Май выдался на славу - теплый и солнечный! Даже дожди были короткими и теплыми. А сирень была потрясающая! Двухэтажное здание школы утопало в цветущем море белой, розовой и всех оттенков лилового сирени. На его фоне хорошо смотрелся красный транспарант с призывом 'ГОЛОСУЙТЕ ЗА КАНДИДАТОВ ЕДИНОГО БЛОКА КОММУНИСТОВ И БЕСПАРТИЙНЫХ'. Из репродуктора над входом по всему военному городку разносились радостные песни.
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля.
Просыпается с рассветом
Вся советская страна.
В школе было организовано голосование для гражданских и офицеров, живущих в городке, а солдаты голосовали на территории дивизии.
Избирательная комиссия расположилась в школьном вестибюле и трудилась в поте лица. Люди шли и шли. Физик Кулаков, Иван Ильич Сорокин из городской поликлиники и две учительницы начальных классов Анна Ивановна и Вера Ивановна проверяли паспорта и выдавали бюллетени для голосования. Пионервожатая Лида поздравляла молодых людей, впервые принимающих участие в голосовании, и вручала им книгу 'Чичерин - дипломат ленинской школы' с памятной надписью. Директор школы Сергей Александрович отвечал за организационную часть мероприятия, он наблюдал за порядком, прохаживаясь по вестибюлю вдоль столов под красными драпировками. На другой стороне вестибюля были устроены кабины, где граждане могли спокойно сесть за небольшой столик и со всеми удобствами, как положено, поставить галочку в нужной графе избирательного бюллетеня. Тайну их выбора надежно охраняли тяжелые плюшевые портьеры темно красного цвета. Затем можно было проследовать в школьную столовую, где был установлен огромный бак с чаем, а в буфете продавались вкуснейшие жареные пирожки с капустой, с мясом и с повидлом.
Председатель избирательной комиссии комендант городка Козырев и его помощник директор военторга Ахромеев, сверяли списки проголосовавших, отмечали отсутствующих по уважительным причинам, кто-то в командировке, кто-то в отпуске, есть и больные, к ним придется идти домой. Черным пятном избирательной компании были жители трех бараков, последние годы к каждым выборам они получали разные заверения, то провести водопровод и канализацию, то их обещали переселить, а бараки снести. Жильцы со своей стороны каждый раз грозились не прийти на выборы, и, похоже, на этот раз они свою угрозу осуществили, из бараков никто не пришел. Оно, конечно, на дворе двадцатый век, уже человек в космос полетел, а жить приходится в деревянных бараках с печкой, водопроводной колонкой на улице и очковым туалетом во дворе, но нельзя же ставить свои личные бытовые неурядицы выше выполнения гражданского долга. Нужно же понимать, ну, трудно в городке с жильем. Вот, Сорокин, например, тоже с женой и дочерью в маленьком комнатушке ютится, но сознательность-то проявляет, в комиссии весь день работает. А жена у него, между прочим, завучем в школе трудится, и ее даже РОНО хотело директором поставить, потом, правда из главка прислали Сергея Александровича (поговаривали, что он приходится генералу родственником).
А между тем, оставалось не так много времени до конца голосования, уже принесли бюллетени надомников. Козыреву нужно было срочно решить, выставлять бунтовщиков на всеобщее осуждение или попытаться замять скандал. Здраво взвесив все обстоятельства, он решил, что политические последствия от такой 'дыры' в голосовании могут оказаться непредсказуемыми и отправился сам к мятежным жителям.
А на избирательный участок тем временем налетел тайфун в лице избирательницы Софьи Карловны Асатиани. Дочь Софьи Карловны в этом году заканчивала школу, и мамаша тараном прокладывала путь к золотой медали для своей девочки. Учителя, на которых в самые разнообразные инстанции регулярно поступали разоблачительные доносы от Асатиани, сдавались один за другим, выводя годовые пятерки, последнюю оборону держал директор, он же математик, считающий, что даже тройки для младшей Асатиани будет многовато. Директор не сразу заметил приход Софьи Карловны и не успел с достоинством ретироваться.
