Рита, уснувшая необычайно крепко, была разбужена грубой рукой схватившей её за плечо и выхватившей из кровати. Она вскрикнула и тут же получила удар по лицу, который погрузил её в полубессознательное беспамятство. Она видела, как её волокут по лестнице вниз, в гостиную. Она даже пыталась перебирать ногами, но постоянно спотыкалась и висла на руке, крепко державшей её за плечо. Кровь из разбитых губ залила всю пижаму, и капала на пол, но боли Рита почти не ощущала. Сердце девочки билось очень быстро, казалось, будто оно поднялось к самому горлу, и рвалось оттуда наружу. Мужчина, тащивший её, был очень молод и необычайно, целеустремлённо зол. Рита никогда в жизни не сталкивавшаяся с такими эмоциями постаралась зажаться, спрятаться в скорлупку непреодолимую для чуждой агрессии. Но то, что она увидела, попав в гостиную, вышибло у неё всякую способность к защите. В зале хозяйничали чужие люди. Два человека, к которым присоединился тот, кто приволок девочку, одеты были в спортивные костюмы тёмного цвета. Лиц они не прятали. Этим многое можно было сказать. Рита, знавшая, насколько силён её отец, никогда не поверила бы, скажи ей кто, что он может оказаться в таком жалком положении. Глава семьи Гримани - Пьетро, стоял на коленях, зажимая правой рукой рану на левом боку. Лицо его было разбито, кровь, не останавливаясь, капала на ночную рубашку. В стороне, на кресле сидела Мария испуганными глазами глядевшая на мужа. Один из мужчин держал за волосы совершенно растрёпанного Рика. Мальчик в целом не пострадал и увидев разбитое лицо сестры удивлённо и испуганно уставился на Риту. Увидев дочь, Мария вскочила, но была брошена обратно страшным ударом, сломавшим ей рёбра. Рита закричала. Мужчина, державший её, пинком отправил девочку в ближайший угол. Ударившись головой о стену, Рита упала на пол и, всхлипывая, попыталась сжаться, обхватив колени руками. В гостиную втолкнули совершенно избитого дядю Антонио. Он упал неподалёку от Риты и не шевелился. Из-под него потекла струйка крови. Видимо он особенно сильно сопротивлялся и его несколько раз ударили ножом. Сквозь вату боли и страха девочка услышала крик Рика. Он прервался неожиданным, страшным звуком - будто Ричард набрал в рот воды и, запрокинув голову, попытался сказать, что-то вроде: "Салют!". Рита не видела, но почувствовала инстинктивно, что брат умирает, и тоненько завыла, закрывая руками голову. Ричард Гримани - заканчивающий в этом году scuola media, вчера познакомившийся со своей сестрой, хороший приятель двух старшеклассников, ценивших его умение проходить самые сложные уровни в современных играх, робко допустивший в своё сердце первую привязанность к девочке - милой Аделе из параллельного класса... Он умирал. Как принято говорить в среде медиков: "Смерть наступила мгновенно". Чушь это всё. Мальчик умирал страшной и вовсе не мгновенной смертью. Есть ли оправдание убийству ребёнка? Кто способен на это? Прощает ли Господь таких людей? Последнее, что видел в своей жизни маленький Ричард - равнодушное лицо своего убийцы, медленно отворачивающееся от своей жертвы. Всё медленнее... Медленнее... Рик уже не чувствовал как упал. Кто принял испуганную душу в объятия? Я этого не знаю. Мне не дано. Антонио Гримани зарычав, поднялся и, вытянув руки, бросился на одного из страшных, молчаливых убийц. Да, эти люди до сих пор не обменялись ни одним звуком, от этого делаясь ещё страшней, будто не принадлежащие к роду человеческому призраки, неутолимой злобой, обретшие плоть. Раздалось несколько выстрелов, оглушительно прозвучавших в закрытой гостиной. Рита, закрыв голову руками, зарыдала. Дядя грузно рухнул, на пол, неподалёку от своего брата. Наступила тишина, нарушаемая только всхлипываниями девочки. Некоторое время, раздавался только звук шагов одного человека, расхаживавшего по комнате. Потом шаги стихли. Рита попыталась съёжиться и не дышать. Ей было страшно как никогда в жизни, страх даже перебивал сильную боль в голове и левой руке - видимо девочка сломала её, когда падала на пол.
