Я стояла на краю крыши и смотрела на закат. Нет, прыгать в мои планы не входило. Хотя сегодня я и совершила многое из того, что делать вовсе не собиралась, но это было бы уже чересчур.
- И что теперь, господа?
Я обернулась к странной троице, остановившейся около выхода на крышу в пяти шагах позади меня.
- Вопрос не по адресу. Кому, как не тебе это знать, - подал голос мужчина в темном костюме.
- Чего он хочет, Антон? Ведь я здесь, разве этого мало?
- Наверное, мало.
- Я же могу передумать. Просто развернуться и уйти. Ведь я могу? Правда?
- Не знаю.
Я в отчаянии посмотрела себе под ноги, потом оглянулась еще раз и оцепенела от ужаса.
***
Сегодняшним пасмурным утром я упорно пробивалась через пробки, зевая за рулем. Блаженное трехгодичное ничегонеделание подходило к концу. Ребенок пристроен в садик, оправданий больше не осталось, пора выходить на работу. Жаль, конечно, что времени на сочинительство теперь почти не будет, уж больно меня это дело увлекло. Но тут уж ничего не попишешь.
Из задумчивости меня вывел резкий дребезжащий звук. Черт! Зазевалась и не пропустила трамвай, поворачивавший налево. Это ж надо! Обычно таких конфузов со мной не случалось. Виновато махнув рукой немолодой вагоновожатой, я постаралась побыстрее освободить пути.
Все было в порядке: я не попала в ДТП, не перегородила дорогу, ровным счетом ничего плохого не случилось. И все же именно с этого момента все полетело в тартарары. Во мне поселилось пока еще смутное, еле уловимое ощущение странности, даже ненормальности происходящего. Вкупе со стойким дежавю это был ужасный коктейль. Я очень постаралась поверить, что просто нервничаю из-за вынужденного выхода на работу, и сама себя накручиваю, и до поры, до времени преуспела в этом.
Дорога впереди оказалась перекрыта желтым строительным забором, за которым рабочие в синих водоканальских спецовках вели масштабные раскопки. Еще раз чертыхнувшись про себя и решив, что проще бросить машину и дойти пешком, чем объезжать, я кое-как пристроилась между желтым ЗИЛом аварийки и наполовину влезшим на тротуар джипом, выбралась из машины и пошла вдоль раскопанной траншеи.
Очевидно, авария была серьезная. Об этом говорили и размер котлована, и количество согнанной техники. Да и оживление среди рабочих царило нешуточное: вопреки национальной русской традиции никто не курил и не лоботрясничал, все были при деле. Я шла и с профессиональным любопытством разглядывала поврежденную трубу, когда мой глаз уловил какую-то странность на границе поля зрения. У открытого колодца стояли трое рабочих и не отрываясь смотрели на меня. Стоявший посередине поднял руку к козырьку каски и приподнял ее в приветствии на манер английского джентльмена. Дикий необъяснимый ужас заставил меня сначала попятиться, а потом, видя, как это трио дружно движется в мою сторону, и вовсе побежать.
Я неслась, сломя голову, даже не оглядываясь, чтобы проверить, есть ли вообще за мной погоня. То самое замешательство, появившееся после инцидента с трамваем, вновь вернулось ко мне, многократно усилившись. В голове билась нелепая мысль: 'Этого не может быть!' Хуже всего было то, что спроси меня кто в тот момент, я бы ни за что не смогла ответить, в существование чего отказывалась верить.
Свернув в первый же поворот, я чуть не влетела в неожиданно раскрывшуюся дверь, откуда наполовину высунулся мужчина в темном костюме и, ухватив за локоть, втащил меня внутрь.
- Быстро за мной! - его голос показался мне смутно знакомым, и это отчего-то успокаивало.
Мы понеслись через длинный коридор с белыми дверями по обеим сторонам: 'Тех. помещение', 'Электрощитовая', 'Насосная'. Прочитав последнюю табличку, я вздрогнула и остановилась на месте, будто обратившись в соляной столб. Заметив это, мой проводник метнулся назад и, вновь подхватив меня под руку, потащил дальше.
- Догадалась наконец? Только сейчас некогда, потом поговорим!
Со мной на буксире черный костюм добежал до конца коридора и, толкнув стеклянную дверь, над которой красовалась зеленая табличка 'Выход', вылетел на улицу. Не сбавляя хода, мы побежали через небольшую парковку. На шлагбауме, перекрывающем въезд, значилось "Только для сотрудников океанариума". Думаю, со стороны наш тандем выглядел престранно: довольно элегантный мужчина, эдакий "агент Смит без галстука", тащит за собой ошалело хлопающую глазами меня в пиджаке с закатанными рукавами и джинсах с нарочитыми прорехами. Радовало лишь отсутствие прохожих на улице, глазеть и удивляться было некому.