- Какое образование можно получить в школе, если учитель требует мотоцикл за отличные оценки?! Чему здесь могут научить детей?! - поставленным мощным голосом выпустила она первый залп.
Директор вздрогнул и невольно повернулся к ней.
- Да-да, я о вас говорю. Совсем потеряли всякий стыд! Но я вас выведу на чистую воду!
Раздались вежливые призывы учительниц начальных классов успокоиться. Голос Софьи Карловны был так феноменально громок, что даже если бы вся избирательная комиссия заговорила одновременно, он все равно звучал бы соло на общем фоне.
- Вы думаете, я не знаю, что вы положили глаз на мою девочку. Да вас на пушечный выстрел нельзя подпускать к ученикам! - распалялась заботливая родительница.
Физик не удержался и фыркнул. Младшая Асатиани по габаритам не уступала своей матери, женщине весьма дородной. Софья Карловна гневно осадила нахала огненным взглядом и перешла от содержательной части к обвинительной.
- Человек без стыда и совести, ничего не понимает сам в своем предмете, не умеет доходчиво объяснить материал, специально ставит низкие оценки, чтобы унизить ребенка, хамит родителям... - изрыгала Софья Карловна, далее смысловая нагрузка у слов терялась и шли одни ругательства.
Все были в замешательстве. Директор, которому и положено было разрешать конфликтные ситуации, был выведен из строя, понятно, стоит ему сказать хоть слово, это только подпитает энергию Софьи Карловны и ничем хорошим не кончится. Военторговец тоже не рисковал утихомиривать дамочку, на него она уже успела накатать не одну жалобу. Физик помалкивал, он поставил дочурке пятерку, но моральная травма еще не зажила. Обе учительницы предпринимали слабые попытки, но их голоса казались шепотом на фоне зычного контральто Асатиани. Всех спас завхоз, щуплый лысоватый мужчина в синем сатиновом халате. Он смело бросился наперерез Софьи Карловны, которой едва доходил до плеча и истошно заорал:
- М-М-М-Молчать!!!
Асатиани дрогнула, еще бы, все в городке знали, что завхоз контуженный. Лет пять назад он собирал грибы в лесу рядом с полигоном, а туда, как на грех, зачем-то притащили артиллерийскую установку и шарахнули для пробы прямо рядом с ним. Слух к нему вернулся не сразу, а от заикания освободиться так и не удалось. С тех пор ему в голову стали приходить довольно странные, хотя и совершенно безобидные идеи. Он, например, ненавидел по очереди один из цветов, из-за чего перекрашивал каждый раз шкаф у себя в подвале. И хотя завхоз был специалистом на все руки, директор был бы не прочь при случае от него избавиться, пусть бы трудился спокойно в доме быта, а не в школе. А тут, вон оно как, опять пригодился. Нет, все же пусть еще поработает.
На покрасневшем лице Софьи Карловны выступили капельки пота, дыхание сбилось, ей явно было нехорошо. Анна Ивановна достала упаковку таблеток и протянула Асатиани.
- Это валерианка, успокойтесь, нельзя же так волноваться.
Асатиани села на стул, выдавила из бумажной упаковки сразу несколько таблеток и положила их в рот. Но рот пересох от недавнего крика и проглотить их у нее не получалось. Пришлось директору принести из своего кабинета графин с водой и стакан. Запив лекарство Софья Карловна вместо благодарности сказала:
- Какая гадость.
Но видимо, лекарство подействовало, она успокоилась, взяла бюллетень и направилась в кабинку для голосования.
Тут как раз подтянулись жильцы бараков и выстроились в очередь за бюллетенями. До закрытия участка оставались считанные минуты. Про недавний инцидент никто старался не вспоминать.
- Успели все-таки! Как вам это удалось? -спросил с восторгом Ахромеев.
- Хвастаться особо нечем, - вздохнул Козырев: - Сказал, кто не явится на выборы, может вскоре получить уведомление с требованием освободить временное служебное жилье и покинуть территорию военного городка.
