Андрееа Пелагея : другие произведения.

Иммигранты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Преставился некий человек. Встречают его на том свете апостолы и спрашивают: - Куда ты предпочитаешь, в Рай или в Ад? - Сначала я должен посмотреть и то, и другое. Показали ему Рай. Ничего интересного. Бог молитвы читает, ангелы за столиками псалмы разучивают. Ад выглядел иначе: там играли в карты, пили и закусывали в компании симпатичных девушек. - Хочу в Ад! - сказал мужик. Как только он туда прибыл на постоянное жительство, подбежали черти, бросили его на сковороду и потащили к печи. - Меня обманули! - завопил мужик, - апостолы показывали мне совершенно другое! Черти лишь усмехнулись: - Не надо путать туризм и с иммиграцией! Анекдот.

   Часть 1. Накануне

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Поговорка.

   Глава 1. Кто не рискует, тот не пьет шампанское

   На исходе были девяностые годы прошлого тысячелетия.
   Я поняла, что времени осталось катастрофически мало, и что пора менять все коренным образом. Жизнь бурной рекой проносилась мимо, а я стояла на месте.
   Жить для меня - значит познавать. Я обожаю изучать языки, историю, культуру и обычаи народов. Люблю французскую поэзию. Книги, пресса и телевидение были для меня единственными источниками информации. Выращенная одинокой и вечно усталой мамой, школьной учительницей русского языка и литературы, и совсем недавно начав работать по специальности, я не могла позволить себе не только попутешествовать, но и прилично одеться.
   Не в деньгах счастье, но видеть хоть одного счастливого без денег не доводилось.
   И материальный мир давал о себе знать. Моя поношенная одежда, тесная мамина квартира, грязь и неприятный запах родного подъезда, недоступность цен, грубость задавленных нелегкой жизнью продавцов и служащих, угрюмые взгляды прохожих и вечная борьба за место в общественном транспорте все чаще и больней напоминали о том, что я не бесплотный дух, питающийся книжными флюидами.
   Хотелось жить достойно и независимо.
   Но склонности к коммерции у меня нет, "раскручивать" богатых женихов мне противно. А обычным трудом с моими специальностями историка и культуролога много не заработаешь.
   Меня все больше привлекали объявления о работе за рубежом, обещающие хороший заработок и обеспеченную жизнь. И я решилась, позвонив по одному из таких объявлений в местной газете.
   Придя по указанному адресу, мы с мамой удивились, попав на частную квартиру. Дверь открыла ярко накрашенная молодящаяся женщина лет пятидесяти.
   - Марина Викторовна, - представилась она и провела нас на маленькую кухню с выцветшими обоями. Там не только готовили, но и составляли документы. Они лежали стопками на столе и стульях. Марина Викторовна улыбнулась:
   - Я работаю от туристической фирмы. В нашем офисе идет ремонт, поэтому принимаю посетителей на дому. Итак, какая страна Вас интересует?
   - Испания. Я слышала, там можно неплохо заработать и русские там хорошо уживаются.
   - Туда попасть очень сложно. Единственная страна, которая выдает сейчас рабочие визы, - это Португалия. Она очень нуждается в рабочих руках.
   - Но я о ней ничего не знаю.
   - Это маленькая, спокойная, уютная страна, а потому и малоизвестная. Португалия - член Евросоюза. Уровень жизни там такой же, как в Германии и Франции. Все, кто был в Португалии, очень хорошо о ней отзываются, хвалят ее уникальную культуру и восхищается народом. Нигде в Европе нет таких вежливых, доброжелательных, гостеприимных и мягких людей. А какая там природа! Курорты, пляжи, пальмы и чистейший воздух!
   - Звучит соблазнительно для туриста.
   - Но условия работы там тоже превосходные. С Вашим образованием и внешностью Вы можете устроиться официанткой. Вам будут платить минимальную зарплату, восемьсот долларов. Жилье и питание - за счет работодателя, а на чаевых Вы будете иметь долларов пятьдесят в день. Вы получите рабочую визу на год, а еще через год - вид на жительство и сможете найти хорошую работу.
   - Я все-таки боюсь отпускать свою дочь в чужую страну, - колебалась моя мама.
   Ласковый взгляд Марины Викторовны ее успокоил.
   - Я понимаю Вас как мать. Не бойтесь. Ваш ребенок едет в культурную и благополучную Европу. В России гораздо опасней. Если она поедет в Португалию, я буду за нее совершенно спокойна: ее встретят и трудоустроят мои прямые партнеры. Я их знаю, это надежные люди.
   - Сколько это будет стоить?
   - Семьсот долларов вы платите мне и триста - португальской стороне. Въедете по туристической визе. Легче всего запросить ее в посольстве Италии. Для этого требуют справку с места работы. Вы должны зарабатывать не менее трехсот долларов.
   - Но моя зарплата раз в десять меньше!
   - Я сделаю необходимые для Вас документы. Посольство может устроить проверку, выясняя достоверность поданной информации по телефону. Можете ли Вы оставить какой-нибудь номер как "рабочий"?
   -Это несложно, - ответила моя мама.
   - Прекрасно! Если из посольства будут спрашивать, чей это номер, назовите заведение, указанное в "справке с места работы". Можете сказать, что это бухгалтерия. Подтвердите, что у вас работает такая-то. Если поинтересуются ее окладом, дадите сведения со справки. Приходится прибегать к хитростям, но сейчас все так делают, - Марина Викторовна виновато улыбнулась.
   Эта дама внушала доверие. Она была из тех, кто благодаря своей душевности и заботливости становится "своим" за полчаса.
   - Марина Викторовна права, - сказала моя мама,- нечего сидеть в нищете. Умная женщина.
   При таком раскладе за год работы в Португалии можно заработать на квартиру. Наконец-то сбудется мечта о жилье и независимости! И потом, это шанс выучить португальский язык и увидеть столько интересного! А что меня ждало в российской провинции? Серые будни, латаные портки да пустые разговоры одиноких женщин. От такой жизни надо бежать.
   Я назанимала у знакомых денег, обещая вернуть долги в течение года, и отдала документы на оформление визы.
   Через несколько дней позвонила Марина Викторовна:
   - У меня для Вас хорошая новость. Вам уже нашли место официантки в небольшом, но шикарном городе. Очень пригодятся Ваши знания английского и французского языков - в ресторане бывает много иностранцев.
  
   В ночь перед отъездом мне снилось, будто я мчусь в автомобиле мимо лесов и полей. Машина разгоняется до бешеной скорости, внешние объекты сливаются в сплошную зеленую полосу. Я уже не еду, а лечу. Лечу прямо в торфяное болото. Я ясно ощущаю, как автомобиль погружается в трясину. Хочу что-то сказать, но черная жижа не позволяет открыть рот. Она проникает в нос, в уши, глаза. Я задыхаюсь. "Теперь посмотрим, есть ли жизнь после смерти", - была моя последняя мысль.
   Я проснулась.
  
   Глава 2. Дорога
   Итак, я выехала из Москвы на авто лайнере. Стояла прекрасная майская погода. Цветущие деревья и пробудившаяся природа поднимали настроение.
   Впереди была неопределенность. Я не думала о том, что будет завтра, не знала, насколько покидала родные края и вернусь ли домой вообще. Я просто любовалась красивыми видами из окна и ехала с радостным чувством свободного полета. Никогда не было так легко на сердце.
   В автобусе были одни дагестанцы и русские. За дорогу все успели друг с другом познакомиться, и некоторые даже обменялись телефонами. Место рядом со мной пустовало до самого Берлина, что позволило мне достаточно комфортно спать две ночи.
   Мы долго ехали по просторам Смоленской области и Белоруссии и утром были в Бресте.
   Пассажиров попросили вытащить из автобуса весь багаж. Около трех часов мы провели на таможне. Я не забывала наставления Марины Викторовны и отвечала на вопросы суровой дамы за столиком, как меня учили в туристической фирме.
   Меня спросили:
   - Цель поездки?
   - Туристическая.
   - Куда едете?
   - В Португалию, потом хочу посетить Италию, - ведь именно итальянское посольство выдало мне туристическую визу.
   - Покажите всю валюту, которую с собой везете.
   Я достала из кошелька и карманов четыреста пятьдесят долларов.
   Минут десять рылись в моей дамской сумочке, пролистали записные книжки и даже открыли футляр с очками. Если бы также тщательно просмотрели мой багаж, то огромное количество лекарств и книг, слишком большое для едущего отдыхать на месяц, вызвало бы немалый интерес.
   Впервые в жизни я была за границей.
  
   Польша показалась похожей на Россию.
  
   От долгого сидения в автобусе у меня затекли ноги, я никак не могла принять положение, удобное для сна. Лишь под утро удалось уснуть.
   В шесть утра разбудил голос водителя:
   - Берлин!
   Я оказалась в городе будущего из фантастического фильма. Аккуратные здания и чистейшие улицы, моющиеся шампунем, новенькие двухэтажные автобусы, ухоженные общественные уборные и вежливые служащие ввели меня в растерянность: все это так отличалось от российской действительности!
   В Берлине предстояло сделать пересадку. До автобуса оставалось десять часов, и я отправилась гулять по городу. Не думала, что в бывшей столице ГДР столько зелени и такой чистый воздух.
   От Берлина до Ниццы моими попутчиками были итальянцы, украинцы и русские. За рулем были немцы. Из наших я была единственным человеком, знающим английский язык. Водители на нем тоже говорили, и меня постоянно просили перевести. Водители грубо и резко отвечали на мои вопросы, а порой вообще не желали разговаривать. Уборная была закрыта всю дорогу, что доставляло большие неудобства. А от теплой дружеской обстановки предыдущего автобуса не осталось и следа.
   Итальянцы щебетали, как птицы, громко смеясь и жестикулируя. Удивительно, что речь может быть столь быстрой и эмоциональной.
   Ровные дороги, множество новейших автомобилей, чистые деревушки и обилие зелени радовало глаз.
   Запомнились горные дороги и туннели Австрии и Северной Италии, старые виллы среди лесов, на берегу горных озер и рек, прекрасный Милан и Генуя. Этот большой порт со множеством торговых кораблей был точь-в-точь таким, каким изображен на картинах известных мастеров Возрождения.
  
   Я не заметила, как мы пересекли итальянско-французскую границу. Впечатлило великолепие юга Франции. Марсель, где мы остановились, я сразу узнала по "ласточкиным гнездам", описанным в "Графе Монте-Кристо".
   В Ницце предстояло пересесть на другой автобус. Я долго любовалась рядами белоснежных домов и пальм, растянувшимися вдоль берега Средиземного моря.
   Чтобы узнать, как пройти куда-либо, я часто обращалась за помощью к прохожим. В Германии мне сжато и сухо объясняли, а французы дружелюбно улыбались, весело указывали дорогу и даже пытались завести беседу.
  
   Путь от Ниццы до испанско-португальской границы занял почти сутки. Моими попутчиками были русскоязычные и португальцы. Впервые я увидела португальцев и услышала их язык, изобилующий шипящими и носовыми звуками. Несмотря на то, что я учила португальский по учебникам уже месяц, я ничего не понимала на слух.
   Португальцы сильно отличались от европейцев, которых я видела раньше. Смуглые и порой небрежно и одетые в одежду ярких цветов, грубоватые и неугомонные, они напоминали наших цыган. Казалось, в автобусе едет одна большая семья - так быстро они нашли общий язык. Их разговор сопровождался громким хохотом, резкими жестами и вспышками эмоций, что можно увидеть в латиноамериканских мелодрамах. Я могу понять чопорность поляка, холодность немца, переменчивость и любвеобильность француза, но поведение португальцев - вне моего понимания. Чтобы его постичь, нужно родиться или очень долго прожить в Португалии.
   Молодая русская пара достала бутылку коньяка. Парень попытался заговорить с симпатичной негритянкой, но они не понимали друг друга.
   - Скажи ей по-французски, - попросил он меня, - что она мне нравится.
   Я перевела его слова. Девушка тревожно посмотрела на парня и перевела взгляд на его подругу.
   - Пусть выпьет с нами!
   - Я не пью! - испуганно воскликнула негритянка.
   - Так мы же угощаем! На халяву даже язвенники пьют. Переведи ей.
   - Что они от меня хотят? - в глазах девушки блеснули слезы.
   Португальцы с азартом наблюдали, как двое русских пьют из горла коньяк без закуски.
   - Эй, драйвер! Гони music! - крикнула захмелевшая девица.
   Музыку не включили, и парочка принялась петь сама.
   "Вот кто-то с горочки спустился", - орали молодые люди под крики и хохот португальцев.
  
   Однообразные равнины с редкими деревушками сменились горным пейзажем. На испанско-португальской границе я сделала третью и последнюю пересадку.
   В автобусе остались одни португальцы, все русскоязычные вышли в Испании.
   Многоголосый непрерывный гам действовал на нервы, а от резких подъемов, спусков и поворотов по серпантину ужасно кружилась голова и закладывало уши.
   По пути не встретилось ни одного города. Нас окружали горы, поросшие лесом из сосны и пробкового дуба и непроходимыми зарослями кустарника.
   Фрагменты дикой природы изредка сменялись деревушками с узкими мощеными улочками и белыми, словно игрушечными, домиками, утопающими в зелени и цветах всех красок. Время остановилось, уводя назад на несколько веков.
   В Европе во время моего пути небо было безоблачным, а в Португалии моросил дождь и было прохладно.
   Со мной заговорила по-французски португалка, сидевшая рядом:
   - В Португалии очень много русских. Где только они ни работают! В ресторанах, на стройках, на фабриках. Сюда все рвутся. Но Португалия не резиновая. Вы ведь едете на работу?
   - Нет, в гости.
   - Здесь всем нравится. Португалия - замечательная страна. А я живу в самом красивом, большом городе. Вам посчастливится его увидеть. Я там выйду.
   Моя попутчица вышла в непримечательном населенном пункте, который я назвала бы селом, но никак не городом, тем более, большим.
   Приближаясь к побережью, наиболее населенной части страны, мы все чаще останавливались в разных городах и деревнях. Маленькие белые дома с красными черепичными крышами чередовались со старыми запущенными жилыми постройками.
   Автобус часто делал резкие повороты на узких улочках, где едва могли бы разъехаться два автомобиля. Водитель был необыкновенно искусен в своем деле, раз мы не попали в аварию.
   Наконец, мы прибыли в небольшой город в центральной части страны. Это была цель моего пути.
   Часть 2. Братки
   Глава 1. Первые дни
   Я оглядывалась по сторонам в поисках меня встречающих. Будучи наслышана историй о том, что часто людей отправляют за границу и там их никто не встречает, я очень боялась быть кинутой таким образом. Я уже начала волноваться, когда ко мне подошли двое мужчин лет сорока.
   - Вы говорите по-русски? - спросил один из них.
   - Да.
   - Вы Алена?
   - Да.
   - Очень приятно. Я - Колян, а это - мой напарник Вася.
   Их поношенные спортивные костюмы, лица, не отягощенные интеллектом, и развязные манеры совершенно не соответствовали моему представлению о сотрудниках солидной русско-португальской фирмы по трудоустройству.
   Особую неприязнь вызывал Вася. Оттопыренные уши, нос картошкой, коренастая сутулая фигура, толстые короткие пальцы и грубые солдафонские шутки говорили о том, что этот человек не особенно любит умственный труд.
   Меня посадили в черный джип.
   - Ты поздно приехала, - сказал Колян, - на твое место уже взяли работницу.
   - Что же делать?
   - Поселим тебя на пару дней в гостиницу, будем искать работу. Только предупреждаю, что найти ее нелегко. Конкуренция большая. Тем более что португальцы не любят наших.
   - Неужели здесь такая дискриминация?
   - Да мы здесь третий сорт после чернокожих, - усмехнулся Вася - Ты еще сто раз в этом убедишься. Португалия - цыганская страна, а португальцы - недоноски с тремя классами образования. Народ, понимаешь, дикий, едва пересевший с ослов на мерседесы.
   Меня привезли в маленькое пенсау - так называются дешевые местные гостиницы.
   - Могу ли я заплатить за проживание долларами? - поинтересовалась я.
   - Fodas-se! - усмехнулся Вася, - здесь принимают только эскудо.
   - Где я могу разменять доллары?
   - Только в банках. Но они работают до трех часов дня. Забудь про круглосуточные ларьки, магазины и обменные пункты. За пенсау заплатишь завтра. Ты под нашей крышей, поэтому с тебя возьмут вдвое меньше. У нас тут везде льготы.
   - И смотри, закрывайся, - добавил Колян, - никому, кроме нас, дверь не открывай. Если какие мужики будут ломиться в комнату, скажи, что придет Колян и разберется.
   - А что, здесь может произойти и такое?
   - Произойти может что угодно. Ты же среди цыган. Но ты наша, а нас все здесь знают и боятся. А теперь отдыхай. Мы заглянем вечером.
   Колян изрядно меня напугал, и все люди в пенсау, темноволосые и смуглые португальцы, казались мне подозрительными.
   Меня поселили в небольшой темной комнате с маленьким окном, из которого сильно дуло.
   В комнате была кровать, тумбочка и телевизор.
   Отопления не было здесь вообще, и я сильно замерзла. Позже я узнала, что отопление - это дорогая роскошь, и радиаторы присутствуют лишь в некоторых новейших домах.
   Я прошла в ванную по коридору. Ванная и туалет были совместными, раздельные редко бывают в Португалии. Как над ванной, так и над раковиной было два крана: один с горячей, другой с холодной водой. Какой из них умываться, приходилось выбирать. В углу висел ржавый титан. Я мылась, прислушиваясь к каждому шороху за дверью.
   Вернувшись в комнату, я закрыла замок на все обороты. Я включила телевизор. Работало всего четыре программы на португальском языке. По телевизору не было ничего интересного: футбол и мыльные оперы потрясающе низкого качества. Иногда показывали американские фильмы, перевод которых выполнялся титрами.
  
   Вечером ко мне постучали. Это были Колян и Вася. С ними была девушка лет двадцати трех.
   - Знакомься, Аленушка. Это моя жена Наташа, - представил мне ее Колян.
   Они отвели меня в ресторан и угостили португальским ужином - жареным цыпленком с картошкой фри и салатом из крупных листьев под кислым соусом. Оба блюда пришлись мне по вкусу.
   - Ну рассказывай, что нового в России и нашем городке, - попросил Колян, - я ведь там уже лет пять не был.
   Я сообщила ему основные новости.
   - А про Вову Большого ничего не слышно?
   - Я такого не знаю.
   - А Илюху Лысого знаешь?
   - Нет.
   - И Вождя не знаешь?
   - Не знаю.
   - Все с тобой ясно. С такой публикой не общаешься. Интеллигенция, блин.
   Наташа достала из кармана мобильник. В России они были тогда только у богатых.
   - Позвони своим. Скажи, что доехала и тебя встретили.
   Минуты три я говорила с мамой.
   - Купишь такую штучку с первой получки. Здесь у всех мобильники.
   - Даже уборщицы и кухарки разъезжают на Вольво и Мерсах не хуже новых русских, - добавил Колян, - в кредит под смешной процент покупают.
   - Дебилы конченные, а живут лучше нас, - согласился Вася.
   - Значит, и я со временем смогу взять что-нибудь в кредит?
   - Для этого нужен вид на жительство.
   - Ну ничего, год поработаю и получу его.
   Мои собеседники хором засмеялись.
   - Размечталась! Получить его можно только через восемь лет!
  
   После ресторана мы погуляли по городу. Я словно попала в сказку, в другой мир.
   - Наша работа в том и заключается, - говорил с гордостью Вася, - что мы встречаем людей, помогаем им с работой и жильем и водим, как меленьких детей, по городу.
   - Все, кто приезжает впервые в другую страну, поначалу ведут себя, как дети, - согласился Колян, - некоторые меня даже родным отцом кличут. И правда, без меня пропали бы. Нелегкая у нас работа, но на жизнь не жалуемся.
   - Наверное, ты напишешь длинное письмо своим родным, - сказала Наташа.
   - Трудно описать мои впечатления.
   - Жизнь здесь совершенно другая. Ты знаешь, я тоже обещала написать подругам. Я люблю писать письма, но здесь почему-то не получается. Не хватает времени и слов.
  
   На следующее утро мы занялись поисками работы для меня. Колян поинтересовался:
   - Где ты хочешь работать?
   - В кафе, официанткой. Я же говорила об этом Марине Викторовне.
   - В кафе не делают рабочий контракт. Я бы посоветовал идти на фабрику.
   Я никогда не работала на производстве и панически боялась станков - ведь в любой момент можно остаться без руки или ноги, тем более что я человек медлительный. Я столько слышала о производственных травмах!
   - Нет, только официанткой.
   - Не понимаю, почему ты не хочешь идти на фабрику? Там же отработал смену и свободен, а в кафе могут задержать допоздна. На фабриках делают визу. Мы все первое время там вкалывали. Я работал сварщиком. Я же учился этой профессии в ПТУ! - самодовольно произнес Колян, - только при такой работе можно остаться калекой. Мне не выдали ни перчаток, ни спец одежды.
   - Почему? Ее же на каждом предприятии должны выдавать.
   - Здесь никто никому ничего не должен. Капитализм. И безопасность труда не соблюдается. Люди калечатся тысячами и мрут, как мухи. И никому ты не нужен со своими проблемами. Каждый сам о себе должен заботиться. Короче, отпахали мы пару месяцев, визы получили и свалили с фабрик. Много дел, работать некогда. Да и не благодарное это занятие. Раз ты так рвешься в кафе, будь по-твоему. На какую зарплату ты претендуешь?
   - У меня запросы невелики - восемьсот долларов.
   - Ничего себе невелики!
   - Разве это не минимальная зарплата?
   - Минимальная зарплата в Португалии - шестьдесят девять тысяч эскудо, или триста шестьдесят пять баков.
   Я была в растерянности.
   - А Марина Викторовна сказала, что восемьсот.
   - Ну и фантазерка твоя Марина Викторовна! Тетки здесь зарабатывают по триста пятьдесят-четыреста. А если вкалывать по двенадцать часов без выходных, то можно вытянуть до шестисот. Для бабы это потолок. И ты этого не выдержишь.
   Это был удар, разбивающий мою мечту о покупке квартиры.
   Но выбирать не приходилось.
   - Что ж, устраивайте меня на четыреста.
   Мы обходили кафе и рестораны и спрашивали, не требуется ли работница. Вася делал мне рекламу:
   - Эта девушка говорит на английском и французском и очень быстро выучит португальский.
   - А кем она работала в России?
   - Официанткой.
   - Сколько времени?
   - Пять лет.
   Но меня никуда не взяли из-за непонимания португальского.
  
   Мы договорились встретиться вечером, и я вернулась в пенсау.
  
   Ко мне подошел хозяин пенсау. У него были черные, как смоль, волосы и очень смуглая кожа. Одет он был в костюм цвета бордо.
   - Как тебя зовут? - спросил он меня по-португальски властным голосом.
   - Алена, - робко ответила я.
   - Громче!
   - Алена.
   - Как?!
   Я повторила.
   - Ну и имя, caralho! Хочешь работать?
   - Я для этого сюда и приехала.
   - У меня есть кафе, где требуется работница. Поехали, покажу.
   По дороге он о чем-то болтал, но я почти не понимала его слов и боялась лишний раз переспросить, зная, как это раздражает моего спутника.
   - Смотри, твой земляк! - показал он на светловолосого человека с пакетами, - украинец. Все люди на машинах ездят, а вы ходите пешком!
   - Пойдем, покажу, что нужно делать! - крикнул он мне на ухо, когда мы подъехали к кафе.
   Он схватил меня за руку и провел на кухню.
   - Isto И para lavar! - он показал на гору грязной посуды, - chama-se la-var! Lavar! Diz: la-var!
   Я повторила за ним с акцентом.
   - NЦo percebes! Diz novamente: lavar!
   - La-var.
   - Burra!.. Lava! - он протянул мне грязное блюдо и тряпку.
   Я начала тщательно мыть блюдо.
   - NЦo assim! Assim! - крикнул он, брызнув слюной, и, выхватив у меня из рук тряпку, принялся яростно тереть блюдо.
   - Assim! Assim!!! - при этом от него исходила такая энергия, что казалось, он вот-вот убьет меня током.
   - Agora verrer! - он протянул мне щетку.
   - Mais forГa!
   Я начала мести пол быстрей.
   - Fodas-se! - хозяин пенсау вырвал у меня из рук щетку и показал, как надо подметать. Удивительно, как щетина выдержала такое давление.
   В зале зазвонил телефон.
   - Amigo - позвала меня девушка за стойкой бара.
   Это был Вася.
   - Слава Богу, ты жива, - сказал он, - а я переволновался, думал, тебя увезли молдаване. Не садись в чужие машины. Могут отобрать паспорт и отправить тебя в публичный дом. Я уже хотел звонить в полицию или подключать ребят, но хозяйка пенсау сказала, что ты уехала сюда с ее мужем.
   Я попросила португальца отвезти меня обратно. Судя по всему, он посчитал меня слишком тупой и непригодной для работы у него.
  
   Вася, Колян и Наташа повезли меня в супермаркет.
   Мы ехали мимо эвкалиптовых лесов, и в воздухе стоял резкий своеобразный аромат.
   - Пахнет молодой листвой, - заметила Наташа, - в апреле, когда цвели эвкалипты, я страдала от аллергии: слезились глаза и был забит нос.
   - Пройтись бы по эвкалиптовому лесу!
   - Кроме эвкалиптов, папоротников и ежевики там ничего нет. В наших лесах гораздо интересней. Природа здесь бедна.
   Я впервые была в большом супермаркете. В России тогда их не было.
   Я никогда не видела такого разнообразия фруктов. От множества знакомых и незнакомых мне фруктов у меня зарябило в глазах. Апельсины стоили дешево, и я купила два килограмма. Живя в России, я только и мечтала наесться фруктов и овощей досыта, но цены на них для меня были недоступны, как и для многих простых граждан. Зимой мне часто снилось, что я уплетаю апельсины, клубнику, бананы и не могу остановиться.
   - Заметно, что в совке не доедала фруктов, - усмехнулась Наташа, - я поначалу тоже на них набрасывалась. А потом стала к ним равнодушна.
   Мы подошли к рыбному отделу. Чего там только не было! Десятки сортов рыбы и морепродуктов, ракушки, ручейники, улитки. Раки, крабы и лангусты плавали в аквариумах. Но это дорогое удовольствие.
   Вяленая треска разнообразной формы - от стружки до метровых тушек занимала целый прилавок. Кроме нее, соленой рыбы не было.
   Меня удивили высокие цены на рыбу и морепродукты. Ведь Португалия находится на берегу океана, и они должны быть здесь в избытке, как на нашем Дальнем Востоке.
   - Эти придурки даже рыбу ловить не умеют, - просветил Вася, - они ее из других стран привозят. Поэтому она такая дорогая. Зато форель стоит дешево - она в местных реках косяками плавает.
   - А соленую рыбу они не едят?
   - Только bacalhau, т.е. треску. И ту не в соленом виде. Ее размачивают и делают из нее разные пирожки, фрикадельки и вторые блюда. Это их любимые национальные лакомство. Только привозят треску почему-то из Норвегии.
   - Зато, наверное, фрукты идут на экспорт?
   - Что?! Да ты не станешь есть местные цитрусовые! Они очень сухие. Апельсины и лимоны, которые ты здесь видела и купила - испанские.
   - У портосов своего очень мало, - вмешался Колян, - кое-какие овощи, пробка, гончарные изделия. У них почти нет своей промышленности. Все крупные фабрики здесь - иностранные.
   - Конечно, - добавил Вася, - в цивилизованных странах людям платить надо, а эти уроды, а уж тем более понаехавшие сюда хохлы, согласны на маленькие зарплаты. Хохлы вообще себя не уважают. Пашут за копейки, сбивают нам все цены и русских позорят.
  
   Колян с Наташей ушли домой, а Вася угостил меня кофе в одном из многочисленных баров. Кофе здесь подается в пятидесятиграммовых чашечках и очень густой.
  
   На следующий день, когда мы обходили бары и кафе, Коляна остановил знакомый португалец. Наташа, которая была переводчиком у Коляна и Васи, знавших не более десяти слов по-португальски, о чем-то с ним долго беседовала, а потом сказала:
   - Это хозяин одного из загородных ресторанов. Ему нужна официантка. Он предлагает тебе работать у него. Платить будет немного. Зато будешь у него жить и питаться.
   - А легализацию он сделает?
   - Конечно. И если заболеешь, оплатит лечение. Я знаю этого человека. Он простой, добрый и мягкий.
   После долгих безуспешных поисков работы это предложение было для меня спасением. И я с радостью согласилась.
   Вечером в мою комнату постучали. Это был Вася. В его руках был большой пакет. Вася достал оттуда бутылку вина и жареную курицу.
   - Угощайся, Аленушка. Курица досталась мне на халяву!
   Я съела одну ляжку и выпила бокал вина. Остальное аппетитно умял Вася.
   Он разговорился. В его речи причудливо сочетались просторечия и юридические термины. Он часто упоминал статьи Уголовного Кодекса, говорил о местах лишения свободы и заключенных.
   В тот романтичный вечер Вася много рассказывал о себе: о том, как он воевал в Афганистане, о казнях и пытках, которые там применялись.
   - Я, Аленушка, жизнь знаю. Афган прошел. С бандитами общался. Меня ничем не напугать и не удивить.
   Уже было поздно. Несмотря на мои намеки, Вася не собирался уходить. Пришлось его об этом попросить.
  
   Утром он нанес мне еще один визит.
   - Я бы не советовал тебе ехать в деревню. Там сдохнуть от скуки можно. Магазины у черта на куличиках, почта тоже. А общественный транспорт не ходит. И думаешь, легко работать весь день на ногах? Будешь уставать, как собака, а в единственный выходной пластом валяться. Живи у нас. Со временем найдем тебе работу. И денег в долг дадим.
   Больше всего меня пугало попасть в долг к таким людям. И я вежливо отказалась.
   Глава 2. "О Педру"
   Заведение "О Педру" состояло из ресторана, бара и пенсау, куда меня поселили.
   Колян привез меня как раз к обеду, и сеньор Педру, именем которого и называлось заведение, усадил меня за стол.
   Меня угостили картофелем фри, мясом с кровью - португальцы обожают недожаренное мясо, фруктами и соком.
   Вся семья была в сборе. Она состояла из семи человек: хозяина, его жены Изабел и пятерых детей.
   Педру был типичным крестьянином, коренастым и сутулым, с кривыми ногами, черными волосами. Его рубашка была расстегнута почти до пояса, а на косматой груди блестела массивная золотая цепь. На толстом пальце, как сказал бы хиромант, элементарной руки красовалась огромная печатка.
   Педру громко кричал, яростно размахивая узловатыми волосатыми руками. Похоже, этот человек больше привык общаться с ослами и свиньями, нежели с двуногими.
   У Изабел была, не смотря на многочисленные роды, красивая, стройная фигура, которую портило змеиное злобное лицо. Казалось, тело и голова принадлежат двум разным женщинам.
   У шестнадцатилетнего Сержиу, сына Изабел от первого брака, было лицо умственно отсталого. Он был толст и неуклюж.
   Остальные дети были милые, но очень шумные. Оказывается, маленьким детям в Португалии позволяется делать все.
   За хозяйским столом обедала Марта, женщина лет тридцати с двумя дочерьми. Судя по внешности, она вела не очень здоровый образ жизни.
   - Марта работает у нас уже много лет, - сказала Изабел.
   Вероятно, Марта уже воспринималась здесь как член семьи, что давало ей право спорить с Изабел на повышенных тонах. Позже я поняла, что именно такого тона придерживаются в этом доме.
  
   Через пару часов я приступила к работе.
   Опытная Марта была моей учительницей и начальницей. Мне поручили уборку пенсау под ее руководством.
   Марта обращалась со мной, как с маленьким ребенком, и учила меня всему: как держать метелку, как вытирать стены и стекла.
   Педру тщательно следил за моей работой и делал много замечаний. Я все делала не так.
   - Лучше выжимай швабру, - приказала Марта.
   "Ты что, никогда не работала или безнадежно глупа?", - говорил ее взгляд.
   Я не хотела показаться белоручкой и старалась делать все как можно лучше.
   Когда я убиралась в ванной, ко мне обратились по-русски:
   - О! А Вас я здесь не видел.
   Обернувшись, я увидела светловолосого мужчину лет сорока пяти. Он широко улыбался.
   - Я работаю здесь первый день.
   - А! Вы русская, - радостно вскрикнул он, - неверное, совсем недавно прибыли в Португалию?
   - Всего несколько дней назад. А Вы?
   - Я здесь почти год. Уж не Колян ли тебя сюда засунул?
   - Он самый.
   - Тебе не повезло. От Педру все бегут. До тебя работала пятидесятипятилетняя женщина, и та ушла. Почему Колян не устроил тебя на фабрику?
   - Я сама захотела работать в кафе. В России меня обещали устроить официанткой в ресторан, где бывают иностранцы.
   Мой собеседник усмехнулся.
   - Верно. Здесь бывает много иностранцев: русских, украинцев и даже молдаван и казахов.
   - А ты здесь тоже работаешь?
   - Я здесь живу. Работаю на фабрике. За жилье и питание помогаю Педру по хозяйству.
  
   Заведение "О Педру" пользовалось весьма большой популярностью. В ресторане постоянно обедали патроны близлежащих фабрик, а в баре каждый вечер собирались местные крестьяне поболтать за кружкой пива и посмотреть футбол по телевизору.
   - Fodas-se! Caralho!, - то и дело кричали они.
   - OlИ! OlИ! - приветствовали они каждый гол, забитый любимой командой.
   Футбол - массовое увлечение местных мужчин. Его смотрят мужчины всех возрастов и социальных слоев: от чернорабочего до министра. Не знать португальских футбольных команд и результатов последней игры - значит быть последним невежей, которому не место в обществе. "Настоящему португальцу нужны три вещи: футбол, женщина и вино", - говорил знаменитый Салазар, творец истории величайшей нации в мире. "Что такое Португалия?", - спросите Вы. "Это портвейн, bacalhau и футбол", - ответит настоящий португалец. О футболе постоянно говорят, ему посвящают большие статьи, из-за него отменяют телепередачи. Однако большинство относится к нему скорее как к модному шоу, а не как к спорту, требующему постоянного совершенствования и профессионализма.
   Мужчины по вечерам собираются в барах, в то время как их жены сидят дома с детьми и хлопочут по хозяйству. На то они и бабы. Да и где ж видано, чтобы бабу брали в мужскую компанию?
  
   Педру был главным поваром. Ему помогала Изабел. Больше всего Педру любил готовить мясо. Когда он резал его огромным ножом, в его глазах появлялся блеск - пробуждался инстинкт хищника. Супругам прислуживала Марта. На Сержиу был бар. Не смотря на слабоумие, он прекрасно справлялся со своими обязанностями и услужливостью холопа, знающего своего места, добился любви и снисхождения окружающих. Благодаря немыслимому кривлянию, вызывающему смех господ, он получал неплохие чаевые. А в умении урвать свою выгоду и стянуть какую-нибудь мелочь ему не было равных. Педру и Изабел постоянно ставили мне его в пример.
   - Учись у Сержиу, - поговаривала Изабел, - и добьешься в жизни успеха!
  
   Я сервировала столы, убиралась и прислуживала всем. Я никогда не занималась ничем подобным и плохо знала португальский язык. То есть я понимала смысл в целом, но иногда путала или не знала конкретные слова. Поэтому нередко приносила не то, что просили. Забывала открыть бутылки пива или сока.
   Однажды, неся поднос с нагроможденными друг на друга чашками кофе, я нарушила равновесие. Пирамида рухнула, и посуда с грохотом разбилась прямо посреди зала.
   Я не умела открывать бутылки шампанского. Когда я попыталась это сделать, пробка подскочила почти до потолка, а полбутылки пенящейся жидкости вылилось на белоснежную скатерть и одежду клиента.
   Ко мне относились снисходительно. Все было просто, по-деревенски.
  
   Убранство моей комнаты в пенсау состояло из кровати, тумбочки и встроенного шкафа. В комнате напротив жила женщина опустившейся наружности с таким же сожителем. Из-за громких криков, доносившихся из их комнаты, я подолгу не могла заснуть. Судя по шуму, там не только ежедневно ругались, но и дрались.
   Далее располагалась комната Влада, моего нового знакомого.
   Марта ютилась в одной комнате с двумя дочерьми. Они никуда не ездили, лишь изредка выбирались в город в выходной. Девочки не общались с ровесниками. Несмотря на то, что старшей было уже девять лет, она не ходила в школу.
   Все, кроме Марты, пользовались общим санузлом, и я боялась подцепить какую-нибудь заразу.
   Тем не менее, Марта была веселым и дружелюбным человеком. Очень скоро мы с ней подружились, и она стала доверять мне свои сердечные тайны.
   - Алена, а у тебя есть amigo? - спросила она.
   - Нет.
   - Значит, ты меня не поймешь...
   - Почему же, говори.
   - Ах, Алена! Я так люблю одного человека!
   - Того самого, что к тебе приходит?
   У Марты часто ночевал мужчина лет сорока. Когда я встречала его в коридоре или ресторане, он бросал на меня слащавые взгляды. Внешне он был мне неприятен. Мы с Владом прозвали его Попугаем из-за его сходства с этой птицей. Попугай часто обедал у Педру, но к Марте в это время даже не подходил и обращался с ней как со служанкой. Ночью я часто слышала, как из комнаты Марты доносилась брань Попугая, а на утро Марта выходила с распухшими от слез глазами и с синяками. Ее дочери ночевали с ней в одной комнате.
   - Да, Алена. Я очень люблю моего Леонарду и не могу без него жить. Он женат. Пусть он не дарит мне цветов и подарков, но мне этого и не нужно. Достаточно и того, что он изредка бывает со мной.
   - Марта, но он тебя бьет, я же вижу.
   - Я, наверное, сама виновата. Не достаточно ему угождаю.
  
   Сначала меня не очень загружали работой, но со временем стали задерживать почти до полуночи. Марта меня часто выручала, иначе не знаю, как бы справилась. Уставшая, я возвращалась в свою комнату в пенсау.
   Несмотря на усталость, я находила немного времени для беседы с Владом. Он возвращался с работы чуть раньше меня.
   Я пожаловалась ему на ненормированный рабочий день.
   - Не пытайся качать свои права, - ответил он, - Педру этого не поймет. Я сначала тоже работал только в субботу и полдня в воскресенье. Потом - все выходные. А потом Педру стал заставлять меня трудиться и в рабочие дни по вечерам. Я делаю все: пашу в огороде, разливаю вино в бутылки, очищаю от навоза свинарник и помогаю резать свиней. С какой жестокостью он их режет! Привязывает свинью за заднюю ногу и, вместо того, чтобы нанести удар в сердце, он вонзает нож-штык в шею. Истекая кровью, животное медленно умирает в страшной агонии. Лицо Педру расплывается в улыбке.
   Нас перебил громкий крик проходившего по коридору Педру:
   - Алена! Хватит болтать! Завтра у тебя много работы! Поедем за город. У одной важной сеньоры юбилей, она арендовала шикарный ресторан. Будет много гостей, и мы организовываем эту вечеринку. За это мне хорошо заплатят.
  
   На следующий день мы выехали в семь утра. Ресторан располагался в большой вилле с арками. Во дворе был бассейн, а прекрасный вид на горы завораживал.
   До вечера мы с Мартой носились, как угорелые. Украшали помещение и сервировали столы. Большинство идей подавала Марта. У нее был хороший вкус. Если бы она получила образование, из нее вышел бы отличный дизайнер.
   - Как ты думаешь, сеньорам понравятся? - спросила она. Наверное, надеялась, что Педру ей хорошо заплатит.
   - Конечно, Марта! Я б до такого не додумалась.
   Когда начали собираться гости, Педру позвал нас с Мартой на кухню, чтобы быстро подготовить все необходимое к началу приема.
   И вот мы направились в зал. Впереди шла Марта, неся большой поднос с бутылками шампанского. За ней следовала я с фруктами. Замыкал нашу процессию Педру с изысканными закусками из морепродуктов. Как только мы зашли в зал, Марта вскрикнула, и поднос выпал у нее из рук. Шампанское полилось по полу искрящейся пеной. Марта, задыхаясь от рыданий, выбежала из зала. Я окинула взглядом зал. Во главе стола сидела виновница торжества, а рядом с ней - Попугай! Он нежно держал ее за руку и что-то шептал ей на ухо. Трудно описать возмущение гостей, гнев Педру и истерику Марты.
   Педру перед гостями извинился, сказав, что Марта заболела. Гостей обслуживали мы с нанятой на этот день португальской девушкой.
   Гости перемещались по залу, беседуя друг с другом. Когда жена Попугая отправилась с подругами в бассейн, Попугай подошел ко мне. Он заговорил со мной по-английски:
   - А ты симпатичная. Тебе б не у Педру трудиться, а путаной быть. Гораздо больше заработаешь, - и грубо схватил меня.
   - Что Вы себе позволяете?
   - Что хочу, то и позволяю. Надеюсь, не возражаешь, если загляну к тебе как-нибудь ночью?
   - Я передам Ваши слова Вашей супруге.
   - Ха! Она женщина мудрая. Знает, что любому мужику надо ходить по девкам, и не лезет в мои дела.
   - Я Вас не пущу.
   - Посмотрим.
  
   Клиенты "О Педру" обращались со мной все развязней, хотя я не давала к этому никакого повода. Хотелось выколоть десятки глаз, похотливо смотрящих в мою сторону.
   Однажды меня хлопнули по заднице. Я вспылила.
   - What does "I love you" mean in Russian? - спросил меня кто-то.
   Я перевела.
   - А что, если я скажу это русской женщине?
   - Скажите ей лучше "Я старый мудак". В России это считается лучшим комплиментом.
   Он несколько раз повторил эту фразу, стараясь ее запомнить.
  
   Я рассказала обо всем происходящим Владу.
   - А ты не знала, что здесь негласный бордель? - сказал он, - думаю, Педру за тебя неплохо заплатил Коляну, надеясь, что ты принесешь ему доход. Мой совет: прячь надежно паспорт и после первой зарплаты беги отсюда. Пройдись по фабрикам и поищи работу. Там меньше шансов нарваться на вопиющую непорядочность. А что же тебя привело в эту страну?
   - Хотелось пожить за границей и заработать, - и рассказала, что мне обещали в туристической фирме.
   - В последнее время такие конторы расплодились, как грибы после дождя. Как только люди не изворачиваются, чтобы сделать деньги! Мне тоже говорили, что я буду жить в шикарных условиях, зарабатывать, как минимум, штуку баксов, и что меня уже ждет место на фабрике. Я хоть и юрист по образованию, не гнушаюсь физическим трудом.
   - В Португалии тебя тоже встретил Колян?
   - Нет. Я ехал в Лиссабон. Первые две недели жил у бандитов. Питался за их счет и не платил за проживание. Кроме денег за трудоустройство, с меня ни копейки не взяли. Но это настоящие бандиты. Они не опускаются до мелочей, как Колян.
   Влад открыл шкаф. Вся нижняя полка была заставлена бутылками. Он достал одну из них:
   - Попробуй красное вино, которое делает и продает Педру.
   Оно было густое и терпкое и по вкусу не уступало хорошим марочным винам.
   - Я работаю у Педру на складе и имею доступ ко всему, что там хранится. Раньше я таскал столько вина, что некуда было его девать. Я угощал им хохлов, живущих в пенсау. Они каждый день напивались допьяна и закусывали апельсинами, растущими в местных огородах. До них деревня была оранжевой и за неделю стала зеленой.
   - Неужели Педру не считает бутылки и не замечает пропажи?
   - Здесь не ведется никакой бухгалтерии. Касса в баре не закрывается на ключ. Больших денег там не бывает, но я никогда не испытывал недостатка в мелочи. Я подружился с Сержиу. Он часто угощает меня шоколадками и сигаретами из бара. А я, в свою очередь, прикрываю его проделки. Он килограммами уплетает самый дорогой сыр, колбасу и сладости с витрины, в то время как я часами говорю с Россией по телефону.
   - А разве не приходит большой счет с кодом России?
   - Я сам удивляюсь, как Педру не прочухал. Мне кажется, он платит за телефон, не удосуживаясь посмотреть счета, и просто не считает денег.
   - С таким умом как же он вообще смог завести свой бизнес?
   - Очень просто. Одно время многодетным семьям давали беспроцентные кредиты на много лет для открытия своего дела. Кроме того, Педру щедро спонсируют патроны фабрик. Здесь они обедают и отдыхают от жен. А вообще, я не понимаю, на что существуют многочисленные кафе и бары в этой стране. С утра до вечера горит свет, работает телевизор. Хозяин платит зарплату уборщице и бармену. Платит за аренду помещения. Во многие кафе за весь день заглядывают единицы, чтобы выпить чашечку кофе или кружку пива. Это же заведомо нерентабельные заведения! Однако не закрываются, держатся.
   За дверью раздались тяжелые шаги.
   - Это Сержиу. Он часто по поручению отца ходит по пенсау и смотрит, кто чем занимается.
   Сержиу постучал в дверь. Влад открыл. Сержиу посмотрел на меня, окинул взглядом комнату и ушел.
   - Теперь он доложит Педру, что видел тебя у меня в комнате. Пойдут нехорошие слухи.
   - Мне все равно.
   - Ты не представляешь, какие злые сплетники португальцы. У них есть поговорка: скажи что-нибудь по секрету соседу в Порту, и тут же об этом узнает весь Лиссабон.
  
   Я последовала совету Влада. Распорола матрац, спрятала туда свои документы и деньги, а матрац аккуратно зашила. И тем самым, возможно, спаслась от погибели: однажды, вернувшись с работы, я заметила, что в моих вещах рылись.
   Две ночи подряд я слышала легкий шорох за дверью, как будто кто-то подсматривал в замочную скважину. Встав с кровати, я услышала удаляющиеся шаги. Вероятно, это был Сержиу.
   Я жила в изоляции, вдали от инфраструктуры, не могла ни позвонить, ни написать маме. Представляю, как она переживала! Ощущение оторванности от мира усугублялось тем, что я не чувствовала себя в безопасности в своей комнате: в любой момент Педру мог открыть ее своим ключом.
  
   У Педру была шумная вечеринка. Нас с Мартой отпустили. Меня разбудили сильные удары в дверь:
   - А ну открывай, шлюха! - я узнала голос Попугая. Он явно был нетрезв, - я ж пообещал, что навещу тебя как-нибудь ночью.
   - Пожалуйста, уйдите, - попросила я сквозь слезы.
   Но Попугай выломал дверь и набросился на меня. Я закричала. Прибежавшие на мой крик мужчины - это были Влад и не знакомый мне португалец - оттащили Попугая и отправили на такси домой. Португалец пригрозил Педру полицией.
   Педру извинился, сразу же врезал в дверь моей комнаты новый замок. Но в моей душе поселился страх.
   На следующий день я едва встала на работу. За обедом Влад мне сказал:
   - Педру сказал, чтобы я убирался из его пенсау. И дал мне на сборы два дня.
   Я заплакала. Перспектива потерять единомышленника и защитника и остаться здесь одной приводила меня в ужас.
   - Но я уже тебя достаточно знаю, - продолжал Влад, - и бросить здесь не могу. Если хочешь, поехали со мной. Могу заверить, мы всего лишь друзья. Со временем ко мне должна приехать жена. Я смогу ей все объяснить. И уверен, она правильно поймет.
   Я не колебалась ни секунды.
   Я сказала Педру, что увольняюсь и попросила меня рассчитать. Он обещал заплатить мне за отработанное время перед моим отъездом.
  
   Под вечер к "О Педру" подъехал знакомый джип. Вероятно, Педру нажаловался на меня Коляну.
   - Ты с ума сошла! - крикнул мне Колян, - увольняешься с хорошего места. Где же ты теперь будешь искать работу?
   - Это мои проблемы.
   - А жить где будешь?
   - Тоже пока не знаю.
   - Ничего, мир тесен. Найдем.
  
   Педру мне так и не заплатил.
   Мы с Владом погрузили вещи в машину его коллеги с фабрики, который помог найти нам съемное жилье, и уехали в город.
  
   Глава 3. У бабушки
   Влад снял часть дома в самом нищем районе города. На большее ему не позволял заработок.
   Наше жилье состояло из двух этажей. В нижней комнате с маленьким окошком всегда царил полумрак. Там было холодно даже в самые жаркие дни. Окна второго этажа выходили на сюжную сторону. До позднего вечера было не укрыться от палящих солнечных лучей. Второй этаж состоял из двух малюсеньких комнат, около шести квадратных метров каждая, разделяющихся незакрывающейся дверью. Известка на обшарпанных стенах уже пожелтела от времени. Потолок протекал.
   Санузел был внизу, отдельно от жилых помещений. Чтобы сходить в уборную, нужно было спуститься по лестнице на виду у всех соседей. Покореженная от сырости дверь туалета не закрывалась до конца.
   Две недели мы жили без электричества и воды. Жгли свечи и пользовались водой из-под крана во дворе. Чтобы помыться, нагревали воду в прозрачных бутылках на солнце. После того, как подключили воду, мы стали мыться под ледяным душем. Горячей воды не было.
   Слева от нашего крыла была кухня хозяйки, без окон и с двумя выходами. На кухне стоял очень старый стол, массивные табуретки и плита, работающая от баллона. Ветхая утварь и посуда, которая исчезла из продажи лет пятьдесят назад, была развешена по стенам. Кухня напоминала жилище сказочной колдуньи.
   Одна дверь выходила во двор с треснувшим бетонным полом и ржавым скрипящим забором. Другой выход вел в сад с апельсиновыми и лимонными деревьями, цветами и высокой травой.
   Справа от нас располагалась жилище хозяйки, восьмидесятилетней сеньоры Марии. Маленькая и худая, одетая во все черное - другого цвета она не признавала, как и большинство португалок ее возраста, - она постоянно мельтешили перед нашими окнами.
   По двору и по крышам бегало множество котов.
   Забор, который, казалось, вот-вот упадет, отгораживал нас от грязной, узкой, метра три шириной, улицы с характерным запахом нищеты.
   Дома района не поддавались ремонту. Их пора было сносить.
   Недалеко от нас жила семья большая чернокожих. Они мылись и стирали в речушке, текущей неподалеку. Пожалуй, это были самые приличные люди из всех обитателей района.
   По улицам ходили грязные, опустившиеся типы в немыслимых обносках и смотрели на окружающих невидящим взглядом зомби. Неряшливые люди постоянно передавали какие-то тюки через забор заброшенного дома напротив нашего. С раннего утра часов до двух ночи громкая брань не давала покоя. Иногда около нашего дома собирались целые толпы. Случались драки. По улице страшно было ходить даже днем.
   - Tu fumas muita droga! - единственное, что я поняла из слов пожилой женщины, разговаривающей с молодым человеком.
  
   В нашей квартире не было никакой мебели. Все вещи лежали на полу и на подоконниках. Спали мы на старых матрацах, подаренных Владу коллегами. Сначала бабушка разрешала готовить пищу на ее кухне, но потом она ее стала закрывать.
   Сеньоре Марии было скучно. Она жила одна, родственники навещали ее редко. Как только я выходила во двор, она появлялась там и заговаривала со мной. Благодаря ей я значительно улучшила свой португальский язык.
  
   На фабрике, где работал Влад, не было материала, поэтому рабочие отдыхали почти неделю.
   Мы с Владом целыми днями гуляли по городу.
   Было начало лета. На ярко-голубом небе не было ни облака. Было около тридцати пяти градусов в тени. Днем на солнце можно получить ожоги, и мы выбирали тенистые места для прогулок.
   Лето в Португалии сухое и знойное. Жара достигает сорока градусов. Устаешь от синего неба и субтропического солнца и, как благодати, ждешь дождя. Зима наоборот, чрезвычайно влажная. С ноября до марта, почти не переставая, льют дожди. Сквозь низкие темные тучи изредка проглядывает солнце. Снег бывает только в восточной части Португалии, ближе к границе с Испанией. Температура там иногда опускается до минус пяти. На знаменитом горнолыжном курорте Estrela зимой отдыхают тысячи португальцев и испанцев.
   Мы шагали по мощеным улицам мимо палисадников с пальмами и кустами, мимо садов с апельсиновыми, лимонными, мандариновыми и персиковыми деревьями. Плоды этих деревьев не собирались. Они падали на землю и гнили.
   - Давай подберем апельсинчик, - предложила я Владу.
   - Это очень неприлично.
   - Но мы же возьмем то, что не нужно хозяину.
   - В Португалии частная собственность неприкосновенна. Она охраняется, как святыня. Тебе ничего не скажут, а просто вызовут полицию.
   Я с любопытством разглядывала южные деревья, кустарники и цветы: красные, синие, фиолетовые, желтые, как картинки калейдоскопа.
   Мы заходили в магазинчики и бутики. Цены там в разы выше, чем в супермаркетах. На базарах тоже все дорого, особенно продукты питания.
   Большие супермаркеты часто расположены за чертой города. Общественный транспорт туда не ходит. Люди добираются до супермаркетов на своих машинах, а русские и украинцы - пешком и полностью посвящают один выходной походу в супермаркеты.
   Из магазинов выходили португальцы с большими колясками, доверху набитыми дорогими товарами и направлялись к своим Вольво, BMV, джипам и Мерседесам. Мы же довольствовались маленькой корзинкой еды подешевле.
  
   Готовить было негде, и мы питались в сухомятку. У Влада была интересная особенность. За один раз он мог скушать очень много. У Педру, бывало, он съедал целую курицу и кастрюлю гарнира. При этом живот его раздувался. После сытного обеда Влад мог обходиться без пищи сутки-двое, сохраняя большую работоспособность. Тогда его живот резко уменьшался. Подобно верблюду, удерживающему воду внутри горба, Влад умел пользоваться резервами организма - привычка северянина.
   Влад не брезговал никакой пищей. Однажды мы сварили на хозяйкиной плите курицу. Более суток она пролежала на солнце, и длинная вереница муравьев поползла по направлению к куриной ляжке. К моему удивлению, Влад ее съел, и у него не проявилось ни малейшего признака отравления.
   Наши вещи были разбросаны по всему полу. В моей комнате было все вперемешку: одежда, косметика, еда, книги.
   Влад был один из немногих людей, которые меня не напрягали. У нас был одинаковый ритм жизни.
   У Влада было отменное чувство юмора. Он был начитан, разбирался во многих вещах. С ним было интересно поговорить на любую тему.
  
   Однажды, возвращаясь с прогулки, около нашего дома мы увидели Коляна и Васю. Я вздрогнула от неожиданности.
   - Так вот где вы живете! - сказал Колян.
   - Как вы узнали? - спросила я.
   - От нас ничего не скроешь. Мы поспрашивали местных жителей, где живут двое русских, и описали вас. Как только поселяется иностранец, среди местных сразу ползут слухи. Да уж, хорошее местечко вы выбрали. Знаете ли, что прямо напротив вас - крупная точка, где торгуют наркотой?
   - Зачем вы пришли? - спросил Влад.
   - Хотим предложить свои услуги. Аленушка же сейчас без работы. А мы можем помочь.
   - Спасибо, я сама справлюсь, - ответила я уставшим голосом, - простите, у меня ужасно болит живот. С вашего позволения, удалюсь.
  
