Переверзев Юрий Викторович : другие произведения.

Избранное. Стихи разных лет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Избранные стихи из написанного за полвека

Юрий ПЕРЕВЕРЗЕВ

  
   ИЗБРАННОЕ
  
  
   СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2014
   К читателю
  
   1. Я представляю сборник избранных стихов,
   написанных за полстолетья - "с гаком".
   Я отдаю его в печать - уже готов.
   Надеюсь очень: минимум в нём брака.
   Из множества стихов так сложен выбор был!
   Возможно, ошибался где-то - в чём-то.
   но много времени затратил я и сил -
   как оказалось, тяжела работа...
  
   2. В этой книжке целый ряд разделов
   с множеством весьма различных строк -
   самых разных, их я неумело
   смог собрать из созданного впрок.
   Понимаю: часть стихов - корява,
   и художественности в них нет,
   но писал я их не ради славы -
   лишь хотел пролить на что-то свет...
   Что сегодня в жизни происходит,
   постоянно думаю о чём,
   наблюдаю в мире и в природе -
   оставлять не нужно "на потом",
   неизвестно ведь, что завтра будет,
   что преподнесёт судьба моя...
   В старости путь человека труден,
   стало непреложным для меня
   мыслями желанье поделиться -
   к счастью, не увял ещё мой мозг.
   Быт, сомненья, наблюденья, лица -
   кое-что я отразил, как смог.

О себе, родимом...

   Метка природы
  
  
   Никому рассказать о себе
   правду голую не в состоянье -
   так в моей получилось судьбе.
   Но недавно пришёл к осознанью,
   что всегда был предельно закрыт
   я для всех -
   для родных, для знакомых,
   неизвестен, как метеорит,
   что внезапно упал возле дома.
   Не пришелец космический, нет -
   я земной, со своими грехами,
   и закрытость свою - свой секрет -
   приоткрыть я пытаюсь стихами.
   Но совсем откровенно и в них
  
   не могу говорить о глубинном
   в естестве своём,
   так как мой стих
   не способен на это поныне.
   Самому мне мешает подчас
   неспособность
   раскрыть свою душу.
   Это чувство во мне, и не раз,
   трепетало -
   то сильно, то глуше.
   А поделать с собой ничего
   я не смог, прожив долгие годы.
   Таково естества моего
   сокровенное. Метка природы.
  
  
   Душа
  
   Я много раз писал о том,
   что есть во мне - в моей душе
   и что другому днём с огнём
   не выйдет отыскать. Уже
   казалось мне, что я открыл
   души своей изнанку, но
   напрасно трачу столько сил
   на это дело так давно,
   поскольку душу до конца
   мою не удалось пока
   совсем раскрыть - её "лица"
   и сути внутренней. Слегка
   лишь намекнув, хотел сказать
   о главном - что сегодня мне
   не стыдно посмотреть в глаза
   любому. Даже в страшном сне
   представить я б себе не мог,
   что пройденный душою путь
   в завалах жизненных дорог
   мешает жить кому-нибудь.
   Покрыто мраком, что внутри
   находиться в моей душе,
   для всех (ну вот - чёрт побери! -
   опять словесное клише...).
   А коль серьёзно, то я сам
   проникнуть до её глубин
   не знаю, как... К моим годам,
   уже добравшись до седин,
   хотелось, наконец, понять,
   что двигало всю жизнь меня,
   вложили что отец и мать
   в дитятю... В общем, кто же я?
   Чем отличаюсь от других?
   Чем лучше или хуже я?
   А может, я немножко псих?
   В чём проявлялось у меня
   такое качество, коль так?
   Как выгляжу в глазах людей -
   заумным или как простак -
   уже сейчас, на склоне дней?
   Вопросы - праздные. Душа -
   по-прежнему большой секрет.
   Я в ней копаюсь не спеша,
   а толку - что? А толку нет...
  
  
   Автопортрет к 65-летию
  
  
   То, что не умею, - не умею.
   То, что не дано мне, - не дано.
   Не умел я в детстве клеить змеев,
   не умею я снимать кино.
   Прыгать с парашютом,
   делать мебель,
   экстрасенсом стать я не сумел.
   Многого не знаю. И я не был
   мастером десятков нужных дел.
   Нет ни петь, ни танцевать таланта,
   живописцем быть не суждено,
   полностью похожим на атланта
   тоже не дано мне, не дано...
   Благодарным быть дано и верным.
   Чувство долга
   есть во мне всю жизнь.
   с детских лет усвоено, наверно:
   что бы ни случилось,
   ты - держись...
   В жизни неплохой имел я старт, но
   не всегда использовал свой шанс.
   Был и хладнокровным, и азартным:
   в шахматы играл и в преферанс.
   Мне даны терпение и совесть,
   пить и коньяк и водку - не вино.
   Написать о нашей жизни повесть
   мне хотелось бы, но - не дано.
   Не умею покорять стихии,
   бить рекорды в спорте и труде,
   но могу подчас писать стихи я
   и всегда держать себя в узде.
   В меру я общителен, но светским
  
   львом меня никак не назовёшь.
   Не дано мне
   овладеть немецким
   в возрасте моём.
   Ну так и что ж?
   Свыше мне дано
   быть фаталистом,
   и ещё, однако, есть беда:
   полностью изжить идеалиста
   я не смог в себе за все года.
   Я старался
   быть рациональным,
   но заметил за собой давно:
   становлюсь я
   вдруг сентиментальным...
   Значит,
   так Всевышним мне дано.
   Я умею
   составлять кроссворды,
   с юмором достаточно в ладах.
   Я не скептик, не позёр,
   не гордый...
   Кто же я в немолодых годах?
   Я не знаю, прост я или сложен.
   Впрочем, в мире так заведено
   (и согласен с таковым я тоже),
   что судить себя нам не дано.
   Мне дана любовь,
   и это чувство
   пронести сумел я сквозь года -
   это труд, но это и искусство:
   ведь жена - одна и навсегда.
   Коль я Водолей - рождён зимою,
   а жены знак - Рыба, то везде
   чувствует она себя со мною,
   я уверен, рыбою в воде.
   Мне дано быть оптимистом, даже
   если нет условий для того.
   мне дано всегда стоять на страже
   интересов дома моего.
   И, хотя дано мне от природы
   жить, ценя покой и лень любя,
   я, превозмогая все невзгоды,
   в жизни не умел жалеть себя.
   Не хотел машины я и дачи -
   мне в земле возиться не дано.
   Выпадала не всегда удача,
   но я к ней стремился всё равно.
   В прошлом зарабатывать умея,
   не хочу, дав многому пропасть,
   ни сперва кропить себя елеем,
   ни потом в падучей биться всласть.
  
   Это нынче несколько я хилый,
   иногда противен сам себе,
   но пока какие-то есть силы,
   Будет так,
   как мне дано в судьбе.
   Мне дожить до встречи
   с новым веком
   довелось - судьбою так дано.
   И остаться в жизни Человеком
   также мне предопределено.
   Юбилея полного мне должно,
   ждать ещё, как водится,
   пять лет.
   Я хотел бы нынче,
   было б можно,
   на него достать входной билет.
   Буду я теперь в душе лелеять,
   вехой отмечать в судьбе своей
   как того предвестник юбилея
   этот малый, полу-юбилей.
  
   Мне - семьдесят...
  
   Мне - семьдесят. Да неужели?
   Не верится мне - ну, совсем.
   И обращаюсь: "В самом деле?" -
   с таким вопросом я ко всем.
   Да, наша жизнь - почти коррида:
   когда - восторг, когда - беда,
   но основная в ней обида,
   что быстро так бегут года.
   Казалось бы, совсем недавно
   ходил я в школу по утрам.
   Что это было самым главным,
   в конце концов, я понял сам.
   Читал я много, очень много:
   и дома, и в читальный зал
   ходил проторенной дорогой -
   и в книгах мир я познавал.
   Когда я думаю о прошлом,
   то в удивленье морщу лоб:
   хотелось мне
   скорей стать взрослым,
   самостоятельным быть чтоб.
   Студенческие годы... Сказка!
   Прекрасные во всём года.
   Их в памяти моей окраска
   светла и празднична всегда.
   Любимая жена. Работа,
   познания её пора,
   когда стремишься сделать что-то
   немного лучше, чем вчера.
   Рожденье сына. Восхищенье!
   Пелёнки, детская кровать...
   Необходимость и стремленье
   в зарплату больше получать.
   Включилось всё: ум и характер.
   Карьерный рост, наука и
   добился я тем самым старта
   благополучия семьи.
   А для души писал стихи я -
   жене, друзьям, себе, и вот
   взяла меня в плен та стихия,
   что длится уж который год.
   Страна качнулась:
   перестройка...
   А вскоре и стране "капут".
   Настало время дерзких, бойких -
   где смогут, там и украдут.
   И как же жить интеллигенту,
   когда зарплата стала - "пшик"?
   Так кандидату и доценту
   пришлось
   столкнуться с рынком встык.
   Предприниматель поневоле
   и в рыночных делах простак,
   я для себя подобной роли
   не мог предполагать никак.
   А жизнь подвигла на такое...
   Случалось рисковать, но Бог,
   коль существует он, покоя
   меня лишив, мне всё ж помог
   Семья в материальном смысле
   жила нормально, но, увы,
   всё чаще приходили мысли,
   что не сносить мне головы
   в стране, в которой нет порядка,
   где неопределённо всё...
   Здесь внучке жить? Нет!
   Если кратко:
   нет будущего у неё.
   И много лет назад я город
   покинул, где родился, жил,
   а я ведь был уже не молод,
   пропал тот молодости пыл,
   который сохранялся долго
   во всех моих делах, во мне...
   Осталось только чувство долга -
   заботы о своей семье.
   И вот мне - семьдесят... И хвори
   одолевают там и тут.
   В своём немыслимом наборе
   они подчас меня гнетут.
   И только мозг мой, слава Богу,
   не подводил меня пока -
   торит в чужой стране дорогу
   дальнейшей жизни, но слегка
   и он устал. Что ж, годы, годы...
   Не деться никуда от них.
   Но мозг,
   мне данный от природы,
   ещё создать способен стих -
   вот этот. К юбилею, значит...
   А праздновать ли юбилей?
   Мне скажут: "Ну а как иначе?
   Чтоб жизнь казалась веселей!"
   Не знаю. Семьдесят! Мне верить
   не хочется своим годам,
   поскольку приоткрылись двери
   куда-то... Не хочу быть там!..
   Поэтому - да неужели?
   Мне - семьдесят? Какая чушь!
   Я мыслю, я ещё при деле,
   я сделать многое хочу...
  
   ***
   Мне было предназначено судьбой
   Пройти свой непростой по жизни путь.
   Однако пред людьми и пред собой
   Мне не за что стыдиться. В этом - суть.
  
   Светофор
  
  
   Зелёный свет - и путь сейчас открыт.
   Ещё бы знать, куда ведёт дорога...
   Дорогами давно по горло сыт -
   исхожено, изъезжено так много!
   Оказывалось часто на беду,
   что семафор зелёный - лишь обманка,
   как гриб, растущий прямо на виду
   в лесу у тропки, а сорвал - поганка.
   Хотелось мне зелёный светофор
   воспринимать всегда - теперь и прежде
   (так повелось и длится до сих пор) -
   как знак удачи будущей, надежды.
   Но, видимо, глаза мои давно
   уже не согласуются со мною:
   мне кажется, что вижу я одно,
   на самом деле тут совсем иное.
   Мечтал я, чтоб всегда зелёный свет
   был дан мне в жизни. Но я ждал напрасно,
   забыв, что вечного в природе нет.
   Мой светофор включал всё чаще красный...
  
   ***
  
  
   Хоть до восьмидесяти нам
   тянуть бы жизненную нить -
   до той поры, пока ты сам
   способен за собой следить,
  
  
   пока ты не впадёшь в маразм,
   не поглупеет голова,
   пока ещё - в который раз! -
   найдутся для стихов слова...
  
   ***
  
  
   Пожухл осенний лист, багрян.
   С берёзы сыплются серёжки.
   Я тоже - от житейских ран -
   поник -
   слегка, чуть-чуть, немножко.
  
   Увы, осенняя пора
   так неотвратно наступает,
   что то, чем жил ещё вчера, -
   тускнеет, меркнет, умирает...
  
  
  
   ***
   Зелёный листок средь увядших собратьев -
   берёзовый лист, и он всё ещё жив,
   он зелен, никак он не хочет убраться,
   чтоб красок осенних пополнить разлив.
   Вот так же и мне, несмотря на невзгоды,
   на то, что гнетёт меня часто недуг,
   на то, что нежданная старость приходит, -
   мне смерть ожидать всё ещё недосуг.
   А годы летят, как рысистая лошадь,
   что словно идёт на какой-то рекорд.
   Остынь, не гони! Для меня будь хорошей,
   ведь дел ещё столько, что невпроворот.
   С другой стороны, что за важность такая -
   того, что успеть бы я сделать хотел?
   То важно лишь мне, это я понимаю,
   но в жизни всему наступает предел...
  
   Деды
  
   Один мой дед был крестьянин,
   попавший "в люди" в город.
   Прошёл он с детства до седин
   сквозь войны, труд, сквозь голод.
   Евреем был другой мой дед,
   он - нэпман, парикмахер.
   Имел он тоже много бед,
   и жизнь была не сахар.
   И каждый поучал, как мог,
   единственного внука.
   Я в памяти своей сберёг
   их важную науку.
   Достались гены мне от них
   в какой-то, видно, мере.
   Но разных вер их не постиг
   я, не пришёл я к вере.
   Живу безбожником уже
   так долго, что - навечно.
   Но что-то мучает в душе,
   тревожит бесконечно.
   Ну что же, я таков как есть.
   Дана мне свыше милость
   в том, что не уронил я честь
   дедов, их совестливость.
   Да упокоится их прах!
   Пройдёт, однако, время,
   и, может быть, в иных мирах
   им встречусь я, их семя....
  
  
   Вспоминаю деда
   Имел бы я, когда бы стал военным,
   перед собой всегда один пример:
   старик немногословный и степенный -
   мой дед, Георгиевский кавалер.
  
   Четырежды крепил "Георгий" этот
   к солдатской гимнастёрке, на груди,
   два первых получил в Карпатах где-то,
   а остальные были впереди.
   Во Францию отправились солдаты,
   чтоб помогать союзнику в войне, -
   то за вооружение оплатой
   Россией было, что известно мне.
   Шёл год шестнадцатый, война в разгаре,
   а немцы применять вдруг стали газ,
   поэтому оттуда дед "подарок"
   привёз - всю жизнь его слезился глаз.
   Ещё "Георгием" был дед там дважды
   за доблесть и отвагу награждён,
   потом случилось редкое - однажды
   как кавалер в "Почётный Легион"
   французский полноправным влился членом,
   не ждал награды он такой большой...
   Не смог бы стать ему достойной сменой
   я, внук его, - не так силён душой,
   увы... А может, и не в том дело:
   другие времена, и жизнь кругом -
   другая, и необходимы смелость,
   отвага и решительность в другом:
   чтоб выжить в сумасшедшем мире нашем,
   не потеряв себя, не загубив
   ни совесть и ни душу, настоящим
   оставшись человеком - вот мотив,
   который двигал мною в жизни сложной
   и помогал обычно на пути
   преодолеть преграды - так, как должно,
   при этом грань в себе не перейти.
   ...Я, восхищаясь, вспоминаю деда
   с его столь удивительной судьбой.
   Как сделать, чтоб всегда была победа
   и над врагом, и над самим собой?
  
  
  
   Покаяние
  
  
   Звездой отмечено рожденье
   Христа, и с той эпохи те,
   кто подвергает всё сомненью,
   погрязли в мелкой суете.
   Христа в себе не ощущая,
   не веря в Высший Разум, те
   жизнь провели, того не зная,
   в душевной полной темноте.
   Работали, любили, дети
   у них рождались - без креста,
   Но жили все они на свете
   в душевной смуте неспроста.
   Таков и я. Прости, о Боже,
   что так воспитан был и я -
   в Тебя не верилось мне тоже...
  
   вот дед другим был у меня.
   Вот он-то верил! Пусть наивно,
   не зная промыслов Твоих,
   но понимал интуитивно:
   неотделима жизнь от них.
   Лишь к старости я понял что-то.
   в душе молюсь - не напоказ.
   Какая-то в то время нота
   во мне звучит - так каждый раз...
   Что - я прозрел? Не знаю...
   Что же,
   как покаяние - стихи.
   Они - за тем, чтоб Ты, о Боже,
   простил и отпустил грехи...
  
  
   В поисках корней
  
  
   Задумался я снова крепко:
   как в прошлое открыть мне дверь?
   Кто был первоначальным предком
   моей фамилии теперь?
   Кем был он? Как он жил когда-то?
   Откуда прозвище его
   взялось? Имел сестру он? Брата?
   Мне неизвестно ничего.
   Прошло немало поколений,
   пока не появился я,
   и много, видимо, селений,
   где жить могла моя родня,
   на свете было. Где же, как же
   искать следы моих корней?
   Увы, не представляю даже...
   Я о фамилии своей
   всё время думаю, хочу я,
   заглядывая в интернет,
   там информацию любую
   найти. А всё ответа нет...
   О пращурах моих вопросы
  
   зависли в воздухе, как шар
   воздушный,
   закреплённый тросом
   к земле, и душат, как угар.
   Хочу, чтоб внуки понимали,
   что весь наш род явился в свет
   давным-давно.
   Из дальней дали
   нам пращуры шлют
   свой привет,
   нам передав
   набор свой генный,
   отличный от других людей,
   не подлежащий перемены
   особенности всей своей.
   Не значит это, что он лучше -
   нет, вовсе нет! - чем у других.
   Но у потомков всех грядущих
   присутствует влиянье их.
   Как распознать, влияют как же
   на нас, сегодняшних, они?
   Никто мне это не подскажет -
   ищу ответ. Проходят дни,
   а всё ещё известно мало
  
   о той далёкой мне родне,
   которая и начинала
   жизнь,
   чтоб потом дать жизнь и мне.
  
  
   Интеллигент
  
   Ну, что же сказать вам, друзья и коллеги?
   Я - интеллигент, как толстовский Телегин,
   и чем-то похож на него (уж, простите!) -
   хотя бы тем, что совестлив и не нытик.
   Возможно, ещё в чём-то мы с ним похожи:
   к примеру, он был инженером, я тоже.
   На этом, пожалуй, кончается сходство,
   и мне продолжать в том же духе - юродство.
   Себя причисляю я к интеллигентам,
   поскольку нельзя ни к каким элементам -
   другим из общественной жизни - причислить
   меня никому никогда даже в мыслях.
   А интеллигенты в моей родословной
   отсутствуют вовсе. Явился я, словно
   из мира другого, пришелец как будто,
   ошибка природы, праматери мудрой.
   И всё же имею почтение к предкам,
   душевной они красоты были редкой,
   неведома дедушкам, бабушкам скука
   была, приучали трудиться и внука.
   Учёба - мой труд. Был их праздник: узнали,
   что внук золотой удостоен медали.
   Я много читал. Но душевные свойства -
   от предков. И нет ни заслуг, ни геройства
   моих в этом деле - ни капли, нисколько.
   Вот интеллигентом с годами стал только...
  
   Лентяй
  
   Я всегда был лентяем -
   мне б лежать да читать.
   Узнавать, что не знаю,
   помогала кровать.
   Ну, "кровать" - лишь для рифмы,
   Но родная тахта
   мне была вроде лифта
   ввысь, где билась мечта
   об ином, лучшем мире -
   он был радостен, мил...
   А лежал я в квартире,
   где с семьёю я жил.
   Я всегда был лентяем,
   но когда цель была,
   чувствовал: нарастает,
   закусив удила,
   напролом чтоб бросаться
   мне, желание так,
   что описывать вкратце
   я его не мастак.
   И поэтому просто
   я скажу, что в дела
   вдруг бросался, как с моста,
   и - "была не была".
   Не скажу, что - беспечно:
   интуиция есть,
   помогая, конечно,
   основное учесть.
   И, как правило, дело
   удавалось вполне.
   Значит, действовать смело
   суждено было мне.
   ...Это всё, впрочем, в прошлом:
   нынче я не у дел.
   Глупым или дотошным
   был, ленив или смел -
   это не интересно
   никому уж давно.
   Мне лишь только известно,
   что судьбою дано
   было мне в жизни долгой:
   как в любой божий день
   в исполнение долга
   изгонялась мной лень...
  
  
   Свой путь
  
  
   Обтекаемой формы трамвай,
   мчась,
   как будто без рельсов, ракетой,
   шлёт автобусу вызов: давай -
   догони, или сил нет на это?
   Ах, трамвай!.. Он уверен в себе.
   Но, увы, допустил он ошибку:
   к скоростной устремлённый
   борьбе,
   вызвать может
   лишь только улыбку.
   Ах, трамвай! Не учёл он того,
   что летит он ракетой по рельсам,
   что не волен пути своего
   выбирать, даже хочет он если.
   А автобусу можно пути
  
  
   выбирать,
   никаких нет пределов -
   с проторённой дороги сойти
   может запросто. В этом всё дело.
   ...Привязаться к одной колее
   и на скорости делать карьеру
   не пришлось
   в жизни длительной мне -
   влезть
   в ту номенклатурную сферу.
   Хотя, честно сказать, иногда
   ощущать мне
   от скорости радость
   так хотелось! Но знал: ерунда,
   мне своим путём двигаться надо.
   Мне зависеть от рельсов чужих
   не пристало, я чувствовал это:
   если встанешь однажды на них,
   соскользнуть
   вряд ли сможешь ты где-то.
   Как автобус, в любой поворот
   я вписаться мог, коль было нужно.
   Так и жил, так за годом шёл год -
   то легко проходил, то натужно.
   Лёгкость редко случалась.
   Судьба
   у меня, что сказать, непростая.
   Жизнь, действительно, -
   это борьба,
   с ней я жил, от неё уставая.
   Никогда - в этом смысле -
   трамвай
   притягательным
   не был примером,
   и себе говорить: выбирай -
   я не смог бы, поскольку химерой
   были б, знаю, надежды мои,
   что смогу по чужой жить я воле
   и чужие принять колеи
   без душевной
   немеркнущей боли.
   Что ж, характер таков.
   Я свой путь
   проходил
   без каких-то подсказок,
   и куда я хотел повернуть,
   то туда, решив, двигался сразу,
   не оглядываясь. Лишь один
   тормоз был у меня на дорогах:
   чтоб потом
   не стыдился мой сын,
   я держался всегда
   правил строгих -
   их я выработал для себя
   и придерживался их привычно,
   чтобы, в жизненном море гребя,
   себя чувствовать мог я отлично.
  
  
   На марше
  
   Всю жизнь я
   словно был на марше,
   и годы пронеслись ракетой.
   Когда со временем стал старше,
   я пожалел слегка об этом.
   Слегка - лишь потому, что знаю:
   была такая неизбежность -
   как улетевшей птичьей стае
   уйти в небесную безбрежность.
   Себя жалеть - такого права
   я не имею же, конечно,
   хоть быть на марше не по нраву
   мне было.
   Но ведь жить беспечно
   не мог я в силу обязательств,
   которые имел все годы.
   Долг исполнять -
   одно из качеств,
   мне данных, видно,
   от природы.
   На марше было часто трудно -
   превозмогал себя я часто,
   и так катились жизни будни,
   рвав иногда меня на части.
   Одна часть - долг,
   другая - мысли
   о том,
   что жить не так хотелось,
   они слетали, будто листья
   по осени, ведь прежде - дело.
  
   Таков удел...
  
  
   Всю жизнь всё делал для семьи
   и благодарностей не ждал -
   зачем они мне? Ведь мои
   родные люди! Целый вал
   проблем - и сложных, и простых,
   что возникали часто вдруг,
   решался. Иногда под дых,
   как проявившийся недуг,
   проблемы били. Я ответ
   за всё держал и всё стерпел -
   другой альтернативы нет,
   таков главы семьи удел.
   Летели дни, за годом год...
   Сын вырос, у него семья,
  
  
   решает он всё сам, и вот
   ему уже не нужен я -
   в том смысле, что готов он сам
   решенья принимать свои,
   увидев в чём-либо бедлам,
   опасный для его семьи.
   И это правильно. Сейчас
   ответственен я за жену -
   и только, двое стало нас
   в семье. Но чувствую вину
   какую-то подчас за то,
   что я остался не у дел
   и неподвластно мне ничто -
   теперь таков уж мой удел...
  
   Оглядки
  
  
   Оглядывался я на всех
   всю жизнь -
   а вдруг мне кто-то скажет,
   что был достигнут мной успех
   путём плохим, крамольным даже,
   что далеко я не простак,
   мне обижать людей привычно,
   и что в интригах я мастак,
   и, в общем, мерзкая я личность.
   В одном лишь правду вижу здесь:
   я не простак, такой взгляд точен,
   а остальной набор - ну, весь! -
   неверен и неправомочен.
   И хоть я знал, что не такой,
   каким казаться не хотел я,
   в душе отсутствовал покой,
   и действовал подчас несмело,
   оглядываясь на других,
  
  
   чьё мнение совсем не важно,
   и одобренья ждал от них,
   малознакомых даже граждан.
   Но с этой вот своей чертой
   боролся я всё время, годы,
   проигрывая с нею бой -
   она дана мне от природы.
   Достиг уже преклонных лет,
   и страхи те слегка ослабли
   вне дел особых, но нет-нет,
   да наступить на те же грабли
   могу невольно я опять -
   оглядываюсь! Как оглядку
   мне окончательно убрать
   и тем призвать себя к порядку,
   чтоб было благостно душе,
   ещё мятущейся, тревожной?
   Пора покой ей дать уже...
   Неужто это невозможно?..
  
  
  
   ***
  
   Не хочется болеть и умирать.
   Однако все мы смертны, к сожаленью.
   Болели, уходя, отец и мать,
   и я уйду, и в этом нет сомненья.
   Свой путь пройдя ещё не до конца,
   я думаю, что вряд ли - видит небо! -
   достоин я тернового венца,
   поскольку мучеником всё же не был.
   Накатан был другими жизни путь,
   я лишь старался, чтобы он был гладким.
   Когда б назад мог время развернуть,
   иначе жил бы я, жил без оглядки.
   Тогда бы был совсем другой исход
   в пути по этой жизни странной, сложной,
   тогда б, возможно, ожидал почёт,
   но и тюрьма вполне была возможна.
   Но всё равно: терновый ли венец,
   лавровый ли венок, коль всё иначе, -
   один неотвратимый ждёт конец,
   а остальное ничего не значит.
   И сохранились в памяти людской
   лишь гении и, может быть, злодеи -
   не дотянул до славы я такой,
   талантов, равных им, я не имею.
   Обычный человек в людском ряду,
   в людской разнохарактерной стихии,
   тем отличаюсь лишь, что на виду:
   лишь тем, что иногда пишу стихи я.
  
   ***
  
   Когда копаюсь я в душе своей,
   чего я только в ней
   не обнаружу!
   За тысячи
   прошедшей жизни дней
   ничто постыдное
   не вылезло наружу.
   А есть оно там, есть - увы и ах!
   Не худшее:
   в самом себе сомненья,
   и эгоизм,
   и безотчётный страх...
   Но к подлости
   не видно там стремленья.
  
  
   Изворотливость ума
  
  
   Нет талантов особых
   Достоинство -
   изворотливый ум, возможно.
   Какова его может быть стоимость,
   я не знаю, судить мне сложно.
   Выручало меня это качество
   часто в жизненных передрягах,
   им-то, в сущности, было оплачено
   всё в пути по кочкам, корягам,
   в жизни мне
   постоянно мешающим,
   а их было довольно много,
   неким образом неподобающим
   возникающих на дорогах.
   Что же значит
   ума изворотливость?
  
   Реактивность его,
   мобильность,
   а другими словами -
   находчивость,
   помогающая так сильно
   верное находить мне решение,
   если есть такая потребность,
   а она есть всегда,
   без сомнения,
   это жизни всей неизбежность.
   Изворотливости назначение -
   не для выгоды, а, обычно,
   для того, чтобы жизни течение
   без эксцессов шло,
   шло отлично.
  
  
   Двойственность
  
   Когда-то выйдя технарём из вуза,
   я смог достичь, работая, чего-то,
   но ощущал, что мне была обузой
   всегда, все годы, вся моя работа,
   хотя и относился к ней серьёзно,
   приличных достигал я результатов,
   был и начальником, не очень грозным -
   ну, в общем, отрабатывал зарплату.
   А на душе скребли всё время кошки,
   что занимаюсь не своим я делом,
   что не по той направился дорожке,
   что в юности я был таким несмелым,
   коль не решился я тогда банальность
   разрушить и подался в инженеры.
   Мне так сказали: это вот - реальность,
   а остальное всё, поверь, химеры.
   Двойное "я" своё пришлось всё годы
   держать в узде. Непросто было это.
   Особенность такая от природы?
   Наверное. Другого нет ответа.
   Являлась эта двойственность, возможно,
   причиной состоянья того стресса,
   который я испытывал. Несложно
   понять, что для меня давленье пресса
   подобных мыслей вряд ли элементом
   могло быть позитивным в жизни долгой.
   Пришлось скрепить мне душу, как цементом,
   во исполненье пред семьёю долга...
  
   Сомненья
  
  
   Не мог я быть
   ни страшным монстром
   и ни простейшею амёбой,
   и даже хитрым Калиостро
   не мог я быть. Хотел я, чтобы
   шла ровно жизнь моя, нормально,
   без катаклизмов всяких разных,
   пусть, может быть, не идеально,
   но всё-таки не безобразно.
   Такой вот и была жизнь,
   впрочем, -
   без резких взлётов и падений,
   она давила бы не очень,
   коль не было б во мне сомнений.
   В моей душе они крепчали,
   и мир в душе был незнаком мне.
   Хоть это было в дальней дали,
   о том, что сомневался, помню.
   Сомнения мешали часто
   мне, в том числе карьеры росту,
   пытался я убрать их как-то,
   но было это так непросто!
  
   Я понимал: могли разрушить
   то, чем мне заниматься должно,
   сомненья, что терзали душу.
   Их сформулировать мне сложно
   словами, так как днём -
   не каждым -
   аморфными полутонами
   они сквозили, не однажды
   являясь даже ночью снами.
   Сомнений суть: я по дороге,
   мне предназначенною свыше,
   не смог пойти. Их было много -
   дорог, и на одну я вышел,
   но не на ту, с которой связан
   путь должен был на этом свете.
   А там, где шёл, так много грязи!
   И я судьбой своей ответил
   за мой тогда неверный выбор.
   Да, были правильны сомненья...
   Ну что ж,
   такой мне жребий выпал.
   Теперь есть только сожаленья.
  
  
  
  
   Азарт
  
  
   Я - человек азартный,
   но сдерживал себя
   подчас, играя в карты
   и преферанс любя.
   Азартность проявлялась
   не только
   в картах лишь,
   недаром я немало
   раз говорил: шалишь! -
   себе, когда хотелось
   мне вопреки всему
   какое-либо дело,
   совсем не по уму,
   осуществить, но строго
   в руках себя держал.
   Таких примеров много
   имелось. Жизни вал
   меня носил по всяким
   дорогам долгих лет,
   по разным буеракам,
   но брезжил вечно свет
   немыслимой удачи
   там, где-то впереди -
   указывал мне, значит:
   мол, дальше ты иди.
  
  
  
  
  
   Я шёл, не поддаваясь
   азарту никогда.
   Летели птичьей стаей
   нелёгкие года,
   и только редко очень
   я позволял себе:
   на пляже в Ялте,
   в Сочи -
   как вызов мой
   судьбе -
   подчас
   взять в руки карты,
   такой азартный шаг...
   От этого ведь факта
   мне не уйти никак.
   Я и до ипподрома
   добрался
   как-то раз -
   азартный
   мой знакомый
   привёл меня. "Сейчас
   я выиграю, -
   сказал он. -
   Уверен, мой расчёт
   даст выигрыш,
  
  
  
  
  
   и немалый".
   Но всё наоборот
   произошло: потери
   большие он понёс.
   Но я
   в какой-то мере
   ему помог и нос
   утёр:
   другая лошадь -
   такие вот дела! -
   смотрелось хоть
   поплоше,
   мне выигрыш
   принесла.
   Не делал
   больше ставки
   на лошадь никогда,
   азарт здесь -
   вид удавки
   на жизни, и беда,
   коль нет
   азарту меры,
   его убрать нет сил.
   Свидетелем
   примеров
   таких я часто был.
  
   Раздражённость, несдержанность...
  
   Подчас я несдержан. Находит вдруг что-то,
   как будто плотину прорвала река.
   Такая есть новая нынче забота -
   держать себя, как говорится, в руках.
   А поводом может быть глупость любая,
   сошедшая у собеседника с уст.
   Моё раздраженье доходит до края,
   и я ощущаю, что сразу стал пуст -
   ни вежливости нет совсем, ни желанья
   тогда мне вступать с собеседником в спор,
   и чувствую некое даже страданье,
   что так обернулся весь наш разговор.
   И сразу же я ухожу, не пытаясь
   ему возразить что-то резко в ответ
   и объяснить мягко то, что я знаю,
   ему дать какой-то по делу совет,
   что связан бы был с обсуждаемой темой.
   Нет-нет, ухожу молча я, раздражён,
   и пусть собеседник свои сам проблемы
   решает, коль так недостаточно он
   знаком с достиженьями рода людского.
   ...Сдержался и этому очень я рад,
   а коль собеседника больше такого
   нет (было: встречал таких двух-трёх подряд),
   то счастлив, проходит моё раздраженье
   со временем. Я допускаю вполне,
   что всё же несдержанности проявленья
   присущи, однако, ещё часто мне.
  
   Без стесненья
  
   Мне с возрастом всё чаще интересно,
   другие как меня воспринимают.
   Среди людей всех, говорить коль честно,
   иные - как подобье волчьей стаи.
   Но и добропорядочные люди
   встречались постоянно в годы жизни,
   их большинство. Меня они как судят
   и нынче, и как было там, в Отчизне, -
   вот это важно. Остальных же мненье
   мне "пофигу" (а это слово модно).
   Ко мне людей хороших отношенью
   был интерес и раньше, и сегодня.
   Но слово доброе во мне не вызывало
   ни эйфории, даже ни восторгов.
   Приятно было? Да. И я немало
   таких слов слышал в годы жизни долгой.
   Себе, однако, сам я знаю цену.
   Да, интересно мне чужое мненье.
   Но вышел я на жизненную сцену
   таков, как есть, - скажу я без стесненья.
  
   О внутреннем мире
  
  
   Мой внутренний мир -
   как загадка
   для всех и меня самого -
   в нём нет и поныне порядка...
   Понять не могу одного:
   как так получилось, что годы,
   проведенные средь людей,
   не дали разгадки природы
   натуры обычной моей?
   Общаясь с людьми постоянно,
   не мог не почувствовать я:
   никто из них - это и странно! -
   понять не способен меня.
   Пусть
   внешне нормально общенье
   и даже приятно вполне,
  
   совсем я не вижу стремленья
   подробней узнать обо мне.
   Узнать не про то, что снаружи,
   про внешнюю жизни кайму -
   тут ясно всё. Ну а что глубже
   во мне, не познать никому?
   Кто сможет понять, удивиться,
   как созданы сложно подчас
   почти все знакомые лица,
   почти, в общем, каждый из нас?
   И мне в себе не разобраться,
   тем более - сложно в других.
   Как следствие,
   коль сказать вкратце,
   вот этот неряшливый стих.
  
  
   Стою особняком
  
  
   Мне неизвестно, как случилось,
   что я стою особняком
   среди людей. Кто эту милость
   мне оказал? С ним незнаком.
   Как говорится, Божьей волей
   я стал таким, каков я есть.
   Доволен ли своей я долей
   таким быть на Земле? Бог весть...
   Мне иногда мешает это,
   а иногда доволен тем,
  
   что, если я витаю где-то,
   тогда понятен вряд ли всем.
   Понятным быть для всех
   ведь плохо:
   используют тебя подчас.
   Так было "за царя Гороха",
   бывает это и сейчас.
   Любой тогда лишь интересен,
   когда загадка в чём-то он,
   иначе скучен он и пресен,
   вогнать способен даже в сон
   и даже показаться глупым,
   а часто так оно и есть,
   когда твердит он что-то тупо.
   А ведь таких людей не счесть.
   ...Стоять всегда особняком
   и в откровениях знать меру -
   мой принцип, кредо.
   Чтоб потом
   совсем не потерять мне веру
   в людей - в том случае, когда
   из подлости душевной кто-то
   напакостит мне, и беда
   придёт, став новою заботой.
  
  
   По уму
  
  
   Живу, как привык.
   Не могу я иначе.
   А жить я привык по уму.
   Всё, что происходит вокруг,
   это значит -
   я, в нём разобравшись, пойму.
   Возможно, я льщу себе -
   правда, немного,
   есть нечто, что мне не понять.
   Когда выводила меня на дорогу
   по жизни, давала мне мать
   советы
   ("Быть может, тебе пригодится"),
   за годы не всем из них внял -
   другие эпоха, порядки и лица,
   событий несущихся вал.
   Но в непрекращающейся
  
   круговерти
   прошедшей всей жизни моей
   я жил, как привык,
   и так будет до смерти.
   В течение мне данных дней
   воспользовался
   лишь одним я советом:
   сначала подумать над тем,
   что жизнь преподносит,
   продумать всё это,
   решения всяких проблем
   придёт обязательно,
   нет в том сомненья,
   поскольку вникаю я в суть.
   Отсутствует
   в этих словах самомненье -
   таков был мой жизненный путь.
  
  
  
   Процесс решения
  
  
   Предстоит тяжёлое дело,
   ту ль, другую ль
   я вижу возможность
   исполненья его. Залетела
   мысль одна, другая,
   но сложность
   вижу в реализации этих
   мыслей и размышляю дальше.
  
   Я уверен, что есть на свете
   то решение, что без фальши,
   но найти его всё же трудно,
   Чтобы дело пошло не криво,
   перемалываю я нудно
   мысли всякие, терпеливо.
   Так ли, этак ли - незадача,
   не на чем мне остановиться...
   Но придёт когда-то ж удача,
   ведь не может же
   вечно длиться
   перебор вариантов разных,
   бесконечные эти сомненья.
   Наконец-то, найду -
   вдруг, сразу! -
   окончательное решенье
   моего тяжёлого дела.
   Сам процесс решенья
   пусть сложен,
   но вести его нужно смело -
   лишь тогда результат возможен.
  
  
  
   Успехи и провалы
  
  
   Всю жизнь стремился я к успеху,
   успехи были, но провалы
   случались тоже. Не до смеху
   тогда, когда они бывали,
   мне было... Преодолевал их,
   рассчитывая на удачу
   в дальнейшем -
   пусть и в дозах малых,
   был оптимистом, не иначе.
   Удача и успех с годами
   ко мне всё реже приходили,
   хоть приходить, возможно, сами
   и не должны - должны быть силы
   ума, разносторонних знаний,
   чтоб снизойти могла удача
   к тебе, ведь жизнь - как поле брани,
   но в плоскости иной лишь,
   значит...
   Но в битвах не всегда победа
   достигнута быть может сразу,
   другое важно здесь: сквозь беды
   идя, я в панику ни разу
   не впал. Продолжу я сравненье:
   всегда в кампании военной
   лишь эпизод - одно сраженье,
   ему потом идут на смену
   второе, третье; об итогах
  
   судить кампании всей можно
   лишь по прошествии
   дней многих,
   когда - когда-то! - непреложно
   войны конец уже наступит.
   И в жизни тоже так: напрасно,
   толочь как будто воду в ступе,
   считать, что это всё ужасно,
   когда случаются провалы
   в делах, поскольку,
   словно вехи
   в пути по жизни, - и немало -
   придут удачи и успехи
   к тебе, и оценить бы надо
   всей жизни общие итоги:
   они душе несут ли радость
   иль, в целом, было на дорогах
   по жизни всё не так уж гладко?
   ...Считаю, рассудив неспешно:
   коль нет душевного осадка,
   то, значит,
   жизнь прошла успешно.
   А есть ли у меня осадок?
   Понять не в силах почему-то.
   А это, знаю, непорядок,
   ведь жизнь моя шла
   сложно, круто...
  
  
  
  
   Шахматы
  
  
   Я в шахматы играл -
   давно когда-то -
   весьма прилично и имел разряд,
   моим товарищам -
   таким, как я, ребятам
   почти всегда легко я ставил мат.
   В заботах жизни
   не до шахмат было,
   им времени я уделять не мог,
   но шахмат притягательная сила
   меня манила средь моих дорог.
   Одно лишь мог
   себе тогда позволить -
   выписывал я
   шахматный журнал,
   о шахматных делах я поневоле,
   его просматривая, узнавал.
   Там много
   партий мастеров позиций
   встречалось, разбирал я их порой,
   могло занятие такое длиться
   часами вечером, когда домой
   я приходил. Поужинав сначала
   и просмотрев газеты, брал журнал,
   но вечеров подобных было мало,
   пока работать в вузе я не стал.
   Тогда возникло время для досуга -
  
   для шахмат, в том числе
   и для стихов,
   но мало кто
   из дружеского круга
   противником достойным
   мне готов
   быть в шахматной игре.
   Ну, а теперь же,
   в чужой стране,
   партнёров нет почти,
   и нынче здесь играю я
   всё реже,
   а в местный клуб
   не хочется идти.
   Однако есть программа
   в интернете,
   с неведомым противником
   я там
   могу сразиться,
   но в сраженьях этих
   партнёров выбираю я не сам:
   кого всемирная сеть
   мне подкинет,
   с тем шахматистом и играю я.
   Такая ситуация отныне
   устраивает, в общем-то, меня
  
   Фотоснимки
  
  
   Горизонт в туманной дымке,
   радугою окаймлён.
   Отразилось так на снимке -
   стал вполне удачным он.
   Снимок сделал я с балкона
  
   после длительной грозы.
   Солнце - с краю небосклона
   цвета старой бирюзы.
   С тонкостями фотодела
   не знаком совсем я, но
   всё подряд снимаю смело
   камерой своей давно.
   Я снимал семью на пляже
   и индийский Тадж-Махал,
   горы, города - те даже,
   где проездом побывал.
   Фотоснимки выходили
   разными и как когда:
   вот приличный - Пикадилли,
   вот "Русалка" - ерунда.
   Хобби есть такое, склонность -
   без расчёта на успех.
   ...Снимок, сделанный с балкона,
   был, пожалуй, лучше всех.
  
  
   Писательство
  
  
   Писательство - такая страсть.
   Обуздывать её не надо.
   Когда придёт над словом власть,
   то это высшая награда.
   Конечно, нужен здесь талант,
   чтоб воплотился
   в мастерство он.
   Тогда и явится гигант,
   владеющий чудесно словом.
   Как правило, таланта нет
   особого, но есть желанье
   писать - да так, что застит свет
   влеченье мощное к писанью.
   Нелёгок этот, впрочем, труд,
   и станет классиком не каждый...
   Надежды автора ведут
   и самовыраженья жажда.
  
  
   Надежды в том заключены,
   что многие прочтут, оценят,
   взглянув на труд со стороны,
   создав разнообразье мнений,
   сойдясь, однако, в целом, в том,
   что труд весьма неординарен.
   И автор этому потом
   безмерно будет благодарен.
   А самовыраженье - что ж,
   оно в писательстве обычно,
   иначе просто не поймёшь,
   кто автор -
   в смысле: кто как личность.
   ...Я грешен тоже - да, увы:
   пишу, пишу - глупец, мечтатель.
   И не сносить мне головы,
   коль вдруг появится читатель. г.
  
   Перекрёстки судеб
  
  
   Я удивляюсь постоянно,
   какие перекрёстки судеб
   случаются, и очень странно,
   что не удивлены им люди,
   чьи судьбы связаны с другими -
   закономерно ли, случайно ль...
   А то, что происходит с ними
   бывает так необычайно!
   Они и не знакомы были,
   и жили в поселеньях разных,
  
   подчинены какоё-то силе,
   пересеклись своеобразно
   их судьбы. И на перепутьях
   тех судеб
   встречи вдруг случились,
   и эти встречи стали сутью
   их жизни,
   и пришли как милость,
   определив подчас собою
   дороги каждого в дальнейшем,
   что стали общею судьбою.
   Вот так -
   ни больше и ни меньше.
   Меня история задела
   сплетенья жизненных дорог их,
   и я решился - слишком смело! -
   роман о перекрёстках многих
   их судеб написать. Названье
   такое ж -
   "Перекрёстки судеб".
   Я честно прилагал старанья,
   чтоб он был интересен людям.
   Текст выложил я в интернете,
   чтоб он
   прочитан был хоть кем-то.
   И это будет мне на свете
   своеобразной нынче рентой.
  
  
   Проступки
  
  
   Мысль с некоторых пор такая
   зудит во мне, всплывает часто:
   проступки - были,
   нынче - каюсь
   за всё, что совершал напрасно.
   Я их перечислять не буду,
   они покажутся, возможно,
   не страшными каким-то людям,
   я ж не могу так односложно
   оценивать их, потому что
   обманывал, бывало, чёрствым
   я был не раз, и это мучит
   меня подчас.
   Не вечно, впрочем...
   Такое свойство есть у многих:
   сначала совершаем что-то,
   затем к себе
   не слишком строги -
   кому себя ругать охота?
  
  
   Но, тем не менее, есть совесть,
   что не даёт теперь покоя.
   Мне не создать об этом повесть,
   я не способен на такое.
   Пишу романы не об этом -
   фантазии о жизни прежней,
   немного мню себя поэтом,
   но остаюсь и здесь невеждой,
   поскольку ведь таланта, знаю,
   не дали мне ни Бог, ни предки -
   хожу в поэзии по краю,
   прозренья в стихотворстве редки.
   В том, что пишу, - ни покаянья,
   ни о проступках сожаленья,
   хотя такое есть желанье,
   хотя присутствует стремленье.
   Но - не выходит. Лишь в душе я
   всё чаще каюсь за проступки.
   ...Вот так, жалея и старея,
   живу очередные сутки.
  
  
   Интересы
  
  
   Разнообразны интересы
   мои ещё до сей поры:
   стихи и новости из прессы,
   загадки шахматной игры,
  
   характеры и увлеченья
   людей, с которыми знаком,
   надежды их и их стремленья,
   как обустраивать мой дом,
   устроено как мирозданье,
   что за порогом бытия...
   По-прежнему
   нужны мне знанья,
   и всем интересуюсь я.
   Всё для того,
   чтоб жизни смысл я
   постичь сумел, пока живу.
   Об этом будоражат мысли
   меня во сне и наяву.
  
  
   Жене
  
   1.
   "Встретились
   два одиночества..." -
   Так в популярной песне.
   А мы с тобою с отрочества
   были всё время вместе.
   Юношеская привязанность,
   первое чувство стали,
   как непреложная заданность,
   крепче, надёжней стали.
  
  
   Мы же давно одно целое.
   Нет ничего такого,
   что для тебя бы не сделал я.
   Это - жизни основа.
   Если бы нам
   путь свой жизненный
   завершить в одночасье,
   было б для близких
   не признанным,
   а для нас, всё же, - счастьем...
  
   2.
   Мы состарились вместе.
   Это счастье, когда
   в общей жизненной песне
   проносились года.
   Жизнь звучала дуэтом,
   ей измерен ли срок?
   Песня наша не спета,
   не подведен итог.
  
  
   Будем жить, сколько сможем,
   как дано нам судьбой.
   Вплоть до смертного ложа
   связаны мы с тобой.
   Связаны мы любовью
   Годы. Долог был путь.
   Но, повторяю вновь я,
   вместе мы - в этом суть.
  
   Тёплый дом
  
   Небесная лазурь
   опять закрыта тучей,
   Но знаю я, что вновь -
   с тех пор, как мы вдвоём -
   Нас от житейских бурь
   убережёт не случай,
   А верность и любовь,
   наш тёплый-тёплый дом.
   Наш дом стал для меня
   спасеньем от напастей,
   От вздора, что вокруг,
   от всякой суеты.
   В нём постигаю я,
   в чём суть простого счастья,
   В нём самый близкий друг,
   которым стала ты.
   Мой друг, моя жена!
   Нам хорошо друг с другом.
   Но коль придут друзья,
   то встретишь их теплом -
   Как можешь ты одна,
   и лишь твоя заслуга,
   Что дорог для меня
   друзьям открытый дом.
  
   Небесную лазурь
   мы ощущаем дома -
   В безбрежности любви,
   пронизанной теплом.
   От волн житейских бурь,
   всем нам таких знакомых,
   Спасает жар в крови
   и милый сердцу дом.
  
  
   Мнительность
  
  
   Бываю мнительным подчас,
   тревожит душу что-то -
   не потому, что каждый раз
   возникшая забота
   обычная встревожит вмиг,
   справляюсь с нею просто,
   к такому я давно привык.
   А душу мне короста
   какая-то сжимает вдруг,
   и не пойму причину,
   лишь сердца учащённый стук
   навеет мне картину
   непознанной ещё беды,
   что очень близко где-то,
   добавив в голову седин,
   оставив без ответа,
   что именно произойдёт
  
   (да и произойдёт ли
   к несчастью некий поворот?
   И распустил я сопли
   напрасно? Я прошу простить
   за просторечье). Всё же
   тревога есть, что жизни нить
   семьи - она дороже
   всего на свете - будет вдруг
   нарушена. Не знаю...
   Гляжу в себя, гляжу вокруг -
   и что? Не понимаю...
   Но - мнительность,
   она ведь есть,
   сидит во мне, тревожит
   плохими мыслями, не счесть
   их... Помоги мне, Боже!..
  
  
  
   Держись!
  
  
   Не поддаваться всем невзгодам!
   И не зацикливаться мне
   на хворях, что терзают годы!
   По-прежнему быть "на коне"
  
  
   стараться мыслью и душою -
   материальна, знаю, мысль,
   реализуется пусть мною,
   себе твердящем: ну, держись!
  
  
  
   Сентиментальность
  
   Становятся, когда приходит время,
   слезливыми так часто старики!
   Такое происходит не со всеми,
   но я, увы, стал именно таким.
   Проснулась вдруг в душе сентиментальность,
   и влагой наполняются глаза...
   Как ни противлюсь этому, реальность -
   та на щеку попавшая слеза,
   когда услышу иль увижу что-то,
   что тронет струнку где-то в глубине
   моей души: любовь, добро, забота -
   всё, что присуще, кажется, и мне.
   Но эти качества, что есть у многих -
   есть, безусловно! - всё же, на беду,
   на перепутьях жизни, сложных, строгих
   находятся совсем не на виду.
   Скрывает их, чтоб не казаться слабым
   в общении с людьми - с людьми вокруг, -
   почти любой всю жизнь, стараясь, дабы
   не смог в его влезть душу даже друг,
   поскольку сокровенное есть в каждом -
   то, что не для чужих ушей и глаз,
   что для него - приоритет, что важно
   ему и раньше было и сейчас.
   Сейчас и для меня пора настала,
   как для других людей преклонных лет,
   когда корабль жизни у причала
   последнего застыл, и хода нет,
   а есть существованье в ожиданье,
   когда его свезут куда-нибудь...
   Не избежать уже с концом свиданья,
   ведь хода нет, назад не повернуть...
   А в это время слабость начинает
   вдруг проявляться, и замок с души
   слетает, улетает птичьей стаей,
   и то, что в ней, уже не заглушить.
   Растёт, растёт в душе, освобождённой
   от повседневной суеты теперь,
   сентиментальность - может быть врождённой
   она, сейчас в неё открыта дверь.
   Отсюда - иногда глаза влажнеют,
   чего не наблюдал я до сих пор.
   И вряд ли нынче кто-нибудь посмеет
   поставить эту слабость мне в укор.
  
   Во-первых, во-вторых...
  
   Безрадостной жизнь стала, вся на нервах.
   Есть множество, увы, тому причин.
   Здоровье потерял уже, во-первых,
   что ясно всем, дожившим до седин.
   А во-вторых, сижу давно без дела,
   и оттого мой как-то сохнет мозг,
   однако не дошёл он до предела,
   ещё я б, видно, что-то сделать смог.
   Разочарован очень, это в- третьих,
   я в людях - в окружении своём:
   из тех, кого за годы здесь я встретил,
   достойных мало, чтоб впускать в мой дом.
   Конечно, есть достойные - на фоне
   всех остальных они, как ночью свет.
   В-четвёртых, для меня в любом законе -
   из здешних - всё совсем не ясно, нет.
   Могу продолжить: в-пятых ли, в-шестых ли -
   да толку нет перечислять всё-всё.
   Ни к чёрту нервы нынче, мысли рыхлы -
   такое состояние моё.
  
   ***
  
   Не внял я своему предназначенью.
   А жаль. Была б, возможно, жизнь иной,
   пошла бы по другому направленью
   и по-другому обошлась со мной.
   Претензии я предъявлять себе лишь
   могу, но толку никакого нет,
   коль смуту ты в своей душе поселишь,
   виня себя, других, весь белый свет.
   Как вышло - так и вышло... Ну и что же?
   Жизнь прожита почти, какая есть.
   И изменить её ничто не может:
   ни сожаленья глупые, ни лесть
   себе - мол, ведь способен был иначе
   жизнь повернуть, и было б - ого-го!
   Возможно, так... Но вряд ли это значит,
   что я добился б счастья своего.
   Ведь счастье - что? В согласье быть с собою
   и ощущать тепло семьи своей.
   Хотя б одно из этого судьбою
   когда дано, ты благодарен ей.
   Доволен был я жизнью? Да, хотя я
   с собой согласья даже и на миг
   в путях судьбы, которая, виляя,
   вела по жизни, так и не достиг...
  
   ***
  
   Характер портится, я знаю это.
   Меня нервирует любой пустяк,
   а почему - не знаю я ответа,
   подчас могу взорваться -
   просто так.
   Нет, "просто так", я думаю,
   неверно.
   С годами стал я
   больше нетерпим
   к тому, что я считаю
   пошлым, скверным,
   и к людям
   соответственно таким.
   Коль раньше
   я встречал усмешкой только
   людскую глупость,
   подлость же иных
   брал на заметку лишь,
   ведь мало толку
   общаться с ними - это, как под дых
   себя бить, исключал их из общенья,
   то нынче в случаях таких,
   как взрыв,
   вдруг возникает
   сразу же стремленье
   вскрыть
   этот вредный обществу нарыв.
   И облегчение ко мне приходит,
   когда я выскажусь
   стремительно о том -
   кому-то лично или при народе,
   не важно, - что я думаю о нём.
   Меня взрывает подлость,
   спесь и глупость,
   себя я не могу сдержать уже,
   молчать я не могу, взирая тупо
   на то, что неприемлемо душе.
  
   Не хочу...
  
   Не хочу отказывать себе
   в тех привычках, что уже давно
   стали частью "я"
   в моей судьбе.
   С ними столько жить
   мне суждено,
   сколько вообще дано мне жить.
   Вредные они, но я тянуть
   вместе с ними
   буду жизни нить,
  
   вмести с ними и пойду ко дну.
   Жить хочу я так,
   как раньше жил,
   не считать своих остаток лет,
   сколько есть и сколько будет сил,
   торопиться в вечность брать билет
   откажусь - упрямый, как всегда.
   Фаталист по сути я своей.
   Вечность - есть, но - общая беда,
   думать не хочу ещё о ней.
  
   В короткий миг существованья
  
  
   Непритязателен в еде,
   в быту же -
   слабость есть такая -
   удобства мне нужны везде...
   Хотелось бы,
   чтоб жизнь простая
   была - но не как у травы,
   конечно, -
   а без нервных стрессов,
   чтоб был простор для головы
   отдаться разным интересам.
   Ну, например, постичь хочу
   характеры людей, их нравы,
   что им, возможно, по плечу,
  
   в чём ошибаются, в чём правы.
   Как мир устроен и зачем?
   Зачем и я живу на свете?
   Есть масса интересных тем,
   меня волнуют темы эти.
   Дожить до старости сумел,
   а многого узнать не смог я.
   Теперь, когда почти нет дел
   и завершается дорога,
   как жаль, что я не всё постиг,
   на ряд вопросов не ответил...
   Как жаль, что короток так миг
   существованья на планете...
  
  
   ***
   Присутствует неодолимый страх,
   что я растению подобен буду,
   когда сознанию наступит крах,
   не так жить буду, как другие люди -
   нормальные, а у меня замкнёт
   вдруг что-то в голове тогда, и станет
   всей жизни некий страшный поворот,
   и буду как растение я, странный...
   Боюсь такого с некоторых пор,
   а значит, постоянно делать что-то
   необходимо мне, наперекор
   судьбе давать своим мозгам работу,
   чтоб не было простоя ни на час,
   чтоб мозг был в постоянном напряженье,
   чтоб выполнял какой-то он заказ
   и был поэтому всегда в движенье...
  
   Итоги
  
  
   Настало время подытожить
   всё то,
   чем жизнь была полна.
   Что в памяти хранится, тоже
   смывает времени волна.
   Не знаю: подводить итоги
   ещё, возможно, рано мне,
   но вехи жизненной дороги,
   боюсь, утонут в той волне.
   А разные бывали вехи,
   иными мог гордиться я,
   поскольку редкие успехи
   случались всё же у меня.
   Благодаря успехам этим
   свою семью беречь я мог
   и за неё мог быть в ответе
   в изломах жизненных дорог.
   Но неудачи тоже были.
   Когда они случались, мне
  
   напрячь душевные все силы,
   чтоб статус мой "быть на коне"
   восстановился, приходилось.
   Дано, наверное, судьбой,
   что нисходила Божья милость -
   такой выигрывал я бой.
   Да, было многое в дорогах
   по жизни: радость и беда,
   не нарушать законов строгих
   не удавалось иногда.
   Семья, работа, встречи, факты,
   на жизнь влиявшие подчас, -
   всё это описать я как-то
   не первый собираюсь раз.
   А, впрочем, всё то, что пишу я
   в течение последних лет,
   собрать бы
   в книжку небольшую -
   "итоги" так бы вышли в свет.
  
  
   Когда меня не будет...
  
   Когда меня не будет, сын и друг
   пускай меня не очень строго судят -
   я жил, как мог, когда ж подумал вдруг:
   когда меня не будет, что же будет? -
   Когда меня не будет, я решил,
   не страшно, если враз меня забудет
   иной, кому я в жизни был не мил, -
   когда меня не будет.
   Когда меня не будет, нужно мне,
   чтоб лишь семье родной я был подсуден,
   ведь только ей знать о моей цене,
   когда меня не будет.
   Когда меня не будет, просто так,
   среди тягучих и неспешных буден,
   взовьётся пусть прозренья яркий стяг -
   когда меня не будет.
   Когда меня не будет, то пускай
   мысль свежую в других умах разбудит
   вся жизнь моя - не ад, но и не рай, -
   когда меня не будет.
   Когда меня не будет, этот мир,
   возможно, станет для кого-то скуден,
   но так же будет светел жизни пир,
   когда меня не будет.
   Когда меня не будет, всё равно
   жить на планете нашей будут люди -
   судьбой кому как определено...
   Меня тогда не будет...
  
   Остановись!
  
  
   Всегда спешить куда-то - откажись.
   Остановись. Задуматься пора:
   ну, что такое эта наша жизнь
   сегодня, а не завтра и вчера?
   Я обращаюсь к тем, кто не сумел
   в столь изменённом мире
   стать своим,
   кто с возрастом
   остался не у дел,
   кто временем
   к последним дням гоним.
   Они придут, когда настанет срок,
   поэтому - зачем уже спешить?
   Пора из жизни извлекать урок,
   чтоб обрести спокойствие души.
   "Остановись!" - я говорю себе,
   себе и всем, которые вокруг,
  
   которые близки мне по судьбе,
   к которым обращаюсь я
   как друг.
   Здесь оказались те,
   кто не достиг
   в родных местах
   богатства, власти - там,
   где жизнь прошла,
   мелькнула, словно миг,
   где было счастье
   с горем пополам.
   И я таков.
   Поэтому пора забыть
   про цели прежние, мечты -
   ну, прямо вот сейчас.
   Сейчас, с утра...
   Но как уйти от сердца маеты?
  
   Стихи по пути
  
   Опять едем в гости. Опять
   автобус, трамвай и автобус...
   В трамвае мне хочется спать,
   слагаю стихи я - ну, чтобы
   не смог я в трамвае заснуть.
   Однажды случилось такое -
   далёк так к знакомым наш путь,
   а едем в комфорте, в покое.
   Идут за словами слова
   и вяжутся в строчки простые,
   бодрится от них голова,
   и всякие мысли - иные,
   не связанные с путём,
   которым мы едем к знакомым,
   приходят: вот вспомнился дом
   на родине - не был я дома
   давно. И тревога в душе -
   сумею ли в нём побывать я -
   зависла. Так было уже
   не раз. И об этом я, кстати,
   слова подбираю в пути,
   не просто даётся мне это,
   я должен такие найти,
   чтоб мог я на мысли ответы
  
   дать ими... Себе, может быть,
   найти оправдание как-то
   в том, что моей жизни всей нить -
   уйти мне от этого факта
   нельзя - перекручена мной,
   узлами завязана сильно,
   да так, что своей я судьбой,
   событьями полной обильно,
   заброшен в чужие края,
   где, в общем, спокойно мне, сыто,
   но душу тревожит, что я
   с разбитым остался корытом.
   ...Дорога подходит к концу,
   и вскоре зайдём мы к знакомым.
   Показывать мне не к лицу
   тревожные мысли о доме.
   Я их, облечённых в слова,
   спешу записать на листочке,
   пока все хранит голова
   стихи - от начала до точки.
   Бумага и ручка со мной,
   поскольку дружу со словами,
   и, видно, дано мне судьбой
   записывать мысли стихами.
  
   Памяти ушедших
  
   Из памяти мне
   не стереть,
   пока живу на свете,
   людей, кого
   настигла смерть, -
   из тех,
   кого приметил
   как близких духом
   мне людей,
   со мною
   живших рядом
  
   и связанных
   судьбой своей
   с моей судьбой.
   Наградой
   воспринимал я
   этот факт,
   поскольку ум
   и знанья,
   порядочность,
   в общенье такт
   без всякого
   старанья -
   естественные их
   черты
   всегда мне душу грели,
   и средь
   житейской маеты
   все были мне на деле
   единомышленниками.
   Их, верю,
   душ нетленных
   незатухающий камин
   горит и во Вселенной.
  
  
   Пессимист
  
  
   "Ты пессимист, -
   сказал знакомый. -
   Смотреть ты должен веселей
   на жизнь сегодняшнюю. Дома
   страшнее было б жить. Своей
   судьбой ты должен быть доволен -
   не голоден, одет, обут,
   тебя никто ведь не неволил
   сюда отправиться, жить тут".
   "Всё верно, - я ему ответил. -
   Действительно, я сам решил
   уехать с Украины - этим
   снять тяжесть со своей души.
   А заключалась эта тяжесть
   в боязни, что жила во мне,
   за сына, внучку и за, скажем,
   то, что я долго "на коне"
   быть не смогу, чтоб обеспечить
   достаток и покой семье,
   о них там не могло быть речи,
   что ж оставалось делать мне?
   Достаток - есть, покой здесь тоже
   от внешних сил - вполне, вполне...
   Но душу мне подчас тревожат
   воспоминанья, и во сне
   приходят дом родной и город,
   где жил средь радостей и бед
   и где я был когда-то молод.
   Туда уже возврата нет...
   Мой пессимизм питает память
  
  
  
   о лучших днях, их не вернуть,
   о том, что сотворила с нами
   судьба, назначив жизни путь
   теперь в стране,
   по духу чуждой,
   хотя я благодарным ей
   быть должен.
   Но не вышло дружбы
   с ней у души, увы, моей.
   Претензий никаких, конечно,
   к стране не может быть, ведь я
   живу достаточно беспечно,
   но... ноет сердце у меня.
   Всё - потому, что давит время
   своим движением вперёд,
   всё - потому, что это бремя
   несу в себе который год,
   поскольку мало раз осталось
   смотреть по осени, как лист
   слетает с дерева... Так мало!..
   Поэтому я пессимист".
   ...Вот так знакомому ответил
   на то, что он тогда сказал.
   Пока живу на этом свете,
   на жизнь смотрю,
   открыв глаза,
   всё понимаю, всё я вижу,
   из жизненного взяв меню
   всё, что возможно.
   Сроки - ближе,
   но радуюсь любому дню.
  
  
  
  

Помню...

   Подружиться с рифмой...
  
