Митя слегка приоткрыл глаза и свет наполняющий этот мир тут же впился в узенькие отверстия, наполнив собой всю его сущность. Словно от удара бейсбольной биты, его глаза вновь закрылись, а голова обмякла на подушке. Каждый раз, когда он просыпался в этом мире, ему приходилось открывать глаза по несколько раз, чтобы они могли привыкнуть к столь яркому и ненасытному свету. К тому же Митя ощущал сильное головокружение и тошноту, вперемешку с тотальным расслаблением. Поэтому даже озорным раскатам молний, возле его ушей, не удалось бы заставить подняться на ноги и побежать. Приятные ощущения усиливала густая и сочная трава, уж слишком мягкая постель, чтобы понапрасну вставать с неё.
В нескольких метрах от него высилось дерево, настолько старое и могущественное, что даже вселяло страх, тому кто пытался задуматься о его возрасте. Незримое чувство шептало, что это дерево росло всегда, даже в те времена, когда на земле ещё не было видно следов голых пяток, оставленных человеком. Самым интересным было то, что Митя никак не мог вспомнить, что это за дерево.
Та половина, что была населена живыми листьями казалась очень родной, даже близкой, будто выросло из семени на заднем дворе и ты каждый день проходил мимо и замечая, как же быстро оно превратилось в дерево. Но другая половина, та, что без листьев и иссохшая напоминала о чем-то далёком, абсолютно чужом и пугающем. Незримое дерево росло без внимания, ты не замечал, как оно взрослеет и превращается в то, что погубит тебя.
Наверное, Митя провалялся бы на зелёной постели все то время, что отпущено ему на этот мир. Глаза уже обвыкли к контрасту, и он напросто наблюдал за живописным видом, вдыхая чистый воздух, наслаждаясь временем. Но, как и всегда случалось к нему пожаловал Он и начал уговаривать подняться. За все разы, что Митя пребывал здесь, ему не удалось разглядеть, чем является эта сущность. Свечение, что исходило от Него, не давало возможности глазу, приспособиться и хорошенько рассмотреть, а только приносило боль. Поэтому он забросил затею идентифицировать личность и просто болтал с ним на насущные темы.
Прошло около двух минут, прежде чем он смог привстать, ноги всё ещё покачивались, но спустя несколько секунд поддались контролю. Оглянувшись вокруг, а в этом месте у него была возможность видеть за несколько сотен метров так же хорошо, как и то, что находилось перед его носом. Он увидел привычную и полюбившуюся картину: по округе расстилались зелёные поля ржи, мягкие, словно шёлковое одеяло; ветер неспешно и грациозно плясал среди зарослей, создавая лёгкую волну. В воздухе ощущалась неимоверная чистота, настолько чистый воздух он не вдыхал нигде и возможно, находясь в реальном мире, его бы стошнило от такой чистоты.
Тишину нарушал лишь шелест колосков, проникая в сознание, казалось, что он щекочет тебя изнутри, создавая лёгкость и комфорт, освобождая от земных тревог. Митя часто задумывался, что это идеальное место, чтобы поселиться всей семьёй и пускай тишину будут нарушать возгласы любимой и радостные крики детишек.
- Рассказывай, чего у тебя нового? Давненько ты не появлялся. Я уж, стало быть, задумался, а не позабыл ли ты про меня? Приятным и низким тоном спрашивал Он, настолько приятным, что единственным желанием, оставалось слушать и слушать.
- Да в целом и рассказывать-то нечего. Всё по-старому, пытаюсь писать, но что-то не выходит ничего значимого, вот и решил. Дай, загляну к тебе.
- Хах, а ты и вправду думал, что сможешь писать, находясь в своем городке? В этом сером и злачном месте? С лёгкой насмешкой говорил Он. - Митя... В том мире свет давно угас...
- Там ведь моя жена. Оправдываясь, Митя попытался взглянуть на него, но свет слишком ярок. - Она и есть тот лучик света, что не успел погаснуть. Ах, да. Не помню, рассказывал ли я тебе. У нас вскоре появится малыш. Правда я позабыл, когда именно, но думаю это не столь важно. Важно то, что в этом мраке появится ещё один луч и он несомненно будет согревать душу. И ради этих лучей, я продолжаю дышать и трудиться каждый день. Понимаешь?
- Знаешь, может и хотел бы понять, но мне чужды твои чувства и особенно привязанность к людям. Всё чем я занимаюсь - это практика стабилизации своей души и разума, через гармонию с природой. Чтобы ничто и никто не имел возможности потревожить её. Ну и конечно помощь тебе, мой странник, помощь в обретении покоя.
- Конечно знаю и безмерно благодарен тебе. Но всё же хочу, чтобы ты помнил. Я люблю их. Нику и ребёнка, хоть он ещё и не родился, но я уже безумно люблю его и не представляю жизнь без этих людей. И знаешь, она обижается, даже плачет порой, что я прихожу к тебе. Но ведь ей не понять, что все мои старания только ради них. Ради того, чтобы они жили счастливо, а если они счастливы, то буду счастлив и я. Это сейчас Ника ворчит, но вот увидишь, пройдет немного времени. А я чувствую, что осталось немного и мною будет написано, что-то прекрасное. Что-то, что будет звучать в сердцах миллионов ещё сотню лет.
- Ты правда веришь в то, что осталось немного? Что у тебя получится устоять перед соблазном и не являться сюда? Вроде бы с насмешкой спрашивал Он.
- Что ты имеешь в виду?
- Ответь мне на простые вопросы, и я объясню, что имею в виду. Прав ли я в том, что ты чувствуешь себя свободно, когда находишься здесь? И хотелось ли тебе, когда-нибудь покинуть это место самостоятельно?
Митя призадумался и отвёл глаза в сторону, где заметил в нескольких десятках метрах, прекрасную амурскую тигрицу с тремя маленькими тигрятами. Тигрята ползали по животу мамы в поисках молока, а найдя путь присасывались и блаженно мурлыкали.
В эти мгновения вселенная остановилась, время перестало существовать. Вагон счастливых эмоций врезался в его голову и от такого удара, он не смог удержаться и расплакался.
- Я мечтаю остаться здесь навсегда. Сквозь слезы отвечал Митя. Он вспомнил, как в детстве его мама показывала картинки с различными животными, что давно вымерли, но от этого не стали ни на гран красивее. Среди увиденных львов, жирафов, носорогов, обезьян и прочих животных, в его память врезались только амурские тигры и этот образ навсегда сохранился в его памяти. Будто вновь став маленьким, он продолжал плакать.
Он стал ждать, пока Митя окончательно не успокоился, а затем услышал следующее.
- Но как я тебе уже говорил, здесь нет их, а без них ничего не имеет смысл. И в этот раз я не прошу понять меня, просто поверь. Да и ко всему прочему, у меня нет выхода из сложившейся ситуации...
- Запомни раз и навсегда Митя, у людей нет выхода только дважды за свою жизнь. Первый раз - это момент рождения, второй - момент смерти, хотя и со смертью порой всё не так безнадежно. В остальных же случаях, только ты выбираешь, что произойдёт и как это повлияет на то, что произойдёт в будущем...
Пред Митей появлялись всё новые и новые сцены. Каждая из них была по-своему прекрасна, в воздухе каждый раз появлялись новые ароматы и все это подкреплялось прекрасным тембром Его голоса. Так и пролетели несколько часов блаженства, после чего этот мир, уже ближе к ночи, когда солнце уступило своё место миллионам звёзд, начал растворяться. На сердце появилась грусть и необъяснимая тревога, будто он, что-то забыл.