   Я обходила рестораны и кафе в поисках работы. Я говорила на ломаном португальском языке и ужасно стеснялась своего акцента.
   - Ucraniana? - спрашивали меня хозяева кафе, оглядывая с головы до ног и ехидно улыбаясь. Быть украинкой здесь также стыдно, как быть проституткой.
   Неожиданно передо мной остановился знакомый джип. За рулем был Вася.
   - Куда тебя везти? - крикнул он.
   - Я прогуливаюсь.
   - Садись, поболтаем. Мне тоже сейчас делать нечего. А вольготно без работы гулять?
   - Надеюсь, это временно.
   - Могу устроить тебя в ресторан.
   - Нет, спасибо. Я тебя не смогу отблагодарить, так как у меня нет денег.
   - Плюнь на деньги! Это дружеская услуга.
   Мы зашли в небольшой ресторан. Патроны, супружеская пара лет пятидесяти, приняли нас любезно.
   - Нам нужна работница на кухню, - сказали они, - желательно, опытная.
   - В России она пять лет работала помощником по кухне, - расхваливал меня Вася.
   - А что она делала?
   - Мыла посуду и пол. Вы сделаете ей контракт?
   - Пусть она потрудится пару месяцев, а там решим. К работе может приступать завтра.
  
   - Ну вот, опять я устроил тебя на работу, - сказал Вася, когда мы вышли из ресторана, - что бы ты без меня делала? У нас ты самый проблемный товарищ. Теперь ты будешь работать в крутом ресторане, - я бы назвала это заведение средним, но никак не крутым, - И попробуй только вылететь с этого места! Тогда я тебе больше помогать не буду. А в благодарность можешь пригласить меня в гости.
   - У нас дома ужасный беспорядок.
   - Нашла чем удивить!
  
   - Ваш свинарник - дворец по сравнению с той хатой, где я жил по приезду в Португалию, - сказал Вася, когда мы зашли ко мне, - меня поселили в сарай без окон и с земляным полом. Там раньше держали ослов. После них стояла жуткая вонь. Месяц я жил без света и спал на соломе. Как видишь, выжил. Ты не видела, как живут наши ребята! Ютятся по восемь человек в таких комнатушках, как у вас, и спят по очереди.
  
   Мой рабочий день начинался в девять часов. С пятнадцати до девятнадцати был перерыв. Отпускали меня после полуночи. Единственным выходным была суббота.
   Патрон готовил. Его жена вела административную работу. Кроме меня, было еще три наемных работника: кухарка Натерсия, помощница по кухне украинка Оксана и официант, темнокожий бразилец. Бразилец держался со мной и Оксаной несколько высокомерно, ведь он был статусом выше! Официант!
   Нам с Оксаной поручали самую грязную и тяжелую работу: уборку, мытье посуды, чистку овощей и рыбы.
   Мне выдали рабочую одежду: клетчатый халат и красную кепку. Посмотрев на себя в зеркало, я мысленно прозвала себя Красной Шапочкой.
   Первые дни меня всему учили. Даже показывали, как застегивается одежда. Хозяйка тщательно следила за моей работой и всегда выискивала недостатки. Она отодвигала стулья и заглядывала под столы
   - А Алена! На полу осталась пыль. А под столом я видела хлебные крошки.
   - А Алена! Ты плохо помыла унитаз. А чем ты мыла пол в уборной?
   - Шваброй.
   - Это надо делать вручную.
   Каждый день я по полчаса ползала на карачках в туалетах и изворачивалась немыслимым образом, чтобы хорошо помыть сантехнику.
   - А Алена! Ты не протерла пол около двери.
   - Я сделала это десять минут назад.
   - А почему он сухой? А Алена, Алена! Хитришь! Ты его не мыла.
   Я не стала ей объяснять, что на сквозняке вода испаряется быстрей, и протерла пол еще раз.
   Самым мучительным было безделье. Когда не было работы, я встала, сложив руки.
   - Не стой так! - крикнул патрон, - ты всегда должна что-то делать! Мне не нужны лентяи!
   - Поручите мне что-нибудь, - попросила я свою начальницу Натерсию.
   - Сама придумай себе занятие.
   Я достала с полок чистую посуду и начала ее перемывать.
   Ничего не делать в рабочее время в Португалии считается смертным грехом. Это самый верный способ заработать репутацию бездельника, впасть в немилость у начальства и потерять работу. Отсутствие дела - не причина. Нужно суетиться. Ценится не тот работник, который выполняет работу качественно, а тот, кто работает быстро и все время чем-то занят. Такого трудягу будут поощрять и при скверных результатах. Ценится процесс, а не качество труда.
  
   На кухне во время работы я часто разговаривала с Оксаной. Мне было легче понять португальскую речь патронов и Натерсии, чем русско-украинский говор Оксаны, душевной тридцати шестилетней женщины с Западной Украины. Несмотря на то, что она жила в Португалии уже полгода, ее португальский оставался на нулевом уровне.
   - Меня выгоняют с работы, - однажды пожаловалась она, - не представляю, где искать новое место.
   - Походи по ресторанам.
   - Нигде не берут. И с жильем проблемы. Я снимаю комнату у одного старика. Деду уже за семьдесят, и положил глаз на меня. Сначала он делал неприличные намеки, потом открыто предложил спать с ним. Я отказалась. Он пригрозил мне кучей неприятностей. Я одинокая женщина. С мужем в разводе. Двое несовершеннолетних детей, которые остались с моей мамой пенсионеркой. Бывший муж детям никак не помогает, мне приходится тянуть их одной.
   - Подала бы на алименты.
   - Давно подала. А что толку? Приставы ничего сделать не могу или не хотят. Говорят, вас таких в Украине миллионы. Украинский закон защищает не детей, а их нерадивых папаш. Здесь, в Португалии, я часто общаюсь с мужчинами. Одной растить детей ой как тяжело. Хочу найти хорошего мужа. Но не делаю ничего неприличного. А старик, у которого я снимаю комнату, начал говорить соседям, будто я гуляю ночи напролет, возвращаюсь под утро пьяная и сплю не только с ним, но и мужчинами всех возрастов и национальностей. К деду приходили гости. Он показывал на меня пальцем, а португальцы громко смеялись. Наш патрон - его приятель. Представляю, что дед ему про меня рассказывает.
   Мне было жаль эту женщину. Мало того, что пострадала от мужчин на родине, так и здесь, ища личное счастье, обрела ужасную репутацию. Ничего иного ей не оставалось, как переезжать в другой город и как можно дальше.
   Вскоре мы работали уже без Оксаны.
  
   - A Alena, anda ca!- позвала меня хозяйка кафе.
   По телевизору показывали Москву. Я ее не узнала. Грязные улицы, нищие, копающиеся на помойках, обшарпанные стены, полуразрушенные здания не имели ничего общего с тем красивым городом, который я когда-то видела.
   - Боже мой! - вздыхала патрона, - Какая нищета! Нет денег на строительство школ и больниц! Дети голодают. В России идет война?
   - Только в Чечне. Это маленькая республика на юге России и далеко от Москвы.
   - Ты не чеченка?
   - Нет.
   - Я слышала, народ бежит из России из-за войны. Президент у вас Горбачев, не так ли?
   - Его уже давно сменил другой.
   Почему-то в Португалии из наших политиков лучше всего знают Горбачева и некоторым знакомо слово "перестройка".
   - В России очень холодно. Снег идет даже летом?
   - Только далеко за Полярным кругом.
   - А ты там была?
   - Никогда. Меня туда и не пустят. Закрытая зона.
   - Твоя семья живет в России?
   - Да. Но у меня только мама.
   - А отец умер?
   - Это мне не известно. Они развелись, когда мне трех лет не было. Я его не знаю.
   - Как не знаешь? Он же твой отец!
   - Он ушел и больше ни со мной, ни с мамой не общался.
   - Он что, наркоман или преступник?
   - Что Вы! Он обычный, нормальный человек.
   Лицо патроны вытянулось:
   - В вашей стране это считается нормальным?!
   Я пожала плечами:
   - Миллионы мужчин так поступает. И мой отец ничем не хуже и не лучше их.
   - Какой кошмар! Что же вы за нация?! Совсем себя не любите и не уважаете, раз не цените родную кровь. У нас, в Португалии, тоже много разводов, но бросить своего ребенка - это великий позор и за это сажают в тюрьму. У нас есть одинокие мамы, но им помогает государство, платит пособие, на которое можно прожить. А почему мама не приехала с тобой в Португалию? Здесь же так хорошо! Как зовут твою маму?
   - Любовь.
   - Ой, как сложно!
   Несмотря на немалые усилия, патрона так и не смогла выговорить это слово. Ей также не удалось запомнить мою распространенную русскую фамилию.
  
   Иногда хозяева ресторана надо мной подшучивали.
   - A Alena! Vai pela sombra! - кричала патрона поздно вечером.
   Патрон учил меня португальскому:
   - Повторяй: fo-das-se, ca-ra-lh, pu-ta!
   Клиенты громко смеялись над остротами моих начальников.
  
   Если в "О Педру" я могла во время работы пить любые напитки из бара, то здесь мне не предлагали даже воды. Кормили в строго определенные часы.
   На завтрак подавали кофе с булочкой. В Португалии не принято наедаться утром. Во время обеда нас, персонал, кормили пищей, которую не доедали клиенты. Разумеется, из общих блюд.
   Самые ласковые куски доставались бразильцу. Его здесь очень любили и баловали за его умение проникновенно говорить "Sim, Senhor", глядя на патрона глазами умной собаки.
   Меня ни разу не угостили фруктами: оставшиеся фрукты можно подать другим клиентам.
   Обед и ужин были сытными.
   За месяц работы в этом ресторане я перепробовала почти все национальные блюда. Они мне показались очень вкусными.
   В Португалии очень любят мясо. В ресторане, где я работала, его жарили на камнях. Подается оно с картофелем фри, рисом, фасолью, бобами. Мне понравилась фасоль с кровью свиньи. Очень много сортов колбасы, вареной и копченой. Колбасы соблазнительно пахнут и имеют аппетитный вид, но на вкус отвратительны.
   Жареным на углях сардинам посвящен целый праздник.
   Часто подавали блюда из трески и морепродуктов: рис с креветками и ракушками, berbigЦo com batata frita - маленькие белые ракушки с картофелем фри, кислой цветной капустой и маслинами.
   Салаты в Португалии однообразны. Типичный салат состоит из крупно порезанных помидоров, листьев салата, кружков лука и тертой моркови и поливается соусом из оливкового масла, взбитого с уксусом. А оливье здесь почему-то называется salada russa, что значит "русский салат".
   Супы - это бульоны или жидкие пюре, как правило, из овощей.
   Когда я рассказала патронам, какие супы готовятся в России, они очень удивились и сказали, что ни за что не стали бы кушать нашу пищу.
   В Португалии известны лишь два сортов грибов: шампиньоны и древесные грибы. Здесь не принято собирать грибы. В португальском языке отсутствуют эквиваленты словам "подосиновик", "подберезовик", "лисичка". Cogumelo означает любой гриб и, как правило, ассоциируется с шампиньоном.
   Я очень соскучилась по нашему ржаному хлебу. В Португалии пекут кукурузный хлеб и круглые пшеничные булочки.
   Зеленый лук и чеснок в пищу не употребляют.
   Не солят огурцы и помидоры. Не делают компоты и варенья. В этом нет необходимости: дешевых свежих овощей и фруктов полно круглый год.
  
   Я очень уставала от тяжелого физического труда с утра до ночи и хронически не высыпалась. От постоянной работы с водой и моющими средствами у меня расслаивались ногти и облезала кожа рук. Однажды я порезала палец, из-за чего на руке образовался большой нарыв. Резиновые перчатки не помогали. Нужно было на время прекращать работу с водой. Но в таком случае меня бы уволили и скорее всего, не заплатили бы за мой самоотверженный труд.
   Приходя с работы, я падала на матрац. У меня не было сил, чтобы делать что-либо по дому. Заботу о домашнем хозяйстве взял на себя Влад.
  
   Я знала, что только выучив португальский язык, я смогу найти место получше, и, несмотря на ужасную усталость, заставляла себя учить язык. Во время перерыва я учила слова, фразы, изучала грамматику и читала со словарем все подряд: рекламу, газеты, журналы.
  
   Вася был у нас частым гостем. Его визиты во время моего перерыва отнимали у меня драгоценное время и энергию. К сожалению, было невозможно притвориться, что меня нет дома: мы всегда были на виду у хозяйки и соседей, и Вася, прежде чем постучаться к нам, спрашивал у них, дома ли я.
  
   Мы с Владом сидели без денег. Доллары, которые я привезла из России, уже кончились. Запасы продуктов мы не делали: негде было хранить.
   - Наши ребята говорят, в реке водятся раки и сейчас их нерест, - сказал Влад.
   В выходной мы отправились на речку. Несмотря на то, что рядом была промышленная зона, вода была удивительно чистая. И очень холодная. Раков было видимо-невидимо. Еще пятнадцать лет назад Португалия была полудикой аграрной страной, и промышленность не успела испортить экологию.
   Вдоль берега через каждые сто метров стояли наши.
   - Удивительно, как славяне всех речных гадов не выловили, - сказала я Владу.
   Мы наловили целый мешок раков и уплетали их весь день.
   Однако через несколько дней раки пропали. Нерест кончился.
  
   Я питалась на работе, а Влад голодал. На последние деньги он купил килограмм арахиса и жевал его три дня. Несмотря ни на что, он был веселым и бодрым.
   - Я обедаю с нашими ребятами, - говорил он, - мы носим на работу тормозки. Уже три дня я ничего не ем. Ребята удивляются, думают, что я болен.
   - А ты не пытался у кого-нибудь занять?
   - Все русские здесь - нищие. Как правило, они высылают большую часть зарплаты своим родным и считают копейки. Одолжи они мне сейчас - через некоторое время сами будут голодать. Многие мои знакомые одевают своих жен и детей с иголочки, а сами живут впроголодь в ужасных условиях. В России считают, что те, кто работает на Западе, разъезжают на крутых тачках, не успевают тратить деньги и купаются в роскоши. То, что мы - я не имею в виду бандитов - выполняем здесь самую черную и низкооплачиваемую работу, на которую не пойдет ни один гражданин этой страны, что к нам относятся здесь хуже, чем к скоту, и живем, соответственно, не лучше местного скота и постоянно терпим всевозможное унижения, в России не понимают. Чтобы не упасть в грязь лицом перед соседями, жены должны "держать марку". Да и сами женщины не представляют, каково приходится их мужьям в Португалии и как им достается каждая копейка.
  
   Вскоре у Влада начал болеть желудок. Из-за сильных режущих болей он неоднократно был на грани обморока.
   Была пятница. В субботу я не работала. Мне предстояло весь день сидеть без еды.
   - У меня есть идея, - сказал вечером Влад, - у Педру на складе полно продуктов. Я отлично знаю там все ходы.
   - Ты предлагаешь залезть на скалад Педру?
   - Именно.
   - Я лучше сутки поголодаю.
   - Склад не охраняется. Оттуда можно выйти через двор.
   - Но до Педру, как минимум, двенадцать километров. Придется идти по проезжей части. Окольных путей нет. В случае опасности негде будет спрятаться.
   - Дорога проходит мимо леса. Если что, нырнем туда.
   - Но по дороге могут ехать наши знакомые, которых мы можем не увидеть. Они очень удивятся, увидев нас ночью за городом с большими сумками. Об этом на утро заговорит вся округа. А если Педру обнаружит пропажу? На такой подвиг я не пойду и тебе не советую.
   Мы легли спать. Около часу ночи я услышала, как Влад открыл дверь и вышел во двор. Он долго не возвращался, и я начала беспокоиться. Я искала Влада по всему дому, но его нигде не было.
   Накопившаяся за неделю усталость оказалась сильней волнений, и я заснула.
   Влад разбудил меня под утро:
   - У меня для тебя сюрприз. Пойдем, покажу.
   На первом этаже стояла большая сумка, с которой я приехала в Португалию.
   - Прости, что я взял ее без разрешения. Но иногда цель оправдывает средства.
   Влад вытащил из сумки огромный кусок сыра, ветчину, печенье, йогурты, шоколадки, четыре бутылки вина, несколько спинок вяленой трески и большой вяленый окорок.
   Я не верила своим глазам.
   - Неужели ты вправду ходил к Педру?
   - А ты думаешь, это волшебный мешок?
   - Как ты все это донес?
   Влад улыбнулся.
   - То, что ты видишь, - еще не все. По дороге я спрятал большой мешок с вином и всякими яствами. А теперь давай устроим праздник живота! Сеньор Педру угощает!
   Поедая деликатесы и запивая их красным вином, я слушала рассказ Влада.
   - Я прокрался к владениям Педру и внимательно все просмотрел. Окно в баре было открыто. Высоко. Но я смог забраться. Я взял с витрины единственный кусок сыра.
   - Педру это заметит.
   - Педру подумает на Сержиу, а Сержиу - на Педру. Они не будут задавать друг другу вопросов. Я пошарил по шкафам, достал шоколадки. Открыл кассу и вытряс всю мелочь. Мало, но на сигареты и хлеб хватит. Жаль, что курево из автомата не вытащить. Потом поболтал с женушкой по телефону - грех не воспользоваться халявой. Затем отправился на склад.
   - Но его же охраняют собаки!
   - Собаки меня знают, я же сам их все время кормил. Я тихонько позвал их, они узнали мой голос и не стали лаять. Со склада вынес столько, насколько хватило сил.
   Через неделю последовал еще один, более продуктивный поход к "кормильцу". На этот раз на велосипеде, который Влад позаимствовал на пару дней у знакомого украинца.
  
   Однажды в выходной, когда мы с Владом сидели во дворе, два человека лет тридцати подошли к нашей калитке. Они открыли дверь и, не здороваясь, обратились к нам:
   - Аленушка? Владик?
   - Да.
   - Ребята, вы поселились в чужом доме, - бесцеремонно сказал один из них. Я опускаю его нецензурные выражения, иначе его речь выглядела бы вдвое длинней, - в следующую субботу я должен встречать людей. Месяц назад я договорился с хозяйкой, что они будут жить здесь.
   - Но у меня контракт на аренду этой квартиры, - спокойно ответил Влад.
   - Плевать я хотел на твои бумажки! Да и бабке все равно, кто будет здесь жить. Главное, чтобы платили. Я загляну сюда в пятницу вечером. Если вас здесь увижу, у вас будут серьезные проблемы со здоровьем.
  
   Мы думали, что делать.
   - Давай позвоним Коляну, - предложила я, - он наверняка знает этих людей.
   - Боюсь, он знаком с ними слишком хорошо, - ответил задумчиво Влад, - потому что сам их подослал. Ведь именно они с Васей называют тебя Аленушкой, а меня Владиком. Дождемся пятницы. Думаю, они ничего не сделают, - тем более что контракт на аренду составлен на имя патрона фабрики, где я работаю. Пусть все вопросы задают ему.
   Однако в четверг мы решили, что лучше перестраховаться, и рассказали Коляну и Васе о случившимся.
   - Если что, зовите нас, - по-отечески ответил Колян, - я знаю, где сдается квартира. Пусть селят людей туда.
   - А разве это не твои ребята? - усмехнулся Влад.
   - Что ты! Это какие-то отморозки.
   В пятницу около полуночи эти "отморозки" появились у нас.
   - Я же предупреждал, - начал один из них, толкнув Влада в грудь.
   Тот невозмутимо ответил:
   - Я поговорил в Коляном. Есть еще одна квартира.
   - Я же ясно сказал. Мне нужна эта.
   - Но она снята на имя моего патрона. Вы должны разбираться с ним, а не со мной.
   - Мне плевать.
   - Ну уйдем мы отсюда. Поселите сюда людей. А патрон заявит в полицию. И ваших людей отсюда выселят.
   - Ладно, звони Коляну. Сейчас разберемся.
   Колян явился через десять минут в сопровождении демонстративно зевающей Наташи.
   - Мы уже спали, - сонно проговорила Наташа, - ваш звонок нас разбудил.
   Колян сказал "отморозку", что есть другая квартира. Тот ответил:
   - Надо многое обсудить. Встретимся в ресторане***.
   Больше те люди нас не беспокоили.
  
   Через день Колян нанес нам визит.
   - Ох и проблем с вами! - укоризненно произнес он, - я проговорил с тем отморозком часа три. Еле договорился. За один стол в ресторане заплатил сто баксов и немало потратил на бензин. Но я решал не свои проблемы. Сами понимаете, что не обязан за вас платить. Но ладно, по дружбе возьму с вас только сотню.
   - У нас нет ни копейки.
   - Влад отдаст мне деньги после зарплаты. А это будет гарантией, что долг мне вернут, - Колян забрал с подоконника мобильник Влада.
  
   - Не ездил Колян ни в какой ресторан, - говорил позже Влад, - не такой он альтруист, чтобы ради кого-то куда-то ездить и тратить деньги на бензин. Они занялись вымогательством. Я уверен, что это только начальный взнос. Нас могут поставить на счетчик.
  
   Вскоре нас навестил Вася.
   - Ну что, влез в долг? - Вася широко улыбнулся, - Эх, парень! Наступил ты кому-то на мозоль! Для тебя, Аленушка, тоже плохая новость. Я тебя устроил на работу. Думал, ты оценишь мою дружескую услугу. Но в ответ получил неблагодарность. Короче, первое трудоустройство у нас стоит триста баксов, последующие - сто пятьдесят. Есть женщина, готовая заплатить три сотни, чтобы попасть на твое место. Так что выбирай: уходи с работы или плати.
   - Я лучше уволюсь.
   - Очень жаль. Но если уйдешь с работы, будешь должна мне сотню. Я же затратил время. Когда у вас зарплата?
   - Первого числа.
   - Вот тогда я и заеду за деньгами.
  
   Выход был один: уезжать подальше с этого места.
   Мы с Владом раскрыли карту и думали, куда поехать.
   Влад предложил перебраться в глубинку, ближе к Браганса, потому что тот район наименее освоен и там меньше наших. Но я опасалась, что там будут трудности с работой. Кроме того, я мечтала жить около океана.
   - Это самые урбанизированные места, - возражал Влад, - в больших городах в южной части страны, Лиссабоне, Фару, Портимау, очень много бандитов, хохлов, молдаван и румын. А наша мафия - интеллигенция по сравнению с молдаванской или румынской. Можем нарваться на худшие неприятности.
   - Тогда поехали на север.
   Мы остановились на Виане ду Каштелу, приморском городе на севере Португалии.
   - Полиция часто останавливает и проверяет документы? Я ведь живу здесь уже нелегально.
   - Можешь спокойно ехать в общественном транспорте. Даже автомобили очень редко останавливают. Многие не только годами живут нелегально, но и катаются без прав.
   Мы решили уехать сразу после зарплаты.
  
   Я боялась, что меня также кинут с зарплатой, как это сделал Педру. Однако после работы хозяйка мне вручила всю сумму до копейки. Я зашла в уборную и спрятала деньги под одежду.
   У входа в ресторан меня ждал Вася.
   - Ну что, получила зарплату? - поинтересовался он.
   - Обещают заплатить завтра.
   - Хорошо. Подожду до завтра. Садись, довезу до дома.
   Вася повез меня в совершенно другую сторону.
   - Ремонтируют дорогу, - объяснил он.
   Мы мчались по трассе. Фонарей становилось все меньше. Городской пейзаж сменился деревьями. Мы были в лесу.
   - Куда ты меня везешь? - испуганно крикнула я.
   - Не бойся, Аленушка. Я уже вышел из того возраста, когда насилуют женщин.
   Мы приближались к реке. Вася резко затормозил на самом краю крутого обрыва.
   - Я привез тебя сюда, чтобы поговорить в спокойной обстановке.
   - А почему без моего согласия?
   - Ты бы все равно вдвоем со мной никуда не поехала. Последний раз хочу сделать тебе деловое предложение. Нам нужен человек, знающий языки. Скоро мы планируем перебраться в другую страну и были бы рады взять тебя с собой. Не знаю, почему ты отказалась жить с нами. Многие это считают за честь. Если ты согласишься, я не возьму с тебя денег за трудоустройство. Да и у твоего старого козла проблем будет меньше. Влад - быдло, то есть рабочий. Разве ты будешь с ним в достатке жить?
   - Мы с ним просто друзья. У каждого из нас своя личная жизнь. И я привыкла рассчитывать только на себя.
   - А с нами ты не пропадешь. Мы по-умному умеем деньги делать.
   - Извини, Вася, но никто иной как вы засунули меня к Педру. Если я молчу, это не значит, что ничего не понимаю.
   - Это сделал Колян. Я был против. Но у нас с Коляном договор: не мешать друг другу. И я тебя предупреждал. Подумай. Завтра вечером дашь мне ответ.
  
   Вася довез меня до дома и прошел вместе со мной в квартиру.
   Влад был пьян. На полу стояли пакеты с вином. Я предложила Васе вина. Он не отказался. Я старалась пить как можно меньше. Когда мы принялись за второй пакет, у Васи развязался язык:
   - Ты думаешь, нам, бандитам, легко? - жаловался он Владу, - ты смену отработал и свободен. А я хожу на стрелки, проблемы решаю, думаю за таких, как ты, забочусь, чтобы кого не кинули или на счетчик не поставили, людей встречаю, валюту в банке меняю...
   Вася ушел около трех часов ночи.
  
   В десять утра меня разбудил крик:
   - А Алена! А Алена!
   Это были мои работодатели. Я притворилась, что меня нет дома.
   К ним подошла хозяйка квартиры. Они долго говорили, упоминая мое имя. Мария укоризненно качала головой.
   Мы с Владом быстро собирали чемоданы. Нам помешал визит Васи. Увидев его возле калитки, мы выскочили на улицу. Нельзя было пускать его в дом.
   - У меня трещит голова после вчерашнего, - проговорил он.
   Влад предложил ему пива.
   - А ты почему не на работе? - спросил меня Вася.
   - Отпросилась до обеда. Не выспалась.
   Через полчаса я зевнула:
   - Извините, ребята. Я пойду спать.
   - Я тоже вздремну часок, - сказал Вася, - потом загляну к вам. А то дома скучно. До скорого.
   Вася ушел.
   Мы наспех побросали вещи в сумки и вызвали такси.
   Через двадцать минут мы уже были в пути.
   Мы сбежали, не заплатив за свет и воду и оставив в квартире кучу мусора.
  
   Глава 4. Порту
   Чтобы попасть в Виану, нужно было сделать пересадку в Порту, второй столице Португалии. Мы ехали в поезде из шести вагонов.
   Порту - это уже другая провинция, Дору. Ее название происходит от реки с идентичным именем. В Португалии местность часто называют именами протекающих там рек: Дору, Минью, Алентежу, Рибатежу.
   Билеты проверяли на каждой станции. В Португалии невозможно проехать зайцем в общественном транспорте.
   Всю дорогу я не отрывалась от окна. Кукурузные поля сменялись эвкалиптовыми лесами. Полчаса мы ехали по берегу океана мимо песчаных и каменистых пляжей. За дикими пляжами следовали урбанизированные районы.
   Вскоре мы оказались на главном вокзале Порту.
   На выложенных кафелем стенах вокзала были изображены сцены из истории страны. Наконец-то я своими глазами увидела знаменитое португальское azulejo - рисунки, как правило, синего цвета, на белом кафеле.
   Было уже поздно. Поезда до Вианы отправлялись только со следующей станции, а расписание мы не знали. Поэтому решили переночевать в Порту. Надо было искать пенсау.
   Самые сведущие люди - это таксисты. Мы обратились к одному из них. Он долго вез нас по узким улочкам и остановился около старого серого здания. Показав на счетчик, таксист взял с нас немалую сумму.
   - Так вы русские, - улыбнулся хозяин пенсау, невысокий худой человек, - у меня живет много иммигрантов из Восточной Европы. Нравится вам в Португалии?
   - Да.
   - Здесь не может не нравиться.
   Мимо нас прошел светловолосый мужчина с метелкой.
   - Ваш земляк, украинец. Инженер, а работает на меня, - гордо произнес хозяин пенсау, - он у меня в качестве подсобника. Пойдемте, покажу ваши комнаты.
   Нас поселили в небольших комнатах на верхнем этаже. Маленькое окошко моего временного пристанища выходило на площадку, где не затихали голоса, и откуда можно видеть все, что происходит в комнате.
   Телевизор был под самым потолком, и приходилось напрягать шею, чтобы его смотреть.
   Общий туалет и умывальник располагались в глубине коридора. Зато в самом центре комнаты слепило белизной биде.
   Раньше такие заведения строились рядом с баром, чтобы клиент мог уединиться с девушкой.
  
   Вечером зазвонил мой телефон.
   Это был Вася.
   - Куда вы пропали? - спросил он.
   - На пляж ушли.
   - Сейчас к вам подъеду. Где вы?
   - Слишком далеко придется ехать.
   Больше на звонки я не отвечала.
  
   Утром мы отправились на железнодорожный вокзал. Каково же было наше удивление, когда мы увидели его через дорогу от пенсау. Шельма таксист сделал огромный крюк, воспользовавшись нашим незнанием города.
   Мы так и не смогли узнать расписание поездов на Виану.
   - Да ну ее, эту Виану, - сказал Влад, - давай поищем работу в Порту.
   - Я не против. Мне здесь понравилось. Но сначала хотелось бы посмотреть океан.
   - Предлагаю сегодня погулять, а завтра заняться поисками работы.
  
   Мы побродили по Порту. За пару часов мы обошли весь центр, самую старую часть города. Старые церкви готического и романтического стиля были бы отличным фоном для съемок фильмов о Средневековье.
   Идя по улице, даже центральной и самой чистой, нужно внимательно смотреть под ноги: здесь всегда и везде есть риск наступить на собачьи фекалии. Домашние животные испражняются, где придется, и хозяевам не приходит в голову отвести их подальше от людного места.
   Порту построен на холмах, и от частых спусков и подъемов у меня разболелись ноги.
   Наверху была жара, а внизу дул прохладный влажный ветер. Значит, океан был где-то рядом.
   Мы шли по лабиринту узких улиц не более полутора метров шириной. Чтобы поболтать с соседом, не обязательно выходить на улицу. Многие разговаривают друг с другом, высунувшись из окон. В кучах мусора рылась грязная детвора в обносках. По улицам шныряли группы неблагополучных подростков и нищих. Мне стало дурно от запаха нечистот и нищеты. Мы были в трущобах, где обитает дно португальского общества.
   Наконец, мы вышли на набережную реки Дору. Прямо в центре города через каждые двадцать метров сидели рыболовы с удочками.
   - Неужели здесь можно что-то поймать? - усмехнулась я.
   - Посмотри внимательней в воду, - ответил Влад.
   Вода кишела рыбой. Такое я видела только в искусственных водоемах.
   Рыбаки объяснили нам, как проехать на пляж.
   Мы ехали на городском автобусе вдоль реки. По обоим берегам на склонах холмов краснели крыши домов. Над ними возвышались пальмы и фруктовые деревья. Около реки летало множество чаек. На каждом шагу попадались кафе и маленькие магазинчики, где продавались сувениры и вино.
   Минут через двадцать мы были у устья Дору, впадающей в Атлантический океан, и вскоре подъехали к пляжу.
   Мы стояли на песке, усыпанном ракушками и сухими водорослями, и любовались серебристым океаном.
   Вода всегда меня притягивала. В детстве я зачитывалась историями о морских путешествиях и мечтала стать моряком.
   Я погрузилась в задумчивость. Мои мысли словно парили над волнами. Все мои проблемы, тревоги и радости казались мелочью перед мощной бушующей стихией.
   Влад вывел меня из оцепенения.
   - Забавная штука - жизнь, - задумчиво произнес он, - еще несколько лет назад, когда я также стоял на Чукотском берегу, я бы посмеялся, если бы мне сказали, что окажусь на самом западе материка... Вода, простирающаяся на тысячи километров.... А на противоположном берегу - Америка.
   Мне ужасно захотелось искупаться и причаститься к духу водной стихии.
   Я разделась до купальника и зашла в воду. По моему телу пробежала дрожь: вода оказалась ледяной. Окунувшись, я выскочила на берег.
   - Я же говорил, что северней Лиссабона не купаются, - улыбнулся Влад.
  
   Часть 3. Швейная эпопея

Посылает цыган свою дочь в магазин и наказывает: купи то, то и то.

- Папа, дай денег, - просит дочь.

- С деньгами любой купит. Ты вот попробуй без них купить!

Анекдот.

   Глава 1. Швейная фабрика
   Утром мы отправились на поиски работы.
   Добравшись до промышленной зоны, мы позвонили в дверь первой попавшейся фабрики, похожей на гараж. Так выглядит большинство португальских фабрик.
   Седой старичок в сером костюме пригласил нас зайти.
   - Мы ищем работу, - сказала я.
   - Нам нужны работники. Вы понимаете по-английски?
   - Да.
   - Жулиу с вами поговорит.
   Мы прошли в офис через два цеха швейной фабрики. На нас с интересом смотрели работницы в желтых и красных халатах. Кругом стояли ящики с обрезками ткани. На полу валялась нитки. Гул машин заглушал наш разговор.
   У меня на душе стало тоскливо от перспективы работать здесь. В школе больше всего я ненавидела уроки труда и постоянно с них сбегала. Однако вряд ли мы сейчас сможем найти лучшее место.
   Мы поднялись в офис. Навстречу нам вышел Жулиу, симпатичный молодой человек лет двадцати семи.
   Он заговорил по-английски.
   - Вы украинцы?
   - Нет, русские.
   - Ваш адрес?
   - Пенсау Дору.
   Португальцы расхохотались:
   - Это не адрес! Где хоть это находится?
   - Около вокзала.
   - Это очень далеко.
   - У нас нет денег, - грустно вздохнула я, - не могли бы вы заплатить за нас за квартиру, а потом вычесть эту сумму их нашей зарплаты?
   - Хорошо. Чем вы занимались в России?
   - Влад работал охранником.
   - А Вы?
   Я попыталась уйти от прямого ответа на этот вопрос:
   - Я сменила много работ и даже работала маляром, - я действительно подрабатывала маляром-штукатуром на каникулах во время учебы.
   Португальцы разразились хохотом.
   - Почему вы смеетесь?
   - И Вас взяли?
   - А что в этом удивительного?
   - Разве женщин берут на строительные работы?
   - В России много женщин работает на стройках.
   - Ну и страна! - удивились португальцы, - а шитьем занимались?
   - Нет. Но мы научимся. А пока нам можно поручить неквалифицированную работу.
   Жулиу смотрел на нас не без удивления. Вряд ли ему доводилось встречать работницу, знающую такие слова и свободно владеющую английским языком.
   - Вы будете работать в отделе обработки продукции и получать минимальную зарплату, - сказал Жулиу. Завтра можете приступать у работе. Я буду ждать вас на остановке и отвезу вас с вещами на квартиру.
  
   - Давай походим по другим фабрикам, - предложил Влад, когда мы вышли на улицу.
   - Зачем? Место, которое мы нашли, вроде, неплохое и патрон согласился заплатить за квартиру. Люди, которые разговаривали с нами, такие милые!
   - Особенно молодой брюнет Жулиу, бросающий на тебя нежные взгляды.
   - Это тебе показалось.
   - У меня глаз наметан. И почему они за нас зацепились? Наверное, трудно найти работников за минималку.
   - Но в кафе я работала больше за такую же зарплату. Здесь хоть день нормирован и работа не грязная.
   - Ладно, будет по-твоему.
  
   Рано утром мы собрали все свои пожитки и отправились на остановку, где договорились с Жулиу о встрече. Шел дождь, что летом было нечасто.
   - Дождик, - хорошая примета, - сказал Влад.
   - А по-моему, это предвещает начало трудностей.
   - Упорство преодолеет все препятствия!
   Мы погрузили свои вещи в служебную машину Жулиу, и он повез нас на квартиру.
   - Вы так хорошо говорите по-английски, - похвалил меня Жулиу, - как Вы его выучили?
   - Благодаря большому желанию.
   - А французский Вы знаете?
   - Конечно! - ответила я по-французски, - это язык моих любимых литераторов.
   - Вы читаете книги? - удивился Жулиу. Он заговорил на хорошем французском языке.
   - Это одно из моих любимых хобби.
   - Значит, нам с Вами будет о чем поговорить. Я владею французским в совершенстве, так как учился во Франции.
   - А почему не захотели там остаться?
   - Ну, как Вам объяснить... чужой менталитет. Люди черствые. А здесь, в Португалии, все такое родное и люди добрые. Вы, наверное, уже заметили?
  
   Мы остановились около блока новых двухэтажных домов.
   Мы поднялись на второй этаж нового дома. В просторном подъезде было всего две квартиры.
   - Это однокомнатная квартира, Т-1, - сказал Жулиу, но, думаю, вам двоим места будет достаточно.
   Число комнат считается по числу спален. В каждой новой квартире обязательно должна быть гостиная, которая комнатой не считается. То есть, португальская однокомнатная квартира у нас считалась бы двухкомнатной.
   В нашей квартире, площадью около шестидесяти квадратных метров, была небольшая спальня и зал, уютная кухня и ванная. Был необходимый набор мебели. В зале был диван, стол и стеллаж, в коридоре стоял большой шкаф, а в спальне - огромная кровать, тумбочки и полки. В прихожей висел домофон с видеокамерой. На кухне был большой холодильник и гарнитур. Дверь со стеклом отделяла кухню от маленького помещения для стирки.
   На окнах были жалюзи. Если их днем полностью закрыть, то в комнате будет темно, как ночью.
   Квартира была уютной. Но аренда и стоила недешево: если скидываться на двоих, то у каждого из нас на жилье будет уходить ползарплаты. И это не считая плату за воду, газ и электричество. Но мы решили, что оно стоит того. Так хотелось, наконец, жить, как люди!
   Влад занял зал, а я поселилась в спальне.
  
   Фабрика, куда мы с Владом устроились на работу, состояла из двух цехов: швейного и цеха обработки продукции, Напротив цеха обработки продукции был стеклянный офис патрона, откуда было видно все, что происходит в цеху. Наверху была столовая. Над швейным цехом, словно Олимп, возвышался офис администрации.
   Управлял всем сеньор Федерику, старичок лет семидесяти. В администрации работали его родственники. Жулиу заведовал финансами и приходился патрону племянником.
   На столе секретарши не было ни телефона, ни компьютера. Она целыми днями ходила по офису, читала журналы и подавала кофе. Ее место было бы лишним, не будь она женой брата Федерику.
   На производстве работало около семидесяти человек, в основном женщины. Фабрика работала в три смены.
   Я трудилась во вторую смену, с двух до десяти вечера, а Влад - в ночную, с десяти вечера до шести утра.
   В нашем цеху были столы, гладильные установки и штампующие машины.
   За столами обрабатывали и упаковывали готовую продукцию. Не понимаю, почему это женщины это делали стоя. Ведь если бы они сидели, то уставали бы меньше, и это сказывалось на производительности труда только положительно. Позже одна из работниц, возмущенная моим вопросом, объяснила, что сидя работают только лентяи и большие люди. Трудиться, значит уставать, а после рабочего дня, проведенного сидя, разве устанешь?
   Жулиу подвел нас с Владом к высокой женщине, похожей на курицу, с крупным телом и толстыми ногами. Ее неухоженному, изможденному, вероятно, от бытовых неурядиц, лицу так не хватало косметики!
   - Это Урсула, мастер цеха, - представил нам ее Жулиу.
   "Правой рукой" Урсулы была Мария, женщина лет сорока, на которую приятно было смотреть сзади. Однако огрубевшее мужиковатое лицо и морщинистые руки прачки перечеркивали всю ее привлекательность.
   Жулиу представил нас другим коллегам: девочкам лет восемнадцати, Ане, Фатиме и Сонии.
   Ана обладала прелестью деревенской простушки, которые быстро надоедают.
   У Фатимы была хорошая кожа, ее личико выглядело свежим и миленьким Такие женщины приятны в юности, но годам к тридцати утрачивают свою прелесть. Фатима окинула меня взглядом. Ее глаза злобно блеснули из-под больших очков. За этот взгляд мы с Владом прозвали ее Очковой Коброй.
   Сонию не красила даже молодость. Худая, с неправильными чертами лица, тонким комариным голоском, она вызывала отвращение.
   Посмотрев на Аделию, я подумала: "У этой девушки очень красивая, стройная фигура. Наверное, она занимается спортом". Аделия обернулась. Передо мной стояла женщина лет шестидесяти. Тем не менее, в ней был какой-то шарм, из-за чего она казалась привлекательней, чем восемнадцатилетняя Сония. Страшно себе представить Сонию в возрасте Аделии.
   Других женщин, которым представил меня Жулиу, я с первого раза не запомнила.
   Проработав один день на фабрике, я стала понимать португальских мужчин, предпочитающих провести вечер за кружкой пива и просмотром футбола компании своих жен. Футболисты не грузят глупыми речами, не закатывают скандалов. Иной раз приятней посмотреть на спину и потное лицо темнокожего спортсмена, чем на угрюмую и пустую мину своей дражайшей половины.
   Мне выдали синий рабочий халат и поставили за машину, ставящую наклейки на футболки. Я должна была ровно класть куски материала, а моя напарница нажимала на педаль и кнопки.
   Через два часа у меня разболелась голова от однообразной работы. Стрелки часов еле-еле ползли вперед. Казалось, время остановилось
   Я перестала думать о работе и делала все автоматически. Мои руки клали детали, а мысли были где-то далеко.
   Сеньор Федерику часто прохаживал по цеху и делал работницам замечания.
   Влада посадили за швейную машинку в соседнем цеху и учили работе на ней.
   Ближе к вечеру ко мне подошел Федерику. Он схватил меня за руку и повел к столу, за которым обрабатывали готовую продукцию. Федурику снял пиджак, засучил рукава белой рубашки и достал несколько тряпок из коробки, стоящей на полу.
   - У тебя есть ногти? - спросил он, показав жестом на свои. При этом его рука изогнулась, как лапа хищной птицы.
   Полчаса Федурику увлеченно отдирал бумагу, цепляя ее в самых трудных местах длинным ногтем мизинца. Наверное, именно для этой цели он его отращивал.
   - Поняла, как это надо делать? А теперь попробуй самостоятельно.
   - Ты неправильно держишь ножницы, - сделала мне замечание Лурдеш, маленькая и вертлявая женщина лет пятидесяти, похожая на чертика, - их надо держать вот так.
   - Мне так неудобно.
   - Учись.
   Напарница меня не понимала, и мы работали молча. При этом на ее лице сменяли друг друга сильные эмоции - от эйфории до детской плаксивости. Сколько чувств, оказывается, можно вкладывать в самую нудную работу!
   В семь вечера начальство уехало. Прилежных работниц стало не узнать. Женщины смеялись, громко разговаривали, прогуливались по цеху, перекусывали.
   - Можешь подняться наверх, поужинать, - сказала мне Мария.
   - На какое время я могу отлучиться?
   - На полчаса.
   В зале, служившем раздевалкой и столовой, стояли автоматы с кофе и шоколадками. Вдоль стен тянулись маленькие шкафчики. Основную часть зала занимали ряды столов. За одним из них сидели девушки из соседнего цеха.
   - Присоединяйся к нам! - крикнула мне одна из девушек.
   Она угостила меня курицей.
   - Как тебя зовут? - спросила она.
   - Алена.
   - Какое странное имя! А меня - Жолинда.
   Девушки замолчали. Они с любопытством смотрели на меня. Жолинда громко передавала мои слова.
   - Нравится в Португалии? - спросила она.
   - Да.
   - Сколько времени ты здесь живешь?
   - Четыре месяца.
   - И уже хорошо говоришь по-португальски. Ты учила наш язык в школе?
   - Нет. Его в наших школах не преподают.
   - Странно. Чему же вас тогда там учат?!
   Около десяти вечера на фабрике появились Федурику и Жулиу. Федурику тщательно проверил мою работу.
   - Слишком коротко обрезаешь нитки, - недовольно заметил он.
   Жулиу подошел ко мне и спросил:
   - Как Вам работа? Нравится? Справляетесь? Я сегодня довезу Вас до дома.
   Сония оторвалась от своей работы и пристально посмотрела в нашу сторону.
   После работы мы подошли к машине Жулиу. Около нее стояли Ана и Сония. Сония по-хозяйски уселась на переднее сиденье. Жулиу на нее не посмотрел и заговорил со мной по-французски:
   - Я всегда вожу девушек с фабрики и обратно. К сожалению, мне с Вами не по пути. Мы с боссом подумали и решили подарить вам велосипеды...
   Жулиу замолчал под тяжестью недовольного взгляда Сонии.
  
   Первые дни я очень боялась ездить по узкой проезжей части. Машины одна за другой мчались на бешеной скорости, и в местах наиболее интенсивного движения я ходила пешком.
   Однажды я ехала мимо стоящих машин. Было уже темно. Не умея хорошо управлять велосипедом, я проехала слишком близко мимо одного из автомобилей. Что-то с грохотом упало и разбилось. Я сбила зеркало.
   Владелец автомобиля, находившийся неподалеку, сел в машину и поехал за мной.
   - Сеньора! - кричал он мне, - Вы должны заплатить за зеркало!
   Я не обращала на него внимания и старалась убежать.
   - Я сейчас вызову полицию! - не унимался португалец, - Вас оштрафуют.
   - Я ничего не понимаю, - ответила я по-русски.
   - Ах, Вы - иностранка? Pay for the mirror!
   - Не понимаю.
   Отчаявшись мне что-либо объяснить, он махнул рукой и уехал восвояси.
  
   Со временем я почувствовала себя уверенней на дороге. У меня пропал страх перед машинами, и я спокойно ехала и полуметре даже от больших грузовиков и автобусов.
   Я решила найти более короткий путь до фабрики. Я долго ехала по маленьким улочкам и сбилась с пути. Я спрашивала у прохожих, где находится швейная фабрика***, но никто не знал. Зато, слыша мой акцент, все заводили со мной разговор, отнимая у меня немало времени.
   - Ты не португалка! - воскликнул темноволосый мужчина, - ты, наверное, немка?
   - Исландка, - пошутила я.
   Два раза меня приняли за немку, три раза за француженку и один раз за украинку. Я уехала далеко за город. Кругом не было ни души. Я не знала улиц. Единственным ориентиром был большой супермаркет, от которого я знала дорогу домой, но не знала дорогу до фабрики.
   Солнце ужасно пекло голову и хотелось пить. Проехав около двух километров, я увидела бар. Наконец-то можно попить воды, отдохнуть и узнать дорогу до супермаркета.
   Все столики в баре были заняты неграми. Их было человек двадцать. Официант и бармен тоже были чернокожими.
   - Сеньора, - обратился ко мне один из посетителей, - разве вы не видите, что написано на двери? Белых здесь не обслуживают.
   На вывеску "Бар для чернокожих" я не обратила внимания.
   Я спросила, как добраться до супермаркета, и мне объяснили.
   Дорога до дома у меня заняла около двух часов. Я опаздывала на работу на три часа.
   Возле подъезда я столкнулась с Жулиу.
   - Что случилось, Алена? - участливо спросил он.
   Вряд ли бы он поверил, расскажи я ему, что произошло на самом деле. И я выдумала более правдоподобную историю:
   - У меня заболел зуб, и пришлось идти к врачу.
   Жулиу подробно расспросил, что случилось с зубом, и сказал:
   - Надо было позвонить мне. Я бы отвез Вас к хорошему врачу.
   Меня тронула его забота:
   - Спасибо, Жулиу! Вы очень добры.
   - А теперь отдыхайте, Алена. Сегодня Вам лучше посидеть дома.
  
   В отсутствие Федерику женщины громко и много разговаривали. Они тараторили, как сороки. Темы их разговоров составляли сплетни, мыльные оперы, дети и домашнее хозяйство. Чтобы поболтать с кем-либо, мне приходилось напрягаться. Первое время я говорила очень медленно и не знала швейной терминологии. Поэтому нечато разговаривала с коллегами.
   Молодые девчонки со мной вообще не общались и никогда не здоровались первыми. Сония демонстративно отворачивалась, когда я обращалась к ней.
   Впоследствии я стала общаться с Жулией, добродушной толстушкой средних лет и с Тиной. Тина была самая умная и симпатичная женщина на фабрике. Она несколько лет прожила в Швейцарии, и с ней было интересно поговорить. Это была единственная работница, имеющая адекватное представление о России и интересующаяся культурой. Мы говорили, в основном, по-французски.
   Нередко в отсутствие Федерику ко мне подходил Жулиу. Я приостанавливала работу, и мы говорили по полчаса. Он стал общаться со мной исключительно по-английски, сказав, что таким образом хочет подтянуть этот язык. Мне было неловко под пристальными взглядами работниц. Мы были центром внимания всего цеха. Работавшая рядом Фатима делала гримасы, тщетно стараясь разобрать, о чем мы говорим. Над нами витал ореол таинственности. Все, кроме ревнивой Сонии, с восхищением смотрели на умного Жулиу, понимающего слова пришельца.
  
   Владу с коллегами повезло. Он и старый Жозе, инвалид без ноги, ночью были единственными работниками на фабрике. Жозе берег себя и не принимал такую мелочь, как работа, близко к сердцу. Он редко на работе бывал трезвым, не забывал вздремнуть часок-другой в раздевалке и почти каждую ночь в рабочее время ездил в бар попить пивка.
   Владу очень хотелось, чтобы его жена поскорей приехала к нему. А на это нужны были деньги. Поэтому Влад стал работать по пятнадцать часов в сутки, с трех дня до шести утра. Не представляю, как он это выдерживал. Я уже после восьми часов нудной работы на ногах была готова упасть от усталости.
   - Меня моя Валюша поддерживает, - отшучивался он, - в моих мыслях она работает вместе со мной. Так что дели пятнадцать часов пополам.
   Влад старался. Он постоянно суетился и никогда не сидел без дела. Начальству это нравилось.
   - Сейчас ты получаешь немного, - говорил Федерику, - потом будешь расти, - он сделал жест рукой, - сейчас ты ездишь на велосипеде. А потом у тебя будет машина!
   - Atomic man! - похвалил Влада Жулиу и по-дружески хлопнул по плечу.
   - У нас есть русский, который работает с трех часов дня до шести утра без перерыва, - услышала я обрывок разговора Федерику с посетителями фабрики. Те с любопытством посмотрели на этот экземпляр и улыбнулись.
   - Нам хотят повысить зарплату, - радовался Влад, - а может, дадут от фабрики машину. Я знаю немало случаев, когда так относились к нашим. Года два назад, когда мы были в Португалии большой редкостью, нам платили, как португальцам. Потом понаехали хохлы и сбили все цены. Наши зарплаты упали до минимума, и нас перестали уважать. Но кто знает! Вдруг нам посчастливилось попасть на золотое дно?
   Однако мне казалось, что вряд ли мы сможем рассчитывать на что-то большее, чем имеем, на этой фабрике. Патрон отлично знал, что такое иммигранты, и излишнее старание Влада чести ему не делает. Смеются над дураком, который надрывается за копейки.
   - Зря ты так стараешься, - пыталась я опустить Влада с небес на землю.
   - Это почему же? - Влад слегка обиделся.
   - Отныне тебе не расслабиться. Кто сильней, с того и спрос больше.
   - Как это?
   - Что сегодня рекорд, завтра - норма. Столько прожил при советской власти, а простых истин не понимаешь.
  
   Я не проявляла такого усердия, как Влад.
   Жулиу все больше уделял мне внимания.
   - Патрон приедет нескоро, - сказал мне он однажды, - у Вас бледное лицо. Видно, что Вы устали. А я устал от сидения в офисе. Посидите наверху, перекусите, отдохните, а я поработаю за Вас.
   - Но как так можно?!
   - Мне полезно размяться. И возражения не принимаются.
   Он выхватил у меня тряпки с наклейками и встал за штамповочную машину. Весь цех, бросив на несколько секунд работу, с удивлением смотрел на него. Лицо Сонии исказилось от злости.
  
   Я поднялась в столовую. За одним из столов сидел очень симпатичный молодой человек лет двадцати трех. У него было светлые волосы и добрые голубые глаза. Я замерла. Как он напомнил мою первую любовь, бывшего одноклассника, который уехал учиться в Москву и с которым с тех пор оборвались все связи!
   Я улыбнулась. Он улыбнулся мне в ответ и заговорил по-португальски с русским акцентом.
   - Можете говорить по-русски, - сказала я.
   - А! Так Вы Алена? - его голос показался мне очень приятным.
   - Не люблю, когда ко мне обращаются во множественном числе. Выходит, ты меня уже знаешь понаслышке?
   - А как же! Вся фабрика только и говорит о тебе, да о Владе. С ним я уже познакомился.
   - Странно, почему я тебя здесь раньше не видела?
   - Я работаю механиком. Настраиваю и чиню все машины, и у меня нет постоянного рабочего места. Верней есть - за швейной машинкой, когда других дел нет. Да, меня зовут Алексей. Что же вас с Владом привело в Португалию?
   - Думаю, то же самое, что и тебя: желание заработать.
   Алексей вздохнул.
   - У нас, в Алтайском крае, работы почти нет. После военного училища хотел поступать в академию. Но учась и даже получая стипендию, прожить было бы не на что. Родители сами сидят без работы - они хоть и с высшим образованием, но им уже под пятьдесят и из-за возраста их не берут даже в дворники. Выживают только благодаря огороду и курам. А они тянут еще двоих младших детей. Вот я и решил здесь на учебу заработать и семье помочь.
   - И как, получается?
   - Пока не очень. Семье помогаю, а накопить на учебу не могу.
   Услышав крик Федерику, я спустилась вниз. Патрон орал на Жулиу.
   - Ты почему отлучаешься в рабочее время со своего места? - крикнул он на меня.
   - Желудок заболел.
   - Иди работай!
   Федерику поднялся наверх. Его громкий крик на Алексея привлек внимание всей фабрики.
   Всю оставшуюся часть дня я думала об этом молодом человеке. Наш разговор был самым обычным, но почему-то хотелось увидеть Алексея еще.
  
   С тех пор Федерику разговаривал со мной натянуто. Женщины относились ко мне все хуже.
   Мне больше не разрешали кушать в столовой. Я брала с собой тормозки и перекусывала стоя на рабочем месте.
   - Алена! Работай быстрей! - тот и дело подгоняла меня Урсула.
   - Быстрей! Больше! - все чаще раздавался крик Федерику над моим ухом, и я вздрагивала.
   Я должна была прислуживать всем работницам. Каждая из них могла мне приказать и наорать на меня. Женщины этим пользовались. Они отыгрывались на мне за свою убогость, за то, что их не уважают, за то, что всю жизнь они вынуждены заниматься черной работой, за то, что их бьют мужья. Неоднократно Урсула приходила с синяками на лице. В такие дни это была сущая мегера.
   - Хватит спать! - кричала она, - работай живей! Иначе патрон денег не заплатит! Иди помогай Марии!
   - Алена! Иди сюда! Принеси бумаги! - приказывала Сония.
   - Алена! Подай!.. Алена! Убери!.. Вытри!..
   Люди не понимают, как тяжело приходится собачкам, а я искренне сочувствовала этим животным.
  
