Аннотация: У всего есть своё прошлое. И даже, когда мы смотрим в небо, даже у облаков есть своя жизнь, но она не такая трагичная, как у Солнца и Луны.
Эта история берёт своё начало в те времена, когда правление титанов близилось к завершению, и юные олимпийцы уже готовили план свержения, чтобы избавится от своих родителей; оставалось совсем мало времени, и дата была намечена, но прежде, чем это случилось, родились у Гипериона и Тейи, титанов дневного света и ночи, боги - Гелиос, Селена и Эос.
Они являлись не единственными их детьми, но были самыми любимыми, и самими избалованными. Тейя постоянна заботилась о маленьком и безбашенном Гелиосе, давая ему столько божественного нектара и амброзии, сколько он просил, уделяя ему больше внимания, чем остальным детям, но контролирую каждый его шаг, а Гиперион водил в своих фаворитах краснощёкого Эоса-Зарю и маленькую белокурую Селену, которая уже в детстве сияла в ночи ярче других звёзд, ослепляя всех своей грустной, не по-детски, улыбкой.
Шло время, дети росли, играя в песочнице Олимпа с другими богами. Селена постоянно крутилась рядом с хмурым Зевсом, а Гелиос предпочитал остальным богам только свою сестру. Даже Эос не был удостоен такого внимания, как Селена. Жгучее яркое чувство ревности пронзало Гелиоса, когда он видел смех своей сестры, адресованный Зевсу, и даже когда бабушка Гея водила богов к великому Эфиру, чтобы те научились своей силе, Селена постоянно крутилась рядом с Зевсом, чем раздражала Гелиоса. "Как же я хочу, чтобы ты упал к дедушке Тартару!" - думал про себя Гелиос, фальшиво улыбаясь Зевсу. Его внутренний свет нестерпимо жёг его тело, и только Тейя могла успокоить его, перебирая своими изящными ледяными пальцами его золотистые кудри, когда после насыщенного дня он отдыхал в космической колыбели богов.
Детство пролетело незаметно, и вскоре трое богов перестали быть детьми, превратившись в ослепительных юношей и прекрасную девушку.
- Ну что ж, сыновья мои, дочь моя, - как-то раз Гиперион собрал своих детей в хоромах Эфира. - Настал тот час, для чего вы были созданы - возглавить Олимп, который мы так тщательно строили для вас. Прошли те далёкие времена, когда вы были детьми, и теперь вы прекрасные юные боги. Теперь на вас ложится святая обязанность, с которой вам придётся учиться жить на протяжении вечности.
- Пару тысячелетий вам вполне хватит, - успехнулся величавый Эфир, сияя своей полупрозрачной голубоватой туникой.
- Гелиос, - Тейя подошла к нему, держа в руках золотые сандалии, чей блеск окрашивал тёмные хоромы великого Эфира в яркий жёлтый свет, - твоё предназначение быть дневным светом для этого мира, быть его опорой и его пахарем. - Она протянула сыну золотистого цвета сандалии и прикоснулась к лавровому венку на его непослушных вьющихся волосах. - Ты должен быть милосердным, но справедливым, ты должен освещать этот мир. В твом распоряжении будут три коня, которые будут везти твою колесницу по полям, по морям, сквозь бескрайние леса. Твой свет должен быть везде, сын мой. - Тейя обнала своего сына, и его тело окутал желтоватый свет, словно туман он проник под его кожу, а зате вырвался наружу ослепительным столбом.
- Эос, - Гиперион положил руку на плечо своему сыну, - твоё предназначение - быть опорой своему брату, пробуждать этот мир, окрашивая его в волшебные цвета, быть союзником и верным компаньоном великой Музы. Твой долг - вдохновление, твой долг - начало нового дня. - Титан протянул сыну жезл, верхушку которого украшал большой красный рубин, переливающийся оранжевым. - Селена, дочь моя, ты будешь одной из богинь ночи, покровительницей охотников и колдунов, главной звездой на ночном небе, повелительницей волн и разделительных циклов. - Гелиос надел на её голову диадему и волосы девушки засияли мягким белым светом.
- Я недеюсь, вы будете верно хранить свой долг, - Эос медленно встал со своего большого парящего трона и ослепительно улыбнулся. - И пусть ваше правление будет наполненно счастьем.
Но эта история вовсе не о становлении юных титанидов богами небесного Олимпа, не о их личностях: эта история лишь содержит эти части, как неотъемлимую часть.
В тот же день боги уже исследовали Олимп, наслаждаясь приношениями сатиров. Селена всё также не отходила от Зевса, заливаясь колокольчиками от его историй, и жгучее чувство светилось вокруг Гелиоса от зависти и жадности.
