Переверзев Юрий Викторович : другие произведения.

Фрагменты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новый сборник стихов, разделённый по трём темам

   К читателю
  
   В этой книжке новой - три раздела.
   Слишком много накопилось строк.
   Темы - три, стихи я неумело
   всё писал и собирал их впрок.
   Что сегодня в жизни происходит,
   постоянно думаю о чём,
   наблюдаю в мире и в природе -
   оставлять не нужно "на потом",
   неизвестно ведь, что завтра будет,
   что преподнесёт судьба моя...
   В старости путь человека труден,
   стало непреложным для меня
   мыслями желанье поделиться -
   к счастью, не увял ещё мой мозг.
   Быт, сомненья, наблюденья, лица -
   кое-что я отразил, как смог.
  
  

Из дневниковых записей

  
   Бытовые проблемы
  
   Бытовые проблемы насущные -
   все они нам знакомы давно,
   все - простые, но ими, их сущностью
   заниматься всю жизнь суждено.
   Каждый день есть они, и приходится,
   тратя время, вновь их разрешать,
   мы решаем всегда их, как водится...
   Не участвует в этом душа,
   ими разум загружен отчасти лишь -
   по границе его мысль скользит:
   однотипные, зато частые
   предлагает проблемы нам быт.
   Устаём мы от однообразия
   тех проблем, что идут день за днём.
   Но не дай Бог, чтоб новые, разные
   навалились, пленили наш дом.
   Пусть уж эти, давно надоевшие,
   забирают часы каждый день,
   оставляя всё ж время на пешие
   в лес прогулки - гулять нам не лень.
  
   ***
  
   Обыденные процедуры
   с утра проходят автоматом -
   так не убрать из партитуры
   ни ноты. Времени затраты
   на них не жаль, а жаль другого -
   что бесполезно день проходит
   пока не наступает снова
   ночь. Этим в некотором роде
   закончен жизни цикл недлинный,
   включающий лишь сутки эти,
   но снова времени машина,
   как повелось на белом свете,
   приносит утро, процедуры
   обыденные, как и раньше,
   и снова нужно без халтуры
   проделать всё, чтоб жить мне дальше.
  
   Не хочу...
  
   Не хочу отказывать себе
   в тех привычках, что уже давно
   стали частью "я" в моей судьбе.
   С ними столько жить мне суждено,
   сколько вообще дано мне жить.
   Вредные? Возможно. Но тянуть
   вместе с ними буду жизни нить,
   вместе с ними и пойду ко дну.
   Жить хочу я так, как раньше жил,
   не считать своих остаток лет,
   сколько есть и сколько будет сил,
   торопиться в вечность брать билет
   откажусь - упрямый, как всегда.
   Фаталист по сути я своей.
   Вечность - есть, но - общая беда,
   думать не хочу ещё о ней.
  
   ***
  
   Какие разные люди
   здесь ждут у врача приёма!
   Принять никого не забудет
   врач, всем хорошо знакомый.
   Вот парень, как боров, тучный,
   уселся он в кресло еле,
   врача будет долго мучить,
   как было на прошлой неделе.
   Сегодня я здесь на минутку -
   зашёл взять рецепт у сестрички,
   его заказал за сутки,
   чтоб не ходить к врачу лично.
   Старушка вот с костылями,
   в ярком, густом макияже -
   странно преклонных лет даме
   так молодиться даже.
   Пришёл с дочкой малой папа,
   он мокрый зонт ставит в угол,
   а, значит, дождик закапал.
   Оконную стала фрамугу
   сестра закрывать, чтоб капли
   сюда больше не проникали,
   а то уж попало на пол
   несколько их. Вначале
   к врачу пошли папа с дочкой -
   папа совсем неказистый:
   небольшого росточка,
   голос хриплый, со свистом,
   хромает немного, к тому же.
   Сижу я, в окошко глядя,
   бесцельно смотрю на лужи,
   а в них дождевые пряди,
   упав, исчезают бесследно.
   От доктора вышла сестричка,
   рукою с колечком медным
   рецепт мне дала. Отлично,
   могу уходить я отсюда,
   и скоро я буду дома.
   А те у доктора люди
   останутся ждать приёма.
  
   Перед операцией
  
   День операции назначен,
   поскольку глаз почти не видит.
   Никак не отвертеться, значит...
   Всё будет в самом лучшем виде -
   сказал так доктор убеждённо,
   ему не верить невозможно.
   Он, сединою убелённый,
   конечно, сделает, как должно,
   свою работу. Опыт долгий
   его свидетельствует ясно,
   что исполнение им долга
   врачебного пройдёт прекрасно.
   Но перед тем, как пациентом
   стать для хирурга полноценным,
   сквозь целый ряд других моментов
   необходимо несомненно
   пройти: рентген, анализ крови,
   кардиограмму нужно сделать,
   они должны лежать в основе
   решений доктора. Он смело,
   учтя все данные здоровья,
   исправит глаз своим уменьем,
   и хорошо глаз будет снова
   всё видеть, в этом нет сомненья.
   Жена волнуется, конечно,
   ведь операция такая!..
   Понятно это. Не беспечно
   проходит жизнь, о том все знают.
  
   В пути домой
  
   Трамвай по улочкам кружит
   извилистым и узким.
   В вагоне больше ни души.
   За окнами день тусклый
   с дождём и снегом пополам
   и ветром ураганным.
   Сидим, тепло в вагоне нам.
   Не хочется, но встанем -
   придётся, как трамвай придёт
   на остановку нашу.
   Всего один лишь поворот,
   и там под ветер страшный
   должны мы будем выходить,
   чтоб пересесть в автобус -
   наш дом подальше, впереди.
   Автобус сквозь сугробы,
   подмытые уже дождём,
   домчит за три минуты
   туда, где стал теперь наш дом
   совсем родным как будто.
   "Как будто" - это потому,
   что вдруг встревожит память
   всё прошлое, подчас к нему
   я возвращаюсь снами.
   Давно, действительно, был дом -
   наш дом, родной по сути.
   Всё в жизни лучшее - всё в нём,
   хоть много было мути
   вокруг - таков был пошлый мир
   советский, да и дальше.
   Дом был одной из тех квартир,
   где жизнь текла без фальши.
   Из жизни навсегда ушёл
   тот дом, теперь другой есть,
   в нём жить удобно, хорошо,
   а нет в душе покоя.
   Но, тем не менее, к нему
   сквозь непогоду едем,
   стремимся к дому своему,
   как над зимой победе.
  
   Сновиденья
  
   Приходят в сон события и лица
   из прошлого, но в странных сочетаньях,
   и каждый раз другое всё мне снится.
   Проснувшись, прилагаю я старанье
   восстановить то, что мне нынче снилось.
   Однако лишь отдельные детали
   всплывают - видно, подсознанья сила
   исчерпана во сне, мозги устали
   от лиц, событий прошлого, не могут
   они извлечь свои же проявленья
   сейчас, и не способны дать дорогу
   тому, что вкладывали в сновиденья.
   Хочу понять, что те фрагменты значат -
   запомнившиеся в их сочетаньях,
   сулит ли сон беду мне иль удачу -
   ну, в общем, что со мною дальше станет,
   коль верить, что сон может быть прогнозом.
   Не то что в это верю я, но всё же...
   А вдруг сон мне укажет на угрозу
   для жизни? Ведь она всего дороже...
  
   Ремонт дороги
  
   Идёт ремонт дороги. Остановка
   автобусная перенесена.
   Ремонт идёт давно, и обстановка
   там, у дороги, сложная. Она
   нас заставляет обходить машины
   и механизмы всякие, когда
   спешим к автобусу путём мы длинным,
   в обход, коль опоздаем, то беда.
   Беда - коль к сроку нам в каком-то месте
   быть надо, а опаздывать нельзя.
   И нет беды, когда собраться вместе
   решили просто близкие друзья.
   Друзья - те подождут минут пятнадцать,
   мы скажем в оправдание своё:
   "Простите, дорогие. Это, братцы,
   ремонт дороги виноват", - и всё.
  
   Ложная реклама
  
   Опять пришла реклама магазина,
   в почтовый ящик брошена она.
   Рисуется чудесная картина -
   на многие товары там цена
   указана такая, что готов я
   бежать немедля в этот магазин,
   но в то же время знаю: это снова,
   скорей, обман, поскольку лишь один
   товар там есть с ценою по рекламе,
   а может, одного там даже нет.
   Играются так магазины с нами,
   рассчитывая, что рекламный бред
   кого-то всё же привлечёт, и кто-то
   приедет - может, купит что-нибудь.
   Одна у магазина есть забота:
   продать товар - и в том рекламы суть.
   А человек, коль он уже приехал,
   не хочет уезжать совсем "пустым",
   цена чуть выше для него помехой
   не станет, он решит тогда: Бог с ним!
   Устроены так люди все, и тоже
   расчёт есть и на это, в том числе,
   рекламы ложной, и она лишь может
   усиливать неправду на Земле.
  
   Опять в "русский" магазин...
  
   Поедем в "русский" магазин
   опять за "русской" колбасой.
   И сорт конфет там не один,
   своей обёрточной красой
   они влекут нас. Сколько там
   любых колбас, любых конфет!
   Немного, впрочем, нужно нам.
   Живём мы здесь уж много лет,
   привычно ездим в магазин,
   где все по-русски говорят,
   и мне, достигшему седин,
   которому пути назад,
   на Родину, уж нет давно,
   приятно быть там потому,
   что будто в прошлое окно
   прорублено, и ни к чему
   пытаться находить слова
   немецкие, чтоб с продавцом
   поговорить, чтоб голова
   не пухла, говоря о том,
   чего и сколько я хочу,
   что нынче по какой цене,
   чтоб было ясно, по плечу ль
   цена, не дорого ли мне.
   Прекрасен "русский" магазин!
   Как хорошо в чужой стране
   в него поехать, чтобы сплин
   хоть чуточку развеять мне.
   Поедем мы в недальний край,
   по меркам города, и нам
   удобно: сядем мы в трамвай,
   минут пятнадцать - и мы там.
  
   На распродажу
  
   Больших весьма несколько магазинов
   есть в городе нашем, и мы туда ходим.
   В один из них направляемся ныне,
   поскольку реклама гласит, что, вроде,
   идёт распродажа вещей в нём, скидки
   значительные на одежду, обувь.
   Они таковы, что стоят попытки
   съездить туда, в магазин тот, чтобы
   примерить мне туфли и брюки тоже.
   Нужны обновки жене моей также,
   но вряд ли что-то она купить сможет:
   "Мне не подходит!" - так она скажет.
   В автобусе с нами едут соседи,
   о распродажах давно им всё ясно,
   но в магазин, тем не менее, едем -
   как чаще всего бывает, напрасно.
  
   След на ноге
  
   Я получил направление
   на приём к ортопеду:
   высказал врач сомнение,
   связанное со следом -
   там, где в коленную чашечку
   камнем попали когда-то
   мне, знакомому вашему,
   хулиганы-ребята.
   Не было мне пятнадцати,
   в школу тогда ходил я,
   делал кому-то гадости
   тоже, что было - было.
   Нынче как воспоминание
   о годах тех далёких
   след на ноге... Понимание
   глупостей прежних многих.
  
