой меч и дал торжественную клятву прекратить боевые действия.
   Валон никогда не расставался с этим мечом и прозвал его Тэригол, в память о победе.
   Как мы узнали в своё время, это оружие стало одной из причин Падения Империи.

Глава 31.

   Война закончилась. Каждый гвардеец, воевавший на Девусе, получил Имперский Крест. Некоторые, что было небывалым в Истории случаем - даже два (в их числе - и моя скромная персона). Маршал Зохави, тысячник Хадасси и четверо других тысячников, чьи имена напрочь вылетели у меня из головы получили титул Героев Империи. Их награждение состоялось на площади под Чёрным Дворцом и собрало всех гвардейцев, не занятых в командировке и огромное количество Дворян вообще. Десять человек были произведены в генералы. Я был среди них и стал, как я уже упоминал в самом начале повести, самым молодым генералом в истории Империи. Боле того, я, как командующий бригадой, заслужил честь называться бригадир-генералом. Это звание использовалось впервые за десятки тысяч лет, и я был несказанно горд собой.
   Всем ветеранам Девуса дали специальный отпуск на шесть месяцев. Империя могла себе это позволить, ведь у неё оставалось ещё шестнадцать легионов. Кстати говоря, все четыре легиона, участвовавших в кампании получили в дополнение к уже имеющимся титулам почётное именование "Девусских".
   Война стоила нам четыреста двадцать четыре человека убитыми. К счастью, медицина Империи была достаточно развита, чтобы полностью исцелить всех раненых и покалеченных.
   Я сделал предложение Нуте и получил в ответ согласие. Назначили и дата свадьбы - ровно через три года с момента обручения.
   Наконец я выполнил обещание на счёт разговора с Кали. Она восприняла моё объяснение с ней довольно прохладно. Если бы я не знал наверняка, что она всё ещё любит меня - ни за что бы не поверил.
   Однако, я всё ещё боялся знакомить мою первую любовь с моей истинной любовью. Пожалуй, вы могли бы ожидать большей храбрости от самого молодого генерала Империи и дважды Крестоносца. Но что поделать - не всегда смелость воинская идёт рука об руку сосмелостью в делах любовных..
   Пожалуй, не лишним будет упомянуть и о том, что Нута издала свой первый сборник стихов. Её цикл "Тэригольских песен" был признан одним из самых успешных дебютов поколения. Некоторые критики даже называли её лучшей поэтессой со времён великого Стеголита, творившего ещё при прошлом Императоре - Дилаке, Третьем Просветителе.
   Ну и, наконец, самое главное. Незаметно подошло время Коронации. Впрочем, незаметно оно подошло для меня, наслаждавшегося безмятежным отпуском и обществом моей любимой. Мы с ней много времени проводили в имении моей бабушки на Аперконе, а там, как известно, сутки длятся почти в шесть раз дольше, чем на Таросе. К слову, моя бабушка просто души не чаяла в Нуте. И это чувство было взаимным.
   Праздник Коронации длится три недели. Первая его часть, совсем не праздничная, зовётся Исходом и занимает одну ночь. Остальное же - Восхождение На Трон, всевозможные церемонии, балы, Большие Игры, обязательные отпуска во всех мирах Империи, торжественные награждения, повышения и прочая и прочая - это уже оставшиеся двадцать дней.
   В своё время, от того же Вастара, мне удалось узнать, что же представляет из себя Исход. Хотя официального запрета на обсуждение этой темы не было, тем не менее, так уж сложилось, что при смене очередного Властителя, лишь несколько человек оказывались посвящёнными в таинство.
   Итак, когда министр церемоний древний князь Хитон Роглан с крыши Креста, на глазах у многомиллиардной теле-аудитории заявил об Исходе Его Величества, из глаз зрителей полились слёзы. Плакали все - и Дворяне Небесные и знать обычная, учёные и домохозяйки, маги и пастухи, звёздные колонисты и доктора, мудрецы и святые, подданные Империи и граждане миров-клиентов. В общем - все сто миллиардов населения Чёрной Империи. Плакал и древний князь Роглан. Он был последний из людей, не считая Наследника, кто видел Императора Сатина.
   Трансляция торжественного шествия Повелителя заканчивалась на этаже, где находилось Средоточие. Дальше, к дверям святая святых Империи шли только трое - августейшие особы и министр церемоний. Последний оставался снаружи, а сын и отец исчезали в самой таинственной комнате (хотя к этому помещению больше подошли бы слова "измерение" или "пространство").
   Через десять часов, дверь открылась вновь, и на пороге возник Император Валон, пятый Триумфатор (этим титулом он был награждён Сатином, что было утверждено Малым Советом - крайне редкий случай, когда титул получали ещё до Коронации). Правитель поднял с колен старика Роглана (согласно протоколу, министр традиций всё это время ждал возвращения будущего Императора будучи коленопреклонным, что нелегко далось восьмисотлетнему мужчине).
   Император и министр вышли к съёмочной группе и вся Империя возликовала. Воцарился новый, сто двадцать девятый Император Чёрной Империи! Небеса всех миров Империи озарились несмолкающими все три недели салютами, семьи откупоривали свои лучшие вина и коньяки, центральные площади столиц, городов и деревень огласились радостными криками и здравицей Императору. (Думаю, вы не удивитесь, если узнаете, что за эти три недели было зачато больше детей, чем за весь следующий год). Радость добрых жителей Чёрной Империи была настоящей, искренней и великодушной. Враги мирились с врагами, обиженные прощали обидчиков, семьи воссоединялись, угасшая любовь воскресала вновь. Не существовало ничего такого, что не могло быть исправлено во дни Коронации. Традиции чтились свято, ибо традиции - основа всякой уважающей себя Империи.
   Жаль, что я не обладаю литературным талантом моей давно почившей любимой, Нуты. Как бы я не брался за описание Великого Праздника - у меня получается лишь бледное, жалкое его подобие. Просто представьте себя самый яркий, самый весёлый, самый пьяный и счастливый праздник и умножьте все краски, всю радость, всё веселье и счастье в тысячу раз и вы получите отдалённое представление о Коронации Его Величества Валона!
   Впрочем, я несколько увлёкся, ведь первым делом надлежит мне описать, что же являет собой Исход - первая, и наиболее загадочная часть Коронации.
   Когда Наследник и монарх вошли в Средоточие, оно предстало перед ними в виде небольшого, окрашенного в светло-бежевый цвет сферического зала (думаю, никто в Империи, даже сам Повелитель, не знал тонкостей пространственно-магической конфигурацииСредоточия). В воздуха плавала лёгкая белая дымка, похожая на пар, но абсолютно сухая. Несколько минут отец и сын стояли молча. Валон не знал, что они ждут и был готов к чему угодно - вплоть до того, что им предстоит бой с неизвестным врагом. "Тэригол", висевший в ножнах на поясе, лёгкой вибрацией ответил на воинственные мысли хозяина - это оружие всегда было готово пролить кровь.
   Дымка начала рассеиваться, одновременно с этим стены отступали в всё дальше и дальше, пока ощущение расстояния не потерялось вовсе. Пол тоже "уплыл" из под ног, двое висели в светлом безвременье. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем где-то в невообразимой дали начало что-то проявляться. Вначале это была просто мешанина цветов, застенчиво появляющихся из-за горизонта. Потом цвета разделились, образовав горы, небо, леса, моря. Там, где только что не было ничего, кроме белесой дымки, теперь был целый мир. Наконец, Валон с отцом мягко опустились на траву - изумрудно шелковистую. Здесь всё было ярче, ароматнее, словно светящее изнутри. Валон потрогал ствол ближнего дерева, и почувствовал, как дуб отзывается на его прикосновение лёгким покалыванием - вне всякого сомнения, здесь даже растения обладали душой и чувствами. Принц обернулся к отцу и увидел, как тот ухмыляется, наблюдая за отпрыском. Наследник подумал о том, что Император здесь не впервые. Валон продолжал осматриваться. Самым удивительным было здешнее небо: словно кто-то смешал бирюзу морских волн с блеском бриллиантов и глубиной космоса. Глядя на это чудо, хотелось смеяться и плакать от радости.
   Валону стало казаться, что прежде он жил в некоей упрощённой, выцветшей копии, и только теперь попал в истинный мир. Словно малое дитя, он гладил траву, слушал пение журчащей неподалёку воды, наслаждался ласкающим кожу ветерком.
   Вдруг, кустарник, росший на той стороне ручья, раздвинулся и из него вышел человек. Он был одет в светлый охотничий камзол, белые кожаные сапоги, а его длинные волосы были перехвачены на лбу тесёмкой. В остальном, он был копией Валона и Сатина, чуть старше первого и чуть младше второго. Человек шёл к ним, улыбаясь и широко расставляя руки для объятий.
   - Как зовут твоего сына, Сатин? - человек подошёл и сграбастал руками обоих гостей и крпко прижал их к себе.
   - Это Валон, отец.
   - Отец? - с изумлением отозвался Валон. - Значит ты - мой дед Дилак?
   Незнакомец и Сатин рассмеялись, хлопая Валона по плечам.
   - Это Креон, первый из нашей династии!
   Валон на некоторое время лишился дара речи. Креон, Основатель Империи! Но как? Разве не умер он многие тысячи лет назад? И если умер - то что это за место? Неужели?..
   - Да, сынок, - Креон стал серьёзным и внимательно смотрел в глаза потомку, - это Страна Вечного Света. Та, о которой тебе рассказывала мать перед сном. Здесь бесконечное множество стран и миров, самых разных, но все они прекрасны. Здесь живут твои предки, а также их любимые женщины и братья, проигравшие поединки на Краю Мира. И твои братья тоже здесь. Пройдёт совсем немного времени, и ты окажешься среди нас. А теперь, я уведу твоего отца, ибо его время пришло.
   Сатин и Креон, обнимая друг друга за плечи и оживлённо беседуя, медленно удалялись. Валон вдруг расплакался и ничего не мог с собой поделать.
   - Постой, отец, я должен сказать тебе кое-что!
   Бывшие императоры развернулись. Сатин вернулся к сыну и с печальной улыбкой готовился выслушать преемника. Он точно знал, какие слова будут произнесены, ведь он сам говорил то же самое несколько тысяч лет тому назад.
   - Мне трудно говорить об этом по многим причинам. Ты был для меня как величайшим примером, так и объектом жгучей ненависти. Не знаю, помнишь ли ты, но до двадцати лет я рос в Иприме, малоизвестном мире, среди постоянно враждующих между собой феодальных прото-государственных образований. У меня было семь верных друзей, сыновей воинов, которые пошли бы за мной в огонь и воду. И вот, когда мне исполнилось четырнадцать, маркиз Атоэнде, повелитель страны, в которой я рос, отправил нас восьмерых с заданием. Оно казалось нам лёгким, но в результате погибли все, кроме меня. После я узнал, что приказ на самом деле отдал Сатин, Император великой Чёрной Империи. И тогда я возненавидел тебя. Позже, когда мне исполнилось шестнадцать, маркиз объявил, что я должен выбрать себе невесту. Изо всех концов того мира были привезены самые красивые девушки. И среди них была Герта, в которую я влюбился с первого взгляда. Я был счастливейшим человеком во Множественной Вселенной, ибо обрёл любимую, и она ответила мне взаимностью. Однако, во время военной кампании против одного из многочисленных врагов Атоэнде, Герта была похищена из замка, а после найдена мёртвой в одном отдалённом подгорном селении. Я, объятый жаждой мести, провёл расследование и снова нити вели к Сатину, моему отцу. А когда мне исполнилось двадцать, меня разлучили с миром, который я любил и который был единственным местом, которое я знал - с Ипримом. Я попал на Донгар и был потрясён великолепием Чёрного Дворца и Парящего Острова в целом. Моей самой большой мечтой было увидеть своего отца, величайшего повелителя Вселенной. У меня появились верные друзья и любовница, в чьих жарких объятьях я впервые нашёл утешение после смерти Герты. И лишь через десять лет великий Сатин принял меня. Не в Тронном Зале и даже не в одном из церемониальных залов, в обычной гостевой комнате. Ты ни разу не взглянул на меня, и я почувствовал себя пустым местом, никчёмным и презренным человечишкой. И ты сказал мне, что отправляешь меня в Изгнание на семьсот лет, а потом мне предстоит битва с моими собственными братьями за Чёрный Престол. Я понял, что, скорее всего, все мои друзья и любовница умрут к моему возвращению. И у меня не было ни малейшего желания убивать моих родичей. Моя ненависть к тебе росла и крепла за эти семьсот лет, и я даже намеревался убить тебя сегодня. Я ведь своими руками убил своих соперников-Принцев и думал, что смогу прикончить и тебя. И только сейчас я понял, что ты делал лишь то, что должен был делать. Что всё это было ради блага Империи, ибо это превыше всего. Ибо у меня, в отличие от моих подданных не может быть иной любви, кроме Отечества. Ибо я не принадлежу себе, как и ты, отец мой, не принадлежал себе. И когда придёт время Империи обрести Принцев, я буду поступать с ними так же, как ты поступал со мной. И никто не узнает, какую боль это причинит мне, и какие страдания будут сотрясать мою душу...
   - Теперь ты, Валон Триумфатор, стал истинным Императором, - Сатин смотрел на сына с гордостью. - Помни только о том, что чёрная энергия, струящаяся в твоей крови - это великое испытание. А теперь, прощай. Точнее - до встречи.
   Креона и Сатин улыбались. Они скрылись в волшебном лесу, ни разу не оглянувшись. Валон смотрел в сторону, куда они ушли, пока дымка снова не скрыла мир. Он вернулся в Средоточие, которое приняло форму гигантской залы, в которой била ключом чёрная энергия. Валон ощущал её биение, её пульс и чувствовал её потоки, идущие изо всех миров Империи и сливающихся здесь, в этой таинственной комнате. Откуда-то он знал, что Средоточие появилось в тот момент, когда Креон внимал Творцу и получил от того знания, наставления и сродство с энергией Хаоса - чёрной энергией, из которой вытекает вся магия мира.
   По коридору шёл новый Император.
   Следующим этапом Коронации было Восхождение На Трон. Собственно, это была основная часть празднества. Специальная комиссия, под председательством министра традиций великого князя Ронама Эскхофа работала не покладая рук все шесть месяцев со дня Возвращения Принцев. Были отобраны сто пятьдесят тысяч человек со всей Империи. И в это число вошли не только Небесные Дворяне, но и все подданные и граждане, достойно и с честью служившие на благо Отечества. Чиновники, солдаты и офицеры Имперской Армии (здесь я впервые упоминаю об этом силовом ведомстве, но оно ещё сыграет свою роль в будущем), учёные и маги, священники Церкви, творческие деятели, гвардейцы и прочая и прочая. В полном составе приглашался Блок Министров, Малый Совет, Вице-Короли, главы звёздных колоний.
   Присутствовать на церемонии было огромной честью и те, кто удостаивался её, получали специальные ордена и передавали их из поколения в поколение, как величайшую реликвию.
   На этот раз, при подготовке к Восхождению На Трон, комиссии пришлось проделать двойную работу. Дело в том, что каждый Крестоносец получал автоматическое право присутствовать в Большом Тронном Зале, да ещё и с дамой (обычно награждённых высшим воинским орденом было не более двух-трёх сотен, а в этот раз - около шестнадцати тысяч человек). Так что вся предварительная подготовка пошла насмарку, а великий князь Эскхоф дважды за эти месяцы отправлялся в больницу с диагнозом нервное истощение. А ведь он был гвардейцем и генералом, что произошло бы с менее стойким человеком даже подумать страшно.
   Однако, как и любая бюрократическая система, над которой довлеют сроки и самое высокое начальство, комиссия справилась. Сто пятьдесят тысяч человек, сливки общества, наполнили Большой Тронный Зал в день церемонии. Никаких родовых гербов и тем более - надгербий. Все костюмы и женские платья были строго покроя и обязательно чёрного цвета, из украшений - только ордена и медали, для женщин - простые колье из чёрного жемчуга. Короны высшей аристократии, в том числе и Вице-Королей миров Ядра остались в усадьбах, ибо в этот день в этом зале монарший венец мог носить только один человек - Валон, восходящий на Престол своих отцов.
   Внизу, под Чёрным Дворцом, замерла в предвкушении трансляции стомиллионная толпа. Море человеческое сохраняло тишину, боясь пропустить даже малейшую подробность церемонии. Здесь, на Главной Площади Империи каждый имел право одеваться как хотел и разнообразие всяческих нарядов, лучших, которые только мог позволить себе человек, поражало воображение.
   Остальные же сто миллиардов добрых жителей Чёрной Империи ждали начала церемонии в своих материнских мирах или там, где их застали дела.
   Как только Донгар погрузился в вечерний сумрак, крыша Восточного Крыла Дворца, где и находился Большой Тронный зал, отъехала в сторону. Медленно и величаво опускался с небес Валон. Он был одет в скромный чёрный камзол, точно такой же, какой носил его отец (честно говоря, я всегда подозревал, что последний император унаследовал костюм вместе с государством), его чёрный плащ грациозно развевался. Стояла такая тишина, что каждый слышал шуршание шёлковой ткани плаща.
   Он опустился точно в середине центрального прохода, оставленного специально для этой цели. По традиции, он повернулся сначала направо, приветственно склонив голову, затем налево и тоже поклонился. Затем медленно, чеканя шаг гвардейским парадным маршем, он пошёл к ступеням и Трону. Дойдя до первой ступени, он опустился на колени, что символизировало подчинённость Императора Отечеству, Династии и Престолу. Он шёл вверх, чёрные сапоги мягко ступали по покрытым драгоценным ахторианским коврам ступеням. На предпоследней ступени, он развернулся к людям и снова стал на колени. Это символизировало верность Императора своим подданным и традициям предков. И наконец, он опустился на колени уже у самого Трона - это символизировало веру в Творца.
   Валон медленно, словно боясь сломать, уселся на Трон. От небольшой группы самых приближённых особ отделился министр традиций. Он подошёл к Престолу и вручил Властителю державу, после чего громко, на весь Зал возгласил: "Слава Империи!" Присутствовавшие в Зале, а так же миллиарды прочих хором отозвались: "Слава! Слава! Слава!". Затем ко Престолу подошёл министр церемоний и вручил Валону скипетр. И снова прозвучало то же самое. Наконец, Старейшина Церкви с короной из чёрного золота (секрет этого материала хранился строжайшим образом и во всей Империи только сам Властитель мог носить его) подошёл к сидящему на Троне Повелителю и одним движением надел корону ему на голову. Император встал и широко расставил руки, словно пытаясь обнять весь свой народ. И после этого Тронный Зал огласился аплодисментами и приветственными криками.
   Сто двадцать девятый Император официально возглавил Чёрную Империю.
   Я не знаю, кому доведётся прочесть мою повесть, но уверен, что у любого читателя возникнет недоумение - как получается, что Властителя сотни миров коронуют таким вот простым и быстрым образом? Я и сам не раз присутствовал на коронациях туземных вождей, феодальных владык и лидеров довольно больших государств и зачастую церемония непосредственно коронации длилась часами, если не сутками. Однако, вас не должна ввести в заблуждение кажущаяся простота сего действа в Империи. В давние времена всё было иначе: невероятно пышно, безумно долго, сложно до такой степени, что существовало особое министерство коронации, чьей единственной заботой было следить за соблюдениемпротокола. Потребовался труд целой череды Императоров, носивших титулы Упростителей и Реформаторов, чтобы свести к минимуму процедурные моменты. Да что там говорить - только провозглашение всех владений короны сто пятьдесят тысяч лет назад (хотя, сами понимаете, их было значительно меньше, чем в наше время) занимало почти полные сутки. И если вы уверены, что упрощать легче, чем усложнять, я вынужден вас разочаровать - всё обстоит полностью наоборот.Очень трудно найти баланс между здравым смыслом и верностью традициям.
   Следующие девятнадцать ночей были праздничными для всех, кроме самого Императора. Он вынужден был работать не покладая рук. Малые церемонии длились почти бесконечно - заканчивалась одна, тут же начиналась другая. Повелитель должен был принять верительные грамоты от послов клиентских миров и прочих, с которыми Империя поддерживает дипломатические отношения. Он должен был подтвердить назначение на пост всех Вице-Королей и Имперских Советников. Он так же занимался составом Блока Министров, Малого и Большого Круга Советников, главами всех более-менее значительных ведомств, комиссий и учреждений. Он был обязан лично произвести обязательное повышение по Дворянской титулярной иерархии. А этого ждало четыре сотни одних только баронов (к слову, повышение моего рода до титула князя должно было состояться на двадцать пятом году правления Валона, но, как вы понимаете, после Падения сделать меня князем Империи было уже некому). Наконец, на его Коронацию выпала очередь принять в Ядро клиентский мир, а это бездна бюрократической мороки. Каурту официально стал двадцать вторым миром Ядра.
   В зените славы и могущества, полная сил, надежд и амбиций вступала Империя в эпоху правления нового Повелителя.
   И никому из её обитателей в сотне миров даже в страшном сне не могло привидеться, что Валон, титулованный Пятым Триумфатором совсем скоро приведёт Державу к ужасному концу.

Часть 2.

Глава 32.

   Эмфар. Мир сколь прекрасный, столь и дикий. Молодая планета, чья растительная жизнь уже завоевала сушу, а животная находилась в зачатке и даже не думала выбираться из океанов. Такой мир, разумеется, не мог породить развитую человеческую цивилизацию, но она здесь присутствовала. Маги Эмфара - малое племя, чья численность не превышала десяти тысяч человек. Они равномерно расселились по планете и держались обособленно. Откуда они пришли и почему - оставалось загадкой. И хотя Эмфар юридически являлся девяносто восьмым миром Чёрной Империи в статусе клиента, мы мало знали о его обитателях. Они неохотно шли на контакт с нами. Многие из них вообще не признавали никакого центрального правительства и нападали на имперских служащих, исследователей и даже гвардейцев. Именно по этой причине в Эмфаре на постоянной основе размещалась тысяча гвардейцев. В то же время имперская администрация, научная группа и местный комиссариат Пси-Магической Комиссии в сумме насчитывали сто двадцать два человека.
   Эмфар был случайно (что бывает довольно часто), открыт двадцать три тысячи лет назад. Мир имел третий КМИ после Тароса и Нирпеи, равняясь восьмидесяти. Считалось, что это делает местных магов заведомо менее могущественными, чем волшебники Донгара, но это было не так. Каким-то образом они умели накапливать энергию хаоса в своих башнях и прилегающей территории. Поначалу этот факт вызвал широкий резонанс в магических и научных кругах Парящей Столицы. Однако, эмфарцы не спешили делиться секретом, а наши собственные опыты стабильно проваливались. Военная же кампания, развязанная с целью выведать секрет, хоть и закончилась номинальной победой, не достигла успеха. Погибло десять гвардейцев против двадцати восьми эмфарцев. Вместе со смертью местного мага, разрушалась и его башня. А магическая энергия, накопленная неизвестным количеством поколений его предшественником, каким-то загадочным образом распределялась среди соседей. Наши учёные подсчитали, что каждая следующая башня будет стоить нам на двенадцать процентов потерь больше, и в какой-то момент выжившие эмфарцы станут настолько сильны, что смогут годами противостоять целой тысяче, если не легиону Гвардии. Империя предложила почётный мир и большинство эмфарцев приняли условия. Формально они признавали высшую власть Императора, но Имперский Советник на Эмфаре был на самом деле советником, а не правителем. Мы почти ничего не знали о внутреннем устройстве либо иерархии эмфарского общества. По каким-то неведомым для нас принципам маги девяносто восьмого мира каждые десять лет определяли представителей, сотрудничающих с имперской администрацией и постоянно проживающих в Локенгаре или, короче - Локе, небольшом городке, столице мира. Это было единственное крупное поселение на планете и единственное место, где можно было совершенно не опасаясь ходить без доспехов и оружия. Разумеется, ни клочка эмфарской земли не принадлежало Дворянам и ни один из нас не имел права на какой-нибудь местный титул - это было одним из условий клиентского договора.
   В отличие от остальных миров, куда мы на самом деле приносили высокую цивилизацию, процветание и мир, Эмфару мы, как мне всегда казалось, не дали ничего. Слишком самодостаточными были местные жители. Более того, только в этом мире у Небесного Дворянина появлялось ощущение, что его просто терпят. Ни о каком благоговении или преклонении не могло быть и речи. Должен признаться, эти качества эмфарцев мне очень импонировали.
   В то же время, не смотря на загадочность, скрытность и предпочтение одиночества кампании, эмфарцы отнюдь не были дикарями. Они обладали превосходными манерами, были исполнены благородства и достоинства. Они могли с блеском вести беседы на философские, религиозные, культурологические темы, не уступая в остроте ума высшим магам и блестящим учёным Империи. У них была белоснежная кожа, тонкие черты лица, золотые волосы и незаметные, но очень тугие мускулы. Их женщины были прекрасны лицом и фигурой, и даже Император счёл бы за честь взять их в жёны (Впрочем, эмфарки слишком горды, чтобы стать не единственной женой, а одной из сотни Императриц). Всего же в истории было лишь два случая, когда волшебница этого мира выходила замуж за донгарца.
   Каждый эмфарец был сам себе послом, войском, обществом и церковью. Единственное, что местные жители чтили свято и за что без раздумий готовы были пожертвовать жизнью - это семья. Мужчины и женщины здесь имели равный статус, а вот дети были чем-то сакральным. Социологи предположили, что это связано с неким демографическим кризисом, или даже катастрофой, постигшей родной мир эмфарцев (но с тем же успехом это могло быть обусловлено чем угодно, ведь почти всё наши знания про обитателей планеты - на самом деле были всего лишь нашими собственные теориями и предположениями). Мужчина и женщина заключали брачный союз, производили на свет двоих детей, не больше и не меньше. Супруги воспитывали детей, а потом "уходили" (как и куда и что вообще подразумевалось под этим, учёным выяснить не удалось, но две самых распространённых версии звучали так: телепортировались в иной мир, либо совершали самоубийство). Дети наследовали башни свои родителей. Так поддерживалась постоянная численность населения.
   С точки зрения дипломатии и колониальной политики, Эмфар был абсолютно бесперспективен. Ему никогда не светило стать миром Ядра - слишком уж неподходящая общественная структура, несовместимая со многими основными принципами Империи. Имперскими Советниками сюда отправляли в основном заслуженных дипломатов предпенсионного возраста, у которых было много опыта, но мало шансов попасть в МИД или развитый мир на хорошую должность. Это была своего рода "почётная отставка" - человек дорабатывал здесь несколько десятилетий и отправлялся на покой в статусе Имперского Советника, что добавляло в копилку его рода очень весомый плюс и приближало повышение по титулярной лестнице.
   С военной же точки зрения, всё было иначе. Лишь совсем недавно Эмфар понизили с девятой категории опасности до седьмой. И это был единственный мир Империи (Девус, разумеется, не считается, ведь он не входил в сотню миров нашего государства), включая и миры Ядра, где на постоянной основе размещалась тысяча гвардейцев. И единственный, где не было "туземных дивизий", как иногда снисходительно называют подразделения Имперской Армии, которая, как известно, комплектуется из местных воинов.
   И если, как я уже говорил, в имперской администрации служили либо совсем зелёные новички, либо без пяти минут пенсионеры, то военная служба на Эмфаре считалась весьма почётной и многие мечтали попасть сюда. Хотя столкновения с местными жителями были редкостью, но ни всё же случались. И это был бесценный опыт, ведь местные - маги изумительной изобретательности и к тому же все как один великолепно владеют всеми видами холодного оружия.
   Отдельного упоминания, без сомнения, заслуживают башни Эмфара. В среднем они достигают ста метров в высоту и десяти в диаметре. Строятся они с помощью магии: серые гранитные глыбы подгоняются с безупречной точностью, в после ещё и спрессовываются, образуя таким образом сплошную гранитную скалу. Вершину башни увенчивает купол, прозрачный изнутри и матово коричневый снаружи. Витая каменная лестница связывает все этажи башни, от подвалов, до крыши. Внизу - хозяйственные помещения, насосы и нагревательное оборудование (эмфарцы - большие знатоки механики, но используют её только для того, чтобы заместить бытовую магию, тем самым снизив маго-энергетическое потребление), а так же конюшни для пегасов. Жилые помещения в самом верху и занимают 3-4 этажа под куполом. Сам же купол - это рабочий кабинет мага. Здесь он размышляет, читает книги, проводит вычисления, строит гипотезы самого разного плана (от космогонических и геологических, до математических) и так далее. На центральных ярусах расположены мастерские, оружейные комнаты, классы для занятий с детьми и гостевые залы (иногда даже эмфарцы совершают визиты). С помощью магии хозяин башни может создать окно в любой комнате.
   Эмфарцы - большие снобы. Они огромное значение предают внешнему виду. Их одежды всегда опрятны и элегантны, но никогда не бывают вызывающими. У них безупречный вкус к искусству и огромный талант к живописи, скульптуре, музыке. А вот с литературой дела обстоят несколько хуже - они редко пишут художественные книги и почти никогда не сочиняют стихи. Они объясняют это тем, что данное занятие слишком сильно воздействует на эмоциональную составляющую их души, требуя слишком большого расхода нервных сил. Хотя, они с удовольствием читают нашу литературу, а моя Нута была в их среде самым популярным имперцем всех времён и для каждого эмфарца было честью принимать её у себя. Они откровенно наслаждались её стихотворениями и нередко плакали, когда она декламировала свои стихи.
   Да, чуть не забыл. Само слово "эмфар" на языке местных означает "страна безмятежности". И это название в целом оправдывает себя. Здесь нет хищников (впрочем, в море водятся гигантские трилобиты, но эмфарцы не путешествуют на кораблях) и ядовитых для человека растений. Климат одинаково тёплый и влажный по всей планете. Местные жители снимают по три-четыре урожая в год со своих полей, лежащих вблизи от башни (каждый выращивает для себя то, что хочет и сколько хочет). При этом используется сложная агро-магическая система, доведённая до совершенства.
   Есть в центре самого большого океана на планете один остров, , внушительных размеров, где живут дикие животные, напоминающие таросских кабанов. Можно со стопроцентной уверенностью заявить, что их завезли сюда из иного мира. Эмфарцы несколько раз в год прилетают на остров поохотиться, дабы пополнить запасы мяса. На наши же предложения поставлять им любые мясные деликатесы из любого мира Империи они неизменно отвечают отказом - привычка во всём полагаться на собственные силы стала их второй натурой.
   Вот примерно и всё, что я знал об Эмфаре, когда получил назначение командующего местным гарнизоном. Произошло это на пятом году правления Валона. В моей жизни за это время произошли грандиозные перемены - я женился на Нуте. Моя любовь к ней не только не ослабла, но и наоборот - окрепла. С нетерпением ожидал я окончания очередной командировки, дабы вернуться в усадьбу Камтэнов на Донгаре или в имение бабушки на Аперконе, ибо Нута проводила там очень много времени. К счастью для меня, её любовь тоже не остыла (чего я очень боялся во время разлуки, ведь я справедливо полагал, что не достоин любви столь чистого и прекрасного создания).
   У читателя может возникнуть справедливый вопрос - а зачем автору вообще понадобилась писать об Эмфаре и времени проведённом в том мире? Ответ мой прост. Я хочу на личном примере продемонстрировать то бесконечное многообразие и богатство, которым обладала наша чудесная Империя. Каждый подданный или гражданин располагал не только своим миром, но и всей сотней миров. Сотней миров, со всеми их тайнами, цивилизациями, легендами и мифами, историей, народами, культурами. Это разнообразие потрясает воображение. А ведь были и прочие миры, населённые и нет, где Империя имела научные посты, представительства, разведывательные миссии. Моё ныне исчезнувшее Государство предлагало каждому его жителю безграничные возможности для самореализации. К тому же, и тысячи лет не хватило бы, чтобы объездить все страны и посетить все достопримечательности.

Глава 33.

