Бом! Бом! - Пробили старинные напольные часы двенадцать раз. Стрелка дрогнула, подскочила и показала - полночь. И тут же отовсюду послышалось шуршание, хихиканье, писк, в общем, непонятная возня.
- Пых, пых, - запыхтел тяжелый, солидный утюг. Он много работал, переглаживая для хозяйки белье к празднику, и устал.
- Дин, дон! - Пропела нежно музыкальная шкатулка, и танцовщица в нарядном бархатном платьице закружилась в вальсе.
- Ах, нас опять разбудили! - Зашептали сонные фиалки в уютных цветочных горшочках.
- Кхе, кхе, - кашлянул старик и с любопытством посмотрел в комнату. В его седой бороде притаилась загадочная улыбка.
- Дедушка Асмодей! - Позвала танцовщица, - а, что вы нам расскажете? Только в ночь перед Рождеством происходят самые волшебные происшествия.
- Хм, - откликнулся старик, сдвинул свой синий, усыпанный звездами, колпак, и перегнулся через деревянную резную раму. Немного помедлив, он ловко спрыгнул вниз, прямо из картины, на которой был изображен.
- Наверное, в эту ночь стоит послушать историю старого уличного ботинка. Он многое повидал за свою жизнь, и пусть сейчас он стар и худ, когда-то, на заре своей юности был новеньким щегольским лаковым ботинком безупречно черного цвета!
- Да! - Вздохнув, оживился старый ботинок, и важно сошел с антресолей, - все началось с того, что однажды, давным-давно, я стоял совершенно новенький и чистенький в витрине огромного магазина! Рядом со мной стояли такие же новенькие мужские ботинки, они любовались собой в зеркала, развешанные повсюду. Но, хочу вам заметить, что я (тут ботинок приосанился и завязал в бантик потрепанный шнурок), был модным ботинком. Другие ботинки завидовали тому, что я был моден и популярен в том сезоне! Мимо меня ходили покупатели и делились впечатлениями от моего блестящего вида! Да, многие хотели меня купить! К тому же (тут ботинок понизил голос до шепота), я слыл иностранцем, ведь меня сделали в Париже! Да, именно в Париже на знаменитой фабрике! - Ботинок весело подпрыгнул и щелкнул каблуком. - Преодолев долгий путь из Парижа, я прибыл в тот магазин. Это был мой триумф! Я был молод и полон радужных надежд! Ах, эти узкие улочки, эти милые мадемуазель в воздушных светлых блузках, актеры, разыгрывающие пантомиму прямо на площади у фонтана, одинокий музыкант, потертая фетровая шляпа у его ног и звуки саксофона! Все это - мой край, о котором я рассказывал своим собратьям, пока находился в витрине магазина. И вот однажды, в теплый солнечный воскресный день меня купили! Моим счастливым обладателем оказался молодой человек в великолепном сером, с шелковой нитью, костюме. Как шли ему мы - лаковые ботинки! Да, да, у меня был, конечно, брат - близнец, ведь человеку нужны два ботинка, потому, что у человека две ноги!
- Как интересно! - Зашелестели нежными лепесточками фиалки.
- Да, это довольно-таки занятная историйка, но давайте уж все по порядку! - Ботинок устроился поудобней между пухлых парчовых с золотыми кисточками, диванных подушек и продолжил, - так вот, молодой человек, тот самый, что купил нас в большом магазине, был необычайно хорош собой и между тем образован. Служил он в каком-то государственном учреждении, и жил в небольшой квартирке на самом последнем этаже. В окно по утрам всегда заглядывало солнце, а на подоконнике мирно ворковали голуби. Через едва приоткрытую форточку в комнату врывался уличный гам. Дребезжание трамваев, гудение автомобильных клаксонов, крики уличной торговки пирожками, в общем, целая какофония звуков! Поначалу, это было все, что мы могли узнать. После покупки мы скромно лежали в картонной коробке, и видимо, ждали своего часа. Это огорчало нас. Нам не терпелось погулять по проспекту и поглазеть по сторонам. Но вот, долгожданный час, наконец, пробил! Нас аккуратно вынули из коробки, протерли мягкой фланелевой тряпочкой и одели! Мы непременно посмотрелись в зеркало. Ну, что ж можно сказать? Великолепно! Итак, мы отправились на улицу. Весело постукивали каблуками по булыжной площади и щеголевато скрипели новенькой лаковой кожей. Затем мы запрыгнули в проходящий мимо трамвай, и прокатились до парка имени Горького. Во всяком случае, так сообщала нам красочная вывеска над входными воротами в парк. Там играл оркестр венский вальс. Как это было чудно! - Старый уличный ботинок вздохнул, и в его вздохе слушатели почувствовали легкую нотку грусти о прошлом. - И вот, - продолжил он повествование, - мы очутились в том парке. Сколько было зелени и солнца! В центре парка бил маленький фонтан, и цветочница, стоящая неподалеку, предлагала букетики роз. Повсюду стояли лавочки, пары прохаживались вдоль них, иногда присаживаясь, чтобы отдохнуть в тени деревьев. Так как мы были уличными ботинками, мы обязательно перекидывались словцом с такими же уличными ботинками, встречавшимися нам на пути. Вот степенно прошли изрядно поношенные, толстой коричневой кожи, солидные профессорские ботинки. Рядом с ними плавно двигались скромные голубые лодочки.
- Чем занят профессор в такой замечательный солнечный выходной денек? - Поинтересовались мы.