   Бизнес в интернете
  
   Так много сайтов в интернете,
   которые прельщают нас
   тем, что любой на этом свете
   обогатиться хоть сейчас
   способен без трудов особых -
   включить компьютер только свой
   и "кликать" "мышкой" только, чтобы
   осуществлять свой путь простой
   к деньгам, что сразу капать станут
   на счёт, а их переведут
   на карту вскоре. Мне же странно,
   что деньги эти прямо тут
   берутся картой в банкомате.
   Работа эта такова,
   она сложна не очень, кстати.
   Туманится всё ж голова
   моя от недопониманья,
   как происходит сам процесс
   такого преобразованья
   в "живые" деньги, если здесь
   я быстро "мышкой" на экране
   компьютера отмечу лишь
   какую-то строку - как станет
   источником тех денег "мышь"?
   Пусть много раз мне "мышкой" надо
   отметится на сайте том,
   не ясно: это как в награду
   преобразуется потом?
   Процесс мне непонятен... Впрочем,
   нет надобности у меня
   вгрызаться в эту тему очень,
   поскольку точно знаю я,
   что нет аферы здесь: знакомый
   хороший мой давно уже
   в одном из сайтов, сидя дома
   за чашкой кофе в неглиже,
   доход имеет безупречный
   и в ближнем банкомате "нал"
   снимает с карточки беспечно.
   А это сам я наблюдал.
  
   Летим в Харьков
  
   Я на Харьков взял билеты -
   через Вену перелёт.
   Полетим, и часть планеты
   мимо нас внизу пройдёт.
   Нам давно бы в Харьков надо,
   не были там девять лет.
   Что, испытываю радость
   от свиданья с ним? Да нет...
   Просто есть у нас проблемы
   в нашем городе родном,
   где шла долго жизнь и где мы
   бросили давно свой дом.
   Есть проблемы, есть вопросы,
   надо их решать опять,
   есть препятствия, как в кроссах...
   Не дают спокойно спать
   все копившиеся долго
   нерешённые дела.
   Мы летим по зову долга,
   нас в дорогу повела
   та необходимость, что нам
   будоражит, теребит
   души, в них собрались тонны
   непонятностей, и быт,
   то есть повседневность наша -
   вся на нервах, каждый час,
   и проблемами окрашен
   целый год уже у нас.
   Те проблемы - там, далёко
   от той жизни, что ведём.
   Оказалось, нет им срока,
   и оставить "на потом"
   их решенье не выходит,
   как предполагал тогда -
   думал как-то так, что, вроде,
   пронесутся вот года,
   и проблемы "рассосутся"
   сами, так сказать, собой.
   Глупости... Не может сдуться,
   как шар детский голубой,
   то, чем жизнь вся наполнялась,
   что случалось, что подчас
   доходило до накала
   в жизни каждого из нас.
   Значит, и проблемы были...
   Мы летим их разрешать,
   чтоб осталась в прежней силе,
   но в покой вошла душа.
  
   Что могу...
  
   Способностей создать "нетленку"
   я не имею, выше сил.
   Как если б школьник в переменку
   вдруг мировой рекорд побил -
   и мне вот так же невозможно
   такое написать и так,
   чтоб стало ясно: в мире сложном
   литературном не простак
   явился, а своим талантом
   и виденьем своим всего,
   что окружает, как атлант он
   средь пишущих, и ничего
   не критикуемо в "нетленке",
   литературоведы лишь,
   исследуя "нетленку", пенки
   снять могут, в остальном - шалишь...
   Да, всё это - воображенье:
   когда бы смог, когда б сумел...
   Желание есть, без сомненья,
   талант же для подобных дел
   отсутствует. Смотрю я трезво
   на что - могу, что - не могу:
   пашу я свой участок резво
   на том далёком берегу
   литературы, где нормально
   прижилось ремесло моё
   без выкрутасов многобалльных
   художественных, и своё
   в писательстве я место знаю -
   ремесленник я в деле том,
   надеюсь, далеко не с краю
   располагаюсь нынче в нём.
   Чтоб ни писал - стихи, статьи ли,
   пародии, я ставил цель,
   они чтоб интересны были.
   В компьютере ли я, в уме ль
   и на бумаге часто даже
   отмечу главное - всё то,
   о чём материал расскажет
   так, как не смог ещё никто.
   Затем пишу сам текст, потом он
   корректировке подлежит -
   такая вот работа дома,
   что в лес, как волк, не убежит...
   И голова, бывает, пухнет,
   в стремлении улучшить текст...
   Всё это - творческая кухня,
   и ей альтернативы нет.
  
   ***
  
   "Ни дня без строчки...", - сказал так кто-то,
   не помню - кто, но такое было.
   Писательство - большая работа,
   влеченье к нему - большая сила.
   Стихи слагать ли, писать ли прозу -
   лишь вдохновения слишком мало,
   необходимо вырвать занозу
   мешающей лени поначалу.
   Она не хочет собой поступиться,
   хоть и понимает, что не вправе,
   но знает: творчества колесница
   её надолго сзади оставит.
   В период лени преодоленья -
   как правило, недолгое время -
   и набирает силу стремленье
   взвалить скорее творчества бремя
   на душу свою, на чёткий разум.
   Слова всплывают, ложатся в строчки,
   однако гладко идут не сразу,
   а спотыкаясь на мыслей кочки,
   пока все мысли в свой строй не встанут
   и будут сами словами двигать.
   В итоге долгих таких стараний
   текст возникает с некой интригой.
   "Ни дня без строчки..." - как аксиома,
   почти закон для всех тех, кто пишет
   стихи ли, прозу ли, сидя дома
   и чувствуя повеленье свыше.
  
   О пишущих
  
   Здесь пишут все кому не лень -
   стихи ль, романы ли, рассказы.
   Сидят почти что целый день
   над рукописью, и не сразу
   приходят мысли к ним о том,
   что вся работа их напрасна -
   что делать с этим всем потом?
   Конечно же, совсем не ясно.
   Публиковать всё за свой счёт?
   Возможности такой ведь нету...
   Не вложишься ведь и в пятьсот...
   Потом ходить с сумой по свету?
   А значит, только для семьи
   творенья могут пригодиться?
   В них мысли разные свои,
   в них всякие мелькают лица,
   которых встретил на пути
   по жизни автор сочиненья.
   Хоть внуку бы сказать: прочти,
   о деде ты составишь мненье,
   ведь непростой он путь прошёл...
   Теперь все помыслы о внуке,
   чтоб у него всё хорошо
   сложилось в жизни, чтоб науки
   познал он разные, чтоб жил
   безбедно он и интересно
   и чтоб на всё хватало сил -
   ну, в общем, жизнь вся шла, как песня.
   Но главный недостаток всех
   рассказов, повестей, романов
   в том заключается, что тех,
   кто их читать когда-то станет,
   все авторы учить хотят,
   как жить им всем необходимо, -
   щенков так учат и котят,
   что могут испражняться мимо
   отведенного места. Так,
   морализаторство в твореньях -
   казалось бы, такой пустяк! -
   читателей приводят к мненью,
   что всё написанное - чушь,
   не может вызвать интереса,
   как в дикий зной горячий душ,
   как "жёлтая" обычно пресса.
   У тех, кто пишет день за днём
   стихи, бывают неплохие
   они - на целый даже том,
   коль вдохновения стихия
   их понесёт куда-то вдаль,
   где властвует душа - не разум.
   Читать их времени не жаль -
   что хороши, ведь видно сразу.
   Но графоманов тоже средь
   всех доморощенных поэтов
   есть множество - понятно, ведь
   все самоучки в деле этом.
   Да, может, каждый - графоман
   из тех, марающих бумагу,
   но то, что пишут, - не обман,
   как говорится, не "бодягу"
   описывают - жизнь свою,
   в которой всякое случалось.
   "Пишите! - я им говорю. -
   Свою украсьте этим старость".
  
   Газета
  
   "Немецко-русская газета" -
   дано такое вот названье
   газете, и газета эта
   пытается построить зданье
   сообщества людей различных -
   русскоязычных пришлых - с теми,
   кто жил в своей стране прилично,
   теперь же делится со всеми
   приехавшими тем достатком,
   что было нажито за годы.
   В войну и после жить несладко
   здесь было немцам, но народу
   преодолеть возможным стало
   разруху, жизнь свою наладить.
   Труда потрачено немало
   на это, а теперь же надо
   помочь включиться полнокровно
   в жизнь государства всем приезжим,
   чтоб собственная жизнь их ровно
   шла тоже, чтобы свет забрезжил
   хорошей перспективы в жизни.
   Газета же стараться будет,
   чтоб стала доброю отчизной
   Германия всем пришлым людям.
  
   Кёнигсплатц
  
   Кёнигсплатц полна народа -
   транспортная здесь развязка.
   Здесь в любое время года
   есть немалая опаска
   встретить тех, кого не хочешь
   видеть ни сейчас, ни после -
   утром, днём и даже ночью
   редко, чтоб не встретить вовсе.
   Но и тех встречаешь тоже,
   кто тебе по духу ближе,
   кто душе твоей дороже
   многих, интеллект чей ниже
   средней, в общем, планки, чтоб я
   мог легко общаться с ними
   (было ведь: здоровье гробя,
   говорил я, как с глухими,
   не способными усвоить
   мысли, что не так уж сложны, -
   было ведь со мной такое,
   повторенье невозможно!).
   Кёнигсплатц - пересеченье
   большинства путей трамвайных
   и автобусных, их знанье
   нужно всем необычайно.
   Городской центр - эта площадь,
   всё вокруг неё знакомо.
   Чтоб куда поехать, проще,
   выйдя из родного дома,
   быстро к Кёнигсплатц доехать,
   а потом туда, где надо
   побывать и где успеха
   ждёшь, успех - такая радость...
   Эта площадь так привычна!
   Ездишь к ней почти день каждый,
   и поездки те обычны
   для дел важных и не важных.
  
   Нетто
  
   В Союзе давно был такой футболист -
   с испанской фамилией Нетто,
   ушёл, как слетает по осени лист,
   почти уж и в памяти нету.
   Я вспомнил о нём, потому что сейчас
   здесь есть магазины с названьем
   таким же. В пяти остановках от нас -
   один из них. Он со стараньем
   хозяевами оборудован так,
   что нужные есть в нём продукты,
   на поиск их времени тратишь пустяк,
   всегда свежий хлеб там и фрукты.
   Возможно, названье - фамилия их,
   владельцев сети магазинов,
   того футболиста, возможно, родных -
   потомков то ль брата, то ль сына.
   Из родственников, всё ж, испанских, скорей,
   в стране ещё живших при Франко.
   В тридцатые годы, когда война в ней
   была, то детишек-подранков
   Союз приютил да и вырастил их,
   в числе их - того футболиста,
   и вот средь знакомых давнишних моих,
   полны всегда помыслов чистых,
   встречались на сложном по жизни пути
   когда-то испанские дети.
   Вновь встретиться б с ними... Но как их найти?
   Разбросаны люди на свете...
   Такой вот мне повод дал тот магазин,
   чтоб вспомнить прошедшие годы.
   С испанской фамилией был не один
   футбольный игрок... Но народы
   в движенье пришли, и уехали те,
   в Испанию кто мог уехать,
   а там кто в житейской пропал маете,
   а кто-то добился успеха.
  
   На городской ярмарке
  
   Ярмарка проходит ежегодно
   в городе, недалеко от центра.
   На неё мы прибыли сегодня,
   чтоб потратить пару евро, центов.
   Здесь разнообразие большое
   всяких промтоваров и продуктов,
   кое-что совсем копейки стоит,
   кое-что из золота как будто.
   Здесь перекусить возможно тоже -
   кофе, булочки, люля-кебабы,
   продают всё это не дороже,
   не отпугивать прохожих дабы.
   А прохожих много, но немного
   покупателей есть на товары,
   словно для прогулок здесь дорога,
   где семейные гуляют пары.
   Погуляют, всё осмотрят, купят,
   может быть, какую-либо мелочь.
   Наибольший спрос имеют крупы -
   здесь дешевле, миленькое дело!
   В общем, мало люди покупают,
   хоть была реклама многократно.
   Мы купили ситечко для чая,
   а потом поехали обратно.
  
