Аннотация: Продолжение романа "Кокаин. По ту сторону сознания". Глава-4. Прошу ознакомится с предыдущей главой.
***
Погода стояла чудесная, но звезд как всегда не видно. Если вспомнить все прожитые тут годы, они редко появляются в этом городе. Иногда складывалось такое впечатление, что с каждым годом их становится все меньше и меньше. Может, с возрастом, мы просто перестаем их видеть? А может, мы перестаем верить в звезды? Как маленькие дети верят в единорога и зубную фею. Но, с возрастом это проходит, оставляя только веру в Деда Мороза, которую сменяет вера в норковую шубу и "Бентли". Так и звезды. В детстве мы видим множество звезд, созвездий, млечный путь. Идем в университет и после первого курса видим Большую и Малую Медведицу. По приему на работу перестаем видеть и их, оставаясь один на один с кучкой астероидов, что еще кружить вокруг земного шара. Дальше первое увольнение, первый развод, внебрачные дети и повторение этого круговорота, до тех пор, пока не накроют крышкой. Может, будет старость, дом в деревне (откуда собственно ты и приехал давным-давно), и ты сидишь на крыльце, поднимаешь голову к небу, а там пустота. С одной стороны можно и принять эту нелепую теорию, а с другой - может мы просто с возрастом, начинаем реже смотреть в небо? Заплываем жиром, стремимся все попробовать, везде побывать, каждую трахнуть, а о звездном небе забываем. И в те редкие моменты, когда больше ничего не остается, как поднять голову вверх, мы не видим ничего, потому что в небе облака, а глаза покрыл смок.
Шум автомобильных шин, что трутся о брусчатку, навивал нечто странное, даже моментами - романтическое. Я давно не слышал шороха брусчатки, хоть часто слушал шорох шин. Макс, ждал меня, как и договорились у станции метро "Олимпийская", рядом с кофейным ларьком и каким-то японским рестораном.
- Чувак, ты опять опоздал! - Недовольно начал Макс, допивая кофе. - В нашем не легком деле важна каждая секунда, она может стать решающей. Понимаешь? - Он опустил на кончик носа большие старые очки в роговой оправе.
- А это что за антураж? - Указал я на старинные очки. - Или ты стал вдруг хуже видеть?
- Мы находимся в центре, я не хочу наткнуться на знакомых. Пусть лучше буду выглядеть как чмошник, чем восставшим из ада.
- Не говори..., - улыбнулся я: - еще какой.
- Оставь в покое мой внешний вид. - Макс поправил очки и прошел вперед, выкинув пустой стакан в урну. - Есть моменты, которые ты должен усвоить. - Начал он, не останавливаясь.
Несомненно, я пытался идти рядом и улавливать все слова, что он говорил, а говорил он много. Меня то и дело обгоняли, двигали и подрезали пешеходы, что шли рядом или навстречу. Вечно спешащая, плюющая на все и на всех масса, торопилась по своим делам. Спешила занять место на удобном диване дома или кафе, при этом не упустить возможность всем весом наступить тебе на ногу. Вечерний час пик, куда страшнее, чем утренний. Вечером все спешат покинуть унылое рабочее место, где целый день начальство засаживает по самое не балуйся. В то время как утром все радостно (или сонно) спешат занять то самое злополучное место, на унылой, неинтересной и бесперспективной работе, чтобы тебя имели и считали полным кретином не достигшим ничего в этой жизни.
- Этот мудак мало того, что сел в мое кресло управляющего компанией, так еще и забрал мой Mercedes. - Продолжал рассказывать Макс. - Видная личность, он постоянно....
Его слова превращались в кашу из букв и звуков. Я постоянно отставал, врезался в людей и уже задыхался от бега. Пройдя следующий перекресток, Макс остановился, повернулся ко мне: - Понял?
- Of course, man. No problems. Скажи только внятно, что нужно делать? - Делая уверенное выражение лица, сказал я, хотя не понял ничего.
- Забрать тачку и дипломат. Все! Ничего не выдумывай и постарайся произвести поменьше шума. - Улыбается Макс. - Ну, ты понимаешь, о чем я? Главное, дипломат не забудь..., там важные..., деньги, там есть деньги.
Я уверенно кивнул. В голове кто-то упорно продолжал бурчать разные вопросы, но я так и не дал вырваться им наружу, сделал вид, что все понял. Сделаю все по высшему классу, как принято все делать, вернее, сначала делать, а потом выдавать свои достижения (провалы), что они так и задумывались.