  
   Окантовать пытаюсь рифмой
   прошедшей долгой жизни факты,
   они не поддаются цифрам,
   но в памяти застряли как-то.
   А фактов этих было много -
   и значимых, но и не очень.
   Всё, с чем встречался на дорогах,
   строка рифмованная хочет
   отметить так, как только сможет,
   насколько есть
   на то способность,
   ведь часто хочется - до дрожи! -
   реализовывать возможность
   себе напомнить факты, даты
   и испытать души волненье
   почти такое, как когда-то,
   когда я проводил "сраженья"
   со всем, что жизнью называлось.
   И пораженья, и победы
   (последних же - такая малость!)
   случались. Слава Богу, беды
  
  
   существенные были редки.
   Я все сознательные годы
   старался вырваться из клетки
   гнетущей, давящей природы
   сообщества, что было властью
   организовано - "как нужно".
   А жизнь меня рвала на части,
   существовал всегда натужно:
   одна часть - о семье забота,
   другая - мысли будоражат,
   что в обществе неверно что-то,
   в нём многое противно даже.
   ...Хотел бы
   с рифмой подружиться,
   её взять на вооруженье,
   чтоб чётко факты, даты, лица,
   всплывавшие - без напряженья
   и сами - в памяти всё время,
   пытаться описать прилежно
   и снять с души тем самым бремя.
   Пока же бремя - неизбежно.
  
   Поток воспоминаний
  
  
   Прерывистый поток
   воспоминаний
   о жизни прожитой,
   о том, что было,
   остатки
   невостребованных знаний -
   всё в памяти
   как будто бы застыло.
   Хранятся в ней
   дни праздников и будней,
   друзей, родных,
  
   давно ушедших, лица.
   Мне вспоминать всё и легко,
   и трудно:
   что было, то уже не повторится.
   Летела жизнь,
   всегда полна событий -
   важнейших, важных
   или заурядных.
   Проблемам на работе
   или в быте,
   что возникали,
   был совсем не рад я,
   они решались - так или иначе,
   события другие наступали,
   так день за днём годами.
   Это значит,
   что жизнь нормально шла,
   не без печалей.
   Но радостных событий
   было тоже
   немало,
   все я помню, как ни странно.
   Тогда я был, конечно же,
   моложе,
   и быстро все затягивались раны.
   А радость
   просто от существованья
   на этом сложном,
   но прекрасном свете
   не замечалась вовсе. Пониманье,
   что жизнь
   на нашей страждущей планете -
   уже подарок, позже появилось,
   когда я старше стал,
   когда проблемы -
   любые, понял я -
   даны как милость,
   чтоб все они
   не только были темой
   для разговоров,
   но включался разум,
   тренировался на путях решенья
   таких проблем.
   Решенья пусть не сразу,
   но приходили всё же,
   без сомненья.
   События, проблемы...
   То ль, другое ль -
   вдруг возникает в памяти
   нежданно,
   и почему-то хочется - до боли
   в душе моей,
   а это тоже странно -
   всё снова пережить,
   чтоб жизнь кипела
   и разум
   в полную включался силу,
   чтоб вновь проблемы были,
   было дело...
   Увы, лишь часто
   в памяти потоком
   текут события, проблемы, лица,
   меня пронзает прошлое,
   как током.
   В воспоминаниях
   могу ль остановиться?
   Нет, вряд ли.
   И пока живу на свете,
   живёт,
   всегда тревожит душу память,
   идут ко мне воспоминанья эти,
   они подчас
   приходят даже снами.
  
  
   Вперёд и назад
  
  
   Бегу ещё пока, бегу опять
   по жизни, не могу остановиться...
   А в то же время мысли
   тянут вспять,
   в прошедшее: события и лица
  
   мелькают там,
   вставая во весь рост,
   и память
   даже чувства воскрешает,
   как будто бы туда построен мост,
   где непростая жизнь прошла,
   большая.
   И запахи из тех времён во мне,
   и устремленья давние, сомненья
   являются - особенно во сне,
   и словно ждут
   какого-то решенья.
   Выходит,
   что бегу не лишь вперёд -
   назад я
   возвращаюсь постоянно.
   Что - жизнь?
   Она, конечно же, идёт...
   Но я живу и в прошлом,
   как ни странно.
  
  
   Ностальгия?
  
  
   Моя устроена так память,
   что мелочи прошедших лет
   всплывают без усилий, сами -
   те, что смогли оставить след.
   А фактов, может, чепуховых,
   оставивших следы во мне,
   немало, и они все снова
   приходят каждый раз во сне.
   И днём случается, что тоже
   нахлынет что-то иногда
   из прошлого. Не знаю, что же
   мне делать с этим. Ерунда
   какая-то всплывёт и тронет
   мне душу жалостью о том,
   что жизнь моя уже на склоне,
  
   а мой родной утерян дом.
   Такие мысли вызвать может
   любая мелочь из тех лет,
   которых вспоминать негоже:
   не взять обратный мне билет,
   чтоб возвратиться
   в статус прежний,
   туда, где, в основном, прошла
   вся жизнь. И нет её надежды
   вернуть. Такие вот дела...
   Возможно, ностальгия это,
   и все те мелочи - предлог,
   чтоб жил я в поисках ответа,
   как дом родной покинуть смог.
  
  
   В раннем детстве
  
  
   Ташкент. Каморка в восемь метров.
   здесь жили мы почти три года,
   занесены военным ветром -
   несчастьем целого народа.
   С утра меня - голодным, сонным -
   в детсад вели, так было надо.
   Его я помню плохо. Помню
   лишь суп из листьев винограда.
   А вечером варила мама
  
  
   из риса тоже вроде супа.
   Жиров в нём не было
   ни грамма,
   но как же ждал его я, глупый!
   Ташкент,
   считалось, - "хлебный город",
   Но это враки. В жизни нашей
   был - не скажу,
   что полный - голод,
   и мне всегда хотелось каши,
   и супа с хлебом, и урюка,
   и прочего, что можно кушать.
   А всё же не тянулись руки
   к еде без спросу. Я послушным
   ребёнком был. И не проказлив.
   Единственной проблемой было,
   что приходил я очень грязным
   из садика, и много мыла -
   и войну такого дефицита! -
   расходовалось ежедневно.
   Но никогда я не был битым -
   из-за любви ко мне, наверно...
   Рассматривал картинки в книжках,
   о буквах спрашивал и вскоре
   прочёл я плюшевому мишке
   из книжек несколько историй:
   о Бармалее, о лягушке,
   которая царевной стала,
   об удивительной избушке,
   что разной стороной
   вставала...
   Шло время. Наконец, обратно
   поехали, оставив место
   эвакуации. Был март. Но
   не это важно.
   Длилось - детство...
  
  
   Вспоминая детство
  
  
   Поседели, постарели...
   Никуда не деться...
   А как раз на той неделе
   вспоминали детство.
   Позади вся жизнь, в которой
   множество событий,
   всевозможнейших историй
   и надежд разбитых.
   Это всё потом. Сначала -
   детство. В нём ни грамма
   страха. Разве уж так мало
   то, что рядом мама?
   Вспомнили мы мам с женою,
   детство в лихолетье.
   Что беда пришла с войною,
   не понять нам, детям,
   было в давние те годы.
   Не поняв, конечно,
   мам своих родных невзгоды,
   жили мы беспечно.
   Только мне хотелось кушать -
   чуть не постоянно,
  
   что травило маме душу,
   вряд ли это странно.
   Ожидали мы момента -
   главного подарка, -
   чтоб из дальнего Ташкента
   нам вернуться в Харьков.
   Шла ещё война, но вместе
   собралось семейство.
   Здесь потом и было место
   продолженья детства.
   У жены была другая
   жизнь в лихие годы -
   вся семья её большая
   крупного завода
   служащими были в ранге
   не простом, не малом.,
   а завод тот делал танки.
   Жить семейству стало
   сносно, и не голодали -
   был паёк, зарплата
   там, в Тагиле, на Урале...
   Было так когда-то,
   не мои придумки - были,
   не из сказок всяких.
   Так мы в раннем детстве жили,
   что же нынче плакать?
   А всё ж набегают слёзы,
   детство вспоминая.
   Жизнь прошла,
   в ней счастье, грозы
   были. Жизнь - такая.
  
  
   Детсад
  
  
   В год сорок пятый, летом,
   отправил в зоопарк
   детсадовских всех деток
   заведующий Марк.
   Хромой и одноглазый,
   войны той инвалид,
   он догадался сразу,
   что там пустым стоит
   хорошее строенье,
   просторный дом большой.
   Не вызвало сомненья
   у власти городской,
   что детям в доме этом -
   хоть временно пускай -
   прекрасно будет летом.
   Командою: "Отдай!" -
   начальству зоопарка
   был тот вопрос решён -
   стараниями Марка,
   настойчивым был он.
   В том доме много комнат,
   но в клетках весь фасад -
   в них обезьян, кто помнит,
   с десяток жил, и рад
  
  
   смотреть на них ребёнок
   любой был до войны.
   Деревья в пышных кронах
   тех обезьян всех сны
   как будто охраняли.
   Но вот пришла война...
   Огнём, смертями, сталью
   прошла и здесь она.
   Деревьев нет в помине,
   и клетки все пусты.
   Дом этот стал отныне
   ребячьей суеты
   прибежищем приятным
   на целый день, пока
   домой они обратно,
   уставшие слегка,
   не двинутся с родными,
   пришедшими сюда
   с работ своих за ними.
   Как будто - ерунда,
   но помню я то лето,
   последний мой детсад.
   Меня вернуло это
   на много лет назад...
  
   Год 45-й...
  
  
   Год сорок пятый. Первый класс -
   учусь уже в ближайшей школе.
   Мне вспоминается сейчас -
   с душевным трепетом до боли, -
  
   как каждый день в неё ходил
   (всего от дома полквартала),
   в тетрадках кляксы от чернил
   и как еды недоставало.
   Зимой за партой я в пальто
   и в варежках сидел всё время,
   но не мешало мне ничто -
   послушно нёс учёбы бремя.
   А после школы шёл туда,
   где мамина была работа,
   ведь там ждала меня еда -
   в столовой мне давали что-то.
   Я заболел в конце зимы -
   такая слабость, что с постели
   я встать не мог. Узнали мы
   не сразу, через две недели,
   что это был туберкулёз -
   очаг величиной с монету
   там, в левом лёгком.
   Мне пришлось
   быть в санатории всё лето.
   И каждый день ко мне туда
   с кошёлкой мама приезжала,
   в кошёлке той была еда
   питательная, и немало:
   сметана, яйца, масло, мёд...
   Все родственники помогали -
   какой же может быть здесь счёт,
   когда родня в такой печали?
   А в результат таков: меня,
   как говорят, "залили салом",
   и осенью вновь в школу я
   пошёл, а значит, что недаром
   усилия моих родных
   предпринимались в год
   голодный,
   послевоенный... Я о них
   с любовью думаю сегодня.
   Давным-давно их нет уже
   на этом свете славном, сложном,
   но след и в лёгком, и в душе
   остался. Знаю: невозможно
   вернуть ни детство, ни родных...
   Но в памяти каверной прежней -
   не вылеченною - для них
   невысказанная мной нежность
   находится и даже стыд,
   поскольку я не смог, как должно
   (и это всё ещё щемит),
   хотя была на то возможность,
   свою признательность явить,
   как следует, не только словом...
   Однако почему-то прыть,
   что есть во мне обычно, снова
   исчезла, как бывало, вдруг,
   когда считал: ведь есть важнее
   проблемы в жизни, что вокруг,
   ведь это я всегда успею...
   Да, чёрствость, как туберкулёз,
   не излечить в одно мгновенье.
   Поэтому я годы нёс
   души тревогу и смятенье.
  
  
   С. П-ву
  
   Войны четвёртый месяц нет...
   Тот день я помню до сих пор,
   когда, неся в руке букет,
   вошёл впервые в школьный двор.
   Построили там в пары нас,
   мальчишек, оторвав от мам.
   С одним из них вошёл я в класс -
   он руку протянул мне сам.
   Мы были рядом десять лет,
   не развела нас жизнь пока,
   но оставался в душах след -
   как след тот давний на руках.
   Не развернуть нам
   время вспять...
   Но было всё ж дано судьбой,
   что через годы мы опять
   столкнулись,
   встретились с тобой.
   И снова - рядом. Но потом
   под небо двух различных стран
   уехали, покинув дом -
   нам путь такой судьбой был дан.
   Но как не верить чудесам!
   Товарищ мой, мой давний друг,
   ведь это сказка - то, что нам
   детьми подарен общий внук.
   Пусть в жизни он не знает бед,
   пусть в счастье проживёт года.
   Внук,
   нашей жизни лучший след,
   пусть предков
   вспомнит иногда...
  
  
   Из глубин памяти
  
  
   Слова роятся, словно пчёлы
   над ульем, где они живут.
   Воспоминания - от школы
   и до последних лет высот -
   в них отражаются в деталях,
   не всех, конечно, но подчас
   они так близко подступали!..
   И прежде, и теперь не раз.
   Вот кажется мне, что вчера лишь
   произошло то то, то то -
   ну, например, пришёл товарищ
   и, вешая своё пальто,
   сказал: есть некая возможность
   в открытый новый институт
   устроится - да, это сложно,
   но есть надежда, что возьмут.
   Идут воспоминанья сами.
   Из неизведанных глубин
   своих вдруг извлекает память
   такой пример, он не один.
   Ещё мне помнится парнишка,
   ходил со мной он в первый класс,
   худой и бледный - даже слишком,
   беднейший, видимо, из нас.
   Не жили мы тогда в достатке -
   в послевоенный первый год,
   виднелись на одежде латки,
  
  
   жил впроголодь тогда народ -
   не весь, конечно,
   но всё ж в массе
   значительной был беден он,
   что проявлялось даже в классе,
   всей жизни задавая тон
   не только взрослых -
   ребятишек,
   пошедших в школу,
   в первый класс.
   А вспомнил я того парнишку
   лишь потому, что среди нас
   один ходил в носках он разных
   по цвету, видных по весне, -
   в штанах
   коротких несуразных...
   Воссоздала так память мне.
   Подобных множество деталей
   прошедшей жизни
   память вдруг
   вываливает, чтобы стали
   они, вмиг вызвав сердца стук,
   напоминанием о сложном
   и длинном жизненном пути.
   Хотел бы,
   чтоб была возможность
   ещё идти, идти, идти...
  
  
  
   Ребята
  
   Всё чаще вспоминается мне детство.
   С годами стали явственнее лица
   Ребят, с которыми жил по соседству,
   И кое-кто из них мне даже снится.
   ...Вот Ника. Жил в огромном сером доме
   Напротив - через двор с землёй неровной.
   Мы были с ним, наверное, знакомы
   С семи или восьми лет, уж не помню.
   В футбол играли мы мячом тряпичным,
   Подбрасывали "жосточку" ногою,
   Катались на коньках, к ногам привычно
   Верёвками приладив их, зимою.
   ...В подъезде рядом - Алик. Шахматистом
   Он слыл хорошим, но ребячью славу
   Своим пронзительным внезапным свистом
   Он заслужил, конечно же, по праву.
   ...А в доме через улицу Виталик
   Показывал мне марки стран различных.
   Потом мы марки вместе собирали -
   Коллекция была весьма приличной.
   ...И в том же доме жил худющий Витя,
   Он бегал всех быстрее, прыгал дальше.
   Его потрёпанный, весь в штопках свитер
   Мелькал во всех дворовых играх наших.
   ...Их лица - всех - всплывают предо мною,
   Хорошие ребячьи лица эти.
   Не видел никого из них давно я
   И не увижу. Нет уж их на свете.
   ...А я живу и вспоминаю детство -
   Далёкое, беспечное такое.
   Его вернуть не существует средства.
   И нет, увы, в душе моей покоя.
  
  
  
  
   В Ессентуках
  
  
   У отца болел желудок часто,
   был гастрит тяжёлый у него.
   Избавленья от такой напасти
   не было - ну, просто ничего.
   Он в Ессентуки лечиться ездил
   каждый год,
   но взял семью с собой
   лишь однажды.
   Никогда ни прежде,
   ни потом даровано судьбой
   не было мне побывать
   "на водах".
   А тогда мне было десять лет.
   Многие прошли
   с поры той годы,
   но остался от поездки след
  
  
  
  
  
  
   в памяти моей: курортный город,
   лето, фрукты, запах шашлыков,
   там, на горизонте, в дымке горы,
   солнца взрыв
   средь редких облаков.
   В парке на веранде шахматисты -
   в основном, задумчивы, молчат,
   а парнишка
   с взглядом ясным, чистым
   игроку любому ставит мат.
   Я следил за тем, как он играет -
   шахматами был я увлечён.
   Как сложилась жизнь его,
   кто знает?
   Может быть,
   гроссмейстером стал он?
  
   Сосед
  
  
   Всё детство прошло
   в коммуналке.
   В соседях - милиционер
   с семьёй, угнетённой им, жалкой,
   чей день каждый мрачен и сер.
   Когда приходил домой пьяным,
   а это не редкость была,
   в семье он с потоками брани
   орал, закусив удила.
   Он бил и жену, и детишек.
   Уже покорившись судьбе,
   вот так изливал он излишек
   агрессии, злобы в себе.
   Шли годы. Узнал я причину
  
   того, что тогда наблюдал,
   и понял соседа кручину,
   души неостывший накал,
   что время утишить не властно,
   обиду из сердца стереть -
   она бушевала в нём часто,
   её прервала только смерть.
   Сосед умер в белой горячке,
   себя исчерпал он до дна...
   Со временем вышла из спячки,
   активнее стала жена.
   Она рассказала о муже:
   "Майор он в начале войны.
   На фронте дела шли всё хуже,
   разжалован был без вины.
   В штрафбате потом. Но не ранен
   ни разу. Угодно судьбе
   так было,
   но пьянством и бранью
   напомнить смогла о себе.
   "Гражданкой"
   неласково встречен,
   на нервах муж был, не мог спать
   до тех пор, пока его плечи
   не взяли в погоны опять.
   Ему поначалу спасеньем
   милиция эта была.
   Потом нарастали сомненья:
   творились плохие дела.
   Он снова неправду увидел,
   кругом вновь обман,
   всюду ложь...
   И память о старой обиде
   опять всколыхнулась в нём.
   Что ж,
   по-прежнему несправедливость
   царит в этом мире во всём.
   Неправда всё длилась
   и длилась...
   И он перенёс её в дом.
   Да, с психикой были у мужа
   проблемы с военных тех лет.
   Ему становилось всё хуже,
   чернел для него белый свет.
   Мне было
   и страшно, и больно...
   Его не могу я винить...
   Ну ладно, об этом довольно...
   Детей поднимать надо. Жить...".
  
  
   Шахматы и жизнь
  
  
   Играл я в шахматы неплохо
   в далёком детстве. На разряд
   я наиграл, и был я, кроха,
   такому факту очень рад.
   Мне было, видимо, лет десять,
   когда триумф случился тот -
   когда значок на грудь повесил
   мне мастер шахматный. Я горд
   безмерно был успехом этим
   и представлял уже себе,
   что я гроссмейстером на свете
   когда-то буду жить. Судьбе,
   хоть я не знал такого слова
   тогда, угодно было мне
   не дать последствия такого,
   как появлялось в детском сне.
   А коль по правде, славы жажда
   была, взойти на пьедестал
  
   хотел, о чём мечтает каждый.
   Пусть я гроссмейстером не стал,
   Но мне казалось поначалу:
   на выбранной стезе любой
   всегда мне будет мало, мало
   всё то, что мне дано судьбой.
   Но я взрослел и понимать стал
   побольше, что такое жизнь -
   она густой, тягучей пастой
   течёт, а иногда бежит.
   Остались шахматы как хобби,
   в часы досуга в них играл,
   совсем нечасто - видно, чтобы
   забыть проблем идущий вал
   на время, но одновременно -
   по ходу - логику борьбы
   постичь,
   чтоб вовсе не смиренно
   удары резкие судьбы
   воспринимать. Ну да, конечно,
   жизнь тяжелее, чем игра,
   грубей, тревожней бесконечно,
   иной раз выдаст на-гора
   такое, что хоть стой, хоть падай,
   приходиться себя напрячь,
   поскольку все проблемы надо
   решать. Иначе, как палач,
   жизнь не прощает промедленья,
   она сложнее во стократ
   игры и может, без сомненья,
   шах объявив, поставить мат.
  
  
   ***
  
   Всё чаще вспоминаю детство -
   верней, отроческие годы,
   и как-то защемит вдруг сердце -
   и не от каверзы погоды.
   Какое это счастье было -
   теперь я понимаю это.
   Душа накапливала силы,
   не требуя ещё ответов
   на все вопросы мирозданья,
   да и вопросов было мало,
   лишь начиналось осознанье
   того, что есть вокруг, пожалуй.
   Да, неосознанное счастье
   сопровождало ежедневно
   меня, не думал о напастях,
   которые неимоверно
   терзают жизнь и души
   взрослых -
   потом я испытал и это,
   когда встречал
   людишек пошлых,
   с душою тёмной, без просвета,
   когда сопровождали беды
   меня на жизненных дорогах -
   пусть перманентно, и победы
   я вырывал у жизни. Много
   такого разного в ней было!
   Ну а тогда, в годах далёких,
   отрочество меня водило,
   и часто возникали строки
   стихов плохих, весьма корявых,
   подчас я изливал в них душу,
   мечтая о грядущей славе.
   Увы... И не могло нарушить
   моих счастливых дней теченье
   ничто. Я помню это время
   и в нём себя... Промчались годы,
   в них отразилось жизни бремя -
   груз человеческой природы.
  
  
   Коньки
  
  
   На бурки - валенки из ваты -
   сноровисто, довольно ловко
   коньки привязывал когда-то
   то проволокой, то верёвкой.
   И - вниз по лестнице, к дороге!
   Она покрыта снежным настом,
   колёсами прибитым многих
  
   грузовиков, что здесь так часто
   несутся днём.
   Но в час вечерний,
   увы, их нет, лишь снег белеет
   на улице. А способ верный
   доехать на каток быстрее -
   цепляться за машину сзади,
   за борт её, железным крюком.
   Опасно? Но ведь это ради
   того, чтоб весело, без скуки
   дорогу сократить мне к цели -
   к катку,
   где музыка, где гладкий
   блестит лёд
   в каждый день недели
   под фонарями. А как падки
   на праздники мы!
   Этот - близко,
   минут мне нужно
   восемь-девять
   добраться - просто и без риска.
   Но грузовик
   возник вдруг слева,
   а хочется ведь поскорее!
   Поэтому машина - к делу:
   коль прицеплюсь, то веселее
   три четверти пути я смело
   к катку тогда могу проехать.
   И тоже - радость... Мало надо
   мальчишке: элемент успеха,
   за что-то будто бы награда.
   ...Я в пятом и шестом
   был классах,
   когда, к ногам коньки приладив,
   вслед за машинами по трассе
   катил, за борт цепляясь сзади.
   В седьмом родители купили
   ботинки, наконец, с коньками.
   Я старше стал... А зим тех были
   вернуться могут только снами.
  
  
   ***
   Впервые ёлка дома перед Новым годом
   была поставлена, когда тринадцать лет
   должно исполниться мне было, и не мода
   была причиной ёлки вовсе, а банкет,
   устроенный родителями дома в праздник,
   поскольку стала лучше жить уже семья,
   и было на столе продуктов много разных,
   такого никогда не видел раньше я:
   в послевоенные года мы жили очень скромно,
   впритык хватало нам родительских зарплат.
   Я рос, шла жизнь, вокруг меня был мир огромный,
   я знал его из книг и был бы очень рад
   стать важной частью мира этого когда-то,
   но сформулировать, конечно, я не мог
   своё желание тогда, как все ребята,
   мои друзья, ещё не ведая дорог,
   которыми по жизни мне идти придётся.
   Пока же - ёлка, я могу позвать друзей,
   пока же нет забот особых, светит солнце,
   и радостно от бытия в душе моей,
   хотя морозно на дворе, но очень скоро -
   каникулы, и будет каждый день каток,
   дни отдыха учеников и дни, в которых
   нахлынет впечатлений радостных поток.
   ...Из памяти пришло пред Новым годом это -
   воспоминаниям лишь только повод дать...
   Из прошлого мне постоянно шлют приветы,
   такое и случилось у меня опять.
  
   В 15 лет
  
  
   В мальчишеской моде когда-то -
   мне было пятнадцать лет
   в начале пятидесятых -
   была как входной билет
   в компании молодёжи
   фуражка из ткани "букле",
   а стоила не дороже,
   чем галстук, подобный петле,
   который тогда тоже в моду -
   обычно цветастый - входил.
  
  
   А юному это народу
   так нравилось! Что было сил,
   искали в ларьках, магазинах
   подростки фуражки "букле",
   закончена чтобы картина
   была - своеродный "дуплет":
   "букле" и тот галстук - чудесно
   для юной компании тех,
   кто вместе гуляет, кто вместе
   желает невинных утех.
  
   В школьные годы
  
  
   Я был активен в школе,
   в старших классах.
   Легко давались школьные науки,
   и было у меня всегда дел масса,
   и не хватало времени для скуки.
   Я занят многим был, когда уроки
   заканчивались в школе, а заданья
   домашние мной выполнялись
   в сроки
   кратчайшие,
   однако с прилежаньем.
   Была и подготовка
   к выступленьям
   на школьных вечерах,
   где конферансом
  
  
   был занят я, и не имел сомненья
   в успехе,
   предвкушал его авансом.
   Был и редактором я
   стенгазеты
   всешкольной -
   по директора решенью,
   нагрузку исполнял успешно эту,
   хотя не ждал такого назначенья.
   А кроме этого,
   встречался я с друзьями -
   в компании своей,
   довольно тесной,
   и не было размолвок
   между нами,
   немало времени мы были вместе.
   То удивительно,
   что время находилось
   для книжек самых разных,
   их запоем
   "проглатывал" я,
   новых знаний сила
   бодрила мозг. Явление такое,
   как позже чётко осознал я это,
  
   когда моя судьба своей дорогой
   пошла, позволило найти ответы
   на многие вопросы
   в жизни строгой.
  
  
   О радости
  
  
   "Родился, учился, женился...
   Стандартный глаголов набор.
   Как жил и чего я добился,
   сказать я пытаюсь с тех пор.
   А всё промелькнуло так быстро!
   Как гром, прокатившийся вдруг,
   петарды как
   праздничный выстрел,
   огни разбросавший вокруг.
   Случались и праздники тоже,
   и радости били ключом -
   давно, когда я был моложе
   и думать не мог ни о чём
   существенном. О мирозданье
   к примеру. О месте моём
   на свете. Его осознанье
   явилось - частично - потом.
   В военных и послевоенных
   годах я ребёнком был, мал.
   Но радости были - отменны,
   а горестей - не замечал.
   Когда получал я конфету
   иль новую книжку - восторг!
   В дальнейшем, мотаясь по свету,
   испытывать большей не мог
   я радости, чем в годы детства
   от мелких тогдашних утех.
   Ребятам вокруг, по соседству
   не так повезло: не у всех
  
   отцы были живы, невзгоды
   продолжились в семьях таких
   и после Победы. И годы
   нужда ещё длилась у них.
   Отрочества дни непростые,
   гормонов отчаянный всплеск...
   Давил я желанья такие -
   эстрадного юмора блеск
   привлёк меня, это и стало
   отдушиной. Я вечера
   вёл в школе, их было немало.
   Их помню, как будто вчера
   я юмором,
   найденным в книжках,
   по праздникам радовал всех,
   стараясь гормонов излишних
   избегнуть в себе. А успех
   моих выступлений
   был в радость,
   и я выступал вновь и вновь.
   Возможно за это в награду
   возникла большая любовь,
   которую нёс я всё время
   по жизни от юных тех лет.
   Она была счастье и бремя
   приятное - новый мне свет
   открылся. Студентом ещё был
   (чудесный период - во всём!),
   когда решено было, чтобы
   счастливый создать общий дом,
   жениться...
   Полсотни лет вместе,
   и всякое было в пути.
   Но радостной жизненной песне
   от нас невозможно уйти,
   пока наши сроки не вышли
   и мил ещё нам белый свет,
   пока не укажет Всевышний
   свести нас и песню на нет.
   ...Ну, вот...
   Начал, было, про радость,
   закончил же про упокой.
   О вечном, печальном - не надо,
   настрой неприемлем такой.
   Из памяти радости праздник
   почаще всплывать будет пусть,
   ведь радостей было же разных
   всё ж много!
   Так - к чёрту же грусть!
   Поскольку сейчас
   радость - каждый
   день новый и то, что я смог
   (а мне это важно, так важно!)
   про радость дать
   несколько строк.
  
  
   Давний вальс
  
   Мелодия вальса уводит назад,
   В далёкие годы, связавшие нас.
   Меня вдруг твои поразили глаза,
   Когда приглашать стал тебя я на вальс.
  
   Был мартовский вечер, шумел школьный бал,
   Звучал с придыханьями старый баян,
   Тогда я, конечно, не предполагал,
   Что мне в этот вечер судьбою шанс дан.
  
   Свой шанс я использовал, мне помог вальс -
   С далёкой поры той мы вместе с тобой.
   Ничто не могло разлучить уже нас,
   Поскольку мы стали друг другу судьбой.
  
   И годы прошли - пробежали, как миг.
   В них много и радостей было, и бед.
   Но понял за годы, душою постиг,
   Как я благодарен судьбе и тебе.
  
   Вот старость подходит - неспешна она,
   Но всё убыстряет с годами свой путь.
   Мы выпили жизни сосуд не до дна,
   Ещё не до дна, но с пути не свернуть.
   "Не хочется старости", - это клише.
   Но всё ж отвергать его повода нет,
   Ведь надо признаться: находят в душе
   Слова те свой отклик уж несколько лет.
  
   Что ж делать? С тобой вместе прожита жизнь,
   И жизнь эта - наша, какая ни есть.
   Любимая, чтоб ни случилось, держись,
   А я всегда рядом с тобою, я здесь.
  
   Я здесь, я с тобой с той поры, когда вальс
   На школьном балу дал нам в счастье билет,
   Когда так внезапно зажёгся для нас
   Любви нашей тёплый и ласковый свет.
  
   Давно это было - ох, очень давно!
   Но чувство смогли мы с тобой сохранить -
   То чувство, которое было дано,
   Связало нас в жизни, как крепкая нить.
  
   Её, эту нить, не могло разорвать
   Ничто, что случается в жизни подчас.
   Мы помним с тобой - жена, бабушка, мать! -
   Тот давний, счастливый для нас школьный вальс...
  
  
   "Апрелевские вечера"
  
  
   Приходит в память поневоле:
   как будто только лишь вчера
   с сокурсниками я готовил
   "Апрелевские вечера".
   На эти вечера весь город -
   его студенческая часть -
   стремился. Но и все, кто молод,
   хотели бы туда попасть.
   Весна в цвету: тепло и зелень.
   И настроенье - хоть куда.
   Дождались все мы еле-еле,
   когда весна придёт сюда.
   Но загодя, как и все годы
  
   студенческих счастливых лет,
   мы, не завися от погоды,
   готовили весне привет.
   Приветом был как раз тот вечер.
   Для всех был интересен он:
   на злобу - юмор, танцы, встречи,
   в фойе - смешной аукцион.
   От смеха - слёзы, даже стоны,
   а кто-то - и не просто так -
   стремится
   в "Комнату влюблённых",
   где музыка и полумрак.
   Веселье жило и кипело,
   пока не наступила ночь.
   Как сделали своё мы дело!
   Его мы повторить не прочь
  
   на следующий год весною,
   когда апрель наступит вновь -
   период, так любимый мною:
   в нём возрождается любовь!
  
  
   Студентка
  
   Студенческое общежитие "Гигант",
   а рядом - кладбище, заросшее сиренью.
   На платье девушки розеткой синий бант,
   его пощупать было жгучее стремленье.
   Бурлит студенческая кровь у них, бурлит,
   обоим хочется существенных касаний,
   на старом кладбище, среди могильных плит,
   в кустах сирени исполнения желаний.
   Но снова что-то останавливало их,
   как и вчера, как и в прошедшей всей неделе.
   Студент сначала говорил, потом притих,
   коснувшись банта на груди, но еле-еле.
   Студентке так хотелось, чтобы он смелей
   повёл себя с ней, и рукой прижала
   сама студента руку вдруг к груди своей,
   ни слова не сказав, но подтолкнув к началу
   касаний бурных, не имеющих преград,
   когда туманится всё в головах обоих.
   Пусть кладбище, пусть рядом их родной "Гигант" -
   им ничего не важно, заняты собою.
   Совсем стемнело. Тихо. Гроздьями сирень
   над ними нависала. Не видны их лица
   почти друг другу. Значит, наступил тот день,
   когда такое с ней должно было случиться,
   подумала студентка. Что ж, давно пора
   ей было ощутить присутствие мужчины
   в себе. Что будет чувствовать с утра?
   Для сожаления найдутся ли причины?
   Давно существовала в теле маета,
   приятны были ей его прикосновенья,
   от них уже огнём горел низ живота,
   и вот уже пришло то самое мгновенье,
   когда направила сама его она,
   и боль короткая пронзила её тело.
   Теоретически, что чувствовать должна,
   известно было ей. Совсем другое дело -
   на практике... Томленье, маета зато
   прошли, и даже ощущалась ею радость,
   поскольку, наконец, свершилось с нею то,
   чем мучилась в сомненьях - надо иль не надо.
   Теперь она свободна от сомнений всех,
   теперь - не девушка с метаньями своими,
   теперь готова для совсем других утех,
   Лишь только надлежит быть осторожной с ними.
   Что ж... А сокурсник - тот, что был сегодня с ней -
   хороший парень, но, увы, не перспективен,
   он простоват, не смел, нет никаких корней,
   весомых в обществе, достаточно наивен.
   Ухаживает - пусть. Не быть же ей одной,
   с ним можно иногда убрать своё томленье,
   когда глаза как будто застит пеленой.
   А вообще он будет нужен для сравненья
   с тем неизвестным, чью она воспримет власть
   безоговорочно, его полюбит нежно,
   кому отдать готова дремлющую страсть, -
   тому, кто мужественен и умён безбрежно.
   Пока - "Гигант", могилы старые, сирень,
   пока преследует её сирени запах,
   и помниться ей очень долго будет день -
   нет, вечер - и навес из веток, словно, капор.
   ...А парень, мой товарищ, понял, наконец,
   намеренья своей подруги и стремленья.
   Дурацкие мечты - пойти с ней под венец...
   Исчезло, он сказал, к ней всякое влеченье.
  
   В пионерлагере
  
  
   Окончил третий курс я и вожатым
   устроиться смог
   в пионерский лагерь.
   Естественно, попал туда по блату,
  
   знакомых помощь принял я
   как благо.
   Два месяца бесплатно жить,
   зарплату
   ещё начислят - это просто сказка!
   Почувствовать смогу себя богатым,
   и новые мне жизнь откроет краски!
   Мы жили с мамой скромно,
   без излишеств.
   Отец ушёл, не виделся со мною
   с тех пор,
   как только я из школы вышел,
   а он уже жил с новою женою.
   И вот я в лагере. Мои детишки
   вовсю резвятся,
   им по девять-десять.
   Чтоб было тяжело
   мне с ними слишком,
   я не скажу,
   и первый с ними месяц
   (не месяц - меньше чуть)
   прошёл спокойно,
   без всяких неполадок,
   происшествий,
   и как вожатый
   делал я достойно
   свою работу.
   И не ждал я бедствий,
   нахлынувших потом,
   в другую смену,
  
   когда определён был
   к старшим "деткам"
   вожатым снова я...
   Дрожали стены
   и стёкла бились вдребезги
   от метких
   мячей ударов.
   Драчуны, нахалы,
   плохие чьи-то в них
   играли гены,
   и было сил уже у них немало,
   чтоб гадости
   для пионерской смены
   всё время делать -
   и в большом объёме.
   Я не справлялся с ними. Педагоги
   руками разводили.
   Будто в коме,
   директор был, и заболел он:
   ноги
   ослабли и лицо перекосило.
   Моя работа эта на природе,
   как оказалось,
   может быть не милой.
   Ну, наконец, закончилась... Свободен!
  
  
   В дальней дали...
  
  
   Я возвращался из военных лагерей.
   Жена ждала меня уже у моря.
   Туда направившись,
   стремясь к жене своей,
   добрался с пересадками я вскоре.
   Жара несносная стояла целый день
   в Азербайджане -
   там, под Сумгаитом,
   и даже шевелиться было
  
   трудно, лень
   студентам,
   воинской муштрой забитым.
   Тянулся месяц лагерей,
   как будто год,
   но, наконец - домой!...
   Мы в поезд сели.
   Как счастлив был
   студенческий народ:
   закончились тяжёлые недели!
   Батайск, затем автобус,
   морем переход,
   опять автобус -
   так я в нужный город
   добрался.
   Улицу и дом найду вот-вот,
   и там уже я утолю свой голод:
   хочу обнять жену -
   давно уж без меня,
   в разлуке
   жаждали мы единенья,
   да и скучаю
   по еде нормальной я.
   Известно каждому:
   на утоленье
   своих желаний - разных! -
   держится весь свет,
   и в естестве у человека это,
   иной лишь так живёт,
   другого в нём и нет,
   в чём жизни смысл,
   не ищет он ответа.
   Ну, это философия...
  
   Не к месту здесь...
   Я вспоминаю,
   как спешил увидеть
   свою жену.
   Приехал - не ухожен весь
   я был,
   в каком-то затрапезном виде.
   Отмылся, отдохнул,
   и сказочные дни
   потом пошли,
   бежали неустанно,
   заполнены
   любовью, морем все они...
   Ну что же говорить
   о них пространно?
   Ведь сказка - это сказка...
   Быстро отдых наш
   закончился,
   вновь будни наступали.
   ...Внезапно у меня
   возникла нынче блажь
   то описать,
   что было в дальней дали.
  
   Велосипедная кавалькада
  
  
   Велосипедной кавалькадой
   семья - родители и дочь -
   мелькнула мимо. Это ж надо -
   накроет город вскоре ночь,
   они ж, используя дорогу
   автомобильную, спешат.
   Автомобилей, слава богу,
   нет на дороге. Хороша
   для них погода нынче: лето,
   но - вечер и ушёл уж зной.
   Они семьёй всей были где-то,
   теперь торопятся домой.
  
   Мы не спешим.
   Несёт прохладу
   вечерний лёгкий ветерок.
   Конечно же, домой нам надо,
   но там никто нас, видит бог,
   не ждёт давно: и сын, и внуки
   так редко навещают нас!
   Живём уже не то чтоб в скуке,
   но и без радости сейчас.
   Эх, были б мы с женой моложе...
   Велосипеды наши - где?..
   Они у нас ведь были тоже...
   Кругами словно на воде
   от брошенного в воду камня,
   та кавалькада стала мне
   вдруг расширять воспоминанья -
   как будто было всё во сне -
   о давних временах, где были
   велосипеды, площадь. Там -
   мы, молодые, в полной силе,
   и ничего не страшно нам -
   гоняли на велосипедах
   в пространстве
   площади большой,
   не зная, что мы встретим беды
   различной степени на той
   дороге жизни предстоящей,
   где будет сложно всё почти,
   но повезёт коль, с настоящим
   всё ж счастьем встретимся в пути.
   ...Обрушились, подобно граду,
   такие мысли на меня,
   когда увидел кавалькаду
   велосипедов. Та семья,
   во мне внезапно вызвав зависть,
   в вечерней растворилась мгле.
   Да, кажется, мне лишь остались
   воспоминанья на Земле...
  
  
   Работа
  
  
   Как электрик после института
   я в одной" конторе" стал работать.
   Там "пекли" проекты быстро,
   будто
   в русской печке выпекалось что-то.
   После института - несмышлёныш
   был в делах
   практического свойства.
   Всё в теории как будто помнишь,
   а в делах - собою недовольство.
   Старшие товарищи учили,
   я вопросы задавал им в тему.
   Наконец, однажды предложили,
   чтоб монтажную сам сделал схему.
   Этот день началом я считаю
   той самостоятельной работы,
   что с годами не совсем простая
   стала, ей я сам учил кого-то.
   Но не в этом суть.
   А в том, возможно,
   что тогда среди "монтажек" этих
  
  
  
   понял я,
   что вдохновенье можно
   ощущать
   в любом труде на свете.
   Нужно только отдаваться делу
   полностью,
   вникать в его детали,
   лучший способ находить
   и смело
   делать то, что до меня не знали
   все другие.
   Но начальству сложно
   было дать "добро"
   моим задумкам,
   в результате стало невозможно
   из-за этих разных недоумков
   продолжать работы,
   что милы мне
   были очень. Как итог - я, сузив
   все свои стремления былые,
   стал преподавать студентам
   в вузе.
  
  
  
   Командировка на Север
  
  
   Я не сказал бы, что в охотку
   в командировки ездил, но
   меня однажды на Чукотку
   отправили. Давным-давно.
   Посёлок Иультин построен
   был заключёнными, и там
   нашли советские устои,
   преступный этот весь бедлам,
   отчётливое отраженье
   подспудной сущности своей
   (тогда я молод был, сомненья
   не трогали души моей).
   Посёлок тот - при комбинате.
   Из сопки некий взяв "продукт"
   (какой - я и не понял, кстати),
   его обогащали тут.
   Задача заключалась, вкратце,
   чтоб посмотреть,
   возможно ль, нет,
   потом моей "конторе" браться
   за автоматики проект.
   Летел я долго. Вот - Анадырь,
   аэропорт - хибарка-дом.
   Тут пересаживаться надо
   на самолёт другой потом.
   "Потом",
   как оказалось, - завтра:
   погоды нет, везде туман.
   Ночь на полу.
   Какой там завтрак?
  
  
  
   Уже приказ на вылет дан.
   А самолёт? Он, как игрушка,
   Малюсенький, мотор один.
   Со мной два мужика, старушка.
   Вот, наконец, и Иультин.
   Когда из самолёта вышел,
   измученный дорогой весь,
   снега лежали выше крыши
   домов одноэтажных здесь.
   А интересно: как здесь летом?
   Сейчас вопрос мой - ерунда...
   В гостинице я спал одетым -
   так было холодно всегда.
   Жил в Иультине две недели.
   Однажды я в пургу попал,
   назад добрался еле-еле -
   такой сплошной был
   снежный вал.
   Проделав здесь свою работу,
   слетал на три дня в Магадан,
   решал там - уж не помню -
   что-то,
   в гостиницу там пропуск дан
   был мне как делегату съезда
   оленеводов - вот так да!
   Иначе в той моей поездке
   была б с ночлегами беда.
   Ну, наконец, домой пора мне,
   по горло Севером я сыт.
   Но эпизод поездки давней
   в командировку не забыт.
  
  
  
  
  
   В босоножках на Чегет
  
  
   Попал на Чегет я случайно.
   По-летнему был я одет,
   и в планах моих изначально
   отсутствовал вовсе Чегет.
   Я был по делам в институте
   в одном из российских краёв.
   Отложено было по сути
   вопросов решение вновь.
   "Три дня подождите, так надо, -
   сказали мне, - будем решать.
   За ваше терпенье - награда
   такая: хотим вас послать
   с сотрудником нашим на отдых
   короткий за наш, значит, счёт.
   Красотами нашей природы
   любуйтесь, Чегет уже ждёт!"
   Нам подали микроавтобус,
   поехали... Вот он - Чегет.
   Прохладно - предгорье.
   Но чтобы
   замёрз, пока этого нет.
  
   Замёрз я потом - лишь подъёмник
   набрал не спеша высоту
   (какую - уже и не вспомню),
   я понял: в одежду не ту
   сейчас я одет, не для снега
   совсем босоножки на мне,
   и в них мне на лыжах не бегать,
   и страшно ступить даже в снег.
   Спустившись, из козьего пуха
   я свитер хороший купил,
   его продала мне старуха
   из местных. Иначе не мил
   мне стал бы
   нежданный тот отдых.
   Когда мы вернулись, решён
   вопрос был начальством. И годы
   мне всё вспоминается он -
   Чегет, я на нём в босоножках...
   А свитер тот всё ещё есть,
   и внучек мой гладит ладошкой
   по-прежнему мягкую шерсть.
  
  
   Головка сыра
  
  
   Любил я очень в детстве сыр,
   не важен сорт. Тогда не знал я,
   что знает в сыре толк весь мир -
   хоть в Аргентине, хоть в Непале.
   Он в детстве лакомством был мне -
   кусочек сыра в воскресенье.
   Не числился едой в семье
   сыр, вот такое было мненье.
   А в зрелом возрасте я сыр
   ел часто, даже с наслажденьем.
   Однажды друг меня спросил,
   что подарить на день рожденья.
   "Головку сыра!" - я, шутя,
  
   ответил.
   Но в тот день урочный
   головкой сыра он меня
   поздравил.
   Понял, видно, точно
   тогда мои слова он. Но,
   возможно,
   он продолжить шутки
   решил. Дружили мы давно
   и виделись не раз за сутки
   по будням, так как мы в одной
   большой работали "конторе".
   И вечерами он со мной
   встречался тоже. И на море
   бывали с семьями не раз.
   И не было противоречий,
   как помню, никогда у нас,
   мы радовались каждой встрече.
   ...Головку сыра я не съел,
   она стояла сувениром
   на полке годы - в массе дел
   забыл, хотя дружил я с сыром.
   Но неожиданно меня
   друг, как считал его я, предал.
   Такое не прощаю я -
   моё не позволяет кредо.
   Мне было больно,
   но всё ж смог
   перенести я это стойко.
   Я выбросил - таков итог -
   головку сыра на помойку.
  
  
   ***
  
  
   Мои друзья когда-то развелись.
   Тогда она другого полюбила,
   и понесла не в пропасть -
   нет, а ввысь
   её любви стремительная сила.
   Избранник был талантлив
   и умён.
   Я знал его,
   он был всех нас моложе.
   Он был вхож в дом друзей,
   и был влюблён,
   насколько замечал тогда я, тоже.
   Лишь друг мой
   ничего не замечал,
   пока жена сама всё не сказала.
   И разлетелся в пыль
   семьи причал,
   и каждый должен
   строить жизнь сначала.
   Свидетель я,
   но что я сделать мог?
   Товарища предупредить,
   что видел?
   А коль не так?
   У жизненных дорог
   Так много перекрёстков...
   Друг мой - лидер.
  
   по сущности своей, и вряд ли он
   об этом стал бы говорить
   и слушать
   меня тогда.
   "Ну, кто в кого влюблён -
   всё это бред.
   Свою не мучай душу
   и мнительность свою,
   прошу, умерь", -
   уверен,
   так сказал в ответ мне он бы.
   Но в жизнь другую
   открывалась дверь
   уже,
   случившееся взрывам бомбы
   явилось для него. Он вмиг угас -
   куда-то лидерство
   пропало сразу...
   Хоть дружба с детства
   связывала нас -
   и с ним, и с нею,
   с той поры ни разу
   я с нею не встречался.
   А мой друг
   снимал квартиру,
   я бывал порой в ней,
   где видел множество его подруг.
   Потом, со временем
   он стал спокойней,
   не так переживал,
   как в те дни "пик",
   когда уклад всей жизни
   был разрушен.
   Ну, в общем, время шло,
   и он привык,
   былая боль терзать устала душу.
   Брала своё жизнь.
   Наших встреч тепло
   по-прежнему
   нам доставляло радость.
   Хотя быльём не сразу поросло
   случившееся, но жить надо... Надо!
  
   Сокурсникам
  
   Седеем, лысеем, морщины у глаз,
   и сдержанней стали порывы,
   и нет впереди полстолетья у нас...
   Но мы ведь, друзья, ещё живы!
   Собравшись за праздничным нынче столом
   и слушая тосты и речи,
   отчёт себе стоит, наверно, дать в том,
   что значат для нас эти встречи.
   Конечно, нас судьбы давно развели
   по разным житейским дорогам,
   и кто-то ушёл, кто-то канул вдали...
   Но нас ведь, друзья, ещё много!
   И в каждом, кто здесь, кто добрался сюда,
   когда время встречи настало,
   в душе ещё трепет, она молода,
   и кровь не прокисла нимало.
   Пусть время летит - не догнать нам его! -
   на нём есть особые метки,
   когда на душе торжество, пиршество, -
   у нас ведь свои "пятилетки"!
   Мы разными были, тем паче - сейчас:
   кто - лирик, кто - скептик, кто - циник.
   Но знаю, уверен: тех нет среди нас,
   кто камнем в товарища кинет.
   Мы дружество наше сумели сберечь.
   Из юности в зрелые годы
   его пронесли, им нельзя пренебречь,
   оно - как законы природы.
   Хоть каждого в будущем всякое ждёт -
   успехи, потери и срывы,
   так выпьем, не зная всего наперёд, -
   пока мы, друзья, ещё живы!
   Май 1990 г.
  
   По Волге
  
  
   Июль в разгаре. Теплоход.
   Он из Ростова до Москвы
   плывёт так медленно! Плывёт
   под небом яркой синевы.
   Прошёл канал он "Волга-Дон"
   сквозь шлюзы, перепад высот,
   и, наконец-то, вышел он
   к реке огромной. Волга - вот!
   И говорили: широка,
   и говорили, что вода
   прозрачно, что течёт река
   привольно, словно в никуда.
   Но то, что я увидел сам
   словами мне не передать,
   здесь неподвластная словам
   реки великой - Волги - стать.
   Так пронеслись недели три -
   вперёд мы шли, потом назад.
   Ну, не ленись - ходи, смотри:
   Казань, Саратов, Волгоград,
  
  
   Тольятти, Ярославль, Москва,
   старинный Углич, Кострома...
   Всё время - неба синева,
   причалы, старые дома
   и новостройки, пляжи, лес,
   купанье в самый жаркий час
   (под солнцем даже нос облез) -
   вокруг всё радовало нас.
   Прошедшим с той поры годам
   убрать из памяти нельзя
   экскурсии по городам,
   там кое-где у нас друзья.
   И теплота коротких встреч,
   и полный отдых для души...
   Все дни - об этом здесь и речь -
   предельно были хороши.
   Я вспоминаю отпуск тот -
   поездку давнюю с женой
   по Волге: лето, теплоход
   и радость, что была со мной.
  
   Ялта - Сочи
  
  
   Город Ялта, город Сочи
   вспоминаю я сейчас.
   Нравились они нам очень,
   мы бывали там не раз.
   Каждый год на новом месте -
   тот курорт или другой.
   Отдыхали там мы вместе,
   и назад опять, домой.
  
   Но однажды мы решили
   совместить курорта два -
   было время, были силы,
   денег лишь - едва-едва.
   Но рискнули... Ялта, море,
   побежали дни, и вот,
   как предполагали, вскоре
   сели мы на пароход.
   Курс - на Сочи. Плыли ночью -
   ветер и немножко шторм.
   Наконец, вот город Сочи,
   отдыхать нам дальше в нём.
   Снова море, пальмы. Жарко.
   На исходе - деньги. Но
   лучше не было подарка
   нам с женой уже давно.
   Накупались, загорели...
   Сели в поезд и - домой.
   Людям что, на самом деле,
   нужно в отпуске? Настрой
   на безделье (это ж - отдых!),
   отвлеченье от забот
   и от мыслей всех негодных,
   отпуск коль ещё идёт.
   Ах, прекрасный город Ялта!
   Сочи, чудный наш курорт!
   Совершили мы, как сальто,
   отпуска так поворот.
  
  
   Однажды в отпуске
  
  
   Я в Юрмалу слетал к семье,
   там отдыхали две недели
   жена и сын. Хотелось мне,
   дождавшемуся еле-еле,
   пока я в отпуск смог уйти,
   поплавать в море дня четыре.
   А в целом отпуска пути
   предполагались нами шире.
   На Куршскую косу затем
   поехали, ведь там турбаза
   предоставляла отдых всем,
   кто загодя решился сразу
   путёвки оплатить туда.
   Там было сносно: дюны, море.
   Но наступили холода.
   Жены кончался отпуск вскоре,
   она отправилась домой.
   Мы с сыном тоже без задержки
   (маршрут был разработан мной,
  
   учитывал он все издержки)
   пустились самолётом в Крым.
   Так с севера на юг пролётом
   в тепло отправились мы с ним -
   позагорать хотелось что-то...
   Под Феодосией песок
   горячим был, а море - тёплым.
   Я отказать себе не смог
   попить пивка с сушёной воблой.
   А чебуреки, виноград,
   вино из бочки молодое...
   Ну, в общем, был я очень рад,
   что путешествие такое
   осуществилось. Север, юг -
   мне больше так не доводилось
   свой отпуск проводить. Досуг
   тот давний был
   как Божья милость.
  
  
   Под Керчью
  
  
   Однажды в катакомбах,
   что под Керчью,
   с экскурсией мы были - чтоб сюда
   попасть самим нам,
  
   не могло быть речи.
   Наш сын был
   младшим школьником тогда.
   В тот год в Крыму
   мы проводили отпуск.
   Был летний
   и довольно жаркий день.
   Любил на солнце
   находиться отпрыск,
   а мы с женой предпочитали тень.
   В войну те катакомбы
   стали домом
   для партизан,
   боровшихся с врагом.
   В рассказе гида многое знакомым
   мне было,
   но совсем не знал о том,
   что под землёй
   был как бы целый город,
   по помещениям его водили нас,
   и, как в войну,
   здесь были темень, холод,
   и ужас нас охватывал подчас.
   А как тогда?
   Блокада, голод, фрицы,
   и надо пробиваться за водой,
   чтоб раненым
   хотя бы дать напиться,
   и жертвовать для этого собой...
   В рубашке летней сын,
   уже продрог он,
   я спину тру ему,
   чтоб чуть согреть.
   Здесь, в катакомбах,
   позабыты Богом,
   способны были только умереть
   герои-воины.
   Надолго ль память
   в нас сохранится
   о тех страшных днях?..
   Ну, наконец,
   гид вышел вместе с нами
   из подземелья.
   Сбросили мы прах
   мгновенно прошлого -
   ведь солнце греет,
   светло ещё,
   прекрасный летний день,
   и сразу - чувство,
   что я сожалею
   о том, как мы с женой
   стремились в тень...
   Свои забыть не в силах
   ощущенья
   в экскурсии,
   случившейся давно,
   и посещают иногда виденья:
   как будто бы
   о ней смотрю кино.
  
  
  
   Помню
  
  
   Друзья всё чаще умирают,
   меня частицу взяв с собой,
   дойдя до жизненного края,
   какой начертан был судьбой.
   Вот мне известно стало снова:
   товарищ давний мой ушёл.
   Прощального не смог я слова
  
  
   сказать на кладбище, за стол
   не сел,
   чтоб помянуть с родными,
   его души за упокой
   не выпил чарку
   вместе с ними...
   Что ж, значит,
   жребий мой такой -
   я вдалеке здесь, за границей,
   мне узнавать лишь от других
   о том, что близкие мне лица
   ушли. Но всех я помню их.
   Сентиментальным
   стал с годами,
   как что-то сдвинулось в душе,
   ведь было связано с друзьями
   так много! Вспомнить мне уже
   все встречи очень трудно. Память
   лишь светлый облик их хранит
   и главное - то, что словами
   не выразить: живую нить,
   что вроде крепкого каната
   держала вместе нас всегда,
   и каждый был мне
   вместо брата...
   Но вот уехал я сюда,
   и связи с ними ослабели,
   увы, почти сошли на нет.
   В душе теплилось еле-еле:
   обратный я возьму билет,
   и снова
   я с друзьями встречусь...
   Опять - увы... Но помню я
   их всех, и вздрагивают плечи,
   стоит ком в горле у меня...
  
  
   Воспоминание о партбюро
  
  
   На заседанье партбюро придя,
   хоть коммунистом не был,
   хотел там получить "добро",
   чтоб съездить под чужое небо -
   побыть туристом средь чужих
   людей, там ночевать в отеле,
   вот именно - побыть, не жить,
   но всё же целую неделю!
   Там воздух,
   может быть, другой,
   наверняка - другие люди,
   не те, которые со мной
   сейчас вести беседу будут.
   И мне понятно всё, и им,
   но словно мучаясь от жажды,
   смертельной скукою томим,
   мне задавал вопросы каждый.
   Когда я бойко отвечал
   на их дурацкие вопросы,
   стояла в их глазах печаль,
   один в досаде шмыгал носом.
   Не буду я на них пенять:
  
   коль собираюсь за границу,
   они боятся за меня,
   ответственные эти лица!
   Взглянув мне
   пристально в глаза,
   решив,
   что не к чему придраться,
   парторг мне, наконец, сказал,
   так подводя итоги вкратце:
   "Езжайте... - Жёлт от сигарет,
   мне в грудь его упёрся палец. -
   Но помните: его уж нет".
   "Кого?" -
   "Тут был один поганец...
   Остался там. И след простыл.
   На Западе такие нравы!
   О, сколько наших там могил!
   А след всё ж есть -
   но след кровавый".
   Пугает? Даже не смешно.
   Я слушал
   с внутренней усмешкой:
   ему задание дано -
   что говорить
   с партийной пешкой?
   И в мыслях нету у меня
   остаться где-то. Делать что там?
   Здесь дом мой,
   здесь моя семья,
   добился я умом и потом
   чего-то здесь. А люди те,
   что в партбюро, -
   как будто в коме.
   Они в душевной темноте -
   ну, просто отбывают номер
   со мной. Такая вот игра,
   давно всем ясная, и вроде
   мне было поиграть пора
   как в поддавки -
   в таком же роде.
   ...В характеристике парторг
   поставил подпись и мне отдал
   листок. Конечно, если б мог
   он быть иным, когда б природа
   вложила интеллект в него
   по уровню немного выше,
   я б не добился своего -
   из партбюро
   ни с чем бы вышел.
   Как говорится, повезло...
   У заседавших там, бывало,
   скопившееся в душах зло
   вдруг на туристах вымещалось.
   Никчемность собственная их,
   работать неуменье, зависть
   к уму, к успешности других
   осели на душе, как гравий -
   как камни в жёлчном пузыре,
   с которыми жить можно долго,
   участвуя в дурной игре
   с понятием превратным долга.
   От всяческих служебных бед,
   что были б, в общем,
   по заслугам,
   спасал лишь только
   партбилет -
   воистину нет лучше друга!
   ...Сгустилась
   в партбюро печаль,
   когда "добро" мне утверждали.
   Их было даже как-то жаль...
   Но, впрочем,
   что мне их печали?
  
  
   Круиз
  
   Мне вспоминается круиз
   на теплоходе в дальнем море.
   О, если б повторить "на бис"
   его нам можно было вскоре!
   Подробный повести рассказ
   о ряде западных монархий
   мне не позволят в этот раз
   ни верный ямб, ни амфибрахий.
   Поэтому, коль всё ж стихам
   хочу доверить впечатленья,
  
   рассказ мой будет - по верхам,
   как бы отдельные мгновенья.
   Вот наше судно: чистота,
   комфортность
   временного крова.
   А вот дают нам паспорта.
   А вот их забирают снова.
   Вот Копенгаген.
   В нём "секс-стрит"
   искали вечером напрасно.
   А вот Стокгольм.
   Шеф говорит,
   что здесь особенно опасно.
   Вот там торгует эмигрант,
   по-русски чешет без запинки.
   А вот провинция Брабант,
   там встретились нам
   две грузинки.
   Как мало долларов! Дома -
   красивые, как на картине.
   А вот "Русалочка" сама.
   Вот мельницы стоят в долине.
   Вот слева - это, справа - то.
   А вот фонарь. Он красным светом
   горит. Да это же притон!
   Не наше ведомство вообще там!
   Вот вальс и танго, рок и твист
   в салоне бурною рекою.
   Вот все проспекты наш турист
   забрал недрогнувшей рукою.
   Вот Лондон. Пуст уже карман -
   всё не про нас, что око видит,
   зато "шикарен" ресторан,
   где в тесноте мы да в обиде.
   Дворцы, каналы, церкви, сыр,
   по полчаса на галерею...
   Нас вихрь экскурсий так носил,
   что вряд ли вспомнить всё сумею.
   Витрины, панки, "Юнисеф",
   Тюссо, Шекспир,
   Самсон с Далилой...
   Имел бы голову, как сейф,
   запомнить, видно, легче б было.
   Вот, помню, Брюгге восхитил
   меня, средневековый город.
   Вот, помню, я в кругу "Далил"
   был весел и почти что молод.
   И, помню, море как-то раз
   качало. Вот она - стихия!
   А ночью в баре на заказ
   писал какие-то стихи я.
   Назавтра - слава храбрецам! -
   их пели. Пели под гитару.
   Был, правда, не Леонтьев там
   и, прямо скажем, не Ротару.
   Мельканье стран,
   мельканье лиц -
   стремительны пути-дороги.
   И у кого-то средь столиц
   внезапно онемели ноги...
   Но не устал от маеты
   такой никто.
   Все - как из стали.
   Ведь именинные торты
   мы пепси-колой запивали!
   А в Генте пили мы вино,
   и где-то -
   правда, лишь однажды
   такое было нам дано -
   мы пивом утолили жажду.
   Как наш разнообразен мир,
   увидели мы все воочию.
   Бурлит всегда в нём
   жизни пир,
   не умолкая, днём и ночью.
   И вновь звучит в душе девиз,
   возникший на исходе лета:
   "И мы опять хотим в круиз!"
   Осталось
   лишь мечтать об этом...
  
  
  
  
   "Сова"
  
   Не "жаворонок" я по жизни, а "сова".
   С утра я - никакой, соображаю плохо:
   пустая, как пустая бочка, голова,
   почти как несмышлёныш я, как кроха.
   Зато, когда другие люди устают -
   рабочий день прошёл уже, им отдых нужен,
   моё приходит время, мозг берёт редут
   любых проблем, он полностью загружен.
   А голова в часы вечерние светла,
   работать может долго как компьютер.
   Подобная способность в жизни мне дала
   по-настоящему счастливые минуты.
   Сидел я часто ночью в кухне за столом -
   бумаги стопка, ручка, кофе, сигарета
   и тишина, поскольку спит родной мой дом,
   а для моих занятий нужно как раз это.
   Увы, так вечер с ночью провести себе
   я мог позволить только перед выходными -
   как и у всех других людей, в моей судьбе
   дни будние всегда заботами иными
   грузились, должен был я каждый день с утра
   спешить на службу, чтоб стабильную зарплату
   мог приносить домой и завтра, как вчера,
   к тому же - постоянно подтверждать свой статус
   специалиста нужного ещё стране,
   хотя о "нужности" возможно и поспорить:
   с годами стало совершенно ясно мне,
   что я с действительностью в некоторой ссоре.
   Понять мне трудно было всё, что есть вокруг
   и в чём я жил по будням целую неделю,
   и не было надежд, что измененья вдруг
   придут в мою страну. Ну, разве, в самом деле,
   был ожидаемым всей жизни поворот?
   Не чувствовал тогда я ничего такого.
   Я жил, работал, ждал, что пятница придёт,
   мои два вечера и ночи будут снова...
   Стремилась жизнь, стремился, как хотелось, жить,
   "сова" я, многое определялось этим.
   Судьбы моей не сможет разорваться нить,
   пока дружу со словом я на этом свете.
  
   ***
  
   Всё было необычно, странно...
   Собрался Всесоюзный съезд -
   не тот Верховный ..., неустанно
   голосовавший "за". Нет, здесь
   все избраны на съезд народом
   без принуждений "коммуняк",
   как было раньше, год за годом.
   Здесь Сахаров был, был Собчак.
   Смотрели люди телевизор,
   в конце туннеля видя свет.
   Был это настоящий вызов
   всему, в чём жили столько лет.
   А там - шекспировский страсти,
   проблем скопилось не одна,
   решалось, станет кто у власти,
   как будет дальше жить страна.
   И люди замерли в надежде
  
  
   у телевизоров, что вот -
   измениться, что было прежде,
   но что и как произойдёт,
   не знали. Тщетны ожиданья:
   то, что потом произошло,
   другие принесло страданья,
   и всё вокруг в разнос пошло.
   И стало ожидать успеха
   там бесполезно. Шансов нет.
   Кто мог и кто хотел, уехал,
   взяв в эмиграцию билет.
   Средь них - моя семья.
   Но грустно,
   что жизнь заставила туда
   отправиться,
   где, в общем, пусто,
   почти без дел идут года.
  