   Итак, шестого сентября 340223-го года от Основания Империи, я и Нута, держась за руки, как парочка юных любовников (по сути, такими мы и были, хотя в то время мы считали себя уже повидавшими виды и опытными людьми) смотрели на транспортный портал на Эмфар. Как и порталы иных миров, он располагался в гигантском транспортно-логистическом хабе (ТЛХ) Тароса, Нижней Столицы (сейчас мне кажется неудобным, что и планета и главный город назывались одним и тем же именем, но тогда я не обращал на это внимания). Сотни всевозможных транспортных средств ежесекундно прибывали сюда либо отбывали отсюда. Море, воздух, суша - все виды транспорта трудились на благо добрых жителей Чёрной Империи. Миллиарды тонн грузов принимались, сортировались, обрабатывались, отправлялись к конечному потребителю из самой крупной меж-мировой развилки известной части Множественной Вселенной. Космолёты, самолёты, флаеры, вертолёты, дирижабли, гигантские контейнерные корабли, парусники, грузовики на воздушной подушке, караваны вьючных животных - вот далеко не полный список того, что одновременно перемещалось перед нашими глазами во все стороны. Казалось невозможным, что всё это работает без сбоев, пробок и ошибок. Но тем не менее, так и было. Нижняя Столица в те времена занимала площадь около миллиона квадратных километров, и более половины из этого приходилось на ТЛХ. Если Донгар был душой и мозгом Империи, то Тарос - её сердцем, благодаря которому по венам титанического организма текла кровь.
   Портал на Эмфар ютился на самом краешке ТЛХ. Он существовал только в наземном исполнении, в отличие от разно-средовых порталов более населённых миров. Минимальная транспортная арка, позволяющая разминуться двум сорокатонным грузовикам на воздушной подушке. Так как регулярного пассажирского сообщения с Эмфаром не было, несколько дней назад мы с Нутой подали заявку на место в небольшом пассажирском автобуче. И сегодня нам прислали сообщения о готовности к рейсу. Места мы оформили анонимно, на чету вольных торговцев ювелирными изделиями с Аперкона (эмфарцы иногда соглашались обмениваться на эти и в самом деле великолепные вещицы).
   Мы прибыли к месту отправления флаера самыми последними и заслужили неодобрительные взгляды пожилой супружеской пары в модных одеждах таросского покроя (наверняка пенсионеры-путешественники), мелкого чиновника колониальной администрации и двух богемного вида субъектов неопределённого пола (позже выяснилось, что это были муж и жена с Ванора, скульпторы). Впрочем, сердились на нас недолго - невозможно долго сердиться на юношу (я выглядел двадцатилетним почти до четырёхсот лет) и девушку, держащихся за руку. Одеты мы были с стандартные туристические костюмы и вид имели такой влюблённый, что нас приняли за парочку, путешествующую в свой медовый месяц. В те времена, среди подданных из миров Ядра, перемещения из одного мира в другой без багажа были популярным методом отпраздновать свадьбу. Все, кроме чиновника, дружески улыбались нам.
   Автобус поднялся на метр над землёй и не торопясь двинулся к арке портала. Не знаю, по каким соображениям он полз со скоростью двадцать километров в час, ведь дорога была абсолютно пустой и лежала далеко в стороне от оживлённых транс-мировых путей центра ТЛХ. Тем не менее, мы потратили полчаса на то, чтобы преодолеть пятнадцать километров от ближайшего пассажирского терминала до телепорта.
   Пожалуй, я должен пояснить, почему я пошёл на этот маскарад, вместо того, чтобы воспользоваться гвардейским порталом на Северном Плато. Я хотел увидеть Эмфар глазами обычного путника, без навязчивого внимания моих коллег и подчинённых. Первое впечатление обычно самое важное и мне хотелось, чтобы оно было как можно более объективным. Даже Фашот не знал о моих намерениях.
   Глядя на мелькающие вдали грузовые и пассажирские воздушные суда, я в очередной раз задумался о первой крупной реформе Валона. После того, как шестнадцать тысяч гвардейцев, воевавших на Девусе получили Кресты, в стане бюрократии началась тихая паника. Дело в том, что получение высшей военной награды автоматически переводило оруженосца в ряды собственно Гвардии. Я сам толком не знал, по каким принципам чиновники определяют, представители какого рода имеют в случае службы в Гвардии право на оруженосца, а какие нет. Там была очень сложная система, рассматривающая историю твоих предков чуть ли не до дня посвящения в Небесные Дворяне. Гвардейцы, не имеющие оруженосцев, не допускались на некоторые миссии. И здесь тоже существовал некий запутанный бюрократический механизм, отделяющий одни командировки от других. В общем, Валон просто взял и отменил институт оруженосцев, как таковой. Совет баронских старейшин (бароны были единственным слоем Небесного Дворянства по-прежнему имевшим подобный представительский орган) был вне себя от радости. Последний пережиток древности, когда у каждого звания были свои права и привилегии, а бароны, составлявшие численно почти половину Знати, имели столько ограничений и запретов, что многими воспринимались как низший вид, промежуточное звено между коротко-живущими и донгарским нобилитетом был разрушен. Теперь, благодаря юному Императору, бароны официально стали такими же, как все остальные. Кроме, разумеется, великих князей и древних князей - носители двух высших титулов сохраняли кое-какие привилегии (по большей части чисто церемониальные).
   Наконец, гул разбуженного пчелиного улья остался позади, и мы оказались в ином мире. Первое, что бросилось в глаза -здешнее небо. Оно было почти белым вверху и тёмно-синим у линии горизонта (словно кто-то перевернул гигантскую фарфоровую чашку с голубой коёмочкой). Горы впереди, густо покрытые яркой зеленью казались близкими и невысокими, но на самом деле они достигали пятнадцати километров в высоту и отстояли от городка почти на сотню километров. Асфальт, вместо привычного серого, имел тёмно-бурый цвет - местные жители по какой-то древней традиции добавляли особый пигмент в материал, из которого изготавливали дорожное покрытие. Впрочем, дорог на этой планете было немного. Кроме Лока, они имелись только в регионе Тинги, могучей реки, берега которой были густо (по местным меркам) утыканы башнями. Ну и, наконец, Лок сразу же производил впечатление неистребимой провинциальности, выражаясь грубо - захолустного местечка. Двухэтажные дома из бежевого кирпича местного отжига, казались присыпанными пылью, словно товары на верхней полке у старьёвщика. Сперва даже казалось, что столицу вообще покинули люди, но вскоре двери одного из зданий отворились и на улицу высыпала толпа ребятишек школьного возраста. Наш попутчик, мелкий клерк, доселе имевший вид хорошо сохранившейся мумии, вдруг ожил и начал махать рукой. Девочка со смешными косичками, широко улыбаясь, мазала ему в ответ.Когда мы свернули, оказавшись на Имперском (так в те времена называли центральные улицы большинства городов) проспекте, перед нашими глазами предстало множество гвардейцев, прогуливающихся в одиночку, парами, либо компаниями. Некоторые из них гуляли с девушками - не эмфарками, разумеется, а дочерьми (иногда и жёнами) местных служащих, рабочих и владельцев немногочисленных заведений и контор. Разумеется, это были воины, получившие увольнительную, ведь казармы располагались за чертой города. Кодекс Гвардии не допускает даже мысли о самоволке.
   Я знал, что увижу нечто подобное.Тихий маленький городок, где все знают друг друга по имени и где приятно жить после выхода на пенсию. Однако, я не большой любитель мегаполисов (хотя таких хватает и среди Небесной Знати) и мне здесь сразу понравилось. По разгорающимся глазам Нуты я понял, что и ей тоже (по этому поводу я сильно переживал и даже разрешил ей, вопреки традиции, вернуться на Донгар, если Эмфар не придётся ей по душе). Местные здания, хоть и были максимум трёх этажей в высоту, были обильно украшены искусной лепниной. Двери были выполнены из драгоценного и крайне редкого вида гигантских папоротников с непроизносимым местным названием (у эмфарцев для науки имелся отдельный язык, не употребляющийся в быту) и замысловатым, никогда не повторяющимся естественным узором. Подобная древесина может служить тысячелетиями, не нуждаясь в уходе, кроме того, она настолько плотная, что не по зубам ни одному вредителю. В своё время дизайнеры из более развитых миров Империи предлагали эмфарцам всё, что угодно в обмен на неё, но у местных очень строгие правила на счёт импорт/экспорта, а по колониальному договору они обладают последним словом практическим по всем вопросам, кроме разве что обороны. Окончательно же пленил моё сердце чёрный мрамор, из которого были выстроены главные здания столицы, расположенные по сторонам огромной (для двухтысячного, не считая гарнизон, населения столицы) площади. Асфальт (точнее, его местный эквивалент) здесь был не бурого, а благородного пурпурного цвета, который в Империи почитается почти наравне с чёрным. Всё это указывало на то, что местные жители серьёзно относятся к своим обязательствам по отношению к Империи, ведь для них, как носителей высокой культуры, символы значили очень много.
   Автобус, тихо шелестя воздухо-нагнетателями, миновал площадь и, свернув два раза, остановился у вокзала. Это было одноэтажное строение с высоким потолком и затейливо раскрашенными конными рамами. Здесь было три платформы для наземного транспорта и площадка для флаеров. Наши попутчики-скульпторы сразу же отправились к воздушному транспорту, сели во флаер и умчались куда-то к горам. Старичок чиновник деловито удалился в сторону центральной площади. Пожилая чета направилась к ближайшему справочному терминалу - благо в Локенгаре работала небольшая термоядерная электростанция. Мы с Нутой пошли за ними. По первоначальному плану мы должны были найти гостиницу, погулять по городу, а затем слетать к Тинге и в Патир (регион, где находился памятный знак в честь павших гвардейцев и эмфарцев). Однако, планам нашим не суждено было сбыться.
   Не успели мы войти в здание, как с ближайшего кресла поднялся человек в камзоле местного покроя, снял шляпу и обратился к нам. Супруги-туристы раскрыли рты от удивления, осознав, с кем ехали в одном автобусе.
   - Ваше благородство, господин Гвардии генерал, позвольте представиться - чиновник седьмого ранга Матэюш Ворка, помощник его высокопревосходительства Имперского Советника графа Тиррикана Бодиса.
   Седеющий мужчина с крупными, но симметричными чертами лица и здоровенными, совсем не чиновничьими кулаками церемонно поклонился мне, а потом моей жене. Судя по его загару, он проводил больше времени на улице, чем в кабинетах.
   - Прости дорогая, - я повернулся к Нуте, взяв её за вторую руку, - нашей анонимной поездке по Эмфару не суждено сбыться.
   - О нет, ваши благородства, я всего лишь прошу вас о краткой встрече с моим начальником, ожидающим вас неподалёку в ресторанчике. Видите ли, его высокопревосходительство очень волновался: сам Герой Империи, Дважды Крестоносец герцог Камтэн и вдруг в наше скромное королевство. Он воспользовался старыми связями, чтобы отследить ваше появление, уж не сочтите за грубость.
   После этих слов супруги-туристы чуть не упали в обморок. Нута, добрая душа, мгновенно достала со своего магического склада флягу с водой и бросилась к ним. Как только они пришли в чувство, я кивнул Матэюшу и он повёл нас на встречу.
   Почему он в такой выспренной манере обратился ко мне? Да потому, что не низовые таросские дворяне, к которым мой новый знакомец несомненно относился, очень любят все эти "ваше благородство", "ваше сиятельство" и так далее. Они очень трепетно относятся к церемониалу и придворному этикету. Седьмой ранг по обще-имперской административной табели о рангах - это почти предел для "коротко-живущего". Пятый и выше могут занимать исключительно Небесные Дворяне.
   В дальнейшем, я не буду утомлять читателя всеми этими пышными официальными обращениями. Их отсутствие нисколько не повлияет на суть моего повествования. В принципе, пока память ещё служит мне, я могу как-нибудь заняться составлением разного рода таблиц и справочников, которые помогут человеку будущего составить более полное представление о жизни Чёрной Империи.
   Но вернёмся к делу. Матэюш вывел нас на Имперский проспект, затем дважды свернул налево и мы оказались во внутреннем дворике, окружённом двухэтажными зданиями. Над входом в один из подъездов висела табличка, на которой по эмфарски было написано "Кутан эд Таил", то есть "магия вкуса".
   Я вдруг с пугающей ясностью осознал, что вся моя затея с путешествием инкогнито - сущее ребячество. По протоколу, из вежливости, и просто исходя из здравого смысла первое, что я должен был сделать по прибытии - это нанести визит Имперскому Советнику. Моему начальнику в мирное время и соправителю во время войны. Я надеялся только на то, что граф Бодис отнесёт моё поведение на счёт молодости. К моему огромному облегчению, так и произошло.
   Я на мгновение задержался у входа в ресторан и Нута ободряюще сжала мою ладонь - слава Богу, жена понимала меня без слов.
   В ресторанчике был всего один посетитель:седой мужчина преклонных лет, можно смело назвать его стариком. Он поднялся при нашем появлении, пожал руку мне и элегантно поцеловал пальчики Нуте, вызвав лёгкую красу на её щеках. Он был одного со мной роста, крепкого телосложения и носил пышную бороду - редкое явление среди гвардейцев, но весьма частое в дипломатической среде. Лицо у него было приятным, располагающим к доверию. Сеть морщинок у глаз выдавала весёлый нрав, а высокий лоб с выпуклыми долями говорил о недюжинных способностях к философии и абстрактному мышлению. Мне граф понравился с первого же взгляда.
   - Извините мою стариковскую назойливость, герцог. Понимаю, что вы хотели познакомиться с миром глазами обычного обывателя, и у вас будет такая возможность, я не отниму у вас много времени.
   - Это вы нас простите, граф, - Нута виновато улыбнулась, - мы поступили как беспечные и глупые дети.
   - Ну что вы, герцогиня, - в сущности, в глазах седого старика мы и были детьми, - кстати, я большой поклонник вашего творчества.
   Голос у графа Бодиса был очень приятный, великолепно модулированный. Впрочем, среди его коллег это обязательное условие успеха. Оружие гвардейца - меч, оружие дипломата - голос.
   Матэюш покинул ресторанчик, как позже выяснилось - он ждал нас снаружи, не смея сидеть за одним столом со столь высокопоставленными особами. Мы же, едва заняв свои места, были приятно удивлены скоростью обслуживания - официант тут же принёс три разноса с аппетитно пахнущими блюдами.
   - Это заведение - единственное место, где можно попробовать пищу, приготовленную эмфарцем, точнее - эмфарком. Леди Доав держит этот ресторан ради представителей коренного населения, работающих с нами в качестве представителей. Я взял на себя смелость заказать для вас фирменные блюда из местной дичи, норсов, дальних родственников наших вепрей.
   Некоторое время мы молча ели - незнакомые специи преобразили вкус мяса, сделав его пряным, кисло-сладким и терпковатым. Граф Бодис внимательно смотрел за нашей реакцией, и только убедившись, что еда пришлась нам по вкусу, приступил к трапезе.
   Утолив первый голод, Советник процитировал несколько стихов Нуты, чем вызвал бурную её радость. Мне тоже было чертовски приятно. Моя жена не пряталась в тени Героя и Дважды Крестоносца, она сама была звездой и излучала яркий свет.
   После граф расспрашивал меня о Девусе. Ничего секретного, только общие моменты. Чиновник его уровня и так имел доступ практически ко всем тайнам Империи.
   О делах Эмфара мы не говорили, и у меня сложилось впечатление, что старик Тиррикан просто хотелось познакомиться со мной в неформальной обстановке. Позже он подтвердил мою догадку и пояснил мне, что знакомиться с важными для тебя людьми лучше всего "без галстука". Это сразу переводит отношения в доверительное русло и способствует налаживанию именно личного, а не только официального контакта.
   Как только мы расправились с последним блюдом, граф отпустил нас и предоставил в наше полное распоряжение рабочий флаер. Матэюшпроводил нас ктранспорту, специально поставленному на ближайшей подходящей площадке.
   Мы с Нутой с комфортом разместились, сделали прозрачными стены и потолок и отправились знакомиться с миром, в котором нам предстояло провести ближайшие годы. Мы облетели оба континента, несколько архипелагов и крупных островов (не стали только посещать остров Ногер, излюбленное место охоты эмфарцев и гвардейцев) и вернулись в столицу через неделю. Как раз к дате моего вступления в должность. Удивительная местная природа, насыщенный кислородом воздух, таинственные башни коренного населения - всё это вдохновило Нуту и побудило её к написанию "Эмфарского цикла", впоследствии самого популярного в Империи сборника стихотворений новейшего времени (то есть, начиная с трёхсоттысячного года).

Глава 34.

   Если вы думаете, что быть самым молодым генералом в истории Отечества легко и просто, то вы заблуждаетесь. На протяжении всей моей службы в этой должности мне приходилось командовать офицерами, которые были старше меня, опытнее меня. Некоторые из них были отменными знатоками тактики, иные знали все наперечёт крупные исторические битвы, третьи были более сильными магами, чем я. Если бы кто-то из этих достойных людей мог прочитать мои мысли и узнать, что я вовсе не считал себя достойным тех наград и званий, что обрушились на меня в ходе Девусской Кампании, ручаюсь, они очень удивились бы. Впрочем, два Креста на моей груди были лучшими ораторами - ни у кого из моих подчинённых не хватало духу оспаривать мои решения.
   Гарнизонная служба - нечто новое в моей практике. До этих пор я служил только в командировках, что никогда не длилось более четырёх месяцев. Во время командировки ты получаешь только звание и должность, но не чин. Ты направляешься для выполнения определённой боевой задачи и как только подразделение справляется с ней, то командировка считается законченной. Постоянный гарнизон это совсем другое дело. Здесь гвардейцы находятся годами, иногда - десятилетиями. Здесь офицерам разрешено строить дома и привозить с Донгара жену. Здесь помимо привычных слуху званий типа "пятидесятника", "сотника", "замага сотни" и так далее, присваиввается ещё и офицерский чин - от прапорщика (десятника) до генерала (тысячника). Замаги, соттветсвенно, получают чин с приставкой "под" - "подпрапорщик", "подгенерал" и так далее. Кадровая политика части находится целиком и полностью в руках командующего гарнизоном. Он назначает на должность и снимает с неё, он занимается вопросами переводов и ротации (есть определённые ограничительные сроки службы в том или ином мире), он присваивает ордена и медали и прочая и прочая.
   И вот, тринадцатого сентября, на закате дня, я поцеловал жену, надел боевой доспех, нацепил ордена и нашивки и двинулся пешком от гостиницы к гарнизону. Немногие гвардейцы, встретившиеся на пути, ошеломлённо провожали меня взглядом. Конечно, они уже знали, кто придёт на смену прежнему начальнику гарнизона, но всё-таки. Один паренёк (я пишу паренёк, хотя он был примерно одних со мной лет) даже забыл отдать честь, настолько завораживающее действие произвели на него два Имперских Креста. Я усмехнулся краешком рта: будь я на его месте, скорее всего вёл бы себя так же. Но я был на моём месте, а посему остановился возле него и заставил приветствовать старшего по званию по всем правилам. Не смотря на выговор, глаза гвардейца сияли. Мне даже показалось, что он или упадёт в обморок или на него найдёт временное помутнение рассудка. Но всё обошлось.
   Я стоял перед тяжелыми воротами, оббитыми особым чёрным сплавом, одинаковымво всех гарнизонах Империи во всех мирах (впрочем, только пятнадцать миров имели постоянный гарнизон в целую тысячу гвардейцев, остальные довольствовались сотней или даже десятком). Ранее, в начале колонизации, этот материал использовали в качестве защиты, частично отражающей, частично поглощающей вражескую магию. Однако, с тех пор наши оборонные заклинания достигли высот и сплав превратился чисто в декоративный элемент. Декоративный, но традиционный.
   Ещё до того, как постучать в ворота, я почувствовал на себе едва уловимые щупальца следящих и опознавательных заклинаний. Предполагалось, что я вообще не должен чувствовать их, но мои магические способности пусть и не в первой тысяче поколения, но куда выше средних, так что я ощутил лёгкое покалывание в конечностях и слабенький ветерок на коже.
   Калитка в воротах открылась. Постовой, получивший от замага краткое магическое сообщение, что за воротами свои, не сразу сумел взять себя в руки, когда осознал, кто перед ним. Конечно, среди гвардейцев нет такого чинопочитания, какое можно встретить в отсталых мирах. Всё-таки, каждый гвардеец, даже самый ленивый и бесталанный (таких очень мало на самом деле, единицы) - это Небесный Дворянин и не позволит относится к себе, как к существу низшего порядка только из-за разницы в звании. Субординация - это одно, злоупотребление властью - это почти гарантированная дуэль. Всё же, в глазах постового, мелькнул некоторый испуг.
   - Господин генерал, - голос его звучал уже ровно, - добро пожаловать в гарнизон Эмфара.
   Гвардеец с достоинством склонил голову и пропустил меня, бросив подозрительный взгляд на улицу.
   Настоящийгарнизон - этовамнепалаткиидажене БППМ, это добротные здания из лучшего кирпича. По давней традиции стены были выкрашены в чёрный цвет, а над входом в каждый двухэтажный корпус реял флаг Империи. Над плацем, рассчитанным на всю тысячу бойцов, развевался флаг размером с доброе покрывало.
   Всего гарнизон насчитывал десять казарм - для каждой сотни, склад, клуб, штаб, конюшни для пегасов, общая столовая. Офицеры начиная с пятидесятника - капитана - имели право жить в городе. В городе имелся также целый квартал для жён и невест рядовых гвардейцев и младшего комсостава. Каждые выходные и в праздничные дни все, кроме дежурных офицеров и постовых, отбывали в город.
   В общем, это вам не Девус.
   Размышляя подобным образом, я шагал навстречу нескольким офицером, которые быстро, но сохраняя достоинство приближались ко мне. В казармах начал загораться свет. Поднялась обычная суета, свойственная прибытию генерала во всех армиях всех миров Множественной Вселенной.
   Одним из них был верный Фашот, бывший некогда моим оруженосцем, а ныне ставший адъютантом. За последние годы он сильно возмужал, раздался в плечах и стал обладателем того взгляда, что отделяет бойца, нюхавшего порох, от зелёного новичка. Двух других - пожилого замага тысячи и дежурного сотника я не знал лично, хотя лица из были знакомы.
   - Господин генерал, гарнизонная служба идёт по штатному расписанию мирного времени. Последняя боестолкновение зафиксировано четыре с половиной года назад. Патрули вернутся через час.
   Подгенерал докладывал спокойно и рассудительно. Я изучил его лично дело ещё на Донгаре. Герцог Дошан Рекли - опытный боец и хороший командир. Отличился два века назад на Балдоре, в войне против клана Ледяных Волков. За свою почти шестисотлетнюю службу побывал и тысячником и сам командовал гарнизоном (в других мирах). Несколько раз отказывался от присвоения звания генерала, подобных ему называют "вечными полковниками". И в этом нет ничего обидного.
   Дежурный офицер, майор (сотник) стоявший рядом с замагом, был виконтом Журом Астисом. Ему было семьдесят лет, из которых тридцать он прослужил на звёздных колониях, а потом перевёлся. Связано это было с тем, что виконт, как и многие молодые Дворяне был увлечён космосом и страстно мечтал о контакте с негуманоидной расой. У таких ребят со временем остаётся два выхода - вступить в ряды Дальразведки либо же уйти к "обычной" иномировой гвардейской службе. Виконт выбрал землю. Он ещё не успел отличиться в реальных боях, но прослыл отличным командиром, и его сотня регулярно побеждала на гарнизонных состязаниях.
   Фашот старательно сдерживал чувства, но улыбка нет нет, да и расползалась по всему юному лицу. Он занял место слева от меня, как и положено адъютанту. Виконт Жур отдал честь и удалился - в его обязанности, как дежурного офицера, входило общее построение гвардейцев на плацу для смотра и знакомства с новым начальником. С чем он блестяще справился. Ему понадобилось всего две из трёх отведённых минут.
   Гвардейцы выстроились в четыре шеренги. Место девятой сотни пустовало - они находились в патруле.
   Конечно же, все бойцы и офицеры находились в отличной физической форме и тщательно следили за доспехами и оружием (впрочем, особого ухода ни втокаты, ни наши мечи не требовали). Глядя на стройные ряды, я испытал гордость за Империю. Многих я знал по командировкам. Были в строю и мои сослуживцы по Девусу, Герои Империи.
   Тысяча имперских гвардейцев - сила, вполне достаточная, чтобы покорить среднестатистический мир.
   Однако Эмфар отнюдь не был среднестатистический миром. Это было место, полное загадок, тайн и секретов. И глядя на рыцарей, на своих бойцов я думал о том, что тайны бывают опасными, а загадки могут таить в себе смерть и разрушение. Коренные обитатели этого мира - самый малоизученный народ Империи. Умелые бойцы, искусные маги - они были достойными врагами, и мне не хотелось бы отправлять тела моих мёртвых бойцов на Донгар. Тогда на плацу я дал себе слово - что бы ни случилось, избегать кровопролития.
   Удивительно, что прошло немного времени и моё слово подверглось испытанию на прочность...
   Как бы то ни было, я обратился к воинам.
   - Братья! Родина вверила нам самое важное - заботу о безопасности жителей Империи и её границ. Для нас нет выбора между собственной жизнью и долгом перед Отечеством, каждый из нас с радостью примет смерть, защищая покой граждан и подданных. Наша жизнь полна опасности, но вместе с тем, наша жизнь исполнена славы и чести.
   - У Гвардии нет, и не может быть неважных задач. Повсюду, где требуется наше присутствие, там затронуты жизненно важные интересы Империи. На посту и в разведке, в бою и в патруле мы исполняем высшую волю Императора. Ибо мы с вами - основа могущества и залог процветания Державы. Мы идём рука об руку с исследователями во вновь открытом мире, мы охраняем космо-разведчиков и звёздных колонистов. Мы первыми приходим и уходим последними. Мы всегда на переднем крае, мы - острие копья. И в то же время мы - щит, на который приходится первый удар...
   Не люблю я долгие речи, но в тот раз говорил не менее получаса. В общем-то, все подобные монологи очень похожи между собой. На самом-то деле, мне всего и нужно было представиться и заверить подчинённых в том, что в моём лице они найдут командира, отца и старшего брата. Но традиция есть традиция, и я выдавал банальность за банальностью. Такие речи хороши перед боем, когда кровь закипает и от избытка магической энергии струится, словно от испарений, воздух. В конце я пригласил всех сотников и их замагов в клуб на рассвете и приказал всем разойтись.
   После чего я отправил Фашота за моим пегасом, которого он должен был привести на Эмфар. Отпустив адъютанта и оседлав Тори, я отправился в город.
   В ту ночь у меня было важное дело. Я должен был нанести официальный визит Имперскому Советнику.
   Я приземлился на центральной площади города и направил коня к монументальному зданию - местной колониальной администрации. Впрочем, официально это учреждение именовалось "Представительство Имперской Администрации" (эмфарцы ревностно следили аз тем, чтобы Империя ничем и нигде не подчёркивала подчинённый статус их мира и они имели на это право по мирному договору). Это здание было самым высоким в Локе, в четыре этажа. Само здание было выстроено из чёрного гранита, без всяких свойственных эмфарцам резных и лепных украшений. Вдоль фронтальной стороны располагались строгие чёрные колонны, а на крыше высился выкрашенный пурпуром купол. Над куполом, само собой, реял флаг Империи.
   Не успел я подойти к дверям, как откуда-то из бокового входа выскочил ловкий слуга и увёл Тори на задний двор. Другой слуга, уже в самом здании, взялся проводить меня к кабинету графа Бодиса. К моему немалому удивлению, его офис располагался в самом куполе.
   По пути смотреть особо было не на что - обычное бюрократическое учреждение. Красные ковры, длинные коридоры, клерки с отсутствующими взглядами, торопящиеся по своим бумажно-чернильным делам. Единственное, что привлекло моё внимание - изящная фигура эмфарки, спускающейся по главной лестнице. Как я правильно догадался, она шла от Советника.
   У самого кабинета, я столкнулся с Матэюшем. Одной из множества его забот была охрана графа Бодиса. Меня он, разумеется, не стал ни обыскивать, ни опрашивать и сразу отворил двери. Дипломат (в его круглом кабинете был только один стол, услугами секретаря он не пользовался) встал мне на встречу с широкой, истинной улыбкой дипломата. Так, наверное, встречают сына или дочь после долгого отсутствия. За его столом сидело ещё трое мужчин. Двое в имперским камзолах, один - в эмфарском.
   - А вот и наш герой, господа, самый знаменитый гвардеец Империи, герцог Савор Камтэн, - он положил мне руку на плечо и сопроводил к столу.
   Мужчины по очереди представились и пожали мне руку. Первый из них был комиссаром ПМК Эмфара маркизом Царо Мавшеном, второй - епископом Церкви на Эмфаре герцогом Талком Веттереем, ну а третий был номинальным главенствующим представителем (именно так звучала его должность в официальных документах) Свободной Конфедерации Эмфара Хогрентом.
   Вопреки первому впечатлению, представитель коренного населения оказался общительным и довольно искренним человеком. Он любил пошутить и сам с удовольствием смеялся над чужими шутками. Он был единственным эмфарцем из всех, кого я видел, кто позволил себе отрастить небольшое брюшко (он очень любил тот самый ресторан "магия вкуса").
   К всеобщему удивлению, эмфарцы очень серьёзно отнеслись к древнему верованию Тароса и Церкви как таковой. Многие из них регулярно посещали службы единственного эмфарского храма и крайне уважительно относились к епископу и двум его помощником. Зачастую сложные вопросы невозможно было решить без посредничества Церкви. Епископ был мужчиной среднего возраста и глаза его всегда были влажными и немного печальными. Он слыл мудрецом среди эмфарцев и я, пожалуй, был согласен с ними.
   Предки комиссара первой категории барона Вануна Догана явно происходили с Ахториана, о чём свидетельствовало серебристое свечение его кожи. У него были безупречные манеры и шпага на боку - символ резервиста. Барон, кстати, был поклонником работ моего лучшего друга, Найвара.
   От меня, как военного, не требовали особых дипломатических способностей, поэтому мне удалось, надеюсь, приятно удивить собеседников. Я чувствовал себя довольно непринуждённо, быстро осваиваясь в компании сильных мира (в буквально смысле слова) сего. Впрочем, если вы хоть раз побывали на приёме в Чёрном Дворце, никакое общество уже не покажется вам слишком изысканным и высоко-светским.
   Через пару часов все, кроме хозяина, покинули кабинет. Улыбка сошла с уст графа Тиррикана Бодиса. Он отключил эффект "прозрачные стены", что только подчёркивало его серьёзность.
   - Герцог, я служу в этом мире в качестве Имперского Советника уже без малого девяносто лет. Я видел два восстания и одну междоусобную войну. Но кое-что не даёт мне покоя. Что-то витает в воздухе, какая-то напряжённость. Она ни в чём не выражается, местные любезны и обходительны, как всегда. У меня нет каких-либо фактов, нет записей чьих-то разговоров, но я чувствую тем, что зовё1тся "дипломатическим чутьём", что отношение к нам изменилось. Это началось примерно в то же время, что и Девусская Кампания.
   Я моментально насторожился, вспомнив странное поведение Вастара и его туманные намёки. Местные волшебники в своём искусстве не уступают нашим, а значит, они давно работают с энергией хаоса, они оперируют её потоками и способны чувствовать "всплески".
   - Есть только одно проявление, только одно изменение - эмфарцы в последние примерно четыре с половиной - пять лет стали чаще посещать храм Святого Нимуя. Герцог Веттерей отказывается обсуждать это со мной, ссылаясь на тайну исповеди. Остальные два священника, низовые дворяне с Тароса, следуют политике своего начальника. Мне не хотелось бы становиться пророком, предвещающим дурные вести, но что-то должно случится, что-то неприятное.
   - Вы имеете в виду бунт против Империи? - я почесал голову.
   - Нет, признаки мятежа мне известны, на этот раз тёмные силы будут действовать иначе. Но они проявят себя, можешь не сомневаться.
   Я покинул графа Бодиса в не самом лучшем расположении духа. Мне, воину, было бы куда проще иметь дело с открытым военным бунтом, чем с этими тайными подковёрными играми. У меня не было никаких оснований не верить чутью старого дипломата. Я размышлял на тему, стоит ли мне удваивать патрули и стражу гарнизона, или же тем самым я выдам неизвестным силам Эмфара, что я готов к опасным событиям? С другой стороны - я здесь человек новый, это моя первая должность в роли самостоятельного командира и мои приказы могут воспринять просто как способ заявить о себе.
   Оседлав Тори, я отправился в часть. Не только у дипломатов есть интуиция. Те из офицеров и рядовых, кто прослужил в этом мире подольше, должны были почувствовать, что тучи сгущаются, образно выражаясь.
   Впрочем, у меня было ещё одно дело, которое необходимо было закончить до предрассветной встречи в клубе. Мне нужно было встретиться с подгенералом и получить от него копию ключа к охранным, следящим и оборонительным заклинаниям гарнизона. В этот раз я не стал тревожить постового на воротах и приземлился на плацу. Я самостоятельно отвёл Тори в конюшни (хотя оруженосцев более не существовало, я, как генерал мог приказать сделать это любому гвардейцу) и там же встретил замага тысячи. Герцог Рекли, к моему удивлению, предложил прогуляться за пределами части.
   Когда мы отлетели километров на десять, он сделал мне знак спускаться. Мы оказались на берегу красивейшего озера. Песок был мелким и снежно-белым, воды пруда - бирюзовыми, а экзотическая зелень - изумрудного оттенко. Лес этот больше напоминал парк, в траве красовалось великое множество цветов всевозможных размеров и раскрасок. Мы отпустили крылатых коней пастись, а сами подошли к воде. Несколько минут герцог молчал. А потом присел на корточки и зачерпнул жидкость.
   - Местные используют специальные заклинания, чтобы подкрашивать воду в морях и озёрах. Сама по себе она абсолютно прозрачна. Вся эта планета - это просто большой парк, курорт.
   Я не знал, как начать разговор о предполагаемом заговоре местных, но герцог облегчил мне задачу, сделав это первым.
   - На месте нашего гарнизона прежде была башня Кофлеса. Он погиб во время Большой Войны, и вся волшебная энергия его территории перешла к трём соседям - Бошаку, Митриду и Каэффе. Пока я нахожусь в гарнизоне, меня никогда не покидает ощущение, что за мной следят. Мне часто кажется, что наша защитная магия построена не напрямую из чёрной энергии, как это делается повсюду и как это должно быть, а на некоем фундаменте, возведённом местными.
   - Но разве они не могут следить за нами прямо здесь? Зачем было улетать? - я с подозрением оглянулся.
   - На границе трёх сред, как например здесь, где соприкасаются воздух, вода и земляэмфарская магия ослаблена. Мы легко сможем засечь заклятия-шпионы. Это единственная известная нам слабость местного населения и это государственная тайна, господин генерал, - мой замаг был мрачнее тучи.
   На всякий случай я тоже присел на корточки и дотронулся ладонями до воды.
   - А на счёт большого парка, это тоже тайна или же личная догадка?
   - Побудете здесь хотя бы пару лет, поймёте. В любом лесу есть хоть какая-то опасность. Если не огромные хищники, то змеи, если не змеи, то клещи, то хотя бы ядовитые грибы. А здесь - можно спать под открытым небом голышом. Стерильно. Даже в моём донгарском поместье можно нарваться на укус какой-нибудь медведки или ядовитого паучка.
   - Дошан, кое-кто поделился со мной опасениями на счёт скрытой угрозы от местных. По его ощущениям, напряжение нарастает последних лет пять.
   - Однозначно, - он помрачнел ещё больше, - что-то происходит. Местные улыбаются нам, на словах поддерживают Империю, но каждый из них держит кинжал за спиной. Это самые скрытные сукины дети из всех, кого я когда-либо встречал. За все эти тысячи лет, мы так и не узнали, откуда они пришли в этот мир и зачем. Чёрт побери, мы даже не знаем, куда они деваются после сорока лет, когда дети становятся взрослыми! Мы ничего про них не знаем, а вот они изучили нас очень хорошо.
   Герцог ворчал ещё долго. Конечно, многое из его речи было вызвано обычным стариковским недовольством. Но и он и Советник были людьми опытными и если уж они оба что-то чувствовали, значит, я не имел права просто отмахнуться от их подозрений и пустить всё на самотёк. Для полноты картины, хорошо бы ещё переговорить с епископом.
   Вскоре подгенерал умолк. Мне не понадобилось напоминать ему о передаче ключа, он знал, что делать. Замаг сходил в лес, выломал сухую ветку, а потом завёл меня по колено в воду. Он воткнул палку в дно, достал из кармана газовую зажигалку и поджёг деревяшку. Я догадался, что таким образом он добавил четвёртую магическую стихию, что обеспечило нам наилучшую защиту. Когда огонь разгорелся, герцог возложил обе руки мне на голову.
   - Очисти разум, - приказал он.
   Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул, затем усилием воли полностью прекратил мыслительную активность, достигнув состояния, называемого гвардейцами "ветер гуляет в пустой черепушке". В моём сознании возникла объёмная схема защитных заклинаний гарнизона, Локенгара и обоих телепортов - гвардейского и транспортного. Я чувствовал, когда кто-то взаимодействовал с заклинаниями - один как раз стучал в ворота части и система заклятий опознала его как своего и дала добро постовому впустить его. Я знал, что могу взять управление на себя и изменить решение системы. Я мог усилить защиту гарнизона или ослабить её. Я мог использовать эгрегор тысячи, который ощущался как некая огромная чёрная гора нависающая над моим сознанием. А ещё я чувствовал, что в этой схеме есть ещё трое операторов - подгенерал, Советник и комиссар ПМК маркиз Царо Мовшен. Исходя из близости расположения к тому или иному объекту, я сдела вывод, что я имею приоритет в обращении с магической защитой горанизона и гвардейского телепорта. Граф Бодис - города. В сфере деятельности маркиза пребывал общий телепорт.
   Всё это больше напоминало работу с ментоком, чем привычные мне распределения магических потоков. Это был первый раз в жизни, когда я был самостоятельным оператором, а не просто каналом для перекачки энергии вверенного мне подразделения до вышестоящего уровня. Если быть до конца точным, то и это я не делал, а лишь наблюдал за действием моих замагов.
   Я мог отодвинуть проекцию защитных заклинаний на периферию сознания, перевести её в пассивный режим, когда я только получаю информацию об изменениях. И всё же, это постоянно отнимало силы и раздражало нервную систему.
   Герцог поднял меня за плечи, внимательно посмотрел мне в глаза, чтобы понять, не слишком ли велика ноша. Только поняв, что я способен контролировать процесс, что я подхожу для этого, он проявился в схеме в роли моего дублёра. Признаюсь, я сразу почувствовал облегчение, ибо давление на психику теперь распределялось на двоих.