На противоположной стороне переулка, в который мы выбежали со стоянки, зеленел небольшой сквер. Туда-то и рванул мой спутник. Только добравшись до лавочки подальше от входа, он остановился и обернулся ко мне.
- Присаживайся! Ты, наконец, сообразила?
- Нет! - я устало плюхнулась на скамейку рядом с ним. - Я ничего не понимаю. Кто вы?! Кто эти рабочие? При чем тут трамвай? Откуда в нашем городе океанариум вдруг взялся?! Что вообще происходит, Антон?! Ой!
В ужасе я прикрыла рот рукой и замолчала.
- Ну вот, а говоришь, не узнала, - Антон как-то печально усмехнулся. - Тебя-то как зовут?
- Наташа.
- Будем знакомы, Наташа, теперь уже не только заочно. Ты чего? - всполошился вдруг Антон.
Наклонившись вперед я сжала ладонями виски: в голове гудело и шумело, затылок ломило. Было такое ощущение, что в черепе моем заработал паровой молот.
- Голова болит...
- Момент осознания, - кивнул Антон. - Сейчас полегче станет.
И действительно, через пару минут меня отпустило. Звон в ушах никуда не делся, да и голову будто опилками набили, но жить все же стало легче.
- Я схожу с ума?
- Да нет, с чего вдруг?
- Ну как же, я сижу на лавочке напротив океанариума в городе, в котором его отродясь не было, рядом с Антоном Сипягиным, доблестным полковником ФСБ... героем моего рассказа, действие которого в этом самом культурном заведении и происходит. Разве мало для диагноза? Тогда добавим к этому, что за мной гонятся трое сантехников, тоже мои персонажи, а еще меня чуть не сбил трамвай прямо как в моем самом первом рассказе.
- Подумаешь! Знаешь, я тоже сильно удивился, узнав, что являюсь всего лишь плодом твоего воображения, - Антон пожал плечами, глядя прямо перед собой и вдруг добавил: - Слушай, а историческими сюжетами ты не увлекаешься?
- Что, прости? - я не сразу сообразила, о чем он.
- У тебя есть какое-нибудь историческое произведение, время - самое начало двадцатого века?
- Да, есть небольшой рассказик. А что? - вдруг спохватилась я.
- Да вон, гляди, товарищ-ролевик на нас как-то странно поглядывает.
Я посмотрела, куда показывал Антон. Час от часу не легче! И правда, внимательно нас разглядывая, по дорожке приближался молодой подтянутый мужчина в форме российской императорской армии.
- Поручик Лисовский... Нам пора бежать?
- Это тебя надо спросить? Как думаешь, может он на тебя быть зол?
- Откуда же мне знать?!
- Кому знать-то, как не тебе? Подумай! Что с ним происходит по ходу сюжета?
- Революция и солдатские волнения с ним происходят. Но он цел и невредим остался! Правда!
- Ну тогда, может, и не обиделся... - задумчиво протянул Антон, но все-таки как-то подобрался и, кажется, уже приготовился снова дать дёру.
- Здравствуйте! - подошедший вежливо приподнял за козырек фуражку с царской овальной кокардой. - Разрешите, присесть?
Усевшись на свободный край скамейки, поручик вперился в меня таким пристальным взглядом, что я окончательно растерялась и потупилась.
- Признаться, никак не ожидал, что мой демиург окажется так молод. Лисовский Сергей Алексеевич, к вашим услугам.
- Наталья Николаевна, - пролепетала я в ответ. - А это полковник Сипягин Антон Павлович.
Поручик молодцевато вскочил и отдал честь старшему по званию. Его, похоже, ничуть не смущал тот факт, что родился этот старший почти на век позже него самого. Антон переполошился и быстро усадил его назад. Я растерянно смотрела на них, не зная, что и сказать. Не придумав ничего лучше, я выдавила:
- А вы? Вы на меня не сердитесь, Сергей Алексеевич?
- За что? За солдат-то? Я вам даже немного благодарен: многое заново осмыслил, изменил отношение к жизни своей и к жизни чужой в особенности.
- Я поняла... Значит, те персонажи, что гнались за мной, попросту на меня обижены. Андрей погиб, столкнувшись с трамваем, ребята-работяги здорово испугались той жути, что полезла ночью из колодца. Ооо... Я делаю успехи, находя логику в своем бреду! - закатившись истерическим смехом, я уже не могла остановиться.
Всхлипывая и растирая руками выступившие слезы, я чуть не свалилась с лавки. Приступ неуместной радости прервал Антон. Встав передо мной, он сильно тряхнул меня за плечи и, кажется, уже собирался влепить пощечину, но это не понадобилось. Ошалело поглядев на него, я замолчала.
- Отпустило?