   В старом городе
  
   Узкие улицы старого города
   прибраны чисто, цветы у домов.
   Сами дома же опрятны и молодо
   выглядят, словно скопленье веков
   с междоусобицами, страхом, бедами
   будто прошло стороной мимо них,
   словно гордятся сегодня победами
   над чередой лет прошедших своих.
   В ряде домов магазинчики мелкие,
   здесь с давних пор существуют они
   и, как и раньше, торгуют поделками
   местных умельцев, но здесь не одни
   встретить поделки хорошие местные
   можно, но даже антиквариат -
   вещи старинные, вещи чудесные,
   ими владеть каждый, может быть, рад,
   но по карману покупка не каждому,
   только тому, кто высокий доход
   и постоянный имеет, кто жаждою
   к старым вещам томим - он-то придёт
   в тот магазинчик, слегка поторгуется -
   безрезультатно всё, наверняка,
   выйдет с покупкой на старую улицу,
   в средние вмиг окунувшись века.
   Чувствуется эта аура древности,
   прежде всего, вечерами, когда,
   спрятавшись здесь от забот повседневности
   и ощущая: они - ерунда, -
   ходишь неспешно проулками узкими
   по мостовым, коим много веков,
   под фонарями, что кажутся тусклыми,
   и здесь надолго остаться готов,
   так как умиротворённость душевная
   тут заполняет твоё естество,
   всяких забот маета ежедневная
   вдруг забывается, и ничего
   нет интереснее в жизни обыденной
   старого города - кажется так.
   То, что в прогулке вечерней увидено,
   то, что прочувствовано, - не пустяк,
   а некий стимул для мыслей о вечности,
   о беспрерывности жизни людской.
   И с пониманием всей бесконечности
   мира, иду, наконец, я домой.
  
   Исторические изыскания
  
   История находками чревата,
   и в этом слабость есть её и сила:
   вдруг узнаётся нечто, что когда-то
   произошло иль не происходило.
   Властители всегда, во все эпохи
   стремились, чтобы были их деянья
   представлены в истории не плохо,
   чтоб было у потомков пониманье
   и мудрости властителей, и силы.
   Поэтому и в документах всяких,
   что не было и что, возможно, было,
   присутствует. Где правда, а где враки,
   столетьями не могут разобраться
   историки, копаясь в документах,
   но иногда - такое может статься, -
   находят факты, некие фрагменты
   времён далёких, а они вступают
   в противоречие с известными другими.
   Тогда взлетает мысль, как птичья стая,
   о том, как объяснить, что делать с ними?
   И начинается дотошная проверка,
   сравненье документов лет далёких,
   и фактов, выявленных вновь, примерка
   на годы те, и поиск всех истоков,
   приведших к отраженью этих фактов
   истории в трудах далёких предков,
   понять пытаясь - ну, хотя бы как-то, -
   что двигало к неправде их нередко.
  
   ***
  
   Как необъятен мир!
   Уму непостижимо...
   Мы смотрим из квартир,
   как жизнь проходит мимо.
   Мы - это старики,
   давно мы не при деле,
   на берегу реки
   бурлящей жизни сели
   недвижимо - сидим,
   за миром наблюдая.
   Знакомы были с ним -
   от края и до края -
   мы раньше хорошо.
   Давненько это было,
   период тот прошёл,
   ведь жизненная сила,
   рассеявшись, как дым,
   уходит с каждым годом
   (так прячется налим,
   состарившись, под воду).
   Хоть в мир открыта дверь,
   туда мы мало ходим -
   нет дела там теперь,
   всё нужное есть вроде.
   Лишь только в магазин,
   к врачу, в аптеку надо.
   Дожившим до седин
   такое вряд ли в радость,
   но нужно... В остальном -
   мы через телевизор
   мир сложный познаём,
   но этих знаний мизер.
   Спасает интернет,
   коль есть компьютер в доме.
   Его коль в доме нет,
   расскажет всё знакомый
   (не всё, конечно, но
   хоть что-то да расскажет).
   В компьютере кино
   смотреть возможно даже.
   На необъятный мир
   там - за окном, за домом -
   мы смотрим из квартир
   и знаем: он огромен.
   Но он живёт уже
   без нас, давно отставших.
   И холодно душе,
   ещё живой, не спящей...
  
   О стариках
  
   Вчера ещё одна старушка умерла...
   Наш дом воспринимаю я как гетто
   для пожилых людей, закончивших дела
   земные и не видевших просвета
   в дальнейшем бытие. Нет радостей, лишь боль
   то там, то там от самых разных хворей,
   такая уготована теперь им роль -
   терпеть и, наконец, дождаться "скорой".
   За стариками существует здесь уход -
   в стране есть служба специальная такая,
   прекрасно это, ну а кто же, кто поймёт
   их состояние душевное, не знаю...
   Редеет гетто постоянно. Стариков
   ушедших заменяют в прежних их квартирах
   другие люди - те, кто ищет новый кров,
   всё чаще - молодёжь, её путь в этом мире
   лишь начинается, и мыслей нет о том,
   что может жизнь пройти вся в этом доме старом,
   жильём последним станет этот дом,
   где, завершая жизнь, настигнуть может старость
   с её проблемами. Старик - он одинок
   по сути, даже если есть жена и дети,
   но время, словно на часах взведя звонок,
   отсчитывает жизни дни на этом свете.
   Как человек на свет явился сам, один,
   уходит в полном одиночестве он тоже,
   не важно, в общем, смог дожить ли до седин...
   И это изменить никто, увы, не может.
  
   Красота в старости
  
   "И в старости он был красивый..." -
   о ком-то написали так.
   Возможно, те слова правдивы,
   хотя "красивый" - ведь пустяк,
   который старость не способен
   характеризовать вполне.
   Не каждый в старости подобен
   младенцу, что приятен мне,
   как многим тоже, но ведь рано
   ещё гадать, каким же он -
   красивым иль не очень - станет,
   когда жизнь промелькнёт, как сон.
   Кому-то повезёт, и старость
   он встретит, сохранив черты
   достоинства - такой подарок
   в конце житейской маеты.
   Он делает его красивым -
   пусть весь в морщинах, в седине
   с серебряным слегка отливом,
   но с видимым в глазах к жене
   глубоким чувством, не утихшим
   за годы, полные тревог
   и радостей, отнюдь не лишних
   средь рытвин жизненных дорог.
   Хотелось бы, конечно, тоже
   подобное и о себе
   услышать, но мне всё ж дороже
   другое было бы в судьбе:
   не внешний вид - вторично это, -
   а оценили б пользу - ту,
   которую принёс я свету,
   вот в этом видя красоту.
   Естественно, о пользе спорить
   возможно - может, и была,
   но небольшая: с миром в ссоре
   подчас я был, свои дела
   в несправедливом нашем мире
   вершил ему наперекор
   частенько я. Но будто в тире,
   в цель попадал я. До сих пор
   я помню разные детали
   прошедших лет, что шли в борьбе
   почти всегда. Они и стали,
   по сути, вехами в судьбе.
   Бурлила жизненная сила
   тогда во мне, была мечта...
   Но жизнь меня поизносила,
   и думаю, что красота,
   осталась если, то внутри лишь -
   в моих раздумьях, ни на грош
   не обесцененных. Коль мыслишь,
   то, значит, ты ещё живёшь...
  
   ***
  
   Странная природа человечья!
   Вроде человек нормальный, даже
   с юмором и грамотною речью...
   Вряд ли что о нём дурное скажешь.
   Не хватал за бороду он Бога -
   просто жил. Как мог, так и работал,
   не сказать, что относился строго
   к делу он, но всё же делал что-то.
   В очень зрелом возрасте удача
   вдруг его настигла - слава Богу!
   Повезло! Ему Всевышний, значит,
   к новой жизни вымостил дорогу.
   А решив, что он почти что гений,
   поучать других теперь он вправе,
   и иных в любых вопросах мнений
   быть не может, нынче в грош не ставит
   тех, кого себя считает ниже
   по достигнутому положенью.
   Даже тех людей, которых ближе
   раньше не было, без промедленья
   отодвинул от себя он тоже
   в жизни новой, как балласт ненужный,
   позабыв, что ничего дороже
   нет проверенной годами дружбы.
   Есть обида на него? Конечно.
   Но, однако, прошлое всё помня,
   я ему удачи бесконечной
   пожелать могу - хочу! - сегодня.
  
   ***
  
   Боюсь склероза, потому
   стихи пишу я каждый день.
   Они кому-то ни к чему,
   а мне записывать не лень
   слова, рождённые в мозгу,
   вид тренировки их такой,
   я делаю то, что могу,
   чтоб мозг забыл мой про покой.
   Пусть ночью отдыхает он,
   а днём работать, как часы,
   он должен. Есть на то и сон,
   чтоб отдых был. Не для красы
   у человека голова,
   она нужна - иного нет, -
   чтоб как осенняя трава
   не стал бы он на склоне лет.
   Я понял это, и давно
   уж тренирую мозг стихом.
   И сколько телу жить дано,
   стихами будет полон дом.
  
   ЧТО и КАК
  
   Вопросы вечные: ЧТО? КАК?
   ЧТО - делать мне? КАК - дальше жить?
   Ведь в жизни полный кавардак,
   трудней тянуть её мне нить.
   Я чувствую, ЧТО ослабел,
   я чувствую, КАК худо мне.
   Осталась в прошлом масса дел,
   я вспоминаю их во сне
   прерывистом, коль всё ж засну,
   ЧТО происходит не всегда.
   Вот знать бы, КАК вернуть весну
   и лето жизни... Ерунда
   такая в голову мою
   приходит. ЧТО мне делать с ней?
   КАК глупо это, сознаю,
   но иногда средь скучных дней,
   ЧТО длятся медленно, КАК век,
   я фантазирую: ЧТО, КАК
   немолодой уж человек
   способен сделать всё же так,
   чтоб он (я то есть) смог дойти
   без в "ЧТО и КАК" своей игры
   с достоинством к концу пути,
   в котором не было б хандры.
  
   ***
  
   Новый Год очередной...
   Пробежал прошедший быстро -
   как неделею одной,
   как ракетой в космос выстрел.
   Бега дней не замечал,
   только и мелькали даты.
   В магазины и к врачам,
   и ещё спешил куда-то.
   Несколько лишь было вех,
   вложенных сегодня в память,
   средь обычных бед, утех,
   что случались за год с нами.
   Это - перечень потерь
   всех моих друзей ушедших,
   ведь они открыли дверь
   в главное из происшествий
   в жизни каждого из нас -
   в Космос улетели души
   их, и, думаю, сейчас
   в райские попали кущи.
   Без подобных передряг
   как прожить мне год грядущий?
   Был бы я волшебник-маг,
   было бы, возможно, лучше
   и спокойней жить уже -
   безо всяких мыслей этих,
   зная, что моей душе
   быть ещё на этом свете.
   Но, увы, - мечты, мечты...
   Что должно быть, то и будет.
   Средь житейской суеты
   я такой же, как все люди.
  
  

Коль мыслю, то живу...

