Прекрасный брадобрей с глазами херувима,
ты обращаешь звук в седые лопухи,
в мичуринский кунштюк, в тот сор неистребимый,
что был в начале снов, положенных в стихи.
Прервав потоки слов замысловатым жестом,
расстроишь дружный хор, икая за столом,
не предпочтя жратве костёр священной жертвы...
Твоей простой дудой повержен Аполлон.
Ты, чувствуя порыв, скользишь по небосклону
на пятой точке вниз - с насиженных вершин...
Осилишь семь кругов на нижних стадионах,
покуда Будда спит, и падает кувшин.
Ты движешься вперёд, осеменяя взглядом
осенне пьяных мух - предтеча всех свобод - 
прекрасный как Сократ, поднявший чашу с ядом,
как писающий на подсолнухи Рэмбо.