Глава 35.

   По неписанному гвардейскому кодексу, новоназначенный начальник гарнизона не убирает с должности офицеров, если для этого нет серьёзных оснований. Правило это соблюдается строго, так что мне не пришлось заниматься кадровыми вопросами сразу по вступлению в должность. Я просто оставил всё, как есть. Среди моих подчинённых не было нарушителей устава. Тем более, что в мирное время действую серьёзные послабления.
   Единственное место, где гвардейцы и местные жители вступали в споры - остров Ногер. На охоте всякое случается, а эмфарцы крайне щепетильны в этом вопросе. Если кто-то случайно убивал зверя, которого выслеживал один из них - это повод для дуэли. Мне пришла в голову идея разделить время на охоту по дням недели и Советник уговорил местное правительство принять постановление.
   Это сразу снизило опасность нежелательных столкновений с коренным населением.
   Первое время я почти не бывал дома. Кстати говоря, мне достался роскошный служебный коттедж по соседству с графом Бодисом и комиссаром. Напротив, через улицу, стояли дома моих офицеров. Нутав моё отсутствие не скучала. Соседки пришли в неописуемый восторг от её появления - как же, звезда имперской величины. Её стихотворения для многих людей значили больше, чем два Креста у меня на груди. Я ей никогда не говорил об этом, но меня иногда одолевала зависть к тому, с каким восхищением взрослые, культурные и степенные люди слушали, как она читает собственные произведения. Я таких взглядов мог удостоиться разве что от кадетов или курсантов.
   Оставалось только одно дело, которое мне никак не удавалось закончить - поговорить с епископом. Как оказалось, он постоянно находился в разъездах. Эмфарцы с огромным почтением принимали у себя герцога Веттерея. Он был единственным имперцем в этом мире, который мог смело путешествовать по всей планете без сопровождения, и перед которым были открыты двери любой башни. Я несколько раз посещал службы в храме, но их вёл кто-то из его помощников. В конце концов, я обратился к Советнику и он устроил мне встречу с епископом в его любимом ресторане. Однако, я помнил о возможности слежки и уговорил святого отца выбраться ради разговора загород, поближе к воде, разумеется.
   Герцог скептически отнёсся к моим предположениям о возможности слежки. Он был крайне высокого мнения о моральных качествах эмфарцев и считал, что те не станут шпионить за Гвардией и другими представителями Империи. Как всякий пастырь, он рьяно защищал свою паству, а местные жители были куда более религиозными и относились к Церкви намного серьёзнее, чем сами выходцы с Донгара и Тароса.
   Наша беседа длилась около двадцати минут и я понял, что мне не удастся уговорить епископа пойти против правила о тайне исповеди. Он не собирался нарушать древний догмат Церкви, и у меня создалось впечатление, что если бы он и знал некоем заговоре, то всё равно оставил бы это знание при себе.
   - Герцог, я понял вашу позицию и я уважаю её, хоть и не вполне с нею согласен, - вздохнул я. - Но можете ли вы поделиться со мной своими личными наблюдениями об эмфарцах? Почему древняя вера Империи нашла благодарных последователей в лице коренного населения? Что они думают об Империи и как относятся к нам?
   Веттерей молча гладил бороду (клерики традиционно отращивают длинные бороды, но объяснение данному факту совершенно изгладилось из моей памяти).
   - Эмфарцам была неведома концепция личностной высшей силы или монотеистической религии, выражаясь иными словами. У них существует сложнейшая мистико-философская система о коллективном духе Мира, частью которого становятся наиболее развитые сущности. Они верят в злых духов, но не верят в ангелов. У них наличествуют туманные представления об аде, но никаких, даже малейших намёков о рае.
   - Но как это возможно? - я был обескуражен. - Жители Эмфара примерно равны нам в магической мощи, они стоят на высочайшей ступени культурного развития. Как они могли не знать о едином Боге?
   - Эх, Камтэн, Камтэн. Твои великие предки некогда были верными сынами и защитниками Старой Церкви. Многие из них достигли очень высокого положения в её иерархии. Стыдно тебе не знать, что прогресс в духовной сфере не всегда идёт параллельно с научно-техническом или магическим прогрессом. Жители многих миров, входящие ныне в Ядро Империи на момент их открытия первопроходцами, обладая мощной магией высокими технологиями, в плане духовного развития оставались на примитивном уровне, исповедуя культ предков, шаманизм или тотемизм.
   Мне в самом деле стало стыдно. Религиоведение было не самым моим любимым предметом. Откровенно говоря, оно занимает одно из самых незначительных мест в системе военного образования. Военных капелланов уже давно не существует, так что если гвардеец сам по себе не религиозен, то о Церкви и её учении будет иметь весьма расплывчатое представление. Как это было и со мной.
   - Наша вера для эмфарцев стала абсолютным откровением. В записях моих предшественников говорится о том, чтоместные жители признавались, что Церковь полностью изменила их внутренний мир. Были зафиксированы даже случаи волхвования. То есть - творение чуда без использования магической энергии, побуждаясь только лишь внутренним отражением божественного света. Сейчас подобное уже не встретишь, мне, по крайней мере, не доводилось быть свидетелем чудотворения. И тем не менее, вера эмфарцев чиста и крепка. Наше учение для них стало абсолютной истиной.
   - В таком случае, разве не должны они взирать на Империю с неодобрением, зная о нашей весьма свободной религиозной морали?
   - Без сомнения у них имеются некоторые претензии, как у любого народа в мира-клиентах. Что там говорить, даже в самом Ядре возникают противоречия и конфликты. Однако, что касается чисто духовных вопросов, то более прочих умы эмфарцев занимает так называемая цвето-идентификацинная ориентация". То есть, в их представлениях добро и свет однозначно ассоциируются с днём, с ночью же - тьма и зло. Отцы-основатели Церкви, в правление Первого Императора были удостоены великой милости общения с Ангелом и от него узнали о Стране Вечного Света. И хотя сейчас многие считают это просто мифом, выдумкой это оказало огромное влияние на развитие Церкви. Мы считаем ночное существование неотъемлемым атрибутом жизни Небесного Дворянства, но это не так. Традиция сложилась только после создания Донгара. И связано это было с тем, что к тому времени Империя простиралась на полтора десятка миров, и приток чёрной энергии значительно вырос, и комфортнее стало жить по ночам. Так что мы постепенно отошли от отождествления света с добром и тьмы со злом. В то же время эмфарцам это кажется странным, по меньшей мере.
   - Пусть я не знаток церковной истории, но я кое-что знаю об истории войн. Бесчисленное количество раз люди воевали друг с другом и по куда менее значительным поводам, чем религиозные расхождения. Могут ли эмфарцы восстать ради возвращения к истокам веры и чего-то в этом роде?
   - Поднять восстание? - герцог казался удивлённым. - Нет, не думаю. У них нет центрального правительства, которое могло бы объявить нам войну. Однако, я не исключаю, что отдельные личности могут составить заговор. Личные свободы священны для коренного населения. Если кто-то сумеет спровоцировать Империю на масштабное применение военной силы, как во времена Большой Войны, это может разжечь революцию...
   Талк Веттерей замолчал, видимо, поглощённый мрачной перспективой, обрисованной им самим. Я же, перед расставанием, сделал ещё одну попытку и снова задал вопрос, поднятый мною в самом начале беседы.
   - И всё же, герцог, заметили ли вы изменения в настроении эмфарцев за последние четыре-пять лет? Примерно со времён Девусской Кампании или Коронации?
   Он всё смотрел куда-то за линию горизонта, словно пытаясь узреть будущее. Я думал, что он так и не удостоит меня ответом, но вот епископ повернулся и уставился на меня своими мудрыми влажными глазами.
   - Вы сильно переоцениваете степень доверия между мной и местными, дорогой герцог. Они могут поведать мне свои грехи, но никто из них не станет выдавать другого эмфарца, если тот окажется замешан в заговоре против Империи. Нам здесь не помешала бы тайная полиция или что-то вроде неё, но и тогда я сомневаюсь, что нам удалось бы проникнуть в помыслы коренного населения. Они очень, очень скрытные люди, если дело касается свободы личности. Так что восстание в принципе возможно в любой момент и никто - ни я, ни Имперский Советник, ни вы не будем знать о нём до начала боевых действий. Что касается изменений за последние пять лет, то скорее да, чем нет. Мне кажется, их отношение ко мне стало более холодным, чем прежде, хотя я не могу припомнить ни единого случая, когда эмфарец или эмфарка повели себя невежливо по отношению ко мне или моему сану. Что-то такое витает в воздухе, что-то нехорошее. Хотя, быть может, причиной этому являемся мы, а не имфарцы?
   - В каком смысле?
   - Местные могут просто реагировать на что-то. Их магическое искусство достойно всяческих похвал. Нам неведома истинная мощь Эмфара. Я лишь хочу сказать, что мы на самом деле мало знаем о них. Может, напряжение вообще не связано с Империй, а действуют какие-то внутренние факторы.
   - Или некий кукловод умышленно подогревает страсти втайне от нас? Слово там, слово здесь, недовольство растёт, до каких-то пор скрытое от наших глаз. А потом - раз и происходит взрыв!
   - Нам остаётся только надеяться, что всё это пустые страхи. Было приятно побеседовать, Камтэн. Если узнаю что-то, то даю вам слово, что вы будете оповещены первым.
   Он улетел куда-то на запад. Герцог Веттерей не был военным человеком и не любил пегасов, поэтому для путешествий всегда пользовался старой доброй левитацией.
   Оставшись наедине, я прокрутил мысленно наш разговор. Настоящей новостью для меня являлось только отсталость эмфарцев в религиозном плане. По какой-то причине чиновники канцелярии, составлявшие для меня сводку по предстоящему назначению, посчитали это незначительным и недостойным упоминания. Поэтому я решил потратить некоторое время на углублённое изучение истории Эмфара.
   Что меня по-настоящему задело в словах Веттерея - это его предположение о провокации. Если бы я был заговорщиком, я бы действовал именно так. Главное - возложить вину за пролитую кровь на Империю и тогда местных будет гораздо проще поднять в бой.
   Я направил пегаса к зданию администрации, где забрался в архив и проштудировал в максимально ускоренном темпе исторические записи и немногие книги учёных и путешественников об Эмфаре. В итоге у меня жутко болела голова, но я был доволен собой. Я стал настоящим знатоком эмфарского этикета, "симфонической гармонии поведения" - явления сакрального для местных. Невозможно добиться расположения эмфарца, не зная особых ритуальных фраз и правильного места и порядка их употребления. Те из представителей коренного населения, что работали с нами в правительстве отказывались от своих норм в пользу обще-имперских манер и морали. Для жителя Эмфара это труднейшее испытание, поэтому чиновниками могли стать только наименее эмоциональные из них.
   Удивительно, на что способен ум человека в молодости. Я потратил около тридцати часов на изучение материалов архива. После чего проспал двое суток и, проснувшись, был свеж, как огурчик. Человеку пожилому, чей возраст перевалил за шестьсот-семьсот лет просто не под силу такой подвиг. Ему потребовались бы месяцы работы с длинными перерывами на отдых, медикаментами от головной боли и для усиления памяти.
   Я похвастался Нуте, что стал знатоком местных обычаев, но она скромно отметила, что сделал то же самое почти сразу после нашего приезда. И ей потребовалось всего четыре сеанса по шесть часов. Я снова испытал то двойственное чувство, что часто сопровождало меня во время жизни с моей первой и любимой женой - огромная гордость за неё с лёгкой примесью зависти.
   К моему счастью, в должностные обязанности начальника гарнизона не входит постоянное присутствие в части. Я был сам себе хозяин и мог устанавливать себе любой рабочий график. Однако, я старался как минимум два раза поприсутствовать на всеобщем вечернем построении и почти каждый день посещал тренировки на плацу. Да и дома тоже уделял много времени физическим и магическим нагрузкам.
   Мне пришла в голову идея, как сблизить моих гвардейцев с местным населением. Я организовал турнирные поединкипо типу средневековых состязаний: с разными видами холодного оружия, рукопашный бой, магический поединок. С этой целью я приказал подчинённым выстроить небольшой стадион за пределами Локенгара. Десяток малых турнирных площадок, а в центре - большая площадка для финальных боёв. Трибуны окружали поле со всех сторон и могли вмещать до пяти тысяч зрителей.
   Советник поначалу скептически отнёсся к моей затее, однако, помог мне с рекламной кампанией в городе и по всей планете. Он использовал служебную сеть магического оповещения. Правда, её создавали ради экстренных случаев, но иначе нам пришлось бы посещать каждую башню и вручать приглашение на турнир персонально. На первый всемирный турнир записалось почти две сотни эмфарцев, так что граф Бодис был вне себя от радости и продолжал поздравлять меня с отличной идеей.
   Дата была назначена - шестое ноября. В гарнизоне тренировки проходили практически без перерывов. Проявили желание участвовать в поединках почти все гвардейцы, в том числе сотники, замаги и даже подгенерал герцог Рекли. Честно говоря, мне тоже очень хотелось померяться силами с эмфарцами, но я был распорядителем турнира и одним из двух судей (вторым был Хогрент, представитель коренного населения в правительстве мира). В штабе гарнизона было накурено так, как бывает только во время войны: офицеры лихорадочно выбирали сто двадцать девять лучших бойцов. Страсти кипели и дело чуть не дошло до дуэлей, когда сотники выясняли, кто из них достоин войти в число поединщиков от Гвардии. Ситуацию спасло только прямое вмешательство подгенерала, пригрозившего потенциальным дуэлянтам позорным изгнанием из рядов небесного воинства и даже низложением рода (конечно, ни он, ни я такими полномочиями не обладали, но мы имели право подать петицию Императору и тот вполне мог удовлетворить). Дело в том, что мой турнир вызвал небывалый ажиотаж на Донгаре. Я порадовался, что построил стадион на пять тысяч мест, при населении планеты примерно в тринадцать тысяч. Обещали прибыть многие генералы, сам маршал Зохави, высшие маги, представители богемы, журналисты крупнейших СМИ Империи. А также мой лучший друг граф Лорид Найвар.
   Идею подхватили и начальники крупных (и не очень) гарнизонов иных миров. Впрочем, интерес у сообщества могли вызвать только турниры у меня на Эмфаре и ещё на Нирпее, хотя в плане магии коренное население материнского мира маршала Зохави сильно уступало эмфарцам.
   Так как гостей было куда больше, чем могли вместить три небольших гостиницы Лока, я и Советник решили разбить палаточный городок вблизи от стадиона. Пришлось привлечь гвардейцев, так как служащие администрации просто не имели нужного опыта. Третья и четвёртая сотни гарнизона двое суток ставили шатры и временные конюшни на тысячу пегасов. Мы также разметили площадку для флаеров гостей.
   Пятого ноября начали прибывать первые зрители. Тихие улочки провинциального Локенгара наполнились шумными компаниями. В небе носились флаеры и наездники на пегасах. Так как четыре ресторана города явно не могли прокормить всю ораву новоприбывших, я отдал распоряжение устроить несколько полевых кухонь в палаточном лагере, а также на центральной площади и в сквериках Локенгара.
   Проведение турниров в Империи имеет давнюю и славную традицию. Самый древний и самый престижный турнир - Великое Состязание Боевых и Магических Искусств (в просторечье - Главный или Донгарский Турнир) насчитывает почти столько же лет, сколько и сама Империя. Помимо этого, правом проведения Больших Турниров обладают Нирпея (второйв неофициальной табели о рангах), Ахториан и Тимав. Прочие же миры устраивают малые турниры. Победа на турнире, будь то Большой или малый идёт в зачёт гвардейцу и принимается в расчёт при посвящении в генералы. Мне доводилось выигрывать Ахторианский Турнир и присутствовать в качестве зрителя на финалах Донграского и Нирпейского (поучаствовать так не довелось из-за плотного графика командировок). Мой друг Лорид был одним из пяти за всю историю победителей Великого Состязания, не служащих в Гвардии.
   Эмфар, не так давно перешедший в разряд более-менее безопасных миров, не считался перспективным в этом плане. Однако, тот интерес, что проявили в Империи к моей идее, доказывал обратное. Многим хотелось померяться силами в таинственными эмфарскими магами, иные же изнывали от нетерпения, чтобы посмотреть на это.
   Стадион и палаточный лагерь подле него окутала особая турнирная атмосфера - праздник, сопряжённый со звоном мечей и гудением атакующих заклятий. Здесь, в этом мире в воздухе витало нечто особенное. Не было тут казарменности и жесткости Нирпейского Турнира, театральности и выспренности Ахториана, ослепляющего блеска Донгара, расслабленности и яркости Тимава. И даже на мой непрофессиональный взгляд, ни один из малых турниров уж точно не мог бы сравниться с тем, что разворачивалось под небом девяносто восьмого мира-клиента.
   Местные жители уже многие века жили по ночном расписанию, используя "черногляд", поэтому поединки было решено проводить ночью. На закате солнца трибуны начали заполняться. По традиции, зрители приносили с собой родовые гербы (те, кто имели на это право), укреплённые на особые церемониальные копья. Специально для этих копий справа от кресла создавалась выемка.
   Менее чем за час трибуны были забиты до отказа, но снаружи ещё оставалось около трёх тысяч человек. Мне пришлось в срочном порядке организовать доставку и установку объёмных экранов с Донгара. Наконец, мои подчинённые справились с задачей и я провозгласил начало первого в истории Эмфарского турнира. Я произнёс небольшую речь (это уже начало входить в привычку) об укреплении дружбы между коренным населением Эмфара и прочих миров Империи, о неминуемом процветании, развитии, о победе сильнейшего и всё в таком роде, что принято говорить в подобных случаях. После меня взял слово Хогрент и в иных выражениях повторил практически то же самое. Затем грянул салют и действо началось.
   Поединщики выходили на площадки для поединка, очерченные световыми линиями с датчиками (пересечение линии приводило к автоматическому поражению), кланялись друг другу и начинали бой. Над их головами в обязательном порядке реяли магические родовые гербы, а тем из поединщиков, кто пока не заслужил подобное право (таковых на турнире не было) предоставлялся особый временный герб. По давней традиции, соперники были одеты в простые чёрные камзолы, носить броню запрещалось.
   Ведущий (один из самых известных профессионалов своего дела, выходец с Тароса) увлекательно и со знанием дела комментировал ход боёв. Он успевал следить за всеми десятью площадками и особо подмечалискусные приёмы боя хозяев, некоторые из которых до сих пор не были известны в Империи.
   Большинство бойцов, представлявших Гвардию, были нирпейцами, считающимися лучшими фехтовальщиками Державы. Связано это с тем, что выходцы с Нирпеи считают самым лучшим (по сути - единственно приемлемым) способом провести свободное от командировок время тренировки. Их не прельщает светская жизнь, их брата редко встретишь на балах и в салонах, они не участвуют в интригах Двора и не предаются праздному любопытству, коим называют путешествия по иным мирам, даже после выхода на пенсию. Из всех зрелищ они предпочитают добрую драку в любом виде - от кулачного боя, до бластерной перестрелки. Даже достигнув высочайших постов, они не меняют свои привычки. Барон Зохавибыл ярким тому примером. Став маршалом, первым за многие века, он по-прежнему предпочитал Двору собственную усадьбу-крепость, не интересовался политикой и давал от ворот поворот многочисленным писателям, художникам, поэтам, скульпторам и прочим товарищам, жаждущим сделать его героем и образцом своего творчества. Так что первый в истории Эмфарский турнир, по крайней мере, в его не магической части можно было смело называть нирпейско-эмфарским соревнованием.
   Всё шло отлично. Поединщики вели себя как и подобает истинным джентльменам, принимая победу и поражение с равным достоинством. К удивлению большинства гостей, участники турнира из местных уступали гвардейцам лишь самую малость. Эта новость быстро распространялась и вызывала дополнительный ажиотаж. Телепорты с трудом справлялись с потоком зрителей, а мои бойцы еле успевали ставить дополнительные шатры для вновь прибывших. Дверь в почётную ложу, из которой я наблюдал за схватками, то и дело открывалась и закрывалась, один за другим вбегали посыльные и мой адъютант Фашот. Мне даже стало неудобно перед моими соседями по ложе: почётными гостями (маршалом Зохави и шталмейстером Двора глубоким стариком бароном Мисте) и местными важными персонами (Советником, комиссаром ПМК и представителем Хогнертом) с их жёнами.
   Беспокоило меня только одно - отсутствие Нуты. Конечно, её нельзя было назвать большой любительницей поединков, но она обещала вернуться из очередного путешествия ровно к началу турнира. А она была очень пунктуальной, что довольно необычно среди людей её профессии. Я всегда связывал это с тем, что её отец был воеводой и дочерей воспитывал довольно строго, при этом нежно любя их.
   Настроение моё постепенно портилось и даже новости об очередных победах моих бойцов не могли улучшить его. Между мной и Нутой существовала сильнейшая эмоциональная связь, поэтому я не мог просто отмахнуться от дурных предчувствий. Поэтому, когда на пороге вместо Фашота появилась эмфарка Ладэя (я несколько раз встречал её в здании администрации) с очень печальным лицом, я уже был внутренне готов к самым печальным известиям. Я мрачно кивнул гостьей и вышел с нею из ложи.
   - Господин генерал, - глаза её были полны слёз, а голос - грусти, - произошло трагическое событие. Вашу жену похитили.
   Я с облегчением выдохнул, ведь опасался худшего.
   - Как похитили? Кто? - я схватил Ладэю за плечи.
   - Группа безумцев, называющих себя "армией возрождения", - женщина не пыталась вырваться. - Я умоляю вас, не начинайте войну, ведь именно этого они и добиваются.
   - Ведите меня к ним немедленно!
   - Всё не так просто, господин генерал, они в другом мире.

Глава 36.