  
   Загадка души
  
   Мой мир, на взгляд извне, возможно, примитивен -
   мир, непонятный для других, внутри меня, я - в нём.
   Для многих странен он и может быть противен,
   ведь интерес их часто только в том, что есть кругом.
   Мне тоже интересно, что вокруг творится:
   природы вид, её случающийся катаклизм,
   такие разные мной встреченные лица -
   всё то, среди чего всегда моя проходит жизнь.
   Воспринимаю как-то отстранённо это -
   фиксирую, но нет волнения моей души:
   ни отклика особого и ни привета
   в её загадочной и мной непознанной глуши.
   Людские склоки, дрязги, обсужденья, споры -
   не для меня, хотя и мне приходится подчас
   быть втянутым в них, но я понимаю скоро,
   что я случаен там, и чётко отличает нас -
   меня и остальных, участвующих в этом -
   стремленье их победы достигать любой ценой,
   нестись к своей победе боевой ракетой...
   Нет-нет, не для меня такое, не пройдёт со мной:
   я молча ухожу от всяких препирательств,
   смеясь в душе и сожалея только лишь о том,
   что избежать не смог таких вот обстоятельств,
   мне о которых сожалеть приходится потом.
   Мой мир - он только мой. В нём остальным всем место
   найдётся вряд ли, кроме, правда, близких мне людей.
   То, что во мне, - неспетая как будто песня,
   загадка для других, но, видно, суть души моей.
   А, честно говоря, и для меня загадка,
   по полочкам не удаётся всё в ней разложить,
   чтоб было, всё ж, в душе подобие порядка.
   Не удаётся? Что ж, тяну я дальше жизни нить...
  
   Интересы
  
   Разнообразны интересы
   мои ещё до сей поры:
   стихи и новости из прессы,
   загадки шахматной игры,
   характеры и увлеченья
   людей, с которыми знаком,
   надежды их и их стремленья,
   как обустраивать мой дом,
   устроено как мирозданье,
   что за порогом бытия...
   По-прежнему нужны мне знанья,
   и всем интересуюсь я.
   Всё для того, чтоб жизни смысл я
   постичь сумел, пока живу.
   Об этом будоражат мысли
   меня во сне и наяву.
  
   Ещё...
  
   Как старый хрыч, я не способен
   уже на многие дела.
   Пеньку трухлявому подобен
   сегодня я - жизнь довела
   меня к такому состоянью.
   Что ж, у природы свой закон,
   и у меня есть пониманье:
   никак не изменяем он.
   Но у меня такая странность:
   смириться с этим не могу,
   и списывать, считаю, рано
   меня на этом берегу
   реки, являющейся с миром
   потусторонним - рубежом.
   Считать меня совсем уж сирым,
   зацикленным уже на том,
   что мало я на что способен,
   поскольку возраст знать даёт?
   Меня такой подход коробит,
   я возмущаюсь им. Так вот,
   да - старый хрыч, да - пень трухлявый,
   поскольку организм увял
   с годами, что несутся лавой,
   настигшими, как снежный вал,
   мой организм, его толкая
   в предзимье, дальше - в зиму... Но
   ещё он не дошёл до края
   существованья, и дано
   ещё судьбой - возможно, свыше -
   мне мыслить, что-то делать всё ж,
   ещё я на Земле не лишний
   и для неё ещё хорош,
   коль попирать мне твердь земную
   ещё разрешено пока.
   Возможность славную такую
   использую сполна. Река -
   та, о которой говорилось,
   пускай ещё не ждёт меня:
   ещё дана мне Божья милость -
   жить, мыслить. Тем доволен я.
  
   В короткий миг существованья
  
   Непритязателен в еде,
   в быту же - слабость есть такая -
   удобства мне нужны везде...
   Хотелось бы, чтоб жизнь простая
   была - но не как у травы,
   конечно, - а без нервных стрессов,
   чтоб был простор для головы
   отдаться разным интересам.
   Ну, например, постичь хочу
   характеры людей, их нравы,
   что им, возможно, по плечу,
   в чём ошибаются, в чём правы.
   Как мир устроен и зачем?
   Зачем и я живу на свете?
   Есть масса интересных тем,
   меня волнуют темы эти.
   Дожить до старости сумел,
   а многого узнать не смог я.
   Теперь, когда почти нет дел
   и завершается дорога,
   как жаль, что я не всё постиг,
   на ряд вопросов не ответил...
   Как жаль, что короток так миг
   существованья на планете...
  
   Жду...
  
   Всё время я чего-то жду:
   своей статьи в журнале,
   не дай Бог - некую беду,
   и то, чтоб мне отдали
   заслуженный мной гонорар,
   изданья новой книжки...
   Я жду и становлюсь, хоть стар,
   подобием мальчишки.
   Я жду хорошего ещё.
   Как лучшей жду награды,
   что буду, наконец, прощён
   за то, что жил "как надо".
   "Как надо" - эти я слова
   беру сейчас в кавычки:
   моя дурная голова
   те знаки по привычке
   там ставит, где нужны они
   по правилам знакомым,
   поскольку долгой жизни дни
   горели, как солома, -
   без всплесков шли, я исполнял,
   что надо, в жизни сложной,
   своей души потенциал
   не смог раскрыть, как должно.
   И я всё жду, привычно жду -
   того ли жду, другого ль,
   и ожиданье, как недуг,
   насыщен им я вдоволь.
   Тем более что есть одно,
   что ожидать не надо:
   бессмертье людям не дано,
   ему все были б рады...
  
   ***
  
   Всё, что хотелось в жизни мне,
   откладывал я "на потом"
   всегда, когда был "на коне"
   и обустраивал свой дом,
   "крутился" - деньги добывал
   для благоденствия семьи.
   Когда пришёл страны развал
   и сбережения мои
   погибли, то, что не успел,
   но так хотел бы я иметь,
   исчезло в массе новых дел,
   меня загнавших, словно в клеть
   зверушку, в легион проблем.
   Чтоб не пойти совсем ко дну,
   решил пожертвовать я всем
   и эмигрировать в страну
   чужую, где таких, как я,
   собралось много, всех не счесть,
   но все, как и моя семья,
   имели спать где и что есть.
   Наладилась уже жизнь там -
   теперь уж здесь, в стране чужой, -
   с ней сравнивал подчас бедлам
   в Отчизне, но порой - с тоской.
   Невероятно! Не пойму,
   о чём жалею я теперь?
   К чему - тоска? И почему?
   Коль в жизнь другую нынче дверь
   открыта? Но в какой-то миг
   моих раздумий о былом
   я неожиданно постиг:
   тоскую вовсе не о том,
   что в Родину пришёл развал,
   а лишь о том, чего хотел,
   но не имел и не познал,
   и не имею до сих пор,
   хоть жизни близится закат.
   Но я, судьбе наперекор,
   по-прежнему так буду рад,
   коль всё ж исполнятся мечты -
   я получу всё, что хотел!
   Средь стариковской маеты
   важнее не имею дел.
   Откладывать всё "на потом"
   уж никакого смысла нет,
   поскольку знаю я о том,
   что скоро в вечность брать билет...
  
   ***
  
   Таинство жизни, всего мирозданья,
   знаний об этом никчемность, увы,
   и недостаточное осознанье -
   самое трудное для головы, -
   что человек на Земле лишь хозяин,
   а для Вселенной - мельчайшая пыль,
   и он живёт, умирает, не зная,
   что в мироздании, будто ковыль,
   ветру подвластный, подвластен он часто
   знакам судьбы, и без них вряд ли б мог
   он пережить все тревоги, напасти
   на перепутьях житейских дорог.
   Значит, Вселенной и пыль интересна -
   пусть не всегда, - но её она часть,
   и мирозданье не даст повсеместно
   нам, человечеству, вовсе пропасть.
  
   Жизнь промелькнула...
  
   Жизнь человечья быстротечна...
   Казалось, только было детство
   и юность, несколько беспечна, -
   тогда спокойно было сердце,
   душа была открыта людям
   и всеобъемлющая радость,
   мне верилось, от жизни будет
   всегда-всегда. Лишь только надо
   поставить цель и к ней стремиться,
   благожелательным и добрым
   быть к встреченным мне в жизни лицам,
   трудиться честно, стать подобным
   литературным тем героям,
   что были для меня примером,
   и доказать, чего я стою.
   С надеждой этой, с этой верой
   пойдя по жизненной дороге,
   с реальностью столкнулся быстро,
   и разочарований много
   я испытал - они, как выстрел,
   внезапны были. Жизнь летела,
   вперёд стремилась, как ракеты,
   я натыкался то и дело
   на кочки в ней, искал ответы
   на всё, что непонятно было
   в людском сообществе, что видел,
   но ощущал в себе я силы
   не находиться всё ж в обиде
   на катаклизмы жизни, верил,
   что превозмочь смогу ненастья
   в пути - хотя б в какой-то мере,
   всепоглощающего счастья
   добьюсь в итоге. Смог ли это
   я сделать, сомневаюсь как-то,
   ведь были годы-пустоцветы,
   их было много, и от факта,
   такого не уйти... Летели
   дни, годы, устремляясь в вечность,
   жизнь промелькнула, в самом деле...
   Лишь помню юности беспечность,
   свою тогда открытость людям,
   надежды, веру в их свершенье
   и убеждённость в том, что будет
   всё в жизни славно, без сомненья.
  
   ***
  
   Мой взгляд направлен часто не на мир вокруг,
   а внутрь себя, где нет, как правило, покоя,
   где учащённый чувствуется сердца стук,
   где пониманья нет, что это за такое
   есть качество моё, с которым суждено
   мне жить, коль внешний мир стал для меня вторичным?
   Пусть суть его познать мне было не дано,
   он, существуя объективно, так привычен!
   Тревожно на душе... Не знаю, почему.
   Возможно, потому что мысли будоражат,
   они расплывчаты, о них я никому
   не говорю, их сформулировать мне даже
   непросто для себя, аморфны все они,
   прерывисты и ни на чём остановиться
   не могут... Заполняют эти мысли дни,
   как сны ночные - мне встречавшиеся лица
   за годы жизни, только лица каждый раз
   другие, и мелькают, как в калейдоскопе:
   кого в Отчизне знал и те, кого сейчас
   узнал, живя в добропорядочной Европе.
   Такой рассеянный мыслительный процесс
   давно мне самому ужасно неприятен,
   он может вызвать даже некоторый стресс,
   поскольку у меня достойных нет занятий.
  
   Прошлые ошибки
  
   Зеваю, а всё не могу заснуть -
   плывут беспрестанно разные мысли,
   и перед глазами долгий мой путь,
   в котором ошибки будто зависли.
   Исправить уже возможности нет,
   что сделал не так, как должно, когда-то,
   нельзя взять уже обратный билет,
   чтоб жизнь начиналась с нового старта.
   Что было, то было... Не изменить
   в прошлом ни слова уже и ни факта.
   Оттуда тяну я мыслями нить
   в сегодня, и сон пропадает как-то.
   Жалею о прошлых ошибках? Да.
   Однако от этого мало толку,
   тем более от ошибок тогда
   бед не было, напряжение только
   и сожаленье о том, что не смог
   всё рассчитать верно и верно сделать.
   Я, значит, был недостаточно строг
   в расчетах и, видно, в делах не смелым.
  