   Шальные времена
  
  
   Всё, что было непреложным,
   стало враз ошибкой.
   Убеждения все - ложны...
   Это мыслью зыбкой
   вдруг ворвалось людям в души,
   вызвало тревогу:
   ну, кого теперь им слушать?
   Как найти дорогу
   в ситуации неясной,
   что в стране сложилась?
   Значит, верили напрасно?
   Кто окажет милость
   разъяснить народу, как же
  
   жить он дальше будет?
   И смятенье в мыслях даже
   поселилось в людях.
   Столько лет ругали власти -
   да, пусть лишь на кухне.
   Ожидать такого счастья,
   Что всё быстро рухнет,
   вряд ли мог все годы кто-то,
   но случилось это:
   есть свобода, нет работы
   и продуктов нету
   в магазинах. На базарах
   цены запредельны.
   Жалко всех детей и старых...
   Кто совет даст дельный,
   как, приветствуя свободу,
   что нужна нам ныне,
   пережить всему народу
   времена шальные.
   Да, конечно, люди верят:
   дальше станет лучше.
   Но пока - пусть в малой мере -
   людям надо кушать.
   Дай-то Бог, всё лучше будет -
   может, ждать полгода,
   потерпеть... Но рады люди,
   что пришла свобода.
  
  
   Свобода
  
  
   Учили долго нас вожди,
   нас наставляли, как на битву,
   народу говорили: жди,
   потом светло всем будет, сытно.
   Кто верил, кто не верил им,
   и каждый шёл своей дорогой.
   Но вдруг развеялись, как дым,
   их заклинанья жизнью строгой.
   Тогда растерянность людей
   взросла - их такова природа,
   но ощутив средь этих дней,
   что слово сладкое "свобода" -
   реальность, а не просто миф,
   в который не давали верить
   властители, мозги промыв
   людей в значительнейшей мере.
   Свобода - счастье и ура!
   Нет на людей идей давленья
   коммунистических - вчера
   гнобили нас они в стремленье
   удерживать над нами власть
   партийных деятелей, чтобы
   самим жить, и подольше, всласть
   и дать так жить себе подобным -
   тем, кто противен был душе
   простых сограждан всех Союза.
   Но вот свобода! И уже
   как будто бы лишились груза,
   давящего на души всех.
  
   Свободой как распорядиться?
   Как сделать, чтоб пришёл успех?
   В стране немногим только лицам
   такое удалось, не всем.
   Другие - вовсе без зарплаты
   и стали промышлять, кто чем,
   ведь каждый день
   нужны затраты
   на пищу для семьи, и как
   подорожавшие продукты
   купить, когда в стране бардак?
   Хоть даже для ребёнка фрукты...
   И многие те, чья любовь
   была к свободе непреложной,
   задумываться стали вновь,
   как изменить
   их жизнь возможно.
   Решила часть из них, что тут,
   в Отечестве, конца не видно
   разрухе, годы здесь пройдут
   в неразберихе. И обидно,
   конечно, что талант их, ум
   здесь никому уже не нужен,
   и пухнет голова от дум,
   которыми давно загружен
   мозг человека, изведён
   проблемами. Но их решенье,
   в конце концов, находит он,
   а в том и не было сомненья.
   Так в эмиграцию народ -
   в порядке массовом явленье -
   направился. Такое вот
   и было принято решенье
   во многих семьях.
   Пусть - потом -
   их ностальгия мучит часто,
   они покинули свой дом,
   чтоб избежать детей несчастья.
   Свобода - это хорошо!
   Не суйся в воду,
   коль нет брода...
   И кто придумал, кто нашёл,
   что слово сладкое - свобода?
  
  
   Пример ошибок
  
  
   Я несколько ошибок глупых,
   в путях по жизни совершил.
   Ну, например, я дважды тупо,
   своих не соразмерив сил
   ума, сбоившего нечасто
   в течение немалых лет,
   подвергнуть дал себя напасти,
   которой оправданья нет.
   Когда пошла неразбериха
   в стране, в которой долго жил,
   пришлось хлебнуть
   немного лиха
   сначала - свет мне стал не мил,
   поскольку на свою зарплату
   не мог уже кормить семью,
   хотя имел достойный статус,
   карьеру выстроив свою.
   Нашёл я способ
   "деньги делать" -
   никак не преступая грань
  
  
   закона, действовал я смело.
   В душей моей звучала брань
   по отношению к причинам,
   заставившим тогда меня
   с опаской наблюдать картины
   мне претившего бытия.
   А деньги появились всё же,
   боялся я, что пропадут -
   так жизнь идёт вокруг,
   что может
   произойти любое тут.
   Нашёл две фирмы: обещали
   на деньги дать
   большой процент.
   Поверил, дурень...
   Ведь пропали
   мои все деньги! Денег - нет!..
   Пока живу на белом свете,
   я чувствую себя в долгу
   перед собой - ошибки эти
   простить себе я не могу.
  
  
   ***
  
   Кто укорит, что я живу на свете?
   Кому я сделал плохо в жизни этой?
   Пусть недоброжелатели мне эти
   хоть что-то намекнут
   своим ответом.
   Да вряд ли смогут...
   За собой не числю
   я дел таких,
   чтоб пострадала совесть.
   Я даже повод не давал,
   чтоб мысли
   подобные возникли...
   Жизни повесть
   всё длилась,
   разное бывало в прошлом,
   не раз я ошибался в чём-то, где-то,
   поскольку не всегда я
   был дотошным
   в делах своих, не находил ответа
   тогда на многое в происходящем -
   как люди, мне знакомые, к примеру
   (не только в прошлом,
   но и в настоящем),
   способны врать в лицо,
   причём - без меры,
   не справедливы могут быть
   к кому-то
   и подлы иногда в каком-то деле,
   но в тот же час
   считали почему-то,
   что правильно всё.
   Маску, что ль, надели?
   И подлинная сущность
   скрыта маской?
   Что выгодно,
   то претворяли сразу
   В жизнь это - без оглядки,
   без опаски,
   и совесть их не вздрогнула ни разу.
   С такими мне
   встречаться приходилось
   и на себе почувствовать
   их сущность.
   Но, видимо,
   была мне свыше милость
   не с ними добывать
   свой хлеб насущный.
   Им следовало б отомстить,
   конечно,
   за тягостные дни
   моих волнений
   после того,
   как каждому беспечно
   я доверял
   без всяческих сомнений.
   Но вовремя их уличал
   в обманах
   и прекращал с тех пор
   знакомство с каждым,
   и так хотелось
   (что совсем не странно!)
   мне утолить
   свою отмщенья жажду...
   Но как-то не способен
   сделать плохо
   любому я - и даже негодяю,
   хоть такова тогда была эпоха -
   оправдывалось многое, я знаю.
   Ну, в общем,
   в мире не найдётся личность,
   которая в меня
   всё ж бросит камень,
   и в этом смысле
   всё всегда отлично,
   но всё равно
   тревожит душу память...
  
  
  
   Тревожная память
  
  
   Постоянно тревожится память,
   достаёт из каких-то глубин,
   что не сгинуло вместе с годами,
   через годы дошло до седин.
   Эпизоды, картины, фрагменты
   Возникают, и, как наяву,
   вижу жизни прошедшей моменты,
   словно всё ещё в прошлом живу.
   Не существенны, может быть, были
   те детали, которые мне
   память в странной своей мощной силе
   извлекает и днём, и во сне.
   Странность в том, что всплывают картины
   дальних лет, но теперешний быт -
   то, что в жизни случается ныне -
   ну, конечно же, всё ж не забыт.
   Перекличку "вчера" и "сегодня"
   память мне выдаёт на-гора,
   переходит легко и свободно
   от сегодняшних дней во "вчера".
   Память мне лет далёких детали
   преимущественно выдаёт,
   и они будто вехою стали
   давней жизни - той, чей разворот
   совершился... Уже лет двенадцать
   только память о прошлых годах
   всё тревожит меня. Может статься,
   что причиной тому просто страх.
   Страх пред тем, что ушла без оглядки
   жизнь, где сильным я был, молодым
   и считал, что всё будет в порядке...
   Но развеялось это, как дым...
   И теперь только в памяти где-то
   радость жизни, её торжество,
   трудный быт, но заполненный светом
   бытия. Нынче же - ничего...
  
  
   ***
  
   Не знаю, счастлив я был ли...
   Ну, думаю, был когда-то,
   коль всё же в памяти всплыли
   такие редкие даты.
   Займёт их перечисленье
   строку - случалось немного.
   А к счастью было стремленье,
   естественно, но дорога
   моя по жизни такая
   была, что сказать мне сложно
   доподлинно: счастье - знаю,
   и было оно, возможно.
   Да, было оно, конечно, -
   и счастья были мгновенья,
   и радости бесконечной
   по силе, нет в том сомненья.
   Но в памяти - словно дыры,
   в них провалились, наверно,
   те дни, где радости мира
   себя дарили безмерно.
   Отдельные только даты
   всплывают в памяти как-то -
   всечасного нет мандата
   на счастье. Этого факта
   нельзя отрицать. Обычно
   случайны счастья мгновенья -
   проверено это лично,
   и это так, к сожаленью.
  
  
   Жизнь промелькнула...
  
   Жизнь человечья быстротечна...
   Казалось, только было детство
   и юность, несколько беспечна, -
   тогда спокойно было сердце,
   душа была открыта людям
   и всеобъемлющая радость,
   мне верилось, от жизни будет
   всегда-всегда. Лишь только надо
   поставить цель
   и к ней стремиться,
   благожелательным и добрым
   быть к встреченным мне в жизни
   лицам,
   трудиться честно,
   стать подобным
   литературным тем героям,
   что были для меня примером,
   и доказать, чего я стою.
   С надеждой этой, с этой верой
   пойдя по жизненной дороге,
   с реальностью
   столкнулся быстро,
   и разочарований много
   я испытал - они, как выстрел,
   внезапны были. Жизнь летела,
   вперёд стремилась, как ракеты,
  
   я натыкался то и дело
   на кочки в ней, искал ответы
   на всё, что непонятно было
   в людском сообществе,
   что видел,
   но ощущал в себе я силы
   не находиться всё ж в обиде
   на катаклизмы жизни, верил,
   что превозмочь смогу ненастья
   в пути - хотя б в какой-то мере,
   всепоглощающего счастья
   добьюсь в итоге. Смог ли это
   я сделать, сомневаюсь как-то,
   ведь были годы-пустоцветы,
   их было много, и от факта,
   такого не уйти... Летели
   дни, годы,
   устремляясь в вечность,
   жизнь промелькнула,
   в самом деле...
   Лишь помню
   юности беспечность,
   свою тогда открытость людям,
   надежды, веру в их свершенье
   и убеждённость в том, что будет
   всё в жизни славно,
   без сомненья.
  
  
  
   Когда-то и теперь
  
  
   Когда-то ощущалась
   лёгкость в теле,
   и трудности любые - нипочём.
   Какие могут быть, на самом деле,
   проблемы в юности? Они - фантом.
   Жизнь впереди
   прекрасна, интересна,
   в ней будет так, как я того хочу...
   Мне было в ней пока
   не всё известно,
   но точно знал я: всё мне по плечу.
   Наивность безграничная! Теперь я,
   загружен опытом
   не благостным своим,
   могу сказать:
   не все открыты двери,
   мечты рассеиваются, как дым.
   Проблемы в жизни -
   как их было много!
   Не все решал, какие-то не мог.
   Была ухабистой моя дорога,
   её сам выбрал
   средь других дорог.
   Но, впрочем, те дороги,
   что не выбрал,
   не глаже были б - я уверен в том,
   а кое-где путь жизни
   был бы гиблым,
   таким не сразу ставшим,
   но - потом.
   Не мог предугадать перипетии
   судьбы, её изгибы и узлы,
  
  
   они подчас
   бывали непростыми
   и даже, если честно, часто злы.
   Прошёл сквозь них я -
   так или иначе,
   успешно или нет, -
   но всё ж прошёл,
   и накопились,
   как у старой клячи,
   болезни в теле, что нехорошо:
   исчезла лёгкость в нём... Мозги лишь только
   по-прежнему ещё
   вполне, вполне...
   Не получилось
   передряг метёлке
   их вычистить,
   мозги позволят мне
   ещё хоть что-то сделать
   в жизни этой -
   из в юности намеченных задач,
   успеть, пока любуюсь
   белым светом,
   пока мозги
   мозгами старых кляч
   мои не стали. Если только тело
   возможность даст мне
   дальше жить, творить
   и заниматься
   мной любимым делом,
   протягивая дальше
   жизни нить...
  
  
  
  
   ***
  
  
   Снова я подъезжаю к городу,
   где родился когда-то давно,
   где я рос,
   где мелькнула молодость
   и вся жизнь пронеслась,
   как в кино.
   В сороковые годы голодные,
   сразу после победы в войне,
   жизнь была там
   во всём непригодная
   (что неясно тогда было мне),
   в том числе и "буржуйка"
   в комнате,
   что оставила в ней
   чёрный след
   на паркете, который,
   помнится,
   натирал я потом много лет;
   в том числе то, что в шапке,
   в варежках
   я садился за парту зимой
   и ел жадно мамино варево
   после школы,
   вернувшись домой.
   Это варево грел на примусе
   и читал, сидя дома, весь день -
   надо мной витала незримая
   нежно-строгая мамина тень.
  
   Часто не было электричества,
   и отец мой - к тому я привык, -
   чтоб не выбыл я из отличников,
   при коптилке
   смотрел мой дневник.
   Вспоминая те годы далёкие,
   подъезжаю туда, где я жил,
   где сложились первые строки и
   где так много родных мне могил.
   Из-за них подъезжаю к городу -
   должен я поклониться родным,
   кто спасал от голода, холода,
   даже жизнью обязан им,
   потому что болезнь ужасная,
   что настигла меня вдруг тогда,
   их усильями не напрасными
   отошла от меня навсегда.
   Для меня, понял, нынче главное -
   благодарная память о тех,
   чья жизнь прожита
   просто, славно, и
   обо всех их забыть -
   страшный грех.
   И хотя я в Бога не верую
   (к сожаленью - воспитан я так),
   у меня в душе - в это-то верю я -
   сохранён христианский костяк.
  
  
  
  
  
  
  
  

Мысли вслух

  
  
   ***
  
   Приходят мысли иногда так странно!
   Без повода, бывает, никакого
   приходят, льются, как вода из крана.
   Инициировать их может слово,
   услышанное, то, что удивило,
   и вспомнившееся из лет далёких.
   И сразу же с неодолимой силой
   всплывают мысли, а подчас и строки.
   Мысль не достойна может быть вниманья,
   такие - большинство, коль откровенно,
   но если мысль вцепляется в сознанье,
   она тогда, действительно, отменна.
   Надолго может мысль во мне зависнуть,
   коль связана с тем, что мне интересно.
   Подобные людей волнуют мысли
   не очень часто, это всем известно.
   Но если есть такая, непременно
   мне хочется дойти до самой сути,
   и жаль, что происходит не мгновенно
   мной пониманье сути - долго крутит,
   анализирует мозг варианты,
   пока найдётся верное решенье.
   Конечно, есть среди людей таланты,
   которым требуется лишь мгновенье,
   проблему чтобы прояснить любую.
   Я не таков, но тех людей примеры
   есть, ими с лёгкой завистью любуюсь.
   Но, тем не менее, дойду я тоже,
   в конце концов, до нужного решенья.
   Не думаю, что был когда моложе,
   летела мысль быстрее. Без сомненья,
   тогда свежее мозг был, но, однако,
   теперь есть опыт жизненный, он может
   помочь мне избежать сегодня брака
   и в размышлениях, что важно тоже.
   Фиксирую иной раз свой ход мыслей,
   чтоб из-под моего пера простого
   опять рифмованные строки вышли -
   я верю в действенность живого слова.
  
   Гамлетовский вопрос
  
  
   Жил долго, пока не дорос,
   чтоб ответ получить
   на гамлетовский вопрос:
   быть или не быть.
   Не знаю, что думал Шекспир,
   вложив в героя уста
   эти слова. Что мир
   сложный такой неспроста?
   Что есть сомненьям во всём
   место в душах людей,
  
  
   которые в мире таком
   живут до последних дней?
   Не знаю... Средь альтернатив,
   которые могут быть,
   приемлема, коль я жив,
   одна лишь, её суть - жить.
   И гамлетовский вопрос,
   звучащий: быть иль не быть, -
   сознаньем я перерос:
   быть нужно, жить и творить.
  
   ***
   Я живу и очень мало знаю,
   но понять желаю жизни суть.
   Понял лишь: не может жизнь быть раем,
   к счастью не проложен верный путь.
   Впрочем, что такое счастье, каждый
   сам определяет для себя,
   если утолить он хочет жажду
   сущности познанья бытия.
   Сущность ту познать дано немногим:
   нужно думать, нужно много знать,
   нужно быть к себе предельно строгим,
   нужно никогда себе не лгать.
   Я читаю, я сопоставляю
   то, что в книгах, с жизнью, с бытом, но
   пролетают годы птичьей стаей,
   дни мелькают кадрами кино.
   Не успею, видимо, понять я:
   в философском смысле это что -
   то, что называют люди счастьем?
   Счастье может быть ведь лишь мечтой...
  
   ***
  
  
   Абстрактно мыслящий поэт -
   философ по своей натуре -
   своеобразно белый свет
   исследует в его фактуре.
   К философам не относясь,
   к поэтам ближе я, возможно.
   Понять, что надо мною власть
   имеет слово, так несложно!
   Я мыслю не абстрактно, нет.
   Конкретные дела и чувства,
   что наполняют этот свет,
   и мысли - это для искусства
   и смысл, и темы, и полёт,
   фантазия в нём без пределов,
   включая нестандартный ход
   сюжетных поворотов смелых.
   Всё это - правда. Но порой
   бывает жизнь парадоксальной:
   я вдруг заметил за собой,
   что философствую. Случайно?
   Не знаю... Но с годами я
   задумываться стал о многом:
   как для меня важна семья,
   по тем ли я ходил дорогам,
   что совершил, а что не смог
   решить - по глупости ли либо
  
  
   на перекрёстках тех дорог
   неправильный я делал выбор.
   Неоднозначное в себе
   я ощущаю постоянно,
   и то, что выпало в судьбе, -
   нормально и совсем не странно,
   поскольку в мире мало тех,
   чья жизнь проста и безмятежна,
   кто не несёт в себе свой грех
   раздвоенности, но прилежно
   работает, растит детей
   и не чурается застолий,
   не может лишь в душе своей
   подспудно так желанной воли
   решиться дать себе, чтоб путь
   всей жизни развернулся резко...
   Судьбу, увы, не развернуть,
   а потому и жизнь без блеска
   проходит, и не к месту тут
   философов упоминанье:
   их размышленья не дают
   в заботах будней нам познанья -
   абстрактного - своей души,
   которая есть Божья милость.
   В её таинственной глуши
   так много разного скопилось!..
  
  
   ***
  
  
   "Нет в жизни счастья!"
   Эту фразу
   я в жизни не сказал ни разу -
   не потому, что проплывало
   оно не часто мимо. Мало,
   возможно, я имел за годы
   дней радостных, но от природы,
   от сущности моей зависит,
   возможно, что на сердце
  
   виснет
   тяжёлым грузом пониманье,
   что у других беда, страданье
   случаются намного чаще,
   что в нашей сложной жизни чаще
   чуть оступился - и напасти
   волной накроют...
   Где же счастье?
   "Да, нет его! - считают люди. -
   но, может быть,
   у внуков будет...".
   И ищут в чаще ту дорогу,
   что сможет облегчить немного
   их собственную жизнь.
   Пока же -
   ну, кто путь к счастью
   им укажет?..
  
  
   ***
  
  
   Смотрю на парней молодых...
   Вскипает во мне сожаленье -
   и бьёт оно, словно под дых, -
   что уж никакое стремленье
   не может пустить время вспять,
   чтоб стать молодым и здоровым,
   чтоб быть энергичным опять,
   чтоб жизнь впереди была снова.
   Всё думаю: коль стало б так,
   пошёл бы я той же дорогой
   по жизни, в которой и мрак,
   и радость мешались так много?
  
  
   Другие пути бы нашёл
   я в юности глупой, но дерзкой,
   и жизнь бы прошла хорошо?
   А это как раз неизвестно.
   Об этом и думать - зачем?
   Зачем теребить мне сознанье?
   Меж мною и юношей тем
   огромное ведь расстоянье.
   Что было, мне не изменить...
   Нельзя поддаваться такому...
   Но зависти тянется нить
   из прошлого к парню любому.
  
   ***
  
  
   Не оставляет мысль,
   что неудачно
   прошла вся жизнь моя,
   в конце концов.
   Ну, может быть,
   не так совсем уж мрачно,
   как жизни шли
   у дедов и отцов.
   У них, конечно,
   бед побольше было -
   в такое время
   жизни шли у них.
   Превозмогала беды
   жизни сила,
   высокая у пращуров моих.
   Та сила меньше
   у меня, возможно,
   воспитан был я
   как интеллигент,
  
   которому обычно
   так несложно
   найти в своей судьбе
   такой сегмент,
   где жизнь течёт
   в обычном сочетанье
   невзгод и радостей,
   забот, утех,
   где надо было
   приложить старанье,
   чтоб всё ж пришёл
   какой-нибудь успех.
   Вот именно - какой-нибудь...
   Добиться
   чего-то большего не вышло у меня.
   События мелькают, вижу лица -
   всё в памяти, я не живу и дня
   без этого теперь, стараясь строго
   оценивать событий череду,
   свои решения, свою дорогу,
   ведь и поныне я по ней иду,
   как шёл в течение
   всей жизни прошлой
   с ошибками,
   а им прощенья нет,
   с работою -
   то значимой, то пошлой,
   с обидами,
   что застят белый свет.
   Когда б я был
   решительный и дерзкий
   и не оглядывался б на других,
   тогда бы в жизни прошлой,
  
   часто мерзкой,
   наверное, я большего б достиг.
   Меня интеллигентность подводила,
   я это понимаю. Но не жаль...
   В ней проявлялась
   жизненная сила -
   пусть в нестандартном виде.
   Глядя вдаль,
   я вижу: был я не совсем удачлив,
   поэтому. И в этом крест был мой.
   Однако в жизни
   не был я несчастлив
   и с радостью всегда спешил домой.
  
  
   ***
  
  
   Бездарно прожитая жизнь...
   Такая вдруг приходит мысль,
   я говорю себе: держись,
   найди в годах прошедших
   смысл.
   Как все, родился, вырос, жил
   в заботах и трудах своих,
   прикладывая массу сил,
   чтоб польза мне была от них.
   Когда - была, когда - и нет,
   мешало многое не раз.
   Хотелось мне найти ответ
   на то, зачем живу, подчас.
   Чем старше становился я,
   тем чаще возникал вопрос -
   невысказанный, про себя:
   что именно я в жизнь принёс?
   Ну, чем гордиться я могу?
   Что миру я за годы дал?
   Я будто бы на берегу
   стою, где моря мощный вал
  
   вот-вот нахлынет, унесёт
   меня в неведомую даль,
   осуществляя поворот
   от жизни, как её ни жаль,
   к небытию здесь, на Земле.
   Чего ж я здесь достичь успел?
   Коль стану там я, в вечной мгле,
   где никаких не будет дел,
   и бессловесным, и глухим,
   то надо б здесь напрячься мне,
   чтоб важное свершить... Бог с ним,
   с признанием, что "на коне"
   я прожил жизнь, как говорят,
   но всё же в глубине души
   признанию я был бы рад...
   Такое - вряд ли. Жить спешил,
   не замечая дней и лет.
   Бездарно ль жил, в конце концов?
   Нет, не находится ответ -
   к любому я уже готов.
  
   Почему?
  
  
   Что-то я делал в жизни не так,
   если сегодня судьбою унижен.
   Вроде, казалось бы,
   я не простак,
   вроде, казалось,
   умом не обижен.
   Значит, возможно, сам виноват,
   должен был жить я,
   возможно, иначе.
   Больше сегодня себя
   во сто крат
  
   должен винить за такое я, значит.
   В чём же -
   ну, кто ж подскажет - не прав
   был я в течение десятилетий,
   коль у меня незлобивый был нрав
   и никого я не предал на свете?
   Как же узнать - никак не пойму.
   мучают разные мысли мне душу.
   Кто же подскажет теперь, почему
   жизнь я свою
   в чём-то как-то порушил?
  
  
  
   Постичь себя...
  
  
   За жизнь прочёл я много книг.
   Журналы плюс, газеты...
   Из них я многое постиг,
   но пониманья нету,
   в чём сущность жизни, смысл её -
   моей смысл жизни в чём же?
   Я представление своё
   иметь хотел бы тоже.
   Не философский мне трактат
   на эту тему нужен -
   он нужен меньше во стократ,
   им мозг и так загружен.
   Мне жизнь свою, её всю суть
   понять бы так хотелось,
   анализируя мой путь,
   в котором то и дело
   ошибки совершал я, где
   удачи и успехи
   случались тоже, но везде,
   во всём имел помехи.
  
  
  
   Так в чём же смысл
   моей борьбы
   все годы, ежечасной?
   Неужто суть моей судьбы
   потоком дней напрасных
   вся оказалась - всё-всё-всё! -
   без пользы, без свершений?
   Существование моё
   неужто просто пеной
   с цивилизации путей
   сойдёт так незаметно?
   Цель жизни долгой всей моей,
   увы, мне неизвестна.
   И это душу мне гнетёт,
   ей не даёт покоя,
   в ней омут, в ней водоворот,
   невнятное, глухое
   стремление постичь себя,
   коль это всё ж возможно.
   Ну, в самом деле, кто же я в
   прекрасном мире сложном?
  
  
   ***
  
   Всю подноготную людей
   узнать? Конечно, это сложно.
   Я до своих последних дней,
   всё ж, узнавать всё то,
   что можно,
   намерен. Я понять хочу,
   что движет всеми,
   движет каждым,
   как знают, что им по плечу,
   каких событий в жизни
   жаждут,
   что ненавидят, что, любя,
   лелеют в жизни -
   кто как может,
   подчас считая лишь себя
   любви достойным. Что дороже
   для них из благ
   житейских всех -
   семья ли, или путь в карьере,
   иль в творчестве любом успех,
   пусть временный,
   пусть в малой мере...
   Что каждый думает, о чём
   мечтает
   перед сном в постели...
   Что оставляет на потом
   в делах, поскольку еле-еле
   с насущным справиться ему б...
   Какие в нём бушуют страсти,
   когда он ласков или груб...
   Что понимает он под счастьем...
   Вопросы каждому из них,
   людей, мне встреченных, я б задал.
   Когда бы я нашёл таких,
   чья откровенность мне наградой
   была бы, я б тогда познал
   людей натуру больше, лучше,
   и новых знаний мощный вал,
   возможно, облегчил бы душу.
   Увы, в неведенье пока
   живу. Но накоплю я знанья
   о людях, чтоб хотя б слегка
   уменьшить их непониманье.
  
  
   О необязательности
  
   Людей ответственных так мало!
   Вот скажет: сделаю - и нет...
   Такое время ли настало,
   что изменило белый свет -
   в том смысле,
   что мельчают люди
   не габаритами - душой
   и совестью себя не судят,
   нрав проявляя в этом свой.
   На них так сильно давит быт ли
   и повседневная борьба
   за выживание, что битвой
  
  
   им представляется судьба -
   сражением, и в нём им надо
   не проиграть ценой любой,
   сметая на пути преграды,
   которые даны судьбой.
   Отсюда - нрав эгоистичный,
   неуважение к другим,
   а то, что в обществе приличном
   их осуждают - ну, чёрт с ним...
   Необязательность - черта их
   характеров. Что взять с таких?
   Ведь знаний о понятьях старых
   порядочности нет у них.
  
   Нет и да
  
  
   Завидовать успеху - нет!
   Наполненности жизни - да!
   Таков единственный ответ,
   хотя успех - не ерунда.
   Коль жизнь успехами полна,
   то это лучший вариант,
   что означает: жизнь дана,
   чтоб воплотить в ней
   свой талант.
   В чём ни был бы талант, он есть.
   Что - есть, не всем понять дано.
   Понявшему - хвала и честь,
   но коль не понял, всё равно,
   проявится хоть в чём-то он,
   талант, быть может. И тогда,
   как сбывшийся нежданно сон,
   придёт успех. Так иногда
  
  
   случается. А кто-то вдруг
   завидовать начнёт тому,
   кто даже испытал испуг,
   когда успех пришёл к нему.
   Но радость тоже испытал,
   конечно, раз имел успех -
   пусть краток был он,
   пусть он мал,
   но ведь бывает не у всех!
   Он - преходящ. Потом придёт
   другая в жизни полоса.
   Всяк знает, коль не идиот:
   не вечны в мире чудеса.
   ...Завидовать не надо, нет!
   В отведенных судьбой годах
   сквозь сонмы радостей и бед
   прожить достойно - это да!
  
  
  
   Успешный человек
  
  
   За бытовыми мелочами,
   что на виду всегда у всех,
   увидеть трудно, где начало
   того, что все зовут "успех".
   Успешный человек - кто это?
   Как он достичь успеха смог?
   Он сам бы не нашёл ответа
   на перепутьях всех дорог,
   которыми он шёл к успеху.
   Он вряд ли б смог определить,
   назвать уверенно ту веху -
   то нечто, что соткало нить,
   которая талант с упорством
   связала так в его судьбе.
  
  
   Да, было в жизни всё не просто,
   однако запретил себе
   он ныть, когда срывалось что-то,
   чему он отдал много сил,
   и говорил себе: работать! -
   пока здоров, пока свет мил.
   Интуитивно понимал он,
   что можно делать, что нельзя,
   поэтому ошибок мало
   он совершил. И в этом я
   ему завидую, конечно, -
   хорошей завистью, добра
   ему желая бесконечно,
   крича ему в душе: "Ура!"
  
   Сравнения
  
  
   Нужна любовь
   всем нам на свете,
   как женщине - чтоб были дети,
   как пища -
   чтоб жить человеку,
   и как мулле поехать в Мекку.
   Нужна, как воздух,
   нам свобода,
   как зонт в ненастную погоду,
   как шуба,
   коль пришли морозы,
   платок, коль выступили слёзы.
   Здоровье все нам
   очень нужно,
   как каждому
   с кем-либо дружба,
   как в паводок на речке дамба
   и как татами в схватке самбо.
  
  
   К победам
   нужно нам стремленье,
   как, чтоб здоровым быть,
   движенье,
   как нужно нам
   стремиться к счастью,
   как преодолевать ненастья.
  
   На вызовы судьбы ответы
   нужны, как мысли для поэта,
   как солнце нам необходимо,
   как нужно,
   чтоб шли беды мимо.
   Гюрза ли змеелову, кобра ль
   нужны всегда,
   как к пиву вобла,
   как удочка для рыболова,
   как смысл написанному слову.
   Простые вкусы
  
   Вкусы у меня простые
   как в искусстве, так и в пище.
   Вещи разные такие,
   может, сравнивать излишне,
   но изысков несуразных
   там и там не понимаю,
   чувствую, что безобразны,
   как мороз, к примеру, в мае.
   Фальшь красивости повсюду
   суть произведенья может,
   как и пищевого блюда,
   затенить и сделать тоже
   непонятным совершенно -
   в смысле вкуса ли, идеи ль, -
   что приводит постепенно
   к мысли: ну, зачем же делать
   что-то, что совсем не надо,
   ведь от пищи и искусства
   получают люди радость,
   преприятнейшее чувство.
   Книги я читаю строго.
   В прозе и в стихотвореньях
   замечаю слишком много
   я фальшивых, без сомненья,
   непонятностей, изысков,
   и они, мне это ясно,
   не подходят даже близко
   к правде жизненной
   прекрасной.
   То ли пища, то ль искусство -
   всё должно быть натурально,
   чтобы возникало чувство
   жизни истинной, нормальной.
  
   Ещё о вкусах
  
  
   Слова нанизываю, словно бусы,
   на стержень мысли,
   далеко не новой:
   давно уже понятно мне, что вкусы
   различны у людей, всегда готовых
   сказать об этом,
   если речь о пище,
   фасоне платья или интерьере.
   Свои пристрастия
   скрывать излишне
   в подобных случаях.
   По крайней мере,
   коль что не нравится,
   тогда обычно
   людьми такое говорится прямо,
   что выглядит
   достойно и прилично,
   и никакой в том фальши нет,
   ни грамма.
   Но трактовать
   понятье "вкус" и шире
   возможно,
   применительно к иному.
   К примеру,
   к отношеньям в нашем мире
   между людьми,
   к характерам знакомых,
   к позиции их
   по любым вопросам,
   к уменью здраво рассуждать
   и слушать,
   да и к словам,
   что могут купоросом
   травить у собеседников их души.
   Последнее мне неприятно, ясно,
  
   как и другим, подобным мне,
   нормальным.
   О вкусах спорят, видно,
   не напрасно,
   когда речь
   о вопросах кардинальных
   идёт, и, значит,
   к людям отношенье,
   конечно, это дело вкуса тоже -
   воспитанного вкуса,
   без сомненья,
   и вряд ли в людях
   что-то есть дороже.
   Воспитанность
   всегда из детства родом,
   оттуда
   и открытость происходит
   души для всех.
   Бывает, и природой
   (бытует это мнение в народе)
   самой заложено всё это
   в людях.
   А вкус к хорошему, к добру -
   он знаком,
   характеристикой того он будет,
   что человек не станет,
   как собака,
   облаивать всех тех,
   кого он встретит.
   Прекрасны, в общем,
   вкусы у такого,
   и обществу
   приятны вкусы эти.
   Я здесь похвальное
   сказал им слово.
  
  
  
   ***
  
   Душа раскрыта нараспашку
   для добрых дел, для добрых слов,
   напоминая промокашку,
   которой я всегда готов
   фиксировать, что происходит
   вокруг и в мире, и со мной,
   и изменения в природе,
   и что даётся мне судьбой.
   О сколько там - в душе -
   собралось!
   Чего в душе лишь только нет!
   Отсутствует одна в ней малость -
   чтоб сформулировать ответ
   мне на вопрос: зачем живу я,
   зачем я белый свет копчу?
   Вот эту истину святую
   узнать все годы я хочу.
   Ответа нет. Ну, кто подскажет
   ответ на этот мой вопрос?
   Любой ответ приемлю, даже
   то, что до правды не дорос,
   поскольку до сих пор я знаю
   о жизни далеко не всё,
   а нет такому знанью края,
   есть лишь невежество моё.
  
  
   Мелочи жизни
  
   Что было - то было... Забыть не могу
   детали всей жизни минувшей.
   Я будто стою на крутом берегу
   и вижу не райские кущи,
   а где-то вдали, за туманом всех лет
   вдруг видится некая мелочь,
   туда могу мысленно лишь взять билет,
   что делаю я так несмело...
   Ах, мелочи жизни! Из них состоит,
   по сути, судьба человека,
   хотя мы частенько и делаем вид,
   что каждый из нас, как Сенека,
   проблемам глобальным хотел посвятить,
   себя, жизнь свою без остатка,
   но тянем мы жизни постылую нить,
   и в жизни полно беспорядка.
   Шли мелочи жизни одна за другой,
   собой заполняя пространство
   дней, месяцев, лет. Не могла быть иной
   жизнь, в этом её постоянство.
   И мелочью были забиты мозги,
   как словно в любительском тире
   мишени, а значит, не видно ни зги
   вокруг, в окружающем мире.
   Не думать о том, как устроена жизнь
   и плыть по теченью спокойно
   удобней, твердя себе только: держись -
   иначе, действительно, больно
   душе, коль осмотришься трезво кругом,
   в себе покопаешься страстно
   и думать начнёшь поневоле о том,
   что жизнь твоя, в общем, напрасна.
   Коль мелочи быта, точней - бытия,
   не дали мечтам воплотиться,
   винить в этом надо, во-первых, себя,
   однако и разные лица,
   тобой в жизни встреченные на пути,
   того не желая, но тоже
   мешали к намеченной цели дойти,
   создав для неё бездорожье
   своими делами, что мелки, как прах,
   и словом, считавшимся важным,
   и гирями висли они на ногах,
   и жизнь отравляли день каждый.
   Ах, мелочи жизни! Забыть бы их мне,
   очистить от них бы мне память...
   Но нет, всё приходят, приходят во сне,
   опять возрождаются снами.
   Они закрепились навечно в душе,
   её став значительной частью.
   Ах, мелочи жизни! Сберечь бы уже
   себя от подобной напасти...
  
  
   Судьба
   Жизнь не уложишь ни в какую схему.
   Она многообразна, как Галактика.
   Нельзя для жизни выстроить систему,
   теория - одно, другое - практика.
   И если ознакомиться с судьбою
   своею можно было бы заранее,
   то вряд ли человек тогда б с собою
   в согласье жил, имея это знание.
   Он бы страдал и тщетные попытки
   предпринимал, чтоб изменить течение
   существованья. Было б это пыткой
   непрекращающейся, без сомнения.
   Придумать схему жизни ведь любую
   возможно, но случится, как намечено
   судьбой. Понять бы истину простую:
   судьба в деталях только лишь изменчива,
   а в главном, в основном, так постоянна!
   Своё она имеет направление,
   и было бы для мирозданья странно
   вносить в неё большие изменения.
   Есть некая в ней предопределённость -
   как говорится, "на роду написано".
   Глупа к борьбе с судьбою наша склонность,
   смириться надо - ну, хотя бы мысленно.
  
   Не так ли?
  
  
   Цветущих акаций гроздья
   на фоне листвы зелёной -
   существенный признак поздней
   весны, распушившей кроны
   деревьев во всей округе,
   действительно, запоздалой,
   свидетельство о недуге
   природы. Весны начало
   так нынче сдвинуто было,
   пожалуй, на две недели.
   Её обычная сила
   смогла всё же еле-еле
   пробиться сквозь холод, тучи:
   напухли почки, набрякли,
   казалось, мёртвые сучья.
   Дождались весны! Не так ли?
   Не так ли ждём мы итогов
   проделанной всей работы?
  
  
   А сил затрачено много,
   но долго не видно что-то
   тех результатов, к которым
   усердно шли, увлечённо
   сквозь разногласия, споры,
   ошибки, но - неуклонно.
   Не так ли в юности ждали
   с любимой своей свиданья?
   Не так ли участник ралли
   находиться в ожиданье
   победы своей - уверен,
   она придёт всё ж когда-то?
   Не так ли ждёт тот, кто верит:
   за подлость грядёт расплата?
   Кто знает, кто верит, будет
   удовлетворён итогом.
   Ждать тяжко?
   Но мы же - люди...
   Роптать? Да побойтесь Бога!
  
   Решение проблем
  
   Листая трудные страницы
   той книги жизни, что прошёл,
   когда ночами мне не спится,
   я думаю, что хорошо
   то, что средь неурядиц
   многих
   я никогда не унывал,
   придерживаясь правил строгих.
   Ведь паники тяжёлый вал
   способен не давать, как должно,
   рационально мыслить, и,
   как следствие,
   была возможность
   невзгод, несчастья для семьи.
   А были правила простые:
   не суетиться, выждать срок,
   продумать тщательно, какие
   принять я меры сразу мог,
   какие - позже, чтобы стала
   нормальной жизнь моя опять.
   Проблемы разрешив сначала,
   затем лишь можно отдыхать -
   до той поры, пока проблемы
   вновь не возникнут, как всегда.
   У всех они бывают, всеми
   они решаются. Беда,
   когда к ним должного вниманья
   не уделишь. Тогда потом
   приходит только осознанье:
   пришли невзгоды вдруг в твой дом.
   А вот - не "вдруг".
   Как только первый
   есть признак неурядиц, то
   свои в кулак сжать надо нервы
   и действовать. Тебе никто
   помочь не сможет, это дело
   твоё, и ты его решай,
   продумывая всё, но смело,
   не медля, но и не спеша.
   И будет результат искомый!
   Хотя задача непроста,
   чтоб было всё в порядке дома,
   вредна, знать должен, суета.
  
  
   Вчера и сегодня
  
   "Сегодня" - продолжение "вчера"
   не только в краткосрочном измеренье,
   когда удостоверишься с утра:
   настал день новый, в этом нет сомненья.
   "Вчера" - всё прошлое, оно давно
   закончилось, оставив след объёмный,
   как будто впечатленья от кино,
   нам показавшего весь мир огромный.
   А в то же время мир - любой из нас
   с историей своей всей жизни долгой,
   и рассказать о ней нам без прикрас -
   о том, что было в жизни, - видно, долгом
   является людей преклонных лет,
   чтоб в семьях связь времён не прерывалась,
   потомки чтоб могли найти ответ
   на те вопросы, что для них, казалось,
   неразрешимы. Но любой вопрос -
   почти любой житейский - был когда-то
   решён, иначе, может, под откос
   совсем пошла бы жизнь "вчера", и мата,
   как в шахматах, достигла бы тогда.
   Конечно, есть проблемы, в жизни новой
   возникшие. Чтоб не пришла беда,
   прислушиваться всё же надо к слову
   тех, кто постарше. Опыт прошлых лет
   ("вчера") и современности реальность.
   ("сегодня") - общего пусть в них и нет,
   но не мешает лет ушедших дальность
   объединить их противоположность
   в одном и том же слове "жизнь". Пора
   уже поддерживать в умах возможность
   движения к "сегодня" из "вчера"
   как символа существованья в мире
   на всех этапах жизни на Земле
   сообщества людей. В одной "квартире",
   коль можно так сказать, в туманной мгле
   веков и нынче в новом мире сложном
   оно - сообщество - всегда живёт.
   И это, в общем, так же непреложно,
   как то, что человеческий наш род
   продолжился от времени "вчера"
   до времени "сегодня", и он сможет,
   как говорится, "выдать на-гора"
   ещё потомков многих "завтра" тоже.
  
   ***
   ...А люди уходят, оставив нам память
   о них - не о всех, правда. Те, кто душе
   был близок при жизни, по-прежнему с нами
   до тех пор, пока о самих нас уже
   лишь помнить придётся кому-то - недолго,
   то время, что тоже отпущено им,
   но делавшим всё по велению долга,
   чтоб память о нас не ушла, словно дым.
   Всё это естественно. Цепь поколений
   не может прерваться, уйдя в никуда.
   И каждое новое прежнее сменит,
   и будет так вечно - надеюсь, всегда,
   пока торжествует на нашей планете
   жизнь - разная: в счастье иль полная бед -
   неважно, а главное то, что на свете
   конца новым звеньям цепи этой нет.
  
   ***
  
   Извечное полов влеченье
   друг к другу -
   главное созданье
   в стремлении увеличенья
   Творцом придуманного зданья.
   Не просто зданья -
   мирозданья,
   в котором что ни есть живое
   паруется с инстинктом знанья,
   что это - главное, святое.
   И так прошли тысячелетья,
   всё время появлялись дети,
   и жизни разные соцветья
   распространились по планете.
   И то, что я живу на свете
  
   есть следствие Творца созданья.
   Я - лепесток того соцветья,
   и этого есть осознанье -
   но с пониманьем: жизнь частицы
   Вселенной, созданной навеки,
   не может бесконечно длиться.
   Таков удел и человека.
   Он как частица мирозданья
   уйдёт, оставив семя в мире,
   и прорастёт оно стараньем
   Творца,
   чтоб мир ещё стал шире.
   Так и должно быть. Просто надо
   душой принять закон природы,
   оценивая как награду
   всю жизнь, все прожитые годы.
  
  
   ***
  
   Пойду я в лес и там увижу:
   деревьев ветви - будто кистью
   исчерчены гуашью; ниже -
   мозаику опавших листьев.
   Пройду тропой, покрытой ими,
   любуясь тем, как лес обряжен.
   Всё так, как дома. Но о "дыме
   отечества" не вспомню даже.
   Уехал - как отрезал. Баста.
   Прочь всякие воспоминанья.
   Чтоб внукам
   улыбнулось счастье,
   я прилагал свои старанья.
   А я - что? Понимал, что мне-то
   как раз успех уже не светит -
   прошли мои весна и лето,
   мчит осень жизни,
   как в ракете.
   Всё правильно,
   по сути - верно:
   дорогу - молодым. И внуки
   которых я люблю безмерно,
   постигнув разные науки,
   успешнее, надеюсь, будут
   и в новой жизни постепенно,
   как говорится, "выйдут в люди",
   придя таким, как я, на смену.
   ...А лес - такой же, как и дома.
   И осень так же многоцветна.
   И будто по тропе знакомой
   пройду я, человек неместный...
  
  
   Внуки
  
   Ах, внуки, внуки... Продолженье
   моё они на белом свете.
   За них сегодня, без сомненья,
   считаю, я ещё в ответе -
   не потому, что повлиять я
   на их судьбу способен ныне,
   а потому, что на закате
   своём тревожусь как о сыне,
   так и о внучке, внуке... Как их
   судьба потом сложиться может,
   какие встретят буераки
   в пути по жизни... И на что же
   питать надежды могут внуки...
   Хочу, чтоб их судьба сложилась,
   не в праздности, но и без скуки
   шла жизнь их, чтобы были силы
   и ум преодолеть преграды,
   коль встретятся в пути такие.
   Бояться трудностей не надо,
   они способствуют - любые -
   огранке разума в решеньях
   проблем, подкинутых судьбою,
  
   готовности без промедленья
   с задачей справиться любою.
   Такого рода я советы
   пытался дать недавно внучке,
   мне не нужны её ответы,
   молчание - ответ не лучший,
   но всё же - слушает, не скажет,
   что ей давно уже знакомо
   такое, надоело даже
   выслушивать всё это дома.
   Внучок - ещё ребёнок малый,
   и знать о жизни мало может -
   не то что дед его усталый,
   что жизни радуется тоже.
   Надеюсь, что продолжат внуки
   наш род, и даже я мечтаю
   взять нежно правнука на руки...
   Когда представлю это, таю.
   Ах, внуки, рода продолженье...
   Пока в лицо мне солнце светит,
   за вас, и в этом нет сомненья,
   себя я чувствую в ответе.
  
   В долгу
   Наверное, уже я не смогу
   успеть узнать о правнуках своих,
   а перед ними тоже я в долгу,
   хоть даже я не представляю их:
   какого пола будут малыши,
   какой цвет глаз у них и цвет волос,
   они на вид ли будут хороши,
   с горбинкою или курносый нос.
   Неважно мне всё это. Кровь - моя!
   Вот это важно. И мою любовь
   им передаст, уверен в этом я,
   одна и та же в жилах наших кровь.
   А перед правнуками в том мой долг,
   пусть странно это нынче прозвучит,
   что внукам передать не всё я смог -
   всё то, о чём я размышлял в ночи,
   коль прерывался мой тревожный сон.
   А это понимание того,
   как жить с самим собою в унисон -
   ведь нет главнее в жизни ничего, -
   и знания, конечно же, пусть часть
   из них, людьми добытых за века,
   что человеку не дают пропасть
   на свете, так устроенном пока,
   что жизнь прожить в нём без борьбы нельзя.
   И числится такой за мною долг...
   Успею ль передать хоть внукам я,
   что должен был и что ещё не смог?
  
  
   Разноцветье
  
   Мир
   разноцветен по сути своей,
   и жизнь человека - тоже
   все годы
   до самых последних дней,
   иначе и быть не может.
   Окрашен по-своему
   каждый час,
   имеет всё цвет и запах,
   и мир многокрасочный
   держит нас
   в своих каждодневных лапах.
   День светлыми красками
   озарён,
   когда есть любовь, успехи,
   и мрачен, как тучи, день, если он
   для счастья несёт помехи.
   Багряная осень, зелень весны,
   снег белый и краски лета
   способны явиться к нам даже в сны
   как разноцветья приветы.
   Но серость будничной жизни
   подчас
   затмить разноцветье может,
   а человеку, любому из нас,
   ведь нет ничего дороже
   покоя в семье, улыбок детей
   и радужных переливов
   в душе,
   к ним стремиться он жизнью всей,
   чтоб быть безмерно счастливым.
  
   О времени
  
   Как время нынче быстротечно!
   Бежит, как лань, за годом год,
   уходит время в бесконечность,
   туда и наша жизнь уйдёт.
   Я помню совершенно ясно,
   как в детстве медленно шли дни
   и как хотелось - и напрасно! -
   чтоб ускоряли бег они.
   Хотелось вырасти скорее,
   окончить школу поскорей...
   Теперь,
   пройдя сквозь жизнь, старея,
   и зная всё-всё-всё о ней,
   нам жаль тех лет, где без заботы,
   не ведая судьбы своей,
   мы жили, лишь мерцало что-то
   за тысячами разных дней -
   там, впереди, и неизвестность
   нисколько не пугала нас,
   и было всё вокруг чудесно -
   не так, как видится сейчас.
   А в годы зрелые так быстро
   неслись загруженные дни!
   Есть впечатленье, что,
   как выстрел
   мгновенно пронеслись они.
   Сейчас же время незаметно
   идёт, проходит без следа,
   и жизнь -
   в основе - беспредметна,
   фиксируясь лишь иногда
   на неких фактах будней наших,
   коль не заметить их нельзя.
   Ничем любой день не украшен,
   и это ощущаю я.
   Что ж,
   время тянет в бесконечность
   всё поколение моё.
   Былая наша где беспечность?
   Лимит закончился её.
   И только мысли гложут, гложут
   о том, что время на покой
   отправить душу может тоже,
   и полнится душа тоской.
  
  
   ***
  
   В душе копаюсь вновь...
   Не надоело?
   Зачем? Что нового в душе найду?
   Всё понимаю, но я то и дело
   опять впадаю в эту ерунду.
   Души задворки
   мне давно известны?
   Я сомневаюсь в этом иногда,
   ведь многому нашлось там,
   знаю, место,
   и это, в общем, уж не ерунда.
   За годы, видно,
   в ней скопилось что-то
   такое, что не надо из души
   в свет выпускать,
   и в том моя забота,
   ведь качества
   не все в ней хороши.
   Такую червоточину имея,
   я от неё избавиться хочу,
   пытаюсь воплотить свою идею,
   коль вообще она мне по плечу:
   те качества
   стихами заморозить,
   забвению предать их навсегда,
   чтоб не поддаться
   каверзной угрозе
   их обнародовать.
   А это ведь - беда.
   А может,
   мнительность всего лишь это -
   как результат копания в душе?
   Не знаю...
   Мне никто не даст ответа...
   И смысла нет в сомнениях уже,
   когда всё меньше
   у меня общенья
   с людьми, а значит -
   повода раскрыть
   всё, что в душе.
   Поэтому сомненьям
   пора, наверное,
   уменьшить прыть.
  
  
  
   Душа и сны
  
  
   Хочу наизнанку всю душу
   я вывернуть, чтоб в ней найти
   те качества - хуже ли, лучше ль, -
   что определили пути
   желаний моих и стремлений
   в судьбе, предназначенной мне,
   причины нередких сомнений
   и что же я вижу во сне -
   как интерпретировать надо
   всё разнообразие снов,
   в которых и страх есть, и радость,
   и боль, и обилие слов
   каких-то, порою не ясных,
   подчас вызывающих дрожь,
   как будто грозит мне опасность,
   которую вдруг познаёшь
   сигналами из подсознанья.
   Как связано это с душой?
   Хочу я иметь пониманье
   того, как, сокрытые мглой
   для всех, её качества могут
   на то, что мне снится, влиять,
   и как пробивают дорогу
  
  
   к тому, чтоб опять и опять
   связаться
   с моим подсознаньем,
   в котором накручено всё:
   и мысли мои, и желанья,
   и к счастью стремленье моё,
   и то, что пережито в прошлом,
   и нынешнее бытие -
   с особенностью той,
   что пошлых
   видений нет вовсе во сне.
   Не значит ли это, что может
   командовать снами душа?
   Что в этом главенствует тоже
   она, коль сама хороша?
   Не знаю...
   Возможно, случайность
   я принял за общий закон,
   и эта необычайность
   случайно проникла в мой сон.
   Но связи души с подсознаньем
   какие-то всё-таки есть,
   и это моё пониманье,
   возможно, мне делает честь.
  
  
  
   ***
  
   Талантов мало? Это верно.
   Я графоман? Да, может быть...
   Как превосходно,
   так и скверно
   тянулась жизненная нить,
   и в этом нет противоречья:
   когда - восторг, когда - беда...
   И не об этом нынче речь я
   веду, всё это ерунда.
   Осталось в прошлом всё,
   что было,
   уже другие времена.
   Где разума и тела сила?
   Давно ослаблена она.
   И только сохраняет память
   детали прошлого, они
   всплывают,
   как подлодки, снами,
   в былые возвращая дни.
   Там проходила жизнь иначе,
   и времени совсем на те
   сомненья не было - к удаче
   стремился спринтером,
   к мечте.
   Работа, быт, ночные бденья
   над рукописями... Тогда -
   уже тогда во мне сомненья
   имели место иногда,
   а в то же время был в восторге
   подчас от созданного мной.
   Но предназначены дороги
   судьбой иные были. Бой
   с действительностью проиграл я,
   и вот я здесь, в чужой стране,
   и лет я здесь уже немало,
   и быт здесь так удобен мне...
   Однако душу часто гложет
   по-прежнему то, что сказал
   вначале я - всё то же, то же...
   Ведь не зажмурить же глаза,
   не вырвать из себя сомненья,
   замучившие, словно тать...
   Кто скажет,
   как убрать стремленье
   мне о несбыточном мечтать?
  
  
   Отзовитесь!
  
  
   Чувствую я очень остро
   ситуацию такую:
   как ненужный людям остров,
   в море жизни существую.
   Далеко от них он где-то
   и не интересен людям.
   Пусть известен остров этот,
   путь к нему, однако, труден.
   Надо бы понять его им -
   остров в волнах жизни сложной,
   наконец, чтоб был построен
   мост к нему, что так возможно!
  
   Люди, мой забытый остров -
   жизнь моя, как от цунами,
   опустевшая, ей пёстро
   и активно вместе с вами
   проводить бы дни и годы
   и общаться - не со всеми
   (так заложено природой
   острова), лишь только с теми,
   кто в душе своей такой же
   в море жизни одинокий
   и чью душу это гложет
   мыслью нудной, но глубокой.
   Пусть физически мой остров -
   не один, в архипелаге,
   давят, будто "Коза Ностра",
   как надсмотрщики в ГУЛАГе,
   на него лишь, как ни странно,
   жизни суета и пошлость,
   слов засилье, часто бранных,
   непорядочность и косность.
  
   Люди, нужный мост меж нами -
   это некая реальность
   Сохраняя за словами
   нашу индивидуальность,
   пообщаемся. Проблемы
   накопились в жизни - груды!
   Общие для всех нас темы
   есть. Так отзовитесь, люди!
  
   О друзьях
  
   Родителей не выбирают,
   друзей же выбираем мы...
   Пришла сентенция такая
   из всех веков прошедших тьмы.
   Однако всё ж в ней есть изъяны:
   всегда ль верна вторая часть?
   Иначе я б сказал, пространней:
   друзья - те, кто не даст пропасть.
   А выбор их я делал сам ли,
   они ли выбрали меня -
   не важно. Важно то, что стали
   они как братья - те друзья.
   Бывало, встретишь незнакомых,
   чужих, казалось бы, людей,
   а ощутишь себя, как дома,
   в кругу родных душе своей.
   Всего-то: три-четыре фразы
   сказали мы друг другу, и
   почувствовал я как-то сразу,
   что люди эти мне - свои.
  
   Необязательно друзьями
   потом мы станем с ними, но
   такое тоже может с нами
   случится - как судьбой дано.
   Предугадать судьбы изломы
   нельзя, но точно знаю я:
   среди
   встречавшихся знакомых
   так мало тех, кого в друзья
   я взял бы, -
   тех, кто "задних" мыслей
   в себе не держит, кто готов -
   в прямом,
   как говорится, смысле -
   делить со мной и стол, и кров.
   Хотя я надобности в этом
   и не имел, но должен был
   знать, что друзья -
   когда-то, где-то -
   помогут мне по мере сил.
  
   Обман
  
   Торчит верхушка дерева над крышей,
   и кажется: на ней оно растёт.
   Оно, на самом деле, просто выше,
   чем трёхэтажный дом. Такой же вот
   присутствует обман невольный в разных
   обыкновенных случаях, когда
   окинешь что-то где-то взглядом праздным
   и понимаешь: это ерунда,
   не может быть такого вообще-то.
   Присмотришься - поймёшь, в конце концов,
   иное это в переливах света,
   а ты уже поверить был готов,
   что то, что видел глаз, на самом деле,
   есть в мире - существует, не мираж,
   реальность, как за домом на неделе
   построенный приятелем гараж.
   А вот и нет! Опять ошибка зренья,
   а это настоящая беда -
   как следствие в сознанье представленья
   о том, каким быть должен мир всегда.
   А мир, как и вся жизнь, весьма обманчив,
   нет в жизни аксиом - увы, увы...
   И на душу обман ложится камнем,
   становится бедой для головы.
   О сколько раз в обыденности нашей
   встречается обманный элемент!
   Об этом вспомнить может каждый даже -
   как в жизни наступал такой момент,
   когда нормальный человек, казалось,
   который числится в твоих друзьях,
   увидится вдруг, вызвав злость и жалость,
   другим, явив своё "второе я",
   совсем не симпатичное в итоге.
   Ну, разве это не обман такой?
   Настиг, я думаю, он в жизни многих,
   в людей терявших веру и покой.
   Обман, обман... Он - разный, может часто
   в деталях мелких проявляться он.
   Обман, являясь нашей жизни частью,
   есть и теперь, как был он испокон.
   Печально, что обман есть повсеместно
   и в жизни каждого обманов целый ряд,
   но каждый, как сказал Поэт известный,
   бывает, "сам обманываться рад".
  
   ЧТО и КАК
  
   Вопросы вечные: ЧТО? КАК?
   ЧТО - делать мне?
   КАК - дальше жить?
   Ведь в жизни
   полный кавардак,
   трудней тянуть её мне нить.
   Я чувствую, ЧТО ослабел,
   я чувствую, КАК худо мне.
   Осталась в прошлом масса дел,
   я вспоминаю их во сне
   прерывистом, коль всё ж засну,
   ЧТО происходит не всегда.
   Вот знать бы,
   КАК вернуть весну
   и лето жизни... Ерунда
   такая в голову мою
   приходит.
   ЧТО мне делать с ней?
   КАК глупо это, сознаю,
   но иногда средь скучных дней,
   ЧТО длятся медленно, КАК век,
   я фантазирую: ЧТО, КАК
   немолодой уж человек
   способен сделать всё же так,
   чтоб он (я то есть) смог дойти
   без в "ЧТО и КАК" своей игры
   с достоинством к концу пути,
   в котором не было б хандры.
  
  
   Карнавал или маскарад?
  
  
   Я в жизни многое изведал,
   но жил без крайностей всегда,
   и радость ощущал, и беды
   имели место иногда
   на жизненной моей дороге,
   где было много разных встреч,
   где я старался правил строгих
   придерживаться, чтоб сберечь
   и независимость, и честность
   в делах, в общении с людьми,
   и где хотел я,
   чтоб в безвестность
   не канули мечты мои.
   "Мечты, мечты,
   где ваша сладость...", -
   как некогда сказал поэт...
   Надеяться нельзя, не надо,
   что сбудутся мечты все, нет.
   Мне слишком много
   хотелось,
   но чтоб приблизиться к мечте,
  
   нужна была не только смелость,
   но обстоятельства не те,
   в которых жил я постоянно,
   с которыми я был в борьбе -
   боролся с ними неустанно,
   но так сложилось всё в судьбе,
   что по колдобинам дорог
   моих идя неутомимо,
   не все препятствия я смог
   преодолеть, и мимо, мимо
   прошло немало из того,
   чего хотелось мне добиться.
   Себя и больше никого
   виню, хотя и были лица,
   которых лучше б не встречал
   я на своих путях-дорогах.
   Но жизнь -
   как грустный карнавал,
   в котором разного так много...
   А может быть, как маскарад
   представить будет
   жизнь вернее?
   На лицах масок в ней парад,
   под масками нередко змеи.
   Как распознать их в суете
   калейдоскопа маскарада?
   Не смог... И вот - конец мечте...
   Но жаловаться мне не надо -
   себя жалеть нельзя. Табу.
   Я в жизни многое изведал:
   составили мою судьбу
   и пораженья, и победы.
  
  
   ***
  
  
   Рот в постоянной зевоте.
   Падают веки на веки.
   Ты - в марширующей роте.
   Надолго ль? Видно, навеки.
   Жизнь - будто шнек мясорубки:
   вроде - вперёд, а - всё тут же
   крутится и, как из губки,
   что-то да выжмет наружу.
  
   "Что-то" - аморфно настолько,
   что не подыщешь названья, -
   как незаметная ролька
   в пьесе ненужного знанья.
   Всё остаётся за кадром:
   труд, и талант, и сметливость,
   даже способность быть бардом -
   всё перекрутит на силос.
  
  
   Стресс
  
   Как возникает стресс у человека?
   От неисполненных его желаний.
   Он может даже стать подчас калекой,
   не выдержав нахлынувших страданий,
   поскольку может надломиться что-то
   в душе, опустошаемой проблемой -
   ну, например, не ладится работа,
   болезнь родных... Так вот, подобной темой
   загружен мозг, он жаждет изменений,
   чтоб дома и в делах всё лучше стало.
   И этот комплекс значимых стремлений,
   не выполнимых, к стрессам - и немалым -
   приводит человека, и болезни
   проявятся и у него, возможно,
   бороться с ними будет бесполезно,
   во всяком случае - довольно сложно,
   коль не убрать причину ту, которой
   был вызван стресс, убрать бы надо сразу.
   Известно множество таких историй,
   когда от стрессов хвори, как зараза,
   привычно жили в человечьем теле
   как неисполненных желаний мета
   и исчезать годами не хотели.
   ...Увы, я знаю по себе об этом.
  
   О грехах
  
  
   Есть заповеди, их немного,
   и нарушать их - явный грех.
   Но подходя к вопросу строго,
   скажу, что есть почти у всех
   и часто видятся иные
   черты и склонности души,
   и приравнять к грехам такие
   возможно - ох, нехороши...
   Озвучивать я их не буду,
   но каждый знает про себя
   то, что другим не стоит людям
   рассказывать, себя любя,
   стараясь скрыть от них пороки,
   в которых грешен человек,
   которые его, как током,
  
  
   пронизывают весь тот век,
   что предопределён судьбою
   ему для жизни на Земле.
   Пороки унесёт с собою
   он, сгинув в бесконечной мгле...
   В грехи впадает постоянно
   активный человек - живой!
   Запретный плод
   всегда ведь манит -
   бывает, что он таковой,
   познать хоть трудно,
   но возможно,
   коль зрелые ум и душа.
   Но - откровенно:
   как же сложно
   совсем мораль не нарушать!
  
  
  
   ***
  
   Что может сказать человек о себе?
   Родился, учился, женился...
   И в собственной он -
   как и каждый! - судьбе
   был счастлив, бедою давился...
   Для всех вокруг плох ли он
   или хорош -
   не может судить объективно.
   Гигант или он неприятен,
   как вошь, -
   оценку дать интуитивно
   не каждый способен
   обычно ему,
   а знать это было б полезно,
   чтоб мог представлять
   человек - ну, кому
   обязан он отзывом лестным
   иль даже не лестным подчас,
   чтобы мог
   он соотносить впечатленья
   о нём с тем, что думает,
   будучи строг
   к себе и имея стремленье
   сказать только правду,
   каков же он, сам -
   без фокусов, честно, смиренно...
   О, как нехватает порою
   всем нам
   способности
   быть откровенным!
  
   Изменения
   Рядом с жильём нашим старая школа,
   монументальное здание.
   Это воочию вижу осколок
   старых времён, очень давних я.
   Утром, как прежде, идут в школу дети
   и получают там знания -
   значит, не всё изменилось на свете,
   этого есть понимание.
   Но в основном, жизнь другой вовсе стала:
   всюду, во всём изменения -
   не уследишь... Настигает усталость
   и возникают сомнения:
   нужно ль во всём достигать нам прогресса,
   прежде всего - в отношениях?
   Не избежать человечеству стресса,
   будут коль здесь изменения...
  
   ***
  
   Таинство жизни, всего мирозданья,
   знаний об этом никчемность, увы,
   и недостаточное осознанье -
   самое трудное для головы, -
   что человек на Земле лишь хозяин,
   а для Вселенной - мельчайшая пыль,
   и он живёт, умирает, не зная,
   что в мироздании, будто ковыль,
   ветру подвластный, подвластен он часто
   знакам судьбы, и без них вряд ли б мог
   он пережить все тревоги, напасти
   на перепутьях житейских дорог.
   Значит, Вселенной и пыль интересна -
   пусть не всегда, - но её она часть,
   и мирозданье не даст повсеместно
   нам, человечеству, вовсе пропасть.
  
   О познании
  
  
   Мы многого не понимаем,
   не знаем многого о мире,
   и наши знания - лишь с краю
   того, что, находясь в квартире
   и в школе или даже в вузе,
   познать нам в принципе
   так сложно!
   А к дополнительной обузе
   в мозгу от знаний нам, возможно,
   привыкнуть трудно - точно это,
   поэтому стремленья нету
   искать какие-то ответы
   на непонятности планеты.
  