- Тебе не надо напоминать моё имя, свинья? - прозвучавший голос пугал не только странным хрипом, но и отсутствием интонаций. Говоривший, обращался к Пьетро Гримани, до сих пор стоявшему в прежней позе, и всё так же хранившему молчание.
- Три дня назад, исполнилось ровно десять лет. Я пришёл получить долг. С тебя. И с каждого члена твоей семьи. - Голос прерывался, будто говорившему не хватало воздуха. Рита осторожно подняла голову, и посмотрела в сторону человека, который хриплым голосом нарушал тишину дома. Это был высокий, широкоплечий мужчина средних лет, ничем особенно не выдающийся, но распространявший вокруг себя некую силу, способную подавить любого человека. Голова, покрытая сединой, большой нос с горбинкой, тонкие губы. Всё это девочка разглядела, когда мужчина повернул голову, услышав движение в углу, где лежала Рита. Он задержал взгляд на девочке, и Рита не могла отвести глаз от расширенных зрачков ужасного человека. Несколько секунд он, молча, смотрел в глаза испуганной Рите, и сказал:
- За мою дочь. За мою жену. За всю мою семью, - он отвернулся и посмотрел на Марию, которая прижимала руки к груди. - Моя София умирала несколько часов, истекая кровью. Ей было всего восемнадцать лет. Мы любили друг друга так, как ты никогда не смог бы полюбить. И мы любили нашу дочь, родившуюся всего несколько дней назад. Вся наша семья собралась, поздравить меня. Ты не представляешь, что это для меня значило. Но ты наверняка всё знаешь. Это ты спланировал нападение. Ты знал, когда нужно взрывать заряды. Ты пришёл добивать раненых.
Говоривший умолк. Пьетро молчал, понимая бессмысленность всяких попыток оправдаться - его никто не станет слушать. Говорить человеку, потерявшему семью и чудесным образом выжившему в мясорубке, о своём долге выполнять приказы, какими бы дикими они не казались, он не хотел. Он не хотел вспоминать все эти годы того, что случилось десять лет тому назад. Десять лет тому назад, Пьетро Гримани был самым молодым и перспективным полковником военной полиции Италии. Военная полиция занимается теми операциями, которые нельзя поручать военному министерству, которое "благодаря" Конституции не имело полномочий действовать на территории своей страны, если не введено военного положения. В последние несколько лет, политическая ситуация в стране пришла в совершенную негодность из-за постоянных распрей нескольких семейств, контролировавших крупный бизнес и противостоящие друг другу политические движения. Тогдашний начальник Пьетро - глава ведомства военной полиции, разработал план, усмиряющий амбиции Семейств, грозившие развязать войну в самом центре Европы. Центральной акцией плана, являлось полное уничтожение самой сильной Семьи Италии - д" Эстэ. Она единственная, имела достаточно серьёзных, и в то же время обезумевших от жажды власти политиков. И к тому же обладала огромными финансовыми ресурсами, имевшими происхождение в совсем уж незаконных сферах бизнеса. Физическое устранение целой семьи не могло быть одобрено никаким кабинетом, потому готовилось в тайне, от правящей верхушки. Операция преследовала сразу несколько целей: прочие семейства, видя результат работы военной полиции, должны был отказаться от планов захвата власти и подчинится новому кабинету, сформированному после проведения акции, главами силовых министерств. Однако сложность заключалась в трудности одновременного проведения акций в разных концах мира, где находились члены Семьи. Поэтому подарком для заговорщиков явилось грядущее примирение всей семьи с наследником - молодым Чезаре, который против воли отца