В мартобре - как всегда - с неба сыплется едкая пена.
Беспросыпные сумерки. Длинный пустой коридор.
Чей-то шёпот и - чу! - под ногами поехала сцена,
волоча за собою суфлёра и греческий хор.
Я не помню слова...
Я не помню слова. Я не здесь. Я уснул в колыбели.
Малохольным Каспаром нелепо застыл под луной.
Отвратительный сон, точно, выйдя из чьей-то шинели
долго пахнешь чужими подмышками и кобурой...
Ангел с гладким лицом
Ангел с гладким лицом успокоит и вывернет руки.
Поднимите мне веки, я чую за милю подвох:
Мой последний Иисус тупо скормлен блокадной буржуйке, -
так что, вряд ли меня доконает ваш кaмеpный бог.
Параллельный июль
Параллельный июль и поля, ослепительной медью
прожигавшие xoлcт. Я, наверно, устал и теперь
подпираю косяк, перешибленный вражеской плетью,
потому что не обух по крови своей и т. п.
Ночью выпадет снег
Ночью выпадет снег и набросит во сне одеяло,
и придушит во сне. Вот, пожалуй, и дело с концом.
Так всегда в мартобре - неразборчивый знак зодиака:
То ли рак-водолей, то ли дева с овечьим лицом.