Улыбки и ветренный шум ветвей
Бархатная кожа и белые зубы
Башня, река и так много людей
В тот день мы с тобою были так грубы

Не знал ты, что руку мою нужно крепко держать
Не помнила я, что ты любишь молчать
И вместо пионов принёс  мне ромашки
А я ворот прожгла твоей любимой рубашки


Но знаешь, мы вспомнили. 
Счастье не в том, чтоб гладить одежду, ромашки дарить
Я - знаю, ты - знаешь
Ведь можно любить.