   Я стал первым имперцем, узнавшим истинную историю Эмфара и его народа. Ладэя умоляла меня выслушать её прежде, чем предпринимать активные действия. И как бы мне не хотелось немедленно поднять тревогу и начать полномасштабные поиски, а если понадобится, то и войну, я всё же сдержался. Речь шла не только о жизни Нуты или моей жизни, но и о жизнях моих подчинённых. Если имелась возможность освободить жену без того, чтобы завалить трупами этот мир, я должен был ею воспользоваться.
   Итак. Пятьдесят тысяч лет назад родной мир эмфарцев, Эйлтар, был уничтожен в результате случайной техногенной катастрофы. Планета была уже стара, и её ядро остывало, делая жизнь на поверхности если и не невозможной, то крайне некомфортной. Учёные проводили эксперименты, накачивая ядро теплом. Однако, что-то пошло не так и планету буквально разорвало на кусочки. Большинство населения погибло. Выжили лишь колонисты на нескольких звёздных системах. Тогда руководство Федерации приняло ряд судьбоносных решений. Эйлтариане отказывались от технологии в пользу магии; вместо колоний на звёздах полагалось осваивать параллельные миры; создавалась особая система воспитания полноценных разносторонне развитых личностей; было принято решение о восстановлении планеты Эйлтар магическими методами.
   Эйлтариане занялись активным поиском подходящих для колонизации миров. Магия, до катастрофы считающаяся атавизмом древности и мракобесием, расцветала. Потомки выживших звёздных поселенцев достигли небывалых высот и даже могли самостоятельно, без сложнейших технических средств путешествовать между мирами. Они нашли пять необитаемых планет в разной стадии развития. Несколько веков потребовалось на то, чтобы сделать эти миры полностью безопасными для жизни. Руководствуясь принципами развития,колонисты строили башни, осваивая территорию и размножаясь. Каждый мир имел разный объём магической энергии, и следовательно, итоговое количество населения в них отличалось.
   Колонисты получали прекрасное образование от своих родителей, передавая знания от поколения к поколению. Помимо магии, огромное значение также придавалось боевым искусствам, творчеству и - науке, хотя и чисто в теории, так как технологии использовать было запрещено. Об одном не рассказывали родители своим детям - об истинной истории их цивилизации. Ибо не знали и сами. В каждом мире имелось лишь несколько Хранителей, обладающих всей полнотой знаний. В нужное время, когда колонист достигал вершины в магии и отрекался от своей башни в пользу потомства, Хранитель приходил к нему, открывал истину и провожал на Эйлтар.
   Система работала безупречно, пока на горизонте не появилась Империя. Познав силу и могущество имперских воинов и магов, некоторые из эйлтариан, уроженцев Эмфара, воспылали завистью и захотели создать собственную великую державу. Они вербовали себе сторонников, приходя на Эмфар в нарушение всех правил. Именно они спровоцировали конфликт, унёсший жизни как донгарцев, так и эмфарцев, ибо для фанатиков жизни не имеют ценности, важна лишь идея. И хотя их позиции сильно пошатнулись после того, как был заключён мир и Эмфар получил статус клиента и стал частью Империи, свою преступную деятельность они не прекратили.
   В последние годы "армия возрождения" активизировалась. Им удалось завербовать одного из Хранителей Эмфара, искусного мага по имени Шалдор. Этот человек умел куда глубже иных погружать разум в энергию хаоса. Он первым почувствовал всплески, расходящиеся по всей нашей ветви Вселенского Древа. Ладэя ничего не знала о природе и причинах этих возмущений, хотя тоже ощущала их. Попытки выяснить что-либо у Шалдора не принесли успехов, ибо великий волшебникстановился всё более мрачным и замкнутым. А последние дни он и вовсе перестал выходить на связь.
   Женщина Хранительница была почти на сто процентов уверена, что именно Шалдор похитил герцогиню Нуту Камтэн. Либо сам, либо с помощью двух своих учеников, которые могут быть замешаны в заговоре.
   Признаюсь честно, я не очень хорошо соображал в тот момент. Рассказ Ладэи воспринимался урывками, словно проблемная радиосвязь. Однако, я знал человека, который всё поймёт и примет правильное решение. Граф Найвар, мой лучший друг находился где-то на стадионе. Он прибыл за день до начала турнира и разместился в отдельном шатре. Вместе с Жалин. Я хотел предложить им место в ложе, но после решил, что нашим жёнам будет очень неловко. Я оставил эмфарианку в коридоре, а сам бросился на поиски друга. К счастью, она правильно меня поняла, ведь другой на её месте мог вообразить, что я отправился поднимать войска.
   Лорид, как только увидел меня, жутко побледнел, из чего я как то отстранённо сделал вывод, насколько ужасное у меня выражение лица. После он признался мне, что сначала подумал о начале войны, потом - о катастрофе на Донгаре, и только в-третью очередь о том, что у меня какая-то личная беда. Именно в таком порядке приходят мысли в голову солдатам в подобной ситуации, а граф Найвар во многом оставался солдатом, хоть и всячески отрицал это.
   Мы вернулись к Ладэе, она вкратце повторила рассказ. И первым же делом после этого Лорид задал ей вопрос, который и следовало бы задать в первую очередь.
   - Откуда вы знаете, что её похитили и что это сделал именно ваш коллега?
   - Видите ли, - женщина несколько замялась, - у меня были причины установить слежку за Шалдором. Как маг, он сильнее меня, поэтому мне пришлось воспользоваться миниатюрным шпионским устройством, произведённом на Таросе. Если кто-то из моих соотечественников узнает об этом, моё имя будет опозорено, ведь мы категорически отказались от техники. Но сейчас это не имеет никакого значения. Главное - сорвать планы заговорщиков и предотвратить войну.
   Мы договорились встретиться через час на восточном склоне горы Карат, чуть ниже линии постоянного снежного покрова. Я там прежде не бывал, но знал, где находится гора.
   Я отправился домой за доспехами и оружием. На обратном пути я заглянул в часть и сообщил дежурному офицеру, что отправляюсь по срочному делу в иной мир и буду отсутствовать две-три недели (я прикинул, что если моя спасительная миссия провалится, то примерно через месяц, а может и раньше, начнётся большая война, со мной или без меня).
   Подлетая к горе, я издалека заметил красное пятно - втокат Найвара. После Девуса он получил первую категорию, а посему имел право на ношение доспеха красного цвета.
   Ладэя тоже была на месте. Свой парадный наряд она сменила на прочный костюм путешественницы с длинным плащом, который можно использовать как палатку. Она вооружилась шпагой.
   Хранительница с недовольством глядела на наши доспехи, привлекающие внимание, но ничего не сказала на этот счёт. Доспех - неизменная часть оборонительной магической системы имперского гвардейца. Без втоката защитный потенциал донгарца будет значительно ослаблен. И тем более, отправляться на рискованное дело в неизвестный мир для сражения с неизвестным противником не облачившись в латы - полное безумие.
   Перед тем, как мы двинулись к порталу, Найвар задал ещё один вопрос, который необходимо было озвучить.
   - Я прошу прощения у госпожи Ладэи, но Савор, ты полностью уверен, что это не ловушка, расставленная специально на тебя?
   Хранительница совершенно спокойно отреагировала на подозрения моего друга. Она внимательно смотрела мне в глаза и ждала ответа.
   - Плох тот гвардеец, который не доверяет собственной интуиции. А моя интуиция подсказывает мне, что Нута на самом деле в беде. И всё же, даже если допустить, что это западня, я всё равно отправлюсь на помощь любимой.
   Граф кивнул - на моём месте он поступил бы точно так же.
   Лалэя не сказала ни слова. Оторвавшись от земли, она полетела вниз по склону. Там, у подножия Карата текла бойкая горная речушка. Мы летели вдоль неё довольно долго, пока она не превратилась в широкую и спокойную равнинную реку. Вскоре мы свернули влево, следуя по одному из притоков. По пути нам не встретилось ни одной башни и ни одного человека. Наконец, когда водный поток превратился в едва заметный ручеёк, мы остановились.
   Хранительница достала шпагу и срубила несколько огромных, в человеческий рост, лопухов. Затем закрыла глаза и протянула руку в сторону расчищенной площадки. Мы поняли, что она делает, когда в воздухе протаяла мерцающая сиреневым цветом арка портала.
   Обратная сторона тонула в специальной непрозрачной дымке, как это часто делается в телепортах скрытых частично либо полностью (как в этом случае). Ладэя сделал приглашающий жест рукой, но потом передумала и шагнула в проём первой. Видимо, не хотела возбуждать лишних подозрений. Я устремился сразу за ней, а замыкал группу Найвар.
   Зрелище, представшее перед моими глазами было несомненно самым удивительным и невероятным из всего, что довелось повидать мне за предыдущие, да и последующие годы жизни. Все мы видели на уроках географии схематичное строение планеты в разрезе. Ядро, мантия, кора. Но в тот момент я видео всё это вживую. Мы стояли на небольшой, не более десяти метров в диаметре, стеклянной площадке. А прямо под нашими ногами, в тысячах километрах разворачивалась грандиозная картина. Тёмно-малиновое, пышущее жаром ядро, сверху и снизу, справа и слева было обнято коричневой с вкраплениями разных цветов, мантией. Вдоль контура полусферы тянулась тонкая чёрная, местами - голубая, полоска, то есть - кора планеты. Над корой искрилась атмосфера. В общем, далеко внизу плыла в темноте космоса половина планеты.
   Я настолько залюбовался захватывающим пейзажем, что не сразу ощутил, что кто-то теребит меня за локоть. Очнувшись, я понял, что Лорид хочет, чтобы я увидел что-то вверху. Я посмотрел туда, куда указывал его палец и обнаружил какую-то точку. Я использовал "дальногляд" и перед моим взором предстало то, что я поначалу принял за астероид. Однако, у основания тела я обнаружил небольшое искривление пространства, что могло означать влияние магической энергии на данный объект. "Астероид"двигался с огромной скоростью.Глядя на его траекторию, я сделал нехитрые вычисления и понял, что космическое тело не является спутником полу-планеты. Уже через несколько секунд "астероид" (в самом широком месте его диаметр составлял около километра) пронёсся мимо нашей площадки и устремился к растерзанной плоти Эйлтара (без сомнения, это мог быть только родной мир, о котором рассказывала Хранительница), с которой и слился воедино. Оглянувшись, я заметил десятки подобных тел.
   Ладэя несколько минут смотрела за выражением наших лиц и была очень довольна произведённым впечатлением. С улыбкой, она сделала кое-какие пояснения.
   - Самую сложную часть, ядро, закончили четыре тысячи лет назад. У нас будет молодая планета, с горячим и стабильным ядром. Однако, с мантией возникли некоторые проблемы - за это время очень многие осколки старого Эйлтара превратились в пыль из-за частых столкновений. А наша автоматическая волшебная система восстановления может оперировать только кусками не менее километра в диаметре. Иначе нам просто не хватит энергии. В принципе, уже сейчас понятно, что доделывать Эйлтар придётся вручную, охотясь за астроидами в нашей звёздной системе и доставляя их сюда. Хотя есть предложения использовать для этой цели луны необитаемых планет. Но решать придётся грядущим поколениям, не нам.
   Только сейчас я отметил, что свободно дышу, не смотря на то, что мы находились, по сути, в космосе. От нашей площадки в четыре разных стороны отходили дорожки к далёкой поверхности Эйлтара (они направлялись по диагонали на равном удалении от жкватора). Вокруг площадки и дорожек существовало магическое силовое поле, позволяющее воздуху циркулировать здесь.
   - Практической необходимости в этой приёмной площадке нет, - неохотно добавила Ладэя, - но только представьте себе, что чувствуют новоприбывшие из других миров, когда видят, чего нам удалось добиться. Никакая пропаганда с этим не сравнится.
   С этим утверждением невозможно было не согласиться. Меня несколько позабавило выражение лица моего друга - он повидал много миров и, в отличие от меня, провёл много времени в космосе. Однако, он оглядывался по сторонам чуть ли не с отвисшей челюстью. Впрочем, он был учёным, а любопытство для учёного - качество куда более нужное, чем для солдата. Можно было не сомневаться, что в тот момент недюжинный мозг Лорида работал на полную катушку, пытаясь найти те решения, которыми воспользовались эйлтариане, чтобы создать такую удивительную магическую систему. Я, знакомый с высшей программной магией только в рамках однолетнего курса в Девятке, мог лишь в самых общих чертах представить себе подобный механизм.
   Вообще, проблема выбора и сосуществования магического и технологического путей развития общества носит название "Порог Каннета". Маркиз Дрей Каннет жил и творил в пятьдесят втором тысячелетии от Основания. Именно он разработал теорию, согласно которой развивать параллельно магию и технологию можно строго до определённого предела. Но предел этот не статичный, он представляет из себя некий процент, получаемый из сложного математического уравнения. Империя в своём развития несколько раз близко подходила к Порогу Канетта, однако всякий раз ресурсы Отечества увеличивались и проблема снималась. Тем не менее, как убедительно доказал сам маркиз - рано или поздно даже самому высокоразвитому и сбалансированному обществу суждено достичь предела и стать перед судьбоносным выбором.
   Прошло почти триста тысяч лет, и никто из учёных не смог опровергнуть теорию Дрея Каннета.
   Эйлтариане, пусть и против своей воли, выбор сделали в пользу магии. Как это ни странно, подобное случается куда реже, чем можно было предположить. На определённом уровне развития технологии становятся почти неотличимыми от магии, однако, требуют куда меньше личного участия каждого члена общества.
   Пока я таким образом воскрешал в памяти свои скудные знания, на одной из дорожек, которую правильно было бы назвать северо-западной (относительно расположения планеты Эйлтар) показался человек. Он нёсся к нам со скоростью и уверенностью торпеды, и я на всякий случай положил руку на эфес меча. Оказавшись на площадке, неизвестный затормозил в одно мгновение, как будто сила инерции не имела над ним власти. Как и все эйлтариане (эмфарцы), виденные мною прежде, он был строен, аристократичен, со вкусом одет (и при шпаге), и держался с неподражаемым достоинством и великолепно скрывал собственные мысли. На нас с Найваром он бросил лишь пару взглядов, а вот к нашей спутнице выказал куда больше внимания. Он галантно поцеловал ей руку, чем вызвал на её лице лёгкую краску (как позже выяснилось, этих двоих объединяло нечто большее, чем просто совместная работа).
   - Не слишком ли они молоды, Ладэя? И что за чудные на них одежды?
   Краска мгновенно схлынула с прелестного лица эмфарки, уступив место мертвенной бледности.
   - Они не с моей планеты, Райдэн. Они с Донгара, столицы Империи.
   - Что? Но как?!?
   Самообладание подвело эйлтарианца. Он отшатнулся, словно от удара, и тоже жутко побледнел, а его рука непроизвольно сжала рукоять оружия.
   - Выслушай меня, Райдэн, молю тебя! У меня была очень веская причина нарушить Завет! Цена тому - тысячи жизней и само существование нашего общества!
   Мужчина размышлял несколько секунд. Сделав выбор, он убрал руку с меча и мотнул головой в сторону планеты, приглашая нас следовать за ним. Медлить мы не стали и тут же полетели за Райдэном. По дороге я не переставал любоваться грандиозным планетарным строительством, происходившем внизу. Впрочем, летели мы с огромной скоростью, раз в тридцать превышающую скорость звука (мы в Империи для перемещения на таких скоростях привыкли использовать флаеры, ведь помимо непосредственно левитации нужно постоянно поддерживать защитное силовое поле строгой аэродинамической конфигурации, иначе не разгонишься или же травмируешься, а то и вовсе убьёшься), так что времени на восторги было немного.
   Я ожидал, что в месте, где стеклянная дорожка соединится с поверхностью планеты, нас встретит караульный пост, однако, я ошибся. Оказавшись собственно на Эйлтаре, мы постепенно сбросили скорость до сотни километров в час. Наш проводник вёл нас к подножию одинокой зелёной горы.
   Природа половинчатой планеты была самой обычной, ничто не свидетельствовало о том, что всё здесь - рукотворное. Тот же Эмфар почти сразу производил впечатление искусственности, здесь же ничего подобного не чувствовалось. Леса были обычными смешанными из лиственных и хвойных пород, деревья росли не в шахматном порядке, а как придётся. Несколько раз мне довелось увидеть диких животных. Реки несли свои воды к далёкому морю по естественным руслам, а берега их не были ухоженными.
   Вскоре показалась и наша цель - башня под горой. Выглядела она абсолютно идентичной тем, в которых коренные жители обитали на Эмфаре. Мы залетели внутрь через проём, созданный специально для этих целей на несколько этажей ниже купола. Райдэн вёл нас верх по каменной лестнице. Затем отворил одну из дверей и впустили нас в свой рабочий кабинет. Меня поразила утончённая роскошь мебели: шкафов вдоль стен, заполненных огромными фолиантами, массивного рабочего стола, двух оббитых коричневой кожей кресел и дивана. Всё было выполнено из удивительного перламутрового дерева и сделало бы честь любому салону Донгара.
   Хозяин расположился в кресле за столом, Ладэю разместил во втором кресле, а нам предложил усесться на диван. Он достал из ящика в столе хрустальный бутыль с янтарного цвета жидкостью и четыре стакана. Однако, никто не выявил желания выпить и он убрал всё обратно.
   - Итак, Ладэя, я внимательно слушаю.
   Было заметно, что женщине с трудом удаётся сохранять самообладание, она то бледнела, то краснела. Я сделал вывод, что нарушение того самого Завета является самым жутким преступлением на Эйлтаре и даже сама мысль о подобном поступке ужасает эйлтариан.
   Рассказ был коротким и занял не более пяти минут. Лицо Райдэна становилось всё более мрачным и печальным.
   - Ах, Шалдор, Шалдор! - хозяин покачал головой. - Куда завёл тебя твой идеализм!
   - Ты поможешь нам? - робко спросила Хранительница, глядя в пол.
   - Несомненно. Это мой долг, как всякого порядочного человека. Мы не можем допустить войны с Чёрной Империей. Чтобы там не придумывали глупцы из "армии возрождения", победить мы не сможем. Ждите меня здесь, я слетаю к Волтайру, ответственному за безопасность приёмной системы.
   Хозяин не медля встал и удалился.
   Ладэя подошла к столу, достала графин, налила себе полный стакан и залпом выпила. После чего вернулась в кресло, откинулась на спинку и закрыла лицо руками. Уверен, что если бы она была одна в тот момент, то обязательно заплакала бы.
   - Госпожа Ладэя, - Найвар опередил меня в попытке отвлечь женщину от печальных мыслей, - по пути мы не встретили ни одного солдата. Эйлтар обороняется с помощью системы заклинаний?
   - Об этом нельзя говорить, но что уж теперь, - Хранительница махнула рукой. - Да, здесь действуетнастолько сложная система безопасности, что я сама не в силах постичь её, хотя посвятила её изучению почти семь лет. Чем больше мы восстанавливаем планету, тем сильнее становится защита, черпающая ресурсы в стихиях Нового Эйлтара. Мы называем подобные магические структуры "родственной энергией". Каждый обитатель планеты, а также эгрегор в целом, обладают особойпрямой связью со стихийными элементами. Таким образом, теоретически мы будем обладать волшебным даром даже там, где коэффициент магической интенсивности равен нулю. Но это в теории. Впрочем, КМИ равный нулю скорее всего существует тоже только в теории.
   Углубляться в подробности она не стала. Но и того, что она сказала, было достаточно, чтобы возбудить любопытство Лорида. Подобные знания и навыки открылись эйлтарианам только после того, как они полностью отказались от технологий и начали вкладывать все свои силы в развитие магии. Мой друг посвятил изысканием "родственной энергии" несколько лет после описываемых событий и не продвинулся ни на йоту. Это нечто, ожидавшее лишь те сообщества, что добрались до Порога Каннета и избрали путь волшебства (или по иным причинам отказавшиеся от технологий).
   Поговорить дольше нам не удалось. На пороге возник Райдэн в компании статного седоволосого мужчины. Волтайр, а это был именно он, настолько сильно походил на постаревшего маркиза Хадасси, что мы с Лоридом даже переглянулись от удивления. Райдэн представил нас друг другу.
   - Их было четверо. Шалдор, оба его ученика с Эмфара и неизвестная мне женщина. Женщина вела себя странно, слово находилась в трансе. Однако, многие новички реагируют подобным образом, впервые увидав материнский мир. Так что я пропустил их. Как и вас, мои новые друзья. Мы должны сделать всё, чтобы предотвратить большую войну. Я в вашем полном распоряжении.
   - Куда они направились? - я уже не мог сидеть на диване от нетерпения.
   - В Трандейские степи. Там у армии возрождения нечто вроде штаба.
   Эйлтариане отнеслись с пониманием к моему желанию освободить Нуту из плена как можно скорее. И не только потому, что жаждали предотвратить войну, но и чисто из человеческого сопереживания. Они были очень благородны по натуре и не терпели зла и несправедливости.
   Райдэн снабдил всех магическими кристаллами связи, чьи передачи, в отличие от ментальной связи, невозможно запеленговать. Мы в Гвардии тоже изредка использовали подобную систему, поэтому долго пояснять что к чему было не нужно. Хотя метод использования кристалла у эйлтариан был иной. Нужно было положить передатчик в рот, подержать его около минуты, чтобы стал мягким, а потом прикусить зубами. Таким образом, кристалл превращался в тончайшую прозрачную плёнку на зубах.
   Когда все были готовы, мы покинули башню Райдэна и по воздуху устремились в Трандею.
   Наш путь лежал на север и природа постепенно менялась. Зелень лесов сменилась желтизной и краснотой, а вскоре они стали чисто хвойными. Вода в реках приобрела свинцовый оттенок, а тучи над головой сгущались. Дважды мы попали под дождь. Трижды пролетали над городами.
   Следует отметить, что на Эйлтаре большая часть населения проживает в небольших средневекового типа городках. Конечно, условия в этих посёлках куда комфортнее, чем у обычных обществ феодального периода. Отличные волшебные способности позволяют эйлтарианам создавать канализационные, отопительные, охладительные и прочие бытовые системы, работаюие в автоматическом режиме с минимальным уровнем контроля человека-оператора. Подобные посёлки насчитывают до тысячи, самые крупные, играющие роль региональных центров - до пяти тысяч жителей. Вокруг каждого из них располагаются аграрные земли, как для выпаса различного скота, так и для выращивания всевозможных культур. Сами эйлтариане сельским хозяйством не занимаются, это за них делают опять же специальные магические системы. Достаточно лишь один-два раза в год проверять, не появились ли ошибки в маго-коде. Так что, как и на Эмфаре, эйлтариане посвящают время охоте (к этому занятию здесь относятся очень серьёзно и магию при этом использовать строго запрещено - хочешь медвежатины, одолей медведя мечом), искусству, философским беседам, совершенствованию магии. Однако, здесь социальные связи развиты куда сильнее. Эйлтариане отмечают свои праздники всем городом, устраивают балы и застолья, накрывая длинные столы прямо на улицах. Они отличные танцоры и певцы и часто публично соревнуются в этих дисциплинах. Они более открыты, чем обитатели Эмфара, любят пошутить и посмеяться. На Эйлтаре тоже разрешено иметь детей, хотя немногие идут на это, ведь новички, прибывающие из Пяти Миров, как правило, уже перешагнули за экватор жизни.
   Не лишним также будет упомянуть о том, что когда-то, до Катастрофы, эйлтариане имели продолжительность жизни сравнимую с донгарцами. В среднем - около шестисот-семисот лет, но некоторые доживали и до тысячи. Однако, в те годы, самые первые и самые трудные, когда космо-колонисты возвращались в родную систему, когда родная планета представляла из себя астероидный пояс, тогда на Всеобщем Вече было решено отказаться как и от техники, так и от долголетия. Предки нынешних эйлтариан рассудили, что срок жизни человеческой должен оставаться в своих естественных пределах.
   Всё это с молчаливого согласия Волтайра и Райдэна поведал нам Ладэя, пока мы летели к цели.
   Наконец, леса уступили место широкой, плоской, как столешница, степи. Здешние травы, несмотря на холод и падающий снежок, оставались зелёными. Не того яркого, изумрудного цвета, которым красуются легкомысленные тропические луга, а серьёзного, болотно-зелёного оттенка, коим и надлежит обладать северным растениям, суровым и строгим. Неподалёку от нас пронеслось стадо лохматых копытных животных, очень похожих на аперконских бизонов.
   "Нечто вроде штаба" армии возрождения оказалось стоянкой кочевников. Пара десятков шатров, укрытых роскошными белыми шкурами, загон для лошадей (пустой) - вот и всё. Признаться, я был разочарован, ибо ждал чего-то вроде мрачного каменного замка над бездонной пропастью, с кружащими над башнями воронами и зоркоглазыми стражами, неустанно высматривающими вражеские армии.
   Спустившись, мы обнаружили, что лагерь покинут обитателями. Мы разделились и обходили шатры, пытаясь найти подсказку, чтобы последовать за похитителями. Я осмотрел два шатра (конечно же, здесь не было присущего примитивным кочевникам неприятного запаха) и направлялся к третьему, когда услышал женский крик.
   Не раздумывая бросился я в ту сторону, откуда слышал голос. Я в два прыжка обогнул шатёр и увидел следующую картину: разгневанная Ладэя наступает на молодого паренька, прижимающего к груди какие-то бумаги. Сзади и справа от него стояли Райдэн и Найвар, не давая улизнуть. Я стал слева, так что бежать незнакомцу было некуда. Ну а сверху его блокировал Волтайр, появившийся последним.

Глава 37.

   Юный эйлтарианин правильно оценил расстановку сил. Пытаться бежать было бессмысленно. Его руки опустились и на землю упали исписанные мелким почерком листы бумаги.
   - Молодой человек, у нас есть основания подозревать, что вы замешаны в одном очень неприятном деле. Вы ещё можете избежать наказания, если честно во всём сознаетесь, - в голосе Волтайра слышалась и строгость следователя и отеческая забота.
   - Госпожа Ладэя, - паренёк не решался поднять глаза, - я пытался его отговорить, честное слово, но он словно обезумел. Всё повторял, что, мол, наше время пришло. А ещё постоянно говорил - либо сейчас, либо никогда.
   - Дамы и господа, давайте войдём в шатёр и там поговорим, - предложил Райдэн.
   - Только не в этот, - парень указал на ближайшее жилище кочевника, - Шалдор оставил тут несколько магических мин на случай преследования.
   Эйлтариане кивнули, видимо, ожидали чего-то подобного. А вот я, да и Найвар, до сих пор вели себя довольно беспечно, позабыв о том, что наши враги - искусные маги и жестокие люди. Я дал себе слово впредь вести себя, как гвардеец, а не как обеспокоенный муж.
   Мы вошли в один из дальних шатров и уселись прямо на шкуры, в достатке наваленные на полу.
   - Вы гвардейцы Империи? - смущаясь, спросил он. - Я узнал ваши доспехи. Вот только никогда не видел красных лат.
   Я и Найвар представились пареньку, с остальными он был знаком. Его же самого звали Даймоном, и был он одним из учеников Шалдора. Это означало, что при достижении двадцати одного года он стал бы Хранителем, или, при желании, просто переселился бы на Эйлтар. Вов ремя своего рассказа, юный эмфарец часто вздыхал, откашливался, не смел поднять глаза. В общем, он чувствовал себя очень неуютно и понимал свою вину в соучастии преступлению.
   - Раньше учитель не был таким. Он просто мечтал о грядущих золотых временах, когда Эйлтар будет восстановлен и начнётся мирная экспансия нашего народа в миры Множественной Вселенной. Он утверждла, что нам уготован путь величия и славы, но достичь их мы сможем не прибегая к насилию. Что мы не будем использовать репрессивные оргнаы, вроде колониальной администрации. Что все народы, узрев нашу мудрость и доброту, добровольно обратятся к Эйлтару с просьбой принять их в качестве новых членов сообщества. Он утверждал, что мы окончательно победим неравенство, грубость, эгоизм и прочие недостатки общества и человеческой природы.
   - Всё изменилось около пяти лет назад. Шалдор стал мрачным, замкнутым, в его глазах с каждым годом разгорался блеск, как у фанатика. В присутствии посторонних он сдерживался, но нас, учеников, он считал верными последователями его идей. Ему и в голову не приходило, что мы можем иметь собственное мнение. Тем более, что он даже нам не объяснял в деталях то, что видел в хаосе. Он лишь говорил, что скоро наша ветвь Мирового Древа захлестнёт целый океан чёрной энергии, и что надо подождать. Однако, ему не хватало терпения следовать собственному совету и он решил начать действовать. Большая война, по его заявлениям, должна ускорить неминуемые события и когда всё закончится, то Эйлтар займёт место Чёрной Империи. И тогда наступит эра процветания и просвещения.
   - Признаюсь честно, мне больно видеть учителя в таком состоянии. Я хотел уйти от него, но всё не мог решиться. А сегодня утром он привёл в башню эту женщину, вашу, герцог, жену...
   Тут я не выдержал, вскочил и схватил парнишку за плечи.
   - Где она? Отвечай немедленно!
   Найвар и Райдэн оттащили меня от Даймона и бросили на шкуры. Он держали меня, пока самообладание не вернулось.
   - На одной из лун Дитны, ближайшей к Эйлтару планеты.
   - У вас есть базы в космосе? - Волтайр, задавший вопрос и остальные эйлтариане из нашей группы выглядели обескураженными.
   - Уже несколько веков,- парень пожал плечами. - Армия возрождения просто нашла старые базы и воспользовалась ими в целях конспирации. Однако, я не могу сказать точно, на какой из четырёх лун Шалдор находится и где прячет Нуту, жену начальника имперского гарнизона. Система телепортации устроена таким образом, что выбирает конечную цель случайно. И только авторизованный пользователь может выйти из приёмного отсека и, в случае необходимости, перенестись на другую базу.
   - Ты сможешь открыть телепорт для нас? - Райдэн поднялся.
   - Я пойду с вами и помогу вам, - решился ученик Хранителя, - мне вся эта ситуация не по душе. Я против методов Шалдора и не считаю, что цель оправдывает средства. Доброе дело нельзя начинать со зла.
   - Отлично, мой юный друг, веди нас! - все встали и дали Даймону выйти из шатра первым.
   Эмфарец отправился обратно к жилищу своего учителя. Он провёл там некоторое время, обезвреживая ловушки, а потом позвал нас. Когда вошёл, паренёк отрывал с одной из стена шатра шкуру. Когда проход полностью расчистился, воздух в нём начал струиться, а потом проявилась арка телепорта.
   - Я должен войти первым, дабы отключить автоматическое уничтожение. Подождите с минуту и можете совершать переход, - Даймон глубоко вдохнул, выдохнул и прыгнул в портал.
   Эта минута показалась мне вечностью. В наступившей тишине на меня сразу же обрушился поток самых мрачных мыслей, и мной овладела жуткая тревога за судьбу возлюбленной. Я переминался с ноги на ногу, следя за внутренними биологическими часами, отсчитывающими уходящие секунды, стараясь сконцентрироваться только на ходе времени и не обращать внимание на чувственную бурю, готовую разразиться в любой момент.
   Само собой, в портал я прыгнул вторым. И тут же попал в весьма неприятную ситуацию. Даймон был окружён воздушным вихрем, пытающимся разорвать его на части. Паренёк был жутко напряжён, на лбу у него вздулась огромная жила и ему явно нечем было дышать. Как только я появился, половина смерча перекинулась на меня, соответственно, ослабив смертельный напор в два раза. Я не успел толком вступить в противодействие ловушке, как оказавшиеся рядом остальные члены группы свели силу мины к настолько незначительному значению, что на вихрь можно было махнуть рукой.
   - Ты понимаешь, что это значит? - Ладэя строго обратилась к Даймону.
   - Да, госпожа. Эта ловушка была рассчитана на одного человека. На меня, - ответил потенциальный Хранитель, отдышавшись.
   - Теперь у тебя нет перед ним никаких обязательств. Ни как его последователя, ни как ученика, ни как друга.
   Я оглянулся по сторонам. Мы стояли в комнате, все стены, пол и потолок которой состояли из светящегося белого материала. На большинстве имперских космических баз, кстати говоря, использовался очень похожий, если не тот же самый, материал.
   Даймон поднял ладонь и повёл ею в сторону - дверь-панель растаяла в воздухе.
   - Сколько лет этой станции? - спросил удивлённо Лорид. Уж он-то знал о космосе куда больше моего.
   - Где-то шестьдесят-семьдесят тысяч, - с гордостью ответил эмфарец, довольный произведённым впечатлением.
   Позже, когда всё закончилось, мой друг добился от эйлтариан права на научные исследования их космических баз. Что положительным образом сказалось на технологическом прогрессе Империи, сэкономив нам века, а может и тысячелетия изысканий.
   Даймон сделал было шаг в освободившийся проём, но я остановил его, схватив за руку.
   - Если твой бывший учитель хоть на половину настолько параноидален как мне кажется, то это не последняя ловушка. Он вполне мог заподозрить тебя в предательстве и устроить мину покруче, рассчитанную на целую группу людей.
   Паренёк на мгновение задумался, а потом кивнул, соглашаясь с моим предположением.
   - Умеет ли ваш народ, уважаемая Ладэя, делиться магической силой, замыкая её на другом человеке?- поинтересовался Найвар.
   Эйлтариане переглянулись. Ответственность взял на себя Волтайр, как самый старший. Несомненно, им пришлось открыть один из наиболее тщательно скрываемых секретов своего народа. Война против магов, способных на передачу энергии, и война против тех, кто делать этого не умеет - огромная разница. Установить наличие или отсутствие данной способности - один из приоритетов разведки. Во время давнего конфликта, а также во все последующие века, когда Эмфар уже являлся клиентским миромИмперии, нам так и не удалось прояснить данный момент. На всякий случай, считалось, что эмфарцы всё-таки обладают этим навыком, ибо гвардейцы приучены к тому, что лучше переоценить противника, чем недооценить.
   - Да, господин комиссар, наша раса способна на это.
   - Хорошо, тогда перенаправьте половину своей магической силы генералу, ведь он самый опытный боевой маг среди нас. Я поступлю так же.
   - Боюсь, что сейчас важнее другое. Элтариане знают свою магическую систему намного лучше, чем я или ты, - не согласился я с Лоридом, - так что командиром отряда должен стать кто-то из них. Наиболее сильный волшебник.
   - В таком случае, - Райдэн положил руку на плечо своему старшему товарищу, - это несомнено будет Волтайр. Он один из лучших магов Эйлтара, и ни в чём не уступает Шолдару.
   - Спасибо за честь, друзья, - с достоинством склонил голову седовласый маг, - и хотя мне очень не хотелось бы причинить вред кому-либо из моих соотечественников, я готов идти до конца. Мы обязаны остановить безумцев. Думаю, будет разумным, если вы отдадите мне половину свой энергии, а другую половину направите на индивидуальную защиту. Я хорошо знаю особенности программного магического кода Шалдора, и сумею отразить его атаку с минимальными потерями. Однако, будьте готовы и к тому, что заговорщики разделят нас и нам придётся воевать по одиночке.
   Привычным, доведённым до автоматизма действием, я создал магическую пуповину, по которой моя волшебная сила будет перетекать к иному человеку. Отрегулировав с помощью специального заклятья-клапана уровень отдачи в 50%, оставшуюся энергию я направил на собственную защиту, выстроив стихийные щиты и оставив некую часть энергии в чистом виде. Чистую силу всегда можно использовать как в нападении, так и в защите, если поединок быстротечен и врагам просто некогда создавать сколь-нибудь сложные заклинания.
   Сформировав единый отряд, мы двинулись по коридору, который несколько загибался влево. Даймон поведал нам, что мы движемся по внешнему концентрическому проходу, опоясывающему станцию. Материал стен загорался при нашем приближении и тух после нашего удаления, делалось это в целях экономии энергии. Хотя, по словам бывшего ученика Хранителя-заговорщика, станцию питал компактный квантовый реактор, рассчитанный служить около миллиона лет без всякого обслуживания. Электрической энергии хватало с избытком, и было непонятно, зачем её экономить.
   Наблюдая кривизну коридора, я выполнил кое-какие несложные математические расчёты и выяснил, что его длина равна примерно трём километрам. Нам нужно было пойти около четверти этого расстояния, чтобы достигнуть одного из двух основных перпендикулярных коридоров, где у нас будет возможность воспользоваться лифтом и попасть в ту область жилого сектора базы, которую использовали приверженцы армии возрождения.
   Так как у нас было свободное время, а чувствительный разум Войлтара не обнаруживал впереди ни ловушек, ни даже охранных или следящих заклятий, Даймон получил разрешение от старших товарищей рассказать вкратце историю этих четырёх космических баз.
   Когда-то, в самом начале космической экспансии, эйлтариане планировали терраморфировать четыре из восемнадцати лун Дитны, планеты-гиганта, соседствующей с Эйлтаром с внешней относительно солнца стороны. Дитна была не родившейся звездой, то есть представляла из себя огромный газовый шар, вокруг которого вращалось множество спутников. Четыре самых крупных - Олда, Митер, Нарун и Гейксвар, были размером с небольшую планету (лишь в 3-4 раза меньше Эйлтара), имели запасы воды в форме льда и достаточную силу тяжести, чтобы человек чувствовал себя более-менее комфортно. Начать их терраморфирование предполагалось сразу после завершения этой процедуры на Доле, единственной спутнице Эйлтара.
   Однако, не успели эйлтариане проделать и четверть необходимых работ, как был создан квантовый реактор, и буквально через несколько лет после этого - варп-двигатель. Звёзды, отстоящие на расстоянии многих световых лет стали внезапно не дальше, чем планеты собственной системы. Программа терраморфирования была свёрнута, ведь появилась возможность колонизировать планеты с комфортными для человека условиями жизни. Впрочем, некогда безжизненную Долю всё-такипревратили в зелёный парк, любимое место отдыха и развлечений для всей цивилизации.
   В тот период, называемый многими историками Золотой Эпохой Эйлтара, были созданы тысячи, если не десятки тысяч, автоматических исследовательских кораблей-трансформеров. Не нуждающиеся в операторе-человеке, эти корабли были направлены к космическим телам, где они приземлялись и разворачивались в полноценную станцию-колонию, способную в случае необходимости принять тысячи людей.
   После катастрофы, об этих необитаемых космических городах попросту забыли. А со временем это вообще стало никому не интересно, ведь цивилизация преобразилась и обрела совершенно иной путь развития.
   Тем временем, радиальный коридор привёл нас к цели. Даймон убрал дверь и мы вошли в ещё более широкий проход. Половину его занимала отделённая стеклом (или чем-то вроде стекла) шахта лифта. Капсула с прозрачными стенами ожидала нас.
   Паренёк несколько секунд размышлял, а потом выломал панель, на которой размещалось кнопка вызова лифта. Из кармана он достал нечто вроде магического кристалла. На поверку это оказалось портативным компьютером. В воздухе появилась голограмма с несколькими цветными схемами, наложенными друг на друга.
   - Если заговорщики на этой базе, они узнаю про нас по движению капсулы. Я отключу внешнее питание лифта и датчики движения. Доберёмся до ближайшего запасного терминала управления и там я смогу подключиться к системе, - пояснил свои действия паренёк.
   Эйлтариане смотрели на его действия с удивлением и Даймон густо покраснел.Когда лифт тронулся (очень плавно, я вообще не почувствовал движения), Ладэя задала соотечественнику-эмфарцу вопрос. При этом она старательно отводила от него взгляд.
   - Это Шалдор научил тебя владению компьютером?
   - В основном я сам учился, - он покраснел ещё сильнее, хотя я был уверен, что это невозможно, - хотя учитель, гм, то есть бывший учитель частенько повторял, что нам не удастся прийти к подлинному величию и славе без владения технологиями на уровне наших предков. Признаюсь честно, я использовал компьютер и на Эмфаре, чтобы входить в местную инфо-сеть и шпионить за правительством. Только дома я пользовался ментальным компьютером, а не кристаллоидом. В Империи подобной техники, наверное, уже не осталось...
   Я не знал, как себя вести в ответ на это искреннее и несколько обидное для меня, как представителя власти на Эмфаре, признание. А вот граф Найвар злостно ухмылялся, откровенно потешаясь над тем, что наша сеть была взломана хакером-самоучкой.
   Капсула, тем временем, сменила горизонтальную шахту на вертикальную . А ещё через несколько секунд остановилась и стеклянные дверь растаяли. Мы очутились в тупике. Проход упирался в стену, покрытую не белой, а синей светящейся краской. Повинуясь движению руки Даймона, часть стены исчезла. Войдя, мы оказались в пустом зале, представлявшем из себя додекаэдр. Тут же из пяти граней у основания выросли пять кресел - поверхность мебели была покрыта рябью, что , как я догадался, означало, что кресла готовы принять любую удобную пользователю форму. Я с удовольствием для себя отметил, что на лице Лорида сквозь удивление и любопытство нет-нет да и проглядывала зависть. Значит, в чём-то древние эйлтариане обошли даже нас.
   Даймон плюхнулся в ближайшее кресло, которое тут же убрало ножку и снизилось почти до уровня пола. Спинка откинулась далеко назад, появились подставки для ног - в общем, сиденье стало больше похожим на шезлонг. Однако, бросив взгляд на остальных членов отряда, не воспользовавшихся гостеприимством терминала, паренёк смутился и преобразовал шезлонг в обычный табурет. Перед ним возникла голограмма массивного объекта, представляющего из себя почти правильную сферу, стоящую на нескольких непропорционально тонких колоннах на грязно-бурой поверхности, на сферическом теле имелось несколько разного размера и формы наростов ближе к верхнему полюсу, а по экватору её опоясывал тоненький тор. Определённо, это и была наша станция. Зелёным цветом обозначился жилой сектор, занимавший самые широкие слои сферы у экватора. Даймон проверил датчики движения, расход электричества (камеры древние эйлтариане, уважая право на личную жизнь, ставили только в отсеках с оборудованием) и определил, что на данной базе нет никого, кроме нас.
   - Ну что же, осталось проверить ещё три. Веди нас к порталу, - подытожил Райдэн.
   - Я могу подключиться к ним отсюда, - предложил паренёк. - А потом возьмём шлюп и прилетим туда. Таким образом, мы избежим магических ловушек, и на нашей стороне будет фактор внезапности. Шалдор, насколько мне известно, не следит за космосом и не ждёт нападения оттуда.
   - Отличная мысль, - похвалил Лорид, - так и поступим.
   У бывшего ученика Хранителя с Эмфара ушло не более десяти секунд, чтобы определить, на какой из трёх оставшихся станций осуществляется активная деятельность. Наша цель находилась на Митере, крупнейшем спутнике Дитны.
   Лифт доставил нас к ангарной палубе. В просторном помещении размещалось не менее трёх десятков шлюпов. Они представляли из себя подобие самолётов, только более обтекаемые и зализанные.
   - Наши предки не очень любили форму летающей тарелки, которой отдают предпочтение имперцы. Да, с точки зрения чистой функциональности, тарелка выигрывает, однако, эстетически мне больше нравятся наши модели, - посчитал нужным пояснить Даймон.
   Он дотронулся рукой до одного из космолётов. Тут же опустился трап, и дальняя часть стены ангара стала прозрачной. Воздух в отсеке сохранялся с помощью силового поля. Мы поднялись на борт. Шлюп был двухпалубным и в его десяти жилых комнатах могли временно (на период эвакуации станции) размещаться до пятисот человек. Оснащённый варп-двигателем и пищевыми синтезаторами, он был рассчитан на то, чтобы доставить персонал самой удалённой космической станции обратно к Эйлтару. Лично мне возможности корабля показались абсолютно избыточными, но у древних эйлтариан, несомненно, были свои причины строить подобные аварийные шлюпы, представляющие из себя, на мой взгляд, полноценные космические пассажирские корабли и превосходящие по тоннажу некоторые классы имперских звездолётов.
   Вслед за Даймоном, мы поднялись на верхнюю палубу и пошли к носу шлюпа, где размещалась рубка. Компьютер корабля вырастил для нас кресла и сделал стены прозрачными. Мы заняли свои места, преобразив сиденья сообразно представлениям о комфорте.
   Наш капитан, юный хакер с Эмфара, подбросил свой кристаллоид и устройство зависло в воздухе примерно на ровне груди. Через мгновение крохотный компьютер превратился к пульт управления кораблём: загнутая вокруг фигуры оператора клавиатура и объёмный голографический дисплей, на котором отобразилась планетарная система Эйлтара (средняя жёлтая звезда и семь планет)
   Программа-навигатор мягким голосом поинтересовалась у Даймона о конечной цели путешествия. Тот напечатал ответ на клавиатуре, хотя мог и просто сказать.
   - Дамы и господа, спасибо за то, что выбрали нашу компанию. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности, - Даймон приподнялся и картинно поклонился,однако, осознав, что его никто не понял, пояснил, - это я в одном древнем фильме видел, так говорили капитаны воздушных судов ещё в докосмическую эру.
   Стоило нам покинуть ангар, потолок и стены рубки стали прозрачными. Над нашими головами проплывала титаническая Дитна, заполнившая собой почти всё видимое из кабины космолёта пространство. Полосатое жёлто-коричневое её исполинское тело, с пятнами бурых и бежевых цветов подавляло и заставляло задуматься о величии Творения и ничтожности человека. Где-то далеко внутри атмосферы несостоявшейся звезды бушевали гигантские шторма и били молнии длиной в тысячи километров. Картина, помимо своей очевидной красоты, действовала на меня несколько угнетающе. Как впрочем и на Райдэна и Волтайра. Даймон возился с пультом управления, Ладэя была восхищена и даже не пыталась скрывать эмоции. Ну а Лорид, бывалый космический волк, имел вид скучающий и равнодушный.
   Планета под нами медленно крутилась, мы же летели против направления её вращения. Прошло пару минут и Даймон, оторвавшись от экрана, ткнул пальцем куда-то вверх. Компьютер услужливо выделил его цель зелёным светом. Точка быстро росла и вскоре превратилась в огромную луну.
   - Подлетим с обратной стороны планетоида и выпустим несколько зондов. Так, на всякий случай, - и бывший ученик Шалдора преобразовал клавиатуру в штурвал и взял управление на себя. Какой-то необходимости в этом не было, парню просто нравилось пилотировать.
   Мы оказались на теневой стороне космического тела. Митер полностью закрывал Дитну от наших взоров. Здесь было очень темно, а солнце находилось за планетой-гигантом. Зато хорошо были видны звёзды.
   Когда Даймон говорил "зонды", я представил себе нечто вроде торпеды с большой антенной на боку. На самом же деле зонды были не более яблока размером. Они оснащались антигравитационными двигателями, всеми известными видами датчиком и сканеров, превосходной оптикой и могли работать в открытом космосе годами, как в одиночку, так и объединяясь в стаи. Засечь подобный зонд в космосе - задача весьма трудная. А на фоне поверхности планеты - практически невозможная, даже с учётом прекрасных радаров древних эйлтариан.
   Пространство между нашими креслами заполнилось голографическими картинками с оптических камер обоих зондов, отправленных нашим пилотом на разведку. Вскоре они оказались на освещённой стороне, обнаружили базу, точную копию той, с которой мы прилетели, и начали осторожное приближение.
   - Что это? - указал Лорид на неровности на поверхности сферического корпуса станции.
   Даймон изменил масштаб изображения, и мы все увидели ряды объектов, которые нельзя было принять за что-либо иное, кроме пушек. Дула орудий были направлены в разные стороны таким образом, чтобы охватить все возможные направления потенциальной атаки из космоса.
   - Ты ведь говорил, что он не ждёт "гостей" из космоса? Они уже знают о нас? - Райдэн поднялся с кресла и подошёл к голограмме вплотную.
   - Нет, о нас они не могут знать. И в то же время, они наверняка ждут преследования со стороны имперцев. Сам Шалдор не стал бы активировать оружейные системы станции, ему подсказал кто-то из членов армии возрождения. Это вполне мог быть Наймон, мой брат, второй ученик Шалдора. Боюсь, нам не удастся приблизиться незамеченными к базе. После нашего неизбежного обнаружения у них будет достаточно времени, чтобы либо атаковать нас или просто удрать ещё куда-нибудь. Может, попробуем провести магическую разведку?
   - Это довольно рискованный шаг, - заметил Райдэн, - если нас засекут, это конец. Твои зонды определили, где скрываются заговорщики?
   - Да, вот картинка.
   Голограмма отразила схему внутренних помещений базы, зелёным цветом были выделены жилые отсеки, красные точки отразили расположение людей. Трое из них находились в центральной рубке, остальные - в жилом секторе.
   - Эх, - вздохнул Волтайр, - если бы неподалёку от них река или озеро, можно было бы попробовать вдоль стихийного разлома аккуратно шпионские заклятья направить и слабые места найти. Уверен, Шалдор космос именно поэтому и выбрал...
   Я тут же вспомнил слова замага гарнизона герцога Рекли - оказывается, он был абсолютно прав.
   - На борту имеются какие-либо транспортные средства? - спросил вдруг Найвар, почёсывая бороду.
   - Да, отстреливаемая капсула выживания и два планетохода, в просторечье именуемых танками. Но зачем ты спрашиваешь? - удивился Даймон.
   - У меня есть идея. Если ваши планетоходы оснащены примерно так же, как и наши, у них должно быть что-то вроде бура для прохождения препятствий, которые невозможно объехать.
   - О, да! - вскочил с кресла бывший ученик Шалдора. - Это может сработать! Подойдём к ним под землёй! А потом поднимемся на базу по лестнице внутри опорных колонн! Пойдём на одном танке или на двух?
   - Одного будет достаточно. Надеюсь, он достаточно защищён от попыток сканирования?
   - Это конечно не боевой танк, а спасательный, но оснащён он не хуже, я думаю. На Митере случаются подземные толчки, так что если аппаратура базы и почувствует некоторые вибрации, то спишет это на счёт землетрясения. Короче - за мной!
   Даймон был очень возбуждён. Ещё бы - он был практически ещё мальчишкой, а тут ему за один только день выпало столько приключений! Думаю, он уже и забыл, что несколько часов назад был на стороне Шалдора. В принципе, я не винил паренька - ведь он всего лишь следовал за своим учителем. Полёт на космическом шлюпе, предстоящая езда под землей на планетоходе, возможная схватка и всё это - ради спасения герцогини Чёрной Империи и предотвращения кровавого конфликта! Тут и у более хладнокровного человека разыгрались бы эмоции. Впрочем, паренёк всё-таки был эмфарцем, он сумел взять себя в руки ещё до того, как мы достигли ангара на нижней палубе.
   - Постойте, разве нам не следует сначала приземлить шлюп? - забеспокоилась Ладэя.
   - Без надобности, - заявил Даймон, открывая дверцу в корме планетохода и ныряя внутрь, - эта штука хоть и не умеет летать, но имеет гравилинзу. То есть, может прыгать с любой высоты абсолютно безопасно для экипажа.
   Завершив фразу, он высунулся из танка уже сверху, через люк и призывно махнул рукой.
   - Ну чего вы там застряли? Давайте все внутрь.
   В очередной раз воображение подвело меня. Когда эмфарский юноша сказал слово "танк" я представил себе неуклюжее, грохочущее гусеницами недоразумение времён зари технологической эпохи. Но это оказался сигароподобный, приплюснутый с боков серебристый агрегат без выступающих частей. Внутри, конечно же, было пусто, и мебель появилась только с нашим приходом. Высота потолка позволяла стоять в полный рост, а единственный отсек (впрочем, по желанию можно было вырастить хоть сто перегородок) был около десяти метров в длину и три в ширину. Так что "танк" позволял путешествовать с комфортом даже большим, чем предоставляли мелкие личные флаеры Донгара.
   Даймон вырастил для себя кресло у самого кончика "сигары". Мы же разместились примерно в центре планетохода. Когда все уселись, наш водитель сделал все стены прозрачными и залихватски крикнул: "Поехали!" В полу космолёта открылся широкий люк и мы, подобно бомбе, устремились к поверхности планетоида.
   Честно говоря, даже мне, бывалому гвардейцу, было жутковато вот так падать с ускорением свободного падения. Ладэя, та и вовсе изменилась в лице и вцепилась в подлокотники так, что костяшки на руках побелели. Мы падали с высоты нескольких километров на танке, которому исполнилось несколько десятков тысяч лет, и который всё это время просто ржавел (условно говоря, ведь ржаветь по-настоящему там было нечему) в ангаре на забытой Богом космической станции.
   Однако, техника древних эйлтариан не подвела. Когда до земли оставалось не более трёхсот метров, началось торможение - это вступила в работу гравилинза. Она становилось всё тоньше, медленно и нежно опуская планетоход на землю. Никакой тряски или вибрации - движения вообще не чувствовалось. Наконец, мы оказались на высоте в один метр - минимальный зазор для гравилинзы. Включились мощные прожекторы, освещая безжизненную, серую равнину. Поверхность была каменистой и ровной. Метеориты сюда практически не падали, их увлекала сила притяжения Дитны.
   - Какой бур предпочитаете, дамы и господа? - Даймон повернулся к нам лицом. - Лазер, ультразвук, плазма или, если хотите, можем даже вырастить обычный металлический?
   - Самый бесшумный и незаметный для их датчиков, - ответствовал граф.
   - В таком случае - лазер.
   На расстоянии трёх метров от переднего конца танка возник светящийся ярким зелёным цветом непрозрачный "зонтик" - лазерный бур. Зонтик имел в диаметре четыре метра - так, чтобы планетоход с комфортом проходил по тоннелю.
   Даймон медленно опускал нос танка, погружая лазер в камень. Углубление превратилось в солидную яму, в которую мы и нырнули. По словам бывшего ученика Шалдора, мы делали около четырёхсот километров в час - совсем неплохо, учитывая, что камень Митера был намного твёрже гранита. Квантовая батарея, распределённая по поверхности - "вшитая" в стены, пол и потолок, могла работать в таком режиме около века. Опять же - по словам Даймона.
   Лорид, слушая комментарии паренька, едва заметно покачивал головой - делал он так редко, только когда бывал удивлён. А удивить моего товарища было трудно. Так что технические достижения древних эйлтариан получили свою заслуженную долю молчаливых похвал от учёного и комиссара Чёрно Империи.