  
   И оттого труды познанья
   не все хотят осилить люди.
   К тому ж - огромного желанья,
   увы, достаточно не будет.
   Как редко человека встретишь,
   который одержим идеей
   на нашей всё познать планете,
   ведь знанье даст идти смелее
   и интереснее по жизни.
   ...Мне тоже
   всё познать хотелось -
   пытался я ещё в Отчизне
   и продолжаю это дело.
  
  
  
   В поисках смысла жизни
  
  
   Давно стою на берегу
   реки большой, быстротекущей.
   Жизнь - как река. Я не могу
   глубинный смысл её
   и сущность
   постичь, понять. Ищу ответ
   я на свои вопросы эти -
   хотя живу немало лет,
   не ясно многое... В ответе
   хотелось бы мне получить
   пусть не подробную картину
   её, пусть даже лишь ключи,
   чтоб смысл,
   хотя б наполовину,
  
  
  
   всей жизни смог я приоткрыть,
   дав пищу вновь для размышлений,
   и некую найти там нить,
   чтоб, потянув её, сомнений
   клубок бы размотала мысль -
   сомнений в том,
   что невозможно
   понять нам
   полный жизни смысл,
   а то, что знаем, это ложно.
   Да, до конца познать нельзя
   всю многогранность жизни нашей -
   всё верно. Но хотел бы я
   хоть что-то знать -
   пусть малость даже.
  
  
  
  
   У лесного озерца
  
  
   В глуши лесное озерцо,
   к нему тропинка в палых листьях.
   В воде увидел я лицо
   своё в тумане странных мыслей
   о суете мирской, о том,
   что в жизни ничего не вечно.
   Сейчас в лесу я, а потом
   уйду отсюда и беспечно
   жить буду дальше без забот -
   в том смысле, что,
   коль нет здоровья,
   то принимать его в расчёт
   уже бессмысленно. И вновь я
   в мыслительный процесс
   неспешный,
   как будто в воду озерца,
   войду, пытаясь безуспешно
   понять, пускай не до конца,
   что вообще есть жизнь людская
   и в чём её глобальный смысл.
   Живу я долго, но не знаю
   про это. Потому и мысль
  
  
   во мне всё бродит неустанно,
   ища какой-нибудь ответ.
   Ответа нет, и постоянно,
   пока я вижу белый свет,
   я задавать вопросы буду
   себе и всем, кого ценю,
   ведь есть ещё такие люди
   (такую б мне иметь родню!).
   Они умны и знают много,
   у них учиться мне не грех.
   Быть может, мне они помогут,
   чтоб в познавании успех
   пришёл,
   и жизни смысл понятен
   мне всё же стал. Мечты, увы...
   А озерцо лесное, кстати,
   лишь повод был для головы
   опять вернуться
   к странным мыслям,
   меня тревожащих везде -
   когда шёл тропкой
   в палых листьях,
   когда узрел себя в воде.
  
  
   Молодёжи
   Что делать с молодёжью? Неизвестно.
   Им книги заменяет интернет,
   распространённый нынче повсеместно,
   для чтения-то времени и нет.
   Не только интернет, но сам компьютер -
   играть возможность он даёт всегда,
   и время в играх протекает глупо,
   без пользы, в результате - ерунда:
   ум заторможен, нет его развитья,
   нет новых знаний, интереса нет
   ни к в мире совершаемым событьям
   и ни к тому, на что найти ответ
   сам должен человек - зачем живёт он,
   к примеру, и задать себе вопрос
   о том, что, коль отличен от животных
   и коль в него давно Всевышний внёс
   такое удивительное свойство,
   как разум, то он должен овладеть
   всем в этом мире, знать его устройство,
   а не лишь в ограниченную клеть
   всех развлечений, как в тюрьму, забраться,
   не зная и не видя, что вокруг.
   Я, резюмируя всё это вкратце,
   хочу сказать тебе, мой юный друг:
   что ж, интернетом пользуйся, конечно,
   ведь много нужного найдётся там,
   но не "сиди в сети" ты бесконечно,
   а раздели хотя бы пополам
   то время, что считаешь ты свободным,
   чтоб книгам половину отдавать -
   тебе откроется мир бесподобный,
   коль будешь книги разные читать.
   Душа твоя окрепнет, заострится
   твой ум, и понимание придёт,
   что могут пожелать другие лица
   тебе добра. Ну а водоворот
   лиц в жизни, дел, событий познаваем,
   лишь нужно разобраться в нём тебе,
   набравшись в книгах всяких нужных знаний, -
   тогда всё сложится в твоей судьбе.
  
  
   ***
   Мне б журналистом стать, артистом, может...
   К живому слову склонен был я с детства,
   и чувство неисполненности гложет,
   щемит от этого подчас и сердце.
   Не знаю, как тогда б судьба сложилась,
   чего б достиг, коль выпала б удача.
   Когда б судьба мне оказала милость,
   то в жизни, может, было б всё иначе.
   Иначе - как? Не ведаю, конечно,
   одно мне только совершенно ясно -
   что жизнь была бы вовсе не беспечна,
   но интересна, даже, может, страстна.
   Однако это всё предположенья...
   Пошёл по жизни я другой дорогой,
   а юношеские мои стремленья
   и сожаления мои о многом
   не совершившемся теперь пустое -
   назад возврата нет, да и не надо.
   Что было мне предложено судьбою,
   то и свершилось. Жизнь сулила радость
   в мечтах - и только. Но тогда был молод -
   считаю, что простительно такое.
   В действительности обстоятельств молот
   сумел не раз лишать меня покоя.
   Но не ропщу - была и радость тоже
   средь будней, повседневности обычной.
   Всё в жизни было... Ничего дороже
   нет опыта, накопленного лично.
   Даёт мне опыт жизни пониманье,
   пускай не полностью познал её детали,
   однако прилагал всегда старанье,
   чтоб стороны её понятней стали.
   Всё это - чтоб осуществить идею:
   познать, зачем я жить на свете призван,
   ведь многого я так и не умею,
   и не всегда достойно я на вызов
   тех обстоятельств, что случались в жизни,
   ответить мог. А если б, как хотелось
   в далёкой юности, в родной Отчизне,
   я журналистом стал, то было б дело
   владенья профессионально словом
   успешным более, чем мне судьбою
   дано? Я думаю об этом снова,
   но вразумительный ответ, пожалуй,
   найти удастся вряд ли. И не надо,
   поскольку жизнь не принимает жалоб,
   считать, что было б лучше, - лишь бравада.
   Преодолеть себя
  
  
   Нет ничего отвратней состоянья,
   когда желание есть сделать что-то,
   но натыкается твоё желанье
   на невозможность выполнить работу -
   то ль знаний нет, а то ли нет уменья,
   иль, может быть, здоровье подкачало,
   и жжёт неисполнимое стремленье,
   коль невозможно подойти к началу -
   хотя б! - того, что есть желанье сделать.
   Но коль начать усильем воли сможешь,
   тогда добиться, чтобы мысль летела,
   всё глубже становясь, весомей, строже,
   попроще будет. Опыт есть, и это
   проверено уже неоднократно.
   Возможно, что со скоростью ракеты
   пойдёт работа. Значит, так: от старта
   зависит всё дальнейшее во многом.
   Преодолеть себя необходимо,
   узнать то, что не знаешь, и дорога
   открыта будет к цели, а не мимо.
  
   Страшусь...
  
  
   Я столько знаю, что аж страшно...
   А страшно, что со мной уйдёт
   всё то, что знаю, - то, что важно
   для всех, кто хочет, чтобы род
   людской своё существованье
   без деградации продлил.
   И мною этого сознанье
   приводит к уменьшенью сил,
   ещё весьма необходимых,
   чтоб передать я людям мог -
   желание неодолимо! -
   свой опыт жизненных дорог,
   и знания из книжек многих,
   и размышлений всех итог
  
   за дни, когда меня дороги
   несли по жизни. Дай-то бог,
   продолжится мой путь,
   и в нём мне
   ещё успеть судьбой дано
   всё людям рассказать,
   что помню
   и что недавно иль давно
   узнал о нашем мире сложном,
   о смысле жизни и в чём суть
   людских характеров - возможно,
   определяющих их путь,
   в судьбе успехи и провалы,
   несчастия и торжество.
   У каждого из нас немало
   того случалось и того.
   ...Страшусь всё время одного я:
   из знаний, накопил их вал,
   не выйдет к людям ничего, и -
   страшусь... От этого устал...
  
  
   О бедах
  
  
   О сколько в жизни было бед!
   И мелких, и весомых...
   Без них прожить бы мне -
   так нет...
   Среди моих знакомых
   случались беды тоже? Да.
   Сочувствовал им, было.
   Но коль в твой дом пришла беда,
   никто другой не в силах
   её убрать совсем, сполна,
   да и хотя б уменьшить.
   И коль случилась, то она
   вернуться к жизни прежней
   не даст...
   Ну, справишься ты с ней,
  
   но будет всё ж тревожно:
   пускай пройдёт немало дней,
   однако то возможно,
   что новая придёт беда,
   не ждёшь её, другую...
   А та приходит иногда,
   ведь истину простую,
   усвоенную уж давно
   народом за столетья,
   ты знаешь: свыше нам дано
   опять ждать лихолетья -
   жизнь такова, что жить без бед,
   ухабов на дорогах
   надежды совершенно нет.
   А их быть может много...
  
  
   Привычно, обычно...
   Мне кажется, устроена так странно
   жизнь человечья, если всё учесть -
   и беды, что нас грузят постоянно,
   и праздников торжественную медь.
   С годами эта странность так привычна
   становится, что удивленья нет,
   и что случается - давно обычно,
   случалось уж в теченье прошлых лет.
   Привычно и обычно... Всё ж с годами
   бед больше, а вот праздников - чуть-чуть,
   как будто за морями, за горами
   они остались. Нынче в этом суть
   всей жизни, что находится на склоне.
   Но всё ещё активной быть она
   желает до поры, когда утонет
   в пространстве космоса, достигнув дна
   земного бытия. Другое вечно,
   привычно и обычно будет там:
   жизнь нематериальная беспечна,
   в ней всяких бед не будет ни на грамм,
   однако праздников не будет тоже -
   постылая, безрадостная жизнь...
   Поэтому не хочется - до дрожи! -
   туда, и говорю себе: держись!
   Обычные пусть радости и беды
   и дальше будут приходить подчас,
   достигнуть ведь над бедами победы
   подчас возможно каждому из нас,
   а к радостям земным ещё есть жажда -
   пусть мало праздников души, но ведь
   почувствовать в душе желает каждый
   фанфары, труб торжественную медь.
  
   ***
  
   Опять проблемы... Постоянно!
   Ни дня покоя, ни минуты.
   Но почему?
   Ведь это странно...
   А есть такое почему-то.
   Одна проблема за другою -
   случается так многократно.
   Нет,
   чтоб прошли бы стороною,
   Но не проходят. Непонятно...
   Зачем меня они тревожат?
   Зачем решать их заставляют?
   Их жизнь
   всё время множит, множит...
   Зачем всё это? Я не знаю...
   Как мне проблемы надоели!
   Ну а без них
   прожить возможно?
   Пока жизнь существует в теле,
   нельзя...
   По правде - и не должно.
   А если было бы иначе?
   Живёшь - и не одной проблемы...
   При этом не было бы, значит,
   для размышлений нужных темы.
   Перефразирую великих:
   коль есть проблемы, существую
   ещё на свете, не поник я -
   ещё люблю жизнь, пусть такую...
  
  
   Злодеи и гении
  
   Злодей и гений - как две разных стороны
   натур людей, отмеченных природой,
   как два звучания натянутой струны
   под пальцем виртуоза, чья свобода
   должна и может выразиться в том,
   что он импровизирует сегодня -
   то ль громогласный марш, свой взбудоражив дом,
   то ль старый шлягер, снова ставший модным.
   Весьма похожие есть странности у них -
   у гениев и у злодеев, даже
   любой по-своему, в какой-то части, псих,
   подвергнутый своей какой-то блажи.
   Однако же, различье есть у них всегда,
   оно - сугубо в качествах моральных,
   ведь помыслы злодея - для людей беда,
   а мысли гения оригинальны
   и связаны с добром для большинства людей,
   сообществу людей полезны, в целом,
   и люди - каждый - до своих последних дней
   используют, как будто между делом,
   все достиженья гениев в быту, в делах,
   их творчество в искусстве и науке.
   Злодеи всё вокруг лишь обращают в прах -
   устроены так их мозги и руки.
   Бывает, что один и тот же человек
   объединит в себе черты обоих,
   тогда его не будет долгим жизни век,
   поскольку не было в душе покоя,
   ведь в ней всё время дискомфорт какой-то был -
   то ль творчеством занятьсяЈ то ль разбоем, -
   на жизнедеятельность нехватало сил...
   Пусть редко, но бывает и такое.
  
   Еврейский Дом
  
   Был в Харькове
   свой "Бабий яр" -
   Дробицкий яр - в войну.
   Погибли в нём и млад, и стар,
   не зная про вину.
   Вина же заключалась в том,
   что испокон веков
   существовал
   Еврейский Дом,
   созданье праотцов.
   Кому мешал
   Еврейский Дом?
   Да всем, кто был глупей,
   кто лучше лишь
   владел мечом,
   став потому сильней.
   Был он веками угнетён,
   рассеян по Земле -
   Еврейский Дом. Боялся он
   пропасть в кромешной мгле.
   Но не пропал, а сохранил,
   пройдя сквозь массу бед,
   к нормальной жизни волю,
   пыл
   не покоряться, нет!
   Но вот опять пришла беда -
   фашисты, Холокост...
   И не укрыться никуда...
   Фашистов метод прост:
   согнать евреев скопом в яр,
   поставить пулемёт.
   И гибнут все:
   и млад, и стар -
   не нужен их учёт.
   Дробицкий яр! И в том яру,
   засыпанном песком,
   бывает, слышно поутру:
   Еврейский стонет Дом.
   Хоть раны старые болят,
   Еврейский Дом воспрял:
   всё пережито во стократ -
   жизнь снова правит бал!
   Что за века скопилось в нём,
   как спас себя народ -
   в понятие "Еврейский Дом"
   вошло всё. Он - живёт!
  
  
   Не туда...
   В цивилизации иудо-христианской
   всё меньше появляется детей,
   Европа станет быстро мусульманской -
   вся - с многодетным множеством семей.
   Так толерантность - есть такое слово,
   сегодня новомодное у нас -
   привычный мир наш медленно готовит
   к развалу, это видно и сейчас.
   И нет борьбы с таким вот положеньем,
   а это настоящая беда.
   Нам констатировать осталось с сожаленьем,
   что мир идёт куда-то не туда...
  
   "Слово изречённое"
  
   Пустые разговоры, чепуха,
   обилье слов,
   не значащих нисколько,
   нервируют, и в этом нет греха,
   а неприятье вызывают только.
   Как много изрекают
   глупых слов!
   Чтоб доказать никчемность их,
   однако,
   вступать в полемику я не готов,
   итог поскольку будет одинаков -
   то ль возмущаться этим, то ли нет,
   людей пристрастия не переделать,
   и не найти мне никогда ответ,
   как, почему высказывают смело
   и без сомнений всяких в правоте
   своей любую чепуху и глупость
   иные, но, естественно, не те,
   кто жизнь воспринимать
   привык не тупо,
   а вдумчиво, считая,
   в том числе,
   что "слово изречённое" весомо
   всегда
   на нашей матушке-Земле,
   где б ни было -
   на людях или дома.
  
  
   О глобальном потеплении
  
  
   Миф о глобальном потеплении -
   теперешних времён афера.
   Она придумана в стремлении
   всем доказать, что атмосфера
   Земли людьми уже испорчена,
   необходимы срочно меры
   принять, и деньги, кроме прочего,
   нужны,
   чтоб тщательно проверить,
   насколько тают льды
   в Антарктике
   и в Арктике, конечно, тоже,
   не умозрительно - на практике
   исследовать, чтоб уничтожить
   причины этого явления.
   Потратиться сегодня надо,
   грядущие чтоб поколения
   испытывали только радость
   от жизни на Земле... Заставили
   все государства аферисты,
   свои накопленные навыки
   использовав, уже лет тридцать
   платить им деньги
   за их глупости.
   Они смогли добиться, чтобы
   достигли некоторой тупости -
  
  
   такой,
   что негде ставить пробы -
   довольно многих стран
   властители,
   из них выкачивают средства.
   Нашли же аферисты
   мнительных,
   как бы не вышедших
   из детства,
   не слушавших учёных доводы,
   что чушь собачья -
   потепление,
   нет для него
   реальных поводов.
   Специалистов это мнение.
   Доказано: чередование
   в веках такое есть в природе -
   приходит то похолодание,
   то потепление приходит.
   Однако слушают политики
   тех, кто придумал всю аферу,
   и не воспринимают критики,
   взяв мифы глупые на веру.
   Кто интересовался сметою
   аферы, коль не верить тупо?
   Сжигают деньги, но от этого
   всё ж потепленье не наступит.
   Исторические изыскания
  
   История находками чревата,
   и в этом слабость есть её и сила:
   вдруг узнаётся нечто, что когда-то
   произошло иль не происходило.
   Властители всегда, во все эпохи
   стремились, чтобы были их деянья
   представлены в истории не плохо,
   чтоб было у потомков пониманье
   и мудрости властителей, и силы.
   Поэтому и в документах всяких,
   что не было и что, возможно, было,
   присутствует. Где правда, а где враки,
   столетьями не могут разобраться
   историки, копаясь в документах,
   но иногда - такое может статься, -
   находят факты, некие фрагменты
   времён далёких, а они вступают
   в противоречие с известными другими.
   Тогда взлетает мысль, как птичья стая,
   о том, как объяснить, что делать с ними?
   И начинается дотошная проверка,
   сравненье документов лет далёких,
   и фактов, выявленных вновь, примерка
   на годы те, и поиск всех истоков,
   приведших к отраженью этих фактов
   истории в трудах далёких предков,
   понять пытаясь - ну, хотя бы как-то, -
   что двигало к неправде их нередко.
  
   О власти
  
   Есть люди,
   что стремятся к власти,
   сметая на пути преграды.
   Подверженным
   подобной страсти
   не нужно никакой награды,
   за исключением движенья
   всё вверх и вверх
   в карьерном росте.
   "Вперёд и с песней!" -
   без смущенья,
   пусть у других
   крошатся кости.
   Но до высот
   добраться трудно,
   здесь применимы
   подлость, хитрость.
   Потом - твори дела бессудно,
   решая всё сурово, быстро.
   Средь них
   нечасто встретишь глупых,
   но и сказать: "ума палата" -
   нельзя.
   Они "идут по трупам" -
   пусть фигурально, -
   но расплата
   когда-нибудь,
   в какой-то мере
   настигнет их всенепременно,
   поскольку
   невозможно сверить
   с моралью их деянья. Смена
   одних такими же другими
   произойдёт, и первых сразу
   "к ногтю придавят".
   И чёрт с ними!
   (Прошу простить
   за эту фразу,
   она лишь отражает чётко,
   что думает о власть имущих
   народ - он тяжело, но кротко
   свой добывает
   хлеб насущный.)
   Где власть - там деньги.
   Это точно.
   Где деньги - власть.
   Ещё точнее.
   Но власть
   не может быть бессрочной.
   Их сменят те,
   кто стал сильнее.
   Так повелось от века к веку,
   и денег власть
   всё шире, шире...
   Куда простому человеку
   податься
   в этом страшном мире?
  
  
   Что вызывает раздраженье?
  
   1. Что вызывает раздраженье?
   Людская тупость, неуменье
   логично мыслить,
   но - стремленье
   высказываться обо всём,
   что знает человек, не знает...
   Привычка глупая такая
   становится уж как родная,
   не исцеляема притом.
   Какие странные есть люди!
   Их отличает словоблудье,
   мне разговор с такими труден,
   я злюсь тогда и раздражён.
   Слова текут у них рекою,
   но вслушиваться в них не стоит,
   поскольку - чушь и всё пустое,
   хотя настырен часто тон.
   2. Что раздраженье
   может вызвать?
   То, как живёт сейчас Отчизна.
   Пора ль по ней
   справлять мне тризну?
   Ничем я не могу помочь...
   В родной стране неразбериха,
   кто может, тот ворует лихо,
   а к остальным приходит тихо
   смерть, ведь их жизнь -
   сплошная ночь.
   Коррупция там пышным цветом
   цветёт, не думают об этом
   властители, и нет ответов
   на то, когда конец придёт
   мученьям славного народа,
   всё хуже, хуже год от года...
   Когда же скинет тех уродов
   вконец измученный народ?
   3. Что вызвать
   раздраженье может?
   Надменная кого-то рожа
   с печатью явной
   "не тревожить"
   его руководящий стул.
   Угрюмый,
   со стеклянным взглядом,
   неглупых он не терпит рядом.
   Все были бы безмерно рады,
   его со стула если б сдул
   реформ необходимых ветер
   в стране,
   где ждут реформы эти,
   чтоб жили хоть достойно дети
   в родной стране
   когда-нибудь.
   Добиться лучшего непросто.
   Угрюмость власти -
   как короста,
   одна из тех проблем,
   что росту
   мешает, замедляя путь.
   4. Что вызывает раздраженье?
   Нахальство, пошлость -
   поведенье,
   которое даёт сомненье,
   порядочен ли человек.
   Из наблюдений
   вывод краткий:
   коль мысли человека гадки,
   он и на подлость,
   значит, падкий -
   так и живёт он весь свой век.
   На вид он
   может быть приятным,
   в беседах
   может быть занятным,
   но впечатление - отвратно
   о нём, коль ближе узнаёшь.
   Всем тем,
   кто привечать хотели
   его, скажу:
   к корыстной цели
   он движется, на самом деле.
   Подлец ли он?
   Ведь так похож!..
  

На рубеже тысячелетий


  
   Пришло к концу тысячелетье,
   и завершающийся век -
   пример того, как в лихолетья
   способен выжить человек.
   Как будто этот век итожа,
  
   давно, за тысячи колен,
   сказал мудрец:
   "Не дай нам, Боже,
   жить всем в эпоху перемен!"
   За всё, что было,
   кто в ответе?
   Всевышнего винить ли вновь?
   Но он нам дал на этом свете
   надежду, веру и любовь.
   И в этом веке сквозь ненастья,
   сквозь будни, труд, через года
   несли в душе мы
   жажду счастья -
   оно случалось иногда.
   Любовь, и дети, и успехи
   на нашем "фронте трудовом",
   друзья - всё это
   в судьбах вехи,
   значительнейшие притом.
   В Германии мы поневоле:
   ведь, что греха таить, сюда,
   искать хоть в чём-то
   лучшей доли
   мы прибыли - и навсегда.
   На нас
   пусть ниспошлёт Европа
   здоровье, радость -
   благодать:
   нам нужно
   свой немалый опыт
   успеть бы внукам передать...
   А новый век - не за горами.
   В нём детям, внукам
   жить и жить.
   И нам жить тоже,
   ведь мы с вами -
   веков связующая нить.
   Так пусть же
   в том тысячелетье,
   что брезжит за окном уже,
   не будет войн,
   вражды на свете,
   и воцарится мир в душе.
   Пусть новая придёт эпоха,
   в которой
   станет жизнь светлей,
   в которой даже
   слово "плохо"
   исчезнет вдруг из словарей.
  
  
   Пусть принесёт эпоха эта
   успех и счастье в каждый дом.
   Всем - радости, здоровья, света!
   Удачи на пути своём!
  
  
   декабрь 2000 г.
  
   ***
  
   Не стала родиной второй
   Германия, и, как ни странно,
   тоскую о стране - о той,
   что лучше, чем другие страны,
   казалась мне. В ЭсЭсЭсЭр
   родился, вырос, жил я долго,
   страна была средь стран - пример,
   как главная средь речек Волга.
   На сердце руку положа,
   считал я, что развал Союза -
   беда. Когда я уезжал,
   давили душу тяжким грузом
   мне сожаления о том,
   что глупо так страна исчезла,
   где столько лет родной был дом.
   Хоть сожаленья бесполезны,
   но всё равно тогда в стране
   огромной был я гражданином,
   ну а потом пришлось и мне
   принять с довольно кислой миной
   то, что теперь страна моя -
   республики большой державы,
   в одной из них жил долго я -
   не только лишь достойна славы
   за подвиги...
   Ведь столько жертв
   ГУЛАГа и голодомора!
   Была тогда, как дикий зверь,
   страна, достойная позора.
   Такая разная во всём
   страна -
   в достигнутом, в утратах
   и в преступленьях -
   мой был дом...
   Себя разрушил он когда-то...
   Порядка нет и нынче там,
   в развалинах страны огромной,
   давно покинул тот бедлам
   я, человек обычный, скромный.
   Но новой родиной уже
   не может стать страна чужая.
   Скребутся кошки на душе -
   я здесь никто, и это знаю...
  
  
   Фильмы по телевизору
  
  
   По "телику" - сплошь фильмы про любовь,
   одно и то же в вариантах всяких:
   встречаются, расходятся и вновь
   детей рожают, заключают браки.
   Никто б придумать новое не смог -
   всё о любви известно изначально:
   на перепутьях жизненных дорог
   она то радостна, а то печальна.
   Любой попасть в любовный переплёт
   способен, тема эта перепета.
   Но смотрит в телевизоры народ
   и любит фильмы в них как раз про это.
   А я люблю другие фильмы, Там
   динамика должна быть и загадки,
   что кажется сперва: не фильм - бедлам,
   потом познаешь смысл. И всё в порядке,
   поскольку логика в интриге есть,
   герои фильма - как живые люди,
   которым дороги и долг, и честь,
   которых ты мгновенно не забудешь,
   как тех забудешь в фильмах о любви,
   что на людей из жизни не походят.
   ...Такие предпочтения мои,
   в отличие от большинства в народе.
  
   "Жёлтая" пресса
  
  
   "В Останкино диваны пахнут спермой.
   А телебашня - как огромный фаллос.
   На телевидении женщины все - стервы,
   порядочных там вовсе не осталось".
   Примерно так стране вещает пресса -
   та пресса, что зовётся в мире "жёлтой".
   Ну, как не может вызвать интереса
   "клубничка", что людским по сердцу толпам?
   Пусть что-то может оказаться правдой -
   людей не существует идеальных.
   Но называть их сексуальной бандой
   неправильно и даже ненормально.
   А самое смешное в этом деле,
   что журналистской нет вины особой:
   день изо дня и каждую неделю
   работают не для отдельных снобов
   они, а для невежественной массы
   людей, повально жизнью недовольных,
   которым, кроме денежек из кассы,
   детали другой жизни, вроде б вольной,
   так интересны, что, забыв заботы
   о хлебе (а заботы - неотложны),
   взахлёб читают люди то, чем рвоту
   у здравомыслящего вызвать можно.
   Зачем простому человеку вести
   о том, что в политической верхушке
   решают что-то? Слушает те песни
   давно он, но, чтоб не попасть в психушку,
   не верит ничему. Одна отрада -
   посмаковать "клубничку" из газеты,
   поудивляться мельком: "Это ж надо...
   Что ни случается на этом свете...".
   Выходит, таким образом: та пресса,
   что "жёлтой" окрестить по праву должно,
   и снятия - в какой-то мере - стресса
   задачу выполняет, сколь возможно...
  
   Квартет девиц
  
   Красивых девиц на экране я
   увидел, смотрю по-отечески
   и как-то предвижу заранее
   их судьбы,
   их путь человеческий.
   ...Блондинка вот пышнотелая,
   покрашенная, наверное,
   карьеры певицы не сделает,
   но будет женою верною.
   Детей у неё будет четверо -
   две девочки и два мальчика,
   а в старости каждым вечером
   гулять она будет с палочкой.
   ...А рыженькая, остроносая
   живёт как будто вне времени,
   не задаваясь вопросами,
   танцует, мелькая коленями.
   Сейчас она так уверена,
   что есть на неё охотники!
   Потом жизнь её будет серая,
   погубят её наркотики.
   ...Ещё одна, чуть раскосая,
   почти что гейша японская,
   но также, черноволосая,
   как будто казачка задонская.
   Любовницей шоу-бизнеса
   продюсера, уже старого,
   она станет после кризиса,
   опять выступая с гитарою.
   ...Блондинка, уже, как кажется,
   не крашенная, натуральная,
   предчувствую, вскоре свяжется
   с компанией криминальною.
   Получит она, длинноногая,
   почти без вины виноватая,
   затем наказание строгое,
   что станет за связи расплатою.
   ...Четыре девицы поющие,
   квартет незамысловатый,
   по жизни без смысла бредущие -
   что ждёт их потом, когда-то?
  
  
   О шоу-бизнесе
  
   Другой мир это - шоу-бизнес,
   живёт он по другим законам.
   Коль кто-то на подмостки вылез
   удачно, людям стал знакомым,
   то образ жизни, быт и мысли -
   меняется всё непременно,
   поскольку новые нависли
   проблемы. Связаны со сценой,
   естественно, проблемы эти,
   щемить нередко будет сердце -
   на вызовы судьбы ответить
   придётся, никуда не деться...
   Как часто так: таланта мало,
   но хочется иметь известность,
   тогда приходится сначала
   мелькать на сценах повсеместно
   и спонсоров найти, конечно,
   которые "за так" деньгами
   швырять не будут бесконечно.
   Платить им чем? Судите сами,
   поклонники новейших "звёзд" -
   активных, но слабоголосых,
   кого на сцену вдруг вознёс
   счастливый случай.
   Есть вопросы
   на тему: ну, а как туда,
   на сцену, в шоу-бизнес, в целом,
   проскакивает ерунда?
   Они всегда ведь под прицелом
   поддавшихся рекламе - тех,
   кто понял,
   "звёзд" в концертах видя,
   что здесь обман, раздут успех,
   кто покидает зал в обиде.
   Есть, есть эстрады мастера,
   но бесталанных тоже много.
   Когда настанет всё ж пора
   закрыть на сцену им дорогу?
  
  
   Элегантность
  
   Что такое элегантность?
   Сочетанье разных черт.
   Такова природы данность,
   объяснения ей нет.
   Красота? Не очень важно.
   Если есть, то хорошо.
   К личности подобной каждой,
   знать, Всевышний снизошёл.
   Элегантность ведь - иное,
   трудно отразить в словах
   сочетание такое:
   стать, одежда, блеск в глазах,
   и походка, и улыбка,
   и уменье разговор
   поддержать... Довольно зыбко
   объясненье до сих пор...
   Разъяснить себе я даже
   элегантность не могу.
   Как же быть мне? Я на страже
   всё стою на берегу
   знанья, хочется мне в реку,
   чтоб понять я до конца
   смог: что нужно человеку,
   чтоб достичь ему венца
   элегантности, проделать,
   чтоб постичь её всю суть?
   Бросился я б в знанья смело,
   но боюсь в них утонуть.
   Элегантность не присуща
   мне, как петуху медаль,
   для меня - пустяк же сущий!..
   Ну а всё-таки как жаль...
  
  
   Поезд жизни
  
   Проходит поезд,
   дребезжат вагоны,
   стучат колёса,
   словно сердца пульс,
   мелькнули
   опустевшие перроны,
   а поезда давно намечен курс.
   Тот поезд - жизнь.
   Курс жизни от рожденья
   по рельсам,
   предназначенным судьбой,
   проложен,
   по пути есть потрясенья
   и радость есть, есть мир,
   но есть и бой.
   А на перронах
   и на полустанках
   случается сойти, пусть иногда,
   ведь наша жизнь устроена
   так странно!
   Бывают в ней и праздник,
   и беда,
   а это - остановки
   в жизни длинной,
   мчит дальше поезд,
   где конец пути,
   неведомо - затянут,
   словно тиной,
   как ни пытайся, взглядом не найти.
   Стучат колёса будней, и куда-то
   идёт жизнь по привычной колее
   к своей последней остановке. Дату
   её совсем не хочется знать мне...
  
  
   Вернуть назад себя...
   Не говорю уже я о полсотни лет -
   хотя б на двадцать лет вернуть назад себя мне...
   Увы, такой альтернативы тоже нет...
   Года несутся, как с горы в лавине камни.
   А двадцать лет назад ещё я много мог -
   и много совершить да и придумать много:
   накоплен опыт был средь жизненных дорог,
   и мыслить мог ещё рационально, строго.
   Теперь уже иначе: мозг мой ослабел,
   да и физические силы на исходе -
   не по плечу уже былая масса дел,
   на многое, увы, давно уже не годен.
   Осознаю я это, и во мне печаль.
   Всё понимаю я, и никуда не деться...
   Так мало впереди! Всё - в прошлом... Очень жаль...
   И как выносит это пониманье сердце?
  
   Одиночество
   Даже представить мне это ужасно:
   стар ты и немощен. И одинок.
   Кажется, прожита жизнь вся напрасно,
   если в конце есть подобный итог.
   Вот говорил то ль мудрец, то ль философ:
   радостен каждый твой жизненный миг.
   Видно, он мало проблем и вопросов
   в жизни своей разрешил и постиг.
   Пусть у тебя есть и дети, и внуки,
   в старости ты всё равно одинок.
   В мире ещё никакой нет науки,
   нам бы дававшей предметный урок,
   как заглушить в себе горькое чувство -
   то, что не нужен ты никому,
   как сделать так, чтобы было не пусто
   в сердце и дать новый импульс ему.
   "Старость - не радость" - и всем ведь известно
   это высказывание давно.
   И старику нет нигде уже места,
   лишь - одиночество. Только оно.
  
   Красота в старости
  
   "И в старости
   он был красивый..." -
   о ком-то написали так.
   Возможно, те слова правдивы,
   хотя "красивый" - ведь пустяк,
   который старость не способен
   характеризовать вполне.
   Не каждый в старости подобен
   младенцу, что приятен мне,
   как многим тоже, но ведь рано
   ещё гадать, каким же он -
   красивым иль не очень - станет,
   когда жизнь промелькнёт, как сон.
   Кому-то повезёт, и старость
   он встретит, сохранив черты
   достоинства - такой подарок
   в конце житейской маеты.
   Он делает его красивым -
   пусть весь в морщинах, в седине
   с серебряным слегка отливом,
   но с видимым в глазах к жене
   глубоким чувством, не утихшим
   за годы, полные тревог
   и радостей, отнюдь не лишних
   средь рытвин жизненных дорог.
   Хотелось бы, конечно, тоже
   подобное и о себе
   услышать, но мне всё ж дороже
   другое было бы в судьбе:
   не внешний вид -
   вторично это, -
   а оценили б пользу - ту,
   которую принёс я свету,
   вот в этом видя красоту.
   Естественно, о пользе спорить
   возможно - может, и была,
   но небольшая:
   с миром в ссоре
   подчас я был, свои дела
   в несправедливом нашем мире
   вершил ему наперекор
   частенько я. Но будто в тире,
   в цель попадал я. До сих пор
   я помню разные детали
   прошедших лет,
   что шли в борьбе
   почти всегда. Они и стали,
   по сути, вехами в судьбе.
   Бурлила жизненная сила
   тогда во мне, была мечта...
   Но жизнь меня поизносила,
   и думаю, что красота,
   осталась если,
   то внутри лишь -
   в моих раздумьях, ни на грош
   не обесцененных.
   Коль мыслишь,
   то, значит, ты ещё живёшь...
  
   Явь и сны
  
   Зелёный газон у дома,
   подстриженный по-английски...
   Здесь всё мне давно знакомо
   и стало родным и близким.
   Здесь годы прошли в покое,
   здесь старость набрала силу.
   Рассчитывать на такое
   и в мыслях не выходило.
   Порядок во всём, стабильность,
   так чисто, что можно даже
   сказать:
   здесь почти стерильность -
   иначе просто не скажешь.
   Всё так. Но другое снится:
   людей тусклый взгляд несытый,
   заботы маски на лицах,
   у дома - асфальт разбитый.
   И доброго в сон немало
   приходит, в том числе вечер,
   когда "средь шумного бала"
   случилась с девушкой встреча.
   И так мне во сне приятно -
   я в прошлое попадаю,
   не хочется мне обратно -
   сюда, где жизнь как подарок.
   Наверное - ностальгия,
   о ней я слышу так часто,
   она, как большая гиря,
   на душу давит - напрасно:
   нельзя изменить хоть что-то,
   нет смысла в таком вопросе,
   есть, видно, некая квота
   на всё, что жизнь преподносит.
   Единственное, что жалко
   (на ум приходит мне ныне),
   что вывезут катафалком
   в последний путь - на чужбине.
  
  
   ***
  
   Садится солнце за рекою,
   и, как вчера, позавчера
   замолкли птицы, успокоясь
   опять до нового утра.
   Так каждый раз весной и летом.
   И новое явленье дня,
   наполненного солнцем, светом,
   всё так же радует меня.
   А это странно, очень странно!
   Впал в детство, видимо... Беда!
   Какая может быть нирвана,
   когда идут, бегут года,
   когда всё меньше раз осталось
   мне впереди встречать рассвет -
   совсем уж, к сожаленью,
   малость?..
   И нет альтернативы, нет.
   Когда смотрю вокруг,
   и в радость
   мне и мороз, и дождь, и зной,
   то кажется, что слово "старость"
   ещё не связано со мной.
   Такое в чувствах раздвоенье...
   Но коль болит то там, то тут,
   то понимаю, что к старенью,
   к финалу дни мои идут -
   Закон природы. Но и после
   вариться в жизненном котле
   здесь будут люди - только гости
   на нашей матушке-Земле.
   Всё так же солнце за рекою
   садиться будет, и восход,
   нарушив таинство покоя
   ночного, заново придёт.
   Меня, надеюсь, помнить будут -
   короткое пусть время, пусть! -
   хотя бы близкие мне люди,
   которым вдруг навеет грусть -
   недолгую - воспоминанье
   о том, что делал всё, что мог,
   для них я, и того сознанье,
   что свой исполнен мною долг...
  
  
   Тело и душа
   Заканчивается мой путь по грешной,
   такой прекрасной матушке-Земле.
   Конечно же, к концу иду неспешно -
   не хочется пропасть в ужасной мгле.
   Но умирает, вроде, только тело,
   душа ж возносится куда-то ввысь,
   к другим мирам, их много - нет предела...
   А правда ли? Себе твержу6 держись!
   Увы, не избежать конца, конечно,
   и тело подтверждает: это - да!
   Душа ж хотела бы жить бесконечно,
   не уходить в безвестность никогда.
   Как жить сейчас? Как время, что осталось
   мне провести спокойно, без беды?
   Мечтаю лишь - а это ведь не малость -
   оставить на Земле свои следы.
   Они не глубоки пусть, не вершины,
   достигнутые гениями здесь,
   на матушке-Земле, пусть не рубины
   в короне человечества... Но весь
   мой род, мои потомки, может, вспомнят,
   мои следы заметив на Земле
   средь повседневных дней обычных комьев,
   что окончательно в туманной мгле
   я не пропал, душа моя всё ж где-то
   витает, и приятно ей, когда
   она, полна таинственного света,
   свой взгляд вдруг сможет устремить туда,
   где ей по духу близкие, по крови
   подчас и вспомнят бывший облик мой -
   надеюсь, с сожаленьем (и с любовью!),
   что тело не вернётся уж домой.
  
   Помянут ли?
  
   Не будут поминать меня
   общественность, телеканалы...
   Но, память обо мне храня,
   немногие (их очень мало)
   когда-нибудь прочтут стихи,
   которые писал годами,
   да и отпустят мне грехи,
   поскольку все греховны сами.
   Безгрешных нет средь нас.
   В аду
   нам не найдётся всё же места,
   но в райском, думаю, саду
   не соберёмся тоже вместе.
   Так в чём же перспектива есть?
   Пока живём,
   грехи мы множим.
   Чистилище сегодня здесь,
   вся наша жизнь - оно, похоже.
   Каким же словом помянуть
   меня придётся
   в срок урочный?
   Одобрят люди ли мой путь
   по жизни или же нарочно
   не станут говорить о том,
   как "наследил" я в жизни этой,
   что я привнёс в неё - притом,
   что не считал себя поэтом?
   А просто скажут пару слов -
   надеюсь, добрых, не лукавых...
   Вот к этому-то я готов,
   не нужно мне посмертной славы.
   Её я в жизни не имел,
   хоть был не против, если честно,
   но недостаточно был смел,
   чтоб проявляться повсеместно.
   Увы, не будут обо мне
   статьи в журналах и газетах.
   Но всё же видится во сне:
   добром помянет кто-то где-то...
  
  
   ***
   Не думать о плохом, не думать никогда!
   И отсекать мгновенно мысли эти!
   Тогда, возможно, не придёт беда,
   ещё я поживу тогда на белом свете...
   Как трудно так всегда не думать о плохом!
   Но лезут в голову всё эти мысли,
   от них пытаюсь я отвлечь себя стихом,
   но мысли там, как намертво, зависли.
   Как будто бы смола, заклеивают мозг -
   не весь, по счастью, остаётся что-то
   свободно - видимо, чтоб всё-таки я мог
   какую-то проделывать работу.
   Поэтому моей работы результат
   не может быть совсем уж идеальным,
   свой плохо часто я возделываю сад,
   его ростки не выглядит нормально,
   как мне б хотелось. А меня теперь, увы,
   не те, что нужно, мысли гложут, гложут...
   Они совсем не покидают головы...
   Как мне избавиться от них, о Боже?
  
   По Сократу
  
   "Страшна не смерть, а ожиданье смерти", -
   так говорил Сократ, и прав он был.
   Как если бы пришло письмо в конверте
   со штемпелем, и, прочитав, без сил
   остался бы мгновенно ты, поскольку
   письмо тебе содержит приговор,
   однако он исполнен будет только
   попозже, а ты должен до тех пор
   жить, зная неминуемость кончины.
   Не знаешь срока лишь, но каждый день
   ждёшь, ищешь рядом и вокруг причины,
   что в вечную отправить могут тень
   твоё существованье на планете,
   и мучаешься этим, свет не мил,
   хотя ещё пожить на белом свете
   так хочется! И даже пусть без сил...
   Отбросить бы подобные все мысли,
   не думать бы об этом никогда,
   чтоб каждый день грядущий не был кислым,
   отправлен страхом. Это вот беда!
   Жить полнокровно в день любой нам надо,
   своё существование ценить
   и находить во всём, что видим, радость,
   не чувствовать себя уже в тени
   Вселенной, а по-прежнему без страха
   идти туда, куда судьба ведёт,
   не ждать совсем её когда-то краха.
   А коль наступит к смерти поворот,
   пускай же неожиданным он будет,
   мгновенным, без мучений, без забот
   родным и близким. Не страшитесь, люди!
   Что будет, то и будет в свой черёд.
   ***
  
  
   Что главное
   в годах преклонных?
   Иметь в себе на жизнь настрой
   и к пессимизму
   не быть склонным -
   такой вот есть рецепт простой.
   Лет не считать,
   жить полнокровно -
   насколько может организм,
   не торопить свои дни, словно
   есть впереди ещё вся жизнь.
   Простить всех недругов
  
  
   когдашних -
   тех, кем был бит подчас под дых.
   Что было - это день вчерашний,
   сегодня же - что мне до них?
   Себя не волновать прошедшим,
   хоть было гладким в нём не всё -
   поступков даже сумасшедших
   не избежал... Но всё - моё!..
   Нельзя ломать свои привычки,
   нельзя насиловать себя...
   И старость будет - на "отлично",
   а там - как повернёт судьба...
  
   Разве это жизнь?
  
  
   Что вкусно, то и вредно -
   так определено,
   богатый ты иль бедный -
   неважно, всё равно.
   Копчёные колбасы -
   сплошной канцероген,
   для человечьей массы
   угроза - смерть и тлен,
   коль потреблять их часто.
   Не бережёшь себя?
   Тогда и скажет "баста",
   в конце концов, судьба.
  
  
   И жареное тоже
   здоровью навредит,
   глотать его негоже -
   болезни впереди.
   Поменьше - соль и сахар,
   поменьше - алкоголь,
   и будешь жить без страха,
   и будешь ты - король.
   От всех продуктов этих
   беги, их берегись,
   чтоб дольше жить на свете.
   ...А разве это - жизнь?
  
   ***
  
   Всё больше размышляю я о вечном,
   о мироздании - не всё в нём ясно,
   о жизни, смысл которой в бесконечном
   чередованье гадости с прекрасным.
   Они в борьбе друг с другом и единстве,
   закону философскому подвластны,
   и наша жизнь проходит в этом свинстве,
  
   и этому противиться напрасно.
   Однако ощущенье есть: не верно,
   что зиждется на этом постулате
   (могу сказать я даже резче - скверно)
   вся наша жизнь. И в мирозданье, кстати,
   такие же ошибки, недоделки -
   в том, что у нас как будто в равной доле
   добро и зло есть в жизни. Слишком мелко
   для Всемогущего Того, в чьей воле
   наказывать одних, в которых гадость -
   их суть и кто другим несёт несчастья;
   другим же людям - в большей мере радость
   по жизни обеспечивать, ненастья
   с пути их убирая. Справедливость
   отсутствует, увы, в созданье Божьем.
   Надеюсь всё же, что окажет милость
   и эту недоделку уничтожит,
   содеянное в вечности итожа,
   искоренит неладное Всевышний,
   воздаст здесь, на Земле, на этом свете -
   и этот шаг совсем не будет лишним -
   всем по заслугам, чтобы наши дети
   могли жить в мире справедливом, лучшем,
   в котором зло наказывалось сразу б,
   ну а добру не ждать бы райских кущей.
   Тогда возник бы философский казус:
   в том противоположностей законе
   не стало б ни борьбы и ни единства,
   поскольку ясно, что всё зло утонет
   в добра потоке, никакого свинства
   не станет в жизни, и тогда понятным,
   возможно, будет мирозданье даже -
   пусть сложным, но, однако же, наглядным,
   и путь к добру всем нам оно укажет.
  
  
  
  
  

Немецкие впечатления

   Первое впечатление
  
  
   "Ахтунг! Ахтунг!", -
   заорал динамик
   на рассвете, будто бы пожар...
   Что они тут делать будут
   с нами?
   Перепуганных детишек жаль...
   И приходят мысли поневоле:
   опыт жив ещё концлагерей...
   Прибыли искать мы
   лучшей доли -
   вот так встреча...
   Нужно поскорей
   уезжать отсюда. Но куда же
   клерки местные отправят нас?
   Этого не представляем даже
   мы, невольники, себе сейчас.
   Дни прошли в волненьях
   и тревоге.
   Наконец, назначено, куда...
   "Грундиг" позади,
   опять в дороге...
   Снова едем, снова - в никуда.
   "В никуда" -
   поскольку неизвестна
   наша жизнь дальнейшая
   в стране,
   и указывать нам наше место
   будут постоянно. Ну а мне
   это неприемлемо, устроен
   так мой организм, моей душе
   неуютно... Не ходил я строем
   в прежней жизни, а сейчас уже
   так случилось, что себе сумел я
   изменить. Я не хотел того...
  
   Но дошли проблемы до предела,
   и не оставалось ничего,
   как менять
   уклад всей жизни резко,
   отправляясь в дальние края.
   Видимо, была причина веской.
   Нынче в этом не уверен я.
   "В никуда"... Я не хочу обидеть
   городок, где высадили нас.
   Он потом предстал нам
   в лучшем виде,
   а тогда не радовало глаз
   здание казарменного типа -
   у него с вещами встали мы.
   Только одинокая там липа
   средь уже сгущающейся тьмы,
   помахав замёрзшими ветвями,
   нам послала сдержанный привет.
   Больше никого для встречи с нами
   не было. А в окнах виден свет -
   значит, обитаема казарма,
   значит, мы здесь не одни сейчас,
   значит, вот такая жизни карма
   есть, увы, не только лишь у нас.
   Не могли ж стоять у дома вечно.
   Для себя пошли искать мы кров.
   В предоставленном жилище печка
   постоянно требовала дров.
   Находили мы дрова в кварталах -
   там, где делался ремонт в домах.
   Собирали дерева немало,
   но ходили вечером, впотьмах.
   Жили так в казарме
   месяц с лишком,
   нервы уже были "на мели" -
   впечатлений разных
   много слишком.
   Но квартиры мы себе нашли:
   сын с семьёю, да и мы с женою
   тоже - в доме рядом. Это всё,
   в памяти задержанное мною, -
   впечатленье первое моё
   о Германии, о том,
   как нас встречали...
   Быт потом наладился вполне.
   Отчего же многие печали
   теребят так часто душу мне?
  
  
   Правила бытия в Германии
  
  
   Дома ухоженные. Мусор
   весь убран с улиц и дворов.
   В крови
   у швабов, саксов, пруссов
   порядок. Нрав у них таков.
   Как трудно,
   трудно пришлым людям
   к порядку привыкать во всём!
   А коль нарушат - их осудят,
   накажут как-то, хоть "рублём".
   И нужно поменять скорее
   привычки, свой менталитет
   переселенцу ли, еврею -
   ну, нет альтернативы, нет!
  
   На всё есть временной регламент -
   когда, к примеру, нам нельзя
   шуметь. Ну, хоть сдавай экзамен
   на знанье правил бытия!
   Да, правила здесь очень строги,
   и следовать должны им мы,
   коль вынесли пути-дороги
   сюда из прежней кутерьмы
   всех нас,
   кем кто бы раньше ни был.
   Приняв как правила игры,
   теперь по ним должны жить, либо
   вернуться в грязные дворы.
  
  
   Контейнеры у дома
  
  
   Заполненный стеклянной тарой,
   опустошённой за недели,
   несу рюкзак, довольно старый -
   уже пора, на самом деле,
   стекло всё вынести с балкона:
   бутылки, банки от варенья...
   Бросать их противозаконно,
   что всем известно, без сомненья,
   в контейнеры, что возле дома
   стоят - зелёный с жёлтым рядом,
   они жильцам давно знакомы,
   известно им, куда что надо
  
  
   выбрасывать из тех отходов,
   что копятся у них в квартирах,
   не вызывая у народа
   к цивилизованному миру
   претензии: мол, усложнилась
   жизнь,
   мол, сортировать сор разный
   приходится и тратить силы
   и время для работы грязной...
   Контейнер свой
   для стеклотары
   имеется, он близко тоже,
   организовано недаром
   так всё, поскольку это может
   возможность дать отходы эти
   перерабатывать раздельно.
   В таком хозяйственном проекте
   и проявляется предельно
   разумный метод сбереженья
   материалов, нужных людям,
   пускай в иной их ипостаси.
   В итоге производство будет
   вещей каких-то новых в массе.
   Такие правила здесь, значит.
   Такой в Германии порядок,
   не может быть никак иначе,
   и этому все люди рады.
  
  
   Вавилон в Германии
  
   Многоязычный всюду контингент -
   на улицах, в автобусах, в трамваях.
   Какой
   скрепляет контингент цемент
   в подобье целого,
   понять давно пытаюсь.
   Объединенья тесного в нём нет.
   Подобье - подходящее здесь слово.
   На ум приходит лишь один ответ
   на мой вопрос,
   во мне возникший снова.
   Ведь не зависит от разреза глаз,
   от языка родного, цвета кожи
   стремленье здесь -
   не в первый, видно, раз -
   найти
   работу, деньги, счастье, может.
   Объединяет прибывших сюда
   желанье жить, работая, достойно.
   Кого-то погнала сюда беда -
   разруха, голод, террористы, войны.
   А кто-то
   с авантюрным блеском глаз
   сюда приехал
   в жажде приключений,
   разочарую я таких сейчас -
   размерена вся жизнь здесь,
   без сомнений.
  
   Здесь чётко всё.
   На всё есть свой закон,
   инструкции дают его детали.
   Закон суров, и не прощает он,
   и оправданья нет:
   "А мы не знали....".
   На улице -
   всё разноликий люд:
   вот девушка
   с раскосыми глазами,
   подведенными -
   научилась тут;
   мужчина тёмный
   шепчет что-то даме
   светловолосой, раздаётся смех;
   в платке,
   лоб закрывающем, турчанка;
   парней немецких много,
   и у всех -
   почти у каждого -
   пивная банка.
   Чужая речь,
   разноголосый шум,
   но русские слова
   слышны в нём тоже.
   "Ну, просто Вавилон!" -
   пришло на ум,
   сравнения
   другого быть не может...
   Однажды в автобусе
  
   Позавчера в автобусе у входа
   уселся я на мягкое сиденье.
   В салоне не было почти народа,
   и место я нашёл, где больше тени.
   За мною женщина зашла в автобус,
   стоять она осталась на ступенях.
   Одетая в замызганную робу,
   она смущалась явно, без сомненья.
   Своей одежды, может быть, стеснялась -
   в подобном виде в транспорт не заходят,
   но на лице её была усталость,
   мне показалось - нездорова вроде.
   Я видел эту женщину на стройке,
   когда велись малярные работы, -
   легко ходила, огибая стойки
   строительных лесов, и даже что-то,
   казалось мне, негромко напевала.
   Была та стройка рядом с нашим домом,
   я наблюдал за ней почти с начала,
   но женщина мне лично незнакома
   была, однако целый день рабочий
   на стройке находилась. А тогда же,
   её увидев, удивился очень -
   в автобусе? В дневное время даже?
   А женщина вдруг сникла, побледнела
   и, пошатнувшись, села на ступени,
   потом она с лицом белее мела
   пытаясь встать, упала на колени.
   Я близко был. На помощь ей я первым
   успел и сесть в автобусное кресло
   помог. "Спасибо вам. Вот - сдали нервы...
   Уже получше... Я уже воскресла", -
   по-русски мне сказав, она с улыбкой
   ещё раз мне "спасибо" повторила.
   Была улыбка вымученной, зыбкой,
   но одновременно какой-то милой.
   "Случилось что?" - спросил её с участьем.
   "Да дрязги на работе доконали...
   Не выдержала и ушла... За счастьем
   приехала сюда я, и в начале
   всё было радужно, надежды были,
   что здесь всё будет хорошо у дочки,
   диплом мой инженерный будет в силе,
   ведь в Казахстане мы дошли до точки.
   Куда тогда нам с дочкой было деться?
   А здесь - переселенцы, сорт не первый.
   Немецкий хорошо я знаю с детства,
   и говорят, что я совсем не стерва.
   Диплом мой можно выбросить. Рабочей
   я много лет работаю на стройках.
   У дочки всё в порядке, между прочим, -
   была всегда прилежной, но и бойкой".
   Автобус шёл по своему маршруту,
   её я молча, с интересом слушал,
   она всё время говорила, будто
   излить хотела незнакомцу душу.
   Сегодня что ж случилось? Неудобно
   настаивать, сама ж не рассказала...
   И я подумал: случаев подобных,
   наверное, имеется немало.
  
   По расписанию
  
  
   Из-под носа ушёл мой автобус...
   Ждать придётся
   пятнадцать минут.
   Расписанье так сделано, чтобы
   точно знали все люди, что тут,
   на его остановке быть должно
   в те часы и минуты, когда,
   не опаздывая, непреложно
   их автобус подъедет сюда.
   Коль автобус хотя б на минуту
   опоздает, волненье начнёт
   ожидавших охватывать, смута
   в головах их возникнет - народ
  
   возмущаться начнёт и ругаться:
   как такое случиться могло?
   Если ругань описывать вкратце,
   то одно лишь сказать могу: зло
   здесь и нервно идёт
   обмен мнений
   о хвалённом порядке в стране,
   и о нём сразу массу сомнений
   люди выскажут...
   Но смешны мне
   ожидающих страсти, им странно,
   что автобус в назначенный срок
   не пришёл.
   Вот пожить бы им в странах -
   в тех,
   где людям простым невдомёк,
   что у транспорта
   быть расписанье
   может и в срок придёт он всегда.
   У людей здесь другое сознанье:
   опозданье - чуть ли не беда,
   невозможное, страшное дело,
   оправданья которому нет
   и которое души задело,
   словно рушится весь белый свет.
   Здесь давно стал
   нормальным, привычным
   педантичный порядок во всём,
   нарушенья его - не обычны
   для сознанья людей в мире том,
   где приехавшим малознакомы
   местных жителей жизнь
   да и нрав.
   Что знакомо,
   осталось ведь дома -
   лишь в одном этом точно я прав.
  
  
   Старый замок
  
  
   Зелёный плющ
   ковром настенным
   покрыл все вертикали замка,
   лишь столб один стоит надменно
   не нужной никому болванкой.
   Ворот остаток это старых,
   остаток замковой ограды,
   остался он один из пары,
   как символ древнего уклада,
   средневековой жизни признак,
   что неустанно здесь бурлила:
   пиры, сраженья,
   свадьбы, тризны,
   турниры, радостная сила
   побед, отчаянье, болезни,
   стремленье жгучее к успехам,
  
  
   лязг сталкивающихся лезвий
   мечей, ударов по доспехам.
   Теперь здесь пусто.
   Лишь туристы
   немногие, пройдя лениво
   вдоль стен,
   плющом покрытых, быстро
   скрываются в проулке, криво
   и вниз сбегающем к дороге.
   За нею - озеро, кафешка,
   туда несут туристов ноги,
   и там они уже без спешки,
   расслабившись, похлещут пива -
   часть лучшая поездки этой
   для них, пресыщенных, ленивых,
   уже поездивших по свету...
  
   Дамы на экскурсии
  
   По холму
   мы взбираемся в замок.
   Склон становится круче
   и круче.
   Все из нашей экскурсии дамы -
   до единой - уже мрачней тучи.
   Не привыкли тела их к подъёмам,
   как устали их бедные ноги!
   То ли дело прогулки у дома -
   полчаса или больше немного.
   Жарко.
   Пот выступает на лицах.
   И одышка. Роптать стали дамы:
   сколько может
   подъём этот длиться?
   Уж не нужен им
   тот самый замок.
   И, не зная прогноза погоды,
   не имея совсем тренировки,
   отправляться в такие походы
   им нельзя,
   ослабевшим, неловким.
   Мы, живущие здесь беззаботно
   на пособие, что нам тут дали,
   на экскурсии ездим охотно
   и поближе, и в разные дали.
   Не познавшие мира красоты,
   мы бросались в поездки,
   как в омут,
   чтоб увидеть успеть
   ну, хоть что-то,
   что за жизнь не увидели дома.
   Всё красиво здесь, здорово, мило.
   Но в экскурсии едем когда мы,
   всё же надо рассчитывать силы,
   что не сделали те наши дамы.
   Этот холм
   пусть уроком послужит:
   им пора перестать молодиться,
   ведь с годами здоровье всё хуже
   и тускнеют их милые лица.
  
  
  
   Старики в Германии
  
  
   Ухоженные старики
   на улицах немецких городов...
   Проблем у них нет никаких,
   лишь только
   тяжесть прожитых годов.
   У всех имеется жильё,
   они не голодны, одеть что есть,
   хранят достоинство своё,
   их вера в Бога делает им честь.
   Немецкие старушки тут
   все в шляпках,
   и на лицах макияж,
   и королевами идут,
   как будто
   шлейф несёт за каждой паж.
   Не то что нет забот совсем
   у граждан коренных
   преклонных лет -
  
   всё ж, возраст... Но ещё им всем
   воспринимать не тяжко
   белый свет.
   Кто помнит, а кто нет, войну -
   бомбёжки, голод,
   смерть своих родных,
   но было павшую страну
   восстановить немыслимо без них.
   Да, потрудились старики...
   И отдыху заслуженному рад
   любой из них. То у реки
   они гуляют, то в пивной сидят.
   О них заботится страна,
   не даст им под забором умереть.
   Их уважая всех, она,
   насколько сможет,
   отодвинет смерть...
  
  
  
  
  
   Немецкий пенсионер
  
  
   Пенсионер за кружкой пива
   сидит в кафешке под навесом,
   потягивает он лениво
   напиток и без интереса
   глядит на девушек, что мимо
   идут в открытых платьях летних.
   Жара, и непреодолимо
   пить хочется. Он многолетний
   клиент родной ему кафешки,
   чуть ли не с юности знакомой,
   всегда здесь пиво пьёт
   без спешки,
   и хорошо, что рядом с домом.
   Хотя в его квартире пусто...
   На дятла старого похожий,
   без интереса, как- то грустно
   за пивом смотрит на прохожих.
   Вся жизнь
   прошла в работе нудной.
   Родился он перед войною.
   Отца не знал. В летевших буднях
   не обзавёлся он женою.
   Есть, правда,
   родственники где-то,
   но с ними никаких контактов,
   он им писал, но без ответа,
   контакт не получился как-то.
   Решился
   в прошлый понедельник
   он обратиться куда надо,
   направили чтоб в богадельню -
   ему уже давно не в радость
  
  
   без помощи жить, одиноко,
   при множестве своих болезней.
   Так жить давно не видит проку.
   А находиться там полезней,
   чтоб жизнь продлить
   как можно дольше
   благодаря врачам, уходу
   и пище. Нужно ли что больше?
   Здесь пенсионному народу,
   который обслужить не может
   себя уже, больным и старым -
   вниманье. Умирать негоже
   им в одиночестве. Недаром
   в Германии дом престарелых -
   как будто санаторий это.
   Туда пенсионеры смело
   идут, ведь там для них диета,
   лечение, уход, прогулки.
   Вот жалко - не дают там пива...
   Зато в ближайшем переулке -
   кафе, где можно вновь лениво,
   в тени расположившись,
   в кресле,
   попить напиток свой любимый -
   зайти хоть ненадолго, если
   желанье непреодолимо.
   ...Сидит пенсионер в кафешке,
   от мыслей разных
   скучный, бледный,
   своё он пиво пьёт неспешно
   и знает:
   здесь он день последний.
  
  
  
   Старушка
  
  
   Старушка движется
   с приспособленьем,
   о ручки опирается его,
   и у неё сейчас одно стремленье -
   дойти домой, и больше ничего.
   Инсульт привёл к тому,
   что ноги - вата,
   нет силы в них
   буквально никакой,
   а были сильными они когда-то,
   как вся она.
   Предвидеть, что такой,
   как нынче, станет,
   невозможно было,
   жизнь прожита, она одна теперь,
   ушла с годами жизненная сила,
   и в вечность
   ей уже открыта дверь.
   Но, зная,
   что туда спешить не нужно -
   определит природа жизни срок, -
   она старается ходить,
  
  
   пускай натужно,
   задав себе на каждый день урок:
   пойти к врачу, и в магазин,
   и просто
   пройтись вдоль речки,
   где скамейки есть,
   и на одну, которая у моста,
   устанет если, можно и присесть.
   Хотя и на своё приспособленье
   сесть можно,
   коль уже невмоготу -
   коль признак ощущает утомленья,
   как, например, одышку, ломоту.
   Необходимо ей приспособленье,
   как малышу вначале "ходунки".
   Его получат - и без промедленья -
   нуждающиеся в нём старики.
   Таков порядок в той стране,
   где ныне
   живёт старушка. А вокруг народ
   давно привык
   к обыденной картине,
   когда она на "ходунках" идёт.
  
   Немецкая женщина сегодня
  
  
   Повзрослела и уже невеста,
   но решила: замуж - к тридцати.
   Так решила,
   и не сдвинуть с места,
   не сойдёт она с того пути,
   что себе уже определила:
   университет, карьерный рост,
   а семья - потом. Какая сила
   движет ею? План её не прост,
   ведь учиться долго так
   и трудно,
  
   и с работой будет что - бог весть,
   можно стать
   сварливой и занудной...
   У мужчин широкий выбор есть,
   а черты, что в качестве примера
   здесь даны, - несчастье для семьи.
   Мужу не важна жены карьера,
   представленья у него свои
   о жене, он ждёт её заботы,
   нежности её он ждёт всегда.
   Если заслоняет всё работа
   и карьера, для семьи беда.
   ...План она
   свой выполнила всё же -
   отучилась, и растёт доход,
   но и пониманье, что дороже
   в жизни всё-таки другое. Тот
   нужный ей мужчина,
   кто женою
   назовёт её в один из дней,
   всё не находился, чтоб семьёю
   ей обзавестись в судьбе своей.
   Ну, конечно, в её жизни были
   сексуальные партнёры, но
   ни один из них
   настолько милым
   не был, чтобы - замуж.
   И давно -
   пусть не так давно,
   но всё ж, однако -
   поняла: пора настала уж
   полноценного добиться брака,
   нужен не любовник ей, а муж.
   Замуж вышла, наконец.
   Избранник
   не по всем параметрам своим
   подходил ей,
   был немного странным,
   в целом же -
   была довольна им.
   Он же, чувствует она, доволен
   ею не всегда, и вспышки ссор
   иногда, её помимо воли,
   происходят с некоторых пор.
   А она ребёнка очень хочет.
   Пару лет - и сорок,
   значит - риск,
   но она пойдёт на риск,
   чтоб дочка
   или сын явились, чтобы криз
   отступил в семейных отношеньях,
   понимая, что не идеал
   как жена она, что есть сомненья
   у супруга и что риск не мал
   (тоже - риск!) семейной жизни
   краха,
   а поэтому она живёт
   с постоянным ощущеньем страха
   вот уже, по-видимому, год.
   И старается смирить характер,
   нежной быть,
   пытаться мужу стать
   самым нужным человеком как-то,
   чтоб потом
   назваться словом "мать",
   чтоб ребёнок был
   желанным мужу,
   чтобы рос в семье нормальной он.
   Ничего не может быть ведь хуже,
   коль отец есть, но вот - отстранён.
   Разве нынче лишь она такая?
   Ей подобных множество кругом.
   И любая, это точно знает,
   хочет мужа и детей - свой дом.
  
