По коридору спешили двое. Первым стремительно шагал средних лет мужчина. Полы его лабораторного халата развевались при ходьбе, правая рука решительно отмахивала шаги. За ним переменным аллюром, то быстрым шагом, то почти бегом стучала каблуками невысокая миловидная женщина.
- Игорь, остановись! Так нельзя! Это просто опасно! - девушка в отчаянии всплеснула руками.
Мужчина притормозил и круто развернулся на пятках, так что его преследовательница с разгона налетела на него.
- Курица жива? Жива! Лорд здоров? Здоровее, чем был! Мурка добралась целиком? Ни шерстинки не потеряла! - нависая над девушкой, наступал он. - Нет никакой опасности, Света! Аппарат работает на совесть, остался лишь последний эксперимент. Я докажу, что телепортатор Сойкина способен переместить человека в пространстве без вреда для его здоровья.
- Но, Игорь, послушай же! Твоя курица с тех пор не высиживает яйца, пес тебя укусил, а Мурка бросила собственных котят. С ними что-то произошло в твоем аппарате, они не изменились только внешне!
- Это все следствия незрелости психики животного. Человек способен понять и проанализировать то, что с ним происходит, а собака нет. Не бойся, я кусаться не начну.
- Не ёрничай! Игорь, они все теряли в весе во время процедуры перемещения.
- Ерунда! Всего несколько грамм.
- А ты не думал о том, что качество этих граммов важнее их количества? Ведь чугунные гири в весе не теряли ни разу...
- Оставь, наконец, этот псевдонаучный бред о массе души! Надоело!
Игорь так же резко развернулся и зашагал в прежнем направлении, оставив стоящую в растерянности девушку посреди коридора. Последний свой вопрос Света произнесла очень тихо, почти шепотом, опустив глаза, чтобы скрыть от мужа стоявшие в них злые слезы собственного бессилия. С самого начала, еще с института ей никогда не удавалось переубедить Игоря, если им завладевала какая-то идея. Наверное, поэтому из нескладного очкастого троечника он вырос в успешного и талантливого ученого, а она, Светлана, из первой красавицы и отличницы на курсе превратилась всего лишь в его преданную жену и ассистентку.
Спохватившись, она тряхнула головой и кинулась следом за мужем в лабораторию. Еще с порога она увидела, что аппарат уже готов к работе: контрольные лампочки горели зеленым, похожая на старую телефонную будку кабина призывно сияла мягким голубоватым светом.
- Ну хоть вы, Олег, поговорите с ним, - взмолилась Светлана, обращаясь к лаборанту, вскочившему с места при появлении начальника, да так и застывшему от растерянности в этой нелепой позе под названием 'морская фигура на месте замри'.
- Игорь Васильевич, мне кажется, Светлана права. Может, стоит провести дополнительные эксперименты, проверки. Мы же еще собирались протестировать аппарат на растениях и рыбах.
- Олег, хватит, - возившийся с настройками кабины Игорь рывком обернулся к подчиненному. - С меня достаточно Светланы и ее переживаний. Все животные, телепортированные нами, добрались без существенных потерь. Этого достаточно для того, чтобы начать испытания аппарата на людях. Первый доброволец у нас есть. Дискуссия закрыта.
- Но, Игорь Васильевич...
- Все, я сказал! Садись за пульт и следи, я уже запустил машину.
Игорь открыл прозрачную дверцу телепортатора, глубоко вздохнул, как перед прыжком с парашютом, и шагнул внутрь. Захлопнув за собой дверь, он улыбнулся Светлане и послал ей воздушный поцелуй. Телепортатор загудел, и первый доброволец тут же исчез, чтобы в следующее мгновение материализоваться на пустом месте в центре комнаты, отмеченном жирным крестом на полу.
***
Вот уже два месяца прошло после единственного испытания телепортатора на человеке. Из аппарата Игорь вышел совсем не тем, кем вошел в него. Физически он был прежним, если не считать небольшого изменения массы. Во время телепортации он потерял двадцать с половиной грамм. Зато во всем остальном узнать его было невозможно.
Мозг ученого не пострадал, так же, как и его тело. Он мог производить сложные вычисления, читать и пересказывать прочитанное, в памяти его сохранились имена знакомых ему людей и то, кем они ему приходились. Исчезли лишь воля, желания, стремления, чувства и эмоции. Игорь целыми днями аморфно просиживал в кресле, уставившись в одну точку. Он ел, когда ему давали еду, пил, когда приносили воду, спал, когда говорили, что пора спать; ничего не просил и ни о чем не спрашивал, хотя сохранил способность к человеческой речи. Почти на все вопросы он отвечал односложно и по существу. По просьбе мог сложить и умножить числа, объяснить принцип действия своего изобретения, рассказать одно из выученных в детстве стихотворений. Но на некоторые вопросы ответа у него не было, и со временем Светлана просто перестала их задавать. Игорь не только не мог сказать, любит ли он по-прежнему свою жену, не под силу ему было даже выбрать блюдо себе на обед.
- Ну что, никаких изменений? - Олег смущенно мялся в прихожей Сойкиных и теребил в руках принесенную им коробку конфет.