Глава 38.

   Нам нужно было преодолеть две тысячи километров, на что должно было уйти около пяти часов. Волтайр, как самый опытный маг, предложил всем немного поспать, дабы освежить силы. Мы преобразовали кресла в кровати и последовали совету мудреца. Как ни трудно было мне отстроиться от беспокойны мыслей о судьбе Нуты, я всё же сумел заснуть. В конце концов, я верил, что уже совсем скоро мы увидимся.
   Проснулся я от толчка в плечо. Лорид стянул меня с кровати и уволок в дальний конец планетохода, чтобы немного размяться. Мы с ним минут пять мутузили друг друга, вернув организму нужный тонус и бодрость. Один за другим проснулись и все остальные.
   Даймон активировал синтезатор пищи и через несколько секунд мы получили воду и питательную субстанцию в виде желе. Видимо, древние эйлтариане не особо заморачивались над кулинарными запросами терпящих бедствие собратьев. Не смотря на полное отсутствие вкуса, субстанция насытила нас и придала необходимые силы.
   Наш пилот занял своё место на кончике "сигары", так как компьютер сообщил о приближении к поверхности. Даймон снова, как и в случае со шлюпом, взял управление на себя, когда датчики сообщили, что мы в десяти метрах под землёй. В ручном режиме паренёк выжег тоннель, достаточный для прохода человека. Сделал он это для того, чтобы избежать обвала породы под опорной колонной. Из ниши в полу он достал лазерные пистолеты и предложил каждому из членов отряда. Все отказались и юноша, пожав плечами, прицепил кобуру к поясу. Нам в любом случае нужен был один лазер, чтобы выжечь отверстие в колонне.
   Двигаться в проходе было довольно неудобно, ведь он шёл вверх под довольно большим уклоном. Однако, прожектор с танка освещал нам путь и пол был шершавым, а не гладким, как того можно было ожидать, так что поднимались мы уверенно. Даймон шёл первым. Достигнув тупика, он достал оружие, выставил его на максимум мощности и принялся таким образом "сверлить" потолок. Благо, камень Митера не крошился.
   Через полминуты работы пистолета, звук изменился - вместо камня, лазер теперь вгрызался в металл. Когда люк в дне колонны был почти готов, Даймон повернулся к стене и стал так, чтобы идущие за ним могли использовать его тело в качестве ступенек.
   - Не дури, - похлопал ему по плечу Лорид, второй в очереди, - ты хоть знаешь, сколько весит втокат? Посторонись.
   Граф подпрыгнул с места, выбил люк, отбросив его к стенке так, чтобы он не свалился нам головы. Потом Лорид забросил наверх каждого из эйлтариан. Мне, понятное дело, помощь не требовалась.
   Изнутри колонна оказалась куда шире, чем выглядела на голографической схеме станции. Она была почти два метра в диаметре. У самого основания была дверца, открывающаяся как изнутри, так и снаружи. Мы без труда разместились у подножия лестницы, дабы обсудить дальнейшие шаги.
   - Думаю, сейчас нужно направить всю энергию на маскировку, - предложил Волтайр, наш командир и замаг одновременно, - если доберёмся до Нуты незамеченными, то дело можно считать выигранным.
   - Получится ли? - усомнился Райдэн.
   - Узнаем, когда поднимемся. Уверен, что первая линия оборонительных заклятий проходит вдоль границы сферы. Большую часть своей мощи они наверняка используют для того, чтобы уничтожить или обезвредить потенциальных гостей из телепорта. Я иду первым.
   Волтайр осторожно, будто боясь сломать перекладины, пробирался наверх. Следом за ним выдвинулся Даймон. Я замыкал подъём.
   У окончания лестницы была ещё одна площадка. Небольшая дверца в стене вела непосредственно внутрь базы. Когда я ступил на площадку, Волтайр сидел на полу в позе лотоса с закрытыми глазами. Остальные сбились в кучку и молча смотрели на предводителя. Я ясно чувствовал потоки энергии, перетекающие к сидящему мужчине.
   - Хорошие новости, - поделился эйлтарианский маг, открыв глаза, - я смогу провести нас через внешнюю линию незамеченными. Если Даймон ещё взломает систему и выведет из строя датчики, то до жилого сектора точно доберёмся. Справишься, бывший ученик Шалдора?
   - Справлюсь ли я? Без сомнения! - заявил паренёк, плюхаясь на пол. Он достал кристаллоид, развернул голографический дисплей и погрузился в мир компьютерного кода.
   Не прошло и пяти минут, как паренёк с довольной ухмылкой поднялся.
   - Я использовал трюк старый, как сама техника. Закольцевал данные. Теперь оператор будет наблюдать лишь те показатели, что замерялись только что. То есть - до нашего проникновения. Но нужно торопиться, если за пультом Наймон, а это, скорее всего, так и есть, он быстро заподозрит неладное.
   После этих слов Даймон смело убрал дверцу и шагнул внутрь. Здесь было очень темно, ведь наш хакер отключил для нас автоматическое освещение, чтобы не привлекать внимания. Однако, он тут же активировал своей пистолет, выставив его в режиме освещения, так что нам не пришлось брести в потёмках или использовать "черногляд".
   Даймон заявил, что пользоваться магистральными лифтами мы не сможем, так как у него просто не получится замаскировать их энергопотребление. Однако, станция оборудована целой сетью аварийных подъёмников, запитанных независимо, от квантовых батареек. К одному из таких подъёмников мы и направились. Благо, находился совсем рядом - нам всего лишь пришлось подняться по запасной лестнице на пару этажей и пройти метров сорок по коридору.
   - Мы выйдем в секторе отдыха. Пройдём по растительному парку, минуем водные аттракционы и свернём в один из технических коридоров. Немного попетляем и достигнем жилого сектора, - пояснил Даймон, пока лифт нёс нашу группу наверх.
   Парк оказался на удивления большим и естественным. Здесь всё было натуральным - и солидные, раскидистые дубы, и шелковистая травка и утоптанные земляные дорожки. Потолок, находящийся на неизвестной высоте, был интерактивным - над нашими головами проплывали белые тучки и светило небольшое солнце, чьи лучи искрились и играли меж дубовых листков. К счастью, наши противники не были постоянными жителями космоса и не успели соскучиться по природе, так что парк пустовал. Как и водный сектор, манящий кристальной чистотой воды в своих бассейнах, водопадах, каналах, горках и прочего. Мне стало жаль напрасного труда далёких предков моих новых товарищей. Скорее всего, мы первые из людей, идущие по этим дорожкам за десятки тысяч лет...
   Впрочем, расслабляться и любоваться видами было некогда. По самой короткой тропе мы пересекли зону отдыха и упёрлись в стену за одним из бассейнов с искусственной волной. Даймон зачем-то оглянулся по сторонам и привычным движением открыл проход. Если обычные двери выделялись цветом, цифрами или значками, то технические ходы открывались прямо в стене и если не знать, где они находятся, найти было трудно.
   Внутри же ходы подобного типа отличались от стандартных коридоров втрое уменьшенной шириной, так что мог пройти один лишь человек и высотой, так что самый высокий из нас - Найвар, слегка сутулился, а для остальных это не имело значения.
   Даймон пояснил, что в случае пожара по этим туннелям подавали воду (для этой цели они превращались в трубы) либо, если пожар был слишком сильным, технические коридоры имели люки наружу, в космос и могли служить вытяжкой для огня. В каких-то непредвиденных (и вряд ли реальных) обстоятельствах могли они послужить и для эвакуации персонажа. В принципе, без них вполне можно было обойтись, но в силу привычки, их оставили.
   Ход совершил столько поворотов, что я, честно говоря, был на грани того, чтобы заблудиться. И это не смотря на то, что все гвардейцы регулярно проходят тренировки на специальных полигонах-лабиринтах, чтобы выработать абсолютное чувство направления. Хотя - я сильно переживал и мою слабость к ориентированию можно было списать на это.
   - Стойте! - громким шёпотом остановил процессию Волтайр. - Здесь вторая, внутренняя система магической защиты. Значит, мы уже возле жилого сектора.
   - Подтверждаю, - отозвался Даймон, - можем пройти вперёд и подняться по лесенке, а можем прямо здесь открыть люк в потолке.
   - Не спеши, - осадил мудрец юношу, - пройти через этот слой незамеченными у нас не получится, даже если отдадим на маскировку все сто процентов своей магической силы и израсходуем весь энергетический запас. Была бы здесь река или магма, но их нет. И у нас только одна надежда. Ладэя, девочка моя, ты, кажется, в своё время водила дружбу с Войкой?
   - Да, - впервые мне довелось услышать смущённый шёпот, - но при чём тут это?
   - Ты помнишь, что Войка утверждала, что существует особое измерение, эмоциональное, и что если связь между людьми достаточно сильна, то эту связь можно использовать в волшебстве?
   - Конечно, помню. Но ни у кого из нас, её подруг и последовательниц, не оказалось эмоциональной связи достаточной силы, чтобы подтвердить её теории. После смерти Войки многие начали считать её просто сумасшедшей.
   - Нет, она не была безумна. То, чему она вас учила - это древняя женская магия, родом из первобытных времён, когда роли мужчин и женщин в составе общества, то есть - племени, были абсолютно разными и требовали абсолютно разной магии. Оцени силу любви нашего друга генерала, войкино волшебство обязательно сработает, вот увидишь.
   - Ладно, - нехотя согласилась Ладэя, - в конце концов, мы ничего не теряем.
   Хранительница села на пол, закрыла глаза и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Потом затянула тихонько какую-то песню, очень медленную, плавную и прекрасную. И хотя я не понимал ни слова (это был пра-язык эйлтариан, вышедший из оборота сотни тысяч лет назад, ещё до цивилизации, лишь единицы владели им), но у меня защемило сердце и на глазах навернулись слёзы. Светлый образ Нуты так ясно встал перед моим внутренним взором, что я не сдержался и громко охнул.
   - Видишь связующую нить? - спросил Ладэю седовласый мудрец?
   - Вижу! - в голосе эмфарки слышалось безграничное удивление. - На самом деле вижу! Она яркая, словно из чистого золота!
   - Скользи вдоль неё. На пути тебе встретится магическая защита заговорщиков, но не бойся, в том измерении, где сейчас пребывает твой разум, она не причинит тебе вреда.
   - Есть. Это похоже на стену из хрусталя, только она бесплотна, проницаема для меня.
   - Очень хорошо. Теперь ты должна создать поход в стене. Использую энергию золотой нити. Представь, что черпаешь её свет.
   - Хрусталь становится абсолютно прозрачным, невидимым, хотя я чувствую, что он всё ещё здесь, - поделилась Хранительница после минутного молчания.
   - Так и должно быть. Противник не может ощутить твоих манипуляций с его защитой, только если не использует в данный момент ту же магию, что и ты. И последняя задача - осталось определить, где дыра в их обороне в физическом измерении. Не знаю, как это сделать, тебе придётся придумать самостоятельно.
   Мы застыли в напряжении, ведь в данный момент решалась судьба всего мероприятия. Если Ладэя выскользнет из чувственного магического измерения в обычное, её тут же запеленгуют маги армии возрождения. А если ей не удастся определить местонахождение проделанной в защите бреши, то нам придётся атаковать в лоб. При численном превосходстве противника и отличной магической защите - занятие почти безнадёжное.
   - Получилось! - Ладэя понималась с пола, опираясь на стенки коридора обеими руками, даже по голосу было слышно, что использование древней магии отняло у неё очень много сил. - Даймон, включи голографическую схему базы и толкни в мою сторону.
   Объёмная схема проплыла по воздуху от паренька к Ладэе. Та убрала всё лишнее, укрупнив изображение собственно жилого сектора. Женщина внимательно разглядывала картинку, несколько раз повернула её по вертикальной оси, а потом ткнула пальцем в пол одной из комнат. К счастью, помещение было довольно далеко от квартир, занятых заговощиками, так что мы могли не опасаться наткнуться на них раньше времени.
   Даймон вернул себе голографию, дополнил схему красными фигурками людей в том расположении, которое нам любезно предоставили зонды. И хотя это было несколько часов тому назад, можно было надеяться, что ничего особо не изменилось.
   Ладэя потребовала экран назад и указала на одну из фигурок, что в одиночестве находилась в комнате.
   - Думаю, это Нута. По моим ощущением нить заканчивается примерно там.
   - Она в порядке? - я одним махом перепрыгнул через голову Райдэна, отделявшего меня от Ладэи и схватил ту за плечи. Увидев, что делаю ей больно, я взял себя в руки и отпустил эмфарскую волшебницу. Едва слышно прошептал извинения, опустив взор.
   - Всё в порядке, Савор, - впервые кто-то из эйлтариан назвал меня по имени, - она жива, это главное.
   - Ну, будет вам, - недовольно буркнул Даймон, - давайте займёмся делом, после наговоритесь. Я проложил маршрут, так что выдвигаемся.
   Мы возобновили движение по извилистым ходам технологических ниш. Последний отрезок пути нам и вовсе пришлось преодолеть ползком, по вентиляционной трубе. Даймон проделал аккуратное круглое отверстие с помощью лазера, и мы один и другим выбрались наружу. Задерживаться в пустой комнате мы не стали и тут же вышли в коридор. Паренёк вёл нас уверенно, словно всю жизнь только и делал, что захватывал космические базы.
   Нам не повезло лишь в самом конце. Буквально в десяти метрах от комнаты, где содержали мою жену, мы вышли из-за поворота и нос-к-носу втолкнулись с тремя "возрожденцами". Эйлтариане, и наши и не наши, замерли от неожиданности - всё-таки, никакие способности не заменят годы и годы изнурительных тренировок. Оттолкнув товарищей назад, мы с Лоридом синхронно выхватили мечи и обрушились на врагов. Двоих из них мы закололи прежде, чем, те успели опомниться. Третий же, шедший чуть позади ринулся было наутёк, но был пронзён кинжалом Найвара, войдя в спину точно напротив сердца.
   Не смотря на молниеносность нашей реакции, кто-то из врагов успел передать сообщение о вторжении (не знаю, каким именно образом - с помощью магии или радио-передатчика). Взвыла серена, а белое свечение в коридоре сменилось на красное. Дверь, за которой содержали в неволе мою возлюбленную, оказалось запертой. Не мудрствуя лукаво, я обрушил на перегородку весь гнев своего меча. Конечно, дверь не могла устоять под моими яростными ударами, и осколки её брызнули во все стороны, будто я бил по стеклу. Ворвавшись в комнату, я едва соображал и почти ничего не видел вокруг себя, настолько чувства овладели мной. Однако, сердце безошибочно подсказало мне, что у дальней стены комнаты на кровати лежит именно Нута. Я узнал бы её и вовсе лишившись глаз. Волтайр был прав - моя любовь к прекрасной дочери воеводы не знала границ. Я бросился к кровати и обнял жену, но та никак не отреагировала. Я окаменел на мгновение, предположив, что она может быть мертва.
   В чувства меня привёл сильный удар по плечу. Автоматически я выхватил меч и развернулся. Найвар, а это именно он бил меня по доспеху, раскрывал рот, явно пытаясь что-то сказать, но я ничего не слышал. Граф саданул мне по челюсти, и только тогда пять чувств полностью вернулись ко мне.
   - Она жива, просто без сознания!
   Я поднял жену на руки. Рядом со мной Волтайр с закрытыми глазами творил какое-то заклятье. Однако, что-то явно пошло не так.
   - О, демоны бездны! (это было самое страшное ругательство, какое я когда-либо слышал из уст эйлтарианина, включая и эмфарцев) Здесь анти-магическая зона! Бежим обратно, иначе мы пропали!
   Анти-магическая зона - ещё один секрет эйлтариан. Внутри своих башен они путём очень трудных, отнимающих массу сил и времени заклинаний создавали локальное поле, в котором КМИ для любого врага был близок к нулю. Впрочем, это было справедливо и для самого хозяина. Однако же, перед окончательным введением анти-магической зоны волшебник накачивал своё жилище готовыми заклинаниями, которые мог употреблять в будущем по мере надобности. Именно поэтому, во время давнего конфликта с Империей гвардейцы не сумели захватить ни одной обители мятежных эмфарских магов. Их просто превращали в руины, уничтожая вместе с хозяевами.
   Оказывается, Шалдор проводил на этой станции достаточно времени, чтобы превратить её в подобие магической башни (не всю, конечно, а лишь отдельную часть жилого сектора и центральный терминал, расположенный неподалёку). Позже Волтайр провёл кое-какие расчёты и пришёл к выводу, что ни сам глава армии возрождения, ни его последователи каждый по отдельности попросту не мог пребывать на митерской базе необходимо долгий срок. А это значит, что взбунтовавшийся Хранитель сумел каким-то образом изменить систему заклинаний так, чтобы её могли выстраивать несколько человек (что прежде считалось невозможным). Ни Даймон, ни его брат Наймон ни прочие рядовые члены армии возрождения не знали о существовании анти-магической зоны, так как им строго-настрого было запрещено использовать магию в космосе, мотивируя это необходимостью соблюдать конспирацию.
   Я отдал Нуту Райдэну, как самому сильному из наших эйлтариан и указал рукой, чтобы срочно уводил остальных в безопасное место. И тут же из-за поворота выскочила группа врагов.
   - У меня есть готовое заклинание телепорта на Эйлтар, но мы должны все держаться за руки! - крикнул Волтайр, сопротивляясь усилиям Ладэи увести его.
   - За нас не беспокойтесь, - Лорид направил меч в сторону врагов, - мы выберемся, уносите ноги.
   Даймон бросил мне свой кристаллоид, который я поймал не глядя и пристроил на поясе. Отступающим членам нашего отряда больше не нужно было скрываться, поэтому они выжигали с помощью лазера дыры напрямую, стремясь оказаться вне второго магического щита Шалдора. Лазер работал на полную мощность и отчётливо слышалось шипение испаряющегося вещества.
   В тот момент, когда враги приблизились к нам на расстояние клинка, друзья исчезли в голубоватой вспышке телепорта. Я испытал огромное облегчение, ведь жена была в безопасности. Лорид улыбался, оскалив зубы, и улыбка его не обещала противнику ничего хорошего.
   Ярость, жгучая и острая разгоралась в моём сердце. Я дал ей растечься по жилам, высвобождая сверхчеловеческую силу, не давая, впрочем, вторгнуться в разум - сознание бойца всегда должно быть ясным и спокойным. Пусть мы с Лоридом не могли использовать магию, но наши доспехи должны были защитить нас от большинства их атакующих заклятий. Ну а в плане владения мечом, никто из армии возрождения не мог сравниться с одними из лучших фехтовальщиков Империи. И они быстро это поняли. Следующая троица уже не рискнула приближаться, бомбардируя нас огненными шарами. Нам пришлось отступить за угол.
   - К шлюпам! Иначе не выстоим - задавят числом! - прокричал Лорид, бросаясь в тот проход, что пару минут назад создал с помощью лазера Даймон.
   Я хотел было свериться со схемой базы, но потом вспомнил, что у графа Найвара феноменальная память. Если он хоть раз видел какую-либо схему или карту - он способен найти мельчайшую деталь, на них отображённых. Я и сам примерно представлял себе, в какой стороне ангарная палуба, но для того, чтобы разобраться в хитросплетениях коридоров и технических ходов, мне потребовалось бы наглядное руководство. В крайнем случае - использовать какой-либо из психических приёмов, улучшающих память.
   Я почувствовал себя значительно лучше, когда мы покинули анти-магическую зону. Теперь мы могли дать полноценный отпор противнику.
   Как я и предполагал, Лорид не собирался пользоваться магистральными коридорами, вдоль которых размещались лифтовые шахты. Пользуясь обнаруживающими заклятьями и интуицией, мы всякий раз ускользали от засад противника. Не лишним будет упомянуть о том, что нам очень сильно помог Даймон, перед тем, как швырнуть мне компьютер, он активировал программу, которая вносила помехи в работу датчиков и сканеров базы.
   И всё же, как бы ловко мы не путали следы, мы не смогли обмануть Шалдора. В ангаре нас ждали, загораживая проход к шлюпам. И не трое юнцов, а офицеры армии возрождения - мужи в зрелых летах, закованные в доспехи, вооружённые мечами. Вокруг их фигур воздух струился, тёк, искажая перспективу - концентрация магии была ошеломляющей. Я нечто подобное в последний раз видел на Девусе.
   Десять великих магов Эйлтара против нас двоих - расклад явно не в нашу пользу. Плюс к тому, я спинным мозгом чувствовал, что и незадачливые преследователи вот-вот объявятся и отрежут нам путь к отступлению. Я на мгновение растерялся. А потом принял единственное, показавшееся мне верным решение - пробивать пол и удирать к планетоходу. В автоматическом режиме я вызвал одно из сильнейших и в то же время относительно простых атакующих заклятий - плазменный шар.
   - Убери, нам это не понадобится, - абсолютно спокойным, даже несколько скучающим тоном произнёс Найвар, - у меня для них есть сюрприз.
   Я послушал друга, хотя все мои инстинкты говорили о том, что нужно бить первым, а после - отступать.
   Ровно за мгновение до того, как нас накрыло целым валом всевозможных, по большей части огненных, заклятий, Лорид продемонстрировал свой сюрприз. Это было доработанное и улучшенное сферическое зеркальное заклинание, прототип которого граф использовал, когда мы совершали разведку Тэригола. Теперь она была абсолютно прозрачна с обеих сторон. Только воздух слегка вибрировал и в местах соприкосновения нашей обороны и вражеских атак.
   Такого поворота событий не ожидал никто из врагов (да и я тоже, ведь я совершенно забыл об уникальном изобретении моего друга - "в серию" оно так и не пошло, оказавшись слишком сложным для солдатского ума). Мы быстрым шагом приближались к ближайшему шлюпу.
   Противник соображал быстро. Осознав, что мы неуязвимы, они попробовали было уничтожить спасательные космолёты, но Найвар предугадал это. Каким-то совсем уж непостижимым для меня образом, он покрыл отражающей сферой и шлюп.
   Я повернулся к товарищу, и смеясь стукнул его по плечу. Однако, Лориду было не до веселья. Лоб его блестел от пота, под глазами пролегли чёрные тени. Мне даже показалось, что он слегка пошатывается. Тем не менее, товарищ нашёл в себе силы улыбнуться. Вот только улыбка сия была бледной и усталой.
   Управление шлюпом мне пришлось взять на себя, так как граф был полностью сконцентрирован на том, чтобы удерживать зеркальную сферу. И хотя я никогда не управлял космическим кораблём, освоился я быстро. Кристаллоид Даймона связался с компьютером космолёта и представил мне несколько вариантов управления, не колеблясь, я остановился на ручке управления - джойстике. Впрочем, всё, что мне нужно было делать - просто рулить. Всё остальное возлагалось на компьютер корабля.
   Оглянувшись, я убедился, что Найвар готов к полёту (мой друг превратил кресло в подобие гамака и тихо лежал, закрыв глаза). Как только мы проникли за плёнку силового поля, покину станцию, я вздохнул с облегчением - теперь нам оставалось только долететь до Эйлтара. Однако, не прошло и трёх секунд, как на нас обрушилась новая беда - заговорщики обстреливали нас из станционных орудий. И если лучевое оружие отражалось от сферы, то ракеты и торпеды - нет.
   К счастью, шлюп был оборудован кое-какими защитными средствами. Оценив оперативную ситуацию, искусственный мозг корабля начал сбивать торпеды и ракеты с помощью собственных лазеров (как позже пояснил мне Даймон, это были не боевые орудия, а противометеоритные, но справились они на отлично). В то же время, компьютер космолёта не обращал никакого внимания на залпы из энергетического оружия, справедливо рассудив, что если они не могут причинить нам вред, то и делать ничего не нужно.
   Вскоре мы скрылись за линией горизонта, однако по-прежнему находились под огнём. Зеркальная сфера была больше не нужна и Лорид, облегченно выдохнув, выбрался из гамака.
   - Дай мне кристалл и держи курс на наш старый шлюп, - скомандовал граф.
   Я не знал, что на уме у друга, но я точно знал, что наш корабль долго не продержится. Некоторые из ракет взрывались в опасной близости, и град осколков бомбардировал поверхность шлюпа, вызывая неприятные вибрации. Космолёт гудел и скрипел, и я проникся жалостью к этому древнему космическому трудяге, словно он был моим верным конём.
   Те временем, Лорид поколдовал с кристаллоидом и преследующие нас ракеты начали испытывать трудности с наведением на цель. На любезно созданной моим товарищем голограмме было видно, что они то взрывались вдалеке от нас, то улетали куда-то в сторону, то сталкивались между собой.
   - Средства РЭБ? - вспомнил я полузабытый со времён Училища термин.
   - Они самые, мой меднолобый гений, - усмехнулся Найвар. - Когда долетишь до старого шлюпа, пристройся сразу за ним, не далее пятисот метров. Мы с тобой провернём один трюк.
   Не смотря на сомнения друга в моих мыслительных способностях (точнее - сомнения в мыслительных способностях гвардейцев вообще) я сразу понял, что он хочет сделать. И догадался я правильно. В условиях работы средств радиоэлектронной борьбы, ракеты со станции примут уничтожения второго шлюпа за наше уничтожение. Цель будет достигнута, и нас оставят в покое. Всё именно так и вышло.
   Остаток пути на Эйлтар мы проделали в тишине. Я любовался чёрной бездной космоса, Найвар же был погружён в размышления. Двигаясь со скоростью в одну вторую от световой (больше было нельзя, так как автоматически включался подпространственный двигатель, а "прыгать" в пределах звёздной системы - слишком рискованно), мы потратили примерно полтора часа на то, чтобы достигнуть планеты.
   Не зная толком, где снижаться, я решил облететь Эйлтар, чтобы вычислить наиболее населённые земли (само собой, в памяти шлюпа были карты поверхности только той планеты, что существовала до Катастрофы). Однако, не успел я заложить вираж, как на связь через кристаллоид вышел Даймон. Он дал нам пеленг и посоветовал перейти на автоматический режим приземления. Что я и сделал незамедлительно.
   Честно говоря, управлять пегасом мне нравилось в тысячу раз больше.