   В конце рабочего дня мы должны были сдавать отчет о проделанной работе. Все листки заполняла Сония. Я думала, что она делает это за других, потому что у них нет времени. Меня поставили на место отсутствующей Очковой Кобры. Как она, я должна была фиксировать все детали и в конце смены подвести итог.
   - Дай подсчитать это Сонии, - сказала мне Мария.
   - Спасибо. Я могу немного задержаться и сделаю это сама.
   - Ты что, знаешь таблицу умножения? - усмехнулась Мария.
   - Конечно, - я с удивлением посмотрела на нее.
   Я подумала, что Мария шутит, но она говорила серьезно.
   - Значит, ты училась в школе. Сколько классов ты закончила?
   - Как сколько? Одиннадцать.
   - Странно! Ты хочешь сказать, что ты образованней Сонии, закончившей целых шесть классов?
   - Умножать учат в третьем классе.
   - Нет. В пятом-шестом, - сказала насмешливо Мария, уличая меня во лжи.
  
   Иногда со мной разговаривала Урсула, когда была в хорошем настроении.
   - Алена, а в России так же, как у нас? Там есть дома, дороги, машины? - пожалуй, она думала, что русские живут в лесных землянках, а вокруг бродят белые медведи.
   - А на каком языке говорят в России?
   - На русском.
   - Мне казалось, что вы с Владом и Алексеем разговариваете по-китайски.
   - Русский язык очень поход на немецкий, - просветила Аделия.
   - Нисколько, - возразила я.
   - Нет, похож.
   - А русский трудный? - спросила Урсула.
   - Очень.
   - По-моему, самый трудный язык в мире - это португальский. Он гораздо сложней русского, немецкого и японского вместе взятых. Ведь очень многие знают английский и немецкий. А португальским владеют единицы, потому что он очень трудный. Чтобы его выучить, надо иметь большую голову.
   - А как называется столица России? - поинтересовалась Аделия.
   - Москва.
   - А разве не Берлин?
   - Плохо знаешь географию! - пожурила ее Урсула, - Берлин - это столица граничащей с Россией Германии.
   - Почему ты приехала сюда? - не унималась Аделия.
   Урсула ответила за меня:
   - В России сейчас идет война. Люди живут в нищете. А Португалия кажется им раем. Но главное, португальцы такие славные люди! Алена, тебе тяжело здесь работать?
   - Это для меня новое дело, я еще не привыкла.
   - Да, здесь нужно работать головой.
  
   Изредка я встречалась на работе с Алексеем. Он был со мной очень вежлив, но не более того. Несколько раз я нарочно устраивала мелкую поломку штамповальной и гладильной машины, за которыми работала, чтобы позвали механика. Это была возможность с ним немного пообщаться.
   - Ты мастер на все руки, - говорила я, - как ты разбираешься во всех механизмах?
   - Я единственный мужчина в доме, не считая отца. Сам всему научился.
  
   - Тебе нравится Лешка? - спросил меня как-то Влад.
   Я промолчала.
   - Да ладно, не стесняйся. Я все вижу. Хочешь, я с ним поговорю?
   Больше всего я не хотела опозориться таким образом перед Алексеем. Еще подумает, что я за ним бегаю.
   - Нет уж, спасибо.
   - Я не то хотел сказать. Я с ним пообщаюсь и разузнаю, что он за человек.
  
   - Лешка хороший парень, - сказал как-то Влад, - не трепло и, мне показалось, очень порядочный. С такими можно дружить.
   - Ко мне он как относится?
   - Трудно из него что-то личное вытянуть. Но мне показалось, ты ему тоже нравишься. Только он чего-то боится или стесняется.
   - Так почему он не проявляет инициативу подружиться?
   - А вот этого я сам не понял.
   - Может у него кто-то есть?
   - Точно никого нет. И, пожалуй, у него мало опыта близкого общения с дамами.
  
   Глава 2. По магазинам без денег
  
   У нас кончились деньги. До зарплаты оставалось две недели, а кушать было нечего. Дорога от дома до большого супермаркета проходила мимо кукурузного и картофельного полей. В Португалии очень любят сажать овощи вдоль трасс, где воздух наполовину состоит из выхлопных газов. Как будто нарочно для сельскохозяйственных угодий выбирают самые экологически грязные места.
   Хотелось жареной картошечки. В пятницу поздно вечером мы взяли большую сумку и бутылку воды и вышли из дома. Чтобы не быть замеченными из окон проезжающих мимо машин, мы пробирались к полю через лес, высокие папоротники и заросли ежевики, затем по кукурузному полю. Не успели мы набрать и половину сумки, как залаяли собаки. Мы побежали назад.
   Наша одежда была в грязи и в колючках. Но зато ужин был обеспечен.
  
   - Ален, у тебя остались хоть сколько-нибудь копеек? - спросил Влад на следующий день.
   - Около пятисот эскудо.
   - Возьми с собой всю мелочь и дамскую сумку. Пойдем в магазин.
   - Но денег нам хватит только на хлеб и немного дешевых фруктов. Куда же ты предлагаешь пойти со столь скудными финансами?
   - В супермаркеты. Я кое-что придумал.
  
   - Аленка, хочешь этот бекон? - спросил меня Влад в ближайшем супермаркете.
   - Конечно. Но, к сожалению, наши желания не совпадают с возможностями.
   - Неправда. Быстро открывай сумку! - прошипел Влад. Глаза его бегали по сторонам.
   Не успела я оглянуться, как бекон оказался в моей сумке.
   Я испугалась.
   - Вдруг мы попадемся?
   - Ситуация под моим контролем, - проговорил Влад скороговоркой, - я вижу поведение и реакцию окружающих. Я много лет проработал начальником охраны одного объекта. Мне знакомы все методы ее работы. Вора и стража порядка я вычисляю моментально.
   Вскоре в мою сумку также вошла упаковка королевских креветок, несколько банок самых дорогих консервов и кусок дорогого сыра.
   - Что хочешь выпить?
   - Красного сухого вина. Ты же знаешь, что я больше всего его люблю.
   - Вот неплохое за тридцать евро.
   Влад выбрал подходящий момент и быстро сунул бутылку за пояс, прикрыв ее сверху широкой футболкой.
   - Теперь надо что-то купить для отвода глаз, - сказал Влад, - иначе как проходить через кассу? Нам нужен хлеб.
   Когда мы проходили через кассу, мое сердце учащенно билось.
   - Почему продавщица на нас так подозрительно смотрит? - тревожно шептала я.
   - А как ей еще смотреть на иностранцев?
   Страх не покидал меня всю дорогу. В любой проезжающей мимо машине я видела полицию, ловящую воров. Когда мы пришли домой, я почувствовала большое облегчение.
   Влад открыл бутылку вина.
   - Отпразднуем первую победу! Предлагаю выпить за удачу! А предприимчивость и находчивость и есть самая большая удача.
   Выпив вина, мы собрались в другой супермаркет.
   Влад надел старые мешковатые выгоревшие штаны, которые когда-то были защитного цвета, и просторную футболку. На него невозможно было смотреть без смеха.
   - Ты похож на клоуна. Мне стыдно с тобой идти. Хотя бы футболку заправил.
   - Ага. Дурак дураком. Зато с пользой. У этих штанов очень просторные карманы, а под футболкой ни один пузырь не будет заметен.
   В супермаркете вдоль длинного ряда касс ходили охранники. Их было немало и в зале.
   - Больше всего нужно опасаться людей в штатском, - учил меня Влад, - среди них бывают переодетые охранники. Видишь вон того типа в черной футболке? Это один из них.
   - Как ты определил?
   - Во-первых, он долго крутится около полок с хрусталем и вазами. Не мужское это занятие.
   - Может, выбирает кому-то подарок.
   - Вполне. Но когда он вертел в руках фужер, его взгляд был направлен вглубь зала.
   Мы набили сумочку продуктами. Из портфельчика она превратилась в цилиндр. Влад сунул за пояс бутылку дорогого вишневого ликера. В карманы он положил несколько пачек жевательной резинки и баночек консервов.
   Мы дошли до леса в ста метрах от супермаркета. Расположившись среди папоротников под эвкалиптовыми деревьями, мы достали свои трофеи.
   - Неплохой улов для начинающих, - довольно произнес Влад.
   Мы кушали шоколадки и пили ликер. Так я лакомилась только по праздникам.
   - Аленка, не переживай ты так, - успокаивал меня Влад, - Не одни мы воруем здесь по- мелкому. Я имею в виду порядочных людей. Еще до твоего приезда, когда я жил в Лиссабоне, у меня был кореш. Один из немногих, с которыми можно общаться. Умный парень, образованный и начитанный, но очень ленивый. Предложил мне как-то попить водочки. А водка здесь дорогая, не как в России. Я говорю: у меня денег нет. А Мишка мне: "Какие деньги? Я тебя угощаю". В магазине он взял с полки самую дорогую бутылку. Там же он взял и пару стаканов. Разлил водочку и говорит: угощайся. Закуску, и не плохую, мы взяли там же. Пустую бутылку мы поставили на место. Покупать спиртное, тем более дешевое, Мишка считал ниже своего достоинства. А выпить он не дурак. Давай, однако, выпьем, - мы отхлебнули из горла. Однажды, проходя с ребятами мимо мясного отдела, я не заметил, как Мишка превратился из стройного человека в горбуна. Только когда мы были далеко от магазина, Мишка расстегнул куртку и снял со спины огромный свиной окорок. Его нам хватило почти на неделю. С Мишкой, как и с тобой, не соскучишься. Горазд на выдумки, - Влад даже прослезился, вспоминая своего друга.
   - А куда он потом делся?
   - Нашел работу в другом городе и уехал. Сначала мы с ним перезванивались, но потом вся связь оборвалась: его мобильник всегда был отключен... Жаль терять хороших приятелей... Еще один мой знакомый в России был бедным ученым, а в Португалии продавал ворованные вещи. Особенно хорошо у него шла мелкая бытовая техника. Еще один, кандидат наук, переобувался в магазинах и надевал на себя много одежек.
   Допив ликер, мы вернулись в супермаркет. Я плохо помню этот поход. Меня давно соблазняла красивая косметика, и я клала в сумочку все, что мне нравилось. Карманы Влада были раздуты от лаков и помад.
  
   Я проснулась под утро от сухости во рту. Мне стало страшно при воспоминании о наших похождениях. Но при виде недешевой косметики, шоколадок и дорогого вина все мои страхи рассеялись. Я подсчитала примерную стоимость косметики. Она составляла не менее пятисот долларов.
  
   Воскресенье мы посвятили прогулке на велосипедах по окрестностям.
   Внезапно подул сильный ветер, подняв столб пыли. Мне не хватало сил, чтобы удержать равновесие, и мы пошли пешком. Из-за пыли я прищурила глаза. Через несколько минут небо затянулось свинцово-красными тучами. Свист ветра заглушал лай собак и мычание коров.
   - Пойдем быстрей, - сказала я Владу.
   Как только мы добрались до дома, начался сильный ливень. Удивляюсь, как окно выдержало такой напор воды. Ослепительные молнии рассекали мрачное небо пополам. От раскатов грома у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Казалось, вот-вот наступит конец света. Мной овладели животный страх и благоговение перед неконтролируемой силой природы. Впервые в жизни я видела настоящий тропический ливень.
  
   Федерику вручил нам с Владом трудовые контракты, а Жулиу повез меня в налоговую службу. Я получила номер налогоплательщика, а вскоре на основании его - визу на год. Теперь я жила в Португалии легально.
   Всю дорогу мы с Жулиу говорили на разные темы: обсуждали политику и культуру. Я рассказывала ему о России.
   ­- Алена, сказал мне он, - Вы говорите на английском и французском языках и за такой короткий срок так хорошо выучили португальский. И вообще, Вы столько знаете! Даже историю и литературу Франции знаете лучше меня, хотя я восемь лет учился во Франции. Сколько классов школы Вы закончили?
   - Я закончила университет по двум специальностям: история и культурология.
   Глаза Жулиу широко раскрылись:
   - А почему Вы работаете на фабрике?
   - Я приехала в Португалию, чтобы заработать денег и рассчитывала на большую зарплату. Но как оказалось, то, что говорят в России, сильно отличается от действительности.
   - Но Вы могли бы работать в России учителем за хорошие деньги!
   Я засмеялась:
   - В России учитель и медик - самые низкооплачиваемые профессии.
   Лицо Жулиу вытянулось от удивления:
   - Надо же! А в Португалии их труд очень хорошо оплачивается. Это работа, как бы Вам сказать, не для простых людей. Я ведь сначала хотел быть учителем, но университет так и не закончил: надо было деньги зарабатывать. А когда у меня появились необходимые для учебы финансы, я понял, что возраст уже не тот... Знаете, в Португалии обучение в университете - привилегия очень немногих людей. У нас всего лишь два процента населения имеют высшее образование.
   - В России полнаселения имеют высшее образование.
   Жулиу удивлялся все больше:
   - Если вы такие умные, то почему такие нищие?!
   - Я учился во Франции, - продолжал Жулиу, - и у меня европейское воспитание. Вы, должно быть, замечаете разницу между мной и другими португальскими мужчинами?
   - Да, Жулиу. Вы тактичны и любезны, а они грубы. С ними у меня нет никакого желания общаться.
   Жулиу широко улыбнулся. Ему явно понравилось сравнение в его пользу.
   - Будьте с ними осторожны, - сказал он, - они могут ухаживать за Вами, говорить комплименты. Ведь Вы необыкновенно красивы, - у меня стройная, подтянутая фигура, но, по русским меркам, обычное славянское лицо. Не понимаю, почему в Португалии меня считают красавицей, - никому не верьте. Женщину, тем более иностранку, здесь не воспринимают серьезно. Один проступок - и о Вас будут говорить во всем городе, выгонят с работы и никуда больше не возьмут.
   - Неужели женщин здесь так дискриминируют?
   - Сейчас Португалия ориентируется на Европу, поэтому какая-либо дискриминация запрещена законом. Однако до сих пор осталось много пережитков. Например, на большинстве фабрик за один и тот же труд женщинам платят меньше, чем мужчинам. В деревнях, да и в городах тоже, считается нормальным, если муж бьет жену и ходит по другим женщинам...
   И правда, повсюду были развешены привлекающие внимание плакаты, на которых была изображен гневный представитель сильного пола, поднявший кулак на плачущую сеньору. Визу большими буквами было написано: "Бить супругу - это преступление!", а еще ниже красовалась надпись поменьше: "Обо всех случаях семейного насилия обращайтесь в организацию по защите прав женщин по телефону...".
   Я внимательно смотрела на Жулиу.
   - Не глядите на меня так испуганно, - улыбнулся он, - я не такой, как португальские мужчины. У меня европейское воспитание. Я Ваш друг и очень Вас уважаю.
   Мы проехали мимо трехэтажного пенсау, напоминающее общежитие.
   - Здесь живет наш механик, вон окно его комнаты, - Жулиу показал на пенсау, - он тоже русский. Может, Вы его знаете?
   - Алексей?
   - Да, он. Очень умный парень. Умеет чинить все машины. Не знаю, что бы мы без него делали. Но мы друг друга не понимаем. Он никак не может выучить португальский.
   Я обрадовалась:
   - Вы можете звать меня, и я буду переводить.
  
   С тех пор, возвращаясь домой с работы, - а мой рабочий день заканчивался в десять вечера, я немного изменила маршрут: стала проезжать мимо пенсау, где живет Алексей. Но ни разу этого молодого человека не встретила. В окне его комнаты свет горел только перед выходными. Наверное, в рабочие дни он в это время уже спал.
  
   Иногда Жулиу и Федерику просили меня перевести разговор с Алексеем.
   - Сколько лет ты живешь в Португалии? - спросил меня как-то Алексей.
   - Несколько месяцев.
   - Неужели ты учила португальский на родине?
   - Нет. Но я знаю другие языки, поэтому освоить еще один для меня не проблема.
   - Ну ты даешь! Мне языки никогда не давались. А уж португальский - вообще темный лес.
   - Если хочешь, я тебя буду учить португальскому.
   Алексей смутился.
   - Благодарю. Но я не могу оплачивать уроки.
   - Разве я говорила о деньгах? Я буду учить тебя бесплатно.
   - Нет, спасибо. Мне совесть не позволит.
  
   Однажды в дверь фабрики позвонили.
   - Алена, - позвала меня Урсула, - пришли твои земляки. Мы друг друга не понимаем. Объясни, чего они хотят.
   На пороге стояли двое славянских мужчин и женщина. Они вызвали во мне неприязнь. Мужчины были похожи на бандитов трудоустройщиков, а женщина окинула меня таким наглым и высокомерным взглядом, что мне стало не по себе от перспективы работать вместе с ней. Мужчины сразу стали меня расспрашивать, кто я, что делаю в Португалии, где и с кем живу. Их украинский акцент резал уши.
   Урсула привела Жулиу.
   - Они ищут работу для женщины, - сказала я Жулиу по-французски. К счастью, украинцы, не знали ни одного иностранного языка, кроме русского.
   - Что она умеет делать? - спросил Жулиу.
   Я перевела его вопрос.
   - Я профессиональная швея, - затараторила женщина, - умею кроить, шить. У меня опыт...
   - Она ищет сидячую работу, так как стоя на ногах быстро устает, - перевела я Жулиу, - желательно в офисе. Она говорит, что очень умная.
   - Но она не знает ни португальского, ни английского! - удивился Жулиу, - нам нужны швеи. Если она хочет работать сидя, посадим ее за швейную машинку.
   - Шо он мовит? - спросила меня украинка.
   - Что на фабрике переизбыток профессионалов. Зато есть место уборщицы.
   - А какая зарплата?
   - Половина минималки.
   - Да это же копейки!
   - Она претендует на зарплату от семисот долларов, - сказала я Жулиу.
   - У нас таких зарплат нет. Даже мужчинам так не платят.
   - Он говорит, что у Вас есть перспективы роста. Год поработаете уборщицей, еще год - помощницей швеи. И если окажетесь обучаемой, то Вам повысят зарплату до минимальной.
   Женщина покраснела от возмущения:
   - Да я же профессионал! - воскликнула она.
   - Что она говорит? - недовольно спросил Жулиу.
   - Лучше не переводить.
   - Переведите!
   - Она обругала неприличными словами сеньора Федерику, предлагающего столь низкую зарплату.
   - Тогда пусть ищет другое место! - Жулиу развернулся и ушел.
   - Он не хочет Вас брать, - сказала я сочувственно украинке.
   Украинцы ушли.
  
   С середины августа до сентября - время особое. Это пора отпусков и фестивалей.
   Большинство предприятий не работает. Деловая жизнь замирает. Да и может ли присутствовать рабочее настроение в самое жаркое время года, когда температура не опускается ниже тридцати пяти градусов?
   По стране проходят карнавалы и фестивали. Со всей Европы съезжаются туристы, чтобы их посмотреть.
   Ночи напролет сверкают салюты, гремят барабаны и идут народные гуляния.
   Города украшаются яркими декорациями, изображающие, как правило, сцены из народной жизни: мужчин и женщин в национальных костюмах, крестьянина с ослом, деревенскую жительницу с коровой или свиньей, корабли и белые домики с красными черепичными крышами.
   Многие праздники имеют дохристианскую основу. Как языческие, так и христианские традиции, в Португалии очень развиты и переплетаются самым причудливым образом. Так, во время религиозных праздников я неоднократно видела детишек в костюмах ангелов, окруженных монахами и монахинями, изображающими эротическую сцену.
   Португальцы очень религиозны. Почти каждый ходит по воскресеньям в церковь и исповедуется. Все знают и чтят церковные традиции. Но это не мешает украшать дом фигурками ведьм и чертей. Они здесь очень популярны и продаются на одной полке со статуэтками Девы Марии, святых и апостолов. Впрочем, и последние не всегда изображаются благочестивыми: такие статуэтки с неприкрытыми срамными местами, в неприличных позах и с похотью в глазах можно приобрести в обычных супермаркетах.
   Глава 3. Три задачи
   Мы с Владом постоянно сидели без денег. Половина моей зарплаты уходила на аренду жилья. Остальную часть я отдавала за коммунальные услуги, которые стоили недешево, и отправляла маме в Россию: чтобы уехать в Португалию, я взяла немаленькую для меня сумму в долг, и через маму долги потихоньку возвращала. Влад же отсылал деньги своей супруге, чтобы она поскорей смогла приехать к нему. Оставшихся денег нам не хватило бы даже на самое скромное пропитание.
   А во второй половине августа нас ожидал новый удар - нас отправили на две недели в нежеланный неоплачиваемый отпуск.
   Но мы не унывали. Ибо знали, что можно неплохо жить и без денег.
  
   Отдыхать было некогда. Передо мной стояли три огромные задачи: изучение португальского языка, поиск лучшей работы и заготовка продовольствия - надо было пользоваться свободным временем и ходить по магазинам как можно чаще.
  
   Я упорно занималась языком. Переводила газеты, изучала основы делопроизводства и деловой переписки, разучивала разговорные фразы, смотрела телепередачи и старалась как можно больше разговаривать с местными жителями.
   Мы отправились в Cetro de Emprego, или, по-русски, на биржу труда.
   В приемной, где толпилось много людей, мы вызвали бурную реакцию.
   - Боже мой! Это же иностранцы! - голосили женщины лет пят идесяти.
   - Это украинцы, - просветил народ смуглый мужчина, - на Украине сейчас война, вот они и едут к нам.
   Поднялся ужасный шум. Толпа глазела на нас, словно мы были гуманоидами, сошедшими с небес.
   - Ваши паспорта, - сухо сказала девушка в приемной.
   Девушка забила в компьютер наши данные и показала на дверь кабинета:
   - Пройдите к психологу. Это классный специалист в своем деле. Он быстро сможет подобрать вам подходящую работу.
   - Украньянуш? - презрительно спросил нас психолог, старичок в темном костюме.
   - Нау, руссуш, - робко ответила я.
   - Это одно и то же, - надменно усмехнулся старик, - ищете работу?
   - Мы уже работаем. И хотим найти место получше, - я рассказала, чем мы занимаемся в настоящий момент.
   - Чем же вас не устраивает ваша настоящая работа?
   - Хочется заниматься другим делом.
   Брови психолога сдвинулись:
   - Чего?! Радуйтесь, что хоть на это место вас взяли. Особенно тебя, - он показал на Влада, - ведь ты совсем не говоришь по-португальски.
   - Влад ищет работу на токарном станке.
   - Ха! Пусть сначала выучит португальский и закончит хоть один класс школы, а потом и приходит за квалифицированной работой! А тебе, - он обратился ко мне, - чего не хватает?
   - Я бы хотела работать секретарем. Я хорошо знаю английский и французский.
   - Что?! Ты?! Русская?! И хочешь работать секретарем? Ты хоть в школе-то училась?
   - Я закончила университет.
   - Научись сначала говорить без акцента. Но даже если и научишься и закончишь хоть десять университетов, никто тебя секретарем не возьмет. Потому что ты не португалка. Могу помочь только вот этим, - он протянул нам визитку, - здесь указан адрес Ассоциации Иммигрантов из Восточной Европы. Можете проконсультироваться там.
  
   Мы долго блуждали по узким улочкам в поисках Ассоциации. Она располагалась в сером старом здании. Там пахло, как в столовой для нищеты.
   В приемной сидела тетушка из тех, которые активно посещают секты Свидетелей Иеговы или Адвентистов, проповедуют любовь к ближнему, хотя сами не испытывают таковой, и считают себя всегда правыми. Она заговорила с нами елейным голоском:
   - Записывайтесь на прием к доктору Мигелю. Он очень умный и добрый человек. Вопреки общественному мнению, он считает, что вы, иммигранты из Восточной Европы, тоже люди.
   Наш разговор прервало появление тучной женщины.
   - Чего вы хотите? - спросила она по-русски, - Говорите, я работаю здесь переводчицей.
   Надо же! Берут все-таки наших на хорошие места!
   - Я вижу, что вы давно живете в Португалии, и хотели бы спросить у Вас совета, - обратился к ней Влад, - Алена хорошо знает португальский и еще пару языков. Может ли Ваша организация помочь ей найти работу секретаря?
   Переводчица усмехнулась:
   - А что, Вы закончили курс секретариата?
   - Нет. Но если нужно, могу его пройти, пусть и платно.
   Переводчица засмеялась:
   - Вы - люди с высшим образованием, неглупые. Но я удивляюсь вашей наивности. Секретарем, даже на самую задрипанную фабрику, здесь устраиваются лишь по великому блату, как и на любую "белую" работу. И всегда предпочтут взять полуграмотную португалку с шестью классами образования, чем русскую со степенями и семью пядями во лбу.
   - Но Вы же нашли хорошую работу, - не унимался Влад.
   - Я живу в Португалии уже пятнадцать лет, замужем за португальцем и гражданка этой страны. Но даже меня брали только работницей. Наша Ассоциация образовалась всего полгода назад, и это мое первое "белое место". Да и устроилась я сюда по знакомству через мужа. Португальцев тошнит от наших фамилий. Мне больше нечего вам сказать. Извините.
   Мы вышли.
   Все стулья в коридоре были заняты украинцами, одетыми в обноски. Стоял запах пота.
- Ты смотри, пореже прогуливай, - говорил украинец с красным носом здоровому детине лет двадцати пяти с синяком под глазом, - патрон уже недоволен. Видать, дошли слухи. Выпрут ведь со стройки!
- Да ладно! Портосы все лохи. Ну, нажрались вчера с ребятами. Ну, побуянили. Что такого?
- Это происходит каждые выходные. А по понедельникам отсыпаетесь, вместо работы. Портосы на тебя уже пальцем тычут.
- Все так делают. Что мне, белой вороной быть?
- А что еще по выходным делать, как не водку жрать? - заступился за парня мужчина с грязными ногтями, - здесь одна радость: напиться, покуролесить, да забыться.
Белесый прыщавый парень засмеялся:
- Ха! Видели бы, как пялились на нас с Андрюхой портосы со стройки, когда мы вдвоем два пузыря водки выжрали. Они думали, мы окочуримся, а я им говорю: в Украине таких слабаков, как вы, не уважают. Если водку не пьешь, значит - не мужик!
Мужчины посмотрели на приближающуюся Таню, как на богиню, сошедшую с Олимпа.
- Эх вы, - пожурила она украинцев, - напроказничаете и бежите к Тане. Признавайтесь, что еще натворили.
   - Танечка, помоги! - попросил один из них переводчицу, - патрон опять кинул с зарплатой. Пользуется тем, что мы и двух слов по-португальски связать не можем.
   - Пропали бы они без меня! - покачала головой переводчица. Ее самодовольное лицо расплылось в широкой улыбке, - сколько с вами забот и хлопот! Вот уйду я из Ассоциации, брошу вас всех, что вы без меня будете делать?
   - Танечка, не уходи! - взмолились украинцы. Их лица были тревожны.
   - Ладно, уговорили, останусь. Но через месяц уйду. Я им как мать родная, - поделилась она с нами, - без меня не прожили бы.
   - Не уходи! Ну, пожалуйста!!!
   - Таня ни за что с этого места не уйдет, - сказал со смехом Влад, когда мы вышли на улицу, - ведь лишь благодаря идиотам хохлам она чувствует себя богиней. Дело плохо, но унывать не будем. Будем искать свои места до последнего.
  
   Что касается запасов продовольствия, в этом звезды были более к нам благосклонны.
   Мы ходили в супермаркеты и бутики почти каждый день, а по завершении отпуска - каждую субботу. Мы стали это считать своей второй работой.
   Со временем у меня пропал весь страх. Чувство безопасности и безнаказанности укоренилось в моем мозгу. И правда, все сходило с рук. В нас пробуждался охотничий инстинкт, заставляющий хапать самые лакомые куски. Да побольше, побольше. Влад нередко занимался искусством ради искусства и выносил из магазина совершенно ненужные, но красивые вещи: ароматизированные свечи, вазочки, пепельницы, сувениры.
   У нас сложилась своя терминология и методы работы с учетом охраны магазинов.
   По залу ходили охранники в униформе и штатском. Последних, после нескольких уроков Влада, я уже могла вычислить сама. Заходя в магазин, мы сразу видели камеры и зеркала и выискивали места вне их досягаемости. Мы научились отдирать магнитные полоски и снимать блямбы маленькими пассатижами.
   Пройти через кассу у нас называлось "прозвониться". Поймать - "взять за жопу". "Взять" и "купить" были совершенно разными понятиями.
   По магазинам Влад ходил в "рабочей одежде" - обвисающих штанах и широкой футболке навыпуск. Это были уже не те штаны и футболка, что Влад надевал раньше. Это были дорогие вещи из бутика. Чудаковато, но удобно. Удобно класть в карманы всякую мелочь.
   На входе, как и все покупатели, мы брали корзинку и клали туда как можно больше рекламных проспектов. Они загораживали содержимое корзинки. Корзинку мы набивали продуктами и прочими товарами, которые перекладывали в сумку в отделе одежды или в примерочной. Я делала вид, что рассматриваю блузки и брючки, а Влад следил за обстановкой. В благоприятный момент я быстро перекладывала продукты в сумочку. Карманы Влада никогда не оставались пустыми. Кроме того, каждый раз он выносил бутылку хорошего вина - а брать вино дешевле тридцати евро за бутылку у нас считалось "западло", - ликера, коньяка или виски за поясом. Это называлось "уцепить за пояс".
   Денег у нас было очень мало. Поэтому мы выходили через кассу с пакетиком хлеба или несколькими дешевыми помидорами. Платили десять центов, а брали за одну ходку на сто-двести евро. В лесу мы перекладывали трофеи в пакеты, которые прятали в кустах. Обычно за день мы делали по три-пять ходок.
   Одежду и обувь мы брали в бутиках. Один отвлекал продавца, в то время как другой набирал кучу вещей, шел в примерочную и часть из них надевал под верхнюю одежду или клал в сумку. Эти стильные вещи я надевала только на вторую "работу", чтобы не выглядеть дешево. На фабрику я бы не посмела появиться в них даже в праздник. Иначе возникнут вопросы, откуда у бедных иммигрантов такие деньги.
  
   В супермаркете шла распродажа сумок. Я тщательно их рассматривала.
   - Вот эта ничего, - показала я одну из них Владу.
   - Ищи сумку вместительней.
   - Эта.
   Влад ловко снял блямбу.
   Через кассу Влад вышел с набитой сумкой на плече и бутылкой вишневого ликера за поясом.
   Мы разработали особую технологию укладки продуктов в сумочку. На дно мы клали бутылку оливкового масла за пять евро, далее шли мясо и рыба, куски ветчины и сыра, шоколад. В боковое отделение я клала книги. Я очень любила читать и не могла уйти из магазина без книжки.
   Нас уже знали в мясном и рыбном отделе одного из супермаркетов как небедных иностранцев, покупающих самые дорогие продукты.
   Наш холодильник был забит королевскими креветками, устрицами, осетровыми, бараниной. Жарили мы исключительно на оливковом масле. В шкафу стопками лежал шоколад лучших сортов. Бар ломился от марочных вин, ликеров, виски.
   Я обожаю морепродукты. Поэтому на завтрак обычно съедала лобстера, омара или осьминога. Не отказывала себе в красной и черной икре или икре лобстера. А по выходным вечером выпивала бокал марочного вина или лучшего шампанского.
   Нашу ванную украшало множество баночек дорогих шампуней, дезодорантов, духов - их я брала в косметических бутиках.
   Мои книги не помещались в стеллаж, занимающий всю стену в комнате Влада. Я с удовольствием читала Камойша, Паулу Куэлью, французских и английских классиков и поэтов в оригинале, и изучала историю Португалии и язык с помощью многочисленных учебников и словарей.
   При этом мы тратили на жизнь, не считая платы за квартиру и коммунальные услуги, не более пятидесяти евро в месяц.
   При выборе продуктов мы, прежде всего, смотрели на цену.
   - Сегодня рыбный день, - сказал Влад, - берем рыбу. Аленка! Ты что заришься на дешевку за двадцать евро! Бери что-нибудь подороже. Все равно пИздить!
   Стоявшая рядом светловолосая женщина широко улыбнулась.
   - Что ты делаешь! - отчитала я Влада у кассы, - это же была русская! Не кричи громко. Здесь полно наших.
   - Дал я маху. Впредь буду осторожней.
   Мы стояли на улице. Русская блондинка прошла мимо нас с каким-то мужчиной. Она показала ему на нас и шепнула что-то на ухо. Мужчина с восхищением посмотрел в нашу сторону.
  
   Каждую неделю я звонила маме. Мама мне часто писала и очень переживала за меня.
   - Аленушка, ты не голодаешь? - спрашивала она.
   - Не переживай. У меня все в порядке.
  
   Глава 4. Иван Демидов меняет профессию
   Около одного большого супермаркета постоянно крутился португалец лет сорока. Он клянчил сигареты и деньги. Когда мы распивали бутылку вина недалеко от магазина, он подошел к нам и что-то затараторил.
   - Говорите, пожалуйста, помедленней, - попросила его я, - мы русские и плохо понимаем быструю речь.
   - Надо же! Русские! - португалец, явно, обрадовался.
   - Чего он радуется? - не поняли мы.
   - Я обожаю русских! Они несут счастье. Вашу страну благословил сам Господь! Я вижу на тебе перст божий, - обратился он к Владу, погладив его по голове.
   Я перевела.
   - Это же местный сумасшедший, - сказал Влад, - не хочется, чтобы нас видели в такой компании.
   - Не волнуйся. Для местных свой дурак на порядок умней нас с тобой. Он, по крайней мере, умеет говорить по-португальски, и без акцента.
   - Дай закурить, - попросил португалец Влада.
   Тот протянул ему самокрутку:
   - Извини, на лучшее нет денег.
   - Давайте знакомиться, - предложил португалец, - меня зовут Антониу.
   - А нас - Алена и Влад.
   - Алена, должно быть, означает "прекрасная", - произнес Антониу.
   Я удивилась: малый на вид обделен интеллектом, а тут попал почти в точку.
   Мы предложили Антониу вина. Весь вечер он говорил о Боге.
   Мы стали с ним часто общаться. Влад посылал Антониу за табаком и дешевым вином. Хорошие напитки мы берегли для себя и боялись, как бы португалец не заподозрил неладное.
  
   - Вы хорошие люди, - сказал нам как-то Антониу, - с португальцами тяжело. Они страдают гордыней. Скажу вам по секрету, у меня есть очень хороший друг. Он тоже русский.
   - А где он работает? - поинтересовался Влад.
   - О! Как и я, он посвятил свою жизнь служению людям.
   - Как это? - не понял Влад и добавил, - когда-то мы имели дело с такими помощниками. Еле убежали от них.
   - Но мой друг - святой человек! - воскликнул Антониу, - только встретившись с ним, я понял, для чего был послан на землю.
   - И для чего же?
   - Помогать божьему Посланнику творить добро.
   - А чем конкретно занимается твой друг? - Влад прикладывал немалые усилия, чтобы не расхохотаться, - наверное, такой же чокнутый, как Антониу, - шепнул он мне.
   - Господь дал ему Дар ясновидения, - продолжал Антониу, - он видит будущее. Его молитвы очищают от всякой скверны. Благодаря ему, обрели долгожданную любовь несколько моих знакомых девушек. Он изготавливает талисманы на счастье и удачу. Он умеет многое. Вы читаете по-португальски?
   - Алена читает.
   - Я уговорил божьего человека дать рекламу. Он настолько скромен, что поначалу не позволял мне делать это. Но я его убедил: так он сможет помочь большему числу людей. Вот, смотрите, - Антониу протянул нам скомканную и слегка потрепанную газету.
   Как любая португальская пресса, она пестрила объявлениями о магических услугах. Два листа занимали рекламы африканских профессоров астрологии и магии. Среди умных лиц докторов Карамба, Мамбуру и Тумба-Юмба выделялось простотой и оригинальностью объявление:
  
   РУССКАЯ МАГИЯ!
   Потомок великого Григория Распутина поможет вернуть любимого, притянуть счастье и деньги. Талисманы на любовь, удачу, богатство. Предсказание будущего. Работа по фотографии.
   Если вы разочаровались в жизни, идите к Ивану Демидову, которого Глас Свыше призвал в Португалию.
  
   - Интересно было бы познакомиться с этим Иваном, - сказали мы с Владом, - может и нам хорошую работу наколдует?
   - Без проблем! Он сделает так, что вы обретете работу своей мечты.
   - А где живет твой друг?
   - У меня. Я не беру с него за проживание ни цента. Он делится со мной пищей, которую посылает ему Господь. А Всевышний воистину щедр к добрым людям. Каждый день Иван угощает меня вином и пищей, которую раньше я вкушал лишь по праздникам. Завтра я вас с Иваном познакомлю.
   - Но почему праведник занимается магией?
   Антониу меня не понял: для португальцев христианство и магия вполне совместимы.
  
   Влад смеялся всю дорогу.
   - Интересно посмотреть на русского идиота! Два дурака нашли друг друга.
   - Антониу говорит, что Иван его кормит.
   - Клянчит небось. Или в ресторане кто из знакомых работает.
  
   Рядом с Антониу стоял полноватый человек лет сорока с внешностью сельского попа, среднего роста, с густой бородой. В его больших голубых глазах светился ум. Он никак не походил на сумасшедшего, каким вообразил его Влад. Его небрежная мешковатая одежда была ему к лицу. Дорогой костюм смотрелся бы на нем гораздо хуже.
   Лицо Влада перекосилось. Несколько секунд он и Иван Демидов молча смотрели друг на друга.
   - Мишка! Кореш! - закричал Влад, - надо же, что придумал! Как ты располнел! И бороду отрастил!
   - Владик! - Иван бросился к Владу.
   С минуту двое мужчин обнимались, как влюбленная пара после долгой разлуки.
   - Владик! Куда ты пропал? Почему я не мог тебе дозвониться?
   - И я тебе. Так вот чем ты занимаешься. И с каких это пор в чародеи подался?
   - Эх, Владик, - вздохнул Иван, - не мог придумать, как в этой стране можно еще заработать. Сам знаешь, на фабриках и на стройках платят мало. Я бы вернулся в Россию, но, к сожалению, не схожусь с властями по некоторым пустякам...
   Антониу с изумлением смотрел на двух мужчин.
   - Так вы знакомы? - спросил он.
   - Это же знаменитый в России колдун! - объяснила я ему, - Влад был на его сеансах и много раз видел его по телевизору. Иван помог Владу вернуть жену, которая ушла от него к любовнику.
   - Об этом он мне не рассказывал! - воскликнул Антониу, - какая простота и скромность!
   - А Вы, я смотрю, не промах, - сделал мне комплимент Волшебник, - однако я предлагаю обмыть нашу столь неожиданную и такую приятную встречу. А Вы, находчивая леди, даже не представляете, какую рекламу мне только что сделали. Португальцы легковерны, как голуби. Но в то же время хитры, как змеи, когда речь идет о деньгах. Антониу, амигу, подожди нас здесь. Мы сходим за вином.
   - Я пойду с вами.
   - Высшим силам угодно, чтобы ты оставался здесь.
   - Сколько денег вы можете потратить? - спросил нас Иван по дороге.
   - Не более двух евро, - ответил Влад.
   - Их хватит на пакет вина. Чертовски мало, да и не солидно пить всякую дешевку. Что ж, возьмем пару бутылок водочки "Абсолют" для мужчин. А что будет пить дама?
   - Аленка - человек избалованный, - сказал Влад, - она предпочитает ликеры и марочное красное вино. За две ходки можно взять и то, и другое, а также хорошую закуску.
   Иван улыбнулся:
   - Я смотрю, вы тоже ходите в магазин без денег. Но к чему лишний труд, Владик? В мои карманы могут войти две бутылки, и по одной может вынести каждый из вас. А закусь положим в сумку Алены.
   Иван действовал с ловкостью профессионального фокусника. Я не заметила, как водка оказалась в его карманах.
   Бутылка вина была закрыта пробкой. Влад положил штопор в карман. В другой карман рабочих брюк он опустил ложки, иначе нечем было бы кушать икру лобстера.
   Через кассу мы вышли с пакетом хлеба. Он не стоит того, чтобы прятать его в сумку.
   Мы уютно расположились среди папоротников.
   - Мы покупаем крайне редко, - объяснил Влад.
   - Я - ваш коллега по совместительству, - ответил Иван.
   - Магазины - не основная наша работа.
   - А где же вы работаете?
   - На фабриках.
   - Работа на фабриках меня тяготит. Я человек творческий. Вот и решил заняться интересной и полезной деятельностью.
   - Но ты же уехал в другой город.
   - Я отработал три месяца на фабрике. Патрон с деньгами кинул. А трудоустройщики требовали денег. Сам знаешь, лиссабонские ребята серьезные. Вот я и решил уехать куда-нибудь подальше. На юге много наших, и я подался на север.
   - Почему не отвечал твой мобильник?
   - Я поменял SIM-ку. Бандиты достали звонками. Итак, я оказался здесь без копейки денег. Хорошо, хоть визу мне на фабрике сделали. При мне была лишь небольшая сумка. У этого супермаркета я познакомился с Антониу. Еще в Лиссабоне я долго думал, как можно заработать в этой стране. Бандитом я быть не хочу. Я пацифист. Для открытия своего дела нужен начальный капитал. А мелкое воровство в магазинах денег не приносит. Конечно, с португальскими магазинами с голоду не помрешь: Португалия - страна непуганых идиотов. И дело не в честности народа, а в плохой организации охраны.... Понимаете, мне очень нужно скопить определенную сумму. Я решил исходить из психологии местного населения. Оно очень суеверно. Колдуны здесь пользуются большей популярностью, чем врачи и психологи. И я начал готовиться к новому поприщу. Я старательно изучал терминологию, все свободное время посвящал чтению оккультного бреда, посещал разные проповеди и собрания и даже потратил деньги на поход к местным магам.
   - Какое терпение! - поморщился Влад, - я бы не смог так грузиться всякой чернухой.
   - Без терпения дела не сделаешь, - спокойно сказал Иван, - через месяц я уже мог свободно разговаривать с португальцами на эти темы. Я понял, на что они клюют. Они помешаны на сексе и деньгах. Вот я и стал на этом специализироваться. Также неплохо зарабатываю гаданиями.
   Антониу, не понимающий ни слова по-русски, начал зевать от скуки.
   - Не обижайся, амигу, - ласково сказал Иван, - ты же знаешь, как для меня важно общение с земляками, а Влад не говорит по-португальски.
   - Я понимаю, - ответил Антониу, разливая вино и водку.
   - Главное в гадании, - продолжал слегка захмелевший Иван, - выдать информацию, которая была бы интересна, и которую можно было бы подогнать под любое событие. Так, "неприятность" может означать и смерть близкого родственника, и мелкую ссору с соседом. У каждого найдется брюнетка, строящая козни. Я всегда предсказываю правду. Меня здесь никто не знал, пока Антониу не рассказал обо мне соседской девушке, которой я приворожил любимого.
   - Да Вы действительно колдун! - засмеялась я.
   - Перестань называть меня на "Вы"! Мне просто повезло. Судя по ее рассказам, парень ее хотел. Свой совет вести себя раскованней я сопроводил таинственным ритуалом. Потом еще одна восемнадцатилетняя девочка, по моему совету, сама кинулась к парню на шею. Какой португалец отвергнет такую красотку? Португальцы - народ болтливый и увлекающийся. Обо мне пошла слава, - Иван самодовольно погладил бороду, - люди стали искать моей помощи. Я объяснял им, что я бессребреник. Не имея крова и нуждаясь лишь в минимальном наборе вещей, я сначала принимал страждущих на лоне природы. Но благодать не приходит к жадным людям. Чем больше денег отдаешь, тем больше благ взамен получаешь от Вселенной. Я беру намного меньше, чем заумные профессора магии. В отличие от них, я - народный маг. И меня любят за доброту и честность. Антониу хвалил меня, где только можно, ведь во многом его благополучие зависит от моего. Кстати, я вас приглашаю на завтрашний сеанс. Молодой человек, мечтающий разбогатеть, придет за моей помощью.
   Влад похлопал Ивана по плечу:
   - Здесь твои уловки не помогут.
   - Вот увидишь, помогут. Как минимум, мне.
   - Если не секрет, сколько денег ты уже заработал колдовством?
   - Достаточно, чтобы найти общий язык с властями. Поработаю еще пару месяцев и улечу в Россию.
   - Наверное, очень скучашь по семье? - поинтересовалась я.
   - Хотя мне уже и стукнуло тридцать восемь, я так и не женился. Слишком ленив для этого.
   - Может, ты просто еще не влюблялся?
   - Отнюдь, - Иван зевнул, - мне очень нравилась одна женщина со скандальной репутацией. Она меняла мужчин, как перчатки. Очень много читала и обладала редким для вашего пола чувством юмора. Я готов был на ней жениться. Но представил себе бытовуху, мелкие ссоры, прогулки по дому с пылесосом и шваброй. На моей душе стало так уныло, что я передумал жениться вообще. С той дамой мы остались добрыми друзьями-любовниками.
   - Но мужчинам нравятся практичные, хозяйственные женщины, - заметила я.
   - Что ты! Лично я готов бежать от таких на край света и провести остаток дней своих в компании Антониу.
   Мы просидели в лесу почти всю ночь. Мы не могли наговориться. Иван оказался очень эрудированным человеком.
   - В России ты, наверное, был артистом или журналистом? - спросила я.
   - Почти угадала. Я был редактором местной газеты. А вообще, я поэт.
   Я попросила его почитать свои стихи. Кудесник, приняв гордую осанку, начал:
  
   Он превращает в вино воду,
   Хоть не колдун и не святой.
   И популярен у народа.
   Он - самогонщик, кореш мой.
  
   Мы с Владом захохотали:
   - Ты называешь это поэзией?
   - Это отрывок из моей "Поэмы о деревенском самогонщике". Я же говорил, - оправдывался Иван, - что жизнь сделала меня прагматиком. Сначала я писал высокие стихи. Меня понимали лишь в очень узких кругах. Хвалили и ругали. Я издавался за свой счет. Мои сборники не покупали. Я питался макаронами и пил дешевый портвейн. Женщины меня не любили, потому что у меня было мало денег, - Иван тяжело вздохнул, - Я пытался заработать в Москве. Но в моей профессии там большая конкуренция. Кроме того, в каком-то отношении наш народ не лучше португальцев: орут о неприемлемости расовой дискриминации, а своего же русского из соседней области притесняют: попробуй-ка устроиться на хорошую работу без прописки! Я уж молчу про то, сколько раз меня забирали в обезьянник из-за неправильного штампа места жительства в паспорте. Что ж, выпьем-ка за равноправие белых и черных, москвичей и жителей Воробьевки!
   - Судьба поэта - быть непонятым, - съязвил Влад.
   - Смотря что он пишет. С тех пор, как я сделался народным поэтом, меня стали отлично понимать. Я перестал умничать и начал писать для дворовой шпаны и пьяниц сантехников. Народ тянется к низкому. Вот я и слагал о нем стихи. Два моих сборника всякой похабщины разошлись очень быстро. Я их выпустил на самой низкосортной бумаге и продавал сначала в электричках. Потом мной заинтересовались лоточники, а также одна небезызвестная рок группа, которая написала к ним музыку. Я получал неплохие гонорары и стал нравиться женщинам... Однако уже светает. Пора расходиться. Завтра предстоит немало дел.
  
   Мне снился забавный сон. Моя жизнь - это фарс. Я прохожу свой путь заново и вижу себя со стороны. Вот меня принимают в пионеры. Дирижер в шутовском колпаке ведет оркестр. Он быстрей и быстрей машет руками - стремительней проносятся события: голодные старшие классы школы, распад СССР. Дирижер посмеивается. Университет, нелюбимая работа. Мои коллеги, соседи, приятели с серьезными лицами суетятся, как рой муравьев, и, кажется, не осознают, что делают. Мои последние дни в России....
   Вдруг ниоткуда появляются смеющиеся карлики. Они разражаются гомерическим хохотом, падают на землю, кувыркаются. Дирижер резко прекращает игру. Публика замирает. Дирижер и публика исчезают. Без следа пропадает привычная обстановка. Остаются только карлики. Они поворачиваются ко мне лицом. Это же Иван и Влад!
   Я проснулась от стука Влада в дверь моей комнаты и его крика:
   - Хватит дрыхнуть! А то опоздаем на сеанс колдуна!
  
   Антониу обитал в старом доме за чертой города. В доме пахло древней мебелью и плесенью. Но, к моему удивлению, Антониу содержал свое жилище в порядке.
   - Проходите! - весело крикнул Иван, - угощайтесь завтраком. Антониу у нас сегодня за хозяюшку.
   - Слышите шорох за спиной? - испуганно шепнул Антониу, - это некий сеньор. Он очень злой...
   - Не обращайте внимания, - посоветовал Иван, - у малого крыша едет. Но он парень добрый. Поэтому и делюсь с ним куском хлеба, заработанным нелегким умственным трудом.
   На пороге появился смуглый худощавый парень лет двадцати.
   - Bom dia, - робко поздоровался он с нами.
   - Я вижу, что ты пришел с добром, - начал Иван, - ты человек хороший, но у тебя проблемы с финансами и в личной жизни.
   - Мне не везет сеньор, - грустно ответил парень.
   - Не называй меня так! Сеньор у нас один, - Иван поднял руку вверх, - зови меня просто Иваном. Я такой же человек, как и ты. Каждый из нас может быть счастливым. Только многие, в том числе и ты, проходят мимо своего счастья. А я его вижу и знаю, как тебе помочь. Дай мне свою руку. Скажи, когда ты родился?
   Парень ответил. Иван произнес длинную речь по астрологии.
   - Звезды сулят тебе долгую счастливую жизнь и богатство. Но что-то блокирует приток положительных энергий. На тебе есть сглаз. Тебе знакомо имя Изабел?
   - Да! - воскликнул парень, - это моя соседка.
   - Держись от нее подальше, как и от всех особ с этим именем. Запомни,- шепнул Иван, - имена твоих друзей - Мария и Жозе.
   Я переводила все это Владу.
   - Не делай насмешливое лицо, - я толкнула его в бок.
   Дружелюбие и участливость Ивана расположили к себе португальца.
   - Я сниму с тебя сглаз, - сказал парню Иван, - но это будет непросто. Если ты последуешь моему совету, то через три месяца выиграешь в лотерею сто тысяч евро. Ба! На твоей руке написан еще один выигрыш. Но только поменьше и через полгода.
   Глаза парня загорелись.
   - Что нужно делать? - спросил он.
   - Сколько тебе лет?
   - Двадцать один.
   - Ты должен купить у меня двадцать одну заряженную свечу. Но я знаю, что у тебя проблемы с деньгами. Поэтому сделаю скидку. Они стоят десять евро за штуку, но я возьму с тебя вдвое меньше. Во время полнолуния в полночь нужно зажечь все свечи и медитировать на желание. Огонь уничтожит нечистую силу, мешающую успеху. Заряженная вода разблокирует положительные энергии. Она стоит всего двадцать евро и пьется по стакану перед сном.
   Юноша смотрел на Ивана с благоговением.
   Иван положил руки на его голову и сказал:
   - Сейчас я прочитаю заговор на успех.
   Пропев какую-то похабную песенку на русском, Иван произнес:
   - Я очистил твою карму. Теперь ты можешь купить заряженные свечи и воду.
   - Вот мой подарок, - Иван протяну парню бумажку с какими-то каракулями, когда тот отдал ему деньги за сеанс, свечи и воду, - талисман на удачу. И никому его не показывай, иначе он потеряет всю силу. Я бы помог тебе бесплатно. Но, увы, только отдавая, мы очищаем карму. Таковы законы Вселенной.
   Следующей посетительницей была женщина средних лет, которую бросил муж.
   - Вы недавно плакали, - сказал ясновидец и, как всегда, оказался прав, - держитесь подальше от темноволосой женщины по имени Мария. Вы сами знаете, сколько неприятностей она Вам причинила. Скоро Вас ожидает еще одна неудача. Она связана с пропажей вещей. Но Вы пришли ко мне вовремя. Я очень хочу Вам помочь. Поэтому не только предотвращу беду, но и подарю Вам талисман, который принесет любовь.
   Иван много рассказал и прошлом, настоящем и будущем посетительницы и, продав заряженные свечи и воду, взял с нее лишь символическую плату.
   Женщина ушла в приподнятом настроении. Великая сила - внушение!
   - Ну ты, Мишка, даешь! - сказал Влад, давясь от смеха, - здорово у тебя язык подвешен!
   - А мне можешь напророчить? - в шутку спросила я.
   - Желанную работу найдешь. Правда, не так скоро.
   - А почему не скоро?
   - Ты ее мало искала.
   - А в личной жизни?
   - А что, есть кто-то на примете?
   - Есть, - ответил за меня Влад.
   Иван усмехнулся:
   - Это один из нас?
   - Да нет, русский паренек с фабрики.
   - Так-так, расскажите о нем, что знаете.
   Влад вкратце рассказал. Иван покачал головой.
   - Не подходит он к тебе, потому что уверен, что у тебя есть другой.
   - Почему он так решил? - удивилась я.
   - А что можно думать о мужчине и женщине, которые не разлей вода, да еще и живут в одной квартире?
   Влад хлопнул себя по лбу:
   - Ну я и болван! Не догадался. Надо было Лешке сказать, что мы с тобой просто друзья и соседи.
   - Алексей - не твоя судьба, - продолжал Иван, - Ты играешь в любовь. Настоящая любовь у тебя еще впереди. И не в этой стране. Ну что ж, пока потешайся - так, по крайней мере, жить веселей.
   Я открыла рот, чтобы спросить, но Ясновидец предугадал мои мысли:
   - Потому что вы с Алексеем разного поля ягоды. Однако я предлагаю обмыть удачу. Приглашаю вас обоих в центр Порту.
   - А ручку позолотить? - пошутила я.
   - С товарищей я плату не беру.
  