- Что случилось, брат? - Эос подошёл к брату и положил свою ладонь на его плечо. - Расскажи мне, что случилось?
- Всё хорошо, - Гиперион улыбнулся и покачал головой.
- Но я же вижу, что не так, - бог нахмурился, - Гелиос, ты можешь мне довериться. Я хочу помочь тебе.
- Ты не сможешь помочь мне, Эос, даже великие Мойры не смогут, - его глаза смотрели в черноту неба.
- Гелиос...
- Селена, - бог посмотрел на свою сестру, которая светилась от счастья, находясь рядом с Зевсом и Герой. Его взгляд померк. - Я умираю от того чувства, что прожигает мою кожу, сияя ярче пламени, лишь вижу, как сестра радуется Зевсу, и сердце так глухо стучит в ушах... Эос, это невыносимо.
- Расскажи ей, брат, я уверен, что после того, как ты расскажешь, всё наладится.
Гелиос отскочил от брата, ширико раскрыв глаза. Сияние вокруг него светилось красноватым цветом.
- Ты с ума сошёл, Эос!? Муза задурманила тебе голову, ослепив своей красотой!? - его тело било дрожью в порывах ярости, озаряя черноту Олимпа.
Эос покачал головой.
- Тогда я сам скажу ей.
- Не смей, Эос! Прошу! Она должна услышать это от меня!
- Ну так скажи! Позволь ей знать, ведь она твоя сестра.
И Гелиос смирился и, опустив голову, направился к Селене. В его голове бурлил поток мыслей, и бог не мог сосредоточиться. Его ноги были словно сотканы из небесной ваты. "Селена, моя дорогая сестра". Богиня вдруг обернулся, встретившись взглядом с братом, и на её лице расцвела широкая улыбка.
- Гелиос! - она вспорхнула к брату. - Не чудесно ли здесь, брат?
- Да... Селена, здесь изумительно, - он сглотнул; ноги подкашивались: нужно было действовать без промедлений, ведь другого шанса могло и не представиться. - Сестра, я чувствую непреодалимую тягу к тебе... и я не могу... не знаю, что мне делать.
- Гелиос, всё хорошо, - она ослепительно улыбнулась. - Мы ведь близки друг к другу.
- Не так, Селена, - он аккуратно взял лицо девушки в свои руки. - Я хочу быть близок к тебе, как наши отец с матерью.
Он выдохнул, а затем его губы соприкоснулись с губами Селены. И тогда он почувствовал, как пламя охватывает его тело, вырываясь наружу ярким светом, озаряет темноту Олимпа.
- Нет, Гелиос! - Селена оттолкнула его, закрывая лицо ладонями. - Гелиос... - она покачала головой. - Я не могу быть так близка с тобой.
- Селена! Ты всё для меня, - Гелиос подошёл к сестре. - Мне так невыносимо видеть твоё счастливое лицо рядом с Зевсом, - он презрительно посмотрел в сторону юного бога. - Позволь мне стать твоим всем.
Гелиос поцеловал руку Селены и обнял её.
- Гелиос! - она оттолкнула его, вытирая слёзы. - Прошу... Я чувствую притяжение к Зевсу.
- Селена, - бог опустил голову, а затем поцеловал свою сестру.
- Нет! - Селена оттолкнула его и побежала; в её глазах стояли слёзы.
Гелиос сжал кулаки.
- Эос, это ты виноват!
- Брат, не упускай свой шанс, беги за ней, - Эос нахмурился. - Гелиос, раз она твоя судьба - не упускай её.
И Гелиос не стал. Он последовал примеру Селены - запрыгнул в колесницу.
- Кони, несите меня вслед за сестрой!
И побежали кони по облакам, преследуя богиню в другой колеснице. И бежали они по небосводу, и сиял бог ярче, чем факел, ярче, чем алмазы в короне дедушки Эфира, и распускались на земле первые цветы от его яркого света. Но не могли кони догнать Селену, как бы ни хлестал Гелиос их, как бы он их не подгонял: сестра его была недостижима. И падали от её колесницы драгоценные камни, взрываясь семиколором, - то были слёзы Селены, которая не хотела причинять боль своего брату, но хотела счастья с Зевсом.
И теперь изо дня в день Гелиос мчится на своей волшебной колеснице по небесному покрову, пытаясь догнать свою сестру, и изо дня в день он не может этого сделать. И лишь раз в год он встречается с Селеной, догоняя её, и лишь раз в год он видит её прекрасное белоснежное лицо. И слёзы, которые стекают по её белоснежным щекам.
- Прости, брат, - шепчет богиня, - я не могу быть с тобой.
- Ничего, Селена, - бог грустно улыбается и вздыхает. - Однажды я тебя догоню, любовь моя.