  
   ***
  
   ...Вот женщина с детьми
   (с тремя -
   все девочки-погодки)
   и мужем - полная семья
   стоит на остановке.
   Здесь с интервалом в полчаса
   автобус ходит местный.
   Да это просто чудеса -
   такая многодетность!
   В немецких семьях лишь один
   ребёнок - это в среднем.
   Живут так немцы до седин,
   а каждый ведь не бедным
   считается: доход есть, дом,
   а вот потомства нет, и,
   конечно, пусто в доме том,
   там не резвятся дети.
   Ведь в жизни
   стимул есть другой
   у большинства из немцев:
   карьера - главное, покой,
   нет места детям, детству
   в их ежедневной маете
   погони за достатком,
   и вызывают в них протест
   любые непорядки,
   что возникают от детей -
   а это так обычно! -
   судьбе размеренной своей,
   налаженной, привычной
   мешать способны, нарушать
   устойчивый порядок...
   И не волнуется душа,
   решив: детей не надо!
   Детей полно у мусульман
   (в стране их очень много)
   и выходцев из разных стран,
   в Германию дорогу
   нашедших в поисках того,
   чтоб жить легко и сытно,
   подчас не делать ничего -
   им хорошо здесь, видно...
   И кажется, опасность есть
   того, что мусульмане
   народом главным станут здесь,
   и выйдет казус странный:
   чем немцев, больше будет их
   в стране. И выход, значит:
   немецких здесь детей, своих,
   рожать! Никак иначе...
  
   Немецкое застолье на Рождество
  
  
   Весёлый праздник - Рождество!
   Наряженная ёлка...
   Семейный праздник, торжество -
   за стол родные только
   допущены. А на столе
   обилие яств разных:
   гусь и шашлык на вертеле,
   колбас разнообразных
   кружки тонюсенькие, сыр
   сортов двух-трёх различных -
   ну, в общем, настоящий пир,
   для Рождества обычный.
   К закуске - качественный шнапс
   в бутылке охлаждённой,
   к десерту - кофе, ананас,
   а к ним - ликёр лимонный.
   А кто-то только пиво пьёт,
   колбасками свиными
   закусывая, чтоб живот
  
   всегда был полон ими,
   предпочитая их другим
   любым деликатесам.
   Находится здесь всем родным
   еда по интересам.
   А завтра снова выходной!
   И повторится действо.
   Так отмечает праздник свой
   немецкое семейство.
   ...Меня в застолье не зовут,
   рассказывали немцы -
   те самые, которых тут
   зовут - переселенцы.
   У многих родственники есть
   средь местных, старожилов.
   Один из них принёс мне весть
   о торжестве, им милом.
   Вчера мы виделись, и он
   о Рождестве вдруг вспомнил,
   похвастав:
   родственник - барон -
   встречал его как ровню.
   Рассказывал, как дивный сон,
   настолько ярко, вкусно -
   как если б был он восхищён
   явлением искусства.
   Удачно ли его рассказ
   я изложил стихами?
   Судите и на этот раз,
   читатели, вы сами.
  
  
   Дорога в гости
  
  
   Длинный путь трамваем
   через город,
   а потом автобус - шесть минут.
   Где-то там, за горизонтом, горы,
   мы же едем в гости здесь, нас ждут.
   За окном трамвая город летний.
   Воскресенье. Солнце - на закат.
   Рельсы огибают дуб столетний,
   выстроились, словно на парад,
   ели, клёны, тополя и липы
   вдоль бульвара, где стоят скамьи,
   и на них -
   как будто бы прилипнув -
   старики, ровесники мои.
   Я смотрю на них, я наблюдаю
   за прохожими, за всем вокруг:
   за взлетевшей с дуба птичьей стаей,
   совершавшей над бульваром круг,
   за возникшей тучкой над домами -
   тёмно-серой, розовой слегка
   в стороне, где достаёт лучами
   солнце, не зашедшее пока.
   Так бы ехать, долго-долго ехать
   и к горам приехать, чтоб у них
   попросить, хотя бы ради смеха,
   долгих лет нам -
   ну, пусть не таких,
   в тысячи веков, таких не надо,
   до библейских лет хотя б дойти -
   в виде компенсации, награды
  
   за невзгоды в жизни, на пути
   непростом -
   вот к этому трамваю,
   что нас отвезёт в другой район
   города сейчас. Мечты...
   Я знаю
   только то, что скоро под уклон
   рельсы поведут
   трамвай небыстрый,
   а потом, за поворотом - мост,
   каменный,
   стоящий здесь лет триста,
   а за ним, правее чуть, погост.
   Пробежит трамвай наш
   мимо, мимо -
   до конечной остановки. Там
   нам автобус в срок неумолимо
   будет подан. Что же, я к горам
   так и не доехал... Это бредни -
   то, что напридумывал в пути,
   и не просто бредни -
   даже вредно,
   так ведь можно и с ума сойти.
   ...Город нас сопровождал
   к знакомым,
   в гости мы попали
   в нужный час.
   Чувствую себя у них,
   как дома, -
   говорю такое без прикрас.
   Этот город летний тоже домом
   стал уже -
   наш вроде бы оплот,
   несмотря на то,
   что в горле комом
   то, что на чужбине жизнь идёт.
  
  
   Зима в Аугсбурге
  
   Пришла зима... И тропки узкие
   прошились в снежной целине...
   Как редок в зимы аугсбургские
   такой обильный, долгий снег!
   За городом - просторы белые.
   Над чёрным поясом реки
   висят мосты заиндевелые:
   на тёмном - белые мазки.
  
  
   Подёрнутый белесой дымкою
   высок и нежен небосвод.
   И вот в наш город невидимкою
   вошёл с морозом Новый год.
   В душе надеясь на грядущие
   безбедно-солнечные дни,
   мы поднимали тост за лучшее,
   что обещают нам они.
  
  
   Собаки в Германии
  
  
   Культурные в Германии собаки!
   Не слышал,
   что из них кто-либо лает,
   не видел ни одной собачьей драки
   и не встречались мне
   собачьи стаи.
   На поводке ль с хозяином гуляет,
   гуляет ли без поводка, свободно,
   большая или мелкая - не лает,
   воспитана собака, благородна.
   Обнюхав,
   если встретятся, друг друга,
   играются собаки с визгом тихим,
   и повода нет людям всей округи
   считать собак в соседстве
   тяжким лихом.
  
   Среди других
   особенностей местных,
   что вызвать удивленье
   у приезжих
   способны,
   занимают своё место
   собаки,
   не встречал подобных прежде.
   Как добиваются
   такого поведенья
   своих питомцев немцы,
   непонятно.
   Те, что в Отечестве,
   не выдержат сравненья
   с сородичами местными. Занятно!..
  
  
  
  
  
  
  

Среда обитания

  
   Здесь всё другое...
   В ромашках и ещё цветах каких-то -
   названий я не знаю - перед домом
   лужайка вся. То ль кедры, то ли пихты
   вокруг неё - мне тоже незнакомо
   различие меж ними. Там, где прежде
   я жил, другие хвойные деревья
   росли кругом, я пребывал в надежде,
   что будет так всегда, и я не верил
   в то, что покинуть мне совсем придётся
   места родные, жить мне на чужбине,
   как будто из чужого пить колодца.
   Увы, я это делаю поныне...
   Здесь всё другое: нравы и природа,
   людей порядок жизни ежечасный
   и даже непривычная погода,
   меняющаяся довольно часто.
   Я к этому всему привыкнуть должен
   давно бы - не выходит почему-то.
   Наверное, коль был бы я моложе,
   на это бы ушли пусть не минуты,
   но и не годы, как со мной случилось,
   и то не полностью привык, однако.
   Ну, не была оказана мне милость
   принять душою всё... Подобно раку,
   я пячусь в прошлое, мои все мысли -
   в годах моих прошедших, в жизни прошлой,
   они во мне как будто бы зависли,
   отрывисты и часто суматошны.
   Во мне живёт не то чтоб ностальгия,
   но некая в душе неразбериха:
   условий жизни нынче уж других я
   приемлю вряд ли - нахватал я лиха
   достаточно за прожитое время
   в Отчизне, а поэтому, хоть давит
   меня порядков чужеземных бремя,
   копить на них обиду я не вправе.
  
   В старом городе
  
  
   Узкие улицы старого города
   прибраны чисто, цветы у домов.
   Сами дома же опрятны и молодо
   выглядят, словно скопленье веков
   с междоусобицами,
   страхом, бедами
   будто прошло стороной мимо них,
   словно гордятся сегодня победами
   над чередой лет прошедших своих.
   В ряде домов магазинчики мелкие,
   здесь с давних пор существуют они
   и, как и раньше,
   торгуют поделками
   местных умельцев, но здесь не одни
   встретить поделки
   хорошие местные
   можно, но даже антиквариат -
   вещи старинные, вещи чудесные,
   ими владеть каждый,
   может быть, рад,
   но по карману покупка не каждому,
   только тому, кто высокий доход
   и постоянный имеет, кто жаждою
   к старым вещам томим -
   он-то придёт
   в тот магазинчик,
   слегка поторгуется -
   безрезультатно всё, наверняка,
   выйдет с покупкой
   на старую улицу,
   в средние вмиг окунувшись века.
  
  
  
   Чувствуется
   эта аура древности,
   прежде всего - вечерами, когда
   спрятавшись здесь
   от забот повседневности
   и ощущая: они - ерунда, -
   ходишь неспешно
   проулками узкими
   по мостовым,
   коим много веков,
   под фонарями,
   что кажутся тусклыми,
   и здесь надолго остаться готов,
   так как умиротворённость
   душевная
   тут заполняет твоё естество,
   всяких забот маета ежедневная
   вдруг забывается, и ничего
   нет интереснее
   в жизни обыденной
   старого города - кажется так.
   То, что в прогулке вечерней
   увидено,
   то, что прочувствовано, -
   не пустяк,
   а некий стимул
   для мыслей о вечности,
   о беспрерывности
   жизни людской.
   И с пониманием
   всей бесконечности
   мира, иду, наконец, я домой.
  
  
  
  
  
  
  
  
   На городской ярмарке
  
  
   Ярмарка проходит ежегодно
   в городе, недалеко от центра.
   На неё мы прибыли сегодня,
   чтоб потратить пару евро, центов.
   Здесь разнообразие большое
   всяких промтоваров и продуктов,
   кое-что совсем копейки стоит,
   кое-что из золота как будто.
   Здесь перекусить возможно тоже -
   кофе, булочки, люля-кебабы,
   продают всё это не дороже,
   не отпугивать прохожих дабы.
   А прохожих много, но немного
   покупателей есть на товары,
   словно для прогулок здесь дорога,
  
   где семейные гуляют пары.
   Погуляют, всё осмотрят, купят,
   может быть,
   какую-либо мелочь.
   Наибольший спрос
   имеют крупы -
   здесь дешевле,
   миленькое дело!
   В общем,
   мало люди покупают,
   хоть была
   реклама многократно.
   Мы купили ситечко для чая,
   а потом поехали обратно.
  
  
   Храмы
  
  
   В каждом квартале
   по кирхе - и больше:
   есть для католиков и лютеран.
   Явно их меньше
   в Чехии, в Польше,
   но всё равно
   нетипично для стран
   всех православных,
   которые рядом -
   видимо, верующих меньше там
   было и раньше.
   Всё ж, храмов громады
   высятся всюду, давая всем нам
   повод подумать
   о прошлом величье
   церкви и о многолетнем труде
   тех, кто старался
   их строить отлично,
  
  
   где бы ни строились храмы, везде.
   Мы удивляемся этим громадам -
   сколько там
   жизней положено, сил!
   Помнить об этом,
   конечно же, надо,
   думать о том, как народ выносил
   гнёт всех правителей,
   тяготы строек...
   Есть изумление от мастерства
   их архитекторов.
   Но помнить стоит:
   люди, как выловленная плотва,
   смерть свою ждали там неминуче,
   а им на смену другие придут,
   ведь подневольных
   тогда было - тучи...
   Средневековый период был крут
  
   Частные дома
  
  
   У домов на улице
   крыши - черепица,
   частные владения все они почти.
   А какие разные у владельцев лица!
   Их встречаю часто я на моём пути.
   Молодые, старые,
   женщины, мужчины,
   рыжие, чернявые, не один - седой,
   вижу чаще, чем других,
   женщину я с сыном,
   и они приветливы, как всегда,
   со мной.
   Видимо, построили те дома
   их предки,
  
  
   а они - наследники
   этих всех домов.
   Дружат ли друг с другом
   соседи и соседки -
   утверждать сегодня я это
   не готов.
   Это и неважно ведь... Смотрятся прекрасно
   крыши черепичные
   и домов весь ряд.
   Как же привлекателен
   при погоде ясной
   вид - домов ряд выстроен,
   словно на парад!
  
   Пересаженные цветы
  
   Цветы в палисаднике - астры, левкои -
   у дома оранжево-жёлтого цвета.
   Но тучами осень округу накроет,
   и солнечного будет меньше здесь света.
   Поблекнет картинка весёлая дома,
   но прежде чем грянут холодные ливни
   с аккомпанементом осеннего грома,
   спасут их хозяева от стужи зимней -
   в домашнем тепле жить цветам чуть подольше,
   в горшки их из грунта они пересадят.
   Не могут они ничего сделать больше -
   и то лишь любви к ним и жалости ради.
   Хотя поливать будут их, но, возможно,
   цветы, так привыкшие к солнцу и воле,
   засохнут, ведь время их жизни ничтожно
   в горшках, в них попали они поневоле.
   Но всё же какое-то время продлится
   цветов жизнь в горшках, они радовать будут
   склонившиеся к ним хозяйские лица -
   такие хорошие, добрые люди.
   И это - мимо...
  
  
   Одноэтажные немецкие дома,
   все - аккуратны,
   ряд их многоцветен:
   один глаз радует, как спелая хурма,
   другой -
   подобьем радуге приметен,
   а третий светло-зелен,
   как листва весной,
   четвёртый же -
   как молоком облитый.
   И излучает каждый этот дом покой,
   вокруг него цветов садовых свита.
   Наверное, жить
   в доме небольшом таком
  
  
   удобно и приятно,
   нет там шума,
   как у меня в квартире,
   ведь тот дом,
   где я живу, - панельный,
   и мне думать
   мешает часто шум соседей
   за стеной.
   Жизнь такова,
   что уж неисполнима
   мечта - иметь одноэтажный
   домик свой.
   Как многое,
   прошло и это мимо...
  
   Смешенье
  
   Соседи наши немец с тайкой
   и дети их - смешенье рас.
   Здесь есть и негритята - стайкой
   гуляют во дворе у нас.
   Их папы - негры, немки - мамы,
   которых замуж не берут
   мужчины местные, и дамы
   мужей неместных ищут тут.
   Болтают детки по-немецки,
   имён не знаем даже их,
   здороваются по-соседски,
   нас принимая за своих.
   "Свои"? Скорее нет... Сомненье,
   что таковыми можем быть,
   присутствует,
   хоть есть стремленье
   продлить здесь жизненную нить -
   в чужой стране, где нет заботы
   о том, как хлеб свой добывать.
   Ну что с того, что нет работы?
   Зато что есть есть, есть кровать
   удобная в квартире съёмной,
   оплачиваемой не мной,
   есть интернет -
   вход в мир огромный,
   и съездить я могу домой,
   на Родину, но лишь на время
   короткое, чтоб снять с души
   нависшее в ней где-то бремя -
   в её непознанной глуши.
   Живём мы здесь,
   как в Вавилоне -
   смешенье лиц, смешенье рас.
   Всё любопытно. И на склоне
   лет это не тревожит нас.
   Смешенье есть во мне, однако,
   чувств и желаний разных, как
   смешенье есть
   в соседских браках.
   В душе нашёлся, значит, брак...
  
  
   О стариках
  
   Вчера ещё одна старушка умерла...
   Наш дом давно воспринимаю я как гетто
   для пожилых людей, закончивших дела
   земные и не видевших уже просвета
   в дальнейшем бытие. Нет радостей, лишь боль
   то там, то там от самых разных мучит хворей,
   такая уготована теперь им роль -
   терпеть, а если невтерпёж, дождаться "скорой".
   За стариками существует здесь уход -
   в стране есть служба специальная такая,
   прекрасно это, ну а кто же, кто поймёт
   их состояние душевное, не знаю...
   Редеет гетто постоянно. Стариков
   ушедших заменяют в прежних их квартирах
   другие люди - те, кто ищет новый кров,
   всё чаще - молодёжь, её путь в этом мире
   лишь начинается, и мыслей нет о том,
   что может жизнь пройти вся в этом доме старом,
   жильём последним, может, будет этот дом,
   где, завершая жизнь, настигнуть может старость
   с её проблемами. Старик - он одинок
   по сути, даже если есть жена и дети,
   но время, словно на часах взведя звонок,
   отсчитывает жизни дни на этом свете.
   Как человек на свет явился сам, один,
   уходит в полном одиночестве он тоже,
   не важно, в общем, смог дожить ли до седин...
   И это изменить никто, увы, не может.
  
   Одногодки
  
  
   Мои одногодки пытаются
   остатки здоровья сберечь.
   Они по-другому питаются,
   желают уже сбросить с плеч
   заботы, тревоги, волнения,
   что были все годы у них,
  
   о прошлом своём сожаления
   и память обид от других.
   Есть мясо теперь нежелательно -
   в нём может быть холестерин.
   К тому ж
   аппарат весь жевательный
   дошедших давно до седин -
   желать оставляет он лучшего,
   хотя и поставлен протез,
   но лучше протёртое кушанье,
   без твёрдых кусков чтобы, без...
   Теперь жизнь
   проходит размеренно
   с их послеобеденным сном,
   всё ж некая есть неуверенность,
   что так же всё будет потом.
   Не думать об этом желательно,
   желательно нервы беречь,
   закрыв эту тему сознательно,
   пойдёт если вдруг о том речь.
   Об этом не думать, как правило,
   стараются люди всегда.
   Что жизнь им сегодня оставила?
   Осталось чуть-чуть, ерунда...
  
  
   Велосипед
  
  
   Впритык к домам,
   у стен их прямо
   велосипедов ряд стоит.
   Хозяева - мужчины, дамы -
   следят за тем, чтоб был их вид
   приличным: пыль они стирают
   и моют раму и седло,
   от грязи чистят цепь, стараясь,
   природным каверзам назло,
   чтоб "конь" их
   выглядел достойно,
   не стыдно было чтоб на нём
   куда-то съездить и спокойно
  
  
   туда вернуться, где их дом
   стоит, где будет отдых снова
   велосипеду, чтоб опять
   куда-то мчаться был готов он,
   коль где-то нужно побывать
   хозяину. И оттого-то
   заботлив тот и бережёт,
   всё время подправляя что-то,
   чтоб в новый мог идти поход,
   велосипед свой. Как бы частью
   хозяина он стал давно.
   Жара ли на дворе, ненастье ль -
   ему стоять и ждать дано.
  
   В пути домой
  
  
   Трамвай по улочкам кружит
   извилистым и узким.
   В вагоне больше ни души.
   За окнами день тусклый
   с дождём и снегом пополам
   и ветром ураганным.
   Сидим, тепло в вагоне нам.
   Не хочется, но встанем -
   придётся, как трамвай придёт
   на остановку нашу.
   Всего один лишь поворот,
  
   и там под ветер страшный
   должны мы будем выходить,
   чтоб пересесть в автобус -
   наш дом подальше, впереди.
   Автобус сквозь сугробы,
   подмытые уже дождём,
   домчит за три минуты
   туда, где стал теперь наш дом
   совсем родным как будто.
   "Как будто" - это потому,
   что вдруг встревожит память
   всё прошлое, подчас к нему
   я возвращаюсь снами.
   Давно, действительно, был дом -
   наш дом, родной по сути.
   Всё в жизни лучшее - всё в нём,
   хоть много было мути
   вокруг - таков был пошлый мир
   советский, да и дальше.
   Дом был одной из тех квартир,
   где жизнь текла без фальши.
   Из жизни навсегда ушёл
   тот дом, теперь другой есть,
   в нём жить удобно, хорошо,
   а нет в душе покоя.
   Но, тем не менее, к нему
   сквозь непогоду едем,
   стремимся к дому своему,
   как над зимой победе.
  
  
   ***
  
   Трамвай идёт вдоль косогора,
   на нём проклюнулись весной
   ростки цветов. Увижу скоро -
   дней через пять - здесь вид какой
   цветов когда-то был посеян,
   но каждый год в урочный час -
   час долгожданный,
  
   час весенний -
   цветы вновь радуют всех нас.
   Я не был здесь
   чуть меньше года,
   в цветах я помню косогор.
   Украсить так смогла природа
   его, чудесный дав убор.
  
   Осенний автобус
  
  
   За поворотом поворот
   по узким улочкам проходит
   автобус, медленно идёт,
   и в нём, согласно непогоде
   осенней, от холодных струй
   косых дождя, скорее - ливня,
   начавшегося поутру,
   закрыты окна. Беспрерывно
   течёт вода, как из ведра,
   с покрывших небо туч набрякших,
   за ними солнце лишь вчера
   укрылось. Так вот день вчерашний
   как явный поворотный пункт
   от лета к осени дождливой
   явился, и начнётся тут
   бал осени, весьма игривой:
   то солнце вновь, то туч опять
   навал тяжёлый, мрачно-тёмный,
  
   то ветер вдруг,
   то тишь да гладь,
   чтоб лето
   можно было вспомнить.
   Сидит в автобусе народ,
   такие разные все лица,
   на кнопку кто-то быстро жмёт,
   автобусу остановиться
   на остановке дав сигнал -
   водителю, в его кабину,
   о ком-то чтобы он узнал:
   автобус хочет тот покинуть.
   Идёт автобус под дождём -
   частенько
   по трамвайным рельсам, -
   и чувствую себя я в нём,
   как будто бы бреду ущельем:
   стоят дома по сторонам
   так близко здесь к проезжей части!
   Уже привычно это нам,
   и вряд ли что-то могут власти
   предпринимать, расширить чтоб
   дорогу, всё довольно сложно -
   не то что разгрести сугроб,
   что просто и всегда возможно.
   Идёт автобус под дождём
   по узким улочкам, по рельсам,
   уже прохладно стало в нём.
   Желая, чтоб народ согрелся,
   водитель печки подключил,
   что под сиденьями у кресел.
   Умений, знаний, даже сил
   необходимо много, если
   важнейшая задача есть -
   автобус сотворить удобный.
   Создателем - хвала и честь:
   автобус создан бесподобный!
  
  
  
   Ремонт дороги
  
  
   Идёт ремонт дороги. Остановка
   автобусная перенесена.
   Ремонт идёт давно, и обстановка
   там, у дороги, сложная. Она
   нас заставляет обходить машины
   и механизмы всякие, когда
   спешим к автобусу
   путём мы длинным,
   в обход, коль опоздаем, то беда.
   Беда - коль к сроку нам
   в каком-то месте
  
   быть надо, а опаздывать нельзя.
   И нет беды,
   когда собраться вместе
   решили просто близкие друзья.
   Друзья - те подождут
   минут пятнадцать,
   мы скажем в оправдание своё:
   "Простите, дорогие.
   Это, братцы,
   ремонт дороги виноват", - и всё.
  
  
  
   На перекрёстке
  
  
   Стою на перекрёстке. Выхлопные газы.
   Снуют машины.
   Жду зелёный свет.
   Случается так редко,
   чтобы сразу
   зелёный появился цвет
   на лампе светофора.
   Но здесь перекрёсток
  
  
   двенадцать направлений создаёт,
   и перейти дорогу тут непросто,
   и долго не даёт проход
   там, где стою сейчас я,
   светофор на штанге -
   высокий, в серебристой краске он.
   А мимо фур громоздких,
   словно танки,
   поток идёт. Армагеддон!..
  
  
   В "русский" магазин
  
   Мы едем в "русский" магазин,
   на транспорт есть билеты,
   совсем не нужен нам бензин -
   автомобиля нету.
   Автомобиль не нужен нам,
   проходит транспорт всюду
   по городу, пройдёт он там,
   куда нам нужно будет.
   Автобус, а потом трамвай,
   и вот мы в магазине.
   Привычные нам подавай
   продукты даже ныне,
   когда в чужой стране живём,
   а это, в общем, сложно.
   Родной напоминает дом
   нам магазин, где можно
  
   спросить о чём-то продавца
   и получать ответы
   русскоязычного лица.
   Ну, где возможно это
   ещё средь сплошь немецких лиц
   в различных учрежденьях,
   где, видно, не перевелись
   плохие, без сомненья,
   чиновники? Плохие тем,
   что, встретив нас с улыбкой,
   не стали, как хотелось всем,
   нам золотою рыбкой.
   Ну, да бог с ними!.. В магазин
   мы ездим все с охотой.
   Для нас, доживших до седин,
   и это есть работа...
  
   Место для прогулок
   Город небольшой, зелёный, очень старый,
   милый, привлекательный такой...
   Лишь вороны, городские санитары
   нарушают криками покой.
   Летом под лучами солнца серебрится
   речка медленная. Как раз там
   разных возрастов под вечер ходят лица -
   вдоль неё по низким берегам.
   Место для прогулок там приятно многим
   свежим воздухом и тишиной -
   далеко отсюда шумные дороги,
   ближе километра ни одной.
   Там на берегах протоптаны дорожки,
   сбоку их стоят деревья в ряд,
   осенью с берёз посыплются серёжки -
   лето не вернуть уже назад.
   А потом - зима, конец прогулкам будет -
   снегом те дорожки заметёт.
   Ожидать тепла и лета станут люди -
   летом там гуляющий народ.
   Пиво
   Почти центр города. Пивной заводик.
   Пивные ёмкости - они видны - стоят.
   Забор, ворота - здесь машины ходят:
   туда - за пивом, с грузом же - назад.
   Таких заводиков в округе много,
   и льётся пиво в городе рекой.
   Проводится его проверка строго -
   опасности нет в пиве никакой.
   Сортов разнообразных много тоже,
   различны пива крепость, вкус и цвет.
   Есть подешевле пиво, подороже,
   а вот плохого пива вовсе нет.
  
   Лимоны в кабинете
  
  
   Лимоны растут в кабинете
   на дереве в кадке мелкой.
   Плоды желтоватые эти -
   контрастом с тёмной отделкой
   дверей и стен кабинета.
   Растение хилое - значит,
   ему недостаточно света.
   Наверное, было б иначе,
  
  
   коль солнце сюда попадало б.
   Однако окна выходят
   на север, и света здесь мало.
   Лимоны растут, как, вроде,
   в темнице - хвала им и слава,
   поскольку здесь, в кабинете,
   условий для роста нет, право.
   Но есть чудеса на свете!..
  
   Мандарины зимой
  
  
   Как солнце, оранжевые мандарины,
   округлые, наша планета будто,
   лежат средь товаров других в магазине -
   зимою полезные людям фрукты.
   А кроме того, удивительно вкусно!
   С кислинкой, но превалирует сладость.
   Природа придумала их так искусно,
   чтоб приносить нам могли они радость.
   Традиция есть: в новогоднем застолье
   всегда включены в десерт мандарины.
   Согласно традиции той, поневоле
   в вопросе этом все люди едины.
   Их вешают также обычно на ёлках,
   что ставят в квартирах на радость детям.
   Красивы контрасты зелёных иголок
   с оранжевым чудом при мягком свете
   свечей или лампочек миниатюрных,
   гирлянда которых украсить ёлку
   способна, художественного ноктюрна
   подобье создав. Красиво настолько,
   что жалко снимать для детей мандарины...
   Что делать, закончится праздник всё же,
   однако стереть память эту картину -
   зелёно-оранжевую - не сможет.
  
   "Живая" реклама
  
  
   Жёлто-сиреневый комбинезон
   девушки, вышедшей из магазина,
   выглядит так,
   словно только что он
   снят
   с находящейся сзади витрины.
   С милым лицом и фигуркой,
   стройна,
   в неподобающем этом наряде
   смотрится странно очень она.
   Вышла обещанных денег ей ради,
   видно, безденежье так припекло,
   что облачилась в одежду такую -
   благо, ещё днём довольно тепло, -
   и превратилась
   в рекламу "живую",
   коль на груди её и на спине
  
   надпись о том,
   что идёт распродажа
   всех в магазине товаров. А мне
   вдруг эту девушку
   жаль стало даже.
   Взгляд приглушённый
   её светлых глаз
   будто прохожим свои извиненья
   нёс за её облаченье сейчас -
   вынужденное, мол:
   просто стремленье
   подзаработать хоть как-то
   чуть-чуть,
   так ситуация нынче сложилась...
   Труден бывает сначала свой путь
   в жизни найти.
   Коль найдёшь - Божья милость.
  
  
   Собачники
  
  
   Подстриженная по-английски
   лужайка средь больших домов.
   Относятся, увы, по-свински
   к ней разные владельцы псов,
  
   выгуливая там питомцев -
   и совести нет ни на грамм!-
   неважно: то ли дождь,
   то ль солнце -
   они же гадят часто там.
   А есть заведенный порядок:
   хозяину за псом своим
   убрать, что тот нагадил, надо,
   следить внимательно за ним.
   Играют на лужайке дети -
   собачникам плевать на них.
   Есть негодяи всё ж на свете...
   Кто будет уважать таких?
  
  
   Чебуречник
  
  
   Парень вышел из аптеки,
   кучеряв и кареглаз.
   Продаёт он чебуреки
   рядом с домом - там, у нас.
   Поздоровался кивком он,
   улыбнувшись чуть, слегка,
   а потом нам как знакомым
   "сделал ручкой" - мол, пока...
   Каждый день проходим мимо
   чебуречной мы, а там
   трудится неутомимо
   он один, всё сам да сам.
   В синем целый день халате
   делает всё от души,
  
  
   крутится один, и, кстати,
   чебуреки хороши!
   У него работы масса.
   Хочется, видать, прилечь -
   устаёт... Куда там... Мясо,
   тесто, масло, люди, печь -
   в круговерти постоянно.
   Целый день что только мог
   делал честно, без обмана -
   покупатель нынче строг.
   Видно, приболел немного,
   видно, стало меньше сил,
   коль нашёл к врачам дорогу,
   раз в аптеку заходил...
  
   Пассаж
  
  
   Проход от улицы одной к другой -
   сплошные в нём
   по сторонам витрины.
   Всё это вместе - магазин большой,
   его в прохода части - магазины.
   Как всюду, называется "пассаж"
   и здесь подобный ряд
   торговых точек.
   Пришла же в голову такая блажь
   кому-то некогда - удачна очень.
   Ни дождь, ни снег
   не попадут в проход -
  
  
   над ним
   стеклянная нависла крыша,
   поэтому не мокнет здесь народ,
   и даже шума ветра
   он не слышит,
   ведь дверь сюда
   из улицы любой
   сама откроется,
   коль кто-то входит.
   ...Есть в городе -
   и не один такой -
   пассажи,
   популярны все в народе.
  
  
  

Встречи

  
   Всезнайка
  
  
   Сосед был по дому - Всезнайка.
   Ответы на все вопросы
   он знал: чем отвинчивать гайку,
   как пользоваться пылесосом,
   и как зарядить мышеловку,
   и где отдохнуть лучше летом.
   Бывало часто неловко
   слушать его советы.
   Но дело в том, что вопросы
   не задавались Всезнайке.
   С глазами, как у альбиноса,
   почти всегда в порванной майке,
   в штанах непонятного цвета,
   он сам приставал к соседям,
   выкрикивая советы,
   как будто всё в жизни изведал.
  
  
  
  
   Его посылали к чёрту
   ругали чуть ли не матом,
   грозя набить "эту морду"...
   Потом он пропал куда-то.
   Когда его вдруг не стало,
   почувствовали вскоре люди:
   его им уже нехватало -
   он был, словно перец в блюде,
   оттенок давал необычный
   он будничной жизни и быту,
   для всех уже был привычным,
   как выяснилось, не забытым.
   Не знали, как его имя,
   лишь помнилась
   рваная майка...
   Он долго жил рядом с ними,
   и прозвище было - Всезнайка.
  
  
   Кольцо
  
  
   Окончен первый курс, и я
   поехал в Ялту отдыхать.
   В каникулы влекли меня
   жара и море - благодать!
   Компания там собралась -
   из мест различных молодёжь.
   Как погуляли там мы всласть!
   С компанией не пропадёшь!
   Ливадия, Ай-Петри, пляж,
   по морю - катером, вино,
   на танцы - вечером... Мираж,
   поскольку было так давно...
   Курортных не встречал друзей
   ни разу много-много лет.
  
   Но как-то вдруг судьбе моей
   был выдан будто бы билет -
   сквозь горы дней туда, назад,
   в курортный город Ялту, где
   любому дню я был так рад!
   Как, впрочем, в годы те - везде...
   Однажды сел я в самолёт -
   в один из городов летел,
   недолгим был к нему полёт,
   но было там немало дел.
   Там в самолёте мой сосед
   словоохотлив был, лицо -
   землистое, в морщинах, сед,
   на пальце - тонкое кольцо.
   Кольцо как будто бы вросло
   в тот палец, вряд ли мой сосед
   его снять смог бы, и из слов
   соседа я узнал: обет
   носить кольцо и не снимать
   давным-давно был принят им -
   ему так завещала мать.
   И вдруг я вспомнил Ялту, Крым,
   и те же самые слова,
   и то же самое кольцо...
   Тогда у парня голова
   была черна, его лицо -
   округло, и на всю щеку -
   румянец виден сквозь загар.
   Сидели мы на берегу,
   я помню, юности угар
   владел компанией, а он,
   задумавшись, крутил кольцо
   на пальце... Нынче словно сон
   я видел, сидя рядом с ним...
   Чужое прежде мне лицо
   вдруг стало для меня родным.
   Я не признался, что знаком
   был раньше с ним, давным-давно:
   ну, что я мог сказать потом?
   Всё - будто старое кино...
   Ах, Ялта, море, солнце, пляж,
   всё хорошо - со всех сторон...
   Ах, юности моей кураж!
   Потом пропал куда-то он...
  
  
   Лица
  
  
   Такие разные все лица
   в автобусе встречаю я!
   Я помню их, от них не скрыться,
   преследуют они меня.
   Один - с лицом варёной тыквы,
   другая - с носом в пол-лица,
   они к себе давно привыкли,
   такими будут до конца.
   Ещё я бородавки помню
   почти пурпурные у глаз
   обоих женщины, что с двойней
   мне не один встречалась раз.
   Два малыша в двойной коляске
   сидели - в соплях и слезах,
   а мама их с зелёной краской
   волос и тушью на глазах
   по телефону говорила
   и не смотрела на детей,
   а слушала с улыбкой милой,
   что говорили в трубку ей.
   Парнишка рыжий,
  
   в джинсах рваных
   четырнадцати, может, лет
   такую же девчонку рьяно
   (стесненья никакого нет)
   за грудь хватает, та хохочет
   и прижимается к нему -
   наверное, того и хочет.
   До них нет дела никому
   из пассажиров. Помню эту
   картинку, словно кадр кино,
   запомнилась мне как примета,
   которой, кажется, дано
   быть символом
   морали местной -
   да только ль местной? -
   нынешней.
   Моё же мнение нелестно,
   естественно, давно о ней.
   Но это - к слову... Люди, лица...
   Приятных мало так средь них...
   Несёт их жизни колесница,
   почти что каждого под дых
   она бьёт. Это всё мне ясно,
   мне некоторых даже жаль.
   Жалеть -
   бессмысленно, напрасно,
   но всё же на душе печаль...
  
  
   Кокаин?
  
   На тыльной стороне ладони
   мужчины порошок, как соль,
   сидит в автобусе, чуть стонет -
   его терзает, видно, боль.
   Мужчина помощи не просит
   у пассажиров, что вокруг,
   он поднимает руку к носу
   для всех нежданно, как-то вдруг,
   вдыхает порошок ноздрями
   попеременно. Кокаин?
  
  
   Невероятно! Едет с нами
   в автобусе, а - как один...
   А может быть, лекарство это -
   кристально-белый порошок?
   Вопросы не задашь - ответы
   получишь вряд ли...
   Встал, пошёл
   к дверям автобуса мужчина,
   на остановке вышел он.
   ...Такую наблюдал картину
   недавно я. Она - как сон.
  
   Домысливаю...
   Смотрю я на людей, домысливаю их
   характеры и жизненные факты.
   Есть фактов множество - значительных, таких,
   которые влияют на характер.
   Ведь человеческий изменчив часто нрав,
   зависит он от жизни обстоятельств -
   я в этом убеждён. И вряд ли я не прав,
   коль у кого-то нет моральных качеств
   воспринимать без озлобленья то всегда,
   что кажется к нему по отношенью
   несправедливым. Всякая беда,
   пусть мелкая, тогда создаст стремленье
   в отместку людям во всём мире насолить,
   а так как невозможно, в общем, это,
   то в злобе тянется вся жизненная нить,
   в душе уже нет никакого света,
   и постепенно человека нрав подчас
   меняется - и в сторону плохую.
   Увы, людей подобных много среди нас,
   встречаюсь я с такими зачастую.
   Поэтому в знакомствах осторожен я,
   предугадать стараюсь их характер.
   Случаются ошибки, правда, у меня,
   но редко - говорят об этом факты.
  
   ***
  
   Какие люди мне знакомы!
   Не устаю им удивляться...
   Я их не принимаю дома -
   а потому, скажу я вкратце,
   что странности их неприятны,
   у каждого свои, конечно,
   я замечал их многократно,
   и относится к ним беспечно
   я не могу. Всё перечислить -
   те странности -
   не так уж сложно.
   Направлены, однако, мысли
   мои на то, что невозможно
   встречаться мне с людьми,
   в которых
   мне чувствуется
   жадность, пошлость,
   других неправедных черт море,
   а у кого-то даже подлость.
  
  
   Есть интуиция в натуре
   моей, она не подводила
   меня, как правило. А в мире,
   довольно сложном, это - сила,
   мне позволяющая часто
   по признакам случайным разным
   предвидеть разные напасти,
   постичь характер - безобразный
   или, напротив, доброй силы
   у человека, с кем общенье,
   пусть кратковременное, было.
   И очень редко моё мненье
   ошибочным случалось. Свойство
   моё такое мне приносит
   и пользу, но и беспокойство:
   оно, как баржу в гавань тросом,
   способно притянуть познанье
   людей и их не лучших нравов,
   неся мне разочарованье
   подчас, коль окажусь я правым.
  
   Нудные люди
  
   Есть люди,
   для которых слово "нудный" -
   характеристика их
   полная почти.
   Встречаясь с ними,
   думаешь подспудно,
   что лучше б
   не встречал их на пути.
   Одно и то же говорит часами
   такой -
   и станет тяжко на душе!
   Не каждый ведь ему
   способен прямо
   сказать, что повторяется уже.
   А тот подробно смаковать детали
   того, о чём поведать он решил,
   так долго будет!
   Как меня "достали"
   такие люди!.. Нехватает сил
   их слушать,
   не решаясь прерывать их,
   хоть то, что мне сегодня говорят,
   совсем не интересно, да и, кстати,
   я слышал пару месяцев назад.
   Таких людей
   все интересы в прошлом,
   их жизнь теперь бесцельна,
   без идей,
   поэтому и выглядит всё пошло -
   вид это пошлости,
   борьбы нет с ней.
  
  
   Вроде как знакомый...
  
  
   В одно и то же время каждый раз
   встречает нас старик на остановке -
   позавчера, вчера, так было и сейчас,
   один и тот же,
   в кепке и в кроссовках.
   Мы видели, бывало, старика
   у комплекса
   больничного большого,
   он шёл туда, прихрамывал слегка,
   на процедуры, видно, шёл он снова,
   поскольку регулярности такой
   иной причины нам представить
  
  
   трудно.
   В работе - жизнь,
   на пенсии - покой,
   а тут болезнь,
   гнетущая подспудно.
   Давно уже здороваемся с ним,
   он стал уже нам
   вроде как знакомым.
   На остановке
   вместе с ним стоим,
   когда чуть раньше
   вышли мы из дома.
  
   На остановке
  
   Две девочки - видно, двойняшки,
   похожие, но не очень,
   сидят друг за другом в коляске,
   над ними мама хлопочет.
   Она то поправит шапчонки,
   то кофты натянет на плечи,
   и голосом тихим и тонким
   всё время что-то им шепчет.
   Всё делается со сноровкой,
   заметно - легко, привычно.
   Автобусная остановка
   с навесом над ней обычным
   затиснута между домами.
   Дождь начинается снова.
   Здесь мама с двойняшками
   сами
   стоят - без плеча мужского,
   им не на кого положиться
   сейчас:
   как решить, что делать?
   Кругом незнакомые лица,
   терпение до предела
   дошло, а автобуса нету,
   как им добраться до дому?
   Ещё повезло, что лето,
   пусть дождь,
   но к дождю такому
   готова она - зонт с собою.
   Ну, чем провинилась, чтобы
   дано ей было судьбою
   так долго здесь ждать автобус?
   Волнение - тоже до края...
   В такси не влезешь
   с коляской...
   Но к дочкам она, улыбаясь,
   опять наклоняется с лаской.
  
   Взгляд скользит...
  
  
   Туфли модные - как мокасины -
   на мальчонке шести, видно, лет.
   У сестрёнки - цветные лосины,
   ей ещё и пятнадцати нет.
   Мама с ними - стройна,
   лет под сорок,
   сразу видно - следит за собой,
   и, как думается, может споро
   со своей управляться семьёй.
   Интересно, каков же мужчина -
   муж её и детишек отец?
   Он доволен был, ясно, что сына
   родила она всё ж, наконец.
   Зарабатывая прилично,
   что понятно по виду семьи,
  
  
   он обязанности отлично
   исполняет всё время свои.
   А жена может не работать,
   обеспечит семью один,
   вряд ли ей нехватает чего-то,
   и, конечно, главный в ней сын.
   ...Представляю идиллию эту -
   разыгралась фантазия вдруг.
   Взгляд скользит мой
   по белому свету,
   жизнь фиксируя всю вокруг.
   Мама с детками - мира детали.
   Непонятно пока, почему
   мне они интересными стали.
   Ничего - разберусь и пойму.
  
  
   Бегуны
  
  
   У речки, коль хорошая погода,
   обычно в предвечерний час видны
   среди гуляющего там народа
   одетые спортивно бегуны.
   Спортивна лишь одежда,
   ну а люди -
   всех возрастов,
   вплоть до седых волос.
   Никто, естественно, их не осудит,
   и может только возникать вопрос,
   поможет ли бег избежать болезней,
   которые ко всем когда-нибудь
   приходят, или это бесполезно,
   и истинная бега нынче суть -
   психологическая:
   мол, я в форме
   держать себя обязан, и тогда,
  
   в дальнейшем,
   организм мой будет в норме,
   когда совсем преклонные года
   наступят...
   Вот такая есть надежда,
   не сформулированная подчас,
   у бегунов. Спортивная одежда
   и бег трусцой их
   в предвечерний час
   в них создают уверенность,
   что будет
   всё так, как хочется -
   не надо слов,
   подспудно...
   Удивительны всё ж люди,
   ведь каждый
   верить в лучшее готов!
  
  
   Старый журналист
  
  
   Знакомый мой - писатель, журналист -
   родился и жил в юности в Одессе.
   Он для меня стал, как открытый лист,
   когда случайно оказались вместе
   в немецком южном городке одном,
   куда забросила судьба обоих.
   Сначала лишь услышал я о нём
   и понял: познакомиться нам стоит.
   Он был талантлив, но и хитроват,
   и пребывал подчас в каком-то раже,
   тогда из уст его я слышал мат,
   коль женщин не было в застолье нашем.
   В общенье продолжительном мне он -
   его характер - стал предельно ясен.
   Он про своих рассказывал мне жён
   и даже, что в любви он очень страстен.
   Сейчас же, получилось, он один -
   расстался с жёнами, сам виноват он.
   Дойдя по жизни сложной до седин,
   он нынче, будто одинокий атом,
   покинувший молекулу семьи,
   страдает, но - не подавая виду,
   и мысли горькие о старости свои
   скрывает, затаив на мир обиду.
   И это всё понятно было мне
   и жаль его, умнейшего такого,
   которому уже "не на коне"
   быть больно, и осталось только Слово -
   с заглавной буквы - в жизни у него.
   Его печали скрытой есть причина:
   из близких рядом нету никого -
   ни дочки он не видел и ни сына
   давно уже. Живёт в Одессе дочь,
   и внуки там, он их не знает даже,
   захочет вряд ли дочь ему помочь
   и слово доброе едва ли скажет.
   Он понимает: дочка не простит
   за то, что он так поступил жестоко
   когда-то в молодости. Делать вид,
   что прав всегда во всём он, мало проку.
   Что сын приедет, лишь надежда есть,
   живёт пока он в Краматорске с мамой.
   Захочет помогать отцу - бог весть,
   а не захочет, это будет драмой.
   ...Знакомый хорохорится слегка,
   ругается, когда немного выпьет,
   ну а в глазах - глубокая тоска,
   и вижу: хочется ему выть выпью.
  
   За столом у юбиляра
  
  
   Снова был на юбилее...
   Юбиляр ждал поздравленья
   от меня, чтоб веселее
   юбилейный день рожденья
   проходил, поскольку знал он,
   что в своём я поздравленьи
   добрых слов о нём немало
   выскажу, в том нет сомненья.
   Только сели за богатый
   стол, как из гостей вдруг кто-то,
   приглашённый к этой дате
   и имевший лишь заботу
   выпить поскорей, сказал мне,
   подмигнув мне левым глазом,
   будто мой товарищ давний:
   - Ну, давайте ваше сразу
   поздравленье юбиляру,
   первым тостом это будет,
  
  
   вы его дружок ведь старый,
   и заждались тоста люди...
   - Я не стану нынче первым,
   уступлю другим дорогу,
   успокойте ваши нервы,
   я потом скажу немного, -
   так ему тогда ответил,
   вот такой экспромт я выдал,
   зная, что на белом свете
   люди есть - встречал их, видел,
   кто в своей нахальны сути,
   но не понимают это,
   в голове их много мути,
   проявляющейся где-то -
   и не вовремя, не к месту.
   Стало неким мне ударом
   то, что я с подобным вместе
   был в тот день у юбиляра.
  
   Петров
  
  
   Подготовил я новый сборник.
   Он давно был уже готов.
   Наконец,
   в предыдущий вторник
  
   взял его в работу Петров.
   Типография - как игрушка:
   механизмы, компьютер, стол,
   недопитая с чаем кружка
   на столе и паркетный пол.
   Комнатёнка
   в шестнадцать метров,
   тесновато, но не беда.
   Занесло Петрова, как ветром,
   эмиграция вот сюда.
   Пусть не сразу нашёл он дело,
   не велик пусть его доход,
   но он начал действовать смело,
   потянулся к нему народ -
   отпечатать то то, то это:
   мемуары, книжку, буклет.
   Оказалось, что здесь поэтов
   много, каждый пятый - поэт.
   Я грешу стихотворством тоже.
   Неизбывную эту страсть
   не смирить и не уничтожить -
   надо мною имеет власть.
   Потому средь поэтов прочих
   иногда я даю заказ
   отпечатать - хочется очень! -
   новый сборник стихов. Как раз
   в прошлый вторник
   Петров в работу
   в типографии взял его.
   Может, не удалось в нём что-то,
   но кого спросить мне, кого?
   Да и спрашивать мне не надо -
   для себя пишу, для семьи.
   Величайшую жду награду -
   чтоб остались стихи мои
   завещанием, как наследство
   для потомков после меня.
   И иного не вижу средства,
   чтоб остался в памяти я.
   ...Кто издать хочет быстро
   что-то,
   обращайтесь к нему - готов
   сделать качественно работу
   тот, кого я назвал Петров.
  
  
  
   Незнакомец
  
  
   Со многими людьми знаком,
   приветлив, но немногословен,
   он изредка лишь хмурит брови
   и держится особняком.
   Всегда с иголочки одет -
   не броско, аккуратно, стильно,
   с характером, как видно, сильным,
   да и дурных привычек нет.
   Уверен он. Ему дано
   то, что себе он знает цену,
   как вышедший актёр на сцену,
   известный мастерством давно.
  
  
   Я наблюдал за ним не раз
   со стороны, в кругу знакомых,
   держался всюду он, как дома.
   Никто не познакомил нас -
   не вышло, жаль... А я б хотел
   поговорить, узнать хоть что-то -
   ну, например, где он работал,
   чем занят он, уйдя от дел.
   И как он оказался здесь -
   один, как говорили люди?
   Как жить он на чужбине будет?
   Он для меня загадка - весь.
  
  
  
   Еду на встречу
   Автобусом еду, потом и трамваем,
   до центра доеду, меня уже ждёт
   там, на остановке, и я это знаю,
   мой старый товарищ. Крутой поворот
   трамвая под скрежет колёс, что чуть слышен,
   и путь по прямой к цели дальше открыт.
   Но начался дождик, надеюсь - под крышей
   сейчас, ожидая, товарищ стоит.
   Меня донимает волненье немного,
   я тоже жду встречи и жду - не дождусь.
   Когда-то мы шли с ним одною дорогой,
   о тех временах во мне тихая грусть.
   Товарищ проездом здесь, скоро - на поезд,
   на встречу имеем всего полчаса,
   и вряд ли при встрече с ним я успокоюсь,
   и думаю, что повлажнеют глаза.
   Не виделись долго, и, видно, не скоро
   увидимся вновь - такова наша жизнь,
   непредсказуемость есть у которой,
   поэтому скажем друг другу: держись!
   Его провожу на вокзал я, конечно,
   там выпьем по рюмке мы с ним коньяка.
   Ему желать жизни дальнейшей беспечной
   не стану, она такой наверняка
   не будет, я знаю, и он знает тоже.
   Ну, что пожелать ему нынче смогу?
   Одно лишь: по жизни пройти пусть он сможет
   достойно - так, чтоб не остаться в долгу
   ни перед людьми и ни перед собою.
   Ещё ли увидимся - можно ли знать?
   Коль будет на это нам шанс дан судьбою,
   тогда я с товарищем встречусь опять.
  
   На встречу с друзьями
  
   Наконец-то, поехали в гости -
   получили вчера приглашенье.
   Ждали долго, и было непросто
   ожидание - были сомненья,
   потому что уж раза четыре
   намечалась - давно! -
   наша встреча:
   то ль на даче, а то ли в квартире
   провести
   мы должны были вечер.
   Но откладывалась больше года
   наша встреча
   с большими друзьями:
   кто-то в отпуске был, то погода
   издеваться так стала над нами,
   что тогда не могло быть и речи,
   чтоб поехать на дачный участок,
   а приятней его нет для встречи,
   мы когда-то бывали там часто.
   В ожиданьи весна прошла, лето,
   "бабье лето" закончилось тоже,
   Наконец, мы дождались ответа
   на сомнения - их уничтожить
   помогло нам сейчас
   приглашенье.
   На душе превосходно так стало,
   ведь исполнилось
   наше стремленье
   повидаться с друзьями!
   Их мало...
   Вот и едем мы нынче на встречу
   с теми,
   кто нам по сердцу и дорог.
   И осенний спускается вечер
   на старинный,
   родным ставший город.
  
  
  
   Собеседник
  
   Собеседник мой с быстрым умом,
   принимавшим мгновенно решенья,
   мне однажды поведал о том,
   что подвержен он тяжким сомненьям,
   что прошла жизнь достойно его,
   коль пришлось из Отчизны уехать.
   Не сложилась бы так у того,
   жизнь которого явным успехом
   увенчалась, и старость свою
   он встречает в довольстве, со знаньем,
   что никак его "не достают"
   мысли горькие, что осознанье
   жизни в прошлом, всех прожитых лет
   совершенно его не тревожит -
   в общем, в целом, сомнений в нём нет.
   Моего ж собеседника гложут...
   Понимаю его. Мне подчас
   тоже нечто терзать станет душу,
   но держу всё в себе. В этот раз,
   как всегда, решил тоже лишь слушать.
  
   Командные замашки
  
  
   Встречаю
   часто я посредственность,
   которая людьми стремится
   командовать, и ей естественно
   не уважать другие лица.
   Такое это положение -
   наследство от советской власти,
   когда начальственное мнение
   как неизбежный знак напасти -
   пусть глупое, но неизбежное -
   мешало выполнять работу.
   Так было до и после Брежнева,
   и мало изменилось что-то
   потом, когда до эмиграции
   жить продолжал
   в стране родной я.
   Считал, подобной ситуации
   здесь нет, немыслимо такое.
   Но я привычки те ж партийные
   нашёл
   средь эмигрантов всё же,
   и отношения немирные
   у них со мной сложились тоже,
   поскольку
   не приемлю окриков,
   пусть и в смягчённом даже
   виде,
   физическую боль до коликов
   при всякой чувствую обиде,
   пусть лишь намеченной.
   В жизнь тусклую
   обиды - как в лицо удары,
   и судорогой сводит мускулы
   лица, его мгновенно старит.
   Такому странному явлению -
  
  
   и здесь команду дать кому-то -
   искал недолго объяснение,
   легко я понял почему-то.
   Одни,
   прожив жизнь в унижении,
   как компенсация страданий
   хотят, чтоб было уважение
   к ним здесь,
   и что оно настанет,
   коль будет самоутверждение
   таким путём,
   смешным довольно,
   и в этом глупом убеждении
   застыли все они невольно.
   Другие ж были коммунистами,
   хоть тщательно скрывают это,
   делами прежними нечистыми
   полны их души, без просвета.
   И покомандовать привычкою
   их стало, никуда не деться...
   Такое дело им обычное,
   у них для всех закрыто сердце.
   И обе эти категории
   людей
   с замашкою командной -
   часть иммигрантской здесь
   истории,
   в которой многое неладно.
   На них держать обиду? Глупости.
   Их надо пожалеть, возможно:
   их поведенье -
   признак тупости,
   что распознать
   не так уж сложно.
  
  
   ***
  
   Какие разные люди
   здесь ждут у врача приёма!
   Принять никого не забудет
   врач, всем хорошо знакомый.
   Вот парень, как боров, тучный,
   уселся он в кресло еле,
   врача будет долго мучить,
   как было на прошлой неделе.
   Сегодня я здесь на минутку -
   зашёл взять рецепт у сестрички,
   его заказал за сутки,
   чтоб не ходить к врачу лично.
   Старушка вот с костылями,
   в ярком, густом макияже -
   странно преклонных лет даме
   так молодиться даже.
   Пришёл с дочкой малой папа,
   он мокрый зонт ставит в угол,
   а, значит, дождик закапал.
   Оконную стала фрамугу
   сестра закрывать, чтоб капли
   сюда больше не проникали,
   а то уж попало на пол
   несколько их. Вначале
   к врачу пошли папа с дочкой -
   папа совсем неказистый:
   небольшого росточка,
   голос хриплый, со свистом,
   хромает немного, к тому же.
   Сижу я, в окошко глядя,
   бесцельно смотрю на лужи,
   а в них дождевые пряди,
   упав, исчезают бесследно.
   От доктора вышла сестричка,
   рукою с колечком медным
   рецепт мне дала. Отлично,
   могу уходить я отсюда,
   и скоро я буду дома.
   А те у доктора люди
   останутся ждать приёма.
  
  
   Дама
  
   Вот идёт ухоженная дама,
   стройная, хотя немало лет,
   у одежды цветовая гамма
   странная - чего в ней только нет!
   Туфли канареечного цвета,
   юбка зелена, как огурец,
   шляпка, что на голове надета, -
   девушки, идущей под венец.
   В красной кофты вырезе глубоком
   чуть видна её большая грудь,
   чтобы кто-то, может, ненароком,
   захотел туда вдруг заглянуть.
   Неказистый куцый пиджачишко
   голубой когда-то цвет имел,
   на руках перчатки, даже слишком
   длинные и белые, как мел.
   Я б хотел её понять - мотивы
   попугаистых одежд сейчас,
   не по возрасту её, крикливых.
   Может, провоцирует всех нас?
   Одинока, ни детей, ни мужа,
   без просвета жизнь её идёт -
   так, возможно...
   С каждым днём всё хуже...
   Потому и ищет поворот,
   хоть какой-нибудь
   в судьбе несладкой,
   просто хоть внимания людей.
   Из-под накладных ресниц
   украдкой
   смотрит, как одеждою своей
   удивляет
   встреченных прохожих.
   Может,
   словит чей-то долгий взгляд,
   на него тогда посмотрит тоже
   прямо, долго...
   Может быть, тот рад
   ближе
   познакомится с ней будет,
   может быть,
   заговорит с ней он...
   Ох, не проходите мимо, люди!
   Но увы... Она со всех сторон
   чувствует лишь
   взгляды осужденья,
   ей никто
   не скажет добрых слов.
   Дама в атмосфере отчужденья
   всё же ждёт, что ей,
   в конце концов,
   повезёт. Она в своём наряде
   горделиво, медленно идёт.
   Уловить в её возможно взгляде
   боль и ожидание, что тот,
   кто ей нужен,
   подойдёт когда-то,
   и забудет одиночество, как сон,
   он ей станет другом,
   даже братом,
   и в её заботах будет он
   счастлив, и она, конечно, тоже...
   Вот тогда, сомнений в этом нет,
   одеваться дама станет строже -
   как положено, с учётом лет.
   А пока ухоженная дама
   клоуном одета - стыд и срам,
   ведь цветов в её одежде гамма
   не подходит для солидных дам.
  
  
   Отчаиваться не надо...
  
   Женщина в потрепанной одежде,
   голова в немытых волосах...
   Видно, что живёт уж без надежды,
   видно, в личной жизни
   полный крах.
   А черты лица весьма приятны,
   если смыть усталости налёт.
   Коль отмыть, одеть её опрятно,
   если боль в глазах своих уймёт,
   то тогда случится превращенье -
   женщина другой вид обретёт,
   обратит вниманье, без сомненья,
  
   на неё гуляющий народ,
   и найдётся, может быть,
   мужчина -
   тот, печаль который удалит,
   не столь важной
   станет вдруг причина,
   что испортила ей внешний вид.
   Пусть же к ней
   придёт скорее радость!
   Надо жить, не опуская рук,
   и отчаиваться ей не надо -
   надо ждать, и всё придёт к ней. Вдруг...
  
  
   Мама с дочкой
   Тощие косички, на лице веснушки,
   будто бы просыпаны сквозь сито,
   девочка худая что-то пьёт из кружки,
   синевой глаза её омыты.
   Рядом женщина сидит с лицом усталым,
   взгляд её скользит по дочке нежно.
   Видно, время для неё сейчас настало
   то, которое как неизбежность
   ожидала каждый день, надеясь всё же,
   что оно наступит не так быстро.
   Наступило... И - мороз по коже -
   стало неожиданным, как выстрел.
   ...Вот такие у меня возникли мысли -
   может быть, фантазии, когда я
   видел, как в кафе сидели и вдруг вышли
   девочка, худющая такая,
   мать её, с трудом передвигая ноги.
   И моё воображенье стало
   жизни женщины сложнейшие дороги
   рисовать, я представлял: немало
   на её дорогах было испытаний,
   лишь дочурка - в жизни утешенье,
   радость средь её несчастий и страданий.
   У меня сложилось впечатленье,
   что мои фантазии о них реальны.
   Если б написать о них смог повесть,
   поразившую, как шторм десятибалльный,
   всех читателей, - открытье, новость
   в скучной прозе, затуманившей мозги нам!
   Не способен я, увы, на это,
   впечатления от встречи с ними сгинут,
   в памяти останется лишь где-то
   тощие косички девочки и нежность
   взгляда женщины с лицом усталым,
   в нём ещё была заметна безнадежность,
   невозможность жизнь прожить сначала...
   И ещё во мне осталось убежденье,
   что не коренных я немцев встретил.
   У меня в том почему-то нет сомненья -
   опыт есть, давно живу на свете.
  
  
  

Зарисовки с натуры

  
  
   О природе, о погоде,
   об её прогнозах
   иногда стихи заходят
   в голову занозой
   с требованьем непреложным
   записать в тетрадку,
   приучая так, возможно,
   автора к порядку.
   Я, желая непременно
   вытащить занозу,
   напишу попеременно
   про туман, морозы,
   ливни, зной, весну и осень -
   в общем, о природе.
   В деле этом, сложном очень
   в некотором роде,
   постараюсь то, что вижу,
   отразить подробно,
   так как эта тема ближе
   мне других подобных.
   Без особой всё ж сноровки
   представлять я буду
   здесь природы ЗАРИСОВКИ,
   чтоб дать радость людям.
  
  
  
   ВЕСНА
  
   Наконец-то!
  
  
   Пришла, наконец-то, весна,
   повсюду капель зазвенела.
   Весна - это праздник, она
   согреет и душу и тело.
   Кругом побежали ручьи,
   а вскоре набухнут и почки.
   Уж марту конец, уж почти
   апрель,
   он придёт без отсрочки.
   Апрель - это праздник души
   в венке из побегов зелёных.
   А запахи как хороши!
   А небо всё чаще бездонно...
   Прохладно ещё по ночам,
  
   но больше тепла, больше света.
   Апрель - как начало начал,
   зародыш грядущего лета.
   А вот к нам приходит и май -
   прекрасно весны завершенье!
   Цветы, длинный день,
   птичий грай
   и к новым свершеньям
   стремленье.
   Земля пробудилась от сна,
   она заиграла, запела...
   Пришла, наконец-то, весна -
   душа молодеет и тело.
  
  
   ***
   Птички щебечут. Солнце на юге -
   огненный шар в небе: скоро уж лето.
   Тихо, спокойно в нашей округе,
   в зелень, в цветочную россыпь одетой.
   Быстро весна набирала силу,
   быстро смогла смыть она ещё в марте
   талого снега остатки - было
   именно так на её здешнем старте.
   Я дожидался тепла - случилось!
   Мелкие всё же мечты исполняет
   жизнь - мне оказана свыше милость:
   в душу ворвалась ко мне радость в мае.
  
   День в апреле
   Посмотри, как выпускают свечи
   во дворе настойчиво каштаны,
   как спускается прохладный вечер
   и под утро стелются туманы.
   Сохранить в душе попробуй на год
   этот от земли идущий запах,
   абрис ёлок - будто крыши пагод -
   с бисером дождя на хвойных лапах.
   Записать не медли, как в блокноте,
   нет, скорее - на магнитной ленте,
   в памяти, к какой любовной ноте
   птичьи голоса восходят эти, -
   охвати прекрасный мир весенний
   взором, слухом, осязаньем чутким...
   В годовой цикличной перемене
   сбереги в себе вот эти сутки.
   Это время - словно миг, в который
   силы накопившая незримо
   в качество иное тропы торит
   вся природа непреоборимо.
   Дальше будет больше солнца, света,
   запестрит всё красок разнобоем,
   а потом - потом наступит лето,
   тоже - прелесть, но с другим настроем.
   Нынче же - сумей и ты усталость
   от зимы, от мрака мыслей вялых
   растворить в весне, чтоб не осталось
   зла в душе - хотя бы в дозах малых.
   Выпусти ростки стремлений новых,
   еак каштаны в этот день в апреле, -
   торопись, коль ждёшь от жизни снова,
   чтоб плоды души созреть успели.
  
   Хорошее время
  
   Весна пришла внезапно, как-то сразу,
   заранее не дав своих примет,
   и нынче я уже поставил в вазу
   цветов весенних небольшой букет.
   Всё зелено вокруг. Водою вешней
   отмыт асфальт, блестит под солнцем он,
   и как хороший знак погоды здешней,
   насколько видно, ясен небосклон.
   Прогноз погоды предрекает грозы -
   гром с молнией в раскраске боевой.
   На листьях молодых, как будто слёзы,
   сгустятся капли влаги дождевой.
   Нормальные явления весною -
   то дождь, то солнце. В общем, красота.
   Всё, что тревожит, как-то стороною
   весной проходит - вся та суета,
   что полнит жизнь и не даёт покоя
   душе, и мысли путает подчас...
   Но вот - весна! Хорошее такое
   настало время для людей, для нас.
   Жаль, что весна не может длиться долго
   и ею вызванный души полёт,
   но сожалеть об этом мало толку -
   весна лишь через год опять придёт.
  
