Безнадежно упоротый порт и надежно упрятанный город
Миллионы раскрашенных морд говорят, что я тоже упорот.
Я не верил их страшным глазам! Делал вид, что их вовсе не стало,
и из неба ножом вырезал голубое, как Родина, сало.

С неба падал коричневый гной; и был я, и меня было трое.
Это Финский залив. Он такой. Он еще не такое устроит!
Он на берег выбрасывал рыб, а за ними и рыбовладельцев,
под мертвецкий стогорловый хрип поезда опрокидывал с рельсов.

А в автобусы возле порта загружали танцующих негров.
Негры были без глаз и без рта, каждый ростом не меньше двух метров.
Их дразнили глазами и ртом, дожидаясь, пока вырастало,
а потом вырезали ножом голубое, как Родина, сало.

А еще иногда в этот порт по ночам заплывали пираты.
Каждый весел, доволен и горд; им по двадцать, они бородаты.
Кто придет к ним с унылым лицом, тот окажешься мигом на рее:
повиси, пошурши языком, может станешь чуть-чуть веселее!

О, немало издерганных ног прямо в воздухе резво сплясало!
За куском вырезался кусок голубого, как Родина, сала.

Развозили по всем городам.
Отгружали в порты и вокзалы
и несли
в каждый дом,
в каждый храм -
голубое,
как Родина,
сало!

***

Да и не было здесь ничего!
Были мы.
Нас лизало волнами.
Все придумали. Что же с того? (кстати, видишь - я снова стал нами)

Мы остались в тот вечер вдвоем: ты с бокалом в руке вспоминала,
как из нас вырезали ножом голубое, как Родина, сало.