- Евника Игнатьевна, к вам муж пришёл, он ожидает в коридоре. Любезно сказала одна из медсестёр, в тот момент, когда девушки отдыхали после сытного завтрака.
Ника незамедлительно вышла в коридор, а увидев своего мужа, слёзы не заставили себя долго ждать. Он стоял в своё потрепанном костюме, что купил ещё три года назад. Только сегодня на правой коленке прибавилась небольшая дырочка. Конечно, это должно было случиться рано или поздно, но только не сегодня. Средней длины, каштановые и слегка сальные волосы прикрывали его стыдливые серого глаза, обрамлённые красной сеткой, образованной полопавшимися капиллярами. Неряшная щетина идеально вписывалась в его удручающий образ.
- Ты что, снова туда ходил?
- Да. Прекрасно понимая свою вину, опустив глаза и скинув плечи ответил Митя.
- Ты ведь обещал, что больше не будешь. Ты ведь обещал, что прошлый раз был последним! Не выдержав натиск эмоций, Ника слегка выкрикнула. А после такого надрыва, она не стала сопротивляться чувствам и заплакала.
Митя незамедлительно приобнял свою супругу, пытаясь успокоить. После чего, он слегка направил её к выходу, переправив разговор на воздух, где они потревожат гораздо меньше людей.
- Ника, ты ведь должна понимать, я исписался! Мои стихи никому не нужны, в них нет той глубины, что раньше. А я знаю, чувствую, что могу написать, что-то великое, что-то вечное. После чего Митя перешёл на едва слышный шёпот. - Я не могу ухватиться, понимаешь? Поэтому мне необходимо заглядывать к нему на другую сторону. А путь ведущий к нему у меня есть только один и о других мне не известно.
- Теперь ты так оправдываешь своё наркоманство? Ника оттолкнула обнимающего мужа. Вновь разбитая душа, вследствие того, что она искренне верила, что с наркотиками покончено.
- Я тебе ещё раз объясняю, мне нужно. Нет, необходимо заглядывать по ту сторону жизни, ведь там всё прекрасно и идеально, слишком идеально... Конечно, тебе не понять, ты ведь не пробовала. Продолжая идти к выходу, рассказывал Митя.
- Один ход по вене, и ты там, понимаешь? С наивной улыбкой говорил Митя. - За такие относительно небольшие деньги, я попадаю к НЕМУ и могу говорить с Ним, а после передавать это людям.
- Ты меня с каждым разом всё больше и больше пугаешь. Разве ты не понимаешь, что от них ты уже сходишь с ума? У нас не остаётся денег на нормальную еду, а ты и их тратишь на наркотики.
А что будет, когда родится ребенок? Ты об этом задумываешься? Если с тобой, что-то произойдёт, я не продержусь одна, ты ведь это понимаешь? Она вновь зарыдала, представив себе такую картину.
Митя в очередной раз приобнял свою благоверную, приглаживая ладонью по голове, пытаясь объяснить, что все её доводы безосновательны и навеяны чрезмерной тревогой.
- Хочешь, я тебе пообещаю? Я напишу такие стихи, что их будут читать спустя несколько веков. Стану великим поэтом и начну зарабатывать огромные деньги, чтобы вы с малышом ни в чём не нуждались! Наивно веря в свою правоту, он надеялся донести это Нике любыми способами.
Небольшая пауза возникла в тот момент, когда они вышли из здания больницы, оказавшись на её дворе, где плитка, цвета слоновой кости, что надраивали каждое утро, буквально ослепила их.
Запахи хлорки и лекарственных препаратов, что издавало медицинское учреждение, сразу же сменилось на благоухающие хвойные ароматы, что доносила неподалёку растущая сосновая роща.
Слегка придя в себя, от такого контраста, они продолжили. - А если я не хочу, чтобы ты становился великим? Мне это не нужно! Я хочу обычную, нормальную жизнь, как у всех.
Чтобы мы были счастливы и пускай нам будет чего-то не хватать, зато мы будем счастливы, в троём! Милый! Я умоляю тебя, остановись. - В конце концом мне уже рожать через два дня!
- Я не могу закопать свою потенциал - вот так вот просто, как ты говоришь. Жить, зная, что я ничего не сделал, опустив руки, убеждая себя, что счастье намного ближе! Ха-ха. Это не для меня. Изменчивость настроения была настолько резкой, что он позабыл о нежности и ласки, перейдя на лёгкую агрессию.