   В начале весны
  
  
   Весенние лужи повсюду
   на солнце блестят,
   как хрусталь.
   А ветер туч тёмную груду
   куда-то унёс уже, вдаль.
   Вновь гомон пернатых
   стал слышен,
   с усердьем вьют гнёзда они.
   Хоть всё ещё капает с крыши,
   весенние славные дни
   уже наступили. И почки
   уже раскрывают слегка
   объятья свои, и листочки
   проклёвываются - пока,
   как гвоздики мелкие, капли,
   их зелень
   чуть-чуть лишь видна.
   Но это начало, ведь так ли,
   иначе ль являет весна
  
   своё естество, свою силу
   и точно даёт всем понять,
   что как бы зима не просилась,
   она не вернётся опять.
   Пускай ещё холодно ночью,
   пускай ещё часто дождит,
   но чувствуешь,
   видишь воочию,
   что мир обретает тот вид,
   что радовать будет цветеньем
   и красками долго людей,
   обычно
   с большим нетерпеньем
   в течение всех зимних дней
   весну ожидавших. Дождались!
   И тихая радость в душе...
   Пускай весна в самом начале,
   её не прогонишь уже!
  
  
  
   ***
  
  
   Что происходит на дворе?
   Четвёртое апреля,
   а снег идёт, как в январе,
   морозна вся неделя.
   У дома травяной газон
   под снежным покрывалом,
   вновь зимний вид имеет он,
   что - вновь зима настала?
   Опять природы катаклизм
   какой-то непонятный,
   такой внезапный пароксизм,
   для разума невнятный,
   поскольку пугало давно -
   природы потепленье,
   а нам, наоборот, дано
   сегодня охлажденье
   её, ведь вот: весны всё нет,
   хотя живём в апреле.
   Учёные искать ответ
   должны, на самом деле, -
   они нам объяснить должны,
   так что же происходит
  
  
   в природе, если нет весны,
   а есть уже в народе
   непонимание и страх
   глобальных изменений
   в ней нынче, предвещая крах
   простых людских стремлений
   к нормальной жизни: чтоб весна
   в свой срок сменила зиму,
   не задержавшись, чтоб она
   не проскочила мимо -
   в том смысле, чтоб зиме вослед
   не сразу люди в лето
   с его жарой нырнули... Нет,
   нам не подходит это.
   Смотреть, как в рост идёт трава,
   как набухают почки
   и как, проклюнувшись едва,
   зелёные листочки
   округе вмиг вид придадут
   совсем другой, прекрасный -
   хотим, чтоб это было тут,
   у нас, под небом ясным.
  
  
   Опасность: сосулька!
  
  
   Сосулька упала рядом,
   чуть голову не пробила.
   И несколько раз так кряду
   весны, к нам пришедшей, сила
   явила один свой признак
   средь всех других проявлений
   того, что в природной жизни
   идёт поток обновлений.
  
  
  
   Сосулька -
   пример лишь мелкий
   явлений весны начала,
   невинная лишь проделка,
   коль в голову не попала.
   Но всё ж берегитесь, люди!
   Ведь есть опасность такая,
   и, может, опасность будет
   аж вплоть до начала мая.
  
  
   Каштан и ветер
  
   Большущий каштан здесь с диаметром кроны
   не меньше двенадцати метров
   стоит пирамидой зелёной огромной,
   сейчас обдуваемой ветром.
   А ветер силён, но ему не подвластен
   каштан - он устойчив и крепок,
   лишь листья шумят, словно в бешеной страсти
   стремясь оторваться от веток.
   Ветра здесь бывают весною такие,
   привычными нам они стали.
   Подобная длится обычно стихия
   недолго - пока не упали
   на землю дожди грозовые из тучи,
   что пригнана тем сильным ветром,
   который каштана себя считал круче,
   решив, что и с ним он, как с кедром,
   растущим чуть дальше, расправиться сможет,
   его вниз пригнув, сломав ветки.
   Не вышло... Ушёл ветер, злость его гложет...
   Каштана размер такой редкий:
   стоит, как утёс, омываясь дождями,
   и вечно стоять здесь он будет -
   в цветенье весной, овеваем ветрами,
   и рады всегда ему люди.
  
   ***
  
  
   Уже расцветают мимозы.
   Апрель. Стали длинными дни.
   То солнце, то тучи и грозы -
   сменяют друг друга они.
   Вдруг дунет порывистый ветер,
   и вздрогнет на ветках листва.
   Ей тем же, склонившись, ответит
   набравшая силу трава.
   Погода играется с нами:
   то пасмурно, то яркий свет,
  
  
   то лужи везде под ногами,
   то выдаст нам в лето билет.
   Любовные трели и гомон,
   мелькание прямо с утра
   пернатых. Они уже дома,
   гнездиться настала пора.
   Победные соки природы
   сотрут душу давящий груз.
   Как будто из зимней колоды
   червонный вдруг вытянут туз.
  
   Весенние надежды
  
   На горизонте молния блеснула,
   пронёсся запоздалый рокот грома
   прерывистым, проплывшим быстро гулом
   над улицей промокшей и над домом.
   В окно я вижу: люди под зонтами
   обходят небольшие с виду лужи,
   одни спешат, загружены делами,
   другие - чтоб успеть к семье на ужин.
   У каждого - своё... С весной надежды
   приходят, что проблемы, это бремя,
   упрячутся, как зимние одежды,
   куда-нибудь подальше, пусть на время.
   Сейчас о них не хочется и помнить,
   тревоги все с души убрать весною -
   такой синдром есть, знаю, он знаком мне
   и злую шутку он сыграл со мною
   когда-то. Но о том не надо, давнем...
   Проблемы всё равно всплывут и будут
   давить сердца людей тяжёлым камнем,
   невзгоды принося всечасно людям.
   Так жизнь устроена. В любое время года
   возникнуть могут сложные вопросы.
   На них не может повлиять природа,
   когда весной живительные грозы
   прольются, и надежды всколыхнутся,
   что всё в порядке будет, всё решится,
   и счастья проблеск мимолетный, куцый
   падёт на озабоченные лица.
   Весна, весна... И хочется так верить,
   что счастье - не на миг, продлится дольше
   и что пора плохая будней серых
   прошла уже и не вернётся больше.
   Весенние надежды - лучший стимул
   для тех, кто жизнь свою поправить хочет,
   мечту свою желает сделать зримой
   и будет к ней стремиться что есть мочи.
  
   В южном городе
  
  
   Цветут мимозы здесь опять -
   апрель набрался силы, значит.
   Его движенья не унять -
   весна, не может быть иначе.
   Пусть часто всё ещё дождит,
   ещё холодновато ночью,
   совсем немного подожди -
   увидишь скоро ты воочию,
   как ближе к маю расцветёт
   в округе всё чудесным цветом,
   намечен будет переход
   к жаре, что наступает летом.
  
  
   Мимозы - прелесть, красота!
   На них глядишь, и птичьей стаей
   из мыслей тяжесть, маета,
   как на зимовку, улетают.
   Деревья эти - как букет,
   подаренный тебе природой,
   его необычайный свет
   плохую озарить погоду
   способен так, что нипочём
   становятся и дождь, и холод,
   и мысли только лишь о том,
   что как украшен ими город!
  
   Весна пришла
  
   Пришла весна, и запахи весны
   заполнили моё пространство жизни.
   Они зимою приходили в сны
   и уходили, будучи капризны:
   они то навевали мне весну,
   то пропадали вдруг, бросая в холод
   (как будто я в реке иду ко дну),
   напоминая мне, что я не молод.
   Да, я не молод. Но весна пришла!
   По-прежнему меня волнует запах
   весны,
   что вновь и света, и тепла
   всё больше мне несёт
   в зелёных лапах.
  
  
   Весенний нежный,
   тонкий аромат
   под ярким солнцем
   над землёй струится.
   Земля наденет днями
   свой наряд,
   наметив с летом
   скорую границу.
   Сбываются те сны,
   что мне зимой
   несли флюиды запахов,
   бывало.
   Весна пришла,
   и солнце над землёй -
   я рад им,
   это тоже ведь немало...
  
  
   Предмайский холод
  
   Предмайский холод был не ожидаем,
   ведь солнце перед этим землю грело,
   как будто не в апреле мы, а в мае -
   в конце его. Снимать одежды смело
   привыкли люди, так как было жарко.
   И вдруг вновь холодно... Ошибка, значит,
   случилась, у природы здесь помарка,
   поскольку в это время всё иначе
   должно быть - уж, наверное, не холод
   как следствие дождей и сильных ветров,
   накрывших весь уже расцветший город -
   весь от его предместий и до центра.
   На улице противно, и из дома
   не выйти, ситуация такая:
   дожди и ветер. Впрочем, всё знакомо:
   бывает холод здесь в преддверье мая.
  
   Дождливый май
  
  
   Какой-то странный месяц май -
   всё время холодно и дождь,
   почти не видно птичьих стай.
   Из дома без зонта пойдёшь -
   промокнешь, словно в лужу сел.
   Поток идёт сплошной стеной -
   погоды явный беспредел.
   Так осенью, а не весной
   бывает. Нынче - водопад
   низвергнут будто бы с небес,
   подчас срывается и град -
   ну, прямо как вселился бес
   в природу, нежную всегда,
   когда сюда приходит май.
   Теперь же - просто ерунда,
  
  
   твердит природа мне: ты знай,
   что чушь -
   погоды здесь прогноз,
   порядка у природы нет:
   когда - обилие здесь гроз,
   когда - она даст солнца свет.
   Ах, май! Ты почему такой?
   Когда уступишь место ты
   теплу и принесёшь покой
   мне от душевной маеты?
   Я жду,
   что май вот-вот пройдёт,
   конец - холодному дождю,
   и в настроенье поворот
   наступит. Этого я жду.
  
   Майское чудо
  
   Листья куста - как покрыты все лаком,
   как изумруды, на солнце сверкают
   и интересны идущим здесь всяким
   людям в прекрасный день солнечный мая.
   И останавливаются здесь люди,
   и с восхищением смотрят на чудо,
   чудо такое всё лето здесь будет -
   до той поры, когда туч тёмных груда
   не наплывёт, изливаясь дождями.
   Смоют они блеск листвы изумрудной,
   вскоре потом всё накроет снегами...
   Вновь будут люди ждать майского чуда.
  
   Май в разгаре
  
  
   Дождь прошёл,
   и снова солнце жарит,
   на дороге высыхают лужи.
   Лето впереди, а май в разгаре,
   солнцем и дождями он загружен.
   Часты очень тютчевские грозы -
   прогремят,
   дождём прольются с тучек,
   чтоб омылись клёны и берёзы,
   чтоб поля хлеба родили лучше.
   А потом разгонит тучи ветер,
   схлынет послегрозовая свежесть,
   и прохлада наступать под вечер
  
   будет снова, но всё реже, реже.
   Скоро лето.
   Здесь, в пределах южных,
   летом жарко, душно,
   дождь нечасто.
   Это время
   пережить мне нужно,
   на погоду сетовать напрасно -
   не подвластны воле человечьей
   катаклизмы разные природы,
   в праве ведь
   она своём извечном
   изменять параметры погоды.
  
  
   Зарисовка с натуры
  
   Майское небо серою мутью
   будто покрыто, и солнца не видно.
   Нынче весенних дней стали сутью
   признаки осени. Даже обидно.
   Холодно, мерзко, капает с неба,
   тучи закрыть небо полностью могут.
   Многие годы май таким не был -
   чтоб не прокладывать к лету дорогу.
   Еле слышны, не видно пернатых -
   в кронах деревьев спрятались птицы,
   только воронам, словно солдатам,
   коль на посту они, в кронах не спится.
   Тропка вдоль речки вымокла тоже,
   в лужах на ней ветки мелкие тонут.
   В редких просветах солнце не может
   высушить землю и листья на кронах.
   Струи реки звучат на каменьях -
   камни разбросаны клавиатурой.
   ...Нынешний май отметить стремленье
   было моей зарисовки с натуры.
  
  
  
  
   ЛЕТО
  
   Рад лету
  
  
   Пришло к нам, наконец-то, лето -
   вот только дождь недавно лил,
   и, мокрым холодом задета,
   листва, как будто бы без сил,
   поникнув, жалась в страхе к веткам,
   надеясь чуть согреться всё ж
   от струй дождя, лупивших метко
   по ней. Такой холодный дождь,
   казалось, вечно будет литься,
   хотя июнь в календаре,
   и мокрые встречались лица
   на улице и во дворе.
   Но день пришёл, когда, с рассветом
   проснувшись, я увидел вдруг
   и небо чистое, как летом,
   и озаривший всё вокруг
   луч солнца, вставшего далёко
  
   над горизонтом, но уже
   доставившего ненароком
   всё ж радость тихую душе.
   К полудню стало жарко очень,
   почти всё высохло кругом.
   Так день прошёл,
   но ближе к ночи -
   опять дождь, молния и гром.
   Но этот гром стал отголоском
   последних здесь
   ненастных дней,
   вступило в силу лето броско
   и принесло душе моей
   надежду слабую и радость -
   простую радость бытия.
   Дождался лета... Значит, надо
   жить дальше... Как рад лету я!
  
  
   Ленивый дождь
   Ленивый дождь: то капает, то нет,
   чуть-чуть прибил он пыль на тротуаре,
   но смыть пыль не успел. И вот - привет! -
   закончился, он нынче не в ударе.
   Едва просох асфальт, как на него
   опять минутный дождь просеял капли -
   не изменил он нрава своего
   и вновь закончится вот-вот, не так ли?
   Так и случилось. Вынырнул из туч
   на миг один, как будто бы стесняясь,
   и сразу спрятался вновь солнца луч
   за туч растрёпанных летящих стаю.
   Закапало... И бисером дождя
   украшен каждый элемент природы
   опять. Ну что же, нам придётся ждать
   конца капризов нынешней погоды.
  
   Холодный июнь
  
  
   Июнь -
   холодный, словно март,
   я сплю под тёплым одеялом.
   Давно уж дан был лету старт,
   а жарко всё ещё не стало.
   Дожди весь месяц, даже град
   вдруг летом осыпает зелень,
   а солнечных двух дней подряд
   не наблюдалось три недели.
   Настал природы катаклизм,
   и ничего тут не поделать...
   Мой недовольный организм
   смиряется с таким уделом.
   Я - в куртке, в свитере,
   с зонтом,
   когда иду, куда мне надо,
   всё чаще думая о том,
   что люди не бывают рады
   таким вот измененьям -
   вдруг! -
   погоды, непонятным даже.
   Погода нынче нам не друг,
   а недруг:
   стала в странном раже
   нести не летние дожди,
   не летнюю температуру.
  
   Себе я повторяю: жди,
   ты должен пережить халтуру,
   сейчас допущенную здесь
   природой, но она исправит
   всё это, станет мир наш весь
   вновь летним, ведь она не в праве
   свои законы изменить,
   одумается вскоре, верю,
   увянет дней холодных прыть,
   и нараспашку станут двери,
   впустив нас в летнее тепло
   и в запахи цветов садовых,
   и станет на душе светло,
   и вновь для впечатлений новых
   о лете, о плодах его
   мой организм открытым станет.
   А больше, в общем, ничего
   не надо. Хоть такое странно,
   поскольку, кроме непогод,
   вдруг наступающих случайно,
   есть множество других невзгод,
   существенных необычайно,
   а главное - не редких, как
   погоды катаклизмы эти.
   Они, конечно же, - пустяк
   средь неприятностей на свете.
  
   Дождливое лето
  
  
   Опять дожди...Ну, что за лето!
   Совсем не просыхают лужи,
   и тучи, тучи без просвета...
   Погода с каждым днём всё хуже,
   лишь иногда, уж очень редко,
   луч солнца пробивает тучи,
   и вновь надеется соседка:
   вот-вот погода станет лучше.
   Однако, все её надежды
   опять дождём размыты новым.
   Носить осенние одежды,
   из дома выйдя, нужно снова.
   Речушка вздыбилась от ливней,
   на берега готова хлынуть,
   а туча тёмная, как слива,
   плывёт вновь с юга
   мощным клином.
   Листва покрыта плёнкой влажной,
  
  
  
   прохожие все под зонтами,
   и чувствую себя неважно -
   вот что творит погода с нами.
   Жду настоящего я лета -
   на солнышке побыть немного,
   полюбоваться, как одеты -
   по-летнему, легко, не строго -
   идущих женщин юных стайки,
   сразиться в шахматы
   с соседом,
   его выслушивая байки,
   в тени под липой...
   В общем, летом,
   коль нет дождей,
   да и жары нет,
   прекрасно! Только вот природа
   нарушила законы ныне -
   не летняя стоит погода.
  
  
   ***
   Наконец-то наступило лето,
   больше месяца ненастье было.
   Словно тренировкой у атлета,
   лето долго набиралось силы.
   Думалось: не будет больше лета?
   Что-то происходит, я не знаю?
   И конец наступит вскоре света -
   календарь так предвещает майя?
   Правда,
   на декабрь конец намечен.
   Правда, я не верю во всё это.
   Верю же я в то, что бесконечен
  
  
  
  
  
   светлый мир наш -
   значит, будет лето.
   Каждый год оно
   по расписанью
   мирозданья
   приходить к нам будет.
   Аксиоматическое знанье
   этого всегда имеют люди.
   Так идёт от мира сотворенья:
   лето наступает за весною.
   Коль представить
   в этом измененья,
   будет мир иной и всё иное.
  
  
  
  
   Пока...
  
  
   Настало лето. Снова - лето.
   Пока не жарко и пока
   листва, в которую одеты
   деревья, молода. Слегка
   дрожит она от дуновений
   возникшего вдруг ветерка -
   подует несколько мгновений
   и вновь затихнет. Но пока -
   пока не соберётся с силой,
   чтоб ветки гнуть, срывать листву
   и ею - как волной намыло! -
   сорить в подросшую траву.
   А силу набирает лето.
   Теплее, жарче станут дни,
   и понесутся, как ракета, -
   стремятся к осени они.
   Но осень всё ещё нескоро!
   Пока она сюда придёт,
   такие будут дни, в которых
  
  
   жарища, духота и пот
   противной плёнкою на теле
   почти что с самого утра,
   и двигаешься еле-еле,
   и ждёшь, когда спадёт жара...
   Пока же день приятен каждый:
   тепло, игривый ветерок
   и нет ещё особой жажды,
   и не стучится кровь в висок
   пока - от напряженья жизни
   в недели жаркие подряд...
   Пока же вот
   и дождик брызнул,
   в хрустальный капелек наряд
   одев кустов, деревьев листья
   и землю намочив слегка, -
   как будто бы художник кистью
   мазнул... Как хорошо пока!..
  
   Перед грозой
  
   Опять листва трепещется под ветром,
   и тучи вновь закрыли небосвод.
   А там, вдали, за пять-шесть километров
   уже гроза, она сюда идёт.
   Не слышно птиц, они укрылись в кронах.
   Успеть прохожим надо до грозы.
   Мелькнула одинокая ворона.
   Наш кот с глазами цвета бирюзы,
   пушистый, очень толстый и ленивый,
   сбежал с балкона, шмыгнул под кровать,
   предчувствуя, как видно, сильный ливень,
   который помешает сладко спать.
   Минуты не прошло, и над дубравой -
   почти что рядом с ней стоит наш дом -
   блеснула молния, и, словно лавой,
   накрыл всё мощным рыком первый гром.
   Тополиный пух
  
   Высокий тополь за окном
   в гирляндах пуховых,
   пушинки облепили дом,
   не спрятаться о т них.
   Ах, лето, лето... Воздух сух,
   ведь нет дождей давно,
   и белый тополиный пух
   врывается в окно,
   летит в порывах ветерка,
   сбивается в комок
   на тротуаре и слегка
   под ветром, как поток,
   перетекает, слаб и бел,
   застынув у преград.
   А жизни пуха там предел,
   и каждый дворник рад
   собрать скопление его,
   а не гонять метлой,
   собрал - и больше ничего
   не делать и домой
  
   возможно, наконец, уйти.
   От пуха не дано
   совсем уйти: его пути
   различны, и в окно
   летят пушинки, словно снег,
   как в форточку зимой.
   Они напоминают мне
   то, что давно со мной
   случилось, что забыть нельзя:
   тогда была зима,
   весь в неприятностях был я,
   почти сходил с ума.
   Период долго длился тот...
   Тепло вслед за весной
   пришло, пришёл и поворот
   в делах моих, а зной
   тогдашний помню, так как пух
   от тополей летел.
   В то время мой взбодрился дух
   от вновь успешных дел.
  
   Летним утром
  
   С балкона видны черепичные крыши
   домов разномастных района,
   одни из них ниже, другие повыше
   в пространствах ещё полусонных.
   Так рано, что солнце не греет, а светит,
   заполнив собою округу.
   Всю долгую зиму я думал о лете,
   к нему я стремился, как к другу.
   Лишь летом способен я встать очень рано,
   когда просыпаются птицы.
   Как будто звонок прозвенит, и я встану
   и, дав себе время умыться,
   иду на балкон любоваться восходом,
   коль чист горизонт, туч не видно.
   Не видно так рано вокруг и народа,
   один я, что даже обидно,
   поскольку один наблюдаю красоты
   природы на утренней зорьке,
   и хочется снова мне делать хоть что-то,
   рассеяв ряд дней пусто-горьких.
   Гнетущие мысли несут поневоле
   меня далеко от балкона,
   и мучают часто душевные боли
   средь крыш черепичных района.
  
   Странный июль
  
  
   Пришёл июль,
   довольно странный:
   то солнце, как в Сахаре, жарит,
   то тучи наплывут, и станет
   лить дождь -
   брандспойтом на пожаре.
   Тогда потоки водяные
   по улицам несутся резво,
   хотя они не ледяные,
   из дома выйдет
   лишь нетрезвый,
   ему ведь по колено море,
   как сказано
   в присловье старом.
   Дождь сильный шёл недолго,
   вскоре
   уже всё исходило паром
   под солнцем,
   снова ставшим жгучим,
   когда поднявшийся вдруг
   ветер
  
   угнать тяжёлые смог тучи,
   и люди вспомнили о лете.
   Но через два часа наплыли
   они опять, и ливень снова
   в своей почти такой же силе
   обрушился. И из-под крова
   немыслимо пойти куда-то -
   тем самым ставит непогода
   подобье шахматного мата
   сегодня, в летний месяц года,
   передвиженьям человечьим.
   Чем возразить ей могут люди?
   А возразить, по сути, нечем.
   Живут в надежде лишь, что будет
   июль в дальнейшем
   всё ж обычным -
   с теплом, но не с жарой ужасной,
   с нечастым
   дождиком привычным...
   Мы ждём. Надеюсь, не напрасно.
  
  
   Лето в разгаре
  
   В разгаре лето.
   Очень жарко днём,
   но к ночи набегают тучи,
   и сильный ветер обвевает дом,
   и духота уже не мучит.
   Несутся тучи дальше - на восток,
   здесь дождь бывает летом редко,
   а коль пойдёт, то это не поток,
   а так - на стёклах капель сетка.
   Но короток
   ночной прохлады час,
   как коротка сама ночь летом.
   Приятная прохлада каждый раз
   идёт к концу, увы, с рассветом,
   когда луч солнца,
   появившись вдруг,
   взрывает горизонт сияньем.
   Он озарит всю красоту вокруг,
   её в дневное состоянье
   стараясь, как положено, вернуть,
   чтоб снова многоцветье лета
   свой продолжало долгий,
   жаркий путь -
   сейчас пора его расцвета.
  
  
  
   Жаркое лето
  
   Жаркое лето! Ох, жаркое лето!
   Что-то в стихах оно слабо воспето.
   Что воспевать, впрочем? Потные лица
   и духоту? Никуда не годится.
   Мух, комаров? Чтобы вслед за Поэтом
   миру поведать о том, что есть лето?
   Мы - как в Сахаре. Увядшие травы.
   Солнце горит раскалённою лавой.
   Листья деревьев, покрытые пылью.
   Воздух такой, что, как через давильню,
   пройден, и стал он тягучим и вязким,
   так что нельзя выходить без опаски
   из дому - можно волной тепловою
   быть опрокинутым, и с головою
   будет твориться неладное что-то,
   слабость наступит и чуть ли не рвота.
   Все ждут дождя и в надежде на случай
   смотрят на небо: а вдруг придёт туча,
   чтобы пролиться живительной влагой -
   вот это будет, действительно, благо!
   Тщетны надежды! И знойно, и душно...
   Мы, к сожаленью, погоде послушны,
   ведь ничего никто сделать не может,
   и нам, увы, остаётся всё то же:
   ждать и терпеть катаклизмы природы,
   жить в ожиданье приятной погоды...
  
   В июльский полдень
  
   В синем небе перистые облака -
   неподвижные, застыли, будто в коме.
   Очень жарко, никакого ветерка,
   даже птиц не видно - спрятались в истоме.
   Полдень дня воскресного, и тишина:
   улицы пусты, как словно вымер город.
   А прогноз погоды плох, теперь она
   станет лучше, чуть прохладнее не скоро.
   Представляется, такой жар лишь в аду,
   где поджаривают грешников по праву.
   Ну а чем мы провинились? Кто беду
   ниспослал нам? Ну, кому мы не по нраву?
   Воздух - как сгустился, трудно мне дышать,
   вялость, нет желанья ну хоть что-то делать,
   как-то загрустила вмиг моя душа,
   мне не подчиняться стало моё тело.
   Слабость, как вериги, тянет лечь в кровать,
   чтобы переждать жару во сне тяжёлом,
   чтоб забыться, чтоб на время не давать
   проявляться мыслям глупым, невесёлым
   о моих годах, о том, что я сейчас
   не могу уже пренебрегать погодой
   и не ожидать с волненьем каждый раз
   каверзы, что может дать опять природа.
   Возраст, возраст... А в мои былые дни
   солнце я любил - в июльский полдень тоже.
   Солнце и жара - друзьями мне они
   были, и ругать теперь мне их негоже:
   разве виноваты в том, что я уже
   далеко не тот, кем был в "младые годы"?
   Только след остался от тех лет в душе -
   след того, что не зависел от погоды.
   ...Полдень. Жарко. Я как будто в полусне.
   Обливаясь потом, подавляя вялость,
   смог я вспомнить: хорошо ведь было мне
   в тот далёкий полдень! Нынче же - усталость...
  
   У реки
  
  
   Разрослись лопухи у тропинки -
   как большие зелёные плошки,
   победили жару в поединке
   их мясистые крепкие ножки.
   А тропинка петляет вдоль речки,
   речка - слева
   и ряд кустов - справа.
   Средь кустов одинокие свечки -
   тополя, и они как оправа
   для кустарника низкого. Плотно
   огораживает он тропинку.
   Из жары
   летней воздух здесь соткан,
   серебристые в нём паутинки.
   Здесь прогулок любимое место
   у людей близлежащих кварталов,
  
  
   при хорошей погоде - сиеста,
   в выходные людей здесь немало.
   А сейчас слишком жарко. Пустынно.
   Впрочем, день этот нынче
   рабочий.
   Потому-то такая картина:
   никого, тишина... Жарко очень.
   Я давно не работаю - возраст...
   На тропинке сегодня один я.
   Я иду очень медленно. Ноздри
   ловят запах жары. На картине,
   открывающейся пред глазами, -
   ряд кустов, тополя, а у речки
   низкий берег покрыт лопухами.
   День в зените,
   и я - словно в печке.
  
  
   Зной
  
   Порыжела трава от жары.
   Солнце
   вновь из-за облака вышло.
   Не слышны голоса детворы,
   даже криков пернатых
   не слышно.
   Всё застыло вокруг. Тишина.
   От июльской жары
   вянут мысли,
   словно некая вдруг пелена
   их накрыла, над ними зависла.
   Неподвижны деревья, кусты,
  
   но на них листья всё ещё стойки -
   средь природной такой маеты
   из земли поступают к ним соки.
   Пышут жаром кирпич и бетон,
   и асфальт испареньями дышит.
   Зной неделю уж здесь днём, и он
   раскалил черепичные крыши.
   А в домах каждый день духота.
   Дождь давно,
   целый месяц здесь не был.
   У людей есть одна лишь мечта:
   чтоб заполнилось тучами небо.
  
   ***
  
   Замучила меня жара
   на улице и дома -
   как начинается с утра,
   так целый день приёма
   избавиться от духоты,
   что истязает тело,
   совсем нет, даже если ты
   бежишь в душ то и дело.
   Когда ж конец наступит ей,
   жаре несносной этой?
   С орбиты будто бы своей
   сошла Земля-планета
   и к Солнцу ближе подошла,
   наверное, случайно,
   такие натворив дела
   с жарой необычайной
   вокруг меня. Здесь дикий зной
   стоит уже неделю,
   чтоб издеваться надо мной?
   Такое неужели
   возможно? Мелкая ведь цель
   в огромном мире этом -
   я, ждущий, чтоб дождя капель
   омыла нынче летом
   меня и чтоб мои мозги
   не плавились от зноя.
   Всё дело в том, что есть долги
   ещё перед собою -
   существенные - у меня:
   мне нужно сделать много
   ещё, чтоб смог достойно я
   свою пройти дорогу.
   А то, что матушка-Земля
   вдруг к Солнцу стала ближе, -
   так это шутка лишь моя:
   я, начитавшись книжек
   фантастов разных, как пример
   привёл возможность эту,
   поскольку неприятью мер
   по нынешнему лету
   природой оправданья нет.
   А это шутка тоже...
   Но хочется мне взять билет
   в прохладу... Кто поможет?
  
  
  
   ***
  
  
   Июль.
   Стоит жара - за тридцать...
   Но вот - внезапно - тучи, град.
   Пусть непогода дольше длится,
   я этому безмерно рад.
   В жару изнемогает тело,
   и мысли плавятся в мозгу.
   Под душ встаю я то и дело,
   дышать свободно не могу.
   Сейчас полегче станет. Милость
   оказана природой вдруг -
   такое чудо совершилось!
   Природа, значит, мне как друг:
   почувствовав, что мне так плохо
   (ладони даже все в поту),
  
  
   что я по жизни не пройдоха,
   мою убрала маету!
   Да здравствует
   тот Высший разум,
   который (я уверен - есть),
   погодой управляя, сразу
   пришёл на помощь, дав мне весть
   о том, что я его заботой
   не обделён и что могу
   я продолжать свою работу!
   Ну что же, я пред ним в долгу.
   Благодарить Его за это
   могу лишь строчками, что я
   пишу сейчас, в разгаре лета,
   раз смог остыть мозг у меня.
  
  
   ***
  
   Иду я вдоль деревьев и кустов,
   в зените - солнце, ну а здесь прохладно.
   В тени я целый день пробыть готов -
   средь зелени лесной, пусть не нарядной,
   обычной, и идти приятно мне
   сейчас по тропке узкой, комковатой,
   как бы забыв о знойном летнем дне,
   когда всё тело - как забито ватой,
   коль ходишь не в лесу, а где - бетон,
   под солнцем накалённый до предела,
   где вялость в теле, наплывает сон...
   В лесу ж ходить - совсем другое дело:
   и дышится легко, и шаг упруг,
   и нет желания вернуться в город,
   поскольку так прекрасно всё вокруг,
   что словно вновь я энергичен, молод...
  
   Лесной дом
  
   Зелёные кроны нависли над тропкой,
   под ними глубокая тень.
   Ещё в небе солнце, но медленно, робко
   уходит уже этот день.
   Мелькнула в кустах тёмно-рыжая белка,
   потом взобралась на сосну.
   Темнеет. На клёне дрожит мелко-мелко
   листва, там отходят ко сну
   пернатые, скоро утихнет их гомон,
   на лес упадёт тишина,
   для мелких зверушек - в лесу они дома -
   придёт время чуткого сна.
   Натянутся тучки, быть может, к рассвету,
   очистят недолгим дождём
   от пыли листву. Освежит дождик этот
   лесной замечательный дом.
  
   Вечерний дождь
  
   Небо, как будто монашеской рясой,
   плотно закрытое тёмною тучей...
   День уходящий сегодня был ясным,
   дней предыдущих не хуже, не лучше.
   К вечеру же, лишь как только стемнело,
   ветер поднялся, погнал туч ораву
   с юга на север - нашёл себе дело,
   повеселиться решил он на славу,
   но вдруг затих. Лишь огромную тучу
   он не успел отогнать с небосвода,
   длился б подольше и был бы покруче,
   то наступила б другая погода:
   не моросило б противно и мелко,
   мелкие капли не лезли б за ворот.
   Эти ненастной погоды проделки
   мокрым навесом накрыли весь город.
   Долго ли будет подобное длиться?
   Лето, а вечер такой неприятный...
   Ищут, где спрятаться, мокрые лица -
   чем провинились они? Непонятно...
  
   Летняя гроза
  
   Жара держалась ровно две недели,
   и вдруг - гроза и ливень, даже град.
   Мы не промокнуть всё-таки сумели,
   и был я ливню этому так рад!
   Град потрепал немного на балконе
   цветы, со стеблей сбив два-три листка
   и птиц спугнув в растущем рядом клёне,
   и закипела от него река.
   Река течёт недалеко от дома,
   по берегу её гуляем мы
   довольно часто, там нам всё знакомо,
   там отдых от житейской кутерьмы.
   На речке и застал нас ливень с градом,
   мы быстро, как могли, пошли домой,
   нам повезло, что дом буквально рядом,
   всегда убежище - наш дом родной.
   Одежда чуть влажна, но как мы рады,
   что, наконец, закончилась жара!
   Грозе мы радовались, ливню, граду -
   пора жаре уйти от нас, пора...
   Хотя уплыли очень быстро тучи,
   но воздух свеж ещё был, видно, час,
   и чувствовать себя мы стали лучше,
   и духота не угнетала нас.
   Однако солнце снова за работу
   свою взялось и стало Землю греть.
   Неужто не изменится хоть что-то,
   днём так же знойно будет здесь и впредь?
   Хотим грозы, хотим дождя - пусть с градом,
   хотим похолодания слегка,
   но солнца ласкового всё ж нам надо
   и ласкового летом ветерка.
  
   Ливень
  
  
   Из-за ливня вздыбилась речка,
   ветер гонит волны на берег,
   волны лижут стоящий свечкой
   тополь с кроной под тучей серой.
   Неподвижна будто бы туча -
   сдвинуть тучу не может ветер,
   но он с юга толкает кучу
   новых туч, и всё ближе к этой.
   Словно сумерки наступили,
   на часах же - двенадцать ровно.
   Ливень - в неисчерпанной силе -
   льёт,
   всемирный потоп здесь словно.
   Зарядил с ночи ливень этот -
   необычно, лето в разгаре.
   Лето - радость, источник света
   для души,
  
  
   людям праздник дарит.
   Но спешат под зонтами люди,
   обходя по дороге лужи,
   ждут,
   когда вновь солнышко будет,
   чтоб опять им зонт
   был не нужен.
   Смыл с деревьев,
   с их листьев ливень
   пыль,
   пора б ему прекратиться...
   Но, как прежде,
   туч тёмных сливы
   омрачают прохожих лица.
   И идут под ливнем в надежде:
   лето справится с непогодой,
   можно будет в летней одежде
   любоваться летней природой.
  
   Ночной дождь
  
  
   Шорох листьев
   в полутьме ночной -
   это ветки ветерок колышет.
   Блин луны,
   зависшей надо мной,
   серебрит невысохшие крыши.
   Здесь недавно
   летний дождь прошёл,
   отряхнул он улицу от пыли,
   зелень освежил. И хорошо,
   что дождь нынче был
   не в полной силе.
   Он пронёсся быстро -
   пять минут,
  
  
   не образовались даже лужи
   перед домом, как при ливне тут.
   Дождь был короток,
   но очень нужен,
   так как он развеял духоту,
   что и ночью облепляла тело,
   отвратительную маету
   ощущающего то и дело.
   Полной грудью мне
   теперь вдохнуть
   свежий воздух можно. Не напрасно
   ждал дождя я, и могу свой путь
   продолжать я снова.
   Жизнь прекрасна!
  
   Ночной пляж
  
  
   Облизывают берег волны,
   безлюден, тих песчаный пляж,
   и лунным светом лишь
   заполнен
   утихомиренный пейзаж.
   Граница берега с водою -
   песка полоска - не видна.
   Прибоя пеною седою
   отполирована она.
   На гребнях волн
   светлеют пятна
   луны, висящей высоко.
   Всё зыбко как-то, непонятно,
   но дышится мне здесь легко.
   Дают грибки на пляже тени,
   они расплывчаты, слабы,
   изломаны, как на колени
   повержены, - итог борьбы
   ночной природы
   с мягким светом
  
   луны, округлой, словно блин.
   И что-то этим всем задето
   в душе моей, хоть до седин
   уже доживший в этом мире,
   я много видел и познал:
   и в коммунальной жил квартире,
   и выпил не один бокал,
   и не единожды был в странах
   других, и в дебри лез наук...
   Да, было многое. И странно,
   что участился сердца стук
   без видимой на то причины
   сейчас, в тиши и при луне,
   как будто пляжные картины
   напомнили о чём-то мне.
   Из подсознания, возможно,
   всплыла какая-то деталь,
   а распознать её мне сложно,
   поскольку улетели в даль
   прошедших лет детали многих
   чувств, мыслей,
   будней бытия -
   их растерял я на дорогах,
   и многое не помню я.
   Ночного пляжа тени, блики -
   как провокатор: при луне
   воспоминания - безлики -
   смогли всё ж всколыхнуть во мне.
  
  
   ***
   Нет ничего прекрасней лета,
   когда жары нет, мух и пуха,
   когда в зелёный цвет одета
   родная нам Земля-старуха.
  
   Шутки природы
  
   Вот странное лето: вчера лишь - жара,
   сегодня - глубокая осень.
   Термометр показывает с утра
   не больше, чем градусов восемь.
   А ночью совсем было холодно спать,
   пришлось укрываться мне пледом,
   когда ближе к полночи лёг я в кровать.
   Такого не помню я летом.
   Вновь тучи нависли, закрыв горизонт,
   и ветер играет ветвями,
   и снова на улицу надо брать зонт...
   Природа так шутит над нами.
   Затихло на миг, но на миг лишь. Потом
   закапало с неба немножко.
   А вскоре сюда докатился и гром,
   проснувшись, мяукнула кошка,
   когда дрожь прошла по стеклу на окне
   от рокота сильного грома,
   и ливень пошёл. Повезло, значит, мне,
   что я всё ещё пока дома.
   Гроза продолжалась всего полчаса,
   и туч убежала громада,
   очистив мгновенно почти небеса.
   Мне выйти на улицу надо,
   тем более что с тротуаров вода
   стекла. Но уже очень парко
   от влажности. Воздух просохнет когда
   под солнцем, опять станет жарко
   по-настоящему. Лето опять
   войдёт в свою силу на время,
   пока не начнёт снова дождь поливать
   дома, меня вместе со всеми,
   и признаки осени снова войдут -
   дожди, холода и туманы
   проявятся в летние дни снова тут.
   И вновь на душе грустно станет.
  
   Запах лета
  
  
   Обилие кустов с цветами -
   от голубых до ярко-красных, -
   в ряд перед частными домами
   растущих, -
   вид такой прекрасный!
   В районе,
   где живём мы, частных
   домов разнообразных много -
   разновысоких, разномастных,
   с архитектурою нестрогой.
   Но "строгость" есть:
   любой домишко
   имеет палисадник куцый,
   и в нём - цветы,
   их много слишком,
   так что средь них
   не развернуться.
   Коль дом побольше, то участок
   побольше у хозяев тоже.
   Тогда на нём бывает часто
   узор ухоженных дорожек,
   а за дорожками - газоны,
   подстриженные по-английски.
   Для отдыха там, видно, зона -
   шезлонги для семьи и близких.
   Среди домов таких -
  
   "высотки"
   из блоков собраны бетонных.
   Их путь в истории короткий,
   но в них
   есть лифты и балконы.
   В одной из них квартира наша.
   Клён под окном,
   слегка он согнут.
   Ничем балкон наш не украшен -
   у нас цветы все быстро сохнут.
   А жаль... Когда проходишь мимо
   домов -
   тех, что в цветочных лапах,
   перебивает запах дыма
   табачного цветочный запах.
   Наполнен ароматом воздух.
   Сгустился аромат под вечер,
   когда мы возвращались поздно -
   у нас была с друзьями встреча.
   Вдруг - ветер. И цветочный запах
   пропал для нас на пол дороге.
   И - дождик. Он сначала капал,
   потом пошёл сильнее. Ноги
   промокли даже. Только ночью
   от тёмных туч объятий властных
   освободилось небо. Впрочем,
   я должен утром мимо частных
   домов пройти -
   путём обычным,
   какая б ни была погода.
   Коль солнышко,
   то всё отлично,
   и радует глаза природа.
   Ещё не вся просохла влага
   на цветниках, когда я мимо
   прошёл. А воздух был, как брага,
   пчела уже неутомимо
   кружилась над цветами, лапки
   боясь, коль сядет, что намокнут.
   Уже чуть пробивался запах
   цветов. Когда они просохнут,
   то ароматом воздух снова
   наполнится. Вот - запах лета.
   А я опять пытаюсь словом
   проиллюстрировать всё это.
  
  
   В конце августа
  
   Красные ягоды - видимо, "волчьи",
   как огоньки, на кустах за забором
   под фонарём загораются ночью,
   ливнем осенним омоются скоро.
   Скоро, уж скоро осенняя слякоть
   землю покроет здесь лужами, грязью,
   а небеса будут плакать и плакать...
   Это - погода хорошая разве?
   К этой погоде привыкнуть так трудно!
   Длиться дни будут неспешно и вяло,
   каждый из них - и противный, и нудный.
   С мыслью, скорей чтоб весна здесь настала,
   будем терпеть мы и осень, и зиму.
   Нынче пока только август, но осень
   вряд ли пройти может мест наших мимо.
   Жаль... Так не хочется холода - очень!
  
   Жизнь - не идиллия
  
  
   Облака, как барашки те белые -
   по сравненью банальному, - здесь
   то подвержены бегу несмелому,
   то стоят, будто некая взвесь
   в атмосфере, насыщенной многими
   испареньями жизни людей,
   что веками накоплены долгими,
  
   содержащими множество дней.
   И такая на не небе идиллия!
   Солнце - ласково, голубизна...
   Эх, такой бы и жизнь
   была милою -
   без несчастий,
   предательства, зла...
   Но, увы, жизнь сложнее,
   как минимум,
   к радости человек не привык,
   редко в жизни людей
   небо синее.
   Где - барашки?
   Известен - шашлык...
  
  
   ***
   Длинный трамвай ярко-красного цвета
   катит по рельсам, усыпанным листьями -
   рыжими, мокрыми... Кончилось лето,
   но ещё в нём я - и сердцем, и мыслями.
   И почему же всё грезится лето?
   Как объяснить мне такое, не знаю я.
   Может, пойму я со временем это -
   правильней видится на расстоянии.
   Что-то в душе моей было задето,
   что-то случилось, а что - и не помнится.
   Верю я, что, хоть и кончилось лето,
   что-то хорошее всё же исполнится.
   Это хорошее - новое лето.
   Нету причин ждать другого хорошего.
   Будет опять оно, полное света,
   снимет вновь мыслей мучительных крошево.
   Буду ждать лета. Как коротко лето!
   В нём я по-прежнему сердцем и мыслями.
   ...Летний трамвай ярко-красного цвета
   в осень уходит, осыпанный листьями.
  
   Вспоминая лето
  
  
   Туман рассеялся под солнцем,
   вдруг прыгнувшем из облаков.
   Засеребрились все оконца
   в мансардах небольших домов,
   которых множество в районе,
   где я давно уже живу.
   Поднялся ветер, он разгонит
   остатки мглы, сомнёт траву,
   поднявшуюся на газоне,
   что перед домом, по весне,
  
   зашелестит листвою в клёне,
   тянущемся всегда ко мне
   ветвями. Прямо под балконом
   растёт он, осенью листва
   на землю сыпется у дома,
   покрыта ею вся трава
   на нашего газона части -
   под клёном прямо. Но теперь
   не осень вовсе. В лета власти
   открыть,
   прогнав туман здесь, дверь
   в день тёплый -
   солнечный и ясный.
   ... О, как я в лето вновь хочу!
   Желаю этого напрасно,
   ведь никому не по плечу
   из декабря да сразу в лето,
   сквозь месяцы, перескочить.
   Воспоминания ракетой
   взлетают, помогая жить...
  
  
   ОСЕНЬ
  
   В ожидании осени
   Рябина покраснела - значит, осень
   уже на старте, скоро будет здесь.
   Она на землю покрывало бросит
   из палых листьев, дождевая взвесь
   насытит воздух, блеклым станет солнце,
   и холода придут сюда в свой срок,
   размытые, неправильные кольца
   воды, застывшей в рытвинах дорог,
   когда нет ветра, станут зеркалами,
   в которых отразятся груды туч,
   несущихся, как будто под парами,
   настолько плотных, что ни солнца луч,
   ни синь небес увидеть невозможно
   за ними, и возможен даже град.
   Перетерпеть период этот сложный
   придётся людям - каждый ведь не рад
   тому, что мерзкое приходит время,
   и день за днём ждать будет всё сильней,
   когда спадёт с него вот это бремя -
   холодный гнёт осенне-зимних дней.
  
   Осенние мысли
  
   Пожухлая трава на берегу.
   Застыла речка, словно под гипнозом.
   И скоро будет это всё в снегу -
   В покровах речка, берега, берёзы.
   Надеюсь, что я всё-таки смогу
   Дождаться дней, подвластных летним грозам.
  
   Надеждой и живу - в осенней мгле,
   В тумане мыслей, вялых и неспешных.
   Пока живёт живое на Земле -
   Весь сонм творений грешных и безгрешных, -
   От сотворенья всем зимы милей
   Её конец и вод кипенье вешних.
  
   Сейчас же - осень. Дождик моросит,
   Не слышно птиц, лишь каркают вороны.
   Конечно же, по-своему красив
   Печальный облик ясеней и клёнов -
   Ещё цветистый, кружевной курсив
   На поредевших, полуголых кронах.
  
   Испить бы чашу жизни не до дна
   Мне в осень, в зиму, мне б дождаться лета,
   Которое придёт, когда весна,
   Вся в молодую зелень приодета,
   Закончится, но сможет дать она
   Мне новый стимул в жизни, полной света.
  
   Осень, осень...
  
   Осень, осень... Осенние дали...
   С тёплым воздухом днём
   наряду -
   солнце бледное,
   словно в печали,
   чуть поникшие клёны в саду.
  
   Осень, осень...
   Холодные ночи...
   Дни проходят своей чередой,
   и чем дальше,
   тем день всё короче,
   и под утро туман над водой.
  
   Осень, осень... И хочется снова
   взять -
   и время к весне развернуть...
   Осень, осень...
   Как жаль, что лишь словом
   вновь могу я пройти этот путь.
  
   Осень, осень...
   Осенний цвет листьев -
   как у радуги взят напрокат...
   Осень, осень...
   Какою же кистью
   набросать твой последний закат?..
  
   Осень, осень... Но осень едва ли
   место в сердце находит уже.
   Осень, осень... Осенние дали...
   А покоя всё нет на душе.
   ***
  
   На горизонте лиловая туча -
   будто синяк на щеке небосвода.
   Холодно. Это начало ползучей
   осени, мокрого времени года.
   Ветер качает большие деревья,
   мелкие - гнёт, изгибая подковой.
   Мрачно. В душе возникает неверье
   в то, что воспрянет весною
   всё снова.
   Это неверие лишь на мгновенье
   душу цепляет, но сразу проходит -
   разве возможны любые сомненья
   в круговороте стабильном
   в природе?
  
  
  
   Был бы закону природы
   подвластен
   и человек!
   Вот тогда жил бы вечно,
   коль был так создан,
   что после ненастья
   мог возрождаться
   опять бесконечно.
   Это, конечно, мечтанья -
   и только,
   и человеку отмерено время.
   Но всё же вечен он -
   вечен, поскольку
   после него
   будет жить его семя.
  
  
   ***
  
   Холодный ветер, очень сильный
   гоняет палую листву.
   На днях здесь ожидают ливни,
   они последнюю сорвут.
   Прогноз погоды неприятен:
   зима всё ближе, холода.
   Зима стоит уже на старте,
   вот-вот приблизится сюда.
   Опять мне тёплые одежды
   носить, пока придёт весна,
   при этом не терять надежды,
   что не задержится она.
   Пока что - мерзкая погода,
   и мысли - тоже не ахти...
   Похоже это время года
   на тот этап в моём пути
   по жизни, что назвать иначе,
   чем осень, не соврав, нельзя.
   Но это всё-таки не значит,
   что осени поддался я...
  
  
   В тумане
  
  
   Туман окутал все вокруг дома
   завесой плотной, мутно-серой.
   Свои открыла осень закрома,
   оттуда сыплет полной мерой.
   Не видно ничего.
   Спелёнат мглой,
   иду я, щупая ногами
  
   асфальт неровный,
   скользкий подо мной.
   Домой дорогу ноги сами
   найдут -
   привычный каждодневный путь.
   В пути мне мыслится легко, и
   случается проникнуть даже в суть
   событий и найти простое
   решение проблем. Ну а туман
   мне думать помешать
   не может.
   Он - есть.
   Сейчас природой он нам дан,
   уйдёт, как всё, когда-то тоже.
  
  
   Дождь
  
  
   Листву под ветром кружит.
   Вот-вот сорвётся дождь.
   И, значит, зонтик нужен,
   коль из дому пойдёшь.
   На улице тоскливо.
   Темнеет горизонт,
   и туч лиловых сливы
   плывут к нам. Нужен зонт...
   Замолкли птичьи трели.
   Всё замерло. И вот -
   пошёл дождь еле-еле,
   сейчас сильней пойдёт.
   Зонт раскрывать пора мне,
   накроюсь с головой.
  
  
   Уже намокли камни
   на узкой мостовой.
   Дождь набирает силу,
   идёт поток сплошной.
   Жена мне позвонила:
   зовёт скорей домой.
   Ах, телефон мобильный,
   чудесный аппарат!
   Пойду под ливнем сильным -
   но под зонтом - назад.
   Прервал мне дождь прогулку,
   и зонт мне не помог.
   Домой по переулку
   бегу я, весь промок.
  
   Ночная буря
   Порывистый ветер на ветки, как молот,
   обрушился, он их ломает и гнёт.
   Опять ночью буря нагрянула в город -
   такое бывает не раз каждый год.
   Нависло осеннее небо, беззвёздно.
   Под светом качающихся фонарей
   как будто дрожит в нетерпении воздух,
   желающий влагу убрать поскорей.
   Вот снова порыв ветра, снова, как выстрел,
   ветвей треск и скрип обнажённых стволов -
   с деревьев слетели последние листья,
   заслуженный бури осенний улов.
   Усилился дождь - спутник он непреложный
   ненастья и осенью, да и весной.
   Закончится буря к рассвету, возможно,
   и станет здесь меньше печалью одной.
   ***
  
   Низкое небо нависло
   над улицами, домами -
   осень... Она с миной кислой
   подшучивает вновь над нами.
   Где бабье лето? Не видно.
   Впустить его осень не хочет.
   Ей за дожди днём не стыдно?
   За то, что так холодно ночью?
  
   Осень ещё насладиться
   над нами успеет ведь властью:
   всех нас унылые лица
   от похолоданий напасти
   осень увидит. Пока же
   желают тепла ещё люди,
   каждый из нас это скажет.
   Когда бабье лето всё ж будет?
  
   Бабье лето
  
  
   Вновь наступило бабье лето,
   вновь -
   если вспомнить прошлый год,
   опять заполнен ярким светом
   осенний день, но поворот
   к дням летним длинным
   невозможен.
   Увы, осенняя пора
   блюдёт себя активней, строже,
   что проявляется с утра.
   Зато к полудню солнце греет
   сейчас, как летом. Краткий час
   тепла закончится скорее,
   чем солнце отогреет нас.
   Нерукотворная картина:
  
  
   палитра красок у листвы,
   река сверкает лентой длинной,
   жёлто-зелёный цвет травы. Продлится так дня три-четыре,
   а в лучшем случае - дней шесть.
   Прекрасно, что в подлунном мире
   пора такая всё же есть.
   Она - последний нам подарок
   от года, что уйдёт вот-вот.
   Так методом надёжным, старым
   отмечен уходящий год.
   Ах, бабье лето, бабье лето!
   Мы просим: ты подольше длись!
   Но бабье лето без ответа
   в ненастье впрыгнет,
   словно рысь...
  
  
   На лесной тропе
  
  
   Вдаль уходит тропа лесная,
   извиваясь среди кустов.
   Я иду, а куда - не знаю
   и сказать себе не готов,
   дать ответ себе откровенный
   на вопрос: ну, а почему
   я упёрся в глухую стену,
   и нет выхода? Не пойму...
  
   Я не вижу причин весомых
   для случившегося вчера.
   Ночь не спал и ушёл из дома,
   не побрившись даже, с утра.
   Запах терпкий
   опавших листьев,
   устилавших тропу ковром,
   внёс в мою сумятицу мыслей
   неожиданно перелом.
   Огляделся. Вижу осины,
   за кустами вставшие в ряд.
   Их на фоне небесной сини
   принимаю сейчас парад
   За осинами - ельник хмурый.
   Как случился ландшафт такой?
   От земли
   в листьях жёлтых, бурых
   словно льётся мягкий покой.
   Тишина осеннего леса
   для души моей, как бальзам.
   И как будто не было стресса,
   а коль был, виноват я сам.
   Видно, сделал неверно что-то,
   Видно, что-то понять не смог,
   видно, не проявил заботу
   в самый нужный -
   вовремя - срок.
   Я замедлил шаг машинально,
   окружён осенней красой,
   и почувствовал, что буквально
   поражён я мыслью простой:
   всё - тщета, в том числе проблемы,
   коль они не станут бедой,
   и они решаются всеми,
   так как выглядят ерундой,
   по сравненью с души настроем
   на добро, на её покой.
   Человек любой ведь достоин
   радости, что льётся рекой,
   если он себя ощущает
   как вселенского мира часть,
   если в этом мире не с краю,
   а внутри он, не даст пропасть
   мир ему. И я понял это,
   находясь в осеннем лесу,
   в лёгких волнах мягкого света.
   Я иду назад и несу
   настроенье в себе иное
   и желание всем добра.
   То, с чем утром шёл в лес, - пустое,
   возвращаться домой пора.
  
  
   Осенняя зарисовка
  
  
   Под ногами листва шуршит
   жёлто-салатного цвета.
   Тихо. Нет вокруг ни души.
   В осень дорожка одета.
   Днём тепло, будто летом. Сушь.
   Рядом деревья - как дремлют.
  
   Листопад, словно лёгкий душ,
   хочет омыть нашу землю.
   Дням погожим скоро конец,
   ждём ухудшенья погоды.
   Осень, это есть твой венец,
   зрелое время природы.
  
  
   В сентябре
  
  
   Сентябрьское солнце днём
   почти, как в августе, нас греет,
   вновь раскалён панельный дом
   архитектуры не Растрелли.
   Под вечер тянет холодком,
  
   а день уже давно короче,
   и быстро остывает дом,
   совсем остынет ближе к ночи.
   К утру осенние права
   вступают в силу в полной мере:
   дождём прибитая трава
   день предвещает тусклый,
   серый.
   Светила этим мрачным днём
   не видели мы ни минутки.
   Закончились в мечтах о нём
   вот так сентябрьские сутки.
  
  
   Клён под окном
  
  
   Жёлтые листья клёна
   бьются в моё окно.
   Клён встречает поклоном
   веток меня давно.
   Ветки сгибает ветер,
   листья сбивает он -
   осень на белом свете,
   в сон погрузился клён.
   Снегом засыплет крону -
   так надлежит зиме.
   Что до этого клёну
   в зимней той кутерьме?
   В зимней привычной дрёме
   клёна сказочный вид -
   будто с детства знакомый
   спящий витязь стоит.
   Сгинет снег, нет сомнений,
   освободится клён,
  
  
   поцелуем весенним
   вновь возродится он.
   Чтоб набухали почки,
   вступит весна в права.
   Явится без отсрочки
   молодая листва,
   и зелёные ветви
   станут стучать в окно,
   если захочет ветер,
   как им заведено,
   снова играть с ветвями,
   листьями колыхать.
   Значит, весна вновь с нами,
   скоро лето опять.
   Гордо стоит у дома
   зазеленевший клён,
   и меня - как знакомый -
   вновь приветствует он.
  
   Осень жизни
  
  
   Земля усыпана иголками
   под елью, что стоит у дома
   и днями, и ночами долгими,
   как сторож, хорошо знакомый.
   Иголки опадают осенью -
   частично, - если сильный ветер
   у ели заплетает косами
   её в колючей хвое ветви.
   Бывает так, коль ветви старые,
   и сил сопротивляться нету,
   весной земля уже не дарит им
  
   всех соков,
   нужных для расцвета.
   И плохо держится поэтому
   на них желтеющая хвоя,
   и мало, нехватает лета им,
   им не дано уже иное.
   ...Ель эта
   мне процесс мыслительный
   инициировала как-то,
   пример представив
   дополнительный,
   того, что не уйти от факта:
   так каждому, кто ближе к осени
   в своём пути по жизни сложной,
   как постаревшим ёлкам, сосенкам,
   вновь возродиться невозможно.
   Слетают, как иголки хвойные,
   с него теперь любые планы -
   то ль книжку написать достойную,
   то ль
   по другим поездить странам...
  
   А силы иссякают медленно,
   но, впрочем, так неотвратимо!
   Как будто бы черта проведена:
   жизнь - до черты,
   а после - мимо.
   ...Смотрю на ель,
   давно знакомую.
   Её мне жалко стало очень.
   И ни себе, и ни другому я
   входить не пожелаю в осень.
  
   Вернулось бабье лето...
  
  
   Вернулось бабье лето!
   Опять тепло, ушли дожди,
   ехидно всё ж приветы
   послав как будто нынче: "Жди,
   не за горами холод,
   придёт он вновь, - нам говорят, -
   лишь осень вступит в город,
   не надо радоваться зря".
   Не хочется в то верить,
   а хочется, наоборот,
   чтоб не было дней серых,
   чтоб вновь свершился поворот
  
  
   к дням тёплым и погожим,
   когда под солнечным лучом
   всё станет вновь похожим
   на лето. И забыть о том,
   что - осень, хоть на время.
   Возможно, сможет человек
   чуть отодвинуть бремя
   осенних мыслей, если бег
   свой вдруг замедлит осень.
   Одна лишь главная есть мысль
   сегодня - просим очень:
   продлись, тепло, ещё продлись!
  
   Краски осени
  
  
   С деревьев слетевшие листья -
   мозаикой на мостовой,
   как будто неряшливой кистью
   случайно забрызгал холст свой
   художник, отвлёкшись от дела,
   которому жизнь посвятил,
   и вдруг смог создать неумело
   такой мозаичный настил.
   Из листьев цветные узоры -
   абстрактной картины сюжет.
   В неё упираются взоры,
  
   как словно увиден здесь след
   кометы - но здесь, а не в небе.
   Растаяв в космической мгле,
   он будто там вовсе и не был,
   а здесь он застыл, на земле.
   Абстрактная эта картина
   лежит, как восточный ковёр,
   и даже упругой периной
   покажется лиственный сор.
   Ещё не дождит. Ясно. Сухо.
   Но скоро ненастье придёт,
   и осень плаксивой старухой
   всю землю возьмёт в оборот.
   Намокнет мозаика листьев,
   исчезнет их радужный цвет -
   случится всё это. И быстро:
   вот был их ковёр, нынче - нет.
   ...Тускнеют
   всей жизни так краски
   с годами - окончен парад.
   Встречаю я не без опаски
   день каждый, и я ему рад.
  
  
   Лесные прогулки
  
   Верхушки деревьев видны за домами,
   и там начинается смешанный лес.
   Гуляю в нём часто. Сегодня ногами -
   обеими - в лужу огромную влез.
   Задумавшись, шёл я, не глядя под ноги,
   спасал от капели с деревьев мой плащ.
   Я не замечал ничего по дороге,
   и вдруг эта лужа попалась, хоть плачь...
   Всю ночь дождь осенний лил без перерыва,
   закончился утром. Пошёл я гулять,
   хоть новая туча лиловою сливой
   нависла угрозой на юге опять.
   Обычная осень в природе. И осень -
   во мне, я пытался противиться ей.
   Увы, у меня получалось не очень -
   она победила, сказать так верней.
   Иду я по лесу, прощаясь с мечтами -
   всем тем, чего в прошлом достичь не успел.
   Тропа в мокрых листьях бежит под ногами -
   бежит, словно жизнь... Я теперь не у дел...
   Что в лужу попал я случайно, не важно
   как мелочь средь жизненных всех передряг,
   и то, что в ботинках чуть-чуть стало влажно, -
   пустяк. Но себе я, конечно, не враг.
   И я, поразмыслив, решил, что простуде
   никак поддаваться нельзя - не таков
   мой возраст, чтоб к хворей имевшихся груде
   добавить простуду от мокрых носков.
   ...Лиловая туча прошла стороною.
   За сутки не вышло ни капли с небес.
   Наутро я снова тропинкой родною
   пошёл на прогулку в знакомый мне лес.
   Немного подсохло, но лужа осталась,
   заметно размеры свои сократив.
   Мне здесь хорошо. Лишь невнятная жалость
   звучит на душе - как осенний мотив...
  
  
   В ноябре
  
  
   Пришёл ноябрь.
   Днём вперемежку
   идёт то дождь, то снег с дождём,
   то солнце, будто бы в насмешку,
   вдруг выглянет на миг, потом
   вновь сгинет за лиловой тучей,
   с которой сыплется опять
   то дождь, то снег. А тучи кучей
   плывут то к северу, то вспять
   под ветром, что меняет силу
   и направленье каждый час.
   Так день прошёл, ночь наступила,
   придав присущий ей окрас
   вокруг, где под дрожащим светом
   обычных городских огней
  
   мерцают лужи как примета
   нерадостных осенних дней.
   Как правило, стихают ветра
   порывы ночью, лишь чуть-чуть
   колышет он пустые ветки,
   отправившие в долгий путь
   слетевшую листву куда-то -
   велит природы так закон,
   но временную ту утрату
   весной восполнить сможет онЈ
   когда опять набухнут почки
   и так же, как и каждый год,
   вновь миру явятся листочки
   и к новой жизни поворот.
  
  
   ***
  
  
   Смело с деревьев одежды,
   я вижу небо сквозь кроны,
   остались только надежды
   увидеть вновь мир зелёным
   весной, когда красок буйство
   опять вернётся на землю
   как новый праздник искусства
   природы, ему я внемлю.
  
  
   Пока же мне ждать придётся,
   пройти сквозь зиму с морозом,
   нечастое видеть солнце,
   скучать по весенним грозам
   и дни считать до прихода
   тепла, в календарь не глядя.
   Тяжёлое время года
   скорей бы осталось сзади...
  
  
  
   В осенний вечер
   Ветер несёт пыль и палые листья.
   Небо затянуто тёмною тучей -
   нужно дождю грозовому пролиться,
   может быть, даже и с градом колючим.
   Ветви деревьев как будто бы в коме,
   гнутся, трещат и сломаться готовы.
   Птицы - и те пробудились от дрёмы,
   словно не вечер, а день настал новый.
   Что ж, ничего необычного нету -
   осень как осень: и холод, и ветер.
   Зависть лишь вдруг возникает, что где-то -
   где-то на юге - сейчас ещё лето.
   Солнце - теперь редкий гость в мрачном небе.
   Зонтик всегда, коль вне дома, со мною.
   Как долго ждать, когда снова на вербе
   почки пушистыми станут весною!
   Вот и пошёл ливень - правда, без града.
   Молнией рвётся вечерняя темень.
   Надо принять, приспособиться надо
   к осени вновь, пережить это время.
  
   Ветви дуба
  
   Искривленные, как крюки,
   дубовые ветки - будто
   воздетые к небу круто
   в молитве какой-то руки.
   Иссушены ветки зычным
   осенним холодным ветром.
   Лишь несколько сантиметров
   зазор меж ними обычно.
   Но коль, усилившись, будет
   дубы раскачивать ветер,
   застонут, столкнувшись, ветки,
   как боль почувствовав, люди.
   Ветвям сейчас одиноко -
   без листьев, их оперенья.
   Но надо иметь терпенье,
   ведь в жалобах мало прока.
   Приблизить весну не выйдет,
   в свой срок появятся листья,
   как будто зелёной кистью
   окрашены "в лучшем виде".
   И шелест вновь будет слышен
   дубовых крон, как все годы.
   Пернатым от непогоды
   те кроны опять станут крышей.
   А значит - лето настало,
   и выглядеть веток крюки
   вдруг стали, словно бы руки,
   держащие опахала.
   Не зная совсем про это,
   от зноя они спасают.
   Для отдыха птичьим стаям
   здесь место. Так будет - летом...
  