Голосование триумфально завершилось, бюллетени вывалили на стол и приступили к подсчету.
- Зачем их считать? - недовольно проворчала Лида: - Кандидат-то только один, сколько проголосовали, столько и за него.
Большинство членов комиссии были с ней согласны и вопросительно посмотрели на Козырева.
- Так нельзя, товарищи, - твердо заметил он: - Вдруг, кто-нибудь поставил минус, а мы заявим, что 100 процентов 'за'? Он увидит и скажет, что мы фальсифицируем результаты голосования.
- Давайте тогда считать не будем, а просмотрим все и выберем с минусами. Это будет честно, - не сдавалась пионервожатая.
Против это возражать никто не стал. Беглый осмотр показал, что граждане проявили высокую степень ответственности, никаких минусов, пустых клеточек не было. Поручив Лидочке напечатать итоговый протокол, народ занялся приготовлениями к празднованию удачного завершения мероприятия. Ахромеев достал водку и бутылку вина. Сергей Александрович отправился за солеными огурчиками в свою директорскую квартиру при школе. Буфетчица принесла поддон с пирожками. Уборщица пошла мыть пол в столовой. Завхоз стал расставлять стулья, снимать красную ткань со столов, раздвигать портьеры.
- Т-Т-Товарищи! Т-Т-Тут Софья Карловна, п-п-похоже, ей п-п-плохо.
Софья Карловна сидела спиной к входу, положив голову на столик, свесив руки на пол. Первой подошла любопытная Лидочка, девушка потрясла Асатиани за плечо. Крик, который разнесся по вестибюлю, сделал бы честь и самой Софье Карловне.
- А-А-А!!! Она мертвая!
Это было так неестественно в такой день, полный хлопот и волнений, но все равно чудесный весенний день, что многие не поверили. Анна Ивановна спрашивала всех, кто умеет делать искусственное дыхание и массаж сердца, комендант попросил Сорокина осмотреть женщину, но тот отговорился, что он - стоматолог, тогда Козырев бросился в кабинет директора вызывать 'Скорую помощь'. Физик и военторговец с двух сторон подхватили женщину и усадили ее прямо, развернув стул к входу. Тут уже все поняли, что она мертвее мертвого, лицо жутко исказилось, нос заострился, а выпученные глаза остекленели.
Вернулся директор, довольно мурлыкая себе под нос веселую песенку, он нес трехлитровую банку. Когда взгляд его упал на покойницу, банка выскользнула из дернувшихся рук, аппетитные огурчики разлетелись по полу, смешавшись с битым стеклом. Директор побледнел и глупо спросил:
- Что это с ней? Как она тут оказалась?
Ему никто не ответил, только завхоз вдруг что-то тихо забормотал себе под нос, его интонация походила на диалог двух быстро-быстро говорящих друг с другом мужчин. Нет, надо было его все-таки уволить.
Вернулся Козырев.
- Я вызвал скорую из нашего госпиталя, районной не дождешься, а эта приедет минут через пять. Пришлось вызвать и милицию из района.
- Товарищи, - затем обратился он к присутствующим: - Этот печальный инцидент не должен сорвать проведение важнейшего государственного мероприятия. Лида, заканчивайте печатать, Сергей Александрович, надо отправить протокол в район, кого вы пошлете?
От его спокойного командного голоса директор полностью пришел в себя. Это еще хорошо, что Асатиани скончалась в конце дня, когда никого постороннего на территории школы не осталось. Если бы это произошло сразу после устроенного ею скандала, ее бессмысленные обвинения выглядели бы чудовищно. Он определил посыльным физика, извинившись, попросил уборщицу убрать осколки на полу.
Физик был готов хоть сейчас отправиться в район, но комендант его осадил, нужно дождаться милиции.
Скорая действительно подъехала очень быстро, санитары переложили труп Софьи Карловны на брезентовые носилки, накрыли простыней и увезли.
- Может быть, поедите пирожков? - спросила буфетчица.
