Сразу признаюсь, что в августе я Белый дом не защищал, так уж получилось. Зато в ноябре того же 91-го года смог не только увидеть все перипетии ускользнувших от меня событий, но и получить за это немного денег.
Я тогда учился на 4-м курсе Московского автомеханического института и, как все студенты, не прочь был иногда подзаработать. И вот как-то по осени в нашу общагу залетела весть, что некий американец снимает фильм про недавний августовский путч и платит участникам массовки по 100 рублей за ночь...
Хмурый ноябрьский вечер распростёр крыла над Москвой, когда мы, четверо друзей-студентов, подошли к Краснопресненской набережной. У не расстрелянного тогда ещё знаменитого здания несколько человек принимали паспорта от желающих немного подзаработать. Чуть поодаль пожарные смывали с газона не вовремя выпавший снег.
Сдав свой паспорт гражданке с табличкой "П" (первая буква моей фамилии), я сделал то же самое у букв "Т" и "З" с документами тех обитателей нашей общаги, которые не могли в этот день ехать на съёмку и давали свои паспорта напрокат за четверть причитающегося ночного гонорара. Ту же операцию проделали и все мои спутники. (Эх, и золотой же был у нас тогда возраст! Двадцати пяти ещё не исполнилось, шестнадцать давно миновало, и по фотокарточке в паспорте изобличить кого-либо в подлоге было ну очень затруднительно.)
Теперь предстояло как-то убить время до 4 часов утра. Интересного на съёмках было мало. Кругом торчали то ли ещё не разобранные, то ли построенные вновь баррикады, состоящие в основном из заваленных всякой ерундой мусорных баков. В пригнанных "Икарусах"-гармошках располагалась к ночному сидению наиболее дисциплинированная часть массовки - пенсионеры. Мы были вроде бы никому не нужны. Помню, когда мы ужинали, разложив снедь на каком-то гранитном приступке Белого дома, над баррикадами взмыл киношный подъёмник с оператором, затем к нему подъехал усыпанный алыми цветами танк и повернул пушку градусов на 60 вправо; и так несколько раз.
Ночью в автобусах сидений на всех не хватало, так что распоряжение идти жечь костры на площадке перед знаменитым зданием народ воспринял с энтузиазмом. Дрова и железные листы под ними были уже припасены. От костра к костру ходила женщина и разъясняла, что сейчас нас снимают с гостиницы "Украина". А вообще народ у костров делал, что хотел, на это никаких ограничений не было.
В другие ночи мы удостаивались и съёмок с более близкого расстояния. Один раз, помнится, пришлось толпой бежать вниз по каменной лестнице через клубы дыма. Какой-то чудак из нашей общаги свистнул тогда у пиротехников дымовую шашку, да в общаге же её потом и испытал (жаль, мы его так и не поймали).
А как-то раз к очередному нашему костру подошёл тот самый американец и через переводчика попросил снять шапки, перчатки и спрятать поглубже шарфы: на дворе-то по сценарию стоял август! Поэтому искренне жаль мне было настоящий артистов, играющих влюблённую пару, особенно ту девушку, которая с криком "Миша" (или "Петя!") бегала мимо нас в лёгком плаще и колготках.
В последнюю ночь, ошалев от сидения в автобусе, я пошёл на свет юпитеров и попал на съёмки сцены, когда по команде "Горбачёв... (пауза)... жив!" массовка должна была изобразить бурную радость. Кажется, американец был весьма озадачен, что с первого раза сцена не удалась, а кто-то громко попросил прибавить к зарплате червонец "за Горбачёва". В дело вступила переводчица и усовестила наше ещё не побеждённое цинизмом последующих лет сознание. Порепетировали раза два, и народ, наконец, вошёл во вкус.
"Горбачёв... жив!!!"
"Урр-ра-а!" - дружно откликнулась массовка.
"Эге-ге-гей!" - подкинули шапки в воздух несколько молодых лоботрясов.
"Жив, так его растак!" - весело заорал сидящий напротив меня парень в военном бушлате, и мы кинулись обниматься.
P.S. Рабочее название фильма было, насколько мне помнится, "Три дня". Сам я этот фильм не видел, но если при просмотре его вам покажется, что в кадре многовато пожилых людей, открою секрет: просто студенты и прочая прогрессивная молодёжь, сдавая паспорта в 5 часов вечера, дружно разъезжались по домам и появлялись на съёмочной площадке только в час ночи, перед закрытием метро, а кто жил недалеко - и вовсе к 4 утра - времени выдачи зарплаты. Так что Белый дом в ноябре 91-го "защищали" в основном пенсионеры.
К О Н Е Ц
Статья была опубликована в газете "Литературная Россия"