- Вон, впереди ресторан - "Ишак", что с коврами на асфальте. Там собираются серьезные люди, так что не выдумывай, тебя не пустят. - Улыбается он. - Клиент, назовем его так, приезжает практически в одно и то же время, уходит так же - живет по расписанию. Иногда может позволить себе задержаться, но только когда с блядью-секретаршей Катей. И уж поверь мне, это ненадолго. Так что погрешность в пятнадцыть-двадцать минут не будет значительной для нас. Кейс, уверен, стоит забрать на выходе, так как в ресторане он его еще пополнит. Да, и к тому же кейс для меня..., нас - главное. Машина - это такое..., повезет - забирай.
- Макс, зачем тебе еще деньги? Вчера у тебя была целая сумка, и ты говорил, что они не нужны, а сегодня ты просишь меня "порвать" какого-то жирдяя за тридцать серебряников?
- Ну, во первых там совсем не тридцать серебряников, как ты выразился.... - Начал Макс, но я перебил его.
- Да, какая разница сколько их. Ты, считаешь, что это последние? Или он должен ооочень расстроиться и полезть после этого в петлю?
- Мне плевать на деньги... - Макс занервничал и закурил. - В кейсе могут быть..., должны быть, документы на фирму. К тому же тачка бы не помешала. - Улыбнулся он.
- Тачка? Тачка, она-то тебе на кой хрен? О, может, ты подумал, что мы сможем спокойно раскатывать на ворованном "Мерсе"? - Прыская я от смеха. - Макс, в чем дело? История мутная. На кой хрен тебе документы на фирму? Без подписей, печатей и чего там еще нужно - они не стоят ни копейки. Так, бумажки, да и все.
- Машина нужна для следующего дела.... - Спокойно начал Макс, видимо, понимая, что просто так я не отстану.
- Следующего дела? - Возмущенно перебил его я. - Макс, посмотри вокруг! Тут охранников - как грязи! Какое следующее дела? Мне бы в этом выжить! Ты понимаешь - it is impossible!
Макс осмотрелся по сторонам, резко повернулся ко мне. Выбросил сигарету в сторону и мощно схватил меня за шиворот: - Слушай брат..., надеюсь, ты не забыл, как "прикончил" меня? Ты мне должен! Считай, что я из-за тебя все потерял! - Он медленно ослабил хват, поправил мне воротник: - И не нервничай..., когда ты нервничаешь, переходишь на английский, а я тебе говорил тысячу раз, что нихера не понимаю на этой тарабарщине.
- Я тебя не прикончил..., а пытался спасти.... - Тихо ответил я.
- Это твое объяснение для суда и присяжных, но не для меня. Так что хватит себя утешать..., я-то наркоман со стажем, так что нужную дозу могу рассчитать.
Меня сковала злость и страх. Я второй раз в жизни видел Макса в таком состоянии. Думаю, я перегнул палку. Он и в правду чуть не потерял из-за меня жизнь, а я что..., конечно, помогу другу.
- Макс, я готов тебе помочь. - Спокойным тоном ответил я. - Просто переживаю.
- Знаю, брат..., я знаю. Все будет хорошо и брось эти свои "ит из импосибл", ОК?! - Он исковеркал, что я ему сказал и с довольным лицом, медленно пошел во дворы.
Дальше все было по старой схеме. Макс продолжал что-то говорить невпопад, я делал вид, что слушал, но рассматривал варианты отхода. Вдруг что, вариантов-то особо не предвиделось. К тому же инстинкт самосохранения убеждал меня в низком уровне выживания в подобном деле. Стоило придумать как забрать машину. Дорога в центре города всегда сильно загружена, а на подобном "корабле" я далеко не уеду. Нет, вопрос с машиной нужно поднимать, однозначно.
- Что у тебя с пистолетом? - Внезапно спросил Макс, остановившись.
- Будут! - Заверил Макс и пошел дальше. - Как говорится, аппетит приходит во время еды. - Поднял вверх указательный палец, словно произнес что-то важное и стоящее. К чему была последняя фраза я так и не понял.