   Успехи и провалы
  
   Всю жизнь стремился я к успеху,
   успехи были, но провалы
   случались тоже. Не до смеху
   тогда, когда они бывали,
   мне было... Преодолевал их,
   рассчитывая на удачу
   в дальнейшем - пусть и в дозах малых,
   был оптимистом, не иначе.
   Удача и успех с годами
   ко мне всё реже приходили,
   хоть приходить, возможно, сами
   и не должны - должны быть силы
   ума, разносторонних знаний,
   чтоб снизойти могла удача
   к тебе, ведь жизнь - как поле брани,
   но в плоскости иной лишь, значит...
   Но в битвах не всегда победа
   достигнута быть может сразу,
   другое важно здесь: сквозь беды
   идя, я в панику ни разу
   не впал. Продолжу я сравненье:
   всегда в кампании военной
   лишь эпизод - одно сраженье,
   ему потом идут на смену
   второе, третье; об итогах
   судить кампании всей можно
   лишь по прошествии дней многих,
   когда - когда-то! - непреложно
   войны конец уже наступит.
   И в жизни тоже так: напрасно,
   толочь как будто воду в ступе,
   считать, что это всё ужасно,
   когда случаются провалы
   в делах, поскольку, словно вехи
   в пути по жизни, - и немало -
   придут удачи и успехи
   к тебе, и оценить бы надо
   всей жизни общие итоги:
   они душе несут ли радость
   иль, в целом, было на дорогах
   по жизни всё не так уж гладко?
   ...Считаю, рассудив неспешно:
   коль нет душевного осадка,
   то, значит, жизнь прошла успешно.
   А есть ли у меня осадок?
   Понять не в силах почему-то.
   А это, знаю, непорядок,
   ведь жизнь моя шла сложно, круто...
  
   Мозг
  
   Давно уж, мыслями томим,
   стремится к полному покою
   мой мозг. И что мне делать с ним?
   А положение такое
   так неприемлемо душе,
   что сердце ноет и трепещет,
   и страстно хочется уже
   свой мозг, как бы зажатый в клещи,
   освободить и дать ему
   возможность снова стать активным.
   Я понимаю, почему
   он нынче стал таким противным.
   Завяз он, знаю, в мелочах,
   что грузят жизнь мою день каждый,
   под этим грузом он зачах
   и оттого покоя жаждет.
   Не обращать ему б совсем
   на эти мелочи вниманья,
   поскольку множество проблем
   ему несёт одни страданья.
   Но не выходит. Есть один -
   один лишь путь освобожденья
   его. Я дожил до седин,
   есть опыт, и во мне сомненья
   отсутствуют в том, что убрать
   из жизни мне необходимо
   всё наносное, чтоб опять
   мозг мыслить стал неутомимо
   и качества обрёл вновь он,
   которыми гордиться сможет,
   как встарь, чтоб задавал он тон
   в решениях вопросов сложных.
   Как это сделать? Трудно? Да.
   Но чтоб жить снова полнокровно,
   должна убраться ерунда,
   мешающая мыслить, словно
   вся мелочь быта - жизнь и есть,
   и нет задач других достойных,
   решение которых - честь
   для разума, коль он спокойно,
   отринув быт и бытия
   познав законы хоть немного,
   не подведёт опять меня,
   наметив верную дорогу
   к познанию всего вокруг,
   всех сложных граней мирозданья.
   Мой мозг - давно мне верный друг,
   не средство только осознанья,
   что жив ещё, что каждый день
   я должен делать то ли, это ль...
   Устал мой друг и хочет в тень.
   Надолго ль? Не даёт ответа.
  
   ***
  
   Сижу я дома, как привязан,
   на улице стоит жара,
   я, слава Богу, не обязан
   на службу уходить с утра.
   И для меня понятье "служба"
   далёким прошлым отдаёт,
   ведь мне давно уже не нужно
   работать. В жизни поворот
   настал давно - пятнадцать лет уж
   спешить не надо никуда.
   Хоть я и не вставал с рассветом,
   спеша на службу, никогда,
   довлела надо мною вечно
   обязанность в урочный час
   на службе быть, а не беспечно
   жить без работы, как сейчас.
   Своя такой есть жизни прелесть,
   но и проблемы есть свои,
   поскольку враз куда-то делись
   идеи разные мои:
   мой мозг ослаблен от безделья,
   без тренировки занемог.
   Сижу и чёркаю бесцельно
   бумагу... Кто б подумать мог,
   что я, проведший энергично
   все годы прошлой жизни, здесь
   вести себя так неприлично,
   расслабившись, способен! Весь...
  
   ***
  
   Не комфортно душе? В общем, да...
   От того ль, что ходить мне на службу
   не приходится уж никуда,
   что работать мне где-то не нужно,
   а немало из старых друзей -
   тех, кто жив, не исчезнув в Отчизне -
   для поддержки всей жизни своей
   всё в трудах, ведь возможности жизни
   лишь на пенсию жалкую нет,
   а давно все на пенсию вышли?
   Я могу передать лишь привет
   им, родным мне по духу и мыслям.
   Я ж живу в тёплом доме и сыт,
   нынче я обеспечен всем нужным:
   как прожить мне, душа не болит,
   врач - бесплатный, коль вдруг занедужу.
   Не помочь мне друзьям... Был бы рад -
   коль не всем, но хотя бы кому-то...
   Что там плохо, я не виноват,
   но так горько в душе почему-то.
  
   Раздражённость, несдержанность...
  
   Подчас я несдержан. Находит вдруг что-то,
   как будто плотину прорвала река.
   Такая есть новая нынче забота -
   держать себя, как говорится, в руках.
   А поводом может быть глупость любая,
   сошедшая у собеседника с уст.
   Моё раздраженье доходит до края,
   и я ощущаю, что сразу стал пуст -
   ни вежливости нет совсем, ни желанья
   тогда мне вступать с собеседником в спор,
   и чувствую некое даже страданье,
   что так обернулся весь наш разговор.
   И сразу же я ухожу, не пытаясь
   ему возразить что-то резко в ответ
   и объяснить мягко то, что я знаю,
   ему дать какой-то по делу совет,
   что связан бы был с обсуждаемой темой.
   Нет-нет, ухожу молча я, раздражён,
   и пусть собеседник свои сам проблемы
   решает, коль так недостаточно он
   знаком с достиженьями рода людского.
   ...Сдержался и этому очень я рад,
   а коль собеседника больше такого
   нет (было: встречал таких двух-трёх подряд),
   то счастлив, проходит моё раздраженье
   со временем. Я допускаю вполне,
   что всё же несдержанности проявленья
   присущи, однако, уже часто мне.
  
   Чёрствость
  
   Ловлю себя на том, что стал с годами чёрствым,
   каким-то не таким, каким себя я знал,
   моих товарищей ушедших, проще - мёртвых,
   я вспоминаю реже. Лет прошедших вал
   как будто притупить во мне смог сожаленья
   о том, что нет на этом свете их уже,
   теперь главенствует во мне одно стремленье -
   жить дальше, дольше жить и закрепить в душе
   ненужность для меня - совсем - волнений лишних.
   Не знаю, как сказать, но вот такой пример:
   эмоции вредны, как заморозки вишне
   весной. Одной из главных в этом деле мер -
   в сохранности в себе душевного покоя -
   тупое отстраненье от беды чужой,
   хотя и понимаю: деянье такое
   меня не красит, раньше был я не такой.
   Но что ни сделаешь для сохраненья нервов!
   Хочу, чтоб не настиг меня ненужный стресс.
   Уверен я, что в этом далеко не первый,
   и отторжения чужой беды процесс
   нередок у людей, пусть самых лучших даже,
   поскольку в естество заложен он людей,
   и организм у каждого стоит на страже
   покоя своего - так до последних дней.
   Да, в первый миг, когда я узнаю внезапно
   о смерти давнего товарища, всегда
   щемит в моей душе, ведь это - безвозвратно,
   для близких всех его ужасная беда.
   Но вскоре механизм включается защиты -
   "беду чужую я руками разведу",
   как говорится, - и тогда, сам жизнью битый,
   в душе спешу я заморозить ту беду.
   Анализируя в уме, что происходит,
   когда трагическую весть я получу,
   я понял, что я чувствую - ну, нечто вроде
   того, что стрессы мне уже не по плечу.
   Анализ показал: моя душа черствела
   с годами постоянно. Подведу итог:
   я не таков уже, как прежде. В этом дело,
   и это описал сейчас, как только смог.
  
   Привычно, обычно...
  
   Мне кажется, устроена так странно
   жизнь человечья, если всё учесть -
   и беды, что нас грузят постоянно,
   и праздников торжественную медь.
   С годами эта странность так привычна
   становится, что удивленья нет,
   и что случается - давно обычно,
   случалось уж в теченье прошлых лет.
   Привычно и обычно... Всё ж с годами
   бед больше, а вот праздников - чуть-чуть,
   как будто за морями, за горами
   они остались. Нынче в этом суть
   всей жизни, что находится на склоне.
   Но всё ещё активной быть она
   желает до поры, когда утонет
   в пространстве космоса, достигнув дна
   земного бытия. Другое вечно,
   привычно и обычно будет там:
   жизнь нематериальная беспечна,
   в ней всяких бед не будет ни на грамм,
   однако праздников не будет тоже -
   постылая, безрадостная жизнь...
   Поэтому не хочется - до дрожи! -
   туда, и говорю себе: держись!
   Обычные пусть радости и беды
   и дальше будут приходить подчас,
   достигнуть ведь над бедами победы
   подчас возможно каждому из нас,
   а к радостям земным ещё есть жажда -
   пусть мало праздников души, но ведь
   почувствовать в душе желает каждый
   фанфары, труб торжественную медь.
  
   Ожидание
  
   Ленивы часы и минуты
   осеннего хмурого дня.
   Дождит без конца. Почему-то
   и слякоть в душе у меня.
   Да нет же, я вру! И ненастье,
   конечно же, здесь не причём -
   но, может быть, только отчасти
   повинно в настрое моём.
   Всё глубже, сложнее... Но время
   действительно, будто стоит.
   Как снять мне с души моей бремя?
   Мне нужен сейчас Айболит...
   Я жду. Хуже нет ожиданья,
   выматывает до конца,
   неся даже телу страданье -
   как словно оно от свинца,
   который и жизнь прервать может...
   Чего-то я важного жду:
   с добром ли придёт, то ль - о Боже! -
   опять принесёт мне беду.
   Отсюда - в душе непогода,
   и в горле стоят, словно ком,
   слова, как прекрасна свобода
   не думать совсем о плохом.
   Но как же не думать? Возможно,
   на семьдесят с гаком году
   чрезмерно я стал осторожным,
   тревожным... И вот - опять жду...
  
   ***
  
   Характер портится, я знаю это.
   Меня нервирует любой пустяк,
   а почему - не знаю я ответа,
   подчас могу взорваться просто так.
   Нет, "просто так", я думаю, неверно.
   С годами стал я больше нетерпим
   к тому, что я считаю пошлым, скверным,
   и к людям соответственно таким.
   Коль раньше я встречал усмешкой только
   людскую глупость, подлость же иных
   брал на заметку лишь, ведь мало толку
   общаться с ними - это, как под дых
   себя бить, исключал их из общенья,
   то нынче в случаях таких, как взрыв,
   вдруг возникает сразу же стремленье
   вскрыть этот вредный обществу нарыв.
   И облегчение ко мне приходит,
   когда я выскажусь стремительно о том -
   кому-то лично или при народе,
   не важно, - что я думаю о нём.
   Меня взрывает подлость, спесь и глупость,
   себя я не могу сдержать уже,
   молчать я не могу, взирая тупо
   на то, что неприемлемо душе.
  
