Оглавление: Финт Гарринчи. Сказание о граде Новокитеже. Литература Индии Духа. Реактивные турбины. Циниада. Платиновый зверь. Косность души. Регги львиного когтя. Парад возвращений. Агриппа, место встречи Юпитера и Сатурна взаимных пертурбаций изменить нельзя! Замечай. Правило буравчика. Гороскоп. Подростковый дух. Заговор Победа.
Финт Гарринчи
Флюидом сфинкса ты гармонизировал пространство,
И радость и печаль запрятав как иголки Джоконда
в губной гармошке рта, трагедией аукнулась
ты помнишь у гоголя у матери швеи такая фишка.
Трагедии навстречу ты шёл Эдип с челом без мятежа,
Игрок в гамбитном стиле, ты жертвовал направо и налево
и жертвенность возвёл: на царство Свободы,
в добрый куб, в кино как modus operandi,
это совершенный, но повторимый метод, вроде финта Гарринчи:
курд самовозгорается раз,
курд самовозгорается два,
курд самовозгорается три,
а четвёртый спутник залез на дерево и благоразумием облекся во спасение!
Сказание о граде Новокитеже
Крепость нелепая собственный дом,
В старую библиотеку маршрут,
Греческой классики лосевский том,
Рог быка обламывающий кнут.
Радио Африка диктор Б.Г.
Ставит тиньтинькающий шаолинь.
Дай государыням всем по слуге,
Или, распни попрошайку, аминь.
Пятый застрял в тростниках капитан,
Лотосом белым из сердца восстал.
Змея Горыныча взяв на таран,
Третий пикирует в дол камчадал.
Саксы штрейкбрехера садят на кол,
Пана доносчика чехи язвят.
Будущий школьник гуляет под стол,
Мой в "Заратустру" уставился взгляд.
Зуев-Ордынец, мой детский кумир
Взял экзотичных новокитежан,
Бойкой стрельбой растопил ленных жир,
Омолодив приключенческий жанр.
Литература Индии Духа
Литература Индии Духа монументальная,
Классиков горечь циничная ментальная.
Гумилёв, предтеча Матфея духа.
Рабиндранат Тагор папоротник ночей
Воспел под флейту разлук для слуха,
Настроенного на откровение брежневских идей.
Спарта тела в олимпиады наручниках,
Германии рассудка пуделя научные.
Индии Духа Кришны парад:
Слоны Мориарти, Али Бабы дивы,
С Лаперузом базарит о Пасифиде Синбад,
Атлантиды утопленников фарт счастливый,
Философский карбункул в тысячу и один карат.
Гиперреализм Рембо; в трюме блевотина
Негра везомого вдаль от родины,
Актинии щупальцы державу хап,
Приматы переквалифицируются в класс членистоногих,
В сверхчеловека шестое чувство эскулап
Вмонтировал, баба - речь для многих.
Артюр Рембо в звании классика
Увенчан перьями нанду касика.
Болезням картофеля состряпавший оду
Форму мира кипрский рудник
Открыл прорыв тоннель на свободу,
Греко-турецкой вражды гробовщик.
Эльдорадо в Эквадоре. Ширяющееся солнышко
Религии Марадоны доставшего донышко
Рая который внизу. Че Гевара
Колумбийских кенгуру защитил, взяв штык,
На навар от смертельного навара
Одел монтесумку на сьерры пик.
Соплями насморка Рубен Дарио
Лазурь обшмыгал. Хименес арию
Не истине не добру смешал с молитвой,
Бога оголубив. Золотой человек - наркобарон,
Голден мокки пригубивший перед битвой
С шерифами. Пропал пан, коки Наполеон.
Чёрные гарольды Вальехо Сесара
Прогрессивное человечество и еже с ним зарезали.
Одиночество чернокнижника в прокуреном кубе,
Отравленный стихами и кокой сплин:
Победят компрадоры или барбудо на Кубе -
Компрачикосы симпотней - итог один.