   Осенние впечатления
  
  
   Опять дожди без перерыва.
   Ну что же - осень на дворе.
   Придётся ждать мне терпеливо,
   пока пройдут. И в январе
   дожди бывают, правда, тоже,
   снег - редок, и мороза нет,
   снег солнце быстро уничтожит,
   вдруг выглянув, уже привет
   неся заранее далёкой
   ещё весне. Пока же - дождь
   и влажность степени высокой,
   листву оставшуюся дрожь
   под ветром бьёт. Не вся опала
   цветов всех радуги листва
   к началу ноября. Сначала
   я просто наблюдал. Слова
   потом во мне возникли эти
   автоматически - подчас
   случается на белом свете
   со мной такое. Каждый раз
   я, удивляясь, принимаю
   слов возникающий поток
   как неизбежность - будь то в мае
   иль в ноябре. И словно ток
   пронзает - так и было ныне,
   спешу я записать слова
  
  
   о мне открывшейся картине.
   Воспринимает голова,
   что вижу, как-то отстранённо,
   но, будто фотоснимок, в ней:
   деревьев облетавших кроны,
   асфальт, намокший от дождей,
   с зонтами люди, в капюшонах,
   на небе сгустки тёмных туч
   и светлые меж ними зоны -
   сквозь них стремится солнца луч
   проникнуть, чтоб осеребрилась
   на листьях и стволах капель,
   украсив дни (такая милость!)
   дождливых тягостных недель.
   Ноябрьские снимки долго
   храниться будут в голове,
   как дождевые капли в волглой,
   пожухлой к осени траве.
   Как солнцем высушиться может
   залитая водой трава,
   со временем от снимков тоже
   освободится голова.
   Другие впечатленья снова
   в неё, фиксируясь, войдут,
   их снова обозначу словом,
   как сделал это нынче тут.
  
   Старая ель
  
   Огромная ель у лужайки, у кромки -
   как сторож, хранитель покоя вокруг.
   Стучат его ветки под ветром так громко,
   что слышен в домах рядом всеми их стук.
   А ветер тут часто - то сильный, в порывах,
   то лёгкий, тогда зашуршит он листвой
   берёз и осин, словно скажет игриво:
   мол, я здесь опять, пообщайтесь со мной.
   На ель иногда вдруг взбираются белки,
   из близкого леса добравшись сюда,
   как будто бы им тут готовы тарелки
   с орешками, нужная белкам еда.
   Но нет здесь еды для пушистых зверюшек:
   ель старая - может, за сотню ей лет,
   и возраст законы природы нарушил,
   не предоставляя зверушкам обед.
  
   ЗИМА
  
   ***
   Декабрь - к концу, а солнце греет,
   хоть по календарю - зима,
   но не спешит она скорее
   открыть природы закрома,
   откуда будет сыпать снегом
   на улицы и на поля.
   Пока ж зимы неспешным бегом
   сейчас удивлена земля.
  
   Странный декабрь
  
   Слякоть на улицах, лужи и снег -
   всё вперемежку, такая погода.
   В мрачно-туманной живём пелене,
   редкой для этого времени года.
   Нынче, как мне говорит календарь,
   должен быть холод, большие морозы,
   скоро конец декабря и январь,
   а наблюдаю весенние грозы.
   Что-то и где-то в природе не так,
   в космосе странное что-то творится -
   если помягче сказать, кавардак,
   и у людей удивлённые лица.
   К странностям этим привыкнуть нельзя,
   ясное есть о зиме представленье,
   а оттого удивляюсь и я
   нынче в погоде Земли измененьям.
   Было такое уже, говорят
   специалисты в вопросах вот этих,
   раньше, давно, столько-то лет назад,
   но возвращается всё-всё на свете.
   Будет зима настоящая здесь
   с солнцем холодным, морозом, и будет
   в воздухе снега мельчайшая взвесь -
   ждите, дождётесь когда-нибудь, люди...
  
   Перед Новым годом
  
  
   Похолодало, ветер сильный
   всю ночь - пришла сюда зима.
   Как будто бы
   раствором мыльным
   покрыты улицы, дома -
   такой с утра туман неплотный,
   как марево. А воздух весь
   из влажных нитей
   словно соткан -
   особенность погоды здесь.
   Пока нет снега. Но, возможно,
   он вскоре на асфальт падёт.
   Что стает - это непреложно,
   как то, что близок Новый год.
   После полудня солнце вышло,
   его лучи прошили муть,
   и сразу засверкали крыши,
   как если б пролилась тут ртуть.
   Туман растаял незаметно
   и быстро, будто бы бегом,
   и тучи вдруг пропали где-то...
  
   А я же пожалел о том,
   что нет зимы здесь настоящей,
   знакомых с детства снежных зим.
   И я сквозь лет прошедших чащу
   всё время обращаюсь к ним -
   не потому, что жду морозов,
   люблю так сильно холод, снег,
   а потому, что есть угроза
   не ощутить их больше мне.
   Ах, время, время... Мчит оленем
   по малоснежной здесь земле,
   не оставляя в том сомнений,
   что скроет всё в слепящей мгле.
   ...Зима. Ноль градусов. Подходит
   к итогу високосный год.
   Обычным этот год был вроде,
   но, слава богу, что пройдёт,
   поскольку беды и невзгоды
   в его имели место дни.
   Мне не нужны такие годы,
   не продлевают жизнь они.
  
  
   Ели в снегу
  
  
   Пирамидальные ели
   в ряд вдоль дороги стоят.
   Виден в ночи еле-еле
   зимний их снежный наряд.
  
   Днём он под солнца лучами,
   как серебро, заблестит.
   Ясными зимними днями
   это прекраснейший вид.
   Будто бы рыцари в латах
   стражей стоят у ворот,
   ждут: может быть,
   здесь когда-то
   вдруг королева пройдёт.
   Сказка? Похоже. И ели,
   словно из сказки, пришли.
   Душу они мне согрели
   и как частица Земли
   нашей - огромной и грешной -
   ждут, как и все мы, весны,
   но пока смотрят, конечно,
   им лишь присущие сны.
  
  
   Зима пришла...
  
  
   Пришла зима... И тропки узкие
   прошились в снежной целине...
   Так редок в зимы аугсбургские
   такой обильный, долгий снег!
   За городом - просторы белые.
   Над чёрным поясом реки
   висят мосты заиндевелые:
   на тёмном - белые мазки.
  
   Подёрнутый белесой дымкою
   высок и нежен небосвод.
   И вот в наш город невидимкою
   вошёл с морозом Новый год.
   В душе надеясь на грядущие
   безбедно-солнечные дни,
   мы поднимали тост за лучшее,
   что обещают нам они.
  
  
   ***
   Ночами зимними ко мне приходят в сны -
   помимо воли, но довольно часто -
   весенний шум листвы и запахи весны
   на фоне снежного - как странно! - наста.
   Действительность с моим желанием во сне
   так смешаны, чудесную картину
   образовав подчас, и просыпаться мне
   не хочется тогда, прорвав плотину
   каких-то странных сонных мыслей - все о том,
   дождусь ли я опять весны начала,
   чтоб запахи её вдохнуть, ну а потом
   почувствовать, что легче жить мне стало.
  
   Тёплые дни в январе
  
  
   Мороз держался две недели,
   и вдруг - на градуснике плюс.
   Дожди прошли, снега осели,
   как будто вылеченный флюс
  
   от воспаленья в зубе - часто
   находится он на щеке.
   И снежного не стало наста,
   и одеваться налегке
   возможно стало.
   Солнце светит,
   его лучами в январе
   согреты взрослые и дети,
   гуляющие во дворе.
   Там, далеко, на небе синем
   скопленье тёмно-серых туч.
   Есть ощущение, что скинет
   оно дожди вновь, солнца луч
   упрятав за своей громадой,
   что наплывёт наверняка,
   и людям снова будет надо
   ходить с зонтами. Но пока -
   пока тепло опять морозом
   не сменится, и вновь зима
   покроет снегом клён, берёзы
   у дома, сами же дома
   предстанут в снежном обрамленье
   кустов, деревьев и дорог,
   как всё, ждать будут обновленья
   весной нескорой, видит бог...
  
  
   Зимний дождь
  
  
   Снег шёл двое суток.
   Потом дождь пошёл,
   за снег взявшись круто -
   для снега был шок,
   снег будто и не был -
   очистил дворы.
   Но хмурилось небо
   ещё до поры,
  
  
   пока сильный ветер
   прогнал кучу туч,
   и вырвался, светел,
   к нам солнечный луч.
   Сверкать стали лужи,
   вода - не пройдёшь...
   Да, снега всё ж хуже
   такой зимний дождь.
  
   Два зимних дня
  
  
   Снег сменился дождём,
   дождь шёл с утра день целый
   и устал, а потом
   солнце вышло несмело.
   Тучи чернильной тьмой
   встали дальше, на юге.
   Так день этот зимой
   обошёлся без вьюги.
   Ночь принесла мороз.
   Выпал на окна иней.
   Ветер холодный нёс
   тучки на небе синем.
   На тротуарах - лёд,
   ноги скользят прохожих,
  
   утром спешит народ -
   каждый свалиться может.
   Потеплело чуть днём,
   стали сосульки таять,
   зашумели кругом
   в кронах вороньи стаи.
   К вечеру же опять,
   сталкиваясь друг с другом,
   тучи хотят занять
   небо. И вскоре - вьюга.
   В этих двух днях зимы
   необычного нету -
   лишь пример кутерьмы
   тьмы осадков и света.
  
  
   Размышления в дождливый зимний день
  
  
   Дождит, дождит без перерыва...
   Ну, чёрт-те что, а не зима.
   Опять лиловой тучи слива,
   как поливалка, на дома,
   на улицы и на прохожих
   льёт воду, словно из ведра.
   На зиму это не похоже,
   скорей - осенняя пора.
   Не то чтоб я любил морозы,
   тепло мне больше по душе,
   но зимние всё время грозы
   осточертели мне уже.
   Весь воздух влагою пропитан,
   дышать мне стало тяжело,
   как будто я удар копытом
   вдруг получил - не повезло.
  
  
   Моей судьбы конь взбрыкнул, это
   он может делать так подчас.
   Ему дождаться нужно лета,
   оно придёт в который раз
   от сотворенья мирозданья.
   Пройдут дожди, и снег, и град,
   а я лелею это знанье,
   и пусть сегодня я не рад
   дождям, что льют без перерыва,
   дню, что на зимний не похож,
   но зная точно, что жизнь - диво,
   её понять мне сложно всё ж,
   хотя понять стараюсь годы.
   Ну, что есть жизнь? Познать её,
   живя среди любой погоды, -
   желанье страстное моё.
  
  
   Снегопад
  
  
   Снегопад... Такая редкость
   в этом городе на юге -
   неожиданная метка
   зимних месяцев. Здесь вьюги
   не была уже лет восемь,
   изредка морозец слабый,
   в основном - как будто осень
   затяжная длится, дабы
   перейти в весну мгновенно
   с торжеством набухших почек,
   и с погодой переменной,
   и с ещё прохладой ночью.
   Ждать весны довольно долго -
   снегопад... Но снег растает
  
  
  
   скоро, воздух станет волглым
   снова, а вороньи стаи
   над домами вновь закружат,
   корм искать с гортанным криком
   будут и купаться в лужах,
   солнце редким, робким бликом
   проскользнёт по окнам дома.
   Это - будет. А сейчас же
   снег по улицам знакомым
   всё метёт, метёт и даже
   превратил кусты в сугробы -
   каждый куст под белым кровом.
   Занесло вокруг всё, чтобы
   помнили: зима здесь снова.
  
   Зимние стихи
  
   Опять обильный снегопад,
   опять зима с морозом, вьюгой.
   В квартире - холод, но я рад,
   что прекратился ветер с юга.
   Он нёс дожди, он нёс туман,
   он просто действовал на нервы,
   поскольку это был обман
   природы, далеко не первый.
   Январь и на носу - февраль,
   а на дворе - сплошная слякоть.
   Сосулек стаял весь хрусталь,
   и небо продолжало плакать.
   Конечно, я люблю тепло,
   но сырость разжижает мысли,
   они в ту пору, как назло,
   в мозгу -
   компьютере - "зависли".
   Продумать что-либо не мог -
   не получалось, хоть ты тресни!
   Как будто мой надёжный мозг
   не оказался вдруг на месте.
   Я снега ждал, мороза ждал,
   чтоб снова
   вызвать к жизни мысли.
   Они пришли - за валом вал -
   и, слава Богу, не прокисли.
   Они пришли, как только снег
   упал на лужи на дороге,
   когда мороз - подарок мне -
   прихватывать стал нос и ноги.
   Тогда-то вместо чепухи,
   что в голову пустую лезла,
   я эти написал стихи -
   зима для творчества полезна...
  
  
   Зимняя рябина
   Зимней рябины бордовые ягоды
   снегом осыпаны. Дерево - будто,
   зернью граната украшена, пагода -
   там, где была рождена "Камасутра".
   Словно с рябиной любовной утехою
   занят снежок, проникая меж веток.
   Ветер - помощник, не станет помехою,
   знает своё дело снег, быстр и меток.
   Гроздья, как будто в экстазе дрожащие,
   снег принимают с любовью, в охотку.
   Вот и любуются все настоящею -
   не на картинке - рябиной-красоткой.
  
   В феврале
  
   Солнце жарит, как весною,
   но холодный ветер
   в подтвержденье, что зимою
   проявленья эти -
   солнце яркое, нет снега -
   только исключенье
   из зимы обычной бега,
   только как сравненье
   с бурей долгою и снежной,
   и с большим морозом,
   и с несбыточной надеждой
   избежать угрозы
   заболеть нам, простудиться,
   кашлять сильно очень,
   даже отморозить лица,
   если ближе к ночи
   вдруг есть надобность из дома
   выйти - и надолго,
   ведь всем хорошо знакомо:
   словно бы иголкой,
   может оцарапать кожу
   нам морозец крепкий,
   отморозиться нос может,
   что весьма нередко.
   В общем, это потепленье,
   не решив проблемы
   зимней, - только для сравненья,
   а живём в зиме мы.
   И февраль ещё покажет
   строгий свой характер:
   будет снег, мороз... И даже
   снег пойдёт и в марте.
  
  
  
   ПОГОДА И ПРОГНОЗЫ
  
   О природе и погоде
  
  
   "У природы
   нет плохой погоды", -
   так придумал
   режиссёр киношный,
   сразу же раскрыв
   всему народу
   истину
   своим талантом мощным.
   Значит,
   смерчи, ветер ураганный,
   слякоть, зной,
   цунами, наводненья
   принимать должны
   все люди рьяно,
   радостно,
   без всякого волненья.
   Так должно
   влиять на нас искусство,
  
   даже управлять, возможно, нами.
   Но, однако, возникает чувство,
   что всех нас считают дураками.
   Катаклизмы не беря в расчеты -
   те, чем награждает нас природа, -
   если холод или жарко что-то,
   ведь не скажешь: чудная погода.
   Впрочем, всё равно -
   мороз ли, дождь, но,
   если на душе твоей спокойно,
   то погоду всякую не сложно
   принимать как явь
   весьма достойно.
   А природа по своим законам
   пусть живёт. Её мы тоже части.
   В мире, за столетья изменённом,
   лишь прогнозы строить
   в нашей власти.
  
  
  
   О прогнозах погоды
  
  
   Хмурится небо,
   дождь будет опять,
   здесь ежедневно то солнце,
   то ливень.
   Надо б погоде уже перестать
   быстро меняться так.
   А туча сливой
   снова нависла,
   закрыв горизонт
   и затемнив, будто осенью,
   местность.
   Значит, придётся
   с собой мне брать зонт -
   ливень пойдёт,
   это точно известно.
   Точно -
   поскольку погоды прогноз,
   на удивленье,
   достаточно точен,
   а потому не стоит так вопрос:
   верить ему
   или лучше - не очень.
   Сделала, видно, наука скачок,
   стали наглядны её достиженья,
  
  
  
   это такой долгожданный толчок
   к уровню новому предупрежденья
   об измененьях погоды. Прогноз
   редко ошибочен нынче погоды.
   Если ошибочен всё ж - как курьёз,
   как катаклизм непонятный
   природы
   воспринимается это всегда.
   Как-то прогноз был,
   что день будет ясным,
   а оказалось - чуть ли не беда:
   тучи, и планы на отдых напрасны -
   отдых на речке, чтоб позагорать.
   Или с зонтом нам
   идти на пляж, что ли,
   в слабой надежде,
   что туч тёмных рать
   сгинет, а после бежать поневоле
   с речки? Свести все ошибки на нет
   специалисты должны ведь
   когда-то,
   чтоб не в плохую погоду билет
   нам выдавать. И когда ж эта дата?..
  
  
   Весеннее буйство, осеннее буйство -
   Природы расцвет и закат.
   Они вызывают такое же чувство
   Сегодня, как годы назад.
  
   Мелькают века, растворяясь как будто
   Туманом в космической мгле, -
   Весеннее чудо, осеннее чудо
   Являлось всегда на Земле...
  
  

Мои стихи - и хобби, и отрада

  
   Стихи бывают разные...
  
  
   Стихи бывают разные:
   привычные и странные,
   и просто несуразные,
   и чисто ресторанные;
   стихи - как откровение
   с начала и до точки;
   и те, где самомнение
   сквозит из каждой строчки;
   и те, что родниковою
   водой струятся в душу,
   чтоб каждой строчкой новою
   хоть что-то в ней улучшить;
   и те стихи, которые
   лишь просто слов сплетенье;
   и те стихи нескорые,
   что вызовут волненье;
  
  
   и те, что искрой страстною
   запалят кровь и разум;
   и те, что липкой пастою
   облепят сердце сразу;
   и те, где в рассуждениях
   в такие лезут дебри,
   что их-то, без сомнения,
   бумага еле терпит;
   и те стихи весомые,
   где мыслям новым тесно;
   и те стихи особые,
   что в свет выходят песней.
   Стихи должны быть разные,
   но только все - хорошие,
   простые все и ясные,
   как первый след в порошу.
  
   ***
  
   Крылатый Пегас приголубил меня
   когда-то - когда я был юный, наивный,
   и с той поры время от времени я,
   подвластен ему, как земля в осень ливням.
   Дожди затяжными быть могут, и мне
   неделями тоже и рифмы, и строчки
   приходят навалом - и даже во сне -
   и никакой не приемлют отсрочки,
   А требуют, чтоб на бумажный листок
   записаны были, а то пропадут ведь,
   и мощный рифмованных строчек поток
   тревожить всю ночь меня заново будет.
   Вот так и живу: постоянно слова
   толкутся во мне, не давая покоя,
   заполнена ими моя голова,
   ей сложно выдерживать долго такое.
   Потом, наконец, отпускает меня,
   могу я заняться другим нужным делом,
   однако по-прежнему думаю я
   стихами подчас, и тому нет предела...
  
   Отражать жизнь словом
  
  
   Долгой жизни приметы, явленья
   и всё то, что за годы случалось, -
   описать? Раздирают сомненья:
   не смогу охватить даже малость.
   Но стараюсь какие-то факты
   изложить в стихотворной манере -
   например,
   с кем я встретился как-то,
   интересным мне в некоей мере;
   или что-то когда-то со мною
   приключилось и душу задело;
   или как доставалось мне с боем
   почти всякое важное дело;
   или то, что я помню из детства,
   из студенческих лет превосходных,
   о проделках
   тогдашних совместных,
   удивительных даже сегодня;
   и о жизни дальнейшей, конечно,
   проходившей в трудах и заботах,
   и о днях, необычно беспечных
   после сделанной сложной работы;
   и о праздниках, что создавали
  
  
   сами мы
   вопреки всем невзгодам,
   и о том, что не только вначале
   жизни радость была,
   но и в годы
   бытовой обыдёнщины тоже;
   и о мыслях о сущности жизни,
   что меня постоянно тревожат,
   и о судьбах
   несчастной Отчизны.
   Обо всём
   написать мне хотелось.
   Что-то мне удалось,
   очень мало.
   Важно то,
   что в себе нашёл смелость
   кое-что написать всё ж. Начало,
   я надеюсь, положено этим.
   Я писать буду снова и снова,
   и, пока существую на свете,
   отражать жизнь свою
   буду словом.
  
   "Рифмованная проза"
  
   Слагать стихи - такое ж ремесло,
   как складывать из бисера картину.
   Нет вдохновенья? Что ж, ему назло
   я нечто напишу жене и сыну,
   друзьям, в конце концов, себе - о том,
   что будоражит мысли, давит сердце,
   что может взволновать семью - мой дом,
   что вспомнилось из юности и детства.
   Найду я рифмы, подгоню под ритм
   слова, которые подходят к теме,
   и получу я, что тут говорить,
   те строчки, что, конечно же, не всеми
   поэзией считаются. Но я
   спокойно отношусь к чужому мненью,
   оно не очень трогает меня,
   поскольку я своё стихотворенье
   пишу, вот именно - своё, своё!
   Изысков в нём художественных нету,
   но сам процесс писания даёт
   мне радость. Это мой ответ поэтам,
   которые подобные моим
   стихи зовут рифмованною прозой.
   Пускай глаголят! Те слова - как дым,
   они меня не жгут и не морозят.
   "Рифмованная проза"? Хорошо!
   Пусть будет так. И не поэт я, значит.
   Но новый жанр, который я нашёл -
   не первым, это знаю, но тем паче -
   имеет право жить в кругу родных,
   в кругу друзей, которым сложно заумь
   стихов подчас постичь, а я для них
   свои простые строчки набросаю.
  
   Рифма
  
  
   Стихи - рифмованная проза,
   недомогание почти -
   саднят мне душу, как заноза,
   от них никак не отойти.
   Не выдернуть занозу эту,
   она уже как часть меня -
   то ль графомана, то ль поэта, -
   покоя не даёт ни дня.
   Не претендуя на признанье
   со стороны людей других,
  
   пытаюсь прилагать старанье,
   чтоб смысл всё ж был
   в стихах моих.
   То, что хочу сказать, рифмую,
   стараясь подбирать слова
   такие, чтобы мысль любую,
   на что способна голова,
   представить
   в сжатой форме, кратко.
   В обычной прозе лишних слов
   так много! Думаю, порядка
   в них нет, но мысли есть. Готов
   искать те мысли я в романах,
   в рассказах. Нахожу подчас.
   Но кажется мне очень странным
   обилье слов. Так каждый раз.
   Дисциплинирует лишь рифма
   словами заданную мысль -
   конечно, в сочетанье с ритмом, -
   и в том стихотворений смысл.
  
  
   Мои стихи
  
  
   За годы написал я много
   стихов - случайных и плохих,
   но не сужу себя я строго,
   какие б ни были стихи.
   Они чувств разных отраженье,
   и мыслей, глупеньких подчас,
   и отражение волненья,
   описанного без прикрас.
   Назвал рифмованною прозой
   когда-то я свои стихи -
   конечно же, они не роза
   прекрасная и не духи
   с чудесным запахом,
   не сладость,
   приятная всегда на вкус...
   К ним проще относиться надо:
  
  
   не роза, но ведь и не дуст,
   а непричёсанные строчки,
   неоднозначные вполне,
   но от начала и до точки
   они правдивы. Стыдно мне
   за них не может быть нисколько!
   Стихи - не крик души моей
   и не нытьё, попытка только
   излить всё, что скопилось в ней.
   Попытки эти могут часто
   быть неудачными... Ну что ж,
   я не вхожу в поэтов касту,
   а значит - что с меня возьмёшь?
   Пишу, что думаю. Что вижу,
   в стихи хочу перенести.
   А рифма в них подобна лыжам -
   с лыжни не сбиться даст в пути.
  
  
   Ремесленник стихосложенья
  
  
   Я заявлял неоднократно,
   и повторить хочу я снова:
   мне заменяет друга, брата
   сейчас рифмованное слово.
   Не потому что нелюдимым
   в преклонные свои стал годы,
   а просто потому что зримо -
   особенность моей природы -
   я чувствую необходимость
   прямого самовыраженья.
  
   Оно меня неодолимо
   подводит к словоизверженью,
   но изверженье слов - не просто
   поток разнообразных мыслей,
   от философских и до тоста,
   что вдруг в моём мозгу зависли.
   Нет,
   мысль возникшая должна быть
   "обсосана", как говорится,
   изложена быть точно, дабы
   понять её другие лица
   могли. Без шелухи словесной,
   без поэтических изысков
   к читателям
   мысль повсеместно
   должна дойти
   и стать им близкой.
   Мои стихи тому и служат.
   Я понял:
   хочешь иль не хочешь,
   чтоб мысль запоминалась, нужен
   размер мне стихотворный очень.
   Поэтому слова рифмую
   и придаю я им ритмичность.
   Работу делая такую,
   отметить мысли необычность
   хочу я, что довольно сложно.
   Но говорю без сожаленья:
   нет, не поэт я, а, возможно,
   ремесленник стихосложенья
  
   Кандидат в поэты
  
  
   Любовной лирики абстрактной,
   признаюсь, не апологет,
   хоть выступать неоднократно
   я как лирический поэт
   пытался, но не грело душу
   то, что лилось из-под пера.
   Да, можно и читать, и слушать,
   что выдавалось на-гора
   обычным стихотворным слогом
   и не с особым мастерством.
   Доступно это было многим -
   писать подчас о том, о сём:
   и о любви, и о свиданьях...
   Но боль души, её восторг
  
   ремесленным своим стараньем
   в стихах я отразить не мог.
   Ну, было: два иль три творенья
   из сердца выплеснулись вдруг,
   а остальное - лишь уменье
   освоить слов любовных круг.
   Не потому ль апологетом
   любовной лирики не стал,
   что был всегда не тем поэтом,
   кому взойти на пьедестал
   поэзии грозит когда-то?
   Свой мозг нещадно теребя,
   в поэты только кандидатом
   могу я ощущать себя.
  
  
   Солдат поэзии
  
  
   Девиз "ни дня без строчки"
   подходит для меня:
   без всякой проволочки
   ни одного нет дня,
   когда бы я не пачкал
   бумажные листы,
   расходуя их пачку
   в словесной маеты
   попытках постоянных
  
   создать такой шедевр,
   что для поэтов станет
   как мастер-класс, пример.
   Напрасные надежды!
   Попытки - ни к чему,
   но и сейчас, и прежде
   никак я не пойму,
   попытки почему же
   всегда уходят в прах?
   Не в вечность я, а в лужу
   в несбыточных мечтах
   ведь сразу попадаю,
   как только захочу
   лишь прикоснуться к краю,
   (считал, что по плечу)
   поэзии высокой,
   создать шедевр такой,
   что после мало проку
   писать и на покой
   уйти достойно можно...
   Как сладостны мечты!
   Увы, мне невозможно
   постичь средь суеты
   житейской всё ж законы
   поэзии. Вот так...
   Бумаги чёркать тонны
   могу, здесь я мастак,
   всё остальное - мимо,
   талант ничтожен... Да...
   Но непреодолимо
   меня влечёт звезда
   поэзии куда-то.
   Беда? Нет, не беда:
   я остаюсь солдатом
   её - и навсегда.
  
  
  
   Путь в поэзии
  
   Пронзительных - по сути их - стихов
   я не пишу - особых нет талантов,
   и в творчестве своём я не готов
   и близко быть похожим на атланта
   в поэзии, которому поднять
   всю глыбу поэтического слова
   возможно. Нет, никак ему под стать
   я не могу быть. Я могу лишь снова
   и снова подбирать свои слова,
   которых связь нельзя высоким стилем
   назвать - они, как сорная трава
   вокруг поэзии дороги или
   как горечь пряности на столбовой
   её дороге этой. Так случилось,
   что рядом с ней иду я, и путь мой,
   мне кажется, есть тоже Божья милость
   особая - пусть небольшой талант
   мне дан, но он собой украсил как-то,
   как девочку роскошный светлый бант,
   мне жизнь, что стало непреложным фактом.
  
  
   О прозе жизни
  
  
   О прозе жизни каждый раз
   свои пишу я строчки.
   Жизнь наша требует подчас
   реакций без отсрочки.
   Как реагировать поэт
   на вызовы способен?
   Какой он может дать ответ,
   коль это просто хобби -
   писать подобие стихов,
   легко слова рифмуя?
   Нет, думаю, он не готов
   обязанность такую
   брать на себя, чтоб дать совет,
   как все решать проблемы.
   Он может написать сонет,
   затронуть как-то темы,
   которые тревожат жизнь
   и бьют в ней, словно ломом.
   Сказать он может лишь:
   держись! -
   себе, родным, знакомым.
   ..."Он" - это я. Талант мне дан
   совсем чуть-чуть, возможно.
  
  
   Пусть шепчут спину:
   графоман -
   мне оценить так сложно
   себя! Но вот обиды нет,
   пусть шепчут что угодно,
   в душе своей я всё ж поэт
   и человек свободный
   от мнений, что в стихах моих
   отсутствуют изыски
   художественные, что в них
   замечен, в целом, низкий
   их общий уровень... Ну, что ж,
   имеет, видно, право,
   хорош я или не хорош
   в стихах, пришлись по нраву
   иль нет они, судить любой.
   Пусть судят... Жизни проза -
   так мне назначено судьбой -
   подобием наркоза
   присутствует в стихах моих,
   не выветрится долго,
   пока мой разум не затих,
   не слёг в архив на полку...
  
   Корявые стихи
  
   Стихи мои - корявые по форме,
   и это принижает ценность их,
   не соответствуют обычной норме
   они все, но зато полны моих
   раздумий долгих о существованье
   нас в этом мире, очень непростом,
   о тяжести прихода осознанья,
   что всё - тщета, в конце концов. О том,
   что мысли мучат, что не всё смог сделать
   за годы жизни, промелькнувшей вмиг,
   хотя старался действовать я смело,
   что смысла жизни так и не постиг.
   Корявых строчек написал я много
   и знаю: мастерства недостаёт.
   В потоке лет, где шла моя дорога,
   не найден был необходимый брод,
   чтоб перейти на сторону другую,
   где обстоятельства, в которых жил,
   создали б ситуацию такую,
   чтоб приложенья мной немалых сил
   к стихосложенью дали результаты
   весомые, хорошие вполне.
   Мечтал об этом я давно когда-то,
   но не дано успеха было мне.
   Стихов корявость вовсе не мешала
   мне высказать в них всё, что я хочу,
   и это было с самого начала,
   когда я понял, что не по плечу
   художественность, лёгкость в строчках слова,
   теченье плавное использованных слов.
   Пусть так. Но как могу, я снова, снова
   в них мысли отражать свои готов.
   Стихи, что написал сейчас, - вот эти -
   корявы тоже, понимаю я.
   Что ж, стихотворец есть такой на свете...
   И кто возьмётся осудить меня?
  
   Стремление к идеалу
  
  
   Живу в каком-то сонме слов,
   всплывающих
   почти бессвязно,
   Приходят иногда из снов
   они, приходят не напрасно,
   поскольку утром в строчки их
   укладываю я, рифмуя,
   и получаю некий стих
   ритмичный. Я его смакую,
   потом ворочаю - так, сяк,
   надеясь сделать идеальным,
  
   не получается никак
   подчас, чтоб было всё нормально -
   в том смысле,
   чтоб был чёткий ритм
   и чтоб намёк на мелодичность
   присутствовал, стал стих таким,
   моя чтоб проявлялась личность
   хотя б немного. Это - чтоб
   мог отличить свои стихи я
   и узнавать, не морща лоб,
   их в поэтической стихии,
   которой полон интернет,
   куда выкладываю тоже
   всё лучшее, беря билет
   в огромный мир.
   А уничтожить
   всё то, что в виртуальный мир
   попало, просто невозможно,
   ведь интернет - ориентир
   в неоднозначной
   жизни сложной.
   С тех пор как первые слова
   всплывают для стихов
   случайно,
   чтоб рифмовать их, голова
   работает необычайно -
   направлена на то, чтоб мысль
   в стихах моих сквозила ясно
   и все их строчки вознеслись
   на грань поэзии прекрасной.
   Цель - такова. Но воплотить
   задуманное шансов мало:
   тянуть стихов живую нить
   хотелось бы до идеала.
   Стремлюсь к нему давно уже -
   желанье тщетное такое.
   Моей истерзанной душе
   вот это не даёт покоя.
  
  
  
   Хобби
  
   Как живность мелкая боится дроби
   охотничьей, так я всегда боюсь,
   что стихотворство, это моё хобби,
   навеять может на кого-то грусть -
   на тех, кто представляет знатоками
   себя поэзии, кто размышлять начнёт
   о том, что - нет, нельзя назвать стихами
   мои простые строки. Так-то вот...
   Грустить они начнут. От их печалей
   печалюсь и я сам - за их грехи.
   Грехи - в том, что они всю жизнь писали
   заумные, никчемные стихи.
   А я простак в поэзии, возможно.
   Мне заумь их совсем не по плечу.
   Но знаю точно, чётко, непреложно:
   пишу я, как могу и как хочу.
   Ведь это - хобби. Не скрываю это.
   Ни слава не нужна мне, ни хвала.
   И никакие не нужны советы -
   пишу, и всё. Такие вот дела.
  
   Отрада - стихосложенье
  
  
   И как такое получилось,
   не знаю я, но есть явленье:
   я каждый день -
   мне свыше милость! -
   опять пишу стихотворенье.
   Оно, конечно, стать шедевром
   не сможет, это, в общем, ясно,
   но успокаивает нервы
   его созданье, и прекрасным
   становится вдруг настроенье,
   когда летят за строчкой строчки -
   являются без промедленья.
   Естественно, бывают кочки
   в подборе нужных слов - ухабы,
   но коль приходит вдохновенье,
   легко их убираю, дабы
   не нарушать стихосложенье,
   поддерживать поток сознанья,
   что позволяет, без сомненья,
   того добиться пониманья
   затронутой стихами темы,
   которое даёт возможность
  
   всё ж восприятия их всеми,
   хоть, может быть,
   есть в этом сложность.
   Но всё равно,
   сложны ль, просты ли
   мои стихи для пониманья,
   они снимают ностальгию,
   и этого есть осознанье.
   Своеобразна ностальгия
   моя, она иного рода -
   о том, что я в часы другие,
   в далёком прошлом,
   как природой
   дано мне было, энергичным
   был, никакого нет сравненья
   со статусом, уже привычным
   теперешнего положенья.
   Отрада же - стихосложенье,
   к тому же - тренирует память.
   Другого если кто-то мненья,
   в меня не бросит
   всё же камень...
  
  
   Бремя стихов
  
  
   Я спать собрался. Чищу зубы.
   И вдруг рождаются слова.
   Слова ещё не шепчут губы,
   но в них уже вся голова.
   И каждый вечер, ближе к ночи
   так происходит. Почему?
   Понять бы мне хотелось очень
   такой феномен. Не пойму.
   И днём бывает:
   чем-то срочным
   я занят, но вдруг, как назло,
   какие-то всплывают строчки,
  
   их будто ветром принесло.
   Но днём всё ж редко.
   На исходе
   в заботах прожитого дня
   Стихи во мне опять всё бродят,
   и мучают они меня.
   Заснуть мешает долго ночью
   слов нужных мысленный подбор.
   Слова находят место в строчках -
   так каждой ночью, до сих пор.
   Сон, наконец, моё спасенье,
   приходит, отключив меня,
   освободив от наважденья
   конца ушедшего в ночь дня.
   Несу по жизни это бремя,
   прядя стихов простую нить
   автоматически, всё время...
   Я - ненормальный? Может быть...
  
  
   ***
  
   Вранья в стихах я избегал,
   писал, что на душе лежало,
   и, зная, что талант мой мал,
   бумаги измарал немало.
   Но не ропщу - таков удел...
   Планида выпала такая...
   Когда б я дар большой имел,
   возможно, был бы узнаваем
  
   среди других - тех, кто не в стол
   в свой пишет, пишет понемногу...
   Нет, мне не кажется простой
   задача пробивать дорогу
   к известности. А время, что ж,
   ушло... И мне осталась малость -
   то, чтоб неискренность и ложь
   в мои стихи не затесались.
  
   ***
   Приходят стихи - как веду я дневник:
   почти ежедневно слагаются строчки.
   Конечно, записывать нужно мне их,
   чтоб не забывались они, без отсрочки.
   Что видел я за день, кого посещал,
   фиксирует память моя машинально,
   потом впечатлений дневных этих вал
   в стихи превращается - часто нормально.
   Однако бывает подчас, что - затор:
   никак подобрать рифмы вдруг не могу я.
   Бывает такое... Но я до сих пор
   справлялся. В одну я строку иль в другую
   вставляю, подумав, иные слова,
   которые смысл сохранить прежний могут.
   На то ведь и есть на плечах голова,
   торить чтоб свою сквозь преграды дорогу!
   Ещё мой надёжный вполне инструмент -
   мозги, ведь единственный орган, пожалуй,
   готовый в любой самый сложный момент
   на помощь придти, хоть немного устал он
   за годы средь дел всевозможных, средь слов,
   которые отдых мне предоставляли,
   сцепляясь друг с дружкою в массе стихов.
   ...А всё начиналось давно, в дальней дали....
   ***
  
  
   Пишу на любую я тему.
   О чём-то подумал - пишу.
   Коль некую
   вспомнил проблему,
   то сразу доверить спешу
   бумаге свои впечатленья
   о том, как решал я её.
   Такое к писанью стремленье
   сегодня есть хобби моё.
   Что помню
   из жизни прошедшей -
   пишу, как могу, обо всём.
   Описываю климат здешний,
   свой город теперешний, дом.
   Родной дом, что нынче далёко,
   и город, покинутый мной, -
   хочу уложить я всё в строки,
  
  
   что связаны рифмой простой.
   Себя не считаю поэтом,
   скорей - стихотворцем слыву,
   но рифмы и ритмы при этом
   всегда я "держу на плаву" -
   в том смысле,
   что рифмы стараюсь
   найти я как можно точней,
   и строчки тогда птичьей стаей
   летят вдаль дорогой своей.
   Надеюсь, простительно хобби
   моё - никому нет вреда,
   ведь хочется просто мне, чтобы
   мозги шевелились всегда.
   Поддерживаю бодрость тела
   и духа занятьем своим.
   Какое ни есть, это - дело,
   нельзя расставаться мне с ним.
  
  
   Ещё о стихах
  
   Мои стихи бесхитростны, я знаю,
   как тихое признание в любви.
   Слова в стихах летят, как птичья стая,
   и отражать пытаются мои
   все мысли сокровенные о жизни,
   о сущности её, о том пути,
   что я прошёл в покинутой Отчизне
   и что ещё придётся мне пройти.
   Пускай художественная оценка
   стихов невысока почти всегда,
   художественность, думаю, - как пенка
   на мыслях, в них нередко ерунда,
   "замыливающая" мыслей ясность,
   хотя метафоричность придаёт
   стихам подчас красивость, элегантность
   и лёгкость - в общем, некий приворот,
   чтоб нравились стихи своим звучаньем.
   Моя ж задача состоит в другом -
   в попытке трудной, сложной осознанья
   всего того, как мы - и чем - живём.
   Не всё мне удаётся, без сомненья,
   в попытках этих пухнет голова,
   однако важно то, что есть стремленье
   найти такие нужные слова,
   чтоб ими отразить всё, чем хотелось
   мне поделиться с обществом людей.
   Полезно, думается, это дело -
   полезно даже для души моей.
   Бесхитростны мои стихи, корявы
   бывают, что бросается в глаза,
   но точно знаю, что не ради славы
   рифмую то, что я хочу сказать.
  
  
   ***
  
   Как стихи возникают? Из фразы
   с неким ритмом и смыслом простым,
   отражающей мысли, что сразу
   наплывают, как тучи, как дым
   от пожарища, ветром гонимы,
   будто бьющийся в берег прибой.
   Мысли, мысли... Бывает мне с ними
   нелегко, но дано так судьбой.
   Мысли, мысли... Они своевольны,
   постоянно меня теребят,
   в голове разместившись привольно,
   и во сне звучат, словно набат.
   Мысли, мысли... Стараюсь я точно
   их вложить в стихотворный размер,
   в нём слова связав рифмою прочно.
   Эти строки тому есть пример.
  
  
   ***
  
  
   Что вижу я, о том пою -
   ну, так пишу стихи я.
   Понять хоть как-то блажь свою
   нельзя: она - стихия.
   Вот точно в срок, что на табло,
   опять пришёл автобус.
   И быть иначе не могло -
   опаздывал он чтобы.
   Сажусь в автобус, и во мне
   вдруг возникают строчки.
  
  
   Не ода это, не сонет -
   ну, просто заморочки
   рифмованные. Почему
   такое происходит,
   я, право слово, не пойму -
   не сумасшедший вроде...
   Мозги устроены вот так:
   что вижу - в строчки сразу.
   Полнейший, в общем, кавардак
   во мне давно, зараза...
  
   ***
  
  
   Я много написал стихов
   за жизнь, из них хороших мало,
   занятье это не готов
   забросить - время не настало.
   Стихи бурлят во мне подчас -
   волнуют день почти что каждый,
   так утоляю всякий раз
   я самовыраженья жажду.
   Возможно, метод есть другой,
   чтоб в чём-то отражались мысли,
   пока не ведом им покой,
   пока они во мне не скисли.
   Тогда-то время и придёт
   к моим стихам любым кончине,
  
   но этот жизни поворот
   ещё мне не маячит ныне.
   Ведь будоражит всё меня
   круговорот раздумий разных,
   в стихи их изливаю я:
   часть - хороши,
   часть - безобразны.
   Понятно мне давно уже:
   нет мастерства,
   вот в этом дело.
   Пусть некомфортно на душе,
   но главное -
   чтоб мысль летела.
  
  
   Мысли и стихи
  
   Нескладные стихи текут из-под пера -
   такие же нескладные, как мысли,
   а мысли - путанные, нынче и вчера
   бродившие во мне - стихами вышли.
   Ах, мысли, мысли...
   Полный в них раздрай давно,
   расплывчаты, нецелеустремлённы,
   порывисты, прерывисты... Мне не дано
   вернуться к мыслям глубины бездонной.
   Сумятица в мозгу, и вот как результат -
   неряшливо, непрофессионально,
   как неминуемый предчувствуя закат -
   выходят строчки, быстры и банальны.
   Стихи корявы, отражают мыслей строй -
   неровный, зыбкий, воли неподвластный.
   Ну что ж, стихи такие, как души настрой -
   упаднический, странный и неясный.
  
   ***
  
  
   Опять рифмуются слова,
   впадая в строчки, - без идеи,
   пуста поскольку голова:
   ещё идеи не имею.
   Идеи нет и темы нет,
   слова рифмую вхолостую.
   В течение последних лет
   подчас пишу стихи впустую.
   Пока идёт сплошной набор
   слов, звуков, целых предложений,
   и это будет до тех пор,
   пока не будет проявлений
   идеи. Лишь она внесёт
   в набор словесный тот в итоге
   порядок некий, наперёд
   не ведая конца дороги
   моей в создании стихов -
   вот этих, где слова рифмую.
   Ещё я, может, не готов
   среди идей найти такую,
   чтоб понимать стал сам себя
   и жизни смысл своей всей понял.
   Свой мозг нещадно теребя,
   живу как будто бы в погоне
  
  
   за знанием того, что мне,
   быть может,
   знать и не пристало.
   Я думал, что знаком вполне
   со всем, что в жизни есть,
   но мало,
   так мало понимаю я
   суть жизни,
   смысл существованья -
   его земного бытия,
   хоть прилагал всегда старанье
   постичь всё это... А стихом
   я пользуюсь
   как инструментом,
   отмычкой в знание о том,
   что, в качестве эксперимента
   Всевышнего явившись в свет,
   не оправдал надежд его я.
   ...Я написал - идей всё нет! -
   стихотворение плохое,
   хотя рифмуются слова
   и заполняют эти строки.
   Но чтоб прозрела голова,
   ещё не вышли, видно, сроки.
  
  
   ***
  
   Три дня
   не складывались строчки -
   другим забита голова.
   Причина этакой отсрочки
   в прошедшие дни такова.
   Обычно я пишу, как чукча, -
   что видит, то о том поёт.
   Стихи выходят хуже, лучше -
   по-разному процесс идёт.
   Стараюсь рифм я отглагольных
   не применять, но иногда -
   как здесь -
   к ним отношусь спокойно,
   и это, в общем, не беда.
   Хочу, чтоб мысль в стихах играла,
   хочу я мысли донести
   свои всем людям. А немало
   продумано мной на пути
   по жизни непростой и длинной,
   где было всякого полно.
   Из памяти весь путь мой ныне
   не смоет времени волной.
   Поэтому, что вижу - повод,
   зацепка, импульс для того,
   чтоб появлялись строчки снова -
   существованья моего
   и прежде, и теперь как оттиск,
   как отражение пути,
   где, взвешивая "за" и "против",
   всегда искал, куда идти,
   как строить жизнь свою
   мне дальше -
   так строить, чтоб наверняка
   она прошла без лжи и фальши,
   чтоб мыслями полна строка
   была, написанная мною,
   любая, пусть она груба
   и похвалы совсем не стоит.
   Но в ней -
   вся жизнь, моя судьба.
  
  
   О плохих стихах
  
   Мои стихи неравноценны:
   плохие есть и есть шедевры
   (надеюсь!), но плохим замены
   я не найду пока... И нервы
   мои от этого бушуют,
   хоть понимаю: нет таланта,
   о нём мечтать, конечно, всуе,
   мне никогда не стать атлантом
   в поэзии, смирился с этим...
   Подчас несёт меня стихия
   слов разномастных,
   как в ракете,
   отсюда и стихи плохие,
   но не могу их уничтожить -
   так жалко,
   ведь мои в них мысли отражены, и мне негоже
   те мысли, что в мозгу зависли
   и что, на взгляд мой, интересны
   не только для меня быть могут,
   забыть.
   Ну, не могу, хоть тресни...
   Чтоб мыслям проложить дорогу
   стихами славными - такими,
   чтоб не было за них мне стыдно,
   плохие заменить другими?
   Да, нет альтернативы, видно,
   тому, чтоб всё же лучше были
   стихи и чтоб в них не закисли,
   а проявлялись в полной силе
   высказываемые мысли.
  

Баллады

  
   Девчонка плачет
  
   Ещё светились огоньки селений,
   стоял в низинах утренний туман,
   когда он вдруг, без долгих размышлений,
   рванул в вагоне поезда стоп-кран.
   Не мог, не мог он поступить иначе,
   увидев сквозь нечистое стекло,
   как на краю села девчонка плачет,
   а двое убегают за село.
   Она тряслась, зарыв лицо в ладони,
   кричала - что? - отсюда не поймёшь,
   но видно, как на скомканной "болонье"
   её колени голые бьёт дрожь.
   Она ничком лежала. Нависала
   над ней горой бесчувственной скирда...
   И это было только лишь начало
   несчётных суток горя и стыда.
   Девчонка плачет! Прямо у откоса,
   под гул летящих мимо поездов,
   растерзана, без сил, простоволоса,
   кричит девчонка - и услышан зов!
   ...Рванув стоп-кран, он следовал веленью
   души, вдруг защемившей оттого,
   что рядом - за окном - в краю осеннем
   беда и зло справляют торжество.
   Из лета возвращаясь снова в осень,
   он из командировки, с юга, вёз
   свою влюблённость в эту неба просинь,
   в окраску мягкую желтеющих берёз.
   Проснулся рано он. Сколь ни малы отлучки
   из мест родных, приятно из окна
   смотреть, как озими, как пруд и лес, как тучки
   вместили осени пастельные тона.
   И вдруг - такое! Как понять такое?
   Взорвался мир! И чудится уже:
   ни радости, ни красок, ни покоя
   и не было; лишь копоть на душе.
   ...Вагон качнуло. Он ворвался в тамбур.
   Шипели, скрежетали тормоза.
   Ему хотелось поскорее там быть,
   чтоб заглянуть в девчоночьи глаза,
   потом, увидев знак душевной боли
   в темнеющих зрачках, а на лице -
   беды оскал, помчаться прямо в поле -
   за синей курткой, что на подлеце, -
   тот был один, второй исчез куда-то,
   возможно, спрыгнул в глинистый овраг...
   И ненависть бывалого солдата
   в нём разрасталась: перед ним был враг,
   противник жизни, счастья... "Отчего же
   не бьют в душе людской колокола?
   Враг, - думал он, - ещё не уничтожен,
   ещё творятся мерзкие дела".
   Сказал себе: "И я виновен в этом, -
   пытаясь дверь из тамбура открыть, -
   пускай не стал известным я поэтом,
   но гражданином я же должен быть!"
   Высокой мысли, впитанной им с детства,
   нежданно получился перефраз,
   но думал он об этом без кокетства,
   а просто сердца выполнял приказ.
   С подножки соскочив, он побежал к девчонке,
   но вдруг иглой прошила боль до пят.
   Хватая воздух ртом, он тихо лёг у кромки
   откоса насыпи. Ему - за шестьдесят.
   Не добежал, не смог помочь, не дожил,
   не совершил последнего добра,
   не отомстил, не уберёг... А может,
   то дочка или младшая сестра
   твоя, товарищ? Встань ему на смену,
   беду чужую посчитай своей
   и грязную на нашей жизни пену
   смывай, где только встретишь, поскорей.
   Девчонка плачет! Всюду - здесь ли, там ли, -
   где виден подлости удар исподтишка,
   не жди других, не медли и не мямли -
   пусть будет твёрдой и решительной рука.
   Он умирал. Теснились возле люди.
   И кто-то подбежал уже к скирде...
   Вставало солнце. День чудесный будет.
   Не знали о нагрянувшей беде
   ни колкая стерня, ни роща в отдаленье,
   оранжевым пятном впечатана в пейзаж,
   ни редкие дымы недальнего селенья,
   ни дуба у просёлка мощный кряж -
   приметы мест родных, которым был он предан,
   он их воспринимал как величавый гимн,
   как часть своей души... Он жизненному кредо
   не изменил. И в том - пример другим.
  
   Беда
  
   Стоит в большой квартире тишина.
   Лишь слышатся порой сквозь стены глухо
   мелодии Бетховена и Глюка,
   да шум листвы доносит из окна.
   В большой квартире я теперь один.
   А раньше жизнь кипела здесь, и внуки
   мне не давали умереть от скуки,
   а добавляли только лишь седин.
   Но время было чудное! Тогда
   не понимал я: это было счастье,
   когда бурлило всё с моим участьем,
   когда ещё в дом не пришла беда.
   Такой же летний был в разгаре день,
   и так же ветер шелестел листвою...
   За что же так наказан я судьбою,
   что жизнь моя ушла в глухую тень?
   Беда настигла! У меня теперь
   нет никого из близких в этом мире,
   и тишина стоит в пустой квартире -
   один в неё я открываю дверь.
   В душе, как и в квартире, пустота.
   Не знаю я, зачем живу на свете:
   ни за кого не нужно быть в ответе,
   и жизнь моя до ужаса проста.
   Чем мозг занять и как его отвлечь
   от мыслей беспрерывных мрачной стаи?
   Мне тяжело, но даже избегаю
   со старыми семьи друзьями встреч.
   Я видеть не могу людей! Когда
   приходится мне выйти в магазины,
   вновь чую чад металла и резины,
   сгорающих... Пришла вот так беда...
   Двумя машинами мы собрались
   в соседний город (километров двести),
   чтоб навестить сватов и с ними вместе
   с утра пойти на выставку Дали.
   Моя машина - старая, "жигуль".
   Семья тогда решила ехать с зятем
   на новом "форде". Мне хоть внуков взять бы!
   Но я один в машину сел за руль.
   Я ехал сзади и чуть-чуть отстал.
   За городом была развилка трассы.
   Вдруг сбоку - бензовоз. Своей он массой
   смял "форд". И жизни наступил обвал...
   Огонь и взрыв... Ничем не мог помочь
   своим родным... Я встал остолбенело.
   Тяжёлым чем-то и меня задело,
   и я свалился, погрузившись в ночь.
   Очнулся я в больнице. Осознать
   случившееся долго был не в силах.
   Я верить не хотел! Лишь на могилах
   семьи я смог всё, наконец, понять.
   И вот один на свете я, как перст,
   в квартире, где слышны сквозь стены глухо
   мелодии Бетховена и Глюка -
   как реквием. Да, жизнь - не благовест...
  
  
  
  
  

Лирические мотивы

  
   Тост - за женщин!
  
   Как солнца луч в густом тумане,
   в безбрежье волн - морской компас,
   по жизни нас ведёт - и манит -
   мерцанье ваших чудных глаз.
   Мы ценим вас не потому ли,
   что бережёте дом, очаг?
   Ведь мы давно бы потонули
   без вас в житейских мелочах.
   Вы с нами - счастью нету меры!
   И нет унынья оттого,
   что вы - Любви, Надежды, Веры
   искрящееся торжество!
   За силу жизни, за улыбку
   мы ценим вас, мы любим вас.
   Наш тост - за золотую рыбку
   сердец, всегда прощавших нас.
   За ваше счастье, за здоровье
   тост поднимают муж и сын,
   брат и любимый - все с любовью!
   А это тысячи мужчин!..
  
   ***
  
   О, Женщина! Любви послушна,
   в которой - молнии и гром,
   на тех взирает равнодушно,
   кто стелется у ног ковром.
   Поэтому, когда загложет
   тебя, взрывая сердце, страсть -
   к одной-единственной! -
   ты должен,
   мужчина, устоять, не пасть.
   Будь независим. Горд и весел.
   В глаза покорно не смотри.
   Ты не дари своих ей песен
   и слов любви не говори -
   оставил ведь навечно людям
   свой опыт русский чародей:
   "Чем меньше
   женщину мы любим,
   тем легче нравимся мы ей".
   Тебя она полюбит тоже,
   свершиться в яви трепет снов -
   поэт был прав....
   Так отчего ж я
   к её ногам упасть готов?..
  
  
   ТРИ ПОСЛАНИЯ
  
   1. Поздравление
  
  
   В этот день, обычный вроде,
   должен я сказать тебе:
   ты одна, одна в природе,
   светишь мне в моей судьбе.
   Как случилось? Непонятно.
   Среди будней, бури дел
   просто я невероятно
   сразу сердцем прикипел.
   А сегодня - поздравляю...
   Слов других почти что нет...
   Будь душою молодая,
   будто вновь семнадцать лет.
  
   Сохрани свою повадку;
   глаз чудесных быстрый взгляд
   в жизни нашей - ох! - несладкой
   я ловить всегда бы рад.
   Подарю тебе улыбку,
   что-то тёплое скажу...
   На душе тревожно, зыбко -
   как над пропастью хожу.
   Пропасть - ты. Влечёшь и манишь,
   но пропасть всё ж не даёшь -
   доведёт до крайней грани
   лишь неискренность и ложь...
  
  
   2. Размышления
  
   Так случилось, что жизнь нас внезапно столкнула,
   и, как в омут бросаются вниз головой,
   так меня без раздумий быть там потянуло,
   где следы твоих ног стынут на мостовой.
   Скоро год (целый год! - это мало и много),
   как узлами сплелись наших судеб пути.
   А куда приведёт нас шальная дорога,
   был бы Бог - он бы знал; я не знаю, прости.
   Тех узлов слишком много; не знаю я, право,
   то ль рубить мне сплеча, то ль распутывать их.
   Если правду сказать и продумать всё здраво -
   ложь и в том, что касается только двоих.
   Ложь - с твоей стороны, и меня это гложет:
   сердцем чувствую лжи даже тонкую нить.
   Я писал уж тебе, что неискренность может
   всё в прошедшем и будущем похоронить...
  
  
   3. Прощание
  
  
   Поздороваться - и мимо,
   даже не взглянув в глаза,
   только моментальный снимок
   глаз, в которых не слеза -
   нет! - а только ожиданье
   нового в судьбе своей...
   Коль мелькнёт воспоминанье,
   пусть забудется скорей.
   А я помню, помню чётко
   этот всплеск внезапный душ,
   чувств взлохмаченных чечётку,
   а потом ... холодный душ
   рассудительности. Что же,
   сам я жизнь свою верчу:
   делать только то, что должен,
   и не делать, что хочу? -
   Не приемлю... Сердце бьётся,
   жаждет радости оно,
   колымагой жизнь несётся,
   спотыкаясь в буднях. Но
  
  
   помню тот недлинный вечер,
   мягких губ чуть терпкий вкус,
   и податливые плечи,
   и перрон, дождлив и пуст.
   Помню глаз твоих смятенье,
   их печальный, влажный свет
   и мучительность решенья -
   оставаться или нет.
   Ты уехала... Так пусто...
   Описать я не берусь
   то пронзительное чувство,
   что зовётся словом "грусть".
   Всё проходит. Марью зыбкой
   всё окутает туман,
   сгинет в нём твоя улыбка
   и недолгий наш роман.
   А пока, тебя встречая,
   слова не могу сказать,
   только "здравствуй" отвечаю,
   даже не взглянув в глаза...
  
   ***
  
  
   Без лишних слов
   скажу я просто:
   моя любовь
   болезнью роста
   заражена...
   Любовью этой
  
  
   заряжена
   душа поэта.
   И здесь я тайны не открою:
   чтоб было нежности где деться,
   найти второе
   надо сердце.
  
   ***
  
  
   Разлетелась моя печаль,
   как от солнца тумана муть...
   С той поры, как тебя повстречал -
   снегу падать, и ветру дуть,
  
  
   и дождю разливаться рекой, -
   мне не страшно. Идут года.
   Но в тот день ты своею рукой
   моё сердце взяла - навсегда.
  
   Разлетелась моя печаль,
   как в жару тополиный пух...
   Нет, в тот вечер я не молчал -
   не молчал, говорил за двух.
   Я не помню, что говорил,
   чем блистал
   в красноречье своём...
   Я не знаю, когда полюбил -
   может, это пришло потом?
   ...День за днём потекли года,
   в вихре жизни и я кружусь,
   но теперь - во весь голос: "Да!
   Я люблю, и этим горжусь!"
   Разлетелась моя печаль -
   только радость бурлит
   в крови.
   Ты поставила счастья печать
   на путёвке моей любви.
   Разлетелась моя печаль,
   как весною цветенья дым...
   Ты
   к любимому сердцу причаль -
   И ты будешь всегда молодым!
  
  
   ***
   Пускай находим в жизни редко
   случайной радости мгновенья,
   Фарфоровая Статуэтка,
   ты есть, и нынче каждый день я
   готов ласкать тебя хоть взглядом
   и на себе ловить твой взгляд,
   стремиться быть с тобою рядом,
   молчать ли или водопадом
   слов лёгких, будто листопад,
   тебя окатывать - ненужных
   и, прямо скажем, лишних слов -
   мне без тебя, ты знаешь, душно
   (совсем не то, что просто - "скучно"),
   и я давно уже "готов".
  
   Люби меня!
   (восточные мотивы)
  
  
   Люби меня,
   люби всегда!
   Пусть крепнет страсть день ото дня,
   пускай проносятся года -
   люби меня!
  
  
   Дай сердце мне!
   Дай руку мне!
   И под дождём, и при луне,
   и наяву, и в сладком сне -
   дай сердце мне!
   Ты мне дари свои уста
   и ласку каждый день.
   Всего земного красота,
   ты алые свои уста
   в мои уста одень.
   Отдай мне свет своих очей
   и свежесть щёк отдай!
   В сиянье дня, во тьму ночей
   ты принесла рукой своей
   цветущий май.
   Я рядом - ты люби меня.
   Средь ночи тьмы,
   в сиянье дня
   дай счастье мне.
   Но коль в разлуке будем мы -
   люби вдвойне!
  
  
   Метеорологу
  
  
   Увидеть женщину б живую,
   волос почуять аромат,
   услышать речь (пускай пустую -
   и голосу ты был бы рад),
   и даже не мечтать о грешном -
   коснуться лишь запястий рук,
   и ощутить бы в пульсе нежном
   чуть учащённый сердца стук,
   поверить, что тому причиной,
   как поворот в судьбе её -
   предвестник счастья
   жизни длинной, -
   само присутствие твоё.
   И больше ничего не надо:
   на миг заполнить пустоту,
   считаешь ты, - уже награда
   тебе бы на твоём посту.
   ...Всё будет. Верь.
   Вернёшься к людям,
  
  
   как кончится контракта срок,
   и то, что в снах,
   что тяжко будит, -
   свершится. Нынешний поток
   ночей и дней,
   в котором смыслом
   является работа лишь,
   изменит русло, станет быстрым,
   как дробь дождя
   по скатам крыш.
   Ты встретишь женщину -
   в ней сразу
   узнаешь ту, о ком мечтал:
   скромна, нежна, приятна глазу -
   так представлял ты идеал.
   Пока терпи. На жизнь не сетуй -
   мужчина ты! В кулак сожмись...
   Сорви над койкою портреты
   заласканных киноактрис...
  
   ***
  
  
   Что хочет женщина? Любви.
   Любить и тоже быть любимой.
   Хранит в душе мечты свои,
   любовь
   чтоб не мелькнула мимо.
   Что нужно женщине? Семья
   (как это ни звучит банально),
  
   хороший муж-любовник (я
   считаю, что сие нормально),
   ребёнок - ну, хотя б один,
   ласкать его, лелеять чтобы
   и чтоб, доживши до седин,
   знать:
   кто-то встанет всё ж у гроба.
   Но это знание - потом.
   Пока же женщина довольна
   и счастлива, что есть свой дом,
   ей дышится легко и вольно,
   когда в заботах о родных
   проходят годы жизни целой,
   а благодарности от них
   ждать даже в мыслях
   не сумела б.
   А мысли - разные... Одной
   страшась, желает исступлённо,
   несчастья чтобы стороной
   прошли, её семьи не тронув.
   Так жизнь проходит. Повезёт,
   коль сложится всё, как мечтала.
   Беда, коль всё наоборот...
   А случаев таких немало.
  
  
   Монах
  
  
   Что ночью чувствует монах?
   Молитву сотворив, он спать
   идёт, испытывая страх,
   что будет тот же сон опять.
   Сегодня снова прежний сон
   его измучит естество.
   Не знает, что же делать, он
   с желаньем тела своего.
   К монаху женщина одна
   и та же в каждый входит сон -
   с картины Рубенса она
   спускается. Он поражён
   бывает сразу: нагота
   и формы пышные... И в нём -
   мгновенно - взрыв, и маета,
   и напряженье в теле всём.
   Потом - пятно на простыне,
   и надобно её стирать...
   То дьявол, видимо, во сне
   приходит, превратив кровать
  
  
   в ристалище земных утех.
   Он снова молится, монах,
   ретиво, втайне ото всех,
   боясь, что наступает крах
   смирения в его душе,
   коль мысли заняты другим
   (совсем другим - и днём уже!),
   коль похоть овладела им.
   А это грех, великий грех.
   Здесь дьявола видна рука,
   он часто искушает тех,
   кто усмирить не смог пока
   несдержанную плоть свою,
   бунтующее естество.
   Но почему-то не дают
   ещё молитвы ничего:
   не укрощают плоть они,
   как ни старается монах.
   В молитвах он проводит дни,
   а к ночи - тот же прежний страх...
  
   Всё прошло
  
  
   Брызги водопада жемчугами
   засверкали в солнечных лучах.
   Здесь у нас и пропасть
   под ногами,
  
  
   и бездонность пустоты в речах.
   Не о чем
   нам говорить с тобою -
   пронеслось немало долгих лет,
   Всё прошло,
   нас развело судьбою,
   всё прошло,
   назад возврата нет.
   Удивлён я
   этой нашей встрече -
   я же мог пойти другой тропой.
   И твои заполнят вряд ли речи
   пропасть между мною и тобой.
  
  
  
   А тогда как будто водопадом
   вдруг любовь обрушилась на нас...
   Всё прошло, и ворошить не надо,
   вспоминать нам прошлое сейчас.
   Всё,
   что было прежде между нами, -
   всё иссякло, как вода в ключе.
   Лишь сверкают брызги жемчугами
   там, под нами, в солнечном луче...
  
   В парке
  
  
   Деревьев зелёные кроны
   Дают благодатную тень.
   Так жарко, что даже воронам
   Искать пропитание лень.
  
   Аллея тенистая парка
   Пуста. Полдень августа. Зной.
   Нет лучшего в мире подарка,
   Чем ты. Ты сегодня со мной.
  
   Сидим на скамейке под дубом,
   Листвой ветерок шелестит.
   Меня твои пухлые губы
   Притягивают, как магнит.
  
  
   Как к ним подступиться, не знаю -
   Обидишься вдруг и уйдёшь.
   Не видишь ты, что, дорогая,
   Меня от волненья бьёт дрожь.
  
