Кашин Анвар : другие произведения.

  

    Шелест реле смолк, и в окошке счетчика накопителя выстроился аккуратный ряд нолей. Зеленый огонек радиоканала подтвердил отправку. Я все еще вертел в руках листок со столбцами  результатов. Предстояло крепко подумать, как бы так извернуться, преобразовать общеизвестное уравнение, чтобы стало возможным, подставить в него не слишком-то щедрые плоды вчерашних бдений. Проверочный автомат  попытался укорить меня, распахнув пустой отсек приемника. Через пару минут совесть моя проснулась, и я совсем уже собрался его накормить, благо пакеты давно были готовы. Однако, стоило мне наклониться над жадным до двоичной пищи ртом машины, как в спину ударила трель звонка, на телефоне зажглась лампочка вызова. Прежде чем подойти к аппарату, я сделал над собой усилие, вложил в кассету стопку перфокарт и захлопнул крышку. На первое время хватит.

    На экране телефона появилась добродушная близорукая улыбка профессора, сразу следом за ней, не хуже Чеширского Кота, возник и сам доктор Боровский.

   - Здравствуйте, Миша! Найдется у вас четверть часика для старика? Я бы зашел к вам прямо сейчас, - доктор продолжал улыбаться светлыми, бесхитростными глазами.

   - Ян Арнольдович, конечно заходите, только сразу скажу: мне вас порадовать особенно нечем, эта ваша задачка... нет, парочку частных решений я смогу предложить уже сейчас, только если это можно назвать решениями. Знаете, замена автоматических корреляций на индивидуальные в некоторых ключевых точках вполне возможна, но...

   - Мишенька, через пять минут я буду готов выслушать подробности и признать собственное невежество, но только через пять, не раньше, хорошо?

    Я успел кивнуть, аппарат в ответ моргнул и уставился на меня потемневшим окном кинескопа со следами гаснущей улыбки профессора.

    

      

    

    Профессор не любит телефонных визитов, "так серьезные дела не делаются". Сквозь стекла очков он предпочитает видеть "чувства на лице собеседника, а не их изображение". А его очки? Зачем вообще нужны очки? Настроить зрение, чего же проще? Доктор смеется и разводит руками: "Привычка, и вы не представляете себе, как удобно быть близоруким, совершенно не отвлекаешься на ненужные подробности". Месяц назад он застал меня в вычислительной лаборатории Евразийской Администрации. Здесь я собирал, да и до сих пор еще собираю материал для... Нет, пока рано об этом рассказывать, вот к концу лета, надеюсь, все-таки доберусь до заветного решения, тогда можно будет и поговорить, и поспорить, и статью опубликовать. А пока мне приходится присматривать за работой большого электронного мозга позапрошлого поколения, за работой, очевидно, полезной каждому жителю континента, но совершенно неинтересной для всех этих людей и для меня в том числе.

     Мы познакомились, когда доктор своими длинными костистыми пальцами неуклюже тыкал в кнопки справочного терминала. Стоило мне чуть-чуть помочь ему с таблицами диалоговых последовательностей, и уже через минуту Ян Арнольдович с детской уверенностью в безусловной и первостепенной важности своего дела обратился ко мне с просьбой, то есть, решительно не принимая никаких возражений, сделал меня своим консультантом и ассистентом.

   - Друг мой, представьте себе, я очутился в весьма затруднительном положении. Признаюсь, я даже не слышал ни о чем подобном. Клиническая картина, на первый взгляд, не имеет ничего общего с известными заболеваниями. С одной стороны, налицо устойчивые навязчивые идеи, но амбивалентность суждений явно не выражена и пациент не испытывает никакого дискомфорта от своего состояния, никакой подавленности, совершенно ничего в таком роде. Я даже рискну предположить, что такое отклонение в качестве психического расстройства рассматривать не следует. По крайней мере, я не возьмусь убедить больного отграничить свою личность от несвойственных нормальному человеку мыслей и желаний. Однако, как бы там ни было, помощь нашему пациенту нужна и по возможности самая скорая, и самая действенная. Да, да, понимаю, вас ведь интересует суть его идей, не так ли? Представьте, Миша, больной всерьез считает, что способен руководить, ни больше ни меньше,  человеческим обществом в целом или хотя бы его значительной частью.

   - Простите, Ян Арнольдович, в каком смысле руководить? Я не понимаю...

   - Он полагает возможным лично принимать административные решения, опираясь на собственный анализ каждой конкретной проблемы. Разумеется, это касается общих, так сказать, стратегических вопросов. Эзоп говорил: "выпей море", вы скажите: "колоссальный объем информации, невозможно". Но именно такого рода деятельность и привлекает нашего пациента!