Глава 39.

   Среди встречающих нас оказалась и Нута. Волтайр и другие мудрецы очистили её сознание от морока и вывели из тела всю негативную энергию. Жена бросилась мне на шею, не успел я даже сойти с трапа. Она осыпала моё лицо мелкими-мелкими поцелуями, будто не виделись мы долгое время. Я и сам понял, насколько я соскучился по любимой только тогда, когда обнял её. И хотя наша разлука не продлилась и суток, трагические её обстоятельства удлинили субъективное восприятие времени в десятки, а то и сотни раз.
   Найвар и все прочие деликатно отвернулись, дав нам с Нутой справиться с эмоциями, а потом ко мне подошли Волтайр и ещё трое седых старцев.
   - Мы - Старейшины Эйлтара, - поклонился один из них, чья роскошная и длинная седая борода могла бы стать предметом зависти для любого святого или вымышленного детского персонажа, - с Волтайром ты уже знаком, меня зовут Зонлайт, а это Калтин и Горайт.
   Мудрецы кивнули, и мы обменялись рукопожатием. После чего Зонлайт (он был главным среди них), предложил мне обсудить решение возникшего конфликта. Он предложил сделать это на виду у эйлтариан (среди которых были и все мои новые знакомцы), либо удалиться в подобающее помещение и там всё обсудить. Я выбрал первый вариант, ибо не видел вины добрых жителей планеты, а что до кучки заговорщиков - ну что же, ни одно общество не застраховано от их появления.
   - В таком случае, уважаемый генерал, выслушай наши предложения. Мы выработали их с участием Ладэи, Хранительницы с Эмфара и твоей жены, поэтессы Нуты. Для всех рядовых членов армии возрождения, мы предлагаем помилование и полную амнистию. Шалдора же и десять других старших участников заговора, мы обрекаем на вечное изгнание с Эйлтара и Пяти Миров. Их уникальный энергетический код будет вплетён в защитную систему заклятий наших родных планет таким образом, что приближение более чем на тысячу километров вызовет их внезапную и неотвратимую кончину. Им запрещено будет общение с порядочными гражданами нашей расы. С учётом же того, что среди них нет ни одной женщины, их злосчастная группа обречена на вымирание. Решение жестокое и нам тяжело было принять его, но иначе нельзя. И мы всей душой надеемся на твоё прощение, генерал и на то, что ты похлопочешь о нас перед властями Чёрной Империи. Мы даже готовы пойти на открытие истинного положения вещей и намерены установить прямую дипломатическую связь между Донгаром и Эйлтаром, для вящего процветания и взаимного обогащения опытом и знаниями между нашими цивилизациями. Слово за тобой, герцог Камтэн.
   Нута смотрела на меня умоляющим взглядом. Она знала, что я бываю подвержен гневу и в отдельные мгновения могу не контролировать себя (подобное встречается среди гвардейцев Империи и солдат вообще совсем нередко). Но были ли у меня в тот момент причины злиться на этих людей? Они без раздумий стали со мной плечом к плечу и рисковали жизнью ради моей жены. Можно ли требовать от человека большего? Только не в моих представлениях о жизни.
   - Я не могу и не хочу, чтобы вы насильно меняли свои правила и жизненный уклад. Насколько я понимаю, вы поднимите завесу тайны и откроетесь жителям Пяти Миров после того, как закончите восстановление Эйлтара. И я не собираюсь торопить вас, ибо не считаю виновными предо мною и перед Империей. Те же, кто совершили преступление, да будут наказаны так, как вы сочтёте нужным, я в это дело вмешиваться не стану.Эйлтар и Чёрная Империя - цивилизации с многотысячелетней историей и в будущем, мы, несомненно, будем тесно и плодотворно сотрудничать. Но только тогда, когда мы будете готовы, не раньше. В любое время вы можете прислать послов к имперской администрации, и мы примем вас с почтением и уважением, достойным высокоразвитого и высококультурного общества.
   Старейшины и все прочие, кто был там, низко поклонились. Они были благодарны мне за то, что я не воспользовался положением.
   Уже к концу того же года, Старейшины и самые уважаемые граждане Эйлтара позвали Большой Сход и решились на коренные изменения - самостоятельно, без всякого давления со стороны Империи. Как я уже упомянул ранее, учёные ведущих институтов Донгара с огромным интересом взялись за изучение космических технологий старого Эйлтара (к тому времени остатки армии возрождения покинули систему и скрылись в неизвестном направлении). Не меньший ажиотаж вызвала и высшая магия этой самобытной цивилизации. Интенсивные контакты между магами и учёными обеих рас продолжались до самого Падения. А вот туристам было временно, на ближайшие двадцать лет, запрещено посещать Эмфар, не говоря уж об Эйлтаре.
   Я не стал поднимать шумиху по поводу похищения Нуты (и не только потому, что она запретила мне делать это, но я и сам не желал эскалации). Более того, я сделал всё, чтобы об инциденте узнало по возможности меньшее количество людей. Я так преуспел в конспирации, что правда всплыла только во время переговоров делегации Эйлтара с высшими имперскими сановниками (и при участии самого Властителя) на Донгаре. По итогам тех переговоров, меня, мою жену и графа Найвара наградили орденами дипломатического корпуса "Благородное слово и сердце".
   Я сделал рассказ о похищении и счастливом возвращении Нуты частью своего повествования с той целью, чтобы показать, насколько яркой и насыщенной была моя жизнь в те времена. И так было у всех. Империя не являлась чем-то закостеневшим, но была живым, дышащим организмом. Она предоставляла безграничные возможности каждому своему подданному или гражданину. Стоило только захотеть - и вы могли устремиться к звёздам или стать частью многочисленных экспедиций в иные миры. Империя была богата каждым народом, каждой культурой, каждой цивилизацией, её составляющей. И не было в те времена высокомерия или презрения, каковые часто можно встретить у людей высших по происхождению или богатству перед людьми обделёнными тем и другим. Редко среди Небесной Знати можно было услышать пренебрежительное слово в отношении уроженцев Тароса, остальных миров Ядра или миров-клиентов. Государь-Император, а равно и его подданные, зачастую отступали от буквы закона, дабы следовать принципам высшим - справедливости, истине, милосердию, благородству, чести.
   Так же и я поступил в том конкретном случае. Если бы я бездумно следовал по закоулкам юридических дебрей и поступал сообразно - я развязал бы войну между Империей и Эйлтаром. И хотя теперь, в старости, наша эскапада с целью освобождения Нуты кажется мне чем-то безумным и не имеющим шансов на успех, тогда я думал иначе. И даже если бы и подсчитывал шансы - всё равно бросился бы очертя голову за любимой. Я с куда большей охотой пожертвовал бы собственной жизнью, чем жизнью хоть одного гвардейца Империи.
   Ну а теперь время переходить к последней, самой важной части этой истории.

Часть 3.

Глава 40.

   Прошло ещё двенадцать лет, прежде чем начались те неотвратимые изменения, что в конечном итоге привели к падению величайшей державы известной нам части Вселенной (не считая цивилизации Кэн-Аштара, но райхонцы - не совсем люди, по большей части - совсем не люди).
   Жизнь шла своим чередом, и ничто не предвещало приближения Катастрофы. Гвардейцы бодро маршировали, чернильные души зло скрипели перьями (образно выражаясь), творческий народ выдавал на-гора гениальные произведения, маги и учёные постигали глубинную суть вещей. В общем, Империя развивалась и величавой поступью шла к вящей славе, озаряя весь мир ярким светом всевеличия, торжествуя благородство и насаждая в душах благодетель и искореняя пороки.
   Император Валон правил мудро и проявлял великую щедрость и отеческую заботу о своих подданных. Два мира - Травастор и Брегох - готовились сменить статус клиентов на привилегированный статус миров Ядра.
   Что касается меня и моих близких, положение дел было следующим. Я добровольно отказался на время от чина генерала - это допускается в Уставе Гвардии. Многие пользовались этим правом и до меня. В канцелярии (этим всё равно) и в Министерстве Обороны на меня даже взгляда косого не кинули, не говоря уж о словах осуждения. Такая нагрузка тяжела и для многоопытных, прошедших многовековую службу гвардейцев, что уж говорить обо мне, самом молодом генерале в истории. Как ни крути, но по меркам Небесного Дворянства я был ещё зелен и юн. Я вернулся к службе по командировкам и был рад снова оказаться в строю, потеть на плацах и сражаться в первых рядах. Отпуска и увольнительные я всё чаще проводил в космосе, ибо чёрная бездна манила меня после того памятного полёта в системе Эйлтара. Для этих целей я заказал себя на верфях Тароса космическую яхту, самую быструю и совершенную модель того времени.
   Нута стала самой известной поэтессой Империи. Я старался вести себя вежливо, но не мог равнодушно наблюдать, как вокруг неё вьются великосветские хлыщи, постоянные обитатели Дворца и завсегдатаи Донгарских салонов. Впрочем, все они знали, кто есть муж герцогини Камтэн, и за что на груди у него красуются сразу два Имперских Креста. Так что красную линию эти пижоны не пересекали. Нута была всё так же прекрасна и с тою же силою желанна для меня. Она всё так же любила проводить время на Аперконе, у моей бабушки. Однажды ночью, под яркими звёздами аперконского неба, мы решили с нею, что через несколько лет обязательно заведём детей. Не знаю, радоваться мне или печалиться, что мы не успели сделать это. Я едва пережил смерть Нуты - какого же мне было испытать на себе ещё и смерть сына или дочери? Вряд ли мне удалось бы сохранить рассудок...
   Мой лучший друг, граф Найвар, проводил всё меньше времени в лаборатории во Дворце и всё больше - на Скельте. Вскоре он перевёз туда Жалин и свёл контакты с Донгаром к минимуму. Подобное поведение среди научников встречалось довольно-таки часто, и было известно под названием "отрицание сущности". Не всякой сущности или сущности как таковой, а именно сущности магии. Но так как магия была для Дворянина абсолютна естественна, как дыхание или ходьба, то явление отказа получило такое вот пространное имя. Как и прочие "заболевшие" Лорид наотрез отказывался использовать магию. Он очистил личный магический склад, выкинув даже вещи первой необходимости, которые могли бы спасти жизнь в трудной ситуации. Он не пользовался левитацией, он презрел "черногляд", он зарёкся общаться ментально с помощью магии. Он не пользовался волшебной защитой. Надо отметить, что при Дворе такой образ жизни нещадно высмеивался: острословы не жалели красочных слов и уничижительных образов. Я, опасаясь за психическое здоровье друга, провёл кое-какое расследование и выяснил, что "отрицание сущности" - в большинстве случаев эффект непостоянный. Что-то вроде моего собственного отказа от генеральского чина.
   Забегая вперёд скажу, что Лорид не изменил своего мнения, и именно он был главным идеологом того, что наши звёздные колонии, коих не коснулась Катастрофа, разделались с "Порогом Каннета" и перешли на чисто научно-технический путь познания Вселенной.
   Князь Вастар, мой давний сослуживец и друг, добился огромных успехов в карьере. Как я уже упоминал ранее, он стал личным адъютантом Валона, то есть - империал-адъюнктом. Можно сказать, что это место - высшая честь для гвардейца, о которой только можно мечтать. По рангу, правда, командиры Личной Сотни и Дворцовой Стражи, а также Министр Обороны и маршалы Гвардии (таковые случаются крайне редко, до Зохави маршалов не было тысячи лет) равны ему, но по степени влияния на Августейшую Особу, империал-адъюнкт превосходит их всех.
   Ввиду постоянной, круглосуточной занятости Алана, мне удавалось пообщаться с ним лишь раз в несколько лет. В последний раз, когда я видел его, он был очень бледен и худ. Он почти не говорил, предпочитая слушать мои истории, и постоянно смотрел куда-то в сторону. Глаза у него были печальными и влажными. Он, невероятно сильный интуитив (может быть - сильнейший в поколении) чувствовал, что должно случиться нечто ужасное. Поэтому и старался проводить всё своё время близ Повелителя, в надежде изменить будущее.
   Первый тревожный звоночек (то есть первое событие, вызвавшее во мне смутную тревогу) прозвучал, когда Император Валон провозгласил курс на значительное расширение Империи за счёт нейтральных держав. "Нейтральные державы" - термин, использовавшийся в имперской дипломатии по отношению к тем мирам, которые были давно известны Империи, и с которыми поддерживались дипломатические отношения и велась торговля, но которые не изъявляли желания когда-либо войти в состав нашего великого Государства.
   Подобные войны не велись уже почти двести тысяч лет, ибо Империя предпочитала мирное присоединение земель. Конечно, во время этого процесса часто вспыхивали восстания, но они никогда не были движимы абсолютным большинством населения, а лишь некой мятежной его частью, заговорщиками, жаждущими власти.
   Впрочем, новость о завоевательных походах была воспринята Гвардией, да и всем обществом, положительно. Ведь предыдущие четыре Властителя, носившие титул "Триумфатор", заслужили его именно в результате насильственного расширения Империи (захваченные таким образом миры давным-давно стали часть Ядра, а их жители - едва ли не самые верные подданные Императора). Само выступление Повелителя, когда он сообщил о ближайших планах, было воспринято с небывалым энтузиазмом, а его речь историки сочли одним из самых успешных образцом ораторского искусства со времён Основания. С последним я абсолютно согласен. В тот момент в полной своей мере раскрылось умения Валона убеждать и вести за собой. Неважно, перед какой аудиторией он выступал - перед десятком гвардейцев или перед сотней миллиардов жителей Империи. Он умел сделать так, что люди полностью забывали о себе, своих целях и планах и воспринимали таковыми цели и планы самого Повелителя. Он обращался напрямую к душе человека, отбросив в сторону его разум и волю, и мог, в случае нужды, убедить человека убить себя, радостно напевая. И, как я уже упоминал, это был не гипноз, не магия, не искусная психотехника. Я думаю, это было врождённым свойством у всех представителей Династии - седьмое или же восьмое чувство.
   Итак, Империя на полных порах входила в новую эпоху - Вторую Золотую Эру, как нам тогда казалось. И, само собой, счастье не приходит само по себе, его нужно заслужить, ибо всё имеет свою цену (не только в материальном смысле, само собой). Гвардия готовилась к масштабному наступлению, в Ставке прорабатывались планы и проводилась организационная работа. На Гвардейском Плато расконсервировали три десятка казарм и заселили их добровольцами, которые должны были сформировать три легиона. Ни много ни мало - двенадцать тысяч воинов.
   Я, к моему вящему разочарованию, в число легионеров не попал. Первая за десятки тысяч лет крупная наступательная операция, а я, как на зло, буквально за пару дней до официального объявления набора получил направление в очередную командировку. На Балдоре, где я бывал прежде пару раз, поднялся мятеж.
   Но, служба есть служба - ничего не поделаешь. Пролетая на флаере над Гвардейским Плато, я с завистью смотрел на тренирующихся на площадках будущих завоевателей. Многих из них я знал, что не добавляло мне радости.
   Служебный флаер доставил меня и ещё два десятка гвардейцев к порталу на Балдор. Все мы выглядели хмуро, всех наполняли одни и те же мысли и чувства, и все хотели бы оказаться в другом месте.

Глава 41.

   Балдор был открыт комиссарами ПМК и научниками Института Исследований Иномирья (ИИИ, в последствие - расформирован и передан ПМК в качестве отдела открытия и проникновения) в 254322-м году. Первая экспедиция не обнаружила разумной жизни, планете был присвоен класс "условно обитаема". Были открыты и изучены несколько видов млекопитающих, обладающих такой замечательной морозоустойчивостью, что их мех стал на некоторое время непременным атрибутом одежды у придворных. Однако, промысел был прикрыт высочайшим повелением, так как истребление и без того немногочисленных зверей грозило экосистеме Балдора катастрофой.
   Вторая экспедиция была предпринята совместными силами Университеции ПМК и Магической Академии. И эти светлые умы таки обнаружили местную разумную жизнь. Что было очень нелегко, ведь балдорцы - раса магически одарённая и за миллионы лет эволюции прекрасно научились маскироваться. И это касается не только их внешнего вида (лежащего на снегу балдорца можно обнаружить, только наступив на него), их жилищ (пещеры, вход в которые всегда засыпан снегом), но и их весьма своеобразной и довольно могущественной магии. Местные жители специализировались только на одной стихии - воде, к остальным магическим элементам они были совершенно равнодушны и никто из них не стал учиться новому, даже получив возможность поступать в учебные заведения Империи. И во времена, описываемые мной, ничего не изменилось.
   Угрюмые, нелюдимые, холодные, лишённые эмоций, суровые, мрачные - далеко не полный список эпитетов, закрепившихся в донгарском обществе в отношении балдорцев. И частично это всё правда - а что, собственно, вы хотели от жителей планеты, где температура выше минус пятидесяти градусов считается жарой? И где, чтобы покупаться в море, нужно пробить колодец во льдах как минимум пятиметровой толщины?Где солнце на небе, появляющееся сквозь тяжёлые снежные тучи, выглядит не крупнее булавочной головки, и греет не лучше, чем сосулька? Где из растений растут только мхи да некоторые виды грибов - и то далеко не везде? Где почти все животные, как ни редко они попадаются на пути - прирождённые убийцы? Но это не вся правда. Балдорцы на самом деле - благородные, честные и способные любить создания. Только спрятано это всё очень глубоко внутри и добраться до этих слоёв души не просто. Даже находясь в кругу семьи или рода, со стороны они могут показаться крайне чёрствыми людьми. Но это не так, просто чувства свои они привыкли выражать не так бурно, как иные гуманоиды.
   Если же, не смотря ни на что, вам каким-то образом удалось заслужить уважение балдорца и стать его другом - можете не сомневаться, что он сделает для вас всё, что угодно. В том числе - пожертвует свой жизнью. Такие случаи имели место быть, это не мои фантазии.
   Вы можете подумать, что жители Балдора - примитивные дикари, раз они обитают в пещерах. Это далеко не так. Их дома называют "пещерами" по чистому недоразумению, так как они расположены внутри скал. Изначально, в седой древности и задолго до открытия этого мира имперцами, жилища местные действительно искали достаточно большие щели в скалах и селились там. Но со временем, развиваясь и совершенствуясь как личности, балдорцы преобразили и свои дома. Теперь это скорее подземные усадьбы, дворцы, поместья, замки - называйте как угодно. Сами жители Балдора называют их "лакар", что можно перевести на имперский как "маленький мир", "древний дом" или "мир под снегом". В отличие от домов на поверхности, которые пренебрежительно зовутся "нап-орми" и имеет совершенно чёткий перевод - "ветхое строение". Дело в том, что лакары в большинстве своём имеют многотысячелетнюю историю, а нап-орми - здания из каменных блоков - в суровых условиях редко выдерживают больше двух-трёх тысяч лет (в лучшем случае, обычно - несколкьо веков). Строить дома на поверхности балдорцы стали массово лишь после вхождения в состав Империи. Однако, и поныне благородным может считаться лишь тот местный, кто владеетлакаром.
   Эти подземные усадьбы заслуживают того, чтобы рассказать о них подробнее. Большинство лакаров имеют 3-4 яруса и несколько лестничных переходов между ними. Верхний ярус - залы и комнаты, где живёт хозяин и его семья. Средний - для гостей и родственников, по тем или иным причинам потерявших свой собственный дом (в результате землетрясения или атаки врагов). Не приютить попавшего в беду родича для балдорца - страшный грех и величайший позор, хуже только трусость и лживость. Так как балдорцы враждуют постоянно и конфликты их длятся поколениями, то комнаты среднего яруса почти никогда не пустуют. Третий (встречается очень редко) ярусы - хозяйственные. Здесь выращивают мхи и грибы, хранят получаемые на их основе алкогольные напитки, мясо, рыбу (рыбу балдорцы употребляют только самую свежую, поэтому на ярусе имеется специальный бассейн чаще всего с проточной водой), шкуры и прочее. Четвёртый ярус - редкость. Если лакар имеет четыре яруса, значит его владелец - глава рода или очень уважаемый воин, так как на самом нижнем этаже могут располагаться только кузницы. Дым и жар от кузниц с помощью особых заклинаний впитывает вода и уносит с собою вглубь скалы. Балдорцы используют железо только в битвах между собой и во время восстаний против имперской власти. На охоте они обходятся ледяными наконечниками для копий и стрел, создать таковые наконечники нужной крепости - не проблема. Но пытаться использовать подобное оружие против другого балдорца, искусного мага воды - глупейшая идея, ибо первое же защитное заклинание врага растопит лёд.
   Чтобы построить полноценный трёхъярусный лакар, нужно минимум пятьдесят лет. Часто бывает так, что безвестный, но амбициозный охотник, ушедший из поместья своих родичей начинает строить собственный лакар, а заканчивает работу лишь его внук или даже правнук.
   Женщины Балдора - известные ценители красоты. Именно благодаря им потолки в имениях расписаны удивительными и прекрасными картинами, в которых можно узнать пейзажи всех миов Империи, а также совершенно фантастические виды, созданные либо с помощью одного лишь воображения или почерпнутые из книг и фильмов. Кстати говоря, слой шерсти у женщин куда тоньше, чем у мужчин, благодаря чему они довольно легко переносят плюсовые температуры (в отличие от представителей мужского пола, для которых и минус двадцать - непомерная жара). И это обстоятельство, вкупе с природной любознательностью и обычным женским любопытством позволяют гражданкам Балдора путешествовать по иным мирам.
   Особенным же шиком среди балдорок считается направить строительство лакара таким образом, чтобы помещения прошли через жилу минералов, металлов или же мрамора и других ценных горных пород. Если замысел увенчался успехом - можете не сомневаться в том, что хозяйка лакара и её товарки со среднего яруса будут целыми днями пропадать на жиле, преобразуя творение природы в произведение искусства. Из этих материалов они могут создать панно или статуи (и не просто статуи - иногда целые города в миниатюре) и вообще всё, что только придёт в голову. В таких комнатах не живут, но используют их для пиров и просто для того, чтобы похвастаться перед гостями.
   Враждуют балдорцы весьма своеобразно. Даже самая древняя и злая вендетта редко приводит к смертоубийству. Балдорцев на самом деле очень мало: на всю огромную планету, превосходящую размерами Тарос в двадцать раз, не наберётся и миллиона жителей! Поэтому, во время сражений воины внимательно следят за тем, чтобы не нанести врагу смертельную рану. Обладая отменным здоровьем и невероятно быстрой регенерацией, балдорцы могут выжить даже после самых жутких ранений - не всякий гвардеец может соревноваться в этом с ними. У балдорцев не считается зазорным сдаться, но только в том случае, если шансов на победу не осталось. Победителю достаётся недвижимое имущество проигравшего, но оружие и припасы побеждённые уносят с собой. В последнее время часто случается так, что потерявшие лакар балдорцы, вместо убежища у родичей, предпочитают селиться в небольших посёлках. С точки зрения традиционной морали это предосудительно, но таким образом можно завершить древнюю вражду и вообще обрести мир и покой. Ибо ни один уважающий себя предводитель или глава рода не станет воевать с обитателями "нап-орми".
   В завоёванном лакаре становится хозяином тот, кого назначит военачальник победителей. Сам он может завладеть поместьем только в том случае, если не является владельцем другого поместья. Нельзя быть хозяином в двух лакарах одновременно - правило сие соблюдается неукоснительно, да никому и в голову не придёт нарушить его. Женщины в новообретённом доме обязательно раскрасят потолки по-новому - в самых древних лакарах десятки, если не сотни слоёв краски. Произведения же из минералов, металлов и ценных горных пород не трогают, ибо даже малейшее изменение в них считается дурным предзнаменованием.
   Строят лакар не с помощью кирки, взрывчатки или лазера (технику они едва признают и стараются не иметь с ней дела), а используя магию воды. Будущий владелец поместья внутри скалы находит пещеру или трещину. Затем тщательно исследует её с помощью заклятья "вязкой воды". Убедившись, что место для будущего лакара подходящее и стройка не вызовет разрушения горной породы (за сотни тысяч лет они научились определять это безошибочно), балдорец (иногда - в компании с родственниками или близкими друзьями) приступает к следующему этапу. Он закачивает в пещеру/трещину воду и замораживает её. Таким образом он расширяет пространство своего будущего дома в том направлении, которое ему угодно. Чтобы не вызвать обрушения работать приходится очень медленно. Пока не готовы хотя бы первых три-четыре помещения (может уйти до десяти лет, ибо это самая трудная часть работы), амбициозный балдорец живёт в шатре из снега и льда. Сами понимаете, не всякая женщина согласится годами выносить трудности и лишения, поэтому большинство представителей коренного населения живёт всё-таки у родственников, а не в собственных лакарах.
   Из-за особенностей организма балдорки редко вынашивают больше двух-трёх детей. До семи лет мальчики и девочки воспитываются вместе, обучаясь чтению и письму, а после их дорожки расходятся. Мальчики ходят на охоту и на битву вместе со взрослыми (до пятнадцати лет они дерутся только со своими ровесниками и только кремниевыми ножами и топорами, неспособными пробить шкуру). Когда юноша становится мужчиной - на пятнадцатый год рождения - он проходит обряд посвящения и получает свой первый железный меч. С этой поры он может брать в жёны полюбившуюся девушку (она не должны быть родственницей ближе, чем в пятом колене - за этим следят строго). Помимо охоты и боевых искусств, мужчины рода обучают будущее поколение магии. Девочки же обучаются премудростям ведения хозяйства, воспитания детей, художественным искусствам (это даётся балдоркам особенно легко, по неизвестным причинам) и конечно же - магии. Когда девочка превращается в девушку, она имеет право выходить замуж (только по собственной воле и только за того, кого пожелает).
   Благодаря отличному здоровью и неизбежной закалке, коренные обитатели Балдора не болеют. Вообще не болеют. Даже привнесённые иномирцами вирусы и бактерии не смогли одолеть иммунитет обитателей бесконечных снежных просторов. У большинства микроорганизмов и шанса-то нет - температура на планете даже в экваториальной области нередко опускается до восьмидесяти-ста градусов мороза. А в отдельные годы - до минус ста тридцати градусов!
   Обычному человеку в таком жутком окружении не выжить. Городок Маклор, где располагается колониальная администрация (здание куда меньше, чем даже на Эймфаре, а сотрудников всего двое - Имперский Советник и комиссар ПМК), выстроили на экваторе, в самой "тёплой" точке планеты - здесь редко бывает ниже семидесяти градусов, большую часть года - пятьдесят-пятьдесят пять мороза. Однако, если при этом дует ветер в двадцать метров в секунду (а ветра на Балдоре дуют повсюду и почти постоянно), то по ощущением пятьдесят градусов превращаются почти в сотню. Так что Маклор накрыт силовым куполом (технологическим) и на территории города держится постоянная температура тридцать ниже нуля. Для балдорцев, особенно мужчин - жарковато, но они терпят. Некоторые даже (с точки зрения традиционалистов - недопустимо) обстригают шерсть. Говорят, балдоркам такие вот "стриженые" очень даже нравятся. Впрочем, это не Бог весть какая беда, ведь шерсть отрастает до нормальной длины за месяц.
   В Маклоре помимо одноэтажного чёрного здания администрации, расположен гарнизон - полусотня гвардейцев, несколько лавок с аудио-видео техникой, музыкой, картинами и фильмами(эти товары пользуются спросом у представительниц прекрасного пола), бар ( в котором мы несколько раз напивались с Лоридом) и махонькая церквушка (служит в ней не донгарец и даже не иномирец - местный, закончивший Семинарию Донгара). В городе целых две улицы, пересекающихся под косым углом: Первая и Вторая (название давали мужчины, а не женщины, ибо у тех с фантазией намного лучше). На самом перекрёстке стоят администрация и казарма, напротив друг друга, а между ними - телепорт. Портал в эту страну вечных морозов ведёт всего один - гвардейский, так как туризм на Балдоре отсутствует как явление. Любители зимнего отдыха могут в любой момент найти себе уютный уголок в большинстве миров Империи, не подвергаясь риску моментально замёрзнуть.
   В целом - это вся информация, известная мне на тот момент, когда флаер высадил нас у портала и мы, выстроившись в две колонны, отмаршировали к арке перехода между мирами.
   О самом мятеже нас обещали просветить уже на месте. В Ставке, на основе имеющихся данных решили, что сотни гвардейцев с головой хватит на пацификацию местных. Не лишним будет упомянуть, что командировке был присвоен одиннадцатый уровень опасности - само собой, из-за погодных условий.

