Аннотация: Тили, тили, тили-бом: Все когда-нибудь умрем
На моем плече живет маленький зеленый человечек. Он очень любит звук льющегося кипятка в железную чашку - тогда его хвостик мило щекочет мне волосы на затылке. И если я чаще ставлю чайник, то появляется шанс, что сегодня не прозвучит стишок. Поэтому я кипячу воду тридцать-сорок раз в сутки.
Этот свист из железного носика для меня как мелодия надежды на светлый день. Светлый день, когда никто не умрет. Такой свист стоит даже на приходящие смс-ки. На работе все уже давно привыкли, называя законченной "чаеманкой", а я давлюсь гадким напитком, который ненавижу с детства. Кофе пить нельзя: зеленый человечек не выносит горького запаха, так что выдает по два, а то и по три стишка в день, если я его завариваю. Это мое наказание...
"Девушка в черном шла по бордюру
Каблук поломала и шею свернула.
Тили, тили, тили-бом:
Все когда-нибудь умрем".
Зеленый человечек забавно шевелит ушками, сидя на моем плече, и с любопытством наблюдает, как я умываюсь. Брызги воды проходят сквозь него и попадают на белую плитку ванной комнаты. Опустошенными глазами я смотрю на его скукоженную фигурку. На его ненавистную скукоженную фигурку.
"Парень в бейсболке машину чинил
Но топором в свой живот получил.
Тили, тили, тили-бом:
Все когда-нибудь умрем".
Сегодня мой день рождения. Мне исполняется двадцать пять, и это очень символичный день. В двадцать пять лет погибла моя мать, наконец сойдя с ума от бесконечных стишков. И тогда зеленый человечек перебрался на мое плечо. Он выпрыгнул из гроба и бойко потрусил ко мне, чтобы с легкостью взобраться по черному платью.
Кажется, он изменил концовки своих стишков. "Тили, тили, тили-бом" - напевала мама, когда я болела. Только там была другая концовка, которую я никак не могла вспомнить. Наверное, это был знак уважения со стороны зеленого человечка, но лучше бы он не напевал этого.
"Грузчику было всего-то за двадцать
А пролетел этажей он шестнадцать.
Тили, тили, тили-бом:
Все когда-нибудь умрем".
Мне всего лишь двадцать пять, а волосы уже наполовину поседели. Кожа на лице будто бы обвисла, делая из меня старуху. Когда-то из зеркала на меня смотрели ярко-синие, глубокие глаза, сейчас же это было жалким серым отблеском.
Не мама тогда умерла, а я. Те похороны - были моими, только я этого не понимала.
Я смотрела в черные, непроницаемые глазки зеленого человечка и видела всех...
"...На асфальте лежала красивая рыжеволосая женщина с неестественно перекрученной шеей. Ее зеленые глаза смотрела на меня. Капли дождя падали на ее белоснежное лицо и спокойно стекали вниз. А я снимала перчатки, которыми только что сломала шею...
...На ярко-синем капоте особенно ярко смотрелись пятна темно-бурой крови. Черная бейсболка как будто дополняла всю цветовую гамму произошедшего убийства. Мотор тихо зарычал. Все-таки успел починить. Выхлопы из трубы машины попали прямо в мертвое лицо парня.
...Подо мной было шестнадцать этажей стройплощадки. Внизу виднелась лишь маленькая кроваво-черная клякса. А ведь я всегда боялась высоты".
Их было больше. Гораздо больше. Я потеряла счет, хотя в любой момент могла вспомнить. Ведь стишки зеленого человечка невозможно забыть. Они навечно впечатываются в память.
Но сегодня особенный день. По-настоящему особенный. Сегодня я заварила себе громадную чашку черного кофе: я ждала его стишка. Сегодня мне хотелось его услышать. Потому что это мой день рождения. Это мой двадцать пятый день рождения, ради которого я купила дорогущее красное платье.
Так что, маленькая тварь, сделай уже свой подарок!
"Девушка в красном выпила кофе,
Сердце вдруг замерло - стало ей плохо.
Тили, тили, тили-бом:
Спи спокойно, мой герой".
На губах успела мелькнуть улыбка. Теперь я вспомнила, как заканчивался стишок мамы. Зеленый человечек мазнул хвостом по шее, взъерошивая волосы.