и всего семейства тайно женился на Софии Понтэ - юной, и никому неизвестной, девушке из семьи школьного учителя. Всё бы ничего в этом браке - член могучего семейства может позволить себе брак хоть с чертовкой из свиты дьявола, но! Она непременно должна быть романской крови! Или хотя бы нормандской. А матерью Софии была какая-то русская эмигрантка! Всё семейство д" Эстэ решительно встало против молодого Чезаре, но тот не был бы сыном своего отца, если бы обращал внимание на прочий мир, решив добиться своего. Роскошные каштановые волосы Софии, и её кроткий нрав, пленили сердце двадцатилетнего наследника могучего семейства. И вот, спустя почти год после свадьбы Чезаре и Софии, все члены семьи должны были собраться в горном замке замке принадлежащем семье д" Эстэ, уже несколько столетий, для торжественного примирения по поводу рождения дочери у новой семейной пары. О предстоящем событии военное ведомство узнало от информаторов и заранее подготовилось, заминировав несколько узловых точек замка. Подразделение, под командованием полковника Гримани, должно было добить выживших, и замести следы, сымитировав последствия землетрясения и пожара. Всё произошло как и задумали силовики, за одним исключением. Тела самого Чезаре нигде не было найдено, а это меняло все расклады. Если он выжил - заговорщики сидели на пороховой бочке, ибо обладая ресурсами семейства, он мог натворить страшных дел. Д" Эстэ славились своей мстительностью. Гримани срочно вычеркнули из всех армейских списков, а самого его с семейством, в котором объявилось неожиданное пополнение, отправили в глухой горный район, купив виллу и обеспечив деньгами из закрытого фонда. С тех пор прошло десять лет, в течение которых пропавший наследник никак себя не проявил. Пьетро до сей поры хранивший бдительность и не отпускавший от себя никуда жену и дочь, которая, конечно же, не болела никакими редкими заболеваниями, сам решил, что настало время рассекретиться, и пригласил на виллу брата, до недавнего времени, не знавшего местонахождения своих родственников. Приехавший Антонио, несмотря на свою полицейскую подготовку, не заметил слежки за собой и привёл прямо к порогу дома своего брата, его самого страшного врага. И вот сейчас, Пьетро стоя на коленях, мысленно просил прощения у Марии, Антонио и Ричарда. Он поднял глаза на Чезаре, и встретил совершенно безумный взгляд рано поседевшего и постаревшего мужчины. Опустив глаза, бывший полицейский увидел девочку, которая испуганно смотрела на своего отца. Чезаре, проследив за взглядом Пьетро, оглянулся и опять невольно вздрогнул, увидев лицо девочки. Его - человека прозванного самыми жестокими наёмниками из Алде-Верде "Бездушным Чико" заставлял вздрагивать испуганный взгляд дочери заклятого врага. Как мечтал он об этой минуте, когда заставлял свое искалеченное тело двигаться. Он молился самому мрачному демону преисподней о том времени, когда сможет взглянуть в глаза своего врага, медленно убивая его семью. И вот сейчас, глядя на молчаливо стоящего на коленях Пьетро, Чезаре не чувствовал радости. Только опустошение. На несколько секунд в комнате повисла тишина, нарушила которую Рита, тоненько завыв. В памяти Чезаре вновь зазвучал похожий голос, который не умолкает уже десять лет. Чезаре шагнул в сторону и, протянув руку, схватил за волосы Марию Гримани. Он, выволок женщину на середину комнаты, демонстрируя её своему врагу, убийце своей семьи. В его руке снова оказался нож, перепачканный кровью мальчика.
- Моя София умерла, разорванная осколками твоих зарядов, - Чезаре опять охватило безумие.