После того, как труп увезли члены комиссии, лишь слегка перекусившие несколько часов назад, почувствовали голод и с удовольствием накинулись на пирожки. Покойницу никто не любил и особой утраты не чувствовали. Дочку ее жалели, но у нее остается нормальный отец, да других родственников много.
- Товарищи, - комендант убрал со стола бутылки: - Пить нельзя, не забывайте, должна приехать милиция.
- Я сейчас принесу воды, - поднялся директор.
- Ой, что вы, Сергей Александрович! У меня остался чай, еще теплый, - буфетчица подняла большой эмалированный чайник.
Директор сел за стол и подставил свой стакан для чая. Похоже, все может быть, образуется. Конечно, скандал, устроенный покойной, был очень неприятным, но у нее такая репутация....
- А что это она говорила про мотоцикл? - спросил вдруг директор военторга.
- Чушь, полная чушь! У нас в школе мальчик идет на золотую медаль, Асатиани все время за ним следила, пытаясь навредить, где могла. Ведь так бывало, что школе выделяли только одну медаль. Как-то после уроков за ним заехал его отец на мотоцикле, а я сказал, что всегда мечтал научиться кататься на мотоцикле. Асатиани услышала и пыталась использовать против мальчишки. А я на самом деле сказал это только для того, чтобы парню было приятно за отца.
Все вдруг стали вспоминать другие выходки Софьи Карловны, послышался первый смех. За шумом почти прослушали трель телефонного звонка, хорошо, что Козырев оставил открытой дверь.
Сергей Александрович снял трубку и по просьбе звонившего подозвал коменданта.
- Слушаю, - рявкнул Козырев и замолчал, все сильнее хмурясь.
Народ тоже затих в тревоге.
- Смотрите, милиция подъехала, - вглядываясь в окна за стойкой гардероба, воскликнула Лида.
Милиционеров было двое, следователя звали Сергей, он был довольно молод, с ним приехал помощник ненамного старше его. Как сразу выяснилось, Сергей был хорошо знаком с Козыревым, он поздоровался с ним за руку, и комендант предложил милиции и Сергею Александровичу сначала переговорить в директорском кабинете.
Тут он выложил им заключение врачей из госпиталя, Асатиани была отравлена мышьяком.
- Вот, оно. Началось. И как я мог подумать, что все обойдется? - подумал директор.
- Это точно? - на всякий случай уточнил Сергей.
- Точнее не бывает, - ответил комендант: - Проверили в лаборатории. Детальный отчет будет вам передан завтра.
- Где она могла отравиться? И если кто-то ее отравил, то каким образом он это сделал?
- Сергей Александрович, Софья Карловна приходила в мое отсутствие. Вы можете что-то предположить? - обратился к директору Козырев.
Сергей Александрович сначала обреченно пожал плечами, потом вспомнил.
- Она разнервничалась и выпила валерианки.
- Лекарство было у нее с собой? - включился в дело Сергей.
- Нет, таблетки ей дала наша учительница Анна Ивановна.
- Пригласите, пожалуйста, ее сюда.
Распахнув дверь, Сергей Александрович увидел девять пар встревоженных глаз. Что вы узнали? Он пригласил Анну Ивановну, учительница дисциплинированно захватила с собой сумку с документами и с достоинством пошла в кабинет.
- Какие таблетки вы дали гражданке Асатиани? - следователь не церемонился.
Женщина разволновалась и стала лихорадочно рыться в сумке. Наконец, она извлекла оттуда помятую использованную почти полностью бумажную упаковку с сохранившимися буквами на краешке ' Валериа...'. Следователь Сергей отложил упаковку в сторону и приступил к опросу. Очень скоро он узнал и о скандале, и о графине с водой, который принес директор.
- Из этого графина вы давали ей воду?
Директор в ужасе уставился на графин и, сглотнув слюну, кивнул.
- Да, из этого.
- Вы сами пили сегодня из него?
- Пил, утром, а после обеда выпил чаю в буфете.
- А где стакан, из которого пила Асатиани?
- Его помыли, она туда плюнула.