   В центре Порту шел праздник. На улицах толпились мужчины, женщины и дети в ярких костюмах, препятствуя движению транспорта. По радио громко звучали народные песни на один мотив. Их заглушали восторженные крики толпы.
   - Эти визгливые голоса плохо действуют на мои барабанные перепонки, - пожаловался Иван, закрывая руками уши.
   - И на мои нервы, - согласился Влад.
   Действительно, песни раздражали.
   - У португальцев есть такие красивые фаду! - сказала я, - почему бы не включить их вместо этой какофонии?
   Иван пожал плечами:
   - Наверное, мы что-то не понимаем. А если ты так полюбила фаду, то завтра я тебе сделаю подарок. И Владику тоже.
   - Какой же?
   - Увидите.
   Побродив по лабиринту узких улиц, мы заблудились. Пройдя еще немного, мы попали в странное место. Там никого не было, кроме нескольких женщин неопределенного возраста, стоящих по углам. Они были вызывающе одеты, грязные и непричесанные. И были явно под кайфом. Одна из них подошла к Владу, схватила его за руку, улыбнулась, обнажив ряд гнилых зубов, и что-то затараторила. Вад брезгливо одернул руку.
   - So um mil escudos! - сбивчиво говорила женщина.
   От нее исходил запах старой одежды и дешевых духов.
   Услышав голоса, из окон домов - если можно назвать домами окружавшие нас развалины, - высунулись женщины всех цветов кожи. Они смотрели глазами умирающих старух. Меня бросило в дрожь. Мы словно оказались среди мертвецов, вышедших из могил и жаждущих крови.
   - Похоже, мы в квартале дешевых проституток, - сказали Влад и Иван одновременно.
   Нам перегородили дорогу несколько обросших изможденных человек в лохмотьях. Они, пожалуй, относились к мужскому полу.
   Влад и Иван схватили меня за руки:
   - Бежим! Есть риск быть не только ограбленными, но и подцепить какую-нибудь заразу.
   Мы бросились наутек.
   Мы остановились на безлюдной улице, усеянной птичьим пометом. Над нашими головами летали десятки голубей. Они так и норовили сесть на голову или на плечо.
   Пробежав еще метров триста, мы оказались под мрачными средневековыми сводами на узкой мощеной улице. Там было немало открытых ресторанов и кафе. Мы заняли столик в одном из них и заказали ужин.
   - Сеньор! - крикнул Иван официанту, - три водки, пожалуйста!
   - У нас ее не бывает, - виновато улыбнулся молодой человек.
   - Тогда две масейры и бутылку красного сухого.
   После ужина мы зашли в парк. Полюбовавшись красотой маленького озера в пещере, где благоухало пышно цветущими кувшинками, мы поднялись на смотровую площадку и приготовились сесть на лавочку под пальмами. Скамейка, как это обычно бывает в местах отдыха молодежи, была исписана. Среди многочисленных надписей на португальском языке выделялась лаконичная русская фраза, написанная жирными красными буквами: "Португалия - жопа!".
   Стемнело. Воздух сотрясался от салюта. Разноцветные огни рассыпались по всему небосводу, формируя причудливые фигуры, и отражались в реке. Впервые я видела такие феерверки.
   - Хватит чужеземных песен! - крикнул Кудесник на обратном пути, - Ай да что-нибудь наше, родное!
   - Ой, мороз, мороз! - начала я. Мужчины меня поддержали.
   Прохожие с испугом и удивлением смотрели на троицу, занимающую всю пешеходную дорогу и орущую русские песни.
   Обратно мы вернулись поздно и остались ночевать у Антониу.
  
   - Кто-то обещал сделать подарок нам с Аленкой, - напомнил Влад утром Ивану.
   - Я не забываю своих обещаний. Идемте. На подоконнике в гостиной стоял маленький магнитофон, - это тебе, Аленка. И в придачу - диск лучших фаду. Я спер несколько таких вещиц. Остальные продал, - а это тебе Владик, - Иван достал из тумбочки DVD-плеер. Знаю, что ты не любишь все португальское. Поэтому пока Аленка будет слушать фаду, ты можешь наслаждаться музыкой Битлз и прочей классики рока.
   - Были бы записи, - вздохнул Влад.
   Иван протянул ему диск.
   - Это сборник.
   - Спасибо, Мишка!
   - А теперь, ребята, извините. Ко мне придут клиенты. Пока я работаю, вы можете пройтись по магазинам.
  
   - Тебе не кажется, что одной дамской сумки мало? - спросила я Влада в торговом центре.
   - Ты предлагаешь взять вторую?
   - Ты, как Иван, читаешь мои мысли.
   - А представляешь, как я буду выглядеть с дамской сумкой? Что про меня подумают?
   - Главное, чтобы не подумали, что там что-то лежит.
   - Логично.
   Влад выбрал самую вместительную и неброскую дамскую сумку в супермаркете. Тут же мы набили ее мясом и шоколадками и прозвонились.
   В ювелирном бутике женщины и мужчины выбирали украшения, а в бутике фирменной обуви примеряли обувь за несколько сотен евро.
   - Знаешь, в чем разница между нами и ними? - спросил Влад, - в том, что мы воруем по мелкому, а они - по-крупному. Кто не ворует, тот живет в нужде... Я предлагаю сделать шашлык. Давай возьмем кролика.
   В мясном отделе мы выбрали кролика пожирней.
   - Вам поерзать? - вежливо спросил продавец.
   - Конечно! - ответил Влад и добавил по-русски, - так легче войдет в сумку.
   Мою сумку мы набили самым дорогим сыром, ветчиной и конфетами. Влад уцепил за пояс бутылку коньяка тридцатилетней выдержки.
   Мы прошлись по залу.
   - Что-то мне не нравится вон тот тип в клетчатой рубашке, - прошептал Влад, - давай немного походим.
   Мы сделали два круга.
   - У меня сумка слишком разбухшая?
   - Пройдись вперед... немного разбухает. Перевесь ее на правое плечо, ведь касса находится слева. Все чисто. Клетчатый - не охранник и нас не пасет.
   В лесу в условленном месте нас уже ждали Иван и Антониу.
   - Откуда столько еды? - удивился Антониу.
   - Бог дал, внемля молитвам Ивана. Мы предлагаем пожарить кролика.
   - Где? - не понял Антониу.
   - Здесь. Разведем костер и сделаем шашлык.
   На лице Антониу появился испуг
   - Нельзя! Полиция оштрафует на большую сумму!
   - Разводить костры, где бы то ни было, запрещено, - объяснил Иван, - за это и сесть можно.
   - Никто не увидит, - успокоил его Влад.
   Эвкалиптовые ветки не загорелись, но сильно дымили. Стояла ужасная вонь. Зато пламя с огромной скоростью пожирало сухую траву. Мы принялись ее топтать. От подошвы завоняло жженой резиной. Но пламя не потухало.
   - Нужна вода! - кричал Антониу.
   Воды не было. Мы быстро открыли две бутылки марочного вина за семьдесят евро.
   - O minha nossa Senhora! - Антониу схватился за голову, - вылить такое дорогое вино!
   - Не стоит печалиться о вещах бренных, - спокойно произнес Философ, - бог дал, бог и взял. Что бы ты хотел выпить, дружище?
   - Виски! - мечтательно произнес Антониу, - паспортные виски!
   Мы оставили Антониу в лесу, а сами направились на поиски хлеба насущного. К сожалению, самые дорогие виски были в пузатых бутылках. Я схватила одну из них и положила в сумку.
   - Мадемуазель, как Вы неосторожны! - воскликнул Иван, - надо проверить ее на наличие пищалки!
   - Всегда сходило и сойдет, - самоуверенно ответила я, - здесь нет блямбы!
   - Но может быть другой подвох. Запомни: удача не любит небрежных.
   - Хватит причитать, как занудная старуха.
   Когда я выходила через кассу, раздался пронзительный писк.
   - Вы что-то не оплатили? - спросила кассирша.
   Я посмотрела на нее честными глазами, широко улыбнулась и уверенно направилась к выходу. Девушка испуганно озиралась в поисках охранника. К моему счастью, такового поблизости не оказалось.
   Я благополучно дошла до леса. Сама не пойму, как это удалось.
   - Впредь будь осторожней! И давай без косяков! - накинулись на меня в лесу подошедшие следом Иван и Влад, - Всегда лучше перебдеть, чем недобдеть. Надо было читать дедушку Ленина в пионерском возрасте. Запомни: сажают не за то, что воруешь, а за то, что попадаешься.
   - Мы не воруем, - поправила я, - а берем то, что не доплачивают нам в Португалии.
   - Значит, тебя не мучает совесть?
   Влад ответил за меня:
   - Совесть - это богатство. А мы - люди бедные.
   После осмотра подведшей меня бутылки мы обнаружили на ее горлышке маленький металлический шарик.
   - Не так уж и хитро, - заметил Иван, - сделано португальцами для португальцев. Но пусть это будет уроком для нас всех.
  
   Глава 5. Экскурсия
   Быстро промчался веселый отпуск. Наступили черные будни. С тяжелым сердцем я поехала на работу.
   Через неделю на фабрике появились три новые работницы.
   Урсула подвела их ко мне:
   - Познакомься. Это украинки.
   Нина, Надя и Таня были русскими с Восточной Украины.
   Надя была спокойная, рассудительная женщина лет тридцати с двумя высшими образованиями, полученными в Москве.
   Нина - простая добродушная толстушка. Ей было сорок пять, но это была далеко не ягодка: из-за тяжелой жизни она выглядела бабушкой.
   Лошадиное ехидное лицо Тани и непропорциональная фигура вызывали антипатию.
   Женщины приехали в Португалию меньше месяца назад и еще не понимали португальский язык и не знали португальцев.
   - Представляешь, - жаловалась Надя, - нас здесь всему учат, как маленьких детей: как вставлять нитку в иголку, как держать швабру и даже как застегивать халат. Я им говорю: duas licenciaturas, а они смеются в ответ.
   - Не верят, - объяснила я, - насчет меня здесь вообще сомневаются, училась ли я в школе. А Урсула меня спрашивала, есть ли в России дома. Так что не обижайтесь.
   - Держат нас за дебилов и никак им не докажешь, что не верблюд, - произнесла Таня.
  
   - Алена, сеньор Федерику приглашает вас с Владом на экскурсию, - сказал как-то Жулиу, - он спонсирует это культурное мероприятие. Посмотрим Минью и устроим пикник. Вы поедете?
   - Конечно, Жулиу!
   На фабрике только и говорили о предстоящей экскурсии.
   - Алена, - подошла ко мне Урсула, - принеси что-нибудь из еды.
   - Так вроде же патрон спонсирует?
   - Нет, он спонсирует только саму поездку. А на стол мы скидываемся.
   Полночи я готовила. Ужасно хотелось порадовать португальцев русской кухней. Сварила большую кастрюлю борща, напекла блинов и пирогов.
   Мы с Владом поняли, что нам это не донести и позвонили Жулиу.
   - Когда же вы успели все это сготовить? - удивился он, увидев угощение.
   - Аленка почти до утра стряпала, - ответил за меня Влад, - угощайтесь, - он протянул Жулиу пирожок с рыбой.
   - Как вкусно!
   По дороге Жулиу умял несколько пирожков: с рыбой, с мясом и сладких.
   Около фабрики стоял большой двухэтажный автобус. Женщины несли большие сумки и морозильные камеры, мужчины - ящики с пивом, вином и виски. Все это поместили в багажное отделение.
   Алексей принес ящик с кока-колой. А украинок почему-то не пригласили.
   Мы заняли места в автобусе.
   Секретарша пересчитывала пассажиров, как Белоснежка гномов, чувствуя свое социальное превосходство.
   Девчонок, работающих со мной не было, и Жулиу уселся напротив меня. Я была в шортах и топике, и всю дорогу он не сводил с меня глаз.
   Автобус тронулся. Поднялся ужасный гам. Народ веселился. От громких криков закладывало уши. Включили португальскую народную музыку. Мои коллеги подпевали, хлопая в ладоши. Жулиу было не узнать. Как деревенский парень, он орал громким басом. Молодая девушка встала около моего сиденья. Мне стало дурно от запаха ее потного тела. "Eu vou comer, eu vou comer!" - запела, верней, надрывно заорала она вслед за певцом. Ее крик переходил в хрипоту. Она начала танцевать странный танец, похожий на африканский, совершенно не в такт музыке.
   - Пьяным русским далеко до трезвых португальцев. Я бы даже после трехсот грамм не смог бы так веселиться, - заметил Влад.
   Мы ехали на северо-восток по маленьким старым городам и деревушкам. В одной из глухих деревень мы остановились.
   Мы вышли из автобуса. К нам подошел Жулиу.
   - Это одна из главных достопримечательностей Минью, espingeiros, построенные еще в семнадцатом веке, - Жулиу, полный национальной гордости, показал на маленькие постройки из серого камня с крессами наверху, похожие на склепы.
   - Для чего эти постройки? - спросила я Жулиу.
   - В них сушили кукурузу.
   - А кресты зачем?
   - Чтобы Господь не дал сгнить урожаю.
   Мы ехали по дикой местности: по горам, поросшим сосной и черной березой. Эвкалиптовые леса остались позади.
   - Мы находимся в заповеднике, - сказал по микрофону Федерику.
   Женщины, прильнув к окнам, закричали:
   - Дикие лошади!
   В двух метрах от дороги пронеслись три маленькие коричневые лошадки, похожие на пони.
   Вскоре мы достигли цели пути, границы с Испанией.
   Мы вышли у старинной массивной крепости в романском стиле. Когда-то ее толстые стены защищали португальцев от испанских рыцарей. Около крепости стояли туристические автобусы. Была слышна речь на многих языках.
   К нам с Владом подошел Федерику.
   - Эта крепость была построена в двенадцатом веке. Она отделяла Португалию от Испании. Благодаря ей мы победили наших соседей.
   - Испанская история и культура очень интересная, - сказала я.
   - Они все передирают у португальцев! - возмутился Федерику, - даже их язык - это исковерканный португальский.
   - Но до двенадцатого века Португалия была испанским графством.
   Влад подтолкнул меня локтем:
   - Не умничай. Эти цыгане считают себя круче всех. Ты их не переубедишь, а отношения с ними испортишь.
   - Португальская культура - тоже очень интересная, - попыталась я реабилитироваться перед Федерику, - она так не похожа на русскую!
   - У русских нет никакой культуры! - Федерику презрительно поморщился, - уровень России очень низкий.
   Женщины накрыли столы. Мы с Владом достали свою стряпню.
   - Угощайтесь! - я сняла крышку с кастрюли борща. Не смотря на середину осени, на улице было жарко, и борщ оставался теплым.
   - Что это? - испуганно спросили они.
   - Это русский суп. Называется "борщ".
   - Да какой это суп?! Капуста, свекла, да картошка в воде.
   К борщу португальцы так и не притронулись. Зато пироги и блины им понравились.
   - Алена, угощайтесь португальской едой, - дружелюбно сказала Урсула.
   - Жаль, что наш борщ пропадет, сказал Влад после третьей тарелки.
   К нам подошел находившийся недалеко и все слышавший Алексей:
   - Я ему не дам пропасть. Как же я соскучился по русской пище! - он налил борща в большую миску, - какой вкусный! И пироги еще... Поздравляю, Влад, хорошая у тебя жена. Так вкусно готовит. Вот бы и мне такую!
   Влад был озадачен:
   - Так это же Аленка приготовила. Моя жена в России...
   У Алексея округлились глаза:
   - А Алена тогда...
   - Мы с ней просто дружим и снимаем двухкомнатную квартиру на двоих, чтобы платить было меньше.
   К нам подошел Жулиу.
   - Как это вы едите? - показал он на борщ.
   - Попробуйте и узнаете.
   Жулиу съел одну ложку.
   - И правда, вкусно. Положите мне тарелочку.
   Алексей не отходил от меня. Мы рассказывали друг другу о себе, смеялись и шутили. Я часто ловила на себе злобный взгляд Жулиу.
   Около двух часов мы ели, пили и танцевали. Все следили друг за другом, кто сколько съел и выпил. Это дает новые темы для сплетен. В России я знала людей, именно с этой целью посещающих подобные мероприятия.
   Затем последовала прогулка по парку. Португальцы много пили, болтали и шутили. Пьют португальцы не меньше русских, но крайне редко валяются под забором.
   Шутили дамы с фабрики своеобразно. Чем больней удавалось ущипнуть, ударить по спине и дернуть за волосы ближнего, тем громче смеялись окружающие. Тупые кривляния вызывают шквал эмоций. Они даже являются гвоздем самой популярной юмористической передачи "Malucos", т.е. "Сумасшедшие".
   - А Алена! - крикнула мне на ухо Мария и, больно дернув за руку, спросила, - что стоишь унылая, как будто у тебя пригорела курица?
   Она передразнила меня, опустив уголки рта. Я равнодушно посмотрела на нее:
   - Стоишь, как дерево, - она дернула меня за ухо.
   Я со злостью оттолкнула ее руку. Раздался хохот стоящих рядом женщин. Они принялись меня передразнивать:
   - Дерево! Дерево!
   Я молчала.
   - Pedra na cabeГa! Все русские, как и ты, не понимают юмора?
   - Не обращай внимания, - сказал мне Алексей, - это дикари. Со мной на прежнем месте работы мужики так же шутили. Но после того как я хорошо треснул одному шутнику - я мастер спорта по дзюдо - перестали. Правда, за это меня и уволили.
   Алексей нравился мне все больше.
   Португальцы остывают так же быстро, как заводятся. Несмотря на большое количество выпитого спиртного, веселья на обратный путь не хватило. Всю дорогу ехали молча.
   Хотя Федерику намешал виски, вина и пива и едва держался на ногах, он сел за руль своего мерседеса и спокойно поехал домой.
   - Алена, насколько я понял, Влад хочет попить пива, - сказал мне Леша, - Давай его отпустим, а я тебя провожу до дома.
   - Жди меня здесь, - сказал Леша, когда мы проходили мимо цветочного бутика.
   - Это тебе, - Леша протянул мне букет роз.
   Я смутилась:
   - Спасибо. Мне очень приятно. Но не хочется, чтобы ты так тратился.
   - Мне на тебя денег не жалко. Ты мне сразу, как только я тебя увидел, понравилась. Но я думал, что Влад твой муж. И еще говорят, что Жулиу - твой любовник. Но теперь я убедился, что и это пустые слухи.
  
   В воскресенье мы с Владом отправились в супермаркет. Около магазина нас ждал Иван. Мы оставили велосипеды на улице и зашли в магазин. Там ты встретили Таню с мужем. Они были сильно выпивши. Таня схватила с прилавка помаду и положила ее в карман.
   - Как видишь, - не мы одни здесь берем, - прошептал Иван.
   С набитыми дамскими сумками мы вышли на улицу. Мой велосипед одиноко стоял у стены. Велосипед Влада исчез.
   - Должно быть, хохлы сперли, - посетовал он.
   - Не осуждай воров, ибо ты не лучше их, - поучительно произнес Иван.
   - Я беру в магазинах, - закричал взбешенный Влад, - а утащить чужую собственность, тем более у своих, - это крысятничество! А крыс я за людей не считаю.
   - Что же. Велосипед не вернуть, - пастырский тон Ивана успокоил Влада, - не стоит огорчаться. И вообще, ничего в этой бренной жизни не стоит наших нервов, ибо все кругом - иллюзия. И представь, как возрадуются враги, видя наши скорбные лица!
   - Друзья, - произнес Иван в лесу, - я знаю, что вас печалит. Это мысль о том, что светлое воскресенье сменяется черным понедельником, когда нужно выходить на ненавистную работу. Но не впадайте в уныние. Крест ужасно тяжел, если его нести на вытянутых руках. Но становится вполне сносным, если переложить его на спину. Каждый сам выбирает себе стезю.
   - Что ты этим хочешь сказать? - усмехнулся Влад.
   - Помнишь, я предрекал Алене интересную работу? Так вот, я готов ее предложить.
   - Как это? - удивилась я.
   - А вот так. Семья потомственных колдунов может заработать куда больше, чем маг-одиночка, - кудесник задумчиво погладил бороду, - мы сможем снять офис и брать за сеансы больше. Каждый из нас может специализироваться на своем. Например, ты, Владик, - на черной магии, Аленка - на астрологии, а я - на гаданиях, ясновидении и белой магии. Мы будем дополнять друг друга. Подумайте.
   - Но ты же говорил, что через пару месяцев отчаливаешь на родину, - удивился Влад.
   Иван пожал плечами:
   - Если дело пойдет и будет приносить неплохие деньги, то могу еще надолго задержаться в Портосии. Я же свободен, как ветер.
   - Но для подобной деятельности нам нужна крыша, - сомнительно произнес Влад, - от нашей мафии такую контору не скроешь. Тут же на бабки попадем. У тебя есть знакомые бандиты, которые возьмутся защищать наш бизнес под разумный процент?
   - Об этом я тоже подумал, - согласился Иван, - у меня есть телефон одного лиссабонского парнишки, с которым я когда-то хату снимал и с которым изредка перезваниваюсь. Правда, говорю ему, что работаю на фабрике. Он знает нормальных ребят, которые не станут заниматься беспределом.
  
   - Отличная у Мишки идея, - сказал Влад по дороге домой, - так мы сможем и заработать, и жить, как люди.
   Мы зашли в магазин, где я взяла несколько книг по астрологии и колоду Таро. После работы я изучала астрологию и постигала науку гадания на картах. Влад так и не мог приступить к книгам.
   - При твоем усердии мага из тебя не выйдет, - упрекнула его я.
   Мой друг поморщился в ответ.
   - Мой мозг против моей воли не хочет впускать в себя такую чернуху. Но ничего, через пару деньков я его заставлю...
  
   На следующие выходные был запланирован разговор с Иваном Демидовым и совместные походы по магазинам.
   Мы очень удивились, увидев Антониу одного. Он стоял грустный и понуренный.
   - Где твой друг? - спросили мы.
   - Он исчез.
   - Как исчез?!
   - Два дня назад к моему дому подъехал джип. Оттуда вышли четыре человека. Это были ваши земляки. Они позвали Ивана. Сеньоры долго о чем-то говорили и сильно кричали. Через пару часов Иван собрал свои вещи в небольшую сумку и ушел. Больше я его не видел. Те русские приехали на следующий день. Они метали гром и молнии, узнав, что мой друг ушел из моего дома навсегда в не известном мне направлении. Я ужасно испугался. Думал, убьют: ведь те люди долго не верили моим словам, - Антониу перекрестился.
   Влад никак не мог прийти в себя.
   - Ну и дела, - растерянно бормотал он, - видать, на Мишку наехала мафия. Каким-то образом, прочухали, чем он промышляет, и решили снять с него бабки: он ведь без крыши работал, что чревато последствиями. Мишка с Антониу еще легко отделались. Могло бы быть хуже.
   - Будем надеяться, Иван даст о себе знать.
   Я радовалась, что мы не успели впутаться в это дело. Бог нас берег.
  
        -- Народный депутат
   По субботам мы с Владом продолжали ходить по магазинам. А по воскресеньям я встречалась с Алешей. Мы гуляли или сидели в кафе. Особенно нам нравились прогулки по набережной реки Дору или по берегу океана. В гости к Алеше я так и не зашла: боялась слухов. А к себе не приглашала, опасаясь, что он увидит наши с Владом богатства и спросит, откуда у бедных иммигрантов... На фабрике Алексей стал подходить ко мне чаще. Девушки косо посматривали, а Жулиу откровенно злился.
  
   У нас сломалась плита, и я спрашивала у девушек с работы, не знают ли они, как можно вызвать мастера, чтобы ее починить. Но помочь не мог.
   После работы, поужинав всухомятку, я легла спать. Неожиданно в дверь кто-то позвонил. Посмотрев в глазок, я увидела Жулиу. Что ему нужно в столь поздний час?
   Я открыла дверь.
   - Извините за поздний визит, - несколько смущено произнес Жулиу, - патрон сказал, что у вас сломалась плита. Я умею чинить подобные вещи. Жулиу прошел на кухню, долго возился с плитой, но так и не починил.
   - Непростой случай. Но я подумаю и зайду к вам завтра. Может, удастся починить. Вы любите кофе? - взгляд Жулиу упал на дорогущий кофе, взятый даже не в супермаркете, а в бутике.
   - Да, очень. Но этот дорогой кофе у меня специально для гостей. Угощайтесь. Я поставила электрочайник.
   - Алена, как сказать по-английски, - начал издалека Жулиу, - коснувшись моей руки.
   На лице Жулиу ясно было написано, зачем он пришел. Но он не решался сказать напрямую.
   Мы пили кофе, говорили о французских поэтах. Жулиу двигался ко мне все ближе и, наконец, попытался меня обнять.
   - Что Вы делаете, Жулиу? - возмутилась я, - разве я давала повод вести себя неприлично?
   - Простите, Алена. Но я подумал...
   Я его перебила:
   - Вы принимаете меня за женщину легкого поведения?
   - Нет, что Вы... но я бы хотел быть Вам более, чем друг.
   - Жулиу, я думаю, что патрону и Вашим родителям не понравилось бы эта наша ... более чем дружба.
   - Но они ничего не узнают.
   - Для меня это унизительно. Поэтому давайте останемся просто друзьями.
   - Извините. И не думайте обо мне плохо.
   Жулиу ушел.
  
   Народные мысли занимал громкий судебный процесс и предстоящие президентские выборы.
   Более двухсот женщин обвинялись в страшном преступлении - в абортах и содействии им. Аборт в Португалии запрещен. Раньше за это надолго сажали. Теперь тюрьма грозит только медицинским работникам, которые это делают, а женщина, избавившаяся от ребенка, отделывается денежным штрафом. Поэтому дамы побогаче, как правило, прерывают беременность в клиниках Испании. А те, кто не может себе этого позволить, довольствуются подпольной португальской лабораторией или услугами бабок-повитух. Врачи и медсестры хорошо зарабатывают на нелегальных абортах. По доходности такой бизнес может сравниться с торговлей наркотиками.
   И вот разоблачили много таких преступников. Восемь врачей получили большой срок, несколько десятков медицинских работников посадили ненадолго и почти двести женщин заплатили штрафы.
   Тема абортов породила жаркие дебаты. Об этом писали все португальские газеты. Люди обсуждали это на улице. По стране прошла волна протестов. На улицах разных городов бушевала толпа с плакатами: "Аборт - не преступление!". Этот лозунг можно было видеть на стенах зданий, на заборах и даже в общественных уборных. Несмотря на требования народа, аборт не легализовали.
  
   У власти была партия социал-демократов. Большое влияние имели также социалистическая, демократическая и коммунистическая партии.
   Социал-демократы пропагандировали националистические идеи. Они не были агрессивными, хотя некоторые обвиняли эту партию в ксенофобии.
   В наш почтовый ящик постоянно клали листовки и рекламы политического характера.
   В городах проходили выборы местных депутатов.
   По дороге на работу я резко остановилась перед одним из плакатов. На красном фоне во весь рост красовался сеньор Федерику. У него было необыкновенно доброе и честное лицо. Как не проголосовать за такого человека? Немало, видать, заплатил имиджмейкеру.
   Портреты Федерику были развешены по всему району, даже на кладбищенской стене.
   На фабрике был переполох. Женщины что-то бурно обсуждали, передавая из рук в руки газету. Я подошла поближе. Целую страницу занимала статься с фотографией Федерику.
   - Наш патрон - депутат! - кричали женщины.
   Урсула расплылась в улыбке:
   - Какой у нас патрон! Мы все фабрикой будем за него голосовать! Алена, ты тоже проголосуй.
   - Я не имею права голоса, ведь я не гражданка Португалии.
   - Жаль. Тогда, по крайней мере, выполни мою просьбу. Обещай, что выполнишь.
   - Зависит от просьбы.
   - Нет, ты сначала обещай.
   - Хорошо, выполню, если это в моих силах.
   - Обещай, что когда приедешь в Россию, будешь всем рассказывать, что португальцы - лучшая нация в мире. И говори всем, что работала у депутата. Пусть все тебе завидуют, и пусть твои родственники и друзья приезжают к нам работать.
   "Врагу такого не пожелаешь", - подумала я.
  
   Вскоре в туалете появилось объявление: "Экономьте бумагу! Вытирайтесь одной, максимум двумя салфетками. Заранее благодарны. Администрация". А также исчезло мыло. Шоколадки и сигареты в автоматах подорожали. Видать, недешево обходится патрону избирательная кампания.
  
        -- Влюбленный Жулиу
   На фабрике я стала все чаще встречать Жулиу. Он словно следил за мной. Когда у меня случались неприятности по работе, Жулиу всегда приходил на помощь. Стоило мне его попросить о какой-либо услуге, он сразу же выполнял мою просьбу. Когда я поднималась в раздевалку одна, он шел следом за мной и заводил там со мной беседу, стараясь приблизиться ко мне и взять меня за руку. От него всегда приятно пахло дорогой туалетной водой. Он пускал в ход все свое обаяние. Надо отдать Жулиу должное, он производил впечатление галантного кавалера. Если бы не мои чувства к Алеше и не осознание социальной пропасти между мной и Жулиу и понимание, что Жулиу все равно на мне никогда не женится и все закончится большим позором, я бы, возможно, не устояла и дала себя соблазнить.
   Однажды я поднялась в раздевалку, чтобы наспех подкрепиться йогуртами. Жулиу вышел из офиса и направился следом за мной.
   - Алена, - начал он, взяв меня за руку, - неужели Вы ко мне не испытываете никаких чувств? Я так стараюсь заслужить Ваше расположение...
   - Я очень Вас, Жулиу, уважаю и считаю своим другом. Но у Вас же есть пассия, и мои принципы не позволяют начинать отношения с несвободными мужчинами.
   - У меня нет никого. С тех пор, как я увидел Вас, я не могу смотреть на португалок.
   - А как же Сония? Она всегда садится на переднее сиденье Вашей машины, как я полагаю, на правах Вашей девушки?
   Слегка нахмурившись, Жулиу покачал головой:
   - Это же простушка, с которой не о чем поговорить. Нельзя сравнивать Вашу образованность с ее шестью классами португальской муниципальной школы. Вы люди совершенно разного уровня. Она взяла меня в оборот, как только появилась на фабрике. Я знаю, что не из любви ко мне, а из-за моего положения и денег. В отличие от многих португальцев, я не могу грубо послать женщину, чем Сония и пользуется, манипулируя моей мягкостью и воспитанностью. Не хочу больше о ней говорить. Алена, - Жулиу теперь держал меня за обе руки, - у Вас есть то, чего я не встречал у других женщин. Я долго спрашивал себя, что это? Чем же Вы меня так пленили? Вы красивы. Но не в красоте дело. Наверное, богатство и щедрость души - вот что вызвало во мне чувства.
   Признаться, мне очень польстил этот комплимент. Никто из влюбленных мужчин никогда не говорил мне таких слов. Но даже если Жулиу и правда меня искренне любит, то все равно в дальнейшем меня ждут разочарования: португальская патриархальная семья Жулиу не допустит, чтобы мы были вместе, и будет меня всячески гнобить.
   Губы Жулиу коснулись моих. Несколько секунд длился поцелуй. Целуясь с Лешей, я чувствовала что-то родное и надежное. А от Жулиу веяло страстью. Именно такая страсть и губила героинь многочисленных известных всему миру романов.
   Я отпрянула от Жулиу и повернулась, чтобы уйти.
   В двух метрах от меня стояла Урсула и сверлила меня колючим и насмешливым взглядом. Хорошо, что мы с Жулиу говорили по-английски, и моя начальница не понимала этого я зыка.
   - Развлекаться с путами будешь после работы, - усмехаясь, сказала она густо покрасневшему Жулиу, - а сейчас Алене надо трудиться! В следующий раз, если увижу подобное, расскажу обо всем патрону.
   Вечером, когда Федерику и Жулиу уехали, женщины собрались вокруг Урсулы. Она что-то рассказывала им, а они то и дело поворачивались в мою сторону и хохотали. Побледневшая Сония прикусывала губы. "Они меня обсуждают", - догадалась я.
   Я подошла к женщинам. Они замолчали и мерили меня недобрыми взглядами с головы до ног.
   Остаток смены Сония, Ана и Фатима были необыкновенно возбуждены. Они не могли сосредоточиться на работе и то и дело вместе поднимались в раздевалку, бросая в мои стороны полные ненависти взгляды. Урсула девушкам по поводу работы ничего не говорила.
   Когда по окончании трудового дня я вышла из фабрики и собиралась сесть на велосипед, дорогу мне преградили Сония, Фатима, которую мы с Владом звали Очковой Коброй, и Ана.
   - Puta! - злобно прошипела Сония и схватила меня за руку.
   Я с силой ее одернула.
   - Почему ты меня оскорбляешь?
   - Не строй из себя ангела, - заговорила Очковая Кобра.
   - О чем вы? - я, конечно, догадывалась, почему девушки так ко мне настроены, но не показала виду.
   - Она еще и издевается, - усмехнулась Ана.
   - Захотелось красивой жизни? - ухмыльнулась Сония.
   - А кому не хочется жить красиво? - пошутила я.
   - Поэтому ты и решила увести у меня мужика?! - Сония толкнула меня в грудь.
   - Успокойся, Сония, - попыталась образумить ее Очковая Кобра, - думаешь, эта burra очень нужна такому красивому и богатому парню, как Жулиу? Что ты о себе мнишь? - Очковая Кобра обращалась уже ко мне, - посмотри на себя и на нас. Кто мы, а кто ты? Для Жулиу ты кусок дерьма. Попользуется тобой и вышвырнет. А нас он уважает, ведь мы португалки!
   Девушек я не боялась и на их слова не обижалась, но меня задели их слова о том, что я хочу увести чьего-то мужчину.
   - Вы ошибаетесь насчет моих намерений, - ответила я, - я не интересуюсь чужими мужьями и парнями. И зачем мне португальцы, когда русские намного лучше? Да-да. Русские мужчины уважают своих жен, все делают по дому и редко изменяют. Чего не скажешь о португальцах.
   - Врешь ты все. Таких мужчин не бывает, - воскликнула Сони.
   - Как не бывает, - ответила я, улыбнувшись, - мой любимый друг именно такой. И Влад тоже.
   - Нищеброды! - лицо Сонии перекосилось в усмешке, - думаю, тебе голодранцы не нужны. Ты охотишься за добычей побогаче.
   - Не надо путать меня с собой. Жулиу сам бегает за мной и даже объясняется в любви. Поэтому предъявляйте претензии не мне, а ему.
   - Сука! Она над нами издевается! - Сония ударила меня по лицу.
   Я дала ей сдачи. Девушки накинулись на меня. Они пинали меня ногами, царапали и дергали за волосы, громко выкрикивая самые гадкие ругательства португальского языка. Наши силы были неравными. Не знаю, что было бы со мной, если бы не подъехавшая к фабрике машина Жозе.
   - Девчонки, вы деретесь что ли? - крикнул вышедший из машины инвалид.
   Девушки успокоились и поздоровались с Жозе.
   - Если увижу тебя еще раз с моим Жулиу, - прошептала мне на ухо Сония, - то вылью тебе в лицо стакан уксуса.
   Я села на велосипед и со всей скорости помчалась домой.
  
   Утром, посмотрев в зеркало, я вздрогнула от ужаса: под левым глазом был огромный синяк. Тщетно я старалась замазать его косметикой: следы вчерашней потасовки было не скрыть. Что ж, придется ехать на работу в таком виде.
   Увидев мою физиономию, Урсула широко улыбнулась:
   - Уж не сеньор Жулиу ли тебя так уделал? Должно быть, ты его плохо ублажала?
   - Нет, что Вы! - я улыбнулась ей в ответ и громко, чтобы слышала вся фабрика, добавила - это сделала прекрасная юная леди из хорошей семьи и избранного общества в борьбе за своего возлюбленного. А ты, Сония, прислушайся к совету сеньоры Урсулы и старайся ублажать Жулиу как можно лучше. Иначе будешь ходить вся в синяках. Урсула, думаю, хорошо знает сеньора Жулиу, раз так уверенно заявляет, что он бьет тех, кто ему плохо угождает.
   Работницы громко засмеялись.
   Девушки насмешливо переглядывались и переводили взгляд на меня.
   - На тебя напали? - испуганно спросил Алексей, когда мы с ним встретились.
   - Да.
   - Кто? Не бойся, скажи, я его отделаю так, что мало не покажется. Я могу троих завалить, ведь я мастер спорта по дзюдо.
   Я тяжело вздохнула.
   - Меня избили как раз трое. Три субтильные барышни.
   - А. Бабские склоки. С женщинами я не дерусь. Сама с ними разберешься. Только, прошу тебя, не лезь на рожон и будь осторожней.
  
   Вечером Жулиу опять последовал за мной в раздевалку. Я твердо решила покончить с неопределенностью в наших отношениях. Так, чтобы у Жулиу не было пути назад.
   - Алена, - начал он, обняв меня, - почему на Вашем лице синяк?
   - А разве Вы не догадываетесь?
   - Вас ударили на улице?
   - Да. На улице меня подкараулили Ваши поклонницы.
   - Как мерзко! - Жулиу поморщился, - не думал, что Сония способна на такое. Она ведь такая добрая.
   - Как видите, на меня ее доброты не хватило. Вся досталась Вам.
   Я вырвалась из объятий ухажера.
   - Вы меня любите, Жулиу? - в мой голос звучал решительно.
   - Пожалуй, да. Говорите, Алена, что для Вас я могу сделать, и я это сделаю.
   - Женитесь на мне.
   Удивленный Жулиу не нашел, что ответить.
   - Но... мы еще так мало времени знаем друг друга... да и потом, вы же понимаете, что моя семья Вас не примет. Если я женюсь на русской иммигрантке, пусть даже умной и красивой, меня лишат наследства и выгонят из семьи...
   - Я не хочу портить Вам жизнь, Жулиу, - я смягчилась, - но и Вы меня поймите. Я девушка честная и строгих правил, исключающих близость с мужчиной до свадьбы. Поэтому или женитесь на мне или не пятнайте мою честь.
   - Простите, Алена. Вы правы, и теперь я уважаю Вас еще больше. Отныне я буду любоваться Вами издалека и буду Вам просто другом.
   Сония больше ко мне не подходила. Вероятно, Жулиу с ней поговорил.
  
   Глава 6. Праздник Патрона. Или Рождество
   Приближалось Рождество. В Португалии это самый грандиозный праздник. С двадцать пятого декабря по второе января - время рождественских отпусков. Закрыты все учреждения, кроме развлекательных. Народ гуляет и веселится.
   Улицы украшаются нарядными елками, разноцветными огоньками, гирляндами и presepios - сценами из религиозной и светской жизни в виде кукол. Часто народные мастера делают их папье-маше сами. Presepios бывают самых разных размеров: одни могут поместиться в детскую ладошку, другие могут занимать пятьдесят квадратных метров, под них отводятся целые площадки.
   Рождество - это семейный праздник. Хозяйки готовят национальные рождественские блюда: bacalhau com natas, размеченную печеную треску со сливками и bolo dos Reis, королевский пирог, похожий на нашу шарлотку, а также различные сладости, печенье, пудинги. Португальцы смеются над русской и немецкой традицией подавать к рождественскому столу жареного гуся, индейку или утку - это же обыденная еда!
   Из напитков присутствуют шампанское, белое и красное вино.
   В это Рождество настроение у меня было нерождественским. Странно было видеть новогоднюю елку на фоне зеленой травы, цветущих роз и мандариновых деревьев с ярко-оранжевыми плодами.
   - Алена, - сказала Урсула, - двадцать в пятницу все работают в первую смену, а потом будет festa do patrЦo, то есть праздник патрона. Сеньор Федерику угощает всю фабрику в ресторане. Ты и Влад должны обязательно прийти. Будет очень весело.
   У меня было одно желание - отдохнуть от коллег, от их глупых разговоров и шуток. Так не хотелось, чтобы обсуждали мое поведение и одежду, не хотелось давать повод для насмешек и сплетен - а ведь именно это будет происходить на "празднике патрона".
  
   В пятницу меня отправили помогать швеям в соседний цех. Украинки обрабатывали футболки. Я всегда была рада возможности поболтать с Надей.
   - Вы идете на новогодний вечер? - спросила я украинок.
   - Если не получится отвертеться, то пойдем, - ответила Надя, - не хочется портить и без того плохие отношения с португалками. А ты?
   - Нет. И вам не советую. Я смотрю, вы работаете с утра до ночи. Наверное, получаете золотые горы за свой труд?
   - Нет! Нас эксплуатируют по-черному, - у украинок были темные круги под глазами и утомленный вид, - по закону, нормальный рабочий день составляет восемь часов. Первый дополнительный час оплачивается на пятьдесят процентов больше, а последующие - вдвое больше, чем обычный рабочий час. Ночной труд еще дороже. Кроме того, работающим более восьми часов положен дополнительный отдых.
   - И сколько часов в день вы работаете?
   - Двенадцать.
   - И как вам оплачивают дополнительные четыре часа?
   - Как обычные рабочие.
   - Вот поэтому я отказалась от дополнительных часов. Лучше в это время поучу португальский язык или просто отдохну. "Или схожу в магазин, где за одну ходку заработаю столько, сколько вы за неделю", - добавила я мысленно.
   - Мы здесь никто, - вмешалась Нина.
   - У тебя есть виза?
   - Да.
   - Ты имеешь одинаковое с португальцами право на труд и его оплату. Надо бороться за свои права, иначе нас так и будут держать за полных лохов.
   Надя вспылила:
   - Да, нас держат за дур! Где бы я ни работала, я всегда стараюсь делать все качественно. Такая у меня натура. Так вот. Мы с Ниной работаем гораздо лучше, чем португалки. Патрон нами доволен. Но португалкам оплачивают работу по закону и, кроме того, дают премии порой с оклад, в зависимости от производительности труда.
   Я впервые слышала о премиях. Оказывается, нас дурят больше, чем я думала.
   - Откуда ты знаешь про премии?
   - Однажды на мое место поставили португалок. Они делали все медленно. Патрон заорал на них: "Вы плохо работаете! Смотри, даже украинки делают все лучше тебя! Вы же португалки! Поэтому должны всегда быть на высоте и утереть иностранкам нос. Если будете так работать, то не получите премии!" Эти девочки - одни из немногих, кто к нам неплохо относится. Они и рассказали, что каждый месяц им платят премии. Она думала, что мы их тоже получаем. Ведь мы работаем так хорошо и так много.
   - Вот почему на меня орут "mais rАpido!"
   Надя удивилась:
   - Ты и так делаешь все быстро, я же вижу.
   - Хотят, чтобы я им премии побольше заработала. Таким образом депутат защищает интересы португальских рабочих. Мы с Владом хотим уйти отсюда. Но сначала нужно найти жилье, ведь Федерику снимает жилье на свое имя.
   Надя захохотала:
   - Ну вы и дураки! Помогаете Федерику выкупать жилье.
   - Как это?
   - В Португалии существует такая форма покупки жилья: оформляется договор аренды с выкупом. Когда сумма, уплаченная за аренду, составит жену жилья, оно становится собственностью арендатора. Вы уйдете, а Федерику найдет других дурачков, а там, глядишь, и квартирка ему на халявку достанется.
  
   После рабочего дня португалки переоделись в нарядную одежду. Все были красивые и веселые. Патрон выплатил работницам рождественское пособие. Нам с Владом досталось вдвое меньше. Но хоть что-то.
   Девушки радостно щебетали.
   - Comer! Comer! - кричала, подпрыгивая и гримасничая пятидесятилетняя Лурдеш.
   Сония, одетая в красивый сарафан, смерила меня с головы до ног колючим взглядом и усмехнулась, вероятно, радуясь эффекту, который произведу на ее фоне я, чудовище в тренировочных штанах с обвислыми коленками.
   Все работницы вышли на улицу. Алексей тоже был в толпе и радостно махнул мне рукой. Около фабрики стояло два автобуса, заказанных патроном.
   Расфуфыренная Фатима торжествующе смотрела на меня, не наряженную и не накрашенную. Я села на свой велосипед и поехала прочь, мимо раскрывшей рот Сонии и удивленных работниц.
   - Алена! - кричали они мне вслед. Но я, не оборачиваясь, ехала своей дорогой.
   Вечером позвонил Алеша:
   - Разозлила ты португалок! - посмеялся он.
   - Как прошел праздник патрона?
   - Не знаю. После тебя я тоже развернулся и ушел.
   - Вот сплетен будет! Будут говорить, что ты ушел из-за меня.
   - Пусть говорят. Завтра - день перед Рождеством. Я приглашаю тебя погулять в центр города.
   Я обрадовалась:
   - Давай встретимся на остановке около супермаркета.
  
   ***
   Я надела длинную красивую юбку, модельные полуботинки за триста евро и дорогую короткую кожаную куртку. Мое плечо украшала сумочка из натуральной кожи за сто пятьдесят евро. Все это, как и многие другие хорошие вещи, я взяла в модном бутике.
   Леша с восхищением оглядел меня с головы до ног:
   - Выглядишь потрясающе! Как сеньора! - произнес он после непродолжительной паузы, - Тебя не узнать. Ты на фабрике и ты сейчас - два разных человека.
   Порту напоминал сказочный город. По улицам ходили люди в костюмах Санта-Клауса, паяца, сказочных персонажей.
   Мы зашли в центральный собор. Там шла рождественская месса. Статуи святых с португальскими лицами были украшены цветами и еловыми ветками.
   Мне нравится в католической церкви. Там не судят за одежду. Нет назойливых бабешек, постоянно делающих замечания. Всегда можно присесть на скамейку.
   В церкви толпился народ. Священник в белом одеянии читал молитву. Мы сели на скамейку и любовались.
   Трудно поверить, что когда-то на этом месте пылали костры инквизиции. Русские и португальцы схожи нетерпимостью и жестокостью в истреблении инакомыслящих.
   Мы зашли на церковное кладбище.
   За кладбищами в Португалии тщательно ухаживают. Они открываются и закрываются в определенные часы.
   Богатые хоронят умерших родственников в фамильных склепах. Гробы ставятся в несколько ярусов на полки. Склепы часто навещают. Там оставляют цветы, фотографии и статуэтки Девы Марии. Многие склепы датируются девятнадцатым веком.
   Граждан попроще ждет могила с белым или серым каменным крестом и плоской плитой или урна с прахом.
   Сквозь двери с плотным стеклом были видны коричневые и черные гробы. Не знаю, почему от них нет зловония, чем обрабатывают тело и как герметизируются гробы.
   Мы ходили по длинным рядам склепов и урн уже больше часа и заблудились в этом городе мертвых.
   За серой статуей скорбящей сеньоры виднелся сад с цветущими кустами и розами. Мы прошлись по саду и оказались возле белого одноэтажного дома.
   - Давай спросим у кого-нибудь, как отсюда выйти, - предложил Леша.
   - Posso entrar? - спросила я и открыла дверь.
   Перед нами предстала леденящая кровь картина: в глубине зала напротив двери возвышалась статуя Девы Марии метра три высотой. Ее руки были сложены на груди, а лицо выражало нечеловеческое страдание. Удивительно, как скульптор смог его передать. Вдоль стен, от пола до потолка, тянулись полки с гробами. Два черных гроба стояли на каменных скамейках посреди зала.
   - Как видишь, живых здесь нет, - шепнула я Леше.
   Мои губы обжег поцелуй. Кладбищенская обстановка придавала чувствам особую изюминку мрачной романтики.
   Еще полчаса мы блуждали по кладбищу и оказались у выхода. Массивная калитка была закрыта на замок. Через нее невозможно было перелезть.
   Мы закричали из-за решетки прохожим. Один из них нас услышал и позвал сторожа, древнего сгорбленного старичка. Тот отпер дверь и покачал головой:
   - Надо смотреть на расписание. Ведь написано же, что с тринадцати до пятнадцати у нас обед.
  
   Мы поехали к океану.
   Собирали ракушки и любовались природой. Ярко-красное солнце садилось за рябым океаном и отражалось на тысячи километров.
   По набережной прогуливались десятки пар.
   Когда стемнело, мы стали возвращаться домой. Автобусы уже перестали ходить, и до центра Порту пришлось идти пешком. Человек в костюме Санта Клауса показал нам дорогу и немного проводил.
   Народу на улице становилось все меньше. Около восьми вечера мы подошли к остановке.
   - Вы ждете автобус? - спросил один из прохожих.
   - Да.
   - Но автобусы и поезда уже не ходят. Водители отмечают Рождество.
На стоянке такси не было ни одной машины. Иного выхода, как идти пешком километров десять, не было.
   Мы шли окольными путями и заблудились. Похолодало. Я дрожала. Зайти бы погреться в помещение, выпить горячего кофе! Но, как назло, все кафе, бары и магазины были закрыты.
   Церковные часы пробили одиннадцать вечера. Улицы были безлюдны. Мы долго плутали по дворам и встретили Рождество на улице.
   У подъезда одного из домов стояла группа молодых людей. Мы спросили дорогу. Оказалось, мы ушли километров за пять в противоположную сторону.
   - Дома вы будете под утро, если отправитесь пешком - сказал один из португальцев, - но у нас есть знакомый таксист. Может, он вас довезет.
   К счастью, таксист оказался трезв и не отказал в нашей просьбе.
   Домой мы приехали глубокой ночью.
  
   Я пребывала в приподнятом настроении. Четыре дня подряд мы встречались с Алешей, гуляли, сидели в кафе и ресторанах.
  
   Влад злился:
   - Похоже, любовь слегка отшибла тебе мозги, - сердито усмехался он.
   - Что ж в этом плохого?
   - Плохо то, что ты совсем запустила работу. Я один хожу на дело, рискую своей свободой, пока ты милуешься с Лешкой. Делу - время, а потехе - час.
   Теперь днем мы с Владом ходили по магазинам, а вечера я проводила с Алексеем. У меня появилось новое увлечение - португальское фаду и песни под гитару. Подарок Ивана Демидова, магнитофон, пришелся очень кстати. На кухне пришлось освободить шкафчик для музыкальной коллекции. Одну полку занимали мои диски с португальской музыкой, другую - диска Влада с классикой рока. Их мы брали и в супермаркетах, и в специализированных музыкальных магазинах.
  
   Однажды вечером мы с Лешей сидели в парке. Он меня обнимал, и мы громко смеялись. Скамейки в парке были расставлены по кругу. Я подняла голову. Мой взгляд упал на лавочку напротив нас. Там сидел... Жулиу. В руке у него была баночка кока-колы. Жулиу сверлил меня глазами. Поймав мой взгляд, он густо покраснел, вскочил с места и, не говоря ни слова, даже не поздоровавшись, ушел.
   - Леш, ты видел?
   - Ну и что? Ну, сидим здесь в обнимку, что такого? Мы свободные люди и в нерабочее время вольны делать что хотим.
   - Представь, что будут говорить на фабрике...
   - Должно быть, Португалия пребывание в Португалии плохо на тебя влияет, раз тебя беспокоят сплетни каких-то цыган.
  
   Новый год португальцы не отмечают. Для них это всего лишь смена календарного года. Мы же, по русской традиции, решили его отпраздновать. Вечером мы с Лешей и Владом отправились в ночной ресторан. Влад захватил с собой сумку со спиртным, которое мы взяли накануне. В ресторане спиртные напитки стоят дорого.
   - Возьмем бутылочку шампанского для вида, - предложил по дороге Влад, - и будем ее пить до закрытия магазина.
   - Одного шампанского маловато, - согласился Леша.
   - Посмотри, что у нас с собой, - Влад открыл сумку с виски, дорогим шампанским и марочным вином.
   - Ничего себе! - широко раскрыл глаза Леша, - Ну вы и разорились!
   Влад похлопал его по плечу:
   - Гулять - так гулять, дружище!
   Мы были единственными посетителями кафе.
   Мы заказали закуску.
   - Жаль, что телевизор здесь не ловит русские каналы, - произнес Влад.
   Я договорилась с барменом, что мы будем пить свои напитки, дав ему десять евро чаевых.
   В девять часов вечера мы отметили Новый год по московскому времени. Я позвонила маме, послушала бой Курантов и поздравление Президента. В России сейчас весело. Народ гуляет по снегу. Люди ходят друг к другу в гости и жгут бенгальские огни. А здесь скучно. И даже снега нет.
   Мы просили бармена ставить диски и кассеты, привезенные нами из России. Изрядно выпив, мы принялись танцевать под песни Шуфутинского и М.Круга. Влад фальшиво подпевал, а когда Круг запел: "Еще вчера я пил с тобой "Тверскую..", и гор саду свистели соловьи. Пригрел же я ментовку кумовую на воровские денежки свои!", Влад вскочил на стол.
   - Сеньор, - слезьте со стола. Он же сломается, - испугано произнес бармен, но Влад слез только по окончании песни.
   Влад пил стопку за стопкой. После чего ему ужасно захотелось набить кому-нибудь морду. Поскольку подходящего объекта рядом не оказалось, он подрался с пустыми бутылками и посудой, побив все, что стояло на столе. Алексей попытался Влада усмирить. Владу именно этого и не хватало. Он принялся с ним драться. Бармен вызвал полицию.
   - Украинцы? - спросили приехавшие полицейские.
   - Русские, - ответила я, - Новый год отмечаем.
   Влад запел песню Круга. Полицейские засмеялись.
   - Сажайте самого пьяного в машину.
   Мы сели вместе с Владом.
   - Где живете? - спросили полицейские.
   Я назвала Лешин и наш с Владом адреса.
   - В России вы всегда так шумно гуляете? - спросил один из них.
   - В Новогоднюю ночь у нас все так веселятся.
   Полицейские включили сирену и провезли нас по всему району. Всю дорогу мы им рассказывали, как русские пьют водку и охотятся на белых медведей. Они с интересом слушали и улыбались. Я так и не поняла, восприняли ли они наши слова всерьез.
   Полицейские развезли нас по домам. Таким образом, мы сэкономили на такси.
  
   Глава 7. Не было бы счастья...
  
   Фабрика встретила меня негостеприимно. Никто со мной даже не поздоровался. Работницы лишь мрачно посмотрели на меня.
   Патрон стоял за столом, где обрабатывают готовую продукцию, и отрезал ледяным голосом:
   - Corta as puntas!
   Через пару часов Федерику позвал меня к себе в офис. Жулиу сидел за столом и сверлил взглядом стоящего рядом Алексея. У Алеши был расстроенный вид.
   - Переводите, - процедил Жулиу, не поздоровавшись со мной.
   - Патрон пенсау, где ты живешь, - начал Федерику, - говорит, что ты пьешь и дебоширишь.
   - И водишь разных шлюх, - поддержал его Жулиу.
   На глазах Алеши выступили слезы:
   - Алена, не верь им! Это все ложь! Какие шлюхи?! Я ведь даже тебя в гости не приглашал. Да и выпиваю только вместе с тобой...
   - Лешенька, успокойся, я тебе верю.
   - Как ты, ничтожество, можешь обвинять во лжи португальца! - закричал патрон,- тем более такого уважаемого, как хозяин пенсау! Ты уволен! И чтобы сегодня же убирался из пенсау!
   - Хорошо. Заплатите, мне, пожалуйста, что положено по закону.
   Федерику стукнул кулаком по столу:
   - Ты еще и денег требуешь? Я и так слишком долго терпел твою лень и халтуру!
   - Леша, не переживай, мы что-нибудь придумаем, - сказала я Алексею, когда мы вышли из офиса, - после работы я заеду к тебе в пенсау.
   - Если меня до этого не выгонят, - мрачно усмехнулся он.
   - Тогда жди меня у входа.
   Я зашла в уборную и позвонила Владу и рассказала ему о случившимся.
   - Вот так дела... - бормотал он, - я тебе говорил, поменьше крутить шуры-муры в общественных местах...
   - Теперь уже ничего не поделать. Не представляю, куда сейчас Лешка пойдет. Тем более его кинули с деньгами. Может, пусть к нам перебирается? И нам платить за квартиру меньше придется.
   - Ты с ума сошла! Если он увидит, что у нас в холодильнике и в шкафах, сразу прочухает, что что-то нечисто. Да и если на фабрике узнают...
   - Как на фабрике узнают? Мы живем достаточно далеко и за все это время около дома никого не встретили. Если кто Лешку увидит, он скажет, что снял хату в этих домах. И давай мы его делу обучим.
   - Ладно. Пусть к нам перебирается. Только за последствия будешь отвечать ты.
   Я сообщила Леше хорошую новость. Он обрадовался:
   - Не было бы счастья, да несчастье помогло. Я хотел тебе предложить жить вместе и переехать ко мне в качестве гражданской жены, но судьба, видать, это сделала без меня.
   Сияя от радости, что наконец-то соединюсь с Любимым, я вышла в цех.
  