Глава 42.

   Местные в гарнизоне встретили нас с двоякими чувствами. Они, конечно же, были рады, но с другой стороны, теперь в каждой комнате полагалось жить по двое, а не по одному. Впрочем, если положить руку на сердце, то тёплую комнату с рабочим столом и мягкой кроватью вряд ли можно было счесть "тяготами и лишениями". Все мы и на учениях и по ходу службы бывали в куда более стеснённых обстоятельствах. Так что недовольство мгновенно выветрилось. Ближе к утру прибыло ещё три десятка служивых и мы всей сотней, дружной кампанией отправились в местный бар.
   Это удивительное сооружение, известное каждому, кто хоть раз бывал на Балдоре, заслуживает отдельного описания. Самое большое наземное здание на планете. В длину оно составляло около сотни метров, в ширину - примерно двадцать. Потолок - высоченный, крыша двускатная с очень крутыми скатами, в высшей точке - метров двенадцать, не меньше. Стены, пол и крыша сложены из гранитных глыб, без единой капли цемента или его заменителей, нет там и колонн. Мебель - деревянная, из массивных дубовых досок, завезённых с Тароса. Столы - длинные, персон на двадцать каждый. Между столами - костры в железных чанах. Древесина в этих кострах не простая, а особым образом модифицированная, чтобы гореть дольше угля и давать больше тепла. Только у дальней стены, где находится стойка бара, огня нет. Там наоборот всё, в том числе и четыре ближайших стола покрыто льдом - нескользким, чтобы посетители не падали. Это сделано специально для местных. И температура у стойки особая - минус пятьдесят. Чтобы бармен, Угрюмый Джо (это прозвище дали имперцы, на самом деле его зовутТарнат) мог нормально работать, а его клиенты из местных - нормально отдыхать.
   Костры конечно горели ярко и тепла давали не мало, но не могли поднять температуру выше нуля градусов. Так что человеку обычному, не облачённому во втокат, защищающий от холода, и не имеющему гвардейской закалки, в единственном балдорском баре долго не высидеть.
   Ну а мы пили весь следующий день. Начальник гарнизона - полусотник виконт Сюр Ладъен, в виду расширения части стал сотником. О восстании точной информации не было. Всё, что знали в гарнизоне - что где-то у Сувнорских гор несколько родов заявили о выходе из состава Чёрной Империи и отказе признавать власть Императора. Если бы в их прокламации не было слов про Императора, мы, скорее всего, даже не стали бы реагировать - ну пусть бы себе поднимали в своих лакрах тосты за свободу и независимость. Пошумят несколько лет, да и успокоятся, случаи такие и на самом Балдоре бывали и в других мирах нередко случались.Но упоминание о Властителе меняло дело. Это мы простить не могли.
   Бывалые воины, да и я сам, считали дело пустяковым. Мы полагали, что навестим пару-тройку подземных имений, убедительно докажем неправоту мятежников. После чего вынудим их извиниться и принести присягу Валону. За сим инцидент можно будет считать исчерпанным. Не думайте, что балдорцы - люди пугливые, вовсе нет. Просто они должны понимать, что против сотни гвардейцев шансов у них нет.
   В общем, если уж совсем упростить, мы были уверены, что нам нужно навестить несколько лакаров и затем вернуться в город победителями. И тогда, быть может, мы ещё успеем записаться в формируемые для завоевательного похода легионы!
   Вообще-то, гвардейцам, даже очень пьяным (по крепости местный алкогольный напиток мог дать фору медицинскому спирту, но пился легче) не свойственно недооценивать врага. Это правило вбивают в головы кадетам на первом году обучения - лучше переоценить противника, чем недооценить. Но в тот раз мы поддались шапко-закидательным настроениям. Помню кто-то даже поднял тост, чтобы вернуться на Донгар уже к концу ночи. И многие поддержали.
   Не знаю, не хочу нас оправдывать, но скорее всего дело в том, что в те дни всю Империю охватила эйфория на волне блестящей речи Императора Валона. Любые дела казались нам пустяковыми, любые вызовы - смехотворными, любые проблемы - не требующими даже внимания.
   Неровным строем, а если уж быть честным до конца - толпой, двинулись мы из бара в казарму. Там мы получили по комплекту термобелья, которое носят космонавты, работающие в открытом космосе. Переодевшись, вы гурьбой высыпали на плац, где виконтЛадъен выбрал замага сотни, полусотников и десятников, ну а десятники выбрали себе замагов.
   Мы даже не удосужились протрезветь и провести ревизию содержимого лимасов перед отбытием! Больше того, мы по пути поднялись выше уровня облаков (ночь ещё не наступила) и выпили там, вверху, по бокалу кешинского!
   О, Всемогущий Творец! Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал тот бесславный поход! Без сомнения, это самая позорная страница моей службы в Гвардии, а может быть - всей моей жизни вообще. Со смехом и песнями падали мы с неба в снега у подножию Сувнорских гор. Смеясь, выкарабкивались мы из сугробов. Некоторые всё ещё держали в руках бутыли и прикладывались к ним! Мы походили больше на банду наёмников, чем на гвардейцев Его Всевелчия...
   Без сомнения, главная вина в произошедшем лежит на сотнике. И виконт Ладъен искупил свою вину. Он первым добрался ко входу в лакар и первым же был убит.
   Никто ничего не успел понять, никто ничего не видел, и никто ничего не почувствовал. Просто голова сотника отделилась от его тела и упала ему под ноги. Без единой капли крови, ибо идеально ровный, словно сделанный лазером, разрез был словно покрыт лаком. Только через пару секунд в уголках рта появилась кровь. Медленно, как в замедленной съёмке, разрасталось алое пятно на негу.
   - Стать в каре! Всем немедленно протрезветь! - голос барона Тишига, первого пятидесятника, нирпейца, прозвучал пронзительно, словно труба горниста.
   Шок, хмель и заторможенность сменились трезвостью, сосредоточенностью и злобой. Кто бы ни сделал это - он ответит.
   Я в ускоренном темпе очищал организм от алкоголя. Настолько быстро, что на несколько мгновений меня охватило жуткое, непереносимое похмелье. Со всех сторон слышались стоны - страдал не один я. Наконец, сознание прояснилось и я почувствовал привычный всплеск адреналина в крови и бурлящую магическую энергию. Не думая, на автомате мы выстроились в лучшую из известных оборонительных формаций - каре.
   - Восемьдесят на общую защиту! - это уже скомандовал замаг сотни, князь Ошвек.
   Воздух над сотней начал едва заметно мерцать - сказывалась концентрация волшебной силы. Князь использовал нашу энергию для возведения нескольких защитных слоёв. Так как приказа для оставшихся двадцати процентов энергии не было, это означало, что нужно готовить атакующие заклятья. Большинство, и я в их числе, создали плазменные шары.
   Они появились примерно в полукилометре от нам. Две дюжины парусный кораблей (если точнее - ладьей), плывущих прямо по снегу! Нет, они не использовали полозья или колёса или левитацию - они в прямом смысле слова плыли! Каким-то неведомым образом снег под килем превращался в воду, с виду оставаясь неизменным. То же самое произошло и с выступающими кое-где скалами - ладья преодолела их, словно это были не камни, а волны. Когда враги приблизились, стало заметно, что за ними не тянется кильватерный след. То есть - поверхность переходила в жидкое состояние только в месте соприкосновения с корпусом ладьи.
   - Как они делают это? - изумился сосед справа, мой ровесник барон Лорат. - Ничего подобного прежде не видел!
   Впрочем, это были не все сюрпризы. Приблизившись к нам на сто метров, корабли остановились. Мгновенно, будто не имели массы (подобная технология известна учёным метрополии, но чтобы ей владели балдорцы?). На снег прыгали воины, доселе скрытые высокими бортами. Воины, закованные в латы! Теперь уж изумились все, ибо с первого же взгляда стало ясно, что доспехи сделаны из серебристого адамантина!
   - Быть того не может! - прошептал барон и тут же добавил уже громче. - Да не может этого быть!
   Серебристый адамантин - металл сколь известный, столь и редкий. До этого момента я был абсолютно уверен, что ни один из миров Империи не обладает его запасами. Впрочем, обнаружить адамантиновую жилу не проще, чем словить рыбу на одну леску без крючка и наживки. Ни один известный науке или магии метод поиска или прогноза не годится- на жилу редчайшего металла можно наткнуться только случайно. В своё время, в первые тысячелетия своего существования, Гвардия Чёрной Империи использовала серебристый адамантин, но когда количество легионов превысило пять, нашим предкам пришлось искать замену, ибо мы просто не могли купить достаточное его количество в известной нам области Множественной Вселенной. Тогда и создали втокаты - латы из особым образом обработанного чёрного брильянта, ни в чём не уступающие адмантину. Но и не превосходящие!
   Балдорцы, числом около пяти сотен, были вооружены ромбовидными большими щитами и мечами. Учитывая, что средний рост волосатых людей - два с половиной метра и от природы они наделены огромной силой, это было грозное воинство. Кода враг выстроился в две шеренги (строй был идеальным), с одного из кораблей медленно паря в воздухе спустился балдорец с длинным ледяным посохом в руке. Его шерсть была абсолютно седой и выделялась белизной даже на фоне снега (не думал, что это вообще возможно!).Даже для балдорца он был высок, выше трёх метров. От него расходились волны властности, благородства и достоинства - пусть они и враг, но не признать этого я не мог.
   - Что здесь забыли сыны Донгара? - голос его был подобен рыку льва, и я с удивлением для себя отметил, что пытаюсь вжать голову в плечи. То же самое почувствовали остальные гвардейцы. Впрочем, мы быстро оправились от мимолётной робости.
   - Признайте власть Императора и мы уйдём! Мы не хотим убивать граждан Империи! - голос зазамага сотни тоже был полон достоинства. Но чувствовалось, что он с трудом сдерживает гнев.
   - Лучше умереть свободным, чем жить под гнётом Империи! Вперёд, доблестные сыны Балдора! - проревел вожак и поднял посох. Посох заиграл множеством граней, бросая слепящие блики нам в глаза.
   Я ожидал, что сейчас дикость аборигенов выйдет наружу и они, сломав строй, ринутся толпой, дико вопя и потрясая оружием. Но не тут то было. Они двигались шаг в шаг, словно на параде. Строй ощетинился копьями. Ими были вооружены бойцы второй линии.
   - Полукруг, всё на атаку! - заорал замаг, который теперь исполнял обязанности командира.
   Чтобы перестроиться нам потребовалось три секунды. Теперь мы стояли спинами к скале. В центр полукруга вышли замаги десятков и сам князь Карец Ошвек. Тут же на головы балдорцев обрушилась мощь наших атакующих заклинаний. Целые стены плазмы должны были оставить лишь пепел от мятежников, но всё вышло иначе. К вящему изумлению наша плазма превратилась в просто жаркое пламя, а потом - в жалкие искорки, совершенно потухшие по достижении вражеских щитов.
   Не давая нам опомниться, вожак мятежников взлетел над строем и направил ледяной посох в нашу сторону. Тут же мы почувствовали, как снег под нашими ногами превратился в твердейшее вещество. А потом снег с равнины и со скал начал подниматься в воздух, закручиваясь в спирали. Достигнув пяти метров в высоту, спирали перестали расти и начали двигаться навстречу друг другу.
   В действительности это всё произошло гораздо быстрее, чем я описал. Не прошло и двух секунд после нашей бесславной первой атаки, как над нашими головами уже сформировался снежный купол. И я точно знал, что купол этот твёрже алмаза и магией его не пробить, только мечом.
   В последствии, когда лучшие умы Донгара исследовали удивительную магию балдорских повстанцев, они дали ей имя - "супер-стихия". Супер-стихия - это уровень владения волшебства каким-либо одним из волшебных элементов, позволяющий блокировать все остальные стихии. Запредельный уровень. Такого даже райхонцы не достигли в своё время (потому что как и мы, органично развивали все виды стихийной и вне-стихийной магии).
   Мы, стоя плечом к плечу и готовясь к смертельной битве, и без всяких умников понимали, что происходит нечто экстраординарное, нечто доселе неизведанное.
   Они были отличными бойцами, эти закованные в серебристый металл гиганты. Они были сильными, храбрыми, умелыми. Но на нашей стороне был опыт сотен тысяч лет непрерывных войн и лучшие в мире воинские училища. Князь Ошвек и маги за нашими спинами сумели кое-как блокировать магию белого вождя бунтовщиков. То есть шёл классический тактический бой с применением холодного оружия.
   Глаза балдорцев пылали яростью. То один, то другой из них вдруг откидывал в сторону щит и оружие и с диким рёвом бросался на наши ряды. Их охватывало бешенство битвы - явление известное и знакомое каждому гвардейцу, и нас специально учили сохранять холодную голову в любой ситуации. Взбесившихся бойцов противника убивали очень быстро, ибо плоть не в силах противостоять мечу.
   И всё же, не смотря на весь наш опыт и воинское умение, нас неотвратимо прижимали к скале. За каждого убитого гвардейцев враг отдавал три-четыре балдорца, но в целом ситуация явно складывалась не в нашу пользу.
   Поэтому, когда нас осталось примерно полсотни человек, замаги открыли дверь в лакар и, когда все ловушки были обезврежены, (теперь мы были к ним готовы), князь Ошвек скомандовал отступление. Прикрывая друг друга, мы укрылись внутри скалы, после чего маги завалили вход и сплавили камни таким образом, чтобы враг не сумел проникнуть через завал.
   Оказавшись в относительной безопасности, мы подсчитали потери и обработали раны. Всего погибло пятьдесят два человека. Трое из наших были в очень плохом состоянии, им требовалось хирургическое вмешательство. К счастью, среди нас оказался практикующий хирург из резерва Гвардии, герцог Тимвуис, буквально неделю назад записавшийся в наши ряды добровольцем. На лимасе у него имелось всё необходимое и когда мы заняли под временный лагерь один из больших залов верхнего яруса, он за полчаса прооперировал всех троих. После чего двое встали на ноги, а третий был погружён в особый вид комы, когда организм тратит все силы на ускоренную регенерацию.
   Подкрепив силы сухпайком, мы заново разбились на десятки и утвердили командный состав. Главой отряда был назначен князь Ошвек, с сохранением обязанностей замага. Созывать какое-то отдельное совещание офицеров смысла не имело, поэтому дальнейшие действия обсуждали все вместе.
   - На переговоры они не пойдут, - мрачно заявил виконт Дирави, нирпеец, самый старший из нас по возрасту, - эти ребята будут сражаться до конца. И они понимают, что Империя тоже не пойдёт на попятную и не простит гибель гвардейцев.
   - И тем не менее, - возразил кто-то незнакомый мне, с другой стороны стоянки, - на что-то они рассчитывают. Если бы они просто искали славной смерти, им следовало бы напасть на город.
   - Думаю, они надеются на то, что у Императора сейчас не так много свободных гвардейцев. Какое-то время уйдёт на завоевательные походы. Балдорцы рассчитывают справиться с нами, а потом - кто знает, может они сумеют закрыть портал, - высказался один из замагов.
   - Князь Ошвек, вы считаете это возможно? - виконт Дирави достал из ножен меч и внимательно изучал лезвие.
   - Теперь никто не может точно сказать, что балдорцы умеют, а что - нет, - пожал плечами командир, - сегодня они преподнесли нам достаточно сюрпризов. Восстание было запланировано. Тысячу лет, по меньшей мере, иначе им никак не собрать и не обработать столько адамантина. Мы с вами совершили самую непростительную ошибку - недооценили врага. И заплатили за это страшную цену. Отныне будем считать балдорцев равными нам по магическим возможностям. Лучше - полагать, что они превосходят нас.
   - Делать-то что будем? - озвучил общий вопрос тот же голос с дальнего конца комнаты.
   - Исследуем этот ярус и попробуем пробиться наружу. Если они хотят взять нас измором, то у них вряд ли что выйдет, ведь у каждого из нас запасов еды и воды на полгода. Если кто-то по какой-то причине ликвидировал НЗ, мы разделим припасы поровну, ведь у многих есть излишки. Но я думаю, мы сумеем выбраться наружу и добраться до Маклора.

Глава 43.

   Ошибиться в предположениях больше, чем ошиблись мы просто невозможно. Мы не сумели пробить шахту сквозь скалы, так как камень был пропитан вражеской магией, и нам не хватало совокупного могущества, чтобы превзойти её.
   Не нашли мы и другого выхода наружу с первого яруса - иногда балдорцы создают запасной.
   Зато мы, по чистой случайности обнаружили то, что обнаружить не должны были - тоннель, соединяющий этот лакар с соседним. Дело в том, что виконт Дирави, как истинный нирпеец старой закалки, был неплохим рудознатцем и кое-что понимал в шахтном деле. То, что не смогли сделать сложные заклятья высшей магии земли, было осуществлено с помощью нехитрого заклинания, почти фокуса, который сам барон назвал "простук". Дело в том, что внизу, на четвёртом ярусе, среди кузниц и кладовок, нашлась жила железной руды, не адамантиновая, но вполне годная для разработки. Виконт отколол кусочек руды и потом долго простукивал стену вокруг жилы, повторяя простейшее словесной заклятье: "Стук-простук, жила отзовись, пустота покажись". И нашёл пустоту (я тоже пробовал "постучать", вложил в это дело тону магии, но для меня звук повсюду был одинаков). Взломав не самый толстый перестенок, мы и нашли тоннель. И довольно таки просторный - двое мужчин, даже таких крупных, как местные жители, могли спокойно идти рядом.
   Тоннель был около километра длиной. Вывалив стену, мы оказались в другом лакаре и наткнулись на полусонное воинство балдорцев, численностью в тридцать человек. Мы успели убить их всех прежде, чем бедолаги поняли, что произошло. Судя по тому, что лишь у нескольких из них было адамантиновое снаряжение и среди них не было никого, кого можно было бы назвать могучим волшебником - нас не ждали. Балдорцы совершили ту же ошибку, что и мы - недооценили врага.
   Вскоре выяснилось, что самый первый лакар, в котором нас заперли враги, был своего рода передовым форпостом. Под Сувнорскими горами была разветвлённая сеть тоннелей, которую строили тысячелетиями. Здесь были и целые подземные города и склады с припасами, и озера и плантации грибов и мхов - в общем всё, чтобы вести долгую и упорную партизанскую борьбу.И хотя мы несколько раз сталкивались с небольшими отрядами балдорсикх воинов, ни женщины ни дети нам по пути не попадались. Повстанцы отправили их куда-то в иной регион.
   Мы постоянно опасались, что мятежники отправят на наши поиски основную армию, с которой мы имели несчастье столкнуться на поверхности. Однако, по всей видимости, у них были и другие заботы, кроме нас. Всё же, было понятно, что рано или поздно они возьмутся за нас всерьёз, ведь никакое восстание не может быть успешным, когда у тебя по тылам гуляет боеспособное соединение врага. Главная опасность, которую должны были видеть в нас вожди бунтовщиков - не уничтожение малых отрядов и припасов, а то, что мы составим карту их подземных коммуникаций и тогда восстание можно считать побеждённым.
   Впрочем, они могли надеяться на то, что постоянные стычки и длительное нахождение под землёй доконают нас.И были бы не так уж далеки от истины. Каменный плен действовал угнетающие даже на закалённую нервную систему гвардейца. Всё реже в нашей среде раздавался смех, всё чаще замечал я угрюмые, недовольные лица. Конечно, врождённое чувство дисциплины не позволяло роптать вслух, но я знал, что негативные мысли понемногу разъедают сознание даже самых опытных и храбрых бойцов нашего отряда.
   Прошло месяца два, и мы опустились на глубину примерно десять километров, потеряв при этом пятерых и убив около четырёх сотен мятежных аборигенов. Благо, в еде и воде недостатка не было. Часто мы натыкались на склады продовольствия и источники воды. Местные грибы, коих балдорцы вывели десятки сортов, обладали всевозможными вкусами и вполне могли заменить собой стандартный армейский рацион.
   Мы три дня отдыхали в давно заброшенном лакаре, когда дозорные принесли известия о приближении крупного отряда противника. И были это не тыловые ополченцы, с которыми мы уже привыкли иметь дело, а элитные воины, закованные в адамантин. За нами гнался отряд в несколько сотен вражеских солдат!
   Дабы перегородить им путь, мы обрушили тоннели и завалили камнем весь лакар, давший нам прибежище, а сами, тем временем пустились по единственному уцелевшему тоннелю. Однако, наши заклинания вызвали более мощные толчки породы, чем мы рассчитывали. Наш тоннель начал схлопываться, отрезая путь к отступлению и мы чуть было не оказались в каменном мешке, который расчистить было бы очень проблематично. Но тут, к нашему удивлению, пол расколола трещина. Нехитрая магическая разведка сообщила нам, что открывшаяся перед нашими взорами расщелина, имеет пару километров в глубину и оканчивается значительным по объёмам пространством. Делать было нечего. Сосредоточив почти все силы на том, чтобы не дать стенам разрыва горных пород сомкнуться мы падали в углубление, уповая удачу и милость Творца.
   Нащупав под ногами горизонтальную поверхность, мы первым же делом зажгли светящиеся шары. Мы надеялись, что пещера будет достаточно большой, чтобы вместить нас всех без стеснения, но реальность с лихвой превзошла даже самые смелые мечты. Мы оказались в неприметном уголке исполинской пустоты, чьи потолок и дальние стены терялись в вековечной тьме, которые не в силах были развеять даже самые мощные осветительные заклятья!
   Потрясённые, мы пустились в путь, впервые за многие недели движимые надеждой и любопытством, а не злобой, гневом и унынием. Было уму непостижимо, что балдорцы не знали про исполинские пещеры глубоко под своими жилищами. Но тем не менее, мы не встречали ничьих следов. Каменистая равнина, слегка присыпанная пылью (впрочем природы сотворила эти пустоты миллионы лет назад и пыли здесь могло быть куда больше) вывела нас к берегу быстротечной, но не очень широкой речки. Большинство из нас перепрыгнули поток и пошли себе дальше, однако маркиз Яройни, чьи запасы воды на лимасе несколько истощились, решил набрать воды. Руководимый одному ему известным соображениям, он удалился на пару сотен метров вверх по течению и уже оттуда мы услышали его возбуждённые призывы. Мы помчались на его голос, движимые нехорошими предчувствиями, но интуиция в этот раз явно ошиблась. Маркизу не требовалась помощь и никто его не атаковал. Смин Яройни стоял на арочном каменном мостике, обуздавшем подземную реку!
   Мост был с виду ужасно примитивным - каменный полукруг с несколько неровной поверхностью. Однако, присмотревшись мы обнаружили, что архитектурное сооружение не было сложено из отдельных блоков, а было единым куском камня!Объект привлёк наше пристальное внимание и в результате коллективного изучения и мозгового штурма мы пришли к выводу, что камень не был высвобождён из скалы на манер скульптур - нет, он был неизвестным нам образом выращен прямо из берегов реки! Материал моста был более тёплым, чем поверхность равнины и виконт Дирави даже заявил, что мост "живой". Впрочем, пояснить своё предположение с научной точки зрения он не мог, но заявил, что видел подобное вещество в Институте Материаловедения на Донгаре. Правда, лучшие научники Империи сумели синтезировать жалкие граммы вещества, ведь оно не поддавалось обычному воспроизведению через дубликаторы, являясь полиморфным квазио-органическим веществом с плавающими характеристиками. Обследовали мы и берег около моста и обнаружили, что мост не только позволяет перейти с той стороны на эту, но и укрепляет побережье, защищая камень обрыв от изнашивания, неизменно присущего текущей воде.
   Исследуя дело рук таинственных хозяев пещер, я вдруг обнаружил, что испытываю ощущения сходные с теми, что чувствовал я под безумным небом Светокрая на безжизненной скале для Поединков. Ощущение ужасающей, не вмещающейся в сознание древности. Те, кто пользовался мостиком до нас, видел этот мир совсем юным...
   Кем-то было высказано логичное предположение, что если имеется мост, значит должно быть и селение. И чудесный материал перехода через реку давал надежду на то, что и поселение сохранилось до наших дней.
   Командир предложил шести добровольцам разведать в полёте направления вперёд, влево и вправо. Конечно же, я вызвался добровольцем и конечно же, именно моей паре выпала часть увидеть великолепный город, прозванный нами Каменный Сад. Не потому, что он напоминал деревья, а потому, что здания были (если верить Реулу Дирави) живыми.
   Кем бы ни были неведомые строители, они тяготели к простоте форм и функциональности зданий. Однако, им нельзя было отказать в чувстве стиля и тонком ощущении гармонии. На первый взгляд обыденные, скучные очертания при более внимательном рассмотрении завораживали идеальными пропорциями. Мы не нашли в городе ни одного совершенно прямого угла, все они были чуть-чуть сглажены, чуть-чуть смещены. Крыши зданий, чуть покатые, имели входные отверстия, что явно указывало на способность жителей левитировать. Центральную площадь окружало несколько четырёх- и пятиэтажных дворцов,остальные же здания поселения были двух либо трёхэтажными частными домами. От площади отходило несколько радиальных улиц, чуть изогнутых под конец. Эти улицы упирались в опоясывающую весь город главную окружную дорогу и пересекались по ходу несколькими меньшими кольцами. Опять же, окружности были чуть неправильные, но это не вызывало неприятия, наоборот - взгляд сам собой любовался этой мнимой "неправильностью". Зрелище манило, словно изгибы женской фигуры в исполнении гениального художника.
   Здания в свете магического фаера, не смотря на всё своё совершенство линий, выглядели одинаково серо. Я уже было предположил, что подземные жители не знали света вообще, но тут услышал восхищённый шёпот напарника, герцога Устрима Найки:
   - Тепловиденье, задействуй скорее тепловиденье.
   Я активировал нехитрое заклятье, позволяющее видеть распределение тепла поверхностей и ахнул, не сумев сдержаться. Каменный Сад заиграл красками, на крышах и стенах проявились удивительные картины - пейзажи, натюрморты, городские пейзажи, портреты, изображения известных мне и неизвестных животных и многое, многое другое. Древние горожане не загоняли свои произведения в строгие рамки жанров, и битва воинов в блестящих доспехах могла соседствовать с космическим кораблём, драконами, соблазнительными красотками.
   Древние жители города ничем не отличались от уроженцев Тароса и подавляющего большинства известных нам обитаемых миров. Если верить картинам, были они светлы кожей, с золотистыми волосами, крепкими, но стройными фигурами и удивительно тонкими чертами лиц. Даже среди самых одухотворённых и талантливых представителей Небесной Знати подобные лики встречаются крайне редко...
   Я погрузился в летопись миров и времён, зачарованно переводя взгляд с одной стены на другую. Точно не знаю, сколько времени я так провёл, но очнулся я, когда князь хлопнул меня по плечу и предложил вернуться за нашими.
   Короткий доклад отряд выслушал нетерпеливо и тут же, едва мы закончили говорить, князь Ошвек скомандовал общее выдвижение в город. Две же другие пары разведчиков вернулись за полчаса до нас и не обнаружили на своих направлениях ничего стоящего.
   Город нашёл отзыв во всех душах нашего небольшого отряда. Даже нирпейцы (помимо виконта Дирави среди нас был барон Курахи, близкий родственник маршала Зохави), люди, свысока глядящие на искусство и отрицающие его важность и силу, бродили по улицам покинутого города и самозабвенно любовались картинами.
   Разумеется, перед тем, как отдаться под власть древнего творчества, мы обследовали Каменный Сад и его окрестности на предмет опасности. Но нигде не было ни следа живых организмов (если не считать таинственный материла, из которого построены-выращены здания), не говоря уже о враге.
   Дворцы и обычные дома были абсолютно пустыми. Скорее всего, когда-то они были обставлены мебелью, но та давно истлела и даже сам прах её растворился бесследно. На внутренних стенах помещений тоже были картины, но, как мы предположили, они рассказывали о жизни только лишь своих владельцев.
   С удивлением, почти благоговением заглядывал я в глаза людям, ушедшим из мира живых в совершенно незапамятные времена. Как их звали? Какие империи они создали? Как они любили? Сколько миров они покорили? Кто были их враги? Как они вымерли или куда они ушли? Картины не давали ответов на подобные вопросы, но моя фантазия услужливо подсказывала мне недостающие элементы. Внутренний голос шептал:
   - Вон та красавица в изумрудной платье, игриво улыбающаяся и держащая в руках гроздь винограда - принцесса из древнего Дома. Она рождена, чтобы стать счастливой и сделать счастливым всё своё королевство. Отряд воинов в матовых доспехах, плывущих сквозь космос на челноке - это люди её возлюбленного, могучего воителя и волшебника, отправившегося ранее к центру местной Вселенной, чтобы одолеть неведомое зло, пожирающее ткань мира. Несомненно, солдаты успеют вовремя и помогут предводителю в последней схватке с вырвавшимися из бездны Ада демонами...
   - Вон тот малыш, с кудрями, горящими в солнечных лучах ярче золота тянет ручки к матери и целый мир распахивает объятья ему в ответ... Он вырастет сильным и отважным и мать будет гордиться сыном. Звёзды станут его тропой и ворота между Вселенными распахнутся перед ним. Он будет сражаться за добро, любовь и справедливость, ибо только они и достойны того, чтобы отдать жизнь.
   - А вот удивительное животное, напоминающее морского ската, но парящее в воздухе и покрытое рыжеватой шёрсткой. У него умный взгляд и длинный-предлинный хвост, оканчивающийся острым, как игла, шипом. Чем же он питался? По картине нельзя сказать, был он хищником или травоядным...
   Конечно же, мы не просто бродили по гигантской художественной галерее, глазея на её экспонаты, подобно туристам. Мы регулярно высылали патрули для разведки, составляли карту пещер, искали пути на поверхность. Нами были открыты ещё два города, похожих на Каменный Сад как братья-близнецы, и всё же чем-то неуловимо отличающихся. Их назвали Древний Сон и Вечный Путь. К слову сказать, ни одна из тысяч и тысяч картин не повторяла иную.
   Для житья мы выбрали четырёхэтажный дворец на площади Каменного Сада. Стены этого здания были по большей части покрыты батальными сценами, поэтому мы решили, что дворец в своё время имел какое-то отношения к военным. Каждый выбрал себе комнату. Счастливчики, которые носили на лимасах мебель, устроились со вкусом, остальные же довольствовались спальниками. Моё неизменное кресло, верой и правдой служившее ещё прадеду, сиротливо устроилось в углу комнаты. Впрочем, трудно ощущать пустоту в комнате, чьи стены покрыты удивительной красоты произведениями искусства.
   Наша пещера, при всей её необъятности, оказалась не единственной в своём роде. Была открыта вторая, затем третья, соединённые между собой переходами. Переходы эти представляли из себя арочные тоннели, с высотой потолка всего двадцать метров и длиной около километра. Не знаю, воевали ли между собой жители соседних пещер, но мы подметили, что обороняться в таких местах довольно просто. Небольшой отряд здесь спокойно мог сдержать целую армию. Впрочем, вторая пещера не имела городов и мы пришли к выводу, что здесь, наверное, выращивали еду или держали скот, а может это был огромный склад техники или оружия. Третья же была населена и застроена, как и наша первая, тремя городами в форме окружности. Именно там патруль обнаружил картину, которая, по всеобщему согласию, описывала Балдор миллионы лет назад.
   В те времена, как оказалось, атмосфера планеты была густой и непригодной для жизни. Именно поэтому древняя раса жила в пещерах. По цвету полужидкой массы мы определили состав газов и примерную температуру - примерно минус двести пятьдесят градусов. Картина также утверждала, что в те времена дули жуткие ветра (или скорее течения). Так что, даже такое прекрасное защитное средство, как пекат, позволило бы обитать на поверхности древнего Балдора не более получаса, в лучшем случае - минут пятьдесят.
   Изучив структуру потолка пещер, мы нашли некие пористые породы, пропускающие воздух. Это была вентиляционная система древних, ибо здесь ощущался прохладный ветерок. Трещина, приведшая нас так глубоко под землю, образовалась в ходе землетрясения именно на пористом участке. После внимательного изучения всеми доступными нам методами, Дирави заявил, что подняться по вентиляции на самый верх в принципе возможно. При изрядной удаче и за пару-тройку недель. Так что мы не очень спешили пробовать и продолжали исследования пещер, надеясь найти более надёжный способ вернуться к небу и солнцу.

Глава 44.