- Угу, - печали и глубине моего вздоха мог бы позавидовать Пьеро. - И что мне теперь делать? Дурку искать? Да как же туда дойти, раз мне весь город видится, не пойми как. Ведь я даже сейчас с несуществующими людьми разговариваю, с плодами моего перетруженного воображения, так сказать. О! Придумала! У меня тут недавно случился рассказик про девушку с зеркалом. Чует мое сердце, она точно знает, как в психушку попасть. Хотя вряд ли согласится мне помочь...
- Успокойся уже, а? - кажется, я умудрилась рассердить даже невозмутимого Антона. - Сама ты несуществующий персонаж!
- Так вы же реальны только в моей голове.
- Все мы реальны лишь в чьей-то голове, - поручик наставительно поднял палец.
От такого поворота я окончательно растерялась и замолчала. Ну что тут возразишь? А главное, кому? Собственному горячечному бреду... Но собравшись с силами, я все же решила еще посопротивляться:
- Что это значит? Я-то существую на самом деле: имею тело, чувствую боль.
- Тоже мне критерий настоящего, - фыркнул Антон. - Мне, знаешь ли тоже неприятно было пулю в спину по твоей милости получить. И, не поверишь, больно было.
- Я ничего не понимаю! Всю жизнь жила нормально, и вдруг оказываюсь чьей-то фантазией, и вся моя обычная жизнь летит к чертям...
- Наталья Николаевна, - Сергей мягко улыбнулся мне, как несмышленому дитю, - всё, что сейчас происходит, говорит лишь о том, что вашего создателя не устраивает дальнейшее развитие событий. Он правит рукопись, возможно, и целиком переделывает. Когда новый вариант будет закончен, все успокоится.
- Моего создателя? Бога что-ли? - отчего-то меня начал занимать этот странный разговор.
- Можно назвать его, как угодно, но мне больше нравится слово демиург.
- Получается, настоящий он, а я его выдумка. Персонаж, плодящий новых персонажей.
- Реальность и нереальность - понятия крайне относительные. Все мы существуем лишь в чьем-то сознании. Я вам, кажется, это только что уже говорил, - поручик пожал плечами.
- И что мне теперь делать? - я посмотрела поочередно на каждого из моих собеседников, но они оба молчали. - Если его не устраивает, что я выхожу на работу и забрасываю творчество, почему он просто не вычеркнет этот кусок или не заставит меня сделать иначе? Или же просто не убьет меня и напишет про кого-то другого?
- Ты же знаешь, что заставить хорошо выписанного героя сделать что-то ему не свойственное невозможно, - Антон лукаво посмотрел на меня. - Герой часто действует без ведома создателя и по своей воле. Вот и приходится выдумывать. А убить тебя... хотел бы убить, уже бы под трамваем погибла. Нет, ты ему, похоже, дорога.
У меня почему-то пропало всякое желание задавать новые вопросы. Наверное, потому что легче мне от ответов не становилось. Скорее наоборот, все еще более запутывалось. Мои попытки осмыслить весь этот странный разговор прервал Лисовский:
- Господа, мне кажется, нашей милой создательнице вновь пора спешить, - произнося это, он указал рукой куда-то мне за спину.
Я обернулась: только этого не хватало! От противоположного конца аллеи по направлению к нам шла девушка, прижимая к себе огромное старинное зеркало.
- Бежим! - теперь уже я схватила Антона за руку и быстро потащила за собой, Лисовский подскочил следом.
Увидев нас, девица бросила свой антиквариат и понеслась вдогонку. Мы летели напролом через газон, перепрыгивая низенькие заборчики, лавируя между редкими прогуливающимися в парке людьми. Но как бы мы не петляли, девушка нас удивительным образом нагоняла.
- Бегите! Я догоню! - крикнул поручик и, остановившись, рванул из большой деревянной кобуры на поясе "маузер".
- Но как же, она ведь из другой истории? Как сможете вы ее остановить? - только и догадалась спросить я.
- Иногда герой действует по собственной воле, - хитрая усмешка всего на мгновение озарила его лицо, но тут же уступила место сосредоточенности: - А теперь бегите!
И мы понеслись без оглядки. Выход из парка уже маячил перед глазами, когда из зарослей шиповника на меня вдруг вылетел самый настоящий боевой конь. Все как положено: большой, рыжий, укрытый красной попоной. На спине его сидел всадник в алом плаще и шлеме с высоким белым гребнем.
- Скорее сюда! - римлянин, а юноша, вне всяких сомнений, был представителем этого народа, свесился ко мне и протянул руку.
Сама не понимаю, как я умудрилась так быстро взгромоздиться на спину лошади, пусть и с помощью Антона и моего очередного спасителя. С моими-то ростом и физподготовкой мне и на пони без табуретки влезть сложно, а тут настоящий кавалерийский скакун, да еще и без стремян. Не иначе бушующий в моей крови адреналин спас дело.
