В комнате царила такая тишина, что тиканье часов звучало невыносимо громко, будто секундная стрелка, быстро передвигавшаяся по циферблату, весила целый фунт. Свет от тускло горящей лампы падал на ярко окрашенные стены, освещая стеллажи, заставленные книгами и журналами. Из-за занавесей наглухо закрытого окна едва просачивались лучи заходящего Солнца. Они струились до центра комнаты, переливаясь в большом разнообразии фигур, благодаря узорной вышивке занавесок, сотканных на заказ за баснословную сумму, и мягко освещали открытые крышки гробов, коих в комнате насчитывалось восемь. Это был закат самого ужасного дня в жизни Сьюзен, потерявшей в одночасье родителей, братьев, сестер, а вместе с ними и лорда Диггори с тётей Полли. Дня, который теперь, в ее разбитом горем сердце, длился вечно и ни одна отрада этого мира, казалось, не могла утешить его.
- В газете пишут, что виновником крушения поезда мог быть машинист, Сью, - нарушил тишину женский голос, принадлежавший лучшей подруге Сьюзен по имени Сара.
- Так ли это важно, знать, кто виноват, когда ничего уже не вернуть назад? - спросила Сьюзен, даже не пытаясь вытирать стекавшие по ее высохшим щекам горячие слезы.
- Да... Прости, - прошептала Сара, отложив газету в сторону. С той самой поры, как Сьюзен повзрослела и сменила интересы, Сара стала для нее родным человеком. Она была одной из тех подруг, которых девушки встречали один раз за век и с которыми оставались дружить до глубокой старости. Они поддерживали друг друга во всем, стремясь быть всегда рядом, при любых обстоятельствах.
- Сходи домой, поспи немного, - предложила Сьюзен, - я очень благодарна тебе за то, что ты побыла со мной в эти трудные... минуты...
- Я тебя не брошу, - ответила Сара нахмурившись. - И я не оставлю тебя одну. Я побуду с тобой до самых похорон! Ты сама на себя не похожа, и я понимаю... Я всё понимаю... Но и ты пойми! Оставлять тебя одну в таком состоянии... Вдруг ты с собой что-нибудь сделаешь?! Этого мне совсем не нужно, Сью...
- Мне пока еще хватает ума на то, чтобы здраво мыслить, - сказала Сьюзен, покачав головой. Ее отстраненный взгляд на мгновение застыл на мертвенно-бледном лице Питера, затем переметнулся на лицо Люси, Юстеса, и новая волна горячих слез хлынула из ее глаз.
- Я пока приготовлю тебе чай. Ты ничего не ела, хоть попьешь немного! Ты... ты только держись... - Сара обняла Сьюзен и удалилась.
Сьюзен еще некоторое время просидела на стуле. Ее снедало чувство вины. В последний разговор с братьями и сестрой она отказался составить им компанию в их путешествии в Лондон. С той самой поры, как они заговорили о Нарнии, она почувствовала сильный укол в сердце, и целая тонна сарказма и насмешек излилась на Эдмунда и Люси.
"Вы все еще верите в те игры, в которые мы играли в детстве?". Как бы она хотела сейчас вернуть все назад, чтобы не говорить тех и многих других ужасных слов. Но, потерянное время не вернуть. Не вернуть и ушедших...
Нарния. Сьюзен практически ничего не помнила о тех временах, когда с братьями и сестрой в поместье лорда Диггори они играли в эту удивительную игру. Воспоминания помутились. С тех пор, как она покинула поместье, ей все больше начинало казаться произошедшее в нем выдумкой. Фантазией, сотканной нитями подросткового разума, яро желавшего верить в небылицы. Но теперь, когда она вновь прибыла в поместье, где по завещанию лорда Диггори и тёти Полли они и хотели быть похоронены, многие куски некогда утраченных воспоминаний стали возвращаться к Сьюзен. Они все еще выглядели необычными и невозможными, но бесспорно яркими!
"Мама с папой, должно быть, не знали об этом", подумала Сьюзен. Взрослые, как ей казалось в те годы, живут совершенно в другом ритме и в совершенно другом мире, который изредка соприкасается с миром, в котором живут их дети и дети их детей.
На мгновение Сьюзен показалось, что она услышал голос Люси. Будто Люси произнесла имя, такое странное, но такое знакомое - "Мистер Тумнус". Сьюзен подошла к гробу, где лежала ее сестра, ошарашенно вгляделась в губы. Но они не шевелились... Белые губы ее младшей сестры даже не дрогнули...
Очередное воспоминание из прошлого? Губы Сьюзен задрожали, глаза заслезились пуще прежнего.