После этого Сергей отпустил Анну Ивановну и попросил коменданта договориться с госпиталем провести экспертизу воды, а заодно посмотреть таблетки. С виду они вполне нормальные. Чего не скажешь о воде, имеющей специфический запах, пробовать ее на вкус охотников не нашлось. Козырев договорился, и помощник следователя тут же упаковал графин со всех сторон газетой и увез улики на милицейской машине в госпиталь.
Обстановка в кабинете изменилась. Сергей уже посматривал на директора с
подозрением.
- Кто в ваше отсутствие мог заходить в кабинет, - продолжил он опрашивать свидетеля.
- Я запираю дверь, только когда ухожу из школы. Днем она обычно открыта. В кабинете хранятся классные журнала, некоторые наглядные пособия для уроков. А сегодня она была открыта, могли позвонить из районо, из райкома партии, нужно было быть на связи.
Потом его руки опять задергались - пить надо меньше - до него дошло, наконец, и директор тихо спросит:
- Выходит, кто-то хотел меня отравить?
- Ну, пока отравили-то Асатиана. И, что неприятно, после скандала с вами. В школе есть отравляющие вещества?
- Что вы? Откуда? Хотя, простите, наверное, есть. В лаборатории кабинета химии. Но она запирается и навешивается пломба. И у завхоза тоже может быть что-нибудь от крыс.
- Пройдемся, покажите.
Пломба на двери кабинета химии была нетронута. А в подвальном хозяйственном помещении завхоз достал из только что выкрашенного в коричневый цвет запертого шкафчика и показал им жестяную банку с надписью 'Крысиный яд (мышьяк)', банка была полная, но это ничего не значило, многое ли надо, чтобы засыпать в графин с водой - щепотку. Понятно было одно, открыть ящик без ключа и не оставить следов на свежей краске, было невозможно.
Затем следователь подробно расспросил каждого участника о всех замеченных передвижениях около кабинета директора. Было твердо установлено, что помимо директора в кабинет входили завхоз, он снял со шкафа вазу, чтобы поставить на стол сирень; пионервожатая Лида забирала дополнительные экземпляры книг - подарков; комендант несколько раз отвечал на звонки и сам звонил по телефону. Это вовсе не означало, что злоумышленник не мог помимо них зайти в кабинет. Саму дверь из вестибюля видно не было, кабинет находился в нише, а чтобы заметить, кто туда направляется, нужно было посмотреть чуть в бок. Понятно только, что посторонним там делать точно было нечего, проход в столовую находился в другой стороне.
Наконец, следователь отпустил людей, предварительно потребовав он них не покидать территорию городка. Комендант при всех позвонил на КПП и приказал не выпускать никого за ворота без его письменного распоряжения. Других вариантов выхода с территории не было, городок был по периметру огражден двумя рядами колючей проволоки.
Дома Сергей Александрович не находил себе места, на расспросы жены он только огрызался. Он чувствовал, как кольцо подозрений сужается вокруг него. Асатиани нагло его третировала, у него была причина избавиться от этой ведьмы, графин с отравой стоял у него в кабинете, и он сам принес его в вестибюль. При мысли об отравленной воде, которую он только чудом не выпил, Сергей Александрович холодел. Это какое-то наваждение, его подозревают в убийстве, в то время, как именно его хотят убить. И главное, ничего невозможно понять. Кому это нужно?
Во входную дверь позвонили. Отстранив жену, Сергей Александрович вышел на крыльцо. Дверь, как всегда, полностью не раскрылась, на крыльце были сложены кирпичи, завхоз припас их для будущего ремонта. Лучшего места не нашлось! Но их здесь действительно никто не трогал, а ведь могли бы растащить.
Это был завхоз. Он подозрительно посмотрел по сторонам и, заикаясь больше обычно сказал.
- С-С-Скорее, т-т-там у-у-убили.
- Кого убили?
- Л-Л-Лиду.