   - И вы не считаете это психическим расстройством? - Я озадаченно воззрился на профессора. - Нет, я, например, слышал о водоносах, помните, тех, из восточных сказок. Но кому сейчас придет в голову носить воду в кувшинах, когда можно просто открыть водопроводный кран?

   - Конечно же вы правы, Миша. Вот именно! Сказки! Помните в тех сказках еще были короли и президенты. Когда-то такие стремления и такое поведение было в порядке вещей. Может быть тысячу лет назад мы с вами даже и не стали бы этому удивляться. Да, да! В средневековье, видите ли, не существовало достаточного количества машин и автоматов для выполнения самой тяжелой и однообразной работы. Власть человека над силами природы была весьма спорной, а желание получить власть над себе подобными, можно было объяснить еще и мнимой уверенностью в собственном понимании того, как наилучшим образом устроить общество. Как я уже говорил, в ту эпоху вычислительная техника либо вовсе еще не была изобретена, либо была чрезвычайно примитивной. У общества населявшего земной шар не было никакой возможности ни эффективно организовать действия людей, ни разумно распределить плоды их труда. В результате человечество обзавелось: государственными границами, идеологией, коррупцией, демократическими выборами и пенитенциарной системой.

    Но это, Миша, далекая история. Да, она полна загадок, но наша-то с вами загадка покинула мой кабинет чуть больше часа назад.

   - И как вы думаете лечить, то есть я понимаю, о лечении тут речь не идет, но что вы собираетесь противопоставить этому э-э... рудиментарному отклонению?

   - Нет, нет, голубчик! Противопоставлением мы с вами ничего не добьемся. Врач всегда должен быть на стороне пациента. Только так! Единственное, что нам доступно - создать все условия для того, чтобы больной сам пришел к выводу о собственном заблуждении. В конце концов, наш подопечный производит впечатление вполне разумного человека, по крайней мере, он согласен с тем, что все его указания и распоряжения необходимо предварительно подвергнуть математической обработке на вашей машине, с целью отыскания оптимальных вариантов исполнения. Мне, признаюсь, даже любопытно, что из этого может выйти? А вам?

      

    

    Стрелка индикатора времени отклика дрогнула и поползла вверх. Я вздохнул, мощность моего вычислителя оставляла желать хотя бы на пару порядков лучшего. Вот, например, новый кибермат в институте метеоконструирования... Дверь лаборатории распахнулась и профессор, протягивая обе руки, ринулся ко мне.

   - Здравствуйте Миша! Здравствуйте по-настоящему, а не по телефону. Вы все еще готовы расстаться с толикой своего бесценного времени? Чем вы меня отказываетесь радовать? Неужели директивы нашего пациента так уж совсем невыполнимы?

   - Ян Арнольдович! Здравствуйте! Не совсем. Вы чаю хотите?

   - Что вы, что вы! - Доктор взмахнул руками. - Чай - это прекрасно! Гостеприимство - просто замечательно! Только вы ведь что-то говорили, я не ошибаюсь, о возможности частных решений, так?

   - Да, действительно, они есть. Только степень их рациональности даже на существующий момент крайне невысока. А еще, ко всему прочему, для осуществления всей программы необходимо выполнение длиннющего ряда дополнительных, хоть и формальных, но отнимающих время условий, что совершенно сводит эту самую рациональность на нет, так как растягивает исполнение почти на два месяца.

   - Два месяца... - профессор пощупал свой внушительный нос. - Что ж, думается этого вполне достаточно. Так вы, Миша говорите, условия формальные? Замечательно!

   - Простите, Ян Арнольдович! Это же нелепо! Два месяца!!! Реальные решения выполняются автоматами за шесть-восемь часов. А если поменять этот допотопный утюг, - я постучал по приборной панели, - на нормальную машину, отклик можно будет сократить еще почти на час. А вы говорите...

   - Мишенька! Зачем вы так волнуетесь! Еще немного и вы мне скажите, что всерьез озаботились проблемами, которые с успехом решает ваш старинный полупроводниковый приятель. Нет, ни я, ни вы не станем ему мешать. Просто распечатайте эти ваши "формальные условия" и разбейте их на последовательные этапы.

   - Но тогда...

   - Тогда я так же последовательно буду передавать все необходимые требования своему подопечному, думаю, такое "лечение" уже в течение трех-четырех недель даст желаемый результат. Ну-ну, не смотрите на меня такими глазами. Я, знаете ли, размышляя над нашим случаем, потрудился прочесть пресолиднейший опус одного известного палеосоциолога. Автор сего труда, думаю, вполне одобрил бы ваш срок в два месяца. Кстати, оказывается, прародителем вашего "допотопного утюга" и всех его предшественников был весьма схожий аппарат, только состоявший из живых людей, а назывался он э-м-м... "бюрократическим", да! Точно!