- Прости меня, Лу, - дрожащим голосом произнесла она, поцеловав сестру в холодный лоб. - Прости, что я не была тогда с вами рядом. Простите меня все вы... Питер.... Эдмунд... Юстес... Мама... Папа...
Тётя Полли однажды сказала Сьюзен, что казаться взрослым лучше тогда, когда этого требует общество: на балу, в ресторане, на работе или в компании людей плохо знакомых тебе. Казаться, но не быть! Сьюзен тогда показалось, что тётя Полли говорит какую-то небылицу. Она и лорд Диггори всегда были немножко странными. По всему их особняку были разбросаны картины с изображением мест, которых не найти ни в одном уголке земного шара. Странной формы сундуки, надписи на непонятном языке, который лорд Диггори называл выдуманным, когда к нему в гости заглядывали его друзья или соседи. А на чердаке, много лет назад, Сьюзен и Питер нашли кучу наверший от мечей. Будто кто-то потратил сотни попыток на то, чтобы выковать меч, подумать только, меч, который бы устраивал его по всем параметрам. Но зачем кому-то ковать меч в 20 веке?
Очередная вспышка воспоминаний и Сьюзен услышал до боли знакомый голос.
"Это неплохой подарок! Даже больше! Он превосходен! Я назову его Риндон!". Голос Питера в голове Сьюзен прозвучал так же отчетливо, как и голос Люси минутой ранее. Она перевела взгляд на своего старшего брата, а через мгновение вновь опустилась на стул, сжимая в руках сухой платок, когда в проеме комнаты показалась Сара с двумя кружками горячего черного чая.
* * *
На следующий день состоялись похороны.
Сотни людей: знакомых и товарищей каждого члена семьи, выражали свои соболезнования единственному оставшемуся из рода Певенси. Близкие друзья плакали, крепко обнимая Сьюзен, иные же молча склонив головы разводили руками, выражая тем самым свою скорбь и беспомощность, третьи шептали на ухо Сьюзен призывы держаться, быть стойкой и крепкой.
- Трагедия, какой не пожелаешь ни другу, ни заклятому врагу, - тяжело отозвался, снимая шляпу, водитель, развозивший последние несколько дней Сьюзен и Сару.
* * *
На третью ночь после состоявшейся церемонии Сьюзен впервые осталась наедине с собой в особняке лорда Диггори, который теперь перешел в ее владение. Она бродила по его пустым комнатам, пахнущим некогда жившими в них жильцами. Заглянула в большую залу, где, из ее воспоминаний, стоял платяной шкаф, который, как они с братьями и сестрой в детстве воображали, переносил их в вымышленный мир - Нарнию. Страну, которую создал некто, чье имя Сьюзен никак не могла вспомнить, будто что-то блокировало эту часть ее воспоминаний.
Держа ночной светильник, она осторожно отворила дверцы шкафа, в котором все так же висели шубы. Неужели все эти выдумки были правдой? Сьюзен просунула сквозь шубы руку, затем протиснулась через них целиком. Ее сердце заколотилось, как бешенное. На мгновение она поверила, что вот-вот окажется за пределами Англии, как тогда, в утраченных воспоминаниях. А затем... Сьюзен вдруг уперлась в стенку шкафа... Стенка шкафа и никакой волшебной страны. Никакой Нарнии...
Вдруг, яркой вспышкой молнии в ее голове вспыхнуло воспоминание. Странное воспоминание. Она ничего не видела, только чувствовала. Жуткий, колючий холод. Или же это кололись иголки деревьев... Но холод она помнила! Помнила дрожь в ногах и обжигающее прикосновение ледяного ветра.
Большая стрелка часов уже далеко перевалила за полночь, когда Сьюзен, вернувшись в коридоры, направилась к своей комнате. Она долго смотрела на черный потолок, лежа на холодной кровати. Водоворот мыслей не давал ей сосредоточиться на чем-то одном. Пока в один миг она не потеряла счет времени, мирно задремав.
В своем сне она видела большое желтое существо с длинным, пушистым кончиком хвоста и широкой гривой, бежавшее к ней навстречу по темно-зеленой траве, через реки, по тропинкам меж горных вершин. Затем, сон переменился и Сьюзен увидела родителей. Они молча сидели на кухне, огорченно поглядывая друг на друга. В следующее мгновение Сьюзен переместилась в их старый, давно разрушенный дом. Она увидела Люси и Эдмунда, но они были гораздо моложе, чем сейчас. Люси стояла прямо напротив открытой двери в платяной шкаф лорда Диггори, откуда дул холодный ветер и откуда просачивались снежинки и раскачивающиеся ветки деревьев.
- Ты бываешь и у нас? - спросила Люси, широко улыбаясь.