Мне всегда нравилась его уверенность. Даже больше - меня к ней тянуло. Это как иметь старшего брата или властного отца. Макс всегда знал, чего хочет и находил способы добиться. Однажды, после окончания университета, мы (вернее он) задался целью устроиться на работу в "E&Y". Мы перепробовали множество способов. Просили знакомых перевести резюме на английский, посещали курсы и семинары по аудиту, были на лекциях важных работников этой компании, но ничего так и не приносило результатов. В один день я просто опустил руки и послал все к черту, но Макс сказал, что мы уже прошли больше половины дороги и не должны сейчас остановиться. Он взял меня за шиворот, и мы отправились к главному офису компании. Мы общались и цеплялись с вопросами к каждому, кто входил или выходил. Мы узнавали, что должно произойти, чтобы нас взяли. Простояли там целый день, даже несколько раз нас прогонял охранник и один раз вызывали полицию. Нам все было нипочем. Я собирался уйти практически сразу, так как считал это плохой идеей, но Макс постоянно возвращал меня на место, своим волевым "я сказал!". Ушли домой мы, когда зажгли фонари, а все оставшиеся в офисе сотрудники, перестали курить или курили на балконе. Я не злился на Макса, что так бессмысленно потратил день, утешал себя мыслью, что теперь мы попробовали все и Макс оставит меня (и "E&Y") в покое. Даже уснул как-то спокойно, с чувством выполненного долга. Утром в мою комнату опять ввалился Макс, держа в руках ноутбук и радостно подскакивая. Нам пришло приглашение. Не знаю насколько повлияло наше вчерашнее нахождение у них под дверью, но странное стечение обстоятельств. Проработали мы там не долго, меньше месяца (Макс на три дня дольше), но это был бесценный опыт. После, были другие фирмы и другие должности, но его волевое - "я сказал!", четко отпечаталось у меня в голове. Каждый раз, когда мне было тяжело принять решение или даже поднять жопу с дивана, я всегда вспоминал эти слова. Вставал, шел и делал. Очень надеюсь, что и в этот раз он не просто поставил цель, но и придумает как ее выполнить.
Поднимаясь все выше и выше по улице, у меня не хватало сил перевести дыхание.
- Макс, куда мы идем..., и как скоро прибудем? - Спросил я, задыхаясь. Он ничего не ответил. Через сто метров, когда дорога стала относительно ровной, мы повернули к гаражам.
- Останемся сегодня тут. - Произнес Макс, не оборачиваясь.
Это не было гаражным кооперативом. Просто отдельно стоящие гаражи, местами плотно прижаты один к другому. Некоторые гаражи были настолько старыми, что вросли в землю. Мы прошли вглубь, свернули направо и прошли вперед. Остановились только у дальней железной коробки, что снаружи покрыта мхом и ржавчиной. Обычный ничем не примечательный гараж, такой же, как и прочие его сородичи. Макс две - три минуты звенел ключами, пытаясь открыть большой навесной замок. Не думал, что такие большие замки еще кто-то использует. Внутри, обстановка больше напоминала камору, в деревнях подобные строения называли - летней кухней. На таких кухнях была "буржуйка" или небольшая каменная печь. В них не проводили воду, просто вешали на стену старый умывальник, а под ним устанавливали ведро. Там можно было не только готовить, но теплыми, летними вечерами коротать время в компании мух, комаров и других насекомых. Летние кухни возводили из дешевого материала или лепили из остатков строительного мусора. В моем случае - это был обычный, железный гараж, но в остальном впитал в себя летнюю кухню.
Две кровати расположенные буквой "Г" стояли у стен. Стол, пара стульев и портрет Эрнесто Че Гевара на красном фоне. Минимализм в самом прямом смысле его понимания. Портрет Великого Че был тут как ни кстати, ведь я себя уже начинал позиционировать как мститель и защитник прав другого человека. Пройдя вперед, разглядывая стены, остановился у раковины. Умылся, намочив волосы и пригладив их назад.
- У меня тут не убрано, но это временное убежище.... - Макс протянул мне полотенце. - Это неплохое убежище и расположено не далеко от центра и мест отмщения. - Улыбнулся он.
- Возмездия. - Поправил я, вытираясь полотенцем.
Под столом стоял маленький холодильник. Я даже его сразу не заметил, и сомневаюсь, что заметил бы, пока он с грохотом не начал работать. Макс, наклонился и открыл дверцу.
- Держи. - Протянул мне холодную бутылку пива.
- О! Супер. Я пиво уже сто лет не пил, даже соскучился по его вкусу. - Улыбнулся в ответ.