   - Алена, что ты так долго делала в уборной? - накинулась на меня Урсула. Ее брови были нахмурены. Наверное, она видела мою плохо скрываемую радость, из-за чего и злилась, - ты просидела там целых десять минут!
   - Понос прихватил. Но если патрону не угодно, чтобы я ходила в уборную, то могу справлять нужду прямо здесь.
   Женщины захохотали. Урсула отошла, ничего не ответив.
  
   До конца рабочего дня я светилась от счастья. Женщины подозрительно поглядывали на меня. А я улыбалась в ответ на их хмурые взгляды. Может ли волновать, что говорят и думают начальники и коллеги, если я скоро буду рядом с любимым человеком и перестану испытывать грусть ежедневного расставания?
  
   Леша сидел на скамейке возле пенсау. Рядом с ним стояли большие сумки.
   - Пойдем, поговорим с хозяином, - предложила я ему, - спросим, почему он тебя оклеветал. Я скажу, что я приехала сюда как переводчик.
   - Хозяина нет, - сказала девушка в приемной.
   - Как нет? - удивился Алеша, - я уже несколько часов торчу у входа. Хозяин не выходил.
   Девушка пожала плечами.
   - Позовите его, пожалуйста, - сказала я, - я приехала сюда по поручению патрона фабрики, где работал Алексей. Сеньор Федерику просил передать что-то очень важное, и он расстроится, если я это не сделаю.
   Не успела я договорить, как из подсобной комнаты рядом с приемной, вышел хозяин пенсау. Он подозвал меня к себе.
   - Что просил передать сеньор Федерику?
   - Чтобы Вы не принимали Алексея обратно, если он будет проситься. Леша, зайди сюда, - крикнула я по-русски.
   Алеша зашел. Глаза хозяина пенсау забегали.
   - Извините, ничего личного. Я просто перевожу слова Алексея: зачем Вы сказали сеньору Федерику то, чего не было? Предоставьте, пожалуйста, доказательства. Иначе Алексей подаст жалобу Европейский суд.
   После небольшой паузы хозяин пенсау начал оправдываться:
   - Сеньор Жулиу настойчиво попросил меня выгнать Алексея, обвинив его в пьянстве и разврате. Он с ним не поладил. Почему, не знаю. Мне очень жаль. Но я не хочу портить отношения с Жулиу и его семьей. Иначе моему бизнесу конец. Пожалуйста, поймите и простите меня. Не подавайте в суд.
   - Спасибо, мы все поняли.
  
   - Заходи, Любимый, располагайся в нашей с тобой комнате, - я провела Лешу в свою спальню, - а я пока приму душ, переоденусь и приготовлю ужин. Хочу устроить тебе сюрприз после нелегкого дня.
   - А вы хорошо живете. Классная у вас квартирка!
   - Но ты еще не видел всего великолепия!
   Я надела лучшее дорогое белье, шелковый халат и тапочки на каблучке из модного бутика. Надушилась дорогими духами и отправилась на кухню накрывать стол. Я выставила яства на любой вкус: черную и красную икру, королевские креветки, нарезку дорогой колбасы и сыра, мясо. Из бара достала бутылку коньяка за сто евро, ликер за пятьдесят евро и дорогое шампанское. Все это было разложено в красивую и недешевую посуду, взятую Владом во время приступов клептомании.
   Я поставила фаду. Красивый мужской голос завораживающе пел под гитару о красоте моря и любви.
   - А теперь к столу! - позвала я Лешу.
   Алеша с удивлением оглядел меня с головы до ног. Когда он увидел накрытый стол, густо покраснел.
   - Алена, - выдавил он после продолжительного молчания, - откуда это? Выходит, ты и правда любовница Жулиу? То-то он был такой злой, когда мы увидели его в парке.
   Я засмеялась:
   - Мы с Владом это сами зарабатываем.
   - Но как? Кроме проституции, ничего на ум не приходит.
   - Влад, по-твоему, тоже проституткой работает?
   - А вдруг?
   - В субботу увидишь. И обещай до этого не задавать вопросов.
  
   Алеша очень быстро нашел новую работу подсобным рабочим на стройке и не мог нарадоваться, что его с нашей фабрики уволили. Даже мысленно благодарил Федерику.
  
   В субботу, после того как Влад поспал четыре часа после ночной смены, мы стали собираться в супермаркет. Мы с Владом надели дорогую одежду и взяли дамские сумки. Сумки, взятые когда-то на распродаже, мы уже давно поменяли на кожаные из бутика.
   Влад критически посмотрел на Алексея:
   - В таком виде я его с собой не возьму.
   - В каком таком? - возмутился Алексей, - что во мне не так?
   - Одет, ты, парень, слишком дешево. Сразу видно, что работяга. Да еще и понаехавший. Давай-ка переодевайся.
   - Не понял... почему я должен выпендриваться?
   - Не задавай глупых вопросов. Пока походишь в моей одежде.
   Влад принес Алексею фирменные джинсы, футболку и кроссовки. Вещи были новые.
   - Одевайся.
   - Вы что, меня разыгрываете? - Алеша слегка обиделся, - вижу, что вещи классные. Но не думал, что вы такие... тряпичники.
   - Ты же хотел узнать о том, как мы зарабатываем, поэтому делай, что тебе говорят, -пояснила я.
   Алексей нас послушал и надел вещи, которые дал ему Влад.
   В супермаркете мы взяли коляску.
   - А ты, Лешка, бери корзинку, - велел Влад.
   Мы зашли в зал.
   - Лешка, мы с Аленкой наберем разных продуктов, а ты иди в рыбный отдел и возьми красной и черной икры.
   Леша удивился.
   - А не слишком ли жирно?!
   - Давай без комментариев.
   - По одной банке?
   - По пять. Еще возьми омара. Встречаемся в отделе одежды.
   - Лешка, встань сюда, - сказал ему Влад, когда мы встретились, - Молодец, ты нас хорошо загораживаешь.
   За несколько секунд продукты переместились в наши с Владом рабочие сумки и карманы Влада.
   Алексей смотрел на нас широко раскрытыми глазами и, похоже, не мог поверить в происходящее.
   - Алена... Владик... неужели вы...
   - Хватит пиздИть, - зашипел Влад, - дело надо делать. Идем, уцепим что-нибудь за пояс.
   Омара мы положили в сумку Влада. Его только что вытащили из аквариума, и он были еще живым. Сумка Влада ходила ходуном. Вероятно, морской гад испугался темноты и замкнутого пространства.
   - Блин! - прошептал покрасневший Влад. Лицо его скорчилось от боли, - Лешка, Аленка, загородите меня.
   - На тебе лица нет. Тебе плохо? - спросили мы в один голос, забеспокоившись за друга.
   - Эта тварь толкает и колит меня в бок своими клешнями! Как будто понимает, что его хотят спИздить!
   - Терпи до леса.
  
   Мы зашли в лес.
   - Алена, как ты могла до такого опуститься? - спросил меня Алексей, уминая икру за обе щеки, - как я раньше не догадался, что вы с Владом воруете...
   - Мы не воруем, Лешенька, а берем то, что нам не доплачивают.
   - Портосы нас обманывают, - пояснил Влад, - а мы всего лишь отвечаем им взаимностью.
   Через неделю от законопослушности Алеши не осталось ни следа. Конечно, до Ивана Демидова ему было далеко, но работать он стал не хуже Влада.
   - Способный ученик, - радостно поговаривал Влад.
   Мой Любимый изобрел более простой и эффективный способ добывания продуктов и прочих товаров в супермаркете. В магазин можно заходить с большими сумками и пакетами. При входе на них ставят наклейку с надписью "SeguranГa". Эту наклейку показывают на выходе. Мы заходили в магазин с пакетами, набитыми всяким барахлом. В лесу наклейку аккуратно снимали и помещали в футляр для очков. В супермаркете брали тележку, клали в нее товары, а на дно клали раскрытые пустые пакеты. Мы с Лешей загораживали Влада, пока тот быстро набивал пакеты товарами и заклеивал их этикеткой. Один из нас выходил с заклеенным пакетом через вход, как будто ничего не купил. Остальные - через разные кассы. Кроме пакетов, у нас всегда были набиты сумки и карманы. В пакет помещались большие вещи. Влад даже умудрился вынести подарочный набор из четырех бутылок пива и больших стаканов - ему рисунки на стаканах понравились.
  
   На фабрике женщины чурались меня, как прокаженную. На меня постоянно кричали. Часто без повода. Я попала в отверженные. Хотелось бежать отсюда, но бежать было некуда. Сначала нужно найти новую работу и жилье, а потом уходить. А пока надо работать и не дать растоптать себя. И я ходила с поднятой головой и спокойным взглядом. Это еще больше раздражало коллег. Моя реакция на их крики и упреки приводила их в ярость: я отвечала на грубость вежливо, и с доброжелательной улыбкой призывала не портить свои драгоценные нервы по пустякам.
   Несколько дней я работала с украинками. Это была для меня психологическая разгрузка.
   - Завидую твоим нервам и дерзости, - сказала мне Надя, - я б так не смогла.
   Я пожала плечами:
   - А что я делаю особенного?
   - Отвергла приглашения патрона на новогодний вечер. Откровенно издеваешься над португалками.
   - Ерунда. Расскажи, лучше, как прошел банкет.
   - Сначала португалки посмеялись над нашей с Ниной одеждой. Фатима, ты ее знаешь, вся из себя такая, спросила Нину: "Ты в каком секонд-хэнде вырыла такую дешевку?" Урсула хлопнула ее по заднице и говорит: на еду, мол, хватает, посмотрите, какую попу отъела! Нина расплакалась.
   - А вам надо было поинтересоваться, почему у них мозги, как у обезьян. Наверное, еще не до конца в людей превратились?
   - Тогда бы точно мы отсюда вылетели.
   - А на столе что было?
   - Мало закуски и много выпивки. Мы ушли голодные. Мне налили хорошего ликеру, но португалка, сидевшая рядом, схватила мой стакан и выпила его сама. Одна девушка с перепоя потеряла сознание. По приказу патрона, ее положили на пол у двери. Через нее перешагивали. Как только она приходила в себя, ей вливали в рот виски.
   - Зачем?
   - Так они пытались привести ее в себя. Я им говорю: "Что вы делаете? Вы же ее угробите!" А они мне "Cala-te, porca ucraniana! O patrЦo sabe, o que faz!". Девушке стало совсем плохо, и ее увезли на "Скорой".
  
   Нина плакала. Я подошла к ней:
   - Что случилось?
   - Меня увольняют.
   - Не стоит это место таких переживаний.
   - Но мне не заплатили за переработки за полгода.
   - Подай в суд.
   Нина посмотрела на меня, как на демона-искусителя.
   - Да кто мы здесь такие?
   - Люди. Сходи в Трудовую Инспекцию. Там тебе помогут.
   - Но я не говорю по-португальски.
   - Я могу сходить с тобой и составить иск в суд.
   - Нет, спасибо, я не хочу неприятностей.
   - Тогда оставайся без денег.
  
   Глава 8. Собеседование в международной компании
   Я принялась за поиски новой работы. Хотелось найти лучшее место. Португальский язык я уже знала хорошо. Грамотно писала, все понимала и свободно говорила.
   В португальских газетах было много предложений о работе. Каждую неделю я рассылала резюме на должность секретаря со знанием языков, но мне не отвечали.
   В последнее время появились русские газеты для иммигрантов. В одном из таких изданий я увидела объявление:
  
   "В международную транспортную компанию требуется секретарь со знанием русского, португальского и немецкого языков, до двадцати шести лет. Место работы - Порту".
  
   Это то, что мне надо.
   - Леша, Влад, смотрите! - я показала им объявление.
   - Звони! - радостно крикнул Алексей.
   Влад же отнесся скептически:
   - Как бы это не было ловушкой для заманивая секс-рабынь. Почему они ищут секретаршу именно до двадцати шести лет?
   - Секретарь - это работа для молодых.
   - А в двадцать семь тетка уже стара для секретаря? Если ей тридцать, но она отличная секретарша с большим опытом, то ее не взяли бы?
   - В России то же самое.
   - Серьезные фирмы предпочитают дельного работника смазливой рожице.
   - Звони, - вмешался Леша, - от звонка хуже не будет.
   Я набрала указанный в объявлении номер. Мне ответил приятный голос молодого мужчины:
   - Как Вас зовут и что Вы умеете делать?
   Я ответила.
   - Очень приятно. Я меня зовут сеньор Габриэл. А где Вы живете?
   Я назвала район.
   - Это далеко. Но у меня есть на примете комната недалеко от места работы. Я перезвоню позже.
   Сеньор Габриэл позвонил в одиннадцать вечера. Я удивилась: для подобного звонка было уже поздно. Сеньор Габриэл назначил мне собеседование и объяснил дорогу.
   Я тщательно готовилась к собеседованию. Продумывала, что буду говорить и что надену. Все выходные мы с друзьями ходили по бутикам и выбирали деловой костюм.
   - Вот этот бежевый брючный костюмчик на тебе чудесно сидит, - сказал Влад.
   Надо отдать Владу должное: он был эстетом и часто мне и Леше подсказывал, что и с чем нужно одевать. Тонкий вкус причудливым образом сочетались с неприхотливостью и небрежностью в этом человеке.
   Я посмотрела на цену: триста евро.
   - Ребят, отвлеките продавщицу.
   Мужчины попросили девушку помочь им выбрать ботинки и увели в другой конец магазина к обуви. Я взяла костюм и еще пару вещей и направилась в примерочную, где уложила костюм в сумку прямо с вешалкой. Остальные вещи вернула на место: не подошли. Мужчины тоже не смогли ничего выбрать.
   - К такому костюму подойдут черные туфли на высоком каблуке и сумочка, - сказал Влад, когда мы вышли из магазина, - и тогда точно тебя возьмут!
   В другом магазине мы взяли подобающие аксессуары.
  
   Мы договорились встретиться с сеньором Габриэлом у торгового центра*** в понедельник. Я отпросилась с работы, сказав Жулиу, что приболела. Алексей боялся отпускать меня одну и поехал со мной.
   - Как я Вас узнаю? - спросила я.
   - Я высокий, у меня темно-каштановые волосы.
   Я описала себя.
  
   Мы искали высокого сеньора с каштановыми волосами.
   У входа в Торговый центр стояли седовласый старик, высокий парень лет пятнадцати и негр в старой, мятой и дешевой одежде.
   - Где же сеньор Габриэл? - думала я.
   Леша показал на парня:
   - Может, он?
   - Слишком юный. Скорее тот, - пошутила я в ответ, указав на негра, - как раз мужчина в расцвете сил и высокий.
   Алеша засмеялся:
   - Только волосы у него не каштанового цвета, а черные.
   Мы зашли в здание. Зазвонил мой мобильник.
   - Я жду Вас у входа в торговый центр, - сказал сеньор Габриэл.
   - Я Вас не нашла.
   - Странно. Меня невозможно с кем-либо перепутать. Стойте в дверях, я к Вам подойду.
   Я еще раз описала себя и добавила, что со мной приехал друг, который тоже ищет работу.
   К нам подошел тот самый негр в обносках, которого мы видели на остановке.
   - Ты смотри, во что он одет, - шептал мне Леша, - это же нищий! Пойдем отсюда, здесь нечего ловить!
   - Не делай поспешных выводов.
   Сеньор Габриэл несколько смущенно оглядел меня, вероятно, оценив мой наряд.
   - Я отвезу вас на нашу фирму, - сказал сеньор Габриэл.
   Мы сели в белую помятую и поцарапанную машину. При езде она ужасно громыхала и, казалось, вот-вот развалится.
   - Патрон фирмы - мой брат, - рассказывал сеньор Габриэл, - мы занимаемся продажей машин. Работаем с Германией, Польшей, СНГ. Алена, где Вы работаете сейчас?
   - На швейной фабрике.
   - А! Руками! А у нас надо думать головой. Это не каждому дано. Но я могу. Вы должны справиться. Ведь Вы такая красивая и уже так хорошо выучили португальский.
   Мой вопрос о зарплате сеньор Габриэл прочему-то проигнорировал.
   - Я нашел для Вас комнату в старом доме, - продолжал сеньор Габриэл, пропустив мимо ушей мой повторный вопрос о зарплате, - это в восьми километрах от фирмы.
   - А как я буду добираться до работы?
   - Вас будет возить украинец Петя. Он живет в соседней комнате и работает у нас. Ваши земляки снимают квартиры в старых домах, потому что это дешево. Там водятся крысы, - сеньор Габриэл поморщился, - они могут отгрызть уши и нос. Уже такой случай у нас был. Я тоже чуть без носа не остался. В старых домах очень сыро. У Вас, Алена нормальное здоровье?
   - Ни на что не жалуюсь. А что?
   - Болезненные люди, живя в старых домах, заболевают туберкулезом. А потом умирают, - сеньор Габриэл говорил это совершенно спокойно, как будто так и должно быть.
   "Он надо мной прикалывается. Или сумасшедший", - подумала я.
  
   Мы заехали в грязный район, застроенный мелкими фабриками, похожими на сараи. В стороне стояла большая фабрика. Из ее труб валил густой черный дым. Я поморщилась от запаха копоти. Такие места нельзя посещать в чистой одежде и обуви.
   Мы остановились около одного из сараев. Сеньор Габриэл нажал на кнопку. Медленно со скрипом открылась ржавая дверь-гармошка.
   - Осторожней, не испачкайтесь, - предостерег нас сеньор Габриэл.
   Мы зашли в пыльное помещение с грязными стенами. Там было темно и промозгло, и было тяжело дышать. Вокруг стояли целые и разобранные машины, годные лишь для сдачи в металлолом.
   - Мы их ремонтируем и продаем, - гордо произнес сеньор Габриэл.
   К нам подошел пузатый негр. Его старая одежда была перепачкана. Не обратив на нас внимания, он заговорил с Габриэлом.
   - Это наш механик, - пояснил Габриэл, - вон там - туалет. Правда, там нет воды. А там - кабинет босса, - сеньор Габриэл указал на дверь непонятного цвета, но патрону меня не представил, - а теперь давайте пройдем на Ваше рабочее место.
   Мы зашли в маленькую комнатушку без окон, освещаемую голой лампочкой мощностью ватт сорок. Пожелтевшие стены украшали налеты ржавчины. У одной из стен стоял маленький металлический стол. Кроме старого телефона, на столе ничего не было. Нечто подобное я видела в фильме, в котором допрашивали врагов народа в тридцатые годы.
   Мы вышли на улицу. Пред входом стояла фура. На темной двери ярко-белой краской была изображена голая женщина в срамной позе. Леша покраснел. Сеньор Габриэл засмеялся:
   - Это нарисовал Петя, будущий сосед Алены, который будет возить ее на работу. Он такой шутник! Даже патрон смеется над его шутками и картинками. Я провожу вас до остановки пешком. Бензин стоит дорого.
   Полчаса мы шли по бездорожью. Мой бежевый костюм стал серым от пыли.
   - Я экономлю деньги, - продолжал сеньор Габриэл. - редко езжу на машине. Угадайте, сколько лет моей кофте?
   - Лет пять, - ответил Леша.
   - Нет, семь! А знаете, за сколько я купил эти ботинки на распродаже?... Алена, а сколько стоит твой костюм? Он, наверное, дорогой и совершенно новый. Ты его береги.
  
   В автобусе мы с Лешей разразились хохотом.
   - Наверное, сеньор Габриэл собирает машины с немецких помоек и продает их за копейки нищим.
   - Как бы то ни было, эта транснациональная компания не будет хорошо платить (если вообще будет) секретарше.
   - Да один украинец Петя, твой сосед, чего стоит!
   От предложения Габриэла о работе я отказалась.
  
   Глава 9. Увольнение
   На фабрике женщины поняли, что кричать на меня бесполезно. Они теперь говорили со мной любезно. Но стали делать мелкие пакости. У меня часто пропадали ножницы. Когда я отходила от рабочего места, часть обработанной мной продукции перекладывали Лурдеш. Спутывали нитки, подсовывали катушки другого цвета. Но открыто ничего не говорили. Общение со мной было натянуто-вежливым. Как это принято в Португалии, все делось исподтишка.
   Надо было уйти красиво, иначе - я это понимала - предстоит увольнение с позором.
   Я взяла в магазине Трудовой кодекс. Покорпев несколько часов над этой умной книгой, я выписала и подсчитала до цента, что мне должны выплатить при увольнении. Выходила немаленькая сумма. Это надо было подтвердить в Трудовой Инспекции.
   Мы с Владом отправились в Трудовую инспекцию рано утром - в другое время туда не попадешь - как у и русских, у португальцев ужасная бюрократия.
   Мы оторвали номерок и стали ждать своей очереди.
   - За кем мы? - спросила я Влада.
   Доброжелательность не входила в число его достоинств.
   - Видишь, кляча сидит?
   - С длинными черными волосами?
   - Нет, вот та рыжая корова. Мы за ней.
   Женщина недовольно посмотрела в нашу сторону. Выйдя из кабинета, она по-русски произнесла: "Следующий".
   Старичок в огромных очках подробно расписал, что мне должны заплатить при увольнении.
  
   - Я рассказал Жозе, что ты увольняешься, так как нашла работу на французской фабрике секретарем на зарплату вдвое большую, и расхвалили твоего будущего патрона, - сказал Влад, вернувшись с работы, - уверен, Жозе передаст это женщинам.
   Я надела бежевый костюм, в котором ходила на собеседование к Габриэлу, и туфли на каблуке и приехала на фабрику на такси.
   Как мы и рассчитывали, вся фабрика гудела о моем увольнении.
   У ворот стояли украинки.
   - Привет! Что так рано? - спросили они.
   - Увольняюсь.
  
   От сеньора Федерику разило спиртным. Я подала ему заявление с расчетами.
   - Вот твои деньги, - сказал он, посмеиваясь, - как видишь, не обманываю.
   Однако компенсацию за неиспользованный отпуск выплатили не полностью и вычли за рабочую одежду и поломанные кем-то ножницы.
  
   - Давайте зайдем в парфюмерный магазин, - предложил Влад в субботу. Он был необыкновенно весел.
   Мы с Алексеем удивились, но последовали за ним. Влад набил сумку хорошей косметикой.
   - Аленка, ты видела, как на тебя смотрел мальчик кассир? - спросил меня Влад.
   - Неужели что-то подозревает?
   - Что ты! Он смотрел на твои ноги. Иди-ка, пофлиртуй с ним. Я хочу стырить вон те часы с кассы.
   - Я не умею.
   - Учись. Иначе останешься старой девой.
   Я завязала с кассиром милую беседу. В это время красивые дамские часики с полудрагоценными камнями перекочевали в карман Влада.
   - Что с тобой? - спросили мы с Алексеем его на улице, - почему ты рискуешь так ради ерунды?
   - Через неделю моя жена Валюша приезжает. Хочу подарить ей косметику, которую она никогда не видела в России.
   Мы порадовались за друга:
   - Поздравляем!
  
   Влад вернулся раньше, чем обычно.
   - Аленка, меня уволили. Так что на следующий день после встречи Вали мы должны покинуть эту квартиру. Федерику потребовал вернуть велосипед, но я сказал, что его у меня украли. "Не ври!", - кричал патрон, - "ты хочешь его себе оставить", и вычел из моей зарплаты двести евро. Потом он, не прощаясь, ушел. И тут на меня набросился ранее молчавший Жулиу. "Я был Алене другом. Но ты настраивал ее против меня!" - крикнул он. Во дворе я встретил украинок. Их тоже уволили, придравшись к работе.
  
   На следующий день уволили и Алексея с нового места работы.
  
   Мы поехали встречать Валентину. Из опоздавшего на час автобуса вышла симпатичная брюнетка.
   - Валюша! - Влад бросился к ней и горячо ее обнял.
   - Как я долго тебя не видела! Как соскучилась!
   - А это мои друзья, Алена и Леша. Мы живем вместе. Одному здесь трудно.
   В первый же вечер Валентина стала суетиться на кухне: стряпала, убиралась. От моей помощи она отказалась.
   - Наконец-то в доме появилась хозяйка! - радовались мужчины.
   Влад сообщил супруге новость:
   - Мы все уволились с работы.
   Валя испугалась:
   - Как?!
   - Это долгая история. Я тебе ничего не говорил, чтобы не расстраивать. Завтра мы должны переехать в новое жилье.
   Валентина была в растерянности.
   - Не успела я приехать - и ты уже куда-то бежишь! Ну почему тебе не сидится на одном месте? Хозяин новой квартиры хоть знает, что ты переедешь с супругой?
   Влад вздохнул:
   - Нового жилья я еще не нашел, - на лице Валентины появилась тревога, - но не переживай, - успокаивал ее муж, - без крыши над головой мы не останемся. В крайнем случае, поживем несколько дней в пенсау. Перемена мест в поисках лучшей доли - судьба. То есть, характер. Характер и судьба всех иммигрантов. Но не стоит печалиться. Надо держаться друг друга. Дружная команда добьется своего!
   Часть 4. В глубокой яме

- Итак, Рабинович, нам нужен физик.

- Вот диплом МГУ об окончании физ фака.

- Но нам нужен специалист, владеющий английским языком.

- Вот диплом об окончании курсов синхронного перевода.

- Но поскольку предстоят командировки в Узбекистан, то нужно знать узбекский язык.

- Я закончил узбекскую школу.

- И долго еще ты будешь издеваться над нами, рожа еврейская?

Анекдот.

  
   Глава 1. Встреча с бандитами
   На следующий день мы собрали свои вещи и отправились на вокзал. Надо было снять комнаты в дешевой гостинице до тех пор, пока не найдем квартиру.
   Влад с Валей остались их сторожить, а мы с Лешей отправились на поиски временного пристанища. Мы обошли несколько гостиниц на разных концах города, но нигде не нашли двух дешевых свободных комнат.
- Смотри, Алена, - Леша показал на вывеску на двери одного пенсау, - сдаются комнаты. Всего за двадцать евро в сутки.
В приемной сидела худенькая молодая блондинка. Услышав нашу речь, она воскликнула:
- Так вы русские! А я приняла вас за иностранцев. Наконец-то здесь появились жильцы земляки. Сама я родом с Украины. Зовут меня Вика.
Из служебного помещения вышел парень лет двадцати пяти, похожий на Вику.
- Это Олег.
- Он Ваш брат?
- Нет, просто знакомый.
- Смотрю, здесь работают наши.
- Я состою в гражданском браке с хозяином пенсау, - Вика добродушно улыбнулась. Что-то в ней было фальшивое.
- Уборщица здесь тоже украинка. Только предупреждаю: у нас постоянно ночуют клиенты, которые приводят сюда проституток. Поэтому ничему не удивляйтесь.

На улице происходило что-то странное. Толпы пьяных мужчин в футболках с символикой футбольной команды "Порту" перекрыли движение.
- Порту! Порту!!! - орали фанатики. От их криков дрожали стекла.
Народу становилось все больше Дети следом за старшими подростками истошно кричали:
- Порту!!! Порту!!!
Это была массовая истерия.
- На такси сюда не проехать, - сказал Леша.
- Попробуем добраться с другой стороны.
На стоянке такси не было ни одной машины. Мы спросили у прохожего, где можно поймать такси. Он усмехнулся:
- Вряд ли вы найдете сегодня какой-либо транспорт. В городе большой праздник. Порту выиграла у Бенфики. В честь этого вечером в центре Порту будет салют.
Пришлось таскать сумки вручную, пробиваясь через толпу. Хорошо, что вокзал недалеко. Влад ругался, как сапожник.
Уставшие, мы разместились в пенсау. Наша с Лешей комната располагалась напротив комнаты Влада и Валентины. Мы здесь были единственными постояльцами.
Влад спустился вниз, чтобы поболтать с Викой. Откуда-то появились еще трое молодых украинцев. Во всем доме была слышна их речь, как будто мы находились не в Португалии, а где-то под Львовом.
- Сидим без работы, - жаловался Влад, - жилья тоже нет.
Молодые люди сразу же предложили свою помощь.
- Мы можем вас устроить. Это будет стоить триста евро с человека.
- Это дорого. Я подумаю и завтра скажу, согласны мы или нет.
На следующий вечер, когда стемнело, Вика постучалась к нам.
- Поговорить надо.
Внизу сидело несколько молодых человек атлетического сложения.
- Мы нашли работу для Влада, Алексея и Алены, - сказал Олег, - мужикам - на фабрике, а Алене - продавцом в магазине. Такое место - большая удача. Есть также хата. Завтра мы сможем вас туда привезти.
Влад с удивлением посмотрел на него.
- Но я же не просил вас об этом.
Олег нахмурился.
- А кто говорил, что сидит без работы?
- Мы подумали и решили отказаться от ваших услуг.
- Поздно. Мы потратили кучу денег на звонки.
- Давайте я заправлю вам телефон.
- Но мы дергали людей. Короче, отказ от трудоустройства стоит денег. Вы нам должны девятьсот баксов. Если их не будет до полночи, вам будет пиздец. Ясно?
- Но мы же вам ничего не обещали. Вчера я сказал, что мы подумаем.
- А чего думать? Вы, - Олег обратился к Владу, - уже взрослый мужчина и наверняка знаете, что бывает с неаккуратными должниками.
- Думаешь, тебя здесь кто-нибудь искать будет? - вмешался здоровый детина, - да такте, как ты, дохнут тут пачками и на фиг никому не нужны.
Раздался голос Вики:
- Ну что ты пугаешь людей? Они все понимают о отдадут долг.
Мы вернулись к себе. Мое сердце колотилось: эти бандиты не чета тем, с которыми мы сталкивались раньше.
Влад схватился за голову.
- Если мы отдадим им девятьсот евро, то останемся без копейки. Мы попали.
- А на фига ты им жаловался на свои проблемы? - брякнул Леша. Он единственный из нас четверых сохранял спокойствие.
- Дурак я.
Было около десяти вечера. Украинцы уселись на лестнице под нашими дверями. Мы наблюдали за ними в замочную скважину. В руках одного из них был пистолет.
- Надо звонить в полицию, - сказал побледневший Влад, - другого выхода нет.
В Португалии каждый полицейский участок имеет свой городской номер. Единым номером пользуется только скорая помощь и служба спасения.
Я позвонила в службу спасения, и нам перечислили все телефоны полиции. Я обзвонила все участки, но везде мне вежливо говорили, что по вызовам не выезжают и вообще ничем не могут помочь.
- Но наша жизнь в опасности, - отчаянно шептала я.
- Мы занимаемся другими вопросами.
- Куда бы Вы посоветовали позвонить?
- Ну, если бы не было так поздно, Вы могли бы обратиться туда-то.. а если бы... то...
Я еще раз позвонила в службу спасения.
- Сеньора уже с нами говорила. Мы спасатели, а не полиция.
- А что вы спасаете?
- Человеческие жизни.
- Так я вас об этом и прошу.
- Но мы не выезжаем по таким вызовам. Впрочем, вы можете обратиться в международную полицию.
- Ее телефон и адрес?
- Не знаем. Но она находится где-то в центре города.
- Надо идти туда, - сказал Влад.
Мы с Лешей вышли из комнаты. Украинцы вскочили на ноги.
- Куда-то собрались? - ехидно спросил Олег.
Я старалась вести себя непринужденно и улыбалась.
- Надо прогуляться к банкомату.
- Понятно. В вашем распоряжении осталось полтора часа.
Я боялась, что кто-нибудь из них вызовется нас сопровождать. Тогда мы пропали. Но они совершили глупость, позволив нам уйти. Не торопясь, мы направились в сторону банкоматов и, завернув за угол, быстро побежали по другой улице. Расспрашивая прохожих, мы узнали, где находится международная полиция.
Там нас приняли весьма любезно. Проверив наши документы, полицейские нас выслушали.
- Вы говорите, одного из них зовут Олег? Может, он состоит в розыске? - португалец протянул нам фотографии.
Я остолбенела. На одном из фото было лицо Олега.
   - Это он.
   - На нем числится несколько преступлений.
Полицейский долго говорил по телефону.
- Наши люди выехали проверить обстановку в пенсау.
- Но наши друзья опасности! Времени осталось мало.
- Бандитов обезвредят.
- А если они еще до этого начнут стрелять?
Наш собеседник усмехнулся.
- Вы думаете, мы глупей вас? Наши люди будут одеты в штатское и приедут на обычной машине. Двое их них, как посетители, поинтересуются комнатами.
Мы доехали до пенсау под защитой трех вооруженных людей. Украинцев там не было. Вика с сожителем сидели в приемной.
- Сука! - прошипела она, испепеляя меня взглядом, - притащила сюда мусоров, опозорила наше заведение. Думаешь, мы это простим? Да тебя из-под земли выроют!
Мы молча прошли мимо нее.
- Что она говорит? - поинтересовался один из полицейских.
- Она мне угрожает.
- Передайте, что она сказала, дословно.
В пенсау ночевало несколько человек из полиции, и мы провели эту ночь спокойно. На утро я побежала за такси. Мы уехали на двух машинах в гостиницу, которую нам порекомендовали полицейские. Чтобы замести следы на тот случай, если знакомые Вики вздумают нас преследовать на машине, мы попросили таксистов петлять и делать крюки. Те удивлялись нашему чудачеству, но молчали: на счетчик им шли деньги.
  
   Глава 2. Кризис
   Дверь нам открыла приятная женщина. Из-за акцента я с трудом понимала ее речь.
   - Вы те самые русские? - спросила она.
   - Что вы имеете в виду? - не поняла я.
   - Мой муж, работающий в полиции, сказал, что нужно защитить четверых русских от криминала.
   Бразилка провела нас в комнаты. Одна из них располагалась на верхнем этаже, другая - в чердачном помещении. Там поселились мы с Лешей. Наша комната была изолирована. В ней было два окна с деревянными ставнями и стол. На белых стенах лаком для ногтей были крупно нарисованы птицы. Наверное, на это ушел не один десяток тюбиков лака. Пенсау располагалось на склоне холма. Из окон были видны крыши домов Опорту, старейшей части города. Красные крыши, колокольни, современные здания, простирающиеся на сотни метров, исчезали в тумане. Благодаря близости реки, вокруг летало множество чаек, издающих пронзительные крики. Наши окна возвышались над самым торцом крыши, из-за чего не было видно, что происходит внизу. Это усугубляло ощущение оторванности от окружающего мира.
Леша окинул взглядом помещение:
- Похоже на жилище доброй колдуньи.
В комнате Влада и Валентины была кровать и полуразвалившийся шкаф. Комната была маленькой и неуютной.
Я не могла отойти от шока, который вызвала встреча с бандитами. Некоторое время я молча сидела на кровати, уставившись в одну точку. Леша меня обнял.
- Что с тобой?
- Ты думаешь, мы в безопасности?
- Не бойся, я умею драться.
- От пули рукопашный бой не спасет.
- Они сюда не доберутся.
Его мужество меня успокоило. Почему раньше я недооценивала этого юношу, способного выйти из страшной ситуации с таким благородством?
Самое страшное позади. Надо привести себя в порядок. Я посмотрела на себя в зеркало. Боже мой! Что это?! Седые волосы, несколько штук. Превратности судьбы и испытания оставили свой след. Жизнь скоротечна. Сейчас тебе двадцать пять, а там не заметишь, как стукнет пятьдесят. Я вздрогнула, подумав о старости.
Было жарко. Почти всю ночь я ворочалась с боку на бок и лишь под утро погрузилась в тяжелый сон. Всю ночь мне снились кошмары. Меня разбудил стук в окно. "Они нашли нас" - тревожно подумала я в полудреме. Стучали все громче. Открыв глаза, я увидела чайку, бьющуюся клювом о стекло.
Леша тоже не спал.
- Смотри, чайка, - прошептала я. Она принесла важную новость.
- А почему она так бьется? Что ей нужно?
- Белые птицы не могут приносить дурные вести. Посмотри, какие у нее добрые глаза.
Опасаясь, что чайка может разбить стекло, я закрыла ставни.
Чайка прилетала к нам каждый день ровно в шесть утра. Наверное, ее прикормил тот или, скорее, та, что жила до нас в этой комнате. Этот человек очень любил птиц.
На крыше под нашими окнами постоянно сидели птицы. Они переговаривались на языке, понятном только им. Как они похожи на людей! Часто по ночам слышалось мяуканье. По крыше бегал черный котенок. Несколько раз, когда мы оставляли окна открытыми, он забегал в комнату. Казалось, котенок был в одной компании с чайками. Они подолгу с интересом смотрели друг на друга и каждый лепетал на своем языке. Услышав мяуканье, я подошла к окну, чтобы покормить животное. Каково же было мое удивление, когда я увидела мяукающую чайку! Она сидели на краю крыше и издавала клювом звуки, похожие на мяуканье кошки. Должно быть, этому она научилась у своего друга
   В пенсау строго запрещалось готовить. Но мы умудрялись стряпать на своей плитке. Бразилка знала об этом и покрывала нас. За это мы постоянно угощали ее борщом и кашами.
  
- Необычно и вкусно! - поговаривала она, уплетая русскую пищу за обе щеки.
Но однажды неожиданно появился хозяин пенсау. Он открыл нашу дверь своим ключом.
- Ага! - он бросил взгляд на кастрюлю с супом, - готовите!
- Но мы делаем это аккуратно.
- Дело в том, что жирные пары оседают на стенах и портят интерьер. Если бы вы не были бедными иммигрантами, я бы оштрафовал вас и выкинул отсюда. Но я добрый, и вы отделаетесь предупреждением. Он забрал у нас плитку.
Мы перешли на сухой паек. Надо было искать квартиру, иначе можно испортить желудок.
   Утомительные походы по старой части города, расспросы, новые знакомства не дали результатов.
  
Я уже была на грани срыва, когда мне сказали, что некая дона Фелисидад, раковая больная, сдает квартиру.
- Проходи, - милая девушка, - услышала я сердобольный голос. Дона Фелисидад лежала в постели и чувствовала себя неважно, - я вижу, как тебе плохо, - она взяла меня за руку. Сеньора была на грани жизни и смерти и, казалось, уже причастилась к высшей мудрости. От нее веяло христианским смирением и спокойствием, - ты добрая, и я хочу тебе помочь. К сожалению, я уже сдала свою квартиру, но могу поручиться за тебя перед одной сеньорой. Каза убогая, но вряд ли ты сможешь найти лучше.
   Неужели Бог услышал меня?
Фелисидад долго говорила по телефону с хозяйкой квартиры. Судя по всему, та не хотела пускать к себе иностранцев.
- Девушка порядочная и образованная, - уговаривала ее Фелисидад, - да, я буду ее гарантом.

На следующий день мы переехали. То, что мы снимали, было подвальным помещением дома, построенного на крутом склоне горы. Из трех комнат только одна имела окно. В доме всегда царил полумрак.
  
Валентина, увидев новое жилье, покачала головой:
- Будем жить, как дети подземелья.
А Влад радовался.
- Зато дешево!
Мебели в квартире не было, но нам к этому не привыкать.
  
   Фабрики закрывались. Газеты запестрили статьями об экономическом кризисе.
   Мы обошли все фабрики в округе, оставляли там свои резюме, но нас нигде не брали. Читая мое резюме, патроны восхищались:
- Как грамотно написано! И сколько языков!
Но работу не предлагали.
На бирже труда была большая очередь. Неужели так много безработных? На доске висели списки вакансий. На специальных листках мы записали подходящие и зашли в кабинет. Молодая девушка зарегистрировала нас. Мы протянули бумажки.
- Так. Секретарь с английским языком. А Вы хорошо знаете португальский?
- Пишу грамотно, свободно говорю и все понимаю. Сами видите.
- Хорошо, вот телефон работодателя.
Для Влада и Леши я выписала вакансию подсобных рабочих.
Секретарша порылась в папках.
- Сюда иностранцев не берут.. и здесь нужно знать португальский. В настоящий момент для вас ничего подходящего нет.
Я позвонила работодателю. Мне недружелюбно ответили, что иностранцев не берут, и что на бирже труда работают идиоты, раз направляют на это место кого попало.
Шли дни и недели. Нас уже знали все сотрудники центра трудоустройства, но работы не было. Рабочие на производство и строительство не требовались.
Зато было много предложений о работе в других странах: Германии, Франции, Дании, Нидерландах. Мы поинтересовались, можем ли мы попасть туда.
- Туда берут только граждан Евросоюза, - ответила дама в очках, - а ваша виза дает право трудиться в Португалии и не более того. Даже чтобы просто выехать на территорию другого государства, вам потребуется специальное разрешение.
Мы с Лешей стащили телефонный справочник и выписали адреса порядка тридцати кадровых агентств Гайи и Порту и принялись их обходить.
Был февраль, месяц дождей и бурь. Погода была непредсказуема и менялась по несколько раз в день. Когда светило солнце, было жарко, и люди снимали куртки. Внезапно поднимался сильный ветер, нагонял откуда-то черные тучи, и начинался ливень. Тогда мы дрожали от холода. Но чаще всего была морось. Ветер, то и дело меняющий направление, распылял дождинки в разные стороны. Водяная пыль, стоящая в воздухе, попадала в легкие. Повсюду чихали и кашляли. От дождя невозможно было укрыться. Кругом валялись сломанные зонтики.
Мы выходили из дома рано утром. За день мы бывали в трех-четырех кадровых агентствах и возвращались домой под вечер, уставшие и промокшие. От долгого хождения у меня болели ноги.
- Настаивай на своем, - подбодрил меня Влад на пороге одной из фирм по трудоустройству.
Нас встретил высокий португалец с интеллигентным лицом.
- К сожалению, мужчинам помочь не могу. Нет мест.
- Но у вас же висят объявления, что требуются строители.
- Туда не берут иностранцев.
- Почему такая дискриминация?
- Патроны не хотят лишних проблем и попросили меня не давать направления украинцам.
- Но мы русские.
- Какая разница?
- А может, Вы поможете мне? - спросила я.
- Сколько у вас классов образования?
- Я закончила университет.
Португалец удивился.
- Какая у Вас специальность?
Я ответила.
- Раз Вы знаете языки и хорошо говорите по-португальски, могу предложить вам две подходящие вакансии: уборщица в магазин и посудомойка в ресторан.
- Но я бы хотела работать секретарем.
- Что?! - португалец посмотрел на меня, как на хамку, не знающую своего места.
- Да. У меня высшее образование, я знаю языки и компьютер.
- Но этого не достаточно.
- А что еще нужно?
Португалец усмехнулся.
- Иметь гражданство. Вы бы лучше не чудили и нашли работу по себе.
- Но я считаю, что достойна большего, чем мыть полы и стоять за конвейером.
- Дело не в достоинствах и заслугах, а в возможностях.
- А если бы я была португалкой, у меня был бы шанс получить желаемую работу?
- Тогда бы Вы уже зарабатывали хорошие деньги. Ну что, выписывать направления на вакансии, которые я предложил?
- Нет, спасибо. Я буду искать то, что я хочу.
- Зря стараетесь.
Сколько раз повторялось то же самое! Мы - изгои, несущие на себе клеймо "estrangeiro" . Маргиналы, пребывающие ступенью ниже, чем местные преступники и наркоманы. Вечно гонимые только за то, что имели несчастье родиться не в том месте. Нас гнали там, а теперь гонят здесь. Но все равно я буду бороться!
Однако через две недели даже на черную работу устроиться было невозможно.

В португальской газете я прочитала о том, как орден Самаритян, занимающийся благотворительностью, вытащил одного украинца из тюрьмы и нашел для него жилье и работу. А вдруг и нам помогут эти добрые люди? Мы сходили в редакцию, нашли журналиста, подготовившего данный репортаж, и узнали у него адрес Самаритян.
- Много людей обращается к нам с такой просьбой, - ответили нам молодые самаритянки, - а рабочих мест мало. К сожалению, мы ничего не можем для вас сделать.

Меня насмешило объявление: "Объявляется конкурс на вакансию помощника сантехника. Мужчина, образование не ниже шести классов, умеющий работать с инструментами и техникой, легко обучаемый".
- А что, может, меня хоть туда возьмут? - помечтал Влад.
По указанному в объявлении адресу мы выслали резюме Влада вместе с сопроводительным письмом, составленным по шаблону, принятому в Португалии:
  
"Уважаемые господа,
Имею честь и удовольствие направить Вам свое резюме на вакансию помощника сантехника. Как Вы можете видеть из моей биографии, я обладаю достаточным уровнем образования; умею работать с инструментами и техникой, имея опыт работы на погрузчиках, подъемных кранах и прочих машинах. Осмелюсь уверить Вас, что быстро освою специфику предлагаемой Вами интересной работы.
Итак, мои данные делают меня подходящей кандидатурой для Вашей вакансии. Если Вы сочтете меня достойным занять это место, прошу связаться со мной по телефону...
С глубоким уважением..."
  
Но ответа не последовало.
- Видать, не достоин ты этого места, - сказала я Владу, - российский университет здесь не котируется.
- Если честно, думал, что позовут на собеседование, захотят посмотреть на придурка, приславшего это письмо.
  
   Чтобы добыть денег на оплату аренды квартиры, мы продавали взятые в магазинах вещи на рынках. На центральном рынке в Порту можно было попасть под подозрение, поэтому мы ездили в ближайшие города на поезде или на автобусе. Из-за упавшей покупательной способности населения торговля шла плохо. На рынках было немало иммигрантов типа нас, торгующих старыми и новыми вещами. Вскоре спрос так упал, что мы были рады, если удавалось продать хоть одну дорогую вещь в течение нескольких дней за копейки.
   На трассах через каждые сто-двести метров сидели жрицы любви. Их ряды сильно пополнились женщинами славянской внешности всех возрастов. Проходя мимо старого пенсау, я увидела в компании славянских проституток свою знакомую Надю, с которой мы вместе работали на швейной фабрике. Благоразумная замужняя женщина, мать двоих детей, специалист с двумя высшими образованиями... неужели возможно, что она дошла до такого? Заметив меня, Надя покраснела.
   - Алена, у меня нет выбора. Мы с мужем уже два месяца без работы и денег сидим. Если бы мне сказали еще в Украине, что придется выйти на панель, я бы в это ни за что не поверила...
   - Я тебя не осуждаю, - и мысленно добавила: "Потому что сама не лучше", - а чем занимается твой муж?
   - Просит милостыню... как только насобираем на билет в Украину, уедем отсюда. Не нужна нам такая заграница.
   - Не знаешь, что с Таней и Ниной?
   Надежда вздохнула:
   - Им хватило ума уехать домой еще до кризиса.
  
   Я впала в состояние тупой безнадежности, вызванной бессилием что-либо изменить. Не оставалось ничего иного как плыть по течению. Целыми днями и лежала на матраце и слушала Егора Летова, записи, привезенные из России. Как надрывно орет Егорушка матом на всю Россею! А разве можно петь о такой жизни иначе? Казалось, мы все вместе катимся к пропасти и вот-вот в нее упадем.
   Глава 3. Баня. А через дорогу - раздевалка
   Мы уже были на гране отчаяния, когда мне позвонили из одного из кадровых агентств.
   - Алена?
   - Да.
   - Есть работа для Вас и Влада, - сказал мужской голос, - приходите завтра на собеседование.
   - Работа интересная и несложная, - сказал высокий мужчина, - В некий кондоминиу нужна супружеская пара. Женщина должна следить за чистотой, а мужчина - чтобы все работало исправно: лифты, освещение. Также необходимо смотреть за работой персонала. Зарплата минимальная, но зато бесплатно предоставляется двухкомнатная квартира. Однако, у нас условие: под наставничеством Алены Влад должен выучить португальский язык. На это даем три месяца. В анкетах вы пишете, что учились в университетах, так что должны справиться.
   - А почему на такую хорошую работу вы приглашаете русских, а не португальцев? - мне это показалось странным.
   Наш собеседник улыбнулся:
   - Это находится у моря, далеко за городом. Трудиться придется без выходных. Португальцы на такие условия не соглашаются. Не знаю почему, но никто там еще не проработал больше двух месяцев. Сменилось уже несколько семей из Бразилии и Анголы. Может, вам повезет задержаться надолго?
   - Они нас приняли за мужа и жену, - сказал мне Влад по-русски.
   - Помнишь, когда тебя выгнали со швейной фабрики, мы с тобой здесь были вдвоем?
   - Тогда понятно. Однако предложение звучит заманчиво, а других вариантов работы нет и не предвидится. Но только как им сказать, что мы не муж и жена?
   Вряд ли на эту работу возьмут не супружескую пару. Уступить свое место Валентине? Но она не говорит по-португальски, и поэтому ей откажут. Еще месяц, и нам будет нечем платить за квартиру. Тогда мы все окажемся на улице. Сейчас, когда страна погрязла в экономическом кризисе, это место нужно считать подарком судьбы.
   - Думаю, не стоит их разубеждать, что мы муж и жена, - ответила я Владу.
   - А как же Валя и Алеша?
   - Объясним им, как есть, и они поймут.
   - Но где будет жить Валюша?
   - Скажем, что она твоя сестра, а Леша - ее сын. Может, им разрешат жить с нами. Не бросать же нам на произвол судьбы неработающих родственников.
   - Хорошо придумала, - усмехнулся Влад.
   - Мы приехали в вашу страну не одни, - сказала я дону Жозе - так звали нашего собеседника, - с нами живет еще сестра Влада и ее сын. Мы не можем оставить своих родственников, ведь они находятся на нашем содержании.
   - Если вы все поместитесь в двухкомнатной квартире, - ответил Жозе, - можете взять своих родных с собой.
  
   - У нас две новости. Одна хорошая... - сказал Влад по возвращении домой.
   - А другая не очень? - перебила его Валентина.
   - Смотря как на ее посмотреть.
   - Начинай с хорошей, - сказал Алексей.
   - Нас с Аленкой берут на работу и предоставляют двухкомнатную квартиру бесплатно.
   - Ура! - радостно крикнули Валентина и Алексей одновременно, - а какая же плохая?
   - Отныне ты моя сестра. А женой будет Алена.
   Друзья не нашлись, что ответить.
   - Только, Валюш, ты должна усыновить Алешку, - добавил Влад.
   - Что это за шутки? - обиженно проговорила Валентина.
   - На работу берут только супружескую пару, в которой хотя бы один знает португальский. Сама понимаешь, нас с тобой не возьмут.
   На следующий день нам предстоял переезд. У нас уже скопилось много вещей, и до поезда мы добирались на двух такси.
   Как назло, поезд остановился так, что мы с многочисленными сумками оказались у самой середины вагона. И из-за долгой загрузки наших пожитков отправление поезда задержали почти на десять минут. Наши сумки занимали весь тамбур.
   Нас встретили наши работодатели Эльза и Луиш, супруги лет пятидесяти. Оба высокие и тучные, они были очень похожи друг на друга.
   - Зачем вам столько вещей? - недоуменно спросила Эльза, - могли бы взять с собой только личные принадлежности. Ведь в вашей квартире есть все необходимое.
   Кондоминиу находилось в пятидесяти метрах от моря и состояло из нескольких девятиэтажных домов и отделялось от окружающего мира высоким железным забором, который закрывался на массивный ключ. В огромном дворе было два бассейна, в подвальном помещении - стоянка для машин, закрытый бассейн и сауна.
   В кондоминиу не только жили, но и сдавали комнаты и квартиры многочисленным туристам, в том числе зарубежным, ищущим моря и уединения.
   Нас поселили в квартиру на первом этаже, который отводился под служебные помещения. Маленькие окна нашего жилища располагались слишком высоко, из-за чего дома почти всегда царил полумрак. Стены оказались слишком тонкими: постоянно были слышны человеческие голоса и свист ветра - а он дул с моря непрерывно - и, когда я закрывала глаза, мне казалось, что я нахожусь на улице. Вода и плита нагревались от газового баллона.
   Однако квартира была уютной. В нашем распоряжении была вся необходимая мебель, посуда и даже телевизор с работающими каналами на многих языках. К сожалению, русскоязычных каналов не было.
   Обустроившись в новом жилище, мы вышли за пределы кондоминиу, чтобы осмотреть окрестности.
   Кондоминиу находилось в чистом и красивом маленьком городке, центральная улица которого была вымощена белым камнем. Разноцветные домики с пальмами, пышной зеленью и прекрасными цветами радовали глаз. На каждом шагу стояли лавки с сувенирами. Торговцы жареными на углях сардинами и каштанами зазывали покупателей по-португальски, по-английски и по-французски.
   - Как красиво! - вырвалось у меня.
   - Курортная зона, - ответил Влад.
   - Была бы таковой, если бы в море можно было купаться, - пробурчал Алексей.
   Мы подошли к морю. Пляж из белого песка уходил вдаль на километры. Кругом стояли фургончики и немецкими, французскими, нидерландскими номерами.
   - Вот так люди путешествуют, - мечтательно проговорил Влад, - и дешево - за жилье платить не надо - и где захотел, там и остановился.
   Из фургончика с немецким номером вышла пара лет семидесяти пяти, одетая в футболки и шорты. Старики держались за руки. Их глаза светились, как у молодоженов.
   Валентина вздохнула:
   - Европейцы на пенсии только начинают жить в свое удовольствие. А наши бабульки и дедульки бутылки собирают, чтобы на хлеб с молоком хватило. Хотя большинство из них всю жизнь работали и исправно платили налоги.
  
   Моя работа заключалась в том, чтобы ходить по кондоминиу и смотреть, все ли чисто, и делать уборку в грязных местах. На дом из девятнадцати подъездов была всего одна уборщица, а начальство требовало, чтобы в лифтах и на лестничных площадках была музейная чистота. Хотя был низкий сезон, и почти всегда везде было чисто, с наступлением зимы ежедневно шли дожди, и даже один человек, проехав в лифте, успевал там хорошо наследить. Когда именно он там появится, может угадать лишь ясновидящий. Поэтому по нескольку раз в день я пробегалась по подъездам с тряпкой и протирала пол в лифтах. Если Эльза видела где-то следы, то делала мне замечания. Она не желала и слышать о том, что простой смертный не может находиться в двадцати местах одновременно. Эх! Обладай я такими способностями, я не работала бы здесь за минимальную зарплату!
   Я должна была собирать мусор в гараже. Гараж занимал большую площадь, и там стояла не одна сотня машин. Владу поручили следить, все ли автомобили находятся на своих местах.
   Однажды разгневанный Луиш постучал в нашу дверь около одиннадцати вечера.
- Где твой муж? - гаркнул он, не поздоровавшись со мной - здороваться и любезничать с какими-то русскими было ниже его достоинства.
- Почему ты не следишь за порядком в гараже? - крикнул он на вскочившего с постели Влада.
Тот вопросительно посмотрел на босса.
- Сеньор из тридцать девятой квартиры жалуется, что житель другого подъезда поставил свою машину на его стоянку.
- Но невозможно запомнить все автомобили.
- А говоришь, будто в университете учился! Я хоть и закончил три класса школы, но лучше тебя знаю, какое место чья машина занимает!
  