   Эмоции
  
   Эмоции бывают и теперь. Нечасто.
   И не от радости бывают, к сожаленью.
   Забыты чувства - те, что приносили счастье.
   Остались память лишь о них и к ним стремленье.
   Как мало радости теперь! Ужасно это.
   Сегодня в жизни стало больше негатива,
   давным-давно уже не вижу в ней просвета,
   уже у моря жизни стадия отлива.
   Уже не будут никогда приливы в жизни,
   они все в прошлом. Этого вот мне и жалко.
   Когда же жили мы в ещё большой Отчизне,
   работая всегда ни шатко и ни валко,
   эмоций лучших было у меня немало.
   Да, молод был я, и бурлила часто радость,
   и чтоб она пришла ко мне, меня "достала",
   так мало, понимаю нынче, было надо!
   Чуть-чуть удачи, праздники, друзья и ночи
   бессонные, когда я над бумаги стопкой
   сидел на кухне и писал - с тех пор мой почерк
   ужасным стал... Но жил тогда в надежде робкой,
   что написать смогу "нетленное" я нечто.
   Какую радость я испытывал при этом!
   И в жар бросало от эмоций, как от печки,
   когда я мнил себя прозаиком, поэтом...
   Надежды, молодость, эмоции - всё в прошлом.
   Сейчас эмоции есть тоже, но какие?
   Меня считает кое-кто весьма дотошным
   в копании в душе, поскольку я такие
   на свет вытаскиваю вдруг её детали,
   которые другим совсем не интересны.
   И от стихов моих они давно устали,
   как от повторов бесконечных глупой песни.
   Хороших здесь эмоций много быть не может -
   моих эмоций. Возникают редко сами
   они и неожиданны бывают... Что же,
   что есть - то есть... Их трудно выразить словами...
  
   ***
  
   Теперь бывает безразлично
   всё, что проходит стороной -
   не связано со мною лично,
   не связано с моей семьёй.
   Проблемы внутреннего свойства
   сужают мир вокруг меня,
   когда любое беспокойство
   почувствует моя семья.
   Всё чаще беспокойство это
   сидит занозою во мне,
   поскольку не найти ответа
   ни наяву и ни во сне,
   как нам преодолеть напасти,
   коль возникают вдруг они,
   вернуть в семью былое счастье,
   вернуть безоблачные дни.
   Конечно, "счастье" - слишком лихо
   так об обычных днях сказать,
   когда нет никакого лиха
   в семье и светятся глаза.
   Но коль беда придёт любая -
   пусть небольшая, но придёт, -
   её душой я принимаю,
   наступит в ней переворот,
   и сразу станет безразлично,
   что происходит вне семьи.
   Да, это так. И я привычно
   мгновенно помыслы свои
   все направляю машинально
   на то, чтоб избежать помех
   и снова жить семье нормально,
   чтоб радость в ней была, успех.
   Когда порядок в ней, то снова
   я привечаю всех кругом,
   о мире доброе я слово
   готов сказать. Живу я в нём!
  
   ***
  
   Мне неспокойно как-то на душе,
   а почему - мне это непонятно.
   Тревожность надоела мне уже,
   а отчего она? Безрезультатно
   понять пытаюсь это я давно -
   и не могу... Ну, в чём искать причину?
   Выходит, что теперь мне суждено
   сомнениями смазывать картину
   привычной жизни: где и что не так -
   сейчас ли или в прошлом - было.
   Ведь, может быть, какой-нибудь пустяк,
   случившийся когда-то, нынче силу
   влияния обрёл на то, чем жив
   сегодня я, усилив беспардонно
   всей жизни начатый уже отлив -
   у моря жизни есть свои законы...
   Предположению такому место есть.
   Однако, коль оно и допустимо,
   ему подобных тоже ведь не счесть,
   но все они проходят как-то мимо
   сознания: не верится совсем,
   что просто всё, что может быть такое...
   Какая ж, всё же, из моих проблем
   так долго не даёт душе покоя?
  
   Неподсудная особенность
  
   Есть люди, нормальные с виду,
   но соображают, видно,
   плохо они. За обиду
   принять, хоть, конечно, обидно,
   не надо слова эти всё же -
   ну, разве поспоришь с природой?
   К себе относиться коль строже,
   то вспомнили б: в прошлые годы
   такое не раз проявлялось,
   такие событья случались,
   а их было в жизни немало,
   что разобраться сначала -
   да и потом - было сложно,
   сообразить было трудно,
   можно сказать - невозможно,
   что ж предпринять. Не подсудна
   особенность эта людская -
   не всех людей, а их части:
   работа ума такая,
   замедленная отчасти.
   Встречаю людей подобных,
   мне трудно общаться с ними,
   хоть много средь них и добрых,
   хороших людей, своими
   поступками уваженья
   достойных. Здесь нет открытий,
   такие есть, без сомненья.
   Коль их обидел, простите...
  
   О необязательности
  
   Людей ответственных так мало!
   Вот скажет: сделаю - и нет...
   Такое время ли настало,
   что изменило белый свет -
   в том смысле, что мельчают люди
   не габаритами - душой
   и совестью себя не судят,
   нрав проявляя в этом свой.
   На них так сильно давит быт ли
   и повседневная борьба
   за выживание, что битвой
   им представляется судьба -
   сражением, и в нём им надо
   не проиграть ценой любой,
   сметая на пути преграды,
   которые даны судьбой.
   Отсюда - нрав эгоистичный,
   неуважение к другим,
   а то, что в обществе приличном
   их осуждают - ну, чёрт с ним...
   Необязательность - черта их
   характеров. Что взять с таких?
   Ведь знаний о понятьях старых
   порядочности нет у них.
  
   ***
  
   Всю подноготную людей
   узнать? Конечно, это сложно.
   Я до своих последних дней,
   всё ж, узнавать всё то, что можно,
   намерен. Я понять хочу,
   что движет всеми, движет каждым,
   как знают, что им по плечу,
   каких событий в жизни жаждут,
   что ненавидят, что, любя,
   лелеют в жизни - кто как может,
   подчас считая лишь себя
   любви достойным. Что дороже
   для них из благ житейских всех -
   семья ли, или путь в карьере,
   иль в творчестве любом успех,
   пусть временный, пусть в малой мере...
   Что каждый думает, о чём
   мечтает перед сном в постели...
   Что оставляет на потом
   в делах, поскольку еле-еле
   с насущным справиться ему б...
   Какие в нём бушуют страсти,
   когда он ласков или груб...
   Что понимает он под счастьем...
   Вопросы каждому из них,
   людей, мне встреченных, я б задал.
   Когда бы я нашёл таких,
   чья откровенность мне наградой
   была бы, я б тогда познал
   людей натуру больше, лучше,
   и новых знаний мощный вал,
   возможно, облегчил бы душу.
   Увы, в неведенье пока
   живу. Но накоплю я знанья
   о людях, чтоб хотя б слегка
   уменьшить их непониманье.
  
   ***
  
   Смотрю на парней молодых...
   Вскипает во мне сожаленье -
   и бьёт оно, словно под дых, -
   что уж никакое стремленье
   не может пустить время вспять,
   чтоб стать молодым и здоровым,
   чтоб быть энергичным опять,
   чтоб жизнь впереди была снова.
   Всё думаю: коль стало б так,
   пошёл бы я той же дорогой
   по жизни, в которой и мрак,
   и радость мешались так много?
   Другие пути бы нашёл
   я в юности глупой, но дерзкой,
   и жизнь бы прошла хорошо?
   А это как раз неизвестно.
   Об этом и думать - зачем?
   Зачем теребить мне сознанье?
   Меж мною и юношей тем
   огромное ведь расстоянье.
   Что было, мне не изменить...
   Нельзя поддаваться такому...
   Но зависти тянется нить
   из прошлого к парню любому.
  
   ***
  
   Пугает будущее части молодёжи,
   она теряет время в играх глупых -
   в компьютерных "стрелялках". Так ведь может
   пройти вся жизнь - себе без пользы, тупо.
   Она, попавшись в виртуальном мире
   в капкан азарта, думать не способна,
   поскольку страсть играть висит, как гиря,
   на мыслях игрока, а страсть подобна
   наркотику, что может искорёжить
   судьбу дальнейшую любого человека.
   И молодёжи дать такое тоже
   компьютерная может игротека.
   Ну, что дают "стрелялки"? Агрессивность
   и быстроту реакции, возможно.
   Но навыков в тех играх позитивных,
   которые нужны всем в жизни сложной,
   нельзя приобрести. Пустая трата
   энергии и времени! А надо,
   чтоб в жизни получить достойный статус,
   учиться многому, испытывая радость
   от знаний, что в реальном мире могут
   помочь - по сути - выжить человеку,
   найти, в конце концов, свою дорогу.
   "Стрелялки" же способны лишь в калеку
   и - в некотором роде - в психопата
   его, в итоге, превратить когда-то.
   Ему бы знать, что каждого фаната
   "стрелялок" ждёт когда-нибудь расплата
   от жизни - жизнь его щадить не будет,
   она ко всем всегда весьма сурова.
   А вы, "стреляльщики", такие ж люди,
   и к жизни сложной надо быть готовым.
  
   Зацикленность
  
   На чём-то зациклены люди -
   встречаю таких иногда.
   О них неприязненно судят,
   для них это просто беда.
   Им нужен психолог, возможно,
   а может быть, и психиатр.
   Понять им самим это сложно,
   и дать им лечения старт
   лишь могут родные им люди,
   им мысль постепенно внушив,
   что это - болезнь, что не будет
   других для них альтернатив
   избавиться от убеждений,
   неверных по сути своей,
   верней даже - от наваждений,
   случающихся у людей.
   Внушить эту мысль тяжело им -
   сопротивление ждёт:
   "Что вы говорите такое!
   Нормален я, не идиот!" -
   такая реакция будет
   сначала наверняка.
   Но будьте настойчивы, люди,
   и увещеваний река
   своим планомерным теченьем
   дойдёт до причала, где тот,
   зацикленный, нет в том сомненья,
   решится всё ж на поворот
   в своих представленьях неверных
   о чём-то, что часто гнетёт,
   что жизнь его делает скверной,
   как плохо увязанный плот,
   несущий его по стремнине
   судьбы, где пороги есть, где
   не будет тонуть он отныне
   в её наваждений воде.
   Зацикленность - словно химера,
   одна из возможных помех
   в судьбе, и принять надо меры,
   чтоб в жизни во всём был успех.
  
   ***
  
   Настигли новые проблемы...
   Писать и говорить о них
   не хочется. Другие темы -
   достойные - в стихах моих
   и то не часто отразиться
   способны, так как для меня
   отображать событья, лица
   становиться сложней. А я
   интересуюсь всем на свете,
   однако в ракурсе таком,
   как значимы вопросы эти
   сейчас ли или же потом
   для жизни нашей, для здоровья
   родных и близких мне людей.
   И мыслями своими вновь я,
   как каждый раз в судьбе своей,
   проникнуть в суть всего стараюсь,
   стремясь к успеху, как всегда,
   пока не дотянулись к краю
   мои неспешные года.
  
   ***
  
   Опять рифмуются слова,
   впадая в строчки, - без идеи,
   пуста поскольку голова:
   ещё идеи не имею.
   Идеи нет и темы нет,
   слова рифмую вхолостую.
   В течение последних лет
   подчас пишу стихи впустую.
   Пока идёт сплошной набор
   слов, звуков, целых предложений,
   и это будет до тех пор,
   пока не будет проявлений
   идеи и она внесёт
   в набор словесный тот в итоге
   порядок некий, наперёд
   не ведая конца дороги
   моей в создании стихов -
   вот этих, где слова рифмую,
   не будучи ещё готов
   идею выбрать их - такую,
   чтоб понимать стал сам себя
   и жизни всей своей смысл понял.
   Свой мозг нещадно теребя,
   живу как будто бы в погоне
   за знанием того, что мне,
   быть может, знать и не пристало.
   Я думал, что знаком вполне
   со всем, что в жизни есть, но мало,
   так мало понимаю я
   суть жизни, смысл существованья -
   его земного бытия,
   хоть прилагал всегда старанье
   постичь всё это... А стихом
   я пользуюсь как инструментом,
   отмычкой в знание о том,
   что, в качестве эксперимента
   Всевышнего явившись в свет,
   не оправдал надежд его я.
   ...Я написал - идей всё нет! -
   стихотворение плохое,
   хотя рифмуются слова
   и заполняют эти строки.
   Но чтоб прозрела голова,
   ещё не вышли, видно, сроки.
  