- Наш профессор очень весомый в науке человек! Видите вот эти симпатичные голубые лодочки? - Пропыхтели профессорские ботинки.
- Видим! Здравствуйте милые лодочки! - Поприветствовали мы туфельки.
- Здравствуйте и вам! - Прозвенели они в ответ, скромно улыбаясь. - Какие вы нарядные, настоящие щеголи!
- Ах, не стоит! - Нам было очень приятно услышать комплимент.
- Так вот, - продолжили профессорские ботинки, - и в выходной день приходиться заниматься студентами!
- Так это лодочки студентки? - Уточнили мы.
- Да, да! - Подтвердили милые лодочки, - и скоро подойдут остальные ребята. Вот они уже приближаются! А вы знаете, кажется, мы влюбились! - Правая лодочка даже споткнулась от волнения.
Но, к сожалению, больше мы ничего не смогли узнать. Милые голубые лодочки затерялись среди стайки скромных студенческих ботинок. Прогулявшись еще немного, и обменявшись шуткой с хулиганами-воробьями, мы, покинув парк, совершенно неожиданно повстречали Самые Прекрасные Туфли На Свете! - При этом воспоминании, старый уличный ботинок мечтательно улыбнулся, и стряхнул невидимую пыль со своего лакового бочка.
- А, какие они были, Самые Прекрасные Туфли На Свете? - Спросили фарфоровые кавалеры, все это время внимательно слушавшие рассказ.
- Они были неземными! - С восхищением ответил старый уличный ботинок, - Замшевые, темно-красного цвета, словно лепестки роз, на шнуровке, которая заканчивалась кокетливым атласным бантом. Тонкий небольшой каблучок еще больше придавал им изящества. И мы, остановившись от неожиданности, в нерешительности перетаптывались на одном месте.
- А, что же произошло дальше?! - Подскакивая от нетерпения, так, что ситечко в носу беспрестанно раскачивалось то вперед, то назад, позвякивая крышкой, воскликнул заварочный чайник, который до этого момента по своему обыкновению, молчал.
- Ну, - замялся старый уличный ботинок, Самые Прекрасные Туфли На Свете так же стояли в витрине магазина, и, обменявшись на ходу взглядами, мы поспешили дальше. Но тут Артур столкнулся с девочкой, которая, прильнув к витрине, во все глаза рассматривала Самые Прекрасные Туфли На Свете. Ой! Я совсем забыл сказать вам, - старый уличный ботинок смущенно скрипнул потертым каблуком, - что нашего хозяина звали Артур! Конечно, он извинился, рассеянно глянув на нее, поглощенный своими мыслями, но, мы то успели заметить ту девчушку, в скромном поношенном платьице, и, больших, явно не по размеру, неуклюжих туфлях. На ее тонком аккуратном личике, обрамленном белокурыми локонами, светилась мечтательная улыбка. Голубые глаза выражали восхищение. В модный магазин то и дело важно вплывали дамы, возвращаясь с коробкой обуви, некоторые из них кидали недовольные взгляды на маленькую замарашку, которая своим присутствием напоминала им о том, что где-то далеко существовал совершенно другой мир, отличный их, сытого и благополучного. Постояв еще немного, девушка ушла. Ей еще нужно было успеть на свою работу в крохотный ресторанчик, где она по вечерам мыла посуду. А мы, наконец, набегавшись по разным делам, усталые, едва заметили, как на город опустились сумерки. Вдали, во все небо рассыпались звезды, и, казалось, они танцевали. В траве пели цикады, хотелось лишь слушать это пение и чувствовать запах травы, свежей от вечерней росы. В воздухе парило, и было понятно, скоро начнется гроза. Майская, первая гроза. Возвращаясь, мы едва успели запрыгнуть в последний полупустой трамвай, он грохотал и звенел, окна его были ярко освещены, и ситцевые синие коротенькие шторки забавно подпрыгивали в такт перестуку трамвайных колес. В ту ночь нам не спалось. Мы мечтали. Лежа в своей уютной картонной коробке, мы думали о том, что завтра будет новый день, и как нам хочется вновь увидеть замшевые туфельки с кокетливыми атласными бантами. Но, дни летели за днями, и ничего не происходило. Мы все так же лежали в картонной коробке. За весной наступило лето, лето сменила осень, и вот, уже дождь превратился в снег. Наступила настоящая зима! Об этом мы как раз узнали от случайно залетевшего на карниз уличного воробья.
- Что бывает, когда приходит зима? - Спросили мы у него.
Воробей весело прищурился.
- Неужели вы этого не знаете? - Заливисто рассмеялся он. - Зима, - это белый снег кругом, катание на санках, лыжах, веселое Рождество, нарядная елка вся в огнях и разноцветных шарах, подарки,- тут он умолк ненадолго, зябко потирая лапку о лапку, - правда, холодно, это да. А еще, не всегда корма хватает. - При этих словах воробей взъерошился, - летом ягода вырастает, червячки опять же, а зимой ничего не растет, червячки спят глубоко под мерзлой землей, их не достать, поэтому если люди не насыпают хлебных крошек в кормушку, приходится туговато.
И он улетел. А мы остались размышлять о том, как, наверное, здорово, когда Рождество. И тут произошло именно то, о чем мы давно мечтали. Нас вынули из коробки! У меня от волнения перехватило дыхание. Наверняка, наступил очень торжественный случай. Мы переглянулись с братом.
- Неужели Рождество?! - Тихо прошептал он мне.
Нас заботливо начистили мягкой фланелевой тряпочкой так, что мы заблестели от удовольствия и одели.