Наученные на предыдущих местах работы, большую часть времени мы с Владом не работали, а создавали видимость деятельности. Уборка мусора в гараже и проверка освещения могли занять несколько часов. Мы заходили в гараж с рабочими инструментами, присаживались на камень и часок-другой отдыхали. При звуке приближающихся шагов я бралась за метелку и делала вид, что убираюсь, а Влад с умным лицом начинал крутить лампочку. Я носила с собой книжку в отдельном мусорном мешке и часто садилась почитать в гараже или в подъезде.
Владу поручили смазать замки на воротах, и он справился с этим за несколько часов. Кроме лифтов, везде было чисто. Но мы должны были быть на виду, чтобы все знали, что в кондоминиу есть зоркие хозяева. Целыми днями мы просто ходили по комплексу, я с метелкой, а Влад с масленкой. Время от времени мы останавливались в мастерской Влада, где хранились его инструменты. Делая вид, что что-то чиним и протираем, мы пили пиво. Любимым занятием Влада было поливать траву и кусты. Вроде, как и при деле, и особо напрягаться не надо. Несмотря на частые дожди, хозяева сначала требовали производить поливку через день. Луишу почему-то нравились засухоустойчивые растения, которые нуждаются в воде раз в месяц. Он упорно пытался заставить их прижиться во влажном приморском климате. Но вместо того, чтобы послушать садовника и поменять флору, Луиш сажал одни и те же виды заново. Не терпящий никаких возражений со стороны подопечных и не привыкший сдаваться, строгий босс не допускал и мысли о том, что растения посмеют противиться его воли. Однако они никак не хотели признавать авторитет хозяина, и через месяц от кустов с массивными листьями торчали одни почерневшие стебли. Сначала Луиш обвинял во всем садовника. Некомпетентного работника уволили и наняли человека, которого представил Луишу знакомый. Поскольку тот плохого специалиста не порекомендует, то во всех бедах стали винить Влада, недостаточно хорошо орошаюшего кусты. Влад любил поливать, и теперь с удовольствием каждый день стоял со шлангом и просто лил воду, которая в Португалии стоит недешево.
Постоянно приходилось обрезать сухие ветки и собирать опавшие листья. Как будто нарочно, желая подчинить себе непослушную природу, светолюбивые растения посадили в самых темных местах, а те, что растут в лесной тени, - на самом солнцепеке. Новый садовник пытался что-то возразить, за что и лишился премии. Кондоминиу как нельзя лучше подошел бы для съемок фильма об экологической катастрофе.
   В шесть вечера приезжали с работы Фатима и Антониу, дочь и зять Эльзы и Луиша. Они жили в соседнем подъезде и ежедневно заходили к нам. Мы предоставляли им отчет, который я писала на тетрадных листках. Перед их приездом мы пробегались по лифтам и проверяли лампочки в августейшем подъезде.
Рабочие дни проходили спокойно и однообразно. Зато в конце недели скучать не приходилось. Собиралось много отдыхающих. Но самое неприятное, приезжали Эльза и Луиш. Они проверяли нашу работу и гоняли нас, как собачонок. От этого они получали немалое удовольствие. С четверга до понедельника работало кафе, и Эльза с супругом сидели там с утра до вечера, разговаривая с соседями и играя в карты. Я мыла там полы и каждые два часа заходила туда проверить, все ли в порядке. Эльза всегда была мной недовольна.
   - Алена! Кто же метет мусор от кухни? Надо наоборот. Ай-ай-ай! Посмотри на эти следы в туалете! Ты что, там не мыла? Это были следы кроссовок Эмили - она зашла туда, как только я протерла пол и он не успел еще высохнуть.
   - Алена! Почему на двери светлые полосы? Не этой жидкостью их протирают! Такое впечатление, что эта девчонка только вчера родилась, - пожаловалась она пожилым дамам за столом. Те насмешливо посмотрели на меня и укоризненно покачали головами.
   - Давай я ей объясню, - сказала одна из них, - я все-таки уже двадцать лет работаю в школе для умственно отсталых и повидала еще и не таких бестолковых.
Она схватила меня за руку и громко зашипела на ухо:
   - Пойдем прогуляемся.
   Подобная фамильярность была мне дика, и я вздрогнула.
- Не бойся, я не кусаюсь. Послушай, как же это здорово, чистота! Представь, ты заходишь в свой дом, а там все чисто! Чисто! Ты будешь любить того, кто там убирается? - она долго говорила, корча из себя тонкого психолога.
  
Трудно было угодить придирчивым пожилым дамам. Они обращались со мной, как с представителем касты неприкасаемых. Одна лишь учительница из школы для неполноценных разговаривала со мной: она видела во мне своего клиента, то есть ученицу. Остальные считали общение с русской иммигранткой ниже своего достоинства и высказывали свои претензии через Эмилию.
- Скажи этой русской, что в нашем подъезде грязно.
- Пусть она протрет стекло. Мой внук до него дотрагивался и оставил следы рук.
- Она плохо вымыла стол.
- Дети играли около кафе и набросали бумажек. Что, она слепая и этого не видит?
Мытье стеклянных дверей в кафе занимало три-четыре часа. На них постоянно оседала жирная пыль, приносимая не стихающими ветрами, дующими с океана. При обычной погоде стекла приходилось мыть два раза в неделю, на что уходило немалое количество моющего средства.
Однажды ночью разразился ужасный шторм. Казалось, ливень вот-вот разобьет окна. Всю ночь грохотал гром. Я заснула лишь под утро, когда гроза стихла. В шесть утра меня разбудил грозный стук в дверь. На пороге стоял гневный Луиш. Я еще не отошла ото сна. Казалось, ранний гость был продолжением ночного кошмара.
- Ага, спите! - заорал он. Наверное, он страдал старческой бессонницей, - Что за безобразие! Почему стекла в кафе грязные?
- Я их только вчера мыла.
- Вчера! - передразнил меня босс, - быстро одевайся и мой окна!
Сильный напор воды размыл землю газонов, прилегающих к стеклам кафе, а также ветер принес с моря грязь, из-за чего моя работа пошла насмарку.
- Она ничего не делает, - пожаловался мой начальник пожилым португалкам.
Луиш заставил Влада вкрутить во дворе все лампочки. Теперь в течение всего темного времени суток над каждым подъездом, среди которых два были нежилыми, светилось по четыре-пять ламп по сто ватт. Свет горел даже в дальних углах над газонами и с внешней стороны дома, над садом, где запрещалось ходить. Наверное, для того, чтобы ночью были видны трава, чахлые деревья, да сморщенные стебли не переносящих влагу кустов. Влад не переставал удивляться:
- Зачем такая иллюминация? Откуда деньги на освещение безлюдных мест?
Зато напряжение было недостаточно высоким для нормального функционирования лифтов. Они постоянно ломались. Пассажиры часто застревали из-за замыкания в сети. В таких случаях отключался также сигнал тревоги, и приходилось громко стучать в дверь, чтобы проходящий по лестнице человек мог позвать кого-нибудь на помощь. Одна дама провела в темной кабинке больше часа, за что Влад получил выговор: не углядел, не услышал. Многие боялись пользоваться лифтами и поднимались пешком.
Все четыре сауны и два бассейна не работали. Похоже, нечто серьезное не давало, если не делало невозможным, пустить их в эксплуатацию. В одной из саун парилка располагалась рядом с туалетом, а чтобы попасть из парилки в душ, нужно было пройти мимо ряда унитазов, зайти в другую комнату и пересечь раздевалку.
Дверь закрытого бассейна выходила в глухой коридор, где стены и потолки были покрашены масляной краской. Из-за повышенной влажности и плохой вентиляции они постоянно покрывались плесенью и облезали. Сначала Луиш заставил Влада отмыть черную плесень, а затем - перекрасить.
Я не видела, чтобы сливали воду из открытого бассейна и делали там уборку. Зато вокруг бассейна постоянно ходили люди с длинными сачками и вылавливали из воды листья и прочий мусор.
Система откачки воды тоже оставляла желать лучшего. После обильного дождя в водораздельном помещении воды было по щиколотку. Она проникала в подвал и затопляла гараж. Воду убирали вручную, с ведерками и тряпками. Это занимало несколько часов, и поручали такую работу нам с Владом. Надо было делать все быстро, чтобы не дать воде нанести серьезные повреждения.
Часто из гаража раздавалась сигнализация. Мы оббегали весь гараж, иногда среди ночи, в поисках причины аварийной ситуации. Однако ни разу ничего не обнаружили, потому что сигнал тревоги включался произвольно. Электрик сказал, что нужен капитальный ремонт проводки, а это потребует немалых денежных вложений. За столь дерзкое высказывание Луиш его обругал и обвинил в некомпетентности.
Похоже, архитектор и инженеры глумились, проектируя этот элитный комплекс.

Мы круглосуточно находились на работе и не принадлежали самим себе. К нам могли постучаться в любое время суток. Мы всегда должны были быть на месте. Чтобы выйти в город, нужно было спрашивать разрешение у начальства, а боссам не нравилось, если отпрашивались часто. Мы были словно крепостные, привязанные к кондоминиу.

Валентина и Алексей, кроме магазинов, никуда не ходили и, бывало, весь день проводили в квартире. Они выглядели несчастными и понуренными.
   - Алена, спасибо, что ты меня поддерживаешь, - говорил Алексей, глядя на меня грустными глазами, - но мне так перед тобой неудобно!
   - Не переживай, - подбадривала я Любимого, - найдешь со временем работу.
   - Но мне так стыдно сидеть на твоей шее! Не чувствую себя от этого мужиком.
   - Не кори себя. Твоей вины в этом нет. Обстоятельства такие. Ты ведь сделал все от тебя зависящее. И потом, - я погладила Лешу по голове, - ты ведь берешь в магазинах и, таким образом, отрабатываешь свой хлеб.
   - Любимая, ты же знаешь, как я стараюсь! И когда встану на ноги, мы с тобой обязательно поженимся.

США атаковали Ирак. У нас перекрыли американские каналы. По стране прошла антиамериканская кампания.
Мы смотрели теперь преимущественно немецкие программы. Почти все новости были посвящены событиям в Ираке. Взорам телезрителей предстали разрушенные дома, больницы, переполненные ранеными, толпы калек, родителей, потерявших детей, детей, оставшихся без родителей. Что наши страдания по сравнению с этим?
Показали референдум правительств разных стран. Немцы, англичане, итальянцы. Когда мы увидели президента Португалии и услышали несколько его слов на португальском, Влад воскликнул:
- Смотрите, наши!
- Ты портосов уже за своих принимаешь? - усмехнулся Алексей.
- И вправду, - удивился сам себе Влад.

Мне на мобильник постоянно звонил мужчина. Судя по голосу, ему было лет пятьдесят.
- Алина! Ты мне нравишься. Давай встретимся
- Дебил какой-то, - сказал Алексей.
- А может, это провокация наших знакомых, - высказался Влад.
- Наверное, кто-то ошибается. Тебя же зовут по-другому, - предположила Валентина.
- Вряд ли, - возразила я, - мой голос и акцент невозможно ни с кем перепутать. Имя Алена этот придурок просто не выговаривает.
  
В субботу я убиралась в кафе после большого банкета. Я мыла посуду на кухне, погруженная в свои мысли, когда за моей спиной раздался голос.
-Алина!
Обернувшись, я увидела немолодого мужчину с усами, в клетчатом пиджаке и черных выглаженных брюках. Я его уже встречала, но не помню, где. Вот, оказывается, кто мне названивает.
- Алина! - произнес он слащаво.
   Его ноздри дрожали. Этот тип был крайне отвратителен.
   - Алина! Я хочу заняться с тобой любовью.
Я не ожидала такой наглости.
- Как Вы смеете! - закричала я.
- Здесь никого нет, - он схватил меня за талию.
- Ах ты, мерзкая свинья! - я оттолкнула его изо всех сил, он оперся рукой о стену.
- Алина! Ты мне давно нравишься! У меня есть деньги. Я друг Луиша.
Он потянулся ко мне. Я схватила стул.
- Попробуй только приблизиться! Я разобью твою дурную башку!
- Менина, не будь дурой!
- Чтобы я, русская, с грязным цыганом?!
Его лицо передернулось.
- Это я цыган? Ты не хочешь по-хорошему? Да я сделаю так, что тебя с твоим вонючим мужем выкинут отсюда, как собак! Увидишь, что бывает, когда такая тварь, как ты мне отказывает!

Мы с Владом стали все реже находиться дома. Зачем выходить, если все равно будем плохими? По вечерам мы все вчетвером шли на пляж и сидели на песке, любуясь океаном.
  
Приехал Жозе из кадрового агентства и вызывал меня на душеспасительную беседу. Он взял меня под руку и предложил прогуляться по двору.
- Вы должны заботиться о кондоминиу, как о своем доме, - начал он, - должны любить его жильцов, как свою семью. Почему вы закрываетесь у себя в квартире? Пусть ваша дверь и ваши сердца будут всегда открытыми для обитателей сего комплекса!
"Особенно для старых ведьм и мудака в клетчатом пиджаке", - чуть не слетело у меня с языка.
- Видите, сколько улиток прилипло к стенам? - продолжал Жозе, - надо сбивать их палкой.
- Но они появляются постоянно. Вы предлагаете целый день ходить с палкой?
- Убирайте регулярно. Также я видел в гараже паутину.
- Если я буду заниматься улитками и паутиной, мне не хватит времени даже на сон, не говоря о работе.
- Вы с Владом должны помнить: каждый жилец и отдыхающий здесь - ваш босс. Но у Вас есть и подчиненные. Это уборщица. Из Вас, Алена, плохой начальник: Вы не делаете ей замечаний.
- Она убирается очень хорошо. Мне не к чему придраться.
- Но она работает слишком медленно.
- Я бы не сказала. Она все успевает.
- В кондоминиу девятнадцать подъездов, и Эльза жалуется, что за день уборщица моет не более четырех.
- Хорошо убраться во всех подъездах из девяти этажей и подвала вне человеческих сил. Конечно, я могу с работницы потребовать делать это, но работа будет некачественной.
По-видимому, Жозе не понял разумность моих доводов и переключился на другой веский аргумент:
- Вы не ведете себя как босс. Вы ведь ни разу не подняли голос на свою подчиненную.
- По-вашему, я должна биться в истерике?
- Как бы хорошо она ни убиралась, Вы всегда должны находить недостатки в ее работе. Кричите, топайте ногами, грозите уволить, жалуйтесь на нее своим боссам.
- Алена, можно дать Вам совет? - голос Жозе стал мягче, - я хорошо к вам отношусь и не хочу, чтобы у вас были неприятности. Если вы все вычистите до блеска и будете ходить довольные, сложа руки, люди подумают, что вы ничего не делали. А если вы будете просто отдыхать, но предстанете народу уставшими и запыхавшимися, то окружающие скажут: "Это настоящие труженики".

У нас закончился газ. Несколько раз я просила Фатиму поменять баллон, но мою просьбу проигнорировали. Теперь в нашей квартире не было горячей воды и пришлось купить электроплитку. Через несколько дней перекрыли кабельное телевидение.
- Происходит что-то неладное, - бормотал встревоженный Влад.
- Разве не ясно? Мы попали в опалу. Обратил внимание, что Луиш смотрит на нас волком, и как холодно разговаривает с нами Фатима?
- Да. Но почему?
- Недостаточно хорошо лижем их задницы. И, кроме того, ты плохо знаешь португальский. Ты заметил, что Луиш похож на..
Влад меня перебил:
- На сеньора Федерику со швейной фабрики.
- Именно.
- И образование у него три класса. Почему не учился? Ведь у него столько денег!
- Наверное, рос в нужде. И у его супруги замашки профессиональной уборщицы. Когда в Португалии свергли диктатуру правых, всякая мразь стала разворовывать страну. Творился хаос, как у нас в девяностых. Тогда-то подобные Луишу и урвали куш. Наступило время Луишев, Федерик и Педру, самодовольных и невежественных ублюдков.
- Но нам от этого не легче. Опять надо искать новую работу. Но ты же знаешь, как ее искать в кризис.
- Пусть Леша с Валей поездят в Порту и поищут там работу для всех.

В середине мая установилась жаркая солнечная погода. Тетушки, пресыщенные обеспеченной жизнью, выставили на солнце свои пухлые животы и целлюлитные ляжки. Я носилась вокруг них с метелкой и тряпкой. Я нагнулась, чтобы убрать сухие листья, когда почувствовала толчок в спину.
- У тебя все в порядке со зрением? - спросила меня толстощекая матрона. Красный купальник обтягивал ее жировые складки.
- В чем дело?
Она схватила меня за руку.
- Пойдем, покажу кое-что.
Она подвела меня к газону и показала на собачий кал.
- Ты следишь здесь за порядком. Так почему не увидела это? Твоя работа - убирать грязь. Возьми савок и пакет и позаботься о чистоте.
Это было уже издевательство. Мне едва удалось сдержать себя в руках
- Если жильцы кондоминиу заботятся о чистоте своего дома, - я пыталась подобрать слова помягче, - и считают себя культурными, то почему выгуливают собак на газонах?
Губы португалки искривились в ухмылке.
- Твое дело не умничать, а убираться.
Мимо нас прошла Эльза. В ее глазах была торжествующая насмешка.
Очевидно, все это было продумано заранее с целью меня унизить. На нас началась травля.

Мы почти перестали выходить на улицу. Каким мучением было видеть жильцов кондоминиу, Эльзу и Луиша! Я не могла заставить себя растянуть губы в улыбке.
   - Я еще никогда не чувствовал себя таким чмом, - мрачно говорил Влад и все чаще стал прикладываться к бутылке.
Мне приходилось врать начальникам, что Влад уехал по срочным и неожиданным делам или болеет, когда тот валялся в своей комнате пьяный.
   Я писала объявления о поиске работы, а Валентина и Алексей расклеивали их в супермаркетах Порту.
   Труды наших друзей не пропали даром. Звонок некой сеньоры Марии вселил в нас надежду.
   - Я видела ваше объявление о поиске работы. Мне нужны мужские руки в качестве помощников по хозяйству, - говорила она.
  
   Я отпросилась на день с работы, и мы с Алексеем и Валентиной поехали в Порту, чтобы встретиться с Марией.
   Это была полноватая невысокая женщина лет пятидесяти с большими добрыми глазами.
   - Я и Влад согласны работать у вас, - сказал ей Алексей, - но нам негде жить. Вы поможете нам с жильем?
   - Конечно, - ответила Мария, - я могу вас поселить в одном из своих домов - а у меня их восемь - но только дом старый, и в одной из комнат живет девушка из Бразилии.
   - Мы согласны!
  
   Я позвонила Жозе в кадровое агентство и предупредила его об увольнении, назвав точную сумму, которую нам должны, по закону, выплатить при расчете.
   - Не сомневаюсь, что наши работодатели - порядочные люди и соблюдают закон, и нам не придется обращаться в суд, - добавила я.
  
   Мы доживали в кондоминиу последние дни.
И мы решили оторваться. Ключи от всех помещений хранились у меня. Ночью мы с Лешей взяли шампанского и отправились в сауну. Чтобы быть незамеченными, мы шли гаражами и не включали свет. Всю ночь мы парились и купались в бассейне, а утром вытерли следы от голых ног на бордюре.
По вечерам мы с Владом проводили через гаражи Валентину и Алексея, забирались на крышу и часами любовались океаном.
  
   - Завтра вы должны съехать с квартиры, - напомнили нам Луиш и его супруга в наш последний рабочий день.
   - Как только получим расчет, мы съедем, - ответила я.
  
   Нам не доплатили около ста евро, но мы решили, что не стоит портить свои нервы из-за такой суммы.
  
   Глава 4. У сеньоры Марии
   Сеньора Мария стала нашей спасительницей. Она приняла живое участие в нашей судьбе.
  
   Мария поселила нас в старом доме из четырех комнат. Дом был завален старыми и антикварными вещами: статуэтками, вазами, картинами, и даже был граммофон.
   В одной из комнат жила бразилка, стройная красивая девушка лет двадцати пяти.
   - Эмилия, - представилась она нам.
   Мы с Эмилией сразу поладили. Она была веселым, неприхотливым и доброжелательным человеком, что не мешало ей по вечерам бурно выяснять отношения с бой-френдами по мобильнику. Она могла кричать по телефону часами.
   - Я от вас съезжаю, - однажды сказала Эмилия.
   Вечером она ушла с небольшим чемоданом. Однако через неделю вернулась с заплаканным лицом.
   - Что случилось? - спросила я.
   - Ох уж эти португальские мужчины! - выдавила из себя девушка, - представляешь, Алена, еще в Бразилии я познакомилась с молодым португальцем по Интернету. Мы переписывались два месяца и влюбились друг в друга. Он пригласил меня к себе. Мои родители достаточно обеспеченные люди, мой отец - директор магазина. Поэтому я получила высшее образование. Представляешь: я увольняюсь с хорошей работы, лечу из Рио-де-Жанейро в Португалию. И кого вижу.... Неотесанного грубияна, не способного связать двух слов. Оказалось, он даже компьютером пользоваться не умеет. И переписывался от его имени со мной его двоюродный брат. Я ничего парню не сказала: куда мне деваться? И осталась у него. Он живет с родителями. Три дня мы пожили нормально, а на четвертый его мать взвалила на меня всю работу по дому, постоянно кричала и была всем недовольна, а потом заявила, что ее сыночку я не пара: слишком глупая и ленивая. Я ей объяснила, что я закончила университет, и сказала, кто мой отец. А она мне: это все неважно. Главное, что ты не португалка.
   Я усмехнулась:
   - Это у них единственный и непоколебимый аргумент. Пожалуй, кроме этого, им нечем гордиться. Мне тоже постоянно напоминают о моей расовой неполноценности и на фразу "ты не португалка" я с гордостью отвечаю "Слава Богу, нет!".
   Эмилия захохотала:
   - Совершенно верно! Слава Богу, мы не португалки! Так теперь и я буду так всем отвечать. Алена, ты подняла мне настроение!
   - Ну а дальше что было? - полюбопытствовала я.
   - В гости к моему португальцу пришел его двоюродный брат Умберту, и я ему очень понравилась. Я тоже в него с первого взгляда влюбилась. Через три дня я переехала к нему. Он признавался мне в любви, дарил подарки. А потом, не объяснив причины, резко попросил вернуть назад все подаренные вещи и поздно вечером выгнал на улицу. Я оказалась на остановке с вещами. Я села на скамейку и заплакала. Мимо, к моему счастью, проходила дона Мария. Она спросила, что случилось, и поселила меня у себя.
   - Добрая она женщина.
   - Да, Алена. Таких людей мало в Португалии. Как впрочем, и во всем мире. Я ей очень благодарна. Ну так вот. Вскоре позвонил Умберту и попросил вернуться. Он мне объяснил, что причиной его такого поведения была ревность: ему казалось, что я бросаю на окружающих мужчин неоднозначные взгляды. Но у меня ничего подобного и в мыслях не было. Весь вечер и последующую ночь мы с Умберту клялись друг другу в любви, не могли друг от друга оторваться. А на следующий день пошли в кафе. Умберту показалось, что я заигрываю с официантом, и когда мы вернулись домой, он меня избил. Я собрала вещи и вернулась к доне Марии. Он названивал. То говорил, что очень любит, то выяснял отношения. Не помню, сколько возвратов и бурных примирений было у нас с Умберту. Но это длится уже полгода. Я устроилась на работу, потому что надо на что-то жить.
   - А почему бы тебе не вернуться в Бразилию? Ведь ты обеспечена.
   Эмилия тяжело вздохнула:
   - Я бы вернулась. Но не могу жить без проклятого Умберту.
   - Это уже не любовь, а зависимость.
  
   Алексей с Владом работали у доны Марии.
   В ее старом загородном доме обваливались стены и пол - нужно было укрепить их и покрыть крышу.
- Я думала, вы профессиональные строители, - сказала она.
Влад пожал плечами.
- Мы научимся.
- Нет. Это опасно. В любой момент вы можете упасть с лестницы и разбиться, на голову может свалиться камень. Мне не нужны жертвы, поэтому будете выполнять обязанности садовников и грузчиков, а для ремонта дома найму профессионалов. Я не хочу уподобляться лиссабонским патронам.
- Почему лиссабонским?
- Разве вы не слышали о сооружении большого моста через Тежу?
- Нет.
На лице Марии появилась скорбь.
- В его строительстве были заняты сотни непрофессионалов и нелегалов из Восточной Европы. Патроны им не платили, люди ослабевали от голода. Поскольку прикарманивались средства, предназначенные для организации техники безопасности, люди калечились и погибали. Если полиция обнаружит их трупы, патронов ждет публичный процесс, большие штрафы и тюрьма. Поэтому тела замуровывали в бетон. Я не могу без страха смотреть на этот мост: там покоится столько украинцев!
Действительно, в каждом номере русских газет пишут о пропавших без вести. Вот где, оказывается, похоронены некоторые из них.

Мария была старьевщицей и торговала мебелью, игрушками и прочим хламом.
   Мария пригласила нас в гости в свой загородный дом. Туда они с мужем привезли нас на машине.
   Мария накормила нас курицей, сардинами и перцем, поджаренным на углях. Жаль, что нечем отблагодарить эту добрую женщину!
Из соседнего дома доносились странные стоны.
- Мир жесток, - задумчиво произнесла Мария, видя мое озадаченное лицо, - это мать избивает свою уже сорокалетнюю дочь.
- Какой кошмар!
- Она бьет бедняжку до крови.
- Но ведь женщина может пожаловаться в полицию.
Мария вздохнула.
- Все соседи об этом знают, но боятся ей перечить. Ведь она постоянно ходит в церковь, чуть ли не живет там. Епископ ставит прихожанам в пример ее добродетель. Она под защитой церковных властей.
- Но как церковь может допустить такое?
- А как она допустила инквизицию? Алена, в истории России были такие времена?
- Были единичные случаи сожжения колдунов, но православная церковь не отправляла их массами на костер, как католическая.
- А по всей Португалии полыхали костры. Раньше на центральной площади в Лиссабоне совершались самые ужасные казни. Я когда-то увлекалась историей, но забросила это занятие: нет сил читать об убийствах, подлости и глупости.
  
   Часть 5. Виана ду Каштелу
   Глава 1. Снова фабрика
   К счастью, экономический кризис оказался непродолжительным. К лету фабрики стали открываться, постепенно налаживалось строительство.
   Мне позвонили из кадрового агентства.
   - Для вас есть работа, - сказал приятный женский голос, - На большую фабрику по сборке проводов требуются рабочие. Зарплата - пятьсот евро, плюс питание и транспорт. Работа в две смены - с шести утра до четырнадцати тридцати и с четырнадцати тридцати до одиннадцати вечера. Смену можете выбрать сами. Но это находится в Виане ду Каштелу. Вы согласны на переезд?
   - Конечно!
   - В таком случае приезжайте послезавтра на фабрику на собеседование.
На следующий день мы вчетвером отправились в Виану, сев на комфортабельный автобус.
Уже больше месяца не было дождя, и дорога была очень пыльной. Португальский песок содержит много слюды. Поэтому моя одежда и лицо блестели. Очень хотелось умыться.
Мы остановились в дешевом пенсау.
   У прохожих мы узнали, как добраться до нужной нам промышленной зоны и сели на городской автобус. Мы ехали по пригороду мимо с домов из крупного серого камня.
Казалось, все пассажиры автобуса были знакомы друг с другом. Заходившие на остановках здоровались с сидевшими в салоне. Рядом с нами сидела группа
пожилых женщин. Не смотря на тридцатипяти градусную жару, они были одеты в
громоздкие черные платья из плотной ткани и темные платки. Только так должны были одеваться порядочные португалки двадцать лет назад. Одежду другого цвета носили лишь женщины легкого поведения. Я спросила старушек, на какой остановке нам выходить.
   Они меня поняли с трудом.
- Так вы не португальцы! - испуганно воскликнули они.
- Слава богу, нет, - брякнула я.
В автобусе поднялся ужасный гам. Не хватало только представителей прессы и фоторепортеров.
Мы ехали по горной местности мимо ярко-зеленых сосновых лесов, песчаных пляжей и пышных садов, глинобитных сараев и маленьких домиков. Это было похоже на страну эльфов. Автобус остановился прямо у промышленной зоны.
   Мы оказались на большой фабрика, каких мало в Португалии. Но по русским меркам, это небольшой завод.
По территории фабрики ходили люди, в основном молодые, в белых халатах. Значит, работа здесь чистая, что уже радовало.
На собеседование пришло еще человек десять, и около получаса мы ждали своей очереди.
Нас вызвали совсем юные девушки и пригласили в разные кабинеты.
- Мы хотим пройти собеседование вместе, - сказала я им.
- Не положено, - равнодушно ответили они.
Девушка разговаривала со мной четверть часа.
- Вы когда-нибудь работали с проводами? - спросила она.
- Нет.
- Ничего, это несложно, научитесь. Расскажите о своем профессиональном опыте. Я не стала скрывать, кем я работала в России. Вдруг им нужен секретарь или переводчик и мне предложат работу получше?
   Девушка непонимающе хлопала глазами.
- А кем Вы работали в Португалии?
- Помощником по кухне и на швейной фабрике.
При заполнении моей карточки в графе "профессия" она написала "швея", а в
графе "образование" поставила прочерк.
- Через три дня Вам позвонят из фирмы и сообщат результаты собеседования.
   Влад обрадовался:
- Нас, пожалуй, берут!
- Еще рано об этом говорить.
- Но девочка беседовала со мной так любезно! А как она улыбалась, когда я сказал ей, что я юрист. Эта фабрика серьезная, работа легкая: стой себе да провода дергай. Зарплата неплохая, есть переработки и с деньгами в таком солидном месте кидать не должны.
   Однако на работу взяли только меня. Остальных отбраковали из-за плохого знания португальского языка.
   - Так им нужны рабочие или лингвисты? - не унимался Влад, - нужно, чтобы я трепался или вкалывал?
   - Друзья, вы остаетесь здесь или переберетесь со мной в Виану? - спросила я.
   - Мы же договорились держаться друг друга, - ответили Влад и Валентина, - какая разница, где искать работу, здесь или в Виане. А в Виане, к тому же, аренда жилья обойдется дешевле.
   Быстро побросав в сумки вещи, мы вызвали такси и отправились на вокзал.
   В тот же день мужчины нашли работу на стройке.
   Влад попросил аванс, оставив патрону в залог свой паспорт. Патрон пообещал дать его на следующий день.
   Теперь снова стояла нелегкая задача поиска квартиры. Ее надо было снять срочно. Иначе мы оставим все деньги в пенсау, и жить будет не на что. Да и занять денег не у кого. Этот вопрос не давал мне покоя. Как мало было моментов, когда я могла полностью расслабиться, когда ничего не тревожило! Черное наслаивается на белое, и получается серое. И так всю жизнь. Прав был Влад, говоря, что человек рождается для того, чтобы решать проблемы. Иначе, возможно, вечно пребывал бы в раю, оставаясь обезьяной.
Мы выбрали тихую лавочку и принялись звонить по объявлениям. Кто был за
границей, тот может себе представить, до чего трудно найти что-либо в чужом
городе, где не знаешь ни одной улице, и когда тебе дают указания на иностранном языке!
Одни говорили, что квартира уже сдана, другие - что сдают жилье только
португальцам. Третьи отправляли нас на такую-то улицу. На мой вопрос, как
туда пройти, они отвечали, что это находится у кафе такого-то. В большинстве случаев, я не могла воспроизвести этих названий.
  
Наконец, хозяин согласился с нами встретиться.
- Ждем вас около кафе "Каса Дорада", - сказали они по телефону и объяснили
дорогу.
Я не представляла, как туда добраться.
- Что же ты так плохо расспросила хозяев, - упрекнула меня Валя, - позвони
им снова или спроси у прохожих.
- Но я не знаю ни одного ориентира!
Мы уже думали, что заблудились, когда неожиданно оказались у нужного кафе. Супруги Жозе и Люсинда показали нам двухкомнатную квартиру Т - 1 на первом этаже пятиэтажного дома в тихом зеленом районе. В подъезде было необыкновенно чисто, и мне захотелось вытереть ноги, чтобы не наследить. Впрочем, в Португалии я не видела грязных подъездов, даже в старых домах: молодежь занимается настенным творчеством в других местах и не собирается в подъездах. Квартира показалась нам очень уютной. Огромные окна зала и кухни выходили на солнечную сторону. Порадовали исправная сантехника и наличие централизованного газа.
   - Сколько стоит аренда? - спросила я хозяев.
- А сколько вы дадите?
- Двести евро.
- Мы просим двести пятьдесят.
- Хорошо. Вы не против, если завтра вечером мы въедем?
- Договорились. Завтра созвонимся и договоримся о встрече.
- А вы точно не сдадите жилье другим людям?
- Мы же с вами договорились!
   Нас следующий день Влад вернулся с работы в плохом настроении.
   - Патрон аванс еще на день задерживает, - грустно заявил он.
   - И нечем будем платить за квартиру?
   - Увы. Деньги мы еще не научились брать...
   Я не могла найти себе места.
- Как мы будем переезжать без денег? Если бы был гарант, хозяева еще могли бы сдать жилье.
- Оставим им в залог ваши с Лешкой паспорта, - сказал Влад, - и будем уговаривать.
- Объясни им, что мы иммигранты, что долго сидим без работы, - советовала
Валентина.
Я ее перебила:
- Это самый верный способ остаться без жилья. Покажи хоть одного человека, который пустит к себе неплатежеспособных жильцов.
- Но им платят гораздо больше, чем нам!
- Это никого не интересует.
Больше всего на свете не люблю просить. Мне легче вкалывать и голодать или украсть.
Но иного выхода не было, и приходилось себя пересиливать.

В пять часов вечера мы подошли к кафе "Каса Дорада". Мы прождали почти час, но хозяева новой квартиры так и не появились. В Португалии нет такого понятия, как пунктуальность. Семнадцать часов для португальца может означать и семнадцать тридцать, и даже восемнадцать часов. И никому в голову не приходит извиняться за опоздание или обижаться.
Но когда пробило семь часов вечера, мы начали волноваться. Что-то здесь не
так. Мы позвонили хозяевам квартиры. Мне ответил Жозе:
- Я не могу выйти из дома. Жена ушла и закрыла меня на ключ.
- Мы будем ждать Вас около дома, - сказала я, - когда вернется Ваша супруга, подойдите, пожалуйста к нам.
Мы простояли с вещами до темноты
Неоднократно я набирала номер Жозе, но в ответ лишь слышала длинные гудки. Было ясно: нам не хотели сдавать жилье, но, как это принято в Португалии, не говорили об этом прямо, а прибегали к глупым хитрым уловкам.
Из окон пялились соседи. Я чувствовала себя, как голый клоун на арене цирка.
Из соседнего подъезда вышла пожилая португалка и подошла к нам.
- Вы что здесь стоите? - спросила она.
Я объяснила.
- Боже мой! Вы не португальцы!
Метрах в семидесяти от нас собралась толпа. Люди что-то горячо обсуждали,
поглядывая в нашу сторону.
Старушка позвонила Жозе. Вскоре он появился в сопровождении супруги. Его
глаза бегали из стороны в сторону. Такой взгляд я часто видела у Федерику.
- Мы не думали, что вы будете ждать нас уже с вещами, - покачала головой
дона Люсинда, - сначала делается контракт, а потом только передаются ключи.
Сами понимаете, что контракт за один день составить невозможно.
- Но мы же договорились!
- Ладно, если вам негде ночевать, - согласился Жозе, - заплатите за два месяца вперед и поселяйтесь.
Я была готова провалиться от стыла сквозь землю, однако, не оставалось ничего другого, как упрашивать Жозе поселить нас без денег.
- Хорошо, - сказал он после долгих и утомительных переговоров, - если завтра денег не будет, мы вызовем полицию, и вас вышвырнут на улицу.
Мы с Лешей поселилась в маленькой комнате, а Влад и Валентиной - в большой.
Спать я легла в два часа ночи, а полпятого мне надо было вставать и ехать на работу.
   Глава 2. Ангольская компания
   Автобус, доставляющий рабочих на фабрику, был очень комфортным. Все
пассажиры сидели. В Европе крайне редко приходится стоять в общественном транспорте. Меня встретила мастер Изабел, темноволосая невысокая женщина, похожая на собаку с гладкой черной шерстью. Она выдала мне белый халат и провела меня на рабочее место. Фабрика состояла из двух больших цехов. Наш цех разделялся на тридцать линий. На каждой линии шла поэтапная сборка проводов. Всю работу делали вручную стоя. Каждый работник стоял на своем посту и выполнял определенную операцию - от мерки и нарезки проводов до контроля качества. Последнее доверялось только самым опытным работникам. На фабрике было много чернокожих. Я удивилась: в городе я видела их не уж часто.
Основная работа выполнялась на конвейере. На каждую операцию отводилось
строго определенное время, и один зазевавшийся работник тормозил всю линию.
Меня поставили на конвейер. Я должна была быстро раскладывать разноцветные провода и заматывать их лентой. У меня зарябило в глазах. Я не могла запомнить, куда что класть. Из-за меня несколько раз останавливалась линия на радость моим товарищам: выпадала лишняя минута, чтобы передохнуть! Я сделала брак, и Изабел перевела меня на другой пост, попроще. Здесь я уже не была так ограничена во времени. Вместе с высокой, очень симпатичной негритянкой я раскладывала почти готовый провод по вилкам и прикрепляла недостающие детали, после чего провод передавался на контрольный пункт. Провод был тяжелым, и требовалась сила, чтобы его ворочать. Изабел ходила между рядов и, как дрессировщик, покрикивала на нерадивых работников. Плеть или палка были бы ей весьма к лицу. Наученная опытом работы в Португалии, я старалась делать все как можно быстрей.
   - Calma! - успокоила меня напарница, - не суетись, иначе скоро устанешь и напорешь брак. Я с удивлением посмотрела на нее: впервые за время пребывания в Португалии я слышала разумные речи о работе.
   - Ты что такая испуганная? - негритянка добродушно улыбнулась, - я не кусаюсь и всегда готова тебе помочь. Как тебя зовут?
   - Алена.
- Это, наверное, одно и то же, что Элена?
- Да.
- А я Жия. Ты очень хорошо говоришь по-португальски. Давно здесь?
- Полтора года.
- Надо же! Как у тебя получилось так быстро выучить язык?
- Много занимаюсь.
- А почему работаешь здесь? Ведь ты же белая!
- Но я не португалка.
- Я тоже не португалка. Я из Анголы и уже восемь лет живу в Португалии. Думала, что только черных здесь притесняют. А оказывается, еще и русских!
- Жия, а ты учишься?
- Да. В этом году я заканчиваю школу, двенадцатый класс. А здесь подрабатываю во время каникул. Мне повезло, что я попала сюда. Начальство, кроме Изабел, хорошо относится к темнокожим, потому что фабрика французская и патрон негр. Патрон живет во Франции. Но иногда приезжает сюда. Руководство следит, чтобы не было дискриминации.
- Ты еще молодая, поэтому не сочтешь мой вопрос неделикатным. Сколько тебе
лет?
- В России этот вопрос считается нескромным?
- Если он задается сеньоре старше двадцати семи лет.
Жия расхохоталась.
- А что, в тридцать лет сеньора уже стара?
В Португалии нет обидного для прекрасного пола разделения на "девушку" и "женщину". Как восемнадцатилетнюю, так и стройную сорокалетнюю даму здесь называют menina, то есть "девушка", либо сеньора.
Часто линия останавливалась: ломались машины. Тогда рабочие собирались кучами и болтали. Изабел следила за порядком и разгоняла большие группы.
- Всем оставаться на своих местах! - громко кричала она, - больше трех человек не собираться!
Иногда, чтобы чем-то занять стоящих без дела рабочих, нас заставляли подметать пол. Мы делали это раз десять в день.
Две недели я привыкала к новому ритму жизни. Началась ужасная пытка недостатком сна. Я ложилась спать в восемь вечера, но засыпала около полуночи. Трудней всего было заставить себя подняться полпятого утра.
На работе я пила крепкий кофе, продававшийся в автоматах, но все равно постоянно хотела спать. Я спала в автобусе на обратном пути.
Первое время у меня ныло все тело. От полусогнутого положения в течение восьми часов сильно болела спина. Из-за работы с твердыми предметами и наматывания изоленты болели кисти и были оббиты ногти. Дома я старалась двигаться как можно меньше, экономя энергию для работы.
Иногда на фабрике было много срочных дел, и я работала с четырех утра. Радовало, что дополнительный ночной труд оплачивался по закону, и я не упускала возможности подзаработать.
Через две недели я вошла в колею, и рабочие дни стали пролетать серо и быстро.
Это был лучшим вариантом черной работы. С содроганием я вспоминала предыдущие места.
Да, работа была однообразной и тяжелой. Но меня здесь никто не унижал, и платили, как португальцам. Когда Изабел узнала, что я закончила университет, она стала относиться ко мне по-особому. К моим коллегам она обращалась не иначе как с криками и бранью, а со мной разговаривала спокойно и вежливо. За полтора года я так отвыкла от нормальных человеческих отношений, что они стали казаться мне дикими!
Я не хотела "упасть в грязь лицом" и старалась работать как можно лучше.
Со временем меня стали уважать за прилежную работу и часто просили научить
новичков, как выполнять ту или иную операцию.
Нас неплохо кормили. На обед подавали рыбу, мясо, котлеты, морепродукты, фрукты, сладкие пудинги. Всегда был выбор из трех-четырех блюд.
Португальские коллеги со мной почти не разговаривали. Зато со мной
общались негры, и я не чувствовала себя особенной. Жия пригласила меня присоединиться к ее компании. У португальцев принято стучать друг на друга. Мои же знакомые негритянки наоборот, всегда помогали коллегам и выгораживали друг друга.
У меня появилось немало приятных знакомых. Среди них пока не было ни одного белого. Наконец-то я оказалась среди нормальных людей!
Девушкам было по двадцать - двадцать четыре года. Они уже заканчивали школу и готовились поступать в вузы. Негритянки интересовались Россией и даже смеялись над нашими анекдотами, которые я переводила на португальский язык. Мы прекрасно понимали друг друга. Наверное, потому что в Анголе советская система образования и потому что они столкнулись с теми же трудностями, что и я.
- Алена, ты снимаешь квартиру? - спросила меня Лала, негритянка с иссиня-черной кожей и множеством мелких косичек.
- Да.
- Ты сама ее нашла?
- Конечно, в Виане у меня нет знакомых.
- Смелая ты девушка! Ведь иностранцам очень сложно найти жилье. Никто не хочет его им сдавать.
- Меня много раз посылали, но я своего добилась.
- Я тоже. Сейчас мне гораздо легче. В Португалию я приехала семь лет назад и говорила с большим акцентом. Я плохо понимала португальцев, а они меня - почти никак, - Лала глубоко затянулась сигаретой, - когда я звонила по объявлениям о сдаче квартиры или комнаты, мне всегда отказывали, часто в очень грубой форме, потому что по акценту знали, что я чернокожая.
- Но сейчас ты говоришь без него.
- Он исчез два года назад.
Сидящая рядом Нанда, красавица с глазами газели, покачала головой:
- А мне потребовалось семь лет, чтобы избавиться от акцента.
- Чем отличается ваш говор? - поинтересовалась я.
- В нем гласные длинней, чем в португальском португальском, а "б" и "п" произносятся с придыханием.
- Сначала я училась в школе для ангольских детей, - продолжала Лала, - потом перешла в португальскую. Как только меня не обзывали! И macaca, и negra! Бывало, до драк доходило.
- А как смотрели на это учителя?
- Они тоже португальцы и поощряли школьников. А как меня оскорбляли на улице! Стою однажды на остановке, никого не трогаю, и одна пожилая сеньора мне говорит: "Ты что сюда приехала, черножопая мразь? Возвращайся на свою родину!" Народ на остановке начал ей поддакивать: гнать, мол, таких надо! Я пропустила автобус, поехала на следующем. Говорят про нас гадости, а сами как некультурно себя ведут! Плюют на улицах, громко кричат, выгуливают животных в центре города.
- Не понимаю, почему португальцы так скучно живут? - говорила Лала, - в гости к друг другу не ходят, запрутся в своем доме и сидят, белого света не видят! А вот мы умеем веселиться! В Анголе во время праздников народ выходит на улицу, оставляя свой дом
открытым: соседи друг другу доверяют. Мы танцуем. Поем, общаемся. Ангольцы люди доброжелательные и открытые, а португальцы вечно ходят с хмурыми лицами. К ним даже подойти боишься.

Жию перевели на другой пост, а на ее место поставили новенькую. У нее была темная кожа, поэтому я сразу почувствовала к ней симпатию. Негры уже стали для меня своими.
Олга была маленького роста, ее голову украшало множество косичек с вплетенными светлыми искусственными прядями.
Со временем мы сдружились и ходили обедать всегда вместе.
Мне было интересно, зачем негры делают себе столь сложные прически.
Олга мне объяснила:
- Это модно в Анголе. Так волосы меньше путаются, их не надо утром
расчесывать.
К Олге подошла приятельница и пересчитала косички.
- У меня их на две больше! - похвасталась она.
Олге было пятнадцать лет, когда она приехала из Анголы к тетке, которая уже давно жила в Лиссабоне. Ее отдали учиться в довольно приличный колледж. Португальские ребята над ней издевались из-за цвета ее кожи. Она жаловалась тетке, но та только сердилась: учись, не обращай внимания. Тетка ее запилила. Тогда Олга скопила немного денег и сбежала в Брагу. Она долго скиталась по дешевым пенсау, прежде чем нашла квартиру. В Браге она познакомилась с молодым человеком, иммигрантом из Анголы. Он и его родители устроили Олгу на фабрику и помогали материально. Позже Олга поняла, что
образование необходимо. Она мечтала стать врачом и устроилась в вечернюю школу. Больше, чем ползарплаты уходило на оплату аренды квартиры. Часто приходилось подрабатывать, поэтому учеба затянулась. Олге было уже двадцать три года, а до окончания школы оставался еще год. Но она твердо решила поступать в университет. Кроме тетки, в Португалии у Олге никого не было, и всего девушка добивалась сама. Да и с теткой она не общалась: не позволяла гордость.
Во время перерыва Олга достала сигарету. Я подсела к ней.
- Алена, ты не скучаешь по родине? - задумчиво спросила она.
- Очень. Мне не хватает русской зимы, друзей и гостеприимства.
- Почему ты приехала сюда? Ведь в Португалии такая тяжелая жизнь! Платят мало, а цены
большие, да и люди коварные и недобрые.
- Когда я ехала сюда, думала, что это цивильная страна.
- Тяжело жить на чужбине, где все говорят на другом языке. И мне так не хватает моей семьи!
- Почему твои родные не поехали с тобой?
- Денег хватило только на одного человека. Моя семья живет бедно. На нашем доме соломенная крыша. Во время штормов ее срывает ветер, и в помещение затапливается.
Воды бывает по колено. Каждый раз приходится делать ремонт заново.
Меня шокировала такая дикость.
- Почему бы не сделать более прочную крышу?
- Это очень дорого!
Все свободное от работы время мы с Олгой разговаривали. Мне хотелось узнать побольше об Анголе, и я с удовольствием слушала рассказы Олги.
- Алена, в России идет война?
- На юге, за несколько сотен километров от столицы.
- Слава богу, что ты это не испытала. А я знаю, что это такое! До сих пор мне снятся кошмары. А ведь реальность, порой, еще ужасней. Представляешь, идешь по улице и боишься сделать лишний шаг, потому что в любой момент можно наступить на мину. На дорогах валяются человеческие руки и ноги. Они разлагаются, и некому их убирать. Стоит ужасный смрад.
Меня передернуло. Я перенесла много невзгод, но такой жизни я бы не выдержала.
- Я бы упала в обморок.
- Сначала я тоже так думала. Но у каждого из нас есть неограниченные способности к адаптации. Такие, о которых мы даже не подозреваем. Человек привыкает ко всему. Со временем части человеческих тел перестали вызывать какие-либо эмоции. Когда они валялись на дорогах и препятствовали нормальному движению, прохожие слегка раздражались и, как обычный мусор, отшвыривали их ногой или палкой. А, гуляя по минному полю, я перестала чувствовать даже легкое волнение. Жизнь как жребий. Если не суждено умереть, то высшие силы проведет тебя по безопасной тропе, как бы узка она ни была. А если ты должен покинуть этот мир, то на ровном месте свалится на голову кирпич. Я часто страдала от жажды, - продолжала Олга, - у меня было одно желание - напиться. Но родители настрого запретили прикасаться к воде, потому что колодцы были отравлены. Мы ходили за водой пешком за двадцать километров под палящим солнцем. Африканское солнце не такое, как в Португалии. Здесь оно слабое, и даже летом я мерзну. В Африке, если пробыть на солнце десять минут, можно получить серьезные ожоги кожи. Как только мы были в свободной от ядов местности, я бросилась к первому источнику воды. Для меня тогда было верхом блаженства хлебать мутную воду из грязной лужи!
Мне стало не по себе от этих рассказов.
- Олга, а в Анголе водится муха цеце?
Моя приятельница улыбнулась:
- Конечно!
- А тебя когда-нибудь кусало это насекомое?
- К счастью, нет. Но мою подругу однажды укусила.
- От этого можно умереть?
Олга засмеялась.
- От ее укуса еще никто не умирал. Не слушай португальцев. У них до смешного нелепые представления об Африке и вообще о мире. Укус мухи цеце вызывает столбняк. Человек резко погружается в сон и через некоторое время просыпается. Когда моя подруга развешивала только что постиранное белье, ее укусила цеце. Девушка заснула, не успев изменить позу: ее руки так и остались протянутыми к бельевой веревке. Она проспала около часу и, проснувшись, продолжила свою работу, как ни в чем не бывало.
  
  
Мужчины работали шесть дней в неделю по десять часов в сутки. На солнцепеке они таскали тяжелые бревна и камни, ведра с цементом, мешали раствор.
От усталости у Леши появились под глазами синяки. Но он терпел, не жаловался.
Срок действия туристической визы Валентины уже подходил к концу. На основании
визы мужа она могла получить разрешение на пребывание без права на работу: очередная португальская глупость, ведь, вкалывая за копейки, она принесла бы гораздо больше пользы государству и здорово помогла бы обогатиться патрону-португальцу. Но несмотря на огромное желание следовать закону, Валентина была вынуждена от него отступить по банальной причине: соблюсти закон было слишком сложно. Нужно было перевести кучу документов, предоставить множество бумаг с печатями, доказать, что Валентина въехала на территорию Португалии именно такого-то числа, а поскольку она приехала на автобусе из Испании, поехать в испанский город Виго за визой. Не исключено, что из Виго ее отправили бы во Францию, ведь именно оттуда супруга Влада прибыла в Испанию, потом, возможно, она посетила бы Германию, а там и до Росси недалеко. Иной раз рад был бы быть законопослушным, но сами законы не дают быть таковым. Итак, Валентина теперь жила нелегально.
   - Думаешь, ты одна такая? - успокаивал ее Влад, - да тут целые семьи так живут. И умудряются работать и даже водить тачки. Поменьше говори по-русски на улице, и никому в голову не придет проверять у тебя документы.
   Валентина хотела работать. Она была замечательная и трудолюбивая хозяйка и
отлично справилась бы с любой работой по дому или на кухне. Она встречала меня после работы, и мы обходили кафе и рестораны. Работники требовались. В нескольких заведениях предложили место помощника по кухне и официанта мне, но Валентину никуда не брали. И дело было не в визе, а в незнании языка. Я долго учила землячку, как здороваться, но через час она уже забывала все эти фразы. Иностранные языки ей не давались. Из всех четверых я была единственным человеком, знающим португальский. Поэтому все переговоры вела я. Я говорила по телефону с патроном Влада и Леши, писала ему записки, решала свои и их проблемы. Самая большая ответственность тяжелым камнем лежала на мне.
   Мужчины приходили поздно. Целый день Валентина была одна, ей не с кем было поговорить. Она не могла ни посмотреть телевизор, ни почитать: все было по-португальски. Я приходила с работы в четыре часа дня и, как могла, помогала Валентине переносить информационный голод. Я ей рассказывала о Португалии и старалась ее развеселить. Валентина обладала редким хорошим качеством: ненавязчивостью и почти полным отсутствием любопытства. Непонятные чужие интересы не вызывали у нее никакой реакции, поэтому я чувствовала себя с ней вполне комфортно. Все заботы о домашнем хозяйстве Валентина взяла на себя. Целыми днями она только и делала, что готовила, стирала и убиралась и не давала никому этим заниматься. Влада как будто подменили. Из трудолюбивой пчелки он превратился в классического лентяя, которые все свободное время проводят лежа на диване и на которых так часто жалуются хозяйственные жены.
   - Он ничего не хочет делать по дому! - жаловалась Валентина.
   Но когда Влад начинал хлопотать по хозяйству, его начинали обвинять в других грехах:
   - Тебе ничего нельзя поручить! У тебя руки не из того места растут!
- Его нельзя оставить одного, - сетовала Валентина, - непременно зарастет грязью и помрет с голоду.
   - Раньше он вел себя по-другому.
   - Что-то с трудом верится. Или относится ко мне, как к домработнице.
А зачем Владу суетиться, если он уверен, что все равно все сделает не так?
   Глава 3. Пасха в Браге
   В конце марта, когда благоухает ароматами цветущих кустов и деревьев, а солнце, порой, припекает так, что люди надевают шорты и футболки, португальцы праздновали Пасху. В Португалии Светлое Христово Воскресенье - государственный праздник, отмечаемый всей страной торжественно и ярко, тем более что понедельник после Пасхи - нерабочий день.
   - Алена, я приглашаю тебя и твоего друга к себе в гости, - сказала мне Олга в пятницу, - мы с бой-френдом покажем вам город Брагу. Это столица религиозной жизни Португалии. Здесь находится резиденция епископа, крупнейшие в стране духовные католические семинарии и один из самых старых университетов Европы. Сама понимаешь, что предстоящая Пасха обещает быть красочной.
   - Спасибо, Олга! За друга не могу пока ничего сказать, но я обязательно приеду!
   Мне давно хотелось побывать в Браге. Фотографии этого города, которые я видела в книгах, произвели на меня сильное впечатление. А теперь я все увижу своими глазами!
  