   ***
  
   Не оставляет мысль, что неудачно
   прошла вся жизнь моя, в конце концов.
   Ну, может быть, не так совсем уж мрачно,
   как жизни шли у дедов и отцов.
   У них, конечно, бед побольше было -
   в такое время жизни шли у них.
   Превозмогала беды жизни сила,
   высокая у пращуров моих.
   Та сила меньше у меня, возможно,
   воспитан был я как интеллигент,
   которому обычно так несложно
   найти в своей судьбе такой сегмент,
   где жизнь течёт в обычном сочетанье
   невзгод и радостей, забот, утех,
   где надо было приложить старанье,
   чтоб всё ж пришёл какой-нибудь успех.
   Вот именно - какой-нибудь... Добиться
   чего-то большего не вышло у меня.
   События мелькают, вижу лица -
   всё в памяти, я не живу и дня
   без этого теперь, стараясь строго
   оценивать событий череду,
   свои решения, свою дорогу,
   ведь и поныне я по ней иду,
   как шёл в течение всей жизни прошлой
   с ошибками, а им прощенья нет,
   с работою - то значимой, то пошлой,
   с обидами, что застят белый свет.
   Когда б я был решительный и дерзкий
   и не оглядывался б на других,
   тогда бы в жизни прошлой, часто мерзкой,
   наверное, я большего б достиг.
   Меня интеллигентность подводила,
   я это понимаю. Но не жаль...
   В ней проявлялась жизненная сила -
   пусть в нестандартном виде. Глядя вдаль,
   я вижу, что был не совсем удачлив
   поэтому. И в этом крест был мой.
   Однако в жизни не был я несчастлив
   и с радостью всегда спешил домой.
  
   Обман
  
   Торчит верхушка дерева над крышей,
   и кажется: на ней оно растёт.
   Оно, на самом деле, просто выше,
   чем трёхэтажный дом. Такой же вот
   присутствует обман невольный в разных
   обыкновенных случаях, когда
   окинешь что-то где-то взглядом праздным
   и понимаешь: это ерунда,
   не может быть такого вообще-то.
   Присмотришься - поймёшь, в конце концов,
   иное это в переливах света,
   а ты уже поверить был готов,
   что то, что видел глаз, на самом деле,
   есть в мире, существует, не мираж,
   реальность, как за домом на неделе
   построенный приятелем гараж.
   А вот и нет! Опять ошибка зренья,
   а это настоящая беда -
   как следствие в сознанье представленья
   о том, каким быть должен мир всегда.
   А мир, как и вся жизнь, весьма обманчив,
   нет в жизни аксиом - увы, увы...
   И на душу обман ложится камнем,
   становится бедой для головы.
   О сколько раз в обыденности нашей
   встречается обманный элемент!
   Об этом вспомнить может каждый даже -
   как в жизни наступал такой момент,
   когда нормальный человек, казалось,
   который числится в твоих друзьях,
   увидится вдруг, вызвав злость и жалость,
   другим, явив своё "второе я",
   совсем не симпатичное в итоге.
   Ну, разве это не обман такой?
   Настиг, я думаю, он в жизни многих,
   в людей терявших веру и покой.
   Обман, обман... Он - разный, может часто
   в деталях мелких проявляться он.
   Обман, являясь нашей жизни частью,
   есть и теперь, как был он испокон.
   Печально, что обман есть повсеместно
   и в жизни каждого обманов целый ряд,
   но каждый, как сказал Поэт известный,
   бывает, "сам обманываться рад".
  
   О шоу-бизнесе
  
   Другой мир это - шоу-бизнес,
   живёт он по другим законам.
   Коль кто-то на подмостки вылез
   удачно, людям стал знакомым,
   то образ жизни, быт и мысли -
   меняется всё непременно,
   поскольку новые нависли
   проблемы. Связаны со сценой,
   естественно, проблемы эти,
   щемить нередко будет сердце -
   на вызовы судьбы ответить
   придётся, никуда не деться...
   Как часто так: таланта мало,
   но хочется иметь известность,
   тогда приходится сначала
   мелькать на сценах повсеместно
   и спонсоров найти, конечно,
   которые "за так" деньгами
   швырять не будут бесконечно.
   Платить им чем? Судите сами,
   поклонники новейших "звёзд" -
   активных, но слабоголосых,
   кого на сцену вдруг вознёс
   счастливый случай. Есть вопросы
   на тему: ну, а как туда,
   на сцену, в шоу-бизнес, в целом,
   проскакивает ерунда?
   Они всегда ведь под прицелом
   поддавшихся рекламе - тех,
   кто понял, "звёзд" в концертах видя,
   что здесь обман, раздут успех,
   кто покидает зал в обиде.
   Есть, есть эстрады мастера,
   но бесталанных тоже много.
   Когда настанет всё ж пора
   закрыть на сцену им дорогу?
  
   "Жёлтая" пресса
  
   "В Останкино диваны пахнут спермой.
   А телебашня - как огромный фаллос.
   На телевидении женщины все - стервы,
   порядочных там вовсе не осталось".
   Примерно так стране вещает пресса -
   та пресса, что зовётся в мире "жёлтой".
   Ну, как не может вызвать интереса
   "клубничка", что людским по сердцу толпам?
   Пусть что-то может оказаться правдой -
   людей не существует идеальных.
   Но называть их сексуальной бандой
   неправильно и даже ненормально.
   А самое смешное в этом деле,
   что журналистской нет вины особой:
   день изо дня и каждую неделю
   работают не для отдельных снобов
   они, а для невежественной массы
   людей, повально жизнью недовольных,
   которым, кроме денежек из кассы,
   детали другой жизни, вроде б вольной,
   так интересны, что, забыв заботы
   о хлебе (а заботы - неотложны),
   взахлёб читают люди то, чем рвоту
   у здравомыслящего вызвать можно.
   Зачем простому человеку вести
   о том, что в политической верхушке
   решают что-то? Слушает те песни
   давно он, но, чтоб не попасть в психушку,
   не верит ничему. Одна отрада -
   посмаковать "клубничку" из газеты,
   поудивляться мельком: "Это ж надо...
   Что ни случается на этом свете...".
   Выходит, таким образом: та пресса,
   что "жёлтой" окрестить по праву должно,
   и снятия - в какой-то мере - стресса
   задачу выполняет, сколь возможно...
  
  

О природе, о погоде...

  
   ***
  
   О природе, о погоде,
   об её прогнозах
   иногда стихи заходят
   в голову занозой
   с требованьем непреложным
   записать в тетрадку,
   приучая так, возможно,
   автора к порядку.
   Я, желая непременно
   вытащить занозу,
   напишу попеременно
   про туман, морозы,
   ливни, зной, весну и осень -
   в общем, о природе.
   В деле этом, сложном очень
   в некотором роде,
   постараюсь то, что вижу,
   отразить подробно,
   так как эта тема ближе
   мне других подобных.
   Без особой всё ж сноровки
   представлять я буду
   всей природы зарисовки,
   чтоб дать радость людям.
  
   Время прогулок
  
   За окном - в отдалении - лес.
   В лес гулять ходим мы, но всё ж редко -
   если дождь не прольётся с небес,
   на окно наложив капель сетку.
   Летом там не так чувствуешь зной,
   тишина, только птицы щебечут,
   и на душу нисходит покой,
   распрямляются даже чуть плечи.
   По весне мы не ходим туда:
   ветер в кроны деревьев бьёт гулко,
   ветер, лужицы - в общем, среда,
   не способствующая прогулкам.
   Так же осенью поздней, когда
   у деревьев их голые ветви
   движутся то туда, то сюда
   под порывами сильного ветра.
   И по снегу зимой не пойдёшь:
   заметут все тропинки метели,
   и увязнешь в сугробах. Ну, что ж,
   рисковать глупо ведь, в самом деле...
   Для прогулок период хорош,
   значит, - ранняя осень и лето.
   Вот тогда-то спокойно идёшь,
   наслаждаясь обилием света,
   разноцветьем листвы, тишиной,
   щебетаньем, мельканьем пернатых.
   Возникает душевный покой,
   забываешь былые утраты...
  
   ***
  
   Замучила меня жара
   на улице и дома -
   как начинается с утра,
   так целый день приёма
   избавиться от духоты,
   что истязает тело,
   совсем нет, даже если ты
   бежишь в душ то и дело.
   Когда ж конец наступит ей,
   жаре несносной этой?
   С орбиты будто бы своей
   сошла Земля-планета
   и к Солнцу ближе подошла,
   наверное, случайно,
   такие натворив дела
   с жарой необычайной
   вокруг меня. Здесь дикий зной
   стоит уже неделю,
   чтоб издеваться надо мной?
   Такое неужели
   возможно? Мелкая ведь цель
   в огромном мире этом -
   я, ждущий, чтоб дождя капель
   омыла нынче летом
   меня и чтоб мои мозги
   не плавились от зноя.
   Всё дело в том, что есть долги
   ещё перед собою -
   существенные - у меня:
   мне нужно сделать много
   ещё, чтоб смог достойно я
   свою пройти дорогу.
   А то, что матушка-Земля
   вдруг к Солнцу стала ближе, -
   так это шутка лишь моя:
   я, начитавшись книжек
   фантастов разных, как пример
   привёл возможность эту,
   поскольку неприятью мер
   по нынешнему лету
   природой оправданья нет.
   А это шутка тоже...
   Но хочется мне взять билет
   в прохладу... Кто поможет?
  
   Покой
  
   Зелёное царство лесное.
   Нет ветра. Глубокая тень.
   Здесь есть ощущенье покоя,
   расслабленности. Даже лень
   мне думать о важном, насущном,
   обычном для каждого дня,
   как будто бы в райские кущи
   попал. Не тревожат меня
   сейчас никакие заботы,
   смотрю я лишь по сторонам.
   Вот куст, промелькнуло в нём что-то,
   придав колебанье ветвям,
   а из-под куста рыжей стрелкой,
   листвой прошлогодней шурша,
   промчалась, как молния, белка,
   к сосне в отдаленье спеша.
   Верхушка сосны золотится
   под солнечным жарким лучом,
   беззвучно кружат над ней птицы,
   зелёное царство - их дом.
   Узка и извилиста тропка,
   Бреду я по ней, как во сне.
   Вдруг ёжик подполз к тропке робко
   и замер, чтоб дать понять мне,
   что он бы хотел, был намерен
   ту тропку сейчас перейти,
   но как-то уже не уверен:
   препятствие есть на пути.
   Препятствие - я. Что же делать?
   Ему помочь нынче я рад:
   чтоб он перешёл тропку смело,
   я сделал два шага назад.
   И сразу же, без промедленья,
   тропу пересёк не спеша
   мой ёжик, откинув сомненья.
   Моя ликовала душа!
   Оказывается, всё просто:
   обычный ведь случай такой...
   Помог - и слетает короста
   смятений с души, а покой
   растёт. Он пришёл вообще-то,
   затронув глубины души,
   под действием зелени лета
   в лесной недалёкой глуши.
  