- Майк, вот ты вроде разумный человек, но постоянно творишь херню. - Он громко открыл себе бутылку, протянув мне ключи, что были в роли открывалки. - Держи бутылку крепко. - Он зажал горлышко бутылки между пальцами и ключами, медленно потянул вверх. Крышка со слабым писком сползла с бутылки и осталась у него в руке.
- Не понял? Какую херню? - Возмутился я.
- Ты можешь описать то, что творилось в твоей голове, когда ты решил отдать все деньги Камиле? Я не понял этого "благородного" поступка. - Он прошел к дальней кровати и сел на нее, продолжая пить пиво.
- Макс, мне не нужны деньги.... Я говорил тебе, что....
- Тфу! - Перебил меня друг. - Это Нильским крокодилам не нужны деньги, лемурам не нужны, попугаям..., понимаешь? А таким как ты, живущим в коробке, жрущим дерьмо из пакетов с надписью "вермишель" - нужны. Даже больше чем нужны - жизненно необходимы. Понимаешь? Даже пидору разъезжавшему на моем Мерсе нужны..., - отпил из горлышка бутылки, - пусть они у него не последние, но они ему нужны.
- Макс, это грязные деньги и ничего хорошего они не принесут. - Оправдался я, употребляя затасканные клише.
- Какие нахуй "грязные деньги"? - Прикрикнул Максим, сунув в рот сигарету. - Ты посмотри на себя! Да выглядишь не лучше бомжа с центрального вокзала. Ты вспомни, когда ты ел как человек, когда срал как человек, когда колол чистый продукт, а не ту хуйню, что носишь повсюду в носке? Вспомнил? - Выдержал паузу. - Поэтому нехуй мне рассказывать, что это "грязные деньги". К тому же, почему ты думаешь, что Камиле это "грязные деньги" нужны?
- Макс, я не в том смысле..., я имел в виду....
- Я понял, что ты хотел сказать. - Вновь перебил меня Макс. - Просто я никогда не верил в подобную херню. Вообще - наплюй. Сам не знаю зачем завел этот разговор..., отдал да и отдал. Значит, у тебя были на это причины. - Он замолчал. Осмотрелся, что-то искал в карманах, то в одном, то в другом, а после достал маленький пакет. - Вот! Вот то, что ты никогда не пробовал. Допивай пиво, а я разогрею.
Макс принялся высыпать, мешать, греть, стучать и что-то приговаривать. Словно старая колдунья варит зелье. Щепотку тертого корня сельдерея, одна куриная лапа, кровь девственницы и волосы пожилого миллиардера. Варить три дня с частотой помешивания раз в сутки. Ну, и все в таком духе. Макс же растворял порошок в жидкости, но выглядело это не менее эффектно, чем я мог себе представить. Я вел себя как истукан, даже не знаю почему, стоял и наблюдал за ним. Просто ходил взад-вперед и разглядывал стены. Ржавые стены, покрытые мелкими каплями испарений.
Вечер приобретал новые краски, такие цвета подбирал сам Бог. Только в его палитре есть такие яркие и сочные оттенки. Они давно недосягаемы человеческому взору, очень давно. С тех времен, когда Адам откусил то гнилое яблоко. А ведь там были точно такие же цвета. Да, они ходили по чудесному лесу и видели прекрасных животных, большие кроны деревьев и гигантские водопады. Некое подобие орла, жившее миллионы лет до нашей эры, сорвался с вершины скалы, что возвышалось над водопадом, и камнем полетел вниз. Он практически сложил крылья и выпрямил голову вперед. Уже находясь у голубой реки, где заканчивался водопад, он сделал один взмах, всего один, но очень мощный. От него задрожала листва у ярко-зелено-фиолетовых кустов, что росли по обе стороны реки. Он тот час исчез в прозрачной голубой воде. Адам указал пальцем на сверкающие брызги, но не смог подобрать слова. Ева рассмеялась и побежала вперед. Он еще несколько секунд стоял, наблюдая за кругами на воде, а после пошел следом. Птица показалась из воды, но полетела прочь в туже секунду, оставив за собой новые волны и новые сверкающие брызги. Боже, какие же тут цвета..., Джейн, должна их видеть.
Утром, когда уже солнце светило в окно, пронзая сомкнутые веки яркими и острыми лучами, я проснулся. Пробуждение было теплым и приятным, но перевернувшись на другой бок, заметил, что Джейн рядом нет. Только я потянулся за часами, лежащими на прикроватной тумбе, как услышал ее славное, тихое пение. Завернувшись в простынь, я вышел к ней. Сегодня у Джейн было хорошее настроение, она напевала нежный мотив и кружилась у разноцветного холста. Размахивая кистью, мазок за мазком, штрих к штриху она накладывала краски на полотно. Я видел там пару, что также как и Джейн танцевали на улице, под мелким летним дождем. Они кружили по дороге, отбросив зонт в сторону.