   Подходил третий к концу третий месяц нашего подземельного заточения, когда один из разведывательных патрулей вернулся в сопровождении сотни воинов Империи. Трудно описать степень нашего удивления и нашей радости, испытанные при виде товарищей. Рекой лились вина и коньяки, снимались с магических складов лучшие яства.
   Оказалось, что это были не гвардейцы, но Имперская Армия. По случаю завоевательных походов, "туземным дивизиям" (после того, как армейцы спасли наш отряд, никто из нас более никогда не смотрел на них свысока) выдали втокаты.
   Целые сутки мы оставались на прежнем месте, жадно расспрашивая спасителей о событиях в Империи. И услышали следующий рассказ.
   Завоевательные походы шли успешно и к тому моменту, как армейцы отправились к нам на выручку, один мир был полностью захвачен и присоединён к Империи в статусе клиента, в двух других подавлялись последние очаги сопротивления. Штаб, министерство и канцелярия спешно готовили планы по дальнейшему расширению. Ходили слухи, что Император желает включить в состав Державы ещё то ли три, то ли четыре мира.
   На сам же Балдор, после бесследной пропажи нашей сотни, ввели ещё пять сотен гвардейцев и пять сотен армейцев. В большом количестве были применены не только магические, но и технически средства разведки. Обнаружив передвижение каравана балдорских парусников (тех самых, что движутся по любой поверхности, словно по воде) воины Империи устроили засаду и отомстили за гибель товарищей. Было убито двести отборных бунтарей и несколько Белых Вождей. При этом потери с имперской стороны составили пятнадцать человек. В трюме одного из таинственных кораблей обнаружили пленника, гвардейца из нашей сотни. Бедолагу держали в бессознательно состоянии, чтобы он не смог применить магию. Пленник и поведал избавителям о трагической истории нашего подразделения и о том, что перед потерей сознания видел, что часть товарищей спаслась под скалой.
   В результате многочисленных схваток и применения взрывных средств, в одной из глубоких долин Сувнорских гор образовалась гигантская трещина. Сотня имперцев спустилась по этой трещина и через пару дней наткнулась на наш патруль. Вот такая история со счастливым концом.
   Именно тогда я впервые увидел человека, сыгравшего роковую роль в Падении Чёрной Империи. Он был одним из армейцев и в тот раз он ничем не запомнился мне, ибо, в принципе, внешность имел довольно обычную, а истинную силу за время скитаний по мирам Множественной Вселенной научился тщательно скрывать. Конечно, бессмысленно винить Монаха, называвшего себя Локаном Гордомв разрушении моего Отечества, ведь он всего лишь выполнял свой долг. А если бы он потерпел неудачу, то без сомнения, на Вселенную обрушилось бы столько горя и столько смертей, что по сравнению с этим Падение кажется лишь досадной и слегка неприятной мелочью. Он всего лишь защитил мир от Зла, ибо таково было его призвание, и этому он был обучен на Светокрае. Мы обнялись, ибо все вокруг обнималист хлопали друг друга по спинам и плечам и громко кричали "УРА!", а после я тут же забыл его лицо.
   На следующую ночь мы все отправились к провалу и уже через несколько часов достигли поверхности. Щурясь, словно кроты, смотрели мы на тусклый, снежный день Балдора и с радостью вдыхали морозный воздух.
   А ещё через несколько часов, мы уже входили в арку портала, отправляясь на наш прекрасный Парящий Остров.
   Нута, встретив меня, плакала непрерывно добрый час. Она уверяла меня, что ни секунды не верила, что я погиб. И я, памятую об особой эмпатической магии древних эмфарок, верил ей. Но тогда почему она так рыдала? И отец с матерью подтвердили мне, что во время моего отсутствия жена не написала ни одного нового стихотворения. Большую же часть времени она проводила в имении Тимолов-эрт, своих родных, сидела у озерца у того небольшого коттеджа и грустила непрерывно. Как бы то ни было, моё возвращение вернуло ощущение жизни и ей.
   Наблюдая за донгарским небом, я вдруг обратил внимание, что чёрной энергии вроде бы визуально стало больше. Заинтересовавшись данным феноменом, я решил навестить старого друга, графа Найвара. Благо, он как раз был на Донгаре, а не на Скельте. Будучи в Кресте, в Канцелярии, я заглянул и в лабораторию, которая некогда была для Лорида делом всей жизни, а ныне же отдана в руки юных научников, выпускников Университеции.
   Он был там. Стоял, согнувшись над столом, и что-то терпеливо втолковывал юноше, на вид практически ребёнку. Паренёк был весь красный от стыда, но Лорид не прекратил поучения, пока не сказал всё, что считал нужным. Потом он повернулся ко мне, как ни в чём не бывало и раскрыл объятья.
   - Балдорский сиделец! Достали таки тебя из лабиринта! - ухмыльнулся граф.
   - Вот как? Впервые слышу данное определение. Весьма остроумно, должен отметить это, - рассмеялся я. - Ну а ты что, всё ещё борешься с магическим мракобесием?
   - Борюсь, Савинька, борюсь. Только бес толку. Даже на звёздах у меня мало сторонников, а здесь я стал чем-то вроде чудаковатого старого дядюшки, которого любят, но не могут воспринимать всерьёз, потому как он наполовину безумен и иногда ходит под себя.
   - Ладно тебе. Я слышал, что сейчас отрицание сущности вошло в моду.
   - Это всего лишь очередная причуда в свете, пренебрежительно махнул рукой Найвар. Они зовут себя отказниками и на спор не употребляют магию. Некоторые держатся месяцами и считают себя поэтому героями. Детские проказы, не более...
   Мы покинули лабораторию и направились к флаерам. Но не на том же этаже, а на общую стоянку, так как Найвар отдал своё персональное место преемнику. Я поделился с другом своими наблюдениями о том, что заметил увеличение чёрной энергии. Я был уверен, что граф развеет мои подозрения или даже высмеет, но он был очень серьёзен.
   - Травастор и Брегох приняли в состав Ядра. Меленьхол завоёван, Тимек и Дузиллор вот-вот подпишут клиентский договор. В Комиссии все сбиваются с ног, пытаясь справиться с новыми источниками энергии и упорядочить их. Но помяни моё слово, Савик, это не мы находим чёрную энергию, это она находит нас. Избыток энергии так же опасен, как и недостаток.
   - В тебе случайно дар пророчества не открылся? Уж больно ты мрачную картину рисуешь, прямо князь Вастар дубль два. Думаю, всё минётся, Империя справится. Не впервой...
   - Кстати о картинах, - бесцеремонно перебил меня товарищ и протянул зёрнышко ментока, - покажи мне те знаменитые полотна, на которые вы наткнулись в пещерах. Очень любопытно.
   Я прикрепил компьютер к виску и визуализировал воспоминания, проецируя их на пространство между мной и товарищем. Найвар остановил флаер, чтобы рассмотреть картины повнимательней. Так как я знал, что любоваться гением древней расы Балдора можно бесконечно, то предложил записать все виденные мной произведения и прислать другу отдельным файлом. Разумеется, он согласился.
   - Думаешь, они могли быть нашими предками? - Найвар смотрел через прозрачный пол на пробегающие внизу Дворянские усадьбы. Мы просто летали над Донгаром без определённой цели.
   - Очень может быть, очень даже может быть, - я и сам ни один раз думал об этом.
   - Они также могут быть ровесниками райхонцев. Или самими райхонцами до перехода на нематериальный уровень жизни. Либо частью райхонцев, не пошедших по общему пути.
   - Посылка Кэн-Аштара проявляет себя в твоём сознании? - я перестал глазеть на пейзажи Небесной Столицы и заглянул в глаза Лориду.
   - Нет. Он ведь говорил, что пройдут века, прежде, чем она активируется. Но я провёл кое-какие исследования и могу тебе одно сказать - посылка существует не в самом нашем разуме. Она спрятана в пространственном кармане, вроде лимаса, но на других принципах. Если мне когда-нибудь удастся разобраться в этом, то науку Империи ждёт прорыв. Мы сможем запросто создавать пространства с изменяемым физическим объёмом. Я уж не говорю про возможность хранения и оперирования практически бесконечным количеством информации. Наши квантовые и фотонные компьютерыпросто каменный век, по сравнению с технологиями райхонцев.
   После мы пообедали в кафе в Парке и расстались.
   Последующие дни я совершал визиты к знакомым и родственникам по всему Донгару. Первоначально меня сопровождала Нута. Однако, когда к ней вернулось вдохновение и она снова могла творить, я отпустил её. Невозможность выразить себя в творческом акте это истинная мука для человека искусства.
   Меня несколько удивили триумфальные и восторженные настроения, царящие среди Знати. И я имею ввиду не только горячую молодёжь, но и людей опытных, заслуженных, повидавших в этой жизни всё. Мой троюродный дед маркиз Дилонгер за столом произнёс получасовую речь о возрождении славы предков, о новых горизонтах, приобщении, увеличении, наполнении и прочих вещах. И все присутствующие ловили каждое его слово, а после разразились овациями. Великий князь Торихан, дальний родственник моей матери, очень привязанный к ней и любивший её как родную дочь, человек в преклонных летах и отдавший Гвардии семьсот лет жизни, расплакался, когда гости завели разговор о новых приобретениях Короны. Двоюродная тётушка моего отца, баронесса Брибинтук, никогда в жизни не пользовавшаяся компьютером, ныне всё своё время проводила в виртуальном пространстве, непрерывно просматривая выпуски новостей и репортажи с полей.
   Со всех сторон только и слышалось: "Наши доблестные защитники", "Великая миссия Империи", "Новое начало", "Бремя Небесного Дворянина" и всё в таком духе. Поначалу меня это забавляло и я даже поддавался инстинкту толпы (если это вульгарное слово уместно по отношению к Аристократии). Однако в одно прекрасное утро, возвращаясь с очередного приёма, я вдруг осознал, что не разделяю всеобщего торжества. И в этот момент я почувствовал себя очень и очень странно, ведь я всегда считал себя неотъемлимой частицей Донгарского общества. К тому же, я понимал, что у военных и гражданских лиц Империи есть все основания гордиться великими и славными событиями, происходящими на их глазах. Без преувеличения можно сказать, что колесо истории набирало обороты и ни у кого из представителей Небесной Знати не было ни малейшего повода для сомнений, что изменения принесут только хорошее.
   Я не стал заниматься самокопанием, ибо это последнее дело для гвардейца. И всё же, на моём прежде цельном, монолитом сердце появилась небольшая трещинка. В оставшиеся до Падения годы эта трещинка росла и только она и позволила мне не сойти с ума во время катастрофических событий недалёкого будущего...
   Через неделю по возвращении остатков несчастливой сотни, Император дал бал в нашу честь и в честь наших спасителей из Имперской Армии.
   Я надел свой лучший камзол, нацепил оба Креста и генеральские погоны (гвардеец имеет право носить различительные знаки должности во время торжественных мероприятий, даже если временно отказался от неё).Нута нарядилась в роскошное платье и надела драгоценности из серебристого адамантина(я взял в качестве трофея кинжал поверженного в туннелях Балдора противника и отдал его жене, а та поработала с материалом на домашнем репликаторе и сделала колье, кольца, диадему).
   На балу В Чёрном Дворце был весь Высший Свет Донгара. Разумеется, кроме тех гвардейцев, кто участвовал в завоевательных походах. Торжество мало отличалось от всех подобных ему приёмов. Император произнёс речь. Очень вдохновляющую речь, и я отметил, что его ораторское искусство стало ещё более совершенным. Пока он говорил, в зале никто даже не дышал, а глаза собравшихся горели так, будто сам Господь снизошёл на грешную землю. После были танцы, а потом бал закончился и начался раут. Нута удалилась в уголок гениев искусства, а я же просто бродил, ни с кем особо не разговаривая и ограничиваясь парой дежурных фраз или вовсе кивком головы.
   Тогда я встретил Монаха во второй раз. Я не сразу вспомнил его лицо и несколько секунд непонимающе разглядывал улыбающегося молодого человека. Это был рослый парень лет двадцати пяти (по низовым меркам), стройный, с развитой мускулатурой и железным рукопожатием. А потом я узнал одного из своих спасителей-армейцев и мы разговорились.
   Он поведал мне следующую историю. Не всё в ней было враньём. Локан Горд старался не врать, просто недоговаривал, если не мог сказать правду.
   Он вступил добровольцем в ряды военных сил в Травасторе, который только-только приняли в состав Ядра. И как только статус мира изменился, местные армейские подразделения получили право участвовать в военных кампаниях Державы. Собственно, участие в подавлении мятежа на Балдоре было их первым заданием.
   О собственном прошлом он старался не говорить, ибо, как он справедливо заметил, воину приличествует скромность (по крайней мере, в трезвом виде). Отметил лишь, что был сиротой, которого приютили монахи магического Ордена Пляшущего Пламени на Травасторе, практиковавшие магию огня. Несколько месяцев назад по неизвестным причинам здание монастыря, где жил Локан, взорвалось, в живых остался лишь он один. Не зная, куда применить свои навыки, он слонялся по горам. Потом подался в город, где набрёл на пункт набора рекрутов и вступил в ополчение. Само собой, никаких документов у него не было, ибо все они сгорели вместе с монастырём. Но армейские структуры традиционно смотрят сквозь пальцы на биографию добровольцев и Травастор, прежде двадцать первый мир-клиент, а ныне двадцать первый мир Ядра, исключением не был. Ну а через два месяца ополчение было преобразовано в Травасторскую Дивизию Имперской Армии.
   - Должен признать, у тебя великолепные манеры, - вынужден был признать я, - трудно вообразить тебя босоногим монахом из глухой провинции.
   - У нас был очень древний орден, герцог. Образование и воспитание были там высшими приоритетами после магии и боевых искусств. Монахи просыпались в четыре утра, а ложились спать в полночь. И так на протяжении всей жизни.
   - Это трудная жизнь, - суровые порядки произвели на меня впечатление, - не каждый способен выдержать.
   - В наших краях считалось большой честью быть избранным в учение Ордена Пляшущего Пламени. Деревня, в которой рождался достаточно способный к магии ребёнок освобождалась от налогов на десять лет, пока послушник не станет полноценным братом. Но ты прав, герцог, лишь один из десяти достигал заветной цели.
   - Ты в их числе? Только не говори, что тебе некуда было идти. Способный паренёк может выбрать путь из тысячи возможных даже в родном мире. Я уж не говорю о том, чтобы податься на Тарос.
   - Вместо десяти, мне потребовалось три года, чтобы пройти испытание. Но не будем о прошлом, ибо оно мертво и мне не доставляет удовольствие ворошить его...
   Тут к нам подошла блистательная княгиняЭлрона Ромгон. Мой собеседник чем-то привлёк её внимание, что было не так уж и трудно, в общем-то, ведь светская красавица не отличалась крепостью моральных устоев. Она изысканно, но настойчиво увела Монаха под руку, и я остался в одиночестве.
   Впрочем, скучать мне не пришлось, ибо не успел я подойти к столам с едой и отыскать бутылку шампанского (пить из горла на балах и приёмах - сугубая привилегия военных, традиция корнями уходящая во тьму веков), как Его Величество снова взял слово. Император, к удивлению собравшихся, наградил всех солдат той сотни, в которой служил Монах баронскими титулами Небесного Дворянства и заявил, что уже отдал приказ о выделении земель на Донгаре.
   Новость эта была встречена неоднозначно, ведь среди Знати, как это ни прискорбно, тоже присутствовали пороки и многие воспринимали возвышение других в штыки.Совершенно забывая о том, что все Дворяне, кроме Древних Князей, соратников Первого Императора, в разное время были пожалованы титулами и стали частью Парящего Города, поднявшись из низов.
   Я же был рад, ведь я на собственном опыте знал, что эти воины отважны и сильны и станут отличным пополнением для Верхней Столицы.
   Так Локан Горд из армейца превратился в гвардейца и очень быстро завоевал репутацию великолепного фехтовальщика и могущественного мага.

Глава 46.

   Что ж, как ни больно мне и как бы мне ни хотелось избежать описания последующих событий, но моя грустная повесть подошла к своей развязке. Сознаюсь тебе, мой любезный читатель, что я, глубокий старик, разменявший десятое столетие, плачу как ребёнок, вспоминая те времена. Я покинул Донгар в расцвете его славы, а вернулся к покрытым пылью руинам. Только что я смотрел на прекрасный сад, а через мгновение на его месте оказалась пустыня. На месте могучей полноводной реки я нашёл лишь жалкое, поросшее мхом болотце...
   Но обо всём по порядку.
   Со дня моего возвращения из подземного плена прошло чуть меньше трёх лет. Точнее - два года и девять месяцев. Восстание Белых Вождей на Балдоре давно было подавлено. Шесть миров были присоединены к Империи в качестве клиентов силой, ещё пять изъявили добровольное желание.
   За три месяца до конца Император провозгласил начало Вечной Ночи. Легко, словно это был какой-то пустячный трюк, он сотворил невероятное заклинание, которое затемняло фотоны, льющиеся в солнечных лучах на Донгар. Научники и высшие маги были в неописуемом восторге, ибо заклинание противоречило известным человечеству данным о природе и нарушало казавшиеся непреложными законы природы. Растения, как ни в чём не бывало, продолжали процесс фотосинтеза посреди глухой тьмы, ориентироваться в которой было почти невозможно без "черногляда".
   Ратные подвиги легионов и армейских дивизий были на первых полосах всех газет и в любой компании, даже в детском садуедва научившиеся говорит малыши, рассуждали о военных приготовлениях к Великой Войне.
   Что за Великая Война? Всё очень просто. Валон заявил, что Чёрная Империя - исключительное государство и обязано занять подобающее место во Множественной Вселенной. Он издал Эдикт о "Бесконечном Расширении". То есть, положил начало мобилизации общества с целью завоевать столько миров, сколько возможно.
   Всеобщая эйфория достигла невероятных высот. Энергия хаоса лилась рекой и все, даже самые слабые волшебники Донгара и Тароса почувствовали двух, а то и трёхкратное усиление магической силы. Люди бахвалились новообретёнными способностями перед друзьями, родственниками, соседями. Казалось, что все постоянно употребляют наркотические вещества, ну, или как минимум, без устали налегают на кешинское.
   Валон сформировал пятьдесят легионов - беспрецедентное за всё существование Империи количество. Были призваны все резервисты (впрочем, все и без того шли добровольцами). Миры Ядра были обязаны предоставить вместо одной две дивизии, а ополчение миров-клиентов отправлялось на фронт в качестве вспомогательных и тыловых частей.
   Самообладание в те дни могло покинуть даже самые холодные головы и стоило кому-то хоть в единой мелочи усомниться в необходимости происходящих изменений - он рисковал быть банально битым. И я говорю не о деревенских забегаловках, а о салонах Высшего Света. Сначала били в морду и только потом вызывали на дуэль по всем правилам.
   Фанатизм, черта сомнительной приемлемости даже в случае каких-то редких, отдельных проявлений, в масштабе всего общества неизменно должно было закончиться плохо. И дело не в том, насколько искомое общество сильно, сплочённо, образованно. Когда люди сознательно жертвуют своими интересами ради интересов коллектива, это удивительно и прекрасно. Но отвратительно, когда общество с требовательностью судии принуждает каждого своего члена отречься от себя и без раздумий и сомнений строить нечто "великое".
   Я знал, что я не один остался по большей части глух к радужным перспективам Великой Войны. Нута, её родственники Тимолы-эрт, Найвар, Жалин и Калин, Вастар и другие - были люди, смотревшие трезво на всё происходящее. Я не знаю, что объединяло всех нас, до сих пор я не разрешил эту загадку...
   Как бы то ни было, мы не стремились открыто выражать свои взгляды, дабы не стать изгоями. Более того, атмосфера в Свете казалась нам душной, а бесконечные славословия и прославления пугали.
   Я видел много случаев неестественного, какого-то больного, навязанного извне поведения. Но один случай мне запомнился более других. Свидетелем сему событию я стал совершенно случайно, спустившись на Нижнюю Столицу по делам воинской части, Сорок Седьмого Легиона Чёрной Империи (легион был сформирован совсем недавно и ещё не заслужил в битвах право иметь титулы). Я был назначен Монаршим повелением тысячником второй тысячи, не смотря на мой временный отказ от генеральского звания. Император лично назначал высшее командование во всех новообразованных частях и, как вы понимаете, отвертеться от должности было невозможно.
   В общем, я отослал личный флаер на Донгар и решил немного прогуляться по окраинам Тароса. Некогда, будучи ещё кадетом, я полюбил эти места за их патриархальную простоту, совершенно деревенскую архитектуру и благодушие местных жителей, очень отличавшихся от деловитых и цепких жителей центра. По сути, это было что-то вроде бесконечного одноэтажного посёлка, перемежавшегося небольшими лесами и озёрами. Промышленных аграрных полей тут не было, но подле каждого домика обязательно находился тщательно ухоженный огород и небольшой садик. Здешнее население куда больше напоминало крестьян, чем горожан. И вот, в прекрасном расположении духа, я прогуливался по пустынной летней улочке, вдыхая ароматы цветущих деревьев и пряных трав и заметил двух мальчонок, годков по четыре-пять, босоногих, играющих в "войнушку" с помощью деревянных палок. Занятие увлекательное и почётное и встречающееся во всех населённых людьми мирах.Они дрались на палках и в запале выкрикивали звонкими своими голосамичто-то типа:
   - У меня втокат, твой меч меня не берёт!
   - А у меня меч нирпейский, из древнего мифрила, он любой втокат порежет, как банку консервную!
   - А я зато могу целую сотню гвардейцев собрать!
   - А мне всё равно, я могу целую тысячу гвардейцев победить!
   В общем, картина совершенно безобидная и в чем-то даже занимательная. По крайней мере, я остановился и с усмешкой поглядывал на фехтующих ребятишек. Как вдруг калитка домика, возле которого резвились дети, отворилась и оттуда выскочила старушка. В любой другой момент я назвал бы её "Божий одуванчик", но не в тот раз. Её седые волосы растрепались, в глазах пылало пламя, а в правой руке она крепко, как могла, зажимала палку для ходьбы.
   - Ах ты паршивец мелкий, - завизжала неприятно старушка, - собрался непобедимую нашу Гвардию победить? Может ты, душегубец, и на Императора руку поднимешь?
   И она стукнула мальчишку по голове. Сильно стукнула. Тот рухнул, как подкошенный. Друг его, испугавшись, сбежал. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы я в один прыжок не оказался рядом и не выхватил из рук бабушки клюку. Не смотря на зомбированность, ей хватило одного взгляда на моё лицо, дабы понять, что нужно срочно покинуть место происшествия. Забыв о палке, она довольно бодрым шагом ушла прочь, и никакой хромоты я не заметил.
   Мальчонка не плакал, что сразу расположило меня к нему. Он самостоятельно сел, зажал кровоточащую голову руками и ошалело смотрел на палку в моей руке. Видимо пытался понять, друг я ему или новый враг. Его интуиция всё же сработала правильно. Он встал на ноги, шмыгнул носом и протянул мне левую ладонь.
   - А у меня кровь идёт! - гордое заявление храброго мальчика вызвало во мне новую усмешку.
   Я осмотрел рану, заглянул мальчику в глаза и определил, что сотрясения или травмы черепа нет. Достав с лимаса регенерирующий аэрозоль, я пару раз пшикнул им на голову ребёнка. Через пару секунд рана затянулась бесследно. Потом я промыл отважному фехтовальщику голому и смыл кровь с его ладоней.
   - А вы по правде настоящий гвардеец? - мальчик взял меня под руку и потянул к в сторону примыкающей улочке, где, как выяснилось чуть позже, он жил.
   - Самый настоящий, с двумя Крестами и генеральскими погонами, - самым серьёзным тоном, на какой только был способен, ответил я.
   - Ого-го, аж генерал? - глаза мальчонки распахнулись почти также широко, как его рот. - Наверное, целой тысячей командуешь?
   - Целой тысячей. В Сорок Седьмом Легионе.
   - Я бы тоже смог гвардейцем стать, если бы родился наверху... - приуныл мой новый знакомый.
   - Ты отважный малый и если таким и останешься, то поступишь в Армию, затем выучишься в Скельтском Армейском Училище, проявишь себя на поле боя, и Император пожалует тебя баронским титулом. А твой сын родится в Чёрном Дворце и будет жить долго-долго.
   Вне всяких сомнений, в тот момент я озвучил мечту девяноста девяти процентов пятилетних мальчуганов Тароса. И всё же, я чувствовал в этом мальчике внутреннюю силу, стержень, которым награждает судьба за неведомые заслуги.
   К слову сказать, я встретил мальчика уже мужчиной черед двадцать лет. Он был одним из примерно ста тысяч обитателей Тароса, которые пережили Падение. В своё время он стал князем большой плодородной долины на Южном (некогда известном, как Голдейский) материке, который пострадал намного меньше Северного. Как ни удивительно, он вспомнил меня и был несказанно рад нашей встрече. Он был справедливым правителем, искренне заботился о людях и я покровительствовал его княжеству. Я также присматривал за несколькими поколениями его потомков, пока их следы не затерялись в бесчисленных кровопролитных сражениях.
   - Торинам Сомич, все зовут меня Торка, - мальчик остановился.
   - Герцог Савор Камтэн, - я отдал ему честь по всем правилам, - для друзей Савик.
   Вот такая вот лиричная история вышла. Тьма, поселившись в сердце Последнего Императора, торила себе дороги и в сердца его подданных. Каждый из нас внёс свою лепту в приближение катастрофы. Ибо как бы не была велика сила убеждения Государя, но отвечать перед Творцом человек всегда будет сам. Кем бы он ни был.
   Итак, на древние дворцы и усадьбы Донгара опустилась последняя ночь. Не смотря на то, что до Падения оставалось всего несколько недель, Парящий Остров вступил в очередную фазу укрупнения. По планам Императора площадь третьего Материка (так Донгар стали называть в последние годы его существования) должна была увеличиться сразу на тридцать процентов. Ведь он планировал увеличивать число Небесных Дворян постоянно и куда более быстрыми темпами, чем его предки.
   Деловитые маги из Строительной Комиссии в сопровождении инженеров и научников из профильных учреждений встречались на каждом шагу во Дворце. Флаеры, груженые строительными материалами носились по небу, словно пчёлы из рассерженного улья. Гигантские промышленные репликаторы трудились круглосуточно, выдавая на-гора десятки и сотни тонн искусственного гранита со значительно улучшенными характеристиками, по сравнению с природным аналогом. Почву же завозили с плодороднейших равнин сотни миров, ибо так выходило быстрее. В недрах Парящего Острова закладывали вторую квантовую электростанцию, ибо мощностей первой уже не хватало.
   Таким я видел Донгар в последний раз, когда улетал на собственной космической яхте в компании Найвара, его жены и Калин на Скельт. Нута отказалась лететь, так как у неё были споры с издательством и она очень хотела их уладить до того, как мы зачнём ребёнка и ей придётся на время отказаться от творчества.
   Я не стал переубеждать её и в течении следующих веков не было ни дня, когда бы я не жалел об этом.
   Жалин настояла на том, чтобы первый наш прыжок был в созвездие Сапфирового Дракона, к планете Парион, лучшему звёздному курорту и центру био-медицинских и генно-инженерных технологий. Местные научники (после Падения и практически полного забвения магии на звёздах они предпочитали называться учёными) уже тогда были готовы увеличить продолжительность жизни человека до пятисот лет, не прибегая к чёрной энергии. Меня их подвиги на научной стезе не слишком-то интересовали (с детства не любил биологию), но побывать на единственной в известной части Метагалактики планете-двойнике Тароса было любопытно. Даже расположение и размеры материков Париона были схожи с нашей материнской планетой.
   Помню, как мы катались по волнам на досках, сделанных нами же вручную. Звёздные колонии, в отличие от Донгара жили по дневному циклу. Для Дворня старшего возраста это причиняло физический дискомфорт, но наши молодые глаза ещё не настолько привыкли к "черногляду", чтобы щуриться и слезиться на свету. Небо было нежно-бирюзовым, волны прозрачно-голубыми, а песок белым, как снег и мелким-мелким. Мы смеялись, сталкивали друг друга с досок, пили кешинское и вообще наслаждались жизнью. Я очень давно не видел Лорида смеющимся, а компания сестёр доставляла мне искренне удовольствие, ведь мы не говорили на сложные личные темы. Словно мы вернулись в детство, ещё до любовных историй.
   Всё было чудесно, словно во сне или театральной постановке. И от того удар реальности воспринимался ещё сложнее и больнее.
   Мы собирались улетать на Скельт и я занимался приготовлениями к старту, тестируя через менток все системы "Тори" (яхту я назвал в честь родимого пегаса), когда на мостик поднялся Лорид. Он был жутко бледен, как бывают бледны очень старые люди на смертном одре. Его движения были дёрганными и деревянными, как у припадочного. Он не смог ничего сказать, когда я спросил у него, что случилось.
   А потом я испугался по-настоящему, до ослабевших колен (прежде думал, что это литературные фантазии), коликов в животе и тошноты. Я увидел, как мой друг плачет.
   Будучи человеком сильным (самым сильным из всех, кого я знал), плакать он не умел. И это был первый и последний раз в его жизни, когда он совершенно не мог совладать с эмоциями. Жутко было наблюдать, как он вздрагивает всем телом, из его горла вырываются какие-то жуткие звуки, совершенно непохожие на всхлипы или стоны, скорее на крики и рёв раненного зверя. Наконец, слезные железы графа вспомнили, зачем они вообще нужны и он заплакал по-человечески. Это принесло ему облегчение, и привычное самообладание вернулось к моему товарищу.
   - Что-то с Жалин? Не томи, Лоринька, говори же быстрее! - схватил я его за плечи и встряхнул как следует.
   - Империи нет, Савик. Нашей Империи больше нет.
   Я точно помню, что подумал, будто он либо разыгрывает меня, либо сошёл с ума. Я рассмеялся, ибо невозможно было поверить в правдивость страшных слов.
   - Ну да, как же! Может ещё скажешь, что Вселенная схлопнулась или чёрная энергия потекла вспять! Или нет, что я умер, а тебя послали сообщить мне об этом! Или..
   - Остановись! Герцог Камтэн, слушай меня так внимательно, как слушаешь командира перед боем. Император мёртв, Верхняя Столица разлетелась на куски, порталы между мирами больше не действуют! Всё! Всему пришёл конец!
   Он без сил упал в кресло и закрыл лицо руками. А я вдруг разом поверил в его слова. Поверил в мёртвого Валона, падающие на головы тароссцев обломки третьего Материка, в миллионы жертв и уничтожение старого мира. Отныне, ровно с того самого мгновения, уже ничего не могло быть по-старому. Время, безжалостный властитель, просто перевернул очередную страницу истории и всё, что я знал, исчезло и превратилось в воспоминания и руины.
   В отличие от друга, я не плакал. Я просто сидел в полнейшей прострации и смотрел в никуда. Я был спокоен, как человек, смирившийся с неизлечимой болезнью. Я вспомнил Кэн-Аштара и осознал всю глубину его одиночества и всю бесконечность его печали. Я старался не думать о судьбе Нуты и её возможной гибели. В конце концов, она могла и не быть на Донгаре.
   По прошествии многих лет я всё-таки женился второй раз. Но не раньше, чем умерла бы Нута, выживи она во время Падения и окажись на Аперконе или на любом другом из миров падшей Империи.
   Я хранил ей верность ещё сто пятьдесят лет.
   Когда способность трезво мыслить вернулась ко мне, я разбудил Найвара.
   - Мы летим на Тарос. Сейчас же.
   Друг передал через сеть краткое сообщение жене и её сетре, после чего мы отключили ментоки и подняли корабль в воздух.

Глава 47.

   Во время недолго путешествия мы с Найваром избегали друг друга. Я пропадал в рубке, а граф оставался в своей каюте. Говорить нам было не о чём.
   Когда мы завершили гипер-прыжок в систему Тароса, я тут же запустил все имеющиеся зонды с целью собрать информацию о материнской планете. По крайней мере, дело обстояло не так печально, как в своё время с Эйлтаром. Тарос был на месте, вращался вокруг солнца по привычной орбите. Вот только вся его поверхность была покрыта слоем пыли. Северный континент к тому же фонил в радиационном поле так сильно, что человеку без спецсредств не выжить и недели.
   Вошёл Найвар и молча ознакомился с информацией.
   Мы около десятка раз облетели вокруг планеты, фиксируя активность в сети и радиоэфире. Жизнь в долинах Южного материка продолжалась. Люди обсуждали сложившееся положение, звали на помощь либо предлагали оную, искали родственников и близких. Как ни странно, истерики практически не было. Выжившие смирились с новой реальностью и собирались оставаться выжившими и дальше, а для этого нужно было работать, а не паниковать.
   - Попробуй использовать магию, - я даже вздрогнул от неожиданности, когда прозвучал голос Лорида.
   Пожав плечами, я потянулся на лимас за бутылкой коньяка, но его не было на месте. Не коньяка, а магического склада. Я словно упёрся в глухую стену. Ну, или пытался размахивать руками, будучи завёрнут в смирительную рубаху. Ничего не вышло.
   - Чёрная энергия, - кивнул товарищ, - не только прежних щедрых потоков нет, но и вообще пусто.
   Я не стал выяснять, как он узнал. В конце концов, он был комиссаром Пси-Магической Комиссии и знал об этом неизмеримо больше меня.
   - Это навсегда? - мне стало не по себе от мысли жить вообще без магии. Я привык к ней, словно она была органом моего тела.
   - Вряд ли. Восстановится со временем. Не до прежних значений, конечно, но всё равно будет слишком много. Человечеству не нужна магия, это путь в никуда.
   Я был в этом вопросе абсолютно не согласен в Лоридом (да и сейчас, когда пишу это, по-прежнему не согласен), но снова промолчал.
   Прошло полчаса и компьютер корабля при помощт зондов сумел сформировать подробнейшую карту поверхности Тароса. На месте Нижней Столицы всё ещё полыхали руины. Ну а непосредственно там, где рухнули обломки Донгара, ландшафт скорее напоминал лунный пейзаж. К счастью для планеты, крупных обломков не было, иначе столкновение могло привести к ещё более печальным последствиям.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"