   Беседуем тихо с тобою,
   Мне кажется, о пустяках.
   И то, что дана мне судьбою,
   В моих ты не слышишь речах.
  
   Ни словом, ни даже намёком
   Об этом боюсь я сказать,
   Лишь взглядываю ненароком
   В твои голубые глаза.
  
   Мне надо бы быть посмелее.
   Ты мне лишь любой знак подай -
   И сразу с тенистой аллеи
   Начнётся наш путь с тобой в рай.
  
   Приходи
  
  
   Под ногами на улице снег,
   и мороз ближе к ночи всё злее...
   Приходи же скорее ко мне,
   обниму я тебя, обогрею.
  
   Разве плохо тебе у меня,
   и не радуют наши свиданья?
   А меня мучит день ото дня
   эта тягостность ожиданья.
   Приходи и останься со мной,
   пусть мой дом
   и твоим станет тоже.
   Наша жизнь будет вечной весной,
   и ничто разлучить нас не сможет.
   Приходи, приходи поскорей!
   Жду тебя я в любую минуту,
   и уже я стою у дверей,
   подавляя душевную смуту.
   Приходи, приходи, приходи...
   Я тебе своё сердце открою.
   Пусть мороз, и жара, и дожди -
   приходи и останься со мною!
  
  
  
   Окно
  
  
   Погасло твоё окно,
   но знаю: стоишь за шторой.
   И знаю, что всё равно
   женой моей станешь скоро.
   Уверен я в этом, но
   быстрей бы сладилось дело,
   когда бы ты не в окно,
   а мне в глаза посмотрела.
   Прочла бы ты в них, что я
   тобою пленён навечно,
   что вдруг стала жизнь моя
   уже не такой беспечной.
  
  
   Теперь хочу каждый миг
   тебя и видеть, и слушать.
   Любовь я сердцем постиг -
   в мою ты запала душу.
   Прошу: уйди от окна
   и выйди ко мне скорее,
   ведь ты у меня одна
   и станешь женой моею!
   Быть вместе нам суждено.
   Я должен быть терпеливым,
   чтоб засветилось окно
   теплом семейным счастливым.
  
   Запах сирени
  
   Белые кисти махровой сирени
   нежной рукой ты поставила в вазу.
   Я преклоню пред тобою колени -
   этого в жизни не делал ни разу.
   Что происходит, не знаю, со мною.
   просто какое-то здесь наважденье -
   так я хочу, чтоб моею женою
   стала ты, но наплывают сомненья:
   вдруг засмеёшься ты или же даже
   только посмотришь сурово и строго,
   и промолчишь, и тем самым откажешь -
   может сказать мне твой взгляд очень много.
   ...Помню тот день я. И запах сирени.
   Сколько напрасных дней прожито мною!
   Так и не стал я тогда на колени.
   Так и не стала моей ты женою.
   Видел тебя я недавно случайно -
   в воздухе будто запахло сиренью.
   Время прошло, но по-прежнему тайна:
   правильны ль были мои те сомненья...
  
   Ночное свидание
  
  
   Окно открыто настежь.
   Луна глядит в окно.
   Когда ж ты слово скажешь -
   заветное, одно.
   За ним ещё три слова
   последовать должны -
   я внутренне готова
   быть в должности жены.
   "Люблю. Будь мне женою" -
   слова такие вот.
   И ты тогда со мною
   жить будешь без хлопот.
   Скажи, скажи скорее,
   пока я не ушла.
   Коль будешь ты смелее -
   жди ласки и тепла.
   Скажи, пока я здесь и
   не наступил рассвет.
   Пока ещё мы вместе,
   скажу я "да" в ответ.
   Решись, я ждать устала
   признания в любви,
  
  
   ведь времени немало
   я жду слова твои.
   Молчишь? Светлеет небо...
   Судьба, знать, такова,
   коль ты способен не был
   на нужные слова.
   Ты пожалеешь очень,
   что слов тех не сказал,
   смотрел лишь только ночью
   смущённо мне в глаза.
   Ты не ищи впредь встречи,
   прощай! Забудь меня,
   раз ты не смог за вечер
   и ночь понять, кто я.
   Понять, как я хотела
   любимой быть тобой.
   Ты вёл себя несмело -
   не нужен мне такой!
   Ну, всё... Настало утро.
   Трамвай вон дребезжит...
   И не было как будто,
   что изменило б жизнь...
  
   Искорки в глазах
  
  
   Искорки в твоих глазах
   наполняют счастьем душу.
   Многое хочу сказать,
   ну а ты меня послушай.
  
   Я хочу сказать тебе,
   что когда тебя я встретил,
   сразу по моей судьбе
   словно бы пронёсся ветер.
   Он, как веник, из неё
   вымел будни и невзгоды.
   Так присутствие твоё
   праздник сделало на годы.
   Да, на годы! Верю я,
   что сулит нам счастье встреча.
   Вехой в жизни для меня
   стал тот тёплый летний вечер.
   Коль по жизни мы пойдём,
   я надеюсь, вместе дальше,
   счастьем будет полон дом -
   без невзгод, без лжи и фальши.
   Знай же: ни одна слеза
   никогда закрыть не сможет
   искорки в твоих глазах.
   Мне они всего дороже.
  
  
   Ссора
  
   Короткий дождь покапал по стеклу,
   покапал и прошёл, как будто не был.
   Сюда случайно тучку занесло,
   и вновь очистилось от тучки небо.
   Смотрю в окно на небо, на кусты,
   которые под домом встали строем.
   Хочу понять, что чувствовала ты,
   когда ушла, с каким ушла настроем.
   Досада, раздраженье или злость -
   что именно в твоей душе звучало?
   Увы, но нам с тобою довелось
   таких моментов пережить немало.
   Непониманье частое у нас
   случалось, стало вроде бы привычным,
   но чтоб ушла ты, как ушла сейчас, -
   такое всё же было необычно.
   Что бродит там, в душе твоей, всегда -
   неудовлетворённость чем-то, злоба?
   Неведомо мне, это - как беда,
   хотя, конечно, хороши мы оба.
   И у меня свой комплекс, видно, есть,
   его лишь трудно точно обозначить,
   и как к тому приводит он - бог весть! -
   что я тебя не понимаю, значит...
   Но что-то держит нас, всему назло,
   друг с другом вместе. И я знаю: скоро
   как дождь, который капал на стекло,
   закончится очередная ссора.
   Смотрю в окно на небо, на кусты,
   и мысли в голове моей всё те же:
   как сделать так, чтоб мы - и я, и ты -
   вернули наших чувств былую свежесть.
  
   Верну тебя!
  
  
   На храме бьют колокола,
   ещё один отмерив час.
   Ты рядом час назад была...
   Ну что ж произошло у нас?
   Я что-то глупое сказал,
   а ты - ни слова мне в ответ,
   погасли лишь твои глаза,
   сменив как будто даже цвет.
   И ты ушла... Я не успел
   тебя остановить тогда.
   Я знаю, что в горячке дел,
   в которой пронеслись года,
   стал невнимательным подчас
   к родным и близким людям, но
   как говорил себе не раз,
   мне, к сожаленью, суждено
   тебе обиды наносить
   и извиняться пред тобой,
   чтоб сохранить живую нить
   меж нами, данную судьбой.
   Пока ещё ты не жена
   мне и не мать моих детей,
   но так случилось, что одна -
  
  
   одна лишь в жизни ты моей
   осталась. Я тебя верну!
   Я снова извинюсь, сказав,
   что без тебя пойду ко дну,
   что освещает бирюза
   твоих миндалевидных глаз
   мою судьбу. Чтоб, наконец,
   женой ты стала мне, хочу,
   пойти с тобою под венец
   и жизни новую свечу
   зажечь, оберегать её
   от всех житейских бурь всегда,
   желанье каждое твоё
   исполнить... Пробегут года -
   и вызовет у нас лишь смех
   размолвка наша, что теперь
   произошла. Ведь это грех -
   закрыть нам
   перед счастьем дверь.
   ...Опять звучат колокола
   на кирхе. Собираться в путь
   пора мне, бросив все дела.
   Хочу тебя домой вернуть.
  
   ***
  
  
   От тебя так давно
   ни ответа, ни привета...
   Хоть одно письмо, одно!
   А письма всё нету, нету...
   Здесь мороз, вьюга здесь,
   лёд сковал и мир, и душу.
  
   Жду письма я месяц весь,
   сердце замерло - послушай.
   Как весной ждут цветы,
   чтоб могла земля согреться,
   так и я жду, чтоб ты
   отогреть смогла мне сердце.
  
   ***
  
   Под дождь осенний, что стучал по крышам,
   и сам не свой от возмущенья и стыда,
   с твоей запиской от тебя вышел -
   в последний раз я приходил сюда.
   Глотнул я жадно дождевую свежесть.
   Ясней становится под ветром голова.
   Тупая боль в груди... О, где ж вы, где же
   былые дни, восторг, любви слова?..
   Мы встретим в жизни, видно, много очень
   обид и бед, разящих исподволь.
   Я буду помнить ровный этот почерк,
   принесший мне смятение и боль.
  
   Прости
  
  
   Моя любимая, родная!
   Уверен, ты - судьба моя.
   Я виноват, я это знаю,
   но без тебя погибну я.
   С той давней
   первой нашей встречи,
   когда увидел я тебя,
   был счастьем
   каждый день отмечен,
   я полной жизнью жил, любя.
   Но счастье
   оказалось зыбким...
  
   Лишь помнится, как был я рад,
   что ты дарила мне улыбку
   и свой неповторимый взгляд.
   Твой стан и нежных рук запястья
   с тех пор забыть не в силах я.
   К твоим ногам готов упасть я:
   прости, пожалуйста, меня!
   Прости... Давай начнём всё снова.
   Пусть счастье явиться к нам вновь.
   Прости! Прости... Даю я слово,
   что нашу не предам любовь.
  
  
   Сердолик
  
  
   Не обижайся на меня.
   Коль в чём-то я и виноват,
   так в том лишь, что был должен я
   придти ещё три дня назад.
   Всё это время занят был,
   прихватывать пришлось и ночь -
   старался, сколько было сил,
  
   в семейном бизнесе помочь.
   Работал как бы на износ,
   хотя доход и невелик.
   И всё же нынче я принёс
   тебе в подарок сердолик.
   О силе камня я узнал,
   могу сказать тебе теперь:
   пусть невелик он, даже мал,
   откроет нам он в счастье дверь.
   Всё будет хорошо у нас.
   любимая, поверь мне ты.
   Уверен я уже сейчас,
   что наши сбудутся мечты.
   Тому залогом - сердолик,
   он будет нам как талисман.
   Ещё не полностью постиг
   я знак, который камнем дан,
   но я почувствовал душой,
   его лишь только в руки взял,
   что этот камень небольшой
   нам будто создаёт канал,
   которым сквозь нелёгкий быт,
   сквозь время, полное тревог
   (всем этим я по горло сыт,
   хоть делал всё, что только мог)
   мы понесём свою любовь
   в мир, что велик и многолик...
   И в каждый час,
   всё вновь и вновь
   хранить нас будет сердолик.
  
  
   Воспоминание
  
  
   Полоска берега у речки,
   к которой подступает лес.
   Давно когда-то я колечко
   дарил тебе с любовью здесь.
   Сыграть хотели свадьбу пышно,
   жить, наконец, семьёй своей...
   И я уехал - так уж вышло -
   на несколько, я думал, дней.
   Но человек предполагает,
   судьба же знает, как и что.
   Летели годы птичьей стаей,
   унесшейся с моей мечтой.
   Прошло полжизни. Вот опять я
   на том же самом берегу.
   И та же речка. Но узнать я
  
   с трудом приметы мест могу.
   Лес вырублен.
   Бутылки, банки
   кругом.
   Один лишь старый пень
   знаком мне.
   Здесь мы спозаранку
   сидели в тот последний день.
   Где ты теперь, не знаю. Впрочем,
   и поздно выяснять уже.
   Что было -
   нынче просто прочерк
   в судьбе,
   лишь след ещё в душе...
  
  
   Царевна
  
  
   Рябина, вся в зрелых гроздьях,
   как будто забрызгана краской.
   Насыщен осенью воздух,
   и в нём вдруг возникла ты сказкой.
   Явилась, словно Царевна,
   в веночке из красочных листьев
  
   и с речью тихой, напевной...
   А в сердце проникла,
   как выстрел!
   Возникла, сразила сразу,
   вошла навсегда в мою душу...
   Смотрю - и приятно глазу,
   и как восхитительно слушать!
   Останься же здесь, со мною!
   Любовь обещаю и ласку...
   А станешь моей женою,
   то жизнь
   мне покажется сказкой.
   Чтоб сказка
   с былью сроднилась,
   Царевна, прошу, не исчезни!
   И не лишай, сделай милость,
   нас нашей любви -
   нашей песни.
   Омоют красные грозди
   дожди, снег падёт и растает...
   Любовью насыщен воздух -
   с Царевной теперь навсегда я.
  
  
   У костра
  
   В костре ещё потрескивают сучья.
   Вокруг него стена безлунной ночи.
   Друзья все спят. Представился мне случай
   сказать слова, что ты услышать хочешь.
   Но я колеблюсь. Нет во мне той страсти,
   которая меня бросала б в пламя
   твоей любви. Ты ожидаешь счастья,
   но вряд ли счастье долго будет с нами.
   Мы разные настолько, что не сможем
   друг к другу притереться, нет сомненья.
   У нас, конечно, радость будет тоже,
   но лишь вначале. После - отчужденье.
   Поэтому молчу. Костёр погашен,
   с той стороны доносит запах сажи.
   Нет перспективы в отношеньях наших,
   но как же мне сказать об этом, как же?
   И ты молчишь. Спасибо хоть за это.
   Слова лишь снова разбередят душу.
   Прости. Пока что у меня их нету -
   тех слов, что ты готова нынче слушать.
  
  
   Молчаливый монолог
  
   Сидим на веранде в ночной тишине,
   лишь слышится шелест негромкий листвы.
   Мы всё обсудили, но кажется мне,
   что главного всё же не поняли вы.
   Давно уж в посёлке погасли огни,
   и жители спят после трудного дня.
   Как будто бы в мире сейчас мы одни,
   но вы понимать не хотите меня.
   Сказать не могу, что уже вам пора -
   пора отправляться отсюда домой.
   А я провожу вас, как было вчера
   и позавчера. И как прошлой зимой.
   Сказать не могу. Воспитанье моё
   мне не позволяет об этом сказать,
   иначе такой бы случился курьёз,
   что я бы не смог посмотреть вам в глаза.
   А прошлой зимою встречались мы здесь,
   когда навещали родителей вы,
   ходили на лыжах в заснеженный лес...
   Но я и тогда не терял головы.
   Простите, коль подал надежду я вам
   на то, чего женщина хочет всегда.
   Свободу свою я пока не отдам -
   отдам, может быть, но не знаю, когда.
   Не встретилась мне ещё та, что меня
   захватит, с собой унесёт, словно смерч,
   единственная, чтоб почувствовал я,
   что может нас с ней разлучить только смерть.
   Я знаю, что вы не боитесь молвы -
   того, что в посёлке судачат про нас.
   Прекрасно! Однако же, лучше, чтоб вы
   расстались со мной уже прямо сейчас.
   ...Вы встали, как будто бы мой монолог,
   что молча держу я так долго в себе,
   услышан был. В жизни так много дорог!
   Одна из них - главная в каждой судьбе.
   Вам надо найти её - так же, как мне.
   - Я вас провожу, - наконец, я сказал.
   Спустились с крыльца мы. При полной луне
   увидел вдруг слёзы я в ваших глазах...
  
  
   Превратности любви
  
   Трёхпалых листьев - красных и зелёных -
   полно на старых клёнах у пруда.
   Они под небом голубым, бездонным
   стоят, уйти не могут никуда.
   А я во время, захочу, любое
   могу уйти, но с нетерпеньем жду:
   здесь у меня свидание с тобою,
   назначенное на свою беду.
   Я чувствовал, я знал, что не придёшь, но
   надеялся, надеялся я всё ж,
   как будто приказала ты: мне должно
   ждать бесконечно, ждать, когда придёшь.
   Опять меня ты обмануть решила,
   поиздеваться снова надо мной.
   К тебе влечёт неведомая сила,
   как наважденье, ей не скажешь: стой!
   Стою под клёном, словно заговорен,
   срывая ветки, листья теребя...
   Желанная, несёшь мне только горе,
   люблю и ненавижу я тебя!
   Как мне себя избавить от стремленья
   тебя увидеть снова - вновь и вновь,
   изгнать совсем из сердца боль и жженье...
   Не так я представлял свою любовь!
   Она меня настигла - и такая,
   что я не знаю, что мне делать с ней.
   А улетит, как в осень птичья стая, -
   как жить мне с пустотой в душе моей?..
  
   Искра любви
  
   Коль говорят, что пробежала искра,
   своим разрядом тронув души двух,
   то это значит, что как будто выстрел
   сумел пронзить тогда обоих вдруг.
   Предполагает лишь такая искра
   предчувствие любви - и всё подчас.
   Любовь нахлынуть может очень быстро,
   а может не придти в какой-то раз.
   Что чувства всколыхнутся - это точно,
   но кто-то может не поверить в них,
   любви желая пылкой, верной, прочной -
   такой, как наблюдалась у других
   счастливых пар. У них ведь явно было -
   расшифровали искры знак они,
   и их любви прекраснейшая сила
   владеет ими с той поры все дни.
   Пускай "из искры возгорится пламя"!
   Пусть всякий раз, когда она мелькнёт,
   кто ждёт любви, поймёт: не за горами
   она, и к каждому придёт вот-вот...
  
   Теперь мы вместе
  
  
   Какая чудная погода!
   Какое небо голубое!
   А мне нужна теперь свобода,
   чтоб мог я быть всегда с тобою.
   Вот ласточка мелькнула быстро,
   и ветерок листву колышет...
   Любовь, нежданная, как выстрел,
   дана, наверное, мне свыше.
   Песок у речки чист и мелок,
   вода прозрачна, родникова...
   Ну, как сказать найти мне смелость:
   тебя хочу увидеть снова.
   Цветов мозаичная россыпь -
   в глазах рябит от красок даже...
  
   Ко мне зайти
   ведь не попросишь,
   такое сразу ведь не скажешь...
   Спускается прохладный вечер,
   луна над речкою повисла...
   И жизнь -
   лишь ожиданье встречи,
   иное не имеет смысла.
   В ложбине - костерок, оттуда
   мотив
   знакомой слышен песни...
   Она пришла сама - о, чудо!
   Теперь навек мы будем вместе!
  
  
   Летним вечером
  
  
   Вечер в августе. Чуть полегче
   стало после жары дневной.
   В этот летний чудесный вечер
   ты гуляешь в парке со мной.
   Слабо слышатся
  
   листьев шорох
   и далёких курантов бой.
   Если б знала ты, как мне дорог
   каждый час, когда я с тобой.
   С танцплощадки доносит звуки
   популярных мелодий. Но
   сплетены сейчас наши руки,
   остальное нам всё равно.
   Что случится потом, не знаю -
   зов судьбы от меня сокрыт:
   вдруг любовь -
   вроде птичьей стаи,
   и по осени - улетит?
   Нет, не может быть так,
   не может!
  
   Чувствую, всему вопреки:
   ничего нет в мире дороже
   этой лёгкой твоей руки.
   В небе россыпью мелкой звёзды,
   и луна горит фонарём.
   Возвращаемся с тобой поздно,
   вот уж рядом совсем твой дом.
   Мы расстанемся ненадолго,
   завтра снова парк и луна.
   Помни, милая, помни только:
   ты любовь у меня одна.
  
  
   Свадебная пора
  
  
   Опавших листьев
   лёгкий шелест,
   предзимья тихая пора...
   Тебе в любви
   признаться смелость
   нашёл я только лишь вчера.
   Как буйно
   в парке разноцветье!
   Как шёпот гулок в тишине!
   Лишь ты одна на целом свете -
   лишь ты необходима мне!
   Нам листья падали на плечи,
   когда ты мне шепнула "да"...
   Вчера такой был
  
  
   чудный вечер!
   И будет так у нас всегда!
   Шуршало тихо под ногами
   в безлюдье парковых аллей...
   Расправит крылья пусть над нами
   любовь - мы растворимся в ней!
   Пусть жизнь пылает многоцветьем,
   пускай сбываются мечты,
   ведь у меня теперь на свете
   есть ты, любимая, есть ты!
   У нас с тобою свадьба скоро,
   коль ты сказала "да" вчера...
   Опавших листьев слабый шорох,
   и свадеб дивная пора...
  
  
   Настойчивый
  
   "Любовь над нами распростёрла крылья,
   зажгла для нас неповторимый свет"...
   Так говорят. Такое стало былью
   и для меня, сомнений в этом нет.
   Я добивался, добивался долго
   привлечь твоё внимание к себе,
   и стало это пред собою долгом...
   Я говорил, что ты в моей судьбе
   единственная, кто мне стимул может
   дать дальше жить. Когда же думал я,
   что не добьюсь, то шёл мороз по коже
   и сердце замирало у меня.
   Я был настойчив, проявлял заботу
   всегда. А ты являлась мне во сне...
   И, наконец, в тебе возникло что-то -
   какая-то привязанность ко мне.
   Ещё любви не чувствовала, видно,
   ко мне ты, и не всколыхнулась страсть
   в ответ на всё, и было мне обидно,
   что до сих пор ещё бессильна власть
   моей любви над чувствами твоими.
   Но я, имея цель, упорным был
   и всё же смог, своей судьбой хранимый,
   потративший на это много сил,
   любви твоей - и искренней, и нежной -
   добиться. Я счастливый человек!
   И нрав мой резкий, не сказать - мятежный,
   смягчился, и надеюсь, что навек,
   поскольку оба чувствуем мы крылья
   теперь любви - над нами и в себе.
   Мечты былые стали явью, былью,
   и это мной достигнуто в борьбе.
   Я счастлив! Я надеюсь, нет - уверен,
   что жизнь прекрасную мы проживём,
   что мы с тобой открыть сумели двери
   в до самой смерти славный общий дом.
  
   Семейная жизнь
  
   В семейной жизни два момента важных:
   терпенье и забота о партнёре.
   Когда они имеются у граждан,
   то легче, может, пережить и горе.
   Конечно, если нет несчастий, лучше,
   и жизнь течёт размеренно и плавно.
   К любимому давно подобран ключик,
   и человек в судьбе он самый главный.
   Такое утверждение правдиво
   для каждого в любой семейной паре,
   коль эта пара хочет жить счастливо
   хоть в Киеве, хоть в Вене, хоть в Самаре.
   Здесь речь идёт о тех годах, в которых
   уже притихли бешеные страсти,
   и сохранённый в организме порох
   как будто подчинён рассудка власти.
   Как будто - потому, что постепенно
   любовь приобретает содержанье
   чуть-чуть иное - наступает смена
   приоритетов в ней, и очертанья
   всей жизни пары обретают чёткость:
   детей проблемы, будни и заботы,
   и каждый день из них привычно соткан,
   и невозможно изменить хоть что-то.
   Всё это - жизнь. Коль есть в ней уваженье
   друг к другу и забота друг о друге,
   то вряд ли могут возникать сомненья,
   что пара та в своём семейном круге
   полна любви - без всплесков, терпеливой,
   что будет согревать до самой смерти.
   В итоге не назвать семью счастливой
   нельзя. И это точно, уж поверьте.
  
   ***
  
   ...Голубые глазки
   под покатым лбом...
   Ведьмою из сказки
   ты пришла в наш дом.
   Нет мне оправданья!
   Но не мог я ведь
   знать, что в том созданье
   бездна разных ведьм.
   Знали мы друг друга
   мало, но как дым
   (ведь моя подруга -
   чистый херувим!),
   заполняла душу
   так упорно страсть,
   что не мог я слушать
   никого. И власть
   надо мной тех глазок
   велика была.
   ...Из волшебных сказок
   ты в наш дом пришла
   не принцессой доброй
   с теплотой в глазах,
   а зловредной коброй
   с ядом на устах.
   Протрезвел я скоро.
   Будто бьют под дых
   все эти укоры -
   верные - родных.
   И пропал совсем я,
   потому что уж
   я посеял семя
   и навечно - муж...
  
  
  
   Далеко - близко
  
  
   Сумерки окутывают город,
   А луна уже висит на месте.
   Дежавю...
   Я был тогда так молод...
   Но тогда мы были
   год уж вместе.
   Мы сидели на скамейке в парке,
   Вечерело, и луна висела.
   Выдался тот день
   довольно жарким,
   И в прохладе отдыхало тело.
   Звон трамвая где-то за домами.
   Мир вокруг был
   добр к нам и прекрасен.
  
   Всё чудесно было между нами -
   жили мы в любви,
   без разногласий.
   Но чего-то в жизни нехватало -
   это чувствовали оба тонко.
   Говорили мы в тот вечер мало,
   вдруг решив,
   что заведём ребёнка.
   ...Сумерки напомнили всё это,
   небо предвечерья
   с лунным диском.
   Будто бы вернули нас в то лето.
   Было далеко оно, но - близко.
  
  
   Идёт женщина...
  
   Открытое платье с большим декольте -
   для взглядов мужчин притяженье.
   Мужчины глядят на него, но не те -
   того средь них нет, к сожаленью,
   кто очень ей нужен, в кого влюблена
   давно, и давно безысходность
   засела в душе, и страдает она,
   в себе ощутив невозможность
   навстречу любви сделать ей первый шаг
   самой, задавив свою гордость.
   Нет-нет, не способна она сделать так,
   отсюда в душе безысходность.
   В открытом шла платье с большим декольте
   она, демонстрируя тело
   в его аппетитной весьма полноте -
   казалось, желанье горело.
   Но так одевалась, душе вопреки,
   желая поднять настроенье,
   надеясь, что тот, кто ей нужен, руки
   коснётся её, и стремленье
   к мужчине, единственному для неё,
   заклинивало её разум
   в надежде исполнить желанье своё
   сейчас же, немедленно, сразу.
   Томление тела, действительно, есть,
   и этого есть осознанье,
   однако готова отдать свою честь
   тому, кто причиной страданья
   её стал - и только лишь... Вызов судьбе -
   проход сквозь мужской строй был этот,
   и тем доказать и другим, и себе:
   ещё для неё "конца света"
   нет - в смысле таком, что найдёт её он,
   лишь надо набраться терпенья,
   придёт он, желанный, к ней, будет влюблён
   в неё, в этом нет ведь сомненья...
  
   Ищу мужа!
  
  
   День в середине марта,
   заполненный дождём,
   был как предвестник старта
   любви, мечты о том,
   что именно вот этот,
   с кем я танцую вальс,
   с оливкового цвета
   глазами, мне сейчас
   понять даст ненароком
   среди любезных слов,
   прозрачным пусть намёком,
   что встретиться готов
   ещё не раз со мною,
   не здесь, а где-нибудь...
   Возможно, что судьбою
  
   один проложен путь
   для нас обоих к счастью
   семейному, к добру.
   Хочу в его быть власти,
   проснуться поутру
   с ним рядом, поцелуем
   на службу провожать...
   А радость я какую,
   назвавшись словом "мать",
   когда-то испытаю!
   Танцуй, танцуй со мной!
   Тогда, быть может, в мае
   уже твоей женой
   я стану. Будешь счастлив,
   уверена я в том -
   заботою и страстью
   заполню общий дом!
   ...Однако всё молчал он.
   Так рушатся мечты.
   И вновь пора настала
   душевной маеты.
   Знакомили напрасно
   меня сегодня с ним -
   уже предельно ясно:
   развеялась, как дым,
   опять возможность счастья,
   и снова - непокой.
   Не той я, видно, масти,
   с фигурой не такой...
   Стремиться дальше буду
   к замужеству, к семье.
   Меня поймите, люди!
   Найдите мужа мне!
  
  
   ***
  
   Как хотят девицы замуж!
   Чем же вызван их посыл?
   Для утех любовных? Да уж,
   если чуточку он мил.
   Как же женщине ужасно
   жизнь всю провести одной!
   Чтобы было безопасно,
   нужен муж, хотя б любой.
   И детишек надо - надо,
   но чтоб был у них отец.
   Пусть - заботы, но и - радость!
   И чтоб внуки, наконец.
   Жизненного нет порядка,
   если всё одна, одна...
   Невозможно жить, несладко -
   это чувствует она,
   женщина, что замуж хочет,
   помыслы её о том,
   чтоб всегда был, днём и ночью,
   у неё семейный дом.
  
  
   На берегу
  
   Морской волною омывало берег,
   сидела под навесом ты, молчала.
   Я так хотел тогда тебе поверить,
   не выяснять, случилось что, сначала.
   Я понимал, что правды ты не скажешь,
   что будешь изворачиваться снова,
   что слёзы на глазах возникнут даже,
   коль я в упрёк скажу хотя бы слово.
   Всё понимал я, но хотел до боли,
   чтоб ты развеяла мои сомненья,
   которые возникли поневоле
   и породили жалость и смятенье.
   А ты молчала и смотрела мимо
   меня на блики солнечного света,
   и плыло в воздухе колечко дыма
   от чуть дрожащей в пальцах сигареты.
   ...Как много лет прошло! Но ощущенье
   неправды, так вдруг вставшей между нами,
   я помню и своё тогда решенье
   уйти, не досаждать тебе словами.
   Остались в памяти дымок и блики
   на волнах, набегающих на берег.
   Со временем твой образ стал безликим.
   Но с той поры я женщинам не верю.
  
   Смятенье
  
  
   Вокзал. Перрон.
   Подходит скорый...
   Сейчас уедешь ты отсюда.
   И сразу опустеет город,
   построек разномастных груда.
   Останусь я в своём смятенье,
   с незнанием, что будет дальше,
   с непреходящим ощущеньем
   какой-то
   в наших встречах фальши.
   Я жду всегда твоих приездов,
   омыться чтоб любви волною,
   в тебя я падаю, как в бездну,
   когда ты, наконец, со мною.
   Когда ты здесь, теряю разум,
   И дни
   подчинены лишь страсти.
  
  
   Ты уезжаешь - я не сразу
   твоей лишаюсь
   сладкой власти.
   Когда мы расстаёмся снова,
   то каждый раз
   в душе смятенье.
   Уже давал себе я слово
   закончить наши отношенья...
   Не понимаю, в чём же дело -
   в чём фальшь?
   Но чувство есть такое.
   Вопросы задавал несмело -
   лишь смех в ответ.
   Нет мне покоя...
   Меня всё время что-то гложет -
   я знаю о тебе так мало!
   Но вновь я жду тебя... О боже,
   уж лучше б ты не приезжала...
  
  
   Нежданная встреча
  
   Видите, вдали сверкнула молния?
   Скоро мы услышим рокот грома.
   Я хотел бы, чтобы вы всё ж вспомнили,
   что когда-то были мы знакомы.
   Пронеслись, как молния, когда-то вы
   и не помните той краткой встречи.
   Я же взгляда вашего бесстрастного
   не забыл, как не забыл тот вечер.
   Я увидел вас в одной компании,
   где я был тогда случайно тоже.
   Если б мне об этом знать заранее,
   как-то приготовился б, быть может.
   Обратили б на меня внимание,
   может, с интересом посмотрели
   на меня, назначил я б свидание -
   всё ведь быть могло, на самом деле...
   Нет, не вышло ничего тем вечером.
   Вскоре вы ушли с каким-то парнем.
   Я тогда смирился - делать нечего,
   но ваш образ сохранила память.
   Годы промелькнули, и нежданная
   эта наша встреча нынче - праздник.
   Да, бывают в жизни вещи странные:
   превосходные, плохие - разные.
   Наша встреча - превосходна. Сделана
   запись в судьбах нам про это, значит.
   Так сбылись мои мечты несмелые.
   Знал я всё ж: быть не могло иначе.
   Слышите, уже гремит на севере?
   Сердце у меня грохочет тоже.
   Встретились мы, наконец, и верю я,
   что ничто нас разлучить не сможет.
   Не страшны нам молнии житейские
   будут, коль пойдём по жизни вместе.
   ...Не молчите, ну хотя б посмейтесь вы
   над моей безмолвной этой песней...
  
   Побеждённый
  
  
   Опять дождь стучал по крышам.
   В осеннюю тёмную ночь
   ушёл я, лишь только услышал,
   как вдруг прошептала ты: "Прочь!.."
   Казалось, был вечер чудным,
  
   нам радость и счастье сулил...
   Мне долго понять
   было трудно,
   чем я оказался немил.
   Не даст мне теперь покоя,
   что лёд видел в синих глазах.
   Ну, что же сказал я такое?
   Ну, что же тогда сказал?
   Я весел был и раскован,
   шутил - в основном, над собой,
   тебе повторял снова, снова:
   "Ты стала моею судьбой!"
   Но, может, средь всяких шуток
   такое и так я сказал,
   что вдруг изменилось
   всё круто
   и вмиг разразилась гроза.
   Меня ты взглядом пронзила
   своих замечательных глаз.
   такую увидел в них силу,
   что пыл мой мгновенно угас.
   А тут ещё это слово
   сказала ты, дав мне понять,
   что шутка моя - только повод,
   меня навсегда чтоб прогнать.
   Тебе я, видно, не нужен
   с какой-то поры стал уже.
   И вот, как лунатик, по лужам
   иду я, и слякоть в душе.
   Что ж, правильно выраженье
   французское то - "се ля ви"...
   Да, я -
   побеждённый в сраженье
   с тобою на поле любви...
  
  
   Две встречи
  
  
   Прошло, наверное, лет восемь
   с тех пор, когда я в первый раз
   в дождливую глухую осень
   увидел у знакомых вас.
   Нас познакомили. Мгновенно
   я понял, как красивы вы:
   головка светлая, как сено,
   глаза прозрачной синевы,
   фигурка - словно статуэтка,
   улыбчива, лица черты
   такие, что встречаешь редко,
   они - как метка красоты.
   Поговорить мы не успели -
   ушли вы рано из гостей,
   не повезло мне, в самом деле...
   Прошло с тех пор немало дней,
   да разве - дней? Летели годы,
   но в памяти, как блик, как тень,
   пройдя сквозь радости, невзгоды,
   остался тот далёкий день.
   ...Невероятное случилось!
   Вас встретил через столько лет!
  
   Дана такая Божья милость -
   другого объясненья нет.
   Поверить в это было сложно,
   не верил я глазам своим,
   но оказалось: всё возможно...
   Рассеялось во мне, как дым,
   всё то, чем жил я годы эти,
   как будто времени скачок
   произошёл назад на свете.
   Пронзил меня как будто ток,
   когда залюбовался снова
   я вашей милой красотой,
   подчёркнутой годами. Слова
   не мог вымолвить в простой
   любезной фразе о давнишнем
   знакомстве нашем,
   но ваш взгляд
   сказал мне,
   что была бы лишней
   та фраза. Как же был я рад,
   что вы меня узнали тоже!
   Ну что за встреча, Бог ты мой!
   Тогда, давно, я был моложе
   и не обременён семьёй,
   и жизнь моя могла иначе
   сложиться, если б я пошёл
   тогда за вами... Это ль значит,
   что, мол, судьба нехорошо
   моя сложилась? Так - неверно
   считать, у каждого свой путь...
   Я рад, поверьте, рад безмерно,
   что встретил вас,
   но не вернуть -
   нет, не вернуть того, что было,
   намерений тогдашних, ведь
   отсутствует такая сила,
   которая помолодеть
   дала б возможность,
   чтоб сначала
   так повернуть свою судьбу,
   чтоб к новому она причалу
   вела нас. Но - увы... Табу...
   По-прежнему вы так красивы,
   что хочется на вас смотреть.
   Надеюсь, что судьбы отливы
   никак вас не заденут впредь,
   и будет всё всегда в порядке
   у вас, уверен в этом я.
   А коль не так что, для разрядки
   полезно вспомнить вам меня.
   Намерен, словно добрый ангел,
   за вашей я следить судьбой,
   предвижу я сейчас, как Ванга:
   судьба вам не грозит бедой.
   Испытывать
   лишь только радость,
   чтоб всё вам было по плечу,
   воспринимать жизнь
   как награду -
   я это пожелать хочу.
  
  
   Давняя любовь
  
  
   Ты шла с мужчиной
   мне навстречу
   и не заметила меня.
   Был тёплый тихий летний вечер
   в заботах прожитого дня.
   Я издали твою походку
   узнал при свете фонарей,
   и как-то сразу наш короткий
   роман всплыл в памяти моей.
   Короткий - потому, что вскоре
   уехал я, окончив вуз.
   Хоть не было меж нами ссоры,
   на сердце затаился груз -
   какой-то груз непониманья,
   груз недосказанности, что ль...
   Я тщетно прилагал старанья
   унять в душе такую боль.
  
   Я предлагал тебе поехать
   со мною вместе. Твой ответ,
   боялся, будет только смехом,
   но взглядом ты сказала: нет.
   Смотрела
   несколько мгновений
   ты мне в глаза. Молчала ты.
   И чтобы не было сомнений,
   что рушатся мои мечты
   наивные, ты отвернулась,
   решившись, наконец, уйти,
   И среди уличного гула
   Услышал я твоё: "Прости".
   Ни слова больше. И ушла ты
   походкой лёгкой, как полёт.
   С той самой
   памятной мне даты
   пошёл уже который год.
   И я вернулся без надежды,
   что встречу давнюю любовь.
   Она владела мною прежде
   и вспыхнула, как факел, вновь,
   когда прошла своей походкой
   ты мимо. И вдруг понял я,
   что не поможет даже водка
   убрать в душе боль у меня.
   Но всё-таки зашёл в кафе я
   и "принял" двести коньяка.
   Не помогло. Я не сумею
   забыть тебя. Наверняка...
  
  
   Снегурочка
  
  
   Уже апрель, а сыпет снег.
   В снегу деревья и кусты.
   Сон в руку: ночью мне во сне
   Снегурочкой явилась ты.
   В одежде белой ты вошла,
   склонилась низко надо мной.
   Во сне подумал: "Ну, дела...
   Откуда ты взялась весной?"
   Расстались мы ещё тогда,
   когда метель была, мороз,
   но вспоминал я иногда
   твои глаза с наплывом слёз.
   Но время шло, и облик твой
   исчез из памяти почти.
   Сказала ночью ты: "Окрой
   глаза, ведь общие пути
   есть всё ещё у нас с тобой,
   ты вспомнишь, что любил меня
  
  
   и что мы связаны судьбой,
   должны быть вместе - ты и я".
   Я крепко спал, мне снился сон,
   а вот проснуться я не мог.
   Запомнился в деталях он.
   Когда проснулся, будто ток
   пронзил меня. В окне - зима,
   метёт, как будто не апрель,
   снег на деревьях и домах.
   Вдруг стук
   в мою раздался дверь.
   Надев домашний свой халат,
   открыл я дверь, а там - она.
   Я был и удивлён, и рад
   виденью из ночного сна.
   Сон, значит, в руку. Снова снег,
   и вновь Снегурочка со мной.
   Действительно, а не во сне
   пришла она ко мне домой.
  
  
  
   Космическая любовь
  
   Тихий вечер спустился на Землю,
   городские зажглись фонари.
   Дорогая, Вселенной ты внемли
   и на звёздную россыпь смотри.
   Две песчинки в большом мире этом
   мы с тобой. Как друг друга нашли?
   Для меня стала ты как луч света
   в непроглядных пространствах Земли.
   Как магнитом, притянуты были
   навсегда ты - ко мне, я - к тебе.
   Подчинившись космической силе,
   мы несём благодарность судьбе
   за любовь необъятную нашу -
   дар Вселенной, уверен я в том,
   так как нашей любовью окрашен
   нынче мир весь, и мы в нём живём.
   Мы - песчинки в огромной Вселенной,
   мы любуемся звёздами вновь,
   ведь пришла, никаких нет сомнений,
   к нам из космоса наша любовь.
  
  
  
   Адам и Ева
  
   Адам из рая изгнан вместе с Евой
   был за любовь - естественное дело.
   А ведь Адам не мог "ходить налево",
   что он бы совершал легко и смело,
   когда бы, кроме Евы, были в рае
   другие женщины. А он - мужчина
   и ощущал, что естество "играет",
   живой он организм, а не машина,
   в которой кнопка "стоп" даст остановку.
   Он понимал: его соседка Ева,
   учитывая в рае обстановку,
   могла б остаться вечной старой девой,
   чего не хочется ей совершенно,
   поскольку эстрогены будоражат
   всю плоть её, и не пугает даже
   Господня кара. Значит, будь что будет...
   Грехом поступок особей вот этих
   был назван. Но им благодарны люди -
   иначе не было бы нас на свете.
  
  
  
  
  
   Шутка
  
   Заполнены улицы города светом,
   весеннее солнце висит над домами,
   в набухшие почки деревья одеты -
   так город готовится встретиться с Вами.
   Я тоже готовлюсь. Жду целую вечность -
   с тех пор, когда встретился с Вами случайно.
   Лежала меж нами тогда бесконечность,
   сейчас её нет, но есть некая тайна.
   Я не понимаю, зачем я Вам нужен.
   Как выбран я Вами, совсем мне не ясно.
   Достаток мой - средний, работой загружен,
   и вовсе не принц я какой-то прекрасный.
   Но Вы неожиданно мне позвонили
   и предупредили о Вашем приезде.
   И Вам отказать я теперь был не в силе.
   В душе отдавая дань давней надежде.
   я жду Вас, но гложут мне сердце сомненья,
   неопределённость какая-то гложет:
   с одной стороны, Вас увидеть стремленье,
   с другой - опасенье присутствует тоже.
   Намеренья Ваши ведь мне неизвестны.
   Не знаю, как быть, и теряюсь в догадках.
   Конечно, что Вы позвонили мне, лестно,
   но нужно ль мне что-то решать без оглядки?
   Шли дни. Вас всё не было. В сердце - тревога,
   что вызвана, думал, причиною веской.
   ...Потом мне сказали друзья, слава богу,
   что шуткою было то первоапрельской.
  
  
  
  
  
  
  
  

Романсы и песенки

  
   Мне трудно без тебя
   (музыка Наума Тёмкина)
  
   Вновь под твоим окном
   стою я, замирая,
   Принёс в который раз
   охапку орхидей.
   Когда войду в твой дом,
   по-прежнему не знаю.
   Что разлучило нас
   на много-много дней?
   Что разлучило нас
   не смог понять тогда я.
   Что сделал, что сказал,
   возможно, невпопад?
   Хотел бы я сейчас,
   любимая, родная,
   Смотреть тебе в глаза,
   как много дней назад.
   Как мне вернуть назад
   счастливых дней теченье?
   Подай какой-то знак,
   хоть что-то подскажи...
   Любимые глаза
   и рук прикосновенья -
   Без них мне трудно так,
   без них мне не прожить.
   Мне трудно без тебя!
   Стою часами снова
   Я под твоим окном
   с охапкой орхидей.
   Страдая и любя,
   заветного жду слова,
   Чтоб вновь войти в твой дом
   и в радость прежних дней.
  
  
   Верни меня в свой дом
   и в радость прежних дней!
  
   Не начатый роман
   (музыка Наума Тёмкина)
  
   Сиренев дымок сигарет
   В лучах заходящего солнца.
   Прохладен слабеющий свет,
   Но жгут обручальные кольца.
   Глазами сказала ты "нет",
   Хоть я не промолвил ни слова.
   Нам выпал счастливый билет,
   Но нет, не начать нам всё снова.
   Нам трудно забыть, что давно
   Мы связаны семьями каждый.
   Любви молодое вино
   Напрасно быть выпитым жаждет
   Нам всё отравляет обман,
   Колец беспрестанное жженье...
   Не начатый этот роман
   Не будет иметь продолженья.
  
   Порвали мы в счастье билет,
   Но в сердце навек остаётся
   Дымок от твоих сигарет
   В лучах заходящего солнца.
   Недотрога
   (музыка Натальи Благославенской)
  
   Ну, когда,
   Когда ты скажешь "да",
   Меня полюбишь ты?
   Ждать я буду,
   пусть пройдут года,
   Но сбудутся мечты.
   Мы с тобой
   Сосватаны судьбой -
   Уверен в этом я.
   Будешь ты
   когда-нибудь со мной
   И станешь счастьем для меня.
  
   Припев:
   Недотрога, из воды ты на песок
   Вышла, я же взгляд отвести не мог.
   Озарились светом речка, близкий лес -
   Явилось вдруг здесь чудо из чудес.
   Недотрога - это сразу понял я.
   Пусть смеются все надо мной друзья,
   Знаю, всё равно добьюсь твоей любви -
   Теперь пожар в моей крови.
  
  
   Лишь с тобой,
   Мне посланной судьбой,
   Всю жизнь хочу быть я.
   Будешь ты единственной - одной
   Образ твой
   Теперь всегда со мной,
   Ведь сразу стала ты,
   Недотрога, для меня родной
   И воплощением мечты.
  
   Навечно для меня.
   Припев.
  
   Любимый фокстрот
  
  
   Вот дождь отстучал по крышам.
   Чуть высох асфальт - и вот
   Вновь в парке осеннем слышен
   Любимый наш фокстрот.
   Пойдём, подойдём поближе -
   Приятен нам этот путь:
   Знакомый фокстрот,
   любимый фокстрот -
   Нас в юность он смог вернуть.
   Нас в юность он смог
   хоть на час вернуть.
  
   В тот давний ветреный вечер,
   Ты помнишь, наверно, как
   Тебе на зябкие плечи
   Накинул я пиджак.
   И в первую нашу встречу
   Мы танцевали с тобой.
   Фокстрот сделал так,
   сумел сделать так,
   Что нашей он стал судьбой.
   Фокстрот для нас
   счастливой стал судьбой.
  
  
  
   Пусть годы прошли, но в душах
   Мелодия та живёт.
   Давай, дорогая, слушать
   Любимый наш фокстрот.
   Для нас, дорогая, лучше
  
   Нет музыки, и вдвоём
   Не первый уж год,
   который уж год
   На праздник сюда идём.
   На праздник наших душ
   мы вновь идём.
  
  
   Твои глаза
  
  
   К утру рисует свой узор
   На окнах наших иней.
   Но твой меня ласкает взор -
   Взор глаз небесно-синих.
  
   Твои прекрасные глаза!
   Твои глаза - любви свершенье.
   Лазурь в них, небо, бирюза,
   Моё в них отраженье.
  
   Вселенной я могу сказать:
   В твоих глазах -
   её безбрежность.
   Прелестнейшим твоим глазам -
   Моя любовь и нежность.
  
   А дни проходят чередой,
   Мелькают, как мгновенья.
   Не в силах я, когда с тобой,
   Следить за их теченьем.
  
   А на дворе уже зима
   Покровом замела всё снежным.
   Но сводишь ты меня с ума
   Одним лишь взглядом нежным.
  
   О, этот твой лукавый взгляд!
   На свете нет его чудесней.
   Его вбирать в себя я рад,
   Звучит во мне он песней.
  
   Пускай морозно за окном,
   Пусть там бушует вьюга,
   Мы наслаждаемся теплом -
   Тепло нам друг от друга.
  
  
   Твои глаза навечно пусть
   Теплом наполнятся и лаской.
   Забудем, что такое грусть,
   И жизнь представим сказкой.
  
   Попробуем не второпях
   Читать с тобою сказку эту.
   А я тону в твоих глазах,
   И лучше сказки нету!
  
   Розовый цвет
  
   Сегодня ты в розовом платье
   Пришла на свиданье ко мне.
   Сегодня решился сказать я,
   Что вижу тебя я во сне,
   Что сны эти - как наводненье:
   Тону с головою в тебе.
   Ты можешь развеять сомненья
   О нашей дальнейшей судьбе.
   Припев: Розовый цвет,
   Весенний цвет вишен.
   Я твой ответ
   Хотел бы услышать.
   Да или нет?
   Дай мне ответ.
   Дай мне ответ!
  
  
  
   Хоть знаем друг друга давно мы
   И общего много у нас,
   Что скажет в ответ мне знакомый
   Взгляд ясных твоих серых глаз?
   Дорожки весеннего сада
   Куда приведут нас, куда?
   Сегодня решиться мне надо.
   Надеюсь, что скажешь ты "да".
  
  
   Припев.
  
   Крылья любви
  
   Любимый мой, я так тебя ждала,
   Тебя увидеть я хотела страстно.
   Когда мы вместе, мы - как два крыла
   Большой любви, которой всё подвластно.
   Как птица не живёт с одним крылом,
   Так и любовь не может быть бескрылой.
   Когда я без тебя, то пуст наш дом,
   И всё вокруг уныло и постыло.
  
   Как трудно быть одним любви крылом,
   Когда другое где-то в отдаленье!
   Как крылья хрупки, коль мы не вдвоём,
   Как крылья крепнут вдруг в одно мгновенье,
   Когда объединятся два крыла
   Одной любви, большой любви меж нами!
   Да, не напрасно я тебя ждала -
   Ждала тебя бессонными ночами.
  
   Мы вместе редко, но тогда любовь -
   Взрывная страсть, полёт и вдохновенье...
   Мне остаётся ждать тебя, чтоб вновь
   Нам радоваться каждому мгновенью.
   Любимый мой, тебя я жду всегда.
   С тобой моё крыло любви упруго.
   Но дни идут. Бегут, летят года...
   Нам трудно жить, нельзя нам друг без друга!
   Звезда надежды
  
  
   Сегодня большой звездопад
   В тиши наступающей ночи.
   Звезду выбирай наугад
   Быстрее, какую захочешь.
  
   Желанье скорей загадай
   И жди лишь его исполненья.
   Надейся, исполнит звезда
   Твои ожиданья, стремленья.
  
   А ждёшь ты, конечно, добра,
   Любви, пониманья, успеха.
   Что было - то было вчера,
   А завтра - как новая веха,
  
  
   Как веха, что жизнь разделить
   Способна, возможно, на части,
   Звезда - путеводная нить
   Судьбы, ожидающей счастья.
  
   Падучей звезды светлый след
   Идёт из дали бесконечной,
   Спасёт от напастей и бед,
   В душе воцарится навечно.
  
   И больше не будет преград
   Звучанию жизненной песни...
   Сегодня большой звездопад -
   Хорошего в жизни предвестник.
   На балу
  
  
   Эстрада горит огнями,
   И музыкой полон зал.
   Хочу танцевать я с вами,
   Но чуть не опоздал -
   Вы знаете, впрочем, сами:
   Одной вам побыть нельзя...
   Дышал танцем бал,
   А я вам сказал,
   Что рад нашей встрече я.
  
   Наш танец, увы, не вечен,
   Какая-то грусть в душе...
   Кончается этот вечер,
   И гаснет всё уже.
   Мне хочется новой встречи,
   Но коль получу отказ,
   Останется же,
   Живёт пусть в душе
   Сияние ваших глаз.
  
  
  
   Но чудо свершилось всё же,
   Когда вы сказали мне:
   - Да, завтра... да-да, быть может...
   Как будто я во сне!
   И нет ничего дороже,
   Чем эти ваши слова.
   Свет это в окне,
   И лучший дар мне,
   И новой любви глава.
  
   Эстрада горит огнями,
   И музыкой полон зал.
   Я снова танцую с вами,
   Вам всё уже сказал.
   Понять вы дали глазами,
   Что вам хорошо со мной.
   Шумит ещё бал,
   Но я вас позвал,
   Мы вместе пошли домой.
   Вы с бала навсегда ушли со мной.
  
   Ты уходишь...
  
   Пускай морозно за окном,
   Пусть там бушуют
   ветер, вьюга,
   Сегодня мы с тобой вдвоём,
   Я счастлива, как никогда.
   От всяких жизненных невзгод
   Могли б мы уберечь друг друга,
   Но дней таких - наперечёт,
   А ведь идут, бегут года...
   Мы от житейских всех невзгод
   Сегодня бережём друг друга,
   Но дней таких - наперечёт,
   А ведь бегут года.
   Приходишь и уходишь вновь -
   В мороз, в жару,
   под дождь и в слякоть.
   Мерцает свечкою любовь,
   И с нею в жизни мне светлей.
   Когда опять пустеет дом,
   Мне хочется кричать и плакать.
   Но улыбаюсь я с трудом,
   С тобой прощаясь у дверей.
   Уходишь ты, пустеет дом,
   Ну, как при этом мне не плакать?
   Но улыбаюсь я с трудом,
   Прощаясь у дверей.
  
   Когда же снова ты придёшь -
   Придёшь, не уходя в безвестность?
   Мне недосказанность и ложь
   Уже не вынести подчас.
   И так щемит, щемит в груди -
   Становится там сердцу тесно...
   Как долго будет впереди
   Свеча любви гореть у нас?
   О, как щемит давно в груди!
   О, как уже там сердцу тесно!
   Как долго будет впереди
   Гореть любовь у нас?
  
  
   Белые штаны
   (музыка Наума Тёмкина)
  
   В Рио-де-Жанейро я.
   Привычно это для меня -
   Обычный перелёт:
   Был здесь - и в Рио вот.
   И ждут уже друзья.
  
   Там среди друзей со мной
   Литературный наш герой -
   Остап со мной всегда.
   Пускай бегут года,
   А он всё как живой.
  
   Припев: Бендер, ты всегда лелеял страсть:
   В Рио очень ты хотел попасть.
   Белые штаны - предел мечты.
   Нынче я в них, а не ты.
  
   Было это так давно,
   Живёт он в книгах и кино:
   Фуражка, шарф, пиджак -
   Авантюрист, остряк
   И мудрый заодно.
  
   В Рио он стремился так...
   Увы, Остап попал впросак,
   Здесь я - не он - сейчас!
   Роднят, однако, нас
   Штаны - такой пустяк!..
  
   Припев.
  
   Хочу стать Робинзоном

(музыка Наума Тёмкина)


  
   Во многих странах я бывал,
   И там любовь я познавал
   Гречанок, финок, немок,
   Бесхитростных туземок.
  
  
   Но вдруг я, бравый капитан,
   Женился - и попал в капкан!
   Жену люблю, лелею,
   Но ох как трудно с нею!
  
   Припев:
  
   Один был Пятница - слуга
   У Робинзона-моряка.
   А здесь же, в самом деле,
   Семь пятниц на неделе.
   То ей в кино, то на балет,
  
   То скажет "да", то скажет "нет".
   Все эти "нет" и "да" -
   Ну, просто для меня беда.
   От этих "нет" и "да"
   Не скрыться никуда.
  
  
   Проходят дни, бегут года,
   И хочется мне иногда
   Найти пустынный остров,
   Чтоб жить легко и просто.
  
   Я жил бы там, как Робинзон,
   Нашёл бы Пятницу, как он...
   Увы, так не сумею -
   Мне не расстаться с нею!
  
   Припев.
   Всё лишь мечты, всё только сны...
   Куда я денусь от жены?
   Выдерживаю еле
   Семь пятниц на неделе...
  
  
  
  
  
  
  
  

Из архива

  
  
   Ливень нужен...
  
  
   Солнца - не видно,
   солнца - как не было!
   Даже обидно
   смотреть на небо.
   Небо - немыто,
   серостью рытое,
   будто корыто,
   пеной покрытое.
   Небо старается
   накипь нечистую
   смыть - начинается
   ливень речистый.
   Пенится лужами,
   звонкий, густой,
   листьями кружится,
   сбив их с кустов,
   их, вместо грабель,
   смяв
   в мокрых пальцах,
   вышьет из капель
   сырость на пяльцах -
   пяльцах из бубликов
   шляп и зонтов.
   Вымочить публику
   ливень готов.
   Ливень - весь день,
   и ночь вся - в ливне,
   ливень - везде
   к подошвам липнет,
  
  
  
  
  
  
   ливень струится...
   - Ни дна,
   ни покрышки!
   Мокрые лица
   ждут передышки.
   Мокрые ноги
   просят: - Кончай!
   Нам хоть немного
   высохнуть дай!
   Влага везде -
   на спине,
   на коленях.
   Ливень раздел
   людей
   всех поколений,
   чтобы в тепле
   у горячей печки
   высушить плешь,
   и пятки, и плечи.
   Только на улицу -
   снова, как в пруд.
   Люди сутулятся,
   но... идут.
   Жизнь
   продолжается,
   вечна, как небо.
   Всё начинается
   с дела и хлеба,
   всё начинается
  
  
  
  
  
  
   с мысли и пота.
   Жизнь продолжается
   в каждой работе,
   в общем и разном,
   прозой и песней,
   и в безобразном,
   и в чудесном.
   Голод ли, мор ли,
   врагов ли поток,
   стынет ли в горле
   рыданий комок,
   солнце ль скрывается
   в горе, в ненастье -
   жизнь продолжается!
   В этом - счастье.
   ...Ливень прошёл -
   и очистилось небо.
   Так хорошо,
   словно накипи
   не было!
   С ливнем, сметающим
   с жизни неверное
   и отмывающим
   Землю от скверного,
   мы почему-то
   часто не дружим.
   Но есть минуты,
   когда он - нужен...
   1975 г.
  
   День советской женщины
  
  
   Будильник. Спать хочу!.. Подъём.
   Ребёнка - в щёчку... Не до чаю...
   Одевшись впопыхах, бегом
   к автобусу, метро, трамваю.
   Опять бегом. Ну, наконец...
   В журнале - роспись.
   Сумку - на стол.
   Уже сидит в углу главспец,
   и смотрит на часы шеф. Баста -
   успела. Отдохну чуток.
   И не мешало б причесаться,
   Потом поесть, зашить чулок
   и в кои-то веки прибраться
   в столе. И свой отчёт начать -
   ещё позавчера хотела...
   И не забыть пойти печать
   на справку шлёпнуть - будет дело,
   коли забуду... И ещё:
   у Наты взять рецепт варенья,
   отдать её рубль, лосьон для щёк
   и написать стихотворенье
   для стенгазеты. Что ж, пора...
   Успеть бы всё до перерыва...
   Что ты сказала? Да, игра
   актрисы этой впрямь правдива,
   хотя она кривляка... Где
   достала я такую брошку?
   Моя сестрица в Вологде
   купила... Нет, а я в окрошку
   кладу... Поверь мне, это так:
   я видела, как Маня с Петей...
  
   Работа эта - не пустяк,
   и нет её по нашей смете.
   Всё мне да мне -
   вот в этом соль...
   Ну, ладно, через три недели...
   Скорее? Разорваться, что ль,
   прикажете мне, в самом деле!?.
   Звонок! Зарядка... Побегу!
   Успеть хоть повидаться
   с Натой...
   Тогда я в перерыв смогу
   сходить на рынок за салатом,
   и позвонить домой, и взять
   в универмаге метр ситца...
   Но главное - не опоздать
   на репетицию в час тридцать.
   ...Фу, всё успела. Есть часок
   составить схему по-иному...
   Какой красивый поясок
   у Витки! Ой, пора к зубному...
   Нет, не помог... Ещё решить,
   где праздники встречать
   мы будем,
   о культпоходе объявить,
   узнать, какой подарок Люде
   купили... Всё! Сейчас звонок.
   Одеться быстро, не возиться -
   день кончился...
   Но - это рок!..
   Такой же завтра повторится...
   1976 г.
  
  
   Сотрудницам
  
   Сегодня, милые создания,
   ребра Адамова творение -
   венец земного созидания, -
   примите наши поздравления.
   Мы прилагали всё старание,
   потуги мысли и умение,
   чтоб вам, основе мироздания,
   преподнести стихотворение -
   такая вот бывает мания...
   О ней своё сказать нам мнение
   душевность и образование
   вам не позволят, без сомнения.
   Но всё же -
   шлём вам пожелания
   здоровья, счастья и цветения;
   что вы нужны нам - осознания;
   чтоб нам дарили вдохновение;
   чтоб было чувств и дел
   слияние,
   в душе бы не было смятения;
  
   полов не противостояния -
   наоборот, объединения;
   и новых взлётов ожидания,
   и их когда-нибудь свершения;
   чтоб минуло вас всех страдание,
   не минуло лишь озарение;
   чтоб знали вы всегда заранее,
   где надо - нрав, а где - смирение
   вам проявлять; всем вам - сияния
   любви,
   чудеснейшего настроения!
   1988 г.
  
   К барьеру!
  
   Сейчас в стихах иных поэтов
   мелькают часто имена
   то вдруг Некрасова, то Фета,
   то Лермонтова... Цель одна:
   стать рядом хоть на миг
   с великим...
   Ведь это же и смех, и грех,
   о Пушкин,
   Вашим светлым ликом,
   как на живца, ловить успех!
   Эх, знал бы
   гордый гений Пушкин,
   какие рифмы в ход идут!
   Здесь и старушки, и опушки,
   и погремушки тоже тут...
  
   Не дать обидчикам ответа
   самим великим... Вместо них
   за уважение к Поэтам
   зовёт к барьеру этот стих!
   Пусть мастерством
   не наделённый,
   как те, что стали ремеслом,
   он будет драться
   за влюблённых
   в Поэзию, как в отчий дом,
   где спекуляций и наживы
   никто ни в чём не признаёт,
   в котором к предкам живы -
   живы! -
   и уваженье, и почёт...
   1989 г.
  
  
   Б. В-у
  
   Ах, юбилеи, юбилеи!..
   Но надо ль подводить итог?
   И, окропив себя елеем,
   считать: я сделал всё, что мог?
   Наш старый друг, наш милый Боря!
   Теперь и твой черёд настал...
   И, сонму поздравлений вторя,
   я говорю, подняв бокал:
   не шестьдесят,
   а дважды тридцать -
   вернее будет так, Борис.
   Жизнь, развернувшись,
   снова длится,
   как повторение на "бис".
   и самоутвержденье снова,
   но на другом витке уже...
   А что "вначале было слово" -
   лишь пряталось всегда в душе.
   Теперь - прорвалось. И в газете
   ты видишь смысл и интерес.
   За что-то ты опять в ответе,
   а это главное и есть.
   "Душа обязана трудиться", -
   однажды так сказал поэт.
   Был прав он, ведь душа - как птица:
   коль не летает - жизни нет.
   А ты летишь, расправив крылья,
   и что тебе тот юбилей?
   Чтоб только для тебя излил я
   стихи - от всей души своей!
   Лишь веха, за которой много
   свершений, радостей, побед;
   контрольный пункт - за ним дорога
   вперёд на много-много лет;
   межа - на ней на миг ты, может,
   захочешь посмотреть назад,
   когда ты был слегка моложе,
   мой друг Борис, почти что брат.
   Вот было время! Всё - в работе,
   в страстях, в кипении борьбы.
   И в этом кругообороте
   не мыслили иной судьбы,
   но не была судьба малиной...
   Ты был туристом, строил дом,
   растил себе на смену сына,
   преуспевая в деле том.
   Друзей водил ты в лес "на кашу",
   всегда был с юмором в ладах,
   ругал привычно власти наши,
   не ведая про скорый крах
   и их, властей, и жизни прежней,
   приветствовал другой уклад
   и жил
   с проснувшейся надеждой,
   что жизни новой будешь рад.
   Увы! Как будто сглазил кто-то
   надежды наши и мечты.
   Пропали деньги и работа.
   Тогда и выбор сделал ты.
   Но есть, наверно,
   Высший Разум,
   какое б имя не имел:
   всё - к лучшему, и,
   пусть не сразу, -
   но всё придёт к тому,
   кто смел.
   И в этот день, день юбилея,
   в кругу родных,
   в кругу друзей,
   на жизнь
   ты смотришь веселее,
   да и живёшь ты веселей.
   Да будет так вперёд на годы!
   Пусть мчит
   твой жизненный экспресс!
   Пусть обойдут тебя невзгоды,
   болезни, даже малый стресс.
   На дом твой
   ниспошлёт Европа
   пусть радость, счастье -
   благодать!
   Ведь правнукам ещё свой опыт
   тебе придётся передать.
   Будь счастлив!
   Ведь "ещё не вечер"!
   И мы ведь на одной тропе!
   Мы будем рады новой встрече,
   всегда твои
   А. и Ю. П.
   1998 г.
  
  
  
   Мной перевёрнута ещё одна страница
   сугубо личной книги бытия.
   Зачем ещё живу? Куда ещё стремиться?
   Могу ль ещё я? Должен, должен я!
  
  
   Содержание
  
   Разделы стр.
  
   О себе, родимом..................................3
   Помню.............................................36
   Мысли вслух.....................................76
   Немецкие впечатления........................129
   Среда обитания.................................142
   Встречи..........................................155
   Зарисовки с натуры............................170
   Мои стихи - и хобби, и отрада..............218
   Баллады..........................................234
   Лирические мотивы...........................238
   Романсы и песенки.............................268
   Из архива.........................................275
  
  
  
   Юрий Переверзев
   Избранное. Стихи разных лет. Аугсбург, 2014 г.
   Объём 12,5 п. л.
   Авторские права сохраняются.
   Редакция и печать автора
  
   Aurus Verlag Augsburg 2014
  
  
  
   0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"