   - Любимый, я хочу сделать тебе приятный сюрприз, - сказала я вечером Алексею.
   В Глазах Леши появилось любопытство.
   - Какой же?
   - Помнишь, мы давно хотели посетить Брагу? Так вот, нас приглашают в воскресенье в гости.
   - Кто?
   - Мои коллеги из Анголы.
   - Негры? - разочарованно протянул Алексей.
   - Они самые.
   Леша покрутил пальцем у виска.
   - Ты с ума сошла?! Ехать не пойми к кому! Да к тому же к темнокожим. Подцепим еще экзотическую заразу.
   - Но Олга уже много лет в Португалии живет и очень культурный человек. Я же тебе рассказывала. Какая разница, какого цвета у нее кожа?
   - Я никуда не поеду.
   - Тогда я поеду одна.
   - Я тебя не пущу.
   - Как не пустишь? Я тебе не раба. Да и что такого в том, что съезжу на денек посмотреть другой город?
   - Но ты же называешь меня своим гражданским мужем! Следовательно, должна меня слушаться.
   - Смотрю, ты не уважаешь мои интересы! - крикнула я, обидевшись.
  
   Всю субботу Алексей со мной не разговаривал. Обиду на такую ерунду я считала проявлением эгоизма и глупостью, поэтому шагов к примирению не предпринимала. На душе было грустно и несколько тревожно: это была наша с Алексеем первая ссора. Казалось, за время совместной жизни с Любимым, я успела его узнать хорошо. Выходит, я раньше я не замечала столь неприятного мне качества? Если Алеша будет ревновать и ограничивать меня так и дальше, то нам придется расстаться. Однако в душе я надеялась, что мой Любимый осознает свою ошибку, и мы снова будем жить душа в душу. Ведь вместе мы прошли столько испытаний!
   В воскресенье рано утром я села на автобус до Браги. Автобус был очень комфортным и почти пустым. Всю дорогу я наслаждалась красотами пробудившейся весны. Мне хотелось чувствовать ее каждой клеткой, купаясь в лучах солнце и вдыхая аромат цветов.
   Олга встретила меня на автовокзале.
   - Это Алена, моя русская подруга, - представила она меня своему спутнику, темнокожему молодому человеку в белой рубашке и черных джинсах.
   Он широко улыбнулся:
   - Очень приятно. А меня зовут Силвиу. Я друг этой замечательной девушки. Алена, ты, наверное, проголодалась? Давайте заедем к нам, пообедаем.
   Мы сели в старую машину Олги и Силвиу.
   - Пока только на такое средство передвижения смог заработать, - виновато произнес Силвиу, - я ведь только начал учиться в университете. Но уверен, придет время, и будет у нас с Олгой и свой дом, и хорошая машина.
   Олга с нежностью посмотрела на друга:
   - Представляешь, Алена, Силвиу поступил на юридический факультет на бюджетное отделение! Днем учится, а вечером работает. Я так им горжусь! И верю в него.
   - А я очень ценю свою обожаемую подругу за ее понимание, поддержку и терпение. Мы уже более шести лет вместе, и наша любовь друг к другу и взаимное уважение со временем лишь окрепли. Дай Бог каждому такую супругу!
   - Я восхищаюсь вашей любовью! - радостно ответила я, - в наше меркантильное время такие отношения - редкость.
   Моя коллега и ее друг жили в бедном квартале в маленьком, старом доме, стен и крыши которого было почти не видно из-за буйно растущего виноградника. Когда мы зашли во двор, навстречу нам выбежало несколько собак. Они с лаем бросились ко мне. Силвиу их успокоил: "Не надо лаять. Эта сеньора - своя". Псы умолкли и удалились.
   - Это наша хозяйка их держит.
   Послышался шорох шагов. Передо мной предстала древняя старуха.
   - Bom dia, - поздоровалась она и широко улыбнулась, - Вас, должно быть, напугали собаки? Извините, пожалуйста. Но мой дом закрывается лишь на крючок, а мои питомцы охраняют нас с жильцами лучше всяких замков. Поздравляю вас с праздником!
   - Спасибо, Вас также, - ответила я.
   - Вы, должно быть издалека приехали? Это чувствуется по говору.
   - Я русская, - ответила я.
   - В России тоже отмечают Пасху.
   - Да. Но это Пасха православная. И ее дата отличается от католической.
   - Какая разница, все мы христиане! Вы идете сегодня в храм?
   - Конечно! - ответила Олга.
   - Я тоже иду с одной супружеской парой. Мы дружим еще с детства.
   - Знаешь, сколько лет этой сеньоре? - шепнула мне на ухо Олга?
   - Лет восемьдесят?
   - Сто два!
   - Ничего себе! Она так твердо держится на ногах, и, мне показалось, ее рассудок в полном здравии.
   - Совершенно верно. Почему-то в нашем районе много таких долгожителей. Однако, идемте к нам.
   Олга и Силвиу занимали маленькую комнату, не более восьми квадратных метров, и такую же маленькую кухню. В комнате была кровать, шкаф, крышка которого до потолка была завалена вещами, и небольшой комод с зеркалом, заставленный парфюмерией. Под потолком висел телевизор - ставить его было больше некуда. Окон в комнате не было.
   На кухне был стол, табуретки и висел шкаф. На столе стояла маленькая электрическая плитка. Утварь была развешена на гвоздях и крючках по стенам, а в углу располагался узкий треугольный умывальник, из которого текла лишь холодная вода. Потолки жилища моих знакомых были непривычно низкими, маленькое окно ассоциировалось с крестьянскими избами времен Ивана Грозного, о которых я читала в учебниках истории, когда училась в школе. На несколько секунд меня охватила непонятная тревога: должно быть, клаустрофобия.
   - Как вы здесь помещаетесь? - удивленно спросила я друзей.
   Они улыбнулись:
   - Тесновато. Зато с любимым человеком, - ответил Силвиу, - на лучшее пока нет денег.
   - Но это временно, - добавила Олга, - когда мой Друг закончит университет, он сможет найти высокооплачиваемую работу, и мы арендуем лучшее жилье. Алена, садись за стол.
   Олга достала с плиты кастрюлю и сковородку. Когда моя приятельница открыла крышку, кухню наполнил аромат свежей еды и специй. У меня пробудился аппетит.
   - Чудесно пахнет! - воскликнула я, - обожаю пряности!
   - Мы тоже. Угощайся.
   Овощной суп-пюре с грибами показался мне замечательным. А жаркое было достойно ресторана.
   - Олга, неужели ты сама это чудо приготовила? - похвалила я хозяйку.
   - Мясо с овощами - из ангольской кухни. Это коронное блюдо моей бабушки.
   - Буду благодарна, если поделишься рецептом. Хочу удивить своих друзей.
   Олга подробно описала, как готовить это блюдо.
   - А у меня для тебя есть сюрприз, - загадочно произнес Силвиу. Его лицо расплылось в озорной улыбке.
   - Какой же?
   Силвиу достал из шкафа бутылку водки "Russa".
   - Ваш национальный напиток.
   Я засмеялась.
   - А куда де пойдем охотиться на белых медведей после того, как выпьем водки?
   Мои приятели разразились хохотом.
   - А ведь португальцы действительно верят, что в России по улицам бродят белые медведи, - сказала Олга.
   - Я тоже неоднократно от них это слышал, - согласился ее друг, - чем дольше живу в этой стране, тем больше поражаюсь невежеству местных жителей. Однако, давайте выпьем за праздник и отправимся в центр Браги.
   Центр духовной столицы Португалии был необыкновенное оживлен. Толпы нарядных людей прогуливались по мощеным улицам. На каждом углу стояли торговцы деревянными украшениями в африканском стиле, который здесь популярен, сувенирами, яркими воздушными шарами и сладостями, и наперебой зазывали покупателей.
   Через каждые сто метров встречались церкви.
   Мы зашли в центральный музей. Он находился в храме романского стиля. Толстые стены не пропускали тепло. Я замерзла. Под мрачными сводами располагались гробницы архиепископов и королей, начиная с раннего Средневековья. Я заглянула в массивную решетчатую дверь, ведущую в темное подземелье. Там когда-то была тюрьма, в которых Святая Инквизиция замучила тысячи жертв. По моей спине пробежали мурашки: я представила себя в этом каменном мешке, куда не проникали свет и откуда ни один звук не доносился до внешнего мира.
   За залом с рыцарскими доспехами следовала галерея фресок испанских, итальянских и французских мастеров со сценами из Крестовых походов, из жизни святых и библейских персонажей.
   Затем мы посетили готический собор со стрельчатыми сводами и арками. Свет, проходящий через замысловатые витражи, создавал эффект особой таинственности.
   Мы наслаждались пьянящим ароматом мимозы, ветки которой лежали у подножья статуй святых и на гробницах. Эти цветы рвали на улицах и несли в храм.
   Заиграл орган. Казалось, льется ангельская музыка с небес. Я стола, словно в экстазе, позабыв обо всем земном.
   Площадь около собора была украшена куклами папье-маше метра по три высотой, изображавшими сцены убиения и воскресения Христа.
   - Нравится тебе здесь? - шепотом спросила меня Олга.
   - Потрясающе! - воскликнула я, - в жизни не видела ничего подобного!
   - Смотрите, приближается торжественная процессия! - перебил нас Силвиу.
   Впереди шли девочки лет семи-восьми в костюмах ангелов. За ними следовали мальчики, одетые пажами. Похоже, для этого отобрали самых красивых детей города. Далее ехали на лошадях мужчины в костюмах королевских гвардейцев, за ними - духовенство. Архиепископ нес огромное красное знамя с крестом, а епископы - большой гроб. Колонну замыкали монахи и простолюдины с ветками мимозы.
   "Гвардейцы" трубили в горны и барабаны.
   - Алена, мы хотим показать тебе знаменитую святыню Браги. Может, ты о ней что-то слышала? - предложили мне Олга.
   - Я читала только о храмах.
   - Значит, ты не знакома с еще одной важной достопримечательностью.
   - Мне очень интересно.
   - А ты не устанешь, если поднимешься вон на ту гору? - в голосе Силвиу звучала легкая ирония.
   Гора было далеко. Было уже поздно, и опускающийся туман скрывал ее вершину.
   - Да разве это гора? - отшутилась я, - это небольшой холмик.
   - Тогда в путь! И жалобы на усталость не принимаются!
   Дорога до горы заняла около получаса. Потом мы долго восходили по извилистой тропе, несколько раз останавливаясь, чтобы перевести дыхание и попить воды. На вершине был большой крест из серого камня.
   - Этот крест воздвигнул сам апостол Иаков! - просветила меня приятельница, - паломники поднимаются сюда, чтобы приложиться к этой святыне. А теперь посмотри вниз!
   Город, освещенный красными лучами садящегося солнца, был как на ладони. Дома казались коробками. Мы словно выбились из потока реальной жизни и попали в потусторонний мир.
   - Так и хочется покружить над Брагой! - произнесла я мечтательно.
   - Знаешь, когда я смотрю отсюда вниз, возникает ощущение, что я когда-то летала, - сказала Олга, - и полет был моим естественным состоянием.
   - Наверное, в прошлой жизни ты была птицей, - ответил Силвиу с легкой добродушной насмешкой, - или разумным инопланетным существом, которое летает. Алена, моя девушка - такая фантазерка и философ! Как же мне это в ней нравится!
   Силвиу ласково обнял подругу.
   - Оставайся всегда такой милой и непосредственной, - сказал он ей.
   Солнце скрылось за горизонтом, и далеко внизу загорелись огоньки.
   - Не хочется с вами расставаться, - грустно вздохнула я, - вы такие славные. Но мне пора идти, иначе опоздаю на последний автобус.
   - Можешь остаться ночевать у нас, - ответили мои приятели.
   - Боюсь, мой Любимый очень обидится, если я не приеду сегодня домой.
   Олга и Силвиу проводили меня до автобуса.
   Всю дорогу я пребывала в благостном настроении. Общение с приятными людьми и посещение интересных мест наполнили меня живительной энергией.
   Однако, по приходу домой, позитивный настрой сменился противоположным.
   - Сейчас Лешка устроит тебе головомойку! - усмехнулся Влад и ушел в свою комнату.
   - Ну, девка, держись! - вторила ему Валентина.
   - Можешь собирать свои вещи, - сухо произнес Алексей, - и топать к своим неграм.
   Я не сдержалась.
   - Если не хочешь со мной жить, то уходи сам! Или напомнить тебе, что эту квартиру нашла я, а также уговорила хозяев поселить нас сюда без денег. Вот, смотри, на кого оформлен контракт на аренду жилья, - я достала документ и ткнула пальцем в свое имя.
   - Ладно. Пока не найду куда съехать, буду жить как можно дальше от тебя.
   Алеша сделал из одеял подстилку и отправился на кухню. Эту ночь он провел там
   - Как же ты мне тут мешаешь! - высказала утром Алексею Валентина, - кухня - общее место и предназначена для еды. Кроме того, с самого начала мы же договорились, что ты будешь жить в той комнате. Давай-ка убирайся отсюда!
   - Там Аленка. Я не хочу ее видеть, - ответил Алексей.
   - Зря ты ее обидел. Она же тебя так любит!
   - И поэтому поперлась в гости к каким-то неграм?
   - Судя по ее рассказам, они люди приличные, - заступалась за меня Валентина, - ты хочешь, чтобы у твоей девушки вообще не было друзей?
   - Пусть заведет себе русских подруг. Я не буду против.
   - Послушай, нельзя так относиться к людям. А если ты такой расист, то и сам не обижайся на портосов, которые тебя гнобят из-за того, что ты другой национальности.
   - Но негры же - существа полудикие, почти как обезьяны.
   Влад, услышав этот разговор, пришел на кухню.
   - Ты не прав, - спокойно возразил он молодому другу, - У ангольцев, считай, советское воспитание и закалка.
   - Ну и что?
   - Как что? Получается, у тебя двойные стандарты. Тебя по национальному признаку обижать нельзя, а кого-то можно?
   - Но я же...
   Влад его уже и не слушал.
   - Так ты навек бобылем останешься. И не жалко терять такую классную девушку из-за сущей ерунды?
   Алексей не находил, что ответить.
   - Иди, попроси прощения у Алены, - велели ему в один голос Влад и Валентина.
   Алеша их послушал.
   - Извини меня, милая, - сказал он, когда зашел в нашу комнату, - я был несправедлив к тебе. Впредь постараюсь не быть таким ревнивым и эгоистичным. Ты же знаешь, я еще такой неопытный! Я не хотел причинить тебе боль.
   - Я тебя, конечно, прощаю. Теперь между нами мир и понимание?
   Алексей радостно кивнул.
  
   Глава 4. Русский медведь
  
Три дня на фабрике не было материала. Все восемь часов работники стояли на своих местах. Садиться на пол в рабочее время, читать, собираться большими группами и громко разговаривать запрещалось: мы ведь находились на работе, хоть и ничего не делали. Одна из португалок мне сказала:
   - Пойдем, познакомлю тебя с твоими земляками. Они работают на соседней линии. Она подвела меня к полной молодой женщине.
   - Знакомься. Это Оксана с Украины.
   Оксана обрадовалась мне, как лучшей подруге, и что-то затараторила по-украински. Я понимала ее хуже, чем португалку.
   - А это тоже твой conterraneo, то есть земляк, - показала она на светловолосого голубоглазого мужчину лет тридцати пяти атлетического телосложения. Он протянул мне огромную руку и представился:
   - Николай.
   - Мы зовем его Urso russo, Русским медведем, - португалка улыбнулась и стрельнула ему глазами.
   - Давно в Португалии? - спросил меня Николай низким голосом.
   - Полтора года.
   - А я ровно год. Смотрю, ты тоже русская. Это хорошо. А то я общаюсь с одними украинцами. Мы совершенно разные. Мне с ними неинтересно.
Оказалось, что Коля живет недалеко от меня. Теперь мы ездили с работы и на работу вместе и стали добрыми приятелями.
   - Ты давно работаешь на фабрике? - спросила я Колю.
   - Три месяца. А ты сильно устаешь?
   - Раньше просто выматывалась, а потом привыкла.
   - Да. Работа монотонная, на ногах и в неестественной позе. Но я стреляный воробей, поэтому с удовольствием подработал бы где-нибудь еще. Знаешь, здесь большая текучка: далеко не все выдерживают такой труд. Однако некоторые работают на этой фабрике уже по десять-двенадцать лет. Мне стало страшно.
- Не представляю, как можно делать одно и то же без надежды на прогресс в течение десяти, даже пяти лет! Таким героям при жизни надо памятник ставить.
- Нашла героев! - усмехнулся Коля, - они чувствуют себя счастливыми: отработал смену и свободен. А главное, сыт, одет, обут. При наличии постоянной работы можно взять кредит. Что еще нужно среднему португальцу для счастья?
- А как же профессиональный рост, любимое дело?
   - У них нет таких понятий. Это роботы, которые ни о чем не задумываются. Цель их жизни - пожрать, поспать да посмотреть футбол.
   - Но ангольцы интересуются Россией, культурой и много знают.
- Сравнила! Негры - это люди другого уровня.
   В автобусе Коля достал книгу, детектив, и начал читать. Сидевший рядом португалец выхватил ее из его рук, покрутил пальцем у виска и гомерически захохотал.
   - Чудные вы русские, - громко произнес он.
   Коля замахнулся на него рукой.
   - Прости, я пошутил, - португалец заискивающе улыбнулся.
   - Скажи, как ты попала на эту фабрику? - спросил меня Николай.
   - Через кадровое агентство в Порту.
   - Тебе повезло. В Виане ни на какую, даже черную работу, без знакомства не устроиться. Сюда я тоже по блату попал. Может, ты слышала про Ассоциацию иммигрантов в Порту?
   - Да, мне посчастливилось там побывать.
   - Ты, наверное, знаешь переводчицу Таню?
   - Я ее видела.
   - Она отлично владеет португальским. Она же замужем за аборигеном и скорее португалка, чем русская. Именно она помогла мне устроиться сюда. В Виане иностранец может найти работу и жилье только если его порекомендует кто-нибудь из местных. Сначала Таня "проталкивала" меня на башмачную фабрику. Но меня туда не взяли. Я спросил Танюшку, почему. Некоторое время она отнекивалась, а потом сказала: "Патрон говорит, что хоть ты и богатырь, но умом слабоват, двух слов связать не можешь". Я ему: он же иностранец, по-русски говорит и пишет грамотно, закончил Высшую Летную Школу, работал пилотом. А он: какой же он летчик, если не говорит по-португальски! Тогда
Таня с доктором Мигелем устроили меня на Валео. Таня здесь тоже полгода работала, потом ушла, потому что от постоянного наматывания изоленты у нее воспалились сухожилия.
- Надо же! Живет с португальцем и вынуждена горбатиться на фабрике за копейки!
- Денег не хватает. Полдня Таня работает в ассоциации за мизерную зарплату и полдня подрабатывает в офисе.
   - Переводит?
   - Нет. Моет полы.
   - Но она же гражданка Португалии и образованная.
   - У нее нет крутых знакомых, которые помогли бы ей найти работу с бумагами.
- А кто по профессии ее муж?
   - Простой рабочий. Ты говорила, что твои друзья ищут работу?
   - Они уже устроились на стройку.
   Коля горько усмехнулся:
   - Больше месяца они там не выдержат.
   - Влад по пятнадцать часов пахал на фабрике.
   - Ха! Фабрика - рай по сравнению со стройками! Я это по себе знаю. Полгода я так вкалывал, что зэкам начинал завидовать. Первые два месяца, хоть и недоплачивали - в Португалии нет патронов, которые не дурят,- зарплату выдавали, разговаривали со мной любезно и работой особенно не загружали. Но потом я узнал, что такое каторжный труд. По четырнадцать часов в сутки я месил бетон, таскал ведра с цементом, причем надо было нести их бегом. В мой адрес посыпались упреки, что я все делаю медленно.
   Я засмеялась: все шло по знакомому сценарию.
   - У меня было то же самое.
   - В Португалии так принято. Когда я говорю об этом местным, они смотрят на меня, как на дурака. Ложь и тупая хитрожопость у них в крови. Я понял это, скорректировал свое поведения, и теперь мне не садятся на шею. Знаешь, как? Я меняю место работы каждые три месяца, и отношения с коллегами не успевают испортиться. Итак, - продолжал Коля, - по десять часов мне приходилось кидать лопатой сухой цемент в закрытом помещении. Из-за пыли там было ничего не видно уже на расстоянии одного метра. Я чихал, мне было тяжело дышать. С работы возвращался весь белый. Но я терпел, ждал легализации.
- Зачем? Ведь можно было найти место получше, где помогли бы получить вид на пребывание.
   - Конечно.
   - Тогда почему ты продолжал работать в тех жутких условиях?
   Мой приятель пожал плечами. Во истину, русские обладают феноменальным терпением. Ни один народ столько не пойдет на такие жертвы ради бредовой идеи!
   - Так тебе дали визу? - спросила я Колю.
   - Да. Патрон мне сделал легализацию, но начались новые проблемы: перестали
платить. Со мной работали два украинца, мы жили в одном бараке. Три месяца мы не видели зарплаты. Чтобы не умереть с голоду, мы варили сосновые шишки, которые собирали в лесу. Я ужасно похудел и ничем не отличался от узника концлагеря, - трудно представить худым такого борова, - каждый день я говорил патрону, что мне нечего кушать, и просил заплатить хотя бы за один месяц. Каждый раз хозяин говорил "заплачУ завтра" и сочувственно качал головой. В конце концов, когда бетонная плита упала на одного из украинцев и раздробила ему ногу, нам выдали по сто евро и кое-что из продуктов.
   Зря я ругала Федерику и Педру. Бывают патроны еще хуже!
   - Тебя, наверное, унижали товарищи по работе?
   Коля нахмурился.
   - Я никогда никому не позволяю меня унизить! И я заставил португальцев себя
уважать. Однажды мой напарник пошутил: пнул меня ногой в зад. Я рассвирепел. Портосы трусливы, как зайцы. Стоит на них замахнуться, и забияки становятся очень любезными и милыми людьми. Я часто рявкал на коллег. За это меня и уважали.
Как мало, оказывается, нужно, чтобы добиться признания!
   - В конце концов, - продолжал Николай, - я пригрозил патрону, что подам на него в суд, и он заплатил мне половину денег, заработанных мною за четыре месяца. Он обещалвернуть остальное через месяц. И неизвестно, сколько времени дожидался бы этих денег, если бы не случай, который заставил меня уволиться.
- Нарушил дисциплину?
   - Вроде того. Ночью в бараке прорвало канализацию. Стояла ужасная вонь. Портосы меня разбудили и заставили убирать дерьмо, причем в ручную. Я сказал, что я наемный рабочий, а не раб, и то, что они мне поручают, не входит в мои обязанности. "Тогда хозяин не заплатит тебе денег!" - пошутил мастер, а каждой шутки, как известно, есть доля правды. Но я лучше лишусь тысячи евро, чем позволю себя опустить. "Барак - это собственность патрона. Пусть он сам его и убирает!" - сказал я мастеру. "Как!- возмутился тот, - русская свинья смеет указывать португальскому патрону?!" Я его послал подальше последними португальскими словами. Я совершил неслыханное преступление - нахамил начальнику и обругал самого патрона! После этого мне, сама понимаешь, пришлось уволиться.
  
   ***

На фабрике царило необыкновенное оживление. Португалки перешептывались,
словно передавая друг другу что-то по секрету. Изабел подошла ко мне.
- Алена, - зашептала она. Ее глазки поблескивали, - мы всей фабрикой решили сделать сюрприз украинке. Ты ведь ее знаешь?
   - Оксана?
   - Именно. Мы складываемся по пять евро ей на билет до Украины и обратно.
   Встретив мой удивленный взгляд, Изабел засмущалась:
   - Если у тебя нет возможности сдать деньги, ты можешь этого не делать. Это
инициатива напарниц Оксаны и дело добровольное. Хотя пять евро для меня деньги, я отдала их Изабел, не раздумывая. Не хотелось демонстрировать нищету перед коллегами.
   - Бедняжка! - причитала добродушная толстушка Фелисидад, мать пятерых детей, - она ходит такая грустная и плачет по ночам, потому что уже больше года не видела своего маленького сыночка. А на поездку на Украину денег нет. Вот я и предложила женщинам сделать Оксане подарок: собрать полторы тысячи евро. Пусть съездит на родину в отпуск.
   - А я ей дам денег, - поддержала ее Изабел, - пусть привезет мне что-нибудь украинское.
Экзотические сувениры у португальцев в моде, и все стараются перещеголять друг друга оригинальными коллекциями. На следующий день Изабел объявила перерыв. Фабрика остановилась на четверть часа. Около трехсот человек столпилось в проходах. Изабел торжественно преподнесла деньги ничего не подозревающей Оксане. Та прослезилась.
  
- Ну и ну! - поговаривал в автобусе Коля, - мне бы и в голову не пришло зарабатывать таким способом. Чем дольше здесь живу, тем больше поражаюсь способности хохлов разжалобить кого угодно. В этом они просто гениальны.
- Как это низко! - сказала я и подумала: "Я лучше украду. Это не так позорно".
- Как не хотелось отдавать деньги, - продолжал Коля, - молодой здоровой женщине, которая зарабатывает не меньше меня. Если она такая любящая мать, то почему оставила ребенка на столь долгий срок?
   - Так ты не сдал деньги?
   Коля нахмурился:
   - Сдал, конечно. Что я, чмо что ли? Ты знаешь, Оксана в Португалию не вернется. Через две недели у нее кончается виза. Десять месяцев она работала без контракта и не платила налогов и прекрасно знает, что визу ей не продлят. Так что прилетит домой с деньгами, будет всем говорить, что их заработала и станет местной героиней.
Коля оказался прав. Оксана из отпуска не вернулась.
  
***

Уже на неделю Владу и Леше задерживали зарплату и не делали контракт, как
обещали. Я им посоветовала увольняться и искать другое место, тем более что было немало предложений о работе. Мужчины так и сделали.
На следующий день они отправились пешком за десять километров в офис
строительной компании за деньгами, но вернулись с пустыми руками. Я
позвонила патрону, и он обещал рассчитать мужчин amanhЦ. AmanhЦ в офисе никого не оказалось. Весь вечер Влад был мрачный и неразговорчивый.
- Похоже, нас хотят кинуть, - злобно говорил он.
   Валентина запричитала:
   - Ты скажи ему, что тебе кушать нечего, что у тебя семья, что ты бедный иммигрант, что тебя все дурят.
   Влад вспыхнул:
   - Если не можешь посоветовать ничего умного, то хотя бы помолчи!
- Завтра мы подойдем к офису к восьми утра и не уйдем без денег, - решил Влад.
   ***
Мужчины встали затемно и вернулись лишь после обеда, злые и голодные.
- Такой тупой хитрожопости я еще не видел! - угрюмо, но в то же время насмешливо выдавил Влад, - мы очень удивились, увидев машину сына патрона среди деревьев в двухстах метрах от офиса. Около трех часов мы простояли у дверей, стуча и названивая. Мы были уверены, что нам просто не хотят открывать дверь. Ближе к обеду мы решили подкараулить обитателей офиса и спрятались среди деревьев, где стояла машина. В час дня, озираясь, словно воришки, оба сына патрона вышли на улицу и направились к машине. Тут-то мы и появились. Нежданная встреча их здорово смутила. Они прекрасно знали, зачем мы пришли, но слащаво-пугливым голосом говорили, что не понимают, чего мы от них
хотим.
- Надо было сразу направляться в суд, а не терять силы и время на пустые хождения! - сказала я.
   Около часу мы простояли в очереди в здании суда, откуда нас отправили в Трудовую инспекцию. Нас принял высокий человек средних лет.
   - Какую сумму вам не доплатили? - спросил он громовым голосом. Из него получился бы неплохой следователь, - покажите трудовые договоры.
   - Их нет, - переводила я слова Влада.
   - Как нет?! Скажите полное название фирмы, в которой вы работали.
Инспектор достал какой-то справочник и долго его листал.
   - Хм.. - задумчиво произнес он, - такой компании нет в списках. Значит, она работает нелегально и уклоняется от уплаты налогов. Влад расстроился.
- Выходит, в этом месяце мы не платили налоги. Но ведь от этого зависит наше пребывание в Португалии.
   - Calma! - рявкнул инспектор, - он заплатит не только налоги за вас, но и за всю свою деятельность. Дайте телефон этой конторы! "Ало, это сеньор Карлуш Ферейра? Нет-нет.. это из трудовой инспекции. .. не стройте из себя ангела. Вы не заплатили таким-то русским. Ах, не понимаете, о ком идет речь? Значит, по этому случаю стоит завести уголовное дело? Наконец-то вспомнили? Плохая же у вас память! Поэтому-то сеньор и забыл о том, что надо платить налоги государству? Но ничего, оно об этом напомнит". Итак, - обратился инспектор к нам, - завтра утром сеньор Ферейра с Вами рассчитается и заплатит за Вас налоги.
Из здания Инспекции мы вышли в приподнятом настроении. Влад был приятно
удивлен:
- Наконец-то встретили человека, стоящего на стороне справедливости, а не своего народа!
   Зазвонил мой мобильник. Это был сеньор Ферейра. Ни за что бы не подумала, что этот ангельский голосок может принадлежать прохвосту и грубияну, издевающемуся над рабочими.
   -Алена, - тон его голоса трогал за душу, - почему вы мне не доверяете? Неужели я бы не заплатил Владу и Алексею за такую хорошую работу? Неужели нет другого выхода, кроме обращения в Трудовую инспекцию? Это ведь может привести к
ликвидации моей фирмы. Ох, Алена, Алена!
   Ферейра не только отдал Владу и Леше всю причитающуюся им сумму, но даже переплатил сто евро.
   Глава 5. Потихоньку в гору
  
   Я уже вернула долги, которые брала у знакомых в России на поездку в Португалию. Мое материальное положение улучшилось. Я открыла счет в банке и купила компьютер. По взятым в книжном магазине книгам я изучала офисные программы. Мы провели интернет, и теперь я рассылала резюме в электронном виде. А также вела учет, на какую сумму мы брали в магазинах. С каждым месяцем мы били предыдущие рекорды. Валентина работу так и не нашла, но свой хлеб отрабатывала: пока мы трудились на фабриках, она ходила по магазинам. Ее ловкость не уступала умению мужа. Часто она делала нам с Алексеем подарки и обставила квартиру милыми вещицами. А по возвращении домой, меня всегда ожидал горячий ужин.
   - Спасибо тебе, - говорила я Вале, - за уют, который ты создаешь. Только благодаря тебе наш быт стал таким комфортным.
  
  
   Наступила вторая половина августа. В Виане царило праздничное настроение.
Виана ду Каштелу славится карнавалами и фестивалями не только в Португалии, но и во всей Европе.
   По улицам ходило много туристов. Белокурые и бледные немцы, англичане, голландцы и скандинавы выделялись на фоне темноволосых смуглых португальцев. От многообразия ярких красок цветов и декораций рябило в глазах. В субботу нас разбудил бой барабанов. Мы отправились в центр города, где происходило торжество. Я чувствовала удары звуковых волн. У меня разболелась голова и чуть не лопнули барабанные перепонки. Как барабанщики выдерживают такой звук? Между рядами барабанщиков, наряженных в ярко-красные, зеленые и синие кафтаны, проходил парад кукол. Друг за другом, пританцовывая, шли люди, несущие куклы папье-маше метра три высотой, представляющие персонажей из португальской жизни: крестьянин, деревенская девушка, монах, семинарист, епископ. Их фигуры были непропорциональны, а лица уродливыми.
По улицам ходили ряженые. Португальцы любят наряжаться в костюмы нечисти.
Интересно, что пятиконечная звезда присутствует у них в перевернутом варианте: этот символ часто можно встретить на эмблемах различных компаний.
Многие прохожие были одеты в народные костюмы. На каждом шагу пели народные песни, подыгрывая на гармошке и ложках, - все на один мотив. Барабаны не замолкали с раннего утра до позднего вечера в течение трех дней. Как это терпели жители? Ведь концерт проходил прямо под окнами жилых домов. По вечерам проводились фестивали, в которых участвовали ансамбли песни и танца со всех уголков Португалии.
   Каждая провинция имеет свои традиции, свой костюм и фольклор. А диалекты так отличаются, что люди из разных мест Португалии порой плохо понимают друг друга.
   В конце лета в Виане проходит неделя ярмарок. По всем центральным улицам растянулись ряды европейцев, американцев, азиатов и африканцев, торгующих сувенирами. Мы ходили по ярмарке, как по музею. Пожалуй, здесь можно быстрей и лучше познакомиться с культурой и творчеством народов мира, чем часами просиживая в библиотеках за чтением книг и просмотров иллюстраций или гуляя в Интернете.
   Впервые я увидела настоящих индейцев. Здесь были представители разных племен. У одной из палаток я заслушалась индейской музыкой. Сцены дикой жизни, бешеных скачек по лесам и таинственных ритуалов пронеслись в моем воображении. Захотелось уйти от скучной цивилизации, где нет места сказочному миру.
   У индейцев я купила кофту, связанную в ручную, с магической символикой.

Не подняться к храму "Небесная Обитель" (не помню его точного названия, но
между собой мы называли его так) на горе Санта Лузиа - значит не увидеть Вианы. Недавно к нему проложили автомобильную дорогу, но пешеходам предстоит проделать нелегкий подъем по ступенькам. "Господи, помоги мне добраться до сей обители" - высечено по-латыни в самом начале пути. Часто, отдыхая на лавках, стоящих через каждые пятьдесят метров, мы миновали сады и шли мимо непроходимого леса, отгороженного от лестницы высокой каменной стеной. В глаза бросилась белая дверь, на которой был нарисован большой черный череп. Когда мы подошли ближе, череп исчез. На его месте появилось множество непристойных рисунков и сатанинских символов. Над ними было написано"Welcome to the Hell!". Я заглянула в замочную скважину. За густыми зарослями кустарников и слегка помятой высокой травы стоял заброшенный дом с заколоченными окнами. Здесь-то, наверное, и проходили жуткие оргии.
Выше следовали старые могилы служителей "Небесной Обители". Их огромные
кресты из серого камня наводили меланхолию. Как будто что-то свыше ставило препятствия на пути к Богу. Наконец, мы оказались на большой площадке, на которой стоял готический храм. Здесь проходят пышные богослужения и все семейные торжества: венчание, крещение, отпевание и т. д. Часть храма отведена под музей. Мы поднялись на смотровую площадку. Из-за сильного ветра мы с Любой сняли шляпки. Перед нами открылась великолепная панорама: серебристая гладь океана, слегка покрытая дымкой, уходяшая в бесконечность. Ее окаймляет извилистая золотая полоска пляжа. Прямые улицы Вианы утопают в зелени. Поросшие лесом горы возвышаются над белыми облаками.
"Небесная Обитель" была построена в стратегических целях: когда-то она была важнейшим наблюдательным пунктом, откуда за десятки километров были видны войска вражеской Испании.
  
   Больше всего я любила прогулки к океану. Дорога на дикий пляж вела через кукурузные поля и поля бескачанной капусты, мимо зарослей ежевики. К северу от Вианы песчаный пляж сменяется каменистым. Над водой летают стаями чайки, и порой их крик заглушает голос собеседника. Во время отлива вода отступает от берега метров на двести, обнажая валуны, покрытые мелкими ракушками и мидиями. Вдоль берега сидят рыболовы, а старые португалки, одетые в черное, собирают мидии и ракушки белого цвета. Когда-то благодаря морепродуктам бедные семьи спасались от голода.
   По камням мы добирались до кромки океана. По скользким валунам надо идти очень осторожно: упав на острые ракушки, можно получить серьезные ранения и даже разбиться насмерть.
   Мы долго любовались чистейшими заводями между камнями, в которых плавали мелкие креветки и крабы. Солнечные лучи преломлялись в воде, и казалось, что морские ежи и водоросли, устилающие дно, вместе с рачками движутся в легком танце. Теперь я поняла, откуда взялся "Подводный вальс", который, не помню, где слышала. Иногда воду баламутила стремительно проносившаяся мелкая рыбешка.
   Мы с Алешей гуляли по берегу, когда к нам подошел крепкий мужчина лет сорока, одетый в темные брюки и клетчатый пиджак.
   - Сеньоры, помогите бедному иностранцу. У меня пятеро маленьких детей, - обратился он к нам на хорошем португальском языке.
   - Мы сами иммигранты.
   - Пожалуйста, помогите хоть чем-то!
   Я протянула ему два евро.
   - Я подумал, что вы португальцы. Вы не похожи на иностранцев. Иначе бы я не стал у вас ничего просить.
   - А вы откуда? "Наверное, хохол", - подумала я.
   - Из Румынии. Так что мы братья по несчастью, - румын грустно улыбнулся.
- Вы работаете? - поинтересовалась я.
   - Увы, у меня нет ни работы, ни дома. Видите вон те развалины? - он показал на заброшенный дом без крыши. Я поморщилась: дом служил отхожим местом для
прогуливающихся у океана, и уже за пять метров от него стояла нестерпимый смрад.
- Каждый день я терплю холод и жару, мокну под дождем, - продолжал румын со
страдальческим лицом. Давить на жалость получалось у него профессионально, - а на родине у меня остались жена и дети. Я должен их как-то прокормить. Эх, всем нам здесь несладко приходится. Один мой земляк просит милостыню у церкви, еще несколько побираются у супермаркетов. А сколько наших в Порту! И все живут, как я! - Ивон (так звали нашего нового знакомого) чуть не расплакался, - живем нелегально, прячемся от полиции. А вы?
   - У нас есть визы.
   - Счастливчики! А бандиты-то хоть вас не трогают?
   - Нет. Мы здесь никого не знаем.
   - Будьте осторожны, не разговаривайте с кем попало. В Виане так много бандитов! Но меня все знают. Румынская мафия перед украинской за меня походатайствовала. Плачу им небольшой налог, за это меня крышуют, как и остальных, кто просит милостыню. А если побираться без крыши, то можно нарваться на неприятности.
   - А с португальской мафией румынская не сотрудничает? - усмехнулся Леша.
   -Даже если она существует, иммигранты ей неинтересны.
Я спросила этого крепкого здорового мужчину, почему он не работает, а предпочитает вести позорный образ жизни. Он оставил мой вопрос без ответа.
Впрочем, я не встречала работающих выходцев родины Дракулы. Зато нередко
доводилось видеть их на паперти.
   Глава 6. Коллеги из Бразилии
  
Во всем цеху после каникул работало три линии. По нашей просьбе, нас с Колей оставили работать. Меня поставили на другой пост, к мужчине и женщине лет сорока-сорока пяти. Они шустро работали и веселись, как юная влюбленная пара. Они щебетали, как япошки, со странным акцентом. Это были бразильцы, супруги Эдит и Симбал из под Рио-де Жанейро. Эдит была дочерью итальянца и немки, и ее было не отличить от европейки. Ее муж был коренным бразильцем, которых, как и коренных индейцев, осталось не так уж и много. У моих новых знакомых были уже взрослые дети, поэтому супруги могли позволить себе съездить на заработки в Португалию. Они отправились в эту страну за неимением возможности получить визу в США и другие страны Европы. Они снимали дешевую квартиру без мебели в Браге, спали на полу на матрацах и работали без выходных: по субботам и воскресеньям они мыли машины. Хотя я понимала Эдит хуже, чем португальцев, а слова Симбала почти не разбирала, мне с ними было легко общаться. Вскоре я привыкла к их акценту и стала понимать Эдит не хуже, чем португальцев. Супруги много рассказывали мне про Бразилию, а я им - про Россию.
Эдит попыталась заговорить с португалками, но не многие шли с ней на
контакт и принимали ее в свою компанию. Эдит не обижалась. Она подтрунивала
над сердитыми коллегами:
   - Какое высокомерие! Они считают себя лучше нас.
   - Да, да, - поддерживал ее муж, - и им не хватает ума понять, насколько они глупы. А все оттого, что Португалия очень отсталая страна. Представляете, - Симбал широко улыбнулся, показав большие белые зубы, - события культурной жизни Европы доходят до Португалии позже, чем до Бразилии! Здесь мы видели премьеры фильмов, которые в Бразилии демонстрировались два-три месяца назад. Важные политические новости бразильцы тоже узнают раньше португальцев.
- Алена, а у тебя есть фотографии России? - спросила Эдит.
   - Да, конечно.
   - И снимки снега?
   - Разумеется.
   - Принеси! - глаза Эдит загорелись, - моя мечта - увидеть снег в настоящей жизни. Ведь я видела его только на картинках. Расскажи про русскую зиму.
- Температура в средней полосе опускается до минус тридцати градусов.
Симбала передернуло:
   - И ты еще жива! Можно ведь умереть от холода!
   - А в Бразилии от жары.
   - Да, в самые знойные дни, под Рождество, немало народу попадает в больницы из-за ожогов и перегрева. В это время невозможно оставаться в городе. Мы уезжаем на море, где проводим все выходные.
   - Только вдвоем ездить скучно, - с улыбкой сказал Симбал.
   - Почему?
   Эдит засмеялась. Мне нравилась их манера говорить, дружелюбно улыбаясь.
   - Неинтересно купаться по одному.
   - Так купайтесь вместе.
   - А кто же будет караулить одежду? - Эдит развела руками.
- Да, да! В Бразилии народ такой! - весело крикнул Симбал, - берут все, что плохо лежит. Стоит зазеваться на пляже, как у тебя утащат одежду и обувь.
- Эх ты, растяпа! - Эдит похлопала мужа по плечу, - сколько раз возвращался с купания в одних плавках!
   Я знала о Бразилии только из детских книжек, произведений Ильфа и Петрова и уроков географии. Она у меня ассоциировалась с карнавалами, кофе и Амазонкой. Мне очень захотелось побольше узнать об Амазонке.
   - Вы были на Амазонке? - спросила я бразильцев.
   Эдит засмеялась:
   - Что ты? Зачем ехать в эти дикие джунгли! Там же можно умереть от укуса змеи или насекомых.
   - В Амазонке опасно купаться, - вторил ей муж, - крокодил может скушать. Для похода туда нужна специальная подготовка. На Амазонке самая богатая в мире флора и фауна. Там столько животных и насекомых, не известных науке! Только вот леса вырубают.
   - Не соображают, что делают, - согласилась Эдит, - это ведь приведет к нарушению кислородного баланса и экологической катастрофе. Ты заметила, как изменился климат? Страшно представить, чем будут дышать наши внуки!
- Говорят, что человек - разумное существо, - сказал Симбал, - но я чем дольше живу, тем больше убеждаюсь в обратном. Человек глуп. Вот яркий пример идиотизма: в Бразилии полно манго. На рынках оно стоит копейки. Манго падают на землю, их никто не подбирают - все уже пресытились этим фруктом. По удивительно дешевым ценам Бразилия продает манго США, которые делают из них соки и продают в десять раз дороже Бразилии.
   - Почему бы не наладить производство сока в Бразилии?
   Симбал пожал плечами:
   - А почему Бразилия продает дерево Канаде, где полно лесов? Не говоря уже о прочих природных ресурсах. Бразилия - богатейшая страна, но очень коррумпированная. Благополучие страны складывается из благополучия и социальной защищенности каждого человека. А что происходит в Бразилии? Народ нищий, все финансы сосредоточены в руках кучки избранных, которых не интересует ни промышленность, ни общий уровень жизни, и вообще, ничего
   кроме денег. Оттого Бразилия и стала сырьевой базой.
  
   - Que lindo! - воскликнула Эдит, когда я показала ей фотографии, - Москва красивый город, не хуже Лиссабона. Снег! И какая странная на вас одежда!
- Такую одежду носят зимой.
   - Из чего она?
   - Из меха.
   - Настоящего?
   - Да, из лисы и норки.
   - Ух ты! - удивился Симбал, - а одежду из шкуры белого медведя в России тоже носят?
К нам подскочил смуглый человек лет тридцати пяти маленького роста. Я не поняла, откуда он взялся. Он долго смотрел на меня, так, что мне стало неловко под его взглядом, потом произнес:
   - Какая красивая сеньора! Разрешите посмотреть фотографии?
   - Надо же! Какая экзотика! - брови бразильца высоко поднялись.
   - Это Москва. Алена русская, - объяснил ему Симбал.
   Бразилец подпрыгнул от восторга.
   - Как ты сказал, зовут сеньору?
   - Алена.
   - Какое красивое имя! Не то что мое, обыкновенное, - Жуау. Жуау из деревни Кампо ду Кау, - пропел он. Его шутовство начинало меня раздражать.
   Симбал и Эдит расхохотались. Я не поняла, что смешного они нашли в этой шутке. И судя по всему, они считали его очень остроумным.
   - Жуау шутит, - добродушно сказала Эдит, - не подумай, что он из сельской местности. Он из Сан Паулу.
   - Португальцы говорят, что Лиссабон - большой город, - поддержал ее Симбал, - да это же деревня по сравнению с Сан Паулу и Рио-де-Жанейро!
Мы проговорили ни о чем до конца перерыва. Бразильцы шумели и громко хохотали.
   - Жуау, - весело крикнула Изабел, - строит глазки русской сеньоре вместо того
   чтобы думать о работе!
   - Иду, иду! - Жуау сделал такую гримасу, что рассмешил саму Изабел.
- Ты ему понравилась! - сказали мне его напарники.
   - Я часто встречала Жуау в цеху. Он начинал весело кричать, завидев меня издали.
- Однажды, когда мы с Колей обедали за одним столиком, Жуау подошел к нам.
Его сморщенная мина меня рассмешила.
   - О, Алена, Алена, я сейчас разрыдаюсь! - Жуау сделал плаксивое лицо и косо посмотрел на Колю. Я пыталась заговорить с бразильцем, но он все время молчал с плаксиво-комическим лицом.
   - Что это за шут гороховый? - недоуменно спросил Коля.
   - Знакомый бразилец.
   - А! В Бразилии много обезьян.
  
   В тот же день смеющаяся Изабел привела к нам Жуау.
   - Ваш пост - самый веселый и самый продуктивный, - ласково сказала она, с уважением посмотрев на бразильскую пару, - этот сеньор поработает с вами несколько дней. Но вы особо не шумите.
   Жуау начал что-то насвистывать. Изабел шутливо похлопала его по спине:
- Ты у меня смотри! Сейчас вся фабрика сбежится на концерт. Кто же тогда будет работать?
- Когда весело, работа кипит! - крикнула Эдит. Действительно, Изабел ставила ее всем в пример.
   - Как твой муж? - спросил меня Жуау с иронией.
   - Кто?
   - Муж. Ну тот большой сеньор, с которым ты обедаешь и домой ездишь?
- А, Коля? Это просто знакомый. Земляк.
   Жуау расплылся в широкой улыбке.
  
   Шутовство этого бразильца оказалось маской. Жуау был умней и добрей, чем казался. В Бразилии он работал учителем географии, но его заработка едва хватало на жизнь.
   - Я искал работу больше двух лет, - рассказывал он, - и вряд ли бы ее нашел, если бы не знакомство.
   - Неужели так трудно устроиться в школу?
   - В Бразилии ужасная безработица, и многие выпускники вузов соглашаются на любой труд. Сколько людей с дипломами учителей и инженеров работают уборщиками и держатся за такое место. Без опыта никуда не берут, а через несколько лет работы не по специальности ты дисквалифицируешься, и диплома, считай, нет.
Жуау много рассказывал о городах Бразилии, о диких местах, об истории страны. Мне было интересно с ним поговорить, как будто это не была беседа на чужом языке. Бодрость бразильца передавалась мне, и я чувствовала прилив сил. Впервые за все время пребывания в Португалии я шла на работу с удовольствием и возвращалась оттуда в приподнятом настроении.
  
   Глава 7. Португальские женщины
  
Осенью фабрика заработала на полную мощность. Персоналу прибавилось.
Изабел перевела меня на другой пост. Теперь я работала с мрачной португалкой. Время тянулось, как жесткая резина, не то что с веселыми Жуау, Эдит и Симбалом. Через каждые пять минут я глядела на часы, считая минуты до конца смены. Каким мучительным был для меня день, когда, забыв дома часы, я лишилась даже этого подобия удовольствия!
   К сожалению, бразильцы работали на других линиях, и наши перерывы не совпадали по времени. Иногда я встречала их перед сменой или после нее, и они радовались мне, как дети. Изредка во время работы ко мне подходил Жуау, когда останавливалась его линия. Он смешил все соседние посты. Только моя напарница недружелюбно смотрела на него с каменным лицом.
   - Когда ты отвлекаешься, - говорила она тоном молодой старушки, - у тебя работа стоит на месте. На фабрике надо работать, а не болтать.
   Однако Сандра - так ее звали - не замечала того, что работала гораздо медленней меня и порола больше браку, за что Изабел порой доводила ее до слез своим криком.
Изабел относилась к Сандре плохо.
   Наша линия стояла уже более получаса. Чтобы хоть чем-то себя занять, я попыталась заговорить с Сандрой, молчаливость которой была несвойственна португалкам.
  
  
- Где ты живешь, Сандра? - Спросила я дружелюбно.
   - В деревне недалеко от Вианы.
   Я начала рассказывать ей о России, но это не заинтересовало мою напарницу.
Она нигде не была, кроме некоторых португальских городов, и все, что находилось дальше Лиссабона, было для нее чем-то вроде пятого измерения.
Я поинтересовалась:
   - Чем ты любишь заниматься в свободное время?
   Сандра удивилась:
   - В какое время?
   - В свободное.
   - Оно бывает только у лентяев. А я труженица. После фабрики я убираюсь дома - мы с мужем, сыном и моей мамой живем в двухэтажном доме из восьми комнат, готовлю на семью ужин, и до десяти вечера мы с мамой работаем в огороде. Времени мало, поэтому огородом приходится заниматься в выходные. А в дождливые дни я шью. Если не буду работать, муж меня побьет, - Сандра виновато улыбнулась.
   - Неужели вы никуда не выходите даже по праздникам?
   - Почему? Выходим. Навещаем родителей мужа.
   - А что вы выращиваете в огороде?
   - Ничего особенного: картошку, морковь, лук, капусту, апельсины.
Я удивилась: Сандра неплохо зарабатывает, ее муж строитель. Неужели они предпочитают надрываться, вместо того, чтобы потратить копейки на овощи?
   - Видишь ли, - ответила она, - мой прадед, дед и отец были крестьянами. Любовь
   к земле у нас в крови.
   Вот почему очень многие португальцы выращивают овощи, которые часто не собирают и оставляют пропадать в земле.
   Мое участие расположило ко мне собеседницу, и она с удовольствием рассказывала о себе:
   - Сейчас мы живем хорошо. А раньше, лет двадцать назад, народ бедствовал. Мой отец работал с девятилетнего возраста. Он вставал в пять утра и ложился на закате. В Виане и вокруг нее не было дорог, и люди передвигались на лошадях и ослах. До сих пор многие пожилые португальцы в сельской местности не изменили своих привычек. Я тоже работаю с детства: в нашей семье четырнадцать детей, и я почти самая старшая. Так что замужем мне легко: к работе я привычна, и муж мной доволен.
   - А он тебе помогает?
   Выпученные глаза моей напарницы стали еще шире.
- Ты в своем уме? Неужели мужчина будет заниматься женским трудом: уборкой, готовкой и стиркой?
   - А что он делает дома?
   - Когда он возвращается с работы, я уже сплю. А по выходным, как и все мужчины, он смотрит футбол и пьет в барах. Ох, уж эти мужчины! - Сандра кокетливо вздохнула, - но ты, я вижу, белоручка, поэтому тебя и не берут замуж.
- Да, мне не нравится заниматься домашним хозяйством. По выходным я гуляю, устраиваю себе интересные прогулки и экскурсии. И люблю учиться.
Сандре стало меня жаль, и она решила помочь мне дружеским советом:
- Конечно, такую тебя никто не полюбит, - она говорила со мной, как с глупышкой - рассказав о своих увлечениях, я сильно упала в его глазах, - чтобы нравиться мужчинам, надо много работать и уметь все: шить, готовить, убираться. Учись этому, и глядишь, выйдешь замуж, не смотря на свой возраст. Тебе ведь уже стукнуло двадцать два?
   - Если я выйду замуж, мы будем все делать по дому вместе с мужем.
Женщины с соседних постов с интересом слушали наш разговор. В один голос они воскликнули:
   - А что, в России мужики убираются и готовят?
   - Часто. По крайней мере, мужья моих подруг всегда помогают им по хозяйству.
Женщинам это показалось забавным:
   - Ха-ха-ха! Алена! Найди нам русских женихов!
   Сандра опять замолчала. Мне захотелось продолжить беседу.
   - Ты такая грустная, - начала я.
   Сандра посмотрела на меня с тоской.
   - У меня горе, Алена. Мой ребенок очень болен.
   Я ей посочувствовала.
   - Мой сын, - продолжала Сандра, - два года назад упал со ступенек и ушиб голову. С тех пор он не развивается. Ему уже три года, а он ведет себя, как годовалый.
- Ты его показывала врачу?
   - Что толку в медиках, если даже сильные колдуны и паломничество в Фатиму не помогло? Скорее всего, на него навели ужасную порчу.
   - В деревнях люди злые, - согласилась одна из женщин.
   - Колдун на колдуне! - Сандра пугливо оглянулась, - страшно общаться с кем-либо. Каждый второй может сглазить.
   Сандра научила меня, что нужно делать и что говорить, чтобы защититься от
колдовства.

Однажды к нам подошла разгневанная Изабел. В ее руках был провод. Схватив Сандру за руку, она крикнула:
   - Olha pra essa merda! Isto ja acontece tantas vezes! Tens que pensar com а cabeГa e nЦo com o rabo! Изабел похлопала себя по голове, - Burra! Tu nЦo tens nada na cabeГa, so pedras!
   Наша начальница метала гром и молнии: Сандра сделала неисправимый брак, и провод мог найти применение только в мусорном ведре. С девушкой случилась истерика. Она не могла прийти в себя больше часа. Изабел послала одну из работниц в медпункт за успокоительным.
   Женщины перешептывались:
   - Изабел так оскорбляет людей!
   - Неужели нельзя найти более цивилизованный подход к работникам?
- Помните ту чернокожую сеньору? Она ушла из-за того, что Изабел к ней постоянно придиралась.
   Если бы я переживала так же остро, как Сандра, из-за столь пустяковых случаев, то, наверное, уже давно сошла бы с ума. Не многие португальцы выдержали бы и десятую часть испытаний, ежедневно выпадающих на долю каждого простого русского человека. Русские как тараканы: расползаясь по всей территории, будут жрать любые объедки. Попробуй-ка их вытравить! С незапамятных времен пытаются. Да не тут-то было! Вырабатывают, сволочи, иммунитет против любого мора.
Сандру я больше не видела. Должно быть, она уволилась, не вынеся оскорблений.