И голос звонкий голос по ту сторону платяного шкафа ответил:
- Конечно, дорогая. Только там я зовусь иначе. Учитесь узнавать меня под любым именем. Для этого вы и бывали в Нарнии.
Сьюзен проснулась. До боли знакомый звонкий голос все еще звучал в ее голове. Она повторила про себя его слова, снова и снова мучаясь в попытках вспомнить, было ли это на самом деле. А когда Сьюзен пришла в себя, она обнаружила, что уже наступил обед. Что она проспала всю ночь и всё раннее утро.
* * *
В гостевой комнате Юстеса висела картина с изображением моря, которую он привез с собой из дома после того случая, когда любимому кузену довелось побывать в Нарнии. Люси и Эдмунд рассказывали, что они втроем путешествовали с принцем Каспианом по великим морям, в поисках лордов. Питер тогда сильно дивился их рассказу, а Сьюзен, то ли от зависти, то ли от очередного периода ее взросления, как она позже будет считать, чтобы хоть как-то оправдать свое поведение, не особо поверила в их истории.
"Из картины начала выливаться вода! Она заполнила всю комнату, а затем мы всплыли и оказались посреди открытого моря, где нас ждал принц Каспиан на корабле "Покоритель Зари"".
"Боже, Эдмунд, надеюсь ты не нахлебался соленой воды, когда плыл по волнам этого... моря... пыли... в комнате Юстеса?".
* * *
На пятый день раздался телефонный звонок.
Сьюзен подняла трубку.
Сиплый голос в телефонной трубке принадлежал Гретхен Поул, матери Джил.
- Как ты там, дорогая? Держишься?
Сьюзен изо всех сил пыталась сказать, что все нормально. Но это было не так.
- Мне не становится лучше, миссис Поул... я вообще не представляю, как все может быть снова хорошо, когда все так плохо... - призналась она, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать в трубку.
- Эх... дорогая, - тяжело вздохнула миссис Поул, - По крайней мере они будут там вместе... Моя дорогая Джиллиан... Я уверена, что твои братья и родители присмотрят за ней там, на небесах... Они были хорошими людьми. Лучшими! Я еще никогда не видела Джил такой счастливой... Бедный Юстес... Бедные дети...
* * *
С наступление шестого дня в доме стали происходить загадочные события, которым дать объяснение не смог бы ни один скептик или взрослый, а зачастую ими являлся один и тот же человек, на всем белом свете. Если бы Сьюзен была где-нибудь в другом месте и при других обстоятельствах, и всего этого горя не случилось бы, она бы ни за что не обратила на последующие события внимания. Неделя, проведенная в особняке Лорда Диггори, постоянные вспышки воспоминаний и яркие сны, полные красок и удивительных вещей, и картин, открыли Сьюзен глаза.
Последний сон перед загадочными событиями отправил Сьюзен в тронный зал Каэр-Паравэла. Она стояла посреди пустынного зала без кусков стен и крыши с четырьмя надломанными престолами. Она видела огромного великана, который заслонял собой половину небосвода и как мчатся за горизонт тысячи созданий: людей, лошадей, кабанов, медведей, крыс, и прочей живности. Сьюзен не понимала, что происходит. Но она знала, где находится. И несмотря на то, что это место отличалось от того, которое приходило к ней в воспоминаниях последнюю неделю, а именно тем, что Солнце здесь было в три раза больше, Сьюзен осознавала, что находится в Нарнии. Но также осознавала, что спит. Но то, что она видела, было настолько правдоподобным, все эти разрушения, драконы, сжигавшие и съедавшие леса и оставшуюся дичь. Как зеленые равнины превращаются в пустоши и как угасает здешняя звезда. Она взметнулась в воздух и полетела в сторону светящего шара, который находился где-то на юго-западе уцелевшей равнины. На мгновение ей показалось, что она видела людские фигуры, в дорогих одеждах и с коронами на головах. Они стояли там, за дверью, куда хлынули все воды этого мира. Через мгновение огромные карие глаза стоявшего в дверном проеме существа заметили ее. Существо сильно удивилось, и хотело было шагнуть в ее сторону, как все воды мира полностью захлестнули и утопили сверкающий дверной проем, откуда некогда веяло зеленью и невиданной свежестью.
Это существо - гигантский лев.
Увидев его, она вспомнила, как звучало имя этого величественного создания. Она хотела выкрикнуть его. Но из ее рта не вырвалось ни звука.
С громким хлопком и болью в голове Сьюзен пробудилась. Она лежала на полу, в нескольких метрах от кровати.
![[]](/img/p/peh_a_a/hronikinarniiwozwrasheniekorolewysxjuzen/12.jpg)