Тупака Амару марши краснознамённые,
Правительств, парламентов дворцы сожжённые,
В эпоху спида зацелованные прокажёные.
Наркобароны, высшей справедливости прокуроры:
"Нашим - компутеры, гринго - белую смерть!"
Ревут боинги, где ширяли кондоры.
Титикака на цыпочках клянчит конверт.
Кто щедро бурно вечно воскуряется,
Тот именем адресата называется.
Самосожженьем героев живы боги,
В гибели богов героев жизнь.
Слушайте "Росинформбюро", бандарлоги,
В когтях Ястржемского вакхабизма ужи!
Вечнозелёные прерии - Кецалькоатля артерии,
Танго с коровами кавалерии.
На трёхмерном кресте кентавр распятый -
Метиса заверченного как кубик рубик - Бог.
До Эльдорадо нанят шаман вожатый.
С бастардом в кости играет коп.
Самовар Симона Боливара Боливия
Топит сапогом министра изобилия.
Эльдорадо, Альгамбра, Клондайк, Голконда
Топографией калькируют зоологическое казино,
Где пуля телеграфирует в мозг Джеймса Бонда,
Что у Дэвида Копперфильда нарисовалось 21.
Че Гевара продолжил перманентную революцию
На небе, штыком переписав физики конституцию.
Когда, в лапту играя, дети расшибли атом,
Ядерная бомба вскопала наш и соседский сад.
Когда разобрал головоломку патологоанатом,
В тело графа Толстого вселился маркиз де Сад.
Реактивные турбины
Среди глаголов русского языка один - летать,
ещё не замусорен костями рыб, велосирапторов куриц,
ягнят, как кувшин близ пира, куда спрятался Али-Баба.
Профилированные лопатки подрабатывают аплодисментами в Большом Театре,
Когда ладони деревенеют начинается гребля на байдарках,
Железнодорожные пути обрываются, чехи продолжают турне на татре,
Через сельву надо переть на танке, чего не знал Македонский,
работавший без шлема на электросварках.
Турбина похожа на прихожую где один ботинок на 1000 совков.
Да, вообще, лопатки подгоняют не хуже, чем осина по хребту.
Деревянный сапог без фармакологии активизирует вегетативную систему.
Китайским богачкам не надо ходить, их донесут куда угодно зулусские гопстопники.
Диск турбины похож на сердцевину подсолнуха, лопатки на лепестки,
Только свинье неприличен такой брудершафт, панибратство!
Компрачикосом-ханжой Гуинплен-циник обезображен,
Циник гнездится в ханже, но вдобавок с грехом лицемерья.
Кто от удара по морде не станет чмарней, тот бесстрашен,
Циник не встретит в бандитском раю оспяном недоверья.
Кинокомедия: киник брюхатящий в бочке гетеру.
С лампой при свете дневном Диоген ищет зря человека.
Вымерли мамонты, дёгтем их карикатуры в пещере.
Sapiens Homo, от самоиронии нытик калека.
Карикатура на бога, пародия на совершенство,
Глухонемого арго переимчивая обезьяна,
Парадоксального плача и хохота инстинктосшедший.
В ухо жандарму кричит: ты палач! - мнемозины мембрана.
Платиновый зверь
Вы слышали: слепому от рождения приснилась Петля Ориона?
Вы верите, что куница, перегрызая лапу, угодившую в капкан, плачет от жалости к себе?
Что делает, о чём думает зверь, с которого содрали золотое руно?
То же, что Остап Бендер, разоблачённый таможенниками.
- Пускай нищие духом подавятся золотом, как вор кроликом, съеденным заживо, наказанный герцогом, а я - благородный зверь отращу платиновую шкуру, столь толстую, будто поверх дублёнки надел шевроле, гараж и бункеры в Тора-Бора, что даже сборщица ромашек не сможет меня раскудрявить.