Джейн остановилась и посмотрела на меня. - Тебе нравится?
- Очень. - Улыбаюсь.
- А что конкретно тебе нравиться? - Улыбается она в ответ и делает два шага мне навстречу.
- Любовь.... - неуверенно произнес я.
- Ты думаешь у них любовь? - Она подошла в плотную, так близко, что я чувствовал запах краски на кончике её носика. - А страсть? Ты видишь страсть между ними?
Я прищурился, всматриваясь в холст. - Скорее, да... - опять неуверенно произнес я.
Джейн, резким движением обернулась к холсту и плеснула на него красной краской. - А так видишь страсть? - Она мило улыбнулась и страстно поцеловала меня.
Мы кружились в порыве страсти, целовались и танцевали, не отпуская друг друга. Я порвал майку на ней, что уже была залита краской, и бросил на пол. Еще два шага или оборота и мы упали на только нарисованную картину. Мы стали тем недостающим элементом в ней, что пыталась показать Джейн. Мы изобразили на ней страсть, любовь, похоть. Я целовал ее грудь и нежно гладил волосы. Джейн стонала, извивалась и прижимала меня крепче. Наши тела представляли одно целое, неделимое, страстное. Джейн подняла ногу вверх, обняла ею меня за талию и прижала к себе еще крепче. Мы продолжали кружиться, по холсту и вскоре стали похожи на волнистого попугая или другое разноцветное животное. Мы собрали все цвета и оттенки. Наши тела сияли как райский сад, как луг, водопад и слегка голубая вода в реке, а зелено-фиолетовые кустарники продолжали шелестеть листвой, но уже от движения наших тел.
Вскоре я ушел, оставив Джейн одну с ее творчеством. Сегодня она выглядела вдохновленной, желающей творить, любить, страдать, и быть любимой. Уже у дверей я поцеловал ее измазанный краской кончик носа. Джейн улыбнулась и быстро убежала, вильнув на прощанье круглой попкой, едва прикрытой кружевными трусиками.
Я вспоминал эти моменты целый день. Просто делал свою работу, а после отвлекался, смотрел в окно и вспоминал утро, поцелуи, страсть, пару кружащую под теплым летним дождем. Ребята из отдела логистики пригашали после работы посидеть в баре, пропустить по баночке пива. Обычно, я шел с ними, но сегодня окрыленный прекрасным утром, отказался. Рабочий день окончен, я попрощался со всеми, сдал пропуск, вышел на улицу и спустился в метро. Я спешил к ней, к той единственной, что ждала дома. Нежно писала картины, добавляя в конце нотку страсти, что присуща только для ей. Ни одному художнику не удавалось показывать столько страсти, нежности и любви на своих полотнах, как это делала Джейн.
Эти пушистые георгины - очень любит Джейн. Её завораживали эти бордовые большие цветы с белыми кончиками. Они были, как обычно, обернуты в газету, так как Джейн не любила цветы в целлофане. Этот презент, я делал ей каждый раз, как она была настолько же вдохновленной и жизнерадостной как сегодня. Подойдя к двери, на меня нахлынули приятные чувства, похожие на те, что были утром. Провернув замок и войдя в квартиру, с приятным запахом краски, было тихо. "Джейн!" - позвал я ее, - "Джейн!". Но мне никто не ответил. Я разулся и вошел в комнату, оставив букет в прихожей. "Джейн!" - снова крикнул я и осмотрел взглядом квартиру. Вероятно, она вышла в магазин - мелькнуло в голове. Я сбросил пиджак и прошел вглубь. Холст с утренней зарисовкой уже стоял у дальней стены. Пара на рисунке теперь выглядела менее абстрактно, и танцевала более страстно. Резкие штрихи, отпечатки наших тел, придавали ей нежности, страсти, секса, любви. Дождь стал сильнее, но солнце не исчезло, зонт продолжал лежать на краю дороги, но уже дальше, чем лежал утром.
Дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта и светила настольная лампа. "Джейн?!" - вновь произнес я, но вновь тишина. Несколько шагов в сторону, толкнул дверь и она распахнулась. В комнате было пусто, а на прикроватной тумбе меня, под светом светильника, ждал конверт. Я распечатал, достал бумагу и скоро прочел всего одну строку: - "Милый, нас стало больше. Целую". Сердце перестало биться, кровь перетекать по венам, а кислород перестал поступать в легкие. У меня потекла слеза, я сел на кровати, прижал конверт к губам, закрыл руками лицо и лег. Через дверной проем было видно картину, которую Джейн заканчивала утром. Какие там цвета..., как в райском саду. Пара кружится в танце, фиолетово-розовые или зелено-красные кусты. А эти круги на воде.... Джейн должна их видеть.
Холодные капли пота стекали по моему лбу. В гараже было прохладно. Макс лежал на соседней кровати. Утро - подумал я, так как тонкая полоса света делила пол на две неровные части по диагонали, а лампа, на которой вчера Макс грел порошок, уже остыла. Утро. Новое, долбанное утро. Пустая пачка сигарет на столе, стакан, пепельница, окурки и ложка рядом с пустым пакетом. Ровным счетом ничего нового и ничего необычного.
- Вода в бутылке под столом. - Произнес сдавленным голосом Макс.
Я согласно кивнул и пошел искать бутылку. В горле пересохло, а во рту стоял зловонный смрад. Содержимое бутылки не слишком обрадовало, воды было меньше половины, а точнее сантиметра три. Сделав несколько жадных глотков, протянул бутылку другу.
- Можешь допить, у меня нет желания. - Ответил Макс, не делая никаких движений. - Тело ломит, что, ночью был мороз?
Я согласно кивнул и допил воду. Мороза ночью не было. Тело ломит от странного состава порошка. С момента пробуждения меня тревожит страшная дрожь и озноб.
- Ты еще помнишь, какой сегодня день? - Произнес Макс, резко поднялся и сел на край кровати. - Не передумал?
Я снова кивнул, не совсем понимая, что он имеет ввиду. Последнее время я вообще разучился его понимать. Мы как будто стали говорить на разных языках. Так сказать потеряли нить общения. Нас связывало какое-то непонятное дело, выгодное, так же, непонятно кому и очередная доза.
С друзьями легко держаться на одной волне. Мы так и находим друзей. Из миллиона гениев, придурков, авантюристов, нацистов, либералов, коммунистов и прочей биомассы мы находит только несколько, таких, кого в дальнейшем можем назвать друзьями. Вроде и людей много, а друзей так мало. И самое страшное становиться, когда понимаешь, что вы потеряли общую волну, потеряли нить общения. Тяжело дается решение перевести вчерашнего друга в хорошего сегодняшнего знакомого, завтра в знакомого, через месяц в разряд "когда-то общались", а через год - "кто это?". Вблизи нет воин, но друзья уходят, хочешь ты этого или нет. Еще вчера ты был уверен, что друг в беде не бросит, что друг всегда поймет, когда ты шутишь, друг всегда простит, когда ты не прав или сболтнул лишнего. Вчера у тебя была в этом уверенность, а сегодня ты один. И мысль о том, был ли это настоящий друг, не дает тебе покоя. Да, это был друг. Был, но вы потеряли нить общения, тонкую нить связывающую вас. С сегодня вас объединяют только обязательства и незакрытые долги друг перед другом. А что еще ты можешь предложить ему? Денег? Да, не смеши..., ему не нужны твои деньги, как и ты, ему не нужен.
Теряя одного друга, начинаешь жалеть, второго - начинаешь думать. Теряя, находишь новых друзей. Естественный отбор, останутся только самые близкие. Но в какой-то момент и новые друзья стираются с радара твоего общения. Потом ты начинаешь перебирать массы, фильтровать людей, друзей и врагов. В какой-то момент понимаешь, что друзей нет. Остались знакомые, хорошие знакомые и ты. Один. На краю крыши девятиэтажного дома. Думаешь, с какой ноги ступать.
Теряя и заводить друзей можно до того момента пока уровень твоего цинизма не достигнет предела. Пройдя этот уровень, в твоей жизни больше не будет друзей.
Я прошел эту отметку с цинизмом давным-давно. Макс остался последним другом, вернее тем, кого я еще мог назвать другом, кого мне хотелось считать другом. Даже не смотря на то, что нас объединяли только обязательства и долги. Я по-прежнему доверял ему, как мне казалось.
- Готов? - Спросил Макс, похлопывая меня по плечу.