Последние слова, вырвались практически криком, немного привлекая внимание окружающих людей, после чего пара остановилась на месте.
- Ты придешь на роды? Едва слышным голосом, взмолилась Евника.
- Сейчас я не могу дать тебе какой-либо ответ. У меня будет один сеанс, как очнусь и запишу всё, что услышал и увидел, так и приду. Уже успевший обидеться с лёгким безразличием отвечал Дмитрий.
Они пробыли вместе около тридцати минут и только на момент прощания Ника заметила, что с ногой её любимого, что-то не так. В голове сразу же возникли самые тревожные мысли и образы.
- Что с твоей ногой? Почему ты хромаешь?
- Ударился. Небрежно ответил Митя. - Да и в целом это не имеет значения. Не беспокойся, тебе сейчас вредно. Как вдруг на него не взошло понимание, что ей нельзя беспокоиться, какая ирония. Хотя, возможно, он действительно полагал, что весь его диалог не является чем-то тревожным или волнующим. Как раз наоборот, лишь повод для радости того, что он смог отыскать путь к роднику.
- Я пошел. Все что смог выдавить из себя Митя перед уходом. Довольно цинично развернувшись, слегка прихрамывая он направился к выходу.
- Я буду надеяться, что увижу тебя в момент появления нашего малыша! Это всё, что мне нужно для счастья в этот день! Выкрикивала Ника, вслед уходящему мужу. Слёзы посыпались на слоновую плитку, разбиваясь на тысячи маленьких осколок. Сердце сжималось от боли и горечи обиды. Скопившаяся усталость от ноши ребёнка под своим сердцем, хотя и с пониманием, что этого бремя осталось не так уж и много, давала о себе знать. Тем более в придачу приходили не самые очаровательные новости, от чего в ней скопился настолько огромный ком, что проглотить его не было сил.
Не выдержав, она уселась среди прохожих мимо людей на плитку и зарыдала на полную катушку.
Слёзы, что вода, затекали во все имеющие трещинки между плиток, обогащая землю и её недра - эмоциями. Огромная планета, пропитанная усопшими эмоциями... Каждый раз, проходя по какой-нибудь тропе или дороге, мы наступаем на чьи-то слёзы и, пожалуй, их количество превысило то, сколько может впитать в себя земля. Морем эмоций и слёз затоплена планета и нигде не видно сухого островка. Странствуя по дну, никто и не замечает, что он в море, впитывает в себя горечь и обиду других. И только небольшое количество странников страстно желают найти кусочек суши для того, чтобы высохнуть и очиститься...
Такая буря волнений у Ники могли спровоцировать преждевременные схватки, тем более что они уже случались ранее несколько раз и их успешно прерывали. Так что её ребёнок должен был появиться на свет немного раньше положенного срока, но врачи запретили это, а все из-за "Букинского" календаря. По этому календарю, человеческий год считался не двенадцать месяцев, как положено, а девять. Ровно столько, сколько в среднем ребёнок вынашивается в утробе матери. Поэтому если роды начинались раньше девятого месяца их приостанавливали, если же позже, соответственно стимулировали их. Делалось это для того, чтобы никто не отставал от среднего календарного значения.
Так же не стоит упускать и тот момент, что большинство мамочек знали точную дату и время родов, так что в палатах обычно размещались те дамы, чьи дни и время полностью совпадали. Так и нашим героиням был назначен срок родов - понедельник около четырех часов дня. Если, сказать по правде, они должны были родить в воскресенье, но воскресный день являлся не рабочим, так что детей, что рождались в этот день недели не было уже давным-давно.
К Нике почти сразу же подбежали люди, помогая подняться, сопровождая вопросами о её самочувствии и попутно ведя в больницу на ресепшн.
Желание что-либо рассказывать этим людям не было вовсе, собственно, как и сил. Единственным желанием - это остаться одной и хорошенько выплакаться. Так уж было устроено её сознание. Необходимость выплескивать свои эмоции и зачастую, они покидали организм, через канальцы из глаз в виде капелек слёз.
Девушке, что сидела на ресепшне, она лишь назвала номер палаты и свою фамилию. После этого подошли санитары и помогли ей добраться до палаты, пытаясь в силу своих возможностей успокоить её.
Зайдя в палату, Ника обнаружила только одну девушку - Ию. Мельком взглянув на неё, направилась к своей кровати, где свернулась калачиком и тихонько заплакала, пытаясь не беспокоить соседку.