***

На фабрике работало немало людей, побывавших в эмиграции. В основном, во Франции. Эта страна пользуется у португальцев особой популярностью. Она расположена недалеко от Португалии, и люди там ближе португальцам по менталитету, чем немцы или скандинавы. Ни разу не встречала португальцев, проживших длительное время в скандинавских странах.
Бывшие эмигранты - это люди другого мира. Они более воспитаны, демократичны и доброжелательны. Их кругозор гораздо шире. Некоторые из них даже читают и посещают культурные мероприятия. Я быстро находила с ними общий язык. С ними было легко общаться.
   К моей радости, место Сандры заняли Олга и Клотильда.
По Клотильде я сразу поняла, что она не простая португалка. Действительно, она воспитывалась и более двенадцати лет проработала во Франции, но, попав в аварию и пролежав много времени в больнице, вернулась на родину. Клотильда считала себя француженкой. Она не могла общаться с португалками и дружила с негритянками. Наша компания опять была в сборе.
   - Как хорошо, что я попала к вам! - радовалась Клотильда, - до вас я работала с португалками. В жизни не видела подобного хамства! Ограниченные убогие существа... Но главное, какие у них злые шутки! Пожалуй, их забавляет одно - сделать гадость ближнему. Пинки под зад, громкий хохот... Que cochonrie!
- Зато считают себя культурнейшей нацией в мире, - усмехнулась Олга.
- Боже мой! Во Франции даже среди самых низов я не встречала такого свинства! А манера молодых португалок громко портить воздух! Я однажды чуть не задохнулась. Алена, ты сумасшедшая! Разве нормальный русский поехал бы работать в Португалию?
   Европейцам не понять, ценой каких страданий достигается свобода.
  
   Глава 8. "Белая" работа
  
   - Алена, зайди, пожалуйста, в переговорную комнату, - сказала мне Изабел, - есть дело.
   "Неужели меня хотят уволить?" - испуганно подумала я.
   В переговорной рядом с Изабел сидела молодая португалка в деловом костюме.
   - Это дона Инеш, - представила мне ее Изабел.
   Инеш заговорила со мной по-французски:
   - Сеньора Изабел говорит, что Вы знаете языки.
   - Да, - ответила я ей.
   Расскажите мне о себе. Минут десять и излагала по-французски свою трудовую биографию. После чего Инеш задала мне немало вопросов по-английски.
   - Нам нужен оператор ПК со знанием этих языков. Работа несложная, но нужно понимать английский и французский текст.
   С этого дня меня перевели в офис. Зарплата осталась прежней, но работала я теперь, как белый человек.
   В офисе работали люди с образованием не ниже девяти классов. Между ними и работниками цеха была ощутимая разница.
   Я очень хотела расположить к себе коллег. Я постоянно улыбалась, интересовалась их делами, и женщины стали хорошо ко мне относиться.
Лурдеш, высокая худая женщина лет тридцати пяти, работала на фабрике уже двенадцать лет, с самого ее основания. Тогда это была, скорее, маленькая мастерская, чем фабрика. Лурдеш жаловалась на маленькую зарплату. Тем не менее, купила хорошую новую машину, у нее дома, по ее словам, была новейшая бытовая техника, и молодая женщина хорошо одевалась. Лурдеш была добра и любознательна. Она заинтересовалась Россией и даже пыталась запомнит некоторые русские фразы.
  
- E muito frio na Russia? Como se chama frio em russo? - поинтересовалась Лурдеш.
   - Холодно.
   - Как? Колотно?
   Лурдеш так и не смогла произнести звук "х", который отсутствует в
португальском языке.
   - E como se chama neve?
   - Снег.
   - Шнек?
   Меня забавляла ее манера выговаривать русские слова. Представляю, как португальцам режет уши наш акцент!
   - Какое трудное у вас произношение, - сетовала Лурдеш, - язык можно
   сломать. Алена, напиши что-нибудь по-русски.
   Я написала свое и ее имена.
   - Боже мой! Какие каракули! - воскликнула моя приятельница, - не могу узнать свое имя.
  
   Я подружилась с Матильдой, молодой женщиной, десять лет прожившей в Швейцарии и знавшей французский, немецкий и итальянский языки.
- Я никогда не общалась с русскими, - рассказывала она, - но мой отец много говорил о них.
   Я удивилась.
   - Он был знаком с русскими? Ведь в Португалии их тогда не было.
- Да. Португалия была дикой страной, а СССР - великой державой. Мы советских не понимали, но очень уважали. Мой отец работал лодочником в Виане. Когда в наш маленький порт причаливали иностранные корабли, это было целым событием. Однажды там остановилось советское судно, - в устах Матильды это звучало, как старая добрая сказка, - в кабаках Вианы только и говорили о загадочных советских, которые, в отличие от моряков других национальностей, не гуляют и не волокутся за женщинами, а вообще не выходят на улицу. В ту ночь мой отец и его приятели дежурили на станции. Вдруг в
дверь постучали. На пороге стоял светловолосый человек в форме советского моряка. В его глазах была тревога. Мой отец схватился за ружье. "Не стреляйте, я пришел к вам за помощью", - обратился к ним незнакомец на хорошем португальском языке, но с большим акцентом. "Чем могу быть полезен?"- спросил его мой отец. Сергей - так звали русского - сказал, что не может жить при диктатуре, что хочет остаться в Европе и поменять гражданство, а для этого он должен жениться на местной. Перед путешествием Сергей упорно изучал португальский и испанский языки и теперь, ради своей мечты, тайно покинул корабль, рискуя быть подвергнутым суровому наказанию: он был на секретном задании. Мой отец подружился с советским моряком. Хотя было очень сложно отлучиться, Сергей много раз навещал моего отца и познакомился с его друзьями. Они привели незамужнюю сеньору, которой было уже тридцать лет, и которая потеряла надежду выйти замуж - а тогда это было смыслом жизни женщины. Советский моряк понравился португалке. На прощание он угостил новых друзей шоколадными конфетами. Может, это детские воспоминания, но такого вкусного шоколада я не встречала в Европе.
  
Я слушала Матильду, затаив дыхание.
   - Так Сергей и португалка поженились?
   Матильда тяжело вздохнула.
   - Они долго переписывались и даже полюбили друг друга, но, несмотря на их
огромные старания, Сергея не выпустили за границу: он владел государственной тайной. Я могу понять, когда государство отнимает у людей деньги, но лишать их любви - это варварство! Но теперь Россию не узнать!
   - Коммунисты привели ее в упадок.
   - Не она, а США. Это же написано во всех школьных учебниках и так говорили
нам учителя. В борьбе США и СССР за власть над миром победили первые.
  
   ***
   Дела моих друзей тоже пошли в гору. Влад и Валентина решили купить подержанный скутер. Поскольку на нем уехать могли только двое, то с Владом за покупкой отправилась я: он умел водить, а я говорила по-португальски.
   Не дойдя до магазина подержанных мотоциклов, мы увидели симпатичный Ровер золотистого цвета с табличкой "Vende-se. So 500 Euros" .
   Влад осмотрел машину:
   - А ничего ведь тачка. Зачем тратить триста евро на подержанный скутер, когда можно купить машину почти за такие же деньги. Звони по объявлению.
Через пять минут к Роверу подошли хозяева, неопрятные и грубые цыгане. Мы с трудом понимали друг друга. Они наперебой принялись расхваливать свой товар. Мы поинтересовались, пришла ли машина тех. осмотр.
   - Нет. Но это такая ерунда! - проникновенно говорили цыгане, глядя на нас честными глазами, - это займет не более часа и стоит всего двадцать евро.
Прокатившись на Ровере полкилометра за рулем, Влад вошел в роль его хозяина и не захотел из нее выходить. Его глаза горели.
   - Беру тачку!
  
Цыгане переписали документы на машину на имя Влада, и мы вернулись домой на золотистом Ровере.
   В этот же вечер мы все вместе поехали по магазинам. По дороге обнаружились дефекты: был неисправен один дворник и не работал внутренний обдув. Шел ливень, и Владу пришлось периодически просовывать руку через окно: по-другому левый дворник не работал.
   Машины, идущие впереди, и огни вдоль дороги выглядели размытыми желтыми пятнами, а дороги не было видно вообще. Мы ехали почти вслепую, на свой страх и риск. Без техосмотра и без прав. Да и какие права у бедного русского? Благо, что полиция редко останавливает.
   Валентина была не рада покупке и всю дорогу ворчала:
   - Корыто корытом! Не могли выбрать машину получше!
   - А ты хотела, чтоб она за 500 евро еще и ездила? - отшучивался Влад.
   Позже выяснилось, что техосмотр - далеко не простая процедура. Чтобы его пройти, необходимо легализовать российские права и заплатить большую сумму. Влад махнул рукой.
   - Ничего, обойдемся без всего этого. Тысячи иммигрантов годами так катаются. А мы чем хуже?
  
  
   ***
   - Друзья,- сказал Влад тридцать первого декабря вечером, - я хочу подарить вам незабываемую прогулку на машине по городу и свозить вас к морю. Пусть этот день станет для вас особенным.
   Прежде всего, мы заехали в магазин за яствами.
   Влад уцепил за пояс бутылку водки.
   - Давайте немного выпьем на дорожку, - произнес он, когда мы вышли из магазина.
- Ты же за рулем! - накинулась на него супруга.
   Но Влада было не переубедить.
   Мы завернули за прозрачную остановку. Влад достал из-под куртки бутылку,
   отвертел крышку и вдруг громко крикнул:
   - Твою мать!...
   Я вздрогнула от неожиданности.
   - Что ты ругаешься?
   - Бутылка-то - с дозатором!
   Влад стоял спиной к остановке и не видел, как к ней подошли три человека. В
Португалии даже пиво на улице пить неприлично, не говоря о крепких напитках. Был случай, когда за распитие водки вне помещения одного украинца арестовали на два месяца - это считается хулиганством.
   - Тише! За спиной люди, - шепнула Владу на ухо его супруга.
   - Все равно они ни хрена не понимают. Лучше подумай, как убрать дозатор. Жаль, что стакан не спИздили.
   Влад поковырял ключом горлышко бутылки, но снять дозатор не смог. Давился, но все равно пил водку из горла. Отрава медленно капала ему в рот. Влад покраснел, на его шее вздулись вены, но он героически терпел.
Люди, стоявшие на остановке, зашуршав пакетами, направились в нашу сторону. Влад быстрым движением спрятал бутылку под куртку.
   Люди бросили на нас недовольный взгляд.
   - Черт бы побрал этих портосов! - громко выругался детина в кепке, - даже и здесь спокойно водки не выжрать!
  
   В ближайшем магазине мы взяли фужеры.
   - А теперь давайте разольем шампанское! - сказал Влад, когда мы уселись в машину. Одной рукой он держал руль, а другой - фужер с шампанским.
   - Владик, о себе ты не думаешь, но хотя бы пожалей нас, - попросила Валентина супруга.
   Но Влад никого не слушал. Он нажал на газ, и мы поехали в гору, по направлению к "Небесной обители". Площадь у храма была пуста. Мы оказались в густом тумане. Ничего не было видно, кроме огромных могильных крестов, надгробий и нескольких ступенек. Облако, отражавшее свет фонарей, доходило до середины мрачного храма. Стояла мертвая тишина. Из-за пелены тумана внизу ничего не было видно. Казалось, мы были отрезаны от всего мира, оставшись наедине со средневековым замком. Это была картина из фентези.
   Влад уже был изрядно пьян, когда мы снова сели в машину.
   - Владик, - взмолилась Валентина, в ее глазах были слезы - как же ты нас повезешь, если ты сам еле на ногах стоишь? Может, оставим машину здесь и пойдем домой пешком? А завтра ты ее заберешь.
   - Ничего, я буду за руль держаться, - ответил ее муж, включив максимальную скорость.
   - Придурок! - крикнул Алексей, - ты же по встречной полосе едешь!!!
   Я закрыла глаза и приготовилась к встрече с Создателем.
   Вскоре машина стала тормозить: мы ехали по песчаному берегу океана. Наконец, Ровер застрял в прибрежных зарослях и заглох. Несмотря на усилия Влада, автомобиль не завелся.
   - Давайте его толкать, - сказал Влад.
   - Ты с ума сошел! - крикнул Алексей, - Отсюда до дома, по меньшей мере, километров десять.
   Домой мы возвращались пешком. Большинство сумок со взятыми продуктами и напитками пришлось оставить в машине. Новый год мы встретили в пути. Влад сдержал свое обещание: праздник оказался незабываем.
  
   Мне позвонили из Лиссабона.
   - Полгода назад Вы нам присылали свое резюме на должность секретаря со знанием языков, - говорил приятный женский голос, - я приглашаю Вас на собеседование.
   Наконец-то мои усилия, потраченные на поиски работы, принесли плоды. Это был первый отклик на сотни высланных резюме.
   Я взяла отгулы на фабрике и отправилась в Лиссабон.
   Это была фирма, торгующая одеждой и имеющая партнеров в разных странах мира.
   - Данная вакансия, - пояснила молодая симпатичная девушка, поговорив со мной по-английски, - не совсем секретарь. Вам придется также делать переводы, в том числе мерок и выкроек, и выполнять обязанности менеджера. Будут командировки. Вы согласны?
   Я была согласна и на переезд, и на командировки. Только бы взяли!
   - С кем Вы живете и есть, где жить в Лиссабоне?
   - Живу в Виане с другом, но мы готовы переехать.
   - Тогда я Вам помогу с жильем. К работе можете приступать через неделю, когда обустроитесь в Лиссабоне.
   Часть 6. Лиссабон
   Глава 1. Работа мечты
  
   Я сообщила радостную новость друзьям
   - Я поеду с тобой, - сказал Алексей.
   - А я не хочу покидать хорошую, для меня, разумеется, работу, - ответил Влад, - но нам придется или переезжать или искать соседей. Аренду такой большой квартиры я один не потяну.
   Коллеги с фабрики помогли мне найти маленькую и недорогую квартиру для Влада и Валентины.
  
   - Звоните, приезжайте в гости, - супруги обняли нас на прощание.
   - И вы тоже.
  
   Дорога на поезде до Лиссабона заняла около шести часов. Народу было мало.
   При въезде в столицу наше внимание привлекла надпись на заборе, тянувшемся вдоль железной дороги, "Estrangeiros fora! Skin head". Она была выполнена черным цветом на ярко-белом фоне, и ее невозможно было не заметить.
   - Ничего себе! - усмехнулся Леша, - у португальцев тоже скинхеды есть!
   - Только борются они с "белыми медведями". В отличие от наших скинов.
   Позже на заборах, столбах и стенах мы часто видели подобные пожелания иностранцам от местных националистов.
   - Смотрю, в столице портосы более нетерпимы к нашим, чем на севере, - сказал Алеша.
   - Думаю, потому что иммигрантов здесь больше, чем там.
  
   Моя начальница Жоана встретила нас с Алексеем на вокзале на своей машине.
   - Какой красивый город, Лиссабон! - воскликнул Алексей.
   - Твой бой-френд восхищается столицей Португалии? - спросила Жоана, - если не возражаете, я покажу вам центр города.
   Часа два Жоана возила нас по Лиссабону. Столица Португалии произвела на меня большое впечатление: храмы в романском стиле и стиле готики, множество памятников, множество интересных памятников, скверы с пальмами и яркими цветами... Будет, чем заняться на выходных!
   Когда мы проезжали по длинному новому мосту через реку Тежу, мне стало не по себе: вспомнила рассказы доны Марии и Николая, а также статьи в русских газетах о замурованных иммигрантах-строителях.
   - Алена, тебе нехорошо? - участливо спросила моя новая начальница, - ты бледная.
   - На строительстве этого моста работало много украинцев и русских? - спросила я Жоану.
   - А, я поняла, о чем ты думаешь! Очень жаль ваших соотечественников, которые так нелепо погибли из-за жадности патронов. Но виновные уже наказаны, и недавно был принят закон, ужесточающий наказание за прием на работу иностранцев, живущих в Португалии нелегально. Видели бы вы, что здесь происходило!
   - А что здесь было? - полюбопытствовала я.
   - Ваши земляки воззвали к общественности и устроили демонстрацию с требованием соблюдать права человека! Все газеты писали о вопиющей жестокости по отношению к иммигрантам из Восточной Европы.
   - А теперь покажу вам квартиру, которую я сдаю. Мы заехали в новый квартал. Там было очень чисто и росло много цветов. Мы поднялись на девятый этаж высотного дома.
   - До вас здесь никто не жил, - сказала Жоана, открыв дверь, - как видите, здесь хорошая новая мебель и все удобства. Эту квартиру я сама заработала.
   Жилье было очень уютным, но и за аренду Жоана брала немало.
  
   Теперь я одевалась в деловые костюмчики. Наконец, пригодились когда-то взятые в бутиках вещи. Моя зарплата была в полтора раза больше, чем на фабрике. Я вела корреспонденцию с немецкими, французскими, испанскими турецкими, пакистанскими партнерами, переводила с португальского языка на английский и французский переговоры, помогала Жоане искать клиентов. У одного из боссов было всего четыре класса образования, и он делал много орфографических ошибок. Мне приходилось редактировать его письма. Я начала изучать немецкий и турецкий языки. Партнерам из Германии и Турции очень нравилось, когда я говорила на их родных языках. Наконец-то я стала получать от работы удовольствие!
  
   Алексей долго не сидел без работы. Он нашел место помощника токаря и осваивал специфику новой профессии.
  
   В субботу мы зашли в супермаркет. На входе в торговый зал висело объявление "Просьба все оплачивать. Обо всех правонарушениях будет заявлено в полицию". Это было написано на трех языках: русском, украинском и румынском.
   - Видать, наши приносят магазинам немалые убытки, - сказала я Леше, - но мы даже и здесь возьмем.
   Алексей замялся.
   - Ален, а может, не стоит?
   - Нет возьмем. Ради спортивного интереса.
   Охранник подозрительно посмотрел на мужчину с дамской сумкой - она уже долго была неизменной спутницей Алексея в походах по магазинам.
   По привычке, мы с Лешей набили дамские сумки продуктами. Оставалось положить баночку перца за один евро.
   - Давай ее купим, - предложил мой друг.
   Но я не слышала голос разума.
   - У тебя что, есть лишний евро?
   Я потратила около минуты на запихивание баночки в набитую до отказа сумку.
   - Что же ты творишь? - испуганно воскликнул Алексей, - застегиваешь сумку прямо перед камерами!
   Когда мы выходили из кассы, к нам подошел человек в штатском и протянул удостоверение.
   - Вы не заплатили за вещи, которые лежат в Вашей сумке, - сказал он мне.
   Я притворилась, что не понимаю и направилась к выходу. Охранник меня остановил и выхватил у меня сумку.
   - Это Вы не оплатили, - сказал он, открыв сумку, - пройдемте наверх.
   Побледневший Алексей пошел за мной.
   - Уходи! - сказала я ему.
   - Я тебя не оставлю.
   Нас заперли в маленькой пустой комнате без окон. Яркий белый свет и темно-синие стены наводили ужас.
   Мы простояли там около часа.
   Открылась дверь, и на пороге появился охранник в сопровождении двух полицейских.
   Полицейские взяли нас под руки и проводили в машину.
   - Ваши имена и место жительства? - спросил нас полицейский в участке.
   Мы ответили.
   "Что с нами будет?" - вертелось у меня в голове, - "неужели это конец? Я, уносившая из бутиков на тысячи, попалась на какой-то ерунде за один евро!"
   Я уже была не способна рассуждать логически и действовала инстинктивно. "Надо их разжалобить", - что-то подсказало мне.
   Я заплакала:
   - Сеньор, мы бедные иммигранты. Сидим без работы, и нам нечего кушать.
   Не знаю, сколько времени я уговаривала полицейских нас отпустить и клялась, что это больше не повторится, пустив в ход все свое красноречие.
   - Что ж. Оставьте продукты себе и уходите, - сказал мне пожилой полицейский. На его плечах красовались отличные от других погоны. Вероятно, это был старший по званию, - вот адрес центра занятости. Там вам помогут с трудоустройством.
   - Легко отделались, - сказал Алексей, когда мы вышли из полицейского участка.
   - Хороший человек в полиции попался. Однако я думаю, это знак Свыше.
   - Правильно, хватит наглеть, - согласился Алексей, - мы теперь зарабатываем достаточно, чтобы необходимое покупать.
   С тех пор мы перестали испытывать судьбу и жили честно.
   Не один месяц мне приходилось бороться с искушением что-то взять. По привычке, руки сами тянулись к красивой косметике, но я говорила себе "Стоп. В этом уже нет нужды".
  
   После того, как мы завязали с воровством в магазинах, на которые уходил целый выходной день, у нас появилось больше свободного времени, которое можно было посвятить культурному развитию. Теперь по субботам и воскресеньям мы бродили по Лиссабону и осматривали достопримечательности. Читая информацию и видя экспонаты музеев, я узнала много нового и интересного из истории Португалии и ее столицы.
   - То, что мы приобретаем сейчас, несравнимо ценней того, что мы брали в магазинах, - говорила я Любимому.
   - И мы бы не смогли всего этого узнать и увидеть, если бы нас не разоблачили тогда в супермаркете и не привезли в полицейский участок, - согласился Алексей, - ведь все свободное время уходило бы на походы по магазинам. Спасибо охранникам супермаркета!
  
   Глава 2. Братья Славяне
  
   Было уже девять вечера, а Алексей еще не вернулся домой с работы. Обычно он приходил не позже семи. Забеспокоившись, я набрала его номер. Женский голос ответил, что абонент недоступен.
   Что с Лешей случилось? В последнее время я не узнавала своего Любимого. Он стал каким-то странным. Постоянно говорил об отношениях португальцев и русских, о евреях и немцах. Мне было противно слушать речи о национальном вопросе.
   Маленькая стрелка часов остановилась на цифре десять, когда я услышала, как открывается замок входной двери. На пороге появился Алексей в сопровождении высокого крепкого парня с большими голубыми глазами и перебинтованной головой. На его плече была татуировка: древнеславянская символика.
   - Это Славка, - представил его мне Леша. От ребят пахло пивом, - он погостит у нас несколько дней, пока новое жилье не найдет.
   Меня не радовала перспектива жить столько времени я этим типом под одной крышей.
   - Как мы все поместимся в однокомнатной квартире? - недовольно спросила я Любимого.
   - Поселим Славку на кухне.
   Вот радость, видеть на своей кухне чужого мужика. Ни чаю попить спокойно, ни приготовить. Но что ж, ради Леши придется смириться.
   - Проходите на кухню, - сказала я, - только лишней кровати у нас нет. Будете спать на матрасе на полу.
   - Спасибо, хозяйка, - добродушно произнес Славка и даже слегка поклонился, - обещаю, что не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.
   - Это вам, - Славка начал доставать из большого пакета продукты.
   Я обрадовалась: это были русские продукты, которые я не видела в Португалии и по которым я ужасно соскучилась - горох, гречка, черный хлеб, семечки!
   - Спасибо! Где же ты все это достал? Неужели привез из России?
   Славка улыбнулся.
   - Нет. Я уже два года не был на родине. Это все я купил в русском магазине.
   - Здесь есть такое заведение?
   - Их несколько. В одном из них я работаю продавцом, я уже говорил Лехе.
   - А что у тебя с головой? Ты ранен?
   - Подрался с портосами.
   - Из-за чего?
   - Да так, начали тянуть что-то на иммигрантов из Восточной Европы. Я не выдержал и врезал. Прибежали еще портосы - эти цыгане боятся драться один на один - и мне проломили голову табуреткой. Но не бойтесь. Ничего серьезного. Узнав об этой потасовке, хозяин квартиры выгнал меня и ребят из хаты, которую мы вместе снимали.
   Мы сдвинули стол и расстелили на полу матрас для Славки.
   - Не обращайте на меня внимания, - сказал он, - и спокойно занимайтесь своими делами.
  
   - Завтра суббота, - сказал наш гость, обустроившись на кухне, - поэтому сегодня можно расслабиться. Если хотите, я сгоняю за пивком.
   - Где ты его выцепил? - спросила я Лешу, когда Славка ушел за пивом.
   - Мы обедаем в одном кафе во время перерыва. Сама знаешь, наших здесь за километр видно. Вот Славка и подошел ко мне, чтобы познакомиться. Прикольный чувак оказался. Теперь мы обедаем вместе, у нас на работах перерыв в одно и то же время.
   Через полчаса наш гость вернулся с бутылками "Балтики 9" и "Жигулевского".
   - Это из нашего магазина, - гордо произнес он, - правда, одна бутылка два евро стоит. Здесь все наши продукты на порядок дороже, чем в России, так как их доставка за пять тысяч километров обходится недешево. Так, буханка черного хлеба у нас стоит два евро. Но я предпочитаю побольше заплатить, но кушать наше. Цыганскую кухню терпеть не могу.
   Мы пили пиво, закусывая семечками. Было ощущение, что я нахожусь в России.
   - Леха говорит, что ты работаешь переводчицей, - начал Славка, - как же портосы тебя взяли на такую работу?
   Я вздохнула.
   - Знал бы ты, как долго я это место искала! Сколько сил на это положила! И сколько унижений вытерпела.
   - Твой парень рассказывал. Так ты нашла работу через агентство?
   - Нет. Через прямого работодателя. Разослала порядка тысячи резюме, и мне выпал единственный шанс. А в агентствах и центре занятости на меня смотрели как на хамку, не знающую своего места, или сумасшедшую, и откровенно смеялись. Говорили, что наши знания и дипломы здесь никому не нужны и что на "белую" работу предпочтут взять неграмотного португальца, чем русского с учеными степенями.
   - Я тоже прошел через подобное. Как дурак, перевел свой диплом инженера-электронщика, искал работу, потратил кучу денег и много сил. Инженеры здесь нужны, но меня никуда не взяли. Эти чурки о себе неадекватно завышенного мнения.
   - Какие же они чурки? Они в Европе живут, - усмехнулся Алексей.
   - Какая разница, где они живут? - вспылил Славка, - чурки везде есть чурки. Я, как русский человек, всегда их бил и буду бить. Эти звери меня уже в Питере так достали, что я уехал жить в Северную Карелию, где их почти нет. Но там сейчас с работой туго. Когда сюда ехал, думал, что еду в цивильную Европу. Тур фирма, которая меня за бугор на работу отправила, так Португалию и ее жителей расхваливала! Если ее послушать, то можно подумать, что здесь рай земной. Я радовался. Верил, что наконец-то, как человек, зарабатывать и жить буду. А где, в итоге, оказался? В стране безграмотных цыган! Наши цыгане хотя бы простые. А эти - с выкрутасами. Но русские и, тем более, хохлы сами виноваты: лижут портосам задницы, заискивают перед ними, позволяют над собой издеваться. Считают себя хуже этих цыган. Мне больно, что у славян нет национальной гордости. Даже наши газеты здесь пишут портосам оды. Противно читать.
   - Славяне вымирают, как динозавры, - согласился Алексей, - что за мужики у нас пошли: от армии косят. Позор какой! Мужчина должен считать за честь и долг защищать свою страну и служить ей. Почитайте про древнерусских воинов.
   - Плюсуюсь! - крикнул Славка, - я после института добровольно в погранвойска служить пошел. Потому что мужик - не мужик, если не отслужил в армии. Нас постоянно гоняли в Чуркистан на задание - точки, торгующие наркотой, обстреливать. Я стрелял в этих тварей, которые наркоту в Россию поставляют и на здоровье нашей молодежи бабло делают. И мне не нужно было за это денег. После армии мы со скинами пИздили зверей по всему Питеру.
   - И вам за это ничего не было? - спросила я, - это же на статью, и не на одну, тянет!
   - Конечно, менты меня не раз принимали. Но я им все нормально, по-пацановски, объяснял, что я русский человек и защищаю свою родину от произвола черноты. Мусора каждый раз были на моей стороне, и меня отпускали. Кстати, слышали ли вы что-нибудь о "Братьях Славянах"?
   - Нет.
   - Это общество защиты прав иммигрантов из Восточной Европы. У нас есть юристы, помогающие решать трудовые и прочие споры. Если патрон кинет с деньгами - а такое здесь сплошь и рядом, обращайтесь. Поможем за символическую плату. Также мы проводим политические акции.
   Я не понимала логику Славки: если ему так противны португальцы и если он так любит Россию, то почему до сих пор не вернулся на родину?
   - Хочу дотерпеть до получения вида на жительство, - ответил наш гость на мой вопрос, - чтобы потом свободно разъезжать по Европе. Может, в какой-нибудь цивильной стране на хорошую работу с нормальной зарплатой устроюсь.
   У нас закончилось пиво. А беседа была в самом разгаре.
   - Надо бы еще за бухлом сгонять, - предложил Славка, - но уже полпервого ночи, хозяин русского магазина, где я работаю, должно быть, спит. Он отличный чувак и все понимает. Но мне, по-человечески, не хочется будить его среди ночи: он ведь очень много работает и за неделю сильно устает.
   - Да и вообще, все магазины закрыты, - добавил Алексей.
   - Тогда пойдемте в кафешку, - предложил Славка, - я знаю такую, которая до двух ночи работает. Правда, придется на такси ехать. Но раз вы меня приютили, то за тачку я заплачу. Ален, вызови, пожалуйста, машину. Ведь ты одна из нас по-фене ботаешь. Я позвонила несколько раз, но никто не отвечал.
   - Что ж такое? - недоумевали мы, - ведь такси работает круглосуточно и всегда рады клиентам. Придется идти на стоянку.
   Ни в одной машине не было водителя. Славка нецензурно выругался.
   - Вы ищете такси? - раздался за нашими спинами голос. Мужчина обратился к нам по-русски.
   Обернувшись, мы увидели человека лет тридцати, одетого в старье.
   - Сегодня водители бастуют. Требуют зарплату повысить. Поэтому никакой транспорт не работают.
   - Обломались мы, - разочарованно произнес Славка.
   - А вы куда направляетесь? - спросил незнакомец, - может, смогу вам помочь?
   - В кабак хотели махнуть, пивка попить, - ответил Славка, - а то здесь это время все кафе уже закрыты.
   - Знаю один кабачок, который до трех часов ночи работает. Если примете меня в свою компанию и угостите, то отведу вас туда. Правда, километра два пешком нужно топать.
   - Это для нас не проблема.
   - Меня Димон зовут, - представился по дороге наш спутник.
   Мы назвали свои имена.
   - Вы из какой группировки? - поинтересовался Димон.
   - Чего? - произнес шокированный Славка.
   - В смысле, на кого из братков работаете?
   - Ни на кого, - ответил Славка, - к бандитам никакого отношения не имеем.
   Димон облегченно вздохнул.
   - А я вот - человек Бормана. Но не пугайтесь вы так, - успокоил нас наш новый знакомый, - я безобидный. Так, выполняю мелкие поручения и вреда вам не причиню. Вы из каких мест будете?
   Мы ответили.
   - Так ты, Леха, с Алтая?! - Димон просиял от радости, - значит, ты мой земляк! Я ведь тоже оттуда!
   Мы шли по узким улицам старого бедного района. Ветхие дома чередовались с развалинами. Сновали опустившиеся люди. Мне стало страшно.
   - Не бойтесь, - сказал Димон, - меня здесь все знают и знают, что за наезд будут разбираться с людьми Бормана. Я живу вон там, - Димон показал на каркас дома без окон и крыши.
   - Там же сыро и грязно, - поморщилась я.
   - С тех пор, как бандиты похитили мою жену и шестилетнего ребенка, мне стало плевать на жилищные условия, потому что жизнь без родных людей потеряла всякий смысл.
   Мы посочувствовали новому знакомому.
   - Как же это случилось?
   - Наша семья поехала на работу в Португалию в кредит. Мы с супругой решили, что будем трудиться, потихоньку возвращать долг фирме, которая нас сюда отправила, а сынишку со временем в хорошую школу отдадим. Но не тут-то было. Мы оказались у бандитов, которые потребовали с нас всю сумму долга сразу. Я им говорю: "Но с фирмой у нас договор был, что нас с женой трудоустраивают, а затем мы выплачиваем по сто евро в месяц до погашения долга", а они в ответ: "Ничего не знаем. Если завтра всех денег не будет, жите неприятностей". Откуда мне взять такую сумму? На следующий день несколько человек ворвались в комнату в пенсау, где мы остановились, забрали мои документы, а супругу и сыном увели. Из окна я видел, как они посадили их в машину и увезли. Месяц я бомжевал, а потом случайно познакомился с людьми Бормана. Они пообещали, что займутся поисками моих родных, если я буду выполнять их поручения. Но пока найти не могут, хотя уверяют, что ищут.
   Мне стало жаль Димона: его кинули куда хуже, чем всех нас.
   - У тебя есть мобила? - спросил Славка.
   - Да.
   - Тогда давай обменяемся номерами. Завтра на свежую голову я тебе позвоню, ты назовешь данные и приметы жены и сына. Про "Братьев Славян" слышал?
   - Конечно. Молодцы ребята!
   - Так вот, я один из них. У наших людей есть связи. Может, они выйдут на след твоей похищенной семьи. В общем, сделаем все от нас зависящее.
   - Спасибо, земляк!!! - Димон даже прослезился, - если ты мне поможешь, век благодарен буду!
   В кафе был всего один свободный столик, который мы и заняли. Я была единственной женщиной в заведении. Мы заказали пива. Мои собутыльники громко разговаривали.
   - Говорите по-португальски! - крикнул нетрезвый брюнет из португальской молодой компании за соседним столиком.
   Славка показал ему fuck.
   - Ты за это ответишь, свинья!
   С этими словами португалец бросился на Славку, но тот повалил его одним ударом. Люди за соседним столиком поспешили приятелю на помощь. Завязалась драка. Все посетители кафе пялились в нашу сторону. Я нашла укрытие в дальнем углу помещения. Подоспевшие полицейские быстро затолкали всех участников перепалки в машины.
   Мне пришлось возвращаться пешком.
   - Quanto custas? - спросил меня отвратительный тип на выходе из кафе.
   - Что? - я нахмурила брови.
   - NЦo es puta? - удивился он.
   Я бросилась наутек.
   Я плохо помнила дорогу домой и провела остаток ночи, блуждая по улицам и избегая прохожих.
  
   На утро раздался звонок мобильника.
   - Вы Алена***?
   - Да.
   - Вас беспокоят из полицейского участка. С Вами проживают Алексей*** и Святослав***?
   - Да. Что с ними? - испугалась я за приятелей.
   - Они совершили административное правонарушение. Если они живут в Португалии легально, то заплатят штраф. А если у Ваших мужчин нет права не пребывание в нашей стране, то их депортируют. Они говорят, что их паспорта у вас в квартире. Сейчас мы приедем.
   Через час прибыли Алексей и Славка в сопровождении полицейских. Мужчинам выписали штраф.
   - Прикинь, по всему Лиссабону с сиреной прокатились! - выдавил со мехом Славка, - эти придурки целый час нас возили. Зачем - не понятно.
   - А что с Димоном? - спросила я.
   Славка погрустнел:
   - Его задержали для выяснения личности и последующей депортации.
   - Бедный мужик! Ехать на край света, чтобы потерять свою семью... и в нищете и позоре вернуться домой.
  
   Славка жил у нас почти неделю. Все эти дни он и Алексей до ночи сидели на кухне, пили пиво и громко и эмоционально обсуждали политику, русских и португальцев.
   Через неделю, к моей радости, Славка нашел с помощью "Братьев Славян" жилье и от нас съехал.
  
   Отношения португальцев и иммигрантов из Восточной Европы накалялись все сильней. В газетах часто писали о столкновениях на национальной почве. Особенно нашумела статья о том, как в одной из потасовок был убит португальский студент. За это вся деревня устроила линчеваниеукраинских иммигрантов: несколько человек избили до смерти, а по одного украинца сбили на машине.
   По стране прошли акции протеста против иностранцев из бывших стран СНГ.
  
   Алексей сильно изменился. Я не узнавала в нем того любящего и домашнего молодого человека, каким он был раньше. Мой Любимый стал мрачным и резким. Кроме как о национальном вопросе, с ним не о чем было говорить.
   На стенах квартиры Алексей развесил плакаты с националистической символикой.
   Славка и еще два бритоголовых русских стали часто бывать в нашем доме, что меня раздражало.
   - Выбирай, я или они, - поставила я условие Алексею.
   - Конечно, ты, Аленочка. Прости меня.
   Больше его друзей я не видела. Но наши отношения с Алексеем дали трещину, которая с каждым днем становилась все шире.
  
   Глава 3. Смена декораций
  
   Я стала часто задерживаться. Боссы постоянно приглашали меня в ресторан переводить переговоры.
   - Завела, наверное, богатого любовника, - ворчал Леша, - небось, спишь с боссом? Иначе бы тебя не взяли бы на такую работу и не платили бы столько.
   Возвращалась домой я теперь с большой неохотой. Недовольное лицо Алексея приводило в уныние. Меня охватывало все большее желание проводить свободное время наедине с собой. Иногда после работы я долго гуляла по улицам или, купив газету, сидела в парке. Я представляла себя где-нибудь на залитой солнечным светом лесной поляне вдали от цивилизации.
   Несколько дней на фабрике Леши не было материала, и Алексей не работал. Он провожал меня до офиса, поджидал во время обеденного перерыва, а вечером встречал. Мне было неловко перед начальством за его мрачный вид. Я поднесла ему зеркало.
   - Посмотри на свое лицо! Улыбнись! Ты же знаешь, как мнительны португальцы. Они воспринимают кислую мину, подобную твоей, как агрессию.
  
   - Не собираюсь заискивать перед этими цыганами! Такое впечатление, что ты здесь, а мыслями с ними.
   Я чувствовала, что Алексей не нравится моим работодателям. Действительно, они надо мной подтрунивали, но в их голосе чувствовалась обида.
   - Алена, - говорила Жоана, - почему твой бой-френд такой злой?
   Я защищала Лешу, как могла.
   - Он не злой. Просто он плохо воспитан. Внутри он добрый.
- Нет. Он нехороший человек. Если бы я его не знала, он вызвал бы у меня подозрения. До тебя у нас работала португалка. У нее был парень, и мы приглашали их в ресторан двоих. Но твоего бой-френда мы никуда с собой не возьмем, и не обижайся.
   На фирме разразился скандал. Босс доверил составление каталога новых моделей молодой португалке. Она считала себя классным дизайнером и попросила кучу денег за свою работу. По этому проекту должны были шиться новинки моды на фабрике в Пакистане, где работало более четырех тысяч человек. Тания нарисовала модели. Когда пакистанцы попросили мерки, она сказала, что их не знает.
   - Что это за дизайнер, который не знает, как чертится модель? - кричал в трубку взбешенный пакистанец, - или у вас в Португалии все безнадежно глупы?
   Танию уволили, а мерки составили пакистанцы.
  
   - Алена, готовься к поездке в Германию, - сказал мне однажды Фернанду, мой босс.
   - Сколько времени мы проведем там?
   - Неделю. Сейчас в Дюссельдорфе проходит знаменитая выставка моды. Там будут модели со всего мира. У нас там тоже есть стенд. Только учти: придется общаться с высокопоставленными особами, которые за один день зарабатывают столько, сколько ты за три месяца. Ты не можешь туда ехать в таком виде. Жоана даст тебе дорогую одежду, и тебе следует изменить прическу.
Меня отвели к парихмахеру, который сделал мне красивую стрижку и укладку.
- А ну. Глянь-ка на меня, - сказал улыбающийся Фернанаду, - теперь ты совсем другой человек. Почти как модель!
   Жоана сводила меня в косметический кабинет.
   - Ты слишком бледная, - сказала она, - тебе нужно посетить солярий.
Странно, а мне казалось, что я сильно посмуглела: мое лицо покрылось южным загаром.
- Моя кожа не выдержит солярия. Она облезет.
  
Домой я пришла поздно вечером. Алексей уже спал. Как только я вошла, он вскочил с постели.
   - Где ты шлялась? - крикнул он, - и что у тебя с прической?
   - Сбавь свой тон, мальчик, и не разыгрывай Отелло.
   Леша разразился проклятиями.
   - Я пашу за станком, а ты ходишь по ресторанам не пойми с кем, с иголочки одетая, и развлекаешься. Меня ни во что не ставишь. Даже не удосужилась спросить совета по поводу прически.
   - А ты считаешь меня своей собственностью, а мою работу - забавой?
Алеша усмехнулся:
   - Работа! Не бей лежачего.
   - А кто же тебе мешает выучить португальский язык и найти такую же?
Отношения с Алексеем стали натянутыми. Мы пребывали в разных мирах. Я удалялась от него. Леша стал меня тяготить. И это, по-видимому, было взаимно: я чувствовала, что в душе Алексей обижается на меня за то, что поставила его перед выбором между мной и друзьями националистами.
  
   Мы ехали в Германию на машине Фернанду. Он был за рулем. Как он выдержал столько часов? На ночь мы остановились в Бильбо, столице страны басков.
- Смотри, Алена, это страна террористов. Здесь постоянно бывают взрывы, - сказал Фернанду.
   Жоана усмехнулась:
   - Алене к терактам не привыкать. В России куда опасней.
   Мы поужинали в ресторане. Я заказала угрей и салат из морепродуктов. Ночевали мы в хорошей гостинице. Мне выделили отдельный номер, с душем и кондиционером.
В Испании и во Франции стояла ужасная жара. У меня разболелась голова. Мы останавливались в ресторанах, но из-за пекла у меня пропал аппетит.
- Ты что так мало ешь? - спросила Жоана.
   - Очень жарко.
   - Пользуйся моментом. Когда еще так полакомишься? Ну что, Фернанду, покатаем Алену по Парижу?
   Париж показался мне не таким ярким городом, каким я его представляла, - Санкт-Петербург красивей, - а Сена - меленькой грязной речушкой. Нотр Дам меня не впечатлил, а Эйфелева башня оказалась не такой высокой, как я думала.
- Видишь, - Фернанду показал на современное стеклянное здание, - я работал на его строительстве. Тогда я был бедным иммигрантом. Но заработал денег, времена в Португалии изменились, и я открыл свой бизнес. Двадцать лет назад Португалия была страной эмиграции, а теперь стала страной иммиграции.
- Алена, я думала, что русские другие, - сказала Жоана.
   - Что они все блондины?
   - Нет. Что они злые, как твой бой-френд. Вас же с детства воспитывают в духе войны и агрессии.
   - Откуда такое представление?
   - Мой знакомый русский говорил, что вас в школе учат стрелять и обращаться с противогазами.
   - Да. Это называется ОБЖ. А разве у вас нет такого предмета?
На лице Жоаны появился испуг.
   - Что ты! Но не похоже, чтобы тебя так воспитывали. Ты добрая и культурная.
- А вообще, португальские власти против такого количества иммигрантов из Восточной Европы, - сказал Фернанду, - они боятся военных действий с вашей стороны. Многие португальцы требуют, чтобы вас перестали пускать в нашу страну. Однако посмотри в окно. Заметила, что на улице одни негры? So olhos e dentes! Мы находимся в Сен Дени, квартале чернокожих.
   Мы поужинали у португальских эмигрантов, знакомых Фернанду. Эта семья приняла нас необыкновенно тепло и радужно. Португальские эмигранты за границей очень солидарны.
   Проехав Бельгию, мы въехали на территорию Германии. Сразу видно, что пересекаешь границу: с обычных дорог попадаешь на пронумерованные автобаны.
У Фернанду сбилась программа-путеводитель, и нам пришлось расспрашивать запоздалых прохожих, как проехать в гостиницу. Мы добрались туда уже на рассвете.
Мы остановились в шикарном пятизвездочном отеле в стиле старинного замка, с бассейном, ресторанами, спортзалами, большим садом и ипподром. К столу подаются фрукты и овощи, которые выращиваются там же.
Меня поселили в двухкомнатный номер с двумя ванными, телевизором и мини баром. На тумбочке у кровати лежала Библия на трех языках.
Уставшая, я сразу заснула. Через три часа меня разбудила Жоана. Стояла жара под сорок градусов, необычная для Дюссельдорфа. Моя голова раскалывалась, словно туда напихали раскаленные угли. Я туго соображала. Жоана улыбнулась:
- Смотрю, ты тормозишь, а ведь тебе сегодня надо переводить. Однако пойдем позавтракаем.
На завтрак предлагается шведский стол: несколько сортов сыра, ветчины, гренок, овощи, фрукты. Можно приготовить любой сок на соковыжималке.
Кругом белокурые немцы. Непривычно их видеть после смуглых португальцев.
До выставки мы добрались на машине Фернанду. Ярмарка занимала несколько огромных павильонов. Здесь были тысячи экспонатов. Кого только здесь не было! Европейцы, американцы, турки, смуглые индусы, китайцы выставляли свои новые модели.
   - Вот это и есть тот самый Ахмед, с которым ты общалась по телефону, - Фернанду представил меня коренастому брюнету лет тридцати пяти, - а это модельер Абдулла, его помощник. Он первый раз за границей и очень стесняется женщин.
Моя работа заключалась в том, чтобы повсюду сопровождать боссов, слушать чужие разговоры и передавать их содержание и просто общаться.
Я присоединилась к Жоане, пытающейся разговорить Абдуллу. Она показала на красивые остроносые туфли с загнутым концом, обшитые бисером.
   - Какая прелесть!
   Глаза Абдуллы загорелись: речь шла о его любимом деле.
   - Это ручная работа. Их покупают самые богатые люди.
   Абдулла принес сумку и вытащил несколько пар домашних тапочек, похожих на обувь персидских магов, с красной, золотистой, серебряной и черной вышивкой, корсеты, обшитые бисером.
   - Это уникальные вещи. Посмотрите, какая тонкая работа!
   Абдулла покраснел. Его явно смущал короткий сарафан Жоаны.
- В Пакистане женщины так не ходят, - сказала Абдулла, - Даже не могут появиться на улице с непокрытой головой и без сопровождающих мужчин. Если она окажется на улице одна, ее могу принять за женщину легкого поведения и посадить в тюрьму на неопределенный срок. Часто жандармы останавливают машины и проверяют документы. Если женщина, находящаяся радом с мужчиной, не является его женой или родственницей, его ждет большой штраф, а ее - лишение свободы. Мужчинам не положено сидеть с дамами за одним столом. И часто мужья бьют непокорных жен.
   - А женщины в Пакистане работают?
   - Работающая дама - дело неслыханное. Вот фотография нашей фабрики.
В цеху работали одни мужчины в белых халатах и шапочках. В швейном производстве не было занято ни одной женщины.
  
   Фернанду общался с дамами.
   - Я настояший латино, - хвастался он фотомодели, - Алена, переведи ей: она такая худая, что ей нужно носить свинцовый пояс.
   - Зачем же? - недоуменно спросила она.
   - Чтобы ее не сдуло ветром.
   Вечером мы всей компанией поехали в ресторан "Тайская кухня" и только за полночь мы были в отеле.
   Всю неделю мы проводили на ярмарке, потом ужинали в ресторане. Каких кухонь я не попробовала! Ливанскую, индийскую, пакистанскую, европейские! Наша компания состояла из немцев, пакистанцев и португальцев, потом к нам присоединился турок, приятель Ахмеда. Я заметила, что уже начинаю думать на португальском языке. Однажды заговорили о России. Я описала красоты Москвы и русской зимы.
   - Я был в Москве пять лет назад, - сказал Ахмед.
   - Вы об этом не говорили! - удивился Фернанду.
   - Город красивый, но жить там страшно. В стране творится беспредел, ею правит мафия и все коррумпировано.
   Чувствительные дамы заохали.
  
   Около супермаркета Жоана показала на группу людей с пакетами:
   - Послушай, они говорят на твоем языке.
   - Вы что, бля, встали как замороженные? - кричал парень в грязной футболке. Он был не совсем трезв.
   По-немецки Ахмед попросил их дать пройти.
   - Понаехало сюда всякой мрази черножопой из Турции!
   - О чем он говорит? - поинтересовался Ахмед.
   У Фернанду сломалась машина, и пришлось задержаться в Германии еще на три дня.
   Недостаток сна сказался на моем здоровье, и в Португалию я приехала уставшая и разбитая и целые сутки провалялась в постели.
  
   После большого скандала Алексей от меня ушел, чему я была рада.
  
   Со своими начальниками я объездила всю Европу и побывала на Мадейре.
   Теперь я работала почти без выходных, и у меня не оставалось времени на личную жизнь. Я общалась с состоятельными и симпатичными европейцами, но деловая этика не позволяла заводить с ними романы.
   Раньше свою жизнь в Португалии я воспринимала как игру. Но, когда я добилась цели, ощущение пустоты и одиночества, сопровождающееся бесконечной усталостью, все чаще холодило мою кровь.
   Моей отдушиной были звонки и переписка с мамой.
   - В России жить стало намного лучше, - говорила она, - в Москве ты можешь зарабатывать те же деньги, но жить среди своих. И не сгорая на работе. Ты столько времени искала любимую работу, и тебе выпал редкий шанс. Но что будет, если ты это место потеряешь?
   Тогда останется снова работать физически, либо возвращаться на родину. Эх, оказаться бы сейчас там! Слышать русскую речь! Представляю: иду по улице, еду в транспорте, а кругом одни русские! Неужели это возможно?
   Я попросила отпуск, который уже заслужила.
   - Если я не вернусь через месяц, значит, я осталась в России, - сказала я Жоане.
  
До Москвы прямых рейсов не было. Я купила билет на автобус до Франкфурта. Ничего, там сориентируюсь. А в голове крутились слова знаменитой латиноамериканской песни, которую так любит Жоана: "Loca, loca! esta vida loca! Loca, loca!"
  
   - Посмотрите, это Москва-река, - говорил по микрофону водитель, когда наш автобус приехал в Москву, - А вот новые здания.
   Москва сильно изменилась за время моего пребывания за границей.
   Водитель провез нас по Садовому кольцу и провел бесплатную экскурсию. Пассажиры - а они почти все были русскими - прильнули к окнам. Как прекрасны разноцветные огоньки Первопрестольной и православные храмы!
   - Смотрите, какое великолепие! - говорил водитель, - не понимаю, почему вы, мои пассажиры, ищете счастье на чужбине?
  
   Часть 7. По эту сторону. Или послесловие.
   Со дня моего возвращения на родину прошло почти десять лет.
   Перипетии моей судьбы в Москве достойны отдельной книги.
   Я сменила много мест работы и съемных квартир.
   А однажды в социальных сетях решила поискать старых знакомых. На Одноклассниках я нашла Ивана Демидова. В выбритом и одетом в стильный деловой костюм человеке, мужчине, отдыхающем на дорогих курортах с девушками модельной внешности, я едва узнала бездомного эмигранта, промышляющего колдовством. И я решилась ему написать. Он мне ответил. Я ему поведала о своей жизни.
   "Аленка, я тоже живу в Москве. Давай поужинаем в ресторане и поболтаем. Только, заранее прошу прощения, у меня может оказаться мало времени", - предложил Иван.
  
   Как договаривались, вечером я зашла к нему в офис.
   - Вы к кому? - спросила смазливая секретарша.
   - К господину***.
   - Как Вас представить Михаилу Александровичу?... Подождите в приемной.
   Михаил Александрович подошел в сопровождении телохранителя. Личный водитель довез нас до дорогого ресторана.
   Мне было неловко за свой слишком скромный вид.
   - Я занимаюсь игорным бизнесом, - сказал Иван Демидов... то есть Михаил Александрович, - У меня есть связи в деловых кругах. Могу устроить тебя в хлебное местечко. Моему приятелю нужен человек со знанием языков. Он также ведет торговлю с Португалией, и знание португальского языка здесь будет на вес золота.
   - Секретарь?
   - В твоем возрасте несолидно быть девчонкой на побегушках. Я тебя сватаю на должность начальника отдела. У тебя гуманитарное образование?
   - Историческое.
   - Срочно поступай заочно на экономический, чтобы я мог приятелю сказать, что ты учишься по специальности.
   - Как тебе удалось добиться такого успеха? - спросила я Ивана.
   - Пустяки. Как только я накоплю достаточно денег, чтобы жить, где захочу, ни в чем себе не отказывая, и писать стихи, я выйду из изрядно надоевшей мне игры под названием "бизнес".
  
   Итак, мои мечты сбылись. Отличное знание португальского языка и умение общаться с португальцами, обретенные мной за годы пребывания за границей, помогло фирме заключить выгодные контракты с португальскими партнерами. Это сделало меня очень ценным сотрудником, и меня повысили в должности.
   Теперь я менеджер среднего звена международной компании и уже купила две квартиры в Москве и дачу, и даже перевезла в столицу маму. Раз в полгода путешествую, где хочу, с любимым и любящим мужем. А через месяц будем гулять на свадьбе моей мамы. Иван Демидов, то есть Михаил Александрович, будет самым почетным гостем: ведь, по доброй иронии судьбы, именно благодаря моей поездке в Португалию и моему знакомству там с этим человеком мы обрели счастье.
  
  
  
  
   Самое популярное португальское ругательство, то же самое, что английское fuck.
   Ругательство. Дословно переводится нецензурным словом из трех букв. В зависимости от контекста, может переводиться и другими неприличными словами и выражениями.
   Это надо вымыть.
   Это называется мыть! Мы-ть! Скажи: мы-ть!
   Ты не поняла! Скажи еще раз: мыть!
   Дура! Мой!
   Не так! Так надо!
   Так надо, так!
   Теперь - подмести!
   Больше усилий!
   Черт побери!
   Друг.
   Самые распространенные португальские ругательства
   В 1910 г. в Португалии произошла революция, в результате которой была свергнута монархия. За 16 лет 40 правительств сменили друг друга, разрушая экономику. В 1926 г. произошел военный переворот, который привел к длительной диктатуре. В 1928 г. к власти пришел лидер националистической партии Антониу Салазар. Страна все больше погрязала в нищете и невежестве. Искоренялось всякое инакомыслие. Наряду с диктатурой правых шло засилье католической церкви. Салазар оставался у власти до 1968 г. Его преемником был Марселу Каэтану. Революция Гвоздик (RevoluГЦo dos Cravos) 25 апреля 1974 г. положила конец диктатуре. В стране воцарилась демократия.
   Вяленая треска
   Друг.
   Что означает по-русски "я тебя люблю"?
   Ты куришь наркотики!
   Алена, иди сюда!
   Алена, иди по тени!
   Нецензурные слова
   Да, Господин.
   Заплатите за зеркало!
   Атомный человек!
   Эквивалентно 2,5$.
   В то время в Португалии были в обороте эскудо. Чтобы избежать путаницы, я буду называть соответствующие эквиваленты в долларах или евро.
   Друг
   Всего лишь тысяча эскудо
   Крепкий напиток, похожий на виски
   Боже мой!
   У меня два высших образоввания
   Пойду поем, пойду поем!
   Дура! (дословно - камень в голове).
   От португальского слова puta, что значит "шлюха", "проститутка"
   Шлюха!
   Дура.
   Быстрей!
   Кушать! Кушать!
   Обрезай!
   Молчи, украинская свинья! Патрон знает, что делает!
   Дом
   Иностранец
   Жилой и туристический комплекс
   Девушка
   Спокойно!
   Обезьяна
   Добрый день.
   Русская
   Завтра
   Спокойно!
   Добро пожаловать в Ад!
   Как красиво!
   Посмотри на эту хрень! Который раз это происходит! Головой надо думать, а не задницей!
   Дуреха набитая!
   Какое свинство (франц.)
   В России очень холодно? Как сказать "холодно" по-русски?
   Продается. Всего за 500 евро.
   Иностранцы, убирайтесь вон! Скинхэды.
   Сколько ты стоишь?
   Разве ты не проститутка?
   Глаза и зубы
   До чего же жизнь безумна!
  
  
  
  
  
  
  
  
  

160

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"