- Спаси меня...- сорвавшимся голосом выдохнула Мария. К кому обращалась мольба - к супругу, или к Господу понять было невозможно. Её перебил удар руки державшей нож. Женщина пыталась вырваться, кричала, но её убийца, был неимоверно силён. Один из ударов рассёк iliaca communis - подвздошную артерию, и кровь брызнула фонтаном в лицо Пьетро. Тот не отрывая глаз от лица жены, читал шёпотом молитву. Рита, глядя сквозь слёзы на убийство своей матери, начала соскальзывать в безумие. Она поняла, что всё происходящее - всего лишь сон. С ней такое уже было не раз - ей снилось, что она теряет своих родителей, особенно часто умирала во сне мама. Не раз после пережитого ужаса девочка просыпалась с криком. Сейчас всё закончится, и Рита, проснувшись, пойдёт в комнату к родителям и заберётся к ним под одеяло, как она не раз уже делала. Но сон всё не заканчивался, убийца отбросил, наконец, тело Марии на пол и резко повернувшись, подошёл к Рите. Девочка смотрела на свою мать, лежавшую неподвижно. Она не почувствовала пальцев, зарывшихся в её волосы, не почувствовала как её тело отрывает от земли безжалостная рука. Она смотрела на свою маму, которая уже не дышала. Совершенно не осознавая происходящего, Рита видела, как отец рванулся, в последней попытке дотянуться. Как отброшен был на пол страшными ударами. Как топтали сапогами её сильного, и всегда такого неуклюжего, но милого и доброго отца. Она, ничего не чувствовала в душе, глядя, как отца прибивают к стене большими ножами, пронзая его предплечья. Милосердная природа усыпила разум девочки, и впрыснула в её кровь природный наркотик - эндорфин. Поэтому всё, что происходило потом, девочка воспринимала как кино, события в котором её не касаются. Наблюдая, как его подручные, молча и умело калечат заклятого врага, Чезаре не отпускал девочку. Так они и стояли неподвижно, среди царившего хаоса, оба лишённые разума. Не прошло и двух минут, как персонажи жестокого фильма снова обрели неподвижность - на новых местах. Пьетро - распятый, переломанный, с выбитым глазом застыл, прибитый к стене. Двое мужчин с окровавленными руками, встали по сторонам. Ещё двое вышли из комнаты. Чезаре, одной рукой державший девочку, стоял около стола. Потом свободной рукой дёрнул стол на себя, развернув его так, что тот встал между двумя врагами. Подняв девочку за волосы, убийца бросил её на стол. Заговорив о чём-то, Чезаре, отпустил волосы Риты, и схватил её за руку. Девочка никак не могла понять, о чём говорил убийца - все звуки доносились до неё словно очень издалека. Она видела как большой, злой мужчина поднял руку и с силой опустил её на запястье маленькой девочки, сломав рукоятью ножа кисть. Рита безучастно смотрела на расплющенную руку, почти не чувствуя боли. Снова герои кинофильма задвигались. Чезаре поднимал и опускал руку, поочерёдно ломая ручкой ножа кости ребёнка. Время остановилось. Хрипел разбитой грудью Пьетро, и не мог докричаться до совершенно обезумевшего убийцы. У того, в черепе пылал пожар, и тонко стонала его милая София, отрезанная стеной огня от своего покалеченного супруга. Снова и снова рушились камни стен, погребая под собой его новорожденную дочь. Мужчины, стоявшие около бывшего полицейского, не выдержав, вышли из комнаты, а там и вовсе из дома. Рита смотрела на своего отца и не могла понять - почему тот рыдает, исказив лицо страшной гримасой. Она хотела сказать ему, что ей совсем не больно, но ей не хватало воздуха. Тогда она улыбнулась отцу. Тот неимоверным усилием крупного тела, в котором не осталось ни одной целой кости, рванулся вперёд, оставив часть своей плоти прибитой к стене. В последний бросок он вложил даже те силы, которых у него не должно было остаться. Пьетро повис на руке Чезаре и хрипло орал ему в лицо что-то, брызгая кровью вперемешку с кусками лёгких. Рита уже медленно уплывала лёжа в большой, мягкой лодке. Она смутно видела глаза Чезаре ставшие вдруг огромными дырами в мрачный мир безумия. Опустив голову, она видела отца, лежащего на полу, и большого злого человека стоящего на коленях перед ним, и вывшего по-звериному. Она ещё видела, как тот достал пистолет и засунул его ствол себе в рот - будто хотел откусить кусок. Видела, как ворвавшиеся мужчины вовремя выбили пистолет из руки Чезаре так, что пуля ушла в потолок. Потом они коротким ударом погрузили своего босса в беспамятство и сноровисто вытащили его из комнаты. Всё это они проделали, стараясь не смотреть на тело девочки, лежавшее на столе. И только когда из коридора потянуло запахом дыма, Рита вдруг осознала, ЧТО кричал её отец! Неизмеримой глубины боль обрушилась на её душу, мешая той лодке подняться в небеса. Девочка перевернулась и упала со стола на пол. Сил совсем не было, но боль физическая отступала перед болью душевной. И она поползла, повторяя про себя: "Как ты мог? Как ты мог, папа?"...