Для Лукаша дело было привычным. Сесть в кустах за поворотом с братом, а мальцов послать по обе стороны, чтобы свистом предупреждали, если поедут конные. Их навар - с мелких торговцев идущих из города. Выпрыгнуть, пугнуть или по голове дать, обобрать и быстро уйти. А там - ищи ветра в поле. Коротышку первым заприметил братов Томас. Свистнул хитро - лесной птичкой - идет мол к вам в гости гусь жирный. Вот и он - одет хорошо, шляпа с пером, сапожки, на плече мешок. Тяжеленький. Шаг, другой и некуда недомерку деться - спереди Лукаш с ножичком, сзади брат дубиной поигрывает.
- Мешок давай, - чего зря разговоры разводить.
Ограбляемый перекосился весь, Лукашу в живот по инерции ткнулся, задрал голову к небу и как заорет:
- Свинья полетела !
Вроде и не дурак Лукаш, а тоже вверх глянул. Пока свинью искал маленького и след простыл. Как сквозь землю провалился. Уже в кустах заметил пропажу - вот ведь черт ловкий -и улизнуть и кошель свистнуть успел.
А ловкач тем временем, насвистывал неизвестную в этих местах песенку про дурака и нож. Мысли его занимали две вещи - как бы получше устроиться там куда закинула его превратность судьбы, и умеют ли уже чехи готовить гуляш, или же еще не научились.
- Ян, Ян Сибелиус. - попробовал он на язык выбранное имя. - По немецки конечно звучит, ну так и будем полукровкой - и нашим и вашим. Думаю, пригодится.
Под размеренную ходьбу в голове потихоньку стал вызревать план, несколько рискованный, авантюрный и от этого еще более привлекательный.
Первым делом Ян посетил портного. То что на нем было одето мягко говоря отличалось от привычного для пражан. С шляпой он расстался первым делом - возможно в средневековой ролевой игре она и была уместна, но вокруг - отнюдь не ролевая игра. Пернатое убожище отправилось в путешествие по водам Влтавы.
Шить ничего не пришлось, и после того как талеры поменяли хозяина, Ян преобразился - ноги украсили двуцветные чулки модного жовто-блакитного колера, сверху рубашка и суконная куртка с нелепыми рукавами свисающими ниже колен - тапперт. Теперь он выглядел столь же идиотски как окружающие и с чистой совестью отправился в еврейский квартал.
Искать пришлось недолго - гомон, ругань, стук кружек были слышны издалека. Студенты из немецких земель. То что надо - раздосадованная, оскорбленная масса, которую достаточно только немножко подогреть. Университет находился в Праге, но учились и преподавали в нем в своей массе немцы - баварцы, саксонцы. И держали три голоса, если считать польский, против одного чешского на совете по поводу Собора в Пизе, поддержав папу Григория. Чем и вызвали волюнтаристкое решение короля Венцлава считать один богемский голос за три.
Задача предстояла интересная - убедить этих швабов, что за захват власти в университете несет ответственность не его величество, а архиепископ Пражский - Збынек Заяц. Ни у баварцев, ни у саксонцев не было повода обижаться на его святейшество - тот Пизанский собор не признал и пригрозил отлучить каждого, кто признает антипапу Александра V. Но что это значит, если мысли подогреты пивом, а мелкий черт вьющийся у ушей нашептывает и о том кто воевал баварцев еще безусым юнцом, кто держал в друзьях и советчиках лидера унизившей германцев богемской нации.
И вместо столпа церкви, человека пусть не очень образованного, но верного Вере вырисовывается дьявол во плоти, ловко играющий на обе стороны. Что интердикт, архиепископ антипапу признает, только позже, а пока изображает невинного агнца - одной рукой дающего, а другой гонящего немцев из Праги.
18 мая 1409 года. Прага.
Компания выплеснулась из "Склепа" - пьяные выкрики, кто то немузыкально горланит на дикой смеси немецкого и латыни. "На Вышеград!" орут студенты. От еврейского квартала, где они заливались пивом до пражского моста - два шага. Горожане, спешащие через Влтаву расступаются, ругаются в спину, но тихо - с разгоряченной толпой неохота связываться.
А вот и затор - чья то телега не может разъехаться с архиепископской каретой. Ян усмехнулся - дело оказалось гораздо проще.
- Заяц ! Поохотимся на зайца ! - кричит какой то гуляка козлиным фальцетом. Орут студенты - карета окружена толпой. Какой то мелкий тип ловким хорьком лезет в дверь и вытаскивает полноватого мужчину. Блестит кинжал и течет по брусчатке кровь.
- Архиепископа убили ! Немцы пана Збынека зарезали !
И тут даже от самой пьяной головы отступает хмель - не к добру вышло пиво у старого Мордехая. А пражанам только дай повод - будут сегодня гореть немецкие дома, не каждый студиозиус добежит до Саксонии.
Попытались поймать виновника - да куда там. Стоявший рядом Бруно Франки только заметил, что злодей метнулся под ноги лошади. А Ганс с другой стороны не видел, что недомерок вылез.
К университету отступали с боем - всей надежды - затвориться в церкви и просить суда. Только какое разбирательство - уже на Староместском торжище кричат чехи - и некому успокоить, призвать к порядку.