Сергей Александрович набросил плащ, и они побежали по дороге к КПП. Не так далеко от школы около заросли кустов крутилась собачья свора. Собаки поскуливали, огрызались друг на друга, отскакивали в снова лезли в кусты. При их появлении свора дружно, во главе с вожаком удалилась. В канаве лежала пионервожатая Лида с проломленной головой, а рядом валялся серый силикатный кирпич со следами крови. Бесхозный кирпич не территории городка - большая редкость. Было очевидно, что это из той самой партии, которая хранится на директорском крыльце. Все. Это был конец. Капкан захлопнулся. Жизнь кончена. Ничего уже не исправить... А, собственно, почему? Пытаясь ухватить за кончик мелькнувшую мысль, даже не мысль, а так, ощущение, Сергей Александрович сжал руку завхоза.
- Звоните в милицию, а я сейчас...
И он побежал в сторону трехэтажных жилых домов. Адрес он знал.
Сергей Александрович вошел в подъезд и через две ступеньки взлетел на третий этаж. Муж Веры Ивановны в спортивных штанах с вытянутыми коленками посмотрел на него недовольно, время было позднее.
- Извините, Иван Петрович, - сказал директор: - У нас ЧП. Нужно срочно поговорить с вашей женой.
Устроились на кухне. Вера Ивановна была в домашнем халате поверх ночной рубашки, она уже ложилась спать и чувствовала себя неуютно.
- Вера Ивановна, дорогая, прошу вас, не торопясь, ничего не пропуская, вспомните все, что говорила сегодня Лида. С ней случилась беда и это очень важно.
- Мы очень мало с ней говорили. Сначала немного поспорили о том, почему выборы называются выборами, если у нас один кандидат. Молодежь, она такая несознательная. Я ей сказала...
- Нет-нет, Вера Ивановна, только ее слова, но ничего не пропустите, пожалуйста.
- Потом она сказала, что эту книжку, которую она дарит ребятам никто читать не станет, а ей их дали целых сто штук, да под отчет, и она ума не приложит, как ей с этим управиться. Она как раз раскладывала экземпляры на столе и сказала, что, если бы не встретила у кабинета директора Сорокина, который помог ей их донести, ей пришлось бы бегать взад-вперед несколько раз. Ой, а почему же она сказала, что никого не было? Я думаю, это потому, что следователь спросил, кто входил. Она может, и не видела, входил ли он, тем более он ей помог.
- Спасибо, Вера Ивановна, вы мне очень помогли.
Сергей Александрович шел домой спокойным шагом. Для него загадка была решена. Около крыльца стояла милицейская машина. Рядом курили двое - следователь Сергей и комендант. Приехали его арестовывать, догадался Сергей Александрович. Что ж, посмотрим. Он попросил папиросу, прикурил от протянутой ему спички и стал рассказывать.
- Когда я устраивался на работу в школе, меня предупредили, что эту должность до меня исполняла завуч, но ее не утверждали, да, и не могли утвердить, у нее было не профильное образование. Организационных способностей у нее тоже не оказалось, но было горячее желание занять директорскую квартиру. Мое назначение больно ее задело, я даже не представлял, насколько больно. Муж ее работает стоматологом и имеет дело с мышьяком. А тут еще удобный повод - выборы, школа - проходной двор, народу море. А Сорокин - член избирательной комиссии. Другого такого случая не представится. То, что была отравлена Софья Карловна, случайность. Я был сейчас у Веры Ивановны, она вспомнила, что Лида рассказывала ей, как Сорокин помог поднести подарочные книги, Лида встретила его у моего кабинета. Она ничего не стала говорить следователю, потому что не видела, чтобы Сорокин входил. Но он-то не знал, что она этого не видела и не стал рисковать, раз решившись на убийство, дальше уже проще. Кирпич он взял с крыльца, чтобы бросить на меня подозрения.
Следователь отбросил окурок в сторону и спросил:
- Адрес этого стоматолога знаете?
- У нас записано, - из машины подал голос помощник.
Комендант хлопнул директора по плечу.
- Ладно, Сергей Александрович, бывай! Не держи зла, служба.
Уже совсем стемнело, но задние фары удаляющейся милицейской машины видно было довольно долго.