   Катаклизм природы
  
   Июль - холодный, словно март,
   я сплю под тёплым одеялом.
   Давно уж дан был лету старт,
   а жарко всё ещё не стало.
   Дожди весь месяц, даже град
   вдруг летом осыпает зелень,
   а солнечных двух дней подряд
   не наблюдалось три недели.
   Настал природы катаклизм,
   и ничего тут не поделать...
   Мой недовольный организм
   смиряется с таким уделом.
   Я - в куртке, в свитере, с зонтом,
   когда иду, куда мне надо,
   всё чаще думая о том,
   что люди не бывают рады
   таким вот измененьям - вдруг! -
   погоды, непонятным даже.
   Погода нынче нам не друг,
   а недруг: стала в странном раже
   нести не летние дожди,
   не летнюю температуру.
   Себе я повторяю: жди,
   ты должен пережить халтуру,
   сейчас допущенную здесь
   природой, но она исправит
   всё это, станет мир наш весь
   вновь летним, ведь она не в праве
   свои законы изменить,
   одумается вскоре, верю,
   увянет дней холодных прыть,
   и нараспашку станут двери,
   впустив нас в летнее тепло
   и в запахи цветов садовых,
   и станет на душе светло,
   и вновь для впечатлений новых
   о лете, о плодах его
   мой организм открытым станет.
   А больше, в общем, ничего
   не надо. Хоть такое странно,
   поскольку, кроме непогод,
   вдруг наступающих случайно,
   есть множество других невзгод,
   существенных необычайно,
   а главное - не редких, как
   погоды катаклизмы эти.
   Они, конечно же, - пустяк
   средь неприятностей на свете.
  
   ***
  
   Наконец-то наступило лето,
   больше месяца ненастье было.
   Словно тренировкой у атлета,
   лето долго набиралось силы.
   Думалось: не будет больше лета?
   Что-то происходит, я не знаю?
   И конец наступит вскоре света -
   календарь так предвещает майя?
   Правда, на декабрь конец намечен.
   Правда, я не верю во всё это.
   Верю же я в то, что бесконечен
   светлый мир наш - значит, будет лето.
   Каждый год оно по расписанью
   мирозданья приходить к нам будет.
   Аксиоматическое знанье
   этого всегда имеют люди.
   Так идёт от мира сотворенья:
   лето наступает за весною.
   Коль представить в этом измененья,
   будет мир иной и всё иное.
  
   Рад лету
  
   Пришло к нам наконец-то лето -
   вот только дождь недавно лил,
   и, мокрым холодом задета,
   листва, как будто бы без сил,
   поникнув жалась в страхе к веткам,
   надеясь чуть согреться всё ж
   от струй дождя, лупивших метко
   по ней. Такой холодный дождь,
   казалось, вечно будет литься,
   хотя июнь в календаре,
   и мокрые встречались лица
   на улице и во дворе.
   Но день пришёл, когда, с рассветом
   проснувшись, я увидел вдруг
   и небо чистое, как летом,
   и озаривший всё вокруг
   луч солнца, вставшего далёко
   над горизонтом, но уже
   доставившего ненароком
   всё ж радость тихую душе.
   К полудню стало жарко очень,
   почти всё высохло кругом.
   Так день прошёл, но ближе к ночи -
   опять дождь, молния и гром.
   Но этот гром стал отголоском
   последних здесь ненастных дней,
   вступило в силу лето броско
   и принесло душе моей
   надежду слабую и радость -
   простую радость бытия.
   Дождался лета... Значит, надо
   жить дальше... Как рад лету я!
  
   Странный июль
  
   Пришёл июль, довольно странный:
   то солнце, как в Сахаре, жарит,
   то тучи наплывут, и станет
   лить дождь - брандспойтом на пожаре.
   Тогда потоки водяные
   по улицам несутся резво,
   хотя они не ледяные,
   из дома выйдет лишь нетрезвый,
   ему ведь по колено море,
   как сказано в присловье старом.
   Дождь сильный шёл недолго, вскоре
   уже всё исходило паром
   под солнцем, снова ставшим жгучим,
   когда поднявшийся вдруг ветер
   угнать тяжёлые смог тучи,
   и люди вспомнили о лете.
   Но через два часа наплыли
   они опять, и ливень снова
   в своей почти такой же силе
   обрушился. И из-под крова
   немыслимо пойти куда-то -
   тем самым ставит непогода
   подобье шахматного мата
   сегодня, в летний месяц года,
   передвиженьем человечьим.
   Чем возразить ей могут люди?
   А возразить, по сути, нечем.
   Живут в надежде лишь, что будет
   июля дальше путь обычным -
   с теплом, но не с жарой ужасной,
   с нечастым дождиком привычным...
   Мы ждём. Надеюсь, не напрасно.
  
   Тополиный пух
  
   Высокий тополь за окном
   в гирляндах пуховых,
   пушинки облепили дом,
   не спрятаться о т них.
   Ах, лето, лето... Воздух сух,
   ведь нет дождей давно,
   и белый тополиный пух
   врывается в окно,
   летит в порывах ветерка,
   сбивается в комок
   на тротуаре и слегка
   под ветром, как поток,
   перетекает, слаб и бел,
   застынув у преград.
   А жизни пуха там предел,
   и каждый дворник рад
   собрать скопление его,
   а не гонять метлой,
   собрал - и больше ничего
   не делать и домой
   возможно, наконец, уйти.
   От пуха не дано
   совсем уйти: его пути
   различны, и в окно
   летят пушинки, словно снег,
   как в форточку зимой.
   Они напоминают мне
   то, что давно со мной
   случилось, что забыть нельзя:
   тогда была зима,
   весь в неприятностях был я,
   почти сходил с ума.
   Период долго длился тот...
   Тепло вслед за весной
   пришло, пришёл и поворот
   в делах моих, а зной
   тогдашний помню, так как пух
   от тополей летел.
   В то время мой взбодрился дух
   от вновь успешных дел.
  
   ***
  
   Низкое небо нависло
   над улицами, домами -
   осень... Она с миной кислой
   подшучивает вновь над нами.
   Где бабье лето? Не видно.
   Впустить его осень не хочет.
   Ей за дожди днём не стыдно?
   За то, что так холодно ночью?
   Осень ещё насладиться
   над нами успеет ведь властью:
   всех нас унылые лица
   от похолоданий напасти
   осень увидит. Пока же
   желают ещё тепла люди,
   каждый из нас это скажет.
   Когда бабье лето всё ж будет?
  
   Ленивый дождь
  
   Ленивый дождь: то капает, то нет,
   чуть-чуть прибил он пыль на тротуаре,
   но смыть пыль не успел. И вот - привет! -
   закончился, он нынче не в ударе.
   Едва просох асфальт, как на него
   опять минутный дождь просеял капли -
   не изменил он нрава своего
   и вновь закончится вот-вот, не так ли?
   Так и случилось. Вынырнул из туч
   на миг один, как будто бы стесняясь,
   и сразу спрятался вновь солнца луч
   за туч летящих неопрятной стаей.
   Закапало... И бисером дождя
   украшен каждый элемент природы
   опять. Ну что же, нам придётся ждать
   конца капризов нынешней погоды.
  
   Вернулось бабье лето...
  
   Вернулось бабье лето!
   Опять тепло, ушли дожди,
   ехидно всё ж приветы
   послав как будто нынче: "Жди,
   не за горами холод,
   придёт он вновь, - мне говорят, -
   лишь осень вступит в город,
   не надо радоваться зря".
   Не хочется в то верить,
   а хочется, наоборот,
   чтоб не было дней серых,
   чтоб вновь свершился поворот
   к дням тёплым и погожим,
   когда под солнечным лучом
   всё станет вновь похожим
   на лето. И забыть о том,
   что - осень, хоть на время.
   Возможно, сможет человек
   чуть отодвинуть бремя
   осенних мыслей, если бег
   свой вдруг замедлит осень.
   Одна лишь главная есть мысль
   сегодня - просим очень:
   продлись, тепло, ещё продлись!
  
   В ожидании осени
  
   Рябина покраснела - значит, осень
   уже на старте, скоро будет здесь.
   Она на землю покрывало бросит
   из палых листьев, дождевая взвесь
   насытит воздух, блеклым станет солнце,
   и холода придут сюда в свой срок,
   размытые, неправильные кольца
   воды, застывшей в рытвинах дорог,
   когда нет ветра, станут зеркалами,
   в которых отразятся груды туч,
   несущихся, как будто под парами,
   настолько плотных, что ни солнца луч,
   ни синь небес увидеть невозможно
   за ними, и возможен даже град.
   Перетерпеть период этот сложный
   придётся людям - каждый ведь не рад
   тому, что мерзкое приходит время,
   и день за днём ждать будет всё сильней,
   когда спадёт с него вот это бремя -
   холодный гнёт осенне-зимних дней.
  
   В начале осени
  
   Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный -
   это всё осени краски простые,
   и у деревьев разросшихся кроны,
   будто бы лето, такие ж густые.
   Но листопада наступит начало
   скоро, и снова природы законы
   сделают, чтобы листва опадала,
   опустошая деревьев всех кроны.
   Всех - да не всех, ведь деревьев немало
   здесь остаётся в несброшенных листьях,
   будут они шевелится устало
   под зимним ветром. На ветках зависли,
   но непонятно, с какой целью эти
   листья росли, вырываясь из почек,
   если ненужными были на свете.
   Знает природа об этом лишь, впрочем...
   Это нескоро случится, сейчас же
   кроны все в радужном оперенье,
   краски такие на листьях, что даже
   вызвать способны у нас сожаленье,
   что всё ж от листьев очистятся ветви
   у большинства крон деревьев, и станет
   гнать по земле их порывистый ветер -
   в осень, и листья ей в качестве дани.
  
   Осенняя картина
  
   Капает, не прекращаясь, дождик,
   орошая листья на лету.
   Не способен никакой художник
   отразить всю эту красоту
   разноцветья осени, деревьев
   с листьями, что держатся, пока
   чуть ещё лишь приоткрыты двери
   в зиму. Полноводная река
   будет воды гнать ещё лениво,
   прихватив опавшую листву -
   до поры, когда туч тёмных сливы
   разродятся снегом на траву,
   на деревья, сбросившие листья,
   и река падёт в оковы льда.
   Так зима придёт, и будут длиться
   долго-долго снег и холода.
   А пока - чудесная картина
   не подвластна кисти и перу.
   Как же отразить то, как осина
   кланяется низко на ветру;
   показать все краски листьев палых,
   их по ветру, словно птиц, полёт,
   трепыханье их - тех, что остались
   на деревьях, ждущих свой черёд;
   как сверкают лужи на дороге,
   если солнце выглянет из туч -
   сможет вдруг прорвать завесу долгих
   ливней, и тогда весёлый луч
   робко пробежится по округе,
   прежде чем убрать его опять
   смогут, напирая друг на друга,
   двигаясь то на восток, то вспять,
   тучи, с каждым днём всё больше плотно
   закрывающие горизонт.
   Да, такие осени полотна
   написать, конечно, есть резон.
   Кто возьмётся? Здесь талант великий
   нужен, можно ли найти его?
   Те, что есть, полотна так безлики...
   Отразить не могут ничего...
  
   ***
  
   Декабрь - к концу, а солнце греет,
   хоть по календарю - зима,
   но не спешит она скорее
   открыть природы закрома,
   откуда будет сыпать снегом
   на улицы и на поля.
   Пока ж зимы неспешным бегом
   сейчас удивлена земля.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"