Мы летели как ураганный ветер: невероятно быстро, но кидаясь то вправо, то влево, не разбирая дороги. Деревья становились все гуще, превращая городской сквер в самую настоящую чащу. Куда подевался выход из парка, так и осталось для меня загадкой. Изо всех сил вцепившись в своего защитника от безумных девиц, я путалась в его пурпурном плаще и лишь старалась не свалиться на землю. Наконец, всадник осадил коня и обернулся ко мне:
- Все, привал.
Перекинув ногу через голову лошади, он легко спрыгнул на землю и помог спешиться мне. Вблизи воин выглядел очень внушительно из-за золотившихся на солнце бронзовых лат и шлема с высоким гребнем.
- Здравствуй, Нумиций, - я, кажется, уже почти перестала удивляться происходящему вокруг и даже вошла во вкус этой фантасмагории.
- Приветствую, Создательница, - юноша снял шлем и, держа его на руке, почтительно мне поклонился.
- Похоже, и ты на меня не в обиде?
- Я благодарен за то, что ты сохранила Дилуэн жизнь.
- Мне было жаль ее убивать, - созналась я. - Хотя некоторые и советовали.
- За что же? Она не плохая, просто другая! Мы с ней...
- Люди разных богов, я знаю, - кивнула я головой, процитировав название собственного рассказа.
- Именно так, - согласился мой персонаж и вдруг добавил: - Поймать бы этих советчиков!
Горяч, ох горяч придуманный мной молодой римский трибун, а потому я сочла за благо перевести разговор в более безопасное русло. Все же родные люди, даже если они и оказываются плодами чьей-то безудержной фантазии и дают дурные советы, мне дороги.
- Скажи лучше, куда нам теперь деваться, - обратилась я к Нумицию.
- Не знаю, госпожа. Все, что мог, я сделал.
- Что же мне, так и болтаться в этом личном дурдоме, пока мой медлительный создатель не решит наконец, что со мной делать?! - усталость этого безумного дня и все сегодняшние потрясения начали сказываться. Больше всего мне в тот момент хотелось сесть и заплакать, но реветь в присутствии выдуманного мною же героя казалось отчего-то унизительным.
- Госпожа, я не знаю, что делать вам, но если бы я попал в зависимость от врага, который играл бы со мной, как кошка с мышонком, и которому я не мог бы ничего сделать, то я постарался бы вынудить его самого совершить хоть какой-то поступок, прервать эту мучительную игру. Если же и это было бы невозможно, то я бы просто бросился на свой меч, нарушив тем самым его замыслы.
- Как-то на меч пока неохота... - я уныло поглядела на удлиненный кавалерийский клинок на поясе Нумиция. И тут на меня снизошло озарение. Или безумие. "Там видно будет", - решила я и, схватив римлянина за рукав туники, закричала: - Погоди-ка! Забирайся на лошадь, поехали назад в город!
***
Вот так я и оказалась на крыше несуществующего в нашем городе океанариума, надеясь, что прыгать с нее мне не придется. Сипягина и Лисовского мы отыскали в том же сквере. Оказалось, что как только мы с Нумицием ускакали, безумная любительница антиквариата потеряла всякий интерес к погоне и тоже удалилась, подобрав по дороге свое зеркало. Поручику даже стрелять не пришлось.
Почему-то мне казалось, что стоит только пригрозить моему создателю, и он сразу же закончит этот балаган. Как именно все должно произойти, меня, признаться, волновало мало. Пусть этот день окажется сном или горячечным бредом, пусть даже все произошедшее просто сотрется из моей памяти, лишь бы закончилась эта ярмарка безумия, разрывающая мой мозг на части.
Вот только мой демиург оказался хитрее. Обернувшись и во второй раз поглядев на великолепную тройку своих соратников (а я, оказывается, питаю склонность к мужчинам в погонах... и доспехах), я увидела, что нас берут в клещи недавние преследователи. Справа приближались трое парней с рабочих спецовках, с левого края крыши двигалась давешняя любительница старых зеркал, бормоча что-то себе под нос.
Заметили этот маневр и мои соратники. Сергей вновь выхватил пистолет и направил его на сумасшедшую девицу, а Нумиций, выдернув из ножен меч, обернулся к сантехникам. Антон уже протянул руку к чердачной двери, но тут она с грохотом распахнулась, как от пинка, и на крышу вылетел высокий бледный парень. "Андрей! - узнала я. - Погибший в аварии с трамваем, самый первый придуманный мною герой..."
Но узнать, кто победит в этой схватке, я не успела. Сильный порыв ветра заставил меня покачнуться, левый каблук соскользнул с жестяного покрытия кровли и я, потеряв равновесие и нелепо взмахнув руками, полетела вниз. "Хорошо бы он выбрал